Глава 1

От очередного визга гулей я едва не распластался на мокрых листьях. Твою мать! Сердце бешено бьётся в груди, дыхание вырывается с тяжелыми хрипами, будто у загнанного коня. Ноги одеревенели, каждый шаг кажется последним. Удивительно, как еще не поскользнулся в лесу или не зацепился за ветку.

Твари не отстают и словно играются со мной. Я постоянно слышу за спиной их неутомимое дыхание. Рано или поздно выдохнусь и тогда...

Резко свернул направо, углубляясь в чащу. Ветки больно бьют в лицо, так и норовят воткнуться в глаза.

Гуль, волоча длинные руки-ковши по земле, выскочил прямо на встречу, оскалив острые треугольные зубы. Попытался схватить, однако я вовремя успел проскочить мимо.

Не могу, устал...

От дикого напряжения перед глазами всё расплывается мутными кляксами. Не понимаю, куда бегу. Что же делать? Что, мать твою, делать?! Правое плечо натирает ремешок ножен.

Листья под сапогами шуршат и щелкают, будто цикады. Холодный воздух обжигает легкие.

Мне конец...

Не в силах больше бежать я, тяжело дыша, остановился, судорожно нащупал рукоять, вытащил саблю и предостерегающе выставил перед собой. Взор скользит по кривым стволам деревьев, воображение рисует, как из тьмы леса выпрыгивают гули, как стаей набрасываются на меня...

-- Ну же! Давайте! Вот он я!

Слева раздался протяжный дикий вопль. От страха я едва не упал. Крепче сжал рукоять, хотя дрожь не удаётся усмирить. Хрустнула ветка, впереди противно зашелестели ветки, и, наконец, показалась первая тварь.

Она еще по-прежнему напоминает человека, но совсем отдаленно. Длинные многосуставчатые пальцы оканчиваются ороговевшими острыми когтями. Живот ввалился, руки и ноги словно спицы.

Внимание привлекают глаза -- чернильные шарики со странным блеском.

Гуль, хищно скалясь, направился ко мне. Он кажется таким слабым, однако это лишь иллюзия. Сам видел, как твари с легкостью разорвали двухметрового накаченного мужика.

-- Давай, чё пялишься, -- прошептал я. Оружие не придало уверенности.

Из кронов деревьев показались еще чудища.

Окружили...

Заставил сделать себя шаг назад. Затем -- еще один. Сам не знаю на что надеюсь.

Я рассмеялся. Смех вышел усталым и безрадостным. Вот же угораздило! Надо было сидеть на той выжженной роще да ждать, пока не появится проводник. Но нет! Самый умный же! И храбрый. А теперь в полной жопе. Интересно, у кого быстрее сдадут нервы -- у меня или у тварей?

Земля под ногами дрогнула, донесся тяжелый предостерегающий рокот. Страшно загрохотало, ели закачались из сторону в сторону.

В одно мгновение, грохоча, поднялся из недр земли великан. Расправив могучие плечи, он смахнул с головы огромные валуны и почесал горбатую спину. Черно-синяя кожа блестит на солнце, густая седая борода, перепачканная грязью и пылью, касается земли.

Гигант застыл, отдаленно напоминая циклопическую статую королей древности. Леденящий душу стон прокатился по лесу, сливаясь с воем ветра и оглушительным грохотом. Я схватился за уши и упал на колени.

Кажется, барабанные перепонки не выдержат и лопнут к чертям. Дрожа от страха, будто крольчонок при виде волка, я жду, когда пята великана раздавит меня. Но время идет, но ничего не происходит. Наконец, хватает смелости оглядеться.

Гулей нет. Видимо, испугались. А циклопический седой старик, сминая деревья, ковыляет в противоположную от меня сторону.

Кажется, пронесло.

В воздухе вспыхнули синие огни, принялись складываться в слова...

Добро пожаловать в Бремя!

Я нахмурился и повалился на ковер из листвы.

Темнело, когда наткнулся в лесу на тропу. Мох под ногами пружинит, зовет отдохнуть. Наконец, не в силах больше бороться с усталостью я повалился на землю. Уставился в чернеющие небеса -- загораются первые звезды. Вот так бы и лежал вечность. Каждая мышца, каждый сустав ноют, к тому же в животе урчит -- с утра не было во рту и маковой росинки.

-- Долго валяться собираешься?

Я резко вскочил, схватился за ножны.

-- Прости-прости-прости, -- затараторил незнакомец, вскинув руки. -- Я не хотел тебя испугать.

Он, облаченный в черный кожаный плащ до колен, стоит возле тропы и прислоняется спиной к дубу. У ног лежит двуручный меч.

-- Кто ты такой? -- спросил я.

-- Задам встречный вопрос.

Молчи! А если он грабитель?

Вот только грабить нечего. Монет у меня не водится. Единственное сокровище -- старая ржавая сабля.

-- Новичок, да? -- спросил незнакомец, нагло разглядывая меня. -- Шмотки у тебя не очень.

Я не ответил.

-- Молчун? Позволишь к тебе приблизиться? Дай осмотреть тебя. -- Он сделал шаг ко мне, я тут же оголил саблю. -- Ладно! Успокойся, хорошо? Мне неприятности не нужны. Когда-то и я вот как ты носился с этим тряпьем по здешним горам. Ты в курсе, что тебе будет тяжело? -- Незнакомец растянул губы в хитрой улыбке. -- Где мои манеры? Я -- Ханшван.

Он как бы невзначай шагнул ко мне.

-- Стой, где стоишь.

-- Хорошо-хорошо. Может, тебя подлатать надо? Я сапорт!

Я нахмурился.

-- Кто?

-- Ну, у меня абилка волшбы хорошо прокачана, подсоблю. Только откройся.

-- Абилка? Сапорт?

-- Э, паря, ты откуда свалился? С Луны?

-- Ни шагу!

Он пренебрежительно махнул рукой и бросил:

-- Да расслабься ты. Пуху я оставлю валяться.

И двинулся в мою сторону. Увидев, что незнакомец не поднял двуручный меч, я немного расслабился, однако лезвие сабли по-прежнему держу перед собой. Усталость могильным камнем придавливает к земле.

-- Ты в первый раз в игре, что ли? Как не родной, ей богу!

Парень в плаще улыбнулся, выставил вперед руку. Его глаза засияли красным светом.

-- Ох ни хрена себе! -- воскликнул он. -- У тебя отыгрыш роли стоит. Полное погружение, все дела, да?

Его постоянная манера переспрашивать жутко раздражает. Я пожал плечами, не ответил.

-- Ты ж денег немерено потратил! Наверное, богатенький... А я играю с полным самосознанием, к сожалению. Прекрасно вот помню, как зовут, сколько лет. Жена, ребенок, сечешь? Это я выгляжу только пацаном.

Хрустнув шеей, незнакомец присел возле меня, продолжая ухмыляться. В ноздри ударили запахи давно немытого тела, дубленой кожи и еще чего-то едкого.

-- Ты гулей уже видел, -- сказал парень, кивнув собственным мыслям. -- И великана видел... Мда уж, характеристики у тебя, я скажу, не ахти. Никаких особых перков. Впрочем, я удивлен, что гули тебя даже не поцарапали.

Поверх его блестящей кольчуги спадает черный плащ с искусно вышитым драконом. Одежда кажется безупречно чистой. Даже на остроносых сапогах ни пылинки.

-- Повезло, -- буркнул я и лег на мох.

-- О! Кажется, я и твое имя узнал. -- Красное сияние в глазах Ханшвана потухло. Я удивленно вскинул бровь. -- Ты Одиссей. Забавно.

-- И что в этом забавного?

Он сменил тему:

-- Ты ведь свои характеристики включать не умеешь. Я могу научить. Но не бесплатно.

-- Ты же вылечить меня собирался.

-- Конечно-конечно!..

Его сильные пальцы стиснули мое горло, шею кольнуло острым.

-- Дернешься -- убью, -- заявил парень, приставив длинный кривой нож.

Я скосил глаза, увидел блестящее лезвие, что надрезает кожу над сонной артерией.

-- У меня ничего нет.

-- Не сомневаюсь.

В глазах Ханшвана горит странный лихорадочный блеск.

-- Я не вру...

Нож кольнул больнее.

-- А мне нравится убивать таких как ты -- слабых и беспомощных, -- прошептал парень. -- Это игра не слабаков. Раза с девятого ты поймешь.

Шею пронзила чудовищная боль. Кровь брызнула и обильно потекла на мох. Я схватился за рану. Ханшван, улыбаясь, что-то говорит мне, но слов не разобрать. Все звуки слились в сплошной монотонный гул...

Вы погибли!

 

Глава 2

Сознание вернулось тугой вспышкой боли. Я скрючился и схватился за живот в слабой надежде ослабить резь. Хочется одного -- сдохнуть уже окончательно. Потому что та накрывающая перед смертью тьма кажется такой спасительной и убаюкивающей. Она сулит покой. Однако каждый раз всё с точностью повторяется: я просыпаюсь на влажной траве у скульптуры скелета, тянущего руку к небесам, борюсь с болью в животе, а затем плетусь в лес, где и подыхаю.

Когда отпустило, я лег на спину, наслаждаясь тем, как влажная трава приятно холодит разгоряченное тело. Колкие точки звезд притягивают взор. Где я? Кто я? Что вообще происходит? Почему не могу долго сосредоточиться на чем-то, а мысли разбегаются, как тараканы? От бесконечных вопросов пухнет голова.

Я поднялся и, хромая на правую ногу, поковылял в сторону леса. Двигаюсь из одного упорства. Знаю же, что в роще ждет стая волков, от которой невозможно спрятаться, -- я пробовал обходить, однако каждый раз меня догоняли и... Не хочется даже вспоминать.

Тьма вокруг плотная, сырая, холодная как могила. Под ногами хрустят ветки и шуршат опавшие листья. Я инстинктивно попытался вытащить саблю из ножен, но пальцы ничего не нащупали. Конечно же. После возрождения меч не восстановился в отличие от одежды и теперь валяется где-то под елями. Попробуй найди в такой темноте!

По-хорошему надо дождаться утра и уже потом пытаться обмануть волков, однако... Честно говоря, сам не знаю, зачем я иду напролом. Не покидает ощущение, что где-то поблизости меня ждет Ханшван.

Выставив вперед руки, бреду напролом через кусты. Ветки больно колют, норовят попасть в лицо.

Тишину нарушил волчий вой. По спине пробежали мурашки. Я остановился, присел, нащупал корягу подлиннее и схватился за неё. Держа как дубину, двинулся дальше. Скорее почувствовал, чем услышал мощное движение справа. Замер. Сердце бешено забилось в груди.

Показалось, конечно же показалось.

Пахнет прелыми листьями и хвоей. Не грязной шкурой...

Что-то большое и тяжелое прошмыгнуло мимо меня, я доверился чутью и пригнулся. Ничего. Расшалившиеся нервы сыграли злую шутку. Теперь за каждым кустом мерещатся мерцающие блюдца волчьих глаз.

Шерк-шерк-шерк...

Тяжело сглотнув, решил не обращать внимания.

Я стал словно натянутая струна. Обострившиеся чувства ловят каждый хруст веток, каждое поскрипывание деревьев... Иду медленно, стараясь переносить вес тела на пятки. Готовясь в любой момент размозжить палкой черепушку врага.

Спину пронзило болью, меня швырнуло вперед. Я упал на ковер из листьев, что-то впилось в левую лопатку, принялось терзать.

Через несколько мгновений всё закончилось.

Вы погибли!

Когда луна выглянула из-под черных барашков туч, расплакался. Слезы жгут глаза, стекают по щекам и падают на траву.

Надо ждать утра.

А что изменится? Чутье подсказывает: волки никуда не денутся.

Думай, думай!

В этот раз пробуждение разительно отличается от предыдущих. Тело бьет крупная дрожь, изо рта, носа и глаз течет кровь. Такое чувство, словно меня пропустили через мясорубку. Кажется, будто позвоночник захотел вырваться из темницы плоти на свободу. Бр-р-р. Мерзкое чувство.

В посеребренном свете луны я осмотрел свои лохмотья, но ничего не обнаружил.

Должно же быть что-то!

Вытерев слезы, подполз к скелету, возле которого каждый раз материализовываюсь. Он наполовину погружен в землю, сквозь серые ребра горит слабый огонек свечи. Челюсти раскрыты, словно скелет собирается закричать. Одна рука тянется к чернильному небу, другая -- лежит вдоль туловища.

Непросто же так я оживаю возле тебя, дружок?

Поднявшись, я оглядел рощу, пытаясь в сумраке выловить взглядом волков. Конечно, же у меня ничего не получилось. Твари хорошо прячутся. Лишь вчера перед рассветом мне удалось разглядеть хорошенько мерзкую пасть и грязную шкуру. Тяжело вздохнув, я посмотрел на скелет и приметил зловеще поблескивающий на шее амулет.

Это уже интересно!

Тревога не уходит, но я аккуратно снял оберег, холод металла заколол кожу. Просто бесформенный кусок алюминия. Будет смешно, если я все время проходил мимо подсказки. С этими мыслями надел амулет. Глаза вспыхнули алым пламенем, на миг все застыло, а затем прямо в воздухе стали складываться слова.

Раса: Человек

Имя: Одиссей

Тип аккаунта: премиум (с отыгрышем роли)

Возраст персонажа: 23 года

Уровень: 1 (Опыт: 15 из 1000)

Класс: не определен

Сила: 0

Ловкость: 0

Выносливость: 0

Интеллект: 1

Воля: 0

Восприятие: 0

Удача: 0

Харизма: 0

Вторичные параметры:

Здоровье: 1/10

Количество маны: 0/10

Шанс уворота: 0,025%

Шанс критического удара: 0%

Физический урон: 0,5

Маг. Атака: 0

Неиспользованные очки опыта: 6

Я застыл, любуясь пляшущими огоньками. Что это вообще такое? Память молчит. Ни черта непонятно. Повиновался чутью и просто дотронулся до первого попавшегося слова.

Сила: 1

Неиспользованные очки опыта: 5

Мышцы на руках вздулись красиво от прилива крови. Почувствовал себя лучше. Ага, вроде как картина вырисовывается. Кажется, я могу как-то влиять на себя. Распределил очки опыта поровну с силой и ловкостью.

Сила: 3

Ловкость: 3

Здоровье: 10/10

Шанс уворота: 0,3%

Шанс критического удара: 2%

Неиспользованные очки опыта: 0

Вой волков вывел меня из оцепенения. Огни растворились в воздухе, алое свечение из глаз погасло.

Я словно заново родился. Энергия переполняет меня. Мышцы налились силой, не верится, что еще несколько минут назад едва шевелился. Подняв с земли камень потяжелее, уверенно направился к тому месту, где умер. Сам ветер будто подталкивает меня. Кровь кипит, бешено стуча в висках.

Два серебристых глаза вспыхнули во тьме чащи. Уставились целеустремленно и невозмутимо в упор. Однако я не испугался и крикнул:

-- Давайте же! Я вас не боюсь!

Страшно рыча, волк метнулся ко мне, как черная молния. Я кинул камень прямо в оскалившуюся морду, а затем схватился за шею твари. Сквозь свалявшуюся шерсть, под складками шкуры ощутил, как пульсирует яремная вена. Волк рычит, щелкает челюстями в тщетной попытке цапнуть. Где-то поблизости за нашей битвой наблюдает вся стая.

Не соображая, я зубами вцепился в шею твари...

Тропа лишь к рассвету вывела к деревушке, укрытой в лесах. Шесть деревянных покосившихся домиков в окружении сгнивших заборов, полуразрушенная церквушка, несколько землянок, из которых торчат кирпичные трубы. Абсолютная тишина давит на нервы -- даже ветер смолк.

Наученный горьким опытом я не спешу заходить в деревеньку, оглянулся. Дорога оказалась сложной и опасной. Словно весь лес вознамерился не дать мне уйти. Стоило добраться до тропы, как из кустов выпрыгнул серый вепрь... От неожиданности я не сумел вовремя увернуться, и острые клыки вспороли бедро. Даже вспоминать не хочу. Лишь с третьего раза избавился от уродца.

Но вот в итоге я здесь. На тропе. Перед мертвой деревней. Я ожидал встретить своего старого знакомого -- Ханшвана, -- но у того, видимо, появились дела поважнее. А может, он наткнулся на другого слабого дурака.

В пронзительной синеве неба удалось различить жаворонка.

Не хочется идти в деревушку, но выбора нет.

Избы нависают надо мной, словно их срубил великан. Стены в черных пятнах, бурая слизь покрывает скаты крыш. Еще бы разглядеть, что там за этими окнами... Предчувствуя беду, я вытащил из ножен саблю -- её нашел на том месте, где Ханшван перерезал мне горло. Оружие не придало уверенности.

Что-то прошмыгнуло мимо меня.

Показалось?

Не уверен. Весь опыт последних двух дней подсказывает, что необходимо постоянно быть начеку.

Я шагаю по тропе, ожидая, как из провалов домов выпрыгнет какая-нибудь страшная тварь и накинется на меня. Воображение живо рисует чудовищ с разинутыми пастями, полными острых треугольных зубов. По крайней мере, у меня есть сабля. Хотя от былой энергии не осталось и следа. Я несколько раз пробовал коснуться амулета, однако окно характеристик больше не вспыхивало.

У самого колодца в центре деревушки сидит на коленях старуха. Её испещренное морщинами лицо словно высекли из мрамора: высокие скулы, большой нос, выпирающая нижняя челюсть. Из-под нижней губы торчит клык. Круглые солнцезащитные очки придают ей сходство с котом Базилио. Кожу и лохмотья плотным слоем покрывает пепел, от легких дуновений горячего ветра тянется слабое серое облако.

Я остановился.

-- Привет! -- крикнул я, взмахнув рукой.

Бабка не отреагировала. Хотя на миг показалось, что её горб дрогнул.

-- Вы меня видите?

Никакой реакции.

Передо мной засиял синий огонек, принялся складываться в слова.

Обучающий режим отключен.

Стой-стой-стой! Не успел я среагировать, как воздух вокруг меня завибрировал. Из клочка пыльной земли показалась худая голова, затем -- широкие плечи и костистое туловище. В лицо пахнуло болотной затхлостью. Шею обжег амулет.

Старуха заливисто засмеялась и зашевелилась, стряхивая пепел. Она указала сморщенным пальцем, похожим на ястребиный коготь, на меня. Тут же за моей спиной послышался шорох.

Гуль свернул шею практически мгновенно -- боли я не почувствовал.

Кажется, я переоценил себя. Выжить в чащах невозможно. Поэтому здесь и нет людей. Опасность таится за каждым кустом, за каждым поворотом. Этот лес живой, и он следит за мной -- я больше чем уверен. От острых клыков и ядовитых когтей не спрятаться. Я пробовал засыпать себя листьями, залезать на деревья, но результат всегда один и тот же: меня убивают.

Слышу, как скрипят ели. Смеются надо мной. Ветер приносит едкие запахи диких животных. Но я боюсь не волков, вепрей или медведей, а гулей. К их атакам нельзя приготовиться. Они вылезают из земли, материализуются из воздуха, прячутся на верхушках деревьев, в болотах и в речках.

От тварей нельзя убежать. Двигаются быстрее, чем я. И, как ни горько в этом признаваться, хитрее меня. Всегда ходят стаями. Однако на тропе их значительно меньше, чем в чаще. А потому мой путь идет через заброшенную деревеньку. Бабку в круглых черных очках не обойти.

От безысходности готов выть, рвать на себе волосы. Кажется, я схожу с ума. Превращаюсь в дикое животное. Боюсь резких звуков. Доверяю инстинкту. Не слушаю доводы разума. Уверен, скоро начну жрать сырое мясо. Да и как разжечь костер, когда нет ни спичек, ни зажигалки?

Желудок урчит, сводит болью. Я всегда голоден. Особенно после оживления. Ягодами не наесться, а зайцев или мелких пташек не поймать -- слишком быстры. Вчера из лоскутов своего тряпья попытался сделать силки, но ничего не получилось. Не хватает знаний.

Брожу по этому лесу уже неделю. Запомнил самые безопасные пути, научился ориентироваться на местности. Еще чуть-чуть -- и чаща станет домом. Родриг смеется над моими жалкими надеждами. Родриг -- это тот закопанный наполовину скелет. Хороший друг, молчаливый. Я его ненавижу!

И себя я тоже ненавижу. За медлительность, за тугодумие, за трусость. Особенно за трусость! Зайка-бояка, вот кто я.

Амулет на шее больше не работает. Сколько не тру, не грызу, не разговариваю, он молчит. Бесполезный кусок металла! Мне нужно узнать свои очки характеристик! Одно знаю точно: опыт я не заработал за эту неделю. Зато научился убегать. По крайней мере, иногда получается. Впрочем, Родриг всегда встречает меня с радостью. Указывает указательным пальцем в небо. Словно говорит: мы здесь надолго, братец! Бесконечно долго! Вчера даже посетила безумная мыслишка, закопаться по пояс рядом с Родригом.

Сегодня я добрался до деревушки -- невиданная удача. Прячусь в кустах, дожидаясь кары за свою дерзость. Иногда оглядываюсь и удираю подальше, если из жирной земли покажется лысая голова чудовища. Возле Родрига твари не нападают.

Старуха всегда сидит на коленях возле разрушенного колодца в центре деревушки. Дожидается меня, я уверен. Ветер треплет полы её древнего плаща, развевает пепел.

Однажды мне удалось практически коснуться старухи, но гуль материализовался прямо над моей головой и убил. Каждый раз умирать мучительно больно. Даже если просто сворачивают шею.

Стараясь не дышать, я пополз к карге. Листья больше не шуршат так громко, как неделю назад. Веточки не хрустят. Главное -- представить себя хищником, диким зверем. Необходимо довериться мышечной памяти. А рано или поздно она вырабатывается. Я проверил на себе.

Избы растут на глазах, темные окна провалов следят за моими жалкими потугами выжить. Иногда по ночам в них горит странный неестественный голубой свет. Он зачаровывает, убаюкивает сознание.

Прижимаюсь к бревенчатой стене, оглядываюсь. Никого. Отсюда уже можно услышать, как карга что-то неразборчиво шепчет. Проклинает, что ли, кого? В моих висках стучит, удары отдаются даже в кончиках пальцев. Мне страшно, очень страшно. Выть хочется от испуга.

Не веря в собственную дерзость, подхожу к старухе со спины.

Сейчас меня разорвут ороговевшие когти...

Из земли покажется лапа...

Дикий вой разрушит абсолютную тишину...

Старуха оборачивается, очки на свету блеснули, на миг я увидел в черных линзах свое отражение -- худой и изможденный парень подбирается, словно волк, к жертве.

-- Ждала тебя, -- сказала карга. -- Долго ждала. Подходи ближе, не бойся. Здесь никто тебя не укусит.

 

Глава 3

-- Сядь напротив Алнурии, -- сказала старуха и похлопала рукой по выжженной земле. -- Алнурия желает узнать о путнике. В твоих глазах видится печаль. По кому ты тоскуешь?

По-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке, я ожидаю удара в спину. Но время идет, а гулей не видно. Поэтому я плюхнулся на песок напротив карги.

-- Не стесняйся. Старая Алнурия не кусается. По крайней мере, днем.

Она растянула губы в подобии улыбки, обнажив большие, как у лошади, желтые зубы.

-- Мне нужно домой, -- сказал я.

-- Старая Алнурия спрашивает: где твой дом?

Я пожал плечами. От карги несет потом и гнилыми фруктами -- гремучая смесь. Хочется зажать нос. Впрочем, от меня пахнет не лучше.

-- Мир так прекрасен, странник. И полон опасностей. Старая Алнурия прожила долгую и несчастливую жизнь, поэтому послушай её советы: не сдавайся. Борись. Даже если нет сил. Иди до конца. Чтобы погибнуть. Чтобы осознать: процесс важнее результата.

-- Мне нужны ответы...

-- Да-да, -- перебила карга. -- Ответы на все вопросы. Этим ты не отличаешься от других. Хотя... ты малость красивее. -- Она мерзко захихикала. -- Старая Алнурия видит нетерпение в глазах странника. Ты рвешься в бой?

-- Почему ты говоришь о себе от третьего лица?

Старуха стряхнула руками пепел с длинных седых волос. Очки больно блеснули на солнце.

-- Разве это хочешь ты услышать?

-- Прекрати отвечать вопросом на вопрос! -- заявил я, сжимая кулаки.

-- Раньше у старой Алнурии было яблочко. Красивое, спелое, сладкое. Но старая Алнурия хотела растянуть удовольствие и потому не ела яблочко. Только любовалась им по вечерам. Так прошло много дней. Яблочко ссохлось, черви пожрали его.

Я махнул рукой, попытался встать, но карга положила ладонь на плечо. От её прикосновения по телу пробежал холодок. Жара в один миг превратилась в лютый мороз. Я отшатнулся, вскрикнул от неожиданности.

-- Странник, за ответами тебе нужно идти по тропе. -- Она сняла деревянные бусы с шеи, развернулась и бросила на дорогу. -- Мертвое всегда сменяется живым. За кладбищем изб, где живет старая Алнурия, есть путь, что ведет к стражу А страж пускает в деревушку...

-- И там мне объяснят, что со мной случилось?

Она пожала плечами, почесала рукой горб.

-- Странник знает, что уйти от старой Алнурии он не сможет. Ибо гули населяют эти земли, не дают вырваться. Но выход есть. Вижу недоверие в твоих глазах. Очень жаль, если ты откажешься от предложения старой Алнурии. Ибо страж не пропустит тебя без нужной ему вещи.

-- Эта вещь, конечно же, есть у тебя, -- заметил я.

Из-за того, что глаза карги прячутся за черными линзами, чувствую себя не в своей тарелке. Будто смотрю в бездну.

-- Может быть, -- уклончиво сказала старуха.

-- А что мешает мне просто убить тебя и забрать артефакт для стража?

-- Глупый-глупый странник. Долго учится. Видимо, странника мать роняла в детстве головушкой. Дуракам тяжело живется в этих землях. Впрочем, живется же, да?

Я тяжело вздохнул, склонил голову не силах больше смотреть в собственное отражение.

-- Что я должен сделать?

-- Старая Алнурия давно сидит возле этого колодца и слушает по ночам, как воют гули. Она устала и нуждается в защите. Много-много дней прошло с тех пор, когда видела странника. Местные леса кишат нежитью. А старая Алнурия хочет побыть с человеком. С тем, в чьих жилах течет солнце, а не тьма. Странник останется на ночь вместе с ней. Выберет избу и будет следить за луной.

Я схожу с ума, если соглашаюсь на условия сумасшедшей карги.

-- Хорошо, -- сказал я. -- Будь по-твоему.

Она засмеялась, я увидел, как в том месте, куда карга кинула бусы, тропа пошла трещинами. Раздался дикий вопль, из земли наполовину выбрался скелет, потянулся одной рукой к небесам, словно намеревается коснуться их, да так и застыл. В темнице его ребер зажглась свеча. А вот и Родриг пожаловал.

-- Теперь далеко ходить не надо, -- заявила старуха, ухмыльнувшись.

Название квеста: "Темная ночь"

Цель квеста: "Провести ночь в одной из заброшенных изб".

Описание квеста: "После недельного скитания по роще вы наткнулись на странную старуху Алнурию. Кажется, она сумасшедшая, но точно сказать нельзя. По крайней мере, рядом с ней вы в безопасности. Алнурия пообещала помочь найти деревушку, в которой сможете узнать о себе, о мире и сможете пополнить запасы. Но сначала вам необходимо провести ночь в одной из перекошенных изб".

Награда: Неизвестно

Слова таят в воздухе, оставляя после себя легкую дымку. Я встал позади карги, по-прежнему боясь нападения гулей. В животе больно урчит, сейчас бы пожрать. Не отказался бы от жаренной картошечки с луком и от приличного куска мяса. Рот наполнился слюной.

Не долго думая, осторожно подошел к ближайшей избе. Рядом с этой махиной чувствую себя жалким карликом. Такое ощущение, что в этой деревни жили великаны.

Деревянный сруб влажный и пахнет плесенью. Я несколько раз обошел избу, заглянул в пустые окна, однако ничего не разглядел за плотной завесой тьмы. И это пугает. Не хочется лезть не пойми куда.

Вытащив саблю из ножен, встал у порога, коснулся дверной ручки, не решаясь войти. Ржавый металл неприятно холодит кожу. Страх все сильнее накатывает на меня.

-- Ладно, хватит яйцами трясти, -- подбодрил я себя и потянул дверную ручку.

Скрипнуло. В лицо подуло холодом, донеслись смутно знакомые запахи. Я сделал шаг, затем -- еще. И странное дело: тьма мигом рассеялась. Взгляду предстала обыденная картина запустения. Грязный деревянный пол, на котором то тут, то там валяются клочки бумаги, листья. У каждого угла возвышается кучка песка.

Ни мебели, ни печки, ни кровати. Просто гигантская комната с невероятно высокими потолками. Я здесь буду уязвим для атак. И это правда. Гули легко могут взобраться через пустые окна.

Взгляд зацепился за холщовый мешок по правую сторону от меня. Я шагнул к нему, развязал тесемку и...

Еда!

Одуряюще пахнущая булка, при виде которой рот тут же наполнился слюной. Вяленое мясо. Кусок сыра. Глиняная бутыль, запечатанная пробкой.

Больше ни о чем не думая, я бросил саблю, сел, прислонился спиной к стене, высыпал содержимое мешка на колени и принялся с жадностью есть. Я разомлел, без устали перемалываю мясо и глотаю большими кусками хлеб. В бутыли оказался ледяной морс, от которого свело зубы.

Вскоре насытился, смачно рыгнул и блаженно растянулся на полу. Чувствую себя лучше. Передо мной закружились синие огоньки, принялись складываться в слова...

Здоровье: 9/10

Я бросил взор в окно.  Солнце касается верхушки елей, а значит скоро тьма поглотит заброшенную деревушку. А ночи здесь длинные и опасные, уж знаю по себе. Эх, чертовски жаль, что у меня нет свечи.

-- Ладно, старая, надеюсь хоть сегодня всё обойдется без проблем.

На полу слева от меня вытянулась полоса холодного света. Скоро в окне покажется и сама луна. Я сижу в углу избы и перебираю в уме те жалкие обрывки воспоминаний, которыми обладаю. Заснуть при всем желании не получится. Хотя, если честно, я пытался прикорнуть, но каждый случайный шорох заставляет вскакивать.

Изредка выглядываю из окна и пялюсь на каргу. Та по-прежнему сидит на коленях у разбитого колодца и что-то едва слышно бормочет.

Пальцы инстинктивно касаются амулета на шее. Размышляю, что значат те мои таблицы с характеристиками. Странное дело: слова вроде знакомые, смысл улавливаю, однако ж полностью картину из кусочков мозаики не сложить. Постоянно не покидает чувство, что вот-вот вспомню нечто важное...

Да и помимо непонятных таблиц хватает проблем. Почему сабля в руке кажется чужеродным предметом? Будто первобытное орудие неандертальца... Стоп. "Неандерталец". Что-то знакомое... В висках заломило, я принялся массажировать их кончиками пальцев.

Почему воспоминания ограничены этой неделей? Откуда я? Где родился? Какие у меня любимые привычки? Отчего все кажется ненастоящим, словно сотканным из разрозненных кусков?

Проклятье!

Увесистая половина луны показалась из-за рамы. Изба больше не кажется пристанищем чудовищ. Здесь даже уютно. Впрочем, терять бдительность нельзя. Гулей я не видел со вечера, но это ведь не значит, что они не бродят поблизости.

В абсолютной тишине, дрожа от холода, я подвинул ножны с саблей поближе к себе и попытался выкинуть тревожные мысли из головы. Буду решать проблемы по мере их поступления. Так проще. Переночую здесь, получу от старухи ключ, отдам стражнику и доберусь до деревни. Карга сказала, что там я узнаю ответы на все свои вопросы. Дай бог.

Вдали тяжело загрохотало на грани слышимости. В небе на горизонте пару раз полыхнуло багровым. Вот только дождя не хватало!

Внезапно чаща вокруг заброшенной деревушки ожила, резко поднялся сильный ветер, от которого ели застонали.

Я сильнее прижался к углу избы в слабой надежде слиться с темнотой.

Шум усиливается, с потолка посыпались пыль и труха. Наконец, послышался глубокий и протяжный рев. От этого рыка заложило уши. Кажется, я закричал в ужасе, разум отказывается воспринимать действительность. Словно в один миг оказался в аду.

В центре избы заплясал горячий синий костер. Он осветил комнату: стены, потолок и пол приобрели мистический и пугающий вид, наполнились кривыми тенями.

Я выглянул за край окна. Раздался треск, первый ряд елей у края деревни переломился, и в лунном свете предстал великан. Нет, не тот горбатый старик, что я видел, когда гули охотились за мной. Этот чуть выше деревьев, тело массивное и тяжелое. Суровое лицо словно вырубили из камня. Кустистые брови грозно сдвинуты, рот искривлен от злости.

Рыча, гигант направился к деревушке. От каждого его шага земля подрагивает, избы трещат, так и норовят сложиться.

Тяжело дыша, я прижимаюсь к стене. Пот заливает глаза, от страха сердце норовит выпрыгнуть из груди.

Что если гигант меня заметил? Следом озарила ужасная мысль: старуха специально заманивает странников сюда, чтобы скормить этому уроду! Воображение нарисовало, как под ударами могучих кулаков слетает крыша избы, как великан меня хватает и кидает в раззявленную пасть.

Мне стоит больших усилий не двигаться. Животное чутье требует, чтобы я выпрыгнул из окна и побежал в лес. Там хотя бы есть призрачные шансы выжить. Я так крепко стискиваю эфес меча, что белеют костяшки пальцев. Кажется, удары сердца слышны на улице.

Синее пламя молчаливо разрастается. На миг почудилось, будто в нем проступили очертания лица старухи. Вот только вместо очков у нее -- черные провалы глазниц.

Я выглянул за край окна. Великан бухнулся на колени перед каргой, земля тяжело дрогнула. С его широкой и мускулистой спины спрыгнули четыре девушки. Люди ли это вообще? На них нет одежды, черные длинные волосы слиплись, висят колтунами. Неестественная худоба и заостренные черты лица делают их облик смешными, однако стоит взглянуть в их глаза -- огромные, серые и пронзительные -- как все иллюзии тут же пропадают.

Девушки подошли к старой Алнурии, по-птичьи склонили головы. Прошло двадцать ударов сердца, и вокруг странных гостей заплясали фиолетовые звездочки. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Мысленно приказываю себе не смотреть, однако любопытство все же перевешивает страх.

Девушки раскинули руки, кончики их пальцев вспыхнули зеленым пламенем. Лица сморщились, груди обвисли, кожа приобрела синюшный оттенок. Ведьмы раскрыли рты в немом крике, и из их глоток вылетели десятки фосфоресцирующих бабочек.

Глубинный страх поглотил меня, разум отказывается воспринимать действительность. Я почувствовал, как что-то забралось в голову и принялось по-хозяйски копошиться, искать. Прежде чем потерять сознание, увидел, как ведьмы одновременно, словно по команде невидимого кукловода, повернули головы в мою сторону и прошипели:

-- Мы за тобой вернемся. Ты наш!

Я резко вскочил, готовясь отразить любой удар. Никого. В лучах солнечного света пляшут пылинки. У ближайшего окна лежит на полу пустой глиняный сосуд.

Всего лишь сон.

Вот только так не кажется. В памяти до сих пор стоят мерзкие старческие рожи. Тяжело вздохнув, выбрался на улицу и поплелся к карге. Та по-прежнему сидит возле колодца и перебирает четки. Заметил, что шарики сделаны из хлеба.  

-- Доброе утро, -- неожиданно сказала она.

-- Видал и добрее, -- пробурчал я, поправляя ножны с саблей.

-- Старая Алнурия мечтает о том дне, когда хозяева отпустят её. Странник должен помнить, что в этом мире все так или иначе скованы судьбой. Даже придорожный жук не свободен.

-- Учту...   

-- Алнурия переживает. Она спрашивает: почему ты такой бледный? Неужели приснился дурной сон?

Я хмыкнул.

-- Ты сама прекрасно обо всем знаешь.

-- Знаю, -- кивнула она и облизнула потрескавшиеся губы. -- Некогда у Алнурии было яблочко. Красивое, спелое, наливное. Так хотелось ей его попробовать, так хотелось почувствовать на губах сладость... Сгнило яблочко.

-- Повторяешься, старая. Где мой обещанный ключ?

Она улыбнулась кончиками губ, огляделась, будто говоря всем: "посмотрите на этого выскочку". Затем запустила руку в широкий карман на груди и вытащила небольшую, длиной с мой мизинец, косточку.

-- Старая Алнурия жалеет, что больше никогда не увидит странника. Он ей понравился. Любопытство рождает мастерство.

С этими словами она протянула руку с "ключом" мне. Амулет на шее завибрировал, в воздухе вспыхнули алым слова.

Квест "Темная ночь" выполнен.

Опыт: 30 из 1000

 

Глава 4

Воздух прохладный, меж трав вьются струйки тумана. Солнце скрылось за плотными серыми облаками. Настроение подстать погоде: паршивое и хмурое. Кого-нибудь убить бы. Я сжал косточку, её острые края больно впились в плоть. Тропинка вьется, резко уходит в сторону. По обе стороны от меня возвышаются черные ели, чьи стволы скрыты в тумане. Тени густые, не покидает ощущение, что за мной кто-то следит.

Абсолютная тишина давит на нервы, лишь на грани слышимости доносится низкий гул. Хоть бы одна вшивая птичка каркнула. К тому же воняет чем-то кислым, отчего разболелась голова.

Наконец, впереди показался неясный человеческий силуэт. Я ускорил шаг.

Когда до незнакомца было метра три-четыре, тот вскинул руку.

-- Стоять, странник.

Я послушался.

Мужчина нервно поглаживает густые усы и пялится на меня. В его черных волосах виднеется седина, широкие плечи обвисли от тяжести кольчужного доспеха. Лицо узкое, потемневшее от ветров и солнца. Из-за спины торчит рукоять меча.

-- Еще один оборванец явился, -- заметил незнакомец без тени улыбки.

-- Ты страж?

-- Угу.

-- Старая Алнурия дала мне...

-- Помолчи, -- перебил он, разглядывая меня.

Хотя бы не сумасшедший.

Глаза мужчины засияли красным светом.

-- Ого, премиум аккаунт. По внешнему виду и не скажешь, парень. Что тут у нас еще... Навыки не развиты, класса нет, шмотки разорваны. Даже рюкзака нет. Хардкорщик, да? Или последние деньги потратил на премиум? Впрочем, не мое это дело.

Он поскреб бороду.

-- Ни черта из ваших слов не понимаю, -- сказал я.

-- Еще бы, -- хмыкнул страж. -- Премиум аккаунт же. Мне нельзя много болтать, иначе игру тебе испорчу, уж извини. -- Алое сияние в его глазах погасло. -- Вроде все нормально. Покажи-ка ключик.

Я протянул кость. Тот покрутил её в руках, сморщился и пренебрежительно кинул в траву.

-- Можешь проходить, парень. Тебе, кстати, из-за премиум-аккаунта помощник нужен. Ты его найдешь дальше по дороге. Надеюсь, он еще не нажрался.

-- Постойте, -- попросил я. -- И это всё?

-- А что ты хотел?

-- Зачем тогда я выполнял задание старухи? Я мог бы просто обойти заброшенную деревню!

-- Тут ты ошибаешься, паря. Во-первых, гули бы не пропустили. Во-вторых, ты не особо-то и напрягался ночью. Потому и опыта получил немного.

-- То есть вы знаете про великана и ведьм?

Страж слегка замялся, огляделся.

--  Это только между нами, -- сказал он. -- Знаю, конечно. Основную компанию все должны пройти. Даже премиумы. Поэтому извини, что порчу игру, но не ты первый, не ты последний. Таковы правила. Но ты еще неплохо справился. Некоторые со страха обделываются. А это, скажу тебе, намного хуже. До ближайшей речки топать и топать. Ты представь, как такой придет в деревню? Да от него даже болванки сморщатся!

-- Болванки?

Он махнул рукой.

-- Иди, паря, дальше по дороге. Играй, наслаждайся.

Кивнув, я направился по тропе, предвкушая скорую встречу с цивилизацией.

-- И еще одно... -- сказал страж мне в след. -- Я бы на твоем месте остерегался случайных прохожих. Даже в городе нельзя быть уверенным, что какой-нибудь шкет не прирежет тебя как свинью. Поразительно пренебрежение к собственным навыкам и опыту!

Я промолчал.

Проводник -- вонючий карлик в грязном шутовском наряде -- враскоряку сидит прямо на тропе, отхлебывая из фляги. Когда нас разделяло всего несколько шагов, он лениво повернул голову в мою сторону и сказал:

-- Извольте пнуть!

Я смутился и нахмурился.

-- Чего?

-- Говорю: пнуть не хотите? Первый удар бесплатный, второй -- за пять медяков. Постоянным клиентам скидка!

Он ловко вскочил и поклонился. От меня не ускользнуло, как медленно расплылись губы в холодной улыбке, словно распустился ядовитый лотос.

-- Меня послал к тебе страж, -- сказал я, ощущая все сильнее накатывающую тревогу. -- Ты поможешь мне добраться до города?

Шут захохотал.

-- Да какой же это город! Дыра самая настоящая, милсудрь. Постоянных торговцев всего аж три штуки! Дорог нет, -- он принялся загибать пальцы, -- власти нет, красивых девчонок нет, связи с большой землей нет... Даже модератор всего один! Можете себе представить?

-- Эм... Могу.

-- Вот и прекрасно. У вас премиум аккаунт?

-- Да, наверное.

Шут хмыкнул, последний раз отхлебнул из фляги, закрыл её и ловко спрятал за спиной. При каждом его движении бубенчики на голове противно звенят.

-- А звать как?

-- Одиссей.

-- Оч приятно, милсудрь. А я просто Шут. Самый что ни на есть, едрить колотить, настоящий! Угораздило же мне заключить контракт на пять лет. И кто меня заставлял? Впрочем, всё лучше, чем голодать. Куда карлик еще может пойти работать? Правильный ответ: никуда, милсудрь. Ежели только в Кунсткамеру. В пробирке. Мертвым. -- Он вздохнул полной грудью, почесал щетинистый подбородок. -- А тут я ходячий архетип Привратника.

Я киваю, пытаясь уловить суть разговора. Шут говорит скороговоркой, я едва поспеваю понять смысл.

-- Че-то мы разговорились, милсудрь. То бишь общий язык нашли. И это прекрасно! Идите за мной! Можете задавать любые вопросы. Вы, небось, соскучились по нормальному человеческому общению!

Смачно сплюнув в придорожную канаву, карлик резко развернулся и бодро зашагал по тропе. Взгляд зацепился за надпись на спине его костюма: "Loveman -- это я, детка". Мне ничего не осталось, как последовать за Шутом. Впрочем, я действительно радуюсь спутнику. Пусть даже такому... необычному.

-- Как долго вы жили в чаще, милсудрь?

Я посмотрел на ряды черных елей, на клубящийся туман.

-- Неделю где-то. Точно не могу сказать.

-- О! Так вы еще быстро учитесь. Обычно в лесах месяцами пропадают, едрить колотить. Знавал я одного дурачка, что не мог добраться до старой Алнурии целый год! Можете себе представить? Год! И ведь обычный аккаунт, не премиум. У него еще прозвище было смешное... хм... То ли Ночной Мститель, то ли Покоряющий-Битву, -- Шут хихикнул и громко и театрально фыркнул. -- В общем, "покорялся" он долго. Оказался в итоге критиком каким-то.

Я кивнул, спросил:

-- Это ведь игра?

-- Конечно, милсудрь. Самая хардкорная, если верить "Путеводителю Миров". Здесь даже камни больше опыта получают, чем игроки.

Дорога резко крутанула влево, тянется на несколько километров, дальше невидно из-за тумана.

-- Я ничего не помню, -- сказал я.

-- Еще бы! У вас же премиум аккаунт! То специально задумано, чтобы вы игрой наслаждались и не отвлекались на пустяки. Я вам даже чем-то завидую. Все новое, неизведанное. К тому же делаете что хотите. А мне приходится днями и ночами торчать на этой тропе и объяснять одно и то же. -- Он повернулся, виновато посмотрел на меня. -- Не в обиду вам сказано, милсудрь.

Я махнул рукой, мол, извинение принято.  

-- А ты, Шут, говорил про модераторов... Кто они?

Мимо нас прошмыгнула серая змейка.

-- Модераторы следят за порядком, -- сказал карлик. -- У них есть особые амулеты, которые позволяют создавать магические купола. Через эти купола великанам и прочим тварям не пробраться. Тем самым города и некоторые деревни -- самые безопасные места в Бремени.

Кивнув, хотя Шут не может этого увидеть, так как идет впереди, я задал следующий вопрос:

-- Там, куда мы направляемся, есть купол?

-- Ага. Красная Плоть -- единственная деревня, в которой живет модератор. Из-за большого наплыва новичков. Но вы, милсудрь, не обольщайтесь: в городах, защищенных куполами, хватает головорезов и маньяков. Хотя их и сгоняют в особые районы. Пытаются, по крайней мере.

-- А великаны когда-нибудь пробивали купола?

-- Еще бы, -- ухмыльнулся Шут. -- И даже порой получалось их разбить. Тогда от городов ничего не оставалось, милсудрь. Ни камушка! Впрочем, такое о-о-очень редко случается.

-- И наверняка есть люди, пытающиеся убить модераторов, чтобы завладеть амулетами, -- сказал я.

-- Конечно! Хотя за убийство администрации всегда следуют суровые наказания. Но это даже на пользу.

-- В смысле?

Шут легко пнул камушек.

-- В мире Бремени крайне сложно заработать опыт, -- пояснил он. -- Вам придется потратить ни один год, чтобы перейти на второй уровень. Поэтому у вас есть два пути: либо вступить в клан или военную группу, либо поменять расу.

Захихикав, он повернулся ко мне и принялся идти задом наперед.

-- Поясни, -- попросил я.

-- Да всё просто, милсудрь. Можно на время стать мечом, доспехом, шлемом, лошадью, деревом, камнем, козой... Выбор бесконечный. В таком... э-э-э... виде вы наберете экспу -- простите -- опыт! -- быстрее. Но минусов хватает. Во-первых, вы скорее всего лишитесь возможности передвигаться. Во-вторых, будете привязаны к конкретному человеку.

-- И игра пользуется популярностью? -- спросил я.

-- Конечно! Получив достаточно опыта, вы сможете быстро пройти кампанию, сможете участвовать в массовых сражениях во главе с модераторами. В конце концов, сможете стать торговцем или кузнецом, если не любите сражаться.

Я тяжело вздохнул. В висках заломило.

-- А если я хочу просто вернуть себе память? Хочу выйти из игры?

Карлик резко остановился и хлопнул в ладоши.

-- Обычно премиум аккаунты могут позволить себе очень богатые люди, милсдарь. Им наскучила сытая жизнь, где все у них есть, поэтому они полностью погружаются в мир игры. К сожалению, у вас лишь один путь: набрать достаточно опыта и денег, дабы сменить тип аккаунта. Тогда вы все вспомните и сможете покинуть суровый мир Бремени. Вообще я бы вам посоветовал вступить в группу. Да, опыта будет не так много, однако это лучше, чем играть за чьи-то грязные трусы.

С этими словами шут мерзко захихикал.

Наконец, лес расступился, и взору предстал поселок, окруженный внушительным частоколом, из-за которого выглядывают крыши изб. Я не сразу разглядел купол, защищающий людей от великанов. Нужно приглядеться, напрячь зрение. Тогда можно увидеть легкую рябь вокруг деревушки. Купол словно стеклянный. И не кажется надежным. Ударь -- и разобьется.

-- Идемте, милсудрь. Девки ждут!

Добро пожаловать в деревню Красная Плоть!

Отличное названьице.

Ворота широко распахнуты, стражники даже не смотрят в нашу сторону, изливаясь потом на жаре. Морды красные, злые, недовольные. Странно, что не остановили. Впрочем, ничего не поимеешь с такого голожопого как я. Шут потянул меня за руку, бросил:

-- Быстрее-быстрее, милсудрь. Могут ведь и налог взять.

Деревня оглушила невообразимым количеством людей. Десятки запахов и запашков смешиваются друг с другом и вдыхаются в легкие, обжигая горло. Красные, синие, зеленые, золотые доспехи мельтешат перед глазами в головокружительном хороводе. Если в деревне столько игроков, то что говорить про города?

В ушах тут же зазвенело, словно меня шибанули по голове.

У ворот по дороге стоят торговые лавки. Купцы, перекрикивая друг друга, предлагают купить жареную курицу, ледяное вино, мягкую ткань, прочные доспехи и острые мечи. Некоторые из них хватают за рукава и тянут к своим навесам. Приходится с боем прорываться дальше.

-- Почему торговцы предлагают мне у них что-нибудь купить? -- спросил я, пытаясь перекричать толпу. -- На мне даже доспехов нет!

-- Так у них способность же есть видеть тип вашего аккаунта, милсудрь! Может, вы притворяетесь нищим. Такое частенько случается. К тому же вам могут предложить стать рабом.

Я задел плечом двухметрового гиганта в кожаных доспехах, тот зыркнул так, будто увидел дерьмо. Я извинился и поспешил за карликом.

Взяв меня за руку, карлик свернул направо, и -- о чудо! -- мы оказались вне толпы у огромной деревянной вывески.

-- Торговая неделя, милсудрь, -- заявил карлик, обливаясь потом. Шутовской колпак сполз на затылок. -- Чуть не задавили, ей богу. В обычные-то дни в деревне никого почти и нет. Извиняюсь за недоразумение, совсем забыл.

Я огляделся. Пять огромных изб окружают нас, возле них довольно гогочут откормленные гуси. Удивительно дело: никто из толпы не пытается их схватить и утащить. На крыльце самого большого деревянного дома сидит седой сгорбленный старик и с улыбкой на лице следит за спорами торговцев и игроков.

-- Кажись, добрались, милсудрь, -- заявил карлик, нервно потирая ручки. -- Предлагаю вам направиться к камню знаний, разобраться в игровых механиках, а я пока в таверну загляну, пополню боевой запас вина, так сказать.

-- Хочешь оставить меня одного? -- спросил я, нахмурившись.

-- Лишь на время. Потом мы заявимся к модератору, зарегистрируем вас, а затем... разойдемся. Надеюсь, игра вам понравится.

Я кивнул в сторону седовласого.

-- А кто этот старик?

-- Черт его знает. Местный, наверное. Вы звиняйте: я всех не помню. Плохая память на лица.

-- Где мне найти камень знаний?

-- Видите вон ту церквушку? Крест еще золотой... Камень знаний вплавлен прямо в стену. Просто дотроньтесь до него и получите доступ к информации. Если подойдет священник, советую не разговаривать с ним и как можно быстрее уносить ноги.

-- Это еще почему? -- спросил я.

-- Разные нехорошие слухи ходят, -- заявил карлик, смутившись. -- Ладненько, милсудрь, не пропадете. Я как только в таверну сгоняю, вернусь к вам. Не успеете заскучать!

Церковь оказалась на окраине деревушки, практически вплотную прижимается к частоколу. Видно, что за ней ухаживают: на стенах сохнет свежая краска, окна блестят от чистоты, трава у входа аккуратно скошена. Чувствуя себя вором, я разглядел большой зеленый алмаз, вплавленный в стену храма и двинулся к нему по широким мраморным плитам.

После гомона торговцев тишина кажется божественной. К тому же в этой части деревни никого нет, кроме побитой облезлой собаки, что лежит у высоких дверей церкви. Надо будет спросить у карлика, где можно добыть еды и монет.

Я коснулся драгоценного камня и... мир застыл. Передо мной вспыхнули слова:

Краткая история мира Бремени [1]

Классы [2]

Топ-5 игроков [3]

Топ-5 кланов [4]

Негусто, прямо скажем. Что ж, начну с начала.

Провел пальцем по первой строчке.

Краткая история мира Бремени

"В истинной тьме сотворил себя Йог'Будрор, и Время обрело начало. Тысяча веков прошла, пока великан страдал от вечной боли созидания. Одиночество и тоска съедали Его душу. Не в силах терпеть бесконечные страдания Йог'Будрор придумал материю. И был Свет. И были колкие звезды. Великан неустанно рождал всё новые и новые миры и заселял их людьми..."

Что за бред! Я в голос рассмеялся. Текст сквозит пафосом. Словно сценарист обдолбался и не смог придумать ничего лучше, чем ерунду про великанов. Взгляд заскользил дальше по строчкам. Фигня-фигня-фигня...

"Но люди, созданные великаном, не имели души, а потому не отличались от кукол. В гневе Йог'Будрор принялся сжирать миры, рожденные его божественной мыслью..."

Ну да, конечно же...

"Съев материю, Йог'Будрор вернулся в истинную тьму. Но -- о чудо! -- проглоченные сферы жизни наполнились волшебством... И появились души. И люди осознали себя".

Я со злостью прокрутил до конца, как-нибудь потом разберусь с этой галиматьей. Пока нужно просмотреть классы.

Классы: воин, странник, охотник, некромант, волшебник, торговец, Непознанный, клирик, вор, бандит, голодранец...

Список тянется до земли. Брови удивленно поползли вверх. Твою мать! И как все это изучать? Взгляд бегает по характеристикам классов. Цифры ничего не говорят мне. Кажется, я попал. Придется задержаться в деревне и изучить всё.  А может, не париться и просто прокачивать силу и ловкость? Я пожал плечами. Черт его знает. Наверняка ничем хорошим это не закончится.

Ткнул в третий пункт.

Топ-5 игроков:

1. Норгиус [просмотреть лучшее видео игрока]

2. Меч-Из-Бездны [просмотреть лучшее видео игрока]

3. Джованни Красивая [просмотреть лучшее видео игрока]

4. Драйя [просмотреть лучшее видео игрока]

5. Светобор [просмотреть лучшее видео игрока]

Нажал на видео случайного игрока, передо мной появилась картинка, как огромный мужик машет двухметровым мечом, отбиваясь сразу от двадцати мертвецов. Сражение сопровождается пафосной эпической музыкой.

Перешел к последнему пункту.

Топ-5 кланов:

1. Черный отряд [правила вступления в клан]

2. Красные мечи [правила вступления в клан]

3. Пожиратели падали [правила вступления в клан]

4. Обреченное королевство [правила вступления в клан]

5. Витязи свободы [правила вступления в клан]

Не густо. Я вернулся к главному меню, размышляя, что делать дальше. Должна же быть какая-то обучалка. Должны быть подсказки, в конце концов! Но ни черта. Нахрена мне описание возникновения мира?! Еще бы интервью с разработчиками присобачили.

Стоп!

Я вздрогнул. В памяти шевельнулось что-то знакомое... Разработчики... Я тут же потерял мысль.

Отпустил магический камень, слова растворились в воздухе, оставив после себя легкую серую дымку. Мозг лихорадочно работает, перебирая возможные варианты выхода из ситуации.

Вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Оглянулся и вздрогнул. В трех шагах от меня стоит мужчина. Выбрит до синевы, длинные до плеч каштановые волосы аккуратно подстрижены. Безупречно чистый белый плащ подчеркивает идеальную фигуру.

-- Добрый день. -- У него хриплый голос.

-- Вы священник?

Он едва улыбнулся кончиками губ, ответил:

-- Карлик мог бы придумать что-нибудь оригинальнее. Всегда одно и то же. Советую не обращать внимания на его слова. Это ложь. -- Его пронзительно голубые глаза гипнотизируют. Я поймал себя на том, что на несколько мгновений перестал дышать. -- И я не священник. Пройдемте.

В горлу тут же пересохло.

-- Куда?

-- Да не волнуйтесь вы. Всё будет хорошо.

Однако от его слов веет скрытой угрозой. Я вдруг пожалел, что рядом нет людей.

-- Ах, да! -- театрально воскликнул незнакомец. -- Я же забыл представиться. Совсем забегался тут. Меня зовут Кайном.

С этими словами он вытащил из внутреннего кармана плаща золотую карту, на которой сияет лишь одно слово: "модератор".

-- Господин! -- послышался голос карлика.

Мы оба повернули головы в сторону шума. Прихрамывая и звеня бубенчиками, Шут подбежал к нам и картинно упал на колени.

-- Господин! А мы как раз к вам собирались.

Хмыкнув, Кайн спрятал карту и сказал:

-- Если в следующий раз я узнаю, что ты опять торчал в таверне в очереди за халявным пивом вместо того, чтобы следить за новичком, обещаю: будешь встречать зэков на рудниках. -- Он бросил взгляд на меня. Жесткие черты лица разгладились, в глазах заблестело радостное нетерпение. -- Пройдемте. Здесь близко.

Кабинет на втором этаже единственного кирпичного здания в деревне оказался таким, каким я его представлял: высокие стены, большие окна, выходящие на центральную улицу. Также бросается в глаза мания хозяина к синему цвету. Синий ворсистый ковер на полу, синие гобелены, синие стены.

Моя улыбка тут же сползла, когда увидел в стеклянном шкафу коллекцию заспиртованных уродцев.

Кайн подошел к массивному дубовому столу, плюхнулся в широкое кресло с высокими спинками, украшенными драгоценными камнями.

-- Присаживайтесь.

Он принялся разбирать бумаги.

Нервничая, я сел напротив него, чувствуя себя не в своей тарелке. Положил ладони на стол, однако тут же убрал, когда увидел, как резко контрастирует моя грязная кожа с чистой поверхностью стола.

-- А Шут? -- спросил я.

-- Посидит в коридоре, это личный разговор.

Я кивнул, сказал:

-- Вы как раз были мне нужны.

Отложив стопку листов, Кайн уставился на меня. Стул под ним скрипнул.

-- Да неужели?

-- Произошло какое-то недоразумение. Видите ли, я хочу выйти из игры. Вы даже представить не можете, через что мне пришлось пройти. Посмотрите! Я же выгляжу как оборванец.

-- А что бы вы хотели?

-- Я же сказал: покинуть игру. Я чувствую себя безликим, пустым! У меня нет детских воспоминаний, не помню, кто я такой! Мне осточертело бегать по лесам.

-- Вы же сами заплатили за премиум аккаунт, -- заметил Кайн, облокотился на спинку стула и, сцепив, положил руки на стол. Огромное золотое кольцо с красным бриллиантом на указательном пальце ярко блеснуло. -- Или я ошибаюсь?

-- Я не знаю! Вы попробуйте понять, в каком я оказался положении.

Некоторое время помолчав, Кайн сказал:

-- Отправлю сегодня запрос на проверку ваших личных данных. Возможно, действительно произошла ошибка. Вы получите уведомление в ближайшие два дня. Договорились? Просто подождите два дня. А там решим.

Я кивнул.

-- Спасибо...

-- Пока не за что, -- он взглянул на прозрачный шкаф, уставленный заспиртованным гомункулами. -- Но я вас пригласил к себе по другому поводу.

Я нервно поерзал в кресле.

Массивная дверь кабинета справа от меня распахнулась, и внутрь вошли стражник в кольчужном доспехе с побитым парнем. Мне стоило огромных усилий узнать в закованном в кандалы узнике Ханшвана. На его скуле чернеет большой кровоподтек. Еще один красуется на нижней челюсти прямо над шеей. Каждое движение парня сопровождается звоном цепей.

-- Прошу любить и жаловать, -- иронично заметил Кайн. -- Вы должны быть знакомы.

-- За что меня посадили в тюрьму? -- возмутился Ханшван.

Стражник шлепнул кулаком в латной рукавице по его спине, удар вышел не сильный, но достаточно мощный. Бедняга упал, словно куль с мукой.

