1. ...И капелька ревности

Рыжий котяра, прозванный с легкой руки Герды Шквалом, оказался на диво хитрым животным, полностью оправдав предрассудки, связанные с его окрасом, и быстро прижился в доме Охотника. Мгновенно сообразив, за что его прикармливают, он с первого дня начал отлавливать забившихся в укромные места грызунов, приносить в кабинет Николя и душить с самым свирепым видом. Охотнику эти представления не слишком нравились, тем более что после публичной казни есть крыс котяра отказывался. Николя приходилось самому выкидывать трупики.

С Финистом Шквал предпочитал не связываться, и, завидев его, быстро отступал по направлению к библиотеке, куда оборотень заглядывал очень редко. К Майли относился настороженно, Вожыка и вовсе не замечал, а к Эглаборгу приставал, лишь когда тот возился на кухне. Спать Шквал предпочитал у Герды на постели и вообще всячески к ней благоволил, подлизывался, вился вокруг ног. Когда она допоздна засиживалась в библиотеке, забирался на колени и начинал громко мурлыкать, отвлекая от чтения. И Герда с удовольствием чесала его за ушком и представляла, что когда-нибудь также будет держать на руках того, другого Шквала, по которому так сильно тосковала.

Книга Николя действительно оказалась бесценной. Хотя то, что там было написано, встречалась и в других местах, здесь оно объяснялось проще, детальней, выстраивалась в стройную систему. Содержание последующей главы нанизывалось на то, что рассказывалось в предыдущей, как бусины на ниточку. Благодаря этому Герда начала понимать, чему ее пытался научить Николя. Зачем в действительности было нужно выравнивать дыхание, слушать ветер и так долго сидеть неподвижно, в тягостным молчании, созерцать пустоту, концентрируясь лишь на биении собственного сердца. И почему Охотник все время стремился выбить ее из равновесия. Почему хотел, чтобы она научилась подражать его действиям. И расслабляться Теперь все поступки Николя казались такими правильными, продиктованными лишь необходимостью научить ее как можно лучше пользоваться даром, а не обидеть. А она его не послушала и разочаровала...

Нет, Финист тоже умел учить, но он действовал в лоб, напрямую без особой подготовки. Поэтому так сложно было выполнять его задания - с наскока, вслепую, не имея заранее заготовленной стратегии. Вот со стратегией книга и должна помочь.

Очень полезной оказалась глава, где рассказывалось, как можно по своему желанию открываться и закрываться для чужих мыслей. Там говорилось, что легче всего люди поддаются телепатии тогда, когда возбуждены или взволнованы. Именно в такие моменты их мысли слышны четче всего.

Когда смотришь в глаза человека, для тебя приоткрывается дверь в мир его потаенных страстей. Проникаешь в его голову и летишь по мысленным тоннелям, как по горкам на санях. Чтобы остановиться, достаточно схватиться за краешек нужной мысли, выловить и тут же отвести взгляд, дабы не заблудиться в дебрях чужих помыслов.

Теперь у Герды получалось заглядывать в чужие мысли не только после тренировок с Финистом. Впрочем, легче от этого не становилось. Каждый раз влезая кому-то в голову, она чувствовала себя как тогда, когда случайно подсмотрела интимную сцену между Майли и Финистом. Ужасно гадко становилось от мысли, что друзья узнают, что она без их ведома выведывает сокровенные секреты, раз за разом предавая их доверие. Но остановиться не могла. Уж очень хотелось проникнуть в тайные замыслы Николя, который вновь погрузился в собственные заботы и отдалился. И как назло, услышать именно его мысли она не могла, сколько ни старалась, словно они были отделены непреодолимой преградой, которую никак не получалось пробить. Стало совсем тоскливо: занятия с Финистом казались невероятно однообразными, от чтения и самостоятельной работы гудела голова. Хотелось вырваться из всего этого... на свободу. Вновь почувствовать запах дальних странствий, как это было во время похода. Или хотя бы прогуляться по такой родной и такой далекой Дикой пуще.

Финист никогда не заставлял ее сидеть дома затворницей. Даже наоборот, сам предлагал сходить в город или проехаться на лошадях к лесу и обратно. Но его общество неотвратимо тяготило. Чем дольше приходилось выслушивать комплименты и объяснения в любви, тем сильнее становилось раздражение. Главное, она не раз пыталась растолковать, что он для нее лишь друг и никогда не станет чем-то большим, но в такие моменты он словно терял слух и начинал горячее убеждать ее в искренности своих чувств.

Весна, между тем, полностью вступила в свои права: день стал длиннее, а небо выше. Начало припекать по-молодецки крепкое солнце, растопив снега на полях. По мерзлой еще земле зажурчали ручьи, сливаясь в полноводные реки, а на деревьях набухали первые почки. Жизнь пробуждалась повсюду: суетилась, неслась вперед, не давала покоя.

В эту ночь Герда долго не могла уснуть. Сомкнула глаза уже под утро всего на пару часов и проснулась с рассветом, чувствуя, как внутри бродит хмельной весенний сок, наполняющий пьяной бодростью. Решив, что снова заснуть вряд ли удастся, она встала, оделась и тихонько, чтобы никого не разбудить, вышла на улицу.

Утро выдалось промозглым. Весеннее солнце не успело разогнать холод, оставшийся после ночных заморозков. Лужи во дворе покрылись тоненькой коркой льда, а землю белесым ковром покрывала изморозь. Герда поплотнее закуталась в платок и пошла прочь от дома. Шла наугад, не следя за дорогой, туда, куда несли ноги, все глубже погружаясь в мрачные мысли. Очнулась только через полчаса, когда с удивлением обнаружила себя посреди лесной тропы, за изгибом которой ощущались чужие ауры. "Демоны?" - мелькнула в голове шальная догадка. Присмотрелась внимательней, прислушалась и вдруг узнала в одной из аур красно-оранжевые огненные всполохи. Неужели Вожык? Но что он делает в такое время посреди леса неизвестно с кем? Герда прибавила шагу. Из-за поворота показался невысокий пригорок, на вершине которого виднелись три силуэта.

- Вожык? - неуверенно позвала она.

- Герда, это ты? Иди к нам! - помахала в ответ одна из фигур.

Она спешно поднялась наверх, где повстречала троих мальчишек: Вожыка, Лейфа и его темноволосого друга, чьего имени она не знала. Пирокинетик сразу бросился к ней на шею. Видно, очень соскучился. Стало немного совестно. Со своими проблемами Герда совсем про него забыла.

- Мы как раз про тебя говорили, - улыбаясь, сообщил Вожык.

- Да? - Герда удивленно хмыкнула. Никогда не считала себя достаточно интересной личностью, чтобы о ней можно было говорить, тем более десятилетним мальчишкам. Она не стала над этим долго раздумывать и поспешила задать интересовавший ее вопрос: - А что вы здесь делаете?

- Мастер Николя обещал научить нас фехтовать. Привел сюда и велел ждать, а сам отправился за нашим оружием, - охотно похвастался чернявый мальчишка. - Обещал скоро вернуться.

- Вон он идет! - помахал рукой в сторону березняка Лейф.

Герда присмотрелась и увидела, как высокая фигура с четырьмя перекинутыми через плечо палками бодро шагает между деревьями по направлению к пригорку.

- О, привет! Не думал встретить тебя в такую рань, - поравнявшись с ней, как всегда учтиво поздоровался Охотник.

- Мне не спалось, - пожала плечами Герда, не зная, что еще сказать.

- Хочешь посмотреть, как я буду их учить? - лукаво усмехаясь, поинтересовался Николя.

- А ей незачем смотреть. Она и так все знает. Герда учила меня драться, пока мы были в походе. А ее обучал Финист. Она была его лучшей ученицей! - неожиданно начал восхвалять ее Вожык.

Герда сжала зубы. Да что же он такое говорит? Она ведь всего-то научила его, как правильно палку держать и замах делать, а больше ничего сама не умела. Нет, она очень сожалела, что Финист бросил затею научить ее защищать себя. У него это получалось гораздо лучше, чем с даром.

- Да? - воскликнул Николя с наигранным удивлением. - Что ж, тогда пусть покажет свое мастерство. Вы согласны?

- Да! Да! - хором закричали мальчишки.

Герда вздрогнула. Он же не мог воспринять слова Вожыка всерьез, или мог?

- Вожык преувеличивает, я не... - попыталась отговориться Герда.

- Ты что трусишь? - Охотник продолжал премерзко улыбаться.

- Я?! Никогда! - взъярилась Герда, понимая, что он просто потешается. Сейчас она сотрет эту самоуверенную ухмылку с его лица, пусть даже это будет стоить ей жизни!

Она выхватила из его рук палку, бросила взбешенный взгляд исподлобья и, не дожидаясь сигнала, замахнулась. Оружие со свистом рассекло воздух, но по цели не попало - Николя легко увернулся, словно ожидал удара. Однако Герду это не остановило, наоборот, распалило пыл еще больше. В висках бешено застучала кровь. Надо было задеть его любой ценой, хотя бы раз, возможно, тогда он воспримет ее всерьез и перестанет насмехаться. Герда яростно бросилась в атаку, изо всех сил стараясь нанести удар по противнику, но ничего не выходило. Реакция Охотника оказалась куда быстрее. Преимущество было безвозвратно потеряно: улучив момент, Николя подхватил собственную палку и начал отбиваться. Удары его были не сильные. Герда видела, что он щадит ее и это бесило еще больше. В голове как будто что-то щелкнуло и весь мир окунулся в алое марево. Герда стиснула зубы и начала махать палкой еще быстрее, еще яростнее, так что хрустели суставы и больно вздувались мышцы на руках.

Герда заметила, как аура Охотника вспыхнула и окутала его палку. Он что усиливает свои удары телекинезом?! Отражение сработало быстрее, чем Герда успела подумать: от отдачи Николя даже немного покачнулся на ногах, стараясь сохранить равновесие.

- Вот вам. Будете знать, как атаковать меня нечестными приемами! - выкрикнула она, радуясь маленькой победе.

- Уж кому бы говорить о честности, - резонно заметил он, перехватывая палку другой рукой. Сдаваться так легко Николя не собирался. Теперь он использовал телекинез постоянно и ей уже вполне осознанно приходилось отражать его.

