Джекс сидел на пассажирском сиденье черного «Ауди», интерьер которого пропах табачным перегаром и прелым потом. Да запах новой машины и не вязался бы с Ильей – русским, сидящим за рулем. На заднем сиденье Олег, уткнув ствол в ребра Луки, бросал ему короткие вопросы по-русски – как предположил Джекс, вроде «направо или налево?» – Лука сегодня утром заменил им GPS.

Кондиционер, выкрученный на полную катушку, гудел, но для Джекса он лишь выхолаживал продымленный, волглый интерьер автомобиля. «Ауди» должен бы с комфортом вместить всех четверых, но вызывал клаустрофобическое ощущение удушья. Джексу было не по нутру оставлять «харлей» позади. Хуже того, ему претило сидеть сложа руки на пассажирском сиденье, пока Илья вел машину. Он не знает этого русского, понятия не имеет, как тот отреагирует, если все полетит к чертям. Олег не посадил бы его за руль, не будь он искушенным водителем, но Джекс то и дело сжимал и разжимал руки, тосковавшие по рукояткам «харлея» и неотъемлемому от него утешительному ощущению свободы.

Он молчал.

Какая бы участь ни ждала его и Тринити сегодня, он уже заранее ее принял. Теперь обратного пути нет. Штурмовая винтовка, которую дал ему Олег, ожидала своей очереди в багажнике автомобиля.

Рядом с «Ауди» послышался громкий рев двигателя, и, поглядев направо, Джекс увидел Рыжего, едущего рядом. Дружбан заглянул в окно – просто чтобы убедиться, что русские не надумали пустить Джексу пулю в затылок, раз уж заманили его в машину. Тот коротко кивнул, и Рыжий поотстал, пристроившись позади «Ауди» бок о бок с Пыром. Швы, наложенные ирландцем на бок Рыжего, похоже, свое дело сделали, не позволяя царапине на ребрах разойтись, и цвет его лица явно улучшился. Боль его донимает, но он справляется.

– Твои люди приглядывают за тобой, – заметил Олег.

– Они не мои люди, – поправил Джекс. – Они мои братья.

Илья бросил на него мимолетный взгляд, но тут же переключил внимание на дорогу впереди. Джексу показалось, что он почти слышит мысли, ворочающиеся в голове Олега на заднем сиденье.

– Я понял, – наконец проронил Олег. – У нас то же самое.

Лука, презрительно фыркнув, хотел было что-то сказать, но Олег стукнул его по голове рукояткой пистолета, и вместо слов из груди Луки вырвался стон, чуть ли не скулеж, и он умолк.

Шелест шин «Ауди» по дороге казался диковинно громким. Утреннее солнце палило вовсю, раскаляя кузов автомобиля и тонированное ветровое стекло, и Джекс понял, что день будет знойным. И никак не мог взять в толк, с какой стати девчушке из Белфаста вздумалось, что она может отыскать счастье в Неваде.

Мобильник у него в кармане зазудел. Уже потянувшись достать его, он вдруг сообразил, что телефон-то вовсе не его. Его мобильник в другом кармане, а этот принадлежит Луке.

Текстовое сообщение от кого-то по имени ВК. Одно-единственное слово: «Доложись».

– Твой дружок Крупин хочет, чтобы ты доложился, – сообщил Джекс.

Они продолжали ехать. Олег выжал из Луки дорогу, но Джексу не давали покоя сомнения. Они проехали мимо ранчо и через районы массовой застройки, пока не достигли муниципальных владений Лас-Вегаса. Вдали темными силуэтами замаячили отели и казино, очерченные резким солнечным светом.

– Да не может быть, чтобы Лагошин окопался на Стрипе, – заявил Джекс, оглядываясь через плечо на Луку. – Ты чё затеял, пидор?

– Налево, – по-английски ответил Лука.

Илья подчинился, и через считаные секунды они покатили через район пожухших офисных зданий и кузовных автомастерских. Мобильник Луки снова зазудел. Очередная эсэмэска от ВК: «Позвони сейчас же. Мы выдвигаемся».

У Джекса перехватило дыхание. Выхватывая оружие, он развернулся на сиденье. Олег в тревоге вскинул глаза, а Илья дернулся за рулем, но к тому моменту Джекс уже нацелил пистолет на Луку.

