Явление первое

Комната в доме Филиберта.

Гасконь, который укладывает чемодан своего хозяина, и Марианна.

Марианна. Можно пожелать вам доброго утра, господин Гасконь?

Гасконь. Конечно, милая Марианна. Мне очень приятно ваше "доброе утро", но было бы еще приятнее, если бы это было "доброй ночи".

Марианна. Я с огорчением вижу, что мне придется пожелать вам также и счастливого пути?

Гасконь. Ах, радость моя, какой это будет грустный отъезд и какое вслед за ним печальное путешествие!

Марианна. Вам, значит, неприятно уезжать?

Гасконь. Неужели вы в этом сомневаетесь? Могу ли я без сожаления покинуть вас, после того как целых шесть месяцев провел в вашем милом обществе?

Марианна. Кто же велит вам уезжать, если вам не хочется?

Гасконь. Как кто? Хозяин!

Марианна. В Гааге хозяев сколько угодно! Вы без труда найдете здесь другого, получше, чем ваш. Бедный французский офицер, раненый, пленный, гонимый, обиженный судьбой…

Гасконь. Простите, но такой девушке, как вы, не к лицу подобные речи. Я уже много лет служу моему доброму хозяину, которого, можно сказать, поручил мне его отец. служил ему на войне. Чтобы доказать ему свою преданность, я не бежал ни от каких опасностей. Он беден, но у него доброе сердце. Я уверен, что, если у него наладится жизнь, получу свою долю и я. Неужели же вы будете советовать мне бросить его и отпустить во Францию одного?

Марианна. Вы говорите, как должен говорить порядочный человек. А мне трудно скрывать свои чувства.

Гасконь. Ах, милая Марианна, я огорчен не меньше вашего. Но я надеюсь, что мы увидимся снова, когда дела мои поправятся. И тогда я скажу вам: "Я здесь и могу взять на себя все заботы о вас! Я ваш, если вы желаете этого".

Марианна. Как это было бы хорошо! Но почему так торопится уезжать ваш лейтенант? Мой хозяин прекрасно к нему относится, да и дочка, думаю, не хуже.

Гасконь. Она-то даже слишком хорошо! Потому он и едет.

Марианна. Разве ему неприятно, что к нему чувствуют расположение?

Гасконь. Ах, Марианна! Мой бедный хозяин влюблен в вашу хозяйку до безумия. Он чувствует себя несчастнейшим человеком на свете. Он понимает, что с каждым днем эта взаимная любовь растет, и, будучи не в силах скрывать свою страсть, боится и за себя, и за мадемуазель Жаннину. Ваш хозяин очень богат, а мой очень беден. Господин Филиберт не захочет отдать свою единственную дочь за младшего сына в семье, за военного — словом, за человека, который вынужден будет жить на приданое. А лейтенант хотя и беден, но благороден. Он признателен за гостеприимство, за доверие, за дружбу, но боится, как бы любовь не ослепила, не обольстила его и не сделала соблазнителем. Он совершает над собой насилие, приносит сердце в Жертву своей чести и уезжает.

Марианна. Да он у вас герой! Только на его месте я не могла бы поступить так же.

Гасконь. Ничего не поделаешь. Необходимо иной раз побеждать себя.

Марианна. Вам это легче, чем мне.

Гасконь. Правда, у нас, у мужчин, сердце более твердое.

Марианна. Вернее, любовь у вас более слабая.

Гасконь. Что до меня, то вы сами знаете: это не так.

Марианна. Я верю делам, а не словам.

Гасконь. Чем же я могу доказать вам свою любовь?

Марианна. Господин Гасконь должен знать это лучше, чем я.

Гасконь. Вы хотите, чтобы мы повенчались до моего отъезда?

Марианна. Это было бы самое правильное.

Гасконь. А потом все равно ведь придется расстаться.

Марианна. И у вас хватило бы духу бросить меня?

Гасконь. Тогда придется ехать вместе?

Марианна. Так было бы лучше.

Гасконь. А не будет вам трудно?

Марианна. Да уж, конечно, будет нелегко.

Гасконь. Значит лучше было бы, если б мы остались здесь?

Марианна. Разумеется.

Гасконь. На сколько времени?

Марианна. По крайней мере, на год.

Гасконь. А через год вы бы меня отпустили?

Марианна. Ну, через год после свадьбы это было бы легче.

Гасконь. А мне кажется, что вы отпустили бы меня и через месяц.

Марианна. Не думаю.

Гасконь. А я уверен.

Марианна. Попробуем.

Гасконь. Хозяин идет. Поговорим, когда будет удобнее.

Марианна. Ах, господин Гасконь! Этот разговор совсем меня доконал! Делайте, что хотите, я готова… (В сторону.) Сама не знаю, что говорю.

(Уходит.)

 

Явление второе

Гасконь, потом лейтенант де Лакотри.

Гасконь. Если бы я не владел собой больше, чем она, глупость была бы сделана!

Лейтенант (в сторону). Боже! Какой я жалкий! Какой я несчастный!

Гасконь. Сейчас, сударь, чемодан будет готов.

Лейтенант. Ах, Гасконь, я в отчаянии!

Гасконь. Что вы! Разве случилось что-нибудь?

Лейтенант. Худшее, что только могло случиться.

Гасконь. Несчастье никогда не приходит одно.

Лейтенант. Мое несчастье одно-единственное, но оно так ужасно, что сердце не может выдержать.

Гасконь. Наверное, причиною тому любовь?

Лейтенант. Да! И она приняла такие размеры, что нет силы, которая могла бы ей противостоять.

Гасконь. Значит, вашей красотке безразлично, что вы уезжаете, и она любит вас меньше, чем вы предполагали?

Лейтенант. Наоборот, никогда еще не была она так нежна и так влюблена. Один бог видит, как велико мое отчаяние. Я видел слезы на ее глазах.

Гасконь. Да, это нехорошо. Но я боялся худшего.

Лейтенант. Варвар! Бесчувственный! Да нет — низкая душа, плебей! Разве есть на свете что-нибудь ужаснее, чем слезы нежной девушки, которые укоряют меня за мою жестокость, ослабляют мой дух, подвергают испытанию мою честь, мою порядочность, мое чувство долга?

Гасконь. Не думал я, что заслужу такие оскорбительные попреки. Хороша награда за десятилетнюю службу!

Лейтенант. Ах, поставь себя на мое место и осуждай, если можешь, мою горячность. Мои раны, пролитая кровь, плен, мешающий движению по службе, моя бедность — я забываю все, когда рядом со мной прекрасная девушка, которая любит меня, которая зажигает в моей груди огонь страсти. Она слишком скромна, чтобы я мог получить уверенность в обладании ее сердцем, и потому я решил пожертвовать собой и покинуть ее. Но, увы, когда мы стали прощаться, ее слезы, рыдания, которые не позволили ей произнести последнее прости, убедили меня в том, что она любит меня так же сильно, как я ее. Я очень несчастен, и мое решение самому мне кажется варварским. Любовь окончательно сбила меня с толку, и рассудок покидает меня.

Гасконь. Сударь, потерпите немного. Никто вас не гонит. Господин Филиберт — отличнейший человек. Гостеприимство в Голландии — национальная особенность, которой гордятся больше всего. А наш добрейший хозяин очень Заботится о вас и о вашем здоровье. Вы не совсем еще оправились от раны, и это отличный предлог, чтобы пожить здесь подольше.

Лейтенант. Хорошенько подумай, прежде чем давать мне советы. Ведь убедить меня совсем нетрудно.

Гасконь. А я, с вашего позволения, не буду терять времени и начну распаковывать чемодан. (Принимается за дело.)

Лейтенант (в сторону). Что скажут про меня, если я останусь, после того как попрощался?

Гасконь (в сторону). Теперь Марианна будет довольна мною.

Лейтенант (в сторону). Если я буду ссылаться на то, что не совсем еще выздоровел, моя печаль сделает это правдоподобным.

Гасконь (в сторону). По правде говоря, мне тоже приятно, что хозяин раздумал уезжать.

Лейтенант (в сторону). Ах, нет! Огонь разгорается чем дальше, тем больше. И как потушить пожар? Какое утешение в несчастной моей любви?

Гасконь (в сторону). Что ж, время улаживает неприятности и похуже.

Лейтенант (в сторону). Хоть бы смерть пришла и избавила меня от этих мук!

Гасконь (в сторону). Да и сам хозяин будет потом доволен мною.

Лейтенант. Что ты делаешь?

Гасконь. Распаковываю чемодан.

Лейтенант. Кто тебе велел?

Гасконь. Я вам про это сказал, а вы мне не запретили.

Лейтенант. Дурень! Клади все назад. Я еду.

Гасконь. Зачем же вы смотрели, как я все это вытаскивал?

Лейтенант. Не выводи меня из терпения.

Гасконь. Я лучше уложу его вечером.

Лейтенант. Укладывай немедленно, и чтобы почтовые лошади были здесь до полудня.

Гасконь. А как же слезы мадемуазель Жаннины?

Лейтенант. Негодяй! У тебя еще хватает духу мучить меня?

Гасконь. Бедный хозяин!

Лейтенант (мягко). Пожалей меня. Я заслужил это.

Гасконь (мягко). А может быть, подождать?

Лейтенант (грустно). Нет.

Гасконь (грустно). Так значит — укладывать?

Лейтенант (грустно). Да.

Гасконь (в сторону, укладывая вещи). Право же, на него жалко смотреть.

Лейтенант (в сторону). Ах, если бы я мог уехать, не повидав ее!

Гасконь (в сторону). Боюсь я, как бы этим не кончилось все наше представление.

Лейтенант (в сторону). Приличия это запрещают, и думаю, что также и любовь.

Гасконь (в сторону). Ох, мой бедный хозяин! Что я вижу! (Смотрит на сцену.)

Лейтенант. Ты это что? Почему ты остановился?

Гасконь. Укладываю, сударь, укладываю.

Лейтенант. Что это тебя так удивило?

Гасконь. Да нет, ничего.

Лейтенант. Куда ты смотришь?

Гасконь. Никуда.

Лейтенант. Боже? Мадемуазель Жаннина! Какая встреча! Скажи, как мне поступить?

Гасконь. Не знаю. Тут ничего не посоветуешь. (Встает.)

Лейтенант. Не уходи.

Гасконь. Остаюсь, остаюсь.

Лейтенант. Лучше я уйду.

Гасконь. Как вам будет угодно.

Лейтенант. Не могу.

Гасконь. Я вам сочувствую.

Лейтенант. Почему она остановилась? Почему она не идет?

Гасконь. Может быть, она боится вас побеспокоить.

Лейтенант. Нет, ее стесняет твое присутствие.

Гасконь. Я ее немедленно от него освобожу. (Хочет уйти.)

Лейтенант. Стой!

Гасконь. Стою.

Лейтенант. Есть у тебя табак?

Гасконь. Нет, сударь.

Лейтенант. Дурень, у тебя нет табаку?

Гасконь. Бегу за табакеркой.

(Убегает.)

 

Явление третье

Лейтенант де Лакотри, потом Жаннина.

Лейтенант. Подожди, куда ты? О я несчастный! Гасконь!

Жаннина. Вам что-нибудь угодно?

Лейтенант. Простите, мне нужен мой слуга.

Жаннина. Если нет вашего, найдутся другие. Хотите, я вам пришлю?

Лейтенант. Нет, благодарю вас. Мне нужен мой слуга, чтобы уложиться.

Жаннина. И вы так спешите закончить это важное дело? Вы боитесь, что вам не хватит времени? Или вас уже ждет почтовая карета? Если воздух здешних мест стал вреден для вашего здоровья, или, чтобы сказать прямо, если вам наскучило пребывание в этом доме, я готова сама предложить свои услуги, дабы ускорить ваш отъезд.

Лейтенант. Пожалейте меня, мадемуазель, не увеличивайте моих страданий.

Жаннина. Если бы я знала, что именно вас так огорчает, я бы постаралась не увеличивать, а облегчить ваши неприятности.

Лейтенант. Ищите причину в самой себе, тогда мне не придется говорить вам об этом.

Жаннина. Значит, вы уезжаете из-за меня?

Лейтенант. Да, я вынужден ускорить мой отъезд из-за вас.

Жаннина. Я стала вам так ненавистна?

Лейтенант. Боже! Никогда вы не казались мне такой милой, никогда ваши глаза не ранили меня так сладостно.

Жаннина. Ах, если бы это было так, вы не торопились бы с отъездом.

