Никто, верно, не усомнится в предназначении цветов своей красотой служить людям в часы радости и печали. Однако бывает и наоборот. Странные истории случаются на свете.

Жила некогда королева Ингильда. Предоставив советникам управлять страной, она уединилась в одном из замков и проводила там все свое время. Немного людей окружало ее, тем не менее она не скучала и не впадала в хандру. Больше всего на свете она любила цветы и занималась ими с утра до ночи. Впрочем, оценить ее увлечение удавалось не всем. Обширный парк, где хранились самые редкостные цветы, был обнесен высокой стеной, и в сторожевых башнях круглые сутки гремели оружием грозные рыцари. Свирепые цеп-. ные собаки носились вокруг сада, чтобы никто не посягнул на королевскую коллекцию, и попасть в парк можно было, лишь пройдя через дворец. Верно, только сама королева могла судить о ценности своих сокровищ.

Много слухов ходило о дворце и парке. Рассказывали о странных балах, где приглашенные засыпали и видели фантастические сны. Некоторые удостаивались чести лицезреть огромные газоны и клумбы цветов — их разнообразие складывалось в чудесные узоры ковров. Говорили, что под музыку королевской капеллы цветы начинали двигаться и танцевать. Эти меняющиеся живые ковры повиновались воле королевы и чуть ли не сводили с ума зрителей своей роскошью. Но самое печальное, что почти каждый бал сопровождался исчезновением одного или нескольких гостей. Возможно, кто-то платил своей жизнью за излишнее любопытство и нарушение королевского этикета. А этикет гласил — в парке нельзя прикасаться ни к одному цветку. Меткие лучники следили за каждым вошедшим в парк. Однако эти объяснения казались натянутыми. Приглашенные на бал к королеве шли во дворец не охотно, прощаясь с близкими. И трудно было заподозрить их в трусости.

Вот хотя бы последний случай. Кавалер Герафле был обручен с маркизой Иветтой Дюкло, когда его пригласили на бал. Тысячу раз он клялся своей невесте быть крайне осторожным. Увы, кончился праздник, все вернулись домой, кроме кавалера. На полные отчаянья письма Иветты королева не соблаговолила ответить, а слуги привычно твердили: «Не знаем». Меж тем у Терафле был бойкий паж по имени Антуан. После исчезновения хозяина он просил Иветту о разрешении служить ей, Видя горе маркизы и испытывая ненависть к жестокой королеве, он решил отомстить последней.

Однажды в ненастную темную ночь паж умудрился дерзко преодолеть высокие стены. Обманув собак, он добрался до цветов и сорвал один из них, В шуме бури пажу показалось, что при этом он услышал жалобный голос своего хозяина. Но медлить он не смел и поспешил прочь. На обратном пути паж налетел на спящую стражу, и только умение хорошо владеть шпагой помогло ему расчистить себе дорогу.

Наутро Антуан явился к маркизе со своим даром. Нежно розовый тюльпан был в его руках, и горе Иветты поутихло.

— То, что вы принесли, мой паж, — чудо. Как ни странно, тюльпан напоминает улыбку Терафле. Он всегда был так застенчив, что даже когда радостно улыбался, то краснел.

Паж согласно кивнул головой.

— Вы знаете, — продолжала маркиза, — этот тюльпан будто дает мне надежду опять увидеть моего жениха.

Снова Антуан согласился.

— Однако откуда вы достали эту красоту? — наконец спросила маркиза.

— Из королевского сада! — гордо ответил юноша.

Иветта едва не упала в обморок. Стоит ли говорить, что страх заставил ее поместить тюльпан в самую дальнюю комнату, закрыв ее на все засовы.

Среди ночи маркиза проснулась от неясной тревоги. Не зажигая свечи, она подошла к заветной комнате. Из замочной скважины лился тихий свет. Маркиза заглянула в отверстие. Цветок стоял на прежнем месте, но перед ним высилась прозрачная фигура королевы, будто сотканная из сгустившегося тумана.

— Я нашла тебя во сне, но клянусь, что отыщу наяву, и дорого заплатят мне похитители королевских сокровищ!

Она огляделась вокруг, вероятно, чтобы запомнить место, и исчезла. В ужасе от происшедшего маркиза разбудила Антуана. Тюльпан спешно перенесли в подвал. Но каждую ночь видение королевы появлялось в доме и отыскивало цветок Теперь уже не одна маркиза, но и паж могли видеть волшебницу. Тем не менее у них не возникло даже мысли избавиться от тюльпана, который не только не вял, но словно день ото дня набирался сил и красок.

Маркиза уже стала думать об отъезде из страны, где ей угрожала опасность, когда из королевского замка примчался гонец: «Королева Ингильда шлет маркизе привет и приглашает на бал!» Иветта сжалась, но утешительная мысль, что путешествие во сне не всегда дает возможность узнать наяву те места, где побывала душа, поддерживала ее. Однако следующие слова посланника разбили все надежды: «Мы будем счастливы, если маркиза появится на празднике вместе со своим пажом. Хотим также сообщить, что обращение маркизы по поводу исчезновения кавалера Терафле может быть рассмотрено при встрече».

