Услышав рокот двигателя «Камаро», Тринити отложила экземпляр «Великого Гэтсби», найденный под стойкой в вестибюле отеля. Читать побольше классической литературы стояло в ее списке неотложных дел годами, но она никак не могла себя на это сподвигнуть. Олег предложил было «Анну Каренину», потому что хотел, чтобы Тринити читала что-нибудь русское, но ей всегда претила самая идея классических романов о мелодраматичных богатых дамах, борющихся с любовью. Может, и не ей судить, но от соплей на лужайке вроде «Гордости и предубеждения» ее всегда тошнило.

Обув туфли и выключив свет, Тринити покинула комнату. Они тут немного прибрались, но ходить по брошенному отелю босиком – идея глупая. Тут устраивала загулы такая уйма подростков, что осколков битых пивных бутылок больше, чем пауков, а уж пауков тут выше крыши.

Она пересекла потрескавшуюся стоянку. Позади открылась дверь, и, оглянувшись, Тринити увидела выходящего из своей комнаты Петра – молодого русского с очень светлыми, почти белесыми, голубыми глазами. Олегу он по душе, и Тринити тоже пыталась с ним сблизиться, но Петр с нею почти не разговаривал. Даже сейчас просто кивнул, не меняя шага, не сделав ни малейшей попытки нагнать ее и пойти рядом. Тринити поступила точно так же, дойдя до задней двери вестибюля первой. Темноту на входе и в вестибюле разгонял только лунный свет, но ей надо было лишь войти туда и сразу же свернуть в боковой коридор, чтобы добраться до конференц-зала отеля.

Когда она вошла, большинство братков Олега были уже там. Сигаретный дым клубился в комнате, хоть топор вешай. Окна помещения были закрыты плотными светозащитными шторами, так что они собрались здесь, оставаясь незаметными для проезжающих по дороге. Тринити могла бы подождать Олега и Гаврилу – они там позади только-только паркуют «Камаро», но хотела, чтобы остальные воспринимали ее саму по себе, а не как рыженькую, таскающуюся за Олегом по пятам. Некоторые из них уже признали ее, а другие, понимала она, не признают никогда.

– Тринити! – окликнул ее Илья, едва она переступила порог. – Выпей со мной!

Приподняв бутылку рома – своего излюбленного, – он тряхнул ее так, что остатки напитка заплескались по стенкам.

– Я благодарна, но нет, спасибо, – улыбнулась ему Тринити, и Илью это, похоже, вполне устроило. «Интересно, насколько ему надо нализаться, чтобы это начало бесить остальных?», – задумалась она.

Кирилл был в небольшом кабинете, смежном с конференц-залом. Захватив его в свое распоряжение, он разложил карты Лас-Вегаса и окрестностей по всему полу, исчертив их красным маркером линиями и кругами, по их прикидкам указывающими, где мог залечь на дно Лагошин со своими людьми.

В коридоре послышались приближающиеся голоса, затем в комнату вошел Гаврила, а за ним по пятам Олег, улыбнувшийся Тринити, и она кивнула ему, но на данный момент у него на уме были более неотложные дела, чем общение с подружкой. Олег постучал в дверь кабинета, и Кирилл крикнул, что сейчас выйдет. Несколько секунд спустя все они сгрудились вокруг стола для совещаний еще теснее.

– Вы их нашли, – заявил Кирилл, едва показавшись в дверном проеме кабинета. – По глазам вижу.

Олег угрюмо кивнул:

– Троих или четверых мы завалили. Двое уже вряд ли поднимутся. Один из них – Василий. Лица второго я не видел.

– А Крупин? – поинтересовался Тимур.

– Ранен в плечо. Скорее всего, не смертельно, – ответил Гаврила.

Кирилл вглядывался в их лица, насупив брови. Тринити заметила, что все при этом буквально затаили дыхание.

– Вы что-то недоговариваете, – наконец заметил Кирилл.

