Целую неделю в школе Конни избегала Кола. Она с волнением ждала выходных и своей первой тренировки в субботу: ей представится возможность ближе познакомиться с Громовой Птицей и воспользоваться своим даром. Она чувствовала, что перед ней вот-вот откроется дверь в новый мир, и решила сделать все, что в ее силах, чтобы быть достойной своего предназначения. Встреча должна была состояться в укромной лощине позади фермы Мастерсонов. Орленок попросил ее взять с собой пару странных предметов: резиновые перчатки и ботинки с резиновыми подошвами.

Солнце едва поднялось, когда тетя привезла Конни на ферму; бледно-розовая акварель едва тронула небо, и звенящие голоса птиц пронзительно звучали во влажном, холодном воздухе. Когда Конни и Орленок взобрались на холм за фермой и взглянули на вересковую пустошь сверху, перед ними внезапно открылся преображенный мир. Холмы поднимались над морем тумана, как горбы китов, плывущих по волнам. Человеческий мир домов и дорог потонул в загустевшем воздухе. Конни прошла за своим спутником через калитку с пятью запорами и оказалась в заросшей лесом лощине. Под покрытыми лишайниками деревьями лежали кучи опавших листьев. Склоны были усеяны замшелыми серыми валунами, которые сражались за пространство с древесными корнями. Воздух был совершенно неподвижен, было видно, как на паутинках держится роса. Конни пробиралась через влажные опавшие листья и заросли ежевики, ее джинсы снизу промокли и отяжелели. Орленок, напротив, двигался плавно, как пума, как будто не касаясь мокасинами земли.

— Орленок, — осмелилась прервать молчание Конни, — можешь сказать мне, для чего нужны резиновые перчатки? Не могу представить тебя в них.

Смех Орленка, казалось, вырвался из глубинных хранилищ веселья, скрытых под его непроницаемой внешностью.

— В свое время, когда-то в самом в начале, они бы мне очень пригодились. Громовая Птица — непростой для общения вид, Конни, сложный, непостоянный и опасный. Если тебе не удастся наладить, идеальную связь, ты рискуешь получить удар током.

— А если ты устанавливаешь полный контакт?

— Ну тогда… тогда ты станешь скорее молниеотводом, чем деревом, разбитым молнией: ты почувствуешь, как энергия проходит сквозь тебя, не причиняя вреда.

Громовая Птица ждала Конни и Орленка в самой укромной части лощины; огромная, похожая очертаниями на ворона, она в задумчивости сидела на валуне. Клюв ее был как полированная слоновая кость, перья блестели, как разлитые чернила. Заметив, что они приближаются, она расправила крылья, заскользила по воздуху вниз и приземлилась у их ног; белые искры с треском сыпались с ее распростертых крыльев, как будто ее перья едва удерживали взрывную силу, готовую прорваться наружу. Стоя рядом с птицей, Конни взглянула в ее непроницаемые глаза — темные шарики, в которых отражался окружающий мир, при этом их собственное выражение невозможно было понять.

— Ну вот, — тихо сказал Орленок, склоняясь перед птицей рядом с Конни, — имей в виду, что Громовая Птица редко вступает в контакт с кем-либо, кроме меня. Громовые Птицы — уникальные создания: они рождаются в ярости грома, когда он сопровождается молнией. В Америке — моей родной стране — они летят впереди клубящихся грозовых туч, несомые безудержным вихрем, собираясь стаей перед ударом молнии. В моем племени рождались единственные в мире посредники Громовых Птиц. Теперь нас осталось мало, мы тоже вымираем. Ну что ж, начнем. Надень перчатки и протяни руку.

Чувствуя себя совершенно недостойной знакомства с таким необыкновенным созданием, однако страстно желая это знакомство осуществить, Конни сделала, что было велено, и вытянула вперед ярко-желтый кулачок. Птица расправила крылья и сердито закаркала. Орленок нахмурился.

— Хм, — сказал он, — Громовая Птица протестует против перчаток.

