В феврале 2013 г. Зин эль-Абидин Бен Али, занимавший пост президента Туниса в течение двадцати четырех лет, отданный под суд и заочно приговоренный к пожизненному тюремному заключению, находился в изгнании в Саудовской Аравии. Хосни Мубарак, президент Египта на протяжении почти тридцати лет, содержался под арестом в военном госпитале, ожидая повторного слушания дела по обвинению в убийстве демонстрантов. Муаммар Каддафи, правивший Ливией сорок два года был убит мятежниками, которые свергли его режим. Башар аль-Асад, семья которого правила Сирией сорок три года, держал оборону: контроль над значительными территориями его страны был утрачен, а круп нейшие города Алеппо и Дамаск подвергнуты нападению.
Мир был поражен, наблюдая за внезапным падением этих режимов. Революции там произошли совсем недавно, и еще рано говорить о том, как они закончатся. Но самое время извлечь уроки из-того, что уже произошло.
Тунис: от жертвоприношения к революции
Тезис о том, что арабские революции возникли на пустом месте, вспыхнув спонтанно в мирном и хорошо управляемом регионе, является мифом. Недовольство постепенно нарастало во всем арабском мире, а стачки и акции протеста происходили на протяжении всего, предыдущего десятилетия.
Арабские общества имеют один из самых высоких показателей прироста населения в регионах со средним уровнем дохода. Этр привело к появлению большого слоя честолюбивой молодежи, a одновременно к сокращению земли и воды для ведения сельского хозяйства. Египет, Тунис, Ливия и Сирия, — все пошли по пути, проложенному в 1950-х гг. арабским социалистическим лидером Гамаль Абдель Насером, и стремились обеспечить себе поддержку, щедро дотируя образование, продукты питания, топливо, другие жизненно важные товары и обещая выпускникам колледжей рабочие места в бюджетной сфере. Однако быстрый рост населения в сочетании с самым высоким в мире уровнем зависимости от импорта зерна делали эти программы все более дорогими и все менее выполнимыми. К началу 1990-х гг. власти начали сокращать объем субсидий. В 2008 г. в Тунисе и Египте после скачка цен на продовольствие вспыхнули бунты, еще один такой скачок произошел в 2010 г. Заработные платы большинства населения отставали от роста цен, и, хотя экономика арабских стран продолжала расти за счет привлечения иностранного капитала, рабочих мест не хватало. Безработица среди молодежи в арабских странах была самой высокой в мире, на уровне 25 %. Что особенно важно, сильнее всего от. безработицы страдали наиболее образованные слои, которые рассчитывали на рабочие места в профессиональной сфере или в госаппарате, но по нескольку лет не могли найти работу.
Тунис достиг серьезных результатов в сфере образования, однако за пределами столицы, особенно на юге страны, царили нищета и почти полная безработица. Постепенно недовольство сосредоточилось на персоналистском режиме Бен Али, клан которого был печально известен своей коррумпированностью. При его правлении выгодами от экономического роста пользовался узкий круг приближенных, а более широким слоям бизнес-сообщества приходилось давать взятки, обслуживая нужды семьи правителя.
Бен Али обнаружил, что с помощью экономического роста и дотаций было все труднее обеспечивать поддержку населения, и его полицейские силы начали вести себя все более агрессивно и безнаказанно. В маленьком городке Сиди-Бузид на юге страны их мишенью стал молодой торговец фруктами Мохаммед Буазизи: полиция конфисковала его повозку и унизила его достоинство. Это привело к тому, что 17 декабря 2010 г. он совершил самосожжение перед местным полицейским участком. Действия Буазизи получили широкий резонанс среди тунисцев, которые остро реагировали на безработицу и постоянное запугивание, царившие при, режиме Бен Али.
Когда на следующий день у полицейского участка собралась толпа, власти открыли огонь и застрелили несколько человек, а затем попытались локализовать протесты, заблокировав дороги и заставив молчать СМИ. Но скрыть происходящее было сложно. Режим ввел жесткую цензуру на телевидении, радио, в газетах и на большинстве интернет-сайтов, но забыл о фейсбуке, который считал чем-то вроде светского развлечения. Поскольку Тунис располагал относительно многочисленным средним классом, доля пользователей фейсбука среди молодежи была самой высокой в Северной Африке. Новости о событиях в Сиди-Бузиде и зверствах полиции быстро распространились по сети и вскоре достигли Аль-Джазиры, которая сообщила о них всему, арабскому миру.
