Явление первое
Комната Марколины.
Марколина и Чечилия.
Марколина. Ну, что же? Будем мы, наконец, сегодня пить кофе?
Чечилия. Если не пошлете за ним в кофейню, — боюсь, что не удастся.
Марколина. Это почему? Разве в доме нет кофе?
Чечилия. Есть, синьора, есть, да старый хозяин запер на ключ и кофе, и сахар.
Марколина. Это еще что за новости? Мало тех выходок, которые мне приходится терпеть от моего милейшего свекра, так он выдумал еще держать от меня на запоре сахар и кофе?
Чечилия. Что поделаешь! Чем больше он стареет, тем несноснее становится с каждым днем.
Марколина. Но что случилось? Какая муха его укусила? С ума он, что ли, сошел?
Чечилия. Вы же знаете, что это за человек! Повсюду сует свой нос и всегда ворчит. Прибежал в столовую, заглянул в сахарницу, потом в кофейницу и пошел: "Видано ли, чтобы ничего за неделю от целой сахарной головы не осталось! Купили-де кофе на лиру, а его уже нет. Ни порядка в доме, ни совести!" Забрал все с собой, отнес к себе в комнату и запер в шкаф.
Марколина. Я так сыта этими несносными выходками, что скоро у меня лопнет терпение. Просто стыдно за него! Столько лет живу в этом доме и не смею ничем распоряжаться. А мой дурень-муженек, даром что толстый и большой и что дочь на выданье, слово боится сказать! Не может он позаботиться, чтобы у жены был кофе! Клянусь, мне бы только дочку пристроить! У меня, слава богу, есть собственный дом, и я сумею родственничкам натянуть нос.
Чечилия. Сказать по правде, трудно просто поверить, чтобы человек тридцати пяти лет, женатый, отец семейства, с хорошим доходом, с лавкой в доме, которая приносит немалую прибыль, не смел истратить хотя бы дукат по своему желанию и должен был, как мальчишка, кормиться из рук отца.
Марколина. Вот именно. Это же чудовищно, что глава семьи тиранит сына, невестку, внучку, а вместе с тем позволяет водить себя за нос какому-то мужлану-управляющему, который знай набивает себе карманы и науськивает его на всех близких.
Чечилия. Ну да! Хозяин души не чает в управляющем и в его сыне. И, пожалуй, его сына любит даже еще больше!
Марколина. А между тем можно ли сыскать на свете другого такого дурака, такого болвана, такого дубину?
Чечилия. Вы это о синьоре Николетто говорите?
Марколина. Ну конечно, о таком сокровище, как синьор Николетто, достойнейший отпрыск синьора Дезидерио, любимчик моего свекра, который дальше своего носа ничего не видит!
Чечилия. Ну, если сказать по правде, синьор Николетто совсем уж не такой дубина.
Марколина. Ах, вот как! Ай да Чечилия! Уж не влюблены ли вы в этого дурачка?
Чечилия. С чего вы взяли, что он мне нравится? Не пристало мне такими вещами заниматься. Но, говоря по правде, почему бы…
Марколина. Хватит, не желаю больше о них разговаривать! Мой свекор взял их в дом назло мне, и если муж не возьмется за них как следует, возьмусь я. Мне бы только дочку пристроить, а я уж найду способ выжить их отсюда.
Чечилия. Дорогая синьора хозяйка, мне не хотелось бы, чтобы вы могли подумать…
Стук в дверь.
Марколина. Стучат! Посмотрите, кто там.
Чечилия. Уж, кажется, вы меня знаете…
Марколина. Ступайте посмотрите, кто пришел, говорю вам!
Чечилия. Сейчас, сейчас! Иду, синьора. (В сторону.) Мне тоже не очень сладко в этом доме. Не будь этого парнишки, ни за что здесь не осталась бы, хоть озолотите меня! (Уходит.)
Явление второе
Марколина, потом Чечилия.
Марколина. От такой женщины, как я, все запирать! Я не смею ничем распорядиться. Шагу не могу ступить. Никаких удовольствий! Даже едой, и то попрекают. Разве меня в помойке нашли? В одной рубашке взяли? Я, кажется, принесла в приданое шесть тысяч дукатов, да и происхождения более благородного, чем они. Предки их пришли в Венецию в деревянных башмаках, а мои уже более ста лет занимаются торговлей.
Чечилия (входит; ворчливо). Вас спрашивает какая-то синьора.
Марколина. Кто такая?
Чечилия. Не знаю; кажется, ваша синьора Фортуната.
Марколина. Что случилось, синьора? Почему вы дуетесь?
Чечилия. Проклятая жизнь! И кому она только нужна?
Марколина. Что с вами? На кого вы злитесь?
Чечилия. Я выбежала посмотреть, кто пришел. Слышу голос: "Откройте!" Открываю. Вижу — старый хозяин; и он мне такую взбучку задал…
Марколина. Надо положить этой музыке конец! Я буду не я, если этого не сделаю. — Ступайте, ступайте. Просите синьору пожаловать.
Чечилия (в сторону). Свекор — настоящий яд, да и невестка не сахар!
(Уходит.)
Явление третье
Марколина, потом Фортуната.
Марколина. Старик хочет, чтобы у меня никто не бывал. И тут ему нужно в мои дела свой нос совать.
Фортуната (входит). Здравствуйте, синьора Марколина.
Марколина. Здравствуйте, синьора Фортуната.
Фортуната. Что поделываете? Как поживаете?
Марколина. Благодарю вас. А вы?
Фортуната. Неважно.
Марколина. Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли снять шаль?
Садятся.
Фортуната. Не беспокойтесь. В такую погоду она не мешает.
Марколина. Может быть, затопить камин?
Фортуната. Что вы, что вы, право! Я шла пешком, и мне совсем не холодно.
Марколина. Как видите, и мне тоже. Я почти никогда не развожу огня.
Фортуната. Все дело в привычке. Если привыкнешь, то уж трудно обойтись. А если не балуешь себя, то и горя мало.
