Представление предков о том, что период существования человека на Земле является лишь кратким отрезком жизни его души (фраваши / монады и т. п.) было у всех людей, на всех континентах. Существовало это представление всегда, за тысячи и десятки тысяч лет до появления тех людей, чьи сутаны сегодня забирают в себя все краски радуги Солнца, не отражая вовне ничего.

Но некоторые умные (т. е. почти все мы) решили, что предки были немного не в себе, и, на самом деле, всё не так, и быть того не может… так как дружные колонны попов и учёных, «лично побывавших» за пределами земной жизни буквально намедни, ответственно доложили, что, мол, ничегошеньки они там не обнаружили. А мы и попам, и учёным верим, ибо нас так приучили – верить и тем и другим! Одновременно (sic!)!

Однако много-много столетий назад Васубандху, ставший вторым Буддой, изложил основы космологии учения первого Будды, принца Гаутамы Сиддхартхи, в которой нашлось место описанию и миров форм и миров не-форм, в которых материя существует значительно более, чем в трёх пространственных и более, чем в одной временнóй координатах! Потом сверкнул провидением и тут же был забыт русский радомысл Даниил Андреев, который представления буддистов о многомерности миров описал до мелочей! Затем, в конце XX века математики – машины по переработке кофе в теоремы – «отлетели» в одиннадцатимерное пространство – время и чему физики уже очень скоро нашли практическое применение…

«Фоме неверующему» в этой теме может быть скучно. Хотя на самом деле поразиться есть чему, и даже очень! Отношение к телам своих умерших собратьев у предков было сильно отличным от нашего; возможно, они понимали, что человек по рождению является владельцем нескольких оболочек-ипостасей, создаваемых из единственной монады: поначалу шельта, потом астрального и эфирного тел и, наконец, тела физического, которое, при некоторых обстоятельствах, может воссоздаваться на Земле несколько раз.

Впрочем, обратимся к источникам.

 

Славянский обряд кремации в дохристианскую эпоху

Ахмед ибн-Фадлан, 921–922 Похороны обычного руса

А это бывает так, что для бедного человека из их числа делают маленький корабль, кладут его (мёртвого) в него и сжигают его (корабль), а для богатого (поступают так): собирают его деньги и делят их на три трети, – (одна) треть (остаётся) для его семьи, (одну) треть (употребляют на то), чтобы для него на неё скроить одежды, и (одну) треть, чтобы приготовить на неё набид, который они будут пить в день, когда его девушка убьёт сама себя и будет сожжена вместе со своим господином; а они, всецело предаваясь набиду, пьют его ночью и днём, (так что) иногда один из них (кто-либо из них) умирает, держа чашу в своей руке.

Похороны зажиточного руса

И (ещё прежде) говорили, что они делают со своими главарями при их смерти (такие) дела, из которых самое меньшее (это) сожжение, так что мне очень хотелось присутствовать при этом, пока (наконец) не дошло до меня (известие) о смерти одного выдающегося мужа из их числа. И вот они положили его в его могиле и покрыли её крышей над ним на десять дней, пока не закончили кройки его одежд и их сшивания.

И если умирает главарь, то говорит его семья его девушкам и его отрокам: «Кто из вас умрёт вместе с ним?» Говорит кто-либо из них: «Я». И если он сказал это, то это уже обязательно, так что ему уже нельзя обратиться вспять. И если бы он захотел этого, то этого не допустили бы. И большинство из тех, кто поступает (так), (это) девушки. И вот, когда умер этот муж, о котором я упомянул раньше, то сказали его девушкам: «Кто умрёт вместе с ним?» И сказала одна из них: «Я». Итак, поручили ее двум девушкам, чтобы они оберегали её и были бы с нею, где бы она ни ходила, до того даже, что они иногда мыли ей ноги своими руками.

И принялись они (родственники) за его дело, – кройку одежды для него, за приготовление того, что ему нужно. А девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему.

Когда же пришёл день, в который будет сожжён (он) и девушка, я прибыл к реке, на которой (находился) его корабль, – и вот, (вижу, что) он уже вытащен (на берег) и для него поставлены четыре подпорки из дерева (материала) хаданга (белого тополя) и другого (дерева), и поставлено также вокруг него (корабля) нечто вроде больших помостов (амбаров?) из дерева. Потом (корабль) был протащен (дальше), пока не был помещён на эти деревянные сооружения.

