Пролог

Она не помнила, кто и когда ей в первый раз сказал: «А ведь мы живем в аду». Пыталась вспомнить, но не могла. Года три назад это была популярная шутка. Ее произносили так часто, что она даже стала раздражать. «Уволили? Ну не расстраивайся, все равно мы живем в аду!» «Выиграл в лотерею? Слишком не радуйся, из ада-то ты никуда не денешься!» Под эту шуточную теорию была даже подведена какая-то теоретическая база, куча иронических доказательств: у нас почти всегда серая погода, не дождь, но и не ясно. Никаких облаков — ровная серая пелена. Деревьев почти нет. Так, изредка где-нибудь встретится какой-нибудь кривой ствол, с коротенькими щупальцами обрезанных ветвей. Рассказывали, что будто бы раньше деревьев было больше, а потом все куда-то исчезли. И кустов не осталось. Только трава — невысокая, ровная. Английские газоны. Она вспомнила, как Тук, обосновывая теорию ада, смеясь, говорил ей: «Ты видела, чтобы эту траву когда-нибудь стригли? А? Вот в том-то и дело: ее никогда не стригут!»

Она наклонилась и прикоснулась к траве ладонью. Самая обыкновенная: мягкая, чуть влажная… Впрочем, если поверить, что мы в аду, то откуда узнаешь, как должна выглядеть настоящая трава. Как она выглядит в настоящей жизни… И правда, в каких-то книжках писали, что траву якобы подстригают, но ведь это же всего лишь книги… Книги, кстати, тоже куда-то исчезли. Раньше были книжные магазины, даже библиотека была около стеклянного супермаркета. А теперь нет. Странно, что она никогда об этом не задумывалась. Все это было словно у тумане: спроси кто, точно ли была библиотека, она бы не смогла это уверенно подтвердить…

Она оглянулась по сторонам. Убогие примитивные дома. Коробки. Она часто вспоминала, как в детстве, лет в четырнадцать или пятнадцать, они с ребятами со двора ходили смотреть какие-то необычные дома. Может, на взгляд какого-нибудь эстета, в них и не было ничего удивительного: пара колонн впереди, мозаика на торце, железные лестницы вместо бетонных. Но детям это казалось просто чудом. Она помнила, как они курили с ее тогдашней приятельницей по прозвищу Герда в подъезде такого дома и обсуждали, как было бы круто в нем жить. Казалось, только поселишься в таком доме, и жизнь изменится бесповоротно… Что-то произойдет в ней такое, что ни у кого не происходит. И ведь были такие везунчики, что родились и жили в таких домах. А ей не повезло: она родилась в обычном, как говорили, «бараке». Среди таких же обычных людей. Вечно сосредоточенных, мрачных, недовольных, будто чем-то обиженных. Взгляд у них исподлобья, пронизывающий, жалкий и угрожающий одновременно.

И все кругом одинаковое: автомобили, магазины, кафе… Словно весь мир был выстроен по типовому проекту.

И эмоции у всех были типовые, одинаковые: «Да чего париться, все равно в аду живем…» Или так: «Хуже уже не будет, хуже уже есть».

Но вот когда эта тема из шутки стала одним из слоев реальности… Сложно сказать. Она осознала, что шутка больше уже не смешна, когда услышала про общество праведников. Кто-то рассказывал о них, словно о содержании какого-то просмотренного фильма: то ли восхищаясь, то ли со страхом, то ли смеясь… Однажды толстая пожилая тетка ухватила ее за рукав прямо у входа в кафе: «Ты знаешь, что мы живем в аду?»

Она расхохоталась от неожиданности: «Конечно, знаю!»

Но тетке было не до смеха. Она еще плотнее сжала ее рукав. Кривые грязноватые пальцы, перебирали рукав, и наконец плотно ухватили запястье:

— Ты что смеешься?! По сторонам посмотри! Что здесь смешного?!

Она растерялась:

— Ну так, ничего смешного. Просто все же шутят на эту тему, а вы — серьезно.

— В каждой шутке, девочка, только доля шутки… Тебя как зовут?

— М-м-м… Агата…

— Так вот, Агата! — Ей показалось, что в глазах у тетки вспыхнули какие-то болотные огоньки. — Мы все умерли и за наши грехи попали в ад. И живем здесь, мучаемся. Но ты меня послушай: можно спастись! Он нас пожалеет! Он может забрать нас отсюда в рай!

Изо рта тетки полетели слюни, и Агата испуганно выдернула руку:

— Простите, мне надо идти!

И хотя тетка еще что-то кричала вслед, ушла, не оборачиваясь.

Тогда Агата решила, что это просто сумасшедшая. Такое, как ей говорили, случается. Она даже как-то сама читала про такое в книге. В старой потрепанной книге, найденной в школьной библиотеке. Книг там было не слишком много. Даже, вернее, почти не было. На бесконечных полках с учебниками, если тебе повезет, где-нибудь в заднем ряду или на шкафу, ты мог отыскать какую-нибудь книгу с романом или даже со сказками… В старой библиотеке пахло пылью, старой бумагой, туда давно уже никто не ходил — все учебники были давно электронные, и они с Гердой, незаметно взяв в учительской ключ и сделав с него копию, любили там тусоваться.

Тетка держала Агату за рукав, наверное всего несколько секунд, но эту встречу девушка вспоминала еще долго. Было очень неприятно и даже как-то зябко от этих воспоминаний. И Агата постаралась забыть про это. Но вскоре, может быть месяца через три, к ней заявился бывший одноклассник по кличке Джонсон. Здоровенный тип с шапкой светлых вьющихся волос и татуировкой русалки на плече. Он был необычно сосредоточен да и вообще как-то изменился. Агата даже не сразу поняла как. А потом дошло. Джонсон немного молча посидел, выпил чашечку кофе и стал рассказывать. Она даже толком не запомнила, что он рассказывал. О какой-то другой жизни, что где-то существует, о том, что все они наказаны за какую-то вину, но, кажется, можно спастись. Надо всего лишь…

— Ты знаешь, — сказала Агата, — мне сейчас некогда. И, пожалуйста, больше не приходи ко мне.

Но после этого случая она стала видеть праведников. Понятно, что они были и раньше, но она как-то не обращала на них внимания. А тут стала обращать. Агата видела, как они собирались на улицах небольшими группками и тихо что-то говорили друг другу, тревожно оглядываясь. Они сильно отличались от остальных обыкновенных прохожих. Нет, это были вполне обыкновенные люди во вполне обычной одежде. Но что-то было в них не так. Агата вряд ли бы смогла объяснить, что именно. Порою ей казалось, что от них идет какой-то тяжелый запах. Порою, что у них глаза словно подернуты какой-то мутной пленкой. А потом понимала, что все это не так. Но всегда узнавала их. Непонятно почему. И они стали ее узнавать. Пару раз Агата замечала, как они издалека показывали на нее пальцами. Однажды какой-то неловкий мужчина лет пятидесяти обогнал ее, и, заглянув в лицо, забормотал:

— Ты должна быть с нами. Ты должна быть с нами. Или ты будешь наказана. Или будешь наказана…

Рассказывали, что праведники убивают тех, кто отказался вступать в их секту. Но никто не мог толком сказать, как они убивали. Одни считали, что просто затаскивали в ближайшую подворотню и душили, другие — будто бы праведники залазили по ночам в квартиры… Ну, в общем, полная чушь. А потом и вовсе стали говорить, что не просто убивают, а приносят в жертву. Агата случайно встретила на улице Герду, и та, нервно оглядываясь, говорила про какое-то раздирание крюками и еще такие же ужасы. Агата не поверила, но потом узнала, что люди и в самом деле начали пропадать. И у нее даже появился свой персональный список пропавших: рыжая соседка с третьего этажа, коллега по кафе, не пришедшая в одно прекрасное утро на смену, и так больше никогда и не объявившаяся, бывший одноклассник Макс…

Сами же праведники утверждали, что убивают не они, а посланные в наказание людям демоны. И, если люди не одумаются, то скоро перебьют всех.

 

Глава 1

Хлопушки в банке

— Ты что тут расселась? — Амаль, как обычно, появился внезапно, был сосредоточен и до предела собран. — У нас времени осталось меньше восьми минут. Я же тебя ждал на углу, как договаривались!

Агата встрепенулась и вскочила с маленького заборчика, на котором сидела:

— Ой, извини. Я просто задумалась.

Амаль, казалось, слегка удивился. Его узкие черные брови выгнулись причудливыми дугами:

— О чем же ты задумалась?

— Ты так спрашиваешь, будто я никогда ни о чем не думаю, — обиделась Агата. — И вообще, это сексизм, считать, что женщины ни о чем никогда не думают.

Амаль взглянул на часы и, хмыкнув, покачал головой, словно подразумевая то, что он и имел в виду именно это. Ну, возможно, лишь с тем исключением, что порою девушки все-таки думают о косметике, шопинге и прочих таких же глупостях.

— Я думала о нашей жизни, — зло сказала Агата. — И об этих, праведниках. Как-то все слишком грустно вокруг. Ты знаешь, порою мне хочется подойти к ним, когда они о чем-то болтают на углу, и сказать, что я тоже верю в то, что мы умерли и отбываем наказание в аду. Но только страшно. Пока страшно. И тут еще эти убийства… Но, может быть, когда-нибудь, я на это решусь…

Амаль внимательно посмотрел на нее, будто хотел сказать что-то важное, но лишь махнул рукой:

— Уже некогда. Идем.

Агата поднялась с газона, подхватила свой рюкзак:

— Скажи мне, как ты ко всему этому относишься… Кто убивает людей?

Амаль на секунду задумался:

— Чушь это все. Бред. Ничего такого нет. Что ты обращаешь внимание на всяких сумасшедших…

— Но ведь люди пропадают. Я же тебе говорила. Вот у нас работала Катя, и она…

— Так! — Амаль резко остановился. — В чем твоя задача?

Агата остановилась и оглянулась по сторонам. На улице не было ни человека. Только мрачно смотрели на них пустыми глазницами серые дома. В одной из зеркальных витрин Агата увидела отражение: пустая улица с изредка припаркованными автомобилями, серая, длинная, пустая, и посередине стоят мальчик и девочка. Он высокий, очень худой, с длинными руками, в красном свитере и голубых джинсах. На глаза спадает длинный, иссиня-черный чуб. Она невысокая блондинка в цветастом платьице и высоких армейских ботинках. С пышной шевелюрой и маленьким рюкзачком за спиной. Идеальная пара. Юноша в отражении взмахнул руками:

— Ну слушаю тебя!

— Когда ты махнешь рукой, я должна подойти к инкассаторскому броневику и вынуть у него карточку зажигания, — Агата внимательно посмотрела в глаза Амаля. — Затем быстро идти вперед, потом влево, ориентируясь на дерево. Ну, то есть, к дереву идти.

— Именно так, — Амаль кивнул. — Но помни, что у тебя очень мало времени. Четыре, ну, может, пять секунд. Нельзя терять ни одной. Сегодня очень важный день, и старайся не подвести нас.

— Я разве когда-то кого-то подводила? — Обиделась Агата.

Амаль вздохнул и приобнял ее:

— Что-то я сегодня нервничаю. Вроде бы все хорошо, но, — он приложил руку к своей груди, — что-то вот тут жмет. Даже сам не знаю, почему. Если сегодня проскочим, то денег хватит надолго. Там должна быть хорошая сумма. Можно будет несколько месяцев отдохнуть. Да и все равно в ближайшее время ничего интересного не будет. Но что-то мне сегодня немного не по себе… Ну ладно, идем, времени все меньше.

Не успела Агата произнести что-то типа «мыслить надо положительно», как они завернули за угол, и она увидела банковский броневичок. Тот стоял почти у самых дверей банка. Его бока весело отливали голубой краской. На задних дверцах было по белому кругу, и вообще он казался прямо лучом солнца на серой грустной дороге. И тут же Агата увидела одного из охранников. Он расположился у входа в банк, мрачно оглядываясь. На животе у него висел черный блестящий автомат. Охранник оглядывался, а его пальцы гладили то ствол, то приклад, то магазин, словно он ласкал какое-то странное, но очень любимое животное. Агата замерла:

— Может, и в правду, сегодня не стоит?

Амаль печально покачал головой:

— Нет, сегодня как раз стоит. Надо рискнуть. Рискнем сегодня, а следующий раз будет еще не скоро. Такой, во всяком случае, следующий раз.

— Ты уже второй раз это говоришь, — поморщилась Агата. — Мне это не очень нравится. Ты так в это уперся, что логика и чувства тебе, похоже, отказывают.

Амаль покачал головой, и, немного помолчав, пояснил:

— Сегодня очень много денег. Такой шанс упускать нельзя.

— Угу… — Кивнула Агата. И ощутила, как у нее задрожали колени.

Они перешли на противоположную сторону улицы. Чуть за броневичком, у следующего дома после банка, стоял Тук. Увидев друзей, он расплылся в широкой улыбке. Амаль вопросительно кивнул ему, и тот кивнул головой в ответ, подтверждая, что все нормально.

— Идешь к дереву, — он крепко стиснул локоть Агаты, — четко к дереву. Потом дальше по улице, и встречаемся уже у меня. Не оглядывайся, чтобы ни происходило.

— Ага, — согласилась Агата и почувствовала, как у нее по спине пробежали мурашки.

— Выдергиваешь карточку и тут же уходишь…

— Я все помню, не надо повторять.

— Помнишь, куда надо стать?

— Да, вон там, около урны, — Агата показала рукой на высокое здание напротив банка, где сиротела одинокая урна.

— Иди.

Агата притянула к себе голову Амаля и поцеловала его в губы:

— Надеюсь, что с нами ничего не случится…

— С нами ничего не случится, — эхом ответил тот, и тут же, встряхнув головой, повторил уже уверенно: — С нами точно ничего не случится. Все будет хорошо.

Агата с сожалением отпустила Амаля и начала считать шаги: «Раз, два, три…» Она увидела, как навстречу ей в витрине идет отражение: девушка с испуганными глазами и немного механической походкой. Агата тряхнула волосами и улыбнулась своему отражению. Кажется, после этого оно начало чувствовать себя немного смелее. Урна оказалась на двадцать восьмом шаге. Тук улыбнулся Агате и подмигнул. Та кивнула в ответ и поискала глазами Мигеля. Интересно, где он. По улице, на стороне банка шла какая-то веселая парочка со связкой воздушных шаров. Молодой человек что-то рассказывал девушке, пытаясь представлять это в лицах, и постоянно забегал чуть вперед, чтобы она лучше видела его мимику.

Стеклянная дверь банка, блеснув, открылась, и появились два охранника с внушительными зелеными мешками. Автоматчик мрачно глянул на них, еще раз оглянулся по сторонам и отправился к броневику. Броневичок пискнул, и его задние дверцы открылись. За темным ветровым стеклом Агата разглядела белое лицо водителя.

Парочка с шариками захохотала.

— Клянусь, клянусь, все так и было! — крикнул парень.

Амаль поймал взгляд Агаты, спокойно, очень слабо, кивнул головой. И слегка махнул рукой. Агата, стараясь не смотреть на белое лицо водителя, отправилась к броневику. Первый шаг был самый сложный: «Раз…»

Охранники как раз подошли к дверцам. Кинули с глухим грохотом внутрь мешки. Один кинул другому и, наклонившись, что-то сказал. Автоматчик снова оглянулся по сторонам, но Агату, кажется, не заметил. Шумная пара привлекала его внимание гораздо больше.

Агата шла: «Девять, десять…»

— И тут он говорит мне, — кричал парень.

В это мгновение в банке внезапно взвыла сирена. Охранники вздрогнули, обернулись и потрусили назад в банк, на ходу вынимая пистолеты. Автоматчик устремился за ними, передергивая затвор. Он поднял автомат к лицу и, казалось, вот-вот прижмется к нему щекой, будто к мягкому пушистому котенку.

Агата считала шаги.

Не успели охранники открыть дверь, как внутри банка раздалось несколько глухих хлопков, похожих на выстрелы. Водитель неловко вывалился из машины и побежал к банку, перепрыгнув невысокое ограждение газона. Он был толстенький и приземистый и бежал очень смешно.

«Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать», — стараясь сохранять спокойствие считала шаги Агата. Дверцу водитель второпях бросил открытой, но та, медленно скользя, должна была вот-вот закрыться.

Агате показалось, что она даже увидела, как хищно блестит язычок замка: «Сейчас захлопнется», — испугалась она. Но, не прибавляя скорости, сделала еще три шага: «Двадцать, двадцать один, двадцать два», — и вытянула вперед руку. Дверь уткнулась ей в предплечье и остановилась. Сделав еще шаг, Агата дотянулась до карточки и вынула ее из гнезда. Компьютер в броневике недовольно пискнул: «Внимание! Извлечена карта контроля! Извлечена карта контроля! Машина и ее груз больше не находятся в безопасности!»

Агата судорожно выдохнула и взглянула влево. Тука уже не было на месте. Парочка с шарами стояла, открыв рты, и вовсю пялилась на дверь банка, за которой только что исчезли охранники.

Агата зашагала к дереву, сначала спокойно, но затем все больше и больше ускоряясь. Она услышала как за ее спиной зажужжал электродвигатель машины Мигеля, легонько взвизгнули по асфальту покрышки. Агата поняла, что Мигель подал машину задом к броневичку. Щелкнул замок багажника, снова гулко ухнули мешки, набрал обороты двигатель, на ходу захлопнулись дверцы. Агата, не оборачиваясь, представляла всю картину в мельчайших подробностях.

Красный автомобильчик Мигеля с рядами разноцветных бегущих огоньков на торпеде, запрыгивающие в него Амаль и Тук. Амаль, конечно, прыгнул на переднее сиденье, Тук на заднее. Где, интересно, Ник? Скорее всего, он был в банке. Оставил сумку, в которой взорвались петарды.

Парочка с шариками так и стояла, ничего не замечая, и смотрела на двери банка. Не каждый день посчастливится увидеть ограбление. Но главного они так и не увидели.

Вскоре из дверей выбегут несколько клиентов, потом, наверное, выскочат охранники.

Это было уже третье ограбление, в котором Агата приняла участие. Всё каждый раз проходит по одной и той же схеме. Амаль тщательно распределяет роли, инструктируя каждого по многу раз. Такое ощущение, что он расписывает все ограбление по секундомеру. И, что удивительно, никогда не ошибается. Пока, во всяком случае, не ошибался.

Квартал кончился, Агата, выдохнув, завернула за угол. И перестала считать шаги. Похоже, всё. Можно успокоиться. Но сердце все равно колотилось как бешеное. Хотелось пойти быстрее или, может даже побежать, но нельзя выдавать себя. Амаль всегда это говорил. Каждый раз.

— Не спешите. Помните, что вас никто не видел, никто не знает. И если вы не будете суетиться, то вас никто не поймает. Выдать себя вы можете только сами!

Агата махнула рукой, и к обочине причалило автоматическое такси.

— Восемнадцатая улица, — сказала она в микрофон.

— Ваша поездка займет около восемнадцати минут, — сообщил ей равнодушный автоматический голос. Вы желаете расплатиться карточкой или наличными?

— Наличными, — как только Агата это произнесла, тут же засветилась узкая щель в стенке. Она скормила ей купюру и услышала, как в ответ посыпалась железная сдача. Агата выгребла теплые монеты и сунула в карман джинсов: «Надо будет сделать еще две пересадки». Еще две пересадки и сорок минут. Только через сорок минут она войдет в квартиру Амаля и сможет убедиться, что все прошло нормально. Агата сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев: «Ну пожалуйста, пусть все пройдет нормально!»

 

Глава 2

В убежище

Амаль, безусловно, был очень странным человеком. Никто о нем ничего не знал. Обычно встречаешься с парнем, и так как городок маленький, кто-нибудь обязательно говорит: «О, видел тебя с Харли! А я с ним в одном классе училась» Ну или там «жила в одном дворе». А про Амаля все только спрашивали: «А кто это с тобой был?» «Знакомый», — отвечала Агата и тут же обрывала разговор. Может, потому, что и сама не знала, кто он и откуда. И в то же время не было, наверное, человека, которому бы Агата доверяла больше, чем Амалю. Странная история. Впрочем, несколько раз она пыталась спросить у Амаля, откуда он и кто его родители. В первый раз Амаль начал рассказывать, что ребенком случайно потерялся, и его вырастили волки в лесу. Он рассказывал это так серьезно и трогательно, что Агата почти поверила, но вскоре история свалилась в полнейший абсурд, а Амаль, упоминая какую-нибудь особо трогательную деталь, начинал подхрюкивать от с трудом сдерживаемого смеха.

Но Агата все равно не обиделась. Второй раз узнать о его прошлом она попыталась где-то через полгода. Амаль вздохнул:

— Ну это сложная и долгая история. Вышло так, что я родился во время геологической экспедиции. Мои отец и мать, тогда еще не знакомые, полетели на Плутон разведывать новые месторождения гелия-3. В те времена купола умели строить еще плохо, и потому часто происходили несчастные случаи. Вот и их купол дал течь. Когда авария была ликвидирована, то в живых остались всего два человека, раньше между собой даже не знакомые: мои отец и мать. И вот в результате родился я. Но, к сожалению, ты же понимаешь, два человека не могут полноценно поддерживать работоспособность купола. А помощь с Земли запаздывала: дежурная спасательная экспедиция, находящаяся между орбитами планет, попала под метеоритный дождь, а вторая могла прибыть на Плутон только через пять лет. Купол стал давать множество протечек… — Амаль замолчал и грустно потупился. — Ну и все. Все умерли.

— Как? — изумилась Агата. — А ты?!

— Ну меня спасли плутоняне, там, оказывается, живут такие маленькие гуманоиды, и доставили меня на землю. А здесь подкинули в зоопарк к волкам. Ну, кажется, дальше я тебе уже рассказывал…

Больше Агата на эту тему с ним не разговаривала. Да что было разговаривать: он был во всем загадкой. Даже познакомились они очень странно. Агата, вспомнив об этом, улыбнулась.

Нежно звякнул колокольчик, и механический голос возвестил:

— Вы прибыли на конечную точку вашей поездки. Счастливого дальнейшего пути!

Агата выбралась из такси, немного прошлась по улице и махнула рукой. К обочине причалила оранжевая машина с черными шашечками. Агата плюхнулась на кожаное сиденье и автоматически произнесла следующий адрес. Там было надо поймать еще одну машину, на которой уже было можно отправиться к Амалю.

Как она и рассчитывала, на дорогу ушло сорок минут. Вернее, сорок две. Агата оглянулась по сторонам: ну надо же было Амалю поселиться в таком районе. Одно название чего стоит: «Черный лес»! Впрочем, никакого леса тут не было, а наоборот: несколько жилых двухэтажек, которые окружали полуразрушенные корпуса заброшенных заводов. Миновав скромные клумбы у подъездов, Агата нырнула в пролом в стене и оказалась на территории бывшего завода. Обогнула какой-то цех с остатками выбитых стекол в рамах и через несколько минут была около узкой лесенки, ведущей к громадному алюминиевому ангару. Где-то на середине перил чернела небольшая кнопочка звонка. Но не успела Агата ее нажать, как дверь распахнулась.

— Ну, я же тебе сказал, — открывший дверь Амаль улыбался во всю ширину своего узкого лица, — все будет в порядке!

— Я рада, — Агата притянула к себе его голову и поцеловала. — Но как было бы здорово, если бы можно было обойтись совсем без этого!

Амаль выглянул на лестницу и закрыл дверь:

— Обойтись без ЭТОГО можно, но для этого надо еще несколько раз сделать ЭТО.

И прикрыл желавшей возразить Агате рот рукой:

— Ну ладно, пошли к остальным.

Откуда-то издалека доносился возбужденный голос Ника:

— Стою, а петарды никак не взрываются. Ну, думаю, все. Приехали. Кто-нибудь там уже нашел эту сумку или залил ее водой, или, может, фитили сами потухли… Еще пара секунд — и сам бы побежал проверять! И тут как: «бах!» И все замерли, словно в кино! А потом еще раз: «Бах!» И я тут как заору: «Они нас всех убьют! Мы все умрем! А-а-а-а!!!» И тут уже по полной: все что-то заорали, заметались, петарды рвутся, никто ничего не может понять, а я тихо-тихо, по стеночке — и прочь из банка! Этот охранник, дебил, когда забегал внутрь, чуть было не сбил меня с ног! Я с трудом от этой летящей туши успел отпрыгнуть! Привет, Агата!

— Привет! — кивнула Агата и осмотрела собравшуюся компанию. Все те же, часть вторая. Тук, Мигель, Ник и Амаль. «Банда „Веселые таксы“», как любил шутить Мигель. Он сам и в самом деле был чем-то похож на таксу. Высокий и очень худой, с короткими руками и ногами и с вечно печальным взглядом, в котором, как казалось, собралась вся скорбь этого мира. Тук, бывший ударник в какой-то неизвестной рок-группе, был ему полной противоположностью. Плотный, низенького роста, с очень длинными, практически обезьяньими руками. Такими, наверное, очень удобно стучать по барабанам. За неимением барабанов он постоянно этими руками махал. Агата не раз ловила опасливые взгляды окружающих: «Вот как сейчас случайно заедет куда-нибудь в ухо!». Она и сама, честно говоря, этого опасалась. И вечно веселый Ник, наверное самый большой оптимист на этом свете.

— Какие еще фитили, Ник! — расхохотался Амаль.

— Ну хорошо, пусть не фитили, а дурацкие электронные таймеры. Но ведь эта история с фитилями выглядит гораздо романтичнее и интереснее!

— Ну ладно, — Амаль посерьезнел. — Все в сборе, давайте посмотрим, что там попалось в наши сети.

Тук извлек из-за кресла зеленый банковский мешок и высыпал его содержимое на длинный металлический стол в центре зала. Стало совершенно тихо, только было слышно, как скользят вниз будто лавина друг по другу пачки денег.

— Мама дорогая! — охнул Мигель.

Затрещала ткань, и Тук высыпал на стол второй мешок. Потом третий. Потом четвертый, и пачки уже стали падать на пол.

— Это, блин, сколько? — изумленно прошептал Ник.

— Это очень много, — усмехнулся Амаль. — Теперь поняли, почему сегодняшний день был так важен?

— Повелитель! — Ник в шутку упал перед Амалем на одно колено. — Еще одно такое дело, и я буду не пожимать тебе руку при встрече, а целовать ее!

Амаль хладнокровно протянул ему ладонь:

— Требуется небольшой аванс!

И, заметив, что Ник смутился, радостно расхохотался и хлопнул его по плечу:

— Ну ладно, пока можешь отработать это другим способом. Посчитай-ка деньги вместо меня.

Тук с Мигелем уже раскладывали пачки ровными стопками.

— Сколько же тут? — прошептала Агата на ухо Амалю. Она заметила, что он знает сумму всегда раньше, чем она будет подсчитана.

— Восемь с лишним миллионов. Почти по полторашнику на брата. Ну и на сестру, конечно. И мне, как обычно, несколько сотен бонусом.

— Полтора миллиона? Да это же можно… — Агата чуть не задохнулась от волнения.

— Да, можно роскошно прожить несколько лет, ни в чем себе не отказывая. Но для того, чтобы никогда к ЭТОМУ не возвращаться, — маловато.

— Восемь миллионов четыреста двадцать тысяч, — тихо объявил Тук.

— Миллион четыреста восемьдесят четыре тысячи каждому, — резюмировал Амаль, — и миллион ровно — нашему наводчику. Вопросы есть?

Но вопросов не было. Все только молча переглядывались, не в силах переварить величину привалившего им счастья.

— Сумма серьезная, — продолжил Амаль. — Учитывая наши прошлые заслуги, каждый из вас уже вполне сложившийся буржуа. И, собственно, может отвалиться от нашей маленькой банды, как тут некоторые выражаются, «Веселых такс», и ее рискованных развлечений и уйти на покой. Вы заслужили это. Есть желающие?

— Пока нет! — усмехнулся Ник.

— Ладно. — Амаль задумчиво почесал нос. — Но время подумать у всех будет. Увидимся в следующий раз только через пару месяцев. Так что можете оттянуться, съездить в отпуск и так далее. Но, внимание, это должен быть отпуск не свихнувшегося миллионера, а вполне себе скромного менеджера, может, внезапно получившего премию чуть больше обычного. Вы поняли меня?

— Да это понятно, — буркнул Тук.

— Ник, Мигель, вы понимаете, что я имею в виду?

— Отслеживание расходов полицией, — поморщился Мигель.

— Да не волнуйся, папа, мы будем себя хорошо вести! — заулыбался Ник.

— Надеюсь, — Амаль сделал приглашающий жест рукой. — А теперь засыпайте свои доли в свои сумки да сваливайте по одному. Если мне будет от вас что-нибудь надо, — я вас найду.

Он немного помолчал и, состроив грозное лицо, добавил:

— Из-под земли достану!

 

Глава 3

Пустые воспоминания

Свое детство Агата помнила плохо.

Воспоминания не впускали ее. Как будто отрываешь маленькую дверку, а войти — не получается. И ты лишь рассматриваешь в узкую приоткрывшуюся щелку — что там за ней?

Остальное скрывается в каком-то густом равнодушном тумане, лишь кусочками показываясь из плотной ваты небытия.

Агата уже не однажды размышляла о том, что более-менее хорошо она помнит свою жизнь с того момента, как погибли ее родители. Сам этот момент был абсолютно четок: она помнила, как повернулась ручка, как открылась дверь и в их дом вошла чужая незнакомая женщина. В строгой скучной одежде. Некрасивая. Равнодушная. Как она сказала, глухим простуженным голосом, что ее родители погибли.

А до этого — пустота.

Вернее, иногда всплывали какие-то обломки воспоминаний, но очень ненадежные, словно грязновато-прозрачные последние льдинки, плывущие по реке после ледохода. Вроде бы вот она, угловатая, хрусткая, крутится прямо около твоих промокших сапожек, но вот уже, покачнувшись, разламывается пополам и скрывается под очередной холодной стальной волной пустоты.

Агата помнила, например, как они с папой и мамой ходили в зоопарк. Там был жираф, причудливо наклонявший неправдоподобно длинную шею; слон, которому через вольер в розово-мягкий пятачок, завершающий хобот, протягивали булку… И все. Родителей Агата совершенно не помнила в тот момент. Просто знала, что те, две смутные тени, стоящие у нее за спиной, — и есть ее родители.

Помнила, как они ехали куда-то за город на машине, и она счастливо подставляла под струи упруго хлещущего ветра счастливое лицо. А там, внутри салона, за спиной кто-то крепко держал ее за руку. Это была мама?

Иногда ей казалось, что родители ее вовсе не любили, и тогда в памяти появлялось раздраженное лицо отца, искривленное злостью лицо матери. «Да что ты вообще о себе представляешь?!» — кричала та, а Агата стояла, маленькая, перед ней и почему-то совершенно не боялась и даже не злилась. Просто пережидала это как какое-то неприятное стихийное бедствие. Так, во всяком случае, казалось сейчас.

А иногда она думала, что вспоминает вовсе не своих родителей, и тогда из памяти снова начинали выплывать мутные силуэты: серая тень, которая должна быть папой, кружит ее на руках, и мир вокруг восхитительно мчится по кругу. Или они с тенью, которая должна быть мамой, кормят на площади голубей…

Казалось, вот-вот ухватишь это воспоминание за хвостик, как ниточку, высунувшуюся из клубка, и тут же быстро размотаешь весь клубок, добравшись до самой сути, вспомнив все. Но ниточка исчезала, растворялась в пальцах, и пустота опять обступала Агату со всех сторон.

* * *

— Ну, — сказал Амаль, — о чем ты опять задумалась?

Все уже разошлись, и в бывшем цеху остались только Амаль с Агатой. Тот закончил упаковывать их деньги в два здоровых рюкзака и выпрямился, придавив один ногой:

— Так чем у тебя родители-то занимались? Ты никогда о них не рассказывала.

— Не знаю, чем. Я была еще маленькая, не интересовалась этим. А когда они погибли — было уже поздно. Не у кого узнавать. Бабушек и дедушек у меня не было. И вообще, похоже, никаких родственников. Даже не знаю, почему так. Пришла какая-то толстая тетка, сказала, что мои родители погибли, разбились на машине. И я должна продолжать ходить в школу и буду получать пенсию. До восемнадцати лет. А когда мне исполнилось восемнадцать, я устроилась в бар. Сначала мыла полы, потом была официанткой… Дальше ты, кажется, знаешь…

— Знаю, — Амаль задумчиво кивнул, — странная история. В смысле, что не помнишь родителей.

— Странная, — подтвердила Агата, — я вообще почти ничего не помню. Так, какими-то кусочками. Вот, помню, что когда мне сказали, что мои родители погибли, то я вообще никак не отреагировала. Ну кивнула. Постаралась заплакать. Ведь надо же плакать, когда умирают твои родители. Но не смогла. Было ощущение, что надо заплакать, а не получалось. Не знаю, почему. Кажется, я их очень любила. А порою кажется, что вовсе и нет. Я для себя решила, что, видимо, когда мне сказали про это, у меня произошел какой-то глубокий психологический шок, и я все позабыла. Все детство. Ничего не помню, особенно, что было до четырнадцати лет.

— Как? Вообще ничего? — Амаль сделал несколько стремительных шагов к Агате и заглянул ей в глаза. — Впервые встречаю человека, который ничего не помнит!

— Нет, ну что-то все-таки помню…

— А, понятно, так бывает, — кивнул Амаль и сменил тему. — Какие у тебя дальнейшие планы? Ты, наверное, хочешь уволиться?

— Не знаю, — Агата задумалась, — как-то я пока про это не размышляла. Ну уволюсь. И что? Там у нас такая приятная компания сложилась. Они мне как семья… Хотя, наверное, надо увольняться. Только представь — куплю домик у теплого моря, по утрам с разбегу буду бросаться в холодные волны с пустого пляжа, днем — рисовать картины, а вечером продавать их туристам на набережной…

Амаль скептически ухмыльнулся, но, поймав строгий взгляд Агаты, выставил, словно защищаясь, ладони вперед:

— Извини, извини! Я просто сразу представил, сколько тебе времени понадобится, чтобы полностью офигеть от такой жизни и, ну не знаю, пойти тупо грабить банк! Немного, мне кажется. И, кстати, ты рисовать-то умеешь?

— Нет, но научиться рисовать, как мне кажется, не так уж и сложно. Думаешь, глупая фантазия? По-моему, вполне неплохая жизнь, — вздохнула Агата, — хотя, наверное, в чем-то ты прав…

— Ну ладно, — Амаль ухмыльнулся уже мягче, покровительственнее, и взгромоздился на стол, свесив ноги, — вариант принимается. На море всегда можно придумать и еще какое-нибудь развлечение, помимо картин. Ну, например, купить небольшую пиратскую шхуну и грабить катера с туристами. Или, в крайнем случае, кататься на доске. Отредактированный вариант мне кажется не таким уж и тоскливым, как ты думаешь?

— Возможно, — пожала плечами Агата, поняв, что серьезного разговора не выйдет.

— Ладно, это мы еще обсудим, — кивнул Амаль. — Пока, думаю, увольняться тебе немного рановато, но — еще парочка подобных дел — и можно сваливать с чистой совестью. Пока те деньги, что у нас есть, кажутся большими, извини, только на фоне твоей зарплаты. Долго на них не прожить. И да, кстати, не особо их трать. НСБ…

— Амаль, ты каждый раз мне это говоришь. Я что, вообще, привыкла транжирить деньги, если ты когда-нибудь обращал внимание? Мне зарплаты вполне хватает. Я все, что мы заработали… Хм… Ну ладно, заработали. Так вот, я все эти деньги откладываю. Мне все-таки хочется когда-нибудь изменить свою жизнь. Хотя я и боюсь перемен. Но уверена, что создана я все-таки не для этого.

— Не для чего?

— Ну не для этого бара, не для этого серого неба, одинаковых улиц и этих коробок бетонных… Хочется чего-нибудь совершенно иного… Правда ли, что на море небо голубое?

— Да нет, — задумался Амаль, — не особо. Наверное, такое же, как и везде. Может, просто там внизу нет этой асфальтовой серости, только волны, потому оно и кажется более голубым. Знаешь, кстати, раньше волны были большие, с такими белыми гребнями из пены. Накатывались: уфх, уфх-х-х, с грохотом. А когда я последний раз был, то волн почти совсем не было. Так, чуть-чуть колышется вода и все. Никаких гребней. Может, от того что ветра нет? И те, кто там живут, говорят, что ветер куда-то исчез. Странно, да?

— Ты что, много раз бывал на море?! — изумилась Агата. — Сколько?

Амаль пожал плечами и глубоко вздохнул:

— Наверное, очень много, даже не сосчитать. Но это долгий разговор.

— А ведь я о тебе почти ничего и не знаю…

— Ты знаешь, самая удивительная в этом штука, что я и сам о себе ничего не знаю. Ну, может, лишь чуть-чуть больше тебя. Но как-нибудь это немногое я тебе обязательно расскажу.

— Когда? — Агата посмотрела на Амаля. Он беззаботно болтал ногами, но глаза у него были серьезные и даже печальные. Заметив ее взгляд, он на мгновение отвернулся, а когда снова взглянул на Агату, то на его лице была обычная беззаботная улыбка.

— Ну давай, если так хочешь, назначим сроки. Например, конец лета. Тридцать первое августа. Последний день лета — неплохая дата, да? Договорились?

— Договорились, — кивнула Агата и подняла с пола тяжелый рюкзак с деньгами. Поудобнее перехватила лямку и забросила вторую на плечо. Неловко изогнулась и просунула руку под вторую. Пару раз подпрыгнула, пытаясь расположить рюкзак на спине поудобнее. Денежные пачки углами неприятно кололи спину. Но это было хорошее ощущение, надежное. — Так я пойду? Если что, позвонишь?

— Безусловно, — кивнул Амаль, — через пару дней, точно.

 

Глава 4

Маска лица

Рабочий день начался как обычно: Магда быстро протерла пыль, а потом, как обычно, долго и с руганью трясла стареньким пультом, пытаясь выключить робота-уборщика, — и когда тот, наконец, жалобно вздохнув, гуднул пару раз и замер, ругаясь потащила его в подсобку и принялась мыть пол самостоятельно.

Агата улыбнулась, вспомнив, как всего пару лет назад она также боролась с этой бесполезной железной бандурой.

Сразу после этого, как будто по заведенной традиции, вошел первый посетитель. Это был пожилой мужчина с длинной седой бородкой, зачем-то притворявшийся немного глуховатым. Агата сначала думала, что он и вправду плохо слышит, но потом поняла, поймав его пару раз на том, что он оборачивался на шепот посетителей — тот просто притворяется.

— Доброе утро, девочка!

— Доброе утро, Павел Николаевич!

— Что ты сказала?

— Вам, как обычно, кофе и пирожное?

— Ага, как обычно. Без молока.

Старик уселся в углу и включил на столе трансляцию новостей. Когда кофеварка, фырча, выплюнула последние капли, Агата извлекла из кондитеромата только что испеченное пирожное и пошла к столу. Аккуратно, пытаясь не поставить чашку и тарелку на бегущие строки новостей и лица болтающих, не пойми о каких (но, наверное, важных вещах), героев дня, она слегка прикоснулась к старику локтем:

— Пожалуйста!

Тот вздрогнул:

— Ой, ты всегда так незаметно подходишь… Такая молодец… Ты самая лучшая здесь. Из-за тебя, считай, и хожу. Надеюсь, ты еще не собралась увольняться?

— Нет, — пожала плечами Агата, подавив внезапную дрожь, — зачем мне увольняться? Пока работаю.

— Как зачем, — усмехнулся старик, — у молодых людей есть тысячи причин делать всякие сумасбродные поступки. И первая причина для этого — молодость. Хотя, может, эти поступки и не такие уж и сумасбродные, — он легонько усмехнулся в усы, будто бы вспомнил о чем-то, и снова погрузился в изучение новостей.

Агата вернулась к стойке, глянула на часы и начала вводить программу в кондитеромате. Она знала, что примерно минуты через три, как обычно, здесь появится следующий посетитель — веселая дама, которая всегда торопится. Кондитеромат согласно загудел, а Агата посмотрела сквозь витрину.

Их кофейня располагалась на Площади Гвоздей. Такое название площадь получила не просто так: вместо асфальта все ее пространство устилали шляпки вбитых гвоздей. Говорили, что раньше это была реклама какого-то давно разорившегося и исчезнувшего заводика. Молодежь звала эту площадь «Железной» или «Железкой»: «Пошли тусоваться на „Железку“», а те, кто постарше, называли ее «Ржавой». Пару лет назад возникала мода выдергивать гвозди из мостовой себе на память, но мэрия с этой традицией быстро справилась, пустив слух, что только забитый на площади гвоздь приносит счастье. И новые гвозди стали появляться гораздо быстрее, чем любители странных сувениров успевали выдергивать старые. Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, какой-то молодой человек, присев на корточки, весело махал молотком, и вокруг разносился глуховатый звук забиваемого гвоздя. Около него стояла улыбающаяся девушка с букетом.

— О чем задумалась? — Магда уже переоделась в цивильное и собиралась домой.

— Думаю о том, сколько же гвоздей на этой площади. Ведь их надо было кому-то вбить…

— Много. Где-то писали, что, кажется, больше ста миллионов…

— Ста миллионов? — Агата покачала головой. — Даже не могу представить такое количество. Но ведь их надо было еще вбить… Вот как это можно физически сделать? Толпы рабов? Какие-то специальные машины из будущего? Инопланетяне? Кажется, я понимаю, почему этот завод разорился…

— А я и не верю, что был какой-то завод, — сказала Магда. — Если бы завод был, то он, наверное, за все свое существование столько гвоздей бы только и сделал.

— А тогда как? Кому это было надо и зачем это сделали?

— Ну не знаю, — Магда пожала плечами. — Может, когда-то давно на этом месте жила какая-то древняя цивилизация, и здесь у них был, например, храм.

— А откуда у древней цивилизации сто миллионов гвоздей?

Магда уже хотела что-то ответить, но тут дверь распахнулась и вбежала вечно спешащая женщина. Агата нажала кнопку кофемашины, а кондитеромат с щелчком выстрелил свежим горячим пирожным.

— Кофе и пирожное. — Дама подбежала к стойке. — Ой, уже готово! Спасибо! А то опаздываю, как всегда!

Магда махнула рукой:

— Ну ладно, пока, увидимся вечером, — и выскочила на площадь.

А Агата, проводив ее взглядом, снова стала пялиться наружу. Утром вполне можно было побездельничать. Не то что вечером, во время наплыва посетителей, когда от обилия заказов начинала кружиться голова.

По «Железке» неторопливо прогуливались люди, на скамейке кто-то читал книгу, промчалась стайка подростков на велосипедах, медленно прожужжал над площадью электрический почтальон.

Вскоре смотреть в окно стало некогда: сплошным потоком пошли клиенты, и она с трудом успевала принимать заказы и отсчитывать сдачу.

Только присела отдохнуть, как по прилавку кто-то легонько постучал костяшками пальцев.

Агата подняла голову: за стойкой ослепительно, во все тридцать два зуба, улыбался Амаль.

— Привет! Вот и увиделись!

— Хорошо, что ты зашел! Но я сейчас занята, вот только чуть-чуть времени появилось передохнуть!

Агата даже рассмеялась от того, как ей было приятно, что Амаль заглянул в гости. Но потом вдруг испугалась:

— Ничего не случилось?

— Нет, ничего. Да ты работай, не беспокойся. Мне просто понадобилось с одними людьми встретиться, а они, внезапно, назначили встречу именно тут. Мне это не очень понравилось, и, если что, то ты меня не знаешь.

— А что за люди? — снова испугалась Агата.

— Да люди как люди, — махнул рукой Амаль, — не делай такую испуганную мордашку. Тебе не идет.

— И зачем тебе с ними встречаться? — Агата с трудом подавила волнение.

Она знала, что у Амаля существует какая-то вторая жизнь, в которой ей нет места. Бывало, он с кем-то встречался, бывало, пропадал на несколько недель. И на все вопросы, где был, лишь отшучивался, говоря, например, что случайно заснул и проспал ровно пятнадцать дней.

Амаль мгновение помолчал и подмигнул Агате:

— Дай-ка мне большую чашку кофе и не забывай, что мы с тобой незнакомы. Тут, случаем, никто из твоих коллег не появится?

— Сегодня нет. Майкл отпросился, а Магда придет уже под закрытие.

Амаль подхватил кружку и отправился за самый дальний столик в углу, напротив дверей. Сел, вытянул ноги, включил трансляцию какого-то смешного видео, и, сделав вид, что происходящее на крышке стола интересует его больше всего, стал незаметно поглядывать то на дверь, то через витрину на улицу. Агата уже также ничего не могла с собой поделать, и переводила глаза, вслед за Амалем, с витрины на дверь и с двери на витрину.

Шло время, витрина постепенно уходила в тень, и вскоре через яркое отражение помещения кофейни на стеклах стало ничего не разглядеть. Лишь стулья и столы, лицо Амаля, отражение самой Агаты за стойкой, лица и фигуры других обитателей кафе. Белые лица отражались в стекле лучше, фигуры в темной одежде, хуже, и порою казалось, что в воздухе просто плывут белые пятна лиц. Вдруг Агата заметила, что Амаль, еле заметно дернувшись, склонился к столу. Дверь тут же распахнулась и в кофейню вошли два молодых парня. Белокурые, широкоплечие красавцы быстро скользнули взглядом по маленькому зальчику, и, отметив присутствие Амаля, направились к стойке:

— Привет, красавица! Угости-ка нас двумя чашечками кофе!

Высокие, оба с длинными волосами, — новые знакомые Амаля были внешне очень похожи и выглядели как родные братья. Даже одеты они были одинаково: зеленые военные куртки, галифе, высокие ботинки со шнуровкой. Только у одного на майке был изображен оскалившийся тигр, а у другого — парящий орел.

Заметив, что Агата, вместо того чтобы подать кофе, о чем-то задумалась, один из пришедших по-свойски подмигнул ей и спросил:

— Есть вопросы?

— Ой, — растерялась Агата, — извините, сейчас я вам быстро сделаю кофе. Что-нибудь еще будете заказывать? Пирожное…

— Нет, спасибо. Только кофе. Вопросов, значит, нет?

— Нет, — помотала головой Агата, — ну, разве что один. Вы братья?

Молодые люди коротко переглянулись:

— Ну да. Почти.

Взяв чашки, они отправились к столу Амаля. Тот поднялся, солидно пожал им руки. То ли братья, то ли нет опустились к нему за стол, и все склонили к экрану головы и о чем-то зашептались. Впрочем, может они и не шептались, а просто тихо друг с другом разговаривали, но напряженной ситуацией Агате показалось, что она даже слышит доносящийся от того стола зловещий шепоток. Чего, понятно, быть не могло.

Один из братьев вытащил планшет, развернул его экран к Амалю, и, заглядывая сверху, стал что-то показывать, активно перелистывая страницы. Второй откинулся на спинку стула и закурил.

Кто-то заказал у Агаты пирожное, но она, постоянно отворачиваясь к столику Амаля, перепутала кнопки на кондитеромате, и вместо заварного из лотка выпал пирожок с печенкой.

И тут из-за столика раздался громкий хохот. Смеялись и братья, и Амаль. Они поднялись:

— Ну, значит, решено, так и поступим, — и снова последовал взрыв хохота. Махнув на прощание рукой сначала Амалю, а потом Агате, они вышли из кофейни.

Амаль посидел за столиком еще минут двадцать, а потом не торопясь подошел к стойке:

— Давай я уплачу за кофе.

А когда Агата уже собиралась что-то спросить, он лишь слегка вытянул губы и еле слышно прошипел:

— Тс-с-с…

Агата в ответ, почти не разжимая губ, сказала:

— Позвони мне…

Амаль сделал неопределенное движение головой и направился к выходу.

Агата осталась за стойкой, тупо всматриваясь в отражения на витринах. К одной из них со стороны улицы вдруг приникло белое лицо и посмотрело внутрь. И тут же исчезло. Агата, сама не понимая, почему, вздрогнула. Ей показалось, что этот человек смотрел именно на нее. И смотрел не просто так, а словно оценивая или пытаясь ее понять. Так, заблудившись, внимательно всматриваются в незнакомые улицы, пытаясь понять, куда же идти. Агата, понимая, что это глупо, испугалась: «Что это за человек? Он был вместе с этими братьями? Что он хочет от нее? Они что, все-таки знают, что Амаль с ней знаком? И что за дела у них с Амалем?» Она вспомнила прошедший по ней ледяной взгляд незнакомца и поежилась.

Нашарила под стойкой свой коммуникатор.

Позвонить Амалю или нет? Сейчас или позже? Может, его надо предупредить?

Несколько минут Агата быстро водила пальцами по стойке, решая, что же ей делать. Потом схватила трубку и набрала номер Амаля:

— Привет! — затараторила она. — Я тут видела какого-то человека, который сквозь стекло смотрел на меня!

— Хм, — спокойно ответил Амаль, Агата даже представила, как он пожал плечами, — и что?

— Мне кажется, он следил за тобой, а потом разглядывал меня. Он не просто смотрел, а так, знаешь…

— Следил за мной? — в голосе Амаля почувствовалось легкое напряжение. — Почему ты так решила?

— Ну, может, он как-то связан с этими блондинами-близнецами, с которыми ты встречался, и они…

— А, — голос Амаля снова стал спокойным. — Это вряд ли. У нас не такие отношения, чтобы за мной еще кто-то следил. Мы с ними не настолько близки.

В трубке раздался легкий вздох:

— Слушай, малыш, я думаю, что это все твои девичьи страхи. Тебе показалось. Но, все-таки, когда соберешься домой будь осторожна. Пусть, например Магда, тебя проводит. Она же, кстати, на машине? Вот пусть тебя и довезет. Извини, мне сейчас очень некогда, я позвоню тебе попозже.

Коммуникатор погас, и Агата, положив его под стойку, снова посмотрела в витрину. Никакого белого лица там, разумеется, не было.

И вдруг ей показалось, что к ней возвращаются воспоминания, что такое уже когда-то было. Вот это белое странное лицо, смотрящее на нее из-за стекла. И это было связано с чем-то страшным. Может, в детстве?

Она вспомнила, как Амаль однажды говорил ей: «У меня такое ощущение, что в твоем детстве случилось что-то страшное. Ты точно ничего не помнишь?»

 

Глава 5

Ролики и все такое

Агата познакомилась с Амалем совершенно случайно.

Она тогда только начала работать в кафе. Второй бармен, Майкл, фанател от роликовых коньков, всем уши прожужжал про то, как это классно, и, понятно, что уже с первой зарплаты Агата купила себе ролики, и, набивая синяки и шишки, пыталась делать на них первые шаги.

Все свободное время она проводила на улице Славы, которую роллеры иронично называли скейт-парком. Улочка была довольно узкая, но зато под сильным наклоном. Кое-где асфальтовую дорожку прерывали ступеньки с перилами, на которых исполнялись трюки и набивались самые большие шишки. Перепрыгивать ступеньки или вскакивать с разгону на металлические перила Агата не рисковала, но со временем каталась все лучше и лучше, и даже как-то решила принять участие в ночных «покатушках».

Готовилась она к этой ночи долго: купила себе новые, уже профессиональные коньки, новые, взамен уже разбитых, наколенники, шлем с фонариком… Агата считала, что эта ночь станет для нее необычной, неким крещением в мире роллерского спорта. Ночь и в самом деле вышла необычная. Но совсем по другой причине.

Тогда громадная толпа роллеров, наметив заранее маршрут, неслась через свободный от машин город, изредка останавливаясь, чтобы выпить воды или подкрепиться. Самые стойкие гоняли до утра, но большая часть катающихся отсеивалась уже часа через два или три. Агата, прикинув, когда примерно они должны будут проезжать мимо ее дома, решила что это отличная возможность попрактиковаться в длительном катании. А потом сразу завалиться домой отдыхать.

Собрались, как обычно, на улице Славы. Десятки людей сидели на ступеньках, бордюрах и скамейках, вытянув вперед ноги в коньках. Наконец самый главный, Артем, встал и несколько раз хлопнул в ладоши:

— Внимание! Внимание! Отправляемся! Всем известен маршрут или надо повторить?

Десятки глоток заревели:

— Всем! Всем!!!

И тут же ночная тишина была расколота шарканьем об асфальт сотен коньков. Толпа устремилась вниз по улице, и Агата вслед за всеми. Майкл катился последним. Как опытный роллер он смотрел, чтобы не было отстающих и никто не потерялся. Агата сначала ехала вместе с ним, потом, когда в хвосте вокруг Майкла собралась слишком большая компания, догнала кого-то из новых знакомых, потом снова отстала. Затем Агата почувствовала, что шнурок на правой ноге у нее развязался, и, свернув к обочине, села на бордюр. Через минуту к ней подкатил Майкл. Часть сгрудившейся вокруг него компании устремилась вперед, а некоторые тоже остановились рядом, торопливо перетаптываясь, словно кони в ожидании гонок.

— Ты чего? — Майкл, и так высокий, возвышался благодаря конькам над Агатой словно Эйфелева башня.

— Да ничего, шнурок развязался, поезжайте, я сейчас догоню.

— Ты не включила контроллер?

— Да вроде включила, — пожала плечами Агата, — он даже сначала, я чувствовала, шнурки подтягивал, а потом не знаю, что с ним произошло. Я, видимо, еще не до конца разобралась. Коньки-то новые.

— Давай, шнуруй быстрее, — Майкл сделал несколько энергичных движений ногами. — И сразу проверь работу контроллера.

— Да поезжайте, я не отстану, сейчас догоню вас.

Майкл оглянулся на окружавших его друзей и кивнул:

— Ну ладно, мы поехали. Если ты не догонишь нас через десять минут, то не беспокойся — я вернусь за тобой.

— Хорошо, — кивнула Агата, — я догоню уже через пять минут.

— ОК, — кивнул Майкл и устремился вперед.

— Догоняй, — прокричали Агате несколько голосов, и роллеры скрылись за углом.

Агата с силой затянула шнурки, включила контроллер. Он коротко загудел и мигнул синей лампочкой, показывая, что в порядке. Агата подняла ноги и потрясла коньками в воздухе. Контроллер исправно помигал. Аккуратно сделав несколько шагов, Агата увидела, что контроллер снова перестал мигать. Притормозив, она достала из кармана коммуникатор и, найдя в нем страницу контроллера, попыталась разобраться, что же происходит.

— Ох, — Агата тяжело вздохнула, — все-таки я ничего не понимаю в этой дурацкой технике. Надо было сначала разобраться, как это все работает, а потом уже ехать.

Она засунула коммуникатор в карман, пощупала, наклонившись, еще раз шнурки и устремилась вперед. Как и следовало ожидать, роллеры уехали уже довольно далеко: на следующей улице их не было. Агата стала быстрее работать ногами, но поняла, что совершенно не помнит, куда надо поворачивать дальше. Дорога была абсолютно пустой, и потому она, вынув на ходу коммуникатор, начала изучать карту.

— Ага, — кивнула она себе самой, — поворот через пятьдесят метров. На бульвар Ученых. Ой!

И тут прямо перед ней, непонятно откуда возник молодой человек. Вернее, возник-то он понятно откуда — она услышала как в соседнем банке тихо закрылась и пропищала о том, что заперта, электронная дверь. Но Агата, увлеченная картой, его просто не заметила.

