Вы — свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы. И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме. Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5, 14–16).

Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы (Лк. 8, 16–17).

Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет. Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если оно будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма? Если же тело твое все светло и не имеет ни одной темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя сиянием (Лк. 11, 33–36).

 

Свт. Иоанн Златоуст (по св. евангелисту Матфею)

Не может град укрытися верху горы стоя. Ниже вжигают светильника и поставляют под спудом (Мф. 5, 14–15). Этими словами Христос опять побуждает учеников Своих к строгой жизни, научая их быть осторожными, так как им надлежало явиться пред лицом всех и подвизаться на поприще целого мира. Не смотрите, говорит, на то, что мы сидим теперь здесь, что мы находимся в самой малой частичке мира. Нет, — вы так будете приметны всем, как город, стоящий на верху горы, как светильник, поставленный на подсвечнике и светящий всем, находящимся в доме.

Где теперь неверующие в могущество Христово? Пусть услышат это и, подивившись силе пророчества, благоговейно поклонятся Его могуществу! Подумай, в самом деле, сколько обещано было тем, которые были неизвестны даже в своем городе! Земля и море узнает их, и слава о них распространится до пределов вселенной, или — лучше, — не слава, а самые их благодеяния, — потому что не громкая слава сделала их везде известными, но величие самых дел. Они, как птицы, пронеслись чрез всю вселенную быстрее солнечного луча, распространяя повсюду свет благочестия. Здесь Христос, по моему мнению, старается в учениках Своих поселить еще смелость, потому что словами: не может град укрытися верху горы стоя ясно выражает Свое могущество. Как такой город не может укрыться, так и благовествованию невозможно утаиться и остаться в неизвестности. Так как прежде Христос говорил о гонениях, злословии, наветах и вражде, то, чтобы ученики не подумали, что все это может воспрепятствовать их проповеди, Он, ободряя их, говорит, что благовествование не только не останется в неизвестности, но и просветит всю вселенную, а через это и сами они станут славными и знаменитыми. Итак, здесь Христос показывает Свое могущество, а в последующих словах требует смелости от Своих учеников. Ниже вжигают, говорит Он, светильника и поставляют под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине суть. Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на небесех (Мф. 5, 15–16). Я, говорит Он, возжег свет, а вы своим старанием должны поддерживать этот свет, — и это не для себя только самих, но и для других, которые должны воспользоваться его сиянием и руководствоваться им к истине. Злословие нимало не затмит вашего света, если вы должным образом станете проводить жизнь свою, если будете жить так, как подобает людям, которые должны обратить всю вселенную. Покажите жизнь вполне достойную благодати, чтобы благовествование ваше везде оправдывалось вашею доброю жизнью. Кроме спасения людей, Христос показывает затем и другую пользу, которая может побудить учеников к усерднейшему и ревностнейшему исполнению их обязанностей. Если хорошо будете жить, говорит Он, то не только обратите всю вселенную, но и будете способствовать к славе имени Божия; напротив, худою жизнью и людей погубите, и дадите повод к хуле имени Божия.

