Свами Мадхаватиртха (1895–1960) был плодовитым писателем на различные духовные темы. Во время своей долгой и продуктивной писательской деятельности он читал лекции и написал более сотни книг. Некоторые из них были на английском, но большая часть была написана на гуджарати, его родном языке. С 1913 по 1919 г. он изучал веданту но в последующие пять лет его все больше и больше привлекало учение Шри Ауробиндо. В этот период состоялось несколько долгих философских бесед между ним и Шри Ауробиндо, но они не удовлетворили его. В 1926 г. он окончательно порвал с Шри Ауробиндо и продолжил свои духовные поиски.

В августе 1944 г. он приехал в Шри Раманашрам и остался там на две недели. Это была его первая и единственная поездка в ашрам. Нельзя сказать, что он стал преданным Шри Раманы, однако в своей книге на гуджарати «Рамана Махарши Паричайя Темно Ане Бодха» («Жизнь и учение Раманы Махарши) он написал, что этот краткий визит сильно изменил направление его жизни. Бхагаван посоветовал ему перестать ездить и давать лекции, оставаться на одном месте и тратить всю свою энергию на то, чтобы упрочиться в Я. Свами Мадхаватиртха впоследствии основал ашрам недалеко от Ахмедабада, сократил свою преподавательскую деятельность и провел там остаток своей жизни.

В 1944 г. Шри Мани Субедар позвал меня посетить с ним Шри Раманашрам. Мы встретились в Бомбее, как и договорились, но обстоятельства не позволили ему осуществить задуманное. Я решил поехать в пристанище мудреца Аруначалы один, поскольку много слышал и читал о нем.

Я приехал в ашрам 14 августа. Мой первый даршан Шри Махарши, состоявшийся в столовой, был настолько свободным от ханжеских обычаев, что я сразу же успокоился и почувствовал себя в его присутствии очень хорошо. Милостивый взгляд этого мудрого человека наполнил меня ощущением невыразимого счастья, и это чувство не покидало меня в течение всего времени, пока я оставался в ашраме. Я всегда имел привычку записывать свои впечатления от поездок в важные места и сохранять их для других искателей. Записи, которые я делал в Шри Раманашраме, стали основой для моей книги о Шри Рамане Махарши, написанной на гуджарати и опубликованной Шри Мани Субедаром в «Састу Сахитья».

В первую очередь мне следует рассказать об одном мистическом опыте, который я получил во время этой поездки. Очень сложно описывать такие переживания, но я должен попытаться рассказать об этом, используя аналогию из Шримад Бхагаватам.

Незадолго до рождения Шри Кришны, говорят, Господь вошел в сердце Шри Васудевы, после чего Васудева засиял подобно луне. В самый первый день моего даршана с Шри Махарши в столовой я увидел во взгляде мудреца ослепительное сияние солнца.

На следующий день, когда я сидел в присутствии Шри Махарши в холле, я увидел в его взгляде то же сияние. Казалось, оно пронзило меня до самых основ моего существа, как свет Господа проник в Деваки через взгляд Васудевы. Мне показалось, что мое дыхание остановилось, а мой ум был вознесен в некую духовную сферу, где царили неописуемый покой и счастье.

Путем отрешения и различения человек может вознестись в состояние сакшибхавы – состояние свидетельствования «я», но есть более высокое состояние, в котором человек осознаёт свое единство со всем сущим. На санскрите это называется абхиннабхава. Хотя это состояние, достигнутое Махарши, находится за пределом умственного постижения и не может быть понято обычным умом искателя, можно до некоторого предела понять природу и значение абхиннаб-хавы, находясь даже короткое время в благотворном присутствии такого великого мудреца, как Махарши.

Сидя в холле, я наблюдал Махарши, отдыхающего на своем диване, абсолютно безразличного к тому, что происходило вокруг (например, к постоянному потоку посетителей, которые падали ниц перед ним и проходили один за другим), и все же я легко мог различить в нем чувствование единства со всем сущим, абхиннабхаву. Я могу с уверенностью сказать, что эта абхиннабхава давала ему возможность касаться внутренней сути людей, которые после этого чувствовали внутри себя присутствие вселенского духа, выходящего за пределы мысли. Осознав, что Махарши излучал силу Я, я решил спросить его, как мне, находясь в его присутствии, наилучшим образом подготовиться к передаче его милости.

Вопрос: Сидя рядом с вами, какой настрой нам нужно иметь, чтобы получить прямую передачу от вашего Я?

Махарши: Сохраняйте безмолвие ума. Этого достаточно. Вы получите духовную помощь, сидя в этом холле, если будете безмолвными. Цель всех практик – отбросить все практики. Когда ум станет безмолвным, вы познаете силу Я. Волны Я наполняют собой все, и если ум находится в покое, начинаешь чувствовать их.

В: Что лучше, смотреть вам в глаза или на ваше лицо? Или я должен сидеть с закрытыми глазами и сосредоточивать свой ум на какой-то определенной вещи?

М: Смотрите на свою истинную природу. Не имеет значения, открыты глаза или закрыты. Повсюду – лишь Одно, поэтому не важно, держите вы свои глаза открытыми или закрытыми. Если хотите медитировать, медитируйте на «Я», которое внутри вас. Это Атман. Он не имеет глаз, поэтому нет нужды открывать или закрывать глаза. Когда вы достигнете Я-знания, у вас уже не будет никаких представлений о мире. Когда вы сидите в комнате, открыты окна или закрыты – вы один и тот же человек, в одном и том же состоянии. Точно также, если вы пребываете в состоянии реальности, оно одинаково, открыты ваши глаза или закрыты. Не имеет большого значения, производится внешняя деятельность или нет.

Отношения между Махарши и его абхиннабхавой и искателем, сидящим в его присутствии, подобны отношениям между радиопередатчиком и приемником. Если посетитель действительно желает получить в максимальном объеме пользу от благотворного присутствия мудреца, он должен настроить свой ум, который здесь является приемником, на нужную волну.

Безмолвие мудреца постоянно и непрерывно излучает благое влияние, независимо от того, осознает ли мудрец внешний мир или нет. Возвращаясь к аналогии с передатчиком, можно сказать, что в том, что касается мудреца, его духовное влияние передается непрерывно. Но с точки зрения духовного искателя, который все еще укрыт пеленой майи, постоянное благое влияние, излучаемое мудрецом, не будет иметь видимого эффекта, пока он, искатель, сам не будет готов получить его. В моем присутствие сам Махарши во время разговора с другим преданным сравнил излучение своей милости с радиопередатчиком.

В: Некоторые говорят, что прилагать усилия для своего собственного освобождения – эгоистично и что вместо этого нужно делать добро другим, служа им бескорыстно.

М: Такие люди думают, что джняни эгоистичны, а сами они бескорыстны, но это не так. Джняни живет в состоянии Брахмана, и это состояние излучается на весь мир. Радиосигнал передается с одной точки, но его можно услышать по всему миру. Кто хочет получить пользу от него, может ее получить. Точно так же Я-реализация джняни распространяется повсюду, и любой, кто хочет, может настроиться на него. Это не меньшее служение.

Получив удовлетворившие меня ответы на вопросы о том, как следует настраиваться, чтобы в полной мере получить пользу от милости, излучаемой Махарши, я задал еще несколько вопросов о своей личной садхане:

В: На данный момент достаточно ли во мне веры, смирения и отдачи? Если нет, как сделать их полными?

М: Вы совершенны и полны (пурна), поэтому отбросьте представление о неполноте. Нет ничего, что нужно было бы уничтожать. Ахамкара, индивидуальное «я», не реально. Усилие делает ум, а ум не реален. Как нет необходимости убивать веревку, которая кому-то показалась змеей, так нет и необходимости убивать ум. Познание формы ума приводит к его исчезновению. То, что никогда не существовало, уже «устранено».

В: Должен ли я сидеть в определенной асане? Должен ли я сидеть на травяной подстилке?

М: Устойчивое пребывание в Я – вот настоящая асана. Постоянно находитесь в этой асане. В какой асане сидит Атман? Неправильным будет сказать, что нет Я-знания без асан (поз). Атману они не нужны. Необходимость принимать определенные позы делает ум беспокойным.

В: Я веду просветительскую работу, публикуя религиозные учения. Я выполняю джапу, читаю мантры, пишу, воспеваю деяния Бога, веду исследовательскую и преподавательскую деятельность. Следует мне продолжать это или нет? Другими словами, когда я занимаюсь вопрошанием «Кто я?», должен я продолжать выполнять всю эту работу?

М: Если вы хотите продолжать выполнять эту работу и можете выполнять ее, не прекращая вопрошание себя, вы можете ее выполнять. Работа будет выполняться в соответствии с вашей прарабдхой (предопределенной судьбой). Однако сначала вы должны понять, в чем заключается цель джапы, пения и служения. Будьте как вы есть. Реальность – вот истинная джапа; джапа и Бог суть одно.

Существует тождественность между именем и поименованным. Великий бхакта Намдев сказал (в этот момент Махарши взял старую книгу The Vision («Видение») и начал читать):

1 Имя пронизывает собой и небо, и самые низшие области, и все мироздание. Кто может сказать, до каких глубин низших областей и до каких высот небес простирается оно? Невежественные проходят через восемьдесят четыре лакха [8 400 000] видов жизни, не зная сути вещей. Намдев говорит, что Имя бессмертно. Формы бесчисленны, но Имя является ими всеми.

2 Само Имя есть форма, а форма сама по себе есть Имя. Нет различия между Именем и формой. Бог стал проявленным и принял Имя и форму. Отсюда Имя, установленное ведами. Помните: нет мантр вне Имени. Кто говорит иначе – невежествен. Намдев говорит: Имя есть Сам Кешава [Бог]. Это известно лишь любящим преданным Господа.

3 Всепроникающая природа Имени может быть познана лишь тогда, когда человек узнает свое собственное «Я». Когда свое собственное имя не узнано, невозможно познать всепроникающее Имя. Когда человек познал себя, он видит Имя повсюду. Видение Имени отдельно от именованного порождает иллюзию. Намдев говорит: «Спроси у святых».

4 Никто не может осознать Имя, практикуя познавание, медитацию или аскетизм. Сначала предайте себя стопам Гуру и научитесь знанию, что собственное «Я» – и есть это Имя. Найдя источник этого «Я», растворите свою отделенность в этом единстве, которое самосуще и свободно от любой двойственности. То, что проникает за пределы двайты [двойственности] и двайтатиты [того, что находится за пределами двойственности], то Имя, вошло в три мира. Имя есть сам Парабрахман [наивысший Брахман], в котором никакое действие не порождается двойственностью [154] .

Представление о том, что «Я» есть первое и высшее имя Бога, – основное для понимания учения Махарши о природе Бога, а также средство, с помощью которого можно достичь его. Во время моего пребывания в ашраме один посетитель, спросивший о джапе, получил подтверждение этого:

В: Сейчас я медитирую на форму мурти, а также выполняю джапу в соответствии с указаниями, которые я получил от своего Гуру. Способен ли я осуществлять вопрошание «Кто я?».