– Ты что творишь, Джекс? – настороженно спросил Олег.

Джекс пропустил вопрос мимо ушей, сосредоточившись на Луке.

– Крупин говорит, что они «выдвигаются». И куда же они выдвигаются?

Лука тоненько усмехнулся с чистейшим высокомерием во взоре.

Джекс нацелил ствол ему в грудь. Олег вдавил свой Луке в бок.

– Говори, пидор, – потребовал Джекс. – Мне ты не так нужен, как этим парням.

При этом улыбка Луки стала шире, но он по-прежнему не проронил ни звука.

Джекс оцепенел, лихорадочно соображая. Пытаясь выискать в рассуждении лазейку, которая позволила бы поверить, что это означает совсем не то, чего он боится. Съехав обратно на свое сиденье, он выпустил из рук телефон Луки и выудил собственный.

– Кому звонишь? – вопросил Олег, проникнувшись подозрениями.

Найдя в своем телефоне нужный контакт, Джекс нажал ВЫЗОВ.

– Крупин говорит, что они выдвигаются. Что, если Лагошин получил наколку на то, где вы залегли? Тринити там одна… Я вызваниваю защиту.

Многие русские имеют бледную кожу от природы. Олег стал еще бледней.

– Она твоя сестра, – сказал он. – Ты не собираешься требовать, чтобы мы развернулись?

Джекс сжал рукоятку пистолета покрепче.

– А вы бы это сделали?

Олег поджал губы в тоненькую линию. Он любит Тринити, но ничего не может поделать и ничего не может сказать.

В трубке все раздавались гудки. Джекс слушал, молясь, чтобы трубку на том конце наконец сняли.

* * *

Дринкуотер был примотан скотчем к стулу. Для рук, ног и туловища использовали скотч трех разных цветов, а в качестве кляпа воспользовались старомодным галстуком в «огурцы». Кляп не помешал бы ему орать, а со временем он сумел бы освободить рот, чтобы позвать на помощь, так что странно, что тот, кто столь тщательно потрудился со скотчем, вдруг решил воспользоваться галстуком.

Ролли стоял в спальне Дринкуотера, глядя на два пулевых отверстия у того на лице – одно во лбу, а второе на месте левого глаза. Пули вынесли ему затылок напрочь.

«Грязно, – думал он. – К чему столь дотошно связывать его… к чему вообще утруждаться с кляпом… если кончиться должно было подобным образом?»

Если только стрелок не планировал изначально закончить как-то иначе.

А уж это полнейшая бессмыслица. Не похоже, чтобы Дринкуотер ринулся на своего убийцу – как-то это не с руки, когда ты весь примотан к стулу.

Ролли поскреб пятерней свое обширное брюхо, потом обвел спальню взглядом. Тот, кто убил Дринкуотера, получил то, за чем пришел. В комнате ни малейших признаков разгрома, не считая трупа и его спекшейся крови. Дринкуотер ответил на вопросы убийцы.

Если у убийцы вообще были вопросы. «Может, это для того, чтобы больше никто ответов не получил?» Вот так больше похоже.

– Осмотрись тут, – велел Ролли Тору. – Только по-быстрому. Чем дольше мы здесь торчим, тем больше шансов напороться на неприятности.

Тор начал проверять карманы пиджаков и обыскивать выдвижные ящики комода. Бронсона, Мешок-башку и кандидата они оставили на маленькой парковке дальше по улице, и здешним обитателям вряд ли надолго хватит терпения сносить их присутствие и не позвонить в полицию.

Ролли наклонился, чтобы приглядеться к трупу повнимательнее. Протянув руку, костяшками пальцев захватил и потянул вниз краешек галстука в «огурцы», все пытаясь обмозговать вопрос скотча. Откуда бы ни взялась липкая лента, убийцы явно не знали в ней нехватки. На двух или трех рулонах, валяющихся на полу, скотч еще есть. Так зачем же пускать в ход галстук?

Услышав звонок телефона Тора, он поднял голову.

– Всего лишь Блоха, – пояснил Тор, прежде чем ответить.

Ролли продолжил свое дело, вполуха слушая спокойные ответы Тора на сообщение Блохи. По-прежнему не в силах выбросить галстук из головы, открыл гардероб и заглянул внутрь. Пиджаки, костюмы, обувь на дне… и много-много галстуков. Вроде бы все на своих местах.

