Девочка стояла возле фонтана в окружении учеников, которые смотрели на нее удивленно, а некоторые даже укоризненно или с недоверием. Юнна растолкала всех в стороны, даже не подумав воспользоваться более мирными способами.
Она увидела озлобленное лицо незнакомки: детское, испуганное, с маской гнева. Ее волосы были спрятаны под капюшоном, рукава были натянуты до самых кончиков пальцев, тело выдавало сильнейшую усталость и истощение.
– Как тебя зовут? – властным голосом спросила Юнна, остановившись в нескольких метрах от незнакомки.
– Вам какое дело вообще?
– Раз ты стоишь на нашей территории, придется тебе ответить на мой вопрос. Итак, кто ты?
Девчонка замешкалась, чувствуя на себе многочисленные взгляды незнакомцев. Вместо ответа она предпочла вновь воспользоваться чьей-нибудь силой и выпустила свои щупальца так стремительно, что многие даже не поняли этого, а защитные блоки вокруг их тел образовались больше по инерции, нежели по желанию. Девчонка испуганно отступила назад.
– Не может быть… – тихо шепнула она детским голосом, дрожа от страха.
– Ты здесь не одна такая способная, – Юнна вела себя агрессивно. Глубоко в ее сознании поселилась мысль о причастности Владимира ко всему происходящему. – Кто ты и как здесь оказалась?
Неожиданно для всех окружающих девочка заплакала. Она опустилась на колени, свернувшись калачиком, пряча голову, словно готовясь к побоям, которые уже вошли в ее привычный ритм жизни, когда отец наказывал ее за все, что угодно: от неправильного взгляда до немытого пола.
– Я не знаю… – ее голос прерывался всхлипами, от которых даже сердце Юнны наполнилось состраданием.
– Так, разойдитесь, – командным голосом произнесла она. – Займитесь делом, нечего терять здесь время.
Толпа разбрелась, сопровождая свой уход недовольными комментариями в адрес Юнны. Но девушке было все равно, что они говорили. Она подошла ближе, положив руку на холодное плечо девочки, и поделилась с незнакомкой своей силой, отчего тело той наполнилось теплом и светом. Девчонка подняла заплаканные глаза на свою спасительницу и испуганно улыбнулась, не зная, чего ожидать дальше.
– Так, может, все же скажешь, как тебя зовут? – вкрадчиво переспросила Юнна.
– Кристина. И я, правда, не знаю, как сюда попала. Я… ничего не помню.
– Совсем? Может, скажешь, что было последним в твоей памяти?
– Нам лучше завести ее внутрь, здесь слишком много любопытных глаз, – заметил Паша, не дав девочке ответить на вопрос. – Она устала, ей нужно оказаться в более приятной обстановке.
– Да, ты прав, – Юнна протянула руку, чтобы помочь Кристине подняться с колен. Та робко встала, отряхнувшись от пыли. – Расскажешь нам все, что с тобой произошло. Я чувствую, что ты совсем недавно с этим столкнулась… с энергией.
– А… да… это появилось лишь вчера или… быть может раньше, я не помню.
– Сегодня восьмое августа, если тебе это поможет.
– Ммм… это началось шестого.
– Что ж, – Юнна провела девочку через убранный холл, в котором стояли несколько банкеток и всего один кофейный столик. От былого великолепия этого зала не осталось и следа. – Это уже хорошо, значит, ты забыла не очень много событий.
– Лица тех, кто приходил за мной, я точно не забыла.
Паша хищно прищурился, услышав последнее замечание, и в его голове тут же мелькнула мысль о Вилене.
Они оказались в кабинете, где проводили большую часть времени. На столе покоилось кольцо Вилены, рядом стояли чашки недопитого утреннего чая и хлеб.
– Ты голодна? Обед будет только через полтора часа, но мы можем принести тебе что-нибудь, – ласково обратилась к девчонке Юнна. Голубые глаза наполнились теплотой и состраданием. Юнна хотела завоевать доверие Кристины.
– А, нет, спасибо, не стоит…
В комнату вошла Ваниль, без стука, отчего на нее устремились удивленные взгляды всех присутствующих. Кристина громко вдохнула, словно готовясь к нападению, которого не последовало.
– Ваниль, что тебе здесь нужно? – Паша вновь стал грубым.
– Кто, по-вашему, заметил эту девчонку на входе? Папа Карло?! – Она повернулась к Кристине резко, волосы огненным каскадом упали за спину, поразив девочку своей красотой. Ваниль хоть и вела себя, как настоящая заноза, но отчего-то вызвала у Кристины больше доверия, нежели Юнна. – Меня, кстати, зовут Ваниль.
– Очень… приятно, – девочка натянуто улыбнулась, пряча волнение.
Ее руки все так же дрожали, а тонкие пальцы то и дело натягивали и без того длинные рукава на руки. Кристина сидела на самом краю дивана, готовая в любой момент сорваться с места и убежать. Юнна заметила это и попыталась говорить более дружелюбно, что, в принципе, неплохо ей удавалось.
– Здесь тебе нечего бояться, Кристина. Мы хотим помочь тебе. Расскажи, что помнишь.