М: «Я» – это также Гуру-мантра. В Брихадараньяка-упанишаде говорится, что первое имя Бога есть «Я». «Ахам нама абхават» («Я» становится именем). Ом появился позже.

Атман всегда выполняет джапу «Я», «Я». Когда нет того, кто выполняет джапу, никто не знает джапу. Каждый непрерывно выполняет джапу «Я». Сосредоточиваясь на этом «Я», вы улучшаете свою медитацию. Результат такой медитации – знание. Даже при этом, если вы желаете продолжать медитировать на форму, вы можете делать это. Садхана, которая подходит человеку, – это и есть подходящий для него метод.

Выслушав суждение Махарши об Имени Бога, я задал несколько более личных вопросов:

В: Какие книги мне следует читать для свадхьяи (самообучения)?

М: Само Я – вот настоящая книга. Вы можете читать в любом месте этой книги; никто не может забрать ее у вас. Всегда, когда у вас есть свободное время, обращайтесь к этой книге. После этого вы можете читать все, что захотите.

В: Как искоренить усталость, страх и беспокойство, возникающие во время медитации?

М: Выясните, у кого возникают эти вопросы. Когда вы будете осуществлять такое вопрошание, эти проявления исчезнут. Они непостоянны. Не обращайте на них внимания. Когда есть знание двойственности, возникает страх. Страх приходит только тогда, когда вы думаете, что есть кто-то отдельный от вас. Если вы направите свой ум к Я, страх и беспокойство уйдут. В вашем текущем состоянии, когда ум возбужден, если вы устраните один вид страха, возникнет другой, и им не будет конца. Это трудная задача – оборвать листья с дерева один за другим. Чувство «я» – корень всех мыслей. Если вы уничтожите корень, листья и ветви увянут. Вместо того чтобы нарабатывать плохие привычки и принимать от них лекарство, лучше увидеть, что эти плохие привычки не формируются.

В: Во время и после медитации у меня возникает множество мыслей о несчастных людях в мире.

М: Вначале выясните, есть ли в вас «я» или нет. Это эго-«я» (ахамкара) думает эти мысли, и в результате вы чувствуете себя слабым. Поэтому выясните, как происходит отождествление с телом. Сознание тела – причина всех несчастий. Когда вы проведете исследование эго-«я», вы найдете его источник и сможете устранить его. После этого у вас не будет больше вопросов такого рода.

Слушая ответы Махарши в течение нескольких дней, я понял, что это был стандартный ответ людям, которые говорили ему, что они беспокоятся о мире. Шри Махарши, будучи непоколебимо упроченным в состоянии недвойственности, иногда даже отказывался соглашаться, что существуют люди и мир, которые нуждаются в помощи.

В: Почему вы не делаете добро другим?

М: В моем восприятии нет «других». Кому мне тогда давать упадешу?

В: Было бы очень хорошо, если бы садху общались с людьми и изменяли их.

М: Для джняни нет «других», поэтому для него нет и общения.

Иногда Махарши соглашался, только ради своих преданных, что «другие» существуют и у них есть проблемы. Но он не чувствовал позыва идти и делать что-либо для них, потому что, как я уже упоминал, он считал, что джняни без усилий излучает свою милость на весь мир. По его мнению, преданные должны стремиться к Я-реализации, вместо того чтобы беспокоиться о судьбах мира, поскольку, как только они достигнут этого состояния, их собственная мауна, которая суть милость, излучаемая посредством безмолвия, будет помогать миру.

В: Что будет с миром?

М: Мир!

В: В мире многое происходит. Что же будет?

М: Узнали ли вы причины своих собственных несчастий, прежде чем выяснять причины чужих страданий?

В: Но вы всегда отвечаете безмолвием на такие вопросы!

М: Безмолвием можно воздействовать на весь мир.

Махарши придерживался ведантических взглядов о том, что индивидуальное «я» не существует и все, что мы воспринимаем, тоже нереально. Естественное следствие из этого, на которое он указывал тем, кто волновался о проблемах мира, – мир и все его проблемы исчезнут одновременно с исчезновением индивидуального «я».

Махарши говорил духовным искателям, что если они хотят пережить состояние, в котором ложное «я» отсутствует, они должны вопрошать себя: «Кто я?» и пытаться выяснить, что есть это «я» и откуда оно появилось. Из ответов Махарши я сделал вывод, что человек должен проводить это исследование следующим образом: сначала он должен задать себе вопрос, а затем зафиксировать внимание на том месте, откуда возникает этот вопрос. Мысль следует направить туда. Если это сделано, пелена будет сорвана и засияет свет Я. Это метод духовной практики. В то же самое время, с целью устранить препятствия не-Я (анатмы), следует упрочиться в состоянии непривязанности [вайрагья]. Для самого Махарши не было необходимости нарабатывать состояние непривязанности, поскольку оно было естественным для него, но духовным искателям, пытающимся практиковать вопрошание себя, следует взрастить в себе непривязанность.

Один человек, практиковавший вопрошание себя, задавая себе вопрос «Кто я? Кто я?», не добился никакого прогресса. Более того, он начал испытывать страх. Когда он рассказал Махарши о своих затруднениях, Махарши ответил: «Чтобы получить результат, не следует полагаться лишь на буддхи (различающий интеллект), нужно соединять его с твердым убеждением (бхавана). „Я есть": тот, у кого возникла эта мысль, – то же Я, чистое сознание. С таким чувством следует погружаться вглубь и „ухватить" это переживание».

Во время моего визита в ашрам я записал несколько бесед Махарши с посетителями на тему вопрошания себя. Послушаем самого Махарши, его объяснение, как должна осуществляться практика вопрошания себя:

В: Кто я? К кому обращен вопрос?

М: Вопрос обращен к индивидуальному «я». Он не обращен кАтману.

В: Должен ли я говорить «я есть Шива» наряду с вопрошанием «Кто я?». Мне не следует говорить «Я не есть ум, интеллект, тело и т. д.»?

М: При вопрошании вы не должны давать ответы уму. Дозволен лишь ответ, приходящий изнутри. Ответ индивидуального «я» не реален. Продолжайте вопрошать, пока не получите ответ методом джняна-марги (пути знания). Это вопрошание называется медитацией. Пассивный, исполненный покоя и знания опыт, который порождается этим состоянием, есть джняна.

В: Кто я? Откуда [я]? Нужно ли постоянно выполнять эту джапу умом, или нужно задать уму этот вопрос один или два раза, затем глубоко погрузиться туда, где находится корень «я», и там остановить все мысли о мире?

М: Не нужно выполнять джапу «Кто я? Кто я?». Задав уму этот вопрос один раз, нужно искать корень «я» и остановить прочие мысли. Если человека зовут Десай, он не должен повторять «я Десай, я Десай». Точно так же повторение таких фраз, как «я Брахман, я Брахман», не является необходимым. Во всех садханах ум должен быть тихим, но при выполнении джапы ум не будет таковым. Вместо того чтобы практиковать таким образом, тот, кто видит ум, то есть свидетель, должен быть познан в форме Брахмана, а Брахман должен быть познан как свидетель.

В: Согласно вашим учениям, когда человек осуществляет поиск «Я», переживает ли он состояние свидетеля?

М: Да.

В: После этого, если уничтожить видимое, свидетель становится формой Брахмана.

М: Правильно.

В: Следует ли регулярно практиковать пранаяму или нет? И вместе с ней следует ли задавать вопрос «Кто я?». И в процессе вопрошания следует ли удерживать внимание на вдохе и выдохе?

М: Пранаяма не является абсолютно необходимой. Если человек может вопрошать «Кто я?», не удерживая внимания на дыхании, это гораздо лучше. Пранаяма – для тех, кто не может сосредоточивать ум другими способами. Когда сила ума увеличится, пранаяма будет не нужна. Основная функция пранаямы – предоставить вожжи для управления умом, который подобен лошади.

В: Что вы думаете по поводу сиддх (сверхьестественных способностей)?

М: Я-реализация – величайшая из сиддх.

В: Когда я думаю «Кто я?», я не получаю никакого ответа изнутри.

М: Это утверждение неверно. Если вы будете хорошо искать, вы обнаружите, что «я», которое пытается найти ответ, потом перестанет существовать. Когда вы оставите мысли об имени и форме, вы будете погружаться все глубже и глубже внутрь.

В: Если бы я избавился от всех мыслей, смог бы я тогда медитировать надлежащим образом?

М: Вначале это хорошо. Но когда ваше притяжение к Я станет сильнее, начнется настоящее вопрошание себя. В этот момент все ваши усилия остановятся и возникнет новое состояние.

В: Можно ли выполнять садхану вопрошания себя дома, или нужно уходить из дома?

М: Вы в доме или дом в вас? Будьте там, где вы есть.

В: Тогда я могу оставаться в доме.

М: Не это имеется в виду. Я имею в виду, что вы должны пребывать в своей истинной природе. Вы не в доме, но дом, так же как и мир, в Вас. Домовладелец, который верит, что он не домовладелец, несмотря на то что он остается в доме, – отрекшийся. Представьте себе спящего в поезде. Движется поезд или стоит, меняют ли локомотив – для него нет никакой разницы. Точно так же по-настоящему упроченный в Атмане знает, что ничего не происходит в этом мире и ничто никогда не разрушается. Нам кажется, что что-то происходит, только тогда, когда мы находимся в состоянии праматы, знающего. Это состояние не есть наша истинная природа. Для джняни, отринувшего идею «знающего», ничто никогда не происходит.

В: Может ли живущий в миру достичь освобождения?

М: Почему вы принимаете как должное то, что живете в миру? Если бы вы приняли саньясу, у вас была бы похожая мысль: «Я саньясин». Куда бы вы ни пошли, ваш ум непременно будет с вами. Корень всех мыслей – индивидуальное «я», посредством его познается мир. Вы верите, что вы мирской человек, из-за того же самого «я». Следовательно, ум нужно исправить. Если умом можно заняться в джунглях, почему нельзя заняться им дома? Как только ум исправлен, обстоятельства тоже изменятся. Когда вы делаете дела и когда вы оставляете дела, чувство «я» не должно вмешиваться.

Желание само по себе связанность. Если ваша судьба предусматривает деятельность, вы должны заниматься делами, но их следует делать без ахамкары. И если в вашей прарабдхе (судьбе) есть бездеятельность, это тоже нужно принять без ахамкары.

В: Необходим ли Гуру для получения такого знания?

М: Если нужно достичь какого-либо знания, Гуру необходим. Но на этом пути мы должны забыть все, что узнали. Когда сгорает камфора, ничего не остается. Ум должен быть как камфора. При поиске Я ум должен сгореть. Тогда не останется таких понятий, как «внутри» или «снаружи».

В: Необходимы ли четыре ашрамы (стадии жизни)?

