Среди облаков стали различаться очертания города, и самолет начал снижение, заходя на посадку в аэропорту имени Фредерика Шопена города Варшавы.

Впереди у них целых двадцать четыре часа на то, чтобы познакомиться с ней, изучить её, насладиться ею.

Больше всех, конечно же, волновалась Ева — как и для всех, это будет её первое посещение Польши, вместе со всеми она будет открывать для себя красавицу Варшаву — с тех пор, как её прабабушке, еще совсем молодой девушке, удалось сбежать из ада Варшавского гетто и достичь спасительных берегов Америки, семья её так и продолжала жить там — сначала в Нью-Йорке, потом переехав в Лос-Анджелес, где Евангелина Жуковская, или просто Ева, чьи предки вели свой род от потомственных польских дворян, пока один из этих самых предков не полюбил дочь еврея — ювелира и не был лишен отцом наследства, и познакомилась с друзьями. Так и продолжала бы семья её жить на земле пращуров, если бы не пришла война — сама история государства польского представляет собой бесконечную борьбу за свободу и независимость, но, Вторая Мировая едва не стерла саму Польшу с лица Земли.

И вот теперь, спустя долгие годы, она сжимает в руках маленький блокнот в темно-зеленой обложке, исписанный аккуратным каллиграфическим почерком, почерком её прабабушки Ханны/Анны… В каждой строчке страшная и шокирующая правда жизни польских евреев Варшавы в годы оккупации, записанная шестнадцатилетней Анной, которую даже называли польской Анной Франк — по имени еврейской девочки, рожденной и выросшей в Германии, а в годы гитлеровской власти со всей своей семьей укрывавшейся от нацистского преследования в Нидерландах, автора знаменитого «Дневника Анны Франк», переведенного на многие языки мира, книги, разоблачающей злодеяния фашистского режима, объединившей в судьбе одной юной девочки миллионы человеческих судеб и трагедий, связанных с нацистским геноцидом.

И в её дневнике была приблизительно такая же запись: «Немцы звонят в каждую дверь и спрашивают, не живут ли в доме евреи… Вечером, когда темно, я вижу колонны людей с плачущими детьми. Они идут и идут, осыпаемые ударами и пинками, которые почти сбивают их с ног. Никого не осталось — старики, младенцы, беременные женщины, больные — все тронулись в этот смертельный поход…»- ощущение давящее, душащее, заставляющее задыхаться от боли и негодования…

Сколько раз потом она просыпалась среди ночи от собственного крика, на мокрой от слез подушке, всё ещё живо представляя перед глазами весь тот ужас…

И только много позже, уже перед самой своей смертью, её сын Анжей, дедушка Евангелины, решился рассказать о существовании этого блокнота — у самой Анны так и не хватило сил… Теперь этому блокноту суждено стать экспонатом Музея Независимости, как свидетельству несгибаемой воли народной и освободительного движения, объединившего представителей всех национальностей и всех сословий, проживавших на территории государства польского пред лицом общей беды, вернее, даже не сам блокнот — он не покинет семью Жуковских, а его бережно отсканированный электронный вариант, который можно будет смотреть на большом экране современного монитора, и к которому будет прилагаться аудио — и письменный перевод на нескольких мировых языках, чтобы как можно большее число людей смогло узнать эту историю, в которой есть место не только для страха и смерти, но и для жизни и любви, историю о том, как влюбленный молодой немецкий офицер, пожертвовав собой, спас от мучительной и неминуемой смерти не одну жизнь, подарив само существование не только Анжею Жуковскому, отцом которого он являлся, а значит, и самой Еве.

С пожелтевших от времени страниц, от имени своего народа говорил один голос — не воина, мудреца или поэта — простой девушки.

Евангелина имела долгий разговор с родителями на предмет того предложения, что сделал ей Питер, и подготовки к предстоящей свадьбе. В силу своей сильной занятости на работе, они не смогли присоединиться к ним в Польше, потому важная миссия по передаче дневника Ханны в дар Музею Независимости была возложена на Еву, которая даже начитала его польский вариант в аудио-формате, что, с одной стороны далось девушке с огромным трудом, а с другой — так она ощущала себя ещё ближе к истории своей семьи — для неё честь озвучить мысли той юной польки, которой была её прабабушка в тяжелые годы гитлеровской оккупации. Сама эта идея была почти спонтанной — последний год, со смерти любимого дедушки Анжея, который в свою очередь, тоже обожал и всячески баловал свою единственную внучку, и ей первой рассказал он тайну зеленого блокнота, она несколько раз перечитывала его и знала содержание практически на память — но, сколько бы раз она не перечитывала, всё равно, не могла ни понять, ни оправдать тех бесчеловечных зверств. Она давно думала поступить подобным образом, и вот, когда уговорила друзей сделать остановку на польской земле, то утвердилась в своём решении окончательно. Не имея возможности присутствовать лично, Вислав Жуковский, её отец, историк по образованию, преподаватель истории искусств в Калифорнийском университете — по профессии, использовал свои связи, чтобы договориться с администрацией музея о передаче нового экспоната.

А уже позже, когда дела позволят им покинуть Лос-Анджелес, родители Евы разделят с дочерью радость свадебного торжества, прибыв на церемонию в Париж, где смогут принять участие в самых важных, самых волнительных и самых ответственных последних приготовлениях.

Варшава — величественная польская столица, гостеприимно встретила путешественников неторопливым ритмом жизни старого города, шелестом свежего молодого ветра в вековых деревьях и плеском светлых вод прекрасной Вислы.

Первым делом надо не забыть поменять валюту и телефонные сим-карты.