Лейтенант. Если бы я любил только красоту вашего лица, я бы уступил своей пламенной любви и остался бы. Но мне дорога ваша честь, я боюсь нарушить ваш покой и чувствую, что мне необходимо отблагодарить вас за вашу доброту и для этого пожертвовать своими самыми прекрасными надеждами.

Жаннина. Думаю, что вы не столь слабы духом, чтобы поддаться страсти, и вы оскорбляете мою добродетель, считая меня неспособной бороться с влечением сердца. Я любила вас, и мне нечего было краснеть за свою любовь. Этим благородным чувством я могла бы жить всю жизнь и не могу себе представить, что мужчина в борьбе со своими страстями окажется слабее меня. Я могу любить вас, не подвергаясь опасности. Я бы очень хотела всегда быть с вами. А вы, наоборот, уезжаете внезапно, ищете покоя, который вам кажется лучше любви. это скорее похоже на слабость, чем на любовь. Я слышала, что надежда поддерживает того, кто любит. Тот, кто бездействует, не очень стремится достигнуть цели, а вы, убегая от волнений, сопровождающих надежду, проявляете либо достойную презрения слабость, либо обидное безразличие. Какова бы ни была причина, заставляющая вас уезжать, радуйтесь своему торжеству, неблагодарный, но стыдитесь своей жестокости, не имеющей себе равной.

Лейтенант. О нет, мадемуазель, не обвиняйте меня в неблагодарности, не упрекайте меня в жестокости. Своим отъездом я думал угодить вам. Если я ошибался, простите меня. Прикажите, и я останусь.

Жаннина. Нет! Я не хочу приказывать вам и заставлять вас. Поступайте, как подскажет вам сердце.

Лейтенант. Сердце говорит мне, чтобы я остался.

Жаннина. Повинуйтесь ему без боязни и, если у вас не хватит храбрости, положитесь на мою твердость.

Лейтенант. А что скажет ваш отец, когда узнает, что я изменил решение?

Жаннина. Он был огорчен вашим отъездом почти так же, как я. Его беспокоит ваше здоровье. И действительно, потому ли, что рана ваша была опасна, или потому, что страдало сердце, но врачи все еще признают вас больным. Отец считает, что вам рано пускаться в путь. Он вас любит и уважает и будет очень доволен, если вы останетесь.

Лейтенант. Заметил он нашу взаимную склонность?

Жаннина. Наше поведение не давало повода подозревать что-либо.

Лейтенант. Как не пришло ему в голову, что человек со свободным сердцем и военный не может устоять перед красотой и достоинствами его дочери?

Жаннина. Такие люди, как он, легко верят в честность каждого. Он принял вас в дом с открытой душой, а ни один порядочный человек, особенно офицер, не обманет доверия. Зная меня, отец совершенно покоен. Ни в вас, ни во мне он не ошибся. В сердцах у нас сладостное желание, но мы послушны голосу добродетели и над доверием старика не насмеемся.

Лейтенант. Но можно ли рассчитывать, что по своей доброте он когда-нибудь согласится на наш брак?

Жаннина. Будем надеяться, что со временем придет и это. Препятствия — не в соображениях выгоды, а в обычаях страны. Если бы вы были голландским купцом, хотя бы и бедным, но с надеждой на будущее, вы бы уже получили мою руку и сто тысяч флоринов, чтобы стать на ноги! Но офицер, да еще младший в семье, считается у нас плохой партией. И если бы даже отец согласился на наш брак, у него были бы большие неприятности и с родными, и с друзьями, и даже со всей Голландией.

Лейтенант. Но у меня нет никакой надежды, что положение мое улучшится.

Жаннина. Может быть, со временем обстоятельства станут для нас более благоприятными.

Лейтенант. Вы ведь не подразумеваете под этим смерть вашего отца?

Жаннина. Избави бог! Но если бы это случилось, я оказалась бы сама себе госпожой.

Лейтенант. И вы хотите, чтобы я оставался у вас, пока он жив?

Жаннина. Нет, дорогой лейтенант. Оставайтесь, пока Это позволяют приличия. Но не торопитесь уезжать, раз у вас есть причины остаться. Я не хочу строить свое счастье на смерти отца, но я могу рассчитывать на его любовь. Эта любовь и должна нам помочь, но тут требуется время.

Лейтенант. Обожаемая Жаннина! Как бесконечно обязан я вашей доброте! Располагайте мной. Я вручаю свою судьбу целиком в ваши руки. Я не уеду, пока вы сами не скажете, чтобы я уезжал. Убедите вашего отца позволить мне остаться здесь и будьте уверены, что никакое другое положение не будет казаться мне более приятным и более почетным.

Жаннина. У меня к вам одна просьба.

Лейтенант. Разве вы не имеете права мне приказывать?

Жаннина. У меня есть слабость, которая так понятна в том, кто любит. Вы должны быть к ней снисходительны. Умоляю вас не давать мне повода для ревности.

Лейтенант. Возможно ли, чтобы я допустил что-либо подобное?

Жаннина. Я скажу вам. Моя подруга Констанция в последнее время бывает у нас чаще, чем прежде. Она смотрит на вас слишком нежно и выражает вам свое сочувствие слишком горячо. Вы с ней любезны, а я, если сказать вам правду, часто от этого страдаю.

Лейтенант. На будущее время я буду очень сдержан, чтобы она не льстила себя никакими надеждами. Вы останетесь довольны мною.

Жаннина. Но постарайтесь, чтобы она не заметила ни моей ревности, ни вашего расположения ко мне.

Лейтенант. Когда только кончатся наши огорчения!

Жаннина. Нужно терпеть, чтобы быть достойным счастья.

Лейтенант. Да, дорогая. Я вытерплю все в надежде на такую радость. Разрешите мне сходить за слугой, чтобы он отменил лошадей.

Жаннина. А лошади были заказаны?

Лейтенант. Ну конечно же!

Жаннина. Неблагодарный!

Лейтенант. Простите меня…

Жаннина. Идите скорее. Пусть отец ничего об этом не знает.

Лейтенант. Радость моя! Моя надежда! Да поможет нам небо в наших желаниях и да увенчает оно истинную любовь, верность и добродетель!

(Уходит.)

 

Явление четвертое

Жаннина, потом Филиберт.

Жаннина. Вот уж никогда не думала, что я способна на такие вещи! Самой заговорить с ним и сделать все, чтобы только его удержать! Но ведь без этого он бы уехал сейчас же а я не надолго пережила бы его отъезд. Ах, идет отец! Какая досада, что он застал меня в комнатах лейтенанта. Постараемся прогнать с лица следы грусти.

Филиберт. Дочь моя, что вы делаете в этих комнатах?

Жаннина. Я пришла сюда из любопытства, отец.

Филиберт. А что вас здесь заинтересовало?

Жаннина. Я хотела посмотреть на растерявшегося хозяина и на косолапого слугу, который никак не может уложить чемодан.

Филиберт. А вы знаете, когда он уезжает?

Жаннина. Он хотел уехать сейчас же, но, походив по комнате, он почувствовал, что ноги у него подгибаются, и побоялся, что не выдержит путешествия.

Филиберт. Думаю, что болезнь, от которой он страдает сейчас, происходит не от старой раны, а от новой, более глубокой.

Жаннина. Врачи до сих пор находили у него только одну рану.

Филиберт. Есть раны, которые врачи не замечают.

Жаннина. Как это? Всякое ранение, хотя бы легкое, оставляет след.

Филиберт. А вот и нет. Есть такое оружие, которое ранит изнутри.

Жаннина. Не касаясь кожи?

Филиберт. Вот именно.

Жаннина. Как же можно нанести такие раны?

Филиберт. Через глаза, через уши, через поры.

Жаннина. Вы говорите о действии воздуха?

Филиберт. Нет, я говорю о действии огня.

Жаннина. Право же, отец, я вас не понимаю.

Филиберт. Я был бы рад, если бы вы меня не понимали.

Жаннина. Вы думаете, я с вами хитрю?

Филиберт. Нет, я считаю вас хорошей девушкой, умной и рассудительной. Вы прекрасно знаете, чем болен наш офицер, но из приличия делаете вид, будто не понимаете.

Жаннина (в сторону). Какой стыд! Меня бросает в жар от этих намеков!

Филиберт. Жаннина, мне кажется, вы чуть-чуть покраснели.

Жаннина. Еще бы, отец, вы говорите такие вещи, от которых поневоле покраснеешь. Теперь я начинаю понимать, что это за таинственные раны, и все-таки я не знаю ни болезни лейтенанта, ни лекарства, которое от нее помогает.

Филиберт. Дочь моя, давайте говорить открыто. Господин де Лакотри почти совершенно поправился уже через месяц после того, как поселился у нас, прекрасно ходил, отлично ел, силы его восстанавливались, цвет лица был великолепный. Сидеть с ним за столом, беседовать с ним было истинным удовольствием. Но вдруг он загрустил, стал терять аппетит и худеть, а от его живого разговора остались одни воздыхания. Я немножко философ. Я думаю, что он болен скорее духом, чем телом, а чтобы сказать еще яснее, он, по-моему, влюблен.

Жаннина. Может быть… конечно… Но мне думается, что, если бы он был влюблен в кого-нибудь здесь, он не старался бы уехать.

Филиберт. О, философия и это умеет объяснить. Если бы, например, случилось, что особа, в которую он влюблен, богата, зависит от отца и не может дать ему никаких надежд, то, пожалуй, отчаяние побудило бы его уехать. В этом нет ничего невероятного.

Жаннина (в сторону). Ну вот! Он знает все.

Филиберт. И эта слабость в ногах, которая появилась как раз перед отъездом, если посмотреть на нее философски, пожалуй, могла бы быть следствием борьбы двух противоположных чувств.

Жаннина (в сторону). Какая противная вещь философия!

Филиберт. До сих пор я относился к нему очень хорошо. Я охотно оказывал ему гостеприимство. Во мне говорило простое человеческое чувство, заставляющее желать добра ближнему. Но мне бы очень не хотелось, чтобы к его болезни примешалась болезнь моей дочери.

Жаннина. Вот еще! Вы меня рассмешили! Не кажется ли вам, что я исхудала, стала бледнеть, лью слезы? Что вам говорит ваша философия, когда вы смотрите на мое лицо и видите меня такой веселой?

Филиберт. Моя философия заставляет меня колебаться между двумя мнениями. То мне кажется, что у вас хватило мужества, чтобы сопротивляться, то мне кажется, что сейчас вы искусно притворяетесь.

Жаннина. Отец, неужели вам когда-нибудь казалось, что я могу лгать?

Филиберт. В том-то и дело, что нет. Именно поэтому я и не знаю, что мне думать сейчас.

Жаннина. Ваше предположение, будто лейтенант влюблен, правдоподобно и, пожалуй, справедливо; но ведь я не единственная, кто мог вызвать его любовь.

Филиберт. Судя по тому, что господин лейтенант уходит из дому очень редко, можно предполагать, что его болезнь родилась именно здесь.

Жаннина. Но ведь есть красивые девушки, которые у нас не живут, но приходят к нам. Быть может, одна из них ранила его сердце.

Филиберт. Разумеется, возможно и это. Вы посвящены во все, не лишены ни ума, ни наблюдательности и потому все это знаете отлично. Я был бы рад, если бы вы рассеяли мои сомнения.

Жаннина. Да, но ведь я обещала ничего не говорить.

Филиберт. Отца такие обещания не касаются.

Жаннина. Пожалуй, особенно если молчание может его огорчить.

Филиберт. Вот и прекрасно, дочь моя, говорите. (В сторону.) Мне самому было трудно заподозрить ее.

Жаннина (в сторону). Ничего не поделаешь, приходится хитрить. (Громко.) Так вот, отец. Наш бедный господин де Лакотри до потери сознания влюбился в мадемуазель Констанцию.

Филиберт. В дочь господина Рикарда?

Жаннина. Вот именно.

Филиберт. И она отвечает на его чувства?

Жаннина. Как нельзя более нежно.

Филиберт. Что же мешает им честно увенчать взаимную любовь?

Жаннина. Мне кажется, что отец Констанции не согласится отдать ее за офицера, который не сможет обеспечить ее достойным образом.

Филиберт. Странная фантазия! А кто такой сам господин Рикард, чтобы держаться таких строгих взглядов? В конце концов, он не более как откупщик, который вышел из низов и разбогател, притесняя народ. Уж не хочет ли он равняться с голландскими негоциантами? Брак с французским офицером сделает честь его дочери. Он никогда не найдет лучшего применения богатству, так дурно приобретенному.

