Подходил к концу третий день вялотекущей осады. Жизнь на острове шла в основном ночью, днём с того берега то и дело постреливали, хотя расстояния были предельными, попадать под шальную пулю ни кто не стремился. Алексей со своей компанией на эти выстрелы не отвечал, берегли патроны. К вечеру третьего дня лёд на озере основательно подтаял, тому способствовало, конечно, весеннее солнышко и то, что он прекратил быть одним монолитом, а после взрыва распался на множество льдинок.

— Да, если у них есть лодки, то вполне возможно завтра попытаются переправиться на этот берег. — Алексей стоял с Прохором на звоннице, осматривали озеро, противоположный берег и курили.

— Ничего, мы сможем их удержать, а нас хорошие позиции.

— Главное, дружищё, что бы патронов хватило, а так конечно.

Они ещё не представляли, что их ждёт в самое ближайшее будущее.

Не успело солнце на следующий день выглянуть из-за скал, как тишину таёжного утра нарушил рёв, по меньшей мере, десятка моторов. Алексей выскочил на улицу и застыл как вкопанный. Да противник эту ночь провёл с пользой, группы перебегали из тайги, через поле, неся в руках готовые к спуску на воду и с заведёнными моторами резиновые лодки.

— Всем на позиции! Бегом! Отсекать их от берега! Не дать переправиться.

Короткие команды прозвучали моментально и настолько резко, что ни у кого даже мысли не появилось ослушаться, но силы были не равны, ведомые мощными моторами лодки быстро достигли острова, только две из них были подбиты и тихонько шли ко дну. Правда, на берегу нападавшим пришлось нелегко, Пулемёт на звоннице тут же положил всех их на землю. Началась перестрелка. Фирсов командовал с того берега, здесь старшие групп постоянно перетасовывали своих людей и не смотря на отчаянное сопротивление всё-таки потихоньку продвигались, Вскоре стало понятно, что они могут отсечь фланги, а этого допустить было никак нельзя.

— Что делать, Прохор, ты местный, куда уходить?

— Давай команду всем в церковь, там продержимся.

— Всем в укрытие, всем в церковь! — прокричал Алексей, — я прикрываю.

Через несколько минут он последним ввалился в уже закрывающиеся двери, которые тут же захлопнулись, а в массивные скобы лёг толстый брус тем, самым заблокировав их. Аристарх с Кузьмичом уже во всю, орудовали прикладами, выбивая только им известные куски брёвен, в стенах образовывались окна-бойницы.

— Умно, — покачал Алексей головой, — рассредоточиться всем по периметру, не давать им подойти. И следить, чтобы не подожгли, иначе зажарят. Как настроение, все целы?

— Да вроде все, немного Петьку задело.

— Что там Пётр?

— Да, ничего страшного, плечо, касательное, так царапина.

— Ну-ка, снимай куртку, дай я посмотрю, — скомандовала Вероника.

— А, — отмахнулся тот, ничего страшного.

— Снимай, я сказала, — прикрикнула на него девушка, — перевязать всё равно нужно.

— Вот здесь Пётр, ты уже и не поспоришь, тем более старший по званию приказал. — Улыбнулся Алексей.

— Да я, командир чего, я ничего, — только и нашёлся, что сказать парень.

— Вот и правильно.

Бойницы были оборудованы очень удобно, и позволяли держать под обстрелом весь остров, всю площадь вокруг церкви. Начался второй этап осады. Бойцы Фирсова особого рвения не проявляли, но, тем не менее, время от времени, то здесь, то там пытались подобраться к церкви. Отряд Алексей огрызался короткими очередями, стараясь удерживать их на расстоянии. Весь день, бой шёл вялотекущий. Нападавшие, состоявшие, в общем-то, из всевозможного криминального сброда не особо стремились лечь костьми неизвестно где и неизвестно за что, но к вечеру на остров пожаловал сам начальник. Он решил-таки начать с переговоров.

— Мещеряков, — прокричал Фирсов, — выйди на свет Божий, поговорим.

— Я слушаю тебя, полковник, — Алексей поднялся на звонницу, — сам-то ты где?

— Да здесь я, здесь, — показался Фирсов из развалин дома. — Может, хватит уже? Постреляли, да пора расходиться по своим дорогам? Ведь глупо сопротивляться, глупо, у меня людей то побольше твоего будет. Хватит законы нарушать, ты и так уже по уши в дерме.

— Это, какие такие законы?

— Сопротивление властям, это раз, захват территории, это два, вполне достаточно, если не считать простой уголовщины. Двое моих людей ранено, один убит, а это, между прочим, государевы люди, они на службе.

