Наутро Николай ничего не помнил. Смутно мерещилось, что общался с Учителем, а что там было – все словно в тумане. Но интересно, чёрт возьми!.. Николай стал усиленно вспоминать.

Вспоминалось туго. Кажется, что-то важное, иначе отчего такое приподнятое настроение со сна? А может, от предвкушения нового путешествия в подсознательный мир?.. Воистину жизнь полна чудес и приключений! Пусть скептики не верят сказкам, с ними никогда ничего не случается. Вся их жизнь – сплошная скука. В их мире нет места парадоксам бытия!

Николай сам себе подивился, что мыслит и рассуждает подобными категориями. Да, дружба с высококультурным, разносторонне развитым человеком, асом в психологии оказала на него благотворное воздействие. А тут еще знакомство с одаренными литераторами. Ну и, конечно, его Марина – дипломированный врач, умница!.. Вот в каком обществе он теперь вращается!

Поэтому и на встречу с Пинским поехал как на праздник. Из сеансов психотерапии это превратилось в потребность души, в совместное творчество и… работу. Они ведь и впрямь работали по выявлению убийцы, вели расследование. Кто их в чем упрекнет?..

…Николай находился на дне ущелья, в самом его начале. Монументальные стены вздымались с обеих сторон вертикально ввысь. Над головой, в необозримой вышине – лишь клочок неба, подкрашенный в багрово-алые предзакатные тона. Дно устлано редким кустарником да чахлой травой, пробивающейся кое-где среди множества покрытых мхом валунов и щебня. В отвесных скалах темнеют отверстия пещер. Гордеев осторожно двинулся вперед. Он знал, что зов приведет его в нужное место. Главное – не суетиться попусту.Пока шел, петляя меж обломками каменных глыб, не оставляло ощущение собственной ничтожности и малости. Словно пигмей в соседстве с грозными колоссами, шагал Николай, косясь по сторонам. Ему подумалось, что эти вершины, это скалистое глубокое ущелье созданы руками древних богов на заре жизни, когда планета только начала обживаться, и до появления человека должна была пройти бездна времени. Чью могучую поступь помнят седые горы? Великанов, титанов, циклопов? Исполинских ящеров? А, может, еще более древних невообразимых существ – чудовищ, какие не приснятся в самом кошмарном сне?!..Николай представил, как вот здесь, на этой ране Земли, едва не рядом с самой преисподней, сцепились ужасные гекатонхейры и могучие гордецы титаны. Рушились скалы, многотонные глыбы свистели в воздухе, земля содрогалась от чудовищных ударов. Это был первый Армагеддон!.. Победили боги во главе с коварным Зевсом. А сторукие пятидесятиголовые великаны гекатонхейры с тех пор стерегут титанов в мрачной подземной темнице – Тартаре. Кто знает, не поблизости ли это где-нибудь, под гранитно-базальтовой толщей?..Гордеев так увлекся мифологическими грезами, что чуть не пропустил вход в пещеру, огромным порталом зияющий в скале. Остановился, вгляделся в темнеющее нутро, сразу понял – ему туда. Ну, раз чутье подсказывает, тогда вперед!И он вступил в расщелину.Николай шел в полутьме, и вскоре ход привел его к низкому лазу. Встав на четвереньки, Гордеев полез по нему, пока не выбрался в большое помещение. Где-то впереди мерцал свет. Двинулся к источнику освещения и через минуту очутился на небольшом выступе, представляющем естественный балкон.Взору открылось поразительное зрелище.Огромный зал в глубине горы весь залит ярким светом настенных электрических светильников. Пол устлан коврами, паласами, циновками. Повсюду возлежат люди, в основном молодые мужчины и женщины, все без исключения нагие. Их много, наверное, наберется сотня. Все заняты друг другом. Пары, тройки, куча мала – свальный грех, грандиозная групповуха! Искаженные в пароксизмах страсти лица, стоны наслаждения, сплетение голых, лоснящихся от пота тел… Массовые соития кто с кем и в самых разнообразных позах! Все вживую, натурально и без прикрас.Присмотревшись, он заметил в центре зала подиум, на котором восседал обнаженный мускулистый мужчина с эрегированным детородным органом – несомненно, хозяин и устроитель этой оргии. Он с наслаждением наблюдал за творящимся вокруг него непотребством. Сам не производил никаких действий, застыл статуей в позе лотоса, руки ладонями на бедрах – вероятно медитирует в сексуальном экстазе. И лишь огромный его фаллос подрагивает в такт ровному глубокому дыханию.Картина греховного блуда завораживала своей плотской непосредственностью и естеством. И еще какой-то мистической атмосферой, царящей под сводами священной пещеры, языческого капища разнузданных тантриков.Николая и тянуло смотреть, и в то же время он чувствовал, что это гадко. Он повернулся, чтобы уйти. Дальше оставаться здесь не имело смысла. Он узнал верховного жреца сексуальной мистерии – это был Эрик Барков. Иначе и быть не могло – ведь именно Барков являлся хозяином подземного мира. Все здесь его, барковское. Всё – порождение его фантазий, желаний и влечений.