СЦЕНА 1

Ночь. Комната в гостинице. Круглый стол, уставленный разными бутылками, тарелками и бокалами; два круглых блюда, салфетки и подсвечники с горящими свечами.

Лорд Рюнбиф, Лебло, дон Альваро, граф ди Боско Неро сидят вокруг стола с полными бокалами в руках и распевают французскую песенку, которую Лебло начинает, а остальные подхватывают. Потом завязывается разговор.

Лебло. Да здравствует бутылка! Да здравствует веселье!

Все. Да здравствует!

Граф. Каков наш хозяин! Накормил нас сегодня хорошим ужином.

Лебло. Ужин был ничего себе. Но, вообще говоря, у вас в Италии не умеют есть так вкусно, как едим мы, французы.

Граф. Да разве у нас нет поваров французов?

Лебло. Есть, но когда они приезжают в Италию, они разучиваются готовить по всем правилам. Ах, если бы вы знали, как едят в Париже! Вот где тонкость настоящая!

Рюнбиф. У вас, французов, вечно сидит в голове фантазия, будто, кроме Парижа, нет других городов на свете. Я неплохой англичанин, а никогда не разговариваю о Лондоне.

Альваро. Мне смешно, когда при мне расхваливают Париж. Мадрид — вот столица мира!

Граф. Синьоры, я буду говорить с вами, как истый итальянец. На свете много места, и хорошо может быть всюду, когда есть деньги в кармане и веселье в сердце.

Лебло. Браво, приятель! Да здравствует веселье! После доброго ужина хочется общества молодой красавицы. Скоро начнет светать. Не стоит спать ложиться. А что вы скажете о хорошенькой вдовушке, за которой вы ухаживали на балу прошлый вечер?

Рюнбиф. Очень мила и воспитанна.

Альваро. Серьезность ее восхитительна.

Лебло. Она совсем как француженка. Жива и задорна, как наши девушки.

Граф. Да, действительно. Синьора Розаура — женщина достойная, почитаемая и уважаемая всеми (про себя) и обожаемая этим вот сердцем.

Лебло. Ну, так за здоровье мадам Розауры! (Наполняет всем бокалы.)

Альваро. За здоровье доньи Розауры!

Рюнбиф, Граф. За ее здоровье!

Лебло снова напевает ту же французскую песенку, и все подхватывают ее.

 

СЦЕНА 2

Те же и Арлекин.

Арлекин входит, останавливается в удивлении, слушает песенку; когда кончают ее петь, подходит к столу, наливает себе бокал вина, поет ту же песенку, выпивает вино и уходит.

Граф. Молодчина! Правда, забавно?

Альваро. Вы смеетесь над этими дурачествами? В Испании за такую наглость лакею влепили бы пятьдесят палок.

Лебло. А во Франции он составил бы себе состояние. У нас ценят остроумных людей.

Рюнбиф. У вас ценят остроумных, а у нас — рассудительных.

Лебло. Но вернемся к нашему разговору. Эта вдовушка не выходит у меня из головы.

Альваро. Я тоже все вздыхаю по ней.

Граф. А я советую вам об этом не думать.

Лебло. Почему?

Граф. Потому что синьора Розаура терпеть не может любовных причуд, презирает мужчин и неспособна к нежности. (Про себя.) Только ко мне благосклонна и приветлива.

Лебло. Ну да! Пусть она будет дика, как зверек, но если истый француз, вроде меня, станет нашептывать ей наши словечки, от которых женщины млеют, увидите сами — она начнет вздыхать и будет умолять сжалиться над ней.

Альваро. Она была бы первой женщиной, которая отказалась бы отвечать взаимностью дону Альваро де Кастилья. У людей моего происхождения есть привилегия — заставлять женщин бегать за собой.

Граф. И все-таки с синьорой Розаурой ни французская развязность, ни испанская важность цели не достигнут. Я знаю, что говорю. Я ее хорошо изучил. Поверьте другу.

Лебло. В тот вечер она не спускала с меня глаз, и я великолепно заметил, что мой взгляд запечатлелся у нее в сердце. Да что! Когда она подавала мне руку в последнем менуэте, она говорила со мною так нежно, что я чудом удержался, чтобы не упасть перед нею на колени.

Альваро. Я не привык хвалиться любезностями красивых женщин, но мог бы сказать многое, что вас наверное бы смутило.

Граф (про себя). Я сгораю от ревности.

Лебло. Мосье Панталоне, ее деверь, мне близкий друг. Он не преминет рекомендовать ей меня.

Альваро. Доктор, отец ее, мне многим обязан. Он будет сопровождать меня к ней.

Граф (про себя). Ну, а я уж постараюсь предупредить ее.

Рюнбиф (кричит за кулисы, вставая с места). Эй, кто там?

 

СЦЕНА 3

Те же и Арлекин, потом другие лакеи.

Арлекин. Что прикажете, ваша милость?

Рюнбиф. Поди сюда! (Уводит его в сторону.)

Остальные трое продолжают разговаривать между собой.

Арлекин. К вашим услугам.

Рюнбиф. Знаешь ты мадам Розауру, невестку Панталоне деи Бизоньози?

Арлекин. Вдову-то? Ну да, знаю.

Рюнбиф. Вот возьми это кольцо и отнеси его к мадам Розауре. Скажи, что посылает его лорд Рюнбиф. Скажи, что это то самое кольцо, которое так ей понравилось прошлый вечер. И скажи, что утром приду к ней пить шоколад.

Арлекин. Да, но, видите ли, синьор…

Рюнбиф. Держи-ка: это тебе шесть цехинов.

Арлекин. Покорнейше благодарю. Я не потому говорил, а только мне не хотелось бы, чтобы синьор Панталоне…

Рюнбиф. Иди, не то попробуешь палки.

Арлекин. Раз так, не стоит вам трудиться. Постараюсь услужить. Я буду делать то же, что делают чуть ли не все лакеи в гостиницах. (Уходит.)

Рюнбиф. Эй, кто там!

Входят четверо лакеев гостиницы.

(Обращается к одному из них.) Возьми свечу.

Лакей берет подсвечник.

Друзья, маленький отдых! (Уходит, предшествуемый лакеем со свечой.)

Лебло. До свиданья, милорд. Пойдемте и мы, вздремнем немного. Уж, пожалуй, и света не нужно.

Все встают.

Граф. Если не увидимся в гостинице, встретимся в кафе.

Лебло. Утром, возможно, вы меня не увидите.

Граф. Вы заняты?

Лебло. Я надеюсь быть у мадам Розауры.

Граф. Это невозможно. Она не принимает никого. (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)

Лебло. Чувствуете, как кипятится граф? Он влюблен больше, чем мы, и, может быть, уже пользуется взаимностью, которой мы только добиваемся.

Альваро. Если это так, значит он очень ревнив.

Лебло. Он итальянец — и все тут! (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)

Альваро. Пусть ревнует сколько хочет, пусть Розаура будет ему верна. Испанские дублоны умеют творить великие чудеса. (Уходит в сопровождении лакея со свечой.)

 

СЦЕНА 4

День. Комната Розауры. Стоят кресла.

Розаура и Марионетта, одетая, как французские горничные.

Розаура. Милая Марионетта, вот ты француженка и выросла в Париже. Скажи, какой я имела бы вид, если бы очутилась там, среди парижских дам?

Марионетта. У вас есть ум, — а кто умен, во Франции не пропадет.

Розаура. У меня все же нехватает непринужденности. В Италии найдется сколько угодно женщин более живых, свободных в обращении и находчивых в разговоре.

Марионетта. Вы говорите о тех, кого в Италии зовут остроумными; а мы зовем их развязными. В Париже любят живость сдержанную, непринужденность пристойную, находчивость приличную, нравы хорошего тона.

Розаура. Значит, там дамы очень скромны.

Марионетта. Ну, им не очень-то приходится хвалиться скромностью. Но все сойдет, раз сделано как надо.

Розаура. Скажи, вот я всю ночь провела на балу: не испортился у меня цвет лица?

Марионетта. У вас естественный румянец. Во Франции этого было бы мало. Там женщины, когда появляются в обществе, кладут румяна.

Розаура. Мне это не нравится. Не вижу в этом никакого смысла.

Марионетта. Будем говорить начистоту. Какая из наших женских мод имеет смысл? То, что мы стрижем волосы, которые когда-то считались лучшим украшением женщины? Или то, что носим кринолины, которые уродуют нашу фигуру? Или что принимаем муки, выдергивая волосики на лбу? Или что зимою дрожим от холода, чтобы показывать то, что должны скрывать? Ах, все это глупости, милая синьора, все глупости.

Розаура. Уговорила. Я вовсе не хочу корчить из себя реформатора нашего века.

Марионетта. И правильно. Приходится итти следом за другими. Если вы захотите выделяться, то, пожалуй, не будете пользоваться таким уважением.

Розаура. Все же я начну впредь следить за модою несколько более внимательно. До сих пор я была под властью чахоточного старика. Смерть его принесла мне свободу. И теперь я не хочу, чтобы моя молодость была загублена жалким образом.

Марионетта. Еще бы! Вам надо завести себе молодого человека и наверстать потерянное время.

Розаура. Да! И не очень медлить при этом. Правда, синьор Панталоне, мой деверь, очень ко мне внимателен, но в конце концов здесь я не чувствую, что нахожусь у себя дома. Меня многое стесняет.

Марионетта. У вас не может быть недостатка в соискателях. Вы молоды, красивы, и, что еще важнее, у вас хорошее приданое.

Розаура. Да, и притом приумноженное трудами моего бедного старика, спасибо ему.

Марионетта. Скажите мне по правде, никого у вас нет на примете?

Розаура. Не слишком ли скоро? Я ведь потеряла мужа всего несколько месяцев назад.

Марионетта. Э, чего там! Молодые жены старых мужей обычно еще при жизни мужа думают о том, кто утрет им слезы. У меня у самой было так при первом муже: ему было семьдесят.

Розаура. Какая ты смешная!.. Ну, граф мне нравится… немного.

Марионетта. Это была бы недурная партия. Только уж очень он ревнив.

Розаура. Значит, любит по-настоящему.

Марионетта. Я бы посоветовала вам посмотреть, не попадется ли что-нибудь получше. Вот, если бы подвернулся француз! Счастье было бы для вас.

Розаура. А чем лучше муж-француз?

Марионетта. Вы будете пользоваться полной свободой, не будете бояться, что он вас станет ревновать. Наоборот, чем свободнее вы будете держать себя с мужчинами, тем больше это будет ему по душе.

Розаура. Недурное преимущество!

Марионетта. Французы необыкновенно удобные мужья. Поверьте мне. Говорю вам по опыту.

Розаура. Что это не показывается до сих пор моя сестрица?

Марионетта. Должно быть, занята туалетом.

Розаура. Это тянется у нее без конца.

Марионетта. Бедная! Она тоже ищет мужа.

Розаура. Придется нам подыскать и ей кого-нибудь.

Марионетта. Если об этом будет заботиться отец ваш, а не вы, она так и состарится в девушках.

Розаура. Оттого-то я и взяла ее к себе.

Марионетта. К тому же она такая славная.

Розаура. Мне кажется, что на нее заглядывается мой деверь.

Марионетта. Если бы она могла надеяться, что и он помрет так же быстро, как ваш муж, может быть она пошла бы за него. А так она, вероятно, предпочтет кого-нибудь помоложе, покрасивее и покрепче.

Розаура. Посмотри, кто это вертится у нашего подъезда?

Марионетта. Ах! Это лакей из гостиницы «Франция». Он мне знаком, потому что я там жила. Веселый парень.

Розаура. Идет себе без стесненья. Спроси, чего ему нужно.

Марионетта. Позвольте ему войти. Он вас позабавит.

 

СЦЕНА 5

Те же и Арлекин.

Арлекин. Можно войти, ваша милость? К услугам вашим. Покорнейший слуга вашей милости.

Розаура. Недурные любезности.

Марионетта. Я же сказала вам: он презабавный.

Арлекин. Если позволите, у меня к вам поручение.

Розаура. Говори, я слушаю.

Арлекин. Милорд Рюнбиф шлет вам свое нижайшее почтение.

Розаура (Марионетте). Это тот англичанин, которого я в прошлый раз видела на балу.

Марионетта. Я его знаю. Щедрый кавалер.

Арлекин. Передавая вам свое почтение, он уведомил, что придет к вам сегодня пить шоколад. Для подтверждения же посылает вот это кольцо.

Розаура. Вы меня удивляете — и ты и тот, кто прислал тебя с таким поручением. Если милорд хочет притти ко мне на чашку шоколада — милости прошу. Но кольцо — это уже оскорбление. Он, очевидно, не знает меня. Скажи ему, что я его жду. Когда придет, он узнает меня лучше.

Арлекин. Как? Вы отказываетесь от кольца? Кто вас обучил такому нелюбезному обращению? По нынешним временам не часто встретишь женщину, которая отказывается от подарков.

Розаура. Ну, не рассуждай! Отнеси кольцо тому, от кого получил, и скажи, что Розаура не нуждается в подарках.

Арлекин. Я удивлен, потрясен, ошарашен. Мне кажется, что я во сне. Женщина отказывается от кольца! Это чудо, противное природе.

Марионетта. Милый человек, покажите-ка мне колечко.

Арлекин. Посмотрите, посмотрите. И Марионетта будет удивлена, потому что даже во Франции не сделали бы такой неловкости.

Марионетта. Чудесное кольцо! Стоит по крайней мере триста дублонов. И вы хотите отправить его обратно?

Розаура. Так, по-твоему, порядочная женщина ни с того ни с сего может принимать подарки, даже когда ее не попросили об этом сколько-нибудь любезно?

Марионетта. Да, да! Вы правы. (Арлекину.) Снесите кольцо милорду и скажите, чтобы приходил на чашку шоколада. (Про себя.) Я понимаю в этих делах побольше, чем синьора.

Арлекин. Ну, что же, пойду передам и расскажу всей Венеции, что некая дама отказалась принять в подарок кольцо. Только я уверен, что все сочтут это за выдумку. (Уходит.)

Розаура. У некоторых иностранцев отвратительное мнение о нас, итальянских женщинах. Они думают, что золото и драгоценности, которые они привозят с собой, должны делать нас их рабынями. А я, если уж приму подарок, хочу, чтобы меня сначала об этом как следует попросили. И потом, чтобы мое согласие было единственной наградою тому, кто делает подарок.

Марионетта. Правильно, синьора! Это прекрасное чувство, только оно не всем доступно и не легко следовать ему в жизни. Ах, лакей уже снова здесь.

Розаура. А с ним и милорд. Не любит он, очевидно, терять время.

Марионетта. Англичане говорят мало, а делают много.

Розаура. Не нравится мне, что они чересчур серьезны.

Марионетта. Да, за четверть часа едва процедят десять слов.

Розаура. Проси англичанина, а сама иди свари шоколаду.

Марионетта. И поболтаю тем временем с Арлекином.

Розаура. Только не откровенничай с ним.

Марионетта. Э, что там! Я тоже жить умею. Француженка я — и все тут. (Уходит.)

 

СЦЕНА 6

Розаура и лорд Рюнбиф.

Розаура. Если чувства милорда будут мне по сердцу, я не отвергну его общества. И пожалуй… пожалуй… со временем и… А вот и он сам.

Входит Рюнбиф.

Рюнбиф. Сударыня…

Розаура. Прошу вас, милорд.

Рюнбиф. Почему не соблаговолили вы принять это скромное колечко? Вчера вечером вы говорили мне, что оно вам нравится.

Розаура. Не все, что нравится, можно принимать в подарок.

Рюнбиф. А разве не хочется иметь то, что нравится?

Розаура. Хотеть и принимать — не одно и то же.

Рюнбиф. Не буду возражать из уважения к вашим взглядам.

Розаура. Садитесь, пожалуйста.

Рюнбиф. Сначала вы.

Розаура. Прошу вас.

Рюнбиф. Зачем столько церемоний? (Садится.)

Розаура. Хорошо вы отдохнули после бала?

Рюнбиф. Мало.

Розаура. Понравился вам вечер?

Рюнбиф. Очень.

Розаура. Много было красивых женщин?

Рюнбиф. Да.

Розаура. А кто понравился вам больше всех?

Рюнбиф. Вы.

Розаура. Вы шутите, милорд.

Рюнбиф. Поверьте, говорю от всей души.

Розаура. Я не заслуживаю такого лестного предпочтения.

Рюнбиф. Вы заслуживаете большего, но не хотите принять малого.

Розаура. Не принимаю, чтобы не быть обязанной отплачивать.

Рюнбиф. Я не претендую ни на что. Если вы возьмете кольцо — сделаете мне удовольствие. Согласитесь — я буду рад.

Розаура. Если так, не буду невежливой и не стану отказываться.

Рюнбиф. Вот кольцо. (Снимает кольцо и дает его Розауре.)

Розаура. Я поблагодарила бы вас, если бы не боялась сделать вам неприятное.

Рюнбиф. Не продолжайте, иначе обижусь.

 

СЦЕНА 7

Те же и Марионетта с подносом, на котором две чашки шоколаду.

Розаура. А вот и шоколад.

Рюнбиф. Сударыня! (Берет одну чашку и передает ее Розауре.)

Розаура (про себя). Не очень многословен. (Берет чашку и начинает пить.)

Рюнбиф. Ты француженка, Марионетта? (Отхлебывает из чашки.)

Марионетта. Да, милорд. (Приседает.)

Рюнбиф. Ты должна служить своей госпоже как следует.

Марионетта. Я делаю все что могу, милорд.

Лорд ставит чашку на поднос, а под чашку кладет монету.

(Смотрит на монету, про себя.) Целый дублон! Это мне!

Розаура. Возьми. (Дает ей чашку.).

Марионетта (видит кольцо; тихо Розауре). Колечко тут? Очень хорошо!

Розаура (тихо Марионетте). Тише!

Марионетта (тихо Розауре). Молчу, молчу. (Уносит поднос.)

Рюнбиф. Вы вдова?

Розаура. Да, но если бы нашлась хорошая партия, я, может быть…

Рюнбиф. Я жениться не собираюсь.

Розаура. Почему?

Рюнбиф. Люблю свободу.

Розаура. А любовь не бывает вам в тягость?

Рюнбиф. Отчего же, если встречаю любезную женщину!

