Цыганский спуск.

Гордеев остановил машину.

Вышел, бесцельно прошелся по берегу. Пусто. Он внимательно осмотрел песок. Нет. И следов никаких нет.

Было иль не было?! Почти по Шекспиру…

Но Николай даже не улыбнулся.

Он поднял голову, стал смотреть на реку, несущую свои воды мимо него, куда-то в далёкие, далёкие моря…

Слуха достигло тарахтение мотора. Краем глаза Гордеев заметил приближающуюся сбоку моторку. Пожилой мужик в тельняшке под темным засаленным пиджаком причалил к берегу, поднял движок, втащил лодку на песок.

– Привет, земеля, – сказал так, точно знал Николая всю свою жизнь.

– День добрый, – нейтрально отозвался Гордеев.

– Закурить не найдётся? Я, вишь, бакенщик здешний, – поспешил объяснить мужик, – плавал, бакены проверял, а папиросы-то в кармане… ну, возьми, наклонись, старый пень, да так в воду и выронил. Вот уж точно, сто лет живи, да дураком помрёшь…

– Ладно, чего там, – Николай рукой махнул, – кури на здоровье…

Закурили. Мужичок кивнул в сторону реки:

– Входит речка-то в берега. Понижается уровень.

– Да, – согласился Николай, – теперь до следующего половодья.

Он затянулся, выпустил дым, мечтательно протянул:

– Хорошо здесь у вас. Сейчас бы прокатиться по реке – вот где спокойное место, мигом забудешь все проблемы… Как думаете?

– Оно-то так… да и не так, – уклончиво ответствовал случайный собеседник, – хорошо-то хорошо, спору нет… Да только и здесь случается лихо. Вчерась вот один наш тут утонул.

– Как утонул? – насторожился Гордеев.

– А просто. Утром на лодке поплыл порыбачить. А к обеду нашли только лодку вверх дном – вот на этом самом месте. Перевернутая, значит, она, а его и следа нету.

– И что же – не нашли?..

– Разве тута найдешь! Да толком-то и не искали ни хрена – кому нынче наш брат простодыр нужен? Так, для виду поплавали, покрутились… А течение тут – ого-го!.. Если и был мертвяк – унесло, а куда – один водяной знает.

Мужик покачал головой, всмотрелся в рябь на реке:

– Пропал наш Ёксель-Моксель, совсем пропал…

– Как?!

Мужик аж вздрогнул от этого вскрика. Воззрился на Гордеева. Тот спохватился.

– Простите… Я просто… Слушайте, он такой невысокий, щупловатый… был. В бейсболке, в майке. И присказка всё – ёксель-моксель?..

– Ну! Он самый… А ты, стало быть, знал его?

– Ну да, – кивнул Коля. – Немного знал…

Бакенщик вопросительно смотрел. Николай пояснил:

– Я водитель, вон машина… Как-то вещички ему перевозил, сдачи не было, – приврал он. – Вот приехал отдать долг… Отдал, едрён-батон.

– Ну, это ничего… Тебя как звать-то?

– Коля.

– А меня Пётр Петрович. Ты погоди-ка.

Мужик сходил к лодке, покопался в рюкзачке. Вернулся споро с двумя пластмассовыми стаканчиками, початой бутылкой водки и закуской – парой малосольных огурчиков да краюхой хлеба.

– Помянем раба Божьего Ивана.

– За рулем я, нельзя.

– А мы по маленькой, чисто символически.

Николай тряхнул головой – от рюмашки ничего не будет, и принял наполовину наполненный стаканчик. Подмахнул, зажевал огурчиком. Хозяин бутылки разлил по второму, но Николай отказался.

– Норма, – сказал веско.

– Ну, как хошь, – не настаивал Пётр Петрович. – А я ещё приму, за помин души…

Засим они приятельски расстались. Николай сел за руль и поехал, напряжённо глядя на дорогу сквозь пыльное лобовое стекло.

Значит, все правда!

Гордеев зябко передернул плечами и остановился. Вышел из кабины, постоял на пустой дороге. Минут пятнадцать стоял, смотрел вдаль, поверх одевшегося в зеленый наряд леса и светлой ленты реки.

