Крики Фриды вторили воплям Ньяля, когда они покатились в сторону от вытянутых когтей опустившейся тени.

Дрон приземлился и присел на корточки, сложив крылья под плащом, его тело заблокировало дверь в лабораторию и планируемый побег Ньяля.

Ньяль попятился назад, восстановил равновесие и наполовину пошел, наполовину побежал к водопадам, ему мешало обмякшее тело Фриды, подпрыгивающее в его хватке.

Я вытянулась так высоко, как только могла, и навела карабин на выпуклости напрягшихся передо мной мышц, выровняв прицел на грудь Дрона. «Нажать».

Пуля застряла где-то в скале за ним, когда он выпрямился из присевшей позы, в которой Дрон не был еще двумя секундами ранее.

— Постарайся получше, — прокомментировал он мой выстрел.

«Выдохнуть. Нажать».

Вторая пуля задела дверь в лабораторию. Дрон остался стоять рядом с ней, солнечный свет окаймлял его черные глаза красным цветом, их обезумевшие глубины сомкнулись на беглецах.

— Она — человек, — шипение вырвалось меж его клыкастых челюстей. — Так почему она испускает пульсацию, как одна из моих? — он склонил голову. — Ее пульсация остаточная. Гаснущая, — Дрон впился глазами в меня и подлетел ближе. — Ты — единственное объяснение этому.

Джесси натянул тетиву лука рядом с его щекой.

— Назад, бл*дь, — предупредил он, выпустив стрелу, которая отскочила от каменной стены, пролетев мимо размывшегося силуэта Дрона.

Порыв ветра подхватил плащ Дрона и хлопнул им по его ботинкам.

— Ты убила моего брата, Эвелина.

Рорк поднял меч в двуручной хватке.

— Ой, брось, моя девочка, может, и лишила его яичек, но это я избавил его от черепушки.

Рев вырвался из горла Дрона.

— Даже ты, священник, — он выплюнул это слово. — …не будешь освобожден от суда Аллаха. Сочту за честь предать тебя адскому пламени, — его глаза метнулись вперед, через лавовое поле, нацелившись на удаляющуюся спину Ньяля. — Но сначала мне нужно разобраться с созданием, которое уносит кровь Эвелины, — он взглянул на Мичио, — ибо она тоже теперь содержит в себе недостающий компонент моей сыворотки.

Ужасающая правда его слов лишила мои руки силы, и карабин опустился вниз. Дрон хотел не лекарства, а всего лишь антидот для своей собственной испоганенной мутации. Затем он продолжит создавать свою идеальную расу. Я перехватила карабин и выровняла ствол. За собой я почувствовала стену из мышц, которая поддерживала мою спину. Это был Мичио, приготовивший свое самое эффективное оружие — свое тело.

Дрон каждый раз был быстрее меня. Но был ли он быстрее пули? Я навела на него карабин — Бог, Будда, Великая Тайна, бл*дь, запишите меня в верующие — и стала жать на курок, раз за разом.

Дрон резко поднялся в небо с хлопком крыльев, пули подняли пыль там, где он только что стоял. «Твою ж мать». Его адский силуэт метнулся через поле и нырнул за роем тли, преследующей Ньяля. Затем Дрон поднялся над хаосом из мутантов, тело Фриды висело в его хватке кривой дугой, в то время как руки Ньяля тянулись к небу и хватали воздух. Его мучительный плач по жене превратился во влажное бульканье, когда вздымающиеся тени атаковали его спину.

Я стала стрелять по мутантам, но расстояние было слишком велико. Тогда мои ноги бешено понесли меня вперед, сердцебиение вторило их скорости, а поток ирландских ругательств стал преследовать меня.

Расстояние сократилось, и тлиные глаза стали взрываться черной кровью под атакой моих залпов. За изгибающимися плечами Рорка следовали плавные взмахи его меча. Головы мутантов отделялись от шей. Целеустремленность сделала его веснушчатое лицо напряженным и ожесточила нефритового цвета глаза. Яростное желание защищать, которое он вкладывал в свои действия, наполнило мою грудь. Его двигало вперед не просто сердце последней женщины в мире. Его сражение родилось задолго до вспышки вируса, на узких улочках Северной Ирландии, где маленьких мальчиков избивали жестокие кулаки солдат.

Мы прорубили себе путь через тлиный рой и добрались до его центра. Торса Ньяля уже не было. На его месте находился все еще дергающийся узел изуродованных органов.

Дрожь сотрясла меня, и рукоятка кинжала дрогнула в моей руке. Я послала кинжал в полет и уничтожила начинающуюся мутацию — очередная потеря, которую мне предстояло оплакать потом.

Моими пулями и стрелами Джесси мы истребили последние непосредственные угрозы, но на горизонте появилось еще больше особей тли.

Во время этой кровавой бойни Дрон скакал между мутантами странными насекомоподобными прыжками и в итоге приземлился на крутом утесе над самым высоким водопадом.

Я достала кинжал из глазницы Ньяля и перезарядила карабин.

— Добавочный вес замедляет его полет. Мы можем его поймать, — сказала я.

Мои стражи обменялись взглядами.