В городах на юге Туниса один за другим начали вспыхивать бунты. Режим ответил на них дальнейшими репрессиями, о которых точно так же сообщалось в фейсбуке и по спутниковому телевидению. В стране поднялась волна возмущения. Поразительное по своему спектру число организаций выступило в поддержку протестующих. Генеральный союз трудящихся Туниса, который в течение многих лет устраивал мелкие стачки шахтеров, учителей и других групп, организовал всеобщую стачку в крупнейших городах страны. Тысячи интернет-активистов взяли себе революционные аватары в фейсбуке и твиттере. С открытой критикой режима выступили юристы, журналисты и даже рэп-музыканты.
Международные новостные СМИ изображали события в Тунисе как противостояние пользующегося интернетом, но жестоко преследуемого населения с одной стороны и жадного и коррумпированного правителя — с другой. В этих обстоятельствах ни Франция, ни США, эти традиционные союзники Бен Али, пальцем не пошевельнули, чтобы его поддержать. Помогло и то, что в мятежах не принимали участия исламисты, поскольку к этому времени Бен Али разгромил главную исламистскую партию «Ан-Нахда» и выслал из страны ее лидеров. И так как явной исламистской угрозы не было, западный мир приветствовал борьбу молодых демонстрантов против стареющего диктатора.
К началу января стало ясно, что единственной надеждой Бен Али осталась армия. Однако генерал Рашид Аммар заявил, что армия не будет нарушать профессиональный кодекс и стрелять по тунисским гражданам. 14 января 2011 г., менее чем через месяц после отчаянного поступка Буазизи, Бен Али и его семья бежали в Саудовскую Аравию.
Египет: падение фараона
По мере того как спутниковые сети распространяли в арабском мире информацию о протестах в Тунисе, отчаяние и недовольство народа другими стареющими диктаторами. сменялось надеждой и планами аналогичных действий. Тем не менее арабские лидеры были уверены, что революция не перекинется на их страны. Министр иностранных дел Египта назвал подобное предположение «ерундой». В конце концов, режим Мубарака располагал многочисленными полицейскими силами и высокопрофессиональной армией. В дополнение к этому, выступая в качестве ключевого заслона в борьбе с исламистскими движениями и поддерживая мир с Израилем, Мубарак всегда пользовался твердой поддержкой со стороны США. Кроме того, режим всегда был тесно связан с египетской армией. С тех пор как Насер сверг, в 1952 г. монархию, каждый следующий президент был выходцем из офицерского сословия. Армия располагала крупной собственностью в сферах туризма, розничной торговли, недвижимости других секторах египетской экономики.
И все же режим оказался шатким. Президент Мубарак находился у власти так долго и так сильно желал передать бразды правления своему сыну Гамалю, что люди в шутку называли его «последним фараоном». Главное же заключалось в том, что Гамаль не был членом военного сословия, а занимал ключевое положение в небольшой группе миллиардеров, которые сколотили громадные состояния, пользуясь связями в правительстве и наживаясь на иностранных инвестициях в нефть, сталь и банковское дело. Военные с тревогой наблюдали за молодым гражданским преемником, задавая вопрос, будет ли он уважать и поддерживать репутацию армии и обеспечивать ее ключевую роль в государстве.
Рис. 10. Президент Египта Хосни Мубарак в образе фараона
Протесты в Египте не были новым явлением. В 2008 г. молодежное движение «6 апреля» провело акции протеста, которые были подавлены. Режим жестко реагировал на любую оппозицию, и молодых активистов часто сажали в тюрьму. Один из них, Халед Саид, был избит до смерти полицией в Александрии в июне 2010 г. Снимки его чудовищно изуродованного лица были распространены через фейсбук и привели к созданию онлайн-сообщества «Мы все Халед Саиды», широкой сети граждан, сочувствующих оппонентам Мубарака. Однако большинство египтян продолжали вести себя пассивно.
25 января 2011 г. антимубараковские силы организовали акцию протеста в праздничный «День полиции». Режим подготовился к волнениям, силы безопасности патрулировали площадь Тахрир и другие места в центре. Однако, в отличие от проводившихся прежде акций, после 25 января к авангарду из молодых демонстрантов примкнуло большое число рядовых египтян.