Олег и Гаврила переглянулись, а затем Олег медленно кивнул.

– Лагошин был там, – сообщил он. – Извини, Кирилл. Мы могли бы закончить это сегодня же вечером, если бы попали по нему.

Воцарилось всеобщее молчание. В глубоком безмолвии стало слышно, как весь отель тихонько постукивает и шелестит, будто дышит.

Кирилл сказал что-то по-русски. Тринити слышала довольно их разговоров, чтобы уже кое-что разбирать, и знала, что эти слова переводятся примерно как «отличная работа» или «вы сделали хорошо».

– У Лагошина выбыло два человека, а может, и больше, если остальные подстреленные вами ранены серьезно, – продолжал Кирилл, обводя комнату взглядом. – Я бы сказал, удача нам улыбается. Наши друзья стоят за нас.

– Тоже мне, друзья, – насмешливо протянул Илья.

– Не позволяй бухлу говорить за тебя, Илюха, – волком воззрился на него Кирилл.

– У нас нет друзей, иначе мы уже знали бы, где найти Лагошина и Крупина с их кодлой, – через губу отозвался Илья; все его пьяное благорасположение преобразилось в пренебрежительный глум.

– Нельзя же гнобить их за осторожность, – возразил Олег, и по его интонации Тринити поняла, насколько выбили его из колеи реплики Ильи. – Наши контакты боятся. Они хотят помочь нам, но если они сделают это в открытую, а Лагошин возьмет верх…

– Ссыкуны! – буркнул Илья. Встав, он с пьяной развинченностью двинулся к тяжелым драпировкам и выглянул во тьму сквозь щелочку между ними. – Они бздят, мы тоже тыримся тут по углам, наскакивая из темноты… Я за то, чтобы потолковать с нашими «друзьями» снова, дать им знать, что у них ни фига не получится стоять в сторонке и зырить, кто останется на ногах после разборки. Они должны выбрать, и если выберут не нас, то мы уж заставим их пожалеть об этом.

Вся комната будто затаила дыхание. Бросив взгляд на Петра, Сашу и остальных, Тринити поняла, что все они с этим согласны. Вот почему Олег так насторожился из-за слов Ильи – потому что знал, что остальные разделяют его чувства.

– Отбрасывать второпях то, что можно завоевать с помощью стратегии, – идиотский гамбит, – вставила она.

Все уставились на нее, и Тринити почувствовала себя здесь чужой, как никогда. Даже Гаврила неодобрительно вздернул верхнюю губу по поводу ее вмешательства. Один лишь Олег посмотрел на нее ласково.

Кирилл медленно зашагал к Илье. Как тот ни был пьян, ему хватило ума попятиться от надвигающегося пахана.

– Это мой брат лежит там, в безымянной могиле, – пророкотал Кирилл. – Я хочу смерти Лагошина ничуть не меньше любого из вас, но хочу сделать это так, чтобы больше не хоронить никого в этой пустыне. Я согласен, что мы должны чуть надавить на некоторых из наших друзей, чтобы те наконец решили, на чьей они стороне. Но делать это надо аккуратно и с головой… и притом трезвой. Поговорим об этом еще разок утром, Илья.

Вид у того был напуганный, но он все-таки непокорно вздернул подбородок – и выразил согласие на родном языке.

Кирилл отвернулся от него.

– Олег, Гаврила, ко мне в кабинет.

Двое названных вслед за ним направились в боковую комнатушку с картами и маркерами, а остальные начали расходиться, уразумев, что до утра больше ничего не ожидается. Илья, так радушно поприветствовавший Тринити прежде, задержался, чтобы по-пьяному окрыситься на нее:

– Если они найдут нас первыми, то переубивают всех.

– Могут, – неспешно кивнула Тринити. – Но если мы ринемся им на мушки, не имея никакого плана, то погибнем еще быстрее.