Силы начали оставлять ее, дыхание сделалось тяжелым, а движения вялыми. Несколько ударов попалось по плечам и ногам. С отчаянием пришло осознание, что ей не выстоять. Она вот-вот проиграет! Просто упадет без сил.

Герда замерла на мгновение. Николя тоже остановился, силясь понять, что она задумала. Герда швырнула палку на землю, закрыла глаза, сделала глубокий вдох и совершенно неожиданно бросилась на него. Николя только успел обхватить ее руками, прежде, чем они вместе покатились по склону. Остановились только у подножия, перемазанные и основательно побитые. По счастливой случайности Герда оказалась сверху. Не теряя ни мгновения, она вцепилась руками в горло распластанного под ней мужчины и совершенно не помня себя закричала:

- Сдавайтесь! Я победила!

Из горла Николя вырвался странный гортанный звук, а потом он разразился засмеялся! Глаза Герды налились кровью. Она крепче сжала горло противника и пересела, выбирая положение, с которого душить было удобней. Смеяться наглец тут же прекратил и едва слышно застонал, остекленевшим глазами глядя на ее раскрасневшееся от возбуждения лицо.

- Сдавайтесь, слышите?! - Герда нахмурилась, силясь понять, на что он так реагирует и снова попыталась занять более удобное положение. Боком наткнулась на что-то твердое, должно быть, рукоять кинжала. Вот что заставит его воспринять ее всерьез!

- Сдавайтесь!

Продолжая держать одну руку на горле, Герда потянулась за только что обнаруженным на поясе оружием. Николя молниеносным движением перехватил ее запястье.

- Хватит, - сказал он неожиданно резко. - Какой мы пример подаем детям?

Герда вздрогнула и отпрянула. В самом деле, она только что скакала на нем верхом, как... О, нет!!!

- Простите меня, я... - начала она, но от стыда закрыла лицо руками.

- Ничего страшного. Ступай к мальчишкам, - поспешил успокоить ее Николя, поднимаясь и отряхивая с себя грязь.

- А как же вы?

- Мне нужно еще пару минут. Ступай.

- Зачем? У вас точно все в порядке? Ничего не ударили? Давайте, я посмотрю, - Герда шагнула к нему, но тут Охотник рявкнул так, что она чуть не подпрыгнула.

- Нет! Просто дай мне пару минут. Ступай же!

Герда с досадой всплеснула руками и поплелась вверх по склону туда, где ее ждали ученики Николя. Сейчас она все готова была отдать лишь бы понять, о чем он думает и почему так себя ведет.

И что только на нее нашло? Напала на Николя без предупреждения, а потом еще с ног сбила, пыталась придушить и оказалась в глупом двусмысленном положении! Нет, он должен понимать, что это случайность. Ей же просто хотелось доказать, что она тоже на что-то способна. А Николя так разозлился! Как от зачумленной шарахался. Наверное, решил, что она в который раз пытается его соблазнить... Изнасиловать! Ужасно!

Как только Герда показалась на вершине пригорка, мальчишки дружно начали хлопать в ладоши.

- Здорового ты его! - воодушевленно крикнул Лейф.

- Да, уверен, что так мастеру Николя еще ни разу проигрывать схватку не приходилось, - поддержал темноволосый.

Только Вожык смотрел на нее с сочувствием.

- Прости. Я не думал, что так все получится, - сокрушался он. Герда ласково погладила его по голове.

- Ты ни в чем не виноват. Это я повела себя, как ребенок, - тяжело вздохнула она, наблюдая, как Николя поднимается по склону с новыми палками.

- Что ж, время демонстраций закончилось. Теперь перейдем к практике, - уже совершенно спокойным голосом заявил он и раздал мальчишкам "оружие", а последнюю палку вручил Герде.

- Будешь парой для Вожыка, - ответил на ее недоуменный взгляд Охотник. - У тебя есть задор и настойчивость. Это хорошо. Техники и ловкости, правда, не хватает. Но это придет со временем, если будешь постоянно тренироваться. Так ты хочешь заниматься с нами?

- Я бы с удовольствием, но... - Герда замялась. - Мне стыдно. Я так неприлично себя вела...

Николя снова громко рассмеялся.

- Что смешного? - обескуражено и даже немного обиженно спросила Герда. Она тут душу изливает, а ему весело!

Охотник замолчал и лукаво прищурился:

- Ничего. Просто не ожидал, что ты так легко сможешь обернуть мою тактику против меня самого.

Герда удивленно открыла рот.

- Найти слабое место и ударить по нему, - любезно пояснил Николя. - Молодец!

- Вы, правда, не злитесь? - все еще с недоверием переспросила Герда.

Николя покачал головой и озорно подмигнул:

- Только не делай так больше. Это может быть опасно, если ты не готова к последствиям.

Герда потупилась, все еще не до конца понимая, что он имеет в виду.

Так она начала учиться фехтованию вместе с мальчишками. Печали как-то разом забылись - так легко и весело проходили занятия. Не имели значения ни назойливые ухаживания Финиста, ни вечно мрачная Майли. Все существование заполнилось томительным ожиданием утренних часов, когда она отправлялась на заветную поляну, чтобы до седьмого пота отрабатывать с мальчишками разные удары. И хоть не все получалось с первого раза, а Николя был все также придирчив и скуп на похвалу, она радовалась просто тому, что он посчитал ее достойной того, чтобы обучаться у него фехтованию. Иногда Герде казалось, что его взгляд потеплел, а на устах нет-нет, да мелькала едва заметная улыбка, когда он наблюдал, как она старательно разучивает новые приемы. Возможно ли? Или только кажется, ведь она так сильно этого желает. Если бы она смогла прочитать его мысли, то знала бы наверняка. А так даже спросить страшно. Вдруг она заблуждается и он посмеется над ее дурацкими надеждами. Да нет, это не в его духе. Он просто велит не думать о глупостях и посмотрит исподлобья, так протяжно и разочарованно, что все внутри оборвется. Чем так, лучше вообще ничего не спрашивать. В конце концов она обязательно сможет прочитать его мысли и тогда все станет ясно.

Финист заметил, что Герда начала меняться на глазах. Как-то разом повзрослела, стала более степенной, уверенной. Не смущалась от комплиментов, прекратила запираться у себя в каморке и допоздна засиживаться в библиотеке над книгами. Перемена обрадовала его, вселила решимость поговорить начистоту еще раз. Возможно, пришло время и теперь она сможет его принять.

Финист выбрал подходящее время - в полдень после занятий, когда они прогуливались вдоль набережной, где бушевал по-весеннему игривый океан. Воздух пах водорослями. В небесной выси протяжно кричали белоснежные чайки. К причалу швартовался большой корабль. Туда-сюда сновали занятые своими делами прохожие. И только они с Гердой никуда не спешили, медленно брели, наслаждаясь прохладным морским ветром.

- Думаю, уже скоро, - неожиданно высказал Финист свои мысли вслух.

- Ты о чем? - рассеяно спросила Герда. Именно сегодня Николя перенес занятия фехтованием на послеобеденное время. Утром у него возникли какие-то неотложные дела, и он ушел еще до рассвета, оставив короткую записку с просьбой предупредить мальчишек. Герда все сделала, как он велел и теперь томилась в нетерпении. Ох, с утра заниматься было куда лучше. Потом весь день свободный - не надо ничего ждать, ежеминутно поглядывая на небо, чтобы не пропустить назначенное время, не надо мучаться, до мельчайших деталей представляя, как все будет происходить, не в силах сосредоточиться больше ни на чем.

- Экзамен, забыла? Мы тут уже больше трех месяцев торчим. Обучение не должно длиться так долго. Уверен, скоро из компании придет распоряжение, чтобы Охотник поторопился оценить ваши способности и выпустить в большой свет. Да ты ведь и сама об этом думала. Решила, что хочешь делать дальше?

Герда медленно покачала головой. Сейчас, когда все наладилось, вообще не хотелось, чтобы обучение заканчивалось. Ведь тогда с Николя придется расстаться.

- Я вижу, тебе здесь очень нравится. Думаю, за лето я бы смог срубить домик на окраине, и мы поселились бы там вдвоем. Я бы вырезал поделки из дерева, а ты бы продавала их в городской лавке. Еще садик разбить можно, если ты захочешь, конечно. Заживем тихой спокойной жизнью. Я ни к чему принуждать не буду...

- Даже не начинай, - перебила его Герда.

- Я не...

- Разве ты не понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение своими признаниями, на которые я никогда не смогу ответить? Нет, я не стану жить с тобой и тебе не советую ждать, что мое сердце переменится. Ты для меня друг, возможно, лучший из тех, что у меня когда-либо были или еще будут. Но я не представляю наши отношения другими. Все эти объятия, попытки поцеловать - они не доставляют мне удовольствия. Они меня смущают и пугают. Прошу, не заставляй терпеть их больше. Я люблю тебя только как друга.

- Это из-за него? Из-за Охотника?

- Да причем здесь?.. Дело не в тебе и даже не в мастере Николя. Я сама не уверена, что способна испытывать те чувства, которых ты хочешь добиться. Возможно, любовь, отношения, совместная жизнь не для меня. Я одиночка. Всю жизнь была такой. Мне так легче.

- Видно, зря я надеялся, что ты хоть немного повзрослела. Этот мир слишком суров. Люди не выживают поодиночке. Когда-нибудь тебе придется сделать выбор. Думаю, ты и сама прекрасно это понимаешь. И еще я не слепой. Я прекрасно вижу, как ты смотришь на Николя и слышу, с каким трепетом произносишь его имя. Лучше не лги мне.

- Да, он мне нравится. Доволен? - зло выкрикнула Герда.

- Нет! Как же ты не понимаешь, что Охотник - не тот человек, с которым стоит связываться. Он как шквал, как ураган сметает все на своем пути. И ты рискуешь оказаться в его центре.

- Ты сам ничего о нем не знаешь. Да и какая разница? Он все равно не обращает на меня внимания, как и на остальных девушек, - Герда отвернулась. Финист с запоздалым сожалением наблюдал, как трясутся от рыданий ее плечи, а потом не выдержал и обнял сзади.

- Прости меня. Я не хотел тебя расстраивать. Хочешь, пройдемся дальше по берегу. Там есть уединенная бухточка. Там очень красиво, особенно во время заката. Уверен, тебе понравится.