И они начали уходить и приходить, и говорили речью, (которой) я не понимаю. А он (мёртвый) был далеко в своей могиле, (так как) они (ещё) не вынимали его. Потом они принесли скамью, и поместили её на корабле и покрыли её стёгаными матрацами, и парчой византийской, и подушками из парчи византийской, и пришла женщина старуха, которую называют ангел смерти, и разостлала на скамье постилки, о которых мы упомянули. И она руководит обшиванием его и приготовлением его, и она убивает девушек. И я увидел, что она ведьма (?) большая (и толстая), мрачная (суровая).

Когда же они прибыли к его могиле, они удалили в сторону землю с дерева (с деревянной покрышки) и удалили в сторону (это) дерево и извлекли его (мертвого) в изаре, в котором он умер, и вот, я увидел, что он уже почернел от холода (этой) страны. А они еще прежде поместили с ним в его могиле набид и (некий) плод и тунбур.

Итак, они вынули все это, и вот он не завонял и не изменилось у него ничего, кроме его цвета. Итак, они надели на него шаровары и гетры, и сапоги, и куртку, и хафтан парчевый с пуговицами из золота, и надели ему на голову шапку (калансуву) из парчи, соболевую.

И они понесли его, пока не внесли его в ту палатку (кабину), которая (имеется) на корабле, и посадили его на матрац, и подпёрли его подушками и принесли набид, и плод, и благовонное растение и положили его вместе с ним. И принесли хлеба, и мяса, и луку, и бросили его перед ним, и принесли собаку, и разрезали её на две части, и бросили в корабле. Потом принесли все его оружие и положили его рядом с ним (букв. к его боку). Потом взяли двух лошадей и гоняли их обеих, пока они обе не вспотели.

Потом (они) разрезали их обеих мечом и бросили их мясо в корабле, потом привели двух коров (быков) и разрезали их обеих также и бросили их обеих в нем (корабле). Потом доставили петуха и курицу, и убили их, и бросили их обоих в нем (корабле).

А девушка, которая хотела быть убитой, уходя и приходя входит в одну за другой из юрт, причем с ней соединяется хозяин (данной) юрты и говорит ей: «Скажи своему господину: „право же, я сделала это из любви к тебе“». Когда же пришло время после полудня, в пятницу, привели девушку к чему-то, что они (уже раньше) сделали наподобие обвязки (больших) ворот, и она поставила обе свои ноги на руки (ладони) мужей, и она поднялась над этой обвязкой (обозревая окрестность) и говорила (нечто) на своём языке, после чего её спустили, потом подняли её во второй (раз), причём она совершила то же (действие), что и в первый раз, потом её опустили и подняли в третий раз, причём она совершила то же, что сделала (те) два раза.

Потом подали ей курицу, она же отрезала её голову и забросила её (голову). Они взяли (эту) курицу и бросили её в корабле. Я же спросил у переводчика о том, что она сделала, а он сказал: «Она сказала в первый раз, когда её подняли, – вот я вижу моего отца и мою мать, – и сказала во второй (раз), – вот все мои умершие родственники сидящие, – и сказала в третий (раз), – вот я вижу моего господина сидящим в саду, а сад красив, зелен, и с ним мужи и отроки, и вот он зовёт меня, так ведите же к нему». И они прошли с ней в направлении к кораблю.

И вот она сняла два браслета, бывших на ней, и дала их оба той женщине, которая называется ангел смерти, а она та, которая убивает её. И она (девушка) сняла два ножных кольца, бывших на ней, и дала их оба тем двум девушкам, которые обе (перед этим) служили ей, а они обе дочери женщины, известной под именем ангела смерти.

Потом её подняли на корабль, но (ещё) не ввели её в палатку (кабину), и пришли мужи, (неся) с собой щиты и деревяшки, и подали ей кубком набид, и вот она пела над ним и выпила его. Переводчик же сказал мне, что она прощается этим со своими подругами. Потом дан был ей другой кубок, и она взяла его и затянула песню, причем старуха побуждала её к питью его и чтобы войти в палатку (кабину), в которой (находится) её господин.