Жаннина. Значит, насколько я понимаю, если бы вы были откупщиком, вы не отказались бы отдать свою дочь за французского офицера?

Филиберт. Конечно, нет.

Жаннина. А в качестве голландского негоцианта вы считали бы партию не подходящей для себя?

Филиберт. Конечно, неподходящей. Вы это знаете. Совсем неподходящей.

Жаннина. Я сама так думала.

Филиберт. Но мне хочется сделать что-нибудь для господина де Лакотри.

Жаннина. Каким образом, отец?

Филиберт. Убедить господина Рикарда отдать ему дочь.

Жаннина. Я бы не советовала вам вмешиваться в эту историю.

Филиберт. А вот посмотрим, что скажет сам лейтенант.

Жаннина. Разузнайте непременно. (В сторону.) Необходимо его предупредить.

Филиберт. Не верится мне, что он собирается ехать сегодня.

Жаннина. А он, однако, заказал уже лошадей.

Филиберт. Надо поскорее послать узнать…

Жаннина. Я схожу сама, отец. (В сторону.) Хочется сделать лучше, а не вышло бы хуже!

(Уходит.)

 

Явление пятое

Филиберт, один.

Филиберт. Ну, конечно, я был неправ, подозревая мою дочь. Мне приятно, что я сейчас еще больше в ней уверен. Правда, она могла попытаться обмануть меня, но едва ли она такая хитрая. Она дочь отца, который любит правду и не умеет притворяться даже в шутку. Все, что она мне сказала, очень разумно. Лейтенант, очевидно, увлекся Констанцией, а ее спесивый отец считает, что это для нее недостаточно блестящая партия. Давай-ка я постараюсь и устрою им эту свадьбу. С одной стороны, немного знатности без состояния, с другой — немного случайно нажитого богатства. Одно дополняет другое, и обе стороны будут довольны.

 

Явление шестое

Филиберт и Марианна.

Марианна. Скажите, сударь, где мадемуазель Жаннина?

Филиберт. Только что ушла.

Марианна. Извините. (Хочет уйти.)

Филиберт. Куда так скоро?

Марианна. За мадемуазель.

Филиберт. Тебе надо передать ей что-нибудь спешное?

Марианна. Ее спрашивает одна особа.

Филиберт. Кто такая?

Марианна. Мадемуазель Констанния.

Филиберт. А, мадемуазель Констанция здесь?

Марианна. Да, сударь, и мне кажется, что она недаром пришла в такой необычный час.

Филиберт (смеясь). Знаю, что недаром. Передай мадемуазель Констанции, что я прошу сделать мне удовольствие и зайти сюда прежде, чем к моей дочери.

Марианна. Слушаю. (Хочет уйти.)

Филиберт. Погоди. Офицер наш дома?

Марианна. Нет, сударь, он вышел.

Филиберт. Как только придет, проси его сюда.

Марианна. Слушаю. Как вы думаете, лейтенант сегодня уедет?

Филиберт. Думаю, что нет.

Марианна. Правда, он еще так слаб, что, если поедет, погубит себя окончательно.

Филиберт. Ничего. Останется и выздоровеет.

Марианна. Как слышно, его отъезд — большая жертва.

Филиберт. Не уедет, говорю. Останется. Останется и выздоровеет.

Марианна. Сударь, вы один можете вернуть ему здоровье.

Филиберт. Я? Значит, ты знаешь, чем болен лейтенант?

Марианна. Я-то знаю. А вы, сударь, тоже знаете?

Филиберт. Все знаю.

Марианна. А кто вам сказал?

Филиберт. Моя дочь.

Марианна (с удивлением). Неужели?

Филиберт. Чему ты удивляешься? Разве у дочери могут быть секреты от отца?

Марианна. Конечно, нет. И она отлично сделала.

Филиберт. Вот мы и будем лечить его.

Марианна. Что же! Ведь это честная любовь.

Филиберт. Вполне честная.

Марианна. Наш лейтенант прекрасный человек.

Филиберт. Прекраснейший.

Марианна. Одно нехорошо: небогатый.

Филиберт. Хорошее приданое поправит его положение.

Марианна. Раз отец согласен, о чем разговор?

Филиберт. Отец, у которого на свете одна только дочь и который может устроить ее прилично, не откажет ей ни в чем.

Марианна. Да благословит вас бог! То, что вы говорите, вполне достойно такого благородного человека, как вы. Я страшно рада и за юношу, и за мадемуазель. (В сторону.) А еще больше за себя, раз мой милый Гасконь останется со мной.

(Уходит.)

 

Явление седьмое

Филиберт, потом Констанция.

Филиберт. Добрые дела всегда в конце концов вызывают похвалу, и всякий, кто не лишен разума, их признаёт и одобряет.

Констанция (входит). Я к вашим услугам, сударь.

Филиберт. А, мадемуазель Констанция! Очень рад вас видеть.

Констанция. Вы очень добры.

Филиберт. Я в восторге, что вы так дружны с моей дочерью.

Констанция. Я люблю ее всем сердцем, потому что она достойна всяческой привязанности.

Филиберт. Не говорите "всем сердцем". Нехорошо кривить душой.

Констанция. Неужели вы думаете, что я люблю ее не вполне искренне?

Филиберт. Верю, что вы любите ее искренне, но не верю, что вы любите ее всем сердцем.

Констанция. Почему же вы в этом сомневаетесь?

Филиберт. Если бы вы любили мою дочь всем сердцем, у вас не осталось бы сердца для других.

Констанция. Смешно! С кем же я должна им делиться?

Филиберт. Плутовка! Мы ведь тоже кое-что понимаем.

Констанция. А я ничего не понимаю.

Филиберт. Будет, будет! Отбросим в сторону госпожу Скромность, и пусть говорит госпожа Искренность.

Констанция (в сторону). Не понимаю, на что он намекает.

Филиберт. Ну, скажите, вы сегодня пришли сюда навестить мою дочь?

Констанция. Да, сударь.

Филиберт. Нет, сударыня.

Констанция. Как так нет?

Филиберт. Видите ли, мадемуазель, я астролог. У меня есть дух, который говорит мне все, и этот дух мне шепчет: мадемуазель Констанция пришла сюда не для того, чтобы навестить остающуюся, а для того, чтобы попрощаться с отъезжающим.

Констанция (в сторону). Должно быть, правда, какой-то демон открыл ему это.

Филиберт. Разве не так? Почему вы мне не отвечаете?

Констанция. Я отвечу вам вполне искренне. Если бы даже я пришла сюда, чтобы отдать долг вежливости вашему гостю, я не заслуживала бы порицания.

Филиберт. Порицания? Наоборот, одобрения, похвалы! Долг вежливости нельзя забывать, особенно когда к вежливости примешивается немного нежности.

Констанция. Я вижу, что вам сегодня хочется смеяться.

Филиберт. А я вижу, что вам сегодня хочется плакать. Но, может быть, я сумею развеселить вас.

Констанция. Правда?

Филиберт. Разумеется.

Констанция. Каким образом?

Филиберт. Двумя словами.

Констанция. А что же это за драгоценные слова?

Филиберт. Ну, вот, слушайте. Подите сюда поближе. Лейтенант не едет. Ну, что скажете? Чувствуете, как забилось сердечко от неожиданной вести?

Констанция. Бога ради, господин Филиберт! Неужели вы думаете, что я влюблена?

Филиберт. Скажите, что нет, если у вас хватит духу.

Констанция. Да нет же, говорю вам.

Филиберт. Поклянитесь!

Констанция. Ну, вот еще! Клясться из-за такого пустяка!

Филиберт. Вы хотите скрыть от меня правду, а между тем я мог бы вам помочь и всей душой хотел бы утешить и вас, и бедного огорченного.

Констанция. Кем огорченного?

Филиберт. Да вами же.

Констанция. Мною?

Филиберт. Ну да. Мы словно ходим с вами в потемках. Неужели вы не видите, что он вас любит? Неужели вам не ясно, что он хочет уехать с отчаяния?

Констанция. С отчаяния? Из-за чего?

Филиберт. Из-за вашего отца, который не соглашается отдать вас ему из спеси и из скупости. Эх, дочь моя, нам все известно!

Констанция. Я вижу, что вам известно больше, чем мне.

Филиберт. И вы знаете, только не хотите сознаться. Я вполне сочувствую вашей скромности, но когда такой человек, как я, предлагает вам свои услуги, вы можете отбросить стыд и свободно раскрыть сердце.

Констанция. Я поражена…

Филиберт. Довольно разговоров! Скажите мне правду, как честная девушка: любите вы господина де Лакотри?

Констанция. Вы так добры ко мне, что у меня не хватает духу отрицать.

Филиберт. Ну, слава богу! (В сторону.) Конечно, моя дочь не могла солгать. (Громко.) И так же нежно он любит вас?

Констанция. А вот этого я не знаю, сударь.

Филиберт. Если вы не знаете, так я вам скажу: он от вас без ума.

Констанция (в сторону). Как же я этого ни разу не заметила?

Филиберт. Я берусь уговорить вашего отца.

Констанция. Разве мой отец знает, что я люблю лейтенанта?

Филиберт. Разумеется, знает.

Констанция. Он мне ни словом не обмолвился.

Филиберт. Он, несомненно, будет говорить с вами об этом.

Констанция. И он позволяет мне приходить свободно к вам!

Филиберт. Он знает, что вы приходите в порядочный дом. Ему нечего бояться, что здесь у вас окажется больше свободы, чем подобает воспитанной девушке. Словом, приятно вам будет, если я вмешаюсь в это дело?

Констанция. Боже мой, как еще приятно!

Филиберт. Браво, вот это мне нравится! Не нужно никогда скрывать правды. И потом, к чему отрицать словами то, что выдают глаза? На вашем лице виден жар, которым горит ваше сердце.

Констанция. У вас очень проницательный взгляд.

Филиберт. А вот и наш офицер.

Констанция. С вашего разрешения, сударь. (Хочет уйти.)

Филиберт. Куда вы?

Констанция. К Жаннине.

Филиберт. Посидите еще, если вам угодно.

Констанция. О нет, сударь, простите меня. (В сторону.) Я вне себя, не понимаю, что со мной происходит.

(Уходит.)

 

Явление восьмое

Филиберт и лейтенант де Лакотри.

Филиберт. Какие славные эти девушки! В них такая смесь застенчивости и смелости, что приятно их слушать. Но вот и наш влюбленный. Если мне удастся утешить его, он будет обязан этим моей дочери.

Лейтенант. Мне сказали, сударь, что вы меня спрашивали?

Филиберт. Видели вы мадемуазель Жаннину?

Лейтенант. Нет, не видел.

Филиберт. А я бы не хотел видеть вас таким огорченным.

Лейтенант. Какое уж тут веселье, когда человек болен.

Филиберт. А знаете ли вы, что я врач и могу вас вылечить?

Лейтенант. Я не знал, что среди других ваших талантов имеется еще и этот.

Филиберт. Друг мой, талант иногда открывается там, где его меньше всего ожидали.

Лейтенант. Почему же до сих пор вы не принимались за мое лечение?

Филиберт. Потому, что я не знал существа вашей болезни.

Лейтенант. А теперь вы его узнали?

Филиберт. Вполне.

Лейтенант. Если вы, сударь, так хорошо постигли врачебное искусство, то вы должны знать лучше, чем я, как оно ненадежно и как обманчивы бывают догадки о причинах болезней.

Филиберт. Мой взгляд на вашу болезнь так хорошо обоснован, что ошибиться я не могу. Положитесь на мою дружбу, и я ручаюсь вам, что очень скоро вы будете чувствовать себя прекрасно.

Лейтенант. Каким же образом вы думаете меня лечить?

Филиберт. А вот как. Мое первое предписание вам — бросить мысль об отъезде и продолжать пользоваться здешним воздухом, который будет для вас благодетельным.

Лейтенант. Наоборот, сударь, я боюсь, как бы здешний воздух не стал для меня губительным.

Филиберт. А разве вы не знаете, что в цикуте — одном из сильнейших ядов — заключаются целебные свойства?

Лейтенант. Я знаю об этом недавнем открытии, но не понимаю, при чем тут цикута. Ваше сравнение для меня — метафизика.

Филиберт. Нет, друг мой, вы сейчас увидите, что относительно свойств здешнего климата дело обстоит точь-в-точь так же. Будем говорить без метафор. Причина вашей болезни — страсть. Лекарства против нее вы ищете в бегстве, а это не более как шаг отчаяния. Если вы уедете, стрела, ранившая ваше сердце, останется в нем навсегда. Если же вы хотите исцелиться по-настоящему, необходимо, чтобы та самая рука, которая пронзила вам сердце, извлекла из него стрелу.