- Нет, лучше домой, - вытирая глаза, ответила Герда.

- Тогда в другой раз, - не стал настаивать Финист.

Последние несколько недель после Остары повергли Майли в пучину отчаяния. Лучше бы она не танцевала с Финистом на празднике, не видела, как он украдкой бросает на другую вожделенные взгляды, надеясь умилостивить ее сердце. Понятно было, что стоит Герде хоть чуть-чуть поманить, как он тут же пренебрежет нежеланной партнершей и побежит к своей ненаглядной про... да не такой уж простушке. Если приглядеться к ней повнимательней, сразу становится ясно, что она совсем не такая, какой пытается казаться. Одним мужчиной крутит, как хочет, а сама на другого поглядывает. Вертихвостка! Ну, ничего, Майли еще воздаст ей по заслугам и Финиста вернет. Все одним махом.

В монастыре старшие послушницы часто шептались о приворотном зелье. Да, подобные колдовские трюки считались противными воле Единого, но для девушек это было лишь безобидной шалостью. Кому может навредить маленькая женская хитрость, говорили они. Майли оно безобидным не казалось, но рецепт она все же запомнила. Вдруг и ее когда приворожить захотят, а она зелье-то и распознает. Так было раньше, до того, как она узнала, что сама - колдовское отродье.

"Они говорят, прими себя такой, какая ты есть, забудь о том, чему учили единоверцы. Теперь я часть их неверного демонического мира. Значит, я вполне могу воспользоваться колдовским средством. Хуже в глазах Единого уже вряд ли стану".

Так созрел план. Она не думала использовать зелье на Финисте. Хотелось, чтобы его любовь была искренней, а не навеянной обманной ворожбой. Но тут можно было схитрить по-другому, заставить его ревновать. Он, небось, думает, что она замухрышка и никому не нужна. Но если Финист увидит, что тот, кого он и так считает соперником, ухаживает за ней и она отвечает взаимностью, то это наверняка заденет гордость оборотня. А как расстроится эта зазнайка с короткими волосами! Она ведь уже больше трех месяцев Охотнику глазки строит. Чуть не плакала, когда он отказался ее учить.

Надо сказать, что мастер Николя относился к Майли куда лучше Финиста, был более уравновешен, терпелив. Он буквально заражал своим спокойствием и уверенностью. И не раздражался, когда она переспрашивала или не могла с первого раза выполнить задание. Разговаривал вежливо и никогда-никогда не напоминал, что натворил ее отец. В Охотника вполне можно было влюбиться. Наверное, так бы и произошло, не встреть она Финиста раньше. Но, наверное, оно и к лучшему. Мастер Николя слишком отчужденный и холодный. Долг для него всегда будет на первом месте, да и ремесло далеко не самое спокойное. Вряд ли такие, как он, долго на этом свете задерживаются. Только за время, что они в Упсале провели, он раза два или три чуть не погиб. Когда-нибудь ему перестанет везти и тогда всю жизнь вдовой ходить придется. Нет уж, не по ней это. Зато его вполне можно использовать.

Майли полностью восстановила рецепт зелья и с тщательностью, которой бы позавидовал даже Эглаборг, приготовила его. Конечно, она не могла до конца предсказать, насколько сильно подействует приворот и сколько он будет длиться. Майли надеялась, что не так долго. Одного раза столкнуть его лбом с Финистом было бы вполне достаточно, но находится между двух огней совершенно не хотелось. Она добавила всего пять капель в чашку с отваром, поставила на серебряный поднос вместе с пирожками.

Охотник уже ждал в гостиной. Он сидел на диване и, склонив голову, усиленно массировал виски. Видно, у него снова разболелась голова. Ничего удивительного, ведь он так мало спит.

- Мастер Николя, я для вас сюрприз приготовила, - самым радушным тоном, на который только была способна, проворковала Майли.

Охотник удивленно уставился на поднос.

- Вы столько для нас делаете. Ночей не досыпаете, головной болью мучаетесь, а никто вас даже поблагодарить не додумался. Поэтому я решила за всех сказать спасибо сама. Вот.

- Очень приятно, конечно, но не стоило так беспокоиться, - несколько обескуражено ответил Николя, взял чашку и начал греть стынущие руки.

- Пейте, не стесняйтесь, - вдруг накатило волнение. Вот-вот все случится. Почему он медлит? Охотник задумчиво провел пальцем по краю чашки, а потом втянул в нос исходивший от отвара горячий аромат. Майли передернула плечами. Он не мог догадаться, не мог!

- Что это? - спокойно, но вместе с тем очень напряженно спросил Николя, отставляя чашку в сторону.

- Отвар. Его Эглаборг готовил. А я только пирожки, - она съежилась под тяжелым взглядом.

- А если я у него спрошу?

Майли поджала губы и опустила глаза, боясь отвечать.

- Дорогая моя ученица, ты знаешь о том, что я довольно долго жил в Дюарле и часто бывал на приемах в королевском дворце?

Майли отрицательно покачала головой, не понимая, куда он клонит.

- Среди придворных дам одно время было очень модно опаивать приглянувшихся мужчин самодельными приворотными зельями.

Майли испуганно дернулась, но Охотник заставил ее вернуться на место.

- Любовь они вызывали редко, но вот зато отравление - почти всегда. Так это и есть твоя благодарность?

Майли сглотнула, осознавая, какую глупость сделала. Сейчас он просто вышвырнет ее на улицу, или еще хуже, расскажет всем, или... убьет и прикопает где-нибудь. Это он только с виду тихий, а в глазах вон какая темень блуждает.

- Съешьте пирожок. Он вкусный. С малиновым вареньем, - затараторила она, отчаянно пытаясь найти выход из щекотливой ситуации.

- А он с чем? С крысиным ядом? - зло спросил Николя. Майли вымученно улыбнулась и покачала головой.

- Нет, он совершенно обычный. Простите, я... - она собралась с духом, перебирая в голове, как лучше оправдать свою промашку. Влюбленных простушек не бьют. По крайней мере, он не должен. - Я просто не знала, как завоевать ваше расположение. Вы такой сильный и благородный. Я влюбилась в вас с первого взгляда и все это время томилась от своего чувства. А когда вы стали меня учить, мое сердце преисполнилось надежды, и я все ждала, когда вы откроетесь мне. Но этого не происходило. Я испугалась, что вы не испытываете ко мне взаимности, но продолжила молчать, надеясь, что наваждение пройдет. Но этого не случилось. Чем дальше я училась у вас, тем мучилась, убеждаясь, какой вы замечательный. И вместе с тем понимала, что дочь предателя и колдуна, пусть даже такая неотразимая, как я, недостойна вас. Я не выдержала этой пытки и поддалась отчаянию, каюсь. Решила воспользоваться советом моей подруги и напоить вас приворотным зельем.

- К-какой подруги? - прервал заунывный монолог Николя, подозрительно сузив глаза.

- Герды. Разве у меня есть другая подруга? - Майли решила, что если уж врать, то напропалую. Охотник скептически хмыкнул. Она сделала вид, что не заметила и продолжила свою патетичную речь: - Она испробовала это зелье на Финисте, и теперь он бегает за ней, как привязанный.

- По-моему, он и раньше за ней бегал... - продолжал сомневаться Николя.

- Да? Не замечала, - играла в невинность Майли. - Ну да это и не важно! Просто я... моя любовь к вам, такому благородному и доброму, оказалась сильнее здравого смысла. Сильнее всего. О, я так вас люблю!

Майли аж подвыла от усердия. Николя скривился, словно в варенье из надкушенного пирожка забыли положить сахар.

- Не надо меня любить. Я совсем не благородный, и уж точно абсолютно не добрый, а скучный и угрюмый, и вообще не слишком охоч до женских ласк.

Майли удивленно моргнула:

- О, извините, я даже подумать не могла, что у вас такие пристрастия.

- Что? - сдвинул брови Охотник.

Из коридора донесся звук открываемой двери. Майли поняла, что пришла пора действовать решительно и не полагаться на сомнительное колдовское средство. В конце концов, какая разница, что ему девушки не нравятся. Главное, чтобы Финист приревновал. Для этого и маленькой хитрости будет достаточно.

Дождавшись, когда Герда с Финистом показались в дверном проеме, Майли прыгнула к Николя на колени, обхватила его голову руками и поцеловала в чуть приоткрытые от удивления губы, слизывая с них остатки сладкого варенья. Боковым зрением она с ликованием заметила, как от неожиданности глаза Герды стали непомерно большими и заблестели.

- Ну, ни демона ж себе! - едва слышно выдохнул оборотень на ухо своей ученицы. - А ты говорила, что он на девушек внимания не обращает.

Герда отпихнула его в сторону и в слезах бросилась на улицу. Финист, не долго думая, помчался следом. И как раз вовремя, потому что Николя уже успел отойти от шока и начал сопротивляться, сталкивая с колен присосавшуюся словно клещ девицу.

- Какого демона ты творишь?! - закричал Охотник, растеряв все свое хваленое самообладание. Из уголка его рта тонкой алой струйкой стекало малиновое варенье, оно же было щедро размазано по рубашке и брюкам, да и по платью Майли тоже - от неожиданности Николя выронил пирожок, и жидкая начинка пролилась на одежду.

- Извините, просто хотела проверить, насколько вам безразличны девушки, - как ни в чем не бывало прощебетала Майли, ни чувствуя даже капли раскаяния.

- И как? - растерянно спросил Николя, занятый поиском того, обо что бы можно было вытереть липкие руки и лицо.

- Абсолютно безразличны, - печально развела она руками.

- Ну, вот и прекрасно, - сказал Николя, обнаружив нечто отдаленно напоминавшее полотенце на одном из стульев у стены и принялся с остервенением обтирать об него руки.

Снова заскрипела входная дверь. Майли и Николя одновременно напряглись. На пороге показался сильно осунувшийся, но все такой же улыбчивый Асгрим.

- О, так я не вовремя? - не сдержал ехидства Дану, обозревая безобразный вид своего друга.

- Ты без стука, - мрачно ответил Николя, продолжая вытираться.

- Я всегда без стука, - легко согласился Асгрим, а потом выразительно глянул на раскрасневшуюся Майли. - Только вернулся от троллей. Спешил рассказать последние новости, но, похоже, ты занят. Я могу зайти попозже. Прошу простить мое бестактное вторжение, госпожа.

