В магазинчик в Дядино завезли украшения. Но не сразу. За несколько недель до этого ко мне пожаловал Седой. Он пришел в компании двух телохранителей и десяти гражданских мужского и женского пола. Однако это не были обычные жители дядиного племени. Свита походила на доисторический модный показ. У мужчин на руках красовались толстые блестящие браслеты, которые прямо играли на солнце. Кожаные пояса, поддерживающие набедренные повязки, украшали заклепки из стали и бронзы. На шеях болтались медальоны самой разной формы. Женщины не отставали и тоже были увешаны металлом. Их украшения были поизящнее и потоньше. Волосы убраны заколками, а на пальцах красовались перстни.

Подобная цыганщина резко выделялась и привлекала внимание. Уже через несколько минут вокруг свиты Седого выросла толпа зевак. И пока мы с Дядей делились новостями, пришлые мужчины и женщины разбрелись по лагерю. О том, что появление разряженных гостей оставило неизгладимый рубец в душах моих туземцев я узнал сразу же, как только Седой отбыл со своими приспешниками. По очереди подходили Тыкто, Бык, Цак и другие приближенные. Всем хотелось не отставать от модных трендов. Помятуя историю с Пхо, когда подаренные медальоны чуть было не привели к убийству, я решительно отказал каждому. Из металлических украшений на мужчинах были лишь медали, заработанные на олимпийских играх. Да и те последнее время я не чеканил, а передавал от одной команды к другой. Жестко отказав моим подданным в бесполезных побрякушках, я поспешил забыть про этот случай. Ровно до того момента, как не увидел ноги Цака точно в тех же браслетах, что сверкали на щиколотках у моделей Седого.

- Где взял? - строго спросил я его, указывая пальцем на обручи с веревочной завязочкой.

- Купил, - боязливо ответил Цак и мотнул головой в сторону Дядино.

- Снимай!

Цак открыл было рот, чтобы возразить, но, подумав пару секунд, потянулся к кожаным завязкам и быстро стащил украшение. Не успел я протянуть к ним руку, как торговец уже упрятал товар под шкуры.

- Снял, - заявил он, считая что инцидент исчерпан.

- Чтобы больше их не видел, - пригрозил я и решительным шагом двинулся на поиски Тыкто.

У особняка вождя происходило какое-то движение. Около двадцати человек шумно толкались и что-то горячо обсуждали. Подойдя я увидел Тыкто, гордо стоящего точно в таких же браслетах на ногах и в расшитом заклепками поясе. Рядом с не менее самодовольным выражением стоял Бык, у которого также наличествовали браслеты. Не успел я сказать все, что думаю об этом, как к толпе подошел Ахомит, увешанный побрякушками ровно по той же моде. Все туземцы, получившие украшения, выглядели настолько счастливыми, будто завалили мамонта. Я махнул рукой, увлекая Тыкто за собой, и отправился в сторону Дядино.

- Дорого стоит? - спросил я его, после некоторого молчания

- Тысяча чатлов на ноги. Тысяча чатлов на пояс, - ответил Тыкто, с лица которого не сходило полоумное выражение, - соберем налоги, куплю еще на руки и шею.

- Одуреть, - подумал я. На браслеты можно месяц жить. Вот ведь сорока.

- Кто еще купил?

- Все, у кого были деньги. Остальные будут копить.

Отнимать или заставлять снимать украшения не было никакого смысла. Получу бунт и плохие отношения. Наверное, глобально это не так уж плохо - у кого есть деньги - подчеркивает свой статус. Происходящее вполне вписывается в рамки обыкновенной экономики.

Молча мы дошли до деревни, встречая бредущих навстречу частных торговцев посудой, веревками, шкурами. Вот пробежал посыльный от Цака, таща что-то в небольшом узелке. Проскрипела тачка с тяжелыми бадьями, оставляя за собой мокрый след. В деревню приходилось таскать воду, своего источника там не было. Тракт сделался весьма оживленный - такого движения не было даже между нами и апачами по каменной дороге.

- Большой шелковый путь, - пробурчал я под нос - Ну пусть торгуют. Коммерсанты.

