В просторной светлой комнате было битком набито народу. Староста, кряжистый низенький мужик, четверть часа безуспешно пытался призвать собравшихся к порядку, но только голос надорвал. Теперь Пырло просто сидел во главе стола и ждал пока разгомонившиеся селяне наконец умолкнут. А что? Солнце стояло в самом зените, дел зимою было мало, повод собрания не такой уж и важный… когда еще удастся вот так всем вместе языками начесаться.

— А я тебе говорю, с такими темпами к концу месяца я вообще без кур останусь! С утра трех не досчитался!

— Ему бы все о курях! Я вот овцу потерял! Лучшую в стаде, между прочим!

Двое мужиков, энергично тряся снятыми шапками, нависали над корчмарем, который, невозмутимо катая соломинку из одного угла рта в другой, скривился:

— Ты, Нилай, вчера столько у меня выпил, что непонятно как вообще пальцы на руке с утра мог посчитать. А ты, Вик, побойся Совенны. Какая на ее милость лучшая в стаде? Да та болезненная кляча сама где-нибудь тихонько сконала пока ты овчарню чистил. А вообще-то следить за своим хозяйством надо лучше. Я вон по три раза обхожу хлева, чтобы двери подпереть.

Вик с Нилаем не стерпели пренебрежительного отзыва и с новой силой накинулись на корчмаря, доказывая свою правоту.

— А я значица вышел на улицу ночкой-то, глядь за забор — смотрю Лодга, сосед мой стоит. Да как-то скрючился весь, плечи поднял, а голову наоборот втянул. Я его окликаю тихонечко, мало ли какая нужда человека на мороз выгнала. А он стоит. Только я шаг сделал, а сосед как раскинет руки и бочком, бочком в темноту дальше ускакал. И тут только я понял, что не Лодга это совсем был… Человек — не человек, птица — не птица. Страшное что-то… — В другом углу стола пасечник Шужка уже третий раз пересказывал, как днем ранее искал брошенный с вечера топор. — Я и ушел обратно в дом… Мало ли.

— Да ты, небось, пугало мое за человека принял. — Лодга скептически махнул рукой, вокруг согласно закивали.

— А я говорю, не мог я твое пугало видеть тогда. Оно вообще в другой стороне огорода и не двигается. А это ускакало!

— Да мало ли что ночью не привидится.

— Пырло, — к старосте пробился один из лавочников, на ходу доставая сложенный вчетверо лист, — я чего пришел-то. Вот список должников. Призови их наконец к ответу!

— Рофан, — староста поморщился, — я тебе еще летом говорил, не давай в долг, а то одни убытки получишь. Ты меня слушал? Теперь сам с задолжавшими и разбирайся. Не хватало мне еще по селу бегать тебе монеты стряхивать. И так на новое крыльцо общинному дому собрать не могу.

— Да, да! Пырло, — корчмарь избавился от своих надоедливых спорщиков, — мне бы тоже не мешало на новую коновязь выделить средств. Старая уж совсем подгнила.

— Так уж и подгнила? Корей, не вешай мне лапшу на уши! Во первых, она вполне еще сносная, а во-вторых, при чем здесь общинные деньги? К коновязи в основном твои посетители привязываются. Раскошелься уж как-нибудь сам!

— Как это мои посетители? А кто не далее трех дней свою Милку оставлял потому, что лень было на пару часов ее в хлев заводить, а? — Корчмарь едва не подпрыгнул.

— Вспомнил тоже…

— И часто у вас такое? — Горшай, сидящий по правую руку от старосты, тихонько хмыкнул.

— Да обычное дело, — пожал плечами мужик, — поди у вас на собраниях все чинно и тихо?

— Да нет… Бывает и морды побить можем… — Гость мечтательно уставился в окно, видимо, вспоминая веселые деньки.

— Э… нет. До рукоприкладства у нас не доходит. Толкнутся могут пару раз, но стараюсь не доводить. Уважаемые! Тихо, я сказал! — Пырло, наконец, смог добиться внимания разгоряченных селян. — Мы собрались совсем по другому поводу!

— Но куры…

— …овца…

— …он целый серебряный зажал…

— …да отдам я…

— …забор обещал мне починить…

— …три штуки!..

— Молчать! Уважаемый господин Горшай приехал из Ничейных земель не для того, чтобы ваши распри слушать. Потом наговоритесь, а сейчас затихните.

— Эээ… — Гость немного стушевался под взглядом четырех дюжин глаз. — В общем я действительно по селам окрестным езжу.

— Вербовщик что-ли? — Весело отозвался молодой Сиргай.

— Почти. Отряд себе собираю. Только не на военную службу, а к гномам наняться. Десять человек уже готово, еще десять требуется. Врать не буду. Работенка сложная, да только и деньги приличные получите. За одну ходку, считай, годовой заработок на руках. А всего за два месяца. Если через неделю выедем — как раз до посевов успеете и вернуться. А то что в селе делать? Так хоть будет на что ребятенков накормить да женке платок новый купить. — Речь, в общем-то получилась не очень вдохновляющей, да это и не требовалось. Главной была названная сумма, которая кружила голову любому, живущему в селе.

Присутствующие зашушукались.

— А когда ответ-то надо дать? — Нилай, казалось, заинтересовался всерьез.

— Торопить не буду, три дня у вас есть. Если наберется людей — сразу и поедем, остальных по дороге захватим. Если нет — не обессудьте. Желающим еще подождать придется, пока я в соседнее село смотаюсь.

— Батя, — в хату вбежал сын старосты, оставляя после себя быстро тающие кучки снега, — там этова… люди какие-то приехали, их главный — маг говорит…

Люди, имеющие силу Совенны, были редкостью в этих местах. Поэтому не удивительно, что посмотреть на диковинку ломанулись все собравшиеся. Пырло выбрался на двор последним, растолкав мешающих, стал во главе толпы, засунув большие пальцы за кожаный ремень, и принялся неспешно разглядывать прибывших.

Странников было четверо, все хорошо одеты, при оружии. По осунувшимся лицам видно, что ехали издалека.

— Вы кто такие будете, люди добрые?

Один из четверки сделал шаг вперед, очевидно, собираясь вести разговор от лица всей группы.

— Отряд наемников мы. Путешествуем в поисках работы. — Говоривший выглядел представительно. Ни простая одежда, ни нарочно грубоватые манеры не могли скрыть его происхождения. Наверняка аристократ какой-то. Пырло успел повидать подобную знать, когда по молодости приторговывал в городе. Чванливые и высокомерные господа отказывались брататься с веселым селянином, зато платили полновесной монетой, поэтому в принципе впечатление оставляли положительное. — Я боевой маг, да и ребятки мои дело знают, поэтому ежели нечисть какая в округе завелась…

Пырло небрежно пожал плечами:

— Да слава Совенне тихо у нас тут. Вряд ли для вас работа найдется.

Нет, оно-то неплохо было бы вывести гарпий на болотах за пару верст отсюда. Да и на жальнике какая-то тварь завелась, могилы ночью раскапывает… Только доверять это дело четверым проходимцам староста остерегался. А ну как разбойниками окажутся? Видали и таких… Сначала добренькие, а ночью под шумок все серебро из сундуков загребут.

