Вот что я узнала о гавайских закатах. Когда вы думаете, что видели самый красивый, в виде золотого солнца, скрывающегося за облаками цвета жженого янтаря, на следующий день закат еще великолепнее, с блестящими фиолетовыми прожилками, прорезающими кобальтово-синее небо.

Уже смеркалось, когда мы с Монком вышли на прогулку, и третий мой гавайский закат предстал столь же захватывающим, как и два предыдущих. Небо нежно-розового оттенка. Солнце и желтые облака, казалось, плыли в темно-фиолетовом океане, словно стая дельфинов, пытающихся поймать несколько последних лучей света.

Туристы и местные жители выстроились на пляже и по дамбе у Хунани роуд перед Убежищем Китобойного судна, чтобы запечатлеть заход солнца навсегда, если не в памяти, то на фото или видео, экономя свои мозговые клетки для ПИН-кодов и паролей веб-сайтов.

Мы стояли у дамбы, наблюдая закат, но Монка больше интересовала слежка за кондо Роксаны Шоу за нашей спиной. К сожалению, ее ставни были закрыты, срывая наши планы по шпионажу.

Гаваец с голым торсом, держа факел, выбежал из Гранд Кахуна Пойпу и побежал к вулканическим камням, ведущим к заливу. Прямо как солнце, скрывающееся за горизонтом. Из скрытых динамиков, расположенных на территории отеля, заиграла гавайская лирическая песня с быстрым ритмом барабана. Я понятия не имела, о чем пели певцы, но уверена, это было что-то благонравное и духовное, а не «Еще раз, детка».

Человек с факелом так ловко двигался через острые, скользкие камни, что казался почти бесплотным. Он остановился у оконечности мыса, зажег стоящий там факел от своего, затем нырнул в море, символизируя веру, что это место является для душ отправной точкой в другой мир (я прочла в путеводителе).

Если это правда, возможно, съемки передачи Дилана Свифта в Гранд Киауна Пойпу — не простой маркетинговый ход. Если он на самом деле разговаривает с духами, ему совсем не повредит студия, прилегающая к огромной двери в небытие.

Стемнело очень быстро. Мне хотелось подольше задержаться на берегу, но Монк нетерпеливо направился к кондоминиумам Убежища Китобойного судна без меня.

Я заторопилась и догнала его.

—Почему Вы такой нетерпеливый? — спросила я.

—Убийство заставляет.

—Вы поняли, как Лэнс провернул это?

—Нет.

—Но Вы что-то знаете, не так ли?

—Я всегда что-то знаю; не в этом проблема. Проблема во всем недостающим нечто между тем нечто, что я знаю или думаю, что знаю, и нечто, что еще не нечто, но я уверен, что оно им будет.

Меня напугало, что я поняла, о чем именно он говорил. Я не полностью уверена, что этот факт говорит о моем собственном психологическом и эмоциональном здоровье, но это явно не хорошо.

Мы остановились у двери Роксаны. Дверной звонок отсутствовал, зато висела керамическая плитка с просьбой снимать обувь снаружи, дабы не запачкать ковры красной грязью. Махало.

Монк постучал в дверь. Через пару мгновений Роксана Шоу приоткрыла маленькую щелку. Она была одета в бикини и джинсовые шорты.

—Да? — спросила она.

—Добрый вечер, мисс Шоу. Меня зовут Эдриан Монк, а это Натали Тигер. Мы с полицией расследуем убийство Хелен Грубер.

—Кого? — она изо всех сил пыталась выглядеть смущенно.

—Жены Вашего любовника, Лэнса Вогана, он же Кертис Поттер. Мы знаем, он здесь. Рядом с ковриком стоят его сандалии.

Она посмотрела на шлепанцы и, прежде чем успела придумать убедительную ложь, Лэнс вышел у нее из-за спины, без рубашки и в шортах гавайского покроя.

У меня перехватило дыхание. Я обычно не гоняюсь за мускулистыми парнями с шестью кубиками пресса, но он был просто идеален. Накачан, но в меру. Он был невероятно привлекателен, пока не произносил ни слова, но быстро разрушил чары.

—Это не то, на что похоже, — выдал он. — Мы встретились на катамаране, а потом столкнулись в тот же вечер на пляже. Она пригласила меня на ужин. Мне не хотелось оставаться один на один со своим горем, вот и все.

—Обойдемся без лжи, Лэнс, — обратилась к нему я. — Мы видели вас обоих вместе прошлой ночью. Мы знаем, что она из Кливленда и была парикмахером Хелен в Розе.

—Они знают друг друга очень давно, — заявил Монк. — Лэнс и Роксана — любовники с подростковых времен.