— Что он с ней сделает, Мичио? — спросила я и взглянула на Дрона, сидящего на вершине его каменного уступа. Вроде бы находился он от нас далеко, но, в тоже время, достаточно близко, чтобы видеть торжество его черной души в глазах.

— Дрон поглотит ее кровь, если уже этого не сделал. Поскольку она содержит в себе частичку твоей крови, это его излечит. Придаст сил. А может, наоборот, это его убьет.

Джесси рядом со мной застыл на месте от услышанного.

— И если мы позволим ему уйти, мы не будем ничего знать. Иви никогда не сможет жить спокойно, ей придется постоянно поглядывать на небо, — он почесал щеку. — Давай-ка подрежем ему крылышки, Пятнистое Крыло.

Я хотела ответить кулаком, вскинутым в воздух. Вместо этого мое тело дернулось от тошнотворного гудения сотен мутантов, создававших внутри меня ритм. Я хорошо его знала. Он настолько закрался мне под кожу, что стал частью меня.

— Они приближаются в большом количестве, — я отступила в расщелину скалы, дрожа. — Так вот почему мы не видели тлю с самого Рейкьявика? Дрон собрал всех их здесь?

— Может, мы никого не видели из-за гибели всех млекопитающих, оставшихся на этом ледяном острове, — Мичио сбросил свою куртку и рубашку. — А теперь запах пищи — наших лошадей или нас самих — привел их сюда. У меня есть план по сокращению их численности.

Таллис пробежал вдоль реки и приблизился к нам, Жорж следовал за ним по пятам.

— Лучше поторопитесь, — крикнул он, тяжело дыша. Затем его глаза раскрылись шире, и Таллис показал на что-то, находящееся за моим плечом.

Тут же знакомая вибрация хлестнула меня по спине. Я резко развернулась, инстинкты выдернули меня из транса колебаний. Острый конец ротовой трубки пронзил воздух. Я взмахнула предплечьем, направила его вместе с кинжалом в цель. Крошечные зрачки расширились, наполнившись знанием. Я вонзила лезвие.

Внезапно меня окружили сильные руки. Дыхание с ароматом ореха пекан согрело мою щеку.

Я позволила своему лбу прижаться к обнаженному рельефу груди Джесси и подождала, пока мой сердечный ритм замедлится. Его пульс ровно бился под моим ухом. Я крепко держалась за этот момент, желая, чтобы он был бы тем, другим, моментом, происходящем в другом месте, когда бы это сердцебиение грохотало подо мной с трудом от желания. Его подбородок приподнялся. Я проследила за его взглядом.

Море зеленых тел заполнило мой обзор.

Джесси стал уворачиваться от смертельного танца клешней и острых челюстей. Где попадала его стрела, брызгала кровь.

Кто-то схватил меня за руку, протянул мне мой позабытый кинжал.

— Уведи их, Иви, — раздался рядом спокойный голос Мичио. — Уведи их за водопады, — затем он крикнул через плечо. — Джесси. Рорк.

Чтобы освободить руки, я позволила карабину повиснуть на ремне. Мои стражи окружили меня, купая меня в теплых мышцах. Я не знала, где заканчивалась одна грудь и начиналась другая. Их сердца грохотали вместе со стремительным потоком воды, падавшим с обледенелых утесов.

Вокруг нас раздавались выстрелы винтовок, это Таллис и Жорж защищали нашу кучку. Мичио подвел нас к каменистому уступу.

— Если они подберутся близко, мы прыгаем, — сказал он.

Вода, проносившаяся мимо, разбрызгивала пену по нашим ботинкам. Спазмы бунтовали под моей кожей — армия тли проталкивалась к нам все ближе готовыми к сражению рядами, солнце золотом отражалось от их спин.

Прилив бился об уступы, расположенные выше по течению. Покрытые мхом утесы выступали со всех сторон и направляли поток талой воды по многочисленным порогам. Дрон наблюдал за происходящим, удерживая Фриду на руках, его тело, казалось, вибрировало.

— Начинай в любое время, дорогуша, — приободрил меня Джесси, на его щеках, скрывавшихся под отросшей щетиной, заходили желваки.

Моя ждущая энергия — мои Инь и Ян — поднялась по позвоночнику. Я создала мысленный образ, цель назначения и выпустила его из себя, как эмоциональный выдох.

Армия продолжала приближаться к нам. Мне нужно было развернуть ее на 90 градусов. Мурашки пробежались по моим рукам. Температура моего тела упала. Рорк плотнее прижался к моей спине, его щетина царапала мою шею сзади.

Я попыталась снова свизуализировать образ и выпустить его наружу со своим дыханием. Я очистила свой разум от всех мыслей, за исключением образа, который проецировала. Затем я скорее ощутила, нежели увидела, как армия тли поворачивает.

Холод стиснул мои конечности. Мичио прижался своей щекой к моей в такой желанной поддержке. Нити связи с мутантами колотили меня, заставляя мою кожу чесаться, покрываться мурашками от страха, и приподнимали волоски на моих руках. Армия достигла кромки воды. Передние ряды тли дрогнули.

Я сосредоточилась на задних рядах мутантов. «Толкай, толкай, толкай», — пульсацией выходило из моей груди.