Один из приехавших откинул капюшон и Пырло с удивлением увидел девичье лицо, а также рассмотрел, что под тяжелым плащом скрывается довольно-таки женственная фигура.

— А она тоже что ли с мечем наголо против нежити скачет? — Весело гоготнул кто-то из толпы. Селяне поддержали болтуна скептическими смешками.

А девка была хороша-а… Староста тихонько крякнул, разглядывая гостью в упор. Светлая кожа, едва тронутая загаром, округлое лицо с правильными чертами, русые волосы собраны в объемный низкий узел. Высокий лоб, тонкий прямой нос, раскосые глаза, обрамленные угольно-черными ресницами. У них в деревне таких не водилось… А если бы и водились, то за два-три месяца располнели бы и подурнели бы от ежедневной рутинной работы. Это только до замужества девки писанными красавицами кажутся, а как какого-то мужика к рукам приберут — так сразу и глаза, как у лешего молнии метают, и голос крикливый, вовек бы не слышал.

— Травница я, — прибывшая поняла, что маг не собирается ее представлять и назвалась сама, — Ерви. Ежели хвори какие в деревне ходят — посмотреть могу.

Девка комкала в руке повод белоснежной лошадки, очевидно чувствуя себя не в своей тарелке, да только голос оставался тверд. «Тоже из господ» — понял староста — «Может сестра этому магу, а то и невеста…»

— Погоди-погоди, — Горшай, стоявший чуть в стороне от старосты пробился вперед, — а это не ты часом второго года в Засеченцах проезжала? — Мужчина, прищурившись, тоже с интересом всматривался в лицо незнакомки.

— Я много где ездила, — девушка слегка улыбнулась, так что стали видны ямочки на бледных щеках, — два года назад в Ничейных землях действительно была.

— Точно! — Горшай хлопнул себя по бедру. — А я смотрю мне ро… эм… лицо твое знакомо. Пырло, — теперь селянин повернулся в сторону старосты, — это ж та самая девка, которая тещу мою с того света вытащила. Помнишь, я рассказывал тебе?

— Хороша лекарша, ничего не скажешь, — хмыкнул все тот же голос из толпы, — мою бы попробовала вытащить, так ее б черти не пустили.

Вокруг довольно загоготали, радуясь сальной шутке.

— Ты там это, — Горшай пригрозил веселуну внушительным кулаком, — варежку закрой. Теща у меня — золотой человек. До сих пор эту травницу в молитвах поминает. Только, кажись, ты по другому в тот раз представлялась… — Мужик снова обернулся к гостье, наморщив лоб, — Лека… Лемка… о, Ломея, вроде бы?

От старосты не укрылся ехидный смешок рыжего парня, стоящего у девки за правым плечом, а та только развела руками, не собираясь оправдываться:

— Все может быть.

Пырло в нерешительности пожевал губами. Рекомендациям Горшая он верил, да и больных с наступлением зимы в деревне прибавилось. А ближайший знахарь совсем умом тронулся, отстроил себе избушку в паре верст отсюда и в деревню больше ни ногой. По всему выходило, нужно принять гостей.

— Ладно, — староста, скрипя сердце, вынес вердикт. — Оставайтесь здесь в общинном доме. Подыщем вам работенку. Лошадей пока у коновязи оставьте дальше по дороге и приходите, потолкуем.

— А я ж тебе говорил? — Корчмарь решил не упускать случая. — Мои, значит посетители, вот как?

Пырло только раздраженно отмахнулся.

— Все, уважаемые, на сегодня мы закончили. Думайте над словами Горшая, если что — он у меня покамест живет.

* * *

Нас действительно поселили в общинном доме, состоящим из двух огромных комнат для собраний, разделенных не менее огромной печкой по середине, которая должна была отапливать оба помещения. Весть о том, что в деревне появилась травница, разлетелась мгновенно. Не прошло и получаса, как в дверь робко постучали. Моих спутников староста уволок куда-то практически сразу, так что в доме я осталась единственной хозяйкой.

— Деточка, можно к тебе? — На пороге смущенно мялась сухонькая старушка с узелочком.

— Проходите, конечно, бабушка.

Вошедшая прытко (откуда только силы взялись?) просочилась в дом, разделась и уселась на стул напротив меня. Я мысленно усмехнулась. В каждом селе одно и то же. Вот таких вот старушечек, по моему глубокому убеждению, выращивали где-то в теплицах, а потом горстями кидали по близлежащим селам. Целью их жизни было оказаться как можно ближе, а желательно в центре, любого мало-мальски значимого в деревне происшествия. Приезд мага с тройкой человек несомненно подходил под категорию сплетен, которые можно было бы обсасывать целую зиму и даже краешек весны. Именно поэтому бабушка, чинно сложив ручки перед собой, сидела и рассматривала меня взглядом матерого кобеля, подмечая каждую деталь и несомненно уже составив мысленную историю того, как я докатилась до такой жизни и что из меня выйдет дальше. От таких старушечек стоило избавляться в первую очередь.

— Ну, уважаемая, на что жалуетесь?

— А ты значит по деревням с тремя мужчинами ездишь, девочка? — Невпопад ответила гостья, улыбаясь доброй, материнской улыбкой.

— Это они со мной ездят, охраняют. — Я не удержалась от шпильки в сторону своих спутников, которые при подъезде к селу единодушно высказались в пользу того, что мне лучше не высовываться, а бравые мужи сами все уладят.

— Да ты что-о? — История в голове у старушки явно обрастала подробностями, как забытый в подвале сундук паутиной. — И что же, лихие люди встречаются?

— Да какой там. От пациентов своих отбиться не могу, вернее от их родственников. Пациентам-то в могилах уже все равно. — Я небрежно пожала плечами, исподтишка наблюдая как вытянулось лицо собеседницы.

— Как в могилах?

— Да вот, понимаете, болячек себе напридумывают, а потом жалуются, что мои яды их самих травят.

— Как яды?

— Метод лечения у меня такой. Сама придумала. Яды для болячек делаю. Результат стопроцентный. А ежели этих самых болячек в организме нет — так пациент и травится. И сам виноват. Не надо врать было. Так что там у вас случилось?

Старушка явно растеряла весь свой боевой задор.

— Да так, девочка… сердце пошаливает, да вот пока я с тобой тут разговаривала, прошло вроде все.

Ну еще бы.

В дверь после короткого стука заглянула молодая женщина:

— Можно к вам?

— Да, секундочку. Раздевайтесь пока, а вот пациентка уже уходит.

Бабушка кряхтя слезла со стульчика и шаркая ногами (куда только силы делись?) направилась к выходу. Очевидно, проныра надеялась подольше задержаться, чтобы в довесок услышать что привело ко мне новую посетительницу, но я не дала старушке еще одного повода для сплетен, дождалась пока она закроет дверь и только потом повернулась к женщине.

— Говорите…

Так прошла большая часть дня. Поток людей прекращался едва ли на десять минут. Бывало, что у дверей топтались по трое новых пациентов. В конце концов я улучила момент и перебралась в смежную комнату с большими окнами. Теперь ждущим не приходилось мерзнуть, да и осмотр проходил значительно быстрее, поскольку все раздевались заранее.

