Эвелина пришла на кухню, бросив на стол свежую почту и ключи.

— У тебя есть планы на выходные, Конни? — как бы между прочим поинтересовалась она.

— Я собираюсь в Чартмут с Джессикой и Арраном, чтобы научиться плавать с селки, — сказала Конни, выдергивая из кучи коричневых конвертов открытку от брата.

Он прислал ей фотографию камбоджийской гремучей змеи: он с восторгом собирал информацию об ужасных случаях с ядовитыми змеями, Конни не разделяла эту его страсть.

— Хорошо. Джессика — разумная девочка, она за тобой присмотрит. Как ты будешь туда добираться?

— Автобусом, — сказала Конни, удивляясь, почему тетя так стремится узнать о ее передвижениях в мельчайших подробностях.

— Ладно, — сказала Эвелина. — Когда вернешься?

— Около шести, в шесть тридцать самое позднее. — Конни взглянула на часы: ей пора было убегать. — Если ты не против, конечно.

Она натянула куртку и сунула несколько монет в карман джинсов. Эвелина кивнула:

— Только держитесь вместе. Звони, если будут проблемы.

— Хорошо! — отозвалась Конни, захлопывая за собой дверь.

Конни увидела из окна автобуса Джессику, которую поддерживал под руку высокий юноша, одетый в облегающий темно-коричневый костюм, — селки и его посредник ждали ее на автобусной остановке за спасательной станцией. Конни встала с места и пошла к выходу.

Арран обернулся первым, почувствовав приближение универсала. Конни внезапно замерла на верхней ступеньке автобуса. Она ощутила, как в грудь ей ударила холодная волна.

«Ну здравствуй, универсал!» — раздался у нее в голове голос Аррана.

Конни глотнула воздуха, как будто вынырнув на поверхность после затяжного погружения. Джессика ударила Аррана по руке, чтобы он прекратил то, что проделывает сейчас с универсалом, и его присутствие исчезло из сознания Конни так же внезапно, как если бы он скрылся под водой. Кто-то нетерпеливо толкал ее в спину, и она спрыгнула с автобусной ступеньки, успокаивая себя и готовясь к более традиционному знакомству.

— Привет! — Произнесенное вслух приветствие Аррана было похоже на лай. — Извини. Не смог удержаться.

— Это Арран, Конни, как ты уже, наверное, догадалась, — сказала Джессика, с гордостью указывая на своего друга. — Он селки из семейства обыкновенных тюленей.

Конни взглянула в лицо Аррану и не могла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ его выразительным темным глазам. У него были самые длинные ресницы из всех, какие только видела Конни у людей, — но ведь он не человек, напомнила она себе. Его густые каштановые волосы были отброшены со лба назад: они блестели, как будто слегка смазанные жиром. Он был неоспоримо красив. Она разглядывала его, и ей казалось, что она погружается под воду и плывет с ним в водовороте тюленьей жизни. Ее кожу покалывало от растекающейся по ней энергии. Она теперь понимала, каково это для него — как он жаждет вернуться обратно в море, рассекая волны, оставляя за собой только пенящийся след в погоне за серебристой сельдью, мелькнувшей в водорослях. Для него прогулки по мостовой были так же волнующи, как для человека — плавание в бурном море: это было опасное место, где он чувствовал себя неповоротливым и медлительным. Аррану очень хотелось взять Конни в свой мир, отбросить земные преграды и показать ей стихию, в которой он был властелином.

— Конни, ты меня слушаешь? — спрашивала Джессика, тряся ее за плечо. — Ой! Ты меня током ударила!

— Что? — переспросила Конни в смущении. — Ох, прости, это просто статический разряд — такое иногда на меня находит при встрече с другими существами.

Джессика потрясла рукой, чтобы облегчить боль.

— Думаю, что ты погрузилась куда-то очень глубоко. Я говорила с тобой, но ты, кажется, была за много миль отсюда.

— Э-э-э… извини, — робко сказала Конни. — Что ты мне говорила?

— Я говорила, — сказала Джессика с терпеливой улыбкой, — что мы должны пойти на пляж в конце Милсом-стрит. Он не самый удобный, потому что слишком близко к докам и нас могут заметить, но все же подходит для наших целей.