Они как кости домино стали падать с уступа. В то время как залпы выстрелов винтовок устраняли отделившихся особей, избежавших моего приказа. Ледяной ветер доносил до нас дюжины визгов, пока мутанты падали в несущиеся вниз водопады.

Внезапно я почувствовала, что мои мышцы заныли от напряжения, и моя хватка стала соскальзывать с нитей. Дрон наклонился вперед со своего насеста и взвыл:

— Нееееет!

Я надавила сильнее, пробиваясь через электрические вены, заполонившие мое сознание. И там, в центре неосязаемой паутины, Дрон начал бороться со мной. За каждое звено контроля, которое я хватала, он забирал три. Тошнота плескалась в моем животе. Нити распутывались, вырываясь из моей мысленной хватки, и гудение в воздухе набирало силу.

— Что происходит? — спросил Джесси, поскольку я стиснула его руку в своей ладони до боли.

— Дрон, — коротко ответила я, так как мои легкие дышали с трудом. Я держалась вертикально лишь за счет удерживающих меня рук. — Он перехватывает у меня контроль.

Рорк обхватил ладонями мое лицо.

— Дыши глубоко, любовь моя. Большинство тварей растворяется в реке.

Мягкие подушечки кончиков пальцев Мичио скользнули вдоль лямки моего спортивного лифчика по моему плечу и обвели новые пятнышки.

— Отпусти их. Остальные спасаются бегством, — произнес он.

Вдруг женский крик пронесся вниз по скале вслед за потоком воды. Черная вспышка на мгновение затмила солнце. Затем тело Фриды вниз головой полетело с самого высокого уступа.

— Помогите мнеееее! — прокричала она.

Ее мольба заставила меня вырваться из железной хватки моих стражей. Ужас в ее глазах, кровь, хлынувшая из проколов от укуса на ее горле, заставила мое тело выгнуться и нырнуть в воду.

Я напряглась перед студеной атакой воды. Но ее так и не случилось. Воющая река унеслась от меня прочь, в то время как мое тело что-то, сопровождавшееся стрекотанием крыльев, дернуло в небо.

Я увидела, как подо мной окровавленное и изломанное тело Фриды врезалось в утес и стало отскакивать от валунов, пока продолжало падать вниз.

Онемение заполнило мое сердце. Я дернулась, поднимая колени, чтобы подтянуть карабин ближе к рукам.

Но его на мне не оказалось. Я просканировала пороги реки в бесполезном поиске, подавив крик в горле, когда мои руки изогнулись в когтях Дрона.

Он резко стал падать с неба вниз, и мой желудок совершил кульбит. За считанные мгновения до столкновения с землей Дрон снова стал подниматься вверх, захлопав крыльями, его хватка вонзалась в мои руки. Он взлетел еще выше и выровнял свой полет. На любое движение моей руки его хватка становилась крепче, больнее, в итоге мне стало даже больно дышать.

Панические крики преследовали нас, пока мы продолжали лететь в сторону садящегося за горизонт солнца. Без карабина поднявшаяся во мне уязвимость кулаком сдавила мое горло. Если бы я только смогла высвободить руку, тогда я смогла бы дотянуться до клинка.

Когти Дрона вонзались глубже в мои запястья, разрывая кожу на них. Арктический ветер окутывал нас, уносил выше и прочь от местности, покрытой черным песком, и моря тли, следовавшего за нами на сегментированных конечностях.

Я пыталась разглядеть своих спутников, пока они прорубали себе путь через толчею, продолжая погоню. Они были лишь крошечными точками, становившимися все меньше, когда мой похититель последовал за уклоном земли. Он парил все выше над холмами и впадинами, врезавшимися в крутые склоны скал, а затем ринулся прямо в чрево вулканической горы.

Серный газ паром валил из расщелин, наполняя мои легкие и обжигая глаза. Ближайший выступ находился на сотни футов внизу. «Почему он меня еще не укусил? Он был настолько высокомерен, что считал, будто справился со мной? Думал, что у него масса времени, чтобы поглотить его драгоценную сыворотку?» — задавалась я вопросами.

Конечно, если бы я вырвалась и ранила его, я бы разбилась насмерть. Но по мере того, как наша высота снижалась, я знала, что мой шанс — на расстоянии считанных моментов.

Мы облетели по кругу плоскую каменистую скалу, и я развернулась в его хватке лицом к нему, неуклюже вывернув руки. Дрон с высокомерием выгнул брови. Он знал, что мне некуда было деваться, и перехватился руками, впившись пальцами в мой затылок и бок.

Я обернула вокруг его талии ноги и подождала, пока пройдет тошнота, вызванная нашей интимной позой.

Фиолетовые полосы сумерек заострили черты его лица. Неуправляемые черные кудри развевались вокруг его головы. А его глаза, жестокие в своей сложности, засасывали меня, пытаясь поглотить мою последнюю браваду.

Я держала руки неподвижно, обхватив ими свою талию, чтобы случайно не напомнить ему об их свободном состоянии.

— Смотри куда летишь, — решила я его поддеть.

Слишком много ума роилось в тех глазах, что были холоднее самого ветра и сосредоточились на мне.

— Мы почти добрались до моего самолета. Он буквально на той стороне горы, — злобный изгиб губ исказил его рот, открыв пасть, полную нечеловеческих зубов. — Пришло время для молитвы. Как только окажемся на борту самолета, мы вместе прославим Аллаха.