Асгрим низко поклонился и галантно поцеловал руку Майли, отчего она просто расцвела.

- Подожди меня на улице. Переоденусь и выйду, - раздраженно бросил Николя и повернулся к Майли: - Мы еще поговорим насчет твоего поведения.

Она вымученно улыбнулась. Убивать явно ее не собирались, а остальное было совсем неважно в свете того, что Финист видел, как ее целовал другой.

***

- Какие у вас тут страсти, однако, - продолжал потешаться Асгрим, когда Николя встретился с ним во дворе.

- Прекрати паясничать. Говори, зачем пришел, - раздраженно прошипел Охотник.

- Ладно, не злись. Просто я думал, тебе светленькая больше нравится, - не унимался Дану.

- А ты не думай. У тебя плохо получается, - поддел его Николя в отместку. - Что там с троллями?

- Да ничего хорошего. Больно скрытные. С трудом нашли их лагерь далеко в горах на северо-востоке отсюда. Странно ведут себя. Переполошились невесть из-за чего. Чуть ли не до междоусобицы дошло. Часть захотела искать какого-то покровителя в океане. Мол, мы демоны, значит, нас там примут с распростертыми объятиями, достаточно будет лишь признать их власть и подкрепить клятву верности каким-нибудь подношением.

- А вторая часть?

- Перепугалась до смерти и хотела тайными тропами идти на юго-восток в долину Агарти. Думают, что там можно спокойно переждать бурю или хотя бы отсидеться - туда беда в последнюю очередь придет.

- Хотелось бы и мне там отсидеться, - задумчиво изрек Николя, прогрузившись в давние воспоминания. - Что могло их так напугать?

Асгрим пожал плечами и перевел взгляд на север, где за океаном высились пики далекого Хелльхейма.

- Червоточина, - наконец, выдвинул он предположение.

- Она существует испокон веков. Ничего не изменилось. Или я чего-то не знаю?

Асгрим пожал плечами.

- Нужно поговорить с твоей женой. Идем, по дороге расскажешь мне остальные новости. Лишь бы Эйтайни снизошла до откровенного разговора.

Асгрим безнадежно покачал головой: слишком хорошо знал, что у жены колдовские тайны выпытывать бесполезно. Но все же последовал за Охотником, пересказывая на ходу подробности похода во владения троллей.

***

Финисту удалось догнать Герду, когда она уже покинула усадьбу Охотника и спешным шагом направилась к видневшемуся вдали лесу.

- Погоди! - оборотень схватил ее за руку и повернул к себе. Герда невидяще уставилась на него заплаканными глазами. - Ты расстроилась из-за этого болвана? Право, не стоит. Я же говорил, он тебя недостоин.

- Пожалуйста, не надо об этом, - взмолилась она, пытаясь вырваться.

- Он не достоин ни единой твоей слезинки, - продолжал говорить, совершенно не обращая на нее внимания, Финист. - Забудь о нем. Я буду тебя любить и никогда не предам, если только ты согласишься. Я изменюсь, стану самым лучшим, таким, каким ты захочешь. Я все смогу. Я ведь уже научился читать и писать. Хочешь, мы вместе будем читать твои книги? Скажи, чего ты хочешь, и я все сделаю. Только скажи, разреши мне быть рядом с тобой, разреши любить тебя.

В голосе Финиста проскальзывали отчаянные нотки. Он притянул Герду к себе и крепко обнял за плечи. Она подняла сверкающие от слез глаза, но не смогла задержаться взглядом, и смотрела сквозь него. Отсутствующий взгляд окончательно вывел оборотня из равновесия. Он хорошенько встряхнул ее за плечи и хотел было поцеловать, но она, угадав его мысли, поднесла к своему лицу ладонь, защищаясь.

- Пожалуйста, не надо, - повторила Герда гораздо более спокойным, отрешенным голосом. Только накатывавшие волной всхлипывания сдержать все еще не получалось. - Не надо ничего делать. Я не люблю тебя. И никогда не смогу полюбить. Предложи свои чувства той, которая их оценит.

Финист нахмурился.

- Майли. Ей твои признания гораздо нужнее, чем мне, - видя, что он безнадежен, подсказала Герда.

Оборотень закатил глаза.

- Причем здесь эта припадочная стерва?

- При том, что она тебя действительно любит.

- Ага, и еще полгорода вместе со мной. Она гулящая. Ты же видела, как она только что вешалась на шею твоему Охотнику.

- Она сделала это от отчаяния. Разве ты не видишь, она в отчаянии. Потеряла семью и дом, осталась совсем одна, получила в наследство сводящий с ума дар, а человек, которому она открыла свое сердце, растоптал его.

- Ты это обо мне? Да что я такого сделал? Поддался минутному порыву, ну да, с кем не бывает? Она же из платья выпрыгивала, чтобы только оседлать меня. Видно, в монастыре совсем зачахла без мужского внимания. Уверен, будь на моем месте другой, она бы точно также поспешила продемонстрировать ему свои прелести. Думаю, сейчас с Николя произошло то же самое. Ну, да я его все равно не оправдываю.

Герда напряженно выдохнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать от обиды. Она словно получила пощечину от его слов.

- Что ты такое говоришь! А если бы на ее месте была я? Если бы я поддалась минутному порыву, когда ты рассказывал о своей любви, то тоже в твоих глазах выглядела бы гулящей?

- Но ты же совсем другое дело. Ты...

- Кто я? Между мной и Майли на самом деле не такая уж большая разница. Просто она готова на все ради тебя, а для меня твоя любовь как кость в горле. Даже если бы не было Николя, я бы все равно с тобой не осталась. Хватит! Можешь сказать Николя, что я отказываюсь с тобой заниматься и заниматься вообще. Хотя не надо... я сама ему все скажу, а то вы еще подеретесь. Прощай!

Вырвавшись из его объятий, она не оборачиваясь побежала в сторону леса.

- Герда! - позвал Финист, но она не остановилась. Он всплеснул руками от досады, но больше не стал ее преследовать. Вместо этого направился обратно к дому. Он уже и так сказал ей лишнего, а вот с Николя и Майли побеседовать стоило.

***

Разговор с королевой Дану затягивался. Неугомонный Асгрим рассказал венценосной супруге о постыдной сценке, свидетелем которой он стал в усадьбе, и теперь они оба подтрунивали над ним.

- Извини, но если бы ты женился или хотя бы просто за кем-то ухаживал, таких проблем не возникало бы, - с серьезным видом заметила Эйтайни.

Охотник скептически хмыкнул.

- По крайней мере, их бы стало меньше, - покачала головой королева Дану и тут же улыбнулась: - Хотя, судя по тому, что мне рассказывал Эйсмунд, ты не настолько безнадежен.

- Со всем уважением, но у вашего сына слишком буйное воображение и длинный язык, - процедил сквозь зубы Николя. - К слову об Эйсмунде, я как раз опаздываю на занятия, поэтому не могли бы мы оставить в покое мою ничем не примечательную личную жизнь и перейти к более важным вопросам?

Эйтайни тихонько хихикнула себе в кулак. Асгрим же, как полагается суровому воину, разразился громким раскатистым хохотом. Николя скривился. "Хоть раз еще попроси прикрыть тебя перед женой, и тогда посмотрим, кто будет смеяться последним". Заметив кислое выражение лица Охотника, Асгрим осекся и потупился.

- Вот донесения лазутчиков, если они чем-то помогут, - предводитель воинов Дану протянул небольшую стопку бумаг. На изучения документов ушло довольно много времени, но ничего нового выяснить не удалось.

- Все сходится к тому, что некоторое время назад тролли ощутили нечто, что их испугало и заставило сорваться с насиженных мест. Более того, это нечто раскололо их общину на две половины, каждая из которых двинулась в противоположную сторону от другой. Причем, конечные цели обоих групп - червоточина Хелльхейма и долина Агарти - весьма призрачны. Значит, они в отчаянии. Что могло ввергнуть в панику таких зловредных и сильных существ, как тролли? - рассуждал вслух Николя. Асгрим оставил его наедине со своей женой, прекрасно зная, что о некоторых тайнах Эйтайни не станет говорить даже в его присутствии.

- Что-то еще более сильное и зловредное, чем тролли, - предположила королева Дану, хотя у Николя сложилось впечатление, что она прекрасно знает, о чем речь. - Червоточина?

- Нет, здесь что-то другое. Более осязаемое и изменчивое. Скажи, вы ведь должны чувствовать колебания сил не хуже троллей, особенно ты, королева и главная ворожея. Так что в них изменилось за последний год?

Эйтайни глубоко вздохнула, собираясь с мыслями:

- Ты же знаешь, мне не положено об этом говорить. Ты Страж, потомок Стражей, и должен чувствовать изменения не хуже меня. Попробуй найти ответ сам.

Охотник закрыл глаза, изо всех сил прислушиваюсь к чему-то неуловимому, а потом безнадежно покачал головой:

- Не знаю. Все как прежде. Я в стране демонов, в самом ее сердце, а совсем недалеко на севере червоточина, которая беспрестанно исторгает их в наш мир. Силы и стихии постоянно сталкиваются в непрерывной борьбе. Многоголосие хаоса - это все, что я ощущаю. И чем больше я живу здесь, тем сильнее становится этот хор, и тем сложнее отличить один нужный голос. Наверное, я теряю слух из-за того, что постоянно приходится слушать грохот.

Николя замолчал и сник. Эйтайни продолжала неотрывно смотреть на него, словно ожидая продолжения, но его не последовало.

- Ты очень близко к истине и все же очень далеко. Ты слишком сосредотачиваешься на своих способностях и страхах, поэтому не видишь истины. Что, если это не ты теряешь слух, а грохот становится громче? Что, если происходит это не только здесь, вблизи червоточины, но и во всем Мидгарде?

- Конец времен, да? - усмехнулся Николя. - И кто же его предвестники? Уж не Ловцы ли желаний, собирающие людские души по всему Мидгарду или, быть может, Защитники Паствы, развязавшие междоусобную войну и сжигающие собственных братьев по оружию на кострах? Что между ними общего?

- Не знаю, - повела плечами Эйтайни и отвернулась. - Но, если хочешь знать, то предвестники не они.

- Тогда кто?