Розаура. Значит, вы сторонник мимолетной любви?

Рюнбиф. А разве необходимо любить вечно?

Розаура. В любящем человеке ценно постоянство.

Рюнбиф. Постоянство нужно, пока любишь, а любить нужно, пока рядом предмет.

Розаура. Не понимаю вас.

Рюнбиф. Могу объяснить. Я люблю вас. Буду вам верен, пока люблю вас. Буду любить, пока вы будете около меня.

Розаура. Значит, уехав из Венеции, вы уже не вспомните обо мне?

Рюнбиф. А вам не все равно, буду или не буду я любить вас в Лондоне или в Париже? Вам от моей любви пользы не будет, а мне будут бесплодные муки.

Розаура. А на какие плоды вы рассчитываете, если я буду около вас?

Рюнбиф. Видеть вас и быть вам приятным.

Розаура. У вас скромные требования.

Рюнбиф. С порядочной женщиной нельзя надеяться на большее.

Розаура. Вы очень милы.

Рюнбиф. Я весь ваш.

Розаура. Пока вы в Венеции?

Рюнбиф. Так мне кажется.

Розаура (про себя). Люблю прямоту.

Рюнбиф (про себя). Она мне очень нравится.

Марионетта (возвращается). Синьора, синьор граф просит разрешения приветствовать вас.

Розаура. Граф ди Боско Неро?

Марионетта. Он самый.

Розаура. Подай еще кресло и проси его.

Марионетта. Слушаю. (Про себя.) Ну, у этого ревнивца никогда из рук ничего не выскочит. (Придвигает кресло и уходит.)

Рюнбиф. Граф — ваш жених, сударыня?

Розаура. Хочет им быть.

 

СЦЕНА 8

Те же и граф.

Граф (сдержанно). Приветствую синьору Розауру.

Розаура. Здравствуйте, граф. Садитесь, пожалуйста.

Граф. Очень приятно быть в такой прекрасной компании.

Рюнбиф. Друг мой, вы отлично сделали, что пришли. В моем обществе наша прекрасная хозяйка умирала от скуки.

Граф. Напротив, вы, вероятно, отлично ее занимали.

Рюнбиф. Вы же знаете, каков я!

Розаура. С вашего позволения, господа! Марионетта! (Встает, уводит Марионетту в сторону и тихо говорит ей.) Поди попроси сюда синьору Элеонору и устрой так, чтобы она села рядом с милордом. Мне бы хотелось, чтобы дело сладилось.

Марионетта уходит.

Граф. Я не думал, что уже так рано застану здесь гостей. Видно, что у вас хороший вкус.

Розаура. Милорд пожелал сделать мне честь, выпить у меня чашку шоколаду.

Граф. Ну конечно, вы так добры ко всем.

Розаура. Граф, вы меня обижаете.

Рюнбиф (про себя). Ревнив, как зверь.

Граф (иронически). Нужно честно признать, что милорд отвечает всем требованиям, какие можно предъявлять к светскому человеку.

Рюнбиф (про себя). Он мне надоел.

 

СЦЕНА 9

Те же и Элеонора.

Элеонора. Можно мне присоединиться к этому милому обществу?

Розаура. Идите, идите сюда, Элеонора.

Рюнбиф (Розауре). Кто эта дама?

Розаура. Моя сестра.

Элеонора (лорду). Ваша покорнейшая слуга.

Лорд молча раскланивается.

Розаура (Элеоноре). Садитесь рядом с милордом.

Элеонора. Если он позволит.

Рюнбиф (не глядя на нее). Почту за честь.

Элеонора. Вы англичанин, правда?

Рюнбиф (так же). Да, сударыня.

Элеонора. И давно вы в Венеции?

Рюнбиф (так же). Три месяца.

Элеонора. Нравится вам город?

Рюнбиф (так же). Конечно.

Элеонора. Но, синьор, почему вы так нелюбезны со мной? Ведь я сестра Розауры.

Рюнбиф. Простите. Я очень рассеянный. (Про себя.) В ней есть что-то неприятное.

Элеонора. Я не хочу мешать вашим мыслям.

Рюнбиф. Покорный слуга ваш. (Встает.)

Розаура. Куда вы, куда, милорд?

Рюнбиф. На площадь.

Розаура. Вы недовольны?

Рюнбиф. Ну, что вы! Увидимся еще сегодня. (Элеоноре.) Сударыня, прощайте. (Графу.) До свидания, граф.

Розаура. Позвольте по крайней мере… (Хочет встать.)

Рюнбиф. Нет, нет, не надо. Сидите и утешайте бедного графа. Я вижу, что он по вас умирает. Я тоже люблю вас. Но именно потому, что я вас люблю, я радуюсь, когда вижу около вас много поклонников: они отдают должное вашим достоинствам и одобряют мой выбор. (Уходит.)

 

СЦЕНА 10

Розаура, Элеонора и граф.

Элеонора. Недурного собеседника подсунули вы мне, сестрица. Я едва сдержалась.

Розаура. Простите. Он человек с превосходным сердцем, но у него есть странности.

Элеонора. Ну, а с меня его хватит.

Граф. У милорда прекрасное сердце, но я огорчил его. Он видел, какой малой я пользуюсь взаимностью.

Розаура. А вы чем недовольны?

Граф. Тем, что вы расточаете свои милости иностранцу.

Розаура. Да что это такое? Что, я ваша вещь? Или вы меня купили? Или я вам жена? Вы хотите мною командовать? Объясните, по какому праву? На каком основании? Граф, я люблю вас, люблю, быть может, больше, чем вы думаете. Но из-за этого я вовсе не желаю жертвовать своей свободой. Общество порядочных людей не может налагать пятно на светскую женщину. Если она умна, то общается со всеми и со всеми ровна. Так я поступала до сих пор, и если я кого выделяла, то только вас. Но раз вы злоупотребляете этим, я сумею сравнять вас со всеми и, может быть, даже закрою перед вами двери моего дома. (Уходит.)

 

СЦЕНА 11

Элеонора и граф.

Элеонора. Вам очень неприятно, синьор граф? Но виноваты вы сами. Проклятая ревность — бич несчастных женщин. Моя сестра поступает совершенно правильно, желая выбить это безумие из вашей головы. А если мне попадется ревнивый муж, пусть он лучше умрет от отчаяния. (Уходит.)

Граф. Ну, как можно не быть ревнивым? Люблю прекрасную женщину — и вижу, что она сидит рядышком с другим… Еще бы! Конечно! Общество приличное и порядочное. Пусть так, я не отрицаю. Но начинается с приличий, а кончается нежностями; я тоже бывал влюблен и знаю. Будь проклят тот, кто выдумал эти светские обычаи! (Уходит.)

 

СЦЕНА 12

Улица перед домом Розауры.

Доктор и Панталоне.

Панталоне. Так-то, дорогой мой друг и родственник. Брат мой Стефанелло умер, не оставив сыновей, и, чтобы род наш не кончился за отсутствием наследников, я решил жениться.

Доктор. Само по себе это не плохо. Вопрос в том, удастся ли вам иметь сыновей.

Панталоне. Как вам сказать?! Я, конечно, уже в летах. Но так как я берег себя в молодости, надеюсь, что не ударю лицом в грязь в пожилом возрасте.

Доктор. Вы наметили и решили, кто будет у вас подругой жизни?

Панталоне. Брат мой был женат на синьоре Розауре, я же склоняюсь к синьоре Элеоноре. Таким образом, обе ваши дочки вошли бы в нашу семью, если бы вы согласились на это с обычной вашей любезностью.

Доктор. Я со своей стороны был бы очень рад. Я чрезвычайно благодарен вам за доброе мнение обо мне и о моих дочерях. Если Элеонора согласна — берите ее. Я вам ее отдаю.

Панталоне. Она привыкла жить в моем доме вместе с сестрою. Поэтому я и надеюсь, что она не будет отказываться. Мне и то кажется, что она относится ко мне довольно благосклонно.

Доктор. Если вам угодно, я поговорю об этом с Элеонорою, а вы скажите словечко Розауре. Я думаю, что раз за дело взялись мы с вами, да еще при содействии сестры, — все кончится хорошо. Ну, а теперь я должен отлучиться по срочному обстоятельству. Увидимся еще до вечера… (Уходит.)

 

СЦЕНА 13

Панталоне, потом Лебло.

Панталоне. Конечно, если бы эта девушка не появилась у меня в доме, мне не пришло бы в голову жениться. Но я к ней привязался и не могу жить без нее.

Входит Лебло.

Лебло. Мосье Панталоне, ваш слуга всем сердцем!

Панталоне. И я слуга ваш покорнейший, мосье Лебло.

Лебло. Вы, очевидно, очень дорого цените свою особу?

Панталоне. Почему вы так говорите?

Лебло. Потому что вы даете мало поводов друзьям пользоваться вашим обществом.

Панталоне. Что вы! Я уже стар. Я уже не могу просиживать с друзьями ночи напролет. Я люблю стаканчик, но не очень крепкий. Ну, а насчет женщин я подал в отставку.

Лебло. Знаете, я бы не решился тягаться с вами, если бы дело шло о любви к красивой женщине. Вы хоть и не молоды, а годы свои носите молодцом.

Панталоне. Да, хвори на мне нет никакой.

Лебло. Да здравствует же мосье Панталоне деи Бизоньози! У меня есть бутылочка двенадцатилетнего бургонского, которое может мертвого вернуть к жизни. Я предлагаю вам распить ее вместе.

Панталоне. Отчего же! Бутылку — это можно.

Лебло. А как у вас обстоит дело с кипрским? Мне случалось пробовать очень хорошего в вашем доме.

Панталоне. У меня есть заветный бочонок кипрского с таким чудесным отстоем, что даже помои от бутылок станут добрым вином.

Лебло. Прекрасно, прекрасно! Попробуем.

Панталоне. Когда хотите.

Лебло. Allons! Упустишь время — не наверстаешь!

Панталоне. Нет, сейчас нельзя. Дома надо вести себя сдержанно. Вот когда дамы уйдут из дому, мы будем чувствовать себя более непринужденно.

Лебло. Дамы меня не стесняют. Идемте, идемте.

Панталоне. Нужно, однако, считаться с приличиями.

Лебло. Пустяки! Мадам Розаура будет очень рада, если мы составим ей компанию. Она женщина очень умная. У вас чудесная невестка, мосье Панталоне.

Панталоне (про себя). Ну, теперь я понимаю, какого сорта вина ему хочется. К тому же еще эта девушка в доме. Не тут-то было! Проваливай, дружок! (Громко.) Конечно, она вдова приличная, скромная и порядочная.

Лебло. Друг мой, сделайте мне удовольствие, сведите меня к ней, чтобы я мог ее приветствовать.

Панталоне. Вы ошиблись, синьор. Мое имя Панталоне, а не сводник.

Лебло. Вы же хозяин дома. Что вам стоит?

Панталоне. Конечно, я могу. Но так не делается.

Лебло. Да почему же?

Панталоне. Почему? А как вам кажется, хорошо будет, если деверь станет сводить невестку с кавалером?

Лебло. Ах, бросьте вы эти предрассудки! Будьте другом. Будьте предупредительным человеком. Я сделаю то же для вас со своей стороны.

Панталоне. Покорнейше благодарю. Я не нуждаюсь в таких услугах и сам не могу их оказывать.

Лебло. Ну, очевидно, либо я дурень, либо вы меня не понимаете. Мне нравится синьора Розаура, и мне хочется ближе с ней познакомиться. Я прошу, чтобы вы представили ей меня. Неужели вам кажется, что я прошу вас о чем-то очень важном?

Панталоне. Нет, это пустяки. Кто не боится щекотки, тому этого не объяснить.

Лебло. Но ведь я могу и без вас пойти к ней.

Панталоне. Ваше дело.

Лебло. Она вдова. Вы не можете ей приказывать.

Панталоне. Совершенно верно.

Лебло. Я только хотел быть этим вам обязанным.

Панталоне. Мне этого не нужно.

Лебло. Другой почел бы за честь оказать мне такую любезность.

Панталоне. А я совсем наоборот.

Лебло. Нехорошо отказывать друзьям в услуге.

Панталоне. Да, в делах пристойных и честных.

Лебло. Я порядочный человек.

Панталоне. Верю.

Лебло. Хотите дюжину бутылок? Пришлю вам немедленно.

Панталоне. Меня удивляют ваши слова. Я не нуждаюсь в ваших бутылках: в таком вине, как ваше, я могу потопить вас и еще полсотни вам подобных. Такие предложения можно делать людям иного сорта, чем Панталоне деи Бизоньози. Поняли вы меня? Дело простое. Для вас в моем доме не будет ни кипрского и никакого другого. (Уходит.)

 

СЦЕНА 14

Лебло, потом Марионетта.

Лебло. Ха-ха-ха! Вот до чего насмешил меня! Он ничего себе старик, только слишком итальянец. Очень мне нужно, чтобы он меня представлял! Зачем мне такой посредник? Что, нехватит у меня смелости, чтобы постучать и попросить отворить мне? (Стучит.) Эй, кто там?

Марионетта (появляется у окна.) Кто стучится?

Лебло. Что, дома мадам Роз… Ах, Марионетта!

Марионетта. Мосье Лебло!

Лебло. Ты здесь?

Марионетта. Вы в Венеции?

Лебло. Как видишь. Дома мадам Розаура?

Марионетта. Входите, входите. Нам будет удобнее поговорить здесь. (Затворяет окно и отворяет дверь.)

Лебло. Вот это жизнь! (Входит в дом.)

 

СЦЕНА 15

Комната Розауры.

Розаура читает книгу, потом Марионетта.

Розаура. Да! Хороша наука! Очевидно, тот, кто писал эту книгу, думал понравиться женщинам. (Читает.) «Отец должен подыскать дочери мужа, а она должна подыскать себе чичисбея. Он станет ближайшим поверенным лицом у дамы, и она будет относиться к нему с бо льшим вниманием, чем к мужу. И для мужа чичисбей является полезным лицом, потому что он избавляет его от многих тягот и смягчает беспокойный характер капризной жены». Не для меня писал этот неизвестный автор. Пока я была замужем, я не терпела около себя этих угодников, которые претендуют на право командовать нами больше, чем муж. У кого нет чичисбея, та подчиняется только одному. У кого он есть, та сама множит свои цепи.

Входит Марионетта.

Марионетта. Я не помешаю вам читать?

Розаура. Можешь взять свою книгу. Она писана не для меня.

Марионетта. Я допускаю, что она вам не нравится. Но уверяю вас, что сейчас и в Италии это самая ходовая грамматика у женщин. Но не будем говорить об этой книге. Это совсем теперь не важно. Синьора, судьба предоставляет вам счастливейший случай испытать силу ваших достоинств.

Розаура. Каким образом?

Марионетта. Один французский кавалер без ума от вашей красоты и жаждет вашей взаимности.

Розаура. Как зовут этого кавалера?

Марионетта. Мосье Лебло.

Розаура. А, я его знаю. Вчера вечером он танцовал на балу менуэт с какими-то фокусами, а когда брал меня за руку, я боялась, что он ее вывернет.

Марионетта. Ну, это ничего. Он очень богат. Он знатного рода, молод, красив, остроумен, совсем не ревнив. Словом, достаточно сказать, что он француз.

Розаура. Когда ты бросишь эту глупую манеру по малейшему поводу восхвалять свою нацию?

Марионетта. Да если это правда? А в общем, он в передней и ждет разрешения войти.

Розаура. Как же это ты впустила его так просто?

Марионетта. Он мой земляк.

Розаура. А мне какое дело, что он твой земляк! Недурно было бы спросить и меня.

Марионетта. Ну, зачем такая щепетильность? У него тоже могут найтись колечки.

Розаура. Без дерзостей, смотри у меня! Не то, знаешь…

Марионетта. Ну, я пошутила, синьора хозяйка. Если вы не хотите его принять…

 

СЦЕНА 16

Те же и Лебло.

Лебло (в дверях). Марионетта, мадам спит?

Марионетта. Нет, синьор, но сейчас она не может вас…

Лебло. Ну, раз не спит, значит она позволит мне войти. (Входит в комнату.)

Марионетта (Лебло). Что вы делаете?

Розаура. Синьор, у нас не принято так бесцеремонно…

Лебло. Я у ваших ног буду просить прощения за мою дерзость. Если ваше сердце так же прекрасно, как ваше лицо, я надеюсь, что вы не откажете мне в прощении. (Становится на колени.)

Марионетта (про себя). Браво, мосье Лебло!

Розаура. Встаньте. Ваша провинность не так велика, чтобы вам нужно было падать к ногам женщины, не заслуживающей к тому же столь нежного покаяния.

Лебло. О боже! Ваши слова наполняют сладостью мое сердце.

Розаура (про себя). Немного карикатурно это, но не лишено привлекательности.

Лебло (тихо Марионетте). Марионетта, ты мне больше не нужна. Можешь итти к себе и заняться своими делами.

Марионетта (Розауре). Что вам угодно будет приказать, синьора?

Розаура. Подвинь два кресла.

Марионетта. Вот вам кресла. Пожалуйте. (Тихо Лебло.) Не забудьте, мосье, об обычае нашей родины.

Лебло (тихо Марионетте). Ах, да! Перчатки для горничной. Будут перчатки.

Марионетта (про себя). В этих делах мне больше по сердцу английские обычаи. Зато натиск был великолепен. (Уходит.)

 

СЦЕНА 17

Розаура и Лебло.

Лебло. О мадам! Небо, которое все делает к лучшему, не могло дать вам такую красоту для того, чтобы вы мучили влюбленных. Поэтому вашей красоте должно соответствовать такое же чувство сострадания.

Розаура. Я знаю, что совсем не так красива. Поэтому я не обязана быть сострадательной.

Лебло. Недостаточная оценка, какую вы даете себе, происходит от вашей необычайной скромности. Но, боже мой! Если бы Апеллесу понадобилось сейчас изобразить Венеру, ему нужно было бы только написать ваш портрет.

Розаура. Чрезмерная похвала, мосье, легко превращается в лесть.

Лебло. Я говорю вам с полной искренностью, от самого чистого сердца, как кавалер, как настоящий француз. Вы прекраснее всех красавиц этого города!

Розаура (про себя). И так далее, тем же аллюром.