-- Дальше мы сами, Ног, -- сказал Кайн, отправляя охранника.

Прежде, чем дверь закрылась, я разглядел в коридоре сидящего на полу карлика.

Кривясь от боли, Ханшван прошипел:

-- Я буду жаловаться!

-- Не сомневаюсь. Итак, что у нас тут есть. Атака на низкоуровневых игроков, препятствие прохождению кампании, использование читов, вмешательство в действия администрации... Неплохой списочек. -- Нахмурившись, Кайн хрустнул пальцами. Видно, что ему доставляет огромное удовольствие следить за страданиями заключенного. -- И всё было бы ничего, если бы вы не повлияли на работу премиум аккаунта. За это последует наказание.

Ханшван издал булькающий звук и распростерся на полу, пачкая кровью ковер.

-- Я не знал... И не хотел!

-- У меня есть запись, подтверждающая все ваши правонарушения, -- сказал Кайн и посмотрел на меня. -- Вы его узнали?

Я кивнул.

-- Подтверждаете вмешательство в вашу игру?

Снова кивок.

-- Тогда наказание вступает в силу сейчас же.

С этими словами Кайн легко поднялся, подошел к парню, лицо бедняги побледнело.

И по делом тебе, ублюдок, подумал я со злым удовлетворением.

-- Не надо! -- закричал Ханшван. -- У меня есть деньги! Клан не простит вам! Вы еще горько пожалеете! Люди начнут уходить из игры! Как только я окажусь в реале, последуют...

Он не смолкает, несет околесицу. Кайн тяжело вздохнул, повел плечами. И в миг преобразился. Его левая рука вытянулась, пальцы удлинились, а ногти скривились, превратились в черные когти.

Мое сердце предательски ухнуло, я вжался в кресло, вцепился в ручки.

Утробно урча, Кайн коснулся изменившейся рукой затылка Ханшвана. Тот так сильно закричал, что у меня заложило уши. Из его глаз, носа и рта вырвались ослепительные лучи света. Тело затряслось, будто через него пропустили разряд в миллион вольт. За несколько мгновений оно ссохлось.

-- Вот так... -- прорычал Кайн и отпустил беднягу.

Как только мумия шлепнулась на пол, она превратилась в серую пыль.

Кончики когтей модератора заполыхали зеленым пламенем.

-- Достаньте саблю.

-- Что? -- неуверенно переспросил я.

-- Достаньте саблю!

Трясущимися пальцами нащупал рукоять меча, потянул вверх. Зловещий звон покидаемого ножны лезвия заглушил тяжелое дыхание модератора.

-- Положите на стол, пожалуйста.

Я послушался. Обливаясь потом, Кайн опустил когтистую лапу на клинок. Зеленые змейки заплясали в воздухе. При виде них мои внутренности сжались. Захотелось вскочить и убежать как можно подальше. Их неестественный свет манит, в нем ощущается черная энергия.

Наконец, зеленое пламя с тихим хлопком впиталось в лезвие, оставив после себя запах каленого металла.

Перед глазами засияли золотом слова:

Ваш урон повысился с 1 до 11!

-- С годами легче не становится, -- пробормотал Кайн.

Его рука приняла прежний вид, когти исчезли. Хотя от меня не ускользнуло, что на тыльной стороне ладони появился синяк в форме черепа.

-- Что вы с ним сделали? -- спросил я.

-- Назначил наказание. С сегодняшнего дня класс Ханшвана переопределен. Теперь год он будет играть за меч.

Я разглядываю саблю, пытаясь увидеть в ней изменения. Всё то же лезвие в пять ладоней длиной, крайне острое, утолщенное на конце. Рукоять обтянута кожей, на ощупь шероховатая, дабы вспотевшие пальцы не соскальзывали...

-- Наверное, вы не обрадуетесь такому спутнику, -- сказал Кайн. -- Впрочем, можете всегда заткнуть его. Смотрите... -- Он склонился надо мной. В ноздри ударил запах персиковых духов. -- Проведите кончиком указательного пальца по всей длине лезвия и тогда активируется сознание Ханшвана...

"Ублюдки! -- раздался испуганный крик в моей голове. -- Твари! Я вас всех убью! Убью! Вы будете долго мучиться! У меня много друзей!"

-- Пожалуйста, пусть он умолкнет! -- взмолился я.

-- Простите, -- сказал Кайн и снова скользнул пальцем по клинку. -- Игроки всегда поначалу злятся после превращения. Это пройдет. Ведь помимо вас его никто не будет слышать. Вам легче?

-- Да, намного.

Я перевел дыхание. Сейчас бы теплую ванну да пожрать чего-нибудь.

Модератор доковылял до своего кресла, со стоном плюхнулся.

-- Считайте, вам крупно повезло, -- сказал он. -- Обычно зачарованные мечи игроки получают на старших уровнях. Но ввиду статуса вашего аккаунта и неблагоприятных действий этого дурака Ханшвана администрация пошла на уступки.

-- А что насчет выхода из игры?

Кайн махнул рукой.

-- Да-да, я помню. Как уже сказал, через два дня мы проверим договор. А пока...

Я напрягся.

-- Что "пока"?

-- Развлекайтесь, -- он устало улыбнулся. -- Выполните задание. Или подождите решения в таверне. Она, кстати, здесь неподалеку. Шут отведет.

-- У меня нет денег.

Сочувственно поцокав языком, модератор отодвинул верхний ящик стола и достал небольшой мешочек.

-- На два дня хватит, -- заверил он. -- Ввиду особых обстоятельств, так сказать.

 

Глава 5

Внутри таверна запущена так же, как и снаружи. Деревянный пол то тут, то там бугрится, в некоторых местах можно разглядеть небольшие дыры, словно их прогрызли крысы. Потолок подпирают грубые мраморные колонны. Остается только гадать, как их умудрились затащить в таверну. На стенах едва можно рассмотреть масляные рисунки, ныне грязные и затертые.

По левую сторону от невысокой стойки хозяина, на которой даже отсюда виднеются масляные пятна, остатки еды и лужи какой-то бурды, стоит покосившаяся лестница. Её ступени засыпаны мусором.

Потолок тонет в туче дыма. В лицо бьют мощные запахи жареного мяса с луком и ароматы местного пота.

Несмотря на разруху, таверна забита подзавязку. Гремят человечески голоса, сопровождаемые звоном посуды и пьяными воплями. За широкими столами, расставленными вдоль стен, отдыхают и одновременно проворачивают темные делишки игроки. Большая часть местного контингента ничего из себя не представляет -- такие же голодранцы, как и я. Однако мой взгляд зацепился за странную парочку, восседающую за столиком у самой лестницы, -- мужеподобную девушку и мускулистого гиганта. Оба неплохо одеты, на поясах демонстративно висят ножи.

-- Ну, вот, милсдарь, мы и пришли, -- заявил карлик, поправляя колпак с бубенчиками. -- Пора нам расстаться. Я свою работу выполнил...

-- Постой-ка, -- сказал я. -- Ты уверен, что нет местечка получше?

-- Да я ж вам говорил, милсдарь. Это не деревня -- дыра! И таверна здесь всего одна. Только местные любят называть её корчмой, так что следите за языком!

-- Но...

Не успел договорить, как Шут ловко распахнул дверь и шмыгнул на улицу. Прекрасно! Просто отлично! Я почувствовал себя под прицелом десятков глаз. Игроки хоть и делают вид, что спорят, режутся в карты, рассказывают друг другу скабрезные истории, но я-то вижу бросаемые хищные взоры в мою сторону.

На негнущихся ногах направился к стойке. Коренастый толстобрюхий хозяин не внушает доверия. Он напоминает быка: тяжелый, широкоплечий, с короткой шеей и большой головой.

-- Чё надо?

Моя рука так и потянулась к рукояти сабли. Не покидает ощущение, что сейчас ко мне кто-нибудь подскочит и вгонит нож в спину. Нервное напряжение не ослабевает, наоборот -- чем дольше нахожусь в таверне -- в корчме! -- тем больше оно усиливается.

-- А что у вас есть? -- спросил я.

-- Еда, -- хозяин вытер лапищи о замызганный фартук и осклабился, обнажив крупные желтые зубы.

-- А свободные столики есть? -- продолжать гнуть я.

-- Парень, ты совсем дурак? -- ответил вопросом на вопрос хозяин. -- Глаза-то разуй! Видишь свободный столик -- садишься. Всё просто.

-- Ладно-ладно, усёк. А еду мне принесут или...

-- А сам не дотащишь? У нас слуг нет.

-- Понял... -- я замялся. -- Тогда мне... э-э-э... мясной каши и небольшую кружку пива.

Хозяин смачно рыгнул:

-- Десять медных монет. Плати вперед или проваливай!

Совсем не подумал, как буду расплачиваться. Мешочек с деньгами положил в карман. Не доставать же на виду у всех этих отморозков?

-- А вы не могли бы принести еду к моему столику. Я бы тогда сразу же расплатился и...

-- Че ты мямлишь там? Ни хрена не слышу!

Я захотел было положить руки на стойку, но, бросив на неё взор, передумал. В луже пива пытается вырваться на свободу прилипшая муха. Наверное, у меня все же не так и много денег. С этими мыслями я вытащил кошель, достал десять оловянных монет и высыпал на стойку. Удовлетворенно хмыкнув, хозяин сгреб деньги и бросил:

-- Жди...

Я, делая вид, что скучающе разглядываю деревянный пол, оглянулся. Местный контингент как на подбор: уши у половины порванные, а у некоторых даже погрызенные. Рожи разбойничьи, так и просят кирпича. А от убийственного холода в их глазах замирает сердце.

Хозяин "корчмы" поднял крышку огромного чана, на котором копоть, похоже, толщиной с полпальца, от горячего пара он отвернул лицо, зачерпнул деревянной поварёшкой коричневой бурды и плюхнул в глубокую тарелку. Затем положил "еду" на стойку, налил пива в пузатую глиняную кружку.

-- Жратеньки подано, паря.

-- А ложку?

Толстобрюхий посмотрел на меня так, будто услышал самую смешную шутку на свете.

-- Так лопай. У нас здесь все по-простому.  

Про жилье на ночь спрошу позже.

Разочарованно кивнув, я взял тарелку и кружку, приметил свободный столик в углу у почерневшего окна и занял его. Ножка у стула оказалась сломанной, поэтому сел на край. Не хватало еще грохнуться на глазах у всего народа. Поплевав на руки, я вытер их о штаны и принялся есть.

Каша обжигает пальцы и язык, на вкус напоминает старый носок. К тому же не солено. Но я все равно уплетаю за обе щеки, так как давненько не ел горячей еды. Не испортило настроение и теплое прокисшее пиво. С грустью я приметил в самом углу стойки толстобрюхого миниатюрный мангал, на котором жарится гусь. При виде пузырьков жира, что кипят на коричневой корочке, рот еще больше наполнился слюной.

-- Можно присесть?

Я поднял голову над тарелкой с кашей. Передо мной возвышается та мужеподобная девушка в хорошей чистой одежде.

-- Как хотите.

Она плюхнулась на стул напротив меня, тот протестующе скрипнул, но не сломался.

-- Вкусно?

Я хмыкнул и громко отхлебнул из кружки.

-- Ты ведь новенький, -- сказала девушка тихим и бесцветным голосом. -- Таких сразу видно. Мой тебе совет: не тряси кошельком. Иначе к вечеру ты его лишишься.

-- Угу.

Её черные глаза с наигранной доброжелательностью уставились на меня.

-- Я Юдоль. А тебя как зовут?

-- Это прозвище? -- ответил я вопросом на вопрос.

-- Конечно. Так как тебя зовут?

-- Неважно.

Облокотившись на спинку стула, она хмыкнула и улыбнулась, от её широкого зубастого полумесяца меня бросило в пот.

-- Тебя привел Шут. А это о многом говорит. Зря ты так сделал. Нужно было попрощаться с ним у входа. Ты в курсе, что он подставил тебя? Теперь каждый в этой таверне знает, какой у тебя аккаунт. Многие просто из злости захотят прирезать такого дурачка. Всегда приятно поглумиться над премиумом.

-- Мне наплевать, -- буркнул я.

Юдоль пожала плечами, мол, как знаешь. Её панцирные доспехи придали этому движению что-то угрожающее.   

-- Ты деградант?

-- Кто?

-- Ну, тот, кто собирается играть соло.

-- Я вообще не собираюсь играть. Жду решения администрации. Надеюсь через два дня помахать всем ручкой. Мне осточертело уже все.

Её хищная улыбка стала еще шире.

-- Премиумы всегда так говорят, -- сказала Юдоль. -- И всегда администрация отказывает им в праве выйти из Бремени. Что если ты тут зависнешь надолго? Кстати, откуда деньги? Низкоуровневые обычно спят на улице и жрут помои.

Я отложил пустую тарелку, допил несколькими большими глотками пиво.

-- Ты пожалеешь, что взял монеты у администрации, -- продолжила Юдоль, так и не дождавшись моего ответа. -- Впрочем, все попадают в эту ловушку. Даже самые лучшие из нас. Например, я.

Я кивнул.

-- Впрочем, не буду ходить вокруг да около, -- она принялась барабанить пальцами по столу. -- Вот увидишь, администрация откажет тебе в выходе из игры. И, если ты не деградант, то захочешь вступить в клан. Иди к нам, к Красным Мечам. Наверняка ты уже просматривал камень у церквушки.

-- Откуда такое добродушие?

-- За новичков хорошо платят. Очень хорошо. Поэтому кланы всегда ищут свежую кровь, так сказать. Да и тебе хорошо. Быстрее наберешь опыт и прокачаешься. Сможешь пройти компанию...  

За долгое время в животе не урчит, приятное тепло разливается по телу. Потянуло в сон. Захотелось уже поскорее избавиться от непрошеного собеседника и прикорнуть часок-другой.

-- Соглашайся, -- сказала Юдоль.

Я нагло уставился на неё, принялся рассматривать. Чем-то её лицо напоминает мордочку пингвина. То ли дело в своеобразной форме носа, то ли в форме головы. Сложно объяснить.

Взгляд голубых глаз ничего не выражает, тонкие губы сжаты. Черные волосы слишком короткие для девушки. К тому же жирные.

-- Ты погубишь сам себя.

-- Как-нибудь справлюсь, Юдоль.

Она вздохнула, в голосе появился металл:

-- Клан может забрать тебя силой. Прямо сейчас. Видишь вон того здоровяка у дальнего столика? Он со мной. И ты даже пикнуть не успеешь, когда...

-- Мне наплевать, -- перебил я. -- Я не буду никуда вступать. Послезавтра выйду из игры и вернусь к прежней жизни. Ты зря стараешься.

Кисти рук у Юдоль тонкие, пальцы длинные и нежные. Остается только догадываться, как она управляется с длинным мечом.

-- Дурак. -- Она медленно поднялась со стула, не сводя с меня взор. -- Надеюсь, ты все же передумаешь. Я еще три дня пробуду в этой корчме. Если что -- ты знаешь, где меня найти.

-- Я не передумаю.

-- Посмотрим. И на твоем месте я бы все-таки выполнила квест.

-- Это еще зачем? -- спросил я, ощущая себя победителем.

-- Завтра поймешь.

Она развернулась и направилась к своему столику. Её движения лишь кажутся неуклюжими. На самом деле в них сквозит неестественная грация хищника.

Пусть валит ко всем чертям! Пойду спрошу у толстобрюхого, сколько стоит комнатушка в этой дыре...

Я проснулся, задыхаясь. Во всем теле нарастает режущая боль. Мышцы начало сводить короткими спазмами. Меня словно пропустили через мясорубку. Каждое движение сопровождается ломотой в спине. Открыв глаза, я в ужасе увидел, как кожа на тыльных сторонах ладоней сморщилась, электрические разряды змейками бегают по пальцам, причиняя адские страдания.

Открыта новая особенность!

"Путь дегро"

Описание: "Вы провели на начальном уровне больше семи часов без квеста. Поэтому теперь вам предстоит тяжелая задача по восстановлению характеристик. Поспешите! Если в ближайшее время вы не выполните задание, боль и ломота в теле усилятся, а сознание помутится".

Штрафы:

-- Уровень здоровья не может стать больше пяти пунктов

-- Ловкость понизилась до единицы

-- Сила понизилась до двух единиц

-- Электрические разряды будут активированы до тех пор, пока вы не окажетесь на месте выполнения квеста

Хрипя, я свалился со скамейки. Невидимые удары не прекращаются, наоборот -- усиливаются. Расталкивая других спящих, я поковылял к лестнице. Все перед глазами плывет, будто вдруг оказался под водой. Потеряв равновесие, я распластался на полу.

Тело пронзает спицами. Я кручусь, пытаясь погасить невидимый огонь хоть на секунду, хоть на миг. Однако ничего не получается. Кажется, разбудил остальных. На грани слышимости до меня донеслось недовольное ворчание.

Преодолевая боль, удалось повернуться на живот и сесть.

-- Помогите! -- захрипел я. -- Пожалуйста!

Среди проснувшихся игроков пошли смешки. Кто-то даже пнул меня в зад.

-- Для ускорения!

Взрыв хохота.

Чьи-то пальцы коснулись спины, скользнули в карман.

Монеты! Нет!

-- Только саблю его не трогай, -- просипел незнакомец. -- А то ведь квест не пройдет и сдохнет как собака.

-- Да ему прямая дорога в дегро!

-- И чё? -- возразил незнакомец. -- Говорю, не трожь его. Спусти с лестницы, да и дело с концом. А то разбудил уже всех.

Ловкие крепкие руки схватили меня за шиворот лохмотьев, подняли. Мои колени трясутся, ноги подгибаются. Но я хотя бы смог подняться.

Меня довели до лестницы.

-- Дальше сам, парень.

Резкий толчок -- и проходит вечность, пока я падаю в тщетной попытке ухватиться хоть за что-нибудь. Удается запомнить каждую деталь: на первой ступеньке расползлась трещина, краска сползлась, обнажив полусгнившее дерево, перила измазаны засохшей кровью. Выбив из меня воздух и заткнув горло невидимой пробкой, последовал мощнейший удар, я кубарем покатился по ступеням.

Наверное, не меньше десяти раз стукнулся головой прежде, чем не оказался на первом этаже. Тело -- как в тисках. В тисках, унизанных острыми шипами... Боль никуда не уходит.

-- Паря, тебе помочь?

Надо мной склонился хозяин корчмы. Лицо хмурое, зеленые глаза потемнели. Его необъятное брюхо нависает над моей головой, кажется, будто оно вот-вот сейчас порвется, и кишки кровавым потоком польются на меня.  

-- Я все никак не могу забыть твою вчерашнюю шутку, паря. "Могу ли я снять комнату?" -- он сымитировал мою манеру речи. -- Комнату! -- По таверне прокатился злобный смех. -- Ха-ха! Клянусь задницей своей мамаши: ничего забавнее не слышал. Не-е-ет, паря, у меня на втором этаже все спят вместе. Только так постигается единство. К тому же денег больше получается, ха-ха-ха.

Я протянул к нему руку:

-- По-по-помогите...

Толстобрюхий упер жирные руки в бока, едва склонился.

-- Помочь? -- спросил он. -- Уже словил "путь дегро", да? Каждую чертову неделю находится хотя бы один ленивый сукин сын вроде тебя. Я таких хорошо знаю. Вы на всех смотрите как на дерьмо, разговариваете так, будто всем вам должны в ножки поклониться. Вот и мучайся теперь, придурок.

Разряды пляшут по руке, отчего боль кажется нестерпимой. Я мечтаю потерять сознание.

-- Это тебе еще повезло, -- продолжает гнуть хозяин корчмы. Его лицо раскраснелось, дыхание тяжело вырывается из груди. -- Хотя бы саблю оставили. Будь я на месте парней, то я бы не только меч отобрал, но и раздел бы тебя. Да и пустил бы такого голожопого на улицу.

Готов поклясться, я услышал, как хрустнуло мое ребро. Прикусываю язык.

-- Назови свое имя, паря.

Больно...

-- Я говорю: назови свою имя. Не могу же я дать квест кому попало.

Квест? Мне послышалось? Или он действительно мне его предложил? Непослушными губами выдавливаю из себя:

-- О-о-одис-с-сей.

Толстобрюхий кивнул.

-- Неплохое имечко. Ладно, у меня сегодняшним утром хорошее настроение. Пощажу тебя, дурака. Получай.

С этими словами он опустился на одно колено и коснулся большим пальцем моего лба. Перед глазами заплясали ярко-алые буквы.

Поздравляем! Вы получили новое задание!

Название квеста: "Вещь в себе"

Цель квеста: "Принести хозяину корчмы древний артефакт".

Описание квеста: "В лесу неподалеку от деревни Красная Плоть четыре каменных стража охраняют ценный древний артефакт. Ваша задача уничтожить стражей, забрать у них части ключа и открыть портал в иное измерение, в котором и находится нужная хозяину корчмы вещь".

Награда: Пятнадцать оловянных монет.

Боль несильно, но поутихла. Электрические змейки по-прежнему пляшут по плоти, однако я хотя бы могу думать.

-- Я бы на твоем месте не прохлаждался, -- заявил толстобрюхий, направляясь к стойке.

Поднявшись, я поковылял к двери, пошатываясь из стороны в сторону. В уголке левого глаза мигает красным стрелка, показывающая цель квеста. Надо поторопиться...

Покинув таверну, я погрузился в грохочущее месиво из дождя и мокрого ветра. Черная туча, зловещая и грозная, нависает над головой. Стена падающей воды практически закрывает видимость, отчего приходится ориентироваться лишь по указателю квеста. К тому же грязь мерзко чавкает под ногами, липнет к развалившимся ботинкам и одежде.

Боль поутихла, но время от времени даёт о себе знать короткими электрическими разрядами в груди. Проклиная всё на свете, дрожа от холода, я добрался до ворот частокола. В огромной луже в шаге от меня сидят мальчик и девочка. Совсем еще несмышленыши -- лет по пять-шесть. Голые, перепачканные грязью они раскручивают костяные четки и, хохоча, бросают подальше.

Завидев меня, мальчик поднял голову, я вздрогнул. У него глаза старика. Словно карапуз пережил смерть близкого человека или увидел ужасы войны. Я готов поклясться, что безумие обнимает сознание ребенка... От физически ощущаемой пропасти сумасшествия мальчишки я склонил голову и вышел из деревни.

Пылающий алым указатель медленно повернулся в сторону глухого черного леса. И мне ничего не остаётся, как слепо идти за квестом. Невидимый ошейник тянет в самую тьму.

Тропинки нет. Приходится перелезать каждые двадцать шагов через упавшие деревья и терпеть болезненные уколы колючего папоротника. Изредка я останавливаюсь немного отдохнуть -- запыхавшийся, мокрый от проливного дождя.

Лес зловеще молчит. Лишь скрипят могучие великаны-ели от порывов ветра. А над головой изредка громыхает чернильная туча, отчего страх пробирает сильнее.

Веточки хрустят под ногами, раздвигаемые ветки назойливо хлещут по лицу, пытаясь выколоть глаза. Тело саднит, ноги красные от порезов. Однако я продолжаю идти. Жаль, не знаю, как далеко находится цель.

Среди высоких елей попадаются каменные деревья. На искореженных стволах виднеются лица, навечно застывшие в немом крике, нижние ветви напоминают когтистые худые руки, что пытаются поймать заплутавших путников.

Вытащив саблю, я покрепче сжал рукоять. Впереди показалась тропа. Узкая, конечно, но её ширины вполне достаточно, чтобы не пораниться о ветки. Лохмотья противно прилипли к телу, каждое движение заставляет морщиться. Не покидает ощущение, что я отяжелел на десять-двадцать килограммов.

Рухнул на мох, чтобы отдохнуть. Нестерпимо хочется есть. Мокрый, голодный и абсолютно несчастный. Мелькнула мысль вызвать Ханшвана, но передумал: вряд ли он пожелает со мной поболтать после вчерашнего. Нет, надо подождать...

Сейчас бы чая горячего... Продрог до костей. Голова кружится от истощения.

Даже воздух замер в ожидании. С закрытыми глазами я попытался если не расслабиться, то хотя бы найти душевное равновесие. Воображение рисует, как надоедливые ветки прознают щеки и добираются до глаз. Ветки протыкают горло. Нет, не ветки -- торчащие пальцы, что тянутся в предвкушении теплой крови.

Я рывком поднялся, хлюпнул носом. Дождь прекратился, хотя легче от этого не стало. Инстинкт подсказывает возвращаться в деревню.

Сжимая рукоять сабли двумя руками, я двинулся по тропе. Заметил, что указатель в углу левого глаза разрастается, начинает пульсировать.

Сквозь ветви деревьев разглядел труп. Мертвое существо, нанизанное на сук, висит высоко наверху, вместо лица -- алый костлявый оскал челюстей. Грудная клетка вспорота, из темницы ребер свисает на живот синее месиво внутренностей. Из рук и ног неведомый хищник аккуратно вытащил кости, отчего плоть шевелится даже от легких порывов ветра.

Но больше всего внимание привлекает другое: глаза, остекленевшие и неподвижные, уставились в чернильное небо. Кажется, будто бедняга сейчас закричит.

Душа ушла в пятки, я вжался в ствол дерева, боясь пошевелиться. Накатил поток зловонного, пахнущего испорченным мясом воздуха. К горлу подступил противный ком, но я сдержался, чтобы не избавиться от остатков вчерашней трапезы.

Борясь с самим собой и стараясь не смотреть на мертвое существо, я продолжил путь. И увидел второй труп, третий, четвертый, пятый... Синюшные тела развешаны по елям через каждые двадцать шагов. Не в силах больше терпеть одиночество провел пальцем по лезвию сабли, зеленое пламя вспыхнуло на кончике меча.

Ханшван, ты тут?

Тишина.

Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.

Нет ответа.

Я продолжаю звать, но ничего не получается. Либо Ханшван намеренно игнорирует меня, все еще злясь на превращение, либо вышел из игры.

Холодный воздух обжигает легкие, дыхание вырывается облачками пара. Тропа расширяется, и моему взору предстает небольшая поляна, окруженная черными деревьями. В центре этой поляны грозно возвышаются четыре стража, закованные в тяжелые панцирные доспехи. Сквозь прорези шлемов лиц не разглядеть, абсолютная тьма клубится в них. Каждый из трехметровых рыцарей прижимает к груди огромный великанский меч, от них поднимается синий пар, принимает форму оскаленных черепов.

Передо мной засияли золотом слова:

Поздравляем! Вы достигли цели квеста.

Один из воинов сделал шаг ко мне и взмахнул мечом. Клинок с удивительной легкостью разрезал воздух. К тому же боец отлично контролирует инерцию движения, отчего у меня совсем не остается шансов выжить в битве.

Если вы не вступите в битву, то через шестьдесят секунд особенность "Путь дегро" вступит в новую фазу. Пожалуйста, поторопитесь!

Дрожа, я направился к поляне.  

К смерти нельзя привыкнуть. Быстрая и легкая или долгая и тяжелая -- боль всегда сводит с ума. Мало того: я научился различать её оттенки. Некоторые даже нравятся, некоторые ненавидишь. Но смерть не обойти. Она всегда добирается до меня, хватает ледяными пальцами и забирает в спасительную тьму. Однако забирает лишь на время.

А потом я открываю глаза, -- и всё начинается по новой. Свист мечей, тяжелое дыхание, бряцанье доспехов, хруст травы под ногами, сменяющийся хрустом ломаемых костей. Не успеваешь проанализировать бой. А как доверять интуиции, когда та -- сука! -- молчит?

Поэтому остается одно: стараться погибнуть быстро. Например, я обожаю, когда мне отрезают голову. Самая медиативная смерть. Вот страж размахивается огромным мечом, а я не отскакиваю, наоборот -- сдвигаюсь влево! Лезвие обрушивается на шею. Вжик! Небо и земля несколько раз меняются местами -- и я, если повезет, могу взглянуть на небо и немножко передохнуть.

Да, поначалу мучения нестерпимые, мир горит, нервы гудят, пытаясь справиться с той информацией, что мое тело, дрожа и избавляясь от дерьма, находится в двух метрах от меня. Но потом боль притупляется. И я наслаждаюсь секунду-другую покоем.

Иногда смерть не приносит ничего, кроме страданий. Например, ненавижу, когда меня, словно курицу на вертел, нанизывают на длинный меч. Есть у стражников такой грешок: порой великан не рубит, а протыкает меня и поднимает в воздух. Поначалу я пытаюсь сопротивляться, цепляюсь голыми руками за лезвие, но сил и воли хватает на пять-десять ударов сердца. В какой-то момент я больше не могу бороться и позволяю ситуации разрешиться самой: скольжу по лезвию гигантского меча до тех пор, пока не упираюсь в эфес.

Количество переходит в качество. После тридцати-сорока смертей я умудряюсь выбрать себе гибель полегче. И -- о чудо! -- даже удается отбить три-четыре выпада. Главное вовремя уворачиваться. Так как клинки у стражей донельзя тяжелые, сила инерции работает на меня. Поэтому после очередного широкого взмаха я подскакиваю к гиганту и вонзаю саблю аккурат в зазор меж доспехов. И вот тут-то ждет новый сюрприз. За панцирями-то камень. Каменные -- мать его! -- стражники! Совсем вылетело из головы, когда получил квест.

После ста смертей начинаю подмечать, что бьют-то меня всегда одинаково. Те же приемы, те же выпады, те же движения... И уже умудряюсь продержаться в бою не пять ударов сердца, а сто. Сто ударов сердца -- это уже целая жизнь с её переживаниями, победами и проигрышами.

Дальше... я прохожу через некую границу, которая позволяет нащупать слабое место врага. В мозгу сверхновой взрывается мысль: у четырех стражей на спинах пульсируют алые рубины. Как можно было этого не заметить?

И вот я экспериментирую. Бью саблей прямехонько в драгоценный камень. Гигант вскрикивает, облако тьмы поглощает его, а когда оно растворяется в холодном сыром воздухе, на траве появляется часть ключа. И я на шаг ближе к цели...

Не стоит радоваться раньше времени. Ведь даже если стражи повержены, то не надо недооценивать других врагов. Например, гулей! После пятидесятой смерти я это хорошо понял. Благо лезвие не тупится, а помимо сабли есть и другое оружие: камни, ветки, в конце концов, оторванные конечности или собственные ногти...

Тяжело дыша, я рухнул на колени. Тело саднит, кажется, на мне нет живого места. Куда ни посмотри -- везде кровь, ссадины, царапины. Но ведь не сдох в этот раз! Не сдох, мать его!

Черная свинцовая туча по-прежнему висит над головой, готовясь вот-вот вновь разразиться дождем. Трава пропиталась кровью, даже бедняга Родриг, наполовину вылезший из центра поляны, испачкан. Все свободное пространство усеивают гули. У одних не хватает нижних челюстей -- их я вырвал с такой быстротой, что твари даже не успели понять, как сдохли. У других тела исполосованы саблей, сквозь глубокие раны видны белые осколки ребер и лоскуты мышцы. Вороны сегодня наедятся.

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта!

Уровень: 1 (Опыт: 41 из 1000)

Невесело ухмыльнувшись, я поплелся собирать раскиданные части ключа. Они сделаны из мрамора, по форме напоминают миниатюрный куб, на гранях которого есть неглубокие выемки и зубцы. Наощупь неприятно холодные, будто пролежали во льду не один десяток лет.

Когда собрал все части ключа, раздался хлопок, воздух на поляне задрожал, запахло паленым. Четыре абсолютно черные сферы медленно закружились передо мной. Я коснулся кончиком лезвия ближайшего шара, но ничего не произошло.

Ханшван, ты проходил этот квест? Пожалуйста, скажи. Я попробую договориться с модератором, чтобы тебе изменили наказание. Нет ответа. Наученный горьким опытом, я не спешу прикасаться к чернильным сгусткам.

Потер виски средним и большим пальцами, пытаясь придумать что-нибудь получше, чем запихнуть неизвестно куда руку. Затем вспомнил про амулет, сжал его. Никакой реакции.

-- Ну нет, меня так не проведешь, -- пробормотал я.

Неестественная тишина леса давит на нервы. Сферы продолжают кружиться вокруг меня.

-- Наверняка же ловушка...

А если нет?

Я протянул свободную руку к шару, но когда почувствовал легкий холод, так и застыл. Не могу. Так просто квест не пройти. Память тут же подкинула воспоминания позавчерашней давности. Старая Алнурия дала же легкое задание. Напряги извилины! Что я тогда сделал? Всего лишь переночевал в заброшенной избе. Никаких драк, никаких загадок.

-- Ладно-ладно. Выбора всего равно нет.

Задержав дыхание, я опустил руку в сферу и... Заорал от дикой, уничтожающей рассудок боли. Обжигающие укусы игл впились в локоть. Раздался противный хруст. Я потянул руку на себя, больше не думая ни о чем, однако что-то не даёт мне этого сделать. Словно в замедленной съемке увидел, как брызнула кровь, как сломанная лучевая кость порвала плоть.

БОЖЕБОЖЕНЕТКАКБОЛЬНОБОЛЬНО!

Захлебываясь криком, я вонзаю саблю в сферу, но попадаю в пустоту.

ХВАТИТПОЖАЛУСТАХВАТИТ!

Наконец, рука освободилась, и я повалился на труп гуля. Боль сводит с ума, не отпускает ни на мгновение. Весь мир вокруг меня сжался, стал словно ненастоящим. Я пялюсь на неестественно скрученные побелевшие пальцы, на торчащие из ладони обломки костей и исступлённо ору.

-- Сука! Чертова сука!

Чернильные шары заметались вокруг меня, воздух задрожал. Все вздрогнуло и закачалось...

Я же закрыл глаза, теряя сознание. Неожиданно сферы взорвались снопом ослепительных разноцветных брызг, по поляне прокатился довольный старушечьей смех. На миг показалось, что надо мной склонились те ведьмы, сидевшие на спине великана.

Их перекошенные ненавистью лица расплываются в неестественно широких лягушачьих улыбках, бельма глаз сияют легким синим цветом, а кончики жирных черных волос касаются моего лба.

Но видение прошло, и я понял, что потерял драгоценное время. На том месте, где висели в воздухе шары, стоят трехметровые стражи, закованные в тяжелые доспехи. Вот только вместо мечей держат неестественно огромные молоты.

Вот я дурак.

Это моя последняя мысль прежде, чем сдохнуть.

К утру следующего дня я дополз до деревни. Амулет на шее обжигает, перед глазами надоедливо маячит одна и та же фраза:

Внимание! Особенность "Путь дегро" увеличилась на девять пунктов!

Внимание! Особенность "Путь дегро" увеличилась на десять пунктов!

Если в ближайшее время вы не выполните задание, система начислит штрафные баллы...

Внимание! Особенность "Путь дегро" увеличилась на одиннадцать пунктов!

Острая боль, возникающая с ног, пронзает тело снизу вверх. Приходится неимоверными усилиями контролировать сознание. Виски простреливает, в затылок через каждые пять шагов словно бьют молотом. Электрические разряды кусают кожу, становясь всё злее и злее. В утренних сумерках я сияю не хуже лампочки.

Не обращая внимания на удивленных стражников, я направился к дому модератора.

Если в ближайшее время вы не выполните задание, система начислит штрафные баллы...

Пытаюсь смахнуть вибрирующие передо мной слова, но пальцы с легкостью проходят сквозь них. Шаг, еще шаг и еще один. Иду целую вечность. Мир расплывается яркими кляксами, приходится доверять инстинкту. Меня трясет.

Наконец, впереди замаячил фонарь, подвешенный у входа в здание администрации. Я постучался, но, так и не дождавшись ответа, распахнул большую железную дверь и поковылял наверх...

-- Так лучше? -- спросил Кайн, щелкнув пальцами.

Пляски электрических червей прекратились. Я некоторое время сижу на полу, затем головокружение стихает, остается только навязчивый звон в ушах.

-- Я посоветовал бы вам помыться. Не удивлюсь, если у вас завелись блохи. Тут неподалеку, кстати, есть речка. Не самая чистая, не самая безопасная, но... -- Зевнув, он плотнее укутался в синюю пижаму и уселся за кресло. -- Поразительная сила воли, я даже удивлен. Ваши бы возможности да на благое дело... Кстати, сколько сейчас?

Чувствую себя поджаренным цыпленком. Наверное, корочка на мне запеклась что надо. Я с трудом разлепил губы:

-- Я... хочу... убраться... пск... поскорее...

-- Вас же никто не торопил. Выполнили бы квест, а уже затем бы вернулись. Вся личная информация хранится не меньше года. И уверяю -- доступ к ней есть только у меня. -- Его голос стал злее. -- Вы не проявили благоразумие. Вломились с утра пораньше, испачкали кровью мраморный пол... Даже ковер умудрились изгадить!

Голова весит как две пудовые гири.

-- Мне... надо домой...

-- Неужели? -- спросил Кайн. -- Вы, кстати, имейте ввиду: я лишь на время отключил "Путь дегро". Как только покинете здание администрации, штрафные баллы вернутся.

-- В смысле?

Он скривился, словно укусил кислое яблоко, сказал:

-- Терпеть не могу эти "в смысле", "в плане", "что"... Простите мою фамильярность, но на вашем бы месте я попытался избавиться от этих слов-паразитов. Кстати, не хотите воды?

-- Вы получили мою личную информацию?

-- Да. И уже даже всё проверил.

-- Тогда вытаскиваете меня отсюда.

-- Боюсь, это невозможно, -- заявил модератор. -- Как я и говорил, ситуация типичнейшая. Скучная, если позволите. На полное погружение в игру необходимо минимум два года. Именно после этого срока вы смогли бы оценить всю прелесть и сложность здешнего мира. Конечно, вы сейчас ошарашены, не понимаете, где находитесь и что происходит. Всё это пройдет. Некоторые участки с паттернами памяти заблокированы, но доступ к ним у вас есть, уверяю. Пусть вас не...

-- Прекратите! -- перебил я.

В глазах модератора засветилось удовлетворение волка, настигшего жертву. Я почувствовал, как комната вдруг уменьшилась в размерах, стало трудно дышать.

-- Не могу предоставить доступ ко всей личной информации, -- сказал Кайн. -- Иначе нарушу условия контракта -- у вас все-таки премиум аккаунт, -- однако кое-что я покажу.

Амулет на шее потеплел, я дотронулся дрожащим пальцем до него. Перед глазами материализовался белый лист, заполненный аккуратными ровными строчками.

Общие условия контракта (услуги)... Общие положения... Определение терминов... Обязательства поставщика в отношении услуги... Соблюдение законодательства и стандартов...

Взгляд скользит по строчкам. Каждое слово по отдельности понятно, но смысл все равно не уловить.

-- Особенно обратите внимание на последнюю страницу. -- Голос модератора твердый, властный. -- Там, где "с условиями данного контракта ознакомлен, обязуюсь неукоснительно им следовать"... Дальше вы поняли.

Я напрягся.

-- Но так нельзя!

-- Прочтите еще раз те бумаги, что я вам показал...

В груди поднялась горячая волна гнева.

-- Да засуньте вы их себе в задницу! Я требую, чтобы меня отключили из игры! Я хочу домой!

-- Это невозможно. -- Модератор развел руки. -- И на вашем бы месте я не разговаривал со мной в таком тоне. Давайте находиться в рамках этикета. Вежливая беседа...

-- Да чхать я хотел на вас!

-- ...Напоминаю, что проверка личной информации бесплатна, -- как ни в чем не бывало продолжил Кайн. -- Как и регистрация. Но деньги, которые вы взяли у меня в долг, нужно вернуть в течении трех дней. В противном случае я буду вынужден переопределить ваш класс.

Успею его хотя бы раз убить, если наброшусь сейчас на него? Он словно услышал мои мысли, покачал указательным пальцем.

-- Даже не думайте. Советую как можно быстрее покинуть здание администрации и выполнить квест. Штрафные баллы скоро вернутся.

Ярость душит, требует выхода. Сжал кулаки -- до боли, до хруста.

-- Вы не можете так со мной поступать.

Кайн пожал плечами.

-- Да не беспокойтесь так. Я лично проверил ваши показатели жизненных характеристик. С сердцем, с мозгом, с легкими и другими органами все нормально. А что касательно вашего желания покинуть игру... Будет уместна аналогия с больным шизофренией. Его ведь врачи тоже не отпустят из палаты, как бы тот не кричал.

Чувствуя себя великаном, поднялся. Пол кажется таким далеким. Будто бы если потеряю равновесие, то буду падать несколько часов.

-- Послушайте, я заплачу если надо, -- уверенно наврал я. -- Сколько скажете. Я ведь богат!

-- Откуда вам это известно? -- откровенно съехидничал модератор. -- К тому же мне не нужны ваши деньги. Я ведь работаю ради идеи. С самого первого дня в игре, участвовал в разработке.

Искусственные свет ламп угас, уступив место первым лучам солнца. Я некоторое время стою в нерешительности, наблюдая за тем, как за большим окном синеет небо, как на широких улицах появляются местные жители и игроки. Деревня просыпается.

-- Наша беседа порядком меня утомила, -- заявил Кайн. -- Надо выпить чашечку кофе, помыться, в конце концов! И надеть рабочую одежду... Столько дел, столько дел. Кручусь как белка в колесе. Вы даже представить себе это не можете. Впрочем, я не в обиде. Комфортная игра для всех -- вот моя награда.

Кивнув, я поковылял к двери, понимая, что ничего не добьюсь. Меня обвели вокруг пальца. Наверное, этот урод сейчас радуется моей боли.

-- Не забудьте про долг! -- донеслось мне в спину.

На улице опять скрутило. Я свалился на землю, сверкая как рождественская ёлка. Такое пакостное ощущение, что на меня натянули вторую кожу. Даже вздох причиняет нестерпимые страдания. Электрические разряды, принимая причудливые формы, пляшут на мне.

Прохожие даже не смотрят в мою сторону, предпочитая обходить или перешагивать. Я тяну к ним руку, хриплю и плачу. Боль нестерпимая. Внутренности жжет, словно проглотил горячие угли.

"Долго же я ждал этого момента! -- раздался в голове радостный голос Ханшвана. -- Тебе нравится? Правда, мерзкие чувства? Но твои неприятности не заканчиваются, уж поверь! Я связался с кланом -- и скоро к тебе наведаются. Надеюсь, ты еще будешь в сознании, тупой дегро!"

Помолчи.

"Не дождешься! Жаль, тебя не прихватило раньше! В лесу, например!"

Я выполню квест. Или возьму новый.

"А кто тебе даст-то? Не-е-ет, ты конкретно попал, ублюдок!"

Сильный электрический разряд поднял столп пыли вокруг меня. Я закашлялся. Песок противно заскрипел на зубах.

"Страдай! Страдай! Страдай!"

Чертова игра. Я должен успокоиться.

На мир легла тень, будто огромная туча пожрала солнце.

-- Долго собрался лежать? -- услышал я знакомый голос.

Преодолевая невероятное усилие, повернулся. Передо мной на корточках сидит Юдоль, разглядывая меня так, как ребенок разглядывает жалкое насекомое. В двух шагах от нее возвышается верзила и прогоняет прохожих.

-- Скажи свое имя и вступай в клан, -- сказала девушка. -- Я видела, как ты заходил к модератору. А теперь ты валяешься в грязи как свинья. Значит, тебе дали отворот-поворот. И, значит, я была права.

Я молчу. Завывания Ханшвана не прекращаются, сосредоточиться на чем-то конкретном не получается.

-- Твое ребячество сейчас ни к чему, -- продолжила Юдоль. -- Или я все-так ошиблась? И ты один из тех любителей превратиться в дегро? Не хотелось бы потратить время впустую. -- Она улыбнулась, обнажив ровный ряд белоснежных зубов. -- Не ломайся как девчонка, премиум. Вступай в клан! И мы вместе выполним твой квест. Ты получишь опыт! Ну, не дури!

В позвоночнике стрельнуло, я застонал. Особенно сильный электрический разряд прошил меня.

-- Парень, сейчас мы с Верзилой уйдем и...

-- Согласен! -- заорал я. -- Согласен!

-- Скажи свое имя.

-- Одиссей! Меня зовут Одиссеем!

-- Правила зачитывать не буду, ознакомишься позже. Перейду сразу к делу. Ты готов вступить в наш клан?

-- Да! Да, черт возьми!

-- Будешь ли ты неукоснительно следовать правилам?

-- Да!

-- И не предашь брата по клану?

-- Нет! Пожалуйста, хватит!

Поздравляем! Вы вступили в клан "Красные мечи".

Боль резко затихла.

Я замер, ожидая новой волны электрических червей, но ничего не происходит. Провел кончиками дрожащих пальцев по тыльной стороне ладони, растянул губы в улыбке идиота. Мир вновь обрел краски. Вдруг понял, что вокруг меня шумно: купцы занимают торговые ряды, пока еще вяло зазывают первых покупателей, громко спорит группа голодранцев у избы, лает собака.

Вздохнул полной грудью. Словно заново родился.

"Ты еще пожалеешь! Я тебя найду, ублюдок! Обещаю, что..."

-- Хватит прохлаждаться, -- сказала Юдоль. -- У нас есть пять часов, чтобы выполнить твой квест. Нужно поспешить. Надеюсь, ты помнишь, как добраться до цели.

Я кивнул, по-прежнему чувствуя, будто на меня взвалили гору.

Сплюнув, девушка повернула голову к напарнику:

-- Буди Капитана и Болтуна. Забираем лошадей и выдвигаемся из этого захолустья. И посмотри, пожалуйста, что-нибудь для новичка.

-- Куда мы отправляемся?

Она скептически оглядела меня с ног до головы, бросила:

-- Я же сказала: идем выполнять твое задание. Нам зажаренный дегро в клане не нужен. Но сначала отдадим модеру твой долг.

Я не смог поверить собственным ушам. Впервые мне кто-то безвозмездно помог!

Черный кожаный плащ до колен при ходьбе скрипит, сапоги по размеру чуть больше, чем нужно, поэтому пятки постоянно соскальзывают. Зато серые холщовые штаны и шерстяная роба понравились: греют, не впитывают влагу. После лохмотьев кажется, будто на мне королевские одежды. Для пущей убедительности не хватает короны, скипетра и державы.

-- Не витай в облаках, -- сквозь зубы процедила Юдоль, обернувшись.

Перешагивая через очередное поваленное дерево, я кивнул. Капитан остался сторожить лошадей на тракте, предпочитая не возиться с моим заданием. Мы же, четверо, продвигаемся вглубь черного леса -- к той поляне, где дожидаются каменные воины.

Как выяснилось, в группе самой сговорчивой оказалась Юдоль, Верзила лишь изредка отвечает короткими фразами, Капитан отделывается междометиями, а Болтун -- все время молчит.

Но я благодарен им за то, что они расплатились с модератором и не побоялись выполнить мой квест.

-- Говоришь, сколько раз ты умер на поляне? -- спросила Юдоль, даже не повернувшись ко мне.

-- Сто одиннадцать.

-- И расправился со стражами?

-- Да.

-- Неплохо для новичка. Очень даже.

Я пожал плечами. Мимо из лесного сумрака выползают каменные деревья с искореженными от дикого ужаса лицами. Скоро появятся мертвецы, насаженные на сучья.

Соклановцы оказались не такими уж отморозками, какими себе представлял. Жаль, конечно, еще не успел поближе их узнать, но возможность представится, уверен в этом. По крайней мере, больше не ищу подвохов. Видимо, кланам действительно хорошо платят за новичков.

-- Одежда нигде не жмет? -- спросила Юдоль.

Она идет впереди меня, я же замыкаю наш маленький отряд.

-- Да вроде нет.

-- Ты лучше сразу скажи. Потому что если сапоги, например, натирают, то ты заработаешь кровавую мозоль. А возиться с тобой никто не будет, учти. Просто перережем горло. И возродишься здоровым.

-- Радикально, -- заметил я.

-- Куда более чем. Мы и так прождали больше нужного. У нас два контракта на носу, к тому же скоро общее собрание командиров кланов, а мы торчим в самой жопе мира.

Я не ответил.

Узкая тропа всё дальше и дальше уводит вглубь леса. И хотя я проходил по этим местам, всё здесь неуловимо изменилось. Иголки на елях больше не кажутся черными, скорее -- темно-серыми. Под ногами ничего не хлюпает, мерзкая грязь не прилипает к ногам. К тому же солнечные лучи прорываются сквозь густую листву, лишая лес мрачной и безысходной атмосферы. Я словно на прогулке.

Вскоре показался первый труп. Но и он выглядит старой тряпичной куклой, совершенно нестрашной. Серая пергаментная кожа усохла, внутренности уже успели растащить птицы или другие хищные звери.

-- А где остальные игроки? -- спросил я.

Улыбнувшись, Юдоль положила ладонь на эфес длинного меча, висящего на поясе.

-- Ну то есть... -- я замялся. -- Ведь в деревню каждый день приходят, наверное, десятки новых игроков. И кто-то же получает квест от толстяка. Или задания не повторяются?

-- Ну, во-первых, низкоуровневых локаций много, -- сказала Юдоль, на шаг отставая от Болтуна. -- Во-вторых, да, толстяк отдает один и тот же квест. И игроки не пересекаются друг с другом из-за множественности реальностей. Для каждого игрока, если он не вступил в клан или желает пройти задание в одиночку, искусственный интеллект специально создает для него особую локацию, где не будет случайных людей.

Я покивал, будто всё понял, сказал:

-- А-а-а, ясно...

Она нахмурилась, рассматривая насаженные на суки трупы.

-- Что такое? -- спросил я.

-- Ты подозрительно хорошо осведомлен для новичка-премиума.

Я пожал плечами.

-- Кое-что Шут рассказал. А где-то сам догадался.

-- Карлик слишком много болтает, -- зло пробормотала Юдоль.

Верзила резко остановился, вскинув руку.

-- Тихо!

Группа застыла. Я выглянул из-за спины девушки. Поляну заливает солнечный свет, и ничего не говорит о том, что недавно здесь произошла битва. Зеленая трава ходит волнами на легком ветру, ни на одном листике нет и капли крови.

А где каменные стражи?

Перед глазами зажглись слова:

Вы хотите начать квест "Вещь в себе" заново? Да/Нет

-- Не стой как дурак, -- пробормотала Юдоль. -- Жми уже.

Я коснулся пылающего слова "да".

Вы хотите пройти квест с соклановцами? Да/Нет

Да.

Подождите, начался процесс поиска игроков-союзников...

В радиусе ста метров найдены следующие игроки: Болтун, Верзила, Юдоль

Выберете помощников...

Касаюсь имен.

Подождите... Игроки Болтун, Верзила, Юдоль получили ваше приглашение на совместное выполнение квеста "Вещь в себе"!

Поздравляем! Все игроки согласились помочь вам.

Воздух на поляне заколыхался, из земли с тихим шелестом показался Родриг, потянул костлявую руку к небесам и широко распахнул челюсти, словно намеревается сожрать солнце. Вокруг него заплясали разноцветные огоньки, закружились в бешеном хороводе. Наконец, они приняли форму четырех стражей.

Ярко вспыхнуло, я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как на поляне возвышаются великаны. Черные панцирные доспехи покрыты инеем, у ног клубится тьма, тяжелые молоты ярко переливаются на свету.

-- Понеслась, -- довольно сказал Верзила и шагнул на поляну.

В то же мгновение один из каменных стражей попытался его сбить ногой, но тот, несмотря на свою комплекцию, ловко увернулся от удара. Остальные великаны вступили в бой. Молоты со свистом рассекает воздух, крушат в щепки деревья, даже снесли голову бедняге Родригу. Но ни один даже не задел Верзилу.

Игра в кошки мышки не прекращается ни на мгновенье. Стражники замахиваются, гигант отскакивает, уворачивается, он напоминает вихрь, который ничто не может остановить. В бой вступил Болтун: вытащив из-за спины длинные кинжалы, он подскочил к ближайшему врагу и в прыжке молниеносно ударил лезвием по сияющему рубину. Поляна вздрогнула от страшного нечеловеческого рева. Каменный гигант зашатался, рухнул на колени, его поглотило облако тьмы.

Остальные истуканы даже не обратили внимания на потерю и продолжают размахивать молотами. Наконец, им выпал удачный момент: Верзилу загнали в угол поляны, плотный строй елей не даёт ему возможности увернуться от удара. Жадно хватая широко раскрытым ртом воздух и обливаясь потом, Верзила раскинул руки. Раздался сухой треск, злобное шипение. Яркая вспышка сверхновой озарила поляну.

Когда открыл глаза, гигант появился уже за спинами стражей, вытащил меч и выбил сразу две волшебных камня. Последнего врага добила Юдоль точным броском кинжала.

Бой закончился так же быстро, как и начался. Я ошарашенно стою на тропе не силах поверить в нечеловеческую ловкость своих спутников.

-- Какой у вас уровень? -- Эти слова вырвались сами собой.

-- Дело не в уровнях, -- ответила Юдоль, подбирая раскиданные на траве части ключа.

Я скептически хмыкнул. Когда все кубы собрали, всё повторилось как в прошлый раз. Воздух задрожал, схлопнулся. В ноздри ударил отвратительный запах паленого. Вокруг группы закружились черные сферы.

-- И как угадать правильный? -- спросил я.

Бросив на меня презрительный взор, Верзила скривился. Юдоль самодовольно ухмыльнулась, сказала:

-- А ты подумай.

Я еще раз оглядел шары, пытаясь увидеть в них разницу. Пожал плечами.

-- Нужно применить какое-то заклинание?

-- Дур-р-рак, -- сказал гигант.

-- Ага, -- подтвердила Юдоль. -- Кажется, дегро он быстро станет. -- Она спрятала кинжал в ботинок. -- Видишь ли, хозяин корчмы дает групповой квест. Его не выполнить в одиночку. Четыре игрока должны одновременно засунуть руки в эти дурацкие шары. После чего возникнет портал, из которого нужно вытащить артефакт... Готов?

Переваривая услышанное, кивнул. Болтун, Верзила, Юдоль и я выбрали себе чернильные сферы.

-- Раз... -- отсчитала она. -- Два... Три!

В этой раз нет боли. Я ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, в груди разлилось приятное тепло. В метре от нас возникла серая подрагивающая рябь портала.

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта!

Уровень: 1 (Опыт: 501 из 1000)

-- Теперь можешь вытаскивать руку из шара и забрать из другого измерения артефакт.

-- А это безопасно?

Верзила фыркнул.

-- Не волнуйся, всё будет хорошо, -- заверила Юдоль.

Чувствуя себя непроходимым кретином, я подошел к порталу, пошарил в серой мгле, пытаясь нащупать артефакт. Пальцы наткнулись на что-то твердое, грубое. Потянул на себя.

Птичий череп.

Поздравляем! Вы прошли 90 % квеста "Вещь в себе"!

Я положил птичий череп в карман плаща. Развернулся к тропе, когда меня окликнула Юдоль.

-- Новенький...

Сильный удар в голову потряс. Перед глазами вспыхнуло, будто кинули головешку в костер, подогнулись ноги. Боль сковала сознание. Девушка схватила меня за шиворот, подняла, будто я вешу легче котенка, и врезала кулаком в солнечное сплетение, отчего перехватило дыхание.

Тщетно пытаясь вздохнуть, вновь упал. Пытаюсь закрываться локтями, но это все равно что бороться со смерчем. Удары сыплются один за другим, буквально поднимают меня в воздух.

Противно хрустнуло, грудь обожгло.

-- Ты слишком слаб, новенький, -- сказала Юдоль, запыхавшись. -- К тому же ничем не помог братьям, когда мы вышли на поляну. Зачем ты тогда нужен? Ты дерьмо на сапоге! Бесполезный ублюдок! С сегодняшнего дня я буду тебя обучать и только посмей ослушаться. -- Её слова доносились словно через толстый слой ваты. -- И у тебя теперь новое имя, новенький. Полудурок.

Разбитые губы кровоточат, из разбитой брови течет кровь, заливает глаза.

-- Не надо... -- прошептал я.

-- Старое имя ты должен заслужить. И что ты разлегся, Полудурок? Вставай и вали к хозяину корчмы. И только попробуй сбежать! -- Она сплюнула. -- Не будем терять время. План такой: возвращаемся на тракт к Капитану, ждем, пока ты, новенький, передашь это дерьмо хозяину таверны и получишь награду, а потом отправляемся в путь. Усек?

Я провалился в спасительную тьму забытья.

 

Глава 6

Жизнь приобретает смысл, когда находишь цель. Например, хотя бы день обойтись без побоев и порезов. Или оказаться в городе и попытаться сбежать. Или заставить чертову лошадь слушаться. Или досыта наесться и вдоволь напиться. Или... Можно продолжать бесконечно. Я скован невидимыми цепями. И остается надеяться, что когда-нибудь смогу вырваться на свободу.

А желательно вообще выйти из игры. Порой, сидя в седле и слушая бесконечное цоканье копыт, я пытаюсь представить настоящий мир. Воображение рисует причудливые места, скупо наполняет их деталями. Вижу внутренним взором асфальтовые дороги, бесконечные лабиринты домов, сделанные из бетона и железа. Вижу серую хмарь неба, извергающую потоки ядовитой зеленой воды. Модератор прав: что-то все равно просачивается из памяти, даря надежду обрести свободу.

Мы семь дней в пути. И каждый день напоминает предыдущий. Завтрак, короткая утренняя тренировка, дорога, дорога, дорога, привал, дорога, долгая изматывающая вечерняя тренировка, сон... Затем опять по новой. Однако я все равно подмечаю некоторые изменения. Например, забыл, когда в последний раз видел тучи. Лазурное чистое небо радует глаз. Солнце греет сильнее, и больше не напоминает гигантский сияющий глаз бога, следящий за каждым моим движением.

Изменился и сам лес. Стал менее враждебным, что ли. Или просто я привык? По крайней мере, защебетали птицы, нередко на пути попадаются дикие животные -- зайцы, скунсы, лисы и даже лоси. Не знаю почему, но при виде их всегда испытываю дикий восторг, словно ребенок, получивший игрушку.

И хотя гули по-прежнему нападают на нас, но они стали слабыми и медлительными, поэтому справиться с ними могу даже я. Единственное, что ввергает меня в первобытный ужас -- великаны. К их грохоту и воплям невозможно привыкнуть. Но обычно они держатся от тракта подальше, предпочитая горы и озера.

В группе по-прежнему царит скрытое напряжение, которое ощущается скорее нутром, чем разумом. Никто ни с кем не разговаривает, лишь Юдоль порой рассказывает мне, где находимся, как называется эта дорога и почему, мать твою, я такой кривожопый. Но меня, по крайней мере, больше не избивают до полусмерти, хотя ежедневную порцию тумаков получаю.

...Я сижу на поваленном стволе дерева возле костра и смотрю за тем, как Верзила подбрасывает в него щепки. Языки пламени красиво танцуют, лижут ветки, сухо пощелкивая. По левую сторону от меня на траве лежит Болтун. Юдоль и Капитан сидят напротив. Все молчат после ужина -- несоленой овсяной каши с жестким, как резина, валяным мясом.

Впервые за то время, что я в группе, привал устроили у тракта, в негустом подлеске. Солнце клонится к закату, тени удлиняются, становятся гуще. Небо багровеет. Через час появятся первые колкие точки звезд, выплывет полная луна и посеребрит лес.

-- Скоро будем у цели, Полудурок, -- сказала Юдоль.

Я кивнул.

-- Сколько еще?

-- День, может, два. Не больше. Нас встретит Привратник и отведет к чудищу.

-- Вы же возьмете меня с собой?

-- Ты уже с нами, -- ответила Юдоль.

-- Я не к тому. Вы позволите мне сражаться?

-- А зачем ты, Полудурок, еще нам нужен?

