Глава 1

СЕЙФ

Антон шел по опустевшим вечерним улицам «Рублевки» после очередного учебного дня. Впереди были новогодние праздники, в которые он сможет отдохнуть. Издевательства одноклассниц, шум, предвзятые преподаватели, ежедневные избиения, скучные уроки – все это останется в стороне на пару недель.

Планов на каникулы у Антона было хоть отбавляй: программирование, работа со электросваркой, фейерверки, компьютерные игры, книги и еще много-много всего.

Моросил дождь со снегом. Под ногами уныло хлюпала грязь вперемешку с мертвыми листьями. Обычная погода для конца декабря в этих местах. Уже начинало смеркаться, из-за чего улицы выглядели еще мрачнее, чем днем.

«Рублевка» действовала на Антона угнетающе. Да, здесь было множество дорогих и роскошных во всех смыслах особняков. Да, здесь жили одни из самых богатых и известных людей страны. Да, кругом стояли дорогие машины и лаяли породистые собаки.

Но.

Было нечто такое, от чего у Антона по спине пробегал холодок.

Старые улицы хранили вековые тайны. Немые окна роскошных особняков поблескивали коварством, как глаза лживых политиков. Тех самых, чьи фарфоровые зубы оплачены твоими налогами, твоим трудом и твоей кровью.

Создавалось впечатление, что время на этих дорогих улицах остановилось. Или, по крайней мере, течет совсем не так, как должно. Оно, казалось, обходит стороной дорогие дома.

Слегка покосившиеся чугунные заборы больше были похожи на проволочные заграждения Освенцима. Вековые деревня едва ли не пахли динозаврами. Местами прямо посреди дороги или тротуара из трещин торчала сухая уродливая трава. Эту траву, казалось, никто не замечал. Какое дело до унылого сухого пучка, когда вокруг такие домища.

Уличные фонари, оформленные под старину, жалобно поскрипывали на ветру. В некоторых из фонарей, по видимому, свет угас уже очень давно. Почему их не ремонтировали в таком элитном районе – для Антона оставалось загадкой.

Люди, живущие здесь, тоже были странными. Они постоянно куда-то спешили. Они не знали своих соседей, с которыми соседствовали десятки лет.

Последнее не укладывалось у Антона в голове. Там, где его семья жила до переезда на «Рублевку», все знали всех. Там ходили друг к другу в гости. Там пекли друг другу пироги. Там соседям оставляли дубликат ключей от входной двери, на всякий случай.

На «Рублевке» все было не так.

Антон снял очки и протер узкие запотевшие линзы хлопковой тряпочкой, которую всегда брал с собой в такую погоду. Посмотрел вдаль. Да, это несомненно выглядело эффектно.

Вдали возвышался дом, в который недавно переехала его семья. Большой, темный – он вздымался над окружающими строениями как мрачный колосс. Трехэтажный особняк, которому было больше сотни лет, зловеще стоял посреди старых дорогих улиц.

Двор особняка был обнесен стеной из гранита. Фонари на этой стене сверху оканчивались массивными чугунными штыками. При взгляде на эти торчащие колья ощущался какой-то темный зов, призывающий броситься на них брюхом и уже покончить с этим.

Вообще, «темный» выделялся на фоне остальных особняков своей древностью и основательностью. И если остальные дома были похожи на стильных политиков с дорогими фарфоровыми зубами, то эта готическая махина больше походила на мрачного, молчаливого и неулыбчивого колдуна, который хранит древние секреты.

В нескольких окнах особняка горел свет. Определенно, брат Антона уже вернулся с тренировки по самбо и готовил себе ужин. Больше в особняке не могло быть никого. Родители уехали на все праздники в другую страну, а дворецкого было решено нанять лишь после новогодних праздников.

Антон не без труда открыл массивные чугунные ворота. Тишину пронзил противный скрежет старого не смазанного металла. Затем раздался грохот массивных створок.

Двор особняка был большой. В бесформенных полумертвых кустах узнавался некогда роскошный сад. Слева к особняку примыкал большой гараж с тремя воротами. Дорога, ведущая от ворот к гаражу и крыльцу была выложена из того же темного гранита, что и забор.

Закрыв на ключ навесной замок ворот, Антон отправился в дом. Входная дверь дома запиралась изнутри на массивный металлический засов. Просто и надежно, хотя и необычно. Дверь запирали на ключ лишь в том случае, если в доме никого не оставалось.

Разувшись, сбросив промокшую куртку и рюкзак прямо на пол прихожей, Антон отправился на кухню, на второй этаж. Это довольно странно, что кухня располагалась на втором этаже. Впрочем, в этом доме было немало странностей, к которым парень уже начинал привыкать.

Дом был оборудован датчиками движения, благодаря которым освещение включалось и выключалось автоматически. Трудно представить, какие неудобства доставляла беготня по темным просторам этого особняка в прошлом, когда люди пользовались свечами и керосиновыми лампами.

Поднимаясь по лестнице, Антон почувствовал запах жаренного стейка. От этого запаха внутри все зашевелилось и заурчало. Последний раз парень ел десять часов назад.

Пообедать в школе ему не дали «друзья» из одиннадцатого класса, отобрав сэндвич, который Антон так усердно готовил все утро. Зато его не избили. Вернее избили, но гораздо меньше, чем обычно.

На кухне звучала музыка. Старший брат Антона – Алексей – постоянно слушал реп. И чаще всего звучал «Eminem».

Зайдя на кухню, Антон увидел своего брата, который сидел и поглощал довольно большой кусок мяса. Его брат был высок и строен. Лысая голова была выбрита до блеска. На нем было пропитанное потом кимоно, которое он еще не бросил в стирку.

– Салют, мелкий, – с набитым ртом буркнул старший, – мясо на плите.

Антон вывалил еще горячий кусок мяса на тарелку, достал из холодильника канистру с апельсиновым соком и налил себе полную кружку. Нетерпеливо начал есть.

– Отличный стейк, – сказал он правду, а потом добавил ложь: – Ты готовишь лучше мамы.

– Нет… Не лучше. Просто кто-то сегодня не обедал. Я прав? – Алексей пристально смотрел на своего младшего брата, продолжая при этом перемалывать мясо своей массивной челюстью.

Жевательные мышцы здоровяка были едва ли не больше, чем мышцы на ногах его младшего брата. Антону иногда казалось, что брат может запросто откусить человеку голову.

– Они достали м… – начал было оправдываться Антон, пряча глаза и стараясь говорить с непринужденной интонацией, но старший неожиданно прервал его, ударив огромным кулаком по столу. На весь дом зазвенела посуда.

– Сколько мне еще говорить тебе, что ты должен дать отпор этим тупым ублюдкам! – взорвался Алексей. Еще минуту назад он казался совершенно спокойным и умиротворенным. – Они будут изводить тебя всю жизнь, все больше и больше с каждым разом! И я не могу прийти и проучить их за тебя. Ты должен сделать это сам! Как ты не понимаешь? Ведь они – ничтожества. Только ничтожества издеваются над более слабыми. В этом нет чести. Шайка футболистов мучают тебя, имея численное и физическое превосходство. Они знают, что они ничтожества. Они утверждаются на тебе перед девушками…

Повисла напряженная пауза.

Как назло именно в этот момент кончилась очередная песня. Тишина нарушалась только шуршанием мокрого снега по подоконнику и унылым гудением ноутбука. Тишина затянулась.

Антон глубоко и тяжело вздохнул.

– Ты прав, мне нужно с этим что-то делать.

Вновь зазвучал «Eminem», старший продолжил непринужденно пережевывать мясо акульими челюстями, а в коридоре наконец-то погас свет, который горел все это время после того, как по коридору прошел Антон.

– Ты давай ешь, я должен тебе кое-что показать, – пробормотал Алексей, закидывая в рот последний кусок стейка.

– Что показать? – Антон вопросительно посмотрел на брата, жадно отхлебывая апельсиновый сок из огромной стеклянной кружки.

– Я со знакомыми парнями-слесарями повозился с сейфом, который стоит на чердаке. Мы нашли способ открыть его до приезда отца.

– Что там внутри? – глаза Антона вспыхнули любопытством.

Антон быстро отложил вилку и нож, потянулся за полотенцем, чтобы вытереть руки и лицо. Старший брат молниеносно схватил полотенце, до скрипа сжал его в своем каменном огромном кулаке и очень серьезно посмотрел на своего младшего брата. Худое лицо брата было в застарелых синяках от школьных «друзей».

– Сядь и съешь все, что лежит в твоей тарелке. Иначе такими темпами ты скоро заработаешь анорексию, – медленно сказал Алексей.

Его слова звучали как всегда – властно и настойчиво. Даже настойчивее, чем у отца. Полотенце в побелевшем от напряжения кулаке зловеще поскрипывало. Младший поглядывал на несчастный кусок материи в огромном побелевшем кулаке. Казалось, еще немного и из полотенца брызнет кровь.

Самая настоящая красная кровь.

Антон прекрасно знал, что с братом лучше не спорить. А злить его – это чистое самоубийство. Если в здоровяке включится то, что Антон называл «режим боевого исступления», то будет беда (и горы трупов).

Он вновь взял нож и вилку и принялся доедать стейк, который уже начал остывать. Через пятнадцать минут трапеза была закончена. Наевшись до отвала, Антон вымыл посуду, а его брат закинул корзину вещей в стирку, включая свое потное кимоно.

Вскоре парни поднялись на чердак. Он представлял собой одно большое помещение, заваленное всяким хламом. Большая часть хлама была накрыта чем-то вроде темных тряпок для защиты от пыли, а может и для защиты от нежелательных глаз.

Помещение чердака было огромным. Даже при взгляде на дом с улицы он не ощущался таким большим, каким ощущался при нахождении здесь.

Несмотря на то, что дом был старый, а крыша дома очень большой – нигде не было течи.

Был слышен ленивый монотонный гул стекающей с крыши воды. Время от времени где-то в темноте балки чуть слышно поскрипывали от порывов ветра. Привычных окон (со стеклами) на чердаке не было, лишь несколько небольших лючков, которые открывали для проветривания. Но сейчас они были закрыты.

Помещение было заставлено от края до края. Изветшалая мебель из прошлого века; сундуки с виниловыми пластинками; мраморные статуэтки; ящики с серебряными столовыми приборами; сейфы; различные инструменты, включая хирургические; целые горы книг; антикварное оружие.

Многие вещи, скрытые под балахонами, братья уже осмотрели, но еще не все. Их внимание несколько дней назад привлек странный сейф. По всей видимости – ручной работы, так как Антон не смог найти в интернете ничего даже отдаленно похожего.

Это был абсолютно гладкий куб из металла, с одной стороны которого с трудом угадывалась дверца. Зазор между дверцей и стенками был незначительный и едва заметный. В него не удавалось протиснуть не то, что ноготь, а даже бритвенное лезвие. По этой причине, братья не сразу его заметили, посчитав, что нашли просто металлический куб.

Помимо едва различимого зазора на сейфе больше не было ничего. Ни ручки для открытия, ни наборного колеса для ввода шифра, ни отверстия под карту или ключ.

Сейф стоял на полу и был чуть выше колен. Вес его был таков, что его не удалось сдвинуть с места трем крепким мужчинам. Возможно, он просто был приварен или прикручен к несущей балке дома. Под сейфом был деревянный пол, который решили не ломать. Пока что.

Материал этого ларца был так тверд, что рабочая болгарка отца семейства не оставила на поверхности ни царапины, хотя парни сточили режущий диск целиком. Братья искалечили об сейф кувалду, сточили пять алмазных сверл, сломали дорогущий победитовый бур перфоратора. Но на кубе не осталось и следа. Оставалось лишь два варианта решения проблемы – лазер и газовый резак.

Так, как лазера в хозяйстве не оказалось, то решено было использовать газовый резак, но только после праздников, когда приедет отец. Поэтому у братьев была пара недель новогодних каникул на то, чтобы поэкспериментировать с загадочным сейфом без применения трех тысяч градусов.

Братья поднялись на чердак. Старший щелкнул включатель света справа от входа. Послышалось гудение и щелканье. Как бы просыпаясь от глубокого сна, натриевые лампы начали медленно разгораться, заливая помещение насыщенным оранжевым светом.

На чердаке было всего на пару градусов теплее, чем на улице. Изо рта при дыхании вырывались облачка пара, которые мгновенно растворялись в воздухе.

– Как тебе удалось его открыть? – спросил Антон, следуя за старшим братом и ежась от холода.

– Открыть? Я не говорил, что мы его открыли. Я сказал, что мы нашли способ как это сделать без использования радикальных методов.

Братья подошли к сейфу, который стоял посреди чердака. На пару метров вокруг него было расчищено пространство. На полу на тряпицах лежали инструменты: стетоскоп, болгарка, кувалда, ультрафиолетовый фонарик, ноутбук…

– Ноутбук? – удивленно спросил Антон.

– Да, ноутбук. Признаюсь, сам бы я никогда не догадался до этого. Скажи спасибо Сему.

Алексей присел на корточки, включил ноутбук. Антон последовал его примеру.

– Мы с парнями все думали, если нет никаких замочных скважин и приемников карт, то каким образом можно ввести шифр в этот сейф.

– Неужели Wi-Fi? – удивленно спросил Антон.

– Он самый! Сперва, мы попробовали Bluetooth, но ничего не вышло.

Когда операционная система, наконец, загрузилась, Алексей подождал, пока завершится поиск доступных сетей. Прошло несколько мгновений.

– Хм, ничего нет, – разочаровано констатировал Антон.

– Верно, – подтвердил Алексей, – а теперь смотри.

Он поставил ноутбук прямо на куб. Практически сразу появилось уведомление, что найден источник Wi-Fi сигнала. Сигнал был очень слабым. Но он был!

– Видал? Кто бы мог догадаться до такого, как не наш дядя?

– Да, это в его духе, – воодушевленно поддержал Антон.

– Готов поспорить, если ввести верный пароль для подключения – сейф откроется. А, может, произойдет еще что-то интересное, вдруг это не сейф. Как думаешь, мелкий?

– Думаю, ты прав.

– Поскольку я перепробовал все пароли, какие мне пришли в голову, но это не дало результата – нужен переборщик.

Антон снял очки и снова протер запотевшие линзы. Задумался.

– Я думаю, что обычный перебор займет целую вечность. Слишком велико время отклика при подключении, – поразмыслил Антон вслух. – Пожалуй, попробую сегодня ночью написать улучшенную версию, которая использует словарь и наши семейные даты и имена.

– И много времени займет подбор пароля с твоим улучшенным переборщиком?

– Хм. Думаю, что пару дней, не меньше.

– Как думаешь, что там внутри? – поинтересовался Алексей, убирая тряпки на полку одного из шкафов, которых на чердаке было с десяток.

– Может ведро алмазов, – пошутил Антон, выключая ноутбук, – или плутоний, ты же знаешь, каким был наш дядя.

– Странным.

– Да, странным, – подтвердил Антон.

– И дом его странный, – продолжил Алексей, стараясь откашляться из-за холодного воздуха и застарелой пыли; с его блестящей лысой головы исходил едва заметный пар.

– А теперь еще и этот сейф, или не сейф, – продолжил Антон, когда они уже вышли с чердака.

– Готов поспорить, скоро мы найдем еще что-нибудь странное, – почти с надеждой заключил самбист.

– Может в подвале есть дверь в какое-нибудь подполье? – пошутил младший.

– Ага, в бункер Бэтмена.

Братья еще долго обсуждали, что интересного и странного они найдут в этом доме, прежде чем каждый занялся своими делами.

В такие моменты они были одним целым, словно близнецы, несмотря на то, что Алексей был старше своего младшего брата на пять лет. Привычная серьезность и строгость человека, который всю жизнь занимается единоборствами и является тренером в спортивной школе, улетучивались. Алексей начинал чувствовать себя так, словно он вновь стал маленьким пятилетним пацаном, которого пустили в папину мастерскую. Они оба так себя чувствовали и понимали друг друга с полуслова.

Алексей понимал, почему его младший брат гораздо больше интересуется программированием и играми, чем друзьями или девушками. Они просто были скучны для него, они его не понимали, издевались над ним. Все их интересы были сконцентрированы на клубных вечеринках и распускании друг перед другом павлиньего хвоста.

Алексей тоже был сам по себе в свои шестнадцать, но над ним не издевались, а просто игнорировали. И он задавал себе вопрос, почему над его братом все издеваются. Потому что он слабее?

Возможно.

Или за пять лет менталитет подростков настолько сильно поменялся, что большинство превратилось в мерзавцев и негодяев, а простые честные и любознательные парни стали для них кормом и изгоями?

Возможно.

Так или иначе, Антон был отличным парнем – честным, умным, сильным внутри. И его старший брат очень хотел избавить мелкого от ежедневных издевательств и избиений.

Но единственное, чем он мог помочь ему – воспитать и обучить драться. Ведь он не мог просто прийти в школу и переломать об колено половину школьников, которые донимают его брата.

Нет, не мог, это лишь ухудшило бы всю ситуацию.

И он решил заняться тренировками брата на новогодние праздники, хотя пока и не сказал об этом Антону. Они уже много раз обсуждали этот вопрос, но все постоянно откладывалось.

Каждый раз.

И каждый раз Антон вновь и вновь приходил из школы избитым, в порванной одежде, с испорченными учебниками или голодным.

Алексей мог понять брата, почему он не торопится научиться драться. Почему не проучит истязающих его мерзавцев. Причина была очень проста – Антон так привык к тому, что все над ним издеваются, что перестал обращать на это внимание. И это злило Алексея больше всего.

– Я научу его, и он переломает этих мерзавцев одного за другим. И я хочу увидеть, как они будут его шугаться, словно мыши! – думал про себя Алексей.

С этими мыслями он выключил в своей комнате свет и лег спать.

Его младший брат, как и говорил, всю ночь посвятил написанию улучшенного переборщика для подбора пароля к сейфу на чердаке.

Уже под утро, когда переборщик был дописан, отлажен и запущен, Антон отправился на кухню поесть. Его брат только что проснулся и готовил им обоим завтрак. Хорошенько поев под пристальным мотивирующим надзором старшего брата, Антон пошел отсыпаться, а его брат отправился по магазинам.

Приближался Новый год, нужно было купить кучу вкусностей, хлопушек, елку, много всего. Парни решили позвать на праздник девчонок, ведь родители приедут только через пару недель. Все две недели весь особняк полностью в их распоряжении. Да, праздники на новом месте обещают быть шикарными.

Прошло два дня. Наступил канун Нового года. Елка была куплена и поставлена. Вкуснятина приготовлена. Холодильник был наглухо забит замоченным для шашлыка мясом и апельсиновым соком. Мешки с фейерверками ждали своего часа. Все было прекрасно.

Ноутбук с запущенным переборщиком был подключен к удлинителю и исправно подбирал пароль к сейфу на чердаке. Рядом с сейфом, на всякий случай, поставили обогреватель.

Наконец-то температура на улице стала достаточно низкой, и пошел пушистый снег. Весь мрачный район с покосившимися фонарями и скрипящими заборами накрыло толстым покрывалом снега.

Браться пригласили двух девушек отпраздновать Новый год вместе с ними. Те, само собой, согласились, ведь не каждый день тебя приглашают в огромный старинный особняк, даже не взяв с тебя денег за кушанья. Девушки должны были приехать ближе к полуночи.

Алексей еще утром съездил на тренировку, и теперь ковырял в гараже мотоцикл. Один из множества мотоциклов, которые, как и особняк, достались их семье в наследство от дяди.

Антон весь день провел в своей комнате, мотоциклы его не очень интересовали. Он уже долгое время занимался разработкой системы, которую называл «помощник». Это была нейронная сеть, интегрированная с базой данных.

Несмотря на то, что разработка «помощника» велась в рамках одного из домашних хобби Антона, исходными кодами на GitHub интересовалось все больше и больше независимых разработчиков.

К процессу подключилось несколько программистов из Канады и Китая, с которыми Антон регулярно списывался по почте, обсуждая свои новые идеи.

Многие свои идеи Антону приходилось тщательно объяснять программистам, которые были гораздо старше него. И это не всегда удавалось, ведь общаться приходилось на неродном для него английском языке. А программирование – это такое дело, в котором на родном-то языке не всегда удается точно объяснить свои мысли, поведение программы или алгоритма.

За окном начинало смеркаться. Антон отправился на кухню перекусить. Его брат так придерживался своего режима питания, что с точностью атомных часов бросал все дела и отправлялся на кухню готовить. Все к этому уже привыкли, даже родители в это время собирались на кухне, если были дома.

Готовил Алексей отменно. В основном – мясо. Перед соревнованиями в его рационе преобладали салаты и рыба. Конечно, питаться всей семьей так, как питается тренер и мастер спорта – влетало в копеечку. Но с недавнего времени с финансами у семьи не было никаких проблем, благодаря завещанию дяди.

Дядя оставил своему брату – отцу Антона и Алексея – очень немало. Этот особняк, в гараже которого стоит несколько дорогих мотоциклов. Несколько квартир за границей. Свой бизнес. Несколько банковских счетов. Много всего.

Дядя бесследно пропал несколько лет назад. И совсем недавно его признали безвести пропавшим, огласив завещание. До этого момента семья жила довольно скромно – двухкомнатная квартира, старенькая подержанная машина, новую мебель пришлось взять в кредит.

Вообще, дядя был довольно странным человеком. Замкнутым. Он мало общался с людьми. Даже с родственниками – он посещал семейные праздники раз в несколько лет. Финансовая щедрость в отношении родни не была для него характерна.

Конечно, он был очень занятой человек – сколотить такое состояние за двадцать лет не каждый сможет, учитывая, что он с братом был из самой обыкновенной семьи, которая едва сводила концы с концами.

Но все же.

Странность преследовала его всюду, словно аура. И эта странность выражалась во всем. В кухне, расположенной на втором этаже особняка. В странном сейфе на чердаке. В примитивном засове на входных дверях всех его жилищ. В одежде, которую носил дядя. В его поведении. В слухах, которые ходили вокруг его жизни.

Слухи…

Они были странными. Необъяснимые вещи происходили вокруг дяди, совершенно не укладывающиеся ни в какие рамки, не поддающиеся объяснению. Дикие. В этом был весь он. Загадки витали вокруг него при жизни. А после его исчезновения их становилось только больше.

Поедая приготовленную Алексеем яичницу с сыром и грибами, братья обсуждали, как они будут проводить Новый год.

– После Нового года я все праздники буду обучать тебя драться, мелкий, – начал Алексей. – Готовься, тебе будет больно. Тебе будет тяжело. Я обеспечу это, – он говорил это с каким-то особым коварством, словно живодер, готовящий инструменты для пыток беззащитного котенка.

Младший начал, было, отнекиваться, но сквозь спокойные интонации своего брата и звучащую на кухне музыку услышал поскрипывание полотенца, которое Алексей не выпускал из рук, когда находился на кухне. Тренировал хват, он же самбист.

– Ты будешь тренироваться, начиная со второго января, и отказы не принимаются!

– Как скажешь, – обреченно сдался Антон, понимая, что спорить бесполезно, а полотенце поскрипывает все громче и громче.

Зазвонил телефон.

– Наконец-то! – воскликнул Антон.

Алексей, не смотря на свою невозмутимость, дернулся от неожиданности, едва не поперхнувшись.

– Что наконец-то?

– Переборщик. Он только что определил пароль сейфа! – Антон начал нервно елозить пальцем по сенсорному экрану своего телефона.

– Переборщик? Ты сделал так, чтобы он уведомил, когда подберет пароль?

– Да.

– Неплохо, – слегка удивленно ответил брат, – ты точно будешь работать на какой-нибудь Google.

– Ага, это какой-нибудь Google будет работать на меня.

Братья засмеялись.

Прошло мгновение, прежде чем оба вскочили со стульев, даже не вытерев после еды руки, не убрав за собой посуду и не выключив музыку. Они помчались на чердак.

Оказавшись перед сейфом, братья увидели, что идеально подогнанная панель, как они и предполагали – была дверцей. И эта дверца выехала из сейфа, словно ящик в столе.

Теперь была видна толщина стенок сейфа – около десяти сантиметров. И они были слоистыми – темные и светлые слои чередовались. При взгляде на них в глазах рябило.

Внутри сейфа что-то лежало. Антон нагнулся и взял это в руки.

Ноутбук. И его зарядное устройство.

– Где мои алмазы и плутоний? – разочарованно спросил Антон.

Стал разглядывать небольшой, но, совершенно очевидно, обладающий невероятной ценностью компьютер. Покрутил его в руках. Он был невероятно легким.

Младший поставил добытый ноутбук на сейф, отодвинув при этом второй с переборщиком паролей.

– Так, посмотрим…– Антон поднял экран.

Ноутбук весь был в царапинах и потертостях. На клавиатуре недоставало нескольких клавиш. На некоторых кнопках были незнакомые символы. Что-то вроде рун или клинописи.

Дизайн у компьютера был необычный, инопланетный.

Антон с трудом отыскал кнопку включения и нажал на нее. Подержал.

Ничего. Слегка мигнула лампочка.

– Очевидно же, что у него разряжен аккумулятор, – констатировал Алексей.

– Да, но я не хотел нести его в дом.

– Почему?

– Потому что его придется отогревать и сушить в тепле, иначе он замкнет из-за конденсата или жесткий диск даст клина. А может попросту лопнет аккумулятор. Короче, он может сломаться.

Братья оставили сейф, вернулись на кухню и положили добытый ноутбук на полотенце рядом с включенной газовой плитой. Подключать зарядное устройство пока не стали.

– Сколько он будет отогреваться? – поинтересовался Алексей.

– Я думаю – час, возможно – два. Чем дольше, тем безопаснее.

– Нужно торопиться, должно быть на этом компьютере коды от ядерных ракет, и за нами уже выехали, – сказал Алексей абсолютно серьезным и будничным голосом.

Братья посмеялись, а потом продолжили свою неоконченную трапезу. Через несколько часов должны были приехать девчонки. И начнется праздник, хлопушки, веселье.

Братьям хотелось узнать, что скрывает этот таинственный ноутбук из сейфа до того, как они начнут праздновать, чтобы уж веселиться не отвлекаясь.

На улице шел густой снег.

Глава 2

ДЖУНГЛИ

Алексей очнулся от оглушительного раската грома. В голове противно звенело.

До боли знакомый звон, который обычно сопровождался тошнотворным запахом спортивных матов, вкусом крови и леденящим напряжением соревнований.

Попытался встать. Удалось, но не без труда. Огляделся.

– Черт возьми, где я, – первое, что пришло в его звенящую голову, – как я здесь оказался?

Он не сразу обратил внимание на то, что его одежда насквозь промокла, а вокруг стеной идет ливень. Все тело было в грязи. На ногах не было обуви, только носки.

Ливень был такой, что через тридцать метров ничего нельзя было разобрать.

Последовал очередной раскат грома. Совершенно определенно – молния сверкнула в какой-то сотне метров отсюда. От неожиданности Алексей снова упал в грязь. Руки провалились в месиво по самые подмышки.

Этот удушающий запах…

– Так пахла тухлая лужа возле нашего дома, – мелькнуло в голове.

Продолжая лежать в грязи, Алексей огляделся. Каким-то чудом эта вонючая трясина еще не залепила ему глаза. Определенно, если она попадет в глаза, то их можно будет выкинуть.

Звон в ушах начал стихать. Звуки окружающего мира стали пробиваться в дезориентированное сознание: шуршание листвы под порывами ветра, гул дождя, урчащие раскаты грома, попугаи.

– Точно, это попугаи! – словно током ударило Алексея. – А раз так, значит это какие-то джунгли.

Пугающие своей неадекватностью, но вполне логичные выводы.

Алексей дал себе несколько сильных пощечин. Стало больно – значит это не сон.

– Как я попал сюда? – начал соображать здоровяк, прокручивая в голове последние события. Между делом пытаясь вытряхнуть воду из левого уха.

Переезд, особняк, мотоцикл, Новый год, сейф, этот странный компьютер…

– Компьютер! Антон! – прокричал он сквозь ливень.

Самбист попытался вытащить руки и ноги из трясины, снова встать. Бесполезно.

– Значит, придется ползком, – заключил он.

Вслушавшись в окружающий его звуковой хаос, Алексей определил, в какую сторону двигаться, чтобы выбраться из этого месива.

– Попугаи. Где попугаи – там деревья, – пробормотал он, затем пополз на звук.

Добравшись до деревьев, Алексей, наконец-то, смог встать на ноги. Тут он обратил внимание на то, что на нем лишь один носок. Второй остался в трясине.

– Проклятье. Без обуви в джунглях, а теперь еще и носок потерял!

Осмотрелся.

Высоченные деревья, земля под ногами вся переплетена корнями, на ветках попугаи, где-то сбоку промелькнуло темное пятно.

– Должно быть, обезьяна, – успокоил себя Алексей.

Хотя он понимал, что это может быть ягуар или бог знает кто еще.

Не смотря на то, что он был насквозь мокрый и перемазан липкой грязью – холодно не было.

– Должно быть, Антон тоже здесь, – подумал парень. – Нужно его найти, пока его не сожрали.

Алексей осмотрелся в поисках подходящей для дубины палки. На земле были только трухлявые коряги и корни, вырвать которые голыми руками было абсолютно невозможно. Пришлось залезть на дерево и отломать подходящую ветку, что удалось не сразу – ветки деревьев были вязкие и пружинистые.

Это заняло какое-то время, но это было совершенно необходимо. Какая-нибудь плотоядная тварь уже шла на запах человека. Определенно шла.

Добыв себе подходящую дубину, Алексей затаился, стараясь разобрать звуки крадущейся опасности.

Ничего. Только попугаи и обезьяны нарушали монотонный гул дождя и урчание грома.

В какую сторону идти и где искать брата? Это был хороший вопрос. И его нужно было решать как можно скорее, ведь Антон не сможет защитить себя от хищника. От змей. От скорпионов. Да бог знает от кого или чего еще.

– Что это за место? Как я сюда попал? Думаю, что эти вопросы могут и подождать. Нужно найти брата, пока не поздно, – пробормотал Алексей, чтобы немного прийти в себя, и отправился на поиски.

Кругом была опасность.

Надеясь на то, что брат находится где-то поблизости, Алексей решил двигаться по спирали от того места, где очнулся. И это было верное решение. Вскоре он нашел Антона.

Тот затаился под одиноко стоящим деревом, чем-то напоминающим сосну, и крутил головой по сторонам в ожидании неприятностей. На его лице была паника.

Алексей свистнул, что было сил. Его брат повернул голову на звук и подпрыгнул от радости.

– Господин программист, как ваши дела? – будничным, но радостным голосом поинтересовался Алексей, подойдя к брату с перекинутой через правое плечо импровизированной дубиной.

Братья осмотрели друг друга.

– Ты носок потерял, – подметил Антон.

– Остался в трясине. Откуда у тебя нож? – Алексей протянул левую руку и взял у брата кухонный инструмент.

– Когда я очнулся – он лежал рядом, – Антон отдал нож.

– Хм… – задумчиво протянул старший. – Это точно наш кухонный нож. Кажется, я начинаю понимать, где мы и как мы сюда попали.

– Да тут и думать нечего, это все странный компьютер дяди.

– Тоже думаешь, что нас в него засосало? – с сомнение спросил Алексей, испытывая при этом дискомфорт, словно его вопрос был вопросом сумасшедшего.

– У тебя есть другие объяснения?

– Нет.

– Что будем делать?

– Для начала постараемся сделать так, чтобы нас не сожрали и не покусали ядовитые твари.

Дождь уже почти закончился. Из-за облаков временами показывалось солнце. Воздух, не смотря на ливень, был теплый, почти горячий. Было тяжело дышать, словно в сауне.

Алексей при помощи такой роскоши, как кухонный нож, сделал два длинных и прочных копья, которыми можно было отбиваться от нападения плотоядных тварей или отбрасывать змей.

Антон смог соорудить нечто вроде каменного топора из острого осколка камня, палки и коры молодого побега, которая служила подобием веревки.

Братья понятия не имели, в каком направлении им следует двигаться, поэтому стали идти примерно на запад.

Судя по положению солнца – дело было к полудню.

Облака развеялись, стало припекать. Удушье из-за высокой сырости стало просто невыносимым. Казалось, что воздух загустел, словно кисель.

Лес вокруг наполнился звуками: попугаи стали орать еще громче; обезьяны дрались из-за фруктов; неведомые насекомые стрекотали, чем-то напоминая сверчков; мелкие птички посвистывали то тут, то там; несколько раз братья чуть не наступили на змей; в глаза и уши лезли тучи назойливых мошек.

– Готов поспорить, тут есть удавы и ягуары, – нарушил молчаливое шествие Алексей.

– И скорпионы, – добавил Антон.

И они продолжили аккуратно пробираться сквозь лес, постоянно смотря под ноги, оглядываясь и вслушиваясь. Кругом была опасность. Кругом были зубы и ядовитые жала.

– Думаешь, наш дядя здесь? – наконец поинтересовался Антон.

– Весьма вероятно. И я думаю, что он бывал тут множество раз, прежде чем сгинуть несколько лет назад, вспомни его странности.

– Да… А значит отсюда должен быть выход, – заключил младший.

– Должен. И мы его найдем. Вопрос только в том, сколько нам на это потребуется времени.

Парни пробирались через заросли, которые становились все реже и реже. Джунгли заканчивались. И это было хорошо.

– Что ты помнишь? – поинтересовался Антон.

– Помню, что мы были на кухне, ждали девушек. Не помню, чтобы мы подключали компьютер заряжаться.

– Я тоже не помню. Может ему это и не нужно?

– Не знаю.

Братья все шли и шли, держа в руках самодельные копья и топор. Алексей убрал кухонный нож за пояс, обернув довольно острое лезвие своим единственным носком.

Солнце уже было в зените. Непроглядный лес закончился, сменившись одинокими кустиками фикусов и колючек, которые протянулись на многие километры вперед. Далеко-далеко впереди под густым зеленым ковром джунглей были горы.

Стайка парнокопытных лениво жевала зелень неподалеку. Братьям пришла мысль завалить одно из животных, ведь уже хотелось есть, но идея была отброшена из-за невозможности ее реализовать.

– С каменным топором, кухонным ножом и двумя острыми палками нам ничего не светит, – констатировал Антон.

– Пожалуй, ты прав, – согласился старший.

И они продолжали идти.

Из-за невероятной духоты их мучила жажда, которую они утоляли водой, скопившейся в воронках больших листьев кустарника. Оставалось надеяться, что эти листья, из которых они пили, не были ядовитыми.

Добравшись, наконец, то какой-то пещеры, парни решили сделать привал.

– Я думаю, что нам лучше остаться здесь, скоро стемнеет, – заключил Алексей.

В пещере оказалось довольно сухо – можно было развести костер, приготовить еду и переночевать.

Алексей обследовал пещеру. Медведей и змей в ней не оказалось.

– Я пойду поищу еду, а ты попробуй развести костер, возможно у тебя что-то получится, – самбист взял с собой копье и самодельный топор, оставив нож своему брату.

Антон остался в пещере один. Найдя несколько подходящих и сухих камней для выбивания искры, парень начал собирать наиболее сухие листья и соломинки. Довольно скоро он набрал достаточно и пошел искать крупные ветки недалеко от пещеры.

Темные камни нагрелись под солнцем, став горячими, словно сковородка. Ветки и листья на этих камнях уже были совершенно сухими.

Собрав несколько охапок хвороста для костра, Антон принялся делать то, что могло загореться от высекаемой камнями искры.

Для этого он распушил несколько сухих веток кухонным ножом. Потом принялся вырезать тонкую стружку из соломинок. Когда комок для розжига стал достаточно большим, он сложил воронку из плоских камней прямо в пещере у входа. Верхний свод пещеры был достаточно высок. По расчетам Антона, дым должен был подниматься к высокому потолку и выходить из пещеры наружу. Парень решил не разжигать огонь под открытым небом, ведь почти наверняка вскоре снова начнется ливень.

Сделав все приготовления, Антон начал высекать искру.

– Да, спички бы сейчас пригодились, – плевался он каждый раз, когда брал передышку, чтобы его руки могли отдохнуть.

Наконец, он приноровился, и после очередного столкновения камней комок стружки начал дымиться.

Антон ликовал. Он еще никогда не разжигал огонь без помощи спичек, зажигалки или линзы.

– Линза… Вот я болван! – осенило Антона.

Он снял очки, сфокусировал свет уже заходящего солнца в маленькую ослепительную точку на соломинке. Она начала дымиться.

– Как я сразу не догадался, – корил себя парень.

Его руки были местами порезаны об острые камни. Несколько раз он прибил пальцы, которые теперь опухли – в них пульсировала боль. Под ногтем большого пальца левой руки было кровавое пятно.

Но все это уже не важно. Теперь у братьев был огонь, а значит – ночью их не съедят, они не замерзнут, а если повезет, то им удастся и пожарить какой-нибудь еды.

Раздув огонь, накидав самых сухих и тонких веток в приготовленную воронку, Антон стал собирать сырые коряги, укладывая их вокруг костра – чтобы они просушились, и ночью было чем поддерживать огонь.

Примерно через час вернулся Алексей. Ему удалось прибить довольно крупную змею, которую теперь можно было освежевать и пожарить на костре. Из своей майки он соорудил мешок, в котором смог притащить несколько фруктов и кокосов.

Змея, которую он смог добыть, была длиной около двух метров. Парни не без труда распотрошили ее, затем содрали с нее толстую чешуйчатую кожу. В потрохах угадывалось несколько грызунов, которых она недавно съела.

– Замечательно. Змея, фаршированная мышами, – не без отвращения прокомментировал Антон, размахнувшись, чтобы выкинуть потроха подальше от пещеры.

– Стой! – сказал Алексей.

– А? – Антон застыл.

– Брось в огонь, – сказал Алексей.

– В огонь? Так они же… будут вонять.

– Если ты бросишь их в кусты, то на запах разложения сбежится куча падальщиков со всего леса.

– Понял, – сказал Антон и положил потроха в огонь.

Младший проточил в кокосах отверстия, сделав из них сосуды для воды, которые парни на всякий случай наполнили до прихода ночи.

Когда братья сели делать змеиный шашлык, уже смеркалось. Запели ночные насекомые.

– Думаешь, мы выберемся отсюда? – начал Антон, зажаривая свою порцию.

– Я на это надеюсь. Хотя, мы даже не знаем, что это за место.

Алексей подкинул несколько коряг в огонь. Они еще не полностью подсохли, поэтому начали постреливать. Из костра пошел белый дым.

– Ох, вот это запах, – Алексей втянул воздух носом. – Это, господин программист, не синтетический стейк из коровы, которую обкалывали гормонами и антибиотиками. Нет! Это змеиный шашлык! Посреди джунглей!

– Как бы нам после твоего змеиного шашлыка не отъехать, – хихикнул младший.

– Все безопасно. Главное не есть голову.

– Откуда ты знаешь?

– Читал.

– Мы точно отравимся, – приуныл Антон.

– Все будет нормально, – Алексей достал из огня свой деревянный шампур, который уже начал обугливаться. Отломил кусочек от запекшейся змеи. Попробовал.

– Ну, как?

– Жестковато и соли не хватает, – с нотками грусти заключил Алексей. – У тебя, случайно, не завалялась?

– Увы.

Братья быстро съели весь шашлык и фрукты. Полностью голод утолить им не удалось.

– Надо ложиться спать. Дежурить будем по очереди, – сказал Алексей, вытирая лицо от фруктов. – Ты спишь первым. Я разбужу тебя, когда начнет светать.

– Ладно, – согласился Антон, выходя из пещеры, чтобы справить нужду.

Старший брат накидал на большой плоский камень листьев, чтобы было мягче спать. Камни в пещере до сих пор были теплыми после дневной духоты.

– Смотри! – раздался из темноты голос Антона.

– Что там?

Алексей взял копье и горящий сук из костра, пошел на голос брата. Метров через десять он остановился и уставился туда же, куда смотрел его брат – в небо над холмом, в котором была их пещера. Парни около минуты стояли и молча смотрели в небо.

– Значит мы не на нашей планете, – с сожалением заключил Алексей.

Из-за горизонта медленно выплывала огромная зеленая планета, очень похожая на Юпитер. Окружающая темнота начинала растворяться в призрачном зеленоватом свечении. Рядом с этой зеленой громадиной было еще несколько ярких точек разного цвета.

– Смотри, сколько у нее спутников… – прошептал Антон.

Братья стояли и смотрели на эту фантастическую картину.

Когда зеленый диск полностью вышел из-за горизонта – темнота вокруг расступилась, уступив место призрачному зеленому полумраку.

– Это просто нереально, ты посмотри на облака, на лес! – восторженно пролепетал Антон. – Я теперь точно не усну.

– Уснешь. Пусть тебя убаюкивает мысль о том, что завтра нас, возможно, прикончат в каком-нибудь вонючем овраге, – пошутил его брат. – Иди спи уже.

И младший, помедлив, повесил нос и отправился в пещеру. Подкинул несколько коряг в огонь. Устроился на каменной кровати и, несмотря на возбуждение от недавнего зрелища, быстро заснул.

Алексей еще долго стоял в изумрудных сумерках, рассматривая детали на поверхности зеленой громадины. Отличное зрение позволяло ему видеть то, чего не увидел его брат в очках.

Планета была очень похожа на Юпитер. Казалось, что это газовый гигант, но, присмотревшись, Алексей разобрал на поверхности диска тончайше линии и пятна.

– Должно быть – это реки и моря, – подумал он.

Вскоре зеленый диск было видно и из пещеры.

Алексей сидел у костра, время от времени подкидывая в огонь очередную корягу. Комаров было много, они не боялись огня и дыма.

– Ненавижу этих кровососущих тварей, – ворчал самбист, стряхивая с себя очередной маленький трупик прибитого кровососа.

Ночь была долгой. Очень долгой. Алексей предположил, что сутки здесь гораздо длиннее, чем на Земле.

С первыми лучами солнца он разбудил младшего брата, заметив, что на нем нет укусов комаров, в которых Алексей был с ног до головы.

Антон тоже заметил, что ночь была длиннее, чем он привык.

– Кажется, я переспал. Голова раскалывается, – сказал он.

– Сутки здесь длиннее, чем дома, – недовольно пробормотал Антон, почесывая комариные укусы.

– Когда мне тебя будить? – поинтересовался Антон.

– Когда солнце будет в зените.

Старший развалился на камнях и моментально захрапел.

– Есть хочется, – обреченно подумал Антон, откупоривая кокос, в котором была вода. – Где бы раздобыть еды…

Поблизости от пещеры Антон нашел фрукты, которыми немного заглушил голод. Так же он нашел грибы, которые не рискнул трогать руками.

Его брат храпел на всю округу, заглушая крики попугаев. Какая-то любопытная обезьянка прошмыгнула в пещеру и утащила один из кокосов, в котором была вода. Антон не смог догнать ее. Лишь кинул в ее сторону камнем.

Вскоре небо вновь затянули тучи, на землю опустился туман, пошел дождь. Снова стало душно. Снова стал греметь гром. Самбист спал так крепко, что не проснулся даже от оглушительных раскатов грома и гула ливня.

Пока спал старший брат, Антон немного поработал над копьями. Начал с того, что высушил над костром острие. Потом увидел щепки острых камней, и решил поискать подходящие для наконечников. И, таки, нашел достаточно острые для того, чтобы ими можно было порезаться.

Сначала он попробовал примотать наконечник к высушенному острию сбоку. Конструкция получилась довольно печальная. Потом он при помощи кухонного ножа расщепил копье с обратной стороны и вставил туда каменную пластинку.

После нескольких попыток использовать кору или стебли в роли веревки, Антон вспомнил о шкуре змеи. Сделав из нее несколько длинных ленточек, он слегка припек их на костре. Получившиеся ремешки оказались очень прочными и гибкими.

Наконец, Антон вставил наконечник в расщепленный задник копья и туго перетянул его ремешками. Так же он перетянул копье чуть ниже наконечника, чтобы оно не развалилось надвое при ударе.

Наконец, работа была завершена.

Антон решил протестировать копье. Он бросил его в дерево неподалеку от пещеры – копье воткнулось.

Вытащив его из дерева, парень осмотрел наконечник. Он был на своем месте – змеиные ремешки выдержали нагрузку.

– Теперь у нас есть крутое копье, – самодовольно пробурчал парень. – Пожалуй, со вторым сделаю то же самое.

И он сделал.

Выждав очередной просвет в тучах, Антон убедился, что солнце находится примерно в зените. Разбудил брата и показал ему копья.

– Неплохо, – прокомментировал Алексей.

Старший брат съел остатки фруктов. После чего братья стали решать, куда им двигаться дальше, и нужно ли.

Решив, что до ночи у них достаточно времени, братья выдвинулись в путь, бросив перед уходом весь оставшийся хворост в костер.

– На случай, если мы все же вернемся, – прокомментировал Алексей.

Кто знает, что их ждет впереди. Возможно окажется, что они не найдут более безопасного места и придется вернуться.

Братья пошли в ту же сторону, в какую шли изначально. Шли они быстро, не забывая при этом смотреть под ноги и по сторонам.

Через несколько часов они пересекли холмы, из-за которых ночью вышла зеленая планета. Перед ними открылась пустошь.

– Что за черт, – растерянно пробормотал Алексей. – Что-то тут не так с ландшафтом.

Пустошь тянулась вдаль до самого горизонта. Серая, безжизненная и грязная. Местами из грязи торчали огромные кости каких-то громадин. На столько, на сколько хватало глаз, из серой грязи не росло ни единой травинки. Линия горизонта терялась в сером тумане.

– И что будем делать? – поинтересовался Антон, поковыряв копьем серую сыпкую землю.

– Не знаю. Идти туда мне что-то не хочется.

– Хм, кажется это пепел, – констатировал Антон, растерев грязь пальцами и понюхав. – Пахнет серой, должно быть там дальше вулкан.

Алексей тоже ковырнул щепотку грязи, растер пальцами и понюхал.

Братья снова тщательно осмотрелись по сторонам.

Впереди была долина из вулканического пепла, конца которой не было видно. Сзади, в паре десятков километров, виднелись джунгли. Слева и справа расстилались холмы, укрытые больной травой с проплешинами. Местами торчал чахлый кустарник.

– Мы пойдем по холмам, – решил Алексей. – Тут хотя бы есть живность, да и пространство открытое, проще заметить опасность.

И они пошли по холмам. Подъемы сменялись спусками. В травяных проплешинах копошились какие-то звери. Пару раз братьям на пути попались змеи. Приглушив их копьем, Алексей отрезал им головы и взял с собой.

– Еда и кожа в хозяйстве пригодятся, – прокомментировал он.

Обезглавленные змеиные тела временами продолжали подергиваться. Казалось, они все еще пытались спастись.

И вот, чудо, в одном из кустов Антон нашел гнездо, а в гнезде были яйца. Целых пять полосатых яиц. Крупных, размером с кулак старшего брата.

Он взял их с собой, заправив майку в джинсы и положив яйца за пазуху. Вечером будет пир. Конечно, если они смогут найти укрытие и развести огонь.

Конечно, если они будут живы.

Вскоре холмы стали гораздо круче. На пути стали встречаться узкие высокие камни. Их становилось все больше и больше. Открытое пространство холмов превратилось в лабиринт из каменных столбов.

Вдруг, раздался странный звук.

Братья замерли и вцепились в копья, вслушиваясь в шум.

Определить точное направление звука и его источник было очень трудно из-за эха в каменном лабиринте.

– Кажется – это лай, – шепотом сказал Антон.

– Да, очень похоже на собак. И их несколько.

– Что будем делать? – начал паниковать младший брат.

– Нужно убегать. Надеюсь, что они нас еще не почуяли.

И братья побежали, что было сил.

Антон вытряхнул из-за пазухи яйца, понимая, что они все равно разобьются.

Алексей достал из-за пояса нож, заправив на его место две змеиные тушки. Они все еще дергались и извивались.

Лай приближался. Твари почуяли людей и шли по их следу.

Вскоре братья выбежали из каменного лабиринта – перед ними в нескольких сотнях метрах впереди простирались джунгли, отделяемые от холмов тонкой, но бурной речкой.

– Туда! – запыхавшись, указал Алексей.

Антон еле живой вывалился из лабиринта. Сердце и легкие у него были гораздо слабее, чем у мастера спорта по самбо. Его бледное лицо покрывали красные пятнышки.

Алексей схватил брата, перекинул через плечо и побежал в лес.

Лай был уже очень близко. Казалось, что собаки выбежали из каменного лабиринта, и от мучительной смерти братьев отделяют всего несколько десятков метров. Но Алексей не оглядывался.

Сердце билось с невероятной силой, во рту был металлический привкус крови, ноги стали каменными от усталости. Спину уже сводило от напряжения. Слюна во рту стала густой, словно клей. Адреналин, подобно закиси азота в автомобильном двигателе, в невероятных дозах вливался в кровь.

Вся надежда была на адреналин. Если Алексей споткнется из-за бессилия, то все будет кончено – их сожрут вонючие слюнявые псины.

До джунглей оставалось около тридцати метров. Как и до псин. В груди горел огонь. Легкие разрывались. Сердце работало на износ.

Двадцать метров.

Алексей уже не чувствовал собственных ног. Сердце билось так быстро, что перед глазами мелькали белые мушки – сигнал о скорой потере сознания. Кровь в ушах оглушительно гудела. И за этим гулом уже не было слышно собачьего лая.

Десять метров.

Ровная трава холмов уступила место петляющим корням и рыхлым трухлявым веткам. Стоит Алексею споткнуться о корень – он уже не сможет подняться живым. Как и его брат. Левый и правый бок пронзала острая боль, словно туда забивали грозди.

Пять метров.

Глаза начал выедать едкий пот. Брызнули слезы. Невозможно ничего разглядеть под ногами. Алексей чувствует, что еще несколько шагов, и он отключится, но продолжает изо всех сил переставлять налитые свинцом ноги, стараясь не выпасть из реальности.

Копье уже давно выпало у него из руки, как и тушки змей из-за пояса. В левой руке был кухонный нож, который парень сжимал мертвой хваткой. Через правое плечо был перекинут младший брат.

Еще два шага.

Еще один.

Алексей последним усилием оттолкнулся ногами вперед, стараясь упасть на островок земли, а не в воду. От невероятного усилия, у него свело левое бедро и мышцы живота. Он отдал всего себя этому последнему прыжку.

Парень еще работающей частью своего сознания молился, чтобы в воде не было крокодилов.

Получилось.

Братья приземлились на корни, которые обросли толстым слоем моха.

Им повезло. Вцепившись еле живыми руками в этот мшистый островок, парни по самую шею погрузились в воду, хватая воздух ртом, стараясь остаться в сознании после смертельного спринта.

Алексей судорожно кашлял, пытаясь наполнить обезумевшие легкие воздухом. Его вырвало жгучей липкой слизью.

Река оказалась довольно глубокая.

Через несколько секунд появились собаки. Их было около десятка. Они остановились перед водой, обнюхивая ее, злобно лая и разочаровано скуля. Добыча ушла от них.

Воздух стал наполняться трупным запахом.

Прошло время, прежде чем Алексей вновь начал осознавать, что вокруг него происходит. Обратил внимание на нож, который до сих пор был в руке. Он словно врос в нее.

Наконец, он заметил рядом торчащую из воды голову брата. Тот был в сознании.

– Ты в порядке? – наконец, спросил Алексей, давясь липкой густой слюной.

– Ребра болят, – только и ответил Антон.

Не смотря на то, что от берега до берега было около семи метров, течение было очень сильное. И псины понимали, что в этот поток им лучше не соваться.

Наконец, Алексей смог как следует разглядеть животных.

Каждая собака была размером с хорошую немецкую овчарку. Слипшаяся лохматая шерсть вызывала отвращение. Окрас у псин был такой же отвратительный – грязно коричневый с серыми и черными пятнами ближе к шее. У некоторых собак были оторваны уши.

Морды были испачканы в чем-то буром.

– Черт, да у них вокруг пастей запекшаяся кровь! – с ужасом, словно читая мысли брата, сказал Антон.

Алексей ничего не ответил.

Внезапно, собаки перестали лаять и замерли.

– Ты погляди туда, – шепотом сказал Антон, делая соответствующий жест головой.

Алексей повернул голову и увидел то, от чего у него похолодело внутри.

К братьям неспешно приближалась фигура. До нее было метров сорок, может пятьдесят.

Зрение Алексея уже достаточно прояснилось, и он смог увидеть то, чего пока не мог видеть его брат.

Фигура не могла принадлежать человеку. И это было не животное. Это было нечто ужасное.

Безликий ужас.

Нечто было в накидке из полусгнившей серой ткани, которая скрывала тело от ступней до макушки. Всюду были заплатки. И бурые, почти черные, пятна.

Гнилая засохшая кровь, точно такая же, как у собак вокруг пасти.

Лица существа не было видно под лохмотьями накинутого капюшона.

Алексей не мог понять, что у существа с верхними конечностями. Они были переломаны? Почему они такие длинные и так неестественно изгибаются?

– Да это же щупальца! – ужаснулся Алексей про себя.

Существо приближалось. Собаки легли на землю, начав жалобно скулить. Все громче и громче.

– Кажется, на собаках ошейники, – подметил Антон. В голосе у него звучало облегчение, поскольку он еще не видел всех деталей приближающейся фигуры. Он решил, что это хозяин собак.

И, видимо, он был прав.

– Быстро, нам нужно валить отсюда, – сказал Алексей.

Легкие все еще жадно требовали воздуха. В кровь влилась очередная порция адреналина. Сердце готово было проломить ребра.

Алексей обхватил брата за грудь, поплыв вместе с ним к другому берегу. Нож по-прежнему был намертво сжат в руке. Грести было неудобно.

Течение неистово сносило братьев. Густая слюна то и дело прорывалась в легкие и мешала дышать. Но выбора не было.

Антон не стал спрашивать брата, почему они снова убегают, ведь собаки в ошейниках, а хозяин уже был недалеко. Младший почувствовал безмолвный ужас и опасность, словно вместе с трупным зловонием воздух наполнился отчаянием.

Преодолев течение реки с огромным трудом, братья выползли на крутой берег и посмотрели на место, где только что скулили собаки.

Они исчезли.

Фигура в плаще так же исчезла.

– Их нет, – сказал Антон.

– Должно быть, они пошли к ближайшей переправе, – сказал Алексей, пытаясь встать на ватные от усталости ноги. – Нам нужно валить отсюда как можно быстрее и как можно дальше.

– Ты тоже почувствовал это? – спросил младший брат.

Алексей пытался продышаться и откашляться от попавшей в легкие слюны.

– Хуже, я увидел это.

– Что увидел?

– У собак вокруг пастей засохла кровь.

– Я видел, они же собаки, – непонимающе ответил Антон.

– Та фигура – это был не человек! И вся одежда у этой твари была в пятнах крови, а вместо рук – там были щупальца!

Лицо Антона побелело от ужаса.

– Ты уверен? – на всякий случай спросил он. Вдруг это была шутка.

– Я уверен. Готов поспорить, что это был хозяин собак, он натравил их, – язык Алексея заплетался от усталости и клейкой слюны. – Нам нужно затеряться в лесу, пока этот ужас со своими гончими не переправился через реку.

Братья не стали терять время и отправились вглубь джунглей настолько быстро, насколько позволяла их усталость.

Лес становился все гуще, а деревья все выше. Воздух заволокла дымка, которая казалась такой же зеленой, как и все вокруг.

Духота развеялась, уступив место сырой прохладе.

Вокруг пели птицы, кричали обезьяны, шипели змеи и стрекотали насекомые.

Всюду росли фрукты. Братья срывали их и ели прямо на бегу. Но голод продолжал мучительно перемалывать внутренности. Алексей уже подумывал о том, чтобы начать есть жуков и личинок, но пока сдерживался.

Преодолев еще одну небольшую реку, братья вскарабкались на крутой холм.

Лес был такой густой, что не было видно ни единого голубого пятнышка неба.

– Думаю, можно сделать небольшой привал, – сказал Алексей. – Даже если та тварь идет по нашему следу, то ей придется постараться, чтобы вскарабкаться сюда.

– Не думаю, что собаки способны преодолеть такой крутой подъем, – сказал Антон, толкнув ногой камень, который покатился вниз по склону, теряясь в густых зарослях, разгоняя с веток крикливых птиц.

Братья осмотрели окрестности. Напились воды из водопада, который нашли неподалеку

– Хозяин собак, как думаешь, кто он? И что ему от нас нужно? – спросил Антон у брата.

– Кто он – понятия не имею. Ничего подобного я раньше не видел. Думаю, что это какой-нибудь страж, вспомни, где мы, – ответил Алексей, отломав, наконец, упругую ветку для того, чтобы сделать новое копье. – Думаю, что он выслеживал нас с самого начала, выслеживает сейчас и будет выслеживать дальше. Я так думаю. А у тебя есть какие идеи?

Антон полез на дерево за фруктами.

– Я думаю, что ты прав.

Ветка под ногой Антона обломилась, и он шлепнулся наземь. Не желая так просто сдаваться, он снова полез за фруктами, до которых было около трех метров. И снова упал.

– Мне срочно нужно поесть, у меня от голода кружится голова, – сказал Антон, развалившись на листве и раскинув в стороны руки.

Алексей нашел на земле подходящую ветку и сбил ей гроздь крупных оранжевых фруктов, чем-то напоминавших персики. Они упали прямо на лежащего Антона, приведя его в чувства. Он жадно начал есть, зарываясь лицом в мякоть, которая ему казалась сладкой и нежной.

– Недолго мы протянем на персиках и бананах, – чавкая, заключил Антон.

– Да, надо бы развести огонь и приготовить какого-нибудь мяса. У меня тоже начинается голодное бессилие. Скоро я начну есть жуков и червей, – сказал Алексей, строгая кухонным ножом острие нового копья.

Сложно сказать, сколько времени оставалось до того, как наступит ночь. Вокруг стояли лесные сумерки. Деревья, казалось, растут до самых облаков. Небо было полностью сокрыто. Алексей строгал копье и искал взглядом хотя бы маленькое пятнышко неба, но так его и не нашел.

Закончив работу над копьем, самбист воткнул его острием в толстый лесной ковер из веток и листьев. Принялся на ощупь искать относительно сухие ветки. Их было немного, но они были. И он начал собирать их.

Его брат доел внушительную порцию фруктов. В животе у него тошнотворно урчало.

– Чую, мой кишечник завтра вылезет вместе с этими фруктами, – сказал он.

Набрав достаточно хвороста, братья подыскали подходящее для костра место.

– Смотри, вон там, – указал Алексей.

Там оказалась массивная каменная плита. И она была подозрительно ровной.

– Ты тоже подумал об этом? – Антон перевел взгляд с плиты на брата.

– Да, думаю, что ее кто-то изготовил, – кивнул Алексей.

– Может, поблизости есть руины какого-нибудь заброшенного строения?

– Давай проверим.

Так и оказалось. За очередной стеной кустарника братья обнаружили изъеденные джунглями развалины.

В руинах копошились обезьяны. Много обезьян.

– Где-то я уже такое видел, – подозрительно протянул Антон, осматриваясь по сторонам.

– Я тоже.

Руины тянулись вверх по склону холма, теряясь среди кустов и лиан.

– Посмотри-ка туда! – Антон указал на заросли, недалеко от груды камней.

В зарослях стоял человек. Он был в строгом черном костюме, и смотрел прямо на парней. Незнакомец стоял неподвижно, видимо – затаился, чтобы не привлекать к себе внимание.

Внезапно, он повернулся и быстрой походкой скрылся в кустах.

Антон со всех ног бросился за ним.

– Постойте! Постойте!

– Куда ты? – Алексей побежал за братом, не понимая, что происходит.

Когда младший вбежал в заросли, в них уже никого не было.

Незнакомец, словно растаял.

– Ты видел его? – чуть не крича, спросил Антон.

– Кого? – Алексей непонимающе крутил головой по сторонам.

– Человека! Он стоял здесь. Вот прямо здесь! – Антон нервно топнул ногой, раздавив несколько маленьких грибов.

Антон упал на четвереньки и отчаянно стал искать след незнакомца.

– Что за… – сказал старший.

Антон не обратил на слова брата совершенно никакого внимания, стараясь нащупать следы.

Под ногами была рыхлая лесная подстилка, покрытая мелкими грибами и хрупкими зелеными проростками.

Но в ней были только следы братьев.

Алексей пихнул младшего брата рукой.

– Ты посмотри туда…

Младший все еще судорожно обнюхивал почву. Самбист потрепал брата по волосам. Никакой реакции не последовало.

– Антон! – рявкнул старший во весь свой богатырский бас.

Наконец, Антон отреагировал.

– Что за… – сказал он, поднимаясь с четверенек.

– У нас галлюцинации от фруктов или от истощения? – Алексей пошлепал себя по щекам.

Антон на всякий случай сделал то же самое. Стало больно.

– Мы не спим, – растеряно сказал он.

– Не спим, – согласился старший.

– Значит это галлюцинации.

– У двоих сразу? – старший потер глаза, потряс головой.

Ничего не изменилось.

– Какое-то массовое помешательство, – продолжал Антон.

Братья стояли на склоне холма посреди дремучих джунглей. Вокруг них были руины и копошились обезьяны. С ветки на ветку порхали попугаи. Впереди была высокая груда камней, вокруг которой рос папоротник, доходивший почти до груди.

А посреди зарослей стояла красная телефонная будка.

Братья переглянулись, не веря своим глазам. И пошли к будке.

Глава 3

«ПОМОЩНИК»

Красная телефонная будка была точно такая же, как на страницах учебника по британскому английскому языку. Она находилась в прекрасном состоянии. Стекла были целыми и чистыми. Внутри была чистота.

Преодолев ступор, братья аккуратно зашли внутрь, ожидая какого-нибудь подвоха. Какую-нибудь ловушку. Казалось, что сейчас пол в будке провалится, и парни упадут в глубокую яму с острыми кольями на дне, и их окровавленные кишки вывалятся на пол. Или то чудовище с собаками выпрыгнет из засады, зажав два беспомощных тела в тесноте, упиваясь агонией своих жертв.

Но ничего страшного не произошло.

Когда Антон закрыл дверь, лишь гоготание попугаев и обезьяний визг стали тише.

На месте телефона располагался большой экран. Экран был выключен. Антон коснулся экрана, пока его брат крутил головой по сторонам. Экран включился. Братья дернулись от неожиданности.

Началась загрузка.

– Так ты его не видел? – снова спросил Антон.

Теперь и младший крутил головой, стараясь увидеть таинственного незнакомца сквозь стекло. Но за стеклом были лишь заросли, лианы и руины.

– Кого его?

– Человека в костюме! Я же указал на него…

– Там, куда ты указал, никого не было.

– Значит, у меня начинаются галлюцинации?! – подумал парень. – Нет, я его видел. И он был там. Он там был!

– Может ты задремал? – попытался успокоить брата Алексей.

– Наверное, – Антон был вынужден согласиться.

В голосе Алексея уже слышались нервные нотки – тот был уверен, что младшему просто померещилось.

Но Антон был в себе уверен.

Он не задремал!

Ему не показалось!

В зарослях, в самом деле, кто-то был!

Вскоре, на экране появилась картинка, очевидно с приветствием. Затем на экране отобразилось нечто очень похожее на список.

Алексей прекратил вертеть головой по сторонам.

– Кажется, это список языков, – задумчиво сказал Антон, пролистывая вниз.

– О, точно. Вот русский, – сказал он таким голосом, словно разбирался с настройками папиной кофемолки.

Послышался звук, очень напоминающий «бульк» в кулере с питьевой водой. Сверху раздался приятный женский голос:

– Добро пожаловать в справочный пункт номер четыре миллиарда восемьсот пятнадцать миллионов сто шестьдесят две тысячи триста сорок два. Меня зовут Лиза. Чем я могу вам помочь?

У братьев отвисли челюсти. Возможно, они бы так и стояли до самой ночи, но женский голос бесстрастно зазвучал вновь:

– Чем я могу вам помочь? Задавайте ваши вопросы или воспользуйтесь интерфейсом, который видите на экране.

– Доброе… добрый… здравствуйте, – робко начал Антон.

– Мы… – продолжил за него брат, но тоже запнулся и затих.

Снова повисла пауза.

– Где мы? – взял себя в руки Антон.

– Вы находитесь в справочном пункте. Пункт был активирован семь часов пятьдесят три минуты двенадцать секунд назад и будет активен еще шесть минут тридцать пять секунд, прежде чем покинет Вечно цветущий лес. Если посетители не покинут кабинку до окончания активности пункта, они будут принудительно выгружены.

– Нет, вы не поняли. Что это за планета? Мир? Не знаю, как правильно назвать это место, – продолжил Алексей.

– У этого мира нет названия. Его принято называть просто «Мир», – так же бесстрастно ответил женский голос.

– Отсюда можно выбраться? Как это сделать? Как нам вернуться домой? – спросил Алексей.

Приятный голос звучал ровно, слишком ровно, словно принадлежал роботу:

– Для того чтобы покинуть «Мир», необходимо выполнить задание.

– Какое еще задание? – у Антона уже начиналась истерика.

– Перед перемещением в «Мир», участники получают описание задания. Задание начинается незамедлительно, как только участники нажмут кнопку «условия принимаю».

Антон покосился на брата, а тот покосился на него.

– Лиза, – начал Алексей.

– Да?

– Мы не помним, как сюда попали, – продолжил Антон.

– Ждите.

Голос на какое-то время пропал вместе с фоновым шипением.

– Готов поспорить, что ты принял эти чертовы условия, – шепотом корил брата Алексей.

Антон промолчал, виновато уставившись на свои грязные носки.

– Простите за ожидание. Я уточняла информацию в центре. Вы тут впервые?

– Да, – хором ответили парни.

– В таком случае вам полагаются «персональные помощники».

Панель под экраном открылась. Из-под панели выскочили, словно гренки из тостера, две маленькие копии большого экрана.

– Это – «персональные помощники». Они именные. Не перепутайте их. В них имеется исчерпывающая справочная информация. Так же вы можете воспользоваться переводчиком, компасом, картой или всеобщим каналом обмена короткими сообщениями «ВКОКС». При необходимости, можно написать личное сообщение любому обладателю «персонального помощника».

Парни включили миникомпьютеры и выбрали русский язык в списке.

– По-моему, это твой, – сказал Антон, обменявшись устройством с братом.

– Лиза… – начал, было, Антон, но женский голос его перебил.

– Время активности пункта истекло, всего хорошего.

Дверь кабинки распахнулась. Что-то ударило парней, и они вылетели из телефонной будки, чуть не раздавив зазевавшуюся обезьяну. Та жалобно завизжала и скрылась в зарослях.

– Как грубо, – сказал Алексей, пытаясь вправить свои шейные позвонки.

– Она исчезла! – воскликнул Антон.

– Да, исчезла, – согласился Алексей. – Помоги мне перенести хворост вон в те руины, там будет безопаснее. Я постараюсь развести огонь, а ты можешь пока разобраться с этими штуками.

Сумерки становились все гуще, словно кисель. К моменту, когда Алексею удалось развести огонь, стало практически темно.

В ночных джунглях то и дело мелькали бледные огоньки светлячков. Чириканье птиц и визг обезьян стихли, уступив место ровному шуршанию и стрекотанию насекомых. Неподалеку звучал водопад.

К наступлению ночи братья смогли укрепить свое место ночевки. Их лагерь был разбит посреди остова древнего каменного сооружения. Остатки каменных стен возвышались примерно до груди. Форма навала была близка к окружности. С южной стороны этой окружности был узкий проем, служивший входом. Алексей дополнил каменный навал острыми короткими штыками, которые торчали в разные стороны.

Внутри этой каменной окружности было довольно просторно. Достаточно просторно, чтобы развести хороший костер и спать рядом с ним, не рискуя зажариться заживо.

Алексей готовил на огне очередную змею. Рядом с костром лежала куча фруктов. Вдоль каменного навала стояло несколько копий.

Антон, глядя на их с братом ночное укрепление, представлял:

– Кругом – вьетнамские джунгли. Они с братом – повстанцы. А стоящие у огня копья – это полуавтоматические винтовки. И грядущей ночью они вдвоем будут вести бой, сдерживая практически голыми руками целую армию.

Младший знал, что он слишком много времени проводил за компьютерными играми. Знал, что кругом опасность. Знал, что это вовсе не игра. Но, тем не менее, эти нелепые фантазии наполняли его детским восторгом. Будоражили кровь, заставляя ее быстрее течь по жилам.

– Глупости не дают людям сойти с ума… – пробормотал Антон, ощущая, как темные неизведанные джунгли давят на него удушливой тревогой.

Пока было светло, Антон соорудил из листьев и веток места для сна. Теперь он сидел у стены, лицом к огню и был полностью поглощен изучением информации в «персональном помощнике». Парень не выдержал, и, все же, раскрасил свое лицо золой и грязью в некое подобие боевого камуфляжа.

Устройство имело интуитивный интерфейс, очень близкий к интерфейсу современного смартфона.

Алексею тоже хотелось поковыряться в своем устройстве, но, решая более важные задачи, он вымотался. Теперь Алексей мечтал только об одном: до отвала наесться змеей и фруктами, а потом завалиться спать.

Сидя у костра и хорошенько прожаривая кусочки змеи над огнем, он уже клевал носом. Его веки были свинцовыми. По телу, словно ртуть, разливалось адреналиновое похмелье. Мышцы ног, спины и живота так устали, что от любого слишком резкого движения их сводило судорогой.

Антон читал вслух наиболее интересную информацию, которую находил в своем помощнике.

– Коптящие плотоядные кактусы выглядят как обычные кактусы, но их колючки покрыты хлопьями, очень похожими на копоть. Верх коптящего плотоядного кактуса закрыт объемным пушистым цветком серо-черного цвета. Этот цветок является пастью. Так же из цветка выделяются эфирные масла, которые привлекают жертв к кактусу. Для каждого существа эти эфирные масла пахнут по-своему. Человек ощущает запах ванилина и горелого сахара. Если жертва оказывается достаточно близко к пасти растения, то цветок раскрывается, и из него выстреливает щупальце с острыми шипами на конце. Шипы, при попадании в тело жертвы, парализуют ее и растопыриваются в стороны. После этого кактус подтягивает жертву к своей пасти и начинает переваривать, выпуская в нее ферменты.