Лейтенант. Это рассуждение, сударь, совершенно для меня ново.

Филиберт. Не делайте вид, что вы меня не понимаете. Вы сейчас говорите с другом, который вас любит и хочет вам добра, который смотрит на вас как на сына. Подумайте, что ваше притворство может окончательно расстроить ваше здоровье. С тех пор как я узнал ваши достоинства и провел с вами несколько месяцев, я очень вас полюбил. Меня огорчает, что болезнь вашего сердца началась в моем доме. Поэтому мне так хочется вас вылечить.

Лейтенант. Дорогой друг, каким же образом открыли вы причину моих страданий?

Филиберт. Хотите знать правду? Мне обо всем сообщила моя дочь.

Лейтенант. Боже! У нее хватило смелости сказать вам?

Филиберт. Да, да. Я стал у нее выпытывать, и тогда она сказала.

Лейтенант. Так поймите же мою страсть во имя той любви, которой вы считаете меня достойным.

Филиберт. Я вам сочувствую. Так же, как и вам, мне знакомы и слабости человеческие, и безумства любви.

Лейтенант. Я знаю, что не должен был питать это пламя, не сделав поверенным своих чувств вас, дорогой друг.

Филиберт. Об этом только я и жалею. Вы не оказали мне доверия, которое я как будто заслужил.

Лейтенант. Я все не мог решиться.

Филиберт. Ну, довольно об этом. Слава богу, мы не опоздали. Я знаю, что девушка вас любит, она сама призналась мне в этом.

Лейтенант. А что вы сами об этом скажете?

Филиберт. Я скажу, что этот брак мне нравится.

Лейтенант. Ваши слова приводят меня в восторг.

Филиберт. Ну, разве я плохой врач? Разве я не распознал вашу болезнь и не нашел для нее лекарства?

Лейтенант. Я никогда не мог надеяться на такое счастье.

Филиберт. А почему?

Лейтенант. Я считал, что моя бедность — неодолимое препятствие для брака.

Филиберт. Ваше происхождение и ваши заслуги могут вполне уравновесить богатое приданое.

Лейтенант. Вы добры ко мне бесконечно.

Филиберт. Моя дружба к вам еще не выразилась. Теперь я хочу поработать для вашего счастья.

Лейтенант. Мое счастье целиком зависит от вашего доброго желания.

Филиберт. Нужно подумать, как преодолеть затруднения.

Лейтенант. В чем же еще затруднения?

Филиберт. А в том, как к этому отнесется отец девушки.

Лейтенант. Друг мои, не шутите надо мной. Судя по тому, как вы говорили со мной до этой минуты, я считал, что не существует никаких затруднений.

Филиберт. Но я еще не говорил с ним.

Лейтенант. С кем вы не говорили?

Филиберт. С отцом девушки.

Лейтенант. Господи, да кто же отец девушки?

Филиберт. Ну, вот, пожалуйте! Да разве вы этого не знаете? Разве вам неведомо, что отец мадемуазель Констанции — это господин Рикард, человек грубый и невоспитанный, который нажился на откупах и знает только одного бога — деньги?

Лейтенант (в сторону). Я ничего не понимаю… Разбились все мои надежды.

Филиберт. Впрочем, понятно: Рикард не бывает у нас. Вы редко выходите из дому. Пожалуй, и не удивительно, что вы его не знаете.

Лейтенант (в сторону). Ах, я вынужден притворяться, чтобы не выдать безрассудно свои настоящие чувства!

Филиберт. Да откуда вы знаете, что отец не хочет отдать за вас дочь, если вы незнакомы с ним?

Лейтенант. У меня есть причины считать его противником этого брака, и вот почему моя болезнь неизлечима.

Филиберт. Разве я не врач ваш?

Лейтенант. Все ваши заботы будут напрасны.

Филиберт. Предоставьте мне свободу действий. Я сейчас пойду к господину Рикарду и льщу себя надеждой…

Лейтенант. Нет, сударь, погодите.

Филиберт. Я не понимаю, почему вы разволновались. Только что вы мне казались совсем веселым. Откуда такая перемена?

Лейтенант. Я уверен, что буду несчастлив.

Филиберт. Такая трусость не достойна ни вас, ни меня.

Лейтенант. Не делайте меня еще более несчастным.

Филиберт. Вы боитесь, что отец будет упорствовать? Дайте мне попытаться.

Лейтенант. Нет, нет… Я не хочу…

Филиберт. А я вот сделаю.

Лейтенант. Я уеду из Гааги. Уеду сейчас же!

Филиберт. Это будет очень невежливо с вашей стороны.

 

Явление девятое

Те же и Жаннина.

Жаннина. Из-за чего вы ссоритесь, господа?

Филиберт. Господин де Лакотри проявляет такую неблагодарность ко мне, что я вне себя.

Жаннина. Неужели он способен на это?

Лейтенант. Ах, мадемуазель, я очень несчастен!

Филиберт. Я сказал бы, что он просто не знает сам, чего хочет. Он признается в своей любви, обращается ко мне за помощью, а когда я предлагаю свои услуги, чтобы помочь его браку с мадемуазель Констанцией, он становится сам не свой и грозится уехать.

Жаннина. Меня удивляет, что господин лейтенант все еще говорит об отъезде.

Лейтенант (иронически, Жаннине). Так вы мне советуете остаться в ожидании такого блаженства?

Жаннина. Вы должны остаться ради той, которая вас любит. С разрешения моего отца, я скажу вам по секрету, как только что отзывалась о вас мадемуазель Констанция.

Филиберт (Жаннине). А мне нельзя этого слышать?

Жаннина (отцу). Простите. Моя подруга разрешила мне сказать это только ему одному.

Филиберт (в сторону). Ну, ничего, когда мы останемся вдвоем, дочь скажет мне все.

Жаннина (тихо лейтенанту). Я прибегла к хитрости и уверила отца, что вы влюблены в Констанцию. Прикидывайтесь влюбленным в нее и перестаньте говорить об отъезде.

Лейтенант (в сторону). О! Чего только не придумает любовь!

Филиберт. Ну, так как же? Будете упорствовать по прежнему?

Лейтенант. Ах, нет, господин Филиберт. Я полагаюсь всецело на вашу доброту.

Филиберт. Согласны вы, чтобы я переговорил с господином Рикардом?

Лейтенант. Делайте, как находите правильным.

Филиберт. Будете говорить об отъезде?

Лейтенант. Я обещаю вам остаться.

Филиберт (в сторону). Что это были за чудодейственные слова, которые так все изменили? Очень хотелось бы мне знать.

Лейтенант. И прошу вас, простите мне мое упрямство.

Филиберт. Пустяки! Влюбленные делают кое-что и похуже. Скажите, Жаннина, мадемуазель Констанция уже ушла?

Жаннина. Нет еще. Она ждет в моих комнатах.

Филиберт. Господин лейтенант, подите к ней и поухаживайте за нею немножко.

Лейтенант. Мне не хочется, сударь…

Жаннина. Идите, идите! Послушайте! (Тихо.) Подождите меня в передней. Я сейчас приду.

Лейтенант. Слушаю. Иду сейчас же.

(Уходит.)

 

Явление десятое

Филиберт и Жаннина.

Филиберт (в сторону). Вот что значит сказать вовремя! (Жаннине.) Что вы ему сказали?

Жаннина. Чтобы он уходил и что его ждет возлюбленная.

Филиберт. А в первый раз?

Жаннина. Что мадемуазель Констанция твердо надеется уговорить отца.

Филиберт. Почему же вы не сказали этого так, чтобы слышал и я.

Жаннина. Иногда вещи, сказанные по секрету, действуют сильнее.

Филиберт. Пожалуй, что так.

Жаннина. Очень рада, что вы меня одобряете. (Хочет уйти.)

Филиберт. Вы куда?

Жаннина. Подбодрить малодушного.

Филиберт. Да, да, подбодрите. Я вам его поручаю.

Жаннина. Будьте покойны. Вы вверяете его в хорошие руки. (Уходит.)

Филиберт. У моей дочери прекрасное сердце. И у меня тоже ничего себе.

(Уходит.)

 

Явление первое

Комната Жаннины. Констанция, одна (сидит).

Констанция. Кто бы мог подумать, что господин де Лакотри так расположен ко мне? Правда, он всегда был ко мне очень внимателен и охотно беседовал со мной. Но я не замечала никаких признаков большой любви. Зато я любила его всегда, и у меня не хватало только смелости открыть ему мои чувства. Думаю, что он, как и я, пылал страстью, но, как и я, скрывал ее. Правда, не часто встречаются офицеры с робким характером, и это вообще кажется маловероятным. Но если господин Филиберт сказал мне об этом, то, конечно, имел на то основания. А мне приятно этому верить, пока не будет доказано обратное. — Вот мой милый воин! Но почему с ним Жаннина? Она ни разу не дала нам остаться вдвоем хотя бы на минуту. Боюсь, что в ней я найду соперницу.

 

Явление второе

Лейтенант де Лакотри, Жаннина и Констанция, которая встает.

Жаннина. Садитесь, садитесь! Извините, что я вас оставила одну на некоторое время. Но я знаю, что вы по своей доброте не будете на меня сердиться. И кроме того, со мною лицо (показывает на лейтенанта), которое сумеет уговорить вас простить меня.

Констанция. Вам незачем в своем доме стесняться с преданной подругой. Мне приятно быть с вами и чувствовать, что я вас не стесняю.

Жаннина. Слышите, господин лейтенант? Не правда ли, наши голландки милы и остроумны?

Лейтенант. Я убедился в этом не с нынешнего дня.

Констанция. Господин де Лакотри живет в доме, который делает честь нашей стране, и если он ищет общества милых и остроумных голландок, ему нужно лишь как можно реже отлучаться.

Жаннина (кланяясь). Вы очень любезны.

Констанция. Я только отдаю вам должное.

Жаннина. Ну, не будем спорить. Пусть судит о наших достоинствах господин лейтенант.

Лейтенант. Чтобы решить этот вопрос, вам нужно найти судью более опытного.

Жаннина. Конечно! Как может быть судьей человек пристрастный?

Констанция. И вдобавок еще связанный долгом благодарности к хозяйке дома, в котором живет?

Жаннина. О, во Франции главное внимание оказывают не своим, а чужим. (Лейтенанту.) Разве это не правда?

Лейтенант. В Голландии нравы столь же утонченны, как и на моей родине.

Констанция. Другими словами, пальму первенства получает здесь тот, кто более это заслужил.

Жаннина. Поэтому лейтенант и отдает вам пальму первенства.

Лейтенант (в сторону). До чего смущает меня этот разговор!

Констанция. Ну, мне пора идти.

Жаннина. Вы уже уходите?

Констанция. Меня ждет моя тетушка. Я обещала, что буду у нее сегодня обедать. Приду к ней немного раньше, беды не будет.

Жаннина. Но еще очень рано. Ваша тетушка — старая женщина. Она, может быть, даже не вставала еще.

Лейтенант (тихо Жаннине). Не удерживайте ее, пусть себе уходит.

Констанция (Жаннине). Что говорит вам господин лейтенант?

Жаннина. Просит, чтобы я вас не отпускала.

Констанция (кланяясь). Он смущает меня своей любезностью.

Лейтенант (в сторону). Ах, как ей нравится мучить меня!

Жаннина. Ну, что, моя дорогая? Разве я не стараюсь для вас от всего сердца?

Констанция. Я могу только радоваться, что у меня такая верная подруга.

Жаннина (лейтенанту). А вы не хотите признать, что я оказываю вам добрую услугу?

Лейтенант (иронически). Конечно. Я глубоко тронут. Вы знаете, что я чувствую в глубине моего сердца, и вам известно, какую отраду вы мне доставляете.

Жаннина (Констанции). Слышите? Он в восторге.

Констанция. Дорогая, вы так добры ко мне и так сочувствуете ему, что я решаюсь говорить откровенно. Ваш отец сказал мне нечто такое, что преисполнило меня удивлением и радостью. Если все, что он мне сказал, верно, попросите господина де Лакотри, чтобы он был добр подтвердить это.

Жаннина. Я сама собиралась попросить его о том же. Но его объяснения могут занять много времени. Ваша тетушка вас ждет, и мы лучше отложим это до другой встречи.

Лейтенант (в сторону). Не дай бог, она еще заставит меня связать себя обещанием!

Констанция. Сказать то, что я прошу, можно без длинных разговоров.

