— Я носился по магазину за покупками? — Михаил с подозрением посмотрел на Наталью.

Она только деловито принялась наводить порядок в куче старых коробок, и вскоре рядом с ним раздался оглушительный грохот — самая тяжёлая не удержалась и свалилась на пол, рассыпая содержимое. Громов прикрыл мобильник, понимая, что сын прекрасно всё расслышал, и взволнованно кивнул девушке, забившейся с перепуга в дальний угол:

— Жива?

— Жива… — пискнула Наталья.

— Что упало?.. — Михаил прокашлялся в кулак, — это Вениамин…

Алексей хмыкнул:

— Чем ты его кормишь? Ты точно в порядке? Не зашиб?

— Нет, по касательной прошёл… — пробормотал Громов старший.

— Так что ты там, говоришь, покупал? — вкрадчиво поинтересовался сын.

— Да так, мелочи, — Громов постарался придать своему голосу невозмутимости, но выходило отвратно, а стоящая у окна девушка никак его сосредоточенности не способствовала.

Он до сих пор ощущал недавний поцелуй, и закусил губу, слушая сына и теперь подходя к двери.

— Ничего ценного не потерял?

— Где? — удивился Михаил.

Нужно покопаться в инструментах и попытаться открыть дверь, благо она была не сильно крепкой, вполне возможно выломать. Скоро совсем стемнеет, и сидеть в пыльной подсобке было малопривлекательно, даже в компании очаровательной гостьи…

— Под ёлкой, — продолжил поддразнивать сын.

Михаил снова глянул на Наталью, и она виновато улыбнулась в ответ.

— Всё ценное при мне…

— Вот как? — оживился Алексей, — ты там часом не в подсобке застрял, а отец?

— Вовсе нет, — проворчал Громов и потянулся за инструментами, — в гостиной, пью чай с Вениамином.

— И как он предпочитает? С молоком? Вижу, тебе и правда там весело.

— Ещё как! — хмыкнул Михаил.

— Точно не в подсобке? — потянул сын.

Отвратный из отца выходил актёр, и молодой человек только усмехнулся, выше подтягивая ворот тёплого свитера. На лицо мягко опускался снег, тут же таял и щекотал кожу. Громов младший вздохнул, отчего с его губ сорвалось облачко белого пара, и бодрее зашагал по улице, любуясь городом. Несмотря ни на что, только здесь ощущалось особое очарование зимы и предчувствие праздника, в этом Алексей давно убедился.

— Нет, — сердито проворчал отец, и послышался явный стук молотка.

Алексей притормозил перед одной из витрин, сверкавшей огнями и тихо хмыкнул. Как пить дать нечаянно захлопнул дверь, и теперь пытался открыть её. Когда уже велит поменять этот замок? Или же это была часть коварного плана агента Петровны? И почему не спросил номер её телефона? Молодой человек поскрипел зубами, понимая, что на его выяснение уйдёт уйма времени и придётся терпеть, мучаясь догадками.

— Ты сам как? Уже выбрали, куда пойдёте? — поинтересовался Михаил.

Он зажал мобильник плечом, затем просунул между самой дверью и косяком некую железяку, теперь со всей силы ударяя по ней молотком и пытаясь освободить их из этого плена.

— Мы идём в «Eternity», — легко пожал плечами Алексей, — я буквально перед входом…

— Вера-а-а!!! — предательски заревели за его спиной, словно бычок трёхлетка прокуренным басом, — я ключи забы-ыл!!! Ски-и-инешь?!!!

Молодой человек немедленно зажал мобильник ладонью, и тихо чертыхнулся, оглядываясь. Неподалёку, задирая голову перед девятиэтажкой, стоял мужичок в яркой шапке Санта Клауса, размахивая мятыми пакетами с покупками.

— Сынок… — прозвучал у уха голос отца.

— Да, папа?.. — с несчастным лицом отозвался Алексей, отходя подальше по дороге.

— Где, говоришь, перед входом?

— Так в «Eternity»… вот поднимаюсь по ступенькам, и практически захожу.

— Лёш! — требовательно перебил его отец, — где ты?

— А ты где? — понимая глупость ситуации, кинул сын.

Михаил уже набрал воздуха, чтоб что-то сказать, но осёкся. Что этот мальчишка вытворял?! Волнение охватило его, и мужчина сильнее ударил молотком. Дверь с треском поддалась, и он сердито толкнул её ногой, заставляя со страшным скрипом открыться.

— Я слышал! — проворчал Громов старший.

— Так и я слышал, — невозмутимо отозвался Алексей, — что ж ты так разволновался? Глядишь, так и не уснёшь, придётся сидеть до двенадцати…

— Говорили на русском, Лёш!

— По-твоему, я тут «последний русский», отец? У нас половина компании из Москвы, — продолжил врать сын.

