Явление первое
Комната в квартире синьоры Кекки.
Кекка и Розина.
Кекка. Как вам правится, а? Какая невежливость! Это — с нами! Может ли быть что-нибудь хуже? Мы посылаем известить, что явимся, и вот, когда мы уже у дверей, служанка объявляет, что нельзя, что она не знает… Я даже не поняла хорошенько…
Розина. Да уж, конечно, что-то там произошло. Ведь служанка приглашала нас так весело, а когда мы пришли — что-то врала, что-то бормотала, словно сама не знала, о чем идет речь.
Кекка. Или что-нибудь случилось, или уж больно нос задирают…
Розина. Я не думаю, чтобы они были из простеньких. Видно, что у них много знакомых.
Кекка. Знакомых? Еще бы! Вы смотрите: две недели всего замужем, а уже и кавалера для услуг завела.
Розина. А сестрица хозяина? Только и знает, что любовными шашнями занимается.
Кекка. Кузен Лоренцино уверяет, что на улицу она выходит не иначе, как в капюшоне до пояса; а вот дома и на балконах не прячется ни от кого.
Розина. Не сам ли он рассказывал, как они любезничали дни и ночи напролет?
Кекка. Ничего себе особочка! Смотрите, сестрица, не берите примера с этих ветрениц. Вот уж я-то могу сказать, что муж мой был первым мужчиной, с которым я заговорила. Мать растила нас обеих, и теперь, когда вы остались со мной…
Розина. Можете не читать мне наставлений, сестрица. Вы знаете, какая я девушка.
Кекка. Как вы думаете, почему эти особы не захотели нас принять?
Розина. Они сегодня только переехали, и квартира еще не совсем готова или не убрана. Возможно, что им не хочется еще никого видеть у себя.
Кекка. Пожалуй, что так и есть. Они, должно быть, все-таки с самолюбием, и, правду сказать, мы несколько поторопились; можно было подождать и до завтра. Но мне так интересно было увидеть эту молодую поближе, что я не могла утерпеть.
Розина. Я видела ее, когда она приехала. По-моему, ничего особенного.
Кекка. Говорят, большая умница.
Розина. Я заметила только, что очень о себе воображает.
Кекка. На какие только средства синьор Андзолетто будет поддерживать эту ее спесь?
Розина. Уж во всяком случае не на ее приданое.
Кекка. Вы ведь слышали, что говорил Лоренцино? У нее нет почти ничего, а этот дурак муж швыряет деньги пригоршнями.
Розина. Какую уйму истратил, небось, на новую квартиру! Ведь уж два месяца тут возятся.
Кекка. Да знаете ли, в первой барке, которая сюда причалила, кроме тряпья, не было ровно ничего.
Розина. В барке, вы говорите? Просто это была лодчонка со всякой рухлядью.
Кекка. Да, правда, маленькая лодочка. А вы видели Это зеркало в черной рамке?
Розина. Старье!
Кекка. А эти кожаные стулики?
Розина. Прадедовская мебель.
Кекка. Изведет кучу денег на маляров да на слесарей, да на плотников, и все-таки не будет ни одной комнаты, убранной со вкусом.
Розина. Неужели же мы ее так-таки и не увидим?
Кекка. Черт возьми! Я хотела бы ее увидеть хоть как-нибудь в праздник, когда можно будет встретиться на людях.
Розина. А Лоренцино, бедняжка, так просил нас повидаться с его красоткой!
Кекка. Бедный мальчик! Лишился удовольствия любоваться ею целыми днями на балконе.
Розина. Может, вы поговорите с синьорой Менегиной?
Кекка. Чтобы сделать ему удовольствие, я поговорю. Но эта партия для него не подходящая.
Розина. Почему?
Кекка. Потому, что, говорят, брат ее не в состоянии дать за ней никакого приданого.
Розина. Но ведь Лоренцино очень ее любит!
Кекка. Что из того, что любит? Он ведь тоже нищий. Из любви супа не сваришь, сестричка.
Розина. Стучат!
Кекка. И никто не открывает.
Розина. Схожу посмотреть.
Кекка. Только не выскакивайте на балкон
Розина. Ну, мы так высоко живем! Кто меня увидит?
(Уходит.)
Явление второе
Кекка, потом Розина.
Кекка. Дождаться не могу, когда вернется в Венецию мой муж. Надо будет, чтобы он во что бы то ни стало выдал замуж сестренку. Бедняжка взошла, как булочка.
Розина (возвращается). Знаете, кто это?
Кекка. Кто?
Розина. Служанка снизу.
Кекка. Вы открыли?
Розина. Да.
Кекка. Я очень рада, что она пришла. Хоть что-нибудь да узнаем.
Розина. О, служанка — да чтобы не рассказала!
Кекка. Уж вы предоставьте мне. Я все у нее выпытаю честь честью.
Розина. Вот и она.
Кекка. Входите, милая.
Явление третье
Те же и Лучетта.
Лучетта. Вашим милостям.
Кекка. Славная девушка! Что случилось? Вас послали ваши хозяйки?
Лучетта. Меня послала сестра хозяина, ваша милость.
Розина. Синьора Менегина?
Лучетта. Да, ваша милость. Не знаю, известно ли нам, что я служу не у молодой, а у сестры хозяина. Я уж довольно давно у нее и очень к ней привязалась, и возможно, что и дальше останусь. А вот уж если бы мне пришлось служить той другой, так клянусь вам: бедная я девушка, а часу бы не выдержала!
Кекка. Расскажите. Какая она, эта молодая?
Лучетта. Да уж не знаю, право. Я ведь, ваша милость, не из таковских, чтобы болтать. Если нечего мне сказать хорошего, так я и дурного ничего не скажу. И потом я совсем мало видела ее. Но уж по одному тому, что видела да что слышала, думаю, на всем свете второго такого фрукта не сыскать.