Дрон тяжело дышал от усилий, когда мы наконец добрались до узкого ущелья, где земная кора треснула и разошлась в стороны. Позади него поднимался массивный базальтовый утес. Я втянула в легкие воздух.

— Единственная молитва, которую я читаю — это «Аве Мария».

На его лбу от напряжения вздулась вена.

— Мария? — переспросил он.

Утес проплыл внизу. Выходящий из трещин газ клубился, окутывая нас ослепляющим смогом. Я обхватила себя за предплечья, высвободила кинжалы и вонзила их ему в шею.

Ответом на мои действия была зловещая тишина. Серная дымка мучительной тишины. Затем облако развеялось.

На меня смотрели его сверкающие глаза, мое имя булькающими звуками вырвалось из его горла. Рукоятки моих кинжалов торчали из каждого его плеча. У меня не было времени проклясть свой прицел до того, как я высвободилась из клетки его объятий и упала.

Я ударилась бедром и плечом, упав на утес. В теле взорвалась боль, угрожающая украсть мое зрение. Я уперлась ногами в поверхность наклонного ската и прокатилась по камням на спине, ощущая каждую кочку, как удар по позвоночнику.

Моя рука уцепилась за выемку в каменном кармане, прекратив падение. Я стала искать ногами выступы, на которые можно было бы опереться.

Я цеплялась там за камни, напрягая пальцы, чтобы удержаться. Серое небо делало тени, ждавшие в узком ущелье внизу, более глубокими. Над моей головой Дрон крутился в воздухе в попытке выдернуть кинжалы, стремительно падая на другой стороне утеса.

Сила вытекала из моих пальцев. Один за другим они утратили хватку. Я соскользнула с края, вновь набирая скорость, и упала как мешок в абсолютно черную впадину. Затем все мое тело запульсировало от удара.

Я пошарила по карманам и кобурам, уже зная, что я найду — только два кинжала. Фонарика у меня не было. Пистолетов тоже. Джоэл с меня шкуру бы спустил, если бы оказался здесь. Если только…

Порыв промозглого воздуха хлестнул меня по лицу.

— Эвелиииина, — услышала я вопль с арабским акцентом, отскакивающий от стен каньона.

Мое сердце загрохотало до яростного рева в ушах. Я, пошатываясь, поднялась на ноги, нащупала каменистую скалу. Мои ладони изучали грубые края, пока я шла неизвестно куда, звук моих шагов эхом отдавался от стен и пола. Влажная атмосфера заполнила мои ноздри вонью тухлых яиц.

Я следовала за стеной вокруг бесконечных изгибов, по лабиринту каменных тоннелей. Где темнота казалась мне чернее, гуще, я замедлялась, и кровь застывала в моих венах. Вокруг меня и надо мной раздавались различные шорохи. Что за создания обитали в вулканических пещерах? Я напрягала глаза, чтобы различить характерное свечение тли, и сосредоточилась на биологическом сигнале тревоги внутри меня.

Чем глубже я забредала, тем более дезориентированной я становилась. «Сколько развилок я прошла, сама того не зная? Мичио и остальные все еще следовали за мной, или их остановили остатки армии?» — в моей голове роились вопросы.

Какой-то постукивающий звук сочился из глубин пещеры впереди. Тени там извивались, сбивались в кучу. Мои ладони сделались скользкими от пота, мое горло пересохло.

Что-то защекотало мои пальцы. Я поднесла руку к лицу. Крошечные глаза смотрели на меня в ответ, столько же пар глаз, сколько и ног. Острые клыки царапнули по моим костяшкам пальцев. Я сбросила пушистое тельце, чувствуя, как еще большее количество созданий щекочет другую ладонь и обе руки. Я потрясла конечностями, избавляясь от пауков, и ужас узлом скрутил мое нутро.

Вдруг из темноты появилась фигура, заполнившая узкое пространство, которая стала расширяться, пока ее крылья не задели стены. Раздался шорох ткани. Затем вокруг вспыхнуло зеленое свечение, ослепившее меня.

Я прижалась к выступу, опустила два своих последних кинжала к кончикам пальцев и стала ждать, пока мои глаза привыкнут к окружающему меня виду.

Боже помилуй! Я видела ослепительное мерцание голого тела Дрона, пульсирующего за завесой из тысяч дергающихся точек. Восьминогих точек, падающих друг на друга, рябью прокатывающихся по его торсу, его ногам, его ступням.

Пламя в его глазах искрило и отражалось на влажных стенах.

— Маленькая мушка, ты не можешь сбежать из моей паутины, — проговорил он.

Прозрачные гнойники пузырились на его животе, мерцали, покрытые серой маслянистой жидкостью, и набухали. Затем все они взорвались. Из них выстрелили нити паутины, пролетевшие по туннелю и потянувшиеся ко мне.

Я побежала обратно, туда, откуда пришла, в черную чернильную тьму. Липкие нити вцепились в мои плечи, дернув меня назад. Я полоснула лезвиями по воздуху, отрезая их, и ринулась вперед.