И вот я увидел, что она уже заколебалась и хотела войти в палатку (кабину), но всунула свою голову между ней и кораблём, старуха же схватила её голову и всунула ее (голову) в палатку (кабину) и вошла вместе с ней (девушкой), а мужи начали ударять деревяшками по щитам, чтобы не был слышен звук её крика, причём взволновались бы другие девушки, и перестали бы искать смерти вместе со своими господами. Потом вошли в палатку шесть мужей и совокупились все с девушкой. Потом положили её на бок рядом с её господином и двое схватили обе её ноги, двое обе её руки, и наложила старуха, называемая ангелом смерти, ей вокруг шеи верёвку, расходящуюся в противоположные стороны, и дала её двум (мужам), чтобы они оба тянули её, и она подошла, держа (в руке) кинжал с широким лезвием, и вот, начала втыкать его между её рёбрами и вынимать его, в то время, как оба мужа душили её верёвкой, пока она не умерла. Потом подошёл ближайший родственник (этого) мертвеца, взял деревяшку и зажёг её у огня, потом пошел задом, затылком к кораблю, а лицом своим (…), зажжённая деревяшка в одной его руке, а другая его рука (лежала) на заднем проходе, (он) будучи голым, пока не зажёг сложенного дерева (деревяшек), бывшего под кораблём. Потом подошли люди с деревяшками (кусками дерева для подпалки) и дровами, и с каждым (из них) деревяшка (лучина?), конец которой он перед тем воспламенил, чтобы бросить ее в эти куски дерева (подпал).

И принимается огонь за дрова, потом за корабль, потом за палатку, и (за) мужа, и (за) девушку, и (за) все, что в ней (находилось), подул большой, ужасающий ветер, и усилилось пламя огня, и разгорелось неукротимое воспламенение его (огня). И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал:

«Право же он говорит: „Вы, о арабы, глупы“…. Это; он сказал: „Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в прах (землю) и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас“».

Тогда я спросил об этом, а он сказал: «По любви господина его к нему (вот) уже послал он ветер, так что он унесёт его за час». И вот, действительно, не прошло и часа, как превратился корабль, и дрова, и девушка, и господин в золу, потом в (мельчайший) пепел. Потом они построили на месте этого корабля, который они вытащили из реки, нечто подобное круглому холму и водрузили в середине его большую деревяшку хаданга (белого тополя), написали на ней имя (этого) мужа и имя царя русов и удалились.

Арабески

Вывод первый. С плавсредствами на Руси проблем не было, коль всякого руса сжигали в лодке! Что совсем не удивительно. Если кругом непроходимая тайга, испещрённая водными артериями, то как добраться до родни если не на лодке?

Вывод второй. Уже в X-ом столетии от РХ многие крепёжные элементы судов делали из железа, что доказали археологи. Что может остаться от ладьи после её сжигания? Известно, что температура горения костра не превышает 700 °С. Следовательно, гвозди, заклёпки, уключины и проч. железные конструктивные элементы лодки должны остаться, так как температура плавления железа много выше, и составляет 1538 °С.

Описанное Фадланом погребение под Булгаром не найдено; но сходные упокойные места присутствуют в раскопах Гнездово, Плакун, Усть-Рыбежна и т. д. И вот там, в случаях погребения путём кремации, и были обнаружены заклёпки ладейного типа. Что косвенно подтверждает правдивость отчёта Фадлана хотя бы в этом эпизоде. А в остальных? Разве можно абсолютно во всём доверять россказням человека, который своими «Записками» просто хотел уйти от плахи за казнокрадство, да ещё и подзаработать на тиражировании своего бестселлера? – Вот же шельма!

Поясню.

Понятны истоки «вечной любви» меж мусульманами и иудеями, меж арабами и евреями. Соответственно в X веке правители Персии, уже (якобы) успевшие забыть учение Спитамы Заратуштры, и, как говорят, к X веку окончательно переметнувшиеся в ислам, были не в восторге от самого факта существования Хазарии – государства с тотальным засильем евреев в верхушке управлении этой державой со столицей в низовьях Волги. И когда русский царь, которого евреи просто уже достали своими разбоями, попросил денег у мусульман для отстройки крепостей, то те ему не отказали – «враг моего врага есть мой друг!». И вот эти-то деньги и должен был отвезти Фадлан (рядовой член посольства), но не довёз: он их попросту своровал, как только получил из казны.

