Наполнив ванну горячей водой, взбиваю мыльную пену, забираюсь в неё и, погрузившись до подбородка, отмокаю от дорожной пыли. У меня нет никаких угрызений совести из-за того, что я был с другой женщиной. Я не чувствовал себя испачканным, как это иногда бывает после мимолетных увлечений. Тут было всё иначе.

На работе меня совершенно не ждали, поэтому в офисе все расслабились и каждый занимался чем хотел. Моё появление было для всех как гром среди ясного неба. Все сразу стали создавать видимость работы, куда-то звонить, перекладывать бумажки с умным выражением лица. Я прошёл в свой кабинет и уселся за стол у монитора, пролистывая последние новости с таким видом, словно я занимаюсь серьёзным делом. Мы с ними были похожи, просто я был их начальником, а они моими подчинёнными.

От этой новой работы мне было смертельно скучно. Я купил в Одессе небольшое судно-рефрижератор, на котором перевозил мороженую рыбу из Норвегии в Россию. Вроде бы всё шло хорошо и успешно, но не было адреналина и авантюризма, всё расписано и понятно. То, что я пришел в офис, ничего не меняло, корабль плывёт себе и плывёт. Остаётся только его дождаться, быстро продать груз, посчитать прибыль и опять ждать, когда придёт корабль.

Моим заместителем работает Ивар, с которым мы пережили многое и которому я полностью доверяю. Вызываю его к себе в кабинет и опускаю жалюзи на окнах. Ивар заходит с отчётом по последней продаже, я его прерываю:

– Это потом! – и достаю оставшуюся после поездки какую-то незаканчивающуюся бутылку виски. – Давай по пятьдесят!

Он не отказывается.

– Как съездил? Как всегда, надрались? Драки были? – интересуется Ивар, отлично зная, чем обычно кончаются такие слёты рокеров.

Я его разочаровываю:

– Было всё отлично, я там побыл часа три и уехал!

– Так быстро? Там что, девчонок никаких не было? – не отставал он от меня.

– Я был не один, и нужды там задерживаться не было!

– И стоило тащиться в такую даль на три часа?! Ты просто ненормальный!

– Знаешь, когда мои куда-то уезжают, я не могу находиться дома в этих пустых стенах. Мне там уютно и одновременно тоскливо, не бегают по квартире дети, нет рядом жены, собака стала скучной и лежит у себя в углу возле миски с кормом, даже попугай совсем затих и не кричит своим визгливым голосом, пытаясь привлечь внимание. На эти две недели мой мир разрушен, и поэтому я его заполняю как могу! – я это говорил и сам понимал, что начинаю искать себе оправдание.

– Вот поэтому моя жена никогда не оставляет меня одного! Да и я её стараюсь надолго не покидать, так, на всякий случай, кто знает, что там у них на уме… – как-то не очень радостно сказал Ивар и отправился к себе в кабинет, где у него было кое-что припасено.

Вскоре он вернулся с бутылкой тминного ликёра. Я терпеть не мог этот местный напиток советского времени и даже не мог себе представить, где он его раскопал. Но в этот раз он мне почему-то понравился – то ли это была ностальгия по прошедшим временам, то ли просто хотелось выпить. Тут раздался телефонный звонок, это была Валерия:

– Привет, Генрих! Как ты там? Мы без тебя уже соскучились! Вчера звонили целый вечер, ты не отвечал! Я очень волновалась!

Когда я услышал её голос, сразу ощутил себя полным дерьмом и меня захлестнуло чувство вины – я же её бесконечно люблю, и мне, кроме неё, никто не нужен.

– Милая моя, не волнуйся! Я тут немного загулял, был на слёте рокеров!

– Ну слава богу! Я уж подумала, что с тобой что-то случилось! Я очень тебя люблю и скучаю!..

Тут связь внезапно оборвалась. Мы допили бутылку ликёра молча, после чего попрощались и я стал собираться домой.

За руль садиться было нельзя. Да и домой, в общем-то, не очень хотелось – меня там никто не ждал, кроме собаки и попугая. Я позвонил своему приятелю-художнику Нормунду, и в ответ на мой вопрос, чем он занят, он сразу меня пригласил:

– Приезжай! Только прихвати с собой что-нибудь!

Таксист попался толковый, по пути завез в супермаркет, где я нашёл любимый виски профессора и купил две упаковки льда. И уже через пятнадцать минут поднимался по скрипучей деревянной лестнице в его мастерскую.

Нормунд встретил меня в длинном шелковом халате и с неизменной сигарой во рту.

– Ты один? – спросил он удивлённо. – Почему без Ланы?

– Хорошего понемножку! Мы с ней только сегодня утром расстались!

