Время летит незаметно — и вот уже наступают последние выходные перед концертом.

Выступать будут девочки из всех трех групп — младшей, средней и старшей, поэтому в субботу в школу за костюмами приходят все, от дошкольниц до четвероклассниц. Один из залов превращается в костюмерную. Мама вызвалась помогать с нарядами (поэтому жираф у нас шоколадно-коричневый с блестящими золотыми пятнами, а у слона на голове замысловатая шляпа). Еще несколько задерганных женщин — мамы других девочек — подбирают детям костюмы по размеру из тех, что висят на вешалке. Они же чинят костюмы, когда детишки их рвут — а случается это примерно через две минуты после примерки.

— Кошки, держите хвосты повыше! — кричит одна из мам. — На них нельзя наступать!

Ее окружает толпа бесхвостых кошек, размахивающих оторванными хвостами, требующими починки. В конце концов учитель средней группы объявляет, что их кошки будут бесхвостой породы.

В другом конце комнаты сражается со своим кабаньим костюмом девочка в диадеме. Ей предстоит напялить на себя большую ушастую и клыкастую кабанью морду из папье-маше. Интересно, бывают диадемы кабаньего размера? Я улыбаюсь и машу девочке. Она отвечает мне мрачным взглядом.

Эпата, Бренда, Террела и тройняшки получают свои лохматые костюмы чудовищ. Живьем костюмы похожи на мохнатые виноградины еще больше, чем на картинке. Джерзи Мэй ужасно расстроена. Она тихонько подходит к вешалке с моим костюмом и осторожно проводит пальцем по ряду блесток.

— Хочешь померить? — спрашиваю я и помогаю ей нарядиться феей. — Ваш «Балет чудовищ» на самом деле очень славный.

Пока я говорю, Джерзи Мэй любуется своим отражением в зеркале.

— Хорошо хоть, меня в моем костюме просто не видно, — говорит она.

Мама носится туда-сюда, как сумасшедшая, закалывает и подшивает. Встав на колени, она пришивает жирафу хвост, и тут в комнату входят мистер Лестер и мисс Деббэ. Мистер Лестер подводит мисс Деббэ к маме и трогает ее за плечо.

— Мама, познакомься, это Иоланда Джонсон. Она нам очень помогла — сшила несколько новых костюмов и переделала старые.

Мисс Деббэ протягивает руку, и глаза у мамы становятся совершенно круглые. Я даже успеваю испугаться, что мама эту руку поцелует, как целовали руку королю в старом мультике. Но мама овладевает собой и просто пожимает руку мисс Деббэ.

— Костюмы — о, они просто очаровательны! — говорит мисс Деббэ. — У вас настоящий талант.

При этих словах мама едва не падает в обморок.

— Мисс Джонсон занимается шитьем на заказ, — говорит мистер Лестер.

— О, в самом деле? — говорит мисс Деббэ. — В таком случае пришлите мне, пожалуйста, ваши визитки. Я хочу рассказать о вас своим знакомым.

Мисс Деббэ выплывает из комнаты. Мистер Лестер идет следом. На пороге он оборачивается и подмигивает мне.

Мама впервые в жизни теряет дар речи.

Концерт назначен на следующую субботу. На вечер пятницы назначена генеральная репетиция в большом зале. Он очень похож на настоящий театр. С одной стороны в зале сцена с большим красно-черным занавесом, а для зрителей расставлено множество стульев. У стены стоит стремянка, и какой-то рабочий возится с прожектором.

— Дохлый номер, — сообщает он мисс Деббэ, которая стоит неподалеку. — Цепь не работает.

— Но прожектор непременно нужен нам для концерта! — говорит мисс Деббэ. — Непременно!

— Не беспокойтесь, прожектор будет, — отвечает рабочий. Какая-то девочка в кошачьем костюме гонится за подружкой, а потом тузит ее, едва не сшибая при этом лестницу.

— Я приду потом, когда здесь не будет этих… м-милых девочек, — говорит рабочий.

В это же время мистер Лестер пытается собрать девочек из старшей группы. Два других учителя управляются с малышами.

— Чудовища, станьте вот здесь! Звери — сюда! Капельки — отойдите к стене!