Этому способствовали три фактора. Во-первых, в декабре 2010 г. в Египте прошли парламентские выборы. В 2005 г. члены движения «Братья-мусульмане», выступая в качестве независимых кандидатов (сама партия находилась под официальным запретом), получили 88 мест в парламенте. Поэтому теперь, в 2010 г., Мубарак был полон решимости нанести «братьям» поражение и использовал любые возможные средства — аресты, кампании в СМИ, атаки на финансовые ресурсы, — чтобы практически все места в парламенте заняла его собственная партия или его союзники. Мубарак развеял любые надежды на реформы посредством выборов, оставив акции протеста в качестве единственного возможного способа осуществления перемен. Во-вторых, эксперты по ненасильственному сопротивлению из сербского молодежного движения «Отпор!» — ветераны революции, отстранившей от власти Слободана Милошевича, подготовили членов молодежного движения «6 апреля». Благодаря им организаторы акций 25 января поняли, насколько важно соблюдать принцип ненасилия и дружелюбно относиться к солдатам и полиции. В-третьих, и это самое важное, примером для египтян стали события в Тунисе, где уличные протесты только что лишили Бен Али власти. Если это сделали тунисцы, то наверняка смогли бы сделать и египтяне.
25 января люди начали прибывать на каирскую площадь Тахрир, и вскоре толпа выросла до нескольких десятков тысяч человек. Еще более внушительная толпа собралась на набережной в Александрии. В течение следующих четырех дней велись ожесточенные бои с полицией за контроль над публичными местами. Революция была не вполне мирной — полицейские участки и тюрьмы поджигались, демонстранты нападали на полицию. Но к 28 января полиция отступила, не в силах справиться с протестующими — их было слишком много, и они не собирались сдаваться. Для зачистки площадей требовались армейские танки и вертолеты.
Вечером 28 января военные получили приказ занять площадь Тахрир. Несмотря на это, они отказались стрелять по согражданам. Солдаты заняли позиции вокруг площади, но не предпринимали никаких действий против протестующих. Люди на улицах скандировали лозунг «армия и народ едины». К оппозиции присоединились и «Братья-мусульмане», предоставив в ее распоряжение свои организационные и кадровые ресурсы.
Отказ армии разгонять толпу привел к кризисной ситуации с неясным исходом. Соединенные Штаты и египетские военные вели между собой постоянные переговоры, пытаясь найти мирное решение. Однако президент Мубарак отказался уступить. Протестующие разбили палатки и возвели баррикады, заявив, что останутся на площади Тахрир, пока Мубарак не уйдет в отставку.
10 февраля, на фоне ожиданий отставки, президент Мубарак выступил с продолжительной эмоциональной речью, в которой вновь заявил, что не уйдет, пока в сентябре не истечет срок его полномочий. На следующий день массовые стачки парализовали страну от Александрии до Верхнего Египта и от Каира до Суэца. Не дожидаясь коллапса, военные отстранили Мубарака от власти. Высший совет вооруженных сил взял на себя руководство страной, пообещав вернуть власть гражданскому режиму, как только-будут проведены новые выборы парламента и президента.
Ливия: смерть тирана
Муаммар Каддафи, пришедший к власти в 1969 г. в результате военного переворота, был в высшей степени персоналистским лидером. Национализировав нефтяную отрасль, он уже не нуждался в формальном правительстве и направил свое огромное нефтяное состояние на создание кланового патронажного общества в соответствии с собственной причудливой философией «Джамахирии». Согласно этой философии, Ливия должна была стать революционным государством, управляемым Всеобщим народным комитетом. На самом деле Каддафи лично принимал все государственные решения и правил при помощи указов.
Каддафи считал себя арабским социалистом и националистом; он поддерживал бедных и развивал систему среднего и высшего образования. Однако, как это происходило и в других персоналистских государствах, он направлял доходы главным образом в кошельки своей семьи и ближайших сторонников, а большинству населения доставались низкие зарплаты и высокий уровень безработицы.
В феврале 2011 г. ливийская молодежь призвала к мирным демонстрациям протеста в поддержку демократии. Самая крупная из них прошла на востоке страны в городе Бенгази, население которого всегда находилось в напряженных отношениях с западным регионом и его столицей Триполи. Каддафи решил немедленно подавить протесты. Армии было приказано стрелять не разбирая во всех подряд, и в течение первой недели протестов были убиты сотни демонстрантов.
