Когда Садху Натанананда (1898–1981) впервые услышал о Бхагаване, он был школьным учителем по имени Натеша Мудальяр. История о том, как он стал преданным, рассказывалась в нескольких книгах. Следующий рассказ содержит события, описанные в книге Артура Осборна «Рамана Махарши и путь самопознания» и книге Кунджу Свами «Энаду Нинайвугал».

Натеша Мудальяр был учителем начальной школы. Прочитав работы Вивекананды, он загорелся желанием отречься от мира и найти Гуру. Один знакомый рассказал ему о Свами, который жил на гореАруначале, но добавил, что получить от него упадешу почти невозможно. Тем не менее Мудальяр решил попробовать. Это было в igi8 г., когда Шри Бхагавануже жил в Скандашраме. Мудальяр пришел туда и сел перед ним, но Шри Бхагаван оставался безмолвным. Мудальяр, не осмелившись заговорить первым, ушел, раздосадованный.

Мудальяр не понял тогда, что истинное наставление Бхагавана передается через безмолвие. Он вернулся домой, но потом часто приходил к Шри Бхагавану

После нескольких таких визитов, во время которых Шри Бхагаван отказывался говорить с ним, он решил совершить пешее паломничество в Варанаси.

По дороге туда он встретил в Шри Перумбутхуре святого-вайшнава, который выслушал его историю и сказал: «Какое глупое решение! Единственный человек, который может спасти тебя,  – это Рамана Махарши. Ты должен вернуться к нему! Я не позволю тебе сделать ни шагу дальше этого места».

Он был очень рассержен и отправил Мудальяра обратно в Тируваннамалай.

Мудальяр повернул назад, но вместо того чтобы направиться прямиком в Тируваннамалай, он написал Бхагавану длинное письмо, умоляя его не быть таким эгоистичным и безразличным к судьбам страждущих душ. Он просил разрешения прийти снова, так как считал, что его предыдущие визиты были безрезультатными. Прошел месяц, а ответа он так и не получил.

Потом он отправил заказное письмо с уведомлением о вручении. На этот раз он написал: «Сколько бы раз мне ни пришлось рождаться, я решил получить упадешу от вас и только от вас. И для этого вам тоже придется перерождаться, если вы откажете мне в этой жизни по той причине, что я не готов или не созрел для того, чтобы получить от вас упадешу. Я клянусь вам в этом».

Через несколько дней Шри Бхагаван явился ему во сне и сказал: «Не думай постоянно обо мне. Ты должен сначала получить Милость Господа Махешвары [Шивы], Бога, сидящего верхом на быке. Сначала медитируй на Него и получи Его милость. Моя помощь придет в свой час».

У Мудальяра дома была картинка, на которой был изображен Бог Махешвара верхом на быке, она помогала ему в медитации. Через несколько дней он получил ответ на свое письмо от Васудевы Шастри, в то время работавшего учителем в Веда-Патасале в Тируваннамалае. В письме говорилось: «Махарши не отвечает на письма, но вы можете прийти и лично увидеться с ним».

Прежде чем отправиться в Тируваннамалай, он написал еще раз, чтобы убедиться, что это письмо было написано по поручению Шри Бхагавана. Выполняя последовательность действий, указанную ему во сне, он сначала пошел в большой храм в городе и получил дар-шан Господа Аруначалешвары. После даршана он решил провести там ночь. Брахман, которого он встретил в храме, пытался отговорить его [от посещения Бхагавана]. «Послушай, я провел шестнадцать лет с Раманой Махарши, пытаясь получить его ануграху [милость], и все впустую. Он безразличен ко всему. Даже если ты свернешь себе шею, он даже не поинтересуется, почему. Получить его Милость невозможно, нет никакого смысла идти к нему».

…Но Натеша Мудальяр был не из тех людей, кого легко свернуть с пути.

Поскольку он был твердо намерен идти, другой брахман сказал ему: «Как бы то ни было, ты можешь узнать, удостоишься ты его Милости или нет. Это можно выяснить так: на горе живет Свами по имени Шешадри, который ни с кем не общается и обычно прогоняет тех, кто пытается приблизиться к нему. Если ты получишь знак приятия с его стороны, это будет хорошим предзнаменованием».

На следующее утро Мудальяр и его коллега, Дж. В. Субраманья, отправились на поиски неуловимого Шешадри Свами. После долгих поисков они встретили его и, к огромному облегчению и изумлению Мудальяра, Свами обратился к нему: «Бедное дитя! Почему ты печален и встревожен? Что такое джняна? После того как ум отвергнет один за другим все объекты как преходящие и нереальные, то, что останется, и есть джняна. Это и есть Бог. Всё есть То, и только То. Глупо бегать туда-сюда, веря, что джняны можно достичь, удалившись в пещеру или в горы. Иди и ничего не бойся». Так он дал мне. .. свою упадешу… теми же словами, которыми мог бы говорить и Бхагаван [90]Когда Шри Бхагаван услышал об этом, он изумился: «О, как точно Шешадри Свами передал Брахма-видью (знание Брахмана)! Неужели этого великого человека и вправду называют сумасшедшим? Вот уж действительно, странные у людей взгляды!» (Sri Ramana Darshanam, ist ed. p. 66). Сноска на с. 368 «Энаду Нинайвугал» (Enadu Ninaivugal) содержит похожее утверждение.
.

Воодушевленные этим хорошим знаком, они поднялись по склону горы в Скандашрам, прибыв туда около полудня. Мудальяр сидел перед Бхагаваном пять или шесть часов, не обменявшись с ним ни единым словом. Когда пришло время ужина, Бхагаван поднялся, собираясь выйти. Дж. В. С. Айер сказал ему: «Это тот самый человек, который написал эти письма». Шри Бхагаван пристально посмотрел на него, повернулся и вышел, так ничего и не сказав.

Месяц за месяцем Мудальяр приходил на целый день и сидел перед Шри Бхагаваном с немой мольбой, но тот ни разу не заговорил с ним, а Мудальяр не осмеливался заговорить первым. Так прошел год, и Мудальяр больше не мог уже этого выносить.

Собрав всю свою смелость и пересилив опасение, что заговорить первым означает проявить неуважение, он сказал Бхагавану: «Я хотел бы узнать и ощутить вашу милость, потому что люди по-разному описывают ее».

Шри Бхагаван ответил: «Милость всегда доступна. Если ты не можешь воспринять ее, что я могу поделать?» [91]Согласно версии Кунджу Свами, Бхагаван дал такой ответ: «Милость сияет всегда. Это не что-то, что происходит [время от времени]. Она беспричинна и естественна. Ее можно ощутить путем постоянной и усердной медитации, осуществляемой в форме Я-внимания (ахамукхам)» (Enadu Ninaivugal, p. 369). Из контекста неясно, является ли это другим вариантом того же ответа, или же высказыванием, сделанным по другому случаю.

И даже после этого Мудальяр не понял безмолвной упадеши. Он все еще пребывал в замешательстве по поводу того, каким путем ему идти.

Вскоре после этого Шри Бхагаван явился ему во сне и сказал: «Пусть твое видение будет цельным, не цепляющимся за объекты, как внешние, так и внутренние. Тогда, по мере исчезновения различий, ты будешь продвигаться вперед».

Мудальяр понял это какуказание, касающееся его физического зрения, и ответил: «Не похоже, что это правильный для меня способ. Если такой святой человек, как вы, дает мне такой совет, то кто же даст мне истинный совет?» Однако Шри Бхагаван уверил его, что это и есть правильный метод.

Сам Мудальяр описывает следующий этап: «Я какое-то время следовал этой упадете, полученной во сне. Потом мне приснился другой сон. На этот раз Шри Бхагаван явился мне в тот момент, когда рядом стоял мой отец, и спросил: „Кто это?“ Помедлив с ответом и поразмыслив, не скрывается ли в том вопросе какой-то философский подтекст, я ответил: „Это мой отец “. Махарши как-то по-особенному улыбнулся мне, и я добавил: „Мой ответ продиктован общепринятыми представлениями, а не философией“, поскольку я помнил, что я не есть тело. Махарши привлек меня к себе и положил свою ладонь сначала мне на голову, а затем на грудь с правой стороны, нажав пальцем на сосок. Мне было довольно-таки больно, но, поскольку это была его Милость, я молча стерпел это. Я тогда не знал, почему он надавил мне на грудь с правой стороны, а не елевой». Таким образом, не получив инициации безмолвием, он получил инициацию прикосновением, пусть даже и во сне.

Мудальяр был из тех людей, чье рвение и сильное желание приложить все возможные усилия приводит их к идее принять саньясу. Как и в других подобных случаях, Шри Бхагаван не поощрил этого: «Когда ты здесь, ты избегаешь думать о домашних заботах – так иди же домой и постарайся оставаться там столь же отрешенным и ничем не затронутым».

И все же Мудальяру недоставало абсолютного доверия, твердой веры ученика в своего Гуру, и он совершил акт отречения от мира, несмотря на запрет Бхагавана. Тогда он обнаружил, что трудностей на его пути становится больше, а не меньше – как и предсказывал Бхагаван. Через некоторое время он вернулся к своей семье и снова начал работать.

В результате его религиозное чувство усилилось, и он начал сочинять стихи на тамильском языке, воспевающие Бхагавана. В конце концов он получил в более полной мере, чем большинство других, устное наставление, которого он так жаждал, потому что именно он был тем человеком, к которому была обращена большая часть объяснений, содержащихся в «Упадеша Манджари» [Духовном Наставлении] – тексте, особенно красиво выражающемучение Гуру и его Милость.

Этот рассказ, с небольшими вариациями, содержится во всех наиболее полных биографиях Бхагавана. Рассказ Садху Натанананды о том, как он стал преданным, приведенный ниже в качестве первой части воспоминаний, похоже, противоречит этой истории. Согласно его версии, Бхагаван заговорил с ним при первой же встрече. Еще Натананандауказал на то, что первым, кто рассказал ему о Бхагаване, был святой из Шри Перумбутхура. Я говорил с несколькими людьми, хорошо знавшими Садху Натанананду но ни один из них не смог объяснить это явное противоречие.

Через несколько лет после того, как Садху Натанананда стал преданным Бхагавана, он получил от него необыкновенное обещание. Он сам описал обстоятельства, при которых это произошло.

