Покинув территорию Московской области, пройдя город Дубну, после пересечения Иваньковского водохранилища теплоход продолжает свой путь вверх по р. Волге на территории Тверской области к городу Тверь.

Тверская область была образована в 1935 г. (в царской России была Тверская губерния), ее площадь 84,1 тыс. кв. км., численность населения – 1,6 млн. чел., из них 72 % – городские жители. Основная часть городского населения живет в наиболее крупных городах этой области: Тверь, Вышний Волочек, Кимры, Ржев, Торжок. Тверская область входит в Ассоциацию областей и городов Центрального района России. Тверская область граничит с областями Псковская, Новгородская, Вологодская, Ярославская, Владимирская, Московская, Смоленская.

Тверская область расположена в центральной части Восточно-Европейской (Русской) равнины, с характерной для нее чередованием низменностей и возвышенностей. Западная часть области занята Валдайской возвышенностью; на ее юго-западе расположена Западно-Двинская низина; на юго-востоке – Верхневолжская низина. Климат здесь умеренно-континентальный; средние температуры января – 9 °C, июля +17 °C; осадков выпадает около 650 мм в год. Главные реки Тверской области: верховья Волги, Западной Двины, Мсты, а также Тверца и Молога. На территории области находится свыше 500 озер, в том числе очень живописное и самое большое из них – Селигер. Здесь есть и рукотворные водохранилища: Иваньковское. Угличское, Рыбинское, Вышневолоцкое. В области почти нет полезных ископаемых. Есть небольшие предприятия по добыче нерудных строительных материалов: песка, гребня, гравия, бутового камня. Большой ценностью являются местные источники минеральных вод (в районе Кашина, Торжка, Конаково) и лечебные торфяные грязи (Пушкинское месторождение). Почти 1/3 территории Тверской области покрыта лесом, причем главным образом наиболее ценными хвойными лесами. Здесь есть 2 заповедника: Центрально-Лесной (создан в 1931 г.; площадь 24,45 га) и Завидовский. Тверская область является промышленно-индустриальной. Основные отрасли промышленности: машиностроение (экскаваторы, льноуборочные комбайны, пассажирские вагоны, оборудование для текстильной промышленности, электротехнические изделия), химическая (химические волокна, полиграфические краски и др.), текстильная, деревообрабатывающая, полиграфическая, фарфоро-фаянсовая и др. На территории области находятся важные объекты энергетики: Конаковская ГРЭС и Конаковская АЭС. Сельское хозяйство области характеризуется развитием льноводства, картофелеводства, овощеводства, зернового хозяйства, животноводства (молочно-мясное направление).

Тверская область имеет неблагоприятную демографическую ситуацию. Численность населения имеет тенденцию к сокращению. Здесь низкие рождаемость и естественный прирост, относительно высокая смертность (в том числе младенческая смертность на 20 % выше средней по России). Происходит отток населения в другие части России. В последние десятилетия процесс сокращения численности сельского населения шел в полтора раза быстрее, чем в среднем по стране. В Тверской области остро ощущается постарение населения; растет численность и доля людей в старших возрастах. Тверская область ощущает половую диспропорцию в структуре ее населения. На 1000 женщин приходится примерно 820 мужчин. В возрасте 16 лет и старше женаты порядка 73 % мужчин, а доля замужних женщин – около 56 % (в селе только половина женщин фертильного возраста замужем). В Тверской области около 80 % работающих заняты в отраслях материального производства. Уровень образования жителей ниже, чем в России в целом и ее Центральном экономическом районе.

Тверская земля издавна обладает особой плодоносной силой, мощно способствующей позитивному развитию всей России, дарующей физическое и нравственное благополучие и здоровье людям, усиливающей нравственно-духовное и творческое начало в них. Без выходцев из Тверской земли немыслимы события русской истории, утверждение и возрождение Патриаршества в стране, распространение и упрочение в ней православных норм и традиций, а также успехи отечественной науки, литературы, поэзии, живописи, других аспектов жизни России.

Мы до сих пор сполна не осознаем, что главное условие обеспечения нормального развития России и улучшения жизни населения – это любой ценой достигнутое нравственно-духовное здоровье соотечественников, чистота и благородство основ их души, характера, желаний и стремлений, наделение их достойными знаниями и информацией. С давних пор в этот процесс внесли исключительный вклад уроженцы и жители Тверской земли, которая дала России очень многих ярких исторических личностей, в том числе более 60 святых. С Тверской землей связана земная жизнь многих русских святых: патриархов Иова и Тихона, митрополитов Московских Петра, Алексия, Киприана, архиепископов Казанских – Германа и Гурия, а также игумена Иосифа Волоцкого, церковного писателя и переводчика Максима Грека, Анны Кашинской, Корнилия Комельского, Ефрема Перекопского, Нила Столобенского, тверского князя Михаила Александровича и др. Нужно особо отметить, что именно Тверская земля дала России первого Патриарха Московского и всея Руси Иова и 11-го Патриарха Московского и первого патриарха после восстановления в 1917 г. Патриаршества в нашей стране – Тихона.

Тверская земля стала истоком для творчества, дала мощный импульс и силы для жизни и работы многих людей, ставших во многом благодаря именно ей, ее особым плодоносным и целительным свойствам известными в России, сделавших немало во имя ее благополучия и мировой славы. Обо всех этих людях невозможно рассказать в одной книге (ограниченного объема), поэтому назовем только некоторых.

Очень многие историки, литераторы, поэты творили на Тверской земле или использовали воспоминания от пребывания в этих местах в своем творчестве. Среди них А.Н. Радищев, Н.М. Карамзин, А.С. Пушкин, К.Н. Батюшков, Ф.Н. Глинка, А.Н. Плещеев, И.А. Крылов, М.Е. Салтыков-Щедрин, И.И. Лажечников, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, А.П. Чехов и многие другие. Исключительно много событий в жизни и творчестве А.С. Пушкина связаны с Тверью, а также усадьбами, селами и деревнями в ее окрестностях. Пушкинские места в Тверской области объединены в «Пушкинское кольцо Верхневолжья»: Тверь – Старица – Торжок (города и их ближайшее окружение, в том числе селения – бывшие усадьбы Грузины, Берново, Малинники, Павловское и др.).

Красоты и вдохновляющие чары, а также люди Тверской земли влекли и влекут сюда художников, дают силы и фантазии для творчества. Так, Тверская земля решительно и окончательно открыла России и миру дивный талант портретиста О.А. Кипренского, утвердила на респектабельном уровне его особое место в русской и мировой живописи. Тверская земля (Сафонково и его окрестности) дала силы художнику А.Г. Венецианову открыть на его художественных полотнах соотечественникам быт и характеры простых русских людей, он стал писать с натуры так, как никто до него не писал. И сегодня мы восхищаемся его картинами, написанными, главным образом, здесь. Тверские места (и прежде всего окрестности Домотканово) стали истоком успеха полотен В.А. Серова, принесли ему быстрое признание публики. Именно здесь он написал свою прославленную картину «Девушка, освещенная солнцем», сразу же сделавшую его знаменитым. Художник И.И. Левитан многие из своих самых лучших полотен создал под впечатлением пребывания на Тверской земле или непосредственно в ее усадьбах и деревнях (Гарусово, Горка, Курово-Покровское, Затишье и др.). До сих пор мы восхищаемся этими его картинами «У омута», «Над вечным покоем», «Март», «Золотая осень» и др. Истоки исторических интересов, археологических исследований, художественных вдохновений Н.К. Рериха связаны именно с Тверской землей. Когда он ощущал творческое торможение или нездоровье, то стремился или мечтал ехать в тверские края для работы и усиления вдохновения. Воспоминания об этих местах стали импульсом для создания ряда его картин, в том числе полотна «У Дивьего камня неведомый старик поселился», навеянного легендами мест в окрестностях Кувшиново.

Гумно. Фрагмент. Художник А.Г. Венецианов. 1822–1823 гг.

Окончательное становление архитектурного таланта и определение собственного творческого подчерка в зодчестве обрели именно на Тверской земле великие архитекторы М. Ф. Казаков и В. И. Росси.

Большинство новаторских задумок русского гения Н. А. Львова появились у него, были реализованы в Торжке и его окрестностях, некоторые из них тогда не имели аналогов в мире, России.

Тверские мастера в деле народных промыслов издавна принесли и приносят славу тверским местам. Как очень красивые и уникальные произведения искусства оцениваются изделия с торжокским золотым шитьем, а калязинское кружево не спутаешь ни с каким другим, вызывают восторг, яркие и красивые расписные торжокские глиняные игрушки и свистульки, уважение к себе рождают древние тверские прялки, желанными остаются местные баранки и пряники. Тверские фрески вызывают восхищение.

Нужно напомнить и то, что история российских сыров, сгущенного молока и теперь знаменитого на весь мир Вологодского масла тоже началась имено в этих местах. Развитие отечественной промышленности сыроварения и высококачественного маслоделия началось, благодаря Н. В. Верещагину, именно на Тверской земле, в том числе в селах Едимоново, Отроковичи и др.

Даже назвать всех достойных людей, связанных с Тверской землей, здесь невозможно. Об одних только военных – крупных военачальниках, офицерах, солдатах, о героях-партизанах, а также героях трудовых мирных будней можно написать целую солидную книгу.

Правители и высшие администраторы России издавна имеют особое отношение к тверским местам, едут к ним для восстановления своих сил, чтобы собраться с мыслями во имя грядущего выбора верных решений, отдохнуть или достойно принять в этих благодатных местах друзей или нужных деловых партнеров. Кто только тут из влиятельных россиян не бывал! (от Ивана Грозного, Бориса Годунова, Петра I, Екатерины II, Николая II и им подобных до И. В. Сталина, других партийных и административных деятелей советского периода, а также лидеров нынешней России). Правительственная резиденция Завидово, расположенная на реке Волга, в редкостно живописной местности с хорошо сохранившимися природными красотами, логично демонстрирует неповторимость красоты России в ее любой части, а на Тверской земле – особенно (но все-таки после Москвы и Подмосковья с их природной неповторимостью и обилием исторических и архитектурно-художественных ценностей).

В России очень мало регионов, которые могут хоть отчасти соперничать с Тверской землей по количеству и высочайшему качеству архитектурных памятников. В разных частях Тверской области сохранились ценные памятники истории, архитектуры, ландшафтного искусства; находятся они, в основном, в бывших дворянских усадьбах, а теперь – селах и деревнях, а также в городах (о них мы рассказываем дальше, повествуя об этих поселениях). В Тверской области сохранилось большое число памятников – произведений церковной архитектуры. С начала 1990-х гг. ежегодно открываются религиозные центры, прежде всего – православные храмы и монастыри, закрытые в советский период, также открываются и центры других, традиционных для России конфессий. Тверская земля, как уже отмечалось, связана с земной жизнью многих русских святых; в ее религиозных центрах пребывает значительное число православных святынь.

С земной жизнью многих русских святых связаны тверские монастыри. Так основание, история, жизнь широко известной Нилово-Столобенской пустыни – это в большой мере воспоминание и почитание Нила Столобенского, прославленного христианского чудотворца; Успенский Старицкий монастырь – связан с земной жизнью князя Андрея Боголюбского и патриарха Иова; Вознесенский монастырь и его окрестности напоминают о местах земной жизни Савватия и Евфросина Оршинских; Николаевский Клобуков Кашинский монастырь неразрывно связан с Макарием Калязинским; Борисоглебский Новоторжский монастырь, созданный в память первых русских святых Бориса и Глеба, напоминает о жизни, деятельности, служению Богу и людям Евфрема Новоторжского и его ученика Аркадия Новоторжского. С закрытым в советский период Отрочь Успенским Тверским монастырем связана земная жизнь русских святых – Максима Грека, митрополита Филиппа и Тихона Задонского. Тверские монастыри ощущали духовную поддержку патриарха Тихона, уроженца села Клин Торопецкого уезда Псковской губернии, (теперь – Торопецкий район Тверской области). Этот список можно продолжить.

На Тверской земле пребывает немало православных святынь. Так в Вознесенском кафедральном соборе г. Твери покоятся святые мощи священномученика Фадея, архиепископа Тверского и святые мощи преподобноисповедника Сергия (Серебрянского, духовник Марфо-Мариинской обители в Москве, умер в 1948 г.); в Нилово-Столобенской пустыне на острове Столобный пребывают чудотворные нетленные мощи преподобного Нила; в Троицком храме («Белая Троица») г. Твери покоятся мощи преподобного Макария Калязинского, основателя Калязинского монастыря; в храме Вознесения г. Кашина покоятся святые мощи благоверной великой княгини Анны Кашинской; на кладбище села Гнездово Вышневолоцкого района погребены мученики Петр (Жуков), Прохор (Михайлов) и иже с ними, принявшие мученическую кончину в 1918 г., не дав красноармейцам разграбить храм; в Вышнем Волочке в Вышне-Волоцком Казанском женском монастыре сохраняется могила блаженной старицы Любушки; главной святыней Борисоглебского Новоторжского монастыря является икона преподобного Ефрема Новоторжского с частицей его мощей. Большим почитанием пользуются святые источники: в Калининском районе на Ширковом Погосте (современное название – Ширково, в нем также сохранилась уникальная деревянная церковь во имя Рождества св. Иоанна Предтечи, построенная в 1694 г.; таких церквей на Руси было несколько, а теперь осталась только одна эта); в Калининском районе около села Орша – целебный источник в Вознесенском Оршином женском монастыре; в селе Оковцы на месте явления иконы Божией Матери Оковецкой также бьет святой источник; есть часовня со святым источником в честь 300-летия Предтеченского храма на месте прежней разрушенной часовни. Восстановлена часовня у истока великой русской реки Волги. Рассказ о прославленных святынях на Тверской земле можно продолжить.

Нилово-Столобенская пустынь на озере Селигер

На Тверской земле в наши дни растет число религиозных центров – православных, мусульманских, иудейских и др. В числе религиозных центров и раньше и теперь резко преобладают православные храмы и целые монастырские комплексы. В наши дни в Тверской епархии возрождены или возрождаются многие обители. Из них наиболее известны Нилово-Столобенская пустынь, Благовещенский Бежецкий женский монастырь, Вышне-Волоцкий Казанский женский монастырь, Новоторжский Борисоглебский мужской монастырь, Вознесенский Оршин женский монастырь, Свято-Екатерининский женский монастырь, Благовещенский женский монастырь, Николаевский Клобуков мужской монастырь, Свято-Ольгинский женский монастырь, Старицкий Успенский мужской монастырь и др.

К началу XX в. на Тверской земле было более 3-х десятков действовавших православных монастырей, причем было фактически равное число мужских и женских обителей. В советский период их число резко сократилось, но с конца XX в. их количество вновь увеличивается и перешагнуло первый десяток, из них 60 % – женские обители. Монастыри были и остаются исключительной важности духовно-религиозными центрами, а также значимыми центрами социального служения, яркими очагами культуры, образования, религиозного искусства. А в прошлом они нередко еще выполняли ответственные военно-оборонительные функции. Монастырские комплексы всегда были и остаются благодатным местом для архитектурно-строительных работ, а в наши дни – еще и масштабной площадкой для ведения ремонтно-реставрационных работ. Жизнь монастырей одновременно проста и крайне сложна. Абсолютно каждый монастырь имеет интересную, поучительную историю своего создания и жизнедеятельности. Каждая обитель живет по строгому монастырскому уставу, и никому не позволено его нарушать. Религиозная, социальная, хозяйственная деятельность составляют суть жизни любого монастыря.

В наши дни, когда снова растет число монастырей и численность монашеской братии во всей России, в том числе в Тверской области, пророчески звучат и настраивают на оптимистический созидательный лад слова Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (А.М. Ридигер, родился в 1929 г., происходит из известного потомственного дворянского рода Санкт-Петербурга): «Российское монашество обретает силу. А значит, выстоит и Россия. Народ, у которого есть вечные, непроходящие ориентиры – непобедим». Кончился период атеистического лихолетья и разрушения России, виден конец страданий народа великой страны, у которой непременно будет счастливое будущее. Русский святой Серафим Саровский (Прохор Мошнин, 1753–1833) пророчествовал: «Господь помилует Россию и приведет ее путем страданий к великой славе». Абсолютно все пророчества Серафима Саровского сбывались, значит, – сбудется и это. Монашеские, в том числе тверские, обители скромно и внешне незаметно, но результативно способствуют приближению процветания нашей великой Родины – России.

* * *

Пройдя канал им. Москвы, теплоход продолжает путь по Иваньковскому водохранилищу, омывающему берега Конаковского района Тверской области, затем начинается Калининский район этой области с центром г. Тверью. Вступая в пределы Тверской земли, туристы знакомятся с достопримечательностями юго-восточной части Тверской области – ее Конаковским районом, центром которого является город Конаково.

На подходе к Конаково, в 20 км до него, находится урочище Корчева. Здесь до создания водохранилища была труднопроходимая Телятинская мель, доставлявшая много хлопот судоводителям. Раньше в этих местах был уездный город Корчева, затопленный при создании Иваньковского водохранилища. В его административном подчинении находились множество сел и даже город Кимры. Город Корчева имеет точную дату своего рождения. Она связана с путешествием императрицы Екатерины II по Волге. Тогда Екатерина II решила посмотреть на жизнь своих подданных в глубинке. Для своего путешествия в 1767 г. она выбрала земли недалеко от Петербурга и Москвы. Из Петербурга до Твери она передвигается в коляске, а в Твери с большой свитой пересела на корабли. Главный корабль, или галера, носил название «Тверь». С возникновением названия Корчевы связаны две легенды. По первой – Екатерина II охотилась в окрестностях села и на ее глазах бежавший заяц перепрыгнул через пень. Она топнула ножкой и предложила лес раскорчевать, а зайчик перекочевал в герб, который она дала городу. По второй легенде, во время путешествия по Волге Екатерины II на реке разыгралась буря, угроза царскому каравану судов заставила их пристать к берегу. Проснувшись утром, императрица увидела вокруг густые лесные чащи. Восхищенная окружающей природой, она повелела: «Желаю увековечить сие дикое место, давшее нам чудесный приют. Отныне быть здесь новому городу, лес корчевать». В действительности один из спутников императрицы вел дневник, в который записал, что лил такой сильный дождь, что императрица носу на палубу не показывала и вышла на берег только в Калязине. Но тем не менее в 1781 г. она пожаловала Корчеве статус уездного города и очень красивый герб – наверху на малиновом фоне – царская корона (принадлежность к Тверской земле), а внизу на зеленом поле скачет зайчик-русак.

Ко времени придания селу Корчеве статуса города население в нем было малочисленным – менее 600 человек. Еженедельно по воскресеньям и четвергам в Корчеве бывали торги, на которые съезжались жители уезда с хлебом, съестными припасами, сеном и дровами. Корчева славилась продажей жеребят и лесом. В середине ХIХ в. в городе были кирпичный, свечной, солодовый и пивоваренный заводы.

Иваньковское водохранилище

В 1904 г. население Корчевы составляло 3000 человек. В 1917 г. в ней была установлена Советская власть. Корчева стала районным центром. Здесь располагалась районная больница, известная далеко за пределами Корчевского уезда, благодаря главным образом прекрасному врачу, ее заведующему Русину Михаилу Ивановичу. Он руководил этой больницей 52 года, оставил добрый след в памяти тех, кто его знал. Население Корчевы занималось в основном садоводством и огородничеством. В окружающих лесах в изобилии росли ягоды и грибы, которые собирали местные жители. Город Корчева просуществовал до середины 1930-х гг. Судьбой городу была уготована печальная участь. Осенью 1932 г. было начато строительство канала Москва – Волга, а с 1934 г. и водохранилища. Одновременно у села Иваньково сооружался мощный гидроузел, железобетонная и земляная плотины, перегородившие Волгу у села Иваньково, были построены в 1936 г. Затопление широкой долинной части Волги и значительных участков Шошинской низины привели к тому, что в эту зону попали 110 деревень и город Корчева. В Корчеве к этому времени имелось 600 домов и 4000 жителей. Основная часть жилых домов была перенесена в поселок Конаково, а церкви и каменные дома были взорваны, сады и леса были в основном вырублены. Но проектировщики не рассчитали, и вода не поднялась на обещанные 17 метров, под водой водохранилища осталась лишь небольшая часть корчевской земли. Территория бывшего города превратилась как бы в полуостров. На берегу Волги после затопления остался от Корчевы лишь один каменный дом, ранее принадлежавший Рождественским. Он и поныне стоит на островке, давая приют охотникам и рыбакам, приезжающим отдохнуть на берега Волги. Под водой оказались городские кладбища и другие части города. Многие бывшие жители Корчевы, разбросанные по всей стране, и разным частям района до сих пор приезжают в родные места семьями, группами на катере или моторных лодках. В Конаковском краеведческом музее сохраняются очень добрые и милые воспоминания бывших жителей Корчевы о своем родном городе, стихи о Корчеве, проникнутые светлой любовью к своей родной земле. В городе Конаково есть целая улица домов, перевезенных из Корчевы. Выделяются они необычной для здешних мест архитектурой, характерной для небольших уездных городов второй половины ХIХ в. Жители Корчевы очень тосковали по своему милому городу, который ушел под воду, и на окраине города Конаково посадили в память о своем родном городе сквер.

В зоне затопления водами Иваньковского водохранилища оказалась деревня Новоселье, стоявшая в 5 км от Корчевы вниз по течению. В новосельской усадьбе помещиков Яковлевых провел детские годы Александр Иванович Герцен (1812–1870).

Бывший Корчевский уезд – родина Афанасия Тимофеевича Соколова (1714–1774), известного под кличкой Хлопуша. Он был приписным крестьянином монастырского села Мошковичи, потом попал в Москву, работал извозчиком, стал солдатом, позже – беглым каторжником. По возвращении в родные места Хлопушу обвинили в покупке краденой лошади, высекли кнутом и приговорили к ссылке в Оренбург. Во время восстания Е.И. Пугачева (1773) оренбургский губернатор пообещал Хлопуше помилование и денежное вознаграждение, если он проберется в лагерь восставших, взорвет там пороховые запасы, уговорит яицких казаков покинуть предводителя Крестьянской войны (1773–1775) и пленит его. Но Хлопуша перешел на сторону Пугачева, стал его верным помощником. Он возглавил отряды заводских крестьян, смело осаждал ряд крепостей, склонял заводской люд к участию в войне за народную волю, добыл на уральских заводах немало пушек, пороху и денег, даже организовал отливку пушек. После подавления восстания Хлопуша был казнен в Оренбурге.

Дворянская улица в Корчеве

В 82 км к юго-западу от Твери на Верхневолжской возвышенности, на юго-восточном берегу Иваньковского водохранилища находится город Конаково, где имеется пристань. В городе есть железнодорожная станция на ветке от станции Решетниково на линии Москва – Санкт-Петербург. По людности это малый город, в нем живут порядка 40 тысяч человек. На месте современного города раньше было село Кузнецово, известное с 1806 г.; оно славилось в первой половине ХIХ в. производством фарфоровых, эмалевых, гончарных изделий. Город постепенно вырос на месте села, затем – фабричного поселка Кузнецово, где с 1829 г. работал фарфоро-фаянсовый завод. Этот завод (первоначально основанный в 1809 г. у деревни Домкино Х. фон Бриннером, в 1826–1828 гг. купил помещик А.Я. Ауэрбах и перевел его сюда) в 1870 г. приобрел фабрикант М.С. Кузнецов (ныне это Конаковский фаянсовый завод). Он создал акционерное товарищество «Товарищество Кузнецова» (название села и фамилия фабриканта – случайное совпадение). В ХIХ в. около фарфоро-фаянсового завода сложился рабочий поселок. В 1930 г. поселок Кузнецово переименовали в Конаково в честь П.П. Конакова – художника, работавшего на заводе, уроженца села Кузнецова, революционера, погибшего в период революционных событий 1905–1907 гг. В 1937 г. при создании Иваньковского водохранилища в этот поселок переселили жителей населенных пунктов, попавших в зону затопления. В 1937 г. поселок Конаково получил статус города. В городе росло число промышленных предприятий, теперь основные из них – заводы фаянсовый (реконструированный в 1970-е гг.), стекольный, механизированных стальных конструкций и Конаковская ГРЭС (строительство началось в 1961 г., в 1965 г. пущен первый энергоблок, в 1972 г. сдана в постоянную эксплуатацию). На момент окончания строительства Конаковская ГРЭС была самой крупной электростанцией в Европе. Насколько велик этот энергетический гигант, можно судить по главному корпусу. Его высота 50 м, длина 500 м, ширина – 80 м. Конаковская станция являлась кузницей кадров энергетики. Ее специалисты помогали осваивать оборудование энергоблоков на Костромской ГРЭС, Ириклинской ГРЭС, Литовской ГРЭС, на ряде ТЭЦ Москвы, на других советских электростанциях и на многих зарубежных электростанциях. В наши дни ОАО «Конаковская ГРЭС» – электростанция федерального значения, являющаяся неотъемлемой частью единой энергетической системы России, с 1993 г. входит в число дочерних компаний РАО ЕЭС России. ОАО «Конаковская ГРЭС» – это коллектив высокопрофессиональных специалистов, в круглосуточном режиме обеспечивающих работу сложного энергетического оборудования, снабжающих электроэнергией металлургов Череповца, жителей Москвы, Московской области и теплом жителей города Конаково. Одновременно с вводом Конаковской ГРЭС преобразилось лицо и самого города, до этого преимущественно одноэтажного. Здесь были построены многоэтажные жилые дома, дом культуры «Современник», клуб «Энергетик», дворец спорта, гостиница и другие учреждения. Город рос и хорошел. К 1966 г. численность его населения выросла до 24 000 человек. После сооружения Конаковской ГРЭС была электрифицирована железнодорожная ветка. В 1966 г. отправился первый электропоезд Конаково ГРЭС – Решетниково, а в 1967 г. поезда стали ходить до Москвы.

Конаково

Поблизости от Конаково (в 4 км) на правом берегу р. Волги в селе Карачарово сохранился комплекс бывшей усадьбы князя Г.Г.Гагарина с большим парком, заложенным в 1860-х гг. Село Карачарово было основано еще в ХV в. В 1485 г. великий московский князь Иван III присоединил Тверское княжество к Московскому; в его походе особенно отличились два брата, обрусевшие татары, – Амвросий и Мефодий Карачары. Иван III за ратные подвиги подарил братьям Карачарам земли на берегу Волги. 300 лет имение принадлежало роду Карачаров. Потомки обрусевших братьев владели поместьем до середины ХVIII в. В начале XIX в. поместье Карачарово принадлежало помещику Георгию Сонну, которого крестьяне прозвали «жестоким зверем» и убили. С середины ХIХ в. до конца 1917 г. владельцем Карачарова был князь Г.Г.Гагарин, талантливой художник, друг А.С.Пушкина и М.Ю.Лермонтова. После событий 1917 г. усадьбу национализировали и разместили в ней совхоз, потом в ней устроили дом отдыха (1937), пансионат «Карачарово». В 1951 г. в этих местах купил дом известный русский писатель, знаток и любитель русской природы И.С. Соколов-Микитов (1892–1975), который проводил здесь каждое лето, рассказывал друзьям о красотах природы в окрестностях Карачарово. К нему в гости приезжали известные деятели литературы, в том числе А.Т. Твардовский, К.А. Федин. В 1996 г. в пансионате Карачарово побывал А.И. Солженицын. На территории бывшей усадьбы в 1984 г. открыли два источника минеральной воды (питьевая минеральная вода для лечения желудочно-кишечного тракта, а также для принятия минеральных ванн). Это позволило организовать здесь лечебно-оздоровительный центр. Функционирование этого центра и появление современных построек несколько умалили прелесть усадебного комплекса. Усадьба Карачарово стала частью солидного курорта кардиологического профиля на берегу р. Волги. Курорт «Карачарово» включает санаторий, пансионат, дом отдыха. Большой популярностью пользуются водолечебница курорта на 40 ванн и лечебно-плавательный бассейне. В бывшей усадьбе Карачарово практически полностью сохранились огромный (6,6 га), раскинувшийся вдоль берега р. Волги, регулярный парк, главный усадебный дом, ряд других построек. Теперь многие хорошо отзываются об этом курорте, но единицы из единиц знают о достойной жизни князя Г.Г. Гагарина, много сделавшего для благоустройства и процветания усадьбы «Карачарово», а главное – верно и плодотворно служившего России.

Славу усадьбе Карачарово принес именно князь Г.Г. Гагарин. Помещица С.А. Дашкова в 1858 г. купила у наследников помещика Г. Сонн имение Карачарово. Вскоре С.А. Дашкова вышла замуж за князя Г.Г. Гагарина, и они стали жить здесь. Гагарин был влиятельным, уважаемым и состоятельным человеком, вице-президентом Петербургской Академии художеств (в 1859–1872), действительным и почетным членом Русского археологического общества (с 1878). Он был талантливым рисовальщиком, живописцем, неутомимым исследователем искусства. В 1832 г. 22-летний князь познакомился на балу у князей Вяземских с 33-летним А.С. Пушкиным, стал одним из первых иллюстраторов произведений поэта (например, его акварель на мотивы стихотворения «Перед испанкой благородной…» ныне можно увидеть в Торжке в музее А.С. Пушкина). Из-под пера художника вышли иллюстрации к произведениям А.С. Пушкина – поэмам «Кавказский пленник», «Пиковая дама», «Песнь о вещем Олеге», стихам. Рисовал Гагарин и друзей, своих и поэта. Сохранился сделанный им в 1833 г. портрет Анны Алексеевны Олениной (1808–1888), которая вдохновила Пушкина на создание нескольких великолепных лирических стихотворений, ставших шедеврами русской поэзии. Г.Г. Гагарин в 1834 г. познакомился с М.Ю. Лермонтовом, вслед за ним поехал на Кавказ, куда был сослан поэт. На Кавказе князь Гагарин (какое-то время жил с Лермонтовым в одной палатке) написал ряд картин из жизни народов Кавказа, изобразил батальные сцены Кавказской войны, создал портреты людей из окружения Лермонтова и даже доделывал рисунки поэта. Гагарин участвовал в боях против горцев и за храбрость получил орден Святой Анны III степени с бантом. В конце 1830-х гг. появились рисунки Гагарина «Демон», «Казак Зотов и др.». Гагарин вошел в историю прежде всего как иллюстратор произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, ряда других поэтов и писателей. Гагарин в 1858–1893 гг. неоднократно приезжал в Карачарово. Он умер во Франции, но по его завещанию был похоронен в России, недалеко от его усадьбы Карачарово.

О князе Григории Григорьевиче Гагарине (1810–1893) в наши дни в Карачарово напоминает 2-этажный дом с барельефом, возведенный в XVII в. в виде итальянской виллы, где жила семья Гагариных.

Г.Г. Гагарин был не только художником, но и архитектором, прогрессивным деятелем. Он оставил свыше двух тысяч созданных им акварелей, рисунков, картин. Его произведения хранятся в Русском музее, Третьяковской галерее, музее А.С. Пушкина, Тверской областной картинной галерее. Родился Гагарин в Петербурге, детство и юность провел в Италии, где проходила дипломатическая служба его отца, который был советником посольства при русской миссии в Риме. Талант живописца раскрыл в Григории Гагарине художник К.П. Брюллов. Великий живописец, прославившийся впоследствии полотном «Последний день Помпеи» и др., был завсегдатаем дома отца Гагарина – литератора, любителя и знатока искусства. Брюллов дал мальчику первые уроки живописи, а сам написал 12 портретов членов княжеской семьи Гагариных. В Риме, начиная с шестилетнего возраста, мальчик уже осваивал технику акварели, создавал неплохие пейзажи. В 1832 г. Гагарин приехал в Россию и определился на службу в канцелярию Министерства иностранных дел. В 1841 г. Гагарин получил орден «В награду личной храбрости и хладнокровного мужества». Император Николай I приказал зачислить его в гусарский полк поручиком. Гагарин стал известным в Петербурге художником, замеченным и обласканным критикой, автором рисунков и художественных полотен. Высокую оценку его творчеству дал В.Г. Белинский, назвав его «великим художником и знатоком России», художником, кому «повинуется русская действительность, русская природа».

В 1859 г. Гагарина избрали вице-президентом Петербургской академии художеств. Последние два десятилетия своей жизни он был действительным и почетным членом Русского археологического общества, издавал альбомы орнаментов, печатал статьи о древнерусском искусстве, расписывал церкви и по-прежнему рисовал. Князь Гагарин подолгу жил в Карачарове, с удовольствием обустраивал свое имение. При его непосредственном участии по типу лондонского Гайд-парка был создан обширный регулярный парк с более чем 50 аллеями; из них от центра парка лучеобразно расходятся 8 основных аллей – липовая, сосновая, березовая, дубовая, кленовая, осиновая, еловая, ясеневая. До наших дней сохранились лишь несколько аллей.

Г.Г. Гагарин. Литография 1865 г.

В 1850-е годы были периодом расцвета творчества и общественной деятельности князя Гагарина. По просьбе великой княгини Марии Николаевны он расписал Мариинский дворец в Санкт-Петербурге. В 1853 г. он расписал в византийском стиле собор в Тифлисе. Он спроектировал немало церквей, сам часто руководил их строительством, расписывал интерьеры храмов на Кавказе, в церкви села Сучок в своем имении Карачарово.

Недалеко от усадьбы Карачарово, в селе Сучок, при церкви была открыта школа. Основные расходы по ее содержанию несла семья князей Гагариных, которые пригласили для работы в этой школе двух учительниц – сестер Никоновых из земской школы. В школе обучались около 80 крестьянских детей. Иногда ученики из дальних деревень оставались ночевать, им здесь обеспечивали уход и питание. В усадьбе Карачарово Гагарин написал иконы во имя Святителя Николая, создал много картин и рисунков. Умер Гагарин во Франции, но завещал похоронить себя в имении Карачарово. Его последняя воля была исполнена. Дети привезли прах отца и похоронили на кладбище близ села Сучок. Но его праху не суждено было спокойно покоиться на родине. После осенних событий 1917 г., в могиле князя варвары искали золото и бриллианты, не нашли. А в 1932 г. кладбище попало под затопление при строительстве Московского моря. Могила Г.Г. Гагарина была перенесена. В наши дни старинная надгробная плита треснула. Трудно поверить, что здесь лежит князь, известный общественный деятель, уважаемый человек своего времени, талантливый художник, с иллюстрациями которого мы знакомимся со школьных лет, изучая произведения А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Неясно, чем руководствовались те, кто перезахоронил Гагарина в 1930-е гг. на берегу Волги в отдалении от его усадьбы Карачарово. Вспоминается могила любимой собаки князя, которую Гагарин почтительно оформил неподалеку от усадебного дома в память о своем псе, который погиб в битве с соколом. Этот памятник собаке неплохо сохранился и представляет явный контраст с запущенной ныне могилой самого князя-художника. Сотрудники санатория «Карачарово» рассказывают, что нескольколет назад, кажется из Бельгии, приезжал правнук князя Гагарина. Увидев плачевное состояние могилы его известного предка, он ужаснулся и пообещал не оставить ее без своего внимания. Гагарины – старинный княжеский род, потомки основателя древнерусского государства Рюрика, все его представители достойно служили России. Сын князя Г.Г. Гагарина – князь Григорий (1850–1918) был юристом, избирался Клинским уездным предводителем дворянства. Второй сын – князь Андрей стал первым директором Политехнического института, был в советский период репрессирован и расстрелян. В Санкт-Петербурге до сих пор живут потомки князя Г.Г. Гагарина.

В окрестностях Конаково и в 35 км к юго-востоку от Твери, на берегу р. Волги и на автостраде Москва – Санкт-Петербург расположено село Городня, имеющее давнюю историю, ценные памятники. Это село сложилось на месте древнего славянского городища Городня. Поселение первоначально называлось Вертязин, Городень, Городец, Городок на Волге, но прижилось название Городня. Первое письменное упоминание об этом поселении относится к 1312 г., тогда здесь тверской князь Михаил подписал договор о мире с новгородцами. Городню неоднократно разоряли ордынские ханы, а позже литовские феодалы. Через Городню проходил водный путь из Новгорода в суздальские земли. Это способствовало развитию здесь многих ремесел и торговли. В ХIV в. значение Городни резко увеличилось, она стала крепостью, сторожившей устье реки Шоши. Об особом положении этого населенного пункта говорит и то, что в ХV в. здесь был монетный двор тверских князей Ивана Михайловича и Бориса Александровича. Здесь печатали серебряные и медные монеты, которые называли «деньга Городненская». С утратой Тверью независимости Городня долгое время оставалась небольшим городком на волжском торговом пути и на дороге Москва – Тверь – Новгород. Посол австрийского императора в России, словенец Сигизмунд Герберштейн (1486–1566) писал о нем в 1521 г., называл его «Геродин-город, стоящий на Волге». В 1569 г. Городню разорили войска опричников царя Ивана Грозного, который не ясно почему, но заподозрил ее жителей в измене ему. Так начался со второй половины ХVI в. закат Городни. В Смутное время (начало ХVII в.) город и его окрестности подверглись страшному разорению. Городня утратила статус города и стала дворцовым селом. Здесь жили царские рыбаки, которые вместо оброка были обязаны поставлять к царскому двору рыбу. В селе возникли постоялые дворы, трактиры, лавки. Царь Петр I подарил Городню своему любимцу – князю А.Д. Меншикову, а когда тот попал в опалу, село снова стало дворцовым. В ХIХ в. Городня еще продолжала жить ямским и рыбным промыслами, но с появлением железной дороги обе эти сферы занятости местных жителей потеряли свое значение. В Городне проездом из Москвы в Петербург побывал А.С. Пушкин, отсюда он впервые увидел великую русскую реку Волгу. Здесь останавливались проездом А.Н. Радищев, И.А. Крылов, А.Н. Островский. В книге «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищев посвятил Городне одну из глав, показал трагедию рекрутского набора именно в главе «Городня».

До наших дней в Городне сохранилось несколько ценных архитектурных памятников, главные из них: поразительной красоты церковь Рождества Богородицы (1391) с интерьером, оградой и воротами (ХIХ в.), а также Путевой дворец (ХVIII в., арх. П.Р. Никитин), включающий главный корпус, два флигеля, ограду с воротами. Этот Путевой дворец был построен в стиле барокко по «образцовому» проекту П.Р. Никитина в 1788–1789 гг.; в первой трети ХIХ в. он был перестроен в стиле позднего классицизма под почтовую станцию (проект арх. Л. Руска); теперь в этом здании размещается больница. Белокаменную церковь Рождества Богородицы в 1380 г. заложил великий князь Тверской Михаил Александрович в память о своем предке Михаиле Ярославиче Тверском, мученической смертью погибшем в Орде. Но получилось так, что стала церковь памятью о всем великом княжестве Тверском: храм Рождества Богородицы в Городне – единственный памятник старины, сохранившийся от Тверского княжества. В то время это был соборный храм Вертязина городка, защищавшего подступы к Твери со стороны Москвы; в подклете церкви существовал престол во имя Святого Николая Чудотворца. Церковь во имя Рождества Богородицы, построенная во второй половине ХIV в., после пожара 1412 г. была отстроена заново, на новом подклете по повелению тверского князя Бориса Александровича. Эту перестройку завершили до 1425 г., затем церковь расписали. Многие жители Твери и ее области помнят духовное торжество, которым стало празднование 600-летие храма во имя Рождества Богородицы в селе Городня в сентябре 1990 г., когда в храме служил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в сослужении многочисленного духовенства. Тогда это был первый приезд на Тверскую землю Предстоятеля Русской Православной Церкви за целые триста лет. Храм повидал немало войн и лихолетий. Он уцелел в Смутное время начала XVII в. и позже, в том числе в советский период, в грозные дни Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В 2004 г. была выпущена серебряная монета из серии «Памятники архитектуры России», на одной из сторон этой монеты изображена церковь Рождества Богородицы в селе Городня. До наших дней эта белокаменная, 4-столпная, 3-абсидная церковь (первоначально имевшая позакомарное покрытие) надежно притягивает внимание всех людей. В 1745 г., после очередного пожара, ее перестроили, пристроили кирпичную трапезную и колокольню; были ее переделки и в ХVIII – ХIХ вв. (тогда уничтожили фресковую роспись ХV в.; но ее фрагменты частично сохранились на внутренних откосах некоторых окон и в южной алтарной апсиде). Часть фрагментов фресок этой церкви теперь можно увидеть в Тверской картинной галерее. Уникальные фрески в церкви Рождества Богородицы в Городке позволяют представить особенности древней фресковой живописи на Тверской земле.

Теперь все мало-мальски грамотные люди знают о большой культурной значимости и художественной ценности фресок. Есть фрески и тверские, они являются важной частью культурного наследия России. Тверские фрески – это прежде всего памятники тверской церковной настенной живописи ХV – ХVI вв. Они выполнены в смешанной темперной технике, основой которой является роспись по сырой штукатурке (собственно фреска), затем детали росписи прописывались «по-сухому». Техника выполнения фресок такова: на стену с нанесенным слоем известкового грунта острым инструментом наносились очертания будущих композиций, затем краской выполняли рисунок и приступали к живописным работам, которые необходимо завершить, пока не высохнет штукатурный левкас, – т. е. художественные работы непременно ведутся на влажной основе, что требует от художника большого мастерства. Тверские фрески были открыты в 1903 г. в процессе археологических раскопок собора Михаила Архангела и Никольской церкви в г. Старице; эти фрески были написаны в начале ХV в. Фрагменты этих фресок хранятся в Тверском государственном объединенном историко-архитектурном и литературном музее. Орнаментика фресок Старицы связана с творческой переработкой балканских изобразительных мотивов. Особый интерес представляют уникальные фрески именно церкви Рождества Богородицы в селе Городня. Колорит тверских фресок построен на смягченном контрасте красновато-охристых, коричневых и холодных белесых, голубых, зеленоватых тонов; на этих фресках сочетаются миниатюрные и большемерные изображения. Тверские фрески ХVI в. представлены единичными памятниками, среди них фрагмент фрески с алтарной стены южной апсиды Вознесенского собора Оршина монастыря (около 1567 г.), хранящийся в собрании Тверской областной картинной галереи.

Городня. Пейзаж с церковью Рождества Богородицы

С Городней и бывшей Городенской волостью связано имя поэта Спиридона Дмитриевича Дрожжина, родившегося в 1848 г. в деревне Низовке, что стояла у впадении реки Шоши в Волгу. В 1937 г. в связи с созданием Иваньковского водохранилища дом поэта перенесли в поселок Новозавидовский. Бедность не позволила будущему стихотворцу окончить даже сельскую школу, и он одиннадцатилетним мальчиком отправился на заработки. Скитаясь по России, Дрожжин часто навещал родную деревню Низовку, а затем жил в ней до конца своих дней – до 1930 г.

Окрестности Конакова связаны с развитием и становлением отечественной промышленности сыроварения и маслоделия. Во второй половине ХIХ в. именно здесь Н.В. Верещагин, тогда в большой мере в Корчевском уезде, делал шаги по созданию этой промышленности; в историю сыроварения вошли местные селения Видогощ, Александровка, Едимоново, Отроковичи и др.

Николай Васильевич Верещагин (1839–1907) – основоположник русской промышленности сыроварения и маслоделия, организатор первой в России молочно-испытательной лаборатории для определения качества молока, специалист по молочному животноводству, основатель первых русских сыроварен на артельных началах, предприниматель, общественный деятель, брат художника Василия Верещагина (1842–1904). Н.В. Верещагин родился в Череповце, а первые годы детства провел в отцовском имении Пертовке на берегу р. Шексны в Череповецкой губернии. Когда Николеньке минул десятый год, его вместе с братом Василием (будущим художником-баталистом) отправили в петербургский Морской корпус. В 1854 г., когда Николай был уже произведен в гардемарины, союзные войска высадились под Севастополем, а в следующем году соединенный англо-французский флот явился в непосредственной близости русской столицы тех лет. Летнюю (а точнее – боевую) практику гардемарин Верещагин проходил на канонерке «Бурун», несколько раз участвовал в перестрелках с противником и по представлению адмирала Мофета получил первую свою награду – бронзовую медаль с надписью «На Тя, Господи, уповахом, да не постыдимся во век». Новое царствование Н.В. Верещагин встретил уже мичманом, а в 1858 г. получил дозволение начальства в порядке исключения посещать лекции в Петербургском университете.

Н.В. Верещагин окончил Петербургский университет (1864), изучал сыроделие в Швейцарии. В 1865 г. основал на Тверской земле в селе Видогощ первую в России крестьянскую артельную сыроварню . В 1868 г. основал еще 13 артельных сыроварен, в том числе в Тверской губернии – целых 11. В том же году в старинном Тверском селе Едимонове (в 20 км от Конаково) в имении барона В. Корфа организовал Образцовую ферму молочного скота , в 1871 г. при ней открыли Школу молочного хозяйства на 30 учеников (в ней к началу ХХ в. было подготовлено более одной тысячи мастеров сыроваренного и маслобойного дела). Н.В. Верещагин создал свыше 60 трудов по молочному животноводству и артельному изготовлению молочных продуктов. Был почетным членом Московского общества сельского хозяйства. Подвижническая жизнь Н.В. Верещагина была полна трудностей, непонимания его благих начинаний. Но он думал в первую очередь о благе России, а не о себе и своих доходах, работал на будущее страны и во имя улучшения жизни его соотечественников.

Состояние молочного скотоводства в стране в начале семидесятых годов XIX в. заставляло желать лучшего. Русский рынок тогда знал лишь дешевые и скоропортящиеся молочные продукты – творог, топленое и соленое масло, – которые почти даром отдавали на всех зимних базарах, ведь они неподходили для экспорта. Сыры в России варили только иностранцы и секреты русским не выдавали. Когда выпускник Морского корпуса Н.В. Верещагин перешел в Петербургский университет и начал слушать лекции профессора А.В. Советова, он пришел к выводу, что только заботы об улучшении отечественного скотоводства могут преобразовать хозяйство северных русских губерний. Тогда он, по совету своего отца, поехал в Вологодскую губернию на выучку к швейцарскому сыровару. Тот отказался учить молодого помещика, цинично отговорившись: «Научи вас, русских, делать сыр – нам делать нечего будет». Мало помог и сыродел Лебедев из Царского Села. Сыр у него выходил неважный, со множеством глазков на срезе, что является серьезным недостатком. К тому же Лебедев пожаловался, что и его учил швейцарец, потому многие из секретов варки и вызревания сыров, приготовления сычуга от него скрыл. Понятно, почему: ни одна страна в мире тогда не платила такой высокой цены за швейцарские и голландские сыры, как Россия.

Пришлось Н.В. Верещагину отправиться на учебу в Швейцарию в артельные сыроварни. Ему сразу понравились их чистота, бодрый сырный запах, серьезность и основательность молочного дела в швейцарских селах. Ему понравилось, что ухаживали за скотом там только мужчины, они же доили коров, а сыроделие было настолько выгодным, что были села, где крестьяне хлеба не сеяли: весь навоз шел на луга, которые они берегли. Мысль открыть подобные артели в России показалась Н.В. Верещагину столь близкой укладу крестьянской общины и артельному характеру русского мужика и даже легко осуществимой, что он отказался от своего прежннго плана заняться частным сыроварением в Пертовке, чтобы разбогатеть, как богатели все швейцарские сыровары в России. Верещагин задумался над программой обогащения русского крестьянина через кооперацию.

Вернувшись в Россию, Н.В. Верещагин написал брошюру «О сыроделии и сыроварных ассоциациях в Швейцарии», надеялся печатным словом привлечь внимание к артельному труду. Но оценили его брошюру только в ученых кругах, никакого действия на практическое сельское хозяйство она не оказала. Человек вспыльчивый и нетерпеливый, Н.В. Верещагин решил поехать с женой Татьяной Ивановной в Тверскую губернию, чтобы внедрить опыт на практике.

Окрестности тверских сел Отроковичи и Едимоново славились прекрасными заливными лугами, дешевым сеном, неплохим местным скотом и близостью к железной дороге. А главное, два помещика оставили Тверскому земству наследство, которое завещали на развитие крестьянских земледельческих промыслов, а так как у Н.В. Верещагина и жены денег на открытие собственного дела не было, пришла идея понравиться земству и попросить завещанные капиталы на организацию артелей и школу сыроделов. Вдвоем с женой они открыли первую в России артельную сыроварню, о чем гласит дошедший до нас договор с крестьянином Сивым из тверского села Отроковичи. Эта сыроварня вскоре начала приносить доход, от поставщиков молока не было отбою. Успех окрылил Верещагина. Он послал за свой счет за границу для изучения молочного дела товарищей по Морскому корпусу: Владимира Бландова – в Голландию, Григория Бирилева – в Швейцарию.

Крестьянская Россия мгновенно отреагировала на появление в Тверской губернии артельных сыроварен и молочных заводов. К Верещагину в селение Александровка пошли ходоки из Ярославской, Вологодской, Архангельской губерний. Он разработал устав товарищества для содействия распространению артельного изготовления молочных продуктов. Цель товарищества – устраивать сыроварни и молочни в тех местах, которые будут найдены для того удобными, содействовать сбыту продуктов, устраивать ссудные кассы, выдавать артельщикам ссуды под залог молочных продуктов. При его помощи в России были организованы новые молочни. Только за два года открыли десять в Тверской и четырнадцать в Ярославской губерниях. Были открыты сыроварни в Архангельской, Новгородской, Курской, Вологодской, Вятской губерниях.

В школе Верещагина варили сыры: бацштейн, бри, камамбер, чедер, сухие (для посыпки макарон), французские, английский честер, эментальские, очень дешевый, но вкусный, особенно с ржаным хлебом, сыр из сыворотки, называемый французами сере. Честер был наиболее товарным сыром, англичане охотно покупали его по 2,5–3 тысячи пудов в год на сумму до 30 тысяч рублей. К тому же времени относится и создание им знаменитого «Парижского масла». Сегодня мало кому известно, что честь изобретения этого великолепного по вкусовым и диетическим качествам масла с тонким ореховым привкусом принадлежит не французам, а именно Н.В. Верещагину. Как-то, сбив масло из перегретых сливок, он вдруг с удивлением распробовал его ни на что не похожий аромат и вкус. Сделал небольшую опытную партию – масло пошло нарасхват. Верещагин понял, что родился новый сорт масла. Чтобы придать ему вес в глазах обывателя, Верещагин решил назвать его «Парижским». Мы знаем это масло как «Вологодское».

Н.В. Верещагину принадлежит инициатива экспедиции академика Л.Ф. Мидендорфа, капитальный труд которого положил начало новому взгляду на русскую породу молочного скота. Он объехал с профессором Зегельке (в то время крупнейшим датским ученым-селекционером) северные русские губернии в поисках новых пород скота. Вывод профессора Зегельке был неожиданный для русских скотоводов: «Подобной молочности Европа не знает». Это не означало, что ярославские, вологодские, холмогорские коровы и коровы в других северных русских губерниях были удойнее, чем в Западной Европе, но одно и то же количество корма местные породы оплачивали сыром и маслом лучше, чем многие прославленные европейские породы. К тому же у них и молоко было жирнее, и белка было больше.

Директорство в едимоновской молочной школе и повседневная работа на ферме не мешали Н.В. Верещагину писать статьи о сыроварных ассоциациях в Швейцарии и Америке, следить за развитием молочного дела в Европе, командировать за границу ученых, химиков, сыроделов (нередко на свои личные деньги), организовывать лаборатории, читать доклады об условиях сбыта коровьего масла на заграничных рынках, поднимать вопросы высшей сельскохозяйственной школы в России, решать по ходу дела множество практических проблем. Когда возникла необходимость в пароходной линии для перевозки экспортного масла и сыра, Верещагин добился у правительства ее открытия. Понадобились льготные железнодорожные тарифы для экспортеров артельной продукции – Верещагин хлопотал о снижении тарифов. Не хватало гигиенической, герметично закрывающейся посуды для молочных артелей – Верещагин поехал в Швецию, вызвал оттуда мастеров и устроил завод в Москве. Узнав об изобретении Лавалем сепаратора, Верещагин поехал к изобретателю и, одним из первых среди маслоделов, оценив аппарат по достоинству, заключил с ним договор, который дал возможность русским артелям покупать сепараторы со скидкой. Благодаря Верещагину к артельному сыроварению подключились Сибирь и Кавказ. В его молочной школе вместе с русскими учились буряты, латыши, грузины, осетины, чуваши, мордвины.

Н.В. Верещагин

По инициативе Н.В. Верещагина в Москве и Петербурге были построены склады артельных сыроварен, которые через несколько лет начали ворочать миллионами. И все это было сделано им бескорыстно, ради общего дела. Кто-то получил прибыль с завода молочной посуды, кто-то от торговой сделки с фирмой «Альфа Лаваль», кто-то со складов, а Верещагин же жил только на скромное жалованье директора едимоновской молочной школы, которое ему платило Тверское земство, и доходы от своей фермы. Дух самоотречения, служения делу, России, народу был Н.В. Верещагину присущ всю его жизнь. Он испытывал постоянную нужду в деньгах, как и его брат-художник, и не раз просил Тверское земство покрыть его производственные затраты. Но Верещагин никогда не раскисал, а приступал к поиску путей преодоления трудностей. Было время, когда из-за нехватки специалистов, бесхозяйственности, злоупотреблений, низкой санитарной культуры почти все верещагинские артели распались. Противники кооперации ликовали. Вот тут-то и сказался сильный характер Верещагина. Почти в одиночестве он продолжал свое дело с упорством христианского подвижника и добился во второй половине девяностых годов ХIХ в. стремительного возрождения молочной кооперации. Например, в Западной Сибири с 1895 по 1906 г. экспорт масла вырос почти с нуля до 350 тысяч пудов, а в целом по Сибири – до двух миллионов пудов.

Отметим важнейшую особенность русской кооперации, заложенной Н.В. Верещагиным в ее основание: молочная кооперация создавалась им не корысти ради, а ради обогащения России через обогащение крестьянина. Кто-то другой на месте Верещагина скупал бы, наверное, у крестьян лишнее молоко, снимал с него сливки, делал сыр и масло и стремительно богател. Так вело себя большинство заезжих сыроделов. Крестьяне, особенно в посты (210 дней в году), охотно продавали бы молоко русскому «сырнику». В молочной кооперации Верещагина был совершенно противоположный принцип. Заимев сепаратор и узнав секрет варки сыров, он не стал обирать крестьянина, чтобы обагатиться лично (как делают многие нынешние предприниматели-бизнесмены и чиновники), а стал вовлекать в артели как можно больше крестьян, чтобы с помощью кооперации сделать их зажиточными. Для этого в уставе молочных артелей действовал пункт, строго-настрого запрещавший сыроварам принимать в переработку покупное молоко. В молочную можно было сдать только молоко, полученное от своих коров, добытое своим трудом. Это правило отсекало скрытое ростовщичество, спекуляцию любителей поживиться за счет трудового человека. Ведь пуд (16 кг) переработанного молока уже в первые месяцы существования едимоновской артели приносил от продажи масла 51 копейку дополнительной прибыли; когда же здесь стали варить тощий сыр, прибыль с пуда молока поднялась до одного рубля. Скупая у крестьян молоко, перекупщик, не держа коровы, не кося сено, получал бы возможность брать с каждого пуда перекупленного молока один рубль прибыли; крестьянин же, продавая ему молоко, своей законной прибыли лишался бы и нищал.

Артельная российская продукция в скором времени стала завоевывать мировой рынок. Член каждой артели получил возможность распорядиться своей прибылью по своему усмотрению. На эти деньги поднималось и крепло крестьянское хозяйство, так как крестьяне получали возможность закупать не сложную технику, сельскохозяйственные машины и механизмы, а также орудия труда, удобрения, семена, породистый скот, привлекать для работы на сыроварнях квалифицированных мастеров-сыроделов. Только в Бежецком уезде Тверской губернии в 1910 г. действовало 506 кооперативных крестьянских молочных заводов, которые за шесть лет увеличили производство масла с 12 тысяч пудов до 36 тысяч, а сыра и сметаны – до 106 тысяч, о чем свидетельствует Н.И. Шетинин в двухтомном труде «Молочный промысел в Бежецком уезде», изданном в Бежецке в 1912 г. А ведь это был в первую очередь льноводческий уезд!

Результаты сорокалетней деятельности Н.В. Верещагина на поприще молочного хозяйства поражают. Профессор Л.А. Каландар в речи на заседании совета Московского общества сельского хозяйства в 1907 г., посвященного памяти Верещагина, привел такие цифры: в 1897 г. экспорт сливочного масла из России составил 529 тысяч пудов на сумму 5 миллионов рублей, а уже спустя 10 лет, в 1906 г., – 3 миллиона пудов на сумму 44 миллиона рублей. Добавим, что в 1910 г. молочная продукция кооперативной России оценивалась более чем в один миллиард рублей, а в 1913 г. только за масло, проданное за рубеж, Россия получила в два раза больше золота, чем добыли его в том году все золотые прииски страны. Россия фактически вышла на первое место в мире среди стран-экспортеров сливочного масла. (Впрочем, как и по экспорту пшеницы, ржи, овса, яиц, птицы, льна, льняных жмыхов.) Официально первое место по производству молочной продукции занимала Дания, спекулировавшая также сибирским маслом. Датские маслоделы перерабатывали его в «дозен-бутер», то есть окрашивали специальным красителем в интенсивный желтый цвет, упаковывали в пергамент и запаивали в жестяные коробки, которые отправляли по всему миру под датским клеймом.

Проработав директором едимоновской молочной школы более четверти века, выпустив более тысячи мастеров и мастериц молочного дела, Н.В. Верещагин – «отец русской кооперации», подобно простому крестьянину, сдавал в молочную только то молоко, которое получал от своей небольшой фермы. Подвижническая деятельность принесла ему только нравственное удовлетворение, материально же не дала ему ничего, так как он не только ничего не получил от богатства, над созданием которого трудился всю жизнь, но умер без всяких средств. Внук Н.В. Верещагина – Николай Кузьмич Верещагин, профессор Зоологического института АН СССР, один из крупнейших в мире палеонтологов, рассказывал, что система контроля за качеством кооперативной молочной продукции, заложенная в России его дедом, действовала еще в 1920-е гг. Но он помнил и то, как громили молочную кооперацию, закрывали маслодельни и сыроварни, забивали лучший крестьянский скот, выселяли и уничтожали крестьян-мастеров. Со временем воды Иваньковского водохранилища затопили Едимоново, а воды Рыбинского водохранилища – Пертовку и село Любец, где был похоронен Николай Васильевич Верещагин. Вместе с поймами Шексны и Мологи были затоплены заливные луга, цветущие покосы, великолепные пастбища, артельные сыроварни и маслодельни. Были загублены местные породы скота. Со временем потомки почти забыли Н.В. Верещагина, мало кто знает, помнит о его выдающемся вкладе в дело сыроварения и маслоделия в России. Архив его в 1930-е гг. был частично уничтожен из-за соображений безопасности его сыном Кузьмой Николаевичем, другая часть архива в их родовом доме в бывшем имении Верещагиных в Пертовке была затоплена водами Рыбинского водохранилища вместе с могилой Николая Васильевича Верещагина в селе Любец. О характере Верещагина, его духовном складе и семейных устоях их рода остается судить в основном по письмам и воспоминаниям его младших братьев – выдающегося русского художника Василия Васильевича и талантливого писателя, генерала Александра Васильевича – и по заметкам его учеников и соратников по молочному делу и кооперации. Верещагины были людьми сурового склада, отличались мужеством, честолюбием, самоотверженностью во имя дела, требовательностью к себе. Правдивость, искренность, нетерпимость к лицемерию, вероломству, фарисейству, трусости были их родовыми чертами. О патриотизме Верещагиных говорит такой факт: все три младших брата Николая Васильевича – Василий, Александр и Сергей – добровольцами пошли на Русско-турецкую войну 1877 года. Сергей вскоре погиб под Плевной.

В 20 км к западу от Конаково, в Конаковском районе на левом берегу Волги расположено старинное село Едимоново, известное с ХIII в. Это село вошло особой страницей в историю отечественного сыроварения. В ХIХ в. Волга протекала на версту дальше от этого села, так что жители пользовались заливным лугом, который теперь находится под водой. Едимоново делилось надвое речкой Городенкой, впадавшей в Волгу, но обе части села составляли одну общину. Именно в Едимонове в 1868 г. Н.В. Верещагин в имении барона Корфа организовал Образцовую ферму молочного скота. В 1871 г. в Едимонове при содействии правительства, на базе образцовой фермы молочного скота Н.В.Верещагин основал Школу молочного хозяйства для подготовки специалистов по сыроделию и молочному делу.

Ко времени переезда Н.В.Верещагина в Единомово там насчитывалось более 60 дворов и свыше 500 жителей. В селе стояла церковь, имелся постоялый двор, чайная, четыре лавки и три кузницы. Крестьяне до реформы были помещичьи. Кроме крестьянского стада, в 230 голов, в стаде едимоновского помещика барона Корфа было 82 дойные коровы. Это и позволило открыть молочную школу (маслодельня и сыроварня не могли бы существовать при малом ежедневном удое). Сносить молоко на сыроварню крестьянки привыкли – в селе уже несколько лет действовала верещагинская молочная артель. Денег, полученных селянами за молоко утреннего удоя (вечернее оставляли себе), хватало, чтобы заплатить годовые подати, налог и оброк. Можно было накопить денег на заведение второй коровы. Навоза получалось вдвое больше – а известно, что в Тверской губернии земля без обильного внесения удобрений не родит. Так школа своим существованием влияла на весь строй крестьянского хозяйства в Едимонове.

Выбор места школы – случаен. Свою деятельность по развитию маслоделия и сыроварения Верещагин начал под Тверью не по своему выбору. Верещагин обратился в Вольное экономическое общество за пособием. Деньги ему выдали из капитала, завещанного на улучшение сельского хозяйства Тверской губернии. В 1868 г. Н.В. Верещагин начал хлопотать об учреждении правительственной школы молочного хозяйства. Все решилось в кабинете министра финансов М.Х.Рейтерна, который дружески потрепал Верещагина по плечу и сказал: «Не волнуйтесь, голубчик! Деньги будут. Это я вам обещаю… Как моряк моряку!». (Рейтерн несколько лет возглавлял канцелярию Морского ведомства и считал себя человеком флотским.) Деньги действительно нашлись, и школа открылась весной 1871 г. в селе Едимонове. Кроме грамоты и счета, в ней обучали делать сгущенное молоко (изобретение именно Н.В. Верещагина), честер, бакштейн, зеленый и французский сыры, сливочное масло. В Едимонове осволи выделку «капризного» швейцарского сыра, но прежде пришлось оборудовать подвал с особым температурным режимом и устроить первую в России молочно-испытательную лабораторию. У барона Корфа арендовали необходимые помещения, землю и оговорили, что молоко его стада пойдет на нужды школы за особую плату. Несколько месяцев ушло на обустройство дома для жилья учеников и самого Верещагина, ремонт служб, хозяйственные дела, с 1872 г. школа начала подготовку мастеров. Учителями в ней поначалу были выписанные из-за границы иностранные сыровары, но вскоре их сменили едимоновские выпускники. Состав учеников едимоновской школы был пестрым: дети священника, крестьяне, студенты, помещики, казаки, выпускники сельскохозяйственного училища, дочери пономаря и дьячка. Ученики направлялись на дежурства: в молочной, свинарнике, на скотном дворе. Вставали все в 5 часов утра. Ученики, свободные от работ в молочной, шли доить коров. Через 2 дня дежурства менялись. Вечерние беседы заменяли теоретический курс – большинство учеников писать не умели. Грамотных учили бухгалтерии.

Финансирование школы зависело от Министерства Государственных имуществ и Министерства финансов. Отношение земства и правительства к едимоновской школе и развитию отечественного сыроварения не всегда было последовательным. Так, в 1881 г. школе отказали в ежегодной субсидии и весь год она существовала на деньги Н.В. Верещагина, взятые им в долг. С 1882 г. правительство возобновило содержание школы и Верещагину вернули 12 000 рублей, но без учета процентов, которые ему пришлось платить за кредит.

Помимо подготовки мастеров, школа делала сгущенное молоко, производила на продажу масло, разные сорта сыров: зеленый сыр, бакштейн, бри, камамбер, невшатель, честер, швейцарский сыр. Голландский сыр готовили в филиале школы в селе Коприно (Ярославская губерния).

Продукция школы и тверских артелей шла в склад артельных сыроварен в г. Санкт-Петербурге. Склад открыли, чтобы избежать диктата цен столичных торговцев. В 1875 г. заведующий складом скрылся вместе с деньгами. Тверское земство вернуло через суд все свои кредиты, выданные складу, но только после продажи имения растратчика. Склад в Санкт-Петербурге так и не восстановили, работал его филиал в Москве.

Сыр и масло едимоновской школы получали награды на всех выставках в России. В Англии к 1881 г. школа получила большую золотую медаль, три серебряных, одну бронзовую и почетный диплом. Не раз и не два партия превосходного сыра, отправленного в Англию, портилась из-за беспорядков на железных дорогах, при перегрузке на суда или в море на пароходах. Убытки Н.В. Верещагин брал на себя, крестьянам платил сполна.

С 1883 г. при школе работала лаборатория. Ее заведующий по материалам практических работ и исследований в Едимонове подготовил и защитил диссертацию. Школа пользовалась консультациями лучших русских ученых. В Едимонове и на окрестных сыроварнях побывали известные ученые – Д.И. Менделеев и профессор П.А. Ильенков, многие знатоки молочного скота. В Едимонове выписывали все специальные журналы из-за рубежа, активно внедряли технические новации, мастера школы стажировались во Франции, США, Швейцарии, Финляндии и Англии.

В 1894 г. в период очередных финансовых затруднений Н.В. Верещагина Тверское земство отказало ему в льготном кредите и отсрочке долга, правительственную поддержку он получил, но с бюрократическим опозданием на три года, и едимоновскую школу пришлось закрыть. Многие годы она оставалась единственной школой подобного типа в России. К 1897 г. школу окончили более 1000 человек. После ликвидации школы в Едимонове оборудование ее передали в Московский сельскохозяйственный институт (ныне Сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева), но те, кому поручили спецкурс по молочному хозяйству для студентов, не справились с задачей. Ломать легко, строить труднее. На базе одного из филиалов едимоновской школы в хозяйстве супругов Буман (первых иностранных учителей в Едимонове) открыли Институт молочного хозяйства (проект его создания был утвержден Думой в 1911 г.). Институт этот существует и сегодня под названием Вологодская молочно-хозяйственная академия. «Вологодское масло» известно всем, но на деле – это «Верещагинское масло», как и отечественное сгущенное молоко.

В 50 км от Конакова в Конаковском районе находится деревня Отроковичи. Первую молочную артель в России по производству сыра организовал в 1866 г. Н.В. Верещагин именно в селе Отроковичи.

Правительственное сообщение о начале крестьянской реформы 1861 г. вызвало в обществе взрыв энтузиазма. Прогрессивно настроенные молодые люди оставляли государственную службу, полагая, что «делу народному» надо служить непременно «в гуще народной». Н.В. Верещагин в 1861 г. (в 22 года), достигнув лейтенантского чина, вышел в отставку «за болезнью». По той же причине покинули флот и два его близких товарища, лейтенанты Владимир Иванович Бландов и Григорий Александрович Бирилев, составившие все вместе знаменитую впоследствии «морскую троицу».

Тогда популярными деятелями крестьянской реформы были «мировые посредники», представлявшие «самый цвет русского дворянства». Их задачей было улаживание земельных споров, поэтому непременными качествами «мирового» были рассудительность, доброта, честность и терпение. В Череповецком уезде таким посредником стал Н.В. Верещагин, он пребывал в этой должности больше трех лет… «Неотвязной моей мыслью, – говорил он потом, – была тогда мысль об улучшении крестьянских хозяйств, а средством к этому я полагал усиленное использование удобрений». Основным удобрением тогда был навоз, его главным «поставщиком» была корова, помянув же корову, нельзя не вспомнить о молоке. Его друзья Бландов и Бирилев жили неподалеку, товарищи часто встречались, и всякий разговор Н.В. Верещагин неизменно переводил на «молочную» тему. Он говорил: «Наш крестьянин держит корову более для навоза, нежели для молока. В посты же молока не потребляют совсем, и в эти дни корову не кормят, а лишь подкармливают, чтобы не дать ей совсем околеть. А в году постных дней больше половины, помножим их на средний удой и получим убытку до 12 рублей серебром на каждый двор. Такая вот арифметика! Бирилев усмехася: «Ну и что же ты предлагаешь? Отменить посты?». На что Верещагтн отвечал: «Нет. Я предлагаю лишь научиться сохранять молоко». Бирилев спрашивал: «Сохранять? И каким же способом?». Теперь настал черед усмехнуться Верещагину. «Способ довольно толково изложил еще Гомер. А полный процесс изготовления сыра ты можешь найти у Колумеллы». Верещагин предложил самим научиться изготавливать сыры. Затем отставной лейтенант приступил к делу. Но тут его ждали немалые трудности.

Первую сыроварню Н.В.Верещагин задумал устроить в отцовском имении, но Верещагин-отец отнесся к его предложению скептически, сказав: «Найди сначала толкового мастера». Но он мастера разыскать не сумел, но зато приметил у соседа-помещика девицу Танечку, недавнюю крепостную, с которой и обвенчался. Верещагин-отец невероятно рассердился по этому поводу. Верещагин-сын созвал на совет своих друзей – «морскую троицу», разговор у старых товарищей получился вполне конструктивный. «Европу, – вспоминал позже Бландов, – мы поделили на части… Я предпочел обучаться в Швеции, Бирилев явно склонялся к сыроделию голландскому, сам же Николай Васильевич выбрал себе самую сложную школу – швейцарскую…»

Весной 1865 г. молодые супруги (с рекомендательным письмом Н.В. Верещагину) пересекли границу Альпийской республики. Перед русским отставным офицером распахнулись двери лучших в стране сыроварен. За три месяца Верещагин прошел все ступеньки швейцарской школы – начиная с уборки навоза и кончая собственно приготовлением сыров. Супруга его Татьяна тоже училась: профессии и русской грамоте. Н.В. Верещагина навестил его младший брат Василий – тоже отставной моряк и почти уже состоявшийся художник. Н.В. Верещагин написал в письме родителям: «Сообщаю вам, дорогие… что у меня гостил брат Вася!.. Учение идет ему впрок, он имеет крупные достижения. Дорогие мои… я теперь в вашей помощи нуждаться не буду, поэтому прошу денег мне больше не присылать, а Васе денег не жалейте… Я думаю, не за горами то время, когда он удивит своими картинами не только Вас, но и широкую публику…». А его брат Василий так написал их отцу: «В Женеве я был у брата Николая! Большое и полезное дело он затевает, отец! Прошу тебя, не жадничай! Подкинь ему деньжонок, да побольше, если можешь. Ты уж лучше мне не присылай, я перебьюсь как-нибудь. А Кольке не жалей, окупится на общественном деле!..»

Возвратившись на Родину, Н.В. Верещагин направил секретарю Вольного экономического общества (ВЭО) профессору А.И. Ходневу записку с предложением «сделать опыт устройства артельных сыроварен». В 186 г. собрание ВЭО постановило выделить Н.В. Верещагину финансовую помощь и «не требовать возмещения затрат», поскольку «это будет первая общественная крестьянская сыроварня России». Будущее свое «дело» Н.В. Верещагин полагал устроить поблизости от родных мест, в изобильной сочными травами пойме р. Шексны, но ВЭО распорядилось иначе: помощь Верещагину была выделена из процентов так называемого яковлевского капитала, завещанного с тем условием, что направлен он будет «на улучшение хозяйства Тверской губернии». Адрес у будущего «сырного дела» был такой: Тверская губерния, Корчевский уезд, пустошь Александровка. Эта пустошь представляла собою две курных избы; лучшую Верещагин оборудовал под сырню, вторую приспособил под жилье. Всю работу на маленьком заводике выполняли Николай Васильевич и жена его Татьяна Ивановна (которая вскоре родила их первенца – сына Кузьму). В 1866 г. Н.В. Верещагин заключил с местными крестьянами договор, в котором говорилось: «Мы, нижеподписавшиеся домохозяева… деревень Коромыслово, Отроковичи, Горки согласились между собой сносить все молоко в одно место и выделывать из него лучшей доброты сыр и масло, для чего заводим артель под названьем «Отроковской сыроваренной артели…» Вскоре в Отроковичи началось паломничество любопытных из окрестных губерний. В 1866 г. в 7 верстах от Отроковичей, в селе Видгощ появилась вторая сыроварня. Через два года вокруг них заработало еще семь артельных сыроварен. А в 1868 г., совершая путешествие по России, верещагинские заводы посетил Великий князь Алексей Александрович Романов. Сопровождавший его А.А. Зеленой (министр земледелия) высказал намерение «повергнуть на Всемилостивейшее воззрение заслуги… Верещагина». Состоялась ревизия ВЭО, которую возглавлял сам Д.И. Менделеев, и к 1870 г. Н.В. Верещагин был пожалован орденом Св. Анны. Кстати! Первый доклад об открытии периодического закона (известного всем как «таблица Менделеева») делал не сам открыватель, а его близкий друг и коллега профессор Н.А. Меншуткин, потому что Дмитрий Иванович в это время гостил в Александровской пустоши, где постигал основы сыроварения и по очереди с Верещагиным доил корову по кличке «Нянька».