— Ой, — молодой человек, похоже, не сразу заметил Агату. Он даже немного отпрыгнул в сторону, и, поскольку тоже был на роликовых коньках, то не удержал равновесия и упал на спину.

— Простите, я, кажется, вас сбила, — Агата протянула упавшему руку.

Тот лежал на асфальте, не совершая никаких движений и внимательно смотрел на нее.

— Да нет, я упал сам. А еще точнее, чуть было не сбил вас. Не понял, откуда вы взялись и что тут делаете…

— Я? Еду на роликах. Сегодня же пробег. Вы, наверное, тоже? Или нет? — Агата оглянулась на дверь банка.

— Я? Ах, точно. Да, пробег. Я еду на роликах. Но что вы тут делаете?

Агата устала протягивать руку и засунула ее в карман. Молодой человек еще немного полежал на тротуаре, после чего резко перевернулся и вскочил.

— Я тоже еду в пробеге, — сказал Агата, осматривая своего нового знакомца.

Он был смуглым, скорее всего уроженцем какой-нибудь южной страны, и весьма симпатичным. За спиной у него болтался довольно объемный рюкзак, а наколенники и налокотники светились легким желтым светом — это был последний писк моды. Агата, честно говоря, хотела купить себе такие же, но, увы, денег на такую роскошь у нее пока не было.

— В пробеге? — Молодой человек покачал головой. — А здесь ты откуда взялась? Я тебя раньше не видел…

— Ну там много людей, и вы вполне могли меня не заметить. Я ехала с Майклом, он в конце, смотрит, чтобы никто не отстал.

— Лучше на ты, — парень мотнул головой. — Но если он следит, чтобы никто не отстал…

— А я остановилась завязать шнурки…

— Погоди, — молодой человек вытянул вперед ладони. — Я не это имею в виду. Тебя здесь не должно быть!

— Ты что?! В смысле?!

— Э-э-э… проехали. Тебя как зовут?

— Агата.

— Вот что, Агата…

— А вас как зовут?

— Меня? — молодой человек смутился. — Э… Ну…

— Вы не знаете, как вас зовут? — Агате вдруг стало очень весело. — Может, вы все-таки сильно ушиблись?

— Лучше на ты, я сказал, так как-то проще.

— Надо ехать, а то все укатят черт знает куда, и Майклу придется за мной возвращаться. Ну что, незнакомец, вперед?

— О, черт, — молодой человек с тревогой посмотрел в конец улицы. — Возвращаться? Майклу? Я, пожалуй, поеду, но у меня есть еще кое-какие дела.

И он быстро покатил в противоположную сторону.

— Эй! — крикнула Агата ему вслед, заинтригованная таким быстрым прощанием.

Парень развернулся, и, продолжая ехать вперед, но уже задом, махнул Агате рукой:

— Меня зовут Амаль! Думаю, мы еще увидимся!

После этого он, яростно работая локтями, устремился дальше. Агата еще секунду посмотрела ему вслед и кинулась догонять своих. Но мысли о молодом человеке не давали ей покоя. Тот был, конечно, очень странным, но и в то же время каким-то очень обаятельным. Нет, даже не так. Не обаятельным, вернее, это было не главным, а главным было то, что он был какой-то свой. Как будто Агата с ним давно знакома. Лет сто может. Или даже двести. «Как будто потерянный брат» — неожиданно для себя решила она. Ей стало приятно думать про Амаля, но тут из-за угла выкатил Майкл:

— Вот ты где! Все в порядке?

— Да. Я тут… — И Агата осеклась. Почему-то ей не захотелось рассказывать Майклу про неожиданную ночную встречу.

— Что ты тут?

— Пыталась разобраться с контроллером, но так ничего и не поняла. — Она протянула Майклу коммуникатор. Тот быстро нажал несколько кнопок:

— Понятно, почему тебе ничего непонятно. Ты просто не установила постоянный режим. Погнали догонять остальных. Сейчас как раз привал!

У Майкла было отличное настроение, и болтал он без умолку. Рассказывал разные глупости, то про бар, то про ролики, то про своих приятелей, то про свою девушку. Агата кивала, но думала лишь о том, что означают загадочные слова Амаля «мы еще увидимся». Но думалось плохо — все-таки голос у Майкла был очень громкий.

Удивительно, но это было не последнее знакомство этой ночи. Когда Агата уже собралась домой, и даже успела попрощаться с Майклом и еще с парой человек, впереди в толпе кто-то коротко вскрикнул. Выяснилось, что какая-то девушка споткнулась и потянула ногу. Она лежала на асфальте, подняв ногу с коньком вверх и, смеясь, морщилась:

— Елки-палки! Я так и знала! Все-таки больно!

Майкл красиво, боком, затормозил около нее и провел по поднятой ноге коммуникатором:

— «Медик» говорит, что все хорошо и через пару часов ты сможешь нормально двигаться. Но пока, конечно, на коньках тебе лучше не стоять. Давай-ка вызовем такси и отправим тебя домой!

— Ох, — поморщилась девушка, и поднялась, схватившись за чью-то заботливую руку. — Не надо такси. Я как-нибудь так. Я поеду вместе со всеми.

— Э, нет, — покачал головой Майкл, — как один из организаторов всего этого дела, я запрещаю тебе это делать. Где ты живешь?

— В этом и проблема, — девушка виновато хмыкнула. — Я меняю квартиру, и в новую я могу въехать только завтра утром. А старой у меня уже нет. Вот потому-то, собственно, я здесь и оказалась.

— Майкл, — заорал откуда-то спереди Артем, — там все в порядке?

— Сейчас! Пять минут! — Майкл помахал поднятой над головой рукой и снова повернулся к девушке. — Но и бросить здесь мы тебя не можем. Что же нам делать…

Агата посмотрела на девушку. Та была симпатичной брюнеткой лет восемнадцати, практически ровесницей. Голубая куртка, розовые джинсы, рюкзак с персонажами комиксов…

— Я думаю, она бы могла переночевать у меня. Я и живу тут рядом, вон в том доме, — пояснила Агата остальным и даже показала рукой, — да и диван свободный у меня есть.

Майкл внимательно посмотрел на Агату:

— Уверена? — Потом повернулся к девушке. — А ты как думаешь?

— Да, — сказала Агата.

— Думаю, нормально, — кивнула девушка.

Девушку звали Магдой, и Агата очень быстро с ней подружилась. А когда через некоторое время та оказалась без работы, притащила ее в кафе на должность уборщицы (с чего когда-то начинала сама).

* * *

Агата улыбнулась: кажется, что все это было только вчера, а на самом деле с той ночи прошло уже несколько лет.

Коннектор завибрировал под стойкой:

— Алло, подруга, — это была Магда, — закрывайся без меня. Никак не могу придти. Прилечу завтра утром раньше и сделаю все что надо. Хорошо?

— Ты не придешь? — расстроилась Агата. — Как так? Почему?

— Да тут небольшие бытовые неприятности, не стоит внимания. Не получается.

— Но, может, я тебя подожду? — Выходить на темную улицу, где, может быть, таится незнакомец с белым лицом Агате одной совсем не хотелось.

— Да какой смысл, — бросила Магда, и тут же тон ее сменился на обеспокоенный. — Или там какие-то проблемы?

— Нет, никаких проблем нет.

— Ну тогда до утра! — сказала Магда и выключила связь.

Агата положила коннектор на стойку, тяжело вздохнула и посмотрела на улицу.

— Я так понимаю, уж прости, услышал случайно разговор, надо, чтобы тебя кто-то проводил?

Стариковской походкой к стойке подошел Павел Николаевич. Агата была уверена, что он давным-давно ушел, и удивилась, когда снова его увидела.

— Я могу это сделать. Даже с большим удовольствием. Я, конечно, человек пожилой, но настоящий рыцарь, и со мной тебе опасаться нечего!

— Вы? Э-э-э… — Растерялась Агата. — Ну да, можно, я, в принципе, не против.

Понятно, что, случись что, защитник из Павла Николаевича будет еще тот, но худая компания все равно лучше одиночества в такой вечер.

— Не стоит считать, что я совсем уж немощный, — Павел Николаевич перехватил свою трость за противоположный конец и мгновенно, словно фокусник, сдернул ею со стойки оставленный кем-то стакан. Стакан скользнул по трости до его руки, потом назад до рукоятки, затем подлетел вверх, под самый потолок, где несколько раз перекувыркнулся и каким-то магическим образом был снова пойман тростью, отпущен вниз, и почти у самого пола, когда Агата уже сжалась, ожидая звона разлетающегося стекла, пойман рукояткой трости и снова водружен на стойку.

— Этого достаточно или стоит показать еще что-нибудь, уже без трости? — Павел Николаевич хитро взглянул на изумленную Агату.

— М-м-м… Нет, пожалуй лучше не надо. А вы что, были… э-э-э… фокусником? Или занимались фехтованием? Работали в цирке?

— Нет, что ты, — Павел Николаевич, довольный произведенным эффектом, улыбался себе в усы. — Я ученый. Физик. И потому законы физики мне подчиняются. Вернее, я могу с ними совладать. Как я понимаю, рабочий день у тебя окончен? Ты должна тут еще что-нибудь делать?

— Только выключить приборы…

— Ну тогда я тебя подожду на улице.

Агата быстро отключила все в кафе, погасила свет и вышла за Павлом Николаевичем. Площадь была совершенно пуста.

— Предпочитаете взять такси или пройтись пешком, — Павел Николаевич заговорил со старомодной галантностью.

Агата оглянулась по сторонам, и, не увидев ничего страшного, сказала:

— Можно, пожалуй, и пешком, я живу не слишком далеко.

— Ну тогда прошу, — Павел Николаевич протянул ей согнутый локоть. — Еще раз хочу попросить прощения за то, что стал невольным свидетелем вашего разговора. Тебя испугал какой-то человек, заглянувший через витрину?

— Ага, — кивнула Агата и взяла старичка под руку. — Как вы догадались? Тогда он мне показался каким-то страшным, а теперь я думаю, что это все просто пустяки.

Агата выдохнула — она сказала почти правду. Увидев спокойную вечернюю площадь, она как-то внезапно успокоилась, и страхи улетучились. Ну почти улетучились. Ну подумаешь, кто-то заглянул в витрину. Тысячи прохожих каждый день заглядывают в витрину, а тут она почему-то решила что это… Даже непонятно, что она решила. Видимо, встреча Амаля со странными молодыми людьми все-таки напугала ее.

— Почему ты так испугалась какого-то лица? — поинтересовался Павел Николаевич.

— Да я думаю, что это все ерунда, — махнула рукой Агата, — давайте не будем об этом.

До ее дома они дошли быстро. Павел Николаевич оказался любопытнейшим типом: он расспрашивал Агату про ее жизнь, и она даже устала отвечать на вопросы: «Кто твои родители? Почему ты работаешь в кафе? Тебе это нравится? Какие у тебя планы в жизни? Чем занимается твой молодой человек?» Даже голова закружилась. Агата старалась отвечать честно, но не на все вопросы можно было дать ответ. Ну например, как расскажешь о том, чем занимается Амаль? Да и откровенничать про свое детство и родителей Агате тоже не особо хотелось. Все-таки это чересчур личное, для того, чтобы рассказывать постоянному посетителю кафе.

У подъезда Агата хотела распрощаться со старичком, но тот уперся:

— Мадам, вы меня удивляете! Мы прошли по относительно безопасной улице, где порою встречаются прохожие, а в подъезд, где вы можете оказаться один на один с преступником вы собрались зайти самостоятельно. Эх, молодежь, всему-то вас надо учить.

Увидев, что у Агаты стоит обыкновенная, а не электронная, дверь, старичок очень распереживался и еще минут пять убеждал Агату, что дверь надо ставить электронную, а все остальные недостаточно безопасны.

— Ну какие у нас опасности, — смеялась Агата.

— Милая, надеюсь, их у тебя и не случится. Но, запомни, что лучше перестраховаться — электронная дверь никогда не помешает. И не пытайся экономить, в случае чего, не ставь железную — это все глупости для дураков. Сразу бери электронную!

После того как Агата пообещала обязательно внять советам старика, тот, наконец-то откланялся.

 

Глава 6

Преступник возвращается

Ка к только Агата вошла домой, тут же раздался звонок Амаля:

— Ну ты где? Магда довезла тебя?

— Меня проводил наш клиент — Павел Николаевич. Помнишь, это такой дедушка, притворяющийся глуховатым. Но сегодня в очередной раз выяснилось, что у него очень острый слух. И он даже расслышал, что я боюсь идти домой одна.

— Что за дедушка, — забеспокоился Амаль. — Он не из полиции? Или НСБ?

— Амаль, ты становишься параноиком. Обыкновенный милый дедушка, и в самом деле старенький. Хотя орудует своей тростью словно заправский Д'Артаньян.

— Заправский кто?

— Ой, — растерялась Агата, — я сама не поняла, что сказала. Это, кажется, такой герой. Из книги. Я вроде в детстве читала, но теперь совершенно позабыла. Я даже не знаю, как я это вспомнила.

— Книги? А, — разочарованно протянул Амаль, — книги…

Агата рассмеялась:

— Я только сегодня вспоминала, как мы с тобой познакомились. Тогда ты сказал точно такую же фразу.

— Когда познакомились? Тогда ночью? На улице?

— Да нет, когда ты пришел ко мне в кафе. Я как раз что-то читала в коммуникаторе, и ты спросил: «Ты что делаешь?» А потом так же разочарованно протянул: «А-а-а, просто читаешь книгу…»

— Такое возможно, — усмехнулся Амаль. И тут же сменил тему: — Ты же завтра не идешь на работу? Это к лучшему. Хотя я и не думаю, что что-то произошло с этим лицом, что ты увидела, и слежкой, что ты выдумала, — но если ты денек посидишь дома, то мне будет гораздо спокойнее.

— Но…

— Все, пока. Посиди дома. Надо бы еще поставить тебе электронную дверь…

Агата хотела сказать, что Павел Николаевич ей уже говорил сегодня про электронную дверь, но не успела — Амаль повесил трубку. Но может, оно и к лучшему, что не успела — Амаль становится каким-то параноиком. Хотя, если признаться честно, то и Агата ощущала себя в последнее время не так беззаботно, как раньше. Может, дело было в тех громадных деньгах, что лежали у нее дома? Пожалуй, и в самом деле, стоит поставить электронную дверь.

* * *

Катались они тогда на роликах в ночь на воскресенье, а в понедельник утром, когда Агата пришла убирать в кафе, Майкл подозвал ее к столику и включил новости:

— Ты это видела?!

Все новости всех каналов были просто забиты сообщением про ночное ограбление банка.

— Ведь это же прямо в то время, как мы там ехали, — кричал возбужденный Майкл. — А ты там потом и одна мимо этого банка проезжала! Ты ничего не заметила?

— Нет, — покачала головой Агата и густо покраснела. Но не столько от стыда, сколько от волнения. Так вот чем занимался этот таинственный молодой человек!

— И, главное, прикинь, — махал руками Майкл, — не только никто ничего не видел, но и камеры ничего не сняли! Это вообще фантастика! Грабителей могла снять только одна камера на улице, но она оказалась сломана! Прикинь, как работают люди! Во, профессионалы, уважаю!

— Почему грабителей, — автоматически переспросила Агата. — Грабителя…

Майкл замолчал и внимательно на нее уставился:

— Грабителя? То есть, ты думаешь, что он был один?

— Ну, я не знаю, — испугалась Агата, — мне просто кажется, что зачем идти ночью в банк толпой. Вполне хватит и одного человека!

— Это логично, — кивнул Майкл. — А учитывая, что он взял почти полмиллиона наличных, которые почему-то остались в операционном зале, я очень даже завидую такому одиночке!

Агата вздохнула. И вспомнила последнюю фразу Амаля про то, что они еще увидятся. Интересно, что он имел в виду? Вот это была загадка.

Впрочем, ответ на нее стал известен уже в среду. Агата, закончив уборку кафе, взяла чашечку кофе и села за столик. Достала коммуникатор и начала читать какую-то книгу. И услышала за спиной тихий голос:

— Ты что делаешь?

Она резко обернулась. Это был Амаль.

— А-а-а, читаешь книгу, — разочарованно протянул тот.

— Привет! Как ты меня нашел?

— Все очень просто. Достаточно было спросить у роллеров, кто такой Майкл и кто был вместе с ним. Ничего сложного.

Агата понизила голос:

— Ты… правда… этот банк?…

— Тс-с-с. Надеюсь, ты меня не выдашь?

— Конечно, нет! Но как?..

— Тс-с-с… Пошли выйдем на улицу. Здесь слишком много посторонних ушей.

Агата, как зачарованная, вышла следом за Амалем.

— Ну, — тот весело хлопнул в ладоши, — куда пойдем? Давай я тебе что-нибудь подарю!

— Что?

— Ну не знаю, что ты хочешь? Защиту для роликов, например!

— Нет, это дорого.

Амаль, усмехнувшись, наклонился к Агате:

— Как я понимаю, ты смотрела новости. Но не говори мне, что ты не слышала, сколько у меня сейчас денег в кармане…

— Слышала, — кивнула Агата, — но как ты узнал, что они будут лежать в операционном зале? В новостях говорили, что их всегда убирают в сейф…

— Тсс… В каждой профессии есть свои тайны.

Он так ничего и не сказал Агате. Но через несколько дней она узнала, что была арестована банда грабителей, собиравшаяся обокрасть тот самый банк и имевшая сообщника среди кассиров. Они утверждали, что к ограблению не имеют никакого отношения. Хотя, и в правду, собирались наведаться в банк, но им кто-то позвонил с анонимного номера и сказал: «Я думаю, что вам сегодня в банк идти не стоит…»

Агата уже виделась с Амалем каждый день, и, понятно, немедленно спросила у него про эту историю. Он поморщился:

— К сожалению, как показывает практика, будущее угадать невозможно. Вернее, те изменения, что мы в него вносим. Ребят жалко. Надеюсь, их все-таки отпустят, ведь они ничего не сделали. Хотя, безусловно, наказания без вины не бывает: они же все-таки собирались ломануть его той ночью…

— А они не могут выдать тебя, — спросил Агата, ощущая, как ее сердце сначала забилось очень часто, а потом замерло.

— Меня? — удивился Амаль. — Как они могут меня выдать? Мы с ними не знакомы.

— Не знакомы? И звонил им не ты?

— Звонил я, — Амаль вздохнул, — но это долго объяснять. Выдать они меня не могут, потому что даже не знают о моем существовании.

— Но как?!..

— Когда-нибудь, возможно, я расскажу тебе, как все это делается. Но не сейчас.

 

Глава 7

Мигель

Теперь меня все обвиняют, что я купил эту машину. Да, купил, и что? Пусть ситуация сложилась и по-дурацки, я, все-таки, абсолютно прав. Подумайте сами: если у тебя есть деньги, то не тратить их — вот это величайшая глупость. А остальное… Ну не стоит считать, будто бы я не подстраховался. Я покупал машину для Елены, а она вовсе не нищенка. Ее семья держит в нашем районе несколько магазинчиков, химчистку, еще всякую фигню, которая вроде бы и не сверкает огнями и не выстелена красными дорожками, денег приносит столько, что мама не горюй.

Хоть один нормальный человек задастся вопросом, откуда у богатенькой девочки новый автомобиль? Ну, конечно же, нет. Сама Елена тоже стучать бы не стала, да и зачем ей стучать — ей что, машина, что ли, не нужна? С родаками ее тоже все в порядке: они думают, что я ученый, исследователь. И просто получил деньги за один законченный проект. Все знают, что ученые хорошо зарабатывают. Ну они, конечно, были немного удивлены такому подарку, но, в общем-то, все нормально. Стучать бы они точно не стали. А ученого я могу хорошо изображать. Опыт у меня есть. Я как-то работал на парня, который как раз был ученым. И насмотрелся на все это. Он жил на роскошной вилле: два этажа, бассейн, все дела. А я у него был, типа, и повар, и водитель, и вообще всякий подай-принеси. Но не подумайте, что что-нибудь плохое, хочу сказать — парень нормальный был, относился ко мне как к другу. Да мы и на самом деле были немного знакомы, долго рассказывать. Ну, типа, он когда маленький был, то приезжал к своему дяде в гости, а тот жил на моей улице. Ну и мы играли. Догонялки всякие, прятки. Тогда еще кусты росли, было куда спрятаться. Это потом их все вырубили. Я вообще цивилизацию не люблю: мне нравится, когда трава густая и высокая, разная вся, колышется на ветру. А они взяли, засадили все газоны какой-то дрянью, это не на траву теперь похоже а, скорее, на палас какой-то. Или вот например, деревья. Помню, раньше, когда нормальная экология была, они были густые, красивые, листьев — с каждого мешков десять, наверное, набрать можно. А сейчас что? Стоят какие-то обрубки, на них по три листочка. И зачем все это? А нам говорят: это город, цивилизация. По мне — да на фиг такой город. Не нужен он. Человек должен с природой вместе жить, а не среди бетонных коробок. Ну извините, отвлекся. О чем я? А, ну да.

Этот парень, который ученый, нормальный чувак был. Ну немного ботан такой, тормозил тоже, бывало, скрывать не стану. Я ему говорю: Ник! Его Ник звали. Ник, говорю, поехали на море, отдохнем, с девчонками познакомимся, повеселимся. А он ни в какую: работа, проект, да и вообще, дескать, зачем. Ну а я же упорный. Раз, и уговорю его. И мы в самом деле на море едем. Веселимся там, с девчонками знакомимся, то-се. Ну если уж совсем честно, то знакомился я, он по этой части не слишком большой мастак был. Но поскольку мы вместе — то мы значит мы. А потом приедем с моря, так он мне говорит: «Мигель, спасибо тебе, что меня вытащил. Сам бы я никогда не решился так классно отдохнуть». Понятно, что я как бы слуга у него был, но вообще мы дружили. Жаль его, он как-то исчез. Уехал с каким-то людьми об очередном проекте разговаривать, куда-то на завод. Вечером звонит мне — забери меня, типа. Подъехал — его нигде нет. Коннектор молчит. Всю ночь в этом районе колесил — так и не нашел его. Районец дрянь, конечно, окраина, промзона. Но все равно же это не повод человеку пропадать. Утром домой приехал — нет его и дома. Ну нашел этих ребят, к которым он ездил. Те говорят — он машину вызвал, то есть меня, и ушел. Никто его больше не видел. Ну я там еще покрутился, с людьми поговорил, может, заметил кто что. Но нет, тишина. Поехал в полицию заявление о пропаже человека сделать. А они меня раз — и в камеру. Ну, на мне всякие дела по молодости были, вот они и решили, что я Ника мочканул. Не, не думайте, ничего серьезного: как-то с ребятами банкомат ломанули, за это и взяли. Ну и еще всякие пустяки были, но про это полиция не знала. Я им говорю: «Да мы с Ником лучшие кореша!» Не, все равно в камеру. Неделю подержали, доказательств у них никаких, вот и выпустили. И если я раньше как сыр в масле жил, то оказался в полной. Ну да. Ни дома, ни работы, вообще ничего. С работой тоже сложно. Прикинь: прежний хозяин пропал, меня в камере держали, кто захочет такого на работу брать. А устраиваться, знаешь, на полный день, в маркете покупки, например, упаковывать, так это точно не по мне. Ну так и жил: то там подхалтурю, то здесь. Живот уже к позвоночнику прилип, так много работы попадалось.

Но тут повезло, Амаля встретил. Это интересная история. Я повздорил в кафешке с одним чуваком. Ну слово за слово, чем-то не понравился я ему, и он попер как бульдозер. А лось здоровый, на голову выше меня. «Выйдем поговорить!» «Да выйдем, без проблем, че ты такой испуганный». Ну вышли, а с ним его кореша. Ну так, потихонечку вышли, бочком, чтобы я их не увидел. Ну и начали меня втроем метелить. Вернее, как сказать. Я их начал метелить, всех троих. Это я так с виду худой, но я же на улице вырос, драться умею. Иначе бы мне не выжить на той улице.

Вот, кстати, знаете, какая забавная штука. Я когда маленький был, то вообще было тихо все, спокойно, наш район чуть ли не элитным считался. Хотя и небогатым. А потом вдруг все как взбесились. Прямо вот зло пришло на землю. Я вообще не мистик, не по этому делу, у меня другие убеждения, марксистские, но тут во что угодно поверишь. Я вот даже помню, как все это было. У нас один мужик на улице спортивный магазин держал. Ну там велики всякие, роликовые коньки, сами знаете. Но сам он ни разу не спортсмен был. Такой очкарик обыкновенный. И вот пришли к нему какие-то парни велосипед покупать. Они потом говорили, что все как обычно. Стояли, смотрели велосипеды, обсуждали. А тут к ним этот мужик подлетает и говорит: убирайтесь отсюда, магазин, дескать, закрывается. Они ему постой, как закрывается, куда, одиннадцать утра ведь! А он на них с кулаками. Нос одному разбил. Они, понятно, ответили, тогда мужик это хватает какой-то там спортивный топор или что — не знаю, и на них. Ну они из магазина выбежали, а он дверь закрыл и разгромил все. Вот собственный магазин, полный товара, взял и разгромил. А потом запил. То есть, стал каждый день нажираться так, что в канаве лежал. У него жена, двое пацанов было чуть постарше меня. Но ничего с ним эта жена так и не смогла сделать. Сорвало резьбу, и назад уже не вернешь. Ну поговорили об этом на улице да и все. А чего тут скажешь? Сошел человек с ума. Точка. Но еще даже забыть про эту историю не успели, как опять подобный случай. Инженер, с нами буквально окна в окна жил, работу бросил, даже увольняться не стал, и тоже запил. А потом и вовсе понеслось: вот словно зло сошло. Все злые стали, драки, грабежи, да и вообще черт знает что. Вот я там и вырос. Такая история. А, ну да.

Вышел с этими козлами из кабака, они на меня набросились, а я их, ну как это помягче сказать, расшвырял по сторонам, они все на земле лежать остались. Оглядываю их, думаю, может, добавить кому, чтобы уж не встал, так как мне продолжать драку неохота, и тут подходит ко мне парень. Такой вихлястый, чернявый. Круто, говорит, ты их. Хорошо дерешься. Я сначала напрягся, думал, может, он приятель их, может, еще чего. Но нет, вижу, человек спокоен, претензий ко мне не имеет. Объяснил, в чем дело было. Он представился, что его Амалем зовут и говорит: «Пошли в кафе какое-нибудь, у меня к тебе разговор есть, ну если ты не против. Только не в это кафе, а в другое. Я тебя угощу чем-нибудь». Ну мы и пошли. Да я бы тогда хоть с чертом пошел, уже так достало без денег сидеть. Я сразу понял, что он мне какую-то работу предложить хочет. Пока шли, думал, соглашаться или нет. Я-то считал, что он мне какой-нибудь криминал предложит. Ну а в то же время надеялся, может, думаю, ему телохранитель нужен. Но все по-другому оказалось.

Сели в кафе и он мне рассказывает, что через пару дней какие-то хулиганы нападут на хорошего человека. И спрашивает, смогу ли я с этими хулиганами справиться. У одного из них, говорит, нож. Хулиганов двое, так что это для меня как семечки. Но вот только не понял, откуда он знал про это нападение. Спрашиваю, а он темнит — знаю и все. И хулиганов, говорит, надо в полицию сдать. Ты не бойся, они быстро подъедут. Да я, говорю, не сомневаюсь, что они быстро подъедут, но у меня с полицией как бы проблемы. Как бы они меня заодно с хулиганами не загребли. А Амаль мне говорит: не бойся, не загребут. Ты же как спасатель будешь! А тот, которого ты спасешь, даст тебе денег. И деньги эти делим пополам. Устраивает? А много ли денег, спрашиваю. Много, говорит. Но ты не вздумай что-нибудь ляпнуть типа того, что ты из-за денег вмешался или еще почему. Шел просто по улице и решил помочь. И все. Странная, конечно, история, но я согласился. Говорю же, положение у меня тогда безвыходное было.

И вот через несколько дней встречаемся мы с Амалем на углу, как он сказал. Стоим. Курим. Тут идет какой-то парень. Амаль мне говорит: я сейчас с ним заговорю, а ты заворачивай за угол и иди. Не торопясь иди, как обычно. Ну а дальше сам знаешь что делать. Вообще уже ничего непонятно, сплошные загадки. Ну ладно, сам же на это подписался, в конце концов. Амаль стал у парня спрашивать как куда-то пройти, а я — за угол и иду. И точно, вижу, что впереди какое-то месилово. Хотел сначала медленно подойти, не торопясь, а потом понимаю, куда, сейчас эти двое мужика просто убьют! Месили они его реально. Ну я вперед, кричу: «Чего творите, пошли вон!» Блондин, у которого Амаль обещал нож будет, как раз по правую руку от меня оказался. Я его сразу и вырубил. Со вторым посложнее пришлось, но тоже справился, тут и полиция подкатывает. Этого мужика в больницу отвезли, а меня в участок. Почитали мою анкету, покривились, показания сняли и отпустили. А я все думаю: а деньги-то где? Но через пару дней звонит мне этот мужчина, который пострадавший. Надо, говорит, увидеться. И отваливает мне кучу бабок. Ну вот реально кучу. Журналисты там всякие, телекамеры, берут у меня интервью, как у благородного человека. Ну а я рассказываю все, как Амаль научил. По улице шел, увидел драку, вмешался. Ничего, дескать, особенного. А мужчина этот говорит: «Если бы не вы, то меня бы убили!» Это, говорю, возможно: как увидел, как они вас месят, мне аж страшно стало. А он, оказывается, снял зачем-то деньги в банке и шел домой. А они по наводке решили на него напасть. И тут я. Вот так и вышло.

Деньги с Амалем поделили, и я все пытал его: откуда он знал, что грабеж будет? Он с этими ребятами знаком был? Или в банке у него кто-то про наводчика рассказал? Да и вообще, как он угадал, что мужик не пожалеет денег за свое спасение? А Амаль он же такой, слова не вытянешь. Вернее, болтать-то он любит, да все о пустяках. А по делу только от сих до сих и больше ни-ни. Амаль вроде со мной распрощаться хотел тогда, а я понял, что надо за него мертвой хваткой держаться. Ну и начал ему всячески навязываться. Слушай, говорю, ты меня практически от голодной смерти спас. Так что уж не бросай теперь.

Он посмеялся и говорит: ну раз так, то есть у меня для тебя еще одно дело. Надо камеру на банке разбить. Только гляди, ты теперь звезда, тебя любая собака знает, как бы не опознали. Но меня опознать непросто. Потому как взял я рогатку, и с пятидесяти метров эту камеру металлическим шариком, с одного выстрела рассадил в клочья. Детство на улице, вы же знаете.

А на следующий день Амаль мне дает пачку денег. Достаточно ли тебе, говорит, за разбитую камеру? Достаточно?! Да даже очень много! Несколько месяцев жизни ни в чем себе не отказывая!

Ну а потом началось. Один банк, другой… И командой постепенно стали обрастать. Вот так все и сложилось.

Мне, конечно, очень неудобно, что ребят подставил. Все они хорошие, и Амаль лучше всех, хоть на меня и злится. Но я никого не подставлял.

А вообще, конечно, ощущения еще те. Спишь ты себе спокойненько, и вдруг шум, грохот, крики. Успеваешь только понять, что упала плашмя входная дверь и толпа ребят в черной униформе и бронежилетах тычет тебе автоматами в лицо. Я сначала думал, что мы засыпались. Ну, понятно, слишком много висит на нас, где-нибудь и прокололись. Такое же каждый день бывает, иначе бы тюрьмы пустовали. Ну, подняли меня с постели. Вернее, сначала сбросили на пол, а с пола уже подняли. Посадили за стол. Суют планшет. Пиши, говорят. Чего писать, спрашиваю. На какие деньги ты купил машину. Я было начал дурачка играть, что, мол, за машина, ничего не понимаю, ничего не знаю, пешком хожу. Но они, что уж тут говорить, были серьезно настроены. Пиши, говорят, а то… Ну, что там «то», так и не сказали, но вряд ли что-то хорошее. А у меня мыслей никаких. Помню лишь, что Амаль четко говорил, что деньги тратить большими кусками нельзя. Вот, думаю, я дурак. И ведь как-то вычислили! Написал им, что всю жизнь деньги копил, на разных работах, а поскольку сейчас смертельно влюблен, то решил все накопления потратить на подарок любимой. Я, честно говоря, когда Амаль заводил все эти фальшивые фонды и фирмы, чтобы мы как-то якобы работали и что-то якобы за это получали, думал, что он дурью мается. А теперь понял его правоту. Понятно, что с такой «официальной зарплатой» я был должен впроголодь все последние годы жить, чтобы на этот автомобиль собрать, но, тем не менее, версия у меня есть, откуда деньги. И пока ничего они мне предъявить не могут. Подержали меня немного в камере и отпустили. Говорят, будем расследовать. Вот такая вот история.

 

Глава 8

Лицо или маска

— Здравствуйте! — около стойки стоял невысокий крепкосбитый мужчина с азиатским лицом. Возможно, Агата бы могла сказать, что он азиат, но его кожа была слишком белой для уроженца Азии. Вернее, слишком белой она была даже и для европейца.

— Добрый день. Что будете заказывать?

— Пожалуй, ничего, — улыбнулся мужчина, — компания «Бодрое утро». Мы производим регулярное тестирование кофе у наших дилеров.

— Ну так значит заказывать все-таки будете, — подскочил с улыбкой Майкл, — несколько чашечек кофе!

— Вы правы, — лицо мужчины растянулось резиновой улыбкой, — эспрессо, американо, латтэ.

— Агата, надеюсь, ты справишься. — Майкл хлопнул ее по плечу и отправился обслуживать очередного клиента.

— Вам просто налить кофе? — спросила Агата.

— Да, и я проверю его характеристики. Все очень просто.

— Все три чашки сразу?

— Нет, давайте начнем с эспрессо. Как вас зовут я уже услышал. Меня, для облегчения общения, можете звать Хиро.

Агата выставила на стойку первую чашку, мужчина опустил в нее тонкий щуп и стал внимательно смотреть на экран своего коннектора.

— Есть ли претензии по качеству нашего кофе?

— Пожалуй, нет.

— Давно работаете?

— Ну, — пожала плечами Агата, — уже несколько лет.

— Не было ли желания бросить к черту эту работу? — Хиро поднял глаза от экрана коннектора и внимательно посмотрел на Агату. Потом улыбнулся, как бы извиняясь за прямоту своего вопроса.

— Да, — растерялась Агата, — вернее, нет. Чтобы бросить одну работу, надо сначала найти другую, которая бы нравилась больше. А я пока такую не нашла.

Хиро посмотрел на экран своего коннектора:

— Ну, если есть деньги, то почему бы и не бросить работу просто так. Уехать куда-нибудь…

Агата вздрогнула. Но Хиро, не давая ей ответить, продолжил:

— Отличный кофе. Все показатели в норме. Хотя, конечно, бывает и так, что кажется, что денег не хватит. Несмотря на то, что, например, человек скопил уже весьма приличную сумму.

— Почему вы решили, — наконец поборола растерянность Агата, — что я накопила какие-то деньги? У меня не настолько высокая зарплата, чтобы еще и копить.

— Извините, что вы приняли мои философствования на свой счет, — Хиро слегка склонил голову. — Я говорил, скорее, о себе. Хочется бросить все и перебраться куда-нибудь в место получше. Но, увы, работа, зарплата… Трусость, в конце концов. Страх перемен. Давайте теперь американу.

Агата выставила на стойку следующую чашку и внимательно посмотрела на странного гостя. Пожалуй, слово «паранойя» употреблялось в последнее время слишком часто. Но даже если у вас паранойя, то это не значит, что за вами не следят. Агата просто физически почувствовала, как вокруг нее сжимается какой-то странный круг. «Наверное, так охотники ходят вокруг льва, расставляя силки. Он, может, еще и не видит их, а лишь слышит шорохи в кустах…» — Агата потрясла головой, чтобы избавиться от дурацкой ассоциации.

Хиро опустил в чашку щуп и улыбнулся каким-то своим мыслям.

— А вот, представьте, ограбить банк. Постоянно об этом мечтаю. Это ли не цель желанная?

— И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук и тысячи лишений, присущих телу?

— О! — Хиро развел руками и слегка, несколько театрально, поклонился. — В наше время нечасто встретишь человека, способного продолжить строчку из «Гамлета».

— «Гамлета»? — удивилась Агата. — Ну да, пожалуй. В последнее время что-то постоянно говорю цитатами. Даже сама не могу понять, как так получается.

— Виной этому, наверное, воспитание, — вежливо улыбнулся Хиро, — чем занимаются ваши родители?

Агата вздохнула:

— К сожалению, мои родители погибли несколько лет назад. В автокатастрофе.

— Прошу прощения, что заставил вас это вспомнить, — снова поклонился Хиро, — сколько вам тогда было лет?

Наконец Агата смогла перебороть волю незнакомца и, покачав головой, ответила:

— Извините, но я не хочу об этом разговаривать.

Тот приложил руку к груди:

— Извините еще раз. Я и в самом деле зашел слишком далеко в своих расспросах. Простите, если они показались вам бестактными. Отличный американо! Теперь давайте посмотрим, что происходит у нас с латтэ.

Агата поставила на стойку следующую чашку, и Хиро улыбнулся:

— Давайте поговорим о чем-нибудь более веселом. Ну, например, о современной молодежи. Согласитесь, что сегодняшние молодые люди часто сами не знают, чего они хотят от жизни. Ведь деньги — это еще не все…

— Деньги — не все, — согласилась Агата, — но и без денег, знаете ли…

Больше всего ей хотелось спросить у этого человека: «А о чем вы вообще со мной разговариваете? На что намекаете?» Но она сдержалась: не хотелось выдавать себя раньше времени. Впрочем, о каком «выдавать» можно говорить, если человек задает настолько прямые вопросы. Или, все-таки, это паранойя?

— Да, без денег плохо, — кивнул Хиро, — и машину не купить, и вообще…

— У меня нет машины! — зло сказала Агата.

— Ну я же не про вас, — растянул лицо в улыбке Хиро. — Я говорю вообще, абстрактно… Может, про кого-нибудь из ваших знакомых…

— Слушайте, — Агата не выдержала, — что вам вообще надо?

— Мне? — Хиро на секунду задумался. — Чтобы кофе нашей компании, который продается по партнерскому соглашению в заведениях общественного питания, был представлен в должном качестве. На данный момент, похоже, это все мои желания. И латте также великолепен. Поздравляю вас лично и ваше кафе с тем, что вы достойно представляете нашу марку на рынке розничных услуг. Спасибо, Агата. Разрешите попрощаться. Простите, если моя чрезмерная болтливость расстроила вас. Поверьте, я так болтал не со зла. Есть много людей, которые задают подобные вопросы, имея злые намерения. Может, вам приходилось с такими сталкиваться. Или еще нет. Но жизнь — это такая штука, что, кто знает, возможно, вы столкнетесь с такими людьми совсем скоро. Но я, понятно, не из них. Еще раз хочу перед вами извиниться и откланиваюсь.

Хиро и в самом деле наклонил голову, потом кивнул издалека Майклу и вышел из кафе. В наступившей тишине Агата услышала, как стукнула об пол опущенная палочка Павла Николаевича. Он сидел в двух столиках от бара и, значит, наверняка, слышал весь разговор. И держал наготове свою палку. Агата глянула на его спину с благодарностью, а он, словно почувствовав этот взгляд, обернулся и слегка улыбнулся ей.

— Как понимаю, все отлично? — К Агате не торопясь подошел Майкл.

— Нет. Я не…

— Нет?! А что он нашел? Какие претензии?

— О, черт. Извини. Нет, все в порядке. С кофе все в порядке. Я о своем. Как ты отнесешься к тому, если я сейчас уйду? До конца дня.

Майкл слегка наклонил голову и внимательно заглянул Агате в глаза:

— Что-то случилось? Может, я могу чем-то помочь?

— Что-то случилось. Но пока надеюсь, что все это можно будет уладить. Если мне понадобится твоя помощь, заранее тебе спасибо, я обязательно об этом скажу. А пока я пошла, ладно?

— Ладно, — растерянно кивнул Майкл. — Если хочешь, можешь и послезавтра не приходить. Я как-нибудь выкручусь.

— Спасибо, — Агата вышла на улицу и тут же выхватила коннектор: — Амаль, привет! Не знаю, стоит ли нам сейчас встречаться, но я хочу срочно встретиться!

— Срочно не выйдет. Ты где?

— Я стою около «Кофейни». Вернее, уже отошла от нее на несколько метров.

— Ладно. Посиди в каком-нибудь кафе или я уж не знаю где, и как только я смогу, так сразу же подскочу к тебе. Но мне нужен еще час. Договорились? Время терпит?

— Терпит. — Сказала Агата и сразу поняла, куда отправится. Когда-то давно, в детстве, она любила с подругами играть в крокет. Им тогда казалось это жутко модным и крутым. Агата до сих пор регулярно, если разбирала какой-нибудь шкаф, натыкалась то на молоток, то на перчатки с прорезиненными ладонями, то на целую сумку шаров и связку стальных позвякивающих воротец, уже порядком заржавевших. Надо было бы все это давно выкинуть, но рука не поднималась: это были символы воспоминаний о чем-то далеком и теплом, когда мир казался совершенно безопасным и уютным.

Крокетная площадка была не так уж и далеко. Понятно, что играть там будет странновато, а вот понаблюдать за играющими, сидя на скамейке, вполне можно. Агата давно хотела это сделать.

Но площадка оказалась совершенно пустой, и даже несколько заброшенной. Опустив несколько монеток в автомат, Агата получила мяч и молоток и отправилась проходить воротца. Сначала она перед каждым ударом оглядывалась, не видит ли кто, какими глупостями она тут занимается, но потом как-то забылась и провела несколько отличных мячей. Настолько отличных, что даже стало жаль, что этого никто не видит. И, забив очередной, Агата совершенно успокоилась. Все треволнения последних дней как-то отдалились, и она смотрела на них уже как бы чуть-чуть со стороны. Она даже удивилась немного такому своему спокойствию. Кто бы мог подумать, что обычная игра из детства произведет такой прекрасный эффект. И тут же, совершенно внезапно, Агата разгадала загадку, которая мучила ее все последние дни. Лицо за витриной и лицо человека, приходившего проверять качество кофе, было, пожалуй, одним и тем же лицом. Агата не могла за это поручиться, но шансов восемьдесят из ста, что это было именно так. И тут же, очень легко, легкой вспышечкой, она вспомнила и то, где видела это лицо в первый раз. Когда они грабили банк, вернее, инкассаторскую машину, и Агата, идя к ней, увидела свое отражение с зеркальном стекле, то сбоку от него, сильно правее, почти у стенки. Так же приблизилось к стеклу белое лицо. И потом исчезло. Тогда, вернее, она даже не поняла, что это лицо, просто приняла его за какое-то пятно, отражение. Но это точно было лицо. Агата постаралась обдумать это. Никаких толковых мыслей в голову не приходило. Она постояла еще несколько секунд, потом решила подумать об этом после и стала доигрывать партию. Но не успела. Зашуршали кусты, и из них выломился взъерошенный Амаль.

— Ну ты и забралась! Спасибо коннектору, а то бы сроду тебя не нашел.

Он подошел к Агате, обнял ее:

— Ну, что-то случилось?

— Случилось. — Агата отпустила молоток, и он упал на траву, чуть стукнув ручкой по железным воротцам. — Что-то случилось. Но пока я не знаю что.

Амаль выслушал всю историю про Хиро и лицо, почесал себе затылок и несколько раз молча кивнул головой, словно не зная, как на это все реагировать.

— Что скажешь, — Агата дернула Амаля за руку. Тот потряс пальцами, словно обжегся, и поморщился:

— Да, думаю, что ты не ошиблась и в самом деле видела тогда лицо в витрине. Уж слишком тут все красиво связывается в одну веревочку. Непонятную, мутную, но у меня чутье на такие вещи: явно все так и было. Но если ты хочешь услышать от меня какие-то комментарии… Их нет. Просто я не знаю, как можно все это воспринимать и что вообще сказать. Наверное, когда произойдет еще что-нибудь, то станет ясно и это. Но пока… Я даже предположить не могу, что это за человек и что ему надо.

— А что там с Мигелем?

— Мигеля я бы с удовольствием убил. Но вот не знаю только, как это сделать. Встречаться я с ним не хочу.

— Его так и не арестовали?! — изумилась Агата.

— Нет. Финансовые преступления — это такие преступления, которые расследуются очень долго. Он убеждает их, что накопил денег. Сейчас им надо доказать обратное. Не знаю, как быстро они справятся с этим, но… У меня в коннекторе стоит анонимный номер. Так что до меня им не добраться. Ты точно с ним никогда не созванивалась?

— Я же сказала, точно. У меня даже номера его нет.

— Это хорошо. С ребятами сложнее. И что им делать — я пока не представляю. Скрываться — выдать себя. Сидеть на месте и ждать ареста — вариант ничем не лучше. В общем, куда ни ткни, все очень плохо. А ведь так весело все начиналось…

Амаль сел на корточки и закрыл ладонями лицо.

— Это было как игра, понимаешь. Совершенно безопасная! Я же просил — не тратьте деньги. Подождите… Ну нельзя же так…

Агата опустила руку и погладила Амаля по голове. Он постоянно о ней заботился, и она привыкла воспринимать его как безусловно старшего, взрослого. Но сейчас внезапно поняла, что это просто мальчик, выбравший, похоже, для себя слишком взрослую игру. И ей стало его очень жалко, как младшего брата, которого у нее никогда не было, как плачущего мальчика на улице, с которым, непонятно почему, ощущаешь какое-то внутреннее родство.

Агата опустилась на корточки и обняла Амаля.

— Ну что, игры кончились?

— Кончились, — кивнул он и всхлипнул. — Надеюсь, что все будет хорошо. Я очень на это надеюсь, за себя-то я не волнуюсь. За тебя волнуюсь. За ребят. А меня не найти.

Агата хотела сказать ему еще что-то утешительное, но почувствовала, как еще мгновение назад мягкая спина Амаля отвердела, он напрягся и, подхватив Агату под локти, встал вместе с ней.

— Так. Значит, планы у нас такие. Звони в свою кофейню, говори, что пока увольняешься и уезжаешь. Куда-то. Придумай что-нибудь. На работу тебе ходить пока не стоит. Домой, пожалуй, тоже. Поживешь пока у меня. Посмотрим, как будет раскручиваться вся эта история.

— У меня есть несколько вопросов…

— И я даже знаю, каких. И, похоже, я наконец готов на них ответить. Но только пошли сначала сядем на скамейку. Вон, под елками, вполне симпатичная.

И Амаль резво зашагал вперед. На ходу он вытащил коннектор:

— Привет, Тук. Погоди секунду, сейчас Ник поднимет трубку. Привет, Ник. Тут еще Тук, и я хочу с вами серьезно поговорить. У вас включено шифрование? Сейчас Агата мне сказала, что к ней приходил странный человек, похожий внешностью на азиата, но с очень белым лицом. Лицо как маска. Не знаете такого? Не видели когда-нибудь? Может, просто на улице, в баре, не знаю где? Нет? И он намекал ей, правда, очень осторожно, на все наши дела. Я не знаю, что происходит, но ложусь на дно. Как поступать вам — решайте сами. Вычислят ли вас через сами знаете кого, установят ли слежку, начнут ли копать под вас — решайте сами. Я, честно говоря, не знаю, что лучше — скрыться или остаться. У обоих линий поведения есть свои плюсы и минусы.

Амаль замолчал. Видимо, Тук и Ник ему что-то говорили. Он внимательно выслушал:

— Ребята, честное слово, не знаю. «Веселые таксы» распущены, номер, по которому я с вами говорю, также исчезнет, и если вам понадобится со мной связаться, то вы знаете, как это сделать. Не произносите только этого вслух. Решайте сами и всегда можете рассчитывать на любую мою помощь. Все. Конец связи.

Амаль поднял глаза на Агату.

— Секундочку. Еще один звонок. Пока последний.

Пару секунд он посидел молча, затем набрал номер Мигеля.

— Привет. Я исчезаю. Ты знаешь, как со мной связаться, если что. Все, кажется, еще серьезнее, чем ты думаешь. Решай сам, как поступать дальше. Пока.

Амаль вынул из коннектора идентификационную карту и тут же вставил другую.

— Я понимал, что если все это когда-нибудь и провалится, то произойти это может только из-за моих сообщников. Я понимал это. Отбирал их очень тщательно. И, может, именно поэтому сейчас так тяжело.

Он вздохнул и убрал коннектор в карман.

— Теперь я слушаю тебя, Агата. Что ты хотела спросить?

— Вообще-то очень много. Но первый вопрос такой: как ты это все делал? Эти ограбления? Как можно рассчитать все так удачно, чтобы нас не засек ни один свидетель? Ни одна камера? Ни один охранник? Ни один полицейский?

— Понимаю, о чем ты. Это и в правду выглядит очень странно. Сядь, и я расскажу тебе еще более странную вещь.

Амаль оглянулся по сторонам. Агата тоже. Парк, окружавший небольшую площадку для крокета, был совершенно пуст. Где-то вдали гудели автомобили, откуда-то, возможно из какого-то кафе, доносилась туповатая коммерческая музыка. Но здесь был оазис тишины и спокойствия.

— Помнишь, как мы встретились? — Амаль провел рукой по лицу, словно пытаясь воскресить в памяти эту сцену. — Это было очень забавно. На моем счету пара десятков ограблений, и был только один человек, который меня видел. Это ты. Потому я и пришел к тебе. Ну возможно, еще и потому, что я в тебя влюбился. Но это так, пояснение для девушек. Что же до сути проблемы — я не могу понять, почему ты там оказалась. Тебя на этой улице никогда не было. Ни разу! Проехали роллеры — и улица совершенно пуста! Я спокойно выхожу, даже не глядя особо по сторонам, и тут вдруг — ты!

— Конечно, меня там не было. Не могу сказать, что я была на этой улице в первый раз в жизни…

— Нет, ты не понимаешь. Слушай. Сейчас я скажу тебе главное… Я жил как все. Ну то есть обычный парень — тачки, дискотеки, валял дурака, дарил букеты… Жизнь как жизнь. А потом в один прекрасный день, мне было тогда двадцать восемь лет, я лег спать. А когда проснулся утром, — мне было шестнадцать.

Амаль замолк и глянул на Агату, оценивая, какое впечатление произвели его слова.

— То есть как шестнадцать? Тебе показалось, что ты снова мальчик?

— Нет, не показалось. Я, в том-то и дело, был снова мальчиком. И я начал заново проживать свою жизнь. Стоит сказать, что второй раз это делать гораздо проще. Можешь уберечься от многих ошибок. И учесть многие нюансы. Ну, например, если ты запомнил выигрышный номер в лотерее, то…

— Ты запомнил?

— Нет. А когда я дожил до того самого дня, в двадцать восемь лет, когда все откатилось назад… Я снова проснулся шестнадцатилетним. И вся моя жизнь в мельчайших нюансах повторилась снова. Ну кроме тех нюансов, что я исправил. А потом это произошло еще раз. И еще. Не знаю, что это такое. Временная петля. Я попал во временную петлю.

Агата сначала не поверила в рассказанную историю, решив, что это еще одна шутка из разряда про Маугли и зоопарк, но, увидев глаза Амаля, бесконечно печальные и глубокие, поняла, что он не врет.

— Как такое могло произойти?!

— Я, знаешь ли, в школе учился весьма плохо, и скорее ты мне объяснишь, как это могло произойти. Нет, я, конечно, на определенном периоде посидел в библиотеках, перекопал кучу книг и газет, разговаривал с сотнями ученых людей… И нигде не мог найти ничего подобного моей истории. Никто не слышал хоть про что-то похожее. А потом я понял, что надо выжать из моей ситуации максимум. Ну, например, какие-то воры ограбили банк. Я прочитал об этом все, что было в новостях. Тщательно записал в дневничок. Посмотрел, как это происходит вживую. И в следующий раз, уже предельно зная, как не попасться, пришел и сделал это ограбление чуть раньше, чем эти воры. Снова возвращаемся к тому, как мы с тобой познакомились. Помнишь, тогда воров арестовали? Я звонил им, предупреждал, чтобы они не ходили на дело. Не знаю, как их смогли вычислить. Тот план был хорош. Где-то в новостях сказали, каким паролем они открыли дверь банка. А остальное ты знаешь.

— Но… — Агата осеклась. — Наверное, мне надо это обдумать. Пока я не буду задавать тебе никаких вопросов.

 

Глава 9

Последний день старой жизни

— Привет, Майкл, — Агата кивнула и не стала, как обычно, обходить стойку бара, а просто подошла к ней. Маленький нюанс, с которого начинается новая жизнь.

— Привет, — кивнул Майкл в ответ и продолжил возиться с кондитероматом. К величайшему сожалению Агаты, он совсем не обратил внимания на то, что она ведет себя не так, как всегда. Ей хотелось, чтобы каждый нюанс ее новой жизни был замечен окружающими, оценен ими. А это было первое, что она сделала, что уже относилось не к старой жизни, а к новой. Не прошла за стойку. Чтобы как-то зафиксировать это, Агата уселась на высокий барный стул и даже слегка поболтала ногами, несколько раз стукнув по бару. Свой тяжелый рюкзак она поставила внизу, для надежности водрузив на него ногу.

Но Майкл, вместо того чтобы спросить, почему она пришла на работу, когда ей дали выходной и почему она не обходит стойку, мрачно на нее глянул:

— Уже знаешь?

— Знаю что?

— Ну про вчерашнее.

— Нет… А что, вчера что-то случилось?

Майкл мрачно кивнул.

— Случилось. Даже не знаю, как это лучше рассказать. История настолько странная, что я просто почувствовал себя героем какой-то желтой газеты. Ну, вернее, даже оказался им — только что последний корреспондент ушел. Может, ты его даже видела.

— Такой странный парень, — задумалась Агата, — в клетчатой кепке? С необычной походкой?

— Ага, он, — кивнул Майкл. — Два часа меня пытал. «Как все это было?», «А может, еще что вспомните?», «А могли этот человек употреблять наркотики?», «Вы сами когда-нибудь видели что-нибудь необычное?»…

— Так что случилось-то? — уже почти закричала от волнения Агата.

— Вчера, значит, — покачал головой Майкл, он уже явно устал все это рассказывать, — почти закрылись. Пара человек сидели: Теодор и Джон. Ну то есть реально уже закрываемся, уже даже деньги с них взял, они допивают-доедают что там у них осталось, и вдруг с грохотом распахивается дверь и буквально в нее падает мужчина. Здоровый такой, мускулистый, ростом метра под два. При этом голый и весь в крови.

— Голый?! — выдохнула Агата.

— Голый по пояс. Внизу джинсы, но все залитые кровью. И грудь, и спина в порезах. Не то чтобы в особо глубоких, но явно очень кровоточивых. Мы сначала, конечно, растерялись, я вообще никогда ничего подобного в жизни не видел, например. Ну подбежали к нему, подняли, посадили на диванчик. Мы сначала думали, что он без сознания. Когда поднимали, то тело мягкое такое, вообще без всякого напряжения. Посадили, видим — глаза у него открыты, и такие, знаешь, безумные. И у него что-то типа истерики. Весь трясется, что-то бормочет, но что — никак не понять. Ни коннектора у него при себе нет, ни еще чего-либо, чтобы понять кто он такой. Скорую сразу вызвали. Тут Джон подбегает со стаканом воды. Влили ему в рот, словно в куклу. Точнее, не совсем: у него зубы так по этому стакану чечетку колотили, что она до сих пор у меня в ушах стоит. Он как-то оклемался после этого и что-то посвязнее говорить начал. Ну раза с пятого мы поняли: «На меня мутант напал!». Какой мутант, чего, зачем — непонятно.