В один из моментов затишья, когда внутри помимо меня был всего один человек, в дом ввалились Рик с Горяном, а полминуты спустя и Вернар.

— Ничего себе! — Рик вошел в комнату, чутко принюхиваясь. — Значит пока мы там вкалываем до седьмого пота, ее тут посадили в тепле, да еще и жареным мясцом потчуют?

— Да неужели, умник? — Я, не поворачиваясь, жизнерадостно помахала парню отрубленной рукой, лежащей рядом со мной на столике.

— Ерви, ради всего святого! — Тот опрометью бросился наружу, зажимая рот рукой.

Горян оказался куда крепче желудком и встал за моим левым плечом, с интересом разглядывая культю, которую я как раз обрабатывала.

— Это за что ж его так?

— Охотник. Решил, что как-то неправильно установил капкан на медведя, полез проверять. В общем, капкан был что надо, а у него теперь на пять пальцев меньше.

— А почему спокойный такой? Не орет. Я так понял, ты ему рану раскаленной кочергой прижгла? — Вернар склонился над мужиком с другой стороны. Пациент вел себя действительно странно для его положения. Отрешенно всматривался в потолок, время от времени глупо улыбаясь.

— Прижгла. Другого варианта не было. А не орет потому, что под маковым молоком.

— У тебя есть маковое молоко?! А нам почему не говорила?!

Я критично взглянула на рыжего.

— Вот поэтому и не говорила.

Горян ткнул пальцем в отрубленную руку.

— А это здесь зачем?

— Отдам потом на память. Его дружки приволокли, а руку захватили в надежде, что я ее пришью обратно. Вообще разойдитесь, свет загораживаете.

— Ладно, я так понял тебе сейчас не до нас. Зайдем позже.

Капитан вытолкал упирающегося Горяна, а я, тихонько хмыкнув, продолжила работу.

Еще несколькими часами позже на деревню опустилась темнота. Ночь приглушила звуки, остудила и без того морозный воздух и словно окутала пространство спокойствием. Больные больше не обтаптывали порог общинного дома и я наконец получила долгожданную передышку.

Сидя за широким дубовым столом и опустив голову на сложенные руки, я раз за разом прокручивала разговор с капитаном, случившийся утром на опушке. Не думаю, что Вернар всерьез подозревает меня в саботаже и помощи мордварам. Скорее всего, просто выплеснул накопившееся раздражение. Мужчина столько раз пытался выяснить цель моей поездки вместе с Королевскими Псами во время привалов и каждый раз получал от ворот поворот. Видимо, капитан не привык, чтобы его так долго водили за нос.

Хлопнула входная дверь, послышались тяжелые мужские шаги. Маг уселся напротив, даже не подозревая о моем внутреннем монологе.

— Эй…

— Вернар, — я ответила спустя секунду, проглотив ругательство, до этого вертевшееся на языке, — у меня есть сорок минут на то, чтобы вздремнуть, а затем бежать к утренней роженице. Если у тебя что-то существенное — не мямли.

— Я тебе пирожков принес. — До моего носа долетел запах сдобы и я все же соизволила поднять голову. Мужчина уже развернул узелок и протягивал мне аппетитное содержимое.

— Так бы и сразу.

Я откусила приличный кусок от пирожка с картошкой и блаженно зажмурилась.

— А я себе ночлег нашел, — Вернар все пытался наладить контакт, — буду курятник сторожить…

Я прожевала и все-таки не сдержалась:

— Значит ты жалуешься на то, что будешь спать в стогу мягкой соломы в то время, как я буду всю ночь мотаться от одного больного к другому? Это, наверное, почти так же неприятно, как и сидеть в корчме, рассказывая байки в то время, как я тут зашивалась с сотней пациентов.

Сказано было с бо-ольшой натяжкой. За все время людей было от силы тридцать. В основном с обыкновенной простудой. Тот неудавшийся охотник — вообще из ряда вон выходящий случай, с которым я хорошо если раз в полгода сталкиваюсь.

— Ладно-ладно. — Вернар поднял руки в защитном жесте. — Ты победила. Как ни прискорбно для меня, травница в нашем отряде оказалась куда востребованной, чем обученные вояки и боевой маг.

Я скривила губы в некоем подобии усмешки, но продолжать избиение младенцев не стала.

— Надо же, граф. Вы нашли в себе силы признать свою неправоту. Люблю порядочных мужчин.

А вот издеваться не перестала — настроение самое оно.

— Ты серьезно про курятник?

— Угу, — капитан тоже взял один из пирожков из узелка. — Мужик говорит, какая-то нечисть завелась. У него кур таскает, у его соседа два дня назад овцу сперла.

— Судя по всему, ты в это не очень веришь.

— Ну, сегодня староста мне битый час доказывал, что на погосте кто-то ожил и теперь могилы копает, помогая оживать свои собратьям. Потоптался я там немножко, пока в кустах не нашел брошенную лопату с киркой и еще кое-какой инвентарь. Похоже, кто-то из местных кладоискательством занялся.

— Зимой-то? — Я скептически приподняла бровь.

— Может поверье у них какое… В любом случае нежитью там и не пахло, а вот тщательно затертые человечьи следы все-таки проглядывали. Похоже, все-таки в округе все спокойно.

— Ладно, удачи тебе среди кур. Значит будем ночевать втроем.

— Не-а. Рик после твоего приветствия отрубленной рукой сюда ни ногой. А Горян с одной вдовушкой на краю села уже третий час чаи распивает.

— Распустил ты своих подчиненных. Никакой дисциплины. — Я укоризненно покачала головой.

— Пусть веселятся, пока могут. — Вернар не поддался на провокацию. — В общем, мне пора.

Я проследила взглядом, как мужчина одевается и топает к выходу. В дверях маг вдруг остановился.

— Ерви, ты действительно хорошая травница…

По его глазам было видно, что меня сейчас начнут жалеть ввиду отсутствия других талантов. Например, хорошего магического резерва. Так что пришлось прервать говорившего на полуслове.

— Вернар, я великолепная травница.

Молча кивнув, маг вышел во двор.

* * *

Идея Ерви подремать на мягкой соломе была не лишена смысла. И хотя в самом курятнике подстилки не нашлось, маг быстро отыскал требуемое, заглянув в ближайший сенник.

— Ты там спать что ли собрался? — Сварливо осведомился хозяин, наблюдая, как мужчина складывает внушительные охапки в относительно чистом углу помещения.

— Да это чтобы не околеть здесь окончательно. На улице ж не лето. — Вернар укоризненно глянул на селянина.

— Ну-ну. — Тот все еще скептически осматривал получившееся гнездо. — Смотри, значит. Я дверь-то снаружи подопру, а ты гляди в оба, но выяви откуда и кто по курей моих ходит. А то я с женкой здесь каждую стену обсмотрел — нету нигде дыр, а несушки пропадают. Воно как.

— А если не зверь это и вовсе, а сосед какой?

— Тогда тресни ему промеж глаз и задержи покудова я не прибегу. Тогда уже по душам и поговорим. — Было видно, что соседское вмешательство в пропажу домашней птицы Нилай не исключает.

— Ладно, я понял. Ты тоже мне смотри, если куры целыми останутся — уговор помнишь?

— Да договорюсь я с кузнецом уж как-нибудь. Подкуем твою лошадку.