С 1868 г. Н.В. Верещагин трудился уже с товарищами и помощниками. Один из «морской троицы», лейтенант В.И. Бландов, проявил наряду с профессиональным умением и редкостную деловую хватку. В Ярославской губернии он устроил несколько сыроварен, заведовал артельным складом в Москве (который превратил в доходное предприятие), основал фирму «Братья Бландовы», построил первый в Москве молочный завод и сделался в конце концов миллионером. Лейтенант Г.А. Бирилев, сам будучи помещиком-землевладельцем, тоже действовал энергично. На его землях в Пошехонском уезде были построены три артельных завода, производившие несколько сортов масла и специальной выделки «русско-швейцарский» сыр, известный теперь под названием «Пошехонский». С открытием Сибирской железной дороги в Тобольскую губернию выехал выпускник едимоновской школы В.Ф.Сокульский. По прибытии он организовал в деревне Марево первую в Сибири маслодельную артель, за два года к ней добавилось еще девять, а в 1899 г. в Тобольской губернии работало уже 80 артельных заводов. В 1899 г. Сибирь экспортировала в Европу более миллиона пудов масла на сумму 13 миллионов рублей. Когда пошли за границу «масляные» составы, Верещагин отслеживал путь их движения, обдумывал, как устранить задержки, хищения и порчу масла в пути. Весной 1899 г. Сокульский сопровождал первый холодильный поезд, который шел через весь континент, минуя перекупщиков, затем груз его на специально зафрахтованном пароходе под наблюдением сибирских кооператоров был доставлен в английскую столицу – точно к биржевому дню лондонского «масляного» рынка!

В 1865 г. Россия не вывозила в Европу ни грамма сливочного масла; а в 1905 г. экспорт русского масла (97 % которого давала Сибирь) составил два с половиной миллиона пудов на сумму 30 миллионов рублей, в 1910 г. продукция молочных кооперативов России оценивалась более чем в 1 миллиард рублей. Только за масло, проданное за рубеж, страна получила в два раза больше золота, чем было добыто в том же году на всех золотоносных приисках.

Н.В. Верещагин скончался в 1907 г. в родной Пертовке в Череповецкой губернии. В 1931 г. был закрыт последний «верещагинский» научный журнал, и в это же время по негласной команде «компетентных органов» имя дворянина Н.В. Верещагина было вычеркнуто из всех печатных изданий и в дальнейшем к упоминанию в советских изданиях не рекомендовано. Только в начале XXI в. пришло время вспомнить и славить на должном уровне патриота отечественного сыроварения, молочного производства, маслоделия Николая Васильевича Верещагина.

В 42 км к юго-востоку от Твери, на берегу Иваньковского водохранилища находится поселок Радченко, в нем живут порядка 2600 человек. Этот поселок возник в 1921 г. в связи со строительством Торфяной опытной станции (открыта в 1927 г.), в 1939 г. он получил статус поселка городского типа. Свое название поселок получил в 1965 г. в честь Ивана Ивановича Радченко (1874–1942) – известного государственного деятеля, организатора торфяной промышленности в нашей стране, инициатора и организатора совместно с профессором Р.С. Меньшиковым первой в стране Торфяной опытной станции, а также инициатора создания в стране и первого директора в начале небольшого Института торфа (1927–1930) и директора Торфяной опытной станции (1934–1935), появившихся именно в этом поселке по его инициативе на базе торфоразработок Горицкий Мох. Поселок получил имя выдающегося ученого и практика Радченко только в 1960-е гг., поскольку он был незаслуженно обвинен, арестован, репрессирован и реабилитирован только в середине 1950-х гг. Поначалу скромная Торфяная опытная станция выросла со временем в Институт торфа, затем была преобразована в Калининский, потом – Тверской филиал ВНИИ торфяной промышленности.

Очень трудный период поселок пережил в конце 1941 г., когда был оккупирован немецко-фашисткими войсками. В советский период поселок стабильно развивался в большой мере благодаря его основному градообразующему предприятию – Институту торфа, затем здесь построили и завод опытных машин. Застройка поселка велась по генеральному плану, который уточнялся раз в 5 лет. Среди основных исторических строений поселка остаются дом семьи И.И. Радченко (где в 1920 г. останавливалась Н.К. Крупская) и здание механического цеха первой в нашей стране торфяной станции (1926 г.). В поселке работает любопытный Музей торфяной промышленности. Он был основан в 1922 г. в Москве при участии И.И. Радченко, с 1928 г. стал работать на Торфяной опытной станции. Теперь этот Музей торфяной промышленности – единственный в России и в мире.

В истории поселка самым ярким событием остается создание и работа филиала ВНИИ Торфяной промышленности, созданного как крупное отраслевое подразделение в 1955 г. на базе Торфяной опытной станции. В 1988 г. на базе этого филиала организовали научно-производственное объединение «Радченко-торф» в составе головной научной организации, завода опытных машин и торфопредприятия «Верхне-Волоцкое» (ранее объединение «Калинин торф»). До 1970-х гг. Калининский филиал ВНИИТП считался одним из крупных в мире в области топливной промышленности научных центров. Здесь проводился широкий спектр научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, разрабатывались технологии подготовки месторождений к добыче торфа, средства борьбы с торфяными пожарами. Все специалисты, интересующиеся торфом в России, непременно приезжали в поселок Радченко в институт торфа. Параллельно с научными разработками велась архивная работа. Была написана история торфяной станции, созданы – уникальный музей торфа и научно-технический архив торфяной промышленности, сформированы фонды научно-технической библиотеки. Стабильно развивалась инфраструктура поселка. В институт торфа в Радченко приезжали специалисты на работу и для обмена опытом из разных частей страны и из-за рубежа.

В наше время торф в России используется ограниченно. Оршинское предприятие добывает не более трехсот тысяч тонн торфа в год, хотя раньше было полтора миллиона. Но и для такого небольшого количества с трудом находятся покупатели. Торф незаслуженно забыт. Торф используют как топливо и как удобрение для сельского хозяйства, кроме того в стадии глубокой переработки как биодобавки в пищу для животных. Торфом интересуются многие зарубежные страны. В Финляндии, например, можно купить гранулы, брикеты из торфа. Там успешно организован и бизнес по выращиванию цветов, прежде всего – гвоздик, на торфяной основе. Внимательным образом относятся к использованию торфа на Кубе. Убедительный аргумент в защиту торфа – его бактерицидные свойства. Еще древние римляне были с ними знакомы. Не случайно, отправляясь в плавание на галерах, они клали торф в бочки с водой. Таким образом вода не портилась. Когда в торфяной промышленности преобладал женский труд, представительницы слабого пола пили воду прямо из канавы и ничем не болели. Торф – это бальнеология в широком спектре. В Германии в Баден-Бадене есть торфяной курорт. В Московский институт курортологии торф привозят с юга, хотя рядом, в Тверской области на месторождении «Радченко-торф», имеются все виды торфа, которые с успехом могут использоваться для лечения. Важно, что запасы торфа не убавляются. Торф прибывает в росте на один миллиметр в год и ползет вширь.

В Калининском районе, в 18 км ниже Твери, на левом берегу Волги при впадении в нее реки Орши, в селе Орша находится возрожденный в 1990-е гг. Вознесенский Оршин женский монастырь. Этот первоначально мужской монастырь был основан в первой половине XV в. тверским князем Борисом Александровичем, является одним из самых древних монастырей на Тверской земле. В XVI в. ему принадлежали не менее 6 сел, 31 деревня, 48 пустошей. Главный храм обители – Вознесенский освятил святитель Варсонофий II (Казанский чудотворец), епископ Тверской в 1567 г. В те далекие времена поблизости от монастыря в уединенной келье жили местночтимые подвижники – Савватий и Евфросин, – позже их назвали Оршинскими и преподобными. Они почитаются как местные святые, являются небесными покровителями Оршина монастыря. О былом большом значении этой обители свидетельствует тот факт, что Земский собор 1613 г., на котором выбрали первого русского царя Михаила Федоровича Романова, в качестве выборного от Твери был направлен именно настоятель Оршина монастыря архимандрит Иосиф. Под государственным актом, в числе других, стоит его подпись. В начале ХVII в., когда монастырь разорили польско-литовские интервенты (защищая обитель, все монахи погибли в бою), он пришел в запустение; однако был восстановлен, но вскоре снова пришел в упадок. Только в 1840-е годы благодаря стараниям тверского архиепископа Григория (Постникова) он был отремонтирован и благоустроен.

Вознесенский Оршин женский монастырь

В конце XIX в. в монастыре жили игумен, 5 монахов и 5 послушников. В 1903 г. (по другим данным в 1911 г.) монастырь стал женским. В 1905 г. в монастыре открыли церковно-приходскую школу на 30 мальчиков и девочек. В 1913 г. на средства этого монастыря в Твери построили в псевдорусском стиле красивую часовню (ныне на проспекте Чайковского, д. 19) в честь 300-летия царствования дома Романовых (автор проекта инженер-строитель П. Ф. Богомолов). В начале XX в. Оршин монастырь имел 353 десятины земли (более 420 га), мельницу на реке Орше, 20 коров, 6 лошадей. Монахины также зарабатывали средства для жизни монастыря, занимаясь вышиванием гладью и шелком, вязанием перчаток и чулок, плетением кружев, шитьем одежды и иконописанием. Им делали заказы, люди с удовольствием покупали красивые, добротные и недорогие изделия, выполненные при чтении молитв чистыми и стойкими в духовно-нравственном плане инокинями. Считалось (и считается), что подобные изделия дают физическое и духовное здоровье их владельцам. В царский период в монастыре были открыты в мирное время – приемный покой для амбулаторных больных, а во время Первой мировой войны – приют для детей погибших войнов. Главной святыней монастыря была местночтимая икона Страстей Господних с частицами святых мощей разных угодников Божиих (в советский период ее передали в собрание Тверской государственной картинной галереи). В 1919-м – начале 1920-х гг. монастырь закрыли, на его территории открыли школу, храм стали использовать как зернохранилище и склад. Во время боев в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., в октябре – декабре 1941 г. строения закрытого монастыря сильно пострадали; от вражеского артиллерийского огня полностью или частично разрушились каменные здания, а деревянные сгорели. Монастырь возродился в 1990–1992 гг. Теперь в нем живут настоятельница и более 10 насельниц. При монастыре работают детская воскресная школа и приют для девочек-сирот. В монастыре сохранились Вознесенский собор с престолами Вознесения, великомученицы Екатерины, преподобного Онуфрия (1567 г., редкий для Тверской области памятник московской школы зодчества). Первоначально этот собор был 5-ти главым, но сохранилась только центральная глава с трапезной, имеющей престолы Варсонофия, епископа Тверского, и святителя Димитрия Ростовского, а также Феодоровской иконы Божией матери. Сама эта древняя чудотворная икона сейчас пребывает в пленении в Тверской картинной галерее. Но в 1996 г. чтимый список с нее вернулся в монастырь. В Оршином монастыре сохранились также колокольня (она и приделы были пристроены к собору в 1854–1862 гг.), настоятельский корпус (2-я половина XIX века), монастырская стена с угловыми шатровыми башнями (начало XIX в.). В монастыре есть свое подсобное хозяйство, поля и огороды. Недалеко от обители сохранились остатки пустыни преподобных Савватия и Евфросина Оршинских, рядом бьет источник их имени, вода из которой считается целебной. Святой источник посещает большое число верующих людей, жителей окрестных деревень, экскурсантов и туристов. Посещение этого источника, почитаемого святым, является важной частью паломнической поездки в этот монастырь. Оршин монастырь является своего рода памятником его создателю – тверскому князю Борису Алксандровичу.

Борис Александрович Тверской (начало XV в. – 1461 г.) был великим князем тверским с 1425 г. Он был мудрым политиком и хозяйственником, ловким дипломатом. Он поддерживал союзные отношения и с великим княжеством Литовским, и с великим княжеством Московским. Он сумел со временем породниться с московским великим князем Василием II, Темным, сын которого Иван (будущий великий князь Иван III) стал его зятем. Через свою дочь (жену Ивана III) он пытался отстаивать интересы Тверской земли у правителей Московского княжества, к которому Тверь была присоединена в 1485 г. При Борисе Александровиче существенно возросли авторитет и политическое значение Тверского княжества среди других русских княжеств. Борис Александрович большое внимание уделял, как мы сейчас говорим, градостроительному усовершенствованию своих владений. Понимая очень большое значение православных церквей и монастырей, в разных местах Тверской земли он способствовал строительству монастырей и храмов. При нем был расширен Тверской кремль, основаны несколько монастырей в Твери и ее окрестностях (в том числе и Оршин монастырь), построены церкви над воротами тверской крепости и на княжеском дворе в Твери, возобновлена (после пожара 1412 г.) церковь Рождества Богородицы в селе Вертязине (ныне село Городня Конаковского района).

В 16 км к юго-востоку от Твери находится старинное село со странным названием Эммаус (менее 370 чел. жителей), в прошлом оно было известно как Ямник. В ХIХ в. в нем жили преимущественно ямщики, занимавшиеся извозом. Со временем село Ямник служители церкви переименовали – по аналогии с одноименным населенным пунктом в окрестностях Иерусалима. В Эммаусе родился художник Владимир Александрович Серов (1910–1968). Самые известные картины В.А. Серова: «В.И. Ленин провозглашает Советскую власть» (1947 г.), «Ходоки у В.И. Ленина» (1950 г.), «Зимний взят» (1954 г.). В селе находится мемориально-художественный музей Серова (открыт в 1980 г. в качестве филиала Калининской областной картинной галереи). Детство и юность В.А. Серова прошли в г. Весьегонске и Весьегонском уезде Тверской губернии. В годы ученичества, студенчества, и уже будучи художником, Серов неоднократно приезжал в Эммаус, где подолгу жил и работал. Здесь он написал ряд портретов, пейзажей, делал этюды с местных жителей к картине «Степан Разин». Значительное место в творчестве Серова занимает книжная иллюстрация к произведениям А.С. Пушкина, Н.А. Некрасова, Л.Н. Толстова, к «Слову о полку Игореве». Определенный интерес представляет Серов-карикатурист. В мемориально-художественном музее В.А. Серова собраны шаржи, гротески, юмористические рисунки. Для более полного представления о творчестве и личности художника в музее создан архивный фонд и фотонегатека, включающие в себя фотографии, документы, письма.

Около села Эммаус ощутимое хозяйственное значение имеет Эммаусский затон Тверского порта – искусственная гавань на правом берегу Волги. Длина этого затона 0,8 км, ширина – 0,4 км, глубина от 4 до 12 м, общая площадь акватории – свыше 30 га. Акватория этого затона была создана в 1965–1972 гг. в результате выработки запасов песка и гравия Семеновского пойменного месторождения, в 1976 и 1982 гг. она была расширена. Берега затона и окружающий его хвойный бор являются любимым местом отдыха для многих жителей Твери.

В 167 км от Москвы расположен центр Тверской области – город Тверь. Это крупный город (численность населения более 450 тыс. чел.), значительный промышленный, научный и культурный центр, важный транспортный узел на пересечении Верхней Волги с железной дорогой и шоссе Москва – Санкт-Петербург, ближайший волжский речной порт для Москвы (168 км) и Санкт-Петербурга (484 км).

Город Тверь находится в центральной юго-восточной части Тверской области, на плоской части западной окраины Верхневолжской низины, на верхней Волге, при впадении в нее р. Тверцы. Тверь возникла в XII в. на месте поселения IX–X вв., около монастыря, недалеко от устья р. Тверцы, от которой город получил свое имя. Тверь впервые упоминается в исторических источниках в XII в., ее возраст – более 8 веков. В летописных письменных источниках Тверь впервые упоминается в 1127–1135 гг. и в 1160 г., затем – в летописи в 1209 г. Тверь в начале принадлежала Новгороду, с 1209 г. – Владимиро-Суздальскому княжеству, в 1485 г. была присоединена к Московскому княжеству. Тверь издавна была и остается красивым исконно русским городом, при градостроительном развитии которого тщательно учитывали опыт застройки русских и зарубежных городов (последнее стало особенно ощутимо в градосовершенствовании Твери с XVIII в.). С петровских времен ее расположение между двумя российскими столицами: официальной – Санкт-Петербургом и исторической – Москвой, – на напряженном транспортном пути между ними, создавало и создает особые условия и требования к Твери, ее развитию, градосовершенствованию. В Твери издавна формировалась особая культурная среда. В Твери уже в XIII–XVI вв. – одном из крупнейших городов Северо-Восточной Руси, одном из ее важнейших политических и культурных центров, – велось летописание, сложилась самобытная культура иконописи. В дальнейшем культурное значение Твери в жизни России всегда было значительным, ее культурный потенциал был и остается сильным магнитом, неизменно привлекающим в нее творческих личностей.

Большинство российских, в том числе исконно русских городов имеют мужские имена (Новгород, Псков, Владимир, Суздаль, Архангельск, Петербург, Екатеринбург, Иркутск, Владивосток и др.). Только единицы из единиц городов имеют названия женского рода (Москва, Тверь, Казань и некоторые другие), уже в этом есть своя изюминка. В Твери по духу все русское, в ней много незатейливой доброты, мудрого и неисчерпаемого терпения, жизненной стойкости, особой женской биологической жизнеспособности (от природы большей, чем мужской), несломленной никакими обстоятельствами, разумной гордости (чего стоило понять и достойно пережить только передачу пальмы первенства Москве!), врожденного и неброского русского благородства, несклонности к суетности, шуму, склокам, пустым внешним эффектам, умного – почтительного и разумного – использования опыта градосовершенствования других городов. Естественно, Тверь – очень красивый в визуальном плане и привлекательный по историко-социальным параметрам город. Логично, что год от года растет в нем число туристов, в том числе и из зарубежных городов.

История Твери, как и всего Тверского княжества, имеет очень много тяжелых событий. В 1238 г. отряды ордынского хана Батыя разорили Тверь, но она быстро оправилась от разгрома. Около 1247 г. Тверь была выделена в удел 27-летнему князю Александру Ярославичу (выдающемуся военачальнику и будущему русскому святому Александру Невскому), между 1252 и 1255 гг. она перешла к его брату Ярославу Ярославичу, ставшему родоначальником тверской княжеской династии, в 1247 г. стала столицей Тверского княжества. Расположение Твери на важном торговом пути, связывавшем Новгород с Северо-Восточной Русью, и относительная удаленность тверских земель от Орды способствовали ощутимому притоку сюда населения. В 1265 г. Тверь стала центром епископии. Тверской князь Ярослав Ярославич, став великим князем владимирским, жил в Твери. Экономическое и политическое положение Твери стабильно укреплялось, этому не помешали даже опустошительные пожары в 1276 и 1282 гг. В 1305 г. владимирский великокняжеский стол перешел от Ярослава к Михаилу Ярославовичу Тверскому, что свидетельствовало о статусе Твери как столицы самого могущественного княжества Северо-Восточной Руси. Тверские князья были всегда в напряжении: они одновременно вели борьбу с Ордой и за великое княжение владимирское. В конце XVIII – первой трети XIV в. Тверь была крупнейшим центром борьбы русских людей против ордынского ига. Жители Твери и окрестных местностей в 1317 г. разбили войско ордынского военачальника Кавдыгая и московского князя Юрия в битве у деревни Бортенево (Бортеневская битва). В 1327 г. в Твери вспыхнуло мощное антиордынское восстание, которое с помощью московского князя Ивана Калиты было подавлено ордынцами. Город был разорен. Начался постепенный упадок политического влияния Твери, достигшей пика своего развития при князе Михаиле Ярославиче Тверском, который, получив ярлык на великое княжение, стал первым именоваться «князем всея Руси», способствовал в Твери – впервые на Руси после 50-летнего перерыва – возобновлению летописания и каменному строительству. В XIV в. в обстановке непрекращающейся борьбы с Московским княжеством за статус великого княжества тверские князья продолжали укреплять Тверь, бороться с опустошительными пожарами (1318 г. и позже в 1405, 1413, 1420 гг. и др.). Положение Тверского княжества во главе с Тверью было сложным. С конца XIII в. Тверь выступала активным противником Орды, при этом до второй половины XV в. она неоднократно подвергалась ударам ордынцев и Москвы, постепенно утрачивая первенствующее положение среди княжеств Северо-Восточной Руси. Постепенно роль главного объединителя русских земель перешла к Московскому княжеству во главе с Москвой. Но в XIV–XV вв. Тверь оставалась важным экономическим и торговым центром Северо-Восточной Руси, имела торговые связи со многими городами и государствами. В 1466 г. из Твери началось путешествие тверского купца Афанасия Никитина в Индию. В 1485 г. московские войска при Иване III заняли Тверь, она была присоединена к Московскому княжеству. Тверское княжество прекратило самостоятельное политическое существование, вошло в состав складывающегося тогда Русского централизованного государства.

Но беды Твери не прекратились. В 1569 г. ее разгромили опричные войска Ивана Грозного, шедшие походом на Новгород. В 1606 г. жители Твери отразили нападение польско-литовских интервентов, но в 1609 г. этим интервентам удалось захватить Тверь. Однако в том же году войско князя М.В. Скопина-Шуйского, шедшее из Новгорода в Москву, освободило Тверь от захватчиков. С начала Северной войны 1700–1721 гг. через Тверь осуществлялось снабжение русской армии. После основания Петербурга и приобретения им статуса столицы России роль Твери как важного пункта на пересечении петербургского тракта с Волгой резко возросла; этому также способствовала и постройка Вышневолоцкой водной системы, связывавшей Волгу с Балтийским морем. В 1775 г. Тверь стала центром вновь учрежденного Тверского наместничества, а с 1776 г. – Тверской губернии, в 1809–1812 гг. была центром вновь образованного генерал-губернаторства (в состав которого вошли Тверская, Ярославская, Новгородская губернии; резиденцией генерал-губернатора, принца Г.П. Ольденбургского стал Путевой дворец в Твери). В XVIII – начале XIX в. в большой мере благодаря Вышневолоцкой системе и строительству дороги Москва – Петербург, Тверь усилила свои позиции центра транзитной торговли (особенно уральским железом и зерном). Строительство Николаевской (Октябрьской) железной дороги, которая прошла через Тверь (1851 г.), способствовало ее еще большему промышленному и торговому развитию.

Были сферы хозяйствования, где Тверь была первой в России. Так, в 1719 г. в Твери начало работать первое и тогда единственное в России крупное химическое предприятие купца Д.Томилина – Тверская мануфактура по производству скипидара, канифоли и гарпиуса. В 1853 г. фон Глазенап получил разрешение на учреждение в Твери пароходного общества «Самолет»; в 1854 г. в устье р. Томаки были построены первые на р. Волге пассажирские пароходы.

В советский период проходило быстрое развитие Твери, которая в 1931–1990 гг. называлась г. Калинин (летом 1990 г. город вернул свое историческое название, был восстановлен герб города, утвержденный в 1780 г. императрицей Екатериной II). С 1935 г. Тверь является областным центром Тверской области. В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. город был оккупирован немецко-фашистскими войсками с октября до середины декабря 1941 г.; в послевоенный период были проведены большие работы по его восстановлению и дальнейшему развитию. Современная Тверь – это крупный многоотраслевой промышленный центр, а также яркий центр торговли, науки, культуры и искусства. Наибольшее развитие получило машиностроение (производственное объединение вагоностроения, «Легмашдеталь»; заводы – экскаваторный, электроаппаратуры, сварных конструкций и др.), химическая промышленность (производственное объединение «Химволокно», комбинат «Искож» и др.), легкая (хлопчатобумажный и камвольный комбинаты), пищевая промышленность и др. отрасли. В Твери работают 2 крупных полиграфических комбината. Город является крупным вузовским центром: в нем работают государственный университет, полиграфический, сельскохозяйственный, медицинский институты, военная академия противовоздушной обороны. В Твери действует несколько театров (драматический, юного зрителя, кукол), есть филармония, цирк, значительное число интересных музеев (историко-архитектурный и литературы; тверского быта «Городская усадьба»; картинная галерея; М.Е. Салтыкова-Щедрина; Молодежный выставочный центр им. Лизы Чайкиной; «Тверская мануфактура»; есть Художественный выставочный зал, Областная промышленная выставка).

Тверь имеет очень привлекательный архитектурно-художественный облик. В центральной части города сохранились многие интересные исторические постройки. Расположение Твери между Москвой и Петербургом усиливало и усиливает внимание к ее должному визуальному облику местных и общероссийских администраторов.

Тверь в начале ХХ в.

До 1760-х гг. Тверь имела радиальную планировку; узкие улицы, застроенные в основном деревянными домами, расходились в основном от кремля. Страшный пожар 1763 г. почти уничтожил город. Правительство императрицы Екатерины II предприняло экстренные меры для восстановления Твери и упорядочения ее градостроительного развития. Для составления и начала реализации генерального плана застройки в Тверь направили видного архитектора П.Р. Никитина. По составленному в 1763–1767 гг. регулярному плану архитекторами П.Р. Никитиным, М.Ф. Казаковым, А.В. Квасовым Тверь застраивалась долгое время; именно тот генплан определяет до наших дней особенности планировочной и архитектурно-художественной организации центральной части города. В основе плана XVIII в. лежит 3-лучевая композиция (лучи расходятся от Полугруглой площади к середине и к углам древнего земляного кремля) с 4 площадями на центральной магистрали и главной 8-угольной в плане площадью. Тверь получила уникальную по цельности застройку набережной Волги, многие ансамбли зданий в стиле классицизма. Во второй четверти XIX в. застройка Твери велась под руководством талантливого архитектора И.Ф. Львова (1797 – после 1864 г.), по его проектам были построены свыше 100 общественных и жилых зданий, в том числе в Твери (Дом Дворянского собрания – ныне Дом офицеров, Вознесенская церковь) и Тверской губернии. Поразительно хороши созданные И.Ф. Львовым храмы. Постройки И.Ф. Львова, выдержанные в традициях позднего классицизма, во многом определили архитектурный облик Твери и других городов Тверской губернии. И.Ф. Львов сделал много полезного для градостроительного развития Тверской земли; он в 1824–1864 гг. был тверским губернским архитектором, членом Тверской губернскогой строительной и дорожной комиссии. В советский период было сделано чрезвычайно много для улучшения жилищных и коммунально-бытовых условий жителей Твери, появились новые промышленные и общественные здание. Но происходило и разрушение старинных зданий, особенно культовых (православных церквей, монастырей и центров других религиозных конфессий). С начала 1990-х гг. в городе принципиально усилилось внимание к сохранению и восстановлению исторических зданий, возведению новых и реконструкции имеющихся центров разных, но непременно традиционных для России религиозных конфессий.

В Твери сохранилось большое число исторических зданий – ценных памятников архитектуры. Учитывая непродолжительную, но разрушительную оккупацию города в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., потери и трудности военных лет, а также послевоенного периода, нужно отдать должное жителям и администрации Твери в восстановлении и сохранении их архитектурных памятников и их должном функциональном использовании. Например, Путевой дворец (1763–1777), построенный по проекту арх. П.Р. Никитина при участии арх. М.Ф. Казакова на территории бывшего тверского кремля, на месте архиерейского дома, пострадавшего при пожаре 1763 г., и предназначавшийся для отдыха царской семьи и свиты по пути из Петербурга в Москву, а затем служивший резиденцией генерал-губернатора принца Г.П.Ольденбургского и великой княгини Елены Павловны, осенью 1941 г. был почти разрушен и сожжен немецко-фашистскими оккупантами. Но в 1942–1948 гг. Путевой дворец был восстановлен (арх. Е.И. Бондаренко), ныне в нем размещается Тверской государственный объединенный историко-архитектурный и литературный музей и Тверская областная картинная галерея, – на наш взгляд, лучшие музеи Твери.

Среди многочисленных исторических зданий особый интерес представляют бывший магистрат (1770–1780), Дворянский дом (1766–1770), Путевой дворец (1763–1767 гг., арх. М.Ф. Казаков, достроен в 1809–1812 гг., арх. К.И. Росси), церковь Вознесения (1833 г., арх. И.Ф. Львов), Дом Дворянского собрания с колонным залом (1841 г., арх. И.Ф. Львов), мужская гимназия (1844 г., арх. К.Б. Гейденрейх), на бывшей окраине города – церковь «Белая Троица» (1564 г., сильно перестроена, в интерьере большой иконостас XVIII в.), у устья р. Тверцы – Успенский собор (1722 г., барокко), на юго-западной окраине – Казанская церковь (1779–1799 гг., образец провинциального русского барокко), остатки сильно перестроенного ансамбля Христовоздвиженского монастыря (конец XVIII – начало XIX в.), другие постройки. В Твери в послевоенный период были установлены очень удачные памятники: Афанасию Никитину (1955 г., скульптор С.М. Орлов, арх. Г.А. Захаров); И.А. Крылову (1959 г., скульптор С.Д. Шапошников, А.Н. Филиппова, арх. Н.Н. Миловидов, Г.Е. Саевич); А.С. Пушкину (1974 г., скульптор О.К. Комов, В.А. Фролов) и другие.

Современная Тверь – это многонациональный и поликонфессиональный город, при этом в нем, естественно, резко преобладает православный контингент, в первую очередь – русские. В Твери сохранились монастырские комплексы и значительное число православных храмов, многие из них снова стали действующими религиозными центрами; все они являются интересными архитектурно-художественными памятниками. Но в Твери есть религиозные центры и других конфессий, из них в архитектурно-планировочном плане наибольший интерес представляет мечеть, построенная в 1906 г. инженером В.Г. Поляковым на средства предпринимателя Ф.И. Алышева, тверской общины мусульман и пожертвования, в том числе императора Николая II. Кирпичное на белокаменном цоколе здание мечети построено в новомавританском стиле и в эклектических формах, включает 2-светный молитвенный зал и минарет с небольшим крытым двором. В 1913 г. вокруг мечети построили каменную ограду с железной решеткой. В советский период мечеть была закрыта, в ней размещалось кафе. В 1990-е гг. мечеть возродилась как действующий религиозный центр мусульман.

За многовековую историю Твери, с ее интересной, но и многострадальной судьбой, естественно, жизнь города была тесно связана с деятельностью многих неординарных личностей, некоторые из них были канонизированы. В Твери жили и доблестно служили Отечеству на гражданском поприще многие представители русской культуры и искусства, науки, среди них баснописец И.А. Крылов, писатели М.Е. Салтыков-Щедрин, Ф.М. Достоевский, И.И. Лажечников, поэт Ф.Н. Глинка, авиаконструктор А.Н. Туполев, актер М.И. Царев, певец С.Я. Лемешев и другие. Особую значимость имеет Тверь как место пребывания земной жизни реальных исторических личностей и русских святых – князя Александра Ярославича Невского (см. с. 219–222), и тверского князя Михаила Ярославовича, писателя и религиозного публициста Максима Грека (см. с. 197–200), митрополита Филиппа (см. с. 200–207). Рассказать о всех интересных личностях, живших и трудившихся на благо соотечественников в этом издании ограниченного объема невозможно, поэтому остановимся лишь на некоторых из них.

Михаил Ярославич Тверской (1271–1318) был племянником великого князя Александра Ярославича Невского и сыном великого князя тверского Ярослава Ярославича, вошел в историю как яркий государственный и военный деятель, князь тверской (с 1285 г.) и в 1305–1317 гг. великий князь владимирский. Михаил Ярославич в статусе великого князя первым из русских князей стал титуловаться «великим князем всея Руси». Тогда по принятому на Руси древнему обычаю право княжения, великого княжения передавалось старшему мужчине в роде (по праву старшинства), но хан мог эту традицию нарушить. После смерти великого князя Александра Невского великим князем стал его брат Ярослав Ярославич, князь тверской, но он вскоре умер (скорее всего его отравили). После смерти сыновей Александра Невского ярлык на великое княжение от хана получил племянник Александра Невского – князь Михаил Ярославич Тверской, который и должен был быть великим князем по праву старшинства в роду. Но не имевший – по правилам того времени – права на княжение его племянник князь Юрий Данилович московский вступил с ним в борьбу за высшую власть, за статус великого князя. Юрий Данилович был ловким дипломатом. Интригами и лестью он вызвал к себе расположение и доверие хана Узбека, женился на его сестре Кончаке, нашел общий язык с новгородцами, не ладившими с тверским князем. В борьбе за великокняжеский престол он начал войну с Тверью, однако тверичи одержали победу (1317), в плен к ним попала жена Юрия Даниловича, которая в плену скоропостижно умерла. Юрий Данилович поспешил в Орду, уверил хана в том, что Кончаку отравили по приказу тверского князя Михаила Ярославича. Разгневанный хан Узбек вызвал Михаила Ярославича в Орду. Тверской князь мог не поехать, сбежать куда-либо, спрятаться, но это грозило разорением Тверской земли. Решив ехать в Орду, он понимал, что нужно готовиться к гибели. В Орде его приговорили к смерти, бросили в темницу. Верные люди предлагали Михаилу Ярославичу устроить бегство из плена, но он отказался, поскольку знал, что подобный побег обернется большими бедами для Тверской земли. Затем, ожидая смерти, он кочевал вместе с Ордой, терпел унижения, побои. Юрию Даниловичу удалось уговорить хана выдать ему узника Михаила Ярославича на расправу, по его приказу тверского князя долго мучили, били ногами, потом закололи. После этого Юрий Данилович, который стал в 1317 г. великим князем, увез как трофей тело убитого тверского князя в Москву. Юрий Данилович мстил даже мертвому Михаилу Ярославичу. Во время перевозки тела убитого на Русь, его не разрешали ставить в церквях, а ставили в хлеву. Похоронили его в Москве, в Спасском монастыре. Вдова Михаила Ярославича, его дети, верные слуги просили передать им тело убитого князя для перезахоронения в Твери, что было им позволено только через 2 года. Тело убитого Михаила Ярославича перевезли в Тверь и похоронили в построенном им Спасо-Преображенском соборе. Русская Православная Церковь канонизировала Михаила Ярославича Тверского, причислила его к лику Святых.

Михаил Ярославич Тверской прожил всего 46 лет. При этом 12 лет (свыше четверти своей жизни) он потратил на борьбу за сохранение статуса великого князя. Он ощущал бремя княжения 32 года: тверского – с 14 лет и великокняжеского – с 34 лет.

Тверской князь Михаил Ярославович. Деталь памятника Тысячелетие России. Скульптор М.О. Микешин. 1859 г.

Михаил Ярославич был сторонником объединительной политики русских княжеств, хотел быть первым лицом в этих действиях и быть только великим князем. От стал главным героем в битве между войсками тверского княжества и объединенным войском московского князя Юрия Даниловича и ордынского (под руководством ордынского полководца Кавдыгая). Это сражение 1317 г. у села Бортенево стало первым победоносным выступлением русских войск против Орды. Борьба за статус великого князя привела к преждевременной гибели самого Михаила Ярославича Тверского в 1318 г., а через 8 лет – и его старшего сына Дмитрия Михайловича, пытавшегося в 1325 г. отобрать великое княжение у московского князя Юрия Даниловича.

Особые давние связи объединяют Тверскую землю и Индию, начался этот благодатный процесс давно, славную лепту в него внес Афанасий Никитин, отправившийся во второй половине XV в. из Твери в Индию.

Афанасий Никитин (н.д. – 1475 г.) остался в русской истории как купец из Твери, путешественник, писатель, этнограф. Он отправился из Твери на Восток, в 1468–1475 гг. совершил поездку в дальние страны. 3 года он находился в Индии (1471–1474). Но пока он добрался до Индии, пережил немало стрессовых ситуаций. Его путешествие носило торговый характер, он был с караваном, в устье Волги его ограбил астраханский хан. По Каспийскому морю А. Никитин попал в Дербент, затем поехал в Баку. После этого пересек Каспийское море, прошел через Иран к Персидскому заливу, не быстро, но добрался до Индии. Никитин жил в Бидаре, где было много мусульман. В Индии он пытался заниматься торговлей, заключил выгодную торговую сделку, кроме того изучал и записывал сведения о жизни местного населения, природных богатствах мест, где ему удалось побывать. Никитин был грамотным и сообразительным человеком, знал тюркский и персидский языки, освоил и местные наречия индусов. Его просили или временами даже заставляли остаться в Индии, но он мечтал вернуться в Россию, без которой он свою жизнь не представлял. Он снова отправился в морское путешествие, из-за бури оказался в Африке, где был ограблен, но его отпустили. Затем он попал в Иран, еще позже в турецких владениях он был арестован и лишен последнего имущества. И все-таки ему удалось пересечь Черное море, попасть в Крым, где в Кафе (Феодосии) он пришел к русским купцам. Зимой 1474–1475 гг. в Кафе, живя у русских купцов, он завершил воспоминания о своей жизни, путешествиях, страданиях. Он оставил следующие строки в начале своих объемных записок: «Написал я грешное свое хождение за три моря» – Каспийское, Индийское, Черное. С русскими купцами, в 1475 г. Никитин отправился домой – в Тверь. Однако около г. Смоленска он умер. Его спутники передали его записки в Москву; еще позже историк и писатель Н.И. Карамзин обнаружил их в архиве Троице-Сергиевой лавры, в 1817 г. они были опубликованы. В 1955 г. в Твери на набережной открыли памятник Афанасию Никитину (скульпторы С.М. Орлов и А.П. Завалов, арх. Г.А. Захаров). В посление годы в Твери ежегодно проводят регату «Афанасий Никитин».

Памятник Афанасию Никитину в Твери

С давних времен в Твери жили и живут сейчас многочисленные татарские семьи, увеличивается численность мусульманского контингента в целом. Среди исторических личностей-татар в жизни Твери и всей Тверской земли почетное место занимает потомок ханов Золотой Орды, князь Симеон Бекбулатович.

Князь Симеон Бекбулатович (до принятия православия в 1573 г. Саин-Булат, около 1550–1616) в конце 1560-х гг. с отцом переселился в Россию, с 1567 г. был во главе Касимовского царства (находившегося в 1452 по 1653 г. в вассальной зависимости от московских царей). Он в 1575–1576 гг. участвовал в политическом маскараде, устроенном царем Иваном Грозным, сделавшим его на несколько месяцев «великим князем всея Руси», а себе взявший удел, сохранив в своих руках всю реальную власть. Через 11 месяцев Иван Грозный ликвидировал свой «удел», переместил Симеона Бекбулатовича, назначил его «великим князем тверским», подарил обширные владения в Твери и Торжке. Дворец Симеона Бекбулатовича в Твери находился на территории кремля. Он построил несколько церквей на Тверской земле. Двор Симеона Бекбулатовича был в селе Кушалино, где по его указанию в 1592 г. построили церковь во имя Смоленской Божией Матери. Судьба татарского князя и дальше была непростой, подчас он оказывался в очень опасных ситуациях. С 1577 г. командовал полком в Ливонской войне; в 1581 г. прикрывая подступ к резиденции Ивана Грозного в Старице, стоял с войском в Вышнем Волочке; в 1586 г. из-за интриг боярина Бориса Годунова оказался в опале, в 1587 г. был лишен тверского княжения, только село Кушалино было оставлено ему как вотчина. Затем (1605) его постригли в монахи в Кирилло-Белозерском монастыре, потом – сослали в дальний Соловецкий монастырь. Но в 1612 г., когда ему было за 60 лет, его освободили, позволили возвратиться в Москву, вернули достойное отношение.

В истории Твери заметное место занимают принц Георг Ольденбургский и его жена, великая княгиня Екатерина Павловна (принцесса Ольденбургская в первом браке, во втором – королева Вюртембергская), много сделавшие для благоустройства Твери и других тверских земель, а также земель новгородских и ярославских. В Тверь к ним неоднократно приезжал император Александр I. Делал он это в большой мере потому, что хотел навестить свою сестру Екатерину Павловну – жену тверского, новгородского и ярославского генерал-губернатора принца Георга Ольденбургского. Для них Александр I распорядился перестроить в Твери Путевой дворец, создать в нем роскошную и удобную резиденцию для сестры и зятя. Эти работы возглавил талантливый архитектор Карл Росси. По просьбе сестры Александр I сделал его главным архитектором Твери (и он был им до 1816 г., много успев сделать для благоустройства города). Александр I в своей жизни полностью доверял только одному человеку, всегда понимавшему его, тактично и своевременно поддерживавшего его – великой княгине Екатерине Павловне, желания которой он старался выполнять, прислушивался к ее мнению. В Твери, в роли гостя сестры и зятя, он встречался с Н.М. Карамзиным, который здесь в кружке лиц, близких к Екатерине Павловне, читал ему по просьбе великой княгини главы из его тогда еще не изданной «Истории государства Российского». Александр I в 1811 г. получил написанную Н.М. Карамзиным по заказу Екатерины Павловны записку «О древней и новой России», содержащую осуждение его либеральных начинаний и реформаторской деятельности М.М. Сперанского, совет опереться на народные силы. Екатерина Павловна знала о своем влиянии на брата-императора, но не злоупотребляла этим, только во имя государственных интересов она старалась влиять на принятие им правильных решений. Вот почему в составленной по ее просьбе записке отстаивался взгляд на самобытный характер исторического пути России, содержался совет не спешить с реформами, скроенными по зарубежным образцам (и не сполна выверенными по российским нуждам, реалиям), больше думать об истинных народных силах, возможностях, желаниях, нуждах простых россиян и не слишком доверять обещаниям людей, подталкивающих его к еще не сполна обдуманным и не сполна своевременным реформам. Александр I, посещая Тверь, ставил цель и сверить свои решения с политическим климатом при Тверском дворе, который был тогда одним из центров консервативной оппозиции.

Принц Георгий Петрович Ольденбургский (Петер-Фридрих-Георг Гольштейн-Ольденбургский, 1784–1812) был родным племянником русской императрицы Марии Федоровны (жены императора Павла I) и зятем императора Александра I (мужем его сестры Екатерины Павловны). Принц Георг был младшим сыном герцога Петера-Фридриха-Людвига Гольштейн-Готтопского и Фредерики-Елизаветы-Амалии-Августы Вюртембергской (родной сестры императрицы Марии Федоровны). В 1808 г., когда ему было 24 года, войска голландского короля Луи Бонапарта оккупировали Ольденбург, тогда он его покинул и поступил на службу к русскому императору, вскоре он был назначен эстляндским генерал-губернатором. В 1808 г. 25-летний принц Георг женился на своей двоюродной сестре и родной сестре императора Александра I великой княгине Екатерине Павловне, которой шел 22 год. Принц получил титул императорского высочества, был назначен тверским, новгородским и ярославским генерал-губернатором, а также главноуправляющим Департаментом водных коммуникаций. В связи с этими назначениями молодая чета поселилась в Твери, где была создана резиденция, возник их двор, в их тверской дворец стремились попасть сливки российского общества. Г.П.Ольденбургский много ездил по вверенным ему в управление губерниям, тщательно следил за строительством Вышневолоцкого, Мариинского и Тихвинского каналов, проводил ревизию губернских учреждений. В 1812 г. в начале Отечественной войны руководил созданием резервов во вверенных ему губерниях, временно перенес свою резиденцию в Ярославль, где сформировал народное ополчение и создавал лазареты. В ноябре 1812 г. он вернулся в Тверь, где продолжил свою службу царю и Отечеству. При посещении одного из лазаретов он заразился тифозной горячкой и умер в возрасте 28 лет. Его похоронили в Петербурге, через 14 лет после его смерти и через 7 лет после смерти его жены его останки по желанию его родственников были перевезены в Ольденбург.

Г.П. Ольденбургский вызывал всеобщее уважение и восхищение его редчайшей честностью, чистотой и возвышенной душой, поэтичностью натуры, неисчерпаемой добротой, жизнью в соответствии с понятиями долга и полным выполнением обязанностей, которые он исполнял во благо России и его семьи.

Ансамбль Путевого дворца

Его брак был очень счастливым. Жена помогала ему в делах, разделяла его заботы и радости, поддерживала в период усталости, у них родились и выросли два сына, Александр (1810–1829) и Петр (1812–1881). Для Георгия Петровича и Екатерины Павловны годы, проведенные в Твери, были самыми счастливыми в их жизни; это были годы не только личного счастья, но и период их яркого и плодотворного служения Отечеству, что было для них главным делом. При них Тверь стала своего рода «малой столицей», талантливый архитектор Карл России по их распоряжениям много сделал для ее благоустройства и градостроительного совершенствования. Служебная деятельность Георгий Петровича была многогранной, всегда результативной и благотворной. О нем говорили и как о грамотном и деятельном директоре путей сообщения (при нем было построено около 14 тысяч верст новых, усовершенствовано и обустроено старых водных и сухопутных дорог). Он был одним из самых преданных и честных подданных русского царя, но все-таки больше всего в жизни он любил свою красивую, добрую и мудрую жену. Он писал:

Великая княгиня Екатерина Павловна (1788–1819) была дочерью императора Павла I и императрицы Марии Федоровны, любимой сестрой императора Александра I. Ее редкая красота, обаяние, добрый и веселый нрав, мудрый характер вызывали всеобщее восхищение (многие достойные соотечественники были в нее влюблены, в том числе князь, генерал П.И. Багратион, но россияне не могли мечтать о женитьбе на ней – царской дочери). В 1807 г. желание императора Наполеона жениться на ней высказал Александру I министр иностранных дел Франции хитроумный Талейран. Вдовствующая императрица Мария Федоровна и сама Екатерина Павловна категорически отвергли это предложение. Пришлось спешить со свадьбой великой княгини; из трех подходящих женихов она выбрала принца Георга Ольденбургского (ведь со дня на день могло поступить официальное предложение от Наполеона). Брак Екатерины и Георга из-за их близкого родства противоречил уставам Русской Православной Церкви (они были двоюродные брат и сестра), жених был к тому же не слишком богат, но был внешне привлекательным, а главное – достойным человеком. Имел высокие человеческие качества, был добрым, мягким, чутким. Их брак был очень счастливым, хотя и не долгим из-за смерти Георгия Петровича, у них родились двое сыновей. В Твери у молодой четы возник большой двор, славившийся патриотическим настроем и высокими культурным интересами. Современники утверждали, что дворец Екатерины Павловны был своего рода клубом литературы и изящных искусств.

Екатерина Павловна напоминала свою великую бабушку – императрицу Екатерину II, которая дала ей свое имя. Екатерина унаследовала деятельный характер ее бабушки, так же, как и она, интересовалась политикой, была властной, любила общество храбрых военных, ученых мужей и литераторов. Она знала несколько европейских языков, очень хорошо рисовала, любила музицировать, ее серьезно увлекали вопросы политической экономии, истории, географии. При ее обширной образованности и энергии тверской двор стал играть значительную роль в политике и экономике России. Интеллектуальным центром этого двора была сама Екатерина Павловна, которая не боялась называть проблемы и пыталась найти пути их решения. Но это совсем не значило, что муж и дети были у нее на втором плане. Екатерина Павловна была великолепной женой и мудрой матерью. При этом с юных лет она умела быть хозяйкой в любых ситуациях. До замужества ей нравилось общество смелого и порядочного 40-летнего генерала П.И. Багратиона, несчастного в его браке, восхищавшегося ей, писавшего ей дивные письма, тайно от всех возившего ее портрет, но ни он, ни она не преступили черту дозволенности в отношениях великой княгини и ее подданного. Путешествуя в 1813 г. по Англии, она поразила англичан блестящим умом, твердым и решительным характером.

Екатерина Павловна, став принцессой Ольденбургской, стремилась помогать мужу в выполнении его служебных обязанностей, вела большую благотворительную работу, была духовным стержнем их семьи. В начале Отечественной войны 1812 г. Екатерина Павловна одной из первых выступила инициатором создания во всех губерниях народного ополчения (и это накануне рождения второго ребенка); активно содействовала созданию добровольных воинских формирований. В августе 1812 г. в Твери были сформированы кавказский полк и егерьский батальон ее имени. На их формирование она выделила огромную сумму денег. Она призвала и своих удельных крестьян идти защищать Родину, обещала засчитать службу в батальоне за полную рекрутскую повинность, после увольнения со службы обещала освободить на всю жизнь от выплаты ей оброка. Ее муж организовывал ополчение во вверенных ему губерниях, создавал лазареты для раненых воинов.

Великая княгиня Екатерина Павловна. Гравюра А. Беннера. 1817 г.

В конце 1812 г. ее муж внезапно умер, заразившись тифозной горячкой в период посещения одного из лазаретов (что он делал регулярно). В 1812 г. сломленная горем 25-летняя вдова уехала за границу. В 28 лет (1816) она вышла замуж во второй раз за другого двоюродного брата по материнской линии, наследника Вюртембергского престола – принца Фридриха-Вильгельма. Он к тому времени расторг свой несчастливый семейный союз с баварской принцессой Шарлотой-Августой. Благородство Екатерины Павловны проявилось и в распределении наследства между ее сыновьями перед ее переездом в Штутгарт. Она выделила им гораздо больше отцовского наследства, чем требовал закон. У обоих принцев Ольденбургских состояние стало большим, чем у нее. Ее дети от первого брака – 6-летний Александр и 4-летний Петр – уехали с матерью и ее новым мужем в Штутгарт, жили и воспитывались в обстановке лютеранства. Хотя ее второй муж не обладал в такой же мере достоинствами, как ее первый избранник, а был деспотичным, суровым, расточительным, не слишком популярным в народе, она смогла найти общий язык и с ним, результативно способствовала некоторому улучшению его плохого характера и облагораживанию его образа жизни. Однако новая супружеская жизнь Екатерины Павловны не была счастливой, вот почему она усиленно предалась устройству благотворительных и образовательных учреждений. Она хорошо знала, как организовать благотворительную работу, ведь в России успешно и много занималась благотворительностью ее мать императрица Мария Федоровна. Когда ее муж стал королем, она деятельно способствовала улучшению сильно расстроенных дел в их королевстве, активно помогала мужу, вела широкую благотворительную деятельность, сама выделялась скромным образом жизни. Она была инициатором организации Общества оказания помощи нуждающимся, способствовала увеличению числа благотворительных обществ, открыла новые ремесленные школы для детей бедняков., была инициатором создания системы светского воспитания и образования девушек из высшего и среднего сословий (по типу российских институтов благородных девиц), учредила дома трудолюбия, где многим предоставлялась работа, была попечительницей и деятельным членом Общества для поощрения и распространения сельского домоводства и промышленности. Во втором браке у нее были две дочери – принцессы София и Мария. Успев сделать много полезного и доброго, она в 31 год умерла, сильно простудившись. Ее похоронили в Штутгарте. Королева Екатерина Вюртембергская прожила в ее новом отечестве 3 года, но оставила о себе столь хорошую и яркую память, что немцы в современной Германии вспоминают ее добрыми словами, в 1994 г. должным образом отмечали 175-летие со дня ее кончины, ее портреты украшают немецкие галереи, в том числе галерею коронованных особ в Штутгарте. В России об этой щедрой на добрые дела женщине до сих пор знают очень мало, в том числе и в Твери, где были осуществлены многие ее благие начинания.

История Твери, да и многих других тверских мест, неразрывно связана с именем и творческой судьбой А.Н. Радищева (1749–1802) – русского революционного мыслителя, писателя, одного из главных представителей «просветительской философии». Радищев неоднократно приезжал в Тверь. В конце XVIII в. он потряс значительное большинство думающих россиян своими произведениями, прежде всего одой «Вольность» (1783) и философским сочинением «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790) и др., – в которых нашли правдивое и яркое изложение идеи русского Просвещения, с позиций искреннего сочувствия описаны тяжелые, почти невыносимые условия жизни простого народа, содержится резкое обличение самодержавия и крепостничества. В «Путешествии…» он достиг по тем временам наиболее глубокой, сильной, обличающей правды в рамках прозаического произведения. Все это стало возможным не только благодаря великолепному образованию и выдающимся способностям Радищева, но и его многочисленным поездкам по России, особенно по трассе Петербург – Москва, значительная часть которой проходит по Тверской земле. В «Путешествии…» 1/3 названных и описанных им почтовых станций (8) находилось на территории Тверской губернии (Хотилов, Вышний Волочек, Выдропужск, Торжок, Медное, Тверь, Городня, Завидово). Ужасающая бедность и невыносимые условиях жизни простых людей, описанные столь ярко и сильно, звучали мощным обвинением властям, обнажили социально-классовую суть «золотого века Екатерины». А в оде «Вольность» (включена в главу «Тверь») содержится, по сути, призыв к свержению самодержавия.

Александр Николаевич Радищев (1749–1802) получил великолепное образование, учился (1762–1766) в Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге, бывал при дворе, был отправлен в числе 12 способных и трудолюбивых молодых дворян учиться в Лейпциг на 5 лет, приобрел разносторонние и серьезные научные познания, стал одним из самых образованных людей своего времени (причем не только в России). Затем он был на государственной службе в Петербурге, выделялся добросовестным отношением к своим обязанностям. В 1790 г. он был управляющим Петербургской таможней. В 26 лет состоятельный, уважаемый и очень красивый А.Н. Радищев женился на А.В. Рубановской, у них родились три сына и дочь, но через 8 лет он стал вдовцом. Лишившись в 1783 г. любимой жены, он едва не потерял рассудок. Радищев был потрясен своим горем, но вместо того, чтобы помочь пережить горе детям, он полностью – ради своего успокоения – отдался литературной работе: создавал труды и печатал их в своей домашней типографии, причем с разрешения цензуры. Но после выхода «Путешествия…» (ему 41 год) по приказу императрицы Екатерины II Радищев был арестован, приговорен к смертной казни, замененной 10-летней ссылкой в Сибирь. К нему с младшими детьми (старшие остались у родни для получения образования) приехала сестра его умершей жены – Е.В. Рубановская, на которой он вскоре женился в Илимске, у них родились две дочери и сын. В ссылке Радищев вел деятельную жизнь: изучал природу Сибири, жизнь населявших ее народов, много читал и писал. Все отмечали его сильное стремление помогать людям, в Илимске он даже умудрялся лечить больных, не говоря уже о других видах помощи. За ним надежно закрепилась репутация благодетеля. Император Павел I разрешил Радищеву вернуться в Центральную Россию и жить в его имении в Калужской губернии – в селе Немцове. Следующий император, Александр I, вернул ему полную свободу, назначил членом Комиссии для составления нового законодательства. С 1797 г. Радищев занимался разработкой проектов реформ, решительно поставил вопрос об отмене крепостного права. Но председатель комиссии граф Завадовский строго осудил его, сделал серьезное предупреждение о возможных карах за его крамольные мысли. Под угрозой возможных новых преследований и лишений Радищев с его сильно расстроенным здоровьем и истощенной нервной системой решился на самоубийство. Он выпил яд и умер в страшных мучениях. Радищев при многих его неоспоримых достоинствах большую часть своей жизни был убежденным мартинистом (масоном), что объясняет истоки и причины многих его несчастий и ошибочность ряда его поступков.

А.Н. Радищев. Портрет конца XVIII в.

Жизнь в Твери и других уголках Тверской земли была важным этапом в воспитании и становлении личности великого русского баснописца И.А. Крылова. Из прожитых им 75 лет почти пятая часть – 13 лет были проведены на Тверской земле, это были годы его осознанного детства и отрочества.

Иван Андреевич Крылов (1769–1844) будущий знаменитый баснописц родился в небогатой семье. Его отец служил в драгунском полку, в 1772 г. отличился при защите Яицкого городка от пугачевцев, в тот опасный момент 3-летний Иван едва не погиб. В 1774 г. семья Крыловых переехала в Тверь (тогда мальчику было всего 5 лет), отец стал председателем магистрата в городе. Всю жизнь отец был большим любителем чтения, везде возил с собой книги, после его преждевременной смерти сыну в наследство остался большой сундук книг. Из-за стесненных материальных условий мальчик мало учился, но много читал, французским языком занимался в семействе состоятельных знакомых. При этом он любил посещать торговые площади, рынки, ему нравились кулачные бои, качели, народные гуляния, где он тесно общался с простыми людьми, постигал речь простолюдинов, их нехитрую жизненную мудрость.

В 8 лет Ивана Крылова удалось устроить подканцеляристом в Калязинский земской суд, служба эта обеспечивала ему только нищенское существование, но через год его перевели на службу в Тверской губернский магистрат. В Твери Крылов усердно занимался самообразованием, посещал диспуты и театральные представления в Тверской духовной семинарии. Рано потеряв отца, он быстро понял как трудно матери одной с двумя детьми, стал ее помощником в решении бытовых проблем их семьи, хотя его увлекало сочинительство. Уже тогда он пытался работать над своей комической оперой «Кофейница», это были его первые и очень скромные шаги на творческом поприще. Суровые обстоятельства жизни их семьи и впечатлительная натура Ивана Крылова ускорили процесс его взросления, стали предпосылкой для становления литературного таланта, раннего формирования писательской натуры. В 1782 г., когда он уже ясно представлял себе жизнь в провинции и мир провинциальных дворян-крепостников, в 13 лет Иван Крылов уехал в Петербург (где его матери удалось пристроить его на службу в Петербургскую казенную палату). Таким образом, Крылов именно в Твери получил первые и главные азы жизненной мудрости, крохи воспитания и образования, понял сколь трудна жизнь небогатых людей (которые в жизни могут рассчитывать только на себя); здесь же он осознал и ощутил чарующий мир чтения, театра, угадал ни с чем не сравнимую прелесть творчества.

С тверскими местами связаны события жизни поэта и декабриста Ф.И. Глинки.

Федор Иванович Глинка (1786–1880) окончил кадетский корпус в Петербурге в 16 лет. Он был участником Отечественной войны 1812 г. и заграничных походов русской армии в 1813–1814 гг., был награжден за храбрость золотым оружием. Вернувшись в Россию, он стал членом «Союза спасения» и одним из создателей и руководителей «Союза благоденствия». Хотя в подготовке и проведении восстания (декабристов) 14 декабря 1825 г. он не участвовал, его после разгрома этого восстания сослали в Карелию, но в 1830 г. назначили советником Тверского губернского правления. Кроме лирических стихотворений Ф.И. Глинка оставил военный дневник «Письма русского офицера» (1815–1816). В его лирике четко звучат библейские мотивы («Опыт священной поэзии», 1826 г.), а его стихи «Тройка» (1824 г., «Вот мчится тройка удалая…») и «Узник» (1831 г., «Не слышно шуму городского…») стали популярными народными русскими песнями.

Ф.И. Глинка впервые посетил Тверскую губернию в 25 лет (1811), тогда он увидел Тверь, Ржев, Старицу, Зубцов, познакомился с древней историей Тверской земли. После ссылки в Петрозаводске ему позволили поселиться в Твери, где почти 2 года (ему 44–46 лет) он служил советником губернского правления. Затем, когда в 1834–1853 гг. он жил уже в Москве, то каждое лето проводил у тещи – в селе Кузнецово (ныне в Рамешковском районе Тверской области), где отдыхал, писал стихи, занимался археологическими раскопками. Позже в 1853–1861 гг. он жил в Петербурге, а с 1862 г. (ему 76 лет), когда ушел в отставку – поселился в Твери, где пользовался заслуженным уважением и почетом. В 1860–1864 гг. Глинку избрали почетным попечителем Тверской мужской гимназии, в 1875–1879 гг. (ему 89–93 года) он был гласным Тверской городской думы. При этом с 1865 г. он был почетным членом Тверского губернского статистического комитета, одним из инициаторов создания Тверского музея (1866). Глинка жертвовал средства на изучение верхневолжской флоры, входил в комиссию по исследованию вод рек Волги и Тьмака, серьезно увлекался археологией. Он открыл в южной части Бежецкого уезда памятники древнего быта. Он особенно активно участвовал в создании археологического отдела в Тверском музее, куда передал найденные им при археологических раскопках загадочные камни с высеченными на них знаками. Кроме того, он участвовал в раскопках, проводившихся в тверской гавани общества «Самолет». Дом Глинки (ныне на ул. Желябова, 30) был одним из центров общественной жизни Твери. Ф.И. Глинка умер в Твери в возрасте 94 лет, он был похоронен на кладбище тверского Успенского Желтикова монастыря (но до наших дней его могила не сохранилась) с военными почестями как владелец золотого оружия.

С Тверью связано начало стремительного восхождения на художественный Олимп России и мира русского живописца и рисовальщика О.А. Кипренского, особенно прославившегося своими сильными и яркими портретами; их содержание – духовность, сложная внутренняя жизнь человека, его творческое начало и индивидуальность. Кипренского называют первым русским романтиком в живописи. Кипренский приехал в Тверь в 1811 г. (ему 29 лет) по приглашению губернаторши и сестры императора Александра I – великой княгини Екатерины Павловны, он пробыл здесь до начала военных действий 1812 г.

М.И. Глинка. Портрет 1850-х гг.

Во дворце Екатерины Павловны, превращенным в своего рода клуб литераторов и изящных искусств, который посещали многие выдающиеся, богатые и небогатые, но интересные люди России, молодой художник сполна ощутил восхищение его живописным талантом, веру в его грядущие новые успехи в живописи, высокую оценку уже созданных им работ. Важно и то, что здесь он приобрел жизненный опыт, влиятельных друзей, состоятельных заказчиков. Респектабельные знатоки и ценители живописи по достоинству оценили его творчество и предсказали большой успех в России, мире. После месяцев, проведенных в Твери и особенно – вечеров в Путевом дворце, слава молодого Кипренского стала стремительно расти. Он вернулся в Петербург почти признанным гением в живописи, слух о нем проник в Западную Европу. Так что с определенными допущениями можно утверждать, что в большой мере именно Тверь открыла России и миру яркого художника О.А. Кипренского.

Художник Орест Адамович Кипренский (1782–1836) создал поразительные по силе визуального воздействия на людей портреты, а также картины на исторические и мифологические сюжеты. Он стал первым из россиян, чей автопортрет вошел (1820) в коллекцию знаменитой флорентийской галереи Уффици. Особая светоносная сила, чистота и романтизм созданных им портретов возвели его на вершину портретного мастерства, принесли признание в России и странах Европы. О.А. Кипренский родился в Петербургской губернии, в поместье бригадира Алексея Дьяконова, который был его отцом, а матерью была крепостная этого бригадира, которую он успел до рождения мальчика выдать замуж за своего дворового человека. Мальчика назвали Орест Копорский – по имени места, где он родился, при этом он сразу получил вольную. Со временем фамилия была несколько изменена. В семье крепостных, где Орест вырос, он все-таки занимал особое положение. Орест с детства любил рисовать. В 6 лет его отдали в Академию художеств Петербурга, которую он окончил в 1803 г. (ему 21 год) лучшим учеником. Он мог лучше всех копировать холсты классиков мировой живописи, но лучше всего ему удавались написанные с натуры портреты, делавшие его главной персоной на художественных выставках. Среди созданных им портретов лучшие: «Автопортрет с кистями за ухом» (1808); «А.А. Челищев» (1809); «Е.П. Ростопчина» (1809); «С.С. Щербатова» и «А.М. Голицына» (1819); «А.С. Пушкин» (1827) и др. Получив пенсионерство для художественного творчества, он уехал в Италию, вернулся в Россию только в 1823 г. Его таланту и хорошо оплачиваемым заказам многие художники завидовали, клевета отравляла ему жизнь. Ему приписывали в Риме убийство натурщицы и сожительство с 10-летней девочкой – натурщицей Мариуччи. Кипренский спасался от завистников, сплетен и слухов работой, отнимавшей все его силы и время. Его чудными портретами все восхищались, но каждый новый успех множил число завистников и обидчиков, вспоминали его «темное» происхождение и «страшные дела» в Италии. Кипренский страдал от клеветы, не был он и богат. Отдавая всего себя творчеству, он был очень одинок. В 46 лет он уехал в Италию, но вне России талант его стал угасать. Он хотел простого человеческого счастья и в 54 года, расплатившись с кредиторами, женился на натурщице Мариучче, но ему пришлось ради этого принять католичество. Жизнь вне России, вынужденный отказ от Православия, еще более усугубили его душевный дискомфорт, и через 4 месяца после свадьбы он умер. После его смерти родилась его дочь – Клотильда Кипренская. А мы до сих пор восхищаемся его дивными портретами, где силой художественного языка представлены душевная красота и притягательность россиян – женщин и мужчин.

О.А. Кипренский. Автопортрет. 1828 г.

Многое в жизни, служебной карьере, творчестве писателя И.И. Лажечникова было вязано с Тверью и ее окрестностями.

Иван Иванович Лажечников (1792–1869) вошел в русскую историю, литературу как один из создателей русского исторического романа. Он родился под Москвой в Коломне в семье богатого и образованного купца, получил основательную домашнюю подготовку под руководством рекомендованного Н.И. Новиковым гувернера. С 15 лет начал публиковаться в московских журналах. В 14 лет он поступил на службу в Московский архив Коллегии иностранных дел, с 18 лет трудился в канцелярии московского гражданского губернатора, в 20 лет участвовал в Отечественной войне 1812 г., выйдя в отставку, служил по Министерству народного просвещения в Пензенской губернии, затем – в Казани. В 1826 г. он вернулся в Москву, занялся изучением русской древности, выпустил свой первый исторический роман «Последний Новик, или Завоевание Лифляндии в царствование Петра Великого» (1831–1833 гг., ему 39–41 год). В 1831–1853 гг. он жил, служил, творил в Твери – а это целых 22 года. Потом он недолгое время работал в Витебске, вышел в отставку и с 1854 г. жил в Москве. Наибольший читательский успех имели романы «Ледяной дом» (1835) и «Басурман» (1838).

И.И. Лажечников прожил долгую для своего времени жизнь – 77 лет, из них 22 года был тесно связан с Тверской землей, прежде всего с Тверью и имением Коноплино. В 1831–1837 гг. он был директором Тверской мужской гимназии и директором народных училищ Тверской губернии, в 1843–1853 гг. (ему 51–61 год) занимал пост тверского вице-губернатора. Именно в Твери он закончил свой первый роман «Последний Новик» и создал самое известное его произведение – роман «Ледяной дом». Лажечников в теплое время года жил в своем имении Коноплино под Старицей (до наших дней усадебный дом сохранился), а в 1837–1853 гг. жил там постоянно. В Коноплино он завершил работу над романом «Басурман» (который написал в основном в Твери), также создал драму в стихах «Опричник» (1843 г., опубликована в 1849 г.; по ее мотивам создана одноименная опера П.И. Чайковского). В Коноплино к Лажечникову приезжали В.Г. Белинский, Н.В. Станкевич и другие известные люди. Лажечников стремился отдать свои силы и знания на благо Родины, соотечественников. Государственная служба и литературная деятельность больших богатств ему не принесли, но он не очень тяготился этим, был счастлив, что его романы пользуются успехом, нужны его соотечественникам. В завещании Лажечников написал: «Состояние жене и детям моим не оставляю никакого, кроме честного имени, какое завещаю и им самим блюсти и сохранять в чистоте».

С Тверской землей оказалась тесно связана жизнь великого русского писателя-сатирика М.Е. Салтыкова-Щедрина.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (Салтыков, 1829–1889) родился в селе Спас-Угол, которое тогда было расположено в Калязинском уезде Тверской губернии (теперь на территории Талдомского района Московской области; см. с. 43). Он учился в Московском дворянском институте, окончил Царскосельский лицей, служил в Петербурге в канцелярии Военного министерства. В молодости увлекался идеями утопического социализма, общался с членами кружка М.В.Петрашевского (Буташевич-Петрашевский, 1821–1866 гг., революционер, утопический социалист, в 1849 г. осужден на вечную каторгу на Забайкальских заводах). М.Е. Салтыков опубликовал еще молодым человеком злободневные повести «Противоречия» и «Запутанное дело», из-за них его выслали в 1848 г. (ему 22 года) в Вятку. Но в 1856–1858 гг. он снова стал жителем Петербурга, стал служить в Министерстве внутренних дел. Крепостнические порядки и административно-чиновничий произвол он продолжил обличать в своем новом произведении «Губернские очерки», которые вышли под псевдонимом Н. Щедрин в 1856–1857 гг. (ему 30–31 год). Потом он был (1858–1860) вице-губернатором в Рязани, а затем в 1860 г. был назначен губернатором Твери. 34-летний М.Е.Салтыков быстро нашел общий язык с местными либеральными дворянами (А.М. Унковский, А.А. Головачев и др.), декабристом М.И. Муравьевым-Апостолом (тогда жил в Твери), ощутил еще большее сближение с революционно настроенными людьми, мечтавшими о переменах в России и не желавших быть только свидетелями событий в стране, которые навязывала им власть. Эти люди хотели занимать активную позицию в жизни.

Салтыков происходил из древней дворянской семьи, но он жил на средства, которые сам зарабатывал на государственной службе или литературным трудом. Получив хорошее образование, он хотел использовать свои знания и таланты во благо Отечеству. Он рано уяснил произвол чиновничьей власти, отгадал главным образом внешнее стремление властных и исполнительных структур изображать движение к реформам, а на деле не способных их грамотно обосновать и последовательно проводить. Салтыков критиковал реформу 1861 г. об отмене крепостного права; в статьях, написанных именно в Твери, он проповедовал идею полного уничтожения крепостного права в России. Салтыков оказался в Твери уже опытным в житейском и общеполитическом плане человеком. Он знал возможности, плюсы и минусы статуса государственного чиновника, знал, что небезопасно критиковать порядки в России (помнил ссылку в Вятку), но быть слепым исполнителем чужой воли, по сути – при начальниках холуем при плодоносном служебным месте не мог.

Салтыков осознавал себя не столько чиновником, а прежде всего гражданином, ответственным за судьбы своей Родины и соотечественников. В Твери он видел те же порядки, что и в столицах; видел как наглые чиновники умеют стать главными лицами чуть ли не во всех хозяйственно-экономических ситуациях, осознавал неспособность власти ставить их на место. Салтыков выступал против самодурства и самоуправства тверских чиновников, пытался защищать интересы крестьян, был официальным редактором газеты «Тверские губернские ведомости». Тверской опыт способствовал общественно-политическому и художественному развитию Салтыкова, сделал его сатиру более злободневной и наступательной. Человек хорошо образованный, здравомыслящий, смелый, умеющий грамотно и действенно обличать порядки в провинции, да и во всей России тех лет, власти был не нужен. Неудивительно, что Салтыков оказался в отставке. Однако он сумел даже свой отъезд из Твери использовать как акт помощи людям. В 1862 г. (ему 36 лет) Салтыков организовал в зале Дворянского собрания литературный вечер в пользу честных и бедных чиновников. В 1870 – 1880-х гг., когда Салтыков уже жил в Петербурге, он часто приезжал в Тверскую губернию, в том числе неоднократно гостил в имении своего друга Унковского. Опыт и впечатления, которые Салтыков получил на Тверской земле, нашли отражение в его произведениях «Сатира в прозе» (1860–1862), «История одного города» (1870), «Помпадуры и помпадурши» (1873), «Благонамеренные речи» (1876), «Господа Головлевы» (1880), «Пошехонская старина» (1889), «Современная идиллия» (1883) и др. Так что 2-летний опыт пребывания и службы в Твери, а также многочисленные поездки в Тверскую землю стали важной частью жизни и творчества замечательного русского писателя, публициста М.Е.Салтыкова-Щедрина. С 1976 г. в Твери работает литературно-мемориальный музей М.Е.Салтыкова-Щедрина (ул. Рыбацкая, д.11/37), в доме, где писатель жил в 1860–1862 гг.

В прошлом среди наиболее известных жителей Твери, даже всей Тверской земли, была семья дворян Гурко, давшая России несколько выдающихся военачальников и государственных деятелей. В наши дни о них напоминают остатки их усадьбы, находящиеся в поселке Сахарово (ныне входит в территориальные владения г. Твери). В царский период здесь, тогда в окрестностях Твери, было большое и красивое имение Гурко, от которого до наших дней сохранились только церковь-усыпальница во имя Иосифа Волоцкого, большой старинный парк, два деревянных флигеля. Усадьба Сахарово почти сто лет пронадлежала семейству Гурко. В наши дни мало кто в России может что-либо вспомнить или сказать толковое о семье Гурко, а в царский период они пользовались всеобщим уважением, особенно был почитаем при жизни и после смерти Иосиф Владимирович Гурко, прославленный русский военачальник, герой Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., признанный национальным героем Болгарии. И сейчас в Болгарии помнят и чтут память этого замечательного россиянина, его именем названы улицы.

Первым из самых известных владельцев Сахарова был отец И.В. Гурко – Владимир Иосифович Румейко-Гурко (1795–1852), генерал-лейтенант, доблестный участник кавказских войн, бывший начальник штаба Отдельного Кавказского корпуса. Он купил эту усадьбу в 20-х гг. XIX в. у И.И. Вердеревского. Жена В.И. Гурко – Татьяна Алексеевна (урожденная баронесса Корф), известная красавица и образованная женщина, была автором замысла планировки и архитектурно-ландшафтной композиции их усадебного парка. В плане посадки парка как бы повторяли герб Гурко – 2 полумесяца: нарождающийся и умирающий. Внимательный человек может увидеть особенности планировки этого парка и сейчас, пройдя по его аллеям. Самым знаменитым владельцем усадьбы Сахарово был несомненно фельдмаршал Иосиф Владимирович Гурко, слава о воинских победах которого гремела по всей России, в Болгарии, других европейских странах, была она хорошо известна в Турции (где его побаивались и уважали за смелость, профессиональное мастерство, неподкупность, верность русскому царю, Отечеству, православной вере). И.В. Гурко был похоронен в Сахарово в родовой церкви-усыпальнице во имя Иосифа Волоцкого, позже в ней похоронили его сына и жену Марию Андреевну (урожденная Салиас де Турнемир), а также открыли фамильный музей Гурко.