Каким же образом, скажешь ты, прославится чрез нас Бог, если люди будут злословить нас? Но не все; да и самые злословящие нас будут делать это по зависти, в сердце же своем они будут почитать и удивляться нам, подобно тому, как есть люди, которые явно льстят нечестивым, а в сердце своем обвиняют их. Что же прикажешь? Жить нам для тщеславия и честолюбия? Нет, я не то говорю. Я не сказал: старайтесь выставлять на вид добрые дела ваши, показывайте их; но сказал только: да просветится свет ваш, т. е. да будет добродетель ваша велика, огнь обилен, свет неизречен. Когда добродетель будет такова, то сокрыть ее невозможно, хотя бы тот, кто имеет ее, всячески старался укрывать. Итак, показывайте жизнь безукоризненную, и никто не будет иметь достаточной причины злословить вас. Пусть злословящих будет бесчисленное множество, никто, однако же, не сможет затмить славу вашу. Хорошо сказано слово: свет. Действительно, ничто так не распространяет славы о человеке, как блеск добродетели, хотя бы этот человек и старался всеми мерами скрыть его. Он как бы окружен солнечным лучом, и светит яснее самого луча, простирая свое сияние не на землю только, но и на самое небо. Здесь Христос утешает учеников Своих еще более. Пусть прискорбно вам, говорит Он, когда вас поносят; но многие чрез вас соделаются истинными поклонниками Богу. И в том, и другом случае вам готовится награда: и когда вы будете терпеть злословие для Бога, и когда чрез вас прославляют Бога. Но чтобы мы не старались распространять худой молвы о себе, зная, что за это будет награда, Христос не просто сказал о злословии, но указал только на два вида его, именно: когда о нас говорят ложно, и когда злословят нас для Бога. Но в тоже время Христос показывает, что не только такое злословие приносит великую пользу, но и хорошая слава, когда чрез нее распространяется слава Божия. Здесь Христос подкрепляет учеников благими надеждами. Это злословие нечестивых, говорит Он, не так сильно, чтобы и другим могло воспрепятствовать видеть свет ваш. Тогда только будут попирать вас, когда вы помрачите себя, но не тогда, когда будете поступать хорошо. Напротив, тогда многие будут удивляться вам, и не только вам, но чрез вас и Отцу вашему. Далее, Христос не сказал: прославят Бога, но — Отца, чем полагает начатки достоинства, которое будет даровано им. Потом, чтобы показать Свое равночестие с Отцом, Христос сказал прежде: не скорбите, когда худое о себе услышите, потому что довольно с вас, что вы это ради Меня слышите, — а здесь указывает на Отца, везде обнаруживая равенство. Итак, если мы знаем, какая польза происходит от упражнения в добродетели и какая опасность от беспечности (потому что поношение из-за нас Господа нашего гораздо хуже нашей погибели), то не будем подавать соблазна ни иудеям, ни язычникам, ни верным, а будем вести такую жизнь, которая бы сияла светлее солнца. Пусть кто-нибудь нас злословит; мы не тогда должны скорбеть, когда слышим это злословие, но тогда, когда оно справедливо. Если мы будем жить в нечестии, то, хотя бы никто нас не злословил, мы всех несчастнее; напротив, если мы будем жить добродетельно, то, хотя бы вся вселенная говорила о нас худое, и тогда мы будем счастливее всех, и привлечем к себе всех желающих спастись, потому что они будут обращать внимание не на злословия нечестивых, но на добродетельную жизнь. Подлинно, глас добродетели громче всякой трубы, и жизнь чистая светлее самого солнца, хотя бы злословящих было неисчислимое множество. Итак, если мы будем иметь все упомянутые добродетели: если будем кроткими, смиренными, милостивыми, чистыми, миротворцами, не будем отвечать на оскорбления оскорблением, а напротив принимать их даже с радостью, то мы всех взирающих на нас привлечем этим не менее, как и чудесами, и все охотно устремятся к нам, хотя бы кто был неукротим подобно зверю, хотя бы кто был лукав подобно злому духу, — словом, как бы кто ни был худ. Если же явятся и злословящие, не беспокойся этим; не смущайся, что тебя злословят пред людьми, но рассмотри совесть злословящих, и ты увидишь, что они рукоплещут тебе, удивляются и внутренно осыпают бесчисленными похвалами. Так, обрати внимание, с какою похвалою говорил Навуходоносор о тех отроках, которые были в пещи, несмотря на то, что был их врагом и гонителем. Так как он увидел их мужество, то хвалит их и прославляет, и за то именно, что они не покорились ему и остались верны закону Божию (см.: Дан. гл. 3). Так-то дьявол, когда видит, что нисколько не успевает, уходит наконец, боясь, чтобы не доставить нам своими кознями большей славы. А когда он удалится и напускаемая им тьма рассеивается, тогда всякий, как бы ни был развращен и нечестив, познает добродетель. Если же и люди не поймут тебя, то будешь иметь у Бога похвалу и большую славу.

 

Блж. Иероним Стридонский (по св. евангелисту Матфею)

<…> Спаситель учит верности в проповедании, чтобы апостолы не скрывались из страха и не уподоблялись светильнику, стоящему под сосудом для измерения зерна, но с полной свободой отдавались тому, чтобы провозглашать на кровлях то, что слышали в потаенных местах (как бы в спальнях) <…>.

 

Блж. Феофилакт Болгарский (по св. евангелисту Матфею)

Господь наставляет их подвизаться и быть внимательными к своей жизни, потому что на них будут смотреть все. Не думайте, говорит Он, что вы будете скрываться; вы будете на виду; поэтому обращайте внимание на то, чтобы жить непорочно, да не послужите соблазном для других.

Я, говорит, зажег неугасимый свет благодати. Пусть будет делом вашего подвига, чтобы свет вашей жизни светил и другим.

