Утро выдалось на удивление ясным. Солнечные лучи пытались пробраться через лёгкие шторы, бросая на одеяло золотые блики. Наталья решилась повернуть голову, чтобы полюбоваться на спящего Михаила, но ощущение счастья мгновенно сменилось разочарованием, поскольку рядом с ней на кровати никого не оказалось.

Она рассеянно пыталась сообразить, что же теперь делать — оставаться в хозяйской спальне, или вернуться к себе. Тело всё ещё находилось во власти прошедшей ночи, и каждое движение напоминало о ней. Куда же исчез Михаил?

— Неужели всё приснилось?! — Наталья резко села на постели, подтягивая край одеяла до самого подбородка, и сокрушённо покачала головой, — сколько же я тогда вчера выпила?..

Но как тогда объяснить её появление в комнате Михаила? Она совсем расстроилась, и тряхнула шумевшей головой, осыпаясь золотистыми спутанными прядями.

— Доброе утро, — у дверей послышался знакомый голос, в котором чувствовалась улыбка, — уже проснулась?

Михаил прикрыл дверь, но её бесцеремонно толкнули обратно, и в комнату прошествовал Вениамин.

— Тебя не учили здороваться? — возмутился Громов, на что кот только брутально боднул его головой о ногу и уселся на кресло, теперь изучая гостью своим пристальным взглядом.

Девушка натянула одеяло ещё выше, смущённо поглядывая на хозяина дома из-за завесы блестящих волос. Она сдула их со лба, и тут же её щёки ярко вспыхнули. Понимая её состояние, Михаил присел на край кровати и улыбнулся, когда она едва ли не полностью скрылась от него под одеялом.

— Идём завтракать, — тепло проговорил он.

— Значит… — раздался из-под скомканного вороха постели смущённый шёпот, — значит, не приснилось?

— Хм-м… — Громов задумчиво потёр небритый подбородок, — что же тебе приснилось? Расскажешь?

Опять дразнил?! Не собиралась она пересказывать ему все восхитительные моменты прошедшей ночи! И сам прекрасно их помнил…

— Ни за что! — поспешно отозвалась девушка, показываясь из своего «укрытия».

Он усмехнулся и притянул Наталью к себе, целуя её макушку и вдыхая цветочный аромат волос. Девушка только вздохнула и немного успокоилась от этой простой ласки. Она немного повернула голову, устраиваясь удобнее, и заметила, что её одежда была аккуратно сложена на кресле, которое теперь охранял Вениамин. Михаил позаботился о ней, но попробуй, дотянись! Замечая её растущее смущение, Михаил поднялся с постели и буквально отобрал у наглого зверя стопку одежды, следом опуская её на край кровати, рядом с девушкой.

— Переоденься и спускайся, всё остынет и станет невкусным, — проворчал мужчина.

— Ты приготовил завтрак? — Наталья поглядела на него большими глазами.

— Вениамин отказался это делать, так что выбор кандидатов был невелик, — усмехнулся Громов, — поспеши.

Понимая, что девушка так и замерла, не собираясь выполнять просьбы, он только вздохнул.

— Что случилось?

— Я это…стесняюсь, — прошептала Наталья, — вот…

— Вениамин выйди, и не смущай нас! — Михаил делано нахмурился, глядя на ошарашенного кота, который замер с поднятой ногой.

Всё его пушистое существо было возмущено подобным заявлением, и на губах Михаила заиграла тёплая улыбка, когда он перевёл взгляд на Наталью.

— Никакого уважения… придётся конвоировать его, — он тяжко вздохнул, поднял сопротивляющегося зверя, который вынужден был сдаться и повиснуть, зажатый подмышкой хозяина, словно меховой воротник, — депортирую этого наглеца в коридор.

Мужчина вышел из комнаты, позволяя девушке спокойно одеться, и тихо прикрыл за собою дверь. Только Наталья убедилась, что никто не ворвётся обратно, как торопливо поднялась с кровати, и повернулась, глядя на свою одежду. С трудом она убедила себя освободиться из уютного плена одеяла и принялась переодеваться.