В деревне тоже царило оживление. Ее жители не охотились, посвящая себя исключительно торговле. Кто-то занимался глиняной утварью, кто-то инструментами, кто-то придирчиво спорил о качестве доставленных веревок. У печи я увидел знакомую женщину - она работала у нас на кухне.

- Она из Ахомитовых гоцэ? - спросил я Тыкто и он подтвердил мою догадку

- Здесь платят больше. Она хорошо готовит.

Ну дела, продолжал я удивляться стремительному развитию коммерческих отношений и вдруг остановился: на ногах у большинства местных жителей были такие же браслеты. Торговцы, их помощники и, казалось, вовсе не богатые люди - все носили блестящие обручи на завязочках.

Завидев нас, подошел комендант поселка. На нем блестел точно такой же пояс, что и на Тыкто.

- Купил? - спросил я его вместо привествия

- Подарили, - улыбнулся тот. - Купить - дорого.

- Показывай, где продают, - приказал я, и мы пошли в лавку.

За шалашами и временными складами шла стройка. Около десятка человек работали над фундаментом и уже выложили первые пару кирпичей. Домик планировался не маленький - квадратов на восемьдесят.

- А Седой неплохо устроился, - сказал я почему-то вслух

И действительно неплохо. Продал несколько побрякушек - и можно целый месяц дом строить. Но главное что мне со всем этим делать - пока непонятно.

Лавка представляла собой очередной легковозводимый сарай, у которого стояло два крепких туземца. Они были без металлического оружия, но подле лежали дубины. Оба смотрели на нас недобрым взглядом охранников быдловатой дискотеки. Не говоря ни слова, мы вошли под навес. В глубине царил полумрак, освещаемый лучами, пробивавшимися из множества щелей на крыше. На дощатом прилавке лежали три пары браслетов и пояс. Торговец, завидев посетителей, встрепенулся в ожидании барышей.

Я подошел и взял браслет. Довольно тяжелый. С виду - обычная гнутая полоска металла, на концах которой две дырочки. небольшие кожанные завязочки. Себестоимость - двадцать чатлов. Пояс в этом плане выглядел более сложным изделием. Хотя, приглядевшись, я понял, что и над поясом долго не трудились. Заклепки из моей меди. Несколько отверстий в коже, и удар молотком. Вот и вся наука. Я развернулся и вышел.

Странное место, это деревня. Несмотря на солнечный ноябрьский день тут была какая-то дрянная энергетика. Впрочем, может это гнусные рожи охранников магазина навеяли...

Я зашагал обратно. Ничего, в общем-то не произошло. Ну продал Седой пяток безделушек на пять тысяч. Ну продаст еще на десять. Считай, что я ему второй караван отправил в подарок. Ну и третий с четвертым. Глобально - не обеднею. Но что ж мне так паршиво то?

Дойдя до своего города я понял. Меня гложет ощущение обмана. Доверчивые туземцы покупают за свой труд - пустышки. То, что должно стоить в десять, двадцать раз дешевле!

- Отправь гонца, - приказал я Тыкто. - Скажи, что мы ждем Дядю в гости.

Визиты Седого проходили теперь только в одностороннем порядке. Если в начале нашей встречи я само собой помышлял отправиться к нему, посмотреть, что он наворотил в районе Сочи, то теперь даже встреча на нейтральной территории, где-нибудь около Керчи, казалась мне безумием. Вне родных стен, вдали от баллист и рва - я чувствовал себя крайне неуютно. Поэтому, чтобы очный разговор состоялся, нужно ждать благосклонности Седого.

Гонец вернулся через 4 дня. На переправе солдаты Седого сказали, что тот в походе и приглашение получит, лишь только вернется. А когда вернется - никто не знал.