Лебло. С природной красотой вы соединяете необыкновенное искусство прически, такое, что вы кажетесь мне Флорою. Кто вас причесывает, мадам? Ваша Марионетта?

Розаура. Да, она.

Лебло. Узнаю парижскую манеру. Но, простите, одна непослушная прядка хочет дезертировать из челки.

Розаура. Это пустяки.

Лебло. Простите. Это нехорошо. Если позволите, я все приведу в порядок.

Розаура. Зачем? Я могу позвать горничную.

Лебло. Не нужно. Я хочу удостоиться чести услужить вам. Одну минутку! (Достает из кармана серебряный несессер, вынимает из него ножницы, срезает кончик прядки у Розауры, потом из того же несессера берет шпильку и прикалывает волосы. Найдя, что вышло не совсем хорошо, из другого кармана извлекает маленькую расческу, вытаскивает ее из футляра и взбивает челку. Из другого серебряного ящичка вынимает пудреницу и посыпает прическу там, где пудры нехватает. Потом из несессера берет ножичек и снимает пудру, приставшую ко лбу Розауры, а затем вытирает платком. После этого достает зеркало, чтобы Розаура посмотрелась. Напоследок извлекает из кармана флакон с одеколоном, капает себе на руки и вытирает их платком. Все время, пока занимается этим, не переставая говорит подходящие слова. Розаура удивлена, но не протестует. Окончив свое дело он садится и продолжает.) Ну вот, теперь все в полном порядке.

Розаура. Нельзя не признать, что у вас хороший вкус и что вы — сама любезность.

Лебло. Я, конечно, не могу судить, хороший у меня вкус или нет. Но в Париже меня как будто ценили. Портные там все поддерживают со мною связь, чтобы сообщать мне свои идеи, и не выпускают ни одной модной вещи без моего одобрения.

Розаура. Да, видно, что вы одеваетесь не так, как все.

Лебло. Вот, обратите внимание на покрой талии. (Встает и прохаживается.) Смотрите, как украшают фигуру эти две фалды у камзола. Именно то равновесие, в котором они находятся, было причиною моего удивительного успеха на балу. Вы сами могли видеть.

Розаура (про себя). Было ужасно.

Лебло. Но я теряю время на пустые разговоры и забываю самое главное — сказать, что вы нравитесь мне сверх всякой меры, что вы свет моих очей и что я жажду общения с вами, ибо оно одно способно облегчить мои страдания.

Розаура. Я вам нравлюсь, мосье? Ну, что же, это мое счастье. Вы меня любите? Это — ваша доброта. Но отвечать вам — это не в моей власти.

Лебло. Разве вы зависите от кого-нибудь? Разве вы не сами себе госпожа?

Розаура. Вдова подвергается пересудам больше, чем любая другая женщина. Если я обнаружу расположение к вам — сколько будет разговоров!

Лебло. Зачем же считаться с людьми? Вы должны жить так, как живут все приличные и благоразумные женщины.

Розаура. Благоразумная женщина должна жить либо одна, либо вместе с мужем.

Лебло. С этим, конечно, можно спорить, но раз вы так хотите, я предлагаю найти вам мужа.

Розаура. Кто же это, синьор?

Лебло. Лебло, который вас обожает. Я дам вам свою руку, как отдал уже свое сердце.

Розаура. Предоставьте мне по крайней мере некоторый срок для решения.

Лебло. Какой хотите, мое счастье! Но пока что не заставляйте меня умереть! (Подвигается к ней ближе, чтобы взять ее за руки.)

Розаура. Э, мосье, нельзя ли поскромнее…

Лебло. Неужели нельзя позволить такой малости человеку, который будет вашим мужем?

Розаура. Это было бы слишком быстро.

Лебло. Я пылаю и не могу жить. (Повторяет свою попытку.)

Розаура (про себя). Нужно покончить с этим. (Встает.)

Лебло. О, не убегайте от меня! Имейте сострадание! (Идет за нею.)

Розаура. Говорю вам, нужно быть скромным. Не так назойливо.

Лебло (становится на колени). Ну, простите меня.

Розаура (про себя). Повторение пройденного. (Громко.) Встаньте, встаньте. Вам не идет, когда вы проявляете слабость.

Лебло. Мадам, у меня сжимается сердце, и я не смогу подняться, если вы не подадите мне руку.

Розаура. Ну, хорошо, я помогу вам. (Дает ему руку, он ее целует.)

Лебло. Плох тот влюбленный, который не способен похитить ласку.

Розаура. Вы чересчур что-то проворны, мосье!

Лебло. А вы слишком хороши.

Розаура. Ну, а теперь я должна вам сказать, что я не могу больше наслаждаться вашим любезным обществом.

Лебло. Было бы неделикатно с моей стороны надоедать вам долго. Я ухожу, чтобы вы почувствовали себя вполне свободной.

Розаура. А я в другой раз дам ответ на ваше предложение.

Лебло. Эта рука принадлежит вам.

Розаура. А я, возможно, не откажусь принять ее. (Про себя.) Сто раз подумаю, прежде чем решиться на это.

Лебло. До свидания, моя царица, владычица моего сердца и моих мыслей. Какая красота! Какое изящество! Как жаль, что вы родились не в Париже! (Уходит.)

 

СЦЕНА 18

Розаура одна.

Розаура. Да, конечно! Если бы я родилась в Париже, цена мне была бы несколько больше. Но я горжусь тем, что на родине моей царит хороший вкус не меньше, чем в любой другой стране. В наши дни Италия учит всех, как надо жить. Она заимствует все хорошее у других народов и оставляет им все дурное. Это дает ей притягательную силу и заставляет всех стремиться хоть раз побывать у нас. Этот француз, может быть, и мог бы мне понравиться, если бы не был таким верченым. Я сильно подозреваю, что его словечки все заучены заранее, что в нем нет никакой искренности и что он в конце концов окажется еще более ненадежным, чем англичанин. Тот не обещает мне любить меня за пределами Венеции. Боюсь, что этому очень скоро надоест любить меня и в Венеции.

 

СЦЕНА 1

Комната Розауры.

Доктор и Розаура.

Розаура. Можно подумать, что отец мой совсем меня забыл. Никогда не зайдете вы повидаться со мной.

Доктор. Вы ведь знаете, дочь моя, сколько у меня дел. Доходов у меня нет, и приходится добывать себе средства собственным потом.

Розаура. Если вам нужно что-нибудь, вам стоит приказать.

Доктор. Нет, нет, я вовсе не хочу быть вам в тягость еще больше. И без того вы взяли к себе сестру и тем сняли с меня самую мою большую обузу.

Розаура. Нужно подумать о том, как пристроить ее замуж.

Доктор. Как раз за этим я к вам и пришел. Известно вам, что ваш деверь, синьор Панталоне, непрочь на ней жениться?

Розаура. О, не давайте ей старика.

Доктор. Почему? Вы же взяли себе старика.

Розаура. Потому-то я и говорю: не давайте ей старика.

Доктор. Ну, ладно. Я поговорю с ней, и если она не будет против, не станем мешать ее счастью.

Розаура. Да, если она не будет против. Только, пожалуйста, не принуждайте ее.

Доктор. А вы, Розаура, не собираетесь выйти замуж снова?

Розаура. Отчего же? Если бы представился хороший случай, я, может быть, воспользовалась бы им.

Доктор. Тут есть один испанский кавалер, который имеет к вам склонность.

Розаура. Как его зовут?

Доктор. Дон Альваро де Кастилья.

Розаура. Я с ним знакома. Он был вчера вечером на балу.

Доктор. Он просил меня представить его вам и пришел сюда со мною. Я знаю, что он кавалер порядочный и честный. И если вы не имеете ничего против, примите его. Вы доставите мне этим большое удовольствие. И возможно, что его склонность к вам приведет к чему-нибудь.

Розаура. Раз мне представляет его мой отец, я готова принять испанского кавалера.

Доктор. Дочь моя, будет очень хорошо, если вы снова выйдете замуж. Простите меня, что я это вам говорю. Вдовушка на балах вовсе не самая почтенная фигура в этом мире. (Уходит.)

 

СЦЕНА 2

Розаура, потом дон Альваро.

Розаура. Очень милая нахлобучка! Но какие, оказывается, победы одержала я вчера вечером! Все очарованы. Не знаю, что они нашли во мне необыкновенного. Но вот и испанец. Шаг — геометрически размеренный. Важен, как подобает сыну его родины.

Альваро. Приветствую донью Розауру деи Бизоньози.

Розаура. Слуга покорная, дон Альваро де Кастилья.

Альваро. Ваш отец вменил мне в обязанность зайти к вам и побеспокоить вас моим посещением, а я не преминул сделать ему это одолжение, чтобы иметь вместе с тем удовольствие выразить вам мое почтение.

Розаура. Со стороны моего отца было очень бестактно подвергать вас этому беспокойству и вынуждать вас скучать в моем скромном обществе.

Альваро. Вы дама с большими достоинствами, и я поэтому считаю, что любое беспокойство, какому я могу подвергнуться из-за вас, будет щедро вознаграждено.

Розаура. Прошу покорно. Не хотите ли сесть?

Альваро (про себя). Днем она еще красивее, чем вечером. (Садится.)

Розаура (про себя). Он меня ужасно стесняет. (Садится.)

Альваро. Не хотите ли попробовать табаку? (Протягивает ей табакерку.)

Розаура. Чудесный табак!

Альваро. Я вчера получил его с нарочным. Его прислала мне герцогиня моя мать.

Розаура. Трудно найти лучше.

Альваро. Пожалуйста, он к вашим услугам.

Розаура. Я не откажусь от удовольствия пересыпать немного в свою табакерку.

Альваро. Возьмите мою.

Розаура. Ни за что не соглашусь оставить вас без табаку.

Альваро. Хорошо, дайте мне взамен вашу.

Розаура. Что вы! Моя серебряная, а ваша золотая.

Альваро. Золото! Что такое золото? Для нас золото — все равно что сор. Я больше дорожу одной понюшкой моего табаку, чем сотней шкатулок золота. Возьмите, пожалуйста.

Розаура. Чтобы сделать вам приятное.

Меняются табакерками.

Дон Альваро, как вам нравится наша Италия?

Альваро. Она хороша. Но я не чувствую здесь того духа величия, которым дышат все уголки Испании.

Розаура. А что вы скажете об итальянках?

Альваро. Они не знают цены своей красоте.

Розаура. Как так?

Альваро. Они слишком размениваются на мелочи и не умеют поддерживать как надо красу своих достоинств.

Розаура. Как? Вы хотели бы, чтобы в них было больше гордости?

Альваро. Я хотел бы, чтобы в них было больше важности и меньше простоты в обращении.

Розаура. Но если таков наш обычай!

Альваро. Позвольте! Я говорю не о вас. Вы даже не кажетесь итальянкой. Прошлый вечер вы меня совсем поразили. Я видел, как ваши глаза загорались лучами ослепительного величия, и это наполняло меня почтением, уважением и удивлением. Мне показалось, что вы — одна из наших дам, которые, несмотря на то, что мы держим их в подчинении, обладают способностью поражать и потрясать своими взглядами.

Розаура. Благодарю вас за лестное мнение обо мне. Но, смотрите, не ошибитесь!

Альваро. Испанец не может заблуждаться. Нам присуще уменье разбираться в достоинствах.

Розаура. Верю, но бывает иногда, что страсть ослепляет.

Альваро. Нет, нет! Невозможно, чтобы любовь испанца приняла характер дикой страсти. Прежде чем загореться, мы хотим узнать предмет нашего пламени. Красота для нас — не сильнейший возбудитель любви.

Розаура. А что же тогда?

Альваро. Умение себя держать и важность.

Розаура (про себя). Вот народ, у которого действительно взгляды совсем особые.

Альваро. Я не хотел бы очень вас стеснять. Который час?

Розаура. Вероятно, скоро двенадцать.

Альваро. Посмотрим, что говорят наши непогрешимые. (Вынимает часы). Это лучшее произведение Куэра в Англии.

Розаура. Разве в Испании не делают часов?

Альваро. О, в Испании работают немногие.

Розаура. А чем же живет там простой народ?

Альваро. В Испании нет простого народа.

Розаура (про себя). Оригинально!

Альваро (желая посмотреть на часы, роняет их). Идите к чорту! (Пинком ноги отбрасывает часы в глубину сцены.)

Розаура. Что вы делаете? Такие чудесные часы!

Альваро. То, что коснулось моих ног, недостойно моих рук.

Розаура. Хорошо сказано.

Альваро. Но вы за целых полчаса, что были со мною, еще не попросили у меня ничего.

Розаура. Чего же я могла попросить, кроме того, чтобы вы удостаивали меня своей милости?

Альваро. Милость испанца не приобретается так легко. Вы прекрасны, вы величественны, вы мне нравитесь, я люблю вас. Но чтобы заставить меня стать вашим, недостает еще кое-чего.

Розаура. Не будете ли вы добры сказать мне, чего именно?

Альваро. Я должен знать, в какой мере вы почитаете знатное происхождение.

Розаура. Преклоняюсь перед ним.

Альваро. Я должен знать, умеете ли вы презирать души низкие и неблагородные.

Розаура. Ненавижу их и питаю к ним отвращение.

Альваро. Я должен убедиться, способны ли вы предпочесть благородную кровь пустой красоте.

Розаура. Это мое постоянное чувство, и я горжусь им.

Альваро. Тогда вы достойны моего расположения. Оно принадлежит вам целиком. Располагайте им, как вам угодно. (Встает.)

Розаура. Вы уже хотите покинуть меня? (Тоже встает.)

Альваро. Не хочу испытывать больше мою выдержку. Боюсь, что начну слабеть.

Розаура (про себя). А я вот попробую, могу ли я ему понравиться, если поговорю с ним в испанском вкусе? (Принимает важный вид.) Не надейтесь добиться от меня благосклонного взгляда.

Альваро. Вот так вы мне нравитесь.

Розаура. Я заставлю вас мучиться, прежде чем проникнусь к вам состраданием.

Альваро. Буду терпеть с наслаждением.

Розаура. По одному моему знаку вы должны сдерживать даже свое дыхание.

Альваро. Как хорошо умереть за даму, которая умеет быть величественной.

Розаура. Отныне вы должны бояться меня. Идите.

Альваро. Я вынужден повиноваться вам.

Розаура. Не глядите на меня.

Альваро. Как она очаровательна! Какая удивительная строгость! Я испытываю величайшее удовольствие, терпя самую большую муку на свете. (Слегка повертывается и уходит, вздыхая.)

 

СЦЕНА 3

Розаура одна.

Розаура. Вот это, пожалуй, самый приятный из всех мужчин, с которыми мне пришлось иметь дело. Ему нравится, чтобы его мучили. Он надут важностью и во славу этого кумира ценит больше пренебрежение, чем внимание. Итак, у меня собралось четыре поклонника, и у каждого из них есть свои достоинства и свои странности. Итальянец верен, но чересчур ревнив; англичанин искренен, но непостоянен; француз галантен, но лишен простоты; испанец пылок, но слишком важен. Чтобы покончить со своим независимым положением, я должна выбрать себе кого-нибудь из них. Это неизбежно, но я не могу еще решить — кого. Повидимому, все-таки я предпочту графа всем остальным, хотя он подчас может стать в тягость со своими ревнивыми подозрениями. Зато он первый объяснился мне в любви; и потом у него есть то преимущество, что он мой соотечественник. А с этим преимуществом считаются у всех народов. (Уходит.)

 

СЦЕНА 4

Комната в гостинице.

Лебло и Арлекин.

Лебло. Ты парень с головой. Жаль, что ты пропадаешь в гостинице, где твоим способностям негде развернуться.

Арлекин. А я вам скажу, синьор… Так как самая моя большая способность — это кушать, то я и не думаю, что могу найти лучшее место, чем в гостинице.

Лебло. Нет, друг мой, не в этом твоя способность. Я вижу по выражению твоего лица, что ты великий мастер передавать любовные поручения.

Арлекин. Вы плохой отгадчик, сударь. Любовным посредником я никогда не был.

Лебло. Это удивительно, как в Италии меняются названия вещей и самые вещи! Что значит любовный посредник? Мирный посол, толкователь любящих сердец, глашатай счастья и радости, который заслуживает всяческого уважения и занимает самые почетные положения в свете.

Арлекин. Толкователь сердец, глашатай счастья и радости на хорошем итальянском языке зовется — сводник.

Лебло. Пусть так! Я буду тем, кто озаряет лучами громкой известности твою особу. Знаешь ли ты мадам Розауру, невестку Панталоне деи Бизоньози?

Арлекин. Да, сударь, знаю.

Лебло. Хватит ли у тебя мужества явиться к ней от моего имени и поднести ей в дар редчайшую драгоценность?

Арлекин. У вас, должно быть, колечко?

Лебло. Что колечко! Это такая вещица, которой цены нет!

Арлекин. Если бы это было колечко, она бы и не взяла. Ну, хорошо, я попробую. Но, пожалуйста, не забудьте, что всякий труд требует награды.

Лебло. Ты только выполни поручение, а награду получишь самую щедрую.

Арлекин. Скажите мне, сударь, ваша милость никогда не были в Англии? Известны ли вам тамошние обычаи?

Лебло. Нет, я там не был. Не знаю, о каких ты говоришь обычаях.

Арлекин. О таких, что в Англии обыкновенно платят вперед.

Лебло. У нас это не принято. Вознаграждение не должно предшествовать делу. Выполни поручение как следует и не бойся ничего.

Арлекин. Хорошо. Верю вашему слову.

Лебло. Только я не хочу, чтобы ты пошел туда как слуга из гостиницы. Мне не годится посылать тебя с таким поручением.

Арлекин. Кем же я должен сказаться?

Лебло. Ты должен быть принят за моего лакея. Ты ведь знаешь, что три дня назад я отказал своему.

Арлекин. Тогда нужно подходящее платье. Вы не понимаете…

Лебло. Пойдем ко мне в комнату. Я одену тебя на французский лад.

Арлекин. На французский! Вот здорово!

Лебло. Ты должен держать себя во французском вкусе: быть прямым, стройным, умным, проворным. Шляпа в руке, реверансы без конца, слова без числа, поклоны без меры.

Арлекин пробует, но у него ничего не выходит.

Вот драгоценность, которую ты должен отнести ей. Это мой портрет. Я уверен, что тонкость этих черт будет ей дороже, чем самые богатые сокровища мира.