Вулканическая пыль поднималась в воздух, сгущаясь у меня во рту. Я натыкалась на покрытые сажей стены, на ощупь продвигаясь во тьме, и в результате врезалась бровью в какую-то выступающую часть. Моя голова поплыла. Я проморгалась от влажного тепла, плотным слоем накрывшего глаз, и задушила крик, царапавший мое горло.

За мной следовали, но это были не шаги. Это было волочение крыльев по стенам пещеры и быстрое распространение тысяч крошечных ножек, двигавшихся по каменистой поверхности, под моими ногами, над моей головой.

Мои легкие дышали с присвистом, но ноги стали двигаться быстрее. Ощущение жжения окутывало мои избитые мышцы, грязь запекшимся слоем покрывала мои ноздри изнутри. «Мой бег вслепую в итоге заставит меня упасть в расщелину? Или я врежусь в острый утес, обезглавив саму себя?» — размышляла я на бегу

Вдруг что-то царапнуло мое плечо. «Ох, Иисусе. Ох, бл*дь. Не оборачиваться», — сказала я себе и ускорила темп. Острая поверхность камней и породы цеплялась за мои волосы и ранила руки.

Впереди показался очередной поворот. Это оказался очередной тоннель. В нем было еще больше тьмы. Внезапно ледяной бриз потеплел, воздух стал более плотным от пара. Бронзовое свечение появилось над головой. Мои ноги заработали еще быстрее, но нервозность мешала моей сосредоточенности.

Почему Дрон не догонял? Он должен был уже настигнуть меня. Что-то тут было не так. Затем я почувствовала это. Горстка знакомых импульсов распустилась внутри меня. При следующем моем вдохе они умножились, усилились с их близостью. Я помахала кинжалами в темноте, неловко ища выход. «Где же мутанты? Они сейчас хлынут из потайных нор? Мои стражи будут следовать за ними по пятам?» — спрашивала я себя.

Я увидела красноватый свет, танцующий на изогнутой стене, становившийся ярче. Затем, словно свечение сделало тяжелый вдох, воздух пронесся мимо меня, и мне показалось, что вместе с ним исчез весь кислород.

— Ты в ловушке, маленькая мушка, — вкрадчиво донесся леденящий кровь голос из преследующего меня котла теней.

Я сделала большой глоток кислорода, чтобы заполнить легкие, и ускорилась к свету. Воздух сделался сухим, его жар опалил мое лицо. Мой укороченный топ стал жарко ощущаться на моих грудях. Я резко свернула за угол.

Но вдруг земля исчезла. Я накренилась вперед, балансируя на краю расщелины и глядя в расплавленную огненную реку. Собрав последние силы, я изогнулась назад и отскочила прочь от края. Мое сердце стучало с трудом.

Зловещий сосущий звук подкрадывался со стороны пещеры, как будто плоть отделялась от плоти и соединялась обратно. Я нашла точку опоры и повернулась к нему лицом, подняв клинки перед собой.

Передо мной предстало скелетообразное тело Дрона, выплывшее из пещеры и омываемое красным свечением лавовой реки. Из сочащихся наростов, которые покрывали его обнаженное тело, выделялся гной. Его крылья казались более жесткими, чем ранее, более похожими на панцирь, и волочились за ним, царапая землю.

Я стала медленно отступать назад, пока мои ботинки не достигли края обрыва.

— Что кровь Фриды сделала с тобой?

Безумие сочилось из черных колодцев его взгляда.

— Ты адаптировалась, — его глаза блуждали по пятнам на моих плечах. — Ее кровь, усовершенствованная твоей эссенцией, позволила мне сделать то же самое.

— И что ты теперь? Паукообразная божья коровка? — это предположение объяснило бы видоизменение его крыльев. — Теперь ты можешь лучше летать на своих жучьих крыльях?

Его крылья разделились надвое, и одно хлопало более неуклюже, чем другое.

— Поглощение твоей нефильтрованной крови придаст мне сил и поможет защитить избранную расу Аллаха.

Вдруг поверх моего плеча раздался шепоток:

«Божья коровка, улетай!»

Мое сердце неконтролируемо быстро забилось, когда я повернула голову. Там была Анна, парившая над огненным потоком, ее волосы рассеивались вокруг нее в пылающем пламени, ее тело поглощалось языками огня. Ее золотистые глаза искрились, полностью заворожив мои.

«Твой дом горит,

Мама плачет,

Отец сидит на пороге».

Лижущее ее тело пламя заглушало ее песню.

— Отойди от выступа, Эвелина, — Дрон, наблюдавший за мной, ни разу не взглянул на обжигающий пар за моим плечом.

Облегчение от осознания, что он не мог ее видеть, боролось с моей нуждой повернуться к ней лицом с риском разоблачить ее присутствие.

Ее голос вновь проплыл сквозь удушающий жар:

«Улетай в рай из ада».

— Тебе некуда идти, — Дрон протянул мутировавшую конечность. — Пойдем.

Душераздирающая боль распространилась за моими глазами. Я чувствовала, как опухоль, что пожирала его душу, наводняет мою голову, словно он пытался проникнуть внутрь моей головы. Дрон пытался контролировать меня, и он был сильнее.

Сопрано Анны вновь пропело:

«Божья коровка подумала: «Покажу я кое-какую мудрость»».