— Интересно у кого, не себя ли ты уже за государя выдаёшь?

— Ты меня всё больше и больше раздражаешь, это спецподразделение ФСБ России.

— Ух, ты. Слушай, Фирсов, сказки эти можешь втирать юнцам сопливым, я-то способен отличит спецподразделение от банды уголовников.

— Значит догадался?

— Догадался.

— Тем хуже для тебя, всё я тебе даю последний шанс, либо ты собираешь всех своих людишек и уматываешь отсюда, либо я зажарю вас живьём в этой самой церквушке.

— Ты сначала попробуй, подойди к ней, а потом уже поджигай.

— Я тебя предупредил полковник, времени на раздумья даю два часа, ровно столько, сколько осталось до захода солнца. Решите уходить, мои люди не тронут Вас мы дадим вам две лодки и переправим на тот берег, а там бредите себе, куда хотите. Нам здесь оставите только профессора и оборудование. Не согласитесь, ровна в тот момент, когда солнце спрячется за верхушками сосен, я разожгу костёр. Тогда Вам не спастись. Я всё сказал, а тебе теперь решать. — Он развернулся и удалился в развалины.

— Все всё слышали? — Спросил Алексей у своей команды, спустившись со звонницы.

— Да, командир, — наперебой ответили люди.

— У кого какие мысли по этому поводу.

— Уходить нельзя, — первым выступил Прохор, — они нас не выпустят. Как ты называл этого начальника? Фирсов?

— Да, Фирсов, а что, ты знаком с ним?

— Нет не знаком, но фамилия знакомая, редкая в этих краях.

— Почему считаешь, что они нас отсюда не выпустят? — Спросил Панкратов.

— Странные ты вопросы, задаёшь майор. А ты думаешь, что они такие гуманные и оставят живых свидетелей? Оно им надо?

— Да ты прав. — Согласился Алексей, — теперь он нас точно не выпустит, либо потопит посередине озера, либо в тайге отстреливать начнёт. Но я думаю, до тайги мы не доберёмся. Какие будут предложения? Прохор, Аристарх, Кузьмич, вы здесь местные, как выбираться из этой мышеловки?

— Помозговать надобно, времени у нас, как я понимаю всего два часа. Так?

— Правильно понимаешь.

— Ничего, времени ещё много.

— И что за два часа ты сможешь придумать? Телепортироваться отсюда?

— Ну не два, через два часа они только попробуют, что-либо сделать, мы же не будем сидеть, и ждать, пока они вокруг нас костёр разложат. Да и церковь, если ты заметил, не один пожар пережила, а стоит. Не факт, что и в этот раз сгорит.

— Твои слова, да Богу в уши. Что у нас там, на дворе делается? — Крикнул Алексей. — Не проявляют активности?

— Нет, сидят в развалинах и носа не кажут. Не сильно-то они под пули желают лезть.

— Понятно, ладно всем наблюдать, Вера, сообрази, что на ужин. И на всякий случай подготовь все продукты, которые можно будет взять в случае отступления, хотя я, честно говоря, пока не понимаю, как и куда мы будем отступать.

— Всё сделаю, командир, — девушка как то преобразилась с начала боевых действий. Да война меняет людей, пускай даже вот такая коротенькая.

Фирсов не блефовал, как только солнце коснулось верхушек сосен, он бросил своих людей в атаку, плотный огонь с обеих сторон, конечно, замедлял продвижение нападавших, но не останавливал.

— Беречь патроны, только прицельный огонь, — командовал метавшийся по церквушке Алексей.

Но силы действительно были неравны. В сгущавшейся темноте зажглись яркие фонари, совершенно ослепив защитников, и горящие факелы полетели в сторону церкви. Вековая постройка понемногу начла разгораться, дым потянуло в середину через бойницы, ещё сильнее затруднив оборону.

— Пожалуй, всё, больше не выдержим, — Прохор подбежал к Алексею, — пошли со мной, дай команду собирать тёплые вещи, продукты, воду на первое время и боеприпасы, будем уходить.

— Куда?

— Я сейчас покажу, пошли.

Они прошли в дальний угол церкви, Прохор привел и начал что-то расчищать на полу, через минуту он потянул за массивное железное кольцо.

— Помогай, что стоишь? — Натужно прокричал он.

Алексей схватился за кольцо, и достаточно большая каменная плита приподнялась, открывая глубокий колодец. Вниз, в темноту уходила вырубленная в породе лестница.

— Забираем всё необходимое и уходим сюда.