— Мутант? — изумился Павел Николаевич. Он был уже здесь и тихонько, как выяснилось, сидел за столиком. — Это, что ли, тот мутант, про которых в газетах пишут?

— Вот именно! — кивнул Майкл. — Но мы-то сразу не поняли. Наконец этот мужик начинает объяснять. Работает на стройке. Вернее, ремонт делают в каком-то здании. Тут неподалеку на Камышовой улице. Ушел вместе со всеми, а потом вспомнил, что чего-то там забыл. Вернулся, поднимается на седьмой этаж, и тут его кто-то за спину обнимает. А здание-то пустое. Мужик говорит, что вынырнул из объятий и чувствует, там как бы крюки какие-то вместо рук. Зацепились за рубаху и стягивают ее с него. Он здоровый, этот мужик, реально. Занимался, наверняка, чем-нибудь. Спортсмен. Оборачиваюсь, говорит, а там мутант. Здоровый, под самый потолок. Вроде как человек, только большой и голова звериная.

Агата переглянулась с Павлом Николаевичем. Она увидела, что старик реально испуган.

— Да нет, такого не может быть, — пробормотал он, — наверняка просто кто-то маску надел. Эти сектанты…

— Я-то этого мутанта не видел, со слов мужика передаю. Он, значит, хватает стеновой бур и заряжает по этому мутанту. Человека, я думаю, этим буром, можно пополам разрубить. А тот, говорит, пошатнулся немного и снова на него полез. Ну до мужика дошло, он бур включил и ему в морду. Вы бы видели, как он все это рассказывал! Рыдает, давится слезами, трясется! И говорит: «А мутанту все равно, что бур, что не бур. Лезет и все». Махнул лапой, мужик к стене отлетел. Тот хотел уж на мужика сверху напрыгнуть, но тот в последний момент как-то увернулся, вскочил и побежал. Ну мутант его пару раз своими крючьями попытался ухватить, да не сумел. И, короче, как-то так вышло, что этот мутант, когда в очередной раз мужика атаковал, попал лапой в уничтожитель отходов. А там же автоматика, поняла, что это не человеческая рука, а какая-то дрянь, ну и включилась. Мужик говорит, что этот мутант так выл, что уши закладывало. Наполовину уничтожитель разворотил, но техника все-таки победила, прожевала его. Тут уже полиция приехала, скорая, все дела. Мужика увезли, я кафе вымыл да домой пошел.

— А что в новостях пишут? — хрипловато спросил Павел Николаевич. — Я-то сам сегодня не читал еще.

Но не успел Майкл пожать плечами, как старичок кинулся к столу и стал листать новостные сайты.

— Так, так, ага, мутант, ага, офисный центр, уничтожитель… Кафетерий, ага, кровь, ага, Майкл, тебя показывают смотри! Ага…

Агата с Майклом пытались заглядывать старичку через плечо, но тот так быстро листал страницы, что они не успевали ничего увидеть. Наконец Павел Николаевич откинулся на спинку диванчика.

— Чушь все. Пишут, что никакого мутанта не нашли. Уничтожитель этот мужик, говорят, буром разворотил. Сумасшедший.

— Да ну, — протянул Майкл. — Может он, конечно, и сумасшедший, но кто его порезал-то так. Я занимался ножами всякими, еще черт знает чем, и могу сказать, что очень странные порезы. Ножом явно такого не сделаешь. Это не крюки, как он говорил, но будто бы что-то типа лезвий. Эти порезы, вообще-то, и в самом деле были похожи на следы лап. Только на лапах этих, вместо когтей, какие-то лезвия.

— Как-то очень странно эта история выглядит, — покачала головой Агата. — Напал на него монстр, он отбился, а того даже уничтожитель сразу не смог взять. Видела я эти уничтожители. Они бетонную плиту в три минуты размалывают. То есть монстр чуть ли не круче уничтожителя, а мужик еще круче мутанта этого? Так, что ли, получается? И еще, смотри. Уничтожитель он, да, реагирует на человека и не включается. Но не только — он вообще на все живое реагирует. Его датчик, знаешь ли, твою руку от кошки отличать не собирается. Живое — значит не включается. И точка. А мутант что — робот что ли? Это вообще уже как-то смешно.

Дверь кафе открылась, и вошел Амаль.

— Всем привет! Был тут около, решил заскочить.

— Ходил мутанта искать? — усмехнулся Майкл.

— Мутанта? — удивился Амаль. — А что тут у вас на улице происходит? Там, на улице, черт знает что. Сектанты кругом. Чуть рукава мне не оторвали.

— О-о-о… — застонал Майкл. — Блин, как бы из-за этих безумцев не пришлось кафе временно закрывать…

— А чего? Случилось что-то?

— Случилось, — устало кивнул Майкл, и снова, досадливо морщась, пересказал вчерашнюю историю. Но тут Агата поняла, что хотя Майкл и морщится, происходящим он доволен, и пересказывать все по сотому разу ему нравится. Роль его, конечно, в этой истории была минимальная, но свои пятнадцать минут славы он отхватил. Ну и неплохое, по сути, развлечение. Не говоря уже о том, что в кафе после этого явно увеличится поток посетителей.

— Чем дальше слушаю, тем больше подозрений у меня относительно этой истории, — покачал головой Павел Николаевич. — Никто из журналистов не смог даже мизинца этого мутанта найти. Они все это офисное здание с ситом, считай, прошли. И ничего. И полиция то же самое говорит, и НСБ.

— Служба безопасности? — удивился Амаль. — А они-то чего?

— Да тоже приезжали. Дело-то все-таки серьезное, если мутанты людей режут. И, говорят, что ничего не нашли.

— Так почему мужик-то порезанный? — Майкл внимательно обвел взглядом своих собеседников. — Я же вам сказал, на обычные царапины это не похоже.

— Быть может, это просто подсознание? — спросила Агата. — Я когда-то читала, что такое возможно. Ну вот, например, возникали когда-то у людей стигматы, ну то есть как бы дырки от гвоздей, которыми распяли Христа. Сами гвозди, понятно, были воображаемыми, а вот дырки вполне реальными. Человек своим подсознанием сумел проделать в своем теле дыру! Только работой мозга, представь! И если возможно такое, то почему бы не предположить, что…

— Погоди, какие еще стигматы? — изумился Амаль. — Что это вообще такое?

— Это просто, — сказал Майкл. — Если ты когда-нибудь читал «Новый завет»…

Он сделал паузу и с сомнением посмотрел на Амаля. Тот усмехнулся:

— Ага, конечно. Давай, рассказывай дальше.

— Ну там, значит, был такой чувак, апостол Павел. Он Христа вообще никогда не знал. Пришел в движ, когда того уже распяли. Так вот он в каком-то послании писал, что носит язвы Господа на теле своем. Но по поводу того, стигматы это были или нет, есть сомнения. Кто как думает. А первый, так сказать, документально подтвержденный случай — это Франциск Ассизский, 1224 год. Он молился на какой-то там горе в день распятия Христа, и вот, появились. Он считал, что это даровано богом.

— Хорош подарочек, — хмыкнул Амаль.

— Ну… — протянул Майкл. — Каждому свое. А потом в христианстве, вернее, в римской части христианской церкви это стало довольно распространенным явлением. У множества святых, и не очень, появлялись своеобразные кровоточащие раны в местах «пяти ран Христа». Ну то есть на ладонях, на ступнях и в боку, куда его ударили копьем, чтобы убить. А у некоторых еще были следы тернового венца на лбу или, например, след от креста на плече. К этому не просто относились, очень строго проверяли, не сам ли человек расковырял, но в итоге официально было признано церковью что-то около трехсот случаев.

— И как ты считаешь, насколько это реально? Не могли ли церковники сами там поковырять, ну чтобы, типа, паломники шли, жертвовали денежку, ну и так далее…

— Сложный вопрос. Последний такой случай был зафиксирован уже в двадцатом веке, у падре Пио из Пьетрельчины. Он дожил до 1968 года, так что почти наш современник. Множество раз его стигматы проверялись врачами, церковь сначала считала, что он жулик, но потом в итоге признали чудесное происхождение стигматов.

— И ты думаешь, что если те чуваки делали у себя дырки в теле, то этот мог и порезать себя? Чисто подсознательно? — усмехнулся Амаль.

— Ну а почему бы нет? Во всяком случае, на мой взгляд, это куда более реалистичная версия, чем если бы на него напал этот робот-волколак. Но это, вообще-то, Агаты версия.

— Ты посмотри, Амаль, какая кругом религиозная истерия! — Агата махнула в сторону окна. — Совсем народ уже с ума сошел. Если бы мне еще лет десять назад рассказали, что в наше время по улицам будут ходить сектанты и предрекать конец света, то я бы… Нет, даже бы не рассмеялась, а просто покрутила бы пальцем у виска: ну как нормальному человеку такое может в голову прийти. Я как вспомню, как меня какая-то тетка за рукав ухватила и проповедовать начала, так до сих пор мурашки бегут… Ты сам видишь, что происходит. И градус этой истерии повышается с каждым днем. А уж после этого случая даже и не знаю, что будет твориться. Ты посмотри: были нормальные люди, пользовались всеми достижениями науки, в школе и в институте им все объяснили, а теперь… И знаешь, я думаю, что все это заразно. Ну вот на каком-то ментальном уровне. Безумие — штука опасная.

— Ага, Салемские ведьмы, — кивнул Майкл. И, поймав недоуменный взгляд Амаля, пояснил: — Давно, в американском городе Салем у кучи девушек начались странные истерики, вскрики, судороги. Обстановочка там, кстати, была еще та: с одной стороны, неурожай, с другой — индейцы лютуют. Вырезали, например, целиком соседний город. И вот началось с двух девочек, потом у еще одной, а в итоге, когда их всех обвинили в колдовстве и начались судебные процессы, то в тюрьме посидели около двухсот человек, а девятнадцать и вовсе повесили. Вот тебе и массовость.

— Ну у нас, к счастью, индейцев нет, — рассмеялся Амаль.

— У нас, — внушительно, почти по слогам сказал Майкл, — не забывай, роботы-людоеды. Индейцев-то в этом Салеме, думаю, тоже мало кто видел. Ну, разве что издалека. А все это родилось из разговоров, общего, так сказать, общественного напряжения. А у нас что-то в последнее время атмосферка меня не радует.

— Ну ладно, — махнул рукой Амаль и рассмеялся: — Значит, в лес пока можно ходить, этих волков бояться не будем.

— Волков можно не бояться, — грустно согласилась Агата, — людей надо бояться. Они гораздо страшнее.

— А может, и вовсе, — сказал Павел Николаевич, — кто-то из сектантов переодевается и режет людей. Чтобы те, значит, покаялись. Вот вам и еще одна версия. И про этого порезанного надо выяснить — может, он и сам в секте состоял.

— Ну, в общем, ясно, что ничего не ясно, — Майкл вернулся к стойке бара и начал протирать ее тряпкой. — Агата, у меня есть для тебя особое задание. Нам сегодня надо…

— Майкл, извини, — Агата виновато развела руками, — я, в общем-то, пришла сказать, что увольняюсь. Мне тяжело расставаться и с тобой, и с остальными, и с этой работой, и с этим баром, и с клиентами.

Тут Агата кивнула Павлу Николаевичу, и он церемонно поклонился в ответ.

— Как увольняешься? — растерялся Майкл.

— Вот так вот. Вон, видишь, Амаль даже пришел проконтролировать, чтобы я случайно здесь не осталась, поддавшись твоим уговорам. — Агата весело рассмеялась. Может, чуть веселее, чем надо.

— Все-таки увольняетесь, — погрустнел Павел Николаевич, — хотя, наверное, правильно. Молодежь должна идти вперед. Развиваться. Ваш этап жизни в этом кафе, не сомневаюсь, окончен.

Майкл вышел из-за стойки, хотел что-то сказать, но вместо этого просто обнял Агату.

— Справитесь тут без меня?

— Да куда же мы денемся. Справимся, конечно. Хотя и будет уже не так весело. Оставшиеся деньги, думаю, через пару дней получишь.

— Да это уже не особо важно. Как получу, так и получу. Ну ладно, надеюсь, еще увидимся!

Агата махнула рукой Амалю, удобно расположившемуся на диване, вытянув ноги через весь узкий проход кафе, подхватила рюкзак, в котором было все ее будущее, и они вышли на улицу.

 

Глава 10

Опять Мигель

Потом к нам Ник пристал. Он вообще хороший парень. С юмором там, ну и так далее. С ним приятно общаться. Или на дело идти. Ведь знаете, как бывает, с одним человеком круто поговорить или там выпить, а на дело никогда не пойдешь. А с другим на дело идешь полностью уверенный, что он не налажает, не сольет тебя, не еще там что-нибудь. А так общаться, ну просто, по-дружески — мама не горюй, лучше не надо. Зануда какой-то, спорщик, скажем, или вообще маньяк. А Ник, он во всех отношениях нормальный был. Его Амаль, думаю, поэтому и взял.

Мы его встретили, когда на море отдыхали. Стали про компьютеры говорить, случайно, на пляже, так Ник как начал Амалю какие-то штуки объяснять, про которые тот и не слышал никогда. А казалось бы, совсем простой парень, сроду дела с этими компьютерами не имел. Работал в театре кем-то там, уже даже и не помню. И мы, кстати, даже не сразу его на ограбление взяли, сначала просто общались. Оказалось, в одном городе живем, вот и стали пересекаться. Потом тема такая возникла, компьютерная. Амаль там что-то знал, но не до конца. А денег можно было много взять. Ну и стали у Ника спрашивать, что да как. Но там такие запутки были, что проще с ним деньгами поделиться, чем самим в этом разобраться. Позвали его. А он согласился. Вот так и появился у нас третий человек.

Тогда, кстати, и придумали название «Банда „Веселые таксы“». Я и придумал, чего скрывать. Могу объяснить, почему. Такса — она же собака маленькая, незаметная. Даже в чем-то смешная. А ведь, по сути, грозная собака! На лису ходит! И вообще один из лучших охотников! Хотя по виду не скажешь! Вот и мы так же! Вроде бы простые незаметные ребята, а на самом деле гроза банков и прочих жирных котов!

Амаль, кстати, всегда темнил. Не, я его не осуждаю, он классный. Но какие-то дела проворачивал втайне от нас. И хорошо, если придет, поставит на стол бутылку, поесть чего-нибудь, и скажет: «Хочу, ребята, кое-что отпраздновать, но что — говорить не буду!» И пытать его бесполезно. Хоть новости читай и вычисляй, что он сотворил. Я, кстати, так порою и делал. Открываешь ленты, видишь, что где-то пропала сумма с кучей нулей — ну так это явно Амаль!

Не знаю, почему он это втайне делал, не хочу разбираться. Но одно могу сказать точно — парень он не жадный. Вот ему на деньги всегда плевать было. Так же как и мне, например. Он четко понимал, что деньги — это не главное. Главное — друзья.

А Тук — музыкант. Амаль его хорошо знал. Вроде как с каких-то старых времен. Где-то сидел за барабанной установкой, в какой-то группе. В каком стиле они играли — не скажу. Потому что не знаю. Я вообще в этих всех музыках разбираюсь весьма плохо. Да оно мне и не особо надо. Но зато Тук классный парень. Вот была однажды такая история. Мы думали, что запалились. Ну, типа, полиция на хвосте, все дела. Гоним в машине, не знаем, что делать. И тут нам Тук и говорит: «Давайте, ребята, я вас высажу, а сам дальше рвану, отвлеку их». Ну Амаль отказался, а потом и вовсе выяснилось, что не за нами гнались. Но вот за то предложение я Туку благодарен. Мало людей знаю, кто еще так может сказать, дескать, беру все на себя. Ну разве что Амаль.

А как Агата появилась я и вовсе не знал. Амаль никогда не говорил. Тут, думаю, никакой тайны нет: девушка и девушка. Я вообще удивился, что Амаль ее стал на дело звать. Все-таки, это не для девчонок. У нас их никогда в банде не было. И тут — вдруг! Но это его дело. И его банда-то, в общем.

 

Глава 11

Последний день старой жизни

— Чертовски непривычно ощущать себя свободной! — Агата оглядела Площадь Гвоздей. Здесь все было как обычно. Тусовалась молодежь, степенно прогуливались люди в возрасте, какие-то подростки запустили в воздух электрических драконов и устроили настоящий воздушный бой. Все как всегда, вот только Агата уже не имела к этому месту никакого отношения. Столько лет она смотрела на эту площадь из окна кафе, что было удивительно вообразить, что она больше никогда ее не увидит. Она посмотрела на Амаля, но тот не понимал значимости момента и что-то искал в своем коннекторе.

— И вот вроде бы меня кофейня не тяготила, и жалко оттуда уходить, но как, все-таки, прекрасно знать, что можешь отправиться куда угодно, заниматься чем угодно, и над тобой ничего не висит!

Амаль оторвался от трубки и внимательно посмотрел на Агату.

— Всегда над человеком что-то висит. — Грустно сказал он. — Хотя бы то, что надо что-то есть. Надо где-то спать. Нет никакой свободы в этом мире, одна фикция.

Агата вздохнула. К сожалению, есть множество элементарных вещей, которых мальчики не поймут, как ты их ни учи.

— Ну, значит, какие у нас планы? Едем к морю? На есть и спать, как я понимаю, деньги у нас есть.

— Едем, но не так быстро, — Амаль снова погрузился в коннектор. — У меня тут пока еще есть пара обязательств.

— Ты имеешь в виду… Ну это, с этими братьями, которые не братья?

— Именно так.

— А нельзя ли это как-нибудь отложить на потом, а? — Агата нежно заглянула в глаза Амалю. — Может, не надо, а? Как-то не нравятся они мне…

— Да нормальные ребята. Вполне обычные для своего круга. По этому поводу не напрягайся, порою приходится иметь дело с народом похуже. И, тем более, не забывай, нам нужны деньги. Если мы собираемся отваливать, то придется отлежаться хотя бы пару лет, чтобы про нас все хорошенько позабыли. А эти ребята платят…

Говорил все это Амаль не отрывая взгляда от экрана и продолжая пальцем перелистывать страницы.

— Они сами на тебя вышли?

— Ты смеешься, Агата, — Амаль довольно покрутил головой. — Это как же они на меня сами-то выйдут, хе-хе? Конечно, я на них вышел. И предложил им небольшую сделку.

Он хотел было закончить разговор и уже пойти дальше по улице, но понял, что Агата осталась на месте и смотрит на него очень грозно.

— Ну, короче. Эти ребята когда-то, в прошлой жизни, наняли банду непутевых взломщиков, так как им нужны документики одной конторы. Взломщиков взяли, ребята сели, а дело, на мой взгляд, очень простое. Надо просто взять документы и отдать этим милым ребятам. За что мы получим где-то три дополнительных месяца безбедной жизни на море.

— Значит, я иду с тобой.

— Это хорошо. Я как раз хотел тебя об этом попросить. Вот только это дело будет посложнее остальных.

— Посложнее — это значит опаснее? — помрачнела Агата.

— Слушай, мне кажется, что Площадь Гвоздей — не совсем подходящее место, для обсуждения подобных вещей. Пошли куда-нибудь. Например, ко мне. Если ты не хочешь погулять, конечно. У тебя же сегодня первый свободный день, кажется.

— После таких известий погулять я уже не хочу, — процедила Агата, — так что поехали к тебе.

Амаль махнул рукой и около них мгновенно остановилось такси. Агата уже собиралась сказать водителю адрес, но Амаль незаметно сжал ее руку. И продиктовал что-то лишь на половине пути к своей ставке.

Уже в машине он шепнул на ухо Агате:

— Никогда не лови прямую машину оттуда, откуда можно проследить твой путь. Это первое правило безопасности и второе — конспирации.

— А какое первое правило конспирации? — заинтересовалась Агата.

— Никогда не выходить из комнаты, — ухмыльнулся Амаль.

Понять, откуда появилось такое правило, было просто.

Амалевское жилище было оснащено всем необходимым, вплоть до малейших пустяков. Кухню заполняла небольшая коллекция кондитероматов, коридор был заставлен старыми игровыми автоматами, одну из комнат, если так можно сказать про бывший заводской цех, украшали два баскетбольных кольца, еще в одной стоял биллиард. Впрочем, жилище Амаля, или, как он любил называть его, убежище, можно было описывать весьма долго. Сам он очень гордился его разнообразием и сразу же, как только они отрыли дверь, потащил Агату в одну из комнат, где оказался недавно купленный батут.

— Ты когда его купил? — изумилась Агата.

— Да пару дней назад. Я знаю, что мы собираемся уезжать, но он стоил так дешево, что просто не смог сдержаться.

Агата не разделила настроение Амаля, и отправилась в спальню, где завалилась на кровать с книгой. Амаль возник через пару минут с виноватым видом.

— Такой классный батут… Может, ты его хочешь испытать?

— Амаль, если я что-то и хочу делать, так это обсудить то дело, которое ты задумал. Больше меня в этой жизни пока ничего не интересует.

Амаль немного помялся, покивал головой и произнес:

— Давай подождем пару часов. Мне еще надо обдумать кое-какие вещи.

Агата хотела сказать что-то резкое, но передумала. Только махнула рукой и снова погрузилась в книгу. В таких случаях с Амалем было лучше не спорить — он очень трепетно относился к своей «профессии».

Но читать все-таки было невозможно. Агата прокручивала страницы, а потом, через некоторое время, понимала, что она не читала, а просто пробегала строчки глазами. Возвращалась, начинала заново, но опять то же самое. Некоторое время она еще полежала без дела, просто тупо глядя в высокий потолок, а потом пошла искать Амаля. Тот вовсе не прыгал на батуте, как можно было подумать основательно разозлившись на этого раздолбая, а сидел в кресле, постукивая пальцами по ребру планшета на коленях, и молча смотрел в окно на неподвижные верхушки деревьев.

Агата немного постояла, но, поняв, что Амаль не обращает на нее никакого внимания, тоже села в кресло и уставилась на деревья. В убежище царила абсолютная тишина, и Агату начало даже слегка клонить в сон.

Внезапно коннектор Амаля завибрировал. Тот поднял глаза на Агату:

— Этого номера никто не знает.

— Может, ошиблись?

— Хотел бы я так думать.

Он взял трубку и, немного помолчав, произнес:

— Да!

И, прикрыв микрофон рукой, сообщил Агате:

— Молчат.

— Эй, я нажимаю отбой, скажите что-нибудь!

Но в трубке, видимо, продолжали молчать. Амаль, нажав «отбой», положил ее на стол, и она тут же снова завибрировала.

— Опять анонимный вызов. Да! — он немного послушал и сказал Агате: — И опять молчат.

Той стало страшно.

— Зачем они звонят? Может, проверяют, здесь ты или нет?

— Как таким способом можно проверить? — хмыкнул Амаль. — Так можно проверить только отвечаю я на звонки по коннектору или нет. Вот и все.

Агата почувствовала, как у нее по позвоночнику побежал нехороший холодок.

— Но ведь ты же говорил, что никто не знает этого номера. Точно? Ты уверен?

— Да, — кивнул Амаль. — Никто. И потому беспокоиться нечего. Это просто кто-то ошибается. Ну или глюк где-то в сетях. Если бы хотели и на самом деле проверить, тут я или нет, то бросили бы камушком в окно. Ну или гранатой!

Он расхохотался.

Откуда-то издалека донесся тревожный автомобильный гудок: «Туу-туууу-ту-ту». Агата вздрогнула. Амаль с интересом исследователя на нее посмотрел.

— Ты уже совсем что-то параноиком стала.

Затем поудобнее расположился в кресле, закинул ноги на стол. И рассмеялся:

— Слушай, ты, кстати, почему с собой не разговариваешь? Знаешь, все люди что-то под нос себе бормочут, когда находятся в одиночестве. А ты — нет. Боишься, что кошка подслушает и в полицию донесет?

— Какая еще кошка? У меня нет кошки!

— Ну не кошка, какая разница. Как-то наши приключения на тебя вредно влияют! Все становятся бодрыми, жизнерадостными, оптимистичными, а у тебя, наоборот, — с каждым днем все мрачнеешь и паранойя одолевает.

— Амаль, тебе никогда никто не объяснял разницу между элементарной осторожностью и паранойей? Ну так я тебе объясню!

За окном снова раздался тревожный гудок автомобиля, и тут же завибрировал коннектор Амаля.

— Ну достали уже, — недовольно процедил Амаль. — Не буду поднимать! А где, кстати, Агата, твой коннектор? Надо бы тебе тоже в нем идентификационную карту сменить. Вот это, кстати, и называется осторожностью. А то, как ты себя ведешь — это паранойя.

— Ты прав, надо сменить, — кивнула Агата. — Но я пока его выключила, не думаю, что кто-то мне будет звонить.

— Точно! Это тебе звонят! Твой тайный поклонник! — Амалю так понравилась его версия, что он даже скинул ноги со стола. — Гляди: ты пропала, коннектор у тебя выключен, он где-то, чудом, раздобыл мой номер и пытается дозвониться! Но как слышит мой голос, то ничего не говорит, а только возбужденно дышит в трубку. Вот так!

И Амаль изобразил тяжелое возбужденное дыхание.

— Дурак ты! Нет у меня, к сожалению, тайных поклонников. Хотя эта мысль мне нравится.

Агата подошла к окну, и осторожно, стараясь, чтобы ее не было видно снаружи, посмотрела на улицу.

— Ну вот, а ты говоришь, что я не осторожен. А у кого-то, между тем, коннектор вовсе не выключен. Иди, там тебе тайный поклонник звонит!

Агата услышала что где-то далеко, сквозь ткань сумки, и на самом деле играет мелодия вызова ее коннектора. Она была убеждена, что пару часов назад его выключила. Она хотела сказать об этом Амалю, но не успела. За окном, среди небольших деревьев, разросшихся на территории заброшенного заводика, передвигались перебежками люди в черной форме.

— Амаль! Полиция!

Агата хотела закричать, но внезапный страх сдавил горло, и получился только хриплый шепот.

Но Амаль мгновенно подлетел к окну:

— НСБ, а не полиция. Все еще хуже. Он оглянулся по сторонам:

— Черт возьми, даже взять ничего не успеем. Впрочем, все, что понадобится — купим.

И он неожиданно громко расхохотался. Агата на мгновение подумала, что у него началась истерика, но поняла, что Амалю и в самом деле весело.

— Ох, давно у нас приключений не было!

— Ты что, можешь нормально жить, только когда тебе опасность угрожает? — заорала Агата. К ней наконец-то вернулся голос.

И в ответ на еще более радостный хохот Амаля, продолжила:

— В тюрьме, блин, абсолютно безопасно! Там с тебя веселье в миг сойдет!

— Да я в тюрьму, вроде как, и не собираюсь! Идем, быстрее!

Он схватил Агату за руку, в другую на ходу подхватил сначала свою сумку, потом и рюкзак Агаты и побежал вниз по лестнице.

— Да они сейчас выломают дверь! — закричала Агата, с трудом успевая перепрыгивать крутые железные ступеньки.

— Секундочку, пусть подождут секундочку, — Амаль довольно хихикал.

Толкнул синюю деревянную дверь под лестницей, за ней оказался крохотный коридорчик, завершающийся железной стеной.

— Ты! — Выпалила Агата, но не успела добавить из того многого, что хотела: «дурак», «завел в тупик» ничего. Амаль скользнул ладонью по железной стене, и она мягко отъехала в сторону. За ней открылся теряющийся во тьме узкий коридор. Под его сводчатым потолком постепенно, одна за другой стали загораться лампы, высвечивая влажные стены из старого кирпича.

— Сюда. — И Амаль подхватил с пола плотно набитый рюкзак. — Тяжеловат, собака. Так и не собрался обменять деньги на более крупные купюры. А теперь уже некогда.

Стена за их спинами тихо затворилась.

— Что это?

— Это, — ответил Амаль, не замедляя движения, — был на заводе какой-то способ подвоза грузов с железной дороги. Ну я поставил на него хорошую крепкую дверку, и сейчас мы будем уже далеко отсюда.

Он подмигнул Агате и довольно рассмеялся:

— Ну, во всяком случае, я не это надеюсь!

По стенам коридора струилась влага. Под ногами что-то неприятно хлюпало. Изредка со свода на голову срывались большие водяные капли, потревоженные, видимо, движением. Явно никто не ходил по этому коридору уже много лет. Тоннель наконец кончился, и Амаль остановился у железной двери. Агата привалилась к стене, тяжело дыша. Влажный кирпич холодил лопатки, но это было даже приятно.

— Хорошая пробежечка, да? — хихикнул Амаль. — Спорт — он ведь полезный. Черт возьми, а как же тут открывается… Забыл…

И увидев испуганное лицо Агаты, подмигнул:

— Погоди, у меня есть пара предположений, как это сделать.

Провел ладонью по двери, что-то пробормотал и покачал головой:

— Да уж, давно я к этой двери не подходил… А! Точно!

Он нажал ладонью, и дверь покачнувшись, открылась. Амаль обернулся к Агате:

— Ну вот и все! Мы свободны!

Агата осторожно посмотрела наружу. Перед дверью была громадная лужа, или даже вернее, небольшое болотце. Через него тянулись какие-то ржавые балки, а в нескольких метрах высилась железнодорожная насыпь.

— Это балки от старого погрузчика. Эх, ведь сколько раз собирался сюда какую-нибудь машинку подогнать. Да так, что-то, и не собрался, — вздохнул Амаль. — Ну да ладно.

Оказалось, что внутри тоннеля, сбоку от двери был небольшой аппендикс, прикрытый листом фанеры, за которым стояло четыре велосипеда.

— Четыре, — сказал Амаль. — Но нам понадобятся только два. Надеюсь, они тут не слишком заржавели. Поехали!

Он выкатил велосипеды, поднял их на плечи и весьма бодро перепрыгнул, хлюпая кроссовками, через болото, а потом перебежал через насыпь.

— Куда поедем? — Агата беспомощно оглянулась по сторонам. — Если они поедут на машине, то сразу же нас догонят!

— Черт его знает, куда ехать. Есть у меня еще одна маленькая норка, только не знаю, можно ли туда соваться. Пока же нам надо побыстрее убраться отсюда. Не знаю, как быстро до них дойдет про тайный ход, сколько времени еще уйдет на взлом дверей, я ставил их от души, но, боюсь, у нас в распоряжении минут десять, не больше. Так что машины пока можно не особо опасаться.

Агата впрыгнула на велосипед:

— О Боже! Он еще стоит здесь, философствует! Погнали!

И яростно закрутила педали. Амаль рассмеялся, а через несколько секунд догнал ее.

— Слушай, Агата, посмотри коннектор, кто тебе звонил?

Агата на ходу достала трубку.

— Звонок с анонимного номера. Очень странно.

— О, но цифры высветились. — Амаль перегнулся на велике и заглянул ей в экран. — У меня вообще был полностью анонимный звонок. Перезвони.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Звони.

Трубку долго не поднимали. Наконец, раздался хриплый мужской голос:

— Слушаю.

— Здравствуйте. Вы мне звонили несколько минут назад.

— Вы ошиблись. Я никому не звонил.

— Но у меня высвечивается этот номер и почему-то без определения имени. Сейчас посмотрю цифры…

— Девушка, я вам абсолютно четко сказал: я никуда не звонил. И не звоните мне больше.

Агата посмотрела на Амаля.

— Ну, — пожал тот плечами, — подмена номера тоже может быть. Голос ты точно этот нигде не слышала?

— Нет, вообще не знакомый.

— Ну ладно. Кидай трубку в болото.

— Как?

— Так. Обыкновенно. Рукой. Телефон засвечен, и, боюсь, по нему нас могут весьма быстро обнаружить.

— А твой?

Амаль, не останавливая велосипеда, сдернул с коннектора крышку и вытащил оттуда идентификационную карту. И тоже запустил ее куда-то в канаву.

— Хотя он у меня и полностью анонимный, но вот звонки эти меня смущают. Хотя…

— Что «хотя»?

— Потом. Сейчас некогда. Надо нажимать на педали. И да, Агата, не крути педали с таким лицом, будто ты от кого-то убегаешь. Не забывай — мы просто совершаем велосипедную прогулку. Хотя и очень быструю. Тем более, мы уже повернули, и даже если они выберутся из двери, нас им уже не увидеть.

Минут через десять Амаль притормозил у какого-то кафе.

— Пошли выпьем какого-нибудь лимонада. Что-то дико пить захотелось.

— А если… — Агата оглянулась назад, будто бы прямо сейчас ожидала увидеть агентов НСБ.

— А если — то, наоборот, надо не маячить по улицам и где-нибудь посидеть, не отсвечивая. Пошли внутрь, не трусь!

— Кафе открыто, — подошел к ним официант, — но кухня сегодня не работает. Если хотите поесть, то, увы…

— Да нет, — кивнул Амаль, спасибо, нам просто пару стаканчиков лимонада.

Покопавшись в сумке, он вытащил очередную идентификационную карту, вставил ее в трубку. И сразу же набрал номер.

— Привет. Узнал? Наши договоренности в силе? Это хорошо. Но у меня есть проблемка, не знаю, сможешь ли ты мне помочь. Мне надо бы пару дней перекантоваться где-то. Что? А, ну типа того, ага, жена выгнала. Ага, сейчас подъеду. Ну где-то через часик.

Амаль нажал отбой и пристально посмотрел на Агату.

— Нашлись добрые люди и готовы предоставить нам в пользование какую-то избушку. Ну, в смысле, квартиру. Даже, вернее, художественную мастерскую. Но без художника. Впрочем, ты же собираешься стать художницей? Так что художница у нас с собой.

— А кто тебе дает эту мастерскую? — Агата не столько что-то поняла, сколько почувствовала, что дело не чисто.

— Да какая разница, — смутился Амаль. — Ну, предположим, что твои знакомые «братья».

— Ты что, собираешься выполнять их заказ?

— Да я тебе это уже давно сказал. За пустяковое дельце они платят весьма приличные деньги. Ты же знала, что за возмущение!

Агата даже задохнулась, то ли от возмущения, то ли от ужаса.

— Да ты совсем с ума сошел! После того, как к нам пришла НСБ! Надо мотать из города! И чем быстрее, тем лучше! А ты! Ты!

Амаль поморщился, словно у него внезапно разболелся зуб:

— Послушай! Мотать надо, да. Но не сейчас, когда они так и ждут, что мы это сделаем, и просто возьмут нас на выезде. Уж поверь мне, что любые пути сейчас закрыты. И дороги, и поезда… Все контролируется и проверяется. Надо выждать несколько дней, чтобы у них пропал охотничий азарт, чтобы им стало скучно внимательно высматривать нас в толпе. Чтобы они решили, будто мы на самом деле проскочили у них перед носом и исчезли. Вот тогда можно тихонечко уехать. Только так.

— Но!

— Погоди. Дослушай. Мы все равно будем сидеть эти несколько дней без дела. И коли так, то почему бы не заработать свою трудовую копеечку? То, что я собираюсь сделать, никак не подставляет нас, никак не выводит на наш след. Это просто еще один способ заработать, который ничем не отличается от обычного, от того, как всегда делали. А что уж ситуация такая сложилась — так это не имеет к нашему делу совершенно никакого отношения.

Агата помолчала секунду, стараясь погасить в себе что-то, кричащее внутри во все горло «Опасность! Опасность! Нельзя так рисковать!!!» и заговорила, стараясь выглядеть спокойной и рассудительной.

— Я, Амаль, понимаю, что ты говоришь очень логично и тебя не переспорить, но все-таки, поверь, лучше бы посидеть тихо. Ты разве не знаешь, что такое случайность? Какой-нибудь полицейский проверит у тебя документы и… Да и вообще уверена, что твое лицо сейчас ищет любой человек в форме. Если уж к нам в гости пришла не обыкновенная полиция, а НСБ, то дело очень серьезно. Так же как и с Мигелем — почему там была НСБ? Может, они знают гораздо больше, чем нам кажется? И японец еще этот, с белым лицом… Я против, и вообще…

— И вообще… — передразнил Амаль. — Давай все-таки слушать меня. Хотя бы потому, что опыта у меня в таких делах несоизмеримо больше. Да и по жизни я, кстати, перенес гораздо больше, чем ты. Так что знаю что делаю.

— Ты хочешь, чтобы и меня арестовали?

— У нас сейчас мало денег.

Амаль поймал взгляд Агаты, направленный на его набитый рюкзак.

— Да, мало. Или, вернее, недостаточно. А эти люди платят вполне хорошую сумму. А, представь, уехали мы куда-нибудь, затаились, прожили, например год, в свое удовольствие. И тут деньги у нас закончились. И что? Снова идти на дело? Никаких наводок у меня уже не будет. Действуем, значит, на свой страх и риск. И нас арестовывают. В какой-то дыре, за какой-то пустяк. Разве это не более обидно, а?

— Да ни на какое дело мы не пойдем! Будем сами зарабатывать себе на жизнь! Я, например, буду рисовать…

— Послушай, Агата. Это ты, может, хочешь зарабатывать себе на жизнь. А я не хочу. Я хочу просто спокойно жить, наслаждаться этим жалким миром, пытаясь получить от него максимум удовольствия. Вот и все. Я свое уже отработал. И грузчиком был, и курьером, и еще черт знает кем. Больше не хочу.

— Но у нас же пока есть какие-то деньги! Мы можем купить какой-нибудь бизнес и ничего не придется делать!

— Ну предположим. Но все-таки, чтобы купить бизнес, с которого можно жить уж не совсем беззаботно, но, хотя бы, более-менее не впроголодь, нужны деньги. И такой суммы у нас сейчас нет. А с этим заказом — положение если и не исправится, то будет значительно лучше.

Агата уже приготовила очередной аргумент, но Амаль поднялся из-за столика, со скрипом отодвинув стул, и кивнул в сторону двери:

— Все, идем, нам надо ехать.

Они молча вышли из кафе, оседлали велосипеды и покатили дальше. Агата пыталась пару раз пристроиться сбоку к Амалю и продолжить разговор, но он неизменно набирал скорость и отрывался.

— Пойми, я ничего не хочу обсуждать. Я уже все для себя решил. У тебя, кстати, есть деньги, и если ты со мной не согласна, то можешь ехать одна.

— Одна?! — От неожиданности Агата нажала на тормоз — и велосипед остановился. — То есть как это так?

Амаль выругался и заложил по дороге широкий разворот. Проезжая мимо Агаты, он покачал головой, ни на секунду не притормаживая:

— О женщины, если вам надо добиться разговора, то вы все равно это сделаете.

И продолжая нарезать круги вокруг Агаты, продолжил:

— Пара может существовать на вполне определенных условиях, Агата. И помимо любви и всего там прочего, понимаешь ли, должен быть один человек, который все решает. Если это не так — то ничего хорошего никогда не выйдет. А будет с каждым днем все только хуже и хуже. И я считаю, что в нашей паре человек, который принимает решения — это я. Если согласна — добро пожаловать на борт. Нет — то лучше расстаться прямо сейчас, здесь, вот на этой улице. Потому что дальше все будет хуже и больнее. Я тебя люблю, но ситуация складывается именно такая. И можно поступать только так, как сказал я, и не иначе. Твое решение?

Агата помолчала, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами, а к горлу подкатывают всхлипы. Она проглотила их и кивнула.

— У меня уже закружилась голова от твоих… Ладно. Принимается. Значит, я на борту.

Ключи от обещанной мастерской Амаль забрал у какой-то странной старухи, в малиновой шляпе с цветами и длинном розовом плаще. Агата дожидалась его в сквере на противоположной стороне улицы и не могла отказать себе в любопытстве посмотреть на эту встречу. Амаль, по всей видимости, со старухой знаком не был. Они чинно кивнули друг другу, и она молча протянула ему ключи.

Мастерская оказалась очень далеко, почти в самом центре города. Добираться туда пришлось пешком, потому что Амаль решил, что ехать на велосипедах уже становится опасно.

— Хорошо было бы разменять деньги. Но уж больно стремная ситуация складывается. Ладно, подождем пару дней, — бормотал он, подкидывая на плече рюкзак.

Путь удлинился еще и за счет того, что Амаль решил обойти пару улиц, на которых стояли камеры.

— Настоящему грабителю сто километров не крюк. — Пытался он шутить. Агата улыбалась в ответ, но ей казалось, что сейчас у нее от усталости отвалятся ноги.

 

Глава 12

Чужая мастерская

Мастерская находилась на небольшой тихой улочке, заросшей деревьями. Старый кирпичный дом сразу вызвал у Агаты симпатию. Она любила здания, не похожие на другие. А сама мастерская и вовсе очаровала ее, несмотря на адскую усталость. На улице она думала, что как только они войдут внутрь, то она сразу плюхнется на что-нибудь, неважно на что, и будет лежать, как минимум часа три. Но атмосфера мастерской, как ни удивительно, ее практически воскресила. Она вдохнула застоявшийся сладковатый воздух, пропитанный ароматами краски и холстов, немного прошлась, радуясь, что место оказалось такое милое, и начала оглядываться по сторонам. Удивительно, что такая хорошая энергетика царила в абсолютно неубранном помещении.

Старый камин с так и не выброшенными углями, картины на стенах, незаконченный холст на мольберте, палитра с засохшими красками. Стакан с высохшим чаем. Скомканное постельное белье на диване. Засохшая булка на столе. И везде толстый слой пыли.

— Хм… — покривился Амаль. — Я, конечно, не чистюля, но здесь было бы хорошо убраться. Что скажешь, Агата?

— То есть, ты имеешь в виду, не хочу ли я здесь убраться?

— Вот любите вы, девочки, уточнять элементарные вещи, которые должны быть понятны и без всяких уточнений. Да. Ну не то чтобы прям как в больнице какой-нибудь, а так, в общем и целом. Вот, например, можно сухарики выкинуть.

Амаль брезгливо, двумя пальцами взял со стола булку и бросил ее в мусорное ведро. Обошел мольберт и ногой скинул с дивана белье. И тут же сел. Водрузив свои кроссовки на простыню с одеялом, лежавшие на полу.

— Странно, — Агата оглянулась по сторонам, — такое ощущение, что человек отсюда вышел на пять минут и так и не вернулся. Что с хозяином этой мастерской?

— Говорят, пропал. И на самом деле вышел на пять минут и исчез. Больше его никто не видел.

Агата подошла к стене.

— Хорошие картины. Добрые. Наверное, этот художник был хорошим человеком. Как его звали?

— Не знаю. Да какая разница, как его звали. Мы просто здесь поживем несколько дней.

— Нет, ты не прав. Когда приходишь в жилище человека, то он тут незримо присутствует. Он покупал эти вещи, какие-то его радовали, какие-то злили, может быть, или просто расстраивали. Он писал эти картины. Любой сантиметр здесь связан с его эмоциями, с его жизнью. Так что можно считать, что и он здесь.

— Ага, в форме привидения, — ухмыльнулся Амаль.

— Да, может и в форме привидения, — кивнула Агата, стараясь не замечать неуместной иронии. — Я в такие вещи верю. Человек, умерев, все-таки не исчезает, а остается в этом мире. В картинах, в вещах или просто в воспоминаниях. Это если не верить в душу. Но все равно, из всех этих воспоминаний создается некая аура. Электрическое поле, если хочешь. Ну как-то так.

— Ох… — Амаль махнул рукой. — Как скажешь. Давай-ка ты пока разгребешь пыль, а я пойду куплю нам какой-нибудь еды.

— Почему пойдешь? Может, будет проще заказать пневмодоставку?

— Проще, но я хочу пройтись и немного подумать о том, что нам предстоит. Свежий воздух пойдет мне на пользу.

— А как же безопасность и «не выходить из комнаты»?

— Из комнаты, да, лучше не выходить. Из мастерской — можно! — Улыбнулся он.

Агата приступила к уборке. Сначала аккуратно стерла пыль, стараясь оставлять статуэтки и фото, аккуратно расставленные хозяином мастерской на полках на своих местах и вообще ничего не нарушать в заведенном здесь порядке. Ей казалось, что это важно. И что художник был бы рад их визиту.

«Куда он, интересно, пропал? — думала Агата. — А может, и не пропал вовсе, а эти дурацкие братья его убили. Или, например, держат у себя в подвале. Ведь не бывает такого, чтобы люди просто пропадали. Только сектанты в такое верят».

Амаль вернулся довольно быстро, но Агата уже успела привести мастерскую в относительный порядок. Он бросил на стол целую гору пицц в картонных коробках и улыбнулся:

— О, вот уже и можно здесь жить. Хотя, надеюсь, не слишком долго.

— Ну, обдумал что хотел?

— Обдумал. Думаю, завтра мы постараемся это провернуть. Ребята эти, которые тебе не нравятся, — обыкновенные промышленные шпионы. Вернее, шпионы — это мы. А они как раз промышленники. И им очень сильно необходим некий чертеж некой штуки. Нового изобретения то есть. Достать этот чертеж несложно: он лежит в проектном бюро на специальном жестком диске. Диск зашифрован, но это уже не наше дело. Но они, думаю, сумеют взломать код.

— А что наше дело? — Агата почувствовала, как у нее внутри снова нарастают страх и раздражение.

— Проникнуть в бюро и взять диск. Но тут есть одна сложная штучка: там что ни делай, сигнализация сработает. Я вообще не знаю, как этого избежать. То есть, нам придется удирать оттуда очень быстро. Понимаешь?

— Удирать? — изумилась Агата, привыкшая к тому, что проекты Амаля всегда были более-менее спокойны и безопасны. — Сигнализация? А о чем ты думал, когда планировал это преступление? Вернее, когда звонил этим братьям и брал у них заказ?

— Думал о чем-то другом. Тут какая-то странность. Я впервые с этим сталкиваюсь. Там был человек, внутри, ну, я имею в виду в прошлом временном периоде, который эту сигнализацию выключал. Через него-то всех и взяли. Но я узнал — его нет.

— То есть как нет?

— Не могу понять. Раньше работал, а потом куда-то исчез. Не знаю, может, уволился, может, еще что. Но факт остается фактом — этот человек не работает. И, внимание, значит в этом временном промежутке это ограбление не могло бы состояться. С одной стороны, это, конечно, хорошо… — Амаль расхохотался. — Мы ни у кого не отбиваем хлеб насущный, но с другой… То есть, получается, что жизнь моя начала меняться. И я не могу понять, отчего. Меня это, честно говоря, немного напрягает. Пугает даже, если хочешь.

— Но, возможно, кто-нибудь другой бы отключил для прошлых грабителей сигнализацию.

— Возможно, что и кто-то другой. Но, тем не менее, это все равно изменение. И мне оно не нравится. То есть, заканчивается мой скромный бизнес.

— Ну это и к лучшему, Амаль, — попыталась улыбнуться Агата. — Надо жить честно.

— Ой, ты опять за свое! Может, ты еще считаешь, что все те деньги, что мы крадем, заработаны честным путем? Ха-ха-ха! Сколько у этих жирных котов ни воруй, своего все равно не вернешь!

— Амаль, а ты не видишь разницы между жирными котами из финансовой системы и этими изобретателями, у которых ты решил спереть проект?

— Да здесь тоже все нормально. Я знаю, чем эта история закончилась. Они все равно не смогут дать изобретению ход, и оно вернется к законным хозяевам. Просто мы немного заработаем, вот и все. В этом весь смысл этой авантюры. Не забывай, что я знаю будущее. И потому по этому делу совесть меня ничуть не мучит. Как, впрочем, и по всем остальным.

Амаль довольно улыбнулся. Агата только покачала головой, даже не зная, что сказать.

— Значит, Агата, смотри. Дело такое. Как вскрыть внешнюю дверь я знаю. Там есть один небольшой секрет. Но, когда сигнализация сработает, все двери заблокируются. И я не смогу выйти назад. Понимаешь, да?

— Угу.

— Так вот, я хочу, чтобы ты подержала дверь. Это очень опасно, так как полиция, если она подъедет, сразу увидит тебя. Понимаешь?

Агата мрачно кивнула:

— Понимаю. — И ощутила, как к ее лицу прилил жар, а по спине побежал холод. — А без этого никак нельзя обойтись?

— Можно. Я могу всунуть в дверь какой-нибудь брусок, но, боюсь, что случится какая-нибудь неожиданность, как обычно в этой жизни, и брусок исчезнет. Там дверь автоматическая, и она, как понимаешь, может сама убрать препятствие, чтобы закрыться. Потому мне нужен человек, который ее элементарно подержит рукой. Можно было бы, конечно, позвать кого-то из ребят, но…

— Я имела в виду, говоря про обойтись, что может нам стоит забить на все это? Отменить дело?

Амаль тяжело вздохнул, и Агата показала ему жестом, что замолчала и на эту тему больше говорить не будет.

— Есть еще вопрос о том, как оттуда поскорее убраться, но его я постараюсь решить в течение завтрашнего дня. А пока давай-ка поедим да и будем ложиться спать. А то ты на меня нагнала ужаса своими мрачными ожиданиями, и я уже и сам начинаю психовать. Надо хорошенько выспаться. Завтра у меня будет очень сложный день. Надеюсь, что предпоследний в этом городе.

* * *

Утром Агата проснулась, оттого что услышала, как хлопнула входная дверь. Амаля уже не было, на кухонном столе светилась зеленоватая надпись: «Пошел решать проблему с транспортом. И еще одну. И еще две. К вечеру вернусь. Готовься».

Но как можно подготовиться к такому? Подготовиться к тому, что будешь держать дверь здания, внутри которого может оказаться запертым твой любимый человек и в любой момент может подъехать полиция? Любая подготовка сделает ожидание этого события и вовсе адом. Агата бесцельно побродила по мастерской, перебрала статуэтки на полках, рассмотрела получше картины, и, поев невкусной разогретой пиццы, попробовала уснуть. Она думала, что ей это не удастся, но нет. Мысли убежали куда-то далеко, сначала в детство, которое она так и не могла вспомнить, потом на море, на котором она вскоре надеялась оказаться, и сон незаметно, сам собой, захватил ее. Снилось что-то хорошее, доброе. Но что — Агата потом так и не смогла вспомнить. Проснулась она снова от того, что хлопнула дверь. На улице уже было совершенно темно. На пороге стоял довольный Амаль:

— Привет! Все вышло как нельзя лучше! Нашелся мой старый знакомец, который занимается подержанными автомобилями. Купил у него машинку, а завтра он обменяет ее на другую. И на другой, не засвеченной, мы отправимся с тобой к морю.

— Завтра отправимся?

— Конечно. Мы же договорились.

— Ну тогда пошли и сделаем то, что надо.

— Ну, в общем-то, да, можно идти. Время подходящее. Не хочешь выпить кофе или чего-нибудь съесть?

— Нет. Чем быстрее, тем лучше.

— О'кей, тогда едем. Не знаю, правда, стоит ли здесь оставлять наши деньги… Как бы их кто не спер… Но тащить с собой на дело — это тоже большая глупость.

Агата посмотрела на свою сумку. В ней было все, что она скопила за несколько лет. И еще ее будущее.

— Надо, пожалуй, оставить. Засунуть куда-нибудь поглубже. Думаешь, братья могут наведаться?

— Не думаю, что они способны на такое, но всегда лучше все предусмотреть. Ладно, прячь сумки.

Перед домом стояла роскошная машина. Глубокого зеленого цвета, с плавными линиями корпуса и чертовски длинными капотом и багажником. Агата даже ойкнула, когда ее увидела.

— Вот это роскошь! Ты зачем такую купил?

— Чтобы завтра обменять ее на более дешевую, но тоже хорошую. Человек же рискует, что принимает от меня засвеченную машину. Так что это будет небольшой его заработок. В конце концов, могу я позволить себе в последний вечер в этом городе немного пороскошествовать? Тем более, что у этой тачки не мотор, а просто адская турбина. В нашей ситуации это весьма неплохо.

Агата опустилась на мягкое кожаное кресло, и ей показалось, что она просто провалилась в него. Сидеть было бы чертовски удобно и приятно, если бы в голове Агаты не крутились разбуженными осами сотни беспокойных мыслей.

— Послушай, Амаль, я хотела у тебя спросить. Ты сказал, что события стали меняться. А раньше они не менялись? Было все прямо точь в точь?

— Нет, точь-в-точь никогда не было. Изменений было достаточно, и весьма разных. Ну например, кто-то шел, споткнулся, не успел на автобус, опоздал на встречу и так далее. Но вот в основных событиях никогда никаких перемен не было. Я не помню, во всяком случае. Я думал об этом, и мне кажется, что есть такие силовые линии судьбы, изменения в которых невозможны. В том, что происходит около них, помимо них — изменений множество. Но все они не влияют на судьбу, на жизнь нашего мира. А вот силовые линии влияют. В них никогда нет никаких перемен. Может быть, потому, что когда человек собирается сделать что-то важное, то он собран, напряжен и не может себе позволить споткнуться на улице и не успеть на автобус. Мне кажется, что как-то так.

— Ох, — Агата помотала головой, — лучше не думать об этом, а то просто сойдешь с ума.

— А думать и некогда. — Амаль как-то кривовато усмехнулся и остановил машину. — Мы уже приехали и надо идти. Дверцу прикрой, но не захлопывай, чтобы потом не совершать лишних действий с открыванием. Убираться нам отсюда будет надо очень быстро.

Амаль открыл багажник и достал оттуда здоровую ржавую кувалду.

— Это еще что такое?!

— Это способ быстро открыть парочку внутренних дверей. Внешнюю ей, к сожалению, не возьмешь, да мы и по-другому ее откроем, а хлипкие внутри — без проблем, думаю.

С внешней дверью он разобрался очень быстро: за косяком оказалась тайная кнопка разблокировки кода для экстренного входа, и после того, как цифры замка засветились, Амалю осталось только набрать шифр.

— Ну все. Открываю. Держи. Держись за ручку. Именно так дверь знает, что ее держит человек и не пытается закрыться.

Он дернул на себя дверь, и Агата увидела, как внутри, на стене за дверью замигал красный огонек. Сработала сигнализация и извещение об открытой двери ушло в полицию. Амаль рванул внутрь, а Агата начала считать. Скорее всего, до срабатывания звукового сигнала остается десять секунд.

— Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре.

Где-то вдалеке раздался глухой удар и со звоном распахнулась выбитая дверь.

— Три. Два. Один.

Взвыла сигнализация. Это был какой-то ужасный неприятный звук, завывание пополам со звоном. Он просто глушил Агату. Но все равно она услышала, как где-то вдалеке раздался второй удар. И потом третий. Она аккуратно высунулась на улицу из-за придерживаемой двери. Полиции видно не было. Улица вообще была абсолютно пуста, словно на картине. Даже бешеный визг сигнализации не заставил ее очнуться. Через минуту показался запыхавшийся Амаль. В руке у него чернела небольшая темная коробочка.

— Есть — взмахнул он. — Дверь! Держи дверь!

Они выскользнули из здания, и дверь со страшным металлическим лязгом захлопнулась у них за спиной. Агата, хотя все уже почти миновало, вздрогнула, представив, каково было бы оказаться в этой мышеловке.

Они упали на сиденье машины, и Амаль сразу же нажал на газ. За поворотом он выдохнул:

— Две минуты сорок две секунды. Думаю, это рекорд по скорости ограблений в этом городе. Все, мы сделали что хотели. Теперь можно успокоиться и отправляться домой баиньки.