Жаннина. Ну, смелей, господин лейтенант! Можете вы сказать все мадемуазель Констанции в нескольких словах?

Лейтенант. Право же, у меня не хватает духу.

Жаннина. Очевидно, дорогая, невозможно вкратце рассказать бесконечное количество вещей, которые он хочет поведать вам.

Констанция. Мне достаточно, чтобы он сказал мне одно.

Жаннина. Что именно?

Констанция. Что он действительно меня любит.

Жаннина. Простите, милая. Господин лейтенант слишком хорошо воспитан, чтобы говорить о своей любви в присутствии девушки (указывает на себя), но я могу уйти и облегчить ваше объяснение. (Хочет уйти.)

Лейтенант. Не уходите, умоляю вас.

Констанция. Да, останьтесь и не мучьте меня больше. Могу уверить вас, что я никогда не решилась бы заговорить об этом, если бы вы сами не вызвали меня. Но я ничего не понимаю в ваших разговорах. В них есть какое-то противоречие. Я подожду, чтобы время рассеяло мои сомнения. А теперь разрешите мне удалиться.

Жаннина. Дорогая, простите, что я была немного требовательна в вопросах приличия. Вы вольны остаться или уйти, как вам будет приятнее.

 

Явление третье

Те же и Филиберт.

Филиберт. Какая милая компания! Только почему все стоят? Почему вы не хотите сесть?

Жаннина. Констанция собирается уходить.

Филиберт (Констанции). Почему так скоро?

Жаннина. Ее ожидает тетушка.

Филиберт. Ну, уж нет, милая моя! Сделайте мне удовольствие — посидите еще. Вы можете нам понадобиться, а в этих делах время дорого. Я послал сказать вашему отцу, что мне необходимо как можно скорее с ним побеседовать. Я уверен, что он примет мое приглашение. Я буду говорить с ним с глазу на глаз, и если он даст свое согласие, нужно торопиться, чтобы он не раздумал. Я приглашу вас обоих к себе, и мы тут же покончим дело.

Лейтенант (в сторону). Ох, становится все хуже и хуже!

Филиберт (лейтенанту). Что это значит? Вы как будто смущены?

Жаннина. Это от избытка радости.

Филиберт (Констанции). А как на вас действует надежда?

Констанция. Она борется с еще большими опасениями.

Филиберт. Положитесь на меня. Не торопитесь уходить, а так как мы не знаем, в котором часу точно пожалует сюда ваш отец, останьтесь пообедать с нами.

Жаннина (отцу). Она не может остаться, отец.

Филиберт. Почему?

Жаннина. Она обещала тетке обедать сегодня у нее.

Констанция (в сторону). Ясно, что она меня выпроваживает.

Филиберт (Констанции). Ваша тетушка — сестра вашего отца?

Констанция. Да, сударь.

Филиберт. Я знаю ее. Мы с ней большие друзья. Я устрою все сам. Пошлю ей сказать, чтобы она вас не ждала, а если господин Рикард не придет сюда до полудня, я дам ему знать, что вы здесь, и все будет в порядке.

Констанция. Я очень благодарна вам, господин Филиберт, за вашу любезность. Только разрешите мне на минутку навестить тетку, потому что она нездорова. Я сейчас же вернусь и воспользуюсь вашим милым приглашением.

Филиберт. Великолепно! Только возвращайтесь скорее.

Лейтенант (в сторону). Выберусь ли я когда-нибудь из этого лабиринта?

Констанция. Значит, вы позволяете? До скорого свидания!

Жаннина. Пожалуйста, пожалуйста. (В сторону.) А если не вернешься, тем приятнее!

Филиберт. До свиданья, прелесть моя! Погодите-ка минутку. Господин офицер, хотя вы и были на войне, а расторопности, я вижу, у вас ни на грош.

Лейтенант. Что вы имеете в виду, сударь?

Филиберт. А то, что мадемуазель уходит, а вы даже не можете попрощаться с нею полюбезнее.

Констанция. Он вообще не балует меня любезностями.

Лейтенант (Филиберту). Мне неловко злоупотреблять свободой, которую вы мне предоставляете.

Филиберт (в сторону). Понимаю! (Громко.) Жаннина, два слова.

Жаннина (подходит к отцу). Что прикажете, отец?

Филиберт (тихо Жаннине). Не годится девушке вертеться между двумя влюбленными. Из-за вас они не могут сказать двух слов друг другу.

Жаннина (тихо). Они и без того наговорили более чем достаточно.

Филиберт (тихо). А вы слышали?

Жаннина (тихо). Да, но все было очень скромно.

Филиберт (лейтенанту). Живо, если у вас есть что сказать.

Лейтенант. О, времени хватит, сударь!

Филиберт (Жаннине). Ну-ка, вы послушайте, что и вам скажу.

Констанция (тихо лейтенанту). Уверьте меня, по крайней мере, в вашем расположении.

Лейтенант. Простите, мадемуазель. (В сторону.) Вот, черт возьми, положение!

Жаннина громко кашляет.

Констанция (громко, чтобы все слышали). Возможно ли, чтобы я не могла вырвать из ваших уст простое "я вас люблю"?

Жаннина (Констанции, с досадой). Сколько же раз должен он повторять вам это? Он уже при мне говорил вам это несколько раз.

Филиберт (Жаннине, сердито). Говорю вам, не вмешивайтесь не в свое дело.

Констанция. Не сердитесь, дорогая!.. До скорого свидания! Прощайте, господин лейтенант (Про себя.) Очевидно, его стесняет присутствие этой противной девчонки.

 

Явление четвертое

Те же, без Констанции.

Филиберт (Жаннине). Вы ведете себя ужасно.

Жаннина. Милый отец, дайте мне немного позабавиться. Для меня любовь — вещь незнакомая, и мне иногда нравится слегка помучить влюбленных. В конце концов, ведь я же открыла их взаимную любовь, и мне они обязаны своим близким счастьем. За это они могут простить мне мои маленькие шутки.

Филиберт. В каждой женщине сидит черт. Но придет время, дочка, и вы узнаете, как дорого стоят любящим людям такие шалости. Вы в таком возрасте, когда уже нужно быть рассудительной, и при первой же хорошей партии, которая мне представится, вы должны будете подчиниться своей судьбе. Что скажете, господин де Лакотри? Правильно я говорю?

Лейтенант. Очень правильно.

Жаннина. Господин "очень правильно", не ваше дело судить об этом, а мое.

Филиберт (Жаннине). Что же, разве вы совсем не хотите выходить замуж?

Жаннина. Нет, почему же? Если найду мужа себе по душе…

Филиберт. Я буду очень рад, если он окажется вам по душе. Но он прежде всего должен быть по душе мне. Приданое, которое я за вами даю, сделает вас самой богатой невестой во всей Голландии.

Жаннина. То же самое может сказать и отец Констанции.

Филиберт. Вы, кажется, сравниваете меня с господином Рикардом? Вы хотите равнять с собою дочь откупщика? Вы, наконец, выведете меня из терпения! Я не желаю слушать вас больше.

Жаннина. Но ведь я не говорю, что…

Филиберт. Больше ничего не желаю слушать.

(Уходит.)

 

Явление пятое

Те же, без Филиберта.

Лейтенант. Ах, милая Жаннина, наше положение становится все хуже и хуже. Лучше бы вы этого не затевали.

Жаннина. Кто же мог предвидеть, что отец примет все это так близко к сердцу?

Лейтенант. Я не вижу для себя другого выхода, как поскорее собраться и уехать.

Жаннина. Какое малодушие! Вот уж не ожидала от вас этого.

Лейтенант. Что же, по-вашему, я должен согласиться на брак с мадемуазель Констанцией?

Жаннина. Соглашайтесь, если у вас хватит решимости согласиться.

Лейтенант. Или вы хотите, чтобы я открыл правду?

Жаннина. Это было бы подло: я сгорела бы от стыда За свою ложь.

Лейтенант. Тогда научите, что я должен делать.

Жаннина. Я могу сказать вам только вот что. Уезжать — ни в коем случае. Жениться на Констанции — тем менее. Раскрыть обман — избави бог! Подумайте, как соблюсти приличия, спасти мою репутацию и нашу любовь. (Уходит.)

Лейтенант. Советы очень хороши. Они могут открыть мне путь для исправления дела. Но между столькими «нет» о каком «да» мне теперь думать? О боже, мне не остается ничего, кроме отчаяния!

 

Явление шестое

Кабинет Филиберта. Филиберт, потом Марианна.

Филиберт. Не думал я, что господин Рикард не захочет прийти ко мне. Он знает, кто я, знает, что не в его интересах восстанавливать против себя человека, который может сделать ему и много добра, и много зла. Он должен помнить, что я ссудил ему десять тысяч флоринов, когда он начал заниматься откупами. Впрочем, такие услуги легко Забываются. Люди отворачиваются и от родных, и от друзей, если не нуждаются в них больше.

Марианна (входит). Я вам не помешаю, хозяин? Я бы хотела поговорить с вами кое о чем.

Филиберт. Я не занят. А что?

Марианна. Хотела бы поговорить о своем деле.

Филиберт. Говори, только скорее. Я жду к себе людей.

Марианна. В двух словах. Сударь, я хочу, с вашего разрешения, выйти замуж.

Филиберт. Выходи, пожалуйста. Желаю тебе всякого благополучия.

Марианна. Но это не все, сударь. Я бедная девушка. Десять лет служу я в вашем доме верой и правдой и прошу вас в знак милости, не одолжения, оказать мне хотя бы небольшую помощь.

Филиберт. Ладно. Сделаем кое-что в награду за хорошую службу. Что же, ты нашла уже себе жениха?

Марианна. Нашла, сударь.

Филиберт. Молодчина! Я в восторге. Ты приходишь ко мне, когда все сделано?

Марианна. Простите, сударь. Я бы об этом и думать не стала. Только вот случай заставил меня прожить несколько месяцев под одной крышей с молодым человеком…

Филиберт. Уж не влюбилась ли ты в слугу нашего офицера?

Марианна. Вот именно, сударь.

Филиберт. И ты решаешься пуститься по свету вместе с ним?

Марианна. Я надеюсь, что он останется здесь. Если его господин женится тоже, как тут говорят…

Филиберт. Да, возможно, что он женится.

Марианна. Никто не может знать это лучше вас.

Филиберт. Я очень стараюсь устроить его свадьбу.

Марианна. Раз этого хотите вы, значит, дело сделано.

Филиберт. Могут возникнуть затруднения, конечно, но я надеюсь их преодолеть.

Марианна. Со стороны девушки затруднений не будет.

Филиберт. Еще бы! Влюблена по уши.

Марианна. И я тоже так думаю.

Филиберт. Ну, а ты когда собираешься справить свою свадьбу?

Марианна. Если вы не имеете ничего против, я бы справила ее тогда же, когда хозяйка свою.

Филиберт. Какая хозяйка?

Марианна. Моя хозяйка. Ваша дочь.

Филиберт. Ну, тогда тебе придется подождать порядочно.

Марианна. Вы думаете, что придется надолго отложить ее свадьбу?

Филиберт. Черт возьми! Прежде чем говорить о свадьбе, надо найти жениха.

Марианна. Как — найти? Да разве жениха нет?

Филиберт. А разве есть? Я тоже хотел бы его повидать.

Марианна. А вы его не видали?

Филиберт. Увы, не видал. Может быть, ты видела? Тогда скажи мне, не скрывай правды.

Марианна. Вы смеетесь надо мной, сударь. Разве мадемуазель Жаннина не выходит замуж за господина де Лакотри? Разве вы не сказали мне, что вы это знаете и что вы рады этому?

Филиберт. Дура! И ты вообразила, что я отдам свою дочь за военного, за младшего сына бедной семьи, за человека, неспособного обеспечить моей дочери жизнь, к которой она привыкла с рождения?

Марианна. А что же вы мне говорили, будто господин де Лакотри женится? Что вы изо всех сил стараетесь устроить его свадьбу?

Филиберт. Ну, сказал. Так что же?

Марианна. На ком же тогда он женится, если не на мадемуазель Жаннине?

Филиберт. Дура! Что же, по-твоему, в Гааге нет других девушек?

Марианна. Но он ведь ни в одном доме не бывает.

Филиберт. А в нашем доме тоже никто не бывает?

Марианна. Я не видела, чтобы он оказывал внимание кому-нибудь, кроме моей хозяйки.

Филиберт. Дура! Ты ничего не знаешь про мадемуазель Констанцию?

Марианна. Где уж дуре знать что-нибудь!

Филиберт. Что тебе говорила об этом моя дочь?

