Наступила тишина. Карен застыла между мной и доктором. Старик Инглби, отброшенный ударом, привалился к стенке. Бен в неловкой позе растянулся на полу. Я было подумал, что он мертв, но, застонав, Бен присел и схватился за бедро.

Ривельд шагнул через порог, и следом за ним вошли Барри и Суини. Хендрик и Виллем ворвались в кладовую секундой позже и тут же замерли, увидев содержимое сундука. Я отметил, что у них не было оружия.

Окинув взглядом кладовую, Суини сразу же понял, что произошло, и в ярости обернулся к Лукасу.

— Идиот! — прошипел он. — Зачем ты это сделал?

— А что мне еще оставалось? — взорвался Лукас. — Старик хотел напасть на меня. К тому же мы все равно опоздали: они нашли письмо. Сейчас пристрелим их, и делу конец. — Он поднял винтовку.

— Ты еще больший идиот, чем я предполагал, — прорезал кладовую голос Суини. — Тебе что, не терпится оказаться на виселице? Ну, изрешетишь ты их пулями, а дальше что?

Лукас сразу сник:

— Но… ты же сам сказал…

Суини не спускал с меня глаз, и, видя их холодный блеск, я понял: мы для него уже не существуем.

— Я помню, что говорил… Все должно выглядеть как несчастный случай, — он позволил себе улыбнуться. — Это совсем не трудно. Мы заберем золото и бриллианты, а потом взорвем пещеру: на «Мэри-Джо» взрывчатки достаточно.

— Да вы просто чудовище, холодное бесчувственное чудовище! — взорвался доктор Инглби. — Убийство Фрейзера и Проктора сошло вам с рук, но с нами у вас этот номер не пройдет. Неужели вы думаете, что, убив четырех человек, можно выйти сухим из воды? Да вы просто спятили.

Закусив губу, я повернулся к Карен.

— Посмотри, что там с Беном, — тихо сказал я. — Постарайся хотя бы остановить кровь.

— Ни к чему все это, — бросил мне Суини. — Все равно скоро все подохнете. Будете гнить здесь, в обществе вашего папаши.

— Что вы имеете в виду? — напрягся я.

— Не прикидывайтесь дурачком, мистер Грегори Фрейзер! — Для большей убедительности он говорил медленно, отчеканивая каждое слово. — Я уже давно подозревал вас — с того самого времени, когда Камбула начал проявлять к вам повышенный интерес. Но сегодня утром я получил радиограмму, и это развеяло последние сомнения. Именно радиограмма заставила нас вернуться — очень своевременное решение, как оказалось.

— Радиограмма? — глупо переспросил я. Суини буквально упивался своим торжеством:

— Да. Результат частного расследования. Она была послана из Америки и передана по радио. И как раз вовремя — приди она днем раньше, и не видать бы нам заветного сундучка! — Рука Суини простерлась над золотом.

В горле у меня пересохло, я с трудом ворочал непослушным языком:

— Рано радуетесь. Рано или поздно правда выплывет наружу. Вам и в прошлый раз не удалось замести все следы. Камбула знал, где Фрейзер…

— Но не успел ничего рассказать вам, — ухмыльнулся Суини. — Об этом позаботились Финнеас и его друзья. Суеверие — совсем неплохая вещь, если направить его в нужное русло.

— Так это вы запугали пондо? — выдавил я.

Суини кивнул:

— Это было не слишком трудно. Взятка местному шаману — а все они так же продажны, как и любой из нас, — и в самый короткий срок туннель был объявлен тагати — проклятым. Шаман хорошо постарался, и среди пондо вскоре прошел слух, что лишь одно упоминание о туннеле может накликать на человека немилость судьбы. А уж попытка открыть его — навлекала беду на все племя. Да, пришлось выложить кругленькую сумму, но я всегда считал, что в таких случаях не стоит мелочиться… Кстати, когда поведение Камбулы начало беспокоить меня, я просто подкинул пондо идею, что тот сошел с ума. И никто из них в этом ни секунды не сомневался: разве человек в здравом уме согласился бы помочь вам открыть проклятый туннель?