Он наклонился к Агате и поцеловал ее.

— Можешь уже думать о море. Завтра получим деньги, обменяем машину и вперед. Нам предстоит отогнать сейчас этот автомобильчик поближе к стоянке, чтобы завтра им лишний раз не светить, и совершить небольшой вечерний моцион перед сном. Если бы ты только знала, сколько камер мне пришлось сегодня перепортить! Понятно, что если они возьмутся за дело серьезно, отсмотрят все городские камеры, то смогут вычислить, на какой машине мы были. Но это будет уже без разницы. Мы будем далеко. Владелец автосалона поклянется, что машина у него так и стояла на стоянке, вот и все. А это хорошее алиби. Пока они проверят все несколько десятков этих автомобилей, что у нас в городе есть…

— И потому ты наклеил на заднее крыло какую-то штуку, что весьма напоминает следы аварии?

— Ага. Пусть ищут битое крыло. И какое все-таки счастье, что камеры не стоят у нас на каждом перекрестке. Да и вообще как-то к ним относятся довольно прохладно. У трех я закрыл глазки, еще у парочки просто заклинил поворотную систему, направив их черт знает куда… Это был веселый вечерок. Но сейчас уже все кончено.

Амаль сказал это с таким оптимизмом, что суеверная Агата тут же обернулась и посмотрела, нет ли за ними погони. Но дорога была абсолютно пуста.

Амаль припарковал машину в каком-то дворике и подмигнул Агате:

— Вот и все. Теперь мы абсолютно невиновны!

 

Глава 13

Отражение в зеркале

— Ты не просто иди, — Амаль то забегал вперед Агаты, то обходил ее сзади, — а думай о том, что это твой последний вечер в этом городе. Ты тут родилась, выросла, и вдруг — все — никогда сюда больше не вернешься. Я думаю, что осознавать такое — это бесценный жизненный опыт. Ведь ты же даже никогда не выезжала отсюда? Это вообще круто, еще круче даже, чем…

Агата улыбалась и пыталась представить себе будущую жизнь. Как там будет? Что изменится? Амаль прав — она никогда не покидала города. А вдруг ей не понравится море? Впрочем, такого не может быть. Наверняка понравится. Но все равно страшно. Жаль, что там сейчас нет ветра. Агата так хотела увидеть шторм или хотя бы большие волны. Но обойдемся и так. Все равно она будет счастлива и без ветра.

За спиной у них, метрах в пятидесяти, прогудела машина. Агата резко обернулась и увидела едущий вслед за ними неприметный фургончик — в таких обычно развозят товары в небольшие магазины. Кому тот мог гудеть на пустой дороге? И тут же увидела, как им навстречу движется точно такой же фургончик. Амаль крепко сжал ее руку и несколько раз посмотрел то на машину впереди, то на машину сзади.

— Это чертовски похоже на зеркало, — прошипел он, сжав до боли пальцы Агаты. — Я когда-то про такое слышал. Они ставят зеркало, чтобы загнать нас в ловушку! Запомни место!

Агата увидела, как в траву отлетел краденый жесткий диск.

Тут же в свете фар фургончика задвигались темные тени. Повинуясь скорее не мозгу, а инстинктам, еще боле древним, чем разум, Амаль с Агатой, не сговариваясь, рванули в сторону. Но и оттуда тоже наступали черные фигуры.

— Назад, — крикнул Амаль и устремился в сторону гудевшего автомобиля. Но тот был начеку, и, погасив фары, помчался навстречу Амалю и Агате. Они рванулись куда-то во двор, и дальнейшее в памяти Агаты осталось набором каких-то слайдов: несколько проходных дворов, забор, который она неожиданно быстро преодолела, хотя и не без помощи Амаля, сквер с белеющими в темноте скамейками, снова выворачивающий из-за угла фургон…

Агате показалось, что за его стеклом снова белеет лицо странного японца. Раздавался откуда-то, казалось, что с неба, усиленный мегафоном голос:

— Это НСБ! Остановитесь! Это НСБ! Амаль Родригес и Агата Птицына! Мы требуем остановиться, иначе будет открыт огонь на поражение!

Амаль на бегу выдохнул:

— Отследили все-таки мастерскую! Эх, надо было деньги с собой брать…

— Там, в машине, этот японец, — попыталась, задыхаясь от бега, зачем-то сообщить Агата. Но Амаль, похоже, этого просто не услышал. Раздался сильный хлопок, и он упал, опутанный сетью. Агата рванула к нему:

— Подожди, я сейчас, тут где-то должна быть затяжка…

— Беги! Агата, беги! Мне будет гораздо проще, если возьмут только меня! Беги, умоляю тебя! Сделай для меня напоследок это! Я попытаюсь выкрутиться! Уезжай!

— Нет! Я…

— Беги, я сказал, не делай все еще хуже!

Агата увидела взгляд Амаля, и, пошатываясь, побежала. Глаза ей заливали слезы, и в мозгу колотилась только одна мысль: вот и уехали на море. Будущее никогда невозможно угадать. Агата увидела вспышки синих мигалок, услышала за спиной приближающийся тяжелый топот нескольких пар ног, крик Амаля «Быстрее!» и поняла, что ее тоже сейчас арестуют. Даже не будут набрасывать сеть, а просто схватят за локоть. Она сделала последний отчаянный рывок и увидела впереди открытую дверцу фургончика и белеющую страшную маску лица японца.

— Ну! — закричал тот. — Давай!

И Агата, уже ни о чем не думая, прыгнула, словно в воду, на сиденье его машины и только успела услышать, как в дверь ударила полицейская сетка. Но фургончик японца уже летел вперед, оставляя преследователей далеко позади. Агата вскарабкалась на сиденье.

— Кто вы такой?

— Поверь, это слишком долгий разговор. Но пока запомни одно: я на твоей стороне, чтобы ни произошло.

Агата посмотрела в заднее стекло и увидела, как одна машина, пустившаяся их преследовать, резко завиляла и уткнулась в стену дома, а вторая закувыркалась по дороге.

— У нас в арсенале тоже есть свои сети, — ухмыльнулся японец. — Кстати, меня зовут Хиро.

— Почему вы спасли меня?

— Потому что моя задача — беречь тебя. Подожди, сейчас мы приедем ко мне домой и я тебе все спокойно расскажу.

— Хорошо, — кивнула Агата и почувствовала, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Домой к этому странному японцу она явно не собиралась. Надо лишь дождаться удобного момента…

Через пару минут Хиро остановил автомобиль.

— Сейчас, давай-ка, немного изменим внешность.

Он вышел из машины, стал нажимать какие-то кнопки на кузове, и фургон схлопнулся, превратив машину в небольшой грузовичок.

— Вот так-то — гордо сказал японец Агате. Остального она уже не видела, потому что неслась со всех ног к ближайшей подворотне. Японец сначала растерялся, а потом очень неожиданно для своего низкого голоса и неторопливой манеры разговора пронзительным фальцетом заорал:

— Агата! Агата! Остановись! Выслушай меня!

— Ага, уже остановилась, — пробормотала Агата, перелезая через небольшой заборчик. Следующий двор, к счастью, оказался проходным, и, поныряв в арках, Агата через несколько минут оказалась на незнакомой улице.

Но куда пойти, когда на тебя охотится НСБ? Агата не думала слишком долго. И решила отправиться в мастерскую, где они оставили с Амалем свои деньги. Без денег было не вытянуть Амаля из тюрьмы, не скрыться из города… Ничего не сделать. Как ужасно мы зависим от этих бумажек. Покупая на них удовольствия жизни, мы губим свою жизнь, зарабатывая их. Примерно так размышляла Агата, шагая к мастерской, где под кроватью были спрятаны две плотно набитые сумки с деньгами. Идти, к счастью, было недалеко. Главное — не налететь на НСБ или этого японца, который, похоже, имеет прямое отношение к этой структуре, вот только действует немного потоньше. Ага, вспомнила Агата, это, кажется, называется «добрый и злой следователь». Те, ловившие их сетью, — злые. А этот Хиро — добрый. И Агата, по глупости и наивности, должна была все ему разболтать. Но не на такую напал.

Машин НСБ у дома уже не было. Но в окнах мастерской на третьем этаже горел свет. Агата осторожно прощалась, прижимаясь к дому напротив, стараясь находиться в его тени. Но что происходило в мастерской, увы, не разглядеть. Агата еще раз повнимательнее оглянулась по сторонам: нет, точно, улица была абсолютно пуста. Наверное, ее сейчас могут искать где угодно, но только не здесь. Агата оглянулась и подошла к двери парадной. Нажала кнопку вызова и мужской голос пробасил: «Кто?»

— Доставка!

— Я ничего не заказывал!

— Хм, странно. Вот у меня написано, — Агата поднесла к глазам спешно вытащенный из кармана листочек, — «восемнадцатая квартира».

— Девушка, у меня двадцать четвертая, внимательнее нажимайте на кнопки!

Динамик хрюкнул, видимо жилец повесил трубку домофона. Агата снова набрала «двадцать четыре».

— Да! — Голос был раздраженным.

— Ой, извините! Я набирала «восемнадцать», но, наверное, тут что-то глючит. Не могли бы вы открыть, раз уж так получается.

Дверь пискнула и приотворилась.

— Спасибо! — И Агата быстро взбежала по лестнице на четвертый этаж.

Но, увы, окно было там довольно грязное, да и находилось далеко от ступенек. Что происходит в доме напротив, было никак не разглядеть. Но, к счастью, дверь на чердак оказалась открыта. Агата выбралась на крышу, подошла к краю и посмотрела на окна мастерской. На кухне никого не было, и она прошла чуть дальше, к окнам комнаты, где стоял мольберт. За столом сидели два человека. Один был в черной форме НСБ, второй в какой-то обычной штатской одежде, правда, немного странноватой — плащ, шляпа, дымчатые очки. Погода так наряжаться явно не располагала. Человек в плаще сидел, играя чем-то в пальцах. Это было что-то похожее на маленькую статуэтку, нецке, подробнее с крыши не разглядеть. Человек же в форме заполнял какие-то официальные, наверное, бумаги. Агата почувствовала, как ее ладони покрылись потом. Похоже, денег они не нашли. И не искали. Значит, все еще может получиться. Жужжащим роем в ее голове пронеслись мечты и мысли о том, как она вытянет из тюрьмы Амаля, как дождется, пока эти люди уйдут из квартиры, и отправится за своими деньгами… Но тут же ее ждало жестокое разочарование: в комнате появился еще один человек в черной форме и водрузил на стол две уже расстегнутые сумки. И вытряхнул из них кучу денег. Оба сидевшие за столом вскочили, но если заполнявший бумаги тут же стал бегать по комнате и звонить куда-то по коннектору, то человек в плаще просто провел по куче денег ладонью и снова опустился в кресло, довольно улыбаясь. Агата чуть не заплакала от обиды. Вернее, заплакала. И отправилась в противоположную часть крыши, чтобы больше не наблюдать за этой печальной историей. Там отыскалась маленькая плоская площадка, где можно было лечь. Агата вытянулась и уставилась на звезды. Те равнодушно подмигивали ей с небес, словно бы говоря: «Ничто не имеет значения». Поплакав еще немного, Агата повернулась на бок и уснула.

Проснулась она на рассвете, в самое холодное время. Ей показалось, будто ее кто-то толкнул в бок. Она вскочила и даже не сразу поняла, что за предмет стоит у нее перед глазами. И лишь через секунду дошло: «Жесткий диск с изобретением!» А вдруг он до сих пор так и лежит там, в траве?! Поеживаясь от холода, рысью Агата пустилась к тому месту, где вчера арестовали Амаля. Пару раз прошлась мимо газона, и, наконец, увидела небольшую черную коробочку! В темноте никто не обратил на нее внимания!

Трава была помята, на ней отпечатались протекторы автомобилей, гнавшихся вчера за ними, и Агата, чтобы не заплакать от воспоминаний, быстро пошла прочь. Куда — и сама не знала.

Диск у нее, но где же достать телефон братьев? И, главное, совершенно некуда было пойти. Агата обшарила свои карманы и нашла немного мелочи. На кофе в кафе хватит. В кафе? Хм, а это идея.

Она завернула в какую-то кофейню, открытую круглосуточно, и, заказав чашечку кофе, опустилась за столик. Тронула столешницу, и там побежали новости. О, вот и про таинственное ограбление проектного бюро. Новость так себе, практически без подробностей, но можно узнать, хотя бы чем это бюро занималось. И кого могли заинтересовать его изобретения. Через полчаса Агата уже знала, что братьев зовут Иван Раскин и Джон Хоггарт. Занимались они инвестициями в промышленность, слиянием и поглощением и еще всем, на чем только можно было заработать деньги.

— Будете еще что-нибудь заказывать? — около стола возник невыспавшийся официант.

Агата порылась в карманах:

— Да, еще один эспрессо, пожалуйста.

Официант недовольно удалился. Еще через пять минут, одновременно с принесенной чашкой кофе, Агата отыскала электронный идентификатор Ивана. Быстро создала новый аккаунт.

«Привет, — начала она стучать по виртуальной клавиатуре, — добавь меня. Есть разговор. Скажи мне свой номер».

Она прикинула, когда Иван проснется и прочитает ее сообщение. Ну, предположим, часам к одиннадцати. Значит, до этого времени надо где-то взять еще денег на чашечку кофе. Но неожиданно в ответ поползла строка. Иван не спал.

«Привет. А ты кто?»

«То, что тебе нужно — у меня».

«А что мне нужно?»

«Ты заказал одному человеку приятный пустячок и был должен с ним увидеться завтра. Этот пустячок у меня. Меня просили его тебе передать и взять деньги».

«Кто просил?»

«Этого человека зовут Амаль».

«У меня есть один знакомый Амаль. Но я точно его ни о чем не просил. Не стучитесь больше».

Агата попыталась что-то ответить, но буквы на экране не появлялись. Замигала красная табличка: «Вы больше не можете отправлять сообщения этому абоненту».

Понятно. Скорее всего, он уже знает про арест Амаля, и больше всего боится, что ограбление бюро свяжут с ним. Уголовное преступление как-никак.

Агата посидела еще немного, перебирая новости словно четки, пытаясь успокоиться и понять, что делать дальше. Решение не приходило. Зато мимо пару раз прошел официант, бросая многозначительные взгляды. «Ну не все ли равно тебе, что я занимаю столик в пять утра в абсолютно пустом кафе», — подумала Агата, но все равно встала и пошла на улицу.

Вариантов дальнейших действий было не так уж и много. Пойти в кафе, где она когда-то работала, или к кому-нибудь домой из бывших коллег. Например, к Магде или к Майклу. Возможно, там можно будет отсидеться пару дней и решить, что делать дальше. Где живет Майкл она толком не помнила, зато знала на память его номер. Тут же удачно обнаружилась еще одна открытая кофейня.

— Извините, я забыла коннектор дома, не дадите ли мне позвонить?

Пожилой мужчина за стойкой смерил Агату взглядом и протянул ей свою трубку. Она быстро набрала номер Майкла.

— Слушаю.

— Привет, Майкл, это я.

— Вам кого надо? Марию? Вы, наверное, ошиблись. Никакой Марии я не знаю.

— Это я, Агата!

— Я понял. Нет, этот номер у меня давно.

Экран коннектора потух, — Майкл отключился. Агата поняла — они знают, что мне некуда пойти. И перекрыли все места, где я могла бы отсидеться. Магде, пожалуй, пока звонить не стоит. Да и отсюда хорошо бы убраться. Наверняка они проверят, откуда поступил звонок и будут здесь уже через несколько минут.

— Спасибо! — она протянула трубку бармену. Тот пошевелил седыми усами:

— Ошиблись? Попробуйте еще раз.

— Нет, спасибо, уже не надо.

Агата неторопливо вышла из кафе, нырнула в подворотню и, сделав небольшой спринтерский забег, оказалась в маленьком зеленом дворике. Она опустилась на скамейку. Делать было решительно нечего.

До вечера она бесцельно прошаталась по городу, стараясь побольше отсиживаться во дворах и обходить шумные улицы с видеокамерами. На ночь снова влезла на какую-то крышу и опять проснулась утром от промозглого холода. Это был тупик. Жутко хотелось есть, но последние копейки были потрачены вчера на дурацкий кофе. Впрочем, если бы она и купила вчера на них каких-нибудь пирожков, то сегодня бы ей это не помогло. Агата спустилась с крыши на чердак и в слабом свете, бьющем из слухового окошка, нашла там несколько картонных упаковок. Соорудив из них подобие домика, она забралась внутрь и уснула. Во сне пришло решение. Во-первых, надо поесть. Во-вторых, надо все-таки уехать из города и устроиться хоть на какую-то работу. В-третьих, как только появятся деньги, хоть какой-то минимум, на звонки и интернет, можно будет начать шантажировать братьев: или они вытащат любым способом Амаля из тюрьмы, или она расскажет полиции, кто был заказчиком преступления.

Агата несколько раз просыпалась, слышала со двора детские крики, царапание голубей по кровле над собой, гул машин вдалеке и снова засыпала.

Когда она проснулась в очередной раз, было уже темно. И она знала, куда пойдет. На Еловой улице есть небольшой продуктовый киоск. Он, кажется, выдает пирожки, лимонад, шоколадки и еще какие-то вкусные пустяки. Сейчас Агате любая еда казалась неимоверно вкусной, и даже просто мысли о ней вызывали у нее спазмы в желудке. Киоск был старого типа, он не готовил еду, а выдавал лишь то, что в него загрузили. И если его сломать, то можно разжиться и едой, и деньгами. А сломать его, наверное, не так уж и сложно. У входа на чердак Агата видела какие-то хозяйственные инструменты. Пару пылесосов для листьев, электрический разравниватель песка на дорожках, несколько лопат и лом. Безусловно, девушка, вооруженная ломом, идущая к тому же по ночной улице, смотрится несколько странно, но Агата попытается никого не встретить. И к утру, если все нормально сложится, она уже будет сытая и далеко отсюда. Подобрав валявшийся в углу старый полиэтиленовый пакет для будущей добычи, Агата отправилась на дело.

Парочку редких прохожих она переждала в подворотнях и добралась до киоска так никем и не замеченной. Обошла его кругом, раздумывая, куда бы ударить ломом, чтобы уж наверняка. Руки от лома неприятно ныли, а по ладоням каталась ржавчина. «Ну ничего, — подумала Агата, стараясь не прислушиваться к боли в своих мышцах и желудке. — Сейчас уже поем». Наконец она обнаружила скважину для ключа на боку автомата, и решив, что это наиболее подходящее место, подняла лом. От удара тонкая металлическая дверка погнулась, замок со звоном отлетел куда-то внутрь, и, ухватив пальцами покореженный металл, Агата открыла автомат. Все было весьма неплохо: куча шоколадок, пара десятков пирожков в упаковках, лимонада было не слишком много, всего несколько бутылок, но этого хватит. Автомат, видимо, должны были заправлять в самое ближайшее время, но все равно получилось неплохо. Добыча даже не влезла полностью в прихваченный пакет. Осталось только найти в недрах этого автомата приемник для денег, и надо быстрее сматываться, пока не приехала полиция. Но тут она услышала позади себя какой-то странный звук. Будто тысячи шестеренок неведомых двигателей одновременно заработали. Агата обернулась и увидела, что стоявший сзади четырехэтажный дом стремительно складывается будто бумажное оригами. Звук практически мгновенно исчез, и все остальное происходило уже в полной тишине. Балконы уезжали внутрь, окна подгибались под стены, этажи схлопывались, словно раскладные. Дом уменьшался, становился плоским, сначала трехэтажным, потом двух… Затем остался всего один этаж, похожий уже не на дом, а на смятый бумажный стаканчик, потом все и вовсе исчезло. Вместо дома, который был тут пять минут назад, осталась только ровная бетонная площадка. Агата поняла, что она давно уже уронила пакет с едой и пирожки раскатились у нее под ногами. Она переступила через них, прошла несколько шагов и пощупала бетон. Он был абсолютно холодный, немного пыльный, и, в общем-то, ничем не отличался от бетона на какой-нибудь бетонной площадке, где-нибудь в другом месте. Там, где никогда не было никакого дома. Агата поймала себя на том, что она стояла на этой площадке и вот так, чуть коряво, объясняла себе: «не было никакого дома». «Так, — сказала она твердо, — от голода ведь бывают галлюцинации. Я сейчас просто поем — и все пройдет». И в ужасе поняла, что ничего не пройдет, — дома, который она отлично помнила, и даже, перед тем как подойти к киоску, посмотрела на его окна, не было! И она стоит на этом месте!

— Забавная история, не правда ли? — неожиданно произнес совершенно спокойный голос. Агата даже немного подпрыгнула от неожиданности. Из стоявшей на дороге машины, на этот раз это было небольшое спортивное купе, смотрело плоское лицо Хиро. — Много про это слышал, но никогда не видел вживую. Жаль, что не подъехал пораньше, только самый конец застал. Потрясающее зрелище.

Он щелкнул пассажирской дверцей и приоткрыл ее:

— Садись, сейчас здесь будет полиция.

Агата, чуть заикаясь, переспросила:

— Какая еще полиция?

— Обыкновенная полиция. Кто киоск сломал? Вот они сейчас и подъедут, думаешь, мне легко было двое суток на компьютере сидеть, отсматривать все странные происшествия? Пару раз уже выезжал, но мимо. Но вот со взломом киоска сразу понял, что это ты. Давай быстрее, сейчас уж тут будут! Я в тюрьме сидеть не хочу и тебе не советую!

Агата увидела, что в конце улицы, и в правду, появились голубые полицейские вспышки. Она плюхнулась в машину, с жалостью глянув на разбросанные по тротуару пирожки.

— Вон, сзади лежит что-то, — сказал Хиро. — Только обещай, что не будешь от меня убегать, пока не послушаешь, что я тебе скажу. Обещаешь? А потом, пожалуйста, свободна! Договорились?

Агата обнаружила у заднего окошка половинку пиццы в картонной коробке и ответила с набитым ртом:

— Ну ладно, договорились!

 

Глава 14

На последнем этаже

Жил Хиро в весьма странном месте: на последнем этаже офисного центра. Когда он остановил машину, то Агата изумилась:

— Вы что, тут живете?

Она подозревала, что этот странный японец все-таки работает на полицию или НСБ, вот и привез ее в какой-то офис.

— Да, именно здесь я живу, — невозмутимо кивнул тот, — на последнем этаже. Он жилой, но там только моя квартира.

— Ага, — кивнула Агата, еще не зная, можно этому верить или нет. Но, впрочем, все было уже не так остро, как пару дней назад: вид сворачивающегося и исчезающего дома несколько притупил все иные эмоции. И, стоит сказать честно, съеденная после двух дней голодания пицца, сладко переворачиваясь в желудке, также добавляла несколько очков к доверчивости.

В холле навстречу Хиро выбежал предупредительный портье, и, поздоровавшись с Агатой, сразу же вызвал лифт. На последнем этаже офисного центра, как ни странно, и в самом деле оказалась квартира. Но такой квартиры Агата не видела никогда в жизни. Комнаты были громадные, каждая уж точно больше любой квартиры, в которых Агата когда-либо бывала в жизни. И везде стояли какие-то предельно странные приборы. Агата подошла к одному из них, черному блестящему кубу с серебряными ручками, кнопками и светящейся странным белым светом шкалой.

— А что это такое?

— Ничего интересного, — махнул рукой Хиро, — нуль-транспортировка с соседним уровнем.

— Что?

— Ну что-то типа электронной почты, только по ней можно пересылать реальные вещи.

— Пневмопочта?

— Ну если хочешь, то да. Только немного посложнее. Да и пункт назначения поинтереснее.

— Что вы имеете в виду?

— Ну примерно то, о чем я и хотел с тобой поговорить. Но, думаю, сначала тебе было бы неплохо поесть и принять душ. Я правильно понимаю твои желания?

— Абсолютно.

— Дверь в ванную вон там, — Хиро махнул рукой в одну сторону. — Кухня — вон там, — он махнул рукой в другую сторону. — На кухне есть определенный набор техники, которая сделает полноценный обед, ну или, что ты захочешь, за пару минут. Так что решай, куда пойдешь сначала.

— За пару минут? Тогда в душ.

Душ оказался тоже весьма необычным. Агата так и не поняла, откуда там бралась вода. Вокруг тебя просто образовывалось водяное облако, потом хлопьями летела пена, появляясь просто из пустоты. На кухне тоже было весьма интересно. Если Агата привыкла в своем кафе к автомату, который печет пирожки и пирожные, то тут можно было заказать что угодно: и суп, и жареную картошку, и любые салаты. Причем, где в этих небольших автоматах, не больше коробки из-под чайника, скрывалось такое множество продуктов, Агата так и не поняла. Впрочем, из всего предложенного разнообразия она выбрала самое простое: пиццу, и поняла что это именно такая, что она ела в машине по дороге сюда. Всунув в рот последний кусок, она пошла искать Хиро. Тот сидел у стола, задумчиво перелистывая новости.

— Поела? Отлично. Разговор будет весьма долгий. С чего бы его начать…

— Я знаю, с чего. Вы знаете, почему исчез этот дом?

— Знаю, — Хиро откинулся в кресле и отвел руки за голову. — Знаю, да.

— То есть, это случилось на самом деле?

Хиро усмехнулся:

— Ну ты же сама это видела! Впрочем, мы тоже долго не могли в это поверить. Знаешь, как устроен человек? Все то, что не укладывается в его мировоззрение, он списывает на галлюцинации, ошибки, на что угодно. Ищет любой ход и любую причину, только чтобы не верить реальности.

Хиро глянул на Агату, и, увидев в ее глазах недоверие, хитро улыбнулся:

— Вот ты, например, веришь в инопланетян?

— Нет, — Агата дернула плечами и встала. — Простите, я еще раз посещу вашу прекрасную кухню.

Через минуту она вернулась оттуда с несколькими бутербродами.

— Вижу, ты не ищешь сложных путей, — Хиро улыбнулся. — Обычно все, кто сюда попадает, начинают какие-то сложнейшие эксперименты по приготовлению разных экзотических блюд. А у тебя просто — пицца, бутерброды…

— А почему такой странный вопрос? — Спросила Агата и откусила еще кусок бутерброда с колбасой.

— Какой вопрос? Про инопланетян? Самый обыкновенный. Хотя это не столько вопрос, конечно, а небольшой тест. Я многим его задаю. Это как бы сразу немного высветляет человека.

— Высветляет?

— Ну это такое выражение, не я его придумал, и… Короче, человек становится немного понятнее после ответа «нет».

— И чем понятнее? — Агате начало казаться, что Хиро просто тянет время, говоря о каких-то глупостях.

— Ответь мне, будь так любезна, еще на парочку вопросов. Ты же училась в школе… Ну так вот. Вопрос первый. Вселенная бесконечна?

— Да, — растерянно согласилась Агата.

— Вопрос второй. Количество галактик бесконечно?

— Естественно.

— Значит, сколько существует обитаемых планет?

— Э-э-э… Бесконечное количество?

— Молодец. Это правильный ответ. На этом этапе многие уже начинают путаться, утверждая, что обитаемая планета всего одна — Земля. Уникальные, дескать, условия, совпадение множества факторов. Обычно, если у меня хорошее настроение, то я говорю, что они открыли новый математический закон. Ограничения цифрового ряда. Безусловно, все эти факторы сошлись на Земле и позволили зародиться на ней жизни — это, предположим, один шанс из миллиарда. Ну или из триллиона. А может, из октиллиона в какой-то там безумной степени. Но, как понимаешь, в бесконечности этот уникальнейший шанс выпадал бесконечное количество раз.

— Ну, согласна, и что? — Агата уже начинала чувствовать раздражение, ей казалось, что она внезапно очутилась на уроке в школе. — Вы, извините, учителем никогда не работали?

Хиро в ответ звонко расхохотался.

— Работал. И считаю, что тот материал, который не был достаточно объяснен, не будет в нужной степени усвоен. Ну ладно, постараюсь покороче. Еще вопрос. Какова вероятность высокого развития этих цивилизаций. То есть такого уровня, что они могли сесть в свои, условно говоря, тарелки и прилететь к нам на Землю?

— Очень высокая вероятность.

— Ну так почему же ты не веришь в инопланетян?

— Э… Ну я думала, что мы говорим, про тех «инопланетян», о которых сообщают в новостях. Ну, про зеленых человечков, про…

— Все верно! — оборвал Хиро. — Я про них и спрашивал. И вот тебе конкретный пример разницы восприятия одной и той же информации логикой и чувствами. То есть, логикой ты считаешь то, что инопланетяне могут посещать Землю вполне нормальным, но вот твои чувства сразу же восстают против этого. Это потому, что если ты признаешь что-то подобное, не важно, существование инопланетян или еще что-нибудь, то твоя жизнь уже больше никогда не будет прежней. А чувствам этого очень не хочется. Они пригрелись в спокойной норке, они не хотят ничего менять, они не хотят волноваться, не хотят размышлять.

— Ну ладно, — Агата взяла очередной бутерброд и запихнула его в рот. Отряхнула руки, хотя на них и не было крошек. — Но о чем этот разговор?

— Этот разговор о способности человека принимать неожиданную для него информацию. Ту информацию, что совершенно изменит его жизнь.

Агата неожиданно для себя встала, потом, опомнившись, снова уселась в кресло. В общем-то, она давно ждала какого-то подобного разговора. И хотела его, и боялась одновременно. Но где-то внутри она сейчас неожиданно для себя осознала это, всегда понимала, что такой разговор рано или поздно случится.

— Как я понимаю, вы мне хотите что-то рассказать? Что навсегда изменит мою жизнь?

— Совершенно верно. Извини, предисловие, может, немного и затянулось, но без него я не мог начать этот разговор. Слишком необычны те вещи, что я хочу тебе сказать.

— Ага, — кивнула Агата, — у меня, наверное, такой период в жизни. Мне все говорят последние дни какие-то необычные вещи. То Амаль рассказывает про какую-то временную петлю, то в бар приходит посетитель, чуть не убитый монстрами, то…

Агата увидела, что лицо Хиро изменилось. Она впервые, хотя и за недолгое знакомство, но проходившее во вполне экстремальных условиях увидела на его лице какие-то чувства. Правда, так и не поняла, какие.

— Я что-то сказала не так?

— Да нет, все так, думаю. Просто именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Про монстров? Про временну ю петлю?

— В общем-то да. Тем более, что это явления одного порядка.

— Монстры? Это же просто утка, массовая истерия, это… — Агата замерла, вспомнив разговор про инопланетян. — Вы хотите сказать, что они существуют в реальности?

— Ну, в общем-то, да. Существуют… Смотря что принимать за реальность. Да и вообще, реальность, знаешь ли, такая штука…

— Какая? Еще хуже временно й петли?

— Я немного растерялся, когда ты мне сказала про временную петлю. Это забавно. Теперь я понимаю, что все это было… Ну, эти ограбления и так далее. Как интересно, однако.

— Вы и об этом знаете?

— Может, это немного и самонадеянно, — лицо Хиро снова расплылось в улыбке, но не дежурной, мертвой, как обычно, а чуть-чуть живой, и он даже качнулся в кресле, поставив его на задние ножки. — Но я знаю все.

— Как Бог? — улыбнулась в ответ Агата.

— Ну, может, не как Бог-Вседержитель, но на роль одного из небольших богов первого ряда я вполне тяну. Особенно в этом мире.

— В этом мире? — Агата отложила очередной бутерброд. — Уж не хотите ли вы сказать…

— Что есть другие миры? Да. Именно об этом я и говорю. Инопланетяне, с которых мы начали, не имеют, правда, к этому никакого отношения. Хотя, конечно, смотря кого за них принимать. Ты знаешь, я очень долго готовился к этому разговору, но вот сейчас не знаю, с чего начать. Ну ладно… — Хиро глубоко вздохнул, словно собирался нырять, и махнул рукой. — Жила-была планета Земля. Ну, впрочем, ты это знаешь.

Существовала такая корпорация AVALON. Очень большая корпорация, интересы которой простирались от торговли и кинематографа до компьютерных программ и науки. Если хочешь, то я когда-нибудь расскажу тебе, как она раскрутилась. Это весьма интересная история. И поучительная.

Но в один прекрасный, или, вернее, ужасный день, хотя погода тогда стояла просто идеальная, стало известно, что магнитные полюса Земли смещаются. Точнее, это происходило всегда, сколько планета существовала, и никто не видел в этом ничего страшного или необычного. Но на определенном периоде это смещение приобрело слишком высокую скорость. И стало понятно, что полюса готовятся обменяться местами.

Знаешь, как говорят в «Новостях»: в результате долгих и кропотливых исследований небольшой группы ученых… Сначала просто не поверили в это. Никто не поверил. Ну как такое может быть? Абсурд! Но потом и в самом деле начались большие проблемы. Сначала перебои связи, потом локальные наводнения в тех местах, где их никогда не бывало. Реки где-то исчезали, а где-то, наоборот, из земли начинали бить источники. Ну например, забил родник во дворе моего многоэтажного дома. Пока не выкопали для него отвод, мы все ходили по доскам. То есть, версия этой самой «небольшой группы ученых» все больше подтверждалась. И постепенно становилось понятно что жизнь на планете Земля оборвется.

И тогда руководитель AVALONа, человек по имени Максим Воронов, начал выводить деньги из своего бизнеса и вкладывать их в исследование и развитие двух направлений. Во-первых, межзвездных путешествий, во-вторых генной инженерии. Вернее, узких исследований там были сотни или даже, наверное, тысячи. Но все они двигались в одну сторону и имели одну задачу: человечество было необходимо эвакуировать с планеты Земля. Понятно, что невозможно даже физически построить такое количество космических кораблей, чтобы взять на борт несколько миллиардов людей. Тем более, понятно, что при тогдашних скоростях межзвездного перемещения на дорогу к ближайшей планете, природные условия и климат которой можно условно сравнить с планетой Земля уйдет, в лучшем случае, несколько десятилетий. То есть люди будут вынуждены провести свою жизнь в тесноте космического корабля, а большая их часть и умереть на его борту. И потому было принято решение эвакуировать не людей, а их генные коды и их память. Наука, к сожалению, тогда еще не достигла необходимых высот, и потому значительная часть инвестиций AVALONа, вернее, Максима Воронова была направлена на изучение того, как можно скопировать человеческую память на независимый носитель. Идея была понятна сразу — человеческие мысли, воспоминания — это электрические волны. Просто надо было понять, каким образом можно сделать совершенную копию всего этого, а затем заставить эту копию работать. И, более того, как затем поместить эту копию в искусственно выращенное человеческое тело. Вернее, в его искусственно выращенный мозг. То есть, как сделать точную копию уже существовавшего человека со всеми его эмоциями, воспоминаниями, привычками и так далее. Сказать, что это был очень дорогой проект — значит, не сказать, фактически, ничего. Через несколько лет корпорация AVALON была разорена. Но в то же время, благодаря инвестициям как AVALONа, так и других корпораций и частных лиц, была создана мощнейшая система для эвакуации людей с планеты Земля. Вернее, не самих людей, а копий их воспоминаний и генов. Эвакуации не людей, но эвакуации человечества. Но и тут мы не могли обеспечить даже этими виртуальными местами всех желающих. Воронов был против этого, однако ситуация нас вынудила продавать места на космический челнок. Иначе бы вообще ничего не получилось. Цена была, по сути, не слишком высока, и множество людей прошли копирование личности, и их эмоциональные и генетические копии оказались на корабле.

В процессе исследования выяснилось, что «эмоциональная копия», как тогда говорили, должна функционировать. И потому было создано три уровня нового электронного мира: говоря примитивно, премиум, бюджетный и эконом.

На премиум расходовалось очень большое количество компьютерной памяти, в нем практически дословно были воссозданы пейзажи Земли, города, памятники архитектуры и прочее.

В бюджетном классе был создан, говоря условно, некий простенький мир, с городами и странами, довольно-таки нейтральными для восприятия и более-менее условно повторявшими действительность планеты Земля. Ну и эконом-класс — все до предела сжатое, максимально упрощенная архитектура, погода, природа и так далее.

Также понятно, что человек, даже в электронном виде, не может жить вечно. И потому была введена периодическая перезагрузка системы. Раз в двенадцать лет все возвращается к заданной точке, и снова начинается развитие.

— Ой, — сказала Агата. — Амаль…

— Я знаю, — оборвал ее Хиро, — позволь, я закончу.

Он провел ладонями по лицу, поморщился, словно ему было больно, и снова заговорил.

— И когда стало ясно, что Земля уже стоит на пороге гибели, то корабль поднялся и улетел. Управляли этим кораблем копии земных специалистов. Как я тебе уже сказал, все копии вели, ну, условно говоря, полноценную жизнь в электронном пространстве, не догадываясь о том, что они копии. У каждого в мозгу есть небольшой заблокированный участок с воспоминаниями о копировании и прочем, который должен быть включен, когда будет найдена подходящая для жизни планета.

Понятно, что этой блокировки избежали руководители проекта, технический персонал, ученые, пилоты и так далее, которые, находясь в своем электронном виде, продолжают работать, руководить полетом и прочее.

Ну первая часть моей истории вот такая. У тебя есть вопросы?

Хиро глубоко вздохнул, и Агата увидела, что его лоб покрылся капельками пота. Она машинально провела рукой по своему лбу и поняла, что он тоже влажный, а ее рука дрожит.

— Вы хотите сказать, что мы, ну то есть конкретно я, мои друзья, знакомые… Всего лишь копии когда-то существовавших людей, и мы находимся в каком-то гигантском компьютере, который, в свою очередь, расположен на борту звездолета, болтающегося где-то в космосе?

— Да, ты поняла меня совершенно правильно.

— А что произошло с настоящими людьми, с теми, кто остался на планете Земля, то есть с нашими оригиналами? Они все погибли?

— Скорее всего — да. Но я не знаю этого точно. Блокировка, стоящая в нашей памяти, весьма сильна, и известие, например о собственной гибели, может вызвать у человека, вернее у его копии, эмоциональный сбой. И потому о том, что произошло на Земле, мы не узнаем до тех пор, пока не высадимся на планету и не обретем тела.

— То есть я просто копия мертвой девушки. Получается…

— Ну можно это воспринимать и так. А можно считать, что ты живешь пока именно в таком виде…

— Это да, но… — Агата запнулась. — А вот по поводу перезагрузки. Амаль говорил, что, когда ему было двадцать восемь лет, он уснул, а потом проснулся, когда ему было шестнадцать. И начал проживать этот кусок жизни снова. А потом снова. Это правда?

— Ты уже сама поняла, что это правда. Да, система регулярно перезагружается, и, как и во всякой компьютерной системе, у нее бывают сбои. Их, как понимаю, довольно много, но один из них в том, что некоторые люди не перезагружаются. То есть система воспринимает их как битый модуль и не трогает. И они начинают проживать свою жизнь снова. Некоторые из них, как, например, Амаль, используют эту особенность весьма интересным образом. Я долго не мог понять, почему вы встретились, пытался проследить в этом некую компьютерную логику, сломал все мозги. Но, похоже, это, и правда, обыкновенная случайность.

— То есть Амаль все-таки необычный… А я самая обычная.

— Я хотел бы еще немного тебе рассказать о том, что происходит. Я понимаю, что в этот коротенький рассказ всего не уложить, так что если у тебя или сейчас, или потом возникнут какие-либо вопросы, даже самые, как тебе покажется глупые, то не стесняйся и спрашивай. Продолжу.

Воронов, естественно, стал главой проекта, но, поскольку, понятно, вникать во все нюансы он не мог, занимался этим Вайс, известный немецкий ученый и научный менеджер. И понятно, что руководство космической капсулой происходило так же. Но на определенном периоде Воронову стало известно, что Вайс решил, мягко говоря, немного изменить концепцию. С группой единомышленников он пришел к выводу, что высаживаться на какой-то планете и начинать все заново нет никакого смысла. Эти люди решили оставить все как есть, то есть продолжать существовать в электронном мире, где они уже имеют достаточное количество денег, руководящие посты и все прочее. А при высадке на планету, хотя и имея некие преференции, придется начинать все заново. То есть Вайс с коллегами решили, что личное благополучие (хотя не знаю, можно ли так, в принципе, говорить про электронное существование) выше возрождения земной цивилизации. А поскольку компьютерные мощности были рассчитаны на вполне определенные задачи, хотя, безусловно, и с небольшим запасом. Задачам же Вайса этих мощностей откровенно не хватало. Запланировав для себя и окружающих вечную жизнь, он прекратил перезагрузки, и ему понадобилось свободное виртуальное пространство. Пока он просто сокращает два уровня, убирает оттуда дома, отрезает пространства. Может, ты заметила, что появились, например, дороги, ведущие в никуда. Ну и так далее. К сожалению, у него очень большие планы.

— И этот исчезнувший дом — исчезающая часть нашего мира? — Агата почувствовала, как по ее телу побежал холодок. Она видела, как исчезает мир. Ее мир.

— Именно так, — кивнул Хиро. — Воронову стало известно об этом совершенно случайно. Вышел грандиозный скандал, который, в общем-то, закончился полным проигрышем Воронова по всем позициям. И Воронов принял довольно-таки парадоксальное решение, впрочем, он еще и в бизнесе был мастером парадоксов. Решение скрыться. Его собрались стереть, уничтожить, а он просто исчез. И точно так же исчезли его жена и дочь, которые, понятно, могли служить объектами для шантажа. Для Вайса это был весьма неприятный удар. Дочь Воронова нашли довольно быстро и сумели перепрятать в надежное, как считал Вайс, место, а жену найти так и не смогли. После этого они взялись за ближний круг Воронова, но я не стал ждать, когда ко мне придет НСБ, и исчез. И вот я тут.

Вайс и его люди считают, что у нас есть большой и четкий план. Но как один из топ-менеджеров команды Воронова, могу сказать, что будет дальше, какие действия мы будем предпринимать — пока мы не знаем. Ситуация, что и говорить, весьма сложная.

Ты понимаешь, о чем я говорю?

— В общем и целом, — Агата встала и прошлась по комнате. Увидев, что Хиро ждет от нее вопросов, взмахнула руками: — Нет, нет, продолжайте, пожалуйста.

— Ну про непонятные нюансы еще спросишь, главное, чтобы ты имела общее представление. Ну а теперь — главное. Я сумел найти дочь Воронова. Теперь хорошо бы отправить ее к отцу. Но для этого мне нужна твоя помощь.

— А что я могу сделать?

— Дочь Воронова, Агата, это ты.

Хиро замолчал и впился взглядом в лицо девушки. Но Агата лишь молча кивнула.

— Извини, я, возможно, сказал это слишком внезапно, резко, но, правда, я не знаю, как можно подготовить человека к такому известию.

— Я дочь Воронова? Этого миллиардера? Запустившего космический челнок?

— Да.

— Этот Вайс спрятал меня здесь, а вы меня нашли?

— Да.

— Подождите, мне надо все это обдумать. Вы точно не шутите? А почему я тогда ничего не помню?

— Блокировка памяти. Мне интересно, ты вообще помнишь что-нибудь из своего детства, юности? Например, родителей?

— Нет… И это меня всегда смущало, пугало или даже, не знаю, как сказать точнее. Вообще у меня всегда эти куски воспоминаний как-то не складывались. Какая-то часть, что я получше помню: это строгая мать, какая-то ругань, ну и так далее. Другая часть — какая-то очень светлая, очень хорошая… И вот я никак не могла понять, как такое может быть. Но не помню, в любом случае, практически ничего.

— Видимо, они просто побоялись хорошенько чистить твою память, и потому залить новые воспоминания про «плохих родителей» у них не получилось. Вот ты и не помнишь ничего.

Агата прошлась по комнате, стараясь как-то уложить услышанное у себя в голове. Обернувшись к Хиро, она выставила вперед ладони:

— Пожалуйста, не говорите мне сейчас ничего. Я должна, я должна… Я просто попытаюсь прийти в себя, и потом мы продолжим разговор.

— Я думаю, что бесполезно пытаться это осознать вот так вот сразу. Это придет к тебе постепенно. Может быть, с какими-нибудь возвращающимися воспоминаниями. Но, увы, не могу гарантировать, что воспоминания вернутся.

— У меня есть какие-то смутные всплески воспоминаний: родители, поездка в автомобиле, еще что-то. Но я не вижу их лиц… Да и вообще ничего особо не вижу из своего прошлого.

— Еще один важный нюанс, чтобы ты лучше понимала происходящее. Вайс решил уничтожать людей. Пока только с третьего, эконом-уровня. Сама система создана так, что человека уничтожить, то есть стереть, невозможно. И потому была придумана хитрость: хищники. Компьютер не может стереть человека. А вот созданный хищник, в силу некоторых причин, может его убить.

— Подождите, вы говорите о тех слухах, что ходят про то, что якобы людей убивают. Но разве это не газетные утки? Все эти сектанты…

— К сожалению, это правда. Ты, кажется, немного устала от всех этих разговоров. Поехали, посмотришь на этих хищников в реальности.

— Зачем?

— Так просто, — пожал плечами Хиро.

Но Агата поняла, зачем он это делает: Хиро хотел доказать ей что все то, что он только что рассказал, — правда.

— Ну давайте посмотрим, — кивнула Агата.

И еще раз попыталась вспомнить хоть что-нибудь из своего детства. Но в голове мелькали только уже знакомые картинки. Она даже не знала, настоящие ли это воспоминания или уже воспоминания о воспоминаниях. А может, она просто все это выдумала?

И вообще, можно ли доверять этому человеку? Он на ее стороне? Или играет какую-то свою, сложную игру. Даже если предположить, что он сказал правду о том, кто она есть, и правду про ее отца, и то возможно множество вариантов. А если он просто врет, разводит ее с непонятной целью… Зачем ему это может быть нужно? Самый простой ответ — Амаль. За те деньги, что он накопил, вполне можно посражаться и даже обмануть молодую несмышленую девушку. Но, с другой стороны, все эти деньги уже найдены…

— Ты едешь?

— Да, конечно, — встрепенулась Агата, — пойдемте.

 

Глава 15

Мутанты

Хиро уселся за руль навороченной тачки, включил двигатель. С улыбкой глянул на Агату:

— Да, это не фургончик курьера. Его я использую только в крайних случаях. Ехать не очень далеко. Пока они ходят за городской чертой. Как когда-то, в средние века, волки боялись выходить к человеческому жилью и нападали на одиноких путников, так и современные электронные хищники поступают так же. Думаю, Вайс пока примеривается, отсматривает метод. И даже боюсь предположить, что будет дальше.

За окнами автомобиля замелькали темные улицы, которые становились все уже и глуше. Приближалась городская черта. Наконец автомобиль остановился.

— Это не опасно? — осторожно спросила Агата.

— Конечно, нет. Я бы никогда не стал рисковать дочерью Воронова. Мы, вернее ты, просто посмотришь на них издалека. Пойдем.

Он подвел ее к двери высокого здания.

— Как-то здесь грязно, — оглянулась по сторонам Агата.

— Да, тут давно все заброшено. Был исследовательский институт, но теперь вся наука остановлена. Большинство ученых уволено, остальных Вайс забрал к себе на более высокие уровни.

Хиро провел ладонью по сканеру двери — и она распахнулась. Загудел и остановился напротив двери лифт.

— Нам на последний этаж.

— А когда здесь кто-то работал? Разве они не могут видеть из окон…

— Сложно сказать. Уж не знаю, что послужило причиной закрытия. То ли естественное течение экономики, то ли, может быть, и в правду, институт закрыли для того, чтобы никто не мог увидеть, что происходит за границами города.

Металлические двери лифта плавно разъехались. Перед ними была узенькая площадка с металлической лестницей, ведущей на крышу.

— Прошу, — кивнул Хиро, — дверь на крышу открыта.

Дверь с небольшими квадратными окошками и в самом деле была еле притворена. Агата потянула ее на себя и вышла на небольшую площадку, покрытую деревом, по краям которой стояли пальмы в кадках. Здесь, наверное, ученые отдыхали и дышали свежим воздухом. Было уже совершенно темно, но крыша еще хранила дневное тепло. Агата опасливо обернулась на Хиро: на секунду ей показалось, что ему все-таки нельзя верить. А она слишком расслабилась, увлеченная его волшебными рассказами. Но кто он и что ему надо? Хиро в темноте щелкнул застежкой сумки и ткнул чем-то холодным в руку Агаты:

— Держи, это прибор ночного видения.

Агата натянула на себя тесные, пахнущие резиной очки и оглянулась. Все вокруг было залито неестественным голубым светом. Между пальм Агата увидела небольшую дверку и пошла к ней. Там уже начиналась обыкновенная крыша: трубы, вентиляционные короба, с одной стороны мерцают огни города, с другой — темнеет лес. Белая маска Хиро растянула губы в улыбке:

— Хорошо видно?

И он тоже натянул себе на голову очки, щелкнув на затылке застежкой.

— Пойдем, вон оттуда открывается очень хороший вид. Слева на очках у тебя есть колесико, это зум. Осторожно, уже край крыши.

— Куда смотреть?

— Лес, светится знак, там дорога. Смотри на дорогу, — Хиро опустил лицо и посмотрел на часы. — Они уже должны сейчас появиться.

Агата отвернулась от него и уставилась на дорогу. Картинка была весьма мирная. Отбрасывал искусственный свет дорожный знак, расплываясь в очках ярким пятном, тянулась вдаль дорожная разметка, синели мощные сосны.

— Как же плохо без ветра, — прошептал Хиро. — Там, где я вырос, всегда был ветер, и я очень люблю его. Но Вайс убрал здесь ветер, потому что это расход компьютерных мощностей. Просчет колебания деревьев, твоих ощущений и все прочее. Страшен мир без ветра, да?

— Не знаю, я как-то никогда об этом не задумывалась. Я никого не вижу.

— Смотри внимательнее, сейчас они появятся. Я уже был здесь несколько раз.

Агата снова посмотрела на пустую дорогу. Внутри у нее начала подниматься тревога. Все-таки зря она согласилась идти с человеком, чье лицо похоже на белую маску, на пустую крышу какого-то заброшенного здания.

— Ничего не вижу, — снова сказала Агата и почувствовала, как ее голос дрогнул.

Хиро тяжело вздохнул и как-то не слишком уверенно, как показалось Агате, ответил:

— Ты не волнуйся, они сейчас покажутся, я знаю…

Агата снова уставилась на пустую дорогу, а сама стала вспоминать, где именно на крыше, за ее спиной, находится выход к лифтам. Пожалуй, если резко вскочить и побежать, то, наверное, можно успеть до двери, пока этот Хиро не среагирует. Если дверь запирается изнутри — это, можно сказать, победа. Если нет — надо попытаться заскочить в лифт. Кажется, он остался на площадке. Тут все будут решать секунды. Если двери успеют закрыться, пока Хиро до них не добежал… А если не успеют?

Тут Хиро схватил Агату за запястье и хрипло зашептал, сбиваясь:

— Смотри, смотри, вон они!

Агата почувствовала, как по руке, от его железного хвата, по телу, словно электричество, побежала дрожь.

— Где они, я ничего не вижу!

Дорога была абсолютно пуста.

— Да не туда, влево! — И Хиро рукой слегка подтолкнул голову Агаты. Она повернулась и увидела, что на крыше соседнего здания, это был, наверное, какой-то завод, и крыша была величиной с футбольное поле, движутся две странные фигуры. Дрожащей рукой она крутанула зум и увидела в голубом, совершенно химическом неверном свете, двух зверей. Они были очень похожи на людей, но это были не люди.

Ростом где-то по два с половиной метра, очень худые, со странными длинными конечностями, такими обычно в фильмах изображают оборотней, помесь человека и волка. Колени и на самом деле у этих зверей вполне по-животному были обращены назад. Агата еще крутанула зум и с ужасом обнаружила, что между клочковатой шерстью у зверей видны металлические суставы.

— Они что, железные? — с ужасом прошептала она.

— Железный экзо-скелет, — ответил Хиро, — или просто скелет. Не знаю, в каких терминах вообще это обсуждать можно.

Агата еще приблизила к себе зверя, и тут ей показалось, что он почувствовал это. Он поднял голову, повел носом, странной, припадающей походкой подбежал к краю крыши. Снова повел носом, вглядываясь в то место, где были Агата и Хиро. Агата в ужасе отшатнулась — ей показалось, что чудовище смотри прямо ей в глаза.

— Похоже, они нас заметили, — Хиро потянул Агату за локоть. — Надо уходить.

Агата увидела, как чудовище неловко перекувыркнулось, словно упало, через край крыши.

— Да бежим уже! — Заорал Хиро и изо всех сил дернул ее за руку.

Агата, бросив последний взгляд на соседнюю крышу, увидела, как на нее выбирается еще несколько высоких теней.

Хлопнула дверь прохода к лифту, Хиро изо всех сил вдавил кнопку — и лифт поехал вниз.

— О, черт, — слишком медленно. Надеюсь, они не сразу поймут, где расположена наша машина.

— Вы же говорили…

— Да, говорил, дурак! Но они отвоевывают себе все новые пространства. Скоро они будут убивать людей уже в центре города!

Лифт наконец остановился, Агата с Хиро выбежали на улицу. Машина приветственно пискнула, щелкнули замки дверей. Хиро просто запихнул Агату на сиденье и сам рванулся к соседней водительской дверце.

Агата услышала какой-то странный звук. Словно собака бежит по железному листу. Она обернулась и увидела, что по улице к ним несется мутант. Бежал он на четырех лапах, делая гигантские прыжки. Глупо, но Агата вспомнила какую-то передачу. Так, кажется, бежал леопард за антилопой.

— Пристегивайся же, черт возьми, иначе мы не можем ехать! — заорал Хиро.

Агата, не отрывая взгляда от чудовища, стремительно сокращающего расстояние, нашарила ремень и подвела его к замку. Тот дернулся в руке, словно какое-то испуганное животное, пряжка вошла в паз, и машина довольно загудела.

— Да, — выкрикнул Хиро, и они помчались вперед.

Но чудовище не отставало. А даже, наоборот, казалось, что сокращало расстояние. Агата с ужасом увидела, как из-за поворота вслед за первым появилось еще несколько монстров.

— Их много! Надо быстрее!

— Я знаю, — сквозь зубы промычал Хиро.

Внезапно часы на его руке засветились и стали издавать мерный писк.

— Что это?

Хиро дернул шеей:

— Это значит, что сейчас будет экстренная перезагрузка. Не знаю, почему.

— Что это значит?

— Это значит, что если они не успеют нас настигнуть, то мы спасены.

Агате больше всего на свете хотелось просто заорать «А-а-а-а!» и закрыть глаза. Но она продолжала молча смотреть на настигающего их с каждым прыжком монстра. От машины его отделяло уже расстояние всего в несколько метров.

— Он сейчас прыгнет, — сказала Агата удивительно спокойным голосом.

Хиро вывернул руль, завизжали покрышки, а прыгнувший монстр, сорвавшись с багажника, отлетел куда-то в сторону, с грохотом сминая мусорные баки.

— Еще один, — сказал Хиро.

Агата посмотрела вперед и увидела, что прямо на них летит еще один мутант. Шерсть на нем топорщилась, глаза светились красным, но время от времени меняли свой цвет на зеленый. Он подобрался и совершил прыжок прямо в ветровое стекло. Агата зажмурилась, часы Хиро пропищали последний раз, и машина остановилась. Стало очень тихо.