Захмелевший бандит поморщился, наклав с прибором на ее логику, и зашагал из конференц-зала. Беда в том, что Тринити и сама была с ним согласна. Да, он надрался до одури, и она не считает, что надо делать хоть что-нибудь, не подумав о последствиях, но все же пробил час вытряхнуть правду из местных контактов «Братвы», даже если это означает боль. Даже если это означает кровь.

Хватит прятаться во мраке.

* * *

Толпа в баре «Могильный камень» выглядела куда более подавленной, чем обычные подозреваемые в «Птичьем краю». Замерев возле стойки, Пыр дожидался Мешок-башку, скользнувшего за дубовый прилавок и схватившего бутылку виски. В баре прислуживал Блоха, наполняя из крана пинты местного эля и выставляя их перед посетителями еще истекающими пеной через край. Теперь же он, обернувшись, злобно зыркнул на Мешок-башку и проворчал что-то ядреное. Тот ответил, и Пыр увидел, как Блоха поднимает голову, взглядом обыскивает бар, останавливается глазами на Пыре, а затем кивает. Может, Мешок и не объяснил толком, что именно происходит в задней комнате, но Блоха понял, что ничего хорошего.

Пыр и Джойс пропустили Джекса с Рыжим вперед – просто на случай, если кто-нибудь из них навернется. Впрочем, несмотря на то что Джексу крепко настучали по голове, а Рыжий потерял не так уже мало крови, обратно в «Могильный камень» они добрались без особого труда, направив свои байки на стоянку позади бара. Зрители, покидавшие последний сеанс в соседнем кинотеатрике Ролли, воззрились на рычащие «харлеи», скрывшиеся за воротами. Пыр надеялся, что темнота замаскировала темное пятно на футболке Рыжего и кровь на лице Джекса.

– Достал, – гордо провозгласил Мешок-башка, появляясь из-за стойки, и сплясал пару коленец, будто празднуя такое достижение, и Пыр поневоле задумался, насколько у того протекает чердак. У них в Чарминге и своих чокнутых хватает – в основном в лице Тига и Лыбы, – но Мешок, похоже, балансирует на лезвии ножа между добродушным идиотом и буйнопомешанным.

– Блестяще, – сказал Пыр, шагая с ним бок о бок.

Мешок вручил ему бутылку по пути обратно к заднему коридору, и Пыр буквально поперхнулся. Односолодовый двадцатипятилетний шотландский «Талискер». Редкая штучка и уж наверняка одна из самых дорогих бутылок спиртного за стойкой.

– Это не совсем то, чем потчуют мужиков, когда надо снять напряг, – заметил Пыр.

– Почетные гости, чувак, – развел руками Мешок. – Джекс – ВП материнского чартера. Вы, мужики, лучше всех. Это Ролли так сказал.

Пыру пришло в голову, что Ролли может наделать в штаны, когда увидит, насколько буквально Мешок воспринял эти инструкции, но решил больше не спорить. Ему и самому не терпелось отведать глоточек этого дивного зелья.

Они прошли через заднюю часть здания до вписки. В бильярдной Джойс с Тором играли в «восьмерку», а Ролли тем временем с помощью перекиси очищал рану на боку Рыжего. Джекс уже смыл с лица большую часть крови и лежал на диване с пластиковым пакетом, набитым льдом, на лбу.

– Если нужно обезболивающее, Джеки, то это просто ништяк, – приподнял Пыр бутылку «Талискера».

– Что бы это ни было, давай сюда, – Рыжий протянул руку к бутылке.

Подняв голову от своих трудов, Ролли вздохнул:

– Блин, чувак, это же трехсотдолларовый скотч!

– Почетные гости, ты ж сам сказал, – напомнил ему Мешок.

Чуть пригубив, Пыр отдал бутылку Рыжему, сделавшему несколько длинных глотков.

– Заканчивай с этим, – сказал он.