Однажды в день Въясапурнимы [фестиваля, который празднуется в день июльско-августовского полнолуния] Ганапати Муни, Капали Шастри, а также группа ученых, знавших санскрит, совершали обход вокруг горы. Они остановились в ашраме, чтобы выразить свое почтение Махарши. Когда их усадили в старом холле, они начали дискуссию на санскрите на философские темы. Я слушал дискуссию и знал, что они обсуждают философию, но смысла понять не мог. Из-за этого мой ум начал блуждать, и я забеспокоился, спрашивая себя, когда же наступит тот день, и опыт, о котором они говорят, придет ко мне. Мое желание этого опыта было столь сильным, что я совершенно перестал осознавать свое тело. Я не знал, сколько пробыл в этом состоянии. Внезапный звук голоса вернул меня в обычное состояние. Все ушли, в холле остался только Бхагаван.

«Почему ты так расстроен?  – спросил голос.  – Если бы ты действительно был неспособен осознать Я в этой жизни, ты бы не смог прийти сюда. Сила, которая привела тебя сюда, заставит тебя осознать Я. Даже если это случится не сегодня, она все равно выполнит свое обещание. У тебя нет причин расстраиваться».

Эти слова, наполненные Милостью, вернули меня к жизни, и в тот же миг в моей душе воцарился покой.

Садху Натанананда обладал выдающейся ученостью, однако не любил показывать свою эрудицию. Помимо того что он составил «Упадеша Манджари», он отредактировал версию «Вичара-Санграхи» [Само-вопрошание] в вопросах и ответах, а также самостоятельно написал версию-эссе той же самой работы. В дополнение к этому он по просьбе Бхагавана расположил стихи «ГуруВачака Коваи» в том порядке, в котором они стоят сейчас, и распределил по категориям. В этом произведении, автором которого является Муруганар, излагаются в стихах наставления Бхагавана, данные им в 1920-х и 1930-х гг.

Приведенные ниже рассказы взяты по большей части из книги на тамильском языке «Sri Ramana Darshanam», написанной им в 1950-х гг. Он писал в философском и назидательном стиле в отличие от других преданных, писавших о Бхагаване, мне кажется, по причине того, что он не хотел просто пересказывать истории. Он хотел осветить и разъяснить различные аспекты жизни Вхагавана, его характер и учение.

 

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ

В 1917–1918 гг. мне было двадцать лет. Я работал школьным учителем. Будучи по натуре религиозным, я часто ходил по храмам, чтобы получать даршаны божеств. Один благородный человек, увидев это, по своему собственному почину принес мне две книги на тамильском – «Шри Рамакришна Виджаям» и «Шри Вивекананда Виджаям» и попросил меня прочитать их. Как только я прочитал их, меня охватило сильное желание получить видение Бога и найти Гуру, который показал бы мне путь. Я искал такого Гуру и услышал о необыкновенном величии Бхагавана Шри Раманы от одного святого, случайно встреченного мной в Шри Перумбутхуре. Второго мая 1918 г. я впервые увидел Шри Раману в Скандашраме, который находился на Аруначале.

Я горячо взмолился: «У меня есть огромное желание – по-настоящему ощутить вашу Милость и вашу мудрость. Прошу вас, исполните его!»

В то время Шри Рамана почти не разговаривал. Тем не менее он благосклонно произнес следующие слова: «Кто желает получить мою Милость? Это тело, сидящее передо мной, или это осознавание, находящееся внутри тела? Если это осознавание, разве оно не воспринимает себя как тело и просит о Милости? Если это так, пусть осознавание прежде всего узнает свою истинную природу. Тогда оно автоматически познает Бога и мою Милость. Эту истину можно осознать прямо здесь и сейчас».

Помимо этих слов он еще пояснил сказанное, используя примеры из моей повседневной жизни, которые я мог бы понять и между которыми мог бы увидеть связь.

«Это не тело желает получить Милость. Поэтому очевидно, что это осознавание, сияющее там, и есть „ты“. Для Тебя, который есть природа осознавания, во время сна нет связи с телом, чувствами, жизненной силой [праной] и умом. Пробудившись, ты отождествляешь себя с ними, даже не зная этого. Это твое ощущение. И тогда все, что тебе нужно сделать, – это увидеть, что ты не отождествляешь себя с ними. В состоянии бодрствования и сна со сновидениями старайся оставаться тем, чем ты был в глубоком сне [без сновидений]. Поскольку ты по своей природе несвязан, ты должен трансформировать состояние неосознающего глубокого сна [без сновидений], в котором ты был бесформенным и несвязанным, в осознанный глубокий сон. Только сделав это, ты сможешь упрочиться и остаться в своей истинной природе. Ты никогда не должен забывать, что это переживание придет только после длительной практики. Это переживание покажет тебе, что твоя истинная природа не отлична от природы Бога».

БОГ, ГУРУ И Я

«Я видел Бога! Я видел его лицом к лицу! Я вижу Бога так же хорошо, как вы сейчас видите меня. Тот, кто видел истину, может показать ее другим. В этих непосредственных откровениях нет места сомнениям».

Это исполненные милости слова Шри Рамакришны. Этими божественными видениями он показал, что осознание Я возможно милостью великих. Бхагаван Шри Рамана, появившийся во второй половине того же века в Южной Индии, воссиявший подобно солнцу Я и даровавший свою Милость всему миру, пошел дальше [в своих высказываниях], чем Шри Рамакришна. В своих наставлениях он провозгласил, что нет Бога, отделенного от человека, видящего Его; что нет никого, кто бы не осознавал свое бытие; что бытие человека есть бытие Бога; и что бытие суть Я и Бог. Шри Бхагаван свел воедино эти идеи, провозгласив божественную природу человека:

«Нет такого человека, который не видел бы Бога. Видение Бога естественно для каждого. Неведение – это всего лишь неосознавание истинности этого естественного Я-переживания. Поскольку ложное знание – аджняна – это всего лишь эго, которое суть привязанность к телу, утрата эго и есть обретение Бога. Знание Себя есть знание Бога, а знание Бога это только бытие Богом. Поскольку осознание Я суть осознание Бога, Я и Бог – не две различные вещи».

Бхагаван подтвердил это двадцать четвертым и двадцать пятым стихами «Упадеша Ундияр»:

24 По своей природе Бог и душа суть одна субстанция. Лишь их определяющее [упадхи] знание создает это отличие.

25 Знание Себя после того, как отброшено определение [упадхи], суть знание Бога, ибо Он сияет как собственное Я.

Таким образом осознание Я, которое раньше казалось редким и труднодостижимым даже для древнихриши (таких, как Шука), Шри Бхагаван, сияющий как дарующий джняну и освобождающий всех, демонстрирует как переживание, естественное для каждого.

Намереваясь освободить человечество и следуя распространенной тактике, согласно которой дикого оленя можно поймать, показав ему прирученного оленя, Господь Шива принимал множество форм. Первой из них был Шри Дакшинамурти, первый Гуру. Знание Я, которое он прежде милостиво открыл посредством мауна-мудры [жеста безмолвия], к настоящему времени выхолостилось, превратившись в простое изучение писаний и воображение. Человечество занималось самообманом и по этой причине было на грани совершения великого греха – убийства Брахмана [тем, что не распознало Его]. Видя такое плачевное положение дел, тот же самый Шри Дакшинамурти явился в образе Шри Махарши и своим собственным опытом явил, что мауна [безмолвие] заключает в себе суть махавакьи. Несмотря на то что многие и не осознают этой истины, тайна его божественного воплощения, безусловно, состоит только в этом. Согласно изречению из «Йога-Васиштхи», «достижение иного состояния, нежели состояние мауны, в котором уничтожаются все несущиеся вихрем васаны, не есть благо». Шри Бхагаван своим безмолвием всегда указывал на то, что состояние мауны – естественное состояние человека. Далее, он также объяснял словами, что это состояние, выходящее за пределы ума, не может быть описано иначе, нежели безмолвием. Таким образом, среди великих учителей, которые воплощались, чтобы через безмолвие показать высшее состояние, Шри Рамана следует за первым Гуру, Шри Дакшинамурти. Получивших благословение Дакшинамурти было только четверо; Шри Раману же всегда окружали тысячи преданных.

Способ, которым Гуру древности передавали свое учение, заключался в том, что они показывали естественное состояние человека через осознание Я. Шри Бхагаван не только использовал этот метод, но также в устной форме объяснял естественное состояние людям, которые были неспособны ощутить его из-за неразвитой интуиции. Именно по этой причине огромное количество преданных считали его своим Садгуру.

Преданным, жалующимся, что, несмотря на долгое время, проведенное с Бхагаваном, они не могут сколько-нибудь осязаемо ощутить его Милость, Бхагаван говорил следующее:

«Бхагаван всегда дарует Милость. Считать реальное нереальным, а нереальное – реальным есть неведение. Вы сами всегда естественным образом сияете как Я, Я. Разве Бхагаван существует отдельно от этого истинного осознания? Только привязанность к телу вызывает появление двух разных объектов – „ты" и „я“. Если путем направления внимания на Я она (привязанность к телу) трансформируется и станет Я-осознаванием, и если тем самым придет осознание, что реальность суть одно, – где же тогда область, в которой возможно сказать „ты" или „я"? Оставаться безмолвным, осознав истину такой, как она есть, – вот милость Гуру».

Объяснив таким образом истинную природу человека, Шри Бхагаван часто демонстрировал истинность своих слов, оставаясь безмолвным с неподвижным взглядом.

Несмотря на то что Шри Рамана не следовал никаким обычаям и ритуалам, обязательным в различных религиозных организациях, названных именами Садгуру древности, его все время окружало огромное количество преданных. Однако в его ранние годы псевдоведантисты спорили между собой о Шри Бхагаване:

«Какие наставления дает Шри Рамана и кому? Разве он предписывает своим ученикам хотя бы выполнение правил? Если бы он обратился к какому-нибудь другому Гуру и обучился чему-то, он бы обладал, по крайней мере, хоть какими-то признаками Учителя. Будучи еще школьником, он стал жертвой заблуждения. Он внезапно ушел из дома и пришел к Аруначале, обрил голову и начал носить набедренную повязку. Он провел много лет в молчании. Вот и всё.