– Кошмар, – прокомментировал Алексей сонным и равнодушным голосом.

Информации были много. Очень много.

Алексей уже практически провалился в сон, пытаясь дожарить кусочки змеи, как его брат воскликнул:

– Нашел!

Алексея словно дернуло током. То самое неприятное ощущение, когда тебя выдергивают из сна.

– Что там? – так же равнодушно спросил старший брат.

Антон подскочил к брату и показал ему экран своего помощника.

На экране было существо ростом примерно с человека. Тело существа было сокрыто под рваными обносками, которые были в пятнах крови. Лицо скрывал капюшон. У ног существа были собаки.

– Да это же он! – сказал Алексей, борясь со слипающимися глазами. – Ну же, читай вслух!

Младший брат сел обратно на свое спальное место. Начал читать.

– Агент «гончий». Рост: сто девяносто три сантиметра. Вес: сто три килограмма. Метаболизм: бессмертная нежить. Оно из первых существ, ставшее инструментом оптимизации «испытаний». Содержит и контролирует тринадцать собак. Собаки так же являются нежитью. Предназначение: усложнение «испытания». Чем опытнее участник, которого преследует гончий, тем агрессивнее погоня. При серьезном ранении или длительном голоде впадает в оцепенение, медленно восстанавливая силы даже без пищи. Питание: участники «испытаний».

Антон прекратил читать.

Повисла пауза, нарушаемая только стрекотанием насекомых и потрескиванием костра.

– То есть, он питается такими, как мы? – спросил Алексей.

– Питается участниками… Да. Пожалуй.

– Скверно это все, – сказал старший. – Что-нибудь еще о нем там написано?

Антон пролистал информацию, открыл детальное описание.

– Да, написано. Довольно много.

Антон пробежался взглядом по простыне текста, бормоча под нос.

– Чем дольше участник «испытаний» находится на одном месте, тем больше вероятность, что «гончий» возьмет именно его след… Плохо видит в темноте… Ментальная связь с собаками… Собаки так же бессмертны… Когда «гончий» приближается, звуки меркнут, воздух наполняется трупным зловонием, болезнями и страхом…

– Понятно, – прокомментировал Алексей все тем же равнодушным уставшим тоном. – Змея готова, сегодня я сплю первым. Разбудишь меня, когда солнце покажется из-за… Ах, да… Часов через десять. Думаю, в «персональном помощнике» имеются часы. Смотри не спи. Вот твоя змея.

Алексей переломил длинный вертел с дымящимися кусками змеи и дал младшему брату. Быстро съел свое мясо, свою часть фруктов, выпил воды из кокосового сосуда и мешком рухнул спать. Все это произошло так быстро, что Антон не успел съесть и половину своей порции мяса.

Старший брат сразу же захрапел. И его протяжной захлебывающийся храп был пропитан смертельной усталостью.

Антон, закончив есть, сел обратно на свое спальное место, положил под правую руку кухонный нож, а под левую поставил копье. Стал дальше изучать информацию.

Когда читать справочник ему надоело, он начал изучать карты.

Судя по картам, они находились посреди единственного огромного материка. Вокруг материка в океане было рассыпано множество островов. Некоторые были совсем маленькие, как стоянка возле многоэтажного жилого дома. Другие же были размером с крупные города.

Такого чередования самых разнообразных климатических и ландшафтных зон в нормальном мире просто не могло существовать. Каждые двадцать-пятьдесят километров пустыни сменялись болотами. Болота сменялись скалами и каньонами. Посреди вулканических полей находились густые леса и оазисы. Высокие горы примыкали к невероятно глубоким оврагам.

– Странный рельеф, странный климат, – пробормотал Антон, и вспомнил дядю.

Когда и карты надоели, младший зашел во «ВКОКС».

Канал был весьма активен, чем-то походил на общий чат. Судя по всему, сообщения в канал доходили практически мгновенно. Большая часть сообщений была на неизвестных языках. Пару раз мелькнул узнаваемый текст. Кажется, это был немецкий язык.

Сообщения можно было отправлять в канал раз в несколько минут. Каким образом была налажена связь – Антон даже не хотел думать. Это была для него загадка.

Он решил проверить, есть ли во «ВКОКС» русские. Написал сообщение.

«Привет, сегодня очень тихая ночь. Сверчки поют»

Отправил.

Сообщение оказалось в канале в течение двух-трех секунд:

«4:27:13 Смирнов Антон [Вечно цветущий лес]: Привет, сегодня очень тихая ночь. Сверчки поют»

Стал ждать ответа. За несколько минут ожидания в канале появилось пять сообщений на неизвестном языке. Наконец, последовало сообщение на русском.

«4:34:54 Стрижов Александр [Северная окраина Бездны]: Привет. Сверчки – это хорошо. У нас тут поют лишь ночные кошмары»

Антон улыбнулся.

– Значит, мы не одиноки, – подумал он про себя.

Ради интереса, парень попробовал переводить неизвестные сообщения, чтобы разобраться с переводчиком. Ну и узнать, что происходит этой ночью.

Скопировать и перевести сообщение получилось не сразу, но вскоре Антон приноровился.

«4:56:03 Анур Гул [Мертвые поля]: Ка, трава у меня. Отправляюсь в обратный путь с заходом солнца»

«4:58:57 Ото Ка [Безводные просторы]: Понял тебя, Гул. Устройство не выключаю. Если что – можешь писать в личку»

Антон все чаще и чаще зевал. Стрекотание насекомых заполняло его сознание сонной ватой. Он продолжал переводить сообщения, стараясь не уснуть.

«5:21:07 Рауль Строцкий [Храм Утонувшего Бога]: Смерть. Безумие»

«5:21:09 Такеши Корумо [Великий Каньон]: Смерть. Разбился»

«5:22:48 Го Чал [Смердящее болото]: Смерть. Утонул в трясине»

«5:25:02 Ганимеши Цумо [Драконие пустоши]: Толкну яйца огнедышащего дракона. Писать в личку»

Антон улыбнулся, вспомнив Джибса из фильма.

Продолжил переводить.

«5:28:33 Ави Томпсон [Паучья пустыня]: Смерть. Убит пауком»

«5:29:17 Ганимеши Цумо [Драконие пустоши]: Смерть. Убит драконом»

Не выдержав очередной сонной волны, Антон выключил устройство и решил немного размяться. Взял копье и горящую ветку. Вышел из укрытия.

Оказавшись дальше от костра, он ощутил свежесть ночного воздуха и сырую прохладу. Воздух был очень вкусным.

После костра и экрана персонального помощника, Антон ничего не видел в темноте. Даже с горящей веткой. Он постоял, подождал, пока глаза привыкнут к мраку.

Ветка перестала гореть. Огонь уступил место тлению и тонкой голубоватой струйке дыма. В безветренном ночном воздухе дым ровно и быстро уходил вверх. Терялся в ночи.

Глаза привыкли, и Антон увидел, что лес переполнен едва различимыми огоньками. Голубые, малиновые, белоснежные – это были светлячки и цветки ночных растений.

Кинув тлеющую палку обратно в костер, Антон подошел к белому бархатному огоньку. Это был цветок, напоминавший тюльпан, только в миниатюре.

Парень наклонился к цветку. Попытался приподнять его рукой, чтобы понюхать. Раздался громкий щелчок.

– Ай! – вскрикнул Антон, и отдернул руку.

Запахло озоном.

Цветок ударил парня током. Не смертельно, но очень неприятно. Примерно, как мощный электрошокер. В месте удара тока кисть неприятно вибрировала.

Прейдя в себя, парень решил больше не трогать то, что светится в темноте. Возможно, будь цветок большего размера, то удар током оказался бы смертельным.

Антон неспешно прошелся вокруг укрытия, разглядывая ночной лес.

Вероятно, в небе уже плыл огромный зеленый диск планеты – в лесу стало чуть светлее, воздух наполнился едва различимым изумрудным свечением. Светлячки стали вести себя гораздо активнее. Огоньков стало больше.

Внезапно, где-то сзади и справа хрустнула ветка.

Антон повернулся в сторону звука, поднял копье и замер, задержав дыхание. Стал вслушиваться. Стрекотание насекомых смешалось с гулкими ударами сердца. В трех-четырех метрах впереди была стена из листвы и мелькающих светлячков.

– Кажется, там кто-то затаился… Кажется, зря я отошел от огня… – крутилось в голове у парня.

Сердце бешено билось. Все чувства обострились.

Парень стоял так пару минут, которые показались ему вечностью.

Ничего. Никаких признаков движения.

– Наверное, мышь или упавший фрукт, – успокоил себя Антон. В глубине себя он знал, что там затаилось нечто смертельно опасное. Он знал это так же явно, как и то, что его брат спит у костра…

Темные сырые джунгли снова давили на разум со всех сторон. Это было то самое ощущение, которое возникает после просмотра ужастика поздним вечером. Та же скованность в движениях. Тот же холодок где-то в кишках.

Антон опустил копье, отвернулся и уже начал делать шаг к костру, как из-за его спины донесся громкий хруст веток.

В кровь влился адреналин. Сознание отключилось, словно компьютер, у которого перерубили кабель питания. Телом Антона завладела древняя программа выживания. Программа, отточенная миллионами лет эволюции.

Парень рефлекторно развернулся на месте, выставив перед собой копье. Как раз вовремя. Прямо из кустов на парня выпрыгнуло крупное животное.

У него была черная блестящая шерсть. Две вертикальные желтые полоски, по всей видимости, были глазами.

Из-за адреналина все происходило, словно во сне.

Блестящая тень сбила Антона с ног и придавила его, как тяжелый мешок с кукурузой.

Антон вскрикнул от боли в ногах и ребрах. Он ощутил тяжелый удар в живот, из-за которого у него перехватило дыхание. Легкие парализовало.

Клыкастая пасть существа оказалась в нескольких сантиметрах от лица. Из пасти вырвались рык и удушающая вонь. Тело парня начала заливать горячая жидкость.

– Это конец, – подумал Антон. Но в мыслях этих не было страха. Мысли были чистыми и пресными, как компьютерная программа.

Сердце неистово билось. На шее пульсировали вены. Внутренности тошнотворно сжались в ледяной комок.

Несколько мгновений заполнились пустотой. Холодной шоковой пустотой без ощущений и мыслей.

Животное прекратило рычать. Оно что-то делало, подергиваясь.

– Выпускает мне кишки, – пронеслось в голове у парня.

Антон осознал, что еще жив. Он попытался освободиться. С большим трудом, но ему удалось освободить правую руку. Затем левую. Он выполз из-под тяжелой туши.

Ослепляющая боль обволокла ноги и ребра.

Освободившись, парень стал ощупывать свой живот. Руки не слушались. Пальцы заплетались. Живот был цел. Ливер был на месте. Горло так же было в порядке, если не считать толстый слой липкой вонючей слюны.

По телу бегали колючие мурашки, словно в венах копошились опарыши. Все чувства обострились до предела.

Антон ощущал запахи, которых раньше не замечал. Слышал шуршание мышей и урчащего во сне попугая. Слышал потрескивание костра и храп брата. Все тело было в липкой горячей жидкости. Левое плечо полыхало от боли.

Тело животного лежала и подергивалась справа от парня. Из него торчало копье, которое пронзило животное насквозь.

Ночной охотник был мертв.

Антон, все еще находясь в шоковом состоянии, смог встать на ноги. Весь мир крутился, словно в водовороте. Перед глазами бегали разноцветные пятна. Легкие все еще были сованы.

Парень аккуратно осмотрел большое темное пятно перед собой.

– Кажется, это кошка, – подумал он.

Вокруг туши уже растеклась лужа густой крови.

Антон попытался выдернуть копье из тела, но не смог – по всей видимости, копье глубоко вошло в землю тупым концом. Тогда он начал расшатывать копье из стороны в сторону. Вскоре земля вокруг копья стала достаточно рыхлой. Парень использовал копье как рычаг, чтобы перевернуть тушу.

Удалось.

Ночной охотник оказался огромной черной кошкой. Чем-то вроде пантеры. Длинные тонкие конечности, мускулистое стройное тело. Короткая черная шерсть блестела, как шелк. Хвост отсутствовал.

Антон притащил свою добычу за лапу к костру. Чуть не надорвался. В лапе животного скрывались несколько огромных крючковатых когтей. Копье так и осталось торчать из мертвого тела.

Парень отрезал с задней лапы добротный кусок мяса. Оно было горячим и кровавым. Тут Антон вспомнил, как бабушка рассказывала ему о том, как правильно нужно убивать животное, чтобы его мясо было «хорошим».

– Чтобы правильно забить, колоть нужно в сердце. А самый лучший вариант – подвесить животное вниз головой и перерезать ему глотку. Чем крупнее животное, тем правильнее его нужно убивать, чтобы получить «хорошее» мясо, – говорила бабуля.

Маленький Антон слушал рассказы бабушки с содроганием и ужасом. Но теперь он понимал, что она была права. Как и всегда, впрочем.

Антон осмотрел истекающий кровью кусок. Понюхал его.

– Наконец-то, нормальная еда, – подумал он про себя. – Жаль только, что оно такое кровавое…

В этот момент Антон ощутил нечто необычное. То, чего он еще никогда прежде не ощущал. Глубокое внутреннее удовлетворение. Сладкое. Оно его возбуждало.

– Должно быть, это проснулись древние охотничьи гены, – подумал Антон.

Перед его мыслями предстали далекие времена, когда люди с палками и топорами добывали себе пропитание, сражаясь с мамонтами, ягуарами, буйволами и бог знает с кем еще.

– И убивали спящих друзей за кусок мяса… – промелькнуло в голове.

Антон посмотрел на спящего брата, а потом тряхнул головой.

Закоптив и прожарив мясо, Антон до последней капли утолил свой застарелый голод.

Теперь у братьев есть нормальная еда. Утром Алексей разделает тушу и накоптит мяса. Из шкуры можно будет сделать бурдюки, ремни и сумку. На всякий случай, Антон взял кухонный нож и перерезал уже мертвому животному горло. В надежде, что мясо хоть немного обескровится.

Кровь не вытекала.

Парень сделал надрез на горле еще больше, почти отрезав туше голову. Она осталась держаться на одном позвоночнике.

Но кровь не вытекала.

Антон сполоснул ладони от липкой засохшей крови, жира и грязи, сел на свое спальное место и продолжил копаться в «персональном помощнике».

Вскоре он смог найти необходимый раздел, в котором была информация по заданиям.

– Что за идиот поместил информацию по заданиям в этот раздел! – выругался парень.

Задания участников находились в общем доступе. Каждый мог ознакомиться с заданиями всех остальных.

Антон нашел в списке себя и брата. Стал читать.

– Как же все запутано. Нарочно, что ли? – бубнил он под нос, перелистывая страницы с описанием.

Когда темнота вокруг начала расступаться, Антон разбудил брата. Судя по часам персонального помощника, брат проспал около одиннадцати часов.

Младший похвалился своей добычей. Затем рассказал, что ему удалось найти описание заданий.

– Там все очень запутано. Расскажу, когда высплюсь.

Пока младший спал, Алексей разделал тушу. Очистил шкуру от шерсти. Сделал несколько ремешков. Изготовил сумку. Закоптил пару ведер мяса. Из ребер и тазовых костей он смастерил что-то вроде бронежилета. Из толстых костей лап сделал накладки на предплечья и голени.

Наевшись мяса до тошноты, Алексей стал осваиваться со своим устройством. Найти описание своего задания он так и не смог. Стал изучать карты. Время за картами пролетело незаметно.

Антон проснулся через семь часов. Больше спать не стал. Стал рассказывать старшему брату об их непростых заданиях. Показал, где находится эта информация.

– Вот твое задание, – сказал Антон, передав брату устройство с открытым описанием.

Алексей пробежался глазами по дисплею.

– Ага, все понятно. Нужно по очереди добраться до трех пунктов. После этого задание будет выполнено.

– Ага. Погоди… Что? – рассеяно спросил Антон. – Ну-ка дай, – выхватил устройство у брата.

Лицо Антона нахмурилось.

– Погоди, что за… Не может быть.

– Что?

– Открой эту же информацию на своем устройстве.

Алексей включил свое устройство и открыл нужную информацию. Передал устройство брату.

– Стра-а-а-нно, – еще более рассеяно протянул младший.

– Что случилось-то?

Антон отдал устройство брату, закрыл глаза и напрягся, словно что-то вспоминая.

– Ну? – спросил старший.

– Вчера задания были другими.

– Другими?

– Да, другими. Там была простыня текста, страниц на двести. И описание твоего задания было больше моего. И у нас были разные задания!

Алексей как-то тупо смотрел на брата.

– Ты уверен в этом?

– Черт, да! – выкрикнул Антон, раскинув в стороны руки.

– Хм-м-м… – протянул Алексей.

– Вот именно, что хм-м-м.

– Может тебе показалось?

Антон посмотрел на брата, словно последний житель криптона, у которого на глазах убили любимую собаку.

– Ладно, верю, – сказал старший. – Погодь… Это от тебя так воняет? – обнюхал брата.

Кровь на одежде и теле Антона уже протухла, поэтому Алексей приготовил из золы и жира немного мыла. Самодельное мыло пахло ужасно. Но тухлая кровь пахла хуже.

Младший сходил к водопаду, помылся и постирался. Повесил одежду сушиться у костра, оставшись в одних мокрых трусах.

Алексей тоже решил помыться и постираться, пока есть такая возможность. На теле уже была корочка грязи.

Снова наевшись до отвала, братья решили не дожидаться появления «гончего». Двинулись в путь. Заготовленного мяса должно было хватить на несколько дней.

Первый пункт назначения, который необходимо было посетить, находился в сорока пяти километрах к северо-западу. Через четыре часа пути джунгли расступились, уступив место соляной пустыне с кактусами.

С коптящими плотоядными кактусами.

Воздух наполнился приторным запахом горелого сахара и ванилина.

– Так пахнет в кинотеатре, – подметил Алексей, шумно втягивая воздух носом.

Антон не смог переборот любопытство и пихнул цветок кактуса копьем. Цветок с хлопком раскрылся. Братья отскочили назад. Длинное колючее щупальце мигом оплело копье и притянуло к цветку. Послышалось урчание, шипение и хруст. Копье переломилось. Щупальце с хлюпаньем втянулось в цветок. Все стало по-прежнему.

Кактус стоял неподвижно. На его колючках были черные хлопья. Лепестки пушистого цветка чуть колыхались на легком ветру.

– Хорошо, что я прочитал про этот ужас заранее… – сказал Антон. – Иначе я бы точно его понюхал!

И братья пошли дальше, обходя коварные растения по широкой дуге. Солнце висело прямо над их головами. Стояла нестерпимая жара. Воздух был горячий и сухой.

Вскоре соль под ногами стала такой белой, что невозможно было открыть глаза. Алексей наполнил ею несколько мешочков.

– Надеюсь, ее можно есть, – с недоверием покосился Антон.

– Можно.

Вдали виднелась полоска холмов. Она дрожала от горячего воздуха.

– Я думаю, мы успеем к первому пункту до наступления ночи, – сказал Алексей.

Он достал свое устройство и попытался разглядеть на дисплее карту и компас.

– Вообще ничего не видно, – констатировал он.

И братья продолжили идти.

Из-за обжигающего сухого ветра губы у парней потрескались до хрустящей корочки. В трещины кожи моментально попала соль.

– Такое ощущение, что я целовал угли в костре, – сказал Антон.

Он попытался смыть соль водой – это помогало мало. Ветер моментально покрывал влажную кожу новым слоем соленой пыли.

– Держи, – Алексей протянул брату свернутый пальмовый лист. – Сполосни губы водой. Потом намажь жиром.

Антон сделал, как сказал брат.

– Помогло!

– Конечно, помогло, – ответил Алексей. – Только воняет кошачьим туалетом.

Над головами парней раздался пронзительный крик стервятника.

– Думает, что мы сюда помирать пришли, – насмешливо кинул Алексей брату. – Вот это видел? – прокричал он в небо, показывая в сторону плешивой птицы средний палец правой руки.

Младший хихикнул.

Через несколько часов солевой пейзаж оборвался, уступив место пышным зеленым полям, по которым табунами носились парнокопытные.

– Снова невменяемая смена ландшафта и климата, – сказал Антон, указав пальцем на тонкую переходную полосу между солью и травой. Полоса была меньше метра шириной.

Солнце уже клонилось к закату. Из-за холмов на горизонте выплывали тяжелые грозовые тучи. Парни разглядывали пышные зеленые луга вокруг. Луга пахли жизнью. Прохладный влажный воздух ласкал лицо, земля была укрыта толстым упругим ковром пышкой зелени, над травой мелькали кузнечики.

Братья решили передохнуть несколько минут. Развалились на траве. После многочасового пути по пустыне у парней болели босые ноги. Волосы и одежда стали седыми от покрывшей их соли. Вода в кокосовых сосудах закончилась.

Парни лежали на траве, раскинув руки и ноги в стороны. Прикрыли глаза.

– Как здесь хорошо, – сказал Антон.

– Да, прямо как у бабушки в деревне, – поддержал Алексей.

У Антона завибрировал «помощник». Парень лениво покопался рукой в кармане засоленной одежды, вытаскивая устройство из складок ткани. От налипшей соли ткань была жесткой, как наждачная бумага, и до крови оцарапала руку.

Антон посмотрел на дисплей устройства, и его словно ударило током.

«Входящий. Мама» – отобразилось на экране.

Парень медленно поднялся с травы, по телу растекалась вязкая сонная усталость.

Осмотрелся по сторонам.

– Леха? Леха! – крикнул он.

Старшего брата нигде не было видно.

Тучи заволокли все небо – оно сделалось совсем черным.

Помощник продолжал вибрировать все неистовее, словно собираясь взорваться. Антон нажал «Ответить» и поднес устройство к уху.

– Ало… – сказал Антон.

Из динамика доносилось лишь вялое шипение и потрескивание, смесь расстроенного радио и очень старой виниловой пластинки.

Внезапно, в динамике раздался женский крик, полный отчаяния и ужаса. Голос был знакомым.

– Мама! – испуганно крикнул Антон. – Ты меня слышишь? Я тут! Ало! Ало!

Крик то обрывался, то вновь становился четким и громким.

Ослепительно сверкнула молния, через секунду воздух сотряс оглушительный раскат грома. Как из ведра хлынул дождь.

– Ало! Мама! Ты меня слышишь? – кричал в устройство Антон.

Крики из динамика оборвались, уступив место неприятному металлическому скрежету. К скрежету добавился гул гигантской расстроенной дьявольской струны. Этот гул душил, вызывал тошноту и головокружение.

Эхо из преисподней. Звук оборвавшейся жизни.

И звук становился громче. Казалось, что он заполнил мир вокруг.

Так и было.

Теперь ужасный шум звучал не из динамика, он звучал отовсюду. Становился невыносимым, словно рев реактивного самолета. Откуда-то издалека, словно из воспоминаний, доносился собачий лай.

Раздирающий внутренности рев оборвался, как биение сердца старика.

Все звуки стихли, даже шум дождя и грохот атмосферных разрядов. Даже звук биения сердца.

Сознание заволокло хлюпанье копошащихся в трупе личинок.

Антон выронил устройство из рук и схватился обеими руками за сердце. С сердцем было что-то не так…. Что-то его сжимало… Что-то ледяное и противное…

Сердце не билось.

В груди была пустота.

Зазвучал низкий неприятный смех. Смех фыркал, словно смеялась гигантская слюнявая собака, такая огромная, что могла проглотить человека целиком.

– Раз, два, три, мы убьем твою семью… – гудел голос. – Три, четыре, пять, они уже мертвы… – смеялся демон. – Пять, шесть, семь, ты остался один…

Антон услышал сзади себя рычание бросившейся на него собаки.

Огромные челюсти вцепились парню в шею, пронзив ее огромными кривыми клыками до самого позвоночника.

Антон упал, пытаясь отцепить чудовище от себя. В нос ужарил запах грязной собаки и трупного разложения. Зубастая пасть моталась из стороны в сторону, разрывая плоть на куски. Раздался хруст, и все тело пронзило ледяное новокаиновое оцепенение.

Собака сломала Антону шею.

Его тело немощно повалилось на спину. Парень был все еще жив.

С неба лилась липкая темная кровь. Глаза стала затягивать красная пелена.

Демон смеялся. Его булькающий низкий смех перебивал даже грохот стихии.

«Раз, два, три, все твои друзья мертвы… Три, четыре, пять, мы убили всю твою семью… Пять, шесть, семь, мы убили и тебя…».

Демонический волкодав стоял над умирающим парнем и смотрел прямо ему в глаза. В мутных глазах лохматого существа читалась безграничная ненависть и жестокость.

Собака зарычала и вцепилась Антону прямо в лицо.

Вцепилась намертво.

Антон почувствовал жгучую боль. Он попытался сделать хоть что-нибудь, но все его тело превратилось в ледяную вату. Он не мог пошевелить пальцем. Не мог себя защитить. Перед глазами уже была сплошная красная пелена. Псина грызла лицо, издавая полный ненависти рык. Мотала своей пастью, отрывая плоть от кости.

Антон не мог понять, почему он не умирает. Почему ему так больно. Когда же это все закончится.

– Эта боль… почему она не заканчивается… – крутилось в голове.

Легкие парня наполнялись кровью. Из горла парня вырывались немощные прерывистые хрипы и мычание.

Собака продолжала грызть лицо. Все звуки и ощущения заволокла жгучая раздирающая агония.

Бешенное собачье рычание.

Звуки отслаивающейся от черепа плоти.

Скрип кривых собачьих зубов по голым костям черепа.

Хруст.

А демон все пел свою песенку и продолжал смеяться.

– Мы убили тебя… Ты мертв… Мертв…

Глава 4

ОХОТНИК

Анатолий пробирался через заросли папоротника после удачной охоты.

На правом бедре, сбоку, у него был пристегнут кожаный колчан с короткими металлическими стрелами для арбалета.

Оперение стрел было черным и свалявшимся. На счету каждой стрелы было с десяток жертв – птиц, животных, рыб.

Медведей, оборотней, гигантских могильных пауков.

Стрелы были окрашены в ярко-красный цвет – это позволяло отыскать стрелу при промахе.

К левому бедру были пристегнуты ножны, в которых скрывался огромный тесак. Острый, как бритва, он был изготовлен из булатной стали вручную самим Анатолием. Рукоять тесака была оплетена кожаным ремнем.

В правой руке у охотника был тяжелый арбалет, который он перекинул через плечо, чтобы тот не цеплялся за ветки папоротника.

В левой руке охотник сжимал длинную шею лесного гуся. Белоснежное тело птицы волоклось по земле, оставляя за собой дорожку из пуха и крупных окровавленных перьев. Из пробитого брюха убитой птицы виднелись порванные внутренности. Большая часть уже вывалилась. Но еще не все.

Когда Анатолий преодолел густые заросли папоротника, вокруг уже стояли густые сумерки.

Впереди были колючие плотные заросли. Они защищали жилье охотника с восточной и северной стороны. Животные, нежданные гости и даже ветер предпочитали не влезать в колючую ловушку. Анатолий же совершенно спокойно преодолевал западню особыми тропинками, которые были ведомы только ему. На этих тропинках были спрятаны капканы, которые могли в один миг отрубить ногу тому, кто имел неаккуратность в них наступить.

Охотник регулярно поддерживал надежность заграждения новыми саженцами акаций, боярышника и барбариса. Взводил сработавшие капканы, в которые попался какой-нибудь неаккуратный зверек. Обычно жертвами капканов были куропатки и кролики, но однажды в металлические челюсти попался огромный волк.

Южный и западный край двора дома охотника омывала быстрая широкая река. Высокий густой камыш и ивы скрывали двор от любопытных глаз на противоположном берегу. От дома можно было отплыть на лодке через узкий извилистый коридор в камыше.

Этот дом можно было искать целую вечность, но так его и не найти.

На преодоление колючего заграждения у Анатолия ушло примерно полчаса. Не смотря на то, что в зарослях уже царила кромешная темнота, охотник без труда преодолел лабиринт, усеянный смертельными ловушками – все потаенные пути он помнил наизусть и мог пройти по ним даже с закрытыми глазами.

Преодолев последний рубеж, охотник оказался во дворе своего дома.

Двор был большим. Примерно, как футбольный стадион. Землю во дворе покрывала густая трава, чуть ниже колена. Деревьев во дворе было мало. В основном – это были ивы возле воды. Рядом с кузней росло ореховое дерево.

Одноэтажный дом охотника был сложен из бревен. В окне мерцал едва заметный свет – камин еще горел. Из каменной трубы шел едва заметный дымок.

Примыкающая к дому небольшая кузня была выложена из плоских камней. Недалеко от дома был сарайчик для немногочисленной некрикливой скотины.

Анатолий потянулся, разогнав напряжение в уставшей спине. Пошел в дом.

Зайдя в дом, охотник задвинул массивный деревянный засов на входной двери. Бросил гуся на пол. Повесил арбалет на стену. Отстегнул и снял колчан, повесив его рядом с арбалетом. Снял свою маскировочную охотничью куртку и майку. Скинул ботинки. Подняв с пола добычу, Анатолий с голым торсом отправился на кухню. Мускулистое тело покрывали шрамы.

Небрежно швырнув пернатую тушу на стол для разделки, охотник подкинул в камин несколько поленьев. Еле тлеющее в очаге пламя стало быстро разгораться. На кухне становилось светлее.

Быстро и небрежно распотрошив и ощипав добычу, Анатолий насадил тушу на большой металлический шампур. Установил шампур в специальные зажимы в камине.

На крыше находилась небольшая ветряная мельница, которая неспешно вращала шампурный зажим. Благодаря колючему заграждению на востоке и севере, ветер не проникал во двор, продувая лишь крышу дома.

Анатолий довольно часто уходил из дома на весь день, с самого утра оставив еду готовиться в своем автоматическом камине. Угли в камине тлели до самого вечера. Когда охотник возвращался после тяжелого дня, горячий ужин терпеливо ожидал хозяина дома.

Но сегодня еды хватило только на завтрак. Анатолий ушел из дома на рассвете и планировал вернуться с охоты к обеду. Но охота затянулась. Такое случается весьма редко.

Налив в огромную деревянную кружку душистого кваса из стоявшей в углу деревянной бочки, хозяин дома утолил мучительную жажду.

Огонь в камине уже разгорелся, воздух стал наполняться приятным запахом готовящегося мяса. Анатолий пошел в спальню, чтобы ненадолго прилечь – мышцы гудели после тяжелого дня.

Спальня была скромной и довольно тесной, но уютной. Справа от входа располагалась низкая деревянная кровать. Над кроватью в стене было углубление, служившее полкой. Полка была заставлена потертыми книгами. Еще на полке лежал «персональный помощник» Анатолия. Весь изъеденный временем, но рабочий.

Слева из стены немного выступала каменная кладка кухонного камина, от которой исходило тепло. Напротив входа в спальню располагалось широкое окно.

Охотник мешком рухнул на кровать и уставился в потолок, ощущая, как все его тело гудит от усталости. Пролежав так минут пятнадцать, хозяин дома протянул левую руку к полке и взял устройство.

Включил его, выбрал русский язык.

Принялся просматривать последние сообщения во «ВКОКС». Он делал это каждый вечер, чтобы быть в курсе происходящих вокруг событий.

Большая часть сообщений во «ВКОКС» была о смертях. Иногда мелькала информация о сделках или очередном нашествии чудовищ.

Охотник довольно долго листал историю сообщений. Запах жареного лесного гуся становился все настойчивее и глубже лез в нос, напоминая о том, что скоро вкусный и сытный ужин будет готов.

И вот на глаза Анатолию попалось сообщение, заставившее его выронить помощника из руки. Устройство упало прямо на лицо.

– Не может быть… – тихо сказал Анатолий. – Какого… Этого просто не может быть.

Охотник нервно сел на кровати и начал рыться в истории заданий.

– Не то… нет… снова не то… какого… нет, нет, нет! Какого черта вы открыли этот сейф!

Анатолий бросил устройство на кровать, закрыв ладонями лицо, словно его что-то ослепило.

– Надо вытаскивать их… – прохрипел Анатолий. – Я так и знал, что они откроют сейф и окажутся здесь! Я так и знал!

Хозяин дома снова взял в руки устройство и попытался отправить личное сообщение.

Не вышло.

Устройства адресатов были выключены. Отправить личное сообщение, если персональный помощник адресата выключен, было невозможно. Выключенное устройство могло сделать лишь одну вещь – автоматически отправить уведомление о смерти владельца во «ВКОКС».

Запах готовящегося ужина начал становиться терпким из-за подгорающей корочки. Анатолий оставил устройство на кровати и отправился на кухню. Он был растерян и думал, что делать.

Вынул шампур с мясом из камина. Достал из ножен свой огромный тесак и отрезал добротный кусок мяса. Кинул мясо на тарелку, а шампур с дымящейся тушей поставил в угол. Нож одним молниеносным движением швырнул в толстую доску над камином. Клинок глубоко вошел в дубовую мишень. На несколько мгновений кухню заполнила приятная песня булата, словно гудел колокол.

Анатолий стал есть.

Мясо было горячим, сочным, с хрустящей корочкой, истекало соками. Но Анатолий не обращал на это внимание. Жевал, словно робот.

Его мысли вырвались из кухни и неслись над полями, лесами, реками. Охотник делал предположения, искал решение, строил планы.

Глава 5

ВСТРЕЧА

Алексей со всей силы дал своему брату пощечину.

– Очнись! Очнись же! Да что с тобой?!

Глаза младшего открылись. Они были полны ужаса.

Антон попытался оттолкнуть брата. Движения его были прерывистыми и спонтанными, словно у сумасшедшего, который отбивается от санитаров. Младший кричал. Его глаза вылезали из орбит. Очки упали на траву. Изо рта брызгали слюни.

Старший дал ему еще одну хорошую пощечину. Младший впал в ступор, прекратив кричать и брыкаться. Обмяк. Его грудь продолжала судорожно вздыматься и опускаться.

– Что с тобой? – спросил Алексей, обеспокоенно разглядывая своего брата.

Антон лежал на траве, тупо уставившись куда-то вправо и вверх стеклянным взглядом.

– Что с тобой, Антон? – повторил Алексей, снова замахиваясь.

Младший перевел взгляд на брата, выставив вперед руки, собираясь защититься от удара.

Алексей опустил руку.

– Это сон, успокойся – сказал он. – Что тебе снилось?

Антон лежал на траве, все его лицо покрывали капли пота. Подбородок был в слюне. Вся левая половина лица была ярко-красная от пощечин.

– Кошмар, – коротко сказал Антон. – Такие ужасные вещи мне еще не снились.

Алексей дал брату время, чтобы тот пришел в себя.

Через несколько минут неподвижного лежания на траве, Антон, наконец, поднялся и осмотрелся. Тучи уже плыли над головой. Временами небо озаряли вспышки разрядов. Воздух наполнился озоном, прохладной сыростью и грозовым урчанием. Антон осторожно полез в карман за устройством, словно оно могло взорваться от любого неаккуратного движения.

Одежда была пропитана солью. Антон оцарапал руку об острые кристаллы. Остановился на секунду. События сна все еще стояли перед глазами. Они были настолько свежими и леденящими, словно замороженная рыба, которую секунду назад достали из морозилки.

Наконец, пересилив страх, Антон вытащил устройство из кармана.

Оно было выключено.

В этот момент где-то неподалеку сверкнул разряд молнии. Все вокруг озарила ослепительная фиолетовая вспышка. Через секунду внутренности сотряс грохот. Антон замер, словно боясь разрушить невидимый карточный домик, который стоял между ним и надвигающимся ужасом.

Ничего страшного не произошло.

И брат по-прежнему был рядом.

– Да что с тобой, парень? – спросил Алексей, вглядываясь в бледного брата, который сидел на траве.

– Ничего, все нормально, – ответил младший, медленно поднимаясь с травы, оперевшись на копье.

Влага переполнила воздух, превратившись в водяную пыль. Она становилась все гуще и тяжелее, вскоре с неба полетели тяжелые дождевые капли.

– Нужно двигаться, – сказал Алексей. – Не стоит стоять посреди поля в такую грозу.

И братья продолжили путь, двигаясь по оврагам, стараясь не искушать Зевса кинуть в них молнию.

Зеленые луга были изрезаны холмами и ручейками. Вода в ручьях была теплая, почти горячая. Повсюду под холмами бродили парнокопытные. Они мычали и фыркали, приветствуя гостей. Животные совершенно не боялись двух незнакомцев. Просто щипали траву и лениво вертели головой. Свежесть грозы перемешалась с кисло-сладким запахом навоза и рогатых животных.

Примерно через час дождь закончился, снова стало припекать солнце. Пространство заволокла дымка. Воздух в этих местах был каким-то деревенским. От него хотелось есть и спать. И братья решили сделать привал, чтобы перекусить.

Подыскав подходящее для привала место, братья развалились на траве, достали мясо и стали есть. Алексей пополнил запасы воды в ручье. Не смотря на то, что всюду валялись добротные кучки навоза, вода в ручье была абсолютно чистой, прямо как из деревенского колодца.

Жуя кусок мяса, Антон заметил в траве какие-то яркие пятна.

– Смотри, ягоды!

Он покопался в густой мокрой траве, набрав пригоршню земляники. В нос ударил душистый сладкий запах.

– Думаешь, их можно есть? – спросил Антон у брата.

– По-моему, это обычная земляника, – Алексей взял самую крупную ягоду и кинул в рот.

Прожевал ее с абсолютно серьезным лицом и проглотил.

Внезапно, он закричал, захрипел и рухнул на траву, дергаясь в конвульсиях. Изо рта у него брызнула пена.

Алексей обмяк и затих.

Антон сидел с непроницаемым лицом и смотрел на убитого ягодой брата еще несколько секунд.

– Пожалуй, это обычная земляника, – пожал плечами младший, закинув всю горсть в рот.

Старший сел на траву и тоже стал набирать в ладонь ягод.

– Из меня всегда был плохой актер, – сказал он с сожалением.

– Угу, – кивнул младший, закусывая мясом. – Ты должен мне ягоду.

Братья наелись земляники и мяса до икоты.

– Хорошо тут, – сказал Алексей.

– Угу. Даже лучше, чем в деревне у бабули, – поддержал Антон.

– Мясо бегает табунами, кругом ручьи с чистой водой, куча ягод, чистый воздух, – продолжил старший, убирая недоеденное мясо в самодельную сумку.

– Только огонь развести не из чего, как и построить дом.

И братья продолжили свой путь, время от времени сверяясь с картой на устройстве. Потом убирали устройство в карман, и оно автоматически выключалось через определенное время. Это немного нервировало – каждый раз приходилось заново его включать, выбирать язык и открывать карту.

Теперь шли по ручью. Ноги по колено были в теплой воде. Плоское дно ручья устилал кристально чистый желтый песок, который обволакивал уставшие после соляной пустыни ступни, исцелял их.

Антон рассказывал брату о своей программе, которую он разрабатывает уже довольно давно. Рассказывал о деталях и идеях, которые воплощал в коде.

– Понимаешь, эта программа может перевернуть представление о справке и помощи. Пока ничего подобного не создали. По крайней мере, я не слышал ни о чем подобном. «помощник» будет…

И, вдруг, его передернуло.

– «Помощник»… – вновь пробормотал он.

– Что? – не понял Алексей. Казалось, он совершенно не слушал брата.

– «Помощник». Так я назвал свою программу, – сказал Антон. – И эти устройства, которые нам выдала будка, называются так же.

– Хм-м-м… – протянул Алексей. – Да просто совпадение.

Но Антон уже погрузился в раздумья и молчал.

Все это было странно. Он только сейчас заметил разительное сходство создаваемого «помощника» с устройствами, которые им выдала красная телефонная будка.

Был во всем происходящем какой-то ускользающий, но, несомненно, весьма глубокий смысл. Погрузившись в себя, Антон потерял счет времени.

– Антон, – Алексей пихнул брата, чтобы тот остановился и пришел в себя.

– А? – младший остановился.

– Слушай, – сказал Алексей.

Антон замер, вслушиваясь во… что-то.

Возвращение из самого себя в реальность всегда было неприятным, как погружение в прорубь с ледяной водой.

Что-то вокруг было не так.

– Я ничего не слышу, – тихо сказал Антон.

– Вот именно! Я заметил это несколько минут назад.

Антон, прищурившись, посмотрел на брата.

– Оглядись вокруг, – продолжил Алексей. – Куда подевались все животные?

И действительно, вокруг стояла могильная тишина. Ни одного животного не было видно и слышно. Пропали кузнечики. Пропал даже ветер.

Антон и Алексей стояли, оглядываясь. Оба брата думали об одном и том же, но не решались произнести свои мысли вслух.

Вдалеке послышался собачий лай.

– Нет… – в ужасе сказал Антон, – только не это!

– Это он, – холодно добавил Алексей. – Надо бежать, быстрее.

И парни побежали в противоположную от собачьего лая сторону.

«Гончий» со своими неживыми волкодавами приближался. Его пока не было видно из-за холмов. Но это пока.

Парни взбирались в поросшие высокой густой травой холмы настолько быстро, насколько позволяли ноги, обдирая их о колючки, обжигая о крапиву. После двух-трех забегов в холм, парни, окончательно выдохнувшись, решили бежать по вершине.

Лай приближался. «Гончий» нагонял своих жертв. Спасительного леса или глубокой реки нигде не было – до самого горизонта тянулась зеленая долина, которую изрезали холмы и ручьи. Лишь на горизонте между небом и землей тянулась темная полоска – горы или лес, вероятно.

– Мы не сможем от него уйти на такой местности, – запыхавшись, бросил Антон.

– Не сможем, согласился Алексей, – но надо пытаться.

Это был марш-бросок. Спрятаться было негде.

Ноги начинали каменеть от усталости. Лай звучал уже совсем близко. Воздух наполнился трупным зловонием.

И вот первые собаки забрались на холм.

Одна, две, три…

– Вон там, смотри, – пихнул брата Алексей, – три уже на холме.

До собак было около двух сотен метров. Они неистово пробивались через высокую густую траву, нагоняя свою добычу.

– Где же остальные? – спросил Антон, оглядываясь на бегу. – Ведь их было тринадцать.

Вскоре опасения Антона подтвердились – оставшиеся собаки взяли беглецов в кольцо. Три собаки вбегали в холм с видимой братьям стороны. Четыре собаки бежали по вершине холма парням на встречу. Еще три, должно быть, взбирались на холм с противоположного склона, уже был слышен их лай.

Братья остановились, жадно глотая воздух.

– Нам не вырваться… – констатировал Антон с ужасом в голосе. – Не вырваться!

– Пожалуй, – поддержал Алексей, крутясь из стороны в сторону, встречая глазами то одну группу приближающихся волкодавов, то другую. – Что там писали про «гончего» в «помощнике»?

Антон от ужаса не услышал заданный ему вопрос.

Алексей пихнул брата тупым концом копья в ногу, чтобы тот оторвал свое внимание от приближающейся смерти.

– А? – лицо Антона было белым от ужаса.

– Что было написано про «гончего» и его собак? Ну же, думай! У нас осталось мало времени!

Антон закрыл глаза. Вернее, сжал их со всей силы, пытаясь освободить свой разум от вязкого ледяного ужаса, который мешал думать и вспоминать.

Частично ему это удалось.

– Он бессмертен. Собаки бессмертны. Но… Они впадут в ступор, если нанести им серьезные ранения. Да, точно!

– Значит, есть шанс, что завтра мы не вылезем из тринадцати кишок собак-нежити, – сказал Алексей.

– Вполне возможно, что мы вылезем всего из пяти. Всего из пяти! Или из трех! – у Антона была истерика.

Старший сжал в правой руке кухонный нож лезвием вниз. Левой рукой он перехватил длинное копье ровно посередине, чтобы отбиваться им, выигрывая моменты для нанесения противникам сокрушительного удара ножом.

Младший сжимал в руках копье с такой решительностью, словно он «Дарт Мол» из «Звездных Войн».

– Спина к спине! – скомандовал Алексей. – Не размахивай копьем, как мухобойкой. Делай выпады острием.

Самбист больше переживал не из-за того, что брат не сможет дать отпор. Конечно, Антон был до смерти напуган. Но он все еще себя контролировал. Алексей беспокоился лишь о том, как бы младший случайно не заколол его в пылу битвы в спину.

Ненароком.

Собаки, тем временем, были уже совсем близко. Их хозяин, по всей видимости, не рассчитал, и первая партия гончих значительно опережала остальных. Равномерное сжатие кольца окружения не оставило бы парням практически никаких шансов. Но теперь шанс отбиться был весьма неплохой.

Зловоние в воздухе стояло такое, словно где-то рядом находился недельный труп.

Труп кита.

Удушье проникало прямо в горло, туго заполняло его, перемешивало внутренности, словно скользкая холодная лапа.

– Пахнет смертью, – сказал Антон, хриплым и дрожащим от страха голосом.

Ему вспомнился персонаж из какой-то сетевой компьютерной игры, который говорил так же. Из какой конкретно – он не помнил. Было не подходящее время, чтобы вспоминать игровых персонажей.

Алексей как танк приготовился встретить первую партию волкодавов.

Собаки, из-за разницы в размерах, бежали с разной скоростью. Они хоть и были нежитью, но после погони по высокой густой траве – устали больше, чем живые люди, ведь людям трава была до пояса, а не до шеи.

Первая псина, самая крупная, напоролась на выпад копья чудовищной силы. Копье пронзило шею нежити и вошло глубоко в тушу, увязнув где-то в кишках. Рычание собаки оборвалось мгновенно. Туша обмякла. Алексея обрызгало кровью. Мерзкой, зловонной, совершенно холодной кровью нежити.

Старший оперся левой ногой на тушу псины и с трудом вытащил из нее копье. Во время этой процедуры его снова обрызгало. Теперь густой серой слизью с какими-то ужасными комочками. Вероятно – это было содержимое кишечника и желудка. От слизи и крови копье стало скользким и липким, будто его обмазали толстым слоем соплей.

Следующий волкодав был уже совсем близко. Он рычал с большей яростью – по-видимому, он хотел отомстить за проткнутого друга (или подружку?). Со вторым волкодавом Алексей повторил процедуру, но на этот раз копье едва не выскользнуло из руки.

Две облезлые окровавленные туши валялись на траве в луже крови и собственных нечистот.

Третья нежить оказалась умнее и не стала бездумно бросаться на копье. Она стала лаять и прыгать на месте, вихляясь, стараясь обмануть целящееся в нее копье.

Вихлялась она недолго.

Сделав обманный выпад копьем, Алексей заставил собаку броситься на него.

Прямо под сокрушительный удар кухонным ножом.

Удар был такой силы, что клинок вошел в тушу, захватив с собой часть рукояти. Раздался гулкий удар и хруст сломавшихся ребер. Туша упала на землю, немного подергалась и обмякла. Нож остался в теле жертвы. Вокруг торчащей из бока рукоятки сочилась густая кровь.

Алексей огляделся. Следующая партия собак была уже совсем близко. Он наклонился и попытался вытащить нож из туши.

Не вышло.

Тот кусок рукоятки, что остался снаружи, уже весь был в липкой густой крови и проскальзывал, при попытке за него ухватиться.

– Значит, будем отбиваться копьем, – заключил про себя Алексей.

Все же, собаки были глупы.

Они не могли побороть свою злобу, не могли подождать подкрепления, нападали поодиночке. У них не было ни единого шанса в одиночку справиться с горой мышц, которая, к тому же, очень хорошо обучена драться.

И убивать.

Помимо того, что Алексей был мастером спорта по самбо, он довольно часто изучал на тренировках приемы из смешанных единоборств, бокса, борьбы и пр.

Днем он был тренером по самбо. После окончания рабочего дня он шел тренироваться в тренажерный зал. После качалки, пока не рассосалась усталость, он отправлялся в соседнюю секцию, где проводились мастер классы по не профильным для него стилям. Для разностороннего развития, так сказать.

Осваивать незнакомые приемы и техники при сильной физической усталости было очень тяжело. Но эта тяжесть приносила свои дивиденды в виде высокой выносливости, благодаря которой Алексей побеждал противников, когда они уже падали от усталости.

Благодаря разносторонним тренировкам, Алексей выработал свой собственный стиль. И он обучал своим секретам любителей. Простых парней и девушек, которые хотели научиться защищать себя от хулиганов, пьяниц и уличных бандитов.

– Или неживых волкодавов, – подумал Алексей. – Если мы отсюда выберемся, нужно будет ввести специальный курс подготовки «борьба с нежитью», – эти мысли немного разогнали эмоциональное напряжение.

Осталось прикончить десять собак.

«Гончего» пока не было видно.

– Это и к лучшему, – подумал Алексей, встречая очередную псину.

Бой длился еще несколько минут, но эти минуты показались парням вечностью.

Пока старший брат выполнял основную работу по ликвидации неживых угроз, Антон его прикрывал. И добивал смертельно раненую нежить.

Младший старался держаться в трех-четырех метрах за спиной брата. Держа наготове острое копье, Антон крутил головой во все стороны, ожидая подвоха.

Внушительный опыт компьютерных игр научил его тому, что в битве всегда нужно быть начеку. В реальных боевых действиях он участия не принимал, но подозревал, что в реальном бою дела обстоят похожим образом.

В виртуальных состязаниях, когда, казалось бы, победитель уже определен, а дальнейший бой представляет собой избиение младенцев, всегда из засады появляется «крыса», которая все ставит с ног на голову.

Будет ли в этом бою «крыса» или нет, Антон не знал, но поджидал ее на всякий случай.

Как оказалось, «крыса» была.

Когда Алексей бился с двенадцатым волкодавом, из высокой травы выскочила тринадцатая варежка-нежить. Она хотела напасть на Алексея со спины, пока он был занят, но ее план рухнул.

Варежку встретил Антон.

«Крыса» была самой маленькой из всех собак. Примерно как такса. Поэтому в высокой траве не было видно ее приближения. Антон сделал выпад копьем, стараясь попасть острием в шею бросившейся на него псине.

Копье попало в цель, но не проткнуло ее. Собака была слишком легкая и маленькая – острие копья соскользнуло в сторону, ободрав нежити шею. На кончике копья остался клочок шерсти. И кожи.

«Крыса» отскочила в сторону и заскулила, как скулят собаки, которым дверью прищемили лапку.

Недолго думая, псина снова бросилась на Антона. На этот раз она получила копьем по роже и кувырком отлетела в сторону. Этот удар дезориентировал ее – собака крутилась на месте, пытаясь подняться и прийти в себя.

Алексей закончил с двенадцатым противником. Сделав царский замах копьем, словно кувалдой, он сокрушительным ударом перебил собаке хребет. Раздался сочный хруст, словно сломали веник.

«Крыса» лежала бесформенной грудой, из пасти, ушей и ноздрей у нее неспешно текла черная густая кровь. Она еще дергалась.

Тринадцать поверженных зловонных туш лежали в лужах из крови и собственных нечистот. Вид у них был такой, как если бы они были мертвы неделю. Парни уже успели привыкнуть к «запаху смерти».

Алексей весь был забрызган слизью и черной тухлой кровью нежити. Все его копье было в крови, внутренностях и клочках шерсти. На Антоне не было ни единой посторонней капли. Он был аккуратен. А может, ему просто очень везло.

– Тринадцать, – сказал Алексей. – Осталось разобраться с их хозяином. Что-то его нигде не видно. Может у него отпуск?

– Ага, больничный из-за простуды. Нужно валить, может, оторвемся.

В этот момент в голове у Антона неприятно зазвенело, как звенит, когда ударят по уху. Мерзкий звон становился сильнее. Младший одной рукой оперся на копье, а другой схватился за голову, будто пытаясь удержать ее на месте.

Алексей находился в такой же напряженной позе, оперевшись на копье, держа рукой голову, которая, казалось, вот-вот отвалится и упадет на землю. Братья посмотрели друг на друга. Алексей что-то сказал, кивнув в сторону. Голоса его не было слышно за противным звоном, но Антон понял, что его брат имел в виду. Осторожно повернувшись туда, куда кивнул Алексей, Антон увидел, как по вершине холма к ним плывет фигура.

Это был «гончий».

Он смотрел прямо на парней. Его руки-щупальца извивались. Из-под капюшона, даже за сто метров, ощущалось дыхание полное загробного ужаса.

Трава вокруг плывущей фигуры прямо на глазах вяла. Воздух становился гуще и тяжелее. Краски жизни померкли. Со всех сторон, далеко-далеко, был слышен отчаянный крик, полный агонии и страданий. Крик тысячи душ.

Как только Антон увидел плывущую фигуру, его словно начало куда-то затягивать. Он попытался отвести взгляд от приближающегося монстра, но не смог. Антон попался в какую-то ментальную трясину и трепыхался в ней, словно рыба, которая имела неосторожность проглотить рыболовный крючок.

Каждая попытка отвести взгляд сопровождалась ощущением, будто нечто выворачивает мозги наизнанку, затягивает их, словно пылесос. С Алексеем было то же самое.

После нескольких мучительных попыток освободиться от ментальных клещей, братья полностью выдохлись. Один за другим они выронили копья и упали на колени. Парни из последних сил упирались руками в траву, чтобы не упасть лицами в лужу крови поверженной нежити. Их тела стали свинцовыми. Остатки воли стремительно таяли, будто ломтик масла на раскаленной сковородке.

Время словно остановилось. Перед глазами неслась вся жизнь. Все худшее, что в ней было. Эти видения, как пираньи, жадно обгладывали все внутри, отрывали огромные ломти от бьющегося в агонии сознания.

Окровавленную траву заслонила тень.

Антон нечеловеческим усилием поднял тяжелую голову. Руки уже подгибались от бессилия. Глаза закатывались.

Перед парнем стояла высокая фигура.

Теперь младший рассмотрел ее в мельчайших деталях.

Окровавленный рваный балахон облегал мускулистую фигуру, которая могла бы принадлежать человеку. В рваных рукавах извивались два толстых щупальца. Ноги были скрыты под балахоном, возможно на их месте тоже были щупальца. Лица «гончего» не было видно под глубоким капюшоном.

Кажется, лица у него и не было.

Антон чувствовал, словно его сознание затягивает в черную воронку забвения. Прекрати он на секунду сопротивляться – все будет кончено.

Как же хотелось, чтобы эта агония закончилась…

В голове уже мелькали последние отчаянные мысли…

– Хватит цепляться…

– Пустота пожирает тебя…

– Отдайся сладкому забвению…

– Это неизбежно…

Вдруг Антона что-то ударило сбоку. Это произошло так неожиданно, что он даже не понял, с какой стороны пришелся удар.

Парень упал на траву.

Стоящая перед глазами черная воронка захлопнулась, исчезнув, как ночной кошмар.

Антон понял, что вот-вот потеряет сознание из-за того, что уже давно не дышит. Сердце не билось, а кувыркалось и булькало.

Парень с астматическим шумом втянул в легкие воздух, едва не проглотив собственный язык.

Воздух был сладкий, как мед. Но чудовищно вонял трупным гниением.

Звон в голове стал стихать.

Сердце быстро выравнивало свой ритм. Каждый удар становился все сильнее. По телу начал разливаться приятный жар.

Мотор Антона не верил в спасение. Несколько мгновений назад он уже был готов совершить последний отчаянный удар, после которого последовала бы тошнотворная, ледяная тишина вечности. Лицо щекотали крупные капли ледяного пота. Силы возвращались к Антону, но внутренние шрамы от пережитого останутся у него навсегда.

Парень лежал на спине в окровавленной траве и смотрел в небо.

Через несколько мгновений он понял, что рядом происходит какое-то движение. Земля содрогалась под топотом и ударами. Он повернул голову и увидел сражение.

«Гончий» с кем-то бился в ближнем бою.

И только теперь Антон увидел, какой силой и ловкостью обладает эта неспешная фигура со щупальцами в место рук.

«Гончий» ловко извивался и атаковал своего противника с самых неожиданных направлений. Он был сильным и очень быстрым.

Но его противник оказался сильнее.

Этим противником был человек. В правой руке он обратным хватом сжимал нож с большим черным клинком. На траве лежал арбалет. Теперь Антон увидел, что грудь «гончего» насквозь пронзила толстая арбалетная стрела. Из-за этого неприятного ранения «гончий» не мог сражаться с противником на равных. Если сердце у этого чудовища располагалось там же, где и у людей, то стрела прошла чуть выше него.

Щупальца уже были изрезаны тесаком в нескольких местах. Рваный балахон блестел, пропитываясь густой черной кровью своего хозяина.

Человек мастерски орудовал ножом, отбивая атаки своего противника, раз за разом нанося ему порезы и глубокие проколы. Движения нежити становились все более неуклюжими и грубыми. Во все стороны летели струйки тягучей крови.

И вот, во время очередного броска чудовища, человек левой ногой нанес противнику мощный удар в живот. «Гончий» согнулся пополам и не успел увернуться от тесака, который с хрустом вошел ему в затылок по самую рукоятку.

Чудовище рухнуло на траву бесформенной и дергающейся в конвульсиях грудой.

Человек выдернул тесак из головы поверженного противника. Из узкой дыры в голове хлынул фонтан крови.

– Он не знал, с кем связался, – послышался низкий мужской голос.

Победитель поединка вспорол поверженному противнику брюхо – внутренности вывалились на траву отвратительным дрожащим комком. Затем человек с усердием перерезал монстру горло. Черная кровь хлынула на траву фонтаном, как из ведра.

– Полежи, отдохни.

Человек с трудом вытащил толстую стрелу из порезанной груды и убрал ее в колчан на правой ноге. Немного обтер нож об траву. Это не сильно помогло.

– Вот же гадость, – сказал человек, убирая испачканный тесак в ножны.

Теперь братья смогли хорошенько разглядеть своего спасителя.

Человек был крепко сложен: мощный торс; мускулистые руки; крепкие ноги; шея была толстой, как ствол дерева; кожа туго обтягивала скулы. В черной, небрежной короткой стрижке и такой же короткой бороде поблескивала седина. Зеленые глаза незнакомца сверкали, как изумруды. Человек был одет в грубые кожаные сапоги. Пояс перетягивал широкий кожаный ремень. На внешней стороне бедер у человека были туго пристегнуты колчан и ножны. Мускулистые ноги из-за этого казались еще толще и мощнее. Потертые джинсы, на которых уже едва угадывался камуфляжный рисунок, туго обтягивали рельефные ноги. Колени были усилены кожаными нашивками.

– Эти штаны ему маловаты, – подумал про себя Алексей.

Мощный торс облегала темно-зеленая майка с короткими рукавами. После боя она вся была в брызгах крови поверженного противника.

Человек поднял арбалет, взвел и вложил в него стрелу. Подошел к парням.

– Ну, привет, племяннички, – сказал он.

У братьев отвисли челюсти.

– Дядя Толя? – спросил Антон, переглядываясь с братом.

– Это ты? – продолжил Алексей.

Дядю было не узнать.

Анатолий помог племянникам подняться. Парни стояли на ногах, слегка пошатываясь, как после долгого сна.

– Да, это я, – усмехнулся Анатолий. – И я рад, что вы еще живы.

– Это все… – начал Антон.

– Да, это все компьютер, – оборвал охотник. – Какого черта вы полезли в мой сейф?

Парни виновато переглянулись, опустили головы и стали рассматривать окровавленную траву. Никогда еще она не была такой интересной.

– Ну, мы хотели… – начал Антон.

– Посмотреть, что там внутри, – продолжил старший, ковыряясь в траве босой ногой.

– М-м-м… – протянул дядя. – Посмотрели?

– Да, – промямлили парни.

– Хорошо. А теперь валим, пока это чучело не пришло в себя.

Анатолий перекинул арбалет через плечо и зашагал.

Братья переглянулись.

– Дядя Толя, нам нужно в другую сторону… – сказал Антон.

Анатолий не остановился и не оглянулся.

– Я знаю, в какую сторону вам нужно. Не сейчас. Мы идем ко мне. Вам нужно поесть, отдохнуть и выспаться.

Парни не стали спорить. Они были измотаны и едва стояли на ногах. Им нужен был отдых.

Дядя шел быстро. Парням, особенно Антону, приходилось практически бежать, чтобы не отставать. Троица довольно долго шла молча.

Наконец, Антон смущенно заговорил:

– Дядя Толя, мы думали, что ты погиб. Что с тобой случилось?

– Ох… Это долгая история. И я обязательно расскажу ее вам, когда мы окажемся в безопасном месте.

– Ты стал таким… здоровым, – добавил Алексей. – Шесть лет назад ты был… – он запнулся, но продолжил: – Был, как скелет.

Антон почувствовал смущение и стыд за слова брата, прямолинейность которого граничила с беспардонностью.

Анатолий засмеялся тяжелым басом, от которого задрожала земля.

– Свежий воздух, хорошая еда – всего понемногу, – охотник бросил оценивающий взгляд на Алексея, который шел справа от него. – Ты тоже заметно поднабрал с нашей последней встречи.

Старший сделался довольным и даже засиял, как маленький ребенок. Ему очень нравилось, когда труд и упорство справедливо оценивали. Его труд и его упорство.

– Стараюсь, – коротко ответил он.

Не смотря на то, что телосложение Алексея было очень крепким, он, все же, казался худым рядом с дядей.

– Как там родители? – поинтересовался Анатолий. – С моим завещанием все прошло гладко?

– Гладко, – ответил Антон. – Родители уехали отдыхать за границу. У них все нормально.

– Хорошо, – ответил Анатолий, – я переживал, как бы коллеги по бизнесу чего не подстроили. Стервятники чертовы! Чтоб их всех!

Братья хихикнули.

Анатолий продолжил:

– Когда до этих собак дошла информация, что у меня рак, они совсем с катушек слетели!

– У тебя рак? – хором спросили братья.

– Ну… был рак. Потом расскажу, – Анатолий прокашлялся. – Так вот, я боялся, что они обворуют вас. Завещание все передавало вашей семье. Скоты как-то пронюхали об этом, навели на вас справки. И ядовитая зависть стала душить их. Я боялся, что они начнут давить на вас. А вы тогда еще были бедными…

– Да, люди сейчас такие, – сказал Антон.

Анатолий продолжил:

– Они пытались давить на меня. Пришлось сломать одному из уродов ноги. Остальные сразу же заткнулись. Я не понимаю таких скотов. Ты еще не сдох, а с тебя уже стягивают штаны… Чертовы псы! Им бы сюда, – Анатолий обвел внимательным взглядом горизонт. – Тут такие мрази долго не ходят.

Охотник сочно сплюнул.

– Полностью солидарен, – сказал Алексей и посмотрел на брата, вспоминая, как над ним издеваются в школе.

– Значит, ты все эти годы был здесь? – спросил Антон.

– Да. Частично здесь, частично еще кое-где.

– Наверное, это непросто, выживать тут? – спросил Алексей.

– Да, у нас тут не курорт. Но у меня есть некоторые привилегии.

– Привилегии? – удивился старший.

– Да, я здесь, типа, работаю.

– Ого, – сказал Антон. – И кем?

– Охотником.

– Я тоже хочу! – заинтриговано сказал младший.

Теперь хихикнул Анатолий.

– Не думаю, что тебе у нас понравится. Тут все запутанно. Я сам еще не до конца разобрался, – охотник остановился, вглядываясь куда-то вдаль. – А сейчас нам нужно бежать, если вы не хотите познакомиться со здешними кочевыми осами.

Антон ненавидел ос. Очень ненавидел.

И парни побежали за дядей. Как не старался охотник поддерживать медленный темп, измученные парни регулярно отставали и задыхались. Сил и воздуха на разговоры не оставалось.

Путь занял несколько часов.

Когда троица добралась до жилья дяди, уже начинало темнеть. Парни едва стояли на ногах, постоянно спотыкались от усталости и натыкались на пеньки.

Под пристальным руководством Анатолия, племянники стали пересекать колючий лабиринт, в котором была расставлена добрая сотня капканов.

Наконец, лабиринт закончился.

– Добро пожаловать – это мой скромный дом, – представил Анатолий свое жилье.

– Вау, – только и сказал Алексей.

Антон поднял, было, голову, чтобы посмотреть на «скромный дом», но оступился и рухнул в крапиву.

Последовали вопли и ругань.

Алексей помог брату выбраться из обжигающей западни.

– Осторожнее, это Замораживающая крапива, – сказал охотник. – Место ожога онемеет, как после укола обезболивающего.

– Все в порядке, – сказал Антон, но снова оступился и прямо лицом упал в заросли барбариса. – Господи, как же больно!

Антон снова выругался.

Кое-как смог нащупать в колючей темноте слетевшие с носа очки. Сегодня он ободрался за троих. На его теле не было живого места. Лицо было оцарапано. Руки и шея стали неметь из-за крапивных ожогов.

Алексей перекинул руку младшего себе через шею. Помог обессилевшему, оцарапанному и ошпаренному брату без приключений добраться до дома.

Глава 6

ОТДЫХ

Братья ввалились в дом. В доме пахло хвоей. Анатолий закрыл входную дверь и задвинул на ней засов. Первым делом отвел племянников в умывальню, чтобы они отмылись от гнилой крови.

Умывальня находилась дальше за кухней. Вода в большом железном чане еще была теплой. Чан подогревался кладкой кухонного очага. И хотя огонь в очаге уже совершенно погас, кладка еще сохраняла тепло.

– Вот мыло. Отмывайтесь. Хорошенько намыльте одежду и бросьте вон туда. Пусть откисает, я потом ее сполосну, – Анатолий вручил старшему огромный кусок мыла.

Алексей покрутил его в руках, понюхал.

– Обычное хозяйственное мыло?

– Почти. Главное не спрашивай, из кого оно сделано.

– Окей, – Алексей еще пристальнее понюхал кусок.

Запах не выдал тайну, из кого же оно.

Алексей снял одежду, окатил ее чистой водой над большим плоским корытом и уже собрался мылить.

– Погодь, – дядя отобрал мыло, вынул свой черный тесак и разделил кусок на две примерно одинаковые половинки. Заодно отмыл руки и сполоснул нож от крови. – Вот. Так вы управитесь быстрее, – он отдал куски племянникам и ушел готовить ужин.

Братья хорошенько намылили одежду и бросили ее, куда было велено. Умылись и помыли головы. Освободившись, наконец, от едкой липкой грязи, парни в одних трусах расселись за кухонным столом.

В очаге уже жарко полыхал огонь, над которым готовился (или разогревался?) ужин. Антон сразу обратил внимание на то, что вертел вращается сам.

На кухне становилось жарко, но не душно. Жар был сухой.

Через несколько минут хлопнула входная дверь, стукнул массивный дверной засов и на кухне появился дядя.

– Надрал немного овощей, – сказал Анатолий, кинув огромную связку зелени на стол.

Анатолий наполнил три огромные деревянные кружки квасом из бочки, что притаилась в темном углу кухни. Поставил кружки на стол, а сам пошел в умывальню, чтобы смыть с овощей землю и пыль.

Братья схватили кружки с пенящимся душистым напитком и опустошили их до дна.

Помыв овощи, охотник приготовил огромную миску салата. Снова налил братьям кваса. На этот раз они ограничились несколькими глотками.

– Вкусный квас, – сказал Антон. – Я такого никогда не пробовал.

– Главное не спрашивай, из кого он, – усмехаясь, сказал Анатолий.

– Квас из кого-то?.. – с ужасом подумал Антон. – Должно быть, дядя просто оговорился…

Алексей тоже глянул в свою кружку с загадочностью и неопределенностью.

Теперь запах кваса казался каким-то странным…

– Мне это просто кажется … – успокаивал себя Алексей.

Охотник щедро полил салат в огромной миске каким-то густым маслом из длинного керамического кувшина. Посыпал специями и стал перемешивать. Кухню наполнил запах сливок.

– Вкусно пахнет, – сказал Алексей.

От голода его желудок жевал сам себя, а рот был переполнен жидкой пресной слюной.

– Пахнет, как пломбир. Что это за масло? – поинтересовался Антон.

– Ох, это очень дорогое охотничье масло. Съешь столовую ложку и получаешь заряд энергии на весь день. Я сам готовлю.

Братья не стали спрашивать, из чего (или кого?..) их дядя готовит это масло, уже догадавшись, каким будет ответ.

Антон хихикнул.

– Да-да-да, не спрашивайте из чего оно. Это вообще большой секрет, – ответил Анатолий, заметив смешок своего племянника.

Он достал из нижнего ящика стола три глубокие тарелки и навалил в них гарнир. Содержимое большой миски сократилось наполовину.

Мясо на вращающемся вертеле уже начало шипеть и постреливать. Охотник вытащил вертел из камина. Достав из того же ящика еще три плоских блюда, Анатолий отрезал три больших куска мяса и разложил на посуду. Вертел со скудными остатками поставил в темный угол рядом с квасной бочкой.

– Приятного аппетита, – сказал дядя, вручив, племянникам мясные порции и столовые приборы.

Мясо было жестковатым, но сочным.

Быстро проглотив огромные мясные куски, все еще голодная троица принялась за салат со странным маслом.

Салат был весьма неплох. Вкус овощей в салате напоминал смесь шампиньонов, помидоров и яблок. Загадочное масло было сладким, как мед.

Салат в глубоких тарелках закончился. А затем закончился и в большой миске. Братья наелись так, что стало тяжело дышать. Из-за кваса появилась икота.

Дядя помыл посуду и вскоре вернулся.

– Спать будете на кухне. Я постелю вам на полу шкуры. Тут тепло и безопасно.

Дядя подкинул поленьев в очаг и сел за стол.

– Вы сыты?

– Да, – закивали племянники.

– Хотите еще кваса?

– Нет, мне уже нечем дышать, – прохрипел Алексей.

– Мне тоже, – поддержал младший.

– Будете спать?

– Нет, – сказал Антон.

– Расскажи, как ты сюда попал, – сказал самбист, случайно рыгнув, а потом еще икнув.

Антону снова стало стыдно за своего брата.

– М-м-м, – задумчиво протянул Анатолий. – С какого момента?