Арлекин. Вот так драгоценность! Вот так несравненная драгоценность!

Лебло. Послушай, любезный Арлекин! Я скажу тебе, какие приятные речи ты должен передать ей от моего имени. Запомни их как следует, не забудь ни одного слова, потому что в каждом из них скрыт тайный смысл.

Арлекин. Не беспокойтесь. Итак, говорите, а я буду слушать.

Лебло. Ты ей скажешь так: «Мадам, этот портрет заранее посылает вам тот, кто жаждет принести вам в дар его оригинал, полный покорности и преданности. Примите портрет как залог любви, пока судьба не дарует мне чести…»

Арлекин. Хватит! Ради бога, хватит! Я уже не помню ни одного слова.

Лебло. Я вижу, что у тебя плохая память. Умеешь ты читать?

Арлекин. Как когда.

Лебло. Пойдем ко мне в комнату, и я напишу тебе все на бумаге. Ты будешь читать и перечитывать, пока не выучишь наизусть.

Арлекин. Если я должен читать ее, пока она не останется у меня в памяти, мне придется читать ее без передышки до конца моей жизни.

Лебло. Любезный Арлекин, иди за мной, не будем терять времени. Я умираю от нетерпения узнать, какой ответ пришлет мне мадам Розаура. И награду свою ты получишь, смотря по ответу. Смотри же, береги как зеницу ока драгоценность, которую я тебе сейчас вручил. О ней вздыхали первые принцессы Европы. (Уходит.)

Арлекин. Драгоценность, из-за которой будет издыхать от голода некий бедный человек. (Уходит.)

 

СЦЕНА 5

Граф, потом Фолетто — его лакей.

Граф. Розаура рассердилась на меня. Она считает себя оскорбленной моими ревнивыми подозрениями. Нужно ее успокоить. В конце концов я готов признать, что ревность — это источник мук для влюбленного и обид для любимой. Думаю, что вот этим письмом я без труда добьюсь ее прощения и верну ее нежное расположение. Фолетто!

Фолетто (появляясь). Ваше сиятельство!

Граф. Ты знаешь, где живет синьор Панталоне деи Бизоньози?

Фолетто. Знаю, ваше сиятельство.

Граф. Знакома тебе синьора Розаура, его невестка?

Фолетто. Как же, ваше сиятельство!

Граф. Так вот, сходи к ней и отнеси ей это письмо.

Фолетто. Слушаю, ваше сиятельство.

Граф. Постарайся, чтобы прислали с тобою ответ.

Фолетто. Постараюсь, ваше сиятельство.

Граф. И, между прочим, разузнай, нет ли кого у нее в гостях.

Фолетто. Положитесь на меня, ваше сиятельство.

Граф. Только действуй там с достоинством.

Фолетто. Не тревожьтесь, ваше сиятельство. В этом ведь и состоит наша работа. Гораздо выше ценят лакея, который сумеет должным образом доставить письмо, чем такого, который хорошо ездит на почтовых. (Уходит.)

Граф. Нужно признать, что наши итальянские лакеи народ толковый. Иногда, делая вид, что очень подлаживаются к нам, они над нами издеваются. Но это ничего. Угодничество — такое кушанье, которое нравится всем. (Уходит.)

 

СЦЕНА 6

Лорд Рюнбиф, потом Бириф.

Лорд молча прохаживается по сцене, потом вынимает футляр с драгоценностями, открывает его и рассматривает содержимое. Полюбовавшись, закрывает футляр и зовет.

Рюнбиф. Бириф!

Бириф входит и останавливается молча, сняв шляпу.

Возьми эти бриллианты и отнеси леди Розауре. Ты знаешь, кто это?

Бириф. Знаю, милорд!

Рюнбиф. Скажи, что я посылаю их с тобою, так как не могу быть у нее лично.

Бириф. Слушаю, милорд.

Рюнбиф. Принеси ответ.

Бириф. Слушаю, милорд. (Уходит.)

Рюнбиф. Тысяча дукатов! Ах, какие пустяки! Она заслуживает большего. Пойдет на лад дело, пойдет! (Уходит.)

 

СЦЕНА 7

Арлекин с листком в руках, полученным от Лебло, потом дон Альваро.

Арлекин. На этот раз может случиться, что я заработаю как следует. Француз меня, стало быть, оденет. И думаю, что он оставит мне костюм, если только он такой же порядочный человек, как другие французы, мои знакомые. Как бы только не забыть все эти любезности, которые я должен передать синьоре Розауре. Нужно снова прочесть записку, чтобы выучить ее назубок. (Развертывает бумажку, но, увидя испанца, складывает ее и прячет.)

Альваро. Любезный!

Арлекин (оглядывается по сторонам, думая, что испанец обращается не к нему). Вы кому говорите?

Альваро. Я говорю тебе, мой друг.

Арлекин. Спасибо за хорошее мнение.

Альваро. Скажи, пожалуйста, известна тебе донья Розаура, невестка дона Панталоне?

Арлекин. Да, синьор, я ее знаю. (Про себя.) Что за чорт, все топчутся около нее.

Альваро. Ты будешь иметь честь вручить ей от моего имени некое сокровище.

Арлекин. Сокровище? Сущая безделица, — снесу! Но не забудьте, что за всякий труд полагается награда.

Альваро. Возьми этот лист, отнеси ей, и ты будешь щедро вознагражден.

Арлекин. Это вот и есть сокровище?

Альваро. Да, сокровище, которому нет цены.

Арлекин. Дорогой синьор, простите за любопытство: а что в этой штуке такого драгоценного?

Альваро. Это мое генеалогическое древо.

Арлекин (смеется, про себя). Ничего себе сокровище! Под пару драгоценности моего француза!

Альваро. Ты вручишь этот лист донье Розауре и скажешь ей следующее: «Благороднейшая дама, созерцайте достославных предков дона Альваро, вашего будущего супруга, и радуйтесь, что вы будете иметь честь вступить в сонм знатнейших женщин Испании».

Арлекин. Знаете, сокровище я отнесу, но передать все эти слова я никак не смогу. Если вы хотите, чтобы я их вспомнил, нужно, чтобы вы их написали.

Альваро. Хорошо, напишу. Пойдем ко мне в комнату. И если ты принесешь мне радостный ответ, будь уверен, что у тебя будет маленькое сокровище. (Уходит.)

Арлекин. Не хотел бы я, чтобы маленькое сокровище было маленьким деревцом. Как бы то ни было, думаю, что благодаря этим двум поручениям денек у меня выдастся неплохой. (Идет вслед за доном Альваро.)

 

СЦЕНА 8

Комната Розауры. Стоит письменный столик, на нем бумага и перо.

Стулья.

Доктор и Элеонора.

Доктор. Дочь моя, брак с синьором Панталоне, на который я вам советую решиться, будет вам очень выгоден. Синьор Панталоне, который присоединил к своему имуществу суммы, унаследованные от брата, должен сейчас быть богаче вдвое.

Элеонора. Дорогой синьор отец, сказать вам правду, в этом браке мне не нравится только большая разница в годах. Я слишком молода — он слишком стар.

Доктор. Его почтенные годы не должны казаться вам препятствием. Он мужчина что надо! Здоровый и бодрый. А главное, вас он очень любит; и вы будете жить с ним, как королева.

Элеонора. Раз вы считаете, что этот брак для меня подходящий, я отказываться не буду, но только лишь для того, чтобы повиноваться вашему приказанию.

Доктор. Ну, и прекрасно, дочь моя. Вы меня радуете. Я сейчас же пойду к синьору Панталоне, и прежде чем ему в голову взбредет какая-нибудь другая мысль, я постараюсь устроить ваше счастье. (Уходит.)

 

СЦЕНА 9

Элеонора, потом Марионетта.

Элеонора. Конечно, очень приятно сказать себе: буду богата, буду править домом… Но старый муж… это все-таки не очень весело.

Входит Марионетта.

Марионетта, хочешь знать приятную новость? Я выхожу замуж.

Марионетта. Очень рада. Но разрешите узнать, за кого?

Элеонора. За синьора Панталоне.

Марионетта. Это называется у вас приятной новостью? И вы веселы и довольны?

Элеонора. А почему же нет? Ты не находишь, что это хорошая партия?

Марионетта. Прекрасная для старухи в пятьдесят лет, а не для такой молоденькой, как вы.

Элеонора. Мне тоже сначала так казалось. Но потом я подумала, что раз богат, то годы не так уж важны.

Марионетта. Еще как важны! Важнее всего! Спросите у вашей сестры, что это за штука такая, когда у молодой женщины старый муж. Если бы я могла говорить все начистоту, у вас живо прошла бы охота. Я ведь еще не старая, а мужей у меня было трое. Но если бы мне пришлось выходить еще раз, я взяла бы юношу с первым пушком.

Элеонора. Конечно, если бы я могла найти такого, и я бы согласилась.

Марионетта. Вы молоды, милы, не глупы, умеете держать себя непринужденно. Для такой девушки самый подходящий муж — француз.

Элеонора. Да, а как сыскать француза, который захотел бы посвататься за меня?

Марионетта. Ну, коли на то пошло, я сама сыщу вам его.

Элеонора. Хорошо, но только я хочу, чтобы, кроме молодости, у него были бы красота и богатство.

Марионетта. Таких во Франции сколько угодно.

Элеонора. Что же, прикажешь ехать мне во Францию искать мужа?

Марионетта. Зачем? Они сами приезжают в Венецию каждый день. Да тут уже кстати и есть один, как раз подходящий. Он как будто вздыхает по вашей сестре. Но она едва ли собирается отвечать ему тем же. Возможно, что он клюнет на вас.

Элеонора. Что ты! Если он любит мою сестру, очень нужна ему я!

Марионетта. Ну, знаете, у этих парижан перемены совершаются быстро. Вздохнете два раза, он уже и готов.

Элеонора. Не очень-то постоянным выглядит он в твоем изображении.

Марионетта. Ну так что же? Довольно того, что вы выйдете замуж.

Элеонора. А любовь к мужу?

Марионетта. Много вы в этом понимаете! Поговорим лучше о другом. Хотите видеть этого француза?

Элеонора. С удовольствием.

Марионетта. Предоставьте тогда это дело мне. Ваша сестра сходит с ума по своему ревнивцу и ни на кого больше не глядит. Тем хуже для нее. Ваше будет счастье. Француз! Какой счастливейший брак!

Элеонора. Постой! А как же слово, которое я дала отцу, что выйду за синьора Панталоне?

Марионетта. Скажите ему, что вы передумали.

Элеонора. Он назовет меня ветреницей.

Марионетта. Извинитесь и скажите: я женщина.

Элеонора. Он начнет кричать.

Марионетта. Ну и пусть себе!

Элеонора. Пойдут угрозы.

Марионетта. Не пугайтесь.

Элеонора. Захочет принудить меня силою.

Марионетта. Без вас свадьбы не справят. Держитесь крепко.

Элеонора. Боюсь, не устою.

Марионетта. Тогда я скажу вашей сестрице. Мы вдвоем поддержим вас.

Элеонора. Пожалуйста, милая Марионетта.

 

СЦЕНА 10

Те же и Розаура.

Марионетта. Идите сюда, синьора Розаура, идите. Нужно помочь вашей милой сестрице. Ваш отец хочет выдать ее за вашего деверя, синьора Панталоне. Она считает это несчастьем, но у нее нехватает мужества противиться родительской воле.

Элеонора. Милая Розаура, помогите мне.

Розаура. Будьте покойны. Я вас искренне люблю и сумею уберечь от несчастья. Синьор Панталоне говорил со мною об этом. Отец наш подал ему надежду. Но я настояла на том, чтобы вам была предоставлена полная свобода самой решать свою судьбу. И я объявила, что буду отстаивать это перед всем светом.

Элеонора. О, как я вам обязана! Клянусь, что ни одна мать не любила свою дочь так, как вы любите меня!

Розаура. Пройдите в свою комнату.

Элеонора. А если явится отец и будет настаивать, что мне ему отвечать?

Розаура. Скажите, что он не может ничего решать без меня.

Элеонора. Он будет кричать, что он отец.

Розаура. Ответьте, что приданое вам даю я.

Элеонора. Вот этот ответ я дам ему с самым большим удовольствием. (Тихо Марионетте.) Марионетта, не забудьте о французе. (Уходит.)

 

СЦЕНА 11

Розаура и Марионетта.

Марионетта. И правда, родная мать не сделала бы для синьоры Элеоноры то, что собираетесь сделать вы.

Розаура. Я ее очень люблю. Она всегда была со мной, и в награду за привязанность я хочу сделать ее счастливой, поскольку это в моих силах.

Марионетта. В зале, кажется, кто-то есть. И зовут. Позвольте, я пойду посмотрю, кто там. (Уходит.)

 

СЦЕНА 12

Розаура, потом Марионетта, за ней Арлекин, одетый по французской моде.

Розаура. Неволить сердце женщины и тем обречь ее на несчастье! Варварский закон!

Марионетта. Синьора, там лакей мосье Лебло, у которого поручение к вам.

Розаура. Пусть войдет.

Марионетта. Кстати, знаете, кто это? Это Арлекин, лакей гостиницы, которого французский кавалер взял к себе. (Уходит.)

Розаура. Француз возобновляет атаку. Но я, прежде чем сдаться, испробую все средства защиты.

Марионетта. Идите, идите, синьор французский лакей.

Арлекин входит, выделывая множество карикатурных поклонов Розауре.

Розаура. Браво, браво! Ну, брось трудиться. Говори, если ты должен передать мне что-нибудь от твоего хозяина.

Арлекин (говорит не как всегда). Мадам, я от имени моего господина должен вручить вам некую драгоценность.

Розаура. Драгоценность, мне?

Арлекин. Вам, мадам. Но, прежде чем дать ее или, лучше сказать, вручить ее, я должен сказать вам некий мадригал, из которого, уверяю вас, я не помню ни одного слова.

Марионетта. Где же твой ум, Арлекин?

Розаура. Если ты не помнишь, пожалуй трудно будет мне услышать.

Арлекин. Человеческое искусство приходит на помощь несчастным случайностям. (Про себя.) Каковы слова! (Громко.) Вот этот знаменитый мадригал, зарегистрированный на чистом хранилище этой бумаги.

Розаура. Браво!

Марионетта. Молодец!

Арлекин. Вот листок. Прочтите его, потому что, сказать вам по секрету, я не умею ни читать, ни писать. (Дает листок.)

Розаура. Ну, послушаем, Марионетта, какие красивые и галантные слова говорит ваш француз. (Читает.) «Мадам, слабая память моего нового слуги вынуждает меня написать вам эти строки, как сопутствие некоему залогу моего глубокого почитания. Благоволите принять его и верьте, что он приходит к вам, сопровождаемый всем моим сердцем».

Марионетта. Какой чудесный французский стиль!

Розаура. Ну, так что ты должен мне вручить?

Арлекин. Редкую драгоценность. Драгоценность французскую. Пожалуйста. (Передает портрет.)

Розаура. Это и есть драгоценность?

Марионетта. Вам это кажется мало? Портрет парижанина?

Розаура. Да, это нечто особенное.

Арлекин. Мадам, прошу вас дать ответ. От вашего ответа будет зависеть, насколько будет доволен хозяин и как будет награжден слуга.

Розаура. С удовольствием! Подожди минутку. (Идет к столу и садится писать.)

Марионетта. Любезный Арлекин, какое благодетельное божество устроило тебе такую необыкновенную удачу?

Арлекин. Уж если мне случайно повезло во французском вкусе, я надеюсь офранцузиться еще больше по милости Марионетты.

Марионетта. Если ты будешь продолжать в том же великолепном вкусе, я, пожалуй, обращу на тебя некоторое внимание.

Арлекин. Я теперь вижу, что у меня есть к этому способности, и если до сих пор из меня ничего не вышло, то причина этому называется — я сам хорошенько не знаю как: счастье, удел, рок, судьба.

Марионетта. Очень мило!

Розаура. Возьми вот. Тут несколько строк ответа для мосье Лебло. Так как это не письмо, то я его не запечатываю и не подписываю.

Арлекин. А ответ утешительный?

Розаура. Мне кажется, да.

Арлекин. Могу я надеяться на плоды добрых обещаний?

Розаура. Это зависит от щедрости пославшего тебя.

Арлекин. Сударыня, от всего сердца. (Множество реверансов.)

Марионетта. Чересчур интимно!

Арлекин. Как подсказывает разум…

Марионетта. А это чересчур элегантно.

Арлекин. Ну, словом, я весь тут. До свиданья, ваша милость! (Уходит.)

 

СЦЕНА 13

Розаура и Марионетта.

Марионетта. Хочу вам сказать, что мне до чрезвычайности нравится его ум.

Розаура. Приятный слуга.

Марионетта. Уж раз его взял к себе француз, он не мог быть лишен ума.

Розаура. Могу сообщить тебе, Марионетта, что синьор Панталоне очень рассердился на меня за то, что я отговаривала сестру выходить за него. Мне даже кажется, что он вот-вот откажет мне от дома. Я думаю принять меры на случай, если бы он действительно задумал что-нибудь в этом роде.

Марионетта. Домов в Венеции сколько угодно.

Розаура. Но не идет как-то вдове жить одной.

Марионетта. Возьмите с собой сестру.

Розаура. Еще за ней присматривать!

Марионетта. Поселитесь у отца.

Розаура. Это очень стеснит меня.

Марионетта. Выходите замуж.

Розаура. Это, конечно, самый лучший исход.

Марионетта. Что же тогда откладывать?

Розаура. Я колеблюсь между четырьмя поклонниками.

Марионетта. Выберите одного.

Розаура. Боюсь, что попаду неудачно.

Марионетта. Идите за француза, не ошибетесь.

Розаура. А по-моему, он хуже других.

Марионетта. Не хотите его сами, пусть он женится на вашей сестре.

Розаура. Я об этом подумаю.

Марионетта. Смотрите, смотрите, какой-то лакей вертится в зале…

Розаура. Что ему нужно? Скажи, пусть войдет.

Марионетта. Разве лакею приходится говорить об этом? Они все наглецы от рождения.

 

СЦЕНА 14

Те же и Фолетто.

Фолетто. Слуга покорнейший вашей милости.

Розаура. Кто ты такой?