М: Первые три ашрамы необходимы для повседневной жизни, но в них следует жить так, чтобы жизнь не противоречила Самопознанию.

В: Тогда что вы скажете о саньясе (четвертой ашраме)?

М: Саньяса не означает просто взять палку и сосуд для воды и пойти попрошайничать. Считается, что в стадии домовладельца (вторая ашрама) следует служить, в стадии ванапрастхи (третья ашрама)  – выполнять тапас, и в результате этого тапаса приходит саньяса. Саньясу следует понимать как внутреннее состояние. Внешнее облачение не важно.

Однажды, на второй неделе моего пребывания в Шри Раманашраме, я стоял у северных ворот, от которых тропа идет на гору. Со мной был преданный, накануне вернувшийся из ашрама Шри Ауробиндо. Был вечер, и Шри Махарши проходил мимо нас по этой тропе, возвращаясь со своей обычной вечерней прогулки. Я хотел узнать его мнение о теории творения, и присутствие преданного, вернувшегося из ашрама Шри Ауробиндо, побудило меня сослаться на взгляды Шри Ауробиндо. Я могу сказать, что хорошо знаком с философией Шри Ауробиндо, так как во время моих поездок к нему примерно двадцать пять лет назад я свободно обсуждал с ним эти духовные вопросы. Чтобы начать разговор, я спросил Махарши, придерживается ли он ведантических представлений о творении, которые провозглашал Ади Шанкарачарья. После этого разговор перешел на обсуждение мировоззрения Шри Ауробиндо.

В: В веданте Шри Шанкарачарьи принцип сотворения мира признается для начинающих, но более развитым преподают принцип не-сотворения. Что вы думаете по этому вопросу?

Ш: На ниродхо на чотпаттир

Набаддхо на ча садхакаха

На мумукшур на вай мукта

Итьеша парамартхата

Этот стих содержится во второй главе (стих 32, вайтхатхья пракарана) в «Кариках» Гаудапады (комментарий на «Мандукья-упанишаду»). На самом деле это означает, что нет творения и нет растворения. Нет ни связанности, ни выполняющих духовные практики, ни ищущих духовного освобождения, ни освобожденных. Тот, кто упрочен в Я, видит это благодаря своему знанию реальности.

В: Шри Ауробиндо считает, что человеческое тело – не последняя (ступень эволюции) на этой земле. Согласно его воззрениям, упроченность в Я не может быть полностью достигнута в человеческом теле, так как Я-знание не работает в нем должным образом. Поэтому на эту землю следует принести виджнянамайа-шариру (тело, состоящее из чистого знания), в котором Я-знание будет работать естественным образом.

М: Я-знание может сиять и в человеческом теле, нет нужды в каком-то другом теле.

В: Шри Ауробиндо считает, что виджнянамайа-шарира не подвержена болезням, не стареет и не умирает, если того не желает ее обладатель.

М: Тело само по себе – болезнь. Желание долго оставаться в этой болезни – не цель джняни. В любом случае следует отбросить отождествление с телом. Как сознание «я-есть-тело» не дает достичь Я-знания, точно также убежденный, что он не есть тело, станет освобожденным, даже если и не хочет этого.

В: Шри Ауробиндо хочет привнести силу Бога в человеческое тело.

М: Если, отдав «себя», человек все еще имеет это желание, значит, отдача не была успешной. Если у человека имеется такая точка зрения: «если снизойдет высшая сила, она должна войти в мое тело», это только усиливает отождествление с телом. По правде говоря, нет нужды в таком снисхождении. Когда представление «я есть тело» разрушено, индивидуальное становится формой Абсолюта. В этом состоянии нет таких понятий, как «над» или «под», «впереди» или «позади».

В: Если индивидуальное становится формой Абсолюта, кто тогда будет наслаждаться блаженством Абсолюта? Чтобы наслаждаться блаженством Абсолюта, мы должны быть в какой-то степени отделенными от него, как муха, которая пробует сахар, находясь на некотором расстоянии от него.

М: Блаженство Абсолюта – это блаженство истинной природы человека. Оно не рождается, оно не было создано. Удовольствие, которое было создано, обязательно будет разрушено. Сахар, не наделенный чувствительностью, не может попробовать сам себя. Муха должна держаться на определенном расстоянии, чтобы попробовать его. Но Абсолют есть осознавание и сознание. Он может дать свое собственное блаженство, но его природу невозможно постичь, не достигнув этого состояния.

В: Шри Ауробиндо хочет принести на землю новую божественную расу.

М: Все, что будет достигнуто в будущем, следует воспринимать как непостоянное. Научитесь понимать по сути, что у вас есть сейчас, чтобы не было нужды думать о будущем.

В: Шри Ауробиндо говорит, что Бог сотворил множество различных миров и собирается создать еще один мир.

М: Наш мир сам по себе не реален. Каждый видит свой собственный воображаемый мир соответственно своему воображению, так где же гарантия, что новый мир будет реальным? Джива (индивидуальная душа), мир и Бог – все это относительные представления. Пока есть индивидуальное чувство «я», будут существовать и эти три.

Эти три порождаются индивидуальным чувством «я», умом. Если вы остановите ум, их тоже не останется, но останется один Брахман, как он остается и пребывает уже сейчас. Мы видим предметы из-за ошибки. Эту ошибку восприятия можно исправить, исследуя истинную природу этой дживы. Даже если джива войдет в Сверхразум, она останется в уме, но когда она утратит ум, ничего не останется, кроме Брахмана. Реален этот мир или нет, обладает он сознанием или инертен, царит в нем радость или горе – все эти состояния возникают в состоянии невежества. Они бесполезны после реализации.

Состояние Атманишты (упроченность в Я), свободное от индивидуального чувства «я», – высшее состояние. В этом состоянии нет места ни для мыслей об объектах, ни для этого чувства индивидуального бытия. В этом естественном состоянии бытия-сознания-блаженства нет никаких сомнений.

Пока у человека есть восприятие имени и формы, Бог будет являться в виде формы, но когда достигнуто видение реальности, не имеющей формы, уже не будет разделения на видящего, видения и видимого. Это видение суть природа самого Сознания, недвойственная и неразделенная. Она безгранична, бесконечна и совершенна.

Когда индивидуальное чувство «я» возникает в теле, мы видим мир. Если этого чувства нет, кто тогда будет видеть мир?

Из этой дискуссии я сделал вывод, что Шри Махарши не придавал никакого значения ни одной теории творения или эволюции. В моих разговорах с ним он неизменно подчеркивал единственность и неизменность Я, или Брахмана, который является единой и единственной реальностью, по отношению к которой не может быть прогресса и в которой нет двойственности и нет различий.

В другой раз я упомянул другие аспекты учения Шри Ауробиндо, такие как теорию бхеда-абхеда (различия в единстве). Шри Махарши заметил, что если есть даже малейшее различие, должно быть и индивидуальное чувство «я», и если допускается различие, то единство будет лишь теоретическим утверждением. По его словам, все признают, что в Абсолюте не может быть индивидуального «я». Он объяснил далее, что переход от эго – ахамкары – к состоянию без эго, если его можно назвать переходом, происходит не путем изменения или эволюции от низшей к высшей природе человека. Он происходит путем полного отрицания, или разрушения, эго. Это подобно пробуждению ото сна. Такой переход от состояния сна к бодрствованию нельзя назвать эволюцией от низшего состояния к высшему; это полное отрицание одного состояния в другом. Привожу продолжение разговора с Махарши по этому вопросу:

В: То, что кажется отдельным от нас, называется миром. Когда не кажется отдельным, – называется Брахманом.

М: Да, это так.

В: Несмотря на это, в ашраме Шри Ауробиндо верят в свагата-бхеду (различия в Я). Это значит, что, подобно тому как на одном дереве есть листья, цветы, фрукты и пр., также в Брахмане мир пребывает как свагата-бхеда (различные «я»). Однако когда дерево выросло из семени, этого семени больше нет. Подобным же образом, согласно этой теории, мы не можем достичь или найти Бога после сотворения мира.

М: Мир не был сотворен из Брахмана подобно тому, как дерево вырастает из семени. Сила семени видна в большом дереве, но истинная форма и природа семени остается той же самой.

В: Даже в этом случае должно быть разделение Я (свагата-бхеда).

М: На самом деле никакого разделения Я нет. Все объекты находятся в том, кто видит. Как во сне все объекты находятся в том, кто видит, так и в состоянии бодрствования все объекты тоже находятся в нем. Если устранить того, кто видит, ничего не будет видно. Во сне без сновидений нет разделения Я. Если оно реально, оно должно ощущаться и во сне без сновидений.

В: Шри Ауробиндо считает, что множественность – не что-то неправильное. Он считает, что может быть единство с множественностью и множественность с единством. Оба могут сосуществовать вместе.

М: Если остается хотя бы малейшее чувство различия, чувство «я» останется и отдача не будет полной.

Этот разговор навел некоторых из нас на мысль спросить Шри Махарши о его взглядах на учение Шри Ауробиндо об отдаче, а также о некоторых других предметах:

В: По мнению Шри Ауробиндо, отдача себя – главная садхана.

М: Здесь такая отдача тоже признается. Но когда отдача полная, различений нет. Часто, если какой-нибудь ученик приходит к Гуру с деньгами и подарками, принимает от него посвящение и думает, что он совершил отдачу его отдача не настоящая. При отдаче «себя» необходимо отказаться от своего ума, а когда ум отдан, нет никакой двойственности. Остающийся отдельным от Бога не отдал «себя».

В: Если все действия и их результаты отдаются Богу, находится ли ум под контролем?

М: Ум при этом очищается, но не умирает. Представьте себе пьяницу, который думает, что он отдал свою карму и ее плоды Богу. Будучи пьяным, он совершает ошибку, и его бьют палкой. Он должен эти удары также отдать Богу и быть безразличным к ним. Но никто так не делает. Когда человека бьют, его состояние тут же меняется. Значит, при такой отдаче ум не полностью разрушается. Для практикующего отдачу очень сложно оставаться в этом состоянии [отдачи].

В: В ашраме Шри Ауробиндо считается, что если мы предаем себя Гуру или Богу, власть индивидуального исчезает. Взамен мы получаем поддержку большей власти, и в нас сияет божественная сила.

М: Ожидание получить большую божественную силу после отдачи – это не то настроение, с которым должна совершаться отдача.

В: Шри Ауробиндо считает, что, подобно тому как мы можем подчинить материальную природу, живущую в нашем теле, точно так же мудрец должен иметь в себе такую силу, которая может изменять материальную природу других, поскольку Я общее для всех.

М: Джняни не считает, что есть «другие», так что вопрос об изменении материальной природы других не имеет смысла. Когда воспринимаются «другие» – это невежество.

В: Хотя Джанака был джняни, он был правящим монархом, но его Гуру, Яджнавалкья, который тоже был джняни, отрекся от мира и ушел в леса. Почему это так?