— Так что же ты раньше-то молчал? — возмутился Алексей.

— Раньше никак нельзя было, раньше не увидев нашего сопротивления, они поняли бы, что мы шли и стали бы искать, а теперь подумают, что мы просто сгорели, как и предполагалось.

— Хорошо, пока соглашусь. Толя, — крикнул Алексей, — слазь вниз, всё там уже тебе делать нечего, всем остальным держать оборону. Вера, бери профессора, быстро складывать продукты, одежду, в общем, всё, что приготовили и спускаемся вниз, по одному, оборону держим до последнего.

Шум боя нарастал, приходилось кричать, послышались первые взрывы гранат, конечно, они ещё не попадали в бойницы, но ждать точных бросков осталось не долго, Алексей это прекрасно понимал, как только гранаты полетят внутрь, живых здесь никого не останется. Дым всё больше и больше затягивало в помещение, языки пламени облизывали бойницы. Как не крути, здание слишком старое, что бы устоять против огня.

— Быстро, быстро всё сгружаем, одежду бросай вниз, там разберёмся, всё, что не бьётся и не ломается, тоже бросайте, — командовал Алексей, — Прохор, а на всякий случай, глубина там большая? — Задал он неожиданный вопрос.

— Метров пятьдесят. — Невозмутимо ответил егерь.

— Понятно. Всё собрали?

— Да, командир, — ответила девушка.

— Тогда вперёд, Толя идёшь первым, Вера за ним, потом профессор, дальше все по очереди.

— Может лучше кто из местных первым пойдёт.

— Извини, про это не подумал. Аристарх!

— Да, командир!

— Тебя Толя заменит, спускайся, веди команду.

— Понял.

Группа начала постепенный спуск, как только они скрылись, Алексей начал командовать к постепенному отходу, сначала от дальних бойниц, и вот в помещении, они с Прохором остались вдвоём.

— Всё, командир, нужно и нам уходить, больше нам их не удержать.

— Да, Прохор уходим.

— Нужно вместе, одному люк не закрыть.

— Пошли!

Они одновременно оторвались от бойниц и прыгнули в колодец, почти в ту же минуту в середину посыпались гранаты. Алексей с Прохором только лишь успели вернуть на место каменную плиту, как внутри раздались взрывы. Плита тяжело опустилась в пазы. Прохор, потянул снизу за цепи, немного поколдовал и удовлетворённо двинулся вниз, вслед за Алексеем.

В колодце была кромешная темнота, луч фонаря уходил в глубину, где то там, вдали виднелись лучи точно таких же фонарей. Крутая винтовая лестница, вырубленная в породе, уходила всё глубже и глубже. Наконец они достигли дна. Весь отряд стоял у основания лестницы в небольшом гроте, люди осматривались, не до конца понимая, что будет дальше.

— Ну что «Сусанин», куда дальше?

— Дальше? А дальше, разбираем всю поклажу, берём вон там, в углу по несколько факелов, и идём вон тем проходом, — Прохор указал лучом фонаря, сначала на аккуратно сложенные в углу факела, а потом на почти незаметную щель, которую он назвал проходом.

— Факела-то зачем? — Поинтересовался Пётр.

— Факела для света. Идти нам долго придётся, здесь напрямик не пойдёшь, только туда, куда проход ведёт. Фонарей надолго не хватит, поэтому их лучше поберечь. Понятно, или ещё будут вопросы?

— Понятно, — вздохнул прапорщик.

— Вот и отлично, так что разбираем всё и полезли в эту самую щель, которую наш друг назвал проходом, — подвёл итог Алексей.

В щель, протискивались, действительно долго, но зато за ней был достаточно широкий ход, уходивший куда-то внутрь горы.

— Во теперь зажигаем три факела, один впереди, второй в середине и третий сзади, и пошли.

— Да, вот ещё по таким катакомбам я и не лазил. А ты уверен, что они не поймут, куда мы делись?

— Не должны, если конечно церковь догорит и завалит лаз. Хотя есть у меня сомнение. Поэтому нужно торопиться, чем дальше уйдём, тем больше шансов оторваться от возможного преследования. Учтите, ещё одно. Здесь вечная мерзлота, по сути, мы с вами находимся в такой природной морозильной камере, и наше спасение только в движении.

— Странно, а мороза совсем не чувствуется, — удивилась Вероника.

— Это только попервой, пока мы разгорячённые боем, адреналин в крови играет. Пройдёт немного времени, и Вы милая барышня почувствуете его.

— Ладно, хватит разглагольствовать, пошли, веди нас дальше.

Отряд двинулся вперёд.