Фолетто. Я Фолетто, лакей его сиятельства синьора графа ди Боско Неро, к услугам вашей милости.

Марионетта. Я так и думала, что он слуга какого-нибудь итальянца. В Италии всегда урожай на пышные титулы.

Розаура. Что же говорит граф, твой хозяин?

Фолетто. Его сиятельство синьор граф, мой хозяин, посылает это письмо ее милости почтеннейшей Розауре, моей госпоже. (Подает письмо, которое Розаура читает про себя.)

Марионетта. Вы бывали в Париже, приятель?

Фолетто. Нет, хозяюшка.

Марионетта. Значит, плохо служите.

Фолетто. Почему это?

Марионетта. Потому что настоящая школа вашего дела только там.

Фолетто. Ну, хоть я там и не был, а знаю, как должен действовать слуга, чтобы было и удобно и приятно. Могу и вас научить, если хотите.

Марионетта. Что же! Научите.

Фолетто. Дело простое: когда хозяева крутят любовь, слуги делают то же самое.

Марионетта. Да, видно, что ты знаешь эти вещи до тонкости.

Розаура. Я прочла. Скажи своему хозяину…

Фолетто. Бога ради, умоляю вас, высокоуважаемая моя госпожа, дайте мне ответ на бумаге.

Марионетта. Иначе ничего не перепадет от хозяина, правда?

Фолетто. Вот именно. Кто этими делами занимается, тому это известно.

Марионетта. Чтоб тебе взбеситься, дьяволово отродье!

Розаура. Сейчас напишу ответ. (Идет к столику.)

Фолетто. Ну, а как у тебя насчет поклонников, француженка?

Марионетта. Помаленьку.

Фолетто. А по ночам спускается веревочка из окошечка?

Марионетта. Ну, нет, — я не из таких!

Фолетто. Воображаю. А если бы я пришел к вам? Ничего, а?

Марионетта. Кто знает.

Фолетто. Так вечерком я попробую.

Марионетта. Ах, негодяй! Одному небу известно, сколько их у тебя!

Фолетто. Ну, конечно, на одно жалованье не раскутишься. Есть четыре служанки, которые помогают мне жить.

Марионетта. Отчаливай!

Фолетто. Чего там! Будешь пятая.

Розаура (дает записку). Вот тебе ответ!

Фолетто. Покорнейше благодарю, ваша милость… Но хотелось мне спросить: не будет ничего для бедного парня?

Розаура. На вот тебе. (Дает монету.)

Фолетто. Признательнейший слуга вашей милости, почтеннейшая синьора! Живите тысячу лет, почтеннейшая моя госпожа! (Марионетте.) Француженка, до свидания вечером! (Убегает.)

 

СЦЕНА 15

Розаура, Марионетта, потом Бириф.

Марионетта (про себя). Попробуй прийди, не обрадуешься!

Розаура. А все-таки граф любит меня по-настоящему. Это видно по тому, как он пишет.

Марионетта. Вы должны были скорее притти к такому заключению по подарку мосье Лебло. Посылая вам свой портрет, он выразил желание соединиться с вами навсегда.

Розаура. Мне очень не понравилось, что этот свой портрет он называет драгоценностью.

Марионетта. Ну, ну, я уж понимаю. Ваше сердце склонилось к графу окончательно. Что ж, в добрый час!

Розаура. Уверяю тебя, что я к нему совершенно равнодушна!

Марионетта. Силы небесные! Еще один посланец. Сегодня у нас прямо-таки большой день.

Розаура. А кто это, по-твоему?

Марионетта. Разве не видите? Английский лакей.

Розаура. Должно быть, слуга милорда.

Марионетта (в дверь). Входите.

Бириф (с поклоном). Миледи…

Марионетта (про себя). Вот это называется серьезность!

Розаура. Что вам угодно, любезный?

Бириф. Лорд Рюнбиф посылает меня, потому что не может притти к вам сам.

Розаура. Ну, и что же?

Бириф. Он посылает вам этот пустячок. (Подает шкатулку.)

Розаура. Ах, что за прелесть! Марионетта, посмотри, какие великолепные бриллианты!

Марионетта (про себя). Да, это не то, что любовное письмо.

Розаура (про себя). Это не то, что портрет! (Бирифу.) Милорд не велел передать ничего?

Бириф. Нет, миледи.

Розаура. Поблагодарите его.

Бириф. Миледи… (Кланяется и хочет уйти.)

Розаура. Вот, возьмите. (Хочет дать ему монету.)

Бириф. Миледи, я удивлен. (Отказывается и уходит.)

 

СЦЕНА 16

Розаура и Марионетта, потом Арлекин, одетый на испанский лад.

Марионетта. Итальянец-то этого не сделал.

Розаура. Да и француз тоже не сделал бы.

Марионетта. А англичанин настоящий. Тратит не считая, и обращение — как у какого-нибудь князя. Вероятно, очень богат.

Розаура. Богат и щедр. А что это за плащ такой смешной? Откуда он взялся?

Марионетта. Да это опять Арлекин, одетый как испанский слуга.

Розаура. Почему же такая перемена?

Марионетта. Какая-нибудь новая выдумка.

Арлекин. Да хранит небо на многие лета донью Розауру. (Снимает шляпу.)

Розаура. Что это за представление? Сколько у тебя личин? Кто тебя послал?

Арлекин. Господин мой дон Альваро де Кастилья.

Розаура. И что он велел передать мне?

Арлекин (снимает шляпу). Он посылает донье Розауре сокровище.

Марионетта. Чорт возьми, сокровище? Должно быть, из Индии.

Розаура. А в чем заключается это сокровище?

Арлекин. Вот оно. (Снимает шляпу.) Склоните голову. Это генеалогическое древо рода дона Альваро, моего господина. (Делает поклон.)

Марионетта. Вот так сокровище!

Розаура. Да, такими вещами нельзя пренебрегать. (Берет лист.) Он говорил еще что-нибудь?

Арлекин. Говорил, и говорил так много, что никогда в жизни и ни за что я не сумел бы запомнить, если бы он предусмотрительно не написал всего на бумаге. (Дает Розауре сложенный листок.)

Розаура. Погоди, сейчас напишу ответ. (Идет к столику.)

Марионетта. Окажите мне, пожалуйста, что это за дурацкая манера вечно менять ливрею?

Арлекин. Уважение и серьезность.

Марионетта. Неужели ты уже проникся испанской гордостью?

Розаура (дает записку). Вот ответ.

Арлекин. Слуга покорный доньи Розауры. (Снимает шляпу и снова ее надевает.)

Розаура. Будь здоров.

Арлекин. До свидания, Марионетта! (Уходит с важным видом.)

 

СЦЕНА 17

Розаура и Марионетта.

Марионетта. До чего смешная фигура! Он много теряет, утратив французское изящество.

Розаура. А знаешь, он держится очень недурно и великолепно умеет играть всякие роли.

Марионетта. Синьора хозяйка! Ваши четверо поклонников прислали вам по подарку. Кто, по-вашему, больше всех достоин вашей благодарности? По-моему, вы скажете — англичанин. Его бриллианты великолепны.

Розаура. Нет, Марионетта, даже из-за них я не предпочту его остальным. Дружба и любовь не покупаются этой ценой. И потом, ведь милорд не собирается жениться.

Марионетта. Значит, можно полагать, что вы не задумываясь предпочтете того, кто прислал вам свой портрет?

Розаура. Тоже нет. Его напускные любезности — не порука в верности.

Марионетта. Тогда, может быть, владелец древа будет избранником?

Розаура. Я не могу отнестись с пренебрежением к такому громкому имени. Но оно едва ли даст покой моему сердцу.

Марионетта. Ну, так я знаю. Первое место останется за письмом вашего ревнивца.

Розаура. Ошибаешься, Марионетта! Разве я не знаю, что влюбленный, чтобы оправдаться перед своей милой, может выдумывать и притворяться?

Марионетта. Значит, вы не примете ни одного?

Розаура. Наоборот, всех.

Марионетта. Но не можете же вы выйти замуж за четверых сразу?

Розаура. Выберу одного кого-нибудь.

Марионетта. Кого же?

Розаура. Подумаю. И поверь, решать я буду по указке не сердца, а ума. Я буду искать не красоты, а любви и верности. Я вдова и с жизнью знакома. Я знаю, что когда выбираешь любовника, достаточно приоткрыть один глаз, а когда выбираешь мужа, нужно широко раскрыть оба. Если же и их нехватит — пустить в ход микроскоп благоразумия. (Уходит.)

Марионетта. Ну конечно! В конце концов поступит так, как все мы, грешные, — выберет худшего.

 

СЦЕНА 18

Улица.

Лорд Рюнбиф и граф ди Боско Неро.

Граф. Давно не были вы у синьоры Розауры, милорд?

Лорд прогуливается, не отвечая.

Она действительно женщина большого ума. Она достойна внимания самых почтенных особ. Вы сделали великолепный выбор. Я должен признаться, что питал к ней маленькую слабость, но увидев, что вы обратили на нее внимание, решил отступиться. (Про себя.) Не желает разговаривать. Так ведь ничего не узнаешь. (Громко.) Сейчас как раз удобное время для визита к ней. Когда я бывал у нее, я никогда не упускал этих драгоценных минут. Но что за чорт! Вы онемели? Не раскрываете рта? Что у вас за характер! Замкнулись в себе так, что не поймешь, веселы вы или печальны.

Рюнбиф. И никогда не поймете.

Граф. Ну, слава богу! Хоть заговорили. Я очень одобряю вашу манеру. Пожалуй, это самая тонкая политика. Но мы, итальянцы, к ней не способны. Мы говорим слишком много.

 

СЦЕНА 19

Те же и Бириф со стороны, где находится лорд Рюнбиф, а Фолетто с той стороны, где граф.

Бириф. Милорд…

Фолетто. Ваше сиятельство.

Граф делает знак Фолетто, чтобы он не говорил, и тот передает ему письмо.

Рюнбиф (Бирифу). Исполнил?

Бириф (Рюнбифу). Да, милорд.

Рюнбиф (Бирифу). Приняла?

Бириф (Рюнбифу). Благодарит.

Рюнбиф (Бирифу). Хорошо. (Дает ему кошелек с деньгами.)

Фолетто наблюдает. Бириф кланяется и уходит. Граф делает знак Фолетто, что он может уйти. Фолетто протягивает руку за подачкой, но граф его гонит.

Фолетто. Хороша Италия, только служба здесь плоха. (Уходит.)

Граф (про себя). Он принес какую-то записку лорду. Я подозреваю, что это от Розауры. (Громко.) Друг мой, я рад за вас. Ведь вот везет тому, кто родился в сорочке. Женщины так и бегают за ним. Послания так и летят к нему. Синьора Розаура…

Рюнбиф. Вы дурак! (Уходит.)

Граф. Я — дурак! Чорт возьми! Он раскается в этом оскорблении. Он ответит на вопрос моей шпаги… Но что говорит моя дорогая Розаура? Обрадует или убьет меня ее письмо? Прочтем все-таки, каков бы ни был приговор моего кумира. (Читает про себя). О, какое счастье! О моя любимая Розаура! О строки, которые возвращают мир моему сердцу! Неужели правда, что ты считаешь меня достойным своей любви, сокровище мое единственное? И я могу надеяться на твое сострадание к моему чувству? Могу осмелиться любить тебя и быть тебе верным? Да, так и будет, моя дорогая. Буду верен, не бойся. Нет, милорд, нет, я не боюсь тебя! Ты правильно сказал, что я был дураком, думая, что она любит тебя, и считал тебя своим соперником. Мне принадлежит ее сердце. Розаура будет моей. Я этого страстно хочу, верю в это, и этот листок дает мне в том почти полную уверенность. (Уходит.)

 

СЦЕНА 20

Дон Альваро прогуливается, потом Арлекин, одетый по-испански.

Альваро. Или Розаура плохо знает приличия, или Арлекин плохой слуга. Заставить меня ждать так долго очень невежливо. Я не снес бы этого и за миллион дублонов. Пусть только он придет. Я велю дать ему сто палок. Нельзя так поступать с кавалерами моего ранга. Но… быть может… лицезрение моих предков задержало ее. Ведь целых двадцать четыре поколения. Начинается с короля. Там столько герцогов с самыми громкими именами. Пожалуй, задержка и извинительна.

Арлекин (входит сначала не замеченный доном Альваро, который все прохаживается). Ваша милость!

Альваро. Ну, что ты принес?

Арлекин. Да здравствует король, наш государь! (Снимает шляпу.)

Дон Альваро тоже.

Донья Розаура вас очень любит.

Альваро. Знаю. Что она сказала о моем великом древе?

Арлекин. Она целовала его неоднократно, все снова и снова. От удивления она поднимала брови и стискивала зубы.

Альваро. Ты точно передал ей мои любовные слова?

Арлекин. Доскональнейшим образом.

Альваро. А что она ответила?

Арлекин. Вот высокопочтенное послание доньи Розауры. (Снимает шляпу и подает ему письмо.)

Альваро. Сердце мое, приготовься вкусить наслаждение! (Читает.) «Я получила с величайшим удовольствием портрет, который вы изволили послать мне…» (Арлекину.) Какой портрет?

Арлекин (про себя). Ну, беда! Влопался! Вместо того чтобы отдать ответ, который был адресован ему, отдал предназначенный французу… Но ничего, ум и находчивость выручат.

Альваро. Что же ты не отвечаешь?

Арлекин. Древо вашего рода и есть портрет вашего величия.

Альваро. Гм… Я тоже так думаю. (Читает.) «Как знак уважения к его оригиналу…» (Арлекину.) Причем тут оригинал?

Арлекин. А скажите, пожалуйста, кто первый в этом древе?

Альваро. Один из королей Кастилии.

Арлекин. Вот тут и обнаруживается женское лукавство и, если хотите, изворотливость. Она хочет показать свое преклонение перед особою короля, который является корнем, то есть оригиналом вашего рода.

Альваро. Я тоже так думаю… Дальше. (Читает.) «Своего я не могу вам послать, потому что у меня его нет».

Арлекин. Ну да, древа, значит. У нее нет своего древа. Сами понимаете.

Альваро. Я тоже так думаю… «Я так ценю эту редкую драгоценность…» (Арлекину.) Какую драгоценность?

Арлекин. Ну, конечно, драгоценность, то есть сокровище. Опять-таки — древо.

Альваро. Я тоже так думаю… «…что я хочу оправить ее в золото». Ах, чорт, мое древо в золото!

Арлекин. Вернее, конечно, в позолоченную раму.

Альваро. Я тоже так думаю… «…и носить ее приколотою на груди…» Как то есть? Такую огромную рамищу на груди?

Арлекин. Ну, как вы не понимаете? Это поэтическая вольность. Будет всегда носить в сердце. Просто!

Альваро. Да, разумеется… Я тоже так думаю. Прощай. (Хочет итти.)

Арлекин. Синьор!

Альваро. Что тебе?

Арлекин. У вас хорошая память?

Альваро. Что за дерзкий вопрос?

Арлекин. Кавалер, который что-нибудь обещает, держит слово.

Альваро. Ах, да, ты прав. Я позабыл. Ты служил мне хорошо, и я должен наградить тебя. Ты отнес донье Розауре большое сокровище. Вот тебе маленькое сокровище. (Дает ему сложенную бумагу.)

Арлекин. Что это такое?

Альваро. Свидетельство на звание моего лакея. (Уходит.)

Арлекин. Ах, треклятый! Вот какое сокровище мне! Еще издевается над честным, хотя и бедным малым. Отомщу тем или иным способом. Смотрите-ка, и француз мой тут! Живо, живо, чтоб он не увидел меня в этом наряде. Если испанец насмеялся надо мной, может быть с французом я поправлю свои дела. (Уходит.)

 

СЦЕНА 21

Лебло смотрит в зеркальце, потом Арлекин, одетый на французский лад.

Лебло. И все-таки этот парик прилажен недостаточно. Этот завиток не хочет держаться хорошенько на соседнем. Правая часть длиннее левой на толщину лезвия. Ох, придется дать отставку парикмахеру и выписать другого из Парижа. Здесь не умеют причесывать парики. И сапожники здешние никуда не годятся. Они делают просторные туфли и не понимают, что хорошо обут только тот, кто все время чувствует, что у него искалечены ноги. О Париж, великий Париж! (Видит Арлекина, который входит, кланяется ему несколько раз подряд и делает карикатурные реверансы.) Молодец! Молодец! Это выходит у тебя довольно мило. Был у мадам?

Арлекин. Ну, конечно! Было бы ужасно, если бы я там не был!

Лебло. Почему же ужасно?

Арлекин (с ужимками). Какая красота, какое изящество! Какие глаза, какой носик! Какие губки! Какая грудь!

Лебло (про себя). Кажется мне, что он бывал в Париже. Это вечный недостаток наших слуг. Немедленно влюбляются в наших красоток.

Арлекин. Передал, конечно, и она нежно прижала его к груди.

Лебло. Замолчи! Иначе я сейчас растаю от сладких ощущений.

Арлекин. Не могла досыта наглядеться на него. Целовала без конца.

Лебло. Милая! Сказал ты ей то, что я тебе наказывал?

Арлекин. Сказал, конечно, и даже проронил при этом несколько слез.

Лебло. Молодчина! Я же говорил, что ты рожден для этого. (Целует его.)

Арлекин. Ах, синьор! Радуйтесь! Она… О небо!

Лебло. Ну, что она? Милый Арлекин, что она сделала?

Арлекин. Слушая эти прекрасные слова, она лишилась чувств.

Лебло. Ты даешь мне богатство! Ты даешь мне блаженство! Ты возносишь меня на вершину счастья! Но скажи, дала она ответ?

Арлекин (про себя). Ох, чорт! Ведь я отдал его испанцу. (Громко.) Дала… но только…

Лебло. Что же, что?

Арлекин. Я его потерял.

Лебло. Ах ты, негодяй, мерзавец! Потерять такую драгоценную вещь! Клянусь небом, я проткну тебя за это насквозь моей шпагой! (Обнажает шпагу.)

Арлекин. Нет, нет, я его сейчас найду. Уже! Нашел! (Про себя.) Лучше дам ему адресованное испанцу, а то и вправду зарежет. (Громко.) Вот оно, получите.

Лебло. Ах, милый Арлекин! Лекарство моих бед! Вестник моих радостей! (Обнимает его.)