— Отлично. Хороший план, — сказала Конни.

— Тогда пойдемте, чего мы ждем? Уже начинает темнеть. Мы упустим шанс поплавать, если будем вот так торчать здесь.

Джессика быстро зашагала вперед, направляясь на юг.

— Пойдем, универсал! — сказал Арран своим лающим голосом. — Ты же слышала: нужно идти, пока я не впутал тебя в новые неприятности!

Он протянул ей руку, чем-то похожую на ласт: пальцы у него были длинные, особенно указательный, а ладонь сужалась у основания. Мгновение помедлив, Конни взяла предложенную ей руку. Вернувшаяся волна его присутствия пробежала по ней и наполнила ее тело пенящимся восторгом. Конни засмеялась лающим смехом, и Арран вместе с ней. Проходящая мимо пара с собачкой оглянулась и с удивлением посмотрела на них.

— Пойдем скорее — пока мы не привлекли чьего-нибудь внимания, — сказал селки, потянув Конни за руку.

Они пошли вместе вслед за Джессикой, двигаясь по мостовой странной покачивающейся походкой. Один из собачников повернулся к другому и шепнул что-то похожее на: «В таком возрасте — и уже пьяные! Безобразие!»

— Прекрати! — смеялась Конни, увлекая его за угол — подальше от глаз публики.

Джессика ждала их. Они были в конце жилых кварталов и теперь направлялись в сторону Милсом-стрит, где летние домики сменялись промышленными комплексами и закрытой автозаправочной станцией.

— Арран, — ворчливо сказала Джессика, — мы никогда не попадем, куда нужно, если ты не вспомнишь, что сейчас у тебя есть ноги.

Через несколько шагов Арран наконец справился со своими ногами, и они стали двигаться быстрее.

— Это настоящая честь для меня — повстречаться с тобой, универсал, — застенчиво сказал он, когда они вышли к берегу.

— Это для меня честь, — ответила Конни. Что она в сравнении с ним — меняющим обличье морским чудом?

— Ты уникальное создание, — продолжал Арран. — Я чувствую в тебе море. А другие находят в тебе свою собственную стихию, когда вступают в контакт?

— Не знаю. Надеюсь, что находят.

Когда они добрались до береговой линии, Конни невольно поежилась. Некогда дикая часть побережья теперь была порабощена человеком. Искореженные стальные стержни, извиваясь, торчали из разбитых волнорезов, как ржавеющие кости из ампутированных конечностей. На галечном берегу валялся мусор — пластиковые пакеты, банки, старый башмак.

— Так вот где вы плаваете! — воскликнула Конни. На их месте она бы выбрала место почище и поживописнее.

— Иногда, — сказала Джессика, фыркнув из-за неприятного запаха. Конни тоже почувствовала его: отчетливый запах дизельного топлива. — Это действительно очень хорошее место, потому что никому в здравом уме и в голову не придет сюда сунуться. Однажды мы плавали под утечкой из городской канализации, и ничего.

— Канализации! — Конни это нравилось все меньше и меньше.

— Не волнуйся. Арран знает здесь безопасный путь. Ты готова к заплыву?

Конни взглянула вокруг: мусор, нечистоты и нефть — совсем не так она представляла себе первое знакомство с селки.

— Хм…

Тут у нее зазвонил телефон. Радуясь предлогу отложить момент, когда ей придется лезть в ледяное море, она вытащила трубку, пробормотав извинения. Звонила Джейн.

— Конни, это я. Аннина ушла, — сказала Джейн напряженным от беспокойства голосом.

— Ушла? Куда ушла?

— А ты как думаешь? Я только оставила ее, чтобы сходить домой попить чаю, а потом узнала, что она придумала предлог для мамы и ушла. Она сказала, что идет на встречу с тобой. Знаешь, у нее нет мобильного телефона, поэтому я не могу ее найти. Она ведь не с тобой на встречу пошла, верно?

— Верно. — Конни не собиралась приглашать Аннину на заплывы с селки. — Давно она ушла?

— Не меньше часа назад.