– Я сидела в кафе, когда появились эти двое… Набросились на меня…
– Ты была там одна или с кем-то еще? – в нетерпении спросила Ваниль, нависнув над девочкой стеной.
– Одна, я… просто пила кофе.
Кристина не хотела рассказывать о том, что на самом деле происходило там. Она упустила из внимания ту деталь, что убила своего отца-тирана и поэтому сбежала из дома. Не сказала, что хотела убить тех, кто был в том заведении, когда разволновалась из-за излишнего внимания к своей персоне. Она поведала лишь, как двое ворвались, как парень отшвырнул ее к стене и хотел убить.
– Ты сможешь узнать их, если я покажу тебе фотографию? – тут же спросила Юнна, роясь в телефоне в поисках нужного изображения.
– Я не уверена в деталях, но я запомнила то, как они смотрели на меня. И что они были такие… непростые люди, то есть, – Кристина громко глотнула, давясь волнением и страхом.
Юнна протянула мобильник девочке в руки, показывая фотографию себя прошлой и Владимира. Кристина внимательно смотрела на снимок, не понимая, те ли это люди. Лица тех, кто приходил за ней, внезапно стерлись из памяти, оставив лишь ощущение своего присутствия.
– М… Нет, мне кажется, это не они… хотя вот он чем-то определенно похож.
Паша сделал несколько быстрых шагов, протягивая уже другое фото, сложенное пополам и уже достаточно потрепанное. Он носил его при себе постоянно, храня во внутреннем кармане куртки, время от времени смотря на такую нелепую, но обаятельную улыбку Вилены.
Глаза Кристины округлились от ужаса, когда она увидела знакомые лица. Только здесь они улыбались, дружелюбно и влюбленно, совсем не так, как тогда издевательски ухмылялись, пытаясь ее убить.
– Это они! – вдруг вскрикнула девочка, отбрасывая снимок в сторону. Ее тело наполнилось разрушительной силой, которая как пиявка бросалась ко всем присутствующим. Паша тут же спрятал Ваниль за своей спиной, отчего девушка даже вздрогнула. Она так давно не чувствовала себя под защитой, что это мгновение ей захотелось продлить так долго, как это только было возможно. Запах, исходивший от тела ее друга, и то тепло, с которым он бросился на защиту, одурманили ее разум, в руках появилось невероятно сильное желание вцепиться в парня и не отпускать. Но Ваниль сдержала этот порыв.
– Они оба приходили за тобой? – уточнила Юнна. Она положила ладонь на плечо Кристины, блокируя ее бросок. Девочка ощутила спокойствие, словно опасность отступила.
– Да, оба. Только девушка была… более сдержанной, что ли? Но я больше не помню ничего.
– Что значит более сдержанной? Объясни.
– Когда этот швырнул меня, она закричала на него… но потом тоже ударила меня, – Кристина терялась в своих же показаниях, она не знала, как преподнести незнакомцам свою позицию. Не знала, был ли тот поступок помощью для нее или проклятием.
– Но ты уверена, что тебя хотели убить? – Ваниль почувствовала ужасно сильное волнение, когда речь зашла о Вилене. Вся ее сущность радовалась тому, что подруга цела, и теперь вопрос оставался только в том, на чьей же Вилена стороне. – Ты ведь сейчас здесь, значит, тебе ничего не угрожало.
– Уверена. Этот урод… – девочка закашляла, осознав, что слово могло быть и неуместным, ведь она не знала, как к тем двоим относятся все эти люди. – Он закричал, что я… стану убийцей. И что от меня нужно избавиться.
Кристина сама не понимала, зачем так откровенно недоговаривает обо всем. Ей не хватало духу признать, что она действительно в тот момент становилась таковой и хотела пополнить свой собственный список смертей парочкой неизвестных ей дальнобойщиков. И не могла признаться, что действительно погубила ни в чем не виновную барменшу. И, собственно говоря, грозилась убить и этих двоих.
– Как они говорили между собой? – тут же спросила Ваниль, не дав Юнне даже открыть рот. – Они ссорились?
– Они пришли вместе, набросились на меня, потом поссорились, а потом меня снова ударили и я просто вырубилась. Дальше я очнулась только здесь, когда ты, – она подняла испуганные глаза на рыжую девушку, – когда Вы меня увидели.
– Все, все, хватит, – вступилась Юнна, помешав дальнейшему допросу девочки. – Кристина, ты должна понимать, что мы тебе не враги. Мы сделаем все, чтобы ты почувствовала себя в безопасности, а пока тебе нужно отдохнуть. Хорошо? Паша, – она указала на парня, который попытался изобразить дружелюбную улыбку, получив в итоге звериный оскал вместо нее, – проводит тебя в комнату, где ты сможешь привести себя в порядок. Не волнуйся, мы свяжемся с твоими родителями чуть позже.
– Не надо! – выкрикнула Кристина, замерев в дверном проеме. – То есть… у меня никого нет, я жила в детском доме.
– О… что ж… – Юнна не знала, что сказать: сочувствие давило ее грудь, воспоминания о собственном одиночестве ворохом пронеслись в голове. – Тогда просто отдохни. Позже я со всеми тебя познакомлю. Тебе понравится в ШЭИзе, это прекрасное место.
