Хотя мне и казалось, что времени прошло не так много, часы мои, когда такси высадило меня перед крыльцом нашего особняка, показывали двадцать минут третьего. Пообщавшись с Тоддом Холлибертоном, я поначалу подумал было прогуляться из Гринвич-Виллидж до дома пешком, что мне не раз уже случалось проделывать, но потом решил, что могу позволить себе потратить немного денег Норин Джеймс на такси. В конце концов, разве не я только что провел целых пятнадцать минут своей жизни в обществе двуногого хорька? Одно это, на мой взгляд, давало мне право хоть слегка пороскошествовать, пусть даже ещё разок на такси прокатиться.

Взбежав на крыльцо, я позвонил, отлично зная, что в отсутствие Фрица Вулфу придется самолично протащиться из кабинета в прихожую, чтобы впустить меня. За распахнутой дверью меня поджидал его свирепый взгляд.

- Соскучились по мне? - нежно проворковал я.

- Двадцать минут назад позвонил инспектор Кремер, - хмуро сказал Вулф. - Похоже, они отыскали оружие, с помощью которого был убит мистер Линвилл.

- Рассказывайте, - заявил я, проходя в кабинет. - Я весь внимание.

- Отрадно слышать, - провозгласил Вулф, причем без тени иронии. Между прочим, это и вправду оказалась монтировка, - добавил он, разместив свою слоновую тушу в кресле - подвиг, сравнимый с тем, чтобы ввести в док "Куин Элизабет". - Судя по всему, именно та, которой недостает в куче инструментов на полу гаража. По словам инспектора, её нашли в мусорном контейнере в нескольких кварталах к востоку от дома мистера Линвилла.

- А Джеймс сказал, что пошел в западном направлении.

Вулф едва заметно шевельнул головой - в его представлении это был кивок.

- Мистер Кремер стоит перед выбором. С одной стороны, он арестовал лицо, сознавшееся - фактически добровольно - в убийстве Бартона Линвилла и тем самым спасшее полицию от критики и давления со стороны прессы и разных чинов. С другой стороны, он взял под стражу молодого человека, семью которого сызмальства считал едва ли не своей родней.

- Никто никогда и не говорил, что это жизнь это сахар, - заметил я, особенно для инспекторов полиции.

Порой, что бы ни говорили, и я был не прочь немного пофилософствовать.

- Согласен. Хотя в данном случае лично я склонен немного посочувствовать инспектору.

- Очень трогательно! - восхитился я.

- Скорее практично, - сухо поправил Вулф. - Когда мистер Кремер позвонил, я сказал ему, что ты захочешь взглянуть на орудие преступления.

- А он в ответ бурно расхохотался?

- Ничего подобного - он согласился без промедления.

- Да, похоже, бедняге и впрямь несладко, - покачал головой я.

- Он прекрасно понимает, что арестовал невинового, поэтому готов сейчас уцепиться за любую соломинку.

- Даже за ту, которую протягивает Ниро Вулф? - язвительно осведомился я.

- Да. Он сказал, чтобы ты связался с сержантом Стеббинсом, который покажет тебе оружие убийства.

* * *

Вот как случилось, что вместо того, чтобы понаслаждаться блистательной игрой Дуайта Гудена, едва ли не в одиночку обыгравшего парней из Сент-Луиса, мне пришлось тащиться в полицейское управление к Пэрли Стеббинсу, который, по-моему, как и сам Кремер, никогда не отдыхает. Несколько слов к портрету нашего уважаемого сержанта: Пэрли - достойнейший представитель старой школы. Он и выглядит как типичный полицейский пpошлых лет, по крайней мере - в моем представлении. Могучий, но без единой унции линего жира, примерно на дюйм повыше меня, но гораздо шире в плечах и крепче. Красавцем бы его никто не назвал, однако лицо его из тех, что внушают уважение: крупные уши, волевой подбородок, щетинистые брови и цепкий, все подмечающий, взгляд. Смеется Пэрли редко, но ведь и поводов для смеха у него не так много. Преступников всех мастей и калибров он ненавидит любой ненавистью, однако и к частным сыщикам, включая нас с Вулфом, особой любви не питает. Нет, держится он с нами вежливо - насколько может быть вежлив Пэрли, - но при этом не скрывает неприязни к тем, кто заколачивает деньги на деле, заниматься которым должны, в его представлении, лишь полицейские. Вдобавок - и тут с ним нельзя не согласиться, - по меньшей мере пару раз Вулф выставил его на посмешище.