Марколина. Вы правы, вы совершенно правы. Меня с детства так воспитывали, и дочь свою я тоже стараюсь к этому приучить.
Фортуната. А как поживает синьора Занетта?
Марколина. Ничего себе. Бедная крошка! Она так сильно болела, но теперь совсем уже поправилась, в добрый час сказать.
Фортуната. Скажите, синьора Марколина, не хотите ли вы выдать вашу дочку замуж?
Марколина. Почему же нет, если представится подходящая партия?
Фортуната. Сказать по правде, я по этому поводу к вам и пришла.
Марколина. Неужели?
Фортуната. Есть у меня на примете такой жених, что, если дело сладится, вы будете меня благословлять.
Марколина. О, какая вы милая! Кто же он?
Фортуната. Не торопитесь. Прежде чем я назову его, вы должны откровенно мне сказать, можете ли сами решить этот вопрос.
Марколина. Да разве я вам об этом уже не говорила?
Фортуната. Так-таки никого не спросясь?
Марколина. Видите ли, собственно, решать должен был бы ее отец, но он сделает так, как я прикажу.
Фортуната. А синьор Тодеро?
Марколина. Но вы же знаете, что, если родители согласны, дед не может не согласиться?
Фортуната. Да разве вам неизвестно, что такие старики всегда хотят сами всем распоряжаться?
Марколина. Совершенно верно, но лишь до известной степени. Если представится хороший случай и партия подходящая, с какой же стати он будет упрямиться?
Фортуната. А кто даст приданое?
Марколина. Приданое должен дать свекор, и я думаю, что он не откажет; хотя муж мой и тряпка и позволяет отцу распоряжаться, как тому угодно, однако, если понадобится, я сумею заставить его поговорить как следует. Свадебные сундуки уже готовы; материнское приданое тоже пойдет за ней. И я уж подниму свой голос. Девушку пора выдавать замуж; и клянусь вам, если мой свекор вздумает чудить, я добьюсь своего.
Фортуната. Нет, синьора Марколина. Если из этого выйдут неприятности, лучше не начинать.
Марколина. Да я только к слову так сказала; неприятностей никаких не будет и быть не может. Свекор, правда, скуп и чудит, норовит все делать по-своему, но он всегда хотел, чтобы дочь моя пристроилась. А из вчерашнего разговора с ним я поняла, что он ждет не дождется, когда она выйдет замуж. Разумеется, не потому, что заботится о ее счастье, — он из тех стариков, которые никого, кроме самих себя, не любят, — а просто чтобы избавиться от лишнего рта.
Фортуната. Ну, что ж, если так, поговорите с ним.
Марколина. Непременно поговорю. А теперь скажите, кто жених?
Фортуната. А сколько дадите приданого, если узнаете?
Марколина. Но, дорогая синьора Фортуната, кота в мешке не покупают. Сначала скажите, кто жених, а потом соответственно назначим и приданое.
Фортуната. Да чего вы боитесь? Уж не того ли, что я могу посватать вам какого-нибудь захудалого жениха? А знаете ли вы, что мой претендент — это настоящий цветок, чистое золото и что другого такого в здешних местах не сыскать? Словом, это мой кузен!
Марколина. Вот как! Ваш кузен?
Фортуната. Да, синьора. Что скажете? Разве это не исключительный случай?
Марколина. Разумеется! Если он ваш родственник, Значит, воспитанный молодой человек. Но, дорогая синьора Фортуната, для хорошей партии требуется еще кое-что.
Фортуната. Да знаете ли вы, что он единственный сын, что у него будет добрых две тысячи дукатов годового дохода и блестящая карьера в будущем? Знаете ли, что у него нет никаких недостатков и что, говоря без преувеличения, вид у него настоящего дворянина? Словом, это синьор Менегетто Рампонцоли, сын синьора Массимо и синьоры Сколастики Карамали!
Марколина. О! Вы мне наговорили столько хорошего, что, конечно, синьора, я заранее согласна. Я его знаю и в восторге. Дал бы бог!
Фортуната. Да уж иначе не скажешь, как "дал бы бог!"
Марколина. А он слышал что-нибудь о моей дочери? Знает он о ее достоинствах? Знает, какое она сокровище?
Фортуната. О! Он все знает.
Марколина. Знает ли, что она девушка хоть куда? Что она — как румяное яблочко?
Фортуната. Ну, уж по дружбе я вам скажу: он ее видел.
Марколина (взволнованно). Как? Когда? Моя дочь нигде не бывает, да и к нам никто не ходит.
Фортуната. Успокойтесь, синьора Марколина, не сердитесь. Все было очень прилично. Он видел ее на балконе.
Марколина. Через шторы?
Фортуната. Через шторы. И еще как-то, рано утром, на улице.
Марколина. Но ведь шаль покрывает ее до пояса.
Фортуната. Что же из этого? Точно вы не знаете! Когда молодежь захочет… не знаю, понимаете ли вы меня?
Марколина. Занетта заметила что-нибудь?
Фортуната. Насколько мне известно, они как будто словом друг с другом не обмолвились, но глазами, по-моему, сказали все, что надо.
Марколина. Ой, горе мне!
Фортуната. Ах, полно, дорогая! Если бы все нынешние девушки были похожи на вашу дочь, а все молодые люди на синьора Менегетто…
Марколина. Дорогая синьора Фортуната, не знаю, что вам и сказать! Раз вы были так добры и пришли ко мне с этим предложением, так уж доведите дело до конца.
Фортуната. Тогда скажите, милая: сколько вы дадите за ней приданого?
Марколина. Нет, раньше скажите вы, на что рассчитываете?