— Ладно… — немного успокоился Михаил, — будь осторожен. Ты меня понял?

— Я буду, — тепло отозвался Алексей, — если и ты будешь.

— Значит, договорились, — усмехнулся отец.

— Несомненно! — молодой человек остановился неподалёку от огромной наряженной ёлки, поднимая голову, и глядя на горевшую звезду на макушке красавицы.

Не задерживаясь надолго, он пошёл бродить дальше, понимая, что резвившаяся детвора выдаст его своим восторженным писком. Следующий порыв ветра заставил его ещё выше поднять воротник, и потрепал пушистые ветви на ёлке. Словно прощаясь с ним, качнулось на ветру украшение, в виде небольшого игрушечного Ангела, с усыпанными блёстками крыльями. Алексей подмигнул ему и тряхнул головой, убирая снег.

— Я соскучился! — заявил Громов младший, шагая по бесконечной улице.

— Я тоже, — усмехнулся Михаил, жестом руки предлагая Наталье выходить на свободу, — рад, что ты позвонил.

— С наступающим, отец. Не шали там с Вениамином… или нет — оторвитесь по полной!

Михаил неловко покрутил в руке молоток:

— Задачу понял…

— Вот и выполняй! — велел Алексей, — до встречи, отец.

— До встречи, — Громов посмотрел на погасший экран телефона и перевёл подозрительный взгляд на гостью, — так о чём вы там беседовали, пока меня не было?

— Да так, ни о чём…

Наталья постаралась беспечно улыбнуться, проскальзывая в коридор. Но, то ли дверной проём был слишком узок, то ли стоящий мужчина обладал неким неизвестным ей магнетизмом, поскольку буквально притянуло к нему, вынуждая прижаться на мгновение, и поспешно выйти на свободное место.

— Ни о чём, значит? — недоверчиво сощурился Громов.

Он бросил молоток в ящик с инструментами. Теперь среди разбросанных коробок нужно было отыскать ту, в которой могли храниться игрушки, да и сама ёлка. Мимо людей, с невозмутимым видом прошествовал Вениамин, гордо поднимая роскошный хвост. Через мгновение раздалось противное шуршание, и зверь уселся в одну из коробок, теперь сверкая золотым взглядом, словно восседал не в старой упаковке от люстры, а на троне.

— Ни о чём! — оживилась девушка, радуясь тому, что внимание было отвлечено на пушистого негодяя, — с твоего позволения, я займусь ужином!

— Ужином? — растерялся Михаил.

— Ты же не лишишь свою гостью возможности отблагодарить тебя хоть таким скромным способом? — она снова улыбнулась, склоняя голову набок.

Её глаза искрились радостью, заставляя его сердце биться чаще.

— Я не могу сейчас подарить тебе подарок, сам знаешь, что мои вещи чёрт знает, где остались, но могу накормить! — Натали гордо приподняла подбородок, — недаром же сам Пётр Уваров давал мне уроки своего мастерства.

— Звучит соблазнительно… — отозвался Михаил, и оглянулся на тёмную комнату.

Там продолжался бой с коробкой, и он усмехнулся:

— Я найду ёлку и ящик с игрушками, и присоединюсь к тебе.

— Только без меня не начинай, ладно? — встрепенулась девушка, и он согласно кивнул.

Наталья заставила себя, наконец, покинуть хозяина дома и сбежать по лестнице вниз. Здесь она на мгновение прислонилась боком к дверному проёму и прижала к горящей щеке ладонь. Она и правда это сделала, поцеловала его?

— Но он ведь ответил… — она взволнованно прикоснулась кончиками пальцев к губам и тихо вздохнула, — ещё как ответил…

Если бы ещё некоторые не додумались позвонить в такой важный, можно сказать ответственный момент, то и вообще можно было считать случившееся неким чудом. Голова её закружилась от переполнявших чувств, и девушка даже забыла о том, куда шла.

— Совести у вас нет, Алексей Михалыч! — проворчала Наталья, тряхнула головой, прогоняя наваждение, и отправилась на кухню.

Громов тихо отпрянул от перил лестницы и усмехнулся. Считала Лёшку бессовестным? И о чём у них разговор вышел, пока его не было? Любопытство мучило, но он велел себе сосредоточиться на своём важном деле. Мужчина вернулся в тёмную комнату, на всякий случай, вытаскивая в коридор самую тяжёлую коробку и подпирая ею развороченную дверь, чтоб не закрылась ненароком.

Из коридора лился достаточно яркий свет, позволявший продолжить поиски необходимого. Вениамин оживился, наблюдая за действиями хозяина, и подобрался к нему ближе, теперь заглядывая в каждую коробку, которую Михаил ставил на пол, и раскрывал. Ну, с таким помощником он точно быстро справится…

— Давай, Вениамин, я снимаю — ты смотришь, договорились? — подмигнул ему Громов.

