— Почему ты так смотришь на меня? Я пугаю тебя? Кажусь страшным? — Рейн дернул шнурок, распуская волосы.

Пряди укрыли часть лица, пряча четыре темные полосы на его виске. Раны зажили, но шрамы останутся и всегда будут напоминать дракону о том, что произошло на скалах над Орвой.

Он всегда считал печать позорным клеймом, говорящим каждому о том, что он — лишь жалкий второй сын. Какая ирония… Все оказалось совсем не так, как он привык думать. И теперь эти уродливые шрамы — доказательство его первенства. Стало ли ему легче после подобного откровения? Броган стиснул зубы. Он знал тяжесть этого бремени. Он знал, что чувствовал сейчас Ивар. Тот, кого всю жизнь растили во лжи, убеждая в том, что весь мир — у его ног. Растили как хозяина того, что никогда не было его по праву. О чем только думала мать, зачем она пошла на этот обман?! Рейн зарычал, а Келейр протянула руку, убрала черную прядь со лба мужа и осторожно провела кончиками пальцев по раненому виску. Он видел страх в прозрачных глазах лисы, и это злило все больше. Дракон перехватил ее ладонь, сжимая в своей руке.

— Я пугаю тебя теперь? — глухо повторил он свой вопрос.

Рейн нахмурился, ожидая. Проклятье! Он откровенно боялся ее ответа. Губы Келейр дрогнули, словно она пыталась подобрать слова. Во дворе было тихо и пусто, все отправились в столовую, но никто из них двоих сейчас не ощущал голода.

— Ты прекрасен, — шепотом отозвалась она.

Келейр поднялась на цыпочки и коснулась прохладными губами виска Рейна. Она услышала его прерывистый вздох. Дракон не отпустил ее руку, пристально смотря в глаза.

— Тогда почему ты так напугана? Чего ты страшишься, если не меня? Что я должен сделать, что бы ты перестала…

— Рейн, — лиса доверчиво прижалась щекой к его груди, — я никогда не попрошу тебя что-либо делать. Ты сделал гораздо больше, чем должен был. Как смею я?..

Теперь пришла очередь Брогана хорошенько встряхнуть жену. Что эта девчонка бормочет?! Он не понимает ни слова!

— Говори толком! — сердито потребовал дракон.

Келейр размышляла полночи. Глядя на спящего мужа, она думала и думала об этом. Теперь, когда правда открылась, словно кто-то заслонил собою солнце. Ее счастье было нежданным и таким недолгим. Она только поверила в него, как сон растаял.

— Кел… — прорычал Рейн, не в силах ждать, пока лиса ответит ему.

— Я не боюсь тебя, никогда не смей так думать. Где бы ты ни был, никогда не смей так думать! Только вот… — Лиса взволнованно вздохнула, не имея сил глядеть на мужа. — Ты старший сын, Рейн Броган.

— И что с того? — медленно поинтересовался он.

Голос его опасно понизился.

— Тебе нет нужды оставаться здесь. И нет необходимости… — Келейр шмыгнула носом и несчастно продолжила: — Нет необходимости быть мне мужем…

Рейн сощурился, недоверчиво глядя на нее. Она, верно, сошла с ума за эту ночь, чем еще объяснить такие слова. Она смела сомневаться в его клятве?

Не замечая, как тучи гнева сгущались над ее бедной головой, Келейр продолжала:

— Пока не случилось непоправимого, я отпускаю тебя. Твоя мать никогда не одобрит этот союз.

— Непоправимого? — нервно кинул Броган. — Что ты называешь непоправимым, Кел?

Он возмущенно схватил жену, поднимая так, что их лица оказались на одном уровне.

— Отпускаешь? — мрачно переспросил Рейн. — Кто сказал тебе, что я желаю быть отпущенным?

— Но разве… — От волнения глаза лисы распахнулись шире.