Кристина испуганно улыбнулась на прощание и вместе с Пашей скрылась за дверью.
Ваниль все так же стояла посреди комнаты, не сводя глаз с Юнны. Та лишь мельком взглянула на нее, в ожидании, когда же надоедливая подруга ее напарника покинет комнату.
– Я никуда не уйду, если ты на это намекаешь.
– Разговор ведь окончен, чего ты ждешь?
– Ты ведь слышала это? Вилена там, и ей, судя по всему, ничего не угрожает.
– Это вовсе не означает, что ничего не угрожает нам, – колко парировала Юнна, роясь в ящике стола.
– Они ведь прислали нам эту девчонку. Не дали ей кого-то убить.
– Ты сама слышала, что Владимир хотел расправиться с ней! Вилена не сможет сдерживать его постоянно, он угрожает всем нам одним своим существованием!
– Брось, эта девчонка потеряна. Я вообще не уверена, что она нам все рассказала, она ребенок! Дети любят фантазировать, знаешь ли…
– Я лучше доверюсь этой девочке, чем вновь поверю в доброту Владимира.
Юнна резко замолчала: все ее тело замерло, как только она осознала, что почти проговорилась. Она опустила взгляд еще ниже, делая его незаметнее, пряча среди никчемного хлама. Ваниль недоверчиво прищурилась.
– Что значит «вновь»?
Юнна раздраженно фыркнула.
– Тебя это не касается.
– Это касается всех нас, раз уж ты так отчаянно утверждаешь, что нам грозит опасность! Откуда ты знаешь его? Что вас связывает, все это не просто так! Ты не можешь вести себя так только из-за того, что Адама убили. Он был сорокалетним мужиком, до которого не было никому дела, уж прости за откровенность…
– Не смей так говорить про него! – Юнна сорвалась с места: ее пальцы вцепились в горло рыжеволосой, оставив на коже следы от ногтей. – Еще одно слово в его адрес, и ты пожалеешь, что на свет родилась! Я говорила, что тебе здесь не место, так что проваливай немедленно! Меня достало то, что ты вечно суешь свой нос в чужие дела!
Одним лишь чудом Ванили удалось вырваться, словно на мгновение силы вернулись к ней, взорвавшись внутри и отбросив прочь Юнну. Ваниль раскашлялась, хватая сладостный воздух ртом, сбрасывая с себя эту внутреннюю тяжесть.
– Ты больная, – крикнула она из последних сил и вновь закашляла. – Скрываешь свои тайны ото всех и при этом хочешь, чтобы люди шли за тобой! Гриша был прав: тебе только и нужно, что создать вокруг себя армию для забавы, а потом бросить на растерзание врагу! Тебе нет дела до нашей безопасности, ты просто сводишь личные счеты!
– А разве все вы не делаете то же самое? – Девушка поднялась на ноги, вновь бросаясь на оппонентку. – Все вы только и ждете, когда же придет ваша очередь убить кого-то! Вам только и нужно найти козла отпущения, на которого вы сорвете все свои страхи и гнев, который не имеет к нему отношения! Вот, почему все вы до сих пор здесь, а вовсе не потому, что кому-то из вас стало жаль эту девчонку. Да вам плевать на то, что с ней происходит!
– Равно, как и тебе! Владимир, Владимир… – Она передразнила Юнну не в лучшей манере. – Что он сделал? Бросил тебя? Променял на какую-то соплячку-первогодку и поэтому ты так бесишься? Ты ведешь себя как ревнивая психопатка, угрожая при этом Вилене, которая ни в чем не виновна!
– На твоем месте я не была бы в этом уверена, – Юнна внезапно засмеялась, издевательски, словно поддавшись приступу безумия. – На ее руках уже есть кровь, и не малая. Адам был слишком великодушен, когда позволил ей жить!
Ваниль впала в ступор. Ее словно пронзили эти слова, она не знала, что ответить. Адам позволил Вилене жить? А кто он, собственно, такой, чтобы принимать такие решения, кому жить, а кому нет? Почему он вообще взял на себя такое право? И почему этот вопрос вообще стоял перед ним?
– Что ты сказала?
– Проваливай отсюда, вот что!
Юнна больше не бросалась на рыжеволосую, но в ее голосе было столько гнева и боли, что Ваниль и не подумала возражать. Она абсолютно ясно видела, что здесь ей больше нечего делать, а все вопросы останутся без ответа. Ваниль сделала несколько неуверенных шагов назад, не сводя взгляд с Юнны, которая тяжело дышала, словно у нее начинался припадок. Ей не хватало кислорода, глаза были широко раскрыты и полны слез.
– Как пожелаешь.
Ваниль вышла прочь, уже в который раз за последнее время она мчалась по коридору, спасаясь от давящего безразличия к своей персоне. Ей не доверяли, постоянная скрытность Паши еще больше унижала девушку. Она чувствовала себя одинокой, лишней. Но сейчас не это было главным. А те слова, что сказала Юнна. «Вновь поверю в доброту Владимира…» и «позволил ей жить». Кровь на руках?
