Монк немедленно повел его в комнату для допросов. Я потрусила за ними, хоть меня и не пригласили, и я не полицейский. Уверена, доктор Уотсон пошел бы с Холмсом в аналогичной ситуации.

— Я капитан Монк. А Вы кто?

— Бертрам Грубер.

— Можете начать расстегивать рубашку, мистер Грубер, — сказал босс.

— Я здесь не для медосмотра.

— Но Вы пропустили петлю, — заметил Монк. — И Ваша рубашка сидит криво.

— И что?

— Вы в полицейском участке, а наша работа — обеспечивать законность и порядок, — заявил Монк. — А Вы не в порядке.

— Мистер Монк, — вмешалась я, — этот человек заявляет, что знает Золотоворотского Душителя.

— Именно за этим я сюда и пришел, — подтвердил Грубер.

— Я должен доверять пьяному и неряшливому человеку? — удивился Монк.

— Я не пьян, — возразил Грубер.

— Почему же Вы в таком беспорядке?

Грубер неохотно расстегнул рубашку. Монк повернулся к нему спиной и жестом попросил меня сделать то же самое.

— Я не застенчивый, — усмехнулся Грубер.

— А стоило бы стать таким, — назидательно произнес Монк.

— Что Вы знаете о Душителе? — спросила я, стоя спиной к посетителю.

— Это случилось в общественном саду рядом с площадью Мак-Кинли. Я ходил туда проверить свою клубнику рано утром в субботу. Я присел на корточки, поливая ее, ну вы понимаете, и увидел парня, выходящего с площадки для собачьих прогулок. Только никакой собаки с ним не было. Странно, он прижимал к груди беговой кроссовок, словно тот сделан из золота.

Кроссовок.

Мое сердце пропустило удар. Узнай Монк об этом, он бы потребовал, чтобы оно стукнуло лишний раз для восстановления гармонии.

Монк развернулся, и я тоже.

— Ваша рубашка по-прежнему криво застегнута, — заметил он.

Грубер осмотрел себя. — Вовсе нет.

Босс умоляюще посмотрел на меня.

— Вы всерьез хотите, чтобы я перезастегнула ему рубашку?

— Прояви хоть немного сострадания к ближнему! — попросил он.

— Да, проявите! — обрадовался Грубер.

Знаю, Монк просто не может сконцентрироваться, пока рубашка застегнута неправильно. Пришлось принести жертву ради команды. Я вздохнула и расстегнула рубашку Грубера, оголяя его тощую, впалую грудь.

Тот улыбнулся.

— Мило, не так ли? — подмигнул он. — Я, кстати, свободен.

— Я не против большой прибавки к зарплате, — повернулась я к Монку, но он снова стоял к нам спиной.

— Расскажите подробнее о человеке, которого Вы видели, — попросил босс.

— Толстяк лет тридцати пяти-сорока, с сальными каштановыми волосами и толстыми щеками, словно у него во рту пара теннисных мячиков.

Я застегнула рубашку так шустро, как только смогла. — Наконец-то!

— Если мечтаешь повторить, детка, позвони, — сморозил Грубер. — Мы провернем это на моей яхте.

— У Вас есть яхта? — спросила я.

— Скоро будет, — снова подмигнул он. — Она стоит первым номером в списке покупок, которые я распланировал на двести пятьдесят штук.

— Вы сообщили нам недостаточно, чтобы мы могли его арестовать, — поправил Монк.

— А я и не закончил, — возразил Грубер. — Он вытер ботинки, чтобы избавиться от собачьего дерьма, а потом сел в свою тачку, «форд-таурус» 1999 года небесно-синего цвета. С разбитой задней левой фарой и вмятинами на бампере. Хотите знать номера?

— Вы помните номерной знак? — недоверчиво спросил Монк.

— Последние несколько цифр и букву, поскольку они совпадают с днем рождения моей мамули, — осклабился Грубер. — М-пять-шесть-семь. Как пятое мая 1967 года.

— Оставайтесь здесь, — велел ему Монк. — Тут есть отличное зеркало. Можете поупражняться в правильном застегивании рубашки, пока мы отсутствуем.

Выйдя из комнаты, Монк направился к офицеру Кертис, как и все ожидавшей оглашения новости о серийном убийце в общем зале.

— Нужно срочно проверить номерной знак, — приказал он. — Последние знаки — М-пять-шесть-семь.

— С частью номера мы получим сотни результатов, — возразила она.