Но вор, что называется, погорел как швед под Полтавой: в опечатанном сопроводительном письме к царю славян тогдашний исламский МВФ точно указал сумму предоставленного заимствования. На резонный вопрос наших соотечественников «А где деньги, Зин?» – Фадлан, дрожа коленками, понёс славянскому лидеру полную околесицу, но понимал при этом, что самый суровый разговор у него будет впереди, с визирем в Багдаде, по возвращении.

И, как не только я предполагаю, его в этот критический момент судьбы осенило! Чтобы отвести свою голову от плахи за казнокрадство, Фадлан решил выписать вязью на потеху властителям бред сивой кобылы, выдать им свои мемуары со сквозной идеей – мол, мои личные дипломатические успехи стóят много дороже мною же уворованного. «О! Почитайте мой опус! О скольких вещах необычных я поведал! И посмотрите, как я возвеличил нашу веру мусульманскую средь гнусных туземцев?! Потому я достоин не наказания, но пощады, о визирь!» – Скорее всего в том был его расчёт. Все иные члены посольства, смекнув, что тут пахнет большой политикой (т. е. большой и опасной гадостью), смолчали, и этот сценарий, похоже, прошёл: десятки, если не сотни копий опуса Фадлана были растиражированы по всему Востоку.

Но сегодня без чувства омерзения некоторые пассажи этого бестселлера читать невозможно! Весь опус от корки до корки пронизан чувством имперского превосходства одной исключительной нации (арабов X века) надо всеми прочими: надменность, откровенное неуважение к людям, стремление постоянно экспортировать свою «демократию» вовне любыми средствами, каждой бочке быть затычкой – как всё это знакомо! США сегодня – это зеркальное отражение моральных устоев Фадлана один-в-один! Откуда вывод: фазы циклов этногенеза США и арабов в этом совпадают, но рознятся на немалое количество столетий!

Только пара примеров. Вор описывает землю славян как «чёрную и вонючую». Меж тем эту «чёрную и вонючую» в 1889 г. Россия повезла в качестве национальной гордости на Всемирную выставку достижений науки и техники во Францию, где главным экспонатом в российском павильоне стал кубический монолит воронежского чернозёма, каждая грань которого была с сажень (sic!). Бедолага же Фадлан, ничего кроме своих песков, баранов и верблюдов не видевший в жизни, и умевший считать, похоже, только до семи, это чудо Природы воспринял согласно уровню своего интеллекта.

Ахмад постоянно отчитывается в «Записках» о своих успехах по воспитанию «неверных», вразумлению «турок» (хорезмийцев, башкир, печенегов, гуззов – а ему всё одно!) и славян правилам как бы хорошего тона. Так, удивившись массовым – мужчин и женщин – плесканиям славян в Волге, т. е. удивившись обычной банной практике на Руси, он причитает: «Я не переставал прилагать старания, чтобы женщины закрывались от мужчин».

Почему этому проходимцу, который к тому же играл в посольстве отнюдь не первую скрипку, никто из славян не настучал по голове – мол, со своим уставом в чужой монастырь не ходят!? Можно ли себе представить, чтобы русский посол в Дамаске нравоучил бы тогда аборигенов: «Ребята! Гарем это плохо! И перестаньте же наконец кутать своих баб в паранджи!»? Такой пассаж немыслимо услышать, и не только из уст посла! Это немыслимо услышать из уст любого русского, тем более в веке девятом, до христианизации! Почему же обратное действо не лучшего представителя дружественного России народа так легко проглатывалось славянами Поволжья?

А если Фадлану никто не настучал по голове, то, выходит, национальная гордость напрочь отсутствовала у славян? А у некоторых современных историков? А у кинематографистов, которые этот бред экранизировали?

Таким образом, все эти секс-страсти с невестой на заклание, которую перед сожжением дружинники пустили по рукам, на мой взгляд, являются просто одним из эпизодов в длинной череде пасквилей Фадлана – выслуживался подлец. Не так ли?

 

Божедом. Отложенные погребения и оформление пропуска в Рай

Джильс Флетчер, 1588–1589

При похоронах у них (московитов. – А. Г.) существует также множество суеверных и языческих обрядов, как, например, они кладут в руки покойнику письмо к св. Николаю, которого почитают главным своим заступником и стражем врат Царствия Небесного, каким паписты считают Петра.