Девушка ворвалась в собственную комнату, вытащила из-под кровати походные ботинки и сорвала с крючка куртку. Она бросала в рюкзак вещи, которые, как казалось, могли пригодиться ей сейчас. И делала это ради того, чтобы отыскать тот путь, по которому к ним пришла Кристина.
«Надеюсь, вы вели ее не по асфальту», – Ваниль была уверена в том, что Вилена причастна к появлению девочки.
Собрав все необходимое, девушка схватила телефон. Она уже машинально нажала на вызов, в надежде, что вот-вот появится сигнал, гудки. Что кто-то возьмет трубку и скажет ей, что все в порядке, что не о чем беспокоиться.
– Вилена, это снова я. Знаю, сообщений было много, но надеюсь, это будет последним, на которое ты не ответишь. Я знаю, что ты помогаешь нам. То есть… сегодня в школе появилась новая девчонка и сказала, что видела тебя и… Марка. Пожалуйста, скажи, что вы никому не хотели причинить вреда, это очень важно! Юнна… я тебе про нее рассказывала, она хочет найти тебя и расправиться. А Владимир ей чем-то не слабо насолил. Я даже подозреваю, что у Юнны и Адама была какая-то связь… и самое главное – она сказала, что Адам пощадил тебя, сохранил тебе когда-то жизнь, и… если Адам как-то причастен к тому, что с тобой сейчас происходит, просто дай мне знать. Это очень, очень важно. А пока я попытаюсь что-то узнать. Надеюсь, ты мне поможешь, – Ваниль замолчала, не зная, стоит ли добавить что-то еще, но громко вздохнула и повесила трубку.
«Что, если Адам по какой-то причине, решил все-таки расправиться с Виленой… непонятно почему, конечно, и чьи жизни она забрала? Только ее родители были причастны к тем жертвам во время их побега».
Ваниль хоть и сделала вид, что не знает Вилену, когда они впервые встретились здесь, в школе, но на самом деле была наслышана об этой истории. Все, чьи семьи жили в городе, знали о случившемся. И все непременно знали о том, что девочку, то есть Вилену, нужно немедленно найти и вернуть в школу, а родителей – наказать по заслугам. И только сейчас Ваниль почувствовала себя виноватой в том, что действительно думала так же, как и все остальные.
«Ведь они просто хотели ее забрать. Адам пощадил ее… Что, если они хотели забрать ее, потому что Адам хотел расправиться с ней уже тогда? Да что же Вилена сделала? Что вообще может сделать младенец, которым она тогда являлась? – Ваниль уже находилась на окраине школьной территории, точно следуя той тропой, по которой сюда пришла Кристина (точнее тот, кто был в ней в этот момент). – Если они привели Кристину сюда, значит, хотели помочь ей. Кроме того, она сказала, что Вилена вела себя сдержаннее… и что они спорили. Какой маньяк позволит своей жертве спорить с ним, да еще и согласится в конечном итоге? Нет, здесь все намного сложнее. Вилена не в плену, она там… как своя».
От одной этой мысли внутри Ванили появились радость и отвращение. И все из-за того, что она по-прежнему не знала, хорошо или плохо то, что между Виленой и Владимиром сложились такие отношения. Оставалось слишком много вопросов, вроде взрыва на стадионе, похищения людей, в том числе и самой Ванили, убийства Адама, который теперь казался не таким уж белым и пушистым.
Единственный, кто мог дать хоть немного больше информации, был только один человек. И сейчас Ваниль отправлялась именно к нему.
***
Когда Ваниль достигла своей цели, на улице уже начинало темнеть. Одним лишь чудом девушке удалось добраться сюда, сквозь лес, точнее ту его часть, которая всегда была под запретом, потому что являлась чужой, закрытой территорией. Ваниль поняла, что движется в правильном направлении, когда на ее пути возник щит, прибитый к стволу одного из деревьев.
«Не входить. Частная территория».
Девушка напряженно осмотрелась, словно давая понять предполагаемой охране, что она пришла с миром. Пройдя еще сотню метров, Ваниль оказалась у высокой стены, сооруженной из толстых и крепких бревен. Девушка двигалась вдоль нее на север, по крайней мере, так она думала. Вход предстал перед ней лишь спустя долгие пятнадцать минут.
Человек на вышке точно не был рад чужому вторжению.
– Стой! – крикнул он, смотря с высоты трехэтажного дома. Даже сейчас Ваниль чувствовала, насколько опасная энергия исходит с его стороны. Все нутро девушки сжалось.
– Извините, что беспокою Вас, – начала она неуверенно, боясь произнести лишнее слово и навлечь на себя еще большие проблемы. – Мне просто нужно поговорить с одним человеком.
– С кем конкретно? – голос был по-прежнему грубым, но уже более внимательным.
– С сыном старейшины, Зотом. Он учится в моей школе, то есть, учился раньше. Мы с ним хорошо знакомы. Я – Ваниль. Я буду очень благодарна, если Вы передадите ему, что я жду его здесь.