— Меня интересуют только те, что зарегистрированы на «фордах-таурасах».

Офицер Кертис села за компьютер и ввела информацию.

— Что думаете об этой истории? — поинтересовалась я у босса.

— Он знал о левом ботинке. Эта информация скрыта от широкой общественности. А еще он сказал, что подозреваемый выходил с площадки для выгула собак. Конкретное место преступления тоже не упоминалось.

— Значит, это настоящий свидетель.

— Не доверяю я ему, — скривился Монк.

— Вы так говорите лишь из-за неправильно застегнутой рубашки!

— Лучшего показателя надежности человека и не найти, — отрубил он. — Поэтому я и не удивился его лжи.

— А в чем он солгал? — удивилась я.

— В том, чем занимался в субботу утром.

— Как Вы узнали? — Ну вот, опять я задала вечный вопрос. Стоит напечатать его на футболке с другими часто повторяющимися вопросами и носить ее на работу каждый день вместо униформы.

— Он сказал, что проверял клубнику.

— Там же открытый сад, — возразила я. — Люди могут выращивать все, что пожелают.

— Но сажать клубнику еще слишком рано. Оптимально время — между первым и десятым ноября, чтобы поймать зимний холод; в противном случае, ягод будет мало, если они вообще уродятся.

— Возможно, он просто паршивый огородник, — пожала плечами я. — Лично я вообще не знала, когда нужно сажать клубнику.

Офицер Кертис подала голос. — Есть одно совпадение номера с «фордом-таурусом» 1999 года, сэр. Здесь, в Сан-Франциско, зарегистрирован на Чарли Геррина.

— Я знаю это имя! — воскликнул Фрэнк Портер.

— В самом деле? — осведомился Монк.

— Полагаю, оно мое, — замялся старик.

— Нет, не твое, — опротестовала Спэрроу. — Тебя зовут Джордж Клуни.

— Тогда есть другая причина, по которой я знаю это имя, — Портер перебирал листы на столе. — Ага. Вот. Чарли Геррин. Он торгует распродажной обувью на блошином рынке в районе Мишен.

Мое сердце снова забыло стукнуть. Если так и дальше будет продолжаться, стоит посетить кардиолога.

Чарли Геррин должен быть убийцей. В противном случае все собранные факты можно квалифицировать как самое невероятное совпадение в истории.

Единственным недостатком являлось то, что Бертрам Грубер собирался получить двести пятьдесят тысяч долларов за наводку. Признаюсь: я завидовала, и мне было обидно. Монк раскрывал по восемнадцать-двадцать убийств в год, а получал мизерную зарплату консультанта, из которой в свою очередь платил мне ничтожную зарплату помощницы. А какой-то тупица пришел с номером машины и получит четверть миллиона! Монку бы потребовались годы рабского труда на город, чтобы столько заработать.

Уайатт поднялся со стула и навис над плечом офицера Кертис. — Есть домашний адрес этого Геринга?

Сьюзан кивнула. — Сейчас распечатается на принтере.

Уайатт подошел к принтеру и выдернул из него лист. — Он живет в халупе в районе Мишен. Нужно организовать штурмовую группу и взять его НЕМЕДЛЕННО!

— А может, просто постучать ему в дверь и проверить, дома ли он? — предложил Монк. — Я так обычно поступаю.

— Мы имеем дело с психом. Если копы в униформе уже допрашивали его, он знает, что мы возьмем его за задницу — это только вопрос времени, — настаивал Бешеный Джек. — Он готовится либо смыться, либо к бою.

— Он прав, — подтвердил Джаспер, — с психологической точки зрения, конечно.

— Уверен, полицейские, приходившие на торговую точку, жутко разозлили его, — поддакнул Эрни. — А если они появятся еще и у него дома, нарушая личное пространство, то спровоцируют настоящую ярость.

Монк отвел меня в угол и прошептал: — Что мне делать?

— Мне крайне неприятно говорить это, но, похоже, Уайатт прав, — ответила я. — Если кому и заняться тактическим штурмом, то только ему. Просто убедитесь, что Вы в кевларе с головы до пят.

— Мне действительно необходимо присутствовать там? — заныл босс.

— Вы же капитан, — настаивала я.

Тактическая штурмовая группа собралась у супермаркета Сэйфвей за углом здания, где жил Чарли Геррин.