Они обе замолчали, думая о том, что у Аннины было предостаточно времени, чтобы претворить в жизнь свой безрассудный план по проникновению в порт.

— Как ты думаешь, что нам делать? — спросила Джейн. — Ты ведь тоже считаешь, что самое худшее, что с ней может случиться, это если ее поймают и отправят домой с внушением?

Конни всмотрелась в море и сглотнула, чтобы убрать комок в горле. На берег наползал туман, поглощая мысы, корабли и скалы, как волна прилива в режиме замедленной съемки.

— Надеюсь на это, Джейн. Послушай, я сейчас по случайности сама нахожусь в Чартмуте. Я попытаюсь ее найти и помешать ей наделать глупостей.

Джейн, казалось, немного успокоилась.

— Спасибо, Конни. Держи меня в курсе дел.

Конни положила телефон обратно в карман и увидела, что Джессика и Арран смотрят на нее с любопытством.

— Неприятности? — спросил Арран.

— Можно и так сказать, — ответила Конни. — Кажется, одна из моих подруг, не знающих об Обществе, сбежала, чтобы совершить большую глупость.

— Какую? — спросила Джессика.

— Думаю, что она пробралась на танкерный причал. Она хотела самостоятельно выяснить, что могло случиться с пропавшими людьми. Ее подтолкнул к этому Кол, правда, не думаю, что он сделал это сознательно. Он рассказал ее какую-то чушь о неисправном механизме.

— Это официальная версия, распространяемая Обществом, — сказала Джессика, — чтобы отвлечь внимание от истины. Ее придумал отец Кола. Общество утвердило ее на прошлой неделе, потому что одна журналистка не хочет оставлять эту историю в покое, и все боятся, как бы она не поплыла на лодке искать разгадку и не встретила сирен.

— Что? И никто мне об этом не сказал! — вскипела Конни. Она готова была задушить Кола, да и все остальное Общество тоже. — Что ж, Аннину заинтересовала эта версия, и она решила ее проверить. Смотрите, спускается туман.

Как раз в этот момент Конни ощутила легкую вибрацию в костях, как будто глубоко внутри ее сработал камертон.

— Джессика, Арран, кажется, приближаются сирены.

Джессику, по всей видимости, охватила такая же паника, как и Конни. Однако Арран оставался спокоен.

— Все и так понятно, правда? — сказал он, сморщив нос и нюхая ветер. — Из-за Общества подруга Конни попала в переделку — нам лучше вытащить ее отсюда. Джессика, не забудь закрыть уши!

— Куда мы пойдем? — пролепетала Конни.

— На причал, разумеется, — хладнокровно произнес Арран, как будто он всю жизнь занимался такими вещами. — Я знаю это место, как свой плавник, со стороны моря по крайней мере.

— Думаю, на Милсом-стрит есть запасная калитка, — сказала Джессика. Лицо ее было бледным, но выглядела она решительно. — Самый верный путь.

— Так чего же мы ждем? — бодро спросил Арран и перешел на бег.

Девочки помчались вместе с ним к запасному входу. Справа от них тускло светили в тумане огни зданий офиса и завода. Слева были подъемные краны и контейнеры в доке.

— Вот где она должна быть, — сказала Конни, кивнув в сторону моря. — Она будет искать в том месте, где пропали люди.

Туман сгустился еще сильнее и поглотил ближайший к ним блок красных контейнеров. У этого был один плюс: туман скрыл их, когда они прошмыгнули под автоматическим турникетом мимо кабинки охраны.

— Хорошо. Нельзя терять времени. Пойдем искать, — сказал Арран. Прежде чем они смогли остановить его, он побежал к доку.

— Арран! — Голос Джессики прозвучал зловеще во влажном воздухе. — Стой! — Но Арран не обращал на нее внимания. — Посмотри на него! Можно подумать, что все это просто игра! — сердито сказала она. — Нам лучше пойти за ним. Он не знает о скрытых камерах и прочих штуках. Кто-нибудь его непременно увидит.

