Северо-западный сектор Московской области включает три административных района: Химкинский, Солнечногорский, Клинский. Организационно-транспортной осью этого сектора является Ленинградское направление Октябрьской железной дороги и Ленинградское шоссе. Северо-западный сектор Подмосковья издавна славится природными красотами. Красивые природные ландшафты и расположение на главном транспортном пути страны Москва – Санкт-Петербург издавна делали эту часть Подмосковья плотно заселенной местностью. Здесь были многочисленные усадьбы и дачи.

 

Солнечногорский район

В 4 км от железнодорожной станции Фирсановка расположен санаторий «Мцыри». Здесь была усадьба Середниково, расположенная рядом с селом с тем же названием. Село и усадьба сменили многих хозяев. Его владельцами были князья Егуповы-Черкасские, Н.А. Камынин, В.А. Всеволжский, А.А. Нестеров, Г.А. Салтыков, И.З. Малышев, генерал-майор Д.А. Столыпин, промышленники Фирсановы (с 1869 г.), в том числе В.И. Фирсанова (до 1917 г., отсюда название железнодорожной станции). У В.И. Фирсановой – известной покровительницы искусств – в Середникове неоднократно бывал Ф.И. Шаляпин, который даже пел в Середниковской церкви.

В 30-х гг. XIX в. усадьба принадлежала двоюродному деду М.Ю. Лермонтова – генералу Д.А. Столыпину (1825–1869), родному брату его бабушки – Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, а после его смерти – вдове Е.А. Столыпиной, жестокой помещице. С 1829 по 1832 г. Лермонтов вместе с бабушкой проводил в усадьбе летние месяцы. Здесь он читал А.С. Пушкина, Д.Г. Байрона, других поэтов, размышлял, предавался с сыном Столыпиных Аркадием и другими мальчиками юношеским развлечениям и увлечениям. В Середникове Лермонтов с упоением писал стихи, многие из них посвящены юной Е.А. Сушковой. После событий осени 1917 г. в усадьбе организовали дом отдыха, санаторий; эта здравница стала местом престижного отдыха и оздоровления.

Середниково. Общий вид усадьбы

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814–1841) получил прекрасное домашнее образование. Он имел познания в точных науках, играл на фортепиано и скрипке, хорошо рисовал, уже в 10 лет прекрасно говорил по-немецки и по-французски, читал в оригинале английские книги, особенно любил поэзию Д.Г. Байрона и У. Шекспира. В 1827 г., в 13 лет, он стал учиться сразу в четвертом классе Благородного пансиона при Московском университете. М.Ю. Лермонтов был внешне мало привлекателен: мал ростом, коренаст, некрасив, имел часто злой и угрюмый вид. С детства он был избалованным, своенравным, вспыльчивым, имел скверный характер. Он утверждал: «Я рожден, чтобы целый мир был зритель торжества или гибели моей». Он был недоверчивым, насмешливым и колючим по отношению к людям, но он трепетно любил свою бабушку, полностью доверял только ей, был с ней покорным и обходительным, боялся ее расстроить. С 3 лет именно она воспитывала его после смерти его матери (и ее дочери) и расставания с небогатым отцом, известным своей сомнительной репутацией. В 1811 г. его отец Ю.П. Лермонтов был вынужден в чине капитана оставить службу из-за картежной нечестной игры и связей с тайным обществом, женился на родовитой и богатой М.М. Арсеньевой, вскоре стал в открытую изменять болезненной жене. М.Ю. Лермонтов осознавал свою родовую принадлежность к знатному русскому дворянству и гордился этим, помнил и то, что по линии отца он был потомком древнего шотландского рода, обрусевшего со времени перехода в 1613 г. на русскую службу Георгия Лермонта. С юности Лермонтов знал о роке личных невезений в их семье. Его бабушка (Е.А. Арсеньева) и мать (М.М. Лермонтова) вышли замуж по большой любви за небогатых, но очень красивых и обаятельных мужчин, которые вскоре (после рождения ребенка) стали им изменять, завели привязанности на стороне. При этом дед – М.В. Арсеньев, когда его пассия (княгиня Мансырова) не приехала в усадьбу Тарханы к нему на вечер с танцами, маскарадом, спектаклем, отравился и умер; а отец – Ю.П. Лермонтов – фактически отказался от болезненной жены, уезжал из Тархан для развлечений в крохотное имение Кропотово, где поселил свою пассию. Ю.П. Лермонтов на девятый день после смерти жены (она умерла то ли от чахотки, то есть туберкулеза, то ли отравилась) и объяснения с тещей покинул 3-годовалого сына, редко виделся с ним, согласился на проживание сына с бабушкой ради наделения внука ее большим состоянием.

М.Ю. Лермонтов

Середниково. Усадебный дом

В 1829–1832 гг., когда Лермонтов приезжал в Середниково, ему было 15–18 лет. Учеба в Московском университетском Благородном пансионе, затем с 16 лет – в Московском университете отнимала немало сил, а летом в Середникове он сполна наслаждался молодостью, наплывом свежих и приятных эмоций, поэтическим вдохновением под влиянием чувственных увлечений, мечтаний. В Середникове Лермонтов написал немало своих поэтических творений с преобладанием любовной лирики, при этом ряд стихотворений этого периода (особенно 1830–1832 гг.) объединены темой любви и измены. Он предавался увлечениям со страстью, влюблялся, страдал, узнал неверность и ненадежность женских чувств, но и сам тогда не отличался постоянством в сохранении привязанностей. В конце 1820-х – начале 1830-х гг. Лермонтов пережил несколько сильных увлечений, в том числе с С.И. Сабуровой, Н.Ф. Ивановой, В.И. Лопухиной, Е.А. Сушковой.

В 1830 г. 18-летняя Катя Сушкова отвергла любовь 16-летнего поэта, а в 1835 г. (ей 23 года, ему – 21 год) они переменились ролями. В 1838 г. 26-летняя Е.А. Сушкова вышла замуж за своего давнего поклонника А.В. Хвостова. До конца своих дней она рассказывала о своих отношениях с М.Ю. Лермонтовым, о том, как мило они проводили время в Середникове и соседнем Большакове в 1830–1832 гг.

Именно в Середникове Лермонтов непосредственно услышал живую народную речь, различные сказания, познакомился с народной поэзией, впервые близко узнал быт крепостных крестьян, их жизнь, услышал русские народные песни и сказки. Среди местных крестьян было много ополченцев – участников Отечественной войны 1812 г. Их рассказы и воспоминания дали впоследствии Лермонтову импульс для создания стихотворения «Бородино», нашли отражение в его драмах «Люди и страсти» и «Странный человек», привели его к непринятию крепостнического порядка отношений к крепостным (так, в имении Тарханы он владел только 16 семьями дворовых, доставшихся ему от матери; 8 семей в полном составе он отпустил на волю).

В Середникове бережно сохраняют память о М.Ю. Лермонтове. К 100-летию со дня его рождения при В.И. Фирсановой в усадьбе установили (1914) бюст поэта работы известного скульптора А.С. Голубкиной. Затем в середниковском парке возвели обелиск в память М.Ю. Лермонтова. В том же году в овальном зале главного усадебного дома художник В.К. Штемберг выполнил роспись на тему лермонтовского «Демона». С 1919 г. в Середникове размещается санаторий «Мцыри». В 1992 г. зарегистрировали Национальный Лермонтовский центр в Середникове, возглавил его тогда дальний потомок лермонтовского рода по мужской линии М.Ю. Лермонтов. Задачи центра: реставрировать усадебный дом и флигели, создать в них представительный музей М.Ю. Лермонтова.

Середниково. Чертов мост

Для наших соотечественников Середниково остается не только важным историко-литературным местом, но и памятником архитектуры. Жилой комплекс усадьбы – это кирпичные 2-этажные здания с бельведерами, связанные между собой легкими галереями. В главном доме с колоннами, который увенчивает бельведер со шпилем, на втором этаже в овальном зале сохранилась отделка стен искусственным мрамором. Запоминаются ворота парадного двора и ограда, звенья которой состоят из металлической решетки с рисунком. Пилоны ворот с колоннами, цоколь и столбы ограды увенчаны декоративными вазами из белого камня. 5 кирпичных зданий, возведенные в традициях позднего барокко, составляют комплекс скотного двора. Сохранились и 4 (из 5) каменных здания комплекса конного двора. Представляет особый интерес круглый в плане кирпичный манеж (конец ХIХ в.), являющийся редким ныне сооружением подобного рода, сохранившимся до наших дней. В усадебном пейзажном парке из 3 сохранившихся кирпичных мостов наиболее привлекателен трехпролетный «Чертов мост» (ХVIII в.), облицованный белым камнем и находящийся у верхнего пруда (в парке сохранились террасные каскадные пруды у речки Горетовки). Белокаменная лестница-пандус от усадебного дома спускается к нижнему большому пруду с островами. Усадебный парк постепенно переходит в лесопарк.

В селе Середникове, в километре от усадьбы, стоит кирпичная церковь Алексея митрополита, построенная по заказу вотчинников князей Егуповых-Черкасских в 1693 г.; это самое старинное здание в ансамбле усадьбы. При храме сохранилась 3-ярусная колокольня (1865), а в самом храме – иконостас и масляная живопись XIX в. Этот небольшой сельский храм пережил многие переделки, но сохранил свою основу ХVII в. Одноглавый, одноапсидный четверик перекрыт сомкнутым сводом. Во внутреннем убранстве храма присутствует невыразительная обработка с использованием форм барокко и классицизма.

Рядом с Середниковом и в 8 км от железнодорожной станции Фирсановка в наши дни находится деревня Большаково. Именно здесь в начале XIX в. была небольшая усадьба Сушковых Большаково. Здесь до наших дней сохранился только усадебный парк и березовая аллея, а на месте усадебного дома в 1936 г. построили корпус санатория «Энергия».