Разве он обладает достаточной подготовкой в слушании, размышлении и т. д.? Садгуру может быть только тот, кто стал брахма-ништой (упрочившимся в Брахмане) путем слушания, размышления и т. д. Если его подготовка настолько плоха, то что тогда можно сказать обо всех этих дураках, собравшихся вокруг него? Именно поэтому все ученики Раманы, похоже, не следуют никакой дисциплине!»

Так говорили между собой псевдоведантисты.

Другие сетовали: «Он проводит все свое время, просто соблюдая молчание и ничего не познавая. Уж я-то обучил бы его хоть чему-нибудь и направил бы на путь истинный!»

Имея такие благие намерения, некоторые приходили к Рамане, чтобы дать ему упадешу, но в конечном итоге принимали его как своего Садгуру. И это была огромная удача для них. Испорченные люди приходили в надежде прославиться, если им удастся хитростью завлечь его и дать ему инициацию, но также уходили ни с чем.

Абсолютную победу безмолвия Гуру в подобных обстоятельствах Бхагаван описывал следующим образом:

«Гуру, Господь джняны, который суть сила безграничного величия Я, является высшим безмолвием, полностью уничтожающим никчемные аргументы тех, кто запятнан иллюзией мирских желаний. Не убивая тело, но одним взглядом убивая эго, притворяющееся реально существующим, Гуру в одно мгновение показывает, что нереальное не существует, а единственно реально существующее – сияние истинного Я.

Нельзя увидеть божественный танец Я-знания в Сердце до тех пор, пока пляска мятежного ума не будет остановлена божественным мечом истинного знания в руках великого воина – Садгуру, который уже обезглавил [своего собственного] призрака – ум».

Бхагаван никогда не предписывал никому никакой дисциплины. Он по своей природе был таким – наставлял своих учеников, наравне с ними следуя всем правилам поведения и дисциплине, которую налагал на духовных искателей. Однако он никогда не допускал неумеренности со стороны тех, кто полностью полагался на него. Он мягко поправлял их, когда они были наедине. Некоторые жаловались, что Бхагаван не критикует на публике недостатки в поведении своих учеников.

Увидев однажды причину терзаний одного такого человека, Шри Бхагаван сказал ему: «Кто должен кого направлять? Разве не один только Бог имеет власть направлять всех? Все, что мы можем сделать, – это исправиться самим, тем самым исправляя других».

Великие воплощения, такие как Кришна, Будда, Иисус и Мохаммед, описывали себя в третьем лице («он», «она» или «оно», а не «я»). Махарши указал на то, что оно может быть описано в первом лице:

«Осознавание – настоящая природа человека. В своем естественном состоянии не осознается „что-то“. Почему? Потому что существует только одно. Его природа – это осознавание существования. И это – естественное состояние человека, в том высшем пространстве [осознавания], недвойственном и целостном, нет места двойственности или тройственности.

Таким образом, знание Я – это не что иное, как ясное распознавание своей истинной природы как просто бытия-сознания. Это Я-осознавание, не имеющее ограничений и не допускающее „иного“, описывается как „ведение" (джняна-дришти) и Я-знание.

Поскольку Я описывается как целое (пари-пурна), а знаками целостности являются недвойственность и неделимость, в состоянии Я становится ясно, что кажущаяся тройственность видения, видящего и воспринимаемого объекта не существует в абсолютной истине, а только [возникает] благодаря воображению».

ПРИСУТСТВИЕ И МИЛОСТЬ БХАГАВАНА

В то время как преданные Шри Раманы боготворили его как Бхагавана, Махариши, а некоторые считали его воплощением божества, посторонним людям он показывал себя только с одной стороны – они видели в нем обычного человека. Сама его форма, из-за божественного сияния воспринимаемая как персонифицированная Милость, пленяла сердца многих, но только немногие могли видеть его необусловленным взглядом таким, каким он был на самом деле. Однако видеть его внешнюю форму само по себе было достаточным для того, чтобы ощутить блаженство покоя.

То, как Шри Бхагаван воспринимал себя и других, очень сильно отличалось от того, как воспринимают обычные люди, не знающие своей истинной природы. Он не только осознавал свою истинную природу, он также ясно знал истину «других». Даже пребывая среди тысяч преданных с самыми разными характерами, он всегда оставался непоколебимым в осознавании Я, и, ни в малейшей степени не отклоняясь от своего состояния, он одинаково воспринимал каждого как свое собственное Я.

Для тех, кто получил исполненный милости взгляд джняни, этот взгляд высшего пространства Сознания стал их прибежищем и обителью. Шри Бхагаван демонстрировал тем, кто получал его взгляд Милости, истинность своего утверждения [в книге «Кто я?»]: «Те, на кого упал исполненный Милости взгляд Гуру, никогда не будут оставлены». Подобно тому, как воды священной Ганги очищают всех, кто прикасается к ним, божественный взгляд джняни очищает всех, на кого он направлен. Шри Бхагаван явился примером того, как просветленные, даже находясь в человеческом теле, Божественны по своей природе.

Подобно философскому камню, обладающему чудесной способностью превращать обыкновенное железо в благородное золото, присутствие Шри Бхагавана трансформировало даже неготовых людей и даровало им блаженство. После многих лет безмолвия, когда Шри Бхагаван начал немного разговаривать, ищущие начали собираться вокруг него, подобно пчелам вокруг благоухающего цветка. Некоторым самодовольным людям, заучившим кое-что из веданты так же, как они заучивали веды, и имевшим привычку провозглашать, что они есть Брахман, невыносимо было видеть, какое высокое религиозное положение начинал приобретать Бхагаван. Движимые завистью, они приходили к нему с намерением унизить его в споре. Как только на них падал взгляд Бхагавана, они столбенели, подобно кошке, увидевшей тигра, и становились неподвижными, как истуканы. После долгого пребывания в таком состоянии, обретя новый светоч и глубоко раскаявшись, они просили у него прощения.

Шри Бхагаван, одаривая их взглядом, полным Милости, успокаивал их с улыбкой:

«Если все существующее – Он, кто кого прощает? Воздержания от дрохи (предательства, вреда) по отношению к Себе достаточно для спасения».

Такие интересные случаи в то время происходили постоянно.

Хорошо известно, что Ади Шанкара, которого превозносят как «учителя мира», благодаря своему непревзойденному интеллекту победил в споре множество знаменитых пандитов, сторонников первостепенности действий [последователей карма-канды] и фанатичных приверженцев разных других культов. Никто не мог сравниться с ним или превзойти его в знании адвайты. Сила божественной Милости проявлялась в речи Шанкары и озарила весь мир – и та же самая сила божественной Милости была явлена в Шри Рамане, в его прекрасных глазах, и засияла как наивысший свет, очистив мир одним лишь взглядом. Эти двое совершенно тождественны в своей божественной природе.

Шри Бхагаван сказал:

«Бог и джняни суть одно. Знание себя как бытия-сознания, аннулирующее знание себя как тела, само по себе есть знание Бога. Божественное сознание не отличается от бытия-сознания, которое является истинной природой каждого. Познание Бога – это только пребывание Собой. Высший дух (Парабрахман) и ститха-праджня (утвердившийся в трансцендентальной мудрости), имеющий непосредственное переживание Я, идентичны в переживании истинного безграничного осознавания».

Шри Бхагаван, своей Милостью разъяснивший истину о Садгуру, неизменно являл собой живое свидетельство этой истины. Подобно тому, как солнце в форме огня генерирует свою собственную огненную природу посредством увеличительного стекла, на которое падают его лучи, Шри Рамана, в форме света осознавания, генерировал свое Я-осознавание в сердцах тех, на кого падал его божественный взгляд. Это переживание Я-пребывания автоматически обретается в присутствии джняни, непрерывно пребывающего в Я. Бхагаван подтвердил это в следующем стихе:

«Взгляд его [джняни], наделенного истинным знанием, есть высшая жизнь, которая приходит, подобно восхождению сотен солнц, и никогда не угасает. Он с легкостью дарует ни с чем не сравнимую джняну тем, кто омоется в Нем, тем самым спасая их и ведя их к цели – бессмертию».

Подобно тому, как воздух, по своей природе лишенный недостатков, может иметь приятный или неприятный запах благодаря веществам, с которыми он соединяется, ум, по своей сути обладающий саттвической природой, приобретает хорошие или плохие качества благодаря соединению с ними. Великие люди говорят, что божественное качество саттвы – это постоянное свойство ума, в то время как качества раджаса и тамаса неестественны и потому могут быть изменены. Также говорят, что взаимодействие с мудрыми – это средство для осуществления такой трансформации. Некоторые преданные, осознавшие истинность сказанного на своем опыте, говорили Шри Бхагавану, что состояние умиротворенности, без усилий обретаемое в его Присутствии, никакими усилиями не может быть обретено в других местах. Они молили его, чтобы он даровал им способность переживать в любом другом месте тот покой, который они ощущали в его Присутствии. Шри Бхагаван, словно одобряя их молитвы, говорил:

«Да, да. Подобно тому, как устрица превращает попавшую в нее каплю дождя в жемчужину, зрелый человек освобождается, приняв божественный взгляд Садгуру как Милость. Но незрелые, несмотря на то что они находятся в присутствии Гуру долгое время, ничего не осознают. Они подобны ослику, везущему драгоценную камфору [не осознавая ее ценности].

В Милости Гуру нет различения. Несмотря на то что солнечный свет повсюду светит одинаково, отражается он только в тонких и чистых материях, таких как зеркало или поверхность воды. Подобным образом, несмотря на то что милость Гуру даруется всем в равной степени, люди с нечистым умом, имеющие беспокойные и нечистые мысли, не получают от нее покоя. И все же, если они будут также практиковать в состоянии непривязанности к внешним объектам в других местах, как и в присутствии Гуру, они со временем смогут достичь непреходящей безмятежности ума».

Лампа, помещенная под горшок, не может светить из-за ограничения, налагаемого на нее горшком.