— Ну и хорошо. Запускай живность.

Спустя десять минут в курятнике было шумно и пыльно. Законные жители нежданному постояльцу не очень-то и обрадовались, выражая свое возмущение рассерженным клокотом. Вернар то и дело отмахивался от петуха, норовившего клюнуть мага то в ногу, то в руку, а то и задеть острыми когтями по лицу.

— Вот если бы ты так кур своих раньше охранял — не пришлось бы мне здесь сегодня сидеть. — Отплевываясь, высказался мужчина. — Все, затихните и давайте спать.

Малу помалу, несушки расселись по местам, изредка встряхиваясь. Петух же отошел на аршин и продолжал следить за соперником, бдительно вертя пестрой головой.

— Ну и Старыч с тобой.

Маг поудобнее зарылся в охапку сена, несмотря на середину зимы, сохранившее приятный травяной запах. В принципе в комнатушке было тепло. Строители знали свое дело и по каменному полу, укрытому землей и мелким сором даже не гуляли сквозняки. Действительно можно было выспаться. А если кто и заглянет ночью, так куры все равно предупредят. Уж от лисы или ласки мужчина сможет отбиться и без подготовки. С этими мыслями Вернар закрыл глаза и провалился в дрему безо всяких сновидений.

Разбудил мага какой-то резкий звук, разом пробудив чувство внутреннего дискомфорта. Нет, телу было удобно и тепло. Пожалуй, даже слишком тепло. Разомкнув веки, мужчина с удивлением увидел, что куры перебрались к нему поближе, а некоторые так и вовсе устроились под боком, уютно грея своими пушистыми тельцами. А вот на душе было как-то неспокойно. Вернар полежал без движения еще минуту, чутко прислушиваясь, но ничего, что могло бы его разбудить, не повторилось.

Еще одну странность маг заметил, решив-таки приподняться на локтях. Ни одна из несушек не спала. В тусклом лунном свете, пробивающемся сквозь маленькое, пыльное окошко, драгоценными бусинками светились не меньше четырех дюжин глаз, включая глаза недавнего противника — петуха, который ночью словно съежился в размерах. На грудь Вернару мягко спланировало светлое перышко. И все это в полнейшей, неестественной тишине.

Дело явно было неладно. За свою многолетнюю практику маг научился ощущать приближающуюся опасность, и сейчас она была вполне очевидной, хотя откуда исходила — вообще не понятно. Вернар резко сел, раскидав теплые тушки, которые даже не вякнули несогласно.

«Угу, так бы и предупредили, вдруг чего» — подумал мужчина, зажигая на ладони не очень яркий светляк.

Тусклое свечение выхвалило из темноты неровные, грязноватые стены, толстые палки-насесты, расположенные вдоль, деревянную дверь, которая, казалось, намертво прибита к стене и небольшие ящики, подвешенные веревками к крыше. Крыша же состояла из толстых поперечных балок, на которые несколькими слоями были закреплены связанные тюки камышовки, которые в одной стороне как-то подозрительно топорщилась. Не успел Вернар обдумать идею осмотреть то место поближе, как сверху послышался глухой удар, и вниз метнулось небольшое облачко пыли. Маг тут же заглушил магический источник света и как можно аккуратнее сел на корточки, не спуская взгляда с крыши. Наверху кто-то был. И судя по тому, с каким изяществом он приземлился — дело обычной кошкой не обойдется.

Почти сразу в углу крыши раздалось деловитое копошение. Незваный гость, судя по звукам, аккуратно поддел край камышового настила и приподнимал его, собираясь открыть себе щель, для того, чтобы спрыгнуть внутрь.

«Вот значит как, да? Банально открыть дверь курятника — слишком просто?» Отчего-то маг не сомневался, что орудующий наверху являлся именно человеком, а не нежитью. Если с мелкими тварями у охранных амулетов случались осечки, то такой экземпляр точно бы остался на границе поселения. Не меняя позы, чтобы ненароком не спугнуть курокрада, Вернар начал сплетать в руках заклинание-хлопушку — безвредная в сущности затея, призванная оглушить и напугать противника. Такие изучали еще на первом курсе Академии и вовсе не по программе, а чтобы точно также исподтишка пугать сокурсников. Вот и еще раз пригодится. «Авось такими воспитательными мерами и перевоспитаем нарушителя» — успел было подумать маг, внутренне предвкушая светопреставление, как тут крыша наконец поддалась.

В открывшуюся дырку стал виден крохотный участок неба с густыми вкраплениями ночных звезд, а через миг на край настила по очереди легли два огромных когтя и проем заслонила ужасная черная рожа.

От неожиданности Вернар выпустил-таки готовое сорваться с пальцев заклинание. И тут же недостаток звуков компенсировался в полной мере. Бабахнуло, потом через секунду сверкнуло белым светом. Курицы, наконец, обрели голос и подвижность, разлетелись по углам громко кудкудахча и взметнув в воздух, казалось, всю имевшуюся пыль. Кто-то на крыше резко вякнул отнюдь не человеческим голосом и тут же послышались хлопки крыльев, частота и громкость которых позволяла предположить — размеры птички примерно с жеребенка. Маг ошалело прокашлялся и быстро-быстро начал соображать.

Если то, что он увидел и услышал правда, то на местных кур охотится отнюдь не лиса и не ласка, а какая-то летучая мышь-переросток. Причем, имеющая зачатки интеллекта. Только относительно разумное существо догадалось бы аккуратно «вскрыть» курятник, а потом так же аккуратно замести следы, чтобы хозяин ничего не заподозрил.

Как-то это выглядит знакомо. Точно! Тугарт. Про эту тварь в свое время Вернару рассказывал наставник. Жутко умная, быстро учится. Выглядит как действительно очень большая летучая мышь, дополненная двумя длинными задними конечностями. В полный рост тугарт был не ниже среднего человека. И тем не менее, нежитью зверь не считался, а соответственно нейтрально реагировал на магию. Как обычного волка или кабана его можно было отпугнуть, заманить в ловушку или просто поймать на наживку.

Также как обычный хищник тугарт продолжал охотиться, если предыдущая попытка оказалась неудачной. В принципе, это уже не важно. Этих кур Вернар отстоял, а для чьей-то другой живности не нанимался. В крайнем случае, конечно зверь мог напасть и на человека, но в зимний час найдется немного дураков, решивших прогуляться темной ночкой.

Маг вдруг застыл, пораженный внезапной догадкой.

— Ерви.

Травница упоминала, что будет ночью бегать между пациентами. «Старыч!» — Вернар коротко ругнулся и вскочил, намереваясь выбраться во двор. На его беду, Нилай действительно хорошо подпер дверь, для верности даже проржавевший засов умудрился подвинуть, так что от первого удара деревянные доски даже не шелохнулись.

«С такими темпами я тут буду долго биться как мошка о стекло» — мужчина понял, что действовать нужно было решительно и отойдя на несколько шагов, начал наращивать в руках огненный шар. Это заклинание, хоть и было энергоемким, зато готовилось быстро и действовало эффективно.

Желтый клубок огня сорвался с пальцев и устремился прямо в дверь, пропалив на месте засова солидную дыру. В курятник с радостными завываниями кинулся ветер. Вернар наконец выскочил во двор и тут же нос к носу столкнулся с хозяином, сорвавшимся с постели прямо в ночной рубахе. Хорошо, хоть ботинки успел натянуть.

