Если в доме, где жил Фарбус, у людей проявлялись необычайные способности к творчеству, то в доме по Лачплеша, 35, все происходило по-другому. Семья бывшего директора завода резиновых изделий внесла коррективы в быт этого дома. В первый год их проживания почти ничего не изменилось, за исключением того, что сосед из двадцать пятой квартиры, узнав, что жилец этажом ниже приобрел себе новый мебельный гарнитур за двадцать шесть тысяч долларов, уходя на работу, открутил в ванной вентиль крана с горячей водой.

Уже через несколько месяцев соседи перестали здороваться, их охватило неизвестно откуда взявшееся чувство зависти и нелюбви друг к другу. Жалобы в домоуправление, в налоговую полицию и другие официальные инстанции поступали из этого дома почти ежедневно.

Вначале нескольких жильцов дома проверили на шпионаж в пользу России и Израиля, но факт доноса не подтвердился – один шпионил на Америку, а это не возбранялось, другой просто шпионил за всеми из личного любопытства. Третий был старый, кадровый, еще советский шпион на заслуженной пенсии, но это все знали и так.

С четвертым было сложнее – этот воевал в Афганистане и был даже награжден несколькими знаками отличия за битвы с талибами. В память о тех горячих деньках он круглый год носил полосатую тельняшку. И отказался впускать следователей из тайной полиции в свою квартиру, пообещав взорвать себя и весь дом. Только после долгих переговоров и просьб жены (которая и в самом деле шпионила в пользу России) дверь была открыта. Обыск оказался бесполезным, шифров и кодовых ключей найдено не было, но в компьютере нашли несколько фотографий строящейся новой библиотеки, стоимость которой оценивалась экспертами в сравнении со стоимостью пирамиды Хеопса. На всякий случай афганца арестовали на три дня. В дорогу он надел тельняшку десантника, старые джинсы, взял с собой кусок мыла и металлическую кружку. Туалетную бумагу ему брать не разрешили, чтобы не было возможности писать дневник или посылать на волю записки. От дома до полиции было десять минут ходу, и все это время из машины громко раздавалась песня «Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!» Через несколько дней он пришел домой сам.

Донос о подпольном занятии проституцией оперной певицы Скайдрите Пурмане проверять не стали – этим кормилось полгорода, пытаясь победить всемирный экономический кризис.

Двухлетнего ребенка из семнадцатой квартиры обязали тише топать ногами, чтобы соседи снизу могли спокойно смотреть телевизор.

А некоторых отравила черная ревность…