Розина (в сторону). Вот уж впрямь не болтливая!
Кекка. Да что же она? Важная очень? Грубая? В чем дело?
Лучетта. С прислугой, с невесткой — груба, как нельзя больше. Но только не со всеми она так… Надо вам сказать, что завелся тут какой-то граф…
Кекка. Полно вам, полно! Будет! (Делает знаки, чтобы та молчала при сестре.)
Лучетта. Понимаю.
Кекка. А скажите, милая, почему это с нами обошлись так… учтиво?
Лучетта. Моя-то хозяйка не виновата, это все та.
Розина. Что же, молодая нас знать не хочет, что ли?
Лучетта. Видите ли… просто лопнуть можно со смеху! Покамест она думала, что вы к ней одной с визитом, она была согласна, а когда узнала, что к обеим, разозлилась и не пожелала принять.
Розина. Прелесть!
Кекка. Какая нелепость!
Лучетта. Тут уж и моя хозяйка тоже разобиделась.
Кекка. Одна другой лучше.
Розина. Ах, жизнь моя, какой восторг!
Лучетта. А теперь, видите ли, моя хозяйка послала меня к вам с поклоном и извинением и велела сказать, что если вы позволите, так она сама придет вас навестить.
Кекка. Ну, зачем же ей беспокоиться?
Розина (тихо Кекке). Да, да, пригласите ее.
Лучетта. Право же, ваша милость, ей так неприятно…
Кекка. Ну, вот что. Если она это делает из каких-то там церемоний, так скажите ей, что не стоит, что мы на это не обращаем внимания. А если она просто хочет повидаться с нами, то милости просим, когда угодно.
Лучетта. Благодарю вас, ваша милость. Право же, вы увидите девушку, без преувеличения смею сказать, предостойную.
Кекка. Видно, что и вы добрая девушка, любите свою хозяйку.
Лучетта. Люблю ее, скажу вам, как сестру.
Розина. В наше время редкость встретить служанку, которая хорошо отзывается о своей госпоже. А то все — кто меньше, кто больше — рады посудачить насчет своих господ.
Лучетта. О, я на это не способна! От меня вы ничего лишнего не услышите.
Кекка. Умница!
Розина. Сколько лет вашей хозяюшке?
Лучетта. О, она еще совсем молоденькая, ваша милость! Ей, как будто бы, еще и семнадцати нет.
Розина. Вы, кажется, и годы ей уменьшаете; это уж немного чересчур.
Лучетта. А вы думаете, ей больше?
Кекка. Да разве не видно, что ей за двадцать?
Лучетта. Не знаю, право, я говорю с ее слов; если она скрывает, так уж я не знаю.
Розина. А влюблена она?
Лучетта. Немножко.
Кекка. Вы знаете моего кузена?
Лучетта. А кто это, ваша милость?
Кекка. Синьор Лоренцино Биголетти.
Лучетта. Еще бы не знать!
Розина. Как же ей не знать!
Лучетта. То-то и есть!
Кекка. Жалко ей было уезжать с той квартиры?
Лучетта. Кажется, очень жалко!
Кекка. Часто они там беседовали?
Лучетта. Еще бы! Целые ночи напролет.
Розина. Уж это было даже немножко неприлично.
Лучетта. Не правда ли, ваша милость? Верьте слову, и мне эти проказы были не по нутру.
Кекка. А как же она будет теперь?
Лучетта. Так он приходится вам двоюродным братцем, его милость синьор Лоренцино?
Кекка. Разумеется. Он сын нашей тетки.
Лучетта. Ваша милость, родная моя, дай вам бог! Вы одна только и можете утешить бедную девушку.
Кекка. Удивляюсь я, что вы говорите мне такие вещи. Неужели, по-вашему, женщине моего положения прилично ввязываться в их делишки?.. Какие у нее основания надеяться выйти замуж?
Лучетта. Что и говорить, ваша милость! Уж что правда, то правда. Оснований, можно сказать, никаких. Приданого за нею, за бедняжкой, нет. Молода она, а все же не так, как говорит. Роду она тоже не бог весть какого: отец был колбасник, а дядя торговал маслом. Величают их вашими милостями, потому что они живут доходами. Да ведь недаром говорится: доходы есть, а жить нечем. Ваши милости, простите, если я вам прожужжала уши своей болтовней. Я, значит, скажу моей хозяюшке, чтобы она зашла к вам. Слуга ваших милостей.
(Уходит.)
Явление четвертое
Кекка и Розина.
Кекка. Что скажете? Вот язычок!
Розина. А между тем видно, что она любит свою хозяйку.
Кекка. Так, как любят на кухне.
Розина. А почему вы сказали, что не хотите вмешиваться в дела нашего кузена?
Кекка. А как же иначе? Очень мне нужно, чтобы эта тараторка потом разблаговестила по всему кварталу!
Розина. Конечно, конечно, вы правы.
Кекка. Я, душа моя, ничего не делаю, не подумав.
Явление пятое
Те же и Лоренцино.
Лоренцино (за дверью). Есть кто-нибудь дома?
Розина. А, да вот и он сам!
Кекка. Входите, входите! Мы здесь, Лоренцино.
Лоренцино. Кузины, поклон вашим милостям.
Розина. О, ваша милость!
Кекка. К чему столько церемоний, сынок?
Лоренцино. А это уж как водится.
Розина. Хорошо спали эту ночь?
Лоренцино. Плохо.
Розина. Завтра выспитесь лучше. Никто вам мешать не будет.
Лоренцино. О! Будь она проклята, эта квартира!
Кекка. За что это вы проклинаете нашу квартиру?
Лоренцино. Я проклинаю ту, нижнюю.
Розина. Но ведь там ваше сердце!