— Что здесь происходит?!

— Домой иди, быстро. — Рявкнул маг, огибая вынужденную преграду. — Не лису, а тугарта вы прикормили.

— Но куры…

Дальнейших возмущенных воплей мужчина не слушал, опрометью бросившись вверх по улице в направлении общинного дома. Вернар все еще отчаянно надеялся, что сможет перехватить травницу по дороге.

* * *

— Ерви!

Вслед за резким окликом из темного переулка (даже не переулка, а широкого пространства между домами) рыбкой вынырнул Вернар, обрушившись на меня всем своим весом. Мгновением позже над нами схватили воздух чьи-то когти и вхолостую махнули огромные крылья, приподняв над землей снежные хлопья.

— Какого лешего?! Вернар! — Сипло выкрикнула я. Даже относительно толстая куртка не смягчила падение должным образом, так что воздух из меня вышибло напрочь.

Мужчина тем временем ловко откатился в сторону и вскочил на ноги, настороженно оглядываясь.

— Кур таскал тугарт. Как только я его спугнул, то кинулся искать тебя, а то человечиной эта тварь тоже не прочь закусить.

— Искать меня? И для этого ты забрался в темную подворотню? — Я все еще лежала на спине, прижимая к себе сумку с настойками. Совенна, надеюсь, все осталось целым.

— Искал тебя, а нашел его, высматривающего на крыше новую добычу. Поэтому остался караулить поблизости.

— Ну, на самом деле план так себе.

— Лучшего не придумал. — Огрызнулся мужчина в ответ на мой скептицизм.

— Подожди, а как же охранный амулет?

— Это не нечисть. Никакого отношения к магии тугарт не имеет.

— Никогда о таком не слышала.

— Вставай. Он может пойти на второй заход. Лучше оказаться от этого места подальше.

Мужчина рывком поднял меня с земли, и мы быстрым шагом, иногда переходящим на бег, поспешили к общинному дому. Там, вольготно развалившись на огромном сундуке в углу, безмятежно посапывал Рик.

— О, вернулся-таки? — Вернар, закрыв двери и внутренние ставни, зажег посередине комнаты яркого светляка, подвесив того почти под потолком.

— Вернулся ближе к полуночи. — Я начала быстро проверять содержимое сумки, расставляя смешавшиеся баночки и бутылечки на столе.

— Эй, вставай, работа есть. — Маг, не церемонясь, стукнул несколько раз сапогом прямо по сундуку.

Пока капитан объяснял проснувшемуся Рику суть проблемы, я открыла заслонку печи, потыкала в нее кочергой и подбросила еще пару поленьев.

— Ну, ты расскажешь наконец что это за зверь и с чем его едят?

— В общем-то, я сам мало чего знаю. Это наставник мой в свою бурную молодость, когда еще практиковал магию на тракте, столкнулся с выводком тугартов. Судя по рассказу, спас его тогда только полный магический резерв. В принципе, обычным заклинаниям, направленным на обездвиживание, и боевым ударам, как и любые другие звери, этот поддается без проблем. Загвоздка в том, что тугарты очень ловкие, а также достаточно умные для того, чтобы действовать напролом. А еще у них есть убийственный яд, которым эти твари достаточно метко плюются. Охотятся в основном ночью. Как и летучие мыши предпочитают отсыпаться в какой-нибудь пещере, но сойдет что угодно, лишь бы побольше тени.

— То есть теоретически мы можем найти его в любом подвале?

— Именно. — Вернар кивнул в ответ на мой вопрос. — И в идеале надо бы найти его убежище для того, чтобы убедиться, что он действительно один.

— Еще что-нибудь? Каких ядов боится? На какие приманки клюет?

— Нет. Я же говорил, мои знания скудны.

— Значит надо ловить на живца. — Рик, похоже, выбрал действительно самый подходящий вариант.

— Хорошо, сейчас только полвторого ночи. До рассвета минимум четыре с половиной часа. Мы можем попытаться что-то сделать.

— Ерви, во-первых, мы — это я с Риком…

— То есть я как всегда считаюсь балластом?

— Если тугарту понадобится полечить сопли или разродиться — я обязательно тебя позову, но пока его нужно убить… — Голос мага был непреклонен.

— … а во-вторых, а надо ли? — Рик задумчиво продолжил недосказанную фразу.

— В смысле?

— Я конечно понимаю, благородство и все такое… но по сути нас это может здорово задержать, если кто-нибудь все-таки попадет в когти этой милой зверюшки. Это первый момент. Второй момент — нам за это вряд ли вообще заплатят. Так стоит ли подставляться?

Маг озадаченно примолк. Я, признаюсь, на секунду тоже испытала некоторое замешательство. В принципе, в словах Рика была немалая доля правды. Наша цель — гнездо мордвар, которое предположительно образовалось в Картенлиге и задерживаться сейчас — не самая лучшая идея. Если все, что рассказал Вернар правда — то действительно велика вероятность, что кого-то ненароком вспорют, а то и отравят. Также, если тугарт не подпадает под определение «нежить», то никаких обязательств Вернар как боевой маг перед селом не имеет, а я — так тем более.

С другой стороны, как выразился Рик, «благородство и все такое…» значили для меня достаточно, чтобы испытывать угрызения совести, оставляя селян на растерзание этой огромной летучей мыши. Да и после мельком увиденного размаха крыльев мне было жутко интересно все-таки осмотреть тварь вблизи. Плюс сильный яд… такое пополнение моей травницкой коллекции тоже воодушевляло.

— Рик, да ты же первый развернешь лошадь обратно, когда мы отъедем за версту от селения, и поскачешь душить тугарта голыми руками. А во-вторых, алчненький ты мой, знающие люди отвалят за тушку этого зверя золотом по весу этой самой тушки.

— Чур, клыки мои! — Надо было сразу заявить права на особенно интересующую меня часть тела.

— Мгм, — русоволосый издал неопределенный звук, который я интерпретировала как вымученное согласие.

— Ну и отлично. — Подытожил Вернар. — Горяна бы еще сюда, но я в темноте под страхом смертной казни не найду дом той вдовы…

— Тогда какой план?

Рик обращался исключительно к капитану, поэтому я громко фыркнула и, скрестив руки на груди, молча слушала. Тем более, что добавить было нечего.

— Надеюсь, что свою жертву он еще не нашел. А поэтому в ее роли будешь прогуливаться по улицам ты, пока я тихонько буду красться сзади. Как только замечу тугарта — попробую его сбить. Но ты все же клювом не щелкай. Меч тоже может быть очень полезным.

— Ладно, — видно было, что Рика не очень воодушевляла роль куска аппетитного мяса на веревочке, — пойдем прогуляемся.

— Лошадей проверьте.

— Та ну, — маг скривился, — это слишком большая добыча.

— Если с Овечкой что-нибудь случится — я тебе припомню.

— Хорошо, прогуляемся мимо твоей овцы.

С этими словами мужчины быстро оделись и выскользнули на улицу.

— Ты сидишь здесь. — В последний раз напомнил Вернар, прежде чем захлопнуть дверь.