– Дай капельке скотча сотворить свое чудо, – посоветовал Пыр.

Рыжий сделал изрядный глоток, потом еще один, ничуть не меньше.

– Давай уж, закругляйся. Некогда нам тут рассиживаться.

– Вы собираетесь снова выезжать сегодня ночью? – с нескрываемым изумлением спросил Джойс.

– Ты чё, глухой или тупой? – презрительно фыркнул Мешок-башка. – Рыжий уже поймал пулю. Если русские уже готовы пуститься в уличную войну на всю катушку, сестра Джекса будет в самой ее середке. Нам надо ее вытащить, пока это не случилось.

– Не «нам», Мешок, – осадил его Ролли. – Ты чтобы на пушечный выстрел туда не подходил.

– Ага, ага. Я не могу держать себя в руках. Я только все напорчу, – огрызнулся Мешок, отмахиваясь от слов своего президента, как от назойливых мух.

Интересно, сколько Клэй терпел бы этого субчика, задумался Пыр. Непредсказуемый игрок может быть полезным, но безбашенный всегда представляет опасность для клуба. Вот только пока непонятно, в какую категорию отнести Мешок-башку.

– Заштопай его, Пыр, – подал Джекс голос с дивана.

Ролли отошел, чтобы дать ирландцу место для работы. Уже не первый раз члена клуба штопают в этой комнате, да вряд ли и в последний. К счастью, это означает, что у Ролли есть все необходимое, чтобы зашить рану Рыжего.

– Повернись, – распорядился Пыр.

Рыжий чуть повернулся боком, чтобы подставить рану, отчего края ее немного разошлись. Будучи санитаром в британской армии, Пыр обработал немало ран и позаботился отнюдь не об одном-двух братанах по САМКРО; но скотч вовсе не панацея. Когда он принялся зашивать рану, Рыжий скривился.

– Ну, – сказал он, еще раз глотнув из бутылки «Талискера». – И как будем убирать этих утырков?

Медленно сев, Джекс снял мешок со льдом со лба, выпрямляясь. Пыр думал, что он немного отмылся, но теперь увидел кровь в бороде Джекса и гематомы на лице и челюсти. У церкви он был не настолько близко, чтобы увидеть, насколько скверно Лагошин отделал Джекса, и теперь у него зачесались руки от желания удушить русского амбала.

– Меня ничуть не смутит, если им придет капец, всем до единого, – проговорил Джекс. – Они и без того пытаются поубивать друг друга, так что нам нужно всего лишь убраться у них с дороги. Заберем Тринити, позаботимся, чтобы Лагошина завалили, и готово.

Рыжий хмыкнул, скрипнув зубами, пока Пыр продолжал работать иголкой.

– Судя по тому, что сказал тебе Лагошин, единственная имеющаяся у нас ниточка – убийство этого Оскара Темпла, – заметил Пыр.

Джекс кивнул, превозмогая боль.

– Вот почему надо поговорить с копом.

– Насколько сильно этот русский тебя долбанул? – обернулся к нему Ролли.

– Ты хочешь сказать, что у тебя в местном участке полиции нет ни одного человека, готового поделиться информацией за подходящую цену? – уставился на него Джекс.

Загнав седьмой шар в угловую лузу, Тор поднял голову:

– Есть Иццо.

– Ты чё, чувак? Иццо? – хихикнул Джойс. – Этому отморозку веры ни на грош. Он за дорожку кокса мать родную продаст.

– Нам не нужна его мать, – отрезал Джекс. – Но он смахивает на человека, с которым мы можем замутить дело.

* * *

С копом они встретились на парковке приказавшего долго жить магазина товаров для ремонта и строительства чуть южнее базы ВВС Неллис. Джекс поставил мотоцикл на подножку, слыша, как эхо рева его двигателя уносит ветром. Посидел несколько секунд верхом, ожидая, пока пульсирующая в груди и голове боль пойдет на убыль. Через минутку слез и заставил себя стоять прямо.