Фортуната. Молодой человек — сама доброта, прямо марципан какой-то; и в этих делах он ничего не понимает и понимать не хочет. А родители его положились во всем на меня: что я сделаю, то и будет хорошо. Я сказала: с синьорой Марколиной мы старые друзья, я знаю, чего она стоит, знаю, какая славная девушка ее дочка, — ну, и предоставьте все мне. Я, видите ли, желаю все сделать по-хорошему. Запрашивать не буду, но хочу знать, какое вы дадите приданое; и если дело подходящее, то положитесь во всем на меня и больше ни о чем не беспокойтесь.
Марколина. Скажу вам вот что: я принесла в дом шесть тысяч дукатов, я старик не посмеет дать за моей дочерью меньше.
Фортуната. Наличными?
Марколина. Разумеется. Внесут в банк.
Фортуната. Итак, синьора Марколина, вы мне даете слово?
Марколина. Даю слово.
Фортуната. И свое слово вы сумеете сдержать?
Марколина. Да, синьора. Раз слово дала, значит, сдержу!
Фортуната. Ну, тогда все в порядке. До свиданья.
Встают обе.
Марколина. Почему вы так спешите?
Фортуната. Тороплюсь передать ответ. Но помните наш уговор!
Марколина. Ну, конечно! Дети мы, что ли!
Фортуната. Если я приведу жениха, покажете дочку?
Марколина. Покажу, когда будет подписан контракт.
Фортуната. Не раньше?
Марколина. Да знаете ли…
Фортуната. Даже одним глазком нельзя посмотреть?
Марколина. Вы ведь женщина с понятием…
Фортуната. Полноте, дорогая! Нынче дочек уже не прячут. Такие строгости теперь не в моде. Девушки показываются всюду.
Марколина. Ну, согласна. Только для вас!
Фортуната. До свиданья.
Марколина. А скажите, пожалуйста, оденут-то ее прилично?
Фортуната. Скромно!
Марколина. Я не требую особенной роскоши. Сами понимаете, что в нынешнее время моды кусаются.
Фортуната. Не захотите же вы, чтобы на нее были истрачены все шесть тысяч дукатов?
Марколина. Я хочу, чтобы все было честь честью, а не людям на смех.
Фортуната. Ах, дорогая Марколина, денежки счет любят.
Марколина. Ах, милая синьора Фортуната, в наше время трудно рассчитывать, что приданое будет цело.
Фортуната. Неужели, дорогая, когда вы выходили замуж, на вас было так много истрачено?
Марколина. О нет, сущие пустяки!
Фортуната. Вот видите! Значит, не все думают одинаково. Оденем ее скромно, но со вкусом. Зачем нашивать много, когда на будущий год все выйдет из моды? Сделаем то что полагается. Красивое колечко, несколько безделок, парочку нарядных платьиц…
Марколина. А главное — кружева, как можно больше кружев!
Фортуната. Будет все, что надо. Не беспокойтесь! С вашего позволения, скоро увидимся.
Марколина. К вашим услугам.
Фортуната. Надеюсь, вы довольны?
Марколина. Я благословляю вас.
Фортуната. До свиданья, моя радость.
Целуются.
Марколина. Я уж так вам обязана…
Фортуната. Вот вы сказали: "дал бы бог!" Вы увидите, что бог даст. Уж если я берусь за дело, то у меня все кипит. Мое почтение!
(Уходит.)
Явление четвертое
Марколина, потом Пеллегрин.
Марколина. По правде сказать, я о таком счастье и не мечтала. Я уверена, что дочери моей будет хорошо. Знаю, что это за человек, что за семья. А, вот как будто и муж. Я рада, что он первым обо всем узнает, и пусть уж разговаривает сам с отцом.
Входит Пеллегрин. А ну-ка подойдите, синьор Пеллегрин!
Пеллегрин. Только, пожалуйста, не кричите на меня: я тут ни при чем.
Марколина. Что случилось?
Пеллегрин. Я еще в кухне слышал, как вы тут бушевали из-за сахару и кофе… Не кричите на меня, я не виноват.
Марколина. Ах, сейчас не время об этом говорить. Я должна вам сообщить нечто очень важное.
Пеллегрин. Хорошее или дурное?
Марколина. Хорошее, хорошее!
Пеллегрин. Ну, слава богу, я всегда боюсь чего-нибудь дурного.
Марколина. Ваша дочка пристроена.
Пеллегрин. Как пристроена?
Марколина. Ну, то есть просватана.
Пеллегрин. А кто ее просватал?
Марколина. Я.
Пеллегрин. Вы?
Марколина. Да, синьор, я. Может быть, вы хотите противиться намерениям вашей жены?
Пеллегрин. Я молчу.
Марколина. Я знаю, что в этом доме я не хозяйка. Но у меня на свете никого нет, кроме этого ребенка, и надеюсь, что им я могу распоряжаться.
Пеллегрин. Совершенно верно, это ваш ребенок; но мне кажется, что он немного и мой.
Марколина. Конечно, синьор, вы правы, но если вы узнаете, за кого просватана ваша дочь, вы тоже будете на седьмом небе.
Пеллегрин. Что ж, послушаем… Если я найду, что жених подходящий…
Марколина. Как «подходящий»? Уж не взбрело ли вам в голову разладить то, что я наладила?
Пеллегрин. Вот тебе и раз! Вы говорите, что просватали мою дочь; говорите, что я буду доволен; может быть, вы хотите, чтобы я радовался, не зная, кто жених?
Марколина. Ваша жена не может поступить опрометчиво.
Пеллегрин. А я этого и не сказал.
Марколина. Но вы как-то странно разговариваете.
Пеллегрин. Вы предпочитаете, чтобы я молчал? Молчу!
Марколина. Знаете ли вы синьора Менегетто Рампонцоли?
Пеллегрин. Нет, синьора.
Марколина. А отца его, синьора Массимо?
Пеллегрин. Тоже нет.
Марколина. А синьору Сколастику?
Пеллегрин. Еще того меньше.
Марколина. Ну что вы за человек! Никого не знаете! И кузенов синьоры Фортунаты Марсиони тоже не знаете?
Пеллегрин. Ни одного Марсиони в глаза не видел и вообще никого не знаю.
