Дворец.

Явление I

Панталоне, Тарталья в ночных колпаках, со светильниками.

Панталоне. Где вас черти носили?

Тарталья. Я был в дворцовой уборной.

Панталоне. И не вышли оттуда, чтобы присутствовать при таком зрелище? Сдается мне, что вы глупы.

Тарталья. А мне сдается, что ты семидесятилетний младенец. Сразу видно, что любопытный венецианец. Мне совсем не любопытно смотреть на Чудовище. Если бы оно разорвало цепь, оно бы растерзало тебя на клочки, вот как я сейчас десяток конвертов с адресами.

Панталоне. О милейший мой хитрец, ты много потерял, что не видел встречи царя Фанфура с Чудовищем и этой прелестью Ахметом. Замечательные минуты, братец, мы все плакали как дети.

Тарталья. Плакали? О чем?

Панталоне. Во-первых, да будет тебе известно, что Чудовище зовут Дзелу

Тарталья. Хорошо, Дзелу. О чем же тут плакать? Скорее смеяться можно.

Панталоне. Во-вторых, оно говорит, что твой Цицерон.

Тарталья. Превосходно, но это больше удивляет меня, чем заставляет плакать.

Панталоне. В-третьих, царь Фанфур хотел отрубить ему голову.

Тарталья. Ну, тут я готов был бы лопнуть от смеха на радостях. Великолепно бы сделал.

Панталоне. Не говори этого! Если бы ты слышал, какую речь Дзелу сказало царю, – и ты бы заплакал.

Тарталья. Что же, например, сказало это Дзелу? (Зевает.)

Панталоне. Как бы мне это вспомнить… погоди, постой, погоди… оно сказало… погоди… Оно сказало… «Государь, я побежден». Сказало: «вот эта цепь и мрачная тюрьма защитой будут вам от меня». Сказало… погоди, постой:

«Молю, избавьте, Меня от смерти лютой, а себя От страшного несчастья, что грозит вам, Коль я умру».

В этом месте оно принялось горько плакать и так смотрело, так смотрело на царя. У нас начали дрожать подбородки, и мы распустили губы… Оно сказало:

«Сейчас я вижу солнце. Оно взойдет сегодня, завтра встанет, На ужас всем, говорит, когда Ахмет иль вы Меня казните смертью, говорит, встанет солнце, А мне осталось жить один лишь день, И не закате завтрашнего дня Прощусь я с жизнью. Смерти ж не боюсь я».

Тут оно нежно поглядело на синьора Ахмета, рыдая и проливая слезы величиной с орех! А мы стояли и хлопали глазами как совы. Все эти тайны, эти слезы взволновали царя, и он сам заплакал. Увидя, что плачет его величество, все мы, кто из учтивости, кто из сочувствия, начали рыдать, как выпоротые ребятишки. Царь стал ему задавать всякие вопросы. Оно отвечало на все таинственно, проливая горькие слезы. Словом, теперь Чудовище Дзелу сидит в надежной тюрьме, крепко-накрепко скованное четырьмя цепями. Сеньор Ахмет просил разрешения быть на страже около Чудовища, и ему вручены ключи. Словом, ты потерял великолепный случай поплакать, Тарталья. Да ты спишь?

Тарталья (зевая). И совсем тут не над чем плакать. Я пойду и лягу: так и клонит ко сну, уже пробило семь часов.

Панталоне. Фу, ты совсем оглупел. И тебе не интересно услышать самые большие новости?

Тарталья (зевая). Какие еще новости?

Панталоне. Пустяки! При дворе все дерутся и разговоров, разговоров! Ахмет три часа совещался о чем-то с этой негодяйкой царицей.

Тарталья (зевая). Неужели тебе никогда не надоедят сплетни, Панталоне?

Панталоне. Сплетни? Появилась надежда, что синьор Ахмет завтра утром освободит город от нашествия Заколдованного Рыцаря и Гидры… Ну, как?.. Перестал зевать при этой новости?

Тарталья. Что? Что? Ты шутишь, Панталоне!