Наиболее распространенное в народе мнение о происхождении самого названия города, рассказывает нам легенду о рыбаке по имени Wars и русалки, прозванной Sawa, на которой тот женился. И теперь образ Русалки Савы стал признанной эмблемой Варшавы — варшавская Русалочка до сих пор считается безусловным символом города, и знаменита она не меньше своей сестры, что в Копенгагене. Её изображение можно встретить на гербе города, а на Рыночной площади фольклорному существу стоит памятник, через прикосновение к которому, наши герои с удовольствием соприкоснулись с историей и легендой.

Герб Варшавы — не менее красив и загадочен, чем аналогичный символ знаменитой столицы Франции, к примеру, официально утверждённый королём Карлом V, (на котором изображен корабль, символизирующий, с одной стороны — лежащий в самом центре города остров Сите на реке Сене (напоминающий по форме корабль), а также — торговлю и торговые компании, главную составляющую городского хозяйства, а лазоревое поле с золотыми лилиями в верхней части герба — старая эмблема французской королевской династии Капетингов, самой большой и значимой из французских королевских династий) — и представляет собой щит, в червлёном поле которого запечатлен тот самый символ города — варшавская русалка, с золотым щитом в левой руке и золотым мечом — в правой. Щит венчает королевская корона и лента с девизом «Semper invicta», исходящую из верхних углов щита, а снизу расположен орден Вислы с надписью на знаке ордена «Virtuti Militari».

Есть несколько легенд об основании города, однако, на самом же деле, доподлинно неизвестно, откуда взялось название столицы. Одно точно наверняка: Варс и Сава жили на живописных берегах Вислы, и свое начало легенды берут от гостеприимства и доброго сердца местных жителей.

Согласно первой версии этой легенды, путешествующего короля Казимира запах свежей еды привел к убогой рыбацкой хижине, где его радушно пригласили к столу, и во время трапезы вкусной рыбой, рассказал ему рыбак о своей семье, которая недавно увеличилась — у него родились двое чудесных близнецов. За великолепное угощение хотел король отплатить хозяевам золотом, но они отказались брать с него плату за гостеприимство. Тогда король попросил их оказать ему честь стать крестным отцом близнецов. При крещении мальчику дали имя Варс, а девочке — Сава, и король торжественно провозгласил, что теперь Пётрко Рыбак, будет зваться Пётром Варшем, королевским рыбаком, отцом Варса и Савы, владельцем прилегающих земель, а основанное им поселение он назовет своим новым родовым именем, которое сохранится на века.

Иная легенда гласит, что когда-то давным-давно стояла на реке Висле маленькая хижина, жили в которой рыбак Варс и жена его Сава. Однажды в окрестностях шла охота, во время которой князь окрестных владений, потерялся в лесной чаще, и долго блуждал по лесу, пока не вышел к рыбацкой хижине на Висле. Варс и Сава хлебосольно приняли незнакомца, а наутро благодарный князь сказал: «Вы без колебаний приняли под свой кров незнакомца и спасли его от голода, холода, а может и от диких животных. Поэтому земли эти навсегда станут Варшавой, чтобы ваша доброта не была забыта».

Да, и сам город не менее впечатляющий, чем Париж — обладает не менее интересной и захватывающей историей и самобытной культурой.

Старый центр Варшавы был варварски разрушен гитлеровскими войсками, но в послевоенные годы европейцы приложили все усилия, чтобы реконструировать средневековые постройки.

Варшавский аэропорт имени Фредерика Шопена находится в черте города, всего в десяти километрах от центра, и добраться от него до Старого города, где находятся все достопримечательности Варшавы, можно как на такси или, для такой большой компании, как наша — арендовать микроавтобус.

Самые главные достопримечательности Варшавы можно перечислить на пальцах двух рук. За сутки вполне реально увидеть все самое интересное в этом городе. Старый город Варшавы относительно небольшой, и обойти его вдоль и поперек можно где-то за пару часов.

И самым юным гостям Варшавы, и их более старшим сопровождающим не придётся скучать в польской столице. Первую прогулку по городу лучше всего провести на туристическом поезде с остановки на Замковой площади. В получасовую экскурсию по улицам Старого и Нового города можно послушать рассказы экскурсоводов про наиболее интересные места польской столицы, и рассказ этот, в переводе на английский язык, с огромным удовольствием послушали наши путешественники.

Стоящая в эти дни теплая солнечная погода позволила полюбоваться панорамой города с Вислы, воспользовавшись одним из небольших круизных корабликов — и невозможно было отказать себе насладиться этим волшебным видом.

Другие достопримечательности можно осмотреть на… историческом трамвае.

В программу знакомства с городом нужно не забыть включить подъём на тридцатый этаж Дворца культуры и науки — панорама Варшавы, открывающаяся с самого высокого здания в городе, оставляет незабываемые впечатления.

А теперь — подробнее…

Во время Второй мировой войны Варшава была практически стёрта с лица земли, и многие оригинальные памятники были утрачены, а другие — заменены на послевоенные копии, а большинство исторических зданий практически отстроены заново. Так что, исторический центр Варшавы — это всего лишь искусная имитация.

Начинать знакомство со Старым городом туристам рекомендуют с Замковой площади, на которой и стоит Королевский дворец, а в центре площади возвышается колонна короля Сигизмунда. Вот, и наши туристы решили последовать этому совету и начать познавательно-развлекательную прогулку Варшавой с посещения Королевского дворца. Не будет преувеличением сказать, что это — визитная карточка города.

Удивительно, но большинство туристов и не подозревает, что старинное на вид, здание восстановлено лишь послевоенные годы на основе сохранившихся старых планов, фотографий и рисунков. По приказу Гитлера Варшаву практически сравняли с землей — в результате бомбежек были взорваны все исторические постройки, в том числе и прекрасный Королевский дворец, от которого осталась одна арка, а сейчас, в по-настоящему роскошных интерьерах, тут проходят выставки, концерты и симпозиумы.