Мысли путались, кружились, не давая её голове покоя, пока натягивала бельё, а затем брюки и подаренную кофту. Одна серёжка куда-то запропастилась, и Наталья грустно вздохнула, понимая, что наверняка потеряла её ещё вчера в гостиной. Теперь на неё нахлынули воспоминания, жаркой шумной волной, заставляя замереть и глубоко вздохнуть. И как Михаилу удавалось выглядеть так естественно? Оставалось только позавидовать…

Он держался так легко и непринуждённо. Словно ничего невероятного не произошло. Наталья прислонилась спиной к стене и закрыла глаза. Она попыталась убедить своё сердце биться спокойнее, и не выскакивать из груди, периодически замирая, стоило только вновь ожить недавним ощущениям, вспомнить вкус его губ и тепло сильных рук. Боже, всё было так ярко и обнажено в её сознании, что колени дрогнули. Вот глупая!

Наталья отпрянула от стены и тихонько вышла в коридор. Опять тихо — это успокаивало немного. Теперь срочно нужно было добраться до своей комнаты и привести себя в порядок. А уж только затем, даже рискуя получить нагоняй от Михаила, отправиться на завтрак. Но и заставлять его ждать особо не хотелось. Точнее, самой хотелось поскорее увидеть хозяина дома. Девушка прошла по коридору и осторожно прислонилась к перилам лестницы, глядя вниз. Никого. Отлично. Она поспешила в гостевую, и быстренько кинулась к небольшому шкафу, в котором расположились её вчерашние «подарки».

Она остановила свой выбор на утеплённых джинсах, поскольку знала, что они непременно отправятся во двор, чтобы откопать крыльцо от снежных заносов, а также сняла с вешалки удобный длинный свитер темно-вишнёвого цвета. Тут уж без комментариев — Громов Михаил явно обладал телепатическими способностями, иначе она не могла объяснить появление этой вещицы среди всего купленного. Вишня… она даже ощутила её вкус, отправляясь в ванную, а затем, приведя себя в порядок, продолжила переодеваться.

— С тебя должок, Алексей Михалыч! — проворчала девушка, натягивая свитер, — и чтоб отборная, и никак иначе!

Наталья хмыкнула, представляя, как вредный Громов младший носится по Москве в поисках свежей вишни. И почему они с Михаилом лишь перезванивались, но не увиделись в такой день? Странные порой бывают эти мужчины…

— А-а-а… — потянула Наталья, сощуриваясь подозрительно, и со знанием дела покачала головой, — сам развлекается где-то, а отцу голову морочит. Ну-ну…

Девушка притормозила на выходе из своей комнаты, ещё раз убедилась, что с одеждой всё в порядке, и заставила себя спуститься вниз. Запах свежесваренного кофе кружил голову, и добавил капельку храбрости. Наталья на цыпочках подкралась к кухне и остановилась перед входом. Её губы тронула улыбка, и она прислонилась боком к арке, наблюдая за «мужчинами».

Тот, что побольше, что-то хмуро искал в холодильнике, рассматривая полки, словно важный годовой отчёт. Тот, что поменьше, с сосредоточенным видом гипнотизировал чайную ложку на краю стола. Решая, что та лежала криво, лапой поправил, и снова усаживаясь на стуле, продолжил наблюдать за нею, словно она могла сдвинуться от одного янтарного взгляда. На небольшой квадратной тарелке остывал омлет, явно приготовленный для неё, дымился кофе и что самое чудесное — стоял шоколадный торт.

— Всё остынет, — внезапно отозвался Громов, и толкнул дверцу холодильника, поворачивая голову к гостье.

— Ой… — нервно улыбнулась Наталья, не подозревая, что её присутствие давно раскрыли.

Шпион из неё никакой… Вениамин только кинул на девушку снисходительный взгляд и ретировался на пол, освобождая стул.

— Садись, составлю тебе компанию, выпью кофе.