Не сказал: «Вы показывайте свою добродетель» (ибо это нехорошо), но «да светит» она сама так, чтобы и враги ваши удивились и прославили не вас, но Отца вашего Небесного. Поэтому, когда мы делаем добро, то должны делать его для славы Божией, а не для нашей.

 

Блж. Феофилакт Болгарский (по св. евангелисту Луке)

Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом <…> Здесь начало другого учения. Ибо Он обращается к ученикам и говорит это с целью наставить их быть тщательными в жизни и непрестанными подвижниками, так как все на них будут обращать взоры. Ибо на учителя и проповедника все смотрят, все наблюдают за ним, хорош ли он, или наоборот, и ничего своего он не укроет. Итак, если вы, ученики, будете внимательны и тщательны, то Бог дарует вам большую благодать; а кто не будет иметь тщательности и внимательности, тот своей небрежностью угасит и погубит тот дар от Бога, какой, по-видимому, он имеет. <…> Поскольку завистливые иудеи, смотря на чудеса, по злобе ума превратно толковали их, то Господь и говорит следующее: люди, получившие «светильник» от Бога, то есть дар ума, которым мы смотрим, как бы светом нам данным, сокрыли рассудительность и, омрачив себя завистью, не видят чудес и благодеяний, хотя мы для того получили ум, чтобы поставлять на подсвечник, чтобы и другие видели свет. По моему мнению, Он говорит так: фарисей! ты имеешь знание — это светильник. Тебе следовало воспользоваться сим знанием к тому, чтобы самому признать чудеса и другим объявить и объяснить, что они суть дела Сына Божия, а не веельзевула. Таким образом и «входящие», т. е. вновь вводимые и начинающие, увидели бы свет. Ибо кто мудр, тот уже вошел; а кто еще учится, тот лишь входит. Но вы, фарисеи, не захотели сделать сего, а око души, т. е. ум, доселе прямой, искривили и затемнили. Ибо как око тела, каково само, таковым делает и тело, например, если оно чисто, то и тело светло, а если оно темно, то и тело мрачно, так же точно и душа располагается по состоянию ума. Если око и свет, полученные ею от Бога, начинают омрачаться завистью или любостяжанием, вообще сказать, любовью к вещественному, то и она омрачается.

 

Евфимий Зигабен (по св. евангелисту Матфею)

<…> Миром опять назвал людей, живущих в мире, — между тем как они покрыты мраком заблуждения. Вы, говорит, избраны для того, чтобы быть для них светом, и чтобы освещать духовные их глаза светом учения и познания, и руководить их по прямому пути Богопочитания. Итак, два служения поручено им — быть солью и светом; прежде нужно защитить от гниения, потом научить.

Не может град укрытися верху горы стоя. Чрез это и следующее уподобление побуждает их к совершенству и чистоте жизни и повелевает им быть твердыми в борьбе, так как они будут положены пред глазами всех людей и будут подвизаться на театре вселенной. Не может, говорит, град укрытися верху горы, стоя, и вы не можете укрыться, положенные на высоте учения. Посему, будьте внимательны, чтобы вам управиться, и взирающим на вас представить прекрасный образ жизни и учения.

Ниже вжигают светильника и поставляют его под спудом, но на свещнице, и светит всем, иже в храмине. Следовательно, и Я воспламенил вас светом Богопознания не с тем, чтобы сокрыть вас; но вот, Я полагаю вас на подсвечнике, т. е. на высоком месте учения, чтобы вы освещали всех, находящихся во вселенной.

Говоря: да просветится, не повелевает выставлять напоказ добродетель, но исполнять ее на деле, а она уже сама по себе обыкновенно светит, и распространяется наподобие благовонного мира. Посему чистота вашей жизни и учения пусть светит пред людьми не ради человекоугодия, но да видят ваша добрая дела, в поступках и словах, и пусть подражают им. Кроме того, да прославят Отца вашего, Иже на Небесех, т. е. Бога, Которому вы усыновлены чрез веру; а Его сыновья — Мои братья. Восхвалят Его, как учредившего такую жизнь. Конечно, Сам Христос учредил ее, но Свои дела Он часто приписывает Отцу, как и после увидим, конечно, воздавая этим честь Отцу и вместе показывая, что Он составляет одно с Ним как по природе, так и по воле. Когда вы совершаете, говорит, добрые дела, то пусть от них светит вам свет, и он обыкновенно светит сам собою, исходя от добрых дел, хотя бы никто не распространял его.