– С самого начала, – сказал Алексей.

– Ну что ж, хорошо.

Анатолий помедлил, восстанавливая хронологию у себя в голове.

– Все началось, когда мне было пятнадцать лет. Как сейчас помню. На четвертом энергоблоке ЧАЭС произошла авария. Но об аварии мы узнали уже потом. Ситуацию долго замалчивали, скрывали от народа страшную правду, – Анатолий выдвинул в столе ящик и достал оттуда точильный камень.

Камень явно был очень старым – его покрывали глубокие потертости, сколы и жирные пятна.

Охотник достал свой большой нож из набедренных ножен.

– Не возражаете? – Анатолий показал, что собирается точить клинок. – Мне это помогает погрузиться в себя.

– Да, конечно, – понимающе закивали племянники.

Алексей хорошо понимал своего дядю. В его жизни тоже было несколько тяжелых событий, которые он вспоминал, когда колотил грушу.

Каждый раз, когда он ее колотил.

Из-за этого образовалось что-то вроде рефлекса.

Вспоминаешь – тянет колотить грушу.

Колотишь – в голове всплывают события.

Охотник положил локти на стол и стал аккуратно водить лезвием по старому камню.

Вверх, вниз.

Вверх, вниз.

Вверх, вниз.

Он делал это с неестественной аккуратностью, едва касаясь клинком точильного камня. Клинок чуть слышно шуршал, словно голубь, которому чешут за ушком. От камня отлетали маленькие красные искорки. Черный металл поблескивал в свете огня, как дорогой черный внедорожник, внушая трепет.

Наконец, Анатолий продолжил:

– Отец был одним из первых ликвидаторов. Первоклассный летчик. Его отправили в самое пекло. Умирать…

Племянники сидели тихо, внимая каждое слово (и то, что было между словами) до последней капли.

– Вертолеты пролетали над реактором на высоте двух сотен метров. Там было под восемь тысяч рентген… – сказал Анатолий, продолжая шкрябать клинком о камень.

– Отец совершал в сутки по двадцать вылетов.

На несколько долгих секунд повисла тишина. Ее нарушали потрескивание очага и сухой шелест трущегося об камень металла.

– Буквально через неделю отец погиб. Он умер по пути в московскую больницу. После похорон нам пришла посылка. Она была от отца. В ней был компьютер, который вы нашли на чердаке. Где отец его взял? Не знаю. В то время такой техники еще не было.

Анатолий прочистил горло.

– Однажды я включил его и оказался здесь. Ну и пошло-поехало. Я получал задания, и «Мир» чему-то учил меня. Я становился успешнее, смог сколотить состояние… А потом у меня диагностировали рак. Вместе с раком меня стал мучить один и тот же кошмар. Каждую ночь я сходил с ума…

Впервые в низком голосе крепкого мужчины послышался холодок. Такой холодок обычно обдает голые ноги, когда ты ночью открываешь холодильник.

Мимолетный шаловливый озноб залезает в кишки и остается там.

Навсегда.

– О чем он был? – спросил Алексей с несвойственной ему мягкостью.

Клинок стал вгрызаться в точильный камень гораздо глубже. Тихое неспешное шуршание сменилось агрессивным хрустом крошащегося от сильного нажима зерна.

– О конце. Наш мир превратился в сплошной атомный могильник. Моря переполнились мазутом. Вся зелень исчезла, словно ее никогда и не было. А люди… Люди резали друг друга. Резали своих друзей. Резали родных. Вокруг было безумие, страдания и война.

С каждым словом кожаная рукоять ножа все сильнее поскрипывала от чудовищного сжатия. Прямо как кухонное полотенце в руке у Алексея.

Анатолий немного помолчал, делая глубокий вдох, который ему так и не удалось скрыть, не смотря на все усилия.

– И еще я видел его…

– Его? – едва слышно спросили племянники.

Кислотно-зеленые глаза Анатолия блеснули в свете огня. И было в этом что-то пугающее. Словно перед братьями сидел совершенно незнакомый человек.

Мясник, убийца, потрошитель.

Сейчас этот мясник набросится на них со своим огромным тесаком, изрежет их, выпустит им кишки, перережет им глотки. И будет смотреть, как его гости захлебываются кровью в предсмертной агонии, барахтаясь в собственных кишках.

Антон не понял, как такое пришло в его голову. Он испугался. Самого себя.

Нет, это был дядя Толя. Антон просто устал и уже начинал проваливаться в сон.

– Его, – повторил дядя.

Парни молчали, ожидая продолжения мысли. Но продолжения не было.

Тогда Антон шепотом спросил:

– Опиши его?

– Я не могу, – ответил Анатолий.

– Откуда он? – спросил Алексей.

– Из Бездны.

Племянники переглянулись.

Они не знали, что такое Бездна, но оба вновь ощутили перед собой черную воронку, от которой невозможно оторваться. Эта воронка, словно оживший ночной кошмар, вытягивает из тебя все соки. И ледяное отчаяние начинает пронизывать сознание, как плесень пронизывает кусок залежавшегося хлеба.

Анатолий продолжил:

– У него нет единого имени, нет пола. Это нечто невозможно описать. Он – это абсолютная тьма. Всегда голодная. Ненасытная.

Охотник немного помолчал, продолжая шкрябать ножом о точильный камень.

– В легендах здешних племен его называют Хастур.

Антон так внимательно слушал, что у него изо рта на ногу капнула слюна. Он вытер ногу и губу, стараясь сделать это незаметно.

Кажется, никто не заметил.

Дядя продолжил:

– В своем кошмаре я видел, как тень безумия продолжает расти над нашим миром. Тень апокалипсиса.

Теперь слюна капнула у Алексея. Он не обратил внимания.

– Когда его мысли, если можно так сказать, коснулись земного мира – произошла авария на ЧАЭС. Хастур все чаще думает о нашем доме. И в эти моменты там случаются наводнения, вспышки болезней, совсем недавно рванула Фукусима. Возможно, скоро начнется атомная война или мировое помешательство…

Анатолий немного помолчал, что-то обдумывая.

– Я пошел к Менталу. Рассказал ему о моем странном кошмаре. Он сказал, что я поступил правильно и поведал мне о Боге Бездны. С его слов, Хастур ищет лазейки, чтобы проникнуть в наш земной мир. Часто этими лазейками являются люди. Например, я…

– Ментал, – задумчиво сказал Антон. – Где-то я уже о нем слышал.

– Это самый могущественный колдун. По факту, он является хозяином этого места. «Мира», как его называю в справочнике.

– Колдун, – пробормотал Алексей.

– Да. Он забрал мой рак. Кошмар прошел. Теперь я работаю на него, – продолжил дядя. – На него работают многие. Все мы – часть противостояния. «Мир» уже находится под защитой. Выполняя поручения для Ментала, мы, каким-то образом защищаем и земной мир от Бога Бездны. Я не силен в этом. Но это так. Кажется.

Дядя замолчал, замер и вслушался…

Буд-то бы из другого мира доносился едва слышный стон. Братья переглянулись, их глаза встретились.

– Да, я тоже это слышу! – прочитали они друг у друга во взгляде.

– Ладно! Хватит на сегодня, пора спать, – резко заключил Анатолий, убрав нож в ножны, а камень в стол.

Судя по голосу и капелькам пота на лбу, для него только что закончились пытки.

И его можно было понять.

Дядя притащил из чулана несколько пыльных шкур, отодвинул кухонный стол и устроил братьям царское место для ночлега.

Братья разлеглись у камина. Анатолий пожелал спокойной ночи и ушел в свою комнату. Буквально через пять минут охотник раскатисто храпел.

Алексей вскоре тоже уснул.

Антон же, не смотря на то, что он смертельно устал, весь ободрался, ошпарился крапивой и объелся, не спал еще около часа – искал в помощнике информацию о Ментале.

Информации было много: фотографии; описание; заслуги; место постоянного пребывания; несколько написанных Менталом книг; ближайшее окружение и многое другое.

Антон читал, из последних сил борясь с тяжелеющими веками. Не смотря на то, что информация по Менталу была самая разнообразная и исчерпывающая, Антона не покидало странное ощущение.

Как будто присутствует недосказанность.

Тайна.

Обман.

При взгляде на фотографию Ментала, по спине у Антона пробегали мурашки. И он не мог понять, от чего.

На фото был изображен высокий и очень стройный мужчина. Его стройную фигуру облегало магическое одеяние. Темно-фиолетовое облачение слегка поблескивало, как поблескивает шелк. Глубокий капюшон не скрывал лица. Ровные черные волосы Ментала доходили до самых колен. Таких черных волос Антону видеть еще не приходилось. Казалось, они совершенно не отражают свет и не блестят. На подбородке и щеках у колдуна едва виднелась щетина. Лицо Ментала было пределом мужской красоты: мощные скулы, орлиный нос, темные глаза, грозные брови, несколько тонких морщин на лбу.

Казалось, что даже с дисплея Ментал смотрит именно на тебя. Прямо тебе внутрь.

Вскоре усталость взяла верх, и парень не заметил, как уснул.

Этой ночью Антона посещали странные образы и незнакомые чувства.

Он оказался в каком-то холодном и липком месте.

У этого места не было верха или низа.

Там не было света, но глаза могли видеть.

Не в темноте, нет. Темноты, как и света, там не существует.

И эти цвета… Таких цветов не бывает. Их просто не может существовать.

Там была какая-то борьба.

Борьба между добром и злом?

Нет…

Две стороны…

Две или три? Непонятно…

Там нет добра?.. Да, все стороны злые.

Или нет?.. Слишком запутано…

За что они бьются?

За свободу?.. Ресурсы?.. Влияние?..

Идея…

О да… Это какая-то идея.

Настолько чистая и гладкая, что она ускользает…

И ее не поймать…

В том странном месте есть только сон…

Бесконечный, липкий сон. Он как…

Как смерть?..

Не разобрать…

Сперва хотелось покинуть это странное место… Вернуться назад.

Но теперь…

Теперь уже не хочется…

Кажется, я начинаю что-то понимать…

Как давно я здесь?..

Это уже не имеет значения…

Кто все эти существа?.. Что им нужно?..

Они хотят что-то сказать? Да… Хотят…

Но что?..

Они просят о помощи?.. Угрожают?.. Боятся?..

Кажется, нет…

Тогда что им нужно?

Странный звук!

Его невозможно ни с чем сравнить… Кажется, звук нарастает…

Непонятно, откуда он исходит…

Что-то приближается… Оно движется ко мне… Или это я движусь к нему?..

Движение…

Стрекотание насекомых? Очень похоже…

Что-то ползет…

Нужно убегать! Но куда?.. Здесь нет сторон… Здесь нет света…

Только странные существа…

И они чего-то хотят…

Я не знаю дорогу назад… Как вернуться?.. Как я оказался здесь?..

Это уже неважно…

Звук нарастает… Он звучит так близко!

Нет!.. Он звучит прямо внутри…

Я всматриваюсь в существо и пытаюсь понять его очертания… Хотя бы очертания…

У него нет очертаний!.. Нет очертаний… Оно повсюду… Со всех сторон…

Но тут нет сторон…

Кажется, я становлюсь его частью… Да… Как приятно…

Мы уже одно целое…

Все сомнения ушли…

Я начинаю что-то понимать…

Проснувшись, Антон не мог вспомнить, что ему снилось. В памяти остались лишь смазанные образы. И странное чувство…

Парень пролежал в кровати минут двадцать, пытаясь уцепиться за тонкую ускользающую ниточку растворяющихся воспоминаний.

Не получилось.

Антон окончательно забыл, о чем был его странный сон. И ему сразу стало легче, будто с груди сняли камень. Теперь он заметил, что лежит на кухне один. Брат уже проснулся и куда-то ушел. В камине горели свежие поленья.

Антон встал, умылся, свернул шкуры и отнес их в чулан.

На кухонном столе стоял завтрак – салат и кружка кваса. На вертеле в камине неспешно вращался кусок мяса. Он не был большим или маленьким. Он был именно таким, каким должен быть, чтобы им наесться, ничего не оставив.

Антон позавтракал и помыл в умывальне посуду. Одел уже подсохшие вещи. Они пахли хозяйственным мылом, но были мягкими и чистыми. И немного мятыми.

Парень вышел во двор, в лицо ударил речной воздух – влажный и прохладный. В нос лез запах тины, водорослей и дыма.

Антон осмотрелся.

Из кузнечной трубы шел голубоватый дымок. Он попадал под рваный ветер, который откусывал от дыма крупные куски и быстро уносил прочь.

– Дядя не врал, когда говорил, что через его колючий лабиринт не прорвется даже ветер, – подумал про себя парень, обратив внимание на то, что воздух во дворе спокоен.

Анатолий и Алексей суетились возле горна.

– Что это они задумали! – подумал про себя Антон и побежал к ним.

– Доброе утро, – сказал Анатолий.

Дядя и старший брат были в смешных очках. В тех самых, которые надевали пилоты Первой Мировой Войны.

– Доброе. Что это вы тут делаете?

– Льем металл для наших новых ножей, – сказал Алексей, поднимая и опуская рукоять большой кожаной гармошки.

Лицо и руки у него были испачканы сажей, а одежда насквозь промокла от пота.

Когда кузнечные меха сокращались, воздух врывался в груду углей с ревом и шипением.

Сначала пламя было призрачно-багровым.

Затем – кислотно-оранжевым.

Потом – желтым.

И, наконец, желтое свечение стало ослепительно белым.

В раскаленное жерло невозможно было смотреть.

Антон стоял примерно в трех метрах от углей, но глаза и лицо уже выли от жара. В голове у парня промелькнула мысль о вспышке атомного взрыва. В какой-то передаче свидетель бомбардировки Хиросимы рассказывал о своих ощущениях:

«…И в небе вспыхнул ослепительный шар. Мне сразу стало очень жарко, казалось, что сейчас лопнут глаза. Я почувствовал себя тонкой рубашкой, которую вот-вот прожгут раскаленным утюгом…»

– Маленькая атомная печка, – сказал Антон, отходя в сторону от ослепляющего окошка.

– Не атомная, но две с половиной тысячи градусов выдает, – прокомментировал дядя, подкидывая в горн угля.

Затем, охотник кинул Антону очки.

– Надень. Быстро.

И Антон послушно надел.

Кожаный ремешок очков был засален. Стекла были в каплях металла. Или шлака. Сквозь стекла было плохо видно.

Алексей набрал в меха новую порцию воздуха и навалился на рукоять всем весом. На этот раз пламя стало еще ярче. В вытяжной трубе ревел раскаленный воздух. Из ослепительного жерла полетели длинные белые искры.

– Есть эффект, – прокомментировал охотник, – металл начал плавиться.

– Я чувствую, – сказал Антон.

И он действительно почувствовал. Едва уловимое дрожание, какое возникает в чайнике перед закипанием воды. Только дрожание это было внутри его ладоней. Антон вытянул руки вперед и растопырил пальцы в стороны. Теперь едва уловимое дрожание ощущалось очень хорошо. От дрожания кисти стали ватными.

– Как странно, – тихо сказал Антон.

Анатолий внимательно смотрел на младшего племянника.

Наконец, сказал:

– Это очень редкая способность, чувствовать плавящийся корий…

Антон смущенно опустил руки и посмотрел на дядю.

Охотник надел большие белые варежки, которые доходили ему до самых подмышек. Рукавицы были усыпаны сотнями черных точек. Это были брызги металла и шлака. Взял в руки длинный металлический ухват, на конце которого была керамическая рогатка.

– Очень редкая, – повторил Анатолий. – Это значит, что у тебя есть способности к магии.

Алексей помедлил с очередной подачей воздуха, посмотрев на брата неопределенным взглядом.

– К магии? – Антон осмотрел свои руки.

Когда парень услышал это слово, у него перед глазами возникли яркие образы: эльфы; маги, превращающие своих врагов в овец; болотные ведьмы; магические драконы; армии мертвых; крылатый демон с трофейными мечами и многое другое.

В общем, все то, что парень видел в компьютерных играх. Сюжет большинства популярных игр вращался вокруг магии. Она в земном мире стала настолько «обсосанной» темой, что все понимали: что магия существует. Безусловно, существует.

В воображении.

Но не в действительности.

Пальцы Антона все еще были растопырены в разные стороны. Кости гудели.

– Угу, – промычал Анатолий. – Леха, достаточно! Пора лить!

Алексей оставил меха в покое. Белоснежный огонь в жерле стал медленно меркнуть. Рев в дымоходе начал стихать. Охотник вгрызся керамической рогаткой в самое пекло кузнечной печи. Раздалось шипение и потрескивание. Из ослепительно светящегося проема посыпались угли. Они падали на выложенный камнем пол. Касаясь пыльного и слегка влажного пола, угли взрывались, выплевывая клубы пара, дыма и искр. Раскаленные осколки быстро остывали.

Становились желтыми.

Оранжевыми.

Затем красными.

Остыв, они начинали жирно коптить, наполняя воздух черными хлопьями. Тяжелый приторный запах стал царапать в носу. Хотелось чихнуть.

Зацепив, наконец, тигель с расплавленным металлом, Анатолий скомандовал:

– Все назад!

С грацией леопарда, охотник одним обточенным движением перенес раскаленный добела тигель к форме с отливкой. Парней обдало волной сухого жара.

Тигель светился как маленькое солнце.

– Глаза! – громко сказал Анатолий.

Антон вспомнил, что так говорят сварщики, чтобы окружающие успели спрятать свои зрительные органы от «сварочных зайчиков».

Но сейчас глаза нужно было беречь не от «зайчиков», а от искр и едких раскаленных газов.

Очки – это, конечно, хорошо. Но дополнительная осторожность лишней не будет.

Парни прищурились, рефлекторно отпрянув на шаг назад. Из тигля вниз потянулась белоснежная тонкая струйка расплавленного кория. Струйка скрылась в воронке отливочной формы, из которой сразу же ударил сноп оранжевых искр и густого белого дыма.

– Ничего себе! – воскликнул Антон.

Сноп искр был высотой метра в полтора. Такой возникает, когда работаешь болгаркой.

От раскаленного кория отливочная форма пронзительно заскрипела и задрожала. Казалось, она вот-вот взорвется.

Когда дядя вылил весь металл до последней капли, сноп искр и белого дыма уже утих. Над керамической воронкой дрожало голубоватое пламя. Тигель охотник аккуратно поставил возле горна. Мелкий мусор вокруг раскаленной чаши сразу же вспыхнул и вмиг прогорел

– Тигель многоразовый, – пояснил Анатолий

Керамическая рогатка, которой дядя цеплял тигель, нагрелась так, что теперь светилась желтым. Охотник аккуратно, чтобы не сломать хрупкую керамику, положил ухват возле горна.

– Готово, – сказал литейщик, стянув с рук варежки и бросив их на наковальню.

На рукавицах появилось около десятка свежих черных капелек. Они дымились.

– Думаю, что до вечера я успею выковать вам клинки, – сказал Анатолий.

– Слыхал, мелкий, у нас будут собственные ножи ручной работы! – сказал Алексей, утирая потное лицо грязной ладонью.

– Еще и из кория! – ухмыльнулся охотник.

– Никогда не слышал про корий, – сказал Антон. – Что это такое?

Парень силился разглядеть загадочный металл через маленькую дырочку на дне воронки отливочной формы. Из дырочки, помимо голубоватого огня, виднелось только желтое свечение – отливка медленно остывала.

– Я тоже не слышал, – добавил старший. – До сегодняшнего дня.

– Конечно, не слышали. Кория там, в смысле – дома, нет. Да и тут он весьма редок. Я не думал, что он у меня еще остался. Стал утром копаться в кузне, и нашел несколько кусочков руды. Как раз столько, чтобы хватило на два небольших ножа.

– Расскажи про него, – сказал Антон.

Парень оставил свои попытки увидеть что-то интересное через маленькую дырочку, из которой теперь шел дым (или пар?).

Отливочная форма издала низкий скрип. Затем – еще один. И еще.

– Остывает, – прокомментировал дядя, быстро осмотрев форму со всех сторон. – Минут через десять ее можно будет разбить. А пока я бы хотел вам кое-что показать. Идем.

И дядя повел парней в камыш.

– Когда я еще не был охотником, то, как и вы, бродил по «Миру», выполнял задания. Однажды я пробирался через густой камыш.

Анатолий ненадолго задумался.

– Как сейчас помню – была ночь, был дождь, за мной гнался «гончий». Мой друг уже отправился в Будде. Подходила моя очередь… – Анатолий начал пробираться сквозь камыш, бережно раздвигая заросли в стороны. – Собачий лай был совсем близко. Про себя я уже читал предсмертную молитву. Но сверкнула молния, и я увидел высокий камыш. Где камыш – там вода. А вода – это спасение…

Анатолий остановился. Парни тоже остановились.

В зарослях камыша прятался круглый колодец. Серая каменная кладка возвышалась над землей где-то на метр.

У Антона мелькнула жуткая мысль:

– Он же в точности, как в одном фильме ужасов!..

Глаза братьев встретились. Очевидно, Алексей подумал о том же.

– Из последних сих я побежал сюда – в камыш. Пробираясь по нему к воде, я наткнулся на это.

Повисла тишина, нарушаемая только укачивающим шуршанием зарослей.

– Колодец? – наконец, спросил Антон.

– Дядя Толя, ты смотрел… – начал, было, спрашивать Алексей.

– Да! – оборвал его дядя. – Но это не просто колодец. Это – «бонус».

Парни посмотрели на колодец, потом на дядю, потом снова на колодец.

– «Бонус»? – озадаченно спросил младший.

– «Бонус», – повторил дядя с глубоким удовлетворением. – Посмотрите, что вы видите внутри?

Антон и Алексей осторожно подошли к колодцу, и некоторое время боролись с неприятными мыслями:

– Стоит оказаться слишком близко, как из темной дыры выскочит облезлая рука и затащит тебя внутрь!

Переборов, наконец, свое больное воображение, парни переглянулись, кивнули друг другу и решительно заглянули в дыру.

Облезлая рука не появилась.

Колодец был глубиной около четырех метров. Там была вода. Там был свет. И еще там стояла высокая стремянка.

– Что это такое? – спросил Алексей, не веря своим глазам.

– Это монтажная стремянка, – пресным тоном ответил дядя.

– В колодце? Посреди камыша? – прищурился Антон.

– Посреди, – подтвердил Анатолий. – Не хотите посмотреть, что там внизу?

Братья снова переглянулись.

В воздухе опять ощущался запах «ненормальности», которая граничит с безумием. Это был запах красной телефонной будки, которая притаилась в глубине затерянных джунглей.

Антон снова вспомнил загадочного человека в костюме.

– Что если внизу опасность? Если там монстры? Вдруг это ловушка? Вдруг это не наш дядя? Что происходит? – мысли в голове Антона путались и завязывались в узлы.

Парень помотал головой, вытряхивая этот бред.

Алексей уже залезал в колодец. Младший последовал за ним. За младшим стал спускаться дядя. Металлическая стремянка жалобно поскрипывала.

В колодце было холодно, как в холодильнике. При выдохе шел пар.

Антона начала окутывать дрожь. Он очень не любил замкнутые пространства… В которых есть вода.

Спустившись в самый низ, братья осмотрелись. Они оказались в тоннеле, который тянулся лишь в одну сторону – на север. Через двадцать метров тоннель заканчивался металлической дверью. Дверь была открыта, и за ней виднелся…

Анатолий спрыгнул со стремянки в воду. Эхо водяного всплеска загремело в тесном тоннеле, переполнив его до краев.

– Простите, – сказал Анатолий, поняв, что напугал племянников.

– Ничего.

– Все нормально.

И братья пошли к открытой двери.

На стенах располагались деревянные полки и металлические крюки.

– Это я сделал. Здесь удобно хранить продукты, чтобы дольше не портились, – объяснил Анатолий.

От ледяной воды ноги было больно, как будто в них втыкали толстые иглы. Антон был готов поспорить, что вода в колодце такая же холодная, как в проруби. В воде, под ногами, хрустело что-то острое.

– Наверное, это лед, – подумал младший. – Или гнилые кости…

Парень снова помотал головой, разгоняя темные мысли.

К концу пути ноги Антона от холода онемели на столько, что их, без преувеличения, можно было рубить топором, и он бы не почувствовал боли.

Преодолев три скользкие каменные ступеньки, парень оказался в просторном помещении. Здесь было очень светло. И гораздо теплее. На стенах горели факелы. В центре помещения стоял каменный обелиск.

Нет, не обелиск, это была гробница.

Плита, которая закрывала гробницу сверху, была украшена резьбой и надписями на неизвестном языке. Судя по ветхости – этой гробнице было не меньше тысячи лет. Пол вокруг гробницы был покрыт толстыми металлическими решетками, из прорезей которых лилось красное мерцающее свечение. Подойдя ближе, Антон увидел, что под решетками течет лава.

– Это лава? – удивился он.

– Она самая.

Алексей, тем временем, обходил комнату, рассматривая таинственные и непонятные узоры на стенах, на полу, на подставках факелов.

– Что в этой гробнице? – спросил Антон, ощупывая покрытую надписями плиту.

– Не знаю, – сказал дядя.

– Ты не пробовал ее открыть?

– Пробовал. Плита не сдвигается и не разбивается, – Анатолий указал на несколько сколов. – Я бил плиту шахтерской киркой и кувалдой. С каждым ударом лава приближается к решеткам. Когда я только нашел это место, до лавы было метра полтора. Теперь же она у самых решеток, до нее можно дотянуться пальцем… Если есть лишний.

Алексей случайно уронил факел. Но тот не потух. С виноватым видом, он установил его обратно в подставку.

– Кстати, напольные решетки совершенно холодные, хотя лава самая настоящая, – Анатолий плюнул сквозь решетку.

Раздался хлопок и шипение. Из-под решетки вырвалось облачко пара. Лава в месте плевка слегка потемнела. Пятно унесло прочь быстрое течение.

Антон плюнул на палец и аккуратно дотронулся до решетки. Она, и в самом деле, оказалась совершенно холодной, хотя от лавы и исходил невероятный жар.

Анатолий продолжил свой рассказ:

– В общем, это «бонус». Они разбросаны по всему миру. Я нашел здесь кое-какое оружие, карту, еду, – охотник указал на светлое пятно возле гробницы. – На этом месте лежали шкуры, на которых вы отдыхали прошлой ночью.

Перед Антоном снова промелькнули смутные ночные образы.

Дядя продолжал:

– Свой дом я решил построить над этим местом. Тут тебе и холодильник, и чистая ледяная вода, и столь необходимая в хозяйстве лава.

– «Бонус»… – неопределенно пробормотал Антон, продолжая изучать надписи на каменной плите гробницы.

– Они разбросаны по всему «Миру», – сказал Анатолий. – Если тебе удалось его найти, ни в коем случае не закрывай дверь!

– Почему? – спросил Алексей.

– Когда дверь закроется, то… – Анатолий пощелкал пальцами, пытаясь подобрать слова. – Проход исчезнет.

– Исчезнет?

– Да, но не совсем исчезнет, а только для тех, кто снаружи. Для тех же, кто был внутри бонуса, выход перенесется в другое место.

– Так вот, зачем под дверью лежит огромный булыжник, – сказал Антон.

– Именно. Если враги возьмут в осаду мой дом, я смогу скрыться от них. И мой след затеряется. Надеюсь, только след.

Антон представил, как дом дяди берут в кольцо, как начинается многомесячная осада, как дядя скрывается в своем «бункере» и бесследно исчезает. Почему-то это ему напомнило про блокаду Сталинграда и штурм Рейхстага.

– Кто же сделал это место? – поинтересовался старший.

– Не знаю. В «правилах» об этом не сказано ни единого слова.

– В «правилах»? – спросил Антон. – В каких «правилах»?

– Вы не в курсе? – удивился Анатолий. – Удивительно! Вы ничего не знаете, но до сих пор живы!

Дядя разразился смехом.

– Нет, – озадаченно ответили братья. – Расскажи.

– Пора доставать отливку и делать вам ножи. Расскажу, пока буду ковать клинки.

И троица отправилась обратно в кузню.

Антон выходил последним и по привычке протянул руку к двери, чтобы ее за собой закрыть. Упрямый камень напомнил, что закрывать дверь не следует.

Анатолий достал большую кувалду и предложил племянникам собственноручно разбить форму.

Алексей взял кувалду.

– Бей сильнее, форма очень крепкая, – пояснил дядя.

И старший врезал от всей души, едва не сломав дядину кувалду.

Форма, подобно керамической раковине, со звоном разлетелась на крупные угловатые куски. Один из острых осколков угодил Антону прямо в щеку.

– Ай! – младший схватился за лицо, по щеке уже стекала капелька крови.

– Неплохой удар, – сказал Анатолий.

Отливка лежала в груде острых обломков. Анатолий достал ее кузнечными щипцами и положил на наковальню.

Это был идеально ровный цилиндр. Длина его была сантиметров двадцать. Окружность была точно такой же, как у черенка лопаты.

– Дамы и господа, представляю вашему вниманию корий! – наиграно объявил охотник.

Пепельно-фиолетовый брусок был матовым, будто его покрывала мука. Он еще немного дымился.

– В чем суть кория? – разглядывая брусок, спросил Антон.

Анатолий уже натянул на руки кузнечные рукавицы. Они были короче литейных – доходили чуть выше запястий. Когда-то у них была шнуровка, но теперь на ее месте были лохмотья.

Дядя сунул отливку в горн и начал рассказ, подкинул пол лопаты угля и стал подбирать подходящий по размеру молот.

– Корий. Согласно легендам – этот металл появился в «Мире» во время древней катастрофы. По одной легенде – это кровь богоподобного существа. По другой – частичка его доспехов.

Братья снова слушали рассказ, разинув рты. Они ощущали себя маленькими хоббитами, которым дядюшка Бильбо рассказывает про драконов и троллей.

– Корий добывается в Бездне. Возможно, его можно найти и в других местах. Но я о таких местах еще ни разу не слышал.

– В Бездне? – не понял Антон. – Я думал, что это какое-то измерение…

– В этом мире Бездной названы копи, в сердце которых находятся врата. Ты верно заметил – возникает путаница…

Анатолий помолчал и продолжил:

– Хотя… Возможно Бездна и просачивается за врата, тогда в таком названии есть смысл.

Анатолий заметил выражение лица племянников и щелкнул пальцами.

– Именно. Это те самые врата, через которые Хастур хотел проникнуть в «Мир» чтобы его уничтожить. Тот самый Бог Бездны.

– Что же его остановило? – спросил Алексей.

– Ментал! Он смог спасти «Мир» многие тысячи лет назад. Теперь тут, конечно, много странностей. И эти «правила»… Но «Мир» не погиб.

Братья молчали, переваривая то, что услышали.

Дядя добавил, как бы между прочим:

– Врата охраняет Бессмертный – уже тысячи лет он бьется с нечистью, которая лезет сюда с другой стороны.

Анатолий вытащил из горна отливку и начал ее расковывать. С каждым ударом молота светящийся желтый цилиндр удлинялся, выплевывая порцию искр и дымящейся окалины, которая хлопьями разлеталась в разные стороны.

Когда отливка приобрела темно-вишневый цвет и начала гулко звенеть под ударами молота, сопротивляясь им, Анатолий положил ее обратно в горн.

Дядя обтер потное от жара лицо варежкой, испачкав его в жирной саже.

– Корий способен закаляться.

– Лучше, чем сталь? – спросил Антон.

– Немного не так, как сталь, – таинственно улыбнулся Анатолий. – Расскажи мне, как закаляется сталь?

И младший поведал дяде великое тайное знание: как сталь нагревают выше критической температуры; как она перестает прилипать к магниту; как ее охлаждают со скоростью, выше критической; как меняется структура стали; как сталь становится более твердой, но и более хрупкой.

– Все верно, – дядя потрепал племянника по волосам. – Вот только корий закаляется не охлаждением, а смертями. Впитывает часть жизненной энергии убитой жертвы, становясь прочнее.

В голове у Антона вновь замелькали странные мысли:

– Впитывает жизни? Убийство упрочняет его? Это точно наш дядя? Кто этот человек? Что он говорит? Нужно бежать отсюда!

Парень решительно выбросил этот бред головы.

– Впитывает жизни? – переспросил Антон. – Как это?

– Каждый раз, когда корий отнимает жизнь, он становится крепче, тверже. Клинок подпитывает своего хозяина накопленной энергией. В роковой ситуации, когда нужно сделать последний отчаянный рывок, нож дает тебе силу.

– Ого, – протянул Алексей. – Я уже хочу его.

Анатолий улыбнулся:

– И он у тебя будет.

Но внутри у Антона вместо радости и восторга шевелились нехорошие подозрения.

Он спросил:

– Твой клинок тоже из кория?

– Конечно. Каждый охотник проходит специальный обряд, во время которого он варит кориевый булат. Единой технологии нет, и каждый варит по-своему, вкладывая всего себя в этот процесс. В итоге клинок становится уникальным.

– Кориевый булат тоже питается жизненной силой своих жертв? – спросил Антон.

– Конечно. Только он может впитать гораздо больше, чем простой корий. Булат способен накопить такое количество жизненной энергии, которая позволит владельцу пережить смертельное ранение.

– Как корий узнает, кто его хозяин? – спросил Алексей.

– Хозяином кория становится тот, чья кровь первой коснется металла после очередной его плавки. Можно сказать, что корий чувствует своего владельца.

– Как я сам не додумался, – усмехнулся Алексей.

Анатолий продолжил:

– Если взять обыкновенный кориевый клинок и расплавить его, то корий станет чистым. Он забудет своего хозяина. И потеряет всю накопленную силу. Вообще, это магия. Примитивная, но эффективная. А вот клинок из кориевого булата будет помнить хозяина всегда. И булат останется булатом после переплавки. Это состояние необратимо.

Анатолий вытащил заготовку из горна и продолжил работу. Процесс повторялся еще несколько раз. Молот звенел об светящуюся полоску. В разные стороны летела шелуха окалины и искры.

Наконец, дядя разделил длинную полоску на две части, в которых угадывались очертания будущих ножей. Начал работать над клинками по отдельности. Пока один кусок грелся в горне, второй – обрабатывался на наковальне.

Парни с детским интересом наблюдали за процессом.

Одно дело электросварка, сборка системного блока, перебор двигателя мотоцикла. Но совсем другое – литье и ковка. И не чего-нибудь, а кория. Металла Бездны. Крови богоподобного существа или осколка его доспехов.

Прошел час или два. Сколько точно – трудно сказать. Дядя продолжал работать над клинками, отвечая на вопросы своих племянников.

Наконец, клинки были готовы. Форма у них была самая обыкновенная – с одной стороны лезвие, с другой – аккуратный спуск к острию. На обухе были зубья, которыми можно было пилить сук (или горло!). По бокам шли широкие долы (чтобы «хорошо» убивать!).

Анатолий изловчился и выковал добротный ограничитель, который отделял клинок от хвостовика (чтобы было удобнее «хорошо» убивать!).

Хвостовик шел конусом, сужаясь к концу рукояти. В конце хвостовик плавно переходил в небольшую грибовидную шляпку.

Нож был практически готов. Осталось его отполировать и намотать на хвостовик кожаный шнур.

Алексей рассматривал свой почти готовый нож с детским восторгом.

– Нравится? – спросил дядя, вытерев потное испачканное лицо рукавицей.

Лицо стало еще грязнее. Оно уже было совершенно черным, как у кочегара.

– Да-а-а, – ответил Алексей. – Огонь!

– Огонь? – не совсем понял дядя.

– Огонь – значит все прекрасно, – пояснил Алексей.

– А-а-а, молодежный сленг, – закивал охотник. – Старею, что поделать. Отстал от жизни!

– Дядя Толя, корий ржавеет? – спросил старший.

– Нет.

– Отлично!

Антон внимательно разглядывал свой нож и молчал.

Его кое-что беспокоило.

Сначала он подумал, что ему показалось. Парень вертел в руках нож. Ощупывал его. Проверял упругость. Вес. Форму. Даже незаметное понюхал его и лизнул.

Клинок был шероховат. Местами на нем были довольно крупные вмятины от молота. Кончик клинка был очень острым. Еще нож был тяжелым, слишком тяжелым для своего размера. И, самое главное, он был никаким – ни холодным, ни горячим.

Совершенно никаким.

Вполне возможно, что кориевое лезвие пронзает плоть, не причиняя жертве никакой боли. Возможно, что расплавленный корий прожжет плоть, а ты этого даже не почувствуешь.

Но это все было неважно.

Важнее было то, что Антон почувствовал связь между ножом и… чем-то еще. Чем-то, о чем он никак не мог вспомнить.

Он остро ощущал, что забыл нечто важное. Он напрягался, чтобы вспомнить это, но оно лишь ускользало.

Казалось, Алексей ничего не заметил. Здоровяк весь светился от восторга. Прямо как в тот день, когда он получил звание мастера спорта по самбо.

Младший просто думал и думал, совершенно потерявшись внутри самого себя. Он не спросил у дяди об обнаруженной странности. Не спросил у брата.

Почему?

Что-то его удерживало. Что-то необъяснимое. Чье-то скользкое, но умиротворяющее, щупальце…

– Антон? – голос дяди донесся, словно издалека. – Ты о чем там задумался?

Дядя и Алексей уже были возле дома.

– Ты идешь на охоту?

Антон помотал головой и осмотрелся по сторонам.

Он снова выпал из реальности. Провалился в какую-то яму. Увяз.

– В Бездне… – пришло ему на ум.

– Антон! Ты идешь? – теперь кричал Алексей.

– Да! – ответил младший. – Иду…

Анатолий предоставил племянникам длинный кожаный шнур. Показал, как правильно его наматывать, чтобы получилась надежная и удобная рукоять. Потом помог парням с заточкой.

Алексей решил не полировать свой нож. Ему нравилась первобытная шероховатость, вмятины и темно-фиолетовый налет, который остался на металле после ковки.

Антон последовал примеру брата. Просто потому, что ему не хотелось возиться с полировкой клинка.

Ножи были заточены так, что ими можно было бриться. Анатолий продемонстрировал твердость и прочность кория, разрубив клинком Алексея несколько костей. Лезвие осталось таким же острым.

В отличие от стали, корий совершенно не блестел. Даже в местах заточки и полировки металл оставался матовым, серо-фиолетовым.

Но кориевый булат сверкал. Его блеск чем-то напоминал жирный блеск гудрона. Или блеск очень дорогого автомобиля. Было в этом сиянии нечто необычное и необъяснимое. Нечто отталкивающее и притягивающее одновременно.

Дядя изготовил племянникам простые, но прочные и очень удобные кожаные ножны. Охотник порылся в чулане и нашел два старых поясных ремня. Кожаные выцветшие полоски были очень прочными, хотя и шелушились от старости.

Вооружившись ножами и мощным арбалетом, троица отправилась в лес, на охоту. Дядя научил племянников заряжать арбалет и правильно из него стрелять.

Арбалет был настолько тугим, что даже Алексей взводил его с огромным трудом. Антону же сил хватало лишь на то, чтобы натянуть тетиву на треть.

При выстреле тяжелым болтом отдача была просто невероятная. В первый раз Алексей чуть не упал. И если у ружья отдача была резкая, как удар молотом, то при стрельбе из арбалета она напоминала толчок пружиной.

Пружиной от поезда.

Алексей стрелял в крупных лесных гусей раз десять, но ни разу не попал. Только распугал их. Младший тоже не попал. Пришлось Анатолию проводить мастер-класс. Он всегда попадал туда, куда хотел.

Когда третья стрела поразила очередного гуся, Анатолий решил учить стрельбе на трупе.

– Такими темпами в лесу скоро закончится дичь. Теперь будем учиться стрелять в труп, – сказал он. – Думаю, он не будет сильно против.

Можно, конечно, было бы учиться стрелять в дерево. Но Антон уже пальнул в одно из них – стрела вошла по самое оперение. Вытащить ее так и не получилось.

Поэтому – стреляли в труп.

После десятого попадания, из гуся вывалились внутренности. Он превратился в бесформенную груду мяса и торчащих костей. Из кровавой кучи во все стороны торчали окровавленные перья и пух. Глаза гуся давно вылезли из орбит, а выпавший язык присох к шее.

– Придется оставить его здесь, – сказал Анатолий.

Он еще ни разу в жизни не выпускал в лесного гуся больше одной стрелы и не предусмотрел такого поворота событий. Ему было жалко оставлять волкам двадцать кило шикарного мяса.

Но делать было нечего.

Солнце уже клонилось к закату, и троица стала возвращаться. Двух относительно целых гусей потащили парни.

– Вот так, раз в несколько дней я хожу и добываю пропитание. Пятнадцать километров туда, пятнадцать километром обратно. Иногда гусь, иногда кабанчик. В среднем, около двадцати кило. По пересеченной местности. Изредка приходится отбиваться от волков или от голодного медведя. И это помимо моих прямых охотничьих обязанностей, – Анатолий как бы отвечал на давний вопрос племянника относительно своих размером и своего здоровья.

Усмехаясь, добавил:

– Это вам не в супермаркет сбегать за пачкой пельменей.

– Это уж точно, – кряхтел Антон.

Гусь, который вначале казался ему не слишком тяжелым, теперь превратился в мешок со свинцом.

Алексей, не смотря на то, что был гораздо сильнее брата, тоже очень устал.

Когда троица вернулась с охоты и преодолела колючий усыпанный капканами лабиринт, уже стемнело. Анатолий небрежно ощипал и распотрошил гусей. Одного отнес и повесил на крюк в холоде колодца – чтобы не портился. Второго насадил на вертел и оставил в камине готовиться. Гусиные потроха отнес и скормил своей домашней скотине.

Братья умылись, смыв кровь и пот, который уже начинал вонять. На этот раз они сидели за кухонным столом в одежде, а не в одних трусах. Из-за горизонта вновь показался зеленый диск. Пейзаж за окном стал погружаться в изумрудные сумерки.

Анатолий приготовил все тот же салат, полил его вкусным маслом, состав которого держал в секрете.

Квас в бочке стал слишком кислым, поэтому дядя повесил над камином чайничек, и вскоре кухню заполнил душистый аромат терпкого чая.

– Ну, как вам охота?

– Огонь! – сказал Алексей.

– Я смертельно устал. Ноги болят. Спина болит. Трапеции болят. Руки болят, – хрипел Антон.

Дядя усмехнулся:

– Зато ты станешь сильнее. Теперь нужно хорошенько поесть и выспаться.

– Да, спать мы сегодня будем, как убитые, – согласился Алексей. – Не помню, когда я в последний раз так уставал.

Антон держал руки под столом и вертел в них свой нож. Клинок был в ножнах. Антон думал, думал и думал.

Алексей еще перед охотой уколол себе палец кончиком ножа. Его кровь и корий соприкоснулись. Парень сказал, что ощутил нечто приятное.

Одного из гусей дядя специально подстрелил так, чтобы не убить сразу. Того самого, в которого потом попало двадцать стрел. Старший перерезал еще живой добыче горло. Несчастный гусь дергался в конвульсиях несколько минут. Из порезанного горла струйками била горячая кровь.

– Я чувствую, – сказал он. – Чувствую тепло!

– Это оно самое.

На лице у Алексея в тот момент читалось упоение. Безумное упоение, как у вампира, который присосался к горлу беспомощной жертвы. И от этой картины у младшего по спине пробежал холодок. Он решил больше никогда не доставать свой нож, не трогать его, чтобы, не дай бог, случайно не уколоться и не порезаться. Пока что его нож был чистым.

Пока что.

– В этом нет ничего страшного, – сказал дядя. – Но если ты не хочешь, можешь этого не делать.

И Антон не хотел!

Почему?

Он не знал.

Чувствовал, но не знал.

Ему казалось, что соприкосновение крови и кория – это что-то грязное, непристойное, запрещенное.

Оскверняющее…

И еще…

Когда они возвращались после охоты, Антон снова увидел его. Незнакомца в костюме. Тот наблюдал за ними с одного из высоких уступов. Парень хотел бросить гуся и побежать к незнакомцу. Хотел окликнуть брата и дядю, чтобы они увидели.

Но не побежал.

Не окликнул.

Он смотрел на человека, а человек смотрел на него.

Прямо на него.

Дядя и старший бурно обсуждали конструкцию арбалета, технологию его изготовления и убойность тяжелых толстых болтов. Они ничего так и не заметили.

Стоило Антону на секунду перевести взгляд в сторону – незнакомец бесследно исчез.

Испарился.

– Кто же он? Что ему нужно? Существует ли он, или я просто схожу с ума? – эти нелегкие вопросы тяготили Антона.

Когда младший пришел в себя, перед ним уже стояла миска с салатом, плоское блюдо с большим куском мяса и ароматный чай. Сегодня мясо оказалось гораздо вкуснее, чем вчера.

Чай был вкусным, но слишком терпким. После двух-трех глотков во рту все перепуталось и слиплось. К концу ужина парни изжевали свои языки и щеки вдоль и поперек.

– А я привык, – только и ответил дядя.

После ужина он принес засаленные игровые карты и поиграл с братьями в покер. Фишками служили «всеобщие деньги». Дядя подробно рассказал о них.

Деньги были воплощены в маленьких монетках. По форме они были как таблетки (или как пуговицы) – крошечные плоские цилиндры со скругленными краями.

Монетки делились на три вида – золотник, серебряник и медник.

В одном золотнике было десять серебряников. В одном серебрянике – десять медников.

На золотник можно было приобрести неплохую обувь.

На серебряник – хороший ужин.

Медники же, в основном, служили сдачей. Ценность одного медника примерно соответствовала ценности мешочка пищевой соли или обувных шнурков.

Монетки отливались из специального прочного сплава, большую часть которого занимало золото, серебро или медь, в зависимости от типа монеты. Они были такими аккуратными и ровными, что их прямо таки хотелось трогать.

Щупать и щупать.

Гладкие, без единой царапины или вмятины. Антон набирал горсть и пересыпал ее из одной ладони в другую. Звук сего действа был весьма приятен. Успокаивал. Как журчание ручья. Даже Алексей оценил.

Анатолий обыгрывал племянников постоянно. Несколько раз опустил их стеки до нуля.

– Как ты это делаешь? – все удивлялся Алексей.

Старший регулярно играл в покер. Но по сети. И сейчас он ощутил, на сколько живая игра интереснее, чем игра через интернет.

Когда играешь по сети – ты не видишь противников. Не видишь их лиц. Их движений. Ты можешь анализировать лишь ставки. И время, через которое эти ставки сделали. Или не сделали.

Вживую соперники сидят перед тобой. Ты видишь, когда они начинают блефовать. Видишь эту дрожь. Чувствуешь, как от волнения срывается их голос. Слышишь, как потеют их ладошки. Как потеют твои.

Вот он, вкус настоящего покера.

А за компьютером ты ощущаешь лишь адреналин. Чувствуешь разрывающееся сердце. Когда на руках ничего нет. Или когда ты ставишь все, имея хорошие карты, а после этого разрывается соединение с сервером.

«Онлайн» и «оффлайн» – это две разные игры. А если ты играешь в «оффлайн» на свои деньги… На большие деньги. Наверное, это настоящий наркотик.

Наверное.

Алексей не знал. Это была его первая «оффлайн» игра. И деньги были не его.

Но ладошки потели.

А голос срывался.

Ему понравилось.

После покера братья слушали рассказы. Дядя рассказывал о разном. О своей жизни там. О своей жизни тут. О всяком. Спать легли совсем поздно.

Утром, когда парни проснулись, в доме стояла елка. Анатолий притащил ее с другого берега, пока племянники спали.

– Хотя бы сделаем вид, что мы празднуем прошедший Новый Год, – сказал Анатолий.

И они его сделали.

После завтрака дядя учил племянников плавить металл. Делать формы для отливки. Отливать заготовки. Выковывать из куска металла что-то полезное.

Тренировались на обычном железе. Его у Анатолия было немало. Вся кузня была завалена кусками железной руды. Некоторые были размером с арбуз. Еще было немного меди. Несколько кусочков олова. Титана. Стекла.

При плавке первого своего тигля, Антон чуть не устроил пожар. Парень опрокинул керамический стакан. Ослепительно белая жидкость разлилась на каменный пол. Братья едва успели отскочить. Капли металла разлетелись на несколько метров. На полу были опилки и сухие травинки. Они буквально испарились от белой жидкости. Превратились в облако дыма и огня.

Маленький атомный гриб.

Ноги не прожгло лишь потому, что они были голыми. Раскаленные капли отлетают от плоти. При электросварке происходит так же.

Когда варишь – капли металла отлетают от голых рук. Ты их даже не замечаешь. Но если на руках будут синтетические перчатки, то мельчайшая капля прожжет плоть до самой кости. А может быть, прожжет и саму кость.

Однажды Антон варил электросваркой, и ему за шиворот залетела капля шлака. Она была чуть больше горошины. Но светилась, как маленькое солнце. Результатом стала испорченная одежда, множество ожогов спины и тонкая черная дырочка в пояснице.

Пришлось обращаться в больницу, чтобы хирург удалил каплю.

Правила работы с раскаленным металлом весьма просты.

Первое – одежда не должна быть синтетическая. Хлопок с огнеупорной пропиткой – лучший вариант.

Второе – одежда должна идти внахлест. Как черепица на крыше. Чтобы капли металла не закатились под нее. Если закатится хотя бы одна – мало не покажется. Запястья следует чем-нибудь перетягивать, чтобы между рукавом и перчаткой не было зазора. Иначе капля обязательно закатится. Или в рукав. Или в перчатку.

Третье – чем металл ниже, тем лучше. Ниже колен – самый оптимальный вариант. Шальные капли не страшны. Если же выльешь на себя стакан расплава – никакой хлопок с огнеупорной пропиткой не поможет. Никто тебе уже не поможет.

Четвертое – необходим респиратор. Опаснее всего металлический аэрозоль. Металл и шлак испаряются. Выпадают в микроскопические капли. Аэрозоль оседает в легких. Поврежденная легочная ткань быстро и безвозвратно замещается соединительной тканью. Рубцами. Шрамы остаются прямо внутри. Еще может возникнуть рак – аэрозоль канцерогенен. Для защиты от него достаточно обыкновенной медицинской маски. При работе со фтором, тяжелыми металлами или агрессивными флюсами необходим хороший фильтр. Чаще всего используется угольный. Иначе отравишься. Может хватить одного вдоха. Раз – и через пару часов ты протянул ноги. Вместо медицинских масок и респираторов у Анатолия имелось множество шарфов из плотной бурой ткани. Дышать через них было непросто. Но аэрозоль они задерживали превосходно.

Пятое – необходима защита для глаз. При электросварке нужен качественный светофильтр. Чтобы поглощал ультрафиолет и тепловое излучение. Иначе глаза выкинешь. Для насыщенных ощущений на целую неделю достаточно пары «зайчиков». При литье и ковке защита от ультрафиолета не нужна. Для защиты от брызг лучше подходит оргстекло. Раскаленные капли касаются пластика. Пластик испаряется. И капли отлетают от него. К силикатному стеклу раскаленное прилипает намертво. Потом не отодрать.

У Анатолия было несколько пар очков. Все с силикатными стеклами. В них было тяжело работать из-за множества налипших брызг. Но это было лучше, чем ничего. Антону достались те самые очки, которые он надевал в первый раз. Когда дядя лил слиток кория, из которого потом изготовил им ножи.

Смешные очки с круглыми стеклами.

Потренировавшись в плавке и отливке, парни принялись осваивать ковку. Анатолий все рассказывал и рассказывал о премудростях непростого ремесла кузнецов.

Многие считают, что ковка улучшает металл. Делает его более прочным и упругим. Это не так.

Ковка улучшает металл, если его плавили в чашке из дерьма. В этом случае проковка разбивает крупные зерна металла. Вытесняет мусор и шлак. Сваривает слои и зерна в единое целое. В самом деле, улучшает металл.

Если металл плавить и лить с умом, то ковка лишь ухудшает качество. Каждый удар молота. Каждый нагрев.

Выгорает углерод. В металле растворяется сера. Кислород. Азот. Фосфор. Много всего. Металл портится. С каждым ударом молота в заготовке появляются напряжения и микротрещины. Из-за неравномерного нагрева при ударе металл может порваться. Или раскрошиться.

Идеальная ковка – это один единственный нагрев, после которого металл выливается в форму. Вот что такое идеальная ковка.

Термическая обработка не менее важна, чем плавка и ковка. У японцев, например, вторая закалка уже считается браком. Поэтому металл необходимо закалять правильно с первого раза. С первого раза делать правильный отпуск. Правильное старение.

Если делать несколько закалок, то металл превратится в кучу песка. Если заготовку погружать в охлаждающий раствор криво, то она испортится. Возникнут перекосы напряжений. Заготовку поведет. Если охлаждать слишком быстро, то металл может рассыпаться. Если слишком медленно, то металл не закалится. Если выбрать не ту закалочную среду, то структура стали будет неправильной. Или закалится только верхний слой.

Антон все слушал и слушал, удивляясь тому, сколько существует тонкостей в таком, казалось бы, простом ремесле. Парень всегда думал, что программирование – это, если не самое сложное, то уж точно одно из самых непростых ремесел.

Но теперь Антон понял, как же он ошибался.

Дядя продолжал рассказывать, показывать и объяснять.

Но иногда поверхностная закалка может быть полезной.

Например, для молота. Поверхностный слой делается твердым, чтобы на нем не оставалось ямок и царапин. Чтобы он не стирался слишком быстро. Не изнашивался. А внутри металл мягкий, упругий. Он гасит вибрацию. Защищает хрупкий поверхностный слой от трещин и сколов.

Литую броню танковых башен закаляют поверхностно. Там принцип тот же. Отлили, нагрели, и под струю воздуха. Или в песок. Иногда закаляют сразу после отливки, пока металл не остыл. Так качество будет выше. Снаружи металл твердый. А внутри – упругий и вязкий. Защитные свойства такой брони значительно выше.

На глаз температуру металла определить достаточно просто.

Темно-вишневый – около 700 градусов Цельсия.

Ярко-красный – около 850.

Желтый – это 1000.

Белый – более 1300.

Так кузнецы и работают. Живые кузнецы. Не машины.

У машин имеются тепловые датчики. Они определяют температуру на расстоянии с точностью до десятых градуса. Машины работают с металлом гораздо лучше, чем люди. Гораздо точнее и бережнее. Но человек – он более гибкий.

Тут Антон был не согласен с дядей. Парень знал, что под внешней надежностью и точностью машин таится множество подводный камней. Ведь программы для машин пишутся людьми. А люди делают ошибки постоянно. Особенно во время такой непростой деятельности, как программирование. В сложных компьютерных системах всегда есть дыры, ошибки и лазейки. Хакеры пользуются скрытыми дырами, чтобы делать то, что другим кажется невозможным. Часто люди, решая одну проблему, создают две новые.

Но Антон не стал спорить с дядей о том, что надежнее и точнее – люди или машины. Парень был слишком увлечен тем, о чем рассказывал его дядя.

Анатолий продолжал рассказывать и показывать.

Точность и аккуратность нужна в космосе, в реакторах, в оптике. А для того, чтобы сделать нож, мотыгу, латы или топор – есть человек.

Парни работали на одной наковальне. Одновременно. Антон испытывал детский восторг, когда бил молотом по ярко-желтой железке. Железка была мягкой, как пластилин.

Анатолий продолжал делиться опытом. Казалось, что он может рассказывать о премудростях кузнечного дела целую вечность. Ни разу не повторяясь.

Да, кстати. Очень важный момент.

У каждого сплава своя температура литья. И ковки. И термической обработки.

Высокоуглеродистую сталь куют при более низкой температуре, чем низкоуглеродистую. Иначе – выгорает углерод. Растут зерна. Сталь начинает расслаиваться. Рвется.

Низкоуглеродистую сталь можно ковать практически при температуре плавки. Нагрел добела – и лепи из нее все что угодно. Как из теплого воска.

Весь процесс определяется присадками. Легированием, если по научному. Хром. Цинк. Марганец. Молибден. Титан. И прочее.

Сложные сплавы изучаются целыми институтами. Со сложными современными сплавами в основном работают машины. Те самые, у которых имеется струя защитного газа, куча датчиков, измеритель давления и лазерное наведение.

Живой кузнец тоже может работать со сложными сплавами. Что-то получится, несомненно. Но человек, в подавляющем большинстве случаев, не сможет обработать сложный сплав лучше, чем робот. Это возможно лишь тогда, когда мастер работает со сплавом очень долгое время.

Например, целую жизнь.

Дядя рассказал про японских мастеров, которые изготавливают «катаны» по древней технологии, которую передают из поколения в поколение уже много веков. Их технология доведена до совершенства. Металл выплавляют из особого песка, набранного в конкретном месте горной реки. Куют «катану» по особой методике.

Анатолий сказал, что это один из очень немногих примеров, когда люди обрабатывают сложный сплав лучше, чем машины.

Было множество попыток, изготовить более прочные и износостойкие «катаны». Использовались самые современные сплавы, применялись самые современные машины и технологические процессы. Но, при всем при этом, так и не удалось изготовить «катану», которая была бы совершеннее, чем та, которую изготовляют «древние» японские мастера.

Еще Анатолий рассказал про то, как на Руси варили уникальный булат, загадки которого до сих пор не могут разгадать ведущие институты металлургии.

Парни лепили из металла всякую всячину. Потом охотник очень подробно рассказал про закалку и отпуск.

На первый взгляд, закалка – это очень просто: металл нагревают выше критической температуры, а потом достаточно быстро остужают.

– Кажется простым, не так ли? – усмехнулся Анатолий.

– Ага, – кивнули парни.

– Это только на первый взгляд, – сказал дядя. – На самом деле, там столько тонкостей и мелочей, что даже великие мастера, которые всю жизнь изучают этот процесс, знают о нем далеко не все!

И Анатолий стал рассказывать. Про закалку, про отпуск, про старение, про наиболее важные этапы термической обработки.

Скорость остывания должна быть выше критической. В металле имеются разные состояния. Разные типы закалки меняют структуру изделия по-разному. Но есть общее. Металл после закалки становится более твердым и более хрупким.

Чтобы избавиться от хрупкости – производят отпуск. Он заключается в медленном нагревании металла до определенной температуры. Потом его остужают. Чем медленнее, тем лучше результат.

Отпуск бывает высоким, средним и низким.

Высокий отпуск производится примерно при температуре 500-600 градусов Цельсия. В результате чего металл теряет практически всю твердость, которую ему дала закалка. Но не всю. Применяется высокий отпуск для придания вязкости. Например, для проволоки и валов.

Средний и низкий отпуски применяются чаще всего.

Средний (200-400 градусов Цельсия) применяется в производстве пружин, рессор. Там, где необходимо получить баланс твердости и вязкости. Получить упругость.

Низкий (100-200 градусов Цельсия) снижает твердость едва заметно. Обычно он применяется для твердого инструмента. Сверл, резцов, лезвий.

Фирменная термическая обработка Анатолия была проста. И невероятно эффективна.

Для ножей (которыми перерезают глотки и выпускают кишки!).

Нагрел выше той температуры, когда металл перестает прилипать к магниту. Опустил в холодное масло. Опускать необходимо резко, кончиком вниз, строго вертикально. Держишь в масле неподвижно. До тех пор, пока металл не станет темно-красным. Края к этому моменту тухнут совсем.

Выдергиваешь. Дальше остужаешь на воздухе.

Тонкие места и поверхностный слой получаются очень твердыми. Можно сказать, они закаляются и сразу же получают низкий отпуск. А сердцевина остается еще горячей и затем медленно остывает. В итоге ножи не ломаются. Хорошо режут. Отлично держат заточку.

Охотник выковал несколько пластинок и показал парням результаты различных термических обработок.

– Ничего себе, – сказал Антон.

Парень был очень удивлен, как сильно отличаются свойства одного и того же сплава при различных режимах обработки. До этого дня он считал, что свойства металлических изделий большей частью зависят от сплава, из которого эти самые изделия изготовлены.

Затем, Анатолий произвел свою фирменную «термичку». Пластинка получилась очень упругая, она хорошо точилась и не ломалась.

– Секрет фирмы, мой друг, – сказал Анатолий, потрепав Антона по волосам. – Никому не рассказывай мой секрет.

И хитро подмигнул.

Весь день парни провели в кузне. Потрудились они хорошо. Закончили ближе к ночи. Всего за сутки братья получили от дяди столько информации и ценных советов, что из этой информации запросто можно было сделать обучающий курс.

На целый год.

Алексей наелся и сразу рухнул спать. На шкуре. Стол двигать не стали.

Антон с дядей еще довольно долго сидели на кухне. Ели. Разговаривали. Вопросов у младшего было очень много.

И, наконец, он задал главный их них:

– Дядя,       перед тем, как мы нашли красную телефонную будку, я видел человека.

– Должно быть, очередной участник испытаний. Их тут много. Иногда вы будете пересекаться…

Антон на секунду задумался.

– Я не думаю, что это был участник. Он был в черном костюме. Наблюдал за нами… А после – бесследно исчез.

Теперь задумался Анатолий.

– В черном костюме, говоришь? Хм-м… Просто наблюдал, а потом исчез? Хм-м…

– Причем, исчез бесследно! – подметил Антон. – Я проверил то место, где его видел. Следов там не осталось.

– Может, тебе показалось? – предположил дядя, зевнув и потерев слипающиеся глаза.

Антон этого и боялся. Дядя тоже не верил ему. Как будто парень был сумасшедшим!

– Нет, я его видел! Благодаря ему мы нашли телефонную будку и выжили. А еще… – Антон запнулся.

Он не знал, стоит ли рассказывать, что человек в черном костюме следил за ними? Когда они возвращались после охоты. Наверное, не стоило. Хотя…

Нет, не стоило.

Молчание затянулось. Антон завис. Как компьютер.

– Еще?.. – спросил Анатолий.

Парень вспомнил про изменившееся задание.

– Наше задание поменялось.

– И сильно? – сухо спросил охотники вылил в рот остатки чая.

– Полностью! – только и ответил парень.

– Хм-м… Тут такое бывает. «Правила» меняются. Меняются и задания.

– Наше прошлое задание было запутанным. Слишком сложным. Я его даже дочитать не осилил. А новое стало простым…

Антону не нравилось, что дядя так равнодушно отнесся ко всему. К человеку в черном костюме. К изменившемуся заданию.

Все это было подозрительно…

– Такое бывает, – ответил Анатолий. – Поэтому задание нужно делать быстрее. Пока оно не изменилось.

Антон допил чай. Из-за которого во рту все запутывалось и срасталось. На зубах осталась заварка.

– Пора отдыхать, – сказал Анатолий.

Они аккуратно отодвинули стол, стараясь не шуметь. Удалось. Алексей не проснулся.

– Завтра отправляемся выполнять ваше задание, – сказал дядя. – Я разбужу вас ближе к полудню. Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Антон развернул на полу свою часть шкуры и лег.

Анатолий ушел в свою комнату. Через пять минут оттуда уже доносился раскатистый храп.

Младший пока не спал. Он включил устройство. Покопался в информационных разделах. Их было множество. Они разветвлялись, пересекались, путались.

Как связи в нейронной сети.

Антон так и не понял, от какого источника работает устройство. Было очевидно, что аккумулятора в нем нет. Оно было слишком тонким. И легким.

– Должно быть, это магия, – решил парень.

Антон решил утолить любопытство. Зашел во «ВКОКС». Все последние сообщения были о смертях.

Смертях тех, кто проходил испытания.

Антон решил поискать информацию о человеке в черном костюме. Перерыл все вдоль и поперек. Но ничего не нашел.

Человек в черном костюме был призраком. Не иначе.

– Или плодом твоего больного воображения, маленький психопат… – подумал Антон.

Парень тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Выключил устройство и лег на правый бок. Положил под голову согнутую руку. Вместо подушки.

Тяжелые мысли медленно растворялись, уступая место разноцветным фигурам неопределенной формы. Фигуры мелькали. Кружились. Оживали.

Антон не заметил, как уснул.

Глава 7

НАРУШИТЕЛИ

Как дядя и обещал, он разбудил парней чуть раньше полудня. Хорошенько накормил. Обеспечил их снаряжением. Охотник подогнал парням прочную веревку. В ней было метров пятнадцать. Она была серая и жесткая. Как металлический трос. На концах у нее были толстые узлы. Веревку взял Алексей.

Еще утром, пока племянники спали, дядя натер кожаные мешки солью. Те самые, которые братья сделали из ночной кошки. Которую прикончил Антон.

После – Анатолий вырезал из толстой шкуры несколько листов. Наскоро изготовил доспехи. Его версия брони была легче и удобнее, чем костяная версия Алексея.

Конечно, эстетики в новых доспехах было немного. Они были кривые. В пятнах. Но они были легки. А это самое важное свойство доспехов. В которых находишься постоянно.

Каждый лишний грамм – это ноша. Которую придется тащить на горбу многие километры. А если возникнет опасность? Погоня? Бой? Там каждый грамм может стать роковым.

Там, в земном мире, целые военные институты занимаются оптимизацией военного снаряжения. Для армии страны. Своей и не только. Борьба идет за каждый грамм. Форма автоматного рожка. Состав пластика для приклада. Форма бронежилета. Толщина подошвы обуви. Материал одежды. Калибр патронов. Важна каждая мелочь.

Граммы складываются в килограммы.

Комплект брони, которую наспех изготовил охотник, состоял из восьми деталей.

Две крупные пластины защищали живот спереди и сзади. Брюхо было наиболее уязвимым местом. Сердце, легкие и печень находились под ребрами. А кишки и почки – нет.

Два ремня наматывались на запястья. Между ремнем и рукой была тряпка. Чтобы ремень не ездил и не натирал кожу. Не пережимал сосуды. Не запотевал.

Два ремня наматывались на ноги. Между коленом и щиколоткой. Они были в два раза длиннее, чем на руках. Между ремнем и ногой так же подкладывалась тряпка.

Плечи защищались наплечниками. Кусок кожи, который служил наплечником, был размером с две сложенные вместе ладони. Наплечники привязывались веревками. Друг к дружке. От каждой пластины через подмышку шла петля. Выглядело это смешно. Но надежно. Веревки не натирали.

Броня была удобная. Вся целиком она весила не больше четырех кило. Но снимать ее приходилось долго. Как и надевать.

Для непосвященных такая защита могла показаться нелепой. Но Анатолий по собственному опыту знал, что даже столь простая броня избавляет от множества проблем.

От укусов змей. Ведь змеи, в основном, кусают за голень.

От острых штыков и коряг, которые так и норовят проткнуть твое брюхо, лишь стоит тебе оступиться в каких-нибудь зарослях.

Намотанные на запястья кожаные ремни очень хорошо защищают руки при схватке с хищником средних размеров. Выставляешь вперед руку, защищая собственное горло от смертельного укуса. Хищник вгрызается в запястье. И уже не разжимает челюсти. Такой у хищников инстинкт. В этот момент у тебя есть шанс. Например, свободной рукой нащупать булыжник и проломить им череп своего врага. Или пырнуть беззащитный бок своего неприятеля ножом. Кожаный ремень, намотанный на запястье, значительно снижает вероятность того, что хищник откусит тебе руку.

Сумки Анатолий заполнил овощами и сушеным мясом. У Антона был мешочек с солью и несколько тряпок. На всякий случай.

Перевязать рану. Укутаться от холода. Мало ли.

Перед тем, как отправиться в путь, троица хорошенько поела.

Первым пунктом, который необходимо было посетить, был Главный Механизм. Он находился в тридцати километрах вниз по течению. Поэтому дядя решил, что проще и быстрее будет доплыть до него на лодке.

В камышах, на берегу, было спрятано несколько лодок и плотов. Анатолий часто пользовался рекой, чтобы добраться до нужного места.

– Берем эту, – указал он. – Остальные будут маловаты, троих не выдержат.

Деревянное корыто было местами в трещинах. Оно было старым. Но еще не разваливалось.

Почти не разваливалось.

Хорошо, что лодка была сухой. Даже сухая она была тяжелая.

Братья помогли перетащить корыто на воду. Закинули внутрь вещи. Уселись. И дядя оттолкнул лодку от берега. Затем залез в нее сам. Лодка слегка поскрипывала.

Внутри лежало два коротких широких весла. Вернее, доски. На них был слой засохших водорослей и грязи. Очевидно, этими веслами пользовались уже сотню раз.

Охотник стал грести, направляя лодку в узкий коридор среди камыша. Коридор петлял.

Влево.

Вправо.

Назад.

Снова влево.

Проходы расходился в нескольких направлениях.

– Это чтобы запутать незваных гостей, – пояснил Анатолий. – Если не знать дороги, то в этом камыше можно петлять целую вечность.

– Тут глубоко? – поинтересовался Антон, вглядываясь в мутную воду.

– Примерно по грудь, – сказал Анатолий.

– Так почему бы незваным гостям не дойти до берега пешком? – спросил Алексей.

Анатолий усмехнулся:

– Потому что по дну бродят ядовитые раки.

– Ядовитые раки? – удивился Антон. – Их укусы смертельны?

– Ну, если тебя укусит штук пять, то да. Яд у них на клешнях. В виде жирной слизи.

– И как он действует? – спросил Алексей, еще пристальнее вглядываясь в воду.

– Когда рак прокусывает клешней кожу – яд попадает на нервы. У жертвы сразу же начинаются судороги. Невероятная боль. Всего один укус и человек становится беспомощен. От двух-трех впадает в кому. От шести укусов большинство умирает.

Анатолий помолчал и добавил:

– Я слышал, что судороги бывают так сильны, что у человека ломается хребет. Ну и сосуды лопаются от напряжения. Прямо в мозгу.

Братья смотрели в грязную воду с ужасом. Дна видно не было. Течение было спокойным.

Вот так. Внизу притаилась смерть. В холодной желтоватой воде.

– Не бойтесь. Ядовитые раки не плавают. Если не наступать на дно, то они не укусят, – сказал Анатолий. – Солнечный свет для них губителен. Поэтому они бегут на глубину. В воде, где мельче, чем по колено, их не встретить. Живут они в зарослях камыша и в водорослях.

– И что, тут во всех реках обитают эти твари? – поинтересовался Алексей.

