В литературном музее города Минска можно лицезреть любопытную вешь — сувенир, подаренный жителями Полоцка в 1960-х гг. писателю И. Шамякину. На сувенире изображена книга с портретом бородатого мужчины в старинной одежде и подписью большими красными буквами «Георгий Скорина». Почему вдруг Георгий и почему вдруг Скорина с бородой? Может, это его брат?
Но нет, странный мужик с бородой по имени Георгий — это и есть знаменитый русский первопечатник Франииск Скорина. Бороду ему пририсовали, видимо, чтобы больше соответствовал образу православного русского человека XVI в., а лютеранско-католическое имя Франциск заменили на православное Георгий в тех же целях — чтобы скрыть явно не православное имя Скорины. Пытались в советскую пору Скорину и Юрием назвать. Сейчас все это выглядит нелепо.
На самом деле странные метаморфозы с именем и внешностью Франциска Скорины на территории СССР происходили потому, что русским при активной помоши православной церкви Москвы навязывали мнение, что русский человек — это обязательно православный, и уж никак не Франциск, не Ян и не Адам. То, что русские могут быть католиками и протестантами — а именно протестантом и являлся Скорина, хотя и называл себя по вере русином, т. е. православным — в годы Российской империи было жуткой крамолой, таковой остается по сей день. Русским отказали в иных религиях, мол, если хочешь быть русским, то отращивай бороду и бейся лбом об пол перед московскими попами. Человек с чисто выбритым лицом, как Скорина, в европейском платье, с точки зрения Москвы, — немец, поляк, литовец, швед, но никак не русский.
Из-за всех фальсификаций русской истории появилось множество накладок, не поддающихся логическому объяснению. К примеру, кто выпустил первую печатную русскую книгу? Русским, вроде, известно, что это сделал печатник Иван Федоров, издавший в Москве книгу «Апостол». Куда меньше известно, что Федоров был беларусом Федоровичем из литвинского Бобруйска, города Минской области. А вот беларуские энциклопедии и учебники на вопрос о первом русском книгопечатнике отвечают однозначно — Франциск Скорина (родился около 1490 г.), сын полоцкого купца Луки Скорины, получивший образование в Вильно, а потом и в Праге, где стал профессором, есть первый восточнославянский (а стало быть, и русский тоже) книгопечатник, издавший «Библию Русскую» («Бивлия Руска») в 1517 г.
Как так? У беларусов Скорина первый русский книгопечатник, а у Москвы — Федоров… Или беларусы русских восточными славянами не считают?
Российские историки по части книгопечатания Скорину вообще игнорируют, хотя еще в советское время, в 1970-е гг., на экраны страны вышел художественный фильм «Я, Франциск Скорина», который, видимо, ставил целью вернуть Скорине его настоящее имя, покончив с «Георгием» и «Юрием».
Но российские ученые упорно повторяют, что первым русскую книгу напечатал все-таки Иван Федоров… в 1564 г. Как же так? Спор этот решается просто — по дате выхода книг. Скорина свою первую книгу «Песни царя Давыда еже словуть Псалтырь» выпустил в августе 1517 г. Затем, после знаменитой «Бивлии Руской», он издал «Притчи Саломона царя Израилева, сына Давыдова», а еше через год, в 1519 г., — «Книжка, рекомая Плачъ Еремиин». До «Апостола» Ивана Федорова было еще долгих 44 года! Значит, все-таки полочанин был первым! Вторым был, извините, тоже беларус — Сымон Будный, издавший в Несвиже «Катихизисъ» в 1562 г., за два года до Федорова. Тут либо российские историки некомпетентны, либо они себя восточными славянами не считают, что, честно говоря, тоже верно.
Иван Федоров, земляк Франциска Скорины, издавший первую в Москве русскую книгу «Апостол», был в лучшем случае третьим. Тут, говоря языком спортивных комментаторов, фотофиниш не нужен. Но «бронзовая медаль» Федорова за русское книгопечатание на «финише» превращается по московской версии в «золотую». Впору подавать протест.
В книге Р. Скрынникова «Русь IX-XVII веков» на с. 229 (глава «Начало книгопечатания») изображена обложка книги Франциска Скорины «Бивлия Руска», а сам Скорина вообще не упоминается — только Федоров, который, кстати, обидевшись на московское мракобесие, уехал обратно в Литву, во Львов. Это в Москве тоже скрывают. В российских источниках имеется даже такая ложь, как то, что Федоров уехал во Львов укреплять процветание украинского языка. Да, уехал, но потому, что вынудили уехать. Украинский язык? Не было никакой Украины в те годы, как не было никакого украинского языка, кроме русского или русинского, как угодно! Да и Львов — и это следовало бы историкам знать — стал украинским городом лишь в 1939 г., когда Западную Беларусь с Буковиной присоединили к СССР. Как вообще можно считать историками людей, которые пишут, что Минск XVII в. — столица тогдашней Беларуси?!
Но если учесть, что Федоров был первым именно московским книгопечатником, тогда все становится более-менее попятным: он был первым печатником Московии, но не Руси. Однако российские историки, не объясняя этого нюанса, пишут, что Федоров — это первый русский книгопечатник. По их мнению, если ты москвич — значит, ты русский. Согласно такой московской логике Русь вообще не крестилась. Никогда! Ибо византийские греки не крестили Москву и не строили там Софийского собора.
Сейчас Россия впервые за всю свою историю избавилась от мифологемного и политизированного подхода к истории Московии-России. Это радует. Появляются интересные книги и исследования российских ученых. Но вот что обидно: украинские историки — исконные россияне по Лызлову и Татищеву — слова «русский» боятся, как черт ладана. Беларусы — тоже, ибо вообще запутаны, с одной стороны — Россией, с другой — Литвой, которая украла у беларусов все, что не украли россияне — столицу Вильно, герб и само название «Литва». Самые рьяные украинские и беларуские историки пытаются изобразить, что их нации зарождались еще в неолите, в пещерах…
В. Чаропка в книге «Имя в летописи» объяснил беарусам, что Рогволод — первый известный норманнский князь Полоцка — никакой не варяг, а беларус. Мол, не важно, что в летописи написано, что он из-за моря приплыл. Он-де туда вначале уплыл, а потом назад вернулся. Чаропка сработал в духе екатерининской комиссии: если документа нет, его надо «обнаружить», не выходя из кабинета! Наверное, еще чуть-чуть, и написал бы, что в паспорте у Рогволода в пятой графе так и было записано: беларус.