– Ты как, ничё? – поинтересовался Рыжий, подходя к нему.

Джекс приподнял на него бровь. Лицо Рыжего побледнело, щеки ввалились от потери крови, но выглядел он просто как огурчик для парня, которого всего пару часов назад поцеловала пуля.

Заглушив двигатель своего «харлея», Пыр слез с него как раз в тот миг, когда Тор свернул в их сторону. Он довел их сюда, а потом быстренько прокатился вокруг здания, чтобы убедиться, что они тут одни. Тор Вестергор всегда был Джексу по душе. При своих импозантных габаритах он казался неподходящей кандидатурой на роль шеф-повара, но всегда действовал со спокойной методичностью, идущей вразрез со стилем жизни мотоклуба. А теперь Джекс собственными глазами увидел, что Тор несет с собой ту же дзен-ауру и в реальный мир. Они ни разу не были вместе под огнем, но у Джекса возникло ощущение, что эта дзеновская невозмутимость простирается и туда.

– И где же ваш легавый друг? – осведомился Рыжий.

– Иццо не друг, – возразил Тор. – Но бывает полезен.

Они услышали шелест шин по мостовой, а потом негромкое урчание двигателя. Фары осветили угол брошенного строительного магазина… и двинулись дальше. Автомобиль прокатился вокруг магазина медленно, чуть ли не ползком, и Джекс с остальными чуточку отошли от своих байков, чтобы лунный свет позволил Иццо наверняка разглядеть их лица.

Фары автомобиля мигнули, давая им знать, что водитель их заметил. Он не притормозил и не поддал газу, просто катил в их сторону, пока наконец окончательно не потерял скорость. В темноте за ветровым стеклом Джекс видел лишь рдеющий кончик сигареты. Оранжевый огонек на миг вспыхнул, когда курящий затянулся.

Водительская дверца распахнулась. Салонный свет в машине не загорелся – этот человек явно привык к встречам в темных местах и не хотел привлекать к себе внимания. Оставив двигатель работать на холостом ходу, он выбрался наружу, оглядел их, еще раз затянувшись, и лишь потом наклонился внутрь, чтобы заглушить машину – очевидно, решив, что если бы они хотели устроить для него западню, то уже напали бы. Джекс мысленно отметил, что интеллектом он не блещет; впрочем, им требуется отнюдь не гений, а лишь информатор.

– Да никак это могучий Тор, – врастяжку проговорил коп, покачивая рукой с сигаретой у бока. – И евойные друзья. Кто тут будет Железный Человек?

– Ты зарыл свой талант в землю, детектив, – отозвался Тор. – На подмостках в «Цезаре» для тебя наверняка найдется местечко.

Иццо изобразил страдальческую улыбку, продолжая ждать. Тощий, дерганый, он давно нуждался в стрижке и бритье. Тор и Ролли объяснили, что он детектив лас-вегасского отряда полиции нравов, не упускающий почти ни одного случая причаститься того, что арестовывает – будь то проститутки или наркотики. Он не из тех легавых, которые претендуют на роль пупа земли, – просто мужик, не способный удержать в узде свой вкус к запретному плоду.

– Майк Иццо, познакомьтесь с моими друзьями, – наконец сказал Тор.

– Вы, ребята, без «цветов», – заметил Иццо, указав сигаретой на их одежду. – Не причастны к банде?

– «Сыны анархии» – не банда, детектив, – возразил Тор.

– Да знаю, знаю, это «мотоклуб», но эти парни тоже прикатили на мотоциклах.

Джекс пожал плечами – самую малость, но достаточно, чтобы это напомнило ему о кулаках Лагошина.

– Мы предпочитаем гулять сами по себе, – произнес он.