Прошла пара недель, за которые я с досадой узнал, что Дядины браслеты купили еще человек десять из племен Чука и Гека. Что делать, а главное, нужно ли что-то делать - было абсолютно непонятно. Ситуация, когда за раскрученный товар платят в десять раз дороже себестоимости в современном мире сплошь и рядом. Я уж не говорю про коллекционеров, способных отдать за клочок бумаги или кусочек металла миллионы. Простые айфоны или дорогие клубы - наглядное подтверждение тому, что если есть желание выделиться - на этом нужно зарабатывать. Вот только зарабатывал не я, а мой потенциальный противник. И именно это, похоже, раздражало больше всего. Выбор был невелик: включиться в игру и вместе продолжить развращать общество безделушками, или оставить все как есть. Конечно же я выбрал второй вариант. Катастрофы, все же, пока не наблюдалось.

Глава... (пока не написанная)

____?

Глава ...

С юга бежали аж трое рыбаков. Завидев меня они принялись истерично размахивать руками, поминутно указывая в сторону моря. Что-то определенно случилось, но что? Понять малограмотных рыбаков после четырехчасового марафона в гору было решительно невозможно. Ужаса в их глазах не наблюдалось, поэтому я пресек все булькающие попытки объясниться до тех пор, пока дыхание хотя бы у одного бегуна не пришло в норму. Через пять минут ситуация стала помаленьку проясняться, и я понял, что на горизонте мои рыбаки узрели нечто, выбивающееся из рядового пейзажа. Что это - столб смерча, купающийся мамонт или огромная коряга, дрейфующая вдали - я так и не выяснил. под объяснения подходили любые из этих версий. Пришлось собираться и идти смотреть.

Тыкто как назло еще не вернулся от Чука, где решал мелкие междусоседские проблемы. Бык гонял молодняк на тренировке и я решил его не трогать. Пришлось взять пару телохранителей-охранников и еще двоих лучников с вышки. Дорога до моря давно не подкидывала опасных сюрпризов, но лучше перестраховаться. Вместе с тремя рыбаками мы двинули смотреть неведомое.

Меж тем приближался полдень. Пока обернусь туда-сюда - пройдет часов восемь-девять. Должен уложиться до темноты. Я вовсе не собирался добираться до самого берега чтобы разрешить загадку рыбаков. Достаточно будет взглянуть издалека.

Но как же я ошибался...

Лишь только мы вышли на утес, с которого открывался вид на Шаляпинскую скалу и Медведь-гору, я понял - быстро вернуться не получится. В нескольких километрах от берега, в лучах вечернего солнца отчетливо виднелся корабль.

Мне трудно было понять, какого он размера, но сомнений не было: лодочная форма, мачта посередине. Туземцы снова замахали руками, галдя и тыча в странный, по их мнению, предмет. Мне срочно нужно было принять решение. До корабля на плоту мы не доберемся - так далеко отходить страшно, да и черт его знает, кто к нам пожаловал. Но дать знать о себе просто необходимо. Вдруг это еще одна разумная цивилизация?

Отправив самого смышленого рыбака обратно к своим, я наказал ему взять Быка, пару десятков солдат и двигать к стоянке рыбаков. А сам бросился вниз, рискуя свернуть шею на крутых склонах. Через час я уже был в рыбацкой деревне, а в течение следующих пятнадцати минут в дежурный костер был брошен весь запас дров и затем и кипа водорослей. Поднялся столб дыма, который не могли не заметить таинственные пришельцы. Мои ожидания оказались верными - лишь только густой дым взобрался над соснами на корабле началось какое-то движение, и он начал разворачиваться. Теперь была видна лишь небольшая точка над водой и мачта. Лодка повернулась перпендикулярно к берегу и быстро приближалась.

Сердце колотилось в ожидании неизвестного. Уже через пятнадцать минут стали видны взмахи тростинок-весел по обоим бортам. Еще через четверть часа я уже различал силуэты гребцов и стоящего на носу шхуны высокого человека. Плавающее средство было среднего размера. Не больше десяти метров в длину. Пятиметровая мачта с горизонтальными перемычками легонько покачивалась вправо-влево на спокойном море. С обеих сторон сидело по пять гребцов. Вот уже стали слышны команды, под которые делали мерные движения весла. Еще минута, и сомнений у меня не осталось. На носу лодки гордо выпрямив спину стоял Седой.

Суденышко быстро приближалось. Лицо Седого было серьезное, но довольное, как у Гагарина, принимающего поздравления генсека.