Марколина. Ну, если вы не знаете, зато знаю я.
Пеллегрин. Вот и прекрасно!
Марколина. Партия блестящая. Девушка заживет, как королева. Что вы на это скажете?
Пеллегрин. Ничего не скажу. Раз вы говорите, значит, так оно и есть.
Марколина. А как вам кажется, не очень я хватила, пообещав за ней шесть тысяч дукатов?
Пеллегрин. Что ж, если отец согласится, пожалуй, соглашусь и я.
Марколина. Вы должны поговорить с вашим отцом.
Пеллегрин. А что я должен ему сказать?
Марколина. Передайте ему все, что вы от меня слышали.
Пеллегрин. Но я же этих людей совсем не знаю.
Марколина. Не знаете вы, — так знаю я.
Пеллегрин. Тогда сами с ним и говорите.
Марколина. Да что вы за пень такой!
Пеллегрин. Ну вот, начинаются любезности.
Марколина (со злостью). Вы меня всегда выводите из себя. Чего вы хотите? Хотите, чтобы наша бедная девочка совсем закисла? Хотите, чтобы она мучилась, как я? Ваш отец с каждым днем становится все несноснее. Жизнь просто невыносима; у пас не хватает самого необходимого. Надо сбыть девушку с рук, синьор Пеллегрин, сбыть с рук!
Пеллегрин. Но что я должен делать?
Марколина. Человек вы или дубина?
Пеллегрин. А по-вашему?
Марколина. Да, в пустяках вы человек. А когда дело касается вас и вашей семьи — вы настоящий дубина. Немедленно ступайте к вашему отцу и скажите, что представляется счастливый случай, который нельзя упустить. Поговорите о приданом. Узнайте о его намерениях. Разумеется, не меньше шести тысяч. Если он не знает молодого человека, надо, чтобы он о нем знал. Я женщина разумная и понимаю, что он вправе знать все. Если понадобится, все сведения он получит от меня, а пока что поговорите вы. Узнайте — может быть, все это ему и по вкусу; если он будет возражать, уговорите его. Если он в самом деле станет противиться, развяжите свой язык, сбросьте лень и трусость. Ах, да что я зря говорю! Фу, несуразные же вы люди, бараны какие-то! Злите вы все меня, глаза на вас не смотрели бы…
Пеллегрин. Ну что за охота вам так горячиться?
Марколина. Говорю, говорю, а вы все молчите!
Пеллегрин. Мне же нужно собраться с мыслями, подумать, как говорить, с чего начать…
Марколина. Чего вы раскисли? Чего вы боитесь? Понимаю, что к отцу надо относиться с уважением, надо с ним говорить почтительно. Но когда человек сознает свою правоту, он должен уметь постоять за себя. Знаете ли, дорогой мой, пословицу: если ты овца, не дивясь, что тебя волк съел.
Пеллегрин. Хорошо, хорошо, поговорю.
Марколина. Сейчас же! Не мешкайте!
Пеллегрин. Ну, обещаю… до обеда.
Марколина. Слышите — сейчас же!
Пеллегрин. Да что за спешка такая?
Марколина. Живо, не выводите меня из терпения, а не то я… не то я…
Пеллегрин. Успокойтесь, ради бога. Пойду сейчас. (В сторону.) Ну и несчастный же я! Молю небо, чтобы у меня хватило терпения! (Уходит.)
Марколина. Каков мужчина, а? Каков мужчина? И на мою беду мне такой достался. Мне… такой живой, такой смелой! Флюгер какой-то… куда ветер дует, туда и поворачивается. А дочка? Тоже недалеко от папеньки ушла, вся в него. Нисколько на меня не похожа. Клянусь жизнью, я не растерялась бы даже перед целой армией.
(Уходит.)
Явление пятое
Комната Тодеро.
Тодеро и Грегорио.
Тодеро. Пожалуйте-ка сюда, сударь!
Грегорио. Что прикажете?.
Тодеро. А вот что! Зашел я на кухню: там прямо чертово пламя пылает. А дрова-то у меня не дареные, и я не позволю чтобы их без толку в печку швыряли.
Грегорио. Значит, это вы были на кухне?
Тодеро. Да, сударь, значит — я. Что вы хотите этим сказать?
Грегорио. Ничего. Но когда я пришел домой с рынка, то увидел, что огонь потух, мясо не кипит, и я накричал на служанку.
Тодеро. Неужели, чтобы вскипятить одну кастрюльку, нужен целый воз дров?
Грегорио. А разве на паре головешек можно что-нибудь вскипятить?
Тодеро. А вы дуйте на огонь!
Грегорио. Не могу же я целое утро стоять и раздувать печку, когда у меня такая куча дел.
Тодеро. Если вам некогда, заставьте служанку.
Грегорио. Она тоже работает: подметает, стирает, убирает кровати.
Тодеро. Ну, если служанка тоже занята, пусть идет на кухню моя внучка или ее мать…
Грегорио. Так они и пошли на кухню!
Тодеро. А если никого не найдется, скажите мне, и я пойду раздувать.
Грегорио (в сторону). Раздувай, сколько тебе хочется, а у меня терпение скоро лопнет.
Тодеро. Кто сейчас на кухне?
Грегорио. Там Чечилия.
Тодеро. А сын мой где?
Грегорио. Только что был у себя с хозяйкой.
Тодеро. Что это еще за хозяйка? В этом доме нет других хозяев, кроме меня. Чем они занимались?
Грегорио. Почем я знаю? Занавеска была опущена.
Тодеро. А внучка где?
Грегорио. В столовой.
Тодеро. Что делает?
Грегорио. Трудится.
Тодеро. Над чем трудитcя?
Грегорио. Кажется, заплаты на старые рубашки ставит.
Тодеро. Синьор Дезидерио здесь?
Грегорио. Да, синьор, в конторе.
Тодеро. Что он делает?
Грегорио. Я видел, что он пишет.