Что-то зашевелилось в тенях туннеля. Затем мужское тело выскочило вперед и врезалось в Дрона. Невыносимая боль в моей голове распалась.

Тоннель ожил звуками: шипением меча, свистом стрел и визгом умирающих жуков. Я немедленно метнулась вперед со скоростью тли, рухнув на колени рядом с Мичио, когда он с трудом оседлал упавшее тело Дрона.

Рык пророкотал в горле Дрона. Стремительным движением он вонзил свои передние зубы в плечо Мичио. В попытке оторвать Дрона от Мичио наши руки царапали лицо Дрона. Его клыки держались крепко.

— Твоя вавка, мама, — Анна кружилась, вращаясь все быстрее и быстрее, почти со скоростью торнадо, разбрызгивая янтарные искры. — Замани зверя. Пошли его в ад.

Ее вращение замедлилось, и она нарочитым движением провела пальцем по своей брови, не отрывая от меня глаз. Я потянулась к своей брови, повторяя ее движение. Кровь из раны на моей голове смочила мою ладонь. Я истекала кровью сильнее, чем осознавала.

Затем Анна закружилась снова, вскинув руки вверх, как балерина, и пропела:

«Больше никогда не нужно мне слышать, кружась:

«Твой дом горит! Твои дети сгорят!»»

Ее напев стих, когда она расплавилась в реке лавы, пузырьки жидкого огня вулкана лопались и брызгали на ее тлеющей фигурке.

Но чавкающий звук отвлек мое внимание от агонии, с которой мое сердце разрывалось на части. Рот Дрона сместился к горлу Мичио, мышцы его крыльев напрягались и прижимались к моим ребрам, дрожа.

Я протянула окровавленную ладонь к раздувающимся ноздрям монстра.

— Укуси меня, — предложила я.

Или Мичио был слишком слаб, чтобы протестовать против моего плана, или он доверился мне. Его тело обмякло в объятиях Дрона.

Его главная слабость виднелась за злобой в ониксовых глазах, всматривавшихся в меня. Высокомерие станет его погибелью. Он убрал свои зубы и отбросил Мичио в сторону. Прежде чем я успела откатиться от него, Дрон изогнулся, его клешня сковала мое горло.

Я упала на спину, спрятав руки под бедра.

— Сделай это, — поощрила я его.

Его челюсти раскрылись, тело выгнулось. Затем он совершил рывок ко мне. Я остановила его грудь коленями, мои голени оказались напротив его живота, сжимая кинжал, который я вонзила в его грудь.

Дрон уставился на него широко раскрытыми глазами. Я провернула лезвие и оттолкнула его тело ногами. Он шагнул назад. Но опоры для его ног не оказалось.

Пылающая расщелина поглотила его падение. Я подползла к краю, всматриваясь в языки пламени, ожидая мучительного крика, которого так и не последовало. Я висела там, на краю уступа, мои мышцы готовились к сражению с обуглившимся скелетом, который вырвется из пламени.

Шелковый голос Мичио скользнул по моей спине:

— Его больше нет, Nannakola.

Я перекатилась назад и обняла его.

— Скажи мне, что ты в порядке.

Он поднял на меня взгляд, улыбка переполняла его великолепные глаза, рука зажимала рану на горле.

— Всего лишь жучок укусил.

— Мой стоический воин только что отпустил шуточку? — я потерла место на груди, там, где покалывало. — Как можно драться с монстрами и все равно выглядеть таким чертовски красивым.

Кровавый поток перекрывал его бледность. Мичио подтянул меня к своей груди, его движения были вялыми.

— Тебе ли не знать.

Из тоннеля донесся топот ботинок. И сразу же сильные руки подняли меня на ноги, аромат дуба окружил меня. За широкими плечами Рорка в тенях маячил Джесси.

Их вид вернул немного силы моим шатким ногам. Проклятье, мои руки так и чесались обхватить их и крепко обнять. Но если я сделаю это, даже на краткий миг, я развалюсь на части. Так что я опустила руку на выставленное бедро и сказала:

— Вовремя вы появились.

Сгусток крови плюхнулся с меча Рорка, противореча его игривому взгляду, блуждавшему по моему лицу с излишней проницательностью. Он широко улыбнулся.

— Были немного заняты, любовь моя.

Я хотела поддаться своей улыбке, но вспомнила кое о ком и спросила:

— А где Жорж и Таллис? Дарвин?

Мичио стиснул предложенную руку Рорка и встал.

— Охраняют вход, — его обжигающие губы нашли мои, лаская, задерживаясь на них. — Пошли домой.

Мои брови взлетели вверх от удивления.

— Домой? И где же этот дом?

Джесси отошел от стены и ответил:

— На горе Нимфы.

Гора Нимфы. Куда мы могли доставить лекарство и спасти одну жизнь. Где мы могли исцелиться под заботой Акичиты.

Джесси удерживал мой взгляд.

— Скажи да, Иви.

Лава лениво текла между берегами каньона, ее поверхность оставалась гладкой и не потревоженной. Я пошла, прихрамывая, в сторону туннеля, уголки моих губ поднялись, когда я сказала:

— Да, Иви.