М: Все происходит согласно судьбе каждого джняни. Кришна наслаждался и радовался, а Шукадева был аскетом. Джанака и Рама были царями, в то время как Васиштха был брахманом. Все они были джняни. Их внутренний опыт был одинаков, но внешне их жизни соответствовали их предназначению.

В: Шри Ауробиндо говорит: «Почему сознание должно быть ограничено лишь ниргуной (непроявленным или не имеющим качеств)? Оно может быть названо безграничным, только если оно также может стать сагуной (проявленным, имеющим качества).

М: Избавиться от всех ограничений – значит быть в истинном состоянии ниргуна.

В: Шри Ауробиндо считает, что в cam (бытии), чит (сознании) и ананда (блаженстве) аспект чит имеет не только джняну, но также и шакти (силу). И эта чит-шакти может при необходимости использоваться.

М: Да, это так. Всегда, когда нужно чем-то управлять, устранить какое-либо препятствие или что-то изменить, нужно использовать шакти. Но в высшем переживании Атмана, что означает ститха-праджня (состояние упроченности в мудрости), или в состоянии за пределами гун, единственное переживание – переживание недвойственности. В этом состоянии нет иного принципа, который бы противоречил ему. Для джняни, упроченного в Я, нет ничего, что бы сопротивлялось ему. Следовательно, [ему] не нужно завоевывать какие-либо внешние вещи, потому что в этом состоянии не остается ничего, что было бы отделено. Когда Я становится всеохватывающим, никакого материального мира не существует. Поэтому, несмотря на то что шакти находится в Атмане, нет необходимости использовать ее. Если находишься в состоянии, в котором ощущается сопротивление, то чтобы проработать это сопротивление, нужна Атма-шакти.

Примечание Годмана:

Это абсолютно нетипично для Бхагавана – критиковать учение другого Гуру так открыто и так резко, как он критикует его в этих ответах. Обычно, когда его спрашивали о противоречиях в его учении и учении Шри Ауробиндо, он избегал дискуссии, говоря, что и он, и Шри Ауробиндо учили, что должна произойти отдача («себя») и что вопросы о различиях в доктринах следует поднимать после осуществления полной отдачи, если такие вопросы еще будут возможны. Следующие ответы – его типичная реакция на подобные вопросы:

В: Что вы думаете по поводу йоги Шри Ауробиндо и его утверждения, что он проник за пределы опыта ведических риши?

М: Ауробиндо рекомендует полную отдачу («себя»). Сначала следует сделать это и подождать результатов. Дальнейшее обсудим позже, а не сейчас, если это еще будет нужно. Бесполезно обсуждать трансцендентальные опыты тем, чьи ограничения не сняты…

В: А как насчет утверждения Ауробиндо, что можно начать с Я-реализации и развиваться дальше?

М: Давайте сначала реализуем, а потом увидим.

В: А как насчет «надразума», «сверхразума», «сознания» и «Божественного» в терминологии Шри Ауробиндо?

М: Осознайте Я, или Божественное. Все эти различия исчезнут.

Хотя были задокументированные случаи, когда Бхагаван опровергал определенные аспекты учения Шри Ауробиндо, обычно он отказывался комментировать очень существенные различия между его учением и учением Шри Ауробиндо и Матери.

Сам Шри Ауробиндо обычно занимал уважительную и примирительную позицию, когда его спрашивали об опыте и учении Бхагавана:

Ученик: Рамана Махарши не верит в нисхождение [Сверхразума].

Шри Ауробиндо: В случае Махарши, он воспринял это в сердце и работал с этим, поэтому он не ощутил нисхождения.

Хотя Шри Ауробиндо, когда его спрашивали о различиях между ним и Бхагаваном, иногда говорил что-то вроде «Махарши прав, и все остальные тоже правы», он не признавал, что Бхагаван говорил с позиции полной Я-реализации. Он испытывал к Бхагавану сдержанное уважение, ограниченное этим убеждением.

В: Люди говорят, что есть много сходств между нашей йогой и йогой Раманы Махарши. Правда ли это? Я также хотел бы узнать, действительно ли он великий человек.

Шри Ауробиндо: Конечно. Но я ничего не знаю о сходствах. Насколько мне известно, он не верит в восхождение и нисхождение.

В: Он убедил всех своих учеников не верить видениям и голосам и сказал, что такие вещи не имеют ничего общего с настоящим осознанием Я или с целью человека. Какое у вас мнение?

Ш. А.: Махарши в очень большой степени ведантист. Он не верит в то, во что верим мы, в нисхождение и т. д. Ив то же время ему являлась Мать в видимой материальной форме и предостерегала его от совершения того, что он намеревался делать.

Он разубеждал своих учеников, потому что его целью было осознание внутреннего Я и интуиции – иными словами, полнота духовного Разума. Видения и голоса принадлежат к внутреннему оккультному чувству. Следовательно, он не хотел, чтобы они придавали [им] большое значение. Я тоже убеждаю некоторых людей не иметь никаких дел с видениями и голосами, так как вижу, что они введены в заблуждение или могут войти в заблуждение из-за таких явлений. Это не значит, что видения и голоса не имеют никакой ценности.

В: Вы всегда называли Махарши великим человеком и однажды сказали, что он постоянно живет в свете. Значит, он должен быть в Истине-Сознании. Как же он мог ошибаться, не поощряя оккультные способности учеников, даже если они не злоупотребляли ими, а духовно развивались с их помощью?

Ш. А.: Поскольку он великий человек, следует ли из этого, что все, что он думает или говорит,  – правильно? Или, если он живет в свете, означает ли это, что его свет абсолютен и совершенен? «Истина-Сознание» – это фраза, которую я использую для обозначения

Сверхразума. Он может пребывать, и пребывает, в истинном сознании, но это другой вопрос.

В: Если он живет в истинном сознании, разве он не всегда обладает полным знанием? Разве он не использует интуитивный разум?

Ш. А.: Жить в истинном сознании значит жить в сознании, в котором человек тем или иным образом духовно находится в единении с божественным.

Но из этого не следует, что, живя таким образом, человек будет располагать полной, точной и непогрешимой истиной в отношении всех идей, всех вещей и всех людей. Махарши осознаёт Божественное в определенном аспекте и обладает знанием того, что необходимо для его пути. Из этого не следует, что он будет располагать иным знанием, которое превосходит то, чего он достиг, или находится за границами этого.

Настоящая интуиция истинна в самой себе (когда она не проинтерпретирована и не изменена умом), хотя и фрагментарна – интуитивный разум смешан с умом и, следовательно, не непогрешим, так как истина, которую дает интуиция, может быть смешана или выстроена умом несовершенным образом.

В: Разве внутреннее Я не находится повсюду? Почему мы говорим о нисхождении и проявлении?

Ш. А.: Возможно, вы придерживаетесь мнения Раманы Махарши: «Божественное здесь, как оно может снизойти откуда-либо?»

 

Свами Мадхаватиртха продолжает свой рассказ

В один из дней моего пребывания в ашраме кто-то дал Махарши книгу на английском языке «Supreme Mystery» Мирры, Матери из ашрама Шри Ауробиндо. Шри Махарши открыл ее и прочитал: «До сего дня каждый человек в этом мире пытался достичь освобождения лишь для себя. Наша йога такова, что через нее другим также может быть дарована мокша (освобождение)».

Махарши никак не прокомментировал это, но выслушав этот отрывок, кто-то сделал замечание, что путь йоги и система санкхьи (одной из шести систем индуистской философии) даны для практики лишь в состоянии бодрствования. Из-за этого, сказал он, в бодрствующем состоянии мы видим множество отдельных людей, и поэтому возникают мысли о том, чтобы делать добро другим. Веданта же учитывает и размышляет над всеми тремя состояниями.

«Если принять эту точку зрения, – заключил этот человек, – множественности больше не будет».

Шри Махарши прокомментировал это так: «В состоянии бодрствования, если устранен тот, кто видит многих, что означает устранение чувства „я“, многих больше не будет. Если отброшено состояние наблюдателя, после этого ничто не может быть испытано. Поэтому истинная точка зрения – это точка зрения адхистаны (субстрат). Хранить знание о том, что не реально, – бесполезно».

Шри Махарши часто использовал термин «адхистана». Несколько раз он сравнил ее с нотой шрути – постоянно звучащей нотой, сопровождающей многие композиции в индийской музыке:

В: Как поддерживать мысль о том, что все есть Брахман, в круговороте повседневных дел?

М: Когда играет фисгармония, постоянно звучит одна нота, называемая шрути. Наряду с ней звучат и другие ноты. Если сосредоточить слух на этой постоянно звучащей ноте, то, слушая другие ноты, вы не забудете эту первоначальную ноту. На самом деле она дает силу всем остальным нотам. Таким образом, следует понять такой принцип: первая нота – это адхистана (субстрат), а остальные ноты представляют собой повседневные дела. Когда вы делаете повседневные дела, если [осознание] ноты адхистаны непрерывно, то все, что говорится, впоследствии делается на основе этой ноты. Но обычный человек не удерживает свое внимание на первой ноте, адхистане. Он просто слушает последующие ноты. Джняни удерживает свое внимание на первой ноте. Шукадева (мудрец Древней Индии) удерживал свое внимание и осознание на Брахмане. Когда внимание устойчиво зафиксировано на первой ноте, влияние остальных нот не будет ощущаться.

Я заметил, что Махарши часто дает наглядные примеры, чтобы донести до слушателей свою мысль. На следующий день, когда все мы еще помнили только что записанный мной разговор, несколько женщин начали исполнять бхаджаны под аккомпанемент фисгармонии.

Как только зазвучала первая нота, Махарши сказал: «Помните о ней. На основе этой первой ноты возникнут и прозвучат все остальные. Следует понять, что то же самое происходит в случае с адхистаной».

Аналогия с нотой шрути неточная, как часто подчеркивал Махарши, так как существует только Я, или адхистана. Мир и люди в нем не имеют реального

независимого существования, поэтому было бы не совсем точным сравнивать их с музыкальной темой, которая звучит одновременно с шрути и которая будет продолжать звучать, даже если шрути внезапно замолкнет. Махарши продемонстрировал мне это во время обширной дискуссии о лишенном различений Я и природе знания и невежества.

В: Некоторые видят в веревке змею, некоторые палку, кто-то видит гирлянду, а кто-то – поток воды, но тот, кто видит в веревке веревку, обладает истинным знанием. Знание чужих свидетельств – неистинно.

М: Нет необходимости думать о том, что видят другие свидетели. Те другие – только в вашем воображении. Познайте Одного, видящего, и все будет хорошо.

В: Как?

М: Во сне вы видите многих, но все они в воображении того, кто видит сон. Когда вы пробуждаетесь, сон и те, кто [был] во сне, сами позаботятся о своей прарабдхе.

В: Значит, других людей не будет?

М: То же самое и в состоянии бодрствования. В «Апарокшанубхути» (трактат по адвайте, приписываемый Шри Шанкаре) автор говорит: «Внимание должно быть сосредоточено не на кончике носа, а на состоянии, в котором нет видящего, видения и видимого».