 

Свт. Феофан Затворник (по обоим евангелистам)

Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы. Стало быть, как бы мы ни прятались с своими худыми делами, им независимо от нас ведется запись, которая в свое время и предъявлена будет. Что же это за хартия, на которой пишется эта запись? Совесть наша. Заставляем мы ее иногда молчать — она и молчит. Но хоть и молчит, а свое дело делает, ведет самую точную летопись делам нашим. Как же быть, если там записано много худого? Надо изгладить написанное. Чем? Слезами покаяния. Эти слезы все смоют и следа никакого не останется от того худого, что было записано. Если же не смоем, то на суде придется самим перечитать все написанное. А так как тогда правда будет властною в сознании, то сами же и суд себе произнесем, а Господь утвердит его. Тогда будет решение безапелляционное, потому что всякий сам себя осудит, до других же и дела никому не будет. И все это совершится во мгновение ока: взглянешь и увидишь, что ты такое; и от Господа вездесущего тотчас же услышишь подтверждение суда; а затем всему конец. <…> Светильник тела есть око; а светильник душе — ум. Как при неповрежденности ока телесного все вокруг нас, во внешнем быту нашем, видно для нас и мы знаем, как и куда идти и что делать, так при здравости ума видно бывает для нас все во внутреннем быту нашем, в нашем отношении к Богу и ближним и в том, как должно нам держать самих себя. Ум, высшая сторона души, совмещает чувство Божества, требования совести и чаяние лучшего, сравнительно со всем обладаемым нами и ведомым нам. Когда ум здрав — в душе царствует страх Божий, добросовестность и несвязанность ничем внешним, а когда он нездрав — Бог забыт, совесть хромает на обе ноги и душа вся погрязает в видимое и обладаемое. В последнем случае у человека темная ночь: понятия спутаны, в делах нестройность, в сердце безотрадная туга. Толкают его соприкосновенные обстоятельства и он влечется вслед их, как щепка по течению ручья. Не знает он, что доселе сделано, что он теперь и чем кончится путь его. Напротив, у кого ум здрав, тот, боясь Бога, ведет дела свои с осмотрительностью, слушает одного закона совести, дающего однообразный строй всей жизни его и не погружается в чувственное, воскрыляясь чаянием будущего всеблаженства. От этого у него взор на все течение жизни, со всеми ее прикосновенностями, ясен и для него светло все так, как бы светильник освещал кого сиянием.

 

Свт. Лука Исповедник (Войно-Ясенецкий) (по обоим евангелистам)

Задача церковной проповеди, конечно, не должна ограничиваться одними нравственными поучениями. В Священном Писании встречается немало мест, с трудом понимаемых, для разъяснения которых требуется помощь проповедника. Таково и сегодняшнее Евангельское чтение, которое я хочу объяснить вам. Слушайте: Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет. Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы (Лк. 8, 16–1 7).

В прямом смысле нельзя понимать этих слов Господа Иисуса Христа, ибо знаем, что нередко грешникам и даже преступникам удается скрыть свои темные и преступные дела.

Никто не покрывает сосудом горящей свечи, не загораживает ее света, но каждый из вас встречал людей, которые притворством и лукавством скрывают от людей темное содержание своей души, ее дурной свет, а именно о них говорит Христос Бог в Своем притчевом слове.

Но прежде чем говорить о них, скажем о тех безнадежно невежественных в религии, которые верят, что свои тяжкие грехи, преступления и блуд они могут скрыть даже от Самого Бога под покровом ночной мглы. О них с большой силой говорит Псалмопевец пророк Давид в своем 93-м псалме: Доколе, Господи, нечестивые, доколе нечестивые торжествовать будут? Они изрыгают дерзкие речи; величаются все делающие беззаконие (Пс. 93, 3–4). И далее: «не увидит Господь, и не узнает Бог Иаковлев». Образумьтесь, бессмысленные люди!..Насадивший ухо не услышит ли? и образовавший глаз не увидит ли? Вразумляющий народы неужели не обличит (Пс. 93, 7–10). Оставим этих безнадежных для истины и снова будем говорить о тех, которые притворством и лукавством стараются скрыть от людей непригдядное содержание своей души.

Думаю, что все вы встречали людей, с губ которых не сходит деланная улыбка, когда говорят они с кем-нибудь, в то время как содержание разговора вовсе не должно вызывать улыбки. И не только деланная улыбка, но и тон речи, и все телодвижения их носят характер деланности и неискренности. У них нет спокойного, глубокого, чистого взгляда, и прищуренные, или бегающие беспокойно глаза их ярко обличают их притворство и лукавство. Яркий портрет такого притворщика находим в притчах Премудрого Соломона: Человек лукавый, человек нечестивый ходит со лживыми устами, мигает глазами своими, говорит ногами своими, дает знаки пальцами своими; коварство в сердце его… (Притч. 6, 12–1 4).