Орленок протянул руку, приложил ладонь к черному клюву птицы и через какое-то время вошел в транс, ритмично покачиваясь. Это продолжалось несколько минут, потом он опустил руку и сказал Конни:

— Мы должны делать это без перчаток. В случае чего поможет резиновая обувь, но Громовая Птица пообещала, что поможет тебе найти правильный путь, чтобы связаться с ней. Я должен предостеречь тебя, Конни, невозможно взяться за это, не подвергая себя опасности. Ты хочешь продолжать?

— Я не боюсь, — сказала она. — Предпочитаю снять перчатки: они искусственные и будут только мешать.

Стянув резину с пальцев, Конни бросила перчатки на землю и снова вытянула вперед руку. На этот раз птица наклонилась к ней так, чтобы ее перья как раз коснулись кончиков пальцев Конни. Она почувствовала, как бьется под ее рукой жизненная сила этого создания, и осторожно увеличила площадь соприкосновения так, чтобы ее ладонь полностью легла на шею Громовой Птицы. С изумлением и интересом она поняла, что ее рука притянулась к птице, как будто та была мощным магнитом, а она — кусочком железа. У Конни было такое чувство, что ее неумолимо затягивает в Громовую Птицу, что ее захватывает водоворот энергии, которая бьет сквозь самую сущность птичьей души, что она летит в вихре силы. Казалось, она стала одной из птиц в огромной, несущейся по воздуху стае и, повинуясь единой для всех интуиции, поворачивала то вперед, то назад. Каждое ее движение теперь управлялось магнитным полем земли; она видела его, сияющее в воздухе, как голубые волны на поверхности озера. Когда она ринулась через это поле, едва касаясь его кончиками крыльев, она точно ощутила, где именно находится и как далеко на север ей придется скользить, чтобы достичь мест, покрытых льдом и снегом, и как далеко на юг — чтобы долететь до выжженных солнцем пустынь. Ее опьяняла эта новая способность ориентироваться в пространстве. Ее индивидуальность растворялась в общей личности стаи, все вместе они овладевали воздухом и стихиями. «Что я чувствую?» — спрашивала себя Конни в закручивающемся вихре стаи. Силу, гнев, тоску. Громовая Птица по своей природе была настолько не похожа на единорога, насколько это было возможно. В этом отношении она была сродни сиренам; она врезалась в ее сознание опасным лезвием, подобно крылу, оперенному острыми клинками.

«Что приводит тебя в ярость?» — мысленно спросила Конни, когда стая кружила по небу, едва касаясь туч.

Ответом была вспышка молнии, которая сбила бы ее с ног, если бы находившийся рядом Орленок не поддержал ее.

«Разрушение. Загрязнение. Смрадные ветры, отравляющие верхние слои атмосферы».

Она почувствовала, как вокруг вздымаются грозовые тучи, заслоняя ее внутреннее зрение, разрывая ее связь с голубым искрящимся магнитным полем.

«Что ты будешь делать?» — подумала она, не зная, к чему может привести вся эта ярость.

Мысленного ответа не последовало, но появилось ответное ощущение. Конни почувствовала покалывание в руке, потом оно распространилось по всему телу. Она сама не видела этого, но Орленок рассказал потом, что в этот момент волосы у нее на голове встали дыбом, сыпля электрическими искрами. Покалывание стало болезненным. Конни сжала кулак и вытянула одну руку, чтобы ослабить напряжение. Стрела белого света сорвалась с ее пальцев, ударив в куст в нескольких метрах от нее. Куст зашипел и заполыхал огнем, быстро превратившись в обуглившийся пень.

Удивленная, Конни резко оборвала связь и, не веря своим глазам, уставилась на то, что она только что сделала, — или птица сделала ее руками. Громовая Птица пронзительно засвистела, довольная произведенным разрушением.

Орленок изумленно смотрел на них обеих:

— Я видел такое очень редко, только когда отношения между посредником и существом были давно и прочно отлажены, уж конечно, не при первом знакомстве. Я было подумал, что придется туго, но ты ведь не пострадала, Конни?