В 5 км от железнодорожной станции Лобня, на берегу небольшой реки Альбы, расположено село Чашниково (Нарышкиных). Первое упоминание об этом селе относится к 1585 г., тогда его владельцами были бояре Романовы. В 1688 г. Чашниково было пожаловано в вотчину боярину Л.К. Нарышкину (1664–1705). При Нарышкине в селе построили боярский двор, а сохранившийся каменный храм, известный с 1585 г., перестроили в конце 1680-х – начале 1690-х гг. в стиле барокко, пристроили к нему два придела и колокольню. Незнатный и небогатый род возвысился в связи со вторым браком царя Алексея Михайловича Романова (1629–1676 гг.; царь с 1645 г.) на Наталье Кирилловне Нарышкиной (1651–1694). В 1671 г. 42-летний царь влюбился и женился на 20-летней красавице, племяннице головы московских стрельцов А.С. Матвеева. Ей не нравились бородатые мужчины (она любила все новшества и западную культуру), в угоду ей царь решился на невиданное ранее дело – не стал соблюдать древний русский обычай и сбрил бороду. Положение Нарышкиных еще более упрочилось, когда молодая царица родила в 1672 г. сына Петра (будущий царь Петр I), затем двух дочерей.

Теперь в Подмосковье мало что напоминает о Нарышкинах. Но сохраняется понятие «Нарышкинский стиль, нарышкинское, или московское, барокко» – стилевое направление в русской архитектуре конца ХVII – начала ХVIII в. Примером его являются нарядные многоярусные церкви (в Москве в ее исторических местностях Фили и Троицко-Лыково) и светские здания с резным белокаменным декором, элементами архитектурного ордера. Случай возвысил их род, но он им принес не столько богатства и знатность, сколько тревоги, болезни, преждевременные смерти.

Представители семьи Нарышкиных оказали заметное влияние на судьбу царского рода Романовых и всей России. Н.К. Нарышкина воспитывалась в доме А.С. Матвеева, известного сторонника европейской культуры и образа жизни. Неудивительно, что с детских лет будущего царя Петра I окружали многие предметы и игрушки иностранного производства. Постепенно и у него развилась склонность к заимствованию из Западной Европы того, что не умели тогда делать в России, а также появилось желание насадить в стране западноевропейские нормы, традиции, стереотипы жизни и поведения, причем нередко ценой пренебрежения, отказа от отечественных правил и традиций. Нарышкины – через Наталью Кирилловну – привнесли в род Романовых страшную и неизлечимую болезнь – эпилепсию. (Припадки бешенства и другие формы проявления этой болезни были у царя Петра I; его сын Алексей был эпилептиком; царевич Петр – один из 11 детей Петра I и Екатерины I – умер от эпилептического припадка; признаки этой болезни отмечались и у их дочерей – Анны и Елизаветы. Неудивительно, что последняя не имела официальных мужа и детей.)

Судьба представителей рода Нарышкиных является одним из многих примеров того, что место при власть имущих, а также их покровительство, обретение благодаря им могущества и сохранение его любой ценой порой стоят слишком дорого. Нередко за это приходится платить жизнью, здоровьем, спокойствием.

При царе Алексее Михайловиче Романове, а затем при его сыне, царе Петре I, Нарышкины получили очень многое, но и потеряли немало. Так, только во время стрелецкого восстания 1682 г. из пяти братьев царицы стрельцы убили двух (их мучили и подняли на копья на глазах у царевичей Ивана и Петра), остальных отправили в ссылку; их отца, Кирилла Полуэктовича, постригли в монахи. Всех оставшихся в живых Нарышкиных царевна Софья и ее родственники Милославские выслали из Москвы. (Противостояние Нарышкиных и Милославских не прекращалось с момента второй женитьбы А.М. Романова.) В 1682 г. Л.К. Нарышкину (владельцу Чашниково) повезло – он был среди тех, кого отправили в ссылку. Позже, когда упрочилось положение его племянника, царя Петра I, Нарышкина вернули в Москву. В 1690–1702 гг. он возглавлял Посольский приказ, занимал высокие посты в правительстве, но после смерти сестры (матери Петра I) в 1694 г. оказался на вторых ролях, от чего этот честолюбивый человек невероятно страдал, что и ускорило его кончину в возрасте 41 года.

В 9 км от железнодорожной станции Лобня в селе Мышецкое можно увидеть едва заметные остатки бывшей усадьбы Мышецкое, принадлежавшей прославленному герою, партизану Отечественной войны 1812 г., военному писателю, поэту Денису Васильевичу Давыдову.

Интересно село Мышецкое еще и тем, что в этих местах находятся славянские курганы, а рядом, около деревни Клушино, в 1923 г. была обнаружена неолитическая стоянка третьего тысячелетия до нашей эры. Но главное здесь – память о Д.В. Давыдове.

Денис Васильевич Давыдов (1784–1839) в 1812 г. командовал партизанским отрядом из гусар и казаков, успешно действовал в тылу у французской армии, его партизаны приводили в ужас наполеоновских офицеров и солдат неожиданностью нападений, безудержной смелостью, неисчерпаемой храбростью. Давыдов среди них был первым, в своих общественно-политических воззрениях он был близок к декабристам и А.С. Пушкину. Он написал ряд военно-исторических работ, теоретические труды о партизанских действиях, многочисленные, имевшие успех стихотворения. Он создал новый тип стихотворений – гусарские стихи-песни, писал любовные элегии и сатирические строки. В его лирике показан новый для того времени тип героя – воина, патриота, человека деятельного и свободолюбивого.

Д.В. Давыдов

Давыдов последние семь лет жизни почти безвыездно жил в имении Мышецкое. Местность здесь, вблизи трех озер – Круглого, Долгого, Нерского – очень живописна. Жил он с семьей в просторном скромном деревянном усадебном доме. В 1831 г., в 47 лет, Давыдов получил звание генерал-лейтенанта, но был уволен с воинской службы за свободолюбивый нрав и способность трезво оценивать ситуацию при сомнительных способностях его ограниченных начальников. Он сожалел, что вынужден сидеть дома, а кровь еще кипит, сильны руки, способные сжимать саблю, остры глаз и чувства. Как и все деятельные личности, он тем не менее не впал в тоску, депрессию, сохранял оптимизм, деятельный характер, радовался вышедшему в 1832 г. сборнику его стихотворений, в который вошли его гусарские стихи и песни. Он предавался воспоминаниям, написал ряд работ по теории военного искусства, писал мемуары, письма друзьям, сочинял новые стихотворения, охотился и в очередной раз влюбился (имея полдюжины детей и примерную, внимательную жену). В 49 лет он познакомился с 22-летней племянницей своего бывшего подчиненного в партизанском отряде Д.А. Бекетова – с Евгенией Дмитриевной Золотаревой. Ради встреч с ней он ездил в имение Д.А. Бекетова – Бекетовку (под Пензой) и в Пензу. Два с лишним года он думал о ней, за это время написал 57 писем пензенской барышне (после их смерти сын Е.Д. Золотаревой – А.В. Манцев – позволил их издать) и 19 стихотворений – гимнов в ее честь. Давыдов жил письмами Золотаревой и ожиданиями их. Почти через три года, когда Золотаревой было уже 25 лет, ее родственники все-таки убедили ее отказаться от бесперспективного и в большей мере письменного романа с женатым и многодетным поэтом и выйти замуж, что она и сделала в 1836 г. После этого Давыдов начал быстро стареть и в 1839 г. скоропостижно умер – остановилось сердце. Несомненно, ускорила его смерть и гибель на дуэли его друга – поэта А.С. Пушкина в 1837 г.

В Мышецкое к Давыдову, любившему застолья, веселье, карты, поэзию, женщин, имевшему много друзей, постоянно приезжали гости-единомышленники. Среди них резко выделялся его давний верный приятель граф Федор Иванович Толстой по прозвищу Американец (1782–1846). О нем Давыдов написал так: «Проходимец, разбойник, талант… И как бы была бы скучна жизнь без него!» Толстой учился в Морском кадетском корпусе, служил в Преображенскому полку, в 1811 г. вышел в отставку с чином полковника, в Отечественную войну 1812 г. воевал в составе дружины Московского ополчения, имел дом в Москве и подмосковное имение с усадьбой. Толстой-Американец имел репутацию картежника (умел ловко жульничать в игре), выпивохи, отчаянного дуэлянта (участвовал в полусотне дуэлей, убил 11 соперников, за это его арестовывали, высылали в имение под надзор, 11 раз разжаловали в рядовые, но он умудрялся за воинскую доблесть возвращать себе офицерство), славился как забияка, женский волокита и победитель, но и как верный друг, бесстрашный в бою вояка, любитель литературных произведений (вместе с Д.В. Давыдовым, К.Н. Батюшковым, П.А. Вяземским, В.Л. Пушкиным образовал кружок «пробочников», на «собраниях» которого устраивали застолья, кутили, обсуждали литературные новинки). Толстой был столь неутомим в своих выходках, что порой от него старались избавиться. Когда он отправился в качестве волонтера в 1803 г. в первую русскую кругосветную экспедицию во главе с И.Ф. Крузенштерном (в 1803–1806 гг.), то его за буйство и недостойное поведение высадили на дальнем тихоокеанском острове, где он обучил аборигенов игре в карты на ценности, научил их варить из ягод хмельной напиток, а также фехтовать на палках, устраивать своеобразные «дуэли», а в 1806 г. смог вернуться в Россию. В 1812 г. он попал в плен к французам, но и там не унывал, приучил французских офицеров к русского масштаба попойкам, кутежам, азартным играм, поездкам к девицам; за развращение французской армии Наполеон велел ему убираться к русским, его выдворили из плена (это был чуть ли не единственный случай в истории войн, когда пленного выгнали на свободу – по В.Н. Бурлаку, 2003 г.). Толстой исключительно храбро сражался на Бородинском поле, был награжден крестом Святого Георгия и именной шпагой. В Москве он влюбился в певицу и танцовщицу Авдотью Тугаеву, жил с ней, потом обвенчался, они стали жить в его подмосковной усадьбе (поскольку в Москве его жену, цыганку из табора, многие не хотели принимать в своих домах). У них родилось 12 детей, 11 из них умерли; Толстой считал, что это расплата за 11 убитых им на дуэлях. К старости Толстой стал очень набожным, жалел о грехах молодости, умер в возрасте 64 лет. Но в Мышецком, когда Толстому было 50–57 лет, а Давыдову – 48–55 лет, они в основном вспоминали, как в молодые годы кутили, флиртовали, увлекались литературой, воевали с французами.