***

Хижина нимфы источала зловещее спокойствие. У меня было ощущение, что ее житель со злобой смотрел на нас через маленькое окно, вопреки яркому позднему солнцу. Будучи заброшенной своими призраками после отъезда из Исландии, я задрожала от воспоминания, как наткнулась на изолированную лачугу. Я вспомнила, как Аарон стоял на крыльце. Его окровавленный мишка Буйи был прижат к груди как талисман.

С падения Дрона в пропасть вулкана прошел месяц. Оттуда мы несли молча наш тяжелый груз до транспортного вертолета. Груз нашего снаряжения, смертей наших друзей. Но также мы несли лекарство, надежду, которая подталкивала нас вперед.

Вертолет сделал только одну остановку в полете до Соединенных Штатов. Жорж знал, что в Сент-Джоне, на острове Ньюфаундленд, находился подземный запас самолетного топлива. Оттуда мы долетели до Кэмп-Доусон (прим.: военная база США), в Западной Вирджинии, и умыкнули оттуда очередной «Humvee». Потом Джесси провел нас через Аллеганские горы без компаса или карты. Когда мы добрались до подножья горы Нимфы, я слишком отчетливо вспомнила следы у песчаниковой стены, которая возвышалась над крошечной лачугой.

— Кажется пустой, — сказал Рорк, опершись на свой меч, и почесал щетину, покрывавшую его щеку.

Небольшие костные останки животных, свежие и старые, усеивали крыльцо и луг перед хижиной.

— Она здесь, — сказала я, подумав, что она не оставила бы своих детей. — Она почувствует угрозу, если мы войдем. Я попытаюсь позвать ее.

Мичио встал рядом со мной, вооруженный ружьем, заряженным дротиками с моей кровью.

— Пожалуйста, будь осторожна, — сказал он и поцеловал меня.

«Ой». Я отстранилась, коснулась рукой своего рта. Кровь окрасила мои пальцы. Я протянула руку и оттянула его губу. У него были нормальные человеческие зубы.

Его язык вырвался наружу, поймал капельку крови на моем пальце. Что-то сверкнуло в его глазах. «Какого хера?» — подумала я. Но Мичио отступил назад и пошел к хижине.

— Что за херня только что произошла? — спросил Рорк, стоявший рядом со мной.

— Рада, что ты тоже это видел. На секунду я подумала, что у меня случился проблеск прошлого.

— Готовы? — крикнул Мичио со своей позиции за деревом.

Рорк, сгорбившись, встал за моей спиной. Джесси скользнул передо мной и встал спиной к моей груди, держа стрелы наготове. Таллис, Жорж и Дарвин шли по периметру.

Окруженная со всех сторон мужской кожей, я ощутила, как собирается моя энергия. Затем я позвала нимфу, пребывающую в ее вечных муках. «Приди».

После нескольких терпеливых подталкиваний она замаячила на пороге. Я посылала по нашей связи утешающие мысли. Ее ноги заскользили по гнилым половицам, которые скрипели, пока она сходила с крыльца.

Мичио выпустил дротик. Тот вонзился ей в горло, и она стала царапать его, завывая.

— Иви? — раздался голос Рорка позади меня.

Она забилась в судорогах, упав на землю, ее страх пронзал мое нутро. Я отпустила нашу связь.

— Я в порядке. Иди, помоги Мичио сдержать ее.

Рорк держал ее, пока Мичио проверял ее показатели и усыплял травами. Она переживет превращение. У нее будут доктор и охранники, чтобы в этом удостовериться.

С тяжелым грузом на сердце, я ушла прочь, вытащив свой музыкальный плеер и засунув наушники в уши.

Внезапно, как будто электричество прошлось по моей коже. Тут же пальцы Джесси скользнули по моим. У границы леса находились Анна и Аарон, они приняли материальную форму и стояли, держась за ручки, в своих пижамах. Я выровняла свое дыхание.

Аарон метнулся вперед. Анна схватила попытавшегося убежать братика за рубашку. Он захихикал, когда она притянула его к себе под мышку. Из-за роста сложно было помнить, что они являлись всего лишь остаточной энергией воспоминаний моих детей.

Я сократила расстояние между нами вместе с Джесси.

— Мама, — сказала Анна сквозь сдерживаемый зевок. Краем глаза я заметила, что Джесси улыбается, глядя на нее. — День закончился, — сказала она. — Нам пора баиньки.

Резкий укол обжег мою грудь. Это вроде бы было невинное замечание. И все же, в ее тоне звучала окончательность.

— Что ты имеешь в виду, милая?

Она пожала плечами.

— Нам нужно идти, но папа говорит, что когда-нибудь мы снова тебя увидим.

Их силуэты побледнели и снова сделались четкими. Затем они исчезли.

Они ушли. Я помахала руками вокруг себя и напрягла глаза, рассматривая воздух, отчаянно желая почувствовать, увидеть остатки их присутствия. Но ни рассыпавшихся костей, ни красочного адского пламени, ни бушующего водоворота не было. Они просто… ушли. Я упала на колени и крепко зажмурилась. Воздух выходил из моих легких вместе с тяжелыми хрипами. «Они мертвы, — напомнила я себе. — Я видела, как они умирают».

Я сжала пальцами рыхлую землю. И стала думать об этой земле. Все, что угодно, только бы убежать от необходимости прокричать их имена. Я хотела держать их в своих объятиях и никогда не отпускать.