Лоренцино. Где у них тут, черт возьми, балконы? Я уж три часа брожу вокруг, как полоумный; кашлял, чуть не охрип, и все-таки никакими судьбами не мог ее увидеть.
Кекка. Да и не увидите. Ее комната выходит во двор, куда нет с улицы входа.
Лоренцино. И вы хотите, чтобы я не проклинал эту квартиру и не ругал последними словами дурака ее брата, который платит за квартиру на шестьдесят дукатов больше, а сестру загнал в угол? Чем-то у них еще кончится с этой квартирой? Из чего будет он платить за нее? Из приданого жены, что ли?
Кекка. Вы думаете, у синьора Андзолетто дела так уж плохи?
Лоренцино. Не знаю, право. Знаю только, что уже два месяца, как он нанял эту квартиру, а плата до сих пор еще не внесена.
Розина. И вы такой добренький, что связываете себя с его сестрой?
Лоренцино. Она говорит, что у нее есть дядя, который даст ей приданое.
Кекка. Я тоже знаю, что у нее есть дядя и что он богат; но он, говорят, в ссоре с племянником.
Лоренцино. Но не с племянницей, надо надеяться!
Кекка. Дорогой кузен, подумайте хорошенько, прежде чем связывать себя. У вас ведь тоже насчет капиталов не очень густо.
Лоренцино. Если бы у нее нашлось две-три тысячи дукатов приданого, я купил бы себе должность и с тем немногим, что у меня есть, сумел бы прокормиться.
Розина. Только не давайте жене возможности так щеголять, как позволяет синьор Андзолетто своей.
Лоренцино. То есть как это?
Розина. Если бы вы только видели!
Кекка. Кринолин, милый мой, отсюда досюда!
Розина. Платье — умопомраченье!
Кекка (Розине). По-моему, сукно, затканное золотом.
Розина. Ну да, шитое золотом. Да еще с жемчугами!
Кекка. А прическа! По самой, что ни на есть, последней моде!
Розина. И в волосах — бриллианты!
Кекка. Из Мурано, знаете! Стеклышки!
Розина. Ну, я там не знаю! Вижу только, что блестят.
Кекка. И у кошки глаза блестят.
Лоренцино. А сестру его видели?
Кекка. Еще бы не видели!
Лоренцино. Ну, как она вам понравилась?
Кекка. Да ничего себе.
Розина. Не больно хороша.
Кекка. Пухленькая, правда.
Розина. А сложена неважно.
Кекка. И тут, и тут, и тут — со всячинкой.
Лоренцино. Ну, вы, значит, плохо ее рассмотрели.
Розина. Кажется, не слепые.
Лоренцино. Да где вы ее видели?
Розина. На балконе.
Лоренциио. А разве от вас виден ее балкон?
Кекка. Еще бы! Наша столовая выходит окнами во двор, как раз на ее комнату.
Лоренцино. Дорогая кузина, можно мне пройти в столовую?
Кекка. Ну-ну, не начинайте представлений!
Лоренцино. Как, синьора Кекка! Ведь вы же мне обещали поговорить с Менегиной и даже взялись похлопотать за меня! А сейчас колеблетесь, пустить ли меня на балкон.
Кекка. Простите меня, милый друг, вы все толкуете навыворот. Поговорить с ней — одно дело, а пустить вас на балкон глазеть на нее и исходить вздохами — совсем другое.
Лоренцино. Да никто меня не увидит. Даю вам слово, никто меня не увидит.
Кекка. Раз вы выйдете на балкон, как могут не увидеть?
Лоренцино. Я постою в дверях; никому не покажусь.
Кекка. Жильцы напротив все равно увидят.
Лоренцино. Я прикрою ставни.
Розина. Ну, сестрица, уж пустите его, бедненького!
Лоренцино. Умоляю вас, дорогая, хоть на минутку!
Кекка. Ох, посмотрите на него — какие глазки жалостные! Идите уж, идите, только будьте осторожнее, чтобы вас не увидели на балконе.
Лоренцино. Ах, милая моя кузина!
(Убегает.)
Явление шестое
Кекка и Розана, потом Тони.
Розина. А мне, синьора Кекка, можно тоже сбегать туда?
Кекка. Зачем это?
Розина. Подсмотреть.
Кекка. Ну, вот! Очень красиво! Только этого недоставало!
Розина. Ну, ладно уж. Раз не хотите, чтобы я ходила туда, не пойду. Мне только хотелось послушать, хорошо ли умеет разговаривать синьора Менегина.
Кекка. Услышите, когда она придет к нам.
Розина. Ждать — терпенья не хватит!
Кекка. А загляните-ка в приемную; как будто, там кто-то есть.
Розина. Мне тоже так показалось. (Подходит к двери.) Знаете, кто это? Кажется, синьора Менегина!
Кекка. Неужели?
Розина. Я заметила, кто-то разговаривает на лестнице со слугой. Только мне не хотелось показываться…
Кекка. И правильно сделали.
Розина. А вот и Тони. Сейчас все узнаем.
Тони (входит). Ваша милость, синьора, которая переехала в квартиру под нами, пришла навестить вас.
Кекка. Которая, девица или замужняя?
Тони. Не могу сказать, ваша милость; я никого из них не знаю.
Розина. Обручального кольца на руке нет?
Тони. Нет, ваша милость.
Розина. Значит, его сестра.
Кекка. Просите.
Тони. Слушаю, ваша милость. (Уходит.)
Розина. Долго придется Лоренцино дожидаться на балконе.
Кекка. Тише, ничего не говорите. Столовая далеко. Ему не будет слышно. Давайте-ка подшутим над ним, не скажем ему ничего.
Розина. А если он придет сюда?
Кекка. Пусть приходит.
Явление седьмое
Те же и Менегина, потом Тони.
Менегина. Ваши милости…
Кекка. Ваша милость…
Розина. Ваша милость…
Менегина. Простите мне мою смелость.