—Как Вы узнали? — удивилась Роксана.

—Боже, Рокси, ты бы хоть подумала, прежде чем спрашивать, — застонал Лэнс. — Он просто угадал.

—Вообще-то, нет. История вашей жизни написана татуировками на ваших телах. У Вас есть татуировка в виде колючей проволоки на левой руке, но не на правой, и Вы сказали, что сделали ее в восемнадцать лет.

—Это еще ни о чем не говорит, — заметил Лэнс.

—А у мисс Шоу татуировка с колючей проволокой расположена вокруг правой лодыжки, — продолжал Монк. — Эти татуировки представляют набор, символизирующий вашу связь.

Я взглянула на ее лодыжку и только сейчас заметила татуировку, решив впредь быть более наблюдательной.

Молодая пара, несущая в руках пакеты с продуктами, прошла позади нас и направилась в квартиру по соседству. Они были примерно одного возраста с Лэнсом и Роксаной и одеты в шелковые гавайки и шорты.

—Может, вам лучше войти? — предложила Роксана, открыв дверь на всю ширину и отступив в сторону, позволяя нам пройти.

Я выскользнула из обуви и вошла.

Монк хотел последовать за мной, но Роксана остановила его.

—Вы должны снять обувь, — склонила она голову к табличке на двери.

—Это только предложение, — отказался Монк.

—Таковы правила. Вся квартира застелена белым ковром. Если Вы его испачкаете, нас заставят платить за чистку или даже замену.

—Я могу поручиться за это, — подтвердила соседка, скидывая босоножки. — В этом блоке абсолютно новый ковер, и последних жильцов заставили оплатить его, так как они повсюду наследили красной грязью.

—На моих ботинках нет грязи, — возразил Монк.

Мужчина поставил на землю сумки с продуктами и начал рыться в карманах в поисках ключей от дома.

—А вот и есть.

Монк поднял одну ногу и увидел рыжеватую грязь на подошве.

—Значит, я просто вытру ноги, — он начал вытирать ноги об коврик. — Я великий вытиральщик.

—Этого недостаточно, — настаивала Роксана.

—Вы запустите внутрь всех комаров. Снимайте уже ботинки и заходите, — не выдержал Лэнс. — Что тут сложного?

—Вы человек с большими проблемами, — произнес Монк, шоркая ногами по коврику. — Вы соблюдаете произвольные и безумные правила, касающиеся обуви, но Вас совсем не смущает случайное прелюбодеяние.

Соседская пара уставилась на Лэнса с Роксаной.

—Вы обменялись партнерами? — поинтересовалась женщина.

—И да и нет, — поделился Монк, продолжая вытирать ноги. — Она выбирает пожилых женщин, чтобы он спал с ними. Не знаю, спит она сама с ними или нет. Но не думаю.

—Пожалуйста, не могли бы Вы зайти, — заскулила смущенная Роксана.

—Видите сердце на ее груди? — продолжал Монк, практически бегая на месте по коврику. Соседи наклонились поближе, чтобы рассмотреть татуировку. — Оно символизирует ее любовь к Лэнсу, а крылья — готовность отпустить его спать с другими женщинами.

—Круто! — воскликнул мужчина.

—А как насчет вас двоих? — спросила женщина, переводя взгляд с меня на Монка.

—Что? —возмутилась я, — Нет, мы не замешаны в этом.

—Мы исследуем их, — Монк указал на Лэнса с Роксаной. Он начал немного задыхаться от вытирания ног.

Женщина кивнула. — Полностью понимаю вас. Мы б тоже поисследовали.

Монк улыбнулся и повернулся ко мне. — Видишь, я не единственный, кто занимается расследованием в отпуске.

—Отдых — лучшее время для этого, — мужчина подмигнул мне и открыл свою дверь. — Когда вы четверо закончите, приходите к нам выпить. Мы поздно ложимся.

Они зашли в свою квартиру и закрыли дверь.

—Какая милая пара, — констатировал Монк. — Было бы неплохо поговорить потом с ними на профессиональные темы.

Может, он и блестящий детектив, но в некоторых темах абсолютно невежественен. Я столкнула его с дверного коврика, подняла его и положила поверх ковра.

—Войдите и встаньте на него, — я указала на коврик. Это прозвучало как приказ, а не предложение.

Казалось, Монк почувствовал это. Он сделал большой шаг от двери на коврик, старясь не наступить на большой ковер.

—Хорошо, какого черта здесь происходит? — спросила я.