Как бы то ни было, Пэрли неукоснительно выполняет любые приказания начальства и по одному слову Кремера готов вцепиться в глотку любому.

- Вот, пришли, - ворчливо произнес он, введя меня в крохотную бесцветную комнатенку без единого окна, в которой за письменным столом сидел и ковырялся в каких-то бумагах невысокий коренастый человечек в очках и в белом халате.

- Покажи нам эту штуковину, Дженкс, - попросил его Пэрли.

Дженкс, на руках у которого были резиновые хирургические перчатки, выдвинул ящик небольшого шкафчика и вытащил из него серебристую монтировку около фута длиной.

- Только не трогайте, - предупредил он меня, осторожно протягивая её мне.

- Похоже на запекшуюся кровь, - профессионально указал я на буроватое пятно на головке инструмента.

- Возможно, - кивнул Дженкс.

- Да, возможно, - эхом откликнулся Пэрли, устремляя на меян красноречивый взгляд: "ты, мол, все видел, и можешь теперь проваливать на все четыре стороны". Я и в самом деле увидел все, что хотел, но задержался уже из чистого упрямства, чтобы досадить Пэрли.

Пристально вглядываясь в монтировку, я спросил:

- Какие-нибудь отпечатки нашли?

Дженкс вопросительно посмотрел на Стеббинса, но тот - как всегда верный долгу, черт его дери! - помотал головой из стороны в сторону. Никаких поблажек частным ищейкам!

- Хватит с тебя, - хмуро произнес он. - Пошли отсюда! Спасибо, мистер Дженкс.

Человечек в халате молча кивнул и проводил нас безучастным взглядом. У выхода я поблагодарил Пэрли за гостеприимство и добавил, что Вулф будет чрезвычайно признателен; это, похоже, его проняло - во всяком случае, он мигнул раз или даже два.

Вернувшись домой на такси - ещё одна прореха в кошельке Норин Джеймс, - я позвонил, но дверь мне отпер уже вернувшийся откуда-то (спрашивать, откуда именно, я не стал) Фриц. Когда я вошел в кабинет, Вулф сидел в кресле, плотно закрыв глаза.

- Дрыхните, небось? - игриво осведомился я, плюхаясь на свой вращающийся стул.

Вулф недовольно хрюкнул и раскрыл глаза, не утруждая себя никакими иными движениями.

- Докладывай, - велел он.

- Вас интересует только моя поездка в полицейское управление или все сегодняшние достижения? - уточнил я.

- Все, - сказал он, звоня, чтобы Фриц принес пиво.

Я изложил ему все подробности посещения Роджека и Холлибертона, дословно пересказав диалоги, но не утруждая себя комментариями. Это заняло двадцать трп минуты.

- Какие у тебя остались впечатления от обоих мужчин? - спросил Вулф, когда я закончил.

- Смешанные; попробую разобраться по очереди. Сначала - Роджек: в целом, малый вполне приличный, хотя больше напоминает большого ребенка. Если обладает чувством юмора, то скрывает его необычайно искусно. Как он относится к Норин Джеймс? Питает к ней довольно глубокое чувство - так он сказал, и я склонен ему верить. Он ли убил Линвилла? Возможно. Поначалу я бы голосовал обеими руками за то, что это невозможно, однако потом решил, что влюбленные способны на все, особенно когда объект их страсти подвергся бесчестью. Вспомните хотя бы тот случай в Джерси, когда занюханный продавец универмага пристрелил профессионального борца, который...

- Хватит! - рыкнул Вулф, поднимая ладонь. - Я тебя понял. Переходи к мистеру Холлибертону.