Я испытывал смешанные чувства. С одной стороны я был рад - хорошо, что это Седой, а не воинственный захватчик. С другой - меня охватило разочарование. Узнать, что где-то неподалеку есть еще одна развитая цивилизация было бы очень кстати. Или некстати?

Тем временем Седой подошел вплотную к берегу.

- Табань! - гаркнул он, и лодка поспешно затормозила.

- Суши весла!

Туземцы моментально подняли весла, и лодка стала походить на ядовитую рыбу-дракона с торчащими шипами. Она, повинуясь остаточной инерции, подошла к берегу и шкрябнула дном о гальку. Тут же выскочили четверо дикарей, держа в руках толстые канаты, и затащили переднюю часть лодки на берег. Легко спрыгнул на твердую землю и Седой.

- Здоров, сухопытная крыса! - весело сказал он, - иди обнимемся!

Седой был без железной амуниции. Из оружия на нем болтался только нож в чехле на поясе. Гребцы тоже были безоружны. Я неуверенно подошел, успел сказать "привет" и Седой схватил меня в охапку.

- Видал, чего я построил? При хорошем ветре за двое суток до тебя дойти могу. Я пока обкатывал - до Грузии добирался.

- Класс, - с неподдельным восторгом выдохнул я, высвобождаясь из лап Седого. - То есть ты из-за этого пропал так надолго? Три месяца почти...

- Ага. А ты чего в таком скромном составе? Где доисторические друзья?

Я пожал плечами

- Сегодня без них.

- Ну давай, залезай, покатаю на закате под парусом. - Седой кивнул в сторону лодки.

Я сделал движение вперед, и тут меня прошиб холодный пот. Можно считать меня параноиком, но в голове вдруг отчетливо нарисовалась картина, как в город в отсутствии меня, Тыкто и Быка входят вооруженные отряды Седого не встречая скоординированного сопротивления. Бык конечно, сейчас в городе. Хотя... Я же сам послал за ними. Черт! Надо бежать к своим!

Шаг назад, еще один. Седой посмотрел, как будто злобно. Или показалось?

Ты куда? Не бойся. Баркас прочный, - добродушно расплылся в улыбке Седой.

Но я уже принял решение.

Извини, не сейчас. Мне в город надо! - И я, что есть силы, бросился вверх по склону.

Мои солдаты и лучники побежали следом. Немного постояв за ними последовали и рыбаки.

Не бежи шибко, инфаркт догонишь! - донеслось мне вслед насмешливое замечание дяди. Но я уже мчал, обгоняя ветер.

За шесть лет бег для меня стал таким же обыденным занятием, как ходьба пешком для человека, живущего в пятнадцати минутах от метро. Я легко мог бежать без остановки несколько часов, перепрыгивая через поваленные деревья и скача по горным валунам. Дай мне ровную дорогу и я наверняка показал бы приличное время на марафоне. Но сейчас было не до размышлений о рекордах. Страх за все, что я создал и созидал все эти годы гнал мне вперед. Примерно через пару часов я встретил Тыкто с Быком и отрядом в тридцать человек. Заметив мчащегося навстречу Каву, лицо которого искажала гримаса ужаса, Тыкто моментально решил, что на хвосте у нас смертельная угроза. Лучники натянули тетиву, а несколько воинов бросилось вниз с топорами. Я остановился и попытался сказать Тыкто, что угроза вовсе не у нас за спиной, а напротив, там, наверху. Но изо рта вырывался лишь хрип. Проклиная себя за невозможность объясниться, которая вызывала теперь потерю драгоценных секунд, я все же отдышался и сказал:

Назад, хэв. Могут напасть, пока нас нет.

Мозг туземца хоть и отличался, по заверениям ученых, существенно меньшим числом извилин, но сообразил все моментально. Тыкто дернул вверх с ускорением драгстера, а я, после вынужденной остановки, так и не смог восстановить темп. Первые метров пятьсот я пытался не отставать от Тыкто, стараясь не обращать внимание на резь в боку. Но очень скоро в глазах потемнело и я отключился.