Арлекин (про себя). Теперь обнимает, а только что хотел выпустить из меня кишки.

Лебло. О драгоценное письмо! Бальзам для моих ран! Распечатывая тебя, я чувствую, как сжимается у меня сердце от упоения. Ну-с, прочтем! (Читает.) «Я в величайшем восхищении от великолепного древа вашего рода…» (Арлекину.) Как то есть? Древо моего рода? Что такое?

Арлекин (про себя). Пожалуйте! Все начинается сначала. (Громко.) Неужели не понимаете?

Лебло. Да нет же!

Арлекин. Так я вам объясню. Разве вы не единственный в вашем роде?

Лебло. Да. Ну, так что же?

Арлекин. Вы разве не собираетесь жениться?

Лебло. Хорошо. Потом?

Арлекин. Брак не приносит разве плодов?

Лебло. Разумеется.

Арлекин. То, что приносит плоды, разве не называется деревом, или древом?

Лебло. Верно.

Арлекин. Следовательно, вы древо вашего рода.

Лебло. Неужели у мадам Розауры такой тонкий ум?

Арлекин. И даже еще более тонкий.

Лебло. Какая умница!.. «И я увидела, что вы ведете свой род от герцогов и монархов…» (Арлекину.) А это каким образом?

Арлекин. Вот вы, французы, народ находчивый, а тут не понимаете.

Лебло. Да, должен признаться, не понимаю.

Арлекин. Смотря на ваш портрет, она видит прекрасный образ, образ полный величия и благородства. Она решает поэтому, что вы происходите от князей и монархов.

Лебло. Арлекин, ты великий человек. (Целует его.) Дальше: «…если я буду иметь честь вступить в сонм этих высокопоставленных дам…» (Арлекину.) Каких таких высокопоставленных?

Арлекин. Тех, которые вас любят.

Лебло. Верно. Их много, «…будет облагорожено также древо и моего рода…» (Арлекину.) А как понимать это?

Арлекин. Тогда приобщится к благородству также и она, а вместе с нею и ее старый отец, который является древом ее рода.

Лебло. Да здравствует великий Арлекин! Ты заслуживаешь бесконечной признательности.

Арлекин (про себя). Что же, дело хорошее.

Лебло. Я думаю, что дать тебе за поручение, исполненное так блестяще?

Арлекин. Один англичанин за исполнение такого же поручения дал мне целый кошелек.

Лебло. Кошелек? Этого мало. Для него ты, вероятно, не сделал того, что сделал для меня. Ты заслужил награды беспредельной, признательности, из ряда вон выходящей. Да, да! Я придумал, как наградить тебя достойным образом за такую великую услугу. Вот тебе кусочек от этой бумаги, которая представляет самую большую драгоценность, существующую на свете. (Отрывает кончик от письма Розауры, сует его Арлекину и уходит.)

 

СЦЕНА 22

Арлекин, потом Марионетта, которая выходит из дому.

Арлекин стоит ошеломленный, с бумажкой в руках и глядит вслед Лебло.

Марионетта. Мосье Арлекин, что вы тут делаете?

Арлекин. Стою, размышляя о щедрости одного француза.

Марионетта. Это мосье Лебло?

Арлекин. Вот именно.

Марионетта. Он подарил вам что-нибудь?

Арлекин. Да. Если бы вы знали, что!

Марионетта. Послушайте. Вот вы хотите стать слугою на парижский лад. И вам надо поэтому обучиться добрым обычаям, принятым в этом городе. Когда слуга поклонника получает на чай, он обязательно должен поделиться с горничной его возлюбленной. Ведь именно горничная устраивает так, чтобы все шло как по маслу и чтобы все были довольны.

Арлекин. Правильно, Марионетта. Ты заслуживаешь самой большой благодарности.

Марионетта. Ну да. Я очень помогла твоему барину.

Арлекин. Я и думаю, сколько мне дать тебе за работу, столь безукоризненно выполненную.

Марионетта. Десять скуди было бы слишком малой наградой за мои услуги.

Арлекин. Десять скуди? Ты заслуживаешь награды без счету. Но я дам тебе… да, конечно… Это такая плата, которая будет единственно соответствовать твоим трудам. Протяни мне руку. Вот тебе кусочек той бумаги, которая представляет самую большую драгоценность, существующую на свете. (Отрывает кусочек бумажки, данной ему графом, сует ей в руку и уходит.)

 

СЦЕНА 23

Марионетта одна.

Марионетта. Ах ты, жулик итальянский! Я так и думала, что тебе доступны только холопские чувства. Дать мне паршивый кусок бумаги! Показать такое пренебрежение! Разыграть Марионетту и поднять ее насмех! Я буду не я, если не отомщу тебе, негодяй! Знаешь ли ты, кто я такая? Я Марионетта, дочка горничной королевской няньки. Я женщина, а женщинам известно искусство требовать и приказывать. И если я потребую, если я прикажу, чтобы тебя отлупили палками, тысячи поклонников моих достоинств будут соревноваться, чтобы отомстить за честь моего народа и за поругание моей особы. (Уходит.)

 

СЦЕНА 1

Комната Розауры.

Розаура и Марионетта.

Розаура. Слушай, Марионетта, я хочу рассказать об одной своей выдумке, которая, быть может, покажется тебе не менее остроумной, чем те, которые приходят в голову твоим французским мадамам.

Марионетта. А разве я вам не говорила это всегда? Умом и остроумием вы превосходите всех итальянок.

Розаура. Я хочу испытать, какова любовь и верность моих поклонников. По случаю карнавала сейчас все ходят в масках. Я оденусь соответственным образом и, встретившись с каждым с глазу на глаз в маске, представлюсь влюбленной. И посмотрю, сумеют ли они из-за меня отказаться от случайной любовной интриги. А чтобы испытание было более наглядным, я приму перед каждым облик женщины его национальности. Пользуясь хорошо подобранным костюмом, маской и нужным языком, — а ими я владею достаточно, — и подражая манерам их стран, я буду стараться, чтобы каждый принял меня за соотечественницу. Думаю, что это мне удастся, потому что имитация удавалась мне очень хорошо чуть ли не с самого детства. Кто устоит перед искушением, тот и будет моим избранником.

Марионетта. Замысел хорош. Но предсказываю почти с уверенностью, что вы не выйдете ни за одного из них.

Розаура. Почему?

Марионетта. Потому что трудно допустить, чтобы какой бы то ни было мужчина устоял против такого соблазна.

Розаура. Итоги покажут. Чтобы выдержать вполне каждый характер, мне нужны кое-какие твои советы. Ты можешь помочь мне сыграть роль француженки.

Марионетта. И англичанки тоже, потому что я три года жила в Лондоне. Все дело, видите ли, в том, чтобы уметь соединить влюбленный вид с серьезностью, и в том, чтобы проделать с естественностью поклоны и реверансы, свойственные женщинам каждой нации.

Розаура. Буду стараться, чтобы было похоже.

Марионетта. Вас может выдать голос.

Розаура. Нет, маска очень меняет голос.

 

СЦЕНА 2

Те же и Панталоне.

Панталоне (из-за кулис). Можно войти?

Розаура. Прошу вас, прошу, дорогой синьор деверь.

Панталоне. Дорогая синьора невестка, я пришел просить у вас извинения за то, что сегодня утром немного погорячился в разговоре с вами. Людям, сами знаете, приходится прощать слабости, ими владеющие. И я надеюсь, что вы не будете очень сердиться на меня за то, что было.

Розаура. Вы обращаетесь ко мне со словами, которые должна была сказать вам я. Это я должна просить у вас прощения за то, что довольно резко воспротивилась браку с вами моей сестры. Дорогой синьор деверь, разве я не права? Если ей это не по сердцу, неужели вы захотите пожертвовать во имя мимолетного каприза своим покоем и ее молодостью?

Панталоне. Если ей не по сердцу, тогда конечно. Но, быть может, как-нибудь еще можно было бы — по-хорошему, разумеется — уговорить ее? Словом, ладно. Оставим это дело, но из-за него у меня утром, кажется, вырвались лишние слова, а вы могли истолковать их как нежелание видеть вас долее в этом доме. Я, может быть, и сказал что-нибудь всердцах, но теперь об этом жалею и пришел просить вас не уезжать никуда. Если вы уедете, вы увезете с собою мое сердце.

Розаура. Синьор Панталоне, я бесконечно благодарна вам за ваши великодушные слова. И раз вы так добры ко мне, я решаюсь обратиться к вам с просьбою.

Панталоне. Приказывайте, дочка, сделаю все, что вы захотите.

Розаура. Я бывала в последнее время в гостях у некоторых дам. Сегодня вечером я хотела бы, если вы не имеете ничего против, пригласить их и кое-кого еще к себе и принять их достойным образом.

Панталоне. Ну, разумеется, очень рад! Пожалуйста, распоряжайтесь. Я могу прислать вам свечи, угощение и вообще все что нужно.

Розаура. Вы все больше смущаете меня своей любезностью.

Панталоне. А вы за это, при случае, шепните два слова за меня синьоре Элеоноре. Объясните ей, что я вовсе не думаю о всяких там глупостях, а только о том, чтобы дать ей положение в обществе.

Розаура. Я сделаю все что могу и от всего сердца. И надеюсь, что вы сами увидите плоды моих стараний.

Панталоне. Спасибо, дорогая невестка. Вы меня очень радуете этими словами. Мы, бедные старики, тоже ведь хотим ласки — совсем как молодые. (Уходит.)

 

СЦЕНА 3

Розаура и Марионетта.

Марионетта. Что это ваш деверь расщедрился так? Должно быть, перед смертью.

Розаура. Любовь делает чудеса.

Марионетта. Но неужели вы серьезно хотите уговаривать свою сестру?

Розаура. Ты думаешь, я с ума сошла. Сказала просто, чтобы подладиться к старику.

Марионетта. А что это за собрание дам?

Розаура. Предлог, чтобы пригласить четверых соперников.

Марионетта. Здорово! Ловко это все у вас выходит.

Розаура. Как же иначе? Но надо итти. Я хочу, чтобы к вечеру все представление было кончено. Костюмы я уже приготовила.

Марионетта. А где вы будете искать своих поклонников?

Розаура. У кафе. Под вечер они всегда там.

Марионетта. Желаю вам успеха.

Розаура. У кого нехватает мужества, чтобы самому устраивать свое счастье, тот недостоин быть счастливым. (Уходит.)

Марионетта. Я вижу, что и во Франции, и в Англии, и в Италии, и всюду, по всему свету женщины знают очень хорошо, где спрятан у чорта хвостик. (Уходит.)

 

СЦЕНА 4

Улица перед домом Розауры.

Лебло с одной стороны, дон Альваро с другой, оба углублены в чтение записок Розауры.

Лебло (про себя). Значит, я древо моего рода? По-моему, бессмысленная фраза!

Альваро (про себя). Мое древо и мой портрет, выходит, одно и то же. Явная чушь!

Лебло (про себя.) Я происхожу от герцогов и монархов. Издевательство какое-то!

Альваро (про себя). Основателя рода никак нельзя назвать оригиналом.

Лебло (про себя). Как можно про отца сказать, что он древо своего рода? Если даже это риторика, то плохая.

Альваро (про себя). Рама, которая будет висеть на груди? Невероятно!

Лебло (про себя). Арлекин что-то не так понимает.

Альваро (про себя). Слуга объясняет не так, как надо.

 

СЦЕНА 5

Те же и Арлекин.

Арлекин входит, озирается, видит, как оба что-то читают. Он потихоньку подходит к ним и убеждается, что в руках у обоих записки Розауры, им перепутанные.

Арлекин. С вашего разрешения! (Берет у них из рук записки и обменивает их, отдавая каждому ту, которая ему адресована. Потом уходит после немого поклона.)

Лебло и Альваро читают.

Лебло (читает про себя). «Я получила с величайшим удовольствием портрет, который вы соблаговолили послать мне как знак уважения к оригиналу…» Ну вот, теперь это относится ко мне.

Альваро (читает про себя). «Я в величайшем восторге от великолепного древа вашего рода…» Вот настоящие слова.

Лебло (читает про себя). «Своего не могу вам послать, потому что у меня его нет». Ну, что же, подождем.

Альваро (читает про себя). «И я увидела, что вы ведете свой род от герцогов и монархов». Правильно. Так оно и есть.

Лебло (читает про себя). «Я так ценю эту редкую драгоценность, что хочу оправить ее в золото и носить приколотой на груди…» О чудные слова! О бумага, приносящая мне счастье! (Целует письмо.)

Альваро (читает про себя). «Если я буду иметь честь быть допущенной в сонм этих высокопоставленных дам, будет облагорожено также древо и моего рода…» Это будет для нее источник немалой славы.

Лебло (про себя). Этот негодяй очень плохо выполнил данное ему поручение.

Альваро (про себя). Арлекин подделал записку.

Лебло (про себя). Держу пари, что он перепутал мою записку с той, которая была адресована Альваро.

Альваро (про себя). Он дал мне ту, которая была послана французу.

Лебло. Друг мой, не отправляли вы некоего родословного древа мадам Розауре?

Альваро. Скажите сначала, не посылали ли вы ей своего портрета?

Лебло. Я не скрываю.

Альваро. И я признаюсь.

Лебло. Я в восторге, что она так высоко ценит ваш род.

Альваро. А я радуюсь вместе с вами, что ей так нравится ваша наружность.

Лебло. Вы обладатель ее милостей.

Альваро. А вы господин ее сердца.

Лебло. Значит, мы соперники.

Альваро. И следовательно, враги.

Лебло. Милости мадам Розауры не так ограниченны, чтобы их нехватило на двух поклонников.

Альваро. Дон Альваро де Кастилья не потерпит, чтобы у него отняли половину сердца его милой.

Лебло. Чего же вы хотите?

Альваро. Хочу, чтобы вы уступили ее мне.

Лебло. Этого не будет никогда.

Альваро. Спор решат наши шпаги.

Лебло. Вы готовы умереть за женщину?

Альваро. Даю вам на выбор: откажитесь или бейтесь со мной.

Лебло. Испытание меня не страшит.

Альваро. Тогда идем в удобное место.

Лебло. Следую за вами, куда вам угодно.

Альваро (про себя). Придется все-таки запятнать свою шпагу. (Уходит.)

Лебло. Да здравствует любовь! Да здравствует прекрасная Розаура! Иду в бой, уверенный в победе! (Хочет итти.)

 

СЦЕНА 6

Лебло и Марионетта, которая выходит из дому.

Марионетта. Псст… Мосье Лебло?

Лебло. Марионетта!

Марионетта. Хотите видеть мадемуазель Элеонору?

Лебло. Неужели небо дарует мне такое счастье?

Марионетта. Я устрою так, что она сейчас появится у окна. (Входит в дом.)

 

СЦЕНА 7

Лебло, потом Элеонора у окна.

Лебло. Горю от нетерпения увидеть ее. Но ведь дон Альваро ждет меня для поединка. Э, что там! Неужели я упущу случай увидеть красивую девушку для того, чтобы драться с полоумным?

Элеонора появляется у окна.

Вот новое солнце, которое восходит с востока этого балкона. Очень хороша! Так же красива, как и Розаура. Заслуживает такого же почитания. (Громко.) Мадемуазель, разрешите сердцу, восхищенному вашей красотой, повергнуть к вашим ногам знаки своего обожания.

Элеонора. Синьор, я не имею чести быть с вами знакомой.

Лебло. Я ваш верный поклонник.

Элеонора. С каких это пор?

Лебло. С того момента, как сейчас увидел вас.

Элеонора. И вы так быстро успели влюбиться?

Лебло. Красота обладает свойством вызывать любовь.

Элеонора. Мне кажется, вы смеетесь надо мною.

Лебло. Как истый француз, клянусь, что люблю вас нежно.

Элеонора. А я, с вашего разрешения, не верю вам.

Лебло. Если вы мне не верите, вы увидите, как я умру под вашим окном.

Элеонора. Красивые фразы в духе Калоандро.

Лебло. Вы насмехаетесь над моей страстью, а я готов плакать из-за вас горькими слезами. (Делает вид, что плачет.)

Элеонора. Ах, вы умеете даже плакать? Я очень вас уважаю за это.

Лебло. Возможно ли, чтобы жар моих воспламененных вздохов не дошел до вас и не растопил мороз вашей жестокости!

Элеонора. Что-то плохо доходит.

Лебло. Тогда, красавица моя, прикажите открыть эту дверь и дайте мне возможность повздыхать около вас.

Элеонора. Нет, зачем же? Испускайте вздохи лучше на воздухе, чтобы умерить их жар.

Лебло. Вы прекрасны, но жестоки.

Элеонора (про себя). Ах, идет отец. Мне лучше спрятаться. (Уходит в комнату.)

 

СЦЕНА 8

Лебло, потом доктор.

Лебло. Боже мой! Неужели вы меня покидаете? Уходите от меня, даже не простившись. О безжалостная, о жестокая!

Доктор. Кому это вы, синьор?

Лебло. Мосье, судя по вашей одежде, вы доктор. Поймите меня. Эта жестокосердая девушка, которую зовут Элеонорой, глуха к моим просьбам, безжалостна к моим словам, не желает отвечать мне, отказывает мне в милости.

Доктор. Значит, вы влюблены в эту девушку, синьор?

Лебло. Люблю ее, как самого себя. Смотрю на все только ее глазами.

Доктор. Давно это вы влюблены в нее?

Лебло. Всего несколько минут. Вот только что увидел ее в первый раз в этом окне.

Доктор. Прямо удивительно, как скоро вы влюбились.

Лебло. У нас, французов, ум быстрый, а сердце нежное. Один единственный взгляд способен убить нас.

Доктор. А сколько времени держится у вас ваше чувство?

Лебло. Пока повелевает любовь, владычица наших сердец.

Доктор. А если любовь повелит, чтобы завтра вы позабыли о своем предмете, вы повинуетесь ей?

Лебло. Ну конечно.

Доктор. В таком случае, знаете, начните уже сейчас забывать Элеонору.

Лебло. Почему вы так говорите?

Доктор. Потому что я не хочу, чтобы Элеонора подвергалась такой опасности.

Лебло. А почему, скажите пожалуйста, вы принимаете участие в делах мадемуазель Элеоноры?

