У каждого на земле свой путь, но одни забывают его и сворачивают в сторону, другие останавливаются, третьи ищут иную дорогу, сменив старую. И порой так трудно сохранить верность начальной цели, особенно на закате дней, когда силы на исходе.

Вот так случилось, что один человек, по имени Тульп, всю жизнь странствовал по миру и искал любви. Не простой, а необыкновенной, такой, которая превращает жизнь в сказку, открывает небесные двери, дарит счастье и преображает все вокруг. Однако шли годы, он никого не встретил, возраст обрекал на неудачу его несбывшиеся надежды, и бедняга только по привычке передвигал ноги и вглядывался в лица прохожих. Само странствие превратилось для него в смысл существования.

Однажды, осенней порою, Тульп заблудился в горах. Спускались сумерки, с хмурого неба накрапывал дождь. Не было поблизости и следов жилища, но внезапно путник наткнулся на деревянный крест, второй, третий, еще, решетку ограды — и он понял, что попал на старое заброшенное кладбище. Заросшая травой дорога, облетевшие кроны печальных деревьев, запущенные холмики могил свидетельствовали о том, что кладбище давно никто не посещал. Поддавшись настроению, Тульп задумался о своей судьбе и, возможно, не столь далеком конце…

Откуда-то донеслись унылые удары колокола. Они приближались, и вскоре в полутьме вырисовалась причудливая процессия. Шестеро человек в траурных лиловых одеяниях шли впереди с горящими факелами в руках. Седьмой в монашеском клобуке нес небольшой колокол и время от времени бил в него. За ними следовала шестерка белых лошадей, впряженных в открытую серебряную карету. В ней на постаменте стоял кованый гроб, укрытый богатой парчой. Кавалькада всадников в рыцарских латах сопровождала гроб. Печальный кортеж приблизился к кладбищу и остановился. Слуги с факелами устремились за ограду, но вскоре вернулись.

— Ничего, ни одной пустой могилы, — доложили они всадникам.

Безнадежно махнув рукой, один из рыцарей приказал двигаться дальше. Процессия вновь выстроилась и двинулась в ночь. Часть сопровождающих, вероятно показывавших дорогу, повернула домой.

Тульп подошел к одному из нищих, только что получившему от всадников щедрую подачку, и спросил его о странной процессии.

— Видите ли, господин странник, эти люди ищут место, где бы похоронить ведьму. По приказу короля никто не вправе выкопать для нее могилу, так как на него ляжет проклятие и он станет наследником колдовских чар. Вот они и ищут уже готовую, вырытую могилу, в которую бы еще никого не положили.

— Долго же им придется искать, — задумчиво произнес Тульп.

— И не говорите, сударь, — согласился нищий. Уже и сам король помер, и замок, где жила ведьма, почти разрушился, а катафалк с ее телом все скитается по земле и нигде не находит прибежища.

— Так что стоит бросить его? — спросил Тульп. — Поди, и от ведьмы за много лет лишь кости остались.

— Вот и ошибаетесь, господин. Ведьма цела, как в день своего упокоения. Уж много раз то власти, то разбойники останавливали процессию, думая, что им морочат голову и перевозят какие-нибудь сокровища. Но когда открывали крышку, то убеждались, что все как есть. Мало того, что тление не коснулось даже ее мизинцев, но открытые глаза сверкают тем же блеском, что у живой. Вот почему провожатые боятся и ослушания, и самой покойницы и готовы скитаться до скончания века.

Странно заныло сердце Тульпа, словно история эта имела отношение к нему самому. Но дорога вела его дальше, и он последовал ей, хотя и был уверен, что никто и ничто не ожидает его в пути.