Громовая Птица раздраженно закаркала, как будто этот вопрос оскорбил ее.

— Да нет, я просто удивилась, — сказала она, чувствуя, что не может унять дрожь.

Орленок обхватил ее рукой за плечи, чтобы помочь успокоиться.

— Я ошибался, когда назвал тебя желторотиком при нашей первой встрече: ты провела свой первый полет с Громовой Птицей, как настоящий мастер.

— Вижу, что ты имел в виду, когда говорил об опасности, — сказала Конни со смешком, сочувственно показав на испепеленный куст.

— Ты можешь делать такие вещи, только если Громовая Птица того пожелает, и имей в виду: Громовая Птица со всем своим гневом никогда не выбирает целью — ни намеренно, ни случайно — невинную жертву. Ты ведь чувствовала гнев, правда?

— Да, действительно.

— Тогда ты начала понимать Громовую Птицу. Подобно многим другим созданиям, она начинает терять терпение с нами, людьми.

После своей последней — катастрофической — тренировки Кол исполнился решимости реабилитироваться в глазах Жаворонка и капитана Грэйвса. Однако его наставник, казалось, обо всем позабыл и даже не упоминал о том уроке; Колу льстило то, что капитан Грэйвс был убежден в том, что его ученик готов перейти на следующую ступень.

— Я так понял, что ты получаешь наслаждение от вызова, мой мальчик, — хмуро сказал капитан Грэйвс. — И ты тоже, — добавил он, обращаясь к пегасу, который терпеливо рысил за ними с Огненным Крылом. — Ну что ж, сегодня мы припасли для вас нечто по-настоящему захватывающее!

Его глаза блестели из-под кустистых бровей; он чуть ли не подпрыгивал от возбуждения, так ему не терпелось выложить новости. Не зная, что может иметь в виду капитан Грэйвс под словом «захватывающее», Кол спрашивал себя, будет ли он испытывать тот же энтузиазм, когда узнает, что его ждет.

— И что же это? — спросил он, собираясь с духом в ожидании ответа. Что бы то ни было, он ведь уже решил, что бросится в это со всей душой и компенсирует свой недавний провал.

Они приближались к линии деревьев, которая обозначала границу сосновой лесопосадки в ближайшей к морю части фермы. Лес, темный и густо заросший деревьями, простирался от скал до вересковой пустоши, с двух других сторон он граничил с открытым морем и полем. Ёлки теснились одна к другой, впитывая солнечный свет, прежде чем он достигал земли. Из мрака появились два человека и направились в их сторону.

— Я договорился, что сегодняшнее занятие мы проведем вместе с мисс Мастерсон и ее наставником, — ответил капитан Грэйвс, указывая на приближающиеся к ним фигуры. — Как мы уже видели по вашей с Жаворонком первой встрече, вам нужно потренировать свои умения в неблагоприятных погодных условиях, что довольно опасно. От мистера Коддрингтона я узнал, что грозовой великан будет счастлив помочь нам в наших занятиях.

Кол пожал плечами: это звучало не так страшно — немного ветра и дождя теперь не собьют Жаворонка с толку. Капитан Грэйвс заметил реакцию своего ученика и, понимающе улыбнувшись, продолжал:

— Я также спросил мистера Коддрингтона, можем ли мы немного оживить наш урок, введя некоторые элементы боевой подготовки. Он не был против, поэтому мисс Мастерсон проинструктирует грозового великана. Он, используя свою силу, должен найти, где вы прячетесь, а ваша задача — не оказаться пойманными.

Кол сглотнул.

— Великан достаточно опытен, и его научили не использовать смертельно опасные приемы. Свои возможности он направит только на то, чтобы сбить тебя с толку или выманить Жаворонка из укрытия. Ну, как тебе идея?

Все это звучало ужасно.

— Отлично, — сказал Кол.

Ширли Мастерсон и мистер Коддрингтон поравнялись с ними. Ширли улыбнулась Колу, в ее светло-голубых глазах уже сияло торжество.

— Слышал, что мы планируем, Кол? — спросила она. Казалось, она проверяет, не выкажет ли он какого-либо признака слабости или страха.