Конни подумала, что кто-то мог услышать и ее крик, но Джессике ничего не сказала. Девочки поспешили за Арраном, однако он уже исчез в тумане. Покалывание в костях у Конни перешло в вибрацию: сирены приближались. Девочки добежали до высокого крана, который нависал над доком, как желтая цапля, готовая опустить голову в воду, вершина его терялась в клубах мглы. Они спрятались за ним и оглянулись по сторонам — не видно ли человека или тюленя.

— Аннина! — позвала Конни.

Тишина.

— Арран! — закричала Джессика.

— Я собираюсь поискать вашу подругу в гавани, — последовал ответ.

Он был совсем близко. Конни и Джессика пригнулись и на четвереньках подобрались к свернутому в кольцо канату у самого края воды. Арран лежал там на животе, вытянув руки вдоль тела.

— Арран, не надо! — воскликнула Конни, бросаясь к нему. — Ты должен вернуться вместе с нами. В любую минуту нас могут обнаружить. В таких местах всегда полно камер слежения и всяких других штук.

— Слишком поздно: я превращаюсь, — сказал Арран. Дрожащим движением, словно легкий ветерок, колышущий поверхность пруда, одежда селки превратилась в толстую шкуру. Его руки срослись с туловищем, оставив взамен только два похожих на ладонь ласта. Ноги соединились вместе, а ступни преобразились в хвост. Конни сидела растерянная и в то же время изумленная. Его большие темные глаза так округлились, что белки исчезли. Вокруг носа выросли усы, а сам нос быстро утолщился и превратился в мордочку. Челюсть выдвинулась вперед, из десен показались острые зубки. Когда превращение завершилось, Арран положил голову Конни на колени, позволив ей погладить его гладкую шею. Под пальцами она ощущала слой защитного жира.

— Это я, — сказал он ей. — Так я выгляжу на самом деле.

Вдали загудел клаксон. Послышался топот бегущих по пристани ног.

— Пойдемте со мной. Я отправляюсь искать ее для вас, — сказал селки.

— Я не могу, — прошептала Конни. — Я вряд ли смогу проплыть даже небольшое расстояние.

— А я не оставлю Конни, — твердо сказала Джессика.

— Я помогу ей, — настаивал Арран. — Они поймают вас, если вы останетесь здесь.

Но они поняли это слишком поздно.

— Эй! Да здесь еще кто-то есть! Моу, вон они! — завопил какой-то мужчина, внезапно появившись рядом с канатом и размахивая фонариком.

Он остановился, столкнувшись нос к носу с тюленем, и поспешно отступил, испугавшись острых, как иголки, зубов, которые оскалил на него Арран.

С другой стороны с топотом появился второй человек.

— Это место на меня ужас нагоняет, Бен, сначала мужики по пьянке в море выбрасываются, теперь детишки приходят на экскурсии, — сказал Моу, отирая пот с лица.

— И не только детишки, — сказал Бен, кивая на тюленя. — Осторожно! Девочки, не двигайтесь, я отгоню его от вас. — Он начал размахивать руками. — Кш-ш! Уйди от нее!

Аррану оставался только один путь. На прощание лизнув пальцы Конни шершавым языком, он перевалился через ограду дока и почти без всплеска исчез под водой.

— С вами все в порядке? — спросил потрясенный увиденным Бен, протягивая руку и помогая Конни подняться на ноги. — Вам не следует тут бродить, вы знаете. Тут небезопасно даже в самое спокойное время. — Он нервно оглянулся. — А особенно небезопасно, когда спускается туман.

— Извините, — сказала Джессика. — Мы просто пришли за ее… тюленем. Мы беспокоились, как бы он не попал в какой-нибудь механизм и не поранился.

— Следовало сначала сообщить об этом нам, милочка, — сказал он. — Мне придется отвести вас в офис и обо всем доложить. Что скажешь, Моу?

Но его коллега не слушал. Его руки безвольно повисли вдоль тела, челюсть отвисла.

— Джессика, зажми уши! — прошипела Конни.

Джессика заткнула уши пальцами, на лице ее был панический ужас.

— Моу, возьми себя в руки! — сказал Бен, щелкая пальцами перед носом приятеля. — Эй, кончай валять дурака. Не время и не место сейчас шутки шутить.