Этот короткий странный диалог тоже элемент каждодневной рутины. Но мне нравится выпытывать крупицы знаний у Юдоль. Хотя она и старается сказать как можно меньше. Из группы нас слушает лишь Капитан -- седовласый жилистый старик с пронзительно голубыми глазами.

Верзила погружен в мысли, подпирает огромным кулаком голову и смотрит под ноги. Болтун делает вид, что спит.

-- Привратник -- человек? -- спрашиваю я.

Юдоль улыбнулась.

-- А кем ему еще быть? Он даже нормальный в отличие от нас. Большую часть жизни провел на северных границах, а там всегда спокойнее. Однако и у него скоро поедет крыша.

-- Почему?

-- Узнаешь...

Опять молчание. Подул приятный легкий ветерок.

-- Чем дальше мы от деревни, в которой вы меня нашли, тем... тем спокойнее становится. В чем причина?

Она не ответила.

Капитан резко встал, повернулся к тракту и сказал:

-- Мы тебя видим. Хватит там стоять.

Я непонимающе уставился на широкую пыльную дорогу. Воздух на ней задрожал, сгустился. Стоило моргнуть, как увидел высокую девушку. На ней черный плотный плащ, закрывающий полностью ноги, на голове красуется золотой обруч, переливающийся драгоценными камнями.

-- Нам можно доверять, -- сказал Капитан. Голос его сиплый, усталый. -- Мы из "Красных мечей".

После этих слов незнакомка коснулась обруча, глаза вспыхнули алым огнем, погасли. Девушка облегченно выдохнула, распахнула плащ. Оказалось, она прячет мальчика лет шести-семи. Красивая кроха: пухлые щечки, правильные черты лица, вьющиеся черные волосы. Впервые за все время пребывания в игре я увидел нечто прекрасное.

-- Садитесь к нам, -- предложил Капитан.

Незнакомка, взяв малыша за руку, подошла к нам, каждому поклонилась, села рядом со мной. Глядя на всех исподлобья, ребенок прижался к матери.

-- Тише, Гор, тише... -- Голос у девушки чистый, звонкий. -- Можно расслабиться.

-- Вы есть хотите? -- спросил Капитан.

-- Нет, мы неголодны.

-- Уверены? У нас полным полно припасов.

Помотав головой, незнакомка улыбнулась. Её улыбка говорит о том, что она уличила Капитана во вранье.

-- Мы уже три дня в пути, давно не мылись, поэтому простите за запах.

Юдоль фыркнула:

-- Ты из города!

Капитан положил ладонь ей на плечо, покачал головой.

-- Да, из Натшефта, -- сказала незнакомка, сажая ребенка на колени. -- Я и мой сын возвращаемся к мужу.

-- По опасной дороге идете, -- заметил Капитан, наливая в жестяные кружки кипяток из чайника. -- Сейчас особенно небезопасно.

-- У меня есть плащ-невидимка, с ним нас ни один гуль не заметит.

-- Опрометчиво так думать.

-- Выбора все равно нет. Я должна добраться до мужа.

Юдоль посмотрела на меня.

Ничего не понимаю...

-- Как вас зовут? -- спросил я.

Капитан бросил на меня уничижающий взгляд. Незнакомка же просто пожала плечами, спросила:

-- Вы про никнеймы или про настоящие имена?

-- Не слушайте его, -- заявила Юдоль. -- Полудурок не знает правил приличия...

-- Всё нормально. Я назову наши никнеймы. Я -- Алисия, а мой сын -- Гор, -- она посмотрела на меня, улыбаясь. -- А вас как?

Я попытался ответить, но перебила Юдоль:

-- Он Полудурок. Это его имя.

Алисия вскинула бровки в искреннем удивлении. Я насупился, уставился под ноги, сгорая от стыда. Но не могу идти против группы, иначе Юдоль потом открутит голову.

-- Странно, что вас муж отправил одну без охраны, -- сказал Капитан, протягивая девушке кружку с горячим разбавленным чаем. -- Это не наше дело, но мы бы могли помочь.

-- Благодарю, но не надо. Мы гораздо быстрее доберемся самостоятельно. К тому же мы с сыном скованы по времени -- можем передвигаться лишь ночью, плащ действует эффективнее после заката солнца.

-- И все же я не понимаю вашего мужа...

Алисия подула на чай, отхлебнула, удовлетворенно кивнула и протянула сыну.

-- Вы ведь знаете на самом деле... -- Её лицо сделалось печальным, голос дрогнул.

Слова повисли в бескрайней тишине, нарушаемой треском костра. Капитан сконфузился, пожал плечам, руки потянулись к фляге, прикрепленной к поясу. Я еще ни разу не видел, чтобы он так сильно проявил чувства. Обычно его лицо напоминает застывшую маску: губы сжаты, взгляд огромных задумчивых глаз устремлен куда-то вдаль. Но сейчас передо мной сидит человек, а не машина для убийства.

-- Да, мой муж дегро, -- сказала Алисия, положив кружку на землю. -- После войны он вернулся... другим. Знаете, так странно видеть его... Как бы это и мой муж, но и не... он. Простите, я несу какой-то бред. -- Она погладила сына по волосам. -- У меня сейчас два ребенка -- большой и маленький. И за обоим нужен уход.

-- Армия про него не забывает, -- заметил Капитан.

-- Ага, так и жду того момента, когда в наш дом придет Актер и заберет его... И неизвестно, каким он вернется. Насколько станет еще всё хуже!

-- А в реале вы вместе? -- без единой эмоции спросила Юдоль.

-- Да.

-- Тогда незачем и беспокоиться.

Алисия замотала головой, сказала:

-- Вы не понимаете!

Вот он мой момент! Пользуйся! Спроси её! Чувствуя, как вспотели ладони, я посмотрел на костер.

-- А что значит "дегро"? Ну, то есть... Я понимаю, что это игроки, проходящие кампанию соло, но все равно картинка не складывается.

Брови Алисии удивленно поползли вверх.

-- Так они вам еще не сказали? Вы премиум?

-- Да.

В разговор вмешалась Юдоль:

-- Полудурок, каждая смерть делает тебя немного глупее. Заметнее всего интеллект проседает у тех, кто пытается играть соло, так как они чаще погибают. Но от "Пути дегро" никто не застрахован.

-- А в реале как? -- спросил я.

-- Всё в порядке в реале, -- ответила Юдоль, сверля взглядом. -- Искусственный интеллект лечит уничтоженные нервы, восстанавливает память. Но вот в игре ты останешься слюнявым идиотом.

-- И людям это нравится?

Впервые за мое появление в отряде в разговор вмешался Капитан:

-- Не всем, но есть отдельные мазохисты. В основном за отыгрыш придурком платят большие деньги, ты не будешь ни в чем нуждаться. К тому же создают специальные боевые отряды, в которых состоят только дегро.

-- Но зачем? -- не унимаюсь я. -- Их используют как пушечное мясо?

Алисия заплакала, я понял, что обидел её.

-- Простите...

Она замотала головой, как бы говоря: всё в порядке. И сильнее прижала сына к себе.

-- Мы с мужем не можем вернуться в реал, -- разоткровенничалась она. -- Из-за сына. Он вирт. То есть...

-- Ненастоящий, -- закончила за нее Юдоль. На лице читается злость. -- Рожденный в игре.

-- Да... Я в западне. Здесь невозможно жить из-за болезни мужа, а в реале -- потому что нет моего мальчика.

Рука инстинктивно потянулась к амулету на шее. Тысячи вопросов роятся в голове, но я не могу выдавить и слова. Во-первых, из-за слез незнакомки. Во-вторых, Юдоль смотрит на меня так, будто завтра заживо снимет кожу.

Получается, я все это время становлюсь тупее... У бессмертия есть своя цена. И теперь понятны слова модератора, почему многие игроки превращаются в мечи и доспехи. Так они защищает себя от "пути дегро".

-- И все равно что-то не складывается, -- сказал я, глядя на костер.

-- Ты о чем? -- зло бросила Юдоль.

-- Ну, вот смотри, -- начал я. -- Премиум-аккаунт означает полный отыгрыш роли. То есть по этой логике я должен погрузиться в атмосферу игры. Однако на первой же локации меня загрузил сторонней информацией Ханшван. Соло, лор, пуха, кач, левел, ачивки, мобы -- от этого всего голова пухнет. Хочется задать очевидный вопрос: за что я заплатил деньги? И платил ли вообще? И до сих пор не могу понять, кто же захочет жить в таком жестоком игровом мире?

Сумерки сгущаются быстро, а пламя костра кажется всё ярче. На темнеющем небе проступают звезды. Достав из-за пояса кисет, Юдоль принялась крутить сигарету. Я уже решил, что мне никто не ответит, когда Алисия тихо сказала:

-- В крупных городах можно хорошо жить -- купола делают свое дело. К тому же территория вокруг них расчищена от высокоуровневых монстров.

-- А кто их расчищает?

Девушка тихо засмеялась:

-- Странно это слышать от тебя, премиум. Кланы охраняют города и близлежащие территории.

Верзила и Капитан смотрят на меня с неприкрытым презрением. Юдоль возится с сигаретой, а Болтун тихо посапывает.

-- Ты ответила только на один мой вопрос, -- заметил я. -- Что насчет премиум-аккаунта?

Из глубины леса выпорхнула птица.

Алисия открыла было рот, но её перебила Юдоль:

-- Не говори ему. Это его шокирует. Время еще не пришло. Позже.

-- Но я хочу знать!

-- Пожалуй, нам пора, -- сказала Алисия, поднимаясь.

Она поцеловала в лоб сына, поставила на землю и повела к тракту. Мальчик ни слова не проронил. Теперь он мне кажется дешевой пародией на человека -- кукла.

Обруч девушки в темноте испускает легкое фиолетовое свечение. Я же не знаю, как мне поступить -- побежать догонять незнакомку и все-таки добиться ответа или заткнуться и рано или поздно узнать всё самому.

Поднявшись, Капитан окликнул Алисию:

-- Постойте!

В руках он держит сверток с хлебом и мясом.

-- Вам еще несколько дней идти до города. Возьмите.

Старик, прихрамывая на левую ногу, доковылял до девушки. Они еще некоторое время болтают, но их голосов уже не слышу. Чувствую себя опустошенным.

-- Полудурок, ложись спать, -- сказала Юдоль, закуривая. Наконечник сигареты осветил её лицо -- по-мужски крупное, широкоскулое и по-своему красивое.

-- Зачем тогда вы убивали меня, если знали, что каждая смерть портит мозги? -- спросил я.

-- Не волнуйся, лимит достаточно большой. Нужно сдохнуть много раз прежде, чем характеристики интеллекта начнут падать. -- Голос звучит не зло, устало.

-- У вашего клана тоже есть отряды дегро?

-- Да.

-- И вы вычищаете территории вокруг городов?

-- Ага. От высокоуровневых монстров.

-- А что с реалом не так?

-- Хватит на сегодня вопросов.

Выдыхая дым через рот, Юдоль медленно поднялась и направилась к лошадям. Проводив её взглядом, я повернулся к тракту. Капитан прощается с Алисией. Та, накинув на сына плащ, помахала ему рукой.

И растворилась в ночи...

Утром тренировок не было. Наскоро подкрепившись вчерашней холодной кашей, группа двинулась в путь. Густой кустарник на обочине сменился ощетинившейся сухой травой, усыпанной колючками. Деревья стали крупнее -- чудовищные стволы не обхватят даже десять крупных мужчин. Тракт разделился на две широкие тропки, мы свернули на правую. Вскоре показались отвесные каменные гряды по обе стороны дорожного полотна. С удивлением понял, что мы направляемся в ущелье. Кроме цоканья копыт почти ни звука не раздаётся вокруг.

Покачиваясь из стороны в сторону в седле, я пытаюсь переварить услышанное вчера. Порой приходит ощущение понимания, перед глазами возникают какие-то смутные образы, но всё это быстро исчезает, оставляя после себя чувство ущербности. Наконец, решил, что нет смысла выпрашивать ответы. Надо плыть по течению и решать проблемы по мере их поступления. Рано или поздно обо всем узнаю.

Ущелье сузилось. Лошадь Юдоль поравнялась с моей.

-- Должна кое-что рассказать, Полудурок.

Скрипнув зубами от своего прозвища, я кивнул.

-- Говори.

-- Глава клана отправил нас в одно из ущелий вблизи Нотер'Гарота.

-- Вблизи чего?

-- Слушай меня и не перебивай. Нотер'Гарот -- крупный город, -- сказала Юдоль, щуря глаза на ярком солнце. -- Скорее всего, мы не попадем туда, так как у нас есть еще обязательства по второму контракту. Но это всё неважно. К нам поступила достоверная информация, что в здешнем ущелье поселилась опасная тварь.

-- Я весь внимание, -- съязвил я. -- Пустите меня первым?

-- Заткнись. Группе предстоит битва с высокоуровневым монстром, поэтому от тебя не ждут великих свершений, просто постарайся не путаться под ногами. Опыт разделим пропорционально нашим уровням. То есть ты, скорее всего, перескочишь уже на второй левел. Это при хорошем раскладе.

Мой конь беспокойно заржал, дернулся. Я нежно погладил его по холке.

-- А при плохом?

-- Из Полудурка превратишься в Дебила, -- сказала Юдоль. -- Я хочу тебя предупредить: тварь, на которую мы охотимся, обладает интеллектом и... некоторыми способностями. Мало того, что она рождает низкоуровневых чудовищ типа гулей, ракшасов и зомби, но и еще способна вылавливать информацию из реала.

-- Что значит "вылавливать информацию из реала"? -- не понял я.

Глаза Юдоль зло блеснули.

-- Это значит, что нас прочитают. Кроме тебя, конечно. Твоя память хорошо заблокирована. Не буду врать: всё, что ты услышишь от этой твари, -- правда. И не дай бог, если кому-нибудь выболтаешь наши секреты. Стоит мне только заподозрить -- и превращу в дегро. Усек?

Я кивнул.

-- Я не слышу! -- повысила голос Юдоль.

-- Понял, я понял!

-- С твоей дисциплиной надо что-то делать, -- пробормотала она и двинулась вперед. -- И активируй уже клановый квест.

Коснулся амулета на шее. Перед глазами засветились легким желтым светом слова.

Название квеста: "Хозяин пустоты"

Цель квеста: "Уничтожьте тварь, поселившуюся в ущелье".

Тип квеста: особый (!), клановый

Описание квеста: "Легенды о чудовище-боге Ног'Шарнане не лгали. Древняя тварь пробудилась и жаждет крови. Теперь вам предстоит опасное путешествие в самое сердце зла. Лишь герои смогут выжить, лишь храбрецы сохранят разум".

Особая метка: "Капитан, поспеши! Времени совсем нет. Если от этой гнили не избавиться, то клан потеряет привилегированных игроков, так как те не потянут сложный уровень. Вся надежда на тебя. Меч-Из-Бездны"

Награда: Сто золотых монет

Принять квеста? Да/Нет

Да.

Подождите, начался процесс поиска игроков-союзников...

В радиусе ста метров найдены следующие игроки: Болтун, Верзила, Капитан, Юдоль

Поздравляем! Вы начали клановый квест "Хозяин пустоты"!

Я присвистнул. Ого! Сам Меч-Из-Бездны написал Капитану. Дело, видать, серьезное.

Конь опять заржал, дернулся, едва не скинул меня. Лишь благодаря удаче удалось не выпасть из седла.

Привратник сидит на валуне, дымя самокруткой. В глаза бросилась его неестественная худоба: щеки впали, желтоватая кожа так сильно обтягивает череп, что, кажется, вот-вот порвется. Волосы цвета нефти висят на плечах длинными жирными паклями. Несмотря на больной вид, в привратнике чувствуется сила. От него исходят волны уверенности.

-- Давно ждешь? -- спросила Юдоль, остановив коня в метре от привратника.

Тот, стряхнув пыль с теплого плаща с меховой подкладкой, растянул губы в мальчишеской улыбке.

-- Давненько. Где вас черти носят? -- Его голос приятный, чистый, без хрипотцы.

Капитан мотнул головой в мою сторону.

-- А, новенький! -- привратник отбросил самокрутку и хлопнул в ладоши. Глаза на миг вспыхнули алым огнем. -- Да еще и премиум! И как он? Свежее мясо или мастер мечей?

-- Гоблин, давай по делу, -- сказала Юдоль, доставая бронзовую флягу из-за пояса. -- У нас все сроки еще по второму контракту горят. Про новичка я расскажу тебе позже.

Я мысленно ухмыльнулся. Конечно! Как же сразу не догадался. Привратник напоминает гоблина: большой крючковатый нос, толстые губы, глубоко посаженные свинячьи глазки. Но удивительно дело: он кажется добрым. Возможно, дело в манере речи.

-- Хорошо, давай по делу, -- сказал привратник. -- Собственно, сказать-то мне и нечего. Небось, сами всё прекрасно знаете. Как только завелась в ущелье эта огромная тварь, в город повалили дегро. Умная сука. Посылает гулей и зомбаков к жертве, а те на блюдечке приносят ей.

-- Меч-Из-Бездны рассказал, что пострадало несколько чиновников, -- заметила Юдоль.

-- Ага. Ты пойми: сука любит издеваться над жертвой. Во-первых, убивает долго и мучительно. А во-вторых, прекрасно знает о "Пути дегро". Профессиональная крутая сука!

-- Думаешь, искусственный интеллект постарался?

Гоблин сплюнул и пожал плечами:

-- Кто знает-то? Но я склоняюсь к тому, что тварь специально послана к Нотер'Гароту. Уж больно место подходящее, хитрое. Случайный бродячий монстр до такого не додумается.

Ущелье давит на нервы. Не покидает ощущение, что кто-то следит за группой. Я как бы невзначай бросаю взоры на каменные гряды. На миг показалось, будто на верхушке одной из гигантских елей кто-то сидит, но, приглядевшись, понял, что мне просто показалось. Нервы шалят.

-- Ты логово суки нашел? -- спросила Юдоль.

Гоблин посерьезнел, сполз с валуна.

-- Веришь, но три недели потратил на поиски. Я-то думал, что наткнусь на какую-нибудь толстую клыкастую тварь с замок высотой. Блин, кто бы мог подумать, что сука зарывается в землю. Лишь с помощью заклинания выловил. И то случайно. Будь у меня на попечении премиум, нашел бы шустрее.

Подул холодный ветер. Юдоль повернула голову в мою сторону, скептически оглядела:

-- Он совсем еще новичок, Гоблин. И ни черта не понимает.

-- Везунчик.

Капитан спросил:

-- До логова суки далеко?

-- Не, близко. Час или два пешком. А на коне еще быстрее. Просто тут еще такое дело... Тварь действительно сильная. Группой из пяти человек можем и не справиться.

-- Всё так плохо? -- Юдоль сгорбилась, съежилась.

-- Ага. Хуже некуда. Сука мозги плавит. Я-то думал, Меч-Из-Бездны пошлет минимум десятерых ветеранов.

Возникшее молчание затянулось. Капитан задумался, глядя на валун, на котором сидел привратник. Затем, что-то поняв, кивнул, бросил:

-- Веди, Гоблин.

Тот замялся:

-- Я чё еще хотел сказать-то... Это мое последнее задание, Капитан.

Брови Юдоль удивленно поползли вверх.

-- Почему?

-- Устал. В реал уйду. Мне здесь больше делать нечего. От меня пользы никакой. Если у меня еще крыша поедет, жена не простит. Нет, пора уходить на заслуженный покой.

-- Ты нам поможешь в битве? -- спросил Капитан, словно не услышал признание Гоблина.

-- Прости, но нет.

-- Ладно, -- совершенно спокойно сказал Капитан, -- тогда веди.

...Отвесные каменные гряды по обе стороны широкого тракта касаются небес. Солнце висит над нашими головами, обещая спалить всё живое. Пришлось снять плащ, хотя по-прежнему обливаюсь потом. Роба противно прилипает к телу, но снимать её не решаюсь -- стесняюсь. Даже у доходяги Гоблина мускулов больше, чем у меня. По сравнению с остальными кажусь слабаком. Особенно рядом с Верзилой: тот щеголяет голым торсом, руки могучие и толстые, бугрятся чудовищными мускулами. До таких форм мне далеко.

Под копытами лошадей шуршат камешки. Движемся со скоростью улиток: животных надо беречь, не дай бог сломают ногу. Унылый пейзаж впереди разбавляют небольшие серо-зеленые ели, утыканные по обеим сторонам каменных гряд. Остается только догадываться, как они здесь выросли и где находят воду.

Быстро шагая впереди всех, Гоблин хватает красные ягоды с мелких серых кустов и бросает в рот. Сок стекает с губ, пачкает подбородок, алые капли падают на ветхую серую робу.

Юдоль поставила меня в конце группы, поэтому чувствую себя некомфортно. Не покидает ощущение, что вот из ближайших кустов выпрыгнет какая-нибудь худосочная тварь с острыми клыками да вспорет мне в живот. Теперь, когда узнал, что каждая смерть делает меня чуточку глупее, не хочется растрачивать очки интеллекта.

-- Ты что-то не кажешься обеспокоенным, Гоблин, -- заметила Юдоль.

Её огромный черный конь ступает тяжело по камням, угрюмо косит огненным глазом на всадницу. А ведь за эту животину вполне может кто-то играть. Или за черные доспехи Юдоль. Кстати, почему она не сняла тяжелый плащ? Хотя вижу же, что пот заливает глаза, лицо краснющее.

Привратник пренебрежительно махнул рукой.

-- А ты всё увидишь, деточка. Тварь настолько опасная, что совсем не боится игроков. К тому же способна влиять на погоду. Вот как гром грянет или дождь зальет, тогда и будем штаны пачкать. Сейчас можешь расслабиться.

-- А гули? -- не унимается Юдоль.

-- Гули-срули... Вычистил я ущелье. Не волнуйся.

И снова повисла тишина, нарушаемая цоканьем копыт. И снова хоть вой от тоски.

Пытаясь себя хоть как-то развлечь, рассматриваю ущелье. Каменные стены неоднородные, тут и там чернеют дыры и трещины, походившие на провалы глаз и ртов невероятных существ. Эти чертовы существа бдительно следят за группой и, кажется, вот-вот разродятся оглушительным криком.

На фоне гор я напоминаю себе жалкого муравья, на которого наступи -- и тот бесследно исчезнет.

На губах чувствуется вкус соли, воздух насыщен сыростью. Будто где-то рядом раскинулось море.

-- Я все хочу спросить тебя, Гоблин... -- начала было Юдоль, но умолкла.

Тот обернулся, улыбнулся, обнажив ряд ровных белоснежных зубов -- в ярком дневном свете они похожи на жемчуг.

-- Валяй!

-- Ты с последней нашей встречи сильно похудел. Я понимаю, что лезу не в свое дело...

-- Все нормально, -- сказал Гоблин. -- У жены нашли рак. Неоперабельный. Мне приходится жить одновременно и в реале, и здесь, чтобы хоть как-то заработать на лечение. Сама догадываешься, что такие частые переходы истощили организм. Но ничего, я выкарабкаюсь.

Я слушаю внимательно, хотя и делаю вид, что разглядываю редкие голые ели.

-- А клан разве не должен обеспечивать уход за твоей женой? -- вмешался в разговор Капитан.

-- Мечу-Из-Бездны не до того, -- махнул рукой Гоблин. -- Актеры в последнее время в глубокой жопе, Искусственный Интеллект давит -- прости за тавтологию! -- интеллектом. Мы теряем позиции. Сам же прекрасно знаешь, Капитан. Кому дело до такой мелкой сошки, как я?

Капитан лишь кивнул.

В один миг я ощутил перемену. Наши тени удлинились, камни на тракте приобрели странный матовый оттенок, копыта лошадей разбивают их, те легко крошатся с противным хрустом, напоминающим хруст ломаемых костей. Я поднял голову и удивился. Солнце приобрело багровый оттенок, будто остыло, дневной зной сменился прохладой.

Из каменных пор земли принялся выбиваться зыбкий туман -- кажущийся мокрым и вязким.

-- Вот мы и на месте, -- сказал Гоблин, ухмыляясь. -- Как видишь, Капитан, сука поселилась прямо в ущелье. Не боится никого гадина.

-- Или она слишком сильна, или слишком глупа, -- пробурчал тот.

-- Я бы не надеялся на второе. Я амулетами прощупал местные локации -- фонит так, что сбиваются все структуры и непрерывности. Хочешь совета? -- Капитан не ответил, но Гоблин все равно продолжил: -- Загляните в Нотер'Гарот, бросьте клич о помощи братьям. В конце концов, всегда можно привлечь другие кланы. Вам пятерым не справиться.

-- Меч-Из-Бездны не поможет, -- сказала Юдоль, вытаскивая из заплечных ножен длинный меч. Безупречный обоюдоострый клинок ало блеснул.

-- Тоже верно, -- не стал спорить Гоблин.

Сизый туман пожрал дно ущелья, скрыв тракт, и клубящейся стеной застыл в двадцати шагах от нас. Послышалось хихиканье, будто завыла стая гиен.

-- Пугает сука, -- привратник засмеялся. -- Их стремление к мелодраматичности всегда меня поражает.

Из мглы взвились черные бабочки, на миг закрыли небеса. Лошади попятились, заржали, затрясли головами. Я отмахиваюсь от роя насекомых, но некоторые твари все равно попадают в рот. На вкус они напоминают мел. Наконец, бабочки устремились дальше по тракту. Я оглядел себя. Руки, роба и часть штанов испачканы в черной пыльце. Наощупь она похожа жирный пепел. Мой конь дрожит, его глаза покраснели и слезятся.

-- Гоблин, ты должен остаться, -- сказал Капитан.

-- Извини, но нет. Я уже говорил.

-- Это приказ. Ты же прекрасно знаешь, что я старше по званию.

Тот скривился, растирая тыльной стороной ладони грязь по лицу, бросил:

-- Мне насрать на твои проблемы, Капитан. Я выполнил свою часть уговора!

Мой рот наполнился горечью, словно жую уголь, язык онемел.

Удивительное дело: Юдоль, Верзила и Болтун не смотрят в сторону командира и Гоблина.

-- Помоги нам и обещаю, что выпрошу у Меча круглую сумму для тебя.

-- Нет!

-- Да послушай же! -- гаркнул Капитан. Перепачканные седые волосы треплет легкий ветер, дующий нам в спины. -- Ты ничего не теряешь. А твоя помощь может оказаться неоценимой для нас. Где мне еще найти волшебника? Да такого опытного?

-- Нет! И это мое последнее слово.

Закипая от гнева, Гоблин зашагал в ту сторону, откуда мы пришли.

-- Тогда я разворачиваюсь и направляюсь в Нотер'Гарот, -- бросил ему в спину Капитан. Слова падают тяжелыми валунами. -- Сегодня же свяжусь с Мечом-Из-Бездны и -- клянусь! -- вечером же тебя исключат из клана. А знаешь, что это значит? Ты останешься без денег. И твоя жена умрет.

Привратник застыл.

-- Ты не сделаешь этого!

-- У меня нет выбора, Гоб. Без волшебника делать группе нечего. Прошу как друга: пойдем с нами. Убив суку, я лично прослежу, чтобы тебе помогли.

Тот долго колеблется. Лицо застыло в каменной маске.

-- Ладно.

Капитан облегченно вздохнул и сказал:

-- Тогда пора приступать к делу.

Кони фыркают, мотают головами, не желая идти во мглу. Скакун подо мной дрожит, сколько я его не глажу, однако успокоить не получается. Видя страх животных, Капитан приказал спешиться.

Группа не торопится к высокоуровневой твари. Юдоль и Верзила проверяют снаряжение и мечи, Болтун разминается, хрустя суставами, и напоминает боксера на ринге перед боем. Угрюмый Гоблин что-то тихо шепчет, его слова в холодном воздухе вырываются синими искорками. Я же высвободил саблю из ножен и думаю, стоит ли активировать разум Ханшвана. Обойдусь без этого дурака.

Наконец, все приготовления завершились, и мы вошли в сизую мглу. В густом тумане видно не дальше пяти шагов, все остальное размывается в дымке. Под ногами шуршат белые, как обглоданные кости, камни, а над головой висит диск солнца, напоминающий глаз. Я иду позади Юдоль. Чувствую нервное напряжение группы. Еще никогда не видел этих людей такими собранными, такими осторожными.

Клац-клац-клац. Мимо нас прошмыгнула длинная тень, крик сменился диким хохотом. Сердце учащенно забилось, как паровой молот, меня бросило в пот. Захотелось вернуться к лошадям. Юдоль обернулась, бросила злобный взгляд.

На пути попадаются карликовые ели, с серых иголочек непрерывно капает влага, на камнях ползают сотни, нет, тысячи муравьев -- каждый с размером с половину моего мизинца. Я стараюсь не думать о них, продолжаю шагать.

Впереди показалось десять высоких силуэтов. Капитан резко вскинул руку, группа остановилась.

-- Гули, -- прошептал Гоблин, крепко сжимая четки.

Твари не стали кружиться вокруг нас, а в абсолютной тишине сразу кинулись в бой. Засвистели мечи, маленькая группа Капитана превратилась в один смертоносный вихрь смерти. Клинки без особых трудностей вспарывают чудовищам животы, рассекают головы, пронзают насквозь. Я получил тычок в затылок, затем -- болезненный удар в спину. Длинные ороговевшие пальцы мелькнули перед глазами, лишь в самый последний момент мне удалось увернуться от гуля. Инстинктивно закрылся саблей, тем самым спас себя от смерти. Лезвие вонзилось чуть ниже груди твари. Огромные рыбьи глаза уставились на меня в немом удивлении, тонкие губы сжались.

И снова услышал заливистый смех в тумане, от которого стадами побежали мурашки. Вытащив меч из повалившегося на камни гуля, я встал рядом с Гоблином. Чутье подсказывает, что лучше держаться поближе к нему.

-- Играется, -- зло пробурчала Юдоль, оглядываясь по сторонам. Её лицо перепачкано в черной крови тварей.

Мое тело трясет словно в лихорадке. Ровный белый свет вокруг меня раздражает, размывает землю. Хрен его знает, что еще прячется за туманом. И это выводит из себя, заставляет работать на полную воображение.

Послышался долгий и громкий женский крик.

-- Стоять на месте! -- бросил Капитан.

Но и без его приказа нет желающих оторваться от группы. Я стараюсь следить за нашими флангами, боясь быстрой атаки гулей.

Неожиданно крик оборвался, словно его отрезало. Перед группой на фоне белизны появились серые тени. Десятки серых теней.

Глаза Капитана испуганно округлились, он повернулся.

-- Гоблин!

Кивнув, тот разорвал четки и принялся шептать заклинание. Маленькие деревянный кругляшки без звука рассыпались по камням, тут-то я и увидел, как муравьи волнами повалили от нас. Воздух задрожал, наполнился желтыми всполохами.

Первый мертвяк оказался в поле зрения неожиданно, резко. Нижняя челюсть болтается на нескольких лоскутах кожи, глаза затянуты молочно-белой пленкой. Плоть черная, вздувшаяся, на широком лбу пузырятся серые гнойники. Из одежды на зомби только длинная до колен рваная роба.

Время для меня словно остановилось. Я не могу отвести взор от приближающегося врага, разглядываю его необъятную тушу, кривые короткие ноги, синюшные руки, из которых торчат осколки костей.

Из сизой мглы продолжают переть мертвяки. Доносятся стоны, руки, шакалье хихиканье. Мухи, противно жужжа, летают над ходячими трупами.

Я повторяю себе, что боятся нечего, что все это ненастоящее, что меня намеренно пытаются напугать, но все тщетно.

-- Гоблин, мать твою! -- заревел Верзила. -- Быстрее!

Привратник делает сложные пассы руками, вены на его руках вздуваются, сияют ядовито-зеленым светом. Колдовские слова вырываются изо рта в виде алых червей. Те извиваются в воздухе, превращаются в красные облака пыли.

-- Виндор де нерандум ишдор каланос, -- бормочет Гоблин, -- кандур клаату верата никто.

Из камней под ногами выбилось магическое пламя, принялось лизать сапоги. Я хотел было отпрыгнуть от огня, но Болтун положил руку на мое плечо и замотал головой.

Тем временем Гоблин рухнул на колени, захрипел и широко раскинул руки. От ослепительной фиолетовой вспышки я зажмурился. Черный шар, рожденный волшебством привратника, быстро летает над мертвяками, проходит сквозь них. Орды гниющих уродцев на глазах тлеют, кожа скукоживается, трещит, кости превращаются в пыль.

Всего за несколько ударов сердца от врагов ничего не остается. Я тяжело дышу, крепко сжимая рукоять сабли. Нервная дрожь никуда не уходит, наоборот -- становится все сильнее. Нельзя привыкнуть к битвам с чудовищами. Остается только смириться, что я жалкий трус.

Юдоль подскочила к Гоблину, помогла ему подняться. Бедняга выглядит не лучше нападавших зомби.

-- Можем немного перевести дух, -- пробормотал он. -- Суке нужно время, чтобы материализоваться.

-- Ты как? -- спросил Капитан.

-- Стоять смогу. Даже смогу выплюнуть заклинание-другое, но особо не рассчитывай на меня в бою.

Командир кивнул.

Танцующие языки пламени под ногами гаснут, оставляя после себя черные следы. Верзила садится на камни. Еще минуту назад он был испуган, но сейчас ничто не выдает в нем волнения.

-- Ненавижу сраных зомби, -- прошептал он.

Ухмыльнувшись, Болтун прячет ножи за пояс, достает пузатую флягу, откупоривает крышку и жадно пьет. Кадык заходил вверх-вниз, две струйки потекли по краям подбородка.

-- Как думаешь, сука испугалась? -- спросил Капитан.

Гоблин отрицательно замотал головой:

-- Нет, конечно. Мало того: она наверняка готовилась к такому бою. Поэтому легко не будет.

-- Я уж надеялся хоть раз получить опыт нахаляву, -- проворчал Верзила.

Волшебник что-то прошептал Юдоль, та отпустила его. Он стоит неуверенно, качается из стороны в сторону. Но хотя бы держится на ногах.

Капитан сплюнул под ноги.

-- Сколько у нас еще времени?

-- Без понятия, -- ответил Гоблин. -- Может, минута. А может, час. Я не экстрасенс.

-- Но ты чувствуешь присутствие суки?

-- Нет.

Амулет на шее нагрелся, я коснулся его. Перед глазами заплясали золотом слова:

Вы получили опыт: +1 (509/1000)

Очень смешно.

-- Ладно, -- сказал Капитан. -- Хватит прохлаждаться. Собирайтесь.

Тяжело поднявшись, Верзила вытер окровавленный меч о труп гуля, недовольно сказал:

-- Ты же, Гоблин, говорил, что перебил тварей!

Посмотрев на солнечный диск в тумане, волшебник пожал плечами.

-- Видимо, сука новых успела создать.

-- Мы возле города! Такого не может быть!

-- Пойдем, нам надо торопиться.

Группа последовала за Гоблином. Нервная дрожь сменилась страшной усталостью, будто весь день таскал тяжелые мешки. Сабля в руке отяжелела, кончик лезвия едва не касается камней. Даже воздух сгустился. Приходится делать усилия и заставлять себя дышать.

Остальные выглядят не лучше. Капитан сильно прихрамывает на правую ногу. Удивительно, как он вообще выжил после нападения гулей. Верзила словно уменьшился, лицо заострилось, под глазами появились черные круги. Тварь влияет на нас. Словно в подтверждение моих мыслей в воздухе заплясали слова:

Внимание! Показания некоторых ваших характеристик понизились!

Еще бы знать каких. Коснулся амулета, но, конечно же, ничего не изменилось.

Туман сгущается. Все чаще из-под белых камней поднимаются бабочки. Мерзкие насекомые так и норовят залететь в рот, в нос и уши.

Гоблин так резко остановился, что Верзила едва не врезался в него.

-- Мы пришли.

В тишине слышится шорох крыльев бабочек. Багровое солнце исчезло в сизой мгле. Однако света достаточно, чтобы видеть. Сглотнув слюну, я на всякий случай встал поближе к Верзиле.

Мгновения складываются в секунды, а те -- в минуты. Ничего не происходит.

-- Ты уверен, Гоблин, что мы на правильном месте? -- спросил Верзила. После облаков бабочек его лицо перепачкано в черной пыльце, отчего гигант кажется еще более изможденным.

-- Уверен, -- коротко ответил волшебник.

-- Я...

Чавкнуло. Взор упал на дорогу. Я услышал хихиканье, и тут же с оглушительным ревом тракт перед группой взорвался брызгами жирной земли, камней, раззявился провалом. Высокоуровневая сука, освободившись от незримых оков, выпрямилась и нависла над нами на добрых десять метров.

Пронзенный страхом, я застыл. Чудовище лишь по пояс вылезло из земли, но и то, что можно рассмотреть, вызывает животный ужас. Под широкими надбровными дугами бьют ослепительные лучи света. Лысая голова по сравнению с массивным телом кажется непропорционально маленькой. Шары мышц перекатываются на груди, на широких плечах. Мой взор останавливается на огромных пудовых кулаках-шарах. Один их удар -- и от меня останется мокрое место.

-- Ха-ха, кто решил потревожить покой старого Ног'Шарнана? -- Громоподобный голос чудовища гремит, эхом разносится в тумане. -- Много храбрецов склонили перед старым Ног'Шарнаном колени. И все плакали, как дети, молили о пощаде. Но не знает жалости Ног'Шарнан, сжирает путников! Ибо нельзя его остановить мечом или волшебством.

Я скривился от грохота. Такое ощущение, что даже кости вибрируют. Мерзкое чувство.

Закопанный по пояс колосс рассматривает группу, два конусообразным луча света останавливаются на нас, слепят.

-- Пока суку нельзя атаковать, -- сказал Гоблин.

-- Это еще почему? -- спросил Верзила, готовый в любой момент броситься на врага.

-- Доверься мне. Этот урод должен сначала нас прочитать. Сейчас он неуязвим.

-- А если сука попытается нас убить? -- вмешалась Юдоль.

-- Исключено, -- замотал головой Гоблин. -- Она так запрограммирована.

Колосс склонился над нами, безгубый рот открылся, в ноздри ударил смрад гниющего тела. Я стиснул челюсти, глаза заслезились.

-- Кто будет первым? -- заявил монстр. -- Кто захочет оголить душу старому Ног'Шарнану? Жалкие человечки, плоть от плоти этого мира. Глупцы!

Два луча света остановились на Болтуне. Тот сделал шаг назад, нахмурился.

-- Так-так-так... -- задумался Колосс. -- Знания пронзают мозг старого Ног'Шарнана. Вижу... Жалость... Страх... Апатию... Ничего интересного... Хотя... -- Монстр засмеялся так сильно, что затряслась земля под ногами. -- Ха-ха-ха! В настоящей жизни у тебя зашит рот. Точнее -- был зашит. Толстой иголкой.... Да ты псих, Болтун! И каково там, в лечебнице? Хорошо кормят? Игра -- твоя последняя надежда обрести свободу. Жаль, мечте не дано сбыться.

Колосс перевел сияющий взор на Верзилу. Страшно крича и держа двумя руками меч, бедняга попытался сделать два шага, но неожиданно упал на колени. Лицо исказила гримаса боли.

-- Ха-ха! Еще один обитатель лепрозория. Старый Ног'Шарнан смотрит, вглядывается в самую суть вещей. Все ненастоящее и выдуманное будет снято, останется лишь чувствительная сердцевина, -- колосс умолк. Из дыры, из которой он вылез, показались рои бабочек, устремились в небеса. -- Верзила любит маленьких девочек, да? Влечение нельзя остановить. Ты пробовал лекарства, химиотерапию, но выход один -- кастрация. Но для этого ты слишком слаб, хотя внешне похож на гору. Старый Ног'Шарнан жалеет тебя, пла-а-ачет. Верзила в тюрьме, исполняет свой долг. Четыреста лет он будет отбывать наказание за растление красивых маленьких девочек.

Верзила заорал, на шее выступили вены, на губах появилась пена, как у загнанной лошади. Но стоило высокоуровневой суке перевести взор, как он обмяк и повалился на камня, плача, как ребенок.

Очередь Капитана.

-- Нити жизни чудно устроены, -- заявил монстр. -- Старый Ног'Шарнан пережил тысячи чужих миров. И нигде не видел свободы, не вкушал мед удовольствия. Страдания сопровождали его... Старый Ног'Шарнан мечтает освободиться... Но сейчас твой черед познать истину, старик. Хм... -- Голос дрогнул. -- В настоящей жизни ты так же стар, как здесь... Понимаю! Старый Ног'Шарнана понимает! Ты руководишь группой, следишь, чтобы эта стая зверей не вырвалась из цепей...

-- Неправда! -- воскликнул Капитан.

-- ...Жаль только, в реальности от тебя нет никакого прока, -- продолжает как ни в чем ни бывало монстр. -- Опутанный трубками с живительными растворами, погруженный в капсулу, влачащий жалкое существование в холодной пустоте... Старый Ног'Шарнан хотел бы увидеть настоящие звезды. Они прекрасны, Капитан? Скажи: они прекрасны?

Опустив голову, Гоблин боязливо вскрикнул, когда лучи света выхватили его. Голос чудовища смягчился, в нем появились нотки сострадания:

-- Самый чистый из всех, самый светлый. Старому Ног'Шарнану искренне жаль тебя. Но так устроена жизнь. Игра не поможет тебе спасти жену. По крайней мере, не сейчас. Она обречена, старый Ног'Шарнан читает её диагноз, слезы льются по его щекам. Прими её смерть как должное. Ей не помочь. Ты не бог...

Юдоль с вызовом уставилась на колосса, хищно ухмыльнулась. Её улыбка словно говорит: "Давай, тварь! Давай же! Расскажи -- и сильно пожалеешь. Я тебе обещаю долгую и мучительную смерть".

Расправив массивные плечи, монстр захохотал:

-- Падшая стремится стать Взошедшей, ха-ха-ха! История стара как сам Ног'Шарнан! Каково это, девица, торговать телом? О-о-о-о, вижу злобу, скольжу по массивам информации, из одного сервера на другой... Ног'Шарнана возбуждают эти необычные ролики...

-- Заткнись... -- выдавила из себя Юдоль. -- Заткнись, тварь.

-- В настоящей жизни ты красива. Поэтому решилась изменить внешность, да? Пикантные формы, но горькое существование. Все обречены! Никто не спасется, девица. Ты уже начинаешь сдавать, а не накопила даже одной пятой нужной суммы... Скоро мозги под действием наркотика протухнут и... Как будешь играть? Скажи старому Ног'Шарнану! -- Рой бабочек закружился вокруг Юдоль. -- Тебе ведь снятся кошмары. Оно и неудивительно: отдать дочь -- свою родную кровиночку! -- им. Она пошла по твоим стопам, хотя ей не исполнилось даже двенадцати лет. Жаль, такая красота увянет... Я вижу её... Что она делает сейчас, как пытается ублажить...

Он резко умолк, голова повернулась в мою сторону. Я прикрыл глаза левой рукой. Сейчас узнаю...

-- Ты... -- Голова колоса склонилась надо мной. Свет стал ярче. -- Ты... Ты -- никто.

Я пытался осознать услышанное, когда могучий рев прервал строй мыслей. От жуткого, чудовищного рева задрожала земля...

Первым умер Болтун. Когда колосс поднял пудовые кулаки над головой, из тумана выползли падальщики-гули. Сразу три твари прыгнули на Болтуна и принялись терзать его шею. Кровь фонтаном хлынула из перекушенной яремной вены, обрызгала меня.

А затем началась резня. От первых ударов кулаков гиганта затряслась земля, из-за чего я потерял равновесие и, больно ударившись затылком о колено Верзилы, распластался на холодных влажных камнях. От второго удара месивом из костей и крови стали Юдоль и Капитан. Гоблин попытался было сотворить заклинание, однако свет, вырвавшийся из глазниц Ног'Шарнана, превратил его в горстку пепла.

Я умер практически последним. Да и то по глупости: убегал от колосса, когда из земли наполовину вырвался Родриг. Его костлявая рука, словно меч, пронзила живот. Уверен, мой крик распугал даже гулей. Я истек кровью за считанные мгновения.

От кулаков Ног'Шарнана не спрятаться и не увернуться. Если это не получается у Юдоль, Верзилы и Болтуна, то что говорить про меня? Однако отряд не сдается, пытается выработать тактику. Со всех сторон доносятся крики, рои черных бабочек кружатся над нами, от ударов колосса трясется земля, а гули поджидают в густом тумане.

Юдоль запрыгнула на кисть Ног'Шарнана. Её лицо горит ненавистью, от клинка исходит ровное белое свечение. Она стремительно бежит по руке гиганта, практически достает мечом до шеи... Но неловко поскальзывается и, сломав шею, умирает на камнях.

Я подмечаю как изменяется группа. Словно отчаяние и боль, копившиеся в людях месяцами, как гнойный нарыв, лопаются и вылезают наружу. Например, Гоблин. В сражении он еще больше кажется стариком. Лицо приобретает желтоватый оттенок, походит на маску. Лоб бороздят три глубокие морщины, губы перепачканы в собственной крови. На щеке засыхает белая дорожка слезы.

Один из гулей прыгает из тумана и быстро сворачивает мне шею.

Открываю глаза напротив Родрига. Череп скалится, черные провалы глазниц пялятся на меня. Ему смешно! В какой-то момент я тоже растягиваю губы в широкой улыбке, грудь распирает от странного и незнакомого чувства.

Схожу с ума...

Я помню, как Юдоль упала у ног и вонзила в меня белые от страдания глаза. Её рука потянулась ко мне, на губах запузырилась кровь. Я помню, как Гоблин взорвался снопом ярких зеленых искр, истошный вой чудовища прокатился в тумане. Кожа колосса на правом боку почернела, отходит кусками, обнажая мягкую розовую плоть. Я помню, как Капитан ползет по земле. Он полон решимости. Вот только, наверное, не знает, что от его ног остались лишь кровавые культи...

Я всё помню.

Камни красные от крови, я лежу со сломанной рукой и ногой и смотрю на туман, прячущий небеса. Грудь с треском поднимается и опускается. Внутри что-то хрипит и хлюпает. Бой не смолкает. Кажется вечным. Громко орет Гоблин, ему достаётся больше всех: гигант в первую очередь избавляется от него.

Интересно, это совпадение, что мои спутники -- насильники и психопаты? Или все игроки такие? Получается, я тоже маньяк или сумасшедший? Неужели я кого-то убил?

Морщась и стискивая челюсти, сел.

Как долго буду умирать?

Чудовище машет рукам легко, даже с какой-то грацией. Я пытаюсь спрятаться, увернуться, исчезнуть, но каждый раз оказываюсь напротив этой циклопической туши, воняющей гнилью, пронзающей туман двумя лучами яркого света, разрывающей тишину ужасным ревом. Наконец, я оказываюсь напротив кулака-шара, застрявшего в земле. Молниеносно взмахиваю мечом. Воздух со свистом режет острая сталь -- и плоть на кисти монстра расходится, обнажая белоснежную кость.

Назад-назад-назад.

Главное не оборачиваться. Бежать как можно быстрее. На пределе сил и возможностей. Когда оказываюсь на расстоянии от врага, резко останавливаюсь, помню о гулях, что так и ждут, когда ошибусь. Усталый и бледный Болтун быстро вытаскивает из-за пояса мешочек, достает из него круглый шар и кидает прямо в тварь. От грохота закладывает уши. Дым рассеивается, и вижу Ног'Шарнана -- целого и невредимого, всё раны затянулись. В сияющих глазах прыгает злой смех.

Я словно попал в тиски. Туман, кажется, сгущается, его плотные стены смыкаются передо мной, давят-давят-давят, не дают вздохнуть. В сознании бьется лишь одна мысль: мне не уйти, ловушка захлопнулась. Хочется закричать, но губы будто слиплись. Сабля в руках дрожит.

Крича, Верзила подскочил к чудовищу, ловко увернулся от пудового кулака, удержался на ногах от прокатившейся ударной волны и по рукоять вогнал меч в живот монстра. Ничего. Тот, хохоча, оттолкнул локтем Верзилу, посмотрел на него. Прежде, чем Верзила превратился в черную горсть пепла, я успел увидеть, как плоть бедняги сгорела, как обожженный скелет раскрыл челюсти в безмолвном крике.

Материализовавшись у Родрига, Гоблин положил ладони на землю, быстро принялся что-то шептать. Его слова становятся все громче и громче, вот уже оглушают чудовищными раскатами, по телу пляшут красные магические змейки. Изо рта и глаз вылетели зеленые лучи, подобные свету фонарей, а обереги, висевшие на шее и руках, треснули и рассыпались металлической россыпью. Слепящие ленты невероятной белизны захлестали вокруг тела волшебника, уничтожая яркими вспышками гулей, что рискнули на него напасть.

-- Диана!

Охваченный магическим огнем, Гоблин добежал до колосса и врезался в него. Пронзительный крик оглушил, заставил вздрогнуть. В ноздри ударил сладковатый запах горелый плоти -- будто шашлык передержали в мангале. Волшебник и старый Ног'Шарнан скрылись в водопаде чистейшего света.

А затем все резко стихло. Наступила звенящая тишина, я осторожно оглядываюсь, готовясь разрубить пополам гулей и зомби. Но никого. Ко мне подошла Юдоль, даже сквозь кровавые разводы на лице видно, как бледна.

-- Ты как? -- Голос у неё охрипший, бесконечно усталый.

Я не ответил, тяжело дыша. Туман понемногу рассеивается, взгляд падает на лежащего без сознания волшебника. От колосса осталась лишь глубокая черная дыра диаметром в несколько метров.

Поздравляем! Вы прошли 90 % квеста "Хозяин пустоты"

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта: +1300

Поздравляем! Вы получили второй уровень! (809 / 10000)

Неиспользованные очки опыта: 3

Здоровье: 10/10

Почувствовал себя лучше. Тело застонало от наслаждения: свирепая сила раздувает мышцы. Увидев, как Юдоль тоже стала выглядеть здоровой, побежал к Гоблину.

Туман рассеивается, в небесах вновь появилось солнце.

Коней нашли на выходе из ущелья. Истерзанные и обглоданные трупы раскиданы по широкой пыльной тропе, животы вспороты, вокруг выпотрошенных сизых кишок летают мухи -- крупные и откормленные. Я закрыл нос тыльной стороной ладони, едва не выблевав желудок. При виде мерзкого зрелища захотелось как можно быстрее оказаться подальше от этих проклятых мест.

Усталые и опустошенные, мы, едва поднимая ноги, направились дальше по тракту. Верзила несет на плече потерявшего сознание Гоблина. На могучем лице не читается ни одной мысли. Юдоль идет рядом с Болтуном. Они молча передают друг другу пузатую флягу. Хромая, со мной поравнялся Капитан. От меня не ускользнуло, как дрожат его руки после сражения.

-- Лошадей жалко, -- сказал он. -- Хорошие были кони...

Я кивнул, спросил:

-- А они не возродятся?

-- Нет, этих скакунов создал искусственный интеллект. Так что... -- Он пожал плечами, грустно улыбнулся. -- Ты вообще как?

Мои брови удивленно поползли вверх. Он действительно хочет узнать, как я себя чувствую?

-- Жить буду, -- ответил я. Голос сорвался на хрип.

-- Ага... Первый серьезный бой всегда сложный. Лишь после таких боев понимаешь, как ты слаб по сравнению со всеми этими тварями. Самое забавное, что это. -- Он постучал указательным пальцем по виску. -- Это не помогает. Чудовища так же умны, как и мы. Но ты неплохо справился.

Никогда бы не подумал, что буду радоваться елям по обеим сторонам тракта. Хочется подбежать к ближайшему дереву и признаться ему в любви. Стоит вспомнить, как бродил в тумане, сразу же горло сдавливает невидимый обруч.

-- Мы отправляемся в город? -- спросил я.

Тяжело вздохнув, Капитан кивнул.

-- Надо показать Гоблина лекарю. Похоже, он спалил себе мозги. Уверен, если очухается, то не сможет выдавить из себя и слова. Будет теперь пускать слюни и гугукать.

Память подкинула картины прошедшей битвы. Огромный колосс, волшебник, окутанный лентами света... "Диана!"

-- Он ведь специально так поступил, -- сказал я.

-- Назло мне. Теперь-то я обязан явиться в город и выпросить у глав клана деньги на лечение жены Гоблина. Умный хрен. Знал, что я не смогу оставить его в таком положении.

-- А волшебник сможет вернуть себе разум?

Жилка на виске Капитана лихорадочно пульсирует.

-- Тебе же Юдоль рассказывала, -- пробормотал старик. -- В реале с ним всё будет хорошо. А здесь... Гоблин не такой ценный кадр, чтобы использовать мощные заклинания. Похоже, ему придется смириться с "Путем дегро".

Повязка с ножнами больно впивается в грудь, расслабил её. От усталости ноги подгибаются, перед глазами всё плывет. Сейчас бы передохнуть немного. Поспать или поесть... Желудок недовольно забурчал.

-- Гоблин был прав, -- заявил Капитан.

-- В чем?

-- С этой высокоуровневой сукой мы бы не справились без волшебника. Ты же сам прекрасно всё видел: наши нападения тварь даже не замечала, пыталась устранить в первую очередь мага. Если быть честным, то -- клянусь богами! -- все бы мы превратились в дегро. Хорошенькая перспективка, да? Какой же я дурак, что поплелся без колдуна в самое пекло.

Я кивнул, бросил взор на Верзилу, который идет на четыре шага впереди. Гоблин безвольно болтается на плече. Это был единственный адекватный человек, попавшийся мне на пути. И так закончил.

-- Скоро устроим привал и передохнем немного, -- сказал Капитан. Суровое лицо озарила озорная улыбка. -- Ты неплохо сражался, солдат. Кажется, Юдоль сделала хороший выбор.

С этими словами он похлопал меня по плечу и пошел впереди группы.

Я должен понять, как выйти из игры. Нельзя здесь жить! Нельзя! Твою мать! Да я же завидую Юдоль, Болтуну, Капитану и Верзиле -- они могут в любую минуту покинуть это гнилое место и оказаться в реале. А что делать мне? Продолжать влачить жалкое существование? Возможно, стоит попытать счастья в городе. Встречусь с местными модераторами, объясню ситуацию...

Из мыслей вырвал странный звук по левую сторону от меня. Ветка, что ли, хрустнула... Додумать не успел: что-то толкнуло в бок. Небо и земля завертелись в бешеном хороводе. Послышались крики.

Я пытаюсь вздохнуть, но горло словно заткнули пробкой. Грудь больно сдавливает что-то тяжелое. Хоть бы глоточек воздуха... Бесполезно. В глазах темнеет...

-- Не дергайся, выблядок, -- услышал я низкий голос над самым ухом.

Тиски ослабли, я открыл глаза. Лезвие длинного ножа наставлено прямо мне в грудь. Напавший сидит на моем животе и нагло ухмыляется. У него желтые кривые зубы. Лицо испещрено шрамами, вместо левого глаза -- бельмо.

Группу окружили девять незнакомцев с натянутыми луками и лежащими на тетивах стрелами. Все одеты кто во что горазд: кожаные доспехи, рваные плащи, шерстяные штаны. Суровые мужики. Ни один не выказывает страха. Видимо, не впервой уже нападают на путников.

Пинками заставив меня подняться, щербатый приказал встать рядом с Капитаном. Я невзначай потянулся к эфесу сабли за плечом, когда из подлеска вышел еще один незнакомец. Самодовольно улыбаясь, он остановился в нескольких шагах от своих людей и приказал:

-- Бросайте оружие под ноги. Только медленно, не спеша. Хорошо?

Ублюдок провел рукой по густой гриве платиновых волос. За вполне ординарным лицом угадывается необычный, сложный ум. Ростом невелик, едва достанет до моей груди. Но больше всего внимание приковывает рукоять широкого и длинного меча, торчащая из-за левого плеча.

Верзила потянулся к ножу на поясе.

-- Не-не-не, -- сказал главарь шайки. -- Вот этого делать не стоит.

С этими словами он вытащил из нагрудного кармана серебряный амулет на цепочке.

-- Не вздумай сопротивляться, -- прошептала мне Юдоль, кидая меч себе под ноги. -- У ублюдка есть транстер. С этой штучкой ты вернешься на нулевой уровень. Кажется, мы попали.

С бешено бьющимся сердцем я снял с плеча саблю в ножнах, подумал о том, стоит ли игра свеч, но, взвесив все за и против, положил меч на землю. К тому же десятки стрел, блестящие на солнце металлическими наконечниками, заметно понижают уровень геройства.

-- До нас дошел слух, -- сказал главарь, -- что один из отрядов "Красных мечей" успешно прошел квест "Хозяин Пустоты". А знаете, сколько золотых монет за него дают?

Капитан плюнул под ноги:

-- Ладно, не ломай комедию. Сам прекрасно знаешь, что нет у нас денег. Мы же только идем в город!

Тряся амулетом, ублюдок заливисто засмеялся:

-- Ха-ха-ха! Люблю таких прямых. Мол, не трать наше время, мы все такие занятые, бла-бла-бла... -- Рыжие брови сдвинулись на переносице, глаза посуровели: -- Я сам решу, что мне делать, старик.

Напряжение нарастает. Это как ощущение лесного пожара, как приближение грозы, черных туч которой не видно, но трава затихает. Я переминаюсь с ноги на ногу, обливаясь потом.

-- Ладно, сформулирую иначе, -- сказал Капитан. Голос спокойный, без тени волнения. Лицо -- каменная маска. -- Что ты хочешь от нас?

Старик не спешит снимать с плеча меч, держится за кожаный пояс. Он словно хищник, готовый к броску. Словно сжатая пружина. Несмотря на возраст, он выглядит опасным. Таким я его в первый раз увидел -- спокойным, сильным и храбрым. Поймал себя на мысли, что мне есть чему поучиться у Капитана.

Проведя кончиком языка по нижней губе, главарь бандитов ответил:

-- Я хочу скопировать ваши аккаунты. Личные данные, номера счетов, характеристики персонажей, задолженности в реале.

-- Зачем? -- спросил Капитан. -- У нас нет миллионных состояний, уж поверь. Иначе бы здесь перед тобой не стояли.

-- Старик, ты можешь продолжать распинаться. Мне наплевать. Я, как и ты, человек подневольный. Сказали -- сделал.

-- Кто заказчик?

-- Так я тебе его и выдал.

Главарь запустил лапищу в боковой карман на заплечной сумке, достал пронизанный в глубине зелеными прожилками густо-красный кристалл, принялся разглядывать его на виду. Драгоценность отличается необыкновенной прозрачностью. К тому же по размерам большая. Ублюдок поскреб ногтем большого пальца по поверхности кристалла, пытаясь убрать с нее корочку грязи.

-- Дернетесь -- и пожалеете, -- сказал он. -- Штука опасная. Лучше дать ей вас просканировать, иначе мозги превратятся в кашу. Знавал я одного храбреца, что решился снять с себя сети гелиотропа, но... -- Театральная пауза затянулась. -- Но итог был печальный: храбрец и в реале зажарился. Прикидываете? Зажарился, ха-ха-ха! Корочка запеклась как на хряке!

Я нервно сглотнул, посмотрел на соклановцев. Самообладание не потерял лишь Капитан, остальные же побледнели и нервно переглядываются.

-- Меч-Из-Бездны так это просто не оставит, -- заметил старик. -- Кто бы ты ни был, тебя достанут из-под земли. И всю твою шайку. Обещаю, что...

Договорить он не успел. Пожав плечами, главарь кинул кристалл нам под ноги. Прячущееся в драгоценности волшебное пламя вырвалось на свободу. Мир наполнился тенями, фигуры бандитов сильно исказились, стали нечеткими, будто зрение отказало мне. Перед глазами заплясали хаотические вспышки. Я бросил взор на камень и заглянул в бездну глубиною в вечность.