Панталоне. Ничуть не шучу. Царица ли влюбилась в мальчишку, мальчишка ли влюбился в царицу, не все ли равно? Один черт! А этот седой греховодник мечется от царицы к мальчишке, от мальчишки к царице. Троица: царь, царица и мальчишка. В конце концов, мальчишке предстоит лишиться головы, если он не убьет Рыцаря и Гидру. Сражение назначено на завтрашнее утро. У этой подлой оперной царицы мозги в порядке. Если она причина всех этих бедствий, так она же им положит конец с помощью того капитала, который у нее есть. Бедный мальчуган поплатится своей жизнью, пожалуй, хотя все же развязка истории с Чудовищем подает мне некоторые надежды, Тарталья! Ну, а вы ступайте спать, драгоценный мой сурок, потому что, видя как вы зеваете, слушая все эти новости, даю вам слово, я не выдержу и пущу вам свечку в морду. (Уходит.)

Тарталья. Должно быть, я сплю и вижу во сне, что Панталоне мне несет тут всякую чепуху. Но я, кажется, не в постели. Пойду лягу. (Хочет идти.)

Явление II

Тарталья, Труффальдино в рубашке и ночном колпаке.

Труффальдино говорит, что любовь и ревность – две страшные вещи. Он ревнует к Ахмету, глаз не может сомкнуть, от испарины шесть рубашек сменил; у него страшное сердцебиение, дурнота и пр.

Тарталья удивляется. Спрашивает, куда это он идет в таком виде?

Труффальдино, – был ли он когда-нибудь влюблен?

Тарталья, – да. Но никогда не бегал по ночам в таком виде и т. д.

Труффальдино, – видно он никогда не был влюблен в царицу, а то и ему пришлось бы бегать в одной рубашке и т. д. Ревновал ли он когда-нибудь?

Тарталья удивляется этим расспросам. Ему надоело, он хочет уйти.

Труффальдино останавливает его: он не уйдет раньше, чем объяснит ему, что такое любовь и ревность.

Тарталья советует ему спросить об этом какого-нибудь философа. После сцены (любой на эту тему) он называет Труффальдино сумасшедшим и уходит.

Явление III

Труффальдино, Бригелла, солдаты с факелами.

Бригелла, – вот роковой час; заря восходит; он должен отвести Смеральдину и привязать ее к столбу, в жертву Гидре, раньше, чем проснется Заколдованный Рыцарь.

Труффальдино останавливает его: не философ ли он?

Бригелла изумлен при виде такой фигуры. Да, он крайне философски настроен.

Труффальдино хотел бы от него узнать, что такое любовь?

Бригелла тяжело вздыхает. Он знает одно, что родственная любовь – это великая вещь. Плачет.

Труффальдино расспрашивает.

Бригелла говорит, что он должен отвести Смеральдину к Гидре, а она его родная сестра, и т. д.

Труффальдино успокаивает его: в Китае смерть – пустое дело.

Бригелла, – почему?

Труффальдино говорит, что он может сохранить своей сестре жизнь и после смерти.

Бригелла, – как? и т. д.

Труффальдино слышал, что китайцы, когда умирают, крепко держат корову за хвост и, испуская последний вздох, попадают прямо в заднее отверстие коровы, так и остаются живыми. Пусть он заставит сестру крепко сжать коровий хвост, когда она будет умирать, и таким образом она останется жива.

Бригелла сердится, спорит с ним.

Все уходят.

Явление IV

Темная камера.

Таэр в образе Чудовища, привязанный длинными цепями к колонне. В руках у него книга.

Таэр

Отец не только не узнал меня, Но сам же заключил меня в темницу. На вид я страшен, ненавистен милой. Она же за меня ежеминутно На смерть готова. И молчать я должен, Иначе – смерть. О грозный приговор! Кто так еще страдал? Казалось, мне Желать бы надо смерти, и, однако, Боюсь я смерти. Ах! Лишь потому, Что разлучит она меня навеки С возлюбленной, с супругою моей. Дзелу! Дзелу! Что ж ты меня покинул? Ты мне сказал: увидимся еще, Коль все претерпишь. Что ж еще осталось Мне претерпеть помимо тяжкой скорби, Что прекратит и жизнь мою и муки?

(Смотрит вперед.)