Кекка. Что вы! Это так любезно с вашей стороны.
Розина. Нам так хотелось с вами познакомиться.
Meнегина. Мы такие близкие соседки, что, если вы разрешите, я буду иногда беспокоить вас своими посещениями.
Кекка. Что вы, что вы! Мы вам всегда рады.
Розина. И мы тоже вас навестим.
Менегина. Ох, знаете ли, у меня… Ну да когда-нибудь расскажу.
Кекка. Не хотите ли присесть?
Менегина. Как прикажете.
Кекка (за сцену). Эй! Подайте стулья.
Тони вносит стулья.
Розина. Довольны вы новой квартирой?
Менегина. Не особенно, по правде сказать.
Кекка. Не нравится вам?
Менегина. Квартира сама по себе неплоха. Но многое мне в ней не нравится.
Розина. Например, балконы в вашей комнате? Не правда ли?
Менегина. Еще бы! Что за вид! Грязный двор, на который тошно взглянуть.
Кекка. И все-таки возможно, что этот вид вам понравится.
Менегина. Полноте! Это невозможно!
Розина. Вот, например, если бы сейчас вы там были, вам бы, наверно, понравилось.
Менегина. Вы думаете потому, что в полдень там бывает солнце? Ну, я его еще не видела.
Кекка. Сейчас там, знаете ли, солнце как раз против вашего балкона.
Менегина. Ох, я не выношу солнечного блеска!
Розина. А между тем бывает блеск очень приятный.
Менегина. Вы все шутите, дорогая.
Кекка. А на той квартире не было никаких приятных вам лучей?
Менегина. Ну, знаете, с вами и не хочешь, а посмеешься.
Козина. А скажите, синьора Менегина, вам Лучетта ничего не говорила?
Менегина. Насчет чего?
Розина. Насчет одного нашего кузена.
Менегина. Ничего, уверяю вас.
Кекка. Вы знаете нашего кузена?
Менегина. Нет. А кто он такой?
Кекка. Лоренцино.
Менегина. Биголетти?
Кекка. Вот именно.
Менегина. Что вы говорите! Значит, он ваш кузен?
Розина. Да.
Менегина. Вы ничего не знаете?
Кекка. Все знаем.
Менегина (вздыхает). Ах!
Розина. Отвратительная тут внизу квартира!
Менегина. Дрянная!
Кекка. Этакие скверные балконы!
Менегина. Двор такой, что только людоеду и жить!
Розина. И солнышка-то никогда не увидишь!
Кекка. Да, а там оно и в полночь светило…
Менегина. Послушайте, теперь я начинаю чуть-чуть надеяться увидать его и здесь.
Кекка. В самом деле?
Менегина. Кто бы мог предсказать, что я буду иметь счастье познакомиться с такими чудесными синьорами!
Розина. Кузинами синьора Лоренцино!
Менегина. Нет, в самом деле, это замечательно!
Кекка. Вот было бы хорошо, если бы он зашел сюда сейчас!
Менегина. Дал бы бог!
Розина. Мне почему-то кажется, что он недалеко.
Менегина. Вы думаете?
Кекка. Сердце вам ничего не говорит?
Менегина. Говорит, что, если бы он пришел, я бы рада была его повидать.
Розина. И представьте, будь вы сейчас дома, вы бы увидели его.
Менегина. Где?
Розина. Со своего балкона.
Менегина. Да ведь в этом дворе никто не бывает! Ворота на запоре, и, кроме сараев, там ничего нет.
Кекка. Он именно хочет, кажется, снять для себя сарай.
Менегина. Вы надо мной смеетесь. Я вас понимаю…
Розина. Хотелось бы вам повидать его? Менегина. Еще бы, боже мой! Даже сердце упало. Кекка. Синьора Розина, посмотрите, нет ли там кого, чтобы послать за ним.
Менегина. Ах, если бы!
Розина. Посмотрим, не найду ли я. (Встает, чтобы уйти.)
Тони (входит). Ваша милость, молодая хозяйка, что живет под нами, прислала сказать, что если вы позволите, то и она придет засвидетельствовать вам свое почтение.
Кекка. Пожалуйста, просите.
Тони уходит.
Менегина. Будь ты проклята!
Розина. Вы недовольны, что придет и ваша невестка?
Менегина. Если бы вы только знали! Мы друг друга совершенно не выносим. Голову прозакладываю, что она пришла нарочно, чтобы позлить меня.
Кекка. А зачем ей это нужно?
Менегина. Сейчас не могу, но потом все вам расскажу. (Розине.) Дорогая, не забудете послать за синьором Лоренцино?
Розина. Но ведь сейчас придет ваша невестка.
Менегина. Если бы мне удалось улизнуть от нее! Хотите сделать мне одолжение?
Кекка. Приказывайте.
Менегина. Пока моя невестка еще не пришла, позвольте мне уйти отсюда.
Кекка. Куда?
Менегина. Куда-нибудь в другое место.
Кекка. У нас все комнаты расположены в один ряд.
Менегина. А я пойду в столовую.
Кекка. Вот как?
Розина. Бедняжка! В столовую?
Менегина. Разве мне плохо будет в столовой?
Розина. Напротив, вам там будет отлично.
Менегина. Так если позволите, я пойду туда.
Кекка. Нет, нет, простите меня. Я не хочу, чтобы тут шла игра в прятки. Уж на этот раз потерпите.
Менегина (Розине). А за синьором Лоренцино вы не пошлете?
Розина. Пошлю сейчас.
Кекка. Погодите, я сама пошлю. Эй, кто там!
Тони (входит). Ваша милость?
Кекка. Что же, синьора идет?
Тони. Сейчас придет.
