Полёт, конечно, дело серьёзное, но только если это полёт в горах, да ещё и с оглядкой на противника, с опасностью стингер поймать. А здесь над родной Российской тайгой, лететь было одно удовольствие, Алексей, великолепно выспался. Полёт прошёл без осложнений и после полудня, сделав одну промежуточную посадку для дозаправки, они прибыли на место.

— Всё, спасибо, командир, — заскочил Алексей в кабину пилотов, после того, как разгрузились. — Не обижайся, что пришлось похулиганить, но сам понимаешь, зачем мне лишние люди, когда я собрался в отпуск с тёлкой.

— Да ладно, ты хоть мне не втирай, у вас на мордах написано, кто вы и что, вот только не понимаю, что этот старый хрыч в вашей компании делает.

— Догадливый ты, ну тогда тем более понимаешь, и, надеюсь, молчать будешь.

— Хоть молчи, хоть не молчи, а те, что хотели с вами полететь, наверняка знали, куда вы летите.

— Вот это меня больше всего и беспокоит. Ладно, живы будем, не помрём.

— А что за тёрки у вас с братвой? Если не секрет.

— Да нет никаких тёрок. Я сам не понимаю, как они нам на хвост сели, и что вообще им известно.

— Ладно, удачи тебе.

— Спасибо, тебе тоже.

И УАЗы один за другим поехали в сторону от посадочной площадки, там возле вышки их должен был ждать егерь.

Егерь, мужичёк лет сорока пяти — сорока семи, невысокий с живым блеском в глазах, был явно не настроен на скорую поездку.

— Здравствуйте, уважаемые, рад, очень рад видеть в наших краях. Какие планы? Что делать будем? Я предлагаю, сейчас обед, или уже ужин, как вам будет угодно, потом немного отдохнуть, банника у нас здесь великолепная на ближайшем кордоне, и конечно охоту потом устроим. Вы на кого сходить хотите?

— Я не понял, — обратился Алексей к Панкратову, — Толя, это что за клоун? О каких банях и кордонах речь идёт? Уважаемый, тебя, во-первых, как зовут? А во-вторых, тебе, что не сказали, куда мы хотим попасть?

— Сказали, не извольте беспокоиться, просто я подумал, зачем так далеко ехать, у нас здесь великолепная охота, и зверя много. А звать меня Аристарх Лукич, фамилия Вахрушев.

— Какая фамилия, — переспросил профессор.

— Вахрушев, у нас здесь много Вахрушевых, конечно фамилия не характерная для этих мест, мы и сами не знаем, откуда она здесь появилась, но, тем не менее, мы здесь живём. Так, что на кордон?

— Профессор, ты не лезь в наш разговор, твоё дело маленькое, напросился с нами камешки поехать изучать, так вот и изучай, Верочка, детка, сядь в машину, пока я поговорю с этим, а то мне кажется, он нас не понимает.

— Да, конечно, — согласилась девушка, — поговори, только не калечь его сразу.

Алексей подошёл к егерю вплотную и навис над ним.

— Ты что, до сих пор не понял, что нас не интересуют твои кордоны, нас интересует конкретное место, куда мы собрались поехать отдохнуть, ну и поохотиться. Так вот, у тебя есть два варианта, это либо ты садишься вон в ту машину, — Алексей указал на второй УАЗ, — и показываешь нам дорогу. Либо я эту самую дорогу нахожу сам. Но в этом случае, ты будешь отдыхать в ближайшем сугробе, и найдут тебя, только когда снег растает, так, что выбирай.

— Конечно, не извольте беспокоиться, — егерь попытался сделать испуганный вид, но глаза остались открытыми и в них наряду с хитринкой, где то в глубине пряталась сила и уверенность в себе. Алексею нравились такие глаза, это был честный человек, уверенный в своих силах, и на него точно можно было положиться, если конечно он на твоей стороне, а вот на чьей стороне играл егерь, пока было не понятно. — В какую машину прикажете мне садиться? Во вторую, как я тогда дорогу показывать буду?