Я вижу блеск. Что это? Новый луч Того светила, чей закат сегодня Смежит навек глаза мои. Но нет! В могилу эту солнца луч не может Проникнуть; здесь – отчаянье и мрак. Не солнца луч, а милая моя Обречена коварной Гулинди На муки новые. Идет ко мне. Смелей, Таэр! Надейся, помоги ей. Но где надежду взять, что не погибнет Жизнь, дорогая мне, и что любовь Почувствует она ко мне, – ко мне, Когда я сам себя готов пугаться?

Явление V

Таэр в образе Чудовища, Дардане с факелом.

Дардане

Дзелу жестокий! Ну, какой же можешь Совет мне дать, как от беды спастись? С неслыханным коварством Гулинди Заставила теперь царя Фанфура…

Таэр

Я знаю все, несчастная. Она Любви твоей хотела; обезумев, Пошла на все, чтоб соблазнить тебя, Ты в целомудренном сопротивленье Упреками пронзила сердце ей. Чем кончился ваш спор с злодейкой этой?

Дардане

О, горькими словами. Я сказала, Что яду б дать ей должен был супруг И что коль мне удастся победить, То безнаказанной она не будет!

Таэр

И в споре ты ей ядом угрожала?

(В сторону, глядя в книгу.)

О горе! Наступает страшный миг.

Дардане

Она же вновь заставила царя, Что поглупел от старости и страсти, Дать обещанье, что меня казнят, Когда в сраженье я не одолею И Рыцаря, и Семиглавой Гидры.

Таэр

И ты, любя несчастного Таэра, Скрываешь, что ты женщина, и хочешь Скорей погибнуть? О, если б только Безмерной благодарности супруга Довольно было, чтоб тебя спасти, Ты б отмщена была, и он со мною Не плакал бы о горестях твоих.

(Плачет.)

Дардане

Так знает мой Таэр, что я страдаю. Что все терплю я из любви к нему? Молю тебя, Дзелу, скажи мне, сжалься, Где мой Таэр?

Таэр

            Пока его оставим С его тоской, в его печальном мраке И будем думать о тебе. Уж скоро Ты с страшным Рыцарем пойдешь на бой. Он заколдован и несокрушим. А дальше – встреча с Гидрой. Слушай: меч, Что дал тебе я, только он и может И Рыцаря, и Гидру победить. Чтоб вызвать рыцаря на бой, труби Ты в этот рог.

(Дает ей рог.)

            В нем чары, звук его Повергнет в ужас Рыцаря. Сражаясь, Едва почувствуешь, что ты слабеешь, Покрепче рукоять меча сожми И сразу ощутишь ты сил приток Необычайный. Этот меч имеет Большую силу – так же, как и щит. Щит подставляй ты вражеским ударам, И с каждым взмахом твоего меча Твой враг терять и мощь, и силу будет. Вот чары, скрытые в моем щите. И если ты хоть раз один ударишь Его нашлемник, победишь в бою, Дивясь сама.

Дардане

           Но как же с страшной Гидрой Я справлюсь, если так она свирепа?

Таэр

Возьми и крепко ты держи во рту Вот этот корень

(Дает ей корень.)

             Чтоб яд дыханья, Который испускают семь пастей, Не отравил тебя. Напрасно будет Ей наносить удары. Из семи Голов одну отсечь, сейчас же две У гидры вырастают. С ней сражайся, Фехтуя; помни, лишь один удар Для нечисти опасен: постарайся Пронзить ее под левою лопаткой. Таким путем лишь смерть проникнет к ней. Коль ранишь ты ее, ты победила.

Дардане

Что говоришь ты! Небеса помогут Мне, злополучной, – может быть, удастся, Спасти от бед несчастный этот край.

Таэр

Не знаю, Дардане, чего желать мне: Что лучше – смерть иль жизнь ужасной Гидры.

Дардане

Вот снова тайны! Объясни мне их.

Таэр

(в сторону).

Как я могу сказать ей? Жизнь злодейки, Жизнь Гулинди связует тайный рок С презренной жизнью Гидры. Если Гидра Погибнет, Гулинди здесь, при дворе, Как новый Мелеагр, в мученьях страшных, Испустит дух, а Дардане при всех Грозила ядом ей – себе на гибель.

(Вслух.)

К чему искать тебе лишь новых страхов? Лишь скорбь и слезы мог бы возвестить, Скажи я больше.

Дардане

              А когда ж настанет Конец моим мученьям?