Интересным человеком был сын фельдмаршала И.В. Гурко и еще один владелец этой усадьбы Владимир Иосифович Гурко (р.1863), который в 1902–1906 гг. был управляющим земским отделом Министерства внутренних дел, состоял членом Государственного совета, был депутатом Государственной думы. Достойным человеком был и его брат – генерал Гурко, который в период Первой мировой войны командовал корпусом русской армии.

После событий осени 1917 г. все мужчины рода Гурко примкнули к Белому движению. Все представители рода Гурко были убежденными монархистами, не мыслили жизнь их Родины без царя и Православия, видели в них основу стабильности и благополучия России. Все это было известно представителям советской власти, которые хотели вытравить из людской памяти добрые воспоминания о роде Гурко. В 1925 г. останки легендарного фельдмаршала И.В. Гурко и членов его семьи были грубо выброшены из их родовой усыпальницы в Сахарово и где-то тайно захоронены в усадебном парке. При этом с 1918 г. происходило разграбление усадьбы. Уцелевшие предметы искусства, в том числе старинное оружие, часть коллекции саксонского и севрского фарфора, оставшуюся высокого художественного качества мебель, некоторые другие ценности и часть книг и богатейшей библиотеки в 1919 – 1920-х гг. вывезли в музеи. Затем в усадьбе Сахарово разместили школу-коммуну для беспризорных детей, а позже – санаторий НКВД. Интересный с исторических и архитектурно-культурных позиций усадебный дом снесли в 1950-х гг., со временем на его месте построили ординарное здание – дом культуры. В церкви Иосифа Волоцкого устроили спортивные залы ДСО «Урожай», только в 1990-х гг. началось восстановление храма, возобновились в нем богослужения. В бывшем усадебном парке привели в порядок символическую могилу И.В. Гурко (но его останков там нет). В наши дни поселок Сахарово больше известен не славой хозяев усадьбы в царский период, а находящимся в нем Тверским сельскохозяйственным институтом (основан в 1972 г.), Тверской школой управления АПК (с 1961 г.), Тверской областной станцией химизации сельского хозяйства, Сельскохозяйственной выставкой Тверской области. С конца 1990-х гг. в Сахарово ведутся работы по восстановлению должной памяти о роде Гурко, поиску истинного захоронения И.В. Гурко, установлению ему здесь подобающего памятника, качественной реставрации церкви Иосифа Волоцкого. Душой всех этих добрых начинаний являются простые местные жители во главе с молодым, красивым, энергичным, хорошо образованным, разносторонне талантливым (пишет прекрасную музыку, создает высоконравственные стихи и песни, хорошо поет, профессионально играет на гитаре, умеет проектировать и строить, в прошлом был зубным врачом) священником о. Геннадием (Ульянич) и увлеченным, патриотически настроенным человеком, архитектором В.П. Городовичем, которые ощущают понимание и поддержку их добрых начинаний со стороны администрации Тверской области, в том числе г. Твери. Бывшая усадьба Сахарово несомненно заслуживает должного к ней отношения как к исторически значимому месту, связанному с жизнью И.В. Гурко.

Иосиф Владимирович Гурко (1828–1901) вошел в историю России и Болгарии как храбрый военачальник, один из главных героев Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., последователь суворовских традиций (идти смело вперед, невзирая на численное превосходство врага, сближаться с ним и сокрушать его, любить и уважать своих подчиненных, заботиться о них, помнить, что все равны перед Богом и др.), внес ценный вклад в развитие военной науки (заложил основы стрелковых цепей, детально разработал основы современной артиллерийской подготовки и др. – т. е. обосновал, лично преверил, доказал опытом своей военной практики ряд военно-технических и организационных новаций военного толка).

И.В. Гурко. Портрет 1870-х гг.

И.В. Гурко окончил пажеский корпус, начал службу в русской гвардии, перешел в армейскую пехоту и участвовал в обороне Севастополя, отказался осведомлять высшее начальство о политических взглядах подчиненных ему офицеров, пользовался огромным авторитетом у всех его подчиненных, смог заставить свое собственное начальство (благодаря его высочайшим профессиональным качествам) уважать его как личность и не мешать в его работе – честной службе интересам России. К началу русско-турецкой войны 49-летний Гурко был генерал-лейтенантом, командующим 2-й гвардейской дивизией. В русско-турецкую войну он был во главе Передового отряда, совершившего легендарный переход в Забалканье, командовал отрядом гвардии под Плевной (в Москве в память о взятии Плевны, массовом героизме солдат и офицеров, страшных людских потерях русской армии поставлен памятник-часовня у Ильинских ворот – «Героям Плевны»). Под руководством Гурко его отряд численностью 70 тыс. воинов совершил зимний переход через Балканы, занял Софию и разбил турок под Филипполем. Русской-турецкая война в сознании русского народа воспринималась как «священная» и «народная», так как была войной за святую православную веру и за болгар-братьев по вере, сыгравших большую роль в распространении христианства в Древней Руси. Одним из главных героев этой русско-турецкой войны стал И.В. Гурко. Болгары до сих пор помнят, что русское воинство под руководством Гурко и дружины болгарского ополчения вместе совершили важную историческую миссию, в том числе освободили от турок Тырново – древнюю столицу Болгарии. В историю Болгарии прочно вошли сражения русских солдат и офицеров под командованием Гурко и болгарских ополченцев у селений Хаинкиой, Ново-Загора, Стара Загора, Каданлык, Горный Дубняк, Телиш, Орхание, Врачеш, Чурьяк, Дандевиль, Плевна, София и других, их героические совместные военные действия в походе к Шипке, в других местах во имя освобождения Болгарии. За свою доблестную и безукоризненную службу Гурко имел многочисленные награды и знаки поощрения, в том числе орден Св. Георгия III степени (за взятие Каданлыка и Шипки), саблю, украшенную бриллиантами, с надписью «За храбрость» (за взятие Горного Дубняка и Телиша) и др. В начале 1878 г. в местечке Сан-Стефано был подписан мирный договор между Россией и Турцией, который означал освобождение балканских стран от 5-ти векового турецкого рабства, ознаменовал конец их длительного притеснения со стороны мусульман. И.В.Гурко в Болгарии почитается как национальный герой, как один из основных освободителей Болгарии от турецкого ига.

После русско-турецкой войны Гурко был командующим войсками гвардии, позже – Петербургского, затем – Одесского и Варшавского военных округов, достигнув на этих постах высшего воинского звания – генерал-фельдмаршала (1894), был генерал-губернатором Привисленского края (1883–1884), с 1884 г. он был назначен членом Государственного совета. И.В. Гурко умер в своем родовом имении Сахарово, где и был похоронен. С начала 2000-х гг. группа энтузиастов во главе с о. Геннадием и архитектором В.П. Городовичем на общественных началах начали работу по созданию и установлению в Сахарово памятника И.В. Гурко, созданию музея в его усадьбе, поиску его останков.

Большая визуальная привлекательность Твери, архитектурно-художественные достоинства ее многих зданий и целых комплексов, выигрышные черты ее архитектурно-планировочной организации в значительной степени связаны с творчеством очень ярких зодчих, работавших в разное время в этом городе (хотя основная часть их архитектурных сил нашла применение в Москве и Петербурге). Все они были образованными, патриотично настроенными людьми, хорошо знали историю России, Тверской земли, в том числе самой Твери, понимали выгоды ее географического положения. В Твери, других городах и имениях Тверской земли с успехом работали многие талантливые русские архитекторы, в том числе известные зодчии России ХVIII – ХIХ вв. П.Р. Никитин, М.Ф. Казаков, Н.А. Львов, В.П. Стасов, К.И. Росси и др. С Тверью особенно тесно была связана творческая деятельность П.Р. Никитина, М.Ф. Казакова, К.И. Росси.

Архитектор Петр Романович Никитин (1727–1784) был учеником великого русского зодчего Д.В. Ухтомского, с 1761 г. служил в Московской гофинтенданской конторе, в 1764 г. (ему 37 лет) его командировали в Тверь для руководства восстановительными работами в ней после пожара 1763 г. Он возглавил в Твери «архитектурную команду», совместно с А.В. Квасовым разработал проект первого регулярного плана застройки этого города. Он разрабатывал проекты жилых и общественных зданий, определивших застройку Твери в конце ХVIII – начале ХIХ в. При участии П.Р. Никитина осуществили планировку и застройку центральных площадей Твери, спроектировали и построили Путевой дворец, дом губернатора, почтовый двор и Архирейский дом, многие жилые здания, а также Путевые дворцы (т. е. почтовые станции) в Вышнем Волочке и селах Выдропужск, Городня, Медное. Никитин жил и творил в Твери до 1776 г. Он прожил 57 лет, из них 12 лет он провел в Твери. Руководить архитектурной деятельностью в этом городе было почетно, но и очень ответственно. Ведь все, кто совершал путь между двух столиц России тех лет, неизбежно приезжали и в этот город. Вся российская знать, крупные администраторы и чиновники, императоры и члены императорской семьи, высшее духовенство были частыми гостями в Твери. Вот почему проектировать, застраивать, реконструировать этот город можно было только под надзором опытного и сообразительного архитектора, способного находить общий язык с властями всех уровней, таким человеком и был П.Р. Никитин.

Матвей Федорович Казаков (1738–1812) – был и остается одним из лучших русских архитекторов, является одним из основоположников русского классицизма. Он стал признанным зодчим, получал важные государственные заказы, работал по заказам самых влиятельных и богатых людей, в том числе в обеих столицах того времени. Он руководил (1800–1804) составлением Генерального плана г. Москвы, организовал архитектурную школу при Экспедиции Кремлевского строения. В Москве М.Ф. Казаков разработал типы городских и общественных зданий, организующих большие городские пространства: Сенат в Кремле (1776–1787), Университет (1786–1793), Голицынскую больницу (ныне 1-я городская, 1796–1801), дома-усадьбы Демидова (1779–1791), Губина (1790-е гг.), Петровский замок (1775–1782) и т. д., также возглавлял перестройку дворца в Царицыно (1789–1793), выполнял и другие значимые заказы. Работы Казакова выделяются широтой градостроительного мышления и рационализмом планировки. Созданные им интерьеры отличаются пространственной пластической цельностью, что он достигал введением большого ордера (Колонный зал Благородного собрания в Москве), скульптуры (Сенат, университет), лепного и живописного декора (Золотые комнаты дома Демидова) и других приемов. Но громкая слава и повсеместное признание пришли к Казакову далеко не сразу. Он учился (1751–1760) в Москве в архитектурной школе Д.В. Ухтомского, а его становление как практика и затем теоретика русской архитектуры началось именно на Тверской земле. Казаков в 1763–1768 гг. (ему 25–30 лет) работал в Твери под руководством архитектора П.Р. Никитина в составе «архитектурной команды», участвовал в составлении первого генерального плана города, разработке проектов Архирейского дома, впоследствии – Путевого дворца и его реконструкции, здания магистрата и Дворянского собрания на Восьмиугольной улице (проект 1767 г., осуществлен в 1770–1776 гг.), провиантских складов на набережной р. Волги (1767 г., разобраны в 1930-х гг.), дома для торговой конторы П.А. Демидова (1766) и др. Именно в Твери М.Ф. Казаков начал и завершил период практического ученичества, впервые успешно выполнил самостоятельные работы, доказал способность самостоятельно и талантливо творить в архитектурном поле.

Архитектор Карл Иванович Росси (1775–1841) как признанный зодчий своего времени много работал в столице России тех лет, создал ряд монументальных ампирных ансамблей в Петербурге, активно формирующих облик этого города: Михайловский дворец (1819–1825 гг., ныне Русский музей), Дворцовая площадь с зданиями и аркой бывшего Главного штаба (1819–1829), Александровский театр (ныне академический театр драмы) и др. Однако начало его архитектурной славы имеет своим истоком именно Тверь, где К.И. Росси сформировался как мастер архитектурного ансамбля, стал одним из ведущих представителей русского классицизма в первой половине ХIХ в. Росси в 1809–1812 гг. (ему 34–37 лет) руководил архитектурными работами в Твери как архитектор Комитета по благоустройству города Твери. Росси разработал проекты, по которым в Твери перестроили здания и интерьеры Путевого дворца (1809), построили каменные торговые ряды (не сохранились), южный придел Воскресенской церкви (1815), Рождественский собор Христорождественского монастыря (завершен в 1820 г.), жилые дома; в Бежецке – возвели торговые ряды, в Кашине – дом купца Терликова, в Торжке – Спасо-Преображенский собор; для Ниловой пустыни он создал проект собора с колокольней (1815 г., проект не был осуществлен).

В Твери жил и работал в 1917–1975 гг. выдающийся отечественный математик В.М. Брадис, ученый, педагог, методист, член-корреспондент Академии педагогических наук РСФСР (с 1955 г.), заслуженный деятель науки РСФСР (с 1957 г.).

Владимир Модестович Брадис (1890–1975) прожил долгую и плодотворную в творческом плане жизнь, 58 лет он трудился во благо Отечества именно в Твери. В.М. Брадис в 25 лет (1915) окончил физико-математический факультет Петербургского университета. С 1917 г. он преподавал на Педагогических курсах земства Тверской губернии в Твери, с 1920 г. трудился в Тверском институте народного образования (с 1921 г. – педагогический институт): был преподавателем, заведующим ряда кафедр и физико-математическим отделением, заведовал также учебной частью рабфака, был (1942–1943) заместителем директора института по научной и учебной работе, работал (1965–1975) профессором-консультантом кафедры математики. Брадис является автором многих научно-практических и учебно-методических работ, среди них исключительное место занимает его единоличный авторский труд «Четырехзначные математические таблицы» (1928 г., имеет свыше 50 изданий). При его заслугах и титулах Брадис мог жить везде, где бы пожелал, а он больше всех городов любил Тверь и только здесь хотел жить и работать, он и умер в этом городе в возрасте 85 лет.

В Твери жил и сформировался как яркая творческая личность известный советский писатель Б.Н. Полевой.

Борис Николаевич Полевой (Кампов, 1908–1981) – известный советский писатель, крупный общественный деятель, Герой Социалистического труда (с 1974 г.). Славу ему принесла книга «Повесть о настоящем человеке» (1946 г.), в основу которой положен подвиг летчика А.П. Маресьева, кроме того он написал роман «Золото» (1949–1950), повести, рассказы, воспоминания, особый интерес представляют его дневники военных лет, в том числе книга о Нюрнбергском процессе.

Здание магистрата

Б.Н. Полевой был главным редактором журнала «Юность» (с 1962 г.), Председателем правления Советского фонда мира (с 1969 г.), был удостоен Государственных премий СССР (1947, 1949). Детство, юность и молодость Б. Полевого в большой мере прошли на Тверской земле. С 7 лет он жил с матерью в Твери, где окончил школу, промышленно-экономический техникум, работал (1926–1928) лаборантом, мастером, начальником цеха на Тверской Пролетарской мануфактуре, участвовал (1920 – 1930-е гг.) в работе Тверской ассоциации пролетарских писателей и литературной группы, опубликовал ряд очерков, рассказов, стихов в газетах «Тверская правда», «Тверская деревня», «Смена» и в журнале «В наши дни». В Твери он стал литературным сотрудником в газетах и журнале, сформировался как журналист и писатель. Позже в 1941–1945 гг. он был военным корреспондентом газеты «Правда», в том числе по Калининскому фронту, участвовал в освобождении Твери (тогда Калинина) от немецко-фашистких оккупантов в декабре 1941 г. Опыт работы на Тверской земле Б.Полевой широко использовал всю свою жизнь, сюжеты многих его произведений связаны с именно тверскими местами («Повесть о настоящем человеке», 1946 г.; «Мы – советские люди», 1948 г.; «Золото», 1949 г.; «Доктор Вера», 1966 г. др.).

С Тверью связана значительная часть жизни прекрасного советского поэта, нашего соотечественника А.Д. Дементьева.

Андрей Дмитриевич Дементьев (р. 1928 г.) – известный поэт и общественный деятель А.Д. Дементьев родился в Твери, окончил здесь (1946) среднюю школу, учился в Калининском педагогическом институте (1946–1949), окончил Литературный институт им. М. Горького (1952), печататься начал с 1948 г. (ему 20 лет). Он работал сотрудником газеты «Калининская правда», в 1955–1958 гг. заведовал отделом в местной газете «Смена», стал членом Союза писателей (в 1959 г., ему 31 год). В 1967 г. (с 39 лет) Дементьев живет и работает в Москве, в 1981 г. стал главным редактором журнала «Юность», был удостоен государственных премий (Ленинского комсомола в 1981 г. и Госпремии СССР в 1985 г.). Дементьев пишет прекрасные стихи, которые уже много десятилетий высоко ценят понимающие толк в поэзии россияне. Приближаясь к своему 80-летию он остается достойным русским поэтом, создает прекрасные лирические и сильные патриотические стихотворные произведения, вызывает восхищение своей внешней красотой, аристократичностью облика, глубинной интеллигентностью. Сейчас в России равных ему поэтов скорее всего нет.

У нас, к большому сожалению, здесь нет возможности рассказать об огромном числе достойнейших людей, жизнь и труд которых связаны с Тверью, которые внесли свой вклад в социально-экономическое и культурное развитие России, укрепление ее мирового политического авторитета, отдавших все свои силы, а часто и жизнь борьбе за ее освобождение от врагов, а также восстановление хозяйства в послевоенный период. Обилие талантливых людей, жизнь и творчество которых связаны с Тверской землей, объясняется многими причинами, в том числе и особой культурной средой, которая всегда существовала и сохраняется в Твери, а также выгодами ее экономико-географического положения и давними патриотическими традициями тверичей, определяемыми их нравственной силой, на генетическом уровне передаваемой и сохраняемой многие века. Красоты, природные и рукотворные, в сочетании с духовно-нравственным здоровьем тверичей с давних пор определяют особую среду, созданную в Твери и сохраненную до наших дней. Это выражается и в стиле жизни людей, и в их отношении к родному городу, в том числе сохранению и восстановлению его памятников и религиозных центров.

Среди очень большого числа архитектурных памятников Твери, значительная их часть – это религиозные центры, прежде всего храмы и монастыри, в том числе действующие, и их количество год от года увеличивается. В Твери находятся возрожденные в 1990 – е гг. Свято-Екатерининский женский монастырь и Христорождественский женский монастырь.

Свято-Екатерининский женский монастырь во имя великомученицы Екатерины (ул. Кропоткина, 19/2) был основан в 1996 г. Соборный храм (бывший приходской, построен в 1780-е гг.) имеет престолы во имя святой великомученицы Екатерины и святителя Николая Чудотворца. В молитвах обращаются к влм. Екатерине с просьбами о просвещении разума к изучению грамоты, особенно – духовной, при трудных родах, о хороших женихах, о спасении при грозе. Сейчас в монастыре живут 20 насельниц, в том числе более 10 монахинь. В монастыре действуют иконописная и швейная мастерские, работают просфорная, библиотека для сестер и прихожан, воскресная школа для детей, богословские курсы, имеется приют для девочек-сирот.

Христорождественский женский монастырь в честь Рождества Христова (ул. Спартака) был основан в конце XIV в., в начале XVI в. его разорили литовцы, он стал благоустраиваться только в конце XVII в. С 1694 г. в монастыре находилась его главная святыня – Тихвинская икона Божией Матери. Со временем в монастыре увеличивалось число храмов. В 1717 г. освятили деревянный Христорождественский храм, в 1773 г. освятили каменный храм Рождества Христова; в 1800 г. заложили каменный надвратный храм Нерукотворного образа Спасителя; в 1814–1820 гг. построили новый Христорождественский 5-ти главый соборный храм; в 1830–1831 гг. – возвели храм Святой Живоначальной Троицы с корпусом для больных и престарелых инокинь; в 1881–1882 гг. – построили храм святителя Николая Чудотворца, в 1912–1913 гг. построили Воскресенский собор, возводили и другие строения. В 1920 г. монастырь закрыли, в его строениях разместили жилье; а в Христорождественском соборе организовали склад, потом – оборудовали спортивный зал с баскетбольной площадкой, душевыми, сауной; в 1925–1930 гг. разобрали колокольню, ограду с башнями. В 1999 г. было принято решение о возобновлении Христорождественского монастыря, после этого началось его возрождение.

В советский период большинство монастырей на Тверской земле было закрыто, осквернено, их ценности были конфискованы государством и вывезены из них, значительное их число безадресно пропало. Оставшиеся строения некоторых монастырей стали православными приходскими храмами, они были открыты, как правило, после 1990 г. Среди закрытых монастырей, остатки которых со временем стали выполнять функции приходских храмов, особое место занимает Отрочь Успенский Пречистый монастырь в Твери, расположенный совсем рядом с Речным портом.

Отрочь Успенский Пречистый монастырь повторил судьбу большинства тверских обителей. Древний монастырь в советский период был закрыт и разрушен, оставшаяся Успенская церковь стала приходским храмом. История и жизнь Успенского монастыря заслуживают особого рассказа, ведь он связан с земной жизнью трех наших великих соотечественников и русских святых – публициста Максима Грека и митрополита Филиппа (содержащихся в нем в заточении), а настоятелем монастыря одно время был Тихон Задонский (см. о них текст на с. 197–208). Успенский монастырь был основан на реке Волга при впадении в нее реки Тверцы в 1265 г. при тверском князе Ярославе Ярославиче. Легенда связывает основание и название этого монастыря с отроком – дружинником князя – Григорием. Анонимный памятник тверской литературы 2-ой половины XVII в. на основе устных сказаний так передает историю создания этого монастыря князем Ярославом Ярославичем. Якобы этот князь влюбился и насильно женился на красавице – невесте своего молодого дружинника, а потом раскаялся в своем поступке, ведь молодые люди любили друг друга, а поступать против его воли не могли. Якобы князь основал этот монастырь в связи с раскаянием за обиду, нанесенную им отроку – дружиннику и в надежде искупить свой грех. Успенский монастырь имел строгий режим, неудивительно, что именно в него заключили в XVI в. неугодных царскому режиму писателя Максима Грека и митрополита Филиппа. После разорения монастыря в XVII в. поляками, удалось его восстановить. Он имел высокий духовный авторитет, в 1740–1849 гг. его настоятелями были ректоры Тверской духовной семинарии. Монастырь в конце XIX в. представлял обширный и красивый комплекс. В его ансамбль входили Успенский храм (был построен в 1722 г. на месте храма XIII–XV вв.); 2-х этажная каменная церковь XVII в., в подвале которой в 1900 г. устроили часовню в память митрополита Филиппа; 2-х этажный настоятельский корпус; братские кельи; 3-х этажная колокольня; хозяйственные и другие постройки. Монастырь имел большие земельные владения. Успенский монастырь закрыли в 1918 г., в 1930-х гг. большинство его построек снесли в связи со строительством Иваньковского водохранилища и канала Москва – Волга (позже канал имени Москвы), сохранилась только Успенская церковь. На месте снесенных построек в 1938 г. построили здание Тверского речного вокзала (арх. Е. И. Гаврилова, П. П. Райский, инж. И. М. Тигранов), первоначально рассчитанного на одновременное обслуживание 550 пассажиров, а теперь пребывающего в плачевном состоянии; в 1969–1975 гг. были сооружены речные причалы длиной 400 м.

Максим Грек — знаменитый деятель русского просвещения, писатель, публицист (Михаил Триволис, родился в 70 – 80-е гг. XVI в. умер в 1556 г.) остался в истории как яркий богослов, философ, переводчик, филолог, стойкий моралист, поборник просвещения. Он родился в Арте (в Албании) в высокообразованной знатной семье, его отец был крупным чиновником. Михаил получил образование в Италии, где изучал древние языки, церковную и философкую литературу. Он постригся в монахи в католическом монастыре, но затем покинул его. Вернувшись в Грецию, он окончательно решил посвятить себя религии, постригся с именем Максим в честь Максима Исповедника в Ватопедском православном монастыре на Афоне. В 1515 г. великий Московский князь Василий III попросил настоятеля Ватопедского монастыря послать в Москву для работы с церковными книгами переводчика старца Савву. Но тот был слишком старым и больным, поэтому в Москву в 1518 г. для выполнения церковного послушания отправили Максима Грека.

Собор Христорождественского монастыря. Архитектор К.И. Росси. 1810–1813 гг.

Он начал заниматься исправлением переводов церковных книг с греческого на церковнославянский язык. Максим Грек русский язык не знал, но он выучил его. Позже он написал несколько полемических сочинений, вызванных остатками «ереси жидовствующих», а также против иудейства, и полемическое сочинение против латинян, дал образцы противомухаммеданской полемики (явно под впечатлениями страданий его родной страны от турецкого деспотизма), другие церковные и философские труды. Максим Грек видел русскую жизнь, в том числе жизнь элиты русского общества, и понимал, что многое в московском быте резко противоречит христианскому идеалу, – о котором все мечтают, говорят, но не часто ведут себя в соответствии с его нормами. Максим Грек не мог молчать, он обличал властьпредержащих в пороках и злоупотреблениях. Он видел обрядовое благочестие, а в жизни – распутство, лихоимство, глубокое невежество. Он говорил и писал о недостатках в русском обществе, лучшие представители которого единодушно видели в нем Учителя, преклоняясь перед его нравственным и научным авторитетом. Но обличительная позиция умножила число его врагов, в том числе и среди самых влиятельных людей России. В вопросах церковного землевладения он стал сторонником Нила Сорского, принял точку зрения «нестяжателей», чем навлек на себя недовольство церковных иерархов.

Максим Грек

Максим Грек осудил действия митрополита Даниила, разрешившего развод Василия III с Соломонией Сабуровой из-за отсутствия детей-наследников в великокняжеской семье, осудил самого Василия III, решившегося на развод. Максим Грек сполна не осознал, что рождение детей в великокняжеской семье – дело государственной важности. Отметили и то, что Максим Грек встречался и беседовал с турецким послом Скиндаром, что оценили как действия политически неблагонадежного человека, возможно, способствующего нападению турок на Русскую землю. Максима Грека обвинили в политической неблагонадежности, в непонимании государственных интересов Руси, в неправильном переводе или даже порче церковных книг (на самом деле были только немногочисленные непринципиальные неточности, вызванные нюансами перевода на трудный русский язык и ошибки писцов при переписке переводов). На церковных Соборах 1525 и 1531 гг. его осудили за преднамеренную порчу книг, а также действия, враждебные русскому государству и Русской Православной Церкви (в основном за поддержку позиции нестяжателей). Его обвинили даже в государственной измене, узнав, что он общается с опальными лицами и с людьми, недовольными порядками при дворе Василия III. Максима Грека в начале заточили в темницу московского Симонова монастыря, затем сослали в подмосковный Иосифо-Волоколамский монастырь (где он пребывал шесть лет в сырой, тесной и угарной келии, по сути – в темнице, мучался от дыма, холода, голода, был отлучен от принятия Святых Тайн), после его перевели в Отрочь Успенский Тверской монастырь (где он провел более 20 лет). В Отрочь Успенском монастыре только в последние годы ему разрешили посещать церковь и приобщаться Священных Тайн, держать при себе книги, перо, бумагу, чернила. В 1551 г. (или в 1553 г.) его перевели в подмосковный Троице-Сергиев монастырь (позже – лавра). В Тверском монастыре и в Троице-Сергиевом монастыре Максим Грек продолжал занятия книжными трудами, переводил, писал. Еще в 1532 г. он начал работать по составлению сборника своих сочинений.

Зная принципиальную позицию Максима Грека, к нему отрицательно относился царь Иван Грозный. В 1553 г., когда Максим Грек был уже переведен на житие в Троице-Сергиев монастырь, Иван Грозный, отправляясь по обету на богомолье в Кирилло-Белозерский монастырь, посетил Максима Грека. Тот посоветовал царю заменить обет богомолья более богоугодным делом – заботой о семьях павших под Казанью воинов, добавил, что если он этого не сделает, то младенец-царевич умрет. Царь не послушал Максима Грека, поехал в Кирилло-Белозерский монастырь, и действительно по дороге туда утонул в озере первенец царя. В 1556 г. в Троице-Сергиевом монастыре Максим Грек умер, был там похоронен в Духовской церкви, где и сейчас пребывают его святые мощи.

Максим Грек был канонизирован Русской Православной Церковью в 1988 г. Митрополит Макарий включил ряд сочинений Максима Грека в «Великие Четьи-Минеи». Посещая места, где раньше был Отрочь Успенский Пречистый Тверской монастырь, нужно помнить, что здесь целых 20 лет провел в страданиях, подвижнических трудах и молитвах Максим Грек. В Отрочь Успенском монастыре, продолжая свою публицистическую деятельность, в написанных здесь трудах он обличал несправедливый суд, мздоимство местных властей, выдвинул программу политических реформ, в которой мечтал о мудром и честном правителе, решающим государственные дела вместе с грамотными, порядочными, патриотично настроенными советниками, для которых дела Православия и государства – превыше личных интересов.

Митрополит Московский и всея Руси Филипп (в миру Федор Степанович Колычев, 1507–1569) происходил из знатной боярской семьи Колычевых, выходцев из Пруссии. Отцом его был Стефан (Степан) Колычев, приехавший в Москву из Новгорода. Маленький Федор знал о высоком положении своего отца при дворе великого князя Василия III, о важных поручениях, которые давал ему великий князь. Его мать, став вдовой (причем вдовой состоятельной), приняла монашеский постриг с именем Варсонофии и основала Варсонофьевский монастырь в Москве, с кладбищем при нем для нищих, странников, прокаженных, сумасшедших, казненных.

Федор рос в знатной и образованной по тому времени семье, получил хорошее образование. С семи лет он начал учиться грамоте. Став юношей, он освоил верховую езду и воинские упражнения. Его знатный, богатый отец, любимец великого князя, с ранних лет учил сына управлять большим хозяйством. К 26 годам Федор Колычев был хорошо образован, обучен военным и хозяйственным делам. Его представили великому князю Василию III, он произвел на него хорошее впечатление; запомнил его и великокняжеский малолетний сын Иван (будущий царь Иван Грозный). Перед Федором открылась блестящая военная и придворная карьера. Но вскоре великий князь умер, и его трехлетний сын Иван стал великим князем. Федор Колычев ощутил все придворные интриги, когда из-за малолетства великого князя фактически первую роль играла его мать – Елена Глинская. Большим влиянием пользовался ее фаворит князь И. Ф. Телепнев-Оболенский-Сабуров-Овчина и их сторонники, в числе которых не было и не могло быть представителей рода бояр Колычевых, воспитанных в строгих церковных и нравственных традициях. Когда был раскрыт придворный заговор против князя И. Ф. Телепнева-Оболенского-Сабурова-Овчины, среди пострадавших и казненных были родственники Федора Колычева. Ему и раньше не по душе были интриги и суета двора с его вечным противостоянием группировок в борьбе за власть, за влияние на первое лицо в государстве. Вот почему Федор Колычев без сожаления тайно покинул великокняжеский двор в 1537 г., когда ему было 30 лет.

Он решил постричься в монахи без огласки и отправился в Соловецкий монастырь. В монастыре он не открыл своего знатного имени. В монахи сразу не принимали (и не принимают). Более полутора лет длилось испытание, прежде чем его постригли в монашество с именем Филипп. Игумен Алексий неоднократно выделял его среди других монахов за трудолюбие, дисциплинированность, образованность, трезвую практическую хватку и смекалку в решении разных дел. Филипп не стремился к начальственному положению, знал, что проще подчиняться, чем руководить другими и брать на себя ответственность за них. По благословению игумена Алексия, после его кончины и 11-летнего служения в этом монастыре, а также по согласию с мнением монастырской братии 41-летний Филипп стал игуменом Соловецкой обители. Со временем это стало известным его состоятельным родственникам, и они стали выделять для монастыря ощутимые средства.

Св. Филипп, митрополит Московский

В роли игумена огромного Соловецкого монастыря Филипп ярко проявил свой организаторский талант. Он понимал, что для благополучия монастыря и расширения помощи людям нужно, чтобы монастырь был благоустроенным и богатым. По инициативе Филиппа стали добывать железную руду и поваренную соль, соединили 52 озера в одно Святое озеро, которое стало обеспечивать монастырь питьевой водой, построили канал и на нем мельницы с уникальной, придуманной им технологией получения и просеивания муки, возвели кирпичный завод. Вместо маяков были установлены высокие кресты, монастырь окружили мощными гранитными стенами, в нем все деревянные строения заменили на каменные, построили больницу, гостиницу для паломников, пристань. Он организовал скотный двор, обеспечил разведение стада лапландских оленей, из шкур которых в созданной им мастерской стали шить одежду и обувь для монастырской братии. Учитывая уникальные климатические условия Соловецкого архипелага, он сильно развил огородное хозяйство при монастыре, что позволило улучшить питание монастырской братии. Благодаря деятельности игумена Филиппа Соловецкий монастырь стал богатейшим промышленным и культурным центром северного Поморья. В первой половине XVI в. Соловецкий монастырь осуществлял обширную торговлю, продавал собственную продукцию. Еще любопытнее были введенные им изменения в жизнь монастырских крестьян. Он способствовал благоустройству их быта, учил эффективным приемам ведения хозяйства, во главе монастырских крестьян поставил нанятое (платное) начальство, дал право крестьянам жаловаться на него. Он строго следил за дисциплиной, нравственностью монахов и монастырских крестьян.

Филипп поднял на небывалую ранее высоту чистоту духовной жизни, стремился придать обители еще большую красоту и величавость. При нем были построены два великолепных каменных собора – Успенский и Преображенский. Слава о созидательной деятельности настоятеля Соловецкого монастыря Филиппа, о существенном богатстве и красоте Соловецкой обители дошла до Москвы. В 1565 г. 35-летний царь Иван Грозный вызвал в Москву 58-летнего игумена Филиппа, чтобы возвести его в сан митрополита Московского. Святитель Филипп, выслушав пожелание царя принять сан митрополита Московского, особой радости не проявил и поставил предварительным условием своего избрания отмену опричнины. Царь и епископы все-таки отговорили его от этого условия, хотя оставили за будущим митрополитом право заступаться перед царем за невиновных и даже виновных, то есть право печаловаться.

В 1566 г. 59-летний Филипп стал митрополитом Московским. Почти полтора года ему удавалось сдерживать гнев царя и ужасы опричнины. Но в 1567 г., после бегства князя Курбского в Литву, царь Иван Грозный воспылал новой усилившейся злобой на русские княжеские роды, позволил небывалую свободу в действиях своим опричникам. Вначале митрополит Филипп наедине с ним в личных беседах пытался склонить царя угомонить его опричников, призывал его быть милосердным ко всем его подданным, но царь не поддавался на уговоры. Затем в Успенском соборе в 1568 г. он открыто обличил действия царя и опричников, чем вызвал его ярость. Иван Грозный потребовал, чтобы митрополит Филипп не вмешивался в его дела или сложил с себя митрополичий сан. В другой раз, когда царь пришел в Успенский собор в Кремле с опричниками, одетыми в черные одежды, митрополит Филипп не дал царю благословения (хотя он трижды просил митрополита о благословении), стал стыдить его, упрекать за опричные казни, недостойное русского царя поведение. По указу царя в 1568 г. был собран церковный Собор, а фактически – лжесобор, главная цель которого была низложить митрополита Филиппа, лишить его сана. Все понимали лживость выдвинутых обвинений, очевидную клевету, но боялись гнева царя Ивана Грозного. Выслушав обвинения Собора, митрополит Московский даже оправдываться не стал, так очевидна была нелепость выдвинутых против него обвинений, но он сказал: «Государь! Ты думаешь, что я тебя боюсь или боюсь смерти? Нет, лучше быть неповинным мучеником, чем молча переживать ужасы беззакония». Только два человека пытались заступиться за митрополита – архиепископ Казанский Герман (которого после этого убили) и архиепископ Суздальский Елевферий.

В 1568 г., когда митрополит Филипп в Успенском соборе Московского Кремля совершал Божественную литургию, в собор ворвалась толпа опричников. Они прочли обвинительный акт и постановление Собора, сорвали с митрополита облачение и отвезли в Богоявленский монастырь. У монастыря митрополит Филипп с достоинством сошел с розвальней, обратился к людям с последним словом и благословил их. Святителя Филиппа приговорили к пожизненному заключению в темнице в цепях.

Святитель Филипп стойко переносил заключение в темнице, хотя терпел холод, грубое обращение с ним. Царь Иван Грозный понимал, что, хотя митрополит физически низложен с митрополичьего сана, духовно он только возвысился и своим мученическим положением узника вызывает еще большее уважение народа. Иван Грозный решил физически уничтожить неугодного ему Филиппа. В темницу к нему впускали голодного медведя, но зверь не трогал Филиппа. Родственников митрополита – бояр Колычевых зверски пытали, из них десять человек погибли. Как-то Филиппу в заключении подбросили мешок с отрубленной головой его родственника. Митрополит поцеловал голову, благословил ее и вернул принесшему мешок. Царь видел, что сломить дух бывшего митрополита ему не под силу. Он велел отвезти его на заточение в тверской Отрочь Успенский монастырь. Везли его туда зимой в легкой одежде, по дороге не кормили. И тем не менее он доехал живым до монастыря и ничего не просил. В Отрочь монастыре он провел почти год. В конце 1569 г. Иван Грозный двинулся в поход против Новгорода, и послал в Отрочь монастырь к низложенному митрополиту опричника, Малюту Скуратова, якобы за благословением царю. Малюта Скуратов в монастыре задушил беззащитного митрополита Филиппа подушкой. Монастырской же братии сказали, что владыка Филипп умер от печного угара. Малюта Скуратов приказал похоронить его в Отрочь монастыре без отпевания, что братия была вынуждена и сделать.

В 1591 г. сын Ивана Грозного – царь Федор Иванович, выделявшийся чрезвычайной набожностью и слабым здоровьем, распорядился перенести по просьбе братии Соловецкого монастыря останки митрополита Филиппа из тверского Отрочь Успенского монастыря в Соловецкий монастырь и перезахоронить их на том месте, где Владыка когда-то указывал (он ведь был игуменом этого монастыря). В 1648 г. митрополит Московский Филипп был причислен к лику российских святых. В 1652 г. по поручению царя Алексея Михайловича Романова тогда еще митрополит Новгородский Никон (позже Патриарх) перенес мощи Святителя из Соловецкого монастыря в Москву. У могилы Святителя было прочитано к нему, как к живому митрополиту Московскому Филиппу, послание от царя Алексея Михайловича Романова, который просил простить содеянное его предшественником – царем Иваном Грозным и вернуться в Москву. Так состоялось торжественное возвращение в Москву мощей митрополита Московского Филиппа. Мощи митрополита москвичи тожественно встретили еще на подходах к столице, на месте их встречи был воздвигнут крест, от которого появились названия Крестовская застава, Крестовский мост у современного Рижского вокзала в Москве. Мощи митрополита Московского Филиппа были торжественно перенесены в Успенский собор Московского Кремля, где они пребывают до наших дней.

Тихон Задонский (или Тихон Воронежский , 1724–1783) родился в семье бедного дьячка под Новгородом. В 13 лет он начал учиться в школе при архиерейском доме, затем учился в Новгородской семинарии, где позже работал учителем и принял иноческий постриг с именем Тихон. Молодого, образованного, скромного и трудолюбивого монаха вскоре сделали ректором Тверской семинарии (создана в 1722 г. как православная школа, в 1739 г. преобразована в гимназию, до 1776 г. единственное среднее учебное заведение в Твери), а затем назначили архимандритом (старшим монахом) тверского Успенского Желтикова, а потом тверского Отрочь Успенского монастыря, в 1761 г. он стал епископом Кексгольмским и Ладожским, в 1763 г. был переведен на Воронежскую епископальную кафедру. Святитель Тихон всем запомнился своей праведной жизнью, яркими проповедями, редким вниманием к своим духовным чадам. Все свое имущество и доходы он раздавал неимущим, в богадельни и тюрьмы; сам в монастырском саду выполнял разные работы (вместе с братией и один); много сил тратил на ремонт и благоустройство храмов и монастырей, наставлял и вразумлял пастырей, способствовал искоренению в народе суеверий. Став в 37 лет епископом, за 6 лет он сделал чрезвычайно многое, но в 43 года уже был тяжело больным человеком. В 1767 г. из-за болезни он удалился на покой в Толшевский Спасо – Преображенский монастырь, а затем – Богородицкий монастырь г. Задонска, где продолжив подвижническую жизнь, умер через 14 лет в возрасте 59 лет. Тихона Задонского почитают великим учителем иночества. Большой интерес для монахов и любопытных мирян представляют его творения «Правила монашеского бытия», «Сокровище духовное, от мира собираемое» и др. Задонский был канонизирован Русской Православной Церковью.

Вокруг Твери с ее живописными окрестностями издавна была плотная сеть поселений: деревень, сел, усадеб, поселков, городков и городов, а также слобод при монастырях. Разрушительные последствия событий военного времени разных периодов развития России существенно сократили число населенных пунктов на Тверской земле. Особенно сильно число сельских поселений сократилось здесь в советский период. В большой мере насильственная коллективизация, выселение из деревень состоятельных крестьян и крестьян-середняков (называемых в первые годы советской власти «кулаками»), затем разрушительные результаты боев в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. и временная фашисткая оккупация, а в послевоенный период – неграмотная политика ликвидации малых и средних деревень – путем часто насильственного сселения их жителей в более крупные сельские поселения, а также попытки создания агрогородов с многоэтажной застройкой без приусадебного хозяйства, а также другие непродуманные действия резко уменьшили число сельских населенных пунктов на Тверской земле. Особенно сильно эти негативные процессы и несвоевременные управленческие рещения проявились в непосредственной близости от Твери. Вот почему здесь сохранилось небольшое число исторических поселений, единицы бывших усадеб (чаще – их остатки, подчас просто руины или следы) и религиозных центров – храмов и монастырей. Расскажем о некоторых из них.

В Калининском районе, к юго-западу от Твери расположена деревня Красная Новь, где в царский период в Щербининской волости Тверского уезда находилась усадьба Домотканово. В эту усадьбу в 1886–1911 гг. неоднократно приезжал известный художник и график В.А. Серов. Он создал здесь более 30 своих полотен, рисунков, этюдов. Жизненные обстоятельства сложились так, что исключительно многое в жизни Серова было связано именно с тверскими местами, природой, людьми. В отличие от большинства русских живописцев признание, стабильный успех пришли к нему быстро и легко, практически без всякой борьбы. И этому в большой мере содействовали тверские места, владельцы и гости тверских усадеб. Первой прославившей В.А. Серова картиной стала «Девушка, освещенная солнцем» (портрет М.Я. Симонович, 1888 г.), написанная именно в тверском имении его друга, художника-пейзажиста и родственника барона Владимира Дмитриевича фон Дервиза – Домотканово. Эту картину купил П.М. Третьяков. Картины «Девушка, освещенная солнцем» и «Девочка с персиками» (портрет В.С. Мамонтовой, 1887 г., написан в Абрамцево под Москвой) были одновременно показаны на выставке 1888 г. и в миг стали жемчужинами отечественного живописного искусства, принесли заслуженную славу их автору. Серов в течение четверти века многократно приезжал в усадьбу Домотканово, где написал свыше несколько десятков своих полотен, не считая этюдов и набросков. Созданный в усадьбе Домотканово цикл художественных произведений стал значительным явлением в творчестве самого Серова и в русском искусстве конца XIX – начала XX в. в целом. Среди картин, рисунков, этюдов, созданных Серовым в Домотканове, кроме «Девушки, освещенной солнцем», «Заросший пруд» (1888), «Портрет Н.Я. Дервиз с ребенком» (1889), «Летом» (1895), «Октябрь. Домотканово» (1895), «Баба в телеге» (1896), «В деревне. Баба с лошадью» (1896) – все они экспонируется в Государственной Третьяковской галерее в Москве. Серов любил приезжать в Домотканово отдыхать и работать. Женой владельца усадьбы В.А. фон Дервиза была его двоюродная сестра Надежда Симонович (ее родная сестра и двоюродная сестра Серова – Маша изображена на картине «Девушка, освещенная солнцем», которую он считал лучшим своим художественным произведением за всю его творческую жизнь). Когда Серов ощущал физический или душевный дискомфорт, он спешил ехать именно в Домотканово, где он был в последний раз за несколько месяцев до своей смерти в Москве в возрасте 46 лет. Домотканово В.А. Серов оценивал как целительную загородную дачу.

Валентин Александрович Серов (1865–1911) родился в Петербурге в семье известного русского композитора и музыкального критика А.Н. Серова (1820–1871), его мать – Валентина Семеновна Бергман-Серова – была пианисткой. После смерти отца 6-летний мальчик жил в доме друзей его родителей, мать уехала в Мюнхен, чтобы в занятиях музыкой заглушить горе. С 9 лет он жил и учился в гимназии в Мюнхене; мать, видя, что мальчик увлечен живописью, отвезла его в Париж к 30-летнему известному художнику И.Е. Репину, который сразу оценил его природный талант и сделал своим учеником. В 10 лет Серов вернулся в Россию, в 15 лет его зачислили вольнослушателем в Петербургскую Академию художеств в класс к самому П.П. Чистякову. Женой Серова стала подруга его двоюродных сестер Маши и Нади Симонович – Оля Трубникова, ставшая сначала одной из его любимых моделей. В 1897–1909 гг. Серов преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Успешно создавал новые полотна, сотрудничая с театром (оформил постановку оперы своего отца «Юдифь» на сцене Мариинского театра, создал театральный занавес к балету «Шахерезада» для «Русских сезонов в Париже», для них же создал в 1909 г. афишу-шедевр с танцующей Анной Павловой, легендарной балериной). Как и другие художники, чтобы достойно жить, он писал портреты. Серов стал первым портретистом России, получал большое число высокооплачиваемых заказов, написал даже в 1900 г. портрет императора Николая II, портреты певца Ф.И. Шаляпина (1905), актрисы М. Н. Ермоловой (1905), а также В.О. Гиршман, М.С. Цейтлин, В. А. Качалова и других. Серов остался в русском искусстве как яркий художник-передвижник, автор высочайшего класса пейзажей, мастер портретной живописи и рисунков (например, иллюстрации – более 150 листов к басням И.С. Крылова, 1895–1911 гг.).

Хотя вне сомнений прославил усадьбу Домотканово именно В.А. Серов, другие ее обитатели и хозяева тоже заслуживают уважения. Ее хозяин барон В.Д. фон Дервиз купил эту усадьбу в 1886 г. Он был художником и общественным деятелем либерального направления, с 1889 г. состоял под негласным полицейским надзором, в 1904 г. его – председателя губернской земской управы – за крайний радикализм отстранили от общественной деятельности.

В.А. Серов

В Домотканове жили насыщенной художественной жизнью. Хозяева, гости, жители окрестных деревень часто выступали моделями для полотен В.А. Серова. Его мать – Валентина Семеновна подолгу жила в Домотканове, доставляя всем большую радость своей виртуозной игрой на пианино, писала оперы, здесь же под ее руководством силами родных и знакомых была исполнена опера ее мужа «Вражья сила». Родная тетя Серова (сестра ее матери) Аделаида Семеновна Симонович, урожденная Бергман, была учительницей в Калачовской школе, поблизости от Домотканова (в радушной семье Симонович воспитывалась рано осиротевшая Ольга Федоровна Трубникова, ставшая со временем моделью и женой Серова). Ученики школы в Калачово стали свидетелями и зрителями одного из самых первых в России кукольных спектаклей, который поставила дочь их учительницы – Н.Я. Симонович-Ефимова, талантливая художница.

В.А. Серов. Зимой. 1898 г.

Сын владельца усадьбы, Дмитрий Дервиз, также был незаурядным человеком. Лишившись после 1917 г. усадьбы, он не обозлился, не раскис. Барон и бывший помещик Дмитрий Дервиз решил стать крестьянином. Вся его семья, в которой было 6 трудоспособных людей, стала обрабатывать оставшиеся у них 12 десятин земли, стали просить уездный земельный отдел принять их в Обуховское сельское общество. Их просьбу не удовлетворили, что позволило отобрать выращенный ими урожай. Жена Д.В. Дервиза – Анна Николаевна, дочь известного просветителя и педагога, дожила до 1970-х гг. В усадьбе Дервизов в советский период устроили совхоз. В 1965 г. по инициативе местных краеведов в бывшем имении открыли мемориальную комнату – музей художника В. А. Серова, в 1976 г. на ее основе создали музей, ставший филиалом Тверской картинной галереи. В экспозиции этого музея В.А. Серова можно увидеть мебель XIX в., мольберт художника, факсимильные репродукции его картин, акварели его двоюродной сестры, художницы Н.Я. Симонович-Ефимовой.

К северо-востоку от Твери, в Калининском районе, в деревне Михнево (Ново-Михнево) в царский период в Белекушальской волости Тверского уезда на берегу реки Медведицы была небольшая уютная усадьба, от которой к нашим дням почти ничего не осталось. Но и руины зданий, как и остатки парка, думающему человеку могут рассказать о многом. Усадьба Михнево была построена в начале XIX в., в 1860-х гг. ее хозяином был инженер-полковник Арсений Никанорович Трубников, специалист по строительству железных дорог (редкий для того времени профессионал в области еще молодого железнодорожного строительства). Дворяне Трубниковы были известны на Тверской земле с XVIII в. А.Н. Трубников, востребованный инженер, имевший большое жалование, еще больше умножил родовые владения, купив несколько имений в Тверской губернии. Имение Михнево было красивым, уютным, ухоженным и доходным. Здесь были рыбокоптильный завод, мельница, маслобойка, сыродельный завод, ферма на 150 голов крупного рогатого скота, еще был табун лошадей и большие земельные владения. Двухэтажный каменный усадебный дом был окружен красивой оградой и живописным парком. В 1917 г. в усадьбе жила дочь инженера Елизавета Арсеньевна Трубникова, о которой крестьяне хорошо отзывались. В конце 1917 г. в Михнево создали сельскохозяйственную коммуну «Заря Свободы», позже в главном доме разместили школу агрономов и бухгалтеров, затем в усадьбе совхоз «Михнево», а после него – устроили базу отдыха вагонозавода. В 1996 г. базу отдыха ограбили, а в 1997 г. в главном доме случился пожар, после чего он рухнул, теперь от него остались обломки стен. Также грустно сложилась судьба последних частных владельцев усадьбы. После событий 1917 г. бывшей помещице Е.А. Трубниковой позволили жить в усадьбе с женой ее умершего брата М.А. Трубниковой, при этом первая числилась при созданной здесь сельхозкоммуне инструктором по огородничеству, а вторая – по внешкольному образованию и оказанию медицинской помощи. Крестьяне помнили, что они и до 1917 г. всегда помогали им. Но представители новой власти требовали, чтобы они уехали из Михнево. Е.А. Трубникова подчинилась их требованиям и уехала; М.А. Трубникова из-за болезни уехать не смогла, тогда власть усилила угрозы об выселении ее и ее 16-летней дочери из усадьбы. Девушка обратилась к крестьянам села Ручьи с просьбой заступиться за них и позволить остаться в усадьбе хотя бы на какое-то время. Сельский сход постановил взять их под свою опеку, что было отражено в его письменной резолюции. Тем не менее конфликт между женщинами и поддержавших их крестьянами и представителями новой власти – коммунарами обострился. Начальник рабоче-крестьянской уездной милиции настоял на выселении женщин, их насильно вывезли из усадьбы, отобрав у них их нехитрое имущество. Из когда-то богатой усадьбы, и особенно ее главного дома, постепенно все вывезли. Ценности, библиотека, мебель исчезли.

В Калининском районе, недалеко от города Тверь, находится деревня Старое Князево, в которой в бедной семье родился великий русский певец С.Я. Лемешев. С детства он был приучен помогать матери в домашних делах. С 8–9 лет ловил рыбу, собирал грибы и ягоды, нанимался молотить хлеб или сторожить лошадей в ночном, чтобы помогать семье. Сергей любил окрестные поля, леса, где в одиночку любил петь (в деревне при взрослых детям петь не разрешали); со временем он окончил 4-классную сельскую школу, начал заниматься в самодеятельном артистическом кружке. В наши дни в деревне Старое Князево в восстановленном здании бывшей 4-классной церковно-приходской школы, где учился будущий великий певец, с 1988 г. работает народный музей С.Я. Лемешева. В 5 залах этого музея 15 его разделов рассказывают о детстве и юности певца, его творческом пути. Вспоминают певца и в действующей часовне Смоленской Божией Матери, как получившего Божий дар петь, нести людям радость. Его называли «певучей душой России».

Сергей Яковлевич Лемешев (1902–1977) был и остался в русской истории как непревзойденный лирический тенор, выделявшийся не только редчайшими вокальными данными, но и великолепной сценической внешностью, а также изяществом и аристократичностью внешнего облика, обладавшего естественностью и задушевностью русского человека. Он был подлинным народным артистом СССР (с 1950 г.), сполна ощущал безграничную любовь соотечественников к его таланту и его высокую творческую ответственность перед ними. Трудно представить, что он родился в тверской деревне у крестьян Акулины Сергеевны и Якова Степановича Лемешевых, поженившихся без согласия родителей, за что отец Я.С. Лемешева выгнал их из своего дома (на его взгляд, невестка была слишком бедной). Я.С. Лемешев ушел на заработки в город, а А.С. Лемешева одна жила в деревне с тремя детьми в самой бедной избе в деревне. Злые языки говорили, что Сергей сын не ее мужа, а местного дворянина-помещика. В 1914 г. Сергей в 12 лет окончил церковно-приходскую школу и отправился учиться сапожному делу в Петербург; вскоре началась Первая мировая война, и он вернулся в деревню. После осенних событий в его родной деревне организовали ремесленную школу для сельской молодежи, где он стал учиться. Этой школой руководил инженер-строитель, энтузиаст-просветитель, театрал, любитель музыки Н.А. Квашнин, который вместе с женой организовали самодеятельный драмкружок. Они первыми увидели самобытный талант юноши. Певица Е.Н. Квашнина стала дополнительно заниматься с ним в 1918–1919 гг. пением, учила нотной грамоте, азам французского и итальянского языков. Сергей с усердием занимался в драматическом кружке Стреневской школы, играл в самодеятельном театре Н.А. Квашнина на Малом хуторе близ села Ивановское. В 1920–1921 гг. Лемешев был курсантом Тверской кавалерийской школы, учился в 1-й Государственной музыкальной школе г. Твери, в 1921–1925 гг. – поступил, учился и закончил Московскую консерваторию (в 1921 г. конкурс на вокальное отделение был 20 чел. на одно место, он его выдержал). С 1924 г. Лемешев работал в Оперной студии под руководством К.С. Станиславского, позже работал в театрах Свердловска, Харбина, Тбилиси, в 1931–1956 гг. был ведущим солистом Большого театра в Москве. В 1965 г. в спектакле Большого театра он спел Владимира Ленского в опере «Евгений Онегин» П.И. Чайковского в 500-й раз; в 1972 г. в день своего 70-летия он на сцене театра снова исполнил партию Ленского. Лемешев остался в народной памяти не только как несравненный оперный артист, но и как выдающийся камерный певец, в репертуаре которого особое место занимали русские народные песни и вокальная лирика П.И. Чайковского. Успех Лемешева был огромным, была целая армия его горячих поклонников «лемешисток» и «лемешистов», он снимался в кино (1940 г., фильм «Музыкальная история»), был удостоен (1941 г., ему 39 лет) Государственной премии СССР. Лемешев выступал и в качестве оперного режиссера, в 1951–1961 гг. он был заведующим кафедрой сольного пения Московской консерватории, вел циклы передач на Всесоюзном радио, был художественным руководителем вокальной группы. При всем своем блеске Лемешев был в жизни обычным человеком. Имея хорошую жену Ирину Ивановну Масленникову и дочь Машу, он влюбился в красивую оперную певицу и замужнюю женщину, имевшую сына, Веру Николаевну Кудрявцеву, ответившую ему взаимной любовью. Когда Лемешев расстался со своей первой семьей, он тяжело переживал это, чтобы заглушить душевную боль, порой напивался. Вторая жена оказалась терпеливой и мудрой женщиной, которая до его смерти оставалась его самым верным и тактичным другом, с ее помощью он преодолел многие жизненные трудности. С.Я. Лемешев прожил полные 75 лет.

На удалении 61 км от Твери, на Торжковской гряде, на притоке р. Волга – реке Тверца расположен средний по людности город Торжок (численность населения немногим более 50 тыс. человек). Торжок расположен на шоссе Москва – Санкт-Петербург, является узлом железнодорожных линий (на Ржев, Лихославль, Соблаго). В наши дни кто-то вспоминает этот город в связи с выходом в начале ХХ в. одного из первых отечественных фильмов «Закройщик из Торжка»; люди почтенного возраста еще помнят, как в царской России славились по всей стране и за рубежом изделия с торжокским золотным шитьем, а также произведенные в Торжке изделия кожевенного и обувного производства, как радовали детей сделанные в Торжке яркие и разнообразные глиняные игрушки. Сейчас только самые просвещенные люди знают, что в Торжке находится важное производственное объединение «Противопожарная техника» (производство лучшей в стране пожарной техники, огнетушителей и т. п.), в скромных масштабах ведется уникальное золотошвейное производство, работает единственное в России золотошвейное училище, постепенно возрождается слава кожевенно-обувной промышленности. В городе немало интересных историко-архитектурных памятников, действует древний и недавно возрожденный Борисоглебский мужской монастырь, повсеместно живет память об А.С. Пушкине (он свыше 20 раз приезжал и бывал в Тверской губернии, останавливался в Торжке по пути в Петербург, чаще всего в гостинице Пожарского, бывал в доме Олениных и других дворян).

С.Я. Лемешев. Фото 1930-х гг.

Знакомство с Торжком, поездка в него – это незабываемое удовольствие, яркое событие. Компактно застроенный, сохранивший значительную часть исторических строений, очень живописно расположенный на р. Тверце, умно реконструируемый и развиваемый в последние годы, он надежно хорошеет, усиливает черты исконно русского города с древней и славной историей. Славянское поселение на территории Торжка возникло на рубеже IХ – Х вв. В ХII – ХV вв. селение, называвшееся тогда Новый Торг (первое упоминание в летописи под 1139 г.), было новгородским владением. В ХII – ХV вв. этот населенный пункт был пограничным форпостом Великого Новгорода, оценивался он и как крупный торговый центр. В ХIII в. на новоторжском торге собиралось до 2 тысяч новгородских купцов и торговцев. Именно новоторжские купцы были основными поставщиками хлеба в Новгород, торговали воском с западно-европейскими странами, добились авторитета, доверия и уважения к ним. Издавна новоторы были приучены к определенной свободе. В Торжке существовало вече, которым руководили местные бояре. Ключевое географическое положение города было одновременно достоинством и бедой города. В ХII – ХVII вв. он более 20 раз подвергался нападениям, 3 раза был полностью разрушен и всегда возрождался. В 1238 г. Торжок после двухнедельной героической обороны от ордынцев пал, но спас от разорения ордами хана Батыя Новгород. На Торжок неоднократно нападали литовцы, в 1258 г. они взяли его, но были изгнаны русскими войсками под началом князя Александра Невского. Это значит, что с давних времен покровителем и защитником Торжка является русский легендарный князь, военачальник, а главное – русский святой Александр Невский. Небольшая, но важная для Торжка часть земной жизни Александра Невского связана с этим городом.

Александр Ярославович Невский (1220–1263) вошел в русскую историю как яркий борец за сохранение и усиление Православия на Руси, в котором он видел основу и залог ее жизнеспособности, сохранения политической самостоятельности. Он был выдающимся полководцем: побеждая везде, никем не был побежден. Был мудрым и ловким дипломатом (во имя интересов своего народа научился находить общий язык с ордынскими ханами, путем системы компромиссов с ними спас Русь от нравственно-духовного и политического порабощения, потери государственной самостоятельности). Был талантливым государственным деятелем, искусным и дальновидным правителем, понял необходимость подвига смирения в отношениях с Ордой в его время (разумная покорность ордынцам давала определенные выгоды русским князьям и их подданным), был чрезвычайно смелым и очень красивым внешне человеком.

Александр, сын Ярослава Всеволодовича, был князем новгородским в 1236–1251 гг., затем князем владимирским с 1252 г. Он своими блистательными победами над шведами (Невская битва, 1240 г.) и немецкими рыцарями (Ледовое побоище, 1242 г.) обезопасил западные границы Руси, спас ее от чужеземного владычества и католицизма. Побеждая западных врагов – немцев, шведов, литовцев, князь Александр Невский совершенно иначе вел себя по отношению к ордынцам, потому что понимал, что пока не пришло еще время и пока не хватает сил освободиться от ордынского ига. Он выбрал тактику вынужденного смирения и внешней покорности, поэтому ездил в Орду (четыре раза) с богатыми дарами, выказывал повиновение воле хана и убеждал других князей пока повиноваться ему во имя высших интересов Руси. Своей умелой политикой он ослабил тяготы ордынского ига. Он добровольно склонился под временное старшинство ордынцев, заботился о сохранении мира с Ордой, под прикрытием которого он мог все силы бросить на отражение католической агрессии, чтобы избежать вхождения Руси в западный католический мир.

Князь Александр Невский понимал, что ордынское иго было колоссальной бедой, их хана русичи были вынуждены почитать и платить ему «выход» – дань. Но ханы не вмешивались во внутренние дела Русского государства, не мешали увеличивать его территориальные владения (значит, и его экономическую и политическую силу), не вмешивались в религиозную жизнь русичей, давали определенные привилегии православным священнослужителям. Неизбежно и независимо от желаний ордынцев притормаживался процесс вторжения на Русь западных рыцарских войск. Западные враги Руси ставили своей целью замену православия католицизмом (т. е. господство принципиально иной духовно-нравственной основы, насаждение другой социальной психологии), а также ликвидацию Русского государства как самостоятельного образования, его включение в состав иностранных владений, установление в нем правления администратора, поставленного ими. Все это заставляло Александра Невского сохранять терпимые отношения с ордынскими правителями, которые – надо отметить особо – уважали его смелость, мудрость, яркий полководческий талант, умение найти решения, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Лозунгом его жизни стали слова: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет».

Суровый в бою и изворотливый в политике, князь Александр Невский по своей натуре был добрым, незлобливым, благородным человеком, хорошим семьянином. Женившись в 19 лет на дочери Брячислава Полоцкого – Александре, он жил с ней в любви и взаимопонимании. У них родились пять детей (четыре сына, в том числе Даниил – будущий основатель династии московских князей и дочь), которых он трепетно любил. В 1241 г. он простил поссорившихся с ним новгородцев, вернулся к ним княжить и защищать Новгород от немецких рыцарей. Взяв штурмом заложенную в 30 км от Новгорода крепость Копорье, он разрушил ее до основания, пленных рыцарей привез в Новгород, а затем отпустил их на волю, велев передать руководителям рыцарского ордена вещие слова, приведенные выше.

Умер он в возрасте 43 лет, возвращаясь из четвертой поездки в Орду. Приняв схиму под именем Алексия, он скончался в г. Городец на Волге. В 1380 г. во Владимире были открыты его мощи; их в 1724 г. по повелению императора Петра I перенесли в Санкт-Петербург в Александро-Невскую Лавру. Князь Александр Невский был причислен к лику русских святых в 1547 г.

В 1569 г. Торжок разграбили опричники царя Ивана Грозного, в 1607 г. его разорили польско-литовские интервенты, но жизнеспособность города сохранялась. Хотя за свою многовековую историю Торжок свыше 30 раз подвергался разрушениям, он всегда освобождался и восстанавливался. О больших хозяйственно-финансовых возможностях Торжка в прошлом напоминает чеканка в ХV в. в нем собственной серебряной монеты – «деньга новоторжская». С 1478 г. Торжок вошел в состав Великого государства Московского.

С начала ХVIII в. с постройкой новой столицы Петербурга резко возросла роль Торжка как промежуточного пункта на трассе Москва – Петербург. Река Тверца стала важным водным путем к Петербургу, что еще более способствовало развитию в Торжке ремесленного производства – кожевенного, обувного, кузнечного, переработки сельскохозяйственного сырья, расширению золотошвейного промысла (существовал с ХII – ХIII вв.; кружевное шитье золотом, серебром, шелком по сафьяну и бархату). Большие беды приносили Торжку пожары. Так, в пожаре 1618 г. сгорели 2/3 его построек. После пожара 1766 г. для Торжка был разработан и утвержден в 1767 г. первый градостроительный план его застройки, город получил регулярную планировку. В ХVIII – начале ХIХ в. в Торжке были построены интересные в архитектурно-художественном плане здания и целые комплексы (Путевой дворец 1770 г., соборы, храмы, монастыри, присутственные места, общественные сооружения и др.).

Святой Благоверный князь Александр Невский. Изображение на фреске XVII в.

В советский период стиль жизни в Торжке изменился, но он неизменно продолжал свое развитие и кое в чем даже был первым в стране. Например, в Торжке в 1918 г. были учреждены Первые советские военно-железнодорожные курсы командного состава Рабоче-крестьянской Красной армии (с 1920 г. специализированная школа; в 1922 г. переведена в Петроград как военная железнодорожная школа, позже преобразованная в Высшее училище железнодорожных войск и военных сообщений им. М.В. Фрунзе). Торжок сильно пострадал в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., особенно от налетов немецко-фашистской авиации осенью 1941–1942 гг. В результате Калининской операции 1941–1942 гг. немецко-фашистские войска были отброшены от Торжка. В послевоенный период главными предприятиями и хозяйствующими объектами в городе стали: вагоностроительный завод, завод полиграфических красок, обувная фабрика, ПО «Противопожарная техника», золотошвейная фабрика. Стали успешно готовить кадры политехнический техникум, золотошвейное, индустриально-педагогическое, педагогическое училища, а также профтехшкола, другие учебные заведения. На научно-практическом поприще утвердился ВНИИ льна. Был возрожден местный старинный народный промысел – изготовление нарядных глиняных игрушек. В Торжке работают музеи: золотошвейного шитья, Всероссийский историко-этнографический; А.С. Пушкина; архитектурно-этнографический «Василево» (включает в себя музей деревянного зодчества под открытым небом).

Торжок. Торжокский кремль. С гравюры А. Олеария. XVI в.

В Торжке сохранилось очень много интересных исторических, архитектурно-художественных и некоторых других памятников. В 1990-е гг. под руководством выдающегося отечественного историка В.Л. Янина в Торжке силами его учеников и последователей велись археологические раскопки, которые дали великолепные результаты, в том числе были найдены древние берестяные грамоты. На берегу р. Тверцы на месте бывшего детинца частично сохранились укрепленные земляные валы. В Торжке сохранилось большое число ценных архитектурно-художественных памятников, каждый из которых заслуживает особого рассказа. Ограничимся здесь только перечнем основных архитектурных памятников: деревянная Старо-Вознесенская церковь (1653); комплексы Борисоглебского и Воскресенского монастырей (строения, главным образом, ХVIII в.); церкви: Климента (1685 г., колокольня 1835 г.), Георгиевская (1692), Власьевская (1727), Успенская (1746), Крестовоздвиженская (1750), Сретенская (1767), Воскресенская (1771), Пятницкая (1779), Никольская (1784), Знаменская (1784), Ильинская (1822), Покровская (1823), Вознесенская (1854); ансамбли – церкви Иоанна Богослова с иконостасом (1782), ограда с воротами (середина ХIХ в.); церкви Симеона (Похвалы Богородицы), ограда с воротами, церкви Васильевской (1773), дом причта, ограда с воротами; а также бывшие дома городничего, присутственных мест, городской управы (все 2-я половина ХVIII в.); Путевой дворец (1770-е гг.), часовня Животворящего Креста Господня (конец ХVIII в., арх Н.А. Львов); Спасо-Преображенский собор (1822 г., арх. К.И. Росси); Входоиерусалимская церковь (1837–1863); жилые дома (ХVIII – ХIХ вв.) и др.

Интересным памятником архитектуры и важным памятником инженерного искусства является в Торжке исторический центральный узел системы водоснабжения, находящийся на Торговой площади и оформленный в виде ротонды-колодца (или Крестовоздвиженская часовня-ротонда). С 1780-х гг. архитектор Н.А. Львов (1753–1803) был инициатором развития системы водоснабжения в Торжке. Он создал проект публичного «каменного колодца» в виде 12-колонной ротонды. Это сооружение, как и водопровод, являлось новшеством (тогда даже в Москве только прокладывался к главным площадям первый водопровод). Круглый в плане зал этого колодца перекрывал двойной купол. Водоем в подземной части здания был проточным с отводом лишней воды в реку. До наших дней это отчасти перестроенное строение сохранилось, но теперь – это сувенирный магазин. Рядом с ротондой-колодцем в 2004 г. открыли искусно поставленный и мастерски выполненный памятник Н.А. Львову (арх. В.П. Городович, скульптор Ю.П. Карпенко, научный консультант главный архитектор Москвы А.В. Кузьмин).

Старый Торжок. Музейная улица. 1927 г.

Важным религиозным центром Торжка является недавно возрожденный Борисоглебский новоторжский мужской монастырь (ул. Старицкая, 1). Это один из самых древних российских монастырей. Он был основан в первой половине ХI в., во времена Киевской Руси, в память первых русских святых князей Бориса и Глеба. Предание утверждает, что основал монастырь после убийства князей в 1015 г. их слуга – Ефрем (позже канонизированный Русской Православной Церковью и названный Ефремом Новоторжским). Ефрем в 1015 г. основал в начале небольшую «пустыньку» (малый монастырь), которая в 1038 г. уже называлась Борисоглебским монастырем. На протяжении всей его длительной истории (его возраст не менее 970 лет: 2006 г. – 991 г. с момента основании пустыньки и более 968 лет в статусе монастыря) он пережил много трагических событий. Монастырь многократно страдал от междоусобных распрей новгородских князей, был разорен и сожжен в 1167, 1181, 1372 гг.; в 1258 г. пострадал от литовцев, в 1272 г. – от ордынцев, в 1609 г. – от поляков. Монастырь неоднократно разоряли враги Православия, Руси, России, но он неизменно восстанавливался; после его вынужденного закрытия, было и повторное открытие обители в ХVI в. Но в конце ХVI – начале ХVII в. монастырь пребывал в бедственном положении. Затем почти три века продолжался благодатный период его возвышения и благоустройства. Построили каменный храм Введения во храм Пресвятой Богородицы с колокольней (первая половина ХVII в.), Входоиерусалимский храм (1717) и настоятельские каменные кельи (1717), братский корпус (1818–1819), каменную ограду с двумя башнями (1744), надворный храм Нерукотворного образа Спаса с величественной колокольней (1811 г., проект арх. Н.А. Львова), вместо разобранного в 1784 г. соборного храма построили новый Борисоглебский собор (1785–1789 гг., проект арх. Н.А. Львова; храм был возобновлен в 1839–1840 гг.). История строительства нового Борисоглебского храма вошло особой страницей в историю обители. Этот храм во имя святых князей Бориса и Глеба был жалован Торжку самой императрицей Екатериной II в 1785 г. Тогда она приехала в Торжок, участвовала в торжественной литургии в Борисоглебском монастыре; а после окончания службы сама серебряной лопаточкой заложила первый камень нового собора, возводить который доверила замечательному русскому зодчему Н.А. Львову. По его просьбе иконы в иконостасе главного престола написал прекрасный русский художник В.Л. Боровиковский. В царский период все четыре храма монастыря пребывали в порядке и благолепии. В соборном Борисоглебском храме пребывали главные монастырские святыни: покоившиеся в серебряной раке мощи преподобного Ефрема Новоторжского, а рядом почивали под спудом мощи ученика Ефрема – преподобного Аркадия. Кроме того, особо почитаемыми святынями были месточтимая икона Божией Матери «Одигитрия» и принадлежавшие преподобному Ефрему священные сосуды. В монастыре хранились древние грамоты, рукописные и печатные книги, ценные церковные реликвии, драгоценная утварь; старинное евангелие.

В 1919 г. в процессе антирелигиозной кампании святые мощи преподобного Ефрема Новоторжского были кощунственно публично вскрыты, осквернены. В начале 1920-х гг. монастырь закрыли, в 1925 г. оставшейся братии велели покинуть закрытый монастырь. Затем почти полвека в зданиях закрытой обители размещались пересыльная тюрьма, тюрьма строгого режима, колония, лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков (т. е. медвытрезвитель), а потом – Всероссийский историко-этнографический музей. В середине 1980-х гг. в закрытом монастыре начали вести реставрационные работы, а в 1994 г. монастырь возродился. Святыней монастыря является икона преподобного Ефрема Новоторжского с частицей его мощей. В монастыре живут игумен и около 10 человек братии.

Приезжая в какой-либо город, поселение, люди, как правило, стараются купить что-либо на память; хочется, чтобы это была непременно местного производства – красивая, полезная и желательно уникальная вещица, да и еще не слишком дорогая. Пока далеко не во всех туристических центрах этот замысел удается реализовать. А в Торжке это сделать не сложно. Можно купить недорогую (или дорогую) детскую глиняную игрушку, красивую, яркую, с ручной нехитрой росписью; формы игрушек-сувениров самые разные – птицы, зверюшки, фигурки людей, есть и забавные свистульки. А еще лучше купить какое-либо изделие (сумочку, кошелек, брошь, заколку, шарф, пояс и др.) с великолепным и абсолютно уникальным торжокским золотным шитьем.