— Так это вы им сказали про Камбулу?

— Ну конечно! Потому пондо и не спускали с него глаз. Шансов на спасение у Камбулы не было. А вот вас мы явно недооценили. — Суини посмотрел на меня с любопытством. — Так что же все-таки произошло в ту ночь на утесе Водопадов?

— На этот раз вы имели дело не с пондо… — уклонился я от ответа. — Так вот, кто-нибудь обязательно проболтается о том, что здесь произошло. Он, например, — я кивнул на Виллема. — Глоток-другой виски — и у него развяжется язык.

Вперед выступил Хендрик.

— Виллем слушается меня во всем, — яростно возразил он. — За Виллема можно не волноваться.

В отчаянии я обратился к Хендрику:

— Зачем ты впутался в это грязное дело? Ты же не участвовал в убийстве Фрейзера — и вешать тебя пока не за что. Останови их, пока не поздно. Ты же не раб Суини! Ты всего лишь работаешь на него.

Суини рассмеялся мне в лицо:

— Ах, дорогой мой мистер Фрейзер, как же вы наивны! Вы так и не поняли, что мои приказы на «Мэри-Джо» — и, кстати сказать, не только на «Мэри-Джо» — обсуждать не принято. Попробовал бы кто-нибудь хоть раз меня ослушаться! И потом: рыбный промысел для нас всего лишь — как бы это поточнее выразиться — побочное занятие. Основную часть доходов большинство из нас получает от контрабанды наркотиков.

— Наркотики? — воскликнул я, впрочем, не слишком удивленный этим признанием. Все сразу встало на свои места. Все, кроме… — За что вы убили Фрейзера?

Суини ответил без утайки:

— У нас, собственно, не было другого выхода. Лукасу взбрело в голову расширить свой рыбный промысел, но для этого нужна была крупная сумма, гораздо большая, чем была у него в наличии. Недолго думая, он решил, что может легко осуществить свои планы, ведь капиталовложения на поиск «Гровенора» лежали без дела. Вот он и «взял взаймы». Но сделал это так неловко, что Фрейзер сразу обнаружил недостачу. Согласитесь, что мы оказались в затруднительном положении. Фрейзер дал Лукасу неделю на то, чтобы тот возместил ущерб. Роковая ошибка. Когда Лукас обратился ко мне за советом, я предложил ему один… способ избавиться от неприятностей.

— Звери! Боже, какие звери! — крикнула Карен. В ее глазах сверкала ненависть.

Я с ужасом ждал, что сейчас произойдет, но Суини лишь скользнул по девушке равнодушным взглядом. Внезапно потеряв к нам всякий интерес, он повернулся к Хендрику.

— Свяжите их, — приказал он. — И начните с дамы. Хендрик подтолкнул локтем Виллема.

— Пошли, — сказал он. — Дай мне руку.

У меня засосало под ложечкой. Напрягши мускулы так, что глаза заволокло красным туманом, я рванулся вперед…

Мне удалось сделать всего два-три шага. На мой затылок обрушилось что-то тяжелое и твердое. Кладовая поплыла перед глазами, но в самые последние мгновения я услышал глухой рокот. И прежде, чем провалиться в беспамятство, сообразил, что это раскаты грома.

— Грег! — охрипнув от крика, настойчиво повторяла Карен. — Грег, милый, очнись, ради бога, очнись…

Кто-то рассмеялся — я узнал нервное хихиканье Барри.

— Не стоит так убиваться, — обратился он к Карен. — Это теперь не так важно.

Я заставил себя сесть — веревка за спиной натянулась.

— Барри, послушай…

Он поднял руки в извиняющемся жесте.

— Прости, старина. Ты слышал, что сказал Суини. Я, к сожалению, не в силах ничего изменить.

— Тогда убей его, — прошептал я. — Ведь ты вооружен. Разве тебе не хочется избавиться от Суини? Хватит ему вас шантажировать.

Было видно, что в Барри борются противоречивые чувства, но в этот момент дверь распахнулась и в кладовую вошел Суини.