- Последний отпрыск побочной ветви священного рода, что не должен жить. Сильнейший воин во всем Мидгарде, что должен умереть. Отверженный сын отверженного, что должен выжить, чтобы жили другие. Последний из видящих, что должен выбрать между тенью и светом. Мечтающий о любви, что должен отдаться ненависти и пробудить древнее проклятье. И спящий во льдах бог, что должен возродиться и спасти нас... либо погубить.

- Древнее пророчество твоего народа? - устало поинтересовался Николя, помечая все на листочке.

- Не слишком древнее и уж точно не моего народа, но ничего лучше предложить не могу, - грустно ответила Эйтайни.

- Мне бы что-нибудь попроще и более приземленное, - сделал последнюю слабую попытку добиться помощи Охотник.

- Ищи крыс, - после долгих раздумий, посоветовала королева Дану.

Николя нахмурился, но переспрашивать не стал, понимая, что и так слишком злоупотребил ее расположением. К тому же, он уже давно должен быть в другом месте.

***

Герда уже не помнила, сколько брела по лесу, не разбирая дороги, и размазывала по лицу горькие слезы. Успокоиться долго не получалось. Случайно выйдя на пригорок, где Николя учил ее и мальчишек драться на палках, она подняла взгляд к небу. Для занятий было еще слишком рано. Но, может, оно и к лучшему - будет время придти в себя. Герда устроилась на поваленном бревне, с которого Николя обычно наблюдал за поединками, и вдруг почувствовала, что уже почти успокоилась. Слезы прекратили литься безудержным потоком, да и всхлипывать больше не хотелось. Она закрыла глаза и прислушалась к ветру. Здесь он ощущался по-особому сильно. Теперь она понимала, почему Охотник так любил это место. Герда еще долго оставалась неподвижной, чувствуя, как в голове просветляется, а мысли выходят на более стройный и мирный лад.

"Уже скоро. Он придет первым - мальчишки обычно опаздывают. Придется что-то сказать, но что? Можно, конечно, признаться, что видела его с Майли. Но, с другой стороны, кто я такая, чтобы лезть в его жизнь? Он ведь ничего не обещал, даже намеков не делал. Какое у меня право злиться или требовать объяснений? Мы ведь друг другу никто, учитель и ученица. Тем более, он от меня отказался, а потом я сама навязалась. Да и Майли, она такая красивая, одевается шикарно и умеет вести себя с мужчинами, знает, чего они хотят. И на его бывшую, ту, что погибла, похожа. Медиум. Темноволосая. Ну а что я - вечный ребенок, несуразный и неловкий, только раздражаю его своими глупостями. Наверное, лучше промолчать. Пусть все будет, как будет. Николя ведь совсем не такой, как Финист, он серьезный и умный, он не стал бы дарить девушке пустые надежды из-за "минутного порыва". Наверняка, он действительно что-то к ней испытывает. И я должна уважать его чувства, даже если мне невыносимо больно от того, что он выбрал другую".

Эти мысли не принесли особой радости, но, по крайней мере, она смирилась. Или ей так казалось. Скоро подошли мальчишки. Эйс и Лейф охотно приняли Вожыка в свою компанию, буквально силой вытягивали из дома и заставляли принимать участие в их шалостях. Герда подозревала, что им особенно приглянулся необычный зажигательный дар мальчонки, от которого бросало в дрожь даже самых бесстрашных взрослых. С ним возможностей напроказить или ввязаться в очередную заварушку, чтобы получить море острых ощущений, у забияк стало намного больше. Впрочем, Николя не выказывал по этому поводу особого волнения. Однажды Герда спросила у него, почему. Охотник ответил, что уверен в своем ученике, в том, что он сумеет в нужный момент не только проконтролировать собственные способности, но и принять правильное решение; не пойдет на поводу у друзей, если те задумают что-то негодное, а наоборот сможет уберечь бедокуров от неприятностей благодаря своему здравомыслию.

Когда Николя обучал Вожыка, на похвалу не скупился, и мальчик словно расцветал от ласковых слов: расправлял плечи, без опаски смотрел в глаза, а взгляд приобретал так сильно не хватавшую прежде уверенность. Именно благодаря уверенности, пирокинетик подчинил свой дар. Вожык даже сражаться учился быстрее остальных. Каждое его движение было четкое и выверенное, как у взрослого, удар всегда настигал цель, только силы мальчику еще предстояло набраться. Герда очень радовалась его успехам, особенно когда собственные оставляли желать лучшего.

Она приветливо помахала трем таким разным мальчишкам, когда те начали подниматься на пригорок. Может, Эйс и Лейф так легко приняли в свою компанию Вожыка, не только из-за дара, а потому что почувствовали в нем что-то близкое. Ведь сами они других детей чурались, слишком были непохожи на обычную веселую упсальскую детвору, хоть и старались изо всех сил казаться счастливыми. Видно, слишком хорошо понимали, что значит быть не таким, быть изгоем, вот и сошлись с тем, кому в этом не повезло больше них самих. Жаль что ей, Герде, верного друга найти не удалось, а единственный, который был, и тот сгинул.

Она понурилась. Мальчишки поднялись и устроились рядом на бревне, а Николя все не было. Они прождали больше часа. Нетерпеливые Эйс и Лейф со скуки начали гоняться друг за другом и задирать Вожыка, приглашая присоединиться к забавам. Пирокинетик стойко не обращал на них внимания, составляя компанию хмурой Герде. Она прекрасно понимала, что Николя, скорее всего, так увлекся своей личной жизнью, что просто забыл про них, и все же надеялась, что он придет. Но потом рассудила, что дети не должны страдать из-за ее глупых чаяний.

- Идите домой, - велела мальчишкам Герда. - Я подожду еще немного. Если мастер Николя появится, то объясню, что это я вас отпустила.

Эйс с Лейфом, не скрывая ликования, переглянулись, но Вожык все еще оставался рядом с ней. Он смутно ощущал что-то плохое в потухшем взгляде и сиплом словно от натуги голосе.

- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я подождал с тобой? - предложил мальчик.

- Нет, лучше иди. Мне все равно надо побыть одной, собраться с мыслями, - одними губами улыбнулась Герда, и Вожык скрепя сердце поплелся за товарищами.

Она сидела в одиночестве еще некоторое время, тщетно пытаясь призвать ветер, чтобы он еще раз помог упокоиться. Но ничего не выходило. Отчаявшись, Герда подняла с земли одну из заготовленных для урока жердей, спустилась с пригорка, и, найдя дерево с крепким и толстым стволом, принялась осыпать его неистовыми ударами, выпуская весь накопившийся в душе гнев наружу. Руки ломило от напряжения. В ушах бешено стучала кровь. По лбу градом катился пот, застилая глаза. А Герда все никак не могла остановиться и, отрешившись от всего, сражалась с деревом, словно от этого зависела ее жизнь.

***

Николя домчался до пригорка так быстро, как только мог, и все равно опоздал. Сильно. Все разошлись. Только в леске неподалеку ощущалась знакомая аура. Ну, хотя бы кто-то соизволил дождаться. Спустившись, он услышал звуки неистовой схватки. Странно, впереди ощущался только один человек. С кем она может так драться? Пришлось поспешить. Через сотню шагов, он с облегчением понял, в чем дело. Герда с такой силой лупила палкой толстый сосновый ствол, что в нескольких местах лопнула кора. Николя нахмурился и решил спасти дерево от жестокой расправы.

Герда так увлеклась, что даже не заметила, как он подобрался вплотную и положил руку ей на плечо. Девушка испуганно замерла и медленно повернула голову.

- Я, конечно, ценю твое рвение, но нужно знать меру, - вкрадчиво произнес он, усмехаясь, что смог застать ее врасплох.

Герда заметно скривилась и отвернулась, не отвечая. Николя нахмурился. Она выглядела удрученной.

- Так в чем же провинилось дерево? - попытался Охотник развеселить ее шутливым вопросом.

Герда понурилась и тихо пробубнила себе под нос:

- Ничем.

Точно, расстроена. Глаза красные, щеки горят. Явно плакала. Что могло так ее расстроить? Неужели с оборотнем поругалась? Все-таки глупая была идея отправить ее обучаться у Финиста. Он кого угодно способен до белого каления довести. Но жаловаться Герда вряд ли станет. Ведь он "друг". Расспрашивать не стоит, лучше отвлечь и успокоить.

- Где мальчишки? - начал Николя с легкого вопроса.

- Я отослала их домой. Слишком жестоко заставлять детей ждать больше часа... даже для вас, - с укором ответила Герда.

"На меня-то за что взъелась? Значит, надо исправляться".

- Ладно, не беда, - пожал плечами Николя. - Позанимаюсь с тобой одной. Думаю, давно пора для каждого из вас отдельные занятия проводить.

Он выставил руку по направлению к пригорку. Воздух рассекла одна из оставшихся там палок и прыгнула в подставленную ладонь. Герда фокус не оценила. Странно. Раньше такие вещи ее восхищали. Девушка недовольно глянула на его жердь и убрала со своего пути:

- Не хочу.

И отошла на несколько шагов.

- В чем дело? - не сдержался Николя. Почему она ведет себя так, словно он в чем-то виноват?

- Бессмысленно это. Все равно у меня ничего не получается, поэтому незачем время тратить, - не останавливаясь, бросила она через плечо.

Снова приступ неверия в собственные силы? Что ж, придется воспользоваться испытанным способом, хотя и не слишком приятным. Николя в один прыжок преодолел раздевшее их расстояние, крепко ухватил ее за руку и развернул к себе.

- Опять трусишь? - с вызовом спросил он.

Герда вырвала свою руку и зло сощурила глаза, легко заглотив наживку:

- Что?

- Ты всегда трусишь, когда тебе трудно или что-то не получается, - терпеливо объяснил Николя.

Глаза полыхнули гневом. Похоже, он немного перестарался. Она в бешенстве. Грядет буря.

- Я не трушу, - отделяя каждое слово паузами, ответила Герда.

Это будет даже интересно.

- Докажи, - Охотник улыбнулся и встал наизготовку.

Герда стиснула зубы и вскинула свою жердь. Они закружились по поляне, совсем как тогда, в первый раз. Николя легко парировал даже самые сложные из ее ударов, но его забавлял ее задор. И то, как она почти неосознанно искала малейшую брешь в броне, стремилась предугадать действия противника, а не полагаться лишь на грубую силу. Пожалуй, из нее бы вышел хороший боец, если бы ее обучали с детства. Правда, убивать она вряд ли сможет, если даже гибель крысы вызывает у нее ужас. Быть может со временем... нет, этому ее учить определенно не стоит. Лучше просто играть.