— Ага, — сказал Кол, принимая привычно небрежный вид.

— Вот должна быть потеха.

«Потеха для кого?» — задался вопросом Кол. Он обернулся к капитану Грэйвсу.

— Капитан, вы назвали это боевой тренировкой?

— Верно.

— А что это за бой? С кем мы сражаемся?

— В данный момент ни с кем, Кол, но все наставники получили новые инструкции от Совета — научить своих подопечных совершать обманные маневры на случай, если нас атакуют силы Каллерво. Ну что ж, начнем?

Ширли с жаром кивнула:

— Да, давайте, если только Кол с Жаворонком не слишком напуганы и готовы принять наш вызов. Ты же не собираешься идти на попятную, правда, Кол? — Она повернулась к нему с приторной улыбкой. Кол постарался бесстрастно пожать плечами, надеясь, что она поймет этот жест именно так. — Я надеюсь, ты не онемеешь от страха, как моллюск?

Он мрачно усмехнулся ей в ответ:

— Ой, как замечательно, Ширли, как оригинально! Это в твоей школе учат таким уморительным каламбурам?

Она ответила ему такой же ухмылкой.

— А я полагаю, ты в своей берешь уроки сарказма — низшей формы остроумия?

— Пойдемте, пойдемте, — прервал их капитан Грэйвс.

Кол не спеша подошел к Жаворонку, задаваясь вопросом, что из этого всего понял пегас.

— Айвор, не хочешь объяснить правила?

— Разумеется, Майкл, — сказал мистер Коддрингтон с явным удовольствием. — Мы разыгрываем боевую ситуацию, когда команда А — пегас и его всадник — должна доставить послание на базу — ферму, не будучи захваченной командой Б — мисс Мастерсон и грозовым великаном. Мистер Клэмворси, вы и ваш скакун начнете здесь. — Советник указал на лес. — Ваша задача: попасть отсюда на ферму. Если грозовой великан не сможет остановить вас силой, вы все равно будете считаться проигравшими, если он или мисс Мастерсон смогут вычислить ваше местоположение в любой момент до окончания испытания. Важно, чтобы вы понимали… — Тут мистер Коддрингтон с важным видом откашлялся, — что великан будет делать все возможное, чтобы усложнить вам задачу, применяя имеющиеся у него средства влияния на погоду. Вам, однако, будет помогать завеса облаков — поскольку изменение погоды порождает испарения, так что чем активнее великан — тем легче вам будет прятаться.

«Великолепно, — с горечью подумал Кол, — чем хуже погода, тем лучше для нас, ха!»

Жаворонок встрял в молчаливые возражения Кола:

— Ну же, друг, мы с легкостью побьем этого пустозвона.

Боясь, как бы Жаворонок не подумал, что он оробел, Кол перешел к действию, вскочив на пегаса одним быстрым движением.

— Хорошо, мистер Коддрингтон, мы все поняли, — решительно сказал он и направил Жаворонка вперед.

Пегас и его всадник скользнули в заросли и вскоре исчезли в сумраке ветвей.

Капитан Грэйвс крикнул им вдогонку:

— У вас две минуты, чтобы спрятаться, потом охотники пойдут по вашему следу. Я дуну в свисток — и преследование начнется. Если вы услышите два свистка, это будет означать конец игры.

Жаворонок бежал легкой рысью по неровной земле, Кол приник к его шее, уворачиваясь от низких ветвей.

— Что будем делать, посредник? — спросил Жаворонок, остановившись у поваленного дерева.

— Дай подумать, — ответил Кол, сосредоточенно сморщившись. — Нам нужен план.

Конь фыркнул, чтобы показать, что это само собой разумеется, но все-таки молча ждал, давая Колу время подумать. Темнело, как будто надвигалась буря, что, разумеется, и происходило на самом деле. Крупные капли дождя забарабанили по хвойному ковру. Воздух был теплым и неподвижным, пронизанным ароматом сосновой смолы; еловые шишки хрустели под копытами переминающегося с ноги на ногу Жаворонка.