— И попробуешь торт! — заявила Наталья, присаживаясь за стол.

— И лишить тебя радости съесть его самой? — приподнял тёмную бровь Громов.

— Ты это серьёзно? — проворчала девушка, принимаясь за еду, — по-твоему, я могу умять его целиком и одна?

— В нём даже килограмма нет, — продолжил Михаил, пряча улыбку за чашкой с горячим кофе.

— Вот уж… — Наталья устроилась на стуле удобнее, поглядывая в окно.

Снег перестал идти, а солнце так и манило выйти на улицу. Буквально через минуту послышался рокот мотора, и она заметила внушительный снегоочиститель, который подрулил к самой ограде дома. Вот и несчастные рабочие, трезвые и румяные, принимались за расчистку дороги. Наталья поджала губы, понимая, что еда потеряла свой вкус, а торт уже не казался таким чудесным. Скоро она не сможет найти оправдание для своего нахождения в этом доме. Ей почти пора…

Но сейчас, она собиралась насладиться каждой оставшейся минутой, и велела себе улыбнуться. Это было самое лучшее утро. Напротив неё сидел мужчина, который умудрился украсть её сердце и покой за какую-то пару дней, и даже вредный кот, рассевшийся рядом у ножки стула, был самым особенным котом. Именно так.

— О чём задумалась? — поинтересовался Михаил, продолжая пить свой кофе и внимательно следя за тем, как менялось выражение лица девушки.

— О том, что тебе не достанется и кусочка шоколада с макушки этого торта!

Наталья резво схватилась за нож, намереваясь отхватить кусок десерта, но Громов ловко отобрал «оружие» и отрезал самый, по его скромному мнению, привлекательный кусок. Он пододвинул к девушке тарелку с десертом, и вынужден был подчиниться её приказу, следом положив немного торта и себе. Она так разволновалась, когда услышала подъехавшую технику? Должен был признаться, что звук мотора добавил горечи реальности и вкусу его кофе. Блёстки опадали… но оставалось жгучее желание остановить время, или поверить в то, во что давно не верил — в некое чудо.

— Я бы не был так категоричен в заявлениях, — хмыкнул Громов, отправляя в рот самую большую шоколадную «стружку».

— Ах ты… да ты… — Наталья схватила следующую, уминая хрустящую сладость.

— Решила, что можешь расслабиться? Напрасно, — он принялся за свою порцию десерта, подмигивая девушке, и та не выдержала, вздыхая.

— Вот уж точно — напрасно.

— И, между прочим, я всё ещё помню вчерашние угрозы, — деловито заявил Громов, — так что советую хорошо подкрепиться, силы вам понадобятся, Наталья Петровна.

— Что за угрозы такие? — всполошилась девушка, всё пытаясь вспомнить, что могла такого сказать прошлым вечером.

— Лопата всё ещё ожидает тебя в гараже, или передумала?

На неё глянули с вызовом, и Наталья только хмыкнула:

— Даже не думай об этом. Та, что розовая — моя!

— Прекрасно, чем быстрее управимся, тем быстрее можно будет вывести машину со двора, — Михаил поглядывал на гостью через замечательно подымавшийся с чашки дымок.

Наталья тут же встрепенулась и её карие глаза стали ещё больше, Боже, вся, как на ладони. Уголок губ мужчины дрогнул, но он смог сдержать улыбку, прекрасно понимая, что после такого заявления, копать они будут до весны…

Она не хотела покидать этот дом, и он тоже. Происходило нечто невероятное, но Громов действительно это чувствовал. Два самых странных дня в его жизни, и вот теперь, он уплетал на кухне второй кусок торта, глядя на свою гостью. Кажется, за такое короткое время ей удалось занять не только гостевую комнату, но и его сердце.

— Тебе нужно возвращаться в компанию? Твои выходные кончились? — поинтересовалась Наталья, рисуя кремом круги на своей тарелке.

— Есть много причин, по которым я должен вернуться, — ответил Михаил, — тебе тоже нужно прекратить бегать.