В: Это наталкивает на вопрос: как можно жить повседневной жизнью, если внимание сосредоточено таким образом?

М: Джняни оставляют свое внимание на субстрате, адхистане, даже выполняя повседневные дела, так как ничто не реально, кроме адхистаны. Понимать, что горшок – это глина, – вот должное отношение [то есть видеть суть, а не форму].

В: Горшок можно наполнить водой, но нельзя достичь того же результата, проливая воду на глину.

М: Я не говорю вам видеть глину лишь после того, как горшок разбит. Даже когда горшок цел, вы можете воспринимать его как форму глины. Так же и мир можно видеть как форму Брахмана. Обладать знанием Брахмана в состоянии бодрствования подобно тому, как обладать знанием глины в горшке.

В: Реальны ли имена и формы?

М: Вы не увидите их отдельными от адхистаны. Когда пытаетешься постичь имя и форму, обнаруживаешь только реальность. Посему обретите знание того, что реально во всех трех состояниях (бодрствования, сна со сновидениями и сна без сновидений).

В: Правда ли, что сны рождаются из впечатлений, полученных в состоянии бодрствования?

М: Нет, это не так. Во сне вы видите много новых предметов и много людей, которых никогда не встречали в состоянии бодрствования. Вы даже можете увидеть во сне еще один сон. Проснувшись от второго сна, вы можете думать, что вы проснулись, но это бодрствование первого сна. Точно также человек просыпается каждый день, но это не настоящее бодрствование.

В: Почему мы воспринимаем мир как нечто реальное?

М: Мы видим так много на киноэкране, но это не реально. Ничто не реально, кроме экрана. Так же и в бодрствовании нет ничего, кроме адхистаны. Знание состояния бодрствования – это знание знающего состояние бодрствования. В глубоком сне они оба исчезают.

В: Почему мы наблюдаем такую неизменность и устойчивость в состоянии бодрствования?

М: Мы наблюдаем это из-за неверных представлений. Когда кто-то говорит, что он дважды искупался в одной и той же реке, он не прав, потому что когда он купался во второй раз, река была уже не той же самой, в которой он купался в первый раз. Кто-то может сказать, что он каждый день видит один и тот же плод, но на самом деле в плоде многое меняется. Видя свет пламени, человек говорит, что видит то же пламя, но пламя меняется каждую секунду. По мере того как масла становится меньше, меняется пламя. Кажущаяся неизменность – это ошибка восприятия.

В: Чья это ошибка?

М: Праматы (знающего).

В: Откуда появился знающий?

М: Из ошибки восприятия. На самом деле знающий и его ложное знание появляются одновременно, и когда достигнуто Я-знание, они исчезают одновременно.

В: Откуда появился знающий и его невежество?

М: Кто задает этот вопрос?

В: Я.

М: Найдите это «я», и все ваши сомнения разрешатся. Так же как во сне возникают ложные знающий, знание и познанное, в бодрствующем состоянии происходит тот же процесс. В обоих состояниях знанием Я вы познаёте всё, и не остается ничего, что можно было бы знать. Если в состоянии бодрствования осуществляется исследование этого «я», может быть познано все и не останется ничего, что можно было бы познавать. В глубоком сне знающий, знание и познанное отсутствуют. В момент переживания истинного Я они тоже не будут существовать. Все, что вы наблюдаете как происходящее в состоянии бодрствования, происходит только со «знающим», и поскольку «знающий» не реален, на самом деле ничто никогда не происходит.

В: Когда мы пробуждаемся ото сна, почему вчерашний мир кажется тем же самым?

М: Мир, который вы видели вчера, не был реален. Это было знание нереального «знающего». Точно так же завтрашний мир тоже является знанием нереального «знающего». Для аджняни есть переживания мира в эти моменты (вчера и сегодня). Но для джняни «мира» нет ни в каком времени – ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. То, что кажется нам отдельным от нас, мы называем «миром». Он кажется отдельным от нас благодаря эго-сознанию (ахамшрё). Когда ахамкара уходит, ничего отдельного больше нет; нет «мира». Время тоже порождается праматой – «знающим». Поскольку прамата не реален, время также не реально. Профессор Эйнштейн тоже утверждал это в своей теории относительности.

В: Как же тогда делаются повседневные дела?

М: Недавно генерал-губернатор (Индии) изменил время, сместив на час. Хотя новое время и ложно, повседневная жизнь продолжается.

В: В «Панчадаси» есть такой пример: если вы хотите услышать пение своего сына, поющего с другими мальчиками в хоре, вам нужно попросить их замолчать. Точно так же, чтобы услышать голос истинного Я, необходимо прекратить все другие дела.

М: В этом конкретном примере, даже если вашего сына там нет, вы все равно будете слышать пение других мальчиков. Поскольку это другая ситуация, эта аналогия не очень подходяща. Согласно другому примеру, если мы сосредоточим внимание на главной мелодии фисгармонии, нам будет несложно слушать эту мелодию, даже если другие мелодии звучат одновременно с ней.

В: Так же как мираж, хоть и считается нереальным, появляется снова, так и мир, хоть и считается нереальным, все равно является вновь.

М: Так же как знание о воде в мираже неистинно, так и знание о мире в Брахмане неистинно. Всё есть одна Брахма-рупа (форма Брахмана). Это единственное истинное знание.

В: Согласно старой системе веданты, вначале появляется невежество, а затем возникает представление об отдельном индивидуальном существовании, но согласно новой системе, нет ни «до», ни «после». Представление об индивидуальном существовании, невежество и мир возникают одновременно, а когда достигается знание, все три исчезают.

М: Это верно. Сделав свое видение джнянамайей [исполненным знания], увидьте мир состоящим из Брахмана.

В: Такое состояние может быть достигнуто лишь посредством сатсанга [общения со святыми людьми].

М: Не надо думать, что сатсанг означает лишь беседы и разговоры. Это означает пребывание в бытийности как форма Я.

В: Что означает «Атман есть сваям-пракаша» (Я сияет своим собственным светом)?

М: Как солнце никогда не видело тьмы, так и Я никогда не видело невежества. Я не может быть знаемо, но оно может быть испытано апарокшей-анубхавой (познание Я непосредственным восприятием). Это называется «свапракашатва» (Само-освещение).

Вопросы о знании и невежестве, а также о знающем, знании и познанном естественным образом связаны с представлениями о реальности мира. Прежде чем привести мнение Махарши по этим вопросам, я должен упомянуть, что этот предмет долго интересовал меня самого – настолько сильно, что до этой поездки я написал небольшую книгу под названием «Майя», в которой попытался связать некоторые индийские представления о реальности мира с идеями, высказанными Эйнштейном в его теории относительности. Прежде чем поехать к Махарши, я отправил ему книгу, и мне было очень интересно узнать его мнение об основном тезисе моего труда.

В: Профессор Эйнштейн недавно доказал математически, что пространство, время, объекты, формы, вес, скорость и т. д. зависят от наблюдателя. Вам присылали маленькую книгу об этом под названием «Майя».

М: Да, то, что вы говорите, верно. Она мне понравилась и я прочитал ее целиком. Когда меняется воспринимающий, все остальное тоже меняется. В книге речь идет о многих воспринимающих, в реальности воспринимающий лишь один. Многие – лишь в воображении этого одного.

В этом и в последующем ответах Махарши был достаточно благосклонным, чтобы указать мне на ошибку моего подхода, показав мне, что я основал свои аргументы на ложной предпосылке. Он подробно разъяснил мне правильную точку зрения. Моей целью при написании этой книги было доказать, что концепция майи, выдвинутая Шанкарой, полностью подтверждается современной теорией относительности. Эта теория, как известно, утверждает, что время и пространство – относительные понятия, целиком зависящие от условностей, существующих между наблюдателем и наблюдаемым объектом, и что объективного пространства и времени не существует. Когда два наблюдателя, занимающие разные положения в пространстве, наблюдают определенное событие, они имеют разные пространственно-временные критерии, которые вступят в конфликт друг с другом и непременно исказят любой вывод, к которому они могут прийти при рассмотрении этого события. Шри Махарши указал мне, что предпосылка о двух наблюдателях, расположенных в двух разных точках, сама по себе необоснованна. Для меня было откровением, что Шри Махарши может без подготовки судить о таких современных теориях, как теория относительности, рассуждая лишь на основании своего собственного переживания Абсолюта.

Стих 16 «Сат-Даршана» недвусмысленно излагает взгляды Шри Махарши на пространство и время:

Где пространство без Меня, где время?

Тело существует в пространстве и времени,

но Я являюсь не телом.

Я нигде, вне времени; и все же

Я повсюду и во всех временах.

Это совершенное духовное переживание, рассеивающее все ложные представления о времени и пространстве. Время – не объективная реальность, имеющая начало и конец. Сама мысль о том, чтобы приписать времени начало и конец, – абсурдна и фантастична, поскольку то, что предшествовало началу времени, и то, что будет после конца времени, также должно происходить внутри времени. Подход к проблеме времени, изложенный в стихе i6, отрицает прошлое и будущее, объявляя единственной реальностью вечное настоящее. Но такое описание единственной реальности как вечно существующего и неизменного Я требует от серьезного духовного искателя веры и убежденности в том, что осознание собственного совершенства должно быть здесь и сейчас, а не в неопределенном отдаленном будущем. Моралисты не устают превозносить некое далекое будущее как золотой век, который должен прийти после долгой эволюции. Но все эволюционные теории требуют единого, объективного времени. Согласно веданте, так же как и современной науке, объективного времени нет и быть не может. Теория относительности окончательно уничтожила его. Попытки выстроить теорию эволюции, противоречащую доказанным данным науки и умозаключениям из упанишад, сформулированным в макавакьях, могут оказаться бесполезными.

А сейчас, как и обещал, я приведу некоторые очень интересные ответы Шри Махарши на различные вопросы о реальности мира. Они не являются частью единого диалога, так как я записывал его ответы в разное время. Некоторые вопросы задавал я, но большинство из них были заданы другими посетителями ашрама.

В: Реален мир или нереален?

М: Пока есть ум, есть и мир. Во время глубокого сна ума нет, соответственно, и мира тоже нет.

В: Пока я сплю, другие люди, которые не спят, продолжают видеть мир.

М: Люди, которые в это время не спят, являются частью мира [люди, чье существование вы пытаетесь доказать], поэтому то, что они говорят, не может быть приемлемым доказательством. В этот момент [когда вы спите] следует [вначале] доказать, что другие существуют. То, что следует доказать, не может быть признано существующим без доказательств. Их существование нужно доказать независимо, но такое доказательство невозможно найти. У тех, кто бодрствует, есть ум, который движется; поэтому они видят мир. Следовательно, мир существует относительно ума. Он не является независимым и не существует сам по себе.

В: Какая связь между майей – силой, которая заставляет нас воспринимать мир как реальный, и Атаманом – самой реальностью?