Таэр

                    Он настанет. Скажи мне, несравненная царевна, Скажи: в твоем чистейшем, верном сердце Ко мне слегка смягчилось отвращенье?

Дардане

Исчез мой страх, и говорить мне стало С тобой легко. Твоя ли человечность, А может быть, глаза мои привыкли К ужасной внешности твоей, – но больше Не содрогаюсь, глядя на тебя.

Таэр

Я за тобой пошел, как раб, хоть мог бы Не идти: я делом и советом Тебя готов хранить и защищать. Хоть капля благодарности, скажи мне, Есть в сердце у тебя?

Дардане

                  Не скрою – есть.

Таэр

Благодаренье небу. Но скажи мне, Когда ты шла сюда, уж на востоке Всходило солнце?

Дардане

               Уступала место Заря его лучам.

Таэр

             Молю я: вспомни, Что если до заката солнца нынче Твоя душа любовью не смягчится Вот к этому ужасному уроду, Несчастный твой Таэр погибнуть должен.

Дардане

(гневно)

О, помню, слишком помню! И хотела Я победить себя и говорила С тобой, стараясь сердцем измениться. Но мысль одна. Что ты причиной был Несчастий наших, что из-за тебя Таэр мой близок смерти, зажигает Мне в сердце гнев; во много тысяч раз Ты кажешься страшнее мне, гнуснее, Ты адское Чудовище! И хочешь, Чтоб я тебя любила! О Таэр, Таэр мой, ты погиб. Лечу в объятья Опасности, чтоб первой умереть. Надежды больше нет!..

(Уходит в негодовании.)

Таэр

(в отчаянии)

                    Благословенье Богов с тобой. Спаси лишь жизнь свою. Мне жизни собственной она дороже, Судьба, в ней жизнь моя! А эта жизнь – Не жизнь, а тысяча смертей в одной.

Явление VI

Декорация меняется.

С одной стороны башня с подъемным мостом. В перспективе городская стена, тоже с подъемным мостом; с другой стороны – колонна, к которой привязывают девственниц, предназначенных в жертву Гидре. У подножия валяются черепа, кости, руки, ноги – остатки от трапез Гидры. Опускается городской мост.

Бригелла, солдаты, Смеральдина в короткой одежде, плачущая.

Бригелла (входя). Солнце восходит. Башенные ворота еще заперты. Надо поторапливаться, потому что, когда Заколдованный Рыцарь проснется, он нас всех проткнет, как куропаток.

Смеральдина. Черная душа! Как ты можешь еще заботиться о своей жизни, когда ведешь собственную сестру на заклание, в жертву гидре? Ах ты, собака подлая, злодей проклятый!

Бригелла. Сокровище мое, если бы только могла заглянуть в сердце мужчины, ты увидала бы, что внешность у нас всегда не согласуется с внутренностью. Дорогая сестра, плоть и кровь моя! Дай мне всю мою муку скрыть глубоко в сердце; я должен, к твоей и моей славе, сохранить внешне вид героя, назло бренной человеческой сущности. Эй, дети, смотрите, не открываются ли ворота, чтобы Заколдованный Рыцарь не проломил мне головы.

Смеральдина. Ах ты герой, ах ты мошенник, трус, палач собственной сестры. Если уж ты должен повиноваться царю, так настоящим героизмом было бы умереть благородно, жертвою Рыцаря или Гидры, и рядом с твоей злополучной сестрой! (Плачет.)

Бригелла. Невежество – бесполезная слабость, на которую философ не должен быть способен. Ты получила воспитание, которое было в моде в далеком прошлом. Героизм, как ты его понимаешь, это – устарелое слово, которое встречается в истории и в романах, но которое в наше время отброшено, как смехотворная вещь. Теперь необходимо прививать себе здравый смысл. Если бы ты не была полна предрассудков, результатов старомодного воспитания, если бы ты изучала новейшие философские системы, – имя твое не попало бы в урну как имя девственницы и ты сама не попала бы в такое ужасное положение. Героизм нынче – это выказывать смелость по отношению к чужим и к своим несчастьям, лишь бы добиться исполнения своих намерений. В мои намерения совершенно не входит, чтобы Заколдованный Рыцарь выпустил мне кишки. Ну, баста, у меня нет времени, и сейчас уже лишнее читать тебе наставления. Твердость – вот современная философия, надо на нее смотреть философски. Эй, братцы! Гляньте за воротами… Живей, привязывайте к колонне.