Тодеро. А сын его?
Грегорио. С отцом в конторе.
Тодеро. Пишет?
Грегорио. Право, не знаю, не заметил.
Тодеро. Подите-ка скажите синьору Дезидерио, что я его зову.
Грегорио. Слушаю. (Хочет уйти.)
Тодеро. А затем отправляйтесь на кухню.
Грегорио. Сейчас мне нечего там делать.
Тодеро. Поставьте варить рис.
Грегорио. Сейчас варить рис? Разве вы хотите пообедать раньше обычного?
Тодеро. Обедать будем в положенный час. Но рис надо поставить заранее, чтобы он как можно больше набух для вида. Когда я жил во Франции, меня там научили, как готовить рис. Его кипятят целых три часа; купят на пол-лиры, а смотришь — его хватает на восемь-девять человек.
Грегорио. Отлично! Будет сделано! (В сторону.) Себе приготовлю в отдельной кастрюлечке, по-своему. (Хочет уйти.)
Тодеро. Пойдите посмотрите, что делают сын и невестка, и доложите мне.
Грегорио. Слушаю, слушаю. Все вам скажу. (В сторону.) Все, что угодно, но шпионить ты меня не заставишь.
(Уходит.)
Явление шестое
Тодеро, затем Дезидерио.
Тодеро. Все в доме болтаются без дела. Сын — дурак, женщины — бестолковые. Если бы не этот молодчина Дезидерио, плохо мне пришлось бы. Я уже стар, многое мне не под силу. Что бы я делал, не будь его у меня! Он внимательный и преданный человек; ведь мы с ним земляки! Он приходится мне родней — правда, дальней. Я хочу перед смертью его наградить, но, разумеется, без всякого ущерба для себя. Хоть я, правда, и стар, но прожить могу еще долго. Ведь бывает, что живут и до ста пятнадцати, и до ста двадцати, и неизвестно, как дальше пойдут дела. Уж я сумею отблагодарить, не истратив из кармана ни одного сольдо. А вот и он. Но я и виду показывать не буду: пусть не воображает, что я в нем нуждаюсь; не хочу, чтобы он нос задирал. Не скрою: мне хочется его как-то отблагодарить, но пусть работает вовсю и старается.
Дезидерио (входит). Вот и я. Что прикажете?
Тодеро. Кончили ваши записи?
Дезидерио. Нет, еще не кончил. Как раз ими сейчас занят.
Тодеро. Какого же черта вы торчите в конторе? Без толку проводите время! Ничего вы не делаете!
Дезидерио. Вы говорите, что я ничего не делаю! А я из кожи лезу; делаю больше, чем могу. Я и на Риальто, и на площади, и в суде, и в банке — просто разрываюсь на части.
Тодеро. Хватит, хватит! До завтра будете перечислять.
Дезидерио. Но, дорогой синьор Тодеро…
Тодеро. Синьор Тодеро, синьор Тодеро! Было время, когда вы мне оказывали честь и называли синьором хозяином.
Дезидерио. Простите меня, но мне кажется, что, согласно добрым торговым нравам, поручения, которые вы возложили на меня, дают мне право…
Тодеро. Человек, который ест мой хлеб, должен меня уважать.
Дезидерио. Вы оказали мне честь, пригласив меня к своему столу.
Тодеро. Но все же я ваш хозяин.
Дезидерио. Вы даже были так добры, что признала меня своей родней.
Тодеро. Хоть бы мы тысячу раз были родней, но я ваш хозяин и желаю, чтобы ко мне обращались как к хозяину.
Дезидерио. Прекрасно. С этой минуты я буду называть вас синьором хозяином.
Тодеро. А где ваш сын?
Дезидерио. В конторе, письма переписывает.
Тодеро. Вы думаете, что из него выйдет что-нибудь путное?
Дезидерио. По-моему, да.
Тодеро. А я боюсь, что нет.
Дезидерио. Грехов за ним никаких не водится.
Тодеро. Сейчас нет. Но могут быть.
Дезидерио. Не знаю, право, я же не позволю ему заводить никаких знакомств!
Тодеро. Сколько ему лет?
Дезидерио. Восемнадцать.
Тодеро. Жените его.
Дезидерио. У него еще нет никакого положения. Как же я его женю?
Тодеро. Тогда я его женю.
Дезидерио. Дорогой синьор хозяин, вам бы только захотеть! Вы могли бы дать ему положение, устроить судьбу бедного мальчика.
Тодеро. Так вот, я его и женю, сударь.
Дезидерио. Да кто же за него пойдет, если у него нет приличной должности?
Тодеро. Это уж мое дело.
Дезидерио. Мне не хотелось бы, чтобы он женился на простой. Мы хоть и бедные люди, но все же…
Тодеро. Не будем об этом говорить.
Дезидерио. Молчу, молчу.
Тодеро. Знаете, на ком я его хочу женить?
Дезидерио. Право, не знаю.
Тодеро. На моей внучке.
Дезидерио. На синьоре Занетте?
Тодеро. Да, синьор. На моей внучке Занетте.
Дезидерио. О! А согласятся ли ее родители?
Тодеро. Я — глава семьи.
Дезидерио. Вот увидите, будут крупные разговоры.
Тодеро. Говорят вам, я хозяин.
Дезидерио. Простите, но мне не хотелось бы, чтобы из-за меня…
Тодеро. Что? Вам жить, что ли, у меня надоело? Хотите, чтобы я с вами распрощался?
Дезидерио. Уж я не знаю, право… Вам видней. Делайте, как хотите. Я во всем на вас полагаюсь.
Тодеро. Жена принесла мне в приданое шесть тысяч дукатов. Невестка тоже шесть тысяч дукатов. Будет справедливо, если я за своей внучкой дам тоже шесть тысяч.
Дезидерио. Дорогой синьор Тодеро…
Тодеро. Опять синьор Тодеро! Вы, кажется, вообразили, что, если моя внучка будет за вашим сыном, меня можно не называть хозяином?