Президент посмотрел на Тора, закончившего разговор с Блохой, и поинтересовался:

– Есть выход на Джекса?

Тор покачал головой:

– Мешок потолковал со своей коктейльной официанткой, которую трахал в «Счастливчике Пите». Тамошний бармен украинец или типа того, очевидно, знакомый с Виктором Крупиным. Мы могли бы отследить Крупина или хотя бы связаться с ним…

– Мне надо быть чертовски скорым, чтобы с этого нам был хоть какой-то прок, – заметил Ролли, – но поглядим, чего наклюнется.

Тор переминался с ноги на ногу, в нетерпении поскорее удалиться отсюда. Ролли разделял его чувства – рискованно было даже просто приходить сюда, а уж теперь, когда они нашли труп Дринкуотера, потенциал схлопотать обвинение в убийстве сильно набрал в весе.

– Ладно, – решил он. – Поехали.

– Куда?

– Выбора нет. Если мы хотим найти Джекса, надо звонить нашим друзьям в Чарминг.

– Если за этим он, а Клэй его поддерживает…

– Джекс и его дружки приехали сюда втихаря, без «цветов», – парировал Ролли. – Если он предал нас, нам вовсе не с чего думать, будто замешан и остальной САМКРО, а уж тем паче Клэй.

Не давая Тору шанса возразить, Ролли быстро вышел из спальни в коридор тем же путем, каким и пришел.

И тут в кармане зазвонил его собственный телефон. Президент подумал было, что это опять Блоха, но тут же сообразил, что тот скорей снова позвонил бы прямо Тору.

– Говори, – ответил Ролли.

– Это Джекс.

– Где ты, черт тебя дери? – настоятельно спросил Ролли.

– Он? – вытаращился на него Тор.

– Извини, что заставил вас ждать, – проговорил Джекс.

– С тебя причитаются объяснения, паренек…

– Нам нужна поддержка, Ролли. Надеюсь, Тор передал тебе это сообщение. Нам нужны люди, нам нужны стволы. Знаешь старый отель «Страна чудес» в Северном Вегасе, к западу от тебя?

– Погоди секундочку.

– Ролли…

– Джойс – покойник. Погиб, помогая тебе. Я хочу знать…

– Джойс был крысой, – злобно оборвал Джекс.

– Хрена лысого!

– Лагошин знал, где нас найти. Это Джойс ему сказал. Если ты только не хочешь мне сказать, что тоже не знал, что он банчил наркотой в «Птичьем краю».

Ролли примолк.

– Сейчас это без разницы, – продолжал Джекс. – Шайка Лагошина кокнула его и поубивала бы всех нас, если бы могла. Я тебе говорил, что они наехали на нас с Рыжим позавчера. Мы едем стирать Лагошина с картины, но, по-моему, часть его людей направляется в «Страну чудес», а моя сестра там одна. Мне нужно, чтобы кто-нибудь из твоих парней подъехал туда, а остальные встретились с нами, чтобы убрать Лагошина.

Ролли пялился на веерообразный узор крови и ошметков мозга в спальне. Кондиционер заработал, но от вони его по-прежнему выворачивало наизнанку. Он пытался представить Джойса и убитого русского на том проселке, пытался прикинуть, сколько там было мотоциклов, как это все разыгрывалось.

– Ты меня слышишь? – окликнул Джекс.

– Я тебя слушаю.

– Где ты сейчас?

– В доме у твоего друга Дринкуотера, – ответил Ролли.

* * *

Джекс повернул козырек, чтобы защитить глаза от сияния солнца.

– Какого черта ты там делаешь? – спросил он, бросая взгляд на часы на приборной панели. Еще совсем рано. С какой это стати Ролли торчать у Дринкуотера? Тор знал его имя после встречи с Карни, но…

– Пытаюсь вытропить тебя, Джекс. Пытаюсь вычислить, как это один из моих парней кончил трупом в кювете. Особенно поскольку мистер Дринкуотер чересчур мертв, чтобы поведать мне хоть что-нибудь.

У Джекса мгновенно пересохло во рту:

– Ты его убил?!

– Ты чё, втирать мне будешь, что ли? – огрызнулся Ролли. – Мозги этого типа по всему дому. Что ты затеял, Джекс?

Ошарашенный Теллер пытался собраться с мыслями.