- Тебя так легко разозлить, что это даже не смешно, - издевательски заметил Николя, направляя телекинез на палку.

Герда снова сверкнула глазами. Она так остро чувствует ауры. Жаль, примеряться к собственной силе у нее пока не получается. Удар. Еще удар. Игра слишком затянулась. Пора заканчивать. Николя уже собирался остановиться, но Герда, отразив очередной выпад, громко взвизгнула и бросилась на него. Охотник выронил палку и обхватил девушку руками, опасаясь, что она может удариться. Снова застигла врасплох, поймала в его же собственные тенета. Впрочем, он не особо сопротивлялся. Потерял равновесие и, увлекая девушку за собой, полетел на землю. Несколько саженей катились кубарем. Герда продолжала визжать и шипеть, неистово царапаясь, кусаясь и лягаясь, словно разъяренная дикая кошка. Это было забавно. Пожалуй, впервые захотелось ее победить.

Николя оказался сверху и навалился всем весом, прижимая девушку к земле. От испуга она широко распахнула глаза и резко дернулась, делая последнюю отчаянную попытку сопротивляться. Зря. Предупреждал же, чтоб не использовала запрещенных приемов, если не готова к последствиям. Герда сдавленно всхлипнула. Николя обдало запахом страха загнанной в угол дичи. По сознанию прошел штормовой вал, поднимая на поверхность агрессивный хищнический инстинкт. От былой сдержанности не осталось и следа.

Странно. Герда ведь даже не в его вкусе. Он всегда предпочитал более зрелых, уверенных в себе женщин, с которыми не нужно следить за каждым жестом и словом, боясь потревожить или обидеть ненароком. Их любовь как выдержанное вино: не ударяет в голову и оставляет изысканное послевкусие. Ну а что эта девочка? Красивая в своей цветущей молодости, но еще такой ребенок по сути. Невинный и наивный. Она и собственные-то порывы едва понимает, не говоря уже о желаниях мужчины. И все-таки что-то в ней есть. Что-то, чего он никогда не понимал. Оно хмелит, кружит голову, обнажает чувства. Даже те, на которые он не думал, что вообще способен.

Николя пристально глянул в лицо Герды. Трепещут пушистые серебристые реснички, жемчужные глаза полыхают то гневом, то страхом, по щекам растекается лихорадочный румянец, припухшие алые губы чуть приоткрыты. Подрагивают. Манят. Как тут сопротивляться? Он и не стал. Впился в них со всей клокотавшей внутри страстью, наслаждаясь мягким, нежным, невероятно сладким вкусом. Как же приятно! Он почти забыл. Как просыпается голод, прожигает каленым железом, заставляет желать большего.

Лицо ужалила злая пощечина. Отрезвила. Николя отпрянул, ошарашено глядя на запыхавшуюся девушку. Щека горела так, будто огнем опекли.

- За что?! - против воли вырвался глупый вопрос.

- За все! - выкрикнула Герда, подскочила и помчалась прочь, не разбирая дороги.

Его словно похмельем накрыло.

Что...

Это...

Было?!

От досады Николя закрыл лицо руками, изо всех сил стараясь отдышаться. Очень хотелось засунуть голову в студеный горный ручей, но для этого было еще слишком холодно.

Возле дома Охотника встретил не на шутку встревоженный бургомистр.

- Крысы лютуют. Уже не то, что на еду, на посев ничего не осталось. Твари повсюду: в амбарах, в спальниках, у скотины в сараях. Отрава, ловушки и коты уже не спасают. Люди ропщут. Кто-то пустил слух, что это нашествие нам кроме голода еще и черной лихорадкой грозит. Крысы ее дух по дворам разносят.

- Вот и Эйтайни про крыс говорила, - задумчиво заметил Николя.

Он настолько вымотался, что даже не мог придумать, как обнадежить разволновавшегося Гарольда. Лучше бы это был еще один Ловец желаний или дюжина Ходоков. По крайней мере, он знал, как с ними сражаться, а вот что делать с полчищами крыс, даже не представлял.

- Не думай, что я давлю, но если мы в ближайшее время не справимся с этой бедой, то начнется паника и беспорядки, а это во стократ хуже любого мора, - тяжело вздохнул бургомистр, а потом, хорошенько приглядевшись к лицу Охотника, нахмурился: - Что это?

Николя коснулся собственной скулы. На ней начал расплываться небольшой синяк.

- Ничего страшного. Через лес продирался, ветка по лицу хлестнула... - пожал он плечами.

Гарольд неодобрительно цыкнул.

- Что-то ты с каждым днем все рассеянней становишься. Уж не подхватил ли сам заразу от крыс?

- Не волнуйтесь. Это от недосыпа, - поспешил успокоить его Николя.

Гарольд кивнул и, вежливо попрощавшись, удалился. Николя вошел в дом. Эглаборг встретил его на пороге и, поняв без слов, ушаркал на кухню. Гостиная оказалась пуста. Не раздумывая, Николя завалился на диван и сомкнул глаза, надеясь хоть немного успокоиться. Показалось, что прошло всего несколько мгновений, прежде чем вернулся Эглаборг и обработал синяк охлаждающей мазью.

- Поешьте и выпейте это, - целитель поставил перед ним поднос с ужином и дымящимся отваром.

- Зачем? - скривился Охотник. От вида еды откровенно подташнивало.

- Нервы успокоить. У вас глаз дергается.

Николя прикрыл веко ладонью и тяжело вздохнул.

- Потом идите спать. А то так недолго и заболеть, - продолжал проявлять навязчивую заботу Эглаборг.

- Спасибо, мамочка, - не смог сдержать раздражения Николя.

- Да, пожалуйста. Просто надоело смотреть, как вы в могилу себя загоняете, - посетовал целитель и ушел к себе.

После отвара в голове немного прояснилось. Николя решил подняться к Герде и объясниться. Хотя что нужно сказать, он представлял довольно смутно. На ум как назло приходила одна только пошлость.

Оказавшись на верхней ступеньке, Охотник замер, прислушиваясь. Вместо того, чтобы постучаться в каморку рядом со своей спальней, подошел к двери, которая вела в комнату Финиста, и приложил ухо к стене, чтобы отчетливей расслышать доносившиеся оттуда звуки. Любопытство пересилило, заставив заглянуть внутрь. Барахтаясь в простынях, изящные белые ножки обнимали мерно раскачивающийся широкоплечий мужской. Полный болезненного томления стон слился с глухим рычанием и скрипом кровати. Голова с выгоревшими светло-каштановыми волосами начала плавно поворачиваться в сторону незадачливого соглядатая.

Николя быстро захлопнул дверь и отступил на шаг. Ай да приворотное зелье! Теперь хоть понятно, за что он оплеуху схлопотал, ведь большой куш был предназначен для оборотня. От ярости рука сама сжалась в кулак и чуть было не врезалась в деревянную стену рядом с дверью, но Охотник вовремя перехватил собственное запястье. Что толку скандалить? Только дураком себя выставит. Еще большим. Она сделала свой выбор, и у него нет права вмешиваться, даже если это бесит до красных демонов в глазах.

Николя ссутулил плечи, опустил голову и вернулся в гостиную. Эглаборг прав, надо завязывать: проэкзаменовать всех поскорее и отправить на четыре стороны. И так слишком тут задержались. Главное, что пользы от этого никакой - один вред. Привязался, размяк, расчувствовался... Тупица! Абсолютно правильно Герда поступила: как водой окатила, чтобы не смел и думать о всяких глупостях. Совсем забыл, как от близости плохо становится: больно, гадко, безысходно. Прямо как сейчас.

Голову схватил жуткий спазм. Едва не вытошнило. Николя выпрямился стрункой и сделал несколько глубоких вздохов. "Вроде, улеглось. Не следует переживать попусту. Сейчас главное город от крыс спасти, а остальное само решится. Уже решилось. Да так противно, что рехнуться можно. Так, не о том думаю. Город. Крысы".

Николя направился в сторону библиотеки. Все равно теперь вряд ли заснет, а так, может, что полезное удастся выяснить. И от дурацких мыслей отвлечься.

***

Вернувшись домой, Герда спряталась ото всех в библиотеке. Взяла первую попавшуюся книгу, устроилась с ногами в любимом кресле Николя и долго смотрела в одну точку, не в силах думать ни о чем, кроме произошедшего в лесу.

Зачем, ну зачем Николя это сделал? Поцеловал Майли, а потом ее. Хотел сравнить? Как это все гнусно! Он такой же как Финист - потом тоже будет говорить, что девушки гулящие, а он поддался мимолетному порыву. Но как же он целует! Совсем не как Финист. Жарко, страстно, неистово. Ему нельзя сопротивляться. Перед ним меркнет само сознание, растворяется в нем, в пленительных ощущениях, в объятьях, мягких, словно лебяжий пух и жестких, словно кандалы. Как же хотелось отдаться во власть его губ и рук, позволить укротить себя и подчинить, забыть обо всем и жить лишь им, дышать лишь им. Но разум-предатель не разрешил, напомнив, что это лишь игра. Все не по-настоящему. Через пару мгновений он опомнится и посмеется над ее глупыми мечтами. Будет нестерпимо больно. И она не знала, сможет ли пережить подобное разочарование. Поэтому... предпочла сбежать. Как обычно.

- Что ты здесь делаешь? - раздался над ухом вкрадчивый голос.

Ну как, как он умудряется ходить так тихо?!

- Читаю. Что тут еще можно делать? - раздраженно ответила Герда, не желая видеть наглое лицо.

- Ну да, - усмехнулся Николя, вырвал из рук книгу и перевернул ее. - Вверх ногами, поди, читать не очень удобно.

Герда покраснела до корней волос. Какого демона ему еще нужно? Недостаточно насравнивался, кто лучше целуется?!

- Я имел в виду, почему ты не с Финистом, - Охотник нарушил молчание первым.