Многие польские Короли честно признавались, что видели в замке привидения. Сначала, Сигизмунду Августу являлась его усопшая любимая супруга Барбара, потом через сто лет правитель Станислав Понятовский увидел в королевском зале даму в белом, предсказавшую ему раздел Польши. В семнадцатом веке алхимик Ян Беттгер произносил здесь магические заклинания, чтобы изготовить золото.

Но, даже если во время экскурсии по Королевскому замку не удастся увидеть ни одного призрака или мага, не стоит расстраиваться — здесь такое количество прекрасных картин, скульптур и предметов старины, что легко чувствуется дух ушедших эпох, и наши путешественники ещё часто будут вспоминать эту экскурсию.

И тут мы буквально «ныряем» в самую гущу Старого города и продвигаемся к другой знаменитой площади — Рынок, самому оживленному и самобытному месту современной Варшавы — любимому месту прогулок, как горожан, так и туристов. Советуем задержаться здесь вместе с нами немного подольше, присесть в одном из многочисленных ресторанчиков, выпить чашечку ароматного кофе и понаблюдать — так и поступили наши герои, сделав небольшую остановку, вдыхая ароматы кофе и свежих булочек, любуясь видом и наблюдая, как город продолжает жить своей жизнью. А таким крохам, как Аделька, для счастья нужно совсем немного — сидеть на коленях у папы-Джона, потягивая из трубочки молочный коктейль, и смотреть, как остальные поглощают разнообразные сорта мороженого на любой вкус, в то время как её порция дожидается, пока девочка справится с коктейлем.

И не устает бурлить и кипеть жизнь на рыночной площади со множеством уличных музыкантов и художников, массой сувенирных лавочек и галерей в окружении почти игрушечных домиков, каждый из которых имеет свое название — и, вероятно, самое красивое из зданий, так называемый «Дом подо львом», часто изображаемый на открытках Варшавы. И просто невозможно удержаться, чтобы не купить на память о путешествии хоть сувенирный магнитик на холодильник с изображением одного из знаменитых видов города!

Теперь, когда компания немного познакомилась с историей и фольклорными преданиями города и отдохнула — невероятно интересно будет поискать следы героев самой красивой легенды Варшавы — памятник русалочке Сиренке или дойти до дворца Острожских, в подвале которого живёт золотая утка.

И Марк ещё обязательно сделает несколько фотографий друзей у старейшего монумента в городе — знаменитой скульптуры Русалочки, чтобы потом, глядя на эти изображения, вспоминать лучшие моменты путешествия.

По легенде, было две сестры-русалки, и плыли они как-то по Балтике, и повернула первая к Датскому королевству — и увековечена она теперь на набережной города Копенгагена, вторая же заплыла в Вислу, выйдя из вод у подножья нынешнего Старого города, чтобы немного отдохнуть на песчаном берегу. И настолько ей понравилось это место, что решила она остаться тут навсегда.

Заприметив, что кто-то во время ловли волнует воды Вислы, запутывает сети и выпускает рыбу, местные рыбаки решили поймать вредителя, но услыхав прекрасный голос русалки, они отказались от своих намерений и искренне полюбили её, а она в благодарность скрашивала каждый их вечер красивой песней.

Однажды увидел русалочку богатый купец и захотел поймать, хитростью захватив и спрятав в своем сарае. Молодой рыбак, услыхав плач русалки, пожалел и вместе со своими друзьями освободил её из заточения.

В благодарность за спасение жизни русалочка обещала им, что всякий раз, как только им понадобится помощь, она станет в их защиту — с тех пор варшавская Сиренка, с мечом и щитом, всегда стоит на страже города и его жителей.

А вот, послушайте ещё одну увлекательную историю, о том, как давным-давно жила в подземельях одного замка королевна заколдованная, превращенная в золотую утку. Поговаривали, что откупится она несметными богатствами от того, кому удастся отыскать её в лабиринте подземелий. Много смельчаков пытались, пока однажды, молодой подмастерье сапожника не отправился в подземелья замка в ночь на Ивана Купала. И улыбнулось ему счастье, и встретил он свою золотую утку, и пообещала она ему богатство, поставив лишь одно условие: парень получил кошель золотых дукатов и должен истратить их на протяжении одного дня, ни с кем не делясь. Под конец испытания юноша всё же нарушил уговор: отдав последний дукат нуждающемуся бедному солдату. Тут же потерял он все, что успел за день приобрести. И понял он тогда, что не деньги приносят счастье, а работа и здоровье, и зажил с тех пор праведной и спокойной жизнью, дослужившись до мастера, а о золотой утке только легенда и осталась. И не знает ни кто наверняка — было ли это или не было. И посредине фонтана у замка Острожских, где, вероятно и скрывалась зачарованная принцесса, стоит теперь золотая утка, как символ одного из наиболее известных варшавских преданий.

Настоящих же уток и лебедей возможно покормить прямо с лодки в пруду знаменитого Лазенковского парка. А детишкам, желавшим увидеть и более экзотических животных, исключительно по душе пришлась затея посещения зоопарка. Ну, скажите, на милость — как можно обойти вниманием прославленный Варшавский зоопарк, среди питомцев которого есть такие, которых нет больше ни в одном из польских зоопарков!

Но, зоопарк — это ведь не только животные, но огромная площадь красивых парков с очень чистым воздухом и дивной растительностью.

И непередаваемые ощущения испытываешь в Зале свободных полётов, когда над головой летают экзотические птицы в окружении пышной зелени, где слышно их прекрасное пение и шум водопада. О! А сколько непередаваемых эмоций и впечатлений получили наши маленькие интуристы прикоснувшись своими маленькими ручками к известным животным, известным им по любимым сказкам — под их детскими пальчиками сказка оживала довольным урчанием или блеянием.

Или как вам такое — выпить вкусного чая или кофе в кафетерии прямо над головами обитателей серпентария?