—Вот что произошло, — произнес Монк и снова начал вытирать обувь о коврик. — Лэнс с Роксаной влюбились друг в друга и были счастливой парой, пока алчность не взяла над ними верх. Каким-то образом они вступили в контакт с Элизабет Даль, богатой вдовой, запавшей на Лэнса. Они увидели шанс использовать ее для выуживания денег.

—Можете прекратить вытирать обувь, — сказала я. — Вы уже внутри. Уже подошвы стерли до дыр.

—Ох, — он остановился, повернул голову, повел плечами и продолжил. — Роксана позволила Лэнсу жениться на Элизабет Даль. Пока он получал от вдовы денежное содержание, они встречались на стороне.

—То, о чем Вы говорите, звучит пошло, — возразил Лэнс.

—А разве это не так? — недоверчиво поинтересовалась я. — Думаю, эти слова созданы специально для вас двоих.

—Лиззи точно знала, что это сделка.

—Вам легко об этом говорить, когда она мертва, — заметил Монк.

—Это была идея Лиззи, — сказала Роксана. — Она пришла и сделала нам предложение. Если я поделюсь с ней Лэнсом, она поделится с нами своими деньгами. Лиз получила все, что хотела: тело Лэнса и часть нашей с ним любви.

—А вы получили деньги, — фыркнула я.

—В этом нет ничего жестокого, — оправдывалась Роксана. — Он сделал ее счастливой.

—Сделка осчастливила всех нас, — сказал Лэнс. — Никакого вреда, ничего дурного.

—Пока она не умерла, и денег, оставленных вам, оказалось недостаточно на всю оставшуюся жизнь, — вставил Монк. — Поэтому вы стали искать другую старушку, чтобы заключить выгодное соглашение.

Монк хотел сделать шаг по направлению к ним, но Роксана погрозила ему пальцем, как непослушному ребенку. Он отступил на свой маленький островок.

—Вы поехали в Сиэтл, — продолжил Монк, — где вас никто не знал, и вы могли найти новую богатую благодетельницу, на которой Лэнс мог жениться. Его работа в качестве личного тренера и Ваша в качестве парикмахера дала возможность провести тщательный отбор среди многих потенциальных любовниц. Вроде Беатрис Вудман, которая, я уверен, была клиенткой парикмахерской, потом воспользовалась услугами Лэнса как личного тренера и, в конце концов, стала его женой.

—Вовсе не так. Мы не ставили целью найти кого-то. Наоборот, они сами меня находили, — не согласился Лэнс. — Беатрис была яркой, живой, но одинокой женщиной, жаждущей общения и страсти. А в моем сердце достаточно любви как для нее, так и для Роксаны. Лиззи научила меня любить двух женщин, и я верил, что даря часть чувств Беатрис, я воздаю должное памяти Лиззи и особым отношениям, связывавшим нас.

—Но как только Беатрис Вудман умерла, вы переехали в Кливленд и нашли очередную вдову, чтобы соблазнить ее, — сказал Монк. — Вы снова применили готовую схему.

—Он стал профессионалом, мальчиком-игрушкой, а она — его сутенером, —брезгливо скривилась я. — Как это романтично.

—Роксана — любовь всей моей жизни, — воскликнул Лэнс, властно скользя рукой по ее талии.

—И при этом Вы женитесь на других женщинах из-за денег, — парировала я, затем взглянула на Роксану. — А что Вы видите в этих его порывах?

—Его сострадание, — ответила она. — Его сердце.

—Спасибо, детка, то же можно сказать и о тебе, — сказал ей Лэнс. — Рокси позволяет одиноким пожилым женщинам в конце жизни шанс испытать радость и страсть, которую она ощущает со мной каждую минуту... чего у них никогда не было. Это акт бескорыстной доброты, и я люблю ее за это.

—Нет, милый, это ты приносишь жертву, — сказала Роксана. — И я люблю тебя за это.

Мне показалось, что сейчас меня вырвет. Роксана поцеловала Лэнса в щеку, а потом посмотрела на Монка.

—Если Вы спросите меня, — произнесла она, — он ангел.

—Смерти, — добавил Монк.

—Не имею ничего общего с их смертями, — возразил Лэнс. — Зато нас связывало общее счастье, которое они нашли со мной до того, как уйти.

—Сомневаюсь, что Хелен Грубер согласится с Вами, — покачал головой Монк.

—Я не убивал ее, — опечалился Лэнс.

—У Вас лучший мотив, — не сдавался Монк.

—А мотив Роксаны на втором месте, — добавила я.

—Мы оба плавали на катамаране к побережью На Пали, когда Хелен убили, — сказал Лэнс. — У нас не было возможности убить ее, и вы это знаете.