Он вспомнил, как спасался с братом от «гончего». И прыгнул в реку. На мшистый бугорок из корней.

– Нет. Этих завез я. Они не могут размножаться за пределами привычного места обитания. Поэтому приходится каждые три-четыре года завозить новую партию.

– Откуда ты их привозишь? – спросил Антон.

– Из Оскверненной Чащи. Там водится много ядовитых штук. Пауки и раки пользуются наибольшим спросом в качестве сторожевых зверюшек. Но есть еще множество популярных тварей.

– Например? – спросил Антон.

– Гигантские жуки-трупоеды, плотоядные черви, чумные вороны и многое другое, – ответил Анатолий.

Пока дядя рассказывал племянникам про всякую смертельно опасную нечисть, лодка преодолела извилистый лабиринт и оказалась на открытой воде.

Течение стало быстрым. В волосах заиграл ветер. И лодка начала ускоряться.

До другого берега было не меньше километра. На той стороне высился лес. Хвойный. Он покрывал противоположный берег в обе стороны. И скрывался в тумане.

– Поплыли! – сказал Анатолий, и убрал весла в лодку. – Через часик-другой доберемся до Главного Механизма.

Парни крутили головами по сторонам. Сидеть втроем в старой лодке было немного страшно.

– Что, если лодка развалится? Или перевернется? Или разобьется о подводные камни? – крутилось в голове у младшего.

Он вцепился руками в шершавые борта старого корыта, и старался прогнать дурные мысли из головы.

– Дядя… А ты уверен, что лодка надежная? – наконец, спросил он.

Охотник уловил в голосе племянника нотки страха.

– Конечно! Не бойся. Я возил на этом корыте мешки с рудой, – Анатолий похлопал ладонью по борту. – Они будут потяжелее, чем вы.

Охотник взялся за правый борт лодки и демонстративно за него подергал.

– Вот смотри, все надежно…

Раздался хруст.

От борта отвалился огромный кусок гнилого дерева. Длинная тонкая трещина пронзила днище лодки.

– Упс… – сказал охотник.

Через трещину стала поступать вода.

Лицо Антона перекосил ужас. Глаза округлились. Парень побелел.

– Странно, – сказал дядя, отложив отломившийся кусок в сторону и ощупывая пальцами трещину на дне лодки.

Антон не умел плавать.

– С-странно?.. – заикаясь, спросил младший.

– Кажется, мы тонем, – совершенно спокойным голосом произнес Анатолий.

Теперь ужас перекосил и лицо Алексея.

Течение было слишком быстрым. Вплавь добраться до берега не представлялось возможным. К тому же, у берега была широкая полоса камыша. И там по дну могли ползать ядовитые раки. Или что похуже.

Антон крутился из стороны в сторону. Он начал паниковать. В памяти снова всплывали далекие события. Их парень помнил, словно они произошли вчера.

Как-то раз, летом, семья Антона поехала в деревню к бабушке. Отдохнуть, поесть шашлыка. Ну и, само собой, полить огород.

Между домом и огородом стояло несколько больших железных бочек. Они были вкопаны в землю примерно наполовину. Сколько себя помнит Антон, бочки всегда были заполнены водой до самых краев. Но только не в тот день. Тогда во всей деревне на целую неделю отключили воду. И почти всю воду из бочек израсходовали.

Маленький Антон бегал по огороду со своей любимой синей леечкой. Взрослые доверяли ему самое важное и ювелирное дело – поливать бабушкины цветы.

Обычно, в синюю леечку воду набирали взрослые. Но в тот раз они решили сперва сделать шашлыки, и только потом заняться огородом. Мангал был на другом конце двора. Мальчик решил, что не стоит отвлекать взрослых, решил набрать воды самостоятельно.

Он подошел к одной из бочек и заглянул в нее. До воды было довольно далеко. Над водой летали осы. Но ведь Антон считал себя совсем взрослым. Он был почти что мужчина!

Он взял леечку и потянулся за водой.

Не достал. Слишком далеко.

Тогда Антон залез на бочку. Уперся коленями и левой рукой в края. А правой рукой потянулся вниз. Высунул кончик языка.

Да! Леечка погрузилась в воду. Послышалось «бульк-бульк-бульк».

Когда звуки прекратились, мальчик стал вытаскивать лейку. Но она стала слишком тяжелой.

На краях бочки была скользкая мокрая грязь. Левая рука Антона соскользнула, и мальчик упал в бочку.

Вниз головой.

Сильно ударился лицом о лейку и едва не сломал себе шею. Во рту появился вкус крови.

Ноги остались снаружи.

Воды в бочке было примерно сантиметров сорок. Антон не растерялся и смог упереться руками в скользкое дно. Но это все, что ему удалось.

Лицо осталось под водой. Буквально в пяти сантиметрах под поверхностью воды.

Вода в бочке была ледяная, грязная и вонючая. Она заполнила уши и нос. Антон открыл глаза, прямо под водой, и увидел, сколько в мутной воде мертвых ос.

Сознание мальчика пронзила ужасная мысль:

– Кажется, мне конец…

Он попытался выбраться из бочки. Попытался перевернуться. Или приподнять лицо над водой, чтобы позвать на помощь. Уперся руками в пластмассовую леечку. Но она смялась.

Внутри было слишком тесно и скользко. Из бочки торчали только маленькие детские ботиночки. Антон не мог сделать ни единого глотка воздуха. Даже самого малюсенького. Он попытался крикнуть, но крик растворился в воде. А вместе с криком из легких ушли и остатки воздуха.

Остатки надежды.

Секунды тогда казались вечностью. Адреналин вливался в детское тельце огромными дозами.

Сделать вдох…

Всего один глоточек…

Позвать на помощь…

«Бум… Бум… Бум…» сердце отсчитывало свои последние удары.

У Антона уже кружилась голова из-за нехватки воздуха. Парень не мог понять, где верх, а где низ. Лево и право тоже перепутались. Легкие горели. Но сделать вдох было нельзя. Мальчик боялся вдохнуть холодную грязную воду даже больше, чем… чем умереть.

Живые осы жалили парня в ноги и спину. Снова и снова. Мертвые осы мелькали перед глазами, перемежаясь с пузырьками воздуха

Антона тогда вытащили.

Возможно, он потерял сознание. Возможно, он тогда утонул или захлебнулся, но его смогли откачать. Он не помнил. Детали спасения от него тщательно скрывали.

Антон знал лишь то, что обязан спасением старшему брату, который пошел в туалет и увидел два маленьких ботиночка, которые торчали из бочки.

И уже не дергались.

После того случая Антон и стал бояться воды. Нет, конечно, ручейков он не боялся. Как и воды возле берега. Но открытые водные просторы или вода в тесных узких пространствах, вызывали у него приступ паники.

Анатолий все еще ощупывал трещину. Кажется, он пытался заткнуть ее пальцами.

Длинную трещину, из которой струей поступала вода.

– Что будем делать?.. – паниковал Алексей. – Кажется, нужно грести к берегу…

– На берег нельзя, – сказал дядя.

– Что значит нельзя? – закричал Антон. – Мы сейчас утонем! Я не умею плавать!

– На правом берегу много змей и скорпионов. А на левом… В общем, на левый сегодня тоже нельзя.

– И что же!? – Антон пятился от растущей лужи так, словно она собиралась его укусить. Сожрать.

– Будем вычерпывать воду. Чем-нибудь… – Анатолий порылся в сумках.

Младший продолжал пятиться от воды. Лодка опасно накренилась, заскрипела. Раздался хруст, и трещина стала длиннее. Анатолий взял младшего за шею и оттащил от края.

– И постараемся взять себя в руки, чтобы не перевернуть и не доломать остатки корыта.

Антон пересилил себя и замер. Холодная вода заполняла лодку. Медленно, но верно. Она уже поднялась до уровня щиколоток.

– Ага, вот, – спокойным голосом сказал Анатолий.

Он достал из своей сумки деревянное плоское блюдце и протянул его Алексею.

– Ты знаешь, что делать.

Алексей взял блюдце. И стал вычерпывать воду. План казался неудачным. Неадекватным. Сумасшедшим.

Но план сработал.

Алексей успевал избавляться от воды быстрее, чем та прибывала. Ее уровень не поднимался выше щиколоток.

– Если вода станет пребывать быстрее, – сказал охотник, – я вылезу из лодки. Схвачусь за нее и буду плыть рядом. Все будет нормально.

Парни кивнули. На белом лице Антона был только ужас.

Так они и плыли. Анатолий и Алексей по очереди работали блюдцем, избавляясь от прибывающей воды. Через пару часов, как и предсказывал дядя, река круто повернула влево, и на правом берегу показалось нечто.

– Позвольте представить вам, Главный Механизм! – торжественно объявил охотник.

Из тумана выплывало что-то большое. Нагромождение шестеренок, коптящих труб и гигантских цистерн.

– Ничего себе! – воскликнул Антон.

– Это похоже на гибрид нефтяного завода и часового механизма, – подметил Алексей.

– Главный Механизм им почти и является, – кивнул Анатолий. – Это сердце автоматизации «Мира».

– Что это значит? – не понял Антон.

– А то и значит, – ответил охотник. – Магия не может решить все задачи. Вернее, может, но некоторые вещи лучше решать традиционными способами. Механизмами.

Парни переглянулись.

– Почему? – спросил Антон.

– Ну… Потому что магия не всесильна. И от нее бывают проблемы. Много проблем.

– Например? – не унимался Антон.

Анатолий почесал затылок.

– Ну… Вы ведь знаете основной закон природы?

– Ты про закон сохранения энергии? – спросил Алексей.

– Про него, да. Он распространяется и на магию.

– И в чем это выражается? – спросил Антон.

– В том, что если ты делаешь при помощи магии хорошее, то обязательно происходит и плохое. После магии остается грязь. Магическая грязь. И в отличии от масляных пятен или копоти, магическую грязь природа переработать не в состоянии. И она копится. Так сохраняется глобальный баланс.

– А что потом? – продолжал Антон.

Алексею показалось, что младший брат нарочно донимает дядю вопросами. Анатолий уже собрался с мыслями, чтобы все объяснить, но из тумана донесся громкий голос.

Судя по всему, голос был усилен рупором. Звук был неестественно громким и острым. Короткая фраза прозвучала на неизвестном для братьев языке.

Но Анатолий знал этот язык. Он понимал, о чем спросил голос. И знал, что нужно ответить. Охотник сложил руки рупором и прокричал ответ. Всего пару слов.

– Спросили, кто плывет, – пояснил Анатолий. – Я ответил, что у нас испытание.

– И они нас пропустят? – спросил Антон.

– Конечно пропустят. Тут подобное бывает часто. «Испытанцы», как их тут принято называть, заглядывают сюда несколько раз в неделю.

Алексей рассматривал Главный Механизм, разинув рот.

Дядя опустил взгляд в лодку.

– Ты черпай давай, а то мы утонем!

– А, да! – спохватился тот и принялся работать блюдцем.

Через несколько минут треснувшая лодка причалила. Но не к берегу. А к железному пирсу.

Пирс тянулся в обе стороны и терялся в тумане. За ним возвышалась серая стена. Из нее местами торчали крутящиеся шестеренки и трубы. Из большинства труб шел пар. Лишь из некоторых – копоть.

На пирсе суетилось несколько работяг в грязных комбезах. Все они были мужчинами. У всех на суровых лицах была щетина. А на лбу – очки с круглыми темными стеклами. Рост их был таков, что они едва доходили Анатолию до груди. Но тела их были мускулистыми.

Анатолий шагнул на пирс. Стал привязывать лодку. Братья выгрузили сумки и вылезли на пирс.

– Она, конечно, уйдет под воду, – шепотом сказал Анатолий, оглядываясь по сторонам. – Но мы скажем, что она была нормальная, когда мы приплыли. И потребуем новую в качестве компенсации. Таков план.

Братья хихикнули.

– Да.

– Конечно.

Теперь, когда из лодки все вылезли, вода поступала гораздо медленнее. Со стороны этого даже не было заметно.

Но она поступала.

Анатолий привязал лодку, взял все сумки и пошел к ближайшим дверям, посвистывая. Парни переглянулись и снова хихикнули и пошли следом, крутя головами по сторонам.

– Какое странное место, – подумал Антон.

Воздух был душным. Пахло гарью. Бензином. Потом. Водорослями.

Работяги то и дело обменивались короткими фразами. Бегали туда-сюда. Казалось, они о чем-то спорили. Слева что-то скрипело. Справа стучали молотком.

Раздался грохот и всплеск – один из рабочих упал в воду. Вокруг поднялись крики. Рабочие то и дело спотыкались друг о друга. Возле спасательного круга завязалась драка.

– Они такие смешные, – сказал Антон. – Много их тут?

– Тысячи, – ответил дядя. – Клоны поддерживают работоспособность Главного Механизма.

– Это клоны?! – удивился Антон и еще быстрее закрутил головой по сторонам.

Теперь он заметил, что у всех рабочих одно и тоже лицо. Один и тот же рост. Один и тот же голос. Стрижка. Борода. Даже походка была одинаковая.

– Да, клоны. Специальный «устойчивый сорт», – сказал Анатолий.

– У них есть свои сорта? – усмехнулся Алексей.

– Конечно, – ответил охотник. – Бывают еще «копатели», «изобретатели», «водолазы», ну и всякие другие. Нам сюда.

Перед парнями была двухстворчатая дверь. Такие обычно стоят в салунах. В фильмах о ковбоях.

Антон протянул руку, чтобы открыть створку. Но из дверей выскочило несколько бородатых работяг. Они едва не сбили парня с ног.

– Аккуратнее, – сказал дядя. – Не мешайте им. Они очень нервные.

Братья снова хихикнули.

Троица зашла в помещение.

Внутри было светло и просторно. Кажется, это был склад. Кругом были штабеля. Досок, мешков с зерном, кувшинов, рулонов гудрона и прочего. Под потолком висело множество ярких ламп.

– Лампы такие же, как у нас на фонарных столбах! – подметил Антон.

– Обычные натриевые лампы, – ответил Анатолий. – Нам сейчас нужно пройти на другой конец складов. Потом дворами. И на центральную улицу Главного Механизма. Там первое задание вашего испытания будет зачтено. Ну, обычно так. Посмотрим.

Антон оторвался от разглядывания склада, достал устройство, включил, выбрал язык и проверил их с братом задания.

– Пока не засчитали, – сказал он.

– Я и говорю – нужно пройти на центральную улицу, – кивнул Анатолий. – Пошли, я знаю дорогу.

И они пошли.

Кругом была суматоха. Еще большая, чем на пирсе. Множество хриплых криков перемешались с грохотом механизмов. В дальнем левом углу склада что-то мерцало.

– Должно быть, сварка, – подумал Антон.

Кран-балка то и дело проносил над головами связки с грузами.

Сверкнула яркая вспышка. Раздался оглушительный хлопок. Помещение стало наполняться белым едким дымом. Что-то посыпалось. Антон с ужасом понял, что это были куски работяг: клочки одежды, конечности, головы.

Работяги побросали все свои дела и побежали в сторону звука. Шум стал такой, что трудно было услышать даже самого себя.

– Нитроглицерин, – прокричал Анатолий. – Взрывается у них постоянно.

Это могло звучать смешно, если бы не окровавленные куски тел. Совсем неподалеку от Антона упала оторванная голова. Парню на миг показалось, что голова еще жива, ведь ее глаза… ее рот… Еще шевелились!

Охотник повел племянников через склад. Путь петлял. Из-за взрыва нитроглицерина рабочие собрались где-то там. И под ногами не мешались. Вскоре, троица оказалась на улице. Выход со склада выводил на длинную узкую улицу.

Дорога была выложена камнем. Слева и справа от дороги высились кузницы, мастерские и магазины. Кругом были все те же работяги в испачканных комбинезонах. Некоторые торговали. Другие куда-то спешили с большими сумками. Никакой зелени на улице не было. Ни единой травинки.

– Ого, сколько их тут! – воскликнул Антон. – Целый город клонов…

– Поверь мне, – сказал Анатолий, – их гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Это всего одна улица.

Алексей, как и младший брат, крутил головой по сторонам. Рассматривал странные улицы. Странных работяг. Слушал их смешную речь. И шел за дядей. Камни, которыми была выложена дорога, лежали неровно. Некоторые сильно торчали. И братья то и дело о них спотыкались.

Минут через двадцать троица оказалась на центральной улице. Бородатых карликов здесь было еще больше. Толкучка на центральной улице очень походила на ту, что бывает на главной площади города во время больших праздников. Например, на Новый год. Кругом была суета.

Антон заметил, что один из клонов бегает без ботинка. И ищет его. Парень пихнул брата и указал на бородатого беднягу:

– Смотри, кажется он потерял ботинок…

Братья хихикнули. Алексей вспомнил, как потерял в трясине носок.

Внезапно, устройство Антона издало громкий «бульк» и завибрировало.

– О! – спохватился Антон. – Кажется, засчитали.

Он достал устройство из кармана.

– Точно! Ура! Первое задание пройдено!

Алексей достал свое, включил и выбрал язык. Когда его помощник прогрузился, то издал такой же «бульк», как и у младшего брата. Конечно, ход выполнения задания Алексея можно было посмотреть и на устройстве Антона. Но мало ли. Осторожность не помешает.

– Где тут?.. – спросил Алексей.

– Дай покажу, – Антон взял устройство старшего и на автопилоте открыл нужную вкладку. Вернул устройство хозяину.

– Да, все нормально, – кивнул Алексей.

– Вот и славно, – сказал Анатолий. – Хотите перекусить?

Парни переглянулись. Они хорошо поели около трех часов назад. Есть не то, чтобы хотелось… Но чувства сытости уже не было. А запасы пищи в сумках нужно было экономить. Они еще могли пригодиться. Неизвестно, что ждет впереди.

– Пожалуй, – кивнул Антон.

– Ты взял деньги? – спросил Алексей.

– Взял, – кивнул Анатолий. – Ну, тогда пошли. Есть тут одно место…

И Анатолий повел племянников.

Преодолев несколько узких грязных переулков и пару улиц, троица оказалась на чистой и спокойной площади. Кузниц и коптящих труб вокруг больше не было. Узкий водный канал разделял площадь ровно пополам. Дома вокруг были совсем маленькими. С красными крышами.

– Жилая площадь, – сказал дядя. – Нам сюда.

Анатолий зашел в один из домиков. Вход был низковат даже для Антона. Пришлось пригнуться.

Это была закусочная. Или таверна. Или что-то подобное. Внутри пахло квасом, мясом, салатами и табаком. Потолок в помещении был достаточно высок, чтобы все трое смогли выпрямиться во весь рост.

В дальнем конце помещения, напротив входа, была барная стойка. У левой стены был большой камин. В нем горел огонь. У правой располагался маленький бородатый оркестр: барабанщик, гитарист и флейтист. Всего их было трое.

В центре помещения стояло несколько квадратных столов. И множество табуретов. Посетителей было мало. Два клона играли в карты возле камина. Один сидел у барной стойки и о чем-то разговаривал с барменом. И еще один сидел в темном углу, возле оркестра. Курил и ел.

В крыше было несколько решетчатых окон. Сквозь грязные стекла в помещение лился насыщенный желтый свет.

– Ну, – сказал дядя, скидывая сумки на один из столов, – присаживайтесь. Сейчас я все закажу.

Братья расселись за столом, продолжая крутить головами по сторонам. Дядя пошел к бармену. Мебель для парней была низковата. Тяжелый деревянный стол был братьям едва ли выше колен. Табуреты были еще ниже. На столе стоял маленький кувшин. По видимому – с водой. Поверхность стола была в глубоких порезах. Кажется, от ножа. Местами прилипли капли парафина.

Дядя быстро вернулся.

– Я заказал, сейчас все приготовят. Подождем несколько минут.

И троица стала ждать. Анатолий смотрел в камин и думал о чем-то своем. Парни продолжали с интересом разглядывать помещение. И картежников. Те о чем-то спорили.

– Они просто как две капли воды, – пробормотал Антон.

– А? – опомнился охотник. – А! Ты про них. А как еще, они же клоны!

– О чем они спорят? – спросил Алексей.

– Да бог их знает, – сказал дядя. – С ними это постоянно. То спорят, то дерутся. С ними регулярно случаются несчастья. То в механизм свалятся какой, то в чан с жидким металлом. Или с большой высоты упадут. Чего от них еще можно ожидать…

– Они похожи на детей, – сказал Антон. – Только лица очень серьезные и голос хриплый.

– Пожалуй, похожи, да. После выращивания, их обучают всего пять лет. За это время они учатся читать, писать, считать. Управляться с механизмами. Ну и по мелочи. Социальная адаптация и опытность у них хромают.

Дядя помолчал и добавил:

– Наверное поэтому они так и не научились обращаться с нитроглицерином. Как взрывались двадцать лет назад, так до сих пор и взрываются!

У Антона перед глазами снова возникла оторванная взрывом голова. Она моргала, а ее рот шевелился в безмолвном крике. Парень тряхнул головой, отгоняя эти мысли.

– На кого они работают? – спросил Антон.

– На Ментала, – ответил Анатолий. – На кого ж еще.

Бармен зазвонил в колокольчик и что-то крикнул хриплым голосом.

– Это нам, – сказал Анатолий и пошел забирать поднос.

Подносом служила тонкая овальная доска из темного дерева. Дядя забрал с барной стойки заказ и отнес его за стол. Снимать с подноса ничего не стал. Поставил его на стол, как есть.

– Приятного аппетита, – сказал он.

На левой стороне овальной доски стояли три глубокие керамические миски. В них были кусочки жареного мяса. С них еще шел пар.

На правой стороне стояли три высокие узкие кружки. Деревянные. Они были сложены из отдельных брусков, которые стягивались двумя железными обручами. Ручек не было. Напиток в кружках пенился. Пена уже вылезла из одной и начала стекать на поднос.

Посередине лежала добротная краюха ржаного хлеба. И подставка с горящей свечой.

– Ого! И сколько ты заплатил за такую роскошь? – спросил Антон.

– Три серебряника, – ответил Анатолий.

– Дешево. У нас, в земном мире, за такое пришлось бы отдать тысяч пять…

– В этой таверне все дешево, – пожал плечами Анатолий. – Ешьте. Пока не остыло.

И они стали есть. И пить. Через пол часа мясо, напитки и хлеб закончились. Небольшая свеча почти прогорела.

– Я… Я не могу дышать, – еле выговорил Антон.

– И я, – икнул его брат.

– Хорошо, – сказал дядя, ковыряясь в зубах деревянной щепкой, которую оторвал от подноса. – Немного посидим, чтобы пища улеглась, и в путь.

Сидели они молча. Желудки были переполнены. Алексей постоянно икал.

Звучала спокойная музыка. Картежники все еще играли в карты у камина. Клон, который курил и ел в углу у оркестра, уже ушел.

Новый посетитель сделал заказ. Потом начал что-то обсуждать с другим клоном, с которым бармен говорил до этого. Разговор перерос в крик. Началась драка.

– Ох уж эти клоны, – иронично заметил Анатолий.

Братья снова хихикнули.

Наконец, когда Алексей перестал икать, троица отправилась в путь. Вернулась на пирс, к своей лодке.

– Какой ужас! – крикнул дядя. – Наша лодка!

Он бросил сумки на пирс, наигранно схватился за голову и стал кричать. Очевидно, на языке клонов. Вокруг охотника сразу же собрался десяток бородатых работяг. Один из них споткнулся и упал с пирса в воду.

Из толпы вышел клон и подошел к дяде. Одежда его была намного грязнее, чем у всех остальных. А лицо – еще серьезнее.

– Кажется, это их начальник, – подумал про себя Антон.

Дядя поговорил с начальником. Все так же наигранно вскрикивая, указывая на лодку и хватаясь руками за голову. Тот кивнул. Гаркнул на толпу. Все разбежались и принялись за работу.

Клон, который свалился в воду, уже утонул и плавал на поверхности лицом вниз.

– Отлично, нам дадут новую лодку, – сказал дядя братьям и хитро подмигнул.

Начальник отвел охотника и парней на другой конец пирса. И указал на лодку. Что-то нервно буркнул и ушел.

– Теперь у нас есть новое корыто, – сказал Анатолий, оглядываясь по сторонам и хитро улыбаясь.

Братья хихикнули.

– Там кто-то утонул, – сказал Антон.

– Ну, бывает, – пожал плечами охотник. – Залезайте в лодку. Пора плыть.

Братья залезли, поудобнее разложив сумки. А дядя стал отвязывать канат.

Лодка была совсем новая. Свежая белая краска покрывала ее со всех сторон. Весла тоже были совсем новенькие. И белые. Краска с них облезла лишь в том месте, где весла терлись о борта.

Анатолий отвязал канат, прыгнул в лодку и стал работать веслами. Пирс начал удаляться, растворяясь в тумане из пара и дыма.

– Теперь наш путь лежит в Долину Забытых Искателей, – сказал охотник.

Антон уже изучал карту на экране своего устройства.

– Так. Ага. Вниз по течению. Левый берег. Сорок семь километров, – прокомментировал Антон.

– Именно так, – согласился дядя. – У вас будет время вздремнуть. Если хотите. Эта лодка понадежнее… Чем та.

– Ты и про ту вначале говорил, что она надежная, – заметил Антон. Внутри у него медленно просыпалась паника.

– Ну… Тогда я соврал, – пожал плечами дядя.

– Я так и знал! – сказал Антон. – Ладно, хоть признался!

Алексей хихикнул.

Братья решили, что вздремнуть им не повредит. Ну и вздремнули. Время во сне пролетело быстро. Антону показалось, что он вовсе и не спал. Только закрыл глаза, как его сразу же разбудили. После пробуждения парней тошнило.

– Кажется, меня укачало, – сказал Антон.

– Ага, есть такое, – согласился Алексей.

– Пройдет, – успокоил Анатолий.

Охотник спрыгнул в воду. Воды было по пояс. Потащил лодку к берегу. Когда воды стало по колено, лодка заскрипела днищем о камни и коряги. И остановилась.

– Ну, вылезаем, – сказал Анатолий. – Надо затащить ее и спрятать вон в тех кустах.

Антон спрыгнул с лодки в воду. И почувствовал, что земля под ногами качается из стороны в сторону. Алексей ощутил то же самое. В желудке шевелился холодный комок. Внизу живота противно урчало.

– Как же меня тошнит, – сказал позеленевший Антон.

Охотник достал из сумки мешочек с солью и протянул младшему.

– Кинь щепотку соли в рот. Это поможет.

Антон последовал совету. Через несколько секунд тошнота почти прошла.

– О, сработало! – удивился парень, протягивая мешочек брату.

– Конечно сработало, – сказал Анатолий. – Всегда срабатывает.

Охотник выгрузил сумки из лодки. Положил их на большой плоский камень.

– Ну, навались! – крикнул дядя, выталкивая лодку из воды.

Парни стали помогать. Под ногами был песок вперемежку с камнями. Лодка нехотя продвигалась по берегу. Сантиметр за сантиметром. Часть краски с левой стороны днища облезла.

Наконец, корыто удалось дотащить до кустов. Анатолий мастерски замаскировал его ветками и сухими палками. Отряхнул руки.

– Вот так. Нормально, – сказал он.

Антон закинул в рот еще одну щепотку соли. Растер соль по деснам и щекам.

– А мама покупает от тошноты дорогие таблетки, – сказал он. – Надо будет продать ей твой рецепт. Он ведь не запатентован?

– Кажется, нет, – улыбнулся Анатолий.

– Отлично.

Каждый взял свою сумку. Отряхнул руки от краски, а ноги – от песка. Антон достал устройство и сверил маршрут.

– Хм. Еще пару километров придется пройти пешком, – сказал он.

– Ну так пошли, – сказал дядя.

И они пошли.

Пробравшись через густые заросли кустарника, троица оказалась у склона невысокого холма. За холмом был еще один. А там и следующий. Растительность на холмах была, но довольно скудная. В основном – островки какого-то больного орешника и заросли пожелтевшей лозы.

– Какие странные холмы, – заметил Антон. – Они рукотворные?

– Почти, – кивнул Анатолий. – Они маготворные. Холмы защищают Долину Забытых Искателей. От ветров. Ну и от всякого разного.

Сколько склонов они преодолели, Антон не знал – сбился со счета. Последний холм был покрыт лишь низкой желтой травой. Алексей первым забрался на вершину холма и остановился.

– Ничего себе… – пробормотал он.

– Что там? – спросил Антон, карабкаясь по крутому склону. Он запыхался и весь вспотел.

Наконец, младший забрался на верх. И тоже остановился, уставившись вдаль. Стоять ровно он не мог из-за усталости и отдышки, поэтому уперся руками в колени и громко дышал. Анатолий шел позади парней. Он тоже уже почти вскарабкался.

– Ну и ну… – протянул Антон. – Никогда не видел ничего подобного.

Впереди, под холмом, было огромное кладбище. Не смотря на то, что парни стояли на холме, кладбище тянулось до самого горизонта. Терялось за ним. Как морская гладь.

Кладбище было абсолютно плоским. Ни единого оврага или холма. Всюду торчали кресты, памятники и статуи. У многих крестов горели свечи или факелы.

Небо было черным от тяжелых грозовых туч. Но кругом было достаточно светло. Откуда шел свет – было неясно.

Наконец, Анатолий вскарабкался на вершину. Он тоже запыхался.

– Дядя… Долина Забытых Искателей – это кладбище?! – удивился Антон.

– Ну да.

– Странно. В помощнике было сказано, что это долина с памятниками… – Антон полез за устройством в карман.

– Так и есть. Один памятник – один погибший участник испытаний. Вон их сколько тут…

Алексей шумно сглотнул. Антон листал справку об этом месте.

– Ну ладно. Пошли. Нужно пробраться вглубь.

Троица спустилась с холма. Со стороны долины склон был более пологий. Ни одного деревца или куста не было, на сколько хватало глаз. Кругом росла лишь густая трава. Она была чуть выше щиколоток.

В небе урчало. Казалось, вот-вот начнется дождь. Ливень. Тяжелые тучи крутились по спирали. Их засасывало в дыру посреди неба. Провал над бескрайней долиной.

Анатолий заметил, как младший смотрит на небо и сказал:

– Дождя не будет. Здесь всегда такая погода. Всегда тучи. Всегда гремит.

– Почему так? – спросил Антон.

– Это грязь, о которой я говорил. Грязь от магии.

Больше дядя ничего не сказал. Идти дальше продолжили молча.

В Долине Забытых Искателей была очень странная атмосфера. Воздух тут был словно наэлектризован. Заряжен.

Тоской?

Возможно…

Отчаянием?

Определенно…

Тяжестью?

Да…

Антон брел, сверяясь с устройством. Солнца видно не было. Нельзя было даже примерно сказать, с какой оно стороны. И есть ли оно тут вообще.

– Должно быть, эти лампады наполняются маслом сами. При помощи магии, – подумал Антон.

Обычно, когда над головой висят такие тяжелые тучи, в воздухе пахнет свежестью и сыростью. Но здесь не пахло. Воздух в долине был чистый. И ветра здесь не было. Воздух словно затвердел.

Через каждые несколько шагов из земли торчал маленький памятник. Большей частью это были простые каменные кресты. Из серого мрамора. Иногда встречались статуи. Или круглые камни с дырой посередине, в которой летал голубой огонек.

Несколько раз парни споткнулись о горящие лампады и каменные фигурки. Почти у каждого памятника стояла лампада или свеча. И лежала какая-нибудь вещь. Как понял Антон, вещи принадлежали погибшим.

Вот серый крест. Высотой примерно до пояса. Под ним горела маленькая свеча. И лежал разбитый «помощник».

Вот круглый белый камень. На камне выгравирован угловатый узор. Рядом – горит лампада. А возле нее лежит…

– Это же палец!.. – с ужасом прошептал Антон.

– Ага, – кивнул Анатолий. – От некоторых остается лишь палец. А иногда – не остается ничего…

– Да их же здесь тысячи тысяч… – сказал Алексей. – И это только погибшие? А сколько их всего?

– В несколько раз больше, – ответил охотник.

Антон продолжал рассматривать памятники. Надгробия. Статуэтки. Кресты.

Под очередным крестом лежал плюшевый мишка. Он был весь в крови. Местами из него вылез пух. Одного глаза не было.

Под мраморной статуэткой ангела валялась кукла.

Под прямоугольным надгробием валялся обгоревший ботинок. Без шнурков.

Под мраморной сферой лежал фотография. Она давно выцвела. Кажется, на фотографии были изображены двое. И они обнимались.

Мурашки ползли по спине Антона. Медленные и холодные. Они прокрадывались в самое сердце. Алексей чувствовал то же самое.

Наконец, устройства братьев одновременно издали «бульк» и завибрировали. От неожиданности парни подпрыгнули.

– А! – воскликнул Антон. – Наконец…

Он достал устройств и проверил.

– Второе задание выполнено.

– И у меня, – сказал Алексей, открыв вкладку, которую ему показал младший брат на центральной улице Главного Механизма.

– Отлично, возвращаемся. Уже вечереет. Или вы хотите остаться? – улыбнулся Анатолий.

– Не хотим, – хором ответили парни.

– Возвращаемся к лодке? – спросил Антон.

– Да, – ответил охотник. – Заночуем на берегу.

И троица отправилась назад, по своим следам. Когда они вернулись к лодке, вокруг уже сгущались сумерки.

– Костер разводить не будем. Место открытое. Мало ли кто нас увидит. Ешьте и ложитесь спать. Часов через восемь я вас разбужу. И лягу сам.

Парни съели несколько сухих кусочков мяса. И парочку вялых фруктов. Конечно, ужин был не таким вкусным и питательным, как обед в таверне в Главном Механизме. Но голод отступил.

Парни легли прямо на песке. Рядом с кустарником, в котором дядя спрятал лодку. Воздух возле реки был свежим и влажным. И парни довольно быстро уснули.

Охотник просидел все восемь часов практически неподвижно. Чтобы не выдавать себя. Рука постоянно была на рукоятке ножа.

Но никто не напал. Анатолий даже сожалел, что этой ночью никого не удалось зарезать. Места здесь были тихие. Кроме шуршания веток и тихих водяных всплесков тишину больше ничто не нарушало. Когда пришло время, Анатолий разбудил племянников.

– Я посплю часов пять. Больше мне не надо. Разбудите меня примерно в полдень, – с этими словами охотник упал под куст. Через минуту он уже храпел.

Парни слегка перекусили, еще немного истратив запасы провианта. Антон остался на берегу, возле дяди. Алексей же отправился в заросли.

– Посмотрю, может найду чего интересного, – сказал он.

И исчез в кустах.

Его не было часа полтора. Вернулся он с добычей.

– Смотри, что я нашел.

Майка Алексея была заправлена в штаны. А под майкой были лесные орехи. Как в сумке у кенгуру.

– Я нашел их в той стороне, – указал Алексей. – Там целая поляна. Смотри, какие они спелые!

Старший выправил майку – орехи упали в песок. Он взял один из орехов и сжал его пальцами. Послышался хруст. Скорлупа рассыпалась. В руке у Алексея осталось крупное ядрышко лесного ореха.

– Да оно же просто огромное, – заметил Антон. – Я таких никогда не видел. Ты уверен, что их можно есть?

– Не-а. Дядя проснется, спросим у него. Он-то уж точно знает. Не ешь их пока…

– Окей.

Чтобы чем-то занять себя, пока дядя отдыхает, парни стали собирать камни и складывать из них нечто вроде пирамиды.

– Мы уйдем, а она останется, – все говорил Антон. – Если ее сделать достаточно большой, то она будет стоять здесь десятки… Сотни лет

– Кажется, у кого-то проснулись египетские гены, – усмехался Алексей

Когда пришла пора будить охотника, пирамида из камешков уже доходила Антону до пояса.

– Что, уже? – удивился Анатолий.

– Уже, – кивнул Антон.

Охотник протер глаза, потянулся и пошел умыться в реке.

– О! – воскликнул он, заметив пирамиду. – Это вы сделали?

– Угу, – закивал Антон.

– Неплохо, – дядя потрепал Антона по волосам.

Алексей показал дяде орехи.

– Да, их можно есть, – сказал он. – Вроде бы.

Потом охотник наскоро перекусил. Заодно, попробовал орехи

– Да, обычные орехи, – сказал он.

И парни тоже съели несколько штук. Орехи были жесткие и жирные. Их приходилось очень долго жевать, прежде чем комок получалось проглотить. Перекусив, троица вытащила лодку из кустов. Спустила ее на воду и отплыла.

– Осталось добраться до Грозовой Вершины, – сказал Антон. – Судя по карте, она находится на противоположном берегу.

– Одно из немногих мест, – сказал Анатолий, – в которых я еще не был.

– От берега до Грозовой Вершины придется прогуляться… Двадцать километров, – сказал Антон, после чего убрал устройство в карман.

– А, кстати! – обратился к дяде Антон. – Ты знаешь, как сделать, чтобы «помощник» не выключался из-за бездействия?

– Конечно. А вы до сих пор не разобрались? – удивился дядя.

– Я искал, где это настраивается. Но не нашел… – младший протянул устройство охотнику.

Анатолий открыл нужную вкладку и показал племяннику, где и что нужно выбрать.

– Вот, запомнил? – охотник вернул устройство.

– Кажется, да. Я так и не понял, у них что, нет батарейки?

– Нет, они работают от магии. Частично.

– Зачем же они в таком случае сами выключаются? – спросил Антон.

– Если «помощник» будет слишком долго во включенном состоянии, то он выдохнется. И в итоге выключится. И придется подождать, пока он восстановится…

– Ага, кажется понял, – ответил Антон. – Значит батарейка все же есть. Пускай она и магическая.

– Вроде того, – кивнул Анатолий и продолжил работать веслами.

Течение было сильным. До противоположного берега было около километра. Но дядя работал веслами уже два часа. Лодку сильно сносило.

– Пожалуй, – сказал Анатолий, – мне надо передохнуть. Леха?

И Алексей принял весла. Стал грести. Охотник тем временем утолил жажду, почти полностью осушив свой бурдюк.

– Кажется, до берега осталось метров сто, – сказал Антон.

– Где-то так, да, – кивнул дядя. – Сейчас несколько минут отдохну , и сделаю последний рывок. Боюсь, Алексей не справится с течением.

– Так и есть, – сказал запыхавшийся Алексей. – Нас сносит, мне не хватает сил.

Переведя дух, Анатолий набросился на весла и начал грести изо всех сил. Берег стал приближаться. Течение было таким сильным, что охотнику приходилось наваливаться на весла всем своим весом. Весла жалобно скрипели и потрескивали. Кажется, они вот-вот могли сломаться. Металлические петли в центре бортов, в которые просовывались весла, все больше и больше расшатывались.

Наконец, до берега осталось около двадцати метров. И лодка загремела днищем о коряги и камни.

– Ура, – выдохнул охотник, бросая весла и спрыгивая в воду.

Дядя потащил лодку к берегу. За веревку, которая была привязана к носовой балке лодки. Когда лодка легла на мель, братьям пришлось из нее вылезти и помочь. Затащив лодку на берег, все трое упали на песок без сил. И лежали так несколько минут, громко дыша.

– Это было непросто, – наконец, сказал Антон.

– Да, – согласился старший.

– Вот поэтому я такой здоровый, – вновь напомнил дядя. – Чтобы не откинуться от подобных ежедневных приключений.

Парни засмеялись. И закашлялись.

– Надо идти, – сказал Анатолий. – Хорошо бы успеть до ночи.

– Было бы неплохо, – сказал Алексей. – Я уже хочу домой.

– Я тоже, – простонал Антон. – У меня болят все мышцы и все кости… От этих приключений.

На этот раз полоса пляжа оказалась слишком широкой. Лодку пришлось прятать прямо на открытой местности. Тащить корыто через весь пляж было слишком тяжело.

Анатолий своим огромным тесаком нарубил веток. Алексей надрал травы и притащил несколько гнилых коряг. Антон натаскал ила. После получаса возни лодка спряталась под толстым слоем маскировки. Теперь со стороны она выглядела как большой камень, облепленный водорослями, сухими ветками и листвой.

– Нормалек, – сказал дядя. – Дождя, конечно, эта маскировка не переживет… Но на один-два дня ее вполне хватит. А теперь пошли.

И они отправились на Грозовую Вершину. Антон регулярно сверялся с картой. За пляжем был сосновый лес. Через минут двадцать он расступился. И перед парнями оказались пышные зеленые луга. Они поднимались вверх. Вдали возвышались острые пики и скалы.

– Красотища! – воскликнул Антон. – Я такое раньше видел только на картинках…

– И как же мы будем взбираться? – угрюмо пробормотал Алексей.

– Как-нибудь, – пожал плечами охотник. – Наверняка, там есть тропы или ступени.

Преодолев луга, троица оказалась у первой скалы. Луг обрывался внезапно. Буквально метр, и пышная зеленая трава сменялась навалом камней.

Каменная стена имела высоту около десяти метров и была почти вертикальной. Вся поверхность скалы была в трещинах и каменных сколах.

Антон крутил головой по сторонам.

– Кажется, – сказал он, наконец, – здесь нет тропинок. И ступенек я не вижу…

– Я тоже, – кивнул Алексей.

– Значит, придется карабкаться, – заключил охотник. – Я полезу первым. Скину вам веревку, когда окажусь на верху. Дайте ее мне.

Антон передал дяде веревку.

Анатолий надел веревочное кольцо на шею, словно гигантский ошейник. И стал карабкаться. Каменные выступы то и дело обламывались. Пару раз охотник едва не сорвался вниз. Но смог удержаться.

– Просто я тяжелый, – крикнул он племянникам, – Вот скала и рушится…

Наконец, Анатолий вскарабкался на самый верх каменной растрескавшейся стены. Отыскал подходящий каменный выступ. Проверил его – подергал рукой и несколько раз ударил ногой.

Выступ был надежный.

Привязав к нему веревку, Анатолий бросил другой конец вниз. Длины веревки хватило ровно на столько, чтобы упавший конец едва коснулся земли. Прямо у ног Антона.

Парни переглянулись.

– Я тяжелее, – сказал Алексей. – Лезь первым.

И Антон нехотя полез.

– Когда забираешься, – крикнул дядя, – наматывай веревку вокруг руки. Так безопаснее.

Голос эхом звенел среди каменных трещин.

Антон сделал, как велел дядя. Забираться было неудобно. Даже с веревкой. Но, через несколько мучительных минут, Антон вскарабкался на самый верх. Анатолий протянул руку и помог парню забраться на уступ.

– Все нормально? – спросил охотник.

– Н-нормально. Только руки стер, – ответил Антон, стараясь отдышаться. – И колени ободрал.

– Хорошо, – улыбнулся охотник и потрепал парня по волосам. – Отойди от края, а то свалишься.

Дядя бросил веревку вниз и крикнул:

– Привяжи сумки, я про них что-то забыл!

Алексей кивнул и стал привязывать. Через пару минут снизу донесся голос:

– Тащи!

Сумки постоянно цеплялись за выступы и острые каменные сколы. Поклажа порядком ободралась. Наконец, Анатолий ее втащил. Снова кинул веревку вниз. Затем крикнул:

– Обвяжи вокруг пояса. Мы с Антоном тебя втащим!

Алексей обвязал веревку, сделав тройной узел.

– Я готов! – крикнул он и вцепился мертвой хваткой в веревку.

Через несколько секунд веревка натянулась и Алексея медленно потащило вверх. Парень едва успевал балансировать и упираться ногами в скалы, чтобы не потерять равновесие и не ободраться о камни.

Глянул вниз.

До земли было метра три.

Потом пять.

Потом семь.

При мысли, что веревка может порваться, в животе противно заурчало.

Антон занимался тем, что складывал веревку и накидывал получившиеся петли на выступ, к которому та была привязана. Анатолий тащил весь вес в одиночку. На теле охотника вздулись жилы. Особенно на шее и руках. Мышцы бугрились. Во время каждого усилия охотник мощно и шумно выдыхал. Вместе с воздухом изо рта вырывались брызги.

Веревка поскрипывала.

Антон весь напрягся, молясь, чтобы веревка не порвалась и не перетерлась о скалы.

Но все прошло гладко. После очередного усилия, над краем показалась голова Алексея.

– Смотри, чтобы петли не соскользнули! – крикнул дядя младшему.

– Смотрю, смотрю.

И охотник помог Алексею преодолеть последние пол метра. Помог забраться на уступ. Каменистый край то и дело осыпался. Большие куски отваливались от скалы и летели вниз.

Наконец, все трое оказались на верху.

Анатолий упал на землю, раскинув в стороны руки и ноги.

– Пару минут… – сказал он, тяжело дыша. – И двинемся дальше.

Антон отвязал веревку от каменного выступа. Осмотрел ее и ощупал. Она немного распушилась. Но, вроде бы, на преодоление пары препятствий ее еще хватит.

Братья окинули скалы взглядом.

– Кажется, путь будет долгим… – угрюмо сказал Антон.

Никаких ступеней или тропинок среди скал видно не было. Лишь отвесные серые истрескавшиеся каменные громадины. Местами были обвалы из черных и острых, как бритва, камней.

– Может есть другой путь? – спросил у дяди Алексей.

Дыхание охотника почти выровнялось. Он поднялся с земли, отряхнулся и слизнул кровь с ободранной ладони.

– Может и есть, – сказал он. – Но, боюсь, что искать его мы будем слишком долго. Придется взбираться здесь.

Парни обреченно склонили головы.

Вдруг, откуда-то сбоку раздался шорох.

Все трое повернули головы в сторону звука и замерли. Прошло несколько долгих секунд. Анатолий уже хотел что-то сказать, как шорох раздался снова.

Теперь совсем в другой стороне. И громче.

Братья переглянулись. Анатолий совершенно беззвучно выхватил из ножен свой огромный тесак. Сжал его обратным хватом. Алексей, увидев это, последовал примеру дяди – выхватил свой нож.

Снова раздался шорох. Что-то посыпалось. Кажется, мелкие камни. Теперь звук раздался где-то сзади и снизу. Со стороны отвесной скалы, по которой троица только что вскарабкалась.

Охотник изготовился, словно кошка. Согнул ноги, левой рукой уперся в камни слева от себя. Нож в правой руке коварно блеснул.

Парни стали медленно отходить от края. Они старались делать это беззвучно. Но Алексей наступил на хрупкую каменную щепку.

Та сломалась, издав громкий хруст. Треск разогнал тишину. Эхо разнеслось среди скал и многократно усилилось.

Темное пятно, словно бегун после сигнального выстрела, бросилось на парней прямо из обрыва.

Анатолий тоже прыгнул, перехватывая пятно сбоку.

Получилось.

Мускулистое тело охотника оказалось быстрее и тяжелее. Анатолий сбил нападающего. Нечто рухнуло на землю. Но так просто оно сдаваться не собиралось.

Началась борьба. Нападающий издавал нечленораздельные звуки, словно слюнявый пес, который вцепился в штанину и пытается ее разорвать, мотая головой из стороны в сторону.

Борьба была недолгой.

Анатолий сделал несколько ударов и захватов. Прижал нападавшего к камням. Затем его булатный тесак описал широкую черную дугу и вонзился в живот незнакомцу.

Раздался крик и всхлипывания. Охотник резко потянул за рукоять ножа, вспарывая противнику брюхо. От груди до самого паха. Сквозь крик и скуление был слышен шелест вываливающихся кишок. Кровь ударила фонтаном.

Через несколько секунд крик смолк и темная фигура обмякла.

Парни сидели на камнях, пытаясь прийти в себя.

Охотник вытер тесак о штанину и сунул обратно ножны. Его руки были по локоть в крови. Майку и лицо покрывали крупные черные капли.

– Ах, да… – спохватился охотник.

Он вновь выхватил тесак, нагнулся и с усердием перерезал уже мертвому противнику горло. От уха до уха. Кровь текла рекой. Тело врага иногда подергивалось. Особенно левая рука.

Анатолий вновь обтер тесак. Теперь уже о другую штанину. Сунул в ножны.

– Гоблин, – пожал плечами Анатолий.

Парни смотрели то на мертвеца, то на охотника.

Антон почувствовал что-то странное.

Кажется, это был страх.

Конечно, это был их дядя, но…

Было жутковато видеть, как он с такой легкостью выпускает кишки и режет горло. Пускай и врагам. Пускай даже гоблинам или нежити.

По спине у парней поползли мурашки.

– Коварные они, эти гоблины, – продолжил Анатолий. – Запутывают и нападают сзади. Перерезают своей жертве глотку и… Съедают! – последнее слово Анатолий почти выкрикнул.

Парни вздрогнули. Затем, мотнули головами и, вроде бы, пришли в себя. Встали и подошли к окровавленному телу. Стали рассматривать.

Гоблин был невысок. Кожа его была цвета грязи. Или морских водорослей. Длинные конечности были переплетены сухими мускулами и жилами. На запястьях были кожаные ремешки.

Кажется, ремешки были изготовлены из человеческой кожи.

Из распоротого живота вывалился огромный комок черно-серых внутренностей. Из-за наглухо перерезанного горла голова неестественно вывернулась вбок. Из горла все еще текла черная кровь. Она слегка пузырилась и пенилась. Левая рука все до сих пор вздрагивала.

Лицо твари было вполне человеческое: два глаза, брови, нос, тонкие губы. Лоб был очень низким. Нижняя челюсть слегка отвисла. Из приоткрывшейся пасти виднелось несколько длинных тонких зубов. Они были похожи на иглы. Или очень толстые рыбные кости. Мертвые веки были слегка приоткрыты. Длинные черные косички волос пропитались кровью и прилипли к камням.

Теперь Антон увидел, что рядом с телом лежит тонкий ржавый нож. Лезвие имело форму полумесяца и было заточено с двух сторон.

– Фу, ну и вонища от него, – поморщился Алексей. – Как от бомжа…

– Так пахнет их кровь, – сказал Анатолий. – Гоблины следят за собой… Вернее, за своим запахом. Если у них нет ран, то даже собаки не могут их выследить. А кровь… Она воняет, это да. Чем бы ее теперь с себя вытереть…

– Так это он шуршал? – спросил Антон.

– Он, – кивнул дядя.

– Как же он так быстро перемещался? – удивился Алексей

– Гоблины очень ловкие и коварные, – ответил Анатолий.

– Может он был не один? – Антон оглядывался по сторонам, прищурившись.

– Не думаю, – ответил охотник. – Они всегда охотятся поодиночке.

– Почему? – спросил Алексей.

– Натура у них коварная. Они даже среди своих постоянно плетут заговоры. Мешают друг другу больше, чем помогают…

Анатолий перевернул окровавленную тушу. Стал обыскивать.

– Фляга с водой… Ножны… Ага!

Парни снова подпрыгнули от неожиданности.

– Что, ага? – спросил Антон.

– У него карта! Кажется… Да, точно!

Охотник расстегнул поясной мешочек гоблина и вытащил от туда кусочек пергамента, который был небрежно свернут в трубочку.

– Ну-ка, посмотрим, – пробормотал Анатолий.

Развернул свиток. Стер с него капли крови.

Повисла тишина. Дядя нахмурился и стал очень внимательно рассматривать карту. Крутил ее. Глаза охотника бегали.

Вверх.

Вниз.

Вверх.

Снова вниз.

– Ну, что-нибудь понятно? – не выдержал Антон.

– Частично, – сказал охотник.

Он указал на белый треугольник в центре карты:

– Вот Грозовая Вершина, – затем указал на зеленый круг, – А это, кажется, Долина Забытых Искателей…

Антон стал разглядывать смешные каракули, которыми был покрыт клочок кожи.

– Ага! Мы вот тут, – Антон указал на длинную белую линию между зеленым кругом и белым треугольником.

– Хм… Кажется, ты прав, – улыбнулся Анатолий. – Значит белыми линиями обозначены проходимые места…

Охотник вел пальцем по линиям, изучая маршрут к белому треугольнику.

– А что это за красные точки? – Алексей тыкнул в карту в нескольких местах.

– Да… это кровь, – ответил дядя и потер красные пятна.

Но они не стерлись.

– Наверное, это их лагеря, – прикинул Антон.

– Вполне возможно, – поддержал Анатолий. – А я-то подумал, что это просто кровь… Молодец!

И Анатолий хлопнул старшего по плечу, но не рассчитал силу и едва не сбил парня с ног.

– Извини… Ну! Теперь у нас есть карта.

Анатолий снова осмотрелся в поисках того, чем можно было оттереть вонючую гадость с рук и лица. Пришлось воспользоваться камнями. Удалить кровь удалось лишь частично.

Троица стала изучать клочок кожи. Каждый высказывал свои предположения, каким путем им следует отправиться.

– Должно быть, пунктирные линии – это тайные тропинки и секретные лазы, – говорил Антон. – Нужно двигаться по ним.

– А я считаю, что они охраняют эти пути особенно надежно, – предположил Алексей. – Нам нужно идти по белым линиям…

Тут вмешался дядя:

– Белые линии пересекаются совсем близко от их поселений, ты сам посмотри… – Анатолий указал на несколько красных точек.

Троица готовила целую спецоперацию, как пробраться к Грозовой Вершине незамеченными.

Не окажись у них этой карты, они бы, скорее всего, попали в засаду. И стали бы обедом.

– Хм-м… протянул Анатолий. – Один момент.

Он встал, подошел к окровавленной туше, схватил ее за ногу и бросил в обрыв. Отряхнул руки и вернулся к парням.

– Воняет он, – прокомментировал охотник. – Привлекает к нам внимание. Да и нехорошо будет, если его обнаружат здесь с выпущенными кишками… И без карты.

Парни понимающе кивнули.

И троица вновь принялась обсуждать предстоящий маршрут.

Через полчаса споры утихли. Подходящий маршрут был определен. Антон нашел в сумке свежий травяной стебелек.

Протянул его дяде:

– Вот, экологически чистый карандаш.

Дядя отметил маршрут.

И они отправились в путь.

Каменный уступ все время петлял. Примерно через час, как и предсказывала карта, в отвесной скале, справа, появился проход. Он был очень узкий. Если бы не карта, то найти его случайно было бы практически невозможно.

Преодолев узкий проход, троица оказалась на достаточно открытой местности. Впереди возвышался белоснежный пик. Белым он был совсем не от того, что его покрывал снег.

Сами скалы были белыми, как мрамор или фарфор. Они блестели. Переливались. Жидкий туман укрывал глубокие ущелья впереди. Вокруг вершины висели тяжелые облака.

Анатолий сверился с картой.

Зеленая ломаная линия соединила Долину Забытых Искателей с белым треугольником. Линия петляла вокруг красных точек – лагерей гоблинов. Петляла вокруг черных точек – ущелий. Проходила по пунктирным белым линиям – тайным лазам и тропинкам.

Путь, если поспешить, можно было преодолеть до наступления ночи.

Если их никто не заметит.

Эти скалистые места оказались гораздо опаснее, чем можно было предполагать. Кругом была опасность. Кругом были враги, вражеские лагеря. Пускай, их пока и не было видно.

Троица преодолевала каменистые перевалы бесшумно и быстро. Кругом была тишина. Она расступалась совсем редко и лишь на мгновение, когда под ногами поскрипывали и осыпались камни. Ветра не было.

Солнце стало клониться к закату. Огромная воронка из туч, что крутилась над Долиной Забытых Искателей, уже давно скрылась из вида. Где-то позади. Белая гора приближалась.

Открытая каменная местность уступила место крутым хребтам и бездонным ущельям.

Наконец, последнее ущелье осталось позади. И дорога стала подниматься непосредственно к пику. Спиралью.

– Ну, почти пришли! – обрадовался Алексей.

– Неужели, мы скоро будем дома? Мне даже не верится… Скорее бы! – пробормотал Антон.

– Скоро, – улыбнулся Анатолий. – Если захотите в следующий раз прийти ко мне в гости, то захватите с собой автоматы… И пару ящиков патронов!

Братья хихикнули.

Окружающие предметы начали растворяться в тумане. В небе послышались раскаты грома. Воздух наполнился прохладой, сыростью и свежестью. Поднялся ветер.

Вскоре пошел косой дождь.

– Можете включать устройства, – почти прокричал Анатолий. – Почти пришли.

Парни достали устройства, включили и сунули обратно в карманы.

Дорога больше не закручивалась спиралью. Теперь она шла прямо.

Самого пика видно не было. Он терялся в черных тучах и тумане. Всюду сверкали молнии. Порывы ветра сбивали с ног и обжигали кожу холодом, дождем и каменной крошкой. Камни под ногами стали совсем мокрыми. Парни постоянно поскальзывались и падали.

Но Анатолий шел твердо.

В конце концов, дорога пошла под такой уклон, что двигаться дальше можно было только на четвереньках. Примерно полчаса троица ползла по крутому скользкому склону. Неистовый ветер бил сбоку, не давая поднять голову. Раскаты грома оглушали. Парни протерли колени штанов до дыр. Ладони были ободраны о камни.

Одна из молний сверкнула совсем рядом. Раздался такой грохот, будто весь мир начал рушиться. С неба посыпались острые каменные обломки. Некоторые из них были такими горячими, что светились желтым, горели и испускали искры. Падая, они оставляли за собой длинные дымные следы. После удара молнии воздух на какое-то мгновение застыл. Ветер стих.

Но лишь на мгновение.

Не успело оглушительное эхо стихнуть, как ветер налетел с новой силой. Антон не выдержал и упал. Покатился. Возможно, он бы так и катился. Но старший помог ему остановиться.

Алексей проорал во все горло:

– Все нормально?

Не смотря то, что он кричал Антону прямо в лицо, тот не смог разобрать ни слова на слух. Он прочитал по губам.

– Да! – кивая, прокричал он в ответ.

В ушах гудело от оглушительного грохота. Ветер сыпал в глаза мокрую каменную крошку. Парни насквозь промокли. Они все сильнее стучали зубами от холода. Стихия смыла с охотника всю черную кровь. Без остатка.

Внезапно, Антон ощутил, как его устройство завибрировало. В правом кармане. Звуковой сигнал захлебнулся в окружающем хаосе, его слышно не было.

– Дядя! – проорал во все горло парень. – Кажется, есть!

Анатолий обернулся и пополз к племянникам.

Алексей не слышал, что прокричал его брат. Ветер уносил слова совсем в другую сторону. Но он увидел, что младший нагнулся, подставив ветру спину. Заметив в руках Антона устройство, Алексей понял, в чем дело. Здоровяк достал свое устройство. Посмотрел на младшего, кивнул и подполз к брату.

Через несколько секунд к парням присоединился Анатолий.

– Ну, есть? – крикнул дядя, смотря то на старшего, то на младшего.

– Есть! – проорал Алексей.

Антон просто закивал.

– И что дальше? – прокричал Алексей. – Где дверь домой?

Парни огляделись.

Никакой двери не было. Окружающее пространство растворялось в тумане и мокрой каменной крошке буквально через пятнадцать метров. Дальше ничего видно не было. И если бы не крутой склон, то было бы непонятно, с какой стороны они сюда пришли. Вернее, приползли.

Анатолий взял устройство у Антона.

Задания «Посетить Главный Механизм» и «Посетить Долину Забытых Искателей» горели зеленым. Задание «Посетить Грозовую Вершину» мигало…

– Красным?.. – удивился Анатолий. – Как странно…

– У меня тоже, – сказал Алексей, протягивая устройство дяде.

Антон вздрогнул. Он вдруг понял, что хорошо слышит голос брата. Кажется, Алексей и Анатолий тоже обратили на это внимание.

– Что-то тут… тихо стало… – пробормотал Антон.

Троица замолчала и стала крутить головами по сторонам.

Дождя не было. Грома не было тоже. Грохот стих. Молнии больше не сверкали. Было слышно, как с камней бегут маленькие звонки ручейки. Как осыпается мокрая каменная крошка.

– Что за… – растерянно сказал Алексей.

Внезапно, выше по склону раздался хлопок и, секундой позже, глухой удар. Парни и охотник дернулись от неожиданности и повернули головы на звук.

– Шля… па? – пробормотал Антон.

– Цилиндр… – кивнул старший.

Анатолий тихо выругался, кажется, на немецком.

Цилиндр медленно катился по мокрой каменистой поверхности. Вниз. Прямо к Антону.

Антон попятился назад. Алексей стоял на четвереньках слева от младшего брата. Анатолий – справа. Они не двинулись с места. Когда цилиндр оказался точно между парнями и дядей он кувыркнулся и…

Остановился, заняв правильное положение.

Тонкая красная ленточка, которая шла по нижней стороне цилиндра, ярко вспыхнула. Раздался оглушительный хлопок и красная вспышка. И на месте шляпы возник человек. Совершенно очевидно – это был человек.

Он выглядел в точности, как фокусник. Худой , высокий, с благородной осанкой. На нем был темный облегающий костюм. Через расстегнутый ворот костюма было видно белоснежную рубашку и галстук-бабочку. Большой черный цилиндр уже был у него на голове, слегка наискось. На спине была широкая черная накидка. Она немного блестела, словно шелк. В этой накидке человек был похож на летучую мышь. Высокий черный ворот поднимался до самых ушей. Лицо незнакомца было молодым, но опухшим и очень уставшим. Бороды и усов не было. Короткие черные волосы едва закрывали уши. Глаза были темные.

– Бум! – мягко сказал незнакомец.

Антон не мог понять, как человек способен стоять на таком крутом склоне. Но человек стоял. И, совершенно очевидно, не прикладывал к этому ни малейших усилий.

– Здра… Здравствуйте, – растерянно пробормотал Антон, смотря на возникшего человека снизу вверх.

Анатолий снова выругался, теперь громче и гораздо эмоциональнее. На французском.

Незнакомец разразился истеричным смехом. Его благородная осанка исчезла, спина перекосилась, содрогаясь от приступов смеха. В лицо Антону ударил кислый запах алкогольного перегара.

– Кажется, он в доску пьян… – подумал про себя Антон.

И от этой мысли стало жутко. Незнакомец, совершенно очевидно, обладал большой магической силой. И он был в пьян! От него разило перегаром! Антон переглянулся со старшим братом. В глазах у Алексея читалась точно такая же тревога. И растерянность. Дядя все еще ругался. Теперь на английском.

Троица до сих пор стояла на четвереньках.

Человек перестал смеяться так же внезапно, как и начал. На глазах у него были слезы. Но лицо стало совершенно серьезным.

– Встать! – рявкнул он, сделав резкое движение руками вверх.

Все трое вскочили и выпрямились. Антон ощутил, как будто его вздернули за макушку. Теперь парень стоял на склоне точно так же, как незнакомец. Нарушая все законы физики.

– Так-так-так, – пробормотал человек в шляпе, постучав указательным пальцем себе по губам. – Нарушаем?..

И резко повернулся к Анатолию.

Охотник прекратил ругаться и пристально посмотрел на человека в шляпе.

В упор.

Повисла тишина.

Человек в шляпе пару раз шмыгнул.

И закашлялся.

Потом сплюнул и снова уставился на Анатолия.

В упор.

– Привет тебе, Карл, – процедил Анатолий. – Какими судьбами?

– А то ты не знаешь! – во все горло прокричал человек, рассекая воздух руками.

Его затрясло. Казалось, он сейчас взорвется. Как бомба. Вдруг, человек вновь встал ровно.

И спокойным голосом продолжил, обводя взглядом всех троих:

– Простите, снова задержался. Ох уж эти дамы…

Тишина…

Вдруг, незнакомец склонил голову, закрыл лицо руками и стал рыдать. Шляпа едва не упала у него с головы. Анатолий заметил это и поправил головной убор.

– Не трогай меня! – закричал фокусник. – Убери свои руки!!!

Он замахал руками, словно псих, который отбивается от навязчивых санитаров. Шляпа слетела и упала Антону под ноги.

– Кажется, у этого парня не все дома… – подумал про себя младший. – Что ему от нас надо…

Фокусник перестал махать руками и рыдать. Снова встал ровно и вновь сделал серьезное лицо. Прочистил горло.

– Кхе-кхе… Нарушаем? – повторил он, глядя на Анатолия.

– Нет, – невозмутимо ответил охотник.

Фокусник еще несколько секунд смотрел на Анатолия. Потом глянул на Антона. На Алексея.

Потом на шляпу.

Нагнулся и поднял ее. Хорошенько отряхнул, хотя шляпа была совершенно чистая.

– Согласно моим данным, вы нарушаете, – сказал человек, почти оправдываясь.

Он опустил одру руку в цилиндр. По локоть.

По самое плечо!

И резко вытащил.

В руке у незнакомца был дохлый кролик. Вялая туша беспомощно болталась в воздухе.

– Нет! – рявкнул человек, швырнув бедного кролика куда-то в сторону. – Чертовы кролики! Как же они меня достали!

Несчастный кролик ударился о почти вертикальный каменный выступ, а потом плюхнулся на склон и покатился вниз, оставляя за собой капельки крови.

Карл снова сунул руку в шляпу по самое плечо. Порылся с такой прилежностью, что высунул кончик языка. Прямо, как маленький ребенок, который что-то рисует, зажав в своем маленьком неуклюжем кулачке огромный фломастер.

– Ага, вот! Да!

Человек одним резким движением вытащил из шляпы руку. В ней был кочек желтой бумаги. Вновь надел шляпу на голову. Слегка наискось.

– Вот! – махал он бумажкой то перед лицом Антона, то перед лицом Анатолия.

Алексей стоял за спиной человека, с ужасом глядя то на брата, то на дядю.

– Кто этот сумасшедший? И чего он к нам привязался? – читалось во взгляде здоровяка.

Человек в шляпе снова начал истерично смеяться. Шляпа опять упала и укатилась куда-то вбок. За камни.

Троица стояла и не шевелилась. Анатолий был невозмутим, словно матерый психиатр, перед которым исповедовался старый знакомый. Шизофреник.

Фокусник все смеялся и смеялся. Потом начал плакать.

Неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, но Анатолий прочистил горло и спросил:

– Кхе-кхе. Карл, ты снова пил?

Карл перестал рыдать, побагровел и взорвался, махнув в стороны руками:

– Какое тебе дело!? Затки свой вонючий рот! И убери от меня руки! Иначе я за себя не отвечаю!!!

Анатолий по-прежнему был невозмутим. Теперь он демонстративно скрестил руки на груди, продолжая пристально смотреть на Карла.

– Дядя, кто это? – наконец, спросил Антон.

– Надзиратель Карл, – ответил дядя. – Он… У него трудности с алкоголем.

– Нет у меня никаких трудностей! – заорал Карл во все горло. – Ясно вам? У меня нет проблем с алкоголем! Нет никаких проблем!!!

Карл топал ногами и пинал камни. Он смеялся и одновременно плакал. Изо рта у него летели слюни. Они висели на подбородке и забрызгали красивый облегающий костюм. И, вдруг, Карл снова затих. Выпрямил спину и совершенно серьезно посмотрел на Антона.

Потом нервно поправил обрывок бумаги и стал читать:

– Анатолий, Алексей и Антон – вы нарушили пункт четыре. Раздела восемьсот пятнадцать. Главы тысяча шестьсот двадцать третей. Сорок второго тома «правил». Всех вас ждет смертная казнь.

Глаза парней округлились.

Анатолий, кажется, занервничал. Его глаза забегали.

Влево.

Вправо.

Влево.

Вправо.

– Смертная казнь?.. – прошептал Антон. – Что мы там нарушили?..

Карл снова поднял бумажку и важно стал читать:

– Пункт четыре. Раздела восемьсот пятнадцать. Главы тысяча… А-а-а-а, короче! – человек снова психанул, разорвал листок на части и швырнул обрывки через правое плечо.

Прямо в лицо Алексею.

Парень хотел сделать шаг назад, чисто рефлекторно. Но не смог. Ноги, будто вросли в камни. Из-за этого некоторые обрывки бумаги попали Алексею прямо в глаза. Он часто заморгал и наклонил голову. Глаза заслезились. Кожа парня была в крупных дождевых каплях. Один из бумажных клочков прилип к левой щеке.

Парень мотнул головой. Кусочек остался на месте. Мотнул сильнее. Снова безуспешно. Тогда Алексей стряхнул его рукой. Стараясь сделать это так, чтобы не привлекать внимание психованного Карла.

– Ты, охотник Анатолий, нарушил «правила». Помогать своим родственникам проходить испытание, будучи охотником, строго запрещено.

– И за это положена смертная казнь? – паниковал Антон. – Что за бред…

– Положена, – Карл пожал плечами с особо подчеркнутым безразличием.

– Нас повесят? – поинтересовался Анатолий. – Или сожгут, как еретиков?

– Нет, – сказал Карл. – Конкретно ты, охотник Анатолий, будешь помещен в тюрьму Клазан-Тури-Нали-Периндакса. Твои племянники отправятся в Храм Утонувшего Бога.

– Нас утопят? – ужаснулся Антон, вновь вспомнив бочку с осами.

– Нет, – продолжил объяснять человек в шляпе.

Он говорил слишком ровно и спокойно. Обычный человек не способен так произносить слова.

Но…

По глазам Карла было видно, что он вот-вот взорвется и снова начнет визжать. Плакать и смеяться одновременно.

Но…

Пока что он держал себя в руках.

Карл продолжил:

– Вы будете телепортированы в Храм Утонувшего Бога. У вас и у охотника Анатолия будет шанс выжить. Для этого вы должны выбраться из храма, живыми. А охотник должен выбраться из тюрьмы. С чьей-либо помощью или без. Если вы переживете храм, а охотник окажется за пределами тюрьмы, то вы вернетесь домой. А он и дальше будет охотником.

Речь человека в шляпе закончилась так внезапно, что парни еще несколько секунд ждали продолжения.

Повисла тишина.

Наконец, Антон опомнился и спросил:

– То есть мы должны…

Карл взорвался:

– Я же русским языком все объяснил!!! Зачем… Спрашивать то… Что я и так объяснил?! Зачем??? Почему вы все такие тупые?.. За что мне все это…

Карл завизжал, как девка, и начал бить себя кулаками в грудь. А потом заплакал, закрыв лицо руками. Продолжил бубнить, сквозь всхлипывания:

– Карл, телепортируй этих… Карл, накажи тех… Я целыми днями разгребаю чужие проблемы! Каждый божий день!!! Как мне все это надоело…

У фокусника была истерика. Он упал на колени, продолжая закрывать лицо ладонями. Прислонился лбом к камням, рыдал и громко всхлипывал. Шмыгал.