— Хорошо, — сказал наконец Кол, натягивая свой летный шлем и надевая очки, в то время как дождь усиливался. — Я знаю, нам следует делать то, чего от нас никто не ждет, — выбрать наименее подходящий путь.

— Это какой же? — спросил Жаворонок. — Двинуть в противоположном направлении и кружить там?

— Нет, они будут ждать от нас чего-то подобного. Слушай, у меня нет времени объяснять, просто почувствуй это вместе со мной.

Импульс пробежал между Колом и Жаворонком, когда пегас прислушался к своему посреднику. Он увидел план, развернутый в уме Кола, как шахматная задача, и все понял.

— Немного рискованно, человек! — воскликнул Жаворонок, однако довольно встряхнул гривой в предвкушении игры.

Кол знал, что риск увлекает его скакуна точно так же, как его самого, а может, даже и сильнее.

— Кто рискует, тот побеждает! — с усмешкой ответил Кол, направляя Жаворонка вперед.

Сквозь завесу ветвей лил дождь, и Кол с Жаворонком вскоре вымокли насквозь. Вдалеке послышался свист. Тут же раздался оглушительный треск — это ветви ломались под напором какого-то метательного снаряда. Затем — глухой удар о землю в десяти метрах от них. Это была градина размером с футбольный мяч, от удара наполовину ушедшая в землю.

— Несмертельные приемы, да? — выругался Кол.

Если бы эта штука попала в него, он вряд ли выжил бы, чтобы пожаловаться своим наставникам. Игра неожиданно приобрела весьма неприятную серьезность: они оба могут погибнуть, если не будут осторожными.

— Они пытаются запугать нас, чтобы выманить из укрытия, — заржал Жаворонок, начиная паниковать. — Великан знает, что нам придется выйти из-под деревьев, чтобы я мог взлететь, и хочет заставить нас обнаружить себя прежде, чем туман сгустится слишком сильно.

Не успел Кол с этим согласиться, как еще две градины ударили в деревья рядом с ним. Жаворонок взвился на дыбы.

— Давай придерживаться нашего плана, — сказал Кол, прильнув к своему скакуну и пытаясь его успокоить.

Наконец Жаворонок собрался с духом и перестал пытаться сбросить своего посредника. Пегас и всадник, как единое целое, шли вперед, но только не к ферме и даже не в противоположном направлении, как поначалу предлагал Жаворонок. Они направлялись туда, откуда летели снаряды.

Чем дальше они двигались, осторожно огибая древесные стволы, тем гуще становились клубы тумана. Над ними протестующе трещали ветви, когда их безжалостно гнул сильный ветер. Кол не знал точно, когда они достигнут края лесополосы, он уже не мог рассмотреть ничего дальше чем в нескольких метрах впереди себя. Это был, пожалуй, самый рискованный момент в его плане: приходилось только надеяться, что чувство ориентации его не подведет.

— Ну давай, давай, брось еще одну! — пробормотал он, напряженно всматриваясь вверх.

И тут же поток тяжелых ударов о землю позади них возвестил о том, что деревья накрыло залпом града. Однако Кол с Жаворонком стояли слишком далеко и к тому же спиной, так что не смогли точно определить, откуда он падает. Кол начал думать, что его план не сработает. Ведь рано или поздно какой-нибудь из этих смертельных снарядов заденет их, если они что-нибудь не предпримут. Он уже стал подумывать о том, чтобы попробовать прорваться к великану прямо отсюда. Он видел, что Жаворонок изо всех сил борется со страхом, и его паника постепенно начала передаваться Колу. Но тут вспышка света пересекла небо и с шипением исчезла в гуще леса.

— Вот он! — Кол радостно похлопал Жаворонка по плечу. — Мы его нашли!

— Он, должно быть, по-настоящему зол на нас, если начал швыряться молниями, — с веселым ржанием заметил Жаворонок, чувствуя облегчение оттого, что ожидание кончилось.

Кол не ответил: он был слишком занят вычислением расстояния, которое позволит ему сосредоточиться только на выполнении предстоящей задачи.