Дезидерио. Простите, синьор! Буду вас называть, как только вам угодно.
Тодеро (в сторону). Пока что надо держать его в черном теле.
Дезидерио. Какое занятие вы дадите моему сыну?
Тодеро. Пусть пока поработает в конторе под вашим руководством, чтобы в случае вашей смерти он мог служить мне, как вы.
Дезидерио (в сторону). Он рассчитывает, что я умру раньше него!
Тодеро. Приданое останется у меня в деле; вам я буду выплачивать три процента. Проценты с приданого пойдут мне на расходы по их содержанию.
Дезидерио. А на какие деньги молодые будут одеваться?
Тодеро. Вот еще новости — одеваться! Вот видите эту куртку? Одиннадцать лет тому назад мне ее сшили, а она все как новенькая.
Дезидерио. А если дети пойдут?
Тодеро. Отстаньте! Не надоедайте мне! Я обо всем подумал, все предусмотрел. Вы, кажется, меня немножко знаете — я не скряга и не тиран: десятью дукатами больше, десятью меньше… Нужно будет, так дам.
Дезидерио. Десятью дукатами больше, десятью меньше?..
Тодеро. Ступайте в контору, кончайте дела и держите язык за зубами. Моя внучка будет женой вашего сына.
Дезидерио. Не знаю, что и сказать. (В сторону.) Ну, будь что будет, я умываю руки. А что, если он и впрямь женит сына на своей внучке и даст в приданое шесть тысяч дукатов! Ладно, поговорим, когда дело будет сделано. (Уходит.)
Явление седьмое
Тодеро, потом Пеллегрин.
Тодеро. Да, сударь, вот таким манером я приданых денежек из рук не выпущу. Разумеется, внучку, раз она в доме, надо будет содержать, а отцу с сыном придется остаться у меня и служить мне, как я захочу. Когда пойдут дети, их тоже как-нибудь пристроим. Будут мальчики — вырастут, станут мне подмогой. Когда Дезидерио состарится, ему в конторе будет помогать Николетто. Всегда лучше иметь в доме своих людей.
Пеллегрин (входит). Мое почтение, отец.
Тодеро. Здравствуйте.
Пеллегрин. Разрешите мне с вами поговорить.
Тодеро. Что случилось? Дождь, что ли, на дворе?
Пеллегрин. Ничего не понимаю.
Тодеро. Как вас учили приличию? Кто вам позволил так разговаривать с отцом? Отчего вы в шляпе стоите?
Пеллегрин. Простите! (Снимает шляпу.)
Тодеро. Что вы хотите мне сказать? Небось опять какая-нибудь вздорная выходка вашей жены?
Пеллегрин. Нет, отец, я хотел поговорить с вами о дочке.
Тодеро. А этой дуре что надо?
Пеллегрин. Почему вы называете ее дурой?
Тодеро. Дура она, вот и все! Говорю, что хочу. Уж не собираетесь ли вы читать мне нотации?
Пеллегрин. Я молчу.
Тодеро. Что вы хотели сказать мне о дочери?
Пеллегрин. Есть счастливый случай ее пристроить.
Тодеро. Она уже пристроена.
Пелегрин. Как пристроена?
Тодеро. А вот так! Можете считать, что она уже замужем.
Пеллегрин. Без моего ведома?
Тодеро. Кажется, хозяин в доме я.
Пеллегрин. А жена моя знает об этом?
Тодеро. Узнает, когда я найду нужным сказать.
Пеллегрин. Дорогой отец, боюсь, что могут выйти неприятности.
Тодеро. Какие еще такие неприятности?
Пеллегрин. Жена моя дала слово выдать дочь за некоего синьора Менегетто Рампонцоли.
Тодеро. Ваша жена дала слово? И у вас хватило духу ей это позволить? И вы еще смеете мне об этом говорить? С каких это пор бабы взяли на себя смелость распоряжаться, приказывать, сговаривать дочерей? С вами она может проделывать подобные штучки: вы ведь чурбан, одетый в платье. Но я этого не допущу. Я распоряжаюсь, я хозяин! И я выдам внучку замуж. Ну, что вы на это скажете, синьор?
Пеллегрин. Ничего не скажу. Мне обидно за жену.
Тодеро. Пришлите-ка ее поговорить со мной.
Пеллегрин. Скажите же, по крайней мере, кто жених моей дочери?
Тодеро. Когда захочу, тогда и скажу.
Пеллегрин. Черт возьми! В конце концов ведь я же ее отец!
Тодеро. А я отец отца, и глава своих детей, и хозяин над внучкой, над приданым, над домом и над всем, что мне только вздумается! (Уходит.)
Пеллегрин. О, горе мне! Ну и влип же я в историю! Что скажет жена? Попал я между молотом и наковальней. Не знаю, как и быть. Пойду и спрячусь. Впору в канал броситься!
(Уходит.)
Явление восьмое
Комната Марколины.
Марколина и Фортуната.
Марколина. Вот как мило, синьора Фортуната! Вы так быстро вернулись! Как обстоят дела? Хорошие новости?
Фортуната. У меня отличные. А у вас?
Марколина. Разве я вам не говорила, дорогая? Я рассказала все мужу, и он в восторге.
Фортуната. А старик?
Марколина. Старика пошел уговаривать муж. Считайте, что дело сделано.
Фортуната. А дочка еще ничего не знает?
Марколина. Ну, как можно? Конечно, знает! Я ей все рассказала. Бедняжка! Она даже заплакала от радости!
Фортуната. А могу я повидать синьору Занетту?
Марколина. Еще бы! Сейчас я ее позову.
Фортуната. Знаете, я привела с собой кое-кого. Вы разрешите войти сюда?
Марколина. Кому это?
Фортуната. Сами понимаете, синьора Марколина!
Марколина. И хитрая же вы! Поняла, поняла!
Фортуната. Если бы мы с вами уже не договорились, я не взяла бы на себя такой смелости.