Точно так же из-за ограничений тела кажется, будто Я потеряло свое Я-осознавание. Однако, подобно тому, как присутствие солнца заставляет бутон лотоса распускаться, присутствие Садгуру перерубает узел, связывающий Я с телом. То же самое Я, будучи воплощенным, становится умом. Когда оно осознаёт себя, оно остается осознаванием. Поэтому джняни и невежественный человек по своей природе подобны рубину и кристаллу соответственно. Хотя кристалл и блестит, он окрашивается в цвета окружающих его предметов. Точно так же невежда, который на самом деле является осознаванием, становится дживой из-за того, что принимает или впитывает представление «я есть тело». Рубин же даже в присутствии объектов не только сохраняет свой естественный блеск, но также придает окружающим предметам свой оттенок. Следуя этой аналогии, джняни не только не теряет свое Я-осознавание, он также превращает тех, кто к нему приближается, в Себя.

Состояние непоколебимого Я-осознавания, так превозносимое «Бхагавад-гитой», было для Шри Бхагавана естественным и не требовало никаких усилий. Поэтому, как увеличительное стекло, порождающее огонь всего лишь благодаря присутствию солнца, многие преданные достигли состояния Я-пребывания, всего лишь получая даршан Махарши. Многие близкие к нему преданные знали это по своему собственному опыту.

Среди множества преданных, благословленных даршаном Махарши, было много животных. Хотя сплошь и рядом попадаются люди с животной натурой, животные с человеческой натурой встречаются очень редко.

Сам Шри Бхагаван однажды указал на святость Лакшми (коровы, которая жила в ашраме), сказав:

«Какой, должно быть, тапас она совершала в предыдущих жизнях! Может быть, она живет среди нас только для того, чтобы завершить свой незаконченный тапас».

Однажды, когда она, как обычно, пришла на дар-шан Бхагавана и стояла перед ним, Шри Бхагаван, глядя на нее с большой любовью, погладил ее по голове и, повернувшись с улыбкой к остальным преданным, спросил: «Вы знаете, в каком состоянии сейчас находится Лакшми?» Никто не ответил, и он сказал, поразив нас: «Она в нирвикальпа-самадхи», таким образом открыв для нас невообразимую силу своей Милости и духовную зрелость Лакшми.

Когда Лакшми в конечном итоге достигла нирваны, ее тело было традиционным образом захоронено в ашраме, в присутствии Шри Бхагавана. На ее могиле был установлен небольшой памятник. Среди всех тех, кто нашел прибежище у Шри Бхагавана, только Лакшми удостоилась собственноручной его эпитафии, подтверждающей ее освобождение. Он написал по этому случаю следующие слова: «Вишакам (звезда), двенадцатый день растущей луны, пятница, пятый день ани (месяца), года, именуемого Сарвадхари (iS июня 1948 г.) – день освобождения коровы Лакшми».

Среди животных, которым посчастливилось получить Милость Бхагавана, были собаки, павлины, бурундуки и коровы. История жизни каждого из них поистине удивительна. И, если очевидно, что даже животные достигали покоя в необычайно могущественном Присутствии Бхагавана, что говорить о преданных-людях? За полвека его жизни в форме Божественной Милости на Аруначале неисчислимы были случаи и бесконечно разнообразны способы, которыми Шри Бхагаван осенял своей Милостью приходящих к нему.

НЕОБХОДИМОСТЬ МИЛОСТИ

Шри Ганапати Муни, удостоившийся Милости Сарасвати (богини знания), обладал необыкновенным умом. Он досконально изучил все писания и был известен как Мантрешвара (Владыка мантр) и Кавья-кантха (тот, чья речь подобна поэзии). Последнего титула он удостоился благодаря своим стихотворным импровизациям на санскрите. Твердо веря, что можно обрести пять божественных способностей (творение, сохранение, разрушение, сокрытие и милость), почитая Шакти и выполняя йоговские практики, он провел много лет в суровом тапасе. Он также соблюдал строгие обеты и в течение этого времени получил множество чудесных видений. Однако, как отмечает Бхагаван в следующем стихе, переживание джняны происходит благодаря контакту с джняни, а не строгому соблюдению внешней дисциплины:

«Даже избавившись от всех пороков и приобретя все добродетели, отказавшись от родственных отношений и выполняя все аскетические практики, предписанные шастрами,  – разве может человек достигнуть вечного блаженства, если не встретит Гуру-джняни»?

До того, как Ганапати Муни пришел к Бхагавану, у него было около шестидесяти собственных учеников. Большинство из них было юристами и учеными-гуманитариями. Перед ним совершали простирания, признавая его махамуни (великим мудрецом).

Как-то раз он сказал: «В то время столько людей делали мне намаскар. Однажды, когда я подумал об этом, у меня появилась мысль: „В чем разница между мной и ими? Никакой разницы нет. Чего я достиг, что я познал, помимо того, что прочитал много книг? Я только истязал свое тело, практикуя бесстрастность, полагая, что это тапас. Но ничего сверх того я не осознал“. Это новое понимание обрушилось на меня, когда я пришел к Аруначале в 1907 г. В тот момент, к счастью, я вспомнил о Бхагаване. „Что же это такое? – думал я. – Люди говорят, что юноша на горе хранит молчание, и последние девять лет его глаза закрыты. Как это возможно? Должно быть, он достиг какого-то необыкновенного состояния“. Тогда ко мне пришла некоторая ясность». Это осознание собственной несостоятельности оказалось чем-то новым для Ганапати Муни. До того дня он был горд своими знаниями и своим положением.

Спустя много лет он сказал: «До встречи с Бхагаваном я решил не преклоняться ни перед одним человеком, так как думал, что я аватар Господа Ганапати. Потом внезапно меня охватило это чувство – бхакти. В тот же момент я подумал о юноше, живущем в пещере Вирупакша».

Эта новообретенная сила преданности привела его к пещере Вирупакша. Увидев Бхагавана, сидящего на настиле снаружи пещеры, он совершил простирание перед ним и дотронулся до его стоп, при этом скрестив руки таким образом, что правая рука касалась правой ноги Бхагавана, а левая – его левой ноги. Много лет спустя, когда я сидел в холле у Бхагавана, я услышал, как Ганапати Муни объясняет: «Если бы я не скрестил руки, моя левая рука коснулась бы правой ноги Бхагавана. В шастрах говорится, что это неправильно».

Итак, представившись, Ганапати Муни рассказал Бхагавану о своей проблеме: «Я прочитал все шастры, выполнял джапу с лучшими мантрами, совершил сотни видов тапаса и аскезы. И все равно я не добился реализации. Мой тапас нечист? Говорят, что я ученый человек, и все равно я не знаю. В вас я вижу свое прибежище. Помогите мне!»

Бхагаван молча и пристально смотрел на него какое-то время, а потом ответил: «Если наблюдать, откуда возникает „я-я “, ум растворится там. Это и есть тапас».

Ганапати Муни сразу же ответил: «Разве нельзя добиться того же результата, практикуя мантра-джапу?» Бхагаван ответил: «Если, практикуя мантра-джапу, наблюдать, откуда возникает звук мантры, ум растворится там. Это и есть тапас».

Во всех книгах, описывающих этот случай, приводится только один вопрос и один ответ, но сам Бхагаван сказал мне, что вышеприведенный рассказ точен.

Ганапати Муни, абсолютно удовлетворенный ответом, сразу же принял Бхагавана как своего Гуру, даже несмотря на то что до того дня он был решительно настроен не принимать таковым ни одного человека. Кто может в полной мере осознать силу Милости, спонтанно изливающуюся через Бхагавана? Если даже такой великий человек, как Ганапати Муни, должен был обрести прибежище у Бхагавана для того, чтобы познать истинную природу тапаса, то совершенно ясно, что обычные преданные тем более должны предать себя Милости Гуру, если они желают осознать Я.

ВИДЕНИЯ И СИДДХИ

Несмотря на то что Шри Рамана указывал на истину– постоянное пребывание в Я как чистое осознавание, в то же самое время он являлся многим людям в видениях как воплощение Бога.

Кришна уверял своих преданных: «Поскольку я сияю в сердцах всех живых существ как Я, если Меня почитают в какой-либо форме, я благословляю преданных, находясь в этой форме».

Даже сейчас Господь Кришна щедро дарует Милость своим преданным, являясь им в той форме, в которой они Его представляют.

Точно так же Шри Рамана являлся своим преданным в видениях как Господь Субраманья и как Садгуру. В этих видениях он даровал Милость преданным, давая им духовные наставления и исполнение желаний. Хорошим примером может послужить история одной женщины, которая приехала из Польши, чтобы получить даршан Шри Бхагавана. Однажды она пошла в одиночку посмотреть Скандашрам и по дороге ей захотелось пить. Не найдя способа утолить жажду, она подумала: «Если это правда, что Шри Бхагаван – это всемогущее и всеохватывающее Я, почему он не может явиться мне и избавить от жажды?»

В следующую секунду Шри Бхагаван явился перед ней с кувшином воды и она утолила жажду. Когда это произошло, Бхагаван сидел в ашраме на своем обычном месте, даже не подозревая, какая драма разворачивалась на горе. Эта полячка, испытывавшая чистую любовь и преданность, была набожной христианкой и верила, что человек может быть подобен Христу только в том случае, если он демонстрирует сверхьестественные способности. Бхагаван, будучи в высшей степени сострадательным и тронутым ее преданностью, явил ей такое чудо и исполнил ее желание. Хотя такие случаи и способствуют большей вере и преданности среди учеников с самыми различными характерами, Бхагаван, как правило, не поощрял стремящихся специально вызывать такие явления.

Сиддхи (сверхьестественные способности) и чудеса наподобие описанного выше не имеют между собой ничего общего. Сиддхи приобретаются усилиями и сопровождаются ощущением «я делаю это». Следовательно, они ограниченны. Случаи, подобные вышеприведенному, происходят исключительно благодаря божественной силе, пребывающей во всем, и она отражается во внешнем мире согласно представлениям ищущих. Эта сила безгранична.

Некоторые считали Шри Раману своим ишта-дева-той (избранной формой Бога) и ожидали, что он будет исполнять все их желания. Но Бхагаван, принимавший в качестве дара только истинную преданность, предупреждал таких охотников за земными благами: «Здесь вы не обретете сиддхи. Так что не ожидайте, что заполучите их, чтобы потом разочароваться».

В других случаях Бхагаван предупреждал преданных, что желание сиддх – препятствие на духовном пути:

«Если духовный искатель, вступивший на путь освобождения, развивает вкус к сиддхам, его эго будет расти и его путы будут становиться все крепче.