Доктор. Потому что я ее отец.

Лебло. Ах, мосье! Ах, мой почтеннейший доктор! Дорогой друг, уважаемый тесть! Сделайте мне удовольствие, не мешайте мне любить ваших дочерей!

Доктор. Как, обеих сразу?

Лебло. Да, дорогой мой. Они обе достойны любви.

Доктор. Ну, а что вызывает этого рода любовь? Двойную?

Лебло. Признание достоинств.

Доктор. Но как так можно любить больше, чем одну милую?

Лебло. У француза пламени хватит, чтобы любить сразу целую сотню.

Доктор. Поезжайте тогда, сударь, во Францию и там ищите пищу вашему пламени.

Лебло. О, по вашему прекрасному ясному лбу, по вашим глазам, полным состраданья, я вижу, что вы болеете за меня. В таком случае прикажите, чтоб отворили дверь.

Доктор. Это не мой дом, но я все-таки прикажу открыть дверь.

Лебло. Да здравствует добродетель! Да здравствует счастливый отец двух прекрасных дочерей!

Доктор стучит, и дверь отворяется.

Ведите меня.

Доктор. В нашей стране отец не водит воздыхателей к дочерям. Извините, пожалуйста. (Входит и затворяет за собой дверь.)

Лебло. Мосье, мосье!.. Ну, ладно. Пусть папаша запирает двери. Не всегда они будут на запоре, — на то есть дочки! (Уходит.)

 

СЦЕНА 9

Улица. Кафе со столиками, стульями и всякими прочими принадлежностями подобного заведения.

Хозяин кафе и его слуги, лорд Рюнбиф и граф.

Граф. Кофе мне.

Приносят кофе графу и лорду.

Эй, не давайте кофе милорду. Он привык пить шоколад у дам. Ему не нравится, как подают в кофейнях.

Рюнбиф трясет головой и пьет.

Но и мы тоже были бы непрочь попробовать хоть раз этого шоколаду.

Рюнбиф делает то же.

Эта ваша манера не отвечать, когда с вами разговаривают, показывает, что вы получили воспитание не среди людей, а среди животных.

Рюнбиф глядит на него свирепо.

Синьора Розаура сама увидит, какой у вас дикий характер.

Рюнбиф встает с места и выходит из кафе.

Вот так. Очень хорошо. Подышите немного свежим воздухом.

Рюнбиф. Сударь, выйдите.

Граф. По какому праву вы мне приказываете?

Рюнбиф. Если вы настоящий кавалер, вы должны биться со мною.

Граф. Вы требуете удовлетворения? Я готов. (Встает и выходит из кафе.)

Рюнбиф. Учитесь говорить мало и веско.

Граф. Я не нуждаюсь в ваших наставлениях.

Рюнбиф. Начнем.

Оба обнажают шпаги.

Граф. На каких условиях бой?

Рюнбиф. До первой крови.

Граф. Очень хорошо.

Слуги из кафе пытаются их разнять.

Рюнбиф. Прочь, или я исполосую вам рожи!

Граф. Оставьте нас. Бой до первой крови!

Бьются. Граф ранен в руку.

Вот и кровь. Вы удовлетворены?

Рюнбиф. Да. (Вкладывает шпагу в ножны.)

Граф. Пойду дам осмотреть рану. (Уходит.)

 

СЦЕНА 10

Лорд Рюнбиф, потом Розаура в маске и английском костюме.

Рюнбиф. Если он оскорбит меня еще раз, рана будет не такая легкая. Не нравится мне итальянская болтливость. Люди хорошего происхождения должны уважать друг друга. Если фамильярность становится чрезмерной, она переходит в пренебрежение. Но что это за маска? Она одета, как англичанка.

Розаура приближается и делает реверанс, как принято у английских дам.

(Про себя.) Да, это не итальянка. Этот грациозный поклон выдает англичанку.

Розаура подходит ближе и кланяется снова.

Очаровательная дама, хотите кофе?

Розаура делает жест отрицания.

Шоколаду?

Розаура делает такой же жест.

Пуншу?

Розаура кивает в знак согласия.

(Про себя.) Она англичанка! (Слуге из кафе.) Принесите пуншу! (Розауре.) С кем приехали в Италию?

Розаура. С отцом.

Рюнбиф. Кто он?

Розаура. То же, что вы.

Рюнбиф. Вы дама?

Розаура. Да, милорд.

Рюнбиф. Садитесь, садитесь. (Подвигает стул и подает ей руку.) Вы меня знаете?

Розаура. Очень хорошо.

Рюнбиф. Что? Любите меня?

Розаура. Всем сердцем.

Рюнбиф. Где вы меня видели?

Розаура. В Лондоне.

Рюнбиф. Кто вы?

Розаура. Не могу сказать.

Рюнбиф. Я знаю вас?

Розаура. Мне кажется, да.

Рюнбиф. Я любил вас?

Розаура. Не знаю.

Рюнбиф. Буду любить теперь.

Розаура. Ваше сердце занято.

Рюнбиф. Кем?

Розаура. Леди Розаурой.

Рюнбиф. Я ничего ей не обещал.

Розаура. Вы свободны?

Рюнбиф. Вполне.

Розаура. Я могу надеяться?

Рюнбиф. О, да!

Розаура. Вы полюбите меня?

Рюнбиф. Обещаю.

Розаура. Будете моим?

Рюнбиф. Но кто же вы?

Розаура. Этого сказать не могу.

Рюнбиф. Я боюсь обещать вслепую.

Розаура. Увидите меня вечером.

Рюнбиф. Где?

Розаура. В одном обществе.

Рюнбиф. Но где?

Розаура. Узнаете.

Рюнбиф. Буду иметь честь служить вам.

Розаура. А леди Розаура?

Рюнбиф. Уступит место моей соотечественнице.

Розаура. Буду в другом костюме.

Рюнбиф. Я не узнаю вас тогда.

Розаура. Дайте мне что-нибудь для опознания.

Рюнбиф. Покажите мне, когда встретимся, этот футляр. (Дает ей золотой футляр.)

Розаура. Этого довольно. (Встает.)

Рюнбиф. Уходите? (Встает.)

Розаура. Да.

Рюнбиф. Я провожу вас.

Розаура. Если вы настоящий кавалер, не следуйте за мною.

Рюнбиф. Повинуюсь.

Розаура. До свидания, милорд. (Уходит с таким же поклоном, как и раньше.)

 

СЦЕНА 11

Рюнбиф один.

Рюнбиф. Как приятно встретить соотечественницу вдали от родины! Сколько изящества в этих поклонах! И какая приятная речь, без лишних слов. Эта дама знает меня, любит и хочет быть моей. Если она так же хороша, как изящна, она должна быть очень привлекательна и заслуживает, чтобы я отдал ей предпочтение. Розаура вызывает большое уважение, но эта — дама моего общества и притом соотечественница: два обстоятельства, которые заставляют меня предпочесть ее. (Уходит.)

 

СЦЕНА 12

Дон Альваро, потом Арлекин.

Альваро. Мосье Лебло сбежал от меня. Я был так взбешен, что не обернулся и не посмотрел, идет он за мною или нет. Благородные люди так не поступают. Но кто бежит от ударов моей шпаги, попробует, как бьет моя палка. Буду его искать и найду. (Слугам.) Кофе мне!

Слуги приносят кофе и бисквиты.

Арлекин подходит к кафе, видит, как подают дону Альваро.

Арлекин (про себя). Кажется, минута подходящая, чтобы посчитаться с испанцем. (Громко.) Да хранит вас небо на многие годы, ваша милость!

Альваро. Здравствуй, Арлекин.

Арлекин. Я должен поговорить с вашей милостью об одном деле, если вы мне позволите.

Альваро. О каком деле? Я не понимаю.

Арлекин. Я от доньи Розауры.

Альваро. Милый Арлекин, порадуй меня. Дай мне какое-нибудь надежное доказательство, что моя дама любит меня.

Арлекин. Она послала за мною. Когда я пришел, она сидела за столом, вот совсем как вы сейчас. Она кушала очень деликатно и в то же время вздыхала и плакала. И с губ ее не сходило почитаемое имя дона Альваро де Кастилья.

Альваро. Милая Розаура, драгоценная частица моего сердца! Скажи мне, счастливый вестник моих радостей, скажи, что она говорила обо мне?

Арлекин. Вы позволите мне, в то время как я буду передавать слова, делать то же, что делала она?

Альваро. Я позволяю тебе все, лишь бы ты ничего не скрыл из ее любовных признаний.

Арлекин. Когда она перешла к десерту, она взяла бисквит, совсем такой, как вот этот, и, обмакивая его в напиток темного цвета, как это кофе, стала откусывать от него маленькие кусочки с обычной своей изящной манерою. (Съедает бисквит.) И сказала мне: «Пойди найди дона Альваро и скажи ему, что мне плевать на него!» (Убегает со смехом.)

 

СЦЕНА 13

Дон Альваро, потом Лебло.

Альваро. Ах ты, разбойник, ах, негодяй! Ловите его, душите его, принесите мне его голову! Донья Розаура не могла сказать таких слов. Она любит меня, уважает. Этот бездельник разнуздал всех фурий моего гнева.

Лебло. Не вздумайте приписать мою задержку чему-ниб…

Альваро. Вы пришли как раз во-время. Обнажайте шпагу. (Обнажает шпагу.)

Лебло. Моя прекрасная Розаура, посвящаю тебе эту жертву. (Делает то же.)

Альваро. Бежать от поединка подло!

Лебло. Вот вы сейчас увидите, как я убегаю!

Бьются.

 

СЦЕНА 14

Те же и Розаура в маске, во французском костюме.

Розаура (бросается между ними и заставляет их прекратить поединок; Лебло). Что вы делаете, мосье?

Лебло. Прекрасная дама, я сражаюсь за свою даму.

Розаура. И рискуете жизнью из-за итальянки, в то время как столько французских женщин страдают, изнывают, умирают ради ваших глаз.

Лебло. Но не могу же я отказаться от поединка, раз меня вызывает соперник.

Розаура. Соперник не будет желать вашей смерти, если вы не будете оспаривать то, что принадлежит ему.

Лебло. Это было бы трусостью…

Розаура. Это не будет трусостью, если ваша уступчивость будет вызвана французской дамой, которая вздыхает по вас.

Лебло. Кто же эта дама?

Розаура. Вот она у ваших ног. (Становится на колени.) Сжальтесь над женщиной, для которой любовь к вам — жизнь!

Лебло. Встаньте, мое сокровище, или я умру тут же.

Розаура. Не встану, пока вы не уверите меня в своей любви…

Лебло (становится на колени). Да, моя дорогая, я клянусь, что люблю вас, и обещаю быть вам верным.

Розаура. Но как я могу поверить вам?

Лебло. Верьте, моя радость, что я буду ваш без остатка.

Розаура. Как? И в то же время вы бьетесь из-за другой?

Лебло. Я откажусь от нее из-за вас.

Розаура. Откажитесь от нее в пользу вашего соперника.

Лебло. Одно мгновенье. Я сейчас. (Отходит от Розауры, подходит к дону Альваро.) Друг мой, эта французская дама влюблена в меня и хочет моей любви. Если она покажет свое лицо и понравится мне — Розаура ваша. Согласны вы на одну минуту прервать поединок?

Альваро. Вы напрасно надеетесь сбежать от меня еще раз.

Лебло. Я благородный человек. Я уступлю вам Розауру, или я не сойду с этого места, не решив наш спор оружием. Рыцарский обычай разрешает вступать в соглашение с противником.

Альваро. С рыцарскими правилами мы знакомимся прежде азбуки. Считайте себя свободным. Я не возражаю. (Вкладывает шпагу в ножны и уходит в кафе.)

Лебло (возвращается к Розауре.) Мадам, я ваш! Я уступаю Розауру, раз вы приказываете. Только доставьте мне радость, дайте насладиться созерцанием вашего лица.

Розаура. Пока еще не могу.

Лебло. Когда мне будет позволено вдоволь насладиться видом вашего лица?

Розаура. Через несколько часов.

Лебло. Вы меня знаете, любите меня, увлечены мною?

Розаура. Да. Из-за вас я покинула Париж, покинула нашу чудную Францию и приехала на чужбину.

Лебло (про себя). О великая любовь французской женщины! Великое постоянство моих соотечественниц! Великая сила моего обаяния! (Громко.) Но я не могу жить, если вы не дадите мне радость увидеть вас хотя бы на одно мгновенье.

Розаура. Это невозможно.

Лебло. Кто нам может запретить?

Розаура. Мое достоинство. Честной женщине не подобает показываться в кафе без маски, защищающей ее от посторонних взглядов.

Лебло. Ну, положим, во Франции не обращают внимания на такие вещи.

Розаура. Но мы в Италии. Приходится считаться с обычаями страны.

Лебло. Пойдемте в более уединенное место. Не дайте мне умереть.

Розаура. Нет, вы оставайтесь, а я уйду.

Лебло. Я пойду за вами во что бы то ни стало.

Розаура. Если посмеете, не увидите меня больше никогда.

Лебло. Вы пришли, чтобы мучить меня.

Розаура. Вы увидите меня сегодня вечером и, чтобы вы могли меня узнать, дайте мне что-нибудь, что я могла бы показать вам.

Лебло. Вот вам маленький флакон духов. (Дает ей флакон.)

Розаура. По этой вещице вы узнаете меня.

Лебло. А где я увижу вас, дорогая?

Розаура. Вас уведомят.

Лебло. Небо, сделай так, чтобы скорее пролетели эти томительные часы!

Розаура. О звезды, дайте сердцу радость!

Лебло. Ах, мадам, вы слишком жестоки!

Розаура. Ах, мосье, вы меня еще слишком плохо узнали. (Уходит.)

 

СЦЕНА 15

Лебло и дон Альваро.

Лебло. И я не могу последовать за нею! И мне запрещено ее видеть! Кто бы она была? Француженка, из-за меня приехавшая в Венецию? Нельзя сказать, конечно, чтобы я этого не стоил, но все-таки поверить трудно. Не может быть, чтоб это была обыкновенная карнавальная маска, которая попросту разыграла меня. И я так легко поверил ей и воспылал любовью! О могущество прекрасного пола! Великое бедствие для наших сердец! А я из-за призрака, из-за незнакомки должен уступить Розауру сопернику? Это было бы чересчур опрометчиво. Я еще могу домогаться любви Розауры и не хочу терять ее, раз у меня нет уверенности, что найду лучше. Дон Альваро!

Альваро. Что вам угодно?

Лебло. Французская дама отказалась снять маску, и я не в силах предпочесть ее Розауре так слепо.

Альваро. Вы уступите мне Розауру против своей воли.

Лебло. Ее сумеет отстоять мое мужество.

Альваро. Любовь и победа — два божества, которые служат достоинствам дона Альваро.

Лебло. На этот раз они будут против вас.

Бьются.

 

СЦЕНА 16

Те же и Розаура, в маске и испанском костюме.

Розаура. Стойте, кабальеро!

Альваро (про себя). Испанка?

Лебло. Мадам, один ваш знак обезоруживает мою руку, а ваши прекрасные глаза зажигают любовь в моем сердце.

Розаура. Я вас не знаю. Я разговариваю с доном Альваро де Кастилья.

Альваро. Что вы требуете от своего слуги?

Розаура. Пусть француз уходит. Я хочу говорить с вами без помехи.

Альваро (Лебло). Прошу вас, удалитесь на несколько минут.

Лебло. Охотно. (Про себя.) Ну вот, кончилась и вторая дуэль. (Уходит.)

 

СЦЕНА 17

Розаура и дон Альваро.

Розаура. Дон Альваро, я удивляюсь вам, а вместе со мною будет удивляться вся Испания. Как? Забыв о славном происхождении вашего рода, вы хотите унизиться до брака с дочерью ничтожного купца? Неужели вы, сын Испании, не чувствуете ужаса перед самим словом «купец»? О, если бы об этом узнала герцогиня ваша матушка, она умерла бы от отчаяния. Дон Альваро, ваша кровь, ваша родина, ваш народ призывают вас к раскаянию. И если всего этого мало, чтобы вернуть вас к должному образу мыслей, вам приказывает эта незнакомая дама, которая сделала вам честь, отдав вам тайно свою милость, и приобрела этим право вам приказывать. (Всю эту речь произносит тоном очень важным и сдержанно.)

Альваро (про себя). Как она меня смутила! Ее голос действует на меня, как заколдованный щит на Ринальдо. Я признаю свое заблуждение и ненавижу свою низость. Розаура красива, но она незнатного рода. Она может вызвать чувство, но не у кастильца. (Громко.) Благороднейшая дама, — ибо ваша речь доказывает ваше благородство, — по краске моего лица вы можете судить о моем смущении, и если ваша доброта укажет мне путь к исправлению…

Розаура. Слишком скоро думаете вы смыть пятно, которое делает вас посмешищем всей Испании. Нужны более серьезные доказательства вашего раскаяния.

Альваро. Дон Альваро, который не признает другого государя, кроме своего короля, готов склониться перед властью высокородной дамы.

Розаура. Первой карой за вашу низкую и позорную страсть должно быть то, что вы полюбите меня, не видя, и будете мне повиноваться, не зная меня.

Альваро. О, это слишком!

Розаура. Это мало по сравнению с вашим проступком. Любить купеческую дочь!

Альваро. Вы правы. Я согласен.

Розаура. Вы должны быть верны мне, не надеясь на награду.

Альваро. О небо! Вы заставляете меня содрогаться.

Розаура, Должны подчиняться малейшему моему знаку, не требуя объяснений.

Альваро. Я готов. Ах, на чувства столь серьезные и благородные способны только испанские дамы.

Розаура. Я буду следовать за вами всюду, не узнанная вами. Откроюсь я вам, лишь когда захочу одобрить или осудить ваше поведение. Дайте мне что-нибудь из ваших вещей, чтобы я могла это сделать, не говоря с вами.

Альваро. Возьмите вот эту табакерку. (Дает ей ту, которую получил от нее самой.)

Розаура. Это, вероятно, подарок какой-нибудь красавицы?

Альваро. Это табакерка, обмененная у Розауры. Я отдаю ее, потому что я ее презираю.

Розаура. Вот теперь вы начинаете нравиться мне.

Альваро. Благодарение небу!

Розаура. Дон Альваро, помните о своем достоинстве и о моей любви.