В ответ последовала лишь тишина. Мужчина на вышке не сводил взгляд с незнакомки, нарушившей все установленные правила. Эта тишина длилась долгие две минуты, прежде чем засов с другой стороны не подал первых звуков. Кто-то собирался выйти. Ваниль замерла в мучительном ожидании, не забывая себе напомнить, что сейчас у нее нет никакой возможности сопротивляться, если вдруг что-то пойдет не так. Но она знала Зота и надеялась на его понимание. Ведь Ваниль была единственной, кто мог бы понять боль его сестры, пусть и отчасти. В отличие от всех этих псевдо-сочувствующих ублюдков из школы, какими их считали теперь во всем поселении «фото».
Когда ворота открылись, перед девушкой оказался высокий человек в маске. На его поясе висела кобура, а по обеим сторонам располагались два кинжала: один длиннее другого. Человек сделал шаг за пределы забора, оказавшись в нескольких сантиметрах от Ванили. Девушка даже не шелохнулась, узнав в нем своего друга.
– Прости, что беспокою тебя, – тихо сказала она. Отчего-то из ее глаз хлынули слезы, словно внутри прорвался огромный пузырь боли. – Мне нужно поговорить с вами. С тобой и Денной.
Парень крепко взял девушку за предплечье, провел внутрь территории и запер за собой ворота. Девушка терпеливо ждала, пока он не стянул с себя грозную маску. Ваниль крепко обняла старого друга, позабыв, что отношения между простыми преобразователями и «фото» были сильно испорчены. Парень не сдвинулся с места, словно позволив девушке проявить свои чувства.
– Ты пришла сюда после всего, что случилось? Ты, должно быть, спятила.
– Прости, я… – голос срывался, но Ваниль пыталась говорить увереннее, – у меня не было выбора. Я знаю, что вы не хотите иметь с нашей школой ничего общего, и я тоже, собственно, но мне придется завести о ней речь.
Зот с презрением взглянул на подругу, но терпеливо слушал. Парень жестом позвал ее за собой, в комнату стражей, и запер дверь, когда они оказались внутри.
– Сядь, – приказным тоном велел он. Ваниль даже не думала возражать, прекрасно зная повадки своего друга. – Что конкретно ты хочешь?
– Мне нужно поговорить с Денной, – заметив недовольный взгляд парня, она тут же добавила, – всего несколько минут.
– Это исключено.
– Пожалуйста, это очень важно. Послушай, в школе происходит, бог знает что. Юнна и Паша возомнили себя главными и тренируют учеников, словно солдат. Детей, Зот. Они готовятся к битве.
– И я их прекрасно понимаю. При чем тут Денна?
Ваниль громко глотнула, давясь неуверенностью и страхом. Она не знала, как убедить Зота в необходимости этого разговора, и решила надавить на больное.
– Они многого не договаривают, а Денна знает больше меня. Я уверена, она слышала разговоры Марка, пока была… там. Мне кажется, здесь может быть замешан еще кто-то.
– Кто конкретно?
Девушка вновь замялась, боясь высказать свое предположение.
– Адам. Мне кажется, что все это случилось, то есть могло случиться не без его помощи…
Увидев Денну, Ваниль сморщилась от ужаса: некогда лиловая глазная радужка сейчас казалась почти прозрачной, а хрусталик имел невнятный серый оттенок, девушка практически ничего не видела вокруг, различая лишь свет и тень; все тело сковывала слабость, бессилие и даже паралич. Во всяком случае, Денна почти не шевелила правой рукой и тяжело дышала.
Ваниль неуверенно переступила через порог. Зот следовал за ней по пятам, не выпуская из виду ни на секунду. Девушка чувствовала повисшее вокруг напряжение, заметила глаза мужчины, который сейчас кормил свою дочь с ложечки, как маленькую. Лицо Денны выражало глубокую боль и чувство вины.
Она замерла, когда в воздухе повеяло запахом чужака. Ее пустые глаза устремились в сторону Ванили, отчего та вздрогнула, давясь ужасом.
– Кого вы привели сюда? – голос звучал так же требовательно, как и обычно.
Все молчали, ожидая, что Ваниль скажет сама. Отец Денны презрительно смотрел на незваную гостью, лишь поджидая момента, чтобы выставить ее из своего дома. Зот знал, чем грозил ему этот поступок – разговор с ним наверняка состоится позже, когда Ваниль уйдет. Парень знал, что ему вновь придется выслушать в свой адрес нравоучения и оскорбления. Но отчего-то ему показалось, что оно того стоило. Лишь бы кто-то еще узнал правду.
– Денна, это я… – Ваниль не могла подобрать слов. Сказать, что рада видеть было каким-то издевательством, вроде «я рада, что тебе хуже, чем мне». – Мне нужно поговорить с тобой.
Денна замерла, прислушиваясь к голосу одноклассницы. Они всегда недолюбливали друг друга, соревнуясь в ловкости и умении при каждом удобном случае. Они боролись за лидерство в команде, за популярность среди парней, за способность постоять за себя и остальных. Вечные соперницы внезапно оказались в одной лодке.
– Я знаю, как ты смотришь на меня сейчас, – холодно отозвалась Денна, ухмыляясь. Даже сейчас она не отказывала себе в удовольствии потешить свое самолюбие. – Думаешь: «о боже, какая она уродина. Как хорошо, что со мной не случилось подобного»! Верно я говорю?
Ваниль фыркнула от отвращения к самой себе.
