— Как приятно снова тебя здесь видеть! — сказал Хью в понедельник утром, когда Конни спустилась к завтраку. Он был беженцем на Шэйкер-роуд, пока строители устраняли разрушения, причиненные его дому.

В саду за домом Конни заметила двух озадаченных муниципальных служащих, которые сворачивали рулетку, качая головами над необъяснимой прочностью утеса. Они примчались после бури, ожидая найти склон еще более размытым, но вместо этого обнаружили явление, неизвестное геологической науке: шторм каким-то образом заделал все трещины.

— Ты уверена, что твой грипп совсем прошел? — спросил Хью.

— Да, спасибо, — сказала Конни, собирая сумку в школу. — Все, что мне нужно было, — это пара дней в постели.

Он протянул ей кружку с чаем и с беспокойством вгляделся в ее лицо.

— Да, ты выглядишь достаточно здоровой, чтобы пойти в школу. Может, чуточку бледновата, но ничего страшного. — Он взъерошил ей волосы. — Уй, больно! — Его пальцы обожгло посыпавшимися из волос искрами. — Я все время забываю об этой твоей странной шевелюре.

Она пригладила волосы: они стали особенно живыми после многочисленных контактов субботнего утра и все еще вибрировали от энергии. На самом деле каждая частичка ее, казалось, была наполнена этой силой, как будто ее внутренние батарейки оказались заряженными сверх меры.

— Так мило с твоей стороны, что ты не дала мне войти и тоже заразиться, — сказал Хью, снова усаживаясь в кресло. — Я, конечно, был бы не против поухаживать за тобой, но Эвелина сказала, что сама справится, а я, сказать по правде, сам чувствую себя как-то странно с субботы.

— Правда? — осторожно спросила Конни, отставляя кружку.

Хью в глубокой задумчивости выглянул в окно.

— Да, я простудился, и это вызвало у меня какие-то странные сны. Должно быть, это все буря. Может быть, меня ударило по голове, ведь столько всего носило ветром.

— А какие были сны, дядюшка Хью?

— Забавные, если рассудить. Мне снилось, будто ты превратилась в вертящийся волчок и я не могу тебя поймать.

— Да? — Конни старалась говорить ровным голосом. — Как странно.

Хью посмотрел на таблетки от сердца, разложенные перед ним на столе.

— Или, может, дело в пилюлях, которые прописал мне доктор, потому что сон становился все более странным: в нем было полно летающих коней и драконов, если ты мне веришь!

— Ой, я верю вам.

— Мне не снились драконы с тех пор, как я был ребенком, — задумчиво сказал Хью. — А потом я увидел Рэта верхом на какой-то большой собаке — как если бы Волк в одну ночь вырос до чудовищных размеров. Забавно, как разум обыгрывает наши страхи, правда? — Он вопросительно взглянул на Конни.

— Да, очень.

— Ну ладно, тебе надо собираться. Я отвезу тебя в школу.

— Только загляну сперва к Эвелине, — сказала Конни, намазывая маслом тост, который собиралась съесть по дороге в школу. — Думаю, что она еще в постели.

— Хорошая мысль. Какое несчастье, что она сломала руку. Сбило с ног штормом, не иначе. Что же будет дальше?

— Не знаю, дядюшка Хью, — сказала Конни. — На самом деле не знаю.

Целый день, проведенный в школе, вымотал Конни, и ей не терпелось попасть домой. Кол помог ей донести сумку и проводил ее до самых дверей.

— С тобой правда все в порядке, Конни? — спросил он. — Удивляюсь, что у тебя уже не кружится голова — после всего, через что ты прошла.

— Все хорошо. Я совершенно измучена, но тем не менее чувствую себя прекрасно. Сказать по правде, я предпочитаю быть в школе со всеми вами, чем сидеть и думать об этом дома. — Она вздохнула. — Иногда, Кол, мне хочется быть обыкновенной.

— Ну да, скажешь тоже! Подумай только, сколько интересного ты бы упустила!

