Я никогда не встречался с девушками Великого Новгорода. В столице их не так уж и много. Дай, думаю, погляжу. Тем более, очередной роман дописал. Наберусь впечатлений для следующего.

Поехал.

Новгород поразил какой-то гоголевской провинциальностью. Прямо у ж/д вокзала, мимо огромной лужи, проскакала псинка о трех ногах, с вываленным в грязи боком. Два мужика в ватнике и кирзе (давненько я не видел таких нарядов!) лакали из горла «Жигулевское», шмалили «Беломор», с оценивающей прищуркой разглядывали выходящих из московского поезда.

Брожу по улицам. Любуюсь, понятно, Кремлем. Взобрался на звонницу. Кинул окрест взор. Хорошо! Катит свои волны легендарный Волхов. Вдалеке золотой чешуей на солнце сверкает Ильмень, именно в этом озере много чего добыл отважный Садко.

В отеле «Варяг» привел себя в порядок. Тщательно побрился и почистил с двух сторон зубы. Попросил коридорную бабушку выгладить аргентинский костюм с искрой и нагуталинить чешские штиблеты. И вечером направился в ресторан «Французский поцелуй». Он еще утром заинтриговал меня своим названием.

Захожу в сумрачные покои кабачка. Ничего французского! Тянет почему-то дерюгой, дегтем. По стенам живописно развешены снопы спелой пшеницы, серпы и косы. Просто какая-то изба зажиточного крестьянина, а не французский поцелуй.

Заказал себе бутылку «Бордо», орешки фундук. Сижу, медитативно неспешно покуриваю «Camel», приглядываюсь вокруг.

И тут примечаю одну странную особенность аудитории. В зале сидят сплошь фемины. Все высокие, статные, с зазывными формами. Округлость линий поразительная! Взгляд какой-то тоскующий, даже рыскающий. И все тотально пялятся именно на меня. И не мудрено. Я тут единственная мужская особь.

Тоже начинаю приглядываться. Экий колумбарий! Тьфу, розарий… Внутренне облизываюсь. Черные колготки на мускулистых и нежных ногах. Яростный томный блеск глаз из-под тени ресниц. И т. д., и т. п. и прочее.

Подзываю пальцем официантку в платьице-мини, с русой косой до лепных ягодиц. Спрашиваю, мол, что такое? Где мужики?

Девушка горько усмехнулась. Оказалось, все мужские особи после кризиса уехали на заработки. В Москву, да в Питер. Местное жалование — с гулькин хрен. Или и того горазд меньше. Поэтому новгородки по вечерам, как на рыбную путину, идут в рестораны ловить мужиков.

Я приподнимаю соболиные брови. Навожу справку. А на какие деньги они тянут недешевое винцо, да грызут орехи фундук?

Русокосая откликается лапидарно: финансы высылают из столиц мужья.

Тут я совсем свирепею. А как же десять Нагорных заповедей? Клятва на Воробьевых горах? Но вовремя беру себя в руки.

Объявляют первый номер танцевальной программы. Название цепляет — «Пещерные люди». На подиум, почти в неглиже, выскакивают три девы. Из одежи только разлохмаченная дерюга прикрывающая грудь, да сокровенность на локоток пониже.

Грянули доисторические горны и тамтамы. Барышни кинулись в пляс, будто в бой. Движения подчеркнуто сексуальны. Да и одежды, повторюсь, почти нет. Особенно меня возбудила блондиночка с ямочками на щеках. Пляшет прямо со мной. То грудью потрясет перед моим носом, то повернется попой, не прекращая вакхального танца.

Спиной чую энергетическую волну. Оглядываюсь. И вижу, что все взоры упрямо сосредоточены не на пещерных девах, а именно на мне. И взоры укоряющие, почти с ненавистью. Дескать, зачем тебе эти лахудры в тряпье, когда мы тут в дорогущих колготках, в браслетах, с татуировками в самых потаенных местах.

Мне стало жутко. С чем бы эту жуть сравнить? Да вот! Охотник, скажем, отправился в лес добыть зайца. И вдруг на него табуном вылетает целое полчище косых. И каких? Саблезубых! Глаза красные, длинные уши прядут. Да ну их на фиг! Зайцев этих…

Тихо, бочком, по стенке сбегаю из ресторана. Нет, это не французский поцелуй, а поцелуй Вельзевула.

Следующим утром меланхолично брожу по песчаному пляжу. Волхов, опять же, Ильмень. И тут же памятник. Какому-то варягу на коне. Может, самому Садко. Не знаю… Все из меди. Металл от влажного воздуха побурел, позеленел. Лишь только огромные детородные причиндалы скакуна горят огнем. Кто-то их хорошенько натер. Наждачкой? Содой? Да какая разница! Главное, кто это сделал? Не эти ли тоскующие дамочки, ждущие своего Садко, то бишь, богатого гостя? Недаром это скульптурное произведение в народе назвали — «Конь с яйцами».

Вечером самым срочным поездом отбыл в Златоглавую.

Как хотите! Лозунг «шерше ля фам» — я приветствую. Призыв «ищите мужика» — не про меня.