К северу от г. Зеленограда находится село Льялово, где раньше была усадьба. В XVI в. село Льялово входило в вотчину князя С.И. Стародубского, воеводы царя Ивана Грозного. Затем здесь владельцем усадьбы стал Г.П. Ромодановский – деятель эпохи Смутного времени. Владельцем села был и М.Г. Ромодановский, служивший при царе Петре I, являвшийся членом «всепьянейшего собора». Оставил о себе память и И.Ф. Ромодановский, возглавлявший, как и его отец Ф.Ю. Ромодановский, Преображенский приказ, ведавший делами о политических и государственных преступлениях. Дочь и наследница И.Ф. Ромодановского – Е.И. Ромодановская, вышедшая замуж за графа М.Г. Головкина, также была владелицей этой усадьбы, которая очень нравилась ее мужу. Конфискованное у Головкиных Льялово императрица Елизавета Петровна подарила барону Н.А. Корфу (1697–1766). В 1800 г. владелицей имения была помещица Е.И. Козицкая. Именно при ней была построена усадебная каменная церковь Рождества Богородицы (сохранившаяся до наших дней) и была спланирована усадьба. В 1852–1892 гг. усадьбой владели князья Белосельские-Белозерские. Затем владельцами усадьбы были А.Т. Денисов и Н.Д. Морозов. Последний был внуком основателя Богородско-Глуховской мануфактуры – И.З. Морозова. Н.Д. Морозов долго жил в Англии, изучал там хлопчатобумажную промышленность, был грамотным и образованным человеком. Для него в Льялове архитектор А.В. Кузнецов построил в стиле английского замка большой усадебный дом, оранжерею, ферму, конюшню, разбил парк. В царский период духовным центром усадьбы была каменная церковь в стиле классицизма. Трапезную и колокольню строили долго, полностью завершили строительство во второй половине ХIХ в., в ХХ в. их частично перестроили. Храм Рождества Богородицы – это центрический храм в виде родонды на лепестковом основании, который обработан развитыми карнизами и спаренными пилястрами тосканского ордера.

После 1917 г. усадьбу национализировали, организовали здесь подсобное хозяйство Петровской сельскохозяйственной академии, затем в усадьбе устроили дом отдыха ЦИК для советской хозяйственной и партийной элиты. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. усадебный дом сгорел, поэтому для дома отдыха в 1953 г. построили новое здание. Здания конюшни и оранжереи, как и церковь Рождества Богородицы, уцелели. Сохранилось также вольное второе название этой усадьбы и дома отдыха Льялово – «Морозовка». В 1957 г. в селе Льялове был открыт первый в стране Народный художественный музей. Тогда более 50 художников Москвы передали народному музею свои полотна. С 1991 г. усадьба Морозовка находится в ведении «Газпрома» и в ней активно ведутся ремонтно-реставрационные работы. Территория надежно охраняется, и увидеть результаты этих работ людям, не имеющим отношение к «Газпрому», крайне трудно.

В 2 км от железнодорожной станции Поварово находится деревня Берсеневка. В начале XIX в. ею владела семья генерала Н.Н. Раевского; его сыновья – Александр и Николай – были друзьями А.С. Пушкина. В конце XIX в. деревню купил И.Д. Сытин, известный русский издатель, он создал здесь скромную усадьбу Берсеневка. В гости к нему приезжали многие писатели и поэты. До нашего времени сохранился только усадебный дом.

Иван Дмитриевич Сытин (1851–1934) был одним из самых крупных русских издателей. Он был ярким патриотом России, изо всех сил стремился увеличить издания общеобразовательной, патриотической литературы, сделать эти издания недорогими и доступными абсолютно всем, особое внимание уделял книгам и брошюрам для детей, молодежи. Все, что он издавал, было только высококачественным, верным в информационном плане, а главное – имело мощный и добрый духовно-нравственный настрой, подталкивало к позитивным мыслям и действиям. И.Д. Сытин думал в первую очередь о лучшем будущем России, что невозможно без хорошего образования и должной эрудиции большинства россиян, их нравственно-духовного здоровья.

Сытин происходил из крепостной семьи, жившей в Костромской губернии. В 12 лет он приехал в Москву, работал с 15 лет в лубочной лавке купца П.Н. Шарапова, а в 25 лет открыл литографию, печатавшую лубочные картинки и картины военных действий. В 1883 г. (ему 31 год) совместно с 3 компаньонами учредил товарищество «И. Сытин и Ко», а в 1889–1892 гг. – книгоиздательское товарищество «Сытин и Ко». Это издательство выпускало большим тиражом дешевые книги, что определило его жизнеспособность в условиях конкуренции. С 1884 г. Сытин начал издавать всевозможные календари, пользовавшиеся большим спросом (в 1899 г. их суммарный тираж составлял 3,7 млн экземпляров). Издательство Сытина издавало самые разные книги: пересказы классических произведений и их оригиналы, сонники, сказки, различные учебники и учебные пособия (в 1916 г. – 440 наименований), научно-популярную литературу, собрания сочинений классиков, энциклопедии и др. В 1917 г. Товарищество Сытина издавало 25 % всех книг России. В 1897 г. фирма Сытина приобрела право на издание газеты «Русское слово» (тираж газеты вырос с 30 тыс. экземпляров в 1902 г. до 500 тыс. экземпляров в 1914 г.). Практически все яркие русские писатели и поэты того времени сотрудничали с издательством Сытина. При поддержке Сытина эта газета первой в России стала держать корреспондентов в разных городах страны и заключила соглашения об обмене информацией с крупнейшими западноевропейскими газетами. Продукция этого товарищества получала награды на всемирных и всероссийских выставках.

В конце 1917 г. вся собственность этого товарищества была национализирована, в том числе издательства, типографии, книжные торговые лавки, киоски, магазины и др. Типографию в Москве новая власть передала созданному ею Госиздату. В 1921 г. Сытин (ему 70 лет) пытался возобновить свое издательское дело и зарегистрировал «Товарищество И.Д. Сытина», оно просуществовало до 1924 г. Новый идеологический диктат и отсутствие в новых условиях свободы в издательской деятельности заставили Сытина отказаться от самостоятельной работы в издательском деле. Сытин стал работать консультантом в Госиздате, в 1928 г. (ему 77 лет) он вышел на пенсию и до смерти жил в Москве.

За г. Солнечногорском, в 6 км от железнодорожной станции Головково, находится деревня Болдино. Болдино – старинная родовая вотчина бояр Татищевых, здесь была их усадьба. Эти места знамениты прежде всего тем, что здесь, в своей усадьбе, жил В.Н. Татищев – русский историк, географ, яркий государственный деятель.

Василий Никитич Татищев (1686–1750) был современником Петра I, участником взятия Нарвы, Полтавской битвы, Прусского похода, автором пятитомной «Истории Российской с самых древних времен» (кн. 1–5, 1768–1848 гг.), одним из основателей и в течение длительного времени одним из руководителей горного дела на Урале (в 1720–1722 и 1734–1737 гг. управлял казенными уральскими заводами), одним из первых русских географов и историков. В.Н. Татищев был разносторонне талантливым человеком, работал не только в области географии, истории, археологии, но и математики, этнографии, лингвистики. Татищев яростно боролся за чистоту русского языка, выступал против засорения его иностранными словами. Он положил начало основанию Екатеринбурга, вклад Татищева в развитие Урала огромен. Он организовал фабрично-заводское обучение рабочих, в Екатеринбурге, при Иктусском заводе, создал первую школу для обучения рабочих горному делу. В 1741–1745 гг., когда ему было 53–59 лет, он был астраханским губернатором. Энергичный и знающий человек, Татищев был востребован как личность, нужная Отечеству. Он спешил отдать свои знания, опыт Родине, хотел этим способствовать улучшению жизни своих соотечественников. Пребывая на государственной службе, он много разъезжал по стране, подолгу жил один без семьи, которую в финансовом плане хорошо обеспечивал. Увлекаясь своей работой, служением Отечеству, он порой забывал о скромных делах и заботах его собственного дома, обделял вниманием и любовью своих близких, что обижало их и даже отчасти настраивало против него (см. с. 108). В 1714 г. он женился на вдове Авдотье Васильевне Андреевой, в 1715 г. в их семье родилась дочь, в 1717 г. – сын; их он не баловал своим вниманием, так как был очень занят решением важных для государства дел. Он верил слухам и сильно ревновал жену, чем обижал ее.

В.Н. Татищев

Во имя славы и благополучия России Татищеву удалось сделать очень много. А вот в его личной жизни семейного мира и благополучия он так и не достиг. В 42 года, в 1728 г., он был вынужден обратиться в Святейший Синод с просьбой о разводе с его женой. В своем прошении он писал, что он от нее «великие противности» видел – одежду его растащила, сверх меры пьянствовала, «прелюбодействовала с игуменом Иосифом» и в таком духе дальше. Он обвинял жену в непорядочности, но аргументированно доказать это не смог. Синод разрешение на развод ему так и не дал. В этом одна из причин того, что абсолютно всего себя, все свои силы, время, здоровье Татищев отдал государевой службе, науке. При этом он страдал от необоснованной клеветы на него, от не вполне грамотных решений власть имущих: он все терпел и работал во имя счастливого будущего России.