Почему в Ливии армия действовала гораздо более эффективно, чем в Тунисе и Египте? На самом деле профессиональная ливийская армия, подобно армиям в Тунисе и Египте, решила не стрелять по соотечественникам. Большинство солдат перешли на сторону мятежников, растворились в толпе или остались в бараках. Однако Ливия отличалась от Туниса и Египта в двух отношениях. Во-первых, это была нефтяная держава, приносившая Каддафи огромные доходы, которыми он распоряжался по своему усмотрению. На эти деньги им была создана личная армия из наемников, которых вербовали в странах, расположенных к югу от Сахары. Эта армия в два раза превышала по численности национальную армию, и ее солдаты не испытывали угрызений совести, убивая мятежных ливийцев. Во-вторых, Ливия была в значительной степени родоплеменным обществом, а не национальным государством. «Спецподразделения по защите режима», состоявшие из членов клана Каддафи и находившиеся под командованием его сыновей, отличались особой преданностью и готовы были воевать до конца против ливийцев из других регионов.
В Бенгази профессиональные военные решили не покидать бараков, и к 20 февраля демонстранты взяли верх над силами полиции и захватили город. Однако на остальной территории Ливии танки, артиллерия и авиация подавили сопротивление городов, начав с Триполи и быстро продвигаясь в восточном направлении вдоль нефтяных центров Рас-Лануф и Брега к Бенгази. Каддафи и его сын Саиф обещали уничтожить всех, кто примкнет к восстанию в Бенгази. По заявлению Каддафи, «люди, которые не любят меня, не имеют права жить». К началу марта силы Каддафи, погубившие к тому времени тысячи человек, были готовы развязать кровавую бойню, чтобы отвоевать Бенгази.
Благодаря спутниковому телевидению и СМИ мир наблюдал за происходящим и сочувствовал мятежникам. 18 марта Совет Безопасности ООН принял резолюцию, разрешавшую использовать силу для прекращения кровопролития. НАТО немедленно приступила к бомбардировке с воздуха артиллерийских установок и танков Каддафи и зачистке неба от его самолетов и вертолетов.
Когда НАТО вступила в войну против Каддафи — ибо теперь это была полномасштабная гражданская война, — мятежники получили легитимный статус и начали более эффективную мобилизацию. В конце марта они провели ряд контрнаступлений при поддержке натовской авиации. Спустя несколько месяцев повстанцы отвоевали крупные нефтяные базы в центральной части побережья. Силы Каддафи были ослаблены массовым дезертирством. В конце июля берберы в районе Западных гор открыли второй фронт, перейдя в наступление с юга в направлении Триполи, в то время как мятежники во главе с бенгазийцами атаковали с востока. В августе эти силы, нападавшие с двух направлений, добились серьезных успехов. Деморализованная наемная армия Каддафи быстро распалась, многие наемники бежали через границу в Чад, Нигер и Мали. К октябрю оппозиция контролировала всю страну. Каддафи, прятавшийся в водосточной трубе в пригороде Триполи, был схвачен и убит.
Сирия: скатывание к гражданской войне
Как и в других персоналистских режимах арабского мира, в Сирии у власти находилась коррумпированная семья, наблюдалось значительное неравенство и было очень много разочарованной молодежи. Но правитель Башар аль-Асад полагал, что ему ничего не грозит. По мнению Асада, в отличие от прозападных режимов в Тунисе и Египте, его режим был популярен из-за своего враждебного отношения к Израилю. К тому же Сирия все еще представляла собой родоплеменное, разделенное на секты общество. Семья Асада принадлежала к небольшому и сплоченному, шиитскому меньшинству — алавитам, из, среды которых Асад набирал офицеров для своей армии.
Тем не менее, воодушевленные арабскими революциями в других странах и особенно мартовской интервенцией НАТО в Ливии, направленной против Каддафи, молодые сирийцы развернули кампанию ненасильственного сопротивления, которая началась с демонстраций в южном городке Дерьа. Прояви с Асад сдержанность, движение, возможно, удалось бы остановить. Но, как и в Тунисе, режим отреагировал на первые протесты жестокими и. беспощадными действиями, которые были сняты на камеру, выложены на YouTube и распространены жившими за рубежом и желавшими смены власти сирийцами. В скором времени благодаря спутниковому телевидению об этих событиях узнала вся страна.
Поначалу в торговом центре страны городе Алеппо и столице Дамаске ситуация оставалась спокойной. Войска были направлены в мелкие города, где происходили протесты и где, как внушали солдатам, окопались предатели и иностранные джихадисты. Но когда выяснилось, что их послали для того, чтобы убивать простых сирийцев, многие солдаты отказались стрелять. Некоторые были застрелены командирами, но это лишь увеличило число потенциальных дезертиров.