Питер же, точно окунулся в родную стихию, и с огромным удовольствием рассказывал о местах обитания и повадках увиденных животных, а друзья с интересом слушали его, особенно дети. Даже проходившие мимо другие туристы нет — да тоже остановятся послушать.

Прежде чем посетить так называемую Королевскую дорогу, стоит заглянуть в одно уникальное место — живописный сад, разбитый… на крыше Варшавской библиотеки, всего в нескольких минутах ходьбы от Рыночной площади, дыша ароматами цветов, читая, мечтая, глядя на открывающуюся панораму города и разливающуюся Вислу.

Сам Королевский тракт начинается от Замковой площади и «нанизывает» практически все главные достопримечательности Варшавы вместе с самой красивая улицей Королевского тракта — Краковское предместье, где слева виден дворец Радзивилов, где юный Шопен давал свой первый концерт, а теперь тут заседает Совет министров Польши, Варшавский университет, который в своё время окончили многие выдающиеся деятели польской культуры и дипломатии, а напротив него — Академия изящных искусств Польши.

Возле самых королевских садов Лазенковского парка находится еще один знаменитый замок с отличным видом на Королевский канал — Уяздовский. Заканчивается Королевский тракт площадью Трех Крестов. Здесь уже входит в свои права Новый город с его модерновыми зданиями — какие-то заметные достопримечательности Варшавы здесь не расположены.

Дворцово-парковый ансамбль Лазенки — любимое место отдыха горожан и гостей города, и наши интуристы решили лично оценить привлекательность его многочисленных озер, фонтанов, оранжерей, беседок, особняков и статуй. И примечательно, что именно тут стоит памятник Фредерику Шопену — любимому композитору Евангелины — у которого устраиваются концерты классической музыки. А главным украшением и гордостью сада стал знаменитый Дворец на воде, вокруг которого, прямо по парку свободно гуляют десятки павлинов. На входе можно купить орешков, чтобы покормить многочисленных, практически ручных, белок, только нужно быть осторожным, а то, вместо орешка белочка может ухватить и за палец.

До сада можно доехать и на общественном транспорте от Замковой площади, но наши герои предпочли неспешную прогулку пешком.

А вот воспользоваться общественным транспортом — до самой конечной остановки, не ошибетесь — удобно будет, если вы, как Маргарита, к примеру, захотите сравнить дворец Вилянув, именуемый «Малым Версалем», который должен был напоминать любимой жене короля Яна III Собеского ее родную Францию, с уже виденной героями Версальской резиденцией.

После того, как мы уже немного глубже познакомились с городом, пришло время увидеть его с другого ракурса — со смотровой площадки Дворца культуры и науки, откуда открывается лучшая панорама города с самого высокого здания в Варшаве, подаренного Польше Советским Союзом, по замыслу самого Иосифа Сталина и напоминающего высотные сюрреалистические здания Москвы, которые нам вместе с героями ещё только предстоит увидеть. Теперь тут находятся штаб-квартиры многих фирм и публичных учреждений, кинотеатры, театры, музеи, книжные магазины, научные институты, бассейны и самый большой в Польше конференц-зал и проходят ежегодные книжные ярмарки. С момента его строительства прошло уже столько лет, но он все так же вызывает бурные эмоции — от восхищения до требования разборки этого «символа советского господства», а сами поляки эту сталинскую высотку, откровенно говоря, недолюбливают. Это, далеко не самое красивое здание, на их взгляд, уродует прекрасный центр города.

Местные жители шутят, что с этой смотровой площадки действительно открывается отличный вид, и не видно самого этого чудовища — прямо, как парижане об Эйфелевой башне.

Молодая и энергичная Варшава — это не пыльные хранилища музеев, и примером тому может служить Музей моторизации, где для любителей автомобилей собраны экспонаты с 1930 года, в коллекции которого есть даже автомобиль Элвиса Пресли, лимузин Сталина, машина Мирлин Монро и много других знаменитых экспонатов.

Во дворце Острожских находится один из самых необычных музеев не только Польши, но и всего Старого света — музей Фредерика Шопена, могила которого, кстати сказать, находится в Париже, на кладбище Пер-Лашез, что уже было известно Маргарите и её спутникам.

Шопен — самый знаменитый из польских музыкантов, тесно связанный с Варшавой. Его музей находится в здании дворца Острожских, где в молодости композитор давал свои самые первые концерты. Тут можно прикоснуться к его вещам — портретам, письмам, автографам, рукописным партитурам, пианино и посмертной маске композитора, здесь же проходят концерты с исполнением его произведений. Но самое интересное, как это все оформлено! Музей просто ультрасовременный — здесь масса мультимедийных экспозиций, везде сенсорные экраны, проходят концерты «живой» музыки.

Детям особенно пришлась по душе, так называемая, комната с капсулами, где на большом экране можно посмотреть интерьеры девятнадцатого века, послушать музыку великого композитора и даже ощутить запах его любимых фиалок.

Пальцы Евангелины, словно порхали над черно-белыми клавишами старого, видавшего виды, инструмента — и друзья зачарованно притихли, слушая, льющиеся в пространство, пленительные звуки «Вальса Дождя», и сердце замирало в груди, перестраиваясь на ритм этой мелодии.

Дети, и сопровождающие их лица с успехом оценили книжный магазин и миленький ресторанчик в Центре Современного Искусства, с радостью и воодушевлением приняли участие в лепке глиняных горшков в Археологическом музее, а восторгу детей не было предела, когда им разрешили забрать сотворенные своими руками поделки с собой — пусть даже это были самые маленькие и самые простенькие горшочки, зато сделанные собственноручно маленькими детскими пальчиками, заинтересованно изучали коллекцию доспехов и облачений в Музее Польской Армии и экспонаты Этнографического музея, а в Музее Конного спорта, издавна пользовавшегося уважением польской шляхты, смотрели кареты, ружья и прочие трофеи, переносящие наших героев во времена уланов и широких степей, а пополнить копилку знаний мировой литературы они смогли в Музее Литературы имени Адама Мицкевича, так же значимого для поляков, как Пушкин — для россиян или Шевченко — для украинцев, а девушки с неподдельным и бесхитростным восторгом в глазах задерживались у костюмов, мебели и предметов посуды различных стран и эпох в Национальном музее.