Теперь и Конни это услышала. Пение постепенно проникало сквозь туман, пока не заполнило собой все пространство. Оно обволакивало, умоляя пойти к поющим, нырнуть под холодные простыни волн на брачном ложе моря. Легкий ветерок, как ласковое прикосновение мягкой руки, дотронулся до ее щеки, увлекая вперед. Конни встряхнулась, сбрасывая с себя чары песни, как собака отряхивает воду со шкуры после купания.

Она повернулась к мужчинам. Моу качнулся вперед и медленно побрел к краю пристани. У Бена на лице была трогательная широкая улыбка. Он тоже двинулся к воде.

— Стойте! — заорала Конни.

Она с таким же успехом могла звать камни — эффект был бы тот же.

Новый, еще более настойчивый зов донесся сверху.

— Придите! Придите! — напевали сирены. — Мои руки мягки, мои объятия сладки!

Конни посмотрела вверх. На самом верху подъемного крана она увидела темные очертания одной сирены, которая, наклонив голову вперед, пением завлекала свои жертвы навстречу гибели.

— Заткнись! Оставь их в покое! — закричала Конни.

Но это было бесполезно. Сирена была слишком погружена в заклинание, вплетенное в ее песню. Для того чтобы сбить ее, хищницу на охоте, с запаха ее добычи, требовалось нечто большее, чем жалкие слова. Конни бросилась вперед и ухватила обоих мужчин за куртки сзади, но все, чего она достигла, это поняла, что ее так же подтягивает все ближе и ближе к краю. Джессика не могла помочь ей: обеими руками она закрывала уши.

— Придумай что-нибудь! — шипела Конни на себя. — Ты же универсал. Ты должна хоть что-то сделать.

Если хищника и можно было сбить со следа, то только новым, более сильным и привлекательным запахом.

Конни отпустила мужчин и закрыла глаза. Шепот ветра, шорох наползающего тумана, плеск волн: все это соединилось, чтобы породить новую тональность для ее мелодии. Универсал начала петь.

Полет над волнами. Лунный свет, серебрящий крылья. Рыба, блеснувшая в мерцающих глубинах моря. Красная скала. Гнездо.

Сирена сбилась с ноты, когда новая песня донеслась до нее из тумана. В этих звуках был ее дом, ее верный соратник, ее крылатая сестра.

Забудь о смертных: их краткие жизни не стоят твоего внимания. Соль на губах. Скрип чешуи на песке. Водоросли, покорные собрату-ветру.

Сирена начала отвечать, ослабив узы, тяготеющие над ее добычей, и устанавливая связь с Конни. Это была Взмах Пера.

«Домой, в гнездо, уснуть, отдыхать», — пела универсал, и ее песня смягчала оскорбленные чувства сирены, убаюкивая ее, как шепот моря.

«Да, отдыхать», — пела Взмах Пера.

Густой слой тумана обволакивал кран, скрыв его башню. Когда Конни открыла глаза, она уже знала, что сирена улетела.

Двое мужчин уставились на нее с недоумением.

— Ты, ты пела! — заикаясь, выговорил Моу. — Ты слышал ее, Бен? Она пела — да так странно.

Тут Моу вдруг взглянул себе под ноги и заметил, что стоит на самом краю пристани. Он выругался и отпрыгнул от края.

— Какого черта!.. Давай-ка выбираться отсюда!

Девочки ничего не сказали, но позволили двоим мужчинам отвести себя в офис службы безопасности рядом с черными воротами. Конни гадала, где сейчас Аннина? Она ведь не попала под чары песни, прежде чем Конни удалось отвлечь сирену, правда? Джессика обеспокоенно взглянула на нее, очевидно думая о том же. Они вошли в офис.

Там, вызывающе развалившись на пластиковом стуле напротив покосившегося черного стола, сидела Аннина.

— Конни! Что ты тут делаешь? — воскликнула Аннина, вскакивая на ноги.

— Вы что, знаете друг друга, да? — спросил Бен. — Я так и думал.

Моу снял телефонную трубку и наскоро переговорил с кем-то на другом конце провода.

— Я сообщил в управление. Они сейчас будут здесь, — сказал он, вешая трубку.