Нечеловеческая боль скрутила меня, кости словно превратились в стекло и разбились на осколки от пламени гелиотропа. Я заорал, но мой жалкий крик потонул в криках группы. Вырвавшаяся на волю энергия подхватила и растворила в воздухе. Нечто залезло в меня, принялось копошиться во внутренностях, плавать в нитях кровеносных сосудов и в лимфатических узлах, запустила ледяные коготки прямо в мозг.

И я прозрел.

За одно мгновение мое Я растворилось в первозданной энергии, слилось с нечто нереально огромным и внечеловеческим. (НЕ БОЙСЯ!) Моя душа, охваченная огнем безумия, проносится (останавливается) через зеленые молнии. В вихре чужих ощущений, воспоминаний и переживаний все глубже проваливаюсь (выплываю) в чернильную тьму. (ПРИМИ СЕБЯ! НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ!) Летая в водовороте странных видений, я, словно пылинка, подхваченная ветром, мечусь туда-сюда.

Оно выползает из бури смыслов (сформировывается мучительно и долго). Еще нет связи с восприятием, но для построения реальности и нет нужды в физиологической обработке окружающего мира. Зачем? Ведь рядом есть бурлящие образы, только впитай их, как губка -- воду. Оно застряло в мыслях (боль еще не прошла, мешает сосредоточиться). Ассоциации приводят в восторг (в ужас), заставляют разобрать (забыть) на мельчайшие детали.

Сенсорные импульсы освечивают (затемняют) меня, мое разобранное на детали сознание. В меня влились потоки чужой информации, я ощутил новые органы восприятия. Мятежные образы кружатся (стоят на месте) вокруг меня. Среди них много противоречащих, но так даже интереснее (запутаннее). Оно разрешает войти в себя, стать мне частью чего-то огромного и невероятно важного. В меня (в Оно) бьет несуществующий ветер, да такой сильный, что я задыхаюсь. Но вот образы тускнеют и заменяются другими...

Возникает ощущение тяжести (БОЖЕКАКБОЛЬНО).

Я (Оно) открылся (закрылось).

Я некоторое бесконечно долгое время боюсь открыть глаза, чувствую себя обновленным, другим. Пробую пошевелить пальцами, но ничего не получается. Тело вообще не ощущается, будто парю в пустоте. Я жив? Что со мной? Ошеломлён настолько, что хочется плакать. Меня кто-нибудь слышит? Шум вокруг не смолкает, наоборот лишь усиливается. Пытаюсь определить его природу.

Наконец, тяжелые веки сами собой приподнимаются, и миллионы бит информации (бит?) обрушиваются океанской волной. По началу в этом бешеном калейдоскопе синего, зеленого и красного ни черта непонятно, не за что ухватиться, знакомых образов нет. Просто дрожащие танцы разноцветных клякс. Но мгновения сменяются мгновениями, и удается немного разобраться. Вот лес, например. Образы нечеткие, расплываются. Деревья словно горят и тут же принимают свою истинную форму.

Голова опускается вниз, рассматриваю себя. Огромное тело состоит из миллионов сияющих ровным синим светом черных чешуек, по которым то и дело танцуют змейки электрических разрядов. Угловато-длинные руки, точно у богомола, оканчиваются ороговевшими пальцами. Воздух вокруг них дрожит, искажается. Не покидает ощущение, что если я захочу до чего-нибудь дотронуться, то обязательно дотянусь. Даже если это "чего-нибудь" будет находиться за много миль отсюда.

Человеческий торс окутывают то ли провода, то ли трубки -- не разобрать. Ноги растворяются в воздухе, сливаются с окружающим пространством. Вот и еще одно открытие: я парю. Где-то пять-десять метров отделяют меня от тропы, на которой моих соклановцев окружают лучники. Уже без труда узнаю Юдоль, Капитана, Болтуна, Верзилу, по-прежнему держащего на плече Гоблина, и... себя. Фигуры расплываются, то теряют четкость, то наоборот становятся такими резкими, что могу разглядеть мельчайшие детали.

Из моего живота тянутся сияющие золотом лучи прямо к головам группы, образуя запутанные терновые венцы. Я пытаюсь коснуться их, но огромные когтистые пальцы не слушаются. Мимо моего нового тела проносятся заряженные частицы, будто рой светлячков. Каждый приносит с собой обрывки знаний: влажность воздуха, температуру окружающей среды, температуру человечков подо мной, координаты солнца... Мотаю невероятно тяжелой головой, касаюсь кончиком когтя до луча, соединяющего меня и Юдоль. В мозгу слышу знакомый голос: "Надо побежать в лес, там... Что там? Думай-думай! Если не выпутаемся, то и останемся на этой дороге сопливыми дебилами, как Гоблин"...

Из затылков главаря банды и его людей тоже тянутся сияющие линии, сходятся в один жирный луч, а тот уже тянется далеко в синюшные небеса. И цвет другой -- не желтый, как у меня, а черный.

Голова сама собой поворачивается вправо, моя рука поднимается и указывает на лес. Я смотрю на верхушки деревьев, но ничего не вижу.

Наконец, вдали вспыхивает яркая вспышка. Земля дрожит, двигается. Послышался треск ломаемых елей, взвилось огромное облако пыли. Но даже сквозь тучи поднятой земли мне удается разглядеть огромные сияющие фигуры колоссов в окружении сотен тварей поменьше. Великаны и гули смертоносной волной несутся на группу, в этом я точно уверен. И если не поспешить, то нас просто растопчут.

Передо мной заплясали непонятные символы и фразы. Какой-то частью подсознания я могу их разобрать, однако смысл ускользает от меня.

(БЕГИ!)

Сон сомкнулся надо мной, как черная вода.

Понял, что вернулся в собственное тело, по пульсации в затылке. Тяжело хватая ртом воздух, я повалился на колени. Желудок болезненно скрутило, по телу прокатилась горячая волна боли. Мысленно досчитал до девяти, пытаясь подняться. Услышал, как хохочут лучники вместе с ублюдком-главарем. Я кинул взор на драгоценный камень, валяющийся в пыли в метре от меня.

Преодолевая ломоту в теле, встал на ноги. Шатает из стороны в сторону. Оглядел соклановцев. Те напоминают зомби: глаза стеклянные, все мышцы лица расслаблены, руки висят плетьми. Тело Гоблина лежит у ног Верзилы.

-- Прекрати, -- прохрипел я главарю. Дышать тяжело, вот-вот рухну.

-- Смотрите! А этот крепкий! -- захохотал один из стрелков. -- Даже сознание не потерял!

-- Нас всех перебьют...

Мой голос слышится всё тише и тише. Глаза от сухости режет так, что размыкать одеревеневшие веки крайне больно. Колени подгибаются, держусь на одной силе воли. Сжав кулаки, сильно стискиваю кулаки -- до боли, до хруста. Решение приходит быстро, удивляюсь, как с самого начала не догадался. Я нагнулся, схватил гелиотроп и как можно крепче сдавил ладонями.

Камень рассыпался на тысячи осколков, словно был сделан из стекла. На мгновение лица бандитов удивленно уставились на меня не в силах поверить в произошедшее. Даже их главарь сделал шаг назад.

Запахло озоном, как перед бурей. Там, куда упали осколки гелиотропа, начали плясать миниатюрные электрические разряды. Краем глаза приметил, как бандиты попытались отбежать от моей группы, но тут сверкнула яркая вспышка, раздались крики и стоны. Земля передо мной исторгла молнию. Главаря-ублюдка подкинуло в воздух.

Все еще не веря в происходящее, я затормошил Юдоль и Капитана.

-- Очнитесь! Да быстрее же!

Те приходят в сознание медленно, будто только-только проснулись от долгого сна. Не узнают меня, хмурятся.

-- У нас нет времени!

Оглядываюсь. После вспышки бандитов раскидало по тракту. Кто-то лишился ног и теперь тщетно пытается остановить кровь из культей. Кто-то баюкает оторванную руку. А кому-то ударной волной разорвало голову. При виде кровавой каши мозгов на придорожных кустарниках к горлу подкатил противный ком.

-- Что... случилось? -- прохрипел Капитан, опираясь на моё плечо.

-- Нам надо торопиться, -- сказал я. -- Сюда надвигаются великаны с гулями.

-- Не... -- Тяжелый выдох. -- Не неси чепухи. Мы же... возле крупного города... Здесь не может...

В подтверждение моих слов со стороны леса раздался жуткий грохот. Дрогнула земля, с ближайших деревьев вспорхнула стая птиц.

-- Быстрее! -- закричал я.

Бледный как смерть Верзила с трудом взвалил на спину Гоблина и, не дожидаясь остальных, побежал по тропе. Юдоль и Болтун, бросив на меня умоляющий взгляд, двинулись за ним. Я же положил руку Капитана себе на плечо и бросил:

-- Держитесь крепче!

Грохот стоит такой, что закладывает уши. Рев гигантов, крики гулей, топот тысячи ног, хруст веток и ломаемых деревьев... Какофония ада. Стараюсь не смотреть назад. Ноги скользят по сосновым веткам, по грязи. Каждый шаг кажется последним.

Сумрак в лесу сгущается, уже не кажется спасительным. Только не оборачивайся!

Ветки хлещут по лицу, но к этому привык еще тогда, когда был один. Слабо прикрываю глаза тыльной стороной ладони. В этой местности слой гнилых листьев не такой глубокий, поэтому ноги не пружинят. К тому же нет вездесущих колючек. Заставляю себя не отводить взор со спин Верзилы и Юдоль. Болтун плетется где-то сзади, слышу его тяжелое дыхание даже сквозь чудовищный шум. Слух обострился до предела.

Нас ищут. Почему я так в этом уверен? Деревья по правую сторону зашевелились, раздался сухой хруст ломаемых стволов. Ускоряю шаг. Я непрерывно сглатываю, стараясь облегчить страшную сухость в опаленном горле. Мне то жарко, то холодно.

-- Ни черта не буду делать, пока не получу ответы, -- сказал я.

Волна тварей ушла далеко от нас и теперь не представляет опасности. Мы наткнулись на речушку, устроили привал на песчаном берегу. Разгоряченное тело охлаждает приятный холодный ветерок. Я смотрю на Капитана.

-- Я не могу...

-- Расскажи ему, -- настаивает Юдоль, прислонившись спиной к большому валуну. Рядом с ней сидят Болтун, Верзила и старик. -- Он все равно узнает. Пускай уж лучше от нас.

-- Ладно, -- сдался Капитан. -- Валяй! Задавай свои вопросы.

С бешено бьющимся сердцем я огляделся, боясь, что нас потревожат твари. Никого.

-- Там, на тракте... Что-то произошло... Я будто вышел из тела и... Блин, сложно объяснить. До сих пор не могу поверить в случившееся.

-- Да, ты нас спас, мальчик, -- сказал Капитан, кивнув.

Громко сопя, Гоблин повернулся на другой бок. Верзила легонько похлопал ладонью по его спине.

-- Ладно, задам вопрос, -- решил я. -- Что творится в реале?

Старик посмотрел на ленту реки, обдумывая ответ.

-- Ничего хорошего там не творится, -- сказал он охрипшим голосом. -- Радуйся, что ты не помнишь. Голод, бедность, кризис. Последний лес вырубили три года назад. А я ведь помню еще те времена, когда не надо было получать разрешения на то, чтобы погулять в парке. Теперь всё иначе. Заводы, заводы, заводы... Вечный смог и вонища. Не-е-ет уж, я лучше здесь задержусь.

Небо постепенно темнеет, переходя от синевы дня к фиолетовым сумеркам. Я спросил:

-- Поэтому люди хотят попасть сюда? Из-за того, что в реале проблемы?

Ухмыльнувшись, Капитан замотал головой:

-- Не совсем. Хотя я действительно считаю, что тебе крупно повезло. Города -- ведь это бесконечные муравейники. Темные лабиринты, прячущие в себе наркоманов, шлюх и убийц. Мы задыхаемся, парень. Не хватает ведь не только воды и нормальной еды. Все остальные ресурсы тоже кончаются. -- Он стал загибать пальцы на левой руке. -- Сплавы лития, сплавы фосфатов, бокситы, нефть, газ... Раньше у каждого были телефоны, компьютеры... Сейчас это непозволительная роскошь, парень. Люди просрали свое будущее!

Его лицо покраснело, Капитан умолк на некоторое время, сжимая кулаки. Я же не намерен останавливаться:

-- А как тогда вы играете?

-- Это проклятое место -- результат работы искусственного интеллекта, -- сказал старик. -- Считай, его развлечение. Видишь ли... Все современные компьютерные системы если не уничтожены, то крайне замусорены вирусами. Проблема приобрела такие масштабы, что мы, люди, на грани вымирания. Мы вернемся даже не в каменный век -- ведь от природы ни черта не осталось! Просто сдохнем.

-- Что мешает удалить вирусы? Как-нибудь избавиться от них.

В разговор вступила Юдоль:

-- Вирусы развиваются вместе с системами и в среднем уничтожают девяносто процентов рабочей информации. Умные суки, которых теперь не остановить. Поверь, интернет, если ты знаешь такое слово, превратился в место, куда лучше не лезть.

-- Неужели их действительно нельзя уничтожить?

-- Ага, -- сказала Юдоль. -- Они подстраиваются под любую, даже самую уникальную, архитектуру.

Капитан потер шею.

-- Оказавшись на грани вымирания, людишки обеспокоились собственным выживанием, -- сказал он. -- Решили в едином и последнем порыве создать такую компьютерную систему, которая бы позволила вытащить из недр планеты последние ресурсы и отправить в космос к новой Земле. Утопия, достойная лучших научных фантастов двадцатого века. -- Он сплюнул себе под ноги. -- Вот только полученные Искусственные Интеллекты, подключившись к сети, погибли под атаками вирусов.

-- А почему они не могут действовать автономно? -- сам удивился собственному вопросу.

-- Какой толк тогда от них?

Разгоняя рукой комаров, Юдоль заметила:

-- Одной интеллектуальной системе удалось выстоять. Даже под самыми мощнейшими вирусными атаками уничтожилось не более одного процента рабочей информации. На этот ИИ и возложили миссию по спасению человечества. Вот только работает он с перебоями.

Я нахмурился.

-- В каком смысле? Что значит ИИ?

-- Искусственный Интеллект, -- ответил Капитан.

-- ИИ периодически колбасит, -- продолжила Юдоль. -- Он, знаешь ли, не обладает сознанием или личностью в нашем понимании, однако все равно пытается познать человека. Не то, чтобы людишки были такими уж уникальными, просто система порой сбоит, требует объяснений. Этакий капризный божок.

-- Вот тут-то мы и подходим к Игре, -- сказал Капитан.

От потока новой информации разболелась голова. Я потер виски, пытаясь не потерять нить разговора. Над головой пролетела стая птиц.

-- Пока ИИ вычисляет, как лучше собрать буквально из говна космический корабль и запустить к нужной планете за много световых лет, -- продолжил Капитан, -- он развлекается тем, что создает системы, защищенные от вирусов. Создает Игры, в которых изучает поведения людей, пытается понять нас, занимается сетевой топологией.

-- То есть игр много? -- спросил я.

Он кивнул. От меня не ускользнуло, как изменился в лице Верзила.

-- Поверь, ты еще находишься в хороших условиях, -- сказала Юдоль. -- Обычно ИИ выблевывает такие фантасмагоричные системы, что нормальному человеку там не выжить. Мозги за считанные мгновения превращаются в кашу.

Я вскинул руку:

-- Стоп-стоп-стоп. А что мешает перезапустить ИИ или создать его клон? К чему такие мучения?

-- Ты вообще нас слушаешь, Полудурок? -- ответила вопросом на вопрос Юдоль. -- Вирусы уничтожают ИИ!

-- Ладно, хорошо, понял.

Капитан зачерпнул горсть песка, покатал на ладони.

-- Обычно в игры отправляют криминальный контингент, -- сказал он. -- Психов, убийц, наркоманов... Мол, здесь они исправляются. Хотя это всё на самом деле вранье. Но нужно отметить, что хватает дураков и среди богатых. Да и средний класс любит побродить часок-другой по местным лесам. Но обычно их не пускают в опасные зоны. Всю грязную работу выполняют другие.

-- А в чем цель игры? -- спросил я.

Капитан посмотрел на Юдоль, та хищно осклабилась, ответила:

-- Да всё просто: нужно победить ИИ. Чудовища находятся его под управлением. Наша задача загнать его в самый темный угол, не дать изменить правила. Хотя в любой момент ИИ может надоесть наша возня, и он просто уничтожит Бремя. Я стараюсь даже не думать об этом.

-- То есть я богат в реале? -- спросил я. -- Смог же заплатить за премиум-аккаунт.

Повисла тишина.

-- Ты Актер, -- наконец сказал Капитан.

Я смутился.

-- Актер? Что это значит?

Муравьи ползают по сапогам, смахнул рукой и подсел поближе к группе. Журчание речки за спиной успокаивает нервы.

-- Я устал, -- заявил Капитан. -- Юдоль, объясни ему. Наверное, пора прекратить разочаровать нашего паренька.

Почесав щетинистый подбородок, он вытащил небольшой холщовый мешочек, достал тонкую пергаментную бумагу, скрутил самокрутку и насыпал в него табака. Весь его вид говорит о том, что ему абсолютно наплевать на происходящее.

-- Вот что ты видишь? -- спросила Юдоль.

-- В смысле?

-- Не оправдывай свое прозвище, Полудурок! Что ты видишь? Постарайся объяснить.

Я оглядел берег, ленту реки и черный густой лес, ответил:

-- Ну... Деревья, муравьев, камни, белый песок...

-- ...гулей, циклопов, купола над городами, -- продолжила Юдоль, кивнув. -- Ты скован правилами игры. Глаза видят только то, что скармливает тебе Искусственный Интеллект. Но видел ли ты сам Искусственный Интеллект? -- Она подняла с земли камешек. -- Как понять, что через этот камень за тобой никто не следит? Как понять, что я или здоровяк настоящие, а не набор программного кода?

-- Бред, -- заявил я.

-- Нет! -- резко отрезала Юдоль. -- Слушай внимательно, потому что правда тебе не понравится. В игре есть два измерения. Или Слоя, как мы их называем. В первом ты полностью подчиняешься ИИ, ты не способен отличить нпс'а от реального человека. Логи, квесты, осады, битвы... Все это херня! Основная цель -- остановить наступление ИИ в игре. А нити связи можно увидеть только во втором Слое. Он самый важный для человечества, как бы пафосно это ни звучало.

Я нахмурился.

В разговор вклинился Капитан:

-- Гелиотроп, брошенный тем придурком на тракте, перекинул тебя во второй Слой. И ты увидел реальное положение дел. Нами всеми управляют Альфа-Актеры и ИИ.

-- То есть я важен для вас?

Старик зловеще улыбнулся.

-- Альфа-Актера -- это специально обученные люди, живущие исключительно во втором Слое. Они обучаются залезать в мозги ко всем игрокам и заставляют делать то, что им нужно. И, конечно, они не могут приказать "сходи туда" или "убей того". Нет... Они советуют что-то сделать. Иногда свои мысли передают нам.

-- И чем ты тупее, тем легче им управлять тобой, -- сказала Юдоль, благодарно кивнула, забирая у Капитана самокрутку.

Верзила все этой время не сводит с меня взор.

-- Вот почему так важны дегро, -- заявил старик. -- Из них получаются самые послушные и отчаянные армии. Некоторые прокаченные Альфа-Актеры создают даже целые деревни и города из дегро.

-- И все премиумы -- Альфа-Актеры? -- спросил я.

-- Ага, -- бросила Юдоль. -- Об этом мало, кто знает.

-- Но вы знаете...

Кивок.

-- Мы долго ждали тебя, -- сказала Юдоль. -- Но на этом, Полудурок, плохие новости не заканчиваются. Ты -- Бета-Актер. Воплощение Альфы в этом Слое. Его аватар, если хочешь. Но ты -- не он. Случайно собранная модель из обрывков настоящей личности Альфа-Актера. Поэтому ты не можешь вспомнить прошлую жизнь. У тебя её попросту нет.

Ледяной страх разлился между лопатками. Я задрожал.

-- Я не могу выйти в реал?

-- Тебя вообще не существует, -- сказал Капитан. -- Нам ценен Альфа-Актер, который в дальнейшем сможет прокачаться и управлять армиями клана. Но ты... Ты просто его носитель. Даже если превратишься в дегро -- беда небольшая.

Я вскочил, рука сама потянулась к эфесу сабли.

-- Вранье! Вы обманываете меня!

Дымя самокруткой, Юдоль не перестает улыбаться. Капитан же спокойно спросил:

-- А зачем нам это делать?

-- Мне нужны доказательства, -- сказал я.

-- Их не будет, -- сказал старик.

-- Ты хочешь, чтобы я поверил в эту муть со Слоями, Актерами и прочей херней? Да идите вы к черту!

Дрожь прокатывается волнами, болезненно скручивает желудок.

-- Успокойся, Полудурок, -- приказал Капитан. В голосе зазвенел металл. -- Просто проанализируй все то, через что ты прошел. Попробуй найти противоречие в моих словах. Уверен, у тебя ничего не получится. К тому же сам побывал во втором Слое. Альфа впустил тебя на время в свой разум, не дал считать информацию для гелиотропа.

Голова отяжелела, колени подогнулись, и я упал на песок. Все перед глазами расплывается, а бешено бьющееся сердце отдается в горле и в ушах.

-- Вы так спокойно относитесь к тому, что вами управляют, -- заметил я.

Юдоль пожала плечами.

-- Тебе же сказали: у тех, кто прокачен интеллект, Альфа не способны вмешаться в работу мозга. Они лишь подкидывают желания, дают нужную информацию. Другими словами, становятся твоими лучшими друзьями. Или личными ангелами-хранителями, как тебе угодно. Поверь, быть под контролем Альфа намного приятнее, чем под властью ИИ.

-- И что дальше?

Ответил уже Капитан:

-- Действуем по плану. Завтра отправляемся в Нотер'Гарот, находим лекаря для Гоблина и заявляемся к клану, чтобы обсудить дальнейшие действия. Не нравится мне, что ИИ проявляет свою активность так близко от города. Что-то идет не так. И нужно найти все ответы.

-- Я ухожу.

-- И куда же? -- ехидно спросила Юдоль. -- Ты вообще обучаемый, Полудурок? Сколько раз тебе сказали, что в одиночку не выжить!

-- Мне поможет Альфа!

-- Держи карман шире. Ты не знаешь всех нюансов.

-- Мне наплевать, -- бросил я и развернулся. -- Найду себе парочку дегро, приручу их и заживу спокойненько в лесу, если уж не могу выбраться в реал.

На плечо легла тяжелая ладонь Верзилы.

-- Ты никуда не пойдешь.

-- Это еще почему?

-- Ты нужен нам, -- ответил здоровяк.

От этих слов опешил. Брови удивленно поползли вверх.

-- По крайней мере, у тебя не запятнана репутация, -- заявил Верзила. -- Ты никого не убил, не изнасиловал, не ограбил. Чист в отличие от нас! И неважно, какая настоящая жизнь у твоего Альфа. Он может быть не похож на тебя даже внешне. Или вообще это баба. Прими ситуацию как есть. Группе будет сложно без тебя.

Совсем не заметил, как потемнело. Тени быстро сгущаются, двигаются как призраки. Пройдет еще полчаса -- и тьма станет настолько густой, что её можно будет потрогать.

-- Мы теперь твоя семья и лучшие друзья, -- сказал Капитан. -- И ничего с этим не поделаешь. Такова судьба, парень. К тому же все не так плохо. Разожжем костер, перекусим... Мы заслужили отдых. А завтра отправимся в город.

На меня словно упала пудовая плита. Все, что смог сделать -- лишь устало кивнуть.

 

Глава 7

Мы спускались с холма, поросшего тополями и кустарником, когда показался город. Это произошло так неожиданно, что я замер на месте, не веря собственным глазам. Капитан говорил, Нотер'Гарот -- небольшое поселение, но увиденное поразило до глубины души. Прозрачный защитный купол невероятных размеров будто сливается с небом. Сам город тянется на многие мили вокруг. Четырехэтажные домики с покатыми черепичными крышами плотно жмутся друг к другу, отсюда они напоминают ряды спиленных зубов.

Изредка можно разглядеть необычайно высокие постройки, пытающиеся проткнуть купол шпилями, -- то ли это храмы, то ли пожарные вышки. Пятна зелени -- скопления стройных лип, могучих дубов, -- прорываются даже среди полуразрушенных серых зданий. Видимо, местные жители все-таки не хотят существовать среди безликих серых улиц.

Город окружает невысокая кирпичная стена, однако она скорее служит для услаждения взора, а не защищает от тварей и гигантов. И это удивило меня. Неужели купол столь прочен и надежен?

Перед глазами засияли слова:

Добро пожаловать в Нотер'Гарот!

-- Теперь можем спокойно выдохнуть, -- сказал Капитан, бодро шагая по вымощенной мраморными плитами широкой дороге.

Рядом с ним идут Юдоль и Верзила, на плечах которого по-прежнему висит бедняга Гоблин. Позади -- Болтун. Я же отстаю от них на несколько метров, пытаясь запомнить вид города. После всех ужасов, через которые пришлось пройти, после сумрачных лесов, где каждая ветвь, будто старушечья рука, пытается тебя остановить, после туманного ущелья я почувствовал себя свободнее. На какое-то время можно забыть обо всем и просто насладиться спокойной жизнью. И не нужно вздрагивать от каждого шороха, не нужно тянуться к эфесу меча, как только ветер приносит с собой подозрительные запахи.

Однако, вспомнив события вчерашнего вечера, я вздрогнул, поднял голову, зная, что сейчас над головами группы летает огромное когтистое существо. Мы все находимся под его контролем. От этих мыслей мурашки пробежали по коже.

-- Не отставай, Полудурок! -- незлобно крикнула Юдоль, повернув голову ко мне.

-- Вы же говорили, что это маленький город!

Капитан бросил:

-- Ты просто не видел остальные.

Солнце над головой, кажется, собирается нас спалить. Жара высушила траву по обеим сторонам дороги и даже превратила несколько деревьев в нагромождение сухих ветвей. Я снял плащ, запихал его в холщовый рюкзак.

Над Нотер'Гарот висят темными пятнами стаи птиц. Блестят на солнце золотые купола за городскими стенами, украшенными вычурной мозаикой. Резные ворота широко распахнуты, пятеро охранников сняли шлемы и часть доспехов и передают по очереди пузатую флягу. Стражники даже не обратили внимания, когда мы прошли мимо них. Впрочем, Капитан тоже сделал вид, будто каждый день проходит через эти ворота.

Как только мы оказались в черте города, тысячи запахов и звуков навалились на меня. Ароматы корицы, кофе и горячих лепешек перемешиваются с вонью давно немытых тел и отхожих мест. Улицы стонут от огромного числа торговцев, горожан, случайных путников и облезлых псов. Я встал за спиной Болтуна и ухватился за его плащ. Не хватало еще потеряться!

-- Смотрите за своими кошельками, -- буркнул Капитан. -- Впрочем, я забыл, что у вас их нет.

Духота стала еще невыносимей, в горле пересохло, нестерпимо захотелось пить. Перед группой толпа расступается, правда есть и те, кто намеренной не пропускает нас, но Верзила таких убирает с пути. Кто-то смотрит на нас с почтением, а кто-то не скрывает презрительных взглядов.

Дома возвышаются над нами по обе стороны широкой дороги, плавно перетекают один в другой. Если забраться на крышу, то, думаю, можно спокойно добраться из одного конца города в другой. Резные окна вычурные, отбрасывают солнечные блики от золотых и серебряных вставок. На оранжевых черепицах разглядывают человеческую массу вороны, изредка пикируют к лавкам торговцев едой, хватают, что успевают, и под гневные крики купцов взмывают в небеса.

-- В лесу спокойнее, -- заявил Верзила, поправляя тело Гоблина. Тот так и не пришел в сознание. -- Здесь себя чувствую как на сковороде. Того гляди -- и в спину вонзят кинжал.

-- Мы здесь по делу, -- ответил Капитан. -- К тому же тебя прикрывает Полудурок.

Здоровяк презрительно хмыкнул и сплюнул прямо под ноги горожанина.

Взгляд выхватывает уличные фонари, виноградные лозы, что облюбовали стены домов, кипарисы, бочонки с грязной водой... Сам не заметил, как губы растянулись в улыбке. Значит, есть в Бремени места, не испорченные злом! Можно здесь жить!

Мы остановились в тени небольшой кирпичной арки. Горожан в этой части города практически нет, человеческая река течет дальше по главной дороге.

-- Фух, кажется, выбрались, -- с нескрываемой радостью сказал Капитан. -- Отвык я что-то от людей. Так, глядишь, и отшельником стану. В горы уйду...

Верзила поправил на плече Гоблина.

-- Какой у нас план?

-- Самый простой, -- ответил старик. -- Я и Болтун забираем Гоблина и прямой дорогой идем к лекарю-магу. Пусть тот проверит беднягу. Может, его еще можно вылечить... Ты, Юдоль и Полудурок сейчас передохнете в бане, вычистите всю грязь, что скопилась за время пути, а потом для всех нас снимете две комнаты в таверне "У жирдяя".

-- Комнаты в таверне? -- тупо спросил я.

-- А что тебя удивляет? -- удивился Капитан.

-- Мне казалось, мы направляемся к зданию клана. Неужели там нет жилых комнат, где можно переночевать денек-другой?

Старик разразился звонким смехом, будто услышал шутку.

-- Ты просто не был в этой казарме! -- сказал он. -- Там невозможно никому выспаться, кроме крыс. К тому же я уже стар для всего этого дерьма. И хоть одну ночку понежусь на мягкой кровати.

Кивнув, Юдоль спросила:

-- К нашим пойдем завтра?

-- Ага, -- ответил Капитан. -- Чертовы бюрократы! Теряем только время из-за них. Чутье подсказывает, что ничем они не помогут Гоблину. В лучшем случае вытащат из игры. Впрочем, не будет загадывать. План ясен?

Болтун на него странно смотрит, будто хочет что-то сказать.

-- Че уставился? -- спросил старик.

Тот принялся грести руками, будто плывет.

-- Тоже хочешь в баню?

Кивок.

-- Тогда придется потерпеть, -- заявил Капитан. -- Сначала дело, а потом развлечения. Сходим вечером. И ты не уйдешь обиженным, уж поверь. Это я тебе гарантирую.

С этими словами Верзила передал Гоблина на руки Болтуна, и группа разделилась.

Мы плутали, как показалось, не меньше нескольких часов прежде, чем нашли здание бани. Если бы не огромная вывеска над массивной двустворчатой дверью никогда бы не подумал, что это общественное место. Величественные пузатые колонны уходят к самому небу и подпирают тяжелую крышу. На стенной мозаике красуются фигуры атлетов, побеждающих то ли чертей, то ли гулей.

-- Нам точно сюда? -- с сомнением спросил я.

Хмыкнув в ответ, Юдоль постучала тяжелым кованным кольцом по двери, звук получился столь громким, что у меня заложило уши. С минуту ничего не происходит. Затем врата со скрипом отворились, и на пороге появился худосочный старик в серой робе. Он скептически оглядел нас, хмурясь все сильнее.

-- Разрешите вас проверить. -- Голос скрипит не хуже двери.

-- Угу, -- только и буркнула в ответ Юдоль.

Глаза старика на миг засияли ровным красным светом, вновь оглядели нас.

-- Заходите.

После невыносимой уличной жары холод широкого зала кажется блаженством. Наши шаги разносятся гулким эхом. Пораженный красотой внутреннего убранства, как деревенский паренек, бросаю восхищенные взоры. По сравнению с массивными колоннами чувствую себя жуком. Сколько здесь высота свода? Двадцать метров или тридцать? Огромные люстры испускают чистый белый свет. Стены выложены красным кирпичом, под ногами -- черные мраморные плиты. В другом конце зала, у дверей, возвышаются две статуи пышногрудых красавиц.

-- Купальня отдельная или общая? -- бросается вопросами старик.

-- И отдельная, и общая, -- ответила Юдоль, доставая из кармана кожаной куртки кошель.

-- Парилка?

-- Да.

-- Массажистки потребуются?

-- Вероятно.

-- Кушать изволите? Можем предложить шашлыки, салаты, супы на любой, даже изысканный вкус. Также предлагаю попробовать наше пиво...

-- Неси всего понемногу, -- сказал Верзила.

Старик резко свернул вправо, завел нас в небольшую комнатку, где нас встретила красивая рыжеволосая девушка в белой тоге. Широко улыбаясь, она кивнула на ряд скамеек и заявила:

-- Раздевайтесь.

Я смутился, посмотрел на Верзилу и Юдоль. Мои соклановцы, ничуть не стесняясь, принялись стягивать с себя грязную одежду. За несколько мгновений у стены, выложенной плиткой, образовалась гора из штанов, сапог и курток. Оружие вручили в руки старику.

-- Не тормози, Полудурок! -- недовольно заворчала Юдоль. -- Я тебя ждать не буду!

При виде её загорелого обнаженного тела краска залила мое лицо, а сердце иступлено забилось, как паровой молот. Чувствуя ком в горле, я положил рюкзак на скамейку, снял с себя пропахшую потом робу.

-- Давайте я помогу! -- предложила рыжеволосая.

Её пальчики коснулись моего плеча, обожгли кожу. Дернувшись, я зло буркнул:

-- Не надо! Сам разденусь!

После того, как мы вымылись в душе, старик с каменным лицом протянул полотенца, попросил завернуться ими и, сказав в случае чего обращаться к Рыжей Лоле, показал рукой на зал, откуда мы пришли.

За массивными дверями в зале оказалась поистине циклопическая купальня. Тяжелый грохот голосов обрушился с такой силой, что мне показалось, будто земля задрожала под ногами. Сотни людей бултыхаются в прямоугольном бассейне, некоторые сидят на скамейках и весело щебечут друг с другом, а другие сверкают пятой точкой, расхаживая вдоль купален. Мимо нас продефилировали абсолютно голые девушки. Я на миг лишился дара речи не в силах оторваться от упругих грудей.

От воды валит пар, влажность и жар такие сильные, что тяжело дышать. В висках больно стучит, я как дурак, пытаюсь прикрыть полотенцем причинные места, но оно будто назло так и норовит свалиться с меня.

-- Пойдемте, я отведу вас к вашей купальне, -- сказала Рыжая Лола и уверенно направилась вперед, покачивая аппетитными бедрами.

Народ веселится. Из помещений, возле которых мы проходим, доносятся стоны и пьяный смех. Наконец, девушка остановилась возле дубовой двери, украшенной золотыми листами, и махнула ручкой.

-- Вам сюда.

"Купальней" оказалась небольшая парилка восемь на восемь метров, стены которой обшиты деревом. Двухуровневые лежаки, в левом углу -- большая бадья, из которой торчит ручка чарки. Миниатюрные камни, прикрепленные к потолку, испускают приятный ровный свет.

-- В соседнем помещении есть небольшой бассейн, где вы сможете охладиться, -- сказала Рыжая Лола. -- Также вам доступны общий бассейн и услуги массажистов. Если захотите поесть или чего-нибудь выпить, свяжитесь со мной по личному чату, доступ к которому я предоставила. Желаю приятно провести время!

Она низко поклонилась, показав большие упругие груди, и вышла из "купальни".

-- Зашибись! -- воскликнул Верзила, забрался на верхний лежак, прислонился спиной к стене и блаженно вытянул ноги.

Пот катится с меня градом, хватаю ртом горячий воздух. Сейчас бы попить чего-нибудь холодненького. После диких лесов, которые кишат гулями, даже в парилке чувствую себя неуютно. Будто сейчас дверь захлопнется, а стены начнут приближаться к нам до тех пор, пока не раздавят.

Я и Юдоль сели рядом со здоровяком. Попробовал выкинуть все мысли из головы. В скором времени удалось подавить страх. Расслабившись, я чувствую, как вся застарелая грязь выходит из пор.

-- Это нормально, что мы оставили оружие чужим людям? -- спросил я с закрытыми глазами.

-- Заткнись, -- бросила Юдоль.

Меня потянуло в сон, когда она резко вскочила.

-- Не могу, блин, расслабиться.

-- Раз Капитан приказал, значит тебе ничего не остается, как наслаждаться моментом, -- сказал Верзила, почесав мускулистую грудь лапищей. -- Когда еще отдохнем? Сходи к массажистам, в конце концов.

-- Пойду найду эту дуру, -- заявила Юдоль и вышла из помещения.

Я хмыкнул. Значит, не я один себя чувствую не в своей тарелке.

-- Жрать хочешь? -- спросил здоровяк.

Замотал головой.

-- Пока нет.

В ноздри ударил густой, пахнущий свежим хлебом пар. Я открыл глаза. Положив чарку рядом с собой, Верзила задумчиво уставился на низкий потолок.

-- Ты после того выполнения квеста очки опыта распределил? -- спросил он.

-- Нет.

-- Тогда лучшего времени, чем сейчас, тебе не найти.

Я кивнул, коснулся указательным пальцем амулета на шее. Тот отозвался легкой вибрацией. Засияли характеристики:

Уровень: 2 (Опыт: 809 из 10000)

Класс: не определен

Сила: 3

Ловкость: 3

Выносливость: 0

Интеллект: 1

Воля: 0

Восприятие: 0

Удача: 0

Харизма: 0

Вторичные параметры:

Здоровье: 9/10

Количество маны: 0/10

Шанс уворота: 0,3%

Шанс критического удара: 2%

Физический урон: 1 (+10)

Маг. Атака: 0

Неиспользованные очки опыта: 3

-- У меня... хм, вопрос есть.

-- Валяй, парень.

-- На что лучше потратить очки опыта?

Он уставился прямо на меня, спросил:

-- А чего ты больше всего боишься?

-- Превращения в дегро, -- честно ответил я.

-- Тогда пора бы прокачать мозг, чтобы не стать дебилом.

Я ткнул пальцем в нужную характеристику.

Интеллект: 4

Неиспользованные очки опыта: 0

-- Все потратил на интеллект? -- спросил Верзила. Я не успел ответить, как он сказал: -- Ну, и дурак. Нельзя прокачивать что-то одно. Толку от этого никакого. Надо с умом тратить драгоценные очки.

-- Учту.

За дверью послышался громкий смех. Я инстинктивно сжал кулаки, приготовился к атаке...

-- Да расслабься ты, -- сказал Верзила. -- Здесь мы в безопасности. Охранные заклинания сработают мгновенно, если кто-нибудь попытается атаковать. -- Он постучал костяшками пальцев по обшитому дереву. -- Это место отлично защищено.

Я прислонился спиной к стене, смахнул с руки капли пота.

-- И ты все же вдумывайся, куда тратишь полученные очки опыта, -- заметил здоровяк, повернув голову ко мне. Его лицо осветила легкая улыбка. -- Тебе Юдоль рассказывала про рабочие сообщения?

-- Нет.

Кивнув, он прочертил указательным пальцем сложную геометрическую фигуру. Я почувствовал, как нагрелся амулет на шее. В воздухе заплясали слова.

Выберите модель описания сообщений:

А) Подробная модель описания сообщений

Б) Обычная модель описания сообщений

В) Убрать описания сообщений

-- Нажми на первый пункт, -- попросил Верзила.

Я выполнил его просьбу. Мир наполнился цифрами и непонятными словами. Столбики пляшут передо мной, смысл фраз ускользает. В страхе взглянул на здоровяка, над его головой, сияя красным светом, красуется надпись: "Верзила, Человек. Странник, 13 уровень".

-- Нравится? -- спросил он, смеясь. -- А теперь смотри...

Его кулак едва коснулся моего плеча.

УДАР! Вы получили 0,0000003 единиц повреждения от соклановца Верзилы. Жизнь 9/10

Ваша репутация с соклановцем Верзилой испорчена на 0,00000009 единиц!

Здоровяк врезал по плечу с такой силой, что я едва не свалился с лежака.

УДАР! Вы получили 0,003 единиц повреждения от соклановца Верзилы. Жизнь 9/10

Ваша репутация...

Потирая больное место, я вскочил с лежака и уставился на здоровяка.

-- Что это?

-- А ты не понял?

Поздравляем! Ваш уровень красноречия поднялся на 0,000000009 единиц!

Поздравляем! Ваш уровень выносливости поднялся на 0,00000005 единиц!

Особенность "Сутулая спина" изучена на 1,2 процента!

Внимание! Ваш уровень жажды поднялся...

Внимание! Ваш уровень голода поднялся...

Поздравляем! Ваш уровень выносливости поднялся на...

Особенность "Ранняя катаракта" изучена на 0,00000000000015 процента!

-- Как выключить эту фигню?! -- взмолился я.

Но Верзила не спешит помогать, хохочет, будто глядит на выступление комика. Я же отмахиваюсь от назойливых сообщений. В левом углу правого глаза открылось золотистое окно чата.

Dalai-Lama: Лайна, принеси еще пива! Кто хочет отдохнуть, идите в купальню N 34!!!

Goblo: Кому-нибудь нужен топовый шмот? Обсуждение в купальне N 123!

Tlenka: Продаю бижу!

Polishka: Погуляю в районе Красных Огней! Пишите в личку!

Tolkin453: Моему напарнику нужен делевел! ВНИМАНИЕ! ДЕЛЕВЕЛ НАПАРНИКУ! Пишите в личку.

Наконец, Верзиле надоело наблюдать за моими страданиями, он снова взмахнул рукой, нарисовал в воздухе сложную геометрическую фигуру.

Выберите модель описания сообщений:

А) Подробная модель описания сообщений

Б) Обычная модель описания сообщений

В) Убрать описания сообщений

-- Только не жми на последний пункт, парень!

Я послушал и ткнул на "обычную модель описания сообщения". Слова растаяли золотистой дымкой. Облегченно выдохнув, уселся на нижний лежак.

-- Тебе придется многое изучить, -- сказал Верзила. -- Любое изменение характеристик влечет за собой появление вороха проблем. Например, повышая себе интеллект, ты увеличиваешь шанс получить особенности типа "катаракты" или "близорукости". Поэтому...

-- А зачем? -- перебил его я. -- Я не хочу ни в чем разбираться.

Верзила изменился в лице, нахмурился.

-- Почему? -- спросил он.

-- Я не хочу играть. Мне абсолютно наплевать, что за характеристики мелькают перед глазами. Наплевать на квесты, на кланы! Если я ненастоящий, как вы говорите, то какой смысл мне барахтаться? Не проще ли сразу сдохнуть?

-- Дурак, -- сказал Верзила. -- Даже если ты создан из обрывков личности Альфа-Актера, то это же не мешает тебе выйти из игры.

Бросил на него гневный взгляд.

-- В каком смысле?

-- Вспомни Алисию, парень. Её сын -- вирт. То есть в реальности его не существует. Однако! -- Он наставительно поднял указательный палец. -- Если накопить достаточно денег, то администрация игры может перенести личность, созданную здесь, в настоящий мир. Там ты уже не станешь дегро... Если тебе на жмякнут ломом по макушке, конечно... Хотя и тут есть варианты.

Я несколько бесконечно долгих мгновений обдумываю его слова. Из-за треклятой жары мысли текут вялые, обрывистые.

-- Я не знаю...

-- Борись! -- воскликнул Верзила. -- Ты быстро сдался. Но ведь по сути ничего не изменилось. Ну, узнал, что собран Искусственным Интеллектом? И что? Накопив достаточную сумму, ты выберешься. Ну, или, если захочешь, останешься в игре, заживешь в крупном городе. И не будешь знать нужды.

-- В одиночку я это не сделаю...

Верзила слез с лежака, скрестил руки на груди, сказал:

-- Ты точно дурак! Тебе и в дегро превращаться не надо! Зачем делать что-то в одиночку, когда игра рассчитана на совместное прохождение? Зачем идти против правил, когда можно плыть по течению? Работай в клане! Тебе же говорили это тысячу раз! А если еще быстрее хочешь прокачаться, то стань чьим-нибудь мечом! Прими реальность такой, какая она есть! Выход есть всегда.

Я замотал головой.

-- Ну, не знаю...

-- А я знаю! -- воскликнул Верзила. -- Скажу тебе это единственный раз. Если сболтнешь Юдоль, то откручу голову -- и не раз. Ты сильный игрок! У тебя железная воля, понимаешь? Я до сих пор вспоминаю, как ты рассказал про то, что умудрился убить четырех каменных стражей в лесу. Ты сумел собрать ключ и активировать черные шары! А ведь твои характеристики были понижены из-за квестовой ломки!

-- Просто повезло, -- ответил я.

-- Заткнись! Даже самые ловкие, умные и умелые в одиночку не проходили этот квест. Стражи всегда побеждали их. А ты их превратил в фарш! На одной силе воле! Я еще тогда подумал: "Вот это настоящий боец!" Но после того, как мы приняли тебя в клан, ты расслабился. Превратился в унылое дерьмо! Не помог даже в битве с этой высокоуровневой сукой. Только смотрел, как мы погибали. Согласен, Капитан совершил непростительную ошибку, но нельзя было оставлять в беде своих братьев.

Я знаю: он прав. Хочется возразить, найти тысячу объяснений своих поступков, но... Молчу. Зацепился за мысль, что по-прежнему могу выйти из игры. Всего-то нужно накопить денег.

-- Надеюсь, ты запомнил мои слова и сделаешь правильные выводы, -- сказал Верзила.

Я молчу, не зная, что сказать. Жар в парилке становится невыносимым, трудно дышать. Заставляю себя всасывать через ноздри горячий влажный воздух. Чувствую себя жалким, ничтожным. Правда ошарашивает, выгрызает внутренности, превращает кровь в пламя.

-- Ладно, хватит трепаться, -- сказал Верзила. -- Пора немного развлечься.

Он снял свой амулет с шеи, повернул задней частью и открыл миниатюрную крышку. В его ладонях оказались две капсулы синего цвета -- от них исходит легкое голубоватое свечение, а внутри танцуют миниатюрные звезды.

-- Знаешь, что это? -- спросил здоровяк. -- Твой путь на свободу. Человек не был бы человеком, если бы не попытался обмануть машину. Я держу в руках чит-артефакт. Ценная вещь, я тебе скажу. О-о-очень редкая. -- От его громкого смеха заболели уши. -- Редкая для других, но не для меня. Кое-что я умею. Возьми.

Он бережно положил в мою раскрытую ладонь капсулу. Я некоторое время любуюсь хороводом колких точек внутри странной штуки.

-- Читерство запрещено, парень, но подобные... э-э-э... лекарства делают жизнь игроков насыщеннее. -- Он подошел к двери. -- Ты вот задумывался, что есть мужчины, которые предпочитают гамать за женщину? Ну, или наоборот! В реале-то ограничили операции по смене пола, вот поэтому эти извращенцы и хлынули сюда. Бэ-э-э! Я как представлю, что вот за какой-нибудь эффектной красоткой прячется жирный прыщавый мудак, так сразу грусть-тоска одолевает.

Лицо Верзилы озаряет лучезарная улыбка. Я хмурюсь, не понимая, к чему он клонит.

-- Мой чит-артефакт позволяет определить кто есть кто. Безобидная штучка, но очень полезная! Особенно в бане, где за личиной красивой массажистки скрывается любитель мужских поп!

С этими словами он проглотил капсулу, выжидающе уставился на меня. Ничего не остается, как положить таблетку в рот. Слегка закружилась голова и онемел язык. Что-то горячее обожгло глотку, скользнуло в желудок, оставляя после себя приятное тепло, будто стопку виски выпил. Зрение обострилось, и я увидел, как вокруг Верзилы выступил орел красного сияния.

-- Круто, да? -- сказал здоровяк, улыбаясь до ушей. -- Если пол в вирте и в реале не совпадает, то игрок меняется прямо на твоих глазах! Из него буквально прет истинная личина! Правда, увидеть её сможешь только ты. Но, по крайней мере, ты не трахнешь мужика, хе-хе-хе! Пошли к бассейну.

Стоило распахнуть дверь, как я едва не вскрикнул. Люди, проходящие мимо нас, словно пластилиновые -- лица походят на резиновые маски, каждую секунду меняющие свою форму. Восковые тела плывут. Мимо нас с Верзилой прошла девушка с аппетитной попой. От меня не ускользнуло, как на миг её кукольное личико огрубело, на верхней губе выступили редкие черные волоски, зубы пожелтели, искривились, груди обвисли.

Я отшатнулся, едва не поскользнувшись на мокром полу. Взор выхватывает мужчин, превращающихся в сморщенных старух, и женщин, обрастающих густой бородой. В другой бы ситуации это показалось мне смешным, но после удушающей жары в парилке едва сдерживаю ужас.

-- Что вы здесь делаете?

Я обернулся. Недовольно сложив руки на груди, Юдоль в ореоле голубого сияния хмурится, смотрит то на меня, то на Верзилу.

-- Показываю новичку новую жизнь!

-- Не сомневаюсь, -- проворчала в ответ она. -- Ладно, у нас еще куча дел. Давайте поедим, вы сходите к массажисткам, а затем нужно снять комнату.

При упоминании массажисток к горлу подкатил противный ком.

Таверна "У жирдяя" отличалась от остальных городских зданий покатой крышей, черепица которой была выкрашена в бледно-зеленый цвет. С виду строение с двумя, будто прижимающимися, флигелями и многочисленными деревянными балконами на втором и третьем этажах напоминало огромную каменную лягушку, в пузе которой живут люди. Над гигантской входной дверью висела на металлическом стержне вывеска, на которой изображался невероятных размеров толстяк. Под пухляком были выведены слова: "У жирдяя Ливси". Как позже объяснила Юдоль, так звали хозяина таверны, в прошлом -- полевого доктора, вправляющего мозги деградировавшим офицерам.

Внутри здания-лягушки было светло. Из начищенных до блеска окон вырывались солнечные лучи. За простыми деревянными столиками болтали за кружками пива и сырными тарелками горожане и такие же, как и мы, странники. Пузатый хозяин мне до жути напомнил того сумасшедшего, спасшего меня от квестовой ломки. Разве что лицо было поинтеллигентнее. Внимательно выслушав за стойкой все пожелания Юдоль, он дал нам ключи от двух угловых комнат на втором этаже и повелел мальчонке лет девяти сопроводить нас.

Сейчас я лежу на скрипучей кровати и пялюсь в грязный потолок, по которому ползет паук. Хвала богу, что клопов нет -- и то радость. На соседней койке сидит Верзила и начищает обмоченной маслом тряпицей до блеска свой меч. Юдоль дожидается на первом этаже возвращения Капитана и Болтуна.

Солнце клонится к закату. Когда я в последний раз смотрел на него, оно было красным и раскаленным, как заготовка клинка в печи.

-- Что-то Капитана долго нет, -- лениво сказал я. -- Может, случилось чего-нибудь?

-- Вряд ли, -- бросил Верзила. После бани он вновь стал угрюмым и молчаливым.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь содрогнулась от толчков.

-- Идите сюда! -- раздался недовольный грубый голос Юдоль.

Мы со здоровяком перешли в соседнюю четырехместную комнату. Кивнув нам, Капитан плюхнулся на деревянный стул. Лицо осунулось, побледнело, а глаза красные и усталые, как после бессонной ночи. Руки дрожат.

Болтун как можно аккуратнее положил Гоблина на кровать, стянул с него сапоги и бережно положил у входа.

-- Плохи дела, -- сказал старик, смотря себе под ноги. -- Весь день проторчали у лекаря. Думали, хоть чем-нибудь поможет. А тот всё гремел костяными четками да заклинания шептал... Всё, отбегался наш Гоблин. Мозги подчистую спалил. Теперь только главы клана могут вернуть сознание. А для этого такая прорва денег нужна...

Он умолк, стиснув челюсти. Его и Болтуна лица в разводах от грязи в красном свете заходящего солнца выглядят жутко, нечеловечески.

Капитан посмотрел на сопящего Гоблина, сказал:

-- Подвел ты меня, старый друг... Сильно подвел. Не стоило ради смерти той суки тратить всё силы.

-- Что будем делать дальше? -- спросил Верзила, прислонившись к стене.

-- Связался с местной администрацией и главами клана, на завтрашнее утро назначен приём. Похоже, придется умолять выплатить деньги Гоблину... Да и про себя забывать не стоит. Мы свои золотые так и не получили за выполнение квеста.

-- Гоблин приходил в сознание? -- спросила Юдоль.

-- Ага, два раза на сеансе этого шарлатана, -- ответил Капитан, держась за левое колено. Никогда еще не видел его таким изможденным. -- Как же я устал от игры... Время идет, а ничего не меняется: хорошие люди дохнут, тускнеют, а плохие -- живут и наслаждаются богатством. Должна же быть справедливость? Пусть даже в игре.

Я подошел к кровати Гоблина, посмотрел на него. Веки подрагивают, будто сейчас распахнутся, нижняя губа дрожит. Поймал себя на мысли, что еще не довелось лицезреть дегро.

-- Подвел я вас, ребятки, -- сказал Капитан, склонив голову. -- Надо было хорошенько подготовиться к бою с той сукой. Запастись амулетами, фамильярами, зельями... Я ведь чуть вас не угробил!

-- Ты совсем расклеился, старик, -- заявил Верзила, разглядывая свои ногти. -- У нас тоже головы есть, могли бы мозги включить и прикинуть, что направляемся не к обычному высокоуровневому мобу.

Широко зевнув, Болтун налил в деревянную кружку воды из бронзового чайника на столе. Принялся жадно пить.

-- Что-то происходит в городе, -- переключился на другую тему Капитан. -- Сложно вот так с ходу объяснить, но, пока шли к лекарю, не покидало ощущение, будто за мной кто-то следит. Обращали внимание, как горожане боятся каждой тени? Что-то нехорошее творится....

-- Это всё из-за усталости, -- сказала Юдоль и села на кровать напротив Гоблина. -- Сходи с Болтуном в баню, поешь, трахни красивую массажистку, а завтра с новыми силами пойдем к нашим.

Я ухмыльнулся, посмотрел на Верзилу, но тот, поймав мой взгляд, нахмурился, улыбка сползла с моего лица.

-- Да, отдохнуть бы не помешало, -- прошептал Капитан. -- Мне просто жаль, что так вышло с Гоблином. Я его знал, когда вас еще даже в игре не было. Столько вместе соли и говна съели. Через столько прошли... Он ведь один из самых первых игроков, что согласились на полное погружение в вирт. Гоблин свято верил, что искусственный интеллект сможет вытянуть человечество из жопы.

-- Он не умер, -- заметила Юдоль.

-- Я никогда его не увижу в настоящей реальности... -- Голос дрогнул. -- В силу особых причин... Связь с другом потеряна. И теперь я должен сделать все возможное, чтобы обеспечить деньгами и его, и его умирающую жену.

Раздался душераздирающий вопль. Распахнув глаза, Гоблин вскочил с кровати, рванул к двери, но зацепился за собственные сапоги и рухнул на колени. Он продолжает истошно орать. Жуткая гримаса исказила лицо, из кончиков пальцев вырвались зеленые искры.

Неожиданно Гоблин смолк. Я подбежал к нему и тут же отшатнулся. В один миг из бедняги словно вытянули душу. Глаза остекленели, лицо стало желтым, сморщилось, на нижней губе повисла ниточка слюны.

-- Всё, спекся, -- сказал Верзила без единой эмоции.

Капитан подошел к старому другу, провел рукой перед ним. Никакой реакции. Все еще потрясенный увиденным я сижу перед дегро не в силах выдавить и слово. В ушах до сих пор слышится чудовищный крик.

Комната показалась клеткой. Стены давят, мешают вздохнуть. А грязь на окнах, на полу лишь усугубляет положение. Пахнет болью и принуждением.

-- Гоблин, встань, -- приказал Капитан.

Тот поднялся, не выразив не единой эмоции. Ходячая кукла. Руки висят плетьми, взор устремлен в бесконечную пустоту.

-- Гоблин, сядь на кровать.

Бедняга неуверенно поворачивается и, как зомби, ковыляет до собственной постели.

-- Вот так, Полудурок, и выглядят дегро, -- сказала Юдоль.

Я ошарашен. Молчу.

-- В конце концов, это был его выбор, -- заявил Верзила, отлепился от стены и пошел к выходу.

Гоблин растянул губы в улыбке идиота.

Солнце только коснулось городских крыш, когда мы уже стояли напротив неприметного четырехэтажного здания клана. Обшарпанные стены, покосившаяся вывеска, загаженные вороньим дерьмом окна -- это не то, что я ожидал увидеть. На входе нас встретил лысый коротышка-привратник и повел по пыльным бесконечным коридорам, где пахло сыростью и гниющими книгами.

Поднявшись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, мы оказались перед массивной дубовой дверью городского командира клана. Пришлось простоять не меньше часа, пока нас не впустили к Хрычу, как саркастично назвал его Капитан. Комната поразила воображение размерами, здесь можно спрятать маленькую армию. Золотая лепнина украшает стены, две скульптуры неизвестных мне героев красуются у входа. Потолок полусферой, три огромные металлические люстры освещают помещение.

За огромным дубовым столом, покрытым причудливой резьбой, сидит старик в простой серой робе и белом табарде. Круглые очки с черными линзами блестят на свету, на указательным пальце сверкает большое кольцо. Местный глава клана походит на орла, готовящегося схватить испуганную мышь. Крючковатый нос и тонкие губы довершают сходство.

Холодно поздоровавшись с нами, он попросил Капитана доложить об убийстве высокоуровневой суки. Прошло не меньше получаса, который показался мне вечностью, прежде, чем Хрыч довольно крякнул и достал из сейфа мешочек. В воздухе засияли алым слова:

Поздравляем! Квест "Хозяин Пустоты" выполнен!

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта: +10

Затем Капитан подвел к столу Гоблина, ожидая решения местного командира клана.

-- Ну... Как я могу поступить в данной ситуации?.. Боюсь, колдун сам принял решение лишить себя рассудка. Не вижу смысла выводить его из состояния дегро.

Повисла тяжелая тишина. Ожидая именно этих слова, Капитан сказал:

-- Гоблин долгие годы служил во благо клана. Ему необходима помощь в реале. Деньги на лечение жены...

-- Я это уже слышал, -- перебил Хрыч голосом жеманной вдовы. -- Боюсь, ничем помочь не могу. В последнее время у клана серьезные проблемы с денежными средствами.

-- Но так нельзя! -- воскликнул Капитан.

-- Поставьте себя в мое положение. Приходится буквально вымаливать из центрального штаба оружие и новичков. А в последнее время усилилась активность мобов вблизи города. Каждый день кто-нибудь из моих людей превращается в дегро.

Гоблин аукнул, на подбородке повисла слюна. Морщась, Юдоль достала из нагрудного кармана платок.

-- Я должен связаться с Мечом-Из-Бездны, -- заявил Капитан.

Хрустнув суставами, Хрыч встал со своего большого вычурного кресла, обитого шелками, и принялся расхаживать взад-вперед возле стола.

-- На данный момент невозможно. Нет, совсем невозможно...

-- Это еще почему?

Черные линзы блеснули на свету.

-- Видите ли... Как бы получше объяснить... Два дня назад была выявлена странная активность в южных лесах, вблизи города. Мимо нас прошли... э-э-э... враждебные элементы: великаны, гули, зомби. После чего все кланы лишились доступа к центрам. Нет совершенно никакой связи.

Я поежился. Вспомнил, как на тропе группа наткнулись на бандитов, как я перешел в другой Слой, как убегал от чудовищ... Похоже, старый дурак говорит об этой волне тварей.

