Останавливать стройку стены я все равно не планировал. Все-таки спокойнее, когда город обнесен каменным забором.

По совету Седого, я сделал тигли и научился плавить чугун. Действительно, металл получался хоть и крепким, но хрупким и к сильным ударам не приспособленным. Для изготовления оружия чугун был абсолютно не пригоден. Зато ничего не мешало пускать его на оси для колес, сковородки и многие другие бытовые поделки. В течение недели я использовал добрую треть от принесенных Дядей полуфабрикатов.

Свалившееся зерновое изобилие заставило построить еще один амбар. Цена на хлеб поползла вниз. Предполагая это, я приказал Цаку продать все запасы муки и ячменя незадолго до начала уборки урожая. Вырученные на торгах деньги были пущены на достройку стены. Новых монет я штамповать не хотел, опасаясь инфляции и роста цен, так что этот незапланированный доход был весьма кстати.

Через две недели, ровно в обещанный срок, вернулся Седой. Зная мое нервное отношение к толпе с оружием, он предупредил гонцом чуть ли не за сутки. Пересиливая совестливые терзания, я все же привел в боевую готовность несколько отрядов и выставил дополнительных лучников на башнях. На удивление, армия Дяди сильно сжалась в размерах. Ко мне двигалось всего человек двадцать, из ушедших шестидесяти. Убедившись, что эти люди и есть все боевое сопровождение, я спешно скомандовал 'вольно' избыточной охране форта. Стена уже возвышалась метра на три, и вид моей крепости был довольно внушительный.

Седой выглядел уставшим, но довольным. Значит, войско уменьшилось не из-за боевых потерь. Я вышел на встречу и поздоровался.

- Чего вас так мало то?

- Ну ты же в прошлый раз напрягся от моей толпы, вот я и прирезал остальных.

С Седым было всегда так. Пока он не нашутится, спрашивать что-либо бесполезно.

- Мы там захватили человек пятьдесят, - Седой наконец снизошел до нормальных объяснений, - ну и погнали их короткой дорогой, чтобы не через горы.

- Не многовато конвоя на пятьдесят человек то?

Седой пристально посмотрел на меня и перевел тему.

***

Мы посидели в бане, допили все пиво и отношения, казалось, вернулись в нормальное русло. Седой не вспоминал о моей выходке, а я всячески старался обходить военные вопросы стороной. Лишь однажды он, смотря как кладутся стены, спросил:

- Высокая... Скоро закончишь?

- Ага. Метра четыре будет. А что?

- Да ничего, просто интересно, - беззаботно сказал Седой, но мне на секунду показалось, что глаза его странно блеснули.

Вечером, за ужином, я тяжело сглотнул и кашлянув сказал:

- Ты это... в общем.. я извиниться хотел, - мой голос снова осип и пришлось еще раз кашлянуть чтобы вернуть тембр.

- За что?

- Ну как 'за что'. За то, что я в прошлый раз готов был тебе стрелу в лоб всадить. Я тут думал много... Ты же единственный человек 'оттуда'. Как мне вообще могла эта мысль в голову прийти...

- Да брось. Ну недопонял, бывает, - добродушно протянул Седой.

- Это не просто 'недопонял'. Это целая комедия положений вышла.

- Комедия положений? - переспросил дядя и повернулся ко мне, перекинув ногу через лавку

- да что ты знаешь о комедиях! Рассказал бы я тебе одну историю, да поздновато уже.

- Не не не! Давай, трави, куда нам спешить, - поторопился согласиться я, видя что Седой не собирается углубляться в разбор моего поведения. Байки были его коньком, так что перевод темы был весьма кстати. В общем я еще раз подтвердил, что комедия положений это именно то, о чем я больше всего хочу услышать и Дядя принялся за рассказ.