Очнулся я резко, словно вынырнул из подо льда. Рядом стояли Тыкто и Пхо. Я лежал в своей кровати.

- На нас напали?

- Никто не нападал. Все спокойно, - ответил Тыкто и чуть погодя добавил: - когда тебя принесли я очень испугался что Кава умер.

- Не дождетесь, - буркнул я про себя и попытался встать. Во всем теле ощущалась какая-то вселенская слабость.

- На, выпей - Пхо протянула мне пиалу с каким-то вонючим отваром. Зажав нос двумя пальцами я быстро втянул в себя жидкость и снова упал на кровать. Становилось как будто легче.

- Там внизу, где ловят рыбу, приплыл Седой. То есть Дядя. - сказал я Тыкто, глядя в потолок.

- Я знаю, ответил он. - Он враг?

- Нет, - поспешно ответил я, - нет, не враг. Мне показалось... но... все в порядке. Дядя - друг.

Полежав еще немного, я почувствовал, что бурда от Пхо снова возымела магическое действие и теперь можно подняться. Шумно выдохнув я встал с кровати и вышел во двор.

На улице стояла прохладная декабрьская ночь. Приближался Новый Год. Неловко опять с Седым вышло, подумал я. Могли бы вместе отпраздновать. А сейчас - он решит, что я вконец рехнулся.

С южной стены закричали. Это был нехороший, тревожный крик. Он означал, что дозорный, несущий службу в нескольких километрах от нас, прибежал с вестями. Вряд ли с добрыми.

Мы с Тыкто переглянулись и, не говоря ни слова, бросились к границам города. В ворота уже забегал паренек. Завидя Тыкто, он резко изменил курс, и, выбивая пятками пыль, помчал к нам.

- Две руки! Огонь! Чужие! - выпалил он, стараясь вставить подходящие слова в перерывах между частыми вздохами.

Похоже, это поднимался в гору Седой. В любом случае десять человек опасности не представляли. Я забрался на башню и на всякий случай приказал развернуть катапульты на юг. Сторожевые костры отлично освещали пространство между городом и лесом.

Минут через пятнадцать в лесу замелькали огоньки и вскоре показался сам отряд. Действительно, ко мне шел Седой. Четверо мужчин несли факелы, еще пятеро - корзины с чем-то тяжелым.

Свои, ваша светлость! - закричал Седой. - Попрошу не тратить на нас ваши чудесные стрелы.

Опустите луки, - тихо сказал я Тыкто, который передал приказ лучникам на стене, - пусть заходят.

Все нормально, - крикнул я Седому в ответ, - милости просим.

Седой с отрядом прошел блокпост и оказался на главной площади. Со всех сторон из полумрака глядели любопытные гражданские, которым не спалось в этой кутерьме.

Боюсь спрашивать, куда ты так дернул. Утюг забыл выключить? - глумился Седой.

Забыл, забыл - я попытался не развивать тему, - давай с глазу на глаз. У меня.

Седой охотно зашел в домик.

У вас тут макдак есть круглосуточный? Или пиццу заказать? С утра ничего нормального не ел, - пожаловался он.

Сделаем, - небрежно ответил я и шепнул несколько слов стоящей неподалеку Пхо.

И чего ты стрекача задал? - Вновь спросил меня Седой, лишь только я закрыл за собой дверь

Честно? - я решил не играть в эти игры и выложить все как есть, - Если честно, я думал ты хочешь захватить город, пока мы с тобой на лодке катаемся.

Седой устало поднял на меня глаза и презрительно усмехнулся.

Слушай, мы же вроде договорились. Были у нас у каждого косяки, но сейчас - мир.

Он поднялся и медленно протянул мне огромную лапу. Я без колебания пожал.

Давай что-ль, про подмосковные вечера? - Предложил Седой.

Я сел рядом и мы затянули. С надрывом, проникновенно, иногда попадая в унисон. Тогда я еще не знал, что через два дня придет новость о пропавшем парнишке, дозорном на восточных рубежах. Его так и не найдут. Тогда я еще многого не знал. Просто пел. Как мне дороги, подмосковные вечера.