Торжокское золотное шитье – это вышивка позолоченными и посеребренными нитями по сафьяну, бархату, сукну, замше и другим материалам растительного орнамента. В рисунке этой вышивки преобладают ветки розы и другие растительные сюжеты, нередко присутствуют нашитые блестки, стеклярус, бисер, другие элементы украшения расшитого изделия. Раньше торжокским золотным шитьем часто украшали праздничные наряды и парадные костюмы, нарукавные знаки для офицеров морского флота, пояса, кошельки, шали, шарфы, палантины, салфетки, кожаную обувь (особенно сафьяновую) – сапожки и туфельки, предметы церковного обихода, теперь к ним добавились дамские сумочки, косметички, футляры для расчесок, пудрениц, духов, броши, заколки и ободки для волос, украшения на шею и голову, заколки и зажимы на галстук и шарф и др.

Торжокское золотное шитье как один из видов тверской народной вышивки известен с ХII – ХIII вв. в Торжке, с ХVIII в. стал распространенным промыслом, а в ХХ – начале ХХI в. несколько утратило свою значимость. В этом повинны модельеры, ограниченная реклама этого шитья, малое знакомство большинства россиян с ним, низкий уровень культуры многих якобы VIP-персон, потенциально способных результативно продвигать на рынок прекрасные и уникальные изделия с торжокским золотным шитьем. Люди, знающие толк в красивых и уникальных изделиях с этим шитьем, издавна имели их в своем доме, ими подчеркивали свою индивидуальность, обладая ими, демонстрировали свою осведомленность в оценке действительно стоящих и уникальных предметов искусства. Высоко ценили изделия торжокских золотошвей А.Н. Радищев, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, А.Н. Островский, Л.Н. Толстой, И.А. Гончаров и многие другие действительно культурные, образованные, патриотично настроенные люди, способствовавшие упрочению и расширению успеха этих изделий как составляющих гордость России предметов народного искусства и обихода. О мастерстве торжокских золотошвей сложена народная песня, в ней есть слова:

А.С. Пушкин писал в 1826 г. из Торжка княгине В.Ф. Вяземской о посылке ей вышитых торжокскими золотошвеями поясов так: «Спешу княгиня, послать вам пояса. Вы видете, что мне представляется прекрасный случай написать вам мадригал по поводу пояса Венеры и т. п. …». В письме к ее мужу князю П.А. Вяземскому он снова упоминает о своем торжокском подарке княгине: «Получила ли княгиня поясы … из Торжка? … Ах! Каламбур! Скажи княгине, что она всю прелесть московскую за пояс заткнет, как наденет мои поясы.».

Но труд золотошвей был тяжелым (непростым он остается и сейчас), о нем поэт А.Д. Дементьев написал так:

С ХIХ в. торжокские золотошвеи стали выполнять заказы для государственных учреждений.

На международных выставках (Лондон – 1851, 1862 гг., Париж – 1907 г., Турин – 1911 г. и др.) золотошвейные изделия из Торжка имели очень большой успех, были отмечены дипломами, медалями, грамотами. В 1894 г. была открыта мастерская золотошвей (сделали это по инициативе члена Новоторжской уездной земской управы Д.Д. Романова), которую позже реорганизовали в школу и курсы кружевниц в деревне Юрьицево. В 1928 г. на базе золотошвейной мастерской в Торжке открыли художественную профессиональную школу (ныне Торжокское золотошвейное училище) и артель золотошвей (ныне Торжокская золотошвейная фабрика, специализируется на отделке бальных и свадебных платьев, женской и детской одежды, шапочек, варежек, сапожек, салфеток, скатертей, занавесок и др. изделий, – с 1964 г. входит в состав Тверского областного производственного объединения «Художественные промыслы»). Изделия торжокских золотошвей в ХХ в. с успехом и многократно экспонировались на выставках за рубежом (Брюссель, Лейпциг, Вена, Милан, Париж, Монреаль, Кабул, Осака и др.). В наши дни пора напомнить соотечественникам о необходимости по достоинству ценить изделия торжокских золотошвей и целесообразности их приобретения для использования в жизни. Люди с хорошим вкусом, и в первую очередь знающие себе цену женщины и девушки, должны непременно иметь у себя изделия с торжокским золотным шитьем, а настоящие мужчины должны спешить дарить изделия торжокских золотошвей своим подругам. В Торжке эти изделия модно купить в магазинах, сувенирных лавках, на золотошвейной фабрике и по гуманным ценам, есть они и в других городах Тверской земли, есть и в Москве, Санкт-Петербурге, других российских городах – но уже по гораздо более высоким ценам.

В 18 км к западу от Торжка находится село Никольское, где в конце ХVIII – начале ХIХ в. в Никольской волости Новоторжского уезда была создана удивительная усадьба Никольское-Черенчицы силами ее владельца – русского гения и жертвы русской действительности Н.А. Львова. Пока он в большой мере известен как архитектор, создавший совершенные архитектурные комплексы и отдельные строения на Тверской земле, а также в Москве и Подмосковье, Санкт-Петербурге и его окрестностях, на Украине, Белоруссии, в других местах бывшей Российской империи. Особенно интенсивно протекала деятельность Н.А. Львова как зодчего в Новоторжском уезде, который украсили многие из его лучших творений: В Торжке – Борисоглебский собор и надвратная церковь Борисоглебского монастыря, а также общественный колодец-ротонда, замечательные усадебные комплексы Раек-Знаменское, Митино-Василево, Никольское-Черенчицы, в селе Арпачево – церковь Казанской Богаматери с уникальной «падающей» башней-колокольней, построки в усадьбах Грузины, Прямухино и др.

Посещая Никольское-Черенчицы, невольно думаешь о трудной судьбе талантливых русских людей в России, отсутствии должного почитания их памяти потомками. Жизнь Н.А. Львова – это радость и счастье, но и сильные мучения творческой личности в России, человека, благородного по происхождению, опередившего свое время, очень красивого, трудолюбивого, образованного, культурного, фантастически талантливого, которому завидовало огромное число окружающих, которого слишком часто недолюбливало или откровенно травило местное начальство и чиновничество (ибо на его фоне они выглядели недоучками, но грамотными и опытными взяточниками, искусными льстецами перед высшим начальством). Все годы пребывания на казенной службе, отлично выполняя государственные и частные заказы, Н.А. Львов ощущал постоянный дискомфорт. Во-первых, было немало завистников и клеветников; во-вторых, он всегда мучался от произвола и гнета столичных и провинциальных чиновников; в-третьих, вынужден был терпеть флюгерные отношения к нему ряда влиятельных лиц в стране, в зависимости от его позиций при дворе; в-четвертых, он страдал от необходимости компромиссов в отношениях с людьми очень высокого государственного статуса, от которых он зависел; в-пятых, приходилось временами выполнять щекотливые поручения с сомнительными пожеланиями их заказчиков и кое-что другое. В нем беспрестанно и мучительно боролись два человека: примерный семьянин и жертвенный в своих творческих исканиях одинокий одержимый исследователь-новатор, который отдавал творчеству всего себя, не оставляя сил ни для чего другого. Вероятно, творчество и было для него превыше всего, вот почему он и шел на компромиссы с судьбой. Свои таланты он оценивал как Божий дар, как призвание к достойному служению Отечеству, как долг и священную обязанность перед Родиной – Россией; при этом он осознавал, что его профессиональная деятельность, занимающая много его времени, сил, здоровья отчасти умаляют его внимание к делам его семьи. Во всех своих мыслях и поступках Львов был патриотом своей Родины. Он был глубоко убежден, что только сами россияне своим умом, знаниями, разумным и критическим учетом зарубежного опыта могут улучшить свою жизнь, обеспечить процветание России. Он абсолютно не допускал безумного копирования и без корректив переноса в русскую практику зарубежных приемов. Об этом он писал в своих работах. Полезно вспомнить его слова в наше время, когда мы слишком часто бездумно, а то и просто вредно для страны, соотечественников, спешим внедрить в нашу жизнь, работу, быт, иностранные нормы, стереотипы, приемы и предложения, сполна не проверенные практикой для условий российской действительности. Львов писал в 1803 г. об использовании зарубежного опыта так: «Может быть, и оттуда заимствовать будет что-нибуть возможно, не отступая, однако, от сего единственного и твердо во мне вскормленного закона, что для русского человека русские только годятся правила и совсем он не сотворен существом подражательным – везде исполин и везде подлинник». Эти слова были исходным профессиональным принципом и правилом для Львова, но они незаслуженно забыты нами.

Николай Александрович Львов (1753–1803) родился под Торжком, в селе Черенчицы в семье прапорщика А.П. Львова, принадлежал к очень древнему, но обедневшему дворянскому роду, был исключительно интересным человеком, подлинным гением. Н.А. Львов остается в русской и мировой истории как яркая и неординарная личность. По богатству талантов, широте интересов и масштабности открытий он сравним только с Леонардо да Винчи и М.В. Ломоносовым. До сих пор Львова знают, главным образом, как талантливого архитектора, яркого представителя классицизма. Львову за его творческую жизнь удалось осуществить 87 основных архитектурных строений, причем 30 из них – крупные. В среднем за 23 года профессиональной деятельности как архитектора каждый год он создавал 3–4 значимые архитектурные постройки. Раньше абсолютно все подобные строения имели индивидуальный облик, можно догадаться, какой ценой интеллектуального напряжения в поле архитектурной фантазии дались ему эти проекты и их реализация. Львов создал проекты зданий и сооружений разного функционального использования: жилые здания (дома, дворцы, дачи, казармы), усадебные хозяйственные строения, постройки общественного пользования (водные лечебницы, храмы и др.), производственные объекты и помещения (завод по производству толя, узел системы водоснабжения, почтовые станции, административные здания), парковые затеи (садовые домики, беседки, мосты, каскады, гроты). Выдающееся значение имеют работы Львова как одного из основателей отечественной ландшафтной архитектуры, одного из основоположников пейзажного стиля в русском садово-парковом искусстве (сохраняется понятие «львовский сад»).

Создавая свои архитектурные проекты, Львов учитывал проверенные временем архитектурно-художественные и планировочные решения, но использовал их с учетом местных конкретных условий. При этом он нередко включал в свои проекты новаторские разработки. Например, он предложил возводить жилые, общественные здания, хозяйственные постройки по разработанному им способу землебитных строений, сооружаемых из специальных блоков или кирпичей, сделанных из утрамбованной (битой) земли, уплотненной известковым раствором. Львов разрабатывал и внедрял в практику строительства России огнестойкие материалы, в том числе землебитные блоки и кирпичи, неотесанные валуны, – из которых возводил мосты, хозяйственные, жилые постройки или их части.

Созданные им объемно-пространственные проекты обычно включали неординарные инженерно-технические решения: например, отопительно-вентиляционные системы с ароматизаторами, паровая кухня в жилых и общественных зданиях, хитроумные системы гидроустройства и гидроусовершенствования строительных площадок и др.

Отличительной чертой его архитектурно-художественного почерка было возведение ротонд и разноцелевых пирамид, причем нередко с использованием при их строительстве природного камня – валуна. Он разработал, как минимум, две принципиально новые архитектурно-строительные конструкции: двойной купол, дающий высокий эффект освещения помещения в климатических условиях России, и пирамиду-погреб с отличительным микроклиматом. Львов предложил оригинальный вариант хорошего освещения здания. Помня о теснейшей связи архитектуры и природы и необходимости учета сурового русского климата, он преобразовал традиционно открытый в небо итальянский купол в закрытый двойной (так называемый «львовский») купол, в котором отверстие первого (нижнего) купола накрыто вторым сводом с нарисованным на нем небом и облаками. Получалось, что при двойном куполе, круглый проем в вершине нижнего купола открывался в верхнее подкупольное пространство, где были несколько невидимых изнутри круглых окон верхнего купола. Складывалось впечатление, что в любую погоду и время года свет льется в храм из открытого неба. Львов первым в России реализовал идею двойного купола при возведении зданий (в 1780 г. при проектировании собора св. Иосифа в Могилеве эта идея была воплощена им впервые, позже на Тверской земле он также широко использовал этот прием.

Даже человек, мало сведущий в архитектурно-художественном творчестве, может отгадать профессиональный почерк Львова, который создавая свои творения, часто использовал форму ротонды, пирамиды, широко применял природный необработанный (а раньше говорили «дикий») камень, в том числе большие и огромные валуны. Ротонда (от итальянского rotonda – круглая) – это круглая в плане постройка, храм, павильон, мавзолей-усыпальница, обычно увенчана куполом. Ротонда в символическом смысле – это олицетворение вечной жизни, ее утверждение, ведь в ее основе – «вечная» форма круга. Купола над многими постройками Львова – необычные, их так и называют «львовский купол», подразумевая под этим сложную двойную конструкцию купола, позволяющую в любое время года при любой погоде в помещении создавать ощущение обилия света и чистого воздуха. Львовский купол представляет большие возможности для ровного освещения помещения. Нижний купол, видный изнутри здания, имеет большое круглое отверстие. Над этим отверстием возведен второй купол с боковыми окнами. Из окон, скрываемых за обрезом нижнего купола, падает свет, купол кажется необычайно легким. Из невидимых изнутри окон второго купола свет фокусируется над отверстием нижнего купола, а потом мощным потоком льется в помещение.

Львов широко использовал в своем творчестве форму пирамиды, особенно часто он это делал, создавая свои знаменитые, отделанные «диким» камнем погреба-пирамиды (но есть у него в форме пирамиды и церковная колокольня – в Петербурге у Троицкой церкви на современном Проспекте Обуховской обороны, этот церковный комплекс в народе называют «Кулич и Пасха»). «Диким» камнем он укреплял и украшал разные сооружения: погреба-ледняки, мосты, кузницы и др. Львов знал об особых энергетических формах пирамиды. В его пирамидах-погребах создан невидимый своего рода вертикальный канал с вентиляционными отверстиями. В его погребах-пирамидах 3 яруса (нижний – ледник, средний – холодильная камера, верхний в форме пирамиды – хитрое вентиляционное устройство). Погреб-пирамида, отделанный природным камнем, стал своего рода эмблемой творчества Львова.

Н.А. Львов. Художник Д.Г. Левицкий. 1770-е гг.

Львов был счастлив как талантливый человек и востребованный специалист, но именно из-за этого у него было немало врагов и завистников. Его давние дворянские корни, благородная порода, внешняя редкая красота, способность быть душой общества, его обширные знания, высокая культура не давали покоя бездарным выскочкам. Исключительно многое в России Львов сделал лично впервые или одним из первых. Отдавая все свои таланты и способности служению Отечеству, он не щадил себя, вот почему прожил всего 50 лет. Он умер в Москве в 1806 г. и был похоронен под Торжком в его усадьбе Никольское-Черенчицы, в родовой усыпальнице (сохранившейся до наших дней).

Н.А. Львов был одним из самых лучших русских архитекторов (причем теоретиком и практиком), строителем-новатором, создателем новых строительных материалов (землебитные блоки, толь), художником, графиком-новатором; садовником, ботаником, мастером садово-паркового и ландшафтного искусства; разносторонним изобретателем и инженером-конструктором машин, а также гидротехником, механиком, новатором-создателем отопительно-вентиляционных устройств; геологом (по сути, основателем каменноугольной и торфяной промышленности), химиком-исследователем, географом-экологом (как мы говорим теперь); поэтом, прозаиком, драматургом, переводчиком, редактором, причем везде и всегда он отстаивал и доказывал большие возможности и достоинства русского языка; автором ряда научных книг и художником-иллюстратором изданий; историком, археологом, этнографом, искусствоведом; композитором, музыкантом, теоретиком музыки и первым профессиональным собирателем народных песен, автором-сценаристом ответственных празднеств; дипломатом; талантливым педагогом; мудрым руководителем, плодовитым управляющим и организатором; решительным и одновременно терпеливым возлюбленным (тайно при романтических обстоятельствах заключившим брак и четыре года после тайного венчания добивавшимся и добившимся его огласки, признания), счастливым отцом пяти детей. И это еще далеко не все отличительные таланты и достоинства этого человека. Все, что он делал, было неординарным, выделялось на общем фоне, в большой мере было новаторским, а то и дерзким по смелости предложений.

Н.А. Львов внес выдающийся вклад в архитектуру и градостроительство, стал одним из основателей пейзажного стиля в садово-парковом искусстве, первым крупным ландшафтным архитектором в стране (сохраняется понятие «львовский сад»). Он прославлял достоинства классической архитектуры, доказал своим творчеством большие возможности форм ротонды, создал парковые пирамидальные беседки-погреба, «львовский купол» зданий и многое другое. Он изобрел новые тогда строительные материалы: толь, землебитные блоки, кирпичи.

Н.А. Львов стал первым в мире и России создателем бумагоделательной машины с паровым приводом. Он стал автором отопительной пиростатики в России, создал теорию вентиляционно-отопительных систем.

Н.А. Львов был первым или одним из первых в России переводчиком сонетов Петрарки. Нашел и издал две старинные русские летописи; одну из них называют «Львовская». Он первым в России собрал 200 народных песен, написал трактат о народной песне. Стал автором первой в России тематической литературной программы для симфонической музыки. Он стал инициатором создания первой в России хоровой оперы. Львов первым в музыкальной науке, первым в русской музыкальной литературе указал на многоголосие русского народного хорового пения. Львов одним из первых стал писать оперные либретто на русском языке. Он был высокого класса мастером организации, проведения праздничных торжеств.

Н.А. Львов является основателем отечественной топливной, прежде всего угольной, промышленности. Он проявил себя и как геолог, географ-эколог, архитектор. Львов обследовал минеральные воды на Кавказе, где также вел и археологические работы. Ему удалось впервые в России найти месторождение углей на Валдайской возвышенности, доказать высокую калорийность отечественных каменного и бурого угля. Он первым в России нашел способ получения из каменного угля кокса, а также первым нашел способ получения из отечественного каменного угля серы. Львов внес заметный вклад в развитие отечественной химической промышленности и корабельного дела.

Н.А. Львов был прекрасным художником, первым в России стал работать в технике лависа. Он начал работать над первой в России художественной энциклопедией.

Н.А. Львов был прекрасным педагогом и учеником. Он создал Школу землебитного строительства и успешно руководил ею. Перевел и написал лично ряд обстоятельных научных трудов. Был столь даровит и талантлив, что вкратце передать все то, что он сделал и создал, – просто невозможно.

При жизни Н.А. Львов был признан современниками, его высоко ценили правители России. За недолгое время он прошел путь от чиновника VIII класса до действительного тайного советника (штатский генеральский чин). Стал действительным членом Российской академии, Почетным членом Академии художеств, членом Вольного экономического общества, Главным директором угольных приисков, Главным начальником земляного битого строения в Экспедиции государственного хозяйства, директором Школы землябитного строительства. Но за творческие победы он заплатил краткостью своей земной жизни (всего 50 лет) – сказались постоянное нервное напряжение, обиды от клеветников, депрессии, обострившиеся с годами болезни, поиск доходов для содержания семьи из семи человек.

Почему-то с годами немало из того, что Н.А. Львов изобрел и сделал, было забыто или приписано другим. Многое из архитектурных творений Н.А. Львова было приписано И.Е. Старову, А. Менеласу, М.Ф. Казакову, Дж. Кваренги, В.П. Стасову, И.Г. Моору и некоторым другим архитекторам. Намеренно или по незнанию происходили «открытия» уже предложенных им инноваций. Идеи Львова в области отопительно-вентиляционных устройств восприняли Мейснер, Н. Амосов и другие. Воздушное отопление вошло в историю под названием «Амосовская система отопления» (в честь Н. Амосова). А землебитное строительство стало вновь внедряться в южных губерниях России во второй половине ХIХ в. уже Изнаром, а еще шире – с 1990-х гг. Все рукописное наследие Львова никогда не издавалось, вышли только несколько его научных и переводимых книг, отдельные статьи, поэмы и «Сборник песен с их голосами». До сих пор о русском гении Н.А. Львове нет объемной актуальной и объективной книги (а нужны не одна книга, а ряд книг о нем – разносторонне талантливом русском человеке – новаторе), полнометражного фильма о его жизни (что скорее всего под силу сделать только Н.С. Михалкову, его дальнему потомку), нет о нем многих статей в книгах, журналах, газетах и передач по радио и телевидению.

Жизнь славного сына русского народа Н.А. Львова заставляет выделять его родное селение Черенчицы (позже Никольское-Черенчицы), изучать его историю, заботиться о достойном будущем села Никольское. В первой трети ХVIII в. селение Черенчицы (и соседнее Арпачево) принадлежало капитану гвардии П.С. Львову, который умер в 1736 г. после ранения, полученного в персидском походе. Со временем владельцем Черенчиц стал его внук – Н.А. Львов, при котором долгое время это имение было небольшим и малодоходным. Когда Н.А. Львов обзавелся семьей, то для удобства жизни любимой жены и пятерых детей (первенец родился в 1784 г.) он занялся созданием собственной удобной, красивой и экономически выгодной усадьбы. Отношения Львова и его возлюбленной, а потом невесты и жены Марии Александрович (урожденная Дьякова, 1755–1805 гг. – тема отдельного увлекательного рассказа). Переустройством Черенчиц Львов занялся с 1780 г.; со временем его имение стало называться Никольское-Черенчицы.

Н.А. Львов обустроил свою усадьбу Никольское-Черенчицы целиком по своему вкусу. За два последних десятилетия XVIII в. ничем не примечательный участок львовского владения превратился в живописный усадебный ансамбль. Львов осушил болота и при помощи подземных деревянных водоводов и дренажа устроил пять прудов. Под строительство он использовал так называемые «неудобные» для сельского хозяйства земли: пересеченные оврагами, низменные и др. Построил усадьбу, включавшую большое количество сооружений различного назначения, а также сады и парк. Львов всегда уделял большое внимание хозяйственным постройкам. Хитроумное устройство имели пирамидальной формы, построенный из кирпича и известняка погреб, скотный глинобитный двор, рига, зернохранилище, ветряная мельница, другие хозяйственные постройки. При въезде в усадьбу, у подножия холма с источником был небольшой пруд. Львов построил здесь храм-ротонду, родовую усыпальницу.

В усадьбе был английский сад, за ним – два больших озера. Они сообщались каскадом с двухметровым перепадом воды. На островах было много зелени, стояли павильон, грот из «дикого» камня и купальня, а на ближнем берегу – «греческий» храмик с колонным портиком. В центре был усадебный 3-х этажный дом с бельведером и с колонным портиком ионического ордера. Первоначально он был «кубовидным». В 1790-х годах к нему пристроили два симметричных флигеля, расширивших жилую часть дома. (Но есть версия, что успели построить только левый флигель, а справа только заложили фундамент.) Сейчас остались лишь часть центрального ядра дома и западный флигель.

В усадебном доме была водоподъемная машина, которая подавала воду на 2-й этаж. Дом отапливался по особой воздушной системе, сконструированной Львовым. Он ее описал в своей книге про пиростатику воздушных печей, в 1793 г. – она была опубликована под названием «Русская пиростатика» (1795 и 1799 гг.). Он первым в России предложил оригинальную систему отопления зданий. Камины в доме были своего рода кондиционерами: через отдушины в наружной стене дома поступал свежий воздух, проходящий через змеевик камина, он нагревался, затем по каналу поступал в специальные вазы, которые стояли рядом с камином, наполненные розовой водой или другими ароматизаторами. Потом через решетки ваз теплый, свежий, приятного запаха воздух поступал в комнаты. Также для удобства быта Львов изобрел «паровую кухню», в которой пар варил еду, мыл посуду, вращал вертела. По сути, все помещения в доме были неординарными, с большим вкусом были оформлены комнаты и парадная зала. Даже обои были необыкновенными. Жена Львова была большой выдумщицей и мастерицей в домашних делах, она создавала особые обои, расшитые разноцветной шерстью по соломе.

К концу ХVIII в. имение Черенчицы превратилось не только в великолепный архитектурно-художественный, парковый, хозяйственный комплекс, но и стало одним из значительных культурных центров России того времени. Здесь переодически собирались лучшие поэты и писатели – Г.Р. Державин, В.В. Капнист, И.И. Хемницер и другие, известные художники – Д.Г. Левицкий, В.Л. Боровиковский, а также М.М. Иванов, М.М. Воробьев, другие представители передовой интеллигенции – члены-участники «львовского кружка». Здесь (кроме работ в профессиональном архитектурно-строительном поле) Львов занимался переводами, стихотворчеством, музыкой, собирал народные (в основном русские и цыганские) песни, вершил немало других интересных и полезных начинаний. В имении в 1790-е гг. был свой оркестр из 48 крепостных музыкантов, ведь Львов был большим любителем музыки, ее теоретиком и композитором, профессионально играл на фортепьяно. Львов первым в России собрал 200 народных песен и составил (в соавторстве с композитором Е.И. Фоминым (1761–1800) и придворным капельмейстером, композитором, учителем музыки, чехом из Силезии Иоанном Готфридом Прачем (умер в 1818 г.) нотное собрание русских песен, написал трактат о народной песне. Львов стал автором первой в России тематической литературной программы для симфонической музыки. Написал несколько комических опер, участвовал в их постановке. Одним из первых в России создал художественную зарисовку жизни русских крестьян, в частности крестьян-ямщиков в комической опере. Львов стал инициатором первой в России хоровой оперы. Он первым в музыкальной науке, первым в русской музыкальной литературе указал на многоголосия русского народного хорового пения. Особо он подчеркивал необходимость музыкального воспитания детей. Он в Никольском-Черенчицах устраивал домашние спектакли с музыкой, ставил детские музыкальные постановки.

В Никольском-Черенчицах Львов проверял и утверждал на практике изобретенный им прием землебитного строительства, недорогого, надежного, долговечного (все это доказал последующий более чем двухвековой, но малоизвестный опыт его ведения, сохранности землебитных построек, возведенных из утрамбованной земли, укрепленной известковым раствором). Львов подобрал такой состав грунтомассы, что она по прочности до наших дней соперничает с железобетоном. Объемный состав этой грунтомассы таков: гравий крупный от 3 до 7 мм – 4 %, песок 58 %, пыль или мелкая земля – 20 %, глина – 18 %. После Львова об успешной практике землебитного строительства в России почти забыли, вспомнили о нем только в начале ХХI в. (см. В.Е. Зубкин, В.М. Коновалов, Н.Е. Королев. Зонное нагнетание сыпучих тел, или как строить из обычной земли весьма дешевые, прочные, теплые и огнестойкие дома посредством «Русских качелей». Практическое пособие. М.: Русаки, 2002 г.). Львов понимал выгоды землебитного строительства, сам использовал его и учил других.

В 1797 г. именно Н.А. Львов добился у императора Павла I создания профессиональной школы строителей под его руководством. Вышел именной Указ об учреждении за государственный счет Школы землебитного строительства в Никольском-Черенчицах – владении Н.А. Львова. Н.А. Львов внимательно следил за успехами своих учеников, число которых резко выросло с созданием в Никольском-Черенчицах «Школы землебитного строительства» (а затем ее расширением в 1799 г. – созданием фактически филиала под Москвой на землях когда-то принадлежавших Симонову монастырю, в Тюфелях – на «Тюфелевой даче»). Губернаторы направляли к нему молодых крестьян из селений казенного ведомства, также посылали учеников к нему помещики, кто хотел иметь профессиональных строителей (все выпускники получали особый аттестат и звание мастера). Всего за годы работы Школа (1796–1802) подготовила 815 специалистов (мастеров и подмастерьев) из 48 губерний России. Львов учил своих учеников не только возводить землебитные строения, но и строить дороги, мосты, подземные водопроводы для осушения местности, класть печи и многому другому. В среднем каждый год в Школе учились 160–170 человек, в основном крепостных людей, присланных из разных частей страны. Так что Н.А. Львов не только первым в России предложил прием землебитного строительства, но и первым создал Школу и подготовил первых в стране специалистов по землебитному строительству.

Н.А. Львов стал одним из основоположников пейзажного стиля в русском садово-парковом искусстве во второй половине ХVIII в. По сути, он главный основоположник русского ландшафтного садово-паркового искусства. Мы уже говорили, что сохраняется понятие «львовский сад». Одним из важных принципов творческого кредо Львова было непременное – как в природе – сочетание красоты и полезности. Н.А. Львов создал, участвовал, способствовал созданию и улучшению большого числа садов и приусадебных парков. В его имении Никольское-Черенчицы были оранжерея, опытный сад, в парке росли экзотические растения (ливанский кедр, лавр, американский клен и другие, по лужайкам разгуливали павлины, все это удалось устроить, потому что Львов был высокограмотным ботаником, интересовался зоологией).

Потомки Н.А. Львова в царский период трепетно сохраняли память о нем, заботились об их усадьбе Никольское-Черенчицы. В советский период многое изменилось. Усадьбу национализировали, а затем сделали – скорее всего не умышленно, а из-за малой грамотности – чрезвычайно многое, чтобы ликвидировать ее своебразие, хорошо помнили, что Н.А. Львов – дворянин, убежденный и активный сторонник самодержавия, стойкий православный человек, гордая личность, не позволявшая себя унижать властьпредержащим и их холуям, знавший подлую суть большинства современного ему чиновничества и многих близких к первому лицу в государстве людей, вначале увлекавшийся идеями масонства человек, но понявший его разрушающую сущность и отвергший его. Такими же были и его близкие. Родной племянник Н.А. Львова – А.Ф. Львов (1798–1870) написал музыку к гимну царской России («Боже, Царя храни», 1837 г.), а девизом на фамильном гербе Львовых были слова «Боже, Царя храни». Дворяне Львовы не мыслили развитие России без царя. Все дети Н.А. Львова, в отличие от него, гениями не были, но вели добропорядочную жизнь, поэтому прожили относительно долго (Леонид – 81 год, Николай – 63 года, Елизавета – 76 лет, Вера – 80 лет, Прасковья – несколько меньше, и это в то время, когда средняя продолжительность жизни в России была 30 лет, а у дворян – чуть-чуть больше).

До наших дней от некогда поразительно красивой и экономически выгодной усадьбы почти ничего не сохранилось. В советский период не только должным образом не реставрировали исторические строения, а даже добросовестно не следили за их сохранением, а то и просто сносили ради ведения ординарного, абсолютно не интересного в архитектурно-художественном плане рядового строительства. Ряд новых зданий, построенных в старинном парке, существенно нарушил облик усадьбы. На территории бывшей усадьбы появились клуб и сырный завод, от главного дома (ранее поражавшего всех своим размахом, великолепием, комфортом) почти ничего не осталось, уникальную гидротехническую систему разрушили, парк частично вырубили, и он постепенно зарос, уникальный погреб-пирамида стал почти руинами, осквернили храм-усыпальницу Львовых. Пока еще в Никольском от бывшей усадьбы Никольское-Черенчицы сохранились каменная кузница (1783), погреб-пирамида (1789), почти руины главного дома, остатки усадебного парка, оригинальной конструкции храм-мавзолей (где похоронены Н.А. Львов и его супруга, но их захоронение осквернено, бронзовая доска с него пропала). Храм-мавзолей в Никольском (1784–1806), построенный, естественно по проекту Н.А. Львова, как фамильная усыпальница возведен из кирпича и белого камня на цоколе из валунного (раньше говорили «дикого») камня. Его объемная композиция включает массивный цокольный этаж (ярус – собственно усыпальницы), над ним возвышается Никольская церковь – ротонда, окруженная 16-ю колоннами римско-дорического ордера и увенчанная куполом и главкой. Храм-мавзолей является главной доминантой на территории бывшей усадьбы Никольское-Черенчицы.

В храме-мавзолее в бывшей усадьбе Никольское-Черенчицы автором росписей по проекту Н.А. Львова был его верный друг – В.Л. Боровиковский. Здесь в родовом имении Львовых Никольское-Черенчицы он написал портреты Н.А. Львова, его родственников, слуг, крестьян. Кроме того, он написал портреты некоторых тверских помещиков и тверского губернатора А.В. Поликарпова (1796), персидского принца Муртазы Кули-хана (1796 г., эскиз), другие произведения. А в Торжке, по инициативе Львова, он написал 37 икон для собора Борисоглебского Новоторжского монастыря, возведенного по проекту Н.А. Львова. В Твери для церкви Великомученицы Екатерины при Путевом дворце он написал ряд икон. Боровиковский любил Тверскую землю и приветствовал жизнь и творчество на этой земле его ученика А.Г. Венецианова.

Знаменитый портретист ХVIII – начала ХIХ в. Василий Лукич Боровиковский (1757–1825) родился в Миргороде, был родом из небогатой семьи украинских казаков. Его отца звали Лука Боровик, или Лукьян Боровиковский. Оба его брата были живописцы, расписывали малороссийские (украинские) храмы. Когда императрица Екатерина II совершала путешествие на юг России, она обратила внимание на картины В.Л. Боровиковского, которому было предложено переселиться в Петербург, где ему помог освоиться архитектор Н.А. Львов. Позже Львова и Боровиковского связывали прочные деловые и дружеские отношения. Боровиковский делал росписи в разных постройках Львова, рисовал членов его семьи и дворовых. Боровиковский всего себя отдал работе и ученикам. Он был неженатым человеком, воспитывал племянника, у него на квартире жили пять учеников (среди них был и А.Г. Венецианов). Боровиковский с 38 лет был академиком живописи, советником Петербургской Академии художеств (с 1802 г.). Портретом, выполненным Боровиковским, присущи черты сентиментализма, сочетания декоративной тонкости и изящества ритмов с верной передачей характера. Боровиковский был не только великолепным портретистом, он с успехом занимался и религиозной живописью. Вот почему Львов привлек его к выполнению росписей в Борисоглебском монастыре и в Никольском храме-мавзолее в его усадьбе.

В 2 км от Никольского и в 27 км к западу от Торжка в Торжковском районе находится селе Арпачево, которое было родовым гнездом семейства Львовых. В 1736 г. при разделе наследства П.С. Львова (деда Н.А. Львова) село Арпачево досталось двум его сыновьям Петру и Николаю (родным дядьям Н.А. Львова), а соседняя деревня – Черенчицы стала собственностью другого его сына – Александра (отца Н.А. Львова). Все три брата особенно любили их родовое владение Арпачево, в нем они со временем были и похоронены. Именно в селе Арпачево в 1753 г. родился Н.А. Львов. В 1783 г. 30-летний Н.А. Львов по просьбе его родного дяди – П.П. Львова, который был тогда новоторжским уездным предводителем дворянства, спроектировал для Арпачева каменной храм во имя Казанской Божией Матери с отдельно стоящей колокольней. Новая Казанская церковь заменила старую, обветшавшую и деревянную. Иконостас в новой Казанской церкви расписал друг Н.А. Львова – знаменитый художник В.Л. Боровиковский. Казанскую церковь в Арпачево освятили в 1791 г., ее строили почти 8 лет. Следующими владельцами Арпачева был Ф.П. Львов (1766–1836), двоюродный брат Н.А. Львова, поэт, музыкант, директор придворной Певческой капеллы, первый биограф Н.А. Львова и автор воспоминаний о нем и книги «О пении в России» (Санкт-Петербург, 1834 г.), действительный тайный советник. Став вдовцом, он вступил во второй брак с дочерью тогда уже умершего Н.А. Львова – Елизаветой (1788–1864). 22-летняя Елизавета вышла за него замуж против воли опекуна детей Н.А. Львова – поэта Г.Р. Державина, которому не нравилось, что ее избранник на 22 года ее старше, имеет от первого брака 10 детей. К тому же с ее замужеством он терял Елизавету как его секретаря, помощницу в переводах, мастерицу петь (особенно ей удавались русские песни) и играть на фортепьяно. Но Елизавета поступила по зову сердца, ведь Ф.П. Львов, ее дядя, во многом напоминал ее любимого отца. Ф.П. Львов, так же, как и Н.А. Львов, писал стихи, увлекался музыкой, пением, любил уют, ценил родственные традиции. Так, дочь Н.А. Львова, стала женой Ф.П. Львова и хозяйкой Арпачева. Любопытной личностью был сын Ф.П. Львова – Алексей Федорович Львов (1798–1870), который со временем стал выдающимся скрипачом, талантливым композитором, дирижером, интерпретатором русских народных песен, был (с 1837 г., как и его отец) директором придворной Певческой капеллы, сочинил (1833) музыку царского гимна «Боже, Царя храни», основал (1850) в Петербурге Концертное общество. А.Ф. Львов был племянником Н.А. Львова.

Сейчас трудно представить, какой была родовая усадьба Львовых Арпачево. Господский дом сгорел в 1917 г., усадебный парк уже давно вырублен. Но сохранились, правда, пока в жалком состоянии, построенные по проекту Н.А. Львова церковь Казанской Божией Матери и уникальная колокольня-каланча. Казанская церковь снова действует, ее потихоньку восстанавливают силами небогатой местной общины. Исключительный интерес вызывает у думающих людей, и в первую очередь специалистов в архитектуре, поразительная колокольня-каланча. Во-первых, она по задумке автора визуально воспринимается как падающая башня. Не надо ехать в Пизу смотреть знаменитую итальянскую «Падающую башню», ухоженную и привлекающую толпы туристов, приносящую своему городу ощутимый доход, у нас есть своя похожая башня-колокольня, но об этом мало кто знает, еще меньше тех, кто озадачен ее сохранением, восстановлением, восхвалением, рекламой. Во-вторых, эта башня, особенно издалека, удивительно напоминает силуэт современного космического коробля. Сохранившиеся в Арпачево Казанская церковь с отдельно стоящей колокольней (1791) не имеют аналогов в русской и мировой церковной архитектуре. В небольшом и ныне бедном селе Арпачево в скромной деревенской избе с 1990-х гг. поселились один из потомков Львовых, в прошлом московский фельдшер, а теперь уже человек в почтенном возрасте, Лев Иванович Львов и его жена Алла Петровна. А.П. Львова и И.А. Бочкарева написали интересную книгу «Род Львовых» (Торжок, Всероссийский историко-этнографический музей, 2004 г.).

Недалеко от усадьбы Никольское-Черенчицы, в Торжковском районе, на разных берегах реки Тверца, почти друг напротив друга находятся расположенные к северу от Торжка, соответственно в 6 км и 7 км от него, две бывшие усадьбы Василево и Митино, созданные по проектам Н.А. Львова в Новоторжской волости Новоторжского уезда. Теперь они известны как деревня Василево и санаторий Митино. Совсем рядом с ними находится деревня Прутня, известная с ХIV в. как погост. Историко-архитектурный комплекс Василево – Митино – Прутня является интересным образцом усадебного строительства ХVIII – начала ХIХ в. Этот комплекс представляет собой гармоничное сочетание природного ландшафта, паркового строительства и архитектуры дворянских усадеб, гидротехнических сооружений, храма с погостом и сельских поселений.

Создание усадеб и формирование этого комплекса в большой мере происходило под влиянием географического положения этих мест. Здесь близко сошлись друг с другом две древние коммуникации: сухопутная дорога из Торжка в Новгород по рекам Тверце (левому притоку р. Волга) и далее по реке Мсте на озеро Ильмень. На р. Тверце, кроме участков глубокого дна и спокойного течения, было много мелководных перекатов и порогов. Одним из самых опасных участков были Прутненские пороги. Рядом с ними сложились приречные поселения, связанные с обслуживанием судоходства. Вначале суда на конной тяге проводились против течения прямо через пороги, а затем построили нехитрый шлюз.

Первые сведения об усадьбе Василево относится к концу ХVII в.; в 1687 г. здесь дворянину Ивану Дмитриевичу Львову, закончившему военную службу, было пожаловано имение на берегах реки Тверцы «в вотчину» за участие в Чигиринских походах. Затем это имение разделилось на две части. В усадьбе Василево в начале – середине ХVIII в. уже был господский деревянный дом, а усадьба Митино только начинала развиваться как самостоятельное владение. Тогда деятельность в усадьбах в основном сводилась к сельскому хозяйству и необходимому для его ведения строительству. В самом конце ХVIII – начале ХIХ в. усадьбы Василево и Митино достигли наивысшего расцвета как хозяйственные центры и привлекательные архитектурно-ландшафтные ансамбли. Такими они стали в значительной мере потому, что к их проектированию и строительству был привлечен Н.А. Львов, восьмиюродный брат василевско-митинских Львовых. Львов проектировал развитие этих усадеб, когда в них уже были построены ранее без его участия господские дома: Василевский в первой половине ХVIII в., митинский – в 80-х гг. ХVIII в. Львов занимался проектированием этих усадеб в конце 80 – 90-х гг. ХVIII в. Владельцы этих усадеб не хотели перестраивать их главные дома, планировали эстетически усовершенствовать свои владения, могли позволить себе крупные затраты на достижение красоты в их имениях. Львову пришлось создавать генеральные планы усадеб, проектировать парки, парковые сооружения и хозяйственные постройки. Вот почему бросается в глаза диссонанс между скромностью старых господских домов и представительной парковой архитектурой, а также солидностью некоторых построек хозяйственного назначения.

Н.А Львов создал в Василеве целый ряд удивительных сооружений, в том числе каскад прудов, мосты-«капризы» и гроты, парковые беседки и другие сооружения, разбил живописный парк с аллеей из бальзамических тополей, а также липовой и тополиной аллеями со скульптурами и вазами. Система – прудовой каскад состояла из трех прудов, поддерживаемых тремя плотинами. На каждой плотине возвели каменный грот – каскад. Верхний пруд перекрыт большим каменным мостом, многофункционального использования в прошлом. По нему проходила старинная дорога из Торжка, в нем располагались вольеры для водоплавающей птицы и зимние птичники. Каменный мост имеет длину 100 м и состоит из 5 сводчатых проемов. Этот мост успешно выдержал эксплуатацию в течение двух столетий, только в последние десятилетие из-за небрежного отношения к нему он стал ощущать деформации. В Василеве мосты-капризы и гроты выполнены в естественном необработанном («диком») камне – валуне крупных размеров.

После 1917 г. в Василеве открыли санаторий для больных туберкулезом; затем здесь была база полевых практик педагогического института, в 1977 г. открыли Архитектурно-этнографический музей под открытым небом, где экспонируются произведения народного деревянного зодчества, собранные со всей Тверской земли (крестьянские усадьбы, церкви, амбары, водяная и ветреная мельницы, пожарное депо и др.).

От посещения бывшей усадьбы «Василево» в памяти остается не недавно созданный музей деревянного зодчества, а флигель господского дома, остатки прудов и особенно поражающий своими размерами трехарочный мост из огромных валунов, остающийся в памяти как своего рода визитная карточка этой усадьбы и как загадка – Н.А. Львов построил этот мост практически без применения связующего раствора.

В отличие от Василева, расположенного на правом, низменном и относительно ровным берегу р. Тверцы, Митино на левом, высоком берегу реки имело природные особенности, определившие специфику архитектурно-планировочной организации усадьбы. На высоком берегу Тверцы, где он углом выступает вперед в излучине реки, сменяя друг друга были возведены в конце 80-х гг. ХIХ одноэтажный деревянный оштукатуренный господский дом с мезонином в стиле классицизма, а после 40-х гг. ХIХ в. – новый каменный двухэтажный (1844). Территория усадьбы Митино была относительно небольшой и относительно сложной (здесь не было приречных низких обширных террас как в Василево). В Митино Н.А. Львов создал систему из 2-х прудов с одной плотиной и каменным каскадом (от него до наших дней остались лишь груды камней), а также каменную 3-пролетную сводчатую кузнецу с фасадными арками, сложенными из крупных валунов («дикого» камня), ряд хозяйственных построек и погреб-пирамиду – самое интересное и совершенное строение в Митино, ставшее его эмблемой, как и всего творчества Львова. (Это был не первый погреб-пирамида, созданный Львовым, который раньше создал похожий погреб с 3-этажной вертикальной композицией в его собственном имении Никольское-Черенчицы). Львовские погреба-пирамиды построены в 3 яруса: нижний – ледник, куда в зимнее время загружали лед, привозимый с реки; средний – холодильная камера для хранения продуктов и вина; верхний – вентиляционное помещение – устройство, облеченное в форму пирамиды. Существует мнение об особых энергетических свойствах пирамидальных форм. Но у Львова пирамида погреба не была полой, в ней проходил вертикальный канал с вентиляционными отверстиями на 4 стороны. Крупные тяжелые валуны («дикий» камень), из которых сложены наружные арки и покрытие пирамиды по кирпичной кладке – из белокаменных тесаных плит, определяют визуальное своеобразие этой постройки. Погреб-пирамида в Митино – лучшее из подобных сооружений, созданных им. Нужно отметить, что хозяйственные постройки (конный двор, скотный двор и др.) Львов выполнял в классическом стиле, крупном масштабе, хороших пропорциях. После смерти Н.А. Львова в Митино и не по его проекту построили новый каменный усадебный дом (1844). Главными достоинствами усадьбы были прекрасный парк и удивительный по красоте и мощи погреб-пирамида. До наших дней приехавшие в Митино не перестают восхищаться погребом-пирамидой, замечают и сохранившуюся кузницу; бывший господский дом медленно разрушается и большого интереса не вызывает. Теперь приехав в Митино, нужно сильно напрячь фантазию, чтобы представить, какой была усадьба в ее лучшие времена. Здесь был живописный террасный «скальный» сад и каскад прудов на ручье Митинском. Террасный уступ соединял ряд архитектурно-своеобразных построек: пирамида-погреб, кузница, ключевой колодец, складские помещения, производственные здания. Сейчас в Митино рядом с современными постройками с трудом можно найти остатки некогда привлекательной усадьбы, выделяется только погреб-пирамида. Этот погреб-пирамида использовался не только по прямому назначению, но и был приятным местом отдыха, где можно было утолить жажду, переждать летнюю жару. Остатки сада и парка напоминают о былом величии этой усадьбы. Чудный вид на реку Тверцу заставляет лишний раз оценить дивную красоту этих мест, что очень остро ощущал Н.А. Львов, создавая свои архитектурные произведения на родной земле.

Митинские хозяева – дворяне из разветвленного и многочисленного рода Львовых, были образованными и культурные людьми, передовыми для своего времени. Среди них С.Д. Львов – новоторский уездный предводитель дворянства (в 1824–1839), женатый на Т.П. Полторацкой, родной сестре А.П. Керн, которая здесь неоднократно гостила. Дочь С.Д. Львова – Мария Сергеевна в 1831 г. вышла замуж за П.А. Оленина (1794–1868), друга А.С. Пушкина. Молодожены почти до конца 1833 г. жили в Митине, где их, как предпологали, навещал поэт. Есть рисунок А.С. Пушкина «Пейзаж с соснами» – полное изображение митинской природы. В 40 – 50-е гг. ХIХ в. митинские Львовы дружили с семьей Бакуниных, породнились с ними. В 70-е гг. ХIХ в. либеральные хозяева Митина принимали у себя революционеров-народников, здесь хранилась запрещенная литература. С 1871 по 1873 г. в Митино жила близкая по взглядам к народникам русско-украинская писательница Марко Вовчок (1834–1907), отразившая впечатления от митинской жизни в рассказе «Сельская идиллия». М.С. Львов, хозяин Митина в то время, стал директором первой в истории России земской учительской школы в Торжке. В конце ХIХ в. племянник М.С. Львова и следующий хозяин Митина – Д.Д. Романов стал ее последним частным владельцем, при этом он вошел в историю Торжка и России как основатель золотошвейной школы, еще он руководил кустарным отделом при Новоторжской земской управе.

После 1917 г. в Митине размещались совхоз, затем – губернская сельскохозяйственная опытная станция «Митино-Выставка», с 1920 г. – санаторий Митино. Расположенный около села Митино санаторий рассчитан на 660–700 человек отдыхающих с заболеваниями нервной системы. В нем есть водогрязелечебница (отпускаются хвойные и углекислые ванны), лечебно-диагностические кабинеты, лаборатории, развлекательные помещения. В нем наряду со старыми постройками возведены новые (в том числе в 1991 г. еще один санаторный корпус).

Недалеко от Митино, в 6 км к северо-востоку от Торжка, на левом берегу р. Тверцы находится деревня Прутня. Место это чаще вспоминают как погост Прутня, который здесь действительно существовал с ХIV. Поселение здесь, при Прутненских порогах почиталось издавна. Здесь в деревянной часовне, а потом церкви с приделом во имя Николая Чудотворца – покровителя путешествующих, мореплавателей, торговцев-купцов – проезжавшие ставили свечку или служили молебен в благодарность за удачный проход через пороги или просили помощи перед опасным спуском вниз по реке через пороги. Погост – по своей сути – стоянка, остановка приезжих, гостей, торговцев, а в давние времена – прежде всего – купцов, «гостей». Позже, в ХVIII в., когда уже был шлюз и движение по р. Тверце имело регулярный характер, а в Прутне была построена каменная церковь и при ней Никольская часовня, проезжавшие непременно бывали здесь, традиционно молились, ставили свечи. Постепенно сложился ансамбль Прутского погоста (в последней четверти ХVIII в.): каменная церковь с часовней, церковная ограда с 2 воротами, небольшое кладбище в ограде церковного участка. Строителем церкви на погосте Прутня был владелец имений Василево и Митино Д.И. Львов. Каменную церковь Воскресения Христова с теплым приделом Николая Чудотворца освятили в 1777 г.; в то же время построили и каменную часовню Николая Чудотворца на углу церковной ограды. Храм Воскресения Христова построен в стиле строгого барокко, а его интерьеры ХIХ в. выполнены в стиле классицизма. Церковь Воскресения Христова была одновременно приусадебной и приходской, в финансовом плане о ней постоянно заботились владельцы усадьбы Митино. Южнее церкви к ней примыкал склеп с захоронениями членов семьи Львовых (был вход в него из подвала под церковью). На погосте Прутня были похоронены наиболее уважаемые и богатые люди из окресных мест, так что некрополь погоста является ценным историко-культурным памятником. Но одновременно погост Прутня был и административным центром Прутненской волости; здесь были волостная изба Прутнецкой волости, церковно-приходская школа (150 учащихся в 1901 г.). До 1818 г. через Прутню приходил тракт Москва – Новгород – Петербург. Долгое время транспортные обстоятельства – старая Санкт-Перербургская дорога и речной шлюз – способствовали развитию Прутни. В наши дни в Прутне можно увидеть и посетить действующую Воскресенскую церковь (1777), Никольскую часовню (2-я половина ХVIII в.), ограду с воротами (середина ХIХ в.), а около нее – в районе порогов на р. Тверце – остатки каменного шлюза (1709). На Прудненском погосте многие приезжающие идут к могиле А.П. Керн, которая находится на углу склепа Львовых. А.П. Керн была одной из более чем 130 женщин, которыми был увлечен А.С. Пушкин и которая считала, что его стихотворение «Я помню чудное мгновенье» навеяно чувствами к ней и воспоминаниями о ее приятном обществе. В детстве она жила в имении ее деда – в Бернове, гостила у многих своих друзей и родственников в разных тверских усадьбах и домах, в том числе в Митино, Малинниках, Прямухине и других, в городах Тверь и Торжок. Долгое время поголовно все считали, что многие чудные стихотворения Пушкина навеяны мыслями, чувствами, воспоминаниями именно о ней (стихи с литерой «К ***», в том числе «Я помню чудное мгновенье» и др.). В жизни все было гораздо сложнее: не было истинной любви и страсти поэта к этой любвеобильной и порочной даме, жизнь ее была полна неудобств, страданий, скорби, унижений, разочарований при небольших и недолгих успехах ее в свете и обществе в годы ее молодости, но был и очень удачный второй брак, понятный только ей и ее второму очень молодому мужу, обилие счастья в этом браке в условиях их бедственного финансового положения. Жизнь А.П. Керн заставляет лишний раз осознать, что смелые в проявлении эмоций и склонные к сомнительному поведению женщины имеют мало шансов создать счастливую обеспеченную семью.

Анна Петровна Керн (в девичестве Полторация, в первом браке генеральша Керн, во втором – Маркова-Виноградская, 1800–1879) родилась в Орле, где губернатором был ее дед И.Н. Вульф, детские и отроческие годы провела на Украине в городке Лубны Полтавской губернии и в усадьбе Вульфов – Берново Тверской губернии (1803–1812). Ее отец, малороссийский помещик, выдал ее замуж, когда ей не было и 17 лет за 52-летнего дивизионного генерала Ермолая Федоровича Керна, грубого, недалекого, ревнивого, злого человека. Он обращался с женой, как и с офицерами, солдатами, крестьянами, не считал ее равным себе человеком, унижал, оскорблял. Даже решив жениться на ней, он только спросил ее: «Не противен ли я вам?», тогда она под давлением родителей ответила: «Нет». На протяжении всей их семейной жизни она не могла преодолеть отвращение к нему, не умела скрыть этого. В 1817 г. они обвенчались, и в течение 8 лет росла их взаимная неудовлетворенность делами в их семье, где со временем родились две дочери. Анна считала себя достойной лучшей доли, тем более, что в 1817 г. танцевавший с ней на балу в Полтаве император Александр I назвал ее очаровательной и сравнил с общепризнанной красавицей королевой Луизой Прусской. Но ей приходилось ездить с мужем по всей России, где он нес свою службу как типичный строевой военный чин тех лет; они побывали в Полтаве, Киеве, Старом Быхове (под Могилевым), Дерпте, Риге, Липецке, Москве, Петербурге и в других местах. Анна не любила мужа, скучала, томилась, а затем у нее появились свои сердечные привязанности и поклонники (какой-то егерский офицер, полтавский помещик, в прошлом гвардейский офицер А.Г. Родзянко, Алексей Вульф, поэт А.С. Пушкин, его брат – Лев Сергеевич и их отец Сергей Львович Пушкин, поэт Д.В. Веневитинов, композитор М.И. Глинка, будущий профессор и цензор Никитенко, литератор Орест Сомов и др.) Анна Петровна искала счастья и любви. Поклонников было много, были и менялись ее интимные друзья, но серьезных планов на нее ни у кого не было. Романы неизбежно кончались разочарованием. Добившись раздельного проживания с мужем, она жила с дочерьми одна без формального развода, имела свободу, но не получала финансовой помощи ни от супруга, ни от отца. Ее поклонники восхищались ее внешней привлекательностью, смелостью, темпераментом, но не обременяли себя мыслями и делами о материальной помощи ей, ее детям или хотя бы о какой-то заботе о ней. Даже А.С. Пушкин, восхищавшийся ею в Петербурге в 1819 г., имевший с ней роман, начавшийся в псковском имении Тригорское в 1825 г. и тянувшийся какое-то время, в 1827 г. окончательно охладел к ней, хотя в 1828 г. он и она по поручению матери Пушкина встречали и благословляли сестру поэта – Ольгу Сергеевну Пушкину и ее избранника Н.И. Павлищева, когда состоялась их почти тайная свадьба; они выполняли роли посаженных отца и матери новобрачных. А.С. Пушкин в ослеплении недолгой влюбленности в А.П. Керн ошибочно увидел «гений чистой красоты» в образе «вавилонской блудницы» (как он сам в дальнейшем ее называл), насильно выданной замуж за дивизионного генерала, ставшей вскоре полуразведенной женой, легкой и бесспорной добычей донжуанов. Он вскоре разглядел ее истинное лицо, неумение быть хозяйкой своих чувств, увидел неспособность А.П. Керн выполнять главные обязанности женщины – быть верной, достойной, терпеливой женой и матерью, блюсти православные правила. Порочная, хотя и несчастная женщина, объект чувственных утех, она не могла долго приковывать к себе внимание мужчин, допускающих с женщинами подобного рода только кратковременные развлекательные отношения, не ведущие к совместной жизни, свадьбе. А.С. Пушкин уже в 1826 г. в письме к Алексею Вульфу отзывался о А.П. Керн непочтительно, для него она была «вавилонская блудница», а в 1835 г., зная о ее бедственном материальном положении, отказал ей даже в помощи пристроить к изданию ее литературные переводы произведений Жорж Санд, а затем в письме к жене – Наталии Николаевне величал ее – свою бывшую подругу и любовницу не иначе как «дура», смеялся в ее адрес и в письмах к С.А. Соболевскому. Другие поклонники А.П. Керн поступали в подобном духе, только кое-кто иногда и непременно что-то незначительное выделял ей. А.П. Керн пыталась обращением к царю заставить ее официального мужа генерал-лейтенанта Е.Ф. Керна выделить ей содержание. На запрос царя генерал Керн в 1837 г. ответил, что жена его «предалась блудной жизни и, оставив его десяти лет тому назад, увлеклась совершенно страстями своими», писал, что она, «бросила его, разорив долгами», а как-то на время «прибыла не имея даже необходимого платья», а потом вернулась к блудной жизни. А.П. Керн, измучившись от безденежья, неверности поклонников, неблагодарности любовных партнеров действительно несколько раз пыталась вернуться к мужу, восстановить семейные отношения или даже просто жить с мужем в одном доме, но только в роли воспитательницы их детей. Муж, знавший о разнообразных похождениях опозорившей его супруги, не верил, что она действительно хочет и может стать его хорошей женой, а о роли ее только как воспитательницы при детях он и слышать не хотел.

И все-таки любовные приключения А.П. Керн длились до 1842 г., когда овдовев в 1841 г. (ей 41 год), она вторично вышла замуж за своего троюродного брата Александра Васильевича Маркова-Виноградского, который был моложе ее на 16 лет, с юности был в нее влюблен. Она была еще относительно хороша собой и способна на страстные чувства, так что брак был заключен по обоюдной и большой любви. А.П. Керн только в зрелом возрасте поняла ошибки своей жизни и сполна оценила единственную сильную и истинную любовь к ней только одного-разъединственного человека – А.В. Маркова-Виноградского, чувства которого она ценила больше всего на свете, давшего ей ощущение подлинного и единственного возможного для женщины счастья – жить в законном браке с венчанным, верным и любимым мужем, иметь общих детей – продолжателей рода. Их брак оказался счастливым и долгим (без малого 40 лет). Но в их семье не было достатка. А.В. Марков-Виноградский влюбился в 36-летнюю А.П. Керн, когда он был еще воспитанником Петербургского кадетского корпуса. Женитьба 26-летнего Маркова-Виноградского на 42-летней Керн выглядела предосудительной в глазах его начальства, так он лишился ожидавшей его карьеры, материального благополучия, расположения родных. Он получил только мелкую должность в украинском местечке Лубны, всегда имел очень скромные должности с маленьким жалованьем везде, где они жили. Из-за нового замужества А.П. Керн отказалась от звания «превосходительство», потеряла солидную пенсию, назначенную ей за мужа-генерала, лишилась поддержки отца. И тем не менее при их почти постоянной нужде они были очень счастливы, трогательно любили друг друга, растили их сына. А.П. Керн писала об этом: «Может быть, при лучших обстоятельствах мы были бы менее счастливы». Дневник А.В. Маркова-Виноградского трогает и поражает силой и чистотой его чувства к жене. Горячо любимый женой Марков-Виноградский умер в 1879 г., он целых 37 лет был счастливым мужем. Крайняя нужда заставила А.П. Керн продать письма А.С. Пушкина к ней (эти письма, остроумные и игривые, являются настоящими шедеврами эпистолярного искусства, все они со временем оказались в Пушкинском доме в Петербурге). После похорон отца их сын перевез старуху-мать к нему в Москву, но она без мужа жить не хотела и не могла, поэтому умерла через четыре месяца после его кончины. Гроб с телом А.П. Керн повезли в Прямухино в Тверской губернии, где был похоронен ее муж А.В. Марков-Виноградский и где она просила ее похоронить, но не довезли из-за весенней распутицы и предали земле в селе Прутня около имения ее родственников Митино. А.П. Керн оставила любопытные воспоминания об А.С. Пушкине, но в них есть домыслы и переоценка ее роли в жизни поэта.

На погосте Прутня на могильном камне над захоронением А.П. Керн высечена первая строфа стихотворения А.С. Пушкина «Я помню чудное мгновенье …». Это и другие его стихи с литерой «К***», кроме одного 1832 г., посвящены совсем не А.П. Керн, а связаны с именем дивной красавицы, гордой, но несчастной в личной жизни женщины, верно служившей России – императрицы Елизаветы Алексеевны, жены императора Александра I (в девичестве Луиза-Августа-Дурлах, принцесса Баден-Баденская, 1779–1826). Об истории создания этого замечательного стихотворения знал и говорил покойный С.С. Гейченко (родился в 1903 г.), писатель и легендарный директор Государственного музея-заповедника А.С. Пушкина на псковской земле «Михайловское», но он не успел (а точнее ему не позволили) при жизни опубликовать это. Его собеседница и последовательница в изучении жизни и творчества А.С. Пушкина известная писательница Лариса Васильева в своей солидной книге «Жена и муза» (М.: Атлантида ХХI в., 2001 г., и более поздние издания) аргументированно доказала это.

Недалеко от Торжка, в Торжокском районе, в 3 км от автотрассы Москва – Санкт-Петербург находится село Раек-Знаменское, где сейчас восстанавливается одна из самых восхитительных усадеб Тверской земли и всей России. Усадьба Раек в Новоторском уезде Марьинской волости – одно из наиболее совершенных творений Н.А. Львова. Побывав здесь хотя бы один раз, увидев ее даже пока крайне далекой от ее первоначального блеска, забыть ее уже невозможно. На всю жизнь остается в памяти просторный и на первый взгляд круглый двор, украшенный двойной дорической колоннадой, соединяющей господский дом с вытянутыми вдоль двора флигелями и триумфальной аркой въезда. Колоннада располагается и перед фасадами флигелей, образуя перед ними глубокие лоджии. Парадный двор этой усадьбы напоминает римский форум. От въездной арки к дому через двор нужно преодолеть сравнительно далекий путь. Если вспомнить, что когда-то весь двор был занят красивейшими газонами, благоухал розами, то путь к главному дому был истинным удовольствием, прелюдией к знакомству с полным воздуха, света, уюта, да еще и наполненным художественными ценностями главным усадебным домом (одних картин было несколько сотен). До сих пор дух захватывает от чарующей красоты этой усадьбы, даже при мизерных попытках фантазии восстановить ее былую прелесть, но и нынешнее ее своеобразие (хотя и в обветшавшей редакции) никого не оставляет равнодушным.

Вне сомнений усадьба Раек-Знаменское – одна из самых красивейших бывших усадеб России. Один раз увидев ее лично или даже на фотографии, нельзя забыть, перепутать с какой-либо другой усадьбой или не заметить ее прелести. На самом деле не круглый, а овальный парадный двор, окруженный дорической колоннадой, поражает архитектурными формами. Парадный двор и сейчас напоминает огромную дворцовую площадь. Запоминается рисунок балюстрады. Невесомыми кажутся арка въездных ворот со сквозной решеткой, изящные вазы на их аттике. Легок и строен четырехколонный портик дворца с высокой, ведущей к нему каменной лестницей. Колоннада, дворец, флигели – все гармонично, все незабываемо. Усадьба и в наши дни поражает раз и навсегда.

Владелец усадьбы, влиятельный вельможа екатерининского времени, сенатор, генерал-аншеф Ф.И. Глебов-Стрешнев заказал Н.А. Львову создать на возвышенном месте в излучине реки Логовеж дворцово-парковый ансамбль. Он желал иметь здесь дом, выполненный в дворцовом стиле, где можно давать великосветские приемы и принимать императрицу. В 1787 г. начали строительство усадебного дома и заложили парк. По преданию, усадьбу посетила императрица Екатерина II, в столовой имелось почетное место, где она сидела, а позже над ним висел ее портрет.

Замечательна была и внутренняя отделка дворца с прекрасными росписями стен и потолков (выполненные крепостными мастерами Н. Устиновым и Т. Никитиным), с плафонами, лепным декором стен и потолков, с чудесными изразцовыми печами и мраморными каминами, редкостными по изяществу форм и по своеобразию устройства, с восхитительным рисунком паркетов. Теперь все это пока пребывает в жалком состоянии. Мебель, паркет, люстры, посуда, бело-синяя изразцовая печь были выполнены по рисункам и проекту Н.А. Львова крепостными мастерами, в том числе выписанными сюда из Петербурга. В усадебном доме стены украшали изящные лепные украшения, великолепные росписи-гризайли, легкий орнамент и медальоны, два камина; был паркетный пол особый конструкции, который во время танцев слегка покачивался, а сверху в залу из-под купола лились мягкий свет и музыка. В доме был двойной «львовский» купол, в световом фонаре была комната, где во время вечеров и балов размещался оркестр. Из окон зала открывался чудесный вид на центральную аллею парка, ведущую к речке Ловежи, где были устроены пруды с дамбами из валунов. В парке, спроектированным Львовым, были устроены многочисленные затеи: беседки, гроты, павильоны. Этот огромный парк был действительно великолепен с его затейливыми прудами, сложенными из валунов («дикого камня») мостами и арочными мостиками, с пристанями, гротами, купальней, беседками, статуями и павильонами. Теперь деревья, в том числе молодняк и кустарники, практически беспрепятственно растут в парке, старых деревьев осталось очень мало, а от аллей и дорожек остались только следы, когда-то живописные пруды утеряли свои очертания. В парке была прекрасная 10-колонная беседка-погреб (над погребом беседка в форме ротонды под большим куполом, 1795–1796 гг., арх. Н.А. Львов), в 1992 г. она рухнула. Главный дом с 4 флигелями и овальным парадным двором, опоясанным колоннадой (1787), а также церковь Знамения (1770 г., арх. Н.А. Львов) сохранились. В советский период в усадьбе в разное время располагались правление совхоза, дом отдыха текстильщиков, колония малолетних преступников, пансионат тверского завода «Центросвар». В 1990-е годы усадьба была бесхозной. Сейчас усадьба реставрируется, но очень медленно; создан фонд для ее восстановления и реставрации. «Первую скрипку» в восстановлении усадьбы «Раек» играет патриотично настроенный молодой и энергичный предприниматель Владимир Кононов. Он взял усадьбу в длительную аренду, обязуется ее восстановить и обеспечить в приемлемом ему режиме доступ в нее для экскурсантов. Восстановительные работы в усадьбе уже начались, по договоренности с ее пользователем и его представителями осуществляется экскурсионное знакомство с усадебным комплексом, надежно охраняемым ныне, в том числе и собаками (теперь здесь ничего нельзя разрушить или украсть, ведь у усадьбы теперь есть хозяин).

В Торжокском районе в 12 км к югу от Торжка находится село Грузины. Возраст этого селения – более 3 веков, первоначально оно называлось Кузнечково. Сельцо Кузнечково впервые упоминается в писцовой и переписной книге Новоторжского уезда в 1699 г. (возраст селения 307 лет в 2006 г.), тогда его владельцем был М.В. Шишков. Через 47 лет (1746) здесь построили не месте деревянной церкви каменный храм во имя Грузинской иконы Божией Матери, тогда по церкви село стало называться Грузины. С 1788 г. владельцем Грузин стала Агафоклая Александровна Полторацкая, урожденная Шишкова (умерла в 1822 г.); ее внучкой была А.П. Керн, урожденная Полторацкая, в детстве часто гостившая в Грузинах. А.А. Полторацкая была красивой, строгой и в некоторой степени жестокой помещицей – владелицей 4000 крепостных крестьян. Родив и воспитав 22 ребенка, А.А. Полторацкая, не умевшая читать и писать, но от природы умная, деловая, распорядительная женщина, через старост успешно управляла своим большим хозяйством – крепостными крестьянами, заводами, фабриками, винными откупами. Ее муж – Марк Федорович Полторацкий (1729–1795), заносчивый и спесивый человек в молодости, был артистом Итальянской оперы в Санкт-Петербурге, потом стал директором придворной Певческой капеллы при императрицах Елизавете и Екатерине II. Близость к императорскому двору и значительное состояние позволили Полторацким создать в конце ХVIII в. в Грузинской волости Новоторжского уезда в сельской глуши подлинный дворцово-парковый комплекс. Главный усадебный дом был построен по проекту знаменитого зодчего В.В. Растрелли в 60 – 70-е гг. ХVIII в., в 20-е гг. ХIХ в. по проекту другого знаменитого зодчего – В.П. Стасова к нему пристроили 2 флигеля. В то время господский дом был больше похож на особняк знатного вельможи в Петербурге, чем на барский дом в сельской усадьбе. Архитектурно-художественные и ландшафтные достоинства усадьбы Грузины были столь велики, что в ней они могли принимать членов императорской семьи. Грузины посетили императрицы Елизавета Петровна и Екатерина II. В период расцвета в огромной усадьбе Полторацких, кроме громадного 3-этажного дома-дворца с двумя смежными флигелями (в нем было не менее 120 комнат), были многочисленные и добротные хозяйственные постройки – конный с черепичными крышами двор с 250 лошадьми, кирпичный скотный двор с 600 головами только крупного рогатого скота, также помещения для мелкого скота, водяная мельница, обширные риги, оранжереи, теплицы, мастерские и др. Немалые доходы приносил усадебный винокуренный завод, производивший 200 тысяч ведер спирта в год; он шел на продажу (сивуху пили мужики, владельцы усадьбы употребляли более благородные напитки). Усадебный регулярный парк поражал всех своими размерами, прудами с островами, многочисленными мостиками, беседками, статуями, другими бесчисленными затеями. Усадебная церковь во имя Грузинской Божией Матери больше напоминала собор. Крестьянские избы были построены из жженого кирпича с черепичными крышами (сохранившиеся каменные крестьянские дома продолжают служить людям и в наши дни).

В 20-е гг. ХIХ в. хозяином Грузин был Константин Маркович Полторацкий (1782–1858), боевой генерал, участник многих войн, получивший Георгиевский крест за сражение под Аустерлицем, друг легендарного генерала А.П. Ермолова. В 1829 и 1830 гг. в Грузины приезжал А.С. Пушкин.

В наши дни о былом великолепии Грузин остается только вспоминать. Главный дом ХVIII – начала ХIХ в. пребывает в запушенном состоянии, в нем с 1936 г. размещается дом-интернат для психически больных людей, от парка остались живописные остатки. Можно увидеть уникальный памятник архитектуры ХVIII в. – каменные крестьянские, до сих пор жилые дома, а также валунный мост, который зарисовал А.С. Пушкин, церковь во имя Иконы Грузинской Божией Матери (1746). Грузины входят в «Пушкинское кольцо Верхневолжья». В селе Грузины работает льнозавод.

В окрестностях Торжка можно увидеть следы еще одного бывшего «дворянского гнезда» – усадьбы Щербово, созданной в Пречистокаменской волости Новоторжского уезда помещиками Бутеневыми. Затем владельцами этой усадьбы были Повало-Швыйковские (в 30-х гг. ХIХ в. А.П. Бутенева вышла замуж за Н.Т. Повало-Швыйковского), Бакунины, Кропоткины. Сохранившийся почти в руинах к нашим дням каменный усадебный дом был построен отставным гвардии прапорщиком П.И. Бутеневым (1772 – после 1827 г.). Из владельцев усадьбы особенно был известен Тимофей Николаевич Повало-Швыйковский, который был новоторским уездным предводителем дворянства, одним из основных инициаторов создания первой в России земской учительской школы в Торжке. На рубеже ХIХ – ХХ вв. по родственной линии усадьба перешла к Бакуниным, при которых здесь хранилась нелегальная литература. После 1917 г. в 2-этажном каменном доме создали коммунальные квартиры, работал какое-то время и бывший усадебный винокуренный завод. Со временем все усадебные постройки обветшали, использовать их стало без дополнительных финансовых вложений на их ремонт невозможно, все они оказались брошенными, разрушенными или близкими к полному разрушению.

В 35 км от Торжка в Спировском районе расположена деревня Дубровка, в которой в царский период в Марьинской волости Новоторжского уезда была ухоженная и красивая усадьба Дубровка, впервые упомянутая в письменных документах в 1777 г. как владение дворян Свечиных.

Это родовое имение Свечиных представляет интерес с исторических и архитектурно-художественных позиций. В проектировании усадьбы участвовал Н.А. Львов, создавший здесь Спасскую церковь (1813), главный дом (конец ХVIII – начало ХIХ в., регулярный парк с прудами (ХVIII в.). Из владельцев усадьбы самым интересным человеком был Никанор Михайлович Свечин (1772–1849). Он столь прославился своей военной службой, что его портрет находится в знаменитой галерее 1812 г. в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге. Н.М. Свечин родился в Дубровке, здесь же его похоронили. За 77 лет своей жизни 38 лет он прослужил в армии. Начинал службу в 19 лет сержантом Преображенского полка, участвовал в войне 1805–1807 гг. и боевых действиях в Финляндии в 1809 г., участвовал в войне 1812 г., за отличие под Кульмом (1813) был произведен в генерал-майоры и назначен командиром полка. Во время заграничного похода 1813–1814 гг. он вел дневник, который позже был опубликован в журнале «Русский архив». Именно Свечин в 1833 г., пребывая в отставке, рассказал А.С. Пушкину историю Михаила Швандича, которую он учел, когда создавал свои произведения «Капитанская дочка» и «История пугачевского бунта». Усадьба Свечиных была создана на рубеже ХVIII – ХIХ вв. Главный дом был изящным, хотя и массивным, имел совершенные пропорции, обладал красивым насыщенным декором, вызывал всеобщее восхищение, как и живописный парк. После 1917 г. в усадьбе разместили коммуну, потом ее хозяином стал колхоз. За десятилетия безразличного, по сути, отношения к усадебному комплексу к нашему времени от него мало что осталось. Оказавшийся бесхозным каменный 2-этажный с мезонином и бельведером бывший барский дом пустует, разрушается, может и погибнуть; в большой мере вырублен и запущен в прошлом регулярный парк, но в нем еще можно найти следы прудов и пока сохранившийся погреб-ледник, также уцелела Спасская церковь (1813). Но в целом этот усадебный комплекс конца ХVIII – ХIХ в. в большой мере пока пребывает в руинизированном состоянии.