Агата чуть-чуть приоткрыла веки и увидела, что за стеклами уже совершенно светло. Она стянула себя очки ночного видения и повернулась к Хиро. Тот сидел за рулем, вытянувшись в струнку и смотрел прямо вперед. Вид у него был очень странный, и Агата даже испугалась, не умер ли он. Но Хиро выдохнул и повернулся к ней:

— Мы спаслись. Это был, конечно, самый авантюрный поступок в моей жизни.

— Что произошло? Почему день?

— Произошла экстренная перезагрузка. Почему — не знаю. Такое случается, когда происходит какой-то сбой.

Увидев ничего не понимающий взгляд Агаты, Хиро начал объяснять:

— Ситуация такая. Бывает, что в нашем компьютерном мире надо что-то подправить. Вводятся изменения кода и система перезагружается. Это не глобальная перезагрузка, которая происходит раз в двенадцать лет, а рабочая, самая обыкновенная. Все остается на своих местах, за исключением разве что некоторых нюансов.

Он глянул на часы.

— Вот, сейчас, например, мы оказались в дне шестого июня. Шесть часов утра. Поскольку мы находились в моей машине, а она снабжена защитой против таких неприятностей, мы не перезагрузились вместе со всеми остальными.

— Получается, что я сейчас могу встретить себя из прошлого?

— Нет, ты отсутствовала в этом мире и потому не была перезагружена. Но ты теперь знаешь, что будет происходить сегодня. Все события. Не думаю, что они меняли что-то глобально. Чем ты занималась шестого июня?

— Я? Но шестое июня это сегодня… То есть было вчера…

— Ну вот, вчерашний день ты теперь можешь прожить заново, в улучшенной версии, исправляя свои ошибки.

— Исправлять, к сожалению, особо нечего. Я весь день проспала на каком-то чердаке, мучаясь от голода.

— Ну, вот, видишь, значит, второй раз этот день пройдет у тебя однозначно лучше.

— Объясните мне, пожалуйста, еще раз про этих мутантов.

— Значит, так. Вайсу необходимы системные мощности. Отменили ветер, убирают лишние, как они считают, дома, ну и так далее. Но больше всего мощности ест, понятно, не какой-нибудь дом, а человек. То есть человек, если говорить примитивно, требует для обслуживания своей оболочки примерно столько же ресурсов, как если не целая улица, то как небольшой переулок. И потому было принято решение избавиться от человеческого балласта, от не особо, по мнению Вайса, нужных людей, тех, кто живет на эконом-уровне. Но уничтожить людей не дает Система. Это строжайший запрет, вшитый в саму оболочку. Но, как выяснилось, его можно обойти. Кто-то придумал менять людям оболочку и подключать к программам-клиентам с более простым функционалом, менее затратным, взятым из простых компьютерных игр. И эти мутанты могут убивать людей — Система воспринимает это как встроенный модуль игры. И, самое ужасное, количество мутантов растет с каждым днем. То есть человек как бы не уничтожается, но меняет оболочку, становится мутантом. Фильмы про зомби видела? И продолжает уже со своими новыми сородичами истреблять людей. Такой вот хитрый ход.

Агата с опаской открыла дверцу и вышла из машины. Это все так странно! Свежий воздух, утро, тишина. Всего лишь несколько минут назад за ними гнались мутанты, а теперь… Хорошая, все-таки, штука жизнь, пусть даже и в электронном варианте.

— Садись в машину, Агата, — нам надо ехать.

— Куда?

— Странный вопрос. Теперь нам надо попытаться вытащить твоего отца. Я примерно представляю, где он находится. Надеюсь, что мы сумеем объяснить ему, кто он такой, без подобных рискованных демонстраций. Мы должны идти на второй уровень. Господин Воронов вроде как там.

— То есть мы уходим отсюда? — Агата наклонилась к открытой дверке.

— Да, можешь попрощаться с этим миром, тебя ожидает гораздо лучший, — улыбнулся Хиро. — Садись в машину!

— Я никуда не пойду, ни в какой мир, пока мы не вытащим Амаля.

— Нам незачем вытаскивать Амаля, — поморщился Хиро, — ничего они ему не сделают. Когда мы вытащим твоего отца, то все проблемы решатся сами собой.

— Нет. Я считаю, что сначала мы должны вытащить из полиции Амаля. Если вы не хотите принимать в этом участие — пожалуйста. Я займусь этим сама.

— О боже мой… — Было видно, что Хиро начал злиться. — Ты пойми, что решается не твоя судьба, не судьба Амаля или там даже Максима Воронова. Решается судьба человечества, решается судьба земной цивилизации. Именно от нас с тобой сейчас зависит, возродится цивилизация планеты Земля или будет вечно летать в космосе, пока этот челнок с электрическим тенями, часть из которых предается эпикурейству, а часть истребляется, не разрушит какой-нибудь случайный метеорит. Ну или просто не кончится энергия. Пойми это!

— Я понимаю, — твердо сказала Агата, — но я сначала вытащу Амаля, а потом уже займусь человечеством.

Хиро зло выдохнул и внезапно расплылся в улыбке:

— Да, ты все-таки дочь своего отца. Очень узнаваемое упрямство. Ну ладно, пусть будет по-твоему. Только я сразу тебе скажу: я в принципе не представляю, что делать и как его можно оттуда вытащить. Подозреваю, что его арестовала не полиция, а НСБ. А с этими ребятами все на порядок сложнее.

 

Глава 16

Это допрос или беседа?

В темноте раздался неприятный скрипучий голос.

— Так-с, — молодой человек, — очень вы интересная личность. Решил пообщаться с вами лично.

С головы Амаля сдернули пахнущий пылью матерчатый мешок, и он увидел перед собой худощавого мужчину в возрасте. Тот вольготно расположился в кресле, закинув ногу на ногу. На шее у него был повязан широкий цветной галстук, несколько старомодный, в карман пиджака был вставлен платочек в тон и завершал картину зеленоватый плащ с широкими плечами. Мужчина щелкнул суставами, снял с себя темные дымчатые очки, и осторожно сложив дужки, положил их во внутренний карман плаща.

— Ну, молодой человек, рассказывайте.

— Рассказывать что? — Амаль поерзал на стуле. — Может, для начала, с меня снимут наручники?

Человек напротив пожевал губами и кивнул кому-то позади Амаля. Чьи-то холодные руки приподняли его запястья, что-то металлически щелкнуло, и руки стали свободны.

— Ну так что я должен рассказывать?

— Да, собственно, что пожелаете. Мне интересна ваша жизнь в полном, так сказать, объеме. Главное, говорите правду. Это для вашего же блага. Для лжецов у нас есть свои методы, не особо приятные.

— В полном объеме? Хм… Ну пожалуйста. — Амаль попытался оглянуться, чтобы понять, кто стоит сзади него, но те же мягкие холодные ладони взяли его за виски и повернули назад к мужчине в плаще.

— А вы, простите, кто? Странно рассказывать о своей жизни человеку, с которым даже не знаком.

— Зовите меня «специальный агент Вист». Ну или просто «господин Вист». Как вам будет удобнее. Это, пожалуй, все что я хочу вам сообщить. Вас это устраивает?

— Устраивает, — кивнул Амаль. — Ну, про детство. Родители мои были самыми обыкновенными людьми — папа шеф-поваром, мама — кинорежиссером. Но, к сожалению, или, уж не знаю, к счастью, каждый из них был очень мощной личностью. А такие самодостаточные личности редко уживаются друг с другом. И они развелись. Сначала я жил с отцом, но он уехал в отпуск, оставив меня матери, и не вернулся. Кто говорил, что его убили, кто-то, что он утонул в болоте. Правды, честно говоря, я не знаю до сих пор. Моя мать тоже как-то отправилась на съемки и исчезла. С тех пор я жил у дяди. Дядя был хорошим человеком, но явно не образцом гражданина — некоторые называли его столпом наркоторговли. Умоляю вас, какой столп. Так, небольшой бизнесмен, хоть и баловавшийся оптовыми продажами, но называть его крупным дельцом было бы несколько…

Вист расхохотался.

— Да, молодой человек, вижу, язык у вас хорошо подвешен. Давайте-ка перенесемся немного вперед, и вы нам поведаете о своих нынешних занятиях, а не будете отстаивать честь своего дяди.

— Ну хорошо. Я бизнесмен. У меня есть несколько небольших фирм, оказывающих, в основном, консультационные услуги в различных областях. Это и экономика, и безопасность… Ну и еще много чего. Я плачу налоги, и…

Вист ухмыльнулся:

— Постойте. Дайте угадаю. То есть вы вообще не понимаете, за что мы вас вчера задержали?

— Ну, в общем-то, да. Я надеялся, что вы мне ответите на этот вопрос.

— Хорошо. Постараюсь ответить. Но сначала объясните мне, почему же вы убегали?

— Пфф! — выдохнул Амаль. — Темная улица, какие-то агрессивные люди… Вот вы сами разве бы остались стоять на месте?

— Хорошо, предположим. А что за человек был в фургоне?

— В каком фургоне? А это разве не ваш сотрудник? Мне показалось, что он как раз нас и преследовал.

— Увы. Пока мы не можем установить, кто это был. Он кстати, если вам интересно, похитил вашу девушку, Агату. Так, кажется, ее зовут?

— Как похитил?! — Амаль от волнения вскочил со стула, но мягкие руки весьма жестко тут же усадили его назад.

— Именно так. Он увез ее в своей машине. Агата нас не особо интересует, но вот этот человек в фургоне нам интересен. Впрочем, если хотите, мы можем узнать, вернулась ли она домой.

— Да, это было бы хорошо, — кивнул Амаль.

— Где она может быть, кроме как дома? Может, есть еще какие-то места?

— Сложно сказать. Я как-то мало вникал в круг ее общения. Ну, на работе еще может быть. Впрочем, оттуда она уже уволилась.

— Вы, вижу, не особо ценили свое общение с Агатой, — ухмыльнулся Вист.

— Почему же, ценил, — равнодушно пожал плечами Амаль. — И сейчас я за нее волнуюсь. Хотя, конечно, по глупости она могла влезть в какую-нибудь историю. Она вообще не слишком отличалась интеллектом. Девушка как девушка. Может, ее прелесть как раз в том, что таких, как она — тысячи. Сначала вам это нравится, потом начинает надоедать, а потом вы начинаете подумывать, что вы достойны варианта получше. Поэкзотичнее, если угодно. Ведь я сам человек несколько экзотичный…

— Угу, — кивнул Вист. — Экзотичный. А еще очень непонятливый.

И тут же на голову Амаля обрушился сильнейший удар. В его глазах помутилось, а в голове затикал железный гул.

— Понимаете ли, молодой человек, мы условились с вами говорить правду. Такова была наша маленькая джентльменская договоренность. А вы почему-то не считаете нужным ее соблюдать. Пытаетесь обманывать меня. Но меня обмануть сложно. Если я, может быть, и не Бог-Вседержитель этого мира, то уж наверняка один из пантеона богов. Так что лучше не пытайтесь. Давайте теперь мы послушаем правду. Отложим пока девушку. Расскажите-ка нам про ваши ограбления. Как это вам удавалось?

— Вы знаете, я боюсь это рассказывать, — Амаль осторожно почесал шишку на затылке. — Вся эта история, скорее, фантастична, а голова мне моя дорога как память.

— Я же вам сказал, я всегда знаю, когда вы говорите правду. Итак, мы слушаем.

— Когда мне было двадцать восемь лет… — Амаль с осторожностью глянул на Виста и втянул голову в плечи. — Но сейчас мне двадцать пять… Я лег в один прекрасный день спать, а проснулся в шестнадцать. Ну, в смысле, проснулся, и мне было шестнадцать лет. Я думал, что просто сошел с ума. И у меня просто какие-то ложные воспоминания. Но потом те события, которые я помнил, стали случаться абсолютно в точности. И я понял, что могу их менять. Могу улучшать свою жизнь. Это как бы Бог дал мне второй шанс.

Амаль еще глубже втянул голову в плечи, но удара не последовало.

— Ну вот видите, молодой человек, я знаю, когда мне говорят правду, и никогда не наказываю за нее. Продолжайте.

— Ну вот так и жил. Создал небольшое предприятие, оказывал разным людям консультационные услуги. Нельзя, конечно, сказать, что я прямо уж совсем точно помнил свое прошлое, то есть ваше будущее, но что-то мог рассказать. Вот так и жил. Все. Потом вы меня зачем-то арестовали.

Вист с сожалением покачал головой, и Амаль тут же получил удар в ухо, настолько сильный, что даже свалился со стула. Две пары рук подхватили его и водрузили обратно.

— Продолжайте, молодой человек. — Вист поморщился. — Именно от вас зависит, как будет протекать наша беседа. Вернее, будет ли это беседа или это будет допрос.

— Ну а что продолжать… — Амаль расположился поудобнее, попробовал повернуть голову, но сморщился от боли. — Ну ограбил несколько банков, скопил немного денег, хотел уже начать честную жизнь добропорядочного гражданина, и тут-то вы меня и взяли.

В комнате повисла напряженная тишина. Вист покачал головой:

— Мне что, из вас каждое слово клещами вытягивать? Ну так у меня есть специалист по этому предмету. И, поверьте, даже клещи у него есть.

— Может, будет проще, если вы будете задавать вопросы. — Испуганно посмотрел на Виста Амаль. — Ведь мы же договаривались про беседу, а пока получается мой монолог.

— Хм… — Вист задумчиво почесал нос. — Возможно, в чем-то вы и правы. Вопрос тогда такой: вы один грабили банки?

— Ну, бывало один, бывало — были помощники.

— Расскажите мне про ваших помощников. Они тоже, как это правильнее сказать, люди, попавшие во временную петлю?

— Да нет, насколько знаю, люди самые обыкновенные. Работали, учились, бездельничали… Я, честно говоря, не слишком много с ними общался. Другие интересы, знаете ли…

— А как вы с ними знакомились?

— Совершенно случайно. Приглянется где-нибудь на улице какой-нибудь человек, подойду к нему, поговорю, предложу заработать немного денег.

— И все соглашались?

— Ну зачем, не все. Некоторые отказывались. Даже, наверное, чаще отказывались, чем соглашались.

— Ну и что же за люди были в вашей банде… в смысле, в компании?

— Люди как люди. Самые обыкновенные.

— Парни или девушки? Или и те и другие?

Амаль на секунду замялся:

— И парни были, и девушки. Разношерстная компания.

— Интересно, что же за девушки занимаются таким делом?

— Разные девушки, красивые и не очень. Умные и так себе. Всех не упомнишь, господин Вист.

— Ну хоть какой-нибудь пример?

— Ну была у нас одна девушка. Работала на заводе, не помню, как профессия называлась. Ростом под два метра, мускулы — во! Очень был полезный член компании. Но, к сожалению, вышла замуж за какого-то своего коллегу. Ну, имею в виду — по заводу. С тех пор мы ее не видели. Кэт ее звали.

— Хм… — Вист досадливо хмыкнул. — Хорошо. А еще девушки были?

— Были, конечно. Была еще девушка Саша. Она смешная такая, всегда ходила во всем розовом. Выглядела, скажу честно, по-дурацки. Ну и привлекала к себе слишком много внимания, честно говоря. И нам пришлось с ней расстаться. Или вот еще одна была, даже не помню, как зовут. Она постоянно пела. Это был, я признаюсь вам, просто ужас. Ну может, и были поклонники ее пения в нашей компании, при таких-то внешних данных, но вот с голосом у нее точно были проблемы. И со слухом. Ну на мой скромный вкус. А еще…

Вист неторопливо поднялся, и Амаль осекся.

— К сожалению, молодой человек, беседа у нас так и не получилась. Не пойму, то ли вы меня принимаете за дурака, то ли сам вы дурак. Мои помощники зададут вам нужные вопросы, а я покину вас. Не люблю на это смотреть. Неприятно, знаете ли. Хотя некоторые находят в этом своеобразное удовольствие. Вот, например, господин Роберт.

Амаль услышал, как за его спиной медленно открылась дверь и раздались мягкие шаги. Даже не бросив взгляд на Амаля, его тихими крадущимися шагами обошел высокий худощавый человек с узким равнодушным лицом. Он молча водрузил на стол металлический чемоданчик и щелкнул замками. В чемоданчике, на черной резиновой подкладке блестели сталью какие-то инструменты, очень похожие на медицинские. Господин Роберт извлек из чемоданчика пару резиновых перчаток и не спеша натянул их. Затем достал из кармана полиэтиленовый дождевик и неловко просунул в него голову.

— Подождите, господин Вист! — Амаль занервничал. — Вы мне задавали вопросы, я на них отвечал! Что не так? Если вас интересует что-то конкретное, так спросите! Никогда не стоит доводить ничего до крайностей, если можно обойтись без них!

Вист несколько секунд помедлил с ответом.

— Ну вы знаете, что меня интересует!

— Да что, черт возьми, спросите!

— Не так давно вы ограбили банк. Не могли бы вы перечислить имена всех, кто принимал в этом участие?

— Боюсь, я не знаю настоящих имен этих людей. Я знаю только прозвища, клички. Я могу назвать вам клички, описать их, сказать, все, что про них знаю. У меня были их телефонные номера, но я выбросил идентификационную карту из коннектора!

Вист посмотрел на господина Роберта. Тот стоял абсолютно неподвижно, лишь его пальцы в перчатках шевелились, будто толстые червяки.

— Ну хорошо. Слушаю.

— Во-первых, мексиканец. Его мы называли Бродягой. Я знаю, что квартира у него где-то в районе Старого Завода. Второй — блондин, прозвище Борода, он работает курьером в какой-то фирме. Третий — музыкант, играл в рок-группе, что-то тяжелое, я в этом не разбираюсь. Никогда не был на концерте, но вот, например, знаю, что они играли в клубе «Палитра». Когда-то осенью. Можно вычислить, когда был концерт и найти его! Четвертого плохо знаю, он ходил с нами только на это дело. Прозвище — Маньяк, живет на площади Часов. В доме со шпилем.

— Все? — Переспросил Вист.

— Да, все! Я могу еще вспомнить про них разные подробности. Мне просто надо подумать!

— Как считаете, господин Роберт, наш юный друг говорит правду?

Тот, не совершая ни единого лишнего движения, одними губами ответил:

— Нет.

— Ну вот видите, молодой человек, к чему приводит ложь. Простите, но я устал от нее.

— Я могу вспомнить еще подробности… — пробормотал Амаль, но его, похоже, уже никто не слушал.

— Вот что, господин Роберт, — Вист замолк на секунду, что-то прикидывая, — мне нужна информация. Этот человек мне больше не нужен. Надеюсь, вы меня поняли.

— Да, — Роберт слегка качнул головой, продолжая стоять в замершей позе.

— Это хорошо, — Вист раздвинул губы в улыбке, и, кивнув свои помощникам, вышел из кабинета, не обращая на Амаля никакого внимания, будто бы тот за пару секунд успел превратиться в предмет мебели.

Роберт полуприкрыл глаза, и Амаля тут же схватило несколько пар рук, и он оказался плотно прификсирован к стулу узкими пластиковыми лентами.

— Значит так. — Господин Роберт так и не изменил своей позы. — Мне нужны ответы на несколько вопросов. Я буду их по очереди задавать, а вы, если решите сообщить мне правду, подайте какой-нибудь знак. Но только не надо меня обманывать. Я не гуманный господин Вист, который тут выслушивал ваши фантазии про заводских девушек в розовом и мексиканские бороды. Вы меня поняли?

— Да, но… — Амаль не успел договорить — его рот оказался заклеен остро пахнущим аптекой пластырем.

Господин Роберт приблизился к Амалю и внимательно осмотрел его несколько раз с головы до ног. Со стороны могло показаться, что это скульптор осматривает кусок мрамора, перед тем как высечь из него прекрасное произведение искусства, которое войдет в века.

Один из присутствующих в комнате взял со стола чемоданчик господина Роберта и в открытом виде поднес его к правой руке владельца будто палитру. Тот несколько мгновений примерился, и с легким колокольчиковым звоном достал длинную стальную штуку, похожую чем-то на гибрид ножниц и миксера.

Легким движением разрезал рубашку Амаля, и тот забился на стуле, пытаясь что-то промычать через пластырь.

Господин Роберт замер:

— Ах да. Наверное, вы хотите мне сказать, что я не задал вопрос. Это и в самом деле так. Но вопрос я задам вам через несколько минут. Пока же мне просто хочется чтобы вы поняли, что я не собираюсь шутить.

Вслед за лезвием по груди Амаля пролегла широкая ярко-алая кровоточащая полоса. Амаль замер и откинул голову вверх, чтобы не смотреть на то, что происходит. Через несколько минут господин Роберт отступил на шаг назад, словно художник, любующийся своим творением.

— А теперь вопрос. Нас интересует девушка, что была на вашем последнем ограблении. Я имею в виду проектное бюро. Номер коннектора, ID в сети, адрес, где может быть. Любая информация.

Амаль снова откинул голову вверх, показывая, что не собирается отвечать.

 

Глава 17

О чем говорит полиция

Просыпаться в квартире Хиро было очень странно. Здесь царила какая-то невероятная, волшебная тишина. Агата лежала в постели и прислушивалась, стараясь найти в этой тишине какие-то знаки присутствия хозяина. Но ни одни шорох не выдавал того, что в этой квартире есть еще кто-то кроме нее. Агата поднялась и тихонечко пошла на кухню. Сделала себе кофе, не сразу, правда, разобравшись с кофемашиной, а затем начала листать новости. День как день, и если бы она не знала, что проживает его еще один раз…

Внезапно появился Хиро. Агате показалось, что он просто возник из воздуха: она не слышала ни звуков хлопающих дверей, ни шагов — ничего. Он просто появился на пороге кухни.

— Отлично! — Хиро был явно в приподнятом настроении. — Я же говорил тебе, что слушал весь день переговоры полиции? Там проскакивало известие о заторе на Средней улице. А эта улица, между прочим, идет к зданию НСБ.

— И что это нам дает? — Агата символически кивнула, как бы пожелав своему гостеприимному хозяину доброго утра.

Хиро не обратил на это ровным счетом никакого внимания. Он был слишком увлечен своим рассказом.

— Как я понимаю, в этом заторе стоял и НСБшный фургон, в котором везли твоего Амаля.

— А откуда вы знаете?

— Они говорили, что везут важного арестованного и попали в пробку. Начальство, дескать, будет ругаться, просили как-то ситуацию на дороге разрулить. В итоге и в самом деле подъехал патруль и в ручном режиме пробку ликвидировал. Там по светофорам какой-то сбой был. А поскольку, как я понимаю, никаких даже более-менее значительных преступлений за это время в городе не случилось, то, получается, везли там как раз твоего Амаля. Впрочем, если еще кого-то они считают особо важным заключенным, то и на этого человека мне будет интересно посмотреть.

Агата на пару секунд задумалась:

— То есть, я не поняла: вы что, просто предлагаете отбить его у полицейских?

— Ха! А что, у тебя есть какие-то другие предложения? И, кстати, не ты ли сама мне говорила, как это…

— Ну говорила, и что? — Смутилась Агата. — Я просто думала, что вы найдете какой-нибудь другой способ! Ведь вы же влиятельный человек?

— Влиятельный, — кивнул Хиро. — Но не здесь и не сейчас. И потому у меня предложение только одно: сегодня фургон НСБ будет стоять в пробке на Средней улице. У нас есть еще часа три, как я понимаю. Что скажешь?

— Ну, наверное, да, но я не представляю, что мы будем делать с конвойными. Ведь их там сколько? Человек пять? Стрелять в них? Убивать на месте? Это как-то слишком, не думаю, что я смогу, все-таки, хотя я и все понимаю, это люди. Но если мы не начнем стрелять, то ведь они по нам начнут стрелять, так?

— Ты вот вроде девушка, — засмеялся Хиро, — откуда в тебе столько кровожадности? Чуть что — так сразу стрелять! Думаю, есть способ попроще. И, кстати, там их всего трое. Это значительно упрощает задачу.

— Трое? А нас? Полтора? Себя я, понятно, за целого человека не считаю, но могу обещать, что если понадобится, то зубами грызть буду. Но вот убить только, наверное, не смогу.

Хиро снова рассмеялся и махнул рукой:

— Умерь пыл! Надеюсь, что через полчаса ты будешь готова к небольшому приключению!

— Как-то так получается, что я в последние дни просто постоянно готова к приключениям… — вздохнула Агата.

Через сорок минут Агата с Хиро были на Средней.

— О, пробочка уже скапливается, — удовлетворенно констатировал Хиро. Заложил поворот и остановил машину в боковом проезде.

— Ну что, у нас есть немного времени, чтобы прогуляться.

Хиро резво выбрался из машины и, не оглядываясь, пошел куда-то во дворы. Он шел, практически не оборачиваясь, и Агата еле поспевала за ним.

— Ну что, мне все нравится! — наконец обернулся Хиро.

— Что именно нравится? — не поняла Агата.

— Пейзаж! — Хиро улыбнулся. — Есть простые пути к отступлению, сразу оказываемся в двух улицах отсюда. А вот, смотри, какая приятная штука.

— Где? Вы имеете в виду шлагбаум?

— Именно его. Как ты считаешь, это бага или фича?

Хиро извлек коннектор и начала перебирать страницы.

— Ага, вот оно.

Нажал на экран — и полосатый шлагбаум, перегораживавший дорогу, поднялся. Хиро посмотрел на Агату с победоносным видом и нажал на экран еще раз — шлагбаум опустился.

— Ну и?

— Доставай-ка свой коннектор, я тебе скину программу по управлению.

— У меня нет.

— Хм… Это плохо. Ну тогда держи мой.

Он протянул ей малиновую трубку в зеленых разводах.

— Смотри: шлагбаум тут самый обыкновенный. С простеньким паролем. Моя программка имеет полицейский модуль, и такие шлагбаумы элементарно открывает. Наша задача в том, чтобы открыть его для нас, потом закрыть и сделать так, чтобы открыть его уже больше ни у кого не получилось. Как это сделать?

— Не знаю, — пожала плечами Агата, — сломать подъемный механизм?

Агата нажала на кнопку — и шлагбаум поднялся.

— Ты все-таки очень кровожадная девушка, — Хиро рассмеялся. — Все гораздо проще. Поставить полицейский пароль. Полицейские пароли по умолчанию идут на центральный пульт, но мы это сейчас отменим.

Хиро забрал у нее коннектор и немного покопался в настройках.

— Задача твоя такова: увидев, что мы едем, быстро поднять шлагбаум, а потом нажать кнопку смены пароля. Мы проезжаем, ты меняешь пароль, подтверждаешь это, закрываешь шлагбаум и садишься в машину. Вот тут меняется пароль. Сумеешь?

— Сумею, конечно, — пожала плечами Агата, — что тут сложного? Я с детства в таких штуках разбираюсь. Ну в общем и целом. Хочу сказать, что много видела подобного.

— Что с детства — это хорошо. Но не забывай, что условия будут экстремальные. От твоих своевременных действий будет зависеть наша судьба. И моя, и твоя, и Амаля. Впрочем, не думай об этом. Меньше волноваться будешь. Да и шлагбаум этот — так, пустяк. Просто на всякий случай. Может, никто тут за нами и не погонится. Пробка, все-таки. Попытаются поймать нас в другом месте.

— Ага, не думай, — пробормотала Агата, — конечно же, я сразу начала думать. Теперь мне и в самом деле главное — не разволноваться. Как здесь менять пароль: вот так и так?

Хиро заглянул в экран:

— Именно. Ставь любой, самый простой. Для нас главное — чтобы они сразу не смогли проскочить. Дальше — уже не важно. Сканер паролей это, в любом случае, минут пять. Но вряд ли они его будут использовать. Постараются таранить. Но шлагбаум качественный, крепкий.

— Угу, — кивнула Агата и почувствовала, как все ее тело немеет. Зря он все-таки ей сказал про судьбу. Естественно, она начала волноваться.

— Ты не волнуйся. — Взгляд у Хиро стал хитрым. — А чтобы успокоиться, пойди в какой-нибудь соседний двор и укради номер от машины. Желательно, конечно… Впрочем, нет, любой. Пока они будут разбираться с номером, это даст нам еще несколько секунд.

— Как «укради»?! — Агата просто остолбенела.

— Как? Просто. Подойди, сними коннектором блокировку номерного знака и слегка потяни его на себя. Вот и все. Передний и задний, не забудь. И, кстати, постарайся, чтобы тебя за этим делом никто не видел. Лишние проблемы нам сейчас не нужны.

Хиро протянул ей коннектор.

— Я открыл программу, надо здесь ввести номер машины, с которой хочешь снять, а потом просто нажать кнопку.

— Еще одна полицейская программа?

— Конечно. Будут проблемы — набирай в коннекторе четыре единицы.

— А что это за номер?

— Это моя вторая трубка. И я тут же приду тебе на помощь. Хотя, думаю, это дело не особо сложное и опасное. Ты же справишься?

— Справлюсь, — кивнула Агата и почувствовала, как пишут в книгах, слабость в ногах. Раньше она думала, что все это лишь художественное преувеличение, но теперь поняла, что это чистая правда. Мускулы на ногах внезапно ослабели, казалось, будто в колени кто-то напихал ваты, и они предательски пытались выгнуться в другую сторону. Понятно, это не получалось, но ощущение было именно такое.

— Я бы сам это сделал, — поморщился Хиро, — но некогда машину в незаметном месте искать. Мне надо сейчас еще кое-что сделать. Встречаемся здесь через пятнадцать минут. Успеешь?

— Успею, — кинула Агата и пошла деревянной походкой в сторону дворов. И поняла, что не спросила главного. Она обернулась:

— Но что же вы будете делать с конвойными?

— Что-нибудь придумаем! — Хиро подмигнул ей и направился в противоположную сторону.

Снимать номера с машин это, конечно, было не самое большое приключение в жизни Агаты. Но впервые она шла на дело одна, без ощущения поддержки Амаля или даже просто кого-нибудь из «Веселых такс». Наверное, Хиро и в самом деле, случись что, придет на помощь. Наверное. Но Агата пока была с ним слишком плохо знакома.

Впрочем, какой-то тихий дворик с парочкой автомобилей нашелся весьма быстро. Пара невысоких домов, палисадники за деревянной оградкой, кирпичная стена, увитая диким виноградом. Агата уже почти ринулась к машине, как вдруг увидела, что на одной из скамеек какая-то старушка внимательно читает планшет. Пока она не обращала на Агату никакого внимания, да и от машин была сравнительно далеко, но если начать снимать номера… Агата уже было собралась идти искать другой подходящий двор, но старушка, словно почувствовала, что ее присутствие здесь лишнее. Тяжело вздохнула, кивнула сама себе, поднялась и пошла в подъезд. Агата, не теряя ни секунды, кинулась к машинам. Сначала она сняла задний номер, который был ближе к стене, увитой плющом, и ее за этим занятием почти не было видно. Номер, и в правду, снять было очень просто: она ввела в коннектор номер машины, на экране появились тут же данные о владельце, а потом нажала кнопку «снять задний номерной знак». «Простите, Иван Федорович Павлов, сорок семь лет, надеюсь, неудобства, причиненные моим поступком, не слишком вас расстроят, а проблема быстро решится», — мысленно обратилась Агата к владельцу автомобиля. Сжимая кусок железа с цифрами в руках, она осторожно встала с корточек и осмотрела двор. Здесь, по-прежнему, никого не было. Она, не торопясь, стараясь сохранять солидный вид, обошла машину и нажала на кнопку «снять передний номерной знак». В машине что-то щелкнуло, Агата нажала на номер — и он оказался в ее руке. Сложив его с первым, и, попытавшись спрятать под рукой, прижав их к телу, пошла со двора. Она ожидала, что прямо сейчас из десятков окон раздастся крик: «Девушка, вы что делаете! Вы зачем украли номера! Мы вызываем полицию!» Но, к счастью, за спиной у нее царила тишина.

Хиро уже стоял у шлагбаума. Увидев Агату, он заулыбался:

— О какая молодец! Сумела!

— Да, в общем-то, ничего сложного в этом не было. — Агата чуть презрительно повела плечами. — Пустяки!

— А если ты обернешься, то сможешь увидеть кое-что.

Хиро повернулся к дороге:

— Вон, видишь, в пробке стоит серый фургон.

— Это то? — Агата почувствовала, как забилось ее сердце. — Это Амаль?

— Может, и Амаль, — пожал плечами Хиро, — может, и нет. Я же сказал тебе, что не до конца в этом уверен. Но пока мы считаем, что там он.

— И какие у нас планы?

Агата почувствовала, как у нее прошла вся дрожь и нерешительность, она была абсолютно готова к освобождению Амаля.

— Самые обыкновенные. Готовься открывать шлагбаум.

Хиро отправился к машине, спокойно поставил новые номера, даже не оглядываясь по сторонам, завел ее и подъехал к дороге. Там, не торопясь, развернулся, вышел, оставив дверцу открытой, помахал Агате рукой, улыбаясь. Словно астронавт перед стартом. И отправился к серому фургону.

Агата наблюдая, как он обходит застрявшие в пробке автомобили, повторяла: «Ну, пожалуйста, пусть у нас все получится! Пожалуйста, пусть там будет Амаль! Ну, пожалуйста, пусть у нас все получится! Пожалуйста, пусть там будет Амаль!»

Хиро постучал в водительское стекло автозака и показал какое-то удостоверение. Как только стекло поползло вниз, он поднялся на ступеньку поднял руку к увеличивающейся щели, кабину озарила яркая вспышка. Агате показалось, что ее немного качнуло и слегка затошнило, будто бы от морской болезни. А в голове у нее пронесся вихрь каких-то непонятных мыслей. Хиро тем временем открыл дверцу, что-то включил в кабине, и, осторожно оглядываясь по сторонам, стал обходить фургон. Но, казалось, что в соседних машинах никто ничего не заметил.

Хиро скрылся за фургоном, и Агата еще сильнее забормотала: «Пожалуйста, пусть у нас все получится! Пожалуйста, пусть там будет Амаль! Ну, пожалуйста, пусть у нас все получится! Пожалуйста, пусть там будет Амаль!»

Что происходит около входа в арестантское отделение, ей не было видно. Секунды тянулись, но Хиро и Амаля так и не было. Агата настолько разволновалась, что даже уронила коннектор Хиро. Но поймала его на лету, случайно нажав на экран, и шлагбаум поднялся. Она чертыхнулась, опустила шлагбаум и тут увидела, что Хиро и Амаль стоят у фургона и Хиро показывает на нее. Она подпрыгнула и замахала руками. К ее сожалению, Амаль особой радости не выразил, а мрачно пошел вслед за Хиро, обходя автомобили в пробке. Они сели в машину Хиро, Агата подняла шлагбаум и стала менять пароль. Руки снова задрожали, но, удивительно, она ни в чем не ошиблась.

За шлагбаумом машина Хиро остановилась, Агата впрыгнула на сиденье и нажала «опустить шлагбаум». И как только увидела, что полосатый столб отправился вниз, тут же кинулась с объятиями к Амалю:

— Как я счастлива, что ты свободен!

Амаль притянул ее к себе и поцеловал:

— Спасибо за все, что ты для меня сделала. Ты даже не представляешь, как я тебя люблю и насколько ты крутая.

— Молодой человек, — обернулся Хиро, и Агата увидела, что Амаль вздрогнул, — какие у вас дальнейшие планы? Мы с Агатой отправляемся к ее отцу, тот сейчас находится в несколько сложной ситуации, вы же можете выбирать: или с нами, что опасно, или пробовать выкрутиться из ситуации самостоятельно.

— С Агатой, конечно.

— Ну что, же, в путь. Пока, кажется, нам везет. Посмотрим, что будет дальше. Эй, ребята, вы не на друг друга смотрите, а смотрите в окно: вы последний раз в этом мире. Постарайтесь запомнить мир, в котором вы провели столько времени. Поверьте, потом вспомнить его в тяжелые минуты будет приятно.

Хиро довольно расхохотался. Вскоре он остановил машину, вытащил из-под ног два номера и протянул их Агате:

— Только очень быстро, замени номера!

Агата выскочила из машины и, уже привычным движением сняв чужие номера, поставила настоящие.

— А куда мы вообще едем? — Амаль наблюдал за проплывающими улицами и, похоже, в самом деле прощался с этим миром.

— Ко мне в гости.

— В смысле? К вам домой? — удивилась Агата. — Но…

— Именно так. У меня есть там подходящая комната для преодоления пространства.

Через несколько минут они уже парковались у офисного центра. Навстречу выбежал швейцар:

— Мистер Хиро, звонили из полиции, спрашивали, дома вы или нет. Я ответил, что нет.

Хиро покачал головой:

— Удивительно, но как-то они быстро меня вычислили. Спасибо, Серж, за все, что ты для меня делал. Поверь мне: я тебя не забуду. Если полиция приедет в ближайшие пять минут, постарайся задержать их хотя бы на парочку минут.

— Конечно, — ухмыльнулся швейцар. — Я просто остановлю лифт с ними.

— Ок. Спасибо еще раз!

Хиро обернулся:

— А вот нам, пожалуй, пользоваться лифтом не стоит. Полиция тоже имеет возможность его остановить. Как бы они не засадили нас в золоченую клетку.

И резво побежал к ступенькам. Агата с Амалем устремились за ним.

— Черт возьми, — бросил, задыхаясь, Амаль Агате. — Как-то это слишком непростое начало реальности. Этот мужик здорово бегает!

Когда они достигли этажа, то дверь в квартиру Хиро уже была открыта, а он внутри колдовал с маленькой дверцей в углу прихожей. Агата еще раньше обратила на нее внимание, уж больно она отличалась от других дверей в квартире. Из черного дерева с бронзовыми накладками и какой-то таинственной резьбой. Хиро сначала набирал что-то в коннекторе, затем проводил по двери вынутой из кармана карточкой, затем растопыренной ладонью. Потом снова повторял все эти действия.

— Странная дверь, — сказала Агата.

— Да, меняли интерьер в квартире, а ее менять я не решился. Вот она и странная на этом фоне. Ну что же — прошу вас.

Дверь медленно отворилась. Амаль осторожно заглянул в комнату. Там ничего не было. Только у стены одиноко стояла черная кожаная кушетка. Потолок и стены отливали металлическим блеском, но вряд ли это был металл.

— Заходим, заходим, — Хиро подтолкнул Амаля и Агату к двери, затем вошел сам и захлопнул за собой дверь.

— И что дальше? — спросила Агата.

Но Хиро не ответил: он внимательно что-то нажимал в своем коннекторе, затем поднял глаза:

— Дальше? Ничего.

Подошел к двери и открыл ее. Амаль дернулся, словно собираясь то ли сбежать, то ли наброситься на Хиро. Но остановился. Квартира за открытой дверью ничуть не напоминала прежнее жилище Хиро.

— Что это?

— Добро пожаловать, дети, в лучший мир. Он, может, и далеко не идеален, но гораздо лучше чем тот, в котором вы проводили свою жизнь.

Агата осторожно вышла, прошлась по комнате, уставленной красной мягкой мебелью и резными книжными шкафами. Подошла к окну.

— Ой, Солнце!

— Да, солнце. Здесь пока не экономят ресурсы на отбрасывании теней.

 

Глава 18

Погоня

Амаль подошел к дивану, зачем-то пощупал его и сел. Выглядел он не так, как всегда. Агата наконец-то сформулировала, чем сегодняшний Амаль отличался от всегдашнего: он был очень зажат. Словно боялся чего-то или просто не мог прийти в себя.

В соседнее кресло уселся Хиро, и, закинув ногу на ногу, стал листать коннектор.

Агата осмотрелась. Обыкновенная квартира, только, опять же, очень большая, хотя и гораздо меньше той, через которую они сюда попали. Вполне обычная мебель, хотя и со следами какой-то роскоши. Агата подошла к шкафу, открыла дверку и погладила кожаные корешки книг. Ощущение было очень приятное.

— Вау, богато! — Тут же иронично прокомментировал Амаль.

— Вряд ли, — Хиро продолжал смотреть в экран, — это обыкновенная обстановка, не то чтобы бедноватая, но и ничего особенного. Привыкнете.

— Все-таки у меня есть вопрос, — Амаль немного помялся и продолжил: — Вернее, много вопросов. Первый. Мы убежали от полиции. Не может ли полиция прийти и сюда?

Коннектор Хиро противно запищал и тот покачал головой:

— Уже не может. Проход между уровнями уничтожен.

— Уровнями?! Тогда второй вопрос: что вообще, черт возьми, происходит?!

Хиро посмотрел на Агату, Агата посмотрела на Хиро.

— Слушай, объясни ему, может, у тебя, как человека недавно это знающего, без лишней всякой информации, это получится проще. Я как-то до сих пор не могу в себя прийти после нашего разговора. Будто мешки таскал.

— Ну что же… — Агата села в красное кресло. — Садись Амаль. Это, похоже, очень долгий разговор.

— Только один момент я бы хотел прояснить перед этим разговором, — вклинился Хиро. — Амаль, расскажи что ты делал с момента ареста до тех пор, пока мы не нашли тебя в полицейском фургоне.

— Я не знаю, что я делал. — Вздохнул Амаль, и его лицо исказилось. — Я даже не знаю, как это описать. Но, пожалуй, попробую. Ну расстались мы, когда меня поймали сеткой.

Амаль энергично потер лицо.

— Вы же были там? Вы хотели нам помочь? Они говорили мне, что ищут вас. Специальный Агент Вист.

— Хотел, — кивнул Хиро, — к сожалению, наверное, я сделал это не совсем правильно и только поспособствовал вашему аресту. А вот то, что меня ищет именно Вист — это очень забавно. Ведь это же я его создал. Причем именно на основе своего мышления. Кто бы мог подумать, что все так повернется. Значит, нам надо быть более осторожными — боюсь, в силу идентичности мышления он сможет предугадывать мои действия. Еще раз, Амаль, прошу прощения за допущенную глупость.

— Ну, наверное, глупо поступил скорее я. Можно было догадаться, что если человек гудит в сигнал на пустой улице, то он предупреждает об опасности. Но как-то элементарная логика отключилась. И, как понимаю, когда они пришли ко мне домой, — так это тоже вы гудели?

— Я, — кивнул Хиро. — Ситуация была немного сложная, я не мог понять, что происходит. И вместо того, чтобы прийти к вам и все рассказать, пришлось гудеть под окнами. Вернее, я уже ехал для беседы, но увидел толпы НСБшников. Вот и погудел. К счастью, тогда вы восприняли мой сигнал правильно.

— А почему вы молчали по телефону? — заинтересовалась Агата.

— По какому телефону?

Амаль внимательно посмотрел на Хиро:

— Было несколько звонков. Мне на коннектор, который анонимный, и Агате… И ее коннектор, кажется, до этого был выключен. И звонивший человек при этом молчал. Но я слышал его дыхание. Сначала мы решили, что кто-то нас хотел предупредить. А теперь я не знаю, что и думать.

— Звонки? — Хиро задумался. — Я не знал твоего номера. Честно говоря, я не хотел звонить, потому что боялся, что меня вычислят. В той ситуации мне было проще отбить вас, но вы и сами исчезли самым таинственным образом.

— Отбить с помощью этой сверкающей штуки? — спросила Агата. — Я не поняла, что вообще произошло.

— Самый обыкновенный приборчик, но на вашем уровне его у полицейских нет. Он временно, минут на десять-пятнадцать перегружает мозг избыточной информацией, и человек просто не в состоянии ни на что реагировать. Он даже не понимает, где он и кто он. Мозг зависает, если пользоваться компьютерными терминами.

Хиро немного помолчал, задумчиво глядя прямо перед собой.

— Эта история со звонками мне очень не нравится. Вряд ли бы вам стали звонить из НСБ, значит, звонил еще кто-то. Кто? Зачем? Похоже, вся эта ситуация интересует еще кого-то…

— Кого? — Агата задумалась. — Если на одной стороне Вайс, на другой мы, то кто… И что они хотят?

— Вопрос интересный. Но сейчас его не решить. — Нахмурился Хиро. — Ну ладно, Амаль, так что же было дальше?

— Дальше меня отвезли в камеру, где я просидел до утра или не знаю сколько. Потом мне надели на голову мешок, посадили в фургон и куда-то повезли. Потом фургон остановился, мы шли какими-то лестницами, коридорами, затем меня посадили на стул, мешок с головы сняли, и некий человек, представившийся Вистом, стал меня допрашивать. Не знаю, зачем он это делал, так как, похоже, он знал все еще лучше меня. Я попытался его обмануть, но у меня ничего не вышло. Тогда они стали меня пытать.

Амаль вздохнул и ощупал себя.

— Это было ужасно. И я просто вырубился. Очнулся уже в камере, и, непонятно почему, совершенно целый. Они начали пытку с того, что разрезали мне рубашку. Рубашка — вот она, на мне, совершенно цела. Не знаю, как такое могло получиться. Может, это был гипноз? Или что-то подобное? В голове у меня до сих пор какой-то адский сумбур.

— Нет, тебя и в самом деле пытали. — Хиро встал и прошелся по комнате. — Но произошел перегруз системы, и ты очутился в камере. С одной стороны, это плохо. Значит, они снова зарегистрировали тебя в системе. С другой стороны, — хорошо, иначе бы тебя сейчас уже не было с нами. Ты был бы мертв.

— Что? В какой системе? Перегруз?

— Сейчас Агата тебе расскажет про это. А я оставлю вас, у меня есть кое-какие дела. Надеюсь, Агата, уже сегодня мы увидим твоего отца.

Хиро вышел из комнаты, а Агата задумалась. Она поняла, что начать эту тему, Хиро был прав, очень сложно.

— Ну, значит, так! — Хлопнула она себя по коленям. — Хиро прав, это очень сложная тема. Тем более после того, что рассказал ты. Мне так жалко тебя. И я чувствую свою вину, что так и не смогла уговорить тебя уехать из города. Тогда бы все, возможно, сложилось по-иному.

— Ничего пока еще не сложилось, — улыбнулся Амаль. — У меня такое ощущение, что пока все только начинается. К тому же за все в этой жизни приходится платить. Ну рассказывай.

— Как ты относишься к версии существования инопланетян? — Выпалила Агата и на секунду замолчала. — Впрочем, нет. Начну так. Выяснилось, что мой отец — очень знаменитый человек.

* * *

Амаль, слушая Агату, так наклонился вперед, что она даже не могла понять, как он удерживается в кресле. Но когда рассказ был закончен, Амаль откинулся на спинку и закрыл глаза.

— Ну, что скажешь по поводу всего этого?

— Даже не знаю, что и сказать. Но теперь мне кажется, что я всегда подозревал что-то подобное. Даже еще до тех пор, пока не оказался снова в своем прошлом. Я думал, что я редкостный счастливчик, а я, оказывается, просто ошибка компьютера.

— Теперь уже не ошибка, — улыбнулась Агата. — Тебе разве от этого легче?

— Да, ты права. Разницы мало.

Амаль подошел к окну.

— Трава, кусты, солнце. На небе облака. Мы можем выходить отсюда? До этого я лишь однажды видел такое на старой картинке. Но думал, что это все чья-то красивая фантазия. Человек же мечтает, когда рисует. А это — не мечты…

— Не знаю, думаю, мы можем выйти хотя бы из дома. Но вряд ли можем уходить далеко.

— Ну так пошли! Где Хиро?

— Если мы не будем уходить далеко, то мимо нас он в квартиру не пройдет.

Они спустились по лестнице, открыли дверь и оказались в небольшом зеленом дворике.

— Пошли-ка пройдем немного дальше, я хочу посмотреть, как здесь на улице. За аркой гудели машины, шли куда-то беззаботные люди, отбрасывали солнечные блики нарядные витрины кафе и магазинов. Амаль опустился у стены на корточки и вздохнул:

— Разве я мог когда-то подумать, что мир может быть так прекрасен. Пусть даже и целиком выдуманный…

— Здравствуйте, молодые люди! — Из припарковавшейся машины вышел Хиро. — Вы куда собрались?

— Никуда, — помотал головой Амаль. — Мы просто смотрим, как здесь.

— Ну и как?

— Очень хорошо. Неужели в реальном мире может быть еще лучше?

Хиро не ответил. Он открыл дверцу машины и приглашающе кивнул:

— Предлагаю небольшую увеселительную поездку. Господин Воронов, похоже, так и не осознал пока, кто он. Зато у него на хвосте сидит НСБ. Есть предложение немного ему помочь. Поедете?

— Конечно, — закричала Агата и запрыгнула в автомобиль, больно ударившись локтем об дверцу.

Хиро завел машину и быстро поехал, обгоняя всех на дороге.

— История такая. Твой папа, прежде чем исчезнуть, отправил себе специальные послания, которые помогли бы ему снова вспомнить, кто он. Но как-то все оказалось сложнее, чем он предполагал. Посланий он пока так и не получил, зато его вычислила НСБ. И если до недавних пор, как понимаю, они просто тихо приглядывали за ним, то теперь, когда началась суета с посланиями, они решили его арестовать. Ну, и по всей видимости, стереть или что-то подобное. Не знаю, какие у них планы.

— А что за послания? — спросила Агата.

— Как я понимаю, диск, при просмотре которого активизируются замороженные воспоминания. Честно говоря, не знаю что он там намудрил. Я всегда был против таких сложных способов. Но Максим считал, что подобный анонимный уход на другой уровень поможет ему обрубить все следы. Как видим, это не сработало. Гораздо интереснее у меня. Я, в общем-то, и не особо скрываюсь. Впрочем, пока им так и не удалось меня вычислить. Хотя, конечно, после ухода с третьего уровня, думаю, начнутся некие проблемы. Фактически, я расшифровался. Им остается только понять, кто я. И тогда ситуация будет гораздо хуже и сложнее.

Хиро заложил на дороге несколько виражей, обгоняя медленно идущие машины, и кто-то ему возмущенно загудел.

— Вы ведете слишком рискованно, — сообщил бортовой компьютер сочным мужским баском. — Предлагаю перевести управление в автоматический режим.

Хиро хотел что-то компьютеру ответить, но, вспомнив, что он в машине не один, осекся и объяснил:

— Забил в установках мужской голос. Так мне проще объяснять ему, что я думаю про его советы.

Наконец Хиро остановил машину.

— Смотри, Агата, вон отделение полиции. Зайдешь в него, спросишь Максима Лебедева. Он здесь под таким именем. И под любым предлогом тащи его к нам сюда.

— Может, лучше я пойду? — Амаль с тревогой посмотрел на полицейский участок.

— Нет. В случае, если пойдет Агата, может сработать какое-то воспоминание или просто подсознание. В любом случае, доверия к ней будет больше. А тебя с твоим хулиганским видом он просто запрет в обезьянник. Максим Александрович всегда был весьма строг.

Агата уже вышла из машины и наклонилась к окошку:

— Так что мне сказать ему?

— Черт его знает. Придумай сама. У тебя, уверен, это получится гораздо лучше.

— Ой, а вон там не он? Мне кажется, будто бы я знаю этого человека, хотя и никогда не видела.

— Где? — Хиро резко открыл дверку и вышел из машины. — Не вижу!

— Ну, вон, вылазит из окна!

— О, — Хиро резко сел за руль. — Агата, в машину! Он, черт подери. И, кажется, все гораздо хуже, чем я предполагал.

— Это твой отец? — изумился Амаль. — Он выглядит очень молодо. Да он мне ровесник!

— Так и есть, — кивнул Хиро, выруливая на дорогу и набирая скорость. — Точно не помню, но ему что-то лет около двадцати восьми. Вы ровесники. Пока он, во всяком случае, находится в этом теле. Кстати, Амаль, компьютерные сбои, как мне говорит практика, обычно не происходят просто так. Возможно, и ты тоже не тот, за кого себя выдаешь.

Амаль испугался. Его смуглое лицо посерело:

— Даже так? Это уже слишком много новостей для одного дня.

— Не бойся, бывают и исключения.

Тут Хиро высунулся в окно и заорал:

— Макс! Макс! Я тут! Макс! Слышишь меня?!

Агата смотрела за бегущим человеком и понимала, что он никого не слышит. Она высунулась в окно и заорала что есть мочи:

— Папа! Папа! Это я, Агата!

Хиро мельком глянул на нее, будто хотел что-то сказать, но снова отвернулся к дороге. Между тем Максим вскочил в небольшую спортивную тачку, и, визжа покрышками, рванул со стоянки на дорогу. Хиро что есть сил начал давить на клаксон. Но их сигнал потерялся в гуле десятков других автомобилей, чьи владельцы были возмущены опасными маневрами.

На крыше маленького автомобильчика появилась полицейская сирена, но тут же на всю улицу раздался усиленный металлический голос:

— Господин Лебедев! Немедленно остановитесь и покиньте автомобиль! Предупреждаем: мы будем вынуждены открыть огонь!

— Не надо! — зачем-то закричала Агата, и тут же увидела, как из переулков выбираются, мигая сиренами, еще несколько «Мамонтов». — Смотрите, как их много!

— Вижу, к сожалению. — Хиро не успел договорить. У автомобиля Макса лопнуло осколками заднее стекло.

— Они стреляют! — заорал Амаль.

— Макс, не останавливайся, — пробормотал Хиро, совершая на дороге невозможные маневры.

Спортивный автомобильчик пересек улицу и нырнул в проезд между двух высоких зданий. Вслед за ним со стоянки у полицейского участка мчался громадный черный джип с затонированными окнами.

Хиро до пола вдавил тормоз, и лакированный бок джипа проскочил от его автомобиля буквально в нескольких сантиметрах.

— Серьезная машина, — сказал Амаль. — Они сейчас его догонят.

— Да, «Мамонт», очень мощная штука. Но Максим Александрович всю жизнь любил всякие гоночные машинки. Сейчас у него, как понимаю, тоже далеко не худший вариант.

Последние слова Хиро потонули в грохоте от удара. Всех кинуло вперед: какой-то автомобиль не успел затормозить, и въехал в зад машины Хиро. Из него выбежал взволнованный мужичина, но Хиро не обратил на это никакого внимания, а нажал на газ, пристраиваясь в хвост «Мамонту».

Пространство между двумя домами было каким-то техническим проездом, заваленным разнообразнейшим мусором и пустыми коробками. По всей видимости, соседние магазины использовали его как склад. По обеим сторонам узкого проезда стояли прижавшиеся к стенам испуганные люди в униформе, по всей видимости грузчики, а «Мамонт» шумно подминал под себя тару и погрузочные тележки.

— Что делать, что делать! — Волновалась Агата. Если бы такое было возможно, то она выскочила бы из автомобиля Хиро и побежала вдогонку за машиной отца.

— Пока делать ничего не надо, — внезапно спокойным голосом сказал Хиро. — Пока нам главное не отстать от них.

— Сзади еще один «Мамонт», — сообщил Амаль.

— Вот это уже плохо. Откуда он взялся-то? Как бы эти ребята не занялись еще параллельно и нами. Этого мне совсем не хочется.

— А мы…

— Нет, не можем! — Понял, что имеет в виду Агата, Хиро. — На сотрудников НСБ на этом уровне никакая информационная атака мозга не подействует. Они тут устроены гораздо сложнее.

— Устроены? Они что, не люди?

— Люди, местами. — Хиро пригнулся к рулю, будто бы скорость зависела от этого, и сквозь зубы продолжил. — Но абсолютно точно, что они не такие, как мы.

В проезде загремел металлический голос:

— Господин Лебедев! Немедленно остановитесь и покиньте автомобиль!

Но маленький автомобильчик не останавливался, а наоборот, ехал все быстрее. Стал виден конец проезда, в который собиралась заезжать задом громадная фура.