Как маленький мальчик, которому сломали любимую машинку.

Парням даже стало жалко нервного фокусника. На секунду. Антон посмотрел на брата. Потом на дядю. Анатолий закатил глаза, медленно помотав головой.

– У него нервная работа, – пробормотал охотник.

Карл рыдал и смеялся. Несколько минут. А затем встал, вытирая слезы и сопли белыми перчатками. Красное лицо стало серьезным. Гораздо серьезнее, чем все лица до этого.

– Итак, господа. Вы готовы?

Парни переглянулись.

– Разве ничего нельзя сделать?.. – в отчаянии пробормотал Антон.

Фокусник как-будто ждал этих слов. Он сделал быстрый шаг к Антону, немного наклонился и прищурился. Приложил левую ладонь к лицу, чтобы удержать слова от посторонних ушей.

И быстро пробормотал:

– Миллион золотников, и по рукам, м?

Антон даже не сразу понял, что сказал этот странный человек. Карл стоял все в той же лукавой позе, щурился и пристально смотрел на Антона… Иногда поглядывая по сторонам. Антон тупо смотрел на человека. Мозг парня расшифровывал услышанное. Перегар выедал парню глаза. Выжигал легкие.

– А-а-а… – дошло, наконец, до Антона. – Взятка… Но у меня нет таких…

Карл молниеносно выпрямился. Занял исходное положение. Точно между дядей и братьями. Он перестал оглядываться и щуриться. С его лица исчезли все эмоции.

– В таком случае, решено…

Фокусник вытянул вперед руку. Раздался хлопок – шляпа появилась прямо из воздуха. И упала фокуснику на ладонь. Карл надел цилиндр, слегка наискось.

– Всего доброго.

И хлопнул в ладоши.

Глава 8

БЕЗУМИЕ

Храм Утонувшего Бога находился на самой северной окраине материка.

На многие километры в берег вгрызались извилистые фьорды, в которых регулярно происходили обвалы и оползни.

Севернее храма был лишь океан. Безжалостный и холодный – он был воплощением отчаяния и безысходности.

Храм построили многие тысячи лет назад. Кто и для чего – не известно. Это было дурное место, из которого не возвращались. Древнее сооружение возвышалось над землей на сотни метров. Обвалы частично оголили его северную часть. От этого казалось, что храм – лишь верхушка айсберга. Макушка титана, который когда-то доставал до самых небес.

Вполне возможно, что так оно и было.

Восточная часть храма была разрушена сильнее всего – ветер работал над ней тысячи лет. Стены, некогда украшенные невероятной резьбой, снаружи превратились в бесформенные груды гранита. Огромные статуи были стерты в песок. Но с южной и западной стороны храм сохранился неплохо.

Антон лежал на холодном полу и пытался прийти в себя после телепортации. Его брат был занят тем же. После перемещения перед глазами все еще мелькали разноцветные геометрические фигуры неопределенных форм. Все тело ломило, как после изматывающей многочасовой беготни. В руках и ногах была вата.

Наконец, Антон поднялся. Встать на ноги не получилось, поэтому он решил пока просто посидеть, раскинув ноги в стороны.

Алексей лежал неподалеку. Он постанывал при каждом движении. По всей видимости, ему досталось еще больше.

– Леха, ты как? – прохрипел Антон.

Стон.

– Леха?

Брат неопределенно кивнул.

По крайней мере, они были живы.

Антон протер пальцами запотевшие от холода очки и осмотрелся. Братья оказались посреди большого круглого зала. У стен возвышались статуи неизвестных существ. Они были похожи на смесь людей и кальмаров. На их мощных спинах были гребни. Из головы во все стороны торчали щупальца. Вместо ступней были ласты. Ужасно мерзкое зрелище, от которого во рту появился привкус тухлятины.

Стены покрывала резьба – узоры и надписи на неизвестном языке. Что-то вроде клинописи. Или рун.

У стен стояли подставки со светящимися шарами. Шары были размером с баскетбольный мяч. Их свет был белым и холодным.

С высокого потолка свисали гигантские сосульки. При взгляде вверх, Антон ощутил приступ тошноты и панику – самая большая глыба висела прямо над ним.

Кажется, что сосулька вот-вот сорвется. Стоит лишь отвести от нее взгляд…

Лишь это удерживает ее от падения…

И ты продолжаешь смотреть на нее, не в силах пошевелиться.

Не в силах моргнуть.

Не в силах даже дышать.

Это поединок. Только ты и она. Маленький человечек и огромная сосулька.

Это дуэль.

Это личное.

Антон переборол себя и отвел взгляд в сторону.

Сосулька ликовала:

– Ты проиграл, жалкий человечек! Ты проиграл!

Но… сосулька не упала.

Теперь Антон заметил, что большая часть зала вмерзла в лед. Он был совершенно гладким и черным. Этот странный лед пожирал помещение и свет. Все, до чего мог дотянуться.

Алексей застонал сильнее прежнего, борясь со своим телом. Сумел подняться и сесть. Братья сидели в одной и той же позе, глазея по сторонам. Боль и слабость медленно отступали. На смену им приходил холод.

Да, теперь Антон стал осознавать, что ему холодно. Ужасно холодно. Одеты были парни совершенно не по погоде. Кто же мог знать…

Подгоняемый холодом, Антон смог подняться на ноги. Поскользнулся, но устоял. Силы возвращались к нему. Помог подняться брату. Алексей был совершенно бледным, как будто вот-вот собирался помереть.

– Ты выглядишь хуже, чем я себя чувствую, – сказал Антон.

Алексей ничего не ответил, только закашлял. Из-за холода сопли текли ручьем. Старший был так слаб, что едва не потерял сознание…

Когда шмыгнул.

– Нам нужно выбираться отсюда, пока мы не замерзли, – сказал Антон.

Брат кивнул.

Парни выбрались из круглого зала и оказались в извилистом коридоре. Он извивался, словно змея (или щупальце). Через каждые несколько шагов к извилистому проходу примыкали боковые. Этих коридоров были десятки.

Нет…

Сотни и тысячи.

– Что же нам делать? – начал паниковать младший.

Алексей лишь покачал головой.

Парни пошли вперед. Просто чтобы не замерзнуть.

Пол был покрыт сантиметровым инеем, на котором за братьями оставались следы. Возможно первые, за сотни и тысячи лет.

Коридоры петляли. Невероятные изгибы, подъемы, спуски. Спусков было больше всего. И статуи…

Они были ужасны. Из-за холодного белого света трехметровые статуи казались живыми. Они шевелились. Наблюдали за двумя маленькими человечками, которые вот-вот должны были замерзнуть.

Антон размышлял, заметит ли он смерть от холода? Умрет ли он прямо на ходу? Или он упадет от бессилия и будет беспомощно лежать, ожидая конца? Больно ли это? Что будет потом?

Он не знал.

Он очень замерз, гораздо сильнее, чем брат. Сознание окутывала немая сонливость.

– Это смерть подкрадывается к тебе… это она… – крутилось в голове.

Алексею уже стало легче – он мог шмыгать. И даже самостоятельно идти. Правда, иногда спотыкался на ровном месте. Но шел. Он отдал младшему все, что мог, чтобы тому было теплее. Но это не помогало. От странного холода невозможно было спрятаться. Он промораживал насквозь. Проникал внутрь, словно радиация.

Парни блуждали по извилистым коридорам настолько быстро, насколько хватало сил.

Статуи были повсюду. На одних изображалось поклонение жуткому существу (Утонувшему Богу?). На других – битва. Все же, большая часть статуй изображала стражей.

В руках у стражей были копья и кинжалы. Парень в упор рассматривал изваяния. У статуй не могло быть такой детализации. Даже сквозь иней проглядывались мельчайшие морщинки и чешуйки. Антону пришла в голову мысль, что статуи когда-то были живыми. Но странный черный лед выпил из живых фигур все тепло. И они окаменели.

Холод продолжал подступать к сердцам. Движение не согревало. Черный лед, холодный свет, бесконечные коридоры и статуи – все это угнетало и давило, не давало дышать. Это место сводило сума, будило спящих демонов. И демоны начинали царапать сердце. Пытались выбраться наружу. Освободиться. В голове начинали всплывать плохие события. Откуда-то из глубины проклевывалась злоба. Страх. Замешательство.

И голос…

В первый раз Антон услышал его, когда поднялся на ноги:

– Оно стоит у тебя за спиной…

Он подумал, что это был голос брата. Но брат молчал. Вернее, стонал.

Потом голос повторился:

– Ты останешься один…

– Должно быть, это эхо, – успокоил себя парень.

Да, в извилистых коридорах гуляло эхо тысячелетий. Оно тоже заблудилось здесь. Тоже искало выход. Тоже умирало.

Но голос повторился в третий раз:

– Ты умрешь…

Он был сухим и безжизненным, словно пепел. Человек не способен так произносить слова.

Теперь Антон почувствовал обжигающий ужас, который выходил из-под контроля, словно разливающаяся река. Ужас переполнял сознание.

Статуи с каждой минутой становились все страшнее. Антон уже боялся поднять на них глаза. Казалось, что из-за очередного поворота вот-вот выскочит чудовище. Которое голодало тысячи лет…

Безжизненный голос продолжал звучать чаще:

– Спустись ко мне… Открой меня… Убей его…

Хуже всего было то, что Алексей не слышал никаких голосов.

– Или слышал?.. – Эта мысль взялась непонятно откуда. – Что, если он слышит этот голос, но не говорит? Что тот нашептывает ему???

Антон начал оглядываться на брата. Старался не спускать с него глаз.

– Кажется, все в порядке… Или нет? Он что-то задумал… – мелькали мысли.

Или это был голос?

Антон не знал.

Он уже не знал, что есть голос, а что – его собственные мысли.

Это проклятое место сводит сума…

Антон уже в пятый раз достал устройство и попытался его включить, чтобы поискать карту храма.

Но устройство не включалось!

Пик – вот и все, что произошло.

Парни продолжали идти. Идти быстро, убегая от собственной смерти. От холода.

От голоса…

Алексей все время молчал.

– Почему он молчит?.. – свербело в голове у Антона. – Он точно что-то задумал! Почему он постоянно поправляет нож?..

На все вопросы брата Алексей отвечал лишь жестом – мотал или кивал головой.

Антон вновь услышал ледяной голос:

– Он убьет тебя…

От этой фразы и от того, как она была произнесена, внутри все оборвалось. Антон вновь оглянулся – рука брата была на рукоятке ножа. Глаза братьев на секунду встретились. Взгляд Алексея был холодным. Он смотрел не на младшего брата, а сквозь него. Антон отвел взгляд и продолжил идти, едва переставляя замерзшие ноги. Несмотря на холод, у Антона по лбу скатилась капелька пота. Прошмыгнула по нему, словно таракан по кухонному столу.

Руки окоченели. Пальцы были сжаты в кулаки, пытаясь сберечь последние частички тепла.

Алексей по-прежнему шел за спиной.

Антон несколько раз пытался замедлять шаг и прижиматься к краю коридора, чтобы брат перестал скрываться сзади. Это не помогло. И Антон оглядывался. Снова и снова. Алексей по-прежнему сжимал рукоятку ножа. Нож был в ножнах.

Пока еще в них…

Вновь раздался голос:

– Он тебя убьет…

Антон зажмурился. Все это было похоже на ночной кошмар. Парень чудовищно устал и замерз. В его сердце скреблись демоны. Тоска выворачивала желудок наизнанку. Страх. Замешательств. Перед глазами мелькали худшие события жизни.

Антон положил руку на рукоять ножа, не разжимая кулак. Если он его разожмет, последняя частичка тепла выскользнет в небытие. И рука превратится в лед.

В черный лед.

Сейчас они сцепятся. Этот чертов голос их доведет. Брат убьет брата. Нервы вытянулись в струну. Струна могла лопнуть в любую секунду.

Но парни по-прежнему шли.

Антон был практически уверен, что брат слышит проклятый голос. Слышит, но борется с ним. Тоже борется. Из последних сил.

На сколько у них хватит сил? Как долго они будут отсрочивать безумие и гибель?

Голос звучал все громче и громче:

– Тебе не выбраться… Убей… Освободи меня… Открой меня!… Открой!..

Слева мелькнула тень.

Антон остановился, оглянувшись на брата. Он был сзади. Его нож еще был в ножнах.

– Тогда кто?.. – Антон посмотрел туда, где было движение.

Ничего.

Снова движение. Теперь дальше, за поворотом. Антон рванул туда. Возможно, это было какое-то чудовище. Или хозяин голоса…

Антону было плевать, кто это. Парень был в ледяном исступлении. Сомнения, злоба и страх уже кипели в нем. Еще одна крошечная искра и он взорвется. Спятит. Пути назад не будет.

Там за поворотом было спасение. Последняя надежда. Не важно, что это. Смерть или… что-то другое. Главное, что не безумие.

Что-то убегало.

Кусочек тени мелькал и скрывался за очередным поворотом. Это бесило Антона. Ужасно бесило. Кровь превратилась в кислоту. Он зарычал изо всех сил, сбрасывая злобу, как из котла сбрасывают пар. Но злоба продолжала разрывать его на куски. Она наполняла его быстрее, чем он успевал от нее избавляться.

Антон орал во все горло, рычал. Он бил замерзшими руками по статуям, мимо которых пробегал. Бил изо всех сил. На статуях оставалась кровь. Боли он не чувствовал. Лишь тупой отдаленный удар.

Он позабыл о том, что ему холодно. Позабыл обо всем. Глаза застелила красная пелена. Весь мир вокруг потускнел и сузился. Все внимание было на тени. На постоянно ускользающей тени, которая скрывалась за очередным поворотом.

Это был вызов. Это было личное.

– Когда догоню – я убью тебя, сука! – орал обезумевший парень.

Нож уже был у него в руке. Он и сам не заметил, как выхватил его. Алексей не отставал от брата. Он по-прежнему молчал. И был за спиной.

Но тень убегала. Она словно издевалась над парнем. Сосала из него кровь, словно комар.

За очередным поворотом оказался длинный ровный коридор, и Антон увидел…

И остановился.

– Ты!.. – рявкнул парень.

Человек в черном костюме.

Он стоял на другой стороне коридора. Неподвижно, словно манекен. Выражение его лица было совершенно невозмутимым. Холодный белый свет равномерно падал на незнакомца со всех сторон. На строгом черном костюме не было ни единой складки или пятна. Лицо незнакомца было худым. Кожу изрезали тонкие морщины. Его глаза были кислотно-зелеными.

Прямо, как у дяди…

Антон стоял и смотрел на незнакомца, глотая ледяной воздух. В руке был нож. Он не знал, что делать дальше.

Брат куда-то пропал.

Его не было сзади. Антон это чувствовал. Сзади не было никаких звуков. Воздух наполнился тишиной. Той самой, из-за которой гудит в ушах. Неприятный звон разгоняли лишь дыхание и сердцебиение.

Антон смотрел на человека в черном костюме, а человек смотрел на него. Они просто стояли, как ковбои на дуэли. Смотрели друг другу в глаза. И ждали.

Чего?..

Антон не знал. Он оцепенел и не мог двинуться с места. Сказать он тоже ничего не мог. Человек в черном костюме повернулся и спокойной уверенной походкой скрылся в боковом проходе. Антон почувствовал, что снова может двигаться. Побежал следом за человеком.

Брата по-прежнему не было.

Парень оказался в проходе, в котором только что скрылся человек. Но там никого не было. За проходом был невероятных размеров зал.

Он был круглым, как и все залы в этом храме. Кажется, в помещении не было потолка… Украшенные резьбой стены уходили вверх и терялись во тьме. Пол зала был похож на воронку. И воронка эта была сделана из черного льда…Антон шагнул в помещение. Кожу мгновенно обожгло необычное ощущение. Казалось, что пространство в этом огромном зале порвалось и уступило место…

– Ничему, – пробормотал Антон.

Да, это слово подходило лучше всего.

В помещении не было запахов. В коридорах пахло холодом и старостью. Тут же пахло ничем.

Огромная ледяная воронка была похожа на застывший водоворот. Или на галактику.

Голос раздался снова:

– В том месте умирает даже свет…

На этот раз Антон не испугался голоса. Парень твердой походкой зашагал к центру воронки. Ноги прилипали к черному льду. Только сейчас Антон заметил, что на полу нет ни единого пятнышка инея. Нет теней. Нет бликов. Антону казалось, что он шагает по пустоте.

Там под ногами не было ничего.

Парень изо всех сил вглядывался в темноту, по которой шел. Глубоко внизу что-то было. Какой-то силуэт. Антон остановился. Стал всматриваться в темные глубины. Силуэт был похож на…

– Спрута, – прошептал Антон.

Это и есть Утонувший Бог? Он был убит? Или он просто спал?

Неизвестно…

Повинуясь необъяснимому зову, Антон продолжил шагать к центру воронки. Воронка становилась глубже. Ноги прилипали ко льду все сильнее. Но парень шел.

И вот, центр ледяной воронки. Пол под ногами стал еще более липким, вязким. Кажется, ноги проваливались в него по щиколотки. Врастали в лед. В центре черной воронки была кучка инея.

Нет, это был скелет. Вернее – прах от скелета.

И в кучке праха лежала книга.

– Открой меня… – вновь зазвучал голос.

Антон нагнулся и поднял книгу. Она была в идеальном состоянии. Кожаный переплет украшали руны. На мгновение парню показалось, что книга посмотрела на него. В тот самый момент, когда он посмотрел во тьму под своими ногами. Испугавшись, парень перевел взгляд обратно на книгу.

Никаких глаз там уже не было.

Антон огляделся по сторонам. От центра воронки до стен было метров пятьдесят, не меньше. В комнату был всего один вход. Тот, через который Антон вошел. И сейчас там стояла чья-то тень. Стоило парню прищуриться, как тень скрылась, затерялась в коридоре.

Парень, внезапно, понял, что ему больше не холодно. Это было необычное чувство. Полное отсутствие каких-либо ощущений. Холод, тепло, страх – все ушло. Парень вновь вспомнил про кориевый клинок.

Антон открыл книгу. Все страницы были совершенно пусты. Древний пергамент был слегка желтоват, его покрывали темные пятна и морщинки.

Антон захлопнул книгу и стал возвращаться. Идти назад было гораздо тяжелее, чем спускаться сюда. Пол стал липким и скользким. Как мокрая глина. Дважды Антон упал. Но книгу не выронил. Он вцепился в нее мертвой хваткой.

Путь из черной воронки затянулся. Она не хотела его отпускать. Но он из нее выбрался.

Ступив обратно в покрытый инеем коридор, Антон задрожал. Холод вернулся. Ужасные мысли вернулись. Антон вспомнил про брата.

Куда он пропал? Что с ним?

– Леха! – крикнул младший. – Леха, ты где?

Ответом была тишина. Даже эхо ему не ответило.

Антон стал возвращаться по своим следам. На толстом слое инея они были отчетливыми. На статуях были капли крови.

Теперь парень обратил внимание…

Следов брата нигде не было. Как и следов человека в черном костюме. Только следы Антона.

Этого просто не могло быть!

Он ускорил шаг. Побежал. Следы петляли, извивались, уводили обратно в неизведанные глубины ледяного склепа.

Но следов брата не было…

Этому могло быть лишь одно объяснение: Антон все время был один.

Он напугался. Так напугался, что закричал изо всех сил. Это был крик отчаяния. И сразу же замолчал, напугавшись собственного голоса.

Это был не его голос…

Он был сухим и безжизненным, как пепел. Или прах. Голос вкрадчивого шепота.

Антон бежал по своим следам. Они уводили все глубже и глубже.

Разве он был здесь? Что это за место? Откуда здесь мои следы?

Все это было похоже на страшный сон. Статуй вокруг больше не было. Они давно рассыпались, оставив после себя лишь кучки обломков. Обломков, которые давно проглотил толстый слой инея…

Голос зазвучал вновь:

– Где кончается безумие и начинается реальность?..

Антон помотал головой. Мысли путались, словно в голову залез гадкий скользкий червь.

– Думай… Думай! – говорил он сам себе.

Начал вспоминать. Мысли путались.

– Где брат? Где его следы? Где статуи?

Пустые холодные тоннели давили, словно стенки могилы. Антон продолжал бежать по своим следам. Он вцепился в книгу мертвой хваткой. Она словно не давала ему навечно раствориться среди холодных стен. Парень не мог сказать, под землей он или над ней. Не мог определить, сколько прошло времени. Мысли путались.

Стены вокруг были измазаны кровью. Его кровью. Красные отпечатки ладоней, надписи на неизвестном языке, капли крови на полу.

Где-то позади заскрипел иней. Зазвучали частые шаги. Цокот.

Как будто по коридору кралось огромное насекомое…

Антон хотел выхватить нож, но поясные ножны оказались пусты.

Куда делся нож?..

Снова цокот. Совсем близко.

Антон побежал прочь. Он потерял свои собственные следы. Они растворились незаметно, как незаметно приходит сон.

Или смерть…

Кругом были лишь холодные стены, множество коридоров, холодный свет и корка инея. И цокот.

Он догонял парня.

Антон убегал, постоянно петлял то в левый проход, то в правый. На белом лице были ужас и отчаяние, на плече была сумка, а в руках – книга…

Алексей ворочался в бреду. В голове была каша. Вязкий кошмар не хотел отпускать свою жертву. Ужасные картины иногда расступались. Ангел разгонял своим сеянием полчища демонов.

Девушка.

Невероятной красоты, она боролась с демонами, боролась с кошмаром. И кошмар отступал. Медленно, но отступал. Алексей приходил в себя.

Вскоре он понял, что чем-то укрыт. Чем-то плотным и пушистым. Одежда была насквозь пропитана липким холодным потом. Во рту было сухо, как в пустыне. Язык намертво прилип к зубам.

Снова явился ангел. Девушка что-то дала Алексею в плоской деревянной миске. Парень жадно схватил чашу, но не смог ее удержать.

Все разлил.

Незнакомка вновь чем-то наполнила миску. На этот раз, Алексей доверился девушке. Она аккуратно влила содержимое ему в рот. Жидкость была прохладной и сладкой. Алексей выпил все до последней капли. Пересохшие губы были покрыты толстой коркой. Они кровили. Полыхали огнем. Влага впиталась в них без остатка. Стало немного легче. Совсем немного.

Демоны отступали.

Глаза пересохли, как и губы. Левый совершенно слипся и не открывался. На ресницах засохли колючие слезы. Под носом зудело что-то липкое, с металлическим запахом. Кажется, это была засохшая кровь.

Последовала еще одна миска сладкой прохладной жидкости.

Затем еще одна.

Жидкость впитывалась в засохшее тело без остатка, как впитывается капля дождя в пересохший песок. Сердце билось тяжело и медленно. Вязкая кровь стучала в висках.

К Алексею стал возвращаться слух. Он услышал потрескивание костра, звуки листвы и голос девушки. Она разговаривала с каким-то мужчиной. Кажется, со стариком. Голос девушки был мелодичен и звонок, как журчание лесного ручья. Что она говорила, Алексей не понимал. Язык был совершенно чужим. Судя по интонации, они решали какой-то важный вопрос. В голосах звучали нотки тревоги и суеты.

По небу плыл зеленый диск.

Девушка продолжала бороться с демонами, продолжала поить Алексея прохладной сладкой жидкостью. Иссушенное тело насыщалось живительной влагой. Вскоре, глаза наполнились слезами, а рот – слюной. Язык с хрустом отстал от зубов. Левый глаз отмок, им удалось моргнуть. Хотя и с жуткой режущей болью. Все тело горело, как будто на нем не было кожи. Особенно болели руки и ноги. Пересилив слабость, Алексей вытащил руку на свет костра и ужаснулся.

Он едва не закричал.

На его руке, в самом деле, практически не было кожи. Рука облезла. Образовавшиеся жуткие раны сочились и кровоточили. Теперь парень ощутил, что все его тело было в подобных ранах. Одежда была липкой и холодной не из-за пота, а из-за гноя и крови.

Девушка снова принесла миску с целебной жидкостью. Алексей выпил все, до последней капли. Девушка ушла.

Парень ощутил на спине неприятное напряжение. Затем – щелчок и жгучую боль. Кажется, это лопнул очередной гнойный пузырь. Алексей начал вспоминать, что с ним было. События перемешались с кошмаром. Теперь он понял, что это за раны. Он весь обморозился. Было удивительно, что он вообще жив.

Алексей попытался приподнять свинцовую голову и осмотреться. Вокруг костра, у которого он лежал, стеной стояла темнота. Густая и непроглядная. Голоса звучали где-то там, во мраке. И хотя Алексей ощущал жар, исходящий от большого костра, он никак не мог согреться. Тепло просто не проникало внутрь. Внутри были демоны, темнота и холод

Алексей вспомнил про младшего брата и попытался его позвать:

– Ан… кх-х… – парень закашлялся.

Горло было больно при попытке что-либо сказать. Внутри словно поработали металлическим ершиком. Легкие болели. При каждом неаккуратном выдохе бронхи пронзали жгучая боль и кашель.

Снова миска. Живительная влага. Девушка скрылась в темноте.

Сердце Алексея разгонялось. Кровь становилась жиже. Головная боль отступала. Но липкие раны по всему телу горели невыносимо. Тело наполнялось влагой, и раны начинали сочиться. Пузыри лопались. Это была пытка.

Вдруг, суетливые голоса замолчали.

Из темноты вышел старик. Хромой, тяжелой походкой он медленно подошел к обмороженному, опираясь на толстую трость. Затем заскрипел древними костями, сел и склонился над парнем. Кудрявые белоснежные волосы старика доходили тому до плеч. Сухое лицо было погребено под толстым слоем морщин. Подбородок был сокрыт под густой щетиной. На старике был простой серый халат. Мятый и немного грязный. Лицо старика оказалось совсем близко к лицу парня. Их глаза встретились.

Взгляд старика был проницательным и глубоким. В серо-голубых глазах не было усталости. Только спокойствие и задумчивость.

В нос Алексею ударил острый запах благовоний. Старик начал что-то говорить. Что-то мелодичное. И продолжал смотреть Алексею прямо в глаза. Старый голос был низким и хриплым. Но сильным.

– Старик говорил какое-то заклинание?.. – подумал Алексей.

Возможно.

От мелодичных слов боль стала отступать. Жгучие уколы по всему телу уступали место щекотанию. Демоны стали отступать. Уставшее сердце стало биться в полную силу, освободилось от давящей тьмы. Освободилось от холода.

Алексея стало затягивать в сон. Но этот сон был приятным. Это был сон избавления, словно наркоз или хорошее успокоительное. Мир вокруг поплыл. Тепло и свет костра стали заполнять окружающее пространство.

И Алексей уснул.

Проснулся Алексей только под утро. Уже начинало светать. Большой костер почти прогорел.

Первое, на что он обратил внимание – это безумная жажда. Она вернулась и стала еще мучительнее. Казалось, что всю влагу из тела выкачали до последней капли. Во рту от сухости было пыльно. Но язык к зубам в этот раз не прилип. Язык валялся в углу рта, словно огромный изюм. Или камень.

Кто-то позаботился – оставил рядом с костром широкий керамический кувшин с узким горлом. Алексей приподнялся. Аккуратно взял кувшин, чтобы не разлить его содержимое. Начал пить.

Жидкость в кувшине была холодной и сладкой.

Руки едва слушались. В них была слабость. Во время движений кожа на руках натягивалась и лопалась. Алексей чуть не подавился. Руки стягивали засохшая кровь и гной. Раны под этой потрескавшейся коркой уже зажили.

Боль ушла.

Парень поставил кувшин, едва не разлив его содержимое. Жажду он еще не утолил. Но жажда могла подождать.

Алексей ощупал свое тело: руки, шею, живот, ноги. С него слезала грубая, отвратительно пахнущая корка. Под коркой не было никаких ран. Они полностью зажили.

Старик…

Очевидно – этот старик был колдуном. Или целителем. Или шаманом. Как у них это называется, Алексей не знал. Парень выпил содержимое кувшина полностью и попытался встать. В ногах еще была истощающая слабость. Теперь он смог как следует осмотреться.

Парень провел ночь около большого костра под открытым небом. Как он понял – главного костра в деревне. Вокруг были джунгли. И несколько хижин. Утро было раннее – многие еще спали. Но не все.

Несколько стражников бродили с копьями, поглядывая в сторону незнакомца. С настороженностью, но без агрессии.

На западе, в десятке километров, виднелся высокий темный шпиль – Храм Утонувшего Бога. Когда Алексей понял, что это возвышается – по спине пробежали мурашки, а кишки свернулись в холодный клубок. Он уже никогда не забудет то проклятое место.

Алексей быстрее отвернулся, чтобы не видеть древнюю громадину. Ту самую, в которой он совсем недавно боролся с демонами внутри себя. И с безумием. Он снова вспомнил про младшего брата.

Как Алексею удалось выбраться? Выбрался ли брат? Что произошло там, в глубинах проклятого строения? В памяти были лишь вспышки: Гнев, холод, отчаяние. Восстановить точную последовательность событий было невозможно. Что на самом деле там произошло – Алексей едва ли мог припомнить.

– И даже сон там становится реальностью… – промелькнуло у него в голове.

И парень вспомнил голос…

Совершенно безжизненный, словно пепел. Он будет преследовать Алексея всю оставшуюся жизнь.

– Безумный голос превращает людей в чудовищ… – пробормотал парень.

Внезапно, из-за спины:

– И ты прав, мой мальчик.

Старик говорил с сильным акцентом – фраза прозвучала неестественно мелодично. Но фраза была на русском!

Алексей обернулся.

Теперь старик казался очень уставшим. Он едва стоял. На спине у него был горб. Левое плечо было ниже правого. Через помятый и немного грязный халат отчетливо проглядывались кости. Старец был очень худым. Но глаза по-прежнему были полны силы и спокойствия.

Парень не знал, что сказать. Он шевелил губами, но слова застыли на полпути.

– Спасибо вам, – выговорил Алексей. – Вы спасли меня.

– Не благодари. Идем, пройдемся.

На этот раз речь была чуть естественней. Старик схватывал правильный выговор налету.

Парень посмотрел на едва стоявшего старика и почувствовал укол стыда. Было очевидно, что старику очень тяжело даже просто стоять. Он весь дрожал, опираясь на толстую трость, и смотрел на парня снизу вверх. На морщинистом лице была смесь решимости и мольбы. Алексей хотел предложить старику присесть, но…

Но не решился.

Они пошли. Неспешной походкой.

Каждое движение давалось старцу с огромным трудом. Он выбрасывал вперед трость, еле-еле переставляя тонкие ноги. Весь дрожал. Его кости и суставы скрипели при каждом движении. Казалось, сейчас старик буквально развалится на части.

Но старик шел.

Алексей не выдержал и спросил:

– Вам тяжело… Может…

– Нет! – перебил старик, и тростью стукнул парня по голени.

– Простите…

Трость была тяжелой, а удар – сильным. Алексей закусил губу, проглатывая жгучую боль в ноге.

– Мне всего пятая сотня лет, – сказал старец, – а ты предлагаешь мне сесть… Будто я какая-то развалина!

Несмотря на сильный акцент, в голосе старика звучала самоирония. Сквозь толстый слой морщин просочилась улыбка. Алексей тоже улыбнулся.

– Пятая сотня лет? Не может быть… – подумал он.

– Как вы меня спасли? Я же умирал…

– Умирал… Это еще мягко сказано! – сказал старик. – Моя внучка вовремя тебя нашла. Еще бы чуть-чуть и все.

– Та девушка… Она ваша внучка?

Алексей снова увидел перед собой безумие. Тьма была со всех сторон. Он страдал. Но явился ангел. Девушка. Она боролась за него и не дала ему умереть.

– Да. Ты помнишь, как выбрался из храма?

Алексей задумался. Начал копаться в памяти…

Телепортация.

Ужасный холод.

Ужасные мысли.

Отчаяние.

Страх.

Злость.

Голос…

– Нет, – ответил он. – Только обрывки.

– Тебя нашли в нескольких метрах от черты. Мы за нее не ходим.

– Черты?

– Да… За ней начинается безумие и холод. Там даже трава не растет. Если бы ты потерял сознание по ту сторону… Мы бы тебе не помогли.

Алексей сглотнул слюну. Получилось как-то громко.

Как он добрался до черты? Что с ним произошло? Он совершенно этого не помнил. Ему стало жутко.

Когда они проходили мимо стражника, тот учтиво склонил лысую голову перед старцем.

Воздух стал наполняться суетой и голосами. Деревня просыпалась.

Алексей, вдруг, понял, что до сих пор не знает имени старика.

– Простите, я не спросил вашего имени…

– Меня зовут Ношик.

– Алексей.

Старик снова улыбнулся.

– Ношик, со мной был брат. Вы нашли его?

Старик остановился и повернулся к парню лицом. Их глаза снова встретились.

– Да. Ему досталось сильнее, чем тебе. Всю прошлую ночь его жизнь висела на волоске.

– Но он жив?..

– Да. Он уснул лишь под утро и сейчас отдыхает.

Старик помолчал.

– Я думаю, что он придет в себя ближе к вечеру. Вечером мы и поговорим…

– Поговорим?.. -

– Да, – сказал старик с еще большей неопределенностью. – А чтобы ты не скучал до вечера, я дам тебе работу.

Старец отвел Алексея к руднику.

– В этой шахте мы добываем уголь. Четверо мужчин тащили вас несколько часов. Теперь они отдыхают, а не работают.

Алексей понимающе кивнул.

Старик поговорил с одним из рабочих.

– Это Азиль, он даст тебе инструмент и покажет, что и как делать. До вечера, – сказал старик и ушел.

Парню вручили кирку и железное ведро. Затем показали, в какой части шахты работать и куда относить уголь.

Шахта для Алексея была низковата. Он постоянно бился головой о потолок. На стенах светились белые кристаллы. Как понял Алексей – это были осколки светящихся шаров. Откуда эти люди взяли шары, было неясно. Вряд ли они ходили в Храм Утонувшего Бога за светильниками.

Уголь был невероятно твердым. Парень потратил не меньше часа, наполняя первое ведро. За час тяжелой работы руки парня забились усталостью. На ладонях в нескольких местах вздулись мозоли. Спину и шею сводило из-за постоянного напряжения. Но Алексей не отлынивал и работал на совесть. Ведь им с братом спасли жизнь. Их несколько часов тащили через джунгли. Потом отпаивали хорошим лекарством. Алексей был совершенно уверен, что сладкая прохладная жидкость – это не просто компот. Эти люди потратили много сил и ресурсов, чтобы спасти двух незнакомцев. Они были добры к ним. Они приютили их на ночь. Несколько часов тяжелой работы в шахте – это способ хоть немного вернуть долг.

И парень работал.

В шахте было душно, пот тек ручьем. К мокрому телу сразу же прилипала угольная пыль. Уже после первого ведра Алексей с ног до головы был черным. Когда парень выносил из шахты пятое ведро, его поджидал старик.

– Азиль сказал, что ты славно потрудился, – сказал тот. – Я думаю, достаточно. Идем, умоешься и поешь. Твой брат пришел в себя.

Алексей отнес уголь в хранилище, а потом вернул Азилю кирку и ведро.

– Как Антон? – спросил парень у старика.

– Силы возвращаются к нему, но он еще слаб.

Старик отвел парня к реке. Алексей окунулся с головой, а затем сполоснул одежду. Сушить ее не стал, надел мокрую.

Старая женщина, к которой Ношик отвел Алексея, накормила парня кашей с мясом и фруктами.

Уже начинало темнеть.

Младший отсыпался в хижине внучки Ношика. Она присматривала за Антоном. Ходила вокруг него с дымящимися палочками благовоний, отгоняя демонов. Смачивала пересыхающие губы таинственным лекарством, исцеляя его тело. Молилась.

Это возымело эффект.

Когда Алексей вошел в хижину, его брат о чем-то спорил с девушкой. На лице у них были улыбки.

– Антон! – воскликнул старший.

Тот обрадовался, увидев брата.

– Я потерял тебя! – сказал Антон.

– И я тебя.

– Как тебе удалось выбраться?

– Так же, как и тебе… Я не помню, – ответил Алексей.

Он присел рядом с братом.

– Привет, – обратился Алексей к девушке. – Спасибо тебе…

– Кида, – сказала девушка. – Мое имя.

Она говорила с меньшим акцентом, чем дедушка. Ее голос был звонок.

– Спасибо тебе, Кида. Мы перед тобой в долгу.

Теперь Алексей смог хорошо рассмотреть девушку.

Она была красивой. Очень красивой. Высокая и стройная. Ее ровные белоснежные волосы доходили до пупка.      Набедренная повязка и топ были из белой шелковистой ткани. На запястьях были широкие браслеты из светлого материала. На ногах – высокие сандалии. На вид девушке было лет семнадцать. Кожа была смуглой. Всю левую половину тела украшала светло-серая татуировка – угловатый узор из тонких линий. Серо-зеленые глаза искрились жизнью и энергией. И Алексей утонул в них.

Девушка заметила это, покраснела и отвела взгляд.

– Я оставлю вас, – сказала она и вышла из хижины.

Братья остались вдвоем.

Алексей обхватил брата за шею и потрепал ему волосы.

– Как же я рад, что ты цел! Я боялся, что ты погиб.

– Я тоже боялся за тебя, – сказал Антон.

– Ты что-нибудь помнишь?

– Не очень много. Все отрывками, как во сне. Помню холод… страх… статуи… и голос.

– Я до сих пор его слышу, – сказал Алексей. – Чертов голос, который сводит с ума…

Братья некоторое время молчали. В памяти у них всплыли некоторые фразы, которые им нашептывал голос. Жуткие фразы.

Антон вспомнил, как чуть не устроил поножовщину с собственным братом. Он сглотнул слюну, вместе с ужасным воспоминанием.

– Ладно, – сказал Алексей. – Не стоит снова будить демонов.

– Я тоже так думаю.

– Ношик хотел с нами поговорить. У главного костра. Идти сможешь?

– Думаю, да, – Антон встал с кровати. Его шатало.

Алексей помог брату идти. Они выбрались из хижины и пошли в сторону главного костра.

Уже почти стемнело. Большой костер освещал центр поселения. На улицах были только стражники. Жители деревни уже были в своих хижинах. Многие спали.

Вокруг костра стояло несколько лавок, сделанных из бревен. Старик в одиночестве сидел у огня и рисовал тростью на земле какие-то символы.

Алексей помог брату сесть. Затем сел сам. Братья расположились прямо напротив старца. Между ними был костер.

Теперь Алексей заметил, что центральный костер – это широкая чаша, заполненная углем. Трудно было сказать, металлическая эта чаша или каменная. Ее покрывала копоть.

– Вот вы и пришли.

– Спасибо, что спасли нас, – сказал Алексей.

– Спасибо, – закивал младший.

Старик улыбнулся.

– Я собрал вас здесь, чтобы кое-что рассказать. Вы ведь знаете, где были вчера?

Парни закивали:

– В Храме Утонувшего Бога.

– Да… – протянул старик. – А вы знаете, что это за место, и кто такой Утонувший Бог?

Братья переглянулись.

Откуда им было это знать? Когда они оказались в храме, их устройства перестали включаться.

– Мы не знаем, – сказал Антон.

– Начну с того, что наше племя уже тысячи лет стережет храм. За тысячи лет никто еще не покидал стены храма.

Братья переглянулись. По их спинам прошмыгнул холодок…

Какой там!

Это был не холодок, а самый настоящий ужас.

Замогильный.

Старик говорил на русском все лучше и лучше. Он продолжил:

– Вы первые, ребята. Да, вы были истощены. Да, мне пришлось попотеть, чтобы вытащить вас из могилы. Но вы выжили! Каждый, кто пересекал черту – сходил с ума. Каждый, кто оказывался внутри храма – сгинул там навсегда.

Братья уставились на горящие угли. Глаза их были неподвижны. Парни переваривали услышанное. Переваривали мучительные воспоминания. Во рту вновь появился привкус безумия.

– Я расскажу вам о пророчестве. Мое племя несет его из глубокой древности. Из времен, когда были созданы врата.

– Те самые, что соединяют «Мир» с Бездной? – спросил Антон.

– Да. Наш мир не всегда был таким. До прихода колдунов он был таким же, как ваш…

– Наш? Вы знаете наш мир? – спросил Алексей. – Но как? Откуда?

Старик улыбнулся:

– Я знаю многое. И о вашем мире, и о других.

– О других? – спросил Антон. – Их много?

– Да… – протянул старик. – Их много. Очень много! Но сейчас не об этом.

Старик прочистил горло. При кашле легкие его свистели и булькали. Казалось, что в них от старости завелись мыши.

– Наш мир был другим. Он был прекрасен. Войны закончились. Государства исчезли, уступив место единству. И тогда люди стали развивать магию. В вашем мире магии пока нет, я прав?

Братья переглянулись.

– Думаю, что нет. О ней пишут в литературе, снимают фильмы… Но и только, – сказал Антон.

Старик широко улыбнулся, обнажив несколько пожелтевших зубов.

– Я не знаю, откуда пришли начальные знания. Магия – это не наука. Чтобы развивать науку – достаточно наблюдать и экспериментировать. Порох, электричество, компьютеры. К атомной бомбе, если очень захотеть, можно прийти за несколько сотен лет, имея вначале только палку.

При последних словах у парней отвисли челюсти.

– Откуда вы знаете про атомную бомбу? – спросил Антон.

– Везде все одинаковое, – пожал плечами старик. – Заклинания и рецепты – это лишь половина дела. Чтобы магия стала возможна – нужно… – старик щелкнул пальцами.

– До чего же он похож на дядю, когда так делает, – подумал Антон.

– В вашем языке нет подходящего слова. Или я его не знаю, – приуныл старик.

Антон попытался помочь:

– Энергия? Сила? Дар?

– Нет… Можно сказать, что нужен начальный толчок. Искра. Без этой искры магия недостижима. И откуда эта искра возникла в нашем мире, никто не знает. Но она возникла. Появились первые колдуны. И самым сильным из них был… этот… как уж его там. Мра… Трам… Петрам! Он был сильнейшим.

И хотя старик говорил на русском все лучше и лучше, ударения он иногда ставил не там. Антон решил уточнить.

– Петрам? – переспросил Антон, сделав ударение на первый слог.

– Все верно, – кивнул старик. – Петрам.

– И он открыл врата? – спросил Алексей.

– Именно он и открыл! А закрыть не смог. Потом Петрам пропал. Началась война. Наш мир затрещал по швам и полетел в пропасть. Но Ментал спас его. И началась новая эпоха.

– Вы и про Ментала знаете? – вновь удивился Антон.

Старик улыбнулся, ничего не ответив. Помолчал. Потом продолжил:

– Пророчество говорит, что явится спаситель. Он положит конец борьбе. Очистит наш мир от хаоса.

– Вы про странность? – спросил Антон.

– Да, про странность. Этот мир уже тысячи лет странный. Многих вещей быть не должно. Однако, они есть. «Правила», к примеру…

– Снова эти «правила»!? – мелькнуло в голове у Антона.

– Что это за «правила»? – спросил Антон. – Все постоянно говорят о них. Но мы не знаем, что это…

Старик засмеялся. Его легкие громко засвистели. Свист перешел в кашель. Казалось, старик вот-вот помрет.

Но не помер.

Ношик откашлялся и сплюнул большой комок слизи в огонь.

– Простите меня. Я уже слишком стар, чтобы смеяться. «Правила»… Никто толком не знает, что это такое. Если в общих чертах, то это сборник законов.

– Законов? – не понял Алексей.

– Законов, да. Они регулируют события в этом мире. Что можно, что нельзя, магию и все остальное…

Антон подумал о «персональном помощнике». Кажется, в нем был раздел «правила». Точно вспомнить парень не мог.

– Кто пишет эти «правила»? – спросил Алексей.

– Я не знаю, – ответил старик. – Они постоянно дополняются, расширяются и переписываются. Они так велики и настолько противоречивы, что весь наш мир держится на… как их… На соплях! – в последнем слове старик поставил ударение на первый слог.

Парни хихикнули.

– Не там ударение, да? – спохватился старик.

– Да, – улыбнулся Антон. – Нужно на первый слог.

– Так вот, – продолжил Ношик, – Пророчество говорит, что спасителем будет человек, который выберется из Храма Утонувшего Бога.

Старик помолчал.

– И вы первые, кому это удалось. За тысячи лет. Поздравляю!

Повисла тишина.

В костре лопнул уголек.

– И вы думаете, что мы… Или кто-то из нас… Спаситель? – спросил младший.

– Да, – пожал плечами старик.

Братья переглянулись.

– Это безумие какое-то. Мне страшно, – пробормотал Антон. – Мы не можем быть спасителями… Мы оказались здесь случайно.

– Когда я оказался здесь, – сказал Алексей. – то сразу же потерял носок. Спасители так делают?

Старик оценил шутку.

В голове Антона появилась странная мысль. Она взялась непонятно откуда… Она пульсировала:

– Он что-то недоговаривает… Этот старик… что-то недоговаривает!..

Антон поднял глаза на старца. Тот смотрел на него.

Прямо в глаза.

У младшего снова возникло неприятное ощущение… Бесконечные коридоры. Кругом холод. Статуи. Черный лед.

И голос…

Старик отвел пристальный взгляд.

Все прошло.

– Я рассказал вам, потому что вы должны были знать, – сказал старик. – Возможно, пророчество говорит про вас. А возможно и нет. Я… не знаю. Я слишком стар.

Небо осветила вспышка. Затем еще одна. И еще.

Надвигалась гроза.

Через несколько секунд в небе послышалось урчание. Внезапно поднялся ветер. Он принес прохладу и запах сырости.

– Пора спать, – сказал старик.

Он тяжело поднялся, оперевшись на трость. Его снова начало трясти, как лист на ветру.

– Сегодня вы переночуете в хижине моей внучки. Дорогу вы помните, – сказал старик и ушел.

Парни остались у костра одни. Они несколько минут просто сидели и смотрели на горящий уголь. Поднявшийся ветер раздувал маленькие искорки во все стороны. Багровое пламя было неестественно жидким. Оно лениво отрывалось от раскаленных углей и разлеталось в разные стороны. Растворялось. Дыма не было.

Наконец, Антон спросил:

– Что думаешь?

– Не знаю…

– Что будем делать?

– У нас есть выбор? – ответил Алексей. – Нужно спасать дядю.

– Но мы даже не знаем, как…

– Не спасем его – останемся здесь, – сказал Алексей. – И тогда придется спасать целый мир.

Небо озарила очередная вспышка. Раздался грохот. Молния ударила совсем недалеко. Дождь хлынул, как из ведра. Парни побежали в хижину Киды.

Лысые стражники по-прежнему патрулировали деревню. Они не обращали никакого внимания на ливень. На молнии. На гром. По-прежнему поглядывали в сторону парней с настороженностью. Но без агрессии.

– Они похожи на статуи храма… – мелькнуло в голове у Антона.

Безумие пыталось вернуться. Нащупывало слабые места. Ему нравилось в сердце Антона. Парень мотнул головой, вытряхивая дурные мысли.

Темнота перемешалась с дождем. Деревня увязла в этой темной мокрой трясине. Парни несколько раз заглядывали в очередную хижину, которая им показалась знакомой. Но каждый раз ошибались.

В первую они зашли смело. Но внутри были трое мужчин и женщина. Она кормила ребенка грудью. Когда братья вошли, женщина напугалась. Выкатила глаза. Но не закричала.

В двух других хижинах были старики.

Еще в одной оказался склад.

Отыскать дом Киды удалось лишь с пятого раза.

Девушка ждала братьев. В хижине был полумрак. Единственный осколок светящегося шара висел под самым потолком. В центре. На столе дымилось несколько палочек с благовониями. Горело пять свечей. Окон в хижине не было.

– Где вы так долго были? – спросила Кида.

– Мы потерялись, – сказал Антон.

– Стражники вас не донимали? Дедушка их предупредил, чтобы вас не трогали. Но я подумала…

– Нет, все в порядке, – сказал Алексей. – Они только оглядываются в нашу сторону.

– Настороженно, – добавил Антон.

– Хорошо. Вот здесь вы будете спать, – Кида указала вниз.

Несколько шкур лежало возле стола. Они были разного размера и цвета. Некоторые были пушистыми. Кажется, у одной из шкур имелся хвост. А может, это была лапа. Братья сели на них. Девушка осталась стоять.

– Ложитесь. Я должна сделать вам массаж, – сказала она.

Братья переглянулись. Антон покраснел. Помедлив, парни разлеглись. Животом вниз.

– Вы не оправились, – сказала Кида. – Внутри у вас еще скребутся демоны.

В ее словах был смысл. Парни и сами заметили, что внутри у них что-то не то. Странные мысли. Нехорошие воспоминания. Неприятные ощущения. Все это давило на сердце.

Алексей был первым. Девушка встала ногами на его спину. Она была очень легкой. Ненормально легкой.

– Лежи спокойно, – сказала она. – Расслабься.

Кида стала медленно мять парня ногами. Пальцами. Пятками. Затем, снова пальцами. Ходила на цыпочках вдоль позвоночника. Надавливала на поясницу. Касалась большими пальцами шеи и затылка. Ее ноги были нежными. Гибкими. Вся она была.

Временами внутри Алексея что-то хрустело и жалобно скрипело. Что это было – он и сам не мог понять. Как будто что-то выходило из него. Что-то незримое.

Ощущения были похожи на те, что возникают, когда лопаешь пленку. Ту самую, в которой есть пузырики. Только ощущения были глубоко внутри.

– Чувствуешь? Это они. Демоны. Остатки. Они больше не могут в тебе оставаться. Они уходят, – сказала Кида.

– Чувствую, – шепотом ответил Алексей.

И он в самом деле чувствовал.

Кайф.

Кайф перемешивался с расслаблением. Это было странное чувство. Совершенно незнакомое.

Антон лежал на животе и ковырялся в своем устройстве. Наводил справки о Храме Утонувшего Бога.

Девушка что-то мурлыкала себе под нос. Что-то мелодичное. Возможно – это была песня. Или заклинание.

– Кида, что значит твоя татуировка? – спросил Алексей.

– О, вот и мой брат, – мелькнуло в голове у Антона. – Да здравствует прямота!

Девушка ответила не сразу. Антон даже подумал, что она обиделась.

– Это не татуировка, – наконец, ответила Кида.

– Рисунок? – удивился Алексей.

– Можно сказать и так. Я появилась уже с ним.

Антон оторвался от увлекательного чтения и взглянул на девушку снизу вверх. Он стал разглядывать татуировку. Взгляд парня скользил от кончиков пальцев левой ноги. К колену. К бедру…

– Кажется, под набедренной повязкой у нее ничего нет!.. – подумал Антон.

Это было внезапное открытие. Парень дернулся. Напугался. Он быстро отвернулся. Уставился обратно в экран устройства.

– У нее там ничего нет! Совсем ничего! Даже волос! – пульсировало в голове.

Сердце гремело в груди. Лицо покраснело. Тело немного трясло.

– Ты родилась с рисунком? – спросил Алексей.

Он подумал, что девушка не достаточно хорошо знает русский язык. Возможно, она имела в виду что-то другое. Ведь люди с татуировками не рождаются. Тем более, с такими сложными.

И красивыми.

– Да, – коротко ответила она.

Повисла пауза.

Антон подумал, что стало слишком тихо. Чтобы все услышали его бешено бьющееся сердце. Он смотрел в экран устройства просто для вида. Не читал. Все еще приходил в себя. Растерянность и испуг медленно отступали. На смену им приходило любопытство.

И возбуждение.

– У вас часто рождаются с такими рисунками? – спросил старший.

– Нет. Очень редко. Мне не повезло.

В голосе девушки звучало сожаление.

– Не повезло? Что ты имеешь в виду? Рисунок очень красив и…

– Это дурной знак, – перебила девушка. – Не спрашивай больше. Пожалуйста.

Она сказала это так, что ее стало жалко. Было очевидно, что она находится на той самой грани, после которой начинаются слезы.

И истерика.

– Прости меня, – виновато сказал Алексей. – Я не знал.

Сердце Антона уже успокаивалось. Он почувствовал в паху напряжение. Появилось желание еще раз заглянуть туда.

Все рассмотреть…

Антон выключил устройство и посмотрел в отражение на черном экране. Оно было слишком темным. Ничего не было видно.

С улицы донесся тяжелый раскат грома. Стихия бушевала. Дождь лил все сильнее. Но в хижине было тепло и сухо. Пахло благовониями.

– Вот так. Теперь иглы, – сказала девушка.

– Иглы? – испугался Алексей. – Какие еще иглы?

Многие считали здоровяка-самбиста бесстрашным. Думали, что он совершенно ничего не боится. Но Антон знал, что это не так. Было две вещи.

И одна из них – это игла.

– Какие иглы? – повторил Алексей.

В голосе звучала паника.

Кида спрыгнула на пол и взяла со стола несколько тонких соломинок. Они дымились. Это были соломинки с благовониями. Теперь Антон заметил, что на нижнем конце каждой соломинки что-то сверкало. Едва заметно. Как волосок или леска.

Это были иглы.

Алексей тоже заметил это. На его лице проступил ужас. Паника.

Страх.

Антон уже и не помнил, когда последний раз видел своего брата с таким лицом. Лет десять назад. Наверное. А может и больше.

Трипанофобия. Так называли это врачи. Боязнь игл и уколов.

– Не бойся, – улыбнулась девушка. – Это не больно.

Но старший боялся!

За какое-то мгновение на лбу у него появились крупные капли пота. Ладони намокли. Руки и ноги стали ледяными. Сердце сжалось в холодный комок. Реальность начала давить на парня со всех сторон. Как ледяная вода.

– Только не это! Только не иглы! Нет! – крутилось в голове.

Алексей перевел взгляд на младшего брата. Потом на девушку. Они смотрели на него. Пристально. Старший впервые за долгое временя ощутил себя слабым. И беззащитным. Как маленький ребенок. Он уже и забыл, каково на вкус это ощущение.

Эти иглы.

– Успокойся, – сказала Кида.

Она перешагнула через парня и села ему на поясницу.

Алексей по прежнему оглядывался на соломинки. На конце которых были длинные блестящие иголки.

Как же хотелось встать и убежать… Очень хотелось…

При взгляде на металлические прутики Алексей сразу вспоминал о больнице. Страх перед иглами возник у него давно. После того случая…

Алексею было десять лет. Он болел бронхитом. Долго болел. Его легкие были забиты слизью на добрую половину. Каждый вдох давался с трудом. Он плохо спал из-за этого.

Свисты. Хрипы. Бульканье.

Врачи прописали Алексею курс специальных лекарств. Их нужно было колоть в вену. Три укола каждый день. В течении недели.

Первое лекарство расширяло сосуды.

Второе – бронхи.

Третье – разжижало мокроту.

Алексей до сих пор помнит вкус тех уколов.

От первого становилось горячо. Жар тек по руке вверх. Выше. В самое сердце. И когда горение достигало сердца – происходил взрыв. Пламя разливалось по всему телу. Это было очень необычное ощущение. Пугающее. Неприятное. После первого укола ощущался каждый сосуд. Кровь с лекарством быстро достигала головы. И в глазах начинали мелькать белые точки. Во рту появлялся вкус металла. А в нос ударял неприятный запах. Кислый. Вроде запаха уксуса.

От второго укола начинало щекотать легкие. Как будто ты вдохнул мелкой пыли. Муки, например. Бронхи расширялись – мокрота отлипала. Густая мокрота. Она была, как желе. Как холодец.

Третий укол был самым неприятным. Его делали через двадцать минут. Раньше – было нельзя. Первые два были прелюдией.

Разогревали.

Когда медсестра втыкала в несчастную вену третий шприц и начинала вводить желтоватую жидкость… В легких начинался водопад.

Буквально.

Легкие как будто плакали.

Алексей каждый раз сдерживался, чтобы не начать кашлять, пока у него в вене игла. Когда же иглу вынимали, парень судорожно выплевывал отходящую мокроту. Она была желтая и липкая. Парень называл ее «дрожалкой». «Дрожалка» вылетала из легких в форме червячков и шариков. После каждой процедуры выходило несколько столовых ложек этой гадости.

Но это было не самое страшное.

Во время последней процедуры медсестра перепутала лекарства. Парень уже думал, что все позади. Еще один укол, и эти пытки закончатся. Но медсестра ввела Алексею антибиотик. В огромной дозе. По цвету он был такой же. Желтоватая жидкость.

Как это вышло?

Неизвестно.

Возможно, кто-то случайно перепутал ампулы. Или специально.

Процедура была рутинная. Медсестра так привыкла к ней, что даже не проверяла надпись на ампуле. Просто брала ампулу из упаковки с разжижающим средством. Вскрывала ее. Набирала жидкость в шприц.

На автопилоте.

Алексей помнит все, что он тогда почувствовал. До последней детали. До последней секунды. Это было ужасно.

Каждый день медсестра меняла руку. Чтобы вены успевали немного зажить. В тот день укол делали в левую. Вот в бедную вену втыкают иглу. Снимают с руки жгут. Ощущаются мурашки и тепло. Застоявшаяся кровь начинает циркулировать.

Медсестра начинает вводить лекарство. Это действо занимало секунд пять. Обычно. Но в тот раз лекарство полностью так и не ввели.

Через пол секунды Алексей почувствует, как его сердце что-то сжало. Как будто грудь стянули обручем. Тем самым, которым стягивают деревянные бочки. Сразу же возникла тошнота. Головная боль. И невероятная слабость. Все это произошло за секунду. Голова стала свинцовой Сидеть стало слишком тяжело. И Алексей начал падать. Ему показалось, что он проваливается в трясину. Плывет сквозь нее. Куда-то вниз. В самые глубины небытия.

Медсестра выдернула иглу из вены. Ей в лицо ударила струйка крови. Кровь была темная. Почти черная.

Уши у парня заложило в тот самый момент, когда что-то сжало грудь. Сжало его сердце. В ушах загудело. Что кричала медсестра – парень не слышал. Он скатывался спиной по стене. Голова беспомощно свисала вниз и влево. Но глаза еще были открыты. Алексей не мог пошевелиться. Ему было очень плохо. Он даже не представлял, что может быть настолько погано.

Медсестра швырнула шприц куда-то назад. Схватила парня руками, чтобы удержать от неминуемого падения. Лавка, на которой сидел парень, стояла вплотную к стене. Благодаря стене Алексей в тот день не рухнул назад. Не раскроил себе череп о кафельный пол.

Парню становилось все поганее. С каждым мгновением. Через несколько секунд у него уже начались судороги. Мышцы в ногах начало сводить. Затем острая боль пронзила мышцы живота. Груди. Шеи.

Началось какое-то движение. Что конкретно происходило – Алексей не мог разобрать. Перед глазами уже была белая пелена. Такая пелена возникает если сильно потереть глаза. Или резко встать с кровати.

Так проявляется нехватка крови в сетчатке глаз. Белые мурашки и волны. За ними ничего не видно. Не видно даже черноты, когда закрываешь глаза. Ничего – только бесцветный шум. «Шарушки», как их называл маленький Алексей.

Тогда Алексей сообразил, что его куда-то тащат. Он чувствовал удары и движение. Боль уступала место блаженству. Такому, что его невозможно описать… Ничего подобного парень не ощущал. Ни до, ни после. Перед глазами была пелена. В ушах гудело. Дышать и двигаться было невозможно. В груди все горело.

Изо рта что-то полезло. Что-то очень жгучее и рыхлое.

Это была пена.

У Алексея тогда случился анафилактический шок. Чудо, что он выжил. Умирающего ребенка успели дотащить до реанимации, которая находилась в другом крыле больницы. Повезло, что в реанимации дежурил хороший врач. Лучший в больнице. А возможно, и в городе. Не окажись его там, парень бы умер.

К тому времени сердце Алексея уже остановилось. И он не помнил, что было дальше. Помнит только, как очнулся. Он был весь отекший и едва мог открыть глаза. В него было воткнуто сразу несколько капельниц. И трубка. Она шла прямо в легкие.

Вот почему Алексей боится иголок. Каждый раз, когда он видит их, в памяти вновь всплывает тот день. И все те чувства: тошнота; жгучая пена; слабость; жжение в груди; судороги; белая пелена перед глазами.

И блаженство…

Все, что произошло за несколько секунд. Перед тем, как сердце остановилось.

Парень все еще оглядывался назад, себе за спину. Кида нежно провела рукой по щеке парня.

– Все будет хорошо. Я обещаю, – сказала она.

– Ну раз она сказала… – подумал про себя парень. – Раз сказала, то… наверное.

И лег ровно.

Но тело его было напряжено. Казалось, одна искра, один укол – и оно взорвется. Как взрывчатка. Парень ждал укола. Время тянулось, а укола все не было.

Время остановилось…

– Ай! – воскликнул Алексей.

Укол был слабый. Едва ощутимый. Где-то между лопаток.

Но это был укол! Иглой!

– Ш-ш-ш… – сказала Кида. – Все хорошо. Это не больно.

Последовало еще несколько уколов. В районе поясницы. Под самым затылком. Чуть выше и ниже лопаток.

Из места укола по телу стало разливаться тепло. И зуд.

– Вот и все, а ты боялся, – сказала девушка. – Несколько минут, и я их вытащу.

Она медленно встала. Налила в плоскую деревянную миску какую-то жидкость. Из широкого кувшина с узким горлом. К запаху благовоний добавился новый запах. Приятный. Душистый. Он напоминал запах роз.

Кида присела справа от Алексея. Парень лежал неподвижно. Медленно дышал. И смотрел на выход из хижины.

Там, на улице, лил дождь. Мелькали голубоватые вспышки грозовых разрядов. Там был ветер. Там была ночь.

И там не было иголок!

Длинные соломинки торчали из спины Алексея. При каждом вздохе они качались из стороны в сторону.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Кончики соломинок дымились. Тонкий голубоватый дымок медленно поднимался. Закручивался. Растворялся.

Девушка намочила кончик указательного пальца правой руки в красной жидкости. Вытянула из парня самую верхнюю соломинку. У самого затылка. И быстро прикоснулась смоченным пальцем к месту, где только что была игла.

Послышалось шипение.

Такое «тсс…» возникает, когда мокрыми пальцами тушишь горящую свечу.

Или спичку.

Или проверяешь горячий утюг.

Алексей немного дернулся. Но ничего не сказал.

– Страх, – сказала девушка.

Затем выдернула следующую соломинку. Снова послышалось «тсс..».

– Сомнение.

Это повторялось.

«Тсс…»

– Ненависть.

«Тсс…»

– Вожделение.

«Тсс…»

– Безумие, – девушка встала и отложила соломинки на стол. – Вот и все. А ты боялся.

Вынутые соломинки больше не дымились. Тонкие иглы перестали блестеть Они стали совершенно черными. Как будто их закоптили.

На спине Алексея было пять красных пятен. Они шли прямо по позвоночнику. С равным интервалами.

Парень почувствовал себя гораздо лучше. До этой странной процедуры он думал, что уже полностью оправился. Но он ошибался.

Лишь теперь он почувствовал себя по-настоящему свободно и легко.

– Мне… Стало лучше. Что ты сделала? – удивился Алексей.

Девушка отошла сполоснуть руки в широкой деревянной миске с водой. Которая стояла в углу комнаты. На полу.

– Вычистила семена.

– Семена? – не понял Алексей.

– Да. Когда вы оказались за чертой – пять граней Утонувшего Бога проникли в вас. Как семена проникают в почву. Дедушка не смог вычистить их полностью – вы были слишком слабы. Вы могли погибнуть. Но теперь, когда вы окрепли, семена необходимо уничтожить… Иначе они начнут прорастать. Когда они прорастут слишком сильно, вам уже нельзя будет помочь. Их можно будет убить только вместе с вами.

Антон подумал о магии индейских шаманов. Сходство было очевидным.

– Ну, теперь твоя очередь, – сказала Кида.

Она вытерла руки о тряпку, которая лежала рядом с широкой миской. В которой была вода. В углу комнаты. На полу.

Затем встала на Антона. Начала делать ему массаж. Пятками. Пальцами. Тяжело или больно парню не было. Ему было приятно.

Антон почувствовал возбуждение. И напряжение в паху. Неестественно сладкое. И жгучее.

Пять соломинок с почерневшими иглами лежали на столе. Пять соломинок еще дымились. Они стояли в небольшой глиняной вазе.

Внезапно, с улицы донесся какой-то шум. Это был не раскат грома. Это был крик. Множество криков. Все трое замерли и уставились на выход из хижины. По ту сторону проема по-прежнему стеной лил дождь. И мерцали вспышки.

Крик раздался снова. Теперь уже ближе. Голосов стало больше. На этот раз кричали женщины и дети.

Алексей вскочил.

Кида оступилась и едва не упала, прежде обе ноги твердо встали на пол.

Антон по-прежнему лежал, уставившись в проем. Он оцепенел. И не мог пошевелиться. Хотя его внутренний голос орал:

– Вставай! Убегай! Чего ты ждешь? Болван! Уноси ноги!

В проеме показался один из стражников. В руках он сжимал копье с плоским наконечником. Лысый мужчина что-то прокричал. Кида начала отвечать, но в этот момент стражника схватили сзади.

Что-то большое.

Тот закричал. Изо рта у него фонтаном хлынула кровь.

Крик захлебнулся.

– Уходим! – крикнула девушка.

– Антон, очнись! – Алексей поднял брата.

За единственным дверным проемом хижины происходила борьба. Там были вопли. Бой. Единственный выход из помещения был через стену. Оставалось надеяться, что хижину еще не окружили.

Алексей со всей силы ударил ногой в дальнюю стену. Которая была напротив входа. Послышался треск. Опорные бамбуковые прутья сломались. И стена рухнула.

Хижина чудом не развалилась.

– Постой! – прокричал Антон.

Парень метнулся обратно. Рядом со шкурами, на полу, лежало две кожаные сумки.

Их сумки.

Они были туго набиты. Большая часть припасов еще была в них. Там были ножи. Несколько тряпок.

Помощник Алексея, вероятно, был в его сумке. Антон поднял свой с пола и засунул в свою. Под руку попала…

– Книга? – удивился Антон. – Я совсем про нее забыл!

Антон помотал головой, отгоняя воспоминания. Время для чтения книжки было неподходящим. Нужно было уходить.

Антон швырнул брату его сумку.

– Быстро, за мной! – сказала Кида.

И парни побежали за девушкой.

Что происходило вокруг – братья не понимали. Они пытались рассмотреть нападавших. Но не могли. Видно было лишь силуэты.

Мешал дождь и темнота.

Повсюду звучали крики. Повсюду была возня.

Девушка вела парней кустами. Старалась не приближаться к хижинам или открытому пространству. Путь петлял. В лицо лезли мокрые холодные листья. Ветки так и норовили выколоть глаза. Под ногами мелькали пеньки, коряги и камни. Путь освещался лишь вспышками молний.

– Что там происходит? Кто на вас напал? – прокричал Алексей.

Парень орал во все горло, стараясь пересилить шум. Раскаты грома. Шелест листвы. Завывание ветра. Ужасные крики. Возню. Окружающие звуки перемешались. Это было безумие. Настоящий хаос.

Кида не ответила на вопрос.

Троица продолжала бежать. Вскоре деревня осталась далеко позади. Криков и звуков битвы больше не было слышно. Пышные зеленые джунгли уступили место черному лесу.

Огромные мертвые деревья, казалось, вздымались до самых небес. Их стволы были невероятно толстыми и извилистыми. Мертвая кора местами отвалилась. Антону показалось, что он видел две светящихся полоски в большом дупле.

Кажется, это были глаза.

Под ногами вместо земли было сплошное переплетение корней. Извилистых коряг. Они были, как змеи. Травы под ногами не было. Ни единой былинки.

– Скорее, – кричала Кида. – не отставайте!

Но братья отставали. Даже Алексей не поспевал за девушкой. Она была слишком ловкой, прыткой и выносливой. Антон уже спотыкался от усталости.

Вокруг стало совершенно темно. Вспышки молний ярко освещали перламутрово-зеленое небо. Но не лес. Кида остановилась на секунду. Братья догнали ее. Девушка стояла закрыв глаза. Кажется, она не запыхалась.

Кида что-то пропела на своем языке. Короткое, мелодичное и звонкое. Рисунок стал светиться. Каждая тончайшая линия на ее теле. Вся левая половина тела переливалась. Искрилась. Парни уставились на это зрелище. Ничего красивее они еще не видели.

Темнота вокруг немного расступилась. Теперь можно было пробираться через мертвый лес, не рискуя рухнуть в яму. Или напороться на торчащую корягу животом.

– Ты… Светишься… – только и сказал Алексей.

Кида снова ничего не ответила. Она вновь начала убегать. Парни бросились за ней. Троица продолжала убегать все глубже и глубже в черный лес. Вскоре небо скрылось за густыми черными ветвями. Вспышек молний больше не было видно. Как и неба. Вокруг была немая глушь. Могильная тишина.

И темнота.

Лишь светящийся рисунок на теле Киды разгонял мрак.

Антон вытащил из сумки устройство. Включил. Стараясь не отставать от девушки, он открыл карты и определил их местоположение.

– Черный лес! Это место, – сказал Антон.

Брат кивнул.

– Кида, куда ты ведешь нас? Кажется, погони больше нет…

– Погоня есть, – ответила девушка. – Они пришли за вами. И они просто так не отстанут.

Парни переглянулись.

– Кто пришел за нами? – спросил Алексей, стараясь не сбить дыхание.

– Приспешники. Они знают, что вы побывали в Храме Утонувшего Бога и выжили.

– И чем им это мешает? – спросил Антон.

– Это долгая история. Я потом вам…

Алексей закричал. Его что-то схватило и потащило в темноту.

– Леха! Что это!? Леха, держись! – кричал младший, пытаясь достать из сумки нож брата.

Кида бросилась на помощь.

Ноги Алексея опутали черные лианы. А может быть и щупальца. Было не разобрать. Он пытался освободиться, но ничего не получалось. Ноги перетянуло слишком туго. Антон и Кида бежали следом, едва поспевая.