– Да, я действительно рада, что подобного не случилось со мной. Мне повезло, я не буду этого скрывать.
– Ну, ты-то здесь не затем, чтобы вновь продемонстрировать свое превосходство, поплясав на остатках моего тела?
– Нет.
– Оставьте нас. Все.
Зот злобно свернул глазами в сторону Ванили и своей сестры, пропустил вперед старейшину и еще несколько человек, которые находились здесь постоянно, присматривая за Денной, меняя повязки на ее обожженной ноге. Рыжеволосая девушка проводила их взглядом: она предпочитала смотреть на тех, кто ее ненавидел, чем на Денну, разговор с которой больше не мог ждать.
Лишь когда Ванили хватило смелости вновь посмотреть на нее, разговор кое-как начал складываться. Хотя неприятное чувство отвращения все так же сидело глубоко внутри Ванили, и она ничего не могла с этим поделать. Те чувства, которые обычно появляются у людей при взгляде на других, искалеченных жизнью, болью и множеством страданий, вовсе не жалость, как любят говорить «благодетели» и все их приспешники. Нет. Это отвращение. Настолько глубокое и сильное, что заставляет человека морщиться при одной лишь мысли об этом. Настолько сильное, что человек начинает ненавидеть самого себя, потому что знает: так нельзя думать, этого нельзя чувствовать. У людей так принято – жалеть и помогать. Хотя все нутро кричит, что нужно спасаться, отступить, сбежать. Страх оказывается сильнее, и не каждому дано преодолевать его с честью.
– Скажи, что думаешь, я чувствую, что слова застряли в твоем горле. Выкинь их на меня, иначе это тупое молчание никогда не прекратится. А мне не очень-то хочется провести весь день в твоей компании, – Денна приподнялась с дивана и опустила ноги на пол. Это давало ей ощущение, будто ничего не изменилось, словно она только проснулась и собиралась вставать с кровати. – Как я выгляжу?
– Ужасно, ты ужасно выглядишь, Денна, – Ваниль произнесла это со злостью в голосе.
– Рада, что хоть кто-то не пытается меня жалеть, а то тошнит от этого, – она усмехнулась, сама не понимая, почему. – Знаешь, каково это? Лежишь тут целыми днями, а вокруг лазят эти, как тараканы, постоянно спрашивают: «тебе не холодно?», «тебе не жарко?» «пить не хочешь?» – она зарычала, словно зверь, – бесит! Так и хочется сказать: «я может и слепая, но не идиотка без мозгов»!
– Так почему не скажешь?
Денна замолчала, по привычке прищурив глаза. Она вцепилась левой рукой в подлокотник, чтобы сесть прямо, приблизиться к Ванили, которая сидела напротив, в кресле, где обычно располагался ее отец.
– А ты бы сказала нечто подобное своим родителям, будь они живы?
Ваниль закрыла глаза, мысленно проклиная острый язык Денны. Все ее нутро сжалось от гнева при мысли о родителях. При воспоминании о них.
– Нет.
За окном слышались чужие разговоры, которые сейчас, в этот момент тишины, стали главными. Зот объяснялся с отцом, настаивая на том, чтобы никто не входил в дом, пока Ваниль и Денна все не обсудят. Мужчина, как и при визите Вилены, Адама и Паши, обвинял сына в беспечности и чрезмерном доверии к людям. «Тебе мало того, что уже с нами случилось?» – кричал он, судя по всему посылая невидимые удары в сторону парня. – «Ты хочешь, чтобы еще кто-то пострадал?!»
Ваниль молча слушала, как ее и всех остальных учеников школы поливают грязью, обвиняя во всех смертных грехах, во всех бедах, что происходили вокруг в последнее время. Опустевший город тоже был на их совести, ведь ученики не смогли обеспечить безопасность. По мнению отца Зота и Денны, все люди разделились, разбились по лагерям, и готовы в любой момент предать других ради собственной выгоды. Совсем не так, как «фото», которые много поколений жили на этой земле в мире и согласии, до тех пор пока кому-то из подростков не приспичило влиться в современный мир. Пока им не пришло в голову выйти за пределы своей территории.
– Ты хочешь спросить меня, помню ли я что-то из того, что происходило в том подвале? – Денна осознала, что Ваниль никогда не сможет начать этот разговор.
– Да, – девушка блеснула зелеными глазами в ее сторону. – Ты ведь что-то помнишь, верно?
– О, я помню многое, очень многое… – губы растянулись в странной улыбке, наполненной болью и отвращением. – Но вряд ли тебя интересуют те пытки, через которые я прошла.
– Не думаю, что ты рассказала бы мне об этом, даже если бы я захотела услышать.
– Не рассказала бы, – внезапно голос Денны изменился, стал мягким и надрывался от слез, которые сейчас прятались под маской высокомерия и чувством собственного достоинства. – Ты хочешь знать, с кем разговаривал Марк, когда я была там. Ты хочешь это услышать, я же вижу, я чувствую.