Любопытную историю, ряд неординарных уроженцев, несколько интересных архитектурных памятников имеет город Кувшиново, административный центр Кувшиновского района, расположенный к западу от Торжка на р. Осуге. Город (с 1938 г.) вырос на месте сельца Каменки, известного с первой четверти ХVII в. В переписной книге Ржевского уезда за 1646 г. было записано, что в сельце был дом помещика и 5 дворов. В 1799 г. около села Каменки стала работать небольшая фабрика по производству оберточной бумаги для сахара; эта мануфактура принадлежала графу В.П. Мусину-Пушкину. В 1829 г. он перестроил и усовершенствовал производство на ней, построил новое здание и переместил туда производство, так появилась бумажная фабрика на новом месте (целлюлозно-бумажная фабрика работает на этом месте и в наши дни). После смерти В.П. Мусина-Пушкина владельцы фабрики менялись: ими были подпоручик А.В. Благов, фабрикант Л.В. Дубельт, предводитель губернского дворянства князь П.Н. Трубецкой, М.Г. Кувшинов – выходец из новоторжских купцов, 1-й гильдии купец, потомственный почетный гражданин города Москвы. При Михаиле Гавриловиче Кувшинове фабрика стала быстро развиваться, объем производимой не ней бумаги стабильно увеличивался, этому в большой мере способствовала принципиальная техническая модернизация предприятия. В 1882 г. с участием сына М.Г. Кувшинов учредил акционерное общество «Писчебумажное фабрично-торговое товарищество». В 1882 г. Кувшиновы вышли из купечества и стали российскими фабрикантами. После смерти М.Г. Кувшинова владельцем фабрики стал его сын Сергей Михайлович Кувшинов, а после его трагической гибели – его сестра и дочь М.Г. Кувшинова – Юлия Михайловна Кувшинова. Она успешно управляла фабрикой 24 года, многое сделала для усовершенствования этого предприятия, роста объемов производства и улучшений условий жизни рабочих, в память о брате – Ю.М. Кувшинова построила при фабрике церковь Пресвятой Троицы (не сохранилась). Она сделала очень много для благоустройства поселка, где жили рабочие. Для проектирования и градостроительного совершенствования поселка бумажников она пригласила московского архитектора Ф.Ф. Воскресенского; по ее инициативе был построен и открылся в 1913 г. Народный дом для рабочих фабрики. По проекту арх. Ф.Ф. Воскресенского построили большой магазин (1905) и усадьбу Кувшиновой (1916). (После 1917 г. в национализированном усадебном доме Кувшиновой разместили детский дом, позже – школу-интернат для слабослышащих детей, которая работает и сейчас.)

Ю.М. Кувшинова значительную часть своей жизни результативно занималась хозяйственно-управленческой работой на фабрике, стремилась заниматься решением социальных проблем людей и народным образованием. Она открыла школу с бесплатным 6-летним образованием, открыла ясли, построила добротные квартиры для рабочих и служащих, создала швейную мастерскую с бесплатной школой кройки и шитья для девочек, прачечную и баню, способствовала формированию библиотеки и увеличению ее книжных фондов. Она разработала и ввела развитую систему социальных льгот на фабрике. Ежегодные пособия выплачивались всем, кто проработал на фабрике более 5 лет. Для улучшения питания рабочих, обеспечения их по доступным ценам продуктами и непродуктовыми товарами было создано Общество потребителей. Учитывая большой объем полезных дел, который члены семьи Кувшиновых свершили в этих местах, при преобразовании в 1938 г. города из села и пристанционного поселка, новый город назвали Кувшиново. Он и сейчас является важным центром целлюлозно-бумажной промышленности на Тверской земле. В наши дни малый город Кувшиново (численность населения немногим более 12 тыс. чел.), раположенный в 121 км к западу от Твери, на Валдайской возвышенности, является значимым центром целлюлозно-бумажной промышленности. В нем есть железнодорожная станция на линии Лихославль – Соблаго, проходит автодорога Москва – Осташков. Уроженцем села Каменка был выдающийся русский ученый-лексиколог С.И. Ожегов, который 10 лет своей детской жизни провел в этом поселении, со временем ставшем городом.

Сергей Иванович Ожегов (1900–1964) – выдающийся русский, советский языковед, лексиколог, лексикограф, исследователь норм русского литературного языка, доктор филологических наук, автор известного всем «Словаря русского языка» (1949 г., выдержал более 22 изданий) родился в селе Каменка в семье инженера. Его отец И.И. Ожегов окончил петербургский технологический институт, работал на уральских заводах, в середине 90-х гг. ХIХ в. он приехал работать на Каменскую бумажно-картонную фабрику. После 10 лет жизни в Каменке их семья переехала в Петербург, где мальчик окончил в 1918 г. гимназию и поступил в Петроградский университет. Затем он добровольцем ушел на фронт, а в 1922 г. продолжил учебу на факультете языкознания и материальной культуры, начал участвовать в научной работе. С конца 1920-х гг. он приступил к работе над Толковым словарем русского языка. Переехав в Москву, он продолжал работать над словарем и занимался педагогической деятельностью. В 1949 г. вышел его «Толковый словарь русского языка» под редакцией профессора Д.Н. Ушакова. Этот словарь принес ему громкую славу и мировую известность, был переиздан более двух десятков раз, в том числе 6 раз при его жизни. В Кувшиново сохранился дом, в котором жила семья Ожеговых, где в 1897–1898 гг. жил писатель А.М. Горький, его жена – Екатерина Петровна и сын Максим. Здесь Горький создал значительную часть своего первого крупного произведения «Фома Гордеев».

В Кувшинове сохранился ряд интересных построек, есть архитектурные памятники; среди них построенные в начале ХХ в. в стиле «модерн» усадебный дом Ю.М. Кувшиновой (1916 г., арх. Ф.Ф. Воскресенский) и здание Народного дома (1913 г., арх. Ф.Ф. Воскресенский), а также незатейливые деревянные домики для рабочих, построенные по инициативе Ю.М. Кувшиновой. Но современная застройка подавляет эти исторические здания.

В современном Кувшиновском районе, недалеко к западу от Торжка и более чем в 130 км к северо-востоку от Твери, на реке Осуге находится село Прямухино, которое в наши дни имеет статус природного и исторического заказника. С конца ХVII в. село в Прямухинской волости Новоторжского уезда принадлежало дворянам Шишковым. У его владельца премьер-майора С.М. Шишкова в 1799 г. это село купил вице-примьер камер-коллегии, действительный статский советник Михаил Васильевич Бакунин. Прямухино стало родовым имением дворян Бакуниных, вошло в историю русского и международного революционного движения. Род Бакуниных дал России немало образованных, самоотверженно и преданно служивших ей людей в мирное и военное время, внесших свой достойный вклад в культуру и литературу России, дал он также идеолога и теоретика анархизма, одного из идеологов революционного народничества – М.А. Бакунина (родившегося в Прямухине). Со временем Прямухино приобрело репутацию тверского Парнаса.

Славу усадьба Прямухино приобрела, когда ее владельцем стал младший сын М.В. Бакунина – Александр Михайлович Бакунин (1768–1854). А.М. Бакунин в 29 лет вышел в отставку и с 1797 г. поселился в Прямухине, где жил 57 лет до своей смерти. До переезда сюда А.М. Бакунин, следуя семейной традиции, служил в русском посольстве в Италии, затем был переводчиком при императорских миссиях (он переводил чуть ли не со всех европейских языков). Бакунин закончил университет в Турине по факультету натуральной истории, побывал во Франции, вернувшись в Россию, был назначен советником Гатчинского правления. Молодой и очень образованный дипломат был принят в Петербурге в престижный «державинский кружок», членами которого были известные и талантливые люди, кроме самого Г.Р. Державина, Н.А. Львов, В.В. Капнист, И.И. Хемницер и другие видные поэты. Бакунина связывали с Державиным, Львовом и Капнистом литературные интересы и родственные отношения, все трое были женаты на двоюродных сестрах А.М. Бакунина по линии матери – сестрах Дьяковых. Поселившись в родовом имении, Бакунин деятельно принялся за обустройство родового гнезда, на это он потратил почти 10 лет. С поселения Бакунина в Прямухине началась его легендарная история как тверского Парнаса. В Прямухино в разное время приезжали свыше 50 видных деятелей российской культуры и истории, в том числе В.Г. Белинский, И.С. Тургенев, Н.В. Станкевич, В.П. Боткин, Л.Н. Толстой, А.М. Горький, художники Н.Н. Ге и В.А. Фаворский, писательница Марко Вовчок, историк А.А. Корнилов и др. Владелец усадьбы сам был увлеченным литератором и поэтом. В Прямухино он написал необычную поэму «Осуга» (по имени реки, на которой находится усадьба). В этой поэме А.М. Бакунин всесторонне изложил жизнь в усадьбе – от философских размышлений о сути усадебной жизни до чисто хозяйственных соображений, так что поэму «Осуга» можно оценивать как своего рода энциклопедию жизни усадьбы. На протяжении всего ХIХ в. усадьба в Прямухино было одним из самых ярких центров культурной жизни России.

В 42 года (1810) по большой любви А.М. Бакунин женился на Варваре Александровне Муравьевой (1791–1864, родственнице будущих декабристов). Родственники жены стали частыми гостями в их усадьбе, как могли содействовали ее развитию. Так, братья Александр, Николай, Михаил Муравьевы в усадебном парке в 1816 г. посадили дуб, который стал со временем известен как Дуб декабристов, также они посадили 3 именные ели. В Прямухине в 1816–1818 гг. будущие декабристы – члены обширного семейства Муравьевых были частыми гостями. У А.М. и В.А. Бакуниных было 11 детей – 6 сыновей и 4 дочери, а младшая дочь умерла во младенчестве. (Их детей звали Михаил, Николай, Илья, Павел, Александр, Алексей, Любовь, Варвара, Татьяна, Александра, Софья.) С появлением в их семье в 1811 г. первенца завели традицию – сажать в парке липу в честь рождения каждого их ребенка; через 13 лет в парке уже была аллея из 11 лип с именами их детей. В отличие от большинства дворян, Бакунины сами занимались воспитанием и начальным образованием их детей. Бакунин к тому времени был весьма занятым человеком, много сил и времени отдавал необходимой семье хозяйственной, а также общественной деятельности (был предводителем дворянства Тверской губернии), но главной и основной своей задачей он считал воспитание своих 10 детей. Под его руководством они изучали историю, естественные науки, языки, живопись, а мать учила детей музыке и пению. В семье Бакуниных была атмосфера, благоприятствовавшая духовному развитию детей, созреванию в них чувства патриотизма, любви к ближнему, труду, родине. Все дети Бакуниных стали незаурядными личностями. Так, Александр сражался в Италии в добровольческом отряде Гарибальди, вернувшись в Прямухино, занимал должность выборного мирового судьи крестьян, был уездным Новоторжского уезда и губернским гласным (членом земского собрания), вместе с Павлом принимал деятельное участие в организации земских учреждений, участвовал в обороне Севастополя (1854–1855). Член губернского присутствия – Николай и уездный предводитель дворянства – Алексей в числе 13 мировых посредников подписали протестное заявление императору Александру II по поводу несправедливой по отношению к крестьянам крестьянской земельной реформы; братья М.А. и А.А. Бакунины были заключены в Петропавловскую крепость на несколько месяцев, после освобождения были лишены права занимать общественные должности. Все либерально настроенные братья Бакунины участвовали в общественном движении 1860-х гг., при этом 5 братьев не разделяли революционных взглядов 6-го из них – Михаила (ставшего со временем идеологом и теоретиком анархизма, народничества). Но Александр Бакунин в 1862 г. дважды бывал в Лондоне и выполнял некоторые конспиративные поручения А.И. Герцена. По инициативе Александра Бакунина в Прямухино открыли в 1910 г. земскую школу, а в 1900 гг. здесь возвели на средства Павла Бакунина больницу и библиотеку. Николай Бакунин на свои средства построил в 1900 г. магазин для Прямухинского потребительского общества. Рассказ о достойной деятельности братьев Бакуниных можно продолжать долго. Но сильным притягательным магнитом в Прямухино были не только братья, но и сестры Бакунины – хорошо воспитанные, благородные, добрые и отрывчатые девушки. Рано ушедшая из жизни Любовь была невестой Н.В. Станкевича – известного философа и поэта, руководителя кружка либеральной молодежи. В Александру были влюблены В.Г. Белинский и В.П. Боткин; Татьяна была объектом любовного увлечения И.С. Тургенева (посвятил ей цикл лирических произведений, в том числе известные стихотворения «Утро туманное», «Дай мне руку, пойдем в поле» и др.). Сестры Татьяна и Варвара, близкие по духу их революционно настроенному брату Михаилу, привлекали сюда критически настроенных молодых людей революционного склада. Из детей А.М. и В.А. Бакуниных резко выделялся своим решительными революционными взглядами именно Михаил.

Михаил Александрович Бакунин (1814–1876) вошел в историю как неистовый революционер-философ, один из создателей политической теории анархизма, один из идеологов революционного народничества. Он родился и провел детство в Прямухине, позже неоднократно приезжал сюда до 1840 г. В 1828–1835 гг. он учился в Артиллерийском училище в Петербурге, в 1835 г. вышел в отставку, был участником кружка Н.В. Станкевича, в 1840 г. уехал за границу, для продолжения образования, жил в Германии, Швейцарии, Франции, участвовал в европейских революциях 1848–1849 гг. За сочувствие польскому национально-освободительному движению и отказ вернуться в Россию был лишен Сенатом дворянского звания и всех прав. В 1851 г. австрийские власти выдали его русскому правительству, он был в заключении в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях, в 1857 г. его сослали в Сибирь, в 1861 г. ему удалось сбежать за границу, через Японию и Америку он прибыл в Лондон, затем в Париж. Он активно сотрудничал с А.И. Герценом и Н.П. Огаревым, в 1864 г. вступил в Париже в I Интернационал, в 1868 г. основал тайный «Альянс социалистической демократии». М.А. Бакунин стал главным противником Карла Маркса в рядах I Интернационала. После исключения Бакунина в 1872 г. из I Интернационала он возглавил «Интернационал анархический». Он умер в возрасте 62 лет, получив мировую известность как «апостол разрушения», идеолог народничества и анархизма, похоронен в Берне. Бакунин первым перевел на русский язык «Манифест коммунистической партии». Бакунин отрицал любое насилие со стороны государства по отношению к людям, в борьбе с самодержавием главную ставку делал на крестьянство (а не на пролетариат), единственным идеалом признавал свободу.

В Прямухине следует не только ближе познакомиться с историей интересной семьи ее прежних владельцев – дворян Бакуниных, но и оценить архитектурно-художественные и ландшафтные особенности усадебного комплекса, в проектировании которого деятельное и результативное участие принимал Н.А. Львов. А.М. Бакунин и Н.А. Львов сблизились во время службы в Гатчинском управлении, общались в «державинском кружке» в Петербурге, также их связывали и родственные отношения (жена Львова – Мария Александровна была троюродной сестрой А.М. Бакунина). Профессиональный подчерк Н.А. Львова можно узнать в Прямухине в усадебном доме, Троицкой церкви, обширном парке с каскадами прудов и множеством лужаек, спускающихся к реке аллеях. В усадебном парке росли редкие для России и особенно здешних мест деревья и растения, всего здесь насчитывалось более 500 их видов. А.М. Бакунин и Н.А. Львов выписывали сюда со всего света и привозили из разных мест интересные растения, их семена. Все знали, что улучшение парка было сильной страстью А.М. Бакунина, парк превратился в подлинный ботанический сад. Львов с увлечением работал над проектом усадебной Троицкой церкви, ее построили по его проекту уже после смерти зодчего в 1826 г.

После 1917 г. из Прямухина часть усадебных ценностей отвезли в Торжок, удалось сохранить значительную часть богатого архива Бакуниных. В наши дни в усадьбе Прямухино сохранилось далеко не все, что было при Бакуниных. От усадебного дома сохранился только южный флигель, уцелело и здание ткацкой мануфактуры, где Бакунины устроили земскую школу; но эти постройки пока пребывают в неподобающем, почти жалком состоянии, парк ХVIII – ХIХ вв. частично вырублен и сильно зарос, в нем на грани гибели находятся каскадные пруды. Тем не менее надежды на сохранение и приведение в должный вид усадьбы Прямухино есть. В усадебной Троицкой церкви недавно возобновились богослужения, благодаря в большой мере потомкам Бакуниных усадьба постепенно возрождается, проектные работы по восстановлению парка с прудами возглавляет А.Г. Сенкевич – потомок Бакуниных. В Прямухине эпизодически стали проводить научные конференции, посвященные Бакуниным (1989, 1994 гг.). Статус Прямухино как заказника обеспечивает его сохранность.

В селе Прямухино при местной школе имени уроженца этого села Героя СССР Николая Горячева, отважного разведчика партизанского отряда «Земляки», создан и работает единственный в России музей Бакуниных. Этой школе и музею посильную помощь оказывают члены Бакунинского фонда. В школе долгое время работал ее выпускник, ветеран Великой Отечественной войны, командир партизанского отряда «Ермак», действовавшего в Чехословакии, Д.Г. Комаров. В Прямухине ведется большая работа по должному нравственному и патриотическому воспитанию. Сама история создания этой школы представляет интерес. В Прямухине открыли по инициативе братьев Александра, Алексея, Николая Бакуниных первую в Новоторжском уезде начальную школу в 1867 г. В 1931 г. при школе начал работать интернат. Выпускники школы геройски участвовали в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. и восстановлении разрушенного войной хозяйства.

М.А. Бакунин

В Кувшиновском районе, недалеко от Прямухина в селе Борок можно увидеть следы усадьбы, владельцами которой в разное время были Нащокины, Бакунины, Путятины, Жеребцовы, Львовы, Салтыковы. С владельцами усадьбы Борок в Прямухинской волости Новоторжского уезда в дальнем родстве был Н.А. Львов, который принимал участие в планировке парка и создании некоторых хозяйственных построек. Главный усадебный дом (конец ХVIII – начало ХIХ в.) был создан по проекту архитектора В.П. Стасова. Владельцы усадьбы старались обеспечить себе приятную и безбедную жизнь в усадьбе, и в меру возможностей помогали крестьянам. Так, в 1895 г. по инициативе и на средства владелицы усадьбы А.А. Львовой – построили 2-классное земское училище. В наши дни территория бывшей усадьбы имеет жалкий вид: в стиле раннего классицизма Благовещенская церковь разрушается, парк вырублен, кое-где можно увидеть остатки надгробных плит на месте могил прежних владельцев усадьбы, обнаружить остатки погреба с валунными арками.

В 2,5 км к юго-востоку от Кувшинова, в Кувшиновском районе в селе Тысяцком сохранились остатки усадебного комплекса ХVIII – ХIХ вв. со Смоленской церковью (1795), валунным погребом-гротом и следами парка. Здесь для помещиков Тырновых по проекту Н.А. Львова была создана небольшая, но уютная усадьба. До наших дней бывший погреб-ледник (ХVIII в.) с аркой из «дикого» необработанного камня служит людям – в нем размещается сейчас торговая лавка. Тысяцкое – это старое русское село, с ХVIII – ХIХ вв. было крупным центром лесного промысла, в 1861–1923 гг. – центром волости, в конце ХIХ в. здесь был открыт лесопильный завод. Сейчас на его территории работает редкое предприятие – сапоговаляльный цех.

В 15 км к юго-востоку от Кувшинова, в Кувшиновском районе находится село Заовражье (раньше Залесье), в прошлом принадлежавшее разным владельцам, в том числе помещику И.И. Хлопову, генералу В.А. Полторацкому и другим. В селе находится красивейшая церковь во имя Рождества Христова, построенная Хлоповым на месте ветхой деревянной Тихвинской церкви в 1820 г.; в 1964 г. ее закрыли, в конце ХХ – начале ХХI в. храм возродился, в нем начались богослужения, развернулись ремонтно-реставрационные работы. В местной школе работает интересный краеведческий музей, рассказывающий об истории этих мест, в том числе и о самой школе, открытой в 1873 г.

В селе Горницы, в 21 км к северу от Кувшинова, в Кувшиновском районе в бывшем усадебном комплексе Горницы конца ХVIII – начала ХIХ в. сохранились Владимирская церковь (1795 г., арх. Н.А. Львов), а также валунная ограда, дом-причта (2-я половина ХIХ в.), следы регулярного парка (конец ХVIII – начало ХIХ в.). Во второй половине ХVII в. здесь была усадьба Никольское, потом усадьбу переименовали в Горницы, которая принадлежала Беклемишевым. На средства П.В. Беклемишева в 1789–1795 гг. построили каменную Владимирскую церковь по проекту арх. Н.А. Львова, восхитившую их современников, радующих взор и в наши дни. Основной объем церковного здания занимает верхняя, холодная церковь, в нижнем этаже устроена теплая, зимняя церковь. Верхний престол освящен (1810) в честь Владимирской иконы Божией Матери, а нижний – посвящен Николаю Чудотворцу. В храме внутренняя лестница из теплой церкви ведет на хоры и далее – на верхний ярус колокольни, который представляет собой беседку с белокаменными колоннами. Храм удивительно гармонично вписывается в природный ландшафт. В советский период Владимирская церковь была закрыта, в ней устроили овощехранилище, затем – передали тверской администрации. Село Горницы на берегу Поведи с красивым, но разрушающимся храмом, находится в редкостно живописном месте, но здесь нет постоянного населения, живут только дачники в теплый период года, которые пока не спешат тратиться на возрождение или хотя бы на реставрацию Владимирской церкви.

В 15 км к северо-востоку от Кувшинова в Кувшиновском районе находится деревня Вельможье (Велеможье). Здесь в 1827 г. по проекту известного архитектора В.П. Стасова начали строить усадьбу Вельможье, принадлежавшую придворному императрицы Екатерины II, генералу в отставке В.А. Полторацкому. В составе усадебного комплекса были построены господский дом, хозяйственные постройки, разбит парк. Завершилось строительство возведением церкви Святой Троицы (1831) в близлежащим местечке Баранья Гора (Бранья Гора, предположительное место сражения новоторжской и новгородских дружин с ордынцами; ныне в составе села Кунино, находится в 16 км к северо-востоку от Кувшинова). До наших дней от усадебного комплекса сохранились флигель, некоторые хозяйственные постройки, заросший парк и входившая в состав усадьбного комплекса поразительная для сельской местности Троицкая церковь, визуально почти идентичная Преображенскому собору в Санкт-Петербурге, но по размерам значительно больше его; имеет замечательные архитектурно-художественные достоинства. Строительство роскошной Троицкой церкви в составе усадебного комплекса дворян Полторацких свидетельствовало об их сильном религиозном чувстве, больших финансовых средствах, связях в архитектурных кругах, умении безошибочно находить хороших и надежных реализаторов их желаний, в том числе и таких масштабных, как создание новой усадьбы. Решив построить свою новую усадьбу, где удобно, приятно жить в высокохудожественной рукотворной среде, в гармонии с природной красотой, тишиной, спокойствием сельской местности, они обратились к мастеру, создавшему многие высококлассные архитектурные творения в столицах и разных частях России – В.П. Стасову. Он разработал проект усадебного комплекса Вельможье, особенно тщательно и одухотворенно работал над проектом церкви во имя Святой Троицы, которой мы еще восхищаемся в наши дни, но должным образом пока еще не заботимся о ней.

Архитектор Василий Петрович Стасов (1769–1848), ведущий представитель позднего классицизма, академик Петербургской Академии художеств (с 1811 г.) много и успешно работавший в обеих столицах России тех лет, нашел время и силы для работы на Тверской земле. (Широко известны его творения в Петербурге: Павловские казармы, 1817–1821 гг.; соборы – Преображенский, 1827–1829 гг. и Троицкий, 1828–1835 гг.; триумфальные ворота – Нарвские, 1827–1834 гг. и Московские 1834–1838 гг.; а в Москве наиболее известны его провиантские склады, 1821–1835 гг. В.П. Стасов в 1810-х гг. создал более 100 образцовых проектов жилых домов и хозяйственных строений для русской провинции.) Вместе с архитектором К.И. Росси он разработал проект каменных торговых лавок и планировки торговой площади в г. Бежецке (1811), создал проект усадьбы Вельможье с Троицкой церковью (1826 г.), перестроил усадьбу Полторацких в Грузинах (реконструировал старые постройки и возвел новые, 1810-е гг., 1834 г.).

Последними владельцами села и усадьбы Вельможье были братья-помещики Кишенские. Д.П. Кишенский был профессором Новороссийского университета, искусным врачом. С.П. Кишенский был горным инженером на сибирских золотых приисках. Н.П. Кишенский посвятил всю свою жизнь разведению гончих собак, стал одним из основателей российской ружейной охоты с гончими. Собаки из питомника Н.П. Кишенского высоко ценились в России и за ее пределами. Н.П. Кишенский был талантливым и неутомимым натуралистом, сотрудничал во многих охотничьих журналах, в 1873 г. написал драму (опубликованную в журнале «Гражданин»), посвященную тяжелой жизни крестьян и рабочих, ее высоко оценил Ф.М. Достоевский. Кишенские заботились о Троицкой церкви, интересовались происхождением древних курганов в районе Бараньей Горы. В начале ХХ в. в исследовании этих курганов участвовал Н.К. Рерих.

Немало других интересных мест, объектов краеведческого интереса находится в разных частях сельской местности Кувшиновского района. Так, в селе Борзыни (31 км от Кувшинова, существует селение с времен домонгольского нашествия), работает в бывшем купеческом доме интереснейший Музей крестьянских родословных (включая и экспозиции крестьянской утвари ХIХ – начала ХХ в.). Около села Пречисто-Каменка можно увидеть старинные кресты, высеченные из гранита (их 7, а раньше было не менее 12), их происхождение скорее всего связано с существованием здесь в ХVI – ХVII вв. Успенским мужским монастырем. Около деревни Ново (Большекузнецовский сельский округ) сохранился Дивьев-камень – это камень валун со следами, похожими на ступню человека. Местные жители утверждают, что след на этом камне оставила сама Богородица и с тех пор поблизости забил источник с исцеляющей водой. Раньше здесь стояла церковь во имя иконы Божией Матери «Живоносный источник», но она не сохранилась. Об этой церкви напоминают остатки фундамента с пещерой-склепом, где, по преданию, когда-то жил отшельник. Легенда об отшельнике, поселившемся около святого источника у Дивьего камня, нашла отражение на полотне Н.К. Рериха «У Дивьего камня неведомый старик поселился» (1910). В начале ХХ в. Н.К. Рерих участвовал в обследовании древних курганов по рекам Тверце, Осуге, Таложенке, Поведи. В наши дни к Дивьему камню приходят многие верующие, это место около деревни Ново стало местом массового паломничества: в пятницу Пасхальной недели к источнику совершается крестный ход. Около святого источника устроена купальня.

Значимую роль имела Тверская земля в жизни и творчестве художника, писателя, архиолога, общественного деятеля Николая Константиновича Рериха (1874–1947), который с юности оценил особые плодоносные, целительные, вдохновляющие качества этих мест. Студентом Петербургской Академии художеств в 1896–1897 гг. (ему 22–23 года) он приезжал на берег озера Мстино во Владимирско-Мариинский приют (позже Академическая дача) – место летней практики студентов Академии художеств, снова приезжал сюда с творческими интересами и в другие годы. В 25 лет (1899) он в Тверской губернии знакомился с состоянием памятников старины; заехав в имение князя Путятино в Бологом, познакомился там с племянницей жены хозяина – Еленой Ивановной, в 26 лет сделал ей предложение стать его женой и получил согласие. В 1899 и 1902 гг. Рерих проводил археологические раскопки на берегах озер Бологовское и Пирос, их результаты были отражены в его научных работах («Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца», 1902 г.; «Каменный век на озере Пирос», 1905 г.) и в изобразительном творчестве. Кроме этого около деревни Баранья Гора (тогда Новоторжского уезда) он исследовал древние курганы. Затем в 1903–1904 гг., путешествуя по древнерусским городам, он посетил Тверь и Калязин; в Твери написал этюд «Барки на Волге», в Калязине – «Вход в монастырь» и «Башня». В 1915 г. Рерих жил на станции Валдайка (ныне Лыково Бологовского района), воспоминания об этом легли в основу его очерка «Чаша неотпитая» (1915). Ключ около села Мшенцы стал для него поэтическим символом России. Ныне в Тверской областной картинной галерее можно увидеть полотна Н.К. Рериха «Фантастический пейзаж» (1910) и «Древнее городище» (1900-е гг.); в Твери при библиотеке им. А.И. Герцена работает областное отделение Всероссийского общества Н.К. Рериха.

Н.К. Рерих вошел в русскую и мировую историю как талантливый живописец, театральный художник, археолог, писатель, инициатор движения в защиту памятников мировой культуры. Он был большим знатоком истории и легенд Древней Руси, а также индийской и тибетской мифологии и природы. Много сил он отдал исследованию индийской и тибетской культуры (в 1918 г. он уехал путешествовать и с 1920-х гг. жил в Индии), был ярким пропагандистом идей международной охраны памятников культуры.

Н.К. Рерих родился в Петербурге в семье известного нотариуса, а его мать (Мария Васильевна Калашникова) происходила из купеческой семьи. Летом Николай жил в живописном месте Извара, недалеко от Гатчины. Родители любили путешествовать и брали с собой детей. В 1891 г. художник М. Микешин обратил внимание на живописные способности 17-летнего Коли. Рерих стал одновременно учится в Петербургском университете и Петербургской Академии художеств (окончил в 1897 г.). В 1899 г. Русское археологическое общество командировало Рериха в Тверскую, Новгородскую, Псковскую губернии для изучения вопроса о сохранении памятников старины (к этому времени он уже имел опыт работы в археологических экспедициях, в которых участвовал в студенческие годы). В 1900 г. в Париже на Всемирной выставке была представлена его картина «Сходятся старцы», что стало началом его длительного художественного успеха. Он сотрудничал с Сергеем Дягилевым в пропаганде русского искусства за границей, участвовал в выставках «Мир искусства» и других. В 1903–1904 гг. Рерих вместе с женой путешествовал по городам России (их было более 40), изучал народное и древнерусское искусство, написал более 90 полотен по результатам этой поездки. Рерих стал руководителем большой художественной школы при Обществе поощрения художников, писал художественные полотна, оформлял театральные постановки. Он успешно участвовал в выставках русского искусства в Риме, Париже, Берлине, Брюсселе, Вене, Лондоне и других городах в 1906–1914 гг. Ему были близки по духу символизм, таинственность, мистицизм, он мечтал о сближении духовного наследия Востока с новейшими научными открытиями и социальными учениями. В 1916 г. из-за болезни Рерих переехал из Петрограда в Карелию, стал жить в городе Сердоболь (ныне Сортавала). После осенних событий 1917 г. Рерих вошел в созданную А.М. Горьким Комиссию по делам искусства. В 1918 г. он уехал из России путешествовать, искал лучшее место для жизни и творчества. Его худождественные выставки с успехом прошли во многих странах Европы и в США. В 1920 г. Рерих организовал Международный союз художников «Кор Арденс», а в 1921 г. – Институт объединенных искусств (с секциями изобразительного искусства, музыки, хореографии, театра, архитектуры и др.). В 1923 г. в Нью-Йорке был создан на основе нескольких сотен полотен Рериха Музей им. Н.К. Рериха. В 1923–1928 гг. и 1934–1935 гг. Рерих и его сыновья путешествовали по странам Азии, посетили Монголию, Китай, Тибет, были на Алтае, в Забайкалье, Средней Азии. С 1928 г. Рерих и его семья окончательно переселились в Индию, стали жить в долине Кулу (колыбель древнейших памятников культуры – более чем двухтысячелетней давности). Он основал Институт гималайских научных исследований «Урусвати» («Свет утренней звезды»), утверждал экуменистическое мировоззрение, высоко ценил буддизм, изучал и другие мировые религии. Год от года он все больше видел себя как учителя, способствовал созданию по всему миру общества имени Рериха (около 80), активно выступал в защиту общечеловеческих ценностей. Н.К. Рерих собирался вернуться в Россию, но не успел. Он умер в возрасте 73 лет в Индии, тело его по индийскому обычаю сожгли, а прах развеяли с горы. Многие его художественные полотна по его завещанию были переданы России. Сын Н.К. Рериха – Святослав (р. 1904 г.) стал живописцем, уважаемым человеком в Индии и почетным членом Академии художеств СССР (с 1978 г.). Старший его сын – Юрий (1902–1960), прожив более 30 лет в Индии, вернулся в Россию, стал крупным советским востоковедом (создал труды по тибетологии, буддийской философии и религии).

К западу от городов Торжок и Кувшиново, в северо-западной части Тверской области, в пределах Валдайской возвышенности расположено крупнейшее на Тверской земле озеро Селигер (северная часть этого озера – Полновский плес – находится в Новгородской области). Озеро Селигер имеет площадь 259,7 кв. км, его протяженность с севера на юг – 66 км, с запада на восток – 37 км, его средняя глубина – до 6 м, максимальная – 24 м, объем – 1, 3 млн. куб. м, площадь бассейна 2275 кв. км. Озеро имеет сильно изрезанную береговую линию (длина 528 км), на нем много островов (около 160, их площадь – свыше 38 кв. км) и полуостровов, фактически состоит из двух цепей озер, связанных протоками. В Селигер впадают около 100 рек и ручьев, из него вытекает только река Селижаровка. В озере обитают около 30 видов рыб (из них промысловое значение имеют снеток, лещ, щука, судак, налим, ряпушка, язь), ведутся работы по акклиматизации в нем угря, карпа, пеляди. Озеро Селигер является одним из красивийших природных водоемов Русской равнины, его берега редкостно живописны, в окрестных лесах очень много ягод и грибов. Катание на лодках по нему, рыбалка и купание в его водах доставляют большое удовольствие, как и знакомство с историческими и архитектурными памятниками, сохранившимися в районе озера Селигер.

Н.К. Рерих

На полуострове в южной части живописного озера Селигер вытянут вдоль береговой линии исключительно привлекательный малый город Осташков, расположенный в 190 км к западу от Твери, на Валдайской возвышенности. Численность жителей Осташкова составляет немногим более 25 тыс. человек. В этом городе очень много зелени, на небольшой территории в разных его частях сохранились древние архитектурно-художественные памятники, в большой мере это памятники церковной архитектуры. Незатейливая, но привлекательная малоэтажная застройка, значительное число ценных с исторических и архитектурно-художественных позиций строений, спокойный размеренный ритм жизни в городе делают его желанным местом для туристов. Здесь есть железнодорожная станция на линии Бологое – Великие Луки, на о. Селигер – порт-пристань (создана в 1861 г., входит в состав порта Тверь, в 1982 г. построили новый речной вокзал). Уютный и достаточно благополучный в экологическом плане Осташков остается милым местом для жизни, творчества, отдыха. В нем до сих пор немного градообразующих объектов: кожевенно-сырьевой завод, швейная фабрика, рыбозавод, несколько техникумов и колледжей (механический, ветеринарный, финансовый; последний один из лучших в стране, входит в комплекс и находится под протекцией московской Финансовой академии при Правительстве РФ). Растет значимость Осташкова как центра туризма, с 1970 г. он объявлен городом-заповедником, с 1974 г. получил статус курорта республиканского значения. Упрочению рекреационного престижа Осташкова способствует расширение сети и повышение качества работы его градообслуживающих предприятий. Особое место среди них занимают осташковская Центральная библиотека (старейшая в Тверской области, создана в 1833 г., с 1856 г. – общественная публичная библиотека), Краеведческий музей (открыт в 1919 г., содержит природно-исторические, этнографические и художественные экспозиции), Народный театр (первый общественный любительский театр в Тверской губернии, открыт в 1805 г.).

Гостей, туристов, отдыхающих в Осташкове, в первую очередь интересуют его история и архитектурно-художественные достоинства. Город Осташков известен с 1770 г. (значит, ему как городу 236 лет – 2006 г.), но его история как значимого населенного пункта началась значительно раньше, почти 7 веков назад. Уже в ХIV в. на о. Кличен (ныне в черте Осташкова) был город-крепость Кличен (известен с 1371 г.), его в 1395 г. разорили новгородцы (сохранилась его основа – историческое городище). В исторических источниках в 1477 г. на месте современного Осташкова упоминаются 2 слободы: Осташковская (принадлежала московским митрополитам и с конца ХVI в. – русским патриархам) и Тимофеевская (принадлежала подмосковному Иосифо-Волоколамскому монастырю). Вокруг слобод в 1587 г. была построена деревянная крепость, получившая название Осташковский городок; в 1608 г. ее заняли отряды Лжедмитрия II. В 1610 г. она выдержала осаду польско-литовских интервентов, но в 1611 г. сильно пострадала от их нападения, в 1617 г. почти сгорела от пожара, в 1711 г. сгорела от другого пожара и больше не восстанавливалась. Поселение получило статус города с именем Осташков в 1770 г., поскольку с ХVII в. его экономическое положение стабильно упрочивалось. Местные слободы в ХVII в. были крупными центрами ремесел и торговли (традиционным промыслом осташей была рыбная ловля), а в середине ХVIII в. широкое распространение получил кожевенный промысел. В ХVIII в. основными предприятиями города были кожевенный и чугунолитейный заводы, а также бумагопрядильная фабрика. В 1895 г. здесь действовали 30 небольших фабрик и заводов, в том числе 20 кожевенных. В Осташкове была создана уникальная культурная среда. Были открыты духовное (с 1751) и городское (1772) училища, театр (1805), библиотека (с 1883 г.), было создана первая в России добровольная пожарная команда (с 1843 г.). В Осташкове из ремесел и кустарных производств были развиты кузнечество, шитье сапог для рыболовов, сапожничество, выделка рыболовных сетей, лодочное производство. Жители города в массе своей занимались рыболовством. В ХIХ – начале ХХ вв. Осташков оставался уютным, тихим провинциальным городом с минимальным развитием промышленности. События 1917 г. принципиально изменили судьбу Осташкова. Новая власть далеко не всем понравилась, были недовольства; летом 1918 г. красноармейцы подавили попытку антисоветского вооруженного восстания в Осташкове. В советский период промышленное развитие города несколько активизировалось, в 1928 г. здесь построили электростанцию, в 1920 – 1930-х гг. реконструировали кожевенный завод, возвели сетевязальную фабрику и глиноцементный завод. В начале Великой Отечественной войны в районе Осташкова соорудили линию обороны, в октябре 1941 г. советские войска остановили продвижение немецко-фашистских войск в 4 км от Осташкова. Осташков был центом формирования партизанских отрядов. В январе 1942 г. советские войска перешли в районе Осташкова в контрнаступление. Жители города участвовали в сборе средств на постройку танковой колонны «Калининский фронт».

Озеро Селигер и его окрестности

Архитектурно-художественная планировочная привлекательность и своеобразие Осташкова определяются более чем 2-вековым его развитием по градостроительным планам. Первый генеральный план Осташкова был составлен в 1772 г. (возглавлял эту работу архитектор И.Е. Старов), по нему город развивался фактически до начала ХХ в.; затем были другие градостроительные планы.

Градостроительный план, составленный И.Е. Старовым, был реализован в основном в конце ХVIII – первой половине ХIХ вв. с учетом исторически сложившейся планировки города. При этом были проложены прямые улицы вдоль полуострова, они были соединены поперечными переулками, застроены классическими зданиями по «образцовым проектам»; сохранились несколько каменных зданий начала ХVIII в. До наших дней силуэт города главным образом определяется малоэтажной рядовой застройкой и православными храмами с высокими колокольнями конца ХVII – ХVIII вв. Хорошо сохранилась центральная часть города с планировкой 1772 г. По плану И.Е. Старова в конце ХVIII – начале ХIХ в. в Осташкове построили более 150 «образцовых» классических строений, многие из них с переделками дошли до наших дней. Сохранилось значительное число памятников церковной архитектуры. Среди них Воскресенский собор (1677–1689), Троицкий собор (1685–1697), колокольня Преображенской церкви (1787–1789), ансамбль Знаменского монастыря: собор (1730–1748 гг., перестроен в 1887 г.), ограда с башнями (1760 г, перестроена в ХIХ в.), кельи и корпуса (ХVIII – ХIХ вв.), а также ансамбль Житенного монастыря: Смоленский собор (1737–1742 гг., перестроен в 1766 г.), колокольня (1751–1756 гг.), надвратные церкви Иоанна Богослова и Андрея Первозванного (1767–1768), ограда с башнями и корпуса келий (2-я половина ХVIII в. В разных частях города сохранились гражданские постройки ХVIII – первой половины ХIХ в.

Жители Осташкова очень любят свой уютный, приятный для жизни город. Не устают напоминать о его редчайшей живописности, богатстве архитектурно-художественными памятниками, уникальных рекреационных возможностях, рассказывают о своих знатных земляках. Среди выходцев из Осташкова, вне сомнений, абсолютно особое место занимает математик Л.Ф. Магницкий, навсегда вошедший своими трудами в историю и науку России.

Леонтий Филиппович Магницкий (1669–1739) – талантливый математик и педагог, родившийся в г. Осташкове, окончил в 32 г. в Москве Славяно-греко-латинскую академию. Он навсегда вошел в историю России, став автором первого русского печатного учебника по математике «Арифметика сиречь наука численная» (1703 г.). Магницкий был не только ученым и учителем, но и крупным практиком. Во время Русско-шведской войны 1700–1721 гг. он по приказу царя Петра I руководил работами по укреплению Кремля в Твери в 1707 г.

Дополнительную туристическую привлекательность Осташкову придает его близость к знаменитой Нило-Столобенской пустыне (находится в 10 км от города в Осташковском районе на Столобном, или Столбном, острове на озере Селигер). Пока для большинства россиян – это редкостно красивый по расположению, поразительный по богатству и сохранности архитектурно-художественных памятников, дивный по духовно-эстетическому воздействию на людей православный монастырь. Не так давно возрожденный, этот действующий монастырь год от года привлекает все больше и больше людей, не равнодушных к русской культуре, православной истории, стремящихся к нравственно-духовной гармонии. Для православных людей Нило-Столобенская пустынь снова стала желанным местом паломничества.

Мужской монастырь Нило-Столобенская пустынь в честь Святого Богоявления возвращает себе религиозный авторитет, архитектурно-планировочное своеобразие и уникальность. До начала ХVI в. этот остров был покрыт густым лесом и был необитаем. В 1528 г. на нем поселился отшельник Нил (родился в Жабенском погосте Деревской пятины в конце ХV в., умер в 1555 г.), который был до этого послушником Крыпецкого монастыря под Псковом, где принял постриг в 1505 г.; затем на речке Серемхе он пытался вести отшельническую жизнь, но жители окрестных сел докучали его вниманием, поэтому он направился на остров Столобный. Он выкопал пещеру, построил келью и часовню, дал обет столпничества – не садиться и не ложиться. Сколько хватало сил днем и ночью молился, а в минуты отдыха не ложился, а повисал на деревянных костылях, вбитых в стену его кельи. Постепенно стали говорить, что он творит чудеса, а со временем ему приписали функции мощного врачевателя болезней ног. Нил умер в возрасте около 60 лет, прожив на острове 27 лет. Соседний Николо-Рожновский монастырь содействовал прославлению Нила, которого называли Столобенским (Столбенским); монахи этого монастыря написали его житие, способствовали его канонизации (не позднее 1593 г.). Место, где жил преподобный Нил Столобенский, стало объектом паломничества богомольцев. Иеромонах Герман из братии Николо-Рожновского монастыря построил над могилой Нила часовню, а в 1591–1594 гг. на острове построили первый деревянный храм Богоявления Господня с приделом Василия Блаженного. Вокруг него стали строить кельи, и в 1594 г. был открыт мужской монастырь – Нилова пустынь, его первым настоятелем и фактическим основателем был Герман. При преемнике игумена Германа – уроженце г. Осташкова Нектарии – монастырь, который в начале влачил жалкое существование, был разорен поляками, стал развиваться и начал процветать. Этому способствовали не только большая энергия высокообразованного Нектария, но и внимание к нуждам обители боярина Б. Лыкова. Этому родовитому боярину (он был в родстве с царем Михаилом Федоровичем Романовым) было лестно иметь в своей вотчине монастырь. Преподобный Нил Столобенский в связи с этим воспринимался Б. Лыковым как небесный покровитель его и его семьи. В 1629 г. Б. Лыков подарил монастырю соседний остров Городомля, оказывал обители всяческую поддержку. Жена Лыкова была теткой царя и родной сестрой патриарха Филарета (Ф.Н. Романова), поэтому в Нилову пустонь стали вскоре поступать вклады от царя Михаила Федоровича Романова, патриарха Филарета, князей Трубецких, князей Пожарских, боярина Колотовского и других знатных и богатых людей. Покровительство и вклады московских царей стали главным источником процветания обители. В 1655 г. случился сильный пожар, сгорели все деревянные монастырские постройки. Несмотря на трудности, по инициативе игумена Нектария в 1667 г. заложили первую каменную Богоявленскую церковь в монастыре, в 1670 г. ее освятили, но уже через 2 года из-за несовершенства постройки пришлось разобрать церковь над трапезной и колокольню. В монастыре реконструкция и строительство велись постоянно. В 1667 г. были обретены святые мощи преподобного Нила Столобенского, их торжественно перенесли в храм в 1669 г. Мощи почивали в серебряной позолоченной раке, устроенной в 1764 г. Наряду со святыми мощами хранили мантию преподобного Нила Столобенского, а также чудотворную Владимирскую икону Божией Матери, которую преподобный Нил принес на остров и хранил в своей келье (эту икону называли также Келейной, Селигерской). Однако о былом процветании обители с середины ХVIII в. только вспоминали, в 1764 г. она числилась за штатом. В ХIХ в. в монастыре оживилось строительство, расширились работы по благоустройству, в него потянулись потоки богомольцев. В середине ХIХ в. монастырь уже имел хорошо налаженное хозяйство. Монахи на озере ловили рыбу, выращивали на огородах и в садах овощи и фрукты, в лесах и на болотах собирали грибы и ягоды. Среди монахов были в прошлом кузнецы, сапожники, скорняки, слесари, столяры, каменотесы, художники, речники, капитаны, специалисты многих других профессий; всем им находили работу в статусе монастырских трудников, послушников, иноков. Ощутимый доход монастырю приносили вырезанные из дерева скульптуры Нила Столобенского. Славился и водный крестный ход из Осташкова в обитель. Большие масштабы строительства и высокое архитектурно-художественное качество возведенных в монастыре в ХIХ в. построек, а главное – высокий духовный авторитет и почитание Нила Столобенского сделали Нилову пустынь к началу ХХ в. одной из наиболее посещаемых паломниками российских обителей. Величественные постройки и дивная красота природы влекла и влекут в Нилову пустынь большое число людей, причем не только верующих.

Осташков. Вид на ансамбль Соборной площади и озеро Селигер

В конце ХIХ – начале ХХ в. Нилова пустынь была образцом иноческого быта. Иноками монастыря были в их молодости некоторые высшие иерархи Русской Православной Церкви. Так, инок Евфимий стал в конце ХVII в. митрополитом Новгородским, инок Иоасаф с 1725 г. был епископом Воронежским, есть и другие подобные примеры. Перед 1917 г. в Ниловой пустыни жили игумен, 17 иноков, 37 послушников, 7 священнослужителей, 17 работников, 68 трудников – почти 150 человек. Религиозный авторитет Ниловой пустыни был очень высок.

Нилова пустынь была и значимым культурно-просветительным цетром. В монастыре была богатейшая библиотека – первая солидная библиотека в регионе Верхней Волги. В этом регионе создание архивной службы и музеев началось именно с опыта Ниловой пустыни, где тщательно вели и хранили архивы, создали монастырскую ризницу – фактически первый музей ценностей в этих местах. В Ниловой пустыни в 1807 г. открыли школу для сирот из семей священнослужителей. В этой школе на полном монастырском обеспечении находились 50 детей, они учились читать, писать, изучали Закон Божий, арифметику, историю, географию и некоторые другие предметы.

В 1919 г. в Ниловой пустыни публично вскрыли и осквернили мощи преподобного Нила Столобенского; затем эти святые мощи нашли приют в Знаменском соборе г. Осташкова. Монастырь закрыли в 1927 г., а еще раньше в 1919 г. из него изъяли и увезли неизвестно куда монастырские ценности. В 1927 г. в Осташкове организовали постыдный судебный процесс над монастырской братией во главе с епископом Гавриилом и архимандритом Иоанникием. Затем на территории закрытого монастыря разместили трудовую коммуну, потом – колонию для малолетних преступников, с сентября 1939 г. по 1940 г. в монастырских строениях содержали польских военнопленных (6311 из них были приговорены к смертной казни; затем они были вывезены в район села Медное в 28 км к западу от Твери в Калининском районе и расстреляны у деревни Ямок в 1940 г.; ныне здесь сохраняется кладбище польских военнопленных и братская могила советских войнов). В период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в монастырских постройках был госпиталь советских солдат, а после войны снова организовали колонию для малолетних преступников, с 1950 г. до 1972 г. здесь размещался дом престарелых, а с 1974 г. открыли базу для туристов. При этом с 1960 г. официально включили монастырский комплекс под охрану государства как ценный памятник архитектуры.

В 1990 г. монастырский комплекс Нилова пустынь был возвращен Русской Православной Церкви. В 1995 г. мощи преподобного Нила Столобенского торжественно перенесли в монастырь в его Богоявленский собор из Знаменского собора в г. Осташков. Торжества по перенесению святых мощей Нила Столобенского возглавлял Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Теперь обретение мощей преподобного Нила Столобенского празднуется ежегодно 9 июня (по новому стилю), а перенесение мощей празднуется 9 июля. В эти дни в монастыре пребывают тысячи богомольцев, крестный ход движется из г. Осташкова к Ниловой пустыни пешим ходом и плывет, как раньше, на украшенных теплоходах в сопровождении больших и малых судов. Мощи преподобного Нила Столобенского обносят вокруг Ниловой пустыни и служат божественную литургию. Насельники Ниловой пустыни особо почтили память преподобного Нила Столобенского, установив в 1997 г. крест на горе в том месте, где была пещера преподобного. Сейчас в Ниловой пустыни живут более 20 чел. братии. Сохранились Богоявленский собор, надвратный храм преподобного Нила Столобенского, храм святых апостолов Петра и Павла, Крестовоздвиженский храм, храм Всех святых. Нилова пустынь оценивается и как уникальный природно-культурный комплекс. Основу культурных ландшафтов составляют липовый парк с Воздвиженской аллеей, комплекс фруктового сада, Набережная аллея, цветники на территории гостиного двора, мемориальные зоны (пещера, дуб преподобного и др.), инженерно-технические сооружения (гранитная набережная, система волнорезов, садковые озера, канал и др.), – все они гармонично были вписаны в природную среду, не умаляли, а дополняли ее красоту.

В наши дни Нилова пустынь оценивается прежде всего как выдающийся религиозный центр, мощный очаг православной культуры и образования. Но нужно помнить и то, что этот монастырский комплекс является и выдающимся архитектурным памятником, с уникальными планировочными и архитектурно-художественными ценностями. Духовное и визуальное воздействие этого монастыря на людей на словах сполна передать невозможно. Нужно непременно приехать в Нилову пустынь, чтобы ощутить это лично. Из г. Осташкова едут в обитель на катере, кораблике, лодках. Монастырь расположен на небольшом равнинном острове Столобный, поэтому монастырские постройки кажутся стоящими прямо на воде, по мере приближения к ним они как будто поднимаются из озера Селигер. В памяти остается именно дивный незабываемый процесс: монастырские сооружения на глазах поднимаются из озерных вод.

Преподобный Нил Столобенский

В планировочном плане в комплексе Ниловой пустыни выделяют 4 основные части: территорию монастырского двора, территорию гостиного двора, территорию конного двора, территорию фруктового сада. План реконструкции Ниловой пустыни включает в себя восстановление, реставрацию, приведение в должный порядок исторических объектов и владений обители (включая целесообразное и частичное изменение функционального использования некоторых из них), в их числе Богоявленский собор (1821–1833) с 4-ярусной колокольней, больничная церковь Всех святых с кельями (1699–1723), надвратная церковь Нила Столобенского (1751–1755), надворный храм Петра и Павла (1760–1764) храм Покрова Пресвятой Богородицы (1777–1798), Крестовоздвиженский храм (1784–1788), Архиерейские кельи (1680–1838), братский корпус (1675–1838), настоятельский корпус (1723–1794), Трапезная палата (1669–1804), крепостная ограда (1676), ограда монастыря с башнями (1766), Архиерейская пристань (1814), Входная Светлицкая башня (1870), монастырская гостиница (1734–1799), странноприимный дом (1737–1806), конный двор (1762–1764), каретный сарай, хозяйственный двор, пекарня, судоремонтные мастерские, ограда фруктового сада, дом садовника, дом для работников, амбар, погреб, гранитная набережная (1833–1851), липовый парк, липовая аллея. По проектам арх. И.Ф. Львова сооружены корпуса архиерейских, братских и настоятельских келей, а также гранитная набережная (XIX в.).

Нилова пустынь остается одним из самых красивых мест на Тверской земле и лучшим местом в районе озера Селигер. Несмотря на разрушения, имевшие место здесь в советский период и активно ликвидируемые с конца 1990-х гг., монастырь Нилова пустынь является одной из самых замечательных православных обителей России и мира.

На озере Селигер, кроме острова Столобный, еще один остров – Городомля – имеет очень любопытные страницы в его истории. Этот остров в начале ХVII в. принадлежал боярину Б. Лыкову, который был в близком родстве с царем Михаилом Федоровичем Романовым. В 1629 г. Лыков подарил этот остров монастырю Нилова пустынь. Вскоре монастырь основал на острове Гефсиманский скит; в который за провинность на хлеб и воду ссылали монахов, но туда стремились и монахи, искавшие уединения. В конце ХIХ в. на этом живописном острове побывал художник И.И. Шишкин, который запечатлел дремучий лес острова, предрассветный селигерский туман на своих этюдных полотнах.

Нило-Столобенская пустынь. Гравюра конца XVIII в.

После Великой Отечественной войны (1941–1945) людская молва утверждала, что этот остров засекретили и поселили там для ведения сверхсекретных военных работ группу вывезенных из Германии ракетчиков. Действительно Городомля вошла отдельной страницей в историю отечественного ракетостроения. В послевоенный период в СССР в государственную ракетную организацию НИИ-88 (которая впоследствии стала знаменитой «королевской фирмой») прибыли более 150 первоклассных немецких специалистов (в том числе 13 профессоров, 32 доктора-инженера, 85 дипломированных специалистов), всего вместе с их семьями почти 500 человек. Но, к сожалению, самые лучшие специалисты-ракетчики прибыли, а точнее – были вывезены из Германии не в СССР, а в США. Для расселения и ведения работ в области ракетостроения привезенных в СССР немецких специалистов отправили на остров Городомля, где для них подготовили охраняемые резиденцию и производственные помещения. Эту организацию немецких специалистов назвали филиалом № 1 НИИ-88, ее руководителем с немецкой стороны был назначен Вольдемар Вольф, бывший руководитель отдела баллистики фирмы Крупп. С 1947–1948 гг. этот филиал сполна начал работать. Немецкие специалисты на острове имели хорошие жилищные условия (семейные специалисты жили в отдельных 2 – 3-комнатных квартирах), получали высокую заработную плату, обеспечивались продовольствием наравне с советскими гражданами высокой профессиональной классификации по нормам карточной системы. Немецкие специалисты полагали, что они надолго потеряли их родину – Германию, вся их радость на острове заключалась в семье, общении с немецкими коллегами, любимой работе и местной экзотике (немцы коптили местных угрей – для них это был изумительный деликатес, ловили на внутреннем озере острова щук, собирали грибы и ягоды). А иногда их под охраной вывозили в Москву в театры и музеи. В обязанности немецких специалистов входили консультации по выпуску русского комплекта документации ФАУ-2 и зенитных управляемых ракет, а также изучение вопросов, связанных с форсированием двигателя, подготовка к сборке ракет из немецких деталей. Немецким специалистам предоставили возможность разработать проект баллистической ракеты дальнего действия; руководителем этого проекта и главным конструктором новой ракеты, начальником нового отдела филиала № 1 НИИ-88 назначили Греттрупа, высококлассного специалиста, по-настоящему увлеченного работой. Таким образом, Греттруп с его коллегами и С.П. Королев с его коллегами оказались своего рода конкурентами. Сверхталантливый, патриотично настроенный, но властный и честолюбивый С.П. Королев едва справлялся с переполнявшим его гневом, когда до него доходили слухи о том, что его коллектив создает не свою ракету, а воспроизводит немецкую; что не вполне соответствовало истине. Главный конструктор С.П. Королев справедливо считал, что приоритет в разработке баллистической ракеты на дальность не менее 600 км должен принадлежать именно его коллективу – отделу № 2 СКБ НИИ-88. Вот почему он был не в восторге от самостоятельной разработки подобного проекта немецкими специалистами. На деле этот проект эти коллективы разрабатывали параллельно, но совершенно независимо друг от друга. Успехи были у обоих отделов. Но когда дело дошло у немцев до разработки проекта на стадии экспериментов на стенде для проверки новой схемы двигательной установки, а по радиосистеме были нужны полигонные и самолетные испытания, немецким специалистам для этого не могли (по стратегическим соображениям) создать условия. По сути, к тому времени отечественные специалисты знали опыт немцев, учли их идеи в своей научно-практической деятельности. Хотя результаты работы немецких специалистов на острове Городомля были признаны положительными, продолжение подобных работ ими сочли нецелесообразным. Под руководством С.П. Королева отечественные специалисты уже умели решать лучше всех сложнейшие задачи военно-космического толка. Вот почему постепенно с декабря 1951 г. разрешили немецким специалистам уезжать с острова Городомля в ГДР, последние немцы уехали с острова в ноябре 1953 г. (по Б. Коновалову, 2001 г.).

Нило-Столобенская пустынь в XIX в.

На западе Осташковского района находится известный памятник природы, уникальный природный объект, значимый природно-рекреационный магнит, многие века притягивающий людей – это исток великой русской реки Волги. Прославленная русская река берет начало в низком болотце у окраины деревни Волго-Верховье. Абсолютная высота этого болотца 228,3 м; в краевой его части бьет несколько родников, один из которых считается началом р. Волги. Вокруг этого родника образовался небольшой водоем, на нем проложены мостки и построена часовня – что-то вроде светелки с бетонным кольцом для родника. Вытекающий из этого небольшого водоема ручеек имеет маленькую ширину – около 1 м и мизерную глубину – не более 15–20 см; даже трудно поверить, что дальше это будет мощная и великая русская река. В 150–300 м ниже истока в давние времена существования на этом месте Ольгина монастыря была построена первая на Волге каменная плотина. Проходя через озера Малое Верхиты, Большое Верхиты, Стерж, река Волга постепенно приобретает зримые черты реки. В районе истока р. Волги в целях охраны этого уникального объекта природы организован заказник, в который вошли заповедные леса Истоковолжского лесничества (свыше 4100 га). Недалеко от истока р. Волги находится Преображенский собор (1902–1920), в 1999 г. был возрожден Свято-Ольгинский Верхневолжский женский монастырь.

Восхищаясь Волгой на всем ее протяжении, в том числе особо отмечая ее начало – исток, с давнего времени люди стремились и стремятся отметить исток этой великой реки созданием часовни, храма, монастыря. По приказу царя Алексея Михайловича Романова в 1649 г. поблизости от начала Волги (который стал почитаться и считается сейчас священным местом) был основан Волговерховский Спасо-Преображенский мужской монастырь, когда монастырь сгорел, над истоком Волги возвели маленькую деревянную избушку-часовню; дерево – материал недолговечный, поэтому здесь, сменяя друг друга, появлялись деревянные часовни. А в ХХ в. недалеко от истока Волги вновь возник монастырь, только уже женский (Свято-Ольгинский Верхневолжский женский монатырь), он работал до 1918 г., затем был закрыт, но возродился в 1999 г.

Многие хотят увидеть исток Волги. Маленький родник дает начало ручью, превращающемуся постепенно в великую реку. Поверье об очистительной силе этого источника-родника, способной исцелить от многих болезней, издавна бытовало в народе. Первое историческое указание об истоке Волги встречается в описании Ниловой пустыни в 1724 г. Созданный около истока монастырь сгорел. На опустевшей монастырской земле поселили приписных людей Селижарова монастыря. Существует мнение, что тогда-то и возникла деревня Волгино Верховье (современное название Волго-Верховье). Жители этой деревни решили отметить место, где берет свое начало Волга. Крестьяне устроили над ключом маленькую, срубленную из бревен избушку-часовенку. За все время своего существования маленькая избушка-часовенка, стоявшая над родником, неоднократно разрушалась. В конце ХIХ в. была предпринята попытка благоустроить исток Волги. В 1889 г. тверской историк В.И.Колосов предложил соорудить над истоком каменную часовню и благоустроить эти места. Губернский архитектор Ф.Н. Маляновский составил два проекта часовни, в 1897 г. император Николай II санкционировал сбор добровольных пожертвований для постройки часовни над истоком Волги. Но вскоре выяснилось, что каменную часовню над истоком Волги построить нельзя из-за зыбкого болотистого грунта. Поэтому было решено собранные деньги использовать на строительство поблизости от истока каменного храма на месте сгоревшего Преображенского монастыря. Так, спустя почти два века, у истока Волги вновь возник монастырь, только уже женский, его закрыли в 1918 г. В 1999 г. Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и Священный Синод по прошению архиепископа Тверского и Кашинского Виктора приняли решение возродить на истоке Волги Свято-Ольгинский женский Верхневолжский монастырь, что было выполнено.

Эта обитель у истока Волги имеет свою долгую историю. Начиналась она с постройки каменного храма в селе Волго-Верховье; тогда боьшую помощь средствами оказало Всероссийское общество Святой Ольги. В городе Осташкове создали уездный строительный комитет по возведению храма у истока Волги. Возвели Спасо-Преображенский собор местные мастера. Здесь же производили кирпич и обжигали его по местному способу в напольных печах. Сохранившаяся гравюра проектного чертежа собора явно свидетельствует, что каменный храм истока Волги напоминал формы московского Покровского собора на Красной площади, более известного как собор Василия Блаженного (ХVI в.). В 1906 г. в селе Волго-Верховье при храме собралась женская иноческая община, которая не имела монастыря, а жила в миру, соблюдая все правила иноческого бытия. В 1907 г. указом Тверской консистории утвердили женскую общину на истоке Волги. Эта община с разрешения прихожан села Сватова приобрела старую деревянную церковь, которую перевезли в Волго-Верховье. Затем по инициативе иноческой общины начали строить новый деревянный храм во имя Святителя Николая, проект которого выполнил тверской архитектор В.И. Назарин. Возвел Никольскую церковь местный крестьянин Василий Забелкин из деревни Зенцово Хотошинской волости, ее освятили в 1908 г. (Этот одноглавый высокий деревянный клетского типа храм, которых было много на Руси, сохранился до наших дней; его реставрировали в конце 1970-х годов.) В 1909 г. Верхневолжскую Преображенскую общину преобразовали в общежительный монастырь Осташковского уезда Тверской епархии. В 1912 г. эта обитель стала называться Волговерховским Ольгинским женским общежительным монастырем. В храмах монастыря служили священники и диаконы, которые получали жалованье от обители и жили в селе Волго-Верховье. В обитель на истоке Волги стремились попасть священнослужители даже из отдаленных мест Тверских и Новгородских земель, хотя этот монастырь не был богатым. Монастырь получил поддержку от царской казны – землю и лесные угодья; от помощника благочинного тверских обителей игумена Виталия – серебряный крестик с ковчегом для вложения частицы святых мощей княгини Анны Кашинской; от крестьянина села Волго-Верховье Ефима Волгина – землю. Из архивов известно, что в 1911 г. игумения Вера ездила в Москву «для принятия жертвуемой иконы» в возглавляемый ее монастырь. Сестрам Ольгинского монастыря удалось сделать многое. Их обитель стала не только духовным, но и культурным центром на истоке Волги. В монастыре была библиотека, в ее собрание входили, помимо богослужебных книг, историческая, научная литература, учебники. Библиотека постоянно пополнялась. Много внимания инокини уделяли воспитанию крестьянских детей. Они брали на полное содержание в монастырь девочек из бедных семей и сирот, обучали их грамоте, рукоделию и умению вести нелегкое крестьянское хозяйство. Когда девочки подрастали, они уходили из монастыря, подготовленные к жизни в миру. В 1907 г. открылась монастырская Волго-Верховская школа грамоты, в 1911 г. ее преобразовали в церковно-приходскую. В школе преподавали священнослужители, а также сестры обители. Для этой школы в 1907 г. был построен небольшой одноэтажный деревянный дом. Необходимыми для занятий учебниками обеспечивала школу библиотека обители. Детей учили не только грамоте, но и ведению хозяйства. В 1916 г. при школе устроили огород. Монастырь был небольшой и небогатый. Но, несмотря на это, обитель занималась благотворительной деятельностью. В монастыре собирали пожертвования в пользу вдов и детей-сирот из семей священнослужителей. Монастырь жертвовал деньги в различные общества, комитеты. Монахини монастыря славились как мастерицы-рукодельницы. Многие сестры занимались рукоделием: шили, вязали кружева, делали домотканое льняное полотно и многое другое. Для раненых русских солдат в Первую мировую войну инокини шили белье. За короткий срок, кроме каменного Спасо-Преображенского собора, деревянного Никольского храма, ограды, были построены одноэтажная деревянная трапезная с кухней, в 1907 г. – двухэтажные деревянные кельи настоятельницы и сестер, в 1910 г. – двухэтажный дом также для сестер и приезжавших паломников, а поблизости – здание школы. На территории монастыря размещались также скотный двор, конюшни и сараи для скота и экипажей, хлебный деревянный амбар. В 1911 г. построили деревянную баню. Строительство велось не только в селе Волго-Верховье, но и на землях, принадлежавших обители. Сестры вели хозяйство. Обитель приобретала только самое необходимое. Отдельная статья расходов предусматривалась на благотворительность. Самый большой доход монастырь получал от продажи скота. Жизнь в обители изменилась после 1917 г., в 1918 г. монастырь закрыли. Игумения и сестры монастыря, получив Декрет об отделении церкви от государства, а вслед за этим, в 1919 г., циркуляр, объяснявший процедуру этого отделения, поняли, что обитель будет окончательно разорена. Но они все же надеялись, что жизнь вернется в прежнее русло. Сестры организовали на основе иноческой общины монастырскую трудовую коммуну, а затем – Верхневолжскую сельскохозяйственную артель. Службы в монастырском соборе проводилась, но все строительство в нем было прекращено. Новая власть изъяла у монастыря абсолютно все – землю, здания, все другие значимые материальные ценности, а также финансовые отчеты коммуны и артели. Монахини продолжали заниматься животноводством, самые большие доходы были от продажи скота. На втором месте – доходы от рукоделия, немного получали от продажи семян, сена, льна, холста, льняной пряжи. Самые большие расходы монастыря в это время составляли налоги, которые постоянно росли, появлялись новые, а иногда власть одни и те же налоги требовала уплатить дважды. Монахини терпели притеснения самого разного толка. Община монахинь, называвшаяся тогда сельскохозяйственной артелью, насильственно и постепенно угасала в 1921–1924 гг. К концу 1924 г. община монахинь Свято-Ольгинского Верхневолжского монастыря окончательно прекратила свое существование. Закрыли храмы, сбили кресты, в запустение пришла часовня над истоком Волги. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. фашисты взяли село, но не разрушили монастырские храмы. После войны большой каменный Спасо-Преображенский собор много лет использовался как склад зерна и другой продукции. В 1960-е гг., когда предпринимались первые попытки создать представительную Селигерскую курортно-туристскую зону, появились грандиозные проекты образования историко-культурного музея-заповедника на истоке Волги. Сюда предполагали свезти из сел и деревень Верхневолжья старинные деревянные дома, а в Спасо-Преображенском монастырском соборе открыть музей Волги и рассказать о всех областных волжских городах. Этот проект не был реализован. В конце 1970-х гг. в Волго-Верховье пришли из Осташкова реставраторы, начали приводить в порядок монастырские храмы. Восстановление монастырских храмов велось на средства Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Так получилось, что Спасо-Преображенский собор Ольгинского монастыря в Волго-Верховье, построенный на пожертвования народа в начале XX в., в конце века также был возрожден на добровольные взносы миллионов людей, которых объединяло это общество. В 1994 г., впервые после закрытия (1918) Ольгинского монастыря на истоке Волги, архиепископ Тверской Виктор отслужил Божественную литургию, положившую начало служению литургии и в последующие годы. В 1995 г. чин малого водоосвящения совершил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, который возглавил торжества по случаю перенесения святых мощей преподобного Нила Столобенского из Знаменского собора Осташкова в Нилову пустынь на остров Столобный. Глава Русской Православной Церкви посетил исток Волги.

Часовенка над истоком Волги имеет свою непростую историю. Из сохранившихся литературных источников известно, что она первоначально представляла собой небольшую деревянную избушку с четырехскатной крышей, увенчанной деревянным крестом. Внутрь ее едва можно было протиснуться в маленькую дверь. В левом углу часовенки находилась икона-образ Спасителя, прямо против входа – в рост человека деревянное изображение Нила Столобенского, у стенки стоял небольшой стол, на котором лежала книга для отзывов посетителей. Посреди часовенки от пола чуть возвышался сруб (своего рода колодец) – ключ. Тут же висел ковшик для пробы воды из родничка. Часовенка эта простояла вплоть до нападения фашистской Германии на СССР. В июле 1942 г. срубили новую избушку. В июне 1942 г. на Северо-Западном фронте сложилось тяжелое положение с доставкой боеприпасов, горючего и с эвакуацией раненых из частей. Тогда и возникла необходимость построить узкоколейную железную дорогу от пристани Свапущи, что на озере Селигер, до деревни Моисеево протяженностью 50 км. Исполнение было возложено на 2-й плотничный батальон 30-й железнодорожной бригады. В верховьях Волги шли ожесточенные бои. Солдаты, увидев разрушенную часовенку у истока Волги, решили построить новую. Часовню бойцы-железнодорожники строили ночью, а днем прокладывали узкоколейку. Часовенку возвели всего за несколько дней. Над входом в часовенку прибили памятную дощечку: «Исток Волги. Колодец, разрушенный фашистскими варварами, восстановлен 2-м плотничным батальоном в 1942 году». После войны часовня была реставрирована. В 1957 г. была поставлена новая часовня. А в 1990 г. исток Волги был освещен тверским архиереем, и над часовней вновь после долгого перерыва появился крест. Начальную часть Волги называют еще Верхневолжский ручей. Рядом с часовней стоит арка с надписью: «Исток Великой русской реки Волги».

В окрестностях Осташкова сохранились остатки нескольких бывших дворянских усадеб или следы их прошлого существования. Среди них бывшие усадьбы Ивановское, Новые Ельды и другие.

На берегу небольшого, но очень живописного озера Стерж (которое в системе Верхневолжских озер является одним из крупнейших и через которое протекает р. Волга) лежит село Ивановское. Озеро Стерж зарегулировано (с созданием Верхневолжского бейшлота), его первоначальная площадь около 18 кв. км, средняя глубина немногим более 5 м, а максимальная – 8 м. Спокойные и чистые воды этого озера, отражающиеся в его водах облака, зелень и прибрежные постройки, временами почти сказочной красоты дымка на нем или прозрачные туманы привлекают сюда издавна людей, знающих толк в красоте природы, а при деньгах – еще и имеющих возможность приобрести здесь недвижимость. Первыми владельцами усадьбы Ивановское были образованные и очень богатые люди из знаменитого семейства графов Апраксиных, пребывавших в родстве с царским домом Романовых (Марфа Апраксина была женой царя Федора Алексеевича во второй половине ХVII в.). Апраксины дали России несколько ярких военачальников: сподвижника царя Петра I – П.М. Апраксина, генерал-фельдмаршала С.Ф. Апраксина и других толковых людей. Затем владельцы усадьбы менялись, из них особо хорошую память о себе оставил Алексей Николаевич Вараксин, занимавший в этих местах должность земского начальника. А.Н. Вараксин за свой счет построил и реконструировал дороги у истока р. Волги, ежегодно чистил русло истока (чтобы он не заболачивался и не грязнился). Именно он возглавил местное общественное движение против разбора местной деревянной церкви Рождества Иоанна Предтечи на Ширковом погосте, от имени прихожан и настоятеля этого храма обратился в императорскую Археологическую комиссию с просьбой сохранить замечательный храм – важный религиозный центр и уникальный археологический памятник. А затем он возглавил строительный комитет по постройке на Ширковом погосте новой каменной церкви, строительство которой завершилось в начале ХХ в. Вараксин также занимался археологическими изысканиями в Осташковском уезде, особенно – вблизи его усадьбы, передал несколько древних найденных им украшений в Тверской музей. Сохранившийся до наших дней и довольно скромный по своей архитектуре усадебный дом был построен на рубеже ХIХ – ХХ вв., к этому времени уже существовал заложенный в ХVIII в. усадебный парк на берегу озера. Этот парк чарует своей живописностью, особой незатейливой красотой, которую существенно усиливает соседство обширных прибрежных лугов и озеро Стерж. После событий 1917 г. в национализированной усадьбе разместили ветеринарную лечебницу, затем до 1970 г. в главном усадебном доме работала общеобразовательная средняя школа, еще позже здесь открыли базу отдыха «Стерж» оборонного завода из подмосковного города Электросталь. Все эти арендаторы или владельцы бывшей усадьбы в меру своих возможностей, а главное – в своих интересах, заботились об усадебных постройках, и многие из них сохранились до наших дней.