Кекка. Послушайте… (Тихо к Тонн.) Подите в столовую и скажите синьору Лоренцино, чтобы он сейчас же уходил. Если он не знает, что здесь синьора Менегина, ничего ему и не говорите, а если знает, скажите, пусть он все-таки уходит, сейчас придет сюда ее невестка, а я не хочу, чтобы она его узнала. Может выйти какая-нибудь история. Поняли? Сделайте все как следует.
Тони. Будьте покойны. (Уходит.)
Менегина. Вы послали за ним?
Кекка. Да, да.
Менегина. А если придет невестка?
Кекка. Пока невестка ваша здесь, он не придет.
Розина (в сторону). Ну, сестрица моя — женщина тактичная: уж, наверно, она отправила его домой.
Кекка (Менегине). А ваша невестка ничего не знает насчет Лоренцино?
Менегина. Не думаю. С братом у нее не было разговора об этом.
Явление восьмое
Те же и Лоренцино.
Лоренцино (сердито). Ну, спасибо, кузина.
Кекка. Уходите, уходите отсюда!
Лоренцино. Заставить меня зря караулить, вытягивать шею и вздыхать.
Кекка. Уходите отсюда, говорят вам!
Розина. Вы хотите подвести нас под неприятности?
Менегина. Где же это вы шею вытягивали?
Лоренцино. Да там, в столовой, старался увидеть вас на балконе, в то время как вы были здесь.
Менегина. Благодарю вас, синьора Кекка, за вашу любезность.
Кекка. Душечка, я хотела только подшутить над вами.
Розина. Если бы не пришла ваша невестка, то шутка великолепно удалась бы.
Лоренцино. Я-то теперь во всяком случае не уйду.
Кекка. Уходите, говорят вам!
Лоренцино. Не могу.
Менегина. Бедняжка, он не может.
Розина. Но ведь на лестнице он непременно с нею встретится.
Кекка. Боже мой, я совсем с ума сошла! Но уж теперь этого не случится. Отправляйтесь туда, где вы находились до сих пор.
Лоренцино. Хорошо. Но, дорогая синьора, ради бога, прошу вас, не отпускайте ее, прежде чем я не перекинусь с нею несколькими словами. — Дорогая Менегина, если вы меня любите, подождите меня. (Розине.) Дорогая кузиночка, прошу и вас, милая! (Менегине.) Сокровище мое!
Менегина. Бедненький! (Утирает глаза.)
Кекка. Уходите, говорят вам!
Лоренцино. Ухожу, ухожу! (Менегине.) Радость моя! (Уходит.)
Менегина (в сторону). Ну, уж теперь-то я не уйду. Невестка одна пришла, может и уйти одна. Как я счастлива!
Розина (Менегине). Как он любит вас, дорогая моя!
Кекка. Уж как я раскаиваюсь, если бы вы знали… Вот и она!
Менегина. Смотрите, какая принцесса!
Розина. Вы ее принцессой называете?
Менегина. Да разве вы не видите, какой это монумент ходячий!
Розина. Вы — душка, синьора Менегина!
Явление девятое
Те же и Чечилия.
Чечилия. Ваша покорнейшая слуга.
Кекка. Ваша милость…
Розина. Ваша милость…
Чечилия. Добрый день, ваши милости. Мое почтение, синьора золовка.
Менегина. Ваша милость…
Кекка. Как вы любезны! Какое вы доставляете нам удовольствие!
Чечилия. Я пришла к вам с визитом, желая иметь честь познакомиться с вами, поблагодарить вас за честь, которую вы мне оказали, взяв на себя беспокойство зайти ко мне. И хотела также извиниться, что не могла воспользоваться Этой вашей любезностью.
Менегина (тихо Розине). Слышите? По всем правилам и со знаками препинания…
Кекка. Дорогая моя, прошу вас, не конфузьте меня Этими церемониями. Я привыкла действовать попросту, от души, и если могу быть вам полезна, приказывайте прямо, без стеснения. Мы соседи и должны быть друзьями. Я всегда к вашим услугам.
Чечилия (кланяясь). Это я ваша слуга.
Менегина (тихо Розине). И поклонник по форме.
Роз и на (тихо Менегине). Да, она несколько пересаливает.
Кекка (Чечилии). Садитесь, пожалуйста.
Чечилия. А вы?
Кекка. И мы сядем. Эй! Еще стул!
Тони приносит стул.
Менегина (в сторону). Хоть бы поскорее убралась!
Чечилия. Дорогая синьора золовка, если вы собирались посетить этих синьор, то могли бы, кажется, предупредить меня, чтобы и я могла прийти. Что же, вам хотелось выставить меня невежей, что ли?
Менегина. Простите, дорогая, но мне не хотелось услышать вторично: "Или она, или я".
Чечилия (Кекке). Мы, знаете, шутим так иногда с моей золовкой. Дурачимся просто для развлечения.
Кекка. Любите друг друга?
Менегина. Очень.
Розина. Уж я и то вижу.
Чечилия (в сторону). Если бы она только знала, как я ее люблю.
Кекка (Чечилии). Нравится вам новая квартира?
Чечилия. Да как вам сказать? Недурна, но я не могу забыть своей старой.
Менегина. Вот и я тоже.
Чечилия. Ну, у вас-то там была просто лачуга какая-то. А я бог мой, и родилась, и выросла в такой квартире, каких не много. Не хвастаясь, скажу, и принца в ней принять было бы не стыдно. Нас было четверо — братьев и сестер, и у каждого были свои апартаменты, своя прислуга, своя гондола. Ну, а теперь? Что же? Я устроена, живу хорошо, что и говорить! Но когда привыкнешь — знаете, как вам сказать… Понимаете вы меня?
Кекка. Понимаю. Очень даже.
Менегина (тихо Розине). Ну, теперь напустит она вам пыли в глаза.
Розина (тихо Менегине). Очаровательно!
Кекка. Чудесное на вас платье. И с каким вкусом!