Ваниль насторожилась: от тона Денны по всему телу пробежала дрожь, мелкая и острая, подобная иглам, проникавшим под кожу. Девушка непроизвольно наклонилась вперед, чтобы слышать каждое слово, чтобы ничего не упустить. Она даже не обратила внимания на то, как крепко вцепилась в ее плечо холодная рука Денны. Ваниль на мгновение забыла, где находится, забыла, с кем разговаривает. Все внутри ее разума жаждало ответа, жалобно молило об ответе, о подтверждении ее догадки. Словно чужая сущность внутри брала верх, настаивая на том, чтобы ответ был именно таким, который она хотела услышать.
– Ты знаешь. Знаешь, кто звонил Марку все время, пока я была внизу. Ты все знаешь.
– Назови имя, – требовательно сказала Ваниль.
– Не хочешь ли назвать его сама?
– Перестань играть в тупые игры! Скажи все, что помнишь, от этого зависят чужие жизни!
– Когда я рассказала об этом Паше, он назвал меня сумасшедшей. Почему я должна доверять тебе? После всего этого?
– Это был Адам? Что он говорил Марку? О чем они говорили? Ответь мне! Ну же! Денна, ты должна рассказать мне все!
– Он затащил меня туда. Марк, – Денна говорила тихо, словно боялась, что кто-то услышит. Она наклонилась к самому уху Ванили, вцепилась в нее руками, притягивая ближе к себе. – Я видела, что с ним что-то не так, видела… Когда он начал засматриваться на эту девку. Когда следил за ней из окна своей комнаты. Когда поджидал ее у выхода из школы, а я увидела его и спугнула. Я хотела сказать Вилене, хотела предупредить ее, что она должна держаться подальше от Марка, но она не послушала меня. Я пыталась ей помочь, потому что видела, каким безумным он становился, видела, как горели его глаза при взгляде на нее. Нет, он не хотел ее в том плане, как обычных девчонок. Он хотел чего-то большего. И, Боже, зачем я только ввязалась в это! Зачем я пришла к нему, угрожала, что расскажу всем… Он запер меня в этом подвале, он издевался надо мной, а я просила о пощаде, как полная идиотка! Потом я услышала его голос, его шаги, медленные, словно он не хотел, чтобы я знала о его присутствии. И он сказал, что со мной надо покончить. Что я угроза, и от меня нужно избавиться. А Марк стоял и слушал, даже не возражая, после всего, что было между нами, он действительно собирался меня убить! Вот, о чем я тогда думала! Не о том, что меня больше не будет существовать, не о своей семье, а о том, что парень, которого я любила, собирался меня предать! Разве это не полный кретинизм?! Я тебя спрашиваю!
– Да, да, это полный кретинизм, – тут же выпалила Ваниль, пытаясь следовать правилам игры, которые установила Денна.
– Ты еще и согласилась, здорово… – голос стал слабым, почти на грани слез.
– Это Адам сказал, что от тебя нужно избавиться?
Белокурая девушка откинулась назад на подушки, вновь забираясь под теплое одеяло. Ее глаза смотрели прямо перед собой, не двигаясь, позабыв, что такое движение. Денна легла на спину, глубоко вздохнула, пряча слабость под маской равнодушия.
– Я до сих пор не понимаю, почему он не сделал этого. Лучше бы я умерла. Но он позволил Зоту забрать меня, оставил такого важного свидетеля. Оно и понятно, Адам мертв. И когда меня выносили, я видела, как течет энергия в его прогнившем с ног до головы теле. Мерзкая, серая, слабая, как и он сам. Если бы не Марк, он ни за что не справился бы со мной. Адам был трусом. Когда он стоял там, на ступеньках и смотрел на меня своими крошечными глазками, – Денна скорчила гримасу, – я видела, как тряслись его руки. Я видела, как сильно он боялся меня, боялся того, что я расскажу обо всем этом. «Убей ее, когда мы будем здесь. Покажи свою силу. Их нужно запугать», – вот, что он сказал тогда. Я и понятия не имела, кого нужно запугивать моей смертью, но знаю лишь одно, что этого не случилось. Марк не сделал этого, хоть они и были заодно с Адамом. И все из-за девки, которую я даже не знаю.
– Сомневаюсь, что Марк вообще там присутствовал. В его теле был другой…
– Да, да, Владимир, я знаю, наслышана, – Денна внезапно засмеялась в голос, словно в припадке. – Представляю, какая у Адама была рожа, когда Марк позволил меня забрать! Наверняка, он давился слюной при мысли о том, что его план раскроется. Надеюсь, он долго мучился, прежде чем сдохнуть!
Ваниль внимательно слушала рассказ Денны, иногда так сильно проникаясь ее словами, что забывала дышать. Правда открывалась ее глазам, а разум желал большего. Но, похоже, история подходила к концу.
– Ты не знаешь, зачем им нужна была Вилена? Они не говорили об этом при тебе?
– Я знаю только, что Вилена должна была умереть в тот день. А Адам должен был остаться в живых и стать героем, освободившим город от очередного злодея, маньяка или как лучше выразиться. Но раз все пошло не так, труп Адама разлагается где-то под землей, Вилены нет, и Марк пропал, очевидно, что у него были свои виды на эту девчонку. Даже не хочу предполагать, какие.