Герда удивленно моргнула:

- Почему я должна быть с ним? Урок давно закончился. Да и время позднее. Должно быть, он уже спит. А у меня самостоятельная работа. Вот, - Герда указала на внушительную стопку книг, сложенную на столике рядом. Она так и не решилась рассказать, что не хочет больше заниматься с оборотнем, предвидя неловкое объяснение, скандал и кучу неприятностей, которые обязательно последуют.

Николя подцепил пальцем собственный воротник и оттянул его, словно тот давил на горло.

- Хорошо, а то я испугался, что... - облегченно выдохнул он.

- Что? - Герда нахмурилась, не понимая, к чему относится его реплика.

- Не важно, - отмахнулся Николя. - Он вообще с тобой занимается?

Герда поджала губы и опустила глаза, но отвечать не стала. Охотник тяжело вздохнул:

- Ладно, я завтра в отчете спрошу разрешения провести экзамен в ближайшее время. Дотянуть бы до него, а там легче станет.

Герда снова не поняла, что он имеет в виду, но переспрашивать не стала и продолжила сидеть в мрачном молчании. Николя стоял рядом и пристально разглядывал ее лицо.

- Злишься из-за поцелуя? - откровенно поинтересовался он.

- Нет, - категорично отрезала Герда и отвернулась.

- Тогда что с тобой? - не унимался Охотник. Она все-таки удостоила его взглядом и решила высказать все, что накипело за последние несколько часов.

- Что со мной?! Лучше скажите, что с вами. Почему вы так подло относитесь к девушкам? Утром обнимаетесь с одной, вечером целуетесь с другой, а потом за их спинами обзываете дурами, гулящими, истеричками, только потому, что они имели несчастье полюбить вас. Они, быть может, из кожи вон лезут, чтобы хотя бы одного взгляда вашего удостоиться, а вы просто пользуетесь ими, а потом бросаете, как ненужную игрушку, совершенно не думая, насколько им может быть больно! И знаете, что самое противное?

- Что? - прибитый гневной тирадой, спросил Николя.

- Я верила, что вы не такой, что уж вы-то наверняка не станете играть чужими чувствами, - дальше все слова потонули в глухих рыданиях, но совсем скоро Герда взяла себя в руки и, заметив, что Охотник смотрит на нее ошалевшими глазами, решила высказать все прямо: - Я видела вас с Майли.

- Видела? - продолжал недоумевать Николя.

- Как вы целовались в гостиной, - краснея до ушей, ответила Герда и закрыла лицо руками.

Охотник громко расхохотался. Герда насупилась, решив, что он насмехается над ее словами, которые и самой показались невероятно глупыми и наивными. Зачем она вообще начала этот разговор?

- Ревнуешь? - неожиданно серьезно спросил Николя.

- Вот еще, - деланно безразлично бросила она. - Просто разочарована.

- Чем? - уже натурально издеваясь, осведомился он.

- Тем, что вы потом поцеловали и меня, - выпалила Герда.

- И тебе не понравилось? - вот теперь точно хотелось придушить наглеца со слишком красивыми синими глазами. Она возмущенно фыркнула, не находя слов, чтобы выразить свое негодование, а потом как будто само с языка сорвалось:

- Да вы... да вы просто мерзкий двуличный тип еще хуже Финиста!

Издеваться Николя прекратил и смерил ее тяжелым взглядом:

- Естественно хуже, ведь я стою здесь и выслушиваю твои претензии, в то время как он развлекается с той, кого я якобы поцеловал.

- Что? - на этот раз смутилась Герда.

- Не целовал я твою Майли. Она сама мне на шею кинулась, а потом еще приворотным зельем опоить пыталась. Не знаю, правда, зачем, но уже догадываюсь.

- Наверное, хотелось, чтобы Финист приревновал и обратил на нее внимание, - вдруг догадалась Герда. Ведь как все удачно получилось: они входят и застают Николя с Майли целующимися. Как в самых паршивых рыцарских романах, только там герой все-таки выпивал зелье и забывал о своей настоящей возлюбленной навеки.

- Что ж, похоже, ей это удалось, - вклинился между мыслями голос Николя. Герда подняла на него виноватый взгляд и заметила маленький синяк на скуле. Это от пощечины? Она ведь так ударила, что рука потом еще долго гудела. А он оказался ни в чем не виноват. Почти. Да, в романах определенно все выходит далеко не так глупо, как в жизни.

- С чего ты решила, что Майли мне нравится?

Герда повела плечами и отвернулась.

- Она похожа на вашу погибшую возлюбленную.

Брови Николя грозно сошлись над переносицей.

- На кого?

- На ту, с островов Алого восхода. Она ведь тоже была темноволосой, медиумом и одержимой, - Герда поежилась от недоброго взгляда. Ну вот, кто ее за язык-то тянул?

- Кто?!. Эглаборг, ну конечно. Надо будет поговорить с ним о том, кому и что можно рассказывать. Хотя, учитывая обстоятельства... - теперь он сощурился, явно что-то в ней высматривая, но потом вздохнул и ответил: - Нет, Майли совсем на нее не похожа.

Герда в задумчивости кусала губы. Ее снедало любопытство. Так хотелось спросить, но это будет слишком нетактично. Да и он не ответит... И все же решила попытаться:

- Расскажите про нее. Вы ведь до сих пор тоскуете? Простите за откровенность, но иногда кажется, что ваше сердце покрыто коркой льда, а от взгляда веет самой холодной зимней стужей. От этого всем делается страшно и неуютно.

Больше Николя не хмурился, а смотрел на нее с какой-то пристальной задумчивостью во взгляде. Герда понурилась. Она опять ляпнула глупость? Что ж, после сегодняшнего, вряд ли он сможет думать о ней хуже.

- Ее звали Юки. Она была дочерью Снежной ведьмы, - после долгого молчания заговорил он странно скрипучим голосом.

Герда удивилась. Неужели расскажет?

- Так она была демоном?

- Нет, Юки была человеком, как и ее отец Страж, который заплутал в горах во время метели. На следующий год его едва живым нашел настоятель Храма Ветров. Исполняя просьбу умирающего, настоятель убил ведьму, а душу заключил в волшебное зеркало, чтобы зло не смогло возродиться снова. Когда он уже уходил из хижины, услышал детский плач и нашел в люльке человеческого ребенка. Это была девочка. Настоятель пожалел ее, забрал к себе в Храм и воспитал, как жрицу - хранительницу того самого зеркала, в которое была заключена душа ее матери.

Я был глупым семнадцатилетним юнцом, когда встретил ее. Ошеломляюще красивую, невероятно умную и бесконечно добрую. Она была как принцесса из той сказки, ты должна ее знать: кожа белая, как снег, губы алые, как кровь, волосы чернее безлунной ночи. Ни до, ни после я не встречал девушки, которая могла бы сравниться с ней. Она потрясла меня, заставила потерять голову. Я был бесконечно счастлив, когда смог ее покорить. Полтора года мы счастливо жили в храме, а потом... потом я начала замечать, что она изменилась. Стала раздражительной и замкнутой. Придумывала мнимые обиды, ревновала...

- К кому? - неожиданно перебила Герда.

Николя протяжно посмотрел на нее и тяжело вздохнул.

- Не важно. Это все было навеянное, нашептанное демоном - ее матерью. Первое время я старался успокоить Юки, убедить в крепости своего чувства. Но с каждым разом это становилось все сложней. На ее теле начали невесть откуда появляться раны и синяки. Каждый раз, когда я пытался выяснить в чем дело, она начинала плакать. И... я сдавался. Просто не мог терпеть вида ее слез. Однажды нам пришлось присутствовать на церемонии венчания молодой пары. И она начала упрашивать меня взять ее в жены. Это стало ее наваждением. А я все никак не мог сделать ей предложение. Из-за ее истерик и риска, который связан с моим ремеслом. Не хотел оставить ее молодой вдовой. А когда все-таки решился, выяснилось, что она опаивает меня приворотным зельем. Вышел скандал. Такой мерзкий. Я сорвался и разбил зеркало. Не знал тогда, что в нем заключен дух Снежной ведьмы. Вообще ничего не знал о ее демоническом происхождении. Чувствовал темную ауру и все равно закрывал глаза. Боялся.

Сразу после той ссоры мне пришлось уехать на Охоту в отдаленную провинцию, а когда вернулся, Юки уже не было. Дух из зеркала воспользовался ревностью и обидой, чтобы вселиться в ее тело. Она похитила из Храма могущественный артефакт - проклятый меч и бежала в горы. Я выслеживал ее несколько недель и настиг возле заброшенной хижины Снежной ведьмы. Она заморозила меня и попыталась добить тем самым проклятым мечом. В Храме к нему запрещали подходить, потому что он ранил любого, кто смел до него дотрагиваться. Но ведьма думала, что ей удастся усмирить оружие благодаря демонической силе. Она просчиталась, ведь Юки демоном не была. Меч выскользнул из ее рук и пронзил насквозь. Я не смог ее спасти. Она умерла на моих руках.

После этого ни меня, ни меч в Храм больше не пустили. Меня заставили стать его хранителем и выгнали...

Николя снял с пояса ножны и на пядь вынул из них тонкий клинок, у самого эфеса которого была вырезана руна перт. Герда неосознанно потянулась к нему, но Охотник ее оттолкнул.

- Он до сих пор ранит любого, кто к нему прикасается, - объяснил Николя.

- Но как же вы его держите? - удивилась Герда.

- Меня он терпит, - Охотник высунул меч чуть больше и провел по лезвию ладонью. Серая сталь тут же впитала выступившую кровь. Только тогда Николя спрятал меч обратно в ножны. - Я подкармливаю его собственной кровью, и он служит мне, как хранителю. Но я прекрасно понимаю, что однажды моих подношений может оказаться недостаточно, и меч обернется против меня, как оборачивался против всех своих хозяев.

- Это ужасно. То, что вы рассказали и то, что вам приходится хранить этот меч. Почему вы не можете от него избавиться или отдать кому-то другому? - выразила свое неодобрение Герда. Чем больше они вот так по душам разговаривали, тем больше она замечала в нем какой-то надлом, который мешал не только открыться, но и просто жить, а не искать смерти на Охоте.

- Кому? Тебе что ли? - горько усмехнулся Николя. - Меч принимает только меня. Возможно, это плата за то, что он отобрал самое дорогое, что у меня было. Это моя ноша, моя память о ней. Я хочу, чтобы она осталась со мной до конца.