Устал он – вот верное слово! До черта устал от всех этих сюрпризов судьбы. Почти три недели в сплошной натуге – шутка ли?.. Как еще нервы выдерживают, другой кто давно бы свихнулся от напрягов. Тяжкая доля выпала…

А впрочем, это как посмотреть. С другой-то стороны живет человек, ничего с ним особо непредвиденного не случается, все вокруг привычно, обыденно, никаких тебе эксцессов и приключений – и так всю жизнь. А потом – саван белый да доска гробовая… И ведь таких большинство.

А вот он, Николай, за какой-то месяц испытал и узнал столько всего, что иным и семи жизней не хватит! Да и другим он стал теперь человеком. Совсем другим. Не тот это Коля, сын Гриши Гордеева, простой водила, среднестатистический горожанин…

Ожил мобильник.

Николай встрепенулся, схватил аппарат, глянул на табло. Бородулин!

– Слушаю!

– Николай, беда. Только что мне сообщили: обнаружен труп девушки. Два ножевых – в область сердца и шеи. По предварительному заключению – между десятью и двенадцатью утра.

У Николая всё опустилось.

– Сколько… – и голос осип. – Сколько лет?!

– Потерпевшей? – всё понял Бородулин. – Восемнадцать. Личность сразу установили. Студентка.

Стыдно сказать, но с Николая как гора свалилась.

– Понял, – сказал он. – Ждите, Евгений. Еду! Только я… ну, словом, минут через сорок буду.

– …так проявился наш душегубец? – Пока ничего точно нельзя сказать, – Бородулин нервно шмыгнул носом. – Но характер повреждений… весь почерк…– Где её нашли?– На территории детского сада. Она примыкает к территории её института.– Что за институт?– Да коммерческий какой-то, из новых. Туфта!Николай хмыкнул, потеребил себя за мочку уха.– Странно… – начал было он, но тут задребезжал его мобильник. Николай глянул:– Ага, вот и он…– Яковлевич?– А то кто же.– Недреманное око…– Алло, – сказал Николай и стал слушать, делая знаки глазами Бородулину, на что тот понимающе кивал.– Да, да… Да, Александр Яковлевич, понял… Понял, конечно. В двадцать один ноль-ноль у вас. Буду.И отключился.– Знает уже, – уверенно сказал консультант.– Он бы да не знал… Но между прочим он одну интересную штуку сообщил, – и Николай рассказал о сегодняшней беседе, о том, что убитые – посвящённые… и так далее.Как он и предполагал, Бородулина он этим не удивил. Тот привычно взъерошил бороду и сказал:– Ну, этого можно было и ожидать… Хотя все они людишки были такие малоприметные, кроме разве что Ушакова. Тот-то – да, зверь крупный.– Так вот тут и загвоздка! Пинский сказал, что убийства идут по нарастающей – чем дальше, тем крупнее чин. А эта девушка… сами понимаете.– Не вписывается в систему?– Вот-вот. Конечно, в жизни чего только не бывает, но… а самое главное – брегет мой молчит! Я перед тем, как к вам заехать, домой… ну да, теперь уж домой заскочил. Проверил – ничего! Ноль.Теперь настала очередь помолчать собеседника. Наконец, он осторожно сказал:– Может, часики твои того… крякнули?– Как это?..– Ну-у… как бывает – механизм сломался, завод кончился, батарейка села?– Батарейки у них нет, – недовольно буркнул Николай.– Ну, я вообще имею в виду… А хотя, извини, глупость, конечно. Да и как я понял, Яковлевич сам удивлён?Николай кивнул. Взгляд его сделался задумчивым и пребывал таким секунд пять, а затем Гордеев тряхнул головой и сказал:– Ладно! Тут ничего не выдумаешь, пойду домой, передохну малость. Устал.– Давай, давай. Отдых с умом – большое дело!Николай механически вёл машину, думал. А что, если слетать в подсознание?.. Да нет, в данный момент он не в форме, не стоит рисковать. Ждать, ждать…Он и ждал. Дома отдохнул, вздремнул. Ближе к шести пошел в поликлинику. Увидев его, Марина тотчас почувствовала: случилось неладное. По дороге домой Николай ей обо всем рассказал. Поломали вместе голову, попереживали. Но ведь из переживаний, понятное дело, шубу не сошьёшь… Ну, а к двадцати одному ноль-ноль Николай направил стопы к мэтру психоанализа.