Здесь, в усадьбе Болдино, Татищев много раздумывал над событиями своей жизни. Он был по большому счету доволен результатами своей жизни. Но за это он заплатил неудачами в личной жизни, крахом семьи, полным дискомфортом в отношениях с женой. На старости лет он спешил успеть передать свои знания более молодым россиянам. В усадебном доме в Болдине в 1745–1750 гг., в возрасте 59–64 года он написал все 5 томов своей «Истории Российской с самых древнейших времен», ряд других крупных сочинений. Последние годы жизни Татищев почти безвыездно провел в своей усадьбе Болдино. Недалеко от Болдина, в 2,5 км к северу от него, на левом берегу от речки Сестры, на погосте Рождественно находится его могила. Постановлением Совета Министров РСФСР от 1960 г. могила Татищева и деревня Болдино (с 1974) были объявлены историко-культурными памятниками федерального значения. До наших дней от времени Татищева в Болдино сохранился лишь сводчатый нижний этаж дома и остатки старого парка.

В 22 км от железнодорожной станции Подсолнечная, находится село Шахматово. Бывшая усадьба Шахматово связана с именем поэта Александра Александровича Блока (1880–1921). Его дед, А.Н. Бекетов, известный ученый-ботаник, профессор и ректор Петербургского университета, купил эту усадьбу в 1875 г. по совету своего друга Д.И. Менделеева. А.А. Блок проводил в этой усадьбе летние месяцы. А в остальное время года жил в Петербурге, ведь в 1898 г. он стал студентом Петербургского университета. С 1881 по 1916 г. он жил здесь ежегодно с весны до поздней осени (тогда ему было от одного до 36 лет). Здесь в детстве он любил гулять с дедушкой, собирать растения для научных работ и гербарии. Дедушка учил внука основам ботаники. Затем он сам пешком и на любимом белом коне изучил все окрестности Шахматова. Эти живописные места сыграли важную роль в формировании Блока как поэта, одного из самых ярких русских лириков-символистов.

А.А. Блок

Д.И. Менделеев

Усадебный дом, построенный в 1812 г., был небольшой, как и живописный сад при нем. Дом был деревянным, одноэтажным, имел мезонин, в нем было всего 5 комнат. Значение Шахматова в творчестве поэта очень велико. Блок написал здесь много прекрасных стихотворений, в том числе о русской природе. Еще в 17 лет на вопрос: «Где бы Вы желали жить?» – поэт уверенно отвечал: «Только в Шахматове». Особые воспоминания Блока об этих местах были связаны с обитателями и событиями в близлежащем имении Менделеевых – Боблово (см. с. 501–502), где вместе со старшей дочерью (от второго брака) Д.И. Менделеева – Любовью (его будущей женой и одной из героинь его поэзии) в юности он играл в любительской постановке «Гамлета» У. Шекспира, ощутил первую влюбленность, встретил сильное чувство. В церкви Михаила Архангела соседнего села 23-летний А.А. Блок и Л.Д. Менделеева обвенчались в 1903 г., а свадебный обед состоялся в Боблове. Л.Д. Менделеева оказалась его Прекрасной Дамой, но это ощущение на всю его жизнь не сохранилось. Этому способствовали близкие друзья Блока: Андрей Белый и Сергей Соловьев. Менделеева была вполне реальной земной женщиной, мечтавшей о приятных чувствительных ощущениях и обычной семейной жизни. А три поэта в первую очередь предлагали ей культ Прекрасной Дамы. При этом А. Белый и С. Соловьев слишком прямолинейно и по-своему толковали отношения Блока с женой: в конце концов все это привело к трагическому роману между Андреем Белым и Любовью Дмитриевной. Мечты Блока о Прекрасной и Совершенной Даме в жизни не реализовались, тем более – после событий осени 1917 г. Ему пришлось работать в советских учреждениях, он тяготился этим. Домработницы в их доме уже не было, а Л.Д. Менделеева вести хозяйство дельно не умела (ведь в царский период она этого не делала), кроме того, она не смогла найти общий язык с матерью Блока – Александрой Андреевной Кублицкой-Пиоттух (во втором браке), которая всегда играла исключительную роль в жизни Александра Александровича. Но все эти грустные открытия пришли к Блоку позже, а с Шахматовом были связаны в его молодости только приятные дела и воспоминания. Когда умер отец Блока в Варшаве в 1909 г., он оставил сыну значительное наследство, что позволило поэту вести обеспеченную свободную жизнь, заниматься творчеством, обустроить усадьбу в Шахматове. Блок большую часть полученного наследства потратил именно на перестройку его любимой усадьбы в Шахматове. В 1910 г. 30-летний Блок заново перестроил дом и сам руководил этой перестройкой. Последний раз Блок приезжал в Шахматово в июле 1916 г., и в том же месяце он был призван в действующую армию, служил в инженерной дружине, идти на передовую и убивать он не хотел. Затем он поначалу увлекся революцией 1917 г., а потом – полностью разочаровался в ней.

Шахматово. Праздник поэзии

В 1921 г., еще при жизни Блока, усадебный дом сгорел. Сейчас в восстановленном усадебном доме работает историко-литературный и природный музей-заповедник А.А. Блока. В память о поэте здесь ежегодно устраивают поэтические праздники, с 1970 г. эти дни поэзии стали традиционными.

 

Клинский район

В 89 км от Москвы находится один из старейших городов Подмосковья г. Клин, впервые упоминающийся в летописи в 1317 г. (по другим сведениям – в 1234 г.). Из бывших усадеб и домовладений в этом городе представляет интерес усадьба Демьяново и усадьба, в которой жил и творил П.И. Чайковский.

Бывшая усадьба Демьяново (1770-е гг.) принадлежала с середины XVIII в. И.Я. Наумову, потом – М.И. Римской-Корсаковой, А.А. Полторацкой (с 1807 г.), Д.Б. Мертваго, В.И. Танееву (с 1883 г.). В 1785 г. усадьбу Демьяново посетила императрица Екатерина II со своим старшим внуком Александром. В 1811 г. к отставному генералу Д.Б. Мертваго приехал переночевать по дороге в Петербург его приятель В.Л. Пушкин с 12-летним племянником А.С. Пушкиным, которого он сопровождал в столицу для определения на учебу в только что тогда учрежденный императором Царскосельский лицей. Второй раз А.С. Пушкин посетил Демьяново в 1833 г. Из владельцев усадьбы Демьяново наиболее значимой социальной личностью был социолог, философ, писатель Владимир Иванович Танеев (1840–1921). Он вошел в русскую историю как активный общественный деятель, утопический социалист, адвокат, брат композитора и пианиста С.И. Танеева. В.И. Танеев показал свой адвокатский талант в роли защитника на процессе «нечаевцев» и других судебных делах. Он приветствовал осенние события 1917 г. в России, верил в счастливое советское будущее страны, но ошибся. С усадебным парком, включавшим регулярную и пейзажную части с березовой рощей, копаным прудом и садовым павильоном XVIII в., тесно связана жизнь великого русского ученого К.А. Тимирязева. Садовый павильон был по его желанию отчасти перестроен и стал для него дачей, где он отдыхал, обдумывал свои научные труды, а порой и создавал их.

Климент Аркадьевич Тимирязев (1843–1920) был ярким русским естествоиспытателем, пропагандистом дарвинизма, одним из основоположников русской школы физиологии растений, членом-корреспондентом Петербургской академии наук (с 1890 г., т. е. с 47 лет). Он окончил в 21 год Петербургский университет, с 27 лет жил в Москве, в 1870–1892 гг. работал (с 1871 г. профессором) в Петровской земледельческой и лесной академии (ныне Московская сельскохозяйственная академия им. К.А. Тимирязева), в 1878–1911 гг. был профессором Московского университета. В 1911 г. он во главе группы 107 профессоров вышел в отставку в знак протеста против действий министра просвещения Л.А. Кассо, притеснявшего студентов и ущемлявшего их права и человеческое достоинство. Тимирязев была талантливым и плодовитым ученым. Он раскрыл энергетические закономерности фотосинтеза как процесса использования света для образования органического вещества в растении. Он создал многочисленные труды по физиологии растений, биологическим основам агрономии, истории науки, а также был блестящим публицистом. С 1920 г. Тимирязев был депутатом Моссовета.

Усадебный комплекс Демьяново был создан в стиле раннего классицизма с чертами барокко. Кирпичный 2-этажный дом с подвалом сильно пострадал от времени и пожаров. Его фасады обработаны пилястрами большого ордера. Планировка дома представляет собой совмещение анфиладной и коридорной систем. На нижнем этаже расположена анфилада помещений, это были парадные комнаты. Усадебная Успенская церковь (1746) заменила сгоревшую деревянную; церковь была подвергнута реконструкциям (1800, 1815–1819 гг.). Этот храм представляет собой бесстолпный одноглавый двухсветный четверик; его фасады обработаны в сдержанных формах барокко. Его приделы и 3-ярусная колокольня со шпилем отражают в своей архитектуре разные этапы развития классицизма. Сохранились хозяйственные постройки (вторая половина ХVIII в.), некоторые из них в конце ХIХ в. были перестроены под жилье. Усадебный парк состоит из регулярной и пейзажной частей, в последней был создан каскад прудов. В честь посещения усадьбы императрицей Екатериной II в пейзажной части парка на искусственном холме была установлена колонна со статуей Минервы в 1785 г.