— Угу, столько интересного… Мною овладел Каллерво; я чуть не уничтожила род человеческий; мое сознание превратилось в поле битвы, — и правда, вот была бы жалость!

Кол искоса взглянул на нее, пытаясь понять, какие чувства она на самом деле скрывает под этой иронией.

— Ничего, что мы все вот так вломились к тебе? Будь я на твоем месте, меня бы разозлило, что мое сознание истоптала куча народу.

Конни пожала плечами:

— Конечно, мне не понравилось такое вторжение. Но я действительно вам благодарна за то, что вы сделали. И знаешь что? — Она посмотрела на него. Глаза ее сияли.

— Что?

— Хотя в последнее время мне в Обществе пришлось несладко, меня искренне тронуло то, как в конце концов все объединились, чтобы меня спасти. Это очень хорошее воспоминание — оно помогает.

— Я рад, — сказал он, жалея, что не умеет быть более красноречивым и не может облечь в слова все, что чувствует и думает по поводу субботних событий.

Она подошла к своей калитке.

— И я не забуду, что ты сделал для меня: то, как ты не позволил мне сдаться, — сказала она.

— Разумеется, я бы не позволил! Для чего еще нужны друзья?

Он протянул ей ее школьную сумку, и в этот момент она подалась вперед и поцеловала его в щеку.

— Спасибо, Кол. Ты такой один на миллион, — прошептала она ему на ухо. И быстро вошла в дом, прежде чем он смог что-нибудь ответить, а он остался стоять, задумчиво потирая лицо.

— Смотрите, куда наступаете! — оглянулся Страж на вереницу существ и людей, следовавших за ним в глубь рудников. — Справа от вас шахта.

Свет от факелов задрожал на стенах и озарил пол. В каком-то метре от ног Конни разверзся черный провал. Истрепанная веревка свешивалась вниз с лебедки, нависавшей над колодцем, как одинокий рыбак над своей удочкой. Ей не хотелось и думать о том, что он однажды может выловить из лишенных света глубин рудников.

— Куда ты ведешь нас, Страж? — спросила она Минотавра, осторожно обходя по краю шахты. Он крепко держал ее за руку.

— В мою комнату. Но мы должны идти обходным, долгим путем, чтобы до нее смогли добраться существа покрупнее.

Конни услышала, как за спиной у нее раздался глухой шум. Это Морджик перепрыгнул через колодец, а за ним приглушенно цокали копытами Ветер-Жеребенок и Жаворонок. Чешуйчатый гребень Морджика скребся о неровный потолок. Ему приходилось ползти на брюхе по узким проходам.

— Надеюсь, это место уже недалеко, — шепнул Кол на ухо Конни. — Если твой телохранитель и дальше продолжит в том же духе, я не поручусь за то, что от драконов что-то останется к тому времени, как мы наконец протиснемся туда.

— Мы почти пришли, Посредник пегасов, — проревел Страж.

Кол чуть не стукнул себя по лбу потому, что забыл об остром слухе Минотавра.

Страж завернул за последний угол и толкнул плечом пару деревянных дверей на ржавых петлях. Они медленно, со скрипом отворились, скрежеща по полу, и перед всеми открылась сверкающая комната Минотавра, залитая светом бушующего пламени. Дым клубами поднимался к потолку и выходил через скрытый дымоход на поверхность, туда, где медленно вращались турбины ветряной электростанции под легким ветерком. Все обитатели рудников собрались здесь в ожидании гостей.

Конни, Кол, Советники и члены Чартмутского отделения Общества по одному вошли внутрь. Многие из них были здесь впервые и изумленно смотрели теперь на искалеченных существ, не зная, как себя вести, пытаясь найти глазами кого-нибудь, кто объяснил бы им, что делать. Миссис Клэмворси, замыкавшая шествие под руку с Гардом, раздраженно пощелкала языком.

— Ну-ка, все расселись по местам! — сказала она, подталкивая Джессику Мосс и Ширли Мастерсон вперед.