Мёртвых хоронят в одежде, в которой они ходили: в кафтане, штанах, сапогах, шляпе и другом платье.

В зимнее время, когда всё бывает покрыто снегом и земля так замерзает, что нельзя действовать ни заступом, ни ломом, они не хоронят покойников, а ставят их (сколько ни умрёт в течение зимы) в доме, выстроенном в предместий или за городом, который называют Божедом, или Божий дом; здесь трупы накладываются друг на друга, как дрова в лесу, и от мороза становятся твёрдыми, как камень; весной же, когда лёд растает, всякий берёт своего покойника и предаёт его тело земле.

Альбом Мейерберга, 1661-1662

Хотя московиты обыкновенно любят выказывать своё тщеславие во всех публичных случаях, но похороны покойников они устраивают с большим суеверием, чем с пышностью. Как скоро тело обмыто особенно для этого определёнными людьми, то его, закутав в саван, кладут в гроб, и когда отвозится тело на кладбище, то пред ним идут женщины из родни покойника с распущенными волосами и поют или, вернее, завывают с диким воплем.

Им предшествует священник, несущий икону, особливо уважавшуюся покойником, и несколько священнослужителей, а потом идут в великом числе родственники и друзья его, имеющие в руках зажжённыя восковыя свечи.

Придя на кладбище (вне котораго хоронят только скоропостижно умерших или отлучённых от церкви), открывают гроб ещё раз и все предстоящие прощаются с покойником, целуя его; после этого тело предаётся земле, причём наблюдается за тем, чтобы непременно лицо было обращено на восток.

Рис. 10

Описание на рисунке:

«Переведённая на немецкий язык подорожная, которую высокого и низкого чина духовныя лиц, за плату, суют в Москве мертвецам в пальцы, в виде напутствия.

На другой день попы у гроба едят смесь мёду, пшеницы, смокв и сахару, носящую название кутьи (вид жертвы).

«Мы NN, епископ и священник здесь в N, сим свидетельствуем, что настоящий N у нас жил, как истинный греческий христианин, и, хотя он иногда Бога и гневил, но он покаялся в своих грехах, получил прощение и св. причащение во оставлении грехов.

Он правильно чтил Всемогущаго Бога и его святых, а равно как следует постился и молился.

Он же ко мне N, своему духовному отцу, во всем относился хорошо, так что я ему совершенно простил его прегрешения. Поэтому я и дал ему с собою эту подорожную, дабы он показал её св. Петру и другим святым и беспрепятственно пропущен был во врата вечной радости…»

Вопросы к учителю

«При похоронах… они кладут в руки покойнику письмо к св. Николаю» – Речь идёт об очень устойчивой традиции на Руси. Но когда она впервые возникла?

Поинтересуемся о «похоронной практике» галлов «образца» I века до н. э. (sic!):

«при погребении покойников некоторые бросают в погребальный костёр письма, написанные для своих умерших ближних, словно покойные будут читать их», о чём сообщает Диодор.

Сдаётся, что сей «диодор», реально подвизавшись работать ведущим писателем-фантастом в одном из европейских монастырей Средневековья, за фабулу своих опусов брал скудные известия, доходившие до Европы из России (как в данном случае), «творчески» их дорабатывал и выдавал на гора под псевдонимом античного Диодора Сицилийского. Не так ли?

Впрочем, ни одним «диодором» полнится корзина исторического мусора. Некто Апулей (ум. 180) и про традицию взятки «паромщику» говорил:

«Среди умерших процветает корыстолюбие: даже такой бог, как Харон, сборщик податей у Дита, ничего не делает даром, и умирающий бедняк должен запастись деньгами на дорогу, потому что, если нет у него случайно в наличии меди, никто не позволит ему испустить дух».

В этом месте очень прошу отключить предвзятость. В Средние века в Европе многократно затевались инквизиционные процессы против уже давно умерших людей. Их могилы раскапывали и через год, и через 20 лет; останки подвергали зверским надруганиям. Но только ли шизоидная идея двигала инквизиторами? Вряд ли.

