Холодильник, водонагреватель, кондиционер, печка, газовая плита, стиральная машина, телевизор, стереопроигрыватель с автоматом для смены пластинок составляли крупную кладь. А еще набралось полным-полно всякой мелочи – от соковыжималки и тостера до мясорубки, терки, кофеварки, мороженицы, щетки для ковров, утюга, скороварки.

Потом шли раззолоченные кресла в стиле разных Людовиков, обеденный стол на ножках, подобных колоннам Тахте-Джамшида , кровать в испанском стиле, заднюю спинку которой украшала настоящая картина – работы Куллар-Агасы.

Затем парковые вазоны и статуи: орел, голубки, ангелы, лебедь, павлин, львы – сидящий, лежащий и стоящий, – голые женщины, бассейн с фонтаном, две фигуры Ростама: одна – во весь рост, другая – согнувшись, и все это из цемента, выкрашенного в золотой или серебряный цвет. Стеклянные глаза орла горели красным светом: питание шло от батарейки.

Однажды крестьянин вспомнил об обещании, данном ребенку, но пред лицом всего этого добра и тем более пред лицом открывающихся возможностей мысль об игрушечной дудочке, такой крохотной, показалась ему жалкой. Так и получилось, что в магазинах он и глядеть не хотел на инструменты меньше флейты, а мечталось ему нечто огромное. Конечно, самым крупным было пианино, точнее, концертный рояль, но в рояль никак не подуешь, и вообще он ничем не походил на дудочку, а ведь нельзя же обмануть ребенка! Из духовых инструментов самым большим оказалась туба, а поскольку она была медная, то и блестела ярче всех. Он купил ее, но когда представил себе мощную грудь трубача, играющего на этой тубе, а рядом с ним хрупкое тельце своего сыночка, то добавил к ней джазовую ударную установку, куда входили один большой барабан, два барабана поменьше, пара тарелок, треугольник, клаксон, маракасы, пара кастаньет и бубен. И все это способно было звенеть, греметь, грохотать.

Он распорядился еще начистить тубу до блеска, так, чтобы вся сверкала, молнии метала.