- Нельзя ли найти более безопасное хранилище для воспоминаний? - Герда внимательно огляделась по сторонам в поисках подходящей вещи. - Например, вот я. Я ее совсем не напоминаю?

Николя еще раз усмехнулся и отрицательно покачал головой.

- Даже самую малость? - Герда надула губы, показано обижаясь.

- Ни капли. Вы с ней разные, как день и ночь.

- Может, он и к лучшему. Зато не придется переживать, что глядя на меня, вы видите ее, - отыскала она светлое пятно в безрадостном разговоре и, лукаво щурясь, поспешила перейти на другую, гораздо более приятную и вместе с тем злободневную тему: - Тогда зачем вы меня поцеловали? Я ведь вас приворотным зельем не поила.

Николя вскинул одну бровь и ухмыльнулся уже намного веселее:

- Да, похоже, ты единственная, кто еще не пытался.

- И не стану. Насильно мил не будешь.

Охотник согласно кивнул.

- Но вы не ответили на мой вопрос: зачем вы меня поцеловали? - Герда подалась вперед, чтобы услышать его откровение, раз уж все складывалось так удачно.

- Так тебе все-таки не понравилось?

Теперь Герда обиделась всерьез. Сжала зубы и отвернулась. Всегда он так: в самый ответственный момент уходит от ответа. И естественно, знает, что она ни за что не признается первой. Да, ей понравилось настолько, что вся дорогу до дома она собирала с губ остатки его поцелуя и тщетно пыталась забыть будоражащие ощущения, которые он так легко всколыхнул. Но, как он сам учил, противнику нельзя показывать свою слабость, а они сейчас, к сожалению, именно противники. Знать бы еще, какую игру он затеял.

Николя улыбнулся, обнаружив ответ на свой вопрос в выражении ее лица, и занялся своими делами. Запалив еще одну свечу, принялся ходить вдоль стеллажей, выбирая книги, проглядывал и ставил обратно.

- Вы что-то ищете? - спросила Герда, наблюдая поверх книги.

Охотник резко повернулся и оценивающе глянул на нее:

- Да. Может, ты мне поможешь? Ты же изучила эту библиотеку не хуже меня, а может даже и лучше. Что ты знаешь о крысах?

Герда повела плечами, не поняв вопроса, но все же ответила:

- Грызуны с острыми зубами, едят что ни попадя, разносят болезни. Шквал очень любит таскать их под дверь вашей комнаты.

- Спасибо, а то я сам не знал, - съязвил Николя. Герда пожала плечами. - Я спрашивал про что-нибудь необычное, демоническое. Про то, что пишут в книгах.

- Многие демоны используют крыс для ворожбы.

- Для какой именно?

- Практически в любой, от приворотов до порчи и болезней. Кстати, также часто используют черных кошек, белых собак и лошадей, летучих мышей, ядовитых змей...

- Меня сейчас только крысы интересуют, - остановил ее Николя. - Отчего они могут расплодиться в большом количестве?

- Ну, в одной книжке я читала, как древнее божество разгневалось на первых людей и вызвало нашествие саранчи, которая съела весь урожай, и начался голод. Думаю, и крыс кто-то вызвал, наслал на город.

- Кто же это может быть и зачем?

- Может, горожане кого-то случайно обидели или этот кто-то просто очень зловредный. Не знаю.

Николя с досадой вздохнул.

- Я не уверена, что это вам поможет, но в одной книжке я читала сказку про Крысиного короля. У него было три головы, и он умел колдовать, а все остальные крысы ему прислуживали и приносили на обед маленьких детей. Однажды он захватил власть в небольшом герцогстве на западе и превратил тамошнего правителя в деревянного истукана. Страна опустела, ведь Крысиный король съел всех детей. А правителю пришлось ждать долгие годы, прежде чем добрая фея расколдовала его и помогла уничтожить чудовищную крысу.

- Ну и где нам взять добрую фею? - улыбнулся наивной сказке Николя.

- Попросите вашу знакомую туату, - ответила Герда, видя, что он не воспринимает ее слова всерьез.

- Она не поможет. Да я бы и сам с ним справился, знать бы только, где искать твою трехглавую крысу.

Герда на мгновение задумалась.

- Однажды отец нашел в нашем амбаре клубок крыс, сросшихся хвостами. Зрелище почище трехглавого короля, скажу вам. Они не могли двигаться, и сородичи приносили им еду.

- Что с ними стало потом?

- Отец порубил их топором и сжег останки. Сказал, что это дурная примета и может привлечь в дом беду. Правда, беда все равно пришла: через пару дней в Дрисвятах началась лихоманка.

- Значит, нужно искать клубок крыс в амбарах, - заключил Николя.

- Или трехглавую крысу на троне. Или разгневанное божество. Или вообще кого угодно и где угодно, - Герда беспомощно развела руками.

- Ладно, я попытаю удачи с книгами, - ответил Николя и вернулся к стеллажу.

Через некоторое время он оглянулся на Герду и заметил, как книга выпала из ее рук, а голова опустилась к груди. Стараясь ступать как можно тише, он аккуратно, чтобы не разбудить, снял ее с кресла и уложил на огромную медвежью шкуру, расстеленную на полу, а сам продолжил поиски.

***

Когда Герда проснулась, то долго не могла понять, где находится. Тело утопало в мохнатой шкуре, а голова покоилась на груди Николя, руки которого крепко прижимали ее к себе. По ровному дыханию она поняла, что Охотник еще спит. Очень осторожно, чтобы не потревожить, Герда приподнялась на руках и взглянула на него. Он всегда был такой красивый, когда спал. Все черты разглаживались, лицо словно лучилось изнутри силой и спокойствием. Только синяк на скуле портил картину. Так стыдно, что она его ударила, а он оказался ни в чем не виноват. И, главное, не ответил, не упрекнул ни разу, хотя, наверное, ему было больно.

Герда подула на скулу, а потом не удержалась и мягко коснулась губами подбородка, поцеловала в угол челюсти и уткнулась носом в ключицу, вдыхая пьянящий аромат его тела. И тут заметила, что Николя затаил дыхание. Неужели проснулся? Испугавшись, Герда дернулась в сторону, но ее удержали сильные руки.

- Попалась! - хитро прошептал он. Герда засмущалась и покраснела, боясь даже взглянуть на него. Николя провел пальцами по ее волосам, таким мягким и густым, но все еще слишком коротким. - Чего сопишь?

Герда силой заставила себя поднять глаза и, столкнувшись с внимательным взглядом, испугалась еще больше.

- Вчера ты заснула в кресле, а я не решился тащить тебя наверх - побоялся разбудить, поэтому перенес сюда. Потом ты закоченела и начала дрожать. Я хотел тебя согреть, но, кажется, заснул сам, - объяснял Николя, продолжая гладить ее по волосам. Странное дело - после проведенной с ней ночи он чувствовал себя намного лучше. Усталость как рукой сняло, словно не было долгих месяцев нескончаемой нервотрепки с учениками и нерадивым учителем. Возможно, чудесное выздоровление как-то связано с этой странной девушкой. Получается, Эйтайни и Тангрум правы: Герда действительно как-то на него влияет. Понять бы, как и отчего. От прикосновений к ней пальцы чуть покалывало. Это ощущение настолько ему нравилось, что он никак не мог заставить себя остановиться.

- Навевает воспоминания, не так ли? - продолжил говорить Николя, надеясь, что так Герда быстрее расслабится и снова станет такой же смелой и нежной, какой была до того, как поняла, что он не спит.

- Да, - едва слышно выдохнула Герда. Он был рад, что она хотя бы заговорила. - Совсем как тогда, в Дикой пуще. Вы тогда еще спасли меня от пса Ужиного короля. Или это была обычная собака и обычная змея? Финист говорит, что я просто заблудилась и перепугалась, а вы этим воспользовались.

- Финист?! - брови тут же взметнулись вверх. Хотелось сказать что-то очень неприятное в адрес неблагодарных оборотней, но он сдержался. Слишком хорошо было сейчас, чтобы все испортить из-за рыжего болвана. - Могу сказать одно, собака действительно страшная, а змея странная. Да я и сам перепугался не меньше твоего, когда потерял компаньона и заблудился в тумане.

- Разве вы можете чего-то бояться? Ну, кроме одержимости, конечно, - предельно серьезно спросила Герда. Николя даже закашлялся.

- К-конечно. Все чего-то боятся.

- А чего вы боитесь сейчас?

Николя внимательно вгляделся в огромные серые глаза с переливающимися жемчужными крапинками. Он слишком мало общался с телепатами, чтобы знать наверняка, общая ли это у них черта - задавать вопросы, ответы на которые даже сам от себя скрываешь до последнего. А может, все гораздо проще, ведь больше всего он сейчас боялся, что полное сладостной неги, безмятежного счастья мгновение потухнет также быстро, как догоревшая свеча.

Словно в подтверждение его мыслей, дверь с резким стуком отворилась. Герда с Николя одновременно повернули головы, чтобы увидеть на пороге всех обитателей дома: удивленного Эглаборга, недоуменно моргающую Майли, хмурого как грозовая туча Финиста и шаловливо улыбающегося Вожыка. Между ног целителя протиснулся кот и, громогласно мяукнув, направился к Герде.

- Так вот вы где! - радостно воскликнул целитель. - А мы вас обыскались. Вы меня так вчера напугали, что я начал волноваться, когда увидел, что вы не ночевали у себя в спальне.

Поймав на себе недовольный взгляд хозяина, целитель осекся.

- Так это... мы подождем снаружи, - поспешил исправить ошибку Эглаборг и вышел, затворив за собой дверь.

Они остались втроем: Николя, Герда и несносное рыжее создание, тершееся возле ног девушки.

- По-моему, нас только что застали на месте преступления, - усмехаясь, заметил Охотник и начал подниматься, понимая, что ничто хорошее не может длиться вечно.

- По-моему, нас неправильно поняли, - ответила Герда, оставаясь лежать на медвежьей шкуре вместе со стремительно занявшим освободившееся место котом.

- Ничего страшного, переживут, - безразлично бросил Николя, расправил одежду и, коротко поцеловав девушку в висок, ушел.

- По-моему, я тоже неправильно все поняла, - проворчала Герда. - Или вообще не поняла. Правда, Шквал?

- Мяу! - охотно согласился кот.