– Итак, – начал Пинский, когда все были в сборе, – произошло очередное убийство. Трое подозреваемых у нас были под плотным наблюдением. Послушаем отчет каждого. Что там у нас на Глухаревского? – Докладываю, – подал голос темноволосый Вадим, – вышел из дома в девять утра, я как раз заступил на пост. Мой сменщик сообщил, что ночь объект провел дома, дрых… Далее: объект сел в машину – шестисотый «Мерседес» серебристого цвета – и поехал на работу. В университете поднялся на второй этаж, зашел к себе на кафедру. Я посмотрел – по расписанию с одиннадцати до тринадцати у него должны были быть лекции. До этого из здания он не выходил.– Есть какие-либо выходы помимо парадного? – поинтересовался психоаналитик.– Имеется один запасной выход – пожарный – но он закрыт на английский замок. Правда…– Правда, его можно открыть изнутри и захлопнуть за собой, – усмехнулся Пинский, – а потом, имея ключ, спокойно вернуться тем же путем.– Это точно. Но дверь эта сбоку, в торце. Мимо меня бы не прошёл.– А что с территорией университета?– Вокруг клумбы с кустарником и цветами там разными. По периметру металлический забор.– В ограде лаза нет?– Уже проверил, – виновато признался детектив, – есть одно отверстие на задворках.– Все ясно. Что потом?..– Объект пробыл в здании до трех пополудни, вышел и уехал домой. Через два часа показался из дома, поехал на южную окраину, там часто останавливался, прохаживался, осматривал окрестности, что-то записывал в блокнот.– Какие именно улицы?– Вначале Заозерная, Шерстомойная, затем выехал на Красный ключ.Пинский с Гордеевым многозначительно переглянулись.– Ясно, – кивнул хозяин кабинета, – что потом?– Где-то в районе девятнадцати часов вернулся к себе и уже никуда не выходил. В девять вечера пришел сменщик, и я поехал сюда.– Благодарю тебя, Вадим… Теперь Шарапов – что с ним?Брюнет Борис откашлялся и принялся отчитываться:– Сменщик сказал, что вчера около восемнадцати часов объект проводил жену с дочкой на вокзал, посадил в электричку – вероятно, уехали на дачу. Затем в районе десяти вечера объект вышел из дома, болтался на Проспекте, снял там двух шлюх. Привез их к себе, предварительно затарился бутылками – водка, пиво. По всей видимости, гудели там. Во втором часу ночи появились обе эти профуры – пьяные в хлам. Громко разговаривали, наблюдателю удалось подслушать. Из разговора получалось, что девицы на халяву кирнули, а когда объект стал намекать, что пора бы и того… стали динаму крутить. Ну, тот разозлился и выгнал их.– Вот как? – Пинский улыбнулся. – А дальше?– Рано утром объект вышел из дома, похоже, мучился похмельем. Купил банку пива – так и выжрал прямо на остановке…– Какое пиво?– «Белый медведь».– Так, так… – покивал Пинский. – И что далее?– Далее поехал в свой институт, зашел, побыл минут пятнадцать и вышел. Постоял на крыльце, с кем-то поговорил по сотовому, затем направился в центр. Зашел в издательство «Заря», я сумел проследить в какой кабинет, но дальше не сунулся – у них вахтер там… такой дед въедливый, цепляется ко всем. Я не хотел светиться. Расположился так, чтобы был виден вход и все здание спереди. Прошел час. Я зашел внутрь, сказал вахтеру, что к редактору насчет рукописей – пришлось оставить права. Заглянул в кабинет, куда заходил Шарапов, представился его другом, спросил, где могу его найти? Оказалось, ему кто-то позвонил на мобильный, и после этого он сразу же ушел. Я проверил – там на другую сторону выходит дверь в подъезд, смежный с жилыми этажами. Дверь была нараспашку. Позвонил ему домой – никто не брал трубку. Позвонил на мобильный – отключен. Поехал на работу – нету. Появился в районе пятнадцати тридцати. Далее ничего подозрительного – пробыл на работе до семи пополудни, затем вернулся домой. Всё!