Пожалуйста! Никогда не надо думать, что если предки не тюкали по клавишам смартфонов, не ели чипсов и не гоняли на байках, то по этому основанию они были идиотами! Отнюдь! Более того, считаю, что по уровню квалификации ряд чиновников Средневековья был на порядок выше современных! Более того, академик А. Зализняк как-то обмолвился, что язык наших предков был много более богат звуками, более сложен и не менее развит, чем язык современный.

Вопрос-в-промежутке: Разве нет корреляции меж уровнем развитости языка и уровнем цивилизационного развития нации?

Таким образом, на самом деле, идея раскопов могил лежала отнюдь не вне разума. Если даже трупам бедняков Церковь вменяла в обязанность иметь в кармане денежку, то что говорить о захоронениях «олигархов»… – додумать цели инквизиторов не сложно. Церковь, конгениально сатане пыталась отучить паству прятать свои накопления в кубышках, а зарывать богатства в гробах покойников! То есть откровенно грабить людей она решалась не во всех случаях, свою тактику отъёма денег паствы постоянно разнообразив. Да и правда, зачем грабить наяву, если можно сделать проще, например, осудив еретика на сожжение и тут же экспроприировав всё его имущество? Зачем грабить наяву (фу! как не эстетично!), если нужно лишь малость подождать спада реальной власти усопшего «олигарха», чтобы в одночасье признать его задним числом отступником от «истинной» веры (параметры «истинности веры» постоянно менялись!), тут же раскопать его могилу и… пополнить церковную казну?

Замечание-в-промежутке: Если вся Европа выливала из городских окон содержимое своих ночных горшков прямо на мостовую, то «обыск» полусгнившего трупа – это в порядке вещей; никакой брезгливости.

Забавно, но этот трюк с похоронами сокровищ, как я подозреваю, проделывали не только клирики католического корпуса! Жрецы Египта занимались, на мой взгляд, тем же: если какое из погребений и оказалось на сегодня не разграбленным, то только потому, что жрецы-носители знаний о местах захоронений знатных особ «почему-то» сразу после похорон скоропостижно заканчивали свою жизнь в этом мире. Трудами, как я понимаю, родственников упокоенного! Не так ли? Разговоры о каких-то убогих и никогда не персонифицируемых грабителях пирамид, на мой взгляд, несостоятельны.

Но возвратимся в Россию. Общеизвестно, что именно Николай-угодник был на Руси наиболее любим как среди частично, так и среди полностью вообразимых сущностей; за ним была «первая скрипка» в домашнем иконостасе (Справочно: Люди в то время на церковные службы приносили свои личные иконы, а потом с ними же возвращались домой).

Почему же в народе состязание людской любви к себе «проиграли» и Исус Христос, и Дева Мария? Когда эта традиция была нарушена? Кем? Какими средствами был достигнут результат?

Арабески

Понятно, что в XV–XVI веках постройка из дерева, нашпигованная зимой трупами, по весне смердила неимоверно! Логичное решение: перенести из Божедома трупы под землю, где температура среды не зависит от весеннего «баловства» Солнышка и вполне успешно препятствует разложению трупов.

Вопрос-в-промежутке: Не из этой ли идеи монахи стали выкапывать подземные кладбища? Например, во Псково-Печерском монастыре, где монастырские маркшрейдеры проложили аж семь галерей подземного некрополя?

В XVII веке московский Божедом (по сути, городской морг) также решили отстроить под землёй, обложив стены кирпичом, и расположив его уже в пределах второго кольца городской территории. Но где именно?

Особо тяжкие дни для монашеской службы доставки трупов были в зимние праздники Рождества и Крещения, когда москвичи упивались настолько, что, возвращаясь из гостей, и не доходя до своего дома, падали и засыпали в сугробах… при минус 30, а то и при 40 градусах «за бортом». Потом родственники шли искать своих непутёвых в Божедом, где после опознания к трупам привязывали, наверное, именные бирки. Как и в современных моргах.

Но почему же столь набожные православные так безбожно и со спокойствием сфинкса оставляли на зиму своих умерших родственников в Божедоме как брёвна в поленницах?

Приведу для начала краткую справку из почивших в бозе строительных норм и правил СССР (СНиП) для климатических условий Москвы: фундамент домика в один этаж надо бы закладывать не менее чем на 50 см под землю постольку, поскольку именно на эту глубину в среднем промерзает земля зимой в Московии; иначе дом весной «поплывёт».