Они сидели в неловком молчании, пока не услышали рокот мотора снаружи, затем хлопнула дверца автомобиля. Вошел мистер Квик, не к месту одетый в прекрасно сшитый смокинг. Галстук на нем был черный, а выражение лица — соответствующее.

— Что все это значит, Колман? — резко спросил мистер Квик. — Через четверть часа ко мне на прием прибудут гости. Я не могу позволить, чтобы кризис случился именно сейчас.

— Кризис миновал, сэр, — почтительно сказал Моу. — Мы поймали незваных гостей. — Он махнул рукой на девочек, сидящих у двери.

— Вы! — выкрикнул мистер Квик, поворачиваясь к ним. — Какого черта вы тут делаете?

— Они не сказали, сэр, — ответил Моу. — Эта вообще отказалась отвечать на вопросы. — Он показал на Аннину.

— Но я знаю, сэр, — вызвался Бен, робко подняв руку.

— И что же вы знаете? — презрительно фыркнув, набросился на него мистер Квик.

— Эти две сказали, что наблюдали за тюленями и дошли за одним из них аж сюда. Я сам видел вот эту пигалицу, — он указал на Конни, — сидящей под краном с самым настоящим тюленем на коленях. Она пыталась вывести его отсюда, так она сказала.

Аннина метнула в сторону Конни подозрительный взгляд.

— Наблюдали за тюленями? — скептически переспросил мистер Квик. — Здесь порт, а не зоопарк.

— Я знаю, сэр, но я клянусь, что там действительно был тюлень. Прямо на пристани.

— Бен прав, сэр. Я тоже его видел, — вмешался Моу. — Он нырнул в воду, а потом она… — Тут он взглянул на Бена.

— Потом она стала петь ему, — извиняющимся тоном закончил Бен.

— Она пела ему? — недоверчиво переспросил мистер Квик.

Аннина открыла рот от удивления.

— Э-э-э… да, сэр, — подтвердил Моу.

— Я слышал о трэйнспоттерах, но о следящих за тюленями не слыхал, тем более о поющей их разновидности, — сказал мистер Квик, скептически скривив губы. — Мне трудно поверить, что вы оказались здесь исключительно из-за страсти к наблюдениям за тюленями.

— Правда? — сказала Джессика таким тоном, который давал понять, что она считает его весьма ограниченным человеком, если он не способен понять привлекательность тюленей. — В действительности не такое уж необычное дело — повстречать тюленя, также известного как тюлень обыкновенный, phoca vitulina, если вы знаете его латинское название, вблизи таких доков, как эти. Что и в самом деле редко случается — так это встретить его так далеко на юге: они обычно собираются у восточного побережья.

— У нас нет времени на уроки естествознания, девочка, — огрызнулся он, отгоняя ее, как надоедливую муху. Он обернулся к Моу: — Через несколько минут у меня начнется важная встреча, и я не желаю, чтобы эти девчонки болтались где-либо поблизости от завода или доков, ясно? Запишите информацию о них и выставьте их отсюда вон. Я напишу их родителям жалобу. Эй, если я еще раз вас здесь увижу, я вызову полицию, слышите меня? — Он шагнул к Моу и ткнул его пальцем в грудь: — А вам в следующий раз следует внимательнее следить за воротами, или вы вмиг окажетесь без работы. Я начинаю подозревать, что меня окружают одни идиоты. — Он резко повернулся и вышел из офиса.

Удрученный полученным нагоняем, Моу вывел девочек за ворота и проводил до жилых кварталов.

— Славная история! — сказала Аннина, как только он вернулся обратно в офис. — Я никак не могла придумать себе оправдание, чтобы не вызвать подозрение. Эта история про тюленя была просто блестящей. — Она с восторгом посмотрела на Джессику. — Завершающим штрихом стала последняя часть: латынь и все такое. Кстати, меня зовут Аннина.

— Я знаю, как тебя зовут, — с улыбкой сказала Джессика. — Мы искали тебя. Ты знаешь, это была неудачная идея — проникнуть сюда.

— Я и не проникла. Меня поймали у ворот. Вот вы забрались гораздо дальше меня. Что-нибудь видели?

Конни быстро взглянула на Джессику.

— Нет, ничего особенного, — сказала она.