– Жаль, что без неё, она мне очень симпатична! – посетовал этот эстет и любитель женщин. – Я тут немного поработаю, а ты посиди, подожди. Я скоро.

И лишь сейчас я заметил, что в кресле напротив мольберта сидела стройная обнажённая дама в широкополой шляпе с котом на руках. Нормунд наклонился к моему уху:

– Глаза не пяль, это не натурщица, я пишу на заказ!

Мне пришлось сесть спиной к обнажённой женщине, на лице которой не отразилось даже тени смущения. Взгляд мой упал через открытую дверь на кухню на покатый потолок и несколько картин, на которые раньше я не обращал внимания. И сейчас принялся их с усердием рассматривать, пытаясь понять, что там изображено. Это были какие-то квадраты, кубы, человеческие глаза, звёзды.

Мне уже порядком надоело сидеть к ним спиной, голова сама начинала поворачиваться назад, любопытство искушало. Я уже сел в пол-оборота и скашивал глаза в их сторону. Нормунд словно видел затылком и сказал мне по-латышски:

– Главное, шею не сверни!

Я понял – его заказчица не местная. От этого мне стало ещё любопытнее, но тут я услышал:

– На сегодня достаточно, можете одеваться!

Профессор сел напротив меня, по-хозяйски открыл бутылку, разлил по стаканам и поинтересовался у дамы, которая тем временем одевалась за расписной китайской ширмой:

– Вероника, не желаете глоточек виски?

– Не откажусь, я порядком замёрзла! Без льда и, если можно, с водой! – раздался приятный голос из-за ширмы.

– Я вас предупреждал, что можно было отлично написать и по фотографии, но вы сами захотели позировать!

Она закончила приводить себя в порядок, подошла к нам и протянула мне руку:

– Вероника!

Привстав с кресла, я её пожал:

– Генрих!

На вид ей было чуть за тридцать, она была хороша собой, правильные черты лица, чёрные вьющиеся волосы и умные голубые глаза. На ней был дорогой деловой костюм с белоснежной блузкой, она была похожа на владелицу крупной фирмы или на жену банкира. Она подняла бокал:

– Если писать с фотографии, картина будет мёртвой, а если с натуры, то она живая! Современные технологии зачастую упрощают и даже убивают искусство, то же я думаю и о современной музыке. Поэтому сейчас и ценится непонятно кто и что! – и она кивнула на картины с кругами и квадратами, которые я разглядывал, пока она позировала. – Такие, как эта американская звезда с его консервными банками и упрощенными изображениями знаменитостей, – для меня это не живопись от слова «живая», а модный бред! Поэтому я вам и позирую, дорогой профессор! Выпьем за настоящее искусство!

Мы сделали по глотку.

– К сожалению, вы правы! Я, конечно, мог бы начать заступаться за этих художников и разглагольствовать о современном искусстве, но сейчас не буду. То, что они делают, мне не по душе!

Я не встревал в их интеллектуальный разговор, но с интересом слушал. Вскоре она допила свой виски и стала собираться. Пожав мне на прощание руку, она пристально посмотрела мне в глаза:

– Мне кажется, что мы с вами уже встречались!

Я улыбнулся:

– Всё может быть! Мир настолько маленький! До следующей встречи!

Нормунд пошёл провожать её вниз, а я остался в одиночестве, вспоминая, где я мог её видеть.

Когда профессор вернулся, я полюбопытствовал:

– А что это за мадам? Очень хороша!

– Да, и в самом деле потрясающая женщина, она известная актриса из Петербурга!

И тут меня осенило. Это была та самая Вероника, с которой мне случайно пришлось познакомиться в отеле «Невский палас», когда она подрабатывала там «ночной бабочкой» и поразила меня своей эрудицией. Помню, она на прощание даже оставила мне свой номер телефона.

– Нормунд, а я ведь её, оказывается, знал! Правда, с того времени прошло уже много лет… – и я коротко рассказал ему о нашем пикантном знакомстве.

– Всякое бывает! Из шлюх становятся королевами, и из королев – шлюхами. Жизнь всё может поменять в одно мгновение. Никто никого не может осуждать, мы все и шлюхи, и короли одновременно. Она приехала сюда со своим мужем, неким магнатом из России, купили тут дом на всякий случай, чтобы было куда бежать, если что на родине не заладится. Для меня они – манна небесная, чем больше их приедет, тем больше у меня будет заказов!

Теперь мне стало понятно, почему она так пристально смотрела на меня – она пыталась прочитать в моих глазах, помню я её или нет. Да кто из нас запоминает такие мимолётные встречи, если о них случайно не напомнят…