М: Человек женится во сне – жених там настоящий, а невеста нет. Проснувшись, он тот же человек, что и раньше. Подобно этому, реальный Атман всегда остается таким, какой он есть. Он остается нетронутым и не испорченным майей. Он не берет в жены ни майю, ни анатму (не-Я), потому что он совершенен, в то время как материя мира не реальна. Индивидуальное «я» подобно состоянию сна. Когда оно начинает появляться, начинают работать ум и органы чувств. Когда оно исчезает, исчезают и они. Корень всех воспринимаемых материальных предметов – в этом «я». Ахам – Я – реально, но ахамкара – эго-«я» ложно.

В: Так же как в примере с веревкой знание о змее ложно, так и в Брахмане знание мира ложно.

М: Это верно. Не нужно сохранять знание о вещах, которые ложны.

В: Можно было бы сказать, что оконная рама произошла от дерева, но она все же не отдельна от дерева. Если человек может отбросить знание о работе, которая была проделана над деревом, это будет всего лишь дерево.

М: Правильно.

В: Человек видит в веревке змею. Можно возразить, что для того чтобы иллюзия сработала, человек должен был до этого увидеть настоящую змею в каком-либо другом пространстве-времени, чтобы знать, как она выглядит. Только тогда может возникнуть иллюзия. Точно так же, если человек видел в каком-либо месте реальный мир, только при этом условии его иллюзия может показаться в Брахмане.

М: Эта [аналогия] известна как аньятха-кхьяти (аргумент, выдвигаемый философской школой ньяя), но он неправомерен.

В: В алатха-шанти из «Карик» Гаудапады (стих 97) говорится, что если остается малейшая вайдхармата-бхава (представление о том, что существует нечто иное помимо Я), то единственность не будет упрочена, и пелена, скрывающая Я, не будет разорвана. Что означает вайдхармата в этом контексте?

М: В этом стихе термин «вайдхармата» следует понимать как паричинна-бхава (состояние ограниченности).

Если вы желаете Бога, он всегда здесь. Пока вы не осознали, что мир ложен, мысли о мире будут продолжать приходить. Пока вы видите змею, веревка не видна. Ум, который создает мир, не сможет признать, что мир ложен. Как это происходит в состоянии сна, так это происходит и в состоянии бодрствования. Без ума нет и мира. В глубоком сне, поскольку ума нет, нет и мира. Следовательно, не нужно думать о мире, который придуман умом. Над тем, что является нитъя-нивриттой (вовеки устраненный, то есть никогда не существовавший), вовсе не нужно размышлять. Парикмахер, выбросивший чужие волосы, не считает, сколько из них белых, а сколько черных, потому что все они – на выброс. Точно так же не нужно считать воображаемые вещи. Нужно лишь перестать воображать, будто они существуют.

Чтобы устранить из веревки змею, не нужно убивать змею. Аналогично этому, не нужно убивать ум. Когда осознается абсолютное небытие ума, он исчезает. Переживание, в котором нет ни воспринимающего, ни воспринимаемого, ни времени, ни пространства, – настоящее переживание.

Когда мы видим сон, мы видим множество различных форм. Мы верим, что одна из этих форм – «моя», и мы также верим, что «я есть то». Если мы сами создали этот сон, то мы актеры во всех формах этого сна, точно так же как мы актеры в нашей собственной форме. Тот, кто видит сон, верит, что все формы [во сне] реальны, и что они отделены друг от друга. И он также верит, что во сне он сам имеет форму. Он не осознаёт, что он – и персонаж своего сна, и все остальные формы [которые он видит]. Проснувшись, он обнаруживает, что он и только он был всем в своем сне. Так же и джняни знает, что мир [будучи лишь сном], никогда не был сотворен. Все, что есть, – это его собственное Я, единое и неделимое.

В: В золотых украшениях и золото, и приданная ему форма кажутся реальными. Единственная разница заключается в том, что кусок золота не обладает той же красотой, что и золотое украшение. Аналогично этому кажутся реальными и Брахман, и мир.

М: Имеете вы золото или золотые украшения – материал один. Имя, присвоенное форме, необходимо для повседневных нужд. Если бы кругом лежало много золотых украшений и мы сказали бы: «Пожалуйста, берите золото», то это невозможно было бы сделать. Точно так же есть только одно Я, и оно одно и то же во всех людях, но в повседневности мы не можем сказать: «Пожалуйста, позовите это „Я“». Поэтому некоторые «Я» зовут Рамачандран, а другие – Кришналал. Но даже тогда существует одно лишь «Я».

В: Если «я» в одном месте зовет другое «я» в другом месте просто «я», неизбежна путаница.

М: В повседневных делах, если ваше внимание сосредоточено на основополагающей реальности, никаких трудностей не возникнет. Но обычные люди забывают реальность и считают имя единственно реальным. Другие «я» не реальны. Есть только одно Я. Отдельное «я» подобно стражнику в крепости. Оно как защитник тела. Настоящий хозяин в каждом – это одно лишь реальное Я. Следовательно, когда отдельное «я» предает себя настоящему Я, то [поскольку исчезает представление об отдельной самости, которая «владеет» телом], «я» и «мое» уничтожаются. Истинное состояние возникает, когда, разобравшись, что кому принадлежит, эго-«я» отдает себя настоящему владельцу.

В: Если такие учения распространить по миру в мире не будет войн.

М: [Молчание].

В этой цепочке вопросов и ответов, которая начинается с вопроса о золотых украшениях, мы получили от Махарши типичные ответы. Хотя он иногда давал подробные ответы на вопросы философского характера, в других случаях он пытался увести внимание спрашивающего от теоретических вопросов и говорить о Я, о препятствиях, которые мешают человеку осознать его, и о средствах, с помощью которых ученик может осознать свою собственную, неотъемлемую истинную природу. В следующей цепочке вопросов и ответов мы видим, как Махарши рассуждает на эти практические темы. Первые несколько вопросов о Я-знании были заданы посетителем из штата Гуджарат, остальные – другими посетителями.

В: Нужно ли человеку сокращать всю остальную деятельность, чтобы попытки осознать Я были более эффективными?

М: Я не имеет никакого отношения ни к деятельности, ни к не-деятельности. Я остается таким, какое оно есть, своей собственной шакти. Подумайте об этом.

В: Как достичь Я-знания?

М: У кого возник этот вопрос? Вы должны думать о нем.

В: Является ли мула-пракрити (семя, или корень, из которого возникают все материальные явления) формой Сознания?

М: Да.

В: Правда ли, что низшая пракрита (материя) пассивна?

М: Она кажется пассивной. В реальности есть только одна суть, и поэтому все есть только Сознание.

В: Возникает ли множественность из одного, подобно тому как дерево произрастает из семени?

М: Когда вы осознаете Одно, вы уже не будете видеть многое.

В: Как же тогда возникла множественность?

М: Так кажется из-за заблуждения. В: Как возникло это заблуждение?

М: У кого возник этот вопрос? Подумайте об этом.

В: Как это сделать?

М: Заблуждение, возникшее из-за неправильного мышления, будет рассеяно правильным думанием.

В: Что такое дживатма (индивидуальная душа)?

М: У кого возник этот вопрос? Подумайте об этом, то есть подумайте о том, кто вы есть. И это думание о том, кто вы есть на самом деле, уберет все трудности.

В: В одной из ваших книг написано, что ум нужно уничтожить. Как это сделать?

М: Если человек знает истинную природу ума, ему легко уничтожить ум.

В: Умом называются воспоминания о прошлых сам-скарах [укоренившихся привычках ума, которые заставляют нас вести себя определенным образом]?

М: Самскары и результаты этих самскар не реальны. Во время глубокого сна они уходят.

В: Как контролировать такой ум?

М: Нет способа уничтожить ум, кроме вопрошания себя.

В: Как медитировать?

М: Осознавать Я – вот настоящая медитация. Когда ум оставляет привычку выбирать и решать, он обращается к своей истинной природе. В это время он приходит в фундаментальное состояние. Когда эго набирает силу входа в это состояние не происходит.

В: Должны ли мы быть патриотами? Должны ли мы служить своей стране?

М: В первую очередь будьте тем, кто вы есть. Там находится вся истина и счастье. Когда вы пытаетесь стать кем-то другим, возникает ахамкара. Вы думаете, что ваша сила подчинит себе мир, но когда вы обратитесь внутрь к Я, вы узнаете, что высшая сила уже работает повсюду.

В: Дарует ли Бог милость дживам?

М: Как бы часто вы ни вспоминали о Боге, Бог помнит о вас гораздо чаще.

В: Почему Бог допускает столько несправедливостей? Почему людям так многого не хватает?

М: Идите к Богу и спросите его об этом.

В: Я не могу пойти к нему.

М: Если вы не можете пойти к нему, зачем тогда задавать такой вопрос? Слабые не достигают освобождения.

В: Я не верю в то, чего я не могу увидеть своими глазами. Я не вижу Бога, поэтому я не верю в него.

М: Я не могу увидеть ваш мозг. Что, если я буду верить, что у вас нет мозга?

В: Должны ли мы будем отрабатывать в следующих жизнях результаты нашей текущей кармы?

М: Родились ли вы? Почему вы думаете о других рождениях? На самом деле рождение и смерть не реальны. Мысли о перерождении – это мысли невежества. Мысли о рождении и смерти лопаются от Я-знания, и человек упрочивается в Я.

Воистину деятельность не нарушает нашего покоя. Наш покой нарушается ощущением, что «мы» совершаем действия. Представление о совершении или не-совершении действий ложно. Думайте о том, кто создает карму.

В: Мы должны думать, что все люди одинаковы.

М: Усыпите всех, и все будут одинаковыми.

В: Кто спит?

М: Тот, кто знает – прамата – спит. Адхистана не спит и не пробуждается.

Во время сна тот, кто знает, средство познания и познанное растворяются, остается бездеятельное состояние Атмана.

В: Если Атман в этот момент пребывает без деятельности, как же он тогда познает себя?

М: Атману нечего познавать и нечем быть познанным. Только тот, у кого нет знания, должен совершать усилия, чтобы получить знание. Это и происходит в состоянии бодрствования. Анатман – не-Я,

который также можно назвать чидабхасой,  – отраженное сознание, которое невежественно, поэтому это отраженное сознание должно сделать усилие для джняны или знания. Знание и незнание имеют место в не-Я. Истинному Я не нужно приобретать знание, потому что оно само суть знание. Когда есть переживание того, кто знает, – это отраженное сознание, в это время присутствует аджняна – незнание. Тот, кто чувствует это незнание, делает усилие по достижению джняны, которая есть знание. Когда отраженное сознание обретает знание, его больше не существует. Это из-за того, что отраженное сознание всегда остается с невежеством, или митхьяджняной (ложным знанием). Во время глубокого сна отраженного сознания нет. Таким образом, [в этот момент] ложное знание не нужно приобретать. Познать Я означает познать форму Я. Это [объяснение] – в контексте данного разговора. В реальности есть только Атман. Поскольку это так, нечего познавать и нечему быть познанным.