— Подслушивать за дверью — приятное и полезное занятие, — сказал он с сухим смешком. — Кстати, Барри, на твоем месте я бы не поддавался искушению, если, конечно, ты не жаждешь составить компанию своему отцу на виселице. Человек в моем положении принимает естественные меры предосторожности: в случае моей внезапной смерти полиция узнает много любопытного — в том числе и имя человека, убившего Гарри Проктора. Ну, — внезапно рявкнул он, — чего стоишь, сукин сын? Пошевеливайся! Набивай пакеты золотом, да поживее — надвигается шторм.

Бен с усилием выпрямился и посмотрел на Суини покрасневшими глазами.

— Эй, Джо, — сказал он, будто приглашая поболтать. — Ты ведь хочешь, чтобы все это выглядело как несчастный случай. Что же, по-твоему, они там, в полиции, совсем идиоты? Откопают нас и увидят, что мы связаны, как бараны. Хорошенький несчастный случай!

— Да нет, мы вас развяжем, — ответил Суини бесстрастно. — И перед уходом заберем веревки с собой, — Должно быть, он заметил лучик надежды, на мгновение мелькнувший в моих глазах: — Не слишком радуйтесь. Прежде чем мы снимем веревки, Биллем вас хорошенько убаюкает. Кстати, он только этого и ждет.

Я взглянул на Виллема: криво ухмыляясь, он вертел в руках короткий ломик.

Говорить больше было не о чем.

Золото исчезало на наших глазах. Вот осталось шесть пустых пакетов, четыре, два и, наконец, один. Последний. Кто придет за ним? Конечно, Хендрик… Он вернется за Виллемом, и тогда все будет кончено.

Внезапно Карен приподнялась на локтях, взглянула Виллему в глаза и нежно улыбнулась.

— Виллем, голубчик, поди ко мне, — попросила она ласково. — Поди сюда и развяжи веревку: она натерла мне руки.

Я дернулся в ее сторону:

— Карен, чего ты хочешь? Ведь он сумасшедший!

Она взглянула на меня, и я прочитал в ее глазах страх, любовь и немую просьбу молчать.

— Виллем, поди сюда, — повторила она. — Иди, иди сюда, принеси мне свой нож.

Лицо Виллема расплылось в идиотской улыбке:

— Нет, нельзя. Хендрик не велел.

— Ну, так просто покажи мне свой нож, — настаивала Карен. — Вынь его из ножен. Вот так. А теперь гляди — разве нож не прелесть? Видишь, как он блестит?

Виллем стал рассматривать нож.

— Прелесть, — сказал он. — Прелесть.

— Да, просто чудо, — подтвердила Карен. — Ну а теперь подойди ко мне, разрежь веревку.

— Нет, нет, — забеспокоился вдруг Биллем. — Нет, нельзя. Хендрик не велел. Нож — чтобы убивать… Прелесть… — Он сделал несколько шагов к Карен, но внезапно остановился и, склонив набок голову, прислушался.

Снизу донесся крик Хендрика:

— Виллем, Виллем, скорее сюда! Виллем, скорее, скорее…

Выронив нож, Виллем побежал на зов брата. Как только он исчез, я кое-как добрался до ножа, схватил его зубами и откатился к Карен:

— Режь. Не бойся задеть руки.

Размяв свои затекшие кисти, я перерезал веревку, стянувшую ноги, и стремглав понесся по коридору, с палубы на палубу. К пролому…

И тут услышал голос Хендрика:

— Виллем… Где ты, Виллем?.. Они хотят нас убить! Я слышал! Иди сюда скорее!

Отшвырнув фонарь, Виллем нырнул в пролом, я хотел было последовать его примеру, но что-то меня остановило.

Глухие раскаты потрясли подземелье, и, заглянув в пролом, я увидел, как в туннель ворвалась песчаная лавина. Раздался истошный вопль Хендрика, сбитого с ног настигшим его валом. Виллем бросился к брату… Два крика слились в один, но тотчас же захлебнулись под движущимся песком.

И тогда я вновь услышал гром.