Абсолютное безмолвие ума – само по себе достижение свободы. Учитывая это, скажите, как могут те, кто привязывает свой ум к сиддхам, недостижимым без усилий ума, погрузиться в блаженство свободы, которое есть полное прекращение его деятельности?

Достижение изначального Я, знание свободы – это само по себе настоящая джняна-сиддха (достижение джняны). Остальные восемь видов сиддх относятся исключительно к играм ума и свойственной ему силе воображения».

СЛУЖЕНИЕ ГУРУ

Шри Бхагаван уделял особое внимание духовному благополучию тех близких преданных, которые проводили много времени в служении ему, веря, что служение Гуру – самый лучший вид тапаса. По мнению Шри Бхагавана, цель служения состояла в том, что умы преданных, погруженные во внешнюю работу, постепенно перестают направлять внимание на то, что не есть Я, и начинают направлять внимание на Я. Он чувствовал, что конечная цель преданных должна заключаться в том, чтобы стать Одним с ним, используя метод, описанный у Маниккавачагара: «Приближаться и приближаться, проникать в тончайшее и в конечном итоге слиться с Ним».

Чтобы объяснить это, он использовал любую возможность и часто говорил, указывая на свое тело:

«Вы верите, что эта ложная форма и есть моя истинная форма. Если вы считаете этого иллюзорного Раману своим Садгуру, вы будете разочарованы, когда его жизнь закончится и он исчезнет. Если это произойдет, не обвиняйте меня. Я сказал то, что должен был сказать. Вам решать, прислушаться к этому или проигнорировать».

Некоторые преданные, приезжающие в ашрам из далеких мест, чтобы провести там целый отпуск, имели склонность работать в ашраме по хозяйству. Они постоянно сосредоточивали свое внимание на разных делах. Они хватались за малейшую возможность поучаствовать в повседневных хлопотах и чувствовали удовлетворение от того, что такое служение само по себе было достаточным для их освобождения. Бхагаван говорил, комментируя их поведение:

«Не стоит во имя служения Гуру напрасно тратить время, занимаясь делами, а потом разочаровываться. Иначе в конце жизни можно пожалеть о своем невежестве. Нельзя ни на миг забывать о цели сатсанга. Веря, что проживание в ашраме сделает легко достижимой реализацию, которая в других местах дается намного труднее, необходимо также постоянно сосредоточивать свое намерение на осознании своей истинной природы. Нет никакого смысла в том, чтобы люди, не заинтересованные в этом [в осознании Я], считали это место каким-то особым. Лишь духовное служение преданных самим Себе, когда они прилагают усилия на духовном пути ради достижения Цели, – настоящее сакральное служение Гуру».

Таким образом он ясно дает понять, что ему не нужно от нас ничего, кроме безмолвия ума. Настоящей пользой от визитов к нему было затихание ума. Поэтому он побуждал преданных к тому, чтобы они непрерывно пытались направлять внимание на Я.

Некоторые постоянные жители ашрама сначала принимали на себя обязанности по хозяйству, а затем, не осознавая своих несовершенств, жаловались, что у них нет времени медитировать.

Шри Бхагаван с юмором отзывался о тех, кто желал прекращения всех дел:

«Разве дело в том, что у вас нет времени медитировать? Может, вы просто не можете оставаться безмятежными? Если можете, делайте это! Тогда вы увидите, как все дела в ашраме естественным образом идут сами собой. Если будете так делать, с удивлением обнаружите, что помощь, которую вы получаете в своем собственном тапасе, больше, чем помощь, которую вы оказываете другим в их тапасе».

Такими возвышенными словами Шри Бхагаван при любой возможности указывал им на их незрелость.

Один человек с Запада однажды начал выметать валяющиеся у столовой листья, которые служили тарелками. Шри Бхагаван, оказавшийся рядом в тот момент, спросил этого преданного, зачем он это делает.

Преданный ответил: «С тех пор как я приехал в ашрам и до сегодняшнего дня у меня не было возможности помочь по хозяйству. Я думал, что по крайней мере это скромное дело, которое никто больше не делает, поможет мне на пути к освобождению. Поэтому я и решил подмести».

Бхагаван сказал: «Разве выметание листьев – это путь к спасению? Вы ради такого тапаса приехали сюда из-за границы? Ступайте, ступайте! Хватит с вас такого служения. Идите в помещение, сядьте у стены, обратите свой ум вовнутрь и найдите того, кто хочет быть спасенным. Служение, заключающееся в очищении своего сердца, – это и есть высшее служение. Одно только это может сделать вас по-настоящему свободным». Так Бхагаван объяснил ему суть тапаса.

Действенное служение Гуру всегда высоко ценилось. На это указывают следующие два стиха:

«Древние писания гласят: считается, что служившие дживанмукте исполнили все обеты умилостивить Шиву, Брахму и Вишну и освятили текущее свое воплощение».

«О Высочайший! Если Ты сделаешь меня пригодным для того, чтобы я мог служить Твоим преданным, благодаря лишь этому я достигну состояния блаженства».

Если такие утверждения превозносят служение великим людям, в чем тогда смысл слов Бхагавана, подразумевающих, что время, проведенное в служении, тратится впустую?

Преданное служение великим людям также осуществляется с расчетом на результат. Его цель – спасение, которое может быть обретено от дарующего благословение взгляда Гуру. Но Милость Гуру заслуживается внутренним тапасом, а не внешним служением. Только почитание Я – почитание Гуру. Служение Гуру в форме размышления над своей истинной природой можно осуществлять в любом месте и в любое время. Все, что нужно для такого служения, – это искренность и преданность.

ПРИКОСНОВЕНИЕ К СТОПАМ БХАГАВАНА И ПРОСТИРАНИЕ ПЕРЕД НИМ

Одна женщина, которая была очень преданной, выполняла традиционный ритуал для почитания мудрецов каждый раз, когда приходила к Бхагавану на даршан. Она простиралась ниц перед Бхагаваном, касалась его стоп, а затем прикладывала к глазам руки, которые касались стоп Бхагавана.

Заметив, что она делает это каждый день, Бхагаван однажды сказал ей: «Лишь Я, сияющее в твоем сердце как реальность, – твой Садгуру. Чистое осознавание, сияющее как внутренний свет Я, – Его стопы, дарующие Милость. Одно лишь прикосновение к ним [внутренним священным стопам] может даровать тебе истинное освобождение. Соединение взгляда отраженного сознания (читабхаса), который суть твое ощущение индивидуальности (джива-бодха), со священными стопами – это объединение стоп и головы – что и есть истинное значение слова „аси “. Когда эти священные стопы, что находятся внутри, можно будет удерживать легко и непрерывно, сливайся с этим внутренним осознаванием, которое суть твоя истинная природа. Одно лишь это – правильный способ освободиться от связанности и достичь высшей истины».

Некоторые люди, приходившие, чтобы получить даршан Махарши, проводили традиционный аштанга намаскар. Они верили, что эта практика, если выполнять ее с должной искренностью, необходима для тех, кто желает получить Милость Садгуру.

Чтобы убедить таких людей в том, что простое механическое выполнение какой бы то ни было садханы без понимания ее смысла и без ощущения ее результатов не принесет им благодати, Шри Бхагаван, обращаясь к одному такому преданному, сказал:

«Польза от выполнения намаскара своему Гуру заключается лишь в устранении эго. Это достигается только полной отдачей. В Сердце каждого преданного Гуру, дарующий Милость, дает даршан в форме сознания. Отдача означает в безмолвии предложить все свое умолкнувшее эго без остатка – эго, которое суть мысль «имя-форма» – ахам спхуране (сиянию Я), настоящим священным стопам Гуру, дарующего Милость. Поэтому [поскольку это так] осознания Я невозможно достигнуть, преклоняя тело – [этого можно достигнуть,] лишь преклоняя эго».

Таким образом Шри Бхагаван объяснял истинность ритуала намаскар и далее объяснял, что для того чтобы духовные практики непременно приносили плоды, их следует совершать, полностью осознавая их цель. Бхагаван раскрывает цель и смысл ритуала намаскар в следующих стихах:

«Смысл ритуала намаскар, совершаемого несовершенной дживой, когда она склоняет гордую голову к стопам Гуру или Бога, в том, что его чувство эго – „я есть тело" – должно быть уничтожено знанием Я.

Колоссальный обман, вызванный невежественным эго, создает чувство отделенности, которое порождает разграничение – деление на Гуру и учеников, на Шиву и дживу и т. д. Самый главный намаскар, который следует выполнять для своего Гуру – достижение внутри себя состояния безмолвия, в котором никогда более не возникнет состояние отделенности».

ПРАСАД ГУРУ

Согласно Шри Мулару, освобождения можно достигнуть, сьедая уччистам (недоеденную пищу), оставшуюся от трапезы достигших Я-реализации. Не понимая скрытого смысла таких утверждений об уччистам-прасаде, некоторые преданные, верившие, что один лишь уччистам – это Милость Гуру, готовились к бхикше. Они набожно постились, а затем ждали, когда Бхагаван отставит тарелку из листа, с которой он принимал пищу. Преданные, особенно верившие в эту практику, заранее занимали очередь, чтобы никого не обидеть. Чтобы разрушить бессмысленное суеверие таких преданных, которые, не осознавая истину скрывавшуюся в прасаде Гуру, постились ради ложногоуччистам, Шри Бхагаван однажды сказал:

«Благословение великих, осознавших Я, само по себе есть прасад, дарующий Милость. Это [переживание Я] – внутреннее сознавание, естественное переживание великих, сияющих с безграничной удовлетворенностью как божественное Я. Если человек получает хотя бы каплю этой труднодостижимой амброзии, в тот самый миг он обретает в виде непосредственного переживания безграничный покой. Если же он отказывается от этого [состояния или переживания] и довольствуется лишь пожертвованиями в виде риса, священного пепла, фруктов и цветов, даруемыми как прасад Гуру, это приведет его лишь к разочарованию».

Объяснив таким образом истинный смысл прасада Гуру, Шри Бхагаван обвел своим божественным взглядом всех присутствующих и благословил их, погрузив в океан Брахманического блаженства.