Боги, она готова глядеть на это лицо бесконечно и слушать его ворчание, которое было для ее ушей сладкой музыкой. Верно, она сошла с ума…

— Не смей думать, что сможешь сбежать от меня, мелкий! — прорычал дракон.

Он завладел ее губами, не давая возразить или согласиться. Поцелуй оказался требовательным, жарким, он никак не походил на те, что были ранее. Он побуждал Келейр ответить, прерываясь лишь для того, чтоб глотнуть воздуха.

— Почему два самых симпатичных парня в академии целуются?.. — Одна из учениц выронила книжку, глядя на разыгравшуюся посреди внутреннего двора сцену.

Сокурсницы толкнули ее в спину, налетая на ученицу от неожиданности. Они остановились в растерянности и глядели на наглого дракона, посмевшего украсть внимание их любимчика. Рейн приметил их первым. Он повернул голову и сердито зарычал. Девиц как ветром сдуло, только раскрытый учебник, шелестя страницами, остался пылиться на земле. Келейр схватилась руками за рубашку дракона, боясь не устоять на ногах. От близости мужа она теряла голову, и пальцы стиснули тонкую ткань еще сильнее.

— Эй, ты со мной? — осведомился Рейн и ловко отцепил лису от себя, немедленно перехватывая ее ладонь и сплетая их пальцы.

— С тобой… — еле слышно отозвалась Келейр.

— Только вздумай с глаз пропасть, хуже будет… — мрачно предупредил он и потянул жену в сторону замка.

— Занятия уже начались. Мы можем опоздать, — ахнула лиса, пытаясь поспеть за его широким шагом.

— Все верно! И это полностью твоя вина, мелкий, — подвел итог Рейн и толкнул входную дверь.

Они шли по широкому коридору, держась за руки, словно и не было вокруг ни единого человека, провожавшего их недоумевающим взглядом.

— До отбоя не смей исчезать, Кел. — Внезапно голос Брогана дрогнул.

— Почему до отбоя? Почему ты так сказал? — В ее голосе снова послышался испуг, и Рейн остановился, поворачиваясь к жене.

— Вчера Саргон вызывал меня к себе в кабинет.

— Я знаю, — кивнула лиса, — и что же?

— Ты больше не можешь оставаться в мужском крыле, Кел, — глухо проворчал Броган. — Тебя переселят в отдельную комнату в женском общежитии. После обеда, во время большого перерыва, тебе нужно будет собрать свои вещи.

Лиса дрогнула, он положил тяжелые ладони на ее плечи, а потом склонил голову, соприкасаясь с Келейр лбами.

— Я не хочу уходить, — прошептала она.

— Я не хочу отпускать, — так же тихо отозвался дракон, — но не могу противиться воле ректора. Не хочу, но понимаю, что он прав. Поэтому до отбоя не смей исчезать.

Келейр кивнула мужу, и он снова увлек ее за собой. Первое занятие проводил сам проректор. Вардван неспешно повествовал об истории появления первых рун, рисовал их в воздухе, заставляя учеников повторять за ним и запоминать каждый из изученных знаков. Лиса вяло зарисовывала их в тетрадь, понимая, что почти не слушает мастера.

Рейн сидел рядом, подпирая голову рукой. Монолитная скамья, вытесанная из потемневшего ствола ракхуна, так удобно изогнувшегося от времени, шла полукругом. Таким же был и длиннющий стол, охватывающий половину зала, в центре которого чинно вышагивал Аристакес. Маг по-прежнему не надевал свою любимую белоснежную мантию. Руки проректора были напряжены, когда он чертил знаки, а голос — резким, хоть он и пытался скрыть настроение.

Сейчас стражи конвоировали Макдару. Келейр нахмурилась. Их ждал дальний путь, а леса Грахеймна не отличаются особой дружелюбностью. Хорошо, что мастер Эверет сопровождает конвой.