К концу 2011 г. режим изменил стратегию. Вместо войск, которые направлялись для подавления протестующих, были применены бомбардировки занятых мятежниками территорий силами с артиллерии и авиации, а затем на зачистку бросали спецназ, в котором преобладали алавиты. Несмотря на эффективность таких операций, режиму не хватало солдат, чтобы проводить их одновременно и сразу в нескольких районах. Поэтому оппозиция, научилась избегать прямого столкновения и возобновляла действия в других местах. Стало ясно, что мирные протесты в борьбе с Асадом неэффективны. Как и режим, повстанцы изменили стратегию: теперь они захватывали оружие и создавали для ведения гражданской войны подразделения под командованием дезертиров.
На всем протяжении 2012 г. силы сопротивления расширяли территорию своих действий и дошли до Алеппо и Дамаска. Однако ядро вооруженных сил режима оставалось сплоченным и отбивало все атаки. Мятежники рассчитывали на внешнюю помощь в свержении тирана, как это произошло в Ливии. Однако их ожидания оказались напрасными. Китай и Россия блокировали в ООН все резолюции, направленные на оказание помощи оппозиции. США и Европа решили не вмешиваться в еще один региональный конфликт. Война носила теперь слишком сложный характер, чтобы ее исход мог ли решить, бесполетные зоны или точечные удары по силам Асада. Кроме того, западные страны опасались, что поставки вооружений оппозиции приведут к новым жертвам, а оружие попадет в руки джихадистов. Между тем Иран, решив защитить маршрут, по которому шли поставки вооружений ливанской Хизболле, и поддержать дружественный шиитский режим, выступил в поддержку Асада, направив ему деньги, оружие и военных советников.
К началу 2013 г. события в Сирии приобрели характер полномасштабной гражданской войны. Десятки тысяч человек были убиты, в стране вспыхнули межконфессиональные конфликты, вакуум власти на местах заполнили джихадисты. Многие районы Алеппо и Дамаска были превращены в руины. Бои велись на всей территории страны. Несмотря на постепенное усиление инсургентов, Асад не собирается уходить в отставку. Жертв становится все больше, и ничто не предвещает скорого окончания войны.
Отсутствие революций в арабских монархиях
Тунис, Египет, Ливия и Сирия соответствовали параметрам, государств, в которых происходят революции. В них господствовали коррумпированные персоналистские режимы, наблюдалось отчуждение элит, потеря лояльности со стороны военных, недовольство населения, вызванное, фискальными и экономическими проблемами и давлением демографических факторов. Везде широкая коалиция оппозиционных сил объединялась вокруг нарратива несправедливости: ненасытные правящие кланы плохо обращаются со своим страдающим народом: «Ты одет по последней моде», — ревела толпа в Каире, имея в виду Мубарака, — «а мы спим по двенадцать человек в одной комнате!» В Тунисе и Египте армия отказалась защищать режим, и правители были быстро отстранены от власти. В Ливии и Сирии части армии, сохранявшие лояльность благодаря родоплеменной и религиозной близости к режиму, защищали власть, но не обладали значительным ресурсом. В Ливии вмешательство НАТО позволило мятежникам одержать победу над Каддафи всего за несколько месяцев. Однако в Сирии иностранное вмешательство было на стороне режима Асада, что позволило ему продолжить боевые действия. Причины и течение этих революций, таким образом, похожи друг на друга, следуя схемам, наблюдавшимся в революциях на всем протяжении истории.
Но как быть с арабскими странами, в которых не произошло никаких революций? Разве большие группы молодежи, неиндексируемые зарплаты и возмущение населения элитами существовали не на всей территории от Марокко до Саудовской Аравии? Почему же революции произошли лишь в нескольких государствах?
Во-первых, только эти четыре государства плюс Йемен (где акции протеста тоже привели к отстранению от власти правителя, президента Салеха) были персоналистскими режимами, грабительский характер которых привел к отчуждению широких кругов бизнеса и военных элит и в которы возмущение оппозиции могло быть сосредоточено на лидере, его семье и его приближенных. Большинство других арабских государств, такие как Марокко, Иордания, Оман, Эмираты и Саудовская Аравия, являются монархиями. В них правители могут возложить вину на премьер-министров и сохранить власть, пообещав конституционные реформы. Именно так все и происходило. Алжир и Ирак, еще два крупных арабских государства, недавно прошли через испытание гражданскими войнами, в которых власть одержала победу над оппозицией. Богатые нефтью страны также располагали исключительно крупными ресурсами, что позволяло власти защищать себя и использовать доходы для щедрых подачек и субсидирования армии и населения. Наконец, прекращение иностранной помощи режимам или активное вмешательство, направленное на поддержку оппозиции, произошли только в Тунисе, Египте и Ливии. В Сирии режим поддержали сразу две страны — Россия и Иран; правитель Бахрейна получил щедрую помощь от Саудовской Аравии и жестоко подавил акции народного протеста; в Марокко и Иордании правители получили финансовую помощь от других арабских стран.