Младший пытался перерезать путы. Рубил их лезвием. Тыкал острием. Результата не было. Либо нож его брата был тупой, как валенок. Либо путы были тверже, чем корий. Проверять остроту клинка Антон не стал, чтобы не порезаться и не уколоться. Он сунул нож обратно в ножны. Прямо на бегу. Едва не проткнул себе живот. Ножны запихал обратно в сумку.

Алексей цеплялся руками за коряги и корни, но и это не помогало. Корни отрывались. Гнилые коряги рассыпались прямо в руках.

– Это злодрево! – крикнула Кида. – Оно затягивает жертву в свое дупло!

– И что же нам делать?! – уже паниковал Антон.

Алексей не слышал их криков. Он был сосредоточен на сопротивлении. Он пытался хотя бы замедлиться. Частично ему это удавалось.

Но пасть-дупло приближалось.

Злодрево тряслось и рычало. Точно слюнявая плешивая дворняга. Только большая. Оно было голодным. Очень голодным.

Ноги Алексея уже затянуло в огромное дупло. Они по колено провалились в липкую слизь. Парень упирался руками в ствол вокруг дупла, но сил не хватало. Его затягивало внутрь.

– Ветви, ломай их! – крикнула Кида.

Антон подпрыгнул и обеими руками схватился за сук. Начал дергаться и раскачиваться. Сук обломился. Парень рухнул вниз.

Злодрево зарычало. Или застонало. Затряслось. Хватка его ослабла. И Алексей смог вытащить ноги из дупла. Не полностью, но это уже было кое-что.

– Давай еще! – закричал он брату.

Антон и Кида отламывали черные сучья. До которых могли дотянуться. Злодрево выло в агонии. Антон получил удар толстой веткой в бок. Отлетел. Но тут же встал и продолжил ломать своего врага.

Он ломал его полностью.

Наконец, злодрево жалобно заскулило и сдалось. Алексей вывалился из дупла, едва не свернув шею. Огромное дупло закрылось. Вой стих. Злодрево превратилось в обычное. Парни запыхались. Девушка по-прежнему дышала ровно.

– Как ей это удается? – подумал про себя Антон.

– Ты в порядке? – Кида помогла Алексею встать на ноги.

– Кажется, да. Только ноги болят. И шея. Что это было?

– Злодрево, – ответила девушка. – Мы в Пограничье, в Черному лесу. Тут и не такое встречается.

– Да уж. В одиночку тут пропадешь – сказал Антон.

– Но мы ведь прикроем друг друга, – Кида подмигнула ему.

В окружающем мраке тело Киды выглядело просто фантастически. После долгого бега и борьбы, оно было слегка влажным и немного испачканным. Татуировка, если ее можно было так называть, и левый глаз излучали перламутровое свечение. Оно казалось живым. Оно отбрасывало блики на окружающее пространство.

Антон снова почувствовал возбуждение. Жгучее и неистовое. Идеальное женское тело манило его. Оно словно умоляло парня взять его. Антон почувствовал, как у него встает. И как его лицо заливается предательской краской.

Парень тряхнул головой, чтобы отогнать мысли, и едва не потерял очки.

– Осталось пересечь Вороний холм, и мы будем в безопасности, – сказала девушка. – Поторопимся.

И троица продолжила путь.

Антон заметил и другие злодрева. Они, кажется, спали. Слегка тряслись и курлыкали. Опасными они не казались. Но теперь он знал, чего от них ожидать. И не приближался к ним. Обходил языки-лианы стороной.

Пришел примерно час, прежде чем Черный лес расступился. Под ногами появилась трава. Вернее, это был гнилой мох. Вместо деревьев кругом были покосившиеся надгробия. Гнилые ограждения. Развалины одиноких домов.

– Вороний холм, – сказал Антон, поглядывая на экран устройства.

– Да, – кивнула девушка.

– Это кладбище? – удивился Алексей.

– Да. И очень старое, – ответила девушка.

– В справочнике пишут, что тут гуляют мертвецы! – спохватился младший.

– Это не самое страшное из того, что здесь гуляет, – ответила Кида. – Идем. Чем быстрее мы покинем это место, тем лучше. И не шумите!

И они пошли. Братья крутили головами, разглядывая мрачный пейзаж. Вокруг были фиолетовые сумерки. Трудно сказать, откуда шел свет. Кажется, он шел прямо из воздуха. Землю покрывал мох. Он был не зеленым, а серо-коричневым. И сухим. Кладбище изрезали холмы и впадины. В некоторых ямках были грязно-зеленые лужи. Над водой застоялся густой туман. Каждый угол и закуток был затянут гигантской паутиной.

Покосившиеся надгробия были повсюду. Многие из них уже совершенно рассыпались от старости. Прочесть надписи на них было невозможно. Большинство надгробий были просто каменными плитами. Черными. Серыми. Грязно-белыми.

Но были и статуи. Некоторые статуи изображали животных. Другие – ангелов. Антон ужаснулся и остановился., на секунду. На одной из покосившихся плит была статуя человекоподобного существа. С головы у него свисали щупальца. А на спине и ногах имелись плавники.

– Кида, – сказал он. – Что это за существо? – и указал на статую.

– Это древняя цивилизация. А что?

– Я уже видел это.

– Где? – удивилась девушка.

– В Храме Утонувшего Бога.

Антон подошел к статуе. Обошел кругом, рассматривая. Местами были сколы и трещины. Одно щупальце отвалилось. Плавник на левой ноге обломился. Но статуя была точно такая же, как в проклятом храме.

– Ты разве не видел их? – спросил Антон у брата.

– Нет, – ответил тот.

– Не может быть. В храме полно их. Все коридоры ими уставлены, – удивился Антон. – Должно быть, ты просто не помнишь.

– В храме ничего не было, – сказал Алексей.

Братья посмотрели друг на друга. Кто-то из них ошибался. Кто-то из них был неправ.

– Что ты помнишь? – спросил младший.

– Помню, что после телепортации мне было погано. Я был один. Помню, что искал тебя в бесконечных коридорах. В них было пусто. Там был иней. И светящиеся шары. Но статуй не было.

– Погоди, погоди… После телепортации мы были вместе. Я потерял тебя лишь потом, когда увидел… – Антон замолчал.

– Этого не может быть, – сказал Алексей. – Когда я очнулся – я был один. Тебе, должно быть, померещилось.

– Ну вот. Опять начинается этот бред, – подумал младший. – То он не видит человека в черном костюме. Теперь говорит, что в храме не было никаких статуй. Что очнулся он один… Так не может быть!

Повисла пауза. Братья смотрели друг на друга с недоумением. Антон чувствовал, как внутри него что-то начинает кипеть.

Злоба? Возможно.

Сомнения? Определенно.

Страх? Да…

Кида стояла в стороне. Рисунок на ее теле светился. Всю левую половину тела пронзали тонкие бело-голубые линии. Левый глаз светился все так же ярко и таинственно. И мягко.

– Что с тобой? – спросил Алексей у брата. – Твои глаза…

– Что с ними? – не понял Антон.

– Они как будто…

– Как будто что?

Алексей шагнул ближе, смотря брату в глаза.

– Они… Наверное мне показалось.

– Нужно двигаться, – сказала Кида. – Пока мы не разбудили мертвых.

– Они могут проснуться!? – удивился Алексей. – И ты молчала!?

– Ты не спрашивал, – беззаботно ответила девушка.

В этот момент послышался странный звук. Скрип. Или шипение. Тяжелая бетонная плита одного из саркофагов стала сдвигаться. Похожий звук стал доноситься с разных сторон. Послышались тяжелые каменные удары. Плиты падали и разбивались.

– О чем я и говорила… – обреченно сказала Кида. – Мало вам проблем!

Девушка побежала. Парни последовали за ней.

Саркофаги открывались. Из них вставали иссохшие фигуры. Земля задрожала. Мертвецы вылезали из могил. Из склепов. Ото всюду.

Кладбище просыпалось.

Троица бежала, петляя между надгробиями и остатками ограждений. Между одиноко стоящими домами. Между мертвецами. Ноги то и дело попадали в тухлые зеленые лужи. Проваливались в них по колено.

Пробегая мимо одного из полуразрушенных склепов, Антон ощутил нечто вроде дуновения. Потустороннего ветерка. Что-то позвало парня по имени, любезно приглашало спуститься в темные затхлые коридоры тысячелетней усыпальницы. И самое ужасное было в том, что дуновение было очень знакомым, словно голос друга или близкого родственника. Парень едва удержался от соблазна подчиниться замогильному зову

Что это было, Антон не мог даже предположить. Но стоило ему отбежать от склепа так, чтобы не видеть темного провала, как все прошло. Дуновение растворилось. Острое желание спуститься вниз (и лечь в каменный гроб рядом с тысячелетним прахом) – исчезло.

Троица продолжала спасаться.

Фигуры двигались быстро. Рассыпались в прах, но двигались. Дождь хлыстал по мертвецам, поднимая с них тучки пыли.

Троица отбивалась. Расталкивала мертвецов. Алексей ударил одну из фигур ногой. Та рассыпалась на части. Он сделал еще выпад, но другая фигура лишь опрокинулась навзничь, но не рассыпалась на части.

Кольцо нежити смыкалось.

На некоторых истлевших телах были доспехи. А в их руках – оружие: мечи, топоры, копья. Высокая фигура в ржавых латах сделала выпад копьем и едва не выпустила Антону кишки. Парень успел увернуться.

Что-то просвистело в воздухе. Совсем рядом от головы Алексея. Это был топор. Мертвецы кидали в виновников своего пробуждения все, что попадалось им под руку. Камни. Остатки металлических ограждений. Коряги. Топоры. Копья.

Троица бежала, едва успевая уворачиваться. Враги были повсюду. Бежать уже было некуда.

С ближайшего каменного саркофага стала съезжать плита. Кида запрыгнула на нее. Плита остановилась. Девушка крутилась из стороны в сторону, чтобы осмотреться. Найти путь к спасению. Везде, на сколько хватало глаз, были темные иссохшие фигуры. Они шли, смыкая кольцо. Один из мертвецов замахнулся, чтобы бросить копье, но у него отвалилась рука. Антон тоже оглядывался по сторонам. Ища путь к спасению.

Вдруг…

– Не может быть… – пробормотал парень. – Опять!

Антон указал на покосившийся дом:

– Скорее, бежим туда!

До дома было метров двадцать. Секунду назад около дома стоял человек в черном костюме. Когда Антон его заметил, тот повернулся и спокойным шагом зашел в дом.

Кида спрыгнула на землю и хотела уже побежать, но в этот момент ей в голову попал камень. Раздался глухой удар. Девушка упала без чувств.

– Нет! – крикнул Антон. – Кида!

Алексей потряс девушку. Дал пощечину. Никакой реакции. Потрогал пульс.

Кажется, пульса не было.

В этот момент совсем близко от головы парня пролетел еще один камень. Большой, как маленькая дыня. Камень попал в саркофаг, на котором несколько секунд назад стояла Кида, и разлетелся на острые осколки. Как стеклянная бутылка или кусок керамической раковины. Из образовавшейся в саркофаге трещины показались иссохшие пальцы. Мертвец рвался на свободу.

Алексей поднял девушку. Взял ее на руки и побежал к дому, на который указал его брат. Антон побежал следом.

Воздух вокруг наполнился странным запахом. Не трупным, нет. Это был запах старости. Запах костей. Запах намокшего под дождем праха. Запах ржавого металла. Так пахло очень старое кладбище, которое они только что разбудили. Оно было настолько старое, что даже запахи гниения на нем давным-давно умерли, и от них остался лишь серый безмолвный пепел.

До входа в дом оставалось всего несколько шагов…

Вдруг что-то просвистело рядом с ухом Антона. Что-то тонкое и длинное. Алексей закричал. Антон обернулся. Все это время он кидал в мертвецов камни. Прикрывал брата. Но это не помогло. Старший упал и уронил Киду. Теперь он стоял на четвереньках перед входом в покосившийся дом. Из спины у него торчало копье. Длинная черная палка. Она вошла Алексею чуть ниже и правее сердца. Проткнула его насквозь.

– Нет! Нет! Нет!.. – кричал младший.

Он со всей силы кинул последний камень, который был у него в руках. Булыжник попал одному из мертвецов прямо в лоб. Раздался хруст, и гнилой череп разлетелся в разные стороны. В воздух поднялось облачко пыли. Иссохшая фигура рухнула на землю.

– Леха! Леха, нет! – Антон метался вокруг брата, пытаясь ему помочь.

– Не тро… Не трогай! – выдавил из себя Алексей. Каждое слово давалось ему с трудом. Изо рта тянулась струйка крови.

Мертвецы были совсем близко.

Антон ударил ногой в тяжелую дверь. Гнилой косяк рассыпался. Дверь распахнулась.

За дверью была темнота.

Парень втащил брата внутрь. Длинное копье здорово мешало. Оно цеплялось за дверные косяки. Алексей все время кашлял и стонал. Затем Антон втащил в дом девушку. Закрыл дверь и завалил ее хламом: гнилым шкафом и какими-то досками. Поднявшаяся сухая пыль попала в легкие. И Антон закашлял. Потом несколько раз чихнул.

В доме пало старостью. И сыростью. И мышами. Всем тем, чем обычно пахнут заброшенные покосившиеся дома. В углах была паутина. Густая и сухая. Она пропиталась пылью. Пауки давно покинули это место. Или умерли здесь. Тоже давно. Пол сильно покосился. Стоять было непросто. Большая часть хлама съехала к той стене, что была ниже остальных. Справа от входной двери, если смотреть с улицы. В дальнем конце комнаты был камин. Справа от него валялись остатки сгнившего стола, битая керамическая посуда и обручи от бочек. Слева валялись остатки кровати.

Дом был двухэтажный. Лестница была слева от входа.

Когда-то была.

Она давно сгнила и рассыпалась. Забраться на второй этаж было совершенно невозможно.

Кажется, на первом этаже было еще несколько комнат. Стены местами прогнили, и через дыры прогнивших досок и осыпавшейся штукатурки виднелись другие помещения.

Окна были заколочены досками. Через щели между ними просачивался свет. На пол сквозь густую пыль падали косые едва заметные лучи.

Антон немного постоял у двери. Удостоверился, что мертвецы не могут проникнуть внутрь. Судя по всему, нежить бродила вокруг дома и не спешила его ломать. Это было к лучшему. Даже под натиском разваливающихся истлевших тел это строение долго не выстоит. Доски на окнах, как и входная дверь, держались на честном слове.

Младший пытался помочь брату, хоть как-нибудь. Но не мог.

Кровь пропитала одежду Алексея спереди и сзади. Темное горячее пятно расползалось с каждой секундой. Изо рта тоже шла кровь. Она стекала по подбородку на шею. Оттуда на грудь. На живот.

– Леха!.. Что делать? Как тебе помочь? Не умирай… – выл младший.

Алексей все кашлял и стонал. Его стоны становились все тише. А кашель – все слабее.

Он умирал.

Антон полез в свою сумку, чтобы достать тряпки. Под руку попал сверток с чем-то твердым и острым. Антон вытащил его. Развернул. Это был осколок светящегося камня. Должно быть, подарок людей, которые спасли их. Помещение заполнил мягкий белый свет. Парень продолжил копаться в сумке. Наконец, он нащупал большую тряпку. Выдернул ее. Из сумки выпало несколько фруктов, орехов и нож.

Антон наклонился к брату с тряпкой в руке. И остановился в раздумьях.

Что же делать дальше? Куда ее прикладывать?

У Алексея уже закатывались глаза. Он больше не кашлял и не стонал.

Он умирал.

– Леха… Не умирай!.. – кричал младший.

Голова Алексея прислонилась к стене и поехала. Через секунду тело обмякло.

Он умер.

– Леха… Ле… Нет…

У Антона началась истерика. Из глаз хлынули слезы. Он начал трясти тело своего брата обеими руками. Но тело было мягким.

Однажды у Антона прямо на руках умер попугайчик. Он заболел или чем-то отравился. Около недели попугайчик ничего не ел. И рыгал слизью. В тот вечер маленькая птичка вся тряслась и уже не могла сидеть. Она постоянно падала. И не открывала глаза. Антон взял ее на руки, чтобы согреть. И в этот момент у птички начались судороги.

Ужасные судороги.

Ослабшая птица начала громко кричать. Крякать. Свистеть. Все тело перекосила агония. Через несколько секунд попугайчик умер.

Прямо на руках у Антона.

Тогда парень впервые почувствовал боль утраты. Увидел агонию и следующее за ней безмолвие.

Но теперь в руках у него была не маленькая птичка. У него в руках был брат.

Тело брата.

Все это было, как страшный сон. В происходящее не хотелось верить. Этого просто не могло быть.

Но это произошло.

Антон рыдал над обмякшим телом. Глаза Алексея были открыты. Зрачки расширились. Вся его одежда была залита черной кровью. Горячей и липкой. К запаху старости и сырости добавился еще один запах.

Металлический. Сладковатый.

Так пахла смерть.

Антон забился в угол. В самую паутину. Закрыл лицо руками и громко плакал. Кричал. Выл. Мертвецы ходили вокруг дома и отвечали на его крики. Мычанием. Хрипами. Стуком костей. Хрустом истлевшей плоти.

– Кида… – мелькнуло в голове у Антона.

Парень совершенно забыл про девушку. Она лежала у входа. На спине. Ее глаза были закрыты. Рисунок больше не светился.

Антон, всхлипывая, опустился над девушкой. Крови на ней не было. Внешне она была цела. Парень приложил два пальца к ее сонной артерии.

Тишина.

Девушка была мертва.

– Кида… – всхлипнул Антон. – Нет…

Парень снова забился в угол и закрыл лицо руками. Он плакал час. Или два. А может быть и целую вечность.

Плакать уже было нечем, поэтому Антон всхлипывал. Красные глаза жгло от набившейся в них были. Нос заложило. Руки были в крови брата. Она уже немного подсохла. И стала липкой, как клей.

– Это все он, – пробормотал Антон. – Этот человек в черном… Это он виноват… Он во всем виноват!

Парень вскочил и со всей силы пнул обломки. Кажется, это были обломки табуретки. Они разлетелись в разные стороны. Антон почувствовал жгучую боль в ноге. Прямо под коленом. Боль пульсировала. По ноге потекла капля. Крови.

Антон закричал во все горло. В его крике была боль. Злоба. И отчаяние.

– Я найду тебя, слышишь!? – кричал парень человеку в черном костюме. – Найду и убью, сука! Мразь! Я тебя ненавижу!

Антон снова зарычал во все горло. Как бешенная собака. И снова ударил ногой. Теперь гнилую стену, которая разделяла комнаты. Нога провалилась и застряла. Осыпавшаяся штукатурка подняла в воздух тучу едкой сухой пыли. Острые сухие щепки оцарапали ногу. Пронзили плоть до самой кости. Антон чувствовал физическую боль. Но она казалась ему приятной.

Внутри был хаос. Чувства переполнили его. Это было безумие.

Он не знал, что делать дальше. Казалось, его жизнь оборвалась так же, как и у Алексея с Кидой. Но оборвалась не до конца. Он завис где-то посередине. Между жизнью и смертью.

В болоте страданий.

В агонии.

Казалось, что от его сердца отрезали огромный кусок. Внутри была пустота. Холодная и темная.

Парень продолжал рычать изо всех сил. Слюни летели у него изо рта. Пересохшие липкие слюни. Его волосы стали седыми из-за осевшей на них пыли и паутины. Руки по локоть были в крови. Ноги были исцарапаны от щиколоток до самого паха. Он метался по дому и бил руками по стенам. Крушил остатки косяков и балок. Ломал ногами стены. Это было буйство. Антон был готов выломать дверь. И выйти на улицу. Чтобы голыми руками сворачивать мертвецам иссохшие шеи. Крушить их. Отрывать им головы. Он чувствовал себя физически неуязвимым.

Но внутри все было мертво.

Что удерживало его от выламывания двери на улицу – Антон не знал. Что-то незримое. Чья-та рука.

Или щупальце…

Очередной удар ноги сломал межкомнатную перегородку. Стена рассыпалась. В комнате была еще одна дверь. Каменная арка вокруг двери спускалась вниз. И исчезала под напольным покрытием.

Кажется, это был спуск в погреб.

В хаосе из чувств мелькнула мысль… Безумная мысль.

– А что, если…

Антон бросился к своей сумке. Нашел среди обломков на полу ножны брата. Выхватил нож. Схватил светящийся осколок. И побежал к двери в каменной арке. Остановился. Прижался ухом к двери под каменной аркой. Затаил дыхание. Сердце бешено билось, мешая слушать.

Кажется, за дверью было тихо.

Парень взял нож в правую руку. Обратным хватом. Поудобнее. И выбил ногой гнилую дверь. Доски разлетелись в щепки. Дверь рассыпалась. В дверном проеме покачивались две полоски ржавого металла. Из правого косяка вывались остатки ржавого замка.

Парень выставил перед собой руку со светящимся камнем. Обхватил светильник так, чтобы свет шел в погреб, а не в глаза.

Вниз вели грубые каменные ступени. Они сточились. Обтерлись. Стали покатистыми. Но они были. Антон аккуратно сделал шаг вниз по лестнице. Еще один. И еще. Воздух в погребе был прохладным и влажным. Прозрачным. Если не считать той пыли и щепок, что поднялись из-за выломанной двери. В погребе валялись остатки ящиков и огромных бочек. Металлические обручи были так велики, что парень мог пройти в них, не нагибаясь.

– Не может быть… – прошептал Антон.

На другом конце погреба была дверь.

Глава 9

«БОНУС»

Антон медленным осторожным шагом приблизился к двери. Осмотрел ее.

Металлическая. Серая. Чистая. Казалось, ее установили совсем недавно. Такие двери обычно ставят в подъезде. Но на этой не было глазка и замочной скважины. Только блестящая золотистая рукоять. Которую необходимо нажать вниз, чтобы дверь открылась. Она была на правой стороне двери.

Под дверью росла зеленая трава. Совсем молодая. Едва проклюнувшаяся сквозь землю. Вернее, сквозь каменную кладку пола.

– Неужели это… – прошептал Антон.

Он взял светящийся осколок в ту же руку, в которой был нож. А левой обхватил дверную рукоять и надавил. Медленно. Послышался хруст и щелчок. Антон потянул рукоять на себя. Дверь стала медленно открываться.

Из растущей щели полилось золотое свечение. И музыка. Она была приятная. И очень знакомая. Кажется, она обычно звучала на рождество. Дверь полностью распахнулась. Антон опустил руки, не веря своим глазам. Нож и светящийся осколок выпали из его руки

– Да это же «бонус»… – прошептал Антон. – Это же…

Парень опомнился вовремя. Дверь начала закрываться. Но он успел сунуть ладонь правой руки между дверью и косяком. Ладонь прищемило тяжелой дверью. Антон вскрикнул, но руку не отдернул. Твердой хваткой он открыл дверь настежь и подложил под нее все, что было рядом: гнилые доски, светящийся осколок, разбитый глиняный кувшин, отвалившиеся от стены камни.

Подергал дверь. Все было надежно. Теперь дверь не закроется.

– Фух… – сказал Антон. – Чуть не упустил!

Парень оглянулся назад. Там все было по старому. Затем вошел в «бонус».

Внутри было тепло, уютно и очень вкусно пахло. В центре большого помещения стояла елка. На ней мигали гирлянды. А под ней были подарки. Много подарков. Больших и маленьких. Самых разных цветов. С красивыми красными ленточками, завязанными в бантик. На другой стороне помещения горел большой камин. Над ним висело три носка. У левой стены было несколько деревянных бочек. Вероятно, с водой.

Антон медленно обошел вокруг елки, рассматривая комнату.

– Ты… снова помог… – прошептал Антон. – Кто же ты?..

Парень подошел к камину. У него было очень тепло. Жарко. Вместо дров в нем была лава. Она текла слева на право. Струйки дыма и пламени распадались на облачка, которые быстро скрывались в дымоходе.

Антон посмотрел на носки.

Они были большими и красными. С белым пушком в том месте, где обычно находится резинка. На каждом носке было что-то написано. Парень взял один носок. В нем было что-то легкое. И угловатое. Попытался прочитать надпись на носке. Сделать это было непросто – буквы пушились. Белые буквы на красном фоне.

– Лэ… Дэ… Ад… Ал… Алексей! – разобрал, наконец, Антон. – Значит каждому из нас по носку. Посмотрим…

Антон вытряхнул содержимое носка в руку. В носке была коробочка. Длинная и узкая. Красного цвета. На каждой стороне у нее была одна и та же надпись. На неизвестном языке.

Антон достал устройство и включил. Выбрал русский язык интерфейса. Зашел в нужный раздел. Стал переводить. Довольно долго пришлось подбирать символы. Они все были похожи. Но парень справился.

– Универсальная аптечка, – прочитал парень. – Хм.

Он открыл справочник и сделал поиск по ключевым словам. Появилась вкладка «Универсальная аптечка».

Антон открыл ее и стал читать.

То, что он сейчас держал в руках, это было лекарство. Внутри коробочки находится шприц с одной дозой. Дозы хватает, чтобы вернуть человека к жизни после обычной смерти. Если человек сгорел дотла, то лекарство не поможет. Его некуда будет вкалывать.

Антон не поверил своим глазам. Он открыл коробочку. Наклонил. Из коробочки вывалился небольшой шприц, в котором была красная переливающаяся жидкость. Еще в внутри была инструкция. Она была на том же языке, что и надпись на коробке. Парень запихнул инструкцию обратно в коробочку. Затем запихнул шприц. Закрыл.

Продолжил читать.

В инструкции говорилось, что необходимо сделать укол в шею. Сбоку. Если человек умер, то необходимо вводить дозу целиком. При ранении достаточно вколоть несколько капель, чтобы полностью исцелиться. После смерти есть одни сутки (сутки «Мира»), чтобы оживить человека. Потом лекарство не подействует. Вернее, подействует, но не так. Человек превратится в нежить.

Глаза парня округлились. Он мог их спасти! Оживить!

Антон проверил оставшиеся два носка. Надписи на них даже не стал читать. Было очевидно, что один носок принадлежит ему. А второй – Киде.

Во втором носке, который висел в центре, была еще одна коробочка с лекарством. Точно такая же.

В третьем был сверток. Он был упакован в прозрачный пластиковый пакетик. Его необходимо было разорвать, чтобы вынуть содержимое. Антон решил пока этого не делать.

Парень еще раз очень внимательно прочитал вкладку «Универсальная аптечка». Отложил устройство в сторону. Подумал.

– Значит, вколоть все содержимое шприца в шею. Сбоку. В течении суток… Все понятно.

Внутри у парня все ликовало и пело:

– Значит, они не умрут! Он их спасет! Да!

Антон схватил шприцы и светящийся осколок. Устройство сунул в карман. Побежал к телам своих друзей. На всякий случай еще раз проверил дверь бонуса.

Все было надежно. Она точно не закроется.

Поднялся по стертым каменным ступеням в дом. В нос снова ударила пыль. А глаза увязли в липкой темноте. Снаружи все еще лил дождь. И там все еще мычали мертвецы. Некоторые чем-то скребли по дому.

Антон подбежал к брату. Брат все так же лежал у стены. Его голова завалилась влево, а глаза были открыты. Огромные черные зрачки смотрели непонятно куда.

Копье все еще было в теле. Антон решил, что его необходимо вынуть. Попытался сделать это. Не вышло. Копье было скользким от крови. Оно крепко сидело внутри. Тогда парень поднял с пола большую тряпку. Которую хотел приложить непонятно куда. Обернул древко тряпкой. Проверил.

Кажется, больше не было скользко.

Антон обхватил тряпку двумя руками и потянул. Тело брата приподнялось от стены. Антон прекратил. Тело вернулось в прежнее положение.

Глаза с огромными черными безжизненными зрачками были открыты. От этого зрелища у Антона все похолодело внутри.

Что он делал? Не сходит ли он с ума?

Нет! Он собирался вернуть брата к жизни!

Парень решительно уперся правой ногой в грудь мертвеца. Обхватил тряпку так, что костяшки пальцев побелели. Но этого не было видно – руки были в крови и пыли. Антон потянул копье. Сильнее. Еще сильнее. Тряпка немного скрипнула и слегка съехала по окровавленной деревяшке. Но только слегка. Древко вытягивалось из тела.

Пять сантиметров. Десять. Двадцать. Из раны потекла кровь. Густая. Местами в ней были комки. Местами она свернулась. Превратилась в холодец. Черный холодец с металлическим сладковатым запахом.

Изо рта трупа тоже потекла кровь. Такая же черная. С такими же сгустками.

Антон ощутил, как из желудка поднимается тугой жгучий комок. Он попытался его подавить, но не смог. Парня вырвало. Прямо на брата. Проплевавшись и прокашлявшись, Антон продолжил вынимать копье.

Было удивительным то, как оно пробило тело насквозь. Пробило ребра. Спереди и сзади. Пробило мышцы спины. Внутренности. Тело Алексея, в отличии от тела Антона, было тяжелым и плотным из-за мышц. Из-за прочных костей.

Мертвец не мог кинуть копье с такой силой…

Наконец, Антон вытянул древко целиком. Это произошло так неожиданно, что парень не удержал равновесие. Споткнулся и упал в обломки на полу. Небольшая щепка воткнулась парню в ладонь. Антон вытянул ее. Высосал из раны грязь и сплюнул.

В другой ситуации он бы беспокоился о заражении крови, столбняке или мышиной лихорадке. Из-за щепки. Но только не сейчас. Сейчас у него были дела поважнее.

Он должен был вернуть брата к жизни.

Антон взял коробочку, которую отложил в сторону, чтобы случайно не раздавить. Открыл, вытряхнул шприц на руку. Снял колпачок. Рукой проверил шею брата. Она была измазана в липкой крови. На кровь налипла пыль. Шея была теплая. Но без пульса.

Как кусок подогретого в микроволновке свежего мяса.

Антон резким, но аккуратным, движением воткнул иглу в шею. Игла вошла целиком.

– Прости за иглу, – пробормотал Антон.

Он вспомнил лицо брата, когда тот увидел иглы у Киды в руках.

– Кида!.. – промелькнуло в голове.

Парень отдернул руку от шприца. Тот остался торчать в шее. Ни единой капли красной жидкости Антон еще не ввел. Парень вспомнил, как он заглянул девушке под набедренную повязку. Вновь ощутил возбуждение.

В голове мелькнула сумасшедшая мысль.

– А что если…

Парень оглянулся. Туда, где лежало тело девушки. Потом оглянулся на брата. Потом снова на девушку. Сердце бешено билось в груди. Во рту появился вкус металла. В паху растекался жар.

Дикая мысль…

Она зацепилась за сознание Антона, как семечко цепляется за влажную землю. Мысль стала прорастать. Корни углублялись в сознание. Все глубже.

Теперь эти корни уже не вытащить. Теперь мысль уже не прогнать.

– Ведь никто не узнает… – звучало в голове. – Давай. Они мертвы, они не узнают… Ты свободен, сделай же это…

Антон протянул руку и хотел закрыть брату глаза. Мертвые глаза с огромными черными зрачками. Но не стал.

– Так даже лучше… Оставь… – мелькнуло в голове. – Это ведь так возбуждает…

Антон встал и подошел к телу девушки. Снова оглянулся на брата. Теперь огромные черные зрачки смотрели прямо на Антона. На бледном испачканном кровью мертвом лице не было никаких эмоций. Нижняя челюсть слегка отвисла, приоткрыв рот. На губах, подбородке и шее была кровь. Черная кровь. Со сгустками.

Антон осмотрел девушку. Она была совершенно цела. На ней не было крови. Тело Киды лежало в обломках. Среди паутины и пыли. Длинные серебристые волосы немного помялись. Несколько локонов лежали на груди. Остальные – на грязном полу.

В паху у парня пульсировало. Такого сильного возбуждения Антон еще никогда не ощущал. Парню было 16 лет. Он был на рубеже, за которым парни превращаются в мужчин.

Еще Антон никогда не занимался сексом.

Парень присел над девушкой. Провел правой ладонью по ее щеке. Кожа была нежной, бархатной и смуглой. Глаза Киды были закрыты. Рисунок на левой половине ее тела не светился. Тонкие линии почернели, словно копоть. Линии не прощупывались, словно были под глубоко под кожей. Или даже были частью кожи.

Парень поправил девушке влажные волосы, поправил ей руки и ноги. Теперь тело лежало ровно. Волосы не были разбросаны по грязному полу. Они лежали на груди. Руки шли вдоль тела. Ноги были слегка раскинуты в стороны.

Антон нагнулся к лицу мертвой девушки и глубоко втянул в себя аромат. Кида пахла цветами. Какими точно – Антон не знал. Но запах был мягким и немного острым.

– Нет, это неправильно! – вопил внутренний голос. – Ты не должен этого делать!

– Не должен, – про себя согласился Антон, как бы отвечая на отчаянный крик собственной совести.

Да и не мог он этого сделать, ведь он был хорошим парнем. Добрым, честным и умным. Как вообще ему в голову пришла мысль изнасиловать тело Киды? Что это за чушь? Кида спасла их с братом от ужасной смерти. Можно сказать – спасла дважды.

Она ведь такая добрая и веселая…

Что бы она сказала, если бы сейчас услышала мысли парня и очнулась?

– Антон, это так мило с твоей стороны. Да, конечно, изнасилуй меня. Я ведь мертва, мне все-равно! Повеселись, как следует!

У парня вырвался нервный смешок.

– Вот же идиот, – подумал он про себя. – Ты выглядишь, как идиот! Сидишь тут и думаешь о том, о чем нельзя думать!

– Не вздумай делать этого! – вопила совесть.

– Я не буду, – прошептал Антон, теперь уже вслух. Но голос его дрожал.

Тут парень вспомнил то, как в школе над ним издеваются все девушки. Они вообще не считают его за человека.

Антон вспомнил, как в третьем классе он пришел в школу с маленьким букетом цветов для девочки, которая ему очень нравилась. Чтобы купить тот крошечный вялый букетик Антону пришлось целую неделю откладывать деньги, которые ему давали на школьные обеды. Неделю он ходил совершенно голодным. Он приходил домой бледным и сонливым. От голода у него кружилась голова, а под глазами проступили синяки. От голода у него начались проблемы с желудком, которые напоминают о себе до сих пор, хотя прошло уже много лет.

Вспомнил, как над ним все смеялись. Как смеялась та, для которой он принес этот букет. Как ехидно улыбались ему в спину учителя.

Вспомнил, как его растоптанный букет еще несколько дней валялся возле школы. Мертвые цветы были втоптаны в грязь. Чувства маленького мальчика были втоптаны в грязь.

Вспомнил, как в тот день его избили.

Вспомнил, что вся школа до сих пор смеется над «дурачком с вялым букетом». Ведь честность и нежные чувства маленького мальчика – это так смешно.

Парень моргнул и ощутил, как из глаз потекли слезы.

Он не мог сделать этого с Кидой. Он чувствовал к ней те же приятные чувства, что и к маленькой девочке, которой когда-то принес букет.

Была ли это любовь? Антон не знал. Но он точно знал, что не способен на зверство. Он не маньяк-некрофил. Он хороший парень, и Кида нравится ему. Очень нравится.

– Я не стану этого делать! Не стану! – прошептал Антон

И парень поцеловал девушку. В ухо. В щеку. В губы. Кида была теплой. Казалось, она просто спит.

Антон снова провел правой ладонью по щеке девушки. По шее. По груди. Рука скользнула под светлую шелковистую тряпку.

Сердце бешено билось.

В холодной потной ладони Антона оказалась левая грудь девушки. Она была теплая и нежная. Сосок был мягким. Парень снова оглянулся на брата. Пустые мертвые глаза смотрели прямо на Антона. Челюсть отвисла.

Антон снова посмотрел на Киду.

– А что если…

И парень открыл девушке глаза. Осторожно. Как будто девушка еще была живой.

Ее мертвый взгляд смотрел прямо. Зрачки были большими и черными.

Парень приподнял топ, полностью оголив девушке груди. Как он и думал, под топом ничего не было.

Как и под набедренной повязкой…

Антон стал тискать груди. Гладил их. Они были приятными на ощупь. Упругими. Округлыми. В паху у парня уже была буря. Казалось, еще немного – и там начнут греметь молнии.

Вот теперь можно…

Антон стал гладить правой рукой между бедер Киды. Кожа ног была гладкая. Бедра были теплыми и упругими. Рука поднималась все выше. И выше.

И Антон почувствовал, что у Киды между ног совсем нет волос, даже легкой щетины. Там было гладко и немного влажно. Совсем немного. Антон смотрел в глаза мертвой девушки. Огромные зрачки были неподвижны. Они смотрели вверх.

Палец парня скользнул во влажную складку между ног. В паху у Антона пульсировало. Казалось, его сейчас разорвет. Палец проникал все глубже и глубже. Провалился в Киду целиком. Внутри было горячо. Скользко. Узко.

Антон вытянул палец и затем ввел два. Стал шевелить ими.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

И продолжал смотреть в безжизненные глаза.

Внутри было упруго. Влагалище, даже мертвое, полностью обхватывало холодные потные пальцы. Едва слышно хлюпало.

Вытащил. Сдвинул набедренную повязку выше. Примерно до пупка. Ткань была шелковистая. Как и кожа девушки. И это возбуждало еще больше.

Антон осмотрел тело девушки с головы до ног.

Кида лежала. Глаза ее смотрели в потолок. Глаза ее не двигались. Топ был сдвинут. Голые груди были очень красивы. Они были идеальны. Татуировка покрывала всю левую половину тела. Даже грудь. Даже сосок. Ноги девушки были раскинуты в разные стороны. Между ног не было ни единого волоска. Парень рассматривал промежность девушки. Он любовался ею. Она была прекрасна. Идеальна. Парень впервые увидел женскую вульву. Не на экране. Пусть и мертвую. Но настоящую.

Антон снял с себя всю одежду. Остался совершенно голым. Ему стало немного прохладно. Он встал между раскинутых в разные стороны ног. Опустился на четвереньки. Лег. Глянул на брата. Безжизненные глаза того смотрели на младшего. Неподвижно. Свет исчезал в больших черных зрачках.

Девушка была мягкой. И упругой. Вся целиком. Парень не выдержал и стянул с Киды всю одежду. Отбросил в сторону. Кида осталась лежать совершенно голой. На грязном полу. Под Антоном.

– Какая же у тебя красивая фигура, – пробормотал Антон.

И поцеловал девушку, смотря в ее мертвые открытые глаза. Поцеловал с языком. Челюсть девушки была податлива. Легко приоткрылась. И язык парня провалился в мертвый рот. Мертвый, но сладкий и влажный. Губы Киды были упругими, как и все остальное.

Антон направил член левой рукой. Сухая головка уперлась. Немного задержалась. И протиснулась внутрь.

Парень сделал несколько движений.

Туда-сюда

Туда-сюда.

Туда-сюда.

С каждым движением член входил все глубже. И глубже. И вот, он провалился внутрь целиком.

Как игла провалилась в шею мертвого брата

Антон снова глянул влево. Брат смотрел на него. Мертвыми глазами. С огромными черными глазами. В которых исчезал весь свет.

– Ух… Да… – прерывисто дышал парень. – Как хорошо…

В девушке было приятно. Очень приятно. Упругое горячее влагалище плотно обхватывало член парня. Как нежная присоска.

Мертвое влагалище…

Буквально через несколько движений Антон понял, что прошел точку невозврата. Понял, что начинает кончать. Он стал ускоряться. Откуда-то из глубины промежности стало подниматься жгучее сладкое чувство. Давление. Как фонтан раскаленной лавы.

Мертвое тело девушки содрогалось под ударами. Воздух наполнился шлепками. После каждого шлепка тело Киды немного сдвигалось по грязному полу. Антон шумно дышал. И смотрел в мертвые глаза. В большие черные зрачки.

А зрачки девушки смотрели на него.

На улице урчал гром.

На улице мычали мертвецы.

На улице лил дождь.

Больше не было сил сдерживаться. И Антон выпустил из себя горячий фонтан. Сперма хлынула в девушку густым пульсирующим потоком.

– Да… Да!.. О да… – выдыхал парень в экстазе.

Изо рта у парня потекла слюна. Она капнула девушке на мягкие губы. Мертвые и слегка пересохшие. Через несколько секунд все закончилось. И парень расслабился.

Два голых тела лежали на грязном полу. Одно мертвое, и одно живое. Внутри у Антона была мешанина из чувств и эмоций. Странных чувств. И непонятных эмоций. Он такого никогда не чувствовал.

Потустороннее блаженство.

И ему это нравилось.

Он вновь посмотрел девушке в глаза. Они были такими же неподвижными. И кристально прозрачными. И в больших черных зрачках исчезал свет. Приятный запах цветов смешался с поднятой в воздух пылью.

Антон снова поцеловал Киду. Засунул язык на столько глубоко, на сколько смог. Достал до горла. Он целовал ее, не закрывая глаз. Большие черные зрачки его завораживали.

Через несколько минут Антон встал и осмотрел тело Киды. Из промежности у нее вытекала белая струйка.

Кап.

Кап.

Кап…

Сперма капала на грязный пол. Антон ощутил новый прилив возбуждения. Он захотел еще. Парень бросил взгляд на мертвого брата. Брат был на месте. Все в той же позе.

Антон аккуратно перевернул тело Киды. Теперь она лежала на животе. Поправил ей волосы, чтобы они лежали на спине, а не на полу. Сердце парня бешено билось. Оно вот-вот готово было проломить ребра. Единственное бьющееся сердце на многие километры вокруг. Одно живое сердце. Все остальные – мертвы…

– Никто не узнает… Делай, что хочешь… – крутилось в голове.

Антон на секунду подумал, что это не его мысли. Ему показалось, что он вновь слышит голос. Который слышал в Храме Утонувшего Бога…

Парень помял руками упругие округлые ягодицы девушки. Засунул несколько пальцев в ее влагалище. Из-за спермы оно стало еще более скользким. И горячим. Парень лег на девушку сверху. Вставил член. Сделал несколько движений. Член провалился внутрь по самые яйца. Приятные гладкие ягодицы прикоснулись к низу живота парня.

Антон делал фрикции

Туда-сюда

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Ягодицы пружинили.

Теперь, когда возбуждение значительно ослабло, Антон смог продержаться гораздо дольше. Прежде, чем снова кончил. Парень чувствовал кайф. Блаженство. Адреналин. Страх. Все сразу. Это была кислотная смесь. Которая скапливалась в районе паха. Эту энергию нужно было освободить. Выпустить.

Слить.

В мертвую Киду.

Антон нюхал белоснежные ровные волосы. Целовал девушку. Смотрел в ее бездонные неподвижные глаза. Трогал ее груди. Трогал ее зад. Бедра. Вульву. Засовывал пальцы в ее упругое горячее влагалище. Играл с ее длинными красивыми ногами.

После второго семяизвержения Антону потребовалось минут двадцать, чтобы восстановить силы. Он просто лежал на теле девушки. На ее теплом упругом теле. Молодом. И отдыхал.

Вся промежность, вся внутренняя поверхность бедер, вся вульва и живот девушки были в сперме.

В сперме Антона.

Парень понял, что хочет сделать это в третий раз.

В голове мелькнула мысль:

– Что, если она поймет? Или узнает?

Мелькнула еще одна:

– Никто никогда не узнает… Ты свободен… Почувствуй свободу… Освободись от цепей… Освободись…

Вторая мысль была сладкой, как оргазм. Вторая мысль не могла быть плохой.

И Антон перевернул Киду. Тело снова лежало на спине. Мертвое тело. Лицо девушки не выражало никаких эмоций. Оно было немым. Глаза были широко открыты. Челюсть слегка отъехала вниз. Было видно ровные белые зубы.

Антон встал между ног девушки. Поднял их. Закинул себе на плечи. Вставил член в переполненное спермой влагалище. Уперся руками в пол. Теперь член провалился внутрь без усилия. Внутри было слишком скользко. Парень делал медленные нежные движения.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

И смотрел в неподвижные глаза.

Упругая грудь Киды вздрагивала под легкими ударами. Казалось, что девушка жива. Что она просто притворяется. Но она была мертва. Уже несколько часов.

Третий акт затянулся. Антон никак не мог кончить. Он даже подумал, что ему не удастся завершить начатое. Парень почти выдохся, когда его осенило. Он вытащил член из скользкого влагалища и протолкнул его в задний проход. Стал делать медленные движения.

Внутри заднего прохода было гораздо уже. И не так скользко. Возбуждение стало быстро нарастать. Член уже болел от натертости. Но парень сделал последнее усилие над собой и…

Кончил.

Он рухнул на грязный пол, перевернулся на спину и просто лежал. Около часа. Смотрел в потолок. Он насытился. Утолил свою жажду. Свой голод. Словно какой-то древний демон, который пожирает целые миры.

– Наверное древние демоны испытывают похожие чувства, когда пожирают целые миры… – пробормотал Антон.

И вдруг осознал, что сказал.

Откуда это пришло ему в голову?

Он не знал.

Парень решил, что пора оживлять друзей. Больше тянуть было нельзя.

Он встал. В теле была невероятная слабость. Хотелось пить. Хотелось есть. Хотелось спать. Антон постоял над девушкой. Он никак не мог налюбоваться ее телом. Оно было идеальным. Молодым. Свежим.

Парень отряхнулся и оделся. Посыпал тело Киды солью. Немного намылил те места, где были пятна спермы. Полил водой и хорошенько протер.

Кажется, сперма оттерлась.

Большую тряпку, которая теперь воняла, Антон сжег в камине. В лаве.

Одел Киду. Как будто ничего и не было. Еще несколько раз все проверил. Чтобы не осталось никаких улик.

– Никто никогда не узнает… – крутилось в голове.

Затем Антон сделал брату и девушке уколы. В шею. Сбоку.

В инструкции было написано, что должно пройти время. После укола. Чтобы лекарство подействовало. Сколько конкретно времени – зависело от тяжести ран.

Парень решил, что нельзя оставлять тела в доме. Перетащил их в бонус. Не без труда. Тело девушки было не слишком тяжелым. Но тело старшего брата было подобно мешку со свинцом.

Наконец, Антон перенес мертвецом. Положил их у камина и опустил им веки. Стал ждать. Сидя внутри бонуса слева от входа. Прислонившись спиной к стене.

Время шло…

Антон сидел у стены и листал книгу, которую нашел в Храме Утонувшего Бога. Наконец, у него дошли до нее руки. И никто ему не мешал.

Книга была совершенно необычная. Размер ее был таков, что она удобно лежала в ладонях. Казалось, врастала в них. Меняла форму. Как горячий пластилин. Светло-желтые страницы были сделаны из кожи. Тонкой и сухой. Они просвечивали. Переплет был обтянут темным морщинистым материалом. Мягкие влажные складки собирались в причудливый узор. В нем угадывались очертания неизвестного демона. Переплет был совершенно холодным. Как лед. На большей части страниц были тексты. Лишь на немногих – изображения. Ужасных существ, необычных геометрических фигур, узоров…

Антон перелистывал книгу от корки до корки. Снова и снова. И каждый раз на страницах были новые тексты. Новые рисунки. Новые узоры.

– Она сама себя переписывает, – бормотал парень, – или мне это только кажется?..

На каком языке были тексты – Антон не знал. Казалось, что неизвестный язык изобрели задолго до возникновения этого мира. Этой вселенной. Всех вселенных и всех миров

Парень вздрогнул, когда осознал свои мысли. И возникающие в голове образы.

Откуда они появились?

Объяснение могло быть только одно. Да, Антон не понимал загадочные тексты и зарисовки. Но книга, каким-то необъяснимым образом, обучала его. Говорила с ним. В голове возникали образы… Совершенно отчетливые и осознанные.

– Кажется, она со мной общается… – пробормотал Антон, нежно проводя левой ладонью по сухому желтому пергаменту.

От внезапно раздавшегося шороха Антон вздрогнул, едва не выронив книгу.

– Кида! – крикнул он, захлопнув и отбросив в сторону книгу.

Подбежал к девушке. Она приходила в себя. Словно после тяжелого наркоза. Ворочалась. Слегка постанывала и облизывала пересохшие и потрескавшиеся губы.

– Кида… Как ты?..

Антон встал на колени и склонился над девушкой, взяв ее руку. Ее рука была горячей и совершенно сухой. У девушки был жар.

И бред.

– Надеюсь, она ничего не помнит… – крутилось у Антона в голове.

И при воспоминаниях о совокуплении с трупом… У Антона холодело внутри.

– Может не стоило этого делать? Может не стоило… – в голове пульсировали тревога и ужас. – А что если… Что если она вспомнит? Узнает?..

Сейчас затея с насилованием мертвого тела уже не казалась такой удачной, как вначале.

– Антон… – чуть отчетливее и громче пробормотала девушка.

Приятный, хотя и ослабший, голос девушки вывел парня из самокопания.

– Дай… воды… – прошептала Кида. – Во… Воды… Пожалуйста…

Парень бросился к одной из бочек и наполнил деревянный ковш наполовину. Потом поднял девушке голову и помог ей попить. Кида сделала жадный глоток и подавилась. Закашлялась. Не до конца прокашлявшись она продолжила пить. Делала огромные глотки. Грудь все еще вздрагивала, легкие пытались избавиться от капель попавшей в них воды. Но это могло подождать. Жажда девушки была невыносимой.

Антон вспомнил, что испытывал такую же смертельную жажду, когда очнулся. И тогда Кида помогала ему пить. Точно так же. Поднимала ему голову. И понемногу вливала ему в рот жидкость…

Только парня тогда поили сладким душистым лекарством. А сейчас в кувшине была вода. Обычная теплая вода. Совершенно безвкусная.

– Еще… – прохрипела Кида. – Еще воды!..

И Антон принес еще. А потом еще. И еще.

Он поил девушку уже шесть раз. Вода бесследно исчезала в ее теле. Словно капли дождя в горячем пересохшем песке соляной пустыни. После седьмого ковша Кида смогла подняться. Ее горячие руки стали влажными. Немного припухли. Из пересохших покрасневших глаз потекли слезы. На щеках появился румянец.

– Кида… – Антон обнял девушку. – Я боялся, что ты умерла и лекарство не поможет. Как ты?..

Антон осторожно заглянул ей в глаза. Он переживал, что девушка, все же, помнила…

Как он насиловал ее труп.

– Ужасно, – ответила Кида. – Голова болит. Все… болит. Что со мной произошло?

Кажется, Антон боялся зря. Она ничего не помнила.

– Конечно не помнила…. Она ведь была мертва… – пронеслось в голове у парня. – Совершенно мертва… Да… Покойники ничего не помнят… Совсем ничего… Да…

Антон прочистил горло, отогнав своим кашлем странные мысли. Совершенно чужие мысли.

– Ты… Тебе в голову попал камень. И ты умерла.

Повисла тишина. Антон смотрел девушке в глаза. А она смотрела ему. Противные опасения поднимались холодным комком. Парень едва уловимо задрожал.

Наконец, девушка отвела взгляд и сказала:

– Я помню, что мы бежали по кладбищу… И все.

– Да! Она ничего не помнит… Ничего!.. Да!.. – ликовал про себя Антон.

– Мы решили спрятаться в ближайшем доме, – начал рассказывать Антон. – И прямо у входа Леху смертельно ранили.

– Он мертв!? – воскликнула Кида.

– Ч-ш-ш… С ним все будет нормально, – начал успокаивать Антон. – Он тоже скоро очнется. Я надеюсь…

– Так где мы?.. – Кида стала осматриваться по сторонам.

– В «бонусе». Вход в него я нашел в погребе…

– Дай еще воды, – перебила Кида.

– Да, конечно.

Антон наполнил ковш до краев и помог девушке, самостоятельно пить она пока не могла. Была слишком слаба.

Парень спросил, пока Кида жадно глотала воду:

– Ты ведь слышала про «бонусы»?

Девушка утвердительно моргнула глазами.

– Так вот. Мы в одной из этих штук. Кстати! Пока я не забыл. Не закрывай дверь. Иначе проход перенесется. И никто не знает, куда. Не закрывай, ладно?

Кида снова утвердительно моргнула, продолжая при этом жадно глотать теплую воду. Иногда вместе с водой она затягивала в себя воздух. И раздавалось громкое «чмок».

Наконец, Кида выпила из ковша всю воду.

– Еще? – спросил Антон.

– Нет, я все, – и девушка легла, уставившись в потолок. – Полежу, немного.

– Хорошо.

Антон положил ковш на бочку, и вернулся обратно к девушке.

– Ну, тебе уже лучше?

– Да… Я чувствую, как по телу разливается влага… И Жизнь. Я как будто спала…

Целую вечность. И вся высохла.

– Понимаю, – кивнул Антон. – Я чувствовал себя так же. После храма. Только с меня еще слазила обмороженная кожа.

– Ну теперь-то мы квиты, – улыбнулась девушка.

– Теперь квиты, – согласился парень.

Антон вдруг понял, почему он остался жив… Мертвецы словно игнорировали его.

– Это все очень-очень странно… – думал про себя Антон.

Через несколько минут очнулся Алексей.

– Во… Воды!.. – раздался хриплый стон.

Антон вскочил, схватил ковш, черпнул воды и стал отпаивать брата. Алексею было еще хуже, чем девушке. Он весь сморщился, как изюм. Губы, лицо, тело – все было в мелких сухих морщинах. У Алексея тоже был жар. Казалось, пересохшая кожа сейчас треснет, как хрустальный бокал. Или загорится от жара.

После двадцатого ковша парень смог приподняться и осмотреться. Морщины стали разглаживаться. Из глаз хлынули слезы. Лицо покраснело. С губ стала слезать отмокшая корочка. Выпив еще три ковша самостоятельно, Алексей лег и уставился в потолок.

– Как же мне было плохо… – пробормотал он. – Еще хуже, чем тогда… В больнице.

Антон рассказал брату, что с тем произошло. Как Антон втащил тело брата и девушки в дом… Как нашел «бонус». Как оживил их.

Про изнасилование трупа, ровно как и про человека в черном костюме, Антон умолчал. Эти подробности…

– Никто никогда не узнает… Никогда… – шептал голос в голове.

– Никогда, – рассеяно пробормотал Антон.

– Что никогда? – переспросил Алексей, продолжая лежать и смотреть в потолок.

Антон пришел в себя. Осмотрелся по сторонам.

– Ничего… – ответил он. – Просто задумался.

Через пару часов Кида и Алексей уже полностью оклемались.

– Ну, давайте посмотрим, что в этих подарках! – выпалил Алексей.

Подарки… Антон совсем забыл про них!

И троица стала распаковывать разноцветные коробки, обвязанные ленточкой. В «бонусе» по-прежнему играла приятная музыка, и раздавались звуки колокольчиков. Странная книга, которую листал Антон, лежала в том месте, где он ее бросил. У стены. Книга была закрыта.

Помещение наполнилось шелестом.

– Ого! – воскликнул Алексей, развернув один из самых больших подарков в красной упаковке. – Тут автомат!

Глаза Антона округлились.

– Настоящий?.. С патронами?.. Ничего себе!.. – Антон выхватил автомат у брата и стал крутить в руках.

Оружие было совсем новенькое. И легкое.

– Ты знаешь, что это за модель?.. – поинтересовался Алексей у брата, разматывая связанные вместе рожки. Восемь набитых патронами рожков.

– Кажется… – начал вспоминать Антон.

У него был богатый опыт стрельбы из самого разнообразного оружия. Правда, виртуального. В реальности из «огнестрела» он еще не стрелял.

– Кажется, это «FN F2000», – пробормотал Антон. – Оптика. Лазера нет. Но есть боковой зажим под фонарь. Ох и крутая штука!..

Алексей, наконец, смог разорвать зубами пластиковую ленту. Рожки разлетелись в разные стороны. Из некоторых рожков выпало несколько патронов.

Антон навел ствол на камин и глянул в прицел.

– Кажется, прицел коллиматорный…

Парень пощупал оружие со всех сторон.

– Ага, вот она где.

Нажал на кнопку. Снова навел прицел на камин. Потом на елку. Потом на брата.

– Красная точка, – заключил парень.

– Не наводи ствол на людей, если не собираешься их убивать! – рявкнул Алексей. – Совсем что ли…

– Там же нет патронов…

– Какая разница! Меры предосторожности… Слышал о таких?

– Вроде… – Антон виновато пожал плечами. – Прости. Я хочу стрельнуть из нее…

– Успеешь, – сказал Алексей. – Давай смотреть остальные подарки. Кида, что у тебя там?

– Майка какая-то… – пробормотала девушка, крутя в руках серый жилет.

– Да это же кевлар! – воскликнул Антон.

– Кнев… Что?.. – не поняла Кида.

– Материал такой, – пояснил Антон. – Из него делают бронежилеты. Доспехи, короче.

– Поняла, – улыбнулась девушка. – Он мягкий… Разве он защитит?

– Еще как, – усмехнулся Антон. – И много там… Ого!

Он перевернул коробку, которую распаковала девушка. Оттуда вывалилась добрая дюжина бронежилетов.

– Вот это роскошь… – пробормотал Алексей. – И какой у них класс защиты?

Младший пробежался глазами по бирке одного из жилетов. Она была на русском.

– «Бр5». Нормальный, – сказал Антон. – От «FN F2000» защитит. Даже от бронебойных. Даже в упор. Даже если разрядить всю обойму.

– Я надену два, – улыбнулся Алексей, ощупывая дыру на окровавленной майке.

– Одного будет достаточно, – сказал Антон, заметив, что брат щупает бок, из которого несколько часов назад торчало копье.

Подарков было много. Ушло минут двадцать, чтобы распаковать их все. Даже втроем. В еще одной большой красной коробке Алексей обнаружил «калаш». Полноценный, с длинным стволом, с деревянными цевьем и прикладом. Подствольного гранатомета, фонаря и лазера у него не было. Прицел был самый обычный. В коробке с «калашом» лежало десять набитых патронами рожков. Связанных пластиковой лентой.

Кида распаковывала маленькие подарки. Ей нравились аккуратные блестящие коробочки. В одной черной коробке были кожаные перчатки. Без пальцев. В другой – тряпичные маски с прорезями для глаз. В еще одной – темные кожаные браслеты со светящимися цифрами.

– Опа, тактические часы! – сказал младший.

Антон занимался средними по размеру коробками. В одной было несколько маленьких фонарей. На батарейках. В другой – камуфляжная одежда. В третьей – высокие кожаные ботинки.

– Кто-то о нас хорошенько позаботился, – сказал Алексей, просто размышляя вслух.

Антон вспомнил о человеке в черном костюме. И в голове всплыл застарелый вопрос:

– Кто он?

А из него вытек следующий:

– Что ему от нас нужно?

Ответов не было.

В одной из коробок оказалась еда: ореховые батончики, протеиновое печенье и несколько баночек с консервами.

– Нормальная еда! – кричал Алексей.

И он стал есть.

Запасенные в сумках фрукты и мясо уже начинали портиться. Парни боялись их есть. Особенно учитывая тот факт, что сумки несколько раз промокли, насквозь. Орехи, которых набрал Алексей, уже давно кончились.

Алексей закинул в рот несколько ореховых батончиков. Они были очень жирные, но сладкие. Потом попробовал протеиновое печенье. Оно оказалось слишком сухим. Во рту из-за него все слипалось. И невозможно было дышать – сухая крошка обволакивала горло. Печенье парню не понравилось.

Затем, Алексей отыскал свой кориевый клинок и открыл одну баночку с мясом. Осторожно попробовал.

– Вкусно! Консервы мои, и ничего не знаю!

Антон и Кида хихикнули.

– Ты все не съешь, – сказал Антон.

Троица хорошенько поела, напилась воды и стала примерять то, что совсем недавно было упаковано в разноцветные коробки. Антон надел камуфляжную одежду, высокие кожаные ботинки, перчатки, маску, бронежилет.

Граммы сложились в килограммы. Все вместе уже не казалось таким легким, как по отдельности.

– Ха! Я же, как спецназовец! – ухмыльнулся Антон, поправляя тряпичную маску, которая была ему слегка великовата.

Парень наступил на развязанные шнурки и упал в кучу пустых коробок.

– Ай…

Кида засмеялась, прикрыв рот ладонью.

– Спецназовец… – улыбнулся старший. – В камин не упади.

Антон вскочил и стал выбираться из кучи картонных коробок. Она была ему по пояс. Он снова оступился и рухнул прямо на елку, свалив ее. Елка упала совсем близко от девушки. Кида едва успела отскочить.

Большая часть игрушек слетела и разбилась о каменный пол. Рождественская музыка с колокольчиками скрипнула, как виниловая пластинка, и замолчала.

– Молодец, спецназовец! – похлопал в ладоши старший. – Сломал нам елку…

Девушка каталась по полу от смеха, закрыв лицо обеими ладонями. Антон все еще не мог выбраться из кучи коробок.

– Да помоги ты!.. – психовал он.

Через две круглые прорези в маске Антона было видно кусочек лица. Его заливала краска. От смущения. Алексей протянул брату руку и помог выбраться из коробок.

– Надо подвинуть ее, – Алексей кивнул головой в сторону упавшей елки. – Совсем рядом с камином. Вспыхнет еще…

И Антон помог брату. Елку оттащили и поставили в дальний угол. За бочками с водой. Младший стянул с головы маску.

– Ну и жарко же в ней…

– Конечно жарко, – пожал плечами Алексей. – Ты же надел зимнюю…

Кида снова засмеялась. Она уже задыхалась от смеха и плакала. Антон был красный, как помидор.

– Да идите вы… – отмахнулся он.

Алексей аккуратно разложил все содержимое коробок возле камина.

– Так… – начал он. – Что-то придется оставить.

– Жалко… – прокряхтел Антон, пытаясь стянуть с ноги сапог.

– Да, жалко, – согласился Алексей. – Но ничего не поделать.

– Кстати! – спохватился младший. – Я забыл про свой носок…

Антон прокряхтел, стянув, наконец, один ботинок. Правый еще был на ноге. Парень подошел к камину и взял носок. Вытряхнул его содержимое на ладонь.

– Вот! – парень продемонстрировал сверток в пластиковом пакетике сначала брату, а потом девушке.

– Вот?.. – задумчиво протянул Алексей. – Что вот? Что это такое?

Энтузиазм на лице Антона испарился. Парень стал ощупывать пакетик.

– Я не знаю, – пробормотал он. – Я… Побоялся открывать.

– Ну давай, открывай! – кивнула девушка. – Это же просто сверток в пакетике.

– Ну… – замялся Антон.

– Дай я открою! – Алексей выхватил пакетик у брата из рук так быстро, что младший не успел ничего сделать.

Одним резким движением Алексей разорвал пакетик. Из него на пол упал сверток пергамента. Братья одновременно нагнулись, чтобы поднять его. Антон опередил брата.

– Хм-м… – промычал Антон, крутя сверток в руках. – Какая странная штука…

Сверток был размером с пачку сигарет. Кусок пергамента был свернут и запечатан красной печатью. На ней стояло непонятное клеймо. А с другой стороны была надпись.

– Тут надпись, нужно перевести… – пробормотал Антон. – Прежде, чем срывать печать.

– Да просто сорви и все!.. – Алексей попытался выхватить у брата сверток, но Антон сделал шаг назад.

– Нельзя!

– Да почему? – удивился Алексей.

– Я… не знаю. Нельзя это делать так сразу.

Антон взял свое устройство. Включил его. И стал переводить надпись. На это ушло минут пятнадцать. Потом запустил поиск по ключевым словам.

– Ура! – наконец, сказал он. – Тут сказано, что это «карта-лазейка».

И Антон стал читать описание в слух.

Сверток, который парень держал в руке, был чрезвычайно большой редкостью. Он позволял проникнуть из одного места в другой через лазейку. Таким образом, можно было значительно сократить путь. Остаться незамеченным. Или пробраться туда, куда вообще не имелось путей.

Что значило последнее – Антон так и не понял.

Для того, чтобы воспользоваться «картой-лазейкой», необходимо было собственной кровью написать на обратной стороне, где не было печати, пункт назначения, куда необходимо было попасть. Вещицу нужно было открывать внутри «бонуса» с закрытой дверью. Если сорвать печать при открытой в «бонус» двери то «карта-лазейка» испортится. Собственно, она испортится и в том случае, если сорвать печать, не написав своей кровью название какого-либо пункта.

Антон оторвался от чтения и самодовольно сказал:

– Открывай, говоришь?.. Испортили бы… И пришлось бы ковылять к тюрьме, куда посадили дядю, через весь континент!

– Так откуда ты узнал? – удивилась Кида.

– Я… Я не знаю, – пожал плечами младший. – Просто… Почувствовал.

Алексей пристально смотрел на брата.

И, наконец, сказал:

– Странно все это.

– Очень странно, – кивнула девушка.

– Значит, теперь у нас есть куча оружия и вот эта штука… – пробормотал Антон. – Когда отправимся выручать дядю? Надо спешить… Неизвестно, сколько он там еще продержится. Надо идти сейчас! Пошли, быстрее! Вперед!

И вскочил.

– Не думаю, – сказал Алексей. – Надо выспаться.

– Пожалуй, твой брат прав, – кивнула девушка. – Мы не спали всю прошлую ночь… И еще перенесли смерть.

Антон посмотрел на брата, потом на девушку. Младший, вдруг, ощутил смертельную усталость. Все резервы его организма уже заканчивались. Теперь, когда они были в безопасности, с едой, оружием и в тепле… Теперь остро захотелось поспать.

– Пожалуй, вы правы… Поем и лягу спать.

– Я уже поел, – сказал Алексей. – И лягу прямо сейчас.

Он упал возле бочек с водой, подложив под голову несколько бронежилетов. Кевларовые пластины были обшиты мягким упругим материалом.

– Спокойной ночи, – сказал Алексей. И уже через несколько минут захрапел.

Кида и Антон стали есть.

Ореховые батончики очень понравились парню. Он ел только их. Девушка попробовала сморщенный фрукт из сумки младшего, поморщилась и выбросила подпортившийся фрукт в камин.

Потом взяла коробку с белым печеньем и захлопала глазами:

– Ты ведь не будешь печеньки, да?..

– М?.. Нет. Можешь съесть все, если хочешь, – с набитым ртом промычал Антон.

Девушка улыбнулась и набросилась на печенье. Как голодный хомячок. Через несколько минут она съела все. Попила и тоже легла спать, подложив под голову оставшиеся бронежилеты. Через пару минут она уже сопела.

Вскоре насытился и Антон. Броников ему не оставили. Он скатал в трубочку несколько тряпочных масок и маек. И улегся у самого камина. Глаза слипались.

Парень уснул буквально через несколько минут.

Антон проспал столько, сколько ему было нужно. Когда он открыл глаза и поднялся – Кида и Алексей уже сидели у камина. Брат был упакован в снаряжение. Кида осталась в своей одежде.

– Доброе утро, – сказала Кида.

– Ну ты и спать, – усмехнулся Алексей. – Я уж думал, что ты уснул навсегда.

– Сколько?.. – Антон потер сухие глаза.

Алексей закатал камуфляжный рукав и посмотрел на часы.

– Семнадцать часов.

– Упс… – только и сказал Антон.

– Ешь давай. Только не объедайся. И отправляемся.

Антон встал и пошел к бочкам, чтобы умыться и попить. Заметил, что дверь в «бонус» закрыта. Он вопросительно глянул на старшего.

– Я закрыл, – кивнул Алексей. – Встал попить… И услышал снаружи какой-то грохот. Ну вышел посмотреть… А там! Мертвецы уже спускались в погреб.

– Кошмар, – сказал Антон. – Это я вчера забыл закрыть.

– Угу, – кивнул Алексей. – Но я тебя прощаю… В этот раз!

Парни посмеялись.

Антон умылся, попил и поел. Потом снова попил. Затем стал одеваться, подбирая вещи, которые были ему не так велики, как остальные.

– Думаешь, стоит одевать маску? – спросил Антон у брата.

– Думаю, что да.

Младший примерил несколько масок. Теперь уже летних. Они были гораздо тоньше и легче, чем зимние. В них было не так жарко.

Но…

– У летних прорези овальные, – сказал Антон. – Неудобно.

– Тут уже ничего не поделать, – пожал плечами Алексей. – Лучше пусть будет неудобно, чем тебе в щеку прилетит горячая гильза… Или что похуже.

Наконец, Антон подобрал себе одежду подходящего размера. Берцы были слегка великоваты. Штаны были в самый раз, но висели в промежности. Хлопковая черная майка была великовата. Парень заправил ее в штаны. Камуфляжная ветровка сидела, как влитая. Капюшона у ветровки не было. Летний вариант маски был слишком мягкий. Из-за этого овальная прорезь для глаз постоянно съезжала вниз, и нос вылазил наружу. Поверх ветровки Антон надел бронежилет. А на него – разгрузочный жилет.

Граммы сложились в килограммы.

Как застегнуть и отрегулировать жилет, Антон разобраться не смог. Но Алексей помог брату.

– Все нормально. Я сам с ним разбирался часа два, – усмехнулся брат.

Антон проверил обоймы для «FN F2000». Выпавшие патроны Антон запихал внутрь, но пришлось повозиться, чтобы найти, из каких именно обойм они вывалились. Стал укладывать обоймы в разгрузочный жилет. Кармашки для обойм были на длинных липучках. В них можно было убирать как маленькие обоймы, так и большие. Или, даже, гранаты. И ничего бы не бултыхалось.

– Держи, – Алексей протянул брату стрелковые очки.

Антон вопросительно посмотрел на брата и поправил на носу свои очки.

– А… Да… – сказал Алексей. – Что-то я забыл.

Антон поднял «FN F2000», воткнул в автомат обойму и передернул затвор.

Старший покосился на оружие:

– Постарайся не пристрелить своих… Я уже дважды умирал. И мне это не понравилось. Поставь на предохранитель.

– Ладно, – ответил Антон. – Но я так и потренировался стрелять из этой штуки…

– Когда откроется дверь, тогда у тебя будет возможность. Стрелять в помещении с каменными стенами слишком опасно.

– Пожалуй, – согласился Антон.

– Проверяйте все, и выдвигаемся, – сказал старший.

– У меня все готово, – кивнула девушка.