В г. Клин большинство гостей этого города приезжают не из-за его историко-архитектурных памятников (усадьба Демьяново, Воскресенская церковь 1712 г. с трехъярусной шатровой колокольней 1769 г. и Успенская церковь середины XVIII в., остававшаяся собором Успенского монастыря, упраздненного в 1761 г., и др.), а ради почитания памяти и музыкального творчества Петра Ильича Чайковского, жизнь которого очень тесно была связана с этим городом и его окрестностями. П.И. Чайковский провел здесь последние годы (почти 9 лет) своей жизни. В Клину и его окрестностях он жил в 1885–1893 гг. и постепенно приходил в себя после тяжелого нервного напряжения, связанного с неудачной женитьбой в 1877 г.

В Клину усадьба второй половины ХIХ в., где композитор жил, больше известна как Дом-музей П.И. Чайковского. Эта усадьба ценна именно как мемориальное место, ее архитектурно-художественные достоинства гораздо скромнее.

Хотя мемориальная значимость этой городской усадьбы второй половины ХIХ в. в Клину затмевает ее архитектурно-художественную ценность, вкратце отметим основные черты ее архитектурной значимости. Своеобразие этой бывшей усадьбы в том, что она не была похожа ни на городскую, ни на сельскую усадьбу, а больше походила на загородную дачу. Основными строениями этой усадьбы дачного типа были: большой 2-этажный дом, хозяйственный корпус и одноэтажный флигель-баня (после начала 1930-х гг. его переместили и оборудовали под жилье). Главный усадебный дом был построен в последней четверти ХIХ в., он является типичным представителем архитектурной эклектики с отдельными чертами классицизма в организации паркового фасада. В 1898 г. дом был частично перестроен. Сохранились флигель и одноэтажный хозяйственный корпус. В последнем были конюшня с каретным сараем, погреба и чуланы; он представляет собой отдельные открытые бревенчатые срубы, объединенные общей кровлей. Этот хозяйственный корпус оценивается как редкий образец деревянных служб. Но обо всем этом большинство посетителей Дома-музея П.И. Чайковского чаще всего не думают, концентрируют свое внимание на информации о жизни и творчестве великого композитора в Клину, в этой усадьбе и в иных дорогих его сердцу местах. Обстоятельства его жизни в последней четверти ХIХ в. определили начало нового этапа его жизни в этом тогда скромном провинциальном городе.

Клин. Дом П.И. Чайковского

К концу 1870-х гг. Чайковский абсолютно был уверен, что не способен создать семью, не способен для традиционных семейных отношений, это ярко доказал и его кратковременный брак. Его 28-летней небогатой студентке Антонине Милюковой удалось склонить 37-летнего композитора к женитьбе, но через несколько недель он сбежал от нее. Милюкова совсем не была безумно влюбленной простушкой, она была ловкой женщиной, которой был нужен надежный муж для ее содержания. А. Милюкова, расчетливая и безжалостная интриганка, упорно преследовала его. Получая ее письма даже после разрыва, Чайковский страдал от истерических приступов и неделями не мог писать музыку. Эта любовная драма приводила в бешенство композитора и свела с ума Милюкову, которая затем родила от разных мужчин двоих детей и провела последние годы жизни в психиатрической лечебнице. Именно в Клину и его окрестностях Чайковский после развода постепенно духовно и физически окреп. Здесь он написал многие из его шедевров: симфонию «Манфред», увертюру-фантазию «Гамлет», оперы «Чародейка», «Иоланта» и частично «Пиковую даму»; балеты «Спящая красавица» и «Щелкунчик», Пятую симфонию и гениальную Шестую, «Патетическую», симфонию.

Петр Ильич Чайковский (1840–1893) с детства выделялся понятливостью и впечатлительностью, стал учиться наравне с его старшими братьями и сестрой, когда ему еще не было и 5 лет. Он очень любил фортепьяно, за которым проводил почти все свое свободное время. В 19 лет он окончил училище правоведения и поступил на службу в департамент Министерства юстиции. Затем он оставил службу и стал учиться в Петербургской консерватории, которую окончил в 25 лет с серебряной медалью. При основании в Москве консерватории в 1866 г. его пригласили туда профессором гармонии (ему 26 лет). В том же году он дебютировал как композитор, но из-за денег ему пришлось заниматься и критической деятельностью. С 29 лет ему сопутствовал успех как автору опер, увертюр и особенно романсов. Опера «Евгений Онегин» принесла ему очень широкую известность. Чайковский был своеобразным человеком. Он хорошо себя чувствовал только когда работал, был необычайно трудолюбивым человеком (но ведь он занимался самым любимым делом – писал музыку, он жил этим и ради этого). Одиночество и одинокие раздумья – сочинительство музыки – были для него счастьем. Но 12 лет он работал профессором в консерватории в Москве и написал учебник гармонии, однако делал он это по необходимости, чтобы были деньги, на что жить ему самому и чтобы помогать его родственникам. Он мечтал только о композиторской деятельности. К своему 40-летию он приближался вполне убежденным в том, что вся его жизнь – это только музыка, семья и женщины – это не для него.

П.И. Чайковский

Сначала Чайковский поселился в селе Майданове, в 2 км от Клина, здесь он жил в 1885–1887 гг. и в 1891–1892 гг. В Майданове Чайковский начал работать над операми «Чародейка» и «Иоланта», симфонией «Манфред», сюитой «Моцартина», перерабатывал оперу «Вакула», переименованную впоследствии в оперу «Черевички». В те годы Чайковский построил в Майданове школу для местных детей. Из Майданова, которое превратилось в шумное дачное место, Чайковский переехал сначала в село Фроловское, где жил в 1888–1891 гг., а в мае 1892 г. – в дом (он арендовал его у купца Сахарова) на окраине Клина, где провел последний год своей жизни. О Клине П.И. Чайковский писал так: «Я к Клину сам не знаю как ужасно привязался и не могу себя представить в другом месте». В городе давно создан и работает дом-музей П.И. Чайковского. Интересна судьба этого дома. После смерти композитора в 1893 г. его купил у купца Сахарова слуга Чайковского – А.И. Софронов, чтобы сохранить в неприкосновенности жилые комнаты своего любимого хозяина. Алексей Софронов решал все бытовые дела композитора, был для него чрезвычайно близким человеком, его истинным другом.

Алексей Софронов был с молодых лет верным слугой П.И. Чайковского, который видел в нем не только усердного слугу, но и самого близкого человека, с которым он не хотел расставаться ни на день. Чайковский занимался его воспитанием и образованием, а когда он достиг возраста военной службы и оказался в армии, то приезжал неоднократно к нему в казарму, чтобы поддержать его, страдал от разлуки с ним, даже в одно время запил из-за его отсутствия, чтобы заглушить одиночество. После нескольких лет разлуки с Алешей Чайковский решил никогда не расставаться с ним. Софронов почти всегда был рядом с Чайковским, сопровождал его практически во всех поездках. Приступив к реализации желания иметь под Москвой собственный дом, где он сможет жить как хочет и с кем хочет, композитор поручил это дело именно Алексею Софронову.

И тогда и позже были слухи, что Алексей Софронов был дольше других интимным другом П.И. Чайковского (как и его племянник, сын сестры Александры – Боб, или Владимир Львович Давыдов, которому он посвятил Шестую симфонию, или «Патетическую симфонию», в 1893 г., а также, возможно, великий князь Константин Константинович или еще Николай Рубинштейн). Мужеложство тогда в России считалось преступлением, каралось утратой гражданских прав и ссылкой в Сибирь. Были слухи, что готовят официальный суд над Чайковским, что соберется для этого еще и общественный суд чести, после чего ему придется бежать за границу или выбрать самоубийство. По официальной версии, П.И. Чайковский умер в период эпидемии холеры в Санкт-Петербурге, выпив стакан некипяченой воды. Но слухи утверждали, что на деле было самоубийство великого композитора, решившегося на это, чтобы избежать непоправимого скандала, который принес бы большие беды дорогим ему людям и в целом музыкальной культуре России, ее мировому музыкальному авторитету.

В Клину многое для музея П.И. Чайковского сделал брат композитора – Модест Ильич, собравший рукописи, документы и письма. М.И. Чайковский и В.Л. Давыдов (Боб) купили у А.И. Софронова этот дом и организовали в нем музей в 1898 г. В 1916 г. музей перешел в ведение Русского музыкального общества, после осени 1917 г. – в Народный комиссариат просвещения. В 1920 г было организовано «Общество друзей дома-музея П.И. Чайковского в Клину» под председательством М.М. Ипполитова-Иванова. В 1921 г. дом-музей был национализирован. В годы Великой Отечественной войны фашисты разрушили дом-музей, но уже 7 мая 1943 г., в день рождения композитора, он снова после восстановления принял посетителей. В музее стараются сохранять обстановку и дух того времени, когда в доме жил великий композитор. Дважды в год – весной и осенью – в день рождения и смерти П.И. Чайковского, раздаются звуки рояля композитора. Лучшие отечественные и зарубежные музыканты исполняют его произведения. Там же, где стоит рояль, в кабинете-гостиной, где П.И. Чайковский проводил основную часть своего времени, работая и отдыхая, находится портрет Н.Ф. фон Мекк, единственной женщины, сыгравшей значительную позитивную роль в его жизни (умирая, он прошептал именно ее имя), хотя он с ней никогда лично не встречался. Ей композитор посвятил Четвертую симфонию, написав в посвящении: «Моему лучшему другу». Как бы ни казалось невероятным, но они общались только при помощи писем. Эта удивительная переписка продолжалась почти 14 лет. Они написали друг другу 1200 писем, а это значит, что обменивались письмами они каждую неделю.

Надежда Федоровна фон Мекк (1831–1894) – баронесса, жена, потом вдова российского капиталиста барона К.Ф. фон Мекка (1821–1876), осталась в памяти соотечественников не столько как энергичная и хваткая в делах женщина, а главным образом как щедрая меценатка, покровительствовавшая почти 14 лет П.И. Чайковскому и мать 11 детей, в том числе Н.К. фон Мекка (1863–1929) – председателя общества Московско-Казанской железной дороги до 1917 г. Отец и сын – Карл и Николай фон Мекки – внесли большой вклад в железнодорожное строительство и развитие железнодорожных перевозок в России.