— Ты прав, — она поджала губы, которые ему немедленно захотелось поцеловать.

— Я рад, что ты согласна со мной, — Громов протянул руку, отобрал у девушки вилку и взял её ладонь, — и хочу, чтоб прекратила хмуриться.

— Так и быть, — проворчала Наталья, и довольно поёрзала на стуле, когда мужчина коснулся губами её пальцев, — но как можно быть таким безответственным по отношению к котику?

— То есть? — удивился Михаил.

Он глянул на пол, где Вениамин пытался принять более выгодную позу, чтоб теперь выглядеть жертвой «безответственного» хозяина, даже похудел как-то…

— Вот уедешь ты, а кто за Венечкой приглядит? Бедный котик… — Наталья покачала головой.

Пушистый негодник поднялся с пола, и шаткой походкой направился к гостье, словно собирался помереть у её благословенных ног. Стоило приблизиться, сразу упал со всего роста, и только кончик хвоста нервно подёргивался. Ни как иначе, как предсмертные конвульсии… Громов вздохнул и покачал головой. Эти двое нашли друг друга.

— Вениамин, ты должен поддерживать меня, это ведь совершенно необоснованные обвинения! — проворчал мужчина.

Брови Михаила удивлённо приподнялись, когда его пушистый товарищ поднялся с пола и вдруг вздумал забраться на колени к гостье.

— Ой… — только и произнесла Наталья, которую теперь и видно не было из-за пушистого зверя.

У неё сложилось впечатление, что держала на руках пятилетнего ребёнка. И сколько эта зверюга весит?!

— Всё ещё не сожалеешь о своих словах? — потянул Михаил, и наклонил голову, глядя на гостью.

— Нет! — заявила девушка, выглядывая из-за бока Вениамина, и тут же чихнула, поскольку длинная шерсть принялась щекотать нос, — бедный котик совсем один останется, и некому его покормить…

Некому-некому, нагло замурчал Вениамин, устраиваясь удобнее на коленях, совершенно некому!

— И некому обнять Венечку… — продолжила причитать гостья.

Вот это уже лишнее! Совершенно лишнее! Зверь выпучил золотые глаза, когда две руки проворно сгребли его в охапку, в порыве «любви», и прижали к груди. Да что за обращение со свободным животным?! Вениамин попытался освободиться, но тут же обмяк, как только хозяин недоверчиво сощурился и поглядел на него.

— Предатель, — заявил Громов, — знаешь же, что Нина о тебе, как о родном внуке заботится! Всё, ухожу…

Он поднялся, отодвигая стул, и прошёл к выходу из кухни. Обе головы, и золотая и дымчатая, мигом повернулись ему вслед:

— Куда собрался?!

— В закат! Или хотя бы во двор… Должен хоть кто-нибудь в этом доме быть ответственным? А ещё я должен поторопиться!

— Зачем это? — заволновалась девушка, тут же поднимаясь, и ненароком стряхивая на пол своего сообщника.

— Чтоб работу быстрее закончить, — отозвался мужчина и неспешно пошёл по коридору, убирая руки в карманы джинсов.

Главное не спешить, подумалось Громову. И так, на счёт три. Раз… два… до трёх досчитать не успел, руки Натальи обвили талию, и она прижалась к его спине, вынуждая остановиться. Чувствуя теперь её тёплое податливое тело, и находясь в таких желанных объятиях, Михаил замер, понимая, что сам себя перехитрил. А может чёрт с ним, со снегом? Но прятаться вечно они не могли.

— Что, совесть замучила? — поинтересовался Михаил, поворачиваясь к ней лицом, — я готов выслушать извинения.

— Пф-ф, — хмыкнула Наталья и только крепче сжала руки, обнимая его, — не будь таким самонадеянным. Просто замёрзла, вот и всё.

— Да ну?

— Угу… а ты это… тёпленький… — она вздохнула, понимая, что несла полную ерунду и уткнулась лицом в его грудь.