Марианна. Она всегда отзывалась с большим уважением о господине лейтенанте и очень сожалела о его тяжелом положении.

Филиберт. И ты решила, что сожаление происходит у нее от любви?

Марианна. Ну да.

Филиберт. Дура!

Марианна. И еще я знаю, что господин лейтенант хотел уехать с отчаяния.

Филиберт. Правильно.

Марианна. Так как он боялся, что отец не согласится на брак.

Филиберт. Вполне правильно.

Марианна. Что же, значит, этот отец не вы?

Филиберт. Что же, значит, на свете нет никаких других отцов?

Марианна. Вы опять смеетесь надо мной.

Филиберт. А меня удивляет твое упрямство.

Марианна. Я бы голову прозакладывала, что сказанное мной — истинная правда.

Филиберт. Тебе следовало бы лучше знать и уважать свою хозяйку.

Марианна. Что же, в конце концов, это был бы вполне достойный брак.

Филиберт. Убирайся вон!

Марианна. И я не вижу в нем ничего худого.

Филиберт. Кто-то пришел. Это господин Рикард! Пошла вон!

Марианна. Не сердитесь, сударь.

Филиберт. Дура!

Марианна. Мы увидим, кто глупее, я или…

Филиберт. Ты или кто?

Марианна. Я или вон тот человек, который сейчас идет по улице.

(Уходит.)

 

Явление седьмое

Филиберт, потом Рикард.

Филиберт. Нахалка! Выйдешь замуж или не выйдешь, а не быть тебе больше в моем доме. Думать так о моей дочери! Жаннина не способна на что-нибудь нехорошее. Не способна!

Рикард (входит). Мое почтение, господин Филиберт.

Филиберт. А, здравствуйте, господин Рикард. Простите, что я вас побеспокоил.

Рикард. Что вам будет угодно мне приказать?

Филиберт. Мне нужно с вами поговорить. Садитесь, пожалуйста.

Рикард. Только у меня очень мало времени.

Филиберт. Много дел?

Рикард. Порядочно. Между прочим, меня одолевает куча народу из-за одной арестованной контрабанды.

Филиберт. Слышал, слышал. И что же, эти несчастные все еще в тюрьме?

Рикард. Конечно. И останутся там, пока их семьи окончательно не пойдут по миру.

Филиберт. И у вас хватает духу видеть слезы их детей?

Рикард. Хватило же у них духу покушаться на права откупа! Я бы хотел, чтобы эти людишки попадались почаще. Вы ведь знаете, что арестованная контрабанда возмещает нам наши убытки.

Филиберт (в сторону). Экое гнусное занятие!

Рикард. Скажите, о чем вы хотели со мной говорить?

Филиберт. У вас есть дочь-невеста?

Рикард. Хоть бы и совсем ее не было!

Филиберт. Вам неудобно, что она живет с вами?

Рикард. Нет. Мне неудобно, что я должен думать о ее приданом.

Филиберт (в сторону). Дрянной человечишко! (Громко.) Однако, если она захочет, вам придется так или иначе устроить ее.

Рикард. Придется, конечно, когда я буду окончательно к этому вынужден. Но я ставлю два условия. Если она выйдет замуж по-своему — никакого приданого. Если по-моему — хорошее приданое.

Филиберт. У меня есть одно предложение.

Рикард. Готов выслушать, только по возможности короче.

Филиберт. Знаете вы французского офицера, который живет у меня?

Рикард. Вы предлагаете его для моей дочери?

Филиберт. А если бы я предложил, встретились бы затруднения с вашей стороны?

Рикард. Офицер и француз? Ни с приданым, ни без приданого!

Филиберт. Вам неприятны и офицеры, и французы?

Рикард. Те и другие одинаково. А если офицер и француз соединяются в одном лице — это самое отвратительное. Я терпеть не могу французов за то, что они не любят торговли и труда, как мы. Они только и думают об ужинах о зрелищах, о прогулках. А военные! Я ведь знаю, какой убыток причинили мне войска. Они требуют, чтобы мы, финансисты, содержали и пехоту, и конницу. А когда они где-нибудь на постое — будь там хоть целые бочки червонцев, они живо доберутся до дна.

Филиберт. Французский офицер, о котором я говорю, вполне порядочный человек. У него нет никаких недостатков, и к тому же он благородного происхождения.

Рикард. Богат?

Филиберт. Младший сын в семье.

Рикард. Если он небогат, наплевать мне на его происхождение и на его профессию тем более.

Филиберт. Друг мой, поговорим по душам. Нас никто не слышит. Неужели человеку с таким огромным состоянием, как у вас, не стоит вынуть из кармана пятьдесят или шестьдесят тысяч флоринов, чтобы приобрести знатное родство?

Рикард. Я бы не дал на это и десяти лир.

Филиберт. За кого же вы думаете отдать свою дочь?

Рикард. Если уж мне так необходимо раскошелиться на такую сумму, я бы хотел, чтобы деньги попали в одну из лучших семей Голландии.

Филиберт. Ну, это вам не удастся.

Рикард. Не удастся?

Филиберт. Не удастся.

Рикард. А почему же мне не удастся?

Филиберт. Потому, что лучшим семьям Голландии нет необходимости обогащаться таким путем.

Рикард. Вы принимаете большое участие в этом молодом человеке?

Филиберт. О да, очень большое.

Рикард. Так почему вы не отдадите за него вашу собственную дочь?

Филиберт. Потому что… потому что не хочу.

Рикард. Ну вот, я тоже не хочу.

Филиберт. Но между мной и вами большая разница.

Рикард. Я что-то не вижу этой разницы.

Филиберт. Ведь всем известно, как вы начали.

Рикард. А кому известно, как вы кончите?

Филиберт. Вы начинаете забываться.

Рикард. Если бы я был не у вас в доме, я бы вам еще и не то наговорил.

Филиберт. Я покажу вам, кто я такой.

Рикард. Очень я вас испугался.

Филиберт. Ступайте. Мы еще с вами поговорим.

Рикард. Поговорим, поговорим! (В сторону.) Попадет он когда-нибудь в мои руки! Если я его поймаю хоть на самой маленькой контрабанде, клянусь богом, он у меня попляшет!

(Уходит.)

 

Явление восьмое

Филиберт, потом лейтенант де Лакотри.

Филиберт. Неуч! Нахал! Грубиян! Наглец!

Лейтенант (входит, в сторону). Поругались. Есть надежда, что тот отказал.

Филиберт (не замечая лейтенанта). Я буду не я, если тебе не докажу…

Лейтенант. Сударь!

Филиберт (так же). Болван! Скотина!

Лейтенант. Эти любезности относятся ко мне?

Филиберт. Простите. Я так зол, что у меня помутилось в глазах.

Лейтенант. С кем это вы так повздорили?

Филиберт. С этим невежей, господином Рикардом.

Лейтенант. Так, значит, он не соглашается на брак дочери?

Филиберт (в сторону). Ужасно неприятно сообщать ему эту печальную новость.

Лейтенант (в сторону). Благодарение небу! Судьба ко мне благосклонна!

Филиберт. Сын мой, мужайтесь!

Лейтенант. Скажите мне правду. Он отказал?

Филиберт. Люди всегда должны быть готовы ко всему.

Лейтенант. Я хочу знать правду.

Филиберт (в сторону). Если я скажу ему правду, он умрет у меня тут же на месте.

Лейтенант (в сторону). Какое невыносимое состояние!

Филиберт (в сторону). А все-таки он должен знать все.

Лейтенант. Прошу прощения, сударь. (Хочет уйти.)

Филиберт. Постойте. (В сторону.) Отчаяние его задушит.

Лейтенант. Вам так трудно сказать мне то, что он вам говорил?

Филиберт. Не сокрушайтесь, сын мой, не приходите в отчаяние. Если этот отец, скупой, чванный, невежественный, не согласен выдать замуж свою дочь пристойным образом, мы обойдемся и без его согласия.

Лейтенант. Нет, сударь. Если отец не согласен, я не могу настаивать на своем желании.

Филиберт. Что же вы думаете предпринять?

Лейтенант. Я уеду отсюда далеко и свою привязанность принесу в жертву чести, долгу и общему спокойствию.

Филиберт. И у вас хватит духу покинуть девушку, которая вас любит? Оставить ее в добычу отчаянию и затем услышать грустную весть о ее болезни или смерти?

Лейтенант. О, господин Филиберт, вы меня убиваете! Если бы вы знали, какой смысл таится в ваших словах, вы бы никогда не произнесли их!

Филиберт. Мои слова имеют одну цель: ваше благополучие, спокойствие и счастье.

Лейтенант. А они могут быть только источником моего смущения и причиной моей погибели.

Филиберт. Меня удивляет, что такой умный человек, как вы, не можете с собой совладать.

Лейтенант. Вы бы не говорили этого, если бы знали, в каком я положении.

Филиберт. Я отлично знаю, в каком вы положении, но незачем отчаиваться. Девушка любит вас, и вы ее нежно любите. Что же, разве это будет первый брак, заключенный между двумя достойными молодыми людьми без согласия отца?

Лейтенант. Так вы бы меня одобрили, если бы я женился на девушке без согласия отца?

Филиберт. В этом случае, принимая во внимание все обстоятельства, одобрил бы без колебания. Подумайте: отец богат, зато вы знатного рода; вы приносите его семье честь своим происхождением — он обеспечивает вас приданым дочери.

Лейтенант. Да, сударь, но как я могу надеяться на приданое, раз я женюсь таким необыкновенным способом? Отец разгневается и не даст ничего.

Филиберт. Что сделано — сделано! У него всего только одна дочь. Посердится несколько дней, а потом поступит так же, как и все остальные отцы в его положении: признает вас зятем, а может быть, и сделает вас главой своего дома.

Лейтенант. Неужели можно надеяться на это?

Филиберт. Конечно. Но только нужно быть смелее.

Лейтенант. Смелости у меня хватит. Но как все это осуществить?

Филиберт. Деньги — пустяки! Вот что мне пришло в голову. Мадемуазель Констанция, должно быть, еще у своей тетки. Послушайте меня. Пожертвуйте сегодняшним обедом. Ради вас пожертвую им и я. Идите к ней. Если она действительно вас любит, уговорите ее доказать вам это на деле. Если тетка будет на ее стороне, пусть она умоляет ее о покровительстве. И если она согласится, обвенчайтесь, не теряя времени.

Лейтенант. А если отец разгневается и будет угрожать мне арестом?

Филиберт. Уезжайте во Францию вместе с нею.

Лейтенант. Каким образом? На какие средства?

Филиберт (идет к конторке и открывает ее). Погодите!

Лейтенант (в сторону). О небо! Он не чувствует, что побуждает меня решиться на такой шаг, который всей тяжестью падет на его собственную голову.

Филиберт. Вот вам. Тут сто гиней золотом и четыреста двумя переводами. Пятьсот гиней вам на некоторое время хватит. Примите их от меня во имя моей любви к вам. А я как-нибудь взыщу с отца девушки.

Лейтенант. Я несказанно смущен, сударь.

Филиберт. Нечего смущаться. Вы меня удивляете. Нужно быть смелым и ловким. Идите скорей и не теряйте понапрасну времени. А я пойду посмотреть, что делает Рикард, и если увижу, что он может вас застигнуть, найду кого-нибудь, кто сумеет его задержать. Дайте мне знать обо всем что произойдет, или лично, или запиской. Друг мой, мне кажется, что вы становитесь уже веселее, и я искренне рад за вас. До свиданья! Желаю вам счастья! (В сторону, запирая конторку.) Жду не дождусь увидеть, как будет Рикард скрипеть зубами от злости и отчаяния.

Лейтенант (в сторону). Он дает мне и совет, и средства его исполнить. Что делать? На что решиться? Э! Схватим судьбу за волосы! А тот, кто, готовя удар другому, сам попадает в смешное положение, пусть винит самого себя.

(Уходит.)

 

Явление девятое

Филиберт, один.

Филиберт. По правде говоря, меня немного мучит совесть за то, что я научил его всему этому. У меня тоже есть дочь, и мне было бы неприятно, если бы кто-нибудь сыграл со мной такую же штуку. И природа, и закон не велят делать другому то, чего не желаешь себе. Но у меня были на это веские основания. Сердце у меня мягкое, склонное к дружбе и гостеприимству. Оно заставило меня полюбить этого офицера и помочь ему, как если бы он был моим собственным сыном. Брак этот кажется мне вполне подходящим, сопротивление господина Рикарда я нахожу несправедливым, а его жестокость к дочери — самым настоящим тиранством. Помимо всего прочего, мне хочется отплатить ему за грубое обращение и сбить с него спесь. Да! Пусть пропадут мои пятьсот гиней, но мне приятно сделать удовольствие другу и насолить Рикарду.