— Они сейчас запрут его! — Заорал Амаль, но все обошлось: в самый последний момент автомобильчик, проскрежетав боком по стене, сумел выскользнуть из капкана.

Фура подала еще назад и остановилась, окончательно заперев проход.

— Немедленно уберите автомобиль с проезда! — загрохотали джипы. Но водитель то ли не слышал их, то ли не понимал, что обращаются именно к нему.

— Так, — обернулся Хиро. — Я сейчас открываю багажник, а ты, Амаль, хватаешь из него большую черную сумку и бежишь в какой-нибудь черный ход магазина. Мы идем за тобой. Заблокируем этих сволочей. Жаль, что первый вперед нас проскочил. Внимание, на счет «раз»!

Сзади них блистали сиренами по крайней мере три «Мамонта». Хиро проехал еще несколько метров и остановился.

— Амаль, дверь справа. Раз! Агата, пошли!

Похоже, пассажиры джипов такого маневра не ожидали. Компания во главе с Амалем уже вбегала в дверь, когда послышался металлический голос:

— Водитель! Немедленно вернитесь в автомобиль! Немедленно вернитесь в автомобиль! Мы будем вынуждены открыть огонь на поражение!

— Открывайте, ребята, почему бы и не открыть, — бросил Хиро, на всякий случай запирая за собой металлическую дверь служебного хода.

После бешеной погони по узкой улочке было странно видеть, что торговый центр живет своей спокойной ежедневной жизнью. Приветливо открыты двери магазинов, в центре холла журчит фонтан, посетители неторопливо перемещаются от отдела к отделу, кто-то задумчиво жует за столиками…

Амаль бежал, расшвыривая черной сумкой попадавшихся под ноги покупателей, Хиро и Агата еле поспевали за ним.

— Стой, — заорал Хиро.

Множество лиц обернулось к нему.

— Внимание, граждане! Мы, сотрудники полиции, — он взмахнул в воздухе каким-то удостоверением, — производим преследование опасного преступника! Торговый центр находится под угрозой взрыва! Всем посетителям и всему персоналу необходимо покинуть торговый центр. Сообщите об этом тем, кто не слышал этого предупреждения! Не торопитесь! Покидайте торговый центр без паники! Помните, что у вас есть еще около пяти минут!

Хиро выдохнул и показал рукой Амалю на выход. В торговом центре начало твориться что-то невообразимое. Сотни людей устремились к выходу, толкая и давя друг друга. Продавцы бросали открытые магазины, бармен из кафе перепрыгнул через стойку и бежал к выходу, из кармана его фартука сыпались деньги.

Когда они наконец вместе со всей толпой умудрились протиснуться через узкие двери выхода и выбрались из давки, потные и помятые, Хиро не дал им ни секунды расслабиться.

— К стоянке! Берем любую крайнюю машину, ближе к выезду!

— Статья сто семьдесят первая Уголовного кодекса, — прокомментировал на бегу Амаль. — Угон транспортного средства.

— Ну до банков я еще не дорос, — ухмыльнулся Хиро. Он достал коннектор и быстро вбил номер автомобиля. Тот пискнул, и, щелкнув замками, завелся.

— Это моя машина! — Подлетел к ним полноватый мужчина лет сорока с хвостиком.

— Машина временно конфискуется для полицейских нужд! — Хиро ткнул мужчине в лицо удостоверением. — Если она будет повреждена, вы получите страховку и компенсацию. Впрочем, компенсация будет в любом случае.

— Это моя машина! — Мужчина вцепился в ручку мертвой хваткой.

— Отлично! Значит, вы поедете с нами за преступником. Садитесь за руль, так даже лучше, мне будет удобнее стрелять!

— Стрелять?! — Мужчина отпустил ручку.

— Да садитесь же быстрее, — закричал Хиро, сам при этом усаживаясь на водительское сиденье. — Если вы принимаете участие в погоне на своем автомобиле, то о страховке речь уже не идет. Меня и так начальство с потрохами съест!

Мужчина сделал два быстрых шага назад. А Хиро уже выворачивал на дорогу.

— Агата, возьми коннектор. Ищи иконку «полицейская волна». Жми ее.

В машине зазвучали хриплые голоса: «Внимание! Преступник движется по Долгой улице в сторону площади Знамен!» «Перехват!» «Преступника видим!» «Блокируем Долгую!» «Блокируем Озерную!»

— Что там происходит? Они что, перекрывают улицы?

— Да, похоже на то, — кивнул Хиро. — Но самое главное, что он пока жив. И не арестован. Это уже много.

«Преступник завернул в переулок Петрова», — провозгласил коннектор, — «Срочно блокируйте выезд! Срочно блокируйте выезд!» Через минуту задыхающийся голос произнес: «Есть, переулок заперт, ждем его!»

— Это близко! Амаль, сумка при тебе? Знаешь, как обращаться с оружием? Собери винтовку!

Амаль расстегнул молнию. В разинутом рте сумки мрачно блестели вороненые трубы и еще какие-то непонятные вещи.

— Я… — Амаль начал доставать все из сумки. — Ага, понял. Готово!

Машину бросило вбок, Хиро кружил какими-то переулками.

— Мы успеем? — тихо спросила Агата.

— Надо успеть, — пожал плечами Хиро. Он снова стал абсолютно спокойным, как и каждый раз, когда ситуация становилась опасной до предела. Машина остановилась.

— Так, это здесь. А теперь небольшое веселье. Детям я приказываю валить отсюда.

Он вытащил из кармана коннектор.

— Когда все закончится, то я найду вас!

Агата спрятала руки за спину, будто боялась, что коннектор сам вскочит ей в ладони.

— Нет, я никуда не уйду! Я пойду с вами!

— Я приказываю!

— Нет! — Агата заорала со всей мочи.

Хиро покачал головой:

— Ну да, я забыл, чья ты дочь. Значит, пошли.

И рванул к подъезду. На третьем этаже нажал кнопку звонка. Через минуту дверь открылась. На пороге стояла симпатичная молодая девушка. Хиро схватил ее за руку и вытащил из квартиры.

— Полиция! В квартире еще кто-нибудь есть? Есть еще кто-нибудь в квартире, спрашиваю?

— Нет, никого! — Девушка, наверное, впервые в жизни видела так странно выглядящую полицию. Особенно она смотрела на Агату в ее цветастом ситцевом платьишке.

— Сейчас здесь будет очень опасно! Я бы рекомендовал вам покинуть здание! Позвоните соседям, пусть тоже спускаются вниз!

Хиро рванулся внутрь квартиры и распахнул окно. Схватил у подбежавшего Амаля винтовку, поставил ее на подоконник. Та, словно поняв, что от нее требуется, выпустила в подоконник железные когти и повела стволом, словно принюхиваясь к происходящему на улице. Хиро поднес к глазам коннектор.

— Ага, все не так уж и плохо.

И винтовка тут же дернулась, с грохотом выплюнув язык пламени. Хиро провел еще раз по экрану коннектора — и винтовка выстрелила еще пару раз.

— Да уйдите же из комнаты, черт возьми! — Обернулся Хиро к Агате и Амалю. — Они сейчас начнут стрелять в ответ!

С улицы и в самом деле доносились хлопки выстрелов. Раздался грохот сминаемого железа, и Хиро снова открыл огонь.

Агата и Амаль стояли в коридоре, наблюдая за растрепанным японцем, прижавшимся спиной к стене, и плюющей огнем и сталью винтовкой.

Бзынь! — в комнате свистнуло, и стекло в шкафу ссыпалось вниз.

— Молодец, быстро увидел. — Хиро еще несколько раз нажал на спуск.

В комнате запели пули, сокрушая мебель и стены.

Хиро, пригнувшись, побежал в коридор:

— Быстрее, уходим. Вниз по лестнице!

Лестница уже была заполнена жителями дома, спасающимися от внезапного обстрела. На первом этаже их отшвырнули к стене мощные люди в черной униформе. Вооруженные металлическими щитами, в бронежилетах, они бежали вверх.

Компания выбежала из подъезда и рванула в ближайшую арку. Через несколько минут они уже стояли, запыхавшись, на тихой соседней улочке.

— Все-таки у нас очень приличный вид, — радостно подмигнул Хиро. — Меня этот НСБшный лось так в стенку впечатал, что, думал, все ребра мне сломает. Но так и не заподозрил в нас опасных боевиков.

— Это было мощно! — выдохнул Амаль. Ему приключения, похоже, тоже шли на пользу. Лицо его раскраснелось, глаза сияли огнями.

— Что там с отцом?

— Все нормально. Он угнал НСБшный джип, и нам было бы неплохо последовать за ним. Все-таки он очень быстро бегает.

— Снова угоняем автомобиль? — Амаль потер руки.

Хиро вздохнул и на пару секунд задумался.

— Ну да, угоняем, а что еще делать. Мы наследили уже больше, чем сам Максим Воронов.

— Вот классный! — Амаль подлетел к длинному мощному спорткару.

— Вкус у тебя есть. — Хиро набрал номер автомобиля в коннекторе, и его двери открылись. — Вперед! Агата, что они говорят? Включи коннектор!

В машине зазвучали хриплые голоса полицейских. Хиро прислушался.

— О, кто бы мог подумать! Они его потеряли!

Голоса полицейских в рации были полны разочарования и злости.

— Еще две минуты, и если никаких изменений, то бросаем машину. — Сказал Хиро. — А то они вместо Максима Воронова возьмут его дочь и ближайшего помощника. Это, конечно, будет не так катастрофично, но весьма неприятно.

— И меня, — сказал Амаль с заднего сиденья.

— Думаю, что в этой ситуации ты их интересуешь меньше всего. Может, они тебя даже отпустят.

Хиро расхохотался. Затем аккуратно припарковал машину у тротуара. Поднес у уху коннектор.

— Здравствуйте. Артур Федоров? Полиция. Ваш автомобиль, в связи с беспорядками, был эвакуирован. Вы можете его забрать по адресу Лихой переулок, пять. Он там стоит просто у дома. Извините за причиненные неудобства.

— Благородно! — Ухмыльнулся Амаль.

— Послушайте, господин молодой анархист! Все что мы делаем, мы делаем, в итоге, для того, чтобы восторжествовало как раз благородство. — Чуть иронично, но серьезно произнес Хиро. — Не забывайте этого, раз уж вы оказались в нашей… хм… банде!

 

Глава 19

Исчезновение

Хиро засунул коннектор в карман, а оттуда достал маленький салатовый наушник и вложил себе в ухо.

— И что же нам делать теперь? — Агата сжимала и разжимала кулаки, стараясь не заплакать. Слишком много свалилось на нее за последние несколько дней.

— Это вопрос. — Хиро задумчиво оглянулся по сторонам. — Я не очень представляю, что сейчас будет делать Максим Александрович. Но, скорее всего, попытается посмотреть диск. После этого должна включиться его память, и он осознает, кто он. Боюсь, что это может произойти не сразу. Возможный временной предел, считаю, от пяти минут до нескольких часов.

— А если его в это время арестует НСБ?

Хиро отвернулся и замолчал.

— А если его в это время арестует НСБ? — повторила Агата чуть громче.

— Я услышал твой вопрос. Понимаешь ли, девочка, в чем дело. Мы ведем военные действия. А на войне должен быть командир. Согласна? Чьи приказы должны быть беспрекословно исполняемы? Согласна? В силу сложившихся обстоятельств командир здесь я. Согласна? Значит, мои приказы надо исполнять. Там, перед тем как стрелять, мне было некогда с тобой спорить. Теперь же давай договоримся: все, что я сказал, — исполняется. И не надо заставлять меня повторять что-то два раза.

— Но ведь… Речь идет о моем отце!

— Так, Агата. Представь, что мне удастся найти твоего отца. Или спасти его. И я ему скажу: «Извини, Макс, но твою дочь я не уберег. Ее убили». Как тебе такая ситуация? Выполняешь приказы?

Агата тяжело вздохнула и, глядя в землю, молчала.

— Она выполняет, она согласна, — сказал Амаль.

— Я хотел бы это услышать от нее самой. Или расходимся в разные стороны, и пускай Максим Александрович тебя разыскивает сам. Я такую ответственность взять на себя не могу.

— Согласна. Но вы же не совсем меня отлучаете от поисков?

— Нет, конечно. Одному мне и не справиться. Речь идет о том, что, если я вижу, что становится очень опасно, и прошу тебя ради твоей безопасности совершить некие действия, ты их совершаешь. Да?

— Да, я согласна. — И, предупреждая вопрос Хиро, Агата подняла руку ладонью вперед: — И обещаю не вступать в споры по поводу уровня опасности!

Хиро рассмеялся:

— Молодец. Ты умная девочка. А теперь пойдемте поедим. И подумаем, что нам делать дальше. Есть здесь одна симпатичная кафешка: «Вылет задерживается» называется. Хотя, наверное, «симпатичная» — это мягко сказано.

Ничего подобного Агата никогда в жизни не видела. По открытому рту Амаля она догадалась, что для него это тоже открытие. Интерьер кафе был сделан почти целиком из алюминия и весьма успешно имитировал зал ожидания аэропорта. Вместо потолка клубились настоящие тучи («Как это сделано, кто бы мне объяснил», — прошептал Амаль), а металлический женский голос в динамиках постоянно объявлял об очередном отложенном рейсе. Из динамиков несся и фон сотни разговаривающих голосов. Кафе на самом деле было полупустое.

Они заняли место за столиком, и к ним тут же подошла официантка в форме стюардессы.

— Что будете заказывать?

— Скажите, а облака у вас настоящие? — заинтересовался Амаль.

— Попробуйте, — пожала плечами девушка.

Амаль встал на цыпочки и засунул ладонь в облако.

— Холодное!

— Осторожно, может ударить молнией!

— Там что, еще и гроза бывает? — Амаль испуганно выдернул руку.

— Пока не было, — улыбнулась официантка, — но кто его знает.

— С вашего позволения, — Хиро взял меню и долго заказывал, подробно объясняя, как он просит приготовить то или иное блюдо.

Официантка ушла, и Агата тут же зашептала:

— Мы что, будем веселиться? А где же мой отец?

— Мы будем есть, — сказал Хиро, — а не веселиться.

Он вытащил из уха крохотный наушник и вставил его Агате.

— Наша любимая полицейская волна. Услышишь что-то странное — немедленно сообщай.

Агата несколько секунд сосредоточенно слушала и поправляла наушник.

— Но там тишина!

— Да, тишина. Это очень спокойный мир, в отличие от вашего уровня. Не знаю, с чем это связано. Но преступлений тут очень мало. Теперь представьте, какой переполох мы вызвали. Поэтому надо быть очень осторожными.

— Нас уже ищут, — мгновенно среагировал Амаль. — И, думаю, у них есть наши фото с видеокамер.

— Это, действительно так, думаю. Потому, когда выйдем из кафе, будем, во-первых, идти немного порознь, а во-вторых, немного изменим внешность. Сейчас вся полиция, думаю, ориентирована на поимку Макса, а нами они займутся чуть позже. Хотя, конечно, это не отменяет того, что попасться можно и совершенно случайно. И, кстати, здесь не так много камер, как на вашем уровне. В этом просто нет нужды.

Принесли еду. Амаль с интересом посмотрел на тарелки:

— Эти художественные инсталляции, и в правду, едят?

— Ой, — сказала Агата, — кто-то ограбил магазин электроники.

Хиро встрепенулся:

— Подробнее!

— Молодой мужчина, похожий на культуриста. Взял деньги.

— Кроме денег?

— Нет, говорят, что только деньги.

— Это вряд ли. Максу, конечно, нужен видеосканер для диска, но не деньги. Так что это не он. И сомневаюсь, что он сразу же после того, как ушел от погони, стал бы так глупо светиться. Да и вряд ли его можно назвать культуристом.

— Максим Лебедев! Они сказали, что это был Максим Лебедев! Его по коннектору определила система на входе!

— Так. Идите ловите такси. — Хиро поднял руку. — Счет! Мне срочно нужен счет!

— О черт, — сказал Амаль, — значит, эти инсталляции все-таки не едят.

Но успел засунуть себе в рот несколько кусков, а еще несколько прихватил для Агаты.

Когда он вышел, стараясь как-то прожевать еду, которой был полностью забит его рот, такси уже стояло у бордюра. Агата, не глядя на водителя, бросила:

— Здравствуйте! Липовая улица, семь.

— Здравствуйте! Ваша поездка займет четырнадцать минут. — Ответил таксист немного механическим голосом. Агата с удивлением поняла, что это была кукла.

— Амаль, смотри, таксист ненастоящий!

— Как ненастоящий?! — Амаль склонился к окошку. — Чувак, да ты робот!

— Лучше называть меня «Андроид»! Я представляю новую, экспериментальную серию такси. Поездка со мной, согласно статистике, на 0,78 % более безопасна, чем с обычным водителем. Я могу поддерживать любые беседы, могу информировать вас о погоде или читать художественное произведение. Если вы желаете во время поездки посмотреть кинофильм, то я могу выдать вам специальные очки. Если вам удобно, то можете обращаться ко мне «Андроид» или «Мик». «Мик» означает…

Тут в машину впрыгнул выбежавший из кафе Хиро.

— Все, погнали. Едем очень быстро!

— Это робот, — шепнула Агата на ухо Хиро. Он присмотрелся к таксисту.

— Вообще-то многие из них роботы. Или, по крайней мере, половина. Но это какой-то сильно упрощенный вариант. Чувствую, что и здесь начали экономить на ресурсах. В довольно неожиданных областях, стоит сказать.

Агата покосилась на таксиста и сказала, многозначительно глядя на Хиро:

— Они говорят, что прекращают искать. Потому что это передано… — Тут Агата выдержала многозначительную паузу и сказала: — Угу. Ну вы поняли.

Хиро тоже покосился на таксиста.

— Ну, пожалуй, ты права. Это хуже. Слушать «угу» я не могу.

— А что же делать? Как мы найдем его?

— Ну поехали сначала туда, посмотрим, что там происходит на улицах. А дальше — будем решать по ходу жизни.

— Мы не меняем маршрут, — осведомился таксист. — Вижу, у вас возникли какие-то сомнения.

— Нет, маршрут не меняем. Доезжаем до адреса, а там немного проедемся по району. Я там давно не был, хочу посмотреть, изменилось там что-нибудь или нет.

— Живете не здесь?

— А вы можете замолчать и еще отключить слух?

— Замолчать могу, но функция отключения слуха не предусмотрена.

— Ну, хоть так.

— Смотрите, «Мамонт»! — закричала Агата.

Около припаркованного на обочине черного джипа суетилось несколько людей в таких же черных костюмах. Трепетали на ветру полосатые ленты, за ними обсуждали происшествие несколько зевак. Вскоре появился и магазин. Дверь его была закрыта, и парочка зевак заглядывала внутрь через витрину.

— Куда дальше? — спросил таксист.

— Ну давайте направо, и по всем улицам района, — сказал Хиро и повернулся к Агате: — Ничего это не даст, только время теряем.

— А что мы можем еще сделать?

— Тоже верно. Так что едем. Амаль, ты его запомнил?

— Более-менее. Но не слишком. Как только увижу кого-нибудь похожего, буду вам маяковать.

Но, сколько они ни кружили по переулкам, даже отдаленно похожего на Макса человека им не попалось. Уже начали спускаться сумерки. Хиро достал коннектор и сунул его Агате.

— Номер мой помнишь? Четыре единицы.

— Но это же на том, что вы мне давали, а этот…

— На них по дефолту во всех вбито. Так что звони, если что.

— А вы куда?

— Постараюсь решить возникшие проблемы. Думаю, возвращаться на старый адрес пока не стоит, есть еще один. Квартира восемь, откроете коннектором, там висит страничка как раз с этим адресом. Знаете как?

— Разберемся, — сказал Амаль.

— Отлично. Если что — звоните. — И Хиро, захлопнув дверцу такси, стал ловить следующую машину.

Квартира, куда приехали Агата и Амаль, оказалась на удивление маленькой, вовсе не во вкусе Хиро. Всего три комнаты, и самая большая из них была метров сорок. Квартиру наполняла весьма необычная мебель: сделанная из цветного пластика и алюминия, она, видимо, была последним словом в мире интерьерного дизайна. Правда, не совсем было понятно, как на некоторых стульях нужно сидеть. Диван вызывал схожие мысли: над горбатым сиденьем нависали какие-то полки, подлокотники упражнялись в акробатике, но зато смотрелся он, безусловно, хорошо. Амаль подошел к нему, словно к диковинному зверю, и радостно обернулся к Агате:

— Я понял! Хиро здесь не живет! Это просто музей современной мебели!

Впрочем, вскоре на этот диван он улегся и резюмировал, что это не худший вариант из встреченных им в жизни.

Делать было решительно нечего. Сначала Агата и Амаль по очереди шатались по трем комнатам, потом сели смотреть новости, надеясь услышать какое-нибудь сообщение о Максе. Но удивительно, хотя несколько новостных каналов довольно подробно рассказывали про ограбление магазина, не называя, правда, имени преступника — про перестрелку в городе и угон джипа НСБ не было сказано ни слова.

Через несколько часов Амаль с трудом уговорил Агату лечь спать:

— Боюсь, что нам завтра предстоит очень сложный день. Ты должна быть выспавшейся.

Агата вскочила рано утром и сразу же бросилась к новостям. Но ничего интересного там так и не появилось. Перестали говорить уже даже и о вчерашнем происшествии. Когда рассвело, она осмелилась набрать номер Хиро.

— Ну что? — мрачно спросил тот. — Все в порядке?

— Ага, А у вас?

— У меня условно тоже. Новостей пока никаких нет. Ты что-то хотела спросить?

— Только это.

— Ну тогда привет, — сказал он и в трубке прозвучали гудки отбоя.

И снова потянулся бесконечный день без всяких известий.

Затренькал коннектор.

— Какая-то знакомая мелодия, — сказал Амаль. — Где-то я ее уже слышал.

— Да, — ответила Агата. — Это, наверное, нам.

— Вы где находитесь, — завибрировал в трубке голос Хиро так громко, что даже Амаль мог расслышать каждое слово.

— Здесь, в квартире.

— Отлично. Никуда не высовывайтесь, сейчас будет перезагрузка. Я даже не могу себе представить, что будет, если под ней окажутся люди с другого уровня. Но вы меня очень порадовали, что сидите в квартире.

— А что может быть?

— Говорю же, не могу представить. Или окажетесь на своем уровне. Или исчезнете. Или вообще ничего не произойдет. Но лучше не рисковать, так как в последнем пункте я уверен меньше всего. Надо проконсультироваться на эту тему у специалистов. Не выходите из квартиры.

— То есть, мы снова откатываемся назад?

— Получается — да. Вот только непонятно, на какой день. Или год. — И Хиро нажал на «отбой».

— Смотри, светает! Или, наоборот, темнеет! — Амаль подскочил к окну. Агата подошла следом.

— Похоже на утро. Мы тогда уже оказывались в утре. Как это еще можно сказать: оказывались утром? Но неважно. Что-то около шести часов утра шестого июня.

Агата включила новости, и выяснилось, что она не ошиблась: снова начинался день шестого июня.

— Это какой-то слишком бесконечный день! — застонал Амаль и заворочался на диване, с которым уже успел подружиться.

Заехал Хиро. Немного походил по квартире, словно проверяя, все ли в порядке, поговорил о пустяках и снова исчез.

Агата пыталась что-то читать, Амаль практически целыми днями спал.

— Ты знаешь, — философствовал он, — сон это лучшее из занятий. Когда я, наконец, уйду на покой, я посвящу ему большую часть жизни, однозначно.

Временами на него нападала депрессия, и он начинал уговаривать Агату выйти на улицу.

— Слушай, я уже не могу, — маялся Амаль. — Я сойду с ума в этой квартире. Может, хоть сходим куда-нибудь! Сколько же можно! Все равно же бездельничаем!

— А если перезагрузка!

— Да не каждый же день перезагрузки у них! Да, может, и не будет ничего нам от этой перезагрузки! Да и вообще, я уже настолько офигел тут, что готов рискнуть! Пошли, а? Ну, пожалуйста! Я вот даже на колени встану!

Амаль неловко опустился на колени перед Агатой. Та посмотрела на скорчившуюся жалобную фигурку, затем бросила взгляд на манящее небо за окном и махнула рукой:

— Ну пошли, что ли, выйдем, только недалеко. Я бы вообще никуда не ходила, а просто полежала бы на траве. Ты видел, какая здесь у них трава? Как настоящая! Прямо во дворе. Надеюсь, я этим никого не шокирую. Ой!

В кармане у Агаты завибрировал коннектор.

— Слушаю. Мы собирались выйти во двор… Понятно. Спасибо, что предупредили.

— Опять?! — практически заорал Амаль.

— Да, Хиро говорит, что сейчас опять будет перезагрузка.

Амаль схватился за голову и пошел на свой диван.

И снова потянулись бессмысленные дни. Амаль ходил по квартире, словно тигр по клетке, и каждые двадцать минут заказывал что-то в пневмодоставке. Это отвлекало его минут на пятнадцать.

— О, какой вкус! Агата, это абсолютно удивительно! Попробуй!

— Да пробовала я это сто раз!

— Да оно там было вовсе не такое! Ну попробуй, умоляю!

Агата в итоге пробовала, высказывала дежурное восхищение, и Амаль снова терял интерес к жизни:

— Нет, блин, ну не могу я это есть. Мне выйти надо! На свободу! Нельзя же здесь сидеть вечно! Этот Хиро, наверное, просто забыл про нас! Или его арестовали! И мы здесь рано или поздно сойдем с ума!

Агата пару раз набирала телефон Хиро, тот подтверждал, что пока ничего не знает, и разговор на этом заканчивался. И снова тянулись бесконечные часы и минуты. Когда Агата, утомленная не столько несвободой, сколько неизвестностью, уже почти приняла предложение Амаля отправиться поесть в кафе, появился Хиро. Он был весьма весел, хотя его лицо и было землисто-черного цвета. Он принес с собой бутылку шампанского, не говоря ни слова, разлил ее по стаканам, молча чокнулся и спросил:

— Выспались?

И, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Это хорошо. А теперь посплю я. Заслужил.

И выковырнул из уха маленькую горошинку:

— Агата! Теперь ты можешь это слушать. Как говорит внезапно нарисовавшийся наш источник в НСБ — где Воронов, который Лебедев, они не знают. Ищут его. И, кстати, все наши шалости списывают на его команду. Что за команда — человек точно не знает, но в НСБ считают, что у него есть какая-то банда. Бред, думаю, но тем не менее. Это нам на руку.

После этого Хиро откинулся на диван и мгновенно уснул.

Агата с Амалем на цыпочках вышли из комнаты, и Амаль исполнил в коридоре целую пантомиму, показывая, что у него уже нет никаких сил оставаться в квартире, и он либо сойдет с ума, либо покончит жизнь самоубийством. Агата попыталась в ответ исполнить свою пантомиму: показала на ухо, показала на сердце, попыталась изобразить руками что-то большое, а потом просто сказала:

— Не могу. Мне надо слушать. И это для меня очень важно. Они там постоянно что-то говорят, и я на улице за этим просто не услежу.

— Что они там говорят? — заинтересовался Амаль. — Дай послушать.

— Про какие-то потоки, перехваты… Ничего не понятно. Надеюсь, я сумею понять, когда это будет нужно. Вот, цитирую: «Поток 136\18 чист. Легкое помутнение. Поток 234\18 искажен. Перехватчик не обнаружен». Ну и так далее.

— О боже, от таких текстов точно сойдешь с ума! — Амаль схватился за голову и пошел заказывать себе очередные деликатесы.

Но, к счастью, скоро информация о потоках закончилась. И горошинка или молчала или сообщала вполне банальные вещи: «На Первой улице затруднено движение. Полиция выехала по адресу улица Радио, дом 18, квартира 38 по просьбе пожилого человека о помощи: захлопнулась дверь. Срабатывание сигнализации по адресу Новый бульвар, 18. Ложная отработка».

Агата даже взялась за какую-то найденную на полке книжку про древнюю жизнь, как люди строили железную дорогу, но тут информация в наушнике заинтересовала ее: «Получен сигнал на потоке 142\256. Происхождение непонятно. Возможно проникновение в память. Положение фиксируется. Особым бригадам быть в готовности. Тревога — три минуты».

Агата немного посомневалась, но отправилась будить Хиро, решив, что лучше среагировать на пустяк, чем пропустить что-то серьезное. Хиро выслушал ее и пожал плечами:

— Это может быть много вещей. Но, по всей видимости, надо выезжать. Они сказали адрес?

— Нет, они сейчас говорят «Тревога — одна минута».

— Значит, скажут через минуту. Идем в машину, слушай внимательно, не пропусти.

— Вау! — выдохнул Амаль. — Сбывается самая моя большая мечта в этой жизни! Мы выходим из этой проклятой квартиры! Я просто не могу в это поверить!

Тут звякнула очередная пневмодоставка, и Амаль радостно показал ей неприличный жест:

— А вот тебе! Мы наконец-то идем гулять! Что, сволочь, съела!

— Похоже, сидение на одном месте и в самом деле не идет ему на пользу, — покачал головой Хиро.

Они уже сидели в машине, но адрес так и не передавали. «В потоке 142\256 аномальное возмущение затихает». И снова тишина. Наконец, минут через пять, горошина прорезалась: «Тревога ноль. Мишинская улица, 34. Северо-северо-запад. Высота. Подробности далее. Бригады на выезд».

— Знаю я этот адрес, — поморщился Хиро. — Там стоит громадный домяра, в целый квартал, найдешь в нем что-нибудь. Северо-северо-запад? Кажется, башня у него есть. Вроде как раз с этой стороны. Ну поспешим. Это, к счастью, недалеко.

И машина сорвалась с места. К дому с башней они подъехали за минуту до НСБ.

— Сидите в машине. Выходить поздно уже. Вон их мигалки.

— И что будем делать?

— Пока не знаю. Посмотрим по обстановке. Смотрите, чтобы никто не выскочил из подъезда. Амаль, приоткрой на всякий случай дверь.

Амаль щелкнул замком.

— Никого пока не видно.

— Угу. Ждем. Что они говорят, Агата?

— «Прибыли на место». «Помеха затихла. Поток взволнован». «Поднимаемся. 1.0 лестница. 2.0 лифт. 3.0 оцепление. 4.0 чердак». Как считаете, они успели?

— Смотря кто, — пожал плечами Хиро, — сейчас узнаем.

— «Пересечение 888.9 Бригадам: пересечение 888.9».

— Значит, успели.

Хиро мгновенно, словно опытная машинистка, вбил в бортовой компьютер «888.9». На лобовом стекле засветилась бледно-зеленым карта.

— Постараемся обогнать НСБ, проскочим через промзону. Там все давно заброшено, и дорога открыта.

Машина заложила несколько резких виражей, и ее затрясло, словно асфальт под ней превратился в волны.

— Это что еще такое, — недовольно пробормотал Хиро, — что они сделали с дорогой. Смотрите, сплошные ямы!

И тут в свете фар, на фоне бетонных остовов цехов и сетчатых заборов мелькнул громадный сутулый силуэт.

— Мне показалось? — осторожно спросила Агата.

— Вот сукины дети. Они уже здесь. Что происходит-то? Не верю, что они уже дожрали третий уровень, зачем их запихали сюда?!

— Кого запихали? — Голос Амаля звучал напряженно. Он ничего не понял, но сама интонация компаньонов ему очень не понравилась.

— Мутантов, которые убивают людей.

— Это про стигматы опять, что ли?

— Развернуться уже не получится, — крикнул Хиро. — Только время потеряем. Держитесь, будем прорываться. Амаль, не знаю, как ты это сделаешь, но выламывай сиденье и доставай из багажника сумку. Там примерно то же самое, что и прошлый раз. Но помощнее. И что, черт возьми, за стигматы.

— Эти сволочи, — закряхтел Амаль, пытаясь оторвать спинку, — убеждали меня, что никаких мутантов нет. Все это только выдумки, а если кто и помер, так от самовнушения. Не отрывается!

— Мне нравится эта идея, Амаль, — закричал Хиро, — помни, что никакой спинки нет! Есть только набор электронных кодов, эту спинку изображающий. Неужели ты с ним не справишься!

— Ага, справишься. Ты, здоровый, в полном расцвете сил набор кодов, неужели не справишься со старым пожилым кодом спинки, — пошутила Агата, хотя ей было совсем невесело.

Раздался треск, и спинка оказалась у Амаля в руках.

— Вон еще тень, — указала в темноту Агата.

— Плохо смотришь. Я уже штук пять насчитал. Посмотри вправо.

Агата обернулась и увидела смотрящие прямо на нее зеленые светящиеся глаза. Монстр бежал рядом с машиной, но не нападал, а словно присматривался к будущей добыче, оценивал ее.

— Амаль, — Хиро увидел, что тот уже собрал винтовку, — аккуратно, на три пальца открываешь стекло и фигачишь вот в этого гражданина. Идеально было бы в голову. Но не попадешь, так что бей в туловище.

— Блин, — выругался Амаль. — Что это? Я такой дряни даже в кошмарных снах не видел!

И тут же выстрелил. Мутант взвыл, перекувыркнулся и исчез в кустах.

— Попал. Но да, в туловище. Хотя, честно говоря, метил в голову. Вон, впереди еще! Дайте-ка, я в них стрельну!

Амаль стал открывать окно, желая высунуться.

— Не делай этого, они тебя вытащат! — прикрикнул Хиро.

— Как вытащат?

— Ухватят и вытащат из машины, я не шучу.

Хиро заложил крутой поворот.

— Они перекрыли нам дорогу на выезд. Агата, смотри карту, нам только не хватает заехать в тупик!

На лобовом стекле появились зеленые полоски дорог.

— Сейчас вправо, потом, метров через пятьдесят влево, затем еще раз влево. Они идут за нами. Их там штук семь!

— Ни фига себе, — обернулся Амаль. — Это я еще одного убил!

— Сомнительно, — поморщился Хиро, не отрывая взгляд от дороги. — Винтовка — мощная штука, но такого ей не взять. Поучить только чуть-чуть. Эта скотина железная. Учитывай это.

— Они догоняют… — Агата затаила дыхание. Казалось, что ей снова привиделся самый страшный кошмар ее жизни.

— Значит, выбивай заднее стекло и бей по ним прямой наводкой. Патронов не жалей. Агата, куда?!

— Сейчас опять влево! Вот уже поворот!

Прогрохотали несколько выстрелов, и кто-то из зверей с воем отлетел в сторону.

— Почему они не нападают. — Агата встала на сиденье на колени и смотрела на преследовавших мутантов. — Ведь там же они напали практически сразу!

— Наверное, пока просто осваиваются. Они же разумные, им надо освоить местность. Понять, кто есть кто.

— Ну сейчас я научу их, кто есть кто! — Амаль еще несколько раз выстрелил. Пустые гильзы прыгали по салону, но звери так и продолжали бежать не снижая темпа, но и не догоняя.

— О дьявол! Еще! Они берут нас в клещи! Держитесь!

Впереди блестели несколько пар зеленых глаз. Хиро заложил крутой вираж, и машина запрыгала по кочкам пустыря.

— Агата, куда?!

— Держитесь правее. Там дорога.

Один из зверей отделился от стаи и стал стремительно нагонять машину. Амаль прицелился тщательнее, выстрелил, и тот с воем исчез в темноте. Но ему на смену пришел второй. С другой стороны за машиной гналась вторая стая, и из нее тоже выделился лидер, идущий наперерез.

— Он что, под колеса хочет? — Агате стало ужасно страшно от этой не рассуждающей стальной злости.

— Скорее, в ветровое стекло. Возьми что-нибудь в сумке. И следи за картой.

— По дороге влево, потом снова влево на повороте, — Агата щелкнула затвором громадного пистолета с непонятными наростами на стволе. Амаль палил в мутантов уже без малейшего перерыва, с трудом успевая менять обоймы. А те с каждым шагом приближались к автомобилю. Лидер второй стаи попытался наброситься на машину, но Хиро, заложив крутой вираж, прошел буквально в нескольких сантиметрах от его лап.

— Здесь ворота, но они закрыты! — закричала Агата. — Надо влево!

— Слабенькие ворота! Держитесь.

Ворота были не ахти: обыкновенная стека, натянутая на прямоугольники гнутых труб. Машину сильно тряхнуло, ворота с грохотом распахнулись. Впереди начиналась обыкновенная улица.

— Они остановились, — закричал Амаль. — Они не пошли за ворота! Нет, точно остановились!

— Осваивают территорию. Сюда они пока боятся соваться. Еще, может, неделю не сунутся. Но когда начнут убивать первых жителей, вернее, превращать их в себя, то быстро выйдут отсюда. Новички же прожили здесь достаточно и не боятся ничего. А это просто первые, видимо, экспортированные с третьего уровня. Агата, куда теперь, я уже вообще не понимаю, где мы оказались!

Агата помотала головой:

— Они говорят, что Лебедев едет в каком-то фургоне, по шестнадцатой трассе. Но это уже давно, когда мы еще там кружили. Сейчас снова про какие-то потоки.

— Потоки — возмущение компьютерного поля. Это значит, в него идет постороннее вмешательство. Они отслеживают эти вещи. Ага, я начинаю понимать, куда нам ехать.

Вырвавшись на трассу, автомобиль набрал полную скорость, на какую только был способен.

— Смотрите, — закричал Амаль, — там, справа, мигалки!

— Они говорят про зеркало!

— Это плохо. Поворот далеко, не успеваем. Рискнем через поле.

Хиро свернул с трассы, перевалившись через невысокий бордюр, и помчался по лугу. Машина прыгала как сумасшедшая.

— Ох, чувствую, сейчас будет горячо, — покачал головой Хиро. — Там уже стреляют.

Около мигалок были видны вспышки выстрелов, но звука было не слышно: машина ревела как зверь.

Хиро несколько раз покосился на Агату, раздумывая, видимо, как поудобнее ее всадить, и та, понимая это, замерла, стараясь не делать ни одного лишнего движения, а чтобы доказать свою полезность, стала диктовать переговоры НСБ практически без перерыва. Хиро покачал головой и бросил:

— Ну ладно пока.

Через минуту уже можно было разобрать небольшой мост, белый фургон, стоявший около него и «Мамонты», блистающие мигалками с обеих сторон моста. Фургон внезапно завелся, и, разогнавшись, совершил крутой поворот и нырнул с моста вниз. Агата пронзительно вскрикнула, но фургон, почти коснувшись воды, стремительно исчез.

— Что это? Они исчезли? — растерялся Амаль.

— Похоже на то. Я не знаю, как это объяснить, и что это за фокус. Но, похоже, у Максима Александровича, и в самом деле, мощная банда. Во всяком случае, разбирающаяся, как все это устроено гораздо лучше меня. А вот нам хорошо бы убираться отсюда.

И Хиро, заложив по лугу крюк, поехал, не снижая скорости, назад.

— Куда! — закричала Агата. — Но может там!..

— Нет, — покачал головой Хиро. — Они уже точно не там. И нам предстоит выяснить, где.

 

Глава 20

Тоска

На какой-то тихой улочке они припарковались. Хиро шумно вздохнул и положил голову на руль.

— Как это вообще могло произойти? — спросила Агата.

— Я же уже сказал, что не имею ни малейшего представления.

— Но что случилось? Может, это НСБ их уничтожило?

— Если бы НСБ хотело их уничтожить, то не думаю, что устраивали бы всю эту катавасию с погоней, зеркалами и так далее. Я думаю, что в команде Макса есть какой-то специалист по системе, который просто создал портал, и они ушли на другой уровень.

— То есть ушли или на верхний, или на нижний? Хороший способ скрыться, — весело сказал Амаль.

— Необычный, во всяком случае, — рассмеялся Хиро. — Ну что, надо ждать, пока они объявятся. Только не представляю, как мы об этом узнаем. Остается надеяться на одно: к Максу все-таки вернется память, и он начнет искать своих старых знакомых. Тех, в ком уверен. И найдет меня.

В какой-то старой книжке была такая история. Человек хочет кого-то найти, и обращается к частному сыщику. Тот объясняет новому клиенту, что тому чертовски повезло. Твое дело у меня сто пятьдесят первое, а все предыдущие сто пятьдесят я провалил. Клиент немного шокирован: «В чем же тут везение?» Элементарно, отвечает сыщик, я руководствуюсь математической логикой, и по теории вероятности шансы на то, что я наконец-то успешно завершу хоть одно дело, сейчас невероятно высоки. Клиент соглашается, и тут сыщик просто усаживается в кресло и объявляет, что работа началась. И что с места он не сдвинется, но шансы на успех выросли еще вдвое. Потому что этот пропавший отнюдь не будет сидеть на месте, а я, дескать, буду… У меня, кстати, математическое образование. Так что этот сыщик мне весьма близок.

— Э… — Агата растерянно посмотрела на Амаля, ожидая от него поддержки. — Но, может, все-таки что-то делать?

— Девочка, ты уже перестала понимать шутки. Хотя в этой шутке есть только доля шутки. Как мы будем искать твоего папу?

— Ну давайте тоже переместимся на какой-нибудь уровень? Или на первый, или на нижний?

Хиро вздохнул и почесал нос.

— Предложение не слишком логичное. Если Максим окажется на верхнем уровне, то он там найдет к кому обратиться, и мне уж как-нибудь подадут знак. На нижнем — это посложнее. Там никого из моих людей нет. Но ему и незачем туда соваться.

— А вдруг он отправится искать меня? — Агата слегка покраснела от своего смелого предложения. Хотя она уже и называла мысленно, и даже пару раз вслух Максима Александровича Воронова своим отцом, но все равно он казался ей чужим человеком. Хотя она и была готова ради него пожертвовать жизнью. Но, самое страшное, она не была уверена что он воспримет ее как дочь, после того, как полностью заблокировал себе память.

Хиро покачал головой:

— Сомнительно. Он не располагает информацией о твоем местонахождении. Но, с другой стороны, мы понимаем, что его нет на этом уровне. Через пару дней, где-то так, станет понятно, появился он на первом или нет. И тогда, в принципе, можно отправляться на третий. Даже если предположить, что он там — не представляю, как мы сможем его найти.

— Но ведь есть, наверное, какие-то географические совпадения: ну, например, если фургон провалился здесь и в этом месте, то он возникнет там тоже в строго определенном месте?

— Увы, это не география. Это IT. Вход и выход с уровня на уровень могут быть где угодно. Но я обдумаю твои слова. Ты еще не потеряла наушник?

— Нет, он здесь, бормочет мне. — Агата прикоснулась к своему уху. — Но ничего интересного.

— Продолжай слушать, средства на коннекторе у вас еще остались, так что кушайте и вообще ни в чем себе не отказывайте. Не знаю, можно ли выходить вам на улицу, если только не очень далеко — чтобы вернуться домой по моему звонку в течение пяти минут. Я просто подозреваю, что если Воронов со своими приятелями перестали мутить потоки, то, наверное, и перезагрузок пока не будет. Так что до кафе можете дойти. Только не забывайте про коннектор. А я, если твой папа не объявится раньше, появлюсь через пару дней.

— Может, хватит и суток? — жалобно спросила Агата. — А то я с ума сойдут от бездействия.

— Я уж точно сойду с ума от бездействия! — прорычал Амаль, довольно талантливо изображая сумасшедшего.

— Я подумаю над этим, — кивнул Хиро. — Но, могу вам обещать, что мне это точно не грозит — бездействовать я не собираюсь.

Пару прошедших дней, может, и можно было бы назвать лучшими, если бы в ухе Агаты постоянно не бормотал приемник, а в груди не теснилась тоска, от того, что она неожиданно обрела отца, но так и осталась «соломенной» дочерью: ни поговорить с ним, ни обнять его она так и не успела. Да, впрочем, все было еще хуже: она даже не знала, не исчез ли ее отец навсегда, не погибнет ли он где-нибудь на тропах этих миров и увидятся ли они вообще когда-нибудь.

Они валялись с Амалем на траве во дворике, нежась под хрупкими лучами солнца, ходили обедать в соседнюю кафешку, смотрели какие-то старые кинофильмы, обнаружив на одной из полок в квартире Хиро целый склад дисков с ними. Этот мир можно было бы назвать идеальным, если бы он не был записан на компьютерном жестком диске. И если бы здесь был отец Агаты. Время от времени она начинала задумываться о судьбе матери, но тут же обрывала себя: думать о двоих для нее было бы уже слишком. Она боялась, что этого просто не выдержит. Тем более, она прекрасно помнила фразу Хиро о том, что мать, то есть жену Максима Воронова, так и не нашли. А если ее никогда так и не смогут найти? А если к ней так и не вернется память? А может, она и вовсе уже погибла, была, например, съедена мутантами? И Агата тут же обрывала свои мысли: «Только не думать об этом! Только не думать об этом!»

Наконец, на исходе вторых суток появился Хиро, как всегда непроницаемый. Он сухо поздоровался с Агатой, пожал руку Амалю и поинтересовался:

— Ничего интересного не передавали?

И когда та печально покачала головой, сказал:

— Ну что же! Давайте предпримем небольшое путешествие. На первом уровне ничего обнадеживающего, как доносит наша агентура, не произошло. Значит, давайте лично посмотрим, что происходит на третьем. Если готовы, то можно отправиться туда прямо сейчас.

— Всегда готовы! — радостно закричал Амаль.

Хиро как-то странно на него глянул и кивнул:

— Ну тогда добро пожаловать в машину. Ход на третий уровень у нас нашелся.

Странно возвращаться туда, откуда ты уходил навсегда. Осознавая в то же время, что если это и не единственный мир, в котором ты жил, но единственный, который ты помнишь.

На третий уровень они снова попали через странную металлическую комнату. Только была она не в жилой квартире, как прежде, а в одном из длинных коридоров научно-исследовательского института. Мимо ходили сосредоточенные люди в белых халатах, вели какие-то ученые разговоры, листали планшеты со сложными схемами.

Заросший по самые глаза бородой ученый подмигнул Хиро:

— А ведь никто про это не знает. Думают, обычная дверь. Хотя когда-то на нее были очень большие виды.

— Если что, мы сможем попасть обратно? — забеспокоился Амаль.

— Сможем, — кивнул Хиро. — Или, во всяком случае, попытаемся.

Когда дверь комнаты снова открылась, то перед путешественниками по мирам предстал заброшенный бетонный коридор с кучами мусора и граффити на стенах. Амаль с удивлением оглянулся:

— Удивительно, что эту дверь тут еще никто не ломанул.

— Сломать ее сложно. — Хиро потянул носом и осуждающе покачал головой. — И дело не только в том, что она довольно крепкая. А есть еще один секрет. Люди ее не видят. Ну, то есть, если тебя к ней подвести вплотную и сказать: «Смотри, дверь!», то ты ее увидишь без всякого труда. Но до этого целый год ты мог проходить мимо каждый день и не замечать ее. Частичная блокировка сознания.

— И много в этих мирах подобных невидимых вещей? — спросила Агата.

— Хватает. Это же, все-таки, не реальный мир, а созданный, и всех швов не спрячешь, и всех дырок не залатаешь. И потому проще сделать, что бы их просто не видели. Вернее, не обращали на них внимания. Пойдемте отсюда, а то здесь такая вонь…

— А это вообще не опасно, наше пребывание здесь? — Амаль выглянул из проема окна. Рама с битыми стеклами лежала на полу. — Ну, в смысле, нас же могут искать? Меня, в частности. Ох, ну и место…

Хиро подошел к окну:

— Да, печальный пейзаж. Надеюсь, мутанты еще не стали выходить на дневную охоту, а то уж больно место подходящее. Я вообще как-то плохо представляю, где мы находимся. Мне сказали, что выход в районе, который называется Городок.

— Ну да, — кивнула Агата. — Это другой конец города по сравнению с тем, где мы убегали от мутантов. Но тоже окраина не слишком приятная.

— По поводу «будут искать», — Хиро обернулся к Амалю. — Была же уже пара перезагрузок. И тебя здесь не было. Так что все упоминания и о тебе, и о твоей жизни здесь уничтожены. Вернее, стерты. Увидишь на улице старого друга — не спеши бросаться к нему в объятия. Он просто не знает, кто ты такой.

— Забавно, — сказала Агата, — когда мы уходили отсюда, вы сказали, что мы уходим навсегда, и никогда больше этого не увидим. Я поверила. Когда мы решили вернуться, то я сказала себе: «Вот так-то, нет в мире ничего навсегда». А теперь выясняется, что и в правду мы ушли отсюда навсегда. Это уже не тот мир, значит, если меня здесь никто не знает.

— Примерно так, — согласился Хиро. Они уже вышли из здания, и перед ними был серый песчаный пустырь, а над ними такое же серое небо.

— Плохо все-таки без ветра, — сказал Амаль.

— И мне, все-таки, раньше казалось что здесь не так ужасно, — Агата вздохнула. — Что мы будем делать?

— Ну, это же была твоя инициатива здесь оказаться, — Хиро улыбнулся, — так и говори нам, что делать. Я здесь ничего не знаю. И даже не представляю, как здесь можно искать человека, который скрывается.

Агата секунду подумала, немного покраснела и, бросив мельком взгляд на Амаля, сказала:

— Не сочтите за глупость или там ностальгию, но пойдемте в то кафе, где я работала. Надо же, в конце концов, с чего-то начинать. Ну и почему бы не оттуда?

— Принимается, — кивнул Хиро.

— Ну, в общем, возражений не имею, — развел руками Амаль.

 

Глава 21

Ностальгия по настоящему

Кафе совсем не изменилось. Все так же торчал за стойкой Майкл, только вместо Агаты теперь была Магда.

— Здравствуйте! — любезно улыбнулась она. — Садитесь! Что будете заказывать?

Компания переглянулась.

— Ну какого-нибудь вина, — первым среагировал Амаль. — Это дело надо отметить. И к вину что угодно на ваш вкус. Пироги, помню, раньше были хороши.

И шепотом пояснил сообщникам:

— Нечасто ты сам по себе выпадаешь из розыска. Отпразднуем.

Агата приподнялась со стула и оглянулась по сторонам. Кого-то из посетителей она помнила, но, в основном, это были незнакомые люди. Да и те, которых помнила, никогда не входили в круг ее любимых клиентов. Ей стало обидно, что в кафе не оказалось милейшего Павла Николаевича. Интересно, что сейчас поделывает этот забавный старичок. И тут Агата поймала себя на том, что мыслит так, будто бы прошли годы. А ведь она не была здесь всего какую-то неделю!

Вино уже было на столе, и Амаль наполнял бокалы:

— Ну, сначала за наши прошлые удачи. И самую главную — что нас здесь никто не ищет.

И резким движением опрокинул в себя бокал.

Не успели Агата с Хиро как следует закусить пирогами, которые и в самом деле были не плохи по меркам третьего уровня, как Амаль снова наполнил бокалы:

— Ну, за наши будущие успехи!

— Милый, — Агата придержала его за рукав. — Ты не слишком гонишь?

— Отнюдь. Ты знаешь, я только сейчас понял, как счастлив, что не живу больше в этом мире. Хотя денег, конечно, жалко. Но он меня просто давит. Такое ощущение, что холодок идет по рукам и спине. Как перед дракой… Хотя, может, и будет драка.

Он подмигнул Агате и опрокинул второй бокал. Хиро тоже пригубил:

— Он прав. Мир и в самом деле так себе. Вернее, поначалу он был неплох, но во что его превратила эта компашка во главе с Вайсом — страшно посмотреть. Так что немного выпить — самое оно. Попробуй, будет гораздо спокойнее. И даже, может, интереснее.

— Да мне и так интересно. И очень странно, — Агата осмотрела интерьер кафе. — Все то же, но все совершенно по-другому.

Тут мимо прошел Майкл, его позвали из-за соседнего столика. Агата, растерявшись, ему кивнула. Он вежливо поздоровался, но лицо его осталось совершенно равнодушным. Амаль заметил этот пустячок и заулыбался:

— Ох, забавно. Кто бы мог подумать. Никогда не был в такой ситуации. Прямо как в кино.

— Как в кино? — У стола стоял Майкл. — У вас тоже, да?

Амаль растерялся и испуганно посмотрел сначала на Агату, потом на Хиро.

— Что у нас «тоже»? — железным голосом спросил Хиро.

— Извините, я просто услышал ваш разговор. И подумал, что вы имеете в виду именно сбой трансляции. Гости из-за соседнего столика жалуются.

— А в чем дело?

— Вместо новостей, по всем каналам, идет какое-то кино. Какой-то фантастический фильм про космос.

Майкл пристально посмотрел на Агату:

— Простите, мы с вами не знакомы?

— Нет. Ой. Не знаю. Может быть. — Агата испуганно то кивала, то мотала головой.

— Извините еще раз, — продолжил Майкл, пристально вглядываясь в Агату. — Не могли бы вы проверить трансляцию на вашем столике. Я хочу понять, это везде так или только…

— Везде, — сказал кто-то из-за соседнего стола. — Сбой идет. Два куска и крутятся бесконечно. Мы их уже минут пятнадцать смотрим.

— Угу, извините, — кивнул Майкл. — У меня просто очень странные ощущения…

— Мы заходили сюда пару раз, и всегда втроем. Вы нас не помните? — Амаля ситуация явно заинтересовала.

Майкл внимательно вгляделся в лица Амаля и Хиро:

— Нет, извините, в отличие от девушки — нет. Может быть, мы встречались где-то еще.

Он сделал пару шагов назад, развернулся и отправился к стойке:

— Внимание! Сейчас мы постараемся выяснить, в чем проблема! Не волнуйтесь!

Кафе гудело голосами, все обсуждали сбой новостей. Хиро провел ладонью по столешнице, и на экране завертелась планета Земля, это был вид из космоса. Поверх изображения побежали разные технические данные: какие-то непонятные цифры, таймер, какие-то сочетания букв, больше похожие на иероглифы… Каждый видел тысячи раз что-то подобное.

— С Луны, что ли? — задумчиво произнес Хиро. — Или из космического корабля?

Агата хотела сказать, что Луна торчит своим бочком на краю экрана, и ее почти не видно из-за цифр, но тут увидела, как оплывает лицо Хиро. Будто бы у него из под кожи вынули все мускулы. Она на мгновение испугалась, скользнула взглядом по кафе, затем через витрину, но поняла, что эту реакцию у него вызвал этот обыкновенный научно-популярный ролик.

В какой-то момент Земля начала вращаться быстрее и сделала резкий «кувырок», словно случайно споткнувшись. Вращение после этого снова стало приходить в норму, но даже с высоты этой съемки были видны катастрофические последствия кульбита — материки исчезали под водами океанов и морей, снова возникали из пучины и снова исчезали в гигантских цунами. Казалось, что ребенок, выстроивший в тазике с водой сказочный остров, просто встряхнул этот тазик и положил конец своей игре. Атмосфера бесновалась не меньше океана: слои облаков перемешивались между собой, возникали гигантские грозовые явления, штормы, воронки, циклоны…

Внезапно запись мигнула, еще на доли мгновения показав разрушенную Землю, а затем стол стал черным.