Монк стоял в кевларовом жилете, а еще тридцать сотрудников проверяли свое оружие и коммуникационные устройства. Босс настолько нелепо выглядел, словно единственный натурал в гей-баре (именно так он бы там и смотрелся). Он беспрестанно возился с гарнитурой и регулировал микрофон у рта, из-за чего еще более неловко себя чувствовал.

А вот Уайатт явно находился в своей стихии. Кевларовый жилет так великолепно сидел на нем, что я задалась вопросом: не на заказ ли его сшили? Он раздал на руки план жилища Геррина и уверенно раздавал приказы офицерам, а Монк жался в сторонке, поправляя гарнитуру, пока не нашел для нее оптимальное положение.

Уайатт закончил инструктаж, все сверили часы и направились по местам.

Он неодобрительно посмотрел на Монка. — Ты вооружен?

Монк полез в карман и достал полдюжины герметичных пакетов и пачку салфеток.

— Они убивают всех микробов при контакте, — пояснил он.

Бешеный Джек поморщился с отвращением. — Встань позади меня и укрывайся, когда начнется стрельба.

— А когда мне начать съеживаться?

— Съеживаться не надо.

— А я уверен, что надо, — не согласился Монк. — Мне кажется, если я потренируюсь в съеживании сейчас, то смогу полностью съежиться, когда придет время.

Уайатт лишь покачал головой и направился прочь. Эрни перехватил его.

— Помните дыхательные упражнения, которым я научил Вас? Постарайтесь сохранять спокойствие и сосредоточенность.

— Я всегда спокоен и сосредоточен, когда у меня в руке пистолет, — отмахнулся Бешеный Джек.

— Не позволяйте гневу управлять Вами, — продолжил наставления Эрни. — Сами управляйте гневом. Отгоните его в гараж и закройте там.

Уайатт смерил его стальным взглядом. Эрни сник и отошел.

Поскольку мы с Эрни гражданские, на рейд нам путь был заказан и я благодарна судьбе за это. Мы добились права наблюдать за операцией, не выходя из мобильного командного центра — модернизированного фургона «виннебаго» с мониторами, на которых в реальном времени шла картинка с камер, установленных на шлемы ребят из подразделения SWAT.

Предупреждаю, приготовьте свой мозг к тому, что меня там не было, хоть я и пересказываю произошедшие события. Я видела все на экранах через «коп-камеры», а потом Монк мне дополнил картину своим рассказом. Поэтому я в курсе.

Полицейские проникали в здание через разные входы, двигаясь с хореографической точностью. Ну, кроме Монка, напоминающего танцора в ансамбле, который не попадает в такт. Уайатт постоянно дергал его, понуждая возвращаться в строй.

Полицейские вывели наружу жильцов первого этажа, прежде чем подняться наверх к квартире Чарли Геррина. Коридор был узким, тускло освещенным, с ободранным ковром на полу и облупившейся краской на стенах.

Уайатт и офицеры прижались к стене. Монк, изо всех сил старающийся не прикоснуться к стене и не наступить на пятна на полу, напоминал ребенка, играющего в «классики».

Офицеры примкнули сбоку дверей с оружием наизготовку. Уайатт поднял ногу и одним могучим ударом выбил дверь.

Низко пригнувшись, он нырнул в комнату и занял огневую позицию. Офицеры ринулись вслед, направив оружие на огромный плакат улыбающейся Джессики Симпсон — в коротеньких шортиках и маленьком топике. У ее ног, на крошечном столе, лежала куча кроссовок на левую ногу.

Офицеры вламывались во все двери квартиры, чтобы убедиться, не спрятался ли кто в ванной или спальне. Уайатт распахнул дверцу шкафа, и оттуда выпала лестница. Он чуть не выстрелил в нее. Монк направился к обуви.

— Вольно, — приказал Уайатт своим людям и убрал оружие. — Похоже, мы опоздали.

Монк бродил по крошечной гостиной, рассматривая дешевую мебель, обувные каталоги и медицинские журналы со статьями о заболеваниях стоп. Остановившись рядом с журнальным столиком, он присел, изучая мелкий белый порошок на столешнице. Затем нахмурился, посмотрел на потолок и увидел щель наверху, похожую на молнию. Лишь когда он начал понимать, что означают молния и порошок, трещина на потолке внезапно раскрылась, и прямо на него повалилась штукатурка, деревянные щепки, изоляционный материал и … очень тучный мужчина.

Я закричала, перепугав всех в мобильном командном центре, что не очень умно. Когда полицейские пугаются, они рефлекторно хватаются за оружие. В одно мгновение на меня нацелили три пистолета. Мгновенно позабыв о Монке, я встревожилась о собственной безопасности.