Прошло немного времени, и Тульп набрел на уютную деревеньку. На окраине ее стояла стеклодувная мастерская, и все проходящие мимо могли полюбоваться изделиями мастеров, а то и приобрести что-нибудь. Тут были и изысканные вазы, и кубки из цветного хрусталя, и украшения для женщин, и сладкозвучные колокольцы, и забавные игрушки для детей. Но Тульпу больше всего понравились стеклянные картины с резными пейзажами, цветами и фигурами людей. На одной из них была изображена прелестная юная девушка, склонившаяся над озером, из которого ей навстречу вставало ее отражение. Под определенным углом казалось, что красавица поднимает глаза и смотрит улыбаясь на зрителя. Легкий поворот — и глаза ее опускаются, взгляд устремляется вниз. Теперь уже отражение улыбается волнующим блеском глаз. Тульп буквально влюбился в портрет и приобрел его, отдав за него все имевшиеся у него деньги. Что с ним делать дальше, он не знал, так как не имел дома, где мог бы повесить его.

Договорившись с хозяином, он остался в мастерской — пережить зиму. В благодарность за гостеприимство Тульп взялся помогать стеклодуву в его работе. Вскоре он узнал, что пленивший его портрет сделан не хозяином. Какой-то мастер, живущий в Серебряных рудниках, создает резные картины и присылает их на продажу. Долго не хотел хозяин указывать Тульпу дорогу к таинственному художнику, но наконец признался, что создает их кобольд, живущий в подземных штольнях. Не смея появиться на поверхности, он посылает гнома со своими работами. Тульп, вдохновленный стеклянной красавицей и надеждой встретить ее во плоти, уговорил хозяина и через пару дней последовал в штольни за крошечным человечком в красном колпачке.

В глубине горы, у вечно пылающего горна они нашли старого кобольда. Он был прикован золотой цепью к стене, но мог передвигаться и работать. Тульп рассказал о себе и о пробужденной надежде встретить свой идеал, который так странно проявился в творении кобольда.

— Нет, я не мечтаю заключить в объятия мою грезу, но лишь увидеть ее, чтобы понять, что моя жизнь не прошла впустую, что я искал, ту, которая существует, а не плод моего воображения, что я кому-то нужен в этом огромном, чужом мире! — убеждал он духа земли.

Наконец кобольд кивнул.

— Ты видишь, я сам пленник, но я понимаю тебя и готов помочь. Среди чудес подземного царства есть цветок забвения. Он утешает тех, кто любит, кто искренен и чья душа в скорби. Признаюсь, что и я прибегал к помощи волшебного цветка, чему свидетельство — мои творения. Однако, в свою очередь, ты должен достать мне триста тридцать третью страницу из книги заклинаний доктора Фауста. Она поможет мне освободиться от плена и увидеть еще хоть раз свет солнца. Увы, после этого я ослепну, но этот миг стоит всей жизни.

И Тульп вернулся в мастерскую, простился с хозяином и поспешил в путь.

Вскоре он оказался в тихом городке Шопфен. Там в таверне Золотого Льва, по сохранившимся преданиям, в 1529 году Мефистофель расправился с доктором Фаустом, который продал ему душу, чтобы вернуть молодость, пережить любовь и исполнить все свои желания. Тульпу удалось в Вальпургиеву ночь оказаться в легендарной таверне, где раз в год повторялись события случившейся трагедии. В полночь Дух Зла явился к ученому, насмехаясь над ним. Доктор собрал все остатки своих знаний и, взяв в руки освященную шпагу, вступил в бой с Мефистофелем. И прежде, чем коварство и обман Черного Духа восторжествовали, он сумел нанести ему удар, от которого тот навсегда охромел. Но не это, конечно, заняло Тульпа. В суматохе сражения он сумел схватить книгу Фауста и вырвать нужную страницу. Он уже выбрался на улицу, когда услышал предсмертный крик доктора. Крылатая тень зловещего Мефистофеля выскользнула из окна и взвилась в воздух, сжимая в объятьях бездыханное тело Фауста.

Вскоре путник вновь оказался в серебряных копях кобольда. Тот ожидал его и с радостью прижал к груди пожелтевший пергамент.