— Отлично, пойдем. Помни: нужно оставаться на земле — не взлетай!

Жаворонка передернуло от отвращения: ему не нравилось вести себя, как его прикованные к земле собратья, но тем не менее он выполнил приказ Кола. Он перешел на легкий галоп по твердой земле, чутко повинуясь любому направляющему движению Кола. Он скакал прямо против ветра, его блестящую мокрую гриву отбрасывало назад. Еще десяток метров — и они увидели то, что искали: перед ними в тумане возвышались два огромных столба из плотного тумана цвета железа. Это были ноги. Высоко в облаках терялась остальная фигура грозового великана.

Как и планировал Кол, Жаворонок взлетел, едва они заметили грозового великана, и завис в воздухе на высоте его коленей. Держась рядом с этим существом, пегас кружился медленно и бесшумно, следя за каждым поворотом, который делал великан, искусно справляясь с каждым порывом ветра. Беда, если они заденут его хоть кончиком крыла: успех заключался в том, чтобы оставаться незамеченными.

Вверху, в тумане, Кол различал два голоса — высокий голос девочки и низкий мужской. Ширли и ее наставник, должно быть, сидели на плече великана и руководили им. «Так нечестно!» — с обидой подумал Кол. Он ни от кого не получает помощи, так почему же Ширли помогают?

— Я их не вижу, — услышал он голос Ширли, перекрикивающий бурю.

— Ладно, дай мне бинокль. — Пауза. — Нет, их нигде не видно. Вероятно, крадутся под деревьями.

— И что мне теперь делать? Я бы хотела их немножко взбодрить.

— Вели нашему другу послать огневой шквал — это их вспугнет.

Кол слышал, с каким удовольствием мистер Коддрингтон давал свой совет.

— Ой, а это не слишком опасно? — спросила Ширли; впрочем, она не казалась чересчур встревоженной этим предложением.

— Риск весьма невелик. Я уверен, что они должны быть где-то на краю лесополосы — выжидают момент, чтобы сбежать. Мы вспугнем их, как загонщики — фазанов.

Затем наступила минутная тишина, когда Кол предположил, что Ширли общается с великаном, а затем в облаках над ним показалась огромная серая рука. Жаворонку пришлось резко нырнуть влево, чтобы не налететь на эти растопыренные пальцы. Великан вынул что-то из ножен, висящих у него на бедре, и рука снова исчезла в тумане. Тучи внезапно осветило белым светом, когда шесть или семь снарядов просвистели над головой и с ужасным грохотом взорвались при ударе о землю. Ширли взвизгнула. Кол услышал голос капитана Грэйвса, который воскликнул:

— Послушай, Коддрингтон, это уже ни в какие ворота не лезет! А если вы в них попадете?

— Не суетись, Грэйвс! — крикнул Советник. — Ничего с ними не случится. — И укоризненно добавил, уже тише, обращаясь к Ширли: — Это немного больше, чем я предполагал, мисс Мастерсон.

— Это не я! — возразила она. — Это была идея великана. Я просто попросила бросить огненный шар, как вы сказали.

Затем наступила тишина: оба посредника грозового великана изучали пространство вокруг себя.

— Я все равно их не вижу! — сказала Ширли, в голосе ее звучало раздражение. — Вы думаете, они уже ускользнули?

— Я очень сомневаюсь, чтобы они все еще были под деревьями после такого шоу, мисс Мастерсон. Вероятно, нам следует покинуть свои позиции и двинуться к дому. Оттуда мы сможем отследить их приближение, даже если бы им удалось обойти нас сзади.

Великан начал движение. Жаворонку потребовалось все его мастерство, а Колу — все его способности предугадывать затруднения, чтобы не налететь на великанские ноги. Великан пересекал местность кратчайшим путем, надеясь на то, что удастся преградить неуловимому пегасу путь к спасению.

— Готов? — предупредил Кол Жаворонка. — Когда я скажу — вперед!

Сверху опять послышались голоса.