И вот он — Музей Независимости в бывшем дворце Радзивилловских, главная цель путешествия. С года первого раздела Польши, её история — это непрекращающаяся освободительная борьба, зачастую проигрываемая ввиду неравенства сил, а последствием восстаний нередко становились ужесточения существующих порядков, и уменьшение прав польского самоуправления.

И снова возвращение к содержанию страниц дневника…

До чего же должен был дойти произвол фашистских оккупантов, что в августе 1942 года выпустила свой знаменитый манифест Зофья Коссак-Щуцкая — польская писательница, журналистка, участница польского Сопротивления, одна из основательниц Совета помощи евреям:

«В варшавском гетто, за стеной, отрезающей его от мира, несколько сотен тысяч обречённых ожидают своей смерти. Для них нет надежды на спасение, нет ниоткуда помощи…

Число убитых евреев перевалило за миллион, и эта цифра увеличивается с каждым днём. Погибают все. Богачи и бедняки, старики и женщины, мужчины и молодёжь, грудные дети… Все они провинились тем, что родились в еврейской нации, приговорённой Гитлером к уничтожению.

Мир смотрит на это преступление, которое страшнее всего того, что видела история, и молчит. Резня миллионов беззащитных людей совершается среди всеобщего враждебного молчания. Молчат палачи, не похваляются тем, что делают. Не поднимают свои голоса ни Англия, ни Америка, молчит даже влиятельное международное еврейство, так некогда чуткое к каждой обиде в отношении своих. Молчат и поляки. Польские политические друзья евреев ограничиваются журналистскими заметками, польские противники евреев проявляют отсутствие интереса к чужому для них делу. Погибающие евреи окружены одними умывающими руки Пилатами.

Нельзя долее терпеть это молчание. Какими бы ни были его мотивы — оно бесчестно. Нельзя оставаться пассивным при виде преступления. Тот, кто молчит перед лицом убийства — становится пособником убийцы. Кто не осуждает — тот дозволяет.

Поэтому поднимаем свой голос мы, католики-поляки. Наши чувства в отношении евреев не претерпели изменений. Мы не перестаём считать их политическими, экономическими и идейными врагами Польши. Более того, мы отдаём себе отчёт в том, что они ненавидят нас больше, чем немцев, что делают нас ответственными за свою беду. Почему, на каком основании — это остаётся тайной еврейской души, тем не менее, это непрестанно подтверждаемый факт. Осознание этих чувств, однако не освобождает нас от обязанности осуждения преступления.

Мы не хотим быть Пилатами. Мы не можем действием противостоять немецким преступлениям, мы не можем ничего сделать, никого спасти — однако мы протестуем из самой глубины сердец, охваченных состраданием, негодованием и ужасом. Этого протеста от нас требует Бог, Бог, который не дозволил убивать. Этого от нас требует христианская совесть. Каждое существо, именуемое человеком, имеет право на любовь ближнего. Кровь беззащитных взывает к Небу о мести. Кто вместе с нами не поддержит этот протест — тот не католик.

Мы протестуем в то же время и как поляки. Мы не верим в то, что Польша могла бы получить пользу от немецких зверств. Напротив. В упорном молчании международного еврейства, в усилиях немецкой пропаганды, уже сейчас старающейся переложить вину за резню евреев на литовцев и… поляков, мы чувствуем враждебную для нас акцию. В равной степени мы осознаём, сколь ядовит бывает посев преступления. Принудительное участие польской нации в кровавом зрелище, разыгрывающемся на польских землях, может легко взрастить невосприимчивость к чужой беде, садизму и прежде всего опасное убеждение в том, что можно безнаказанно убивать ближних своих. Кто не понимает этого, кто гордое, свободное прошлое Польши посмел бы соединить с нечестивой радостью при виде несчастья ближнего своего — тем самым не есть ни католик, ни поляк!».

Только вчитайтесь в эти строки — насколько тяжелым было положение, что вызывало сочувствие даже у недолюбливавших евреев, поляков и волну праведного гнева и протеста против такого бесправия.

И среди всего этого кошмара за стенами варшавского гетто, куда людей согнали насильно, отобрав у них все их средства и всё их имущество, где пищевые пайки обрекали на голодную смерть, откуда людей тысячами увозили на смерть, где непокоренный народ продолжал бороться, создавая подпольные пекарни, организовывая побеги и вооруженные восстания, нашлось место для той прекрасной истории, что узнала Ева из записок Ханны — то, что человечество обязано помнить и не имеет права забывать.

История о том, как шестнадцатилетняя девушка пряталась на чердаке у соседей, боясь лишний раз шелохнуться, еду ей приносили по возможности раз в сутки, нужду приходилось справлять тут же — в ведро, самим своим присутствием подвергая огромной опасности соседскую семью, рискнувшую своими жизнями из уважения отцу девушки, спасшему их сына от пневмонии.

Как она своими глазами видела, как уводят на отправку в лагерь Треблинка её родителей и знакомых.

Как потом той же дорогой смерти отправили воспитанников детского дома вместе с директором, позже — семьи еврейских полицейских. Людей загоняли на погрузочную платформу. Пытавшиеся скрыться расстреливались.

Как дрожали колени, когда впервые увидела ЕГО — выглядевшего нелепо и забавно в своих очках, со светлыми волосами цвета спелых колосьев пшеницы, напоминавшего, скорее, заучку-гимназиста, которому совершенно не шла его форма, и автомат в его руках был абсолютно неуместным.