Когда я открыла глаза, фигура из плоти и крови стояла передо мной, заграждая мне обзор. Потом Джесси притянул меня к своей груди. Он держал меня, пока воздух вокруг нас трещал, а энергия их воспоминаний рассеивалась в окружающем мире живых вещей.

Я сделала глубокий вдох. Воздух был теплым, оживленным, словно их энергия сплавилась с кислородом, который я вдохнула.

— Они ушли, — прошептала я.

— У всех у нас есть ответственность перед землей, — Джесси обнял меня крепче. — То, что мы забираем у нее при жизни, мы отдаем после смерти. Когда ты почувствуешь снежинку на своей щеке, когда ты услышишь шепот ветра за своей спиной, когда ты увидишь ленты тумана, нависшие над прудом, ты будешь знать, что это они. Их энергия. Их кровь.

Я сделала прерывистый вздох. Когда ветер подул в ответ, я изумилась.

Джесси повернул меня лицом к западному горизонту, где остаточное свечение заходящего солнца освещало горы. Его губы прошептала у моего уха:

— Как меняются день с ночью, так и меняются сезоны рождения, жизни и перерождения.

Раскрыть тайны жизни и смерти было для меня недостижимым желанием. За два года я прошла так много дорог. Оставила позади так много мертвых. Совершила так много ошибок, начиная со смерти Джоэла. Затем был молодой моряк, Йен. И Фрида. О Боже, она была так близка к счастью.

Музыкальный плеер на моих коленях включился под моими неугомонными пальцами, и я поставила в очередь «Blowin’ In The Wind» Боба Дилана. Ладонь Джесси постукивала по моему бедру, словно он слышал мелодию из моих наушников.

На мои колени упала чья-то тень.

— Сработало, — произнес Мичио одними губами, его глаза блестели. Он сел с одной стороны от меня, а Рорк — с другой. Их руки устроились на моих коленях.

Сердце Джесси билось у моей спины. Возле хижины Таллис баюкал на коленях голову женщины. Легкая улыбка искажала ее лицо во сне. Эта исцеленная женщина не давала мне иллюзий спасения мира, но для одного дня этого было достаточно. Солнце вернется на небосвод, и, когда это случится, мы начнем снова. Человечество, оказывается, могло зависеть от самых невероятных героев, и у меня было Ян для моего Инь, Адам для моей Евы. Три стража. Три причины проявлять заботу, бороться, жить.

Вместе мы смотрели, как солнце опускается за горизонт в почтении к завершению этого дня. Дня, за которым последует начало.

***

В 5 000 миль от Аллеганских гор…

Симфония неземных криков словно одеялом накрывала остров l’Isola del Vescovo. В центре Средиземноморья им некуда было идти, нечего было есть. Но их стойкие тела не умерли бы. Мутанты бродили по краю воды в бесконечной дымке голода. А за океаном, когда последнее млекопитающее на Земле испустит свой последний вздох, тлиный крик поглотит каждый остров, каждый континент. Но тогда это никого уже не будет интересовать.

Здесь же затрудненные выдохи вырывались из пораженных легких. Раздающийся голос был скрипом, царапающим содранную плоть не исцелившегося пищевода.

— Прости меня, брат. Я нас подвел.

Дрон потрогал пальцем шелковистую ткань, покрывавшую стену его лаборатории.

— Но я это исправлю. Мои посланники вновь найдут ее, и когда они это сделают…

Агония боли разорвала его брюшные мышцы, где пульсировали и посвистывали гнойные нарывы. Еще больше бархатных нитей выстрелило вперед и окутало висящий кокон.

Нервные окончания запульсировали от боли под обожженной кожей, когда он повелел своим ногам скользнуть к стене.

— Когда они ее найдут, — прохрипел Дрон, поглаживая то, что осталось от гниющего скальпа его брата, — она предложит себя, как повелел Всемогущий Аллах, и мы, наконец, заживем в идеальной гармонии.

Нити паутины подвешивали отрубленную голову его брата на уровне глаз Дрона. Зигзагообразный шрам на лбу был единственной узнаваемой чертой на разложившемся лице.

Красный цвет заслонил его зрение. Он понизил подскочивший сердечный ритм размеренными вдохами и отошел к окутанной паутиной скорлупе, покачивавшейся рядом с головой брата. Любое усилие простреливало острой болью его кожные покровы и лежавшие под ними мышцы и кости.

— Мои крылья исцелятся, и они будут сильнее, выносливее, чем прежде, — их новообретенная, словно бронированная наружность укрыла его тело от самых худших ожогов, а их сила унесла его в проем, спрятанный под выступом, с которого он упал.

Ее кровь дала ему несокрушимость посредством крови исландской женщины. Подумать только, чем он стал бы, если бы испил напрямую из нее. Но чтобы поймать муху, он должен был исцелиться. Он должен был пытаться.

Дрон призвал все свои силы, чтобы вскарабкаться на кокон, его когти и ноги цеплялись за липкие нити. Когда он добрался до шеи брата, оставшейся без головы, его клыки пронзили слой за слоем прозрачной паутины, впиваясь в кожистую плоть под ней. Затем Дрон осушил остатки тела его брата.