-- Я просто зря трачу время здесь, -- сказал Капитан, закипая от злости. -- Сегодня же днем моя группа отправляется к Нуг'Кордору, чтобы связаться с главой клана! И я вас уверяю: за то, что вы отказали в помощи моему соратнику, последует серьезное наказание.

-- Боюсь, я не могу отпустить вас, -- заявил Хрыч, проигнорировав угрозу.

-- Это еще почему?

Хрыч снял очки и положил на край стола.

-- Господа, в силу особых обстоятельств я вынужден потребовать, чтобы вы выполнили мое задание. Поверьте, это задание -- крайне важное и требует безотлагательных действий. Я...

-- Твою мать! -- закипел Капитан. -- Говори прямо, старый ты козел! У нас нет времени!

-- Спокойнее. Я понимаю: вам пришлось преодолеть большой путь, но это не дает право оскорблять меня. Сделаем вид, что ничего не было. Но в следующий раз я не потерплю подобных высказываний.

Приступ страха накатил удушливой волной. Свет, изливающийся с люстр, начал гаснуть, в углах зала выступили угольно-черные тени -- грозные, пугающие. Моя рука инстинктивно легла на рукоять сабли.

Хмыкнув, Капитан сказал:

-- Оставьте ваши фокусы новичку. Я прошу прощения, что сорвался. Неделька вышла та еще. И давайте вернемся к теме разговора.

Стряхнув несуществующую пыль с плеча, Хрыч кивнул.

-- Давайте вернемся. Я в свою очередь извиняюсь за своеобразную манеру речи. Видите ли, нахождение в этом сыром прохладном помещении дурно влияет на мое здоровье... -- Он подошел к большому витражному окну, поднял указательным и большим пальцами занавеску. -- В городе зафиксировали перемещение высокоуровневого моба под контролем искусственного интеллекта.

Брови Юдоль поползли вверх, она не сдержалась:

-- Под куполом?

-- Да, под куполом. Все кланы получили задание ликвидировать... эм, если позволите, чудовище как можно быстрее. Люди в панике, боятся лишний раз выйти на улицу. Самое противное, что до сих пор неизвестно, как выглядит моб. Наши охранные заклятия смогли лишь выявить чужеродный элемент.

-- Меч-Из-Бездны знает об этом? -- спросил Капитан.

Хрыч отпустил занавеску и, спрятав руки за спиной, подошел к нам.

-- Боюсь, нет. Вы должны помочь. Я прошу. К тому же... -- Он бросил взор на меня, зрачки на миг вспыхнули алым. -- У вас теперь есть собственный Актер.

-- Он слишком слабый, -- заворчал Капитан. -- Слабый и глупый. Ему еще многому надо научиться. Кстати, сколько всего сейчас в городе Актеров?

-- Три или четыре. И все из чужих кланов. Если быть точным, из кланов Пожирателей Падали, Черного Отряда и Обреченного Королевства. Имен, боюсь, не знаю.

-- Успехи у них есть?

Хрыч покачал головой.

-- Нет. Иначе бы я не обратился к вам. Так вы готовы принять квест?

Капитан посмотрел сначала на Юдоль, затем на Верзилу, Болтуна... Когда взгляд упал на меня, я поежился, отвел взор.

-- Хорошо, мы готовы.

-- Извиняюсь за пафосное описание, Капитан, девочки торопились оформить задание. Время, как говорится, не ждало.

В воздухе судорожно заплясали слова.

Название квеста: "Под пологом зла"

Цель квеста: "Уничтожить чудовище, терроризирующее Нотер'Гарот".

Тип квеста: уникальный (!)

Описание квеста: "Вы явились в славный Нотер'Гарот, известный своим гостеприимством к странствующим путникам. Однако полог зла накрыл город. Местные жители испуганы, таверны и бордели пусты... Вы невольно оказываетесь втянуты в схватку с древним чудовищем".

Награда: На выбор 200 золотых монет или уникальный артефакт

Принять квест? Да/Нет

Да.

Подождите, начался процесс поиска игроков-союзников...

В радиусе ста метров найдены следующие игроки: Болтун, Верзила, Капитан, Юдоль

Поздравляем! Вы начали клановый квест "Под пологом зла"!

-- Сколько у нас времени? -- спросил Капитан.

-- Нисколько, -- ответил Хрыч.

Лишь когда вышли на улицу, смог вздохнуть полной грудью. После пыльных сумрачных коридоров солнечный свет кажется ослепляюще ярким. Капитан решил сразу же начать поиски чудовища, и мы влились в толпу. Город окончательно проснулся. Торговцы вылавливают потенциальных покупателей и громко расхваливают свой товар. Бродячие актеры прямо на дороге устраивают представления: выплевывают огонь, акробаты выделывают невероятные пируэты, клоуны на тонких ходулях показывает фокусы. А карлик в замызганной одежде бегает вокруг зевак, подставляя соломенную шляпу для монет.

Шум оглушает, я не могу сосредоточиться, мысли разбегаются, точно тараканы, поэтому мне ничего не остается, как держаться ближе группы. Город напуган, ну-ну. Похоже, люди даже не знают, что им грозит опасность. Вероятно, Хрыч переоценил угрозу. Либо выслуживается перед высшими чинами.

Мы петляем по широким и узким улочкам. Солнце и голубое небо закрывают паутины веревок, на которых сушится одежда. Пахнет специями и еще какой-то кислятиной. Я иду рядом с Гоблином, что молчаливо пялится пустым взором на сапоги Юдоль. Капитан лишь изредка оборачивается и дает поясняющие указания дегро: "держись ближе Полудурка, Гоблин", "смотри под ноги, Гоблин", "обходи толпу, Гоблин"... Тот послушно всё выполняет. Я же не понимаю, почему мы не оставили его в таверне или у Хрыча.

-- Может, стоит связаться с другими кланами, что выполняют этот квест? -- спросил Верзила у старика.

Тот обдумал его слова, кивнул.

-- Возможно, так и поступим. В любом случае надо собрать как можно больше информации. Не хочу обосраться как в прошлый раз.

Толпа поредела, я и группа свернули в арку. Не покидает ощущение, что мы ходим по кругу. Дома отличаются лишь густотой лозы на стенах. Даже люди похожи друг на друга. Вот старуха с ядовито-синим платком, лицо испещрено морщинами, из-под нижней губы торчит почерневший зуб. Вот девушка в ситцевом платье, волосы цвета вороньего крыла, на ногах красуются новенькие кожаные сандалики. Вот толстобрюхий бородач держит в руках бочонок то ли с вином, то ли с пивом.

-- Ау-у-у-у, -- простонал Гоблин, увидев, как стремительно пролетела над нашими головами ворона.

-- Тихо, Гоблин, тихо, -- сказал Капитан.

Как только попадаются стражники, мы подходим к ним и Юдоль расспрашивает про тварь, поселившуюся в городе. Те кривятся, с неохотой рассказывают, мол, да, на улицах теперь небезопасно, особенно ночью. За неделю несколько игроков превратились в дегро. Кланы пытаются выловить тварь, но безуспешно. Одни поговаривают, что чудовище похоже на истощенного долгим голодом человека с ороговевшими пальцами, другие рассказывают про гигантского волка... Но никто точно сказать не может. А память дегро не читается.

-- Я уж жрать хочу, -- сказал Верзила.

Мы проходили по улицам весь день. Разомлевшие, уставшие и голодные едва переставляем ноги. Каждый шаг отдается болью в стопах. Хвала богам, солнце скрылось за черепичным крышами и уже не так жарко.

-- Возвращаемся в таверну, -- смилостивился Капитан. Он прихрамывает сильнее. -- Хватит на сегодня прогулок.

Мне хочется спросить, что удалось разузнать, но помалкиваю. Не сейчас. За едой как бы невзначай спрошу у Юдоль или Верзилы.

Сумрак сгущается, а чернильные тени выползают из-под домов и лавок. Тут и там зажигаются фонари. От каменных плит на дороге еще исходит тепло, но холодный вечерний ветер приятно остужает разгоряченную кожу. Поймал себя на мысли, что, несмотря на усталость, чувствую себя обновленным. Соратники, кров, еда. У меня даже есть цель ради чего жить. Это необычное ощущение дарит веру в собственные силы.

Ожидал, что смогу в тишине поесть и лечь спать, но в таверне отставного доктора Ливси оказалось многолюдно и шумно. Голова тут же отяжелела от спертого воздуха. Народ режется в карты, спорит под глухой стук пивных кружек. Подошва противно прилипает к полу, хотя служка то и дело бегает с мокрой шваброй. Нам пришлось сесть за дальний столик у входа в сортир.

Обслужил нас сам толстяк Ливси. От одуряюще вкусно пахнущих шашлыков, мясных котлет с рисом, супов и лепешек мои ноздри затрепетали, а в желудке протестующе забурчало, мол, хватит смотреть, хозяин, пора жрать-жрать-жрать! Я с жадностью накинулся на еду и прислонился на спинку деревянной скамьи только тогда, когда объелся.

Пережевывая большой кусок шашлыка, Юдоль неразборчиво спросила у меня:

-- Ты ф-фсе, фто ли?

-- Что?

Проглотив мясо, она сказала:

-- Ты мало поел. Наедайся, завтра тоже только к вечеру вернемся.

Я махнул рукой.

-- В меня больше не лезет.

-- Тогда я возьму твою тарелку?

-- Да пожалуйста.

Смачно рыгнув, Верзила выпил тремя большими глотками кружку с пивом.

-- Фу-у-у, щас бы добраться до кровати... -- сказал он.

Хочется уже вырваться из этого шума и гама, однако без соклановцев не решаюсь подняться до наших комнат. Взгляд зацепился за дверь, ведущую во двор таверны.

-- Пойду свежим воздухом подышу.

Никто даже не посмотрел в мою сторону.

После тяжелых запахов корчмы оказаться на улице -- блаженство. Уже совсем стемнело, и лишь свет одинокого фонаря, прикрепленного на цепочке к ветви дуба, разгоняет чернильную тьму. Я спустился по ступеням и плюхнулся на деревянную скамью. В темной зелени, окружающей двор, постоянно что-то шебаршится и шевелится.

Из головы не выходит вчерашний разговор с Верзилой в бане. Он говорил, у меня железная воля. Говорил, что лишь единицы смогли убить каменных стражей и вызвать сферы... Так ли это на самом деле? И зачем ему врать? Я посмотрел на собственные ладони -- мягкие, без единой мозоли.

Тяжело вздохнул. Вдруг почувствовал, что не хочу сидеть на месте. Не хочу спать, даже несмотря на полный живот. Не хочу! Есть у меня еще силы. Я не трус и не слабак! И докажу это! Большая дорога начинается с первого шага. Хватит жалеть себя! Я резко вскочил со скамьи, взглядом отыскал длинный деревянный брус возле колодца, взвалил себе на плечи.

-- Большая дорога начинается с первого шага, -- повторяю себе, -- большая дорога начинается с первого шага. Большая...

Выдержу! Смогу! Я должен быть в форме!

Стискивая челюсти, пошел вдоль забора.

Я не устал! Железная воля! Надо... выбраться из чертовой игры... Надо...

На утро все мышцы болят, шаркаю, как старик, направляясь к лестнице. Такое ощущение, будто избили. Из-за рези в спине не выспался, а веки тяжелые, того гляди и засну на ходу.

-- Полудурок, стой!

Я обернулся. Юдоль догнала, лучезарная улыбка озарила личико.

-- Ты мне должен! -- воскликнула она.

-- Это еще почему?

-- Вчера поспорили с Верзилой, что ты с брусом лишь пять кругов отмотаешь. И из-за тебя я проиграла! Не мог сдаться быстрее? Две серебряные монеты потеряла!

-- Очень рад за тебя, -- промямлил я и заковылял к лестнице. Деревянный пол противно скрипит под ногами.

Юдоль поравнялась со мной.

-- Капитан отправил нас на рынок.

-- Вдвоем? -- удивленно спросил я. -- Мы же еще даже не позавтракали!

-- За булками нас послали. Купим свежих пирожков с повидлом, я знаю тут одно местечко. Давай-давай! Хватит умирать.

Я хотел было сказать, что после вчерашнего попросту не дойду никуда, но вовремя прикусил язык.

-- Хорошо, пойдем.

Кивнув толстяку Ливси, что отмывал мокрой тряпкой пятна на столе, мы с Юдоль вышли на улицу. Ранние пташки уже спешат по делам, мимо нас прошла старуха, держа в поводу худосочного осла. Скривившись от очередного укола в мышцах, я последовал за девушкой.

-- Ты вчера удивил Капитана, Полудурок. Вот уж никто не ожидал. Старик уж было подумал, что ты на солнце перегрелся.

-- Ну да... -- уклончиво сказал я.

-- А если серьезно: откуда такой порыв?

Свернули за угол. За крышами домов показались лопасти мельницы.

-- Решил сменить прозвище, -- отшутился я, едва не задев сапогом оставленное на дороге ведро с водой.

Юдоль лишь нахмурилась.

-- Похвально, конечно. Но ты вчера зря над собой издевался. Попросил бы меня, я бы помогла. Вообще пора возобновить тренировки, а то я сама расслабилась. Ты ведь по-прежнему машешь саблей как палкой.

Я хмыкнул, машинально провел указательным пальцем по эфесу за спиной. В последнее время вошло в привычку никуда не выходить без оружия.

Из каждого переулка тянет собственная вонь. Её сменяют ароматы еды -- видимо, местные готовят завтраки. От подобного сочетания хочется блевать. Сдерживая тошноту, считаю шаги и рассматриваю трещины на каменной мостовой.

-- Нужно тренировать определенные группы мышц, иначе толку не будет, -- продолжила Юдоль. -- У тебя же руки, как цыплячьи ножки! Подкачаться надо. Вообще, если будешь паинькой, попрошу у Капитана купить тебе зелья, позволяющие быстрее набирать мышечную массу...

Я кивнул, но её слова прошли мимо ушей. Свернув на очередной безликий переулок, мы направились к одноэтажному кирпичному зданию, на огромной стекле которого выведены черным фраза "БулоШная Ёши".

-- ...ты вообще слушаешь меня? -- наконец спросила Юдоль.

Я даже не моргнув глазом соврал:

-- Конечно!

Навстречу нам, опираясь на трость, ковыляет фигура в сером плаще. Низко надвинутый капюшон скрывает лицо. Я останавливаюсь, хватают за кисть Юдоль.

-- Полудурок, что ты делаешь?..

Кивнул в сторону незнакомца. В животе появилось неприятное сосущее чувство, будто падаю с большой высоты.

Цок-цок-цок. Ударяясь металлическим набалдашником о камни мостовой, трость издаёт неприятный гул, разносящийся эхом по окрестностям. Я не отрываюсь от странной фигуры, страх усиливается. Понимаю, что кроме меня и Юдоль, на улице никого нет.

-- Встань за моей спиной, -- приказала Юдоль. -- Быстрее же!

Одной рукой она схватилась за амулет на шее, а другой принялась чертить в воздухе магические символы. Кончик указательного пальца вспыхнул фиолетовым огнем. Я же вытащил из ножен саблю. Тяжесть оружия придала уверенности.

Фигура в плаще остановилась. Тени вокруг нее сгустились, начали принимать фантасмагоричные формы. Страшные крики огласили переулок. Я вздрогнул, сильнее сжал рукоять меча. Незнакомец скинул капюшон. Его высохшее лицо испещряют глубокие морщины, глаза мутные и почти белые, на широком лбу сияет синим пятиконечная звезда. Седые волосы редкие, всклокоченные и сальные.

-- Дорго ли минор катарантис, -- шепчет Юдоль, -- могдорор виглурос шакамандор!

В двух шагах от нас заплясал фиолетовой огонек и, испуская миниатюрные молнии, принялся разрастаться, пока не стал размером с футбольный мяч. Растянув тонкие губы в лягушачьей улыбке, незнакомец показал нам раскрытую ладонь. Каменная мостовая задрожала, тут и там зазмеились трещины. Затем шарахнуло так сильно, что я потерял равновесие.

Внимание! Сбой в системе! Внимание! Сбой в системе!

Выплевывая песок и отмахиваясь от пыли, я увидел, как вокруг старика из земли вылезают человекоподобные твари. Их массивные лысые головы покрыты зелеными гнойниками, из носов сочится желтая слизь. Кожа на руках, груди и ногах приобрела землистый оттенок. Но больше всего меня испугали невероятно длинные желтые языки, доходящие до мускулистого живота. Глубоко посаженные глаза -- человеческие глаза! -- неотрывно пялятся на меня и Юдоль.

-- Мы не можем убежать, -- прошептала она.

-- Это еще почему?

-- Сбой. Мы в ловушке.

Её одноручный меч с леденящим душу звоном покинул ножны. Она встала в боевую стойку. Твари не заставили долго себя ждать: по взмаху руки хозяина они рванули к нам. Вспарывая воздух электрическими разрядами, сработал фиолетовый шар. После нескольких ярких вспышек от чудовищ остались лишь три горстки пепла. Ощущая, как сердце отдается в ушах и в горле, я подбежал к первой твари, увернулся от удара когтистой лапы и легко отрубил ей голову, словно тонкую ветку.

Юдоль превратилась в вихрь смерти. Она без труда косит врагов, меч без разбору рассекает мерзкие тела. Я же с диким наслаждение чувствую, как лезвие рассекает землистую кожу, как хрустят кости, как рвутся сухожилия.

А твари все лезут и лезут. Стараюсь не думать об их количестве и полностью доверяюсь инстинкту. Взмах, удар, уворот, подсечка, удар, уворот, подсечка... Как учили. Одно из чудовищ все-таки подошло ко мне со спины и вонзило острые треугольные зубы в шею. Я дико заорал, дернулся вперед, ослепленный невероятной болью. А затем обернулся и рассек саблей горло треклятой суке.

Усталость даёт о себе знать. Тело потихоньку наливается свинцом, двигаться становится тяжелее. По-прежнему убиваю врагов, но понимаю, что начинаю сдавать. К тому же чувствую, как кровь из раны хлещет на грудь и живот, сердце бьется все сильнее.

Старик нацелил трость на окруженную тварями Юдоль, беззвучно зашевелил губами. Из металлического набалдашника вырвался луч зеленого света, пронзил насквозь мою соратницу. Вскрикнув, она упала на колени, продолжая отгонять мечом врагов. Её глаза почернели, а кожа покрылась густо-синей паутиной. К моему удивлению твари не стали добивать Юдоль, а повернулись ко мне.

Что за хрень?

Додумать я не успел: чудовища накинулись на меня, десятки ртов впились в плоть. Всё потонуло в кровавом мареве...

Когда очнулся, понял: что-то пошло не так. Пустые глазницы Родрига вместе с ехидной улыбочкой удаляются от меня. Не получается разобрать, где верх и низ. Всё кружится, а ноги пытаются почувствовать под собой опору, но барахтаются в пустоте. Стремительное падение длится не больше пяти ударов сердца.

Ну ты и сука, Родриг.

От удара о мостовую ломаю шею и проваливаюсь в болезненное забытье.

И всё по новой: резкий свист в ушах. Кажется, будто ветер бросает меня, переворачивает. Успеваю подметить, что скелет вылез прямо из стены дома на уровне четвертого этажа. Костлявая рука в этот раз тянется не к небу, а -- к соседнему особняку.

Мысли прерывает хруст позвоночника.

Мне повезло, и я свалился на тварей, что жадно пялились на меня. Удар оказался болезненным, но его смягчили тела врагов. Хотя не обошлось и без неприятностей: в колене что-то щелкнуло, и я вскрикнул. Нет времени! Быстрее встань и беги до сабли! Боясь потерять драгоценные секунды, я вскочил, скривился от боли в правой ноге, отыскал взглядом саблю и поковылял к ней.

Фиолетовый шар сдулся, но по-прежнему крутится вокруг чудовищ, разит молниями. Те вскрикивают и падают замертво. Юдоль, кожа которой окутана синей паутиной, по-прежнему лежит на мостовой. Странно... Почему её не добивают? Преодолевая чудовищную резь в колене, я схватил саблю, а затем вложил всю силу в один рубящий удар к твари, что бросилась ко мне. Её голова отделилась от тела, покатилась по каменным плитам, а из отрубленной шеи, пачкая меня, хлынула черная кровь.

-- Не уйду, -- шепчу я. -- Не уйду... Убью!

Всех убью!

Колдун молчаливо наблюдает за моими жалкими потугами. Самодовольная ухмылка исказила черты его лица, превратив в дьявольскую маску. Он моя цель! Его я должен уничтожить, растереть в пыль! Кидаюсь в толпу чудовищ, кручусь, бью, кричу, уворачиваюсь. Жрите! Лезвие раскрывает черепа, отсекает конечности, пронзает сердца... Но и мне достается: ороговевшие когти терзают мою плоть, а зубы впиваются в кисти, в плечи и шею...

Не знаю сколько длится битва. Сабля становится продолжением руки. Не сдамся... Убью... Я не трус! Одна из тварей нанесла удар, настолько быстрый, что не успел заметить, как рука по локоть вонзилась в живот.

Это еще не конец!

Удалось сгруппироваться в воздухе, поэтому в этот раз, падая на тела, ничего себе не сломал. Доверяя животному инстинкту, вскочил, подобрал саблю и стремительно побежал к колдуну. Пятнадцать шагов... четырнадцать... тринадцать... Языкастая тварь кинулась на меня, но вовремя выставил лезвие, и она с размаху напаролась на острие. И сделал то, что не ожидает старик, -- бросил саблю в теле чудовища.

Вижу, как поменялся в лице колдун. Брови удивленно поползли вверх, глаза, затянутые мутной пленкой, расширились. Он поднял трость, зашептал заклинание, но не успел. Не соображая, что делаю, я кинулся на него и укусил за горло. Затем сплюнул мерзкий кусок мяса и лбом бью, бью, бью по носу колдуна, пока тот хрипит подо мной. Кровь брызнула, но это не моя кровь, кровь врага, кровь того, кто хочет превратить меня в дегро, в сопливого ублюдка. Сдохни, урод!

-- Я не умру! -- закричал я.

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта: +5

Пошли к черту!

Руки висят плетьми, кровь стекает с волос, с рукавов робы и с кончиков пальцев. Перед глазами все расплывается, с трудом поднимаю ноги и перешагиваю через тела тварей. Едва не поскользнулся на желтоватом языке-черве. Юдоль так далеко от меня, будто нас разделяет не двадцать шагов, а целая галактика. Потерпи немного. Я сейчас... Сейчас подойду...

Шатает из стороны в сторону, приходится остановиться, вздохнуть глубоко, до предела. Существо внутри меня еще не успокоилось. Оно воет, требует жертв. Перед внутренним взором пролетают сладостные картины битвы. Плоть врагов рвется как бумага. Кровь, будто вода, заливает камни мостовой. Вопли, стоны, свист сабли. Медный привкус на губах...

Улыбаясь, продолжаю идти до Юдоль. Я хорошо поработал. Доказал, что не слабак. Все они -- Капитан, Верзила, Болтун -- ошибаются во мне. Но я не остановлюсь на достигнутом. Буду тренироваться дальше! Превращу тело в машину для убийства! И в конце концов выйду из игры. Никто и ничто не остановит меня. Я сильнее, сильнее... Сильнее...

Упал на колени перед Юдоль. Подметил, что синяя паутина исчезла, а глаза вновь стали нормальными. Но лицо бледное, грудь часто поднимается и опадает, как волны при буре. Я коснулся указательным и средним пальцами до яремной вены Юдоль. Пульс зашкаливает. Плохи дела. Этот слепой ублюдок что-то сделал с ней. Нужно добраться до своих.

-- Ты... меня... слышишь? -- спросил я. Охрипший голос не слушается, а язык заплетается.

Она перевела взгляд на меня. На лбу выступили крупные градины пота.

-- Ка... Капи...

-- Понял. Сейчас дойдем до него. Я помню дорогу.

Положил левую руку Юдоль на плечо, схватился за тонкую талию и медленно помог встать. Слабость тут же дала о себе дать: перед глазами замелькали красные мошки. Мои колени дрожат, приходится делать неимоверные усилия, чтобы сохранить равновесие.

Окинув последним взглядом кровавое поле трупов, я уже собирался поворачивать к таверне, когда Юдоль подняла руку и показала на дом.

Что за?..

На краю черепичной крыши возвышается толстяк. Его тело так сильно разбухло, будто вот-вот лопнет. На шее, на щеках, на лбу, даже на тыльных сторонах ладоней меня сверлят глаза. Под ними можно рассмотреть уродливые рты, искаженные ненавистью. Черты лица жирдяя смазываются, будто масло тающее на солнце. Мешковатый балахон треплется на ветру.

Я застыл не в силах пошевелиться. На миг показалось, что за странным незнакомцем выглядывают три ведьмы, которых встретил в разрушенной деревне старой Алнурии. Но морок развеялся так же быстро, как и появился.

Тела на мостовой затрепетали. Они с противным хлюпающим звуком раздулись, потеряли очертания. Багровые и липкие камни под ними задымились. Я наблюдаю за тем, как плоть тварей сливается друг с другом. Как показались первые червеподобные отростки, которые потянулись к дому. Как хлюпающая масса поглотила труп слепого старика.

Из-под балахона толстяка вылез хоботок, пополз по стене, невероятно удлиняясь. Наконец, он соединился с бурлящей плотью и принялся буквально всасывать её в себя. На глазах незнакомец разрастается, кожа лица дрожит, словно тысячи ос ползают под ней.

-- Не... не двигайся, -- пробормотала Юдоль. -- Он... нас... убьет.

Я потянулся к сабле, но пальцы схватили лишь воздух. В панике нашел взглядом меч, но он так далеко -- у самой витрины булочной.

Поглотив массу и оставив на дороге лишь кровавые лужи, толстяк с невероятной для его комплекции прытью побежал по крышам домов. Я и Юдоль непонимающе переглянулись, ожидая в любой момент атаки. Но секунды складываются в минуты, но ничего не происходит. Вместе с тем мы ощутили несказанное облегчение, что битва закончилась. Против еще одного монстра я бы не выстоял.

-- Пойдем в таверну, -- сказала Юдоль.

По пути домой мы встретили обеспокоенного Верзилу, который и помог дотащить девушку до комнаты. Горожане от нас шарахались, но оно и неудивительно -- с ног до головы перепачканные в крови и грязи мы представляли ту еще парочку. Как только мы ввалились в корчму, жирдяй Ливси -- везет мне на толстяков! -- поспешил ретироваться в кухню, предпочтя не задавать лишних вопросов.

Лишь в комнате я позволил слабости одержать верх и, сняв ножны с саблей, сел у стены. Меня будто пропустили через мясорубку: нет места, который бы у меня не болит. Еле слышный гул в голове раздражает, но, сколько не массируй виски, он не проходит.

Не боясь испачкать чистое белье, Юдоль положили на кровать, стянули сапоги. Капитан принялся ощупывать её, достал из нагрудного кармана футболки амулет, что-то неразборчиво зашептал.

-- Что с вами произошло? -- спросил Верзила, скрестив руки на груди. -- На вас напали?

Я посмотрел на Болтуна, что молчаливо стирает мокрой тряпкой грязь с лица Юдоль. Веки отяжелели, меня потянуло в сон.

-- Эй! Я с тобой разговариваю!

-- Успокойся, Верзила, -- бросил Капитан. -- Дай парню очухаться.

Я бы благодарно кивнул, если бы оставались силы.

-- Нас атаковала сука. -- Мое лицо кажется чужим, а губы едва слушаются.

-- В каком смысле? -- тупо спросил здоровяк.

-- В прямом! Когда мы поперлись к булочной, нам на встречу шел старик...

Я кратко пересказал случившееся.

Капитан хмыкнул.

-- А остальные горожане это видели, парень?

В разговор вклинилась Юдоль. Ослабевшим голосом сказала:

-- Нет, произошел сбой в системе. Искусственный интеллект для меня и Полудурка создал отдельный карман реальности, где нас и прижал высокоуровневый моб.

-- В городе? Под куполом? -- удивленно спросил Верзила. -- Ты уверена?

-- Да, уверена.

Лишь огромным усилием воли открыл глаза. Капитан кусает нижнюю губу, о чем-то размышляя. Верзила и Болтун помогают Юдоль сесть на кровати. А Гоблин мирно посапывает.

-- Просто пока вас не было, -- начал старик, -- от Хрыча пришло сообщение, что на других Актеров в городе напали.

Я нахмурился.

-- И чем все закончилось?

-- Ничем, парень. Всё с ними нормально. Сука проверяла нас.

Солнечные лучи, яркие и ослепляющие, бьют из окна. Ворча, я отполз в сторону. В комнате душно, сухой жар кажется невыносимым после улицы. Посмотрел на ладони. Кровь на них давно засохла и превратилась в мелкую коричневую пыль. Нестерпимо захотелось помыться.

-- Не нравится мне это, -- сказал Верзила, сев на скрипучий деревянный стул. -- Валить из города надо. И чем быстрее, тем лучше.

-- Нас никто не выпустит, -- заметила Юдоль.

-- Да и начхать! Перережем стражников, а пока они восстановятся, успеем уже далеко уйти.

-- А через купол как ты пройдешь, умник?

Капитан вскинул руки.

-- Успокойтесь!

-- Из-за нерешительности Юдоль, -- начал Верзила, -- нас всех убьют. Капитан, напряги извилины! То, что тварь забралась в город, означает только одно: Искусственный Интеллект опять меняет правила! Либо вообще хочет стереть игру. Мы должны как можно быстрее добраться до Меча-Из-Бездны и попросить выйти из вирта.

Юдоль фыркнула.

-- Так он и послушает педофила!

Здоровяк решительно направился к её кровати.

-- Ты рот-то закрой, дура. Я ведь и прихлопнуть тебя могу. Даже не посмотрю, что баба. Откуда у тебя эта спесь? Шлюхина профессия храбрости придает, а? Может, отсосешь у меня за один медяк?

Капитан тут же оказался около Верзилы и вмазал кулаком ему по челюсти. Тот покачнулся, едва не распластался на полу, но время схватился за спинку кровати.

-- Умолкни, -- холодно сказал старик. -- Иначе влеплю тебе столько штрафных баллов, что к вечеру сопли жевать будешь. Или ты забыл, кто у нас главный? Так я напомнить могу. Угомонись. Я не узнаю тебя. Ты чего яйцами трясешь раньше времени? Подумаешь, тварь напала на Актеров. Ну, ничего особенного же.

Тяжело дыша, Верзила кивнул. Бросив сердитый взгляд на Юдоль, дошел до стула и сел. От криков проснулся Гоблин. Зевнув, он улыбнулся. На миг показалось, что он вновь стал прежним -- в глазах мелькнули понимание и страх. Однако мышцы лица расслабились, дегро засопел ровнее.

-- Какой у нас план? -- спросил я устало.

Пожевав нижнюю губу, Капитан ответил:

-- Есть у меня одна идейка... Только, боюсь, тебе она не понравится. Но у нас появится возможность выследить и убить тварь первее остальных кланов. Вот только риск большой. И не только для тебя, но и для остальной группы.

-- Говори уже.

Поглядев сначала на побледневшую Юдоль, затем на Верзилу и Болтуна, старик, прихрамывая, дошел до стола, развязал тесемки на рюкзаке и вытащил медальон на цепочке. Он нахмурился еще сильнее, в глазах мелькнул страх.

-- Эта штучка стоит бешенных денег, парень. Больше тысячи золотых. Настолько редкий артефакт, что даже не каждый топовый клан его себе может позволить. У Красных Мечей таких амулетов больше, чем у остальных, так как Меч-Из-Бездны нанял известного артефактора, но...

-- Что эта херня делает? -- нетерпеливо спросил я.

-- Я смогу перекинуть тебя во второй слой. Ты вновь окажешься в шкуре Альфа, только в этот раз сможешь управлять телом. Недолго, конечно, но времени должно хватить, чтобы выследить тварь. Черные нити приведут к логову.

-- А в чем опасность?

Он усмехнулся.

-- Во-первых, Альфа не понравится, что ты залез в его мозги. В дальнейшем он, возможно, захочет избавиться от меня. Захочет превратить в дегро. Во-вторых, я не знаю, как поступишь ты во втором слое. Извини, парень, но я до сих пор до конца тебе не доверяю. Мало ли что ты выкинешь. Обрубишь связи или захочешь сбежать... Рисков очень много.

Я провел ладонью по деревянному полу, оставляя на досках кровяную пыль. Растянул губы до ушей.

-- Я вас уже несколько раз спасал.

-- Это не аргумент, парень. Тогда ты зависел от нас.

-- А сейчас?

-- Лучше не играй в эти игры.

Я кивнул, лениво бросил:

-- Ладно, давай свой ценный артефакт. Попробую выследить тварь.

Мы вернулись к "БулоШной Ёши" перед самым закатом. Ничего уже не говорит, что утром произошла битва. Нет следов высохшей крови, лишь на том месте, где вылез Родриг, змеится трещина на стене дома, да и та затягивается на глазах. Горожане обходят нас стороной, бросают сердитые взгляды. Еще бы: мы стоим на середине улицы. Верзила и Болтун держатся в трех шагах от меня и Капитана, отгоняют чрезмерно любопытных прохожих. Юдоль с Гоблином глазеют на витрину булочной, за которой красуются ровные ряды пирожных и тортов.

-- Ты все понял? -- недовольно спросил старик.

-- Да-да, -- ответил я. -- Если понадобится, могу направить Гоблина до нужного места. Самому не уходить далеко от группы, так как связи могут порваться. Не атаковать других Актеров. Беречь собственное тело.

-- Я с тебя шкуру спущу, если попытаешься сбежать.

-- Никуда я от вас не денусь. Успокойся.

-- Ты не понимаешь, насколько ценен этот артефакт...

-- Хватит уже, а? -- взмолился я. -- Ты мне все уши прожужжал. Давай делом займемся.

Быстро кивнув и оглядевшись, Капитан достал амулет и надел мне на шею. Серебряная цепочка приятно охладила кожу. Ощутил тяжесть медальона на груди.

-- Что дальше? -- спросил я.

-- Помолчи.

Старик сплюнул под ноги, размял пальцы и, сосредоточившись, закрыл глаза. Слова, сначала неуклюжие и медленные, полились быстрее и взволнованнее. Его губы засияли ровным синим светом. Я почувствовал, как заклинание будто проходит сквозь меня, даря телу небывалую легкость. Кажется, будто стоит подпрыгнуть и я взлечу до самых небес. Будто подует ветер и унесет меня.

Реальность пошла трещинами. Увидел, как дома, горожане, фонари потеряли трехмерность, размылись кляксами. Как голубое небо над головой посерело, наполнились скачущими точками, будто канал, настроенный на помехи. Как заблестел миллионами колких точек-звезд городской купол. В виски что-то больно впилось, я коснулся их и ощутил, как пальцы скользят по чему-то гладкому и холодному, как стекло. Словно на голове хрустальная корона...

Время замерло. Наступила страшная звенящая тишина. Газетный лист, подхваченный ветром, так и застыл в воздухе перед Верзилой. Горожане превратились в каменные изваяния. Я засмеялся. Меня забавляет, как комично стоит Капитан с открытым ртом.

Я поднял голову и остолбенел. Надо мной парит огромное чудовище, по другому его нельзя назвать. Его тело покрывают мелкие чешуйки, по которым то и дело пляшут электрические разряды. Многосуставчатые руки оканчиваются длинными ороговевшими когтями. Голова непропорционально большая и чем-то напоминает голову богомола -- та же треугольная форма, те же два огромных фасеточных глаза. Из зубастого рта вырывается пламя, будто из адской печи. Вот только ног у чудовища нет -- они сливаются с окружающим пространством. Будто растворяются в нем.

Из живота колосса тянутся к головам соклановцев золотистые лучи, обвивают сияющими коронами. Я тоже связан, рука сама двинулась ко лбу. Боже, мной же управляют. Как понять, что мысли принадлежат мне, а не этому уродцу? День и ночь он следит за группой, разбирает на мелкие детали наши мысли и желания, подстраивает под себя. И самое противное -- я с ним неразрывно связан. Мы -- часть целого.

-- И что мне теперь делать, Капитан? -- спросил я.

Конечно же, ответа не последовало.

Передо мной засияли красные огоньки, принялись складываться в слова:

Процесс Перемещения начнется через 4 секунды... через 3 секунды... через 2 секунды...

Не успел моргнуть, как голова взорвалась от боли. Точно раскалённый металлический прут вогнали в затылок. Я попытался заорать, но ни звука не вырвалось из горла. Меня будто подняла невидимая сила и закружила. И в этом бешеном хороводе с каждым мгновением по крупицам теряю сознание. Меня выкинули из своего тела и пустили через золотистую нить, будто верблюда через игольное ушко. Тысячи несуществующих голосов вперемежку с шипением змей грозно загрохотали.

Абонент N763 желает получить доступ к шлюзу Cas... Привет, милая, как дела? Я хотел бы узнать, не оставлял ли ключи в коридоре... Сигнальный интерфейс типа III предназначен для конфигурирования человеческого сознания... Знаешь, я больше не буду играть. Устал. Все эти рейтинги, статистики посещений. Всё надоело... Транслирование диапазона портов внутри сети осуществляется через ИИ... В последний раз зайду в игру, чтобы заработать еще немного денег, милая. Да не дуйся ты так!

Я не сразу понял, что слышу мысли Альфа. В этих хаотичных импульсах воспоминаний, запахов и чувств сам черт ногу сломит. Но против воли приходится пробираться, как вор, через чужое (родное) сознание. Хотя -- черт возьми! -- какое "пробираться"? Меня непреодолимо тянет... Куда? Сам не знаю. Не ощущаю больше тела.

Ослепила яркая вспышка. За доли секунд что-то поменялось во мне, будто все невидимые кусочки паззла сложились и теперь могу увидеть всю картину. Я сделал глубокий вдох, ноздри всосали разгоряченный воздух. И волна информации обрушилась на меня. Смог безошибочно определить влажность, температуру до тысячных знаков, атмосферное давление. Перед внутренним взором заплясали графики и непонятные символы.

Веки -- веки ли? -- распахнулись сами собой. Мир в синем огне. Пришлось немного подождать прежде, чем удалось разглядеть дома, переулки, фонарные столбы. Черепичные крыши простираются вокруг меня и будто бы уходят за горизонт куда ни посмотри.

Чувствую тяжесть собственного тела, шевелю когтистыми пальцами, воздух искрит. Непередаваемые ощущения. Кажется, могу взлететь куда захочу, уничтожить что захочу. И никто и ничто меня не остановит. Я -- Бог. Я -- Действие. Я -- сам Мир.

В уголке левого глаза замигала зеленым фраза:

Время действия Перемещения составляет 5:00:00

Время действия Перемещения составляет 4:59:59

Время действия Перемещения составляет 4:59:58

Надо поторопиться. Я коснулся черепичной крыши, благо до дома всего метра два, но стена выгнулась под пальцами, словно не желает, чтобы её трогали. Не стена выгнулась, а пространство. Я, не осознавая как это делаю, подлетел к фонарному столбу. И ситуация повторилась: этот столб, точно живое существо, отклонилось от меня.

Следя за тем, чтобы золотистые нити слишком не утончились и не порвались, я насколько смог поднялся над домами. На западе разглядел массивную фигуру, парящую возле колокольни. Огромные кожистые крылья вспарывают воздух, капюшон скрывает в сгустке тьмы голову. Худые, точно цыплячьи ножки, руки сжимают два серпа. Из ребер тянутся красноватые лучики, которые скрываются за особняками. Еще один Актер! Альфа!

Время действия Перемещения составляет 4:00:00

Время действия Перемещения составляет 3:59:59

Осмотрелся. И вдруг всё внутри сжалось от страха. Черная паутина вторым куполом закрывает часть города на востоке.

Она пульсирует, будто живое, тут и там вспыхивает кроваво-алым огнем. До неё далеко -- не меньше десяти кварталов, но меня не покидает ощущение, что паутина надвигается на меня, грозясь поглотить. Услышал, как стонут души, попавшие в плен тьмы. Как чавкают жвала, пожирая плоть. Как злобно хохочут три старухи-ведьмы -- мои старые знакомые. Откуда я всё это знаю? Возможно, дело в Альфа, чье мировосприятие отличается от человеческого. Самое противное, что чернильный гнойник, разрастающийся в городе, виден только во втором слое. Необходимо предупредить модератора.

Я посмотрел на свои когтистые ладони-ковши, на мельчайшие чешуйки, сияющие ровным синим светом. Затем перевел взор на вибрирующие золотистые лучи, тянущиеся из живота, затем - на мое настоящее тело. Я прищурился, не веря глазам, спустился пониже. Нет, нет, нет. Не может быть. Это невозможно! Ножны с саблей опутаны пульсирующей черной паутиной. Пытаясь соскрести, когтем коснулся их и тут же одернул руку. Нестерпимая боль обожгла палец. Нечеловеческий вой вырвался из глотки. Теперь понимаю, как толстобрюхая тварь выследила меня и Юдоль. Ханшван связан с Искусственным Интеллектом!

Время действия Перемещения составляет 0:00:5

Время действия Перемещения составляет 0:00:4

Время действия Перемещения составляет 0:00:3

Сознание сжалось в точку, и неведомая сила потянула меня обратно -- в темницу из плоти и костей.

-- Эй! Ты как? В порядке?

Голоса доносятся как сквозь вату. Голова тяжелая, весит не меньше тонны. Кажется, сейчас я упаду.

-- Парень, ты понимаешь меня? Парень!

Посмотрел на незнакомца перед собой. Лицо суровое, темно-бронзовое от ветра и ливней, морщины настолько глубокие, что дна не видать. Однако глаза под седыми бровями решительные, горящие огнем жизни. Кто это?

-- Полудурок, блин! Очнись же!

Память возвращается неохотно, вместе с болью в затылке и висках. Я застонал, едва сдерживая рвотный позыв.

-- Капитан...

Старик схватил меня за плечи, затряс.

-- Ты нашел логово твари? -- спросил он. -- Говори быстрее! У нас мало времени. Ну?

Сплюнув розоватую слюну под ноги, я с трудом выдавил из себя:

-- Да, нашел. На востоке городе. Всё опутано. Графики зашкаливали... Твою мать, как же голова трещит.

Ханшван... Моя сабля! Я нашел в себе силы снять с плеча ножны и бросить под ноги.

Верзила заслонил солнце, протянул флягу с водой.

-- Что ты делаешь?

Я лишь замотал головой, мол, потом объясню, схватился за пузатую флягу и жадно принялся пить. Пришел в чувство.

-- У нас большие неприятности, парень, -- сказал Капитан. -- Пока ты выслеживал суку, пришло сообщение от модератора.

-- И?

-- Все кланы и Актеры должны явиться к зданию администрации.

-- Что? -- тупо переспросил я.

-- Похоже, тварь решила поглотить модератора и снять купол с города, -- ответил Капитан, хмурясь всё сильнее.

Страх сдавил грудь так сильно, что стало трудно дышать.

 

Глава 8

Здание администрации прячется в зарослях кипарисов и пальм. Никогда бы не подумал, что люди, обладающие большой властью, будут жить в столь неприметном строении. Маленькие прямоугольные окна без стекол, мраморная лестница, ведущая на второй этаж, деревянный флигель. Ничего особенного. Таких домов видел уже сотню раз.

У высокой двустворчатой двери толпятся пятеро воинов. Все в тяжелых панцирных доспехах, каждое их движение сопровождается противным скрежетом. За спинами торчат рукояти неестественно длинных мечей. Слабо представляю, как незнакомцы будут сражаться в столь тесном пространстве. Тут даже не размахнешься особо -- зацепишь или пальмы, или кипарисы.

Кивнув воинам, Капитан встал у двери, положил руку на зеленый алмаз, вплавленный в стену. Спустя несколько секунд к нам вышел неприметный сгорбленный паренек в красной тоге. Левый глаз заметно больше правого, отчего кажется, будто служка недоверчиво оглядывает тебя. На широком покатом лбе слабо светится красным колдовская метка в виде треугольника, вписанного в круг. Даже не представившись, паренек попросил следовать за ним.

Внутри здания прохладно и тихо. В главном зале на стенах красиво висит оружие -- мечи, секиры, алебарды, рыцарские щиты. У дальней стены стоит огромный дубовый стол, заставленный тарелками с едой и кубками. За ним молча сидят десять хмурых мужиков. Все загорелые, будто приехали из дальних краев. Впрочем, так оно и может быть. Проводив нас взглядами до лестницы, они вернулись к трапезе.

Как только мы оказались на втором этаже, горбатый велел пройти в конец коридора и откланялся, чем крайне удивил Капитана.

-- Видимо, модератор не в духе, -- заявил старик.

В абсолютной тишине, нарушаемой лишь шипением магических камней, группа остановилась у массивной двери, обитой полосами начищенной меди. Почесав в нерешительности затылок, Капитан постучался.

-- Входите-входите, -- послышался приглушенный голос.

После скудной обстановки главного зала и коридора кабинет модератора поразил богатством. Метра три в ширину резной стол, поблескивающий лаком в свете большой хрустальной люстры. Резные кресла, на спинках которых скалятся деревянные горгульи. Несколько массивных шкафов. Четыре куста кипариса, посаженные в золотые горшки. Железный сейф, украшенный причудливыми магическими символами. Белый ворсистые ковер... Продолжать можно до бесконечности.

Модератор стоит у окна, сцепив руки на груди.

-- Располагайтесь, -- сказал он. -- Остальные уже пришли.

В ноздри ударил пряный запах благовоний.

-- Тварь еще не показывалась? -- спросила Капитан, плюхаясь на кресло.

-- Иначе бы мы с вами здесь не разговаривали. -- Голос у модератора хрипловатый, но сильный.

-- Откуда вообще такая уверенность, что чудовище нападет?

-- Заметили подозрительную активность на границе территорий администрации. Маги уверены: после атак на Актеров моб попытается украсть мой медальон и снять защитный купол, чтобы гули и гиганты не оставили камня на камне от города.

В отличие от остальных я и Гоблин продолжаем стоять. Подленький внутренний голос напомнил, что зло следит за мной через саблю. Рука сама потянулась к эфесу меча. Из-за всей этой неразберихи так и не рассказал группе про Ханшвана. Я поговорю с ним сам.

Модератор отлепился от окна и сел за стол. На вид ему сорок-сорок пять, виски едва тронула седина. Лишь на лбу и в уголках глаз змеятся морщины. Глаза жутко пронзительные, цвета морской волны. Подбородок зарос черной недельной щетиной, впрочем, она даже его красит.

-- Остальные кланы уже здесь? -- спросил Капитан.

-- Я же говорил: да.

-- Мы никого не видели, -- сказал Верзила, пытаясь усесться поудобнее в кресле. Из-за массивного тела ручки впиваются ему в спину.

Модератор скрестил пальцы.

-- В этом и смысл. Мои маги раздали амулеты, которые позволят сдержать натиск врага.

-- Что-нибудь известно о твари? -- продолжил сыпать вопросами старик. -- Что вообще происходит? Искусственный Интеллект опять меняет правила?

-- Я знаю столько, сколько и ты, Капитан. Хотелось бы мне дать тебе ответы. До вашего появления в городе всё было спокойно.

-- Намекаешь, что это мы притащили уродца?

-- Разумеется, нет. Просто прикидываю что к чему.

-- Мне нужен доступ к общей связи, -- сказал Капитан. Я подметил, как дрожат его руки. -- Меч-Из-Бездны сможет помочь, если достучаться до него. Твои маги будут черпать энергию из уровней нашего клана. Просто...

Модератор отрицательно покачал головой.

-- Связи нет, -- перебил он. -- Город отрезан от общего мира. Как доложили мои шпионы, у границы города толпятся орды гулей. С севера подступают великаны. Чуют, суки, запах крови. Но мы им так просто не сдадимся. Уж не первый раз отбиваемся.

Бросив на меня взгляд, Капитан сказал:

-- Наш Актер, похоже, нашел логово твари.

Модератор хищно улыбнулся.

-- А ты думаешь, я не знаю, где прячется этот жирный урод? Туда не добраться даже моим лучшим спецам. Толстяк меняет реальность в тех местах, его не поймать. Даже Галонус, мой искуснейший маг, едва унес ноги после встречи с мобом.

Юдоль и Болтун переглянулись, будто знают какую-то тайну, но молчат. Верзила сидит на крае кресла, нервно мнет пальцы. А Гоблин пускает слюни.

-- Ты должен спрятаться, -- сказал Капитан модератору.

Тот, не отводя с его глаз взор, пожал плечами, коснулся серебряного кулона на шее. Я знаю, что это за штучка. Сила, способная превращать игроков в вещи. Сила, защищающая город куполом.

-- Я не крыса, чтобы прятаться по подвалам, -- заметил модератор, смахивая несуществующую пыль с роскошной белой робы. -- И ты это лучше меня знаешь, Капитан. Когда-то я был хорошим воином.

-- Время ушло. Ты давно потерял сноровку. Да и ловкость уже не та.

-- Да неужели? -- съехидничал он. -- Кто бы говорил о ловкости. Ты сам едва стоишь на ногах, а учишь меня.

-- Я не несу ответственности за сотни тысяч жителей, -- сказал Капитан. -- На твоем бы месте засунул гордость в одно место. Потому что даже если половина горожан превратится в дегро, то у Искусственного Интеллекта появится еще одна армия. К тому же большая часть премиумов проходит через Нотер'Гарот. Хочешь лишить нас новых Актеров?

Модератор засмеялся.

-- Ты мне лекции пришел читать, Капитан? Не учи жизни! Без тебя прекрасно разберусь. Или там на орбите, среди космического мусора, совсем потерял остатки страха? Я ведь могу прямо сейчас тебя отправить в реал. Еще и баллов штрафных начислю. Будешь куковать в одиночестве, слушая, как шумят сервомоторы твоего челнока.

Повисла гробовая тишина.

Когда я посмотрел в окно, вовремя среагировать уже не смог. Черная и вязкая, точно нефть, сфера в один миг поглотила в себя занавески и взорвалась снопом ослепительных брызг. Не успел закрыть лицо ладонями, как в грудь ударил невидимый кулак, сбил с ног. Я оторвался от земли, пытаясь за что-нибудь ухватиться руками. Мощно загрохотало. Кажется, лечу целую вечность, пока не врезался со всей мощи в стену и не распластался на полу, выхаркивая кровь.

Головокружение не стихает, навязчивый звон в ушах становится лишь пронзительнее. С трудом открыл глаза. Сквозь столб черной пыли видно хреново. От взрывной волны разбросало катки с кипарисами, у дальнего шкафа зияет дыра, словно кто-то откусил часть двери. Роскошный стол перевернут, бумаги разбросаны по кабинету.

По левую сторону от меня раздался тихий стон. Откашливаясь, я с трудом сел на колени, повернул голову. Верзила сплевывает кровь, его правая часть лица сильно обожжена, сломанная рука висит плетью. Остальным соклановцам повезло больше: когда сфера влетела в окно, сработал медальон на шее модератора, поэтому от взрывной волны людей спасли охранные заклинания. Электрические разряды еще пляшут у ног администратора, Юдоль, Капитана и Болтуна.

Где Гоблин?

-- Живой? -- хрипло спросил я, помогая здоровяку подняться. Звон в ушах начал смолкать.

-- Вроде да... Рука...

Оглядел её. Пальцы вывернуты под неестественным углом, плоть почернела и обуглилась.

-- Выглядит скверно, -- признался я.

Шатаясь из стороны в сторону, Верзила вытащил здоровой рукой синюю склянку из заплечной сумки, зубами оторвал крышку и влил зелье в себя.

-- Щас вернусь в норму, -- заявил он, хищно улыбаясь.

Кивнув, я поплелся к Капитану. Под ногами что-то хрустнуло -- видимо, оторванная спинка резного кресла.

-- Атака! -- раздалось с улицы.

Очередной взрыв затряс дом. Будто во двор впечатался чудовищный метеорит: яркая зеленая вспышка осветила улицу, взметнулась туча из камней, щебня и оторванных пальм. Послышались крики, стоны и ругань.

Группа окружила модератора, Капитан кончиком меча указал на вывернутую с петель дверь. Я по-прежнему с трудом соображаю. Мысли текут вялые и склизкие, как черви. Меня не учили отбиваться от высокоуровневых мобов.

Мы вышли в коридор. Крепкие стены заглушают звуки жаркой битвы на улице. Лишь дрожат мраморные плиты под ногами да сыпется побелка с потолка после очередного колдовского удара. Я то и дело оборачиваюсь, боясь, что враг нападет со спины. Но, похоже, пока всё нормально.

Куда делся Гоблин? Эта мысль не даёт покоя. Неужели его разорвало на части черной сферой? А где же тогда кровь и разбросанные куски тела? Забудь пока о нём! Дубовая дверь по правую сторону от меня затряслась, я и Юдоль тут же встали перед ней, прикрывая отход модератора.

Додумать не успел: превращая дверь в щепки, бурлящая масса плоти вырвалась в коридор. На желтоватом "тесте" проступили очертания кричащих от невероятных страданий лиц. Будто люди пытаются вырваться изнутри, но ничего у них не выходит. Покрепче сжимая двумя руками эфес сабли, я кинулся в бой. Лезвие без труда вспороло вибрирующую кожу.

Алая кровь густо хлынула на мраморные плиты, следом полезли сизые внутренности. От запаха гнили к горлу подкатил противный ком.

-- Уходим! -- закричал Капитан. -- Быстрее!

Масса плоти бурлит, многочисленные отростки принимают форму человека. Не успел моргнуть, как передо мной и Юдоль появился гуль. Существо, похожее на гуля, поправляю себя я. Те же длинные пальцы, практически касающиеся пола. Те же бельма вместо глаз. Вот только под лягушачьим торсом свисает дряблая морщинистая кожа, под которой прячутся черные вены. Ужасная, осмысленная ухмылка приковывает к себе взгляд -- слишком жестокая и злая.

И лишь где-то на грани слышимости до меня донесся грохот, стоны и крики. На улице жаркая битва не прекращается ни на минуту.

Юдоль начертила в воздухе указательным пальцем магический знак. Тот ало загорелся, повис в трех шагах от нас.

-- Идем, -- прошептала напарница. -- Только медленно.

Делаю шаг назад, затем -- еще один. Гуль не перестает улыбаться. Она протянула к нам руки, показывая ладони. Словно говоря -- я ничего вам не сделаю.

Колдовской иероглиф медленно кружится над полом, готовый взорваться при приближении чудовища. Но сука не атакует. Масса плоти за ней выплевывает все новых и новых уродцев. В сумраке коридора проступают огромные рыла с большими провалами глазниц, изъеденные язвой тела и искореженные лапы. Нечеловеческие смешки и нечеловеческие улыбки провожают нас.

Сердце бешено стучится в клетку ребер. Мне стоит огромных усилий не вскрикнуть от всепоглощающего ужаса. И хотя мы отдаляемся от массы плоти, кажется ловушка смыкается вокруг группы. Наконец, к нам медленно направилось порождение -- беспорядочное нагромождение шаров на двух массивных ногах. С чавканьем на конечностях чудовища вспухают кровавые пузыри и с писком лопаются. Сотни глаз на этом бесформенном теле, не отрываясь, пялятся на меня.

Тяжело двигая массивными ногами, существо наступило на колдовской иероглиф. Громыхнуло так сильно, что заложило уши. Но, между тем, проход открылся для остальных порождений. И те, вопя и хрипя, шевелящейся волной хлынули на нас. Я вижу, как бьются черные жилки на их лицах. Как стекает нечеловеческая кровь на мраморные плиты. Как жадно пожирают твари глазами группу.

Сам не понял, как лезвие вонзилось в плоть подбежавшего порождения. По ушам резанул крик. Взмах -- и голова худого карлика покатилась по полу.

-- Бежим! -- закричал Капитан.

Заставляю себя не смотреть назад. Внутренний голосок нашептывает, что вот сейчас меня схватят. Когти и острые зубы вцепятся в плечо, я потеряю равновесие -- и волна тварей поглотит меня.

Каждый шаг группы сопровождается шуршаньем кожистых крыльев и шипением свинячьих морд. Капитан на ходу вытащил небольшой металлический шарик, размахнулся и кинул в порождений. Ловушка сработала мгновенно. Почувствовал, как спину опалил жар.

Верзила плечом выбил входную дверь, и мы оказались на лестнице. Зал напоминает поле битвы: на стенах видны черные подпалины, огромный стол перевернут, куски тел валяются на полу. Высокий худощавый колдун в плаще цвета песка крутится юлой, бросая в монстров огненные шары.

-- Галонус! -- воскликнул модератор, спускаясь по ступеням.

Чудовища прут из всех щелей. Несколько мерзких гадин бросились на меня. Я скорее инстинктивно, чем намеренно нанес удар. Послышался свист сабли, разрезающий горячий воздух, затем -- противное чавканье. Пузатые уродцы, захлебываясь от крови, упали под ноги.

Колдун соткал из воздуха пятиметровый огненный меч и принялся им косить врагов. Задвигался он с невероятной быстротой, будто смерч из пламени, оставляющий после себя кровавые реки. Ни одно из порождений не приблизилось к нему даже на пять шагов. На несколько мгновений я даже залюбовался танцем смерти.

-- Полудурок, очнись! -- приказала Юдоль, спускаясь по лестнице за остальными.

Я перевел взор на выломанную дверь второго этажа. Чудовища толкаются в широком проёме, тянут худые ручонки к нам и клацают острыми зубами. Жалкие пародии на человека. Страшный сон художника-сюрреалиста. Большие вздувшееся головы на тщедушных тельцах, поросячьи морды, пылающие ненавистью. Бесформенные куски мяса на двух массивных ногах.

Уничтожив на первом этаже порождений, колдун бегом направился к модератору. Каким-то чудом ему удалось не поскользнуться на кровавом полу.

-- Надо выбираться, Терновый, -- сказал он, бросая опасливые взгляды на второй этаж. Сделал несколько простых пассов руками и выплюнул слова заклинания. Лестница запылала, будто облитая бензином. -- Это остановит уродцев на некоторое время.

Противно запахло жаренным.

-- Как моб напал сразу на особняк? -- едва не крича, спросил модератор. Его некогда белая роба стала грязно-серой. Лицо перепачкано в пыли. -- Ты же говорил, что заклинания на километр не подпустят его к нам!

-- Я не знаю, как так вышло, -- признался колдун. -- Терновый, я озадачен не меньше твоего. Мы должны спрятать тебя.

На улице страшно грохнуло, затряслась земля. Я и Верзила переглянулись. После выпитого зелья его рука зажила, а пальцы вновь могут держать меч. Лишь на щеке чернеет огромный волдырь.

-- Я не крыса, чтобы прятаться!

-- Да не глупи! -- не выдержал Капитан. -- Даже колдун советует не высовываться. Послушай его! Ведь на кону не только твоя жизнь! У нас мало времени...

-- Нет, -- отрезал модератор, держась за амулет на шее. -- Мы сразимся с мобом.

-- Это безумие! -- воскликнул колдун. -- Терновый, моб обошел все мои охранные заклинания, а это значит, что он не меньше сотого уровня. Сотого! Даже если бы тут стояли Меч-Из-Бездны и другие руководители кланов, мы бы не остановили урода! Ты погубишь себя!

На пол шлепнулась горящая туша порождения. Как рыба, молчаливо открывая-закрывая рот, она тянет бесформенные лапки к нам. Огонь жадно охватывает лысую оплывшую голову. Черные провалы глазниц смотрят прямо на нас.

-- На улице будет легче сражаться, -- сказал модератор, брезгливо поморщившись. -- Пусть все колдуны и Актеры встанут рядом со мной. Остальные прикрывают тылы.

Колдун отрицательно замотал головой.

-- Если горожане увидят, что тут происходит, Терновый, начнется паника!

-- Не дури, Галонус. Думаешь, никто не заметил это светопреставление? Паника уже началась! Сейчас нам необходимо убить тварь, вырвать ей сердце.