Вот именно к таким лукавым и притворяющимся людям относятся слова Христовы: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы. Темное содержание души ярко отражается во всей внешности неискреннего человека и становится всем явным. Ему невыгоден яркий свет свечи, поставленной на подсвечнике, и он предпочел бы держать свечу под кроватью, если бы это не было смешно. Не терпит Господь наш Иисус Христов ничего темного в душе нашей и ставит пред нами величайшую задачу, говоря: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, иже на Небесех (Мф. 5, 16).

К моему объяснению сегодняшнего Евангельского чтения хочу прибавить, что слова Христовы: Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы, в полной мере могут относиться и к Его Страшному всемирному Суду.

Свою речь о тайном, что станет явным, Господь Иисус Христос закончил словами: Итак, наблюдайте, как вы слушаете: ибо, кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь (Лк. 8, 18). Наблюдайте за сердцами своими: как воспринимают они слова Христовы, с восторгом ли принимают слова: Тако да просветится свет ваш пред человеки…, и знайте, что если будете достойны благодати Божией, то она будет все умножаться у вас по мере исполнения заповедей Христовых. А если каменными останутся сердца ваши, то отнимется у вас и та благодать, которую думаете иметь. Аминь.

 

Еп. Мефодий (Кульман) (по св. евангелисту Матфею)

Весь свет помрачен грехом, говорит Спаситель Своим апостолам. Вы должны просветить его светом Моим, потому что вы — свет мира. Есть один только свет истинный, просвещающий всякого человека — Сам Он, Господь наш, как Он и говорит о Себе: Я свет миру (Ин. 8, 12). Но как солнце дает свет свой луне, так и Господь просвещает апостолов, а через них — весь мир, всех людей светом Своей благодати. Пророки посылались к одному какому-нибудь народу, апостолы же — во весь мир, поэтому они — свет не одного народа, а всей вселенной, духовный свет всего мира. Как свет солнца прогоняет тьму, так и апостолы проповедью Евангелия разогнали тьму идолопоклонства. Как свет солнца не только светит, но и греет, так и апостолы благодатью Христовой согревали ожесточенные сердца людей и оживляли их к деланию добра. Поэтому Господь и говорит апостолам: не скрывайте Моей благодати, Моего спасительного учения. Пользуйтесь им не для себя только, но и для спасения других. Будьте осторожны: вы будете на виду у всех: не может укрыться город, стоящий на верху горы. Душа, украшенная добродетелями, приблизившаяся к Богу, не может укрыться от очей внимательных. Вы на то и избраны Мною, чтобы светить всему миру: и зажегши свечу не ставят ее под сосудом, иначе для чего и зажигать свечу? Но на подсвечнике, и светит всем в доме. Итак, не словом только учите, но и делом, и добрым примером своим. Не сказал Господь: «Вы показывайте свою добродетель», — поскольку это-то и делали тщеславные фарисеи, но сказал: да светит свет ваш пред людьми — пусть они сами собою светятся — ваша добрая вера, ваша добрая жизнь. Пусть они будут так велики, чтобы и скрыть их было невозможно, хотя бы вы и старались всячески их укрыть от взоров людских. Всякое доброе дело само по себе светло. Делай его тайно, — его свет просияет, когда это будет угодно Богу-Светодавцу. И в счастье, и в несчастье, и в богатстве, и в бедности — во всяком звании и состоянии пусть сияет ваша правая вера, ваша святая жизнь. Если хорошо будете жить, то будете способствовать славе имени Божия, чтобы они видели ваши добрые дела, даже самые враги ваши, и, удивляясь им, прославляли не вас самих, но Отца вашего Небесного; прославляли за то, что Он повелел людям так хорошо жить. А худою жизнью и людей погубите, и подадите случай к хуле на имя Божие. «Не сказал Господь: прославляли Бога, — замечает свт. Иоанн Златоуст, — но сказал: Отца, указывая на то преимущество, которое будет даровано им». Кто сам живет добродетельно, тот и без слов учит лучше слова. Но не к одним апостолам относятся слова Христовы. Спаситель учит всех Своих последователей: чем выше стоишь, тем больше берегись соблазнить других дурным примером своим. Но пусть ты и невысоко стоишь, пусть ты и незнатен, и беден, и нищ, делай добро, какое можешь, и свет твоего добра просияет и согреет людей, близких тебе. И они прославят за тебя Отца Небесного. Евангельская вдовица только две лепты опустила в сокровищницу церковную, но и за это малое доброе дело ее имя стало известно всему миру и будет во веки веков сиять, как светлая звездочка в том Божием Небе, где и малая искра светлее здешнего солнца.