 

Явление десятое

Филиберт и Констанция.

Констанция (входит). Вот и я, сударь.

Филиберт (с беспокойством). Что вы тут делаете?

Констанция. Вы же просили меня прийти.

Филиберт (так же). Вы видели господина де Лакотри?

Констанция. Нет. А что?

Филиберт. Сейчас же идите назад к вашей тетушке.

Констанция. Вы гоните меня из своего дома?

Филиберт. Не гоню, а советую, прошу, умоляю. Идите скорей, говорю вам.

Констанция. Я хотела бы знать, почему?

Филиберт. Узнаете, когда придете к тетушке.

Констанция. Есть что-нибудь новое?

Филиберт. Вот именно. Есть кое-что новое.

Констанция. Так скажите мне.

Филиберт. Вам скажет господин де Лакотри.

Констанция. Где?

Филиберт. У вашей тетушки.

Констанция. Но ведь его там нет.

Филиберт. Он только что пошел туда.

Констанция. Зачем?

Филиберт. Идите туда, и вы узнаете.

Констанция. Вы говорили с моим отцом?

Филиберт. Говорил. Спросите об этом у вашего жениха.

Констанция. У моего жениха?

Филиберт. У вашего жениха.

Констанция. У господина де Лакотри?

Филиберт. У господина де Лакотри.

Констанция. Верить ли мне этому?

Филиберт. Идите скорей к тетушке.

Констанция. Скажите мне хоть одно слово, умоляю вас!

Филиберт. Нельзя терять ни минуты. Потеряете время — потеряете жениха.

Констанция. Боже! Бегу, лечу! Я хотела бы, чтобы у меня выросли крылья на ногах.

(Уходит.)

 

Явление одиннадцатое

Филиберт, потом Жаннина.

Филиберт. Два слова лейтенанта будут ей дороже, чем десять тысяч моих объяснений.

Жаннина (входит). Отец, это верно, что сказал мне господин де Лакотри?

Филиберт. А что он вам сказал?

Жаннина. Что вы советовали ему жениться на девушке без согласия отца.

Филиберт. Он вам об этом сказал?

Жаннина. Сказал.

Филиберт (в сторону). Он сделал большую глупость.

Жаннина. И что вы дали ему пятьсот гиней, чтобы устроить дело.

Филиберт (в сторону). Вот простофиля! Я уже теперь раскаиваюсь, что ввязался в эту историю.

Жаннина. Вы молчите! Значит, вы подтверждаете? Значит, это правда?

Филиберт. Что вы хотите этим сказать?

Жаннина. Ничего, отец. Мне достаточно знать, что это правда. Ваша покорнейшая слуга, синьор отец! (Делает реверанс.)

Филиберт. Куда вы?

Жаннина. Пойду повеселиться.

Филиберт. По какому поводу?

Жаннина. По поводу свадьбы господина де Лакотри.

Филиберт. Да ее еще не было.

Жаннина. Нужно надеяться, что скоро будет.

Филиберт. Не говорите об этом никому.

Жаннина. Не беспокойтесь! Все станет известно, когда молодые поженятся. Вам принадлежит заслуга подготовки свадьбы, а я буду страшно рада, что она состоится. (Уходит.)

Филиберт. Нехорошо, если на нее подействует дурной пример. Но бояться нечего. Она хорошая девушка. Понимает, как и я, что допустимо и что нет. И потом ведь я сам ее воспитал, и, пока я слежу за ней, ничего плохого случиться не может.

(Уходит.)

 

Явление первое

Та же декорация. Филиберт и Марианна.

Марианна. Простите, сударь, что я опять вам надоедаю.

Филиберт. Опять хочешь сказать мне какую-нибудь глупость.

Марианна. Надеюсь, что на этот раз уж вы меня дурой не назовете.

Филиберт. А ты больше не мели вздора.

Марианна. Я хочу вам только сказать, что собираюсь выходить замуж и поручаю себя вашей доброте.

Филиберт. Значит ты решила выйти замуж раньше своей хозяйки?

Марианна. Нет, сударь. Она венчается сегодня, а я Завтра.

Филиберт. Ну вот! И ты еще не хочешь, чтобы я звал тебя дурой?

Марианна. Значит, вы еще продолжаете скрывать от меня?

Филиберт. Что скрывать?

Марианна. То, что хозяйка выходит замуж.

Филиберт. Дурища!

Марианна. Чтобы доказать вам, что я совсем уже не такая дура, я, так и быть, признаюсь в одном поступке, на который толкнуло меня любопытство. Я стояла за портьерой и слышала, как господин де Лакотри разговаривал с моей хозяйкой и как было решено справить свадьбу в большой тайне; и еще — что вы дали ему пятьсот гиней в счет приданого.

Филиберт (со смехом). В счет приданого?

Марианна. Ну да, в счет приданого. Я собственными глазами видела гинеи.

Филиберт. Ну, вот опять! Дура, еще раз дура и в третий раз дура!

Марианна (в сторону). Он так меня злит, что я готова задушить его собственными руками.

Филиберт (в сторону). Лейтенант поступил очень нехорошо. Совсем ему незачем было говорить об этом моей дочери. Особенно, если его могли услышать.

Марианна. Вы скрываете от меня, потому что боитесь, как бы я не разболтала. Мне это очень обидно. Я девушка честная.

Филиберт. Хороша честность! Подслушивать тайком чужие разговоры, ничего в них не понять и потом идти и болтать глупости!

Марианна. Правда, подслушивать не следовало. Но могу вас уверить, что слышанное мной я поняла правильно.

Филиберт. Смотри, как бы тебе сейчас не услышать или не получить от меня нечто такое, что тебе не понравится!

Марианна. Вы скоры на расправу! Скажите, куда только что ушла моя хозяйка?

Филиберт. Куда ушла?

Марианна. Разве не ушла она вместе с господином де Лакотри?

Филиберт. Куда?

Марианна. Я слышала, что они пошли к госпоже Гертруде.

Филиберт. К моей сестре?

Марианна. Ну да, к вашей сестрице.

Филиберт. Туда пошла, должно быть, Жаннина, а не лейтенант.

Марианна. А я знаю, что они пошли вместе.

Филиберт. Должно быть, лейтенант хотел ее проводить. Моя сестра живет неподалеку от того места, куда он должен был идти. А моей дочери, вероятно, хотелось быть поближе, чтобы скорей узнать новости. Я все знаю, все идет хорошо. А ты — дура!

Марианна (в сторону). Уф! Я чувствую, что задыхаюсь.

Филиберт. Пойди посмотри, кто в зале. Там кто-то есть.

Марианна (в сторону). А как было бы хорошо одурачить старика! Только не пойму, выйдет это у них или нет?

(Уходит.)

 

Явление второе

Филиберт, потом Гасконь.

Филиберт. Дай бог, чтобы дело кончилось хорошо. Лишь бы лейтенант не поторопился сдуру и не испортил чего-нибудь. Я, слава богу, был достаточно благоразумен смолоду, а к старости стал еще благоразумнее.

Гасконь (входит). Ваш покорный слуга, господин Филиберт.

Филиберт. Здорово, приятель! Ну, что нового?

Гасконь. Мой господин шлет вам свой нижайший привет.

Филиберт. Где лейтенант? Что он делает? Что он говорит? Как идут дела?

Гасконь. Я думаю, вы все узнаете из этой записки.

Филиберт. Посмотрим. (Раскрывает письмо.)

Гасконь (в сторону). Он меня не отсылает — значит, можно остаться.

Филиберт. Тут вложено еще письмецо. Почерк дочери! Посмотрим сначала, что пишет мой друг.

Гасконь (в сторону). Марианна слушает за портьерой. Она еще любопытнее, чем я.

Филиберт (читает). "Ваши советы, сударь, заставили меня решиться на шаг, которого я не сделал бы, несмотря на всю мою любовь…" Да, конечно, у него самого не хватило бы мужества. "Я отвел девушку в дом очень приличный и надежный, — я имею в виду дом ее тетушки…" Он отвел ее. Значит, он встретил Констанцию по дороге и проводил ее. Хорошо я поступил, что заставил ее уйти отсюда. Все моих рук дело! "Слезы девушки разжалобили добрую старушку, и она согласилась на нашу свадьбу". Хорошо, очень хорошо. Лучше быть не могло. "Мы послали за нотариусом, и в присутствии двух свидетелей брак был заключен…" Превосходно! Он все отлично обделал! "Мне трудно выразить вам, как сильно я смущен, и, не решаясь еще раз просить о вашей милости, я прилагаю письмо вашей дочери, которой вы простите, быть может, легче, чем мне. Целую ваши руки". Что ему от меня нужно? Что это за новая такая милость, которой он не решается у меня просить? И почему моя дочь берется выпросить ее у меня? Почитаем, что она пишет. Должно быть, он сейчас же после венчания отправился к моей сестре, чтобы сообщить обо всем Жаннине. Что же пишет моя дочь? "Дорогой отец…" Недурно пишет, хороший коммерческий почерк. Молодец девушка! Благослови ее бог! "Позвольте мне пасть к вашим ногам и умолять вас простить меня…" О небо, что она такое сделала? "Получив от вас подтверждение, что вы действительно дали господину де Лакотри совет и ссудили его суммой, необходимой для исполнения замысла, я отдалась моей любви и обвенчалась с лейтенантом…" Ах, негодная! Ах, обманщик! Изменники! Разбойники! Убили меня!

Гасконь. Что случилось, сударь?

 

Явление третье

Те же и Марианна.

Марианна. Что случилось, хозяин?

Филиберт. Помогите мне! Поддержите меня! Не оставляйте меня, ради бога!

Марианна. Чем же вам может помочь такая дура, как я?

Филиберт. Ты права. Смейся надо мной, ругай меня, бей меня! Я заслужил это, и я тебе позволяю делать со мной все, что хочешь.

Марианна. Нет, зачем? Мне даже вас жалко.

Филиберт. Не стою я того, чтобы меня жалели.

Гасконь. Сударь, не отчаивайтесь. Право же, мой хозяин честный человек и из хорошей семьи.

Филиберт. Он погубил мою дочь! Он разрушил мои надежды!

Марианна. У вас есть возможность дать ему состояние.

Филиберт. Да, и выбросить на ветер мои деньги!

Гасконь. Простите меня, сударь. Но вы бы могли убедить себя теми самыми доводами, которыми вы так хорошо пытались убедить господина Рикарда.

Филиберт. Ах, негодяй! Ты оскорбляешь меня да еще и издеваешься

Марианна (горячо). Гасконь говорит правильно. Вам не в чем его упрекнуть.

Филиберт. Да, да. Оскорбляй меня, негодница!

Марианна. Мне жаль вас, так как я вижу, что гнев вас ослепляет.

Гасконь. Вините самого себя в последствиях вашего коварного совета.

Филиберт. Как мог я так обмануться? Как мог я поверить, что лейтенант любит Констанцию?

Гасконь. Это потому, что любовь богата на выдумки. Она учит влюбленных скрывать свою страсть и добиваться счастья.

Филиберт. В хорошенькую историю влип бы я, если бы Рикард согласился на брак своей дочери.

Гасконь. Разве мой господин просил вас хлопотать за него?

Филиберт. Но он согласился, чтобы я хлопотал.

Гасконь. Признайтесь, что вы его не поняли.

Филиберт. В конце концов они меня предали, обманули. Моя дочь — предательница, лейтенант — негодяй!

Гасконь. Взвешивайте слова, сударь, когда вы говорите об офицере.

Марианна. Не забывайте, что военные недурно владеют шпагой.

Филиберт. Да, недоставало, чтобы он меня еще и убил.

Гасконь. У моего господина не может быть таких кровожадных замыслов. Он придет просить у вас прощения.

Филиберт. Я не желаю его видеть.

Гасконь. За него придет ваша дочь.

Филиберт. Не произносите при мне ее имени.

Марианна. В ней ваша кровь, сударь.

Филиберт. Неблагодарная! Я любил ее, она была моей единственной радостью.

Гасконь. Что случилось, того не поправишь.

Филиберт. Знаю, наглец! Слишком хорошо знаю.

Гасконь. Не сердитесь на меня.

Марианна (Гасконю). Пожалейте его. Его ослепляет гнев. Бедный мой хозяин! Надеялся выдать замуж свою дочь так как ему этого хотелось, чтобы иметь ее всегда рядом с собой, видеть своих внуков, ласкать их, воспитывать…

Филиберт. Разлетелись в прах мои надежды! Погибли мои последние мечты!