– Они мои друзья, – заявил Тор, словно это все объясняет. – Вот тут мой друг ищет пропавшего члена семьи и думает, что некоторые из ее товарищей могут иметь отношение к убийству Оскара Темпла.

Приподняв подбородок, Иццо поглядел на них с прищуром. Затянулся и выпустил дым через нос.

– Интересные у тебя друзья, – протянул он, но все-таки кивнул. – Беда в том, что я не знаю ни хера. Убийства – не моя тема.

Джекс шмыгнул носом. Неужели они попусту теряют время с этим копом, сторчавшимся на коксе?

– Ты заводишь эту песенку каждый раз, Майк, – не смутился Тор. – Мы оба знаем, что ты всегда держишь уши востро в надежде услышать что-нибудь такое, что можно будет продать или обменять.

Иццо стряхнул с сигареты пепел. Судя по его раздувшимся ноздрям, замечание Тора пришлось ему не очень-то по вкусу.

– Может, оно и так, – согласился он, – но это свежачок. Произошло только вчера.

Джекс бросил взгляд на остальных. Пыр с недовольным видом повернулся и сплюнул на потрескавшийся асфальт. Рыжий вроде как уплывал, почти не слушая – может, из-за потери крови, – но вдруг встрепенулся.

– Кто нашел трупы? – со знакомым негромким рокотом справился он.

Иццо воззрился на него во все глаза.

– Вы, ребята, выглядите не ахти, – он повернулся, чтобы повнимательней разглядеть Джекса. – Вид такой, будто вас разделали как бог черепаху. Чего вам нужно на самом деле?

– Мы сказали тебе правду, чувак, – поднял Джекс руки. – Мы не собираемся доставлять неприятности. Мы пытаемся вытащить из них мою сестру.

Иццо понимающе кивнул. На посту детектива полиции нравов в Лас-Вегасе он перевидал более чем достаточно сестер, попавших в беду.

– Хотел бы я помочь, – промолвил он. – Хотя бы потому, что мне пригодилась бы мелочишка, которую Тор и его ребята платят за информацию. Но расследование только-только раскручивается. Я могу позвонить Ролли в «Могильный камень», если там что-нибудь нароют. А вот что я могу вам сказать, так это то, что Оскар Темпл в оружейном бизнесе – устраивает большую оружейную выставку в Саммерлине, и убойный отдел считает, что это была побочная сделка, пошедшая вкривь и вкось.

– Нелегальные стволы? – Пыр бросил взгляд на Джекса.

Иццо поскреб щетину на подбородке и снова затянулся.

– Ну да, знаю, знаю. Люди нарушают закон – можете себе представить?

Джекс склонил голову к плечу, пытаясь постичь этого копа.

– Вы так и не ответили на вопрос моего друга.

– Извини, и правда. – Иццо взмахнул сигаретой в сторону Рыжего. – Когда Темпла уделали, один из торговцев с оружейной выставки, его старый друг, наведался в дом, чтобы выпить кофе или еще чего. И нашел трупы.

– А у этого торговца оружием имя есть? – уточнил Тор.

– Да он старикан. Во всяком случае, пожилой, – промолвил Иццо. – По-моему, ирландец. Фамилия Карни.

– Джон Карни? – оцепенел Тор.

Бросив окурок, Иццо растер его подошвой.

– Знаешь его?

– Слыхал о нем, – признался байкер.

Джекс по глазам Иццо увидел, что детективу в голову пришло в точности то же, что и ему: раз Тору знакомо имя старика, то вполне может быть, что Джон Карни наведался в дом Оскара Темпла вовсе не ради кофе.

– Буду держать вас в курсе, если чего услышу. – Выудив ключи, Иццо вернулся к машине, но, приоткрыв дверцу, помедлил. – Вы уж постарайтесь поступить точно так же. Небольшое продвижение по службе мне бы не помешало.

– Буду иметь в виду, – откликнулся Тор.

Но никто этому не поверил, даже Иццо.