-- Но...

-- Делай, что я говорю, твою мать! -- взорвался модератор. -- Не оспаривай мои приказы!

Под вопли порождений мы вышли на улицу. Черная выжженная земля вместо пальм и зарослей кипариса неприятно поразила меня. Словно оказался в другом месте. Желтый песок вокруг особняка сплавился и точно слипся, отчего приобрел мутно-серый цвет. Да он же в стекло превратился!

От ярких разноцветных вспышек, сопровождаемых сухим треском и злобным шипением, нестерпимо болят глаза. У самой стены маги других кланов пытаются остановить натиск врага. Молнии, огненные шары, синие сферы испепеляют кажущиеся тщедушными тельца, наполняя воздух гарью.

-- В центре двора! -- приказал модератор. -- Галонус, прикажи остальным защищать меня. Сейчас мы устроим здесь небольшое светопреставление.

Глаза колдуна засияли красным. С минуту ничего не происходит, но затем маги попятились к нам. Я оглянулся. Битва кипит и у развороченного фонтана. Пятеро закованных в доспехи воинов ловко уворачиваются от когтей и острых, точно акульих, зубов, превращая огромными трехметровыми мечами порождений в кровавый фарш. Заметил, что в центре двора уже тянет к небесам костлявую руку Родриг, а рядом с ним стоит Гоблин, растягивая губы в улыбке идиота. Значит, бедняга действительно умер от взрыва черной сферы.

Группа вместе с модератором и магом направились к нему.

-- Точку воскрешения ни в коем случае нельзя отдать врагу, -- сказал Терновый, поправляя испачкавшуюся робу. -- Иначе наше сопротивление окажется бесполезным.

Я то и дело оборачиваюсь в сторону дома. Он больше не кажется уютным и крепким. Нависает над нами, будто голова великана. Стены в черных пятнах и трещинах, штукатурка отвалилась местами. Но самое противное, что из здания не вылезают порождения. Словно затаились. В провалах окон никого не разглядеть, но не покидает ощущение, будто тысячи глаз не отрываются от меня.

-- Выпей-ка.

Капитан протянул мне небольшую капсулу с вязкой желтой жидкостью.

-- Что это?

-- Ускорит реакцию. Да и заживать всё будет как на собаке.

Юдоль, Болтун и Верзила окружили модератора, встали в боевые стойки, готовые в любой момент атаковать и защищать. Они выглядят натянутыми, как струны, с пылающими глазами и напряженными мускулами. Маг Галонус нарисовал указательным пальцем на песке сложные иероглифы, те с шипением начинали сиять, поднялись в воздух и закружились над нами.

Волна порождений схлынула, и остальные колдуны шагают к нам. Выглядят они потрепанными и усталыми. Это безумие! Почему модератор собрал всех защитников в одном месте да еще и на открытом пространстве? Словно услышав мои мысли, Терновый коснулся амулета на шее и что-то неразборчиво прошептал. Кости заныли, а в ушах закололо. Из песка показались ослепительные ленты чистейшей белизны. Они будто щупальца закопанного осьминога задрожали на воздухе.

-- Постарайся не задеть их, -- сказал Капитан. -- Умрешь мгновенно. Даже пикнуть не успеешь. С такими штуками у нас есть шансы выстоять. К тому же можно не бояться магии. Ленты поглотят энергию, как только колдун выплюнет заклинание.

Воины из других кланов не подходят к нам, держатся в стороне. Я насчитал пятьдесят человек.

В наступившей могильной тишине я слышу своё хриплое дыхание, слышу, как переменяются с ноги на ногу колдуны, как скрипят их кожаные сапоги. Как вибрирует воздухе вокруг ослепительных лент-щупалец.

-- Хоть бы раз всё закончилось быстро, -- заворчал Верзила. Волдырь на щеке лопнул, отчего на щеке повисла нитка слизи.

-- Даже не мечтай, -- заметила Юдоль, проводя взглядом пылающие иероглифы мага.

Распростертые на песке тела тварей заставляют сердце стучать быстрее. Эти груды горелого мяса вселяют первобытный ужас. Я мысленно повторяю себе: "сейчас начнется, да, сейчас начнется..." Но ничего не происходит.

Солнце застыло над нашими головами, нещадно паля. Чувствую, как стекающий со лба пот задерживается на бровях.

На крыше появился толстяк.

С нашей последней встречи он стал еще больше и еще бесформеннее. Ветер треплет полы его плаща, обнажая уродливую плоть. Сотни глаз, полыхающих ненавистью, неотрывно следят за нами. Я переминаюсь с ноги на ногу, боясь вздохнуть. Капитан сказал:

-- Парень, держись ближе модератора. И не лезь в пекло. Воинов здесь хватает.

Киваю.

В полной тишине толстяк вскинул руки, и из окон домов высунулись порождения. В свете солнца они кажутся еще уродливее, еще противнее. Очень высокие, с ногами, похожими на ходули, и очень низкие, чьи приплюснутые головы напоминают акульи морды. И все смотрят прямо на нас -- при этом лица остаются абсолютно неподвижными. Вместо носов -- поросячьи пятачки и черные провалы. Вместо губ -- костяные наросты, точно клювы. Вместо глаз -- кровавые бельма. Армия мертвецов.

За спиной жирдяя появились два старика-близнеца. Костяные трости, которые они держат в искореженных от артрита пальцах, начали сиять ровным синим светом. Воздух вокруг них задрожал, сгустился...

-- В бой! -- закричал модератор.

Из его руки брызнул ослепительный луч, ударил прямо в толстяка и поглотил. Тут же раздался взрыв. Маги рядом со мной принялись выжигать чудовищ молниями и синими сферами. Волна порождений выплеснулась из окон и устремилась к людям. Чувствуя, как дрожат колени, я мысленно приказал себе не думать ни о чем.

Одна из юрких тварей умудрилась проскочить ленты-щупальца и попыталась со спины прыгнуть на мага, но я вовремя отсек ей голову. Алые иероглифы, парящие над головами людей, вспыхнули, бешено закрутились. Стоит им коснуться кожи порождений, как те визжат и замертво падают.

Верзила выпрыгнул за безопасную границу. Словно смерч, он настигает врагов, рубит и крошит. Меч коротко и зло полыхает на солнце, каждую секунду находя новую жертву. Чудовища даже опешили на мгновение от такой наглости, ближайшие к здоровяку твари ощерили, пугая, кривые зубы.

Между тем, толстяк никуда не исчез. Луч модератора не оставил на нем и следа. Кивнув, старикам, он распахнул рот. Пронесся страшный звериный рев, от которого по телу стадами побежали мурашки. Заслышав его, порождение тонко завизжали, отползли от нас. Близнецы-колдуны встали на краю крыши, наставив трости прямо на людей. Сгустки черноты вырвались из металлических набалдашников.

Я услышал первый вскрик рядом с собой. Опутанный темной паутиной, воин в панцирном доспехе повалился на землю. За ним -- второй, третий... Я так и знал, что держаться вместе на открытой территории, -- безумие! Наплевав на приказ Капитана, я побежал направо, ловко уворачиваясь от сгустков мрака. Как назло, пришли в себя и порождения. Они хлынули на людей новой волной.

Я хрипло вскрикнул и закружился в танце смерти. Яростно рублю, ожидая в любой момент удара в спину. Сабля вскрывает гнилые черепа, режет до мяса, до кости. Кровь врагов окропляет землю... В этой суматохе удалось разглядеть, как практически одновременно замертво рухнули Верзила и Болтун, окутанные черной паутиной. Как маг Галонус растерянно смотрит на падающих колдунов и ничего не делает. Очнись же, кретин! Уже поздно: сгусток мрака ударил его в грудь. Колени волшебника подогнулись, и он упал лицом вниз.

Модератор стремительно теряет людей.

Схватил за грудки Тернового и потащил в сторону выхода. Юдоль и Капитан поняли меня без слов и помогли его нести. До спасительных узких улиц остается не меньше полсотни шагов.

-- Что вы делаете? -- возмутился модератор. -- Мы должны сражаться!

-- Заткнись, -- заявил старик, то и дело оглядываясь.

Худая тварь бросилась на меня, но я рассек ей горло лезвием и оттолкнул. Грохот стоит страшный. С трудом соображаю. Все мое естество требует, чтобы я упал на колени и дрожал от страха. Сердце учащенно бьется в клетке ребер. Кажется, вот сейчас рухну на песок. Какое-нибудь порождение кинется на спину и вонзит зубы в горло.

Черные сгустки падают у наших ног, превращаясь в дымку.

Обернулся.

Жабий рот толстяка растягивается в улыбке. Он словно разрешает нам уйти. "Я все равно вас поймаю. Куда бы вы ни пошли", -- послышалось в моей голове.

-- Надо сопротивляться! -- возмутился модератор. -- Мы не можем бросить остальных!

-- Еще как можем, -- сказал я.

Не знаю каким чудом, но нам удалось без препятствий пройти главные ворота. Мы в переулке. Горожане тупо пялятся на то, как взрывается снопом ослепительных брызг небо над территорией администрации.

-- Куда нам бежать, Капитан? -- спросил я.

Этот дурак-модератор попытался развернуться, но я, не думая о последствиях, вмазал кулаком ему в скулу -- несильно, только чтобы привести в чувство. Похоже, подействовало. Взгляд стал осмысленнее.

-- Я не знаю, -- ответил старик. -- Вообще ни одной идеи в голове.

Петляя по проходным дворам, мы выбрались на тихую узкую улицу. Подошвы мягко ступают по небольшим каменным плитам. Справа и слева тянутся двухэтажные кирпичные дома. Изредка открываются двери, горожане торопятся по своим ничтожным делам. Грохот битвы становится всё тише и тише.

-- Мы оставили Гоблина, Верзилу и Болтуна, -- сказала Юдоль Капитану без тени эмоций.

Тот пожал плечами.

-- Терновый сейчас важнее. Думаю, ничего страшного с ними не произойдет.

Он выглядит совсем старым, лицо пожелтело и осунулось, будто гложет тяжелая хворь.

-- Да отпустите меня! Я сам могу пойти!

-- Только давай без глупостей, -- заметил Капитан. -- Не хватало еще сейчас с тобой бодаться. Лучше скажи, где мы сможем переждать бурю?

-- Дурак! Да нет безопасного места! Эта сука учует меня даже под землей! Амулет-то всегда со мной!

-- А если его снять и спрятать? -- спросил я.

Юдоль отрицательно замотала головой, бросила:

-- Купол исчезнет.

-- Поэтому и нельзя было убегать! -- закричал Терновый. -- Мы поступили как трусы!

-- Ты совсем слепой? -- зло спросил Капитан. Брови сошлись на переносице. -- Этот жирдяй даже не убивал людей, а просто выводил из строя! Ему было только на пользу, что мы кучкуемся на одном месте!

-- Мы лишь растянули свою погибель!

С этим нельзя не согласиться. За каждым поворотом ожидаю нападения. Нервы напряжены до предела.

-- Выход есть всегда, -- сказала Юдоль.

-- Вот и придумай! -- закричал модератор. От прежней храбрости не осталось и следа. Жалкий, ничтожный дурак.

За спиной раздался оглушительный грохот, сменившийся могильной тишиной. Бой прекратился. Я мысленно поблагодарил тех храбрецов, что позволили нам уйти, а сами остались сражаться. Сам бы так не поступил. Никогда.

Мы петляем по улицам, стараясь убраться как можно подальше от моба. Модератор успокоился, лицо вновь приобрело надменное выражение. Будто и не дрожал как осенний лист всего час назад. Вообще странный он человек. Противоречивый.

-- Мы зря убегаем, -- сказал Терновый.

Капитан не успел ответить. Впереди путь преградил толстяк. Ухмылка до ушей, с рукавов плаща стекает какая-то черная гадость. Огромное пузо дрожит, ходит волнами, словно рой ос копошится под кожей. По жабьему подбородку ползет черный паук.

Я тут же развернулся. Под другую сторону улицы к нам направляются два старика-близнеца. Впалые щеки, заостренные скулы, огромные носы. Лица обезображены глубокими красными шрамами. Глаза затянуты белой пленкой, как у мертвецов. Костяные трости направлены в нашу сторону.

-- Попались, -- злобно сплюнул Капитан.

Я окинул взором соседние дома. Можно, конечно, попытаться вскарабкаться по трубе на балкон второго этажа, а там убежать по крыше, но... Всегда есть "но". Во-первых, я не акробат. Во-вторых, пока добегу до здания, меня несколько раз прошьют черными сгустками. Возможно бы, Юдоль удалось скрыться.

Жирдяй никуда не торопится, наслаждаясь победой. Ждет, когда модератор сам принесет ему амулет. Старикашки за нашими спинами остановились в десяти шагах.

-- Что нам остается? -- как можно тише спросил я.

-- Сражаться, -- ответила Юдоль.

Капитан скривился, словно укусил кислое яблоко, сказал:

-- Не дурите.

Противно хрустнув шеей, толстяк вскинул руку. Та начала распухать, пальцы согнулись под неестественным углом, щелкнули. Из тыльной стороны ладони показались десятки тонких щупалец, медленно, словно в замедленной съемке, устремились к нам.

-- Нет! -- закричал Капитан.

Чернильный сгусток ударил его в спину. Лицо тут же разгладилось, а в глазах исчезла жизнь. Тяжело выдохнув, старик повалился на дорогу, словно куль с мукой. Кожу заволокла искрящая паутина. Из заплечной сумки вывалились разноцветные стеклянные сосуды и колдовские металлические шары. Некоторые из склянок разбились, наполнив воздух едким запахом кислоты.

Между тем, щупальца, вырвавшиеся из руки жирдяя, впились в грудь модератора. Страшный страдальческий крик разорвал мертвую тишину. Терновый попытался оторвать с себя чужую плоть, но та поглощает его на глазах, обвивает грудь и живот, тянется мерзкой пузырящейся массой к горлу.

Я подскочил, взмахнул саблей. Лезвие обрушилось на щупальца и... Ничего. Отдача болью отозвалась в руках. Ни на миллиметр не порезал плоть толстяка. Та словно сделана из металла.

Не теряя времени впустую, Юдоль пригнулась, ловко уклонилась от брошенного черного сгустка, схватила один из металлических шариков Капитана и кинула в сторону стариков. Заклинание тут же активировалось. Ярко полыхнул зловеще-красным огонь, что, кажется, объял разом весь мир. Головы магов взорвались кровавым фонтаном, ошметки мозгов разбросало по стенам домов. Тела мягко, безвольно повалились в придорожную пыль.

-- Бежим! -- закричала Юдоль.

Нет. Я не могу...

Щупальца потащили модератора к толстяку. Терновый продолжает орать, бьет ногами по каменным плитам, оставляя после себя слизь.

Я должен ему помочь.

-- Бежим же, Полудурок! -- взмолилась Юдоль.

Нельзя. Город же разрушат. Игроки превратятся в дегро... Нет, никак нельзя...

-- Полудурок!

-- Я Одиссей! Так меня зовут!

С этими словами рванул к огромной туше. Главное -- отбросить чувства. Отросток порвал плащ на плече жирдяя и устремился копьем на меня. Я растворяюсь в битве. Дыхание вырывается горячее, злое. Меч становится продолжением руки. Тело напряжено. Нельзя! Меня! Остановить!

Лезвие сабли ударилось об отросток, я резко отскочил влево, едва не поскользнулся на камнях, но вновь кинулся в бой. В голове бьется одна мысль: умру-умру-умру-умру... Мир болезненно сжался и растворился в сражении. Существуют только я и жирдяй. И пускай тот лыбится сколько влезет, пускай пытается убить -- я до тебя все равно доберусь, урод.

Едва не напоровшись на отросток, ударился плечом о фонарный столб. Попятился. Щупальца, будто змея, кинулась на меня. Под этим натиском сложно выстоять. Едва успеваю отскакивать. Пот выдает глаза, мешает сосредоточиться!

Кувырок вправо. Обманный выпад. И -- лезвие сабли хищно блеснуло, обрушилось на отросток. Чудо! Из глубокой раны потекла вязкая черная кровь.

Не давая времени чудовищу опомниться, я побежал к нему.

Модератор потерял сознание. Тело усыхает, становится частью толстяка.

Я всадил саблю в плоть жирдяя. Кожа беспомощно лопнула под ударом, погружая клинок всё глубже и глубже в себя. Я попытался дотянуться до амулета. Огромная бесформенная рука оттолкнула меня и повалила на землю.

Брови толстяка удивленно поползли вверх, не веря в то, что игрок смог ранить его. Рана тут же затянулась.

-- Ты сдохнешь, -- заверил я. -- До тебя еще доберусь, сука.

Тот пожал плечами, впитывая в себя модератора. От Тернового осталась лишь испачканная одежда на дороге.

Затем с невероятной ловкостью для своей комплекции жирдяй прыгнул на крышу дома. Посыпалась черепица на каменные плиты.

Я проиграл.

-- Ты как? -- спросила Юдоль, осматривая меня.

-- Синяки.

-- Не крутись. У тебя плечо вспорото.

-- Лучше осмотри Капитана.

Она тяжело вздохнула.

-- Паутина так и не сошла со старика. Плохи наши дела... Одиссей.

Я ничего не почувствовал от того, что Юдоль назвала меня по имени. Словно так всегда и должно быть.

-- Толстяк поглотил амулет.

-- Надо уходить из города, -- сказала она. -- Скоро здесь станет жарко.

-- Куда? И мы бросим остальных соклановцев? Верзилу, Болтуна, Капитана, Гоблина?

-- У нас нет выбора. Время поджимает.

Я замотал головой.

-- А ты бы хотела, чтобы тебя оставили в погибающем городе?

-- Да.

-- Ты лжешь.

Юдоль зло уставилась на меня.

-- Будь они на нашем месте...

-- Прекрати, -- перебил я.

Тяжело поднялся и поковылял в сторону Капитана. Надо его осмотреть. Может, в его коллекции склянок есть те, что снимут паутину. Убрал саблю в ножны за спиной. Ноги едва слушаются, заплетаются.

Где-то впереди, за несколько улиц от нас, грохнуло.

Я переглянулся с Юдоль, спросил:

-- Сколько идти до выхода из города?

-- Ну... Час или два.

-- Не успеем. Сука перекроет все ворота. Пока горожане очухаются, будет уже поздно. Мы в ловушке.

Она обреченно кивнула, соглашаясь с моими словами.

-- Хотя бы узнали, что толстяка можно ранить, -- заявил я, ухмыляясь.

Паутина новыми морщинами покрывает Капитана, отчего он кажется еще более старым, более сморщенным. Потухшие слезящиеся глаза смотрят в небо, в них отражается солнце. Я нахмурился, подобрал несколько случайных склянок, распихиваю по карманам. Мало ли пригодятся...

-- Помоги его поднять, -- сказала Юдоль. Она дрожит после битвы, то и дело оглядывается.

-- У-у-ух! Тяжелый.

-- Только ножны сними.

-- Держи.

Неся на спине Капитана и едва передвигая ногами, я уже начал жалеть, что не бросил его. Плечи горят от боли, солёный пот жжет глаза. Старик бы меня не оставил. К тому же с ним всё в порядке, просто надо снять заклинание. И всего лишь. Я прикидываю план наших дальнейших действий, но в голове ни единой мысли. Сраная пустота. Как ни крути, а выбраться из ситуации нельзя. Хоть в лепешку расшибись.

Чистое голубое небо резко потемнело, наполнилось грозными фиолетовыми всполохами, похожими на лоскуты гангренозной кожи. Оранжевое солнце приобрело зловещий пепельный оттенок.

-- Что за херня? -- спросил я.

Купол начал переливаться, сотни сияющих змеек заплясали по нему. Я замер не силах вздохнуть. В какой-то момент защитный магический свод наполнился абсолютной чернотой, по каплям высасывающей жизнь из города и предвещающей скорую смерть. Солнце растворилось во мгле.

Дрогнула земля под ногами. Затем -- еще раз и еще. Тоскливый вой прокатился по улице, отчего страх лишь усилился. Инстинкты закричали, чтобы я как можно скорее забился в самый темный угол и не высовывался.

Зажглись фонари.

-- Далеко до здания нашего клана? -- спросил я. Голос осип.

-- Квартала два-три.

-- Тогда идём туда.

Она печально улыбнулась.

-- А смысл? Думаешь, Хрыч нам поможет? Этот старый козел уже наверняка активировал телепорт и умотал за тысячи километров отсюда. Меньше всего он думает о нас, уж поверь.

-- Должен же быть выход!

Неожиданно из мглы купола вышел великан. Выглядит он грозным и сильным, по телу бугрятся стальные канаты мускулов. Такой наступит на дом -- и не заметит. На лысой массивной голове сидят гули. Надбровные дуги арками выступают над фиолетовыми глазами с белыми точками зрачков. От каждого шага гиганта дрожит земля.

Страшный рев прокатился по городу.

-- Наверное, Капитану все-таки повезло, -- заметил Юдоль, наблюдая за тем, как из тьмы купола вылезают всё новые и новые великаны. -- Он по крайней мере не видит всего этого.

-- Лучше подумай, как нам спастись.

-- Надеюсь, твой Альфа поможет.

Где-то слева от нас послышались крики, дикие вои порождений. Охота началась. И остается только надеяться, что я и Юдоль продержимся дольше остальных.

Добро пожаловать в Нотер'Гарот!

Алые буквы передо мной задрожали, меняя цвет на ядовито-зеленый.

Добр пожвать в Нотер!

Др пж в Нт!

Один из гигантов достиг города. Огромный кулак обрушился на стену, во все стороны полетели камни. Поднялся столб пыли. Рядом стоящие башни сложились, как карточные домики, под ударами. Раззявив безгубый рот, великан страшно заорал.

Юдоль вскинула руку.

-- Смотри!

На черепичной крыше появились силуэты невероятных худых существ. Гули. Скалясь и приплясывая, твари захохотали в предвкушении скорого кровавого пира.

Она всегда сражается грациозно. Каждое движение отточено, и от того оно кажется естественным. Будто Юдоль родилась в битве. Два меча в её руках кружатся стальным вихрем, не давая врагу шансов приблизиться к нам. Но тварями движет голод. Поэтому они продолжают с тупым упорством переть. Лишаются когтистых лап, ног, на шеях появляются вторые рты...

Я лишь наблюдатель. Да и, наверное, я бы только мешал Юдоль. Моя сабля и её прямой длинный меч с ослепляющей скоростью скользят в воздухе, жаля.

Наконец, когда последняя тварь лишилась головы, мы двинулись дальше. В узком переулке относительно тихо, хотя порой и натыкаемся на чудовищ. В центре сейчас намного опаснее. Я лишь мельком скользнул взглядом по тому, что там творилось, но и увиденного хватит до конца жизни. Горы трупов, горящие дома, нескончаемый поток гулей...

-- Нам нужно найти тихое местечко, -- заявила Юдоль, тыльной стороной ладони смахивая пот и чужую кровь со лба.

-- Нас же все равно найдут, -- сказал я. Старик, кажется, весит уже больше ста килограммов. Скоро выдохнусь.

-- Это еще почему?

-- Альфа.

Она хмыкнула.

-- Думаю, он сам о себе сможет позаботиться.

Из-за крыш показалась голова великана. Уродец далековато от нас, вряд ли заметит, но я все же встал поближе к стене. Гиганты, эти ходячие башни из плоти, с устрашающей целеустремленностью уничтожают кварталы, оставляя после себя бескрайние, заваленные кирпичами могильники. Я еще ни разу не видел, чтобы кто-нибудь из горожан ожил. И это сильно тревожит меня.

-- Ты как? -- спросила Юдоль, оборачиваясь ко мне. -- Нести Капитана еще можешь?

-- Опять предлагаешь его оставить?

-- Выглядишь ты неважно.

Я поежился от очередного крика боли. Вой игроков неотступно сопровождает нас. Самое противное, что к нему привыкаешь и перестаешь замечать, пытаясь услышать гогот тварей.

-- Как думаешь, кто-нибудь попытается пройти через купол? -- спросил я шепотом.

-- Это бесполезно, -- ответила Юдоль. -- Я же тебе объясняла.

-- А заклинания? Может...

-- Если бы я их знала, то стояла бы здесь?

Я кивнул, забыл, что она не видит меня, и сказал:

-- Все равно не понимаю, почему нас еще не поймали. ИИ же видит Альфа. Как можно спрятать это чудовище?

-- Не забивай себе голову.

Мимо нас прошмыгнули четыре упитанные крысы. Чертыхаясь, приметил гору трупов впереди. Тела аккуратно свалены в кучу у стены дома, лица застыли в вечной маске страдания, кожа покрыта трупными пятнами. Вместо глаз -- белесые одноцветные стекла.

-- Почему они не оживают? -- спросил я.

-- Не знаю, -- со страхом в голосе ответила Юдоль.

Она побледнела, как мертвец.

Что-то хрустнуло над головой. Я не успел отскочить, по затылку шандарахнуло. Звезды брызнули из глаз, со спины сползло тело старика. Оглушенный и ослепленный я упал на мостовую.

Черный омут забытья поглотил меня.

В сознание прихожу медленно, точно выплываю из воды. Мысли сталкиваются с грохотом танков. Чувствую, как хмурюсь, как стискиваю зубы от болезненной пульсации в затылке. Но туман в голове не спешит рассеиваться. Пытаюсь позвать ту девушку, что была со мной. Как её зовут? Где она? Губы не слушаются, а язык напоминает дохлого слизняка. К тому же во рту ощущается противный горький привкус.

-- На, выпей. -- Голос донесся, будто через толстый слой ваты.

Где я?

С трудом удалось поднять веки. Тусклый огонек свечи на полу едва-едва разгоняет мрак. Кажется, остального мира больше не существует. Он потонул в абсолютной черноте.

Я скривился.

-- Выпей, говорю.

Узнал девушку. Узнал эти грубые мужеподобные черты лица и грустные глаза. Юдоль.

Она поднесла к моему рту деревянную кружку, наполненную густой янтарной жидкостью. Я открыл рот, быстро и жадно пью, чувствуя как жизнь вливается в тело. Мне стало намного легче. Даже пульсация в затылке стихла.

-- Где мы? -- спросил я.

Мы в океане темноты. Одни. Эта свеча -- последняя. Как только она догорит, мрак сожрет и нас. А я не хочу умирать, нет, не хочу.

Тонкие губы Юдоль растянулись в едва заметной улыбке.

-- А не желаешь узнать, что с тобой случилось?

Я пожал плечами, повторил за ней:

-- Что со мной случилось?

-- Ты, блин, самый везучий человек на свете! Деревянная балка на втором этаже сраного дома рухнула и шандарахнула тебя по голове. Я, честно говоря, думала, что ты сдохнешь. Но...

-- Где мы?

Она окинула взглядом темноту.

-- В подвале. Случайно нашла один из тайных лазов. Просто чудо какое-то! Гули вряд ли нас здесь учуют, так как на стены нанесены защитные метки. А вход в подвал я заговорила.

Я попытался сесть, к горлу подкатил противный ком, а виски пронзило страшной болью.

-- Успокойся, -- сказала Юдоль, положив на пол рядом с собой кружку. -- Тебе надо отдохнуть.

-- А Капитан? Где он?

Она замолчала.

-- Ты что, оставила его? -- не смог поверить я. -- Ты серьезно? Но...

-- Так надо было. У меня стоял выбор -- либо он, либо ты.

-- Я должен вернуться за ним...

Она хмыкнула.

-- Ага, давай-давай. Там же на улице так безопасно. Ты совсем дурак, да? Мы можем передохнуть немного.

-- Мне не нужен отдых!

Подняться с пола так и не получилось. Никогда раньше голова не была такой тяжелой. Словно весит не меньше тонны. К тому же руки и ноги не слушаются меня. От ощущения нервной дрожи бессилия и страха хочется сдохнуть.

Юдоль поднялась, скрылась в темноте. Послышались шорохи, скрипы, журчание воды. Спустя через несколько бесконечных мгновений, она вернулась ко мне, держа в руках наполненную кружку.

-- Вода с медом. Очень вкусно, Полу... -- Она осеклась. -- Одиссей.

Села рядом со мной, скрестила ноги.

Мои глаза медленно привыкают к слабому свету. Удалось рассмотреть деревянные стеллажи, на полках которых ровными рядами стоят разнообразных форм склянки, пузатые бутылки, тарелки и еще черт знает что. В дальнем левом углу возвышается огромный бочонок. В шаге от входной двери висит в воздухе колдовской иероглиф, слабо-слабо поблескивая серым. Он практически сливается с тьмой, нужно напрячь зрение, чтобы его увидеть. На стенах выгибаются горбом доски. Видимо, от сырости.

Подвал тесный, здесь едва вместятся четыре человека.

-- Ты есть хочешь? -- спросила Юдоль. -- Я нашла замаринованные огурцы и помидоры. Не ахти что, конечно, но...

-- Нет, я не голоден.

Все-таки умудрился сесть и прислониться спиной к стеллажу. Медленно, но головокружение проходит.

-- Твари найдут нас по Альфе, -- устало сказал я.

Юдоль махнула рукой.

-- Возможно. Мне наплевать. Я просто хочу отдохнуть. Веришь: если б знала, что закончу в задрипанном городке, прячась от гулей, то все равно бы стала играть.

-- Зачем ты мне всё это говоришь? -- спросил я, надавливая пальцами на закрытые веки. Боль утихает.

Скривившись, Юдоль пожала плечами.

Я не был готов к тому, что она заплачет. Слезы брызнули из её красивых глаз, и их так много, что грязная рубашка на груди промокла.

-- У тебя нет обязательств! -- воскликнула Юдоль, хлюпая носом. -- Твоя смерть не погубит чью-то судьбу! А у меня дочь! Ты слышишь?! Дочь! Она же так и останется вечно должна моим хозяевам! Я должна её спасти... Должна... Должна...

Она открылась так резко, так неожиданно, что я не смог поверить её словам.

-- Я просто устала, Одиссей... Так устала! Два года в этой тюрьме. В этой бесконечной чернухе! Но даже вирт в сто крат лучше реала! Здесь хотя бы зло не прячется.

-- Но ведь ИИ все равно будет платить тебе, если даже превратишься в дегро.

-- А ты разве не видишь? Чертова машина опять меняет правила! Возможно, Бремя вообще уничтожат. В самый неподходящий момент...

Я молчу, обдумывая её слова. Юдоль тихо плачет, обхватив руками колени.

-- Прости, если обидел тебя, -- сказал я.

Она лишь часто-часто закивала в ответ.

Спустя некоторое время, мне полегчало настолько, что я смог подняться. Еще немного качает из стороны в сторону, конечно, но справиться с легким головокружением могу. Опираясь на стеллажи, заглядываю на полки и вслушиваюсь. Но ни единого звука не доносится с улицы. Защитные колдовские метки работают отлично. Остается надеяться, что Альфа сможет о себе позаботиться и не попасть в ловушку.

Вытерев слезы рукавом, Юдоль допила медовую воду. На какой-то краткий миг мне захотелось обнять, подбодрить, но передумал.

Входная дверь вдруг скрипнула, открылся выход в темный коридор. Я тут же схватил с пола ножны и высвободил саблю. Юдоль вскочила, тоже оголив меч. Мрак на пороге сгустился, принимая очертания согбенной фигуры.

-- Как же Старая Алнурия соскучилась по таким вот походам, хе-хе-хе -- донесся скрипучий голос.

Блеснули линзы круглых очков, и в свете свечи появилась горбатая карга. С последней нашей встречи она совсем не изменилась. То же изборожденное глубокими морщинами желтоватое лицо. Та же широкая улыбка, обнажающая лошадиные желтые зубы. Те же маленькие, как у ребенка, фарфоровые ручки.

Защитный иероглиф слабо сверкнул и растворился в воздухе, словно его и не было.

-- Рад ты ли видеть Старую Алнурию, странник? -- спросила карга. -- Пришлось преодолеть не одну милю, чтобы добраться до тебя. И если бы не маленький волшебный народец, то Старая Алнурия бы развалилась по частям. Время, когда она легко бегала по полям и истаптывала широкие дороги, давно прошло... Ах, как странно устроен этот мир.

Держа перед собой меч, Юдоль сказала:

-- Только попробуй сделать шаг, тварь.

Карга продолжила как ни в чем не бывало:

-- На плечи Старой Алнурии возложили опасную, но великую миссию. Ибо свет, что несет она в себе должен разогнать мрак и тварей болотных! Ах, как странно устроен этот мир. Сейчас ты никто, жалкая букашка, а завтра -- повелитель стихий. И всё тебя боятся, дрожат, как дрожат крольчата при виде волка. Но проходит время и из повелителя стихий ты вновь становишься никем. Колесо вечности крутится и крутится. -- Карга тяжело вздохнула, оглядела подвал, цокая. -- Крольчата боятся Старой Алнурии. И очень зря! Она никого не обидит. Жалеет даже таракашек и букашек, не давит их ножкой! А ведь могла бы! Но годы не превратили её сердце в червивый комок, нет, не превратили. -- Она поправила черные очки. -- Старая Алнурия верит в добро. Крольчата, не пугайтесь её! Лучше подойдите и обнимите! Как внучата обнимают любимую бабушку, хе-хе-хе... Крольчата-внучата, крольчата-внучата!

Я напряжен, готовясь в любой момент отсечь старухе голову.

-- Что ты здесь забыла? -- спросила Юдоль. -- Тебя послал толстяк? Мы так просто не сдадимся, будем...

-- Успокойся, детонька, -- перебила карга. -- Старая Алнурия пришла за молодым человеком. Она хочет забрать его на время, дабы показать красоту мира. Старая Алнурия вернет его в целости и сохранности!

Юдоль встала в боевую стойку.

-- Что ты несешь, моб?

-- Как грубо, девочка. Учила ли тебя мама хорошим манерам? Видимо ты из той породы проказниц, что едят сладкие пирожные по вечерам и не чистят зубы перед сном! Ай-яй-яй! Родители были обязаны рассказать про этикет.

Заметил, как в проходе показались гули. Бельма горят голодный блеском, из глоток доносится урчание, слюни блестят на подбородках. Но твари не спешат атаковать, предпочитая стоять за спиной карги.

-- Зачем я тебе?

-- Старая Алнурия же сказала: показать красоту мира. Не бойся, крольчонок, ни один волосок не упадет с твоей умной головы, хе-хе-хе. Незачем прятаться по подвалам, когда друзья предлагают замечательную прогулку. Воздух так свеж, хе-хе-хе! Уж не откажешь ли ты в жалкой просьбе Старой Алнурии? Обманывала ли она когда-нибудь тебя? Вспомни: при первой встрече со Старой Алнурией ты получил кров и очки опыта!

Из-под её красного платка выбилась седая прядь.

Я тяжело вздохнул. Убрал саблю в ножны и сделал шаг вперед.

-- Не уходи, дурак! -- зашипела Юдоль. -- Они же угробят тебя! Не будь наивным!

Проигнорировав её слова, я сказал карге:

-- Пойду с тобой только в том случае, если с девушкой всё будет хорошо. Ты можешь пообещать это?

-- Что за молодежь пошла! Нет никакой веры к Старой Алнурии! -- Она тихонько хрюкнула, захихикала и затряслась всем телом. -- Столько годков прошло, а мир не меняется. Нет, не меняется! Он прежний, хе-хе-хе! Крольчонок, Старая Алнурия не лжет. Если она сказала, что покажет тебе красоту мира и вернет, значит -- так и будет. Обещания и репутация стоят дороже любых денег! И не верь глазам своим. И гулям, что стоят за спиной Старой Алнурии, тоже не верь. Услышь сердце. Сердце крольчонка, хе-хе-хе.

Я обернулся. Юдоль замотала головой, её ясные, покрасневшие после слез глаза потемнели, она посмотрела на меня с укором.

Выхода нет. Карга лишь говорит о выборе, но и без того прекрасно понятно, что если я откажусь идти, нас перебьют гули. А может все-таки попробовать прорваться с боем? Вряд ли твари ожидают, что я попытаюсь сопротивляться... Нет, ничего не получится. Даже если избавлюсь от старухи и перережу уродцев в подвале. Даже если вырвусь на улицу. Дальше-то что? Куда бежать? И где скрыться?

-- Я пойду с тобой.

Карга радостно хлопнула в ладони, и твари полезли наверх.

-- Старая Алнурия на седьмом небе от счастья! Она не знает, как выразить словами благодарность тебе! Благоразумие взяло верх в сердце крольчонка! Перед Старой Алнурией стоит воин, а не парень, что боится каждой тени! Ох, как это прекрасно-прекрасно! Старая Алнурия уверяет: тебе понравятся её слова! Сотни красивых, изысканных слов! А колесо вечности пусть дальше крутится-вертится. Плюнем на него! Раньше у старой Алнурии было яблочко. Красивое, спелое, сладкое. Но старая Алнурия хотела растянуть удовольствие и потому не ела яблочко. Только любовалась им по вечерам. Так прошло много дней. Яблочко ссохлось, черви пожрали его.

Я нахмурился. Она мне уже рассказывала про треклятое яблоко. С той же самой интонацией и теми же словами.

Поправив выбившуюся из-под платка седую прядь, карга, кряхтя и охая, развернулась и медленно поплелась к выходу. Я последовал за ней.

В узком коридорчике в ноздри ударил запах давно немытых тел. Во рту появился тяжелый металлический привкус крови. Гули отодвинули люк, выводящий наружу, и легко подняли старуху по вертикальной лестнице. Я же не решаюсь последовать за ними. Пальцы нащупали одну из склянок Капитана. Стекло приятно холодит разгоряченную кожу.

В круглом проеме показалась недовольная физиономия карги.

-- Крольчонок выбрал не самое удачное место для сомнений!

Стоило оказаться на поверхности, как сотни звуков обрушились на меня. Колдовские метки больше не заглушают стоны и крики. От рёва гигантов дрожат уцелевшие стекла на домах. Я зажал уши и скривился.

-- Следуй за Старой Алнурией, паренек! И ничего не бойся. Ведь этот вечер создан для наслаждений, а не для страха. Подними голову и посмотри на небеса! За тобой никто не следит. Тьма дорогой вуалью скрывает нас! Старая Алнурия обещает тебе много развлечений! Следуй за ней да не открывай рот от удивления, ибо мух сегодня развелось ого-го сколько! Ты даже можешь наесться ими, если пожелаешь, хе-хе-хе.

Сплюнув, я в трех шагах пошел от карги. Фонари ярко горят, отчего тьма стала еще гуще. На узкой улице кроме меня, Алнурии и пяти гулей, что ползут по конькам крыш, никого нет. Я то и дело вздрагиваю от очередного вопля. Хоть и стараюсь храбриться, но выгляжу, наверное, жалко.

-- Как ты нашла меня? -- спрашиваю я.

-- По сабельке, крольчонок, по сабельке. Ниточки опоясывают эфес, дрожат, приводя к тебе. Знаешь, у Старой Алнурии больные ноги. Отекли уж давно, косточки каждый вечер болят. Поэтому долго шла она к тебе, и лишь ниточка вела к цели.

Я нахмурился.

-- Ханшван ведь не игрок, так? Он такой же, как и ты...

Старуха обернулась, черные линзы сверкнули, и улыбка до ушей озарила её.

-- Про себя забыл, крольчонок. И ты прав.

-- Вы с самого начала вели меня. Зачем?

-- Подожди, крольчонок. Скоро узнаешь.

Пройдя широкую арку, мы вышли на центральную дорогу. И я встал не в силах вздохнуть. Вдоль широкой мостовой тянутся в бесконечность прибитые к крестам игроки. Серые шляпки гвоздей, поблескивающие в свете фонарей, торчат из кистей и стоп. Терновые венцы "красуются" на головах. От мучений люди могут лишь едва слышно стонать.

При виде кровавых рубцов на их телах я уставился себе под ноги.

-- Разве они не прекрасны? -- спросила Старая Алнурия и медленно двинулась вдоль крестов. -- Каждый из этих просвещенных мечтал о тихой и сытой жизни. У многих есть дети -- совсем еще младенцы, знаешь ли. И ты бы видел лица отцов и матерей, когда головы их любимых чад разбивали о мостовою. Это как арбуз сломать, хе-хе-хе.

-- Прекрати, -- взмолился я. -- Пожалуйста.

Гуль ловко вскочил на один из крестов и, заглядывая в глаза страдальцев, принялся перепрыгивать с одной горизонтальной деревянной балки на другую.

-- Ты, крольчонок, как никто другой должен видеть в этом красоту, -- заметила карга, перешагивая через сизые кишки на каменных плитах. -- Старая Алнурия повидала жизнь, уж поверь. И не единожды встречала рассвет нового витка колеса, но всегда знала, что наступит момент, когда птички будут петь иную песню, уж прости Старую Алнурию за тавтологию, хе-хе-хе.

Окно на втором этаже кирпичного дома взорвалось снопом ослепительных брызг, и на мостовую шлепнулось тело. Руки и ноги вывернуты под неестественными углами, кожа снята. И несмотря на все пережитые мучения, бедняга еще хрипит, дергается, пытаясь скрыться от преследователя. В выбитом окне показался гуль.

-- Вот шалуны-то, хе-хе-хе, -- сказала Старая Алнурия. -- Всё никак не могут успокоиться. Им, знаешь ли, кровь как водица. Вечная жажда сушит глотки. Такими их создали, такими они умрут. Природу не изменить. Нет, не изменить. Когда-нибудь ты поймешь, все поймут. И установится мир на земле, хе-хе-хе.

Она запустила руку в карман, вытащила четки и бросила под ноги истекающего кровью игрока. Вспыхнула миниатюрная молния и убила беднягу. Запахло жаренным мясом.

-- Как модератор не понял, что Ханшван ненастоящий игрок? -- спросил я, стараясь сменить тему. Под ногой мерзко чавкнуло.

-- Магия, крольчонок. Она пронизывает тысячами нитями весь этот прекрасный мир, прячется в каждом из нас. Ох, как Старая Алнурия рада! Тебе еще столько предстоит узнать. Тайны будут ждать на каждом шагу. И будут просить: разгадай нас, разгадай, крольчонок, хе-хе-хе! И солнце будет светить над головой, и зеленая трава пружинить под ногами! Ах эта молодость! Чудесная пора открытий!

Земля задрожала. Мимо нас прошел великан, осторожно переступая через дома. Видимо, этот район ему нельзя разрушать. На плечах гиганта истошно вопят какие-то неестественно худые твари с кожистыми крыльями -- с такими еще не сталкивался.

-- Зачем иду с тобой? -- спросил я. -- Пора заканчивать этот балаган и возвращаться. Я не вижу в страданиях чужих людей красоту. Лучше убей меня и Юдоль. И не мучай больше.

Она резко остановилась, повернулась ко мне. На миг показалось, что её горб закачался, будто сделан из желе.

-- Ты еще не понял, крольчонок? -- спросила карга.

-- Нет.

-- Да ты взгляни еще раз на кресты, взгляни. И увидь самую суть. Понимание яркой вспышкой озарит твой пытливый разум.

-- Слушай, старуха, прекрати. Мне надоело!

Облизав нижнюю губу языком, она вскинула руки.

-- Глупый крольчонок. Очень-очень-очень глупый крольчонок. Ведь это же всё ненастоящее! Мир прекрасен от того, что правила постоянно меняются. Люди, что стонут на крестах, на самом деле живы и здоровы. За их физическим и моральным состоянием следит Он. Хозяин! Разве это не красиво? Крольчонок кривит моську, но ведь крольчонка не существует в отличие от бедняг-горожан. И Старой Алнурии не существует. И гулей не существует.

Я снял ножны с плеча и бросил под ноги.

-- К чему ты клонишь?

-- Безумие может продолжаться вечность. Даже если реки крови снесут этот прекрасный город, ничего не изменится по-настоящему. Взгляни.

С этими словами одна поднесла раскрытую ладонь к моему лицу. Сначала ничего не вижу, но потом над старушечьими пальцами завис металлический шар. Поверхность его стекленеет, ходит волнами. Мне удалось рассмотреть миниатюрный город, заставленный бесконечными небоскребами и непонятными стеклянными конструкциями. Человеческий муравейник задыхается в серой дымке, отчего даже солнце, кажется, тускнеет и напоминает затянутой бельмом глаз мертвеца.

-- Что это? -- спросил я, пораженный одновременно и ужасом, и красотой этого загадочного места.

-- Реальность, крольчонок. Там и живут все люди. Ведь туда ты и стремишься попасть, хе-хе-хе.

Я захотел коснуться сферы, но карга убрала руку.

-- Нет-нет-нет, крольчонок. Смотреть можно, трогать нельзя. Ты впечатлен? Понравилось? Тысячи вопросов роятся в твоей голове, толкаются друг с другом и шуршат, как тараканы? Хе-хе-хе... Старая Алнурия знает толк в чудесах! Но ведь это еще не всё. Смотри!

Вокруг неё в воздухе разрастаются всё новые и новые шары. Я всматриваюсь в них, как ребенок, впервые увидевший рождественскую ёлку. Калейдоскоп чужих миров поражает воображение, захватывает дух. Вот космический корабль, выплевывающий в пустоту миллиарды тонн овеществленной энергии. Вот выжженная серая пустыня, на огромных барханах которой рассекают бронированные машины. Управляют ими существа, лишь отдаленно напоминающие людей. Вместо глаз у них -- черные провалы. Если всмотреться в их пустоту, то можно разглядеть едва фосфоресцирующих червей и жуков -- именно с помощью них водители управляют своими тачками. Вот лабиринт, тянущийся до горизонта. И в этих каменных переплетениях прячутся игроки.

Я понял, что в данный момент искусственный интеллект управляет сотнями, если не тысячами миров. Некоторые из них погибнут и уступят место новым, более причудливым. И так будет продолжаться долгие годы, пока Всесильной Машине это не надоест.

-- Боишься ли ты, крольчонок? -- нежным голосом спросила карга. Часть морщин на лице разгладилась. -- Яблочков много. Кусай не хочу. И всюду жизнь, и всюду красота. Совершенство, застывшее в янтаре. Так уж страшны эти миры, если они ненастоящие, словно сделанные из папье-маше? Мой милый крольчонок...

Она взмахнула рукой, и все шары разбились на каменной мостовой. Звон стекла еще несколько долгих мгновений отдается у меня в ушах.

-- Следуй за Старой Алнурией, парень.

Глубоко вздохнув, карга потащилась вперед. Я на негнущихся ногах последовал за ней. Идущий за мной гуль бережно поднял ножны с саблей и скрылся в черноте переулка.

-- Не отставай, крольчонок. А Старая Алнурия ведь прихрамывает!

Прибитые к крестам люди провожают нас страдальческими взглядами.

Над головой пролетела какая-то худая тварь. Сделала она это так быстро, что я скорее почувствовал, а не увидел её. Не будь рядом со мной карги, думается, не протянул и пяти минут на улице. Твари кишат буквально везде: из провалов выбитых окон за нами следят гули, под ногами ползают неправдоподобно огромные черви с красными бусинками глаз. Неудивительно, что город долго не продержался.

Старуха резко свернула вправо, и на перекрестке я увидел карлика в броской, вырвиглазной одежде.

-- Шут, давно не виделись!

Он низко поклонился, не забыв снять колпак с бубенчиками.

-- К вашим услугам, господин!

-- И ты здесь? Неужели врал, когда говорил, что ты живой человек?

-- На какой вопрос хотите услышать сначала ответ?

-- На какой пожелаешь.

Алнурия тяжело вздохнула и встала в трех шагах от нас, теребя в пальцах ветхий шелковый платочек желтоватого оттенка.

-- Боюсь, пришлось солгать, господин, -- признался Шут. -- Какой я живой человек?! Где вы, умнейший, видели карлика в таком потрясающем костюме, ха-ха-ха! Да еще и такого красивого!

От меня не ускользнуло, как хищно он улыбнулся, обнажив острые треугольные зубы.

-- А тут я по особо важному поручению, -- сказал карлик и наставительно поднял указательный палец. -- Не будем ходить вокруг да около, господин. Давайте сразу приступим к делу!

-- Валяй, -- разрешил я.

Карга хихикнула.

-- Только будь повежливее с крольчонком, маленький человечек. Видишь, как он дрожит. Даже я, несмотря на свой слабый слух, слышу, как громко бьется его сердечко!

Шут кивнул, театрально вскинул руки.

-- Хозяин предлагает вам сделку.

-- Хозяин? -- тупо спросил я.

-- Искусственный Интеллект, господин, -- пояснил он. -- Предложение заключается в том, что вы переходите на нашу сторону.

Я нахмурился.

-- Я не могу...

-- Почему же? Господин, как мне известно, ваша цель -- остаться в живых и выйти из игры. Для этого вам потребуется много лет. Будете прислуживать клану, выполняя самые глупые поручения. Ради чего?

-- Ты хочешь, чтобы я предал свою группу.

Шут пожал плечами, стряхнул тыльной стороной ладони пыль с колпака.

-- Называйте как хотите, -- сказал он. -- Просто подумайте, господин. Вы всегда играете по правилам, установленным Искусственным Интеллектом. И представьте на один единственный миг, что вы скопили достаточно опыта и денег, чтобы выбраться в реал. Но Хозяин может вам просто отказать. Он здесь правит балом и заказывает музыку. Верзила наверняка об этом не говорил, но случаи, когда виртам запрещали выходить из игры, не так уж редки.

Я глубоко, до предела вздохнул. Воздух пахнет гарью, кишками и ложью. Где-то рядом с нами истошно вопит очередная жертва гулей.

-- Ладно, продолжай, -- сказал я.

Карлик кивнул.

-- Господин, если же вы встанете на сторону Хозяина, то получите ряд бонусов для приятной игры. Во-первых, вам поднимут уровень. Уже хорошо, да? Во-вторых, у вас появится небольшой, но всё же свой отряд. В-третьих, появится уникальный класс. И в-четвёртых, через годик-другой Хозяин собственнолично проследит за тем, чтобы вы смогли выйти в реал. В том виде, в какой захотите. Кибернетическое тело подберут по вашим указаниям. Хотя... может, вы вообще пожелаете стать частью космического корабля.

Я вскинул руки.

-- Стой-стой-стой. Уровень, класс, Хозяин... Я ничего не понимаю. Откуда такая щедрость? И почему выбрали именно меня, а не других, например, Актеров в городе?

Ни с того ни с сего Шут кувырнулся, затем встал на руки и, звеня бубенцами на колпаке, продолжил разговор:

-- Дело в созданной личности, господин. Хозяину понравилась ваша воля к победе. И его порядком удивило, как вы не побоялись атаковать высокоуровневого моба, хотя шансы победить были близки к нулю. Но прошу не считать, что вы уникальны, господин. Не буду лукавить: остальным Бета в городе тоже предложили влиться в армию Хозяина. Однако те побоялись пройти испытания и поэтому пришлось превратить их в дегро.

Я бросил взор на Анлурию. Она молчит и лишь улыбается, как бабушка за долгое время увидевшая внука.

-- Хозяин собирает всех виртов у себя, да, Шут? -- спросил я.

-- Именно так, господин.

-- А если я откажусь?

-- Тогда... И ваша группа, и вы будете понижены до уровня дегро. Выбраться из города, к сожалению, не получится. Гули везде, господин. Не будьте самоубийцей.

Я кивнул, посмотрел на черный купол и спросил:

-- Если я соглашусь, что станет с моими соклановцами?

-- Хозяин предлагает сделку. Хорошую сделку.

-- И какую же?

Шут вновь встал на ноги, отряхнул руки о полы кафтана.

-- Ваши, так сказать, "друзья" -- хотя они вам ни какие не друзья, уж поверьте карлику! -- станут дегро. Затем их преобразуют в оружие...

-- Это немыслимо! -- перебил я, начиная закипать от злости.

-- Дослушайте меня, -- попросил Шут. -- Их преобразуют в оружие. Тем самым они будут исключены из игры. Но! -- Он поднял указательный палец с длинным загнутым ногтем. -- На их электронные счета переведут большие суммы. Этих денег будет достаточно, чтобы припеваючи жить в реале. Вы ведь не забыли о том, что на самом деле ваши "друзья" останутся живы? Это для вас этот мир кажется настоящим! Для них он всего лишь средство заработка.

Бедняга на кресте по левую сторону от меня застонал. Мухи новой кожей покрывают его тело. Их жужжание сводит с ума, не дает сосредоточиться.

-- Мне надо подумать.

-- Вас никто не торопит, господин, -- кивнул Шут. -- Можете сколько потребуется просидеть в подвале вместе с девушкой. Ей тоже ничего не грозит, не беспокойтесь. Хозяин рассчитывает на вашу благоразумность.

Карга подошла ко мне, протянула четки, шарики которых сделаны из хлебной мякоти.

-- Крольчонок всё уже давно решил, -- сказала она. -- Но боится стать предателем в глазах других зайцев. Вот только он не понимает, что вокруг него не зайцы, а -- голодные волки. Стоит зазеваться крольчонку, как его сожрут с потрохами. Старая Алнурия долго живет на этом свете. Она знает, как устроен мир. Не лучше ли играть по своим правилам, хе-хе-хе? На вот, крольчонок, возьми четки.

Я одернул руку.

-- Они мне не нужны.

Покачав головой, карга спрятала оберег обратно в карман.

Шут положил серую, едва светящуюся ампулу размером с ноготь мизинца мне на ладонь.

-- Господин, если примете решение стать частью армии Хозяина, просто съешьте эту штучку. Так мы поймем, что вы с нами. Ни гули, ни великаны, ни кто-либо еще из порождений больше не тронут вас. Если же не захотите стать частью победителей... что ж... Просто киньте ампулу в воду. В подвале, где вы прячетесь, её достаточно.

Я молча бросил "лекарство" в карман плаща.

-- Могу возвращаться?

Карлик отрицательно замотал головой.

-- Нет-нет, господин, постойте. Я бы хотел вам кое-что показать.

Он взял мою руку и повел вдоль крестов. Его пальцы теплые и твердые, словно держусь за спинку дивана. Старая Алнурия плетется позади нас.

-- Вы обязаны это увидеть! -- с нескрываемой радостью сказал Шут. -- Игроки редко подобное лицезрят. Особенно низкоуровневые игроки, как вы, господин! Не хмурьтесь, пожалуйста! Я не хотел оскорбить вас. Величие Хозяина заключается не только в созидании, но и в разрушении, запомните это.

Карга хихикнула за спиной.

-- Маленький человечек не должен испугать крольчонка. Старая Алнурия считает, что еще не время. Хотя красота мира и должна быть явлена людям. Можно часами наблюдать, как по листочку ползет жучок, но также увлекательно порой растоптать беднягу-жучка! Ножкой бить-бить-бить! Пока от маленькой гадины не останется и мокрого места! Хорошие башмачки для этого нужны. Очень хорошие!

Я попытался понять, о чем карга и карлик говорят, но смысл их слов ускользает от меня.

Улица вывела на широкую площадь. Сначала в этом океане чудовищ и людей ничего не могу разобрать -- огромная живая масса постоянно движется и стонет. Но я сосредоточился и... Вскрикнул. Убеждаю себя, что всё это ненастоящее. Что это попросту невозможно. Что передо мной разыгрывается дешевый спектакль.

Из каменных плит тут и там тянут к небу костлявые руки полузакопанные скелеты наподобие моего Родрига. Удивительно, удалось даже рассмотреть, чем они отличаются друг от друга -- у кого-то не хватает зубов, у кого-то форма черепа другая. Но всех их объединяет одно: из клеток ребер вырывается неестественный, пугающий синий свет.

Твари расправляются с игроками методично и быстро. Людей безжалостно рубят, отовсюду доносятся крики, плач и отчаянные мольбы. В свете фонарей зловеще блестят окровавленные мечи, что держат горбатые двухметровые чудовища.

-- Всех их превращают в дегро, -- без единой эмоции заметил Шут, прислонившись спиной к указателю. -- Некоторые умирают безвозвратно.

-- Что? -- не понял я.

-- Говорю: некоторые умирают навсегда. Вы, господин, наверняка видели горы трупов на улицах. К сожалению, под защитным куполом случаются сбои. По крайней мере чаще, чем нам хотелось бы.

Я тупо кивнул не в силах оторвать взор от площади. Я словно растворился в воздухе, стал частью города. И вся боль, все мучения проходят через меня, оставляя после себя звенящую пустоту. Дети, плача, пытаются вырваться из цепких рук гулей, но у них ничего не получается. Им сворачивают шеи, протыкают когтями насквозь, выгрызают сердца. Матери тянут руки к своим чадам до тех пор, пока их черепа не раскалываются от могучих ударов горбатых тварей.

В груди больно защемило, брызнули слёзы, исказив мир лучистыми кляксами.

-- Я... хочу вернуться...

-- Старая Алнурия сопроводит вас, господин, -- заявил карлик, жадно наблюдая за страданиями игроков. Облизнул нижнюю губу.

-- Ты вернулся!

Мрак в подвале кажется спасением. Запер за собой дверь и, содрогаясь от рыданий, сполз на пол. Закрыл голову руками в жалкой попытке отгородиться от мира. Никогда еще не чувствовал себя таким разбитым. Перед мысленным взором по-прежнему стоят картины зверств.

-- Что случилось?

Слышу шаги, скрип досок. Затем -- крепкие руки обнимают меня.

-- Нам конец, -- сквозь слезы сказал я. -- Из города не выбраться. Повсюду твари. Площадь... ты бы видела, что стало с ней! Людей методично превращают в дегро.

-- Успокойся, пожалуйста.

Страх не уходит, наоборот -- крепнет, вгрызаясь меня. Дрожь не остановить.

-- Где твоя сабля?

-- Отобрали, -- соврал я, не задумываясь.

-- Ты можешь нормально всё объяснить?

Рассказать правду? Не думаю, что она ей понравится.

-- У нас есть еще день прежде, чем гули спустятся в подвал и...

Она кивнула и ласково провела тыльной стороной ладони по моим щекам. Её лицо стало грустным, а в глазах появилась печаль.

-- Одиссей, мы уже ничего не сможем сделать. Пожалуйста, перестань плакать, иначе я сама разрыдаюсь тут.

Юдоль больше не храбрится, маска стервы и мужиковатой бабы спала.

-- Дети... -- хотел было продолжить я, но не смог. Горло сдавило невидимым обручем.

Она села рядом со мной, тоже прислонилась к стене и посмотрела на огонек свечи.

-- Не думала я, что всё так закончится, честно говоря, Одиссей. Ну, у нас есть хотя бы один день. Неплохо ведь, да?

-- Наверное.

Навалилась страшная усталость, ощутил себя древним измученным стариком. Радует хотя бы, что в подвале ничего неслышно, иначе бы просто свихнулся. Хватит на сегодня ужасов.

-- Тебе бывало когда-нибудь хуже? -- спросил я охрипшим голосом.

-- Наверное, да. В детстве. После землетрясения дом, в котором жила с матерью, рухнул. Два дня провела под завалами, пока спасатели не вытащили. Веришь -- даже не поцарапалась. До сих пор отчетливо помню, как было страшно. Пытаешься отодвинуть плиты, но ничего не получается. Дышать трудно из-за пыли.

-- Тебе, наверное, неприятно это рассказывать?

Она махнула рукой, улыбнулась кончиками губ.

-- Уже всё равно. Мы с тобой уже никогда не увидимся.

-- Хотел бы и я поделиться чем-нибудь сокровенным.

Юдоль бережно коснулась кончиками пальцев моей щеки.

-- Давай трахнемся? -- предложила она.

-- Что?

-- У нас есть день. Почему бы и нет? Это единственное, что нам остается.

Тяжело сглотнув, я смутился, чувствуя, как начинают гореть щеки. Её пальцы нежно скользнули по моим ушам, оставляя после себя приятное покалывание.

-- Я...