А чем зимой было предкам долбить землю, чтобы могилу выкопать? Чем выдалбливать более полуметра окаменевшего грунта? Ведь морозы в XVI–XVII веках стояли зимой жуткие, не чета сегодняшним!

Лопатой, ломом, топором? Хорошо. Но те лопаты, ломы и топоры делались исключительно из болотного железа качеством… как бы это сказать помягче. Да и дороговаты эти инструменты были даже для семьи среднего достатка: так в XVI веке Никольский Корельский монастырь продавал топоры по цене 8 денег за штуку – цена «кусачая», если учесть, что корову можно было купить за 10 московских денег (т. е. за 5 копеек Елены Глинской). Вот люди и дожидались, когда земля оттает. Я не думаю, что за тогдашним МКАДом ситуация была иной, особенно в северных областях (а южными тогда Россия ещё и не приросла по сути!).

Но если, несмотря на набожность, предки попросту физически не могли хоронить своих родственников зимой из-за технических сложностей, то откуда у тех же предков бралось враз столь много секир, боевых топоров, ножей, мечей и кольчуг, когда они веками ранее сотнями тысяч ходили стенка-на-стенку на битвы с супостатами?

Понятно, что Голливуд, что ВВС несёт полную ахинею, демонстрируя нам батальные сцены с участием армейских полчищ и флотских армад мифических времён, когда каждый (!) солдат «упакован» стальным (sic!) комплектом оружия и доспехами. Но зачем этой чепухе вторит русский агитпром, неся зрителям аналогичную околесицу? При этом и, видимо, специально для цели ещё большего одурачивания людей, массово перейдя на цифровые камеры для операторов киносъёмок. – Ведь с «цифрой» можно относительно дёшево дорисовать потом любые свои фантазии!

Если же сконцентрироваться на обсуждении степени христианской набожности в обрядах погребений (а была ли набожность?), то не увидим ли мы сегодня свою истинную славянскую историю в индуистском обряде погребения через сожжение тел умерших на берегах Ганга? И не таким ли образом возвращали Природе тела своих умерших собратьев славяне в лесистой местности всегда?

А не подобно ли практике зороастрийцев существовал похоронный обряд в степях России, окрест берегов Нижней Волги?

 

Похоронный обряд зороастрийцев

Краткая справка для понимания фрагмента поэмы Видевдат, текста одной из книг Авесты, приводимого ниже. – Как исторический фон.

Полагаю уместным сказать: ничего более изящного по слогу, чем авестийские наски, фрагарды, гаты, карде и ха мне не приводилось читать среди очень многих древних памятников, включая, конечно, Писания аккадцев, евреев, христиан, мусульман, буддистов и индуистов! Пожалуй, единственная из 39 книг ТаНаХа, которая в литературном отношении не уступает персидской Авесте, – это Книга Иова.

Принципиальная позиция основателя иранской религии Спитамы Заратуштры – это его резко выраженная приверженность дуализму, т. е. признание в мире существующих от века двух начал, доброго и злого. Лидер Добра, бог Ахура-Мазда – могуч, но не всемогущ, не в его силах уничтожить в любое время Зло и его олицетворение Ахримана (среднеперс. Анхра-Манью, «Злой Дух»).

Функции управления и у сил Добра и у сил Зла распределены между членами коллегий. У сил Добра эта коллегия называется Амэша-Спента, которая состоит из семи богов: Воху-Мана (Добрая Мысль), Аша-Вахишта (Лучшая правда), Хшатра-Варья (Избранная, Предпочтимая Власть), Спэнта-Армайти (Святой, т. е. благодетельный Мир), Харватат (Целостность, т. е. Благополучие) и Амэртат (Бессмертие).

На мой взгляд, система верховного бога и его коллегии у персов очень близка к структуре пантеона богов людей Ведического пояса земель славян и балтов. Наверное, единственными носителями этой древней религии сейчас являются парсы (т. е. персы, иранцы), компактно проживающие в Индии числом не более 30 тысяч человек – те, кому удалось выжить после исламского (ДАИШ Средних веков) прессинга.

Предписания Видевдат отстроены, как, впрочем, и большинство буддийских текстов, в форме диалога ученика с учителем; здесь – основателя новой веры Заратуштры непосредственно с Богом Добра.