Марколина. Полно, полно; хоть контракт и не подписан, но слово дано. Приведите его сюда, если хотите.
Фортуната. Сейчас позову, а вы идите за дочкой.
Марколина. Иду! Но только приличие требует, чтобы сначала он поговорил со мной.
Фортуната. Да, да, вы правы! В самом деле, правы! Сейчас скажу служанке, чтобы она его позвала. (Подходит к двери.)
Марколина (в сторону). Надеюсь, что свекор не вздумает скандалить. Сказать по правде, синьора Фортуната пришла несколько раньше, чем следовало. Ну, да все равно, раз я обещала! Будь что будет. Мое слово ведь что-нибудь да значит!
Фортуната. Вот вы увидите, какой это приятный молодой человек.
Марколина. А что говорят его родителя?
Фортуната. О, они очень довольны. Прямо-таки в восторге.
Марколина. А когда они думают устроить обручение?
Фортуната. О, мне кажется, они не хотели бы откладывать его в долгий ящик.
Марколина. По мне, чем скорее, тем лучше.
Фортуната. Вот он! Вот он! Ну, каков?
Марколина. В самом деле хорош! Очень мне нравится.
Фортуната. Пожалуйте, синьор Менегетто.
Явление девятое
Менегетто и те же.
Менегетто. Мое почтение, синьоры.
Марколина. Слуга ваша.
Фортуната. Вот, синьор кузен: это синьора Марколина, мать синьоры Занетты› вашей невесты.
Менегетто. Понимаю, что я не достоин такого счастья! Я бесконечно признателен синьоре кузине, которая с такой добротой доставила мне эту честь, и буду почитать себя награжденным, если сумею заслужить ваше милостивое расположение.
Марколина. Право же, я тоже очень рада, что у меня будет такой любезный зять; и дочь моя также будет счастлива, получив столь милого и воспитанного мужа.
Менегетто (хочет взять руку Марколины, чтобы поцеловать). Разрешите…
Марколина. Что вы!
Менегетто (так же). Умоляю вас…
Марколина. Нет, право же, не беспокойтесь!
Менегетто. Это знак моего уважения к вам, и я прошу вас считать меня не только зятем, но и сыном.
Марколина (в сторону). Он меня просто растрогал!
Фортуната. Вот видите, синьора Марколина! Что я вам говорила?
Марколина. Несомненно, он умен и обходителен.
Менегетто. Ах, прошу вас, не смущайте меня чрезмерной добротой.
Марколина. Мне досадно, что дочь моя… Если хотите, она девушка неглупая, но она еще… как бы это сказать… она сущий младенец.
Менегетто. О, она еще слишком молода! Она привыкла к замкнутой жизни, ум ее еще не проснулся; со временем она разовьется.
Фортуната. О, разумеется! У нее будет хороший учитель; со временем все придет.
Mapколина. Видите ли, она, безусловно, добрая девушка. За то, что она добрая девушка, я ручаюсь.
Менегетто. Раз добрая, чего еще можно желать? Ничего нет на свете лучше доброты, мира и согласия.
Марколина (в сторону). Какой милый! Не то, что мой болван.
Фортуната. Сделайте милость, синьора Марколина, позвольте нам приветствовать синьору Занетту.
Марколина. Занетта, поди сюда, дочь моя!
Явление десятое
Занетта и те же, потом Пеллегрин.
Занетта. Что прикажете?
Фортуната. Здравствуйте, синьора Занетта.
Занетта. Здравствуйте.
Фортуната (тихо Менегетто). Ну, как она вам нравится?
Менегетто (тихо Фортунате). Вблизи она еще прекраснее, чем издали!
Марколина (тихо Занетте). Что скажешь? Нравится он тебе?
Занетта (тихо Марколине). По-моему, хорош!
Марколина (так же). Все понятно! Я ведь знаю, что ты видела его раньше.
Занетта. Я? Когда?
Марколина. Да, да, миленькая, нечего таить!
Фортуната (тихо к Менегетто). Ну, скажите же ей что-нибудь.
Менегетто (Занетте). Позвольте мне предложить вам свои услуги.
Занетта. Благодарю вас.
Менегетто. И кроме того, разрешите мне поздравить самого себя с приобретением, какое я буду иметь в лице супруги, полной достоинства и доброты! Позвольте выразить вам свое уважение, свою любовь и преданность.
Занетта (к Менегетто). Сознаю свою малую опытность и стыжусь, что не умею вам ответить как следует. Могу только сказать, что благодарна за вашу доброту и прошу вашего снисхождения; и еще прошу верить, что сделаю все, дабы заслужить ваше расположение и любовь.
Фортуната (тихо к Менегетто). Смотри-ка! Ведь сказано совсем недурно!
Менегетто (тихо ей). Да, да, синьора. В ней столько искренности и наивности! В ней есть что-то такое, что меня трогает и восхищает.
Входит Пеллегрин.
Марколина. А! Подите-ка сюда, синьор Пеллегрин.
Пеллегрин. Кто этот кавалер?
Марколина. Жених вашей дочери.
Пеллегрин (в сторону). Боже! Начинается!
Менегетто (Фортунате). Это отец моей невесты?
Фортуната. Да, синьор, это именно он.
Менегетто. Разрешите мне…
Пеллегрин. Благодарю вас, благодарю вас, синьор. (Тихо Марколине.) На одно слово.
Марколина (взволнованно). Что случилось?
Пеллегрин (Марколине). Отец против. Он хочет сам выдать ее замуж. Говорит, что уже просватал ее, кричит, шумит. Если он узнает и придет сюда, нам всем не сдобровать.
Марколина (тихо Пеллегрину). Только, ради бога, чтобы никто ничего не слышал.
Фортуната (Марколине). Что такое? Есть какие-нибудь новости?
Марколина. Нет, нет. Все в порядке.
Фортуната. Ну, раз вы здесь, синьор Пеллегрин, дайте слово синьору Менегетто, что отдадите ему дочь и в придачу шесть тысяч дукатов, как было условлено.