Мистер Лестер велит нам тихо — на слове «тихо» он делает особый упор, — ждать в студии, пока он не придет за нами. Мы встанем за кулисами и будем ждать до тех пор, пока зрители не закончат аплодировать предыдущим танцорам, а потом выйдем и исполним свои номера.

— Тебя это не касается, Алекс, — предупреждает он. — Ты выходишь сразу после антракта, а чудовища будут стоять за кулисами и ждать, пока ты не закончишь танцевать.

— Тишина! — мисс Деббэ постукивает тростью, призывая нас к вниманию. — Начинаем генеральную репетицию!

Мы садимся и смотрим, как танцуют малыши. Завтра ведь мы их танцы не увидим.

Я сижу в третьем ряду, между Брендой и Эпатой. Девочки из младшей группы наряжены желтыми цветочками. Учительница танцует вместе с ними, но один из цветочков все равно покидает сцену прямо посередине танца, а еще один садится прямо посреди сцены и начинает рыдать. Третья девочка принимается во весь голос распевать «Плыви, плыви на лодочке». Когда мы смеемся, она чувствует себя польщенной и начинает петь еще громче. Учительница улыбается так, словно она счастлива видеть, как малыши портят весь танец. Наконец является мистер Лестер. Он берет певицу и плаксу в охапку и уносит со сцены.

Несколько девочек из средней группы танцуют танец принцесс. У них пышные розовые платьица и короны.

— Ну вот, почему у всех костюмы красивые, а у нас… — шепчет у меня за спиной Джерзи Мэй.

— Может, на следующий год тебе достанется роль принцессы, — успокаивающе говорит Джессика.

— Принцессы-шминцессы, тоже мне! — говорит Джоанна. — Почему нельзя станцевать со скейтбордом?

Мы смотрим танец принцесс, потом танец бесхвостых кошек. Когда они уходят со сцены, мистер Лестер выводит старшую группу из зала и ведет через холл.

— Звери и капельки, вы оставайтесь здесь, — говорит он. — Александрина и чудовища — за мной.

Мы вновь входим в зал, но уже через боковую дверь, откуда зрители не могут нас видеть. Я слышу, как малыши плюхаются на стулья, чтобы посмотреть наш номер.

— Чудовища, ждите за кулисами — посмотрите на танец Александрины оттуда. За несколько секунд до его окончания приготовьтесь выходить. Александрина, иди, становись в центр сцены. Занавес сейчас откроется. Когда будешь готова, посмотришь на меня, и я включу музыку.

Я иду в центр огромной пустой сцены. Я раскидываю руки, как положено в начале танца. Поскрипывают веревки — открывается занавес. У меня начинает сосать в животе.

Вдруг передо мной оказывается полный зал детей. Тысячи, миллионы девочек! Танец вылетает у меня из головы. Что я тут делаю? Я не помню, с чего мне начинать! Я даже свое имя не могу вспомнить!

— Псст! — шепчет мне Бренда. — Белье!

Я смотрю в зал и выбираю девочку в первом ряду. Я представляю себе, что вместо желтого костюма цветка на ней нижнее белье. Девочка становится не такой уж страшной. Я воображаю, что все дети, ряд за рядом, вдруг оказываются в смешном нижнем белье.

Шассе налево! Мой танец начинается с шассе налево! Я киваю мистеру Лестеру, и он включает музыку.

Танец проходит без сучка, без задоринки. Закончив его, я делаю реверанс, как меня научил мистер Лестер, а потом иду за кулисы и оттуда смотрю, как танцуют чудовища. Даже у Джерзи Мэй все получается хорошо.

Когда они возвращаются за кулисы, Эпата бросается мне на шею.

— Ты здорово танцевала, Фея Драже! — говорит она.

— И вы здорово, чудовища! — отвечаю я.

За кулисы является мисс Деббэ. Она целует меня в обе щеки.

— Fantastique! Теперь видишь? Потенциал есть у всех! Это совсем не трудно, правда?

Мы переглядываемся с Эпатой, Террелой и Брендой.

— Это совсем не трудно, неправда, — говорю я.

— Теперь я совершенно спокоен за завтрашнее выступление, — говорит мистер Лестер. — Для того мы и устраиваем генеральные репетиции — чтобы обойтись без неожиданностей в день концерта.

Но без неожиданностей не обходится.