А он понял, что не сможет выстрелить в неё — с огромными глазами цвета изумруда, что казались ещё больше на исхудавшем и бледном лице, её — с такими тоненькими ручками и ножками, от чего она казалась гораздо младше своих лет. Вместо этого он протянул ей плитку шоколада из своего пайка.

С тех пор он иногда приходил и приносил ей и соседскому мальчику то немногое съестное, что мог достать, не вызывая подозрений.

Потом он узнал, что людей отправляют даже не в трудовые лагеря, а в лагерь смерти…

Он не отправит её на смерть, и другим не позволит.

Но, она не захотела спасения, пока не поможет своим соплеменникам — по поддельным документам, которые ему удалось для неё раздобыть, она поступила в распоряжение Ирены Сендлеровой, которая, будучи сотрудницей варшавского Управления здравоохранения и активисткой подпольного движения Сопротивления, часто посещала Варшавское гетто, ухаживая за больными детьми. Под этим прикрытием она и её товарищи вывезли из гетто две с половиной тысячи детей, которые затем были переданы в польские детские дома, частные семьи и монастыри.

Младенцам давали снотворное, помещали в маленькие коробки с дырками, чтобы те не задохнулись, и вывозили в машинах, доставляющих в лагерь дезинфекционные средства. Часть детей выводили через подвалы домов, непосредственно прилегавших к гетто, выносили в мешках, корзинах, картонных коробках. Младенцев прятали в ящиках из-под инструментов, детей постарше — под брезентом в кузове грузовика, где сидела собака, специально обученная лаять, когда машину впускали в гетто или выпускали из него, и её лай заглушал детский плач.

Данные всех спасённых детей записывались на узкие полоски тонкой бумаги и прятались в стеклянную бутылку, которую закапывали в саду под яблоней, чтобы после войны разыскать родственников детей.

И каждый раз — под страхом смерти, но эти люди уже не боялись за собственные жизни.

Сама Ирена была арестована по анонимному доносу. После пыток её приговорили к смерти, но её спасли охранники, сопровождавшие её к месту казни. В официальных бумагах она была объявлена казнённой, и до конца войны скрывалась, продолжая помогать еврейским детям.

После войны, раскопав свой тайник с данными о спасённых детях, Сендлерова передала их председателю Центрального комитета польских евреев, и с его помощью сотрудники этого комитета разыскали детей и передали родственникам. Сирот поместили в еврейские детские дома, позже большинство из их переправили в Палестину, и в конце концов — в Израиль.

Она смогла посетить Израиль лишь после падения коммунистического режима и смены правительства в Польше.

За свой героизм, проявленный в годы оккупации, она была награждена многими почетными званиями и умерла в своей квартире Варшаве в 2008 году.

Стоял май 1943 года — в самом гетто назревало восстание, дольше ждать было нельзя, они сделали всё, что было в их силах, и теперь пришло время спасать свои жизни — в последней партии тайно вывозимых людей была и Ханна.

И — их последняя ночь перед побегом, именно последняя — больше им не суждено будет увидеться…

У них мало было времени для задушевных бесед, но, она узнала, что там — дома, в Баварии, у него была семья, отца и двоих братьев тоже забрали на войну, а он до войны был студентом — хотел стать математиком, как его отец.

Он обещал, что обязательно найдет её, обязательно, а пока он не может бежать, иначе — вся их затея провалится.

А после того, что она узнала уже на американском континенте, проходя медицинский осмотр при поступлении на работу на текстильную фабрику, эти воспоминания останутся с ней навсегда в облике её сына.

Она так и не вышла замуж, всё ожидая своего Томаша, и посвятила свою жизнь сыну.

Откуда ей было знать, что его жизнь оборвется на следующий день одним выстрелом в голову, когда будет раскрыт их заговор, не увидит его лежащим в кабинете командира с аккуратным круглым отверстием посередине лба, из которого сочилась кровь, а рядом лежали его разбитые очки, но, он уже ничего не боялся, прогнав страх, вспоминая её зеленые глаза — всё это она узнает гораздо позже, когда будет искать его.

Ханна пыталась разыскать его семью, семью Томаша, как она называла его на польский манер — узнала она совсем не много: и глава семьи, и сыновья погибли на фронтах, а материнское сердце не выдержало такого удара, и женщина скончалась от сердечного приступа — всё, что могла она для них сделать, так это — отдать последнюю дань памяти, возложив цветы на её могилу.

Такая страшная ирония — война била в обе стороны, безжалостным серпом калеча и немецкие семьи.

Точно, какая-то неведомая сила заставила остановиться, когда они проходили улочками старого города мимо Воинского кладбища Повонзки…

Большинство источников дают различную информацию, и достоверной даты его основания не существует. Тем не менее, в столице, да и во всей Польше, трудно найти кладбище, где покоится такое количество великих людей.

Непосредственно к кладбищу общественный транспорт не подходит, поэтому сюда удобнее приехать с экскурсией. Но и пешая прогулка будет хорошим выбором, вокруг — старые кварталы города, которые тоже интересны туристу — особенно таким любознательным туристам, как наши.

Польскую нацию из других европейских выделяет одна черта: поляки много внимания уделяют смерти, страданиям и памяти о них, и это лишний раз подчёркивает даже то, что музыка Шопена является широко используемой в погребальных процедурах.

Польские кладбища — быть может, самые красивые в Европе.

Дополнительным стимулом к посещению может стать список выдающихся личностей польской истории, нашедших свой последний приют на Повонзках., а вокруг него можно даже увидеть на тротуарах непонятную, на первый взгляд, разметку, предназначенную для построения воинских караулов.