Чечилия. Ну, что вы? Тряпье! Это еще мое девичье.
Розина. Как, вы и девушкой так одевались?
Чечилия. А что? Теперь ведь не живут больше по старинке. И вы, конечно, знаете, что нынче по части нарядов не делают больше различий между девушками и замужними.
Розина. У нас в доме эти различия соблюдаются.
Менегина. Как будто бы заметны они и между синьорой невесткой, и мной.
Чечилия. Дорогая синьора Менегина, чтобы хорошо одеваться, нужно иметь средства.
Менегина. Да, у меня, конечно, этих средств нет. А если и были, то вместо того, чтобы бросать деньги на платья, на гондолы, на апартаменты, я бы откладывала да копила себе приданое, чтобы потом люди не сказали, будто я вышла замуж без гроша за душой! (В сторону.) Вот тебе!
Чечилия (в сторону). Мерзавка! Ты мне за все заплатишь. (Громко.) Развлекаетесь? Бываете в театре? Устраиваете у себя приемы?
Кекка. Видите ли, когда муж мой в Венеции, мы бываем раза два в неделю в опере или на комедии, а когда его нет, как сейчас, мы сидим дома.
Чечилия. Если вам угодно воспользоваться моими ложами, сделайте одолжение. У меня есть ложи во всех театрах. И гондолой я тоже могу вам услужить, если желаете.
Кекка. Благодарю вас, благодарю. Уверяю вас, когда нет мужа, я нигде не бываю.
Чечилия. А когда ваш муж здесь, вы его берете всюду с собой?
Кекка. Конечно, если он хочет.
Чечилия. Зачем же так его тормошить? Ведь это его, вероятно, стесняет. Бедняжка! Мужа надо жалеть. Пусть себе занимается своими делами, идет, куда ему нужно. Как будто нельзя поехать в театр без мужа!
Кекка. О, мне это не интересно! Когда мужу нельзя, я сижу дома.
Чечилия (в сторону). Ну и дурища!
Менегина (тихо Розине). Понимаете вы эти речи?
Розина (тихо Менегине). Ну, еще бы!
Менегина (так же). Братец мой ничего этого не видит.
Розина (так же). Если муж доволен, то она, пожалуй, права.
Чечилия. А дома что вы делаете? Играете?
Кекка. Иногда забавляемся.
Чечилия. А во что играете?
Кекка. В тресет, в пьяницу, в дурака.
Чечилия. Боже, какая скучища! Я люблю фараончик. По маленькой. Держим банк в восемь, десять цехинов, не больше. Спуститесь к нам как-нибудь вечерком, развлечемся немного. Увидите общество, не хвастая скажу, весьма избранное! Бывает всегда не менее четырнадцати-шестнадцати человек, и каждый вечер подается маленькая закусочка: три-четыре курочки, либо пара соленых языков, или трюфели, а то какая-нибудь хорошая рыбка. А главное — мой погребок вин. Вот увидите, он заслуживает внимания.
Розина (тихо Менегине). Сбавим две трети, как по-вашему?
Менегина (тихо Розине). Пожалуй, и все четыре пятых.
Кекка. Славно вы веселитесь.
Чечилия. Что поделаешь? Уж я так воспитана.
Разина. Теперь, когда вы будете в доме мужа, синьора Менегина тоже повеселится.
Менегина. О, я веселюсь только у себя в комнате.
Чечилия. Мне досадно, что теперь в вашей комнате у вас не будет тех развлечений, какие были на той квартире.
Менегина. Что вы этим хотите сказать?
Чечилия. Ничего. Вы думаете, что я ничего не знаю? Думаете, муж мне ничего не рассказывает?
Менегина. Да что же такое, наконец, он мог рассказать? Я девушка на выданье и стараюсь пристроиться по-хорошему.
Кекка. Дорогая синьора Чечилия, если она влюблена, тут нет ничего предосудительного. И вы были влюблены, и я в свое время тоже.
Чечилия. Я не говорю, что нельзя влюбляться, но надо же разбирать, в кого. Муж мне рассказывал, что она завела шашни с проходимцем, у которого ни кола ни двора, с неким Лоренцино Биголетти, мальчишкой, кривлякой, нищим без образования; вообразите же, может ли такая женщина, как я, допустить подобное родство.
Менегина (тихо Розине). Слышите, как разговаривает?
Розина (тихо Менегине). Если Лоренцино услышит, беда!
Кекка. А скажите, синьора Чечилия, вы знаете этого синьора Лоренцино Биголетти?
Чечилия. Лично не знаю. Но, судя по тому, что рассказывают, он не достоин сестры моего мужа.
Кекка. Я не скажу, чтобы он был богат, но это очень порядочный человек. В родне у него проходимцев не бывало, и из семьи никто в прислужниках не состоял.
Чечилия. Что это вы говорите, синьора Кекка? Уж, кажется, мою семью в городе достаточно знают.
Кекка. Я не про вас.
Чечилия. Так про кого же?
Кекка. Ну, что нам гусей дразнить?
Чечилия. Почему вы, собственно, так горячитесь из-за этого проходимца?
Кекка. Да что вы в самом деле? Проходимец да проходимец! Он такой же порядочный человек, как и вы. Он — мой кузен!
Чечилия. Ваш кузен? (Встает.)
Розина. Да, синьора, да. Это наш кузен, человек из хорошей семьи, отлично воспитанный. И мы никому не позволим оскорблять его.
Менегина (в сторону). Какая она душка! Дай ей бог!
Чечилия. Ах, вот, значит, где причина ваших любезностей! Вот почему вы так торопились с визитом ко мне! (Менегине.) Вы недурно устроились, любезная золовка.
Кекка. Это еще что за речи, сударыня? С кем это вы говорите?
