"Бах!"

Валун ухнул в землю перед великаном, вздыбив облако пыли. На несколько мгновений оно скрыло усыпанный битым камнем двор старосты и даже самого гиганта, сидевшего на корточках.

Деяну Химжичу отчаяно хотелось оказаться где-нибудь подальше от него; где угодно. Но уйти он не смел: слишком трусливо и даже подло было бы теперь уйти. Потому оставалось только сидеть, смотреть и ждать.

Когда пыль осела, великан уже занес над валуном огромную ручищу:

- Бах!

Со счастливой улыбкой он обрушил кулак вниз.

Осколки камня брызнули во все стороны; люди на скамье у крыльца откликнулись гуканьем и хлопками:

- Браво!

- Здорово, мастер!

- Браво, мастер!

Великан бросил неодобрительный взгляд на обломки валуна: часть его обратилась в щебень, но почти половина откололась целиком и лежала невредимая.

- Мастер Рибе н ушел, - пробасил великан. - Я - Джиба нд. Еще?

Прислушавшись, можно было разобрать доносившиеся с крыши проклятия и причитания печника Вакира, втягивавшего наверх следующий камень. Киан-Лесоруб, помогавший печнику, молчал, но уставший и напуганный Вакир ныл за двоих:

- Господь всемогущий... Сейчас, сейчас... Будет тебе еще, нелюдь...

Будто услышав его причитания, внутри дома, за занавешенным окном, застонал избитый до полусмерти орыжский староста.

Камень перекатился через край крыши.

"Бах!"

Грохот разносился над всей Орыжью. Казалось, даже в Волковке, за двадцать с гаком верст - и то невозможно было не услышать его.

Люди кричали и хлопали в ладоши, точно малые дети; но среди собравшихся не было ни одного ребенка, и никому из них не было весело.

Зато Джибанд развлекался вовсю. Для него это была игра, и он, может статься, позабыл уже, что началась она с камня, сброшенного ему на темечко; но орыжцы помнили и все еще боялись, что великан задумается и распознает в "игре" неумелую попытку убийства, потому продолжали изображать веселье. Но не только страх удерживал их на скамье: зрелище невиданной, необузданной и разрушительной силы завораживало.

"Да когда же ему надоест?" - Деян, когда гигант замахнулся над следующим валуном, прикрыл ладонью глаза и вытянул вперед искалеченную ногу, оканчивавшуюся деревяшкой протеза.

В пыли осталась прямая борозда: таким же прямым и ясным еще год назад ему представлялось будущее... Будущее братьев и будущее Орыжи, будущее всего Медвежьего Спокоища и его жителей, прежде обещавшее быть вполне благополучным; его собственное будущее, теперь казавшееся привлекательным в своей успокоительно-однообразной безрадостности.

Год минул с того дня, как рекрутский набор прокатился по Спокоищу бесовым колесом, и всего два часа - с тех пор, как Джибанд и его "мастер Рибен" объявились в Орыжи; и снова все полетело кувырком. Джибанд ничего не хотел, а лишь защищал "мастера". Но "мастер" - тот желал ответов, искал скрытую в веках правду о судьбе своего дома и близких. О себе самом. Насколько глубоко его разум затронуло безумие, насколько далеко он готов был зайти ради тех ответов и что намеревался делать, их получив? Возможно, он и сам пока не знал.

Однако Деян пребывал в полной уверенности, что, в отличие от Джибанда, простым битьем камней "мастер" не ограничится.

"Бах!"

Печник оступился и едва не свалился с крыши.

"Заменить бы их - да некому. - Деян здоровой ногой стер борозду в пыли. - Мало нам было других напастей".

- Браво! Здорово! Еще! - гудели на скамье.

- Браво! - опомнившись, выкрикнул Деян вместе с остальными; украдкой благодарно кивнул Эльме, перед тем чувствительно ткнувшей его локтем в бок.

"На все воля Господня" - наверняка сказал бы преподобный Терош Хадем, находись он рядом; но тут Деян был, как обычно, с ним не согласен. Воля в происходящем просматривалась не Господина Великого Судии; отнюдь. То была воля людская, дурная и могущественная.

"Бах!"

А раньше - дюжину лет, полдюжины, да всего какой-то год назад! - жизнь в Медвежьем Спокоище выглядела совсем иначе...