— С этого момента она поедет первой, садись. Дальше двигаемся, господа, Верочка, детка ты со мной, и профессора берём, остальные во второй машине, Толя, пойдёте первыми и смотрите с Петром за этим деятелем.

— О кей, босс, всё будет путём, — ответил Анатолий.

— Алекс, я не хочу с профессором в одной машине, он старый и противный, пускай с нами Петечка поедет. — Закапризничала Вероника, она явно вживалась в образ.

— Детка, не Петечка, а Пётр, это раз, а второе он там нужнее, не нравиться мне этот абориген. Всё разговоры прекращаем, вперёд соколики.

— Господин хороший, — внезапно обозвался егерь, мне, как ни как надо домой заскочить, оружие взять, переодеться, да и снаряжение кое-какое. Я ведь, сами видите, не в тайгу готовился идти, вас встречать.

— А тебя, что не предупредили, что мы сразу с аэродрома будем ехать?

— Нет, господин хороший.

— Бардак, вернусь, уволю твоего министра к чёртовой матери. Ладно, показывай дорогу к дому, поехали.

Посёлок Вилюйский, куда они прибыли был невелик, застроен исключительно одноэтажными домами, единственной достопримечательностью здесь был вот этот военный аэродром, совершенно по непонятной причине здесь оказавшийся. Конечно, было подозрение, что где-то в глубине тайги скрываются воинские части, скорее всего, стратеги, но в посёлке их признаков не было. Занесённый снегом почти по самые крыши он тихо переживал зиму и ждал прихода весны, что бы проснуться от зимней спячки. Мужчины, в основном охотники промысловики, по большей части в это время были в тайге, они уходили туда ещё с осени и возвращались к весне, когда снега начинали сходить, а зверь линять, и ценности уже никакой не представлял. Остальные, либо пили, переживая зиму, либо подались на ближайшие нефтяные промыслы. Те, что пили, тоже ждали весны, их основной доход состоял из незаконных разработок богатств Восточносибирского плоскогорья. Вскрывающиеся из-под снега и льда мелкие и более крупные ручьи несли золотой песочек, и его можно было намыть, потом удачно продав чёрным старателям, если конечно те купят. Могли и не купить, а просто отобрать, и очень часто эти горе поисковики счастья. Вообще не возвращались из тайги.

Их место занимали, вновь покинувшие ближайшие зоны «мужики», отсидевшие за «бытовуху» или ДТП с летальным исходом, свои десять — пятнадцать лет, лишившиеся семей и надежд на новую жизнь. Они привыкали за эти годы к суровому краю и оставались вот в таких посёлках на поселение.

Дом егеря стоял в самом центре посёлка, суды по размеру двора, да и самого дома, жил Вахрушев вполне зажиточно, и, по всей видимости, пользовался в посёлке авторитетом, правда, почему-то показалось Алексею, что авторитет этот был не гласный.

— Пётр, — крикнул Алексей, когда машины остановились возле дома, и егерь резво выскочив из салона, побежал во двор, — сходи с нашим провожатым, пригляди, что бы ничего лишнего не брал, да ни с кем не общался, нам не нужны осложнения.

— Будет сделано шеф.

Егерь оказался человеком спрытным, и вернулись они довольно быстро он вышел, переодевшись в добротный зимний камуфляж, за спиной виднелся рюкзак, а на плече висел СКС с тщательно упакованной оптикой. Единственное, что не понравилось Алексею, так это то, что вернулись они втроём. На поводке Вахрушев вёл довольно крупную лайку.

— Ты что это удумал, милейший?

— А вы что, господа хорошие, без собачки в тайгу собрались? Нет без собачки никак нельзя, да она у меня смирная, и в салоне не привыкла ездить, её вполне можно в кузовок посадить.

— Хорошо. Толя, где у нас кузов посвободнее?

— У Вас шеф.

— Отлично, тогда засовывай эту зверюгу ко мне, да крышку хорошенько прикрой, чтобы не выскочила по дороге. Ну, что с богом, соколики, нас ждут великие дела. Трогай Толя.

Машины весело заурчав моторами, сорвались с места и взяли курс к северной окраине посёлка, а дальше вглубь тайги, до следующего и последнего населённого пункта на их маршруте.