Н.Ф. фон Мекк

В 17 лет Надежда по воле отца Филарета Флоровского в 1848 г. вышла замуж без любви за мелкопоместного дворянина барона Карла фон Мекка, у них за 28 лет супружеской жизни родились и выросли 6 дочерей и 5 сыновей. Н.Ф. фон Мекк была с чувственных позиций абсолютно равнодушна к ее безупречному мужу, всегда восхищавшемуся ею, не отличавшейся красотой. Она уговорила мужа оставить высокооплачиваемую государственную службу и основать вместе с братом железнодорожное общество – Московско-Рязанскую линию, уставной капитал которого внесла сама. Кроме того, она занималась металлургическим заводом фон Мекков на Урале, повысила доходность их сахарной фабрики на Урале, одним словом, проявила себя как удачливая деловая женщина. Состояние их семьи стремительно увеличивалось, они стали очень богатыми людьми. Когда ей было 45 лет и 4 их детей имели уже свои семьи, 55-летний К.Ф. фон Мекк внезапно умер. Она стала чрезвычайно богатой вдовой с 7 взрослыми детьми. Ее возраст, высокий рост, невзрачность, худоба, горбатый нос, агрессивный и высокомерный взгляд и несколько детей подсказывали ей, что вряд ли кто-либо в будущем ее искренне полюбит. Только ее огромное состояние может интересовать претендентов на ее руку.

Н.Ф. фон Мекк любила музыку, хорошо знала музыкальную историю, была компетентным музыкальным критиком, прекрасно играла на фортепиано. Слушая музыку и музицируя, она удовлетворяла свою чувственность, не израсходованную в ровной, но без любви семейной жизни. В год смерти мужа (ей 45 лет) она услышала потрясшие ее музыкальные сочинения 36-летнего композитора, профессора Московской консерватории П.И. Чайковского, который был на 9 лет моложе ее. Зная по слухам о развращенности нравов Чайковского, она не верила им, поскольку музыка Чайковского была полна чистоты, лирики, патриотизма. Вскоре она узнала, что этот композитор очень стеснен в средствах, имеет долги, что омрачает и тормозит его музыкальное творчество. Она в 1876, 1877 гг. дала ему несколько музыкальных заказов и хорошо заплатила. Н.Ф. фон Мекк решила его облагодетельствовать. В 1877 г. он сам попросил у нее деньги, чтобы отдать его мучительный долг и высвободиться от ростовщиков; она помогла ему. Затем она договорилась с ним, что время от времени будет давать ему нужные деньги и берется выплачивать ему постоянное пособие (и щедро делала это в 1878–1890 гг., т. е. более 13 лет). В глубине души она мечтала о его любви к ней и физической близости. Размер ее постоянного пособия Чайковскому был в 2 раза больше пожизненной пенсии, назначенной ему в 1888 г. царем Александром III. В 47–48 лет в письмах она призналась ему в любви. Она решила купить ему свободу, предложила оставить службу в Московской консерватории, сполна обеспечила ему финансовую помощь его многочисленным родственникам, чтобы он полностью мог посвятить себя музыкальному сочинительству.

Клин. Гостиная-кабинет в доме П.И. Чайковского

П.И. Чайковский был постоянно вынужден помогать родственникам. Разорившийся отец, в прошлом – горный инженер, находился на иждивении у 5 сыновей и дочерей. Кроме отца, в поддержке П.И. Чайковского нуждались его 2 младших расточительных и легкомысленных брата – Модест и Анатолий, а нередко – и племянницы. Так, в 1883 г. к нему в Париж приехала племянница Таня Давыдова, наркоманка, на 5-м месяце беременности (и не вполне ясно от кого), ее на грани нервного срыва пришлось поместить в клинику, стать при ней чуть ли не сиделкой и акушером, оплачивать ее лечение, роды, уход за ней и ее ребенком. Особым вниманием и заботой Чайковский окружил племянника Володю Давыдова (Боба) – сына сестры Александры. После женитьбы (без любви) на А.И. Милюковой Чайковский вскоре пожалел об этом и, чтобы отдельно жить от нее, был вынужден выплачивать ей определенную сумму денег. Развод без скандала – ведь жена могла публично обвинить его в мужской несостоятельности, в невыполнении супружеского долга, что привело бы к потере хорошей репутации композитора в глазах публики, – был делом трудным, долгим, дорогим. Организационную и финансовую сторону этого очень щепетильного развода взяла на себя Н.Ф. фон Мекк, что позволило вначале добиться раздельного проживания супругов, а потом официального развода, и все это было сделано без шума в прессе.

При огромном состоянии Н.Ф. фон Мекк могла безболезненно для финансового благополучия ее семьи спонсировать Чайковского. Она стабильно выделяла ему значительное финансовое пособие (размер которого постепенно увеличивала), старалась обеспечить его бытовой комфорт и помочь решать разные проблемы, помогала осуществлять многочисленные зарубежные путешествия для лечения, отдыха, вдохновения. Она поняла, что для Чайковского музыка и путешествия были неразрывно связаны, являлись залогом его душевного равновесия и музыкального творчества. Поняла она и то, что общаться они будут только при помощи писем.

Они много лет обменивались письмами, полными излияниями чувств искренней привязанности, заботы, любви, осознания нужности друг другу. Н.Ф. фон Мекк осуждала длительный платонический характер их отношений, безрезультатно мечтала о большем, хотя была на 9 лет старше его и была непривлекательной. В письмах они любили друг друга, а в жизни никогда лично не общались, не встречались (мимолетные, случайные, без разговоров, 2–3 встречи в театре и на дороге в движущейся коляске – не в счет). Более 13 лет она решала все финансовые проблемы композитора, давала свободу для его музыкального творчества, с трепетом ждала и читала его письма, наслаждалась его музыкальными успехами, достигнутыми с ее помощью. Но взрослые дети Н.Ф. фон Мекк год от года все больше осуждали ее щедрую финансовую помощь Чайковскому, тем более что его музыкальные гонорары стали уже более чем ощутимыми, а царь в 1888 г. назначил ему солидную пожизненную пенсию, наградил орденом, подарил перстень с первоклассным бриллиантом. Дети Н.Ф. фон Мекк с малых лет побаивались ее решительного, властного характера, смирились с ее убежденностью в ее личной правоте во всех делах. Став вдовой, она единолично решала все финансовые дела семьи, была очень экономной в бытовых семейных тратах, старалась контролировать и учить уже взрослых детей, финансовыми рычагами ставила в зависимость от нее сыновей и дочерей. Ее взрослых детей возмущала ее неистощимая финансовая щедрость только по отношению к Чайковскому. Разные люди говорили Н.Ф. фон Мекк, что безупречный в музыке композитор имеет в жизни множество пороков, эгоистичен, в мыслях о своем творчестве должным образом не думает о людях, способствующих его благополучию, использует их во имя своего блага, имеет нетрадиционные сексуальные пристрастия. Она вспомнила, как щедро она всегда регулярно и дополнительно одаривала его деньгами, как помогала в трудных ситуациях, а он, достигнув общероссийского и общемирового музыкальных успехов, стал меньше с ней советоваться, рассказывать о своих делах и планах, стал сдержанней в письмах с изложением благодарностей. Похоже, что в свои 59 лет она с подачи врагов и завистников Чайковского пришла к выводу, что он чуть ли не дурачил ее во имя нужных ему денег и условий для музыкального творчества, ощутила себя меценаткой беспринципного, хотя и гениального музыканта. Какое-то время у нее самой были финансовые трудности (1881 г.), но она в начале 1880-х гг. смогла их преодолеть. С ее трезвым и решительным характером, именно аргументируя этими трудностями, Н.Ф. фон Мекк отказалась оказывать ему в его 50 лет материальную помощь (прекратившуюся в 1890 г., как и их письма – все по ее инициативе).

Дети Н.Ф. фон Мекк и ее зять – В.А. Пахульский (завидовавший таланту и славе Чайковского, бывший ранее в ее доме секретарем и скрипачом, женившийся на ее 35-летней дочери Юлии) – сделали очень многое, чтобы рассорить баронессу с композитором. Они намекали, что в опере «Пиковая дама» в богатой, старой, жадной графине с характером домашнего тирана Чайковский вывел именно ее, а себя – в роли способного на все ради денег Германа; что он виноват в браке сына Н.Ф. фон Мекк – Николая на Анне Давыдовой, племяннице композитора, женщине с сильным характером, подавившей своей высокомерностью и ловкостью мужа, совсем подчинившей его себе, родив в 1886 г. дочь Киру (на деле эту женитьбу организовала сама Н.Ф. фон Мекк). Скорее всего Н.Ф. фон Мекк с ее властным характером, организаторской хваткой, сознанием неограниченной силы имеющихся в обилии у нее денег хотела купить и приручить Чайковского, надеясь остаться в истории главной благодетельницей и большой любовью выдающегося музыкального гения России, думала за хорошие деньги навечно привязать его к себе, тем более что позволила себе впервые и единственный раз в ее жизни сильно полюбить мужчину, мечтала безраздельно обладать его вниманием и доверием, быть в его письмах и творчестве первой личностью. Ей не удалось стать счастливой женщиной, возлюбленной, любимой матерью и бабушкой многочисленных детей и внуков (боявшихся ее властного характера). Весь последний остаток своей нерастраченной нежности и заботы она перенесла на маленьких собачек – единственных созданий, действительно любивших ее и всегда стремившихся к ней. Н.Ф. фон Мекк пережила П.И. Чайковского всего на 3 месяца. С 45 до почти 64 лет она жила для него и только им. Она любила его даже тогда, когда старалась убедить себя, что он ее обманул и она его ненавидит; вот почему жить после его смерти она уже не хотела и не могла.