Он ужасно гордился своим алиби. — Хелен знала, что Вы привезли свою любовницу на Гавайи и чем занимались вместе?

—Конечно, — заверил Лэнс. — Хелен все знала о Роксане.

—Нам известно, что Вы лжете, — выпалила я.

—В самом деле? — спросил Лэнс. — Откуда?

Я чуть не ляпнула, что от Хелен, но вовремя осеклась.

—Да ваша история — ведро с дерьмом! — воскликнула я. — Вы ездите из города в город, соблазняете одиноких старух, истощаете их банковские счета и считаете себя гуманистами!

—Лейтенант Кеалоха захочет поговорить с вами, — предупредил Монк. — На вашем месте я пока не стал бы подыскивать новый город и новую старушку.

—Никто не хочет, чтобы убийцу Хелен привлекли к ответственности, больше меня, — обиделся Лэнс. — Мы останемся здесь столько, сколько потребуется.

К этому времени я уже не выдерживала общество этой пары.

—Я уведомлю Нобелевский комитет, — я открыла дверь и вышла, немного задержавшись на пути в ожидании Монка.

Он шагнул с коврика на ковер, затем поднял ногу.

—Видите? — произнес он. — Пятна нет.

Он повернулся и сделал два шага по ковру перед тем, как закрыть за собой дверь.

—Можете Вы поверить этим людям? — спросила я, когда он поравнялся со мной и мы направились к отелю.

—Я не верю ничему из их россказней. Кроме соблазнения старух и выманивания денег.

—Должно быть, они наняли третье лицо, чтобы убить Хелен.

—Я так не думаю, — возразил Монк.

—Тогда как они совершили преступление? Несомненно, оба катались на лодке в момент убийства.

Монк остановился и оглянулся на кондоминиум. —Может, нам стоит обратиться к другим детективам?

—Каким еще детективам?

—Тем, соседям Роксаны и Лэнса, — пояснил Монк. — Они не против расследования во время отпуска. Они могли бы взглянуть на ситуацию свежим взглядом.

—Уверена, что могли бы. Но они не детективы. Они свингеры.

—Я и сам неплохой танцор.

—Мистер Монк, они занимаются сексом с другими парами. Это они имели в виду, говоря о расследовании. Они наслаждаются совсем другим способом наблюдения.

Монка перекосило, будто он съел нечто ужасно кислое, и быстро двинулся в сторону отеля. — Что творит этот остров с людьми?

—Может, виной всему слишком ароматный воздух?

Мысли о свингерской паре напомнили мне о чем-то значительном во время разговора в дверях квартиры Роксаны. Та деталь проскочила мимо меня, ибо я нервничала из-за Монка и его грязной обуви.

Я подавила улыбку. —Что Вы думаете о груди Роксаны?

—Я не обращаю внимания на такие вещи.

—Вы увидели ее тату с крылатым сердцем, и, должно быть, хорошо разглядели ее груди.

—Я видел татуировку, но заблокировал остальное, — сказал Монк. — И до сих пор блокирую.

—Вижу. Как Вы думаете — ее грудь настоящая?

—Нет.

—Как Вы узнали?

—У нее неестественная форма и возле подмышек крошечные хирургические шрамы.

—А если Вы это заметили, что тогда блокировали?

—Столько, сколько получилось.

—Что еще у Вас не получилось заблокировать?

—Не знаю, — всхлипнул Монк. — Я блокирую это.

—Не понимаю, — произнесла я. — Вы отводите взгляд от всех женщин в бикини, но тщательно осмотрели Роксану с ног до головы.

—Я искал улики, — объяснил он. — А это совсем иной вид осмотра, чем простой осмотр.

Боже, помоги мне, но я опять поняла, о чем он. Он фиксировал детали, пиксели вместо целой картины, пока искал то, что не сочетается нужным образом.

Это и делало его Монком — самым блестящим детективом.

Вся его жизнь заключалась в организованности, симметрии и порядке. А тайна — это своего рода беспорядок. Он подходит к нераскрытому убийству так, как движется по жизни: ставит каждый кусочек доказательства, каждый фактик на свое место, наводит порядок, параллельно раскрывая преступление.

—Но Вы всегда так смотрите на все, — сказала я. —Зачем вообще отводить взгляд?

Монк пожал плечами. — Я такой, какой есть.

С этим я поспорить не могла. —Вы сложный человек, и никто Вас не понимает, за исключением Вашей женщины.

—Я как тот лохматый кот, что от беды не увильнет.

—Монк, — произнесла я. — Эдриан Монк.

—Твоя правда, — согласился он.