— Я испытываю радость такую же, как в своей юности, — признался он Тульпу. — В ту пору я по ночам поднимался на поверхность земли и проникал вместе с лунным светом в покои старинного замка Бойген. Там спала прекрасная баронесса Райпет, и я любовался ею до рассвета. Наверное, мои чувства так и остались бы в тайне, но безумная мечта о внимании красавицы однажды объяла меня, и я не мог противиться. Понимая, что союз с Райпет немыслим, что уродливый кобольд никогда не тронет сердце красавицы, я решил воспользоваться волшебством и явиться перед ней в образе знатного рыцаря. Для верности моей затеи я, зная склонность Райпет к драгоценным камням, захватил с собой два дивных изумруда из сокровищницы гномов. Мой план удался как нельзя лучше. Красавица ответила на мои чувства, а изумруды ослепили ее глаза. Но возмездие не заставило себя ожидать. Пропажа драгоценностей всполошила подземный народ. Я был заподозрен и посажен на цепь. Идя по моим следам, гномы явились к Райпет. Увы, изумрудов они не смогли найти. Лишь по прошествии времени стало ясно, куда они делись: у баронессы родилась дочь с изумрудными глазами, и их уже никто не мог отобрать, не повредив драгоценности. Проклятие гномов пало на мать, и она вскоре умерла, а затем переместилось на дочь, лишив ее счастья и радости жизни. Она тоже вскоре покинула белый свет, но волею судьбы была лишена возможности вернуться в землю, где я ждал ее. Теперь мне остается лишь встретить свет солнца, а тебе отдать цветок забвения печали.

В глубокой пещере, на самом дне серебряных копей, на берегу подземного озера они нашли легкий челнок. Он повлек их вокруг аметистового островка, на котором рос волшебный цветок со светящимися лепестками и с пряным ароматом, напоминающим запахи всех цветов на свете. Тульп наклонился к нему… Нежная головка девушки с прозрачным лицом и огромными изумрудными глазами отделилась от цветка и потянулась к нему навстречу. Легкий, как пушинка, поцелуй коснулся его губ.

— Я— Ирис! — шепнула она. — Наконец-то мы встретились. Как же долго пришлось ждать тебя!

Чистое, горячее сердце с полнотой нерастраченных чувств раскрывалось Тульпу, и трепет его передавался дуШе путника, как звук свирели уснувшим горам. Время остановилось, минуты растянулись до дней.

Наконец кобольд положил руку на голову склоненного Тульпа:

— Тебе, конечно, вскоре будет мало поцелуев цветка, и ты захочешь вернуть эту душу в живой мир, но тогда тебе придется искать ее по всем путям и завершить ее судьбу в замке Бойген, где она родилась!

— Я знаю, где ее искать, — воскликнул Тульп. — Я уже встречал ее на своем пути.

И снова его ждала дорога, но он вернулся к ней с радостью и надеждой победить судьбу. Зная, что прошлое повторяется в событиях будущего, он не стал искать Ирис в тех местах, где встретил ее. Тульп отправился в замок Бойген, на который ему указал старый кобольд. Пустой, полуразрушенный, он нес на себе печать проклятия и отпугивал людей. В самом деле, разве в безлунные ночи он не озарялся неведомым светом, разве не доносились из готических окон глухие голоса и звуки музыки, разве каждый, кто желал войти, не встречал у ворот рыцаря в потускневших золотых доспехах с короной на шлеме? Огромный конь грыз удила, а король-рыцарь держал обнаженный меч в руках и грозил смертью. В округе рассказывали, что в замке некогда жила вместе с матерью красавица с изумрудными глазами. Никто не знал ее отца, и печать незаконнорожденной помешала крестить ее. Тем не менее еще в юности король, будучи тогда принцем, пленился ею. Однако она отвергла его. Оскорбленный владыка поклялся отомстить. Любого, кто поддавался чарам красавицы и искал ее руки, подстерегала смерть. Поклонники исчезали, и никто не мог указать их следа. Был пущен слух, что зеленоглазая владелица замка — ведьма и ей подвластны тайные силы, которые и творят безнаказанное зло. Однако до времени никто не смел прямо обвинить ее.