Да, Ингильда умела ставить капканы, где надежда соединялась с угрозой, а обещания со страхом. Приглашение следовало принять как приказ, и в назначенный срок маркиза и Антуан явились к королевскому дворцу. Паж с отчаянием обреченного держался смело и готов был дорого продать свою жизнь. Маркиза облачила его в самый роскошный наряд бледно-розового цвета, голову его венчал бархатный берет с огромным страусовым пером, приколотым бриллиантовой брошью. Стройный Антуан с беспечной улыбкой на устах, во всей красоте своей юности выделялся среди гостей и привлекал всеобщее внимание. Сама королева, казалось, была тронута его храбростью.

— Ваше сиятельство, — сказала она маркизе, — в лице такого пажа имеет не только слугу, но и достойного кавалера. Впрочем, наряду с восхищением я должна выразить и сожаление.

— Что же не так, ваше величество? — тихо спросила Иветта.

— Я ждала, что вы принесете с собой ваш дар… Вы же знаете, как я люблю цветы, — отвечала королева.

Маркиза побледнела, ей стало дурно.

— Ах, вы, вероятно, забыли о тюльпане, но паж знает, о чем я говорю. Мальчик, отправляйся немедленно за цветком. Без вас мы не начнем бала!

Паж поглядел на маркизу, и рука его незаметно легла на рукоять шпаги. Маркиза обреченно кивнула головой. Антуан перевел взгляд на королеву. Та холодно улыбнулась:

— Юный храбрец, надеюсь, не опасается нападения. Впрочем, мы готовы предоставить ему почетный эскорт. Пусть десять рыцарей проводят его до дому и обратно!

Воистину, Ингильда предвидела все случайности и пресекла любую попытку уйти из ловушки.

Снова паж оказался в имении маркизы. Рыцари ждали его снаружи, когда он вошел в потайную комнату. Он хотел взять цветок, когда услышал голос, исполненный мольбы:

— Нет, нет, не отдавай меня королеве.

Этот голос, как и в дворцовом саду, принадлежал кавалеру Терафле. Антуан, помимо своей ловкости, обладал еще изрядной долей смышлености и находчивости.

— Хозяин, — воскликнул паж, — помните ли вы слова, которые превратили вас в цветок?

— Боюсь, что запомнил их на всю жизнь, — прошептал кавалер. — Королева танцевала со мной на балу, и я узнал ее, хотя она была в облике орхидеи. Своими ядовитыми ароматами она опьянила и околдовала меня. Послушный ее воле, я повторил за ней слова заклинания:

— Отлично, — обрадовался Антуан. — А теперь повторите эти слова наоборот, с конца до начала.

Тюльпан несколько минут молчал, затем грустно вздохнул:

— Нет, что-то мешает мне, я не могу переиначивать слова и буквы.

— Тогда давайте прочтем молитву и вместе повторим заклинание!

Опять у них ничего не получилось.

— Увы, колдовской мир не отдает без выкупа то, что получил. Да и Господь учил нас жертвовать собой за близких, — промолвил Антуан. — Остается последний шанс. Я буду читать заклинание с начала, а вы — с конца! Поспешим, пока рыцари не вошли сюда.

И на этот раз все получилось. Паж вошел в цветок тюльпана, а кавалер вернул свой облик. Хорошо, что оба были одного роста. Наряд пажа пришелся впору его господину. Низко надвинув на лоб берет и скрыв лицо полумаской, Терафле взял вазу с тюльпаном и вышел к страже.

Они вернулись во дворец. Королева с жадностью схватила цветок.

— Ты вернулся ко мне. Иначе и быть не могло. Сад готов принять тебя. Видишь, какой бал устроен в твою честь! — шептала она тюльпану, не обращая внимания на придворных и гостей.

Вокруг действительно царило великолепие: золотые люстры с ярко горящими свечами, канделябры, зеркала, картины, изысканная мебель, редкие безделушки, веера, оружие со всех концов света. Гремела музыка, слуги разносили старинные вина и восхитительные закуски.

Однако веселье праздника казалось напускным. Обреченность нависла над гостями. Не раздавалось под сводами веселых голосов, и каждый думал, не его ли время стать очередной жертвой страшного бала. Наконец часы пробили двенадцать, и королева поднялась с трона.

— Я хочу сделать всем гостям подарок, которого они еще никогда и нигде не получали. Наш бал превратится в маскарад! Мы войдем в царство сна, где все превратятся в цветы, каждый соответственно своей личности. Вы будете танцевать и, оставаясь в душе людьми, видеть друг друга в облике цветов. У вас есть шанс узнать свое отражение в мире природы и проверить чувства новыми впечатлениями.