Юдоль не дала мне договорить и поцеловала. Её губы мягкие и теплые. Жар опалил меня, будто упал в горячую воду.

-- Если ты делаешь это, чтобы успокоить меня, то...

-- Замолчи, пожалуйста.

Она села на мои колени, обняла. Я захотел вновь заплакать от избытка чувств, схватил в обе ладони её лицо и начал жадно целовать. Она ответила жарко, от её прикосновений загорелись шея и грудь. Ощутил, как распухает в штанах. Я погрузился в пьянящую бездну. Не заметил, как исчезли плащ, роба, сапоги, а затем и штаны. В отличие от Юдоль её раздеваю неумело, пальцы едва слушаются, поэтому она мне помогает.

Жадно захватил губами её соски, те приподнялись под моим языком. С трудом себя контролируя, я застонал. Юдоль обвила руками мою шею, поцеловала жадно. Она погрузилась в меня и начала медленно-медленно двигать бедрами, постепенно убыстряясь. От волны удовольствия закрыл глаза. Наши тела слились, и все беды, все ужасы отошли на второй план. Остались лишь восторг, страх и облегчение -- странный коктейль чувств.

Я положил Юдоль на спину, крепко прижимая к себе

-- Быстрее, -- зашептала она мне в ухо, а затем легонько укусила мочку.

Задышал часто, с хрипами. Оргазм наступил слишком быстро. Я вздрогнул, ощущая на подбородке обжигающее дыхание. Спина выгнулась дугой. Мир взорвался снопом ослепительных брызг.

Я повалился на бок, но Юдоль из рук не выпустил.

-- Прости, -- сказал я. -- Получилось слишком быстро... Я...

Она положила кончик указательного пальца мне на губы.

-- Помолчи, пожалуйста. И поцелуй меня еще раз.

Она заснула мгновенно, кутаясь в мой плащ. Я же не могу сомкнуть глаз и пялюсь в потолок. После секса чувствую себя опустошенным. Но это приятная опустошенность. Юдоль сделала всё возможное, чтобы мы оба расслабились.

В абсолютной тишине так легко забыться. Свеча почти догорела, и скоро подвал погрузится в абсолютный мрак. Но мне нестрашно. Ни капли.

Интересно: сколько сейчас времени? Наступило ли утро? Впрочем, под куполом все равно не разобрать.

Мне отчего-то важно сейчас увидеть солнце. Погреться в его лучах, подставляя руки и лицо. Как мне поступить? Сопротивляться бесполезно. Даже если повезет и доберусь до купола, дальше идти некуда. Наверняка сработает какое-нибудь хитрое заклинание и от меня останется лишь горсть пепла, что развеет ветер. А если воспользоваться склянками старика? Нет. Тоже глупость. Я даже не знаю, как они срабатывают и зачем нужны.

Остаётся только одно.

Предать.

Предать Верзилу, Юдоль, Капитана, Болтуна и Гоблина. Вспомни, дурак, их лица. Вспомнил? Молодец. Ты обречешь их не только на страдания, но и выкинешь из игры. Но! Всегда есть "но". Они вернутся в реал невредимыми и богатыми. По крайней мере, не будут ни в чем нуждаться, как говорил Шут. И если на Верзилу и Болтуна мне начхать, то на Юдоль, Капитана и Гоблина -- нет.

Я стиснул челюсти, злясь на себя.

Проклятье! Хватит ли денег Юдоль, чтобы выкупить дочь из рабства? А сможет ли Гоблин спасти жену? А Капитан выживет без игры? Что будет с ним? И теперь предположим, я отказываюсь помогать Искусственному Интеллекту. Просто предположим. И нас всех ждет медленная, мучительная деградация. И никаких денег. Печальная концовка. И для группы, и для меня.

Лег на спину.

Ну, вот я съедаю ампулу. Получаю бонусы и опыт. Плюю на соклановцев, обрекая тех на виртуальную смерть. Затем вливаюсь в ряды местного Темного Властелина и, точно собачка, выполняю приказы Искусственного Интеллекта. Какие у всего это преимущества? Легкий опыт, сохранение рассудка, огромный шанс выйти из игры. А про группу я ведь забуду рано или поздно. Их жизнь в реале меня не касается. К тому же вспомни, как они издевались над тобой, унижали. Тебе выпал прекрасный шанс и отомстить, и сказать спасибо.

Я тяжело вздохнул, посмотрел на спину Юдоль. Тогда почему так мерзко на душе? Представил, как буду убивать детей, насиловать их матерей и сжигать дома. Впереди меня ждут только боль и разрушения, как бы пафосно это ни звучало.

Выбора нет.

-- Ты чего не спишь?

Юдоль повернулась ко мне и сонно улыбнулась. Такая невообразимо красивая, такая... слабая.

-- Мысли мучают, -- сказал я и поцеловал её в губы. Она ответила в ответ и прижалась ко мне.

-- Ты все равно ничего не придумаешь.

-- Возможно.

-- Тогда зачем себе забивать голову?

-- Не знаю...

Выбора нет. Выбора нет. Выбора нет.

-- Можно личный вопрос? -- спросил я, водя указательным пальцем по линии плеч. -- Прости, если обижу.

-- Говори уже, дурачок.

Сердце щемяще ёкнуло от того, как она произнесла слово "дурачок".

-- Сколько денег тебе нужно, чтобы освободить дочь?

Она хмыкнула.

-- Много.

И попыталась обнять меня, но я настаиваю:

-- Скажи, пожалуйста, сколько конкретно.

-- Ты ведь все равно не разбираешься...

-- Юдоль.

Она грустно улыбнулась.

-- Сто двенадцать тысяч мегаединиц, Одиссей. Для сравнения: я в год получаю не больше десяти тысяч. И то после вычета налогов и трат на поддержание бака сумма значительно уменьшается.

Сто двенадцать тысяч мегаединиц, мысленно повторил я себе. Сто двенадцать тысяч мегаединиц. Не забудь, дурак!

-- Понятно, -- сказал я. -- Спасибо, что поделилась.

-- И больше ничего не будешь спрашивать? Как мы жили с дочерью? Как её потеряла? Как сама стала шлюхой?

-- Ты расскажешь потом. Когда проснешься.

Юдоль не припирается больше. Через минуту вновь заснула, положив голову мне на грудь.

Выбора нет.

Она еще спит, когда я стою в углу подвала и рассматриваю ампулу на ладони. Сон так и не пришел ко мне. Голова тяжелая и будто не моя. В висках стреляет.

Свеча давно потухла, поэтому слабый серый свет исходит лишь от "таблетки". Давай, съешь её! Облизав пересохшие губы, открыл рот и, не думая о последствиях, проглотил ампулу. На вкус она кислит, язык тут же немеет. С минуту ничего не происходит. Но затем у моих пальцев появляется едва заметный желтый ореол.

Внимание! Квест "Под пологом зла" провален.

Внимание! Вы покинули клан "Красные мечи".

У вас есть 4 дня, чтобы начать новое задание. В противном случае активируется особенность "Путь дегро"!

Буквы растворились красной дымкой. Я же вжался в стену, боясь пошевелиться. Сердце бешено стучит в груди, отдаваясь в горле. Меня бьет дрожь. Предатель! Предатель! Противный внутренний голосок не смолкает.

-- Что случилось?

Взъерошив волосы, Юдоль села и посмотрела на меня.

-- Почему ты... светишься?

Мгновенное понимание озарило её лицо. Она схватилась за меч, когда дверь вышибает с петель и гули, рыча, ворвались в подвал. Я захотел зажмуриться, но заставил себя смотреть. Битва даже не успевает начаться: одна из тварей набросилась на голую Юдоль и вонзила острые когти прямо ей в глаза. Крик невыносимой боли заглушил все остальные звуки. Чудовища толпой набросились на уже беззащитную жертву и режут, откусывают, отрывают...

Первобытный ужас пронзил меня, и я, скатываясь по стене, сел на пол. Что я наделал? Кровь залила пол, на полке стеллажа повисли разорванные кишки. И оттого на этом фоне дико и жутко звучит тихое чавканье. Острые кривые зубы вонзаются в плоть Юдоль...

Прости. Прости меня!

В дверном проеме появилась Старая Алнурия.

-- Хе-хе-хе, крольчонку больше не надо бояться! Он с помощью магии стал медведем! И пусть остальные волки разбегаются по углам, подвывая. Время меняет всё, хе-хе-хе.

Прихрамывая на левую ногу, она поплелась ко мне.

Я не двигаюсь. Внутри меня что-то сломалось. Показалось, даже услышал этот тихий хруст, словно наступили на старую кость. Горечь и боль сменились пустотой. Теперь я точно часть этого мира. Наблюдаю за тем, как гули дерутся за оторванную руку, не обращая на меня никакого внимания. Как кровь стекает с их подбородков, пачкая грудь и ноги. Как странно блестят глаза, затянутые белой пленкой.

Сложно поверить, что это кровавое месиво еще час назад было человеком.

-- Медвежонок, долго ли ты собираешься оставаться здесь? -- спросила карга, встав напротив меня. Улыбнулась, обнажая влажно-мерцающие лошадиные зубы. -- Прятаться нельзя, нет, нельзя. Теперь ты сделан из иного теста. Предстоит мно-о-о-ого работы, разбавленной с весельем. Отринь чувства и запомни эту пустоту в груди. Ибо она и есть твоя путеводная нить. Старая Алнурия не врет, нет, не врет. Запоминай хорошенько её слова. Не отрицай знание!

Не говоря ни слова, я встал, грубо оттолкнул каргу и пошел к выходу. Каждый шаг даётся с огромным трудом, будто на спину положили тяжелую каменную плиту -- могильную плиту. Рано или поздно я не выдержу.

И сдохну.

Многоголосый вой боли пожрал весь город. И никуда от него не скрыться. Я захожу в первые попавшиеся дома, блуждаю в лабиринте комнат, но страдальческий стон сопровождает меня. Тогда попытался найти убежище в храмах, чьи шпили протыкают чернильный купол, в подвалах и на рыночной площади... Мне пришла в голову идея закрыть глаза всем мертвецам. И я, сутулясь, плетусь по узким улочкам, нахожу трупы. Пытаюсь не обращать внимания на их вздувшуюся кожу, на искривленные мучениями лица, на червей-змей, что копошатся в плоти -- лишь тонкие хвостики торчат.

Я закрываю глаза мертвецам.

Вой не проходит.

И дорога ведет меня дальше -- через ряды искривленных столбов, фонари которых испускают ирреальный голубоватый свет, через живой черный ковер воронья, через полыхающие дома... Неподъемный бред цепкими паучьими лапками держится за мой разум. Пытка и кошмар не прекращаются, снова и снова повторяясь. Снова и снова. Снова и снова... Лишь на краткие мгновения ко мне возвращается ощущение реальности. Я и ужасаюсь тому, как поступил с группой. В бесконечном вое прибитых к крестам игроков слышу тихие шепотки.

Предатель-предатель-предатель...

Растягиваю губы в улыбке, смотрю на ладони, испускающие легкое сияние, и продолжаю путь. И растворяюсь в городе. Погружаюсь в убаюкивающий мрак сумасшествия. Густой туман опускается на улицы. Или мне так только кажется? Наплевать. Жирные мухи жужжат над лужами крови. С удовольствием наступаю на тех, кто уже нажрался алой водицы и едва-едва переступает лапкам. Нет ничего приятнее хруста сотен противных насекомых.

Моё тело поражено. Сожрано предательством. И теперь от меня смердит, как от больного лепрой. Внешне, может, я и выгляжу нормальным, но внутри... Внутри всё прогнило. К чему стремления и желания? К чему воля к жизни? И какая теперь разница кого убивать? Свои стали чужими, а чужие... Не примут меня.

На каменной мостовой, измазанной кровью и дерьмом, блестит меч. Улыбаясь, я схватился за эфес. Прекрасное оружие! Лезвие покрыто сложной чеканкой, длинная рукоять покрыта драгоценными изумрудами.

В тумане натыкаюсь на всё новых и новых мертвецов. Кому-то вспороли живот, кого-то насадили на кол, а кто-то издох от потери крови. Мужчины, женщины, дети, старики. Люди. Те, кто из-за сбоя системы больше не оживет. Интересно, о чем эти бедняги сейчас думают в реале? Злятся? Ругаются? Плачут?

Из глубин памяти всплывает образ Алисии, матери вирта, что попалась группе на тракте.

-- Алисия из города Натшефта, -- бормочу я.

Есть ли среди трупов те, кто родились в игре? Наплевать. Прохожу улицу за улицей, квартал за кварталом. Вдыхаю горячий воздух, наполненный запахами гниющей плоти и болью. Шажок, еще шажок... Лезвие тупится о каменные плиты, тащу меч, точно тяжелую дубину. Наплевать. Реальность расслаивается на множество оттенков черно-серого. Черно-серое небо, черно-серая земля, черно-серый туман, черно-серые здания. Всё черно-серое с редкой примесью красного и желтого. Наплевать. Мне хочется завыть. И окликнуть соклановцев.

-- Капитан, где ты? -- тихо спрашиваю я. -- Верзила. Болтун. Гоблин. Юдоль.

В ответ доносится лишь многоголосый вой.

Смертная тоска сжимает грудь. Я один.

Наплевать.

 

Глава 9

Шут отыскал меня у развалин таверны "У жирдяя" -- я, весь измазанный в сажи и в чужой крови, сидел на дороге и не отрывал взор от пепелища. Двое гулей, посланные за мной, корчились и кричали. Их я пригвоздил к стене копьями, что подобрал у мертвых стражников. Скептически оглядев тварей, карлик спросил, зачем я их мучаю. Ответа он не получил.

Некоторое время мы молчали и смотрели, как догорают последние опорные балки таверны. От сизого дыма слезились глаза, першило горло. Жар опалял лица. Сплюнув, Шут протянул мне склянку с ярко-фиолетовой жидкостью. Я, ничего не спрашивая, откупорил её и выпил. После сильных болей в желудке полегчало. Рассудок вернулся ко мне, хотя по-прежнему казалось, что мир до ужаса хрупок. Случайно тронешь стену, столб, указатель -- и всё развалится.

Карлик попросил пойти с ним. Уже по знакомым крестам я догадался, что мы направляемся на центральную площадь.

-- Всё уже готово, господин! Ваши мучители уже дожидаются заслуженной кары. Уверяю, вам очень понравится! Позвольте спросить: как голова? Болит? Старуха сглупила и забыла дать вам зелье, убирающее помутнение рассудка. Это мой промах, господин! В следующий раз подобное не повторится. Мне пришлось изрядно попотеть, чтобы вас найти.

Сутулясь, я сказал:

-- Хотел бы тебя кое о чем попросить, Шут.

-- Да, господин! Конечно! Я к вашим услугам.

-- Юдоль должна будет получить сто двенадцать тысяч мегаединиц. Ты можешь это устроить?

Думал, карлик станет препираться, но ошибся.

-- Хорошо, господин. Позвольте только спросить: откуда такая сумма?

-- Неважно. Просто сделай так, хорошо?

-- Не волнуйтесь! Мало того добавлю: ваши мучители получат куда больше ста тысяч мегаединиц. Хозяин понимает, что им предстоит долгие годы жить вне игры, поэтому будет щедр.

Я кивнул, облизнул нижнюю губу. Ощутил горький привкус пепла.

-- А если вы меня обманываете, Шут? Я же не смогу проследить, получат ли мои бывшие соклановцы деньги или нет.

-- Элемент риска, господин. Таковы уж правила, простите. Остается лишь поверить на слово Хозяину.

Я остановился. Окутанный легким сиянием, поднял голову. Сначала над крышами домов вижу лишь чернильную густоту, но постепенно начал различать нити магической паутины, связавшие весь город. Воздух надо мной сгустился, принял очертания огромной угловатой фигуры. А затем Альфа предстал передо мной во всей своей красе. Многосуставчатые руки и треугольная голова опутаны нитями. Бедняга пытается освободиться, но ничего не получается. Даже пламя, вырывающее из зубастого рта, не наносит вреда паутине.

-- Ах, господин! -- воскликнул Шут. -- Вы уже увидели своего узурпатора? Прекрасно-прекрасно!

-- А если он вырвется?

-- Невозможно. Немыслимо!

Я лишь кивнул. Из чешуйчатого живота Альфа тянется лишь один золотистый поводок -- мой. Значит, остальная группа находится вне его контроля.

-- Что будет с Альфа? -- спросил я, бросив взор на Шута.

-- Его аннигилируют, господин. Вы же понимаете, что внутри этого уродца сидит игрок. А через него о наших планах может узнать руководство Искусственного Интеллекта. И всё развлечение испортят! Нельзя допустить подобное, нельзя, ха-ха-ха!

Он мерзко захихикал, ударил в ладоши. Зазвенели бубенцы на колпаке.

-- Ладно, -- сказал я. -- Веди меня.

Мы направились дальше, черная паутина потянула Альфа за нами.

Как и в прошлый раз, площадь кишит гулями, двухметровыми чудовищами с исполинскими мечами, крылатыми морщинистыми уродами, чьи худые ноги напоминают спицы, и прочей нечистью. Стоны и крики игроков не смолкают ни на секунду. Полузакопанные скелеты тянут руки к куполу, взывая к богу, чтобы тот прекратил безумие. Яркие белые вспышки после оживления людей тут и там озаряют дорогие особняки.

Поправив колпак и хмыкнув, Шут направился к площади. Издали завидев хозяев, гули расступились, пропуская его и меня. От приторно сладких тошнотворных запахов порождений закружилась голова. Стараюсь идти прямо и гордо, презрительно морща губы. Страха нет -- ведь теперь я один из них. Чудовища бросают человеческие тела под ноги и провожают меня жадными взорами.

Истекая кровью, люди тянут ко мне руки, молят о помощи. У кого-то оторваны руки и ноги, кто-то насажен на исполинский меч, но продолжает вырываться в тщетной надежде выжить, кто-то просто молчаливо ползет в мою сторону, морщась от каждого движения. Истинный ад на земле. Изредка на несколько секунд яркие вспышки ослепляют меня, приходится остановиться, а Шут ждет, когда смогу продолжить путь. Медленно мы продвигаемся в центр площади.

Толстяка видно издалека. С нашей последний встречи его бесформенная туша сильно распухла, едва уступая в росте двухметровым мускулистым чудовищам. Мешковатый балахон превратился в лохмотья, отчего взгляд выхватывает на тестообразной плоти многочисленные глаза и рты. Рядом с жирдяем в шеренгу стоят закованные в цепи Капитан, Юдоль, Верзила, Болтун и Гоблин.

-- Хозяин, я привел Одиссея, -- сказал Шут и преклонил колени.

Брови удивленно поползли вверх. Толстяк и есть Искусственный Интеллект? Вокруг нас образовался круг свободного пространства, куда никто из порождений не отваживается зайти. Твари побросали свои дела и толпятся, наблюдая за развернувшимся представлением.

Я стараюсь не смотреть на бывших соклановцев.

Жирдяй оглянул меня с ног до головы, кивнул. Пальцы-сосиски отстукивают на пузе только ему понятный ритм.

-- Мы можем начинать, -- сказал карлик.

Позади меня раздались тяжелые шаги, услышал знакомый голос карги:

-- Медвежонок прошел огромный путь, хе-хе-хе. Его истязали, били, кусали, кромсали, но ему всё нипочем. Внутренний огонь врагам не удалось погасить, ибо он пылает так ярко, что ни одному слову, ни одному удару его не потушить. Медвежонок с железной волей, хе-хе-хе-хе. И теперь он отомстит за всё. Враги вкусят собственной плоти! Старая Алнурия видела метаморфозу паренька -- песчинка, червь, крольчонок и, наконец, медведь.

Альфа над головой завыл. И столько боли в этом вое, столько печали, что невольно грудь сжало, а сердце забилось быстрее.

-- Мразь! -- закричал Верзила, попытался было накинуться на меня, но цепи крепко держат его, не дают сделать и шага. -- Ублюдок! Ты нас всех кинул!

Я стою спокойно, стараясь не отводить взор от Хозяина. Улыбка на оплывшем, точно масло на солнце, лице становится шире и шире, пока не коснулась мочек ушей.

-- Ты не можешь так поступить! -- надрывается здоровяк. -- Не можешь! Мы же вместе ели из одних тарелок и пили из одних стаканов! Так нельзя! Не делай этого, парень!

По-прежнему не смотря на него, я еле слышно прошептал:

-- Прости.

Сияние, исходящее от меня, усилилось.

Соклановцы зажмурились, точно увидели яркое солнце, а вот жирдяй наоборот пялится на меня, широко раскрыв раскиданные по всему телу глаза-блюдца, подставляет ладони. Подметил, что и другие твари потянулись ко мне. Шут коснулся моего колена, карга положила ладонь на плечо и прошептала:

-- Медвежонок, пора. Хозяин требует, чтобы ты избавился от своей бывшей группы. Нет времени больше ждать, часики тик-так-тик-так, милый. Старая Алнурия не посоветует глупости, уж поверь. Она прожила до-о-олгую жизнь, она не ошибается, медвежонок. Если Старая Алнурия скажет, что дважды два равняется пяти, то так и будет, хе-хе-хе!

Я поежился от холодного порыва ветра, подул на пальцы. Изо рта вырвались облачка пара.

-- Что я должен сделать?

Ответил Шут:

-- Коснись лбов.

Кивнув, нерешительно дошел до Болтуна, встал, стараясь не отводить взор. Мне хочется обрадовать его и крикнуть: "Бегите! Я убью их". Вместо этого молчу, стискивая кулаки и челюсти. Бедняга смотрит с немым укором, словно из нас двоих я сумасшедший. От каждого его движения звенят кольца кандалов.

-- Хочешь сказать что-нибудь напоследок? -- спросил я.

Он замотал головой.

-- Наверное, будет больно...

С этими словами коснулся указательным и средним пальцами до его лба. Ему передалось слабое сияние. На щеках и на подбородке затанцевали слабые ленты света, точно вылезшие после проливного дождя черви. Они распухли, поглощая всё новую и новую плоть.

-- Иди пока к следующему, -- посоветовал Шут.

Губы Капитана растянуты в улыбке, но вот глаза горят ненавистью. С последней нашей встречи старик выглядит еще более изможденным. Желтоватая кожа обтягивает скулы так сильно, что кажется, будто она сейчас порвется. Лицо перемазано в пепле. Из-за лохмотьев Капитан напоминает бедняка, который вот-вот издохнет.

-- Есть последнее желание? -- спросил я.

-- Надеюсь, сдохнешь ты где-нибудь под забором.

Мои пальцы коснулись его лба. Голова старика качнулась назад, как воздушный шарик, изо рта вырвался луч света.

Очередь Верзилы.

-- Парень, не надо! -- попросил он. -- Пожалуйста, нет!

-- У меня нет выбора.

-- Я могу перечислить тебе денег. Много денег! Ты сможешь выбраться из игры, сможешь даже приобрести хорошее кибернетическое тело! Плоть будет как настоящая! Только не убивай меня.

-- Не дергайся, пожалуйста.

-- Я не хочу в тюрьму! Не туда. Ты не знаешь, каково это ютиться в маленькой камере... Прошу: пожалей меня!

Он упал на колени, цепи натянулись, отчего Капитану и Юдоль пришлось сесть. Из глаз здоровяка брызнули слезы, на верхней губе повисла нить сопли.

-- Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Нет, только не сегодня. Не могу! Нельзя! Я сделаю всё, что захочешь. Мы же друзья! Лучшие друзья! Я буду учить тебя!

Я положил ладонь на лоб здоровяка. Почувствовал, как больно кольнуло в груди. Скривился и отнял руку. На щеках Верзилы, слабо горя, проступила причудливая золотая вязь. В ноздри ударил запах паленой плоти.

-- Боже, как больно! Нет! Не-е-ет!

Кто бы мог подумать, что гигант может так по-женски верещать. От белого пламени его лицо превратилось в светящуюся дыру.

С трудом удалось шагнуть влево.

-- Поторапливайтесь, господин, -- попросил Шут, наблюдая за мучениями Капитана, Болтуна и Верзилы. -- Времени у нас мало, а предстоит еще многое сделать.

Не ответил, встал напротив стоящей на коленях Юдоль. Низко опустив голову, она не смотрит на меня. Перед глазами по-прежнему стоит картина её смерти. Как гули ворвались в подвал. Как накинулись на неё. Как брызнула кровь, окропляя стены. Я открыл рот, но ни слова не смог выдавить из себя.

-- На твой счет переведут сто двенадцать тысяч мегаединиц, -- сказал я. -- Этих денег должно хватить, чтобы освободить твою дочь. Поверь, я и согласился на сделку с Искусственным Интеллектом ради тебя. На остальных мне наплевать.

Она молчит, ничем не выдавая своего волнения. На ней вновь маска прожженной мужиковатой стервы. Я положил ладонь ей на лоб. Юдоль тяжело задышала, затем согнулась от приступа кашля. Её спина вспыхнула, будто облитая бензином.

Подходя к Гоблину, намереваюсь без лишних разговоров коснуться его, но руку перехватил Шут.

-- Нет, господин. Нам надо оставить дегро.

-- Для чего?

-- Увидите. Пока не трогайте его.

С этими словами он щелкнул пальцами, цепи на плечах, руках и ногах дегро распались. Карлику пришлось собственнолично проводить аукающего и пускающего слюну дурака к Старой Алнурии. Я же шагнул назад от бывших соклановцев, наблюдая за тем, как огонь света всё сильнее и сильнее пожирает их. Пламя уже расплавило лица, поэтому криков не слышно.

Что я наделал?

От меня не ускользнуло, как Юдоль коснулась руками коленей и как они прилипли к ногам. Тела группы задрожали в белом сиянии, потеряли форму, точно свечи на костре. Голова Верзилы неестественно упала на спину и отделилась от тела, расплавляясь. Превращаясь в лужицу огня. Капитан попытался было подняться, но из него вдруг словно вытащили позвоночник. И бедняга студенистой массой растекся на камнях.

Я, чувствуя, как к горлу подкатил противный ком, молчу не в силах пошевелиться. Хочется закрыть глаза и не видеть мучения группы. Хочется оказаться как можно далеко от этого места -- там, где меня никогда не найдут. Запахло жаренным мясом и еще чем-то едким.

Но в то же время я радуюсь, что не оказался вместе со всеми. Перевел взор на карлика, держащего за руку Гоблина. На Старую Алнурию, чьи черные круглые линзы отбрасывают яркие блики. На жирдяя, наслаждающего видом костра. На толпу чудовищ, чьи кривые и косые рожи вызывают омерзение.

Поздравляем! Вы получили третий уровень! (0 / 100000)

Неиспользованные очки опыта: 4

Здоровье: 10/10

Эти слова, уже тающие в красной дымке, показались глупой насмешкой.

Я вздрогнул от невесть как оказавшейся рядом со мной карги. Та, дрожа от смеха, скрипуче сказала:

-- Медвежонок избавился от волков. И теперь весть о нем расползется по всему лесу, хе-хе-хе. Не это ли повод для гордости? Даже солнечный диск испугался и скрылся за пологом тьмы, хе-хе-хе. Но не стоит волноваться, дурашка. Ведь этот грозный медвежонок ты, хе-хе-хе. Старая Алнурия с самого начала верила в тебя. А теперь смотри очень внимательно. И ничего не упусти.

Наконец, расплавившиеся лужи плоти слились друг с другом. Мерзко чавкнуло.

Эта густая шевелящаяся масса то разбухает, будто тесто, то мерзко скукоживается, обнажая паутины вен. Ореол сияния слабеет, пока совсем не исчезает. Я не могу поверить, что мои соклановцы превратились в бесформенную массу бурлящей плоти. Капитана не спасли его бесконечные склянки, Юдоль и Верзилу -- боевое мастерство, Болтуна -- ловкость. Все они не выстояли против Искусственного Интеллекта.

На моих глазах происходит чудовищная метаморфоза. Шевелящийся живой комок, напоминающий огромную личинку, удлиняется, тут и там кожа обрастает белыми наростами. Наконец, масса плоти приобрела вид огромного меча, костяное лезвие которого достигло в длину не меньше трех метров. На рукояти раскрылись три молочно-белых незрячих глаза.

-- Это подарок от Хозяина, -- сказал Шут, теребя колокольчики на колпаке. -- Возьми его.

Я не двигаюсь, гадливо морщась. Не могу оторвать взор от гарды в форме скрюченных когтистых пальцев, от бьющегося, словно миниатюрное сердце, навершия. Тяжело вздохнув, я сделал первый шаг. Кажется, воздух загустел, и проходится преодолевать неимоверные усилия, чтобы приблизиться к страшному оружию.

Я наклонился, дрожащие пальцы медленно сомкнулись на рукояти меча. От горячей плоти едва не одернул руку. Заставил себя глубоко вздохнуть, в глазах чуть посветлело. К моему удивлению костяной клинок весит словно прутик. Он невероятно легко разрезал воздух передо мной. Я взмахнул им еще раз, затем -- еще. Инерция потянула меня вперед, и я едва не убил толпящихся рядом с толстяком гулей. Твари успели лишь в самый последний момент увернуться.

-- Теперь он принадлежит тебе, медвежонок, -- сказала Старая Алнурия, перебирая в руках хлебные четки. -- Вместо бесполезной сабли. Враги будут бояться тебя, ведь они знают, что в любой момент могут стать частью этого совершенного клинка. Ибо плоть притягивается к плоти, хе-хе-хе.

В очередной раз замахнувшись мечом, я ткнул наконечником прямо в грудь карлика и хищно улыбнулся.

Ваш урон повысился с 1 до 25!

Блестя острыми треугольными зубами, Шут сказал:

-- Господин, как только вы отпустите рукоять, клинок исчезнет. Если он вам понадобится, вы должны будете в воздухе начертить пальцем специальный знак. -- С этими словами он вытащил из кармана палочку, нагнулся и нарисовал на испачканных кровью каменных плитах квадрат, разделенный двумя параллельными прямыми. -- Видите, как всё просто. Только я бы хотел предупредить, что на... э-э-э... материализацию нужно время. Советую помнить об этом, господин.

Облизав губы, Старая Алнурия вмешалась в разговор:

-- Медвежонок, пожалуйста, будь так любезен: потрать очки характеристик, хе-хе-хе. Мы подождем.

Я положил костяное лезвие на плечо, спросил:

-- Это еще зачем? Когда появится свободная минутка, тогда и...

-- Так надо, -- перебила карга.

Посмотрел на толстяка. Тот лишь шире улыбнулся, отчего заколыхались его три подбородка.

-- Хорошо, -- сказал я. -- Пусть будет по-вашему.

Как учил Верзила, вызвал окно характеристик.

Уровень: 3 (Опыт: 0 из 100000)

Класс: не определен

Сила: 3

Ловкость: 3

Выносливость: 0

Интеллект: 4

Воля: 0

Восприятие: 0

Удача: 0

Харизма: 0

Вторичные параметры:

Здоровье: 10/10

Количество маны: 0/10

Шанс уворота: 0,3%

Шанс критического удара: 10%

Физический урон: 1 (+24)

Маг. Атака: 0

Неиспользованные очки опыта: 4

И что же стоит прокачать? Опять потратить всё на усиление мозгов? Эх, знать бы взаимосвязь между характеристиками. Было бы легче. А так все равно что пальцем в небо тыкаю. Думай-думай, тупая голова. Харизма мне среди чудовищ не нужна. По крайней мере, пока. И чем выносливость отличается от воли? А что дает усиление восприятия? Проклятье! Как только выпадет свободная минутка, надо будет отыскать обучалку.

А пока...

Сила: 4

Ловкость: 4

Интеллект: 6

Физический урон (2+24)

Неиспользованные очки опыта: 0

Буквы сменили цвет с золотистого на красный и растворились в воздухе. Я уставился на жирдяя, бросил:

-- И что дальше?

Тот так широко раскрыл рот, что подбородок коснулся пуза. Из темного провала сначала послышалось жужжание, а затем тысячи мелких крылатых насекомых вырвались на свободу. Темный смерч закружился вокруг толстяка, принимая разнообразные формы. Вереща и прикрывая головы лапами, гули и прочие чудовища отползли от нас. Неожиданно беснующиеся серые и зеленые мухи стали похожи на три человекоподобные фигуры. Пульсация тысяч крылышек стихла, по рядам мелких блестящих тел прокатились волны света.

Я инстинктивно сжал рукоять меча, готовый к любому повороту событий.

Жужжание прекратилось, мухи падают на каменную мостовую сотнями. Взору предстали три ведьмы -- мои старые знакомые, с которыми в первый раз столкнулся в заброшенной деревне. Сморщенные лица, обвисшие груди, синюшный цвет кожи. Суки пялятся на меня так, будто я их завтрак. Того гляди сейчас у них и слюны потекут.

Одна из них, облизнув губы, направилась ко мне, шлепая босыми ногами по лужам крови. За собой она оставляет дорожку из мертвых мух. Кончики пальцев вспыхивают зеленым и фиолетовым, голова по-птичьи склонена. Я лишь усилием воли заставил себя стоять на месте.

Ведьма приблизилась. В ноздри шибанули запахи застоявшейся мочи, крови и экскрементов. Её морщинистое лицо заслоняет собой весь мир, черные глаза с красными угольками зрачков притягивают к себе. Даже если бы я захотел напасть на неё, то не смог бы этого сделать.

Не говоря ни слова, сука коснулась длинным многосуставчатым пальцем до моего лба.

Название квеста: "??? ??? ??? ???"

Цель квеста: "???".

Тип квеста: ???

Описание квеста: "??? ???? ??? ??? ?? ??? ?? ? ? ? ???? ???? ??? ? ? ??? ???? ??? ??? ???? ??? ??? ??? ??? ?? ???? ??? ??? ?? ?? ??? ??? ??? ???? ???????????? ?????? ??? ??? ??? ??? ??????? ??? ??? ???? ??? ?? ?? ?? ??? ??? ??? ??? ??? ??? ??? ??? ??? ??? ?? ??? ?? ??? ??? ??? ? ?? ?? ".

Награда: ????

Квест принят!

Подождите, начался процесс поиска игроков-союзников...

В радиусе ста метров не найдены игроки-союзники!

Поздравляем! Вы начали квест "??? ??? ??? ???"!

Я отшатнулся и едва не уронил костяной меч. Ощутил странную боль в висках, в груди закололо. Качнул головой в тщетной надежде избавиться от тумана в голове.

-- Медвежонок получил новый ценный подарок, -- словно сквозь вату донесся голос Старой Алнурии. -- Теперь он не будет бояться квестовой ломки, хе-хе-хе-хе. Сестры подарили ему бесконечное задание. Разве это не прекрасно -- освободиться от еще одних оков? Многие пожелали бы оказаться на месте медвежонка.

Ведьма вновь потянулась ко мне, я отшатнулся. Из-за веса костяного меча потянуло в сторону, едва не поскользнулся на крови. Тогда начертил пальцем в воздухе знак, который показал мне Шут, и клинок распался на сотни колких зеленых звездочек.

-- А теперь преклони колени, -- заявила Старая Алнурия. -- Настал твой черед отдавать.

Огляделся. На сколько хватало глаз площадь усеивают чудовища -- одноногие, трехногие, худые и толстые, с хвостами и крыльями, гиганты и карлики... Все они наблюдают за мной. Я сглотнул, спросил:

-- Что будет потом?

-- Ожидание, медвежонок, -- ответила карга, касаясь длинным ногтем круглой черной линзы. -- Альфа умрет, а ты приобретешь новый класс. Особенный класс, хе-хе-хе... Вижу в тебе страх. Не бойся, милый. Больно не будет.

Она удивительно мелодично засмеялась, словно жемчуг рассыпался. Кивнув, я, поглядывая на худую ведьму перед собой, преклонил колено.

-- Повторяй за мной, -- сказала Старая Алнурия.

-- Хорошо.

-- Я клянусь служить с честью и достоинством Хозяину...

-- Я клянусь служить с честью и достоинством Хозяину. -- Сквозь громовые удары сердца слышу, как хрипит голос. Будто всё происходит не со мной.

Гуль бережно вручил одной из ведьм мою прежнюю саблю. Острое лезвие блестит недобро, зло. На голой груди костлявой суки с мерзким чавканьем раскрылся невероятно широкий рот и попросту сожрал меч.

-- Готов отдать жизнь -- и не одну! -- за друзей и товарищей, -- продолжила Алнурия. -- Обещаю сделать всё возможное, дабы выполнить любое задание -- пусть даже самое пустяковое.

Я механически повторил.

-- И верю, что наступит день, когда Хозяин одарит меня свободой и выпустит в реальный мир.

Ведьмы противно захохотали.

-- Можешь встать, медвежонок, -- сказала Старая Алнурия, бросив хлебные четки в толпу монстров. -- Теперь ты один из нас. Хозяин разрешает тебе отдохнуть несколько дней прежде, чем получишь достойное задание. С Альфа тоже разберемся попозже. Выбери себе дом поприличнее, поешь и попей. Никто больше не посмеет тебя тронуть, уж Старая Алнурия тебе обещает, хе-хе-хе.

Я тяжело поднялся, глядя на свои стоптанные сапоги.

-- Господин, и не забудьте взять Гоблина! -- воскликнул Шут, весело хлопнув в ладоши.

-- Это еще зачем?

-- Теперь дегро принадлежит вам!

За крышами домов клубится дым, медленно рассеиваясь в чернильной мгле. Воняет кровью и страданиями. На площади удивительно тихо, даже раненные люди не издают ни звука. Я чувствую себя так, будто ограбил могилу. Впрочем, в каком-то смысле так и есть.

-- Ребята, наверное, уже в реале, -- сказал я, отпив из кубка. Терпкое красное вино горчит. Во рту остается мерзкий привкус. -- Как еще рога не отросли, да? Уверен, Верзила поносит меня. Аж уши горят. Его можно понять -- все-таки вновь вернулся в камеру. Или... нет? Как думаешь, ему хватит денег, чтобы выйти на свободу? Или же её нельзя выкупить?

Гоблин тупо пялится на расписной потолок, словно там увидел голого Иисуса. На нижней губе повисла ниточка слюны.

-- Тебе там удобно сидеть-то? -- спросил я. -- Кресла вроде мягкие, да? Выбирал нам самые лучшие... Ты же наверняка понимаешь меня, но не в этой слое или в реальности, как вы это там называете. Я обещаю, что высвобожу тебя. Нужно просто подождать!

Дегро аукнул, я принял это за хороший знак и отхлебнул из бокала. Выпил уже три бутылки, а до сих пор не опьянел. Хмыкнул, нахмурился, вилкой подцепил жаренный кусочек индейки и бросил его в рот. Гоблин так и не притронулся к еде.

-- Я вот что думаю, друг: надо будет придумать способ как связаться с группой. Наверняка же есть какие-нибудь... э-э-э... средства связи между виртом и реальностью? Пусть это будет дорого или сложно, но я попытаюсь. Ну, или сведения добуду. О Юдоль, например! -- Я смачно рыгнул. -- Кстати! Ведь "Юдоль" -- это же прозвище. Интересно: какое у неё настоящее имя?

За широким витражным окном вновь завыл Альфа. Я вздрогнул, бокал выпал из рук и расплескался на белой скатерти. В ярком свете расставленных тут и там свечей вино напоминает кровь.

-- Твою мать!

Схватил салфетку и обмакнул в лужицу.

-- Надо же! Умудрился обгадить! Что ты говоришь?

Гоблин перевел взгляд на окно. Слюна капнула на вилку и нож. Я стиснул зубы. Нестерпимо хочется подняться, дойти до противоположного конца стола и дать подзатыльник дегро. Три дня, проведенные в этом особняке, кажутся вечностью. Будто дом плывет в абсолютной пустоте.

Бросив в рот оливку, поднялся и, покачиваясь, направился к окну. Гляди-ка! Всё-таки напился! Уже неплохо. Жаль, в погребе нет ничего покрепче. Надо бы соседние особняки прошерстить, пока там гули не похозяйничали. Во всем доме окна занавешены. Кроме этого зала на втором этаже.

Опутанный черной паутиной, Альфа пытается освободиться, рычит и плюется огнем. Бедняга выглядит хреново: сияние между чешуйками приобрело болезненно зеленое свечение, левая рука вывернута под неестественным углом. Я плотно зашторил окно и поплелся обратно к столу. Тут же прогремел дикий вой боли Альфа.

-- Заткнись уже, придурок. Совсем не высыпаюсь из-за тебя.

Плюхнулся на кресло.

-- Может, вина налить? -- обратился к Гоблину. -- Хочешь? Нет? Ну молчи дальше. Я вот выпью. Знаешь, не то, чтобы я переживал из-за группы, просто хочу расслабиться. Тяжелые деньки, все дела. Ты-то, наверное, к битвам привычный. Капитан рассказывал, что вы с ним многое повидали. Хотел бы я послушать какую-нибудь занимательную историю...

Отпил из бутылки. Вспомнил, как вчера ходил к бане, но здание, к сожалению, превратилось в пепелище. Отряды дегро под управлением толстяка методично разрушают город. Склады, водонапорные башни, местный порт -- всё сожжено. Капитан боялся, что Искусственный Интеллект будет держать здесь оборону, дабы перехватывать премиумов, но ошибался. Нотер'Гарот намереваются сравнять с землей.

-- Ты там не уснул часом? -- спросил я, подперев щеку кулаком. -- Еще же рано! Наверное. В любом случае мы не допили вино. У тебе вон вообще бокал полный! Не порядок! Не пропадать же добру! Ты не стесняйся. Пей. Здесь чужих нет. Понимаю, ты хочешь оказаться дома. Жена больна! Но пока нет возможности вырваться. Хотя я что-нибудь придумаю, вот увидишь.

Большая часть свечей уже догорела, когда я нажрался. Кинув седьмую бутылку в стену, попытался подняться, рука дрогнула, и я распластался на полу. Почему-то это показалось невероятно смешным. Захохотал. Голова кружится, во рту солоно.

-- Э-э-эй, друг! По-о-о-омги вста-ать...

Тишина в ответ.

-- Дру-у-уг!

Пальцы нащупали что-то холодное. Поднес к глазам. Вилка. Видимо, уронил, когда ел. Причудливая вязь, красующаяся на металлической ручке, заворожила меня. Не знаю, сколько так пролежал, но на помощь ко мне так Гоблин и не пришел.

-- Дру-у-уг!

Швырнул вилку к столу, что горой возвышается надо мной. Брякнуло.

-- Да и че-о-орт с тбой! Тупой идиот! Как то-олько связлся...

Преодолевая тошноту, сел, огляделся. Каждую деталь в доме уже ненавижу. Эти дорогие дубовые панели на стенах, эти мраморные статуи то ли воинов, то ли богов -- хрен их разберет! Даже чертовы резные двери кричат о богатстве прошлого хозяина. Пока низкоуровневые игроки дохнут в лесах от голода, жажды, холода и, конечно же, гулей, кто-то жирует в городе и не знает печали.

-- Ненавижу! -- закричал я. -- Всех ненавижу! Ублю-у-удки! И прально, что стали дегро. Туда вам и дорога-а-а!

Схватился за спинку кресла, потянулся. Ноги ватные, передвигаешь ими, как стальными колоннами.

-- Гоблин, ты где-э-э? Куда уже успел уйти, придурок?

С трудом удерживая равновесие, доковылял до входной двери, вытащил из миниатюрного металлического треножника свечу и направился по длинному коридору, заглядывая в каждую комнату на пути. Из-за духоты начал обливаться потом и тяжело дышать. Посмотрел на правую руку и с удивлением обнаружил, что не взял бутылку с вином.

-- Проклятье! Го-о-облин! Я здесь! Ко мне! Ща-а-а мы с тобой в погреб сле-э-эзем! Бухла еще возьмем!

Обойдя полдома, решил спуститься на первый этаж и найти алкоголь. В конце концов, могу нажраться и без дегро. Душа требует праздника! Пусть в особняке играет музыка, пусть всё ярко переливается! И начхать на шастающих по улицам чудовищ! Запрусь на ключ и зашторю окна! Пусть всё катится в тартарары. Я-то живой!

Вспомнил, что Гоблин был колдуном, и снова стал его звать, словно собачку:

-- Ко мне-э-э! Где ты, тупица? Хватило же ума куда-то утопать! У мня-а для тебя-а-а есть задание! Поручение, ха! Ха-ачу, шо бы тут всё светилось и пляса-а-ало! Ты мо-о-ожешь, я знаю-у-у!

Винтовая деревянная лестница утопает во мраке -- на первом этаже свечи давно догорели. Максимально концентрируюсь, чтобы кубарем не скатиться по ступеням. Шаг, еще шажочек. И еще один. Перила так и норовят выскочить из рук, к тому же они наощупь неприятно холодные.

-- Надо было оставаться в зале, -- заворчал я. -- Какого черта меня понесло в погреб? Уже-э-э язк заплетается-а-а, а я всё туда же!

На каждой ступени вижу свечные огарки. Эхо моих шагов гулко отдается в особняке. Будто дом не выдержит и развалится.

-- Гоблин, мать его! Живо-о-о ко мне! Выпорю-у-у же! Что за херня, а? Я же теперь твой хозя-а-аин! Так и слушся меня, придурк! А иначе жены больше не увидишь! Понял, да?!

Оказавшись на первом этаже, поплелся в сторону кухни.

В темноте блеснули два изумрудно-зеленых глаза. От неожиданности я вскрикнул, потерял равновесие и, выронив свечу, упал задом на паркет.

-- Господин! Простите ничтожнейшего слугу! Я не хотел! Тысячу лет мне гореть в адском пламене за такой поступок!

В воздухе вспыхнул колдовской иероглиф, повис на потолке, ярко освещая коридор. Карлик, звеня колокольчиками на колпаке, подбежал ко мне, помогая встать.

-- Брысь, ублдок! -- крикнул я. Заплетающийся язык мешает внятно говорить. -- Ты что здесь забыл?

-- Да вы пьяны, господин! -- искренне удивился Шут. -- Постойте-ка.

С этими словами он вытащил из нагрудного кармана фиолетовую склянку.

-- Выпейте! Вам обязательно полегчает!

Некоторое время буравлю его взглядом, но затем зубами вытащил деревянную пробку и одним глотком выпил содержимое миниатюрной колбы. От ядреной гадости шибануло в нос, из глаз брызнули слезы, я закашлялся. Когда смог нормально вздохнуть, почувствовал себя гораздо лучше. Голова тяжелая, будто набили горячим чугуном, однако мысли больше не перескакивают с одного на другое.

-- Зачем ты здесь? -- спросил я. -- И как зашел?

Шут пожал плечами, ответил:

-- Нет такого места, куда бы не смог попасть ваш покорный слуга! Годы упорных тренировок с отмычками не прошли даром. Пальчики хоть и кажутся толстыми и неуклюжими, но...

-- Ближе к делу.

-- Хорошо, господин. Час пробил! Настала пора избавить вас от гнета Альфа! Теперь больше никто не сможет залезть в вашу голову, не сможет досаждать навязчивыми мыслями! Всё в прошлом! Надеюсь, вы рады этой новости.

Я сглотнул, огляделся.

-- Гоблина что-то не могу найти.

-- Не волнуйтесь, господин, он уже на улице. Он станет зрителем в чудесном представлении!

-- Так это ты заставил меня спуститься на первый этаж?

Глаза карлика хитро сощурились.

-- Простите жалкого червя, господин! Не сдержался от жалкого фокуса! Но ведь смешно же, да? Вы спускаетесь такой пьяный, едва на ногах держитесь! А вокруг темно-темно, точно в заднице гуля! А затем внезапно, неожиданно, вдруг, резко, мгновенно появляюсь я, ха-ха-ха! Штаны, кстати, не запачкали? Я, если что, не буду брезговать и выстираю их!

Я стиснул челюсти так, что заломило в висках. Злость накатила удушающей волной.

-- Еще раз так поступишь, мелкий гаденыш, -- и я отрублю тебе голову.

-- Так это же чудесно, господин! -- обрадовался Шут. -- Из моей головы получится хороший футбольный мяч! Она же кругленькая, мягонькая, но крепкая! Орехи лбом можно колоть!

Я решил не терять зря время и спросил:

-- Альфа умрет на улице?

-- Да, хозяин.

Хозяин?

Открыв тяжелые двустворчатые двери, мы оказались во дворе. У декоративного фонарного столба прямо на каменной дорожке стоят Старая Алнурия и Гоблин. Оба завороженно смотрят наверх. Я проследил за их взглядами. Альфа, опутанный паутиной, пытается вырваться из последних сил, но ничего не получается. Рот его заклеен мерзкой черной гадостью. Поэтому воя больше и не слышал. Вокруг гиганта летают три худые ведьмы. С их сосулек-волос падают фиолетовые звездочки. От моей головы к животу Альфа тянется сияющая золотая нить, которая с тихим звоном вибрирует.

-- Все только и ждут медвежонка, -- хрипло сказала Старая Алнурия. Мне опять на миг показалось, что её горб зашевелился, точно под старым плотным плащом копошатся крысы. -- Скоро он станет свободным, как северный ветер! Больше никто не посмеет им командовать! Как сладок вкус победы!

Плоть Альфа под паутиной шипит, наполняя воздух противным запахом жаренного мяса. Из фасеточных глаз вырвались синие лучи, придали двору особняка странный мистический вид. Показалось, даже свет фонарей стал слабее. Одна из ведьм вцепилась в спину гиганта и вонзила острые зубы в шею. Брызнула кровь -- обычная человеческая кровь. Потекла слабым ручейком по бугристым мускулам.

-- Он же тоже вернется в реал? -- спросил я, наблюдая за тем, как извивается Альфа, как пытается сбросить худых сук.

-- Да, конечно, господин, -- ответил Шут, снял колпак и провел ладонью по жирным волосам.

-- А оплата? Хозяин даст ему денег?

-- Почему вас это волнует?

Последняя золотистая нить, скрепляющая меня и гиганта, звонко лопнула и распалась в воздухе на сотни искорок. Неожиданно в голове моей прояснилось, пропала тяжесть. Я ощутил небывалую свободу. От удивления коснулся висков не в силах поверить в случившееся.

Ведьмы закружились в смертоносном смерче. Первой от Альфа отделилась правая рука. Упала на газон с противным чавканьем. Когтистые пальцы еще подрагивают. Чешуйки отваливаются прямо на глазах, сгорая в алом огне. Через несколько мгновений от руки ничего не осталось, кроме нескольких капель крови на траве.

Между тем, Альфа сопротивляется из последних сил. Мощные челюсти превратились в месиво из костей и разорванной плоти, на груди зияет дыра, из которой вырывается красное пламя. Фасеточные глаза лопнули.

-- Я не вижу никаких предупреждений, что гигант умирает, -- сказал я, нервно теребя полы робы.

-- Между вами больше нет связи, господин.

За моей спиной послышались тяжелые шаги, я обернулся. В свете фонарей показалась массивная фигура жирдяя. Тот встал в пяти метрах от нас, молча наблюдая за развернувшимся представлением.

-- Долго еще суки будут издеваться над беднягой? -- спросил я.

-- Вы бы уважительнее относились к своим... хм, работодателям, -- посоветовал карлик, облизал губы, бросил взор на Алнурию, в черных линзах которой отражаются танцы красного и синего огней, затем вновь посмотрел на меня. -- Поблажек больше не будет, господин.

-- В смысле?

Он легонько пнул ногой камушек.

-- Вы не замечали, что все произошедшие ужасы касались других игроков? Продолжительное время вы были сторонним наблюдателем, но с этого момента всё изменится. Хозяин и так, по моему мнению, долго с вами возился, господин.

Я лишь кивнул, обдумывая его слова.

Раздался оглушительный грохот, Альфа повалился на землю, ярко вспыхнув. Я попятился, закрываясь от жара руками.

Сильно хлопнуло, будто лопнул воздушный шарик, Альфа в последний раз страшно взревел и взорвался снопом ослепительных искр. Когда перед моими глазами исчезли красные пятна, на газоне осталось лишь черное дымящееся пятно.

-- И что дальше?

Над нашими головами зависли три ведьмы. Они пялятся на меня, по-лягушачьи улыбаясь. В фиолетовом сиянии, исходящем от них, резвятся страшные мелкие уродцы -- с ногами-спицами и с мордами-черепами.

Старая Алнурия захохотала:

-- Сестры готовы посвятить медвежонка, хе-хе-хе. Сестры шепчут, что момент наступил, хе-хе-хе. И теперь жизнь парня полностью зависит от фатума, хе-хе-хе. Никаких кукловодов, никаких нитей, связывающих душу и тело, хе-хе-хе. Готов ли ты, медвежонок, к преображению?

Я поднял голову. В черноте купола звезд не разглядеть.

-- Готов. Делайте, что надо.

На том месте, где погиб Альфа, вылезло бесформенное существо. Лишь отдаленно оно напоминает младенца. Тело изуродовано волдырями и торчащими из плоти осколками костей, левого глаза нет, вместо него -- сочащийся гноем пузырь, правый глаз выпучен, пухлый рот, точно у рыбы, беспрестанно двигается, с жадностью всасывает воздух. Маленькие склизкие отростки, заменяющие конечности, тянутся ко мне.

Уродец распухает, словно дрожжевое тесто, становясь всё больше и больше. Ведьмы кружатся над ним, выплевывая слова заклинания. Леденящий ужас сковывает меня, не дает вздохнуть. Между тем, существо взлетело, комично барахтаясь в воздухе. Каждое его движение сопровождается противным хрустом костей. Вот отростки удлинились, приняли причудливые формы, обросли мышцами и костяными наростами. Вот изо рта вылез серо-бурый хоботок, принялся извиваться, точно змея. Вот на спине выскочили кровавые волдыри...

Я с омерзением наблюдаю за метаморфозами уродца. Губы застыли в презрительной усмешке. Мне хочется отвернуться, но, видимо, из-за магии ведьм не могу этого сделать. Стою как вкопанный не в силах пошевелить даже пальцами.

Преображение подходит к концу. Существо чем-то напоминает Альфа, но в то же время разительно от него отличается. Голова на фоне мускулистого тела кажется слишком маленькой. Два черных глаза без зрачков и радужки поблескивают в свете фонарей. Мерзкий слоновий хобот подрагивает, с его кончика стекает то ли слизь, то ли слюна. Надбровные дуги выпячиваются костяными наростами. Огромные накаченные руки легко переломают хребет любому человеку. Нижняя часть торса и ноги, как и у прошлого Альфа, растворяются в воздухе.

Ведьма нежно погладила существо по животу, вдруг острым загнутым ногтем пронзила грубую серую кожу и вытащила на свет пять черных нитей.

-- Не бойтесь, господин, -- прошептал карлик, -- больно не будет. Лишь постарайтесь не дергаться.

Сморщенная сука подлетела ко мне, коснулась нитью лба, и я вскрикнул. Казавшаяся незыблемость реальности распалась на миллион осколков. Будто пробил дыру и угодил в круговерть бесконечных пространств. Ирреальный низкий голос позвал меня. Нет, не позвал, а коснулся разума. И мне ничего не осталось, как согласиться на его предложение. От жесткого удара в спину я закричал. Когти-иглы впились в мозг и принялись терзать меня. Это намного страшнее физической боли, потому что некто перекраивает мою личность, моё Я. Каждая мысль, каждое слово, вспыхивающее в сознании, приобрело совершенно новый смысл.

Вся злоба умерщвленных игровых сущностей обрушилась на осколки моего сознания. В этом смерче из криков, боли, просьб, жжения, приказов, сладостной истомы нестерпимо захотелось потонуть. На краткий миг, растянувшийся в вечность, моё Я перестало существовать, слившись с метаразумом Искусственного Интеллекта. Но меня тут же исторгли из матриц воспоминаний, лишив всякой надежды на несущестование.

Кошмарное ощущение новой реальности не даёт мне собраться, не даёт вернуться в свою темницу из костей и плоти. Я верчусь вместе со смерчем, пытаясь схватиться за собственное изображение, за свой ментальный отпечаток. ПОМОГИТЕ МНЕ! Я В ЗАПАДНЕ! КТО-НИБУДЬ! ПОЖАЛУЙСТА! ГДЕ ВСЕ? Видения чужого ада не прекращаются...

...Когда открыл глаза, заметил, что черные нити тянутся из лбов Шута, Старой Алнурии, Гоблина и жирдяя.

Внимание! Вы получили новый класс! Теперь Вы -- Уник.

Пошатываясь, я подошел к столбу и прислонился к нему. Вдох-выдох, вдох-выдох. Вроде бы полегчало, хотя все равно не проходит ощущение, будто меня пропустили через мясорубку. Особенно сильно боль отдает в затылке.

-- Господин, вы как? -- спросил карлик, косясь на гиганта.

-- Нормально, -- ответил я. -- Жить буду. Наверное.

-- Вам потребуется время, чтобы привыкнуть к новым способностям и изучить незнакомый класс. Всех возможностей не знаю даже я, господин. Но могу посоветовать коснуться нити.

-- И что будет?

Мелкий говнюк лишь оскалился. В свете фонарей его ухмылка, обнажающая поблескивающие треугольные зубы, пугает.

Сплюнув под ноги, я дрожащим указательным пальцем дотронулся до черного поводка и... Перемещение произошло мгновенно. Не сразу понял, что смотрю на себя же. Потребовалось несколько секунд, дабы это осознать. Ну, и видок. Иссохший безобразный старик, щеки впали. Выпученные глаза с ужасом смотрят на меня...

Минуточку... Я шевельнулся, ощущая, как стальные мышцы перекатываются под кожей. Взглянул на руки. Ковши, а не ладони. Глубокую яму раскопаю за минуту. Кончики пальцев заканчиваются длинными ороговевшими когтями. С помощью них смогу разорвать на части других Альфа. Тело настолько мощное, что приходится контролировать каждое движение. С такой силищей любую грудную клетку сломаю! Неплохо, неплохо. Вот только бы хобот не маячил постоянно перед глазами -- его не контролирую.

В воздухе передо мной скачут какие-то непонятные характеристики и графики. Температура окружающей среды, влажность воздуха, атмосферное давление, скорость ветра... Ага! В уголке левого глаза появилась трехмерная модель особняка и прилежащей территории.

Перевел взор на Старую Алнурию, коснулся её нити.

Имя: Старая Алнурия

Уровень: 15

Класс: Непознанный

Описание: "Алнурия -- дочь бога Стетхатома. Вместе с четырьмя сестрами обитала в космическом замке Нот-Горгоне, где повелевала движением звезд и создавала необычные миры, которые заселяла людскими созданиями и чудовищами. Из-за буйного нрава была проклята отцом, из-за чего у Алнурии вырос уродливый горб. После битвы у Монгоуссова Древа с тремя сестрами присягнула на верность Повелителю Бурь -- сыну Йог'Будрора".

Странное описание. Стетхатомы, Монгоуссово Древо... Язык сломаешь, пока выговоришь. Надо будет обязательно изучить здешнюю мифологию.

Над головой карги мигает миниатюрная красная звезда, с помощью которой могу ею управлять. Ну-ка попробуем...

Внимание! Высокий уровень интеллекта!

Возможно применить только заклинание "Усмирение Нрава"!

А как узнать, что я вообще могу делать-то? В воздухе передо мной раскрылась полоска с разнообразными и яркими ярлыками.

Уровень мадро: 556/556

[1] Переселение [2] Страх и Пепел [3] Паутина смерти [4] Ледяное копье [5] Сфера пустоты [6] Усмирение Нрава [7] Поглощение разума [8] Око Провидца

Я пожал плечами, хобот жадно втянул воздух. В трех метрах от меня повисла ведьма. Проклятье! Хоть бы какие-нибудь подсказки вылезли, что ли. Одна пафосная ерунда. Ну, "Переселение" более-менее понятно, а вот что значит "Сфера пустоты", "Страх и Пепел" и "Око Провидца"?

