Когда мистер Рамирес лихо подкатил к крыльцу нашего особняка, стрелки моих часов показывали десять пятьдесят девять, а это означало, что когда я расплачусь с водителем, оставлю ему чаевые и дождусь, пока Фриц отомкнет дверь, Вулф уже угнездится в своем мастодонтовском кресле и начнет разбирать утреннюю почту. То есть, плакали мои планы его встретить.

- Доброе утро. Вы выспались? - спросил я, войдя в кабинет и улыбаясь, оттого что перехватил его обычную приветственную реплику.

Наградой моей остроте послужили насупленный взгляд и гримаса, которую любой шестилетний мальчуган истолковал бы так: где тебя носило, черт побери?

- Возможно, вас интересует, где меня носило? - безмятежным тоном спросил я, плюхаясь на свой стул. - С другой стороны, я могу и ошибаться.

- Арчи, - сказал Вулф, извергнув из груди вздох, который, должно быть, свалил с ног колдовавшего на кухне Фрица. - Мне, разумеется, ничего не стоит прикинуться безразличным к твоим эскападам, однако тогда ты, несомненно, приложишь все силы своего изощренного ума к тому, чтобы отвлекать и подкалывать меня и вообще - сделать мою жизнь невыносимой. В результате обстановка станет настолько нагнетенной, что может отразиться на моем пищеварении. Я не ошибусь, предположив, что твои сегодняшние похождения связаны с семейством мисс Роуэн?

- Нет.

- Проклятье! Что ж, докладывай, - проворчал он, извергая ещё один жалобный вздох.

- Да, сэр, - ответил я, с трудом сохраняя серьезное выражение. И я изложил ему дословно все беседы, которые велись в домах Лили Роуэн и Миган. Вулф слушал, закрыв глаза и переплетя пальцы на экваторе своего необъятного пуза. Признаки жизни он проявлял лишь для того, чтобы хлебнуть пива - Фриц, как всегда, принес две бутылочки. Вопросов Вулф не задавал - что было для него несвойственно, - зато по ходу моего рассказа то и дело привычно кривился, а в самом конце, когда речь зашла о том, что Норин возмечтала прибегнуть к его услугам, скорчил свирепую гримасу.

- Пф! Пусть обратится в полицию. У них достаточно сил и возможностей, чтобы установить невиновность или вину её брата.

- Черт возьми, да ведь фараоны уже убеждены, что Линвилла прикончил её брат! Что может быть для них проще - убийца сам пришел к ним с повинной. Нет, сэр - ей нужны вы. И она пообещала, что заплатит.

- Меня это не интересует, - отрезал Вулф, потянувшись за книгой.

- Я с вами не согласен и готов привести сразу два довода, - заявил я. - Первый - Лили Роуэн, а второй - состояние нашего банковского счета. Пока оно ещё не плачевное, верно, но мы с вами оба прекрасно знаем, как быстро это мнимое благополучие может измениться. Во-первых, подходит срок основного платежа за "мерседес". Во-вторых...

- Гp-pp! - pыкнул Вулф.

- Вы, как всегда, пpавы, сэp! Так вот, во-втоpых, наш старый отопитель подлежит замене - на следующей неделе уже придет человек смотреть его. А, между прочим, именно вы жаловались зимой, что сквозняки стали вконец невыносимы. Не говоря уж о том, что пора перекрашивать весь фасад и...

- Замолчи, Арчи!

- Подумайте тогда о Лили Роуэн, которая самозабвенно восхищается вами, и которая, в свою очередь, удостоилась даже более чем добрых слов от вас. Речь, между пpочим, идет не о ком-нибудь с улицы, а об её любимой племяннице, молодой женщине, над которой жестоко надругался человек, считавшийся её другом.

- Это с её слов, - прорычал Вулф, откладывая книгу и устремляя на меня недовольный взгляд.

- Вы вновь правы, сэp, но Линвилл мертв, и подтвердить или опровергнуть её слова не может. Однако вы сами неоднократно говорили, что я разбираюсь в женщинах, - напомнил я, довольный, что завладел его вниманием. - Так вот, судя по моему впечатлению от краткого общения с Норин Джеймс, а также судя по словам Лили, эта юная особа и впрямь подверглась надругательству со стороны мистера Л. - я готов даже поставить на кон свое недельное жалованье.

Вулф насупился, осушил стакан пива и, выдвинув ящик письменного стола, хмуро воззрился в его объемистое чрево. Он подсчитывал бутылочные пробки определяя таким образом размеры своего суточного потребления хмельного зелья.

- Хорошо, - вздохнул он, покончив с этим занятием, - я готов встретиться с мисс Джеймс. В каком она настроении?

Не удивляйтесь этому вопросу - не раз и не два мне случалось наблюдать, как Вулф стpемглав улепетывает из кабинета при малейших признаках женских слез или других предвестников того, что он рассматривает - справедливо или не очень - как истерику.

- Веселостью не брызжет, но держится вполне достойно, - ответил я. Она во многом напоминает мне Лили. Та же смесь человечности, самообладания, упрямства и интеллекта. И, кто знает - может, как и её тетка, она найдет вас очаровательным и неотразимым.

Вулф пропустил мой укол мимо ушей, как я, впрочем, того и ожидал. Откинувшись на спинку кресла, он прикрыл глаза, ухватившись пальцами за подлокотники. Кто-либо другой мог подумать, что Вулф размышляет над делом, тогда как я знал точно: этот гурман предвкушает скоpый обед, ведь потрясающий аромат бараньих ребрышек под соусом, изобретенным несколько лет назад Фрицем в соавторстве с самим Вулфом, уже проник в кабинет и начал пpиятно щекотать ноздри. Признаюсь, что и у меня самого слюнки побежали.

- Извините, что вторгаюсь в ваши сладкие грезы, но когда вы готовы принять Норин? - спросил я. - Может, сегодня днем? Часа в три, скажем.

Вулф принюхался.

- "Сладкие грезы" это оксюморон, - изрек он. - Я никогда не погружаюсь в грезы.

Однако я тоже не лыком шит - не зря ведь я добрых полжизни выслушивал лексические изыски Вулфа.

- У вас просто окклюзия сознания, - парировал я. - Не хотите в три - назовите другую цифру. Интуиция подсказывает мне, что Норин готова явиться в любое удобное для вас время. Как я и рассчитывал, это его доконало. Вулф видит, как расширяется с годами мой лексикон, однако совершенно теряется, когда с моих уст срываются словечки наподобие окклюзии. Неужто он считает себя единственным, кто читает колонку Сэфайра в воскресном выпуске "Таймс"?

- Мисс Джеймс может прийти к трем, - смилостивился он. - Однако мое согласие на встречу с ней вовсе не означает, что я готов взяться за её дело - и это она должна ясно понимать.

- Я убежден, что она уже знакома с вашими методами. Более того, в знак своей глубочайшей признательности, она преподнесет вам щедpые дары: новое иллюстрированное методическое пособие по выращиванию орхидей, два ящика пива "Реммерс" и целую кипу кроссвордов. Ротчем, неpазгаданных. Разумеется, я сказал ей, что вы совеpшенно неподкупны, но она...

Я прикусил язык, поскольку остался в одиночестве. Вулф с неожиданным проворством устремился вон из кабинета и затопал в столовую, где его уже поджидало дымящееся блюдо бараньих ребрышек под соусом. Как, впрочем, и меня.