Смеральдина. О небеса! Не откажите мне хоть в одном утешении: пошлите громовую стрелу, испепелите этого безбожника! (Плачет.)

Смеральдину привязывают к колонне.

Бригелла. Слушай, сестренка, не приходи в такое отчаянье. Гидра не появляется раньше, чем через час после восхода солнца; у тебя еще осталось полчаса времени, прежде чем ты превратишься в прах, как эти черепа и кости. Такова участь людей – мы все, рано или поздно, в это превратимся. – Эй, вы, поглядывайте на башню. – Так вот, да будет тебе известно: некий мальчуган вызвался уничтожить и Рыцаря, и Гидру. Кто знает? Как говорится, «дуракам счастье», – а он и ты достойны быть счастливыми. Я знаю, что знаю. Говорю тебе последнее прости с гордым сознанием, что не пролил ни одной слезы, и ухожу (смотрит на башню), потому что не желаю промедленьем ослабить свою доблесть, которая еще сильна милостью небес. Но вот и твой защитник, герой античного образца. Братцы, не будем терять времени, удалимся в город.

Явление VII

Те же и Дардане

Дардане

Ступайте в город; за моей спиной Врата замкните. Жалкие вы души, Умру один. В отчаянии жизнь Не дорога.

Бригелла

Покорнейший слуга вашего отчаяния.

(Уходит вместе с солдатами, ворота запираются за ними.)

Дардане

(в сторону, смотря на плачущую Смеральдину)

Бедняжка! Если б только Меня она узнала, вдвое горе, Наверно, испытала бы! – Девица, Не плачь…

Смеральдина

         Чему же радоваться мне?

Дардане

Что у тебя в твой смертный час нежданно Товарищ есть.

Смеральдина

            Плохое утешенье.

Дардане

Не приходи в отчаянье; быть может, Судьба тебя спасет; а если нет, – Смотри, как умирают, и бесстрашьем Вооружи и сердце, и чело.

(Трубит в рог.)

С вершины башни раздается ответный звук рога. Опускается подъемный мост башни. На городской стене появляются толпы народа.

Выходит Рыцарь.

Смеральдина

О боги. Помогите же ему, Пока еще не появилась Гидра.

Явление VIII

Те же, Заколдованный Рыцарь и народ на стене.

Рыцарь

(в сторону)

Мне этот звук внушает странный трепет.

(Громко.)

Кто здесь? Мальчишка? Ты зачем пришел? Я не унижусь до тебя.

Дардане

(надевая шлем, обнажая меч)

                 Пришел я Убить тебя иль умереть, и только.

Рыцарь

Я не унижусь до тебя, мальчишка. Прочь, сумасброд, – и миру ты поведай, Что жалость я почувствовал к тебе.

Дардане

Не жалости, а смерти я ищу. На бой! Убей меня или умри!

(Нападает на него.)

Рыцарь

А! смерти хочешь? Приготовься к ней.

(Вынимает меч.)

Следует поединок. Дардане подставляет под удары свой щит. Смеральдина делает, по желанию актрисы, какие-либо жесты, или топает ногами, или глядит на него. Сражающиеся останавливаются.

Дардане

(в сторону, размахивая мечом)

Чудесных сил я чувствую прилив.

Рыцарь

(в сторону, гневно, слабеющим голосом)

О, что со мной? Вы, духи адской бездны, Я обессилен. Где же ваша помощь? Он победит меня.

Дардане

                Ну, что ж? О чем Задумался?

Рыцарь

          Задумался о том, Как голову я дерзкую снесу!

(Нападает.)

Дардане

Нет, если силы неба мне помогут, Мой меч с тобою это совершит.

Поединок.

Рыцарь

(задыхающимся голосом)

Слабеют силы…

Дардане

               Если б удалось мне Ударить шлем его…

Рыцарь

(совсем обессилен)

                 Я не могу…

Дардане

(ударяет его по шлему, который спадает)

На, изверг!..

Рыцарь

О! ты победил, ребенок!

Мрак. Молния. Разлетается пустое вооруженье: куда падает шлем, куда – панцирь, куда – набедренник, куда – наручи – человека больше не видно. Радостные клики народа на стенах, в то время как Дардане с изумлением рассматривает лежащие части вооружения.