– Как вы туда попали?

– О, сперва-то мы наведались к старику ирландцу. Он тоже покойник.

Голова у Джекса пошла кругом. Кто убил Дринкуотера и Карни? Ответ может быть только один. И уже никаких сомнений, что Дринкуотер дал своим убийцам ответы, которых они добивались.

– Ролли, послушай…

– О, я слушаю, Джексон.

– Езжай в «Страну чудес» со всеми стволами, какие есть! Я тебе перезвоню!

Ролли было заспорил, но Джекс дал отбой. И, развернувшись, уставился на Илью:

– Разворачивай! Сейчас же!

Лука на заднем сиденье расхохотался, давясь кляпом. Не обращая на него внимания, Олег подался вперед с тревожно горящими глазами.

– Лагошин знает об отеле? – нетерпеливо спросил он.

Джекс обернулся к нему, проигрывая в голове самые скверные сценарии.

– Ага, блин, знает. Черт, они вообще могут уже быть там…

Увидел во взгляде Олега осознание. Они оставили Тринити в одиночестве.

– Разворачивай! – рявкнул Олег, и по его команде Илья наконец развернул машину под визг покрышек. Олег, достав свой мобильник, принялся названивать Кириллу и остальным.

Тут Лука всем телом врезался в Олега, припечатав его к стеклу, и связанными в запястьях руками попытался отобрать его пистолет. Выругавшись, Джекс развернулся со своим оружием, но оно не понадобилось. Уперевшись ступнями, Олег резко распрямил обе ноги, отшвырнув Луку через сиденье к противоположной дверце. Голова Луки протаранила стекло, покрывшееся трещинами.

Вскинув ствол, Олег дважды выстрелил Луке в грудь, потянувшись через него, открыл дверцу и вышвырнул умирающего, окровавленного человека на улицу из автомобиля, несущегося на скорости семидесяти с лишним миль в час.

Больше от Луки пользы никакой.

Захлопнув дверцу, Олег с глубоким вздохом выпрямился. Они с Джексом переглянулись, и в этот миг Теллер понял, что оба они хотят одного и того же. Лагошин должен умереть, а Тринити должна жить.

* * *

Стоя в коридоре, Ролли смотрел сквозь дверь в спальню покойного, держа сотовый телефон в безвольно опущенной правой руке. Казалось, все его тело трепещет неуверенностью и нерешительностью.

– Ну? – спросил Тор.

– Джекс и его ребята в беде, и он рассчитывает, что мы будем кавалерией.

Подойдя, Тор встал перед Ролли в ожидании.

– Ты точняк думаешь, что все это натворил он? Что все эти трупы на его совести?

Ролли взирал в спальню, сфокусировавшись на дыре на месте глаза Дринкуотера.

– Я думаю, что все эти парни мертвы, потому что Джекс Теллер явился в город разыскивать свою сестру. За это я его не виню – я бы сделал для семьи то же самое, да и ты тоже. Но что-то не сходится в описании сцены на деревенской дороге, которое дал Иццо, а Джекс объясниться не торопится. Ага, у него сейчас голова другим дерьмом занята, но…

Голос его стих до шепота и умолк. Потупив взор, Ролли несколько секунд глазел на носки своих ботинок, слушая тиканье настенных часов наверху лестницы перед ним. Кондиционер заработал на всю катушку, и из вентиляционных решеток с шелестом заструился прохладный воздух. Моргнув, Ролли стряхнул с себя смутное облако нерешительности. Что бы они ни собирались предпринять, отсюда надо убираться к чертям.

– Погнали, – бросил он.

Тор последовал за ним вниз по лестнице.

– Мы его поддержим?

– Он ВП САМКРО. Конечно же, мы его поддержим, – буркнул Ролли. – Но у меня такое чувство, что нами вертят, так что после я намерен получить ответы, даже если придется повыбить из Джекса Теллера дерьмо, чтобы их добыть.

* * *

Тринити сидела на качелях позади «Страны чудес» в грязной футболке и черных джинсах. Ее армейские ботинки достаточно удобны, но в них жарковато. Она обула их из-за неровного грунта возле качелей, усеянного битым стеклом, но теперь уже жалела, что не выбрала чего-нибудь полегче.