Рейн на занятиях не проронил и слова. Лисе удалось убедить его собрать волосы, при этом она неоднократно ловила на себе взгляды сокурсников. Они знали…

Ладно, придется выкручиваться, не будь она Тайернак! Нет, теперь Броган. Верно. Келейр с нежностью поглядела на мужа, а стоило встретиться с ним взглядом, немедленно смутилась, припоминая утренний поцелуй. Может, оно и к лучшему — отдельная комната? Да, так лучше. Лиса попыталась отыскать среди учеников Ладвика, но поняла, что волк решил пропустить занятия. Понятное дело, ему сейчас не до того, нужно прийти в себя после таких потрясений.

На втором занятии им все же пришлось разделиться. В расписании стояла тренировка с мастером Токум, но на этот раз лиса не могла присоединиться к мальчишкам. Девушкам надлежало идти на занятия в Парсфаль. Они сидели на полу, наблюдая за картой звездного неба, разинув рты и слушая мастера астрологии, повествовавшей о бескрайности мира над их головами. Магия позволяла приближать созвездия, заставляла их сверкать ярче, перемещала их по залу. Казалось, что можно протянуть руку и запросто коснуться звезды. Что и проделала Келейр и тут же услышала, как зашипела мастер Аглериан, своим миниатюрным пальчиком велев ученице сесть обратно на пол.

Мастер была из расы квеларов. Этот народ обособленно жил в горах, отчего и удивительно было встретить их представительницу в стенах Арфена, хотя уже давно пора бы перестать чему-либо удивляться. Сама Аглериан едва доходила лисе до плеча. Щуплое, почти детское тельце, полупрозрачная кожа, которая будто светилась. Стоило солнечным лучам неосторожно коснуться ее, как мастер немедленно поправляла длинные рукава своего одеяния, пряча открытые участки тела. Эти создания не слишком любили дневной свет, зато ночь с ее бескрайним звездным небом буквально боготворили. Уж кто-кто, а квелары ведали астрологию лучше кого-либо.

Фиолетовые глаза вполлица глянули на Келейр. Лиса натянуто улыбнулась, делая вид, что внимательно слушает. Перед нею засверкало очередное созвездие, и лиса задохнулась от восторга. Мастер знала, чем завлечь рассеянных подопечных.

— Эленсириг… — нараспев проговорила Аглериан. — Созвездие названо в честь княжны Эйзвилла, что жила много сотен лет назад.

— Чем же эта женщина так знаменита, что в честь ее целое созвездие названо? — поинтересовалась одна из учениц.

— Чем знаменита? — Бесконечно длинные темные ресницы на мгновение укрыли взгляд мастера, а губ квелары коснулась едва приметная улыбка. — Это вы узнаете на следующем занятии…

Аглериан взмахнула тонкими руками, и небо погасло, оставляя их на несколько мгновений в полной темноте. Когда же сферы зажглись, то мастер исчезла, как и ее волшебство.

— Нельзя было просто выйти в дверь? — хмыкнула Таис.

Келейр только рассеянно пожала плечами и поспешила покинуть зал. У мальчишек занятия тоже должны были закончиться. Скоро обед. Значит, она должна собрать свои скромные пожитки и топать в женское общежитие. Лиса тяжко вздохнула, сама не замечая, как дошла до двора и присела на край каменной ограды фонтана. Свежо, вода журчала так успокаивающе. Да, ночь разделит их, ведь ей нужно перебираться в другую комнату, но они могут быть рядом весь день.

— Но мне мало… — возмутилась лиса и надула пухлые губы.

— Ты… ты! — раздался рядом возмущенный звонкий голос.

Келейр осторожно повернула голову, встречаясь с гневным взглядом девчушки, которая не так давно скармливала ей фигурный шоколад. Ну вот, началось…

— Ты! — ткнула в нее пальцем магичка. — Ты!

— Да. Все верно, — кивнула лиса, затем поднялась, ослепительно улыбаясь. — Надеюсь, эти прекрасные глаза не проронят ни единой слезы по такому недостойному субъекту…

Келейр провела пальцами над фонтаном, и в ее руке расцвела ледяная роза. Она протянула ее ошеломленной однокурснице, которая и забыла, что была зла.

— О боги… — ахнула бедняжка, глядя вслед удалявшейся лисе.

— Она не парень, — проворчала подошедшая к ней подружка.

— Верно, — томно вздохнула студентка. — Мир так несправедлив.

Гварен скрестил руки на груди, лежа в комнате на своей кровати. Ломота в теле почти прошла, осталась лишь невероятная слабость. Входная дверь приоткрылась, и волк увидел рыжую голову Югана. Сосед тихонько вошел и взволнованно поглядел на товарища, затем ткнул в окно пальцем, показывая, что уже полдень.

— Я знаю, что пора в столовую, — улыбнулся волк. — Только есть совсем не хочется.

Лекимор нахмурил медные брови и покачал головой, затем кивая ею в сторону двери.

— А ты упрямый, — вздохнул Гварен и приподнялся, поудобнее перекладывая жесткую подушку. — Сам-то ходил есть?

Юган отрицательно мотнул головой.

— Ступай немедленно в столовую! — сердито велел волк и для пущей убедительности нахмурился. — Как прикажешь оставить тебя без присмотра, а?

Лекимор замер в растерянности при его последних словах. В глазах даланея застыл вопрос.

— Я хочу отпроситься у ректора на пару дней. Мне нужно повидать мать, — пояснил Гварен.

— Мм… — тихо протянул его сосед и, сдаваясь, тяжко вздохнул.

Волк поднялся с кровати, подошел к Югану и тепло похлопал его по плечу.

— Ты молодец. Ты сможешь. Я в тебя верю, друг. — Волк, поддавшись уговорам, решил-таки посетить столовую. Может, утолив голод, он сможет унять слабость в теле? — Идем, пока время не вышло.

Ладвик вышел, прикрыв за собой дверь, а Юган расстроенно глядел в пустоту. Волк собрался покинуть академию, пусть и ненадолго? Это вызывало грусть в душе даланея, хоть он и понимал важность желания товарища. Увидеть мать? Он бы и сам не отказался от встречи со своей матерью.

— Мм… м… — Юган, как и учил волк, набрал в легкие воздуха и, медленно выдыхая, вновь попытался расслабиться. Его губы дрогнули: — Мм… м…

Он зажмурился, и его лицо исказилось, словно от боли, а затем стало безмятежным.

— М-ма, — прошептал едва слышно он, — м-ма… ма…

Слезы навернулись на глаза, и он нервно усмехнулся, опуская голову и скрывая лицо за длинными прядями волос. Ладвик улыбнулся краешком губ, прислоняясь спиной к двери. Он прекрасно слышал, что происходило за ними, и на сердце потеплело.

— Ты можешь собой гордиться, друг… — Волк медленно отошел, пройдясь по коридору и ожидая, что товарищ, как и всегда, догонит его, чтобы вместе спуститься на первый этаж к столовой.

Юган нагнал его на последних ступенях лестницы, в самом низу. Он заплел волосы и тихо шел рядом, только изредка поглядывая на своего друга. Ладвик подмигнул ему, вызывая улыбку, и даланей немного оживился.

В столовой было слишком шумно, особенно сейчас, когда слух Гварена до крайности обострился. Волк принял миску с едой от кухарки и поспешил сесть за стол. Броган и лиса уже играли в гляделки, нетерпеливо доедая обед. Гварен сел рядом с Келейр, чем вызвал немедленное недовольство дракона. Лекимор присел за край стола немного в стороне от товарищей, сосредоточенно глядя в свою тарелку.

— Мне радоваться или переживать, Тай? — проговорил волк, щурясь и наблюдая за реакцией Рейна.

— Жить надоело, Ладвик? — сердито прорычал дракон и погрозил товарищу ложкой.

— Он неплохо справляется, верно? — Волк продолжил подначивать Брогана.

— Он откусит тебе голову на первой же тренировке, — вздохнула Келейр.

— Думаешь, справится? — улыбнулся Гварен.

— Эй! — возмутился Рейн. — Я вообще-то здесь! Хватит говорить так, будто меня здесь нет!

— Не дразни его, — велела лиса, и ее глаза заискрились, глядя на мужа.

— Не обижай ее, Броган. За вами глаз да глаз нужен. — Ладвик сокрушенно покачал головой и отпил молока из кружки.

— Думаешь, отрастил хвост и можешь умничать? — хмыкнул дракон, а затем посерьезнел. — Как ты?

— Мне сложно ответить на этот вопрос, — отозвался волк, — но, если уж чудо произошло, грех жаловаться. Нужно время.

— Оно у тебя есть, просто не лезь куда не следует. Второй раз может не повезти! — угрюмо велел Рейн.

— Напиши это на листке и повесь на стене в комнате, Броган. Читай каждый день как молитву, — усмехнулся Гварен.

Дракон проворчал что-то невнятное, но был доволен компанией. Ирс вяло жевал за дальним столом, отвечая изредка на вопросы своих соседей. Ведьмы дракон не заметил в столовой. Уже ушла или не приходила вовсе? Файона тщательно избегала его, явно не смея показаться на глаза. Рейн решил, что даст бедолаге побегать, пока немного не успокоится, затем можно и поговорить. Сейчас только еще больше напугает. Когда он вспоминал, что едва не убил Келейр по вине отца ведьмы, в нем просыпался зверь. Нужно время. Оно всем им нужно.

Эллгар поднял глаза, встречаясь взглядом с драконом. Принц едва приметно кивнул головой. Или показалось? Здоровался с ним? Рейн недоверчиво нахмурился, но все же кивнул в ответ. Уголки губ грифона дрогнули, будто Ирс сдерживал улыбку. Чему был рад этот птицеголовый? Рейн почувствовал, как висок засаднило, и тряхнул головой, но в его взгляде читалась благодарность. Это Ирс заметил, довольно потягивая теплое молоко из кружки.

Келейр проследила за взглядом мужа. Кажется, эти двое уже не пытались убить друг дружку при первой же возможности, что не могло не радовать. Вот только вся радость улетучилась, стоило вернуться в свою комнату, которая, собственно, и не была ее с недавних пор. Шмыгая носом, лиса аккуратно сложила одежду в сумку. Она хотела забросить туда и книги, но Рейн перехватил тяжелые учебники, намереваясь нести их сам.

— Тебе не стоит появляться в женском общежитии, — вздохнула лиса и несчастно поглядела на Брогана.

По его ответному взгляду она поняла, что подобные мелочи дракона мало волновали. Он молча помог Келейр перебраться, лично проверил надежность замка на дверях и засовов на окне, подергал лестницу на кровати, едва не отдирая ее.

— Рейн, — позвала его лиса.

— Не вздумай лезть наверх, — отозвался он.

— Я здесь одна. Нет нужды забираться туда, — пояснила лиса и, подойдя к мужу ближе, обняла его за талию со спины.

— Я хочу показать тебе его, — внезапно проговорил Рейн и повернулся к Келейр.

— Чего?! — Лиса отскочила от него как ужаленная.

Пунцовые щеки ярко контрастировали с взъерошенными белыми прядями. Ну не дуреха? Броган закатил глаза и тяжко вздохнул, упирая руки в бока.

— Я говорил об Оберонском замке, жена! Откуда у тебя, проклятье, берутся все эти мысли?

Келейр задохнулась от смущения. Боги… почему она вечно попадает в неловкие ситуации?!

— Так и я о нем же! — возмутилась она, пытаясь оправдаться. — Просто я…

— Просто что? — Рейн подошел к жене вплотную. — Что просто?

— Как-то не готова я… на замок твой глядеть… — пропищала лиса, моментально исчезая из комнаты.