Гард помог ей дойти до водяных эльфов, расположившихся в северной части зала, и она села среди них, приветствуя свой дружественный вид тихим журчащим пением. Остальные, глядя на нее, быстро сообразили, что следует делать, и разделились по соответствующим группам. Конни, Кол, Рэт, Страж и Советники остались стоять в центре зала.

— Все хорошо, Конни? — спросил Кол.

— На этот раз да, — улыбнулась она в ответ. — Идите садитесь.

— Хорошо! — сказал Рэт и потащил за собой Кола, чтобы занять свои места.

Кингу обняла Конни за плечи и подняла руку, прося тишины.

— Друзья, — сказала она, обращая взгляд на Минотавра, — мы рады всем, особенно тем, кто был отстранен от Общества. Мы здесь сегодня для того, чтобы исправить эту ошибку. Мы должны извиниться перед нашим Универсальным посредником. Общество неподобающим образом обращалось с ней в последние несколько месяцев, не сумев направить ее дар и помочь ей в беде. Тем не менее Совет также признает, что не все мы виноваты перед ней. Судьба благословила Конни множеством верных друзей — и вы многим рисковали, когда шли против правил Общества. Спасибо вам.

По залу прокатился шепот. Капитан Грэйвс с сомнением покачал головой.

— Прежде всего, я хочу, чтобы все вы знали: расследование, проведенное Советником от Группы Стихий, раскрыло истинную сущность того, что происходило во время двух недавних бурь. С этого места рассказ об этом продолжит мой коллега.

Кингу кивнула на мистера Коддрингтона. Он выступил вперед, ссутулив плечи и опустив голову, и вытащил из портфеля папку. Конни не понимала, что происходит. Она не могла даже вообразить, чтобы мистер Коддрингтон в кои-то веки сказал что-нибудь в ее пользу.

— Мое расследование… — Мистера Коддрингтона едва было слышно.

— Говорите громче! — прогремел Эрик Ульфсен из рядов Стихийных существ.

Мистер Коддрингтон неловко откашлялся:

— Мое расследование показало, что буран в начале января был вызван погодным великаном. Тот же самый погодный великан ответственен и за серьезный пролом в защите Универсала в прошлую пятницу, повлекший за собой плачевные последствия, свидетелями которых были мы все. Универсальный посредник оправдана по всем обвинениям в каждом из этих происшествий. Погодный великан временно исключен из Общества до тех пор, пока не будет установлено, действовал ли он в одиночку или по приказам Каллерво. К несчастью, допросить его сейчас невозможно.

— Давай, парень, — крикнул Мак из рядов Морских Змей, — ну ясно же, что эта тварь — предатель. Для чего еще ему вызывать буран? Должно быть, его кто-то надоумил?

Мистер Коддрингтон молчал, шурша своими бумагами и делая вид, что не слышал этого замечания. Кол глянул на Конни. Она во все глаза смотрела на Советника, закусив нижнюю губу. Было видно, что ей кое-что известно, и ему казалось, что он догадывается, что именно.

— Может быть, мистер Коддрингтон пожелает рассказать нам, что он делал в ту ночь, когда случился буран? — выкрикнул Кол. Конни быстро бросила на него взгляд. По выражению ее лица он понял, что его догадка верна. — Просто Конни уже говорила, что Каллерво в то время не было поблизости. Кто-то другой, кто знал о грядущем приезде Советников, мог захотеть, чтобы перед апелляцией она выглядела не в лучшем свете.

Гневный ропот прокатился по залу.

— Стыд и срам, Коддрингтон! — громко сказал мистер Мастерсон из задних рядов Дву- и Четвероногих.

Мистер Коддрингтон все еще не поднимал глаз, но его пальцы теперь застыли на странице, которую он держал. Он кашлянул.

— Ввиду исключения моего бывшего подопечного, Огого, я, естественно, оставлю свой пост в качестве Советника. Новые выборы будут проведены должным образом. — Он взглянул на Кингу.

— Можете идти, — кивнула Кингу.