* * *

По ночной сельской улице, освещаемой лишь обильными звездами да краешком луны, идущей в рост, беспечно насвистывая, гулял молодой человек. Гулял как-то странно. Сделает двадцать шагов вперед, потопчется на месте, потом вернется на несколько аршин и опять вперед. Казалось бы, может пьяный? Но нет. Шаги твердые, если не сказать строевые, рука уверенно лежит на рукояти меча-полуторника. Может свидания ждет? Тоже нет. Такие юнцы крадутся к предмету своего обожания украдкой даже ночью, не то потом от слухов не отмоешься…

«Может, идиот? — раздосадовано подумал Вернар, наблюдая за непотребством из густой тени, отбрасываемой стеной ближайшего дома. — Сказал же дубине, охотимся на тварь с зачатками интеллекта. А он тут балаган устраивает. К нему бы сейчас и слабоумный ежик побоялся бы подойти». Тем не менее, передать недовольство словесно — значит выдать свое укрытие. Приходилось тихо сидеть, изредка перебегая из тени в тень для того, чтобы наблюдать. Может, тугарт окажется тоже не так умен… «И все равно будет умнее этого клоуна!»

* * *

Совенна, и эти двое собрались ловить кого-то серьезнее утки в хлеву?! Я беззвучно шлепнула рукой по лицу, продолжая наблюдать сквозь пальцы за представлением, достойным какого-то бродячего театра. По широкой длинной улице прямо по середине то туда, то сюда уверенно шагал Рик, не хватало разве что таблички «Я — жертва! Поймай меня!». В двадцати шагах от него, ярким черным пятном на фоне серой стены застыл Вернар в какой-то неестественной, скрючившейся позе. Видимо, пытался прятаться. Выходило из рук вон плохо. Даже мне, сидящей на крыше общинного дома возле широкой печной трубы, на расстоянии трехсот шагов была очевидна вся провальность затеи. И тем не менее окликать «охотников» я не спешила.

Скорее всего, тугарт на банальную приманку не клюнет, а вот посидеть где-нибудь наверху и понаблюдать как я может. Стоило рискнуть и затаиться в надежде, что мне удастся хотя бы на миг самой взглянуть на неведомую зверюшку.

Все действо продолжалось еще минут сорок, за которые парни успели скрыться в одном из переулков, потоптаться на параллельной улице и снова вернуться на главную, постепенно приближаясь к общинному дому. Я в это время, сидя на самом верху крыши успела напрочь отморозить руки и совсем не чувствовала затекших ног. Не самое удачное состояние, однако в голову мне это пришло только тогда, когда где-то совсем рядом захлопали огромные крылья. Тугарт все-таки заинтересовался представлением, устроенным в свою честь. Однако точку обзора выбрал как и я, самую высокую и хорошо просматриваемую. Слава Совенне, что приземлилась тварь с другой стороны крыши, поэтому мое скрюченное тело, распластавшееся у печной трубы, заметить не успела.

Решив не упускать возможности я аккуратно, лишь на пядь, высунулась из укрытия и едва сдержалась, чтобы восхищенно не присвистнуть.

Размера зверюга была действительно поразительного, но при этом худющая, как скелет. Уцепившись когтями за край, тугарт сидел на корточках, поджав ноги, словно в точности копируя мою позу. При этом маленькая голова чутко меняла наклон, наблюдая за Риком, а широкие кожистые крылья едва подрагивали, из-за чего создавалось впечатление, что мышь-переросток беззвучно смеется над горе-охотником. Честное слово, если тварь сейчас зааплодирует — пойду дальше странствовать с ней, а не с этими тремя. Мозги у нее вроде бы действительно имелись.

Старыч! Что же делать? Свой магический резерв я полностью потратила на того селянина, влезшего в капкан, и о том, чтобы магия накопилась в достаточном количестве за несколько часов не могло быть и речи. Да даже бы если и накопилась, боевые заклинания — явно не мой уровень. Из амулетов при себе я имела только безобидную хлопушку, все остальное более-менее убийственно-полезное осталось внизу. Надо как-то привлечь внимание ребят. В принципе, можно попытаться создать светляка в нескольких саженях от себя. А что, если зверь что-то заподозрит, увидев взявшуюся из неоткуда звездочку над домом? Значит надо сделать его чуть ниже крыши. Сконцентрировавшись, я легонько щелкнула пальцами. К сожалению, как раз в этот момент Рик повернулся ко мне спиной. Я чертыхнулась и попыталась подняться на ноги. И вот это было ошибкой. Конечности пронзили тысячи маленьких иголочек, заставившие меня охнуть и привалиться к трубе.

Тут же прозвучало рассерженное шипение. По едва слышному шороху я поняла, что тугарт обходит вынужденное препятствие, намереваясь узнать, что его потревожило. Пришлось двигаться вокруг каменного квадрата трубы вместе с ним. Сейчас это была моя единственная защита. Ноги, до сих пор не успевшие разогнать в сосудах кровь, были словно ватными, поэтому каждое движение давалось с трудом.

В конечном итоге зверю надоело играть в прятки, и он сделал самое логичное в этой ситуации — взлетел вверх и взгромоздился прямо у меня над головой, торжественно расправив крылья и заставив попятиться назад. Момент для атаки был просто идеальным. Я и сама понимала, что если бы была тугартом — ни за что бы не отпустила беззащитную жертву. И, тем не менее, когда зверь беззвучно раззявил пасть, слова Вернара о яде всплыли в голове слишком поздно. Руки сами собой поднялись в защитном жесте, но выплюнутая струя успела наискось хлестнуть по лицу. Запекло так, словно голова вдруг оказалась в раскаленной печке. Из под ног вдруг выдернули опору и я полетела вниз, за краткое мгновение до жесткого приземления успев подумать, что наверняка лишилась глаза, подвернула ногу, а сейчас еще в довесок размозжу голову о холодную землю и хорошо, если не сломаю при этом шею. Темный обморок спас меня от дальнейшего самобичевания, так что проваливаясь в забытие, я даже не успела подумать о том, насколько прав был Рик, предлагая не вмешиваться…

Очнулась я резко, словно выныривая из ледяной проруби в кипящую лаву. Лицо и руки горели огнем, перед глазами плавали разноцветные круги. Горло саднило, и в первые секунды я поняла, что чуть не сорвала голос агонизирующим криком.

— Ерви! — Голос Вернара пробивался словно из-под пуховой подушки — глухо и размыто.

Шею вдруг обхватили чьи-то горячие руки, я почувствовала грубое вмешательство в свою ауру. Боль внезапно чуть отступила, позволив в две щелочки разглядеть склонившееся надо мной сосредоточенное лицо капитана.

— Говори, что надо делать. Целитель из меня прямо скажем никакой.

— Маковое… молоко… синяя сумка… холстина… капля на стакан… — Губы никак не хотели слушаться, да и все лицо, казалось, обмазали огромным слоем глины так, что я не могла различить ни одну свою мышцу.

— Рик! Быстро найди маковое молоко, завернутое в холстину, в синей сумке. Разведи каплю на стакан воды и влей ей в рот.

— А не мало?