Шри Бхагаван указал на то, что человек может вкусить его истинный уччистам, отдав ему свое отождествление с телом, или в тот же миг осознать истинную суть его исполненных Милости слов:

«Просветляющие слова наставления, исходящие из Я-реализации Гуру, и есть уччистам. Правильный способ для ученика вкушать этот уччистам – пребывать в безмолвии Я, как только он услышит эти слова.

Эго – это отождествление с телом, [проявляющееся] как „я“. Когда ученик отдает его Безмолвному Гуру, который суть Высшая Целостность, ученик достигает Я. Вкушениеуччистам Гуру – это переживание того, что остается сиять в Сердце».

Если этого нельзя достичь, мы по меньшей мере должны быть удовлетворены сознанием того, что одно лишь присутствие джняни среди нас освящает нас и очищает от пороков:

«Говорят, что одно лишь присутствие на Земле великого джняни, вечно наслаждающегося бытийностью, есть предельно чистый уччистам Бога, который устранит все грехи мира».

ПОСВЯЩЕНИЕ И УПАДЕША

Передача от Гуру к ученику священных слогов (мантр), махавакий, мудр (жестов) и воображаемых символов описывается в священных книгах как посвящение в учение (джняна-дикша). Еще одной формой посвящения, принятой во многих монашеских традициях, является выполнение действий во имя древних Гуру и различныеупадеши (устные наставления). Поскольку люди привыкли связывать упадешу с такими ритуалами посвящения, почти все приходившие к Шри Бхагавану очень хотели получить от него особую упадешу. Одному такому искателю, желавшему получить внешнюю упадешу для обретения наивысшего состояния, Шри Бхагаван ответил так:

«Джняна не дается извне, не приходит от других людей. Она может быть реализована абсолютно каждым человеком в его Сердце. Джняна-Гуру для каждого – это одно только Я, вечно являющее свою истину в Сердце каждого посредством бытия-сознавания „я есть, я есть“. Когда оно дарует истинное знание, это и есть посвящение в джняну. Милость Гуру – это одно лишь Я-осознавание, которое суть истинная природа человека. И именно внутренним сознаванием он беспрерывно раскрывает свое существование.

Эта божественная упадеша непрерывно осуществляется в каждом. Поскольку лишь этаупадеша и есть то, что являет естественное обретение Я непосредственным переживанием, зрелые люди не нуждаются в помощи внешних сил для получения джняна-упадеши. Упадеша, получаемая извне в форме звуков, жестов или мыслей, – умозрительна. Поскольку словоупадеша (упа + дешам) означает лишь „пребывать в Я" или „быть Я“, и поскольку это истинная природа человека – пока человек ищет Я вовне, осознание Я недостижимо. Поскольку Ты сам – реальность, сияющая в Сердце как бытие-сознание, всегда будь ститха-праджня (упрочившимся в мудрости), таким образом осознав свою истинную природу. Это упроченное пребывание в переживании Я описывается вупанишадах такими словами, как „суть махавакий“, „высшее безмолвие“, „быть недвижимым“, „умолкнувший ум“, „обретение истинной природы“».

Несмотря на то что обычно Шри Бхагаван даровал Милость именно таким образом, однажды, в порядке исключения, он передал мантру одному преданному-неприкасаемому. Этот преданный, очень ревностно почитавший Шри Бхагавана как своего джняна-Гуру, получал его даршан каждый день, находясь на расстоянии, в соответствии с тогдашними обычаями. Шри Бхагаван, видевший его в течение многих дней, однажды позвал его и попросил подойти ближе. Тронутый его горячей преданностью, Шри Бхагаван, глядя на него с состраданием, сказал: «Постоянно медитируй: „Шива, Шива“. Никогда не забывай об этом, даже во сне. Одно лишь это принесет тебе благословение».

ХОРОШЕЕ ПОВЕДЕНИЕ

Шри Бхагаван редко давал преданным наставления, касающиеся хорошей репутации и правильного поведения. Но в тех редких случаях, когда он все же давал советы такого рода, он делал это очень мягко. Преданные были склонны считать Бхагавана своим отцом, матерью, Гуру и Богом, но он никогда не пользовался своим положением для того, чтобы ограничивать их личную свободу. Вместо того чтобы читать нотации о необходимости благого поведения, он предпочитал демонстрировать это своим собственным безупречным поведением.

Бхагаван считал, что у садху не должно быть желаний. Живя простой и спартанской жизнью, Бхагаван демонстрировал преданным, что им тоже необходимо сократить потребление ненужных вещей и перестать делать что-либо напоказ. Я могу привести два таких примера.

Один богатый преданный однажды преподнес ему очень хорошую авторучку в качестве подношения, думая, что она пригодится ему для письма. Однако Шри Бхагаван продолжал писать старой, даже не вспоминая про эту новую. Когда один преданный заметил, что Шри Бхагавану приходится часто встряхивать чернильную ручку, чтобы чернила поступали без помех, он напомнил ему о новой ручке, сказав, что она не доставит ему таких неудобств. Шри Бхагаван ответил с безразличием святого: «Назначение ручки – писать. Для того чтобы писать, достаточно и этой. Чернила в ней плохо текут, это правда. Ее нужно часто встряхивать и закрывать [когда она не используется]. Однако завершать все важные дела, используя любые, самые обычные и легкодоступные инструменты, – это хорошая привычка. Если мы будем обращать внимание на [возможные] неудобства, мы не сможем закончить ни одно дело в установленный срок. Счастье, которое кроется в простоте, никогда не найдешь в показных вещах». Таким образом он дал понять, что его вполне устраивает обычная старая ручка.

В другой раз преданные увидели, как Шри Бхагаван собирает пробные оттиски одной книги, изданной в ашраме, и делает из них книгу. Один богатый преданный, имевший привычку выкидывать пробные оттиски, даже если их содержание было очень ценным, подумал, что усилия Бхагавана совершенно напрасны. Он подошел к нему и сказал: «Я приеду на следующей неделе и привезу эту же книгу, но красиво переплетенную».

Шри Бхагаван тут же ответил с улыбкой: «Зачем? То, что содержится в красивой книге, содержится и в этой.

Нам нужно только содержание. Цена, заплаченная за новую книгу, заплачена только за ее красоту».

Таким образом он показал этому преданному, что для него новое и старое абсолютно равнозначны.

Внешняя жизнь Бхагавана была такой же простой во всех своих аспектах. В ранние годы, когда он жил на Аруначале, он ел только ту пищу, которая сама попадала к нему. Его единственной одеждой была старая набедренная повязка. Его убежищем были лишь пещеры и глубокие ямы. Его постелью была тень деревьев или голая земля. Так он жил, счастливо и в одиночестве. Правда, казалось, что в более поздние годы его жизнь была не лишена различных удобств. Однако все подобные инициативы исходили от его преданных.

САНЬЯСА-ДХАРМА

Шри Бхагаван уделял особое внимание молодым садху, которые дали нерушимый обет брахмачарьи. Он добивался того, чтобы они не становились жертвами суеверия, разделяемого некоторыми женщинами, будто они смогут родить хороших сыновей, вступив в связь с великим человеком. Одна женщина однажды пришла к Шри Бхагавану с такой далекой от духовности целью, но ее желание не было удовлетворено. После многих визитов она стала преданной и утратила свое первоначальное желание. Бхагаван прокомментировал этот случай так:

«Брахмачарья на самом деле означает „медитация на Брахман"; она не означает просто безбрачие. Практиковать истинную брахмачарью должен каждый. Для тех, кто соблюдает ее, важно не отклоняться от дхармы соответствующей ашрамы. Легко принять внешнюю брахмачарью, но следовать ей до конца очень тяжело. На это способны только отважные и зрелые люди, в большой степени наделенные отрешенностью. Поэтому тем, кто соблюдает нерушимый обет брахмачарьи, необходимо быть крайне осторожными и бдительными в контактах с женщинами и в желании чувственных удовольствий. Различные нравоучительные тексты в пуранах, повествующие о нравственном падении разных людей, включая ведических риши, и о губительных последствиях такого падения, являются для нас наглядными примерами».

Бхагаван ожидал, что его преданные-садху будут сторониться всех мирских приманок. Если он видел, что они отклонились от этого намерения, он незамедлительно поправлял их. Однажды махараджа, получив даршан Бхагавана, стал выходить из ашрама и один садху, живший в ашраме, пошел вслед за ним. Он следовал за махараджей какое-то время, а потом вернулся.

Бхагаван, глядя на него с улыбкой, сказал:

«Должно быть, свами пошел по какому-то срочному делу! Может, у этого махараджи, обладающего восемью видами богатства, и есть причина приходить к вам, но зачем ты – призванный воплощать собой покой ума – пошел вслед за ним? Если ты не знаешь даже этой простой истины, с какой целью ты отрекся от мира?»

Такими наставлениями Шри Бхагаван указывал на то, что отличительный признак саньясы – избавление от желаний. Саньясин должен иметь твердую веру, что всемогущий Бог – защитник садху и что Он один может даровать нуждающимся все, что им необходимо. Саньясин должен полностью предать себя Богу с абсолютной верой в то, что Бог о нем позаботится. Святой Аппар наглядно показал, что происходит в результате истинной отдачи себя Богу:

«Поскольку мы предали себя лотосным стопам Шанкары (Шивы), который не подчиняется никому, – то и мы не подчиняемся никому. Мы не боимся смерти, мы не будем страдать в аду, мы не будем лгать, мы не знаем болезней, мы не должны никому кланяться; мы должны всегда быть счастливыми. Для нас не существует печали».

Есть поговорка: «Для саньясина даже царь – соломинка». Бхагаван разделял такой взгляд и однажды проиллюстрировал его следующей историей.

Один мусульманский святой, узнав, что император Акбар очень любит общаться с садху, явился к нему во дворец, чтобы попросить у него пожертвование для своих преданных. Однако он увидел Акбара в царской мечети, погруженного в молитвы и просящего помощи у Бога. Внезапно к святому пришло новое осознание. Он в тот же миг покинул дворец и пошел домой. Закончив молитвы, Акбар узнал, что к нему приходил этот святой; он послал за ним. Акбар спросил его, почему, придя к нему во дворец, он ушел, не поговорив с ним. Святой тихо ответил: «Я обратился к вам, император, чтобы вы удовлетворили мелкие нужды моих преданных. Но я увидел, что у вас тоже есть нужды и что вы молитесь Богу, чтобы он их удовлетворил. Увиденное научило меня великой истине: лишь Бог всемогущий может выполнять желания всех людей. Поняв это, я тотчас же ушел». Сказав это, он пошел прочь из дворца.