Оружия у нее не было. Вместо него девушка несла сумку. Новенькую. Военную. Которую она нашла в одном из подарков.

В ней было несколько тряпок, немного пищи, фляга с водой и три обоймы. От «калаша». Алексею в разгрузочный жилет влезло только шесть штук. И одна обойма уже была в автомате.

Антон обошел комнату, обводя ее глазами. На глаза попалась его сумка. А в сумке лежала…

– Книга… – пробормотал Антон.

– М? – переспросил старший, проверяя все свои застежки и липучки.

– Книга, – повторил Антон. – Я совсем про нее забыл.

Парень нагнулся и достал из своей старой сумки книгу в морщинистой обложке.

– Что за книга? – спросил старший, продолжая проверять застежки.

– Я нашел ее… Еще в храме, – сказал Антон и перевел взгляд с книги на девушку.

– Она же пустая, – сказала Кида. – Я посмотрела ее еще в лагере.

Девушка опустила глаза, и пролепетала тоненьким голоском:

– Ты ведь не злишься?.. Мне просто было любопытно…

Но Антон злился.

Внутри у него закипело, заклубилась черная копоть и багровое пламя.

– Какого… Она трогала мою книгу?! Кто ей позволил?! Эта книга моя!.. Моя!.. – пронеслось у парня в голове.

Младший вздрогнул.

Он сам не понимал, почему почувствовал такую злость.

Ведь… Хотя… Что же…

– Ничего, все нормально, – сказал Антон, стараясь, чтобы слова не выдавали его эмоций.

А эмоции его перепутались.

Злоба перемешалась со стыдом.

А раздражение со смущением.

– Что же со мной происходит… – прогремело у парня в голове. – Кажется, я схожу с ума…

Алексей, наконец, перестал теребить липучки и застежки. Поправил перекинутый через плечо автомат.

Подошел к младшему брату, протянул вперед руку и сказал:

– Дай посмотрю.

Антон уставился на протянутую вперед руку.

Потом посмотрел на книгу.

Снова на руку.

Мысли в голове путались. Эмоции путались. В голове что-то шелестело. Кажется, голоса…

Шепот тысячи голосов.

Алексей пощелкал пальцами перед лицом младшего брата и спросил:

– Что с тобой? Ты заснул, что ли?..

Антон слегка дернулся, вернувшись в реальность. Посмотрел брату в глаза. И положил книгу в протянутую руку.

– Да… Я… Просто задумался…

Алексей взял книгу, открыл и стал перелистывать страницы горстями.

– Ты в последнее время сам на себя не похож, – сказал старший.

Захлопнув книгу, Алексей вернул ее брату.

– Пусто.

Антон взял ее. Раскрыл. И удивился. Страницы, в самом деле, были пусты. Но, как только книга оказалась в руках у Антона, он снова услышал шелест. Прямо в своей голове.

Голоса… Очень много голосов… Они шептались на неизвестном языке…

Языке, который возник гораздо раньше, чем этот мир…

Эта вселенная…

Все вселенные и все миры…

Антон испугался, захлопнул книгу и сунул ее за пазуху. Морщинистая обложка обожгла голую грудь холодом. Антон поежился. Голоса почти полностью стихли. Остался лишь едва уловимый звук неразборчивый звук. Где-то на грани слышимости. Будто голоса шептались на краю вселенной.

За гранью…

– Антон? Але… – позвал старший брат. – Нам пора.

– Да… Пора… – пробормотал Антон.

– Давай пиши кровью пункт назначения, и отправляемся в путь. Я по большому хочу… Уже два часа! Два, Антон!!!

– И я… – тихонько сказала Кида. И вся покраснела.

По маленькому в туалет ходили в темный угол. Слева от двери.

– Да! – решительно кивнул младший, приходя в себя, замялся и добавил:

– Я где-то потерял свой нож…

– Возьми мой, – старший протянул свой нож.

– С ума сошел? Он же из кория…

– Ну и что?.. – Алексей пожал плечами. – Ты же не горло будешь себе резать. Маленький порез и…

– Убери его от меня!.. – проорал Антон. – Я не буду им себя резать! Убери!!!

Алексей удивился, но нож убрал. Сунул его обратно в ножны. На разгрузочном жилете, поверх обойм. Они были удобнее, чем поясные, которые сделал дядя. Антон обвел взглядом комнату в поисках того, чем можно порезать палец и сделать кровавую надпись на «карте-лазейке».

– Точно, – пробормотал он.

И взял с пола маленький стеклянный осколок от елочной игрушки. Осколок был острый, как лезвие. Парень уже хотел ткнуть осколком в палец, но остановился и спросил, пощелкав в воздухе пальцами:

– Как там сказал Карл… Кла… Кра…

– Клазан-Тури-Нали-Периндакс, – выпалил Алексей. – Оно указано в описании наших новых заданий. Я его зазубрил.

Старший достал своей устройство, немного повозился и протянул брату.

– На, списывай.

– Ужас, – сказал Антон, и ткнул стеклянным осколком в большой палец левой руки.

Резко и сильно.

Боль была тонкая, но терпимая. Кровь пошла основательно. Пара капель упала на каменный пол.

– Долго придется это писать… Как думаешь, если написать не так, произойдет что-то плохое?

Старший пожал плечами:

– Не знаю. Постарайся написать без ошибок…

Помолчал и добавил:

– И постарайся писать быстрее, я уже не могу терпеть!

– Да, да, да, – закивал Антон и принялся выводить кровавые буквы на обратной стороне карты-лазейки. – Еще бы уместилось, а то может не хватить места…

Но места хватило.

Письмо собственной кровью заняло несколько минут. Антон каждые несколько секунд поглядывал на экран, повинуясь нарастающей паранойе.

– Не ошибись… Не ошибись! Не ошибись!!! -крутилось в голове.

Алексей ходил туда и сюда. Переминался с ноги на ногу. Кида тоже ходила.

Они терпели.

– Готово! – воскликнул Антон, слизнув с пальца уже слегка свернувшуюся каплю крови.

– Дай проверю, – сказал старший.

Он взял сверток, взял устройство, нахмурился и стал бегать глазами.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Продолжая переминаться с ноги на ногу.

– Все нормально, – заключил Алексей. – Все готовы?

Кида закивала.

Антон сказал:

– Я готов.

Старший вернул брату сверток и сказал:

– И я готов. Срывай печать, пока я не обосрался…

Глава 10

ТЮРЬМА

Охотник лежал на узких нарах. Поверх них была постелена старая шкура. Ее уже протерли до дыр. Прошлые заключенные.

Сколько их было? Сотни? Тысячи? Десятки тысяч? Чем они были больны? Выжил ли хоть кто-то из них, или они давно сгнили?

Анатолий не знал.

В камере было зябко и сыро, как в подвале, который затопило нечистотами до самых колен. Помещение было выложено из темных и кривых камней. Глыбы были покрыты толстым слоем плесени и бурой слизи. Пол камеры был из того же камня, что и стены. Но он был ровным. Толстый слой грязи и нечистот все сровнял.

Освещения внутри камеры не было. Днем в зловонное помещение просачивался дневной свет. Через узкое окно под самым потолком. Поперек окна шло несколько толстых металлических прутьев. Они были ржавыми и грязными. Настолько, насколько это вообще было возможно. Когда за окном темнело, камеру освещал скудный свет факелов. Он просачивался в помещение сквозь дверную решетку. За решеткой был коридор. А в нем – охрана.

Еще в коридоре постоянно были движение и возня. Из грязных камер регулярно выносили трупы мерших заключенных. Освободившиеся нары пустовали недолго. Свежее мясо поступало ровным потоком.

Коридор за дверной решеткой был длинным и извилистым. Камер в тюрьме были тысячи. И все они были наполнены до самых краев.

Анатолий лежал и просто смотрел в потолок. Думал, что делать. Он был здесь уже два дня. И ему тут не нравилось.

Кормили заключенных один раз в день. В двери имелась горизонтальная щель. У самого пола. В нее утром просовывали миски с едой. Еда была отвратная. Если пожарить грязные носки на соплях, то получилось бы гораздо вкуснее и питательнее. Но, судя по звукам в соседних камерах, некоторые заключенные дрались из-за «еды».

В камере было две пары нар. Пара снизу и пара сверху. Прямо, как в купе поезда. Вместе с Анатолием в камере «жили» еще трое – двое мужчин и одна женщина.

Первый мужчина-сокамерник был колдуном. Его нары располагались над нарами Анатолия. У левой стены, если смотреть ото входа. Колдун был седым и сутулым. Кудрявые волосы свисали ему до плеч. Его лицо было сморщено, как сухофрукт. Глаза скрывались за узкими щелками. Цвет их было не разобрать. На колдуне был грязный серый халат. Судя по запаху, который исходил от халата, старик был в тюрьме уже давно. И ни разу не мылся. Колдун лежал на нарах и бормотал сам с собой. Кажется, он уже начинал сходить с ума.

О возрасте колдуна судить было трудно. Сам он на эту тему не откровенничал. Он вообще ни с кем не говорил. Колдуны весьма неплохо сохранялись. Магия замедляла старение. И чем больше была магическая сила, тем медленнее старело существо. Предполагалось, что безграничная магическая мощь дает бессмертие. Возможно, это так и было.

Никто точно не знал.

Второй мужчина-сокамерник сейчас тихо спал. Он отвернулся к стене еще вчера. И больше не шевелился. Возможно, он уже день, как умер. Это был достаточно молодой мужчина. На вид ему – лет двадцать. Может, двадцать пять. Мужчина носил бороду. Густая каштановая борода свалялась и прилипла к груди. К голой груди – на мужчине были лишь рваные зеленые штаны. Стрижка у него была короткая. Волосы свалялись, как и борода. Местами были проплешины.

Девушка-сокамерник ходила взад-вперед. От двери к дальней стене. От дальней стены к двери. Постоянно. Она была весьма молодой. На вид ей было лет семнадцать. Не больше. На ней были грязные крестьянские лохмотья. Что-то вроде платья, которое доходило до самых щиколоток. Кудрявые светлые волосы девушки свисали до пояса. Глаза были огромными и голубыми, как небо. На круглощеком лице не было морщин. Лишь несколько прыщей. Девушка была в камере уже около месяца. Не смотря на отвратное питание, ее фигура еще была хороша. Пышный бюст. Узкая талия. Крутые бедра. Девушка была единственным человеком, с которым Анатолий говорил за прошедшие дни. От нее он в общих чертах узнал, что это вообще за место и какие вещи тут происходят.

Она рассказала, как попала в тюрьму:

– Откуда я могла знать, что те фолианты разрешено открывать лишь избранным… Откуда я могла знать!? – вот и вся ее история.

Она рассказывала ее снова и снова.

Уже тысячи раз.

– Клянусь, если она не заткнется, то я ее придушу, – думал про себя Анатолий. – Как же она меня нервирует… Кажется, колдун спятил из-за нее… Я в этом уверен. А парень… Тот вообще уснул. И больше не просыпается… Надо выбираться отсюда… Надо выбираться…

В коридоре снова тащили чей-то труп. Их таскали постоянно. Когда заключенные умирали, их тела выносили из камеры без всяких носилок. Брали на ноги и тащили тело по полу.

Весь пол в коридоре был перемазан гниющей кровью, слизью и нечистотами. Трупными нечистотами.

Анатолию тут не нравилось…

Сильные заключенные могли заработать на вторую порцию еды. Для этого им необходимо было постучать миской по решетке. После этого – заключенного выводили во внутренний двор. А оттуда вели в шахту. Десять часов непрерывной работы в шахте – и заключенный получал лишнюю миску с едой.

Если он на секунду прекращал махать киркой… Если он останавливался с ведром… Заключенного били длинными гибкими прутами.

Многие умирали в шахте в свой первый же раз. И оставались там лежать. Гнить. Остальным заключенным приходилось перешагивать через гниющие трупы во время работы. Вся шахта была завалена телами. Свежих было много. Но сгнивших скелетов было еще больше. Весь пол в шахте был усыпан трупами. Они были, как паркет. Из-за вони дышать в шахте было невозможно. Тут и говорить нечего. Воздух там был переполнен мухами и трупными газами.

В первый раз рвало всех. Рвало так, что заключенные едва не выплевывали внутренности. Они блевали несколько часов. Блевали до тех пор, пока у них внутри совершенно ничего не оставалось.

Но работали.

Иначе охрана начинала избивать их. Пара ударов – и человек уже не мог подняться. Из-за боли.

Анатолий решил, что ему вполне достаточно одной миски еды.

Здание тюрьмы было огромным. Многоэтажным. И стояло оно посреди городка фанатиков. В эту тюрьму отправляли тех, кто нарушил особый раздел «правил», которые постоянно переписывались и дополнялись. И сами себе противоречили.

– Наверное, и земные законы ждет та же участь, – однажды подумал про себя Анатолий. – Рано или поздно.

В «правилах» были исключения. На многие исключения были свои исключения. И этому не было конца. «Правила» постоянно дополнялись и переписывались. Никто не знал их полностью. Даже те, кто их писал. Кто стоял за ними – никто не знал. Это была великая тайна. Происходил хаос, и крайних в этом не было.

– Откуда я могла знать… Откуда я… Откуда… – девушка упорно гнула свое.

Анатолий поднялся и сел. Схватил голову руками, как будто голова могла отвалиться. В голове пульсировала боль. Спать Анатолий не мог из-за девушки. Она мельтешила. И бубнила, бубнила, бубнила. Единственное, что удерживало Анатолия от убийства, это наказание за него.

Заключенные, которые убили сокамерника – принудительно отправлялись в шахту. И вернуться назад они уже не могли. В качестве наказания их заставляли работать. Если они работали – их кормили. Прямо в шахте. Но спать не давали. И заключенные умирали. Дня через два. От полного истощения. От розог. От вони.

Но девушка рассказала, что некоторые из тех, кто обречен оставаться в шахте, мутируют. Превращаются в монстров и скрываются в подземных глубинах. И эти чудовища иногда выходят из своих нор. И убивают всех, кто им встречается на пути.

Это было похоже на сказку, но Анатолий знал, что это не сказка.

В шахтах была особая атмосфера. И не только «атмосфера смерти». Там, в темных глубинах, что-то было. Что-то таилось. Какой-то великий источник магической силы. Анатолий чувствовал это даже отсюда.

Охотник сжимал голову руками. Голос девушки просачивался в уши сквозь ладони. Как вода просачивается сквозь ткань.

– Аида, – сказал Анатолий, оставаясь в прежней позе, – Ты не могла бы успокоиться?..

Это была последняя надежда. Избежать убийства. И последующей мучительной смерти в шахте. Которую переполняли трупы.

– А?.. – девушка остановилась и посмотрела на охотника.

– Я спрашиваю, не могла бы ты успокоиться… Аида?

Она посмотрела в глаза Анатолию. Она поняла, что если сейчас не заткнется, то он придушит ее. Прямо на месте.

Как животное.

– Простите, но я… Я никак… Я никак не могу! Простите меня!..

Ненависть и раздражение охотника растворились. Моментально. Он почувствовал острую жалость к этой красивой девушке с детским лицом. Такую жалость, что в глазах появилась резь.

– Иди сюда, – сказал охотник. Он пошлепал правой ладонью по нарам, приглашая присесть.

Аида недоверчиво посмотрела на нары. Потом на охотника. Потом снова на нары.

– Вы… Вы не будете?..

– Я тебя не обижу. Присядь.

И девушка робко присела на нары. Справа. Судя по ее осторожности, она очень боялась, что сейчас ее побьют. Или вообще убьют. Не смотря на то, что она давно не мылась, пахло от нее приятно. Пахло молодостью. Соками. Едва уловимый запах. Так пахнут свежие ягоды.

Анатолий обнял девушку одной рукой и прижал к себе:

– Все будет нормально, не плачь…

Но она плакала. По лицу у нее катились слезы. От слез щеки стали красными.

– Ну… не плач… Нужно беречь силы.

Девушка подняла заплаканное лицо и взглянула охотнику в глаза.

– Для чего?.. – спросила она. – Мы отсюда уже не уйдем…

И снова зарыдала. Еще громче. Анатолий еще крепче прижал ее к себе. Зарылся лицом в ее кудрявые волосы. Да, пахла она хорошо.

Анатолий почувствовал возбуждение. Он чувствовал его редко. Жил он в изоляции. Что там, что тут. Он не был равнодушен к женщинам. Нет. Просто у него постоянно были дела. Другие интересы. И на женщин времени не оставалось. Да и сами женщины редко проявляли к нему интерес.

Нет, конечно, когда Анатолий разбогател… Девушки стали его выслеживать. В буквальном смысле. Но их интерес был связан с финансами. Они хотели легких денег. Они хотели обеспеченной жизни.

От этого Анатолия тошнило. Он таких не любил. Вернее, он таких ненавидел.

В этом же мире он был охотником. Он жил в изоляции. У него было много работы. Пересекаться с дамами получилось редко. Обычно это происходило в тавернах, в которых охотник останавливался переночевать после долгой дороги.

Последний раз Анатолий был с девушкой несколько месяцев назад. Вернее, то была женщина. Немолодая. Но и не старая.

После той ночи женщина ходила с трудом. В основном под себя. Ведь Анатолий был двухметровой горой мышц. Его руки закалила охота и кузнечное ремесло. Его тело было нечувствительно к боли. Усталости охотник почти не ощущал. Его…

В общем, после той ночи женщина ушла едва живая. Но ей понравилось. И сейчас Анатолий почувствовал возбуждение.

Смешанное чувство.

С одной стороны – в камере было грязно. В ней воняло. Воняло непонятно чем. Всем, наверное. Старый колдун бормотал сам с собой. Он сходил с ума не верхней полке. Парень, кажется, умер. Обстановка была тошнотворная.

С другой стороны – девушка была молодой и красивой. И упругой. И ей нужна была помощь… Чтобы, наконец, заткнуться.

Возможно, девушка была права. Возможно, они уже не выберутся из этой тюрьмы. Возможно, их трупы скоро потащат по коридору. За ноги. Лицом вниз.

Гнетущая безысходность. Вонь. И возбуждение…

Анатолию нравилось это извращенное чувство. Сладковатое. Как трупный запах. Приятное. Какой-то древний демон просыпался внутри. И сладковатая энергия начинала шевелиться в районе паха. Первобытная. Мощная. Неудержимая.

Щекотала…

Девушка все еще ревела.

Анатолий вжался в кудрявые волосы еще сильнее. Немного наклонился. Медленно залез языком девушке в ухо.

Всхлипывания стали тише. Девушка ощутила, как ее ухо заполнили влага и жар. Но не отвернулась. Не остановила охотника. Перестав всхлипывать, Аида повернула голову и поцеловала охотника. Пухлые губы девушки были солеными от слез. Лицо было влажным и горячим. Но язык был сладким.

Она тоже хотела…

Ее длинный язык проникал охотнику до самого горла. Еще и еще. И еще. Он двигался все быстрее. Он извивался.

Охотник положил левую ладонь девушке между бедер. Аида стала гладить щеку охотника. Медленно. Едва касаясь. Рука девушки была нежной и теплой. Ей было приятно. Грубая острая щетина добавляла остроты.

Мягкая кожа и грубая щетина.

Холодное и горячее.

Черное и белое.

Инь и ян.

Колдун по-прежнему лежал на своей полке и бормотал. Что-то совершенно неразборчивое. Невнятное. Быстрое. Колдун спятил. Это было совершенно очевидно.

А парень… по-прежнему был неподвижен. Лицом к стене. Кажется, он был мертв. Уже сутки, как мертв.

Рука Анатолия скользнула в прореху платья.

Под платьем было горячо. Очень горячо…

И влажно.

Аида едва заметно дрогнула.

Так вздрагиваешь, когда тебе протыкают палец, чтобы взять для анализов кровь. Вроде бы и не больно. Но как-то страшно.

Напряжение…

И раз… укол. Едва ощутимый. Ты его ждал. Больно не было. Но ты все же вздрогнул. Едва заметно.

Девушка вздрогнула точно так же. Она ждала этого…

Ее язык проникал все глубже. Он заполнял все пространство до краев.

Он был бесконечным…

Руки охотника были закалены. Охотой и кузнечный ремеслом. Они со всех сторон были в мозолях, шрамах и морщинах. Даже кости стали толще и тяжелее. Даже они были в шрамах. Пальцы охотника тоже были широкими и тяжелыми. Как кузнечные щипцы. Которыми он держит раскаленную железку. Между наковальней и молотом. Сует эту железку в раскаленные угли. Достает ее оттуда.

Под изодранным грязным платьем на девушке ничего не было. Она была совершенно голой. Средний палец охотника скользнул внутрь. Одним легким, но напористым движением он провалился в девушку по самое основание.

Широкий грубый палец оказался внутри. Там было скользко. Узко. И горячо.

Очень горячо…

Там внутри горел огонь. Пожарище. Как в земных недрах. Или в кузнечном горне. И когда палец вошел до самого основания, девушка протяжно выдохнула. Ее дыхание было горячим, словно струя пара. Та самая, которая вырывается из кипящего чайника. Ее дыхание было сладким.

Внутри девушки стало уже. Еще уже. Палец обволокло со всех сторон. Он был схвачен.

Охотник продолжал целовать девушку. Ее язык был сладок. Он был такой сочный. Такой подвижный. Такой длинный. Что его хотелось откусить.

Очень хотелось…

Анатолий стал двигать пальцем. Водил им из стороны в сторону. Сгибал и разгибал. Поворачивал его. Немного высовывал. Засовывал обратно.

Внутри было упруго. И податливо. Это чем-то напоминало мокрую горячую глину. Глина тоже упругая и скользкая. Каждая глина, конечно, упруга по-своему. По-своему податливая. По своему скользкая. Прямо как женщины. Одинаковых нет.

И глина Аиды была самого высшего сорта. Экстра класса.

Девушка стала двигать тазом. Сперва чуть заметно. Едва ощутимо. Но движения становились смелее. Она уже не могла себя сдерживать.

Левой рукой она расстегнула три большие деревянные пуговицы своего платья. Своих грязных вонючих обносков. Они уже сотню раз пропитались потом. Запахом грязного тела. Пылью. Кожным салом.

Три огромные пуговицы одна за другой выскользнули из петель. Петли были растянутыми. Пуговицы едва в них держались. Они томились в петлях с того момента, как девушка оказалась в тюрьме.

Но теперь они освободились…

Они дождались…

Анатолий вытащил палец из девушки. Не без труда. Палец засасывало внутрь. Пальцу нравилось там. Но его вытащили.

Теперь рука была влажной. И скользкой. Она скользнула между пуговицами и петлями. В мокрой ладони оказалась левая грудь. Горячая и упругая. Она была гораздо больше, чем казалась через одежду. Идеальная форма. Идеальный размер. Упругая. Сосок упирался охотнику в центр влажной ладони.

Сосок тоже хотел…

За дверью послышалась возня. По коридору снова волокли труп.

Ш-ш-ш-ш-ш…

Шагов слышно не было. Лишь трение трупа об пол. Труп был голым. Все они были голыми. С умерших снимали одежду прямо в камере. Зачем? Так было нужно. Мертвые тела были худыми. Очень худыми.

Когда труп достигал конца коридора, лица у него уже не было. Оно стиралось об пол. На голых лицевых костях не оставалось крови. Лишь бурая слизь. Остатки стертых лиц. Немых трупов.

Анатолий и Аида встали с полки. Их долгий поцелуй, наконец, прервался. Они стали быстро раздеваться. Из-за желания их движения были прерывистыми и неточными. Нестерпимого желания.

Они хотели…

Девушка скинула свои грязные обноски прямо на грязный пол. На котором были нечистоты. Охотник снял майку, едва не разорвав ее. Она была ему мала. Штаны снять было непросто, из-за возбуждения. Но охотник справился. Он бросил свою одежду на нары.

Теперь охотник увидел тело девушки. Теперь оно не скрывалось под грязными обносками. Молодое тело было налито соками. Пышная грудь. Большие торчащие соски. Они были розовыми. Светло розовыми. Молодыми. Узкая талия плавно переходила в пышные бедра. Между бедрами был просвет. Он был широким. Очень широким.

Рост Аиды был таков, что макушкой она едва доставала охотнику до плеча. И хотя девушка вовсе не была худой, по сравнению с охотником она была крохой.

Фигуру охотника можно было охарактеризовать всего одним словом.

Глыба.

Двухметровая глыба мускулов. Полное отсутствие жира. Кирпичная кладка, в центре которой был маленький сморщенный пупок. Руки и ноги Анатолия больше походили на толстые бревна. Пересохшие коряги. Вокруг толстых костей был не менее толстый слой мышц, сухожилий и жил. На груди волос было больше, чем на голове. Между руками и телом проглядывалась спина. Она была такой широкой, что ее было видно даже спереди.

Несколько лет назад Анатолий весил меньше пятидесяти семи кило. Тогда он умирал от рака. Теперь же он – двухметровая гора мяса. Теперь он весил чуть меньше ста двадцати.

Спасибо Менталу.

Аида рассматривала тело Анатолия так же внимательно, как и он – ее. Лицо девушки залила краска. Не только лицо. Все тело горело. Полыхало. Это чувствовалось даже на расстоянии.

Колдун по-прежнему что-то бормотал. Он совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг него.

А парень… Кажется, он был мертв. Возможно, труп парня уже вонял. Трудно было сказать. Вонял или нет – запах в камере всегда был одинаков.

В камере пахло всем. Слизью. Испражнениями. Трупами. Потом. Гнилыми зубами.

Всем.

Глаза девушки и охотника встретились. Аида повернулась лицом к стене. Встала коленями на полку. Руками уперлась в холодные грязные камни. Прогнула спину, приподняв зад.

Охотник обхватил руками талию девушки и вошел в нее одним напористым движением.

Вошел до упора

Аида протяжно застонала. Едва слышно. Опустив голову.

Сначала внутри было слишком узко. Но через несколько плавных движений все изменилось.

Стало идеально.

С каждым движением, теплые ягодицы бились Анатолию о низ живота. Они были упругими. Совершенно гладкими. Нежными. Словно в пудре.

Аида стонала все громче.

– Хорошо… Да… Как хорошо… – вот и все, что можно было разобрать сквозь стоны.

Голос девушки был тонким и высоким. Это был голос подростка. Он был таким же свежим, как и молодое тело.

Ее тело.

Аида стала двигать тазом. В ритм движениям охотника. Все сильнее и сильнее. Теперь член охотника входил в девушку, едва ли не вместе с мошонкой. Внутри горело пожарище. Внутри было скользко. Член скользил, словно в горячем масле.

Или глине.

Очень качественной глине.

Охотник обхватил волосы девушки левой рукой и слегка потянул на себя.

Аида послушно откинула голову назад. Теперь ее стон звучал ближе. Теперь было слышно глубокое и прерывистое дыхание. Горячее и влажное. Анатолий ощущал его лицом даже на расстоянии.

В грязной камере стало душно, как в сауне.

За дверью снова послышалось:

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш…

– Еще один готов, – мелькнуло в голове у охотника, – Возможно, скоро наша очередь.

Колдун по-прежнему бормотал. Теперь его бормотание было громче. Оно словно соперничало со стоном молодой девушки. Женский стон и бормотание сумасшедшего. Они старались перекричать друг друга. Соперничали. Это был поединок двух голосов.

Парень лежал лицом к стене. Кажется, он был мертв.

Охотник продолжал движения. Ускорялся. И девушка ускорялась в ответ. В ней становилось все уже. И жарче. Охотник ощущал, как его пах каменеет от нарастающего возбуждения. Сладковатого возбуждения. Огромные вены вздулись на члене. Они стали твердыми. Каменными.

По ногам девушки текла влага. Как и по мошонке охотника. Первая капля горячей жидкости сорвалась со сморщенной мошонки и упала на грязный пол

– Еще… Хорошо… Да… – стон девушки нарастал. Она уже почти визжала

Финал действия приближался

Внезапно, в коридоре послышались шаги. Голоса. В замочную скважину стали засовывать ключ. Большой железный ключ не всегда удавалось засунуть с первого раза. Мешали сумерки. Сумерки были по обе стороны двери. Мешала грязь. К тому же, охранники что-то обсуждали. Они смеялись. Ключ засовывался в скважину наощупь.

Говорили они на неизвестном языке. Он был грубым и резким. Охотник понимал лишь некоторые слова. Чувствовал смысл интуитивно. Такое бывает, когда хорошо знаешь пять-шесть языков.

Анатолий смог разобрать «я», «ему», «в» и «горло». И, конечно же, слово «смерть».

Железный ключ гремел о замок, пытаясь нащупать скважину. Это был неприятный звук. Так звучит опасность и тревога.

Но Анатолий и Аида были заняты важным делом.

Они слышали разговор охранников. Слышали их смех. Один охранник хлопнул другого. Вероятно, по плечу. А может, и по низу спины.

Наконец, ключ с хрустом провалился в скважину. Провалился до конца, как член Анатолия провалился в девушку. Послышался скрежет и щелчок. Ключ повернулся. Замок отперся.

Стон девушки. Бормотание спятившего колдуна. Шлепки голой плоти о голую плоть. Густой запах разложения. И духота.

И скрежет ржавой двери.

В помещении камеры стало светлее. Конус света упал на спину охотника. Он ощутил это. Желтый мерцающий свет факелов был теплым. Но в девушке было теплее. Гораздо теплее.

Охранники бросили холодный взгляд на спаривающихся заключенных. Им было безразлично развернувшееся перед ними действо. Они видят такое ежедневно. Один из охранников отступил от прохода. Чтобы не загораживать свет.

Второй подошел к спаривающейся парочке и протянул руку.

К бормотавшему старику.

Затем, охранник подошел к лежащему парню.

Кажется, тот был мертв.

Высокий охранник приложил ладонь к лицу парня. Лицу, которое было повернуто к стене. Лицо скрывалось во мраке. Дыхания не было. Охранник приложил пальцы к сонной артерии парня. Теперь он ощутил, что парень был холодным.

Пульса не было.

Парень был мертв.

Охранник произнес пару коротких резких фраз, убирая пальцы от сонной артерии. Тот человек, что стоя у дверей, засмеялся противным скрежещущим смехом.

Анатолий понял, что означали слова. Возможно, скоро они прозвучат в адрес охотника. Или Аиды.

Но не сейчас.

Аида громко стонала. Ее прерывистое дыхание, наверняка, было слышно по всему коридору. Бесконечному коридору. По которому каждую минуту волочили трупы.

Лицом вниз.

Охранники стянули с трупа одежду. Сбросили тело на пол. Взяли за ноги. И выволокли из камеры. Штаны парня забрал второй охранник. Тот, что отступил от входа в сторону. Штаны были испачканы – парень обделался. До смерти или после – этого уже никто не узнает.

Дверь с оглушительным скрипом начала закрываться. Раздался громкий металлический удар. Ключ, который все это время был в скважине, повернулся. Замок захрустел. Щелкнул.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш… – труп утащили.

Охранники продолжили что-то обсуждать и смеяться. Их было слышно еще около минуты. Нижние нары, справа от входа, освободились. Появилась вакансия. Не пройдет и суток, как вакансия будет закрыта. Новым заключенным. Который, скорее всего, умрет в течении недели. Спятит, заболеет или травится. Как и многие. Труп вновь разденут и потащат по длинному коридору. Пол в котором покрыт трупной слизью. Волосами. Обрывками разлагающейся плоти. Потащат лицом вниз.

Старик бормотал.

Аида кричала во все горло. Ее голос срывался. Она захлебывалась от кайфа. Давилась собственными слюнями. Слюна текла по ее подбородку. По ее шее. Брызгала на грязную стену. На нары охотника.

Между ног был водопад.

С мошонки капало.

Плоть шлепала.

Напряжение переполнило охотника. Сладковатое напряжение. Оно стало расплескиваться. Охотник стал кончать.

Анатолий обхватил девушку за талию двумя руками. На глыбоподобном теле вздулись жилы. Мышцы переполнились напряжением. Они стали, как камень. Даже внешне. Движения сделались прерывистыми и мощными. Казалось, охотник сейчас разорвет девушку на части.

Убьет ее.

Как животное.

Пышные упругие ягодицы едва ли смягчали удары. Нежная женская плоть была, как нагретая заготовка. Девушка была, как нагретая заготовка.

Она оказалась между наковальней и кувалдой.

Между стеной и кончающим охотником.

Стон девушки срывался. Она тоже кончала. Кажется, она плакала. Было не разобрать.

Старик все громче бормотал. Он орал во весь свой хриплый голос.

Как демон.

С последним ударом плоти о плоть Аида рухнула без сил. Остатка сил ей хватило лишь на то, чтобы лечь у стены. Анатолий лег рядом. Они просто лежали и смотрели на верхние нары. Над собой.

На которых во все горло орал сумасшедший старик. Ужасным хриплым голосом. Спятившим голосом.

Сердце Анатолия билось неистово. Как и сердце Аиды. По их телам разливался жар. Кайф. И слабость. Из промежности девушки потекла струйка семени. Оно заполнило ее до краев. И теперь стекало на нары. Пропитывало протертую шкуру.

Через несколько минут Аида перевернулась и залезла на охотника. На нарах вдвоем было тесно. Было неудобно. Но она хотела еще. Ей понравилось. И охотник тоже хотел.

Неизбежная смерть приближалась. Девушка была права – им отсюда не выбраться. Им не спастись.

Никогда.

Так зачем же терять время…

Глава 11

ЛАЗЕЙКА

Бездна – так называлось это место. Темное и холодное. Огромный кратер, в середине которого были глубокие и извилистые копи.

Одни считали, что кратер возник после падения метеорита. Другие – что его создал мощный магический взрыв. Тот самый, который стер с лица планеты древнюю цивилизацию.

Как на самом деле образовалась огромная темная воронка – никто не знал. Но о происхождении извилистых шахт в центре кратера было хорошо известно.

Гномы вырыли их. Очень давно. Несколько тысяч лет назад.

Казалось, копи уходят в самое ядро планеты. Где-то в глубине подземных лабиринтов располагались врата в первичное измерение. Изначальное пространство, которое является материнским для всех вселенных. Согласно древним записям, вселенные плавали в первичном пространстве, как плавают пузыри газа в стакане с газировкой.

Дуэт из кратера и подземных лабиринтов назвали Бездной в честь первичного измерения.

Известно, что древний маг открыл дверь, которую открывать не следовало. Темные врата. И с тех пор в мире происходят немыслимые вещи. Вся планета теперь весит на краю пропасти. Она в любой момент может развалиться. На куски.

Но она держится.

Неведомая сила сохраняет мир от полного разрушения и гибели.

– Ничего себе… – пробормотал Антон. – Сработало!

Парень держал автомат наготове. Патрон уже был в стволе. Маленький переключатель режима огня был установлен в положение «автоматическая стрельба».

Антон осторожно вышел из бонуса наружу.

В лицо ударил мертвый ветер – холодный и пыльный. Вокруг стояли неестественные сумерки. Серые, как могильная плита. За дверью был кратер. Он был так велик, что противоположный край воронки терялся за линией горизонта. Небо было затянуто дымкой. Из-за этого невозможно было разобрать, с какой стороны находилось солнце.

– Мать моя… – прошептал Алексей. Он тоже вышел из помещения, держа автомат наготове.

Парни медленно и осторожно ступали на черно-серую пересохшую землю. Стволы автоматов гуляли из стороны в сторону.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Туда-сюда.

Красная светящаяся точка в прицеле Антона искала опасность и врагов. Но вокруг были лишь каменные глыбы и пыль.

– Кажется, чисто, – прошептал Антон, опустив ствол автомата и поставив оружие на предохранитель.

– Похоже на то, – согласился старший. Он тоже опустил ствол и поставил на предохранитель.

Кида осторожно вышла из помещения, оглядываясь по сторонам.

Теперь Антон увидел, что дверь, из которой они вышли, располагалась в черной каменной глыбе. Парень обошел ее кругом.

– Магия… – сказал Антон.

– Будем закрывать ее? – спросил Алексей.

– Не знаю, – пожал плечами младший. – Пусть будет открыта. Мало ли… Вдруг нам придется вернуться.

– Пожалуй, – поддержал Алексей, и подложил под дверь камень.

– Мальчики, я… – Кида кивнула в сторону камня и покраснела.

– Да… – сказал Антон. – Конечно, иди.

– Давай, я после тебя, – сказал Алексей.

И девушка скрылась за камнем. Через несколько минут послышался шелест сминающегося картона. И еще через минуту Кида вернулась.

– А теперь я, – сказал старший и удалился за другой камень. Вместе с автоматом.

Алексея не было минут пять. Вернулся он довольный и румяный. Казалось, даже помолодел.

– Хорошо… – выдохнул он.

Антон и Кида хихикнули.

– Ну что, куда нам двигаться? – спросил старший.

Кида развернула «карту-лазейку». Антон решил, что будет лучше, если пергамент будет у девушки. Пока парни ловят в автоматные прицелы каждую подозрительную тень или шорох, Кида будет их направлять.

– Так… Ага. Нам нужно спуститься в центр воронки. В самые копи. Преодолеть несколько километров по извилистым тоннелям… И там будет дверь. В Кла… Кра… – девушка вся сморщилась, пытаясь прочитать название города.

– Клазан-Тури-Нали-Периндакс, – сказал Алексей.

Кида и Антон посмотрели на старшего так, словно он был не из этого мира.

– Что?.. – пожал плечами Алексей. – Просто выучил…

– Ладно, пошлите, – сказал младший. Он вскинул ствол и щелкнул переключателем режима огня.

Они стали спускаться. Алексей шагал первым и держал снятый с предохранителя «калаш» наготове. Тяжелый ствол гулял из стороны в сторону. Кида шла за ним. Она постоянно поправляла на плече лямку сумки и крутила головой по сторонам. Антон шел позади, прикрывая шествию спину.

Склоны кратера были изрезаны канавками. Видимо, когда-то по спускам стекали ручьи. Но теперь вокруг была лишь пыль. Серая, как прах. В центре кратера, до которого оставалось идти около двух километров, виднелись темные руины. Кажется, это были остатки какой-то древней башни.

Чем глубже спускалась троица, тем холоднее и безмолвнее становилось вокруг. Ветер давно стих, и воздух был неподвижен. Тени сгущались.

Алексей, сколько ни пытался, не смог разглядеть вокруг ни единой травинки. На камнях не было даже плесени или следов лишая. Пейзаж отличался от лунного разве что цветом неба.

Гигантская каменная воронка была мертва. И уже очень давно.

– Наверное планета была такой же, прежде чем на ней появилась жизнь… – подумал Алексей.

Антон прервал размышления брата:

– Я так ни разу и не стрельнул…

– Хочешь сделать это сейчас? – старший оглянулся на брата. – В самом деле, хочешь?

– А что, вокруг никого нет, это же очевидно.

– Ну не знаю… – замялся Алексей. – Если только пару раз…

Антон ликовал. Он щелкнул переключателем режима огня. Теперь «FN F2000» была готова стрелять. Одиночными. Троица остановилась. Голова Алексея была повернута к брату. Ствол «калаша» все еще был поднят, в сторону, в ожидании неприятностей и угроз.

Кида прищурилась.

Антон повернулся. В ту сторону, с которой они спускались. Вскинул ствол. И стал выискивать в прицел подходящую мишень. Красная точка поймала круглый камень, до которого было метров тридцать.

– Нашел, – пробормотал Антон.

Парень напрягся, поплотнее уперев пластиковый приклад в плечо, и мягко нажал на спусковой крючок. Раздался сухой хлопок, который сразу же оборвался, растворившись в необъятных просторах пыльного кратера. Автомат дернулся, упруго ударив Антона в правое плечо. Камень, на который мгновение назад была наведена красная точка, испустил сноп каменной крошки и белое облачко. Трассирующая пуля зажужжала, срикошетив вверх.

Гильза выпала из гильзоотвода со стороны ствола.

– Да!.. – удовлетворенно выдохнул парень. – Вот это оружие…

Он сделал еще два одиночных выстрела в ту же цель. После третьего попадания, камень развалился на части.

– Круто… Ох и круто же!.. – ликовал парень.

– Ну все, хватит тратить патроны, – сказал Алексей, и подошел к брату.

– Дай-ка теперь я, – и вскинул тяжелый ствол.

Теперь щелкнул переключатель огня на оружии Алексея. Антон сделал два шага назад и прищурился, в ожидании выстрела.

Через несколько секунд автомат старшего выплюнул пулю. Хлопок «калаша» был громче и раскатистее. Звук напоминал грохот ящика с инструментами, по которому ударили молотком. Автомат мощно дернулся, ударив Алексея в плечо.

Камень, в который попала пуля, выплюнул большое белое облако пыли и множество каменных осколков. Рикошета не было, пуля застряла внутри каменной глыбы. Из места попадания еще несколько секунд вылетали багровые искры и шел дым.

– Да… Приятное ощущение, – сказал Алексей, опустив ствол и щелкнув предохранителем.

Парень сделал лишь один выстрел. Но даже после одного в ушах противно звенело.

– Мальчики… Может мы уже пойдем? – спросила Кида, оглядываясь по сторонам.

– Да, пошли, – кивнул Алексей.

И троица продолжила свой спуск. Вскоре они достигли центра мертвого кратера. Центр был неестественно плоским, словно его погладили гигантским утюгом. Черно-серый грунт был утрамбован.

Троица обошла вокруг темных руин древней башни.

– Куда теперь? – спросил Антон.

Девушка рассматривала карту.

– Вход в копи расположен в этих… – и кивнула в сторону развалин.

Братья вскинули стволы и обследовали темные руины.

Карта не врала.

Среди руин была мятая железная дверь. Антон открыл ее. Алексей прикрывал брата, наведя ствол в открывшийся темный проем. На несколько мгновений долину заполнил противный скрип погнутых ржавых петель.

– Чисто, – сказал старший, опустив оружие.

Внутри были выщербленные каменные ступени. Они извивались и уходили вниз. Терялись в темноте.

– Это и есть вход в копи? – спросил Антон.

– Видимо, да, – кивнула Кида.

– Тогда, спускаемся, – сказал Алексей.

Все трое достали маленькие военные фонари и включили их.

Алексей пошел первым. С оружием ему повезло меньше, чем младшему – зажима под фонарь на «калаше» не было. Поэтому Алексей сжимал свой фонарь вместе с деревянным цевьем автомата.

Кида направила свет фонарика под ноги и скрылась в проеме. Антон пошел следом. Он спускался вниз, лишь изредка поглядывая на ступени и на спину Киды. В основном он смотрел назад, ожидая удара в спину. Свой фонарь он засунул в боковой зажим на автомате. Ствол был вскинут, приклад упирался в плечо.

Слегка голубоватый свет тактических фонарей скользил по ступеням и пересохшим стенам. Лестница петляла и уходила все глубже и глубже.

Воздух становился затхлым. Мертвым.

Алексей почувствовал, как к горлу подкатывает холодный комок.

Это была тревога.

– Стены… Кажется, они сдвигаются… Тут становится очень-очень тесно… – крутилось у него в голове.

Здоровяк тряхнул головой и сказал:

– Теснота… Никогда не страдал клаустрофобией… Но сейчас…

– Да, – прошептал Антон, – Я чувствую то же самое…

– И я, – сказала Кида.

Через несколько минут ступени кончились, а узкий каменный проход значительно расширился. Впереди тянулись копи. Широкий тоннель уходил вниз, петлял, скрывался в темноте. От него в разные стороны под самыми невероятными углами отходили другие тоннели. Некоторые проходы были прямо на полу. Другие – на потолке. Антон едва не свалился в одну из дыр под ногами.

Здоровяк с тревогой в голосе прошептал:

– До ужаса напоминает…

– Храм Утонувшего Бога, – перебил младший.

– Да… – кивнул Алексей, а затем обратился к девушке: – Веди нас. Куда теперь?..

И Кида повела.

Тоннели уходили во все стороны. Казалось, что это не шахты, а огромные окаменевшие жилы. Кровеносная система древнего существа.

Сосуды планеты.

Или гигантский муравейник.

Было совершенно очевидно, что без карты в этих извилистых недрах можно бродить целыми тысячелетиями. Но так и не найти выход. Остаться здесь навсегда.

Не смотря на то, что маленькие военные фонари были подобны ярким прожекторам, освещения все равно не хватало. Голубоватый конус света захлебывался во тьме через несколько метров.

В тоннелях было абсолютно тихо. Настолько, что можно было услышать, как ползает муравей. Но муравьев здесь не было. Только пыль, камни и остовы древних вагонеток. Они сохранились лишь потому, что были вырезаны из того же серого камня, который был под ногами. В стенах. В потолке. Всюду.

Справа от лестницы был завал.

Пол бугрился. То и дело в нем были разломы. Трещины. Ямы. Огромные провалы. На серой пыли было множество следов очень странных. Возможно, этим следам уже тысячи и тысячи лет. А возможно всего несколько месяцев.

Оба предположения наводили на Антона тревогу.

С каждым шагом воздух в тоннелях становился все удушливее. Было невозможно разобрать, из-за чего возникает удушье.

Из-за пыли?

Возможно…

Из-за того, что в тоннелях становилось жарко?

Вероятно…

Или сам воздух в этом извилистом склепе был мертвым?

Очень похоже…

Из-за постоянной боевой готовности и вскинутых стволов, плечи и руки парней стали уставать. Их сводило. Сперва у Антона. Но вскоре сдался и Алексей.

– Делаем привал, – сказал здоровяк. – Передохнем.

– Поддерживаю, – кивнул Антон, разминая уставшие плечи и затекшие руки.

Кида закрыла глаза и пробормотала что-то мелодичное. Рисунок на левой половине ее тела стал ярко светиться белым.

Парни залюбовались этим зрелищем.

– Перестаньте… – сказала Кида и опустила глаза. – Вы меня смущаете…

Улыбаясь, парни переглянулись и пошли к ближайшей стене, чтобы присесть. Прямо на пол тоннеля.

– И долго ты можешь… светиться? – спросил Антон.

– Около часа.

– А что потом? – спросил Алексей, хрустнув затекшей шеей и присев у стены.

– Пока она светится, – Кида провела рукой по левой половине тела, – силы покидают меня. Если это будет продолжаться слишком долго, то я ослабну…

Парни понимающе кивнули.

Алексей полез в боковой карман на своем разгрузочном жилете и достал оттуда ореховый батончик. Стал жевать. Тихо, продолжая вслушиваться в тоннель. Крутил головой по сторонам. Автомат лежал у него на коленях. Переключатель стрельбы был установлен в режим автоматического огня.

– Дай воды, – сказал Антон.

Кида достала из сумки флягу и протянула Антону. Парень сделал несколько глотков. Прохладная вода казалась сладкой. Забившееся пылью горло вновь ощутило свежесть и влагу. Антон прокашлялся. Потом вернул флягу. Кида убрала ее обратно в сумку.

– Долго нам еще? – спросил младший у девушки.

Она даже не посмотрела на карту:

– Примерно полчаса.

– Скорее бы отсюда выбраться, – с набитым ртом пробубнил Алексей. Один орешек вывалился у него изо рта, упав на автомат. Здоровяк закинул его обратно в рот, а потом добавил:

– Не нравится мне это место… Очень не нравится.

Антон сел рядом с братом. Справа. И тоже уперся спиной в стену, раскинув ноги в разные стороны.

Девушка осталась стоять, лишь сбросила с плеча лямку, поставив сумку на пыльный пол.

Взгляд Антона упал на тело девушки, пока та разглядывала «карту-лазейку». Светящиеся узоры просвечивали сквозь тонкую шелковистую одежду, делая и без того идеальную фигуру девушки еще привлекательнее.

Взгляд Киды соскользнул с карты. Глаза парня и девушки встретились. Она снова смутилась, повернулась к Антону боком и стала ходить туда-сюда. Антон продолжал за ней наблюдать. И снова ощущал нарастающее напряжение. В районе паха.

– Как думаешь, – сказал Алексей, обращаясь к брату, – далеко от нас находятся врата?

– В Бездну? – спросил Антон, прекратив, наконец, пожирать Киду глазами.

– Угум, – промычал Алексей. Он снова жевал. Уже второй ореховый батончик.

– Не знаю… – сказал младший. – Судя по информации справочника, врата охраняет Бессмертный… Кажется, он человек. Если бы они были близко, мы бы что-нибудь услышали… Я так думаю.

Антон помолчал и добавил:

– А ты что думаешь, Кида? – и снова стал рассматривать изгибы ее тела. Особенно изгибы светящейся половины. Особенно чуть ниже талии.

Девушка глянула на Антона, поняла, что он снова ее рассматривает, и быстро уставилась на карту. Продолжая ходить туда-сюда.

– Я думаю, что нам нужно уходить отсюда… Это плохое место и…

Внезапный оглушительный рев оборвал мысль девушки.

Все трое подпрыгнули от испуга.

Алексей схватил автомат и вскочил, направив голубоватый конус в темноту. В ту часть тоннеля, которая уходила вниз.

Антон тоже вскочил. Но направил свою «FN F2000» в направлении подъема.

Кида стояла между парнями, и судорожно крутила головой по сторонам. Ее фонарь быстро метался.

Вверх.

Вперед.

Назад.

Влево.

Даже под ноги.

Откуда раздался оглушительный рев – было неясно. Казалось, что отовсюду. Эхо гуляло по тоннелям, как раскат грома среди грозовых туч.

– Что это было?.. – прошипел Антон.

– Не знаю… Я… чуть… не обделался, – ответил Алексей.

Непрожеванные остатки орехового батончика висели у парня на обросшем щетиной подбородке. Несколько крупных крошек закатились в складки разгрузочного жилета.

Кида молчала. Она так напугалась, что ее трясло. Светящийся рисунок мерцал, как неисправная лампа дневного света.

– Слышите?.. – проскулил перепуганный Антон.

– Да… Тихо! – шикнул Алексей.

Все трое замерли, задержав дыхание.

К ним что-то приближалось. Что-то большое. Быстрое.

И очень злое…

Было слышно фыркающее прерывистое дыхание. Тяжелое. Клокочущее. Будто дышал огромный медведь, горло которого забито липкой пеной.

Кровавой пеной.

Стволы автоматов метались из стороны в сторону. Описывали в воздухе полуокружности, ожидая ужасного монстра.

– Как думаешь, что это такое?.. – прошептал Антон.

– Демон?.. – предположил Алексей. – По-моему, они как раз тут и водятся…

Рев раздался снова. Теперь гораздо ближе. Но по-прежнему было неясно, с какой стороны исходил этот ужасный звук.

– Бежим, туда! – указала Кида.

Парни переглянулись.

– Ты… Ты уверена?.. – прошептал Антон. Лицо парня было белое, как мел.

Все три лица были такими. До смерти перепуганными.

Снова раздался рев. Сбоку что-то промелькнуло.

– Бежим! – рявкнул здоровяк. И побежал первым в ту сторону, куда указала девушка.

Кида побежала за ним.

Антон, наконец, переборол ступор и бросился за остальными. Парень оглядывался назад через каждые несколько шагов. Свет его фонаря мелькал то вперед, то назад. Переключатель автомата был переведен в режим автоматического огня.

Из-за того, что свет фонаря метался туда-сюда, у Антона в глазах стали появляться разноцветные блики и силуэты сосудов.

Троица бежала. Кида выкрикивала указания, куда нужно двигаться. Но вскоре слюнявый рев чудовища стал заглушать все крики. Выбора не было, и девушке пришлось бежать впереди. Перед Алексеем.

Антон едва успевал. Благодаря неведомой силе, он пока не свалился в один из проломов, коих под ногами было великое множество. Не смотря на то, что парень полностью оказался под властью адреналина и рефлексов, его палец еще ни разу не дернул спусковой крючок. Если бы дернул, он бы точно застрелил кого-нибудь из своих. Вполне возможно, что самого себя.

Рев. Грохот. Слюнявое чавканье и клокочущее дыхание. Мелькающий свет фонарей.

Снова что-то мелькнуло. На этот раз справа. Алексей закричал и кинул веером короткую очередь. Затем еще одну.

Раскатистый грохот «калаша» звучал почти жалобно, по сравнению с демоническим рыком. Огненные вспышки слепили. В глазах отпечатались длинные красные линии трассеров.

Стрельба в помещении, пускай и в таком просторном, как эти копи, звучала совершенно не так, как на открытой пустынной местности. Сейчас звуки выстрелов были гораздо громче и «гудели», словно колокол.

Адская дискотека.

Безумие.

Нечто догоняло их. Казалось, что оно везде. Казалось, что оно играет со своими жертвами.

Развлекается.

Издевается.

Дразнит их.

Демон постоянно мелькал на периферии. На той самой границе, которая отделяла свет от непроглядной стены мрака. Здоровяк уловил определенную закономерность в поведении мелькающего пятна. И подловил своего противника.

Парень резко остановился и направил ствол вместе с голубоватым конусом света в то место, где только-только появилось размытое темное пятно.

Что это такое!? – ужаснулся здоровяк.

Это нечто не было похоже ни на что.

Здоровяк напряг все тело на столько, на сколько это было возможно. Упер приклад в плечо. Левая ладонь, обхватывающая цевье и фонарь, сжалась, словно гидравлические тиски.

Алексей нажал на курок. Зажал его. Намертво.

«Калаш» загрохотал.

Каждый раз, когда ствол выплевывал тяжелую пулю, приклад бил Алексея в плечо, словно кувалда. Тяжелый ствол потащило вверх и влево. Мощная отдача разжигала внутри парня азарт. Откуда-то из глубин древних инстинктов быстро поднималось приятно чувство.

Ощущение мощи.

Первобытное возбуждение.

Рык и фырканье демона запнулись, уступив место тяжелому скулению и вою. От этого звука внутри все дрожало и обрывалось. Пули ложились точно в цель. Красные трассеры тонули в темном пятне. Бесследно исчезали в нем.

Алексей продолжал стрелять, стараясь не выпускать темный размытый силуэт из голубоватого конуса. Из световой ловушки. До демона было не более десяти метров.

Парень изо всех сил боролся со стволом. С отдачей. Но пока одерживал верх.

Сквозь раскатистый грохот и вой были слышны сочные шлепки, словно пули ложились во влажную землю. Или в мешок с песком.

Темный силуэт заметался из стороны в сторону. Кажется он понял, что у него проблемы. Он рванул влево. Затем вправо. Но «калаш» продолжал грохотать. Трассирующие огни больно жалили свою жертву. Некоторые попадания отрывали от пятна большие темные куски. Пару пуль угодили во что-то твердое и срикошетили, испустив ослепительный сноп красно-оранжевых искр.

– Да у него… Это же рога!.. – подумал Алексей.

Осознав, что стряхнуть прицельный огонь не получается, демон рванул прочь. Стал удаляться от грохочущего ствола. Все дальше. В какой-то момент, темный силуэт вырвался из световой ловушки, оказавшись достаточно далеко от света фонарей.

Но даже это не позволило ему раствориться во мраке. Трассирующие пули разгоняли тьму, подсвечивали убегающую тень. Пара трассеров прошли совсем близко от темного пятна. И тут Алексей осознал, что свет не отражается от тела противника.

Пули пролетели метров семьдесят и ударили в противоположную стену тоннеля. Одна срикошетила и запрыгала по земле, разбрызгивая в разные стороны сочные красные искры. Вторая, видимо, разлетелась в клочья, извергнув облако красных огней.

От тяжелой отдачи руки Алексея становились ватными.

Немели.

Загрохотал второй ствол – Антон пришел в себя и стал помогать брату. По сравнению с «калашом», звук выстрелов «FN F2000» был подобен шепоту.

Скорострельность автомата Антона была выше, чем у «калаша». Отдача была меньше за счет более мелкого калибра и другой схемы компоновки. Трассеры были чуть тоньше, но мелькали гораздо чаще и кучнее.

Демон удалялся, а парни продолжали стрелять в него, стоя на месте. Некоторые пули стали пролетать мимо. Стрелки перешли на короткие очереди. Затем на одиночные, как снайперы.

«Калаш» сухо щелкнул. Алексей быстро сменил магазин, передернул затвор и продолжил стрелять в темное пятно, до которого уже было метров двадцать. Или двадцать пять.

Вскоре автомат клацнул и у Антона.

Алексей стрелял редко, но очень точно. Каждая ярко-красная линия тонула в теле демона. Огонек захлебывался, провалившись в абсолютно черное пятно. Когда магазин «калаша» опустел примерно наполовину, здоровяк прекратил огонь.

– Кажется, он готов! – проорал Алексей во все горло.

В ушах противно звенело. Трассирующие пули изрешетили воздух подземелья длинными дымными следами. Из-за этого конусы голубоватого света стали еще короче. В нос лез острый запах пороха.

Раздался щелчок – это Антон сменил магазин и передернул затвор.

– Подойдем проверим?.. – крикнул Алексей брату.

– Не знаю…

Кида стояла чуть дальше по тоннелю и крутилась из стороны в сторону, разгоняя окружающий мрак светом маленького фонаря.

Звон в ушах заглушал практически все звуки. Теперь к троице можно было подкрасться из темноты. И они бы ничего не заметили… Все понимали это, поэтому крутили головами и фонарями по сторонам, ожидая удара в спину.

– Ко мне! Ближе! – рявкнул Алексей и сделал соответствующий жест левой рукой, в которой был фонарь.

Троица заняла круговую (световую) оборону, прижавшись спина к спине. Три фонаря и рисунок на левой половине тела Киды – вот и все, что разгоняло липкий мрак тоннелей. Темноту извилистого подземного склепа.

Троица простояла спина к спине несколько минут, прежде чем слух достаточно прояснился. Сердца бешено бились. По испуганным лицам скатывались крупные капли пота. Поднявшаяся после стрельбы мертвая пыль оседала на потных лицах. Оседала в носу. Оседала в легких. На оружии. Обволакивала. Пыль перемешалась с дымом и светом. Воздух стал мутным, словно разбавленное молоко.

– Антон… Ты меня слышишь? – прошептал старший.

– Да… Кажется, слух проясняется…

– У меня тоже… – прошептала Кида.

– Нужно пойти проверить, что это было, – продолжил Алексей.

– Нужно выбираться отсюда! – шикнула девушка.

– Я думаю, что она права, – сказал младший. – Нас, наверняка, было слышно на другом конце тоннелей… И теперь вся местная нечисть направляется к нам.

На несколько мгновений повисла тишина. Звон в ушах практически прошел. Фонари продолжали метаться из стороны в сторону, перемешивая тьму с «молоком».

– Кида, давай выводи нас, – прошептал Алексей.

Девушка вытащила из левого кармана «карту-лазейку». Та слегка помялась.

– Так… – сказала девушка. – Сейчас…

Ее фонарь продолжал сдерживать темноту, которая наваливалась со всех сторон. Девушка поднесла карту ближе к лицу. Белого сияния от светящегося рисунка на ее теле (и светящегося глаза) хватало , чтобы разобрать надписи и зарисовки на карте.

– Так… – повторила. – Кажется, нам туда, – и она махнула световым конусом влево.

– Двигаемся спина к спине, – сказал Алексей. – И стараемся не шуметь…

Антон и Кида кивнули.

Троица продолжила путь. Антон по-прежнему прикрывал шествию спину. Не смотря на то, что в тоннелях было тихо, младший ощущал нарастающую тревогу.

– Кажется… Они идут… К нам… – мелькало у него в голове. – Они скоро придут…

Троица двигалась медленно. Спускалась все глубже и глубже в земные недра. Воздух становился густым и горячим. Из некоторых трещин и провалов лился мерцающий багровый свет. Парни решили, что не стоит искушать судьбу и травмировать свою психику. Они не стали заглядывать в дьявольские провалы.

Кида вся дрожала. Казалось, она знала гораздо больше, чем говорила. В багровом свете ее светящийся рисунок стал меркнуть. Закрыв глаза, девушка что-то пробормотала, и узоры прекратили сиять. Стали совершенно черными.

Светящихся проломов становилось все больше и больше. Вскоре весь пол был в них. Пол был изрезан сетью трещин, из которых сочилось багровое сияние. Снизу доносились странные звуки. Нечто, очень напоминающее мурлыканье и сопение. Тысяч существ.

Наконец, широкий тоннель с провалами закончился, и вокруг снова сгустилась тьма. Проход сужался. Он стал гораздо круче. Еще немного, и уклон превратится в отвесную стену.

Он петлял.

Потолок, который давно потерялся где-то сверху, теперь стал гораздо ниже. До него было не более трех метров.

– Тут становится очень-очень тесно… – пробормотал Алексей.

Троица кралась беззвучно. Их сердца готовы были проломить ребра.

Внезапно, Кида остановилась и прошептала:

– Мы пришли.

Братья остановились. Дальше был тупик. Парни переглянулись.

– Но тут же ничего нет… – растерянно прошептал Антон. – Дай посмотрю, – и взял у девушки «карту-лазейку».

Пергамент слегка замерцал.

И исчез.

Растворился, словно его никогда и не было.

Алексей, увидев это, в ужасе попятился назад и, обо что-то споткнувшись, упал навзничь, едва не нажав на курок.

Антон тоже растерялся от увиденного. Сзади раздался шорох. Парень резко развернулся. Но сзади никого не было.

– Что это… Ты слышал!? – с ужасом прошипел Антон. Он вертелся из стороны в сторону, пытаясь поймать в конус света источник звука.

Шорохи раздавались то слева, то справа, то сзади. Нечто очень ловкое и быстрое все время оставалось в темноте. Парень вскинул ствол и продолжал метаться. Крутился на месте. Алексей и Кида упали на пол, пригибаясь от возможных выстрелов.

Здоровяк лежал, направив дуло «калаша» в темноту. В ту сторону, где не было Киды и Антона. В ту сторону, откуда они пришли.

– Что это такое… – пролепетал Антон. По его голосу было понятно, что он вот-вот поддастся панике и начнет бесконтрольную пальбу.

И тут, Алексей увидел…

Голубоватое пятно света его фонаря скользнул по потолку. Тот был так низко, что до него можно было дотянуться просто встав и вытянув вверх руки.

– Люк, сверху!

Антон и Кида подняли головы.

На потолке был люк. Обыкновенный, деревянный. Такие обычно устанавливают на погреба.

– Подсади! – крикнул Антон, вставая точно под люк, продолжая светить фонарем по сторонам.

Цокот становился громче. Он раздваивался. Троился. Кажется, демон, скачущий вокруг, был не один.

Алексей подсадил брата.

Младший ткнул стволом в люк – тот приподнялся. Он был совсем легкий. Антон сделал усилие, и деревянный квадрат отлетел куда-то в сторону, в помещение, которое находилось прямо над тоннелем.

Там было темно. Из квадратного проема в потолке повеяло холодом и сыростью. Но воздух там был свежее и «живее», чем в мертвых тоннелях.

Что было там?

Антона это волновало меньше, чем скачущий вокруг них демон, которого они не могли даже увидеть. Не то, что подстрелить. Парень вкинул автомат в помещение и вскарабкался внутрь.

– Быстро, все сюда! – крикнул Антон. Из темного проема показалась его рука.

Алексей подсадил девушку. Она вкинула в проем сумку, схватилась за руку Антона и влезла внутрь.

Едва Кида оказалась внутри, как снизу загрохотал «калаш». Алексей закричал. Нечеловеческий крик срывался.

– Леха! Давай руку!!! – проорал во все горло Антон.

Из квадратного проема в потолке высунулось две руки – Антона и Киды.

Алексей крутился на месте, не прекращая стрелять. Он стоял прямо под люком. Прежде чем автомат сухо клацнул, прошла целая вечность. Когда это произошло, раздался оглушительный рев.

Ничего подобного в своей жизни Антон еще не слышал. Он не видел, в кого стрелял брат, но почувствовал, что от чудовищного рева стены затряслись. С них стала осыпаться пыль и каменная крошка.

Алексей вцепился левой рукой в запястья Антона. А правой – в запястье Киды.

– Тащи!!! – срывающимся голосом проорал он.

И они потащили.

Связки Антона жалобно застонали, суставы заскрипели, а хребет вот-вот был готов сложиться пополам. Кида чувствовала то же самое. Они оба рычали. Как бешеные псы. Как волк, который отгрызает попавшую в капкан лапу.

Вместе с бронежилетом, оружием и снаряжением в Алексее было килограммов сто сорок.

Граммы сложились в килограммы.

Но его все же удалось втащить. Буквально за мгновение до того, как снизу пронеслось что-то…

Что-то совершенно невероятное. Это была смесь тьмы, огня и страха.

Антон успел сообразить, что они оказались в каком-то погребе. Длинное помещение было обставлено бочками и деревянными ящиками с овощами и фруктами.

Раздался мощнейший удар, словно в землю ударили огромной кувалдой. Размером с автобус. Каменный пол помещения, в котором теперь находилась троица, содрогнулся, потрескался и слегка просел. Еще один удар, и он рухнет. А они упадут. И нечто разорвет их маленькие тела в клочья.

– Бежим, быстрее!!! – проорал Алексей, вскакивая на ноги и даже не пытаясь поменять опустевший магазин «калаша». На лице у него был абсолютный ужас и шок.

Кида схватила сумку, а Антон свой автомат. И троица понеслась по тесному погребу. К двери. Она была на другом конце помещения. До нее было метров пятнадцать. Из щелей между дверью и косяками сочился тусклый свет.

Антон зацепил ногой деревянный ящик с яблоками. Благодаря немыслимой дозе адреналина, парень даже не ощутил сопротивления. Ящик разлетелся в клочья по всему погребу. Некоторые яблоки подлетели до самого потолка.

Раздался еще один удар. Еще мощнее. Послышался рев и звук осыпающихся камней. Пол погреба вокруг квадратного люка рухнул вниз.

Адреналин ведрами вливался в кровь. Алексей перепрыгнул сразу семь каменных ступеней. Одним прыжком. И выбил ногой хлипкую дверь. Она вылетела вместе с дверными косяками и частью каменной кладки. Отлетела метров на пять, сбив с ног двух человек. И, кажется, зашибла насмерть одного из них.

За дверью находилась таверна. В ней было человек десять. Все они от неожиданности вскочили и уставились на странную троицу. Из погреба снова донесся рев. Чудовище было уже внутри…

Антон увидел это нечто, и с мертвенно бледным лицом просился прочь. Расталкивая людей в разные стороны. Одного он сбил с ног. Кида и Алексей побежали за братом.

Люди, осознав, что из погреба сейчас вырвется нечто ужасное, бросились в рассыпную. Бармен от страха потерял сознание.

Троица выбежала на улицу. Вокруг было множество низеньких домов. Прохожие, видимо, уже услышали ужасный рев и ощутили, как земля содрогается от невероятно тяжелых ударов. Они тоже бежали в рассыпную. Женщины и дети визжали, скрываясь в домах.

Раздался очередной удар. Еще сильнее предыдущих. Земля под ногами качнулась и Антон с Алексеем едва устояли на ногах. Кида не удержалась, и упала на четвереньки. Здание таверны не выдержало и обрушилось, как карточный домик, похоронив всех, кто не успел из него выбежать.

– Смотри! – младший указал вверх.

Еще несколько секунд назад небо было ясным. На нем не было ни единого облачка.

Но теперь…

Небо стремительно затягивали свинцовые тучи. Дневной свет мерк. Воздух наполнился страхом. Откуда-то повеяло замогильным холодом. Выглядело это настолько невероятно и не естественно, что Антон ударил себя по щеке. Потом ущипнул. Алексей сделал то же самое.

Ничего не изменилось – это был не сон. Безумие происходило на самом деле.

Кида что-то бормотала. Кажется, она молилась. Ее бледное, как мел, лицо выражало только первобытный ужас. И больше ничего.

– Мы д-должны б-бежать… – выдавила она. – Оно з-заберет всех…

– Что это такое?! – прокричал Антон, отступая назад от развалин таверны.

Развалины вспыхнули каким-то неестественным огнем. Черным, клубящимся. Под руинами было движение. Земля содрогалась. Воздух заполнялся клокотанием и рыком.

Небо стало совершенно черным буквально за несколько секунд. Стало темно, почти как ночью. Стеной хлынул ливень. Поднявшийся ветер едва не сбил Антона с ног.

– Чего ты ждешь?! – донесся крик Алексея.

Антон оторвал взгляд от шевелящихся развалин таверны и оглянулся. Девушка и старший убегали. Они удалились уже метров на десять. И теперь ждали только его.

Из руин донесся тяжелый клокотающий рев. В голове у парня снова зазвучал шелест. Шепот. Голоса тысяч существ. Но теперь голоса звучали отчетливее. Теперь Антон понимал, о чем они шептались между собой… И с ним.

После того, о чем голоса поведали Антону, его оцепенение исчезло. Остался только ужас.

Бежать…

Уносить ноги…

Скрыться…

Спрятаться…

Спастись…

Умереть, но не попасть в лапы этому демону…

И парень бросился прочь, не оглядываясь. Следом за девушкой и братом.

Снова раздался рев, а затем грохот. Земля содрогнулась. Зазвенев, в домах лопнули стекла. Огромные деревянные балки разрушенной таверны разлетелись в разные стороны, словно спички. Клубящаяся тьма выпрямилась во весь рост. Поднялась из руин. Восстала из преисподней.

Демон страха и смерти.

Демон Бездны.

Огромная рогатая фигура, от которой не отражался свет.

Троица бежала по тесным и грязным улицам, постоянно сворачивая в переулки. Дождь лил стеной. Было темно. И зябко. Две пары тяжелых армейских сапог жалобно скрипели и хлюпали по лужам. Кида шлепала босиком. Свет фонариков метался из стороны в сторону.

Незнакомцев попыталось остановить несколько стражников, но Алексей решил вопросы несколькими точными выстрелами.

Троица убежала от разрушенной таверны уже довольно далеко. Демон остался позади. Рева его практически не было слышно за шумом дождя и урчанием грома. Но, не смотря на это, кругом была паника и неразбериха.

Городские стражники мельтешили, силой распихивая любопытных зевак по домам. Но не двухметровых здоровяков с топорами и вилами. Как понял Антон – это были народные ополченцы, добровольцы. На лицах у них была смесь решительности и страха перед неизвестностью.

