Священники выказывали себя всегда основоположниками деспотизма и врагами общественной свободы; их ремесло требует униженных и покорных рабов, у которых никогда не хватит смелости рассуждать. При неограниченной монархии нужно лишь управлять умом слабого и тупого государя, для того чтобы стать повелителем народов. Вместо того, чтобы вести народы к спасению их душ, священники всегда вели их к порабощению.

В благодарность за сверхъестественные права, которые религия выдумала для самых скверных государей, последние обычно объединяются со священниками, которые, будучи уверены во власти над мыслями самого государя, используют это для того, чтобы связать руки народам и держать их в ярме. Но тщетно тиран, укрывшись под эгидой религии, льстит себя надеждой, что он укроется от всех ударов судьбы; мнение – слабая защита, когда народы приходят в отчаяние. Сверх того священник является другом тирана постольку, поскольку ему выгодна тирания. Он проповедует бунт и разрушает идолы, им же самим созданные, когда находит, что они более не соответствуют интересам неба, – как он говорит, когда ему это выгодно и когда это соответствует исключительно его личным интересам.

Нам говорят, что государи, без сомнения, зная о всех выгодах, приносимых им религией, очень заинтересованы в поддержке ее всеми своими силами. Раз религиозные воззрения полезны тиранам, то совершенно ясно, что они невыгодны тем, кто правит всегда при помощи законов разума и справедливости. Оказывается ли в этих случаях в преимуществе тирания? Действительно ли заинтересованы государи в том, чтобы быть тиранами? Разве не лишена тирания истинного могущества – любви народа, какой бы то ни было прочности? Разве каждый разумный государь не видит, что деспот – это безумец, вредящий самому себе? Разве не должен каждый просвещенный государь остерегаться льстецов, которые стремятся усыпить его на краю пропасти, которую они отверзают перед его ногами?