Получив свободу, мистер Коддрингтон прошмыгнул в задние ряды Стихийных. Там его ждал прием, далекий от восторга, и те, кто оказался рядом с ним, отодвинулись как можно дальше, оставив его сидеть в одиночестве. Айсфен фыркнул в его сторону, обдав его куртку ледяными каплями.

— Может быть, Универсал хочет что-нибудь сказать? — спросила Кингу.

Конни кивнула:

— Я только хотела бы поблагодарить всех, кто так рисковал, чтобы помочь мне в пятницу ночью. Я знаю, что даже не всем из вас я по душе…

— Дело не в том, кто кому по душе! — вмешался капитан Грэйвс. — Ты нам достаточно нравишься! Просто мы слишком боялись тебя! — Многие при этих словах закивали. — Ты всегда была для нас непостижимой.

Конни смущенно смотрела на свои руки, нервно стиснув пальцы. Кол на мгновение испугался, что ей не хватит смелости снова заговорить, но тут она подняла голову и посмотрела прямо на капитана Грэйвса.

— Если честно, капитан, я сама себя боюсь больше, чем любой из вас. Но что вы прикажете мне с этим делать? Я такая, какая есть, и плохо ли, хорошо ли, но мне приходится с этим жить. Думаю, вам лучше тоже этому научиться.

Все вздрогнули. Эрик внезапно испустил вой от восторга, что вожак его стаи отстоял свою позицию самой сильной собаки. Рэт, Айсфен и огромные волки присоединились к нему, так что вся пещера загудела от их воя. Капитан Грэйвс вздернул подбородок, сверкая глазами, но по изумленному изгибу его губ Кол понял, что его наставник впечатлен силой духа Универсала.

Конни подняла руку, прося тишины. Вой стих.

— А что до моей загадочности, думаю, что из всех нас я в последнее время была наиболее открытой. В конце концов, вы прошли через мое сознание. Теперь вы вряд ли можете сказать, что не знаете меня.

— Думаю, — сказал доктор Брок, поднимаясь на ноги, — что наконец-то Чартмутское отделение, да и все Общество в целом, разумеется, признает, что мы здесь не только ради Стихийных, Морских Змей, Летающих Высоко и Дву- и Четвероногих. Мы здесь также и ради группы Универсалов. Нужно признаться, это маленькая группа избранных, — он подмигнул Конни, — но она имеет такое же право быть здесь, как любой из нас. — Он бросил многозначительный взгляд в сторону Айвора Коддрингтона. — Разумеется, это может повлечь несколько непростых изменений в наших методах. Например, нам, возможно, придется найти новый способ воспитания и обучения нашего юного Универсала, поскольку очевидно, что здесь невозможно закрепление за учеником только одного наставника. Но мы должны принять эти перемены и не обвинять Универсала в том, что она ставит под сомнение наши старые привычки.

— Совет полностью согласен с тобой, Фрэнсис, — сказала Кингу. — Как практическое тому подтверждение, Гард предложил себя в качестве главного наставника Конни, ответственного за ее успехи. Ты рада этому, Конни?

Конни кивнула. Она посмотрела туда, где рядом с горным гномом с расколотой головой сидел Гард. Он приветственно поднял вверх свой молоточек.

— А наш друг Страж вызвался организовать постоянную защиту Универсала, чтобы предотвратить дальнейшие нападения Каллерво — изнутри или снаружи. Тебя это устраивает, Конни?

— Конечно, — сказала та, улыбаясь Минотавру.

— Тогда на сегодня это все, что мы хотели сказать. — Кингу двинулась с места, давая понять, что собрание закончено.

— Нет, это еще не все, — быстро возразила Конни, показывая на сидящих вокруг. — Как насчет наших друзей, которые здесь нуждаются в лечении?

Кингу помедлила, на лице ее отражалось сомнение.

— Мы хотим помочь, но что мы можем для них сделать?

Минотавр фыркнул:

— Я уже говорил вам, Советник. Это она может помочь нам, а не вы.