Стражников становилось все больше и больше. Они рекой стекались со всего города в сторону ужасного рева. В сторону разрушенной таверны, тяжелого грохота, демонического рыка и человеческих воплей. Они бежали к демону, чтобы дать ему бой. Но у них не было ни единого шанса. Черный демон убьет их всех.

Наивные идиоты бежали, занимали очередь, толкались. Чтобы умереть. Ужасной смертью.

Даже не умереть… Их ждала более трагичная участь. Но они не понимали этого.

– Стойте, – крикнул Антон. – Надо передохнуть… Я… Больше… Не могу…

Парень остановился, оперся правым плечом о дом и стал жадно глотать воздух. Поднял ствол, вытащил и проверил магазин. Патроны в нем еще были. Судя по весу – еще треть рожка. Антон уже дал несколько очередей в огромное черное пятно, восставшее из руин таверны.

Но пули исчезали в демоне, словно в черной дыре. Антону на секунду показалось, что чудовище становится больше после каждого попадания по нему. Возможно, это был другой демон. Не такой, в которого они стреляли еще в подземелье.

Алексей тоже запыхался. Да, здоровяк был мастером спорта. Да, он был горой мышц с натренированным сердцем и легкими. Да, он был большим молодцом, в кровь которого ведрами вливался адреналин.

Но.

Сто сорок кило.

Даже больше. Одежда, броник, разгрузочный жилет – все промокло под проливным дождем насквозь. В каждом ботинке была добрая кружка воды.

Граммы сложились в килограммы.

Наконец, Алексей вспомнил про опустевший магазин. Заменил его. Из-за усталости и отдышки руки не слушались. Дождевая вода ручьями заливала глаза. Когда парень стал запихивать пустой рожок в кармашек на разгрузочном жилете, то случайно выронил его. Тот упал в грязную вонючую лужу.

– А, черт с ним, – махнул Алексей, увидев, в какие нечистоты тот упал.

Антон стянул с головы маску и выкинул прочь. В такой ливень она только мешала. Дождевая вода впитывалась в материю, заливала глаза, затекала в уши. Было даже противно, когда мокрая холодная материя начинала давить на голову, на лицо, со всех сторон.

Алексей последовал примеру брата – тоже снял маску и бросил на землю. В грязную лужу.

Кида тяжело дышала. Ее левое плечо было красное – его натерла грубая сумочная лямка. Лицо девушки по-прежнему было белое, как мел. От ужаса. Мокрые волосы прилипли к груди, к шее и к щекам.

Антон достал свое устройство, включил и стал копаться в нем. Дождевые капли падали на сенсорный экран и здорово мешали. Интерфейс глючил. Нажималось совершенно не то. Младший психовал.

– Так, – сказал Антон. – Мы добрались… Это город фанатиков.

– Чего? – не понял Алексей.

– Город фанатиков, – повторил Антон, пытаясь совладать с глючащим интерфейсом.

– Во вкладке обсуждений… Эм… Короче, дело плохо.

– Что не так?.. – забеспокоился старший, выглядывая за угол, в ту сторону, откуда доносились крики и грохот.

Кажется, тьма приближалась…

– Тут сказано, что город населен радикалами, которые ненавидят Ментала… И всех, кто с ним связан.

– Хм-м… – протянул Алексей. – Мы же с ним не связаны?..

– Вроде, – кивнул Антон. – Они ненавидят магию… Странности… И подозрительных незнакомцев… – Антон похлопал рукой по своему автомату.

– Так вот почему к нам прицепились те стражники, – сказал Алексей.

Теперь за угол выглянула Кида. И сразу же отступила. Ее глаза еще больше округлились.

– В какой стороне тюрьма? – просил старший.

Антон снова начал бороться с водяными каплями и глючащим интерфейсом. Это длилось пару минут.

– В той стороне, – Антон махнул рукой. – Западная часть города. Около трех километров.

– Ну, тогда, пошли? – сказал Алексей.

В этот же момент земля под ногами содрогнулась. Дом, на который плечом опирался Антон, испустил жалобный скрежет и немного просел. Раздался рев. Демон был уже совсем близко. Буквально, через несколько домов. Очевидно, он продолжал преследовать их. Парни вскинули стволы, отступив от просевшего дома.

Очень вовремя.

Раздался еще один удар. Земля качнулась, и старый дом не выдержал и рухнул, выплюнув облако опилок и пыли. Из-под завалов доносились крики. Женские визги и плач. Но недолго. Через несколько секунд крики стихли. Очевидно, жильцов дома раздавило обломками. Сквозь стену дождя и поднятое облако пыли, было видно темную фигуру. Она приближалась.

Демон нагонял своих жертв.

Троица стояла, разинув рты, и не знала, что делать.

Стрелять?

Бесполезно.

Убегать?

Да, надо убегать, но все тело окаменело из-за страха. Из-за осознания того, что это запредельное зло гонится именно за тобой.

За твоей душой.

До демона было уже метров тридцать. Чудовище рычало. Земля содрогалась под его тяжелыми шагами. Стражники пытались остановить демона, но у них ничего не получалось. Защитники города окружили демона. Сомкнули кольцо. Стреляли в него из арбалетов и кидали в него копья. Стреляли из пушек. Кидали в него кувшины с зажигательной смесью.

Наивные идиоты.

Огромная черная фигура издала яростный оглушительный рык, словно бешеный медведь. В следующий миг последовал замогильный сокрушительный удар. Прямо по толпе.

Раздался скрежет сминающихся доспехов, хруст ломающихся костей и обрывающиеся визги. С десяток стражников разлетелись в разные стороны. Все они уже были мертвы. Бездыханные тела падали на землю, на кровлю, всюду, словно куклы.

Демон снова взмахнул огромным черным оружием. Еще несколько стражников отправились в небытие. Они не издали даже звука. Просто умерли. Земля от тяжелого удара содрогнулась.

Затем, чудовище сделало глубокий шумный вдох, и те люди, что были к демону ближе всего, просто упали замертво. Их тела почернели и высохли прямо на глазах. Те же люди, что стояли чуть дальше, стали терять равновесия, стали громко стонать и пытались уползти прочь.

В какой-то момент Антон ощутил на себе жестокий взгляд черного существа, хотя и не видел его глаз. Демон бросился к Антону, раскидывая несчастных стражников, словно желторотых цыплят.

– Бежим!!! – рявкнул Алексей, дернув младшего за ворот ветровки.

И троица побежала прочь.

Началась погоня. Парни и девушка бежали так быстро, как только могли. Но темное пятно двигалось быстрее. Оно нагоняло их. Земля содрогалась. Демон махал темным оружием, и с каждым взмахом обрывалось множество жизней. Тела разлетались в стороны. Строения, задетые демоном, разлетались в мелкие щепки.

Одно из мертвых тел упало прямо на Алексея и сбило его с ног. Парень едва не свернул себе шею. Антон и Кида помогли Алексею подняться.

Погоня длилась около минуты.

А дальше был тупик.

Бежать было некуда.

Парни закричали и начали стрелять в приближавшуюся темную фигуру. Трассеры тонули в черноте. Проглатывая пули, демон едва заметно увеличивался в размере. И ревел все громче и громче.

С каждым вдохом демон вытягивал из окружающего пространства тепло и жизнь. Цвета вокруг него меркли. Воздух делался ледяным. Весь мир, казалось, вот-вот обратится в прах. Серый, пресный, ледяной прах.

Тьма сгущалась.

Даже растения, оказавшись слишком близко к черному существу, вяли и чернели.

Автомат Антона сухо клацнул. Через пару секунд щелкнул «калаш».

– Вот и все, – промелькнуло в голове у парней.

До чудовища было каких-то десять метров.

Девять.

Восемь.

Демон замахнулся своим огромным оружием. Троицу обдало иссушающим ледяным ветром, пронизывающим до самых костей.

Тени… Казалось, тени вокруг стали оживать. Стало совсем темно. Антон, Алексей и Кида вжались спинами в высокую каменную стену тупика, ожидая смерти.

Семь метров.

Шесть.

Пять.

Белая вспышка. Настолько неожиданная и яркая, что Антону стало больно смотреть. Парень закричал от острой боли в глазах. И Алексей с Кидой тоже закричали.

Но это был не конец.

Через несколько мгновений троица пришла в себя и посмотрела на развернувшееся перед их глазами действо.

Демон бился с человеком в белых одеждах. В руках у человека был меч. Казалось, его оружие сделано из чистого белого света. Не смотря на то, что человек со световым мечом был гораздо меньше, чем черное чудовище… Кажется, он одерживал над чудовищем верх.

Он прыгал вокруг исчадия зла и атаковал своего противника под невероятными углами. Световой меч испускал сноп ослепительных искр, отрубая от исчадия огромные черные куски теней.

Демон заревел. И рев этот теперь был наполнен не злостью, а отчаянием. Чудовище попыталось замахнуться своим огромным темным оружием, но не успело. Человек высоко подпрыгнул и нанес сокрушительный удар.

Обезглавил нечисть.

Раздался тяжелый раскатистый хлопок. Казалось, весь мир стало засасывать в ужасную рану. В воронку пустоты. Через несколько секунд от чудовища осталась лишь куча черного, как сажа, праха.

Небо быстро прояснялось. Дождь прекращался. Тени рассасывались. Цвета становились ярче. В воздух возвращалось тепло, запахи и звуки.

Потребовалось какое-то время, чтобы троица пришла в себя.

Антон, Алексей и Кида просто стояли, разинув рты. Три пары глаз разглядывали останки демона. Кучка теней и сажи – вот и все, что осталось от огромного черного врага. Темная кучка сжималась и таяла.

Незнакомец, победивший исчадие, осмотрел останки своего противника. Затем, ловким движением убрал длинный меч за спину, подошел теням, протянул руки вперед и стал что-то бормотать.

– Кажется, он читает заклинание, – подумал Антон.

В следующий момент младший обратил внимание на то, что меч незнакомца больше не светится. Теперь это был обычный двуручный меч. Он слегка поблескивал в лучах солнца, которое начинало проглядывать сквозь расступающиеся тучи. В рукояти оружия поблескивали самоцветы.

В воздухе заиграла радуга. Она была всюду: в небе, над лужами, вокруг незнакомца, везде. Антон даже подумал, настоящая ли это радуга, или она – лишь следствие заклинания, которое читал их спаситель.

Так или иначе, мир вокруг оживал. Краски возвращались в него. Чириканье птиц возвращалось. Звуки падающих капель становились звонче. В воздухе стало пахнуть чем-то… Чем-то очень приятным и свежим. Невозможно было разобрать, чем именно. Это не было запахом озона, цветов или сырости. Скорее, это был запах весны. Запах самой жизни.

Кида шмыгнула. Теперь Антон обратил внимание на то, что она плачет.

Незнакомец читал заклинание около минуты. Когда он закончил и опустил руки, мир вокруг до самых краев был переполнен уютом и жизнью. Антон никогда не ощущал ничего подобного. И Алексей не ощущал.

А Кида… Кида шмыгала и плакала все сильнее, продолжая смотреть на человека в белых одеждах.

Незнакомец скрылся столь же внезапно, как и появился. Антон даже не понял, в какой момент это произошло. Отвлекся ли он на мгновение, или их спаситель, в самом деле, просто растворился в воздухе.

Словно призрак.

Уют и радость мгновенно растаяли в тот самый момент, когда к останкам демона стала стягиваться толпа горожан, стражников и ополченцев. Воздух наполнялся гулом. Антон не понимал ни единого слова среди нарастающего гама. Но он кожей ощущал напряжение и недовольство толпы.

Казалось, еще чуть-чуть, и раздастся оглушительный раскат грома.

Но вместо раската последовал крик. Один из стражников, по всей видимости – самый старший из присутствующих, что-то крикнул недовольным голосом. И нервно махнул рукой в сторону троицы.

Толпа медленно стала приближаться, сторонясь останков демона. Стражники выставили вперед копья и вскинули арбалеты. Несколько здоровых двухметровых ополченцев крепко сжали в руках топоры.

– Мне кажется, они чем-то недовольны, – шепотом сказал Антон, ища глазами путь к спасению.

Но пути к спасению не было. За спиной был тупик. Слева и справа стояли дома. Из их грязных окон виднелись испуганные лица. А впереди была многотысячная толпа напуганных горожан, разъяренных стражников и туповатых ополченцев.

– Сейчас бы танк… – прошептал Алексей, пытаясь придумать какой-нибудь хитрый план бегства. Но в голову ничего не лезло.

А толпа, тем временем, уже была совсем близко.

– Мне… не нравится… когда мне в лицо нацелены арбалеты… – сквозь зубы процедил здоровяк. И в голосе его слышна была неприязнь…

И ярость.

Та самая, которой так боялся Антон.

– Кажется, сейчас он взорвется… – подумал про себя младший.

Алексей выпрямился во весь рост и сделал короткий решительный шаг в сторону приближающейся толпы, бросая ей вызов. До толпы оставалось каких-то восемь-девять метров.

Толпа замедлила свое движение. По всей видимости, она не ожидала от зажатых в угол незнакомцев такой дерзости.

Но радикалы продолжали приближаться, хотя уже и не так уверенно. Арбалетчики повыше вскинули свои оружия, точнее прицеливаясь. Долговязые ополченцы едва заметно перехватили топоры. В движениях здоровяков отчетливо читалась робость и замешательство.

– Я сказал! Мне не нравится! Когда мне в лицо нацелены арбалеты! – поорал во все горло Алексей, сделав еще один короткий шаг в сторону толпы.

Он молниеносно вскинул свой автомат. В нем уже стоял полный патронов рожок. Затвор был передернут. Антон даже не понял, когда его брат успел все это сделать.

Толпа остановилась, увидев, что на нее направлен ствол автомата. Один из ополченцев, стоящий в первом ряду, сделал шаг назад, оглядываясь на остальных. Он был совершенно сбит с толка. Гам умолк.

Повисла напряженная пауза.

Стало так тихо, что вновь было слышно пение птиц, капающую с крыш воду и поскрипывание мокрых досок.

– По-моему, это плохой план, – едва слышно сказал Антон. Ствол его автомата еще смотрел в землю. Рожок все еще был пустой.

Алексей был полон решимости дать бой этим деревенщинам. Он был готов сразиться хоть в рукопашную с целой толпой. Ствол «калаша» плавно гулял из стороны в сторону, жадно выискивая жертву. Неосторожного глупца. Казалось, сам автомат шептал:

– Дайте мне повод… Дайте повод… Умоляю…

Замешательство толпы переросло в самый настоящий страх. Некоторые пятились, расталкивали арбалетчиков. Старались поскорее убраться отсюда. Толпа медленно таяла. В основном, за счет простых горожан и туповатых ополченцев. Число топоров, вил и мотыг сокращалось.

Кажется, до них стало доходить, что сейчас запахнет жареным.

Но арбалетчики и копейщики оставались на своих местах. Хотя и в их глазах читались страх и растерянность. Стражники шепотом что-то обсуждали и переглядывались между собой.

Антон хотел поменять магазин в своем автомате. Но лишь он вынул пустой, как ему в грудь со свистом ударил тяжелый болт.

Кто-то из стражников перенервничал.

Удар арбалетным болтом пришелся Антону точно в солнечное сплетение. Не смотря на то, что парень был в хорошем бронежилете, ему едва не сломало ребра. Антон отлетел на пару метров и упал в грязь, выронив из рук автомат. Пустой магазин улетел непонятно куда.

Антону показалось, что в грудь ему ударили тяжелой кувалдой. Дыхание перехватило. В голове противно зазвенело. Мир перед глазами поплыл.

В мозгу Алексея сработала боевая программа. Он более не контролировал себя.

Ствол автомата молниеносно метнулся влево. Выстреливший арбалетчик оказался на мушке. На лице у человека был самый настоящий ужас. Видимо, он осознал, что его жизнь вот-вот оборвется. Из-за его неаккуратности.

И он был прав на все сто процентов.

Несколько стражников, стоявших рядом с нервным арбалетчиком, бросились в разные стороны, уже понимая, что сейчас тому не поздоровится.

Алексей скрипнул зубами, покрепче сжал цевье автомата. Оно едва слышно заскрипело.

Нажал на курок.

Одиночный выстрел. Раскатистый хлопок. Лязг затвора. Звенящее эхо.

Автомат мощно ударил здоровяка в плечо. Дымящаяся гильза сверкнула золотым блеском, улетев куда-то вправо и вверх, оставив за собой тонкий голубоватый дымный след.

Пуля угодила арбалетчику в грудь. Чуть ниже шеи. Кольчуга выпустила сноп жиденьких, едва различимых искр. Пуля пробила арбалетчика насквозь, ранив еще несколько человек позади него, окропив окружающих целым фонтаном кровавого аэрозоля.

Все это произошло меньше, чем за секунду.

Кида бросилась к Антону, пытаясь привести его в чувства.

Алексей сел на одно колено и еще крепче сжал автомат.

В толпе началась паника. Многие бросились прочь, бросив оружие. Арбалетчик, в которого попал Алексей, был еще жив. Он барахтался в грязной луже и содрогался в конвульсиях, пытаясь заткнуть рукой дыру у себя в груди. Из нее фонтаном била кровь.

Шансов выжить у него не было абсолютно никаких. Алексей прекрасно знал анатомию. Знал, куда нужно бить или стрелять, чтобы у противника не осталось ни малейшего шанса на спасение. Не осталось желания и возможности ответить своему противнику.

Алексей был настоящей машиной для убийства. И он знал это.

Безусловно, он мог выстрелить в голову. Он рассматривал такую возможность. Но при выстреле в голову не было бы столько крови, как при выстреле чуть выше сердца.

Да, сейчас кровь била фонтаном. Дергающийся в конвульсиях стражник деморализовал окружающих. Вызывал у оставшихся стражников настоящий животный страх. Что уж там говорить про простых горожан и долговязых ополченцев. Они просто обезумели и с визгом бросились в рассыпную, спотыкаюсь друг о друга. Падая в грязь.

Никто не пришел на помощь человеку, у которого из дыры в груди бил фонтан крови, а изо рта вместе с хрипами и бульканьем вырывалось огромное количество кровавой пены. По мокрой земле быстро растекалась темно-красная, почти черная, кровь.

Несколько человек, которых зацепило выстрелом, бросились убегать. Один держался за шею и постоянно спотыкался, почти уползал. Одному пуля раздробила кисть. И еще одному, видимо, осколками от кольчуги выбило левый глаз.

Началась самая настоящая неразбериха. Несколько арбалетчиков, совсем еще юнцов, бросили на Алексея взгляд полный замешательства. Потом посмотрели на истекающего кровью сослуживца. Потом снова на Алексея.

Большинство из них не решилось стрелять. Они попятились. Все дальше и дальше, продолжая, на всякий случай, держать арбалеты наготове.

Но нашлись и более смелые защитники города. А может быть, они были слишком глупы и не понимали, на что идут. Так или иначе, через несколько мгновений Алексея сбило с ног мощным ударом. Парень упал в лужу, но автомат не выронил.

Сперва ему показалось, что это был топор или тяжелое копье. Но вскоре он понял, что это был арбалетный болт. Точно такой же, каким несколько секунд назад выстрелили в его брата.

От тяжелого удара ребра и позвонки болезненно хрустнули. Растекающийся под бронежилетом жар говорил о том, что кожа на левой половине груди содрана или покрыта кровоизлияниями.

Левая рука Алексея ощутимо онемела, словно он ее отлежал

– Вызов принять… – фыркнул здоровяк, вскакивая на ноги и вскидывая автомат в ту сторону, с которой прилетел болт

Как назло, именно с той стороны, откуда в парня был совершен выстрел, ярко светило солнце. Алексей прищурился и наклонил голову, стараясь заслонить слепящее солнце собственными бровями.

Но он не смог разглядеть, откуда именно в него стреляли.

Раздался пружинистый звук арбалетный тетивы, еще один болт просвистел совсем близко от головы Алексея и с сочным шлепком воткнулся в мокрую землю.

Затем раздался еще один похожий звук. Дальше и правее. На этот раз болт разодрал правую штанину и сильно оцарапал Алексею ногу. Чуть ниже колена.

– Надо валить! – рявкнул здоровяк.

Кида, пригибаясь, уже бежала к ближайшему деревцу, чтобы хоть как-то укрыться от арбалетчиков.

Антон поменял магазин и, шлепая по грязным лужам, бежал за Кидой. Пошатываясь.

Алексей последовал за ними, стараясь двигаться рывками, чтобы в него было тяжелее попасть. Как оказалось, не зря – три или четыре болта, противно просвистев, пролетели совсем рядом и тяжело вонзились в стену деревянного дома.

Парень дал короткую очередь примерно в том направлении, где находились предполагаемые стрелки. Поднялись крики. Кажется, не вся очередь ушла «в молоко».

Совсем близко от Киды пролетело тяжелое копье.

Одна из стрел попала в деревце, пронзив его насквозь.

Раздался новый звук – тяжелый шлепок. В троицу полетели камни.

– Ну и что теперь делать?! – прокричал Антон, выискивая в прицел врагов. Но враги не спешили нарываться пули. Атаковали из-за укрытий.

Арбалетчик, которому Алексей прострелил грудь, скончался. Он лежал посреди улицы, раскинув руки и ноги в разные стороны. Вокруг него было огромное пятно крови. Оно продолжало расплываться. Казалось, оно стремилось поглотить всю улицу, весь город, все вокруг. Так велико оно становилось.

– Открывай карту… – начал, было, старший, но не договорил.

Из-за угла дома высунулся арбалетчик. Алексей молниеносно вскинул ствол и сделал одиночный выстрел. Пуля попала стражнику прямо в живот. Тот издал сдавленный кашель, потом застонал и упал навзничь. Кое-как заполз обратно за дом.

– Минус один, – прокомментировал Алексей. В голосе его слышалось удовлетворение.

Еще несколько камней упали в грязь совсем близко от деревца, за которым пряталась троица.

– Кажется, они решили закидать нас камнями прямо через дома! – ужаснулся Антон.

Он поднял руку, стараясь хоть немного защитить голову. Выискивал глазами приближающиеся с неба булыжники. Но там ничего не было. Пока что.

– Нам отсюда не выбраться, если ты не откроешь карту и не поведешь нас, – сказал старший, сделав еще один одиночный выстрел, на всякий случай.

Пуля дважды срикошетила от мокрой земли и каменной кладки колодца. Тяжело зажужжав, выбила одному из домов окно. Из дома донеслись женские крики. Потом из окна пошел густой дым. Видимо, трассирующая пуля попала во что-то горючее.

Антон продолжал прочесывать взглядом небо. Казалось, он не услышал своего брата.

– Антон! – рявкнул старший. – Мы тут сдохнем, как ишаки, если ты не откроешь карту и не начнешь выводить нас!

Кида крутила головой по сторонам, не зная, с какой стороны ожидать следующего удара. Она подняла сумку над собой, стараясь защитить голову от падающих с неба камней.

– Да… Сейчас… – замялся Антон, нащупывая рукой свое устройство.

Очень уж ему не хотелось сводить глаз с неба. Казалось, стоит лишь отвести взгляд, как оттуда, непременно, прилетит тяжелый камень. Прямо в голову. Разбив череп и разбрызгав мозги во все стороны.

Но время шло. Городские войска, если их можно было так назвать, стекались со всего города. И троицу вскоре просто задавят числом. Затопчут.

А ведь еще предстояло вытащить дядю из тюрьмы.

Антон достал устройство, пригнулся и спрятался за спину брата.

– Ну, давай же, скорее… Скорее!.. – нервничал младший. И от этого руки его лишь все больше тряслись и не слушались.

Руины таверны дымились неестественно черным дымом, но огня видно не было. Несколько человек, включая бармена, не успели выбраться из здания до обрушения. Они остались под обломками. Все они были живы, когда таверна только рухнула. Сильно ранены, но живы. Но когда демон выпрямился во весь свой рост и разметал обломки в стороны, почти все погибли.

Либо от огромных обломков, либо от смертельного дыхания исчадия. Дыхания, которое высасывало из окружающего пространства саму жизнь.

Лишь бармен остался жив.

Он лежал в том месте, где прежде находилась одна из несущих балок строения. Левую ногу человека придавило обломками несущей балки. Правая рука была в кашу раздавлена обрушившейся каменной кладкой дымоходной трубы. Все тело бармена было изранено острыми деревянными щепками и тяжелыми камнями.

Но он был жив.

И он был в сознании.

Когда человек понял, что исчадие ушло, он стал звать на помощь. Он стонал. Он был не в силах самостоятельно освободиться. Он чувствовал, что жизнь покидает его, что у него очень мало времени.

Он истекал кровью и задыхался от черного дыма, который шел непонятно откуда.

На помощь к нему никто не пришел. Бармен не слышал ни единого звука с той стороны обломков. Ни голосов. Ни шума. Лишь гулкое тяжелое биение сердца наполняло тишину завалов.

Трудно сказать, сколько времени прошло.

Внезапно.

Земля содрогнулась от тяжелого удара где-то в глубине. Завалы дрогнули и просели. Левую ногу и правую руку бармена пронзила нечеловеческая боль. Совершенно невероятная, ослепляющая боль, от которой человек едва не лишился рассудка.

Но сознание он не потерял. Лишь закричал во все горло ужасным криком. Он кричал так сильно и так долго, что изо рта у него брызнула кровь.

Затем раздался еще один тяжелый удар. На этот раз он звучал гораздо ближе.

– Кажется, это из погреба… – подумал бармен, борясь с собственной агонией. – Кажется, еще один…

Собрав последние силы, бармен нечеловеческим усилием смог освободить остатки своей руки из-под каменных обломков. Кровь уже успела свернуться, и рука была похожа на бесформенный кровавый кусок, испачканный в каменной крошке, в пыли и в опилках.

Ногу освободить так и не удалось. Она была напрочь придавлена тяжелой деревянной балкой. Дубовой балкой.

Бармен жалел, что у него нет пилы, чтобы отпилить себе ногу. И спастись. Он не знал, но смутно чувствовал, что к нему приближается неизбежная мучительная участь.

Участь, которая гораздо хуже смерти.

Снова толчок. Хруст и шум проваливающихся куда-то вниз обломков.

Тяжелый замогильный рев.

Пронзающий внутренности холод.

Еще один демон вырвался из провала. Провала, который вел в саму Бездну. В мертвые копи. В тоннели, в глубине которых находится дверь в неведомое.

Бармен был обречен, он знал это. Он не мог отпилить себе ногу. Не мог убежать. Не мог даже убить себя, чтобы спасти свою душу от неминуемой страшной участи.

После очередного удара, часть обломков разлетелась, и перед замыленным взором умирающего в агонии бармена предстало нечто совершенно темное, ледяное и жестокое.

Последнее, что ощутил бармен перед тем, как исчадие выпило его до дна, было ощущение обжигающего холода и отчаяния. Ощущение, что тебя втягивает в неведомую воронку, в запредельную пустоту.

Пока стража была занята тем, что умирала от еще одного ворвавшегося в город демона, у троицы появилась возможность выскользнуть из окружения.

По всей видимости, горожане не ожидали, что в их город может ворваться еще одно исчадие. Началась полная мобилизация. Все, кто мог держать оружие, стекались к руинам таверны. Туда катили пушки. Гнали конницу. Даже требушеты и баллисты.

Троица не могла видеть, что там происходит. Оттуда лишь доносился шум, взрывы и замогильный рев демона, который потешался над беспомощными людишками.

Небо вновь заволокло тучами, хлынул ливень, воздух наполнился ледяным ветром. Земля содрогалась.

– Быстрее! – кричал Алексей, стараясь перекричать раскаты грома, звук взрывов и шум ливня. – Быстрее, нам нужно успеть добраться до тюрьмы, пока они отвлекают демона!

– Да понял я, понял! Вон туда! Потом налево! – Антон постоянно сверялся с картой.

То, что еще один демон ворвался в город, было, в каком-то смысле, везением. Если бы не это обстоятельство, троица не смогла бы долго продержаться в окружении. А о спасении дяди не могло бы быть и речи.

Но теперь у них был шанс.

Улицы, большей частью, были пусты. Дети, женщины и старики заперлись в своих домах. Практически все мужчины отправились к разрушенной таверне, чтобы дать демону бой.

Чтобы умереть страшной смертью.

Даже не умереть, нет. Отдать свои души демону. И вечно страдать в царстве пустоты, холода и отчаяния.

Местами на улицах еще можно было встретить отставших от остальных мужчин с оружием. Или мародёров, которые грабили брошенные лавки.

Антон заметил это:

– Вот же идиоты! Они что, не понимают, что происходит?

– Видимо, – пожал плечами Алексей.

– Они не знают, что их ждет, – сказала Кида. – Они с таким никогда не сталкивались.

– А ты сталкивалась? – спросил Антон, остановившись на секунду, чтобы свериться с картой и совладать с глючащим от водяных капель интерфейсом.

– Сталкивалась, – ответила Кида. – Их город будет разрушен до основания. Демоны будут прибывать и дальше. Ведь проход между Бездной и тем погребом больше нельзя закрыть. Весь этот город превратится в мертвую пустыню. Очень скоро. И все потому, что мы не успели закрыть люк. Не успели разорвать связь с проклятыми тоннелями Бездны.

– Это ужасно, – сказал Антон. – Значит нужно убраться отсюда прежде, чем это случится. Так, нам сюда!

И троица продолжала петлять по опустевшим грязным улицам. В нескольких километрах позади шел неравный бой. С каждым выстрелом пушки, требушета, баллисты или арбалета демон становился все сильнее и сильнее.

Каждый взмах его оружия забирал десятки жизней. Демон вдыхал жизнь и выдыхал ужас. От столь великого зла даже небо сделалось совершенно черным. Даже молнии стали черными, как ночь. А ледяной замогильный ветер пробирал холодом до самых костей. Обмораживал души еще живых обитателей обреченного города.

Не смотря на то, что практически все мужчины были на бойне возле таверны, тюрьму по-прежнему охраняли. Хотя и не так хорошо, как раньше.

Стража, увидев перед собой странных людей, замешкалась. Алексей сделал несколько одиночных выстрелов, экономя патроны. Одному из охранников пуля угодила точно в горло. Второму – в сердце. Третий охранник, что стоял с арбалетом на стене, поймал пулю в нижнюю часть лица.

– Она немаленькая, – констатировал Алексей, увидев перед собой громаду тюрьмы. – И где нам его искать?

– Придется осмотреть все. Другого решения я не вижу… – пожал плечами Антон. Он уже убрал свое устройство, и держал наготове автомат, прикрывая брату спину.

– Кида, у тебя есть идеи, как решить возникшую проблему? – поинтересовался Алексей, как бы, между прочим.

– Нет, – коротко ответила она.

Из-за угла выскочила пара вооруженных щитами и короткими мечами стражников. Алексей дал несколько одиночных выстрелов. Трассирующие пули прошили массивные деревянные щиты, словно масло. Охранники упали, выронили щиты и оружие. Корчась от ранений, стали уползать.

– Добить их, что ли? – спросил Алексей у брата. – Они ведь уже обречены…

– Добей, – коротко ответил Антон. – Нет, погоди! У меня есть идея.

Антон достал устройство и нашел фотографию дяди.

– Может они знают, где его держат. Нужно спросить.

– Думаешь, они тебе прямо так и скажут? А если и скажут, то как ты их поймешь, нам некогда с ними возиться!

– Да, некогда, согласен, – ответил Антон. – Но искать вслепую мы будем целую вечность!

– Я думаю, Антон прав, – сказала Кида.

– Ладно, – психанул Алексей. – Только давай быстрее.

Троица осторожно приблизилась к раненым уползающим стражникам, ожидая подвоха или удара в спину.

Но подвоха не было. В тюрьме практически не осталось никакой охраны.

Первый из охранников был ранен в живот чуть выше пупка. Из дыры в животе у него ручьем текла кровь. Весь пол уже был ею перемазан. Жить ему оставалось несколько минут.

Второго Алексей ранил в левое бедро. По всей видимости, крупные сосуды и кость задеты не были. И хотя человек корчился от боли и не мог встать, единственное, что ему угрожало, – это заражение крови. Конечно, если в ближайшее время потуже перетянуть рану, чтобы остановить кровотечение.

– Вот этот, – указал Алексей на раненого в ногу. – Тот уже не жилец.

– Дай мне какой-нибудь жгут, – обратился Антон к девушке. – Быстрее!

Кида порылась в сумке и достала небольшую веревку. А может это была лямка. В сумерках коридора было не разобрать.

Алексей был на стреме. Он крутился из стороны в сторону. Вслушивался и, прищурившись, всматривался то в одну сторону коридора, то в другую. Звуки взрывов и крики, что доносились со стороны разрушенной таверны, в этом грязном коридоре звучали гулко. Тихо. Едва уловимо. Гуляющий по длинным коридорам ветер тихо завывал, как бы убеждая поскорее убраться отсюда.

– Господи, как же тут воняет… – заключил Антон, перевязывая раненому ногу.

Охранник был совершенно сбит с толку всем происходящим. Ему прострелили ногу, а теперь, по всей видимости, перевязывают ее. Он что-то сказал.

– Что он сказал? – спросил Алексей.

– Я не знаю их язык, – сказала Кида. – Может он благодарит?

– Или проклинает… – сказал младший. – Я бы точно был не рад, если бы мне прострелили ногу.

Охранник с дырой в животе издал сдавленный хрипящий стон, задрожал в конвульсиях и обмяк.

Скончался.

По полу продолжала растекаться его кровь.

Лицо раненого в ногу исказилось от смеси ужаса и мольбы. Антон закончил перевязывать рану и хорошенько затянул узел. Охранник застонал и задергался от боли. Кажется, он плакал.

– Готово, – сказал Антон. – Так, сейчас, – он достал устройство показал сидящему на полу перепуганному охраннику фотографию дяди.

– Где он? – медленно, глядя раненому в глаза, спросил Антон. Он и не рассчитывал, что стражник поймет его слова. Но надеялся, что тот догадается, чего от него хотят.

Раненый перевел глаза на фотографию. Потом на Антона. Потом снова на фотографию.

Земля снова задрожала. С потолка осапылись тонкие струйки пыли. Демон во всю развлекался. И он был уже совсем недалеко.

– Где он, сука!? – не выдержал Алексей.

Здоровяк направил дуло автомата прямо в перекошенное от ужаса лицо.

– Где он, ты знаешь? Отвечай!

Охранник весь дрожал, сидя на грязном полу, и переводил испуганные глаза то на экран, то на Антона, то на дуло нацеленного ему в лицо автомата.

Алексей все больше психовал. Его терпение висело на волоске. Он направил ствол на тело уже умершего стражника и дал длинную очередь, почти опустошив магазин.

Тесный длинный коридор заполнился желтыми вспышками, грохотом и звоном гильз. А когда стрельба прекратилась, тело мертвого стражника было похоже на кровавое месиво. Воздух заполнился дымом, запахом пороха и жареного мяса. Несколько застрявших в мясе пуль еще искрились. Кровь продолжала растекаться, коснулась обеих стен коридора. Кровавые брызги были даже на потолке.

Сидящий на полу перестал жмуриться, открыл полные ужаса и отчаяния глаза и посмотрел на кровавый фарш. На то, что осталось от его друга.

Алексей немного подождал, а потом перевел ствол обратно, почти уткнув горячее дымящееся дуло в лоб еще живому стражнику.

– Господин стражник, не могли бы вы нам помочь? – нарочито ласково сказал Алексей. – Или я вас убью, прямо сейчас, как скотину…

Кажется, до смерти перепуганный человек, наконец, сообразил, чего от него хотят. Он снова уставился на фотографию на экране. Закрыл глаза и выставил вперед дрожащую руку, что-то сказав.

– Кажется, он понял, что нам нужно, – с облегчением сказала Кида.

– Неужели, – сказал Алексей.

Старший поменял магазин на полный, убрав почти пустой в кармашек на разгрузочном жилете. Прошло несколько секунд. Раненый стражник попытался подняться, но поскользнулся в крови и упал, схватился за перевязанную ногу и застонал.

– Надо помочь ему, – сказал Антон. И они с Кидой помогли раненому подняться, подхватив его под руки.

Человек что-то сказал и указал, куда следует двигаться.

– Туда, – сказал Антон, придерживая левой рукой раненого, а правой – автомат

Группа преодолела несколько темных переходов и служебных помещений.

Стражников в тюрьме, в самом деле, было очень мало. Алексей застрелил еще двоих. Они пытались остановить незнакомцев. Один из охранников успел выстрелить из арбалета. Тяжелый болт слегка задел бронежилет Алексея и на вылет пробил сумку Киды. Но никого не ранил.

Наконец, группа оказалась в очень длинном коридоре, в котором было множество дверей. Освещение в нем было очень плохое. Большинство факелов, что висели на стенах напротив дверей, давно потухли. Горело лишь несколько. Весь пол был залит гниющими помоями. Антон даже поскользнулся и упал, случайно выстрелив в потолок.

– Осторожнее! – рявкнул Алексей. – Своих чуть не пристрелил!

– Я случайно, – начал оправдываться Антон. – Что это… Фу… Как же оно воняет!

Кида не выдержала, и ее вырвало.

Раненый в ногу стражник молча указал на одну из дверей.

– Видимо, там, – сказал Антон, пытаясь обтереть о штанину разлагающуюся слизь, в которой была перемазана его правая рука.

В длинном коридоре было довольно тихо. Шум с улицы сюда не проникал. Еще горящие факелы тихо потрескивали. Желтые медленно угасающие огни обильно коптили. На стенах дрожали тени. Из камер доносились едва уловимые перешептывания, возня и подозрительные шлепки.

Группа осторожно приблизилась к двери, на которую указал раненый охранник. Стало ясно, что шлепки доносились из-за нее. Парни осторожно заглянули в камеру сквозь решетку. Внутри был практически полный мрак. Под самым потолком было небольшое окно, через которое в помещение просачивался скудный свет. Судя по серо-зеленому оттенку и ярким вспышкам, на улице бушевала страшная гроза.

Антон попытался включить тактический фонарь, который все еще был вставлен в боковой зажим его автомата. Раздался сухой щелчок, фонарь замерцал.

И потух.

– Кажется, мой фонарь сдох, – констатировал Антон.

Алексей достал свой и включил. Голубоватое пятно света осветило грязный пол. И троица ужаснулась. Весь пол был залит гниющей кровью, нечистотами, рвотой. В этой нечестивой каше копошились черви, валялись оторванные уши, зубы, обрывки волос, кусочки кожи, облезающие от гниения оторванные пальцы…

Киду снова вырвало.

Антон едва удержал поднявшийся в горле комок, зажмурив глаза и до крови прикусив себе язык, пытаясь совладать с волной отвращения.

– Какого… – пробормотал Алексей, продолжая разглядывать то, что открыл его взору яркий свет тактического фонаря. – Какого черта тут происходит!?

Алексей со всей силы ткнул стволом автомата раненого стражника. Попал точно в солнечное сплетение. От неожиданного удара тот сложился пополам и упал в грязь.

– Какого черта тут происходит!? – орал Алексей на лежащего в грязи стражника, направляя ствол автомата и свет фонаря тому прямо в лицо. Здоровяк с трудом сдерживался, чтобы не превратить охранника в решето.

Лицо раненого больше не выражало ужаса. Казалось, он улыбается и тихо смеется. У Антона от этого зрелища по спине пробежали мурашки.

Шлепки в камере стихли. Оттуда донесся знакомый голос:

– Алексей? Антон? Это вы?..

– Дядя! – выкрикнул Антон. – Это мы! И мы пришли за тобой!

Антон попытался открыть дверь – не вышло. Попытался выбить ее ногой. Без результата.

Алексей, все же, переборол острое желание расстрелять раненого. Плюнул в него. Затем повернулся к двери и сказал:

– Все в сторону, я буду стрелять в замок!

Антон и Кида отошли на несколько метров.

Здоровяк встал под таким углом, чтобы срикошетившие пули его не ранили.

– В камере, вы готовы?

– Готовы! – донесся голос Анатолия из ближнего левого угла темного помещения.

– Стреляю! – крикнул Алексей и сделал семь одиночных выстрелов точно в то место, где была замочная скважина.

Первая пуля срикошетила, выплюнула яркий сноп искр и, жужжа, улетела в длинный коридор. Следующие три пули застряли. Оставшиеся прошили дверь насквозь. Части разрушенного замка высыпались из образовавшейся дыры на грязный пол.

– Готово, – сказал Алексей, опустив автомат.

Из камеры донеслись хлюпающие шаги, затем раздался оглушительный скрип и мерзкий хруст. Дверь, хоть и с трудом, но отворилась.

На лице у Анатолия была смесь удивления и радости. Он быстро осмотрел племянников с ног до головы. Потом осмотрел Киду.

– Как… Что… Не важно! Давайте выбираться отсюда! – сказал дядя, поправляя штаны и майку.

Из камеры, следом за охотником, вышла девушка. Увидев Киду, она застыла, открыв от удивления рот.

– Кида?..

– Аида!

– Вы что, знакомы? – удивился Анатолий.

– Конечно! – ответила Аида. – Это моя двоюродная сестра!

Кида хотела обнять сестру, но в этот момент весь мир словно дрогнул. Пол под ногами качнулся и все пятеро, не устояв на ногах, упали. Антон едва не нажал на курок своего автомата. Из глубины темного коридора донесся звук обваливающегося потолка и крики умирающих заключенных.

– Он здесь! – сказала Кида, в голосе у нее звучала истерика.

– Пора убираться… – сказал дядя.

– За мной! – скомандовал Алексей, поднявшись на ноги.

Здоровяк бежал впереди, освещая путь фонарем. Антон прикрывал группу сзади.

Едва группа успела выбраться из подвальных помещений, как раздался еще один тяжелый удар. Потолок в подвале обрушился. Антон чудом успел отскочить в сторону от упавшего каменного пролета. Еще бы чуть-чуть, и его раздавило.

– Быстрее, быстрее! – подгонял Алексей. – Сейчас все рухнет!

Стены тряслись. С потолка сыпалась пыль и щепа. Пахло смертью. Воздух сделался совершенно холодным, изо рта при дыхании шел пар.

Алексей, заметив краем глаза какое-то движение слева от себя, дал туда профилактическую короткую очередь. Что это там двигалось, парень так и не разобрал. Не было времени. Пыль лезла в глаза. Кровь кипела от адреналина.

Наконец, выбравшись из тюрьмы на улицу, группа остановилась, чтобы отдышаться. То, что они увидели снаружи, невозможно было описать никакими словами.

Вокруг царствовал настоящий хаос. Весь город уже лежал в руинах. Небо застилали черные, как сажа, тучи. Они клубились и вращались, словно гигантская воронка. Кругом сверкали черные молнии. Дождь лил стеной.

Со стороны разрушенной таверны еще доносились редкие звуки разрывающихся снарядов. Оттуда же в небо поднимался столб черного дыма. Оттуда же в небо летели горящие баллисты.

Откуда-то сбоку с тяжелым свистом прилетел огромный булыжник размером со взрослую свинью. Снаряд обрушился на один из каменных домов и прробил его насквозь. Дом издал жалобный скрип и рухнул, подняв в воздух густое серое облако пыли.

Невероятной силы ветер сдувал с кровель домов настил. Листва, мелкие ветки и мокрая каменная крошка обжинали кожу и не давали открыть глаза. Дождь, казалось, лил не сверху, а сбоку.

– Это вы сделали? – прокричал Анатолий.

Братья переглянулись.

Со стороны почти разрушенной тюрьмы донесся тяжелый демонический рев. Звук этот был настолько невыносим, что все пятеро схватились за головы, закрыли уши и стали кричать, пытаясь заглушить этот ужасный звук. И без того серые краски совершенно померкли. Весь мир сделался черно-белым.

Из-за самой большой башни, которая чудом еще не рухнула, показалось нечто.

Огромное темное пятно. Клубящаяся тьма.

Демон.

Черные молнии били прямо в демона. Оглушительный грохот отражался от домов, от клубящихся в небе туч, казалось, что весь мир вокруг рвется по швам.

До демона было около двух сотен метров. Он уже был высотой с многоэтажный дом. И становился все больше с каждым ударом молнии, с каждым попаданием горящей баллисты.

От шагов его земля содрогалась, прочные дома проседали, а хлипкие – рассыпались, как карточные домики.

– Раскормили, – выдавила из себя Кида. – Они его раскормили…

Антон почувствовал на себе взгляд огромного исчадия. И книга, которая все это время была у него за пазухой, завибрировала и стала значительно тяжелее. Она превратилась в огромный кусок свинца.

Младший услышал у себя в голове ужасный замогильный голос:

– Тебе конец…

Огромное черное исчадие стало стремительно приближаться. Все строения, которых касался демон, разлетались в щепки или рассыпались в прах.

Нужно было бежать. Убираться. Но был ли шанс?

Антон не мог стряхнуть оцепенение. Его словно парализовало. А в голове звучал голос. Медленный и сухой, почти шипящий.

– Тебе конец… Твой мир обречен…

– Бежим! – закричал Алексей. – Попробуем затеряться среди руин!

Старший дал младшему тяжелую пощечину, чтобы тот пришел в себя. И это сработало. Антон поднял из лужи свой автомат, и побежал за остальными.

Демон стремительно приближался.

Земля содрогалась.

Воздух становился безжизненным. Им было все тяжелее и тяжелее дышать. Холод обжигал легкие. Обжигал глаза. Обмораживал кожу.

Группа бежала по улицам разрушенного города. Старалась затеряться. Кругом валялись мертвецы. По их виду было понятно, что умерли они в страшных муках.

Даже не умерли, нет.

Их выпили. Высушили. От них остались лишь сухие истлевшие оболочки. И эти оболочки валялись всюду, словно мумии. Мужчины, женщины, дети. Даже животные не избежали ужасной участи. Даже от немногочисленных деревьев и цветов осталась лишь мертвая шелуха.

– Ты только посмотри, что с ними со всеми стало! – не останавливаясь, кричал Алексей. Он крутил головой по сторонам, не веря своим глазам. Иногда спотыкался.

– С нами будет то же самое, если он нас догонит? – поинтересовался Антон у Киды.

– Да… – только и ответила она.

Казалось, план Алексея срабатывал. На открытой местности огромное исчадие уже бы настигло своих жертв. Но найти людей среди такого хаоса, среди руин, – было очень непросто.

Земля продолжала содрогаться. Группа слышала позади себя невыносимый рев. Слышала, как еще не разрушенные дома разлетаются в клочья.

А Антон, тем временем, слышал голос внутри себя. Чувствовал, как тяжелеет книга, как она тянется к земле. Тянется под землю. Но продолжал бежать. Из последних сил переставлял ноги. Спотыкался. Из-за чудовищного холода высокие тяжелые ботинки становились все жестче. Они твердели.

Как цемент.

Как коченеющий покойник.

– Надо передохнуть, – простонал Антон. – Я больше не могу…

– Нужно пытаться. У нас нет времени на отдых! – кричал Алексей. Он тоже уже устал. Его голос срывался.

– Нам нужно выбраться из города, и все закончился, – сказал Анатолий. – Антон, нужна карта.

Антон немного отдышался и достал свое устройство. Руки его тряслись.

Девушки тряслись с головы до ног. И от холода. И от страха. И молчали.

Алексей выглядывал из-за угла в ту сторону, с которой приближалось исчадие. Его пока не было видно. Лишь черные молнии и грохот рушащихся домов помогали определить его примерное местоположения.

За все то время, пока группа находилась на улице, им встречались только мертвецы. Вернее, шелуха, которая осталась от выпитых людей, выпитых животных, выпитых растений.

– Так, ага! – сказал, наконец, Антон. – Ближайший выход из города в той стороне. Осталось около километра.

– Ну, так давайте двигаться! – донесся голос Алексея. – Огромный черный урод уже совсем близко.

В самом деле, до демона оставалось около полутора сотен метров. Он пока не заметил выглядывающего из-за угла парня. Но продолжал приближаться, круша все на своем пути.

– О черт… Еще один! – выдавил из себя шокированный Антон. – Вон там!

Второй демон был не так велик, как первый, но он был гораздо ближе.

И он заметил группу.

Он издал демонический рев, как бы осведомляя остальных о своей находке. Через несколько секунд рев стал доноситься сзади, слева, справа, со всех сторон. Исчадий было много. Они закончили пировать. Лежащий в руинах город их больше не интересовал.

Земля задрожала. Ветер усилился. Было очевидно, что кольцо смерти стало сжиматься.

– Скорее, бежим! – закричал Алексей. – Бежим, бежим!

И группа побежала. Несмотря на сильную усталость, на холод, на сбивающий с ног ветер, на страх.

Рев стоял такой, словно со всех сторон неслись поезда. Или большие грузовые самолеты. Это был настоящий апокалипсис.

Город пал.

Лишь пять живых сердец еще бились в этом гиблом месте. Останавливаться было нельзя. Стрелять – бесполезно. Для того чтобы спастись, необходимо было выбраться из города. Вернее, из того, что от него осталось. А осталось от него совсем немного – руины, разбросанные среди них выпитые тела да демоны.

Под ногами валялось множество обломков. Путь был похож на полосу препятствий. Ноги по колено проваливались в грязные кровавые лужи. Некоторые руины полыхали багровым огнем, не смотря на чудовищный ветер и буйствовавший ливень. На улице было темно, почти как ночью. Даже свет тактического фонаря захлебывался во мраке.

Одна из черных молний ударила совсем близко от группы. Казалось, один из демонов метнул ее, словно замогильное копье. Раздался раскатистый грохот, в месте удара осталась глубокая шипящая воронка.

Все пятеро разлетелись в разные стороны, словно листья на ветру. Но группе повезло, самыми тяжелыми ранами были небольшие ушибы и ссадины. С трудом поднявшись, группа продолжила убегать, виляя в руинах, стараясь затеряться. Стараясь защититься от падающих с неба обломков. От черных молний. От взглядов демонов.

– Далеко нам еще? – спросил Анатолий у Антона, стараясь перекричать оглушительный грохот.

Антон кое-как протер забитые пылью глаза, уронив при этом в грязь свои очки. Анатолий поднял их и протер, пока Антон, щурясь, сверялся с картой.

– Кажется, за тем поворотом, – Антон указал в сторону косого заваленного обломками прохода.

И группа, постоянно спотыкаясь и падая на острые щепки, стала пробираться через завалы. За поворотом оказалась высокая каменная стена. Примерно метра четыре в высоту. Это была внешняя городская стена. Город был обнесен ею со всех сторон.

Ворота к спасению представляли собой арочный проем. И он был перекрыт массивной чугунной решеткой.

Алексей отдал дяде автомат, кое-как добрался до решетки по совершенно непроходимому завалу. По пути он весь ободрался об острые деревянные обломки, которые торчали из завала во все стороны. Подергал решетку. Она даже не дрогнула.

– Заперто! Нам здесь не пройти! – обреченно прокричал Алексей.

Демоны приближались, словно голодные волки к загнанной в угол обессилившей жертве.

– Как их открыть? – обратился Антон к охотнику.

– Понятия не имею, – только и ответил тот.

– И что же нам теперь делать? – визжала Аида. – Нам не спастись!

Кида молчала. Ужас сковал ее, и она не могла издать и звука.

Алексей сделал еще несколько отчаянных попыток сдвинуть массивную решетку голыми руками, но ничего не вышло. Обессилевший от отчаяния, он рухнул в обломки, едва не напоровшись на острые длинные щепки шеей.

Антон глазами выискивал возможность перебраться через высокую стену. Но это было невозможно. Несколько наблюдательных пунктов были разрушены. Каменные и деревянные ступени были вырваны с корнем из толстой каменной кладки внешней городской стены.

Демоны приближались.

Самый крупный из них уже показался из-за высокой кучи обломков, которая совсем недавно была многоэтажным особняком. А может быть, и не особняком. Трудно сказать, чем были эти руины еще несколько часов назад.

Остальных демонов пока не было видно. Но они были неподалеку.

Антон зацепился глазами за…

– Не может быть… – едва слышно прошептал он.

Человек в черном костюме.

Он стоял в одном из проемов каменного здания, которое разрушилось лишь частично. Глаза человека поблескивали. Среди сгущающегося мрака, руин и серого бесцветного мира эти два огонька горели, словно вывеска «выход».

Человек стоял ровно и спокойно. И смотрел на Антона. А когда Антон только собрался сделать шаг в сторону человека, незнакомец повернулся и скрылся где-то за поворотом, в темноте здания.

Парень, не думая, бросился за незнакомцем. Здание еще не рухнуло только благодаря какому-то чуду. Земля содрогалась. Всюду происходили обвалы. В потолке и стенах было множество дыр и трещин, через них с улицы просачивался тусклый свет. Если бы не это скудное освещение, то внутри рушащегося здания было бы совершенно темно.

Антон преследовал человека по длинному коридору. В этот раз он был уверен, что догонит его. До незнакомца оставалось каких-то пять метров, когда тот скрылся в одном из помещений.

Секундой позже Антон вбежал в помещение и…

Там не было никого.

Комната была небольшой. В нее был лишь один вход. В котором сейчас стоял Антон.

Человек в черном костюме снова ушел.

Скрылся.

Растворился в воздухе, словно призрак.

Воспаленный ум Антона опять пронзила неприятная мысль:

– А не сошел ли я…

Но, не успев до конца додумать мысль, Антон отбросил ее. Потому что он увидел в тусклом свете на дальней стене какой-то круглый светлый предмет. Парень бросился к нему. Споткнулся обо что-то мягкое и едва не упал.

Антон уже знал, что споткнулся о тело человека. Об шелуху, которая осталась после того как демон вытянул из человека всю жизнь.

На стене оказалось колесо. А на нем – веревка.

Цепочка образов сложилась в воспаленном мозгу парня. Было очевидно, что человек в черном костюме снова спас его.

Спас их всех.

Антон навалился на рукоять колеса и заскрипел зубами от напряжения. Колесо нехотя поддалось. Отдав всего себя, Антон смог сделать несколько полных оборотов, прежде чем без сил осел на пол. Он рассчитывал, что тяжелая решетка поднялась достаточно высоко.

Парень выбежал на улицу. В лицо ему снова ударил ледяной ветер, дождь и мелкий мусор. Только Антон успел покинуть рушащееся здание, как в него ударила черная молния. Настолько мощная, что ударной волной парня откинуло на несколько метров.

Антон потерялся в пространстве. Неприятный удар головой, хруст. Весь мир закрутился. Звуки затихли, уступив место противному звону и медленному тяжелому сердцебиению.

Сколько точно прошло времени, парень не знал. Но когда рассудок стал возвращаться, то Антон понял, что брат и дядя тащат его под массивной решеткой ворот. Из носа текла кровь. Во рту все слиплось. Глаза резал попавший в них песок.

А демоны…

До них оставалось не более пятидесяти метров.

Не смотря на то, что Антон был оглушен, он ощутил всем своим естеством нечто невероятное. Казалось, что огромная черная фигура, самый крупный из демонов, высилась до самых облаков. А облака крутились вокруг этой фигуры, этого столба тьмы, этого черного смерча. Словно гигантская воронка, подобная той, что возникает в ванной во время слива воды.

Только в миллионы раз большая. Совершенно безумная воронка.

Все вокруг дрожало. Антон физически ощущал на себе тяжелый удушающий взгляд гиганта. Словно гигантская рука, этот взгляд давил, подавлял, выжигал ненавистью. Когда самое раскормленное исчадие вдыхало, Антон едва не терял сознание. Рассудок словно выдувало из головы. Казалось, еще немного, и тебя не станет…

Книга за пазухой Антона вибрировала.

Преодолев, наконец, узкий зазор между приподнятой решеткой и брусчаткой, Анатолий перекинул младшего брата через плечо и бросился следом за девушками и Алексеем. Здоровяк бросил оружие, а Кида – сумку. Группа убегала, не решаясь даже на миг оглянуться назад.

Город стоял на холме, и бежать по брусчатке вниз по склону было легко. Казалось, уставшие ноги бегут сами собой.

Антон смутно понимал, что происходит. Понимал, что его перекинули через плечо. Кровь приливала к голове, текла из носа, из раны на затылке. Из-за высокого давления заложило уши.

И парень потерял сознание.

Глава 12

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Случаются настолько тяжелые сны, после пробуждения от которых тебе необходимо еще много времени, чтобы вновь обрести себя. Привидевшиеся картины самым невероятным образом переплетаются со всем твоим сознательным опытом. После таких снов очень тяжело понять, что было на самом деле, а что нет.

Антон с большим трудом открыл пересохшие глаза. Все тело было ватным. Голова раскалывалась на части. Сердце бешено и тяжело билось в груди, с огромным трудом проталкивая по жилам кровь. Казалось, она сделалась совершенно густой, словно машинное масло.

Парень попытался сесть. С трудом, но получилось. Левая нога затекла, Антон не ощущал ее совершенно. На затылке пульсировала огромная шишка. Весь мир уплывал и покачивался. Антон осмотрелся, пытаясь понять, что с ним произошло и где он сейчас находится.

Сомнение быть не могло – он находился в их новом доме. В особняке дяди. На кухне. В воспаленном мозгу была настоящая каша: обрывки образов, странные события, нелепые и пугающие мысли.

– Что со мной произошло… Что со мной произошло… – твердил Антон сам себе, пытаясь привести свои беспорядочные и путающиеся мысли в порядок.

Тут взгляд парня зацепился за тело, лежащее в другом конце кухни. До него было всего около пяти метров. Антон заметил его не сразу из-за того, что в пересохших глазах все расплывалось и…

Тут Антон понял, что на нем нет очков.

Он попытался визуально отыскать их, но не смог. Стал шарить вокруг себя руками. И, наконец, нашел.

Они были сломаны пополам, а левое стекло пронзали трещины.

И еще на очках была кровь…

Антон отбросил их в сторону и пополз к телу, лежащему на другом конце кухне. И хотя до тела было всего пять метров, путь до него занял около минуты. Чувствительность медленно возвращалась в ногу. По ней стали бегать ледяные мурашки.

Тело лежало к Антону спиной. На человеке была военная форма, бронежилет, тяжелые и грязные ботинки. Форма была порвана в нескольких местах. В голове у Антона была такая каша, что он узнал своего брата лишь тогда, когда перевернул его, чтобы увидеть лицо.

– Леха… – наконец, прохрипел Антон. Теперь он понял, что и в горле у него совершенная пустыня, а пересохшие язык и щеки прилипают к зубам.

Антон потряс брата за грудки.

– Очнись же!

Алексей медленно открыл отекшие глаза.

– Голова… – первое, что сказал здоровяк. Затем, он прокашлялся.

– Живой… – с облегчением сказал Антон.

– Моя голова… Как же она болит… – Алексей попытался подняться.

Антон осмотрел себя и понял, что на нем точно такая же форма, как и на его брате. Такие же ботинки. Такой же бронежилет.

– Что произошло?.. – спросил Антон. – Как мы спаслись?..

– Погоди, дай мне несколько минут, – ответил Алексей, дохромав до раковины.

Здоровяк трясущейся рукой достал кружку и попытался налить в нее воды. Руки не слушались, кожа ладоней была сухой и потрескавшейся. Пальцы не разгибались. Кружка выскользнула, упала на пол и разлетелась на тысячи мелких осколков. Алексей достал другую и приложил много усилий, чтобы не уронить ее. Наконец, ему удалось попить. Он выпил пять или шесть полных кружек воды, прежде чем утолил свою жажду.

Антон уже смог встать и сесть на стул. Алексей протянул брату полную кружку. Младший жадно выпил все до последней капли и попросил еще. А потом еще. И еще.

Когда братья напились воды, они просто сели за кухонный стол, сидели так несколько минут и молчали. Приходили в себя. Прохладная волна живительной влаги разливалась по иссушенным телам. И парни вновь вспомнили, как лежали в деревне в полумертвом состоянии.

После Храма Утонувшего Бога.

Они вспомнили дом дяди. Влажные удушливые джунгли. Девушку, всю левую половину тела которой покрывал рисунок. Они вспомнили все.

– Так это был не сон… – наконец, сказал Антон, расстегивая липучки и снимая с себя бронежилет.

– Нет, не сон, – поддержал Алексей, ощупывая рану, что осталась на ноге после арбалетного болта. Кровь пропитала штанину и давно уже свернулась. Ткань прилипла к волосам на ноге.

– Интересно, что с дядей, – сказал Антон, стаскивая с себя форму.

– Не знаю. Ты помнишь, как мы выбрались?

– Нет. Последнее, что помню, как дядя перекинул меня через плечо и побежал. А потом – темнота. А ты?

Антон снял разгрузочный жилет, бронежилет и ветровку. Книгу, что лежала у него за пазухой, рефлекторно отложил в сторону, даже не обратив на нее внимание. Налил себе еще один стакан воды. Посреди груди у парня зиял огромный синяк и множество небольших кровоподтеков. После попадания арбалетного болта.

А еще, там был отпечаток в форме прямоугольника.

– Помню, что мы бежали по брусчатке. Вниз по склону… Дальше все в тумане. То ли сон, то ли это было на самом деле.

– Как думаешь, долго нас не было? – спросил Антон, включая ноутбук, на котором его брат обычно слушал музыку, когда был на кухне.

– Даже не знаю, – ответил здоровяк, пытаясь стянуть грязные вонючие ботинки. – Где-то, около недели?

Антон ждал, пока компьютер прогрузится. Ждал с нетерпением. Наверняка, родители им звонили и писали. И, поскольку парни не отвечали, родители устроят им нагоняй, когда вернутся.

Наконец, система прогрузилась.

– Нас не было девять дней.

– Девушки, должно быть, очень обиделись, – сказал Алексей.

Но Антона сейчас меньше всего волновало, что о них подумали девушки. Парень опасливо поглядывал на второй ноутбук, что стоял рядом. На тот самый, который они достали из сейфа на чердаке. До него было даже страшно дотрагиваться, не то, что включать.

И еще он поглядывал на книгу, что еще недавно была у него за пазухой. Сейчас она лежала на столе. Совсем рядом с загадочным ноутбуком. Парень практически не помнил, что это за книга и как она попала к нему. Но при взгляде на нее, внутри у парня шевелилось смутное беспокойство.

Антон с трудом оторвал взгляд от книги и ноутбука. Стал просматривать почту.

– Похоже, нам влетит от родителей. Они написали нам даже на почту. И в Skype. Больше двадцати сообщений. Боюсь представить, сколько пропущенных вызовов на мобильном…

– Оу…

– И что мы им скажем?

– Что-нибудь придумаем, – ответил Алексей, отрывая от ноги присохшую окровавленную штанину и тихонько матерясь. – Сперва, нужно прийти в себя и отмыться.

И братья стали готовиться к приезду разгневанных родителей.

Что они им соврут?

Как оправдают молчание?

Как будут объяснять свои травмы?

Парни не имели об этом ни малейшего представления. Главное, что они были живы. И почти целы.

На улице было раннее утро, и шел густой снег.

Глава 13

НАЧАЛО КОНЦА

Хенеси бежал по ночным улицам Лондона. Во внутреннем кармане его дорогого пальто находилось нечто крайне ценное.

Человек содрогался от ужаса, ведь около часа назад он медитировал и вслушивался в «эфир», как вдруг его посетила серия видений. Ярких вспышек, от которых медиума пробрало ужасом до самых костей.

Сам «эфир» стонал и плакал.

Толстячек был не простым медиумом, каких в мире очень и очень много. У Хенеси был талант: он видел то, что происходит за «пределом», за границами. Мало кому это было доступно. Он видел другие миры. Так же ясно, как обычный зрячий человек видит мир вокруг себя.

И это было его проклятьем.

Невозможно описать человеческим языком, что Хенеси увидел этой ночью. Ни в одном человеческом языке не было подходящих слов, чтобы описать ужасные картины грядущего. Весь тот ужас и мрак, что нависли над миром.

Но в «нечеловеческом» языке слова имелись. В клубе, в котором состоял Хенеси, хранилось несколько очень-очень древних книг. Написаны они были еще до появления людей.

Пухлый толстячек бежал, не останавливаясь, и постоянно оглядывался назад. Оглядывался по сторонам. Он не рискнул связаться с главой клуба посредством электронной почты или телефонного звонка. Не рискнул воспользоваться такси.

Нет, дело было слишком серьезным. Рисковать было нельзя. Если хоть кто-нибудь узнает о…

Этого не должно случиться! Никто не должен узнать!

Никто, кроме главы клуба.

Хенеси весь пропитался потом. Его легкие были воспалены от глубокого дыхания на холодном воздухе. Сердце начинало тошнотворно болеть. Ноги подкашивались. В боках была такая боль, словно туда забивали огромные колья.

Но Хенеси бежал.

И вот, когда ноги уже отказывались нести его дальше, медиум остановился, прислонившись плечом к высокой кирпичной стене. Буквально на минуту. Лишь перевести дух, сделать несколько глубоких вдохов.

Улицы были совершенно пустынны. Казалось даже, что из города исчезли все люди. На дорогах не было ни единой машины. Ни в одном окне, как мог видеть Хенеси, не горел свет.

– Что за чертовщина! – пролепетал перепуганный толстячек.

Внезапно, поднялся ветер, свет в уличных фонарях замерцал и стал гаснуть.

– Нет! Нет! Нет! – кричал обезумевший медиум. – Не надо!

Он бросился бежать дальше, хотя уже едва стоял на ногах от усталости. До поместья главы клуба оставалось несколько сотен метров. Но сейчас это расстояние казалось обессилившему толстячку совершенно непреодолимым.

Хенеси переставлял ноги, постоянно спотыкаясь и опираясь руками то о стену, то о дерево, то о припаркованную машину.

Ветер подул снова, и фонари стали гаснуть не только за спиной, но и впереди.

– Нет… – прошептал медиум. – Не может быть…

Он свернул на другую улицу через узкий темный переулок. Но стоило ему выбежать из переулка, как свет стал гаснуть и здесь.

Толстячек подбежал к ближайшей двери. Подергал за ручку. Дверь оказалась закрытой. Хенеси рванул к другой. Потом – к следующей. Все они были заперты.

Тогда отчаявшийся человек попытался разбить большую магазинную витрину. Сперва – рукой. Затем – плечом. Ногой. Совершенно отчаявшись, он схватил один из стульев, которые стояли вокруг столов закусочной, что была рядом с магазином. Он ударил стулом по витрине несколько раз. Стул развалился, но стекло не разбилось. На стекле не осталось даже царапины.

Медиума трясло, по лицу его скатывались крупные капли пота. Он осознал, что бежать ему больше некуда. Он окружен. Взят в кольцо.

Хенеси осознал, что ему конец.

Толстячек начал судорожно искать глазами телефонную будку. Свет уличных фонарей продолжал мерцать и меркнуть. Несколько ламп взорвались с глухим хлопком. На обледеневшие тротуары посыпались осколки стекла.

– Я не унесу эту тайну в могилу! – прокричал Хенеси в исступлении. И побежал к телефонной будке на другой стороне улицы. До нее было около пятидесяти метров.

Когда он добрался до телефона, свет вокруг уже совершенно померк. Горел один единственный уличный фонарь. Тот, что был недалеко. Но и он начал мерцать. Сперва, едва заметно. Но затем мерцание усилилось. Лампа начала гудеть. Все громче и громче, вот-вот собираясь взорваться.

Задыхающийся от усталости медиум начал по памяти набирать номер главы клуба. Руки его тряслись, они не слушались, словно назло. Кончики пальцев уже отмерзли, превратившись в немые бесчувственные ледышки. Трижды Хенеси набирал не ту цифру, из-за этого приходилось сбрасывать набор.

Время поджимало.

И вот, наконец, номер был набран. Мгновения тянулись мучительно долго. Казалось, время остановилось. Последний уличный фонарь уже мерк, кольцо тьмы сжималось. Хенеси прижал телефонную трубку к уху правой рукой. Левая рука была прижата к левой части груди. К тому самому месту, где на внутренней стороне пальто находился карман, в котором сейчас хранился бесценный предмет.

Сердце время от времени противно замирало. Не от бега (Хенеси точно знал это), а от «бесценности», которая находилась слишком близко к его сердцу.

Дверь в будку была открыта. Хенеси пытался закрыть ее, но не смог – ее заклинило.

Уличный фонарь мигнул сильнее прежнего. Улицу озарила вспышка неестественно желтого света. Затем раздался хлопок, фонарь взорвался, и наступил мрак. Послышался жалобный звон осыпающегося на тратуар стекла.

Кромешный мрак. Улицы освещались лишь звездами.

Глаза медиума были зажмурены. Он едва слышно бормотал что-то бессвязное.

Казалось, что противные дрожащие гудки из телефонной будки заполняют все пространство вокруг. Прежде, чем глава клуба снял трубку, уже прозвучало тринадцать гудков. Мерзких, замогильных гудков.

– Слушаю, – раздался в трубке знакомый и заспанный голос.

Медиум ликовал, когда услышал голос главы клуба. Голос своего учителя. Хенеси ощутил, как давящий на него кошмар рассеивается. Как зло и темнота расступаются.

Тостячек открыл глаза и, улыбаясь, уже открыл рот, собираясь сказать нечто важное…

Но в этот самый момент в горло ему вонзилось что-то длинное, очень острое и холодное. Ослепляющая боль, ледяная резь, ощущение горячей крови, которая потоком хлынула в обмороженные легкие. Нападавшего медиум не видел. Вокруг была кромешная тьма.

Хенеси схватился за горло, пытаясь выдавить из себя хотя бы одно единственное слово. Но все, что у него получилось, это хрип и бульканье.

Кровь текла рекой.

Она текла на пальто. Текла под пальто. Текла в легкие.

Весь мир перед глазами поплыл. Дыхание совершенно парализовало спазмом. Хенеси вывалился из телефонной будки, выронив из рук телефонную трубку, в которой звучал спасительный голос его учителя. Голос главы его клуба.

– Ало… Кто это? Ало-о…

Медиум содрогался в агонии в полной темноте. Силы стремительно покидали его. Кровь была повсюду: на тротуаре, на пальто, в легких. Горячая, она растекалась по грязному холодному асфальту.

Последним, что ощутил медиум в своей жизни, – была чья-то сильная рука. Она грубо перевернула умирающего человека, проникла под пальто и похитила из внутреннего кармана небольшой клочок бумаги.

Клочок, на котором карандашом в спешке было неуклюже нацарапано лишь несколько символов…