– У нас есть информация, что Вилена и Марк сейчас вместе… не знаю, в каком качестве, – Ваниль старалась говорить как можно мягче, чтобы у Денны не сложилось неправильное впечатление. – Знаю только, что они прислали сюда девочку, у которой способности проявились всего пару дней назад. Судя по всему, они… не желают кому бы то ни было зла.
– Ты странно рассуждаешь для той, кто тоже был заперт в подвале, – огрызнулась Денна. – Мне плевать, чем они там занимаются. Моя реальность здесь, – она махнула рукой в сторону окна. – Во тьме, которая сейчас перед моими глазами. В этой руке, которая не слушается меня, в этом теле, в котором нет ни сил, ни желания что-либо делать. Я – овощ, вот моя реальность, вот мои последствия чужих тайн. Лучше бы твоя Вилена сдохла, как и планировалось, а я бы молчала в тряпочку и никогда не следила за Марком. За тем, кто забрал его тело и разгуливает теперь в нем, как в новом костюмчике. Мне рассказывали, кто такой Владимир – психопат, взорвавший полгорода. Мне рассказывали истории о том, как хоронили трупы ни в чем не повинных людей. И я прекрасно понимаю, что должна была лежать сейчас рядом с ними, и все только из-за него и Адама. Так что мне глубоко наплевать на то, чем они сейчас занимаются и кому помогают! Моя жизнь в помойке, благодаря им обоим!
– Денна, ты…
– Не смей меня судить! – перебила она. Ваниль виновато опустила глаза, чувствуя, что больше ничего не сможет от нее узнать. – Ты и понятия не имеешь, каково быть на моем месте! Отец всегда был прав, вы – животные! Мерзкие, подлые, готовые на все, лишь бы оставаться на вершине, лишь бы править! Вам плевать на людей, вроде меня, у которых существуют понятия о чести и взаимопомощи! Я хотела спасти чужую жизнь, но пожертвовала своей. И в итоге оказалась сумасшедшей, в чьи слова никто не верит!
– Я верю в твои слова, Денна.
– Ох, надо же! Звезда спустилась с небосклона ради того, чтобы почтить меня своим вниманием… Как это великодушно!
– Прости, – Ваниль встала с места и попятилась назад, к выходу, – извини, что заставила тебя вспоминать все это… Я сделаю все, чтобы помочь тебе. Чтобы вернуть Марка, только знай, он ни за что не поступил бы так с тобой. Я верну его таким, каким он когда-то был, только доверься мне. Я найду выход.
Она выбежала на улицу, хлопнув за собой дверью. Десятки глаз устремились в ее сторону с осуждением и злостью.
– Чтобы он увидел меня такой и на этот раз уже сам сбежал от меня?! Вот это одолжение! – крикнула ей вслед Денна.
Ваниль быстрыми шагами направилась к воротам, пропуская мимо ушей злобные комментарии «фото», столпившихся возле дома старейшины. Зот шел следом, не отставая ни на шаг. Девушка чувствовала, как в нем кипела энергия, выставляя незримый щит за их спинами. Он прятал Ваниль от атак других излучателей, готовых сорвать на девушке свой гнев, готовых отомстить за страдания одного из них.
– И куда ты теперь пойдешь?
– Подальше отсюда, от этого города, – резко отрезала Ваниль, не сбавляя темпа. Рюкзак за ее спиной позвякивал при каждом шаге. – Мне нужно все сделать самой. Все самой.
– И ты рассчитываешь выжить с этой кучей консервов и отсутствием силы? Очнись, ты бесполезна.
– На планете проживает почти семь миллиардов простых людей, и ты считаешь их всех бесполезными?
– Разумеется, нет. Просто ты не одна из них, – Зот нагнал девушку, когда они оказались на границе территории «фото».
– Ты все равно не станешь мне помогать. Были у меня и до тебя псевдо-союзники, мне хватило. Сбежишь точно так же, как и они.
– Слушай, нам обоим сейчас нелегко. Я уверен, что Адам во всем виноват, а Вилена и Марк только помогали ему. Ты же думаешь, что Вилена по-прежнему нуждается в спасении, бла-бла-бла, но какая разница? В одиночку тебе все равно не разобраться во всем этом, ты попросту ни на что не способна.
– Класс, ты умеешь поддержать, – Ваниль замерла, резко повернувшись в сторону парня. – Что тебе от меня нужно?
– Ты хочешь вернуть Вилену, я хочу убить Марка. Все просто. Поможем друг другу.
Девушка глубоко вздохнула. При мысли об убийствах ее начинало мутить.
– Ты останешься в нашем лагере на ночь. А завтра мы с тобой пойдем искать дорогу.
– Откуда ты знаешь, что я ищу дорогу?
– Я видел эту девчонку, что пришла к вам сегодня утром. Она проходила прямо здесь, – он указал рукой чуть в сторону. – Вон ее следы. И я знаю, откуда она пришла. Если согласишься, я отведу тебя, если нет – пеняй на себя, С Виленой может что-то случиться, пока мы, «фото» будем заниматься Марком, или Владимиром, не важно.
Девушка была поставлена в тупик: ей совершенно не хотелось втягивать во все это Зота, но она прекрасно понимала, что не сможет пройти и нескольких метров по следу без его помощи. Ванили не оставалось ничего, кроме как согласиться с ним.