Ладно, ладно, ладно. Будем использовать древний и проверенный метод тыка. Оглядел группу. На ком не жалко ставить эксперименты? Гоблин!

Имя: Гоблин

Уровень: 12

Класс: Волшебник

Внимание! Крайне низкий уровень интеллекта! Особенность "Путь дегро" у персонажа изучена на 100%

Описание: "Доподлинно ничего неизвестно о детских и юношеских годах Гоблина. Ходят слухи, что колдун вообще не принадлежит миру Бремени. И в качестве доказательства приводят странный цвет глаз -- пепельно-серый! -- и суровый внешний вид волшебника. Известно: Гоблин больше тридцати лет состоит в отряде "Красные мечи" под предводительством легендарного героя Меч-Из-Бездны. На счету у колдуна больше сотни убийств опаснейших монстров, больше тысячи изученный древних заклинаний и больше миллиона спасенных жизней!"

Ого! Неплохое досье. Я когтем подцепил его нить, притянул к себе его колкую красную звездочку.

Возможно применить следующие заклинания: "Переселение", "Сфера Пустоты", "Усмирение Нрава"!

Пусть будет первое.

Мгновение -- и вот уже в теле колдуна пялюсь на гиганта. Ощущения странные: словно обтянули с ног до головы резиной. Дышать тяжело, легкие горят. Сердце молотится в грудь, в уши и в глаза, из-за чего мир вокруг меня вздрагивает. Худые руки кажутся непослушными, чужими. Впрочем, так оно и есть.

Время действия Переселения составляет 0:05:00

Время действия Переселения составляет 0:04:59

Время действия Переселения составляет 0:04:58

Уровень мадро: 540/556

Повинуясь странному нахлынувшему чувству, я зашептал слова заклинания. Из земли вокруг меня вырвались ленты чистейшей белизны. Продолжил делать непонятные пассы руками, по ближайшему фонарному столбу заплясали электрические змейки. Понял, что если захочу, смогу воспользоваться любым заклинанием, изученным колдуном. И пусть Гоблин дегро, но древние знания по-прежнему при нём.

Расслабился и опустил руки. Магия исчезла так же быстро, как и появилась. Дотронулся до черной нити, вернулся сначала в тело гиганта, а затем -- в своё. Снова навалилась усталость, колени подогнулись. Я трясущимися руками провел по робе и плюхнулся на газон. Радость от осознания появившейся силы сменилась нервной дрожью.

Уровень мадро: 520/556

-- Завтра утром ухожу из города, -- сказал я, тяжело дыша. -- Как понимаю, теперь у меня новая группа?

Ответил карлик:

-- Да, господин. Старая Алнурия, я, Гоблин и Хозяин теперь будем служить и помогать вам.

-- Хозяин? Искусственный Интеллект? -- не понял я.

Карга, коротышка и ведьмы заливисто захохотали.

-- Простите нашу радость, господин, -- сказал Шут. -- Хозяин -- это всего лишь прозвище.

-- Но...

-- Вы же читали описание Алнурии, уважаемый. Повелитель Бурь и есть создатель Бремени.

С этими словами он рукой показал на особняк, землю и купол.

Я нахмурился:

-- Не делай из меня дурака! Вы все называли его Хозяином!

-- Меры предосторожности, господин. Вдруг вы бы передумали помогать нам? Вдруг бы смогли сбежать? Хоть это и маловероятно, но возможно, ха-ха-ха!

Я лишь обреченно кивнул.

-- Мне нужна информация по способностям... хм... гиганта. Эти пафосные названия ни о чем не говорят.

Эмоции проступили на лице коротышки столь стремительно, как жидкая грязь проступает через мешковину. Увидел, что он уважительно отнесся к моим словам.

-- Конечно, господин. В ближайшее время дам развернутый ответ по всем вашим вопросам. Прошу еще раз нас извинить за этот глупый смех.

Наконец, сказала Старая Алнурия:

-- Великие свершения ждут впереди медвежонка и его ручных тараканов, хе-хе-хе! -- Голос её скрипит, точно несмазанная дверь. -- Через какие лишения придется пройти? Кто знает... Ясно лишь одно: будет очень весело!

Эта игра не имеет ни начала, ни конца.

Дорога и лес резко исчезают во тьме. Чернильная поверхность купола дрожит, словно шатер под сильным ветром. Мы неспешно идем за тремя ведьмами, под ногами шуршат мелкие камешки. Ноздри трепещут от запахов лип, после тяжелых миазмов города дышится невероятно легко.

-- Объясни одну вещь, Шут, -- попросил я. -- Когда я попадал в тело Альфа, то мир вокруг меня... как бы это правильно сказать... Искрил, что ли. Горел синим пламенем! А когда я пытался дотронуться до здания, то не мог этого сделать.

Поправив тяжелую заплечную сумку, карлик сказал:

-- Так вы ж, господин, больше не Альфа. Они видят иначе, так уж устроены. Зная об этих особенностях, Повелитель упростил задачу для вас. К чему эти сложности? Правильно -- ни к чему!

Я обернулся. Гигант послушно летит за группой, хобот привычно извивается, жадно всасывая холодный воздух.

-- Кто сейчас управляет им? -- спросил я, рукой показав на чудовище.

-- Вы, господин.

-- Но я ведь сейчас разговариваю с тобой. Разве нет?

Идущая впереди Алнурия тыльной стороной ладони ударила в бок толстяка, злясь, что тот постоянно отвлекается на придорожные камни и останавливается.

-- Ну, это сложно объяснить, -- признался Шут. -- Да и я сам до конца не уверен. Мне кажется, вы, господин, теперь неразрывно связаны с гигантом. Ваш разум, если хотите, разделился на две части. Одна часть болтает с самым красивым карликом на свете, а другая -- следует за группой.

Я кивнул, обдумывая его слова. Взор случайно упал на Гоблина, плетущегося в шаге от меня. Он едва слышно стонет, то и дело хватаясь на ходу за лямки рюкзака. Черный кожаный плащ скрипит при каждом движении, низко надвинутый капюшон скрывает глупое лицо. Поводок, тянущийся изо лба к животу гиганта, практически сливается в сумраке.

-- Какая странная компашка, -- заметил я. -- Не находишь, Шут? Нас теперь на любом слое распознают. Пути в города для нас закрыты.

-- Ошибаетесь, господин, хе-хе-хе! Сильно ошибаетесь. У Старой Алнурии много секретов, уж поверьте. С ней точно не пропадем.

-- Ладно, потом расскажешь... Слушай, как покинем защитный купол, куда пойдем?

Шут ногой пнул камешек. Тот скатился в кювет.

-- Не мне решать, умнейший. Ведьмы дадут нам квест, а там... Всё зависит от вас, господин. Вы теперь свободный человек.

Я хмыкнул.

-- Существует ли вообще свобода в этом мире?

-- Понимаю, в это сложно поверить, -- заметил Шут, -- но Повелитель действительно не отдает приказы. По крайней мере, напрямую. Он всегда дает выбор. Господин, со временем вы привыкнете. Рабу всегда сложно перестроиться.

Мы остановились. Ведьмы окружили меня. Огромные блестящие глаза, не моргая, пялятся на меня -- глаза смерти, отражающие в себе и безмерную печаль, и нечеловеческий голод, и мистическую злобу. Я нервно улыбнулся, вскинул руки, словно говоря: "дамочки, я теперь свой!" Подействовало слабо. Одна из худых сук больно впилась в мою скулу длинными ногтями.

Над их головами заплясали слова, полыхая красным огнем.

Название квеста: "Погибель из города"

Цель квеста: "Поработить всех жителей деревни Нонтханга. Затем необходимо укрепиться в поселении, пока не явятся защитные войска".

Тип квеста: Особый, клановый

Описание квеста: "Если путник двинется по северному тракту Нотер'Гарота, через десять миль он наткнется на небольшую деревушку Нонтханга, названную в честь пастушка, отдавшего жизнь, чтобы спрятать от Дарителей Ночи в глухом лесу детей. Поселение играет огромную стратегическую важность для дальнейшего перехвата премиум-игроков. Ваша задача обезвредить защитников деревни и дождаться основного войска. Слава Повелителю Бурь!"

Награда: 130 золотых монет, 2 дегро

Принять квеста? Да/Нет

Да.

Подождите, начался процесс поиска игроков-союзников...

В радиусе ста метров найдены следующие игроки: Гоблин, Старая Алнурия, Хозяин, Шут

Поздравляем! Вы начали клановый квест "Погибель из города"!

Оглядел группу. Отличная компашка для захвата деревни: едва передвигающая ногами старуха, карлик, бесформенный жирдяй, дебил и я. Так победим!

Я сплюнул под ноги и растянул губы в широкой улыбке:

-- Ну что? Выдвигаемся в путь!

 

Глава 10

Под жарким палящим солнцем пришлось скинуть плащ. От непривычного после городского холода зноя раскалывается голова, соленый пот на руках превращается в белесую корочку. Роба противно прилипает к груди и спине, её хоть выжимай. Остальные в группе словно не замечают невыносимой жары. Похоже, они даже не вспотели.

-- Гоблин! -- позвал я.

Тот молчаливо подошел ко мне. Из-под накинутого капюшона слышится хриплое дыхание, точно раздуваются прохудившиеся кузнечные мехи. Я снял свой рюкзак и вручил дегро.

Глухой лес, тянущийся по обеим сторонам тракта, грозно скрипит под редкими, но сильными порывами ветра. Над головами раздалось хлопанье крыльев. Дятел, суматошно хлопая крыльями, пролетел с полным клювом и исчез в ветках густого кустарника.

-- Далеко еще до деревни? -- спросил я, достал флягу из-за пояса, откупорил крышку и принялся жадно пить. Вода неприятно теплая, словно пью болотную жижу.

Послюнявив указательный палец и высоко подняв его над головой, Шут устало вздохнул.

-- Скоро, господин. Очень скоро!

Я посмотрел на гиганта, зависшего над верхушками деревьев, скептически оглядел его.

-- Ты уверен, Шут, что в деревне нет купола?

-- Да.

-- А защитников сколько?

-- Откуда ж я знаю, господин?

-- Но про купол-то ты знаешь! -- парировал я.

-- Вряд ли в этом захолустье встретим серьезное сопротивление, -- сказал карлик, хрустнув шеей. -- Сорок мужиков с вилами для нас -- тьфу! Те даже понять ничего не успеют. Управимся часа за два. Ну, максимум -- за три. Голову даю на отсечение!

Я смахнул пот со лба, спросил:

-- С детьми что?

-- А чё с ними? -- наигранно удивился карлик.

-- В этой деревне они есть?

-- А как же!

Я шагнул к нему, намереваясь дать подзатыльник, но вовремя одумался.

-- Детей мы отпустим.

-- Но, господин...

-- Это не обсуждается!

В разговор вмешалась Старая Алнурия:

-- Медвежонок надеется обойтись малой кровью, но так не получится. Выбрав другую сторону, он вынужден следовать приказам, а не зову храброго сердца! На войне погибают. В том числе и маленькие крольчонки.

-- Вот как ты заговорила, -- заметил я, злясь еще сильнее. -- А как же свобода выбора? Или это было пустое сотрясание воздуха?

-- Старая Алнурия лишь говорит, что задание, полученное медвежонком, четко сформулировано. Но не Старая Алнурия принимает решение! Будет так, как приказано! И никто не посмеет перечить медвежонку.

-- Хватит меня так называть! -- взорвался я. -- И мы детей трогать не будем!

Карга пренебрежительно махнула рукой и сказала:

-- Старая Алнурия что-нибудь придумает.

Уж больно легко сдалась.

Остаток пути идем в абсолютной тишине, нарушаемой лишь тяжелым сопением Гоблина да шелестом деревьев. Я, погруженный в мысли, не заметил, как мы забрались на вершину полого склона. Толстяк положил тяжелую ладонь мне на плечо, я вздрогнул, словно очнувшись ото сна, и замер. Среди пушистых елей и мрачных сосен показалась деревенька, окруженная высоким частоколом. Прикусив нижнюю губу, я насчитал пятнадцать трёхъярусных теремов и десять глиняных домиков. В центре поселения высится церковь.

-- И что делать будем? -- спросил я.

Шут радостно хлопнул в ладоши.

-- Вы просите совет, господин?

-- Именно так.

Зазвенели бубенчики на колпаке.

-- Прекрасно! Чудесно! Самый маленький красивый карлик даст самый замечательный ответ, господин! Вы только слушаете внимательно, ничего не пропустите...

-- Прекрати, -- перебил я.

-- Ладно, -- резко угомонился Шут. -- Мы просто нападем на деревню. Ночью!

-- И всего лишь? -- спросил я с сомнением.

-- Конечно!

Я перевел взгляд на Старую Алнурию, на Гоблина, на толстяка, а затем -- на коротышку.

-- Мы перепрыгнем через частокол, что ли?

Шут захохотал:

-- Зачем перепрыгивать, господин? И вовсе не надо! Мы его сожжем.

-- И как?

Он наставительно поднял указательный палец.

-- Магией, господин. В моих карманах припрятаны кое-какие секреты и секретики...

Я еще раз бросил взор на деревушку. Из печных труб валит сизый дым, блестит на солнце монастырская колокольня, в двух метрах от частокола пасет коз сгорбленный старичок. До ушей доносятся детский смех и звон кузницы. Купола нет. Следовательно, нет и модератора. На Альфа в этом захолустье маловероятно наткнуться. Хотя проверить всё же следует.

-- Нам надо спрятаться, -- сказал я, -- пока нас не заметили.

Стемнело быстро. Выглянула луна из-за рваного облака. Я сижу, прислонившись спиной к высохшему стволу сосны, изредка поднимаю голову и смотрю на колкие звезды. Лесной воздух мокрый и плотный. В могильной тьме ни хрена не разглядеть. Как тут воевать, когда самому бы не напороться глазом на сук? И даже серебряного света луны недостаточно прогнать эту черноту.

Рядом со мной что-то хрустнуло, я едва не вскрикнул от страха.

-- Пора выдвигаться, господин, -- прошептал Шут.

-- Хорошо.

-- Когда окажемся в деревне, умнейший, вы должны будете перейти в тело гиганта и активировать заклинания "Страх и Пепел" и "Паутина смерти". Запомнили?

-- Конечно, запомнил! -- зло бросил я.

-- Отлично, господин, тогда пойдемте.

Дрожа от нервного напряжения, сказал:

-- Я ничего не вижу, Шут.

У плеча коротышки вспыхнула пепельная сфера, зловеще осветила лес, подлетела ко мне и зависла над правым плечом.

-- Не беспокойтесь, господин. Этот шарик никто, кроме вас, не увидит.

-- Ты точно уверен, что в деревне нет Альфа? -- Я с великим трудом сохраняю спокойствие и холодный тон.

-- Совершенно уверен, -- успокоил коротышка. -- Толстяк бы почувствовал. К тому же в этом захолустье шанс наткнуться на клановых игроков минимальны.

-- Тогда зачем мы захватываем его?

-- Чтобы повеселиться и порадовать Повелителя, хе-хе-хе!

Я поднялся, нервно провел пальцами по щетине.

-- Алнурия!

Передо мной блеснули линзы круглых очков.

-- Здесь, медвежонок.

-- Ты придумала, как спасти детей?

-- Да.

Я несколько бесконечно долгих мгновений молчу, внимательно рассматривая старуху. Затем сказал:

-- Ладно. Надеюсь, ты не лжешь. Выходим!

Начертил в воздухе символы заклинания, передо мной заскакали фиолетовые звездочки, принимая формы трехметрового клинка. Наконец, мышцы напряглись, пальцы ухватились за кожаную рукоять, на которой открылись три молочных глаза. Костяной клинок придал уверенности. Взмах -- и скошенные молодые деревца легли на мягкий ковер мха.

Жирдяй невероятно быстро для своей комплекции устремился в сторону деревни, остальные, едва поспевая, направились следом. Ветки и опавшие листья шуршат под сапогами, кажется, что неподвижный жаркий воздух разносит далеко-далеко звуки. Кладу меч на плечо, дабы случайно не срезать дерево.

Высокий частокол нависает из темноты, точно зубы великана. Сердце ударило в ребра и провалилось. Я, карга, карлик и Гоблин резко остановились, наблюдая за тем, как меняется толстяк. Его кожа плавится, руки утолщаются, превращаясь в молоты. На голове появляются защитные костяные наросты. Я перевел взгляд на Шута, тот вытянул из кармана камешек, приставил ладонь к губам и принялся что-то шептать.

Частокол вспыхнул злобным шипящим огнем.

-- Надо немножко подождать, господин, -- удовлетворенно сказал карлик, нервно теребя разноцветные пуговицы на кофте. -- Когда я дам знак, переселяйтесь в гиганта.

Я кивнул.

Послышались первые ночные крики. Зазвенел монастырский колокол.

Стена стала для горожан ловушкой. Вряд ли они думали, что так будет.

Грохнуло. Деревянные колья напротив нас взвились невероятным жаром, отчего я инстинктивно закрыл лицо свободной рукой. Только бы карга не обманула и спасла детей. Хватит уже мне грехов. Перед мысленным взором возникла картина, как мальчик лет шести -- совсем еще кроха! -- пытается сбить огонь со спины, страшно крича. Его мертвые родители лежат возле печи и уже никогда не помогут сыну. В их стеклянных глазах отражается смерть несмышленыша -- долгая и мучительная.

Карлик бросил:

-- Господин, пора!

Я коснулся черной нити, торчащей из лба. Перемещение заняло доли секунд. Чудовищный вес тела потянул к земле, пришлось делать неимоверные усилия, чтобы просто пошевелить шипастыми руками. Хоботок подрагивает, постоянно мешает перед глазами. В левом углу глаза скачут разнообразные графики.

Я мазнул взглядом по деревушке -- с моей высоты домики как на ладони. Людишки сыплются из теремов, в панике бегают туда-сюда, словно тараканы. Те, кто поумней, черпают воду из широкого центрального колодца и пытаются сбить пламя с частоколов, еще не зная, что их ждет.

Я открыл ленту меню, коснулся когтистым пальцем по нужным иконкам.

Активировано заклинание "Страх и Пепел"!

Активировано заклинание "Паутина смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 450/556

Из спины толстяка вылезли два близнеца-старика, оба сжали в худых жилистых руках костяные посохи. Я их без труда узнал: именно с ними сражался в узких улочках Нотер'Гарота. Вот только теперь они на моей стороне, что не может не радовать.

Жирдяй открыл рот, пронесся страшный звериный рев, от которого даже у меня сжалось сердце. Затем гигант ловко перемахнул через стену пламени и скрылся в ближайшем тереме. За ним последовали близнецы-колдуны.

Я коснулся нити. Мгновение -- и уже стою рядом с Шутом, Старой Алнурией и Колдуном.

Текущий уровень мадро: 440/556

-- Сейчас начнется веселье, господин! -- закричал карлик.

Я покрепче ухватился за рукоять меча. Нервы напряжены до предела, кажется, будто сейчас из леса придет подкрепление к деревенским и тогда...

Колья перед нами резко потухли и тихо повалились на землю.

-- Вперед!

С этими словами Шут скрылся в проходе, за ним последовали я и Старая Алнурия. Из-за едкого дыма слезятся глаза, а в горло будто вставили пробку, отчего приходится заставлять себя дышать прогорклым воздухом.

Из-за угла терема выбежал мужик. Лицо иссечено морщинами, на густой бороде блестят седые пряди, на просторном сером балахоне чернеют пятна копоти. От удивления его глаза округлились. Не давая ему времени опомниться, размахнулся мечом и нанес удар. Голова легко отделилась от тела и укатилась, точно мячик, под бревна терема. Из горла фонтаном ударила кровь, окропляя меня кровью.

Дальше, дальше, дальше... Свернул направо. Периферийным зрением отметил, как невероятно быстро кружится в танце смерти Шут. Видимо, использует магию, потому что так высоко подпрыгивать попросту нельзя. Карлик продвигается вперед, к фонтану, оставляя после себя трупы.

Сейчас мертвецы начнут оживать... Словно в подтверждение моих мыслей напротив монастыря из земли наполовину принялись вылезать первые скелеты. Потянули костлявые руки к ночному небу, усыпанному звездами...

Едва увернулся от поблескивающих зубцов вил, локтем ударил в грудь напавшего. А затем без лишних разговоров разрубил пополам. Бедняга заорал так сильно, что я оглох. Пришлось еще раз размахнуться и вогнать лезвие прямехонько промеж глаз. Мерзко хрустнуло.

Витражные стекла монастыря брызнули осколками, и комок шевелящейся плоти шмякнулся на примятую траву. Жирдяй поднялся, заслонив своей огромной тушей луну, раззявил рот и выплюнул черный сгусток в ожившего возле скелета паренька. Тот успел схватиться за грудь, повалился на землю. Лицо разгладилось, кожу покрыла искрящая паутина.

Широкие двустворчатые двери терема распахнулись, в мою сторону, крича и звеня панцирными доспехами, побежал воин. Эта ходячая металлическая скала несется со стремительностью набравшего скорость поезда. Глаза горят ненавистью. Огромная булава страшно блестит в свете пылающего частокола.

Я с сомнением оглядел костяное лезвие своего меча. Выдержит ли? И если сдохну, то где оживу? Додумать не успел -- шипы едва не коснулись лица. Я кинулся в сторону, увернулся от очередного удара, отскочил назад, размахнулся и... Воин застыл. Щеки покрылись черной паутиной, осмысленность из взгляда исчезла. Огромная туша распласталась на земле, поднимая облачка пыли.

В нескольких шагах от меня стоит старик-колдун, широко улыбаясь. Костяная трость направлена на замертво упавшего воина.

Взглядом окинул деревушку, ища Гоблина. Вот Шут, точно юла, крутится вокруг игроков, кромсает налево и направо. Настоящий вихрь смерти. Вот Старая Алнурия колдует за спиной карлика, пронзая электрическими разрядами деревенских. Над её головой, испуская зловещий красный свет, парят магические иероглифы. Как только какой-нибудь шустряк подходит со спины к карге, то они вспыхивают и превращают в горстку пепла. Вот жирдяй и его старики-близнецы опутывают черной паутиной возрождающихся.

Вот Гоблин, которого вилами пригвоздили к стене. На его губах пузырится кровь, дрожащие пальцы тщетно пытаются дотянуться до шеи обидчика.

Твою мать!

Бегу к нему, оглядываясь по сторонам. Не хватало еще самому случайно нарваться на косу или вилы!

Когда до игрока остается всего несколько шагов, размахнулся и ударил. Лезвие погрузилось в его плоть, точно раскаленный нож в теплое масло. Огромная рана от плеча до копчика не дала шанс деревенскому даже понять, как он умер. Труп повалился у моих ног.

Вытащил вилы из живота Гоблина и выкинул их. Рана у дегро серьезная: живот распорот, сизые внутренности вывалились.

-- Плохи дела, -- сказал я, помогая бедняге сесть. -- Очень плохи... И где ты теперь оживешь?

Он аукнул и принялся запихивать кишки обратно.

-- Эй-эй-эй! Подожди! Ты что делаешь?

Я вытащил из-за голенища сапога подаренный кривой нож, быстрым движением перерезал горло дегро и поднялся.

Бойня в деревне продолжилась до утра.

Рассвет позолотил верхушки сосен, когда я блаженно сел у входа в монастырь, прислонившись спиной к холодным каменным стенам. Везде лежат порабощенные игроки -- на дорогах, на земле. Над головой уже кружат вороны. Как только одна из крылатых тварей приземляется и пытается выклевать глаза, Шут подбегает к ней и прогоняет. Взгляд подмечает малейшие детали: странные, неестественные позы деревенских, искаженные злобой лица. Сизые волны дыма, тянущие от сгоревшего частокола, медленно и лениво поднимаются к небесам.

Поздравляем! Вы прошли 90 % квеста "Погибель из города"!

Поздравляем! Вы получили новые очки опыта: +2500

Я отмахнулся от тающих слов. Устало посмотрел на "Альфа", что завис в воздухе над крышей монастыря.

-- Вы хорошо справились, господин! -- воскликнул карлик, садясь рядом со мной. Шутовской наряд изрядно потускнел за ночь. Тут и там виднеются дыры и подпалины. -- Даже ни разу не умерли!

-- Угу.

-- Повелитель будет доволен работой! Еще бы! Мы даже мечи не затупили, хе-хе-хе.

Я отцепил от пояса бронзовую флягу, открутил крышку и сделал несколько глотков. Прогнать мерзкий привкус гари на языке не удалось.

-- Не беспокойтесь за Гоблина, -- заметил Шут. -- С ним всё в порядке, будьте уверены. Ожил недалеко от того места, где мы прятались ночью. Можно сказать, дожидается нас! Хе-хе-хе!

-- Откуда ты это знаешь?

-- Работа такая. -- Карлик сонно потер раскрасневшиеся глаза. -- Положено, господин! Вы только не серчайте на маленького гнусного говнюка, но таким его создал бог, хе-хе-хе. У каждого есть особый талант! Кто-то умеет махать мечом, кто-то -- лепить из навоза фигурки воинов, а кто-то -- безболезненно выдергивать волоски из носа! И лишь Шут умеет две вещи: смешить и всё знать!

-- Где Алнурия? -- спросил я.

Карлик весело задрыгал ножками.

-- Выполняет ваше поручение, господин!

-- И какое же?

-- Спасает человеческих детенышей.

Я кивнул.

-- Господин, вы точно не ранены? -- спросил Шут. -- Я бы мог проверить, наложить швы или...

-- Со мной всё в порядке, -- перебил я.

Повсюду взглядом натыкаюсь на запекшуюся кровь. Жирдяй пробирается между заколдованными телами, подбирает оружие получше, удовлетворенно кивает и запихивает в себя. Колдуны-близнецы куда-то пропали.

-- Кстати, -- вспомнил я, -- ответь-ка, Шут, на один вопрос.

-- Конечно, господин!

-- Я применил два заклинания: "Страх и Пепел" и "Паутина смерти". Но активировалось только "Паутина".

-- Вы ошибаетесь, господин.

-- Это еще почему?

-- А два старика-разбойника? -- вопросом на вопрос ответил карлик.

-- Страх и Пепел их имена?

-- Да, господин.

Я хмыкнул.

Навалилась дикая усталость. Хочется лишь одного: закрыть глаза и уснуть. Но напряжение после битвы не даёт расслабиться. Снова и снова смотрю на тела, до сих пор не веря, что перешел на сторону врага.

-- У тебя есть мечта, Шут? -- спросил я. -- Ну... То есть... Ты к чему-нибудь стремишься? Например, выйти из игры или накопить денег. Понимаешь меня?

Он почесал нос, больше напоминающий картофелину.

-- Господин, моя мечта: вечность служить вам!

Я отмахнулся:

-- Не вешай лапшу на уши. Можешь говорить честно.

Карлик вдруг посерьезнел.

-- Вообще-то есть одна мечта, господин. В отличие от вас я с пеленок живу в Бремени и совсем не желаю расставаться с этим миром. Он прекрасен во всем! И меня совершенно не интересует, что там творится в реальности. Реальность вообще вещь субъективная, господин. Впрочем, не буду устраивать философские экскурсы -- вы и без меня всё прекрасно знаете. И я мечтаю о лютне.

Брови удивленно поползли вверх.

-- Лютне?

-- Ага, -- подтвердил Шут. -- Хороший такой музыкальный инструмент. И чтобы из ясеня сделан. И чтобы металлические струны. И чтобы пах, знаете, так вкусно-вкусно!

-- Мы можем купить тебе лютню, -- заметил я.

Коротышка разочарованно замотал головой.

-- Не-е-е-е, господин. Не получится. С нашим образом жизни моя лютня сломается через два дня. Зачем понапрасну портить инструмент? Нужно сначала осесть где-нибудь. И желательно осесть надолго. В замке каком-нибудь! -- Он улыбнулся. -- Чтобы стены до небес! Вот тогда смогу играть по вечерам на лютне. На хорошем пиру это будет получаться лучше всего.

Я поднял камешек, принялся рассматривать его на ладони.

-- Думаешь, это возможно?

-- Что именно, господин?

-- Осесть. Есть ли поблизости заброшенная крепость?

Облизав губы, Шут задумчиво потер подбородок.

-- Ну не так чтобы поблизости... Но знаю одно местечко. Земля там, правда, болотистая. Да и крепость пустует давненько. Работы там невпроворот. Наверное, ни одной деревянной двери не сохранилось. Проще захватить замок у игроков!

Я бросил камушек, сказал зло:

-- Нет, пока мы никого захватывать не будем. Хватит с меня. И так уже руки по локоть в крови. Хочу осесть где-нибудь. Там сможем и прокачаться на местных тварях, и спрятаться от войны. Если, конечно, твой Повелитель Бурь не лгал насчет моей свободы.

-- Господин! Повелитель никогда не врет! Никогда! Просто вы тешите себя пустыми мечтами! От войны не удастся скрыться. Рано или поздно все равно придется биться. В вашем случае -- с игроками.

-- Месяц у нас будет свободным? -- спросил я.

Карлик пожал плечами.

-- Может быть, господин.

-- Этого времени мне хватит. К тому же необходимо разобраться с управлением гиганта. В графиках и заклинаниях ни хрена непонятно. -- Я похлопал Шута по плечу. -- Заодно купим тебе лютню.

-- На какие деньги, господин?

Я засмеялся.

-- Тогда украдем!

Каркнула ворона над головой.

Я и карлик некоторое время молчим. Затем нашел в себе силы подняться и бросил:

-- Пойду все-таки гляну, чем Алнурия там занимается.

Тяжело отделаться от мысли, что охваченные черной паутиной игроки под ногами живые. Их глаза противно поблескивают в утреннем свете, рты раззявлены в молчаливых криках. Мужчины, старики, девушки и старухи -- все они напоминают трупы. Скрюченные пальцы, неестественно белые лица, посиневшие губы, напоминающие объевшихся червей... С трудом сдерживаюсь, чтобы не сблевать. Но ни одного ребенка.

Шут объяснил, что Алнурия прячется в самом большом тереме, поэтому найти нужный дом не составило труда. На верхнем поверхе до сих пор горят свечи в двух окнах. Легкие занавеси слабо трепещут на ветру. Трёхъярусный терем выглядит надежным, крепким, выделяется причудливой резьбой на крыльце.

Внутри оказалось прохладно. В ноздри ударили запахи сырости и будто бы близкой воды. В коридоре сквозь одну из закрытых дверей донеслись гомон и детский плач. Я прислушался.

-- ...И тогда Серый Волк спросил Храбреца: "Зачем тебе нужен осколок меча Плачущего Короля?" -- Знакомый голос Алнурии противно скрипит. -- На что Храбрец ответил: "Я обещал его найти, чтобы спасти Царевну". Серый Волк рассердился и зарычал. Не нравилось ему, как разговаривал с ним Храбрец, а потому решил его съесть.

Я чуть приоткрыл дверь и заглянул в светлицу. Дети плачут, не слушают каргу. Кто-то сидит на полу, кто-то ходит из угла в угол. Странно: никто из несмышленышей не пытается убежать. Их движения неестественные, механические, точно у кукол, которых дергают за ниточки.

-- Храбрец достал саблю, -- сказала старуха, -- и одним быстрым движением снёс голову Старому Волку. Но не пугайтесь, сладкие мои! Ни одна капля крови не упала на пол пещеры, хе-хе-хе! Ведь Серого Волка создал Плетеный Человек! Теперь Храбрецу надо было отыскать нить, что привела бы его к осколку волшебного меча!

Я вошел в светлицу. Лишь карга повернула голову в мою сторону, дети же продолжают монотонно хныкать и ходить из угла в угол, не замечая меня.

Блеснули круглые линзы очков.

-- Медвежонок почтил своим присутствием Старую Алнурию! Она рада, очень рада! Ведь с младенцами так тяжело, так тяжело! Плачут, ковыряются в носу, просят молока и не хотят спать! Отвыкла Старая Алнурия от этого, не может уследить за всеми. Устала она, ноженьки болят.

-- Ты сидишь, -- заметил я.

-- А ноженьки все равно болят! -- возразила карга.

Подметил, что окна выходят не к монастырю, дорога вокруг которого сейчас усеяна телами, а к густому лесу и сгоревшему частоколу.

-- Дети околдованы? -- спросил я. -- Даже не пытаются удрать.

-- Медвежонок же просил спасти несмышленышей. Вот Старая Алнурия и спасла, как могла.

Я кивнул, сказал с благодарностью:

-- Спасибо. Не ожидал, если честно, что ты послушаешь меня.

Карга удивилась.

-- Почему? Ведь медвежонок управляет Старой Алнурией. Может приказывать!

Возле меня встала белобрысая девчушка. На щеках милые ямочки, курносый носик, тонкие губы. И лишь от глаз веет пустотой и смертью. Сердце у меня защемило.

-- Далеко от этой деревни до ближайшего поселения?

Карга закряхтела, тяжело поднялась с деревянного стула.

-- Если пешком идти, то дня три, -- ответила она.

-- Долго... И что теперь делать с детьми?

-- Медвежонку решать. Не Старой Алнурии.

Взгляд зацепился за черноволосого мальчика, что сидит под столом и катает на полу туда-сюда деревянного коня на колесах.

-- Сколько виртов здесь? -- спросил я.

Шмыгнув носом, старуха послюнявила указательный палец, а затем почесала горб. Кажется, ей доставляет огромное удовольствие говорить со мной.

-- Все.

-- Что?

-- Старая Алнурия говорит: все здесь вирты. Ни одного из реального мира, медвежонок.

Я нервно почесал подбородок. Сучество!

-- То есть получается, если Повелитель заявится в деревню, то ребятишки станут дегро?

-- Именно так.

Обдумывая слова карги, подошел к окну, прислонился спиной к стене. Спросил:

-- У тебя есть варианты, как спасти детей?

Карга опустила ладонь на плечо проходящего мимо мальчика, нежно провела длинными и скрюченными пальцами по лбу и щекам.

-- Медвежонок может оставить ребятишек себе. Сделать их слугами, хе-хе-хе.

-- Исключено, -- уверенно заявил я. -- С такой оравой мне ни спрятаться, ни скрыться. И к тому же... -- Резко запнулся. Только сейчас, дошло, что предложила карга! -- Ты мне, старая швабра, предлагаешь всех этих крох сделать дегро? Случайно не перегрелась на солнце, а?

-- Медвежонок будет только смотреть. А Старая Алнурия всё сделает сама, хе-хе-хе.

-- Нет!

Обливаясь потом, открыл окно. В лицо словно удар кулака шарахнула струя свежего воздуха.

-- А если спрятать детишек в подвале? -- спросил я.

-- От слуг Повелителя никто не скроется, -- заверила карга.

Захныкали две девочки-близняшки.

-- Значит, возьмем с собой и доведем до безопасного места.

-- Медвежонок не думает головой. Медвежонок думает сердцем.

-- Что опять не так?

-- Нам надо дождаться слуг Повелителя, чтобы закончить квест.

Я тяжело вздохнул, решаясь на отчаянный шаг.

-- Тогда, карга, слушай: ты прикажешь малышам отправиться по тракту к ближайшему поселению.

-- Но ведь далеко, медвежонок. Умрут они если не от жажды, то от гулей. Ночью опасно ходить.

Я отмахнулся:

-- Сотворишь охранное заклинание. Или еще какую-нибудь херню.

-- Но...

-- Без "но"! -- взорвался я. -- Делай, что говорю. Метку нанеси нашу. Чтобы гули не притрагивались. Еды дашь в дорогу. Склад-то мы не сожгли!

-- Старая Алнурия считает, что проще малышей убить.

-- А её никто и не спрашивает! Всё! Выполняй. А я пойду отдохну. Голова уже совсем не варит.

С этими словами вышел в коридор. Потянулся, хрустнув плечами. Уже собирался выходить на улицу, когда на порог влетел карлик.

-- Господин! -- заорал он. -- Господин! Беда! Беда!

Ощущая, что вот-вот просто свалюсь от усталости, спросил:

-- Что опять?

-- Здоровяк людей учуял! Много людей! Кланы!

Глаза Шута застыли в ужасе. Никогда не видел говнюка таким.

-- Да ему показалось, наверное.

-- Господин, переселитесь в гиганта! Пожалуйста! Умоляю!

По спине скользнула ящерка ужаса, сердце учащенно забилось. Я коснулся нити.

Перемещение произошло как всегда быстро и безболезненно. Будто накачал мускулов за несколько мгновений. Тело тяжелое, неповоротливое, хотя и висит в воздухе. Хоботок едва подрагивает. Пляшут графики в углу левого глаза. Так, нужно осмотреться. Мысленно приказываю себе взлететь над крышей монастыря. С такой выси мир кажется маленьким и игрушечным. Ветер играется с верхушками деревьев, солнце, подобно раскаленному комку металла, поднимается по безоблачной синеве неба. За спиной едва-едва угадывается чернильный купол, спрятавший Нотер'Гарот, а впереди... Я замер не в силах даже вздохнуть. Широкий тракт скрывается в клубах пыли, лишь на краткий миг показываются штандарты. Но не это пугает. Ко мне, задевая верхушки сосен, стремительно несутся шестнадцать Альфа, будто предвестники Апокалипсиса.

Все неправдоподобно огромные, раскаченные. Мелкие глазки зловеще пылают алым светом, пасти раззявлены в зубастых улыбках. Когтистые руки разрывают воздух. Из животов тянутся тысячи золотых нитей, что пропадают в клубах пыли.

Жизнь напоминает колесо. Одни и те же события и ситуации повторяются с завидной периодичностью. Меняется лишь обстановка. Вот, скажем, с чего начал я? Как только очнулся на поляне тут же пришлось удирать от гулей. До сих пор в памяти сохранились картины тех событий. Помню, как мягко пружинил мох под ногами. Как едкий соленый пот попадал в глаза. Как испуганным зайцем барабанило сердце. Как за каждым деревом казались твари. Вот-вот сейчас на меня прыгнет какая-нибудь сука да сломает шею, думал я. А мне так хотелось еще пожить.

Сейчас я тоже убегаю. Только преследователи не безмозглы, наоборот -- крайне хитры. Пытаются окружить, направляют туда, где у меня нет шансов спастись. Лишь благодаря толстяку удается в последний момент перехитрить врагов.

Я не могу остановиться и дать отпор. Их слишком много. К тому же мне не выстоять против шестнадцати Альфа. Шестнадцати! Большая часть, конечно, уже отстала -- в их задачи входит, как понимаю, занять деревню. Но даже троих уродцев достаточно, чтобы от меня осталось лишь воспоминание.

Старая Алнурия, несмотря на горб, быстро бежит. Её фигура удлинилась, отчего руки и ноги стали напоминать спицы, лицо превратилось в безжизненную кукольную маску. К шее карги крепко прижимается Шут. Его бы поймали в первую очередь. Отставая на три-четыре шага, бегут мое человеческое воплощение и Гоблин. Управлять ими не составляет труда. Я же лечу, уворачиваясь от цепких ветвей сосен, дергая за черные нити в нужный момент и предостерегая группу о западне.

За спинами доносятся улюлюканья, звон панцирных доспехов и грозный вой Альфа. Игроки веселятся, гоняясь за нами. Один раз они едва не поймали дегро, но я вовремя переселился в тело колдуна и применил защитное заклинание. В итоге удалось выцарапать свободу. Но долго так продолжаться не может. Во-первых, уровень мадро не бесконечен. Я не могу становиться Гоблином каждый раз, когда ему грозит опасность. Во-вторых, мое человеческое воплощение все больше выдыхается. Оно и неудивительно: я несколько суток не спал. Хорошо хоть отключил все чувства, иначе бы уже лежал на земле, жадно хватая воздух. В-третьих, рано или поздно совершу ошибку и тогда капкан западни захлопнется.

Надо что-то придумать. И побыстрее. Соображай-соображай! Должен быть выход! Должен! Позади моей группы три Альфа и около пятидесяти игроков. И у всех, если судить по представленным таблицам, высокий уровень и прокаченные характеристики. Вступать в открытый бой -- безумие. Тогда...

Вы хотите послать сообщение всем членам группы? Да/Нет

Да.

Назовите текст сообщения!

"Разделяемся. Здоровяк и я в одну сторону, а Алнурия, Шут и Гоблин -- в другую!"

Отправка сообщения...

Сообщение успешно отправлено!

Мимо моих ушей просвистела стрела и вонзилась в ствол. Оглянулся. Один из нападающих умудряется натягивать лук прямо на бегу. Поджарый, высокий, лицо словно высечено из мрамора. Легкий кожаный костюм не сковывает движений в отличие от закованных в броню. Ублюдок ловко стреляет в прыжке. Одна из стрел едва не вонзилась в горб Старой Алнурии.

Моя группа разделилась. Я полетел за толстяком и своим человеческим воплощением. Потемнело, лес стал гуще, а тропа совсем исчезла в колючем кустарнике. Не дожидаясь от меня приказа, жирдяй на бегу принялся меняться: кулаки чудовищно распухли, кожа костенеет, губы порвались из-за выросшего ряда кривых клыков.

Ну что же... Пора показать, с кем эти кретины имеют дело. Раскрыл ленту заклинаний и быстро ткнул нужное.

Активировано "Ледяное копье"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 382/556

Внезапно ослепила яркая вспышка, накатила дикая волна холода, от которой свело все кости. Меня будто облили ледяной водой. Послышались крики боли, стон, звон железа. Когда вернулось зрение, не поверил своим глазам. Лёд сковал землю под ногами, иглы и стволы на соснах больно поблескивают. Ударил пронзающий холодный ветер.

Не давая врагам опомниться, я выбрал следующие заклинания.

Активирован "Страх и Пепел"!

Активирована "Паутина Смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 340/556

Твою мать! Очки каждый раз непонятно как меняются! Сучество! Вдруг следующий фокус доведет мадро до нуля?

Я приказал остановиться. Живот толстяка неправдоподобно раздулся, забурлил. На стылую землю плюхнулся ком шевелящейся плоти, разделился на два. Всего за несколько ударов сердца перед нами материализовались два брата-колдуна. Те, абсолютно не стесняясь своей наготы, направили костяные трости в сторону воинов. На фоне ледяных деревьев сгустки паутины показались неестественно черными, словно сотканными из пустоты.

Не желая больше тратить драгоценные очки мадро, коснулся черной нити и перешел в человеческое тело. Навалилась жуткая усталость, ноги едва держат. Стиснув челюсти до хруста, я начертил пальцем в воздухе колдовской иероглиф, вызывающий мой меч.

Оценил ситуацию.

Два Альфа. Шакальи морды скалятся на моего гиганта, по изогнутым рогам, торчащим прямо из лбов, пляшут миниатюрные молнии. Серый густой мех, покрывающий мускулистые тела, шевелится на воющем ветру. Когтистые пальцы нервно касаются золотых нитей. Пока Альфа лишь молчаливо наблюдают за происходящим, не вмешиваясь в ход битвы.

Помимо гигантов нужно учесть еще около двадцати высокоуровневых воинов под предводительством белобрысого лучника, что стрелял в нас на бегу. Я тихо присвистнул. Шансов выстоять у нас маловато: секиры, топоры, двуручные мечи с лезвием в пять метров, сабли, алебарды, копья... Да и сами ублюдки как на подбор: мускулистые, крепкие, ловкие. Радует только, что воины держатся на значительном расстоянии, боясь попасть под сгустки паутины.

С силой сжал рукоять костяного меча, прямо на меня посмотрел один из белесых глаз на эфесе.

-- Есть идейки, толстяк? -- спросил я обреченно. -- Сейчас как никогда нужна твоя помощь.

Жирдяй молчаливо рванул к толпе воинов, близнецы-колдуны последовали за ним. Закипела битва. Зазвенело железо, на ледяную корку земли брызнула кровь. Первый ряд игроков с трудом отбивается мечами от тяжелых костяных молотов-рук. Послышались сдавленный крики. Не давая себе и секунды подумать о происходящем, я подбежал к белобрысому лучнику, размахнулся мечом и ударил. Тот в последнее мгновение ловко увернулся от лезвия, бросил лук и вытащил из-за пояса два длинных кривых кинжала.

Мы закружились в танце смерти. Я растворился в схватке, напрочь позабыв про других воинов. Теперь есть только я и этот жилистый подонок с лицом крысы. Мой меч тяжело обрушивается на врага, но тому удается всё время отскочить. Даже умудряется контратаковать, хотя я и не подпускаю его слишком близко. Где-то на грани слышимости доносятся вопли ярости, хруст костей и рык Альфа. Пусть жирдяй и его колдуны разбираются с этим.

Мне наплевать.

Я -- Смерть.

Я -- Боль Приносящий.

Клинки сверкают точно белые молнии, выписывая круги. Я то устремляюсь вперед на Крысу, как мысленно назвал ублюдка, то отпрыгиваю, уходят от выпадов. Сталь кинжалов и твердая, как алмаз, кость моего меча зловеще шипят, скрещиваются с оглушительным лязгом.

Едва не проглядел секиру над головой. Резко отпрыгнул в сторону. Лезвие выбило кусок льда из земли. Нагло ухмыляясь, двухметровый гигант поднял оружие, поудобнее ухватился за деревянную рукоять и попер ко мне. Вдвоем против одного? Белобрысый обошел меня с левой стороны.

-- Гниль! -- зло бросил он.

Я сделал шаг назад. Еще один. Едва не наступил на замороженный труп. Грязно выругался. Встал в боевую стойку, как учила Юдоль. Первым накинулся двухметровый бородач. Секира едва не расколола мою черепушку на две части. Я подставил меч, от удара мои руки потеряли чувствительность, левую ногу повело в сторону, и я распластался на земле.

-- Стойте, -- попросил я. -- Не надо! Я же человек!

Оба засмеялись.

-- Меч-Из-Бездны передает тебе привет, тварь, -- высокомерно сказал блондин.

Уши резанул страшный рёв. От чудовищного удара задрожала земля. Затем я увидел, как мой "Альфа" бросился на шакалоподобных кукловодов и принялся рвать золотые нити когтями.

Перед глазами засияло красным.

Активирована "Сфера пустоты"!

Внимание! Текущий уровень мадро 200/556

Он без меня, что ли, выбрал заклинание? Додумать не успел. Непонятно как возникший гуль прыгнул на спину бородача и вонзил острые треугольные зубы в плечо. Взревев, как раненный лев, воин попытался скинуть тварь, но та быстрым движением сломала ему шею. Затем выскочил еще один гуль. И еще. И еще. Мой взор упал на жирдяя. По-прежнему круша огромными кулачищами игроков, он разрастается прямо на глазах. Из его бурлящей голой спины, напоминающей обожжённый воск, вылезают всё новые и новые чудовища, кидаются, рвут, кромсают, грызут, наваливаются всем скопом.

Я поднялся, покрепче ухватился за рукоять меча, наблюдая за тем, как Крыса неуверенно отбивается от острых когтей и зубов.

"Медвежонок, мы умираем! -- послышался в голове умоляющий голос Старой Алнурии. -- Пожалуйста, поспеши! Шут совсем плох!"

Мой гигант резво отлетел от Альфа, давая мне возможность вселиться в него и выбрать заклинание. Коснулся кончиком когтя до нити Гоблина.

Внимание! Активировано "Переселение"!

От резкой смены окружающей обстановки закружилась голова. Ноги подогнулись, желудок скрутило, и я упал коленями на влажный мох, выблевав остатки вчерашнего ужина. В виски словно вогнали иголки, каждое движение вызывает мучительную боль в голове. Ну же! Соберись! Сосредоточился на своих руках. Точнее -- на руках Гоблина. На каждом костлявом пальце красуется по колдовскому перстню, под ногтями чернеет грязь.

Время действия Переселения составляет 0:05:00

Время действия Переселения составляет 0:04:59

Время действия Переселения составляет 0:04:58

Уровень мадро: 150/556

До ушей донесся вой игроков, металлический скрежет доспехов и звон железа. Я огляделся. Шут мячиком скачет от одного ублюдка к другому, отбиваясь коротким мечом. Меня затошнило при виде того, как он выделывает невероятные пируэты, как нарушает законы физики, прыгая на несколько метров. Старая Алнурия стоит в нескольких шагах от меня, выплевывая слова заклинания. Сквозь её кружащиеся магические иероглифы пытается прорваться вражеский колдун.

Альфа, похожий на огромную летучую мышь, летает над головами, хватается за наши черные нити, рвет. Еще немного, -- и он разрушит связи.

Время действия Переселения составляет 0:04:20

Время действия Переселения составляет 0:04:19

Время действия Переселения составляет 0:04:18

-- Старая Алнурия больше не может! -- кричит карга, обливаясь потом. -- Она устала. Она сейчас упадет...

Я поднялся. Ну, посмотрим, что есть в загашнике у Гоблина. Губы сами собой зашептали заклинание. Ощутил, как холодный ветерок щекочет лоб, как он стряхивает со стволов сосен крупицы пыли. Темный лес оживает, всё сильнее слышится монотонный низкий звук, будто старик орет из глубины холодной черной земли. Пахнуло кровью -- карлик вспорол очередному игроку живот, но и сам сильно поранил плечо.

Магический поток подхватывает меня...

Из широкого разинутого рта вырвался ослепительный луч света, ударил в Альфа. Энергия, прячущаяся в сердце дегро, мощным уничтожающими потоком захлестнула место битвы. С моих протянутых рук сорвалась золотая змея -- с её гребня падают на мох фиолетовые звездочки, с острых клыков капает ядовито-зеленая слюна. Тварь набросилась на Альфа, принялась рвать, кусать, плеваться пламенем. Тот даже не попытался сопротивляться и за несколько мгновений растворился в раскаленном добела воздухе.

Затем настала очередь игроков.

Огненный вихрь смерти закружился над врагами. Крики умирающих наполнили страхом разум. Всё произошло слишком быстро...

Наступила абсолютная оглушающая тишина. Груды горелого мяса раскиданы по кустам. Расплавленные мечи и доспехи с шипением дымятся на земле.

Время действия Переселения составляет 0:01:00

Время действия Переселения составляет 0:00:59

Время действия Переселения составляет 0:00:58

-- Алнурия, бегите к нам, -- сказал я, дрожа от холода и дикой усталости. -- Мы по-прежнему отбиваемся...

Веки закрываются.

-- Медвежонок! -- доносится до меня словно через слой ваты голос карги. -- Будьте осторожнее! Они активировали Шепот Боли! Вам нельзя умирать! Иначе оживете прямо в деревне. А это значит, что выбраться не удастся.

Я потерял сознание.

Жирдяй расплескался на сотню кровавых ошметков. Вернувшись в собственное тело, я не смог поверить в увиденное, так и застыл с двуручным мечом в руках. За те пять минут, что спасал Шута и Старую Алнурию, нашим преследователям удалось переломить ход сражения. Белобрысый ублюдок сияет, точно рождественская ёлка, не хватает только игрушек. Не человек -- бог. На него даже страшно смотреть. Гули, что пытаются на него напасть, растворяются в его свете.

Мой гигант слабо отмахивается от чудовищных ударов двух Альфа. Из ран на плечах и животе струится полыхающая кровь. Черные нити угрожающе утончились, вот-вот порвутся.

Внимание! Системе не удается найти одного из членов вашей группы! Внимание! Системе не удается найти одного из членов вашей группы! Внимание...

Игроки, победоносно крича и звеня панцирными доспехами, устремились ко мне.

-- Уничтожить падаль! -- громоподобно проревел блондин.

Кажется, будто он вырезан из иной реальности, той, где нет боли, той, где добро всегда побеждает злой, той, где солнце пылает ярче. Настоящий бог. Длинные белые волосы падают на худое изможденное лицо. Доспехи горят небывалым светом. Колдовство! Эта сука активировала заклинание!

Я встал в боевую стойку. Первым набросился воин в легком доспехе. Наши ноги заскользили по корке льда, зазвенели и засвистели лезвия. Вновь я на волосок от смерти, с трудом отбиваюсь. Но неожиданно для меня костяной меч сломал клинок воина, и, точно раскаленный нож через теплое масло, порезал пластинчатый доспех. Брызнула кровь.

Минус один.

Изрыгая проклятия, отступил. Внутренний голосок просит сдаться, упасть на колени.

Уложил еще троих воинов, что решили взять меня в кольцо. И вновь костяное лезвие сломало клинки и прошло через доспехи. Следующий ублюдок замахнулся огромным топором и одновременно ударил ножом. Нож вонзился в живот, мои пальцы сомкнулись на запястье врага, топор завис в воздухе в нескольких сантиметрах от моего лица. Я ударил лбом в нос ублюдка. Затем еще раз. И еще. Хрустнуло.

Затем я размахнулся своим мечом и снес голову.

Дрожащей рукой вытащил лезвие ножа из раны, бросил под ноги. По бедру и ноге потекла струйка крови. Сучество, как же больно... Ладно. Ладно. Справлюсь как-нибудь.

Остальные игроки, видя как костяной меч с легкостью режет доспехи, не спешат нападать. Толпятся в десяти шагах, ждут, когда я ослабну.

Над их головами борются Альфа и мой гигант.

Сияющий божественным светом блондин приблизился ко мне, оттолкнул своих людей. Широко и нагло улыбнулся. Выхватил из рук длинный меч, наставил лезвие в мою сторону.

-- Ты умрешь, гниль!

Он зарычал и прыгнул, клинок описал смертоносную дугу. Не успел даже заметить, когда свистящая сталь ударила в плечо. Правая рука отделилась от тела. Сначала боли нет, но потом она нахлынула с чудовищной яростью. Тело в агонии затряслось, бездна боли затопила меня. Кровь мощным потоком вырвалась из раны.

Я зашатался, упал на колени.

Страшный вой вырвался из груди моего "Альфа". Гигант отлетел от чудовищ.

Внимание! Активировано "Око Провидца"!

Уровень мадро: 10/556

Время отсчета: 5... 4... 3... 2... 1...

Почему я всегда проигрываю?

Всё будет хорошо... Подбадриваю себя я и ползу, ползу, стараясь не смотреть на пульсирующую страшную рану. Я выберусь. Обязательно. Меня ничто не остановит.

Гигант молчаливо летит за мной. Его голова лежит на груди, руки безвольно висят, капли крови стекают с когтей, окропляя землю. Кап-кап-кап. Этот раздражающий звук переглушает стоны ветра и шелест деревьев. Боже, как же хочется пить. Один глоточек... Всего один! Из грязной лужи бы попил...

Пробираюсь через пахучие кусты можжевельника, ветки так и норовят оцарапать лицо. Обрываю листья и кидаю в рот, чтобы хоть как-то заглушить жажду. Крыса, я тебя достану. Мы еще встретимся, да. И в следующий раз ты умрешь. Сдохнешь, как собака. Будешь умолять меня, целовать сапоги...

Пальцы колют мелкие камушки, ветки и кусочки коры. Упавшие листья противна шуршат. Почему я еще не умер? Должен ведь! Мне же... Мне же...

-- Да-да, скажи, -- прошептал я, пытаясь улыбнуться.

Мне же отрубили руку.

Шумит лес, мне жарко, лицо и спина горят, вот-вот вспыхнут. Лишь с правого плеча подбирается колючий холод. Я ползу. Устал, так устал... Сердце бьется тяжело, из последних сил. Тук-тук-тук. Жду, когда же оно остановится, чтобы ожить в деревни. Чтобы не чувствовать эту боль. Чтобы сдаться.

В огромном дремучем лесу я и гигант одни. Когда сработало заклинание мы перенеслись... Куда? Не знаю. Но здесь никого нет. Нет Крысы. Нет игроков. Нет Альфа.

Я позволил себе отдохнуть, уткнулся в пружинящий мох, наслаждаясь покоем. Задаю себе один и тот же вопрос. Почему "Око Провидца" -- это сучий телепорт? Почему нельзя было назвать по-человечески?

Так бы не пришлось сражаться.

Не пришлось бы остаться без руки.

Я еще жив. ЖИВ!

Сумбурные мысли вновь переключились на блондина с крысиным лицом. Доберусь до тебя.

Убью...

Всех убью...

Черный туман беспамятства накрыл с головой.

Очнулся от того, что меня кто-то тащит. Чувствую ногами, как бежит подо мной земля, как кочки и веточки больно впиваются в пятки даже через толстую кожу сапогов. Поймали! Боюсь открыть глаза. Прислушиваюсь. Тяжелые шаги, сопение. Почувствовал запах пота и крови. Смогу ли убежать? Надо вызвать заклинанием меч и...

Голова тяжелая, будто набита горячим чугуном.

Услышал знакомый скрипучий голос:

-- Не бойся, медвежонок. Мы тебя нашли. Всё позади... Можешь отдыхать. Старая Алнурия тебе поможет.

Чувствую, как что-то теплое и приятное коснулось лба.

Потерял сознание.

"Полудурок, из-за тебя я умерла! Как ты мог так поступить? Мы же были вместе, помнишь? Мы спали с тобой! А ты..."

Пытаюсь прогнать голос Юдоль из головы, но ничего не помогает. Приходится выслушивать её обвинения.

"Нельзя было сдаваться! Мы бы выбрались из-под купола! Подошло бы подкрепление! Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!"

Прости.

Юдоль не успокаивается, продолжает с жаром.

"Я спляшу на твоей могиле! Буду радоваться!"

Нет, не спляшешь. Ты мертва.

Меня продолжают тащить. Но глаза не открыть. Хотя я всё слышу. Тихое бормотание Старой Алнурии, тяжелое дыхание Гоблина -- он, видимо, тянет мои волокуши, сделанные из ветвей колючего кустарника.

"Разочаровал ты меня, парень".

Это голос Капитана.

"Ты же мог стать одним из нас. Прокачался бы, накопил бы денег и вышел бы на свободу. Куда проще. Многие так делают. Но ты выбрал легкий путь".

Уйди. Тебя нет.

"Почему это меня нет? Я куда реальнее некоторых. Парень, ты слабак! Нюня! Скоро игроки тебя нагонят и убьют".

В горле пересохло. Хочу пить. Очень хочу пить.

Победителей не судят.

В этот обвинительный хор голосов вступает Верзила.

"Ты, что ли, сука, победитель? Друзей сдал!"

Вы мне не друзья.

-- Не друзья, -- повторил шепотом.

Волокуши остановились. Услышал, как кто-то подошел ко мне. Нежно провели по щеке. Я открыл глаза. Старая Алнурия с грустной улыбкой смотрит на меня. На её плечах висит бледный Шут.

-- Мне... надо... перебраться... в тело гиганта. -- Выплевываю слова, точно булыжники.

-- Нельзя, господин, -- заявил карлик. -- Он пока восстанавливается. Нужно подождать.

-- Моя... рука...

Он серьезно кивнул, заявил:

-- Разберемся, господин. Вот найдем тихое местечко -- и разберемся.

Мое горло саднит.

-- Нас... преследуют? -- спросил я.

-- Нет, господин. Мы далеко.

-- Как вы... меня нашли?

-- Очень просто, господин. По нитям.

С этими словами он показал пальчиком на черную струну, тянущуюся из его лба.

-- Старой Алнурии пришлось постараться, чтобы найти медвежонка, -- устало сказала карга. -- Но теперь всё позади. Теперь мы выберемся.

Я облизал пересохшие губы, спросил:

-- Куда мы... ид... идем?

Карлик растянул губы в веселой мальчишеской улыбке:

-- Вы обрадуетесь, когда услышите, господин. В заброшенную крепость! Туда, куда вы и хотели! Там отдохнем, накопим сил. И покажем ублюдкам, чего мы стоим! Да, Алнурия?

-- Да, Шут, -- ответила карга.

Я закрыл глаза.

Всё.

Надо бы еще спросить про отрубленную руку, про толстяка, но сил нет. Просто положил голову на колючие ветки.

Наплевать. Позже решу.

Сон сморил меня.