Королева обладала в избытке силой и властью. Торжество победы вознесло ее на вершину могущества. Никто из жалких смертных не мог противостоять ее воле. Все трепетали и боялись. Но странным казалось поведение ее жертвы. Кавалер танцевал легко и свободно, подчинял Ингильду своему ритму, и она абсолютно не чувствовала в нем страха. Он не склонял головы, когда королева глядела на него. Это случалось впервые в ее жизни. Внезапно Ингильда остановилась. В нескольких шагах от них кружилось двое гостей. В паре с воздушной лилией танцевал точно такой же бледно-розовый тюльпан. В изумлении, не в силах понять истины, королева метнулась ко второму тюльпану.

— Танцуй со мной! — приказала она.

Но цветок в ужасе отшатнулся, а собственный кавалер не выпустил ее из своих сильных объятий.

— Я не согласен и не разрешаю вам расстаться со мной!

Королева от такой дерзости смешалась и потеряла дар речи, а когда обрела, странная пара цветов с двойником тюльпана затерялась в толпе.

Наверное, это происшествие повлияло на королеву особенно сильно Она не узнавала себя. Ей уже казалась дешевой победа над людьми с помощью волшебных чар. Разве не могла бы она сама соперничать с любой из дам красотой, грацией, обаянием? Что ж, она бросит вызов человеческому племени прямо сейчас! Она вскружит голову этому кавалеру, благо что он один из достоинеиших. Она посмеется над маркизой, превратит в раба наглого пажа Предложит этой тупой, послушной толпе найти ей замену и увидит, как после ссор и драки они вернутся к ней умолять ее остаться первой дамой королевства и их повелительницей.

Орхидея склонилась к тюльпану:

— Ты был прав, возлюбленный, что не разрешил мне уйти. Теперь я верю твоей любви и преданности. В конце бала я возвращу тебе человеческий облик, но с одним условием. Ты скажешь маркизе, что счастлив со мной и больше не нуждаешься в ней.

Тюльпан согласно кивнул головкой. Они продолжали кружиться, и чувства королевы едва находили слова для выражения.

— Какая ночь! Что за удивительный праздник, ради которого я готова пожертвовать своим троном и могуществом! Эта сладость бессилия, как подарок, пьянит меня. Нет, я не стану искать сегодня нового цветка, которого мой поцелуи заставит остаться в саду. Мне достаточно одного тебя, ибо ты мне заменишь всех.

— Я готов! — ответил тюльпан.

Орхидея обвила его своими листьями, и опаловые лепестки ее головки скрыли небо от глаз цветка. Яркие огоньки заплясали вокруг тюльпана, а когда он вновь увидел свет, то ощутил себя снова человеком. Шею его как змея оплетал гибкий стебель орхидеи, а ее бутон был у его губ. Отстраняясь, Антуан сорвал бриллиантовую корону с головы орхидеи.

— Паж! — закричала в ужасе королева. — Ты опять обманул меня. Эй стража, схватить его и заточить в самые глубокие подвалы!

Лиловые чертополохи метнулись на ее зов, и колючие шипы воткнулись в ноги Антуану, но тот лишь отшвырнул их в сторону. Потеряв корону, королева не успела вернуться в человеческое обличье, так же как и ее слуга. Орхидея бросилась в тронную залу. Там на золотых креслах восседали лилия с тюльпаном.

— Самозванцы! Возвращайтесь в свое обличье, бал кончен, убирайтесь прочь из моих владений! — истошно кричал тоненький голосок грозной Ингильды, но напугать он мог лишь вечных скрипачей-кузнечиков, состоявших при королевской капелле. Маркиза и кавалер Терафле отвесили чинный поклон беснующейся орхидее и покинули замок. Вслед за ними поспешили остальные гости, радуясь, что остались невредимы и не пополнили собой страшной королевской коллекции. Сумели уйти также те, кто не успел поддаться волшебным чарам и не предпочел обличья цветов человеческому. Остальные не только не подумали разбежаться, но и захватили весь дворец. В одну ночь, давшую им возможность передвигаться, они заполонили все залы. Из углов выглядывали чьи-то лепестки, со всех карнизов, потолков свисали гирлянды живых цветов, так что казалось, будто весь замок находится где-то в подводном царстве и зарос водорослями. Более фантастического превращения, вероятно, не случалось на свете.

Любопытнее всего, что храбрый паж, вызвавший все эти перемены, остался в замке. Надо же ухаживать за цветами, тем более за их «королевой», которую он воткнул в клумбу посреди тронной залы.

Паж поселился один. Никто больше не хотел заходить в страшный замок цветов, окруженный зловещей славой. Наверное, не очень радостно бывало на сердце Антуана, особенно в очередную годовщину последнего ночного бала. Тогда он доставал корону орхидеи, шептал какие-то заклинания и превращался в тюльпан. Снова звучала музыка, оживали цветы, и паж Антуан целую ночь танцевал с орхидеей. Утром все возвращалось на свои места, и заботливый садовник шел поливать своих усталых подопечных.