– Благодарю, Борис, – аналитик кивнул. – Что у тебя, Артем?Блондинистый здоровяк Артем приосанился и сообщил:– Вчера вечером, ближе к двадцати часам, объект вышел из дома. Сменщик повел его, дошли до пятиэтажного дома старой постройки, а потом потерял. В подъезде, куда зашел объект, имеется второй выход. Наблюдатель вернулся к дому объекта. В девять утра я сменил его, попросил проверить на работе Баркова – нет ли его там. Спустя два часа сменщик позвонил, сообщил, что Барков в университете, ведет занятия.– То есть, было одиннадцать утра? – уточнил Пинский и что-то пометил в блокноте.– Чуть больше. Ну, далее объект проторчал на работе до трех часов дня, затем поехал домой на автобусе. Через час вышел, сел в маршрутку и доехал до остановки «Детский мир». Оттуда пешком добрался до здания Союза писателей, где встретился с Леонтьевым. Пробыл у него до восемнадцати часов. Затем оба вышли и разъехались каждый по домам… У меня все.На минуту в комнате воцарилось молчание. Пинский нахмурился, поразмышлял и обратился к присутствующим:– Подведём итоги. Получается, что местопребывание всех троих на момент совершения преступления не установлено точно. То есть, твердого алиби у них нет. Каждый мог незаметно выйти, сделать дело, а потом по-тихому вернуться.– Барков вообще неизвестно где был с ночи и чем занимался, – отметил Николай.– Верно, – согласился аналитик, – полагаю, теперь необходимо усилить наблюдение. Пусть вам дадут в помощь по человеку, – обратился он к детективам, – с вашим шефом я согласую сегодня же. Один топает за объектом пешком, второй преследует на машине. Необходимо поставить на прослушку домашние телефоны подозреваемых – технически это возможно?– Вполне, – ответил за всех Артем.– Ну и прекрасно. Пожалуй, попрошу выделить еще одного человека – пусть понаблюдает за Леонтьевым. Береженого Бог бережет… Если вдруг у кого объект ускользнет, немедленно ставьте в известность своего начальника или звоните напрямую мне. И пусть ваши коллеги займутся проверкой возможного знакомства жертвы с нашими писателями. Впрочем, я сам поговорю с директором агентства. На сегодня у меня все, вы свободны.Он подал знак Николаю остаться. Когда детективы ушли, Пинский обратился к нему:– Я абсолютно точно знаю, что убитая – совершенно посторонний человек и никоим боком не относится к нашему Ордену… Что скажешь?Николай не долго думал:– По-моему это совсем другой убийца.– Основания? – Пинский поощрительно кивнул.– Он запоздал на целые сутки, чего за ним раньше никогда не наблюдалось. То есть, нарушен цикл убийств – раз. Погибшая не является членом Клана, а значит, не имеет никакого отношения к оккультному противостоянию – два. Правда, если верить часам, то неизвестный нам погибший тоже не из ваших… Но в этом-то случае часики молчат, стрелка не сдвинулась и музыка не заиграла – три.Пинский профессорски жевнул губами.– Все может быть… – задумчиво протянул он, – как это ни банально звучит, но чужая душа действительно потемки.«Даже для вас, уважаемый доктор?..» – мысленно съехидничал Николай, но вслух ничего не произнёс, наоборот, лицо сделал такое неопределённо-сочувствующее.

Не успел он вернуться домой, как вышел на связь Бородулин. – Я дома, Евгений Петрович, – сказал Николай, – перезвоните на городской… – и назвал Маринин номер.Бородулин перезвонил.– Всё подтверждается, Николай, – сказал он. – Это – не наш маньяк.– Экспертиза подтвердила?– Да. Глубина проникновения, наклон… то есть траектория движения руки с оружием, длина разреза – все иное, чем в тех случаях. И главное! – никакого серебра, обычный клинок из нержавейки.