Именно здесь же расположена и могила Владислава Шпильмана — композитора и одного из лучших пианистов Польши тридцатых годов прошлого века, история о жизни которого весьма достоверно представлена в трижды оскароносном фильме «Пианист» с Эдрианом Броуди в роли Владека.

Хотя в Варшаве очень интенсивное движение, но обильная растительность и каменные заборы скрадывают шум, и при прогулке по аллеям кладбища Повонзки создаётся впечатление уединённости.

— Ханна… Ханна… — среди шелеста листвы еле различимым был этот зов…

Ева остановилась, дернув за руку Питера, и замерла на месте, обернувшись — у братской могилы позади них стоял молодой мужчина, светловолосый, сероглазый, в разодранной и перепачканной старой военной форме, с багрово-синюшными кровоподтеками на избитом лице.

— Кто… вы? — девушка смотрела, и не могла понять, почему он ей кажется знакомым. Откуда она может его знать?

— Ты пришла за мной, Ханна… — упрямо повторял он, — Забери меня с собой, прошу…

— Простите, вы, наверно, ошиблись, — девушка напрягла зрение, пытаясь отгадать это неуловимое ощущение чего-то знакомого, — Меня зовут Ева. Ханной звали мою прабабушку… Она умерла много лет назад. Вы знали её? Кто вы?

— Умерла… Так, ты — не она… Но, ты так похожа на неё… — он подошел ближе, рассматривая её, протянул руку, пытаясь дотронуться до неё, потом убрал руку и отступил, посмотрев взглядом, полным боли, — Значит, она не придет ко мне… Как жаль… Томаш столько лет ждал здесь в надежде на то, что она вернется… Но, она не придет… Значит, если, ты её правнучка, то, у неё были дети?

— Быть того не может! — только теперь Евангелина догадалась, кто стоит перед ней, — Томаш… Конечно! — и снова перед глазами живо предстали, описанные в дневнике Ханны события, и от этого бросило в жар, голова пошла кругом, и ноги чуть не подкосились, — Так вот какой твой Томаш… Вот кого я благодарить должна — за тебя, за дедушку… за отца, за себя, и за всех тех, кто смог спастись вместе с тобой. Да, Ханна?

— Что ты такое говоришь? — он смотрел на неё, не понимая, в чем же здесь подвох, — Меня благодаришь?

— Полтора года назад умер мой дедушка Анжей — ваш сын, — произнесла она дрожащим голосом.

— Что? Мой… кто? — он посмотрел сначала на свои руки: синяки стали исчезать с его тела и лица, и обноски, что были на нем, сменились белым одеянием, — Что это? Что со мной происходит?!

— Томаш! Томаш… — и был это голос Ханны, стояла она, такая же рыжеволосая и зеленоглазая, как и Ева, в таком же белом облачении, за одну руку она держала маленького мальчика, вторую протянула ему, — Mоj drogi! Kochanek! Иди к нам, мы с Андрусем очень скучали за тобой. Томаш, теперь ты свободен! — он несмело протянул в ответ ей свою ладонь.

— Ханна! Ты ли это? — девушка протерла глаза трясущимися руками, — Ой, а дедушка, дедушка-то! Господи, да он же ребенок — никогда не могла себе представить дедушку — мальчиком, в детстве мне казалось, что он таким и родился — седым, с бородой, с морщинами в уголках глаз и рта, иногда без злости ворчащим на нас с родителями, — Ева обняла себя руками, растирая плечи и улыбнулась сквозь слезы, — Прощайте, Томаш! Не бойтесь — идите с ними.

— Прощай, моя Ева, будь счастлива, моя дорогая, — Ханна послала воздушный поцелуй, и пространство изменилось вдруг, и шагнули они, держась за руки, на бескрайние зеленые поля, залитые солнечным светом, где не будет больше ни горя, ни слез, ни ужасов войны, где они навсегда будут вместе…

— Теперь он идет в лучший мир, да обретет его душа желанный покой, — Ева раскинула руки, и над кладбищем стали собираться серые тучи, — Плачьте же, плачьте, Небеса Польские! Скорбите вместе со мной! Скорбите обо всех, упокоившихся на этом кладбище! — и капли дождя стекали по лицу, смешиваясь со слезами, а в темных небесах сверкнула молния, — Господь — Пастырь мой, я ни в чем не буду нуждаться: он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни… — остальные молча стояли, всё ещё не придя в себя от того, чему свидетелями они стали, и белые розы на могильной плите стали алыми, впитав кровь, пролитую на этой земле, и слышны стали в воздухе звуки полонеза Михала Огинского — польского композитора — любителя, дипломата и политического деятеля Речи Посполитой, автора знаменитого полонеза «Прощание с Родиной», более известного как «Полонез Огинского»- в том смысле, что он его написал — в год последнего раздела Польши между Россией, Австрией и Пруссией, после которого Польша на двести с лишним лет исчезла с карты мира, останки которого находятся в костеле Санта Кроче во Флоренции, в пантеоне, где покоятся Микеланджело, Макиавелли, Галилей…

Предположительно, рядом исследователей ему приписывают и авторство музыки польского гимна «Марш Домбровского» или «Песнь польских легионеров».

— Идем, дорогая, нам уже пора, — Питер обнял Евангелину, укрыв её своей курткой, — Нужно где-нибудь переждать дождь.

— Ох, простите! — девушка подкатила глаза, и тучи рассеялись, и солнце ласковым лучом прошлось по щеке.

Но, если, всё же, во время прогулки пойдёт дождь — то не стоит сильно беспокоиться. И даже в этом случае в восхитительной Варшаве можно найти прибежище — совершить незабываемое путешествие, погрузившись в сказочный мир подводных глубин, надев специальные очки и устроившись поудобнее в кресле трехмерного кинотеатра. И радости детишек не было предела, да и сами ребята хоть немного пришли в себя после случившегося на кладбище.