— Простите, — смущенно пробормотала я.

Взволнованные полицейские убрали в кобуру оружие, и мы снова уткнулись в мониторы.

— Расслабьтесь, — успокоил меня Эрни. — В этом Уайатт специалист высокого класса.

Чарли Геррин уже вскочил на ноги и поднимал Монка, прикрываясь им как щитом. Одной рукой он перехватил грудь босса, а другой приставил пистолет к его голове.

Все полицейские в комнате направили на них оружие.

— Бросайте оружие, или я прострелю ему башку, — прохрипел Геррин, откашливаясь штукатуркой, покрывавшей его и Монка.

— Вы слышали его, опустите оружие, — Бешеный Джек вышел вперед и указал на живот Монка своим огромным револьвером. — Цена на пули такая огромная, что нужно быть экономнее.

Полицейские подчинились приказу.

Монк попытался вытереть пыль с себя, но замер, когда Геррин приставил дуло пистолета к его уху.

— Хватит вертеться, — зарычал Геррин, затем перевел внимание на Уайатта. — Опусти и свой пистолет.

Уайатт покачал головой. — Вот что щас произойдет, панк. Я собираюсь пристрелить твоего заложника.

Глаза босса расширились. — Хорошо, это лишь одна идея. Давайте отвлечемся на минутку и придумаем что-нибудь еще.

— Пуля пройдет через него навылет, — сказал Уайатт Геррину, — и попадет прямиком в твое жирное брюхо.

— Я выстрелю, — испугался Геррин.

— … тебя сведет судорогой, ты обмочишься и потеряешь контроль над кишечником, — продолжил Уайатт. — Но не выстрелишь.

— Эй, у меня идея! Как насчёт убрать оружие и решить проблему соревнованием по арм-рестлингу? — предложил Монк. — Весело и никакого беспорядка!

— Вы оба выживете, а я потрачу всего одну пулю, — проигнорировал его Уайатт. — А потом я выстрелю в твои коленные чашечки и череп, когда ты отпустишь заложника. Три пули слишком дороги для парня с моей зарплатой.

— На нем кевлар, — плотно прижался к Монку Геррин. — Я защищен.

— Мой револьвер заряжен «убийцами копов», — покачал головой Бешеный Джек. — Бронебойными.

— Это же незаконно!

— Арестуешь меня, панк? — усмехнулся Уайатт. — Эти пули прошьют кевлар, как туалетную бумагу. Пока будешь валяться в луже своих экскрементов, я заставлю тебя исповедаться.

— Я бы хотел избежать ситуации с экскрементами, — забеспокоился Монк. — А давайте позволим Чарли убежать, сосчитаем до десяти, а потом погонимся за ним? Думаю, все будут довольны.

— Ну что скажешь, панк? — Уайатт взвел курок револьвера. — Готов повеселиться?

— Большой прогресс, — Эрни рядом со мной закивал с одобрением.

— Это прогресс? — не поверила я. — Он рассуждает о разрешении ситуации выстрелом в живот мистера Монка!

— Разве это не замечательно?

— Ничего замечательного я тут не вижу!

— Старый Джек уже застрелил бы его, не тратя время на разговоры, — Эрни довольно улыбнулся. — Это существенный прорыв вперед.

Я не сомневалась, что Уайатт выстрелит. Уверена, и босс допускал такую возможность. По-видимому, того же мнения придерживался и убийца. Чарли бросил пистолет, отступил от Монка и поднял руки.

Двое спецназовцев схватили его, прижали к полу и надели наручники. Тем временем Джек убрал пистолет, подошел к Монку, отчаянно хлопавшему по одежде, чтобы стряхнуть с себя пыль.

Глядя на Геррина, Уайатт разочарованно покачал головой. — Эх, ты …

— Старая уловка «застрелю заложника», — отряхиваясь, произнес Монк. — Удивительно, что кто-то еще ведется.

— Это не уловка, я всегда стреляю в заложника, — возразил Джек. — До сегодняшнего дня стрелял, по крайней мере. Мне нужно стать помягче.

— Никто в здравом уме не пожертвовал бы чужой жизнью, — опешил босс.

— Быть немного сумасшедшим полезно, это дает мне преимущество над всеми, — поделился Уайатт. — Тебе больше других должно быть это известно.

Он подмигнул Монку, мелькнул циничной усмешкой и скрылся за дверью.