Чечилия. Я впервые имею честь вас видеть. Я вас считаю особами приличными, но, извините, поддерживать с вами знакомства не могу. Мое вам почтение. (Менегине.) Вам я не говорю, чтобы вы шли домой, потому что не имею права вам приказывать. Я заставлю сказать это того, кто имеет на то право. И не думайте, что вам удастся поставить на своем и выйти за человека, который мне не нравится. Да, да! Не хочу! Чечилия Календрини в этом городе кое-что значит и кое на что способна. Понимаете? Имею честь кланяться!
(Уходит.)
Явление десятое
Кекка, Менегина, Розина, потом Лоренцино.
Менегина. Вишь настрекотала, сорока!
Розина. Ну и ведьма!
Кекка. Не знаю, как только я сдержалась! Если бы это было не у меня в доме, ей бы так не сошло!
Лоренцино. Кузина, ради вас я смолчал и стерпел, но, черт возьми, я не позволю оскорблять себя!
Розина. Вы слышали?
Лоренцино. Еще бы! Я не глухой.
Менегина. Я не виновата, голубчик.
Кекка. А теперь, синьора Менегина, очень прошу вас, подите к себе. У меня в доме подобных сцен никогда еще не бывало, и я их не желаю..
Лоренцино. Она тут ни при чем.
Кекка. Вы, синьор, тоже будьте любезны удалиться отсюда.
Лоренцино. Я сейчас же пойду прямо к синьору Андзолетто, и черт меня побери совсем, если я не притяну его к ответу. Мы будем драться.
Менегина (кричит). Ох, беда!
Розина. С ума вы сошли?
Кекка. Полно вам, сумасброд вы этакий!
Лоренцино (сердито шагает). Назвать меня проходимцем, кривлякой, нищим, неучем! Сама она дрянь, сама кривляка! Муж ее нищий, мужлан, колбасник! У него и руки-то еще все в сале.
Менегина. Ох, воды мне, воды, ради бога!
Розина. Сейчас, сейчас, милая, сейчас принесу. (В сторону.) Она и меня-то до слез доведет. (Утирает глаза и уходит.)
Лоренцино. Я пойду на балкон, и, если увижу ее, такого наговорю… (Хочет уйти.)
Менегина. Постойте.
Кекка. Подите сюда.
Менегина. Слушайте!
Кекка. Выслушайте меня!
Лоренцино. Оставьте меня, кузина. Вы видите, в каком я состоянии. Не доводите меня до крайности!
Менегина. Дорогая синьора Кекка! Пожалейте его хоть чуточку.
Кекка. Что вы прикажете мне делать? Покорно терпеть всякие безобразия? А если приедет муж да застанет скандал в самом разгаре?
Менегина. Ну, вы такая находчивая женщина. У вас здравый ум и доброе сердце. Постарайтесь найти какое-нибудь средство.
Розина (возвращается с водой). Вот я принесла воды.
Менегина. Благодарю вас.
Кекка. Разве может он вас взять без приданого?
Розина. Желаете воды?
Менегина (Розине). Сейчас. Если бы я могла поговорить с дядюшкой, то уверена, он мне не отказал бы.
Лоренцино (Менегине). Почему бы вам не навестить его?
Розина. Выпьете воды?
Менегина (Розине). Сейчас. Я не могу к нему пойти. Боюсь брата.
Кекка. А знаете, дорогая синьора Менегина, я ведь знакома с синьором Кристофоло. Хотите, я пошлю за ним?
Менегина. Ах, как бы это было хорошо!
Розина. Да хотите вы воды или не хотите?
Менегина (с раздражением). Ну ее! Ох, простите, я не помню, что говорю. (Берет стакан.) Дорогая синьора Кекка, это было бы лучшее из всего, что вы можете сделать. (Разговаривая, проливает воду.) Пошлите за ним, поговорите с ним, а затем позовите и меня…
Кекка. Дорогая моя, не обливайте же меня.
Менегина (отпивает глотками и говорит). Ох, несчастье! Не помню, что делаю!
Розина (в сторону). Господи! Совсем одурела!
Менегина. Слушайте… Он живет… на той стороне… На Гафаро… У трех мостов… Где Мараведже…
Кекка. Я отлично знаю, где он живет. Ведь это же друг моего мужа. Я пошлю за ним.
Менегина. Пошлите скорее.
Кекка. Сейчас пошлю. Только уж сделайте мне одолжение, подите к себе.
Менегина. Хорошо, синьора, иду. До приятного свидания. Синьора Розина, я надеюсь и на вас тоже. До свиданья, Лоренцино. — Смотрите же, настройте его хорошенько… Скажите, что я в отчаянии. И не забудьте позвать меня. (Дамам.) Мое вам почтение. (К Лоренцино.) До свиданья, голубчик. (Уходит.)
Розина. Кузен, она влюблена в вас по уши!
Лоренцино. Дорогая кузина…
Кекка. Пожалуй, следовало бы вам сходить за синьором Кристофоло.
Лоренцино. Боже мой! Да я бегом.
Кекка. Вы знаете, где он живет?
Лоренцино. И как еще знаю!
Кекка. Так ступайте.
Лоренцино. Сейчас. (Убегает.)
Розина. Совсем дети!
Кекка. Ну и история!
Розина. Какие сумасбродства совершаются от любви! (Уходит.)
Кекка. Каких только глупостей ни наделают люди, когда у них мало ума!
(Уходит.)
Явление одиннадцатое
Комната первого действия.
Андзолетто, затем Сгуальдо с рабочими.
Андзолетто. Черт возьми! Никакой возможности выручить опечатанные вещи. Ни одна собака знать меня не хочет, никто не дает денег взаймы, никто не желает поручиться. Я кругом в долгу, не знаю, куда повернуться, дом полон рабочих. Вдобавок ко всему жена, способная разорить полмира. Эх, кабы я не поссорился с дядей, не был бы я теперь в таких тисках! Еще бы! Теперь, когда я женился, он мне глотка воды не даст, если я даже буду умирать от жажды у него на глазах. Какой я был дурак, какой полоумный, когда черт дернул меня жениться! Никогда не думал, что мне придется так скоро в этом раскаяться. Всего две недели…
Сгуальдо. Ваша милость, я к вам за деньгами.