Арабские революции 2011 г. ясно показывают, что, когда некоторые страны региона вступают в состояние неустойчивого равновесия, их может быстро захлестнуть волна революций. Однако, если взять весь регион в целом, мы должны помнить, что для успешной революции необходимо множество условий, которые должны появиться одновременно. На начало 2013 г. на всей территории Северной Африки и Ближнего Востока правители были свергнуты всего в четырех государствах — Тунисе, Египте, Ливии и Йемене. Необходимость совпадения множества условий для того, чтобы произошли революции, приводила к тому, что на протяжении всей истории революции случались редко и были совершенно уникальными событиями.
Более того, даже, там, где диктаторов свергали дальнейший путь был полон трудностей. В Тунисе, самой, мирной из четырех стран, исламистская партия «Ан-Нахда» заключила соглашение о разделе власти со светскими партиями, а в разработке новой конституции принимали участие главные политические силы страны. Однако даже там сотрудничество было ослаблено убийством популярных светских политиков, и нет гарантии, что демократия упрочит свои позиции в этой стране.
В Ливии светская, племенная и исламистская милиции действуют независимо друг от друга, бросая вызов попыткам создать силы национальной безопасности, которые, находились бы под гражданским контролем. Многие города страдают от милицейского насилия и политических убийств, включая нападение на дипломатическую миссию США в Бенгази и убийство американского посла. Новые законы, запрещающие всем, кто служил при Каддафи в правительстве Ливии, занимать посты в новом режиме, привели к отставке нескольких министров, и встал вопрос, где взять опытных чиновников. Может пройти много месяцев, прежде чем Ливия сформирует правительство, которое возьмет на себя полную ответственность за положение дел в стране.
В Египте события шли по типичной революционной траектории, от медового месяца до поляризации, а затем контрреволюции. После взрыва ликования и появления множества новых политических партий, сопровождавших отставку Мубарака, политика свелась к борьбе за власть между двумя самыми организованными группировками египетского общества — армией и «Братьями-мусульманами». Светские либеральные группировки, несмотря на важнейшую роль, сыгранную ими на начальном этапе, не имели широкой поддержки или» общенациональной организации и были вытеснены на обочину политической-жизни. Когда кандидат «братьев-мусульман» Мохаммед-Морси выиграл на первых свободных президентских выборах, он дал понять, что намерен ввести исламистов в парламент, суды и конституционную комиссию и лишить армию ее роли в политической жизни. Это вызвало протесты населения и ответные действия со стороны военных. Сыграв на растущих опасениях, что «Братья-мусульмане» собираются установить фундаменталистский исламский режим, и при значительной народной поддержке армия сместила Морси и ввела режим чрезвычайного положения, чтобы восстановить правление военных. Атака армии на «братьев» привела к нескольким сотням человеческих жертв, и вероятным результатом этих событий, до тех пор пока не установится более стабильный режим, станет появление еще более радикальных исламистских группировок и рост насилия.
Наконец, в Йемене, где бывший персоналистский правитель Али Абдулла Салех покинул свой пост, его преемник пытается сформировать стабильное правительство и сохранить контроль над страной. Появились сотни новых партий, оживились региональные сепаратистские движения. Радикальные исламистские группировки создают опорные пункты в провинциях (где они служат мишенью для американских беспилотников, что еще больше усиливает оппозиционные настроения). Трудно понять, что происходит в Йемене: создается ли здесь постепенно новое центральное правительство или страна медленно сползает в хаос.
Иначе говоря, еще слишком рано судить о том, к какому результату приведут арабские революции 2011 г., однако можно с уверенностью констатировать, что в ближайшее время они, как и все революции, будут разворачиваться, демонстрируя неутихающую борьбу за власть между радикалами и умеренными, ключевую роль иностранного вмешательства и проблемы с установлением центральной власти в мятежных провинциях. И пройдут годы, прежде чем неопределенность уступит место прочной власти.