Рассказав об этом случае, Шри Бхагаван пояснил, что садху должны полностью отдать себя Богу, что они не должны иметь ни пристрастий, ни предубеждений, быть свободными от мыслей и забот и что они должны получать даже самое необходимое для жизни от одного лишь Бога.

Однажды ночью в Раманашрам пробрались воры, их застали врасплох, когда они разбивали оконные стекла.

Шри Бхагаван сказал ворам с любовью: «Зачем вы так утруждаете себя, влезая в мою комнату через окна? Вы можете войти в мою комнату через дверь – мы откроем вам ее, входите и берите все, что хотите. Мы не будем вам мешать». И открыл двери.

Несмотря на это, воры применили насилие к Шри Бхагавану. Один преданный, который не мог стерпеть этого, захотел дать им отпор.

Шри Бхагаван вмешался и сказал: «Терпение! Терпение! Что это за поведение? Разве мы не должны тщательно изучить ситуацию, прежде чем начать действовать? Они – воры. Они ничего не знают.

Они выбрали воровство в качестве профессии. Разве они когда-нибудь осознают добро и зло? Они готовы сделать все что угодно, чтобы добиться своей цели. Если мы, садху, будем совершать дурные дела подобно обычным людям, закрывая глаза на правильное и неправильное, – в чем тогда разница между нами и ими? Что о нас подумает мир?»

Таким сочувственным советом он успокоил их и объяснил, что садху ни при каких обстоятельствах не должны отклоняться от своей саньяса-дхармы.

В другой раз один садху, который обнаружил, что управляющий ашрамом повел себя неправильно, потерял терпение и готов был применить силу. Когда Шри Бхагаван увидел это, он сразу же вмешался и физически удержал его от насилия. Он указал на его ошибку и дал ему совет, доброжелательно сказав:

«Моя цель – не вмешиваться в твою свободу. Поскольку твои действия оказались чрезмерными, я вмешался против своей воли – ради того, чтобы защитить саньяса-дхарму, и ради тебя. Я не даю тебе никаких советов. Поскольку ты живешь здесь, я говорю это с любовью. Если в этих словах есть что-то хорошее, прими их. Старики говорят, что слова молодежи следует принимать, если в них есть что-либо ценное».

Таким образом Бхагаван, посредством таких добрых и ласковых слов, объяснил суть садху-дхармы и успокоил рассерженного садху. С этого самого дня тот садху полностью изменился и обрел счастье в почитании Шри Бхагавана как самого Бога.

Следует отметить, что даже когда Шри Бхагаван делал то, что должен был сделать – остановить неподобающее действие садху, нашедшего в нем свое духовное прибежище, – он делал это в высшей степени смиренно. Бхагаван ожидал от своих преданных-садху , что они будут проявлять такое же смирение. Однажды он объяснил, почему это так важно для всех, кто вступает на духовный путь.

«Поскольку единственная польза от обучения и других добродетелей – это достижение смирения, одно лишь смирение – истинное украшение мудрых. Это кладезь всех прочих добродетелей, и потому его превозносят как сокровище божественной Милости. Несмотря на то что эта черта характеризует всех мудрых людей, она в особенности необходима садху.

Поскольку величие недостижимо для людей иначе, нежели смирением, все заповеди, касающиеся поведения, такие как яма и нияма, предписываемые в особенности искателям на духовном пути, имеют своей целью лишь достижение смирения. Смирение – это, несомненно, знак того, что эго уничтожено. По этой причине сами садху особенно превозносят смирение, говоря, что смирение – подобающее для них правило поведения.

Более того, для тех, кто живет вблизи Аруначалы, оно просто необходимо. Аруначала – это священное место, где смиренно умолкали даже такие воплощения Бога как Брахма, Вишну и Шакти. Поскольку он (Аруначала) своей мощью может смирить даже тех, кто не смиряется ни перед чем, те, кто не стихает в смирении вблизи Аруначалы, никогда и нигде больше не обретут эту добродетель, приносящую свободу. Высочайший Бог, высший из высших, в Своем сиянии не имеет себе равных, и никто не может превзойти Его – лишь потому, что Он смиреннейший из всех смиренных. Если божественная добродетель смирения необходима даже для Высочайшего Бога, который не зависит ни от кого, разве она не является абсолютно необходимой для садху, которые не обладают такой независимостью? Поэтому, точно также как и в своей внутренней жизни, во внешних действиях садху должны обладать абсолютным и совершенным смирением. Смирение необходимо не только для преданных Бога – даже сам Бог обладает этой добродетелью».

Многие учителя и преданные думают, что Бог – это всемогущее существо, распоряжающееся властью подобно тому, как распоряжается властью великий правитель. Но Бхагаван был особенным – он утверждал не только то, что Бог обладает смирением, но и то, что Он является Высочайшим Богом лишь благодаря тому, что Он – смиреннейший из всех живых существ.

В своем величии человек доходит до смирения. Причина, по которой Бог настолько велик, что вся Вселенная склоняется перед Ним, – в Его величайшем смирении, в котором эго, единожды растворившись, не возникает неосознанно вновь.

Для мудрого искателя, стремящегося к истинному (духовному) величию, лучшая практика – совершать намаскар другим, пока не будет достигнуто полное исчезновение эго. С другой стороны, для него чревато принимать знаки почтения от других людей.

Разве не смиренное поведение Бога, вечно служащего всем живым существам, делает Его достойным всех славословий и вечного почитания во всех мирах? Видя Себя во всех, будучи смиреннее даже тех преданных, которые склоняются перед каждым, находясь на такой [недосягаемой] вершине смирения, что [никто и] ничто не может превзойти Его в смирении, – состояние бытия Высшим пришло к Господу.

Говоря так, Шри Бхагаван часто указывал своим ученикам на то, что смирение – это единственный признак получения Милости и что смирение необходимо практиковать, чем бы человек ни занимался в жизни. Он также говорил, что люди, не обладающие смирением, не могут быть садху, даже если они обладают незаурядным интеллектом. Несмотря на то что все почитали его, видя в нем самого Бога, Шри Бхагаван всегда показывал истинность своих слов собственным примером, демонстрируя смирение во всем.

СОСТОЯНИЕ ДЖНЯНЫ

Джняни – лишь те, чей ум уничтожен. Их состояние невозможно представить себе, так как оно превосходит все мыслимое. Поскольку действия джняни, сияющих в своем естественном состоянии чистого бытия, – лишь проекции, существующие только в уме наблюдателя, невозможно исследовать поведение джняни и прийти к каким-либо определенным выводам.

Джняни стал единым, безмятежным и чистым. Для него эфир и остальные [из пяти элементов] – формы Я. Какие бы действия таковой ни отверг, они становятся неуместными. Какие бы действия он ни совершил, они становятся правильными.

Шри Рамакришна сказал:

«Даже если мой Гуру станет посещать винную лавку я не стану считать его порочным. Почему? Потому что я знаю, что от этого Он не утратит свою природу Гуру. Я нашел в Нем прибежище не для того, чтобы испытывать его и следить за его проявлениями. Это не моя забота. Поэтому, что бы ни случилось, – он мой единственный Гуру».

Те, кто ищет помощи Махарши с целью достичь совершенства в высшей преданности, должны, как Шри Рамакришна, признать, что оценивать внешние действия джняни – бессмысленно.

Казалось бы, джняни совершают в миру различные действия, но это выглядит так лишь со стороны наблюдателя. Сам джняни знает, что он ничего не совершает. Поскольку люди видят, что джняни работают и что-то делают в миру, широко распространено мнение, будто их действия все еще определяются внутренними механизмами прарабдха-кармы. Бхагаван, похоже, подтверждал это мнение, поэтому имеет смысл рассмотреть его подробней.

Когда жизнь Бхагавана подходила к концу, одному преданному, твердо верившему во всемогущество великих людей, было тяжело видеть, как тело Махарши слабеет из-за болезни. Этот преданный обратился к Махарши со страстной мольбой, чтобы Махарши отдал свою болезнь ему и остался жить еще на какое-то время, чтобы спасти многих других преданных, оставшихся без помощи.

Изумившись детской наивности ученика, Шри Бхагаван посмотрел на него с состраданием и ответил: «Кто создал эту болезнь? Не Тот ли, кто обладает свободой изменить ее? Разве не достаточно того, что я в одиночку таскал на себе эту груду плоти, которую должны будут нести четверо [когда она умрет]? Неужели я должен продолжать и дальше нести ее?»

Такими мягкими словами он разъяснил, что в физическом мире закон судьбы неумолим. Джняни осознаёт, что все, что должно произойти в какой-либо момент времени, неизбежно произойдет, и именно в предопределенный момент. Джняни, не имея права вмешиваться в ход событий, остается лишь свидетелем, пребывающим в своем естественном состоянии.

Хотя Бхагаван и знал, что он – непроявленное Я и потому судьба не властна над Ним, из его слов зачастую можно было сделать вывод, что джняни все же каким-то образом ограничен внутренними механизмами кармы и что она определяет его действия.

«Тот, кто предопределяет [судьбу], управляет судьбой душ в соответствии с их прарабдхой. То, чему не суждено свершиться, – не свершится, как бы вы ни старались. Все, чему суждено свершиться, – свершится, как бы вы ни пытались предотвратить это. В этом не может быть сомнений. Поэтому оставаться безмолвным – благо».

Эти строки, написанные Бхагаваном в его ранние годы, когда он жил на Аруначале, адресованы его матери. Она хотела, чтобы он вернулся в Мадурай, но этими словами Бхагаван указал ей на то, что остаться на Аруначале – его судьба. Много лет спустя он сказал о своей личной прарабдхе:

«Иногда я думаю: „Не оставаться подолгу на одном месте, не строить планов на будущее, живя в соответствии с дхармой садху, которые живут, как птицы, не имея привязанностей – я хотел бы идти так, куда глаза глядят, и так проводить свои дни“. Но моя прарабдха этого не позволяет. Много раз и несмотря на все мои усилия она (прарабдха) ставила передо мной те или иные препятствия, и каждый раз, не позволяя мне уйти, она удерживает меня здесь, на этом месте. Если человек живет вот так, имея дом, имущество и помощников, – как же не возникнуть мирским заботам? Такова моя прарабдха!»

