Старик:

– Вы знаете… Я уже немолод. И всё же никак не могу смириться с тем, что у нас нет никакого будущего. Всё никак не могу приучить себя к мысли, что впереди – тьма, а дышать надо только прожитым. Хоть мне и этого уже немного осталось… Но так уныло. Так темно и холодно без этого.

Машинист отвечает:

– Вся беда в том, что нам нечем наполнить ни будущее, ни даже настоящее. У нас не осталось ничего – не сил, ни веры, ни счастья, чтобы вложить в них смысл. И я с этим смирился. Я остаюсь во вчерашнем дне – мне там и спокойнее, и уютнее. Это мой выбор. И пусть поезда, которые я вожу – это только воспоминания, наполненные призраками прошлого… Это всё же лучше, чем будущее, в котором царит абсолютная пустота.

Встаёт с места и идёт к кабине состава.

Из светого пятна, где стоят влюблённые, Тристан кричит ему:

– Это неправда! Оно не пусто! Вы лжёте! Просто вы не сумели сберечь то, что было вам дорого… Тех, кого вы любили! Так не говорите же теперь за всех!

Машинист не оборачивается, хлопает скрипнувшей дверью.

Тристан говорит Изольде:

– Он лжёт. Он просто трусливый лжец. Только для таких мир ограничивается прожитым, а вчерашнмй день светится ярче, чем завтрашний.

Изольда:

– Нет. Просто он – смирился.

Состав даёт долгий гудок.

Изольда:

– Мне пора.

Тристан:

– Подожди… куда ты? Ты опять дразнишь меня?

Изольда отрицательно качает головой и, встав на цыпочки, целует его в губы. Состав начинает движение. Изольда выскальзывает из объятий Тристана и садится в открытую дверь вагона.

Тристан хватается за голову и закрывает глаза. К нему подходит Алёнка, смотрит на него снизу вверх, а потом начинает махать рукой вслед отъезжающему в туннель поезду.

КОНЕЦ