Дардане

Что вижу я?.. Дух… Тень… бесплотный призрак? Сражался я с доспехами пустыми!

Смеральдина

(в ужасе)

Ах, воин, воин. Жизнь моя, – вот Гидра, Вот Гидра, Гидра! Ах, я умерла!

Видно пламя.

Дардане

(разламывая корень, дает ей часть)

Не бойся, в рот возьми вот этот корень, Держи его и за меня молись. А если небо хочет нашей смерти, Будь твердой и достойно мы умрем.

(Гидре.)

Жестокий зверь, тебя убить я жажду Не для того, чтоб жизнь свою спасти, Но чтоб спасти и царство и вот эту Несчастную. А что до всех несчастий, Которые Дзелу мне предсказал, Коль ты умрешь… О, мне они не страшны!

(Берет в рот корень, надевает щит, обнажает меч.)

Смеральдина дрожит, вопит и т. д. Появляется Гидра , идет прямо на Смеральдину, которая удваивает вопли.

Дардане

(нападает на Гидру и наносит ей удары)

Ко мне, ты, гнусный зверь! И я могу Быть пищей челюстям твоим железным.

Поединок с Гидрой.

(После нескольких поворотов ранит ее под левую лопатку.)

Вот роковой удар! Ты левый бок Подставила – теперь моя победа!

Семь голов Гидры воют, кровь хлещет из ее бока, она падает на землю, корчась в судорогах. Ликование, барабанный бой, опускается мост. Дардане бежит и развязывает Смеральдину; обе, радостные, убегают в город. Декорация меняется. Опускается занавес, изображающий комнату с диваном во дворце.

Явление IX

Фанфур, Гулинди, которой помогают две рабыни.

Гулинди

(входит разъяренная)

Оставьте… прочь… бегите… смерть во мне… Ахмет, злодей, Ахмет, ты перед смертью Мне за себя отмстил… ты дал мне яд… Я не ошиблась… ты грозил мне ядом… Ты отравил меня… Ах! Нету силы.

Рабыни поддерживают Гулинди.

Фанфур

(в отчаянии)

Но, Гулинди, любимая моя… Что говоришь ты? Яд? Ахмет? Скажи мне…

Гулинди

(в сторону)

Отравлена… сомнений больше нет. Внутри огонь… Терзанье… жжет меня… О боги…

(Громко.)

        О Фанфур, я умираю, От яда умираю…

Фанфур

               Что я слышу! Врачей моих скорей, рабы, врачей… Но кто посмел… Быть может, ты случайно… Питья целебного… Скорей…

Гулинди

                        Не надо… Напрасны все старанья… я ослепла… Не вижу света… расстаюсь с душой. Последний вздох уж на моих устах…

(В сторону.)

Ахмет, жестокий… если ты в живых, Умру неотомщенной… Не хочу Я умирать… О… о… какая мука!

(Падает на диван.)

Фанфур

Сейчас… помогут… милая… не бойся…

Гулинди

Фанфур… Я умираю… Отравил Меня Ахмет… Он… он…

Фанфур

                     Ахмет! Ахмет! Но что его на это преступленье Могло толкнуть?

Гулинди

               О… что бы ты ни думал, Супруг мой… Ты еще не все ведь знаешь. Я не хотела для него быть тем, Чем он хотел… Все небесам открыто! Грозил он ядом мне… и дал мне яд… Не все о нем скажу… Так поступить Не смел жестокий!.. Если он погиб, Я рада гибели его… Но если Он жив… Супруг – дай руку…

Фанфур

                           Скорбь и ярость Меня сразили… Вот моя рука.

Гулинди

О, если ты любил меня, Фанфур, И если жив Ахмет, то поклянись мне, Что отомстишь ты за меня. О боги! Клянись, что душу ты его пошлешь Вслед за моей несчастною душой… Вслед за моей… Я буду ждать его.

(Умирает.)