В восточной части Клинского района, почти у его границы с Солнечногорским и Дмитровским районами, находится деревня Боблово, удаленная от Клина на 20 км. В середине 60-х гг. XIX в. в Боблове, на реке Лутосне, была небольшая усадьба Д.И. Менделеева, он приобрел ее совместно с Н.П. Ильиным. Но и до Менделеева здесь была усадьба. Окрестные земли с холмом, называемым Бобловская гора, были старинной вотчиной Моложениновых; господский дом в их усадьбе уже был к 1769 г. Владельцы усадьбы со временем менялись. С 1817 до 1862 г. хозяином здесь был князь Е.И. Дадиан, при котором в усадьбе процветало декоративное паркостроительство. По его желанию создали усадебный английский парк, а в стороне от него, в овражной местности, – пейзажный романтический сад. Но все это быстро забылось в сравнении с тем, что здесь жил и творил великий русский химик Д.И. Менделеев, который в усадьбе Боблово ежегодно с 1866 по 1906 г. подолгу жил и работал.

По желанию Менделеева здесь разобрали одноэтажный господский дом и построили новый, двухэтажный – с нижним каменным этажом и верхним деревянным, частично облицованным кирпичом. В 1883–1886 гг. здесь построили еще один двухэтажный дом для второй семьи Менделеева, причем этот дом построили по лично им составленному проекту. По плану Менделеева не только отстроили усадебный дом, но и оборудовали в нем специальное помещение для химических опытов, обустроили пейзажный парк, заложили плодовый сад. Здесь Менделеев ежегодно с 1865 по 1906 г. подолгу жил, плодотворно работал, проводил опыты по использованию удобрений в сельском хозяйстве. У него было большое опытное поле, дававшее урожай в 3–4 раза больший, чем окрестные крестьянские поля. В 1887 г., в 53 года, живя в Боблове, Менделеев совершил из Клина трехчасовой полет на воздушном шаре, чтобы наблюдать полное солнечное затмение. В Боблове к Менделееву приезжали И.Е. Репин, Н.А. Ярошенко, А.И. Куинджи и другие художники, поэты Андрей Белый и А.А. Блок, влюбленный в дочь Менделеева. Частыми гостями здесь также были и другие представители научной и художественной интеллигенции конца XIX – начала ХХ в. Усадьба оставалась в семье Менделеевых до 1919 г., когда сгорел второй господский дом. А старый дом 1860-х гг., в котором с 1900 г. размещалась школа, забрали (национализировали) в 1921 г.

До наших дней от усадебного комплекса остались дом Смирновых, подъездная вязовая аллея и усадебный парк (площадью около 6 га). Одноэтажный кирпичный оштукатуренный дом Смирновых принадлежал им с 1892 по 1922 г. Этот дом в 1860-х гг. построил Н.П. Ильин на основе объединения двух старых жилых флигелей усадьбы XVIII в. В усадебном парке различаются Старая пейзажная часть (т. е. парк начала XIX в.) и Новая часть (парк 1880-х гг.). В 1987 г. Боблово получило статус Музея-усадьбы Д.И. Менделеева.

Дмитрий Иванович Менделеев (1834–1907) был не только выдающимся химиком, он был разносторонним ученым, педагогом, общественным деятелем, членом Союза Русского народа. Он открыл (1869) периодический закон химических элементов – один из основных законов естествознания. Менделеев был одним из инициаторов создания Русского химического общества (1868). Он оставил свыше 500 печатных трудов, среди них классическая работа «Основы химии» (1869–1871) – первое в мире стройное изложение неорганической химии. Большинство его работ посвящено химии и химическим технологиям, кроме того, он автор ряда талантливых исследований по физике, метеорологии, экономике, экономической географии, воздухоплаванию, сельскому хозяйству, нефтяной промышленности, угольной промышленности, просвещению и др. Менделеев в 1890-х гг. изучал размещение промышленности в России. Он предложил ряд показателей для измерения размещения промышленности, в частности – центрографический метод, что можно считать началом применения математических методов в региональной науке. Он обосновал необходимость размещения промышленности на основе специально произведенного промышленного районирования, по сути, был автором первого промышленного районирования в России, сформулировал принципы размещения отраслей промышленности. Для улучшения развития сельского хозяйства он пропагандировал использование минеральных удобрений и орошение засушливых земель. Менделеев был профессором Петербургского университета (1865–1890 гг., ему 31–56 лет), но он ушел в отставку в знак протеста против притеснения студенчества. Он был организатором и первым директором (с 1893 г., ему 59 лет) Главной палаты мер и весов.

Менделеев был принципиальным и смелым человеком. Он не унижался перед начальством, не раболепствовал перед власть имущими лицами, трезво оценивал ситуацию в высших учебных заведениях, в науке, в целом в России. Он высказывал свое мнение и видел приближение страны к роковым событиям в ней. Далеко не всем нравилась его научная плодовитость (многие ему просто завидовали) и активная жизненная позиция. Хотя в 1876 г. (ему 42 года) он стал членом-корреспондентом Петербургской академии наук, в 1880 г. его забаллотировали при выдвижении и выборах в академики, что вызвало резкий общественный протест. Хотя Менделееву это было неприятно, он не слишком обращал внимание на приобретение титулов, зная, что в России многое происходит по указу сверху – прижимать думающих людей, а исполняли эти указы люди, сами неспособные мыслить, приспособленцы, ограниченные в интеллектуальном плане, временщики при власть имущих. Менделеев не обращал внимания на визг его завистников и идеологических врагов, он работал на интересы России и ее славное будущее. Он был верующим человеком, христианское учение помогало ему жить, творить, переживать козни недругов. Он знал Священное Писание, слова святителя Феофана Затворника и Иоанна Кронштадтского, религиозного философа А.И. Ильина и других мудрых людей о трудном пути неординарных, талантливых личностей, клевете и зависти в их адрес, но и их долге со смирением и терпением нести свой крест и сполна отдать Отечеству свои знания и Богом данные способности. Менделеев прежде всего служил Родине и был счастлив быть нужным и полезным его соотечественникам.

На речке Нудоль, в селе Поджигородово, в бывшей усадьбе дворян Юрьевых сохранился удивительный по архитектурным формам храм во имя Архангела Михаила с уникальной колокольней, похожей на минарет. Теперь мало кто знает, что здесь была усадьба Юрьевых, где по их заказу в 1778–1783 гг. построили в формах ранней псевдоготики эту церковь. Храм представляет собой 2-этажное (оштукатуренное в 1906 г.) кирпичное здание с белокаменным декором. Одноглавый четверик храма перекрыт сомкнутым сводом с люкарнами. Круглая 2-ярусная колокольня с круговым балконом представляет собой похожую на минарет башню, завершенную декоративным шатром; при этом эта башня-колокольня поставлена на квадратное основание 2 нижних ярусов. Сохранился современный церкви иконостас казаковского типа без икон. Сохранились пол храма из каменных плит, в окнах – кованые решетки с геометрическим узором; поверхность стен и сводов на верхнем этаже покрыта масляной живописью начала ХХ в. Необычные формы храма и колокольни, смелость и мастерство в решении храмовой композиции, а также характерные черты творческого подчерка создателя проекта этого храмового комплекса позволили специалистам в области архитектуры назвать автором проекта великого русского архитектора В.И. Баженова. Проект этого храма был выполнен в 1773 г., в это время Баженов жил и работал в Москве.

Василий Иванович Баженов (1737–1799) был одним из основоположников русского классицизма. В своем творчестве он мастерски использовал традиции мировой классической и древнерусской архитектуры. Он много и плодотворно работал по государственным заказам, выполнял также архитектурные заказы частных лиц. Так, В.И. Баженов разработал проекты в Москве – реконструкции Кремля, дома Пашкова (ныне – часть Российской государственной библиотеки), дворцово-паркового ансамбля Царицыно, в Петербурге – Михайловского замка и др. Творение и талант Баженова были высоко оценены его современниками, потомки сохраняют восхищение его архитектурным творчеством. Богатая фантазия, хорошее знание истории архитектуры, оригинальность художественного мышления привнесли в творчество Баженова мастерское использование элементов средневековой архитектуры, готики (наряду с использованием приемов древнерусского зодчества и классицизма), а ряд тяжелых жизненных обстоятельств определили появление в некоторых его проектах масонской символики. Соединение средневековых мотивов с эмблематикой масонства было своего рода отражением идейной и дружеской близости Баженова к московским масонам.

Жизнь В.И. Баженова свидетельствует о том, как трудна и непредсказуема судьба в России способной творческой личности, когда реализация талантов зависит от решений не всегда компетентных и не всегда честных чиновников, от субъективного мнении власть имущих лиц, их не всегда грамотных приближенных, а также от их прикормленных подчиненных, готовых на любые действия во имя сохранения места, возможностей, покровительства руководства.

Баженов родился в семье бедного дьячка в Калужской губернии, затем их семья переехала в Москву. Средств на образование мальчика не было, и его отдали в певчие в Страстной монастырь, хотя он проявлял интерес и способности к рисованию. В 15 лет его взял в обучение посредственный живописец. В 16 лет Баженова приняли в архитектурную команду, руководимую Д.В. Ухтомским, который оценил способности юноши, сделал его вольнослушателем, освободил его от обязательных занятий, которые он посещал по выбору и возможностям. Из-за бедственного положения их семьи он был вынужден постоянно одновременно учиться и подрабатывать. В 18 лет Баженова зачислили в Московский университет и в том же году перевели в основанную в Санкт-Петербурге Академию художеств, он получил полное казенное обеспечение. В Академии неординарные способности Баженова высоко оценили, как и его большое трудолюбие и честность. В 1760–1762 гг. (ему 23–25 лет) он как пенсионер Академии художеств поехал изучать архитектуру во Францию (прежде всего – в Париж) и Италию (главным образом в Рим). Жить там было непросто, поскольку небольшие пенсионные деньги переводились нерегулярно и с большим опозданием. В Петербург он смог вернуться из-за долгов и сборов денег на дорогу только в 28 лет, но тут же был произведен в академики, стал членом Петербургской академии художеств, хотя профессуры не получил.