Гасконь. Сударь, неужели вы думаете, что такой зять, как у вас, не сумеет подарить вам внуков?

Марианна. И года не пройдет, как около вас начнет возиться этакий хорошенький мальчонка!

Филиберт. Я так ненавижу отца, что и сын будет мне не мил.

Марианна. Голос крови, сударь, заставит вас забыть всякую обиду.

Гасконь. У вас одна-единственная дочь. Ужели у вас хватит духу бросить ее и не видеться с ней никогда?

Филиберт. У меня так тяжело на душе, что мне кажется — я умру.

Марианна. Гасконь!

Гасконь. Ну?

Марианна. Вы меня понимаете? (Делает ему знак, чтобы он вышел.)

Гасконь. Понял.

Марианна. Пора.

Гасконь. Попробуем.

Филиберт. Что вы говорите?

Марианна. Я говорю Гасконю, чтобы он ушел. Нечего ему надоедать вам больше. Пусть не злоупотребляет вашей добротой.

Филиберт. Да, оставьте меня одного.

Гасконь. Мое вам почтение, сударь. Может быть, больше не увидимся. Простите меня, если я в вашем доме делал что-нибудь не так, как надо. Я вижу, моему господину придется уехать и увезти во Францию с собой свою супругу. Прикажете передать что-нибудь от вас вашей дочери?

Филиберт. Вы думаете, что он захочет уехать так скоро?

Гасконь. Он мне велел заказать лошадей, если не получит от вас доброго ответа.

Марианна. Какое несчастье для отца сказать себе: "Я никогда больше не увижу своей дочери!"

Филиберт. Вы видите, какой ваш хозяин варвар, какой это неблагодарный человек! Мог ли я сделать для него больше, чем сделал? И мог ли он обойтись со мной более недостойно? Отнять у меня дочь и лишить меня возможности когда-либо увидеть ее снова!

Гасконь. Я думаю, что он с радостью привел бы ее к вам, если бы не боялся вашего гнева.

Филиберт. Вероломный! Уж не должен ли я хвалить его за великолепный поступок? Благодарить его за предательство? Он бежит от упреков оскорбленного отца. Ему страшно услышать, как я назову его изменником.

Гасконь. Понимаю. С вашего разрешения. (Хочет уйти.)

Филиберт. Скажи ему, чтобы он не смел являться ко мне. Не хочу! Не желаю!

Гасконь. Понимаю. Прекрасно понимаю. (В сторону.) Природа возьмет свое.

(Уходит.)

 

Явление четвертое

Филиберт и Марианна.

Марианна (в сторону). Кажется, дело идет на лад.

Филиберт (в сторону). Сам виноват… Поделом мне… Сам виноват.

Марианна. Сударь, чтобы развлечь вас немного, позвольте мне поговорить с вами о моих делах.

Филиберт. Недоставало еще, чтобы в довершение неприятностей ты стала мне говорить о своем браке. Я ненавижу самое это несчастное слово, и пока я жив, не хочу его слышать.

Марианна. Значит, вы хотите, насколько я могу понять, чтобы мир кончился?

Филиберт. Для меня он и так кончился.

Марианна. Бедный хозяин! Кому же достанется ваше богатство?

Филиберт. Пусть черт его возьмет!

Марианна. Вы умрете богатым, а дочь ваша будет влачить жизнь в нужде.

Филиберт. Дочь моя!

Марианна. И вы хотите жить с этой ненавистью в сердце и умереть, мучась такими угрызениями совести?

Филиберт. Молчи, дьявол, молчи! Не растравляй моей раны!

 

Явление пятое

Те же и Констанция.

Констанция. Господин Филиберт, вы смеетесь надо мной!

Филиберт (в сторону). Ее только недоставало!

Констанция. Два часа я его жду, а он не является!

Филиберт (в сторону). Что мне ей сказать?

Констанция. Разве вы не уговаривали меня вернуться к тетушке, сказав, что туда придет господин лейтенант?

Марианна. Лучше уж я вам скажу, как все вышло. Господин лейтенант должен был пойти к тетушке — и пошел к ней. Должен был сговориться с девушкой — и сговорился с ней. Но он, бедняжка, ошибся домом. Вместо того чтобы пойти к тетушке Гортензии, он оказался у тетушки Гертруды, и вместо того чтобы жениться на мадемуазель Констанции, женился на мадемуазель Жаннине.

Констанция. Да как же это посмели так насмеяться надо мной? Отвечайте вы, господин Филиберт! Разъясните мне, что это значит? И не думайте, — я не так низка, чтобы снести обиду!

Филиберт. Черт побери! Сношу же я, можете снести и вы.

Констанция. А вам что приходится сносить?

Филиберт. То, что по вашей милости я погубил свою дочь.

Констанция. Из-за меня?

Филиберт. Да. Из-за вас я соорудил здание, которое потом обрушилось на мою голову.

Марианна. И еще хорошо, что у моего хозяина крепкая голова.

Констанция. Ничего не понимаю.

Филиберт. Я расскажу вам ясно и точно, как все произошло. Вы знаете, что…

 

Явление шестое

Те же и Рикард.

Рикард (Констанции). Что вы тут делаете?

Филиберт (в сторону). Только его здесь не хватало!

Констанция. Отец, вы никогда не запрещали мне бывать в этом доме.

Рикард. С сегодняшнего дня запрещаю! Я знаю, зачем вы сюда ходите. Знаю что у вас шашни с чужеземцем. Знаю, что здесь замышляют что-то против вашей чести и против моей отцовской власти.

Филиберт. Вы ничего не знаете. А если бы знали, не говорили бы того, что говорите.

Рикард. Я основываюсь на ваших же словах. Того, что вы мне сказали, достаточно, чтобы запретить моей дочери бывать здесь.

Марианна. Не боитесь ли вы, что мы выдадим ее замуж против вашей воли?

Рикард. Боюсь и этого.

Марианна. Так слушайте. Здесь некому на ней жениться, если только она не захочет выйти замуж за моего хозяина.

Рикард. А где француз? Где офицер?

Марианна (Филиберту). Позвольте, сударь, я ему скажу.

Филиберт. Ох, нужно сказать слишком много.

Марианна. Знайте же, что господин офицер честно вступил в брак с моей хозяйкой.

Рикард (удивленно). Как!

Филиберт (возмущенно). Так!

Констанция. Вот оскорбление, которого я опасалась. Ах, отец, отплатите за обиду, которая мне нанесена! Они насмеялись надо мной, чтобы не выдать своей любви. Они льстили мне, чтобы потом поднять на смех. Это оскорбление позорит всю нашу семью.

Рикард. Да, я отплачу за оскорбление, нанесенное мне. Вы, сударыня, будете заперты в четырех стенах, а господин Филиберт заплатит за обиду тем позором, который покроет его самого.

Филиберт (в сторону). Поделом мне! Я заслуживаю худшего.

Констанция. Бедная я! До чего довели меня страсть, слабость и непослушание!

Филиберт. Дорогой друг, простите меня за то, что я вам наговорил в сердцах. Я вижу теперь, как я был неправ, и небо по справедливости наказало меня за мои дурные намерения. Ах, господин Рикард! Я потерял дочь и сам себе подготовил несчастье,

Рикард. Потерял дочь? Выдать замуж ведь не значит еще совсем потерять.

Филиберт. Боюсь, что я ее больше не увижу. Кто знает, быть может, в эту самую минуту негодяй увозит ее далеко отсюда. Я сам дал ему пятьсот гиней, чтобы отнять у меня мое сердце. Моя дочь, моя единственная дочь, любовь моя, единственная моя привязанность! Ах, если бы я мог хоть бы раз, только один раз поцеловать ее! Хочу узнать, уехала ли она или нет. Хочу попытаться увидеть ее. Если она уехала, я убью себя собственными руками.

(Хочет идти и встречает Жаннину.)

 

Явление седьмое

Те же и Жаннина.

Жаннина. Дорогой мой отец!

Филиберт. О, неблагодарная дочь!

Жаннина. Простите меня, умоляю вас. (Опускается на колени.)

Филиберт. Ты не заслуживаешь, чтобы я тебя простил.

Жаннина. Увы! Негодование ваше справедливо.

Филиберт (в сторону). Умру, не выдержу…

Рикард (в сторону). Обоих жалко, надо признаться.

Констанция (в сторону). Я была бы отомщена, если бы отец не простил ее.

Филиберт. Встань!

Жаннина. Не встану, пока не простите.

Филиберт. Как могла ты причинить мне такое горе?

Жаннина. Ах, отец, ваш собственный совет…

Филиберт. Молчи, не мучь меня больше! Не напоминай мне никогда о том, как я был слеп и слаб. На этом условии я тебя прощаю. Встань!

Жаннина (встает). Милый, любимый отец!

Констанция (в сторону). Ей дешево досталось отцовское прощение!

Жаннина. Но, отец, пусть ваше великодушие будет полным.

Филиберт. Не смей говорить мне о твоем муже.

Жаннина. Верните ему свое сердце, не то я должна буду вас покинуть.

Филиберт. Вероломная! Так-то ты разговариваешь с отцом!

Жаннина. Супружеский долг вынуждает меня к этому.

Филиберт (в сторону). Нелегкая вещь быть отцом! Но поделом мне. Я заслуживаю худшего.

Рикард. Друг мой! Дело сделано. Оно непоправимо. Я советую вам уладить все, пока по городу не пошел слух о забавном случае, который с вами произошел.

Филиберт. Я полагаюсь на вас. (Констанции.) Я полагаюсь на вас, сударыня, и надеюсь, что никто ничего не узнает. Этого требуют мое имя и моя честь. (Марианне.) Предупреди там, чтобы не было разговоров. (Жаннине.) Дочь моя, не говорите об этом никому.

Жаннина. Боже сохрани! Никто не должен знать. Уладим все, прежде чем кто-нибудь выйдет отсюда. (К дверям.) Скорей, милый супруг, идите сюда. Бросьтесь на колени перед моим дорогим отцом, просите у него прощения, целуйте у него руку. Он вас прощает, он вас признает своим зятем, своим сыном. Живо, живо! И молчание, чтобы никто не узнал.

Филиберт (в сторону). Совсем отупел, не понимаю, что они со мной делают.

Констанция (в сторону). Не могу больше видеть этого неблагодарного.

(Уходит.)

 

Явление восьмое

Те же и лейтенант.

Лейтенант (опускаясь на колени перед Филибертом). Вы простили меня, сударь?

Филиберт. А вам кажется, что вы заслужили мое прощение?

Жаннина. Умоляю вас, не будем больше говорить об этом. Нужно сделать так, чтобы никто не узнал о том, что произошло. Моему отцу важно спасти честь семьи. И ни в коем случае не напоминайте ему, хотя бы для своего оправдания, что он сам посоветовал вам такую уловку и дал пятьсот гиней, чтобы ее осуществить.

Филиберт (Жаннине, возмущенно). Я же приказал вам не говорить об этом.

Жаннина. Я только передаю ваше приказание мужу. Больше ничего.

Рикард. Что же, господин Филиберт, успокоились вы?

Филиберт. А что мне еще остается? Меня вынуждают к этому необходимость, любовь, собственное мое добродушие. Не знаю, что сказать. Вы поженились, пришли в мой дом, — так и живите здесь, и да благословит вас небо.

Жаннина. О, как я счастлива!

Лейтенант. Я надеюсь, вам не придется раскаиваться в том, что вы простили и облагодетельствовали меня.

Марианна. Живо, живо — и молчание, чтобы никто не узнал!

Филиберт. Что тебе еще?

Марианна. Тут есть еще одно маленькое дельце. Его надо кончить тихо и поскорее. Гасконь будет моим мужем. С разрешения моих господ.

Гасконь. С разрешения моего хозяина.

Дают друг другу руки.

Марианна. Живо, живо — и молчание, чтобы никто не узнал!

Жаннина. О твоем замужестве и говорить-то нечего. Насчет моего могут болтать всякое, и я сама признаю, что преступила долг свой, не соблюла покорности отцу, подвергла опасности свою честь и доброе имя семьи. Пусть люди, видя меня не только не наказанной, но счастливой, не вздумают извлечь из этого дурной пример. Пусть скажут, наоборот, что небо захотело огорчить отца и не избавило дочь ни от страха, ни от раскаяния. Великодушные зрители, пусть плодом нашего представления будет благонравие в семьях, а следствием вашей доброты — снисходительное одобрение.