И все же Николай не удержался и бросил прощальный взгляд вниз. В этот момент, по-видимому, экзальтация достигла высшего предела: пребывающий в трансе жрец затрясся и низверг потоки спермы. В тот же миг вся толпа ликующе взревела. Кульминацией явился вакхический танец обнаженных дев вокруг своего предводителя.Гость выбрался наружу тем же путем, заметил привычный уже аэростат и лесенку, услужливо покачивающуюся перед самым его носом. Взобрался, полетел…Очнулся у Пинского.– Прямо какой-то древнегреческий эпос! – восхищенно поцокал языком врач, выслушав рассказ приятеля, – мистерии Диониса-Вакха, Деметры-Кибелы или Шивы… У этого человека чрезвычайно сильно архетипическое начало. Причем, он явно зациклен на Тантре, фаллическом культе. Да, очень, оч-чень интересно!..– Ну, что ж, – немного погодя сказал он, – продолжим завтра…– Послушайте, Александр Яковлевич! – принялся горячо убеждать своего наставника Николай. – Я чувствую себя превосходно, вы уж поверьте на слово. Зачем откладывать дело в долгий ящик? Я в состоянии совершить еще одно астральное странствие, прямо сейчас.Аналитик испытующе посмотрел на него:– Право, не знаю… Впрочем, можно рискнуть.– Да я не устал!– Это хорошо. Если так, то значит психически ты, Коля, научился очень быстро восстанавливаться. А это уже заметный прогресс… Ладно, давай попробуем. На очереди – Шарапов. Только одно условие: почувствуешь ТАМ что-то неладное, сразу же возвращайся. Мысленно обратись к образу воздушного шара и немедля вызови его.Николай заверил, что так и сделает, если все пойдет наперекосяк.Вошел в гипнотический транс, ухнул в темноту и вскоре обнаружил себя посреди улицы ночного города.На чернильно-темном небе – ни звезд, ни луны. Фонари не горят, в домах не светятся окна. Вымерли все, что ли?В полном мраке он двигался вдоль немногим более светлых стен зданий. Какие-то переулки, узкие, кривые, глухие… Сразу вспомнились страшные истории из детства: о глухомани, где расположена старая таверна, которая на самом деле разбойничий вертеп – это в лучшем случае. А в худшем – логово упырей. В дремучем лесу, темной ночью светятся оконца заброшенной ветхой избушки. Не робей, путник, захаживай к нам! Ждет тебя и стол, и кров, и мягкая постель. А еще ждет нож острый, хи-хи-хи!Николай тряхнул головой, отогнал наваждение и, крадучись, стал подбираться к единственно освещенному месту. Им оказался двухэтажный особняк с горящим над крыльцом фонарем. Входная дверь призывно приоткрыта. Грех не воспользоваться приглашением!Гордеев тенью скользнул в темную прихожую. На цыпочках миновал длинный неосвещенный коридор и очутился в каком-то помещении, погруженном в полумрак. Приметив напротив дверной проем, вошел. Вновь коридор, лестница на второй этаж. Он поднялся. Какие-то небольшие круглые окошки, наподобие иллюминаторов. Коле показалось, что он на судне.Заглянул в одно из них, а затем так и приник лицом к стеклу. И было отчего. В комнате, похожей на дамский будуар, на огромной двуспальной кровати – такие называют сексодромом – забавлялись лесбийскими играми две роскошные обнаженные красотки. Стройные аппетитные тела, гладкая загорелая кожа, распущенные шелковистые волосы… загляденье! Мелькание упругих ягодиц, пышных грудей, влажных раскрытых щелей – Николая бросило в жар. Блондинка с розовыми и брюнетка с коричневыми, стоящими торчком сосками, ласкали друг друга, пуская в ход ладони, пальцы, губы, язычки.И тут до него донесся какой-то звук по соседству. Он с неохотой оторвался от бесстыдного зрелища, поначалу в полутьме ничего не увидел, но затем сумел разглядеть застывшего у одного из оконцев голого Шарапова, с остервенением мастурбирующего. Он тяжело дышал, не отрывая вожделенного взора от порнографического действа за стеклом.Пыхтел, весь трясся и онанировал. Затем, так и не доведя дело до победного конца, сорвался с места и вихрем влетел в комнату.Лесбиянки принялись осыпать его бранью, требуя убраться с глаз долой.– Урод несчастный! – визгливо орала на него блондинка. – Пошел вон! С таким обмылком тебе ничего не светит!..– Катись, недоносок! – брезгливо воскликнула брюнетка. – Подрочи свой заячий недомерок в сортире! Тихо сам с собою!Тут только Николай заметил, что член у Шарапова действительно неестественно мал, даже в возбужденном состоянии. Пожалуй, не наберется и шести сантиметров. Его едва не разобрал смех, но он тут же одернул себя: грешно смеяться над увечными.Шарапов под ругань и крики длинноногих красавиц, сопровождаемый пинками, как ошпаренный выскочил из комнаты и кинулся прочь.Покинул это злачное место и Николай. С бедолагой-фантастом все было ясно.Но по выходе из особнячка возникли некоторые проблемы – аэростата нигде не было видно. По-прежнему темень вокруг такая, что хоть глаз выколи.Что будем делать? Вызвать мысленно, как посоветовал Пинский? Ну, ему виднее, он ведь дока в таких делах…Размышления Гордеева были прерваны самым бесцеремонным образом. Кто-то хлестнул его сзади по голове. Резко обернувшись, готовый к отпору он разглядел в темноте белеющую веревочную лестницу и перевел дух. Неисповедимы пути Господни! Что ж, спасибо воздушному шару – не забыл, родимый. Припозднился малость, но не позабыл…