Было бы у них больше времени, они непременно посетили бы один из кукольных театров, чтобы развлечь детишек, но и без этого, в столице хватает мест для активного отдыха молодежи, как, например, кегельбаны, где есть специальные дорожки для детей — они всегда пользуются популярностью — и счастливые лица Алишера и Розалинды были тому неоспоримым доказательством. В столичных предместьях находится множество школ верховой езды, где можно совершить на конную прогулку. Обожающие лошадей Джастина, Питер, Марк и Джон с Алишером не преминули воспользоваться такой возможностью сделать несколько кругов по ипподрому, остальные же предпочли понаблюдать с трибун. И всегда для посетителей открыты двери многочисленных бассейнов, предлагающих к услугам маленьких посетителей водные горки, гейзеры, джакузи, искусственные реки и лягушатники для совсем малышей. К своему, не скрываемому, разочарованию, маленькая Аделька, оказалось, боялась воды и ни как не могла подавить в себе этот страх, от чего просто беспомощно злилась на саму себя. Когда же Марк пообещал научить её плавать, то девочка сразу повеселела и распрощалась с угрюмым выражением лица — дело потихоньку сдвинулось с мертвой точки.

А после всех этих волнений, к этому времени уже успевшие изрядно проголодаться, друзья вернулись в Старый город поесть вкуснейшие сладости, отдохнуть на лавке под мелодию старой шарманки или полюбоваться выступлениями уличных артистов — и, надо признать, что после такого эмоционально насыщенного дня аппетит разыгрался у всех просто зверский, и единственным спасением было — перекусить что-нибудь вкусненькое, желательно, характеризующее национальный польский дух.

Для ужина после насыщенной программы «Все достопримечательности Варшавы за двадцать четыре часа» и место было избрано особенное — нашумевший ресторан «Бельведер» в Новой оранжерее в парке Лазенки, воспользовавшись удобный случаем познакомиться с национальной кухней, которая в отличие от кухни французской, например, (что, к слову сказать, представляет из себя далеко не только — луковый суп, лягушачьи лапки и круассаны, знаменитые соусы, сыры и вина, а для которой процесс приготовления блюда сродни созданию произведения искусства — ни одна национальная кухня не превзошла французскую в оригинальности и изысканности (за исключением, разве что, кухни китайской), привнося в повседневную кухню настоящую роскошь) ближе к кухням восточной Европы — русской, украинской и белорусской, и более понятна нам, и отведать распространенный суп — «Холодник», напоминающий борщ из-за своего яркого свекольного цвета, но более походивший на окрошку на свекольном квасе или попробовать грибы, обилие которых в лесах делает их частыми гостями на польской кухне. Интересно им было узнать, в частности, что польские «пироги» — это совсем не пироги, а очень даже вареники, с бесконечным разнообразием начинок — с мясом, кислой капустой, с грибами или картошкой, вареные или жареные, но одинаково вкусны в любом виде. Бывают они и сладкими: с вишнями, яблоками и другими фруктами или даже шоколадом! Кому что по душе. Также поляки любят капустные голубцы, считающиеся национальным блюдом — с начинкой из фарша и риса, тушеные в слабом томатном соусе.

Марку невольно вспомнился вкус голубцов, что когда-то довелось пробовать, и те самые вареники с вишнями, что так мастерски готовила в приюте Полина Аркадьевна, вкуснее которых, он, кажется, ничего и не пробовал — уже совсем скоро он сможет снова увидеть её и познакомить со своим отцом и своими друзьями.

А на сладкое можно выбрать один из национальных десертов: печенье с джемом — самый известный из них, рассыпчатые песочные печенюшки, свернутые конвертиком, с радостно-ярким вареньем или джемом, или нежным творожком. А мазурка или мазурек — это не только танец, как можно подумать, а пирог из песочного теста, с начинкой из фруктового джема и слегка присыпанный сахарной пудрой — главный символ польской рождественской сказки. И, конечно же, польская бабка! Среди ингредиентов которой присутствуют водка, изюм, цукаты и сушеные вишни. В последнее время все большую популярность приобретают творожные и шоколадные бабки. Интересно, какую бабку хотелось бы попробовать вам?

Невозможно заканчивать на такой ноте. Хочется писать и писать, да что писать, хочется пробовать, пробовать… А вам? Чем, собственно говоря, и занялись наши герои в этом, одном из лучших ресторанов.

После плотного ужина пришло время выплеснуть свои эмоции! А где это можно сделать? Молодость, всё же взяла верх над переживаниями прошедшего дня.

Ночная жизнь в Варшаве довольно насыщенная, и наши герои отправились на Площадь Трех Крестов, известную своими барами, где можно как следует зарядиться перед вечеринкой, и у каждого из них — своя атмосфера.

Утомленные этой длительной, но такой поразительно интересной, увлекательной и познавательной прогулкой по польской столице, друзья вернулись в отель, чтобы хоть немного отдохнуть перед очередным перелетом.

Как жаль, что им отведено было так мало времени на посещение Варшавы, но, они ещё обязательно вернутся сюда.

После непродолжительного сна, их утром снова ждал самолет: следующая остановка — Украина.

Просто дух захватывающее ощущение — до чего же дошел прогресс человечества: ещё вчера они были в Париже, сегодня они гуляли по Варшаве, а уже завтра их ждет Львов.

Марк смотрел в окно иллюминатора, вцепившись побелевшими пальцами в поручни кресла — что ждет его? Прошло уже десять лет, как он покинул сначала Львов, а потом — и Украину… Как встретит его родная земля?

Отец ободряюще похлопал его по плечу, и стало немного спокойнее — он должен найти в себе силы посмотреть в лицо призракам прошлого, теперь, когда он не одинок, когда ощущает поддержку друзей и отца, сделать это будет намного легче.