Эти слова были сказаны в ранние годы, когда он жил у подножия горы, – в то время один дрянной человек, притворявшийся преданным, подал в суд неправомерный иск о признании ашрама и прочего имущества его собственностью.

Эти два высказывания, похоже, указывают на то, что даже джняни не может выйти за рамки судьбы. Тем не менее Махарши однажды признал противоположную точку зрения:

«Знайте: как жена не может не стать вдовой после смерти мужа, [так и] все три кармы перестанут существовать, когда умрет делатель».

За этими кажущимися противоречиями стоит истина: прарабдха существует для того, чей взгляд ограничен и связан отождествлением с телом и умом, но ее не существует для того, чье видение свободно от этих ограничений. Две эти разные точки зрения представляют собой взгляд человека, живущего в миру, и взгляд человека, осознавшего Я, соответственно. Прарабдха-карма влияет только на тело и на ум. Джняни, живущий только как бесформенное Я, не имеет ни тела, ни ума, ни кармы. Это только кажется, что он находится под влиянием кармы,  – кажется людям, которые отождествляют его с телом и воображают, будто у него есть ум. Джняни иногда говорят: «Мне было предначертано совершить это». Невежественный человек, отождествляющий его с телом, подумает, что он совершил это действие под влиянием прарабдха-кармы. Джняни же, никогда не отождествляющий себя ни с каким телом, знает, что прарабдха не может коснуться Я, которое и есть его истинная природа.

Вопрос о том, есть у джняни прарабдха или нет, может возникнуть только у невежественного человека. Единственный способ устранить все сомнения по этому поводу– уничтожить эго. Поэтому Шри Бхагаван так часто говорил, что избавление от эго решит все вопросы. Путаница в вопросе об истинной природе джняни часто возникает из-за того, что джняни, казалось бы, ведет себя точно так же, как и люди, которые обращаются к нему со своими проблемами. Например, однажды сын Ганапати Муни пришел к Шри Бхагавану и стал задавать вопросы о действии мантры шакти панчакшари (Ом Хрим Намашивая). Эту мантру дал ему его отец, и он хотел узнать, сможет ли он в действительности, как сказал ему отец, осознать Я путем повторения этой мантры.

Бхагаван подтвердил, что это возможно: «Эта [мантра] – путь к освобождению».

Тогда сын Ганапати Муни задал следующий вопрос: «Если это правда, вы тоже повторяете эту мантру?»

Шри Бхагаван вынужден был ответить: «Да, да, и только ее [эту мантру]», потому что иначе мальчик бы не смог понять истинную суть состояния джняни.

Шри Бхагаван не уставал повторять своим преданным, что Он не есть тело, и что они не должны отождествлять Его самого с материальной формой. Это можно проиллюстрировать одной хорошо известной историей.

Один преданный впервые пришел на даршан Бхагавана. Шри Бхагаван в тот момент не сидел на своем обычном месте, а занимался какими-то делами вместе с другими преданными. Не зная, что это и есть Бхагаван, новичок спросил его: «Где Рамана?»

Бхагаван тут же ответил с улыбкой: «Рамана? Смотри, вот он», – и указал на медный сосуд, на котором было выгравировано имя «Рамана».

Увидев, что его ответ привел новичка в замешательство, он указал на свое тело и на сосуд, объяснив: «Это тоже форма, как и сосуд. По крайней мере, на сосуде написано „Рамана“. А на [этом теле] и того нет». И он продолжил заниматься своим делом. Тогда новичок понял смысл слов Бхагавана.

Поскольку джняни – не тело, а бесформенное Я, физическая смерть тела не влияет на Него и не изменяет Его ни на йоту. Это следует иметь в виду, размышляя о свете, появившемся в небе в момент смерти Бхагавана и исчезнувшем за Аруначалой. Некоторые люди думают, что этот яркий свет был духом Бхагавана и что, исчезнув за горой, он окончательно слился с Аруначалой. Следующие слова Шри Бхагавана об освобождении, подтверждающие адвайтическую теорию о том, что рождение и смерть иллюзорны, противоречит взглядам тех, кто связывает появление света с его (Бхагавана) завершающим поглощением.

«Когда джняни утрачивает свою отдельность, в тот же самый миг он утрачивает и „свое" тело. Подобно тому как змея не меняется, сбросив кожу, так же и в состоянии Я дживанмукты (того, кто освободился, будучи в теле) не происходит никаких изменений с утратой упадхи».

Ачарья Виноба Бхаве сказал нечто очень похожее о физической смерти Бхагавана: «Все говорят, что Бхагаван Шри Рамана покинул тело. Что бы ни думали люди о его развоплощении, на самом деле он покинул свое тело в тот самый момент, когда отбросил свое эго».

Оба эти утверждения говорят о том, что свет, появившийся в момент смерти Бхагавана, не может рассматриваться как знак соединения индивидуальной души с Брахманом.

Шри Бхагаван, утвердившийся в знании Я, заранее знал, что его физическая смерть будет незначительным событием (в буквальном смысле). Незадолго до того, как покинуть тело, он пытался объяснить своим преданным, что с точки зрения Я ничто никогда не может случиться с Ним или воздействовать на Него.

Он сказал: «Думая, что Бхагаван – лишь это тело, они печалятся, видя, как он страдает от болезни. Что же делать? Они боятся, что Свами уйдет. Куда? Как?»

Разотождествленность Бхагавана с телом замечали все, кто видел его в последние несколько месяцев его жизни. В последние дни, когда тело Бхагавана было поражено раком, он оставался безразличным к лечению, организованному его преданными. Он предоставил свое тело в распоряжение врачей, поскольку этого хотели преданные.

К тому времени относятся такие его слова: «Наша забота – быть лишь свидетелем всего происходящего. Это значит не воображать себе „то" или „иное“, что бы ни происходило».

Следуя этому, он до самого конца оставался лишь свидетелем, не испытывая тревоги. Когда преданные заметили, что в его состоянии не наблюдается улучшений даже после длительного лечения, они забеспокоились. Они хотели знать, согласится ли Шри Бхагаван пройти через радикальную процедуру, рекомендованную врачами в качестве крайней меры.

Шри Бхагаван ответил: «Зачем вы меня спрашиваете обо всем этом? Разве это я просил о лечении? Не вы ли затеяли это? Представления о том, что должно случиться, а что не должно, возникают только у вас. Я не имею к этому никакого отношения». И замолчал.

Шри Бхагаван вечно пребывал в своем естественном состоянии Господа Знания – без малейшей привязанности к каким бы то ни было сценам, проходившим в его восприятии в трех состояниях. Он не желал ничего и не испытывал ни к чему неприязни. Несмотря на то что было принято информировать Махарши обо всем происходящем в ашраме, он всегда оставался таким, словно ничего не знает. Шри Бхагаван сказал:

«Как запахи не затрагивают вечно чистое пространство, так же и объекты не затрагивают джняни, всегда видящего только Я. Посему лишь состояние мауны, в котором не известно ничего, является [состоянием] чистого Знания».

Джняни никогда не теряют Я-осознавание и никогда не воображают, будто они совершают какие-то действия. Подобно тому как происходящие в природе процессы, такие как сотворение, проистекающие в присутствии Бога, не затрагивают Его, так и мирские дела преданных, происходящие в присутствии джняни, его не затрагивают. Следующие два стиха указывают на эти аспекты состояния джняни:

«В состоянии бодрствования мы наблюдаем за танцем чувств. Во сне мы видим танец ума. Во сне, свободном от мыслей, мы исполняем танец пустоты и небытия, оставаясь при этом высшей сутью».

«Подобно тому, как груда магнитной руды не двигается сама по себе и не двигает предметы, но железные предметы сами притягиваются к ней, Я не действую сам и не побуждаю „других“, но весь мир приводится в движение передо Мною».

Это и есть то, что испытывают дживанмукты. Как Бог отражает отношение преданных, так и джняни отражает отношение обращающихся к нему. Брахма-джняни (джняни, постоянно находящийся в Брахмане), имеющий трансцендентное видение, ни во что не вовлекается, ни к чему не привязан и ничем не связан.

Некоторые авторитетные источники утверждают, что прекращение беспокойств и тревог – это и есть освобождение.

Бхагаван однажды прокомментировал это, разъясняя истинную суть освобождения:

«Что подразумевается под освобождением? Разве небесные миры и небесное блаженство существуют где-то в небе? Или они должны быть познаны в каком-нибудь другом мире и в каком-нибудь другом теле, когда этот мир и это тело будут оставлены? Одно лишь Сердце – высший мир. Лишь безмятежность в форме высшего безмолвия – это величайшее блаженство, счастье освобождения.

Прекращение всех тревог – это достижение высшей истины. Состоянием бытия-сознания великая жизнь, исполненная высшего блаженства, может быть обретена в любое время, в этом самом мире и в этом самом теле».

ТИРУВАРУТ СЕЛВАМ

Сокровище милости

54 В избавлении от бремени привязанностей «я» умерло. Теперь оживляет это тело лишь бытие-сознание, которое есть мой Господь.

68 Утратив Я-осознавание, я был прикован к телу грешными чувствами. Я был освобожден Сознанием, явленным в моем Сердце как Душа моей души.

78 Когда, благословением моего Учителя, исчезли желания – ум, никогда не знавший удовлетворения, достиг полноты и целостности.

79 Обретя счастье в практике преданности стопам Бога, в изобилии дарующего милость, душа, некогда погруженная во тьму иллюзий, достигла состояния Сердца.

80 Мои глаза джняны, узревшие истину, видят Я во всем. Иллюзорные объекты в восприятии органов чувств, которые я видел, находясь под влиянием обмана, больше не появляются.

81 Когда сияет солнце, звезды не видны. Подобно этому, когда проявилась моя божественность, никакие мысли больше не приходят.

82 Джняна не сияла, когда проявлялось эго. Когда же проявилось Я, эго исчезло само.

85 Концентрируя сознание без мыслей на едином [Бхагаване], пребывающем без движения, подобно Ару начале, я погрузился в Сердце.

89 Явленный вовне как Гуру и внутри – как Сознание, он вырвал с корнем иллюзорный ум и открыл мне мою истинную природу.