— Нет, Страж, ты ошибаешься, — сказала Конни. — Я наконец поняла, что должна делать. События в пятничную ночь научили меня этому. Универсал не обладает собственной силой. Я могу только быть проводником для вашей силы или заимствовать ее у вас. С моей помощью вы можете исцелять друг друга. Только потрудиться должны все, как один, как общая стая, если можно так сказать. — Она улыбнулась волкам.

— Но в состоянии ли ты это делать? — осторожно спросила Кингу. — Сможешь ли ты выдержать столько контактов одновременно? Знаю, нечто подобное ты однажды уже делала — для Морджика, но тогда связь с тобой устанавливали только четыре существа.

— Я сделала это в пятницу ночью, чтобы спасти себе жизнь. Уверена, что смогу сделать это и сегодня — ради спасения других! — Конни села у ног Стража. Она ощущала новую уверенность в себе — право говорить им, что надо делать, потому что инстинктивно чувствовала, что это сработает. — Пожалуйста, войдите со мной в контакт. Мы используем прием «меч».

После недолгой суматохи, пока люди и существа настраивались на нужный лад, в зале наступила тишина. В сознании у Конни, однако, раздавался шум крыльев и топот ног — это звери и создания приближались со всех сторон. Мысленно бросив каждому из них серебристую связующую ленточку, Конни встала в центре колеса, и блестящие спицы его медленно завертелись вокруг. По взмаху ее руки ленты начали переплетаться друг с другом, как полосы металла, которые сковываются вместе под молотом кузнеца, на глазах превращаясь в стальной клинок. Каждая из лент брала силу у другой. Меч начал действовать. Водяные эльфы, просочившись через горные пласты гномов, появились вновь чистыми и сверкающими. У древесных духов, испытавших живительное действие воды, отросли новые конечности и затянулись раны в коре. Сила древесных корней раскрошила края трещин в камне и заново высекла прекрасные лица горных гномов. Крылатые звери получили забвение былых ран и обид в ледяном дыхании снежного волка. Каждое создание смогло найти для себя другое — с даром, необходимым в его беде. Все они оказались способны помочь друг другу в исцелении.

Когда задача была выполнена, она ловко расплела меч движением руки, и каждая связь снова распалась на отдельные нити, протянувшиеся к Конни, как ленты на майском дереве. Подбросив их в воздух, Конни завершила контакт, и ленты тихо упали на землю.

В зале была полная тишина. Конни сидела, ссутулившись и опустив голову в изнеможении.

— У тебя получилось! — воскликнул Страж. — Ты исцелила нас!

Конни выпрямилась, откинув назад волосы.

— Нет, это у вас получилось. Вы все исцелили друг друга.

Эта поправка потонула в ликовании существ, которые сорвались со своих мест на краю круга и столпились вокруг Конни, касаясь ее руки, гладя ей волосы, радостно показывая ей свои восстановленные тела. Минотавру пришлось посадить ее на плечо, чтобы ее не залила водой группа не в меру восторженных водяных эльфов.

Конни посмотрела сверху на его лицо и увидела, что его глаз по-прежнему затуманен.

— Но как же твой глаз, — обескуражено сказала она, — он не исцелился?

Минотавр покачал головой:

— Нет, но исцелился я сам. Я исцелился в тот миг, когда ты снова вернула мне мое имя. Что значит один незрячий глаз! Я-то здоров и счастлив быть твоим Стражем.

Находившийся среди Дву- и Четвероногих Кол почувствовал, что этот контакт смягчил и оскорбленные чувства Жаворонка по поводу ветряной электростанции. Пора было двигаться дальше. Поэтому Кол рад был видеть, как его друг подбежал к Айсфену и встал плечом к плечу с ним, в знак дружеского расположения. Кол уже готов был присоединиться к ним, когда его похлопал по спине капитан Грэйвс. Он нехотя отвернулся от зрелища празднования и взглянул на своего наставника.

— Мой мальчик, вон там — отличная девушка, — сказал капитан Грэйвс. — Надеюсь, ты не слушался меня и не бросил ее?

— Не бросил, — сказал Кол, усмехнувшись Рэту. — Не настолько же я глуп.