— Мы можем остановиться здесь, — крикнула Ширли. — Мы совсем рядом с домом и без труда заметим их приближение с любой стороны.

«Вот уж нет!» — подумал Кол, чувствуя, как быстро от возбуждения бьется его сердце.

— Давай!

Жаворонок вышел из своей спирали и устремился к зданию, смутные очертания которого виднелись прямо перед ними. Они вырвались из кольца туч в полосу слабого солнечного света и с грохотом приземлились на двор фермы. Когда копыта пегаса коснулись бетона, сверху раздался вопль, возвестивший им, что они замечены.

— Вот они! — кричала Ширли. — Я увидела их раньше, чем они приземлились — правда, мистер Коддрингтон?!

Раздался двойной свисток, и Кол, взглянув вверх, увидел капитана Грэйвса верхом На Огненном Крыле, они плавно заходили на посадку. Над крышей дома вздымалась огромная масса туч. Кол мог разглядеть неясные очертания огромного человека, нижние конечности которого были окутаны плотной завесой облаков, — без сомнения, всю эту непогоду устраивал именно он. Из облаков и тумана поднималась верхняя часть его торса, напомнившая Колу грозовые тучи в форме наковальни, которые можно увидеть только летом. Однако великан был гораздо плотнее, чем простая туча, — этакий облачный концентрат с темными кругами глаз и впадиной рта. Он разочарованно ревел, отчего окрестные деревья пригнулись к земле, этот страшный рев пронесся по всему двору фермы.

— Отлично сработано, мой мальчик! — воскликнул капитан Грэйвс, спрыгнув с Огненного Крыла. — Необычная тактика, но весьма эффективная. — Он понизил голос. — А что касается их тактики — это было просто непорядочно. Я поговорю с ними об этом позже.

Серый кулак приблизился к земле и, ослабив хватку, выпустил двоих людей.

— Назовем это ничьей, Майкл? — заговорил мистер Коддрингтон, едва его ноги коснулись земли. — Мисс Мастерсон заметила их до того, как они приземлились, а это означало бы провал выполнения задания в реальной жизненной ситуации.

Ширли кивнула, сконфуженно улыбнувшись капитану Грэйвсу. Кол вскипел от такого несправедливого предложения, однако капитана Грэйвса, к счастью, нельзя было подкупить улыбками.

— На самом деле, Айвор, я думаю, что этот раунд остался за Колом и Жаворонком. Они выступили замечательно, совершенно сбив с толку даже такого бывалого человека, как ты.

— Не знаю, что ты подразумеваешь под «совершенно сбили с толку», — отрезал мистер Коддрингтон. — Как я пояснил, я только был рядом на тот случай, если у мисс Мастерсон возникнут затруднения. Они играли против нее.

— Неужели? — пробормотал Кол Жаворонку.

Уж они-то знали, как все было на самом деле.

— В таком случае я надеюсь, что ты разъяснишь ей, что такие опасные приемы, как выжигание половины леса, не разрешены правилами игры. Вы меня извините, но я твердо стою на том, чтобы присудить победу пегасу и его всаднику. Мисс Мастерсон, несомненно, получит шанс отыграться на следующей встрече.

— И я отыграюсь, не волнуйтесь, — язвительно сказала она, смерив Кола злым взглядом.

Кол и Жаворонок вслед за капитаном Грэйвсом и Огненным Крылом быстро покинули двор фермы и направились к конюшням. Оглянувшись, Кол увидел, как грозовой великан рассеивается в клубах тумана подобно тому, как сильным ветром разгоняются облака. В левом углу двора, склонившись друг к другу, разговаривали мистер Коддрингтон и Ширли, они выглядели совершенно подавленными вынесенным решением. Кол знал Ширли по Обществу уже несколько лет, но только сегодня он осознал в полной мере, насколько она безжалостна как соперник. Что же касается грозового великана, то он показал, что вполне способен обратить всю силу своих орудий против других, если дать ему такую возможность; им с Жаворонком придется действовать осмотрительнее в следующий раз, когда они будут играть с этим существом.