В: В штате Майсур кто-то написал книгу под названием «Мулавильянираса» («Устранение фундаментального невежества»). Вы видели ее?

М: В Я нет невежества, поэтому нет нужды устранять его.

В: Я не знаю, как избавиться от кармы.

М: Почему вы верите, что вы создаете карму? Я приведу вам пример: подумайте, как вы попали сюда. Вы сели возле дома в повозку, запряженную волами, доехали до станции и сели в поезд. Затем поезд поехал и в конце концов доехал до станции, где вы сошли. Затем вы снова сели в повозку, запряженную волами, и вот вы сидите здесь. Когда я спрашиваю вас [о вашей поездке], вы говорите: «Я приехал сюда из своей деревни». Но так ли это? Повозка и поезд ехали, а не вы. Так же как по ошибке вы считаете, что движение повозки и поезда – ваше собственное движение, так и все другие дела из-за подобной ошибки вам кажутся «вашими». Эти действия не «ваши», а Бхагавана.

В: Если человек останется в таком состоянии недеяния, ум станет пустым, и он не сможет делать никакие повседневные дела.

М: Вначале достигните этого состояния, в котором не возникает различий, а потом скажите мне, можно совершать действия или нет. По правде говоря, пока есть тело, какие-то дела делать придется. Только необходимо отказаться от позиции «я-делатель». Дела ничему не мешают. Это позиция «я сделал» является помехой.

В: Если всех наделить таким объединяющим взглядом, люди скорее всего так и останутся в этом состоянии и утратят нравственность.

М: Дурное поведение, ненависть и привязанности – результат различий, вызванных разделяющим интеллектом. Когда придет соответствующее ощущение единства, мысли о плохих делах не будут возникать.

В: В состоянии нирвикальпа (состояние, в котором не возникает различий), если нет ничего, кроме Атамана, как люди достигают ананды (блаженства)?

М: Вы думаете, что вы можете обрести счастье, только когда есть контакт с чем-то отдельным от вас. Но это не так. Ананда – это сама природа Я. Счастье, которое вы получаете от других вещей, – это часть счастья Атмана, но это не полное счастье. Пока [для счастья] нужен внешний объект, ощущается неполнота. Когда вы чувствуете, что есть только Атман, постоянное счастье остается с вами.

Если бы это было не так и если бы счастье можно было получать от внешних предметов, то, например, с увеличением количества членов семьи и роста благосостояния в той же степени должно было бы увеличиваться и счастье. И когда количество всего этого уменьшается, счастье тоже должно было бы уменьшиться. Более того, во время глубокого сна, когда исчезают все внешние объекты, должно ощущаться несчастье. Однако в глубоком сне вы ощущаете, что нет ничего. И все же, проснувшись, человек говорит: «Я очень хорошо поспал». Итак, когда не существует ничего, кроме Атмана, есть счастье.

Всегда, когда то, что мы любим, предстает перед Атманом, в эти моменты ум ощущает Атман. По правде говоря, ананда существует только в Атамане, и не существует другой ананды, кроме этой. И эта ананда не отделена и не удалена. Если вы находитесь в состоянии, которое дает вам ощущение ананды, в этот момент вы на самом деле погружаетесь в Атман. Вы чувствуете блаженство Атмана из-за того, что погружаетесь в Него. Однако из-за вашей связи с неправильными мыслями вы проецируете [причину] ананды на внешние предметы. Когда вы переживаете ананду, вы погружаетесь в Атман, не зная этого. Правда об истинной природе человека, которая суть Атман, заключается в том, что это нераздельное единство. Ваша собственная реальность – ананда. Это то, чем вы являетесь. Если бы вы, обладая знанием, погружались в Атман, с убежденностью, порожденной этим переживанием, состояние Я было бы испытано.

В: Мне не дают покоя тревоги о повседневных делах и я нигде не нахожу счастья.

М: Беспокоят ли вас эти тревоги во сне?

В: Нет.

М: Сейчас вы тот же самый человек, которым были во сне, или нет?

В: Да.

М: Это доказывает, что тревоги вам не принадлежат. Те, кто верит в реальность ума, не смогут подчинить его. В состоянии, в котором ум кажется реальным, вор [ум] вас обманывает, надевая форму полицейского [чтобы притвориться, что он поймал сам себя]. Значит, мы должны понять, как уничтожить ум познанием его истинной природы. Люди спрашивают меня, как управлять умом. Я отвечаю: «Покажите мне ум». Это всего лишь ворох мыслей. Как ум, который является скоплением мыслей, может подчиниться из-за мысли об управлении умом? Достигните источника – вот вывод из всего этого. Ищите Атман. Все несчастья закончатся, когда вы обратите свой ум вовнутрь. Если вы полагаете, что мир сотворен воображением отдельной души, то это воображение нужно отбросить. Если вы думаете, что Бог создал мир, то отдайте ему все ваши заботы и оставьте ему бремя всего мира.

Во время своего визита я внимательно прочитал «Шри Рамана Гиту» – одну из книг, опубликованных ашрамом.

В этой книге есть один очень важный стих, написанный самим Махарши. Позже этот стих включил в книгу Ганапати Муни, ее составитель. Стих представляет собой краткое описание духовной садханы, а также категорическое утверждение об абсолютной тождественности Брахмана и Я. Стих гласит:

«В глубине пещеры Сердца единое Высшее Бытие (Брахман) сияет как „Я~Я “, истинный Атман. Войдя в Сердце однонаправленным умом, либо через вопрошание себя, либо погружаясь вовнутрь, либо путем контроля дыхания, пребывай вАтманиште (состоянии упроченности в Я)».

У меня было небольшое сомнение по поводу этого описания абсолютного Я, или Брахмана, как обитающего в сердце. Я спросил Шри Махарши, отведено ли в теле определенное место для Я, как говорится в стихе, и не означает ли это конечность Того, что бесконечно и всепроникающее. Если Я располагается в сердце в физическом теле, разве не будут в таком случае категории пространства и времени применяться к Абсолютному Я?

Шри Махарши милостиво напомнил мне об очень похожем вопросе, заданном Шри Рамой Шри Васиштхе, заметив: «Ответ на этот вопрос содержится в „Йога-Васиштхе“». Он взял книгу и прочитал эти строки:

21 Когда Рама спросил: «Что это за великое зерцало, в котором мы видим образ вещей? Что это такое, что называется сердцем всех живых существ в мире?», Васиштха ответил: «Когда мы наблюдаем, мы видим, что все живые существа в мире имеют два различных сердца.

22 Одно из них достойно признания, другое же достойно отвержения. Послушай, чем они различаются. Орган под названием „сердце“, расположенный в груди в физическом теле, достоин отвержения. Сердце, которое является формой чистого Осознавания, достойно признания; оно и внутри, и снаружи – оно не имеет ни внутреннего, ни внешнего.

23 Оно, безусловно, является главным Сердцем, и в нем пребывает весь мир. Это зерцало, в котором видны все вещи. Это источник всех благ. Таким образом осознавание можно назвать Сердцем всех живых существ. Сердце – это не часть смертного тела, в своей безжизненности подобного камню.

24 Следовательно, благодаря практике растворения эго в чистом Сердце, которое есть Осознавание, склонности ума, равно как и сам ум, будут покорены» [166]

6.

Затем Махарши обобщил эти стихи и дал мне свое толкование.

«Васиштха говорит, что есть два вида сердца: одно, всепроникающее, должно быть „признано“, а другое, ограниченное временем и пространством, должно быть „отвергнуто“. Всепроникающее Сердце находится внутри точно так же, как и снаружи, и когда исчезает представление „тело есть я“, оно не находится ни внутри, ни снаружи. Это и есть настоящее Сердце. В этом [Сердце] все предметы предстают как отражение в зеркале. Когда ум избавляется от всех желаний, жизненное дыхание успокаивается, и всепроникающее Сердце переживается как оно есть».

Я хотел получить более подробные разъяснения и задал ему еще два вопроса:

В: Источник «Я» находится в теле?

М: Поскольку эго находится в теле, вопрошание его должно сначала проводиться в пределах тела. Когда источник будет найден, не будет ни «внутри», ни «снаружи». Вопрошание в Сердце есть вопрошание в «Я». «Я» и Сердце – одно и то же.

В: Находится ли Сердце в теле с правой стороны?

М: То, где возникает «Я», – Сердце. Познайте Сердце как средоточие знания.

Затем я спросил у Шри Махарши, можно ли выразить описание процесса осознания, приведенное в «Йога-Васиштхе», другими словами.

«Когда человек вопрошает себя, – начал я, – и пытается отыскать корень „я“, он достигает состояния свидетельствования Я, и когда область свидетельствования Я начинает разрастаться и покрывает все объективное бытие, оно отождествляется со всепроникающим Брахманом и объекты утрачивают свое отдельное существование».

Прежде чем я продолжил высказываться на эту тему, Шри Махарши вмешался и сказал: «Это состояние описывается в „Бхагаватам": „Ни на одно мгновение эти мудрецы, начиная с Брахмы, Санаки и Шуки, не отделили себя от состояния наполненности Брахманом“». Поскольку я серьезно изучал «Шримад Бхагаватам», мне в тот момент пришло в голову, что Шуке очень сложно было читать i8ooo стихов поэмы перед царем Парикшитом, если Шука действительно был в этом чистом состоянии Брахмана.

Я сразу же сказал Шри Махарши о своем сомнении, на что он немедленно ответил: «Читать или не читать, и, в сущности, делать или не делать что угодно – никакой разницы нет для мудреца в состоянии Брахмана».

Тщательное изучение учения Шри Махарши показывает, что именно это состояние Брахмана он называл «сахаджатма-ништха» или «сахаджа нирви-кальпа самадхи», то есть естественное и спонтанное пребывание в Абсолютном Я. Жизнь Шри Махарши с тех пор как он переехал в Тируваннамалай более полувека назад, описанная в монументальном труде «Self-Realization», и его повседневная жизнь, как мы наблюдаем ее сейчас, являются доказательством и наглядным примером этого состояния Брахмана.

Поскольку Махарши на основании собственного переживания Я часто приводил интересные и иногда необычные толкования религиозных текстов, я решил спросить его о первом стихе «Ишавасья-упанишады», поскольку меня ставили в тупик приведенные в ней явно противоречивые утверждения.

«Все, что движется во Вселенной, включая саму

движущуюся Вселенную, исполнено Бога.

Отрекшись, наслаждайся. Не желай чужого

благосостояния».

В первом предложении говорится, что единое Высшее Бытие, вечное и неизменное, – основа для всего изменяющегося. Иными словами, там утверждается, что этот изменчивый мир – лишь проявление Божественного. Тем не менее этот же самый мир искателю предписывается отвергнуть, чтобы достичь истинного счастья. Противоречие между первыми двумя высказываниями очевидно. Если мир – только лишь Божественное, почему искателю говорят отречься от него, раз все проявленное бытие – не что иное, как единая божественная материя? Что тогда следует отвергнуть?