Меж тем король женился и, казалось, должен был оставить в покое свою обидчицу. Увы! Слушая ночью сонный бред супруга, королева поняла, что при первом зове из проклятого замка Бойген король бросит все и уйдет к зеленоглазой красавице, ибо сердце его полно дикой страсти. Тогда королевская семья начала травлю. Наемные убийцы, отравленные фрукты, колдовские чары — все пошло в ход. И однажды дух красавицы отлетел. Королевская чета сама отправилась убедиться в ее смерти. Вернулись они потрясенными. Мертвая красавица лежала с открытыми глазами, и никто не мог закрыть их. Слава ведьмы как будто получила подтверждение, и король запретил хоронить Ирис в родовом замковом склепе. Снарядив траурный кортеж, он отправил тело отверженной на все четыре стороны в поиске пустой могилы. Город за городом, кладбище за кладбищем обходила печальная процессия, но нигде не находила места успокоения. Казалось бы, что стоило вырыть яму и предать земле железный гроб? Но никто не желал, чтобы их край оскверняло тело ведьмы.

Замок был предан проклятию, и никто не должен был входить в него. Чего боялся король? Возвращения мертвой красавицы в свои владения? Трудно сказать, но только гремучая смесь любви и ненависти не оставила владыку и после собственной смерти: безумный страж, он внезапно возникал перед каждым, кто хотел переступить порог проклятого замка.

Теперь Тульп с грустью думал, сумеет ли он не то что победить — хотя бы устоять в битве с грозным противником. Но за его спиной стояла нежная Ирис, девушка его грез, та единственная в мире, которая приняла любовь скитальца и ответила ему равным чувством. Потерять ее для Тульпа было хуже, чем потерять весь мир. Добыв оружие, доспехи и коня, пугник стал ждать своего часа.

Он пришел в ненастный вечер, когда раненое солнце падало в лиловые тучи, обагренные алой кровью заката. Из леса, скрипя колесами, выехала траурная колесница в сопровождении своего измученного кортежа. Монах впереди перестал звонить в колокол, факельщики замедлили шаг, с робостью взирая на замок. Только здесь, по словам кобольда, могла завершиться судьба Ирис.

Длинные тени всадников пали на пестрый ковер лута. Вероятно, они решили ворваться в замок силой. Взяв наперевес тяжелые боевые копья, они понеслись к воротам. Громко затрубил рог, и навстречу рыцарям вылетела огромная фигура короля. Золото его панциря слепило глаза, косматая грива вороного коня развевалась, сверкающий меч с невероятной быстротой кружился в воздухе с протяжным свистом. Как промахнувшийся ястреб чертит дугу над землей и взмывает в вышину, так семеро всадников, внезапно свернув с пути, возвратились обратно к замершей процессии. Тогда Тульп стегнул своего коня и ринулся на могучего стража. Вот все ближе противник, сейчас они сшибутся в мощном ударе, — но словно сильный порыв ветра пахнул в лицо путнику, а меч его прорубил воздух. Король-привидение был бесплотен! Подав знак кортежу, Тульп распахнул старые заржавленные ворота.

Этой ночью в замке собралось множество народа, и трудно было сказать, кто из них живет теперь, а кто жил когда-то. В капелле звучал орган, и пение молитв эхом разносилось по всем залам. Отблески факелов плясали по стенам. Тульп хотел отнести гроб с телом в склеп, но перед ним вновь явился король и заступил ему дорогу.

— Ее отец неизвестен. Она не' крещена и не смеет занимать место под церковными сводами, — пронесся в воздухе суровый шепот.

— Ее окрестят сейчас, — возразил путник.

— Крестить мертвую? — возмутилась толпа.

— Она жива! — отчаянно крикнул Тульп. — Ее душа заключена в цветке, я видел ее!..

Тяжелое молчание повисло в замке. По знаку священника с гроба сняли крышку. Красавица с широко раскрытыми изумрудными глазами явилась взорам окружающих. Откуда-то появился кобольд и бросил на грудь ее волшебный цветок. Ирис шевельнулась и скрестила руки на груди.

— Разве это не знак согласия? — воскликнул Тульп.

Священник, заикаясь, прочел молитвы, помазал миром и окропил ее святой водой. Тульп сам надел крест на шею девушки. Мгновение — и она поднялась из гроба и оперлась на руку своего возлюбленного. В тишине раздался перестук камешков: два крупных изумруда упали на пол и подкатились к ногам кобольда. Он поднял их, чтобы вернуть гномам, и кивнул дочери. Вместо зеленых лучей ее лицо озарилось лилово-синим светом озерных ирисов…