- После нашей первой памятной встречи возле "Морганы" мое мнение о нем не изменилось. Если он и хамил в этот раз меньше, то лишь потому, что мы с ним были один на один, и он явно боялся получить от меня по роже; сказать по правде, меня так и подмывало вмазать ему как следует. На мой взгляд, он мерзавец и людоблиз, а за Линвиллом увивался вовсе не из дружбы, а лишь потому, что Линвилл разъезжал на дорогих автомобилях, окружал себя красивыми девушками и швырял деньги на ветер.

- Не мог он пристукнуть своего дружка?

- Кто, Холлибертон? Вряд ли. Хотя он и мерзавец, он также отъявленный трус.

- Однако тебе показалось, что он тоже был увлечен мисс Джеймс?

Я кивнул.

- Держу пари, что он в неё влюблен. Причем явно пытался пускать ей пыль в глаза, поскольку Норин искренне считает его вполне приличным молодым человеком. Однако не могу представить, чтобы он убил кого-либо, а тем более своего приятеля, простой монтировкой.

- Ты её видел? - спросил Вулф.

- В присутствии самого Пэрли Стеббинса, - гордо заявил я. - Монтировка как монтировка. Самая обычная, если не считать бурого пятна.

- Отпечатки пальцев?

- Занятно, что вы спросили. Я тоже задал этот вопрос Стеббинсу и парню, который надзирает за вещдоками, но они не соизволили ответить.

Вулф стиснул зубы.

- Свяжись с инспектором Кремером, - коротко приказал он.

Я набрал номер - трубку со второго звонка снял Пэрли Стеббинс. Однако когда я сказал, что Вулф хочет пообщаться с его боссом, Пэрли вдруг заартачился.

- Слушай, они сегодня уже виделись, - напомнил я. - Это все по тому же делу.

В ответ донеслось невнятное, но многообещающее ворчание. Я кивнул Вулфу, чтобы он снял свою трубку.

- Да? - голос Кремера звучал слаще патоки.

- Инспектор, вам наверняка известно, что мистер Гудвин недавно ознакомился с орудием, которое, возможно, послужило причиной смерти мистера Линвилла. Так вот, мистер Гудвин поинтересовался, не найдены ли на этом орудии отпечатки пальцев, но ответа не получил.

Кремер выругался и прикрыл трубку ладонью, но недостаточно плотно, чтобы я не услышал разноса, который он учинил провинившемуся Пэрли. Смысл его монолога сводился к тому, что Стеббинсу было приказано оказывать Гудвину всяческое содействие, однако Кремер при этом пользовался столь яркими и образными выражениями, что приводить их здесь я не рискую.

- Отпечатков на монтировке не оказалось, - сообщил мне Кремер, покончив с отповедью. - Похоже, что их стерли намеренно.

- А как насчет бурого пятна, которое заметил мистер гудвин?

Чуть помолчав, Кремер ответил:

- Кровь группы О, той же, что у Линвилла. Правда, черт побери, такая же группа почти у половины населения Соединенных Штатов.

- Благодарю вас, сэр, - сказал Вулф. - У меня к вам просьба.

- Как, ещё одна? - не выдержал Кремер.

- Да. Вы уже сообщили прессе о том, что нашли орудие преступления?

- Нет - эту чертову штуковину обнаружили только сегодня утром. Даже в конторе окружного прокурора об этом ещё не знают. А в чем дело?

- Я бы хотел, чтобы вы умолчали об этой находке в течение хотя бы ближайших двадцати четырех часов.

- Господи, а это ещё зачем?

- Затем, что подобные действия с вашей стороны, а точнее - их отсутствие, - помогут изобличить истинного убийцу мистера Линвилла, спокойно произнес Вулф.

- Чушь собачья! - прогремел Кремер. Затем примерно с четверть минуты в трубке слышалось только его тяжелое сопение. - Я подумаю на этот счет, сказал он наконец и швырнул трубку.

Буквально в ту же секунду в дверь нам позвонили, и я, опередив Фрица, выскочил в прихожую. Одного взгляда в прозрачное с нашей стороны стекло хватило мне, чтобы, круто развернувшись, поспешить назад в кабинет.

- Снаружи прелюбопытная парочка, - с места в карьер известил я Вулфа, который уже успел погрузиться в книгу. - Миган и Дойл Джеймсы! Что прикажете делать?