Окрестности села Ивановское исключительно живописны в любое время года, при любой погоде. Это очень остро ощутил знаменитый русский пейзажист Иван Иванович Шишкин (1832–1898). Он одно время жил, а точнее отдыхал и работал в соседней деревне Коковкино, написал здесь несколько этюдов и картин, в том числе запечатлел на них исток р. Волги.

До наших дней поблизости от Ивановского на Ширковом погосте (Пеновский район) сохранилась древняя деревянная церковь Рождества Иоанна Предтечи – дивный памятник русского культового деревянного зодчества, срубленный в 1694 г. на небольшом холме на берегу озера Вселуж (ныне входит в систему Верхневолжских озер, зарегулировано Верхневолжским бейшлотом, длина 16 км, ширина 3 км, глубина 10–12 м, в его центре – живописный остров Зосимы и Савватия, или Малосоловецкий остров, есть и еще один остров – Баклан). Церковь Иоанна Предтечи навсегда остается в памяти, поскольку это сложная, уникальная и очень красивая постройка высотою в 45 м. Основной четверик храма (рубленый в «обло») поставлен на высоком подклете, он завершен двумя уменьшающимися четвериками (рублеными в «лапу») и главой на круглой шейке; все четверики крыты на 8 скатов. К основному объему примыкает граненая (рублена в «лапу») и покрытая на 2 ската апсида; сохранилась и паперть-галерея на бревенчатых кронштейнах. В 1882 г. все фасады были обшиты тесом, а кровля покрыта железом. К сожалению, колокольня, построенная в 30 – 40-х гг. ХIХ в., была разобрана в 1961 г.

Исток Волги

Большой интерес представляет расположенная в 20 км к северо-западу от Осташкова бывшая дворянская усадьба Новые Ельцы, основные строения которой хорошо сохранились до наших дней. Теперь в деревне Новые Ельцы (Машугиногорского с/с Осташковского района) на Березовом плесе оз. Селигер в бывшем усадебном комплексе работает туристическая база «Селигер», поддерживающая усадебные постройки в достойном состоянии. В царский период из владельцев усадьбы Новые Ельцы наиболее интересными личностями были отец и сын – Н.Я. и Я.Н. Толстые. Николай Яковлевич Толстой (умер здесь в 1813 г.) был осташковским предводителем дворянства. Он построил в этом своем имении большой усадебный дом и полотняную фабрику (редкий образец производственного здания более чем 200-летнего возраста сохранился до наших дней), разбил регулярный парк с террасами. В его усадьбе был организован и работал один из первых в Тверской губернии крепостной театр, кроме того хозяева усадьбы содержали 2 оркестра – духовой и роговой музыки. Род образованных и богатых дворян Толстых был большим и разветвленным, его представители владели многими землями вокруг оз. Селигер, много и часто общались друг с другом, особый интерес проявляли к русской культуре, изучению истории и судьбы России. Не удивительно, что следующий родившейся здесь владелец усадьбы Новые Ельцы – Яков Николаевич Толстой (1791–1867), принимал в 21 год участие в Отечественной войне 1812 г., затем стал масоном, членом декабристского Союза благоденствия. Он был не простым человеком, мечтал о свободе и благополучии соотечественников, но серьезно увлекаясь масонским учением, имел хрупкую психику и нервный характер, сполна не осознавал несовместимость масонской и православной идеологии. А.С. Пушкин был хорошо знаком с офицером и поэтом Я.Н. Толстым (они познакомились, когда Толстой был председателем в обществе «Зеленая лампа»), ценил его обширные знания, увлечение стихотворчеством, пытливый ум, называл его в своих известных «Стансах Толстому» – «философом ранним». Я.Н. Толстой в течение 20 лет своей жизни был тесно связан с имением Новые Ельцы, занимался здесь стихотворчеством и литературными изысканиями. Потратив на эти труды значительную часть своей жизни и не достигнув желаемого большого успеха, широкого общественного признания, к 46 годам он окончательно разуверился в радикальных увлечениях своей молодости и стал тайным агентом правительства в Париже (где умер в возрасте 76 лет). После событий 1917 г. в национализированной усадьбе дворян Толстых жили студенты Коммунистического университета. После Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в восстановленных зданиях бывшей усадьбы создали турбазу «Селигер», работающую и ныне. Благодаря стараниям администрации этой турбазы планировка и исторические строения усадьбы довольно хорошо сохранились, среди них главный дом (начало ХIХ в.), 2-этажный флигель (бывшая полотняная фабрика, конец ХVIII – начало ХIХ в.), флигель с росписями (середина ХIХ – начало ХХ в.), северный служебный корпус (начало ХХ в.), здание конюшни (первая половина ХIХ – начало ХХ в.), 2 хозяйственные постройки (ХIХ в.), пруд (ХIХ в.), террасный парк (начало ХIХ в.).

В окрестностях Осташкова можно увидеть остатки еще одной бывшей усадьбы – Покровское-Казино, располагавшейся в царский период в Оставшевской волости Осташковского уезда. Среди первых владельцев усадьбы были Толстые, при которых в конце ХVIII в. был заложен парк (фрагменты которого сохранились до наших дней). Затем владельцами были Казины, при которых в конце ХIХ – начале ХХ в. были возведены постройки (уцелевшие и почти ветхие ныне), в том числе и усадебный дом (середина ХIХ – начало ХХ в.). Один из Казиных – Дмитрий Нилович был особенно известен и почитаем. Он был женат на графине Марие Федоровне Голенищевой – Кутузовой, одна из его дочерей была крестницей императора Николая I, который как-то посетил Покровское-Казино. Из крепостных крестьян из этих мест вышел самобытный художник Мина Лукич Колокольников (1708–1755), давший начало целой династии осташковских художников. М.Л. Колокольников стал художником очень высокого класса; в ХVIII в. он расписывал дворцы в Петербурге, украшал своим художеством в Москве Красные ворота, выполнял заказы состоятельных людей, писал их портреты. После 1917 г. усадьбу национализировали, но из нее часть произведений искусства попали в Осташковский краеведческий музей, часть картин ныне хранится в Тверской картинной галерее. В главном доме долгое время были коммунальные квартиры, а когда он стал совсем ветхим, его бросили, теперь он доживает последние дни.

В 119 км к северо-западу от Твери на окраине Валдайской возвышенности находится город Вышней Волочек. Он расположен на линии железной дороги и автомобильной магистрали Москва – Санкт-Петербург, имеет пристань на Вышневолоцкой водной системе. Это средний по людности город с населением порядка 60 тыс. жителей. Этот город как исторический населенный пункт имеет давнюю историю, он возник на волоке через водораздел рек Мста и Тверца, отсюда появилось и его название. По распоряжению царя Петра I в 1703–1722 гг. под руководством голландских мастеров в Вышнем Волочке построили канал – первый искусственный водный путь в России. Развитие Вышнего Волочка существенно ускорилось с начала ХVIII в. именно в связи с постройкой Вышневолоцкой водной системы, связавшей селения бассейна Волги и Петербург, улучшившей транспортные связи стран Юго-Восточной Азии со странами Западной Европы. Вышний Волочек получил статус города в 1770 г. С ХVIII в. в нем и около него стали усиленно создавать лесопильные заводы, мельницы, кузницы, развивать судостроение и судоремонт, появились заводы чугунолитейные, кирпичные, кожевенные, пивоваренные, мукомольные (к концу ХIХ в. действовали 15 заводов и фабрик).

Ширков погост. Церковь Рождества Иоанна Предтечи

Вышний Волочек важным перевалочным пунктом на пути из Средней России к Балтике, в нем были многочисленные места приложения труда. Но главным занятием жителей было обслуживание судов на Вышневолоцкой системе. Сейчас трудно представить, но тогда Вышний Волочек был одним из самых благоустроенных городов Тверской земли, в нем были окруженные садами и бульварами каналы и шлюзы. Сокращение объема перевозок грузов по Вышневолоцкой водной системе в связи с появлением растущего значения железнодорожных перевозок привело к падению экономического значения Вышнего Волочка, который вскоре стал только центром текстильной промышленности. В советский период было определенное оживление промышленного развития города, который пережил очень большие потери и трудности в начале Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (подвергался массированным налетам немецко-фашисткой авиации), которые удалось преодолеть в послевоенный период. Среди основных промышленных предприятий города ряд заводов (механический, стекольный, деревообрабатывающий и деревоотделочный, опытно-экспериментальный и др.), несколько предприятий легкой промышленности (хлопчатобумажный комбинат, прядильно-ткацкая и трикотажная фабрики и др.), а также другие промышленно-производственные объекты. Среди главных градообслуживающих объектов города – драматический театр, краеведческий музей, Дворец культуры и др. Архитектурно-художественный облик города запоминается в первую очередь промышленной и жилой застройкой ХIХ – ХХ вв. Среди наиболее интересных построек торговые ряды (1837, 1852), Преображенская церковь (1783), комплекс Казанского женского монастыря (1880-е гг.), каменный 2-этажный дом (1703–1719), в котором останавливался царь Петр I, а также набережная каналов (ХIХ в.).

Новые Ельцы. Главный усадебный дом

Главным религиозным центром в Вышнем Волочке является действующий женский монастырь в честь Казанской иконы Божией Матери (ул. Красный городок). Монастырь был образован в 1881 г. на базе женской общины, основанной в 1872 г. на земле, пожертвованной князем Путятиным и помещицей Рикачевой. Путятин построил на свои средства для общины храм во имя Казанской иконы Божией Матери и при нем каменный корпус. Со временем в монастыре стало 5 храмов. В монастыре особо славилась очень древняя Андроникова икона Божией Матери; ее в 1823 г. из Греции привезли в Санкт-Петербург, где она находилась до 1877 г. в церкви Зимнего Дворца, затем – в Троицком соборе, в 1885 г. ее перенесли в Вышний Волочек. В начале ХХ в. в Казанском Вышневоцком монастыре жили игуменья, 78 монахинь, 241 послушница. После 1917 г. монастырь закрыли, ценности его вывезли неизвестно куда, купола храмов снесли, в монастырских строениях разместили склады, в затем – воинскую часть. Монастырь возродился в 1992 г., теперь в нем живут игуменья и более 10 инокинь, восстанавливаются храмы. 1 мая по улицам Вышнего Волочка из монастыря движется крестный ход в день празднования Андрониковой иконы Божией Матери (в монастыре был воздвигнут храм в ее честь, освященный в 1901 г.).

Живописные окрестности Вышнего Волочка и другие тверские места, а также люди стали источником творческого вдохновения для прекрасного художника А.Г. Венецианова. Эта земля помогла ему занять абсолютно особое место в русской художественной культуре. Тверская земля стала истоком для его творчества, лучшим местом для его жизни и работы, здесь же он и трагически завершил свою земную жизнь в возрасте 67 лет. Тверские села Сафонково, Трониха, Поддубье, Дубровское стали для него судьбоносными. С 35 лет, женившись, он поселился в селе Сафонково, где провел лучшие годы своей личной и творческой жизни, максимально использовал силы на педагогическом поприще.

Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847) – яркий русский живописец, один из основоположников бытового жанра и реалистического пейзажа в русской живописи, академик живописи (1811), педагог. А.Г. Венецианов создал на своих полотнах отмеченные чертами идеализации поэтические образы крестьянской жизни, тонко передал красоту русской природы, характерные бытовые сцены из крестьянской жизни, создал яркие портреты – типы крестьян. Именно он первым из русских художников на высоком художественном уровне открыл на своих полотнах его соотечественникам тогда мало известный жителям городов мир сельской жизни и крестьян. Он смог занять свое, ни с кем не сравнимое место в русской живописи не только благодаря природному таланту и трудолюбию, но и благодаря опыту жизни и общения с крестьянами на Тверской земле. Однако добился он успеха и признания далеко не сразу.

Вышний Волочек. Путевой дворец. Вторя половина XVIII в.

Венецианов родился в Москве в купеческой семье, его отец имел греческие корни – состоял в родстве с родом Венециано. В Москве Гаврила Венецианов имел торговый дом, огород, сад, которые славились смородиной, тюльпанами, разными товарами, в том числе и картинами. По служебным делам Алексей Венецианов оказался в Петербурге, где пытался проявить себя и как художник, но успеха не имел и вернулся в Москву. В 1807 г. (в 27 лет) он снова оказался в Петербурге, стал работать в канцелярии директора почт и старался как можно больше посещать Эрмитаж и изучать живопись. Он познакомился с художником В.Л. Боровиковским (1757–1825), стал его учеником, поселился у него в доме. В 1811 г. Венецианову за его «Автопортрет» Академия художеств присвоила звание «кандидата в академики», в том же году в 31 год он был избран академиком. В 1815 г. он женился на Марфе Афанасьевне Азарьевой, оставил казенную службу, стал небогатым тверским помещиком. Тихую жизнь в деревне, живописный труд он предпочел шумной городской жизни. В тверских селах Сафонкове и сельце Трониха он сполна отдал себя живописи и ведению хозяйства. Здесь на Тверской земле он создал полотна, ошеломившие и восхитившие его современников. Но признанные художники обеих столиц часто относились к нему в лучшем случае снисходительно, а чаще – откровенно настороженно, он не имел академического образования и был «вне школы», кроме того, в противовес установкам Академии художеств он много писал с натуры, причем – крестьян и их быт, а еще за своей счет содержал и учил живописи крестьянских детей. Венецианов обратился к императору Николаю I за поддержкой и финансовой помощью, тот назначил ему в 1830 г. в его 50 лет «придворным живописцем» с денежным содержанием. Но Венецианов не спешил ко двору и в 1830-е гг. редко бывал в Петербурге, жил в Сафонкове, продолжал писать свои картины и занимался усадебным хозяйством. В русской художественной истории он остался художником-новатором. Он первым из всех русских художников в полноте и красоте показал простого русского человека, да так искусно, что его современники – авторы и поклонники салонной красоты и манерной живописи оказались в большом проигрыше, были вынуждены открывать до тех пор не известные им сюжеты в русском живописном искусстве.

А.Г Венецианов стал владельцем двух небольших селений – Сафонково и Трониха. Одной из первых работ, созданных на Тверской земле, стала картина «Капитошка». С написанной здесь картины «Гумно» (1821–1823) началось его широкое художественное признание, пришел успех. В Сафонково и его окрестностях он начал писать так, как до него в русской живописи не творил никто. Он писал с натуры простых русских людей, не подражая никому, первым показал незамысловатую красоту и величие простого русского человека. На Тверской земле Венецианов написал свои наиболее известные полотна, кроме полотна «Гумно», это полотно «Спящий пастушок» (1823–1824 гг.; обе экспонируются ныне в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге), а также другие известные полотна – в том числе «На пашне. Весна», «На жатве. Лето» (обе начало 1820-х гг., экспонируются в Государственной Третьяковской галерее в Москве) и другие. Как и любому мастеру, Венецианову хотелось иметь учеников, продолжателей его дела. В Сафонково в своем доме он собирал способных юношей из простых семей, содержал их за свой счет, учил рисованию.

Вышний Волочек. Казанский монастырь

Он обучал живописи выходцев из крепостных крестьян и мещан. По инициативе и при помощи Венецианова собирали средства и выкупали способных юношей из крепостной зависимости, некоторых из них он выкупил только на свои деньги. Он создал тогда единственную в России школу художников из народа. Талантливых молодых крепостных он выводил в широкий мир искусства. Это был поистине подвиг Венецианова. Свою школу-мастерскую, которую потом назвали «Венециановская школа», он создал в 1820-х гг. в Сафонково. Всего за его жизнь и за более чем 25 лет работы его школы в учениках у него побывали около 70 человек, которые жили в большой мере за его счет в его доме в Сафонково и в Петербурге. Венецианов был небогатым человеком, а его школа и содержание учеников требовали заметных средств; из-за долгов в 1829 г. ему пришлось заложить его имение. Помог выбраться из сложной ситуации император Николай I, назначивший ему содержание как придворному живописцу (но только тогда, когда Венецианов в отчаянии обратился к нему за помощью). Кроме живописи и педагогической деятельности, Венецианов оставил интересное письменное наследие. Он автор записок об искусстве, о своем методе преподавания, основанном на тщательном изучении натуры.

Выйдя в 1820 г. (в 40 лет) в отставку, Венецианов практически полностью посвятил себя живописи и педагогике, часть бремени хозяйских забот об их имении, семейных нуждах взяла на себя его жена. Но в 1831 г. супруга художника умерла, ему пришлось заниматься абсолютно всеми хозяйственными делами в имении и воспитанием дочерей. Венецианов при его небольших доходах много денег тратил на школу художников из народа, щедро помогал своим ученикам. Финансовое положение Венециановых было незавидным. Чтобы заработать деньги, художник на заказ писал иконы для церквей. В 1847 г. тверской предводитель дворянства Кожин заказал Венецианову писать иконостас для церкви в Калязине. Он подготовил эскизы и в Твери получил их одобрение. Венецианов погиб внезапно, возвращаясь в свое имение. В морозный день молодые кони на крутом спуске разгорячились, понесли возок, сани перевернулись при въезде в село Поддубье (ныне Удомельского района), он погиб. Похоронили Венецианова в селе Дубровское (Венецианово, ныне Удомельского района). Дочери художника остались почти без средств к существованию, им, как могли, помогали друзья их погибшего отца.

А.Г. Венецианов. Автопортрет. 1811 г.

В окрестностях Вышнего Волочка, как и в целом в северо-восточной части Тверской области (районы Вышневолоцкий, Бологовский, Удомельский, части соседних районов), поблизости от городов Вышний Волочек, Бологое, Удомля и некоторых других сохранились следы или остатки многих бывших дворянских усадеб, напоминающие об ушедшей атмосфере культурной жизни и традициях в тверских дворянских имениях, владельцы которых внесли свой посильный вклад в историю культуры, искусства России. Многие из этих усадеб в царский период находились в пределах Вышневолоцкого уезда в волостях (в скобках название усадеб): Овсищенской (Ивановское), Поддубской (Островки), Удомельско-Рядской (Гарусово, Лубенкино, Старый Бережок), Кузьминской (Горка, Островно, Чайка), Подольской (Островки князей Ширинских и Боровно), Ясеновской (Кузлово), – т. е. в большей мере в пределах современного Удомельского района, а также в пределах северной Парьевской волости (Алексейково-Отрадное), юго-западной Холохоленской волости (Афимьево) и других.

Селение и бывшая усадьба Гарусово, расположенная к северу-востоку от Вышнего Волочка (ныне в Удомельском районе, а в царский период в Удомельско-Рядской волости Вышневолоцкого уезда) особенно тесно связана с двумя неординарными личностями: государственным деятелем, графом А.А. Аракчеевым и художником И.И. Левитаном, – которые жили здесь, а затем были наездами.

В Гарусово, похоже, что ныне доживает свои последние дни деревянный главный усадебный дом Аракчеевых, от их усадьбы почти ничего уже не осталось. Здесь в семье отставного поручика Преображенского полка и обедневшего помещика Андрея Андреевича Аракчеева прошли детство и ранняя юность его старшего сына – будущего графа и, по словам А.С. Пушкина, «всей России притеснителя» Алексея Андреевича Аракчеева. Вся жизнь А.А. Аракчеева была своего рода результатом жизненной закваски, которую он получил в тогда скромном сельце Гарусове, где во имя получения каких-либо жизненных радостей он научился терпеть, преодолевать трудности, угождать влиятельным людям, выполнять безропотно волю начальственного лица, стремиться к порядку и экономии во всем во имя достижения любой ценой богатства, власти над людьми, престижного статуса в обществе. Ему со временем удалось (и даже относительно быстро) пройти путь «из грязи в князи», но карьера, сделанная сомнительным способом, не могла дать позитивных плодоносных результатов ни ему, ни России.

А.Г. Венецианов. На пашне. Весна. До 1827 г.

Обо всем этот полезно вспомнить, побывав в этих местах. Алексей Андреевич Аракчеев стал крупным русским государственным деятелем, графом (с 1799 г.), генералом от артиллерии (с 1807 г.), с 1808 г. был военным министром, с 1810 г. – председателем военного департамента Государственного совета, в 1815–1825 гг. был (при императоре Александре I) фактическим руководителем государства. Важнейшими делами его жизни стали упорядочение армии, особенно – совершенствование артиллерии (которую он хорошо знал и любил), а также организация и руководство военными поселениями. Предпринятые им меры по улучшению обучения офицеров и совершенствованию артиллерийских орудий, а также реформа организации артиллерийских частей способствовали победе России в Отечественной войне1812 г. А возглавляемые им военные поселения, хотя и просуществовали более 40 лет, себя не оправдали, оказались не нужными, фактически бесполезными для страны, хотя на их создание и функционирование были потрачены огромные государственные средства.

Алексей Андреевич Аракчеев (1769–1834) родился в провинциальной семье А.А. Аракчеева, который в 60-х гг. ХVIII в. был владельцем сельца Гарусово, состоявшего всего из 20 душ крестьян. Именно здесь сформировались основные черты его характера и взгляды на жизнь. При слабохарактерном несостоятельном главе семейства его жене Елизавете Андреевне (в девичестве Ветлицкая) пришлось научиться в этом их скромном имении заправлять всем самой, чтобы свести концы с концами и хоть как-то обеспечить будущность детей. В масштабе их семьи вся власть, управление хозяйством, распоряжение небольшими финансовыми средствами были полностью в руках матери. Алексей быстро понял, что во имя личных выгод нужно любой ценой находить общий язык с тем, у кого власть, деньги, материальные ценности. Позже он неоднократно говорил: «Я всегда старался заслужить милость моих начальников» (от матери до начальника Санкт-Петербургского артиллерийского кадетского корпуса, где он учился, и до императоров Павла I, Александра I, Николая I), все они были его земными божествами.

Алексей был способным человеком, выделялся прилежанием, большой трудоспособностью, имел безусловный административный талант, а главное – умел грамотно льстить, вовремя угодить, выслужиться, понравится своим начальникам, желания и приказы которых он никогда не обдумывал, не анализировал, а только точно выполнял. По отношению с нижестоящими А.А. Аракчеев был тираном, физическим и моральным деспотом. Одним словом, он был типичный холуй, нужный начальникам разных уровней. В 18 лет он уже получил офицерский чин, в 30 лет стал графом, в 39 лет – военным министром, с 46 до 56 лет фактически управлял Россией, поскольку император Александр I ему полностью доверял. С 1815 г. целых 10 лет приказы императорского фаворита – временщика были равными приказу самого императора. Сосредоточив в своих руках безмерную власть, Аракчеев с умом ее использовать не смог, а принес много горя людям и усугубил социально-экономические трудности России. В этом виновны и его начальники, все, как один, способствовавшие его повышению прежде всего из-за его личной преданности им и только потом учитывавшие его профессиональные качества. Аракчеев на посту генерал-инспектра артиллерии (1803–1808) вполне соответствовал своим профессиональным знаниям и уровню администратора, но дальше повышать его было бессмысленно, Александр I этого не понял. Аракчеев был хорошим военным администратором на своем уровне, а до всероссийского уровня на военно-административном поприще он так и не дорос, хотя занял высший военный пост по воле императора. Назначение на важные государственные должности, главным образом, по принципу личной преданности первому лицу в государстве, неоднократно, как минимум, тормозило развитие России.

Лучше всех характер Аракчеева разгадала простая крепостная крестьянка – бессердечная, безжалостная, мстительная, лживая, очень жадная женщина – Настасья Федоровна Минкина, которая одно время была замужем за отставным матросом Шумским. В 1800 г. она стала дворовой в доме Аракчеева, затем – экономкой. Изучив его вкусы и привычки, она смогла к ним приноровиться и получила его неограниченное доверие. Так порочная женщина стала любовницей и домоправительницей в псковском имении Аракчеева – Грузино. То, что Аракчеев хотел иметь в масштабе страны – чуть ли не военный режим и командную систему в экономике, Настасья Минкина с чрезвычайной жестокостью ввела в Аракчеевской вотчине. Внешне порядок был образцовым, доходы стабильно росли, но крестьяне беднели, из последних сил терпели ее деспотизм (особенно она любила мучить и истязать молодых красивых крепостных девушек), участились случаи самоубийств крепостных. Настасья клялась Аракчееву в любви и верности (хотя в его отсутствии у нее всегда были молодые любовники), не отягощая себя мыслями о его недостатках, умела их использовать в своих интересах, научилась льстить ему, великолепно удовлетворяла его похотливые желания. (Недолгое время у Аракчеева была милая, скромная, хрупкая жена – Наталья Федоровна Хомутова, 1783–1843, разошедшаяся с ним из-за его хамства, грубой сексуальности, многочисленных и не скрываемых связей с крепостными крестьянками.) Настасье Минкиной даже удалось по-крупному обмануть Аракчеева – якобы от него она родила сына. На деле в его отсутствие в дом принесли младенца, рожденного согрешившей с кем-то крепостной, которую сделали его кормилицей. Мальчика назвали Михаилом Андреевичем Шумским, Аракчеев положил на его имя в банк очень крупную сумму денег, добыл ему бумаги на дворянство, обеспечил яркую карьеру. Но юноша был склонен к скандалам, пьянкам, обманам и в конце-концов оказался в заточении в северном монастыре, где вскоре от пьянства и умер. Зачатый в грехе, живший в порочной семье и на средства ограниченного «отца», он и не мог стать достойным человеком. Натасья Минкина полностью подчинила себе Аракчеева, почти 25 лет длилась их связь, она стала для него главным в жизни. Перед ней заискивали государственные мужи, император Александр I пил с ней чай, приезжая в Грузино (псковское имение Аракчеева). Когда в 1825 г. дворовые люди, потерявшие терпение от многолетних издевательств над ними со стороны Настасьи Минкиной, убили ее, Аракчеев едва не лишился разума, а затем крайне жестоко наказал крепостных (истребили чуть не все дворовое население Грузина). Со временем Аракчеев узнал о всех темных делах и обманах Настасьи, но найти ей достойную замену не смог. Сполна прийти в себя после убийства Настасьи и разочарования в ней – его главном земном божестве – ему не удалось.

Другим непоправимым ударом для Аракчеева стало отсутствие ощутимой для государства пользы от придуманных им военных поселений, главным начальником которых он был. Военные поселения, как особая организация войск в России в 1810–1857 гг. с целью уменьшения военных расходов, совмещали военную службу с занятием сельским хозяйством. Введенные в них Аракчеевым безграничная муштра, жесткий режим, строгая регламентация жизни вызывали многочисленные недовольства и восстания (1819, 1831 гг. и др.); при этом военные поселения не смогли обеспечить себя продовольствием, и не была решена задача комплектования за их счет армии. Стало ясно, что век военных поселений недолог.

Учитывая общее недовольство А.А. Аракчеевым, император Николай I уволил его и удалил от двора. Аракчеев испил на старости лет чашу горести сполна: государю – его оставшемуся земному божеству он был больше не нужен, соотечественники в массе своей его не любили (а чаще ненавидели, не желали общаться с ним), потомства у него не было. Он безвыездно жил в своем имении Грузино, где умер в возрасте 65 лет. А в фамильном имении Аракчеевых Гарусово продолжали хозяйствовать его ближайшие родственники, также сделавшие карьеру. Его брат Петр (р. 1776 г.) стал флигель-комендантом при императоре Александре I, а другой брат – Андрей (р. 1778 г.) занял пост коменданта Киева.

Со временем в Гарусово о грозном А.А. Аракчееве и его непростой судьбе забыли, тем более что живописные места на берегу озера Удомля стали привлекать (и привлекают) художников, прославивших местные красоты и принесших новую известность и славу этому скромному имению, тем более, что его хозяева – дворяне Аракчеевы – были неизменно гостеприимными людьми. (Нужно особо отметить, что в царский период хозяева тверских имений: Гарусово – Аракчеевы, Сигово – Колокольцевы, Горка – Турчаниновы, Островно – Ушаковы, а также в Старицком уезде Куроковское-Покровское – Панафидины и другие, – всегда радушно принимали художников, старались создать условия для плодотворного творчества в их усадьбах, расположенных в живописных местах около озер.)

А.А. Аракчеев. Литография Г.А. Гиппиуса. 1822 г.

Соединенные протокой озера Удомля и Песьво своей чарующей, хотя и неброской красотой были (и остаются) своего рода магнитом для талантливых творчески одаренных натур. Озеро Удомля имеет площадь 10 кв. км, его длина 7,4 км, максимальная ширина 3,2 км, средняя и наибольшая глубины 10 и 30 м, объем – 100 млн. куб. м; из озера вытекает река Сьежа. В этих местах (в основном, в пределах современного Удомельского района) создавали свои полотна, кроме А.Г. Венецианова (в Сафонкове), И.И. Левитан, А.Е. Архипов, Н.А Касаткин, К.А. Коровин, А.В. Моравов, И.С. Галкин, А.С. Степанов, В.В. Рождественский, «певец дворянских усадеб» С.Ю. Жуковский (все в Гарусове), Г.В. Сорока (ученик Венецианова, родился в селе Покровском), В.К. Бялыницкий-Бируля, Н.П. Богданов-Бельский (а также А.Е. Архипов, С.Ю. Жуковский, А.В. Моравов – все в Сигове) и некоторые другие. Недалеко от станции Молдино, в имении матери Марьино жил известный музыкант В.В. Андреев. Здесь также жили изобретатель радио А.С. Попов и ряд других творческих личностей. Особенно важную роль эти места сыграли в жизни И.И. Левитана, который немало значимых в его творчестве и в личном плане событий пережил именно на Тверской земле, главным образом, в ее северо-восточной части – в Гарусове, Островно, Горке и других (а также в усадьбе Куровское-Покровское и Затишье в Старицком уезде, а ныне – Старицком районе, к юго-западу от Твери). Левитана радушно встретили в гостеприимном доме Аракчеевых в Гарусове, куда он приезжал неоднократно, много и плодотворно работал, начиная с 1893 г. Именно в Гарусове Левитан написал картину «На озере» (находится в Саратовской картинной галерее), этюды к его знаменитой картине «Над вечным покоем» (1894). Картину «Март» он написал с натуры весной 1895 г. в Горке, здесь же он написал «Золотую осень», некоторые другие свои работы.

В советский период национализированные бывшие дворянские усадьбы, потеряв своих настоящих внимательных, образованных и культурных хозяев, постепенно ветшали, нередко бестолково перестраивались и разрушались, но иногда поддерживались в определенном порядке, но чаще всего судьба их оказывалась невеселой. Так, в Гарусове пришедший в запустение деревянный усадебный дом в 1972 г. был восстановлен при помощи петербургского художника К.К. Иванова. С 1974 г. судьба усадьбы оказалась в руках строителей Калининской АЭС, затем усадебный дом был всеми брошен и забыт, вокруг него появились многочисленные дачные участки, начались последние дни этого усадебного дома. Такая же история произошла и в Сигове. Все это создало условия для гибели памятников русской истории и русского искусства в этих и ряде других тверских бывших имениях в годы советского и постсоветского периодов. Например, в усадьбе Островно недолгое время работал дом отдыха работников искусств, затем усадебный дом был утрачен.

Из-за редчайшей красоты природы Тверской земли сюда в разные времена стремились и стремятся приехать очень многие художники, зная о большой вдохновляющей способности этих живописных мест. В наши дни художникам хорошо известна историческая Академическая дача им. И.Е. Репина, или Дом творчества Союза художников России на берегу озера Мстино, у истока реки Мсты (в Верхне-Волоцком районе). Этот центр творчества был открыт в 1884 г. по инициативе мецената В.А. Кокорева как Владимиро-Мариинский приют для летней практики студентов Академии художеств. Но в 1904–1907 гг. дача не работала из-за отсутствия средств; в 1884–1917 гг. она работала под руководством профессоров И.Е. Репина, А.И. Куинджи, П.П. Чистякова, В.И. Якоби и др. В 1917–1947 гг. дача снова не функционировала, но в 1948 г. ее восстановили на средства кооперативного товарищества «Всекохудожник» (позже «Калининский художник», а в 1957 г. перешла в ведение Художественного фонда РСФСР). В 1984 г. был открыт музей истории этой дачи с картинной галереей. Сейчас дача имеет 30 мастерских, выставочный зал, библиотеку. С 1964 г. ей присвоено имя И.Е. Репина. Силами художников Академической дачи в 1980 г. была создана народная картинная галерея в поселке Солнечный в Верхне-Волоцком районе.

Живописная природа, остатки или даже следы бывших усадеб и в наши дни привлекают в эти места художников, туристов, рекреантов. Расскажем о некоторых из этих усадеб подробнее. В царский период в Вышневолоцком уезде Удомельско-Рядской волости были и другие известные усадьбы, кроме Гарусово, – например, Лубенкино и Старые Бережки (ныне находятся в пределах Удомельского района). Усадьба Лубенкино принадлежала Сергию Павловичу Рябушинскому, одному из 8 сыновей известного тогда всем П.М. Рябушинского, предводителя знаменитой семьи русских промышленников и меценатов. Рябушинским с середины ХIХ в. в Вышнем Волочке принадлежало «Товарищество мануфактур П.М. Рябушинского с сыновьями», С.П. Рябушинский жил при фабрике, а Лубенкино оценивал как свою летнюю резиденцию. С.П. Рябушинский по своим увлечениям был художник – анималист и коллекционер, разбирался в архитектуре. В соответствии с его желанием усадьбу построили в формах неоклассицизма в начале ХХ в. Особо славился регулярный парк (от которого сохранились только одна аллея и остатки прудов). В 1919–1921 гг. в национализированной усадьбе размещались сельскохозяйственная коммуна, затем – совхоз, позже – дом престарелых. Усадьба, оказавшаяся со временем в 3-километровом удалении от построенной Калининской атомной станции, стала местом, где постоянно жить людям нельзя, стала необитаемой, вскоре главный деревянный усадебный дом сгорел. Теперь об этой усадьбе напоминают следы липового парка и руины усадебного дома.

По соседству с усадьбой Лубенкино находилась усадьба Старый Бережок, от которой теперь остались только развалины главного дома, следы погреба и пейзажного парка с прудами и протоками. Усадебный дом был построен в стиле позднего классицизма на берегу озера Песьво. Это озеро и сейчас остается привлекательным, оно имеет площадь зеркала 6,6 кв. км, среднюю и максимальные глубины 2,7 и 5,2 м, средний объем 17,8 млн. куб. м, в него впадает река Сьюча. Из владельцев усадьбы Старый Бережок особенно интересным человеком был Леонид Георгиевич Беллярнинов (1859–1930), врач-офтальмолог, профессор Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге, его женой была француженка Луиза Ивановна, урожденная Горниль, которая, как и он, страстно любила их удомельскую усадьбу. В их доме частыми гостями были художники, которые здесь отдыхали и работали. С.Ю. Жуковский (1873–1944), певец умирающих «дворянских гнезд», все свои лучшие полотна написал в этой усадьбе и ее окрестностях. Он 8 лет жил и работал в усадьбе Старый Бережок. Другой художник – А.С. Степанов (1858–1923) жил и работал здесь в 1906–1914 гг., как и художник А.В. Моравов (1878–1951). На их полотнах мы можем увидеть, какой была усадьба Старые Бережки. В 1918 г. в этой усадьбе создали коммуну «Равенство», позже здесь устроили интернат для детей-инвалидов. Главный дом сгорел в начале 1950-х гг., тогда из строений бывшей усадьбы интернат перевели в другое место, бесхозные постройки стали быстро разрушаться.

В царский период в Овсищенской волости Вышневолоцкого уезда к северо-востоку от Вышнего Волочка процветала усадьба Ивановское (ныне – в Удомельском районе). Теперь в бывшем усадебном комплексе в Удомельском районе работает дом отдыха «Голубые озера». Одним из первых владельцев Ивановского был генерал-майор, участник войны 1812 г. И.Т. Сназин; затем ее хозяином был его сын П.И. Сназин-Тормазов, граф, вышневолоцкий уездный предводитель дворянства, председатель уездного съезда мировых судей 1868 г., в 1877 г. был назначен в Особое присутствие правительствующего Сената – потом его замужняя дочь – Софья Павловна фон Гаслер, а после ее ранней смерти – ее муж В.Ф. фон Гаслер (женившейся на своей экономке-карелке М.Е. Новосельской, дочери крестьянки из села Хваново, у них было 7 детей). В.Ф. фон Гаслер (1857–1934) при его не вполне обычной личной судьбе был владельцем и необычной для русских мест усадьбы. 2 – 3-этажный каменный главный усадебный дом-дворец был возведен в Ивановском в 1912 г. в стиле модерн с мавританско-готическими чертами; также были построены интересные деревянные строения с причудливой резьбой, вырыт пруд и на нем созданы острова, была и церковь (ее разрушили после 1917 г.). В 1918 г. 61-летний В.Ф. фон Гаслер (до 1917 г. имевший солидный общественный статус председателя тверской губернской земской управы и действительного тайного советника) был вынужден уехать из национализированной усадьбы. Он стал работать секретарем исполкома в Вышнем Волочке, в 1923 г. уехал в Петроград, где и умер в возрасте 77 лет. В национализированной усадьбе Ивановское до 1921 г. размещался дом престарелых, позже – детский дом, с 1926 г. – свиносовхоз «Коммунар» (ликвидирован как нерентабельный в 1937 г.), с 1938 г. – дом отдыха (ныне «Голубые дали»). Усадьба и ее окрестности очень живописны, но усадебные постройки ветшают, не получая должного ухода и реконструкции, когда-то сказочный дом-дворец пребывает в бедственном состоянии. Радует глаз, главным образом, синева озера Ивановского и природные красоты его покрытых лесом берегов.

Пейзаж в районе Лубенкино

Недалеко от Ивановского в прошлом находилась усадьба Островки, располагавшаяся также в Вышневолоцком уезде Поддубской волости, к северо-западу от Вышнего Волочка (ныне в Удомельском районе). С первой половины ХVI в. владельцами этих мест были дворяне Милюковы; к концу ХVIII в. они были одними из самых богатых помещиков в их уезде (имели 24 деревни, более тысячи крепостных). Усадьба Островки и ее парк были созданы в конце ХVIII в. Теперь от имений Милюковых ничего не осталось, но о них дают представления полотна художников Григория Васильевича Сороки (1823–1864) и Станислава Юлиановича Жуковского (1873–1944). Г.В. Сорока был крепостным, с рождения принадлежал жестокому помещеку П.И. Милюкову (1773–1849), владельцу сел Островки, Поддубье, Покровское (где родился художник). Сорока в качестве дворового с начала 1840-х гг. жил в Островках, обслуживал художественные запросы владельца усадьбы Островки, познакомившись с художником А.Г. Венециановым, стал его учеником. На полотнах Сороки изображены усадьба Островки, ее окрестности (где он создал почти все свои пейзажи). Сорока пытался выкупиться у Милюковых, но это ему не удалось. Даже став известным художником, он был вынужден работать в имении Милюковых. Только в 1861 г. он освободился от крепостной зависимости (ему 38 лет) благодаря отмене крепостного права. Затем в этой усадьбе и окрестных местах работал С.Ю. Жуковский, живший в Островках при новых хозяевах усадьбы Красенских в 1912–1914 гг. Он запечатлел на своих полотнах усадьбу, интерьеры усадебного дома, парк, окрестности Островков, а также другие соседние имения – Поддубье и Всехсвятское на берегу озера Молдино. Со временем из усадьбы Островки деревянный усадебный дом перенесли в село Овсище, где в составе больничного комплекса в переустроенним виде он сохранился до наших дней.

В царский период в крайней северной части Вышневолоцкого уезда, в Парьевской волости, к северу от Вышнего Волочка находилась усадьба Алексеевское-Отрадное (ныне в Лесном районе). Эта усадьба была построена во 2-й половине ХIХ – начале ХХ вв. Владельцами усадьбы были образованные и культурные люди, в их числе с середины ХIХ в. – генерал-майор Николай Иванович Ладыгин (при нем управляющим имением был Теодор Гоппмайер – дед известного географа-путешественника, исследователя Востока, писателя В.К. Арсеньева). В усадьбе построили в 1886 г. кирпичную церковь во имя Александра Невского, также в 1880-х гг. – новый главный кирпичный усадебный дом, а старый деревянный отдали для расселения их прислуги, в начале ХХ в. возвели больницу и дом врача, дома для управляющего имением, священника, псаломщика, садовника. В 1901 г. в усадьбе садовник В.Я. Вальтер установил выписанный из Швеции водонапорный гидроталан, который подавал воду в главный дом и действовал до начала 1970-х гг. Ладыгины были владельцами хорошей библиотеки и большой коллекции картин (часть полотен из нее хранится ныне в Тверской картинной галерее). После 1917 г. из национализированной усадьбы выселили М.А. Ладыгину (последнюю владелицу усадьбы), затем в усадебных зданиях до 1924 г. размещалась сельскохозяйственная коммуна, потом – совхоз «Алексейково». В 1978 г. в главном усадебном доме случился большой пожар, после него дом не восстанавливали.

В 5 км от усадьбы Алексеевское-Отрадное сохранилась могила и памятник герою Чесменского сражения (1770 г., во время Русско-турецкой войны 1768–1774 гг., в бухте Чесма на побережье Малой Азии) морскому офицеру Д.С. Ильину.

Дмитрий Сергеевич Ильин (1738–1803), родился в северной части Тверской земли, в деревне Дворище (ныне – в Лесном районе). Лейтенант Д.С. Ильин участвовал в экспедиции русской эскадры под командованием Г.А. Свиридова в Средиземном море. В Чесменском бою в 1770 г. брандер под командой 32-летнего Ильина вплотную подошел к турецкому линейному кораблю и поджег его, а затем Ильин на шлюпке вместе с командой вернулся на свой корабль. Подожженный турецкий корабль взорвался, пожар перекинулся на соседние турецкие корабли и стал важной причиной поражения турецкого флота в Чесменской бухте. За подвиг Ильина наградили орденом и произвели в капитан-лейтенанты. В 39 лет из-за болезни Ильин вышел в отставку, стал жить в своем небольшом тверском имении Застижье (ныне деревня Застижье находится в Лесном районе, а тогда – в Васьегонском уезде), где он умер в возрасте 65 лет и был похоронен на кладбище в деревне Застижье. Усадьба Застижье не сохранилась. На могиле Ильина на деньги, собранные офицерами и матросами русского флота, а также жителями тверской губернии, в 1895 г. соорудили памятник, который сильно пострадал в 20 – 30-е гг. ХХ в., в 1988 г. он был приведен в относительный порядок. Но его полная научная реставрация до сих пор не произведена. Здесь в 1920 – 1930-е гг. были осквернены могилы родственников Ильина, с могилы самого героя исчезли орудийные стволы и чугунные цепи, пропал бронзовый Георгиевский крест, украшавший обелиск на его могиле.

На территории современного Удомельского района, к северу от Вышнеко Волочка в царский период в Кузьминской волости Вышневолоцкого уезда находились усадьбы Горка, Островно, Чайка и другие.

От усадьбы богатых дворян Турчаниновых Горка ничего не сохранилось. О ней напоминает картина И.И. Левитана «Март», где изображен (1895) не сохранившийся до наших дней усадебный дом; здесь же он написал «Золотую осень» (1895). Хозяйка усадьбы Горка – богатая помещица и еще привлекательная женщина Анна Николаевна Турчанинова была женой крупного петербургского чиновника. Турчаниновы не нуждались в доходах от имения Горка, его оценивали только как дачу, куда ездили отдыхать. И.И. Левитан переехал в усадьбу Горка по приглашению А.Н. Турчаниновой, до этого жил в соседнем имении Ушаковых – Островно, где отдыхал и работал. Здесь в усадьбе Горка Левитан запутался в любовных отношениях с хозяйкой и ее взрослыми дочерьми, едва не покончил жизнь самоубийством.

Г.В. Сорока. Кабинет дома в Островках. 1844 г.

Исаак Ильич Левитан (1860–1900) – известный живописец-передвижник, создатель «пейзажа настроения», которому присущи богатство поэтических ассоциаций и, как правило, мажорность. Жизнь И.И. Левитана никогда не была легкой. Он родился в Литве в местечке Кибарты (Кибартай) в семье бедного станционного смотрителя, его дед был раввином. Исаак в детстве жил в еврейской среде в кругу тех, кто постоянно суетился, занимался ростовщичеством и торговлей, участвовал в темных махинациях и громких скандалах. Затем их бедствовавшая семья переехала в Москву, где несмотря на их нужду он ходил в школу (таковы непререкаемые законы еврейских семей, в которых действительно все подчинено интересам детей, где с детства воспитывают в них чувство собственного достоинства, осознание способностей и талантов, и тактично напоминают, что во имя их будущих успехов и профессиональных побед, блеска и сопутствующих этому ощутимых доходов, поначалу – надо много и терпеливо учиться, уважать учителей). В 13 лет Левитан поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где его живописные успехи сразу были по достоинству оценены. Вскоре у него умерли мать, а затем и отец. К 17 годам он был сиротой и нищим, его за неуплату обучения исключили из училища. Друзья поддержали его материально, а администрация училища позволила продолжить обучение без платы за это. Таланливому юноше много и бескорыстно помогал известный художник А.К. Саврасов, который стал его учителем и наставником в жизни. С первой выставки, в которой он участвовал (1877 г., ему 17 лет), началось общественное признание его неординарного таланта живописца. Ему стали помогать и поддерживать в его творческих исканиях меценаты, в том числе П.М. Третьяков, С.И. Мамонтов и др. Его пейзажи с успехом продавались, он повсеместно прославился как талантливый пейзажист. Укреплению его таланта сильно мешали его непрактичность, бытовая неустроенность, любовная чувствительность. Левитан несомненно был по-своему красив. У него было благородное лицо с очень выразительными глазами (художник В.М. Поленов (1844–1927) для своей известной картины «Христос и грешница» за образец лица главного персонажа полотна взял именно лицо Левитана). Левитан умел самозабвенно и эффектно ухаживать за женщинами, пользовался большим успехом у дам, сам был необыкновенно влюбчив. Привлекательная внешность, растущий успех как художника, рассказы о его романах делали его неотразимым для женщин. Он был увлечен художницей С.П. Кувшинниковой (1847–1907 гг.; см. с. 424–426), а также Л.С. Мизиновой (1870–1937 гг.; см. с. 422–424), М.П. Чеховой (сестра писателя), помещицей А.Н. Турчаниновой, ее дочерьми и др. В 35 лет он совсем запутался в своих амурных делах, в период приступа меланхолии пытался совершить самоубийство. Он прекрасно понимал, что его жизнь складывается неудачно и шансов создать счастливую семью у него очень мало. Еврей-художник со слабым здоровьем (страдал постоянно неврозами, имел тяжелое заболевание сердца, часто и в разных местах на публике падал в обморок и т. п.), без состояния и надежной профессии со стабильным жалованьем, да и еще с повышенными требованиями к внешней привлекательности и внутренней культуре женщин, не имел радужных перспектив в личных делах. В 1880-е гг. (лучший период его плодоносного творчества) многое для его вдохновения дала художница С.П. Кувшинникова, с которой он совершил многие поездки, в том числе на Волгу, на Тверскую землю, другие места. Будучи тонкой поэтической натурой, Левитан сразу оценил неброскую, но неотразимую красоту Тверской земли, прежде всего – живописные окрестности озер Удомля и Островно. Левитан прожил всего 40 лет, за 23 года своей насыщенной творческой жизни он написал около 1000 картин, этюдов, рисунков, – творческие импульсы для создания многих из них он получил именно на Тверской земле.

Брат А.П. Чехова – писатель Михаил Павлович Чехов, который три десятка лет провел в тесном, повседневном общении с талантливым братом, утверждал, что он точно знает, что основа сюжета чеховской «Чайки» появилась именно в усадьбе Турчаниновых Горка в Тверской губернии. Там Левитан завел очень сложный роман, в результате которого ему нужно было инсценировать самоубийство или действительно застрелиться. Левитан во флигеле усадьбы Турчаниновой, уединенно стоящем на берегу озера Островно, стрелял себе в голову, но пуля прошла через кожные покровы головы, не задев черепа. Испуганные женщины – героини его романа – срочно вызвали из Москвы его друга – писателя и врача А.П. Чехова, спасать жизнь и лечить очередной невроз художника. Приехав, Чехов обнаружил, что опасность миновала. При этом Чехов и дамы были свидетелями странного поступка Левитана. Сорвав черную повязку с головы, бросив бинты на пол, он взял ружье и вышел к местному озеру Островно. Возвратился он к своей даме с убитой им чайкой, которую бросил к ее ногам. Все это А.П. Чехов помнил, создавая рассказ «Дом с мезонином», свою знаменитую пьесу «Чайка», а сама птица со временем стала эмблемой Московского Художественного театра.

Усадьба Островно на озере с тем же названием принадлежала семейству Ушаковых, с которыми в 20-х гг. ХIХ в. был близко знаком А.С. Пушкин. Е.Н. Ушаковой (1809–1872) поэт посвятил несколько лирических стихотворений и какое-то время даже считал себя ее женихом. Для художников эту усадьбу «открыл» И.И. Левитан, который здесь в 1894 г. обдумывал и делал эскизы к картине «Над вечном покоем», до поры до времени проводил приятно время со своей подругой художницей С.П. Кувшинниковой, принимал гостей – артистов Давыдова и Донского, писательницу Т.Л. Щепкину-Куперник (1874–1952), переоценил возможности его отношений с женщинами из соседней усадьбы Горка (принадлежащей состоятельной семье Турчаниновых), что привело к разрыву с Кувшинниковой и его переезду в усадьбу Горка. О том, какой была не сохранившаяся до наших дней усадьба Островно, можно судить по ряду картин Левитана, а также полотнам работавших здесь в начале ХХ в. художников Н.П. Богданова-Бельского, В.К. Бялыницкого-Бирули, К.А. Коровина (в 1918–1920 гг. жил на даче в соседнем имении), художник А.В. Моравов также очень много работал здесь в 1900-х гг., создал цикл картин с изображением интерьеров усадьбы Островно, в том числе «У окна» (1907 г.) – портрет хозяйки усадьбы В.В. Ушаковой. После 1917 г. в национализированной усадьбе организовали дом отдыха работников искусств, но со временем его закрыли и бесхозная усадьба постепенно исчезла с лица земли.

И.И. Левитан. Март. 1895 г.

И.И. Левитан. С портрета работы В.А. Серова. 1893 г.

В начале ХХ в., когда усадебная жизнь и культура безвозвратно уходили в прошлое, русский пейзажист Витольд Каэтанович Бялыницкий-Бируля (1872–1957) решил построить для себя на берегу живописного озера Удомля дачу по образцу дворянских усадеб, где надеялся воссоздать эмоционально-эстетический дух старых усадеб. В 1912 г. он осуществил этот план и построил дачу-усадьбу «Чайка», в которую даже пересадил из усадьбы Ушаковых Островно большой куст сирени, который он стал называть «Островненским менуэтом». О том, в какой мере он любил атмосферу усадеб, говорит написанная им в 1912 г. картина «Дом с клумбой перед ним» (находится ныне в Тверской областной картинной галерее). К этому времени 40-летний В.К. Бялыницкий-Бируся уже был многое повидавшим человеком. Он учился в Киевской рисовальной школе, в Московском училище живописи, ваяния и зодчества (1889–1897), был членом товарищества передвижников (с 1901 г.), членом Академии художеств (с 1922 г.), еще с 1901 г. жил и работал в здешних местах в деревнях Ворониха, Островно, Сигово, Гарусово и других (ныне в Удомельском районе). Здесь на даче «Чайка» за 1912–1957 гг. он написал более 200 полотен в жанре лирического пейзажа. Среди них «Изумруд весны» (1915 г., экспонируется в Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге), «Лед прошел» (1930 г., Государственная Третьяковская галерея в Москве), а также «Зима» (1904), «Дом с клумбой перед ним» (1912) и еще 10 картин (пребывают в Тверской областной картинной галерее). Обстоятельства сложились так, что дача-усадьба «Чайка» не только дала хозяину и его друзьям радость наслаждаться красотами природы и форсировала их художественный полет фантазии, но и помогла им выжить в лихолетье Гражданской войны. Они спасли усадьбу от конфискации, дав нуждающимся художникам хотя бы на время кров, место отдыха и работы. Бялыницкий-Бируля стал одним из организаторов Свободных государственных художественных мастерских на даче «Чайка» и первой в Твери в советский период выставки работ художников-передвижников. В 1918–1922 гг. на даче «Чайка» усилиями художникв В.К. Бялыницкого-Бирули, Н.П. Богданова-Бельского, А.В. Моравова были созданы и работали эти Свободные государственные художественные мастерские, где более 170 человек обучались живописи, вышивке, резьбе по дереву, лепке. Важная цель этих курсов – обучить детей основам изобразительного искусства. К концу1920 г. число учеников в этих мастерских сократилось, в 1922 г. мастерские прекратили свое существование. На этих курсах, помимо их основателей, преподавали К.А. Коровин, А.Е. Архипов, В.В. Рождественский, братья Весовы, С.Я. Шлейфер и другие художники. После закрытия мастерских сюда продолжали приезжать художники для обмена опытом и работы, в их числе сюда наезжали и С.Ю. Жуковский и И.Э. Грабарь, другие коллеги по творческому цеху. Сам Бялыницкий-Бируля жил и работал на этой даче целых 45 лет, здесь он и умер в возоасте 85 лет. К этому времени он уже был действительным членом Петербургской Академии художеств, заслуженным деятелем искусств РСФСР, народным художником Белоруссии и РСФСР, почетным академиком АН БССР.

Деревянная 2-этажная дача-усадьба «Чайка» сохранилась до наших дней, как и ее парк со множеством редких растений, созданный В.К. Бялыницким-Бирулей, он теперь является памятником садового искусства. Но в истории дачи и в послевоенный период были тревожные годы, когда она в начале 1990-х гг. оказалась чуть ли не заброшенной из-за близости к Калининской атомной станции и едва не погибла. Но с середины 1990-х гг. она стала оживать. Сейчас в ней действует муниципальный историко-культурный центр. Здесь проводят удомельские осенние художественные сезоны, организуют выставки, учат детей из окрестных сел рисованию и резьбе по дереву, принимают художников.

К северо-западу от Вышнего Волочка в царский период в Подольской волости Вышневолоцкого уезда была создана усадьба Островки князей Ширинских-Шихматовых, сравнительно хорошо сохранившаяся до наших дней. Богатые князья Ширинские-Шихматовы принадлежали к высшей чиновничьей и придворной элите России, они не нуждались в доходном имении, а хотели иметь усадьбу для отдыха и культурного досуга. На берегу живописного озера Имоложье, в природном ландшафте с древними курганами ХI – ХII вв. была создана их усадьба. В их старинном парке до сих пор сохранились деревья возрастом 100–150 лет. В усадьбе был создан любопытный по архитектуре главный дом. Его деревянная часть была создана по образцам народной деревянной архитектуры, а его кирпичная часть – в модном на рубеже ХIХ – ХХ вв. псевдорусском стиле, с активным использованием элементов, характерных для древнерусского зодчества. На аттике этой части дома сохранилось изображение княжеского герба Ширинских-Шихматовых.

Самым интересным человеком из владельцев этой усадьбы был князь Андрей Александрович Ширинский-Шихматов (1868–1927), камергер Императорского двора, активный земский-деятель, почетный член Тверской ученой архивной комиссии, губернатор в Саратове (1913–1915). При его богатствах он оставался увлеченным человеком-тружеником, строго следовал высоким нравственно-духовным принципам, был счастлив служить своим соотечественникам, России. Он был гуманным охотником-натуралистом, неутомимым путешественником и археологом, исследователем Севера Европейской части России и Сибири, грамотным коллекционером, знатоком церковных древностей. В коллекции его была икона Успения Божией Матери ХII в., в честь которой он построил в начале ХХ в. в селе Островки Успенскую церковь (освящена в 1904 г.), где были подаренные им из его коллекции иконы (что делало эту церковь своего рода храмом-музеем). С 1906 г. в Тверском музее в отдельной комнате были представлены разнообразные подарки князя этому музею, в том числе разного рода пожертвования, включая вещественные результаты археологических роскопок князя в окрестностях его усадьбы Островки. Во время русско-японской войны А.А. Ширинский-Шихматов создал летучий санитарный отряд и отправился во главе его в 1904 г. к местам военных действий. Его брат князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов был тверским губернатором в 1903–1904 гг. В усадьбе князей Ширинских-Шихматовых хранились большие исторические, культурные и художественные ценности (архив их семьи, богатейшая библиотека, картины, коллекция древностей и др.). В 1900–1907 гг. Островки имели статус временно-заповедного имения, во время Первой мировой войны в нем открыли убежище (больницу) для увечных воинов. После 1917 г. усадьбу Островки национализировали, вывезли из нее ценности (они бесследно исчезли), разрушили церковь-музей. В послевоенный период в усадьбе разместили детский дом.

Дача Чайка

Неподалеку от бывшей усадьбы князей Ширинских, к северо-западу от Вышнего Волочка находится еще одна бывшая усадьба Боровно. В Тверской картинной галерее на акварели В.Е. Галямина изображена (1838) усадьба Боровно. Эта усадьба была построена в конце ХVIII в. в Подольской волости Вышневолоцкого уезда на берегу озера Тубос, ее владельцами стало семейство Манзей. Усадьба была великолепной, господский дом был возведен у пруда на высоком берегу. Основатель рода Манзеев – шотландец Михаил Манзей был личным врачом Антона-Ульриха Брауншвейгского (мужа Анны Леопольдовны – племянницы цесаревны, а потом императрицы Елизаветы Петровны), а затем – его сына, несчастного младенца – императора Ивана Антоновича (свергнутого Елизаветой Петровной и ее сторонниками). Лонгин Михайлович Манзей (1741–1803) в 1779 г. стал владельцем Боровно, получив его в приданое за своей женой. Он был смелым человеком и хорошим хозяйственником. Л.М. Манзей был в молодости боевым офицером, участвовал в походах в Турцию и Польшу, потерял в боях руку, а с 1774 г. (ему 33 года) возглавлял Вышневолоцкую контору водяной коммуникации. Вероятно, он был дельным начальником и галантным слугой императрицы. В 1787 г. именно он показывал императрице Екатерине II пропуск судов Цнинскому шлюзу. Через 10 лет за свои плодоносные труды его наградили несколькими деревнями с 200 душами крепостных только мужского пола, а в них еще были и женщины. Все его четверо сыновей стали порядочными людьми: двое участвовали в Отечественной войне 1812 г., третий был (1839–1841) предводителем дворянства Тверской губернии, четвертый – офицером, в 1841 г. в Пятигорске пытался помирить после ссоры М.Ю. Лермонтова и Н. Мартынова. На средства семьи Манзей в селе была построена церковь во имя Николая Чудотворца. После 1917 г. в национализированной усадьбе, из которой вывезли все ценности (старинную мебель, картины, другие произведения искусства, библиотеку и др.), разместился совхоз, затем в главном доме открыли школу (при этом сломали галереи, соединявшие дом с деревянными флигелями), со временем один из флигелей перестроили, парк вырубили. Но некоторые ценности, вывезенные из усадьбы «Боровно», оказались в достойных местах. Так, три мужских портрета (вероятно, представители семьи Манзей), акварель с видом усадьбы, несколько рисунков оказались в Тверской картинной галерее; у коллекционера из Петербурга – Г.Д. Душина оказались еще два десятка портретов из этой усадьбы (они завещаны Государственному Эрмитажу); в Вышнем Волочке, в городском парке установлены два чугунных льва, отлитых по эскизам А.П. Клодта фон Юрренсбурга (младшего сына знаменитого скульптора П.К. Клодта). В бывшей усадьбе Боровно ведется реставрация, но из-за финансовых причин она осуществляется медленно, включает, главным образом, постепенное приведение в порядок главного дома. Но даже в невосстановленной в полном объеме усадьбе, расположенной в живописном месте, ощущается ушедшая прелесть усадебной жизни.

К юго-западу от Вышнего Волочка в царский период в Ясеневской волости Вышневолоцкого уезда была усадьба Кузлово, созданная в конце ХVIII в. До наших дней дошли остатки усадебного пейзажного парка с 3 прудами, а пребывающий в руинизированном состоянии главный дом был возведен в стиле познего классицизма в середине ХIХ в. Хозяева усадьбы были практичными людьми и построили в их усадьбе погреб-ледник (середина ХIХ в.) и молокозавод (начало ХХ в.). Сейчас территории бывшей усадьбы вызывают грустные мысли, и есть от чего: разруха, бесхозность, безразличие к прошлому русских усадеб.

В 253 км к северо-востоку от Твери находится город Весьегонск. Судьба самой крайней северной части Тверской области, а также северо-восточного завершения ее Весьегонского района – во главе с центром и пристанью Весьегонск – оказалась тесно связанной с созданием и жизнью Рыбинского водохранилища, омывающего эти части Тверской земли. Во время строительства Рыбинского водохранилища часть Весьегонского района и часть самого Весьегонска были затоплены. В 1939–1941 гг. при строительстве Рыбинского гидроузла город Весьегонск (оказавшийся в зоне затопления) был перенесен на новое место – в полкилометре от его первоначального расположения. В наши дни малый город Весьегонск (численность населения – около 9 тыс. человек), расположенной на заболоченной местности, на Среднемоложской низине, является конечной железнодорожной станцией ветки от линии Сонково – Санкт-Петербург. Здесь есть аэропорт. Сейчас – это небольшой по площади и тихий город на правом берегу реки Мологи, невозможно догадаться, что это поселение существует 7-й век. Впервые Весьегонск упоминается в XV в. как село Егонская Весь (Весь Егонская), принадлежавшее московскому Симонову монастырю. В XVI в. это село было известным и славным своими ярмарками, на которых успешно продавали воск, хмель, мед, соль, рыбу, икру, сукно, меха и другие товары. На эти ярмарки приезжали русские и иностранные купцы. В 1610–1614 гг. село сильно пострадало от набегов польско-литовских интервентов, но было восстановлено. Село стало государственным и получило в 1776 г. статус города. Во второй половине XVIII в. здесь стали снова проводить ярмарки; в год их было несколько, в том числе Крещенская и Богоявленская были тогда в ряду крупнейших в Российской империи. В конце XIX в. экономическое значение Весьегонска резко сократилось в связи с упадком Тихвинской водной системы и строительством железных дорог. Город утратил репутацию торгового центра и транзитного пункта на пути из Астрахани в Санкт-Петербург. Сейчас в Весьегонске, небольшом промышленном центре, работает ряд созданных в советский период промышленных предприятий, среди них заводы: маслосыродельный, винный, рыбный, деревообрабатывающий комбинат и некоторые другие. В городе есть интересный краеведческий музей (создан в 1919 г.), перенесенный, как и весь город, при создании водохранилища на новое место. Весьегонск, с одной стороны, ощущает прелести расположения на берегу большого Рыбинского водохранилища, а с другой – преодолевает некоторые неудобства именно из-за соседства с ним.

В 130 км к северо-востоку от Твери на р. Молога находится малый город Бежецк (численность населения около 30 тыс. человек), в нем есть железнодорожная станция по линии Рыбинск – Бологое. До конца ХIII в. центром края, который называли Бежецкий верх, было селение Бежичи, разоренное в 1272 г. тверским князем Святославом Ярославичем; после этого административный центр края был перенесен в крепость Городецк, стоявшую на месте современного города. Так что история этого населенного пункта превышает 7 веков (734 года – 2006 г.). Городецк, в 1610 г. разрушенный польско-литовскими интервентами, в 1766 г. переименовали в Бежецк, в 1775 г. он стал уездным городом. Строительство Виндаво-Рыбинской железной дороги, которая в 1876 г. прошла через Бежецк, ускорило развитие города, вскоре он стал крупным центром торговли льном. В царский период город славился как старинный центр льноводческого района, в нем главным образом стабильно развивалась именно льноперерабатывающая промышленность. Уже в 1873 г. в нем работали 26 заводов (свечные, кожевенные, маслобойные, кирпичные, винокуренный, водочный и др.). В наши дни в Бежецке расположены предприятия сельскохозяйственного машиностроения (среди них выделяется завод по производству льнокомбайнов, льномолотилок, другой техники для выращивания и обработки льна), имеется завод по производству гаражного оборудования, опытно-экспериментальный завод (изготовление технологического оборудования для кузнечно-прессового и литейного производств), спиртовой завод (основан в 1885 г.), осуществляется производство стройматериалов, ведется первичная обработка льна.

С архитектурно-художественных позиций в Бежецке представляют интерес прежде всего церкви: Воздвиженская (1670), Преображенская (1772), Казанская (1775), Иоанна Богослова (1868), Покровская (1861), а также колокольня Введенской церкви (1682), кроме того – торговые ряды (начало ХIХ в., арх. К.И. Росси и В.П. Стасов), жилые дома ХVIII – ХIХ вв.

Главным религиозным центром Бежецка является действующий Благовещенский женский монастырь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы (ул. Нечаева, 43). Этот монастырь был основан в 1879 г. из существовавшей с 1868 г. женской общины (которую основали иеромонах Югской Дорофеевой пустыни Андриан, заштатный священник Петр Томаницкий и вдова Любовь Ососкова, в иночестве – София, ставшая первой настоятельницей монастыря). В начале ХХ в. в этом монастыре жили игуменья, схимонахиня, 28 монахинь, 190 послушниц; в нем были 4 храма (их воспела поэтесса А. Ахматова). При монастыре работала церковно-приходская школа и иконописная мастерская. В 1920-е гг. монастырь был закрыт и разорен, многие его здания и часть храмов были разрушены. Благовещенский женский монастырь был возрожден в 1990 г. (по другим данным в 1994 г.). До наших дней сохранились стены и башни, храмы и корпуса конца ХIХ – начала ХХ в. В монастыре теперь живут настоятельница-игуменья и почти 30 инокинь.

Бежецк дал России несколько ярких творческих личностей, среди них писатель В.Я. Шишков, открыт здесь в его честь литературно-мемориальный музей), музыкант, композитор, основатель и руководитель первого в России и в мире оркестра русских народных инструментов В.В. Андреев (открыт музей), художники П.П. Чистяков и А.П. Самохвалов. В Бежецке и Слепнево в детстве и юности (с 6 до 20 лет) жил уникальный человек, крупный ученый, переводчик, поэт, яркий историк и географ Л.Н. Гумилев (ХХ в.).

Василий Васильевич Андреев (1861–1918) – музыкант, композитор, исполнитель – виртуоз на балалайке, организатор (1888) и руководитель первого в России оркестра русских народных инструментов (с которым успешно гастролировал в странах Западной Европы и США). Он родился в Бежецке, жил до 1872 г. в имении матери – сельце Марьино (ныне в Удомельском районе), где в 1896 г. открыл мастерскую по изготовлению и усовершенствованию русских народных инструментов (отмечены золотой медалью на Всемирной выставке в Париже в 1900 г.). В 1907 г. в Марьине на свои средства создал школу для крестьянских детей (теперь в этом здании размещается общежитие). Андреев сам и со своим оркестром успешно выступал в разных частях Тверской земли, особенно часто в Твери, Бологом, Осташкове, Вышнем Волочке.

Русский советский писатель Вячеслав Яковлевич Шишков (1873–1945) родился в Бежецке, окончил Бежецкое городское училище (1888) и Верхне-Волоцкое училище конструкторов путей сообщения (1891), начал печататься с 1893 г. Впечатление от жизни в Бежецке, Вышнем Волочке, других местах Тверской земли отражены в его рассказе «Опись моего происшествия» (1917), очерке «К угоднику» (1918), повести «Прохиндей» (1944), романе-эпопее «Емельян Пугачев» (1938–1945), других произведениях. Важной темой творчества В.Я. Шишкова было настоящее и прошлое Сибири. Особую известность получили его романы «Ватага» (1923) о Гражданской войне, «Угрюм-река» (1933) о развитии и гибели русского капитализма в Сибири в конце ХIХ – начале ХХ в., развитии рабочего движения в ней, а также историческая эпопея «Емельян Пугачев» (1938–1945). Шишков был удостоен посмертно (1946) Государственной премии СССР. В Бежецке сохранился дом родителей писателя, в котором он бывал в 1912–1931 гг. (ул. Шишкова, д. 44/15). В бывшем доме Шишковых открыт литературно-мемориальный и краеведческий музей, в котором о жизни и творчестве В.Я. Шишкова рассказывает содержательная экспозиция.

Недалеко от Бежецка (9 км) раньше находилось имение Гумилевых – Слепнево, где в 1911–1917 гг. часто проводили летние месяцы поэтесса А.А. Ахматова и ее муж поэт Н.С. Гумилев. Хозяйкой имения была мать Гумилева – Анна Ивановна Гумилева. Усадьба Слепнево с середины ХVIII в. принадлежала дворянам Львовым; А.И. Львова в замужестве А.И. Гумилева была его владелецей до осенних событий 1917 г. А.И. Гумилева детство свое провела в Слепнево, играла с крестьянскими детьми, всю жизнь была здесь в наилучших отношениях с крестьянами. Крестьяне уважали Львовых, они боготворили последних хозяек усадьбы – Л.В. Львову и А.И. Гумилеву, которых называли добрыми и отзывчивами барынями. Но дважды, поддавшись на провокации революционеров, крестьяне выражали недовольства, барыни вызывали полицию, а потом просили не забирать и не наказывать обманутых крестьян, жалевших об их действиях, просивших их простить. В 1918 г. А.И. Гумилева и большинство местных крестьян жалели, что ей пришлось уехать из родовой усадьбы. Крестьяне помогли ей сложить ее небольшое к тому времени имущество и переехать жить в снятую квартиру в Бежецке. Доживать свой век ей пришлось в одной комнате, отделенной от соседей перегородкой-ковром, умерла она в страшной бедности в 1942 г.

Памятник Л.Н. Гумилеву, Н.С. Гумилеву и А.А. Ахматовой в центре г. Бежецк

Анна Андреевна Ахматова (Горенко, 1889–1966, примыкала к акмеизму) и ее муж Николай Степанович Гумилев (1886–1921, один из ведущих представителей акмеизма), их сын Лев Николаевич Гумилев (1912–1992, создатель науки этнологии, писал прекрасные стихи) много дней провели в Слепнево . А.А. Ахматова впервые приехала сюда в 1911 г., тогда ей было 22 года, и она только что стала женой Н.С. Гумилева, здесь прошло детство их сына. Ахматова считала, что в ее жизни и творчестве имели значение дни, проведенные в Слепнево, они давали ей покой, силы, здоровье, вдохновение, усиливали дар творить больше и лучше. Она писала: «Слепнево для меня, как арка в архитектуре, сначала маленькая, потом все больше, больше и, наконец, полная свобода …». Здесь в Слепнево она написала немало своих поэтических строк, в том числе о жизни в этих местах. Но Ахматова вспоминала Слепнево по-разному: с юмором, теплотой, восхщением, но и сожалением о скуке жизни в нем. Впервые она приехала в Слепнево прямо из Парижа и ощутила себя в нем как в ХIХ в., чуть ли не в пушкинские времена. Ей нравились скромная красота местной природы, звенящая тишина. Но она не любила патриархальные нравы, ограниченные интересы и желания провинциалов, скучала в семье родных ее мужа, была чужой в их доме. Она не любила их, они – ее. Она поздно вставала, приходила к завтраку около часа дня, за столом молчала, не участвовала в общих разговорах, носила необычные платья – то слишком простые, то слишком экстравагантные, любила гулять одна, а по ночам – писала стихи, в конце-концов спешила уехать в Петербург. А позже Слепнево и Бежецк она оценивала как места, куда можно было отправить ее сына, для которого у нее не хватало времени, сил, внимания, любви, денег, а то и еды в Петербурге – Ленинграде. Национализированная усадьба Слепнево напоминала ей о разводе с Н.С. Гумилевым (по ее инициативе), его гибели, несложившихся отношениях с их сыном. Ахматова знала, что содержавшие, воспитывавшие, заботившиеся о ее сыне (с 6 до 20 лет) свекровь и золовка живут трудно, в стесненных жилищных условиях, бедно. Мудрая и добрая бабушка (А.И. Гумилева-Львова) делала все возможное и невозможное, чтобы Лев не чувствовал себя сиротой, он был главным объектом ее любви и заботы. А падчерица бабушки и тетя Льва (сводная сестра Н.С. Гумилева – А.И. Сверчкова), учительница школы 1-й ступени, на которой держался их бежецкий бюджет, была мрачной, придавленной постоянной работой (за мизерную плату) и нудной женщиной, всегда вынужденно думавшей о деньгах и о том, как обеспечить жизнь им троим. Ахматова, живя в Ленинграде, в это время не спешила к ним для моральной поддержки и общения с сыном, присылала им периодически небольшие деньги, больше думала о себе, своем творчестве, личной судьбе, своем здоровье (несколько раз в день измеряла свою температуру), много внимания уделяла и здоровью своей собачки, была не вполне довольна своими мужьями. Обо всем этом знали в Бежецке и понимали, что она своим поведением отстраняет от себя, теряет сына (что и произошло в конце концов), калечит его жизнь. Так что Слепнево и Бежецк не были дорогими местами для Ахматовой, только к старости понявшей ошибки ее отношения к сыну, свекрови, золовке (но она не попросила ни у кого из них прощения за свой эгоизм, жизненную слепоту в те тяжелые и прошедшие годы). Первый муж Ахматовой Н.С. Гумилев, поэт и путешественник, в 1908–1916 гг. приезжал сюда в усадьбу матери, в 1918–1921 гг. переодически бывал в Бежецке, занимался литературной работой, писал стихи («Возвращение», «Городок», «Старые усадьбы», «Мы с тобой повсюду рыскали» и др.). О том, что он сын помещицы, усиленно вспоминали в 1921 г., когда его арестовали по сфабрикованному обвинению об участии в заговоре против советской власти и расстреляли (1921). Гумилев Слепнево и его окрестности любил и не любил одновременно. Он не любил местную неброскую природу, тишину жизни в провинции, слишком робкий и спокойный нрав жителей этих мест. После Петербурга, Тбилиси, Парижа ему здесь было скучно, особенно в первый его приезд сюда в 1908 г. Но именно здесь он пережил первую настоящую любовь к соседке по имению – Маше Караваевой, жившей поблизости в имении Кузьминых-Караваевых – Борисково. В жизни Гумилева любовь к Маше Караваевой была самой трогательной, чистой, возвышенной, глубокой. Маша была тяжело и неизлечимо больна туберкулезом. Она сказала ему об этом и о том, что она проживет недолго. Несмотря на обоюдную влюбленность, а потом и любовь, они расстались, в 1911 г. она умерла; он вспоминал эту девушку и его любовь к ней всю жизнь. Его сын Л.Н. Гумилев всегда с любовью вспоминал Слепнево и Бежецк, говорил о них так: «Я этим воздухом дышал и воспитывался». Особой любовью сердца любила Слепнево его хозяйка А.С. Гумилева (Львова), мать Н.С. Гумилева и свекровь А.А. Ахматовой (она похоронена на кладбище возле Крестовоздвиженского храма в г. Бежецке). Сейчас в Слепнево практически ничего зримо не напоминает об ушедшей усадьбе Гумилевых. С пустого ныне места, где стоял когда-то усадебный дом, открывается дивный вид на окрестные поля. В 1935 г. деревянный усадебный дом перевезли в находящееся поблизости село Градницы (Градницкий с/с Бежецкого района). Градницы, расположенное в 10 км к северо-востоку от Бежецка, до 1917 г. было погостом. В 1888 г. здесь открыли земскую школу, которая в 1935 г. сгорела. В перевезенном сюда в 1935 г. доме Гумилевых до 1989 г. работала восьмилетняя школа, а с 1989 г. в нем организовали и открыли музей «Дом поэтов» – памятник истории, культуры, литературы, в котором размещена выставка, посвященная А.А. Ахматовой и Н.С. Гумилеву. Современное село Градницы является заметным культурным центром, в нем кроме музея поэтов, работают Дом культуры, восьмилетняя школа, библиотека, сохранилась Троицкая церковь (1782 г.) с живописью первой половины ХIХ в. и церковная ограда с двумя башнями (ХIХ в.).