«Следует отвергнуть ложное знание, что существует что-то, кроме божественного, – ответил Махарши, когда я спросил его об этом. – То есть необходимо отбросить представление о том, что есть любая двойственность или множественность, каким бы ни представлялось проявленное бытие. Второе предложение означает, что следует отбросить все, кроме знания, что мир есть Ишвара-рупа (форма Бога). Это значит, что необходимо отбросить невежество или разделение».

Прежде чем привести остальные высказывания Шри Махарши, я хотел бы сказать, что это толкование упанишад очень оригинально, и мне кажется, неожиданно для любых толкователей, как древних, так и нынешних. По-видимому, нет никого, кто не считал бы само собой разумеющимся скрытое противоречие двух строк этого стиха. Однако для Шри Махарши его там нет.

Шри Махарши продолжил свои пояснения: «Высшее Бытие – это единственная реальность, единая и неизменная. Лишь она одна существует, и лишь она одна поддерживает кажущуюся множественность. Следовательно, отвергните знание о том, что существует что-либо, кроме божественного. Другими словами, отвергните чувство двойственности или множественности. Затем естественным образом вы не будете ничего желать, потому что что-либо желается только тогда, когда есть вера, что это нечто отдельное от желающего. Изначальная ошибка содержится в ощущении двойственности, из-за которого происходит отделение себя от желаемой вещи. Невежественный считает, что желание чего-либо и достижение этого – источник радости. Это не так. Испытывает радость лишь тот, кто отверг представление об отдельности. Другими словами, истинное блаженство испытывает тот, кто знает, что единое и неизменное Высшее Бытие, тождественное ему самому и всему сущему, – единственная реальность».

В этот момент двое преданных решили, что это подходящий момент для того, чтобы задать вопросы о смысле различных текстов изупанишад:

В: Вупанишадах говорится, что «Бог принял множество форм».

М: Это предназначалось для посредственных умов. Для Бога нет множественности. Для него она «абсолютна, едина и совершенна» (из благословляющего стиха «Ишавасья-упанишады»). Если произошло освобождение от своего эго, никакой множественности не остается. Таким образом, как может существовать множественность для Бхагавана?

Затем другой преданный задал свой вопрос:

В: В третьей мантре «Ишавасья-упанишады» говорится: «Брахман движется, и Брахман не движется». Как эти две противоречивые истины могут существовать вместе в Брахмане?

М: Истина о не-делании ничего – это истина о настоящей природе человека. Действие или делание можно видеть только с относительной точки зрения.

Затем, в конце короткой дискуссии на эту тему между мной и Чадвиком, Шри Махарши вмешался и сказал: «Когда отбрасывается мысль о „видящем“, ничто не может быть подтверждено. Все видимое заключено в мысли видящего, который сам есть мысль. Если видно что-либо, кроме Брахмана, причина в ложном состоянии того, кто видит».

Третий преданный, который, очевидно, сделал свой вывод из объяснений Шри Махарши, задал весьма интересный вопрос.

«Без сомнения, это хорошо, что шастры вразумляют мирян и заставляют их отбросить понятие двойственности, – заметил он, – но как примирить это учение шастр с не менее важным предписанием – отдать себя Божественному? Если нет никакой двойственности, почему тогда необходимо отдать себя, и как это возможно?»

Толкование скрытого смысла первого стиха «Ишавасья-упанишады», приведенное Шри Махарши, провозглашает абсолютное единство реальности. Мы очень хотели услышать, как он введет двойственность, присущую теории и практике отдачи себя, в свое толкование стиха. Прежде чем привести его ответ, я скажу, что ответы Шри Махарши всегда были очень убедительными. Каждое произнесенное им слово имело такую силу, что любые диспуты казались абсолютно неуместными. В этот раз вначале казалось, что он полностью проигнорировал вопрос посетителя. Он молчал минуту или две, тем самым еще больше возбудив наше любопытство – нам было очень интересно, как он решит этот вопрос. Я попытаюсь привести ответ Шри Махарши кратко и, по возможности, его словами.

«Нам хорошо известен обычай, который соблюдают некоторые люди в здешних местах, основанный на глубоком чувстве любви к Господу Ганеше. Ежедневный ритуал почитания перед его изображением (которое можно найти во всех местных храмах) – необходимая церемония перед едой. Один бедный путешественник, придерживающийся этой традиции, шел через малонаселенную местность. Не найдя нигде храма Ганеши, в котором он мог бы провести свою ежедневную церемонию перед обедом, он решил сделать статуэтку божества из небольшого кусочка пальмового сахара, который был у него с собой. Сделав ее, он со всей серьезностью принялся совершать ритуал. Вдруг он остановился в замешательстве, обнаружив, что у него нет ничего сладкого для подношения (най-ведъя) божеству. И поскольку ритуал не может быть совершен без найведъи, простодушный странник отломил кусочек сахара от самого идола и преподнес этот кусочек божеству в качестве найведъи. Ему даже не пришло в голову, что самим актом отламывания он осквернил почитаемую статуэтку, сделав и ритуал, и подношение бессмысленными.

Ваше представление об отдаче своего „я" ничем не лучше этого подношения. Предположив, что ваше существование – нечто отдельное от Высшего Бытия, вы просто осквернили его. Отдали вы себя или нет, вы никогда не были отдельными от этого Высшего Бытия. В действительности в этот самый момент, как и в прошлом, и в будущем, существует одно только Божественное.

Вначале эго отделяется от Брахмана. Затем то же самое эго жаждет припасть к стопам Бога. Но если бы ему не нужно было отделяться, ему не нужно было бы и отдавать себя. Когда количество сахара в сахарном Ганеше уменьшилось, уменьшилась ли его ценность? Следует иметь привычку к тому, чтобы пытаться осознать, что все есть только одно, и следует поддерживать непоколебимую веру в это».

Прежде чем закончить, я должен отметить, что, несмотря на то что Шри Махарши часто давал прямые ответы на вопросы, он никогда не настаивал на том, что прав только он один или что все должны следовать его учению. В одном записанном мной разговоре он указал на то, что фанатичная вера, которую, к сожалению, можно увидеть во многих приверженцах различных религий, – лишь проявление их эго.

«Во многих случаях, когда возникает тема религии, люди не могут осознать свои собственные ошибки. Во многих местах эго проявляется в притязании: „Мою религию должны принять все“».

Как-то раз я наблюдал хороший пример нежелания Махарши навязывать индуистские идеи людям, которые были бы от них не в восторге. К нему однажды пришла группа набожных мусульман. Один из них спросил: «Какова наилучшая цель человеческой жизни?»

Шри Махарши ответил: «Ислам, что означает „пребывать у стоп Бога“. В результате этого человек обретает салаам, что значит „покой“».

Махарши никогда не говорил людям переходить в другую веру. Если к нему приходили за советом христиане, мусульмане и т. д., он обсуждал с ними важнейшие мистические учения их религий и побуждал приверженцев этих религий стремиться к единству с определенным избранным ими Богом.

Махарши также никогда не поощрял, как другие Гуру, прилюдное почитание его формы. Он отказывался от гирлянд, не позволял никому проводить ему пуджу, не принимал еду, если ее не раздавали поровну всем присутствующим. В первые годы существования ашрама он даже выполнял тяжелую повседневную работу наряду со всеми остальными. Единственным внешним знаком уважения, который он дозволял, было простирание ниц перед ним, и даже это разрешал делать только в холле, где принимал людей.

Один из учеников спросил его об этом: «Если один и тот же Шива присутствует в каждом человеке, почему вы позволяете людям падать перед вами ниц?»

Шри Махарши, видевший одно и то же Я во всех, ответил: «Прежде чем преданный поприветствует меня, я „мысленно" падаю ниц перед Шивой, который присутствует в нем».

Я не могу закончить свой рассказ, не включив в него забавную историю, рассказанную при мне в холле Шри Махарши, о преданном, который очень хотел уйти и медитировать в пещере на горе. Шри Махарши дал ему на то разрешение. Ученик пошел в пещеру, но там было много змей. Позже, когда ученик сидел в медитации, приползла змея и ударила его капюшоном в бедро. Ученик открыл глаза и увидел, что змея не укусила его. Она уползла, и ученик продолжил медитировать. Чуть позже змея вернулась и повторила это странное действие.

Ученик подумал: «Если это произошло опять, в этой пещере невозможно оставаться и медитировать».

Он пошел к Шри Махарши, и тот сразу же спросил его, что случилось. После того как ученик рассказал, что с ним произошло, Махарши сказал: «Змея пришла, чтобы сказать тебе: „Ты должен оставаться здесь“. Если бы ты был способен слышать, что она говорит, ты бы услышал: „Оставайся здесь“. Бог явился в виде змеи, чтобы испытать тебя». Получив этот ответ, ученик вернулся в свою пещеру.

Есть один характерный способ, которым Шри Махарши указывает духовным искателям на великую истину адвайты, которую он осознал и которая спонтанно выражается в каждом его действии. В его биографии можно найти несколько случаев, когда он находил глубокий смысл в повседневных событиях, чтобы преподать истинную мудрость. Я приведу пример из своего собственного опыта. В тот день, когда я уезжал из ашрама, я заказал фруктов, намереваясь поднести их Шри Махарши. Когда пришло время прощаться, я с почтением положил фрукты перед ним и сказал, что скоро уезжаю.

Шри Махарши благосклонно улыбнулся и сказал с лукавым огоньком в глазах: «И вот вы подносите сахар Господу Ганеше!»

Я понял, что он намекает на притчу об отдаче «себя», рассказанную им несколькими днями раньше, но какой подходящий он выбрал момент, чтобы донести на примере мораль этой притчи – что всё есть не что иное, как Божественное!

И когда Шри Махарши говорил, развеивая сомнения искателей, и когда он сидел в абсолютном безмолвии, – он давал свежий взгляд, новый угол зрения, а иногда очень вдохновляющее перенаправление духовного пути человека. Олицетворяя собой истину адвайты, единый дух, переступающий пределы пространства и времени, Шри Махарши воистину воплощает собой Университет Духовного обучения, древнюю индуистскую культуру Сердца. Так называемое университетское образование, которое дается современной молодежи в колледжах, не имеет ни видения единства, ни духа универсальности. Современная молодежь будет строить общество будущего. Целью их образования должно быть познание единства и единственности бытия, чтобы они могли выполнять обязанности граждан мира, потому что они наследуют будущее. Чтобы познать истину единства и единственности бытия, все жаждущие перенять культуру Сердца должны искать общества почтенного мудреца, живущего на горе, которая является путеводным огнем [Аруначала], поскольку он говорит и живет, воплощая собой этот покой, единство и единственность бытия. Шри Раманашрам, обиталище мудреца, являющего собой истину адвайты,  – это наивысший университет.