Альваро. Я сдержу свое слово.

Розаура. Мы увидимся.

Альваро. Не могу ли я по крайней мере узнать, кто вы?

Розаура. Когда вы увидите, кто я, вы будете повергнуты в изумление. Обещаю вам. (Уходит.)

Альваро. О, конечно, это одна из первых дам Испании! Какая-нибудь принцесса, влюбленная в меня и оберегающая мою честь. Амур, амур, ты хотел моего унижения, но бог — покровитель моего славного рода — послал прекрасную незнакомку для спасения чести моей знаменитой семьи.

 

СЦЕНА 16

Уединенная улица.

Граф и Арлекин.

Граф. Что ты мне тут болтал? Я не понимаю.

Арлекин. Я говорил, что синьора Розаура послала меня пригласить сегодня вечером к себе в гости гостиницу.

Граф. Что за чепуху ты несешь? Послала звать гостиницу?

Арлекин. Я хочу сказать… А, будь он проклят! Я тут устроил каверзу одному испанцу, и после этого столько хохотал, что и сейчас все еще смеюсь и сам не знаю, что говорю.

Граф. Уж не сыграл ли ты какую-нибудь штучку с доном Альваро?

Арлекин. Именно с ним.

Граф. Что же ты с ним сделал?

Арлекин. Я выдумал, что пришел к нему с поручением от синьоры Розауры.

Граф. Значит, дон Альваро ходит-таки к синьоре Розауре?

Арлекин. А как же, ваше сиятельство! Ходит и выходит. И приглашен к ней на сегодняшний вечер.

Граф. Он тоже! А я не приглашен?

Арлекин. Извините, и вы приглашены. Я именно это и хотел вам сказать, когда припутал сюда гостиницу.

Граф. Ну, теперь я, кажется, понимаю. У синьоры Розауры сегодня будет вечер.

Арлекин. Вот именно.

Граф. Ее приглашение радует меня. Но я боюсь, что все другие гости окажутся моими соперниками.

Арлекин. Не извольте сомневаться. Настоящая женщина сумеет без труда удовлетворить всех.

 

СЦЕНА 19

Те же и Розаура, в маске и венецианском костюме, в зендале.

Розаура молча проходит мимо с жеманными жестами, кокетливо поглядывая на графа.

Граф. Взгляни-ка сюда, Арлекин. Зачем, по-твоему, эта маска так уставилась на меня?

Арлекин. Будьте осторожны, синьор. Ведь иногда думаешь встретить августовское солнышко, а найдешь мартовскую луну. (Уходит.)

Розаура вздыхает.

Граф. Напрасно вздыхаете. Было время, когда я верил женским зазывам, но это давно прошло. Глаза у меня раскрылись. Вот если бы тут был мосье Лебло, вам бы посчастливилось.

Розаура. Вы оскорбляете даму, которую не знаете.

Граф. Извините, синьора, но вы одна, вы в маске и в костюме. У меня были все основания принять вас не за настоящую даму, а за самую обыкновенную искательницу приключений.

Розаура. Любовь толкает на эксцентричности.

Граф. Значит, вы влюблены в меня?

Розаура. Даже чрезмерно.

Граф. А вот я так ни капельки.

Розаура. Если бы вы меня знали, вы бы так не говорили.

Граф. Будь вы сама богиня Венера, вы бы могли не опасаться, что я полюблю вас.

Розаура. Почему это?

Граф. Потому что мое сердце уже отдано другой.

Розаура. Кому же, если это не секрет?

Граф. Ну, тут я могу удовлетворить ваше любопытство. Ту, которую я люблю, зовут Розаурой Ломбарди.

Розаура. Это вдова?

Граф. Она самая.

Розаура. У вас дурной вкус. Что в ней хорошего?

Граф. Все. И потом, она нравится мне, и дело с концом.

Розаура. Она и происхождения незнатного.

Граф. Зато так умна и воспитанна, что лучше всякой знатной. Впрочем, родом она из хорошей болонской семьи, а семейство ее мужа, Бизоньози, из самых старинных в Венеции.

Розаура. Мне кажется, что Розаура уже связана обещанием с другим.

Граф. Вам кажется, а мне не кажется. А если бы это и было так, я бы скорее умер, но не изменил бы ей.

Розаура. Какое необыкновенное постоянство!

Граф. Это мой долг.

Розаура. Значит, мне, женщине, которая вас так любит, не на что надеяться?

Граф. Я уже сказал вам, что не на что.

Розаура. Если я откроюсь вам, вы, может быть, полюбите меня волей-неволей.

Граф. Напрасно так думаете. Поэтому лучше не снимайте маски. Меньше будете краснеть из-за неудачи.

Розаура. Ну, что же. Я пойду.

Граф. Идите, идите.

Розаура. Дайте мне по крайней мере что-нибудь на память о себе.

Граф. А зачем вам память о человеке, который не любит вас?

Розаура. Неужели не можете сделать мне хоть это маленькое одолжение?

Граф (про себя). Ну, я понимаю. (Громко.) Хотите вот полдуката.

Розаура. Я не нуждаюсь в ваших деньгах.

Граф. Чего же вы хотите?

Розаура. Да хоть вот этот платок. Он мне пригодится. (Выхватывает у него из рук платок и уходит.)

Граф. Ну, и на том слава богу. Могла сразу сказать мне, что влюблена в мой платок. Что за женщины пошли у нас! В эти часы к вечеру площадь Святого Марка так и кишит этими неведомыми красотками. Эта еще ничего, удовлетворилась одним платком. Другие охотятся за кошельками. Я бы ни за что не сумел привыкнуть к их обществу. Продажная женщина для меня ужасна! (Уходит.)

 

СЦЕНА 20

Комната Розауры, приготовленная для приема гостей. Расставлены столики и стулья. Много канделябров.

Элеонора и Марионетта.

Марионетта. Ну, что вы скажете! Синьор Панталоне разоряется на свечи! Делает для вас все.

Элеонора. А я, подумав хорошенько, решила совсем от него отказаться.

Марионетта. А как вам нравится француз?

Элеонора. Скажу правду. Его наружность мне нравится. Живость его мне по душе. Непринужденность очаровательна. Но я не верю его словам.

Марионетта. Почему?

Элеонора. Уж очень он разыгрывал влюбленного для первого раза. Да и слова говорил такие, которым как-то верить нельзя.

Марионетта. Ну, а если у него будут не только слова, а и дела, — тогда поверите?

Элеонора. Делам не верить невозможно.

Марионетта. Значит, если бы он предложил вам руку, вы бы не отказались?

Элеонора. Он этого не сделает.

Марионетта. Ну, а если сделает, будете рады?

Элеонора. Буду, конечно. Он недурен.

Марионетта. А что вы мне дадите, если я вам это устрою?

Элеонора. Хороший, хороший подарок. Вот увидишь!

Марионетта. Знаем! Обещание не всегда дружит с исполнением. Не правда ли?

Элеонора. Я сделаю больше, чем обещаю.

Марионетта. Так предоставьте дело мне. Будете довольны.

Элеонора. А что скажет сестра? У нее у самой были виды.

Марионетта. У нее целых четверо. Есть из кого выбирать. А тот, кого я вам наметила, думаю, у нее не самый милый.

Элеонора. Ну, хорошо. Я полагаюсь на тебя.

Марионетта. А я слову своему верна. Я устроила больше браков, чем у меня волос на голове. Но идет ваша сестра. Пока что не говорите ей ни слова.

Элеонора. Да уж буду все делать по-твоему, раз взяла тебя в учительницы.

 

СЦЕНА 21

Те же и Розаура.

Розаура. Вы очень во-время на месте, сестрица.

Элеонора. Я только что пришла к вам.

Розаура. Вот что я хотела вам сказать. Если мне удастся сегодняшний вечер, я думаю устроить свою жизнь по-другому. Что вы предполагаете делать без меня?

Элеонора. Я надеюсь, что вы не уедете из этого дома, не устроивши и меня также.

Розаура. Так вы все-таки решили выйти за синьора Панталоне?

Элеонора. Боже меня избави!

Розаура. Что же я тогда могу сделать?

Марионетта. Подумаешь! Столько народу, так неужели не найдется ни одного жениха для нее тоже?

Розаура. Как это так? Замуж выходить — не в карты играть! А вот и народ собирается.

 

СЦЕНА 22

Те же и граф.

Граф. Я был очень рад, синьора, что вы оказали мне честь…

Розаура. Раз вы были так любезны принять мое приглашение, честь оказана мне.

Марионетта (про себя). Синьор ревнивый граф пришел первым.

Розаура. Садитесь.

Граф садится рядом с Розаурой, а Элеонора отдельно.

Граф. Благодарю вас. Синьора, я очень признателен вам за милые слова вашего письма.

Розаура. Они были продиктованы сердцем, верьте мне.

Марионетта (про себя). Она посадила его поближе к себе, чтобы случайно не потерять.

 

СЦЕНА 23

Те же и дон Альваро.

Альваро. Привет донье Розауре.

Розаура (встает). Ваша покорная слуга, дон Альваро.

Альваро. Добрый вечер, господа.

Розаура (указывая на стул). Садитесь, пожалуйста.

Альваро (про себя). Не хотелось бы встретиться здесь с моей незнакомкой. (Оглядывает комнату и садится рядом с Розаурой.)

Марионетта (про себя). И этого устроила не плохо.

Альваро. Куда вы дели мое древо?

Розаура. Оно в моей комнате.

Альваро. Вы должны были поместить его здесь, чтобы ему могли подивиться все ваши гости.

Марионетта. Мы можем даже вывесить его на парадной двери с улицы, чтобы его лучше было видно.

Альваро (про себя). Наглая француженка!

 

СЦЕНА 24

Те же и лорд Рюнбиф.

Рюнбиф (Розауре). Мадам! (Элеоноре.) Мадемуазель! (Мужчинам.) Господа!

Все встают и кланяются.

Розаура. Здравствуйте, милорд. Садитесь, будьте любезны.

Рюнбиф. Мадам! (Садится рядом с графом.)

Марионетта (про себя). «Мадам» да «мадам». Только и может сказать, что «мадам». У него даже французские слова выходят коряво.

Розаура. Благодарю вас, милорд, что вы так любезно отозвались на мое приглашение!

Рюнбиф. Помилуйте, такая честь!

Марионетта (про себя). Подумайте, сколько слов наговорил!

 

СЦЕНА 25

Те же и Лебло.

Лебло. Мадам Розаура, я ваш покорнейший слуга. (Целует ей руку.) Мадемуазель Элеонора, я раб ваших прелестей. (Целует ей руку почти насильно, потому что Элеонора не хочет ему позволить.) Друзья мои, я ваш слуга. Марионетта, добрый вечер.

Все встают и кланяются.

Марионетта (про себя). Этот хоть умеет оживить собрание.

Розаура. Садитесь, мосье.

Лебло. Место, как я вижу, занято. Но не беда. Я сяду рядом с прекрасной девушкой. (Садится между Альваро и Элеонорой.) Мадам Розаура, я очень удивлен.

Розаура. Чем это, мосье?

Лебло. Я рассчитывал увидеть у вас на груди некую драгоценность и не вижу ее.

Розаура. Вы хотите сказать — ваш портрет?

Лебло. Я о нем и спрашиваю.

Розаура. Сейчас узнаете обо всем.

Марионетта (про себя). Что касается этого, моя хозяйка не отдает ему должного.

Розаура. Господа, раз вы оказали мне честь и приняли мое приглашение все четверо, я хочу, прежде чем соберутся остальные гости, сказать вам маленькую речь. Мне, хотя и незаслуженно, всеми вами были оказаны знаки уважения и привязанности. Дон Альваро прислал мне свое родословное древо, и это наполнило меня гордостью. Мосье Лебло прислал мне свой портрет, и это было очаровательно. Милорд прислал мне бриллианты, и я была потрясена. Граф в своем письме осыпал меня уверениями в нежности, в любви и уважении, — они показались мне искренними и обязывающими к чему-то. Я хотела бы быть приятной всем вам, но я не могу себя делить. Выбор, который я сделаю, не будет плодом каприза или легкомыслия. Он будет порожден серьезными размышлениями, — будет справедливым и таким, каким нужно. Милорд не хочет жениться, но все-таки, если ему покажется, что я не права, предпочитая ему другого, я ему напомню вот о чем. Некая английская дама просит меня передать ему его же слова: что мадам Розауре он ничего не обещал, что он свободен от обязательств по отношению к ней, а, наоборот, влюблен в чудесные поклоны своей соотечественницы, которой клялся в любви и верности. И чтобы вы, милорд, поверили моим словам, она, эта англичанка, посылает вам ваш футляр и просит передать, что вам вручает его та женщина, которая получила его от вас. (Передает футляр Рюнбифу.) Мосье Лебло в самых благородных выражениях, с величайшей нежностью и со сладкими вздохами уверял меня в своей любви, и он мог надеяться получить мою руку. Но некая таинственная француженка дала мне поручение напомнить ему, что так как он уступил Розауру своему сопернику, он не может более претендовать на нее сам. А эта водичка заставит его вспомнить новые обязательства и скажет ему, что незнакомка была та, от которой он выслушивает сейчас этот маленький урок. (Передает флакон Лебло.) Дон Альваро точно так же завоевал мое уважение и, быть может, оказался бы предпочтенным остальным. Я была почти готова, ослепленная блеском его рода, отдать ему свою руку. Но пусть он вспомнит, что некая столь же таинственная испанская дама внушила ему ужас к браку с купчихою, приказала ему бросить Розауру и любить ее, хотя она была ему незнакома и не имела права ни на что рассчитывать. И вот доказательство его раскаяния и примирения с участью: табакерка вдовы, отвергнутой доном Альваро. (Передает ему табакерку.) Графу же, который так невежлив с масками, так груб с женщинами, что отказывает в ничтожной любезности даме, влюбленной в него, я выражаю соболезнование в потере недорогого шелкового платка. Пусть он узнает, что маска, похитившая у него этот платок, в присутствии его соперников отдает ему свою руку и выходит за него замуж. (Протягивает руку графу, который нежно ее берет.)

Граф. О счастье! О блаженное мгновение! Вот рука, которая даст мне бесконечную радость!

Рюнбиф. Да здравствует граф! Граф, я остаюсь вашим другом.

Марионетта (про себя). Я же говорила, что она сделает так, как золотая муха.

Альваро. Я никогда не думал, что итальянская женщина может быть так коварна (встает), что она пустится на притворство и надругается над обычаями испанок. Вы мне противны после этого. Я ухожу и никогда больше не увижу вас. И в наказание за дерзость лишаю вас моего покровительства. (Уходит.)

Лебло. Мадам Розаура, теряя вас, я невероятно долго вздыхал бы, если бы вы вышли замуж где-нибудь в Индии. Но раз вы станете женой нашего графа и останетесь в Италии с ним вместе, я буду иметь возможность часто встречаться с вами. И это утешает меня в том, что вы не вышли за меня. Я останусь вашим честным поклонником и, если граф не против великой нынешней моды, буду иметь честь стать при вас кавалером для услуг.

Граф. Нет, мосье, я вам очень благодарен. Синьора Розаура не нуждается в чичисбеях.

Лебло. Съездите в Париж, и вы исцелитесь от этих вредных предрассудков.

Марионетта. Мосье Лебло, мне очень неприятно, что вы оказались обойденным. Я, как француженка и почитательница ваших достоинств, хочу сделать что-нибудь и для вас. Синьора Розаура решила свою судьбу. Но вам, если вы не хотите поститься, пока другие будут ужинать, тоже представляется великолепный случай.

Лебло. Да, милая Марионетта, доставь мне это удовольствие. Жени меня на француженке. Так, просто, без больших рассуждений.

Марионетта. Вот вам невеста. (Указывает на Элеонору.)

Лебло. Мадемуазель! О, дай боже! Но ведь она не верит мне и не любит меня.

Марионетта. Вы мало ее знаете. Напротив, она горит любовью к вам.

Лебло. Скажите, мое сокровище, скажите, верно ли то, что говорит Марионетта?

Элеонора. О да, совершенно верно.

Лебло. Вы согласны выйти за меня?

Элеонора. Если вы этого хотите.

Лебло. Да здравствует любовь! Да здравствует Гименей! Синьора золовка, я вдвойне счастлив. Граф, теперь, надеюсь, вы уже не будете ревновать ко мне.

Граф. И все-таки вы сделаете мне удовольствие и будете жить отдельно.

Марионетта. Бедная синьора Розаура, до чего мне вас жалко.

Розаура. Глупая! Ты не понимаешь, как я счастлива.

 

СЦЕНА 26

Те же, Панталоне и доктор.

Панталоне. Ну, как себя чувствует компания?

Доктор. Что вы сделали с доном Альваро? Он шлет проклятия всем итальянским женщинам!

Лебло. Синьор Панталоне, синьор доктор, дорогой мой кум, мой почтенный тесть, позвольте мне этими словами объяснить вам, что эта прекрасная девушка дала слово быть моей женой.

Панталоне. Как? Это еще что за новости?

Доктор. И не сказавши ничего отцу?

Розаура. Мы собирались сказать это раньше, да вот вышло так, что на вечере сразу был решен вопрос о двух браках: моем с графом ди Боско Неро и Элеоноры с мосье Лебло. Вы имеете что-нибудь против?

Доктор. Да нет. Я всегда предоставлял такие решения вам самим. Раз вы находите, что поступили хорошо, я не противлюсь.

Панталоне (про себя). Надо сделать из нужды добродетель. (Громко.) Я мечтал, что синьора Элеонора будет моей женой, что это и ей будет по сердцу. Раз у нее не было склонности ко мне, я не буду роптать, что моя мечта не осуществилась! Брак при таких условиях сулил одни неприятности!

Лебло. Да здравствует синьор Панталоне!

Рюнбиф. Он рассуждает разумно, совсем как англичанин.

Розаура. Вот и осуществились счастливо все мои планы. Я перестроила одну вдовью жизнь и одну девичью. Та и другая были нескладные. И должна сознаться, что мне пришлось для этого пустить в ход долю хитрости. Но я ни разу не преступила предписаний порядочности и законов хорошего общества. Поэтому я надеюсь, что удостоюсь если не одобрений, то по крайней мере сочувствия. А может быть, кое-кто мне еще и позавидует.

Конец