— Не… надо больше… развезет… — После обезболивания хотелось бы сохранить ясную голову для того, чтобы оценить масштаб трагедии. — Вернар… горло… — Маг слишком сильно сдавил мне гортань, почти перекрыв кислород.

— Старыч! — Мужчина ослабил хватку, видимо вместе с этим потеряв концентрацию. Боль нахлынула с новой силой. Едва не теряя сознания от приступа, я почувствовала, как в рот буквально насильно лилась живительная влага. Еще через минуту невыносимое жжение ослабло настолько, что я смогла спокойно продышаться, не открывая глаз.

— Не дай Совенна, вы упустили эту тварь. — Голос был довольно тверд, чему я обрадовалась, хотя и губы удалось разомкнуть с трудом.

— Можешь сделать себе чучело во весь рост. — Рядом послышался облегченный выдох Вернара.

— Ну и напугала ты нас! Шлепнулась с крыши навзничь, как мешок картошки! — Рик был более эмоциональный.

— Как выглядит мое лицо? — Жеманничать и кокетничать не было времени. Я просто хотела подтверждения своим, откровенно говоря, ужасным ощущениям.

— Эмм… ну-у-у…

Судя по всему, присутствующие сейчас сомневались между определениями «в темноте сойдет» или «главное, чтобы человек был хороший». Пришлось конкретизировать:

— Волдыри, шелушение, облезание?

— Волдыри и шелушение. — Рик схватился за спасательную соломинку.

— И все почернело. — Добавил нерешительно маг.

— С руками то же самое?

— Да, на них тоже попало достаточно.

Так, пока маковое молоко не ударило в голову, нужно раздать указания, а потом спокойно поспать.

— Куртку с меня снимите и сожгите. Если на вас тоже попало — все в костер.

— Уже. — По деловому отреагировал Вернар.

— В зеленой сумке на дне возьмите зеленую, белую и граненую коричневую баночку. По половине содержимого смешайте вместе и вылейте мне на пораженные места, потом прикройте их чистыми бинтами из той же сумки. Кстати, куда вы меня положили?

— На стол.

А, вот почему так твердо.

— Из заплечной сумки достаньте снотворное. Двадцать капель на стакан. Вернее, сначала дайте мне сонные капли, а потом уже все остальное. До обеда не будить. Если окочурюсь — хоронить не на местном кладбище, а где-то в лесу под дубком. И чтобы на поляне росли ромашки, а Горян был в костюме лепрекона. Хи-хи…А еще… вылепите в полный рост статую этого чудного альбатроса. — Я попыталась двинуть пальцем, чтобы указать на привлекшую мое внимание птицу.

— Кажется, ее унесло… — Задумчиво прокомментировал Рик.

Потом в рот снова полилась настойка, горько отдающая валерианой, и почти сразу же меня утянул черный омут без сновидений.

Вопреки своему прогнозу, проснулась я всего через несколько часов. Отяжелевшие веки удалось открыть только со второй попытки, а пошевелиться — так и вовсе с третьей. Не помню даже, когда чувствовала себя так паршиво…

Итак, что здесь имеется? Спина ноет и болит при каждой попытке движения — это, очевидно, от удара об землю. Но внутри все вроде осталось целым. Руки и лицо печет так, словно меня непрерывно кусает рой диких пчел — это подарок тугарта. Так, что еще? Ага, голова. Ухх… мозги липким киселем колыхнулись внутри, принеся с этим массу непередаваемых ощущений. Сотрясение. Я тихонько застонала скорее не от боли, а от осознания всей печальности ситуации. Стоп, надо настроиться на позитивный лад. Конечно, на полное восстановление организма уйдет не меньше двух недель, а на лицо — до месяца, но в конечном итоге я же жива! Пора было брать себя в руки.

Через час я осматривала плоды своих усилий. Руки пострадали не так сильно, как я себе представляла. Яд попал на обе ладони, оставив нетронутыми пальцы. Несмотря на то, что сгибать и разгибать кисти было сложно, мелкие манипуляции я все же могла проводить самостоятельно. Сейчас до запястья руки были стянуты бинтами, снизу густо обмазанные заживляющим составом.

Та же самая целительная смесь не менее густым слоем была нанесена на лицо. Здесь все было не так радужно. Жгучая струя ударила наискось: от левого виска, через нос и под правое ухо. Пораженная часть действительно вздулась волдырями и почернела. Зрелище, надо сказать, совсем не привлекательное. Хорошо, хоть глаза остались целыми. Я полностью обмотала голову бинтами, оставив лишь две щелки — для глаз и для рта. Теперь из зеркальца в темные прорези на меня вглядывалась какая-то страшненькая матерчатая кукла. Я вздохнула. Ну и ладно. С лица воду не пить.

— Ерви, оклемалась?

Надо же, занятая разглядыванием своего отражения, я не заметила, что капитан уже проснулся и, приподнявшись на локтях, тоже внимательно меня изучает.

— Вроде бы. — Неопределенное пожатие плечами. — Скажи, зачем ты меня вчера душил?

— Шея была единственной открытой частью тела. А для того, чтобы обезболить тебя мне надо был физический контакт.

— Ты знаком с целительством?!

— Прошел ускоренный курс. Могу вот так обезболить ненадолго, кровотечение остановить. Но сил на это уходит — прорва. Как ты себя чувствуешь?

— Очень и очень плохо. — Скрывать свое состояние смысла не было. — Погоди, а начинять магией лекарства можешь?

— Нет, говорю же, я прошел только основы, которые могут пригодиться в бою.

Целительство вообще была вещь непростая и многокомпонентная. С помощью магической энергии можно было за считанные дни затянуть ужасную рану или срастить кость. При условии, конечно, что у вас найдутся немалые суммы для того, чтобы это все оплатить. Высококвалифицированные целители учились очень и очень долго, но зарабатывали порой столько же, сколько и высшая знать, а соответственно людьми в обществе были далеко не последними.

Существовали также простые лекари, лечащие людей без помощи магии. Ну, вернее, пытавшиеся лечить. По моему глубокому убеждению, кровопускания и рвотные капли, раздаваемые этими эскулапами направо и налево, стоило запретить лет еще пятьдесят назад. Но нет. Такие методики имели множество поклонников и неугасаемую популярность. Хоть ты тресни, не пойму в чем дело при наличии-то адекватной альтернативы.

Травники же составляли особую группу, как правило, презираемую всеми вышеперечисленными. Мы ездили по деревням или же прочно обосновывались в одном месте, где пациенты могли сами без труда нас найти. Наука о травах, хоть и признавалась, но все же считалась уделом селян, у которых грошей не хватает на нормального лекаря.

Но из каждого правила бывают исключения как, например, я. Пользуясь магией в своих снадобьях, я существенно повышала шансы пациента на излечение, хотя официального права на это не имела. Так что фактически меня было в пору окрестить мини-мини-мини целителем.

— Ерви? — Заметив, что я ушла в себя, маг встревожился.

— А? Прости, задумалась. Если бы ты смог нацедить своей магии мне в одно зелье — это бы здорово помогло. На ноги, конечно, сразу бы не поставило, но на лошадь бы посадило.