Пеллегрин. Я ничего не знаю.
Марколина (Пеллегрину). То есть как это ничего не знаете?
Пеллегрин. Ничего не знаю и знать не хочу.
Фортуната. Что все это значит, синьора Марколина?
Марколина. Раз я дала слово, значит, и сдержу его.
Явление одиннадцатое
Те же и Грегорио.
Грегорио. Синьор, синьора, старый хозяин рвет и мечет. Даже сам хотел сюда прийти. Побежал, оступился, ушиб руку. Я думал было ему помочь, а он как толкнет меня в это самое место. Просто не знаю, что с ним. Боюсь, не сошел ли он с ума.
Марколина (тихо Пеллегрину). Ступайте поскорее к нему, задержите его, чтобы он не пришел сюда скандалить, иначе все погибло.
Пеллегрин (тихо Марколине). Вот видите, синьора? Не говорил ли я вам?
Марколина (тихо). А всему причиной вы! Ничего толком сделать не умеете, даже поговорить боитесь.
Пеллегрин (так же). Да! Всегда виноват я! Прикончите меня — и тоже будете говорить, что правы. (К Грегорио.) Пойдем со мной. (Уходит.)
Фортуната. Нам тоже здесь делать нечего, синьор Менегетто. Идемте.
Марколина. Не знаю, право, что и сказать. Я так сконфужена, что слова вымолвить не могу.
Фортуната. Простите меня, но вспомните, что я говорила. Прежде чем давать слово, надо подумать, можешь ли его сдержать.
Марколина. Вот именно, синьора, раз я слово дала, я сумею его сдержать.
Фортуната. Все разговоры на ветер! Идем, синьор кузен.
Марколина. Я вас не удерживаю. Но вы меня оскорбляете.
Фортуната. Это вы нас оскорбили! До свиданья.
Менегетто. Я крайне огорчен, что причинил вам такую неприятность. Всему виной моя несчастная судьба. Видно, небо предназначило синьору Занетту не мне. Надо потерпеть еще. Ваш покорный слуга!
Марколина (сдержанно). До свиданья.
Менегетто. Синьора Занетта, я молю небо послать вам лучшую участь.
Занетта (плачет). Ах, дорогой синьор, я такая несчастная, такая…
Фортуната (к Менегетто). Идем же, идем!
Менегетто (Фортунате). О боже, она плачет!
Фортуната. Мне очень жаль, но я не знаю, чем помочь.
Менегетто. Дорогая синьора, умоляю вас простить меня. Почему все так случилось? Я ли причиной, или мои родители? Может быть, вы считаете, что мое положение и мое состояние не соответствуют вашему?
Марколина. Не в этом дело, синьор! И муж, и я вполне довольны и вашим положением, и вашей семьей. Вы нас пленили своими личными качествами и обращением, но Этот вздорный человек, мой свекор, желает во чтобы то ни стало поставить на своем.
Фортуната. Все это я предвидела, синьора Марколина, и вы прекрасно знаете, что я это постоянно говорила; но вы мне сказали…
Марколина. Синьора, вы правы, я поступила опрометчиво, я дурно поступила, и всему виной я одна.
Занетта (плача). А я, несчастная, должна расплачиваться!
Менегетто. Полноте, успокойтесь. Неужели нельзя поправить дело? Ничто на свете не дается легко. Видно, нет счастья без страданий, без препятствий, в особенности, когда дело идет о браке! Всегда встречаются всевозможные затруднения, но в конце концов все улаживается, и те мучения, которые приходится испытать, делают брачный союз еще слаще!
Фортуната (в сторону). Ах, за такие речи в него влюбиться можно!
Марколина. Дайте мне время, и вы увидите, могу ли я, дав слово, его сдержать.
Менегетто. Время? Отлично. Будем ждать! Я вовсе не так тороплюсь со свадьбой! В этом отношении я скорее исполняю желание родителей, чем свое собственное. Но теперь, когда я имел счастье познакомиться с девушкой, я чувствую, что мое сердце не может больше молчать. И если нужно, я готов мучиться, бороться и ждать. Чтобы добиться ее расположения, я могу перенести все.
Марколина. Ты слышишь, Занетта?
Занетта. Не знаю, что и сказать. Могу только просить бога даровать мне тоже это счастье.
Фортуната. Теперь я вижу, кузен, что вы влюбились.
Менегетто. Вам кажется, что я влюблен? Раз вы так думаете, значит, так оно и есть. По правде сказать, сам я этого не знаю, ибо ни разу еще не был влюблен. Когда я решил жениться, я мечтал полюбить; эта синьора мне очень нравится, и, если бы она была моей, я любил бы ее. Вижу, что и она ко мне неравнодушна. Она с такой лаской смотрит на меня, так огорчена из-за меня! Неужели же я должен потерять надежду на спокойствие и радость? Я вверяю себя благоразумию матери и доброму сердцу дочери, жду их приказаний и распоряжений и пребываю их покорным слугой! (Уходит.)
Фортуната. Что вы на это скажете, синьора Марколина?
Марколина. Скажу, что, если бы мне пришлось остаться в одной рубашке, я все же добилась бы, чтобы он стал мужем моей дочери.
Фортуната. Пусть небо благословит вас! Таких молодых людей не часто встретишь. Знаете ли, что я вам скажу: хоть он мне и кузен, но ведь я вдова, и, черт возьми, я тоже не хочу упустить случая. (Уходит.)
Занетта (Марколине). Вы слышите, синьора?
Марколина. Ступай, ступай, дочь моя, и положись на бога!
Занетта. Ах, мне так не везет! Боюсь, что ничего не выйдет. (Уходит.)
Марколина. Если небу будет угодно, он будет твоим. А небо должно этого захотеть, потому что небо всегда справедливо. И разве несправедливо, чтобы хорошей девушке достался хороший муж?
(Уходит.)