– Полагаю, необходимо прокомментировать полученные сведения, – предложил Пинский, когда Николай вышел из транса и поведал ему в подробностях о своей третьей по счету астральной «прогулке». Врач откашлялся, ёрзнул в кресле и начал:– Барков обращался ко мне с симптомами невроза навязчивости и особой разновидности фобии. У него – болезненное пристрастие к чистоте, порядку, гигиене, продиктованное, во-первых, мизофобией – боязнью паразитов, болезнетворных организмов, а, во-вторых, задержкой психосексуального развития на анальной стадии трех-, четырехлетнего ребенка. Это не так уж редко встречается, и такие люди отличаются чрезмерной чистоплотностью, аккуратностью, педантичностью. Кроме того, они склонны к накопительству и скупости. Таков и Барков. Но у него еще и патологический страх заразиться, заболеть – ипохондрия, связанная с боязнью микробов. А психастенический синдром проявляется в навязчивых мыслях и желаниях, которые постоянно и неотвязно присутствуют в его сознании. Разумеется, это мучит его и в определенной степени отравляет жизнь. Но невроз – слабое психическое расстройство, при котором страдающий им все же вполне адекватно оценивает реальность. А вот Ягодкин, например, склонен уже к психозу – тяжелому душевному отклонению; здесь отражение действительности искажено.