Лев Николаевич Гумилев (1912–1992) был выдающимся отечественным историком, этнологом и географом, талантливым поэтом и переводчиком. Его судьба была драматичной, а научное творчество имеет исключительное значение для грамотного определения путей развития России. Он обосновал теорию этногенеза, многое сделал для разработки важной концепции евразийства, утверждал идею синтеза в естественных и гуманитарных науках. Увлечение наукой было главным в его жизни, а ведь он мог стать и великим поэтом; несколько опубликованных в последнее десятилетие его стихотворений не уступают по своей художественной силе поэзии его прославленных родителей – Н.С. Гумилева и А.А. Ахматовой.

Николай Гумилев и Анна Ахматова с сыном Львом

Л.Н. Гумилев родился в Санкт-Петербурге. В детстве и юности Лев Гумилев Слепнево и Бежецк (куда он в 1918 г. переехал вместе с бабушкой) очень любил, называя их своей отчизной, с 6 до 20 лет жил там постоянно. К 1918 г. А.А. Ахматова разошлась и со вторым мужем В.К. Шилейко, прокормить сына в голодном Питере не могла, поэтому решила, что жить ему лучше в более сытом Бежецке у бабушки – А.И. Гумилевой. За все годы жизни сына в Бежецке с бабушкой она приезжала к ним всего два раза: в 1921 (после расстрела ее первого мужа Н.С. Гумилева) и в 1925 г., при этом стремилась быстрее уехать. Лев Гумилев гордился своими родителми – знаменитыми поэтами, не оцененными советской властью. Он не мог понять, за что расстреляли его отца и почему его мать больше думает о поэзии, ее судьбе русской поэтессы и ее меняющихся мужьях, чем о нем – ее единственном сыне. Ее мужья (заметные советские функционеры В.К. Шилейко и Н.Н. Пунин) не любили Л.Н. Гумилева, какое-то время позволяли ему жить вместе с ними в Ленинграде, но изо всех сил старались отделаться от него. В 1930 г. после окончания ленинградской средней школы Л.Н. Гумилева не приняли в Педагогический институт им. А.И. Герцена из-за отсутствия трудовой биографии и как дворянского сына, он стал чернорабочим в трамвайном депо, в 1931 – 194 гг. работал коллектором и научно-техническим сотрудником в Центральном научно-исследовательском Геолого-разведочным институте и Геологическом институте АН СССР, ездил в экспедиции (в своей жизни он 21 раз работал в разных полевых экспедициях). В 1933 г. он был под арестом 10 дней. В 1934–1938 гг. Л.Н. Гумилев учился на историческом факультете Ленинградского государственного университета. Но в октябре 1935 г. его арестовали, правда, в ноябре того же года освободили, в 1937 г. восстановили на истфаке ЛГУ. В марте 1938 г. его арестовали во второй раз, как сына своего отца, участника «Таганцевского дела» 1921 г. Во внутренней тюрьме НКВД в Ленинграде его пытали, били 7 ночей подряд, старались заставить подписать заготовленный следователем обвинительный приговор. Его и двух других студентов ЛГУ обвинили в том, что они хотели устранить Сталина, Ежова, Молотова, Жданова, собирались свергнуть советскую власть в СССР и установить буржуазно-демократическую диктатуру. Л.Н. Гумилева приговорили к заключению на 10 лет. Его отправили работать на лесоповал под Медвежьегорском, с 1939 г. он был в лагере под Норильском в шахтах, с 1943 г. работал вольнонаемным в геологических экспедициях, в 1944 г. он смог добиться, чтобы его как добровольца направили на фронт. Л.Н. Гумилев участвовал в освобождении от фашистов Западной Польши, Померании, участвовал в штурме Берлина. В 1946 г. он экстерном окончил истфак ЛГУ, стал аспирантом Института востоковедения АН СССР. В середине 1946 г. вышли постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», где его мать, А.А. Ахматову, без причин и напрасно обвинили в разных грехах. Его выгнали из аспирантуры в конце 1947 г., хотя он сдал все положенные кандидатские экзамены и имел уже готовую к защите диссертацию. Затем он работал библиотекарем в психиатрической больнице, получил от тамошнего начальства хорошую характеристику. Кандидатскую диссертацию он все-таки защитил, а в ноябре 1949 г. его снова арестовали и осудили на 10 лет. Прокурор ему сказал: «Вы опасны, потому что вы грамотны». Срок он отбывал в Караганде, затем в Междуреченске, в 1955 г. он был в лагере в Омске. Он стал инвалидом, его перевели работать ночным истопником, болело сердце, открылась язва желудка, усилилась невралгия, вырезали аппендицит – здоровье его резко ухудшилось. И тем не менее в заключении он умудрялся думать, рассуждать о научных вопросах, в 1955 г. добился разрешения писать на научные темы (стихи писать ему не разрешили). В 1956 г. (ему 44 года) его освободили. Из омского лагеря он привез рукописи двух монографий: «Хунну» и «Древние тюрки» – его будущую докторскую диссертацию. Он помогал А.А. Ахматовой переводить стихи, эти стихотворные переводы были подписаны ее именем и давали им средства для жизни. В 1961 г. Л.Н. Гумилев защитил докторскую диссертацию, стал доктором исторических наук. Он был принят в 1962 г. на работу на Географический факультет ЛГУ, поскольку интересовался и исторической географией, стал вести научную работу и читать лекции, которые имели колоссальный успех. В ЛГУ он блестяще защитил в 1973 г. вторую докторскую диссертацию на соискание степени доктора географических наук, но ВАК ее не утвердил на том основании, что она выше, чем докторская, а потому и не докторская. Ему не присудили научной степени доктора географических наук, но назначили членом специализированного Ученого совета по присуждению докторских степеней по географии. Почти всю его жизнь его научные работы почти не публиковались, хотя настоящие специалисты давали им очень высокую оценку. В 1987 г. он имел 8 опубликованных книг и более 160 оригинальных научных статей (общим объемом свыше 100 печатных листов), а также четыре рукописи новых книг. Л.Н. Гумилев знал несколько иностранных языков, в том числе французский, персидский, таджикский.

Л.Н. Гумилев не любил рассказывать о годах лагерной жизни и работы в отдаленных местах, хотя у него были отнято из жизни почти 14 лучших лет, вынужденно и насильственно проведенных в лагерях в районах Медвежьегорска, Караганды, Междуреченска, Омска, Норильска, Беломорканала, затем были годы работы в качестве вольнонаемного в магнитометрической экспедиции от Норильского комбината, а до этого были следственные изоляторы и тюрьмы Ленинграда и Москвы («Кресты», «Лефортово»). В 1944–1945 гг. он участвовал в боях Великой Отечественной войны. Обо всех этих годах он со временем написал: «Из всех моих лишений тягчайшим была оторванность от науки и научной академической жизни». Позади были аресты: в первый раз в 1933 г. (ему 21 год), во второй раз в 1935 г. (ему 23 года), в третий раз в 1938 г. (ему 26 лет), в четвертый раз в 1949 г. (ему 37 лет). Годы заключения – 1933, 1935, 1938–1943, 1949–1956. Тем не менее Л.Н. Гумилев в 1992 г. говорил: «И все-таки я счастливый человек: я писал то, что хотел, а не то, что велели…».

В жизни Л.Н. Гумилева было мало любви. Его безгранично любила бабушка – Анна Ивановна Гумилева (умерла в 1942 г.), и он любил ее больше всех женщин на свете. У Л.Н. Гумилева не было счастливого детства рядом с любящими его родителями. Когда ему было 9 лет (1921), его отца расстреляли. Его отношения с матерью всегда были сложными, так как для нее поэзия, ее эмоции и здоровье были превыше всего, хотя она по-своему любила его, пыталась бороться за его освобождение из заключений, отправляла в лагеря посылки и деньги, просила влиятельных людей помочь ему, но многое из-за соображения безопасности она не могла ему рассказать и объяснить. Они не понимали друг друга по разным причинам. Ахматова не хотела, чтобы он стал видным историком, ведь объективным ученым-историком было быть тогда опасно. В 1961 г. мать перед защитой им его докторской диссертации, накануне дня его рождения выразила свое категорическое нежелание, чтобы он стал доктором исторических наук, фактически выгнала его из дома, они расстались и больше уже не встречались. Он сожалел через 5 лет о ее смерти, организовал похороны, поставил ей памятник. Слишком долго у Л.Н. Гумилева не было рядом верной подруги. В 1947 г. он полюбил интересную женщину и способную исследовательницу, сотрудницу отдела редкой книги Н.В. Варбанец (1916–1987), но ее любил ее учитель и начальник по отделу, который увез ее в Батуми в решающий момент. Только в 1967 г. Л.Н. Гумилев (ему 55 лет) женился на художнице-дворянке Наталье Викторовне Симоновской, ставшей Гумилевой; она принесла ему радость семейной жизни, обеспечила бытовой комфорт, создала ему условия для успешной научной работы.

Л.Н. Гумилев

Л.Н. Гумилев серьезно интересовался и изучал проблемы происхождения и исчезновения народов, их исторические судьбы и их причины; его работы в области этногенеза представляют исключительный интерес для думающего человека.

Л.Н. Гумилев разрабатывал многие годы идеи евразийства – важнейшей и актуальнейшей геополитической концепции для России, но первые его слова об евразийстве мощно и открыто прозвучали только на рубеже 1980 – 1990-х гг. Л.Н. Гумилев очень переживал распад СССР. Для него «нашими» были все, выступавшие за единую страну, против ее дальнейшего распада, национальность и прописка людей при этом для него ничего не значили. Одно из последних интервью Л.Н. Гумилева называлось «Объединиться, чтобы не исчезнуть». После событий августа 1991 г. он прожил еще 10 месяцев, когда при сильном недомогании он правил гранки своих новых книг, давал многочисленные интервью, особенно по евразийству, ощущал, что это стало очень неотложным и важным. В последнем интервью в 1992 г. он сказал: «Час их (евразийцев) только сейчас пришел». Незадолго до смерти в середине 1992 г. Л.Н. Гумилев сказал: «Если Россия будет спасена, то только через евразийство».

Известный историк С. Аверинцев писал, что евразийство зародилось как «мысленное движения на опасной грани философствования и политики». А советолог № 1 в США Збигнев Бжезинский сказал еще точнее: «Если Россия будет продолжать оставаться евразийским государством, будет преследовать евразийские цели, то останется империей, а имперские традиции надо будет изолировать». И мы видим, что действия в этом плане имели и имеют место. В развитии нашей страны не учитывался в должной мере подход Л.Н. Гумилева к этноразнообразию Евразии, к ее языковой и религиозной мозаичности, который мог стать верным ориентиром национальной политики в «смутные годы» суверенизации, когда у руководства стояли далекие от науки люди (по С.Б. Лаврову, 2003 г.). Сам Л.Н. Гумилев говорил: «Я политикой не занимаюсь, сказать ничего о ней не могу, кроме одного. Желательно, чтобы политики знали историю, пусть в небольшом, но достаточном объеме. Не в специальном, а в общем…».

Широкая и громкая слава пришла к Л.Н. Гумилеву после его смерти в 80-летнем возрасте. Большую часть жизни его работы не публиковались, только с 50 лет начался медленный процесс роста числа его публикаций, а после его смерти его книги стали выходить массовыми тиражами. В Казахстане университет в Астане был назван его именем. В 2003 г. по инициативе С.Б. Лаврова вышла книга «Лев Гумилев: судьба и идеи».

Рядом со Слепнево в царский период находились усадьбы Борисково, Подобино, Дубровка и др. (которые посещали Гумилевы, когда приезжали в Слепнево). Усадьба Борисково связана с именем поэтессы Елизаветы Юрьевны Кузьминой-Караваевой (1891–1945) – представительницы когорты поэтов серебряного века, позднее вошедшую в историю французского Сопротивления под именем матери Марии. Борисково принадлежало профессору-правоведу В.Д. Кузьмину-Караваеву, а его сын В.В. Кузьмин-Караваев был одним из руководителей тверских кадетов и депутатом Государственной Думы. Так что Борисково вошло в историю Тверской земли как уголок, связанный с поэзией, юриспруденцией, политикой, военно-освободительным движением.

В 150 км к северо-востоку от Твери на левом берегу Волги, но в некотором удалении от нее на левом притоке р. Волги Кашинке находится привлекательный город Кашин, интересный своей историей, архитектурными памятниками и давший русскую Святую Анну Кашинскую. Кашин – это полусредний по его людности город (около 20 тыс. чел.) с небольшой градообразующей базой. В нем есть заводы: электроаппаратуры, льноперерабатывающий, ликероводочный, по разливу минеральный воды, молочный, кроме того, есть мясокомбинат и швейная фабрика. Основу хозяйства города составляют предприятия приборостроения, легкой и пищевой промышленности. В городе есть краеведческий музей, точнее – филиал Тверского объединенного историко-архитектурного и литературного музея. В его экспозиции представлены археологические находки, предметы быта, декоративно-прикладное искусство ХVIII – ХIХ вв., есть коллекция севрского фарфора и стекла.

На первый взгляд, Кашин – обычный небольшой провинциальный город. Но это совсем не так. Во-первых, он является больнегрязевым курортом, так как здесь имеются разнообразные по химическому составу минеральные воды, торфяная и сапропелевые грязи. Минеральные воды и минерализации (сульфатные натриево-магниево-кальциевые, хлоридно-сульфатные магниево-кальциевые и другие) используются для питьевого лечения и ванн. Здесь на местном заводе осуществляется розлив минеральной воды «Кашинская». Эта сульфатная натриево-магниево-кальциевая вода пользуется большим спросом. Целебные свойства кашинских источников известны издавна, но впервые обстоятельно и аргументированно они были изложены только в 1808 г. Курорт здесь был основан в 1884 г. Это значит, что целебные свойства кашинской минеральной воды известны людям и лечат их без малого два века (197 лет в 2005 г.), а возраст местного курорта – более 120 лет (121 г. в 2005 г.). Грязелечение здесь применяется с 1912 г., т. е. практикуется свыше 90 лет (93 г. в 2005 г.). Здесь, на окраине Кашина находятся санатории для лечения больных с заболеваниями органов пищеварения, движения и опоры, нервной системы и ряда других болезней.

Во-вторых, Кашин – это древний русский город со славной историей. Впервые он упоминается в Никоновской летописи в 1238 г. (767 лет в 2005 г.), а это значит, что возраст этого населенного пункта – около восьми веков (в 1238 г. Батый захватил уже существующий город). Кашин в ХII – ХIII вв. входил в состав Владимиро-Суздальского княжества, с 1247 г. – Тверского княжества, с которым вместе вошел в 1485 г. в состав Московского государства. Большие беды городу принесли польские интервенты, в 1609–1612 гг. Кашин разрушили поляки. В ХVIII – ХIХ вв. Кашин был известен как заметный торговый и ремесленный центр, в нем проводились ярмарки, куда приезжали купцы со всей Тверской губернии и из соседних губерний. Постепенно росло в нем число самых разных предприятий. В 1892 г. в Кашине уже работали 4 кирпичных, 1 кожевенный, 2 свечных завода, 1 водочный завод, еще была войлочно-валяльная фабрика. Развивающая градообразующая база города способствовала транспортному строительству. В 1898 г. от Сонкова до Кашина построили железную дорогу.

Третья и главная особенность Кашина в том, что он своей историей связан, как минимум, с тремя русскими святыми – преподобной (благоверной княгиней) Анной Кашинской (1278–1368), и преподобным Макарием Калязинским и преподобным Ефремом Перекомским. В Николаевском Клобуковом монастыре сохранялась тесная деревянная келья преподобного Макария Калязинского, которую он сам себе построил. Именно в этом монастыре он принял монашеский постриг около 1420 г. (а впоследствии основал Калязинский Троицкий монастырь в 18 верстах от Кашина). В монастыре бережно сохраняли память и о преподобном Ефреме Перекомском – кашинце и сподвижнике преподобного Макария – основателя Перекомской обители около Ильмень-озера.

В царский период в городе было 25 храмов, 2 собора, 3 монастыря (мужские Дмитровский и Николаевский-Клобуков и женский Сретенский).

В наши дни главным религиозным центром Кашина является действующий Николаевский Клобуков мужской монастырь в честь святителя Николая Чудотворца находится (ул. Смычки, 14). Когда этот монастырь был основан и кем – не известно. Есть предание, утверждающее, что он был основан в 20-х гг. или в середине ХIV в. Именно в этом монастыре около 1420 г. провел несколько лет и принял монашество Матфей Кожин, впоследствии преподобный Макарий Калязенский (основатель Калязинского Троицкого монастыря), а также Евстафий. Монастырь получил территориальную часть своего названия по имени поместья, находившегося на его месте – Клобуково. Народная молва утверждает, что когда новгородский архиепископ святитель Иоанн ехал на бесе в Иерусалим, у него именно здесь с головы упал клобук. Монастырь долгое время процветал, но после реформ Екатерины II о секуляризации церковных земель (1760-е гг.) стал испытывать трудности, тем не менее число храмов в нем постепенно увеличивалось. До наших дней сохранились 3 каменных храма: во имя Святой Троицы (1664) с приделом святого Николая Чудотворца (освящен в 1832 г.); в честь Покрова Пресвятой Богородицы (построен в 1400 г., возобновлен в 1821 г.), во имя святого Алексея, митрополита Московского (освящен в 1851 г.) с пределами в честь Тихвинской иконы Божией Матери и во имя святых апостолов Петра и Павла (освящены в 1854 г.). Кроме храмов, была сооружена и славилась высокая надвратная колокольня. В царский период объектами особого поклонения верующих была находившаяся внутри монастыря с 1425 г. ветхая деревянная келья преподобного Макария Калязинского и икона святого Николая Можайского (1582 г., поновлена в 1718 г.). В 1920-е гг. Николаевский Клобоков монастырь закрыли и осквернили, на его территории устроили скотобазу, причем допустили и редчайшее кощунство – в келье преподобного Макария устроили помещение для забоя скота. Монастырь вернули Русской Православной Церкви в 1994 г., в середине 1990-х гг. он был реально возрожден. Сейчас в монастыре живут игумен и несколько человек братии.

В течение длительного времени Кашин сохранял многочисленные черты древнего города. До ХVII в. в городе сохранялась крепость с деревянными стенами и 15 башнями (до наших дней от них остались только земляные валы). Большой урон городу нанес пожар 1676 г., когда сгорела большая часть города, включая крепость. Но город возродился и отстроился. В ХVIII в. застройка велась хаотично. В 1777 г. Кашин получил утвержденный регулярный план и стал застраиваться по нему.

Кирпичный дом XIX в. в Кашине

Еще одна характерная особенность Кашина – значительное число памятников архитектуры, особенно – православных храмов. В Кашине раньше было очень много храмов, до нас сохранились далеко не все, но в городе можно увидеть значительное число памятников церковной архитектуры. На территории бывшего Дмитровского монастыря сохранился Троицкий собор (1682); в Николаевском Клобуковом монастыре – Троицкий храм (1664) и надвратная Покровская церковь (конец ХVII – начало ХVIII в.), монастырские кельи (ХVII в.) и настоятельский корпус (ХVIII в.), а также Алексеевский храм (1851) в стиле позднего классицизма; на территории Сретенского монастыря – Троицкий храм, настоятельский корпус, кельи (ХVII – ХVIII вв.); деревянная церковь Иоакима и Анны (1646 г., перестроена); 2-ярусная пятиглавая Входоиерусалимская церковь (1777); Ильинско-Преображенская церковь (1778); Петропавловская церковь (1782); церковь Флора и Лавра (1749–1751 гг., перестроена); церковь Спаса Нерукотворного (1763–1771), ряд других храмов ХVII – ХIХ вв. Памятниками архитектуры также являются ряд каменных гражданских построек ХVIII – ХIХ вв., бывший дом священника Воскресенского собора («Соборный дом», конец ХVIII в., Присутственные места (начало ХIХ в.), Гостиный двор и Торговые ряды (конец ХIХ в.) и др.

Преподобная Анна Кашинская (1278–1368) была дочерью ростовского князя Дмитрия Борисовича, родилась она в Кашине. Детство ее и юность были полны тревог и страхов из-за внутренних неурядиц на Руси и нападений ордынцев. В 16 лет она с сестрой Василисой остались после смерти их отца круглыми сиротами, их судьбой стал распоряжаться дядя Константин Борисович. Анна глубоко переживала беды, обрушившиеся на жителей княжества. При ее дворе по ее просьбе кормили голодающих, она, как могла, помогала обездоленным, особенно – старикам, детям, вдовам, также помогала переносить недуги больным, раненым, искалеченным. Слава о ее милосердии и красоте дошла до Твери. Почти в 17 лет она стала женой Тверского князя Михаила. Через полгода после ее свадьбы в большом пожаре сгорела вся Тверь; через три года загорелся их княжий двор и они, спасая себя и рискуя жизнью, выпрыгнули в окно и едва не погибли; на Тверской земле были большие засухи, горели леса, поля, болота, погибал скот. Только через четыре с половиной года после свадьбы родилась у них дочь Феодора, но она скончалась в младенчестве. Через год в 1300 г. у тверской княгине родился наконец и остался живым сын Дмитрий, затем родились – Александр, Константин, Василий. За 10 лет она родила четверых детей, что не способствовало сохранению крепости ее здоровья.

Клобуков женский монастырь

В 1304 г. умер великий князь Андрей Александрович; муж Анны – князь тверской Михаил, оказавшийся старшим в роде, получил в наследство Владимирское великое княжество. Но на великое княжение стал претендовать племянник Михаила – Юрий Данилович, Московский князь. Так началась борьба Москвы с Тверью, которая тянулась более полутора веков и сопровождалась разорениями и бедами для обоих княжеств.

Когда Анне было 40 лет, убили в Орде ее мужа (позже, в 1549 г., он был причислен к лику святых), а через 7 лет там убили и ее старшего сына Дмитрия (который сам убил в Орде Московского князя Юрия – виновника смерти его отца и многих бед жителей тверского княжества), еще через 4 года там убили ее среднего сына Александра с его сыном и ее внуком Федором.

Тверская земля была опустошена огнем и мечом, многие жители были истреблены или угнаны в плен. В такое время тверским князем стал ее третий сын Константин. Анна, как могла, стала помогать ему возрождать жизнь в их княжестве, была религиозно-нравственной наставницей для своего семейного круга и княжества. Правление Константина было мирным, но продолжалось оно только 7 лет (в 1346 г. он умер, его матери тогда было 68 лет). В княжение Константина Анна приняла монашество в Софийском женском монастыре в Твери с именем Евфросиния.

В 1364 г. единственный оставшийся в живых ее сын Василий упросил 86-летнюю мать переселится в Кашин – его удельное княжество и ее родной город, где он для нее построил Успенский женский монастырь. Там она приняла схиму под именем Анна, а в 1368 г. в возрасте 90 лет скончалась и была погребена в этом монастыре. В 1649 г. княгиню Анну причислили к лику святых. Люди вспоминали и вспоминают, что княгиня Анна переносила невзгоды со смирением и покорностью воле Божией, была спокойна и не отчаивалась. Как бы ей ни было плохо, она находила в себе мужество помогать другим, которые нуждались в помощи и поддержке. Творя милосердные дела, она ощущала новые силы для жизни и добрых дел, отмечала возвращение духовного равновесия. Она всегда надеялась на защиту и помощь Божью.

В 1908 г. в Кашин с его 8 тыс. жителей на торжества по случаю подтверждения прославления Анны Кашинской приехали около 100 тыс. богомольцев, в том числе не только православные, но и единоверцы, старообрядцы. Среди гостей была и великая русская княгиня Елизавета Федоровна Романова (1864–1918, в конце ХХ в. ее причислили к лику русских святых). В 1910 г. в Петербурге, на Выборгской стороне на Сампсоньевском проспекте был освящен первый в России храм во имя преподобной Анны Кашинской.

В советский период мощи преподобной Анны Кашинской переносились из храма в храм и в конце концов оказались в единственном действующем храме города – в честь апостолов Петра и Павла, – в нем они пребывали с 1962 по 1987 г. Святые мощи покровительницы Кашина не были поруганы даже во время всеобщего осквернения и изъятия мощей. Ныне мощи преподобной Анны Кашинской пребывают открыто для поклонения в ее родном городе в храме Вознесения. К преподобной Анне Кашинской обращаются с просьбами о заступничестве вдов и сирот, о возвращении из дальних отлучек мужей и сыновей, от насилия иноверных, нашествия врагов и об освобождении из плена, в разлуке с ближними, о семейном благополучии, о спасении от грусти и уныния.

Кашин и его окрестности дали России немало патриотично настроенных, добрых, трудолюбивых, часто очень хорошо образованных людей. Среди них я хочу особо выделить и назвать крупного советского ученого Б.С. Хореева, одного из моих главных учителей.

Борис Сергеевич Хореев (1932–2003) – выдающийся советский и российский экономико-географ и видный демограф, доктор географических наук, профессор экономического факультета Московского государственного университета провел детство и юношеские годы в сельской местности Кашинского района Тверской области и в г. Кашине. В 23 г. Б.С. Хореев закончил Географический факультет МГУ, участвовал в экспедициях МГУ и был начальником ряда из них, работал в Институте географии АН СССР, в Совете по изучению производительных сил при Госплане СССР, на Экономическом факультете МГУ, заведовал отделом в Центре по изучению проблем народонаселения при Экономическом факультете МГУ, сотрудничал с Российским товариществом содействия возрождению и развитию малых городов. Он в 39 лет защитил докторскую диссертацию на тему «Единая система расселения и развитие городов», разработал экономико-географические основы территориальной организации и региональной политики в стране, создал вместе с другим крупным ученым – д.э.н., профессором Н.В. Алисовым увлекательный учебник для высших учебных заведений «Экономическая и социальная география мира» (2000–2001 гг.), был автором огромного числа научных работ, в том числе единоличных и уникальных авторских монографий («Проблемы городов», «Территориальная организация общества», «Региональная политика в СССР», «Очерки геоглобалистики и геополитики» и др.). Не считая колоссального числа газетных публикаций, он был автором свыше 500 только опубликованных научных работ. Хореев много лет сотрудничал с Госпланом СССР и Госпланом РСФСР, затем – с Министерством экономики РФ, был экспертом Верховного Совета РСФСР и Госдумы, был помошником депутата Госдумы. Хореев никогда не изменял своим убеждениям, всегда был (и никогда не скрывал этого) убежденным коммунистом. Он воспитал огромное количество учеников, любил жизнь во всех ее проявлениях, безгранично был предан науке, до мозга костей был патриотом России, страстно любил своих учеников, знал толк в женской красоте, очень переживал о трудностях России в последние десятилетия. Хореев все делал невероятно увлеченно, главным делом его жизни было служение Родине, работа во благо соотечественников. До самых последних дней своей жизни он работал в профессиональном поле. При этом всегда и абсолютно все, что он делал, было по-русски, талантливо, масштабно, щедро, и по-еврейски ловко, ярко, мудро. Он писал свои труды с упоением, не щадя сил и времени, учил, ругал и хвалил учеников тоже во всю ширь его богатырской натуры; зажигательно веселился, великолепно пел русские песни, мастерски танцевал, увлекался – все по-крупному. Географы шутили, что он больше всех из них: путешествует, пишет, публикуется, выступает с научными докладами, воспитывает и закаляет учеников, ухаживает за дамами, пользуется невероятным успехом, до безумия любит свою красавицу-дочь (Ольгу), здоровее и физически сильнее своих коллег.

Преподобная Анна Кашинская

Он смело писал в Правительства СССР, потом – и России, ЦК КПСС об ошибках в экономической политике, трубил об обостряющихся демографических проблемах. Был с 2000 г. Председателем Президиума общественной Лиги борьбы с депопуляцией в России, Председателем Комиссии социальной географии, географии населения и поселений Московского центра Русского Географического общества (основано в 1845 г.), был профессором именно по специальности «экономика народонаселения и демография», в последние годы возглавлял Научно-аналитический центр, региональных, социально-экономических и демографических исследований и прогнозирования при Экономическом факультете МГУ. Являлся действительным членом Русского Географического общества, был академиком Академии социальных наук России (с 1994 г.), академиком Петровской академии наук и искусств (с 1995 г.), Российской народной академии (с 1999 г.). Его работы перепечатывались в зарубежных странах, где он многократно работал в командировках. Под его руководством или консультировании были защищены около 50 кандидатских и 11 докторских диссертаций. Б.С. Хореев внес яркий вклад как ученый в области экономической и социальной географии, региональной экономики, демографии, урбанистики, геоглобалистики, геополитики, экологии, проблем расселения. Его ученики посвятили его светлой памяти учебник для экономических вузов «Демография» (Коллектив авторов, под редакцией д.г.н., профессора В.Г. Глушковой. М.: Кнорус, 2005, 2006 гг.).

В 175 км к северо-востоку от Твери, на берегу Угличского водохранилища расположен город Калязин. В городе есть речная пристань, а также железнодорожная станция на линии Москва – Сонково – Санкт-Петербург, от Калязина начинается железнодорожная ветка на Углич. В наши дни Калязин – тихий маленький город (людностью немногим более 6 тыс. чел.) с очень скромной градообразующей базой, представленной всего несколькими промышленными предприятиями. Среди них фабрики: валяной обуви, швейная, обувная и заводы: спецавтоматики, механический, овощесушильный, льнообрабатывающий и др. Тем не менее Калязин как населенный пункт имеет давнюю девятивековую историю, ведь в ХII в. на его месте возникла слобода. В ХV в. на противоположном берегу р. Волги был основан Калязинский-Троицкий монастырь; его основал Макарий Калязинский, позже канонизированный Русской Православной Церковью. Матвей Кожин, тверской служилый человек из знатного рода кашинских бояр, после смерти жены принял в Кашинском Клобуком монастыре постриг с именем Макарий. При земной жизни Макарий Калязинский славился своей духовной поддержкой людей, способностью ослаблять или даже излечивать ряд недугов, особенно успешно он исцелял расслабленных и бесноватых. Этот монастырь стоял на землях их владельца Ивана Каляги (или Калязя), откуда слобода (значение которой существенно возросло с основанием монастыря) получила свое название. В Троицкий монастырь приезжали цари Иван Грозный (3 раза), Борис Годунов, Петр I, Екатерина II; здесь в начале ХVII в. спасались от моровой язвы семейство царя Алексея Михайловича Романова и патриарх Никон. Калязинская слобода вначале была собственностью монастыря. Ее жители занимались огородничеством и ремеслами, они были и известными мастерами валять валенки, шить сапоги. В 1775 г. слобода получила статус уездного города Тверского наместничества. В конце ХIХ в. в Калязине было 30 предприятий, среди них особенно выделялись ткацкая фабрика, заводы: крахмальный, кожевенные, кафельные. Кроме того, здесь мужчины строили суда, вели кузнечное дело, а женщины пряли, ткали, плели кружева. Калязин тогда считался богатым городом; значительная часть его жителей были зажиточными и богатыми людьми. Наивысшего расцвета Калязин достиг на рубеже ХIХ и ХХ вв. Важной предпосылкой для жизни и развития Калязина всегда было и остается его положение города-порта.

Исторический облик города был принципиально изменен при строительстве Угличского водохранилища. Тогда часть территории города была затоплена. В зоне затопления оказались и постройки Троицкого монастыря. Этот монастырь в 1920 г. закрыли, в 1940 г. он был взорван и разобран. Над зеркалом водохранилища возвышается многоярусная колокольня бывшего городского Никольского собора (1800). В сохранившейся исторической части города на холмах можно увидеть застройку 1 – 2-этажными домами ХVIII – ХIХ вв., Вознесенскую церковь (1787). Кроме того, интерес представляют палаты Шаховских и дом Пановых (ХVIII в.), а также ряд других построек.

Об истории Калязина рассказывает его краеведческий музей. В нем также представлены архитектурные, скульптурные и керамические фрагменты и росписи затопленного Троицкого монастыря, примеры декоративно-прикладного искусства ХVII – ХIХ вв.

Калязин стал местом, где какое-то время жили писатель-сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин (1826–1889; см. с. 178–180), педагог К.Д. Ушинский (1824–1870/71), баснописец И.А. Крылов (1769–1844; см. с. 171–172); девятилетним мальчиком он служил именно здесь в должности подканцеляриста). М.Е Салтыков-Щедрин очень хорошо знал быт городов Верхнего Поволжья и изобразил его в своих произведениях «Пошехонская старина», «Благонамеренные речи» и др. В Калязинском уезде неоднократно приезжала в имение мужа и г. Калязин замечательная трагическая актриса М.Н. Ермолова (1853–1928).

Калязин обладает особой привлекательностью благодаря расположению на обширном Угличском водохранилище с живописными берегами. На этом водохранилище также расположен ряд сельских поселений и г. Кимры, находящиеся на юго-восточной окраине Тверской области, омываемой водами Угличского водохранилища.

Угличское водохранилище, созданное на р. Волге, было образовано плотиной Угличской ГЭС – первой построенной на этой реке (Угличская и Рыбинская ГЭС входят в Волжский каскад № 1). Угличское водохранилище было создано в 1939–1943 гг.; его площадь 249 кв. км, наибольшая ширина 5,5 км, длина 143 км, глубина до 23,2 м, объем 1, 25 куб. км. Это водохранилище создало глубоководный подход к каналу им. Москвы; оно осуществляет сезонное регулирование стока, обеспечивает круглогодичную работу ГЭС, имеет значение и как транспортная артерия. Водохранилище используется для целей водоснабжения, рыболовства, рекреации. Продолжительность купального сезона здесь до 90 дней.

Калязин. Колокольня Никольского собора

В 133 км на восток от Твери, на берегу Угличского водохранилища нахоится средней по людности г. Кимры (порядка 60 тыс. чел.). Кимры – это город – районный центр в Тверской области, расположенный на р. Волге при впадении в нее речки Кимерка. Напротив Кимр, на правом берегу Волги, на линии Москва – Калязин находится железнодорожная станция местного значения – Савелово. В городе на левом берегу Волги расположен порт. Кимры впервые упоминается в грамоте царя Ивана Грозного в 1546 г., так что это поселение имеет солидный возраст – чуть меньше полтысячи лет (459 лет в 2005 г.); статус города оно получило только в 1917 г., так что городу Кимры около 90 лет (88 лет в 2005 г.). Кимры имеют давнюю хозяйственную историю, с ХVII в. это поселение уже было известно как центр кожевенно-обувного промысла. В начале ХХ в. Кимры славились как одно из наиболее крупных и промышленных сел Тверской губернии, мало того – это был крупный, хорошо зарекомендовавший себя неординарный центр кожевенно-обувной промышленности. Жители Кимр шили надежные и красивые сапоги, чемоданы, кожаные сумки, изготовляли из кожи и некоторую другую продукцию. Но особенно славились сшитые здесь сапоги. Здесь шили сапоги для армии царя Петра I, в них русские солдаты разбили Наполеона, прошли Европу и с победой вступили в Париж. Традиция изготовления надежной обуви продолжилась в Кимрах и в более поздние времена; в советский и постсоветский периоды. Первая технически оснащенная фабрика в Кимрах была построена только в 1907 г., так что фабричное производство здесь развивается почти 100 лет (98 лет в 2005 г.). В 1901 г. вблизи Кимр была построена железная дорога. После строительства железнодорожной станции Савелово, на правом берегу Волги позже был построен машиностроительный завод и поселок при нем. В наши дни Савелово и возникший в 1960-е гг. на правом берегу Волги поселок Южный входят в состав города Кимры. Районы современного города Кимры находятся на левом и правом берегах р. Волги, их соединяет автомобильный мост.

Градообразующая база Кимр складывалась длительное время, ее основу составляют предприятия кожевенно-обувной промышленности, машиностроения (особое значение имеет станкостроительный завод), легкой промышленности (швейная и трикотажная фабрики), мебельной промышленности (фабрика).

В прошлом большие, значимые в масштабах всей России объемы производства кожевенно-обувной продукции в Кимрах обеспечивали относительно высокий уровень благосостояния местного населения. Еще в 1847 г. кимрская крестьянская община, – а это были, главным образом, отходники, занимавшиеся в основном кожевенным промыслом, – выкупилась из крепостной зависимости у графини Ю.П. Самойловой. Это удалось осуществить не только благодаря собранной крестьянами очень большой сумме денег, но и благодаря воззрениям этой неординарной русской аристократки (см. далее текст о Ю.П. Самойловой). (Как известно, в России крепостное право было отменено только в 1861 г.)

Расположенный на Волге город Кимры имеет линейную планировку; в нем сложилась прямоугольная сетка улиц. Наиболее давняя часть Кимр сохранила целый ряд исторических строений, представляющих определенный интерес с архитектурно-художественных позиций. Деловой центр Кимр сложился к началу ХХ в., рядом с соборной площадью, здесь были построены в псевдорусском стиле Гостиный двор, торговые лавки с аркадами, кирпичные дома в стиле модерн. В наши дни основную часть застройки этой части города составляют 1 – 2-этажные дома с мезонинами, балконами, навесами в виде широкой арки. Особый интерес представляют одноэтажные деревянные дома в стиле модерн, причем некоторые из них были построены в 1920-е гг. На правом берегу р. Кимерка сохранилась Вознесенская церковь с высокой колокольней (начало ХIХ в.).

Кимры, как поселение с долгой историей и насыщенным промышленным развитием, имеет и давние культурные традиции. В городе работают драматический театр и краеведческий музей. Музей имеет своего рода уникальную экспозицию. В нем можно увидеть удивительную коллекцию обуви, деревянную скульптуру местного мастера – самоучки М.П. Абаляева и многое другое.

Судьба ряда интересных русских людей связана с г. Кимры и его окрестностями. Это, кроме Ю.П. Самойловой, скульптор-самоучка М.П. Абаляев, художник А.К. Саврасов, драматург А.Н. Островский (последние двое некоторое время жили здесь), писатель А.А. Фадеев (родился в Кимрах), выдающийся авиаконструктор, академик АН СССР, генерал-полковник, трижды Герой Социалистического труда А.Н. Туполев, выдающийся ученый-географ И.А. Витвер и некоторые другие.

Графиня Юлия Павловна Самойлова (в девичестве графиня Пален, 1803–1875) считала, что главное в жизни – это свобода (тем более если сам можешь обеспечить ее, результативно использовать и сохранить), умение осознавать и ценить доступные, хотя и временные радости краткой земной жизни, способность помогать нуждающимся.

Она сочувствовала крепостным крестьянам в их несвободе, если видела в крестьянской общине силу и жизнеспособность, позволяла своим крестьянам выкупаться из крепостной зависимости (что произошло и с кимрской крестьянской общиной). Графиня Юлия Павловна приходила в крестьянские избы и бедные дома, щедро раздавала подарки, пособия, а также награды и пенсии, особенно она стремилась помогать одаренным, но нуждавшимся в помощи, финансовой и иной поддержке людям. Она стремилась к личной, неограниченной свободе в любви, в семье, не понимала необходимость разумных самоограничений и компромиссов. Расплатой за ее страстную необузданную натуру стали три неудачных замужества, сполна неудовлетворявшие ее отношения с менявшимися ею любовниками, отсутствие так желаемых ею родных детей (у нее были только две воспитанницы, которых она вырастила и выдала замуж с большим приданым). Ее жизнь является наглядным примером того, что свободолюбие, красота, богатство, щедрость, широта натуры без разумных самоограничений счастья не приносят.

Кимры. Деревянный особняк

Графиня Самойлова была, несомненно, неординарной личностью, редкой красоты женщиной, принадлежавшей к высшей аристократии России, обладательницей колоссального состояния. Она – единственная россиянка, облик которой запечатлел на своих полотнах великий живописец Карл Петрович Брюллов (1799–1852), влюбленный в нее (полотна «Графиня Ю.П. Самойлова с Джованиной Пачини и арапчонком», «Портрет удаляющейся с бала графини Ю.П. Самойловой с приемной дочерью Амацией Пачини», «Последний день Помпеи» – на последнем полотне она стала моделью для двух персонажей); кроме того, ее портреты писали многие другие известные портретисты.

Эта красавица была в родстве с императрицей Екатериной I (через ее мать – графиню М.П. Скавронскую), всесильным фаворитом императрицы Екатерины II – Г.А. Потемкиным, влиятельным петербургским генерал-губернатором графом П.А. Паленом.

В 22 года фрейлина императрицы графиня Юлия фон дер Пален стала женой молодого, симпатичного, но не влюбленного в нее флигель-адъютанта графа Н.А. Самойлова (он любил другую девушку). Уже тогда говорили, что невеста с миллионным приданым, но из рода Скавронских (где все женщины отличались неземной красотой, но были плохими женами), да еще и в роли навязанной жены счастья мужу не даст. Брак этот длился только один год. Самойлова была очень эмоциональной женщиной. Муж не был для нее единственным мужчиной; он не захотел прощать ее измены, а она не хотела быть нежеланной женой.

Расставшись с мужем, Самойлова поселилась в своем богатом имении Славянка под Петербургом, куда стала съезжаться вся молодая аристократия, где царили вольность и веселье. Императору Николаю I не нравилась растущая популярность Самойловой в Петербурге, он дал ей совет покинуть Славянку, поселиться в другом месте. Она ответила императору: «Ездят не в Славянку, а к графине Самойловой. И где бы она ни была, будут продолжать ездить к ней», – рассердилась и уехала в Италию, где открылась «Новая Славянка». Огромное состояние Самойловой еще более увеличилось после смерти воспитавших ее богатой бабушки (графиня Е.В. Энгельгард-Скавронская, племянница и одна из любовниц Г.А. Потемкина, вторым браком графиня Литта) и дедушки (богатый граф, итальянец Ю.П. Литта – отчим ее матери). У Ю.П. Литта в России в официальном браке детей не было, но были трое внебрачных детей, двое из них хорошо известны, а третьей возможно была именно Юлия (вот откуда типично итальянские черты в ее облике и положение единственной наследницы сиятельного итальянского графа). Так она стала одной из самых богатых женщин не только России, но и Италии, где ей достались дворцы и виллы в Милане и его окрестностях с их несметными богатствами и художественными сокровищами. Самойлова любила людей искусства: музыкантов, литераторов, художников. Она поддерживала людей одаренных, но придавленных нуждой; при ее колоссальным состоянии оказание им финансовой помощи было необременительным для нее делом в России и Италии.

Близким другом Ю.П. Самойловой стал великий русский живописец, дивный красавец со страстным, но тяжелым характером К.П. Брюллов, которого современники называли русским Микеланджело, Тицианом, Рафаэлем. Графиня Самойлова не скрывала, что она – любовница художника Брюллова. 20 лет сохранялись их отношения, хотя у каждого из них были и другие увлечения. Для Брюллова она навсегда стала Музой и главной привязанностью, а для Самойловой он оставался Гением живописи и прекрасным мужчиной, без общения с которым (даже через письма) она жить не могла. После сомнительной истории скоропалительной женитьбы почти 40-летнего Брюллова на очень молодой девушке со спорными качествами и через месяц разрыва его семейных отношений, клеветы в его адрес и травли в Петербурге, когда свет отвернулся от ранее прославляемого художника, только 36-летняя Самойлова поддержала его, открыто высказывала сочувствие, подтвердила свои любовь и восхищение им. Все это дало ему новые силы творить и побеждать. Верность свою она доказала и тем, что помогала ему деньгами, что давало ему возможность меньше думать о заботах жизни и сполна отдаваться творчеству. Были слухи, что они хотят пожениться, но они этого не сделали, понимая, что формальные семейные узы не заменят им любви и естественной привязанности. Она пережила его на 23 года.

В 38 лет Ю.П. Самойлова и ее муж Н.А. Самойлов (после 16 лет раздельной жизни) решили воссоединиться и вместе жить в Славянке, но он внезапно умер в 1842 г. После этого она уехала в Италию, поселилась на живописной вилле в Милане, где ее друзьями и поклонниками – как и в России – стали музыканты, художники, поэты. Среди них были Г. Доницетти, В. Беллини, Дж. Россини, Дж. Верди, а также ее соотечественники В.А. Жуковский, Ф.И. Тютчев, С.Ф. Щедрин, А.И. Тургенев и другие творческие личности, которым она всегда щедро помогала.

В 43 года Самойлова безумно влюбилась в простого итальянского провинциального оперного певца с романтической внешностью и дивным голосом тенора, вышла за него замуж, стала просто синьорой Перри. Вторичное замужество за границей и муж-иностранец лишили ее русского подданства и титула графини. Ей пришлось продать в России свои имения. Меньше года продолжалось это ее замужество: молодой муж умер в Венеции от чахотки (туберкулеза). Она похоронила его не на его родине в Италии, а в Париже и осталась жить во Франции. К этому времени она поняла, что потеря графского титула – оплошность, лишающая ее положения в обществе и ощутимых благ. В 60 лет она стала женой 64-летнего французского дипломата графа Карла Морнэ. Ей был нужен не полунищий муж, а его графский титул; она стала графиней дэ Морнэ. После венчания они разъехались, за полученный графский титул она выплатила новому мужу колоссальную денежную субсидию. Самойлова почти 40 лет провела в Италии и Франции, где у нее были имения, дворцы, дома. Затраты на ее последних двух мужей пробили ощутимую брешь в ее состоянии. Она называла себя, как раньше, графиней Самойловой (после того, как разошлась с последним мужем). Возраст и оскудевшее состояние заставили ее жить тише и скромнее. Она умерла в Париже в возрасте 72 лет, ее похоронили на кладбище Пер-Лашез в одном склепе с Перри, ее вторым мужем.

Александр Александрович Фадеев (1901–1956) – советский писатель и общественный деятель, внешне благополучный, красивый, обеспеченный и обласканный советской властью человек. Совсем немногие знают о его личной трагедии как творческой личности, обманутой ложными идеалами, прикормленной и постепенно приученной к получению благ от властьпредержащих взамен выполнения сомнительных поручений от них с последующими самоуничтожающими угрызениями совести, многолетним кошмаром душевно-нравственных мучений, приведших его к самоубийству в возрасте 55 лет.

А.А. Фадеев родился в селе Кимры, раннее детство провел в Вильно и Уфе, с 1908 г. с родителями переехал на Дальний Восток. В 1912–1919 гг. он учился во Владивостокском коммерческом училище, но ушел из него, не закончив 8-го класса. В годы Гражданской войны Фадеев активно участвовал в боевых действиях на Дальнем Востоке, в бою под Спасском был ранен. В 1921 г. он был делегатом Х съезда РКП(б), т. е. уже в 20 лет был убежденным большевиком-партийцем. Участвовал в подавлении, как тогда говорили и писали, Кронштадского мятежа, был снова ранен. Затем после лечения и демобилизации он остался в Москве, стал студентом Московской горной академии, но долго учиться там не смог, ушел со 2-го курса, решив посвятить себя литературной деятельности. Свою первую законченную повесть «Разлив» он написал в 1922–1923 гг., в 1925–1926 гг. работал над романом «Разгром». В годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.) Фадеев был корреспондентом газеты «Правда» и Совинформбюро. В 1943 г. он выезжал в освобожденный от фашистов Краснодон, собранный им там материал лег в основу его романа «Молодая гвардия», удостоенного Государственной премии СССР в 1946 г. Происхождение из исконной русской глубинки, события биографии А.А. Фадеева, его коммунистическая убежденность выделяли его в среде литераторов тех лет. Он в 1926–1932 гг. был одним из руководителей Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП), с 1934 г. был заместителем председателя оргкомитета Союза писателей, членом правления и президиума Союза писателей СССР, в 1939–1944 гг. – генеральным секретарем и председателем правления Союза писателей СССР, в 1954–1956 гг. – секретарем правления этого Союза. В советский период добиться членства и титулов в Союзе писателей России, дававшем солидные блага и льготы его членам, можно было, главным образом, ценой угодливой службы и прославления коммунистических идеалов и советских реалий. Фадеев с каждым годом упрочивал свои позиции на общественно-политическом поприще. В 1939 г. он стал членом Центрального Комитета КПСС, депутатом Верховного Совета СССР (с 1946 г.).

Административная карьера и творчество очень редко успешно сочетаются. Вот и получилось, что литературных трудов у Фадеева оказалось немного: роман «Разгром» (1927), роман «Молодая гвардия» (1945 г., новая редакция 1951 г.), роман «Последний из Удэге» (ч. 1–4, 1929–1940 гг., незакончен), роман «Черная металлургия» (незавершен), статьи о литературе. А.А. Фадеев не мог не выполнять указания, приказы советских и партийных лидеров, даже если он их осуждал и считал бесполезными, а то и порочными. (Он был вынужден служить «двум богам»: властям и народу, – что не всегда удачно сочеталось). Раздвоенность личности стала его личной трагедией. Он карал, наказывал, притеснял неугодных властям литераторов, но при этом умудрялся нередко и помогать им. Например, в 1939 г. Фадеев запретил публикацию стихов А.А. Ахматовой в Московском альманахе, но одновременно хлопотал для нее о жилье и персональной пенсии. В 1940 г. Фадеев решил выдвинуть книгу А.А. Ахматовой на Сталинскую премию, а в 1946 г. он обвинил ее в барском отношении к народу, тем не менее в 1956 г. он пытался помочь освобождению из тюрьмы Льва Гумилева – ее сына. Он вступился также за Оксмана, Заболоцкого, во время блокады Ленинграда благодаря его усилиям были вывезены из осажденного города погибавшие там Пантелеев, Габбе, Любарская (по Л.К. Чуковской и О. Мозговой).

Графиня Юлия Павловна Самойлова, удаляющаяся с бала с приемной дочерью Амацилией Паччини. Художник К.П. Брюллов. 1842 г.

Вероятно, Фадеев реально осознавал свои скромные литературные способности и в большой мере случайность вынесения его на гребень славы и попадания в номенклатурную колею, но расстаться с ними не смог. Год от года его душевные депрессии учащались и углублялись, он искал утешения в спиртном. Были многодневные пьяные загулы в сомнительных компаниях, особенно на даче и в злачных местах Переделкино и его окрестностей. Вечное душевное неспокойствие и неудовлетворенность собой, сознание своего зависимого положения от властьпредержащих, а также склонность к алкоголизму отрицательно сказались на его личной жизни. Он был очень красивым мужчиной, как говорили с гипнотизирующим обаянием, имел ошеломляющий успех у женщин. Его женой стала знаменитая красавица-актриса Ангелина Степанова, но их союз не мог быть и не стал счастливым. У Фадеева было много сердечных увлечений, были бурные романы на стороне, с которыми А. Степанова мириться не желала. Он при этом нередко месяцами пребывал в кремлевской больнице, где его выводили из запоев и лечили очередную депрессию. В 1956 г. он не смог победить очередную депрессию и застрелился. Первым его увидел мертвым сын Миша, что стало для него непоправимым горем. Внебрачная дочь Фадеева Маша от Марины Алигер, ставшая впоследствии по мужу, немецкому поэту, – Марией Энценсбергер, покончила с собой в Лондоне.

А.А. Фадеев

На территории современного Кимрского района, в царский период в Корчевском уезде в селе Ильино родился один из крупнейших российских экономико-географов.

Иван Александрович Витвер (1891–1966), основоположник отечественной научной школы экономической географии зарубежного мира и географии мирового хозяйства, создатель (1932) и первый заведующий (1934–1954) кафедрой экономической географии зарубежных стран Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, очень внешне красивый человек. Он был автором школьного учебника «Экономическая география зарубежных стран» (16 изданий, тираж более 13 млн. экз., 1935–1955 гг., Государственная премия 1951 г.). Важнейший труд его жизни – «Историко-географическое введение в экономическую географию зарубежных стран» (1945, 1963). И.В. Витвер в советский период благодаря своему трудолюбию, знаниям, упорству сделал яркую карьеру, но для него было важнее всего – доблестное служение его народу, стране, что он делал всю жизнь, не щадя себя, своего времени, сил. Витвер родился в семье мелкопоместного дворянина, учился в Московском университете по специальностям «география и антропология» и «история», окончил и Московскую консерваторию (в 25 лет), в 35 лет стал профессором, в 47 лет – доктором географических наук, в 70 лет – заслуженным деятелем науки РСФСР. Он работал в МГУ и в МГИМО, в редакции Большой советской энциклопедии, участвовал в создании «Атласа мира» и «Морского атласа» (1950–1958), был автором большого числа научных публикаций, учителем многочисленных и высокограмотных специалистов, в том числе кандидатов и докторов наук.

Выдающийся советский авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев (1888–1972) родился в селе Пустомазово под Кимрами, окончил Тверскую мужскую гимназию, Московское высшее техническое училище (МВТУ), начал работать конструктором в 1922 г. В 1937–1941 гг. был репрессирован, но работал в конструкторском бюро НКВД. Под личным руководством А.Н. Туполева разработали более 100 типов самолетов, на которых было установлено 78 мировых рекордов, выполнено 28 уникальных перелетов. Лучшим фронтовым пикировщиком Второй мировой войны 1941–1945 гг. был Ту-2, впервые его использовали именно на Калининском фронте. Туполев был трижды Героем Социалистического труда, лауреатом Ленинской и многих Государственных премий, академиком АН СССР.

Поблизости от Кимр имеются интересные исторические населенные пункты. В относительно новом промышленном поселке Белый городок с населением около 3 тыс. чел., в устье р. Хотчи зимует флот Московского речного пароходства, здесь речники строят и ремонтируют суда (имеется небольшой судостроительно-ремонтный завод). В поселке сохранилась Входоиерусалимская церковь с колокольней, возведенные в стиле классицизма (1812–1825). Раньше около Белого городка находилась усадьба героя Отечественной войны 1812 г. – генерала И.Я. Шатилова; от нее сохранились только храм во имя Николая Чудотворца (1838 г.) и 3-ярусная колокольня, возведенные в стиле русского классицизма. Шатилов похоронен на местном кладбище села Белое. В этих местах родился еще один герой войны 1812 г. – генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров (1756–1816). По одной из версий, в 2 км от Белого Городка, в бывшей усадьбе Боярино-Салтыково во владениях князя Салтыкова родился и часто бывал Борис Федорович Годунов.

Борис Федорович Годунов (1552–1605) оказался жертвой своего честолюбия, болезненного стремления к единоличной власти и по большому счету политической недальновидности. Вспоминая о его судьбе, неизбежно думаем о том, что за проступки, грехи рано или поздно, но непременно приходится отвечать, причем не только лично виновному человеку, но и его семье, в том числе детям. Судьбы царя Бориса Федоровича Годунова (царь с 1598 г.), его сына царя Федора (1589–1605, царствовал два месяца: апрель и май 1605 г.), дочери Ксении (1582–1622), жены Марии Годуновой (дочь опричника Малюты Скуратова) подтверждают это. Хотя Борис Годунов сказался ловким политиком, был хорошим, верным мужем и замечательным отцом (уделял большое внимание воспитанию и образованию детей), судьба его семьи оказалась грустной, род его пресекся.

Борис Годунов сполна ощутил горечь неудачливого монарха. Его трагедия – это трагедия правителя, от которого отвернулся собственный народ, поняв, что он его обманул и предал. Взойдя на трон, Борис Годунов обещал покончить с нищетой, а на деле – умножил ее. В начале своего правления он наводнил Боярскую думу своими родственниками и ставленниками, но они ничего полезного для России сделать не смогли и к 1605 г. сошли с политической сцены. Своим родственникам и ставленникам он отдал почти все значимые государственные посты; но их алчная на самом деле преданность Борису Годунову и цели их личного обогащения привели Россию к еще худшему экономическому состоянию. Царь Борис Годунов, по сути, не имел профессионально грамотных и честных помощников. В отчаянии он не только молился, но и обращался за помощью к колдунам и астрологам, то есть именно к тем людям, к которым Русская Православная Церковь запрещала и запрещает обращаться за советом и поддержкой.

Борис Годунов хорошо знал и сполна ощутил на себе, что борьба за власть и ее сохранение неизбежно связаны с компромиссами, а то и обманом, с заведомо ложными обещаниями, с непопулярными управленческими решениями, нередко с силовым давлением и открытой борьбой с кровавыми последствиями. Он всю жизнь рвался к власти, а получив ее, еще больше обогатил свою семью, но стал несчастным, больным человеком и обрек своих близких на постоянное пребывание в тревоге и страхе, на их осуждение соотечественниками и нежелание достойных людей породниться с ними. Путем лжи, притеснений, убийств он расчистил себе путь к царскому трону. Борис Годунов достиг своей политической цели – стал царем, но его род пресекся, династия не стала царствующей, он опозорил свой род, своими неумными действиями затормозил развитие России.

Борис Годунов после избрания его царем сделал своего подростка-сына Федора (в 1598 г. ему было девять лет, а в конце его царствования шестнадцать) соправителем государства, царевичем «всея Руси». В 1605 г. от апоплексического удара царь Борис Годунов умер, на престол вступил его юный сын Федор, но он был царем всего два месяца. Сторонники Лжедмитрия I (Ю.Б. Отрепьева, или бывшего монаха Григория; 1581–1606) убили (задушили) царя Федора Годунова и его мать – вдову Бориса Годунова, а народу сказали, что они отравились. Судьба любимой дочери Бориса Годунова оказалась еще хуже. Борис Годунов намеревался выдать замуж дочь-красавицу, умницу, доброго нрава Ксению непременно за иностранного князя, королевича, царя. Были разные варианты возможного замужества Ксении: с Максимилианом – братом императора Рудольфа II, с самим императором Рудольфом II, герцогом Густавом – сыном шведского короля Эрика XIV, эрцгерцогом Максимилианом-Эрнстом – братом польской королевы Анны, супруги короля Сигизмунда, с грузинским князем Хосроем и др., – все они отпадали, так как условия замужества царевны не устраивали то одну, то другую сторону. А когда шлезвич-голштинский герцог Иван (Ганс) – брат датского короля Христиана IV согласился со всеми условиями, в том числе и с принятием православия, приехал в Москву (1602) и даже понравился царевне Ксении, то чем-то здесь заразился и внезапно умер. Лжедмитрий I обрек Ксению Годунову на пятимесячное мучительное для нее сожительство с ним. А затем по требованию его будущего родственника – пана Юрия Мнишека – отца его невесты – Марины Мнишек (1588–1614), Ксению Годунову отправили в северный Горицкий монастырь на Белом озере, где в 23 года она стала монахиней Ольгой. В 1606 г., когда на царский трон сел Василий Иванович Шуйский, ей позволили вернуться в Москву. Затем она оказалась в Троице-Сергиевой лавре, где пережила все ужасы ее шестнадцатимесячной осады польскими войсками (осень 1608 г. – январь 1610 г.). При царе Михаиле Федоровиче Романове гонение на Ксению усилилось (вспомнили, как Борис Федорович Годунов притеснял Романовых, пресек их путь тогда к трону), ее выслали из Москвы во Владимир в Княгинин монастырь, а в 1616 г. – еще дальше – в более строгий Покровский девичий монастырь в Суздале, где она умерла в 1622 г. в возрасте сорока лет. Судьба царя Бориса Федоровича Годунова лишний раз напоминает о быстротечности земной жизни, главной целью которой на самом деле является достойное служение людям, Отечеству, а не корыстное стремление сделать карьеру, накопить богатства – себе, детям, внукам, получить власть, причем любой ценой, в том числе и греховным путем, но за все эти прегрешения рано или поздно придется отвечать перед Богом, судьбой, Россией, причем не только виновным, но и их детям, внукам, потомкам.

В 10 км на запад от Калязина, на правом берегу Волги расположено селение Ново-Окатово, связанное с Д.И. Фонвизиным (1744–1792), создателем русской социальной комедии («Бригадир», «Недоросль» и др.). Здесь была усадьба его отца – Сельцо Новое (Ново-Окатово), от которой уцелела только часть парка. Д.И. Фонвизин купил деревню Ново-Окатово в 1750 г., в ней будущий писатель Д.И. Фонвизин провел свое детство. В Ново-Окатово родился декабрист, герой Отечественной войны 1812 г. генерал-майор М.А. Фонвизин (1787–1854).

В южной части Тверской области, на окраине Валдайской возвышенности, на р. Волге и в 12 км от железнодорожной станции на линии Санкт-Петербург – Торжок – Ржев и в 77 км от г. Тверь расположен малый и редкостно живописный город Старица, славящийся своей древней историей, великолепными и уникальными архитектурно-художественными памятниками, действующим Успенским мужским монастырем, другими религиозными центрами. Поездка в Старицу – это и значимая паломническая акция. Ведь именно здесь родился и провел последние годы своей земной жизни первый Патриарх Московский и всея Руси Иов (1530–1607) – русский святой. Сейчас пока еще мало кто знает и помнит, что судьба и развитие России в конце ХVI – начале ХVII в., статус Русской Православной Церкви в ней, важность установления и укрепления Патриаршества в России в большой мере связаны именно с сильной личностью патриарха Иова, уроженца Старицы. (см. с. 412–416). Утопающая в зелени Старица с ее обилием красивейших архитектурных памятников и действующими религиозными центрами год от года привлекает все больше и больше гостей и туристов. Приезд сюда превращается и в плодоносную паломническую поездку, ведь жизнь Старицы связана с тремя русскими святыми – патриархом Иовом, князьями Дмитрием Донским и Андреем Боголюбским.

В наши дни в малом городе Старица живут порядка 9 тыс. человек. Трудно представить, что возраст этого поселения превышает 7 веков (705 лет – 2006 г.). Старица была основана в1297 г. как крепость Новый Городок (Городок на Старице, Высокий Городок), с конца ХIV в. селение стали называть Старица. В 1375 г. Старицу взяли войска московского великого князя Дмитрия Ивановича (будущего Донского после Куликовской битвы 1380 г., русского святого). Старица в составе Тверского княжества в 1485 г. была присоединена к Московскому великому княжеству. Во второй половине ХVI в. в Старицу несколько раз приезжал царь Иван Грозный; в 1561 г. здесь по его приказу построили 5-шатровый собор Бориса и Глеба (разобран из-за ветхости в 1803 г.). В начале ХVII в. Старица страдала от вражеских нападений; в 1609 г. ее захватили и разорили польско-литовские интервенты. С 1775 г. Старица была уездным городом Тверского наместничества (с 1790 г. – губернии).

Борис Годунов. Миниатюра из Титулярника. 1672 г.

В ХVIII – ХIХ вв. Старица имела значение крупной пристани на Волжско-Балтийском водном пути, результативно способствовала снабжению Петербурга продуктами и товарами. Славилась Старица и добычей рядом с ней известника, который тогда называли здесь старицкий камень. Добывавшийся в окрестностях Старицы камень в ХIХ в. использовался для строительства фундаментов, отделки домов, изготовления памятников (после 1917 г. старицкий камень добывали открытым способом, ныне его добыча прекращена).

В период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Старица была оккупирована немецко-фашисткими войсками с октября 1941 г. до января 1942 г. В результате оккупации и боевых действий город был сильно разрушен. В наши дни промышленное значение Старицы не велико. Ее основными предприятиями в послевоенный период стали швейная фабрика, заводы – электротехнический, пищевых концентратов, льнообрабатывающий, механический. Историческая, архитектурно-художественная, религиозная, рекреационно-туристическая значимость Старицы теперь затмевает ее промышленно-производственное развитие. В Старице работает очень интересный Архитектурно-художественный и археологический музей.

Большинство людей приезжают в Старицу, чтобы познакомиться с ее великолепными древними и многочисленными историко-архитектурными памятниками, побывать в действующем Успенском монастыре (где русский святой Патриарх Иов принял монашество, был игуменом и скончался в 1607 г.). Ансамбль Успенского монастыря (основан в ХII в.) включает: белокаменный, на подклете, 5-главый, 4-столпный, 3-апсидный Успенский собор (1530 г., частично перестроен); Троицкий собор (1819) с 4-колонным портиком на западном фасаде; 2-этажную трапезную с шатровой церковью Введения (1570); церковь Иоанна Богослова (1594) с шатровой 4-ярусной колокольней (1686); монашеские кельи (ХVI в., братский корпус перестроен в ХIХ в.), южные монастырские ворота (1885). На Городище с высокими земляными валами сохранились Борисоглебский собор (1820) и Спасская церковь-колокольня (1827), а на склоне этого Городища – Пятницкая церковь (1750) с приделами-ротондами (1825). Поблизости можно увидеть кузницы из местного белого камня (ХVIII в.). В городе также представляют интерес очень многие церкви, в том числе Ильинская (1803) и Никольская (ХVIII в.), а также многочисленные 2-этажные жилые белокаменные дома с каменными воротами и с аркой-входом в центре фасада (ХVIII – ХIХ вв.), а также другие постройки.

С конца ХХ – начала ХХI в. год от года все больше людей осознают исключительную историческую и религиозную значимость Старицы, главным религиозным центром которой снова является возрожденный Успенский мужской монастырь.

Успенский Старицкий мужской монастырь (ул. Володарского) поражает всех. Приезд в этот монастырь можно оценивать как паломническую поездку к местам земной жизни русских святых – князя Андрея Боголюбского и Патриарха Иова. Основания монастыря относят к середине ХII в. По преданию, в 1100 г. из киевских пещер пришли сюда иноки Трифон и Никанор, которые построили здесь келью и часовню, вокруг них стали селится иноки. В 70-х гг. ХII в. здесь был построен каменный храм Успения Пресвятой Богородицы, освященный в присутствии великого князя Суздальского Андрея Боголюбского. В конце ХIII в. монастырь сожгли ордынцы, перебившие всю братию. В первой половине ХVI в. монастырь возродился; произошло это по воле дяди царя Ивана Грозного – Старицкого князя Андрея Ивановича, который построил из белого камня и кирпича все главные сооружения обители. Тогда из монастыря к его княжескому дворцу был проложен под р. Волгой подземный ход. Были построены соборный храм Успения Пресвятой Богородицы с приделом Похвалы Пречистые (1530), надвратный храм святителя Василия Анкирского, каменные братский и игуменский корпуса, Введенский храм (1570 г., возведен по велению Ивана Грозного) и другие сооружения. Большинство этих древних строений сохранились до наших дней, хотя в середине ХVII в. монастырь разорили поляки, а в 1681 г. он сильно пострадал от пожара. В 1920-х гг. монастырь закрыли, но в 1996 г. он возродился. В наши дни большую не только духовную, но и архитектурно-художественную ценность имеют 4 каменных монастырских храма: Успенский (1530); Введенский (1570) с приделом во имя святого Арсения Тверского (1761); во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова (1694); Троицкий (1819) с приделами во имя преподобного Сергия Радонежского и во имя преподобного Дионисия; в нижнем этаже – престол во имя святого Германа Казанского. В наши дни в Успенском Старицком монастыре живут игумен и более 5 человек братии.

Особой чертой этого монастыря является его тесная связь с земной жизнью русского святого – первого Патриарха Московского и Всея Руси Иова. Он мальчиком был отдан в этот монастырь, получил здесь хорошее образование, был его игуменом, провел именно здесь (уже в сане патриарха) последние годы своей земной жизни, здесь умер. До осенних событий 1917 г. в этом монастыре бережно хранилась рака, в которой пребывали мощи святителя Иова до их перенесения в Москву, а также вещи патриарха Иова.

Первый Патриарх Московский и всея Руси Иов (1530–1607, патриаршее служение с 1589 по 1605 г., родился в городе Старица, в миру его звали Иоанн. Постигать азы духовной мудрости он начал именно в Успенском старицком монастыре, где принял монашеский постриг. Вскоре он стал настоятелем Успенского монастыря. В 1571 г. архимандрита Иова перевели в Москву и поставили настоятелем Симонова Успенского монастыря, а затем – Новоспасского монастыря, в 1581 г. он стал Коломенским епископом, в 1586 г. – Ростовским архиепископом, а в 1587 г. был возведен в московские митрополиты.

Во имя возвышения авторитета России было необходимо московскую митрополию преобразовать в патриархат. Практические меры в этом плане начал в 1580-е гг. боярин Борис Федорович Годунов, хотя официально авторство этой идеи отдавалось царю Федору Ивановичу, сыну царя Ивана Грозного. В 1589 г. Церковный Собор выдвинул на должность Патриарха Московского и всея Руси три достойные кандидатуры, из которых царь Федор Иванович выбрал (и несомненно по совету своего шурина – мужа сестры – Бориса Годунова) святителя Иова.

Вид Старицы в конце XIX в.

Патриарх Иов уделял большое внимание изданию типографским способом богослужебных книг, содержание почти всех их он знал полностью на память. Были изданы (1589–1604) типографским способом Триодь постная, Триодь цветная, Октоих, Минея общая, Чиновник и впервые – Псалтырь, Апостол, Часослов. Особо важно подчеркнуть, что издавались эти книги в очень тяжелый для русского государства период – свирепствовал сильнейший опустошительный голод. И тем не менее церковная и государственная власти нашли средства для печатания этих достойных книг. Патриарх Иов и царь Борис Федорович Годунов понимали особую значимость духовного образования и укрепления духовного начала в людях в сложный период российской действительности.

Патриарх Иов понимал необходимость улучшения воспитания, образования, и прежде всего духовного. Он хотел создать сеть регулярных церковных школ, но реализовать этот план было трудно из-за отсутствия отечественных православных учителей. Патриарх считал, что не стоит спешить приглашать на Русь учителей с чужбины, а нужно учить и воспитывать своих, знающих реалии России. Он способствовал расширению почитания всего национального, в первую очередь истинно русского. Он ставил на первое место знание русской истории, в том числе жизни особо выдающихся сограждан, в первую очередь – канонизированных Церковью. При патриархе Иове иерархи церкви и государства стабильно понимали первоочередность патриотического, духовно-нравственного воспитания соотечественников, не мыслили допустить оболванивание их иностранными, чуждыми русскому духу идеями (решительно пресекали подобные недостойные действия).

Успенский Старицкий мужской монастырь

Сам Иов был талантливым церковным писателем, он оставил свое личное письменное наследие: «Утвержденная грамота об избрании на царство Бориса Годунова», «Повесть о честном житии царя Федора Ивановича», несколько посланий, канон и служба преподобному Иосифу Волоцкому (1591), духовная грамота. Он уделял огромное внимание строительству новых и развитию уже имевшихся монастырей, храмов, то есть действенных центров православной культуры, образования.

Патриарх Иов всегда был принципиальным защитником установления законным путем царской власти. Когда умер царь Федор Иванович, а его жена, царица Ирина Федоровна Годунова отказалась от власти, патриарх Иов оказался во главе государства. Патриарх Иов предложил Земскому Собору для избрания в цари кандидатуру боярина Бориса Федоровича Годунова, являвшегося фактическим правителем при здравствовавшем царе Федоре Ивановиче 14 лет. Именно патриарх Иов во главе крестного хода пришел к Годунову просить его принять царский венец. Когда в начале XVII в. на Руси объявился «чудом спасшийся царевич Димитрий», претендовавший на царский трон и призывавший к смещению царя Бориса Федоровича Годунова, патриарх Иов во все части страны разослал обличительные грамоты, в которых назвал истинное лицо самозванца – бывший монах Григорий (Юрий Богданович Отрепьев, 1580–1606).