Агата с ужасом поняла, что она, вернее они все, только что увидели. И посмотрела на Хиро. Но он молча указал ей глазами на столешницу. Там исчезла чернота, побежали косые полоски, затем несколько раз что-то перемигнуло, и, наконец, появилось изображение. Камера, откуда-то с большой высоты, опускалась на землю. Внизу было необычайной красоты побережье, голубое море, белый песок. Камера шла вдоль прекрасного пейзажа, вскоре море осталось позади, и на горизонте выросли горы, густо покрытые лесом, в дебрях которого прятались водопады. Недалеко от камеры пронеслась стая каких-то необычных птиц, больше похожих на персонажей мультфильма, чем на живых существ. Камера устремилась вниз, и вскоре оказалась в глубоком каньоне. Между громадных коричневых камней вился узкий голубой ручеек. На секунду зависнув над ним, камера устремилась резко вверх, и уже через несколько секунд на экране замелькали белые разводы облаков, потом все и вовсе скрылось в молочном тумане, а еще через мгновение по краям экрана появилось черное небо со звездами, а Земля, вернее неизвестная планета, маленькая, лежала где-то внизу, практически совсем не видная за слоем облаков. Камера повернулась, и прямо перед ней оказалась космическая станция, отражающая никелированными поверхностями солнечные лучи. Экран почернел, и через пару секунд снова начался первый ролик с гибелью Земли.

— Круто снято, — сказал кто-то из-за соседнего столика. — Никто не знает, что это за фильм? Хочу посмотреть!

— Но все-таки пускать вирусную рекламу, перекрывая все новости, — это хамство. — Пожилая дама с негодованием встала из-за столика. — Принципиально не буду смотреть это кино!

Но этот разговор уже звучал в полной тишине. Люди вставали из-за столиков какие-то задумчивые, ссутулившиеся, расплачивались и молча, погруженные в себя, выходили из кафе.

— Это очень круто! — пробормотал Хиро. — Я не знаю, как он это сделал, но сделать такое мог только один человек — Воронов! Я потрясен и раздавлен. И даже боюсь представить, что сейчас начнется! Макс, блин! Ты зверски крут! Я бы никогда не решился!

Агата и Амаль смотрели на Хиро и ничего не могли понять в его монологе. К столику подошел Майкл:

— Простите, пожалуйста, не подумайте, что я пристаю к вашей девушке. Но у меня такое ощущение, что если я не вспомню, где я ее видел, то я просто сойду с ума!

— Ничего, — рассмеялся Амаль. — Очень забавная ситуация. Мне самому интересно, где вы ее видели.

— Простите, мне кажется, что у вас какое-то необычное имя… Может быть, Амалия?

— Почти, — кивнула Агата, — Агата.

— Точно! Агата! Я уверен в этом! Но я так и не могу вас вспомнить!

К столику подошла Магда, и, выслушав весь разговор, спросила Агату:

— Мне кажется, что когда-то давно, даже уж и не помню когда, я ночевала в вашей квартире? У вас еще был такой синий плюшевый медведь…

— Верно, ночевала, — растерялась Агата, — и медведь был… Но… Хиро, что происходит?!

Хиро сидевший с лицом, закрытым ладонями, встрепенулся:

— Они вспоминают, Агата. Они вспоминают, кто они такие и где они. На этой уйдет некоторое время. Представляешь, что будет? Когда они все вспомнят? Макс все-таки гений!

— Мы долетели до нужной планеты? — спросил Амаль.

— Да. Мы на ее орбите. И можем спускаться вниз. И получать свои настоящие тела. Сначала все будут одинаковые. Почти совсем одинаковые, каким их сделает машина-создатель. Но потом, под влиянием своих генов и своего разума эти люди начнут меняться. Худеть, толстеть, их лица будут приобретать то выражение, что диктует им внутренняя сущность. Будет очень много работы… Надо заново строить всю цивилизацию!

Тут Агата увидела, что Майкл и Магда по-прежнему стоят у стола, но их лица уже полны ужаса.

— Я помню, как я покупала билет, — сказала Магда.

— Боже мой, — в глазах Майкла появились слезы. — Там все погибли! Ведь это же была документальная съемка?!

В углу кафе кто-то громко зарыдал.

— Все кончилось, все это кончилось! Внизу мы будем счастливы! — раздавался глухой утешающий голос.

— Ты — Амаль! — сказал Майкл. — А вы к нам приходили тестировать кофе. А ты, ты… недаром я узнал тебя первую!

Майкл обнял Агату.

— Закрывайте кафе, молодой человек, — сказал Хиро. — Сегодня клиентов уже не будет. Идите домой, к своим близким и вспоминайте все вашу прошлую жизнь. Плачьте по погибшим в катастрофе. И готовьтесь к будущей жизни.

— Вот и все? Все кончилось? — Агата чувствовала, как в ее памяти разноцветными вспышками появляются воспоминания. — А где мой отец? И где мама?

— Странно, — сказал Амаль, — мне кажется, что мой отец когда-то был археологом… Какие-то раскопки… Как такое может быть? Он же простой человек, работает в маркете…

— Многое изменилось в этом мире, Амаль. Но сейчас все вернутся к себе. Если смогут.

И с жалостью посмотрев на Агату, добавил:

— Ничего не кончилось, все только начинается. Все только начинается. Пойдемте куда-нибудь. Может, Агата, к тебе? Покажешь нам синего плюшевого медведя?

На улице было удивительно. Казалось, что они и впрямь очутились в каком-то фантастическом кинофильме. Многие останавливали машины, будучи не в силах ехать, и просто сидели, пытаясь вспомнить, кто они и где. Кто-то плакал в голос, кто-то смеялся. Но большинство просто шли, погруженные в себя, с задумчивыми глазами, обращенными внутрь своих душ.

 

Глава 22

Снова дома

В свою квартиру Агата входила с замершим сердцем. Как ни странно, она сохранилась. Но многие вещи, увы, исчезли. Как будто бы кто-то ластиком аккуратно стер все, что в этой квартире могло напоминать об Агате. Теперь это было просто помещение, наполненное нейтральными вещами. Без фотографий, записок или еще чего-то подобного. Исчезли даже несколько учебников, в которых Агата когда-то подчеркивала какие-то строки. Но синий медведь сохранился. Амаль поднял его и взвесил на руке:

— Ты играла с ним в детстве?

— Наверное, нет… — покачала головой Агата. — Это же не моя квартира. Я тут оказалась уже почти взрослой.

Мужчины завалились спать, а Агата, не в силах лечь, всю ночь слушала, как с улицы раздавались то смех, то плач. И задремала только под утро, проснувшись, впрочем, через пару часов от осторожных шагов Хиро.

— Включи новости, Агата. Я думаю, что твой отец должен что-то объявить.

— Я всю ночь ждала. Ничего. Только говорят, что все выходят на улицы. Сегодня ничего не работает, люди собираются в центре. Обсуждают, говорят, пытаются понять, что происходит. И никаких официальных сообщений.

— Да, мне это не нравится. — Амаль тоже проснулся. — Почему Воронов не выступает?

— Кадры с Землей и новой планетой еще идут?

— Почти не идут, очень редко. Но их и так постоянно крутят в новостях.

Хиро подошел к столу и заглянул в новостную ленту.

— Ого! Да и в самом деле черт знает что. Какие толпы! Весь город вышел! Надо, пожалуй, что-то сказать. Я обязан это сделать. И это мне очень не нравится.

— Не хотите выступать? Но вы же получаетесь главный? — Амаль с интересом рассматривал кадры толпы.

— Нет, дело не в этом. Если не выступил ни Макс, ни Вайс, ни еще кто-либо в такой ситуации, если нет никакого официального заявления, то, скорее всего, Вайс решил идти до конца. И это очень плохо. Ну ладно, поехали ловить какую-нибудь съемочную группу. Там их, вижу, много. Обратимся к народу.

Машин на улицах почти не было, зато исправно ходил общественный транспорт. За пультами управления в нем сидели роботы. Им было все равно, что обсуждают люди. Они просто не понимали этих новостей. Через пятнадцать минут друзья были на площади.

— Журналист? — Хиро ухватил молодого человека в зеленой кепке, стоявшего вместе с оператором. — Прямая трансляция есть? Пойдемте, сейчас я буду говорить речь. Гоните сразу в эфир, и как можно на бо льшую аудиторию. Скажите там своим, пусть известят все новостные каналы.

— А вы, прошу прощения, кто такой?

— Я? Ну, скажем так, один из главных людей во всем этом мире. Заместитель Максима Воронова. Меня зовут Хиро Такаши. Вспоминаете?

Журналист сглотнул, сдернул кепку. Ему стало жарко.

— Да, пойдемте, где вы хотите выступать?

— Вас как зовут?

— Джордж.

— Вон там, Джордж. Я сейчас влезу на подножье памятника. Кому это? Программисту? Забавно. Ну в этом есть что-то символическое.

Джордж судорожно начал говорить в коннектор:

— Здесь сам Хиро Такаши из «Авалона». Мы первые даем трансляцию. Прямую! Пусть все остальные подключаются!

Пока Хиро карабкался на постамент, журналист уже затараторил в камеру:

— Здравствуйте! Меня зовут Джордж Андреев! Я веду эксклюзивный репортаж с площади Кибернетики! К нам хочет обратиться один из руководителей корпорации «Авалон» Хиро Такаши!

Лица на площади стали поворачиваться к памятнику. На самый верх влезть Хиро не удалось и он завис где-то посередине, ухватившись за мощную ногу пластикового программиста.

— Здравствуйте, — закричал он. — Я один из руководителей корпорации «Авалон». Надеюсь, что уже никому не надо пояснять, что это? Все помнят?!

Толпа ответила нестройным гулом:

— Помним! Помним!

— Ситуация, к сожалению, сложная. Максим Воронов отстранен от управления и вынужден скрываться. Я тоже. Захватившие власть в корпорации и, значит, на нашем космическом корабле, не хотят высаживаться на планету, что мы нашли на просторах космоса. Хотя эта планета абсолютно подходит для жизни! И даже дает фору земным условиям! На большей ее части климат можно сравнить с калифорнийским или с климатом Южной Европы! Но нынешнему руководству корпорации это не интересно! Они хотят оставаться в роскоши своего уровня! И поскольку им не хватает ресурсов, они отнимают их у вас! Вы видите, у вас уже нет ветра! У вас нет солнца! У вас исчезают трава, деревья и кусты! У вас исчезают дома!

Толпа недовольно загудела. Хиро, ощутив поддержку, стал говорить еще громче.

— Но все это не главное. Главное — они убивают вас! Все рассказы о мутантах — это правда! Они убивают людей, чтобы дальше жить в роскоши.

Площадь словно море заходила волнами и заклекотала как миллион разгневанных буревестников. Хиро продолжил:

— Разве вы за это платили свои деньги? Разве такого конца вы хотели для своей жизни и своей цивилизации?! Жить в потемках, есть убогую пищу и погибнуть под когтями мутанта?

— Нет! — заорала толпа. — Убить!

— Никого не надо убивать! Нам надо просто высадиться на планету! А для этого нам надо идти на уровень премиум-класса!

— А если они сейчас все перезагрузят, — шепнул Амаль. — Ну, Вайс этот, я имею в виду?

— Ничего думаю, не будет, — сказала спокойно Агата. — Люди уже вспомнили, и это не вернуть!

— Только личным присутствием на первом уровне мы можем вынудить пойти их на уступки!

— Как туда попасть? — заорали в толпе.

— Я поведу вас, люди! — прокричал Хиро на самой высокой ноте и тут же состроил Агате лицо что-то типа «сам не знаю что говорю».

— Нас здесь очень много, и потому движемся организованно, без давки!

Хиро вытащил из кармана коннектор, но тут к нему подошел полицейский, в летах, с седыми усами. Взяв за рукав, он уткнулся Хиро в самое его ухо усами и что-то зашептал. Хиро отпрянул, глянул полицейскому в лицо и снова продолжил слушать. Покачал головой:

— Не думал, что он это сделает. Сколько оружия у полиции? Раздавайте все лишнее людям.

И снова полез на памятник.

— Внимание! Они гонят на нас мутантов! Они хотят убить всех нас! Сейчас полиция начнет раздавать вам оружие! Его мало! И пусть его берут только те, кто умеет с ним обращаться и не струсит выйти против стальных монстров! Помните, их убить очень сложно! Необходимо стрелять в голову! Из штатных пистолетов мелких калибров или чего-то подобного может понадобиться несколько выстрелов!

На площади уже показался полицейский фургон с оружием, медленно пробирающийся через толпу. Полицейские протягивали толпе оружие, но люди отступали, прятали глаза. Смельчаков, готовых биться с монстрами, было очень мало.

— Никто здесь не умеет стрелять, — вздохнула Агата.

— Я знаю достаточное количество ребят, которые умеют стрелять. — Амаль оглянулся по сторонам. — Вот только не знаю, на площади ли они сейчас, или чистят какие-нибудь окраинные магазинчики.

— Я думаю, весь город сейчас на площади, — сказал Хиро и протянул Амалю непонятно откуда взявшийся у него мегафон. — Давай, зови их!

Амаль пару секунд покрутил мегафон в руке, словно решаясь, и полез на памятник.

— Меня зовут Амаль! Я вырос в Болоте. Думаю, многие здесь должны меня помнить. Ребята, если не мы — то кто? Вы знаете, как держать в руках оружие, храбрости вам не занимать, и тут мне господин Хиро с земли подсказывает, что всем вам, пацаны, будет амнистия по прошлым делам!

Хиро весело хмыкнул.

— Но дело-то даже не в этом! — продолжал Амаль. — Неужели вы хотите, чтобы какие-то сволочи решали, жить вам или умереть? Чтобы какая-то мразь отнимала у вас солнце! Пацаны, подходите за стволами!

Амаль спрыгнул с памятника и протянул Хиро мегафон:

— Не знаю, что еще говорить. Я так, больше поболтать, к речам непривычный.

Из толпы выскользнул приземистый парень в татуировках. Он молча поздоровался с Амалем странным рукопожатием и взял винтовку.

— Повеселимся, — мрачно сказал он и подмигнул Агате.

Через несколько секунд появился другой парень, высокий и стройный, но неуловимо похожий на первого. Он бросил в сторону Амаля:

— Руку я тебе пожимать не буду! — И тоже взял винтовку.

— Конкуренты, — пояснил Амаль. — Я-то уже все забыл, а они помнят…

Из толпы выскальзывали парни, кто-то здоровался с Амалем тайным рукопожатием, кто-то просто кивал, кто-то обнимал, кто-то даже не смотрел в его сторону. Все брали оружие и сбивались в плотную, угрожающего вида толпу.

— Нормально, — кивнул Амаль, — это уже хорошо.

— Ну не так много, — засомневался Хиро.

— Много, — не согласился Амаль. — Здесь каждый стоит десятерых.

Он подошел к ребятам и стал раздавать приказания.

— Так. Вы охраняете периметр площади. Вы идете впереди толпы. Следите внимательно. Вы охраняете, как это сказать…

— Арьергард, — подсказала Агата.

— Ну, типа, это то, что сзади?

— Именно!

— Ну пусть будет это слово. Как его, арьергард!

Пожилой полицейский перевел несколько раз взгляд с Хиро на Амаля и подошел, в итоге, к молодому парню.

— Ребята с постов сообщают, что мутанты собираются на улице Шкатулок. Их там сотни. Или даже тысячи. Пока очень медленно, но начинают выдвигаться в нашу строну. Не знаю, что вы планируете, но полиция вам поможет.

— Надо сыграть на опережение, — кивнул Амаль. — Нельзя, чтобы даже близко они подошли к толпе. Выступаем. Полиция и в правду с нами?

— Обижаете, — покачал головой полицейский, — полиция всегда с народом.

Послышался отдаленный лязг.

— У них скорость больше ста километров. — Хиро осмотрел толпу. — Не успеть. Ничего не успеть.

И заорал:

— Люди, кто без оружия! Прячетесь в машины, в подъезды, магазины, куда угодно! Берегите себя! Вы нужны нам для строительства новой жизни! Для возрождения земной цивилизации!

Толпа рассыпалась по площади и ближайшим улицам. Но мало кто успел спрятаться.

Показался стальной строй обросших шерстью мутантов. Первый из них, глухо рыкнув, бросился на женщину, бегущую к подъезду. Брызнула кровь, а мутант уже бежал дальше, разрезая своими крюками всех, попадавшихся на пути.

Какой-то парень с тяжелым дробовиком наконец очнулся от шока и сделал первый выстрел. Голова мутанта взорвалась как арбуз, разбрызгивая черную густую жидкость, очень похожую на черное машинное масло. Его тело несколько раздернулось в конвульсиях и замерло.

И тут уже все пришло в движение. Вперед бросился строй мутантов, и против них побежали парни с оружием.

Хиро схватил Амаля за руку:

— А ты куда? Ты должен беречь Агату! Ты понимаешь? Это самое важное. Уводи ее, мы справимся сами!

— Я никуда не пойду! — взвизгнула Агата, в ее руках был тяжелый пистолет. И тут же осекалась. — Хорошо, я все помню про приказы.

Амаль с сожалением бросил взгляд на закипавшую битву, на ребят, идущих в атаку, и кивнул Хиро. Обернулся к Агате:

— Бежим!

Схватил ее за руку и бросился к ближайшей подворотне. Они пробежали через несколько проходных дворов и оказались на тихой улочке, где, казалось, никто никогда и не слышал о мутантах, и даже нельзя было представить, что всего лишь в нескольких сотнях метров идет жестокая битва.

Амаль остановился:

— Агата! Я сейчас спрячу тебя куда-нибудь, а ты должна мне пообещать, что не выйдешь оттуда до тех пор, пока я не вернусь. Ты же понимаешь, я должен вернуться. Я же пацанов подписал, они там бьются…

Агата кивнула.

— Я понимаю. Только будь очень осторожен. Помни, что я тебя люблю.

— Я всегда об этом помню. — Амаль оглянулся по сторонам. — Пожалуй, вот тот дом выглядит надежно. Не думаю, что мутанты смогут в него забраться. Они…

Амаль вскинул винтовку, но выбежавший из-за угла мутант оказался быстрее. Обезумевший от крови, в пару прыжков он подскочил к Агате, занеся крюки, с которых уже капала чья-то кровь. Удар и выстрел прозвучали практически одновременно. Голова мутанта рассыпалась в куски, но и Амаль упал на землю с разрезанной грудью. Не успела Агата опомниться, как гигантским прыжком к ней подскочил еще один мутант, и, блеснув глазами, потянулся лапой к ее горлу. Агата несколько раз выстрелила из пистолета, с трудом успевая уворачиваться от пролетающих возле ее лица когтей. Но все было бесполезно: стальные пластины черепа мутанта легко отражали слабые пистолетные пули. Упав на землю, Агата схватила ружье Амаля, и наконец сумела застрелить монстра. И тут же оказалась под третьим, прибежавшим на запах свежей крови. Единственное, что она успела сделать — упереть ствол винтовки ему в грудь, но, к сожалению, тот оказался слишком короток. Сейчас уже будет нанесен последний удар…

Но внезапно голова монстра разлетелась на куски. Агата отпихнула его тяжелое тело и увидела Павла Николаевича, держащего трость как меч.

— Я бы вам, девушка, советовал ходить осторожнее.

— Павел Николаевич! Здравствуйте! Как я рада вас видеть!

— Здравствуй, Катя! Я тебя долго искал!

— Агата! Меня зовут Агата, — бросила девушка и наклонилась над Амалем.

У того была разрезана не только грудь, но и шея, из которой, пульсируя, выходила алая кровь. Но с каждым толчком сердца ее становилось все меньше и меньше.

— Сейчас я тебя перевяжу!

— Жгут! — прохрипел Амаль, улыбаясь. — На шею лучше всего накладывать жгут…

— Я сейчас. — Агата начала отрывать полосу ткани от своей рубашки.

— Не надо, — покачал головой Амаль. — Это уже бесполезно. Мне холодно. Пожалуй, все. Это была хорошая битва. И хорошая жизнь. Я прожил дольше многих. Жаль, хотелось бы еще, но я доволен, что успел… Уходите. Сейчас они придут снова. Заходи в дом, в квартиру, не выходи, пока не появится Хиро. Я тебя любил, Агата. Не…

— Что? Что ты хочешь сказать? — Агата склонилась над Амалем, взяла его руку в свои ладони и внезапно поняла, что он уже мертв.

— Он мертв, девочка, — сказал Павел Николаевич. — А нам и в самом деле пора идти отсюда.

— Как идти?!

— Надо идти. Тебя ждет отец. Тебя ждет мать. Подумай о них. Ты должна беречь себя.

Агата почувствовала, как по ее щеке катится горячая слеза, а вместе с ней потоком нахлынули воспоминания. Детство. Родители. Школа. Земля. Друзья. Спеша словно вода в весеннем ручье, нюансы прошлой жизни заполняли голову Агаты. Она подняла лицо и увидела перед собой Павла Николаевича.

— Я не помню вас!

— Ну как же! Я ходил в кафе, как-то даже провожал тебя…

— Нет, я не помню вас в той, прошлой жизни! В настоящей! А ведь вы знаете мое имя!

— А меня там и не было. Мы знакомы с тобой недавно. Только в этой жизни.

— Но тогда откуда вы знаете, что меня зовут Катя?

Павел Николаевич оглянулся по сторонам.

— Здесь не совсем подходящее место для таких разговоров. Мутантов еще по городу бродит… Пошли куда-нибудь, и я тебе все расскажу. Вот, хотя бы в подъезд. Наверняка там найдется какая-нибудь симпатичная квартира, где можно будет отсидеться.

Старик схватил Агату за руку и потащил ее в ближайший подъезд.

— Смотри, вот хорошая электронная дверь! Сейчас мы ее откроем. — Он нажал что-то на коннекторе — и дверь открылась. — Заходи, Катя.

Катя сделала шаг вперед и сзади нее раздался металлический лязг. Это закрылась дверь.

— Павел Николаевич, дверь закрылась!

— Я знаю, Катя. Я вернусь за тобой. Или я, или Хиро! Помни, что сказал Амаль, не выходи из квартиры одна!

И Катя услышала, как вниз по ступенькам покатилась бодрая, совсем не стариковская походка.

 

Глава 23

Отец

Хиро появился лишь на следующий день. Он, ни о чем не спрашивая, отвез Агату домой и не стал приставать ни с какими разговорами. Она пролежала на кровати два дня лицом вниз и лишь на третий нашла в себе силы подняться и выйти в зал.

Хиро полулежал в кресле, закинув ноги на стоящий перед ним стул. Как ни в чем не бывало он бросил:

— Привет! Похоже, у меня есть пара минут для отдыха.

— Пара минут? — удивилась Катя.

— Все эти сигналы шли из одного места — пульт управления космической станцией. Так что твой отец там. Это единственное место, откуда можно запустить подобную трансляцию. Но проблема в одном. Тот человек, что мне все это поведал, не знает, каким образом твоего отца оттуда вытащить. Это единственное место, где нет виртуальной реальности.

— То есть? Это что, настоящий пульт управления?

— Да, дублирующий реальный пульт на случай сбоя в виртуальной системе управления.

— Но… Это значит, что у моего отца есть тело?

— Нет, не значит. Там есть несколько роботов, предназначенных для устранения неисправностей и для управления на случай форс-мажора. Вот, по всей видимости, как понимаю, разум твоего отца и находится в теле этого робота. Звучит несколько мистически, но, тем не менее, это научный факт. Я понимаю, что это выглядит красиво — Максим Александрович фактически получил безраздельное управление кораблем, но это не так. Пульт практически полностью выключен из системы. Ну то есть, Вайс просто запер Макса там, как в тюрьме. Выбраться оттуда нельзя. И, самое печальное, что туда еще и невозможно попасть.

— А кто этот человек, на которого вы ссылаетесь?

— Ну… — замялся Хиро. — Один мой старый знакомый. Не знаю, можно ли назвать его хакером, но, как понимаю, он имеет доступ к каким-то функциям управления системы. К сожалению, к очень небольшим функциям. Он может что-то подсказать, в чем-то помочь, но, увы, крутиться придется нам самим.

— А этот человек подсказал, как можно вытянуть людей из роботов, чтобы вернуть их в систему?

— Там сложная история. Он говорит, что можно открыть канал, который не блокируется штатными средствами. Но для этого необходимо не только выйти на связь с находящимися на капитанском мостике, но и иметь оборудование для приема виртуального тела. Как открыть канал — он мне сказал. Это все вбито в мой коннектор. Но как выйти с ними на связь? Это неизвестно. Впрочем, не думаю, что связь нам понадобится. Деваться им оттуда все равно некуда. Просто нужно оборудование. Подозреваю, что оно есть в НСБ.

— Ну так что же мы сидим? — закричала Катя. — Ведь он там может погибнуть!

— Ну, во-первых, сижу только я, а ты стоишь, — устало сказал Хиро. — Во-вторых, я же сказал тебе, что отдыхаю две минуты. Так что уже идем.

Он кряхтя поднялся и помотал словно лошадь головой, пытаясь стряхнуть с себя усталость.

— Мы сможем попасть в НСБ?

— Надеюсь, — кивнул Хиро. — Похоже, они окончательно поставили на этом уровне крест. Тут даже агенты НСБ исчезли. Не исчезли, думаю, их переделали в мутантов, но, тем не менее, надеюсь, что здание сейчас пустое. И если там агенты ничего напоследок не сломали, то у нас есть призрачный шанс на удачу. Поехали?

Идти по пустынному зданию НСБ было удивительно. Хотя Катя здесь никогда и не бывала, коридоры, оставленные персоналом, превратившимся в мутантов, навевали очень странные ощущения.

— Похоже, сюда. — Хиро открыл дверь в большой зал, посередине которого находился громадный пульт управления, а у стены только несколько проволочных сеток.

Хиро тут же прошел к пульту и начал вбивать в него цифры из коннектора.

— И что произойдет?

— Тихо. Не мешай. На сетке должно появится тело.

Тут одна сетка зажужжала и начала опускаться, превращаясь в подобие гамака. За ней опустилась вторая, потом третья.

На первой начало проявляться тело. Словно изображение при плохой трансляции, силуэт несколько раз мигнул, и вот уже в нескольких шагах от Кати лежал Максим Воронов. На соседней сетке появился странный парень с короткой модной бородой, на третьей возник женский силуэт. Катя стояла, замерев, и не могла поверить своим глазам. Даже боялась подойти к сеткам: вдруг это всего лишь мираж, компьютерный глюк.

Хиро слегка подтолкнул ее в спину:

— Ну иди! Это твои родители!

Она сделала пару робких шагов, и Максим открыл глаза. Немного поморгал, обвел помещение еще мутным, как у младенца, взглядом, и, близоруко щурясь, присмотрелся к Кате.

— Дочь?

— Папа! — заорала Катя, и что есть мочи бросилась к нему на шею.

— Катя, — Макс даже всхлипнул, обнимая ее. — Моя жизнь начинается заново! Ведь и вправду заново!

Лера не торопясь поднялась и молча подойдя к Кате и Максу, заключила их в объятия. Она даже ничего не могла сказать от счастья.

Очнувшийся Тыца осмотрел эту картину, увидел стоящего в стороне Хиро и покачал головой:

— Такое ощущение, что я все последнее время живу в каком-то дамском романтическом сериале. Осталось для полного сходства выяснить, что я потерянный в детстве сын Максима Воронова.

— Ребята, все хорошо, но надо уходить, — покачал головой Хиро. — У нас слишком мало времени.

— Спасибо, друг, — Воронов пожал ему руку. — Идем. Думаю, Хиро абсолютно прав. Хотя, впрочем, неплохо было бы найти тут пульт управления. Мы что, в экономе? У нас есть проходы между уровнями?

— Были, — кивнул Хиро, — но эти ребята все перекрыли. Надеюсь, один человек, который работает на меня, сумеет что-нибудь открыть. Но пока вестей от него нет.

— Думаю, мы сможем и сами это сделать. Давайте-ка искать системную комнату. Хотя…

Макс подошел к компьютеру и тронул его экран. Тот вспыхнул легким синеватым светом.

— Тыца, ты можешь войти в главную систему?

— Так мы идем или нет? — Тыца недовольно подошел к компьютеру. — С некоторых пор я не очень люблю тусоваться в зданиях НСБ.

Он подкатил кресло, плюхнулся в него и стал водить руками по экрану.

— Доступ есть, но весьма ограниченный, как нам тут сообщают.

— Это пустяки. Перелогинься. — Макс назвал логин и пароль.

— Есть, вошли. — Тыца коротко хохотнул. — Ты, я вижу, заправский хакер.

— Введи-ка слово «Лисица».

— Куда? Я не вижу здесь формы для ввода.

— Просто набирай слово, — Макс наклонился над плечом Тыцы. — Ага. Есть.

На экране выскочила небольшая форма ввода.

— А теперь уже в эту форму впечатывай «Резервная система».

Экран несколько раз мигнул красным.

— Ох, неправильно, — вздрогнул Макс. — «Резерв. Система».

— Это работает, — кивнул Тыца. — Не мигает, во всяком случае, как светофор.

— Человеческая память, даже в компьютерном ее измерении, не слишком надежный источник, — улыбнулся Макс. — Выбирай — «Полный вывод управления на мобильное устройство». Кто-нибудь знает сетевой адрес своего коннектора? ID? Или у всех все ломаное или анонимное?

— Одно другое не отменяет, — сказал Хиро и начал диктовать ряд цифр.

Тыца их тут же вбил в компьютер, и коннектор Хиро пискнул.

— «Вам передано управление резервной системой полномочий. Добавить еще пользователей или заблокировать передачу этой функции?»

— Это единственный коннектор? — Макс глянул на Катю. — Блокируй. Но теперь нам необходимо беречь его как… Как…

— Что-нибудь важное, — подсказал Тыца.

— А теперь можно идти. И давайте-ка попробуем создать проход прямо здесь. Дай коннектор. — Макс протянул руку.

— Секундочку, — Хиро убрал коннектор за спину. — Ты представляешь, что здесь происходит?

— Нет. А что?

— Слушайте, господа, может, мы все-таки уйдем из НСБ, — забеспокоился Тыца. — Сколько можно?

— Он прав, — кивнул Хиро. — Разговор долгий, но покидать этот уровень нам пока рановато.

— Хорошо, — согласился Воронов. — Ведите. Как скажете.

— Идем, — Хиро быстрым шагом отправился к лестнице. — Макс, они запустили игровые модули, с целью уничтожения людей.

— Как это? — Воронов опешил. — Система не может позволить уничтожать людей? Это прописано…

— Да, не может. Если не считает, что эта игра, и уничтоженный человек продолжает существовать в виде мутанта. Не знаю, можно ли потом выключить мутантов, но, в любом случае, они занимают памяти в десятки раз меньше, чем любой полноценный человек.

— Кошмар… — вздохнул Макс. — При мне они уничтожали дома и улицы, но такого… Я даже не мог предположить… Это происходит здесь, в экономе?

— Да, пока здесь. Но мы уже нашли зверей и на втором уровне. Набирают силы на заброшенном заводе. С трудом от них ушли, они пока не выходят за его границы. И, как понимаю, жертв там пока не было или мы просто о них не знаем.

— Да кто бы мог подумать. — Макс схватился за голову. — Я никогда не прощу себе, что допустил подобное.

— И это еще не все, Макс. Когда к людям возвратилась память, то Вайс отправил этих мутантов для тотального уничтожения всех жителей третьего уровня. То есть была полноценная война. На других уровнях пока, вроде, спокойно, но здесь… Мы понесли тяжелые потери, но сумели отбиться. К счастью, мутанты все-таки наделены разумом, у них есть чувство самосохранения, и они отступили. Но, как ты понимаешь, все убитые сейчас на их стороне. Боюсь называть число мутантов на данный момент, но, подозреваю, что их не меньше нескольких тысяч. А один такой мутант может элементарно справиться одновременно с пятью людьми, минимум. Я не очень представляю планы Вайса, но он, видимо, что-то задумал. Пока мутанты затихли, и что будет дальше, не знаю. Надо эвакуировать отсюда население.

— Да, надо. Поехали куда-нибудь в популярное место. Что тут есть, я уже плохо помню…

— Площадь Кибернетики, — сказала Катя. — Там все собирались, когда все это началось.

— Отлично. Отправляемся, — Макс вышел из здания и оглянулся по сторонам: — Почему здесь так мрачно? Мне казалось…

— Раньше было лучше, вполне приемлемо для жизни, — Катя глянула на серое небо. — Но потом они стали воровать ресурсы.

— Даже за последние несколько дней все очень сильно изменилось, — сказал Хиро. — Они продолжают. Видимо, третий уровень уже приговорен.

Тыца, увидев такси, замахал руками:

— Нет, я понимаю, что нам, наверное, мутанты сейчас страшнее любого НСБ, но давайте уже поедем!

— Площадь Кибернетики, — сказал Хиро водителю.

Тот полностью механическим голосом подтвердил заказ.

— Что это? — изумился Макс.

— Они упростили вспомогательный персонал до предела, такая же история, как понимаю, сейчас будет с официантками, дворниками и прочими. Этот мир умирает, Макс.

— Он не умирает, — покачал головой Воронов. — Его убивают. Методично и целенаправленно. Ты можешь как-то объявить про общий сбор? Впрочем, о чем это я? Давай сюда коннектор!

Макс провел пальцами по экрану:

— Уважаемые жители Земли! К вам обращается глава проекта «Авалон» Максим Воронов. Власть в проекте захвачена Вайсом и его помощниками. Эконом-уровень методически уничтожается. Прямо сейчас всем его жителям необходимо собраться на площади Кибернетики. Будет проведена эвакуация населения с третьего на другие уровни. Вы однажды уже поверили мне, сделав свои цифровые копии, чтобы сохранить земную цивилизацию. Я, к сожалению, не смог оправдать вашего доверия, и ситуация вышла из-под моего контроля. Но поверьте мне еще раз: я все исправлю! И скоро мы высадимся на новой планете!

Катя увидела, что им радостно машут руками прохожие с тротуаров. Кто-то закричал:

— Ура Воронову!

— Откуда они знают, что мы в этой машине?

— Это всеобщая трансляция, — Макс погасил экран коннектора. — И надо мной, когда это происходит, появляется большой экран с моим изображением. Предназначено для выступления перед аудиторией. Надо было, конечно, выключить, не сообразил, но должен же и я отхватить свой кусок славы. Очень приятно, когда люди тебе машут с тротуаров. Не буду скрывать.

Он рассмеялся.

На площади было уже не протолкнуться. Когда появилось такси, люди начали кричать «Слава Воронову!», и, пока Макс шел к постаменту памятника, к нему протянулись для рукопожатия сотни рук. Макс сначала пожал их, но потом понял, что скорость его движения в толпе стала практически нулевой.

— Впрочем, можно поступить проще, — он включил коннектор, и над ним возник светящийся шар с его лицом.

— Спасибо! Всем спасибо! Сейчас я создам выход с этого уровня. — Макс оглянулся по сторонам. — Посмотрите вон туда! На коричневое здание! Все видят дверь? Пройдя через нее, вы окажетесь на другом, гораздо более безопасном уровне. Не спешите, действуйте по моей команде.

Макс начал переключать что-то в коннекторе и поднял растерянное лицо к Хиро:

— Они закрыли первый уровень!

— Как такое может быть? Ты же говорил, что эта система…

— Да, она так и задумывалась. Но они перекрыли все входы, словно файерволом. Но нет худа без добра. При такой блокировке они не смогут больше здесь ничего делать. Ни убирать ресурсы, ни разводить мутантов… Тыца, я прав?

— Если перекрыто все конкретно, что даже альтернативная система не работает, то, скорее всего, да. Но для полной уверенности необходимо бы еще посмотреть на все это.

— Макс, но людей все равно надо отсюда эвакуировать. Мутанты…

— Я понимаю. Второй уровень, в принципе, тоже неплох.

Воронов поднес к лицу коннектор:

— Первый уровень закрыт. Пойдем на второй. С трудом представляю, каким образом мы там все разместимся, но придется потерпеть некоторое время это перенаселение. До высадки на планету. Я отключу на втором уровне весь обслуживающий персонал. Во-первых, это даст жилье, во-вторых, вам будет чем заняться, пока мы ожидаем высадки. Уважаемые жители второго уровня. Если вдруг сейчас исчезнет кто-то из ваших знакомых или просто какой-то человек, — не волнуйтесь. Это был вспомогательный персонаж, созданный для большего комфорта. И не обижайтесь, что временно вам придется жить в тесноте: оставаться на третьем уровне, к сожалению, уже невозможно. Обещаю, я постараюсь, чтобы все это кончилось как можно быстрее.

— Ну, надеюсь, что у нас это получится, Катя сжала кулаки.

Макс провел рукой по экрану коннектора.

— Ну, кто доброволец? Проход на второй уровень открыт. Ваши денежные средства продолжат работать и там. Жилье же, увы, вам придется подыскивать самостоятельно. И работу, если решите работать, тоже.

Толпа напряженно молчала.

— Ну, — Макс обернулся, — Хиро, давай первым. Займешься там организационными вопросами. Я уйду последним и потушу тут свет. В смысле, закрою проход.

Хиро развел руками:

— Как велит начальство. Обратного хода сейчас нет как понимаю?

— Нет, должен работать в обе стороны. Так что, если тебе там не понравится, милости просим назад.

Хиро начал через толпу пробираться к двери.

Взялся за тяжелую медную ручку, обернулся и рванул дверь на себя. За ней было светло, будто бы она открывалась из зимы в лето. Дверь за Хиро закрылась, но через минуту он снова показался на пороге:

— Эй, люди, там отличная погода!

Толпа начала перемещаться ко входу в здание. Дверь открывалась, светясь изнутри, будто бы вела в сказочное королевство.

— Это надолго, — покачал головой Тыца. — Наверняка, все кафе сейчас стоят пустые, прямо как я люблю. Пойдемте, что-нибудь скушаем. Я не ел уже целую вечность. Впрочем, как что-то мне подсказывает, вы тоже.

— Да сколько же можно есть, — рассмеялась Лера. — Хотя, наверное, это первое предложение о еде, которое я от тебя услышала, прозвучавшее к месту.

— Ну, Катя, показывайте нам что тут есть? Где лучшее кафе этого не слишком прекрасного мира?

— Да я не знаю, — пожала плечами Катя. — Наверное, лучше сесть где-нибудь не очень далеко. Вот, например, за углом есть «Лиса и Гончая».

Кафе, как и предсказал Тыца, оказалось совершенно пустым. В нем не было не только посетителей, но и обслуживающего персонала.

— Блин! Это какой-то ужасный кофе! — Тыца отстранил от себя чашку, но потом осторожно поднес ее к носу и понюхал. — Ячмень какой-то, а не кофе.

— Ну а что ты думал, — ухмыльнулся Воронов, — на тонкости вкусовых ощущений здесь тоже экономят.

— Погоди, не верю, что это нельзя улучшить.

Тыца поднялся из-за столика и внимательно осмотрел кофемашину.

— Макс, дай-ка мне на секундочку твой коннектор.

Макс покачал головой, но коннектор все же протянул. Тыца погрузился в изучение и уже через пару минут подставил в кофемашину новую чашку и нажал на кнопку. Придирчиво сделал маленький глоток и сощурился:

— Не идеал, конечно, но уже значительно лучше.

— Можно? — Лера протянула руку и тоже сделала маленький глоток из чашки. — А! Немного лучше?! Да ты гений! Это лучший кофе, что я пила в жизни!

— Ну… — скромно заулыбался Тыца. — С этой программой я даже вышивать сумею!

— Макс, какие у тебя планы? — Лера увидела, что Воронов уставился в свою чашку и глубоко задумался.

— Пока не знаю. Надо идти на первый уровень и пытаться взять власть в свои руки. Будем надеяться, что Тыца найдет туда какой-нибудь ход.

— Маленькую нору! — зловещим голосом сказал Тыца.

— Главное, чтобы мы могли пролезть! — улыбнулась Катя.

— Сумеем, — Лера погладила ее по руке. — После того, как мы выбрались из тел роботов, я, думаю, что ничего невозможного для нас нет. И все-таки, Катя, как удивительно видеть собственную дочь! Как я счастлива!

— Мама, а ты помнишь, как мы ходили в зоопарк?

— Мы много раз ходили в зоопарк, — сказала Лера. И тут же осекалась. — Ты знаешь, я это все помню пока весьма плохо.

— Так я тебе сейчас все расскажу! — обрадовалась Катя.

— О-о-о-о… — Тыца поднялся из-за столика. — Извините, но романтика меня за последние дни уже как-то немного доконала. Я посижу в стороне от ваших воспоминаний.

Через несколько часов он подошел к семье, предающейся радостным воспоминаниям.

— Ну что, Макс, насколько я понимаю, вернее, если твой коннектор мне не врет, все живые люди на третьем уровне собрались в этом кафе. — Тыца протянул Максу трубку экраном вперед. — Пора бы и нам сваливать. А то попадем под клыки внезапно разочарованных жизнью упырей.

— Мутантов? Да, пожалуй. Пойдем.

— Ох. Ты взрослый человек, Максим Александрович, а так до сих пор и не понял основного принципа любого изобретателя, — Тыца поморщился.

— А какой основной принцип?

— Простой. Все изобретения делаются не из абстрактного стремления к лучшему, а с целью упросить себе жизнь. Зачем куда-то идти. Закрывай тот вход. Открывай вход прямо здесь. Идти куда-то, еще чего не хватало.

— Ну ты и лентяй, — ухмыльнулся Воронов. — Ладно. Сейчас.

Он склонился над экраном:

— Добро пожаловать на кухню! Вернее, в наш лучший мир!

 

Глава 24

Спорщики

Второй уровень оказался западней. На третий было уже не вернуться, на первый — не попасть. Тыца целыми днями сидел за компьютером, а в перерывах предавался с Максом философским беседам.

— Твоих программистов, Макс, надо полностью уволить. Надеюсь, этих бездарей уже пожрали распоясавшиеся мутанты. Без них, поверь мне, новый мир будет гораздо лучше!

— Тыца, если бы у меня были плохие программисты, то мы бы не сидели на этом уровне столько времени.

— Да я не об этом. Это люди, начисто лишенные фантазии. Ведь даже дураку понятно, что в электронном мире можно было создать совершенное будущее. Ну, например, сделать нуль-транспортировку, когда за несколько секунд ты оказываешься в том месте, где тебе надо, вне зависимости от расстояния. Роботов-помощников вообще можно было сделать тысячи видов. Ну и так далее. А что мы видим? Хм…

— Ты неправ, Тыца. Мы решили отказаться от всего этого, и попытались воссоздать досконально земную реальность. Даже не нашего времени, а рубежа двадцатого — двадцать первого веков. Мы понимали, что если людей разбаловать, то, когда они высадятся на планете, это будет весьма жестокий удар для них. То есть, проще говоря, мы могли бы сделать всех счастливыми, но когда личности снова окажутся в реальных телах, то у них, по любому, начнутся отрицательные эмоции. И, представь, как бы чувствовали себя люди, оказавшись в жестокой реальности, а не в мире грез. Упрощали все сознательно. Были даже разговоры о том, стоит ли делать открывающиеся двери. Ведь в том мире, который мы начнем строить, вряд ли на первых этапах кому-то будет нужно делать такие двери. И потому в электронном мире ты сам открываешь дверь. Ну большинство из них. Это не недоработка, это целая идеология.

— В чем-то я начинаю понимать Вайса, — усмехнулся Тыца.

— А теперь расскажи, хороши ли программисты были в постройке файерволов?

— Более-менее. Закрыто все. Уже пару сотен обходных путей выдумал, но все бесполезно. Но могу тебе сказать и другое: ты прав. Им тоже сюда не высунуться. Будь хоть узкая щелочка с той стороны, можно было бы с ней работать. А пока работать не с чем. Придется сидеть здесь. Жаль, раньше хороший был мир, симпатичный. А сейчас инфляции, безработица, перенаселение. Понаехали эти дикие с третьего уровня…

— Какая инфляция? Какая безработица? Ты с ума сошел?

— Ну шучу. Нет пока никаких сторнирующих явлений экономики. Но ты не забывай, что только несколько дней прошло. А дальше что? И, кстати, про диких граждан с третьего уровня я не шутил. У нас так себя не ведут, согласись. Бросают мусор на улице, орут, будто в лесу, считаные дни здесь, как ты верно заметил, а уже умудрились пару магазинов ломануть.

— А почему ты считаешь, что их ломанули именно люди с третьего уровня?

— Ну, Макс… Ты же работал в полиции. Много магазинов тогда грабили, скажи мне?

— Ну то есть, у нас грабителей быть не может, — Воронов зло усмехнулся.

— Ты не передергивай. Может. И были. И есть. Но только не в таком количестве, согласись.

— Ладно, без передергиваний. Ты прав. Абсолютно прав. Если не брать во внимание один небольшой нюанс. Эти люди, с третьего уровня, ничем, по сути, не отличаются от людей со второго уровня. И даже, не побоюсь тебе заявить, от людей с первого уровня. Даже от нас с тобой. За исключением одного нюанса: последние годы они жили в очень плохом мире. В мире, где сами естественные условия проживания вели их к черствости, равнодушию, преступности, злу. Человек, любой человек, он как луковица, но если тепличные условия дают ему возможность обрастать шелухой приличий, культуры и что там тебе еще кажется важным, то экстремальные условия эту шелуху стесывают с него как рубанок. Вот и все. Поживут в приличных условиях, станут обычными людьми. Ты мне еще скажи, что, может, не стоило их сюда приглашать? Пусть там бы оставались, раз вести себя не умеют? Вместе с мутантами?

— Макс, что-то ты разбушевался.

— А ты, Тыца, не говори глупостей.

— Я никаких глупостей не говорил. Ну, конечно, не считая тех, что ты мне приписал. Про «остаются там» и так далее. И вообще, у меня пропала охота с тобой спорить в таком тоне.

— Ну и не спорь, — Воронов встал, и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.

— Что он так завелся, Лера?

Лера пожала плечами:

— Долго объяснять. Я лучше тебя вот что спрошу. Я же по лицу вижу, что ты что-то придумал?

— Что-то придумал, — улыбнулся Тыца. — Теперь надо проверить, сработает это или нет.

— Макс! Макс!!! — закричала Лера. — Иди сюда!

— Что еще? — раздался недовольный голос из-за двери.

— Ну иди сюда, сказала!

Дверь осторожно приоткрылась и появилось настороженное лицо Воронова.

— Я мириться не собираюсь, так как не ссорился.

— Вот что, — сказал Тыца, — есть такая идея. Отсюда мы на первый уровень не попадем. И потому вопрос: можно ли с нашего резервного уровня попасть на резервный уровень первого?

— Молодец, — мрачно сказал Макс. — Думаю, можно.

— О, вот там вас, спорщики, и помирят. Когда будем пробовать? — Оживилась Лера.

Макс осторожно оглянулся назад, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

— Хоть сейчас. — И, кивнув в сторону закрытой двери, добавил: — Вот только не хочу, чтобы Катя в этом участвовала. Пусть здесь посидит. Все это слишком опасно. Тебе этого не предлагаю, так как к семейным скандалам отношусь сугубо отрицательно.

— Правильно, — кивнула Лера.

Дверь осторожно приоткрылась. В проеме возникло внимательное лицо Кати:

— Чувствую, за моей спиной плетутся черные интриги.

— Понимаешь ли, Катя. Толку там от тебя, в принципе, ноль. А лишнего риска станет сразу на порядок больше. И к тому же я бы не хотел еще раз терять дочь. Одного раза мне вот так хватит!

И Макс провел ладонью себе по горлу.

— Нет, папа, так не годится. Я, заметь, только что обрела отца и мать, и вы мне сразу предлагаете с моими родителями расстаться, даже не зная, увижу ли я их когда-нибудь еще. Да я просто с ума сойду без вас. Впрочем. — Катя махнула рукой, — можете решать что угодно. А я все равно пойду с вами. Точка. Чего бы мне это ни стоило.

Макс с Лерой переглянулись.

— Ну, в общем-то, наверное мне будет немного поспокойнее, если она будет рядом с нами, — мягко сказала Лера.

— О слабая женская воля, — улыбнулся Макс. — На все что угодно согласится.

Но было видно, что ему это решение тоже приятно.

— Ну пошли, что ли? — Посмотрел Макс на Тыцу. — Ты можешь прямо здесь сделать портал?

— Могу, конечно, — Тыца заглянул в экран. — Но нет ли у вас подозрения, что, например, Максима Александровича схватят на первом уровне сразу, как только он там появится. Или вы считаете, что вам достаточно подойти к дворцу Вайса, или где он там живет, хлопнуть в ладоши, и вся эта шайка, захватившая руководство, стремглав бросится бежать?

— Предлагаешь изменить внешность?

— Я вижу, тут такая страничка есть. Помнишь, у нас с тобой как-то был разговор по поводу прокачки персонажей. Так, черт возьми, это можно сделать!

— Я думал, что ты собираешься просто изменить внешность.

— Это само собой. Но отказываться от таких шансов просто глупо. Я задеру себе на максимум силу, увеличу реакцию… Хм, что такое рост IQ? Это как-то меня смущает. Я и так умный, так что не будем рисковать. Это не надо, это не интересует, это какая-то фигня… А еще, пожалуй, сделаю себя женщиной. Это будет прикольно.

— Женщиной? — громко заржал Макс. — Ну-ну. Предупреждаю сразу — если кто возьмется за тобой ухаживать, я препятствовать не буду. Может, у вас и сложится чего. Кто знает… Тебе, кстати, нравится Хиро? Он холостой.

— Тьфу, гадость какая, — скривился Тыца. — Ты, пожалуй, прав. Это, все-таки не компьютерная игра. Не буду женщиной. Интересно, а котиком можно стать. Их женщины любят… Хм, можно получить много бонусов.

— Становись, — пожала плечами Катя, — только не гадь по углам. А то буду тыкать носом!

— Да блин! — Расстроился Тыца. — Никакой романтики у вас нет. Не буду никем становиться.

— О, мудрое решение! — сказала Лера. — Но в свете твоих последних высказываний я все-таки рекомендовала бы тебе присмотреться к ползунку IQ. Может, все-таки надо его чуть-чуть увеличить?

— Отстаньте, дураки, — махнул рукой Тыца. — Теперь по поводу внешности. Кто такой Тимур Харрисон?

— Царь, — ухмыльнулась Лера. — Злой, хромой, из древней истории.

— Хм… — Тыца задумался. — Хромой? Царь? Непохож… Тьфу, ты наверняка меня обманываешь!

— Обманывает, — расхохотался Макс. — Это актер такой. А что?

— Ничего, — сказал Тыца, нажал на экран и внезапно пошел волнами. Несколько раз мигнул, словно испорченная лампочка, и через пару секунд на его стуле восседал писаный красавец арабско-испанского типа.

Не давая никому опомниться от неожиданности, красавец подошел к стене и ударил ее кулаком. Раздался грохот, и в месте удара кулака образовалась здоровая дыра, а вся комната заполнилась пылью.

— Ты что делаешь! — заорала Лера.

— Ну я же должен был проверить свою силу. — Горячий красавчик, разговаривающий голосом Тыцы, с гордостью осмотрел проделанную дыру. — А ведь в полсилы ударил, мог бы еще посильнее трахнуть! Отлично!

— Ну, Макс, что ты хочешь, говори!

Воронов задумался.

— Там, вроде бы, есть функция восстановления? Вытяни мне ее на максимум. Должен же кто-то дырку заделать. Силу особо не тяни, где-то в половину от своей. Я драться особо не собираюсь, лучше интеллектом брать. Но IQ тоже не трогай. Это сокровенное. Пока своего ума хватает. Реакцию прибавь… Что там еще есть?

— Макс, я понимаю, что ты драться не планируешь, но силу-то лучше увеличить. Мало ли какая ситуация будет? Тем более, что это нам ничего не стоит.

— Это вопрос. При максимальных параметрах ты, конечно, не будешь отличаться от тех, кто идет по улице. Но на любом приборе НСБ будешь светиться как радиоактивный. Не стоит выделяться.

— Что же сразу не сказал! Впрочем, пусть они ко мне только подступятся. — Тыца с нежностью поцеловал свой кулак. — Что у тебя с внешностью?

— Сделай меня, наверное, молодым парнем лет двадцати, только не умничай особо. Внешность полностью среднестатистическая.

— Слушаюсь, — кивнул Тыца и нажал на экран.

Силуэт Воронова стал стремительно темнеть, но через пару секунд снова прояснился. На его месте стоял обыкновенный парень который, может, работает где-нибудь в автомастерской или каким-нибудь курьером. Русые волосы, вздернутый нос, широкий рот. Пожалуй, только цепкий взгляд выдавал бывшего Максима Воронова.

— Ну как? — спросил Макс.

— Лучше бы ты превратился в красавчика, — сказала Лера. — Хоть какие-то бонусы были бы с этого. Вот уйду от тебя к Тыце, попляшешь тогда.

— Ага, давай-давай. Он как раз котиком обернется. Будет очень забавно.

— Так, девочки, теперь ваша очередь, — оборвал Тыца Макса. — Лера, начнем с тебя. Какие пожелания?

Лера начала долго перечислять, какие нюансы в своей внешности она хотела бы видеть. Тыца не успевал отмечать все это в коннекторе. Макс же, тем временем, подошел к дырке в стене, внимательно осмотрел ее и провел по краям ладонью. И дырка начала сама зарастать, словно стена выздоравливала после болезни.

Тыца перестал слушать Леру и уставился на живую стену.

— Мы такие крутые, однако, что я сам себя боюсь, — резюмировал он.

Лера наконец додиктовала список пожеланий и обернулась девушкой лет двадцати, с абсолютно правильными чертами лица и идеальной фигурой.

Посмотрев на свое отражение в стекле шкафа, она крутанулась на каблуках:

— Всегда мечтала представлять собой что-то подобное!

— Хм… — задумался Макс. — А не будет ли это изменой моей жене?

— Да по внешности ты не слишком на моего мужа похож. Так что, думаю, не будет. Ну а ты, Катя, что скажешь?

— О чем? Ах, да. У меня вообще никаких пожеланий. Впрочем, нет. Хочу быть старой, лет сорока! Ну такой, нормальной внешности, обычной. Стройного сложения. И, Тыца, задери-ка мне тоже силу на полную! Будем с тобой драться! Бокс!

Тыца с опаской посмотрел на Катю, но силу все-таки вывел на максимум, как и у себя. Затем внимательно осмотрел всех присутствующих и покачал головой:

— Ну и компания, а… Ну что, готовы?

— Готовы, — кивнул Макс.

И прямо посередине комнаты в полу возник светящийся круг. В нем бежали от краев к центру серебряные электрические волны и даже раздавалось легкое жужжание.

— Ничего не перепутал? — Макс внимательно глянул на Тыцу. И тут же прыгнул в круг и провалился в волны. За ним последовали и остальные. Последним вошел Тыца, предварительно глянув на себя в стекло шкафа и подмигнув своему изображению.

 

Глава 25

Белый уровень

— Что это?! — Катя оглянулась по сторонам. — Что такое вообще резервный уровень?

Выпрыгнувшую ниоткуда компанию окружали обыкновенные, в общем-то, улицы второго уровня. Катя сразу узнала это место — недалеко от офиса НСБ, кажется улица называется Шелковой. Но все было вовсе не так: отсутствовали любые цвета: все вокруг было белым. Но не ослепительно белым, как например, выстиранное белье или фарфор высокого качества, а белым, словно не очень хорошая бумага: тусклым, с оттенками серости, пасмурным. И вокруг не было ни малейшего движения. По дорогам ехали автомобили, по тротуару шли прохожие… Если представить, что это фотоснимок улицы. Все, как в детской игре, замерли на местах. Кто-то подняв ногу, кто-то поправляя кепку, кто-то вынимая коннектор.