 

Прот. Димитрий Смирнов

<…> Когда Императора Николая Александровича и его жену обвинили в измене, в том, что они заключили с Германией сепаратный мир, и комиссия под руководством Керенского пыталась найти хоть какое-то предательство, хоть что-нибудь, какой-нибудь документик, какую-нибудь записочку в надежде их уличить — она не могла ничего найти. <…> Спрашивается: а за что же тогда арестовывать? За что же тогда в Сибирь? А потому что неважно, что ты ни в чем не виноват. Как у Ивана Андреевича Крылова: ягненочек пьет ниже по ручью, а волк стоит сверху и говорит: ты мутишь воду. Ягненок отвечает: послушай, серый, ну как же я могу мутить, когда я ниже, вода-то от тебя ко мне течет. Нет, все равно ты мутишь воду. Ты почему виноват? Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать. Потому что сладость моя заключается в том, чтобы разорвать тебя на куски, превратить тебя в котлету, тебя растерзать, съесть.

Поэтому какая-то логика, аргументы, что это нельзя, это нехорошо, не действуют. Это война духовная, духовное неприятие, духовное желание во что бы то ни стало избавиться от противоположного духа. Тьма хочет загасить свет, потому что, как только свет появляется, она вынуждена убегать. Войдем в темную комнату со свечкой — и вокруг свечки сразу ореол, а тьма жмется по углам. А если сто свечек, то и тьмы уже нет, она осталась только под диваном. А если под диван посветить, то и оттуда она убежит. Но тьма хочет существовать, тьма хочет довлеть, тьма хочет захватить все. Поэтому свет надо загасить. Как? Убить, взорвать; если это невозможно, сослать. И начинается именно духовная война. Это не просто какие-то отношения, не просто люди чего-то не поделили, нет, это неприятие иного духа: духа кротости, смирения, терпения, любви — Духа Божия <…>.

<…> Эти слова Господни прямо к нам относятся: Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет. Свечу зажигают, чтобы она давала свет. Назначение ее — освещать. Поэтому она и называется «свеча» — от слова «свет». Нет смысла, зажегши свечу, ставить ее куда-то в недоступное место, закрывать, чтобы света не было. Так же и вера для человека. Раз мы собрались в храме, значит, мы все верующие люди. Веру нам дал Господь, Он нас к Себе призывает. И эту веру надо поставить на подсвечник, чтобы она светила всем. Имеется в виду, конечно, духовный свет. Наша вера должна сквозь нас сиять. Каким образом? Если мы действительно верующие люди, если мы действительно принимаем премудрость Божию, если действительно мы хотим покаяться, то наша жизнь должна меняться, причем меняться так, чтобы это было заметно всем. Чтобы наша жизнь резко отличалась от жизни людей, которые этой веры не имеют. Мы не должны ссориться, мы не должны клеветать, злиться друг на друга, сплетничать, склочничать, хамить друг другу, мстить. Мы должны быть как Ангелы на Небесах. Чтобы тот огонь, который нам Господь дал, действительно светил всем.

А то получается, что мы вроде верующие, ходим в храм — а сколько огорчений приносим другим людям! Вот если рассмотреть и сравнить: одна ходит в храм, а соседка по лестничной клетке не ходит. Ну и зайдем к каждой в дом, что мы там увидим? Обоями стены поклеены у той и у этой. На полу палас у той и у этой. Стенка с хрусталем у той и у этой. Во что они одеты? Во что эта, в то и та. Внешне все одинаково. Посмотрим внутрь, что там. Зависть у этой и у той. Сплетни — и эта сплетничает, и та. Телевизор смотрит и эта, и та. А тогда в чем же разница? Оказывается, ни в чем. То есть огонь веры настолько спрятан, что его и не видно. Человек верующий ничем не отличается от неверующего ни внутри, ни снаружи. Тогда никакого смысла в этой вере нет. А он должен быть. Этот огонь нам дан, чтобы он попалил все наши грехи, исправил наш ум, исправил наше сердце. Чтобы действительно этот свет нашей жизни распространялся на всех — и на нашу семью, и на наших соседей, и на весь наш дом, и так далее <…>.