Похоронный обряд и ритуальное очищение от трупной скверны – Авеста, Видевдат

– Если в сооружённой из дерева или крытой прутьями [войлоком?] постройке умрёт человек или собака (второе после человека существо), что тогда делать маздаяснийцам?

– И сказал Ахура-Мазда: «Пусть они разыщут дахму (место для очищения), приготовят дахму. Если признают, что легче перенести покойника, тогда пусть вынесут покойника, а дом пусть оставят [на месте]; пусть окурят этот дом урвасна, вохугаона, вохукерети или хаданаепата (названия растений), или другими наиблагоуханными растениями. Если признают, что легче перенести дом, тогда пусть перенесут дом, а покойника пусть оставят [на месте]; пусть окурят этот дом…»

– О Создатель плотского мира, праведный! Как далеко от огня, как далеко от воды, как далеко от барсмана простёртого, как далеко от мужей праведных.

– И сказал Ахура-Мазда: «На тридцать шагов от огня, на тридцать шагов от воды, на тридцать шагов от барсмана простёртого, на тридцать шагов от мужей праведных. И вот тогда пусть маздаяснийцы яму выкопают здесь, в этой земле, – [глубиной] в полноги – в твёрдой, в полчеловека – в мягкой; на это место пусть принесут золы или [сухого] навоза, а сверху нанесут кирпича или камня, или сухой глины, или сора. Здесь пусть положат бесчувственное тело на две ли ночи, на три ли ночи, на месяц ли, – на всё время, пока не прилетят птицы, не произрастут растения, не растекутся лужи, ветер не высушит землю. И вот когда прилетят птицы, произрастут растения, растекутся лужи, ветер высушит землю, тогда пусть маздаяснийцы в этом доме брешь прорежут. Двое мужчин [из] проворных, умелых, – нагие, неодетые, должны, закрепив труп на глиняном кирпиче, положить его на известь [?], в такое место, где будет наверняка признано, [что есть] пожирающие трупы собаки и пожирающие трупы птицы. Тут эти переносчики трупов пусть сядут на удалении от покойника в три шага. И да возгласит Глава праведный маздаяснийцам: «Пусть маздаяснийцы соберут мочи, чтобы ею переносчики трупов вымыли волосы и тело»

– О Создатель плотского мира, праведный! Чьей же должна быть эта моча, о Ахура-Мазда праведный, которой переносчикам трупов вымыть волосы и тело, – мелкого или крупного скота, мужчин или женщин?

– И сказал Ахура-Мазда: «[Мочой] мелкого или Крупного скота, не мужчин, не женщин, кроме двоих – мужа и жены в кровнородственном браке, – вымыть этим переносчикам трупов волосы и тело»

– О Создатель плотского мира, праведный! Если по пути проносят мёртвых собак и мёртвых людей, проходить ли по тому пути мелкому или крупному скоту, мужчинам или женщинам, огню, сыну Ахура-Мазды, или барсману, по Истине простёртому?

– И сказал Ахура-Мазда: «Не проходить по тому пути ни мелкому скоту, ни крупному, ни мужчинам, ни женщинам, ни огню, сыну Ахура-Мазды, ни барсману, по Истине простёртому. Собаку жёлтую четырёхглазую, белую желтоухую (ведическая собака) трижды да проведут тогда по этому пути. И с проведением, о Спитама Заратуштра, собаки жёлтой четырёхглазой, белой желтоухой, Друхш-йа-Насу улетает в северную сторону (там был ад у зороастрийцев)…»

Вопросы к учителю

Надо прямо сказать, что выглядит всё это не очень эстетично.

Но, с другой стороны, а что делать с покойником в горах? В землю? Так она на вес золота, да и смывает её время от времени потоками с гор: то дожди, то сели, то снежные лавины. Завалить камнями? Есть зверьё, для которого разворошить те камни не проблема. Сжечь? Вариант совершенно неприемлемый! Откуда взять столько топлива, если для полного сжигания трупа потребно минимум четырёхчасовое горение дров? А если то топливо брать, вырубая деревья в горах сегодня, то завтра теми деревьями не задерживаемый, посёлок накроет либо сель, либо снежная лавина!

А вот отдать обратно Природе все элементы, из которых Ею отстроен человек – почему не таким образом? Или у зороастрийцев были иные резоны для столь необычного обряда погребения? Какие? Есть ли обоснованные версии?