— Да, все-таки жуткое зрелище, — сказала Лера. — Хотя уже и бывала здесь, все равно пробирает. Это, типа, сохраненная компьютерная запись. Если там, в настоящем мире (в этом месте Тыца злобно хихикнул, и Лера попыталась прожечь его взглядом), что-то испортится, то будет восстановлено по копии, хранящейся здесь. Я, наверное, тоже где-то тут есть. Только смотреть я на это не хочу.

— Вряд ли ты тут есть, — сказал Макс, — система уже перезагрузилась и стерла нас с тобой. Здесь только живые. А мы — мертвые.

— Мертвые, живые мертвецы… — начал напевать Тыца, на какую-то дурацкую мелодию, одновременно копаясь в коннекторе. — Не так просто отсюда на первый-то свалить, как я думал.

— Непросто? — забеспокоился Макс. — А, может, есть еще какие-то подобные уровни? Может, нам туда?

— Не спеши. Сейчас я попытаюсь понять, что где, а вы пока можете ознакомиться с пейзажем. Впрочем, не успеете. Есть дыра.

И на белом асфальте тут же возникла электрическая воронка.

— Шагайте, — сказал Тыца и сам сделал первый шаг.

Уровень бизнес-класса ничем не отличался от второго. Тот же белый цвет, те же замершие тени людей и автомобилей. Только улицы другие. И дома гораздо красивее.

— Слушай, Тыца, вот мы когда на автобусе падали, я что-то не видел вот этого светящегося круга. Или у меня не такое состояние было, чтобы такие пустяки разглядывать?

— Не, ты прав. Круг я сейчас делаю, в этой программке есть такой приятный бонус, как обозначение портала. Можно даже еще красивее сделать, со звездочками падающими, будто фейерверк. Но я уж не стал выделываться. В реальность тут, попасть просто. Никаких препятствий. — Тыца довольно хихикнул. — Всего никто не может предусмотреть. Тем более, когда против них действует такой ум, как я. Ну, вернее, как мы.

Тыца воровски оглянулся и прошептал на ухо Максу:

— Я, кстати, девушкам-то IQ поднял. Считаю, что женщинам это никогда не повредит. Ну, хотя бы временно.

Макс только вздохнул:

— Ну ладно, расскажи лучше, как мы появимся, хмм… на поверхности. Это не будет выглядеть очень странно?

— Я уже думал об этом. Через коннектор особо не поймешь, но нашел какой-то подъезд. В нем, думаю, вполне нормально будет появиться. Никто не увидит. А потом спокойненько выйдем.

— Только, родной, проконтролируй, чтобы это был не подъезд тюрьмы или полицейского отделения. НСБ тоже не подойдет.

— Не учи ученого. Я уже адрес посмотрел, это какой-то жилой дом. Надеюсь, если какая-то старушка на лестнице и засечет появление четверых из преисподни, то будет молчать об этом всю оставшуюся жизнь.

— Ты о том, что мы такие страшные, и молчать она будет все оставшиеся ей две минуты?

— Ну типа того.

— Это неправильная позиция. Я думаю, мы больше похожи на команду суперменов. Ну, типа, «Великолепная четверка». Ты — Разрушитель, я — Создатель, Лера — ну, не знаю…

— Просто красивая женщина.

— Ну да. Наверное. А Катя и вовсе ангел. Ну ладно, хватит шуток. Включай.

— Разрушитель? Хм… Это неплохо. Но лучше Суперразрушитель!

Тыца нажал на экран, и на этот раз светящийся круг возник в воздухе вертикально.

— Это хорошо, — сказал Макс, — проходить-то удобнее, чем прыгать. А то рано или поздно переломаем себе ноги.

Подъезд, в который они попали, оказался роскошен. Лепные потолки, мраморная лестница, мозаики на стенах.

Тыца оглянулся:

— Да, кучеряво вы тут живете. Старушек нет, и потому спокойненько выходим.

На улице был прекрасный солнечный день, в меру жаркий, с приятным морским бризом. Каждый дом на улице был шедевром архитектуры.

— Как красиво, — вздохнула Катя. — Прямо хочется здесь жить.

— На планете, куда мы спустимся, мы построим города не хуже, поверь мне.

— Знакомые места, — вздохнула Лера. — Как тогда все это казалось красивым, так сейчас вызывает только раздражение.

— Это у тебя раздражение на Вайса и его компанию, а город-то здесь при чем? Здесь лучшие дизайнеры собирали копии шедевров мировой архитектуры и лучшие проекты современности. Делалось все это, как я помню, с большой любовью.

— Ладно. — Махнула рукой Лера, прекращая тему. — Что будем делать?

— Ну сначала было бы неплохо освободить Старка. — И Макс пояснил для Тыцы: — Это самый крутой пилот, только он, думаю, сможет посадить спусковую капсулу в таких условиях. Воевать с Вайсом нет смысла — когда люди выйдут на поверхность — все решится само собой. Это будет наша победа.

— План, безусловно, хорош. Осталось только понять, как нам найти твоего Старка. Тут что — тюрьма? Он в тюрьме?

— Тюрьма тут и в самом деле есть. Но я не знаю, где он находится. Последнее, что я слышал перед бегством, — что в тюрьме его якобы нет. Но это была информация скорее по слухам, чем документальная. Его там могут держать и под чужой фамилией. Или он может сидеть в здании НСБ. Там, подозреваю, тоже есть камеры.

— С чего начнем? Предлагаю пойти и разобрать тюрьму по кирпичику! На мой взгляд, это будет красиво!

— Красиво, но шумно. Как я понимаю, у него тут есть какие-то родственники. Может, они что знают…

Тыца тут же стал рыться в коннекторе.

— Да, в адресной книге есть дама по фамилии Старк. Милена Старк. Живет она, кстати, не особо далеко — в парочке улиц отсюда. Позвоним или пройдемся?

— Лучше давай пройдемся. Не люблю телефонные разговоры на важные темы.

Город за время отсутствия Макса мало изменился — может, только стал еще красивее, подпитываясь его ностальгией. Пальмы перебирали листами, ветер трепал яркие навесы уличных веранд кафе, брусчатка мостовой приятно пружинила под ногами.

— Дошли, — кивнул Тыца на небольшой трехэтажный дом в готическом стиле, из красного кирпича. — Пойдем все вместе или разделимся?

— Вместе, — сказала Лера. — Такая разношерстная компания вызывает больше доверия, чем каждый из нас в отдельности. Ну, пожалуй, кроме Кати. Она хорошо перевоплотилась.

Дверь им открыла красивая женщина со сложной прической и в цветастом шелковом халате.

— Милена, здравствуйте! Разрешите нам войти?

— А вы кто, простите? Впрочем, почему бы и нет — заходите.

Квартира была весьма простенькая, но обставлена была, чувствовалось, с любовью. Старинные шкафы, винтажные кушетки… Катя вспомнила, что многие заказывали повтор своей домашней мебели, чтобы не чувствовать ностальгии.

— Я, — замявшись начал Макс, — пришел к вам по поручению Максима Воронова. Он…

— Ой, Воронова! Мы все видели его обращение, пока не вырубили все трансляции. Сейчас вещание уже включено, но никаких трансляций нет. Мы даже не знаем, что происходит. Но все вспомнили, кто они, и где мы находимся…

— И что, хотят люди на планету?

— Да, большинство хочет, но… Знаете ли, они молчат. Никто не хочет связываться с властью. Ведь нельзя сказать, что мы плохо живем. А бунтами можно сломать себе и карьеру, и жизнь. Так что все молчат и ждут дальнейших действий от Воронова.

— И что же он должен сделать?

— Ну не знаю, Максим Александрович же был очень умный, мой муж всегда восхищался им. И я думаю, он придумает что-нибудь. Причем такое, что нам и в голову не может прийти.

— Мы, вот как раз по поводу вашего мужа. Где он?

— Ой! Вы что, не знаете?! — И женщина перешла на шепот. — Его уже очень давно арестовали, примерно тогда же, когда Воронов исчез. И мы, как ни выясняли, не можем узнать, где он находится. Не говорят и все. Дескать, особо опасный государственный преступник содержится в секретной тюрьме. Вот и все.

— А может быть, у вас у самой есть какие-то мысли, где он может быть? В тюрьме, в НСБ…

— Не думаю, — покачала головой Милена, — про тюрьму еще давно ходили слухи, что его там нет… А в НСБ — ну, может, и в НСБ. Но почему-то мне так не кажется.

Когда через пару минут они вышли на улицу, Тыца расхохотался.

— Сходили, узнали много нового. Хорошее начало. Признавайся, ты нас специально повел, чтобы мы услышали еще раз, какой ты гениальный! Да не парься Макс, я вот в этом убежден! Честное слово!

Тут Тыца пошел очень медленно, и, проходя мимо двух беседующих на тротуаре женщин, довольно громко, но приглушенным голосом сказал, обращаясь к Максу:

— Ты слышал? Максим Воронов пробрался каким-то образом на наш уровень, и собирается украсть Старка, это его пилот. Говорят, будет война!

Макс застыл как вкопанный. Сумел, видимо, диким усилием воли, подтянуть отвисшую челюсть и с ужасом оглянулся на женщин. Они явно слышали, что сказал Тыца, и смотрели на компанию во все глаза. Компания, кстати, представляла весьма интересное зрелище: Макс, со снова отвисшей челюстью, Катя и Лера с глазами величиной с блюдца и довольный красавчик Тыца, который был весьма похож даже не столько на актера, сколько на какого-нибудь мексиканского жиголо. И он продолжал, в отличие от остальных, замерших как соляные столбы, идти дальше. Причем какой-то вихлястой походкой, явно позаимствованной у незнакомого ему мексиканского жиголо. Макс сделал несколько кенгуриных прыжков и, жестко схватив Тыцу за рукав, заорал шепотом:

— Ты чего творишь? С катушек слетел, что ли?

— А чего? — изумился Тыца.

— Ты чего сейчас ляпнул? — На Макса было страшно смотреть. Он покраснел от гнева, а руки его, казалось, сами тянутся к горлу вихлястого жиголо.

— А, вот ты о чем. — И Тыца, обращаясь даже не к Максу, а к трем мужчинам, стоявшим около автомобиля и что-то обсуждавшим, сказал: — Я о том, что на наш уровень пробрался Максим Воронов со своей бандой! Хотят убить Вайса и затем украсть пилота Старка. Воронов поклялся, что сам зарежет Вайса. Лично. Какой-то специальной штукой, которая действует даже в таких условиях.

Как Макса прямо в этот момент не схватил инфаркт — сказать сложно. Он хотел что-то высказать Тыце, но вместо слов из его рта вырывалось только мычание:

— Э! Ты! Ды! Свсм! Твршь! Ск! Уууу!

— Ты чего вскипятился-то так? — Тыца остановился и якобы с легким удивлением, которое все равно не могло скрыть его ироничную улыбку, уставился на Макса.

— Да ты сдаешь всех с потрохами! Все наши планы! Даже не планы, вообще какой-то бред несешь!

— Слушай, Макс, а что я должен делать, по-твоему? Где искать твоего Старка мы не знаем. Я вот, кстати, думаю, что его и в самом деле в тюрьме нет. Сидит ли он в НСБ? Ну тоже сомнительно. Как ты его будешь искать? Не знаешь? А я знаю. Они сами нам должны показать, где он находится. Понимаешь? Усилить охрану, перевезти его куда-то, ну что угодно.

Макс тяжело вздохнул, провел рукой себе по лицу, словно стирая с него что-то, и стал понемногу приходить в себя.

— Вечно, Тыца, твои шуточки, — Лера дала Тыце кулаком в плечо, и судя по лицу последнего, весьма чувствительно. — Сколько лет тебя знаю, а все никак не привыкну. Но зачем ты нес какой-то берд про «зарежу», про войну и так далее?

— Ну, Лера, это же элементарная психология! Если это просто новость — она может конкретного человека не взволновать. Ну и подумаешь — какой-то Воронов похищает какого-то Кларка… Зачем… Почему…

— Старка! — исправил Макс.

— Это ты знаешь, это тебе важно, а им все равно. И потому для них нужен крючок. Ну вот, например, дамам я сказал, что будет война. Что такое война для женщины? Муж идет воевать, дети могут остаться без отца, все заботы ложатся на ее плечи ну и так далее. И она сразу начинает обсуждать тему «как бы не было войны». А почему она будет? Ну как же! Воронов собрался! И далее по тексту.

У мужчин другой крючок. То есть, не только красивая месть — зарежет Вайса, но и техника — какой-то особый девайс, которым можно убить. И начинается: да такого не существует! У Воронова может быть! Законы физики! Законы бизнеса! Ну и обсуждение мести, что каждый бы сделал, будь на твоем месте, зарезал, повесил или бы расстрелял — как приятная острая приправка к спору об оружии. Логично?

— Слушай, Тыца, ты точно себе случайно IQ не поднял? Гениально ведь!

— Гениально, но это дело надо продолжить. Реакция начнется только тогда, когда весь город будет полон слухами. Только надо к коннектору наушник купить, переговоры НСБ слушать. И, кстати, сразу скажу, мне это неинтересно! Кто будет этим заниматься?

— Я буду заниматься, — вздохнула Катя, — мне не привыкать.

Наушник был тут же куплен, и друзья отправились дальше пугать ничего не подозревающих горожан страшным Максимом Вороновым, который зарежет Вайса и из-за этого будет война.

Через пару часов, по настоянию Тыцы, они зашли в какое-то кафе промочить горло, «алкоголь дает нужный полет фантазии и необходимый уровень наглости».

Катя, просто ошалев, услышала, как бармен пересказывает какому-то клиенту известие о том, что Максим Воронов в городе, и уже практически подобрался к Вайсу: «Известий надо ждать если и не сегодня, то уж точно завтра. Воронов — он парень четкий. Сказал — и сделал».

— Так, — сказала Катя, вернувшись к столику. — Кажется пора заканчивать. Уже бармены эту новость клиентам рассказывают.

— О как! — Обрадовался Тыца, и, отправившись к стойке, принял живейшее участие в обсуждении неожиданного известия.

Время от времени до столика доносились высказывания Тыцы:

— Да, этот зарежет, просто уверен! Страшный человек! Да вы его акулью улыбку видели?

К столику он вернулся очень довольный.

— Наша миссия на сегодня завершена. Давайте-ка снимем номер в гостинице и хорошенько отдохнем.

— Как компания, снимающая номер или даже два, мы будем выглядеть несколько странновато, — задумалась Лера.

Тыца равнодушно махнул рукой:

— А мне кажется, что очень просто: заботливая мама с двумя великовозрастными чадами и мамин молодой друг. Мне кажется, вполне логичная компания для путешествия.

— Вот только боюсь, что мы очень странно по номерам расселимся…

— Ничего странного: дети с детьми, мама с другом. А уж как мы реально будем жить — так это никого не волнует. Не думаю, что они отслеживают такие пустяки. Приехали из загородного дома сделать кое-какие дела в столице. Мне кажется, вполне нормальная версия.

— Во всяком случае, в сегодняшнем положении это, безусловно, лучший вариант, — прекратил Макс всякие споры.

Гостиницу они нашли довольно быстро, и даже не потребовалось особо разбираться с номерами. Кроме них, ни одного постояльца, в связи с последними событиями, не было, и владелец, поняв, что ему сейчас хоть что-то заплатят, отдал в их распоряжение все три люкса, ничем особо не интересуясь.

Утром, как ни странно, все собрались в номере у Тыцы. Позже всех пришла Катя, глаза у нее закрывались прямо на ходу.

— Никаких новостей в эфире. Может, они не реагируют на слухи?

Лера тут же забрала у нее наушник и отправила дочь спать.

— Реагируют, — сказал Тыца. — Они сейчас на таком нервяке, на что угодно среагируют.

— А что мы будем делать, если, предположим. — Лера суеверно постучала по дереву. — Все-таки Старка освободим?

— Сажать корабль. Но только надо что-то придумать с безопасностью. Тыца, что скажешь?

— Есть пара идей. Но пока сложно сказать. Понимаю, что надо забить эфир, чтобы не сразу обнаружили возмущение потоков. Вернее, не сразу вычислили, какие именно потоки мы используем. Не знаю, насколько долго я смогу их путать. Ну, предположим, минут сорок. Дальше можно будет просто, например, устроить какие-нибудь фейерверки, что-то подобное. Это их задержит, предположим, минут на десять. Ну можно попытаться отстреливаться. С нашими способностями, надеюсь, по ружьишку мы у них легко отнимем. Ну еще десять минут. Сколько вообще времени-то надо?

— Часа два, наверное. — Макс пожал плечами. — Планируй на три.

— Печально. Посмотрел, что может коннектор под этой программой — не так уж и много. Было надо, конечно, ее в компьютер выводить. Коннектор, хоть и получается чем-то вроде пульта управления, некоторые операции переваривать все равно отказывается.

Лера помрачнела.

— Ну это смерть…

— Да ладно, не впервой, отобьемся, — обнял ее Макс.

— А вообще тут такая ситуация, что сложно планировать, — продолжил Тыца. — Думаю, походу еще что-нибудь придумаем.

Лера подняла вверх палец. И тихо сказала:

— Есть! Идут переговоры и про усиление охраны в районе НСБ, и куда-то они там еще засылают несколько бригад быстрого реагирования, но не могу понять куда. Вернее, это не говорится.

— Не к нам ли? — усмехнулся Макс.

— Сомнительно, — пожал плечами Тыца. — Не думаю, что они могли бы нас так быстро вычислить, во-первых, и без всякого возмущения потоков, во-вторых. А потоки я отсматриваю. В эфире все спокойно. Значит, повезут сейчас твоего летчика в более надежное место. Или из НСБ куда-то, или, наоборот, откуда-то в НСБ. Если усиление вокруг здания НСБ, то, возможно, как раз в него. Отсюда мораль: надо выдвигаться. Хотя, думаю, у нас пара часов еще есть.

Лера задумчиво осмотрела друзей. Дверь открылась и вошла Катя.

— Не могу уснуть. Что-то мне подсказывает, что эфир оживился. Так? Идем освобождать?

Лера и Макс переглянулись.

— Успокойтесь. — Тыца поморщился. — Раз взяли ее уже, то будем все вместе. Девочка уже доказала, что способна на многое.

И вкратце пересказал Кате, что происходит.

— Везут в НСБ, как понимаю, — задумалась Катя.

— Катя, там непонятно, в какую сторону будет усилена охрана, — сказала Лера. — Лезть освобождать Старка среди толпы агентов, даже при всех наших улучшенных параметрах было бы несколько наивно. Идеально было бы перехватить машину до, того, как она приблизится к управлению НСБ.

— Нет, — покачала головой Катя, — пока совершенно непонятно. Тревога, общий сбор, усиление охраны… Ну, то есть, общие слова какие-то, без конкретных указаний.

— Ладно, — опять поморщился Тыца. — Но, в любом случае, выезжаем!

Уже через минуту Макс безуспешно пытался остановить такси.

— О, общественный транспорт! — воскликнул Тыца и устремился за электробусом.

Тот уже отходил от остановки, и потому Тыца автоматически ухватился за какой-то выступ, тут же раздался скрежет, и солидный кусок электробуса остался у Тыцы в руке.

— Ой, — испугался Тыца и пояснил подбежавшему Максу: — Не ожидал.

Макс быстро поставил кусок назад, провел ладонью, и все стало как прежде.

Двери открылись, и все вошли в салон. Молодой парень, расположившийся на заднем сиденье, и, по всей видимости, заметивший небольшой произошедший казус, очень долго с отвисшей челюстью разглядывал компанию, но потом, видимо, убедил себя, что все это ему просто показалось, и отвернулся к окну.

— Ты, батенька, слишком силен для этого мира… — улыбнулся Макс.

— Жалко, что нет функции, дающей возможность полета. Вот это было бы мощно!

— Ага, еще полумаску, развивающийся плащ — и ты вылитый бэтмен был бы, — улыбнулась Катя. — Только подкачаться еще надо для представительности.

— Неплохая идея! — Тыца задумался. — Может, надо покопаться в настройках? Возможно, это как-то можно сделать…

— Пока я не услышала от вас никаких планов, — сказала Катя. — Вы, может, подумаете немного о деле, а не только о супергеройстве?

— Гляди, — кивнул Макс, — вот и они.

За окном проплыл припаркованный у обочины черный «Мамонт». Около него стояли, замерев, словно статуи, два широкоплечих агента.

Все проводили их взглядом, и, не сговариваясь, вздохнули. Все было понятно без слов: справиться с такой силой будет непросто.

— Тыца, — Макс оживился, — а ведь наверняка в коннекторе можно посмотреть если и не расположение агентов НСБ, то уже точно расположение «Мамонтов». Хотя бы чисто визуально. Они же здоровые, черные, должны издалека бросаться в глаза. Вид сверху ведь есть?

Тыца хмыкнул и начал листать странички.

— Что-то типа того есть. Вот, например, забавная штучка. Живая карта. Хе-хе. Стоят, родимые. И, знаешь ли, Максим Александрович, что характерно? И вокруг НСБ джипов хватает, но вот улица Продольная контролируется практически полностью. До площади. Мне кажется, это не просто так.

— На площади мы имеем перекресток, — сказала Лера. — То есть, три направления, откуда они могут появиться.

— Если, во-первых, движение начнется не оттуда. И, во-вторых, два направления — там же улица, как ее, Средняя, она фактически возвращается назад. Если начало маршрута на ней — то они бы не делали крюк, а поехали сразу к НСБ. — Макс задумался.

— Логично, — кивнула Лера. — Но на площади только жилые дома и универмаг. Больше ничего. Ну и больница.

— Больница! — И все переглянулись.

— Хорошая идея, — резюмировал Тыца. — Больница — это то место, где приводят в порядок поврежденные, в силу каких-то причин, коды. То есть там есть оборудование для работы с этим. И почему бы там не держать человека… Ну, например, изменив ему код…

— Не так, — покачал головой Макс. — Больница защищена от внешних воздействий. Это, собственно, уровень в уровне. И, сканируя уровень, найти человека там невозможно. Очень логично. Хорошо они его спрятали, и зря открылись, явно переоценив наши возможности. Сканировать, к сожалению, мы ничего не можем.

— Хм… — сказал Тыца. — Если они считают, что такое возможно, это надо обдумать. Спасибо ребятам за подсказку.

— Нам, похоже, лучше выйти, — сказала Катя. — Если здесь наискосок пройти, то совсем чуть-чуть будет.

 

Глава 26

Образцовые посетители

Естественно, когда идешь в больницу, то надо купить цветы, торт и апельсины. Лера несла цветы, Катя торт, а Макс небольшую сетку апельсинов. Тыца сказал, что замаскировались уже достаточно, и без четвертого персонажа, выглядящего как дурак, их маскировка обойдется.

— Объявили пятиминутную готовность, — сообщила Лера, взявшись за ухо. — Наверное, нам бы было хорошо подойти к больнице вместе с их выходом.

— Мы даже подойдем чуть раньше. — Макс оглянулся по сторонам. — Катя, видишь вон ту симпатичную машинку? Зелененькую? Хиро говорил, что ты стала хорошей угонщицей? Тыца, отдай девушке коннектор. А ты ему торт.

— Торт! — сморщился Тыца и аккуратно, словно жабу, взял картонную коробку.

— Подъезжай потихонечку ко входу в больницу, и, надеюсь, сейчас Старка выведут, мы сядем и поедем дальше. Прямо вон туда. — И Макс махнул рукой в сторону небольшого парка.

Лера закрутила головой:

— Стой! Там, вроде, нет выезда, только назад!

— Именно так, — подтвердил Макс. — Давай, Катя, быстрее!

Катя рысью пустилась к машине.

— Ты что задумал, Макс? — Лера оглянулась по сторонам. — Там же тупик!

— Я тебя понял, а теперь быстрее пошли ко входу!

Подошли они очень вовремя. К больнице подкатил «Мамонт», а высокая дверь приемного покоя открылась, и из нее вышел плечистый парень в костюме, который, оглянувшись по сторонам, и скользнув равнодушным взглядом по компании с тортом и цветами, сообщил в тянущуюся от уха гарнитуру:

— Чисто.

Из двери, между двумя широкими плечами, показалась худенькая фигурка Старка. Лицо его было растерянно.

Тыца взял «Мамонта» за бампер и легко перевернул его на крышу. Макс, стараясь рассчитывать силу, вырубил одного за другим трех агентов, даже не успевших понять, что происходит. Тыца заблокировал «Мамонтом» вход в больницу, и тут же подкатила Катя на зеленом автомобильчике. Лера запихнула в него совершенно ничего не понимающего Старка, следом заскочили Макс с Тыцей, и Катя нажала на газ.

— Блин, папа! Все-таки один раз научился на автомобиле ездить — значит, уже навсегда. Больше всего я боялась, что не смогу сейчас его вести. Куда ехать?

— Прямо, прямо! — заорал Макс, оглядываясь. — Отдай коннектор Тыце.

Старк смотрел на происходящее обезумевшими глазами.

— Привет! — Коснулась его руки Лера. — Я Лера Воронова, это — Макс, мы немного изменили внешность.

— Воронова? — переспросил Старк и еще с бо льшим удивлением посмотрел на Леру и Макса. — А эти кто?

— Это Катя, наша дочь, это некто Тыца, гениальный программист.

— Программист? — изумился Старк. — Мне они запомнились совершенно другими. Никогда не видел, во всяком случае, чтобы программисты одной рукой внедорожники переворачивали! Впрочем, когда Максим Александрович силой мысли завалил трех охранников, я удивился еще больше.

— Почему силой мысли? Это был хук справа, хук слева и снова хук справа! Как-никак, спортом-то я в молодости занимался!

— Вообще-то, Макс, это смотрелось именно так. — Лера улыбнулась. — Ты идешь с апельсинами, и в следующую секунду эти трое уже лежат, а ты всех нас тянешь в машину. Даже не знаю, куда апельсины делись. Похоже, скорость реакции тебе Тыца задрал весьма основательно. Сам он переворачивает автомобили гораздо медленнее.

— Это оттого, что я волновался, когда их вырубал, а он был, как обычно, спокоен. Катя, объезжай парк по периметру! Тыца, когда мы окажемся в дальней не просматриваемой точке — меняй экстерьер машины, только не надо ничего сверхвыделяющегося!

Катя оторвала взгляд от зеркала:

— Ну наконец-то, два «Мамонта» на хвосте.

Макс, прищурившись, дождался, пока мигалки исчезнут за поворотом и кивнул:

— Тыца, пора! Катя! А теперь сбрасывай скорость до минимума. Мы просто прогуливаемся! Нагнитесь, чтобы вас не заметили!

— Не стоит, — сказал Тыца, — я тонировку до предела поднял. Ничего тут не разглядеть.

Мимо промчались «Мамонты». Лера выдохнула:

— Макс, ты все-таки гений!

— Погоди. Надо сначала выбраться на дорогу, хотя бы, чтобы такие выводы делать.

— Да все уже, — ухмыльнулся Тыца, — двадцать метров осталось. А эти ребята, гляди-ка, назад уже летят. Видимо, поняли, что плохо проверили кусты.

Катя вырулила на улицу и, не торопясь, влилась в поток машин.

— Вы точно Вороновы? — Лицо Старка было, мягко говоря, немного растерянным. — Ты же, Макс, вроде исчез?

— Понятно. Ты был полностью отключен от этого мира и не знаешь никаких новостей?

— А что за новости? Вайс, судя по этому. — Старк кивнул в сторону, откуда доносились звуки сирен, — пока еще у власти?

— Ну, в общем-то, да. Но я решил попытаться это прекратить. Ты же можешь посадить корабль?

— В принципе, могу. Но для этого нужно несколько условий. — Старк задумался и замолчал.

— Ты до сих пор не веришь, что я есть я? — Макс широко улыбнулся.

— Примерно так.

— Тогда спроси меня что-нибудь. Но такое, что кроме нас никто не может знать.

— Что ты сказал мне, когда мы вышли на улицу после последнего разговора с Хиро?

Макс растерялся. Он на минуту задумался и пожал плечами:

— Не помню. Вроде ничего. Мы, кажется, просто попрощались.

— Похоже на правду, вернее так оно и было, — согласился Старк. — Но знаешь ли, Макс, в наше время компьютерного сознания присвоить себе чужие воспоминания не так уж и сложно. Но вот личность вряд ли присвоишь. А твоя личность, несмотря на эту внешность, прочитывается элементарно. Так что ты хочешь, объясни еще раз и подробно.

— Одну секунду. Катя, вон под тем домом подземная парковка. Заедь туда, пожалуйста. Лера, выведи-ка пока на лобовое стекло новости последних дней. Посветим немного лучшего пилота нашей эпохи. Тыца, ты понял, машину надо еще раз изменить.

Через пять минут из подземного паркинга выехал неприметный серо-коричневый пикапчик. Старк, досмотревший новости, покачал головой:

— Быть вождем, Макс, у тебя получается весьма неплохо. А уж эти слухи, что вы распустили по городу — это уже, конечно, высший пилотаж. Я понял, почему ты так удачлив в бизнесе — парадоксальные решения…

— Это, кстати, — перебил, рассмеявшись, Макс, — было решение Тыцы. Я же, мягко говоря, сначала был этой придумкой несколько шокирован.

— О, молодой человек, поздравляю вас, — Старк пожал руку Тыце. — После этого он просто обязан взять вас на работу! И назначить, как минимум, своим замом!

— Эх, — вздохнул Тыца. — А ведь еще совсем недавно в нашей небольшой компашке, изрядно поредевшей, правда, я был главным. Так что, пожалуй, откажусь.

Макс обернулся к Старку:

— Давайте от лирики перейдем к делу. Ты можешь посадить капсулу и запустить клонирование людей?

— Безусловно, могу.

— Скажи, сколько времени тебе на это понадобится?

— Если со времен второго ролика, где показана планета, ничего не изменилось, и корабль по-прежнему находится на геостационарной орбите — несколько часов. Ну, скажем так, начиная от двух-трех и заканчивая пятью-семью. Не забывай, что у меня нет карт планеты, и мне будет еще необходимо выбрать нормальное место для приземления. Это, пожалуй, самое сложное. Далее. Управление. Каким образом я буду это делать?

— У меня в страховочной прошивке есть пульт управления. Который вроде бы ничем не отличается от того, что стоит на капитанском мостике. Если, конечно, не считать, что это его виртуальная копия.

— Отлично, — кивнул Старк. — Тогда мне нужна комната, в которой мне никто не будет мешать, и несколько часов покоя.

— Комната, по возможности, должна быть бронированной, — мрачно сказал Тыца. — Представь, какая суета начнется, когда корабль возьмет курс на посадку. Этим же пультом, по идее, можно на любом уровне пользоваться? Так не следует ли нам рвануть куда-нибудь на третий или вообще в резервный?

Макс задумался.

— Вряд ли это что-то даст. Если начнется такая суета, как ты обещаешь, то они достанут нас хоть в резервном, хоть на третьем. По возмущению потоков наше местонахождение будет просчитать элементарно, и добраться к нам — делом нескольких минут. Так что надо искать место здесь. Понятно, что они весьма четко понимают, зачем мы похитили Старка, и уже готовятся к серьезной битве.

— Папа, они не могут отключить пульт?

— Нет, все управление пока переведено к Тыце в коннектор. И ломануть им это не удастся. Поехали-ка, Катя, сейчас направо. Есть хорошее местечко — бывший комплекс виртуальной реальности. Сначала у нас было много программистов, и под них было даже особое здание. Потом, когда все это уже обкаталось, программисты разошлись на какие-то другие проекты, а сам отдел переехал в более удобные помещения. А там весьма крепкие стены и хорошие двери — сначала мы опасались, что кто-то захочет захватить программистов или просто как-то воздействовать на саму реальность. Но все оказалось немного иначе.

Макс грустно ухмыльнулся.

— Я, кажется, помню, где это, — сказала Катя. — Будем, в принципе, через пять минут. Такая маленькая незаметная дверь в холме…

С тех пор, как Макс здесь не был, дверь оказалась еще более незаметной: она заросла кустами и травой, и отыскать ее удалось не сразу. Внутри же помещения все оставалось по-прежнему: громадные пульты с рядами кнопок, ряды эргономичных кресел, экраны по полтора метра. Под бронированным потолком тускло светились лампочки аварийного освещения. Макс щелкнул парочкой выключателей, и громадный зал осветился приятным зеленым светом.

— Кабинеты — там, — указал Макс рукой в дальний угол, — пошли, Старк, выберешь себе место поудобнее.

Но тот особо выбирать не стал и сел в первом же, в который Макс открыл дверь. Положил коннектор на стол, нажал что-то на экране, и в воздухе возникло голубоватое свечение, в котором через несколько секунд появился шарик планеты, дуги орбит и ряды бегущих цифр. Старк погрузил ладони в свет и произвел несколько движений. Шарик планеты стал плавно перемещаться вправо. А потом влево.

Старк обернулся к Максу и радостно сказал:

— Помнят руки-то! Помнят! Возьми коннектор, я замкнул его на пульт, так немного удобнее. Можешь взять его. Мало ли, может, понадобится! Думаю, для выполнения параллельных операций мне не помешает.

— Отлично! — кивнул Макс, улыбнувшись в ответ, вышел из кабинета, и лицо его тут же приобрело серый землистый оттенок. Он тяжело вздохнул и пошел в зал.

Лера, увидев выражение лица Макса, сразу встала.

— Что?

— Пока еще ничего. Но, думаю, Катю надо отсюда выпроводить. Мне гораздо спокойнее будет, если…

— Если, Макс, они возьмут ее в заложники и прикажут остановить посадку?

— Да, ты права. Погибать, так уж всем вместе.

Тыца, услышав последнюю фразу, крутанулся на кресле, где он уже с удобством расположился:

— И, заметь, компания для этого самая подходящая! Имеющая уже большой опыт подобного времяпрепровождения!

— Ну что, Тыца, — устало улыбнулся Макс, — есть какие-то идеи, как будет обороняться?

Тыца взял коннектор и грустно глянул на экран.

— Ну пока тишина. Весь эфир я забил, посмотрим, как быстро они найдут в этом хаосе полезный трафик, разберутся, что он из себя представляет и откуда исходит. Проще говоря, интересно, сколько им времени понадобится чтобы просечь, что корабль уже идет на посадку, а потом вычислить центр управления полетом? Впрочем, к чему вопросы. Просто засекаем время. И, секундочку…

Тыца победно поднял голову и всех внимательно осмотрел:

— Мало того, что исчезла дверь, тут кругом такой густой лес стал, через который просто не продерешься.

— Плюс десять минут! — с фальшиво-оптимистичной интонацией сказала Катя.

Тыца захохотал:

— Молодец, дочка, вся в папу!

Лера и Макс тоже засмеялись. Несмотря на тяжесть положения — вполне искренне и счастливо: обретенная дочь показывала родительский характер.

И в громадном зале наступила тишина. Лера откинулась в кресле и закрыла глаза, Катя, усевшись на стол, нервно болтала ногой, Макс ходил словно тигр в клетке из угла в угол, мягкой пружинящей поступью. Тыца включил экран стационарного компьютера и поморщился:

— Перекрыто почти всё. Но не всё. Хе-хе.

И углубился в изучение компьютерных кодов. Время от времени раздавался его голос:

— А мы вот так! Хм… А если… Ну да, понятно… Ой! А это что такое?

Время от времени он бросал взгляд на экран коннектора, и наконец сказал:

— О, поехали черные машинки. Минут через десять будут уже здесь. Впрочем, едут быстро, так что минут через пять. Отменная реакция — через семьдесят две минуты после выхода в эфир.

Лера встала и заглянула Тыце через плечо.

— Их слишком много. Даже удивительно.

Макс остановился:

— Ну что, Тыца, придумал что-нибудь?

— Есть идейка, но пока не могу разобраться. Влез к ним в систему, осталось только хороший доступ получить. А когда это произойдет, уж мы им покажем.

Макс зашел в кабинет, где сидел Старк.

— Что скажешь?

— Мы вошли в атмосферу, пытаюсь присмотреть место. Пока сложно. Если тебя интересует время — то еще как минимум час.

Макс молча кивнул и вышел в зал. Махнул рукой:

— Все нормально. Еще час.

— Угу, — Тыца мрачно посмотрел на экран коннектора. — Суетятся, ищут вход.

— Может, их все-таки атаковать? — Макс задумчиво посмотрел на экран. — Мы же можем выйти отсюда, как понимаю, в резервный уровень, а оттуда вернуться уже на стратегически оптимальную позицию.

— Можем, — кивнул Тыца. — Но это последнее, что надо делать. Пока мы сделаем вот что.

Сверху раздались глухие удары.

— Фейерверк, — пояснил Тыца, — реального вреда он не причинит, так как это все электронная фикция, Совершенно безопасная. Для детских праздников. Но, как говорит Катя, десять минут это нам дает. А они мне сейчас нужны.

И Тыца снова углубился в компьютер. Впрочем, ненадолго. Уже через пару минут он хлопнул себе по лбу:

— Блин! Как все просто здесь, оказывается. А я-то парился.

И вывел изображение атаки бункера на большой экран.

— Вот, есть. Смотрите.

К шеренге агентов НСБ, полностью блокировавшей холм, подступал плотный строй мутантов. Сначала агенты просто не обращали на это внимания, принимая, видимо, их за своих, но вскоре мутанты начали атаковать. Пространство наполнилось диким воем, который было слышно даже в бункере.

Тыца без устали жал на клавиши:

— К сожалению, этих милых юнитов нельзя оптом создавать. Приходится по одному. Впрочем, это тоже неплохо.

Однако агентов было взять не так уж и легко. Почти на равных они отражали атаку монстров, а потом разделились на две части. Бо льшая билась с мутантами, а меньшая продолжила обследовать холм, пытаясь вычислить его слабое место.

— Ого, — присвистнула Лера и показала на край экрана. — Люди собираются!

Тыца выкрутил громкость на полную и попытался уловить крики толпы.

— Там Воронов! — донеслось до осажденных. — Немедленно прекратите!

Макс заулыбался.

— Это хорошо, значит, то, что мы делаем и в самом деле нужно людям.

Он схватил коннектор.

— Уважаемые сограждане, земляне! Прошу вас, не рискуйте! До высадки на планету остаются считаные минуты! Будет очень неразумно отдать сейчас свою жизнь!

— Кто может запретить погибнуть человеку за свободу? — ухмыльнулся Тыца.

И охнул:

— Так, они все-таки нашли вход.

Все обернулись на дверь. Та уже дрожала словно бумажный листок под порывом ветра. Но пока не сдавалась.

Тыца встал из-за компьютера, подошел к ней вплотную. С сожалением покачал головой:

— Долго не выдержит. Уж больно у НСБ инструменты хорошие.

Дверь и в самом деле начала поддаваться. Появившиеся на ней красные пятна расползались все шире, и было понятно, что еще пара минут — и вход будет открыт.

Макс тоже подошел к двери стал плечом к плечу рядом с Тыцей. Незаметно, чтобы никого не волновать, пожал ему руку:

— Я рад, что все было не зря.

— Макс, посмотри на машины… — вскрикнула Лера.

— И что там, — Макс обернулся к экрану. — Вайс! Сам!

— Где? — заинтересовался Тыца. Какая мерзкая, все-таки, рожа.

— Старк! — заорал Макс. — Сколько еще времени нам надо?!

— Несколько минут! Не знаю! Считай, что три!

— Давай-ка, Тыца, выйдем!

Тыца хмыкнул.

— Что-то я не помню, обещал я ему, что доберусь до него или нет? Ну ладно, будем считать, что обещал. Девушки, на вашем месте я бы на всякий случай заперся в каком-нибудь из кабинетов.

Тут же посредине зала загорелось электрическое кольцо. Макс с Тыцей впрыгнули в него и уже через минуту были за спиной Вайса. Разобраться с его охраной особой сложности для них не представляло.

Толпа встретила появление Макса громким, хотя и нестройным, криком «Ура».

— Привет, Питер. Вот и кончилось все. Начинается новая жизнь.

— Начинается… — Вайс усмехнулся. — Возможно, для кого-то…

И внезапно исчез: рассыпавшись разноцветными кубиками растворился в воздухе. Это было настолько неожиданно, что Воронов даже сделал шаг вперед, пытаясь ухватить Вайса, но схватил лишь воздух.

Десятки агентов, бросив битву, устремились к Максу с Тыцей. Воронов, бросив на них беглый взгляд, проорал Тыце, кивнув назад:

— Так, вон стоят Роберт Крайцман и Амалия Кортес, заместители Вайса!

И, улыбаясь нехорошей улыбкой, отправился к ним. Тыца испуганно глядя на толпу агентов, начал готовиться к обороне. Принял боевую стойку, даже стащил с себя куртку. Агенты бежали все быстрее, и когда им оставалось до Тыцы буквально несколько метров, их толпа начала редеть. Агенты исчезали! Просто растворялись в воздухе. Через несколько секунд не осталось ни одного. Мутанты прекратили битву и замерли, став медлительными словно черепахи.

Тыца увидел, что, когда Макс уже почти подошел к заместителям Вайса, Амалия что-то шепнула на ухо Крайцману, и тут же, как и Вайс, рассыпавшись на кубики, исчезла. Вслед за ней пропал и Крайцман.

Тыца перевел взгляд на ликующую толпу, там тоже становилось все меньше людей.

— Макс! Что происходит!

Но, судя по лицу Макса, он сам не мог понять, что случилось. Потом вдруг махнул рукой и счастливо рассмеялся.

— Все, Тыца, мы приземлились. Игровые модули в связи с посадкой автоматически отключены, весь вспомогательный персонал удален во избежание путаницы, а все, кто исчез, — уже в своих телах идут по планете. Макс оглянулся на народ, желая сказать им то же самое, но массовый крик «ура» известил о том, что там это поняли раньше Макса.

— Ты-то не исчезнешь?

— Настройка была такая, что первый выходит Вайс, а я ухожу с корабля последним. Так что ты исчезнешь раньше. — Макс хлопнул Тыцу по плечу. — Дверь-то они так и не доломали. Но попортили основательно. Вряд ли ее теперь удастся открыть. Сумеешь выбить? С трех ударов?

— С одного, — покачал головой Тыца. — Пари?

Макс выставил вперед ладони:

— Не-не-не! Верю!

Тыца подошел к двери, и через мгновение она слетела с петель.

Первой вышла Лера, за ней выбежала Катя. Следом, боком появился Старк, который тут же улегся в траву.

— Ну что, Максим Александрович, прилетели?

— Прилетели, — выдохнул Макс, обнимая дочь и жену. — Вот мы и снова дома. Сколько времени уйдет на высадку?

— Порядка недели, думаю. Планировался год, но биоматериала достаточно: когда стали на геостационарную орбиту, то автоматика включила его производство. А Вайс, по всей видимости, просто забыл про это. Представляешь, какой перегруз был на корабле? Через пару месяцев он бы просто ушел в пике, и сгорел в атмосфере. Вот тебе и вечная жизнь, о которой так мечтал Вайс.

 

Глава 27

Вот и все

Эта неделя была, пожалуй, самой сложной в жизни Макса. Столько забот на него еще никогда одновременно не сваливалось. Из восьми сотен 3D-принтеров работало меньше половины. Когда Макс распределял, что на каком принтере делать, он думал, что сойдет с ума. Кому-то были нужны детали для первого экскаватора. Кому-то для асфальтоукладчика. А кому-то и просто тарелки, чтобы было из чего есть. Безумие. Но, как ни удивительно, Макс сумел разрулить эту ситуацию без особых потерь. Спасибо Хиро, который умел каким-то волшебным образом успокаивать людей. Впрочем, самой большой неожиданностью на новой планете было, пожалуй, то, что вечно конфликтующие бывшие жители Земли научились находить друг с другом общий язык. «Здесь особая атмосфера», — сообщал Хиро по коннектору. И смеялся: «Видимо, в ней распылено что-то хорошее и доброе!»

После каждого звонка Хиро (а их бывало до пары десятков в день) Макс испытывал чувство необыкновенного подъема.

— Эх, как я хочу вниз! — Макс потирал руки. — Так хочется стать на твердую землю, вдохнуть настоящего воздуха, заняться настоящим делом!

Если вдруг под рукой кто-нибудь оказывался, то Макс сразу же начинал ему объяснять, как он благодарен Хиро и какой это великий организатор.

— Катя! Вот из всех моих решений — самое лучшее это то, когда я позвал на работу Хиро. Ведь он же был до этого простым школьным учителем! Но я сумел разглядеть его громадный организаторский потенциал! Да, впрочем, что я тебе объясняю! Именно благодаря вам я сейчас здесь! Да и тебя он спас! Не только нашел на нижнем уровне, но и потом отбил у мутантов!

— Дважды отбил, — согласилась Катя. — Один раз на нижнем, еще раз — когда пытались сократить дорогу к мосту, с которого вы так круто нырнули.

— Да нет, — махнул рукой Макс. — Я имел в виду, когда битва была!

Катя погрустнела.

— Нет, тогда это был Амаль. И Павел Николаевич. Он, кстати, откуда-то знал мое настоящее имя. Я только благодаря ему его и вспомнила.

— Твое настоящее имя? — удивился Макс. — Твое настоящее имя мог знать только Хиро… И все!

— Но Павел Николаевич знал! Он, оговорившись, назвал меня Катей.

— А кто такой Павел Николаевич? — Макс задумался.

— Это посетитель нашего кафе, но он какой-то странный… Мне кажется, он защищал меня. Разве это не твой знакомый?

— Никого не знаю под таким именем. Да и все мои знакомые, кому я мог довериться в это время, наперечет. Ты ничего не путаешь?

— Может, и путаю, — Катя пожала плечами, решив, что пусть это останется ее личной тайной.

А люди все исчезали. Как-то Тыца, беседуя о чем-то с Максом, схватил его за рукав.

— Так. В голове у меня пошли какие-то круги. В плохом здоровье я пока себя не подозреваю, значит, это сигнал о переносе сознания. Ну что, Макс, скоро увидимся! Давай!

И Тыца протянул ему руку. Макс протянул руку в ответ, но Тыца рассыпался на множество мелких кубиков.

— Оп-па… Вот и Тыцы нет, — подошла к отцу Катя. — Все-таки это как-то немного грустно. Расставание… Люди исчезают…

— Что же в этом грустного. Обычно, когда люди исчезают, они умирают. А здесь все прямо наоборот — они оживают! И, тем более, мы с ними со всеми скоро увидимся, с живыми и настоящими!

— Действительно, скоро, — подтвердила Катя. — На корабле уже осталось, как утверждает мой коннектор, всего несколько человек. Так что сейчас уже настанет очередь меня и мамы, а затем и твоя…

Катя обняла Макса:

— Ой, у меня круги в глазах! До встречи в реальности!

И тут же исчезла. И Лера, пославшая Максу воздушный поцелуй, исчезла вслед за ней. Макс закрыл глаза и замер. Открыл их через секунду и обнаружил себя на том же месте. Закрыл снова, и на этот раз ему хватило воли подождать каких-нибудь физических изменений. Но переселение в тело ничем не отличалось от обычных ощущений в виртуальном пространстве. Макс устал ждать и осторожно, через прищуренное веко, посмотрел, что происходит вокруг. Он, по-прежнему, стоял посередине улицы виртуального города. Он снова закрыл глаза, но тут в кармане завибрировал коннектор.

— Привет, Макс, это Тыца. У меня очень плохие новости. Готов?

— Готов, — кивнул Макс.

— Мы, наконец-то, арестовали Вайса, и он сказал, что последним его поручением специальному агенту Висту было украсть твою ДНК и уничтожить ее.

— Это не самое худшее известие, — улыбнулся Макс. И тут же понял. — Или ты хочешь сказать, что он выполнил это задание?!

— Именно так. Перед тем, как быть отключенным вместе с остальными агентами НСБ, он успел это сделать. У нас остались ДНК убитых людей. Я разговаривал с Хиро, но он говорит, что ничего не получится.

— Не получится, — печально согласился Макс. — В принципе, это возможно, и казалось бы, ничего здесь сложного в этом нет. Но, увы, возможно только теоретически. На практике получается вот что. Мозг уже заточен под определенные физические параметры, и сознание вместе с чужим ДНК дает инвалидность. А я не хочу быть инвалидом.

Тыца пытался еще что-то сказать, но Макс извинился и нажал отбой. На новую планету ему ступить было не суждено.

Через несколько минут он снова набрал номер Тыцы.

— Привет. Как там Лера и Катя? Не решаюсь их набрать…

— Ну так.

Тыца тяжело задышал, и Макс понял, что он всхлипывает.

— Ну ты-то хоть не устраивай мексиканский сериал. Меня же всегда можно будет увидеть. И вот еще что. Спроси у Старка: он сможет поднять капсулу обратно на орбиту?

— Зачем тебе это?

— Мне будет приятнее смотреть на вас с небес. И, в конце концов, любой планете нужны боги. И я стану первым на этой.

 

Глава 28

Снова Мигель

Я, конечно, жалею, что «Веселые таксы» распались. Но, что поделаешь. Так им было предписано судьбой. Все хорошее рано или поздно заканчивается. И не надо меня в этом обвинять. Там история несколько посложнее.

Как-то вдруг подходит ко мне какой-то старичок, и говорит: «Слушай, парень, знаю все про твои дела». Ну я под дурачка: «Какие еще дела? Вы меня с кем-то путаете!» А он мне начинает подробно, будто все это в новостях увидел, пересказывать все наши с Амалем дела. Ну то есть, вообще все. Будто даже не по новостям видел, а сам за углом стоял и наблюдал. У меня, понятно, все взыграло. Что вам надо, спрашиваю. А он такой — ничего. Я, дескать, твой дальний родственник и просто о тебе забочусь. Чтобы ты, дурак, в нехорошую историю не попал. Таких родственников у меня сроду не было. У нас, конечно, семья большая, но я-то все равно всех знаю. И промолчал. Сказал себе: Мигель, ну если ему хочется считать, что он твой родственник — то без проблем. Пусть считает. Главное, чтобы в полицию не пошел. А он мне говорит: вот вы собрались деньги с биржи выводить, думаете туда ночью влезть и быстренько по компьютеру левую проводку сделать. Не знаю, отвечаю. Не, ну я знал, что на биржу идем. Но могу четко сказать, что эту тему Амаль ни с кем, кроме меня, не обсуждал. Ни с Ником, ни с Туком. Да я даже сам не знал подробностей этих: проводка какая-то, компьютер. Предположим, отвечаю. Может такое быть. А он мне тогда говорит: есть на этой бирже замаскированная камера, и она вас спалит. И чтобы, значит, все нормально было, то, когда зайдете, найди сразу слева в щитке голубой провод и выдерни его. Он, дескать, от этой камеры на отдельный жесткий диск идет. Ну я согласился — что, сложно, что ли, провод выдернуть? Думаю, хотел бы он меня подставить, давно бы все дела полиции слил. Ну так он же не слил! И ставит условия: чтобы я, значит, ни про наше с ним общение, ни про голубой провод этот Амалю ничего не говорил. Это мне, конечно, подозрительно показалось, ну ладно. Как на биржу вошли, то я пошел, и сразу этот голубой провод выдернул. А потом в новостях говорят: грабители, дескать, были более чем подготовлены к делу. Они не только знали пароли и все такое прочее, но также и то, где стояла скрытая камера, и отключили ее, прежде чем войти в операционный зал. А про камеру эту, дескать, всего человека три знали из руководства биржи. Ну и обсуждают это во всех новостях. Амаль спросил у меня, не отключал ли я чего. А я лицо кирпичом сделал и говорю: да нет, конечно, я вообще не знаю, что там чего и как. А дедушка этот потом начал мне изредка всякие штуки говорить: ну, где какая камера стоит, или что, например, охранник раньше придет. Вот откуда он все это знал — я даже представить не мог. Такие вещи говорил — что их, как ты ни анализируй, все равно не предусмотришь. Уж насколько Амаль умный парень, а все равно их не мог предусмотреть. А дедушка этот все знал. Имя у него простое было, и даже детское — велел мне себя Славой называть. Уж не знаю, почему.

Так вот я о чем хочу рассказать. Это же он мне посоветовал машину эту проклятую купить, из-за которой все и закрутилось. Мы как-то сидели с ним, трепались за жизнь, и тут-то мне он и говорит: хочешь очаровать женщину — сделай ей дорогой подарок. Но только такой дорогой, чтобы никто не мог повторить. Подари ей, например, машину. Крутую, типа, машину, которой ни у кого нет! Ну я ему возражаю, что Амаль запрещает большие траты делать. И тут он мне четко и логично объяснил, что меня никто с этой тратой не запалит. Машина-то не моя будет! Ну я и поверил. Не думаю, что он меня подставлять хотел. Просто посоветовал по-хорошему, типа хотел поделиться своей мудростью. Ну, как с младшим родственником, хотя я ему и не родственник. А оно вон как все вышло. Не, если бы он нас подставить хотел, то он бы уже миллион раз мог это сделать. Случайность просто.

Да он и сам так считает. Он же извинился передо мной. Я его еще один раз видел. Еще там, на корабле. Я про ребят у него спрашивал, так он тоже все знает. А рассказчик он — просто завидки берут! Рассказывал мне, например, в подробностях историю, как Амаль с Агатой Максима Воронова пытались спасти, когда тот от НСБ на своей машинке удирал. В лицах все пересказал очень круто. Тогда-то, наверное, не смешно было, зато потом уж я похохотал. Особенно когда он рассказал, какие лица у НСБшников были, когда их фура в тупике заперла.

Еще рассказывал, как агенты НСБ в убежище пришли, а Амаль с Агатой по подземному ходу сбежали. Так вот, агенты не могли в это поверить и думали, что те прячутся под кроватью или за каким-нибудь игровым автоматом! Нас все обыскивали, все в пыли, злые, а никого нет! Тоже очень смешно.

А еще он очень Хиро хвалил. Умный говорит, мужик, и мышление у него, как это, систематическое. Главное, утверждал, вовремя ему всякие штуки подсказывать.

И он мне тогда сказал: ты не волнуйся, все это пустяки, все равно амнистия будет по всем виртуальным делам. И вот, оказался прав. Потому я вам и даю это интервью. Я сейчас чист перед законом. И даже, наоборот, стал эдакой легендой преступного мира. Он тоже мне все это обещал. И еще одну штуку сказал, просил передать Воронову. А как передать? Воронов вообще где-то в виртуальном пространстве. Приятель его Тыца, который сейчас «AVALON» возглавляет, важный человек, до него не достучишься. Агата, может, со мной бы и встретилась, но тоже обижена. До сих пор считает, что все это из-за меня закрутилось. Амаль погиб, и не только он.

Вот я и пошел на новостной канал. Ну, типа, исполнить просьбу Славы.

Он мне говорит: ты что, думаешь, на Земле все прямо так сидели и ждали смерти, что ли? Нет, естественно. И тем более Максим Воронов. Они сели в ракеты и улетели. Хотели вернуться, после того как все кончится, и начать Землю возрождать, но не вышло. Нечего там уже было возрождать. Ну и бродит эта ракета до сих пор где-то в космосе. Но ее вроде можно найти. А в ракете — как думаете, что есть? Тело Максима Воронова. То есть его генный код. И, значит, папу Агаты можно вернуть в наш мир. Я, правда, не представляю, как это сделать, но они ребята умные, может, и придумают чего.

Не, больше мне Слава ничего не говорил.

Над Амалем еще подшучивал. Тот еще жив был. Не родственники, говорит мы, но фамилия, может, у нас одна. А какие разные люди! Ну не знаю. Он вообще, этот старичок, очень скрытный был. Врал, наверное, про фамилию-то.