Она оттолкнулась от земли так, что касалась ее лишь носочками, а затем подобралась, качнувшись вперед и помогая качанию ногами. Ржавые качели пронзительно взвизгивали на каждом маятниковом движении, но Тринити упивалась ветерком на лице. Солнце печет прямо с утра, и уже ясно, что день предстоит знойный. От потрескавшегося бетона вокруг качелей веяло жаром.

Прежде чем все они отвалили нынче утром, она бесилась из-за того, что ее бросают здесь в одиночестве. Олег думал, будто она боится – чушь полнейшая, учитывая, что как раз они выследили Лагошина и отправились на войну. Девушке надо было растолковать ему, и уже не в первый раз, что ей просто не по душе оставаться в стороне.

«Ты не боец», – напомнил он ей.

«А разве я не показала, на что способна, на ранчо Темпла?» – настойчиво спросила Тринити.

И тогда увидела боль у него на лице. Он сказал ей, что никогда не хотел ставить ее в такое положение, чтобы ей пришлось отнимать чью-то жизнь. «Не думаю, что ты хочешь так жить», – сказал он, а потом вежливо попросил остаться.

Олег не просто хотел убрать ее из-под обстрела. Он не хотел, чтобы ей пришлось убить еще хоть кого-нибудь.

И она осталась.

Но теперь, когда они уехали, Тринити была совсем не против одиночества. Все эти треволнения и переживания, совершенно рациональный страх, копошащийся под кожей у каждого из братьев Олега – не говоря уж о самом Олеге, – породили в ее душе такое напряжение, какого она не знала раньше. Прибытие Джекса только усугубило этот накал, как ни рада она была его видеть.

«Одна, – думала она. – Как хорошо быть одной».

«С ними все будет в порядке. А потом все кончится. Больше никакого отеля «Страна чудес». Может, больше никакого Лас-Вегаса». Она надеялась какое-то время побыть в Калифорнии, повидать западное побережье Америки…

Тринити провела полдюжины чудесных минут на качелях, но уже почувствовала, как солнце начало припекать ее бледную ирландскую кожу.

В желудке у нее заурчало.

После завтрака ей придется решать, куда себя деть в ближайшие пару часов жизни. Тринити поднялась с качелей и вдруг оцепенела.

Перед фасадом отеля рычали двигатели автомобилей. Звук доносился сюда вполне отчетливо. Сами по себе моторы ничуть не в диковинку – за день этой дороге перепадает ее скудная доля автоперевозок, – но эти вовсе не проезжали мимо. Они на парковке.

Один за другим двигатели смолкли. Задержись Тринити на скрипучих качелях еще на несколько секунд, и прозевала бы их появление напрочь.

Захлопали дверцы машин.

На полсекунды она позволила себе потешиться мыслью, что это вернулись ребята, но понимала, что слишком уж рано. Это не могут быть они.

«Одна», – снова подумала она. В отеле уйма оружия, а она на заднем дворе валяла дурака на чертовых качелях…

Будь у нее ключи от единственного оставшегося авто – старого «БМВ», стоящего сейчас всего в сорока футах от Тринити, – она еще могла бы обскакать их, держаться впереди, пока не приехала бы в такое место, где они уже не осмелились бы напасть на нее. Куда-нибудь, где она какое-то время была бы в безопасности.

Но ключей у нее нет.

Тринити опрометью бросилась к задней двери отеля, считая шаги и твердя себе, что люди спереди будут приближаться медленно и осторожно, и время у нее еще есть. Как минимум секунды. Горстка секунд. Сердце ее колотилось изнутри о ребра, она мысленно просматривала план отеля, пытаясь сообразить, где бы спрятаться. Подобного они не планировали. Оборону против штурма – это да, но в одиночку ей нипочем не помешать им войти в отель. Нет, если они войдут – а они войдут, – ей нужно оружие и убежище.

И только когда Тринити добралась до двери и тихо скользнула внутрь, когда ее чувства переключились на приближение убийц с парадного входа, она вдруг поняла, что побежала не в ту сторону. Она могла бы убежать в пустошь, найти там укрытие, пока они безрезультатно обыскивали бы отель. Если бы пришлось, она могла бы прятаться до самого возвращения Олега, Кирилла и Джекса с остальными – ведь должны же они вернуться рано или поздно, – но теперь она обречена.

«Оружие. Укрытие».

Если бы ей только удалось расслышать собственные мысли поверх грохота сердца…