Фанфур

(в отчаянии)

Страдалица!.. Скончалась!.. Что мне делать? Кто мне поможет? Скорбь моя! Оставь Мне столько жизни, сколько надо будет, Чтоб, если жив злодей, его казнить. О ты, мое единственное счастье, Погибшее, что перед смертью ты Открыть хотела? «Чтоб ты ни думал, Супруг мой… Ты еще не все ведь знаешь. Я не хотела для него быть тем, Чем он хотел… Все небесам открыто!» «Не все о нем скажу… Так поступить Не смел жестокий!..» Но его застал я У ног ее с пылающим лицом, При появлении моем в испуге, В волненье был он… Да, сомненья нет, На честь ее хотел он покуситься, На честь мою, и дал отраву ей, Чтоб не могла она открыть мне правды. А ты, прекрасная душа, ты даже В свой смертный час не все сказала мне, Едва лишь намекнула на злодейство. О юная красавица моя, Твоя же красота тебя сгубила. Ты будешь отмщена. Коль он погиб, Я труп злодея брошу на съеденье Зверям и псам… Спешу скорей узнать…

Радостные клики, барабанный бой.

Что значат эти радостные клики И музыка в тяжелый самый миг, Какой мне испытать случилось в жизни?

Явление X

Фанфур, Панталоне , Тарталья , Бригелла , Дардане , солдаты.

Панталоне, Тарталья, Бригелла с жестами радости, ликующими восклицаниями; Фанфур с жестами скорби; отвернув лицо, делает знак, чтоб замолчали.

Дардане

О государь! Свободно ваше царство. Победу мне послали небеса, И я исполнил ваше повеленье. Несчастья ваших подданных минули…

Фанфур

(в гневе)

Молчи, злодей… Смотри и ужасайся. Я знаю все!

(Указывает на Гулинди.)

Дардане

          Что вижу? Гулинди?

Тарталья

Что случилось?

Панталоне

Царица скончалась. (Бригелле.) Как это случилось, сеньор капитан?

Бригелла

Ничего не знаю, у меня от страха сделался понос.

Фанфур

Не удивляйтесь. Перед вами жертва Вот этого злодея, что сюда На пользу вам, а мне на горе прибыл. Он чести враг моей, его душа Полна обманов черных и коварства. Царицу тщетно соблазнить пытался И умертвил ее неблагодарный. О дьявольская, низкая душа! Нет больше сил, гнев омрачает взгляд мой. Сковать его железными цепями… В тюрьму его… И голову срубить, А труп его на клочья растерзать… Но казнь его я должен отложить, Пока ко мне не возвратятся силы, Хочу я сам увидеть месть мою. Рабы! Любимую за мной несите, Там я ее слезами оболью.

(К Панталоне и Тарталье.)

За мной, министры. Капитан, останься. А этого с Чудовищем в темнице Запри, закуй в тяжелые оковы.

(Уходит.)

Двое солдат уносят Гулинди.

Панталоне (в сторону). Ох, как мне неприятна эта история. Ведь, право, подвиги этого мальчика прекрасны. Но он уж слишком отважен. (Уходит.)

Тарталья (в сторону). Вот мы освободились от четырех несчастий: Гулинди была худшим из всех. Сердце у меня так и прыгает от радости. Но этот-то связывает Чудовище, побеждает заколдованных рыцарей, умерщвляет гидр, убивает цариц – и все это за какие-нибудь полтора суток! Он чересчур храбр. Политика требует, чтобы такие люди не оставляли потомства себе подобных на земле. В этом вопросе Фанфур – отличный политик. (Уходит.)

Бригелла. Я очень огорчен, синьор, я вам так обязан, вы освободили мою сестру от смерти, и мне крайне неприятно исполнять повеление царя…

Дардане

(которая стояла в задумчивости, закрыв глаза руками, гневно)

Молчи, не будь назойлив.

(Бросает меч.)

                      На, бери.
Веди меня.

(В сторону.)

          Дзелу, ужель Таэра Таким путем спасла я? О, жестоко! Пройдут часы, умру я страшной смертью, И в память мне останется позор! Винят меня в преступном покушенье На честь царя, винят меня в убийстве Царицы? И невинной я умру, Не смея никому сказать на свете, Что женщина и что невинна я? О небо, помоги мне, просвети Меня, веди меня: сама я над собою Теряю власть – надежды больше нет.

(Уходит в отчаянии.)

Бригелла. Я герой, я философ. Но будь я на месте этого бедного мальчишки, боюсь, и я бы стал трусом и более невежественным, чем мой зад! (Уходит.)