Андзолетто. Да ведь мы же решили, что завтра!
Сгуальдо. Мы-то решили, а вот люди мои требуют сегодня. (В сторону.) Про опечатание вещей мы тоже узнали. Так больше не может продолжаться.
Андзолетто. Вы ничего еще даже не сделали в этой комнате. Как было, так все и осталось. И кровать даже не перенесена.
Сгуальдо. Не перенесена, потому что мне это запретили.
Андзолетто (вспылив). Кто это так по-идиотски распорядился?
Сгуальдо. Ее милость ваша супруга.
Андзолетто. Ну, если она, дело другое.
Сгуальдо. Вы должны уплатить мне по счетам.
Андзолетто. Завтра уплачу.
Сгуальдо. Да люди-то ждать не хотят.
Андзолетто. Черт их подери! А вот я их палкой!
Сгуальдо. Не горячитесь, люди свое сделали. А рабочим за труд не палками платят.
Андзолетто. Я уплачу вам сегодня к вечеру. Согласны?
Сгуальдо. Хорошо. Даете слово?
Андзолетто. Даю.
Сгуальдо. Смотрите же, мы вечером не уйдем, пока не получим денег. — Пошли, ребята!
(Уходит с рабочими.)
Явление двенадцатое
Андзолетто, потом Просдочимо.
Андзолетто. Если они не уйдут, так мне придется уйти. Если бы хоть те мои вещи были здесь, можно было бы заложить их.
Просдочимо (входит). Кто здесь?
Андзолетто. Что такое, синьор? Кого вам надо?
Просдочимо. Я ищу его милость синьора Андзолетто Семолини.
Андзолетто. Это я — Что вам угодно?
Просдочимо. Нижайшее почтение вашей милости от его милости графа Арганьи, моего господина. Он велел мне передать вашей милости, что вот уже два месяца как он изволил сдать вам квартиру и посылал уже шесть раз, чтобы получить с вашей милости плату. Теперь он покорнейше просит заплатить illico et immediate; aliter {Не выходя отсюда и немедленно; в противном случае… (лат.)} — пусть ваша милость не прогневается, но он принужден будет прибегнуть к правосудию в порядке, конечно, хорошо вашей милости известном.
Андзолетто. Синьор ваша милость, вы мне ужасно надоели.
Просдочимо. Благодарю вашу милость за любезность.
Андзолетто. Передайте хозяину, что завтра все будет уплачено.
Просдочимо. Ваша милость, простите. Это «завтра» на какое число приходится?
Андзолетто. Нечего кривляться! Приходите завтра, и я вам заплачу.
Просдочимо. Ваша милость, простите! Вспомните, сколько раз вы мне сулили это "завтра".
Андзолетто. Даю вам слово, что заплачу.
Просдочимо. Ваша милость…
Андзолетто. Ваша милость, подите прогуляйтесь.
Просдочимо (отступая). Покорнейший слуга вашей милости.
Андзолетто. Честь имею.
Просдочимо (так же). Вашей милости.
Андзолетто. Мое почтение.
Просдочимо. Покорнейший слуга вашей милости. (Уходит.)
Андзолетто. Необыкновенно весело жить на свете с этой загвоздкой в голове, да вот еще с такой докукой. — Что значит, что совсем не видно ни жены, ни сестры? Э, наверно, сейчас явятся! Хоть бы и вовсе не приходили!
Явление тринадцатое
Андзолетто и Лучетта.
Лучетта. Ах, боже мой! Вы уже вернулись?
Андзолетто. А что вам?
Лучетта. Когда же кончится вся эта возня? Когда будут вещи?
Андзолетто. Вещи доставят. Потерпите немного.
Лучетта. Да ведь пора уже. Небось, скоро обед.
Андзолетто. Ну, так что же?
Лучетта. Как — что же? Как на стол накрывать, коли нет столового белья?
Андзолетто (в сторону). Ну, что мне делать! (Громко.) А нельзя сегодня обойтись как-нибудь?
Лучетта. Если положить полотенца, так можно.
Андзолетто. А нет ли салфеточных полотенец?
Лучетта. Есть-то есть. Только они вроде тряпок.
Андзолетто. А нельзя их порезать и сделать салфетки?
Лучетта. Ну, я вижу, ваша милость смеяться надо мной изволите. И уж, наверно, чтобы угодить своей супруге. Жалко мне синьорину, да ничего не поделаешь. Пожалуйте мне за семь месяцев жалованье, которое вы задолжали, и я избавлю вас от себя. Слуга вашей милости. (Уходит.)
Андзолетто. Так! И эта туда же! Из-за того только, что я сказал о салфетках, уж и на дыбы встала. И непременно подавайте ей сейчас же жалованье! Что за обидчивый народ! Я все терплю, а другие не хотят потерпеть самую малость.
Явление четырнадцатое
Чечилия и Андзолетто, потом Менегина, потом Фабрицио.
Чечилия. Синьор Андзолетто, а у нас новости!
Андзолетто. Что такое?
Чечилия. Ваша сестра ужасная сплетница.
Менегина. Синьор Андзолетто, ваша жена чересчур нос задирает.
Чечилия. Или она, или я — вон из дома. (Уходит.)
Менегина. Я уйду скорее, чем вы ожидаете. (Уходит.)
Андзолетто. Совсем взбеленились!
Фабрицио. Ну, вот я и пришел к обеду.
Андзолетто. Чтоб вас черт побрал! (Уходит.)
Фабрицио. Покорно благодарю за ласку.
(Уходит.)