Созданные им проекты в России вызвали интерес к его творчеству. В 1766 г. (ему 29 лет) он стал капитаном Управления главной артиллерии и фортификации. Оценивший его талант граф Г.Г. Орлов вызвал его в Москву «для казенных артиллерийских надобностей», так в 30 лет Баженов и его влиятельный покровитель приехали в историческую столицу, тогда второй по значимости город в стране. Г.Г. Орлов не столько думал о поддержке таланта Баженова, сколько о возможности благодаря неординарным способностям молодого зодчего потеснить его конкурента Г.А. Потемкина. Г.Г. Орлов мечтал о том, что Баженов создаст проект, необычайно заинтересующий императрицу Екатерину II, что неизбежно усилит ее внимание к нему. Баженов действительно создал неординарный проект реконструкции Московского Кремля, кремлевский дворец заложили в 1773 г; это было время крепнувшей профессиональной репутации Баженова и повсеместного восхваления его талантов. Но время шло, средства на строительство и реконструкцию не выделяли, денег в государственной казне не хватало. В 1773 г. Екатерина II приказала прекратить в Кремле все работы и засыпать вырытый котлован, ведь стройка выше фундамента так и не поднялась. Оскорбленный Баженов руководить засыпкой котлована отказался. В утешение Екатерина II дала ему заказ оформить, тогда под Москвой на Ходынском поле, праздник по поводу заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией, что было своего рода творческим унижением. Но и подобный заказ Баженов выполнил великолепно; возведенные по его рисункам необычайные постройки очень понравились Екатерине II и ее приближенным. Императрица поручила Баженову в таком же духе создать ее новую усадьбу Царицыно. Баженов создал проект и начал строительство нового романтического царского дворцово-паркового ансамбля в Царицыне. Вначале императрица вносила свои директивы в декор зданий ансамбля, чуть ли не учила зодчего, что и как он должен делать, естественно, он не во всем мог с ней согласиться. 10 лет Баженов строил Царицыне, переехал туда жить с женой и детьми, фактически он всего себя отдал новой стройке в ущерб интересам семьи. В сыром Царицыно дети болели, младший сын умер, но семья не уехала оттуда. Баженов переживал о делах в семье, а также о том, что стройка идет медленно из-за задержек с финансированием работ. Начальство обвинило его в медленных темпах работ, появились долги, судебные тяжбы, на него клеветали Екатерине II. В 1785 г. императрица приехала посмотреть в Царицыне почти готовую усадьбу, которая ей не понравилась. Она приказала срыть дворец до основания, а новый на его месте распорядилась построить другому русскому зодчему – Н.Ф. Казакову (1738–1812 гг.). Баженов в 48 лет оказался отстраненным от работ. Он получил оплачиваемый отпуск по болезни, так как у него ухудшилось зрение, болело сердце, подводили нервы. Приближенные императрицы сводили между собой счеты, говорили во имя их интересов неправду, а жертвой несправедливого решения императрицы о судьбе его работ в Царицыне стал только он. В этот новый период унижений его творческого таланта и человеческого достоинства, когда он с трудом переживал душевную смуту и творческое отчаяние, путь к его сердцу и разуму нашли масоны.

Журналист и издатель, известный масон Н.И. Новиков принимал его в масонский орден, наследнику престола Павлу Петровичу (не любимого его матерью, фактически укравшей у него русский престол) он передавал масонские книги, напечатанные в Москве, много общался с масонами разных рангов и степеней. Но масоны не успокоили его душу, а еще более усложнили его психическое состояние и жизнь. Обострился конфликт с известным богачом Демидовым, требовавшим срочно вернуть ему долг. Баженову не удалось получить отсрочку в уплате долга или ссуду на его оплату. Он был фактически полностью разорен; говорили, что это была месть ему от Екатерины II за его общение с масонами и доверительные отношения с цесаревичем Павлом, не любившем ее. Баженов оказался в опале, был вынужден уйти в отставку, в 1780-х – начале 1790-х гг. ему пришлось очень много работать (особенно в Москве) по заказам частных лиц. Жизнь у него была трудной, но его творения снова прославили его. Он в Москве разработал проект Павловской больницы, возвел колокольню и трапезную церкви иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» на ул. Большая Ордынка, дом Юшкова на Мясницкой улице, а также восхищающий взор до наших дней дом Пашкова (теперь старый корпус Российской государственной библиотеки). Хотя императрица не благоволила Баженову, он был востребован как несравненный мастер в архитектурном деле, имел много частных заказов.

С 1792 г. по желанию цесаревича Павла 55-летнего Баженова перевели в Петербург на должность архитектора при Адмиралтействе. Он был вынужден создавать проекты скромных по внешнему виду зданий, так как чиновников не интересовали художественные качества построек, при этом они прикрывались желанием беречь казенные деньги. Когда умерла императрица Екатерина II, Баженову было 59 лет, а Павлу – 42 года. Император Павел I наградил Баженова важным чином и деревней с крепостными (всего 1000 душ). В 1799 г. он сделал 62-летнего зодчего вице-президентом Академии художеств (эту должность специально ввели для Баженова). Зодчий воспрянул духом, у него появились новые грандиозные планы. Он создал еще раньше по заказу Павла I проект Михайловского замка в Петербурге, началось его строительство, за которым он наблюдал. Но возраст и болезни делали свое дело, в 1799 г. его разбил паралич. В возрасте 62 лет Баженов умер, остались его вдова (дворянка из г. Кашина Аграфена Лукинична Красухина, на которой он женился в 30 лет), 3 дочери и 3 сына, а главное – созданные им архитектурные шедевры.

К западу от Поджигарово, в селе Теплое (Теплово), сохранилась Знаменская церковь, которая была построена в 1797 г. при существовавшей тогда здесь усадьбе Н.А. Соймонова. Он был в родстве с известным архитектором Н.А. Львовым (см. с. 277–281), по его проекту и построен этот храм. Храм является незаурядным образцом архитектуры зрелого классицизма. Это кирпичное оштукатуренное здание с белокаменным декором. Монолитный двухсветный объем с квадратным планом заключает в себе одноапсидный храм, трапезную и четыре придела. Светлое подкупольное пространство отделено от остальных помещений колоннами. С трех сторон церковь окружена тосканскими портиками с фронтонами. В храмовой композиции видны зримые черты палладианства, яркие итальянские мотивы. В наши дни этот даже пока полуразрушенный и заброшенный храм не оставляет равнодушным, поражает своей красотой и величием.

Сейчас трудно представить, что здесь была большая усадьба, основанная в ХVIII в. Н.А. Соймоновым. Он пригласил для проектирования и строительства этой усадьбы родственника – архитектора Н.А. Львова, который примерно в это же время строил для него дачу в Петербурге. Это родовое гнездо Соймоновых долго не меняло хозяев – вплоть до конца ХIХ в. Затем ее владельцами были Г.А. Беловец и с 1911 г. – П.Д. Долгоруков. В советский период храм закрыли, усадьбу национализировали. Усадебные постройки и парк погибли из-за военных событий 1941 г., но Знаменская церковь тогда чудом сохранилась. Но теперь, если не начать ее капитальную реконструкцию, она может пропасть. Бывшая усадьба Теплое и в ней Знаменская церковь заставляют лишний раз вспомнить, как раньше в России родственники, причем близкие и дальние, всегда помогали и поддерживали друг друга, помнили добро и стремились его приумножить как минимум в масштабе их родственного клана.

Когда 16-летний Н.А. Львов в 1769 г. приехал в Петербург учиться и делать карьеру, его принял как сына двоюродный дядя М.Ф. Соймонов, состоятельный и влиятельный человек, ставший его первым покровителем в Петербурге. Молодой неопытный человек по его протекции поселился в доме его младшего брата Ю.Ф. Соймонова. В 1777 г. М.Ф. Соймонов поехал лечиться за границу, пригласил с собой Н.А. Львова (и его друга И.И. Хемницера), они побывали в Германии, Голландии, Франции, Италии. Братья Соймоновы были очень уважаемыми людьми в Петербурге, представителями одной из культурнейших семей, известными людьми по своей патриотической настроенности. Отец М.Ф. и Ю.Ф. Соймоновых – Ф.И. Соймонов (1692–1780) был первым крупным русским гидрографом и ярким государственным деятелем (пострадал от Э.И. Бирона). Род Соймоновых был разветвленным, породненным с другими хорошими русскими родами, члены которых всегда поддерживали друг друга. С помощью Соймоновых, как и некоторых других петербуржцев, Львов получил образование, работу, достиг уважаемого в обществе статуса, стал известным архитектором. Львов всегда помнил, что Соймоновы первыми поддержали его в Петербурге и помогли крепко стать на ноги. В 1797 г., когда он создал для усадьбы Н.А. Соймонова проект и строил Знаменскую церковь, Львов был уже знаменитым архитектором, талант которого признавали императрица Екатерина II, затем император Павел I. Они и многие другие знаменитые россияне давали ему архитектурные заказы и гордились, что их архитектурные прихоти исполняет очень известный и талантливый архитектор с европейским именем. Результаты архитектурной деятельности Львова высоко оценили и император Священной Римской империи Иосиф II,Австрийский. Когда Львов стал уже очень известным и востребованным архитектором, он мог уже и не работать на нужды своих очень дальних родственников, ведь у него было много хорошо оплачиваемых заказов от русской знати. Но Львов всегда помнил о роде Соймоновых и старался быть полезным всем его членам.