— Я ж говорю, что ни разу ничего подобного не делал. На тебя вчера и так ушла половина моего резерва. И еще четверть — на тугарта…

— Покажи свои корни. — Я нетерпеливо перебила Вернара, уже нацелившись получить желаемое. Не хотелось терять драгоценное время, отлеживаясь, если можно было бы отравиться в путь уже сегодня. А еще где-то внутри прочно затаилось опасение, что отряд может банально оставить меня долечиваться здесь, ускакав в неведомые дали.

Мужчина только укоризненно вздохнул, намекая на то, что в общем-то эта вещь была достаточно интимной. Конечно, примерный объем магического резерва можно было всегда определить навскидку, однако точные данные, как правило, всегда оставались только при маге. Это был банальный вопрос этики. Не станешь же ты спрашивать пусть и у знакомого тебе человека его годовой доход до копейки. Вот у преступника — да. Я мысленно усмехнулась, вспомнив нашу первую встречу. Но сейчас мне было глубоко наплевать на внутренние переживания мага. Мне нужен был ответ.

Вернар тем временем бесшумно встал с печи, умудрившись не задеть спящего внизу на лавке Рика, и развел руки в стороны. Все его тело на несколько мгновений подернулось дымкой, словно рябь по воде прошла. Внутри ставшей полупрозрачной фигуры от сердца змеились тысячи отростков. Не тоненьких, как у меня, а толстых и прочных. Некоторые ярко светились, обозначая содержащуюся магию, другие оставались тусклыми. В общей сложности маг не соврал. Действительно наполненной была лишь четверть резерва, но и этой четверти с головой бы хватило на пять-шесть сложных снадобий, способных и буйвола с того света поднять. Я восхищенно цокнула языком. Таких мощных корней я едва ли у десятка людей за свою жизнь встречала. И большинство из них были архимагами в академии.

— Силе-е-ен!

Надо отдать капитану должное, ни намека на самодовольность на его лице не проскочило.

— Ерви, при всем желании помочь я все равно не буду этим заниматься. Знаю, какой большой риск делать что-то не так и получить вместо исцеляющей настойки яд.

— Не будет риска, — я резко вскочила со стола и, запутавшись в ногах, едва не загремела на пол, — пропусти магию через меня как тогда в Лиздасе. Я знаю как это делается, но моего резерва не хватит на сильнодействующее средство.

Серо-зеленые глаза смотрели на меня с явным сомнением. Я попыталась было трогательно сложить бровки домиком (обычно на мужчинах срабатывало на ура), но вовремя вспомнила, что за бинтами этого все равно видно не будет, поэтому просто жалостливо протянула:

— Ну пожа-а-алуйста… Чем быстрее я приду в норму — тем быстрее мы будем в Картенлиге.

Совенна, я что ли пытаюсь манипулировать Вернаром? И тем не менее, капитан дрогнул.

— Ладно. Говори что делать.

Я быстро слазила в свой неприкосновенный запас, нашла там мутную бутылочку без надписи и крепко прижала ее здоровой частью правой руки к столу.

— Иди сюда и бери меня за левую руку. Шшшш… не так сильно, печет же!

— Извини. — Маг изменил положение и теперь прикасался ладонью только к краешкам пальцев.

— Открой мне свой резерв и стой тихо. Нужно сконцентрироваться.

Сдерживающий барьер пропал почти мгновенно. Пальцами левой руки я чувствовала силу, плескавшуюся совсем рядом. Не магическая жила, конечно, то тоже достаточно. Глубоко вздохнув, я потянула ее маленьким ручейком к себе, одновременно отслаивая ненужное, словно снимая стружку с дерева. Чистый исцеляющий эфир потек по сосудам, выливаясь в маленький бутылек. По мере заполнения содержимое начало светиться. Сначала слабо и неуверенно, все набирая сочный желтый цвет, и под конец — ярким ослепительным светом. Как только все было кончено, я перекрыла поток магии. Чуть помедлив, Вернар сделал то же самое, не спеша отпускать мою руку.

— Ювелирная работа. Весьма впечатляет.

— Это что вы там делаете?

Я аж подпрыгнула от неожиданности, едва не выпустив драгоценную жидкость из пальцев.

— Старыч бы тебя побрал, Рик! Нельзя ж так пугать! — Я сварливо оглянулась на парня, мельком отмечая, что впечатление своей внешностью произвела несколько ошарашивающее.

— Всем доброе утро! — Бодрый голос Горяна послышался из входной комнаты вместе со звуком захлопывающейся двери. Мгновением позже послышался глухой удар, удивленный возглас, а затем и гневный вопль. — Старыч! Это что еще за тварь?!

Вернар вздохнул и потер обоими руками виски:

— Это я вчера совсем забыл про нашу зверюшку и оставил ее у порога, завернув в какую-то ветошь.

— Вернар! — Рыжий влетел в комнату словно вихрь. — Что здесь произошло?! О Совенна, Ерви?!

Я приветственно помахала перебинтованной рукой, но честь объясняться предоставила остальным. Пока мужчины наперебой описывали события минувшей ночи, мне хватило времени осмотреть черный трофей с перепончатыми крыльями, провести ревизию своих травницких запасах, добавив в коллекцию нацеженный яд и не очень большие, но острые клыки, разогреть на углях вчерашнюю сковороду картошки, а также выпить половину чудо средства, сразу же почувствовав положительный результат. Боль в спине почти прошла, несмотря на то, что синяки наверняка были размером с дыню, в голове прояснилось, да и мир в общем-то не казался теперь таким мрачным.

— Наговорились? Теперь давайте завтракать и собираться.

Выезжали мы из поселения через несколько часов, как водится, перед первыми лучами солнца под мерное бурчание Горяна, сокрушавшегося о том, что тот проспал все веселье. Выпотрошенная тушка монстра болталась, притороченной к седлу Риковой лошади и служила рыжему, ехавшему сразу следом, явным напоминанием о промахе. Справедливости ради, мужчина все же оказался полезным, взяв на себя все переговоры со старостой и даже выдурив у того некоторую сумму гонорара.

Я же чувствовала себя прекрасно. На легком морозце боль от ожогов значительно притупилась, снадобье же полностью сняло все остальные тревожащие меня симптомы. Жизнь шла своим чередом. И пока шла очень неплохо.

— Я вот только одного не пойму. Если была одна такая тварь — то могли быть и еще. Почему мы не остались проверить? — Горяну явно не хотел оставаться без подвигов.

— Этот тугарт оказался самцом. — Объяснил Вернар. — А я как раз вспомнил еще одну примечательную деталь про этих милых зверюшек. После составления пары они так сказать разделяют семейные обязанности. Самка охотится, самец следит за потомством. Так как этому экземпляру приходилось самому добывать себе пропитание — пару он еще не нашел. Да и учитывая редкость этого вида, вряд ли бы нашел в ближайшее время.

— Все равно можно было остаться и убедиться…

— Нас сейчас должно беспокоить совсем другое.

Сказанная фраза магическим образом подействовала на каждого, заставив глубоко задуматься. До Картенлига оставалось больше недели пути, за которые мы должны были наискось пересечь Ничейные земли и приграничное герцогство Дирикара. Даже если дорога больше не подкинет нам сюрпризов — на месте нас будет ждать отряд мордвар, предположительно укрывающий Клинок Рассвета от магического поиска. И кто знает смогут ли четверо странников противостоять козням недружественно настроенных чужеземцев?..