Поддержка польской знати и изменническая позиция московских бояр все-таки возвели на русский трон Лжедмитрия I – Григория Отрепьева, который попытался через своих единомышленников привлечь патриарха Иова на свою сторону, но патриарх решительно отказался от контактов с мнимым царевичем и не присягнул ему. Патриарх Иов знал, что, не поддерживая мнимого царевича, он подвергает свою жизнь большой опасности. Даже вдова царя Ивана Грозного – Марфа Нагая под влиянием угроз быть убитой «признала» в объявившемся царевиче своего сына Дмитрия, якобы убитого в Угличе в 1591 г., но на самом деле спасшегося, что якобы 14 лет держалось в тайне. Многие бояре, в том числе знатный боярин Василий Иванович Шуйский (ставший впоследствии царем), «признали» царевича Дмитрия во имя сохранения жизней и приобретения его расположения. Только патриарх Иов непоколебимо утверждал, что явился самозванец. Лжедмитрий решил убрать его с патриаршего московского престола, причем убрать руками московских изменников – бояр. Когда патриарх Иов совершал божественную литургию в Успенском соборе московского Кремля в 1605 г., вооруженная толпа во главе с боярином П.Ф. Басмановым ворвалась в алтарь этого собора. С патриарха сорвали святительские священные одежды, таскали старца по храму, смеялись над ним и оскорбляли его, затем потащили к Лобному месту. Его заставили одеть черную одежду простого монаха и на телеге отправили в заточение в Успенский Старицкий монастырь. На якобы пустующий патриарший престол Лжедмитрий решил возвести послушного ему рязанского архиепископа Игнатия. Тот отправился в Старицу за благословением на патриаршее восшествие от святителя Иова. Но, несмотря на угрозы, святитель Иов не дал ему благословение.

Патриарх Иов. Рисунок XIX в.

В 1606 г. на русский царский трон сел боярин Василий Иванович Шуйский. Новый русский царь и представители духовенства просили патриарха Иова возвратиться на патриарший престол, но он отказался из-за своего возраста и болезней и благословил на патриаршее восшествие митрополита Казанского Гермогена. Позже по просьбе патриарха Гермогена святитель Иов в 1607 г. приехал в Москву для принятия всенародного покаяния о предательстве законных царей Бориса Федоровича и Федора Борисовича Годуновых, о поддержке лжецаря Димитрия. В Успенском соборе Московского Кремля архидиакон прочитал народу разрешительную грамоту святителя Иова, который прощал народ и сам просил у него прощения, призывал всех хранить верность православию и законным царям.

Было бы опрометчиво утверждать, что абсолютно вся жизнь патриарха Иова была бескомпромиссной. Так, хотя патриарх и не одобрял чрезмерно крутые меры царя Бориса Федоровича Годунова во второй половине его царствования, но он не всегда говорил царю об этом, не всегда пытался решительно защищать беспричинно гонимых и наказываемых царем людей. Он в основном молился за них и в молитвах просил благоразумия для царских мыслей и дел. В 1591 г. в качестве судьи по угличскому делу (о неожиданной смерти царевича Дмитрия в Угличе) он утвердил решение собрания о том, что царевич закололся, а не был убит, и о виновности бояр Нагих и жителей Углича в гибели царевича.

Через четыре месяца после принятия всенародного покаяния в июне 1607 г. 77-летний патриарх Иов умер в Успенском Старицком монастыре, где его похоронили в церкви Успения Божией Матери. В 1652 г. из Старицы останки святителя Иова были перенесены в Москву в Успенский собор в Кремле, где они почивают и в наши дни.

Среди других знаменитых уроженцев Старицы – механик самоучка Л.Ф. Собанин – изобретатель прибора для измерения корабельного хода, генерал-майор А.Т. Тутолмин и его семья – крупные благотворители города в его царский период. В окрестностях Старицы в деревне Войлово (тогда в Старицком уезде, теперь – Калининском районе) родился будущий прославленный советский военачальник, Маршал Советского Союза (1959 г.), дважды Герой СССР (1945, 1971 гг.) Матвей Васильевич Захаров (1898–1972). М.В. Захаров возглавлял ряд фронтовых штабов, в 1942–1943 гг. был начальником штаба Калининского фронта, внес важный вклад в освобождение Тверской земли от немецко-гитлеровских захватчиков, руководил и освобождением Старицы. Именем Захарова названа школа в селе Емельяново Старицкого района (в которой есть комната боевой славы, посвященная Захарову).

В окрестностях Старицы находятся многие бывшие усадьбы, среди них Павловское, Малинники, Берново, принадлежавшие Вульфам и посещавшиеся А.С. Пушкиным (в Бернево работает Музей А.С. Пушкина; замечателен и старый пруд, запечатленный на полотне И.И. Левитана «У омута»), а также целый ряд других усадеб с интересной историей и архитектурно-художественными памятниками.

К северо-востоку от Старицы можно увидеть бывшие усадебные комплексы Коноплино и Чукавино, которые в ХVII – ХVIII вв. составляли скорее всего единое владение в пределах Ефимьевской волости Старицкого уезда.

Усадьба Коноплино (теперь на территории Старицкого района) на правом берегу Волги в 7 км от Старицы, с 1770-х гг. принадлежащая казанским помещикам князьям Болховским, которые построили главный дом на рубеже ХVIII – ХIХ вв. В 1837 г. хозяином усадьбы стал 45-летний писатель Иван Иванович Лажечников (1792–1869, см. с. 176–177), понимавший, что это имение с экономических позиций маловыгодное, но для него было важнее его хорошее местоположение, живописные места, тишина и спокойствие в нем. Из усадьбы открывался и сохранился чудесный, завораживающий вид на р. Волгу. Здесь были идеальные условия для философствования, творческой работы, отдыха. Именно здесь И.И. Лажечников (живший тут в 1837–1853 гг.) завершил роман «Басурман» и написал драму в стихах «Опричник». Сюда приезжали В.Г. Белинский и Н.В. Станкевич. Когда Лажечников стал тверским вице-губернатором, то увлекся административной работой, отвлекавшей его от литературного творчества, и вскоре продал Коноплино сибирскому промышленнику Карташеву, который продал его Н.И. Лажкову, а он проиграл его в карты А.Ф. Шишмареву. Жена последнего М.Н. Шишмарева (умерла в 1901 г.) оценила достоинства этой усадьбы, ее особые преимущества для духовно насыщенной жизни. После смерти А.Ф. Шишмарева она приняла монашеский постриг, основала в Коноплино Марфо-Мариинский женский монастырь, стала его настоятельницей и оставалась в этом статусе до смерти. Это был редкий в русской истории прецедент превращения дворянского имения (причем полностью) в монастырскую обитель. Когда в Коноплино открылся монастырь, были произведены определенные переделки в главном доме, его стены расписали фресками на евангельские сюжеты (сейчас их остатки еще можно кое-где увидеть в разрушающемся и окончательно гибнущем доме). Мозаичные картины-витражи на цветных стеклах, выполненные немецкими мастерами ХVI – ХVII вв. еще в начале ХХ в. передали в Тверской музей (в советский период они исчезли). После событий 1917 г. Марфо-Мариинский монастырь стал ощущать притеснения, а в 1919 г. его закрыли и разместили вместо него в бывшей усадьбе Дом престарелых. До наших дней в деревне Коноплино сохранились остатки усадьбы Коноплино, в том числе пустующий и разрушающийся, но еще привлекательный по архитектуре главный усадебный дом, следы когда-то ухоженного и живописного парка, спускающегося к Волге, почти заросшие пруды, а также монастырская трапезная, фрагменты келий, надкладезная часовня.

В соседней деревне Чукавино, в 12 км к северу от Старицы, находится имение Чукавино, известное со второй половины ХVII в. как владения бояр Сытиных. В 1706 г. по желанию С.С. Сытина в усадьбе Чукавино построили деревянную церковь. В 30-х гг. ХVIII в. усадьба в качестве приданого за Н.Д. Сытиной, вышедшей замуж за П.Р. Чоглокова, перешла в род Чоглоковых. Они были влиятельными людьми при дворе императрицы Екатерины II, пользовались ее большим доверием. Они имели значительные средства, развернули в Чукавино строительство и перестройку многих зданий, в том числе и добротных, возведенных до них. В усадьбе в 1740–1746 гг. при Чоглоковых вместо деревянной церкви построили большую каменную Владимирскую церковь в стиле барокко, а также главный усадебный дом (частично перестроенный в 1901 г.), заложили пейзажный, спускающийся к Волге, с прудами парк.

Любопытный человеком был один из следующих владельцев усадьбы – Иван Ермолаевич Великопольский (1797–1868), в молодости гвардейский офицер, заядлый картежник, поэт, меценат, приятель А.С. Пушкина. Великопольский всю жизнь был жертвой двух страстей – карт и литературы, но ему неизменно не везло с ними. Те же страсти были и в жизни А.С. Пушкина, что сблизило их, сделало на какое-то время друзьями, есть версия, что поэт приезжал в Чукавино, они обменивались эпиграммами (из-за которых они в конце-концов и поссорились). На склоне лет Великопольский разорился, оставил свет, уехал из столицы и поселился в родовом имении Великопольских Чукавино. Здесь он занялся усовершенствованием имения, серьезно увлекся разработкой новых способов обработки льна, изобрел машины для этого, пытался пропагандировать, в том числе и в печати свои рационализаторские предложения. Мысли Великопольского в области новой агротехники успеха у его современников не имели. Великопольский сочувственно относился к крестьянам, по натуре он был добрым человеком и пытался облегчить их жизнь. Великопольский обучал своих крепостных грамоте и ремеслам, открыл для крестьянских детей школу и больницу для крестьян. Позже владелицей усадьбы была замужняя дочь Великопольского – Надежда Ивановна Чаплина, остававшаяся здесь хозяйкой до конца 1917 г.

Долгие годы именно в Чукавино хранился единственный и редкий по художественным качествам портрет А.С. Пушкина-ребенка, написанный в 1801–1802 гг. (когда будущему поэту было 2–3 года). Мать А.С. Пушкина – Н.О. Пушкина (в девичестве Осипова) подарила этот портрет С.М. Великопольской – дочери известного московского врача М.Я. Мудрова, лечившего семью Пушкиных (теперь этот портрет хранится в Москве в Музее А.С. Пушкина).

После 1917 г. пропали хранившиеся в усадьбе в царский период ценности и документы, в том числе письма А.С. Пушкина к И.Е. Великопольскому. В национализированной усадьбе открыли базу отдыха тверского завода «Центросвар», что спасло усадебные строения от разрушения. В 1990-е гг. усадьбу передали обществу бывших узников ГУЛАГа «Возвращение» для создания культурного центра и интерната для бывших узников-литераторов. В 1995 г. в Чукавино приезжал погостить И.А. Солженицын. До наших дней от усадебного комплекса Чукавино сохранились главный дом (ХVIII – начало ХХ в.), с дворянским гербом Чаплиных на его западном фасаде, флигель, Владимирская церковь (1746), на берегу Волги живописный парк с прудами и деревьями-великанами. Чукавино входит в экскурсионно-музейный маршрут «Пушкинское кольцо Верхневолжья».

И.И. Лажечников. Художник А.В. Тыранов. 1834 г.

К северо-западу в 30 км от Старицы на берегу р. Нашига лежит деревня Курово-Покровское, где в первой четверти ХIХ в. в Берновской волости Старицкого уезда была создана усадьба Курово-Покровское. В ХVIII – начале ХIХ в. здесь был хутор, принадлежавший Павлу Ивановичу Понофидину (1784–1869), женатому (с 1816 г.) на дочери И.П. Вульфа – Анне Ивановне, получившей Курово в качестве приданого. Род Понофидиных (Панафидиных со второй половины ХIХ в.) гордился своей историей, он был известен со времен царя Михаила Федоровича Романова), дал России 13 морских офицеров. С петровских времен (с конца ХVII в.) мужчины из рода Понафидиных служили на флоте. П.И. Понофидин рассказал о жизни и службе морских офицеров в России в ХVIII – начале ХIХ в. в его «Записках морского офицера» (1806–1809). Его брат и также морской офицер Захарий Иванович Понофидин открыл в 1820 г. остров к юго-востоку от Японии, который назвали островом Понофидина. 32-летние П.И. Понофидин и его жена А.И. Понофидина (Вульф) затеяли сразу после их свадьбы с 1816 г. строительство усадьбы на хуторе Курово, которое закончилось в 1826 г. В гостях у Понофидиных неоднократно бывал А.С. Пушкин. В 1829 г. в усадьбе Понофидиных Курово-Покровское поэт работал над 7-й главой «Евгения Онегина» (где повествуется, как тоскующая Татьяна посетила усадьбу Е. Онегина, описывая которую А.С. Пушкин представлял понофидиевскую усадьбу). А наши дни Курово-Покровское входит в «Пушкинское кольцо Верхневолжья».

Одним из владельцев усадьбы был Николай Павлович Панафидин (1819–1895), женатый на Инне Степановне Вревской, внучке Евпраксии Вульф (Зизи), с которой был особенно дружен А.С. Пушкин. В усадьбе Курово-Покровское прошло детство Лики Мизиновой, племянницы супруги Н.П. Панафидина. Ликой Мизиновой были увлечены писатель и врач А.П. Чехов, другой тогда известный писатель И.Н. Потапенко, художник И.И. Левитан, немало других мужчин, но она очень долго не могла найти достойного мужа.

Лидия Михайловна Мизинова (Лика , 1870–1937) умела разбираться в красоте природы и людях, вот почему она любила приезжать в Курово-Покровское, где она провела детство и где жила ее родная тетя Серафима Александровна Панафидина, жена Николая Павловича Панафидина – владельца усадьбы Курово-Покровское. Оба они были очень добрыми, гостеприимными, образованными людьми, умевшими сопереживать своим близким и друзьям. Они очень любили Лику, а она – их. Судьба Лики действительно сложилась непросто. Она была красивой, умной, имела веселый характер, в ней не было тщеславия, при ее остроумии ловко парировала словесные удары, была неплохой музыкантшей, пела. Лика была дочерью небогатого священника, мечтала о лучших финансовых условиях жизни, стремилась много работать, освоить разные специальности, ни от кого не зависеть. Она работала учительницей в той же гимназии, где служила сестра А.П. Чехова – Мария, которая была ее подругой. А.П. Чехов и Л.С. Мизинова полюбили друг друга, но он никак не решался жениться, в ней его особенно пугали феминистические стремления, мечты о карьере певицы или актрисы, а он хотел иметь жену с традиционными планами в жизни. Да, и она не решалась идти за него замуж, зная о его финансовых трудностях. В Лику был мучительно влюблен И.И. Левитан, он объяснился ей в любви, называл «божественной Ликой», но был почти бедным евреем, и в мужья ей не годился. Ликой был увлечен тогда популярный писатель Игнатий Николаевич Потапенко, человек представительный, имевший успех в обществе (он хорошо пел, играл на скрипке, блистательно острил, имел солидные гонорары), но был женат и обременен детьми. Лика влюбилась в него, стала его любовницей, забеременела, от позора уехала в Париж, где родила девочку (жена Потапенко предлагала отдать девочку, чтобы ее воспитывать с детьми отца, в их сохраненной семье), Лика отказалась, а болезненный ребенок вскоре умер. Лика училась музыке, пению, театральному искусству, пыталась играть на сцене, но ярких талантов у нее не было. В конце концов ей предложил выйти за него замуж благополучный театральный режиссер Санин, он оценил ее дивную красоту и желание иметь семью, но категорически потребовал расстаться со сценой, забыть феминистические мечты. Но все это происходило постепенно, а в 1891 г. прелестная молодая Лика летом жила в Курово-Покровском у своих родственников, писала письма в Москву, звала сюда – к природным красотам и добрым людям милого ее сердцу А.П. Чехова, его друзей и близких. Быстрее всех откликнулся И.И. Левитан, к нему присоединилась его ученица и подруга, не слишком молодая и совсем не красивая, но миловидная С.П. Кувшинникова. Они поселились рядом с усадьбой Курово-Покровское, в деревне Затишье. Левитан любовался «божественной Ликой», но был вынужден довольствоваться отношениями с Кувшинниковой, котоая была на 13 лет старше его, но по-своему интересной женщиной.

Софья Петровна Кувшинникова (1847–1907) была женой небогатого московского полицейского врача Дмитрия Павловича Кувшинникова.

Усадьба в Курово-Покровском

Они жили в скромной казенной квартире под каланчой одной из московских пожарных команд. Чтобы обеспечить достойную жизнь себе и жене, Д.П. Кувшинников с утра до позднего вечера работал, а С.П. Кувшинникова занималась живописью. Кувшинникова была уже не первой молодости, не особенно внешне привлекательной, но по-своему интересной. Она обладала безупречным вкусом, прекрасно одевалась (не имея много денег, умела из ничего сшить себе изящные туалеты), могла сделать уютным любое жилье, своим поведением и словами заставить обратить на нее внимание мужчин. На заработанные ее мужем деньги вечерами в их скромной квартире она устраивала своего рода «приемы» для художников, музыкантов, врачей, где всегда не забывала похвалить мужа, отметить его достоинства, в том числе, по ее словам, «выразительное, великолепное, благородное лицо». Она брала уроки живописи у Левитана, считалась вначале его ученицей, а затем – и близкой подругой. Ее муж, вероятно, об этом догадывался, но не подавал вида, молча переносил страдания. А.П. Чехов взял эти непростые отношения за основу рассказа «Попрыгунья» (1892), в котором публика узнала и Кувшинникову и Левитана. Левитан чуть было не вызвал Чехова из-за этого на дуэль, но друзья их помирили; так ими была предотвращена вторая из намечавшихся, но не состоявшихся дуэлей неотразимого художника-ловеласа. Кувшинникова умерла раньше мужа, а Левитан и после нее еще долго продолжал свои романы, всегда заканчивавшиеся непросто для него.

В окрестностях деревни Затишье и усадьбы Курово-Покровское И.И. Левитан и С.П. Кувшинникова рисовали на открытом воздухе, восхищались красотой мест, посещали усадьбу Курово-Покровское. В память об этих днях Левитан написал картину «На прогулке» (И.И. Левитан и С.П. Кувшинникова на прогулке в Курово-Покровском). 31-летний Левитан и 44-летняя Кувшинникова здесь приятно и полезно проводили время. В Тверской картинной галерее хранится написанный Кувшинниковой вид на Курово-Покровское. Когда С.П. Кувшинникова уехала в Москву, Панафидины предложили Левитану переселиться в их усадьбу Курово-Покровское. Он в их усадебном доме, в выделенной ему под мастерскую большой зале, написал картину «У омута», ставшую со временем знаменитой (ныне хранится в Государственной Третьяковской галерее в Москве), также написал портрет Н.П. Панафидина.

До наших дней от усадьбы Курово-Покровское сохранились перестроенный 2-этажный каменный с колоннами усадебный дом Панафидиных и старинный парк.

В 20 км к северо-западу от Старицы на берегу р. Хохольни находилась в Братковской волости Старицкого уезда усадьба Красное, теперь все знают это место просто как село Красное Старицкого района. Село Красное с середины ХVIII в. принадлежало Марку Федоровичу Полторацкому (1729–1795), жена которого Агафокла Александровна была женщиной с причудами, состоятельной, решительной. Именно по желанию А.А. Полторацкой в селе возвели удивившую (и восхищающую даже сейчас) людей церковь во имя Преображения Господня. Этот храм является полным повторением знаменитой Чесменской церкви в псевдоготическом стиле в Санкт-Петербурге, построенной в 1777–1780 гг. арх. Ю.М. Фельтеном. В селе Красное Преображенскую церковь построили в 1790 г., можно представить, как поражались тогда современники этой большой, каменной, в псевдоготическом стиле церкви в сельской глубинке Тверской земли. В 20-х гг. ХIХ в. владельцем села и усадьбы Красное стал внук М.Ф. Полторацкого – Александр Александрович Полторацкий (1792–1855), участник войны 1812 г., вышедший в отставку в чине капитана в 1821 г. в возрасте 29 лет. Его двоюродная сестра – А.П. Керн познакомила А.А. Полторацкого с А.С. Пушкиным. В 1834 г. 42-летний Полторацкий женился на 39-летней Екатерине Павловне Бакуниной (1795–1869), в которую был влюблен А.С. Пушкин, когда учился в Царскосельском лицее (окончил его в 1817 г.), к которой обращены его многие стихотворения 1815–1817 гг. Главный дом усадьбы Полторацких был перестроен во второй половине ХIХ в. В 1861 г. в Красном прошли массовые выступления крестьян против реформы 1861 г. (условий отмены крепостного права). Последний частный владелец усадьбы Красное – Б.Б. Краснов открыл здесь лесопильный завод. После 1917 г. усадьба была национализирована, в 1919 г. в ее строениях, прежде всего в главном доме – открыли госпиталь, позже – школу, которая сгорела в начале 1990-х гг. От пожара каменное здание сильно пострадало, но уцелело, школу из нее вывели, а здание не восстановили в должном виде, по сути – оставили его разрушаться и гибнуть. До наших дней от бывшей усадьбы Красное сохранились следы главного дома (ХIХ в.), остатки живописного, спускающегося к р. Холохольне пейзажного парка (ХIХ в.), Преображенская церковь (1790 г.). Село и остатки бывшей усадьбы Красное входят в «Пушкинское кольцо Верхневолжья».

Лика Мизинова. Фото конца XIX в.

В 25 км к северо-востоку от Старицы в Старицком районе, на берегу реки Тьмы расположено село Берново. Раньше это село, расположенное в Берновской волости Старицкого уезда, было многонаселенным и большим. Село Берново – очень древнее, оно существует пять веков, название получило по фамилии его владельцев в ХIV в. – бояр Берновых. Уже многие россияне знали об этом историческом селе в первой четверти ХIХ в., когда писатель и историк П.М. Карамзин (1766–1826) в его основном сочинении «История государства Российского» (т. 1 – 12, 1816–1829 гг.) рассказал, как в 1537 г. в Бернове князь Андрей Старицкий стоял с войском перед походом на Новгород.

И.И. Левитан и С.П. Кувшинникова на прогулке в Курово-Покровском

После 1569 г. Берново включили в состав опричнины. В ХVII в. владельцем Бернова был стольник А. Калитин, получивший его в приданое за П.А. Тарховой. При Калитиных в селе построили Успенскую церковь в конце ХVII – начале ХVIII в. В 1726 г. Берново и окружающие земли отобрали у их владельца А.И. Калитина, поскольку он растратил без толка казенные деньги, взятые им на строительство дороги «от речки Волхова до Москвы». В 1726 г. эти земли по указу императрицы Екатерины II поступили во владения Петра Гавриловича Вульфа, камер-юнкера, капитан-поручика лейб-гвардии Семеновского полка (впоследствии бригадира), старицкого уездного предводителя дворянства. Затем владельцем села был Иван Петрович Вульф (1741–1814), который одно время был орловским губернатором, а потом стал сенатором. В Бернове И.П. Вульф поселился в 1769 г., при нем построили сохранившийся до наших дней усадебный дом и разбили парк. У И.П. Вульфа было 6 детей, по наследству Берново досталось Ивану Ивановичу Вульфу (1776–1860), который в 1802 г. вышел в отставку в чине поручика и до смерти жил в этой усадьбе. У И.И. Вульфа воспитывалась в детстве его внучка Аня Полторацкая (в первом замужестве Керн, во-втором – Маркова-Виноградская). И.И. Вульф поначалу был довольно состоятельным человеком, особенно после женитьбы на богатой и внешне симпатичной девушке, но затем он своей безрассудной жизнью в Петербурге истощил свое состояние, что и ускорило его решение переехать жить в Берново. Здесь в усадьбе он ощутил себя снова хозяином, стал жить по местным меркам роскошно и вольно, установил чрезмерно длительную барщину, завел гарем из крепостных девушек и женщин, прижил более 10 детей и почти забыл о законной жене. Он стал жестким хозяином-крепостником, неудивительно, что в Берново в 1827 г. произошел крестьянский бунт, два его зачинщика в наказание были сосланы в Сибирь. И.И. Вульф был знакомым А.С. Пушкина, который неоднократно бывал в его усадьбе. В то время здесь была обширная, богатая ухоженная усадьба с просторным главным каменным домом – добротным 2-этажным домом в стиле ампир, где было не менее 30 комнат. Поэту отводили гостиную с балконом, выходящим в сад. А.С. Пушкин не любил И.И. Вульфа, но был в хороших отношениях с его дочерью – Анной (ей посвятил шутливое четверостишие), дружил и с его племянником – Алексеем Вульфом. А.С. Пушкин обычно проводил в Бернове один-два дня, много гулял по парку, бродил по окрестным селам и работал – писал стихи. Утром поэт, лежа в постели, положив бумагу на подогнутые колени, создавал свои стихотворения (но никогда здесь их не читал вслух для других), также в постели пил кофе.

Здесь в Бернове провела часть своего детства Анна Петровна Керн (урожденная Полторацкая). Трехлетнюю Анну привезли в Берново, где ее воспитывала англичанка – гувернантка из Лондона и учил студент Московского университета, но больше девочке нравились свадьбы дворовых людей, святочные крестьянские игры, жизнь соседнего цыганского табора, со временем она увлеклась и чтением. Но детство и юность ее быстро кончились, в 1817 г. 17-летнюю Анну выдали замуж за 52-летнего генерала Керна, человека богатого, ограниченного, подозрительного, ревнивого.

Преображенская церковь в усадьбе Красное

Рядом с Берново до наших дней сохранился омут, легенда о котором нашла отражение в драме А.С. Пушкина «Русалка». Якобы когда-то в этом омуте утопилась красавица – дочь мельника из этого имения, влюбленная в барского камердинера, отданного барином за какую-то провинность в солдаты (тогда это значило – на всю жизнь). Поэт начал работать над драмой «Русалка» в 1829 г. в этих местах.

Известен и другой омут на р. Тьме, он изображен на картине И.И. Левитана «У омута», находящейся в Государственной Третьяковской галерее в Москве. В 1891 г. художник приехал в эти живописные места по совету Л.С. Мизиновой, в начале поселился в деревне Затишье, затем переехал в село и усадьбу Курово-Покровское (принадлежавшее А.И. Панафидиной, урожденной Вульф). Первый этюд для этой картины художник сделал именно в имении баронессы Вульф – Бернове, на мельнице, во время пикника, тогда баронесса рассказала ему легенду о дочери мельника; потом в Бернове он сделал несколько других набросков для картины. Затем владельцы усадьбы Курово-Покровское – Панафидины пригласили его к ним, в зале главного дома он и завершил свою ставшую знаменитой картину. Последним частным владельцем Бернова был Николай Михайлович Вульф. В 1917 г. в национализированный усадьбе разместилась сельскохозяйственная артель, а с 1930 г. – школа. В 1971 г. в бывшем усадебном доме открыли Музей А.С. Пушкина. С 1971 г. здесь стали ежегодно проводить традиционные Праздники (дни) поэзии. С 1970 г. восстанавливают усадебный парк. Ожила усадебная Успенская церковь (1699), сохранились рядом с ней могилы владельцев прежних местных усадеб. Сохранился бывший господский дом. Для экскурсантов и туристов относительно недавно в Берново построили гостиницу. Берново входит в «Пушкинское кольцо Верхневолжья», является центром историко-природного заказника «Пушкинские места Тверской области» (с 1968 г.).

В 2 км от Бернова, в стороне от больших дорог, находится деревня Павловское. Здесь в первой половине ХIХ в. была скромная усадьба Павла Ивановича Вульфа и его супруги-немки из Гамбурга Фредерики Ивановны. А.С. Пушкин любил их семью и предпочитал гостить в их простом доме, а не в роскошном особняке брата П.И. Вульфа – И.И. Вульфа в Бернове. Хозяева Павловского были добрыми и гостеприимными людьми, жили скромно, но душа в душу. У них своих детей не было, они воспитывали Катю (Екатерину Евграфовну) Смирнову – сироту, отец которой был священником (ее шутливо иногда называли Поповна). В Павловском (куда в первый раз поэт приехал в 1828 г., затем в 1833 г.) он работал над «Евгением Онегиным», написал стихотворения «Зима. Что делать нам в деревне?» (своего рода стенограмма пребывания поэта в Павловском) и «Зимнее утро», а также над повестью «роман в письмах». В доме П.И. Вульфа одно время жила сирота Мария Васильевна Борисова, которой А.С. Пушкин слегка увлекался, но недлительный период. Воспоминания о ней помогли ему создать образ Маши Мироновой в романе «Капитанская дочка», в черновиках к этому произведению невесту Гринева он называл Машей Борисовой. Дом, в котором гостил А.С. Пушкин, не сохранился, на каком-то этапе его последние владельцы-дворяне продали его местному кулаку, а он разобрал дом на хозяйственные постройки. От усадебного дома Вульфов остались только следы фундамента.

Главный усадебный дом в Берново

В 27 км от Старицы, в Старицком районе, на берегу р. Тьмы находится деревня Малинники, где в начале ХIХ в. было имение хорошей знакомой А.С. Пушкина – Прасковьи Александровны Осиповой-Вульф (хозяйки и псковской усадьбы Тригорское, рядом с владением Пушкиных – усадьбой Михайловское, где поэт жил в ссылке), женщины образованной, властной, своенравной, которая смогла сразу оценить высочайший поэтический дар поэта и его добрые человеческие качества. Сын П.А. Осиповой-Вульф – студент Дерпского университета – Алексей Вульф был другом П.А. Пушкина, которому поэт написал немало писем и посвятил стихотворение. С 1828 по 1833 гг. А.С. Пушкин трижды приезжал к П.А. Осиповой-Вульф в ее имение Малинники, где написал стихотворения «Анчар», «Поэт и толпа», «Ответ Катенину», «Ответ А.И. Готовцевой», «Посвящение», работал над 7-й главой романа «Евгений Онегин». После Петербурга, где над А.С. Пушкиным был установлен решением Государственного совета секретный надзор, периодически открывались «дела» по поводу его жизни и «сомнительного» поведения (в 1828 г. царь приказал прекратить такое очередное «дело»), жизнь в усадьбе Малинники была полным праздником. Здесь поэт жил в атмосфере веселого досуга, когда хозяйка и ее дети (сын и дочери) искренне любили его, способствовали восстановлению его здоровья и душевного равновесия, создавали благоприятные условия для творчества. О жизни в Малинниках А.С. Пушкин писал: «… Здесь мне очень весело, ибо я деревенскую жизнь очень люблю» и всю жизнь повторял «Хоть малиной не корми, да в Малинники возьми». Наслаждение красотами природы, веселье с молодежью, балы с барышнями и гусарами, писание стихов в альбомы барышень и дам, наряду со знакомством с тяжелыми условиями жизни местных крепостных крестьян и отношением к ним разных помещиков создали фон, на котором он творил поэтические шедевры. Усадебный дом в Малинниках со временем обветшал, его в 1923 г. разобрали. Дом был одноэтажным, деревянным, уютным, с удобной и красивой мебелью столичной работы, с картинами на стенах, имел неплохую библиотеку. Приезжая в Малинники, А.С. Пушкин обычно жил в кабинете А.Н. Вульфа. Сохранились фотографии 1920-х гг., позволяющие представить интерьеры этого дома. До наших дней в Малинниках сохранились фундамент усадебного дома, остатки небольшого некогда ухоженного и живописного парка, надкладезная часовня (первая половина ХIХ в.). Малинники входят в «Пушкинское кольцо Верхневолжья».

Из других сельских селений бывшего Старицкого уезда мемориальное значение также имеет деревня Ивановское, где (тогда в сельце) родился и провел детские годы яркий русско-морской деятель, вице-адмирал (1852) – Владимир Алексеевич Корнилов (1804–1854). Он, окончив Морской кадетский корпус (1823), служил на Балтийском, затем Черноморском флоте. С 47 лет он фактически командовал Черноморским флотом, с 1849 г. был начальником его штаба. В ходе Крымской войны 1853–1856 гг. возглавлял оборону Севастополя, противостоящего атакам англо-французских и турецких войск. В.А. Корнилов был человеком огромной работоспособности, смелости, обладал деловой и военной хваткой, подавал всем пример во всем. В 1854 г. при объезде укреплений он был смертельно ранен ядром на Малаховом кургане, погиб в возрасте 50 лет, был похоронен в Севастополе. О жизни Корнилова рассказывает экспозиция в Тверском объединенном историко-архитектурном и литературном музее.

На территории современного Старицкого района, а в царский период – уезда Тверской губернии, на хуторе Власиха в семье многодетного лесника родился будущий известный русский архитектор, один из основоположников современной архитектуры И.И. Леонидов. Он окончил 4-х классную церковно-приходскую школу в соседнем селе Бабино, рано начал работать, подрабатывал сезонным рабочим в Петрограде, а летом помогал семье на хуторе на полевых работах. С детства он любил рисовать, даже попытался учиться у иконописца, но вскоре понял, что обучение живописи – дело непростое и трудное. После осенних событий 1917 г. Леонидов стал работать секретарем Бабинского волисполкома. В 1920 г. он поступил в Твери в Свободные государственные художественные мастерские, в 1921 г. перешел на живописное отделение московских Высших художественно-технических мастерских, затем продолжил образование на архитектурном отделении – в мастерской лидера архитектурного конструктивизма А.А. Веснина, перешел на архитектурный факультет.

Иван Ильич Леонидов (1902–1959) – стал крупным архитектором, одним из основоположников современной архитектуры, представителем отечественного конструктивизма. Зодчий с мировым именем Ле Корбюзье называл И.И. Леонидова «поэтом и надеждой русского конструктивизма». Леонидов искренне верил в возможности социализма, хотел своими способностями приблизить его торжество. Он говорил: «Надо верить в социализм, а тут не грех и пофантазировать». Но не все разобрались в его творческих стремлениях и новаторстве. В начале 1930-х гг. появились в печати в его адрес гнусные статьи, типа «Леонидовщина и ее вред», «О мелкобуржуазной направленности в архитектуре» («леонидовщина») и т. п., он переживал из-за них, но не связывался с их авторами – в творческом плане полными нулями, да еще и холуями административно-партийных лидеров. Леонидов продолжал работать, творить, учить новое поколение архитекторов, уважение к его творчеству с годами еще более упрочилось. Пришло осознание того, что Леонидов одним из первых в мировой архитектуре предложил архитектуру больших и правильных геометрических объемов, обширных ровных плоскостей, сплошных остеклений, чередования стекла и облицовки фасада (по А.А. Стригалеву). При этом Леонидов считал принципиально неприемлемым возврат к копированию исторических архитектурных форм в новых условиях ХХ в., видел перспективы в развитии традиционных принципов архитектурной композиции. Леонидов оказал значительное влияние на развитие конструктивизма в мире, СССР, России. В своих проектах он стремился максимально использовать выразительные возможности простых геометрических фигур, соединенных в смелые пространственные композиции. Леонидов разрабатывал также тогда новые градостроительные принципы: отделение производственной зоны от жилой, свободная планировка, максимальный учет природных условий и их выигрышное использование в градостроительстве, варьирование малоэтажной и многоэтажной застройки. В 1928–1930 гг. он преподавал в реорганизованном из ВХУТЕИНа Архитектурно-строительном институте в Москве, с 1931 г. начал работать в Государственном институте по проектированию городов (Гипрогород), в том числе участвовал в реконструкции и строительстве города-порта Игарка, позже разрабатывал проект-предложение по реконструкции Москвы, в 1932–1933 гг. возглавлял одну из мастерских Моспроекта. Леонидов был участником Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., в составе саперного батальона участвовал в тяжелых оборонительных боях под Воронежем. В послевоенный период Леонидов работал в Академии архитектуры и занимался оформлением выставок. Трудное детство, война, полная отдача сил творчеству во благо Родины, работа без мыслей о необходимости щадить свое здоровье укоротили его жизнь, он прожил всего 57 лет.

В 146 км к югу-западу от Твери между отрогами Бельской возвышенности и Смоленско-Московской возвышенностью, на р. Волге, при впадении в нее р. Вазузы, на железнодорожной линии Москва – Рига находится малый город Зубцов (население порядка 8 тыс. человек). Этот населенный пункт впервые упоминается в летописи в 1216 г., в 1238 г. был разрушен ордынцами, в 1245 г. разорен литовцами, в конце ХVI – начале ХVII в. несколько раз опустошался польско-литовскими интервентами. С начала ХVIII в. Зубцов стал важным перевалочным пунктом на водном пути в Петербург, в 1775 г. – уездным городом. В конце ХIХ в. Зубцов стал крупным центром торговли льном. Промышленное развитие города продолжалось в советский период, но его временная (октябрь 1941-го – август 1942 г.) оккупация немецко-фашистскими войсками нанесла ему большой ущерб, который удалось восполнить в послевоенный период. Среди основных промышленных предприятий Зубцова ряд заводов – ремонтно-механический, машиностроительный, а также льнозавод, молокозавод и др. В городе есть краеведческий музей. В историко-архитектурном плане представляют интерес фрагменты укрепленного городища (валы ХII – ХIII вв.), классический Успенский собор (1801 г.), бывшая городская усадьба Крымовых (конец ХIХ – начало ХХ в.) на набережной р. Вазузы. В 1977 г. поблизости от Зубцова на р. Вазузе была построена плотина (являющаяся одним из объектов Вазузской гидросистемы) и создано Вазузское водохранилище (площадь 106 кв. км, объем 539 млн. куб. м, его основное назначение – водоснабжение Москвы).

К юго-востоку от Твери, в 130 км от нее расположен город Ржев. Он находится на окраине Валдайской возвышенности, на высоких берегах реки Волги, является узлом железнодорожных линий (Москва – Рига и Санкт-Петербург – Брянск). Это средний по людности город, в нем живут менее 70 тыс. человек. Он входил в ХIХ в. в состав Смоленского княжества, был важным опорным пунктом на водном пути между Новгородом и Киевом. Первое письменное упоминание о нем в документальных источниках относится к 1216 г. Давнее название поселения до конца ХIV в. было Ржева Володимерова, что связано с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским, владевшим им в 90-х гг. ХIV в. Со временем город стал называться короче и проще – Ржев. В ХIV – ХV вв. он был объектом борьбы за обладания им со стороны Смоленского княжества, великого княжества Литовского, Московского и Тверского княжеств. Много неприятностей Ржеву принесли поляки. В 1581 г. он был осажден польскими войсками Стефана Батория; в начале ХVII в. его разорили войска короля Речи Посполитой Сигизмунда III; в 1613 г. он выдержал осаду польских войск под командованием самого А. Лисовского. С 1775 г. Ржев стал уездным городом Тверского наместничества (с 1796 г. – губернии). В ХVIII в. Ржев приобрел репутацию видного центра раскольнического движении в Верхнем Поволжье. В ХVIII – начале ХIХ в. Ржев был известен как крупный торговый и промышленный центр в льноводческом районе. Главной отраслью промышленности в нем была обработка пеньки (производство пеньковой пряжи, веревок и др. товаров). Как заметный хозяйственный центр, Ржев получил градостроительный план; в 1777 г. был утвержден первый генеральный план Ржева, в соответствии с ним город получил регулярную планировку. Во второй половине ХIХ в. через Ржев проложили линию железной дороги, что усилило его позиции крупного центра торговли льном.

Малинники

В конце ХIХ – начале ХХ в. Ржев был уютным городом, утопавшим в зелени, с преобладанием 1 – 2-этажной деревянной застройки с палисадниками, обширными садами и огородами, его жители сполна вкушали прелести купания и катания на лодках в чистых тогда водах р. Волги. Хорошо я помню рассказы бабушек о прелестях и выгодах Ржева того периода. Тогда в ржевских состоятельных родах учиться, заводить нужные знакомства, связи, делать карьеру ехали в Петербург; выдавать дочерей замуж везли на своего рода «ярмарку невест» в Москву, в университет в нее посылали сыновей, а провинившихся, подгулявших мужчин отправляли в Варшаву – подальше от столичных соблазнов, тверских глаз и языков. А когда крупные семейные задачи были решены, то не уезжали в дома в других городах, а предпочитали дом в Ржеве, где стремились жить особенно в теплое время года, где было спокойно, удобно и недорого обитать всей большой семьей, растить детей, общаться с родственниками, принимать гостей из разных мест России, охотится в окрестностях, рыбачить и купаться в Волге.

В советский период хозяйственное развитие Ржева ускорилось, рядом с ним разместили военные части и большой военный аэродром, упрочилось значение его как крупного железнодорожного узла. В Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. Ржев пережил страшные дни. Ржев и его окрестности имели важное стратегическое значение на подступах к Москве, вот почему здесь шли ожесточенные бои.

И.И. Леонидов

С октября 1941 г. до начала марта 1943 г. Ржев был оккупирован немецко-фашисткими войсками. В нем был установлен жесткий оккупационный режим, проводились облавы, массовые расстрелы жителей, был создан большой концлагерь (в нем в мае 1942 г. содержали 20 тыс. советских военнопленных, очень многие из них в нем погибли). За время оккупации Ржева и его окрестностей гитлеровцы уничтожили более 50 тыс. человек. Город был практически разрушен, уцелело (и то частично) менее 10 % его застройки. В военные годы в городе было создано и мужественно действовало Ржевское антифашиское подполье. В окрестностях Ржева происходили кровопролитные бои. В результате Ржевско-Сычевской операции 1942 г. и Ржевско-Вяземской операции 1942–1943 гг. в начале марта 1943 г. Ржев был освобожден от фашистов. В нем были разрушены все предприятия, из жилых домов остались в неповрежденном состоянии только 5 %. Ржев фактически пришлось строить заново; к 1950 г. промышленность города достигла довоенного уровня. С помощью государства люди геройски восстановили город и обеспечили его дальнейшее развитие. В послевоенный период ведущими предприятиями Ржева стали заводы автотранспортного электрооборудования, краностроительный, электромеханический, льнозавод (основан в 1925 г.), а также льночесальная фабрика, мебельный комбинат, предприятия пищевой промышленности. В Ржеве работает интересный краеведческий музей, Музей Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. (1983). Ржев в 1978 г. был награжден орденом Отечественной войны I степени. Теперь Ржев – крупный промышленный центр с типовой многоэтажной застройкой и немногочисленными историческими и религиозными постройками.

Как мы видим, история Ржева – это в большей мере борьба с завоевателями (русские хищники, а также польские, литовские, немецко-гитлеровские захватчики) и преодоление разрушений, хозяйственных трудностей. Все это жители Ржева смогли преодолеть в большой мере с помощью Православной Церкви, которая учит терпению, смиренному преодолению трудностей, верности высоким и достойным духовно-нравственным нормам. Неудивительно, что Тверская земля и особенно Ржев с его окрестностями, а также тогда село Кимры стали центрами раскольников – старообрядцев. Раскольническое движение – как религиозно-общественное движение зародилось в середине ХVII в. в связи с церковной реформой, начатой в 1653 г. патриархом Никоном. Старообрядцы выступали за сохранение привычных им церковных обрядов, против исправления богослужебных книг по греческим оригиналам, против ряда других нововведений, проводившихся сторонниками патриарха Никона насильственными методами, что вызвало протест многих православных людей. Со второй половины ХVIII в. Тверская губерния стала одним из мощных центров раскольнического движения. В Ржеве купцы-старообрядцы заправляли всеми событиями в хозяйственной и бытовой жизни города. В жеве жили главным образом старообрядцы – поповцы, а старообрядцы – беспоповцы расселились в сельской местности, в том числе в крупных промышленных селах, во главе с селом Кимры. В Тверской губернии в 1854 г. насчитывались 15 тыс. старообрядцев, в том числе 52 % поповцев (в основном купцы и мещане); а через 39 лет в 1893 г. в губернии число старообрядцев едва превышала 7 тыс. человек. Сейчас во Ржеве действует Покровская старообрядческая церковь (1908).

Недалеко от Ржева есть два особенно интересных места – историческое селение купцов Муравьево и остатки усадьбы Татево.

Изображение Ржева на открытке конца XIX в.

В 8 км к западу от Ржева расположена деревня Муравьево (Новоспасское, Хорошевский с/с Ржевского района, разъезд на железной дороге Ржев – Нелидово). Это село славится с ХVI в. как древний центр кузнечного ремесла. Еще в 1558–1583 гг. в ходе Ливонской войны царь Иван Грозный заказал изготовить именно здесь партию оружия. Позже местные мастера пользовались уважением, главным образом благодаря изготовлению прочных и относительно не дорогих инструментов, используемых в быту. Особенно славились сделанные местными кузнецами топоры, их даже отмечали золотыми и серебряными медалями на выставках (в Вене 1873 г. и Лондоне 1886, 1908 гг.). В 1883 г. в Муравьево было 40 кузниц, в них работали 112 человек. После 1917 г. местные кузнецы создали здесь кузнечную артель, которая с 1960 г. стала кузнечным цехом Ржевского комбината по производству скобяных изделий. Сейчас в Муравьево живут немногим более 200 человек. Жители села помнят, что в 1941–1943 гг. в этих местах шли ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками; в сельской братской могиле похоронено 486 советских воинов.

В окрестностях Ржева находится село Татево с остатками усадебного комплекса (Татевский с/с Оленинского района, в 12 км от Оленина на дороге Оленино – Белый), известное в прошлом добрыми делами его владельцев – дворян Рачинских. Род Рачинских известен в России с ХVII в., с тех времен начинается и история в давнем богатого и большого села Татево. Предание повествует о том, что у хозяев села и усадьбы Татево в 1759 г. около полугода прожил 20-летний и знаменитый в будущем государственный и военный деятель, фаворит императрицы Екатерины II Григорий Александрович Потемкин (1739–1791), который тогда здесь главным образом читал книги из богатейшей библиотеки Рачинских. Потемкины и Рачинские были родственниками. Антон Рачинский был женат на дочери одного из Потемкиных – Ольге. Александр Антонович Рачинский, участник Отечественной войны 1812 г., майор, был женат на Варваре Абрамовне Баратынский (1810–1891) – родной сестре известного поэта Евгения Абрамовича Баратынского. Могилы В.А. Баратынской и других обитателей усадьбы в Татево сохранились на местном кладбище у Троицкой церкви (ХVII в.). Особенно прославился Сергей Александрович Рачинский (1833–1902), замечательный подвижник-педагог и ученый (похоронен на местном кладбище). Он стал профессором Московского университета на кафедре биологии и ботаники, но в 1868 г. ушел из него в знак протеста против нарушений университетского устава со стороны руководства. С 1875 г. до конца своей жизни С.А. Рачинский полностью посвятил себя делу народного образования, работал а Татевской сельской школе, открывал новые школы в окрестных местах. Школа в Татеве была открыта в 1861 г. стараниями его сестры Варвары Александровны. Создавая школы в окрестностях Татево, Рачинский учитывал опыт школы в Ясной Поляне; он с 1862 г. переписывался с графом и писателем Л.Н. Толстым, но создавая школы шел сугубо своим путем. Открывая школы и совершенствуя учебный процесс в них, Рачинский много советовался с обер-прокурором Синода, влиятельным К.П. Победоносцевым, переписывался с ним, неоднократно принимал его у себя в Татеве. Школа в Татеве в 1875 г. получила статус 4-классной земской школы, среди ее выпускников были будущие российские знаменитости – художник Н.П. Богданов-Бельский, и врач член-корреспондент АМН И.Л. Богданов. Хозяева усадьбы Татево были радушными и гостеприимными людьми, радовались гостям. В начале ХХ в. в Татево часто приезжали гостить и работать художники, в том числе С.А. Коровин, А.П. Остроумова-Лебедева, Д.А. Шмаринов и др.; в одном из усадебных флигелей для художников была устроена мастерская. Н.П. Богданов-Бельский именно здесь в Татеве написал свое знаменитое полотно «Устный счет», на котором изображен эпизод из жизни Татевской школы. Художникам особенно нравился в Татево живописный с прудами парк, превращенный его хозяином – профессиональным ботаником в настоящий ботанический сад с почти 200 видами деревьев и кустарников. До наших дней сохранились только остатки усадебного комплекса в Татево, созданного в основном во 2-й половине ХVIII – начале ХIХ в. Можно увидеть остатки бывшего главного усадебного дома с флигелями (конец ХVIII – 2-я половина ХIХ в.), церковь Троицы (2-я половина ХVIII в.), остатки регулярного усадебного парка с редкими породами деревьев, древними гиганскими дубами и прудами, которым более двух веков. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. главный усадебный дом был взорван немцами, но и его остатки живописны. Построенная Рачинским деревянная школа в начале ХХ в. была перестроена, на ее месте возвели каменное школьное здание, в котором и сейчас учатся дети. В период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. в районе Татево шли бои. В селе в 1980 г. открыли памятник выпускникам Татевской школы, павшим в боях Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. В братской могиле села Татево захоронены 77 советских воинов, погибших в боях за это село. Село Татево остается важным культурным центром, в нем, кроме средней школы, работают Дом культуры, Народный краеведческий музей.

Город Торопец находится в 332 км к западу от Твери, на Валдайской возвышенности при впадении р. Торопа в озеро Соломено. Расположен он на автомагистрали Москва – Рига; есть железнодорожная станция на линии Бологое – Великие Луки. В этом малом городе живут менее 17 тыс. жителей. Несмотря на свою видимую скромность, он имеет богатую и давнюю историю, внес свой достойный вклад в экономику и культуру. Город впервые упоминается в Лаврентьевской летописи под 1074 г. (В письменных источниках ХVII в. его называют другим именем: Кривит, Кривич, Кривитенск.) Торопец до ХII в. принадлежал Новгороду, затем был частью Смоленского княжества, а во 2-й половине ХII в. стал центром самостоятельного удельного княжества. Именно в Торопце в удельных владениях матери, которые он наследовал в 1232 г., венчался князь и будущий русский святой Александр Ярославич (будущий легендарный полководец Александр Невский; см. текст о нем на с. 219–222). В ХII – ХIII вв. город неоднократно опустошался литовскими захватчиками, с середины ХIV в. входил в состав Великого княжества Литовского, но в 1503 г. вошел в состав Московского государства, был образован Торопецкий уезд. В ХVI – ХVII вв. Торопец был крупным ремесленным центром и крепостью на западной границе Русского государства, страдал от бедствий и нападений врагов. В начале ХVII в. его захватили и разорили поляки, а в 1617 г. – украинские казаки, в 1634 и 1683 гг. случились сильнейшие пожары. Были в нем и внутренние политические конфликты. Так, в 1608 г. Торопец признал Лжедмитрия II; а в 1698 г. в Торопце взбунтовались 4 стрелецких полка, недовольных политикой царя Петра I (этот бунт был подавлен, 50 стрельцов казнили). С конца ХVII в. Торопец давал о себе знать главным образом как об одном из значительных торговых центров Русского государства. С ХVIII в. в нем усиленно развивались ремесла, особенно – выделка кож (во второй половине ХVIII в. в нем работали около 40 небольших кожевенных заводов), он стал значительным центром кожевенной промышленности. Развитию города сильно мешали пожары (1758, 1792, 1808 гг. и др.). В 1778 г. для Торопца был разработан первый градостроительный генеральный план, по которому он получил регулярную планировку.

В начале ХХ в. большинство жителей города были настроены в революционном духе, в 1917 г. установилась советская власть. Но в 1918 г. в Торопце вспыхнул антисоветский мятеж, подавленный прибывшими из Ржева красноармейцами. В период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Торопец в августе 1941-го – январе 1942 г. был оккупирован фашистами, в нем был установлен жесткий оккупационный режим, проводились облавы и расстрелы жителей, был создан концлагерь (в котором погибли около 200 советских военнопленных). В ходе Торопецко-Холмской операции 1942 г. Торопец был освобожден от немцев. Немецкая оккупация, налеты немецко-фашистской авиации очень сильно разрушили город; в послевоенный период он был полностью восстановлен.

Ржев. Напоминание о Великой Отечественной войне

Наибольшее хозяйственное значение в Торопце получили литейно-механический и авторемонтный заводы, мебельно-деревообрабатывающий комбинат, швейная и обувная фабрики, предприятия пищевой промышленности (мясокомбинат, маслозавод и др.). Торопец гордится Краеведческим музеем, Народным театром и Народным цирком. В Торопце сохранились ценные архитектурные памятники, главным образом ХVII – ХVIII вв. Сохранились на окраине города валы Высокого Малого городища и Большое Старое городище. Главными архитектурными памятниками Торопца остаются Корсунско-Богодицкий собор (1795–1804 гг., проект О. Спиркина); церкви: Богоявленская (1764), Никольская (1666–1669), Покровская (1777), Иоанна Предтечи (1703), Казанская (1698–1765), Спасо-Преображенская (конец ХVII – начало ХVIII в.), Рождества Богородицы (1742–1762); каменные купеческие дома ХVIII – ХIХ вв. В городе установлен (1974) памятник Учителю.

Тихий и спокойный Торопец, живописные окрестные места и озера Соломено, Уклейно, Кудинское издавна привлекают сюда людей на отдых и в творческие поездки. Так, в 1861–1863 гг. сюда часто приезжал великий русский композитор Модест Петрович Мусо′рский (1839–1881). В наши дни Торопец является популярным туристическим центром. Для верующих людей визит в Торопец оценивается как паломническая поездка к местам земной жизни русского святого князя Александра Невского (см. с. 219–222) и места функционирования Небенского мужского монастыря (сохранялся до первых десятилетий ХХ в.).

В окрестностях Торопца можно увидеть остатки нескольких бывших дворянских усадеб, в том числе Подгороднее, Якшино, Хотилицы и некоторых других. Но все эти бывшие усадьбы находятся в руинизированном состоянии, поэтому нужно сильно напрячь фантазию, призвать на помощь знания, чтобы представить, как выглядели эти усадьбы и какой была в них жизнь в лучшее для них время.

В 2 км от Торопца в селе Подгороднее сохранились постройки усадьбы с тем же названием. В строениях усадьбы Подгороднее располагается дирекция совхоза, поэтому главный усадебный дом пребывает в сравнительно благополучном состоянии (не сохранился только один из двух флигелей). Первым владельцем и строителем этой усадьбы был один из самых богатых торопецких помещиков, уездный предводитель дворянства полковник Александр Михайлович Челищев. Усадьба была построена в начале ХIХ в. в стиле классицизма, спланирована по правилам регулярной застройки. Центром усадебной композиции являлся главный дом с мезонином в стиле зрелого классицизма, оба его фасада украшены портиками, два боковых флигеля были объединены с главным домом открытой колоннадой, был заложен парк с 3 каскадными прудами (от которого теперь почти ничего не сохранилось). В состав усадебного ансамбля также входили и 4 корпуса хозяйственных построек. Все усадебные здания – кирпичные, оштукатуренные, что способствовало их сохранению и облегчило их реставрацию в 1977–1982 гг.

В Торопецком районе, в 5 км к северо-западу от Торопца, расположена деревня Якшино с остатками бывшего усадебного комплекса графов Кушелевых. Владельцем усадьбы Якшино, построенной здесь в конце ХVIII в., был видный вельможа при императоре Павле I – граф И.И. Кушелев. В 1788 г. здесь построили Пятницкую церковь, чтобы усадьба имела гармоничный архитектурный вид, церковь возвели в стиле барокко, хотя к тому времени он уже считался не модным. Кушелевы были очень богатыми людьми, в Тверской губернии они владели большими по площади землями, имели несколько усадеб (Волок, Цветки, Хворостьево и др.). В роду Кушелевых были военные в высоких чинах, в том числе генералы, важные сановники, просто богатые помещики. Все они старались хорошо служить императору, а еще больше думали о своих личных интересах и выгодах, которые можно извлечь, будучи на «государевой службе». Их род дал и известную революционерку Елизавету Лукиничну Дмитриеву-Томановскую (урожденную Кушелеву, 1851 – после 1917 г.). После 1917 г. в национализированной усадьбе открыли школу, а когда она выехала в более удобное место, усадебный дом стал разрушаться. К концу 1990-х гг. в деревне Якшино не было уже постоянных жителей, поэтому, когда в 1988 г. в строениях бывшей усадьбы внезапно случился пожар, тушить его было некому. Так и стоят после пожара остатки толстых каменных стен некоторых построек бывшей усадьбы Якшино.

Современное село Хотилицы, раположенное в Андреапольском районе (в 30 км от г. Андреаполь) является одним из древних сел Тверской земли и бывшим родовым имением графов Голенищевых-Кутузовых – дальних родственников великого русского полководца М.И. Кутузова (Голенищева-Кутузова). Владельцы этих мест Голенищевы-Кутузовы в ХIV – ХVIII вв. служили стольниками, воеводами в Торопце; им были пожалованы в ХVII в. поместья, в том числе и Хотилицы. Один из владельцев этих земель – Михаил Иванович Голенищев-Кутузов заложил и построил здесь на берегу озера Лобно в 70-х гг. ХVIII в. усадьбу в стиле классицизма с регулярным усадебным парком. После графов Голенищевых-Кутузовых владельцами этой усадьбы стали купившие ее швейцарские выходцы по фамилии Ган. Усадьба была когда-то живописной, ухоженной, любимой ее владельцами. Теперь усадебная территория занята современными зданиями, огородами, а церковь Печерской Богоматери не сохранилась. В советский период длительное время в усадьбе размещалась больница, когда она выехала, главный усадебный дом и большинство других усадебных построек (как и большинство других иных брошенных за ненадобностью дворянских усадеб) стали разрушаться и гибнуть. В наши дни в Хотилицах сохранились остатки усадебного комплекса конца ХVIII – начала ХIХ в. с главным усадебным домом (конец ХVIII в.), бывшими хозяйственными постройками (середина ХIХ в., сохранились относительно хорошо) и следами регулярного усадебного парка (ХIХ в.). Село Хотилицы замечательно и тем, что в нем родился и провел детство Александр Петрович Александров (1906–1981), инженер-строитель, дважды Герой Социалистического труда (1952, 1961), заслуженный строитель РСФСР (1966). Этот выдающийся гидростроитель был начальником строительства Волжской ГЭС (ранее им. 22-го съезда КПСС), Волго-Донского канала (1948–1952), Цимлянского гидросооружения, главный советский эксперт (по сути, начальник) строительства Асуанской ГЭС (1962–1966) в Египте, с 1966 г. – заместитель министра энергетики и электрификации СССР.

Н.П. Богданов-Бельский. Устный счет. 1895 г.

Недалеко от Торопца в Торопецком районе находится село Клин, в котором родился выдающийся церковный деятель и русский святой – будущий Патриарх Тихон, сделавший исключительно много для Русской Православной Церкви и нашей страны в целом в очень сложный для нее исторический период развития, много полезного свершивший во благо Православной Церкви в Америке. Патриарху Тихону первому из церковных деятелей пришлось заниматься вопросом урегулирования отношений Церкви с советской властью. Он решительно протестовал против насильственного изъятия церковных ценностей, репрессий против священнослужителей, православных и других ни в чем неповинных людей, называл и обличал ошибочные действия представителей советской власти. Рождение будущего патриарха в селе Клин, где он провел свое детство, – т. е. ощутимую часть его земной жизни, – заставляет особо тщательно следить за развитием и благоустройством этого села, которое может быть целью паломнической поездки верующих людей и других сведущих людей в русской, в том числе церковной истории.

Торопец. Одна из улиц города

Патриарх Московский и всея Руси Тихон (в миру Василий Иванович Беллавин, 1865–1925) родился в семье сельского священника в селе Клин Торопецкого уезда Псковской губернии (теперь – Торопецкий район Тверской области). В 13 лет, в 1878 г., он окончил церковноприходскую школу, затем – Торопецкое духовное училище и поступил в Псковскую семинарию, в 19 лет он поступил в Петербургскую духовную академию. В 1888 г. он получил степень кандидата богословия. После окончания духовной академии в течение трех лет он был преподавателем в Псковской семинарии. В 26 лет (1891) Василий Беллавин принял монашеский постриг, при постриге ему дали имя Тихон – в честь святителя Тихона Задонского, отличавшегося редкой скромностью, добротой, кротостью. Затем иеромонаха Тихона перевели инспектором в Холмскую духовную семинарию, а затем ректором в Казанскую семинарию. В 1892 г. он был возведен в сан архимандрита и стал ректором небольшой Холмской духовной семинарии. Когда ему было 32 года, он был возведен в сан епископа Люблинского и назначен викарием Холмско-Варшавской епархии. Молодой архиерей был общим любимцем. Не только православные, но и католики, иудеи, мусульмане Холмщины уважительно относились к нему.

Умение расположить к себе людей разных национальностей, привить и углубить интерес к Православию определил назначение Тихона в 1898 г. в далекую Американскую епархию в сане епископа Алеутского. Девять лет он осуществлял епископское служение в Северной Америке. Он преобразовал Миссионерскую школу в Миннеаполисе в Духовную семинарию. Кафедра епископа Алеутского Тихона находилась в Сан-Франциско, а новые переселенцы в Северную Америку поселялись в основном в восточных штатах. Вот почему кафедра епископа была перенесена по его настоянию в Нью-Йорк. При его постоянном внимании открывались новые православные храмы. Епископ Тихон много сил и времени отдавал переводу на английский язык православной богослужебной литературы. В 1905 г. он был возведен в сан архиепископа Алеутского и Североамериканского. В 1907 г. по его инициативе был созван первый Православный собор Североамериканской Церкви, который состоялся в Майнфильде. На Соборе рассматривался и вопрос о юридическом статусе Православной Церкви в Америке. (В те годы Святейший Синод России не был готов дать ответ на этот вопрос; только 60 лет спустя в 1967 г. Православная Церковь в Америке получила самостоятельность, а святитель Тихон понимал это еще в начале ХХ в.).

Затем святителя Тихона отозвали в Россию, где он управлял Ярославской епархией, был архиепископом Ярославским и Ростовским. Ярославское светское общество избрало его почетным гражданином Ярославля. Владыка Тихон служил в Ярославской епархии с 1907 г. по 1913 г., он отстаивал вопросы церковной свободы, что не всегда устраивало государственную власть. Именно из-за конфликта епископа Тихона с ярославским губернатором 49-летнего святителя перевели в Литву, на литовскую кафедру (именно губернатор добился перевода неудобного для него архиерея).

Приехав в Вильно в 1914 г., владыка Тихон сделал очень много пожертвований в различные благотворительные учреждения. Это было не совсем обычным в литовском крае, где высоко ценили роскошь, пышность и в меньшей мере уделяли внимание благотворительной деятельности. Владыка Тихон не отступал от подобающего церковного великолепия на службах, в своей жизни оставался добрым и скромным человеком, в равной мере уважительно относился к людям разных национальностей.

Святительское служение в Литве было прервано начавшейся в 1914 г. Первой мировой войной. Архиепископу Тихону пришлось покинуть епархию в Литве. Вначале он поселился в Москве, а затем в Дисне, на окраине Литовской епархии.

В 1916 г. император Николай II пожаловал Владыке Тихону бриллиантовый крест для ношения на клобуке за его труды во славу Отечества. В Литовской епархии застали архиепископа Тихона события февральской революции в России в 1917 г. Когда был сформирован новый Синод, архиепископа Тихона пригласили в число его членов. В 1917 г. он стал Московским архиепископом, затем Московским митрополитом, был избран Председателем Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. Этот Поместный Собор в 1917 г. принял историческое решение о восстановлении патриаршества в России. Участники Собора выражали тревогу за судьбу святынь Московского Кремля, подвергшегося обстрелу во время революционных событий. Митрополит Тихон во главе небольшой группы членов Собора отправился в Кремль. Это был еще один факт личного мужества владыки Тихона. Затем в работе Поместного Собора приступили к чрезвычайно важному делу – выбору нового Патриарха Московского и всея Руси.

Из-за сложной политической обстановки с большим трудом удалось добиться разрешения только на один день принести в Храм Христа Спасителя (где происходили выборы и определение патриарха) Владимирскую икону Божией Матери из Успенского собора Московского Кремля. 52-летний святитель Тихон стал одиннадцатым Российским патриархом и первым патриархом после восстановления патриаршества в России в 1917 г.

В одном из своих первых обращений к верующим – в «Новогоднем слове» по поводу начавшегося 1918 г. – патриарх Тихон, размышляя о событиях 1917 г., предупреждал, что бездумное, поспешное построение нового государства неминуемо принесет народу вред, разруху, колоссальные трудности, затяжные беды. Он предсказал, что это будет продолжаться до тех пор, пока не опомнится русский народ и низвергнет столпы неверия.

Патриарх оказался одним из немногих, кто осудил в 1918 г. расстрел царя Николая II и его семьи, организовал и провел публичную панихиду по убиенным императору, членам его семьи, их верным слугам, а затем служил заупокойную литургию, произнес грозную обличительную речь. Вскоре в Казанском соборе, рядом с Кремлем, он произнес по этому поводу проповедь, ставшую исторической. Патриарх говорил, что, как бы ни оценивать политику последнего Государя Российского, его убийство, совершенное после его добровольного отречения от престола и в условиях отсутствия с его стороны каких-либо попыток вернуться к власти, является, несомненно, ничем не оправданным преступлением. В своих проповедях, беседах, при личных встречах с людьми патриарх давал трезвую оценку происходившему в России, что вызывало враждебное отношение большевиков, их желание отделаться от него. Патриарх Тихон пытался также отстоять интересы ни в чем не повинных людей, гневно осудил массовый террор и убийства ни в чем не повинных людей, без причин обвиненных в возможном, но недоказанном соучастии в покушениях на жизнь представителей советской власти. Осудил патриарх Тихон решение Московского Совета о выселении из столицы в 1922 г. монашествующих.

Патриарх Тихон жил открыто, отличался удивительной доступностью, простотой, скромностью, любовью к людям. Патриарх регулярно служил в разных храмах Москвы, неизменно участвовал в крестных ходах. Депутация членов церковного Собора, после тайного заседания Соборного совета, посоветовала патриарху Тихону уехать за границу, чтобы обезопасить его жизнь; но патриарх отказался, он решил разделить судьбу своего народа.

Усадебный дом в Хотилицах

В 1918 г. патриарха Тихона заключили под домашний арест, приставленные к нему охранники оскорбляли его и хозяйничали в его помещениях, сотрудники Чрезвычайной комиссии почти ежедневно устраивали допросы. Советская власть наложила на него огромную контрибуцию, лишила продовольственного пайка, организовала травлю в прессе, всячески попыталась опорочить его имя, вскрывали его письма, узнавали адреса и наказывали людей, присылавших ему денежные переводы. Хотя советская власть осуждала патриарха Тихона и не приветствовала контакты с ним, люди по-прежнему любили и уважали его. Продавцы на московском Сухаревском рынке не брали плату за продукты для кухни патриарха, извозчики тоже отказывались брать плату за проезд с патриархом.

Патриарх Тихон, несмотря на притеснения от властей, не изменял своим обычным принципам и убеждениям. В своих пастырских посланиях он осуждал и практически предал анафеме советскую власть. Патриарх обличал и осуждал власть большевиков за принятие и реализацию так называемого «Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» (1918), по которому Церковь лишалась прав юридического лица и имущества. Также он осудил постановление Народного комиссариата юстиции о вскрытии мощей (1919) и его реализацию, Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей на нужды голодающих (1922) и его реализацию на местах, закрытие, осквернение и разрушение церквей и монастырей, закрытие духовных учебных заведений, прекращение преподавания Закона Божьего в школах, резко выступал против репрессий священнослужителей и убийства их.

С начала революционных событий в России в 1917 г., затем в последующие годы патриарх Тихон сожалел о внутренних распрях в России, о пролитой крови, потерянных многих жизнях в братоубийственной войне. В 1918 г. вышло Послание патриарха Тихона, предававшее анафеме всех, проливающих невинную кровь. В том же 1918 г. вышло Обращение патриарха Тихона к Совету Народных Комиссаров – в связи с первой годовщиной Октябрьской революции – с призывом прекратить братоубийство. В 1919 г. в разгар Гражданской войны патриарх написал послание с требованием к духовенству не вступать в политическую борьбу. Этим он выразил верность принципу невмешательства Церкви в политическую борьбу при сохранении своей внутренней свободы.

Исключительно сложной стала обстановка в стране в 1921 г.: Гражданская война, неумелая продовольственная политика, политические просчеты вызвали небывалый голод в России. Был создан Всероссийский Церковный комитет помощи голодающим под председательством патриарха Тихона, который был официально зарегистрирован, но функционировал чуть более месяца. Было напечатано 100-тысячным тиражом воззвание патриарха к верующим с просьбой помочь голодающим россиянам. Комитет и воззвание патриарха сделали доброе дело: Американская организация Помощи, мировая общественность во главе со знаменитым Ф. Нансеном включились в борьбу с голодом в России.

Патриарх Тихон в 1921 г. обратился с посланием к верующим и благословил добровольное пожертвование церковных ценностей, не имеющих богослужебного употребления, во имя борьбы с голодом. Однако, несмотря на это, по постановлению ВЦИК в начале 1922 г. изъятию из церквей и монастырей подлежали абсолютно все драгоценные предметы. Речь шла об изъятии церковной утвари, предметов, имеющих сакральный характер в Православной церкви, что по церковным канонам оценивалось как святотатство. Теперь известно, что многие конфискованные в те годы драгоценные предметы исчезли бесследно.

Патриарх Тихон осудил полное изъятие церковных ценностей, а верующие активно сопротивлялись этому процессу. К концу 1922 г. по делу об изъятии церковных ценностей были расстреляны и погибли более восьми тысяч человек. В марте 1922 г. в газете «Известия» был опубликован «Список врагов народа» и первым в нем был указан патриарх Тихон и церковный Собор. С каждым днем все большая и большая опасность угрожала патриарху Тихону.

Патриарх Тихон

На московском процессе в апреле 1922 г., окончившемся одиннадцатью смертными приговорами, патриарху Тихону были предъявлены два обвинения: препятствовал спасению жизней погибающих от голода и сочувствовал контрреволюционному движению в период Гражданской войны. Но все-таки власти испугались вынести патриарху смертный приговор: слишком велики были народная любовь, уважение, преклонение перед ним. Однако с лета 1922 г. по июнь 1923 г. патриарх был под арестом в тюрьме на Лубянке. А до этого он пребывал под домашним арестом в своем Троицком митрополичьем подворье на ул. Самотека.

Наряду с конфликтами с властями были у патриарха Тихона и другие серьезные тревоги. В новых исторических условиях в ущерб авторитету, силе и мощи Русской Православной Церкви в ней усиливалось движение «обновленцев». Они шли на компромиссные союзы с властями и стремились захватить Церковь в свои руки. В период обновленческого раскола патриарху и его сторонникам удалось сохранить истинную христианскую церковь.

Патриарха Тихона все-таки освободили из московской тюрьмы на Лубянке. Ему пришлось поселиться в Донском монастыре, так как дом, в котором он жил раньше, отдали другим жильцам.

В Донской монастырь к патриарху Тихону приезжали духовные и простые верующие не только со всей Москвы, но и из разных уголков страны. Доступ к нему был свободным. Из Донского монастыря патриарх выезжал служить в храмы Москвы, при этом он избегал пышных церемоний, ехал на извозчике в сопровождении келейника. При этом, пока он жил в монастыре, за ним велось постоянное наблюдений, его письма вскрывались, следили и за верными ему людьми. На патриарха Тихона было совершено два покушения. Первое произошло в 1919 г. при выходе из Храма Христа Спасителя, когда женщина ударила его ножом в бок, тогда патриарха спас кожаный пояс на подряснике под рясой, смягчивший удар ножа. Второе покушение на патриарха произошло в Донском монастыре в 1924 г. Неизвестные ворвались в его келью, раздалось пять выстрелов, но келейник патриарха – Я.А. Полозов – успел заслонить его, но сам был убит. Неизвестным удалось скрыться.

После освобождения из тюрьмы у патриарха время от времени случались обмороки, врачи обнаружили у него заболевание почек. Болезни обострялись. В 1925 г. его положили на лечение в частную лечебницу Бакуниных, рядом с Зачатьевским монастырем на Остоженке. Даже пребывая на лечении в больнице, он периодически выезжал на службу в храмы Москвы. В один из дней он почувствовал себя хуже и согласился для улучшения самочувствия сделать ему укол морфия. После этого через несколько часов он умер. Мало кто верил в его естественную смерть, ибо за годы советской власти неоднократно пытались совершить насилие над его телом и духом.

Отпевали патриарха в большом соборе московского Донского монастыря. Похоронили его в Донском монастыре в марте 1925 г. Даже после смерти он оставался опасным для правителей. Место его захоронения хотели постепенно стереть в памяти людей. В 1925 г. тело патриарха Тихона перезахоронили на Введенском кладбище (это само по себе крайнее невежество, – кладбище считалось иноверным, на нем хоронили в основном не православных людей, а католиков и протестантов; кладбище поэтому еще называли Немецким). В 1946 г. к приезду в Москву вселенских патриархов останки патриарха Тихона в одну ночь возвратили в отреставрированный Малый собор Донского монастыря.

Только в начале 1990-х гг., с благословения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II (А.М. Ридигер), были начаты поиски останков патриарха Тихона. Осенью 1991 г. случился пожар в Донском монастыре, который ускорил ход работ. После снятия гробницы в Малом соборе Донского монастыря рабочие обнаружили плиту с надписью «Святейший Патриарх Тихон». В начале 1992 г. состоялось освидетельствование мощей. Патриарх Тихон был канонизирован в 1989 г. (а Русская Православная зарубежная Церковь осуществила канонизацию в 1981 г.). Его мощи покоятся в Донском монастыре.