Кот довольно замурчал и потёрся о его ногу, выражая полное согласие. Мужчина попытался разобрать погром, устроенный его гостьей и, конечно же, нужные коробки оказались в самом дальнем углу комнаты, заставленные всяческим хламом. Михаил осторожно потянул одну из них на себя, придерживая плечом остальные вещи и наконец, вытащил на свободное место. Он присел, опираясь на одно колено, и провёл ладонью по глянцевому боку упаковки, стирая с неё слой пыли.

Мужчина осторожно приоткрыл коробку, словно ящик Пандоры, грозивший высвободить все печали и горькие воспоминания, кружа голову и заставляя замирать от охватившего отчаяния, но на удивление, он был спокоен. Михаил бережно провёл рукой по одной из мягких ветвей искусственной ёлки, пышной, и тёмно зелёной, усыпанной крошкой белого «снега». Вениамин решительно попробовал красавицу на зуб, возмущённо чихнул и отпрянул, тряся своей пушистой головой.

— Что, совесть замучила? — хмыкнул Громов, косясь на своего товарища.

Зверь невозмутимо прошествовал мимо человека, не преминув задеть его лицо своим хвостом.

— Вот нахал! Кто ёлку сломал? М-м?

Кто-кто? Твой детёныш! Вениамин потрусил на выход, пока хозяин не вздумал припомнить ещё какие-нибудь нелицеприятные факты из его кошачьей юности. Громов отставил коробку с ёлкой в сторону и потянулся за второй. Эту пришлось открывать осторожнее. Разноцветные игрушки принялись переливаться всеми оттенками радуги, и Михаил поднял один шар, замечая следом, что держал в руке всего лишь половину игрушки.

Похоже, что это был один из тех несчастных, которые он разбил в прошлый раз. Видимо Нина не заметила, когда убирала их в подсобку. Мужчина осторожно убрал разбитое украшение в одну из пустых упаковок и посмотрел в коридор. Нужно было отнести всё это добро вниз, в гостиную.

— Давай, Громов. Ты справишься… — он поднялся, удобнее подхватил необходимое, и вскоре покинул тёмную комнату.

Спускаясь по ступенькам, Михаил, к своему удивлению, услышал голос гостьи, которая хозяйничала на кухне. Ему показалось, или девушка действительно пела? Он прошёл в гостиную, поставил принесённые вещи и принялся передвигать мебель, освобождая место для установки ёлки. Сейчас здесь стояли кресла, и мужчина пододвинул их ближе к камину, зная, что Наталья точно будет рада этому. Он повернул их так, чтоб можно было спокойно любоваться и ёлкой и говевшим огнём.

Теперь следовало разобраться с небольшим диваном, и всё будет готово. Останется установить всё как следует, и дождаться гостью, которая жаждала заняться игрушками. Запах чего-то вкусного поплыл по большой комнате и мужчина, словно Вениамин, вдохнул ароматный воздух и повернулся, желая знать, что творилось на его кухне.

— Стоять, Громов. Сначала закончить здесь… — велел мужчина себе, и тихо чертыхнулся, когда наглый кот потрусил на кухню, кидая на него снисходительный взгляд.

Ещё и хвост задрал…

— Эй! — окликнул его Михаил, — без меня ничего не пробовать!

Вениамин только прибавил скорости, скрываясь в коридоре.

— Куда это годится? Предатель!

Наталья услышала голос хозяина дома и повернулась к входу на кухню, желая увидеть его, но пришлось опустить взгляд ниже, замечая пушистого зверя. Она разочарованно хмыкнула, и повернулась обратно к плите, усердно принимаясь переворачивать готовящееся мясо на глубокой сковороде.

— Где твой хозяин? — спросила девушка, косясь на Вениамина, — чем он там занят, м-м?

Чем-чем! Ерундой всякой… есть давай! Кот принялся возмущённо молотить хвостом по полу. Наталья вздохнула и огляделась в поисках миски, намереваясь накормить пушистого зверя.

— Бедный котик, все тебя бросили, верно? — она отрезала самый, как ей казалось, привлекательный кусочек мяса, и положила угощение в блестящую металлическую миску.

Вениамин удостоил гостью коротким касанием ноги своим мягким боком и принялся за еду. Сама же Наталья вернулась к готовке, время от времени поглядывая в сторону стола, где всё ещё красовалась коробка с тортом. Она так увлеклась, а мысли неслись в голове снежным вихрем, после недавнего «происшествия» в странной комнате, что даже не удосужилась полюбоваться на то, что скрывалось под крышкой.

Теперь, откладывая лопатку в сторону, девушка подошла к столу и протянула руки